Вайсбух Шая Натанович : другие произведения.

На валунах Рубикона. - Уравнение с двумя неизвестными - (2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  -- Илья это срочно!
  -- Жди...
  Трубка фыркнула Люшиным голосом, и послышались далёкие отрывистые гудки.
  
  Ворот тенниски пропитался потом. Рванув на себя дверь, я уже было выскочил наружу, но вовремя вспомнив о Люшиной просьбе, сунул карточку в прорезь автомата, и набрал номер нацарапанный кем-то на синей краске.
  Хамсин заметно сдал или это было лишь временное ощущение после удушливой будки таксофона.
  Тёмные облака рассекли желтое месиво. Внезапный порыв ветра закружил в хороводе песчаную пыль... и грязные капли дождя застучали по серому щербатому асфальту. Метнувшись под бетонное перекрытие, которое массивным козырьком нависло над входом в супермаркет, я перевёл дух.
  Долгожданный ливень хлынул на изнывающие от жары сизые пальмы, сверкнул ручеёк у кромки проезжей части, ожив под пугливыми солнечными лучами.
  Спина прижалась к теплу бетона впитавшего в себя "знойные объятия" недавнего гостя африканских пустынь, а ветерок с моря нет-нет и сеял отрезвляющей водяной пылью.
  Глаза наткнулись на плакат с изображением томных Лолит внимающих неге бирюзового моря озарённого ярко-оранжевым солнечным диском:
  "Весенняя оказия в начале сезона".
  
  Живут же люди!..
  
  Тощий как жердь старик попыхивал трубкой, сжимая короткий чубук искривленными подагрой пальцами; глаза в складках морщин безучастно глядели вдаль, там, где аллея пальм сливалась со стенами домов в одно желто-серое пятно.
  Что может сравниться с ароматом табака? полцарства за сигарету! - но в кармане была лишь мелочь, - которой с трудом хватило бы и на глоток воды. Сплюнув тягучую слюну, я зашагал домой.
  
  Над моей старенькой "Маздой" раскинула ветви иссохшая сосна, а недавно прошедший ливень постарался на славу, - щедро усыпав хвоей капот в жёлтых разводах.
  Отперев машину, я пошарил в бардачке, и вытащив начатую пачку сигарет чиркнул зажигалкой.
  Бросить курить было заветной мечтой, но иногда мне так не хватало сиюминутного отчуждения от ненавистно-мрачной действительности. Волна никотина щекочущей истомой расползлась по телу, задрожали ставшие вдруг ватными ноги; сквозь непослушные одеревеневшие пальцы выскользнула на асфальт дымящаяся сигарета.
  От звука старческого покашливания за спиной я вздрогнул и обернулся: в старой беседке под кроной хилой акации коротал время Соломон Моисеевич Вальт.
  
  -- Привет рабочему классу, -- не нашёл я более "лестного" приветствия старому знакомому, -- греемся после трудовых будней?
  Старику-соседу так и не довелось заработать на пенсию, но и прозябать на мизерное социальное пособие было не в его планах.
  Пораскинув мозгами, он нашёл достойный выход из неблаговидных жизненных передряг; облюбовав укромный уголок невдалеке от супермаркета, Соломон с головой окунулся в мир мелкого предпринимательства.
  Может его везению сопутствовал одесский колорит или облик "городского сумасшедшего", но около его лотка с яйцами всегда крутился народ.
  Вредная клиентура иногда из кожи вон лезла, чтобы удостовериться в свежести скоропортящегося продукта, на что у Соломона Моисеевича всегда был заготовлен подобающий ответ:
  "При нынешнем климате, мадам, абсолютную гарантию может дать только морг!".
  Но иногда настроение словоохотливого старика было подвержено необъяснимым перепадам, которые никогда нельзя было предугадать заранее. Вот и сейчас его необузданная фантазия заставила меня насторожиться:
  
