Валериев Игорь : другие произведения.

Ермак 3. Глава 10. Введение в криминалистику

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.80*32  Ваша оценка:

     Глава 10. Введение в криминалистику.
     - Доброе утро, Юрий Петрович! Какие новости? - спросил я Банкова, входя в его кабинет в полицейском управлении.
     Следственный пристав поднялся из-за стола и произнёс: 'Здравствуёте! Здравствуйте! Проходите, Тимофей Васильевич, снимайте верхнюю одежду. Есть новости, как им не быть. Чаю-с?'
     - Вы знаете, Юрий Петрович, не откажусь. Морозно сегодня на улице.
     Коллежский асессор, проходя мимо, пожал мне руку, а потом выглянул в коридор и кому-то скомандовал принести чаю. Вернувшись на место, сел за стол и пригласил меня присесть на стул.
     - Ну что, Тимофей Васильевич, хочу Вас обрадовать, хотя повод сам по себе не радостный. Смерть Глафиры Петровны Ермиловой я бы естественной не назвал. Жалко, что я не осматривал место происшествия, но даже по показаниям её мужа, который обнаружил труп, можно было бы сказать, что её убили, - Банков возбужденно потёр ладони и продолжил. - А так как я сегодня после нашего разговора осмотрел тело Ермиловой, то со всей ответственностью могу заявить, что мы имеем убийство с прямым умыслом с обдуманным намерением. Статья одна тысяча четыреста пятьдесят четыре Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Это каторга от пятнадцати до двадцати годочков. Возможно, и убийство, совершённое ради облегчения другого преступления. А это уже статья одна тысяча четыреста пятьдесят девять и бессрочная каторга.
     - А каким образом Вы, Юрий Петрович, определили, что было совершено убийство?
     - Ох, Тимофей Васильевич! Если бы Ермилову осматривал не этот алкоголик Венников... Есть у нас в городе такой врач. У него каждый день заканчивается на дне стакана, - следственный пристав брезгливо скривился. - Так вот, если бы труп Глафиры Петровны осматривал тот же Любарский, он бы сразу сказал, что было совершено убийство.
     - Какие-то улики? - заинтересованно спросил я.
     - Во-первых, тело Ермиловой нашли в том положении, при котором она не смогла бы получить такое повреждение височной области, - Банков отогнул указательный палец. - Во-вторых, рана на виске соответствует сильному удару либо рукояткой револьвера, либо кастетом. Но дождемся от Любарского, нашего окружного врача официального заключения.
     - Юрий Петрович, а Вы из описания мужа о том, в каком положении он нашёл труп жены, сделали выводы, что Ермилова не могла получить такое повреждение виска? - я смотрел на пристава с любопытством, и мне действительно было интересно, что он мне скажет в ответ.
     - Эх, Тимофей Васильевич, как говорится, сам себя не похвалишь - никто не похвалит, - лицо Банкова осветилось задорной улыбкой. - Не буду слишком хвастать, но считаю, что неплохо знаком с судебной медициной. Вы кстати в курсе, что о способах определения того, какая рана на теле является смертельной, писал Гиппократ. А после убийства Цезаря его тело осмотрел врач, который установил, что из двадцати трёх ран смертельной была только одна.
     - Интересные факты. Впервые о таком слышу, - я был действительно поражён этой информацией.
     - Ооо, Тимофей Васильевич, ещё в тринадцатом веке в Болонском университете судебная медицина была официально признана в качестве специальности. Иоганн Рихтер в одна тысяча восемьсот четвёртом году обнаружил ультрафиолетовые лучи. Но совсем недавно узнали, что в свете ультрафиолетовой лампы более свежий лак выглядит темнее. И что нам это дает, Тимофей Васильевич?
     Я смотрел на следственного пристава, который в этот момент напоминал моего учителя химии по кличке 'Матрас'. Эта прозвище он получил потому, что лет двадцать проходил в костюме из темно-синей ткани в светло-серую полоску. Ещё он был фанатом химии, и каждый его урок был представлением одного актёра, который вещал о торжестве химии на планете Земля. Несмотря на любовь к своему предмету, 'Матраса' мало кто любил из учеников. Его любимой фразой при выставлении оценки в журнал были слова: 'На пять знает химию бог, на четыре я, на три отличник, ну а вам, молодой человек, неуд'. Вот и сейчас я видел перед собой фанатика от науки, но, кажется, ещё адекватного.
