Аннотация: 1 место на конкурсе "Золотой Кубок 2012\13"
ТРОЕ
За ней пришли спустя десять дней после взрыва - утром, в понедельник, когда за окном накрапывал холодный февральский дождик и стелился противный зимний туман. Лера сидела одна в пустой палате: растрепанная женщина на растрепанной кровати. Засмотревшись в запотевшее окно, Лера не сразу услышала шаги за спиной. А услышав - обернулась.
В дверях стояли двое мужчин. Оба симпатичные, оба пахли дождём и мокрым снегом. Первый мужчина был высок, седовлас и подтянут. В этой паре он явно был главным.
- Майор Пранко, СБУ, - представился седовласый, демонстрируя удостоверение. - Я возглавляю следственную группу. А моего коллегу вы должны знать.
Лера скользнула взглядом по второму визитёру, и действительно - лицо показалось знакомым. Стильная щегольская бородка и мягкие серые глаза, увеличенные бифокальными линзами... Она где-то видела этого красавчика! В забытой передаче по телевизору? В журнале? Пересекалась с ним на семинаре?
Внезапно она вспомнила:
- Вы Орловский. Профайлер.
Обладатель серых глаз холодно улыбнулся в ответ:
- Можно просто Олег.
- Читала ваш учебник по психологическому профилированию преступников. Складно написано.
Внезапно в разговор вмешался Пранко:
- Нет времени на светские любезности, - майор присел на стул и уставился прямо на неё. - Можно звать вас Валерией?
Лера подняла вверх уставшие глаза:
- Зовите как хотите.
Удивительно, но она не чувствовала ни малейшего смущения, сидя в своем грязном халатике перед двумя симпатичными мужчинами. Непричесанная, бледная... Лера целую неделю не смотрелась в зеркало, но подозревала, что истерический припадок состарил её лет на десять.
- Жаль, что не удалось допросить вас раньше. Учитывая ваше состояние, это было бы неразумно, - Пранко достал блокнот. - Но сейчас я хочу задать вам несколько вопросов.
- Я почти ничего не помню, - предупредила его Лера, до боли сжимая в пальцах пуговицу на халате, - и почти ничего не знаю.
- Расскажите всё, что помните.
Лера закрыла глаза. Воцарившуюся в палате тишину заполнил шум дождя, и она мыслями перенеслась на десять дней назад - к моменту взрыва. К той секунде, когда вся школа вздрогнула, а с потолка посыпалась штукатурка.
Вспомнился хаос. Вопли сотен учеников, разрывающийся звонок пожарной сигнализации, паника. Ей стоило уйти из школы вместе со всеми и дожидаться прибытия спасательных команд, но Лера пошла туда - к месту взрыва. Она уже догадывалась, кто его устроил. И волосы на её затылке шевелились от ужаса.
Лера поднялась на третий этаж, продираясь сквозь толпу обезумевших шестиклашек на лестничном марше. Взрыв прогремел в кабинете N312, однако зона разрушения затронула даже рекреацию. Лера запомнила одну-единственную яркую деталь - вонзившуюся в стену дверную ручку. Ударная волна буквально вколотила её в бетон. И ещё вспомнился дымящий на холоде кипяток, что водопадами хлестал из лопнувших батарей.
После этого в её памяти всё смазалось - как смазывается пейзаж за окном во время дождя. Финал истории ей рассказал врач, когда она очнулась в психиатрическом стационаре после тяжелейшего истерического припадка. Её нашли пожарные - рыдающую и стонущую, вцепившуюся в обломок парты, перепачканную в цементной крошке...
Именно это Лера и рассказала майору Пранко. Рассказала ровным, сиплым голосом, почти не ощущая никаких эмоций. Успокоенный лекарствами, разум защищал Леру от нервного срыва.
Пранко выслушал её рассказ внимательно, но блокнот его остался пустым - майор сделал лишь несколько пометок.
- Врач сказал, что за эти дни вы не читали газеты и не смотрели телевизор. А значит вы до сих пор не знаете, кто устроил взрыв... это правда?
- Его устроил Стас, я знаю.
- Откуда?
- Сложно объяснить... просто знаю и всё. Этот мальчик посещал мои сеансы, ходил ко мне не один месяц. Он страдал от депрессии. А когда я услышала взрыв, то сразу поняла, что это сделал он. Больше некому.
