Вагапов Андрей Рауфович : другие произведения.

Боги и герои

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мы просто идём, куда позовут...

  

  
  
  
  
   - Не боги горшки обжигают... - подытожил жаркую дискуссию Джим Стокинс, капитан корабля, начальник этой, первой дальней, экспедиции. - Не боги...
  
   Первый полёт к границам Солнечной системы обрёл плоть и кровь. Пилотируемый полёт. Долгий. И опасный. Проба пера, перед тем как начать осваивать дальний космос, пространство за пределами колыбели человечества - родной звёздной системы. И рассчитывать можно только на себя. Так же как и принимать решения придётся только самим. Одни во вселенной. Пятеро в звездолёте.
   И даже задания как такового нет. Весь план изначально прост: отлететь как можно дальше от Солнца, желательно за орбиту последнего большого спутника нашего жёлтого карлика, собрать все возможные сведения о галактическом вакууме, совершить ряд манёвров на просторах межзвёздного океана, отработать программу телескопных исследований, разбросав несколько телескопов в космосе и обратно забрав их на борт, и вернуться. Вернуться на Землю. Самим.
   Всё просто. Было просто. Пока...
   Пока на поверхности скалы, вращающейся вокруг умершей планеты Солнечной системы, они не наткнулись на что-то выходящее за привычные космические рамки.
   Твёрдая порода, несколько сот километров в диаметре, мёртвый грунт, холодная твердь. Везде. Кроме участка, который и привлёк их внимание.
   Баловство с телескопами до добра не довело... А ведь просто в очередной раз решили позабавиться со столь мощным "биноклем", воочию убедиться в уровне развития науки и техники. Вот и глянули на непроглядную, и неприглядную, поверхность этой скалы.
   Везде всё примерно ровно. И лишь в одном месте каньон. Каньон, сплошь утыканный какими-то скалами, формами, неровностями. И... треугольником. Пирамидой. Математикой. В толще всего этого нагромождения, ближе к одному из краёв каньона, виднелась пирамида, строгая геометрическая форма. Всего один объект не похожий на всё вокруг, но так притягивающий к себе.
   Есть ли жизнь на Марсе?.. А здесь? Вот это и придётся проверить.
   Это и было предметом дискуссии: высадка. Высадка на сам этот камень, высадка в этот каньон, пеший поход до непонятной причуды природы.
   Главная задача экспедиции - самостоятельный поход вглубь космоса. И "пеший поход" этой цели вполне соответствует. Вот только чем это всё закончится - большой вопрос... Уже привыкли к облёту астероидов и осколков, уклонению от твёрдых тел; не раз уже ссорились и мирились, спорили до хрипоты; привыкли месяцами ждать не понятно чего, терпеть "штиль дальних плаваний". А вот совершить высадку, да ещё к чему-то заведомо странному, - тут уже пришлось подумать, пришлось решиться на действие.
   Но - решились.
   Первопроходцы.
   Магия пилотирования уже не так привлекала, как это было по началу экспедиции. Зато точность в действиях появилась - не пропьёшь.
   Загнуть прямую дорогу в спираль, потом в круглую орбиту, потом, присмотревшись к месту посадки, начать спуск. Атмосферы нет, поэтому проблем с приближением не возникло.
  
   Несколько витков на низкой орбите. Обследование на расстоянии... Сначала пассивное. Датчики радиации, других излучений, приёмники электромагнитных волн; видимый диапазон, инфракрасный, ультрафиолетовый, и ещё дальше, и ещё шире - весь спектр. Всё, что видно вооружённым взглядом. Всё, что доступно пониманию. Пирамида отражает волны лишь где-то далеко в низших и далеко в высших частотах. Без приборов бы не нашли. Но в видимом диапазоне - чёрный... непроницаемо чёрный то треугольник, то квадрат, то неправильный четырёхугольник. Дверной проём. Куда-то. Остальная часть каньона отражает всё более-менее правильно, так сказать, но заполнен каньон чем-то для этого небесного тела чужеродным: в отдельных диапазонах содержимое каньона напоминает корявую кляксу, словно темнота космоса сгустилась, превратилась в чернила и пролилась на этот камень, проделав в нём дыру. Кислотный дождь...
   В безмолвии пустоты...
  
   Активное обследование. Включены локаторы. Можно сделать карту местности. И выбрать место для посадки.
  
   - Куда садиться будем? - начал опрос общественного мнения капитан корабля.
   - Туда, куда и сесть проще и откуда взлетать легко. - Бортинженер, преследуя в основном свои, технические, цели, выразил, тем не менее, общую точку зрения.
   - Плато у Пирамиды не устроит? - продолжил перебор вариантов капитан.
   - Это плато словно ледяное, - подал свой голос сомнения главный в этом полёте научный специалист, - поэтому, что с ним будет, пока мы там попрыгушки устраивать будем, не понятно. Не стоит с ходу рисковать.
   - Пешком-то топать не устанем? - Аргументы за посадку внутри каньона подходили к концу.
   - Тише едешь - дольше проживёшь, - мрачно сыпанул народной мудростью бортинженер.
   - Договорились...
  
   Поругались-пошумели - сели. До края каньона Находки - как его окрестили - около полукилометра. Сам каньон километров двадцать в диаметре. В глубину... Не так уж и мало, как выяснилось потом при ближайшем рассмотрении! Глубины даже не до полутора километров, как показала съёмка с орбиты, а до трёх километров и более, и всё сплошь сквозь те самые уродливые наросты, словно тянущиеся из недр к поверхности, в космос.
   Втроём отправились в первый поход. Гравитация слабая, и присоски тоже не помогут, поэтому, если вдруг потянет пройтись до Земли пешком, вся надежда только на маленькие личные лётные двигатели, превращающие космонавта в весьма заполненную экипажем ракету. Но и средствами для похода в горы всё же запаслись основательно.
   Хотя первый "день" всё равно стал разминочным: учились, предварительно обвязавшись страховочными верёвками, вприпрыжку ходить, соизмерять силу и направление отталкивания ногами от грунта с получившимся результатом - желаемым местом "приземления": первого, после прыжка, касания поверхности с одновременным удержанием себя от неконтролируемого отскока. Занятная гимнастика получилась.
   Выяснили также, что, при слабом, лёгком весе здесь, крепежи ставить, наоборот, нелегко. Но без них, крепежей, никуда. Вернее - в никуда. Пришлось приноровиться.
  
   "День" второй...
  
   Край.
   Край бездны. Темнота вокруг - глаз выколи. Только взятые с собой фонари и, когда фонари выключены, серебристо-голубая от звёзд сфера над головой дают свет. Сфера, которой очерчен лишь горизонт, всё остальное внизу - мрак. И тревожно-бодрящий холодок внутри. Такой вот пейзаж.
   Орлиный, посредством техники, обзор каменных джунглей навевал тоску. Всё очень глубоко. И запутанно.
   Изначальная прикидка пути оказалась слишком неточной: столь сложные перипетии скал в каньоне не позволили правильно оценить объёмное их расположение и вывести направления. Так что теперь они только в начале своего пути к Пирамиде.
   Точным оказалось только расположение Пирамиды. И точен был внешний контур Находки. Всё остальное измерять придётся своими собственными шагами.
  
   - Надо было прямиком сверху десантироваться: глядя на эту чащу, это - меньшее из зол... - Хмурый от всего этого зрелища бортинженер, уже вдоволь намаявшийся в недрах и хитросплетениях корабельных коммуникаций, искал пути быстрые и широкие.
   - А кто-то тут, помнится, заявлял: "Тише едешь..."... - Капитана тоже не радовала такая необузданность поверхности перед ними. - Стоит попробовать? - уже без тени иронии продолжил он.
   - Технически возможно. А если что сорвётся, в любом смысле, то количественный риск минимален. - Точность инженерной мысли граничила с цинизмом.
   - Сурово...
   - Мы, как-то, пока вообще не очень понимаем, с чем имеем дело... - суетливо встрял в их разговор ещё один участник: поборник научного подхода решил несколько охладить исследовательский пыл остальных. - Надо хоть какие образцы собрать! А то я здесь вообще ничего правильного не наблюдаю. Непорядок!..
   - Угу... Здраво... Тогда так: начинаем потихоньку, с края, потом, если возможности будут достаточны, можно будет и ускорить наш поход. Возражения?.. Возражений нету... Вот завтра и начнём.
  
   В очередной раз капитан подвёл итог их пути. Промежуточный итог, как они всегда надеялись.
  
   На третий "день" удалось найти отправную точку: порядка двухсот метров вниз по отвесному краю каньона, подвязавшись на верёвках, - и можно встать на первую ровную площадку, начать уходить вглубь, к Пирамиде.
   Изначально верёвки предназначались для страховки космонавтов в космосе. Но там, где нет магазинов, всё становится многоцелевым. И верёвки тоже. Поэтому верёвок оказалось достаточно, чтобы не особо напрягаться для скалолазания. Сделали "канатную дорогу", от края каньона до этой, первой, площадки. Создали магистраль. А вот внутри каньона оставлять верёвки уже будет нельзя: на весь путь до цели их не хватит.
  
   Начало лабиринта. Фонари выхватывают поверхности скал, провалы между ними. Норы. Острия. Уступы. Быстро не пойдёшь. И по сторонам смотреть не хочется: за пределами узких дорожек - бездна, в которую глянули и посчитали, что туда из них уж точно никто не полезет.
   Какие разнообразные формы! Выглядит всё так, как будто это какая-то гигантская медуза окаменела, застыла здесь. А что?! Вариант! Летела себе, летела, наткнулась на этот кусок породы - и впечаталась, навсегда. А вдруг сейчас оживёт! Брр... Э, ребята, хватит тут ужастики наводить!..
   Поскоблили поверхность, взяли пробы. Вернулись на корабль.
   Анализ не порадовал. Кроме привычной неорганики, выявились ДНК-подобные цепочки. Жизнь! Или - смерть...
  