     - Не могу сказать, Юрий Петрович. А что нам даёт такое свойство лака в ультрафиолетовом свете?
     - Это нам даёт, что отреставрированные участки картин и кустарно переписанные подписи на деньгах будут проступать более тёмными пятнами. Это поможет бороться с фальшивомонетничеством, подделками картин. В общем, будущее за криминалистикой. Вам знаком такой термин?
     Судя по тому, как мне задал вопрос Банков, это тоже было каким-то новшеством в это время. Поэтому решил претвориться валенком.
     - Первый раз слышу, Юрий Петрович. А что он означает?
     - Этот термин ввёл мой хороший австрийский друг по переписке Ганс Гросс. По его мнению, криминалистика, от латинского криминалис, то есть преступный, это прикладная наука, исследующая закономерности приготовления, совершения и раскрытия преступлений, возникновения и существования его следов, собирания, исследования, оценки и использования доказательств. В настоящее время Гросс разработал систему рекомендаций по расследованию преступлений, которую описал в работе 'Руководство для судебных следователей, чинов жандармерии и полиции'. В этом году она должна быть напечатана, и я с нетерпением жду её с подписью автора. Ганс великий человек. Он систематизировал успешные приемы расследования с использованием таких наук, как химия, физика, ботаника, микроскопические исследования и психология. Ганс полностью поддерживает 'бертильонаж', это антропологический метод регистрации преступников, основанный на измерении тела человека по одиннадцати параметрам, который придумал Альфонм Бертильон. Также настаивает на введение дактилоскопии. Вижу, не поняли, что это такое.
     Я смотрел на Банкова, у которого на щеках заиграл румянец. Речь стала быстрой, прерывистой, более громкой. Жестикуляция рук усилилась. 'Да, настоящий фанатик криминалистики, - думал я, продолжая слушать следственного пристава. - Надеюсь, что его фанатизм и знания мне помогут. Всё-таки отзываются о коллежском асессоре, как об отличном специалисте'. А Банков продолжал вещать.
     - Представляете, Тимофей Васильевич, ещё в пятьдесят восьмом году английский колониальный служащий Ульям Гершель, заставляя индусов удостоверять свою подпись отпечатком пальца, заметил, что у каждого человека отпечаток индивидуален. В восьмидесятом году аналогичный эффект описал в статье в 'Nature' шотландский врач Генри Фулдс. В одна тысяча восемьсот девяносто первом году ещё один мой знакомый по переписке Хуан Вучетич предложил в своей лаборатории в полиции Буэнос-Айреса к бертильонажу добавить отпечатки десяти пальцев. А сейчас разрабатывает систему, как проще сравнивать отпечатки. По его мнению, очень скоро дактилоскопия вытеснит бертильонаж, как более удобный способ регистрации сведений о преступниках, - следственный пристав сделал паузу, которой я поспешил воспользоваться.
     - Юрий Петрович, Вы меня извините, но всё-таки каким образом из рассказа мужа Ермиловой вы поняли, что её убили?
     - Тимофей Васильевич, кроме того, что я активно занимаюсь самообразованием, можно сказать ещё и являюсь учеником самого Путилина, - произнося эти слова, Банков посмотрел на меня с чувством явного превосходства и гордости за себя.
     - Прошу прощения, Юрий Петрович, а кто он Путилин? - спросил я следственного пристава, подумав про себя: 'Так вот тебе, ваше высокоблагородие - фанатик криминалистики. Ну не знаю я, кто такой Путилин и с чем его едят'.
     В это время в кабинет зашёл один из нижних чинов полицейского управления с подносом, на котором стояли два стакана с чаем и пара блюдец или розеток, одна с вареньем, вторая с сушками. Расставив всё на столе Банкова, служащий вышел из кабинета.