- У вас сильная интуиция. Улики действительно указывают на Станислава Бражника, ученика одиннадцатого "А". Бомба была в его школьном рюкзаке: три килограмма аммонала, обложенного пакетиками с мебельными гвоздями.
Лера сглотнула слюну. Она хотела спросить сколько всего человек погибло в тот день, но слова застряли у неё в горле, словно комок мятой бумаги. Поскорей бы эти двое убрались! Она уже знала чем займётся - свернётся клубочком на кровати и будет рыдать, рыдать, рыдать...
Внезапно в допрос вмешался Орловский. Доселе молчавший профайлер вдруг поднял голову и спросил:
- А вы сами-то вы верите, что Стас мог такое сделать?
Лара растерялась. Сколько раз она задавала себя тот же вопрос...
- Стас был угрюмым, затравленным мальчиком. Типичный омега, школьный изгой. В его душе кипела злость на всех и вся...
Орловский кивнул:
- Это мне известно. Я уже раз десять прочёл все ваши заметки и составил собственное мнение об этом юноше. Но я спрашивал не об этом. Сами-то верите, или нет?
- Какая разница во что я верю?
Пранко вздохнул:
- Дело в том, Лера, что у нас есть некоторые подозрения... Мы думаем, Стас действовал не один. В картине преступления кое-что не сходится.
- Господи, о чём вы?
- Скажем прямо - нашему недоделанному шахиду кто-то помог взорвать себя. Кто-то подтолкнул его.
Лера ещё крепче сжала пуговицу:
- Зачем вы мне это рассказываете? Думаете, это я?!
- Не вы. Но это однозначно кто-то из его класса. Три мальчика остались в живых - на момент взрыва их по разным причинам не было в кабинете. И кто-то из них приложил руку к этой трагедии, - Пранко поднялся на ноги. - Собирайтесь, Лера. Вы школьный психолог, вы знали учеников лучше всех. И нам позарез нужны ваши знания.
А,И, Б
В райотделе Пранко первым делом подсунул ей какую-то бумажку.
- Подписка о неразглашении, - буркнул он. - Всё, что я сообщу вам по этому делу - строго конфиденциально.
- До сих пор не понимаю зачем вам я, - пробормотала Лера, подписывая документ.
- Это уникальное дело - у нас почти нет свидетелей. Все детишки погибли... нам некого допрашивать. Только вы знали, как обстояли дела в том классе. Кто с кем дружил, кто кого ненавидел.
Лера с мрачным видом кивнула и протянула подписанную бумагу Пранко. Майор спрятал документ в сейф, после чего присел напротив Леры. Орловский тихой тенью застыл в углу - бесшумный наблюдатель.
- Итак, ситуация следующая. Как я уже говорил, у нас есть три мальчика, трое выживших. Алексей Серебряков, Игорь Фесенко и Богдан Смальков.
- А и Б, сидели на трубе... - тихо произнёс Орловский из своего угла.
- Всё верно: А, И, Б. Трое подозреваемых.
- Я знаю этих мальчиков, - кивнула Лера.
- Это прекрасно. Так вот, Алексей отсутствовал в школе, потому что просто прогулял. Из всех троих он больше всех дружил с нашим подрывником, - Пранко открыл досье. - Мутная он личность, этот наш "А". В столь юном возрасте уже два привода в милицию. Хулиганство и поджог. Анархист, двоечник. Короче - будущий уголовник, это ясно с первого взгляда.
Лера прекрасно помнила Лёшу. Его черные одёжки, украшенные символикой рок-групп, его вспыльчивый нрав и антисоциальные повадки. Но он всегда казался ей безобидным. Просто трудный мальчик и всё.
- Далее - "Б". Богдан Смальков. Этот парень во время взрыва отлучился в туалет - просто чёртов везунчик. Собственно, по нём сразу видно, что он по жизни везунчик. Богатые родители, дорогие цацки в кармане. Типичный мажор. Что вы о нём думаете, Лера?
- Он неуравновешенный. И во второй четверти из-за своего бешеного нрава влип в неприятную историю. Его бросила девочка - Кристина, его одноклассница. После этого Богдан начал чудить. Один раз даже заявился в школу пьяным. Родители Кристины жаловались классному руководителю, что Богдан звонил их дочери по ночам... угрожал. Даже заявление в милицию было. Из этой троицы я знаю Богдана лучше всех - мы занимались с ним, я помогала ему учиться контролировать свой гнев.