  -- Иллюзион-паноптикум на мне отрабатываешь? Клоун! -- сосед вытер скомканной салфеткой фиолетово-старческие губы.
  Ни на своих джинсах, ни на тенниске, я не заметил ничего смешного, что могло бы распознать во мне представителя циркового жанра.
  Сдаёт мужик! восьмой десяток закрывает.
  -- Мне кажется..., -- начал я
  -- Кажется ему, -- с издёвкой прервал старик, -- в синагогу чаще ходи шлемазл!
  Роговая оправа на лице соседа сидела неуклюже, косо, словно была изготовлена в кружке "Умелые руки", но не очень-то умелыми руками. Толстые линзы, которые напоминали донышки чекушек прикрывали выпуклые слезящиеся глаза:
  -- Видел тебя, как вышел через калитку сосунок, -- он глянул на свою "Комету", -- ну с четверть часа назад! В своей машине покопался, рукой махнул-поздоровался, и через палисадник к морю попёр. Глядишь, алле-оп! -- он рванул дрожащим кулаком вверх, словно вытаскивая кролика из цилиндра, -- и вдруг как фантом с тылу прёшь со своим идиотским: "Привет рабочему классу!".
  Ноздри хрящеватого носа, хищно дёрнулись:
  -- Я-те не пацан! За такой фордыбачь, у нас на Арнаутской морду били!
  Слова как орехи щёлкали по лбу, эхом отзываясь в сознании: "В моей машине копались... совсем недавно... и через палисадник в сторону моря..."
  У меня перехватило дыхание. Я уже готов был поверить во что угодно, но свежий ветерок донёс до меня сладковатый запах перегара.
  Пьян, старый одессит! ей богу пьян.
  Да и что можно было найти в моей машине? Любовные письма? ...Старый мизантроп! я невольно улыбнулся.
  -- Ещё и лыбится, паразит! -- Соломон по своему расценил мою улыбку и в ярости дёрнул шишковатой головой. Он вдруг замер, словно потерял нить мысли. Ручей красноречия иссяк, а остекленевшие глаза глядели поверх моей головы, застыв на лысой кроне сосны за которую ещё упрямо цеплялись солнечные лучи.
  Стараясь не нарушить столь вовремя наступившей тишины, я попятился назад и отперев калитку юркнул в тёмный проём подъезда.
  
  В моё отсутствие в квартире ничего не изменилось: всё тот же фимиам лежалой макулатуры и несвежей одежды. При виде этой "идиллии", я несколько успокоился, остыл. Разум настойчиво сверлила упрямая мысль:
  
  Почудилось?
  
  Не иначе как своими руками бумаги разворошил и спросонья телефонную книгу на стол кинул. С кем только и не бывает!
  Запах духов? - не иначе как с лестничной клетки.
  Незнакомец-фантом в моей машине? - я усмехнулся. С бодуна Моисеечу и не то померещится: ох и посмеётся же Люшенька над химерами моего воспалённого сознания.
  До восьми ещё оставалась уйма времени. Подождём...
  Придёт-разберётся... Пинкертон!
  Морской бриз не справлялся с пышущим от стен жаром, впитавших в себя ад аравийских пустынь, а от внезапно нахлынувшей усталости клонило на сон, но адреналин, бурлящий в жилах, не давал ни минуты покоя.
  Закинув грязное бельё в стиральную машину, я прикрутил намертво к стене болтающуюся розетку, которую изо дня в день оставлял "на завтра". Взялся было распаковать ящик-другой, в которых я перевёз сюда свой небогатый скарб, но от внезапно нахлынувшей апатии задрожали пальцы, а руки повисли плетьми. Хотелось упасть в кресло и забыться... очистить голову от напасти, которая овладела моими душевными силами, манипулируя мною как бездушной марионеткой.
  Напиться бы к чёрту!
  
  Наполнив бокал остатками бренди, я в несколько глотков прикончил оранжево-терпкий напиток, ощущая как алкоголь затмевает разум, клонит ко сну, и в бессилии повалился на кресло.
  За окном сгустились сумерки. Блеклой синевой тлели ртутные лампы, пытаясь пробиться сквозь хилые сосенки в палисаднике, поросшего кустарником ореха и жасмина.
  Стук двери я не услышал, лишь внезапный сквозняк и полоска света, выхватившая из темноты бесформенную фигуру в армейской куртке.
  Дверь тут же захлопнулась. Щёлкнул замок.
  -- Кухня?.. -- услышал я над ухом свистящий шёпот.
  Поднявшись на ноги, я кивнул на отсвечивающую масляной краской дверь:
  -- Там.
  -- Вруби телевизор и погромче! -- последовало очередное указание.
  Пальцы послушно нащупали пульт.
  Пропустив меня вперёд, Люша последовал на кухню и затворил за нами дверь.
  Протиснувшись между мной и раковиной умывальника, он ухватился за витый шнур и зашторил окно; робким желтоватым светом залило узкий кухонный прямоугольник.
  Илья опустился на жалобно заскрипевший табурет и сняв тёмные роговые очки бросил их перед собой на стол. Вытерев потное лицо виды видавшей кепкой, Люша занялся линялым детским рюкзаком с потёртым Микки-Маусом на кармашке.
  
  Что делает с людьми время... Встреть я его на улице, вряд ли бы распознал в нём отъявленного сердцееда и дамского угодника. От нежного румянца не осталось и следа. На щеках - рыжая поросль, а когда-то вихрастый чуб изрядно поредел, ...и только глаза остались такие же, как и прежде - небесно-голубые: неугомонные, со смешинкой, под бесцветными ресницами.
  