     Юрий Петрович, сделав жест рукой, мол, приступайте, зацепив ложку варенья, отправил её в рот и сделал глоток чая. Я же взяв в руки подстаканник, поддерживающий стакан с крутым чаем, стал греть об него ладони. В кабинете было прохладно, да и небольшая поездка по сильному морозу до полицейского управления успела вытянуть тепло из тела. Банков между тем продолжил свой рассказ.
     - Удивлён, Тимофей Васильевич, что Вы ничего не слышали о господине Путилине.
     - Юрий Петрович, менее двух лет назад я был обычным казачком Амурского казачьего войска, - я продолжал греть руки об подстаканник. - Откуда я мог слышать, судя по всему, о ком-то из знаменитых полицейских.
     - Нда, об этом я как-то не подумал. Но неужели Вы не слышали о Путилине в Петербурге? - Банков вопрошающе посмотрел на меня.
     - Поверьте, Юрий Петрович, но данную фамилию слышу впервые, - я не лукавил, данную фамилию ранее не слышал.
     - Нда... Даже не знаю с чего начать, - следственный пристав потёр переносицу. - Если кратко, то Путилин Иван Дмитриевич - это основатель сыскной полиции в Российской империи. Его вклад в борьбе с преступностью трудно оценить. Как военному Вам больше будут понятны его первые награды. В декабре пятьдесят седьмого года указом императора его награждают Станиславом третьей степени, в сентябре пятьдесят восьмого Анной третьей степени, в декабре пятьдесят девятого Станиславом второй степени, а октябре шестьдесят первого Владимиром четвертой степени. С шестьдесят шестого он начальник вновь образованной сыскной полиции Петербурга. На его счету сотни раскрытых преступлений. Два раза он уходил в отставку и возвращался вновь. Дослужился до тайного советника, а это третий класс в табеле о рангах. Сейчас заканчивает свою книгу 'Сорок лет среди грабителей и убийц'. Также жду с нетерпением это произведение и надеюсь на автограф Ивана Дмитриевича.
     'Круто', - чуть не ляпнул я, но вовремя остановился. Заслуги действительно впечатляли.
     - Юрий Петрович, Вы работали под его началом, - спросил я Банкова.
     - К сожалению, нет. Но мне повезло в том, что Иван Дмитриевич был другом моего отца и часто бывал у нас дома. Я и полицейским стал, мечтая быть похожим на господина Путилина.
     - Насколько я знаю, Вас, Юрий Петрович, считают отличным специалистом в своём деле, - не желая льстить, произнёс я.
     - Спасибо, Тимофей Васильевич, но по сравнению с Иваном Дмитриевичем, я просто обычный трудяга в сыске, а вот Путилин - гений, - решительно сказал Банков. - Действительно, гений. Мне повезло в том, что у нас дома Иван Дмитриевич, рассказывая о своей работе, часто объяснял, как он добивался своих успехов. А я всё наматывал на ус.
     Коллежский асессор усмехнулся и сделал ещё глоток чая. Отставив стакан в сторону, Банков посмотрел на меня и спросил:
     - Хотите, Тимофей Васильевич, одну историю. Она позволит Вам понять, почему я сегодня из рассказа мужа сделал выводы о том, что Глафира Петровна была убита?
     - Юрий Петрович, меня просто щекочет моё любопытство, - ответил я, делая первый глоток чая.
     - Хорошо, Тимофей Васильевич, - следственный пристав отставил в сторону стакан с чаем. - Мне было десять лет, когда в январе семьдесят второго года в Александро-Невской лавре было обнаружено убийство иеромонаха Иллариона. Далее я буду рассказывать то, что я слышал от господина Путилина, когда он рассказал о своём расследовании этого дела у нас дома. Кстати, расследование заняло чуть больше суток, и Иван Дмитриевич в своём рассказе сделал упор на том, что такая быстрая поимка убийцы произошла благодаря его правильным логическим выводам. Вам интересно, Тимофей Васильевич?
     - Очень интересно, Юрий Петрович, - мне действительно было интересно.