- Понятно. И, наконец, третий подозреваемый, наш "И" - Игорь Фесенко. Лично я склонен вычеркнуть его из списка. Алиби у него твёрже всех: он болел. У парня была температура, даже врача вызывали. К тому же из всех трёх он выглядит наименее опасным - типичный ботаник. Ничем себя пока не запятнал.
Лера задумалась. Игоря она почти не знала, даже лицо вспомнила с трудом. Пранко хорошо выразился - этот мальчик "пока ничем себя не запятнал".
Она неуютно поёрзала на стуле:
- А с чего вы вообще решили, что кто-то из них помогал Стасу со взрывом?
- Бомба, - выдавил Пранко. - Мы собрали взрывное устройство по частичкам, его изучали наши эксперты. Их вердикт однозначен - Стас не мог собрать такое. Мы изучили жизнь этого парня, перевернули его комнату верх дном, проверили информацию на его компьютере... И каждая мелочь, каждая деталь убеждали меня, что этот парень туп, как пробка. А эта бомба - произведение искусства. Высочайшее качество взрывчатки, идеальные пропорции, высокая химическая чистота смеси. Надежный, вручную спаянный электродетонатор. Стас не мог собрать такую штучку. У него даже паяльника дома нет.
Внезапно оживился профайлер:
- Не забудем про гвозди. Ни один самоубийца в мире ещё не применял в своей бомбе гвозди - так делают только террористы, а не депрессивные подростки. Эту идею с гвоздями Стасу навязал кто-то извне.
Лера уронила голову в ладони - от дождливой погоды и чудовищной истории у неё разболелась голова:
- Но ведь это просто догадки, - пробормотала она. - Прямых доказательств вины мальчиков у вас нет.
- Вот вы и поможете найти мне прямые, - отрезал Пранко. - Черт возьми, я кожей чувствую, что кто-то из этих трёх засранцев виновен! Но доказать ничего не могу. К тому же все три пацана несовершеннолетние, вроде как жертвы обстоятельств, да и журналисты с меня не слазят. Мне нужна железная зацепка, чтобы вызвать их на допрос или устроить обыск в их комнатах. Помогите мне найти эту зацепку, Валерия. Я знаю, что мы что-то упустили!
Майор шлёпнул по столу пухлой папкой с уголовным делом:
- Это копии всех наших материалов, ознакомьтесь с ними. Возьмите папку домой и прочтите. И если завтра вы скажете, что ничего не нашли - я от вас отстану.
АНАЛИЗ
- А и Б, сидели на трубе... - процитировала Лера детский стишок, устраиваясь вечером над пухлой папкой уголовного дела. Эта строчка весь день не шла у неё из головы.
Было странно вернуться в свою пустую, холодную квартиру после столь длительного отсутствия. Даже горячая ванна и бокал вина за ужином Леру не согрели. Теперь она сидела за столом подрагивая от холода. Дождь за окном давно кончился, температура упала ниже нуля, и жидкая снежная каша за окном начала смерзаться в уродливую коросту. Погода чудила...
Лера открыла папку и погрузилась в чудовищные подробности резонансного дела, от которых задрожала ещё сильнее.
Через полчаса Лера поняла, что Пранко прав - Стас не мог самостоятельно изготовить бомбу. Продираясь сквозь специфическую терминологию взрывотехнической экспертизы даже она, женщина и полнейший дилетант, прониклась сложностью работы. Неизвестный террорист не просто купил нужные ингредиенты в хозмаге и смешал их. Сперва он химически очистил каждое вещество, а потом изготовил аммоналовую шашку, спрессовав взрывчатку автомобильным домкратом либо тисками. Затем изготовил детонатор, спаяв электрическую схему и приладив источник питания.
У Стаса таких возможностей просто не было. Мало того, что парень совершенно не разбирался ни в химии, ни в электротехнике, так вдобавок у его отца не было ни домкрата, ни тисков.
Покончив с бомбой, Лера переключилась на протоколы допросов.
