Аннотация: Короткая фантастическая драма в одном акте
СЛУЧАЙ НА ОРБИТЕ.
Короткая фантастическая драма в одном акте
участвуют:
--
космонавт Семенов
--
космонавт Залихман
--
датчик на панели 2788565
--
неведомая и грозная инопланетная форма жизни ryq23871
Ревя всеми своими двадцатью шестью плазменными ускорителями, сверкая бортовыми огнями, изрыгая клубы едкого дыма, межгалактический крейсер "Пегий Жираф" мчался к невидимой цели в малоизученном левом углу Вселенной. Важно поворачивались шатуны, мерно постукивали храпуны, задорно крутились противовесы и компенсаторы. Низкий, булькающий рев его моторов разносился по Галактике, гулким эхом отражаясь от звездных скоплений и медлительных Красных Гигантов. Стайки Белых Карликов шустро пролетали перед мутными, подернутыми пленкой астероидной соли иллюминаторами.
Грозный космический вакуум плескался за мощной стальной обшивкой корабля, но внутри царили тишина и покой. В капитанской рубке в мягких бархатных креслах расположились космонавты Семенов и Залихман, отважные первооткрыватели космоса. Залихман раскуривал свою любимую трубку, набивая ее первоклассным табаком с Альфы Центавра, Семенов же, причмокивая от удовольствия, потягивал густой маслянистый коньяк - подарок старого Мака с Черной дыры er365546. Откуда - то издалека доносились приглушенные звуки джазового оркестра, радостные голоса и звон бокалов. Где - то в недрах крейсера шел кутеж. Но бывалые космонавты Залихман и Семенов не склонны были предаваться плотским наслаждениям, они предпочитали молчаливое уединение шумной компании, а терпкий и весомый коньячный аромат - легкомысленным брызгам шампанского. Их суровые лица, изрезанные мелкими морщинами, иссушенные яростным космическим ветром и обожженные светом далеких звезд, были спокойны и сосредоточены. Профессионалы, знающие и любящие свое дело, живущие этим делом, дышащие им, не представляющие уже свою жизнь без этой нелегкой и часто неблагодарной, но тем не менее - такой увлекательной и полной приключений работы. За их широкими медвежьими спинами осталась вереница прожитых в Космосе лет - полных побед и разочарований, удивительных встреч и кровавых сражений. Космонавты Семенов и Залихман думали о прошлом, вслушиваясь в завывание космического ветра и убаюкивающее постукивание метеоритного дождя. Им было, что вспомнить - и эта память возвышалась над ними подобно переливающимся светом звезд обелискам - необъятная, как сама Вселенная и теплая, как парное молоко венерианских коров.
На бесчисленных панелях управления мерцали вереницы цифр, точные и надежные датчики фиксировали малейшие изменения в работе двигателей и настроениях экипажа. Бесконечная бумажная лента, на которой безразличные ко всему самописцы равнодушно фиксировали бесчисленные параметры бессчетных систем громадного корабля медленно выползала прямо под ноги бывалым пилотам. Но космонавтов Залихмана и Семенова давно перестали интересовать все эти никчемные стрелки, циферблаты, указатели и индикаторы. Они знали, что системы ненадежны, а процессоры склонны к предательству и измене. Вести корабль, полагаясь только на свою интуицию, не доверяя ни одному, даже самому простому прибору, действуя часто вопреки всем этим обезумевшим кускам железа и кремния - вот удел настоящих бывалых космонавтов. А Залихман и Семенов как раз были настоящими бывалыми космонавтами! Уж им-то, как никому другому, было известно, что диспетчеры полетов - патологические вруны, Центр Управления - сборище предателей и дегенератов, а Служба Контроля Галактического Движения - законспирированный ( и при том плохо... ) террористический центр. Вести корабль вопреки всему, полагаясь только на свое звериное чутье и на удачу - вот заповедь космонавта. Конечно, если этот космонавт - настоящий. Да, сопливые кадеты пытаются следовать всем правилам. Их этому учат уроды и дебилы в космических колледжах. "Нельзя ехать на красный свет..." "Уступайте места инвалидам..." "Нельзя давить пешеходов на тротуаре..." "Пропустите вперед женщину с ребенком..." "Нельзя ехать по встречной полосе..." "Нельзя...Нельзя...Нельзя...".