  -- Пепельница в доме есть? -- он положил на стол пачку сигарет и придавил её никелированной зажигалкой в медных "залысинах" по углам.
  Вазон, из которого рассадой торчало с десяток окурков, стоял напротив, но я придвинул его поближе, вплотную:
  -- Травись!
  Илья закурил, и задумчиво прищурив глаз выдохнул клуб едкого дыма:
   -- Кофе поставь, -- распорядился он, приметив на плите чайник, -- и можешь начать о своих "хождениях по мукам". Только не мусоль. Факты! голые факты.
  Он молча выслушал мою эпопею, которую ещё днём слышал по телефону, хотя и с некоторым дополнением: "сказание" Моисееча о загадочном призраке, который якобы шуровал в моей машине. Время от времени Люшенька смахивал кепкой струящийся со лба пот.
   -- Всё? -- с нетерпением удостоверился он, когда я окончил свою незамысловатую исповедь.
  Я насторожено кивнул. Илья усмехнулся; в глубине синих глаз сверкнули знакомые озорные искорки:
  -- Бред!.. фактов - ноль. Одни лишь догадки, гипотезы, и предположения
  Порывшись в рюкзаке, он вынул ребристую чёрную коробку с короткой антенной:
  -- Кофе сваргань, а я здесь пока у тебя похожу-пощупаю.
  
  В следующую секунду он исчез за дверью, не позабыв напялить на себя кепку и тёмные очки в старомодной роговой оправе.
  Подслеповатая лампочка роняла тусклый свет из-под запыленного плафона. Сквозь закрытую дверь слышался монотонный голос политического эксперта, обсуждающего последние новости ближневосточного региона.
  Кофе в моей чашке оставалось на донышке, когда появился Илья - внезапно, как джин из бутылки. Плотно прикрыв за собой дверь, он скинул нелепый маскарад.
  Пригубив из фаянсовой кружки ещё тёплый кофе и смахнув с лица пот, Люша с издёвкой удостоверился:
  -- И как это ты мамуля ещё не преставился в этой жаре? А я уж подумал, может в душевую заскочить, освежиться за чужой счёт.
  Он перевёл дух и несколькими глотками допил остывший кофе.
  -- В спальне - пусто. Телефонная линия в порядке, хотя..., -- Илья неопределённо хмыкнул, -- хотя могут быть и некоторые нюансы, на станции. С гостиной, - неоднозначно. Займёт ещё время..., походим-пощупаем.
  -- Может, подсобить чем? -- предложил я ему свою помощь.
  Илюша в ответ лишь фыркнул и скорчил кислую мину. Он убрал в рюкзак ребристую коробку с антенной, напоминающую удочку для зимней ловли, а вместо неё вытащил два одинаковых датчика похожих на "инвентарь" специалиста по компьютерным сетям.
  Забегали пальцы по кнопкам. Озарилось табло мягким синеватым светом. По скудно освещённому экрану побежали ряды цифр: угол-азимут, частота-крипто... Колдуя над своим хозяйством Люша непроизвольно шевелил губами, словно отдавая сам себе важные указания и наставления.
  -- Телевизор приглуши, -- взмолился я, когда он взялся за ручку двери, -- недолго и дуба дать!
  
  Но моя просьба не произвела и малейшего впечатления на бывшего сотрудника. Из гостиной продолжал доноситься убойный ритм тамтамов, визгливые стенания гитары и бесконечный речитатив солиста-рэпера,
  Ополоснув под краном умывальника липкие от пота волосы, я опустошил бутылку минеральной воды и в тягостном ожидании присел на табурет.
  Бетонные стены, впитавшие в себя полуденный зной, стойко сопротивлялись вечерней прохладе. Но когда я почувствовал, что вот-вот сойду с ума от немыслимой духоты, подскочив к окну, рванул ненавистный шнур выцветшей шторы. Сквозь оконный проём хлынул горьковатый с привкусом сосновой коры вечерний бриз, вмиг остудив разгорячённое лицо.
  Казалось, что время тянется неимоверно долго, и мельком проверяя часы, недоуменно пробурчал:
  -- Десять минут?..
  Илья вернулся, когда ходики над плитой показывали далеко за девять; вспотевший, угрюмый, и без настроения. Заметив открытое окно, он что-то нечленораздельно пробурчал и тут же рванул шнур деревянной шторы:
  -- Мне здесь светится не к чему! -- не преминул заметить он, освобождаясь от нелепых аксессуаров.
  На пол полетела армейская куртка, из которой он предусмотрительно вытащил серебристый "Полароид" и несколько фотографий.
  
  Подставив голову под кран над раковиной, Илья фыркая как тюлень, тёр редкую рыжеватую шевелюру, и жадно хватал губами тёплую воду.
  Осушив голову кухонным полотенцем, он присел на заскрипевший табурет и выдернул сигарету из мятой пачки "Житан".. Прерывисто вздохнув Люша щёлкнул зажигалкой:
  -- И кому это ты так насолил мамочка?
  Моя недоумённая физиономия лишь подлила масла в огонь.
  -- Не гляди на меня козлом отпущения, ты на фотографии глянь! впрочем..., для тебя это что квантовая механика.
  
  Илья отобрал две фотографии, где на одной из них был запечатлён угол картины-вышивки, которая висела на стене около входной двери, на другой - медная петля-накладка, с неказистого, повидавшего немало на своём веку серванта.
  