   - Ну, что, други и подруги, делать будем? - задал риторический вопрос Джим.
   - Насколько они живые-то? - обратился к биологу инженер корабля Владимир Окольничный.
   - Более всего вероятно, что они "битые", уже не живые, если так сказать. - Биолог Дэвид Уотерсон сфокусировал свой взгляд на кончике своего носа. - Я могу рискнуть дать им питательную среду, но тогда, предварительно, поселите меня где-нибудь на другом краю Вселенной.
   - А если снаружи? - Джим допускал риск, но риск должен быть оправданным: на Земле нужны точные сведения, даже если эта экспедиция не проживёт после этого и дня, но и просто подставляться нельзя, надо хоть как-то соблюсти правила безопасности.
   - Можно, конечно. Если там что-нибудь летать не начнёт. - Шуточки биолога не особо веселили. Ситуация проста. А вот её разрешение...
   - Ладно. Есть контейнер, выдерживающий давление. В нём можно будет попытаться что-нибудь создать. Снаружи, конечно. - Джим, нахмурившись, постукивал пальцами одной руки по кулаку другой: за время экспедиции это было первое решение о настоящем, не предусмотренном заранее, биологическом эксперименте.
   - Там не только ДНК, - Дэвид продолжал пугать экипаж. - Там ещё и много всяких минералов, которых на Земле, по компьютеру сверял, вроде как нет. И соединения достаточно странные, нелогичные что ли. Но это я пока объяснить не могу.
   - Так с чем же это мы имеем дело? Прямо-таки на полигон смахивает. Инопланетный. - Марика Бергер, медик, замкнула взгляды на себе.
   - Вот уж не хотелось... - отметился, наконец, в общем разговоре и второй пилот, он же помощник командира корабля Такеда Танагава. После участия в разных экспериментах, Такеда давно уже перестал доверять "научному методу тыка". Он и в экспедицию эту напросился, чтобы охлаждать чьи-то горячие головы холодным душем своего скептицизма.
   - Согласен. - Джим понимал такую точку зрения. Точку зрения осторожности. Но это всё равно не ответ. Улететь, чтобы оставить право наломать здесь дров кому-то другому, может быть и правильное решение, с какой-то стороны, но они всё-таки первые и надо двигаться дальше. Если не мы, то кто?..
   - Дэвид, насколько возможно удержать в узде твои опыты? - Джим решил рискнуть.
   - Возьму что-нибудь одно. Помещу вместе с микроскопом и записывающей камерой в контейнер, и "вывешу" на "улицу", пусть дозревает. Да... И всё остальное тоже за борт. На мороз, чтоб не испортилось.
   - Но мой вам совет, - продолжил Дэвид. - Вы сначала до Пирамиды доберитесь и что-нибудь оттуда возьмите, а то вдруг не успеете... - Биолог, он же ещё и физик с химиком, жизнеутверждающе хмыкнул.
   - Ты умеешь ободрить... - Джим окинул взглядом остальных. - Согласны?
   - Только всю эту "биомассу" всё ж таки подальше от корабля отнесите. Мне покемон под подушкой не нужен. - Такеда был в своём духе.
   - Договорились.
  
   До Пирамиды путь оказался не близким. Но спешить - добираться до Пирамиды через верх - не стали: Дэвиду нужны образцы, да и дорога хоть и длинная, но по-своему интересная и надёжная.
   И они всё-таки не так уж и торопили главное событие - встречу с Пирамидой...
  
   Шаг вперёд - два назад. Примерно так и продвигались сквозь выверты местных ландшафтов. Пока "шаг вперёд" - нервы на пределе, пот такой, что любой бассейн мелковатым становится, в руках дрожь, которую всеми силами надо от остальных прятать, силы и калории тают - не уследить... Хороший такой спорт, в общем. А вот когда "два назад", когда по уже проторённым дорогам ходить, а чаще - лазать, а иногда и почти летать, вот тогда уже и шутки, и туристское любопытно-ленивое оглядывание по сторонам, и амбициозные планы по захвату новых территорий.
   Но вниз старались не смотреть.
  
   Дэвид пока не искушал судьбу, поэтому питания "биомассе" не давал. Изучал всё в том виде, в котором всё это из Находки и приносили. Главным образом пытался просчитать всё на компьютере, вывести последовательность химических реакций, порядок синтеза веществ и тканей. Вывести "покемона" теоретически. Такеду это устраивало, но он всё же отослал бы этого умника куда подальше, в какую-нибудь другую вселенную: Годзилла хороша только на картинке.
   Марика помогала Дэвиду в его изысканиях. Она была единственным постоянным жителем корабля, поэтому усердно нажимала кнопки вычислительной машины, пока Дэвид бродил по мрачным захолустьям Находки.
   Отряд же для походов всегда подбирали так, чтобы хотя бы один пилот оставался на корабле.
  
   - Какие-то неправильные гены, - с долей разочарования, что не удаётся найти что-то правильное, пожаловался Дэвид Джиму. - Как ни пытаюсь найти последовательность, всегда получаю то, что они постоянно повторяют сами себя, как вирусы, но при этом наличие вещества снаружи значения почти не имеет. Проще сказать - переварят всё. И превратят в себя.
   - Не такой уж и безграмотный вывод! А, Дэвид? - Джим решил приободрить вирусолога-любителя. - Всё сходится: нашёл вирусы. Что не так?
   - Именно то, что всеядны они. Универсальный рак это. Марика подтвердит.
   - Ну и что, что всеядный. Не вижу проблемы.
   - А она есть. Если считать, что я правильно подбираю последовательности, то получается так: любая материя в космосе станет таким вот вирусом, или его разновидностью. Любая! Иными словами, - Дэвид завяз в словах, - эта самая Находка - яма, проеденная этими вот вирусами. Но что-то их заморозило.
   - Подожди, не перебивай... - На лице Дэвида проступило тревожное просветление. - Как бы не стало так, что Пирамида и есть источник этих вирусов. Но в открытом космосе они замёрзли... - Дэвид споткнулся о мысль и на его лице вдруг выступил ужас, который так же быстро сменился некоторым успокоением. - Чёрт! Чёрт! Я уж подумал, что в тепле у нас здесь они и выпрыгнут наружу. Уфф... Но Такеда прав: их надо держать подальше от себя.
   - Чёрт! - Тут уже и Джим не выдержал. - Дай-ка сюда эту дрянь.
   - Подожди, Джимми, не кипятись. - Дэвид ловил что-то внутри своего сознания. - Времени прошло уже две недели, а они пока не дрогнули. А ведь по моим расчётам даже наши колбы, стёклышки и контейнеры для них - тварей этих - пустой звук, вообще. Они уже съели бы нас! - С торжеством укушенного вампиром, но не ставшим им, закончил мысль Дэвид.
   Такого похоронного взгляда у Джима ещё никто не видел...
   - Ты ещё о минералах каких-то говорил, - с замогильным холодом напомнил он.
   - Обратил внимание на прочность камней, по которым мы в Находке ходим?.. Вот это и удивляет: такая прочная вещь, а так бесформенно, жидко выглядит. Странно. Не могу понять... - Дэвид со вздохом откинулся в кресле назад, на спинку, закрыл глаза. - И ещё одна особенность: эти самые ДНК, которые мы за вирусы считаем, и минералы эти как-то связаны между собой. Буквально связаны. К каждой ДНК прилеплен фрагмент минерала. И... - Дэвид неожиданно ожил, - получается, что это и есть устойчивая система! Да! - Учёный-энциклопедист торжествующе поднял вверх палец. - Вот так они и нейтрализовали друг друга. Кстати, свойств минералов я так и не понял...
   Собеседники уставились в мониторы лабораторного отсека.
   - И что это всё значит? - Капитану теперь точно необходима была ясность.
   - Химеру... Ерунда какая-то. Есть ядовитая бактерия, которой всё нипочём, и тут же находится то, что ей не по зубам. Я уж начинаю думать, что Марика, с её женской интуицией, не ошиблась: мы на полигоне. На котором, может статься, нам делать нечего. - Дэвид вопрошающе поглядел на Джима. - Всё ещё идём вперёд?
   - Продолжай расчёты. И поосторожнее с подопытным материалом. Нам теперь всё равно, раз уж сюда добрались, надо будет фото на фоне Пирамиды на память оставить. Хотя бы так. А там уже и будем считать, что дело сделано. Годится?
   - Сенсацию ногами топчем и - ничего, пустяк, рабочий момент. - Дэвид с некоторой иронией подвёл итог их общению. - Не будем рисковать. Хорошо?
   - Да. Именно так.
  
   Владимир задумчиво стоял у края Находки. Он уже сделал такие одинокие выходы привычкой. Сначала просто проверял работоспособность скафандров, с их замкнутым, но всё равно не бесконечным, циклом работы. Потом просто понравилось быть среди звёзд. Хоть это и не настолько чарующе, как в одиночку плыть в космосе, но тут было то ощущение глубины, которое приходит, когда, наконец, находишь другой берег океана и стоишь на новом песке, под новым небом, другим светом.
   Первопроходец. Да! Тот, кто нашёл новый дом...
   Нашёл ли?..
   Если не брать в расчёт эту самую Находку, то эта глыба вполне годится для космической базы на краю Солнечной системы. Теперь, почему-то, Владимир не чувствовал себя здесь настолько уж чужим...
   Вне походов в каньон, Владимир тщательно настраивал работу систем корабля, готовил его к возможному быстрому отлёту. И, наоборот, к долгому здесь прозябанию. Хотя срок этот всё-таки был: регенерация, являющаяся основой жизнеобеспечения корабля, требовала энергии, как и двигатели, и механизмы, поэтому оставаться здесь на неопределённый срок они не могли: не было ещё пока способа подзаряжаться непосредственно от вакуума, а Солнце уже далеко, на его энергии тут не разбогатеешь.
   Время надо беречь.
  
   - Сегодня выходим на плато. - Джим оглянулся на свой маленький отряд. Дэвид и Владимир согласно кивнули в своих шлемах.
   Плато. Это была относительно ровная поверхность, вроде поляны, которая окружала саму Пирамиду. По предварительным расчётам Пирамида была около трёхсот метров в высоту и больше тысячи трёхсот метров по периметру. Фараонам бы понравилась. Плато окружало Пирамиду на расстояние до четырёхсот метров.
   Вскарабкались на последний на пути к плато выступ. Нелёгкий космический труд. Скалолазных шурупов уже почти не осталось. И сил тоже. Старались сохранять верёвки, но их приходилось оставлять на сложных участках, поэтому и верёвок уже в обрез. Как-то всё на волоске висит... Переглянулись, хмыкнули, ступили на плато.
   - Всё-таки надо было сразу сюда сесть, - решил шуткой скинуть напряжение Дэвид. Но на него посмотрели так, что злобность вирусов Находки Дэвида уже не пугала.
   - Ты вот лучше под ноги смотри, деятель, - вернул всех к действительности Джим. Сам Джим, правда, смотрел по сторонам.
   Дэвид внял совету: под ноги смотреть надо было. И очень придирчиво. Очень. Ведь это то самое место, с которого тут всё и началось, по-видимому. И отличие было. То, которое он заметил ещё из космоса.
   - Поверхность как будто спёклась, - задумчиво поглаживая рукой подножный глянец, сделал очередной научный вывод Дэвид. Владимир не отрываясь смотрел в сторону Пирамиды.
   - Влад, ты чего завис? - Дэвид был разочарован тем, что его успешные изыскания не находят благодарного отклика.
   - Там что-то есть... - с чувством какого-то другого знания, и словно находясь где-то не здесь, произнёс Владимир. Несколько осоловевшим взглядом посмотрел на остальных. Потом вроде стал успокаиваться, выдохом прогоняя наваждение.
   - Владимир, ты тут полегче думай, не разбуди чего-нибудь не то. - Джим полушутя, полусерьёзно, но с какой-то напряжённостью в голосе, начал приводить всех в порядок. - Дэвид, ты подробнее говорить можешь? - накинулся Джим на штатного учёного, чтобы разрядить сгустившуюся атмосферу странных тревожностей.
   - Я вот и говорю, что здесь не кристаллизация пород, как в остальном, исследованном нами, каньоне, а пекло было. Сплав. Образцы брать будем?
   - На обратном пути... - холодно кинул слова Джим, успев уже уподобиться Владимиру и став пристально всматриваться в еле видимый контур, который отличался от всего остального только одним - прямизной.
   Осветили путь фонарями.
  
   Поверхность под ногами напоминает застывшее жидкое стекло, с наплывами, буграми, волнами. И матовым, приглушённым блеском.
   - Если обратно дорога будет, то пробуришь скважину, - буркнул Джим, следя за фонарём Дэвида, который чаще светил вниз, а не вперёд. Дэвид со вздохом вернул фонарю функцию фары.
  