     - Хорошо. Тогда продолжу. Илларион жил в двух комнатах отведенной ему кельи монастыря, вел замкнутое существование и лишь изредка принимал у себя певчих и поил их чаем, - Банков сделал ещё одни глоток чая. - Когда дверь его кельи, откуда он не выходил два дня, была открыта, то вошедшим представилось ужасное зрелище. Илларион лежал мертвый в огромной луже запекшейся крови, натекшей из множества ран, нанесенных ему, предположительно, ножом. Его руки и лицо носили следы борьбы и порезов, а длинная седая борода, за которую его, очевидно, хватал убийца, нанося свои удары, была почти вся вырвана, и спутанные, обрызганные кровью клочья ее валялись на полу в обеих комнатах. На столе стоял самовар и стакан с остатками недопитого чая. Из комода была похищена сумка с золотой монетой. Как выяснилось позже, отец Илларион плавал за границей на судах в качестве иеромонаха и скопил приличную сумму денег. На столе у входа стоял медный подсвечник в виде довольно глубокой чашки с невысоким помещением для свечки посередине, причем от сгоревшей свечки остались одни следы, а сама чашка была почти на уровень с краями наполнена кровью, ровно застывшей без всяких следов брызг.
     Следственный пристав сделал паузу и глотнул чая.
     - Тимофей Васильевич, я Вам пересказываю то, что услышал от господина Путилина. Пускай, прошло двадцать лет, но для меня это было как вчера.
     - Юрий Петрович. Продолжайте, мне очень интересно.
     - Продолжу, Тимофей Васильевич, - Банков сделал очередной глоток чая. - Судебные власти прибыли на место как раз в то время, когда в соборе совершалась торжественная панихида по Сперанскому - в столетие со дня его рождения. На ней присутствовали государь и весь официальный Петербург.
     Я всем своим видом показал, что очень внимательно слушаю коллежского асессора.
     - Вскрытие трупа иеромонаха в келье под заупокойные молитвы показало, что покойный был убит два дня назад вечером, - Банков отправил в рот очередную ложку с вареньем. - В это время приехал Путилин, которому следователь сообщил о затруднении найти обвиняемого. Иван Дмитриевич стал тихонько ходить по комнатам, посматривая туда и сюда, а затем, задумался. После этого сообщил окружающим, что необходимо отправить агентов по пригородным железным дорогам. По его выводам убийца, вероятно, кутит где-нибудь в трактире, около станции. Обосновал он это тем, что убийца ранен в кисть правой руки и стремится уехать из города. Выводы о ранении убийцы Путилин сделал из того, что на подсвечнике очень много крови, и она натекла не брызгами, а ровной струей. Поэтому это не кровь убитого, да и натекла она после убийства. Ведь нельзя предположить, чтобы напавший резал старика со свечкой в руках: его руки были заняты - в одной был нож, а другою, как видно, он хватал старика за бороду. Кроме того, убийца тщательно перерыл все белье в комоде, при этом на каждом свернутом полотенце снизу пятно крови. Логично, что это была правая рука, а не левая. При перевертывании левой рукой пятна были бы сверху. Поздно вечером, в тот же день, убийца был арестован в трактире на станции Любань. Он оказался раненым в ладонь правой руки и расплачивался золотом. Доставленный к следователю, он сознался в убийстве и был осужден, но до отправления в Сибирь сошел с ума. Ему, несчастному, в неистовом бреду все казалось, что к нему лезет отец Илларион, угрожая и проклиная.
      - Из Вашего рассказа, Юрий Петрович, можно сделать вывод, что господин Путилин пользовался дедуктивным методом расследования, как знаменитый сыщик Шерлок Холмс, - сказал я, чтобы что-то сказать, когда Банков замолчал.
      - А кто это такой? - удивлённо спросил меня коллежский асессор.
     - Да мне в Петербурге книжица на английском языке попалась, - начал я, пытаясь вспомнить, а написал ли в это время Конан Дойл свои книги или нет. - Так в ней рассказывалось о лондонском сыщике Шерлоке Холмсе, который при расследовании преступлений пользовался дедукцией. Это такой метод мышления, следствием которого является логический вывод, в котором частное заключение выводится из общего.
     - Не знаю, не читал о таком, - задумчиво протянул Банков, потом тряхнул головой. - Вернее всего, недавно написанное произведение. Отсюда вывод, что не Путилин пользовался дедукцией как Шерлок Холмс, а писатель при описании расследований данного сыщика пользовался теми методами, которые использовал при своих расследованиях Иван Дмитриевич.