  -- Две камеры за тобой в гостиной присматривают, -- он усмехнулся, -- уравнение с двумя неизвестными.
  Прищурив глаз Люша выдохнул дым, провожая серое облачко расползающееся у потолка:
  -- У тебя не тот случай, Алекс, когда на любвеобильных ловеласов охотятся. Так что о происках своей жены попросту забудь!
  -- Картина и сервант достались мне от хозяев, -- сделал я попытку отрезвить въедливого Пинкертона, -- может от них эта напасть!?
  
  Предположение могло бы и поколебать Люшины доводы, но мои подрагивающие пальцы выдавали внутреннюю борьбу. В душе я был готов и к худшему варианту, но Илюшины "изыскания" прозвучали как гром среди ясного неба.
  Казалось, ущипни я себя посильней, и злополучная галиматья нелепых событий останется позади, как ещё один дикий ночной кошмар. Мои глаза не знали покоя, прыгая со злосчастных фотографий на обрамлённое рыжей щетиной Люшино лицо, и тут же возвращаясь к глянцевым снимкам.
  Нет! сколько я не всматривался, так и не сумел разглядеть на фотографиях ничего подозрительного. Небольшое отверстие на деревянной раме? Тёмное пятно на медном креплении, где должен был находиться винт?
  -- Хозяева кто? - прервал мои раздумья Илюша.
  -- Пенсионеры. Переехали поближе к центру, чтобы...
  -- Отпадает, - перебил бывший сослуживец, -- не тот вариант Алекс, за тобой присматривают серьёзные люди.
  Он прикурил от окурка новую сигарету и раздавил бычок в пепельнице-вазоне.
  -- Поднапрягись а-а?.. Вспомни всё что произошло, -- Илья взъерошил поредевшую потную чёлку, -- ну скажем за последний месяц-другой: нелепые происшествия, внезапная встреча с шапочными знакомыми. Или купил что?.. даже самые безобидные мелочи.
  -- Радиопередача, -- сдавленным голосом обронил я.
  Глаза Люши насторожено сверкнули.
  -- Обозрение "Глас народа", -- я напряг память, пытаясь восстановить все нюансы, связанные с этим случаем. -- Оно транслируется по средам, на сто четвёртой волне, а заинтересованным радиослушателям предлагают позвонить, и оставить своё мнение в прямом эфире.
  Илья вяло кивнул:
  -- Дальше.
  -- Выборы через год, а пройдоха-ведущий уже возгорелся желанием узнать за кого народ голосовать будет.
  Позвонил я к ним под вымышленным именем и уж пытался, чем глаже и чем поопрятней, но прорвало!
  Разделили, мол, страну между монополиями. Рост цен. Сумасшедшие налоги! Бюджет отдан на разграбление политикам и прихлебалам из ближайшего окружения.
  За арабские партии голосовать надо! - сделал я нелестное заключение, и когда выяснится, что даже евреи за арабов голосуют, может и кое-кто наверху образумится, а нет - власть потеряют!
  Но интервью так и не вышло в эфир. Позвонили на следующий день, мол "техника подвела", ещё свяжутся.
  -- Чушь!
   Блуждающая улыбка на Люшином лице переросла в саркастическую гримасу:
  -- Нож в хребет загнивающему капитализму, агитатор мать твою! Не тянешь ты на анархиста Алекс. Какой из тебя к чёрту Кропоткин!?
  
  Пропустив мимо ушей столь нелестное суждение, я в недоумении пожал плечами и уставился на зашторенное окно, будто именно там скрывались те самые таинственные злопыхатели, на которые намекал мой собеседник.
  -- Нет, больше ничего не припомню, -- после коротких раздумий заключил я.
  -- Комп в доме есть? -- Илья в нетерпении забарабанил по столу.
  -- В закутке, у кладовой.
  -- Через гостиную придётся двигать, или можно в обход? -- переспросил Люша
  -- Можно и с кухни, вдоль балкона. Только поосторожней. Навалено там...
  
  В нише, где я держал свой компьютер, было на удивление прохладно. Леший ведает, для каких целей ответвление от кондиционера проложили именно в этот угол. Но мне уже не раз приходилось сталкиваться с полётом фантазии хозяев, которые перекроили квартиру в соответствии лишь им понятным планам.
  -- Свободен мамочка, -- Илья запустил компьютер, поглядывая как на экране поднимаются "окна", -- ты мне здесь больше не нужен.
  