Сразу же обнаружились странности. Богдан, тот самый везунчик, что отлучился в туалет во время взрыва, он утверждал, что после взрыва сразу метнулся в коридор, спустился вниз по лестнице и выбежал во двор.
Лера задумалась. Мальчик должен был пробежать мимо неё - ведь она следовала тем же путём, когда поднималась по лестнице. Могла ли она не заметить его в толчее? Нет. Лера помнила, что продиралась сквозь толпу шестиклассников. А Богдан был очень рослым - он играл в баскетбол, представляя школу на городских соревнованиях. Он не мог проскользнуть незамеченным.
Где же он был во время взрыва?
Сделав пометку в своей записной книжке, Лера вернулась к отчётам, удивляясь собственному энтузиазму. Дело захватило её. И плакать не хотелось. Она более не чувствовала себя единственной виноватой во всём.
Время подкатывало к полуночи, когда Лера закончила читать последний листок свидетельских показаний. На её столе уже стояло три пустых кружки из-под чая, я глаза слипались от напряжения. Лера помассировала веки пальцами.
Кто же изготовил бомбу? И кто вручил её Стасу? Кто подтолкнул этого депрессивного мальчика к столь жуткому суициду?
А? И? Б? Кто из этих троих?
Алексей мог бы. Он хоть и панк, но умён. К тому же у его отца есть гараж, к которому мальчик имел свободный доступ. Запросто мог собрать бомбу.
Богдан? Очень даже возможно. Пожалуй, Лера поставила бы на него. Внутри этого парня кипела злость. Лера прекрасно помнила ту историю с Кристиной и ночными угрозами по телефону. К тому же Богдан харизматичен, он умеет влиять на людей. Он легко мог повлиять на такого человека, как Стас. Подстегнуть его решимость, помочь с бомбой... предложить использовать гвозди. А в нужный момент отлучиться в туалет. Мотив - месть. Заявившись в школу пьяным, Богдан прилюдно клялся убить свою неверную пассию за измену. И нет никаких гарантий, что эта мысль в нём перегорела... Если так, то весь этот взрыв - чистое убийство. Только с использованием отчаявшегося изгоя в качестве оружия.
Хотя с Богданом была неувязка. Насколько Лера знала из жалоб самого Стаса - именно Богдан его и травил. Издевался больше всех...
Остался Игорь. Он просто ботаник, типичный отличник. Но было и в этом парне нечто тёмное. Незадолго до трагедии его видели вместе со Стасом - об этом заявил один из свидетелей. Игорь явно тесно общался с бедным изгоем вне школы... Но знал ли Игорь о взрыве? Сомнительно. Всё сомнительно.
Лера выключила ночник и отправилась в постель. Что же, одна зацепка у неё есть: Богдан, отлучившийся "в туалет". Она его не видела, и это достаточная причина, чтобы вызвать везунчика на повторный допрос.
"А"
В местном райотделе отсутствовала отдельная комната для допросов, поэтому Пранко допрашивал Богдана в обычном кабинете. А остальные члены следственной группы всё слышали через скрытый микрофон. Лера сидела рядом с Орловским и старалась не пропустить ни одного слова.
Богдан сдался после полутора часов. Голос его осип - мальчик едва не плакал.
- Он меня убьёт, понимаете? Убьёт, если я вам расскажу!
- Кто тебя убьёт?
(*сопение*)
- Кто тебе угрожал, Богдан?
- Лёха.
- Твой одноклассник, Алексей Серебряков?
- Да.
- Ты знал, что Стас планирует взорвать бомбу?
- Нет, клянусь! Я узнал только перед самым уроком! Я случайно подслушал разговор Стаса и Лёхи по телефону. Стас понял, что я всё слышал и прижал мне выкидной нож к животу. Сказал, что если я хотя бы пикну - он взорвёт всё немедленно. А если буду молчать - оставит меня в живых. Он сказал, чтобы я в середине уроках вышел типа как в туалет.
- И ты никому ничего не сказал? Не попытался предупредить?!
- Я испугался! Я выбежал на улицу, думал позвонить в милицию, но тут прогремел взрыв...
- Хорошо, но причём тут Алексей? Ты сказал, что он тебе угрожал.
- Лёха нашёл меня сразу после взрыва... Сказал, что если я проговорюсь о его участии - он меня убьёт.