     - Не буду спорить, Юрий Петрович, - я поднял руки вверх. - Я, если честно, книгу купил, чтобы обновить познания в английском языке. К ней заодно и словарь прикупил.
     'Фуух, кажется, с темы о Конан Дойле и Шерлоке Холмсе съехал. А то может ещё и не написано, и не издано ничего', - подумал я про себя, делая мысленный глубокий выдох.
     - О вашем знании большого количества языков наслышан, Тимофей Васильевич, - с небольшой грустью произнёс следственный пристав. - Признаться, завидую белой завистью. Для меня изучение в гимназии французского, немецкого, латинского, а тем более древнегреческого было изуверской пыткой. Ну не шли они мне в голову. Еле-еле французский устно более менее сносно освоил, остальные лишь бы из гимназии не выперли.
     - А мне, Юрий Петрович, признаюсь, языки как-то легко даются. Но это не значит, что я ничего не делаю. Вот сейчас у меня на каждый день план выучить десять иероглифов на китайском и десять слов на корейском.
     Произнося это, я достал из левого кармана брюк листок, на котором было изображено десять китайских иероглифов. Затем из правого листок со словами, написанными по-корейски.
     - А вечером, моя служанка примет у меня экзамен, - продолжил я.
     - Интересный способ изучения иностранных слов, - Банков покрутил головой. - Надо попробовать с немецким. Подтянуть его так сказать. А по поводу вашей служанки, Тимофей Васильевич, я, как более старший товарищ хотел бы посоветовать не особо показывать окружающим ваши более чем близкие с ней отношения. Не то у вас теперь положение в обществе. Извините-с, если что не так сказал.
     Коллежский асессор левой рукой сделал как бы такой извиняющий жест, что, мол, лезу не в своё дело, после чего зачерпнул из розетки варенье, отправил его в рот и запил чаем. Я, молча, повторил за приставом телодвижения с ложкой и стаканом, получив наслаждение от вкусного варенья из ягоды красники, или как её ещё называют клоповки и крепкого чая.
     - Я всё понимаю, Юрий Петрович. И если честно, то по этому вопросу жалею, что занял такое место в обществе, - медленно произнёс я. - Лучше бы я остался простым амурским казаком.
     - Даже так, Тимофей Васильевич?! - Банков сочувственно посмотрел на меня.
     - Именно так, Юрий Петрович! Именно так! Два одиночества нашедшие друг друга.
     - Сочувствую, Тимофей Васильевич, но думаю, что вы сможете решить и эту проблему с вашим-то везением, - пристав поддерживающе улыбнулся мне.
     - Решим, Юрий Петрович. Как-нибудь решим, - я выдавил из себя оптимистическую улыбку. - Но всё же вернёмся к моему вопросу. Как вы из рассказа мужа Ермиловой сделали вывод, что её убили?
     - Про то, что тело Ермиловой нашли в том положении, при котором она не смогла бы получить такое повреждение височной области, и размер раны, который соответствует сильному удару, я вам уже говорил. Но это всё выяснилось позже. А уже первые слова, которые мне сказал Ермилов, дали мне основания для вывода, что, вероятнее всего, было совершено убийство, - Банков сделал паузу, как бы давая мне возможность задать вопрос.
     - И что это были за слова? - спросил я, оправдав надежды коллежского асессора.
     - Жена вышла из дома, одетой в меховой сокуй с капюшоном, меховой капор, и я слышал, как два раза скрипнули ступени, - Банков замолчал.
     - Извините, Юрий Петрович, но мне это ничего не говорит. Объясните.
     - Тимофей Васильевич, Ермилова из инородцев. То ли якутка, то ли эвенка. Часто дома надевает свою инородную одежду богато украшенную. Это такой последний крик моды в Хабаровске. Да и в Благовещенске о таком порядке вещей в женском обществе тоже рассказывают, - коллежский асессор усмехнулся, показывая всем видом, что слабый пол не понять. - Капюшон сокуя, вышитый бисером, да ещё меховой капор, также вышитый и украшенный, одетые одновременно на голову, наверное, выдержат удар стрелы. И падение головой о ступени или поручни крыльца точно бы не привело к смерти. Тем более, если бы Вы видели крыльцо дома Ермиловых. Там нет ни одного острого выступа и всего две ступени. А разговаривая с мужем Глафиры Петровны, я уже знал, что у неё был проломлен висок. А дальнейшие показания Ермилова, осмотр трупа потерпевшей только подтвердили версию убийства.