   Осторожно шли дальше.
  
   Свет уткнулся в стену. По видимо гладкой поверхности забегали три изменяющихся овала.
   Тусклый, глубоко серый тон. Свет почти не отражается. Не новость...
   - Гравитация?
   - В норме.
   - Надо ближе подойти, а то песок у каньона поярче был. - Джим решительно направился к стене. Дэвид последовал за ним. Владимир остался стоять, пытаясь охватить взглядом всю эту огранённую гору.
   "Да уж, бриллиант", - прошептал Владимир.
   - На сколько карат? - поддержал размышления Владимира Джим. Владимир вышел из медитации, улыбнулся, хотя этого его спутники сейчас бы и не разглядели, и направился к остальным. И остановился. Как и все они. На краю.
   До стены всего-то осталось метра два или чуть больше, но плато кончилось. Они стояли уже на выступе, на краю плато, нависавшем над стеной, наклонно уходящей куда-то им под ноги. Между плато и Пирамидой оказалась пустота.
   - Ну и шуточки у вас... - недовольно проворчал Джим, кляня, по-видимому, тех, кто так криво всё это здесь находящееся запроектировал.
   Дэвид распластался на краю и попытался увидеть дно этой расщелины.
   - Глубоко. - Очередные его изыскания завершились без пользы для дела. - И надо сказать, что размеры твоего "бриллианта", Влад, намного больше, чем мы приняли на орбите. - Всё же какой-то вывод Дэвид сумел сделать...
   - Нормальные герои... - начал своё классическое изречение Владимир...
   -... всегда идут в обход, - привычно договорил за него фразу Дэвид. За время космического путешествия они с Владимиром уже неплохо спелись, колдуя над корабельным и научным "железом".
   - Направо или налево? - решительно взял в свои руки бразды правления Джим. Так же решительно соблюдая при этом все демократические процедуры.
   - Полтора километра должно быть. Не так уж теперь и далеко. Обратно только топать будет уже не очень в жилу, - оценил положение записной эксперт. Владимир согласно покивал. И подумал о тепле, что солнышко даёт.
   - По Солнцу пойдём, то есть налево, а Пирамида справа будет.
   - Спортсмены в другую сторону бегут, - тут же парировал Дэвид, разжигая пламя "парламентских дебатов".
   - А здесь дорожки ещё не проложены! А на пересечённой местности направление - прямо, до цели, - Владимир отстаивал правильность своей "политической программы". Спорить, пусть и в шутку, он особо не собирался, но пока ещё побалагурить было можно. Отвлечься от исследовательской рутины.
   - Централизма на вас не хватает!.. - проявилась "сильная рука" в лице Джима. - Сумеете договориться?
   - Вот так всегда: демократия - это когда всем плохо. Или якобы хорошо, - перешёл в область политологии отнюдь не "лирик" Дэвид. - А дальше, либо кто-то откажется от своего кредо, либо разбегутся по углам, пойдут в разные стороны, либо кто-то просто не сдвинется с места. Либо, - Дэвид выразительно обратился в сторону Джима, - некто загонит всех в "светлое будущее" - там и будет всем счастье.
   - А кругами взад-вперёд друг за дружкой ходить - глупо, но зато весьма толерантно: и волки сыты, и овцы целы. - Владимир тоже блеснул навыком "разговора на кухне". И пониманием, что "либо всё, либо ничего": правила равны для всех, и их ограничение, или распространение, должно быть всеобщим, для всех в равной степени.
   - Пусть тогда во главу угла встанут не личные амбиции, а общее дело. - Джим начал "миротворческую миссию". - Да, кому-то придётся поступить иначе, чем хотелось, но при этом никто не должен пострадать. Мнение всех должно быть услышано и учтено, пусть даже соответствующего какому-либо мнению решения, действия прямо не последовало. Тяжесть исполнения решения должна быть, прежде всего, на тех, чьё решение и принято за основу; а вот успех должен быть общим. Но должна быть и возможность исполнить и другое решение, то, которое не стало ведущим, осталось лишь частью полемики. Исполнить с тем учётом, чтобы это, второе, проигравшее решение всё равно допускало и возврат к первому из них. Ни одно решение не отменяет права на жизнь другого решения, но не все стоит исполнять.
   - Неплохо завернул к "откажется от своего кредо". - Научный склад ума на мякине не проведёшь. - Давайте предварительно по бокам посмотрим; где почва ровнее будет, туда и пойдём.
   - Ну да: цель и средства. - Владимир вспомнил ещё одну классику политического жанра.
  
   Огляделись. Что по левую руку, что по правую - всё одно "ледовое" неровное поле.
   - Фонарь привычнее правой рукой держать... - нашёл уязвимость в логическом равновесии Джим. - То есть - идти влево.
   Возникло большинство. Всегда ли правое?..
   - Ладно, - отказался от своего "кредо" Дэвид, - налево пойдём... Хотя, в итоге, сюда, в исходную точку, мы вернёмся с правой стороны, - лукаво подмигнув друзьям, закончил долгие, уже во всю настоящие дебаты Дэвид. Осторожно вкрутил в "лёд" шуруп, привязал к нему моток верёвки - "Если понадобится, то вернёмся за ним" - отметил начало пути. Можно идти.
   - Только за предел не заходить - за кромку поля.
  
   Итог. Промежуточный. Всё в жизни имеет предел. И она сама тоже...
  
   Стена... Ровная - глазу не за что зацепиться. И пыльная.
   - Если бы не налёт, мы этот кристалл вообще сейчас не видели бы. И куда он только температуру девает?.. - вслух размышлял Джим. Никто не откликнулся. Просто шли. Цель их мероприятия оказалась пшиком, пустышкой.
   Седая пирамида хранила вечный покой...
  
   Моток верёвки.
  
   - Вот чёрт... - с разочарованным раздражением ругнулся Джим. Дэвид без эмоций глянул на Пирамиду. Владимир всю дорогу провёл в созерцании, не стараясь как-то анализировать виденное. И сейчас он не особо расстроился.
   - Загадки только начинаются, - приободрил остальных инженер. - Не сомневаюсь.
   "Почему ты так уверен?" - удивился своему же выводу Владимир. "Слишком величественная, слишком внеземная вещь - вот почему...". "Хоть какой-то трофей надо с собой унести...".
   - Есть идеи? - Джим предпочитал действие.
   - Давайте хотя бы напишем "Здесь были...". - Шутка, но со смыслом.
   - Думаю, что проковырять эту штуку у нас, скорее всего, не получится. Для такой запредельной точности нужна огромная прочность. - Но Дэвид вновь почувствовал азарт исследователя.
   Да, неуловимая для глаза, без сучков и задоринок поверхность своей непоколебимостью указывала на силу, силу её создавшую. Огромную силу.
  
   Закрепили в нескольких метрах от края плато шурупы. Организовали страховку.
   - Владимир, твоя идея...
   Кто чурачил...
  
   Далеко спускаться нужды нет. Лишь бы дотянуться.
   Владимир, чтобы плотнее встать на чёрную грань, развернул в рабочее положение распорки: телескопические альпенштоки, закрепляемые на плечах, руках, бёдрах или ногах и позволяющие альпинисту зависать в тесном пространстве, уткнув пики альпенштоков в стены вокруг. На скафандре для альпенштоков предусмотрены накладки-уключины.
   Сердце стучит...
   Сел на краю. Осторожно, лицом к Пирамиде, сполз за край. Поджал ноги. Медленно выпрямил, заводя ноги под край плато. Лицом к Пирамиде. Фонарь в руке. Впереди ровная, матовая от пыли тёмно-серая поверхность.
   - Потихоньку... - До тайны осталось - рукой дотянуться. Теперь уже буквально.
   - Стоп. Стоп!
   Растянул один наплечный альпеншток, второй. Упёрся пиками в породу где-то за спиной, подогнал длину, зафиксировал. Зажал уключины. Теперь его не будет слишком сдвигать вверх, пока он тут колдовать будет. В пыли.
  
   Пыль.
   Пыль веков. Пыль тысячелетий. Или... от начала времён. Пыль. Из которой всё началось. И которой когда-нибудь закончится.
   Но сейчас это просто пыль.
  
   Владимир, переложив фонарь в левую руку, дотронулся указательным пальцем до Пирамиды. Твердь. Ровная как зеркало.
   Твердь. Запотевшее стекло, на котором можно оставить автограф.
   Что написать? - и в шутку, и всерьёз...
   Не придумав ничего умного, Владимир стал ладонью смахивать пыль со "стекла" (раз уж "зеркало" пришло на ум). Как будто смахиваешь паутину в тёмном коридоре: за белёсой занавесью темнота. Пусто.
   Посветил фонарём ближе. И чуть не закричал: под лучом фонаря из кромешной тьмы "зеркала" блеснули образы.
   - Эй! Ты чего там?! - быстро отреагировали наверху на конвульсивный рывок.
   - Пока ничего... - Не желая попасть впросак, Владимир не торопил события. Но странное напряжение в его голосе заметили.
   - Чуть что - мы тебя вынимаем! Без разговоров! - Джим возражений сейчас бы и слушать не стал. И Джим, и Дэвид приготовились к эвакуации.
   - Не вопрос... - Владимир сейчас всецело был поглощён увиденным чудом.
  
   Посветил ещё раз. И опять в ответ образы. Образы? Не совсем. Скорее - структуры, очень похожие на внешний вид монтажных плат: строгие, геометрически выверенные тонкие линии, где по несколько рядом, где одиночные, а между ними, где линии расходятся, разноцветные миниатюрные площадки. Ну, точно микросхема! Или удивительный кристалл.
   Удивительный... Кристалл...
   А саму поверхность не видно! Прозрачная такая, что только если пылинка какая освещена, только тогда и видно, что "стекло" есть и толщина его примерно сантиметр. Всего-то сантиметр! Если трёхмерная картинка в его глазах не врёт с объёмом.
   Приложил ладонь. Темнота. Посветил фонарём. Образы.
   Сказать или нет?
   Попробовал поцарапать "стекло" скалолазным шурупом, весьма острой, с алмазным краем, вещью. Ноль эмоций. Скользко! Откровенно скользко. Не зацепишь. Пыль тоже не крепко к "зеркалу" прилипла, достаточно легко оттирается; и потихоньку, образуя ползущие слегка клубящиеся завесы, оседает где-то ниже.
   Ноль эмоций... Да уж, потрогать плохо получается.
  
   Эх, безудержность, бесшабашность души, требующей невиданных чудес!
  
   У него будет мало времени на этот сумасшедший трюк...
   Владимир, прикинув суровую профессиональную необходимость и прикрепив фонарь на плече над уключиной, переложил герметизирующую обкладку на мизинце левой руки в положение "открыто". Прощай, брат, мальчик-с-пальчик... Перчатка подразумевала возможность "горячей замены", если вдруг в космосе рвётся. Ею - заменой - Владимир сейчас и воспользовался. Приготовив перед этим нож...
   На мгновение зажмурившись, напрягшись всем телом в предчувствии боли, Владимир резким движением снял "напёрсток", отделяемую часть перчатки, и приложил палец к очищенному от пыли "стеклу".
   Обожгло как огнём. По нервам рванулся ток.
   Не смертельно...
   Владимир с лихорадочной суетой, стараясь избегать колющей боли, надел "напёрсток" обратно. Обкладку закрыть! Быстрее. Быстрее...
   Сумасшедший...
   Лучше бы он этого не делал...
  