  После того как меня "попросили освободить помещение", я вернулся в кухню и поставил на огонь чайник. Приготовив крепкий кофе, я не удержался от соблазна и вытащил из Люшиной пачки забористый "Житан". Разговор с Ильёй будоражил душу неясными предчувствиями, и мне как никогда требовалось унять душевный хаос, обрести ясность ума. Но крепкий табак лишь затуманил сознание чуть уняв теребящую душу безызвестность.
  Чумное благодушие нарушил хлопок двери на балконе, и в кухню ввалился Илья. Его угрюмое выражение лица не предвещало сколь-либо приятных известий. Он разом вылил на меня ушат информации - всё, что удалось нарыть в закутке у компьютера:
  -- После учений, по прибытию в Израиль, из каюты капитана пропал ноутбук, -- без предисловий обронил он.
  На моём лице блуждала недоумённая улыбка, а душа пребывала в относительном умиротворении, хотя у Люши создалось несколько иное впечатление:
  -- Зря усмехаешься. Это тот самый корвет, который на обслуживании вашего "чистилища". Куратор из главка, в него всю техдокументацию пиханул, и как ты сам догадался, информация не для посторонних глаз.
  После его слов дышать стало свободней. Полегчало. Мне хотелось петь. Все химеры, которыми был загружен мой мозг, вмиг испарились, исчезли:
  -- А мне-то какое дело!? Вызвали-расспросили. Заполнил формуляр и-и... гуляй Вася!
  Воспрянув духом, я зажёг огонь под чайником, хоть и не допил приготовленный ранее кофе. Спохватившись, я косо глянул на Илью:
  -- Откуда это у тебя? в новостях ничего о ноутбуке не упоминали.
  -- Эм-м..., -- Илья на мгновение запнулся. - Виртуальная гильдия криминал-экспертов, -- с усмешкой бросил он, -- то, о чём в газете не прочтёшь, - у нас на сайте из первых рук.
  -- Да по барабану! -- я засуетился, отыскивая запропастившуюся жестянку "Индийский натуральный", -- всё хорошо, что хорошо кончается. Сейчас выпьем чайку и по домам.
  -- Мамуля, тебя в детстве на голову не роняли? -- в синих глазах Люшеньки сверкнули знакомые искорки бешенства. -- Святая наивность! скорей всего ты у них в разработке. А твоё идиотское заявление по радиопередаче "на злобу дня", интереса к твоей персоне лишь прибавило. Да назовись ты хоть Тишей, хоть Кешей! вычислить тебя - проблем не составит.
  
  Илья наскоро засунул свой "рабочий инвентарь" в рюкзак и прикрыв лицо тёмными очками, нахлобучил по уши мятую кепку.
  Несколько минут назад я ещё надеялся, что цепочке загадочных происшествий найдётся рациональное и толковое объяснение, но от последних Люшиных слов тело будто налилось свинцом, а грудь заволокло липким необъяснимым страхом. Пот стекал с подбородка на тенниску, которую и до этого уже можно было выжать. Мозг затруднялся переварить неожиданное заключение бывшего сотоварища по "чистилищу". В голове - беснующийся хоровод. Чехарда предположений. От которых сердце рвалось из груди как затравленный трепещущий зверёк.
  Люшенька взялся за ручку двери, но вытерев в очередной раз потное лицо обернулся:
  -- Линять тебе надо Алекс, и чем быстрее, тем лучше.
  -- Как... к-куда!?
  
  Видимо мои внутренние терзания довольно отчётливо запечатлелись на потном лице. Люшенька криво усмехнулся:
  -- Со страны, - он вздохнул и хлопнул меня по плечу. -- На запад не суйся, только в СНГ или страны бывшей Югославии, может через неделю-другую и объявится твой треклятый ноутбук.
  Из недр желудка к горлу подкатывал тугой тошнотворный комок:
  -- Но ведь я и духом не ведаю, куда делся этот идиотский...
  -- Ты видимо не чуешь откуда ветер дует, -- перебил Илья. -- В нашей стране ищут "крайних", впрочем, как и везде. Виновный найден? Дело с плеч! Упекут тебя лет на десять-пятнадцать, если не отыщут более достойного кандидата. Уловил?
  -- Но...
  Я пытался возразить его безрадостным заключениям, и не находил слов, ощущая, как рушится спокойная привычная жизнь: понятная и сравнительно спокойная.
  Люша закинул потёртый рюкзачок за спину:
  -- Если придётся давать показания, то со мной связался по старой дружбе, -- Илюша криво ухмыльнулся, -- а мои наставления?.. Так здесь нет ничего зазорного. Даже мало-мальски сведущий адвокат, в твоей ситуации, посоветовал бы тот же самый вариант.
  Он отпер дверь:
  -- Машиной не пользуйся, - там "маяк"! доверься интуиции.
  На секунду задумавшись, он с нетерпением мотнул головой, словно отгоняя назойливую мысль. Достав из кармана фломастер, Люша написал на своей ладони ряд цифр:
  
  -- Запомни номер, но звонить только в экстренных случаях!
  
   * * *
  
  На откупоренную бутылку вина легла синева фонарей, свет которых сочился сквозь неплотно опущенные жалюзи. В чутком безмолвии, я цедил портвейн прямиком из горлышка... жаль, водки нет. Безрадостный взгляд скользнул по доходяге-серванту, по вороху ещё не распакованных картонных коробок. Раз за разом я прикладывался к пыльной, бог знает сколько времени простоявшей в серванте бутылке портвейна, - не ощущая ни вкуса, ни обволакивающей пьяной дури.
  В голове - ералаш. Ребус! от розовых надежд на счастливый конец идиотскому наваждению (отыщется же в конце концов этот треклятый ноутбук!), и до мрачных предостережений Люшеньки: " ... тебя упекут лет на десять-пятнадцать..."
  