     В этот момент в кабинет ворвался полицмейстер города Хабаровска.
     - Юрий Петрович, позвольте вас спросить, почему я ничего не знаю о розыске преступников, злоумышляющих против наследника престола? - раздражённым голосом и на повышенных тонах задал вопрос Чернов.
     - Александр Михайлович, прошу прощения, но я не понимаю вашего вопроса, - Банков поднялся из-за стола и удивлённо посмотрел на своего непосредственного начальника.
     - Господин надворный советник, разрешите, я отвечу на ваш вопрос, - сказал я, поднимаясь со стула. - Юрий Петрович, ещё не в курсе той информации, которую я довел с утра до генерала Духовского.
     - Извольте, хорунжий, - Чернов перевёл внимание на меня.
     Получив разрешения, я почти слово в слово пересказал утренний доклад Сергею Михайловичу, добавив к нему только выводы Банкова о насильственной смерти Ермиловой.
     - Садитесь, господа. Надо всё обдумать. Всё-таки, есть большая вероятность злоумышления на жизнь Его Императорского Высочества Николая Александровича, - с этими словами Чернов начал снимать с себя верхнюю одежду, а Банков освободил своё место за столом и двинулся за стулом для себя.
     - Что же, господа, приступим и давайте без чинов, - сев за стол, надворный советник возбуждённо потёр ладони. - Итак, мы имеем, что служанка доктора Беркмана мадам Ермилова убита. Это установлено?
     - Так точно, Александр Михайлович. Ермилова была убита, - высказался Банков.
     - А что мы имеем по Беркману, Юрий Петрович?
     - Здесь не всё однозначно. У меня целых четыре версии. Первая - естественная смерть из-за падения. Оступился на лестнице, упал, скатился вниз, сломал шею. Второй вариант - убийство по неосторожности. Неизвестный неудачно толкнул Беркмана и тот, упав, погибает. Третья версия - доктору целенаправленно сворачивают шею, а потом маскируют убийство под падение с лестницы. Четвёртый вариант - это третий, только убийство совершено с целью скрыть другое преступление, например, злоумышление на наследника престола, - Банков развёл руки, показывая, что он закончил высказывать версии.
     - Что же, Юрий Петрович, по Беркману полностью с вами согласен, - Чернов выдал дробь пальцами по столешнице. - А Вы что скажете, Тимофей Васильевич?
     - Честно говоря, Александр Михайлович, мне ещё не приходилось участвовать в раскрытии преступлений, но каких-либо нестыковок в словах Юрия Петровича не вижу. Любая версия возможна, но верной мне кажется последняя. И Беркмана, и Ермилову убили, чтобы скрыть готовящееся покушение на цесаревича. Это моё мнение.
     - Мне, говоря откровенно, Тимофей Васильевич, очень бы не хотелось, чтобы ваше мнение оказалось верным, - Чернов повертел головой, будто бы пытался ослабить тугой ворот мундира. - Ох, как не хотелось бы. С момента казни членов 'Террористической фракции' Шевырёва и Ульянова в восемьдесят седьмом году всё тихо было. Ох, не дай бог, Вы правы, Тимофей Васильевич!
     Надворный советник энергично растёр лицо руками и резко выдохнул. Осмотрев меня и Банкова спросил:
     - Ваши предложения господа?
     - Прошу прощения, может быть, я начну как самый младший по табелю о рангах и при минимальных знаниях о расследовании, - произнося фразу, я поднял руку как школьник, точнее гимназист на уроке.
     - Слушаем Вас, Тимофей Васильевич, - улыбнулся мне Чернов, глядя на мою руку.
     - Я договорился с Савельевым, что сэром Бекхэмом займутся жандармы...
     - Это хорошо, - перебил меня полицмейстер города Хабаровска, но потом сделал рукой знак, чтобы я продолжал.