   По всей Пирамиде прошёл световой всплеск.
  
   - Вытаскивайте меня отсюда!!! - Вопль Владимира привёл его страховку наверху в действие, выбил любителей погулять "где мама не велела" из ступора. Тут же разблокировал альпенштоки. Мешать не будут.
   Джим и Дэвид, всё ещё находясь в состоянии прострации, но уже способные на действия, машинально, но с энтузиазмом вулканологов, бегущих из жерла начавшего взрываться вулкана, вытянули, прямо-таки выдернули своего бедового дружка из готового начаться ада.
   Вытащили... и замерли. Все трое. За чем мы сюда пришли?.. За этим!
   По Пирамиде молниями бегал огонь.
   Ярчайшие вспышки. Из полной темноты вдруг возникала непредсказуемо ломанная, с множеством таких же неуловимых лучей, ослепляющая полоса, тут же исчезающая и появляющаяся вновь, меняющая свою форму, стремительно, но плавно переходящая из алого оттенка в лиловый, и обратно, захватывающая всю стену, двигающаяся как огненный фронт.
   Потом глаза неожиданно начинали ныть от темноты. И снова огненная вспышка, и снова темнота.
   А за их спинами ожила демонической игрой света и тени Находка. Медуза-Находка.
   Спектакль был долгим. Но за временем никто сейчас не следил.
   Всё стихло...
   Да! Именно такое возникло ощущение, когда буйство вспышек сменилось тусклым слегка мерцающим синеватым узором.
   Всё стихло...
  
   Глубокий, шумный выдох Джима вернул всех к действительности. Огляделись. Как будто в первый раз посмотрели друг на друга. Снова взгляды на Пирамиду. Пирамида продолжала сиять тихим синим переливом.
  
   - Колись, что ты там сломал?.. - Подавленные стремительным развитием событий и своим бессилием что-либо изменить, люди нуждались теперь просто в слове, простом человеческом слове. Джим, медленно, как в пустоту сказав эти, так нужные сейчас, слова, всё ещё не мог оторваться от невиданного доселе зрелища. Но потом заставил себя это сделать.
   - Так! Возвращаемся, господа, возвращаемся! Во всех смыслах. Возвращаемся!..
   - Дэвид, что с возможными опасностями? - Лучший способ вернуться - заняться делом.
   Дэвид утонул в показаниях своих разномастных приборов.
   - Только пыль пока. Только пыль... Да, бактерий, вирусов не вижу. Радиация на прежнем уровне. Гравитация тоже. Прогноз погоды - "стабильный", - смешал рейтинговое агентство с метеоцентром Дэвид. - Но детали всё-таки потом.
   - Рад, что ты шутишь...
   - Не всё так здорово, - плеснул дёгтя в капитанскую бочку мёда Дэвид, - так как то, что могло где-то оказаться в нас или на нас, сейчас мне не отследить. Так что... Не всё так здорово.
   - Ну, и?.. И что теперь делать? Лагерем здесь встать? - Пора, наконец, подумать о защите - о технике безопасности.
   - Думаю, что так и будет. Но пока просто посидим в шлюзе подольше: Марика сможет по моей просьбе туда заранее кое-что нужное для анализов принести. Проверимся.
   - "Что сломал, что сломал...", - наконец, и вроде с неохотой, появился в радиоэфире Владимир. - Палец! Вот что! - И протянул руку Дэвиду. - Проверь - на что техники хватает.
   - А подробнее не можешь? - с интонацией следователя и судьи в одном лице потребовал объяснений Джим.
   - А как такую не берущуюся ничем вещь потрогать можно? Так вот это всё, - Владимир ткнул правой рукой, указательным пальцем, в сторону играющей светом Пирамиды, - буквально пальцем, вот этим, - кивнул в сторону руки, над которой корпел Дэвид, - делано...
   - Рад, что и ты тоже шутишь! - Юмор - последнее, что покидает человека. Даже когда и надежды-то уже никакой нет.
  
   Устали... А ещё назад идти! Зато есть что сказать и показать.
  
   Дэвид, насколько хватало его тщательности, проверил всё, что мог. Закачал мазь в перчатку Владимира, вколол Владимиру "универсальный" - роботизированный - антибиотик, средство, способное само определять вид молекулярного или клеточного агрессора и наносить агрессору ответный "точечный" удар. Список "агрессоров", конечно, ограничен, но для профилактики, когда велика вероятность заражения, подойдёт. И наконец-то раздобыл кусок "льда".
   Можно уходить.
  
   Доползли до корабля. Перед шлюзом разложены медицинские приборы. Такеда посчитал, что впускать пришельцев, кто бы они ни были, даже в шлюз нельзя. Джим с ним согласился. Остальные "пришельцы" тоже.
   Сверху приборы накрывала багажная сетка, края которой были закреплены альпинистскими шурупами.
   - Педант... - с раздражением, и уже без иронии охарактеризовал Такеду Джим. Даже Джим начал уставать шутить.
   - "Тише едешь - дольше проживёшь", - процитировав Владимира, парировал Такеда, показывая, что, при всей требуемой осторожности, хорошо понимает расстроенные чувства этих самых... "пришельцев".
   Связь с кораблём исследовательские отряды поддерживали по мере необходимости.
   - Ничего, мальчики, пройдёте карантин - я вам стол накрою, отметим событие как в ресторане! - разгоняя холод, темноту и усталость, внесла нотки домашнего уюта Марика. Ну, что ж, вполне понятная, и желанная, цель у временно бездомных теперь есть. Можно и потерпеть...
   Главным сейчас на корабле, и около него, был Дэвид. От того, что он найдёт, а лучше - не найдёт, зависел дальнейший ход всей экспедиции.
   Дэвид, выложившись до предела, убил часов десять на проверку и перепроверку данных. У него уже были местные заготовки и наработки, что позволяло ускорить процесс, на который мог уйти не один день.
   - Всё чисто... - еле выдохнул Дэвид. - Даже странно, - продолжил он почти шёпотом. - Даже во "льду" нет ни одной твари - только изменённые минералы, из тех, что в "лесистой" части Находки находили. Всё... Я сейчас спать буду.
   Заплетающимися ногами вошли в шлюз. Оборудование оставили за бортом: Дэвид всё-таки решил часть образцов подвергнуть более тщательной проверке. С собой в шлюз взяли только то, что должно будет понадобиться Владимиру, пока он будет проходить ещё один карантин, но уже в шлюзе.
   Обеззараживающая обработка. Сначала в скафандрах. Потом Джим и Дэвид прошли обработку уже без скафандров, и далее, постепенно разоблачаясь. Владимир будет раздеваться уже без них.
   Дэвид ещё раз пробежался глазами по датчикам, потом сделал экспресс-анализы у себя и капитана.
   Двое из троих вошли в корабль. Один из троих прошёл все обеззараживающие процедуры, сделал все анализы. И лёг спать, в этом, ненадолго ставшим его, транзитном покое.
  
   Наступила длинная "ночь"...
   Но, не у всех.
   Марика и Такеда корпели над полученными медицинскими данными: защита превыше всего. Марика руководила, Такеда помогал. Пришлось попотеть. Добросовестно сделали всё, что возможно; если какая-то опасность и имеет скрытый характер, и нераспознаваема сейчас, то они могли утешить себя только тем, что всё изначально сделали правильно. Правильно - насколько позволяли их способности и знания сейчас.
   Всё изменилось...
  
   Прошлое не вернуть.
  
   Не вернуть былой уверенности в том, что только ты сам творишь мир, живёшь в нём, и создаёшь его по образу и подобию своему. И что ответ, каков бы он ни был, - это всего лишь строгая взаимосвязь явлений, событий, причин, следствий. Знаешь ты её или нет, но строгая, сначала удивительная, пугающая, потом предсказуемая, понятная взаимосвязь. И всё в мире зависит только от тебя, от твоих желаний, от твоих действий, от твоих ошибок. Всё зависит только от тебя. Нет теперь той уверенности. Не только ты наделён свободой воли, свободой действия. Есть и другой... Космос стал жить своей, независимой, неподвластной, непредсказуемой жизнью. Есть теперь та, другая, новая, личность, личность, отличная от тебя. Другая личность. Другая душа. Другой разум. Появилась другая судьба, иная, нежели ты, ценность.
   Теперь они не одни во Вселенной. Теперь они только её часть. Часть, которая не может не столкнуться с кем-то ещё. И не обязательно после этого останется главной...
   И не обязательно, что останется...
  
   Что делать?
   Бежать! Просто бежать. Перестать быть чем-то главным, но сохранить себя. Оставить поле жизни кому-то, признав за ним право главенства, не ища причины того, почему так, а не иначе.
   И останутся все при своём. Чтобы больше никогда не встретиться.
  
   Куда бежать?
   Туда, где тот, от кого бежишь, тебя никогда не найдёт, не догонит. Чтобы навсегда все остались при своём. При своей, и только при своей, жизни.
  
   Куда нам бежать?
   Маленькому оазису земной жизни путь один - на Землю.
   Но неужели там будет безопасно? Неужели так можно будет точно сказать, что беды не будет, что все остались при своём?
  
   И что?
   Остаться. Чтобы хотя бы просто знать, что здесь теперь есть. Просто знать. И не стараться выжить.
  
   Теперь они - форпост. Космическая крепость. Цитадель. Цитадель Земли на "дальнем рубеже". Хранители, нет, не границы - хранители знания. Вся миссия которых - сказать, просто сказать, сказать своё последнее живое слово, слово о том, что здесь произошло.
  
   И они остались.
   Будучи готовыми принять последний, неравный бой.
  