Обыск в квартире Алексея Серебрякова дал Пранко все нужные доказательства. На спрятанной в вентиляции флэшке хранились инструкции по изготовлению аммонала, а в гараже его отца нашлись следы аммиачной селитры.
В тот же вечер, когда Пранко благодарил Леру за помощь следствию, он сказал нечто, что ей не понравилось. Даже когда на Лешке застёгивали наручники мальчик продолжал клясться, что в первый раз видит эту чертову флэшку.
И на последовавших допросах он тоже всё отрицал.
В четверг Лера проснулась среди ночи. Её разбудил резкий звук. Наверное сосулька сорвалась с крыши и разбилась о подоконник...
Девушка села на кровати и включила ночник. Потом потянулась к телефону и набрала номер Орловского, ни на секунду не задумавшись, как будет выглядеть в глазах профайлера. Олег снял трубку на десятом гудке:
- Лера? Что-то случилось?
- Скажите, Олег, а вы сами верите, что этот мальчик виновен?
На несколько секунд в трубке воцарилось молчание. Потом профайлер ответил - в его голосе звучала привычная ирония:
- Помню, в больнице я задавал вам такой же вопрос.
- Значит мы поменялись местами. Так что скажете? Верите или нет?
- Не знаю. Хотя это весьма странно, что человек, достаточно умный, чтобы собрать бомбу и устроить весь этот кошмар, не позаботился о том, чтобы уничтожить столь примитивные улики против себя. И странно, что он не придумал себе алиби получше, чем просто прогулять школу.
- Лёшу подставили.
- Даже если и так, то его подставили очень профессионально, трудно теперь что-то доказать. Как ни крути, а он идеальный подозреваемый. Анархист с двумя приводами у милицию...
- Богдан специально указал на него.
- Ты же сама слышала допрос, Лера. Этот парень и правда был перепуган до чертиков. Уж я-то в этом хорошо разбираюсь.
- Его кто-то здорово напугал. Но если это был не Лёша, то кто?
- А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало... Что осталось на трубе?
"Б"
На следующий день уже сам Орловский позвонил ей поздно вечером:
- Вы были правы, Лера - легенда Богдана трещит по швам. Из телефонной компании ответили на наш запрос. Стас действительно созванивался с Алексеем в день взрыва, однако время категорически не сходится. Звонок зафиксирован задолго до взрыва: в семь утра.
- А взрыв прогремел в одиннадцать... Значит Богдан никак не мог подслушать этот разговор.
- Не мог. Снова допросили "А" - он действительно признался, что Стас звонил ему в тот день. Угадай, что тот ему сказал?
- Не томи уже!
- Стас сказал Алексею не приходить в школу.
Лера задумалась:
- Или Стас хотел предупредить своего единственного приятеля... спасти друга от смерти, либо...
- Либо таинственный организатор, стоящий за взрывом, специально попросил его это сделать - чтобы у следствия появился идеальный подозреваемый. Чтобы можно было повесить на него преступление.
- Что ещё хорошего расскажешь?
- Сегодня проводили следственный эксперимент. Богдан должен был четко повторить свои действия в тот день - показать как именно Стас ему угрожал, где они находились, и что было дальше. Выглядел он крайней неубедительно - постоянно путался. Дрянной актёр. Теперь Пранко не знает что делать. Он должен кого-то обвинить, или же просто закрыть это дело. Пресса жарит его на медленном огне, да и начальство давит. Все хотят побыстрее забыть об этой истории. Но Пранко упёртый, он будет продолжать.
- Вы уже думали насчет полиграфа? - спросила Лера.
Оба мальчика согласились пройти тест на полиграфе, и ещё неделя ушла на согласование вопросов и составление стратегии допроса. Этим занимался Орловский, пригласив Леру в качестве консультанта.
Лера работала яростно - размышления помогали отвлечься и гнали чувство вины прочь. Хоть она и старалась избегать прессы и телевидения, но эта информационная зараза всё-таки добралась до неё. И Лера узнала кого винят в случившемся - её. Это она виновата. Опозорившийся на всю страну школьный психолог, не сумевший предотвратить суицид у депрессивного парня...
Работа отвлекала от этих мыслей. Других занятий у Леры всё равно не было.