Сопляки все это принимают за чистую монету. Жалкие создания... Они ходят в дурацких скафандрах, носят шлемы со смешным зеркальным забралом и все время чего-нибудь боятся: то Черной Дыры, то взрыва Сверхновой, то жены, то начальства. Но жизнь-матушка берет большую палку и начинает их учить... Немногие выдерживают эту учебу! Немногим дано понять, что значит выйти в открытый космос без скафандра на скорости "пять мега - си" и голыми, скрюченными от холода -5К руками ремонтировать телевизионную антенну! Вот так из сопляка получается настоящий космонавт. А ведь когда-то и Залихман с Семеновым тоже были сопляками. Но как раз об этом они не любят вспоминать. Не стоит спрашивать их об этом - если, конечно, вы не хотите оказаться за бортом корабля. Лучше спросите о высадке на Черной Дыре, под огнем вражеских батарей, когда цена жизни равняа глотку кислорода из фляги товарища. Спросите их о битве за тройной квазар в созвездии Лебедя, когда Семенов поднял своих бойцов в атаку, а Залихман с небольшим отрядом разведчиков смог зайти в тыл разумным радиоволнам и уничтожить их штаб. За это они получили свои первые награды: ордена Космического Вакуума - а уж их, поверьте,не раздают кому попало!
Так что, лучше вспоминать хорошее, плохое вспомнится само...
Но прошлое осталось в прошлом, а сейчас межгалактический крейсер "Пегий Жираф" мерил парсеки звездных путей, неуклонно приближаясь к левому углу Вселенной, где была замечена таинственная сине-зеленая материя.
Космонавты Залихман и Семенов сидели в уютных креслах и думали о прошлом.
Они были спокойны и уверенны в себе.
В этот момент один из маленьких, почти незаметных датчиков на панели 2788565, отвечавшей за имманентную энергетическую активность, запищал тоненьким противным голосом "неопределенная активность в нефиксированном диапазоне".
Семенов сделал большой глоток коньяка, потом не спеша встал и медленным прогулочным шагом подошел к датчику. Постояв некоторое время и рассеяно оглядевшись по сторонам, он своим пудовым кулаком, привыкшим отбивать метеориты и дробить небольшие астероиды, легонько стукнул по панели. Писк прекратился.
Космонавт Залихман посмотрел на коллегу и не вставая с кресла устало произнес "Опять сбой на четыреста восьмом?". "Нет, кажется - на семьсот пятом..." - так же устало ответил космонавт Семенов. "Да, это бывает..." - философски протянул космонавт Залихман, затягиваясь трубкой.
Но не все было так просто, а все было как раз очень непросто, ибо маленький, незаметный и забытый всеми датчик отчаянно, собрав свои последние силы, пытался предупредить о большой, кошмарной, чудовищной опасности, подстерегавшей межгалактический крейсер "Пегий Жираф" и всю его команду, включая даже опытных космонавтов Залихмана и Семенова. Своим тоненьким писком пытался он докричаться до черствых сердец бывалых космонавтов, чтобы сообщить им новость, от которой даже по их грубой обветренной коже должны были пойти мурашки, от которой даже их жесткие седые волосы должны были бы встать дыбом...
Маленький, беззащитный и беспомощный датчик на панели 2788565 хотел предупредить все многотрилионное человечество, все неземные разумные расы, включая расы разумных вирусов и разумного вакуума о том, что на борт межгалактического крейсера "Пегий Жираф", гордости ударного имперского флота, управляемого прославленными космонавтами Залихманом и Семеновым, пришла страшная беда!
Но грубый удар кулака не дал ему закончить фразу, не позволил сообщить прославленным космонавтам о том, что на борт корабля проникла, просочившись между орбитами электронов, между плотными нейтронными ядрами и хитроумными нейтринными ловушками, неведомая и грозная инопланетная форма жизни ryq23871 - коварный и безжалостный враг всего живого и неживого во Вселенной.
Да, маленький датчик хотел - но не смог спасти корабль, его экипаж и бывалых космонавтов Залихмана и Семенова. И все в мгновение ока было пожрано, переварено и выплюнуто в виде бесформенной, бесцветной и безвкусной массы кварков.
Так произошла погибель межгаллактического крейсера "Пегий Жираф", его экипажа и славных космонавтов Залихмана и Семенова.
Говорят, что они умирали с улыбками на лице.
Но давайте лучше поговорим о чем-нибудь более веселом...