   Общее время карантина составило трое земных суток.
   Владимир это время провёл в заточении в шлюзе. "Перст судьбы" получил термический ожог, ожог холодом, но неисправимых последствий не наступило. Тело оказалось, в общем, в порядке. А вот душа была не на месте. Это только в пылу борьбы можно не успеть испугаться. В тише уединения к Владимиру стал приходить страх. Столь придирчивым к своему здоровью Владимир ещё не был. Только во время предполётной подготовки, когда подбирали команду, он давил в себе предательскую дрожь примерно с тем же напряжением воли, убеждения мысли, средоточия сил, как сейчас опасение неизлечимого заболевания, перерождения себя в неизвестно что. И боялся он не только за тело...
   Джим и Дэвид находились внутри корабля под неусыпным жёстким наблюдением.
   Джим не спешил делать скороспелых выводов. Спокойно и обстоятельно подбирал материал. Приводил в порядок свои записи, корабельный журнал, проверял имеющиеся на корабле запасы, оценивал возможное время нахождения здесь, чтобы без осложнений вернуться на Землю. Время пока есть... И внимательно слушал Дэвида, чтобы не упустить чего-нибудь важного.
   Дэвид же погряз в исследованиях. Сейчас главное - точность, безошибочность в фактах. Во всех. Одним источником данных была оставленная на "улице" научная техника, другим - сведения, поступающие от Марики и Такеды. Марика сейчас осуществляла то самое "неусыпное жёсткое наблюдение" за медицинскими показателями всего экипажа и внутренней среды корабля, среды обитания, которые теперь стали так критичны для принятия любых решений. Такеда, прервав занятия на тренажёре, непрерывно следил за внешней обстановкой, за изменениями в окружающих их космосе и камнях. Эксклюзива не было. Это озадачивало Дэвида, но он вынужден "верить своим глазам", иначе психозы ему были гарантированы. Неужто чувствительности не хватает? Или что-то вообще не знаем?!.. Но Дэвид не поддавался слабости. Более того, Дэвид, как и вся команда, старался всячески поддержать Владимира, оторванного сейчас от всех. Поддержать морально и физически: морально - непринуждённым разговором; физически - изучая и озвучивая медицинские показания этой, "скорой на руку", "черепахи, которая так долго не может проползти какой-то там шлюз". И даже успел "нанять" Владимира "на работу", чтобы он в конце каждого "дня" карантина приносил с "улицы" в шлюз нужные Дэвиду образцы. И тоже не торопился с выводами. Потому хотя бы, что главный вывод на "сейчас" у них был: "Мы остаёмся здесь" - на время карантина и первичной оценки ситуации.
   Такеда, единственный "профильный" специалист - астроном, кое-что изменил в своих хобби на корабле: продолжил слежение за небом, но прервал полёты на тренажёре. За небом он следил всегда, в том числе и для того, чтобы упредить метеоритную опасность. После же посадки добавилась необходимость улавливать любую активность над Находкой. Занятное, кстати, "северное сияние" было... Сейчас все его дежурства стали походить на работу ПВО: реакция на каждый писк следящей техники была незамедлительной, обострённой, немного нервной. Но ответного, в том числе самому себе, хладнокровия Такеде было не занимать.
   Полёты на тренажёре Такеда всегда наполнял прикладным смыслом, и Находка подогрела его профессиональный интерес: научиться летать среди каменных "щупалец" каньона, среди переплетений скал, садиться на плато перед Пирамидой и взлетать с него. Пусть и не всё было нанесено на карту, но главное - навык, наработка приёмов маневрирования, определение безусловно опасных действий. К которым он с всё большей уверенностью начал относить и возможное их решение ринуться сломя голову штурмовать плато прямо из космоса.
   Марика, "хозяйка корабля", полностью сосредоточилась на медицинской части исследований и наблюдений, поэтому любимые ею "чистота и порядок" пришлось загнать на второй план. А вот за собой следить стало надо намного тщательнее: она стала, как здесь шутили, "эталоном чистоты", так как была единственной не покидавшей корабль.
  
   Три дня кропотливой работы. Чтобы собраться всем вместе. Чтобы всё обсудить. За общим столом. Праздничным. И радостным. Как обещала Марика. И как все они хотели.
  
   Владимир вздохнул, наконец, полной грудью. Расправил плечи. И первым его "хочу" стал душ...
  
   Общий сбор. Стол накрыт.
   Земной кухни тут организовать не получилось, но сервировка и композиция стола настраивали на праздничный лад. Кроме того, Марика развесила над столом несколько произведений своего рукодельного искусства - созидательных творений, являющихся победой деятельного характера над монотонностью межпланетных будней.
   От последнего, "крайнего", похода остался только медицинский контроль. И множество воспоминаний, поводов для разговоров.
  
   - Хочу поздравить вас, всех нас, весь экипаж этой, ставшей по-настоящему необычной, экспедиции! - Если ответственен за всё, если ответственен за всех, то ты всегда обязан быть первым, первым принять удар, первым поделиться со всеми радостью. Капитан... - Поздравляю всех с открытием, которое, может быть, перевернёт многие наши представления о мироздании, и даже, возможно, изменит ход всей земной истории. И желаю только, чтобы это открытие не стало злом... Поздравляю!
   Фейерверк, шампанское...
   Фейерверк был. В его качестве применили сигнально-осветительные шашки, светящие элементы которых сейчас работали в режиме переменного и разноцветного мерцания, режиме, нужном обычно для лучшей различимости сигнала, если рядом с ним есть и другие источники света.
   А с шампанским вышла заминка... На корабле всегда действует "сухой закон", и отклонений от этого правила нет, как и самого спиртного в любом виде. Поэтому в этом случае ограничились соками с газировкой. Но на качество веселья это в худшую сторону не повлияло. И не могло повлиять. Тут была просто радость, радость, которой давно не было. Общенациональный праздник. Так сказать.
  
   - Как там космическая фауна, или флора? - Капитан хотел подвести ещё один промежуточный итог.
   - На удивление... - Дэвид даже договаривать не стал: всё понятно.
   - И на моей кухне опыта готовки чего-то подобного фугу пока не потребовалось, - Марика, бросив шутливый взгляд в сторону Такеды, отметила отсутствие медицинских противопоказаний.
   - Ну вот "пока", - сделал ударение на слове Джим, - и забудем об этом. У нас теперь есть что обсудить...
   - Как твой палец, Влад?
   - Вашими молитвами, - усмехнулся Владимир. Похоже, что ему и начинать серьёзную часть праздника.
   - По ощущению могу сказать, что действительно похоже на стекло, - Владимир медленно возвращался в каньон. - При этом острым предметом, шурупом нашим, скользит... шуруп скользит так, как натурально по льду. А вот под пальцем, - Владимир посмотрел на всё ещё пока под повязкой палец, - стекло, и примерно такое же трение... Даже больше! - Начали всплывать подробности. - Как будто слегка прилипает, на мгновение. Потом... потом уже не разобрал. - Владимир посмотрел на остальных чуть ли не с досадой на себя, с извинением.
   - Ты это чего, герой, приуныл! - Джим быстро восстанавливал лёгкость бытия. - За то мгновение, что ты там в небо тыкал, вряд ли кто вообще сумел что-то распознать! Другое дело... что очень, очень нам повезло. И... ещё раз - другое дело, что по-другому и варианта не было.
   Да, похоже, так... Дэвид в целом был согласен с Джимом, хотя и полагал, что они могли найти какой-то более предсказуемый способ "включить" - или включить, без кавычек, по-настоящему! - эту самую Пирамиду.
   - Похоже, что ты нашёл выключатель, Влад... - с задумчивой патетикой негромким голосом оформил в слова свои мысли Дэвид. - Нашёл выключатель.
   Всех ошарашил такой далеко идущий вывод. Именно так все и посмотрели на Дэвида.
   - Нда-с, - забарабанив пальцами по столу, подвёл очередной промежуточный итог Джим. - Нда-с...
   Возникла небольшая пауза. Переварить оказалось нужно не только еду...
   - Нас ждут? - недоумённо спросила всех Марика.
   Теперь взгляды, похожие на те, что были только что адресованы Дэвиду, были направлены на неё.
   - Нет... ну, точно ждут? - Сказать одновременно и вопрос и ответ удаётся не часто. Но Марике сейчас это удалось.
   - Вот от этой печки теперь и будем танцевать... - Джим изучил фольклор Владимира. - Да, Влад?
   Владимир, посерьёзневший и озадаченный, задумчиво покивал Джиму.
   - Как бы "покемон" не оказался менее опасен, нежели эта ёлка новогодняя. - Вот так сделаешь чего, а потом думать начинаешь. - Я уже и не рискну предположить, как её теперь обесточить. - Владимир не давал сомнениям одолеть его, но джина из бутылки он выпустил; именно он и выпустил...
   - Так!.. - резко оборвал зарождающуюся панику Джим. - Давайте голову включать!.. А не посыпать её пеплом - рано ещё! И... - Чтобы не пустить дело на самотёк, Джим накрутил темп. - ...картина пока такова: есть две относительно независимые, но как-то связанные вещи - Находка и Пирамида в ней. Находка полна вирусов, а у Пирамиды, и на ней самой их нет. Не обнаружили. Находка кривая донельзя, а Пирамида, так же донельзя, прямая. По Находке ходить можно, по Пирамиде пока не пробовали, но она всё равно наклонная и с острыми краями. - Дэвид кивком подтвердил слова Джима. - Даже между плато и Пирамидой есть пустота, пусть и не на всю глубину стен Пирамиды. - Джим продолжал сыпать вводными. - То есть, это весьма разные вещи, которые что-то объединило, но не сделало целым.
   Джим запнулся, налил горячего чая - редкое счастье в космосе, когда можно по-земному отпить из чашки кипяточку - и, угостив себя печеньем, продолжил.
   - И вот одну из этих двух вещей мы ковырять можем, гвозди вбивать, а трогать нет; а вторую наоборот: трогать можем, а ковырять нет... - Центром внимания стал Владимир. - И... одна из них ожила, а вторая... и не надо! Вывод?..
   Вывода не последовало.
   - Живая из них только одна! Но мы её посчитали мёртвой. - Закончил ударную тираду Джим.
   Оглушённые такой лекцией слушатели просто хлопали глазами, уставившись на "преподавателя", и молчали, не сколько не поспевая за бегом мысли, сколько не соглашаясь со смелостью заявлений.
   - Хочешь сказать, - стал "въезжать в тему" Дэвид, - что эта Пирамида сознательно - именно сознательно!.. - сделал ударение Дэвид, - ...не убила Владимира, потому что он ей нужен? А вирусы тогда всё равно не проснутся, даже если я их всё-таки начну откармливать? - Если бы Дэвид злоупотреблял очками, то сейчас было самое время, склонив вопрошающе голову и с выражением "Ну, и?.. Сам-то понял, что сказал?", смотреть поверх них на Джима.
   - В любом случае мы получили тот результат, который получили: Пирамида - да - не убила нас, а вот вирусы Находки могли это сделать, пусть мы даже и не уверены в этом. Другое дело, что, запустив Пирамиду, мы могли начать некую, скажем так - цепную, реакцию. И вот тут мы можем только следовать за событиями... Как уже называли Находку? Полигон? Инопланетный полигон? Вот то оно и есть...
  
   Итог.
   Промежуточный?
  
   Второй заход на чаепитие оказался молчаливым. Опять голова оказалась важнее желудка. Но и без желудка нельзя. Такая вот связь между духом и телом.
  
   Тут уже Владимир начал понимать к чему всё идёт. Наверное.
   - Помните моё "Там что-то есть"... - Это даже не вопрос - напоминание. С какой-то напевностью в тихом голосе Владимир снова погрузился в воспоминания. - Какова бы ни была цель того, кто создал Пирамиду, - очередной скачок в восприятии всеми такого факта, как Пирамида, - но он оказался недееспособным, - Владимир переключился, наконец, на логику. - Мы тут не просто так оказались. - Ещё одно откровение: "перст судьбы" стал символом. И - реальностью!
   - Мурашки по коже... - действительно поёжившись, и с напряжением в голосе от возникшей вдруг неуютности охнула Марика.
   - Есть гипотетический выход, - Такеда со скепсисом отнёсся даже к собственному предложению, - оставить всё как есть, просто запомнив это приключение, и валить отсюда куда подальше.
   - Ваариаааант... - растянул выдохом размышления возможность предложенного Такедой расклада Джим. - Вариант.
  
   Снова пауза.
  
   - Нам надо выяснить, кто на кого напал! - Неожиданный поворот темы. Джим иногда проявлял и полководческие задатки. Но тут у него была, наверное, фора по отношению к остальным: он эти три дня упорно пытался собрать мозаику, одна часть которой оказалась вдруг столь живописной.
   - Не ошибёмся? - Ну, чей ещё это мог быть голос?!..
   - Придётся нам всем хорошо подумать, Такеда. Но всего мы не знаем всё равно...
  