     - Надо установить, не закупал ли Беркман глицерин, ртуть, азотную и серную кислоты в последнее время и в большом количестве.
     - Уже могу частично ответить на Ваш вопрос, Тимофей Васильевич, - перебил меня уже Банков. - Не закупал у официальных представителей, торгующих химическими производными. Таких поставщиков в Хабаровске всего двое. С одним из них я договорился сегодня после похорон вместе осмотреть лабораторию Беркмана. Подскажет, где что находится. Там же опросим вдову Вешкову Наталью Дмитриевну. Она организовала похороны доктора, и как бы является его наследницей.
     - А неофициально ингредиенты для изготовления бомб можно купить, Юрий Петрович? - поинтересовался я.
     - Тимофей Васильевич, в корейском и китайском кварталах с риском для жизни купить можно всё, - ответил мне за Банкова надворный советник. - Это фанзы в кварталах девяносто пять и девяносто семь по Поповской улице за речкой Лесопилкой. К сожалению, информаторов в той среде у нашего управления мало. Можно сказать, что и нет совсем. У господина Савельева не думаю, что дела обстоят лучше. Но Вы продолжайте.
     - А что здесь продолжать?! Надо искать тройку 'горе купцов'. После их установления, организовать слежку. Этим агенты из моей секретной части займутся. А дальше действовать по мере поступающей информации, - я закруглился с ответом.
     - Что скажите, Юрий Петрович? - полицмейстер посмотрел на своего подчинённого.
     - В принципе в общих чертах всё верно, - следственный пристав, отвечая начальнику, выпрямил спину, попытавшись изобразить что-то типа стойки смирно сидя. - А в частностях. В первую очередь надо ускорить поиск убийцы Ермиловой. Я подключу к этому всю нашу агентуру. По Беркману также будем собирать информацию. Возможно, какие-то свидетельства и доказательства одной из версий появятся. Тройку 'горе купцов' сейчас в секретариате проверим. Вставали ли они на учёт. Если нет, то городовые по кварталам начнут опрос и поиск. Встречусь с парочкой своих знакомых среди китайцев. Может, что по химии узнать получится. Вкратце всё, Александр Михайлович.
     - Что же, для первых шагов достаточно. Начинаем работу. Тимофей Васильевич, а где описание этой тройки лжекупцов? - обратился ко мне Чернов.
     Я передал полицмейстеру листок бумаге, где Тарала, как смог представил сведения по возможным террористам.
     - Нда, негусто, - усмехнулся надворный советник, закончив читать. - Но один представитель с яркими приметами в виде химических ожогов на лице и руках есть, так что искать эту тройку будет попроще.
     На этом наше мини совещание закончилось. Чернов направился раздавать команды своему небольшому воинству, а я с Банковым, заехав за его знакомым продавцом химии купцом Савиных Андреем Савичем, направились домой к Беркману. По времени похороны должны были закончиться. А небольшие поминки Вешкова организовала в доме покойного доктора.
     Зайдя в дом, мы сняли верхнюю одежду и прошли в переднюю избу, где стояли накрытые столы с поминальными блюдами. За столами расположилось двенадцать человек. Свободные места были.
     - Проходите, Юрий Петрович, Андрей Савич, - обратилась к нам, судя по всему, мадам Вешкова. - И вы, господин хорунжий. Присаживайтесь. Помяните, раба божьего Иосифа Брониславовича. Он хоть и поляк, но православный.
     - Здравствуйте, Наталья Дмитриевна, - отозвался Банков, и мы вслед за ним прошли к столу.
     Поминки длились ещё часа два. Люди приходили, садились за стол, выпивали, поминали, крестились, сочувствовали Вешковой, кланялись, уходили. За столом происходила круговерть из поминавших, которых обслуживали две женщины, следившие за посудой, подачей горячего, переменой блюд. Наконец всё закончилось. Я и Савиных направились в лабораторию, а Банков остался побеседовать, с можно сказать, дважды вдовой. Как говорил Банков, Вешкова сожительствовала с Беркманом больше года.