Алексей прошел тест первого марта, а Богдан - второго. Лера присутствовала на обоих сеансах - пусть не лично, но наблюдая видеотрансляцию. Ей даже не нужен был детектор лжи, чтобы определить кто из мальчиков врёт.
- Это ты изготовил бомбу? - снова и снова спрашивал Орловский.
- Ты видел раньше эту флэшку?
- Знал ли ты о предстоящем взрыве?
И опять:
- Это ты изготовил бомбу?
"А" прошел тест без проблем. А вот "Б"..
"И"
Через два дня, после утомительных многочасовых допросов, после угроз и обещаний, после гарантий и лжи - Богдан сломался окончательно. И во всём признался.
- Он чудовище. Чертов псих! - мальчик едва не рыдал. - Он звякнул мне по скайпу через неделю после того, как я заявился бухим в школу. Меня до сих пор душила злость на Кристинку, к тому же все эти траблы со школой... Короче - он сказал такое, что я прямо охренел.
Он спросил, хочу ли я до сих пор убить эту тварь?
Я сказал - "Конечно хочу!"
Слушайте, я же не знал, что он это всерьёз! Я не думал, что он настолько психованный. Сначала всё это казалось даже забавным. Игорь говорил мне что делать, а я делал. Он говорил мне доставать Стаса - и я травил этого хлюпика почем зря. Это была словно игра. Но когда Игорь показал мне бомбу... я попытался врубить задний ход, но он прижал мне нож к животу и сказал, что убьёт меня, если я буду рыпаться. Ему доставляло это удовольствие, понимаете?! Он сумасшедший. Он всё спланировал. Сказал, что нашел дурачка на которого всё можно свалить. Сказал, что будет весело... От меня почти ничего и не требовалось. Это всё Игорь! Это всё сделал он. Ему по приколу всё! Он словно сраный пацан из фильма "Омен"! Я боюсь, что он и меня взорвёт! Остановите его... Прошу вас! Я всё подпишу!
Увы, арестовать Игоря Фесенко не получилось - мальчик перестраховался. И когда ОМОН окружил частный дом, где проживал подозреваемый, грохнул ещё один взрыв, унёсший жизни десяти членов опергруппы и покалечивший ещё двенадцать человек. Сам Пранко получил несколько мебельных гвоздей в правую ногу и сравнительно легко отделался.
Ну а Лера?
Валерия это пережила - теперь у неё было плечо, на которое можно опереться. Совместная работа сближает людей, вот и её с Орловским сблизила. У них всё хорошо.
ПРИЗНАНИЕ
Да, именно так я вижу эту историю. И хотя она больше похожа на сказку, но я всё равно люблю её. Она меня успокаивает, когда я ложусь в холодную постель... когда принимаю душ... или когда рыдаю по ночам, оплакивая свою сломанную жизнь. И даже сейчас, держа в кулачке двадцать пять разноцветных таблеток, я успокаиваю себя именно этой историей. Где всё закончилось хорошо для меня.
В реальности всё было далеко не так радужно.
Не было импозантного профайлера с красивой бородкой и чарующими серыми глазами. Не было принципиального следователя из СБУ. Не было целеустремлённой Валерии, помогающей следствию и ловящей настоящего преступника. Да и преступника... его тоже не было.
Взрыв был. И гвозди были. И мой истерический припадок. И тридцать четыре детских трупа вместе с тремя взрослыми. Да только никто из класса не выжил, а единственной виноватой оказалась я. Потому что это я разговаривала со Стасом каждый день на сеансах психотерапии, но не сумела предотвратить самоподрыв.
Конечно же газеты и телевизионные передачи винили не только меня - обвиняли также Интернет, тяжелый рок, жестокие видеоигры, наплевательскую систему школьного образования и множество других вещей и социальных институтов. Но единственным человеком из всех подозреваемых была я. У меня было лицо, в которое можно было плюнуть.
И вот я здесь. Сижу над горсткой антидепрессантов, которые могут покончить со всеми моими страданиями. И медлю.
Иногда мне кажется, будто я до сих пор брожу по сумеркам своего сознания и скоро, очень скоро мой кошмар закончится - я очнусь в психиатрическом стационаре, и спустя десять дней после взрыва меня придут навестить два симпатичных мужчины, пахнущих дождём и мокрым снегом.
И я смогу разделить бремя моей вины с кем-нибудь ещё...