   Больше сегодня на серьёзные темы не говорили. "Вечер" прошёл в лёгких, отвлечённых беседах.
  
   За прошедшие с момента посадки три недели все уже порядком вымотались, поэтому следующий, и весьма важный, как всем казалось, поход решили отложить на несколько дней. Заодно будет время выработать стратегию поведения.
  
   - Надо было хоть камеру, персональную, оставить, - спохватился на следующий "день" Дэвид. Имея в виду - у Пирамиды.
   - Проснулся... - с хохмой в голосе отозвался Джим. Дэвид сокрушённо посетовал, Джим хихикнул.
   - Ладно, брось... Будем надеяться, что не в последний раз. - Изначально ободряющая фраза Джима прозвучала с каким-то мрачным оттенком.
  
   Началась логика...
   Самое точное, что можно сказать - это то, что до их здесь появления и Находка, и Пирамида бездействовали. Находка содержит вирусы и минералы, на Пирамиде нет ни того, ни другого. Вирусы и минералы вступили в какую-то реакцию, образовав некое устойчивое, инертное соединение, "нейтрализовали друг друга", если Дэвид не ошибается в своих предположениях... Положим за гипотезу. И источник - Пирамида. Источник вирусов, источник минералов. Антивирусов? Опыт прошёл удачно, но реакция привела к окаменению всего и вся и Пирамида оказалась погребённой под собственным экспериментом. И ей пришлось ждать кого-то, или чего-то, кто или что её пробудит. Причём - извне! Не изнутри!
   Почему? Почему этого не мог сделать тот, кто эту кашу и заварил?! Либо ему жизни не хватило, либо питания, и поэтому этот некто находится внутри, но "недееспособен", как сказал Владимир. Либо... Либо Пирамида пуста и этот некто всегда был снаружи; но что-то пошло не так, Пирамида сломалась и "утонула". Вариант. И осталась лишь рефлекторная реакция на всё, что живое и движется. Кожура, без содержания. Или тюрьма для вирусов. Бесхозная.
   Пирамиде нужен внешний импульс. Даже если визитёра она потом убьёт. Но вот зачем "внешний"? Чёрная вдова... Паук. Сидит в своей яме-паутине, летающее мясо ждёт. Мясо прибыло. Чего челюсти не чавкают? Заманивает куда-то глубже? Сказку рассказывает? Или это всего лишь сыр в мышеловке, приманка, а охотник ещё просто не успел отследить дрожание паутины? Для всего этого маскарад и понадобился. Допустим... И сколько времени ждать-то?! Для целенаправленной охоты какое-то нерыбное место получается. Одноразовое питание... Что-то вроде: полетела Земля в космос, наткнулась на приманку и - ам! - нет Земли, всей... И положено начало новому витку примитивной, допотопной жизни на Земле, начало новой эры, нового Каменного века.
   Ох уж эти "теории заговора"...
   Источник энергии нужен? Для запуска такой громады тепла от одного человеческого пальца ну вообще никак не хватит. А потом такой фонтан спецэффектов! Энергии в "фонтане" намного больше, чем есть во всём теле Владимира. На стартёр Влад, как ни крути, не тянет, хоть и горяч сердцем.
   Дальше. "Включили" Пирамиду. Может она взлететь? Или завершить эксперимент? Пока ничего этого нет. Молчит. Она ждала, именно ждала, сигнала снаружи. Её нашли! Теперь её надо включить окончательно, запустить в работу, завершить эксперимент, и... И?.. И пока всё.
   Угроза есть? Биологическое оружие. Для войны против Земли. Тогда ей сразу надо было по Земле ударить, а не мёрзнуть на задворках. Ждала, пока люди народятся? А до той поры тренировалась? На скалах? Опять же: зачем Пирамида в яму залезла, а не на орбите или хотя бы поверхности осталась? Зачем находиться внутри рабочей зоны, а не за дверью, за стеклом?.. Кинуть на здешний камень реактив, проверить результат, плеснуть "омывайки" - правильно было бы! И спокойно прятаться где-нибудь. Что она в этом компосте забыла? Страховалась на всякий случай? На свою голову... и на нашу.
   Катастрофа? Падение? Пробоина в биологической или военной лаборатории?
   Ещё вопрос. Вот мы ошиблись с осторожностью, недоглядели, и заразились, вирусы ожили. Ведь они-то везде, в Находке, это только Пирамида особняком там торчит (без вирусов, надо отметить!). Вероятность нашего заражения выше, чем успешное достижение Пирамиды, тем более что её саму отыскали-то случайно: "дыра" - Находка - видна и так, а вот что внутри сложная структура - ещё разглядеть надо. Пирамида себя не старалась афишировать. И только когда до неё дошли, и она убедилась в отсутствии вирусов...
  
   Джим чуть потолок не пробил своей головой, когда от этой неожиданной мысли подскочил на стуле.
   "Надо было десантироваться...", "А чего мы сразу сюда не сели...", "Нас ждут...", "Мы тут не просто так оказались..."...
   ..."Нас ждут...".
   Вихри мыслей оказались намного ярче и стремительнее, чем недавнее "лазерное" шоу.
  
   Неужели всё это время она следила за нами?! Мы выбрали трудный путь. И очень может статься, что не ошиблись...
  
   А если бы мы сначала столкнулись с ней, а потом уже с Находкой? Сим-сим, откройся...
   Мы бы тогда ещё не знали о вирусах...
   Пирамида хоть и не афишировала себя, но и не маскировалась. Приманка всё равно была. И бесплатный сыр...
   Мышеловка открыта - вирусов ещё не видно - а сыр - вот он, подмигивает на чёрном экране. И не предупреждает, что кругом яд!
   А не подкинуть ли нам самим ей этой гадости?..
  
   Вопрос прост и ясен: она хочет нас убить? Или - нет? Хочет... или - нет?
   И этот вопрос может звучать и так: а готовы мы убить самих себя... или - нет! Готовы ли мы нажать последнюю кнопку, которая и запустит последнее в истории оружие! Последнее для всех оружие... Готовы?
  
   Можно сейчас отравиться вирусом. Отравимся. И что? Зачем нужна эта пирамида, чёрная форма? Только для приманки? Зачем тогда такая предельная изощрённость этой формы, когда даже пыль толком осесть не может, и гвоздём не поцарапаешь? Чтобы рукой коснулись? Открытой? А там - ноль вирусов! Если хочешь улететь и уничтожить Землю, то тебе, тварь, надо было приманку до упора сохранять, дать себя поднять в космос, прицелиться получше... Не отпускать нас от себя!
   Или земной иммунитет изучаешь, чёрная вдова? А зачем картинки на стенках рисовать? Гипнотизируешь? Сделала бы по-тихому анализ - и айда третью планету крушить, последнюю войну творить.
   Взлететь сама не можешь?.. Эх, Такеда, Такеда... Твоими бы устами...
  
   Джим потянулся за очередной чашкой чая. Агрессивная идеология плохо выдерживала последовательную критику. Но и безукоризненно отвергнуть её не получалось. Тупик.
   "Взлететь сама не можешь..."... Мы нужны тебе, ты не нужна нам, и о вирусах мы сами догадались. Но ты не скрывала вирусы, дала нам возможность их увидеть, косвенным способом предупреждая нас об опасности. Просто указала на себя, не мешая искать то, что рядом.
   Но оставляя наедине со смертью.
  
   Бесхозная. Ядовитое хранилище. Ловушка. Прерванный эксперимент и/или полёт. Взведённый курок. Ожидание пилота. Убежище - нет вирусов. Сломанные крылья.
   Загадка.
  
   "Кто на кого напал?.." - вспомнилась Джиму его же мысль. Кто? На кого? Вирусы на Пирамиду, или наоборот? Но результат - забвение. Подрались два льва - и умерли, оба. Закономерный результат неспособности договориться. Результат безудержного применения силы.
   К слову. А каков уровень этих самых сил, этих "львов"? Если они смогли лишь вмёрзнуть в лёд, а не просто исчезнуть, разрушиться! На Пирамиде ни царапинки, ни одного вируса, а... в Находке нет следов Пирамиды. Два могучих титана, два атланта навсегда замёрших в вечной схватке.
   И силы в них обоих воистину титанические.
   Вечный бой, который никогда не кончится...
  
   Кто же ты? Тот, кто выпустил вирусы наружу, дождался так или иначе их смерти или застывания, умер или не смог взлететь сразу, и запер в недрах чёрной башни живую часть этих вирусов. Кто? Злой гений, не сумевший воплотить замысел? Ангел, не рассеявший тьму? Неудачник?..
   Творец, не завершивший начатое. И оставивший некий ключ, чтобы кто-то смог продолжить его работу.
  
   - Такеда, - обратился по внутренней связи капитан, - есть что-нибудь за бортом интересное?
   - Лишь ночные цикады поют за окном... - после некоторой паузы поэтично резюмировал "главный по тарелочкам".
  
   "Нас ждут..."...
  
   На следующий "день" капитан собрал всех вместе. Пора принимать решение. Собирая всё воедино. И голосование не есть сейчас правильный способ для этого, ибо не означает правильности решения, а выражает всего лишь общее мнение, мнение большинства, которое может оказаться плохим.
   - Сегодня мы можем улететь... - Капитан сразу указал одну, бесспорную, прямую дорогу, по которой они могут пойти.
   - Или остаться... навсегда. - Второй путь, дорога, не обозначенная ни на каких картах, дорога, проложенная сердцем. Дорога в неизвестность. Дорога в страх. В боль. Тьму. В свет.
   - Ясно одно: нам дан выбор, и он нам не навязан. Есть и другое... Возможно, что всё уже случилось и дальнейший ход событий предопределён.
   Капитан опустился в кресло. Больше ему нечего сказать: подробности были не нужны. Только: или - или...
   Слова капитана звучали как завещание, как напутствие перед уходом навсегда. И на лице капитана тоже читалось всё. Он и не скрывал своего отношения к происходящему, и не ждал геройства от других: выбор был слишком трудным.
   - "Количественный... риск... будет... минимальным...", - почти шёпотом, с паузами, ритмично, словно заклинание, отчеканил Владимир, повторяя то, что он говорил когда-то. - Количественный... риск... будет... минимальным. Количественный... риск будет... минимальным... - повторял Владимир заклинание. Замолчал.
   - В этом и есть наша задача сейчас, - пояснил суть своей молитвы Владимир, отвечая на недоумённые взгляды, обращённые в его сторону.
   И снова каждый остался наедине с собой.
   - Ну да... ну да...
   - Так ведь верно! - вспыхнул луч маяка в бурном море, обозначил корень волнений Дэвид. - Наше сомнение лишь в том, чтобы Земля не оказалась под ударом!
   И он не ошибся... Да! Дэвид, продолжая мысль Владимира, попал в точку, безошибочно указав главную причину трудности их общего выбора, выбора каждого из них - Земля. Земля! Человечество. Не своя судьба - чья-то. Не своя жизнь - чья-то. Они могли рисковать только собой. Только собой.
   - Я отошлю координаты места... И попрощаюсь. - Капитан сделал шаг, которого ждали, и которого боялись. Но каждый из них уже принял своё решение...
  
   Теперь их пятеро, всего пятеро, во всей Вселенной.
  