     Осмотр лаборатории показал, что ингредиентов для изготовления бомб в ней нет. Азотная кислота, серная, глицерин и ртуть присутствовали, но в смешных количествах. Лаборатория даже для будущего времени была шикарной, а лестница в неё воистину убийственной. С такой свалиться и сломать себе шею легче лёгкого. Даже перила и поручни не спасут.
     Разговорившись с купцом, узнал от него, что на часть имеющей лаборатории нацелился доктор Любарский, что-то по мелочи возьмут другие врачи. Два владельца фотоателье также придут посмотреть, что им, возможно, понадобится. Но это всё после того, как Вешкова вступит в наследство. Как ходят слухи, Беркман ещё год назад всё своё имущество завещал Наталье Дмитриевне.
     Не успел я подумать, что искать убийцу надо среди тех, кому это выгодно, Андрей Савич огорошил меня следующей новостью. Мадам Вешкова оказывается, составила завещание, по которому всё её имущество, которое оценивают в двести тысяч после смерти купчихи отходит Беркману. На фоне богатства Натальи Дмитриевны дом и лаборатория доктора как-то выглядели слабовато, можно сказать нищенски. Но как говорится, любовь зла, обменяешься и завещаниями.
     Банкову повезло больше. Из разговора с вдовой, ему стало известно, что к Беркману где-то дней десять назад приходили двое мужчин, один из которых имел множество шрамов на руках и лице. О чём доктор говорил с посетителями, Наталья Дмитриевна не слышала. И видела этих двоих мельком в приоткрытую дверь. Двусмысленность их отношений с Иосифом Брониславовичем, не позволяла Вешковой встречать гостей в доме Беркмана. Но после этой встрече доктор был взвинченным. А на вопрос кто приходил, резко ответил, что это было напоминание из его глупой молодости. Потом, правда, выругался по-польски. Что делал очень редко в присутствии Натальи Дмитриевны. По её воспоминаниям это было во второй раз.
     Оставив Савиных договариваться о продаже лаборатории, я и Банков вернулись в управление. От Чернова узнали, что трое 'горе-купцов' пока не обнаружены. В секретариате они для проживания в Хабаровске не регистрировались. Городовые ориентированы на поиск. На этом все новости и хорошие, и плохие на сегодняшний день заканчивались. Спланировав работу на завтра, мы расстались.
     Прибыв в резиденцию наместника, я переоделся и направился на доклад к генералу Духовскому. Как оказалось, в его кабинете находился и Николай.
     - Тимофей Васильевич, почему об угрозе моей жизни я узнаю не от своего охранника, а от Сергея Михайловича? - встретил меня на пороге кабинета вопросом цесаревич.
     - Ваше Императорское Высочество, сегодня утром имеющаяся у меня информация давала только предположение о возможности готовящегося на Вас покушении. Поэтому я Вам и ничего не доложил, а имеющиеся сведения довел до его превосходительства, - вытянувшись по стойке смирно, браво отрапортовал я Николаю.
     - А теперь что, какие то новые сведения появились? - спросил меня Духовский.
     Пришлось рассказывать подробно обо всё том, что выяснилось сегодня в течение дня. Цесаревич и генерал внимательно выслушали меня.
     - Что планируете делать? - первым задал вопрос генерал.
     - Ваше превосходительство, усилим охрану, бросим все силы на поиски злоумышленников. Найдём их, задержим, соберем доказательную базу и в суд, - кратко ответил я.
     - Усиленная охрана, как я понимаю, это по категории 'А'? - спросил меня цесаревич.
     - Так точно, Ваше Императорское Высочество, - я принял стойку ещё смирнее.
     - Хорошо, Тимофей Васильевич! Принимается, но одно торжественное общественное мероприятие мы проведём, - как-то резковато произнёс Николай.
     - Какое? - я приготовился противиться этому мероприятию всеми силами души. Здесь охотники за головами появились, а у цесаревича какая-то развлекуха на уме.
     - Ваше день рождение, Тимофей Васильевич. Мы вот с Сергеем Михайловичем список лиц подготовили, которые хотели бы Вас поздравить с двадцатилетием послезавтра, - с этими словами Николай передал мне листок, на который я тупо уставился, так как чувствовал себя ушибленным чем-то очень тяжёлым по голове.


Оценка: 6.80*32  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"