  Часы показывали начало одиннадцатого. Для долгих раздумий и принятию сколь-либо обдуманных решений не оставалось ни душевных сил, ни времени. Меня подталкивал страх, трепет перед неведомым.
  Выпитые полбутылки вина, чуть упорядочили мысли. Хотелось не вылезая из кресла очутиться где-то далеко, в какой-то богом забытой глуши. Переждать неделю-другую, а там может быть всё и срастётся, упорядочится...
  
  Включать свет, я не решился, - Люшины предостережения о "двух неизвестных" в гостиной, накрепко засели в моей голове. Оставив на столе недопитую бутылку вина, я бочком проскользнул в спальню и открыл шкаф.
  Немногочисленные вещи, которые я горкой водрузил на кровать, вполне уместились в добротной спортивной сумке: смена белья, свитер, куртка, носки..., после моих сборов там ещё оставалось достаточно места, но грузиться лишними вещами не имело смысла - если и забыл что: только бы деньги были!
  Кредитную карточку я сунул в кошелёк, и отодвинув стопку чистых простыней пересчитал доллары, приготовленные для уплаты хозяевам. На первое время хватит, - ...вполне.
  
  Деньги?
  
  Я мог претендовать на звание "подпольный миллионер". В моём распоряжении был банковский счёт Матвея Буйского. Почти триста тысяч долларов! которые достались мне после смерти моего дяди, - старшего брата отца.
  
  Имя Матвейка, укоренилось за ним с моего раннего детства, когда будучи карапузом-несмышлёнышем, я дал ему это шутливое прозвище.
  Потеряв семью и не желая дважды испытывать судьбу, он так и остался бобылём-отшельником. Ведь всё что волновало его - проекты, над которыми он корпел в конструкторском бюро, а в свободное время - таинственный мир шахматных баталий. Поездки на международные чемпионаты, друзья-товарищи - приверженцы Фишера и Каспарова. За год перед его нелепой кончиной даже был опубликован замысловато-коварный этюд: "Дебют Буйского", который сопровождал лестный обзор в одном из профессиональных журналов.
  Доверенность на банковский счёт он дал мне в канун простенькой операции на аппендицит (словно внимал вердикту небес). Умер внезапно, не приходя в сознание. "Сердечная недостаточность" в недоумении разводил руками хирург.
  Я встрепенулся, отгоняя прочь ворох воспоминаний.
  Время!
  
  Авиабилет и бюджетный отель можно было заказать через интернет, но был вариант и подешевле (с некоторой долей риска) - купить билет прямо в аэропорту, если вдруг кто-либо из клиентов своевременно не зарегистрируется на авиарейс.
  Пробравшись в нишу, где был подключён компьютер, я принялся изучать сайты туристических агентств.
  Франция, Германия, США... - эти варианты по рекомендации Люшеньки я тут же отсеивал. "Турция" - мелькнуло на одном из предложений: вылет - утром.
  Записав номер телефона, я собрался было позвонить (хоть особой уверенности не было что ответят в столь поздний час), но линия!.. Пользоваться домашним телефоном было весьма небезопасно, или со слов Илюши: "линия чистая, но могут быть и некоторые нюансы...".
  Собравшись уже бежать к таксофону около супермаркета, я замер на месте:
  
  Дырявая память!
  