   - Можно хоть одним глазком... - не без лукавства в обоих глазах шуточно стал выковыривать "родительское разрешение" Дэвид: он всё же действительно досадовал на собственную нерасторопность с идеей установить за Пирамидой видеонаблюдение. Но указывал на главное - осторожность.
   Не до веселья сейчас, но и умирать ещё не пришло их время...
   - Если я правильно понимаю, то здесь приоритет за нами, - Владимир перешёл к оценке "количества риска". - Мы что-то делаем - нам отвечают. Не делаем - молчат. Провозись мы там в перчатках, так и улетели бы ни с чем. Ну, тупые оказались - что возьмёшь! - За такими словами обычно прячут страх, злость и издёвку, но Владимир, наоборот, этой ироничной шуткой сейчас постарался выразить смелость, преодоление слабости, приободрить всех, и себя.
   - Мда... Живые мы тут пока нужнее, нежели мёртвые. - Такеда очень хорошо понимал, что иная жизнь порой много хуже иной смерти. Но тогда, когда есть выбор, то надо выбрать смерть. И путь к ней. Для себя. Только выбор этот делает тот, кто ещё жив! И тот, кто, соответственно, ещё может что-то делать... - Я не против "одного глазка".
   - Марика?
   - Страшно... - честно призналась она. - Страшно...
   - Точка! Мы не останемся здесь!.. - Итог. Подобный удару молнии. Капитан принял решение. Подвёл итог. Всему. - Мы не останемся здесь... - И устало закрыл лицо ладонями.
   - Вы не решаете за меня - я так решила! - Из искры возгорится пламя. Марика преодолевала бездну. Бездну в себе, бездну себя, бездну везде. - Пусть даже считая, что мы, возможно, ошиблись! Ошиблись во всём! Земля должна знать то, что здесь происходит! Пусть знают только некоторые - не важно. Важно, чтобы наша возможная гибель не стала дверью, через которую сила тьмы, скрытая здесь, шагнёт в наш живой мир. На нашу Землю.
   В глазах Марики сияла сила небосвода.
  
   - Долго ружьё на стене висеть не может, выстрелит обязательно. Вопрос в том, кто мишень... - В глазах капитана тёмной бездной зажил космос.
  
   Момент истины.
  
   Стоит ли игра свеч? Все понимали, что Марика спрятала за пламенем и решительностью своих слов страх, страх за себя, страх за них, страх за свою - да, именно так! - планету. Страх за всех.
   И их страх тоже.
  
   - У меня есть только одно соображение, которое что-то может объяснить... - Сомнения и неуверенность. Капитан не был железным. Сейчас. - Столь мощная, взрывная реакция Пирамиды на совершенно незначительное воздействие, реакция слона на укус комара, говорит о том, что чувствительность Пирамиды избирательна и достаточна для того, чтобы уже сейчас начать действовать. Ей нужно было качество, факт определённого воздействия на неё, а не просто какая-то нагрузка на корпус. Она перешла в другое состояние, не будучи ограниченной в действиях. С нашей стороны хотя бы. Она уже может что-то делать. Без нас. Но - не делает.
   - Марика, помнишь "Нас ждут?"? - Марика кивнула. - И я думаю, что так оно и есть...
  
   Итог. Какой? Лучше не спрашивать.
  
   Нас ждут...
  
   Остаток "дня" делами себя не нагружали. Все тревоги - на "потом", на "когда-нибудь".
  
   Но было дело, которое Джим всё-таки считал важным.
   - Дэвид, - разговор тет-а-тет, - как думаешь, не провести ли нам два предварительно смертельных испытания: заразить себя - дать вирусам кормёжки, и заразить Пирамиду - проверить её иммунитет?
   - Я думал об этом, но как исследователь. А у тебя какой план?
   - Пытаюсь понять, что здесь первично и что именно агрессивно.
   - Нуу... Давай рассудим... - Дэвид насупился, готовя себя к погружению в хаос ощущений. Сейчас тот случай, когда вселенная должна рождаться именно из хаоса.
   - Итак. Если вирусы мертвы, или не проявили себя, то о них мы можем забыть и заниматься только Пирамидой. Она при этом может быть источником вирусов. Если вирусы способны атаковать Пирамиду, то она вторична. Или, учитывая феномен плато, является наблюдательным пунктом. Если вирусы оживут, но каждый останется при своём, то странное тогда дело: два таких чуда ждали кусочка биомассы. Не тот размер, если честно. Но - не исключаю.
   - Да, Дэвид, понятно. Но кто главный здесь?.. Нет, не так даже - кто заморозил вирусы?
   - И откуда здесь Пирамида... - меланхолично дополнил Дэвид.
   - Учитывая предполагаемую мощь вирусов, считаю, что, либо Пирамида их источник, с возможностью контроля, либо Пирамида появилась здесь сразу после проявления вирусами активности, и нейтрализовала их. Сами вирусы напасть из космоса не могли: они бы тогда весь этот наш камушек съели. Поэтому была лишь точка конфликта, всё произошло в ограниченном пространстве.
   - Вариант: опасна именно Пирамида, а вирусы - способ снять эту опасность. Тогда имело место влияние извне, третья сторона. Но эта третья сторона должна была тогда озаботиться более надёжным захоронением, а не так коряво. Отпадает!
   - Любое наличие третьей стороны ставится под сомнение простым вопросом: почему всё это осталось "и нашим и вашим", почему обе вещи остались доступны? Для чьего-то выбора потом?
   - Саркофаг разрушился, например.
   - Сил на "подавить восстание" хватило, а на "следы замести" - нет?
   - Плохо, если время там течёт по-другому... - В этот раз промежуточный итог подвёл Дэвид...
   - Спектакль-то весёлый был! - Джим оставил право "итогов" за собой.
   - Точно! Если только мы не наблюдали искру при зажигании... - Всё-таки "итоги" не окончательные. - Но! - Дэвид просветлел. - На распознавание Владимира много времени не понадобилось!..
   - Как думаешь, Джим, а стал бы ты заливать бетоном реактор, чтобы реактор всё равно был в полном порядке, да ещё и торчать начал, а вот бетон ну вот уже ни на что не способен?
   - Активная зона внизу... Но ты прав: "торчать" он не должен. Не должен привлекать внимания. И не должно быть так, чтобы заново надо опалубку ставить... "Реактор" просто не должен взлететь... Чёрт! Но вот "быть" - должен. Ковёр-самолёт, понимаешь... На привязи. И с вирусами...
   - И когда он оживёт... оживут и вирусы, - врастяжку и расставляя слова сказал одновременно и "за" и "против" Дэвид. - Чтобы равновесие поддержать! - Будто хлопнув крышкой гроба, подвёл он свой окончательный "итог".
   - А разве не ожил?
   - Пока нет. Не до конца.
   - А вирусы?..
   Тут Дэвид вроде снова вступил на скользкий путь... Почти буквально.
   - Постой... А ведь плато вирусов не содержит! - Пауза, чтобы мысль обрела форму и - жизнь.
   - Каков размер Пирамиды, как думаешь?..
  
   Пришлось прерваться на изучение собранного материала. Но необходимых подробностей там не хватало. Кроме одной: плато в плане имело примерно квадратную, размытую, но всё же квадратную форму.
  
   - Предположим, - вернулся к прерванной мысли Дэвид, - что плато примерно соответствует всей Пирамиде, её основанию. Тогда... Тогда, чтобы удержать Пирамиду на месте, вирусы не нужны! Их нет в той части "бетона", так сказать, которой и накрыт непосредственно сам "реактор"! Предположим? А?
   - Круто повернул. Гипотеза, не более. Но что нам ещё остаётся, чтобы живыми отсюда уйти и хвост, в любом виде, не отрастить. - Влияние Такеды имело место быть... - Веди следствие...
   - Если считать опасными именно минералы, а вирусы противоядием, - продолжил Дэвид, - то не понятно, почему остался необеззараженный, так сказать, кусок. Если на него, нейтрализуя, как-то влияет Пирамида, то тогда получается, что оружие в виде минералов сохранило свою силу, но приостановило работу. Зачем тогда вирусы, которые считаем за противоядие? Убить что-то частное, не всю Пирамиду? Есть грозный минерал - оружие - и его автор; чтобы убить автора и не дать применить оружие, создан вирус; применили вирус; автор натравил на него своё оружие; вирус сгнил, автор тоже. Оружие? Настроено было только на вирус? Наводчик умер. Цель кончилась. И оружие впало в спячку. Как тебе расклад?
   - Интересно. И правдоподобно. Весьма.
   - Пока имеем следующее:.. - начал подводить промежуточный итог Дэвид, - ...вирусы и минералы - две стороны одной медали; и состояние их законсервировано. И есть некто третий, который причастен, но сохраняет статус-кво, нейтралитет. В целом вся система ожидает некоего воздействия снаружи, так как сама не может что-либо сделать. И для воздействия много не надо. Нужна плоть. Из космоса. Но не просто так, а чтобы эта плоть оказалась внутри того, кто держит нейтралитет. Похоже?
   - В общем, да. А вирусы? Мы их ещё пока не трогали. Вдруг они и укажут на истинного властелина Находки? Тоже включатся, как Пирамида. Кстати, я именно это и хотел проверить.
   - Для нас здесь важно то, что вирусы и минералы - это "два сапога - пара". Вирус - цель для минерала. Минерал - для вируса. Мы тут пока за рамками пищевой цепи. Если только не нарвёмся на это, двуликое, оружие до... - Дэвид сделал ударение на слове "до", - ...начала его применения... А Пирамида, как я уже говорил, и положит начало реакции.
   - Структура минерала такова, что он не разрушает вирус, а связывает его. Только разрушая сам минерал, с вирусом в нём, можно разрушить и вирус. Молекулы минерала различаются по состоянию "до" и "после". "Свободных радикалов", в виде вирусов, я не видел.
   - Хочешь "жесть"? - неожиданно перевёл теорию в практику Дэвид. Джим вопросительно посмотрел на него: "Какую?".
  
   Дэвид извлёк из хранилища небольшой контейнер.
   - Ты хотел заразиться вирусом? - Джим аж чуть не подпрыгнул от неожиданности.
   - Здесь лежит минерал... - невозмутимо продолжил Дэвид. И сделал зловещую паузу, - ...без вирусов! - Эффектно огласил сенсацию Дэвид, с видом и интонацией иллюзиониста, успешно одурачившего почтеннейшую публику. Джим выдохнул так, как это делает человек, перед носом которого только что клацнули челюсти огромного крокодила, который мог его укусить, но, из-за не сразу видного поводка, не дотянулся. Всё было предусмотрено, осталось только расслабиться и получать удовольствие. И утереть пот...
   - Мы попали в то самое "налево или направо", что у нас уже имело место быть, - комментировал свои действия Дэвид. - В состояние равновесия, из которого нет выхода. Нет выхода, если... если не нарушить это самое равновесие!
   - Ты хотел активировать вирусы. А по мне так лучше активировать минерал! Именно минерал! Он тут есть в чистом виде! Он. А не вирусы! И поскольку мы считаем вирусы и минерал антиподами, то по принципу противопоставления "если не это, то точно то" мы получим ответ на вопрос об агрессоре. Идёт?
   Джим понял, что сейчас они увидят звёзды, и без всяких телескопов.
   - Не угробишь ты тут нас, часом? - Но уже, наверное, поздно плакать по волосам.
   - Немного моральной подготовки: раз вирус может прогрызть всё - будем исходить из этого - то и минерал, который ещё не стал одним целым с вирусом, тоже должен быть на такое способен. А если минерал направлен исключительно против вируса, то тогда тем более не повредит. И температура тут не важна! У нас же здесь тепло и мухи пока не кусают - плодись - не хочу! - Дэвид испытующе посмотрел на Джима. - Жмём гашетку?
   - Вот чёрт... - Но было уже поздно...
  