  В шкафу под стопкой зимней одежды лежал почти новый мобильник, который мне достался от сына, когда он получил от фирмы последнюю модель "Эриксон".
  Попытки задействовать подарок сына, к успеху не привели; мобильный телефон ни в какую не хотел подключаться к сети. Батарея? Подсоединив мобильник к зарядному устройству, я выждал, пока песочные часы на экране вспыхнули зеленоватым светом. Сердце нет-нет и замирало от терзающих сомнений. Абонент не отключен? В сети? Мне оставалось уповать на израильскую действительность, где непунктуальность, или откровенное разгильдяйство здесь понятие отнюдь не редкое. Жизненный опыт и тесный контакт с "израильской педантичностью", меня не подвели - в трубке раздались длинные протяжные гудки.
  Хриплый голос сонного оператора попросил обождать, но уяснив мой интерес на тур в Стамбул, тут же откликнулся нотками излишней учтивости:
  -- Секу-ундочку, -- в трубке послышался дробный стук клавиатуры,
  -- вам крупно повезло эм-м... такая оказия не на каждый день. Туристический сезон начинается в мае, так что цены у нас воистину бросовые.
  -- Тур на три недели -- прервал я его излишнее рвение.
  -- На три-и?..
  В голосе оператора послышалось неприкрытое разочарование:
  -- Ну-у, -- промямлил он, -- если закажете на пятнадцать дней, то это ещё можно уладить. Иначе...
  На худой конец я бы взял и на неделю, припомнив "настоятельный совет" Люшеньки исчезнуть из страны и как можно быстрей.
  -- Давайте на пятнадцать.
  -- Прекрасно! -- встрепенулся голос. -- Отель экстра-класс "Дэдэмэн". На две недели. Вылет утром в девять. Рекомендуется прибыть в аэропорт за три...
  -- Отель нельзя ли сменить, -- перебил я, -- С названием, знаете ли эм-м... мрачноватое название. И гляньте что-нибудь побюджетней.
  -- Желание клиента для нас - закон! -- напыщенно провозгласил клерк, -- нашёл специально для вас: отель "Мистерия". Небольшой, но уютный. Это находится в старой части города, всего лишь десять минут от Гранд базара. Отзывы от наших постоянных клиентов...
  -- Беру! -- бросил я в трубку, не дожидаясь очередных дифирамбов в честь успешного заказа. Но слащавый голос на другом конце линии сделал ещё одну попытку раскошелить привередливого клиента:
   - В Анкаре намечается выставка-симпозиум: "Последние новинки в мире телекоммуникаций". Тур на два дня из Стамбула в Анкару за сущие пустяки.
  -- Нет-нет, благодарю, -- закруглил я не в меру многословного оператора.
  Получив номер моей кредитной карточки, он попросил меня обождать.
  В телефонной трубке вновь послышался стук клавиатуры.
  -- Заказ и авиабилеты вы получите в нашем отделении, в аэропорту. Приём багажа за три часа до отлёта. Приятно провести вре...
  Не дослушав до конца настырного представителя "отдыха и досуга", я отключил линию.
  
  До полёта ещё оставалось достаточно времени. Раскрыв телефонную книгу, я занёс в память мобильника десятка два номеров, которые могли бы понадобиться на время моего отсутствия.
  Турция - вариант не из лучших, но в Стамбуле можно было попытаться выбить визу в Украину ..., чем чёрт не шутит!
  Очутиться в Харьков, где мне знаком был каждый уголок, - предел мечтаний!.. лучшее на что бы я мог рассчитывать. В городе, где я вырос, ещё оставались друзья-знакомые: кто советом поможет, или даже приютит на первое время...
  
  Первое время?
  Не было никакой уверенности, сколько займёт моя внезапная "одиссея". Две недели, год?
  
  Перерыв шкаф, я отыскал коричневые ботинки на гуттаперчевой подошве. Несколько лет назад я приобрёл их в Румынии, в лыжный сезон. Кроссовки гораздо удобней, но под байковой стелькой разумно было хранить кредитную карточку (надёжно и всегда под рукой).
  
  Часы показывали далеко за полночь, когда я разыграл незатейливый спектакль, который всецело предназначался невидимым наблюдателям. Скинув сумку из окна спальни в палисадник, я вернулся назад в гостиную и забегал взад-вперёд, пристально разглядывая убогую обстановку. Переворошив газеты на столе и похлопав себя по карманам, злобно выругался:
  -- И куда ж я их мать заныкал?!
  Отперев дверь, я выскочил на лестничную клетку.
  Убедила ли моих призрачных созерцателей эта шаблонная уловка? лишь господу известно. Создалось ли у них впечатление, что в столь поздний час выскочил за сигаретами?..
  Провернув ключ, я дёрнул за дверную ручку, ощущая внутреннюю пустоту и слабость в ногах: выбор сделан, назад дороги нет.
  
  Чернильный небосвод был подёрнут призрачной белесой дымкой (последствие дневного "апокалипсиса"), которую так и не успел смыть недолгий послеобеденный ливень. Тускло светили безжизненно-серые звёзды, нагнетая тягостное предчувствие. Нескольких часов мне хватило, чтобы хоть как-то унять разнузданную чехарду мечущихся в неведении мыслей, но видать ненадолго - они вновь теребили разум, не давая и минуты покоя: прав ли Люшенька в своих сумрачных заключениях? не полагаюсь ли я на бред доморощенного Пинкертона?
  Вызывать такси к дому, я поостерегся. Пристроив спортивную сумку на плече, я пересёк палисадник, чутко прислушиваясь к смутным ночным шорохам. Путь лежал к набережной, где двадцать четыре часа в сутки функционировала таксомоторная станция, там можно было без труда нанять такси до аэропорта.
  Двигаться быстрым размашистым шагом, мне мешали неудобные лямки спортивной сумки: то впивались в плечо, то соскальзывали, и мне приходилось время от времени забрасывать сумку за спину, или тащить её на руках как ребёнка.
  Темень расступилась перед фарами одинокого авто. До машины оставалось всего несколько десятков метров, когда над лобовым стеклом я разглядел тускло освещённый прямоугольник: "Такси". Сбросив осточертевшую сумку на асфальт, я соскочил на проезжую часть и замахал рукой. Проехав с десяток метров такси остановилось и подало назад. Грузный водитель опустил стекло и сонным взглядом окинул фигуру позднего клиента:
  -- Рабочий день на исходе, -- пробурчал он, -- если недалеко - подвезу.
  -- Мне до аэропорта.
  -- Куда-а?
  Невразумительно буркнув, он глянул на часы и приглушил радио. Его раздумье длилось считанные секунды, но мысль заработать на столь неожиданном заказе, перевесила все остальные доводы.
  -- По счётчику или договоримся?
  -- Как скажешь, -- я ухватил за лямки злосчастную сумку и поволок к багажнику.
  Полбутылки креплёного вина и скопившаяся за день усталость, свалили в сон, как только я уселся в кресло подле водителя. Несколько раз я просыпался, когда на очередном повороте с размаху "прикладывался" головой к холодному стеклу, и устроившись поудобней вновь впадал в прерывистый чуткий сон.
  Громкая ругань водителя разбудила окончательно. Он честил нелестными эпитетами нерасторопного постового, который пытался вручную поднять капризный шлагбаум при въезде в аэропорт.
  -- К чертям собачим этот хлам! -- поносил тощий с птичьим лицом парень привередливую технику, -- мотор заменили, цепь-шестерёнки перебрали, а этому стервецу хоть бы хны. В утиль его надо, так нет! заново приезжают-ремонтируют... Руки из задницы!..
  Наконец он справился с упрямым шлагбаумом и посторонился, пропуская такси.
  Расплатившись на стоянке с шофёром, я вышел из прогретого салона, но разительный перепад температуры, заставил меня поспешить к багажнику и вытащить из сумки куртку на байковой подкладке. Чёрт бы побрал этот климат! Днём, как в преисподней, а ночью хоть в шубу кутайся... Кара-Кум мать его!
  
  В информационном бюро, я справился о местонахождении филиала тур-компании, который оказался в дальнем конце зоны отбывающих рейсов. Ремень спортивной сумки изрядно натёр плечо, и мне пришлось скинуть её на мраморные плиты, волоча за собой словно упрямого пса на поводке.
  
  Окошко филиала туристической компании "Вокруг света" тлело подозрительно-желтоватым светом. Казалось, что моя "одиссея" здесь и завершилась так и не успев начаться.
  Но как только я постучал в задраенное окошко, из-за декоративной перегородки в противоположном конце выглянуло лунообразное лицо, недовольно щурясь на раннего клиента.
  - Иду-иду! - ворчливо отозвалась дородная матрона, и присев у окошка принялась подводить блеклые губы.
  Отдраив "иллюминатор", она даже не удостоила меня взглядом и любуясь хищно остриженными ногтями недовольно буркнула:
  -- Паспорт!
  Отстучав на клавиатуре мои данные, она вернулась за решетчатую перегородку, откуда уже раздавался дробный стук работающего принтера.
  -- Ваш заказ, -- она сунула в окошко билет и ваучер.
  Я было хотел удостовериться о сдаче багажа, но "железная леди", даже не дала мне и рта раскрыть:
  -- Вылет - в девять! багаж принимают с шести.
  До отлёта ещё оставалось уйма времени. Заняв в кафетерии высокий табурет у бара, я заказал бутерброд и бутылку минеральной воды. С десяток столиков на застеклённой веранде, пустовало, и лишь в дальнем углу о чём-то шепталась молодая пара, интимно склонив головы над мрамором круглого столика. Вынув "Нокию" я уже собрался позвонить к шефу, чтобы сообщить ему о внезапном отъезде, но взглянув на тёмный небосвод и залитую синеватым светом автостоянку за стеклом, вовремя спохватился. Позже!.. Да и с детьми не мешало бы переговорить, намекнув на незавидную ситуацию, которая побудила меня в спешке покинуть Израиль. Повертев бутерброд, я сунул его в бумажный пакет (дурное настроение аппетит не прибавило). Выпив невкусный, отдающий ванилью кофе, я неспешно докурил сигарету, и потащил за собой ненавистную сумку, направляясь к сдаче багажа на турецкие авиалинии.
  Облюбовав мягкое кресло напротив застывшего в бездействии фуникулёра, я закутался до подбородка в тёплую куртку и закрыл глаза.
  Проснулся от настойчивого похлопывания по плечу. С трудом разлепил веки, и-и... будто ушат холодной воды! подле меня стояло двое молодцев в форме внутренней охраны аэропорта, а чуть поодаль лысоватый мужчина в штатском бесцеремонно "шарил" по моему лицу глазами-буравчиками.
  Нет, у меня не возникло внезапного желания броситься наутёк или заискивать перед блюстителями правопорядка.
  ...Юлить? Оправдываться?
  Свинцовой усталостью обволокло ноги, а напряжение, удерживающее тело и душу в постоянном трепете, разом отпустило, исчезло.
  Волна тягучей безысходности защемило сердце, сцепила зубы в зверином бессилии... будьте вы все прокляты!
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"