   Дэвид вынул маленький, с острыми краями камешек, повертел в руках. Джим, как будто приоткрывая один глаз и с выражением на лице "Неужто пронесло?!", снизу вверх посмотрел на Дэвида.
   - На! - протянул ему камешек Дэвид. - Прикоснись к тайнам вселенной!
   Приласкайте каракурта, он же миленький такой!
   Джим осторожно, с недоверием взял камешек, тайну. Тяжёлый. Твёрдый. Острые края. Прохладный из-за нахождения в хранилище.
  
   - Ты прав? - С надеждой на надежду эхом прозвучал голос Джима.
   - Думаю, да. - Дэвид не был уверен, но считал, что у него всё же были основания для такого риска.
  
   Джим понимал, что они сейчас сделали что-то важное. Важное для них самих. Но зачем так рисковать?..
  
   - И что теперь?
   - Изучу минерал на предмет заражения от нас. - Напряжение требовало выхода. Надо отвлечься. - А теперь, - Дэвид положил камень на стол, - продолжаем разговор...
  
   - А если бы минерал органику с причмокиванием жрал? И вирусы тогда и должны были его сдержать?
   - Минерал не имеет программы тиражирования себя. Он просто яд, а не эпидемия. Зона поражения определяется размером, прямым размером, количеством самого минерала, а не всего того, что есть вокруг. Иными словами, - Дэвид поглядел на свои пальцы, - сейчас бы у меня просто рука отсохла. Но - не более! Кислота...
   - Предположение!
   - Согласен. Вот так и усыпана костями дорога познания...
   Вот уж точно можно понять, что чувствовала Марика!
  
   - Помнишь, я сказал о том, что мы должны оказаться внутри?.. А был ли от Пирамиды понятный нам сигнал, что минерал является ядом, смертью? Что вообще снаружи есть смерть?!.. Нет! То есть нас одновременно хотят убить, сразу, с поверхности, и при этом ждут, что мы что-то ещё сделаем! Бред!
   - Да, есть логика...
   - Вот поэтому мы всё ещё живы...
   - Не поэтому... Мы просто ещё не все кнопки нажали, - грустно подвёл черту Джим. - И ещё... Нам в чём-то просто очень повезло.
  
   Итог. Промежуточный.
   Минерал их не убил. Пока...
   Дэвид взял образцы ткани со своих рук, с пальцев Джима, забрал камень. И не позволил себе расслабиться - занялся опытами.
  
   Джим чувствовал тайну, обман. Что-то их всё время обманывало, не давало ясности, ответа. Мозаика не складывалась. И он начал набирать текст.
  
   На следующий "день" Дэвид поделился с капитаном впечатлениями.
   - Инертен.
   Краткость - сестра таланта.
   - Спит оружие. Ждёт сигнала. - Всё-таки немного развернул тему "безумный профессор".
   - Ну, хоть что-то... - Джим не был многословен сейчас. - Но мы тут все по смерти ходим... - тихо, с усталостью добавил он: "помни о смерти" здесь не забудешь.
  
   И как бы в подтверждение своих слов показал Дэвиду распечатанный листок:
   - На. Посмотри. На мои безуспешные поиски не понятно чего...
   На листке была череда фактов и предположений.
   - Суровое начало!.. "Пирамида - зло"! - погрузился в чтение Дэвид...
  
   "Пирамида-зло: Вариант 1. Источник вирусов: вирус-зло - минерал-защита. Над Пирамидой нет вирусов - Почему? Силовое поле, сквозь которое прошёл минерал? Отключение Пирамиды. Опять включить? Чтобы снова начать производство вирусов?
   Тогда: против яда - вируса - силовое поле действует, а против антивируса - нет?
   Насколько силён "побочный эффект" от антивируса, минерала? Тогда, когда минерал активен, а не окаменел за истечением "срока годности"?
  
   Пирамида-зло: Вариант 2. Источник минералов: минерал-зло - вирус-защита. Над Пирамидой нет вирусов - Почему? Опять силовое поле? Отключение Пирамиды. Опять включить? Чтобы снова начать производство минералов?
   Тогда: нейтрализовали зло - минерал - но оставили нетронутым источник - Пирамиду. Вирусы, антивирусы то есть, не смогли "дотронуться" до Пирамиды.
  
   Пирамида не пострадала в любом случае. Она просто есть. Ни минерал, ни вирус её не тронули, даже если могли пройти сквозь её силовое поле. Против кого тогда связка "вирус - минерал"? Просто испортить что-то в самой Пирамиде? Какую-то её часть? Оставить змею без ядовитых зубов?
   И спокойно улететь отсюда? Как и Пирамиде, так и самим тем, кто против Пирамиды воевал, спасая остальной мир? Спасая? Или получая возможность творить где-то зло безнаказанно?
  
   А как мы должны помочь "змее" в "отращивании зубов"? Неужели сверхоружие - Пирамида - столь бесхозно, не нужно никому?
  
   Если Пирамида - добро, то почему, добившись стагнации, она чего-то ждёт? Всё-таки сломалась?
   Не может пробить плато? Мы можем пробить плато, но не можем пробить Пирамиду. А Пирамида не может пробить плато. А плато не может "пробить" нас! Камень - ножницы - бумага.
   Но это только способ вызвать Пирамиду к работе, а не определить её суть!".
  
   Дэвид закончил чтение.
   - Да-с... - неопределённо подытожил он. - Безнадёга, я тебе скажу!.. Безнадёга. У меня даже всё как-то проще, - с улыбкой сожаления и грусти продолжил Дэвид, - взял колбы, смешал гремучую смесь и - бабах! - все ответы на все вопросы. - Но не было светлых искорок в глазах Дэвида.
   Никто из них сейчас не мог шутить, не получалось.
   - "Силовое поле..."... - вслух задумался Дэвид. - "Силовое поле"... А как думаешь, если ты создаёшь яд, любой, будешь ли ты исходить из постоянного наличия "силового поля"? И наоборот. У тебя есть "силовое поле", которое сдерживает твой яд, но при этом уязвимо для чего-то, что прямо вытекает из твоего яда - противоядие - но с лёгкостью пробивает твоё же "силовое поле"? То есть, вопрос в том, насколько для тебя формула противоядия окажется неожиданной! Для оборудования, а не самого яда! Яд в отместку. И почему "силовое поле" столь однобоко прозрачно!
   - Ну, вообще-то возможно...
   - Вирусу "поле" не по зубам. Для минерала вроде как прозрачно, но при этом он, может быть, меняет свои свойства на нейтральные. Всё - без зависимости от "добра" и "зла". И есть некий "бетон" в виде смеси вирусов и минералов. И некоторый объём минералов просто, причём находящийся где-то на глубине. И свободное пространство над ним и Пирамидой. Чем бы ни была Пирамида, вблизи неё есть только минерал. В пределах её возможного контура, "пятна застройки"... И свободное пространство над ней.
   - Думаешь, что было что-то над Пирамидой? Сверху? - Джим удивлённо посмотрел на Дэвида.
   - А зачем что-то оставлять? Чтобы вернуться? Или оторвать опору не смогли? Задача сделана - всё вокруг затвердело - зачем сюда возвращаться?! А "опора" возьми да и начни огоньками мигать. Неужели не смогли "контрольный выстрел" сделать?
   - И?..
   - Либо все три вещи - "силовое поле", минерал и вирус - основаны на самой Пирамиде. Либо Пирамида спустилась сверху уже после начала войны между вирусами и минералами и не имеет ни к вирусам, ни к минералам никакого отношения. И точно то, что непосредственно с Пирамидой никто не воевал.
   Они уставились друг на друга.
   Вот так и становятся преходящими "вечные ценности"...
  
   - Подожди!.. А зачем Пирамиде спускаться?
   - За... чем-то... или... за... кем-то... - поправил Джима Дэвид, интонацией подчёркивая каждое слово. - Она охранитель этих мест. Но нужно что-то ещё...
  
   Теперь их ждала церемония. Церемония прощания. Прощание со всеми, кто был, прощание со всем, что было. Прощание с Землёй.
  
   Общий план. Снимок на память.
   Запись.
  
   - Здравствуйте. Это экипаж Первой дальней экспедиции, в составе командира корабля Джима Стокинса, заместителя командира корабля Такеды Танагавы, врача Марики Бергер, биолога Дэвида Уотерсона, инженера Владимира Окольничного. Но теперь мы не одни во Вселенной. На объекте, координаты которого приложены к этому сообщению, нами обнаружена аномалия, характер которой мы пока не можем объяснить. Так же как не можем предположить дальнейший ход событий. Главное, что мы можем сказать, что аномалия эта таит в себе опасность, масштабы которой могут оказаться гибельными для человечества, для Земли. Принимая решение об исследовании этой аномалии, которую мы назвали Находка, мы исходим из того, что это просто наш выбор теперь, наш путь. Объяснить, почему мы это делаем, нельзя, но учесть наши ошибки будет можно. И если мы не вернёмся из этой экспедиции, то тогда навсегда космос вокруг Находки должен стать запретной зоной, без допустимости ведения какой бы то ни было человеческой деятельности. И роботам здесь тоже будет не место. Примите наше предупреждение как завет, как закон. Мы уходим из эфира, поскольку более не можем быть уверены в безопасности радиосвязи. Мы любим вас. Прощайте.
  
   К сообщению был приложен весь архив корабля, все имеющиеся данные.
  
   Обед был печальным.
   Ниточка оборвалась...
  
   Не было в архивах, отправленных домой, только одной тайны, которую решили сохранить навсегда. По настоянию Такеды формула вируса была из передачи исключена.
   Зло не было выпущено на свободу.
  
   "Рано утром" Такеда растолкал спящего капитана.
   - Сообщение. С Земли.
  
   "Экипажу Первой дальней экспедиции. Если вы всё ещё нас слышите. Не предпринимайте никаких действий, пока мы не проверим присланные вами данные. Воздержитесь от действий!.." и ещё что-то в том же духе.
   Джим вздохнул.
   - Не думаю, что они продвинутся дальше, чем мы.
   - Наши действия?
   - Делаем, что решили. И отвечать пока не будем. Пустая трата слов. Не более.
  
   Наконец, поход. Новый поход. С новым настоящим. В новое настоящее. С новым будущим. В новое будущее. Всё теперь не так...
  
   Отряд "классический": Джим, Дэвид и Владимир - самый частый состав. А вот в следующем походе Джима заменит Такеда: нужно оценить возможность посадки корабля на плато.
   Дэвид нагрузил всех дополнительным исследовательским оборудованием. Мало того, у него возникла ещё более смелая мысль: устроить, как он уже думал, шалаш "У Пирамиды" и провести там "ночь". Просто потому, что далеко не факт, что корабль на плато можно, а главное - нужно, переводить. Сэкономить же на дороге было в самый раз.
  
   Шли неторопливо, внимательно, с опаской. Всё как будто впервые.
   Они снова учились ходить.
  
   Находка встретила их привычными "заусенцами".
  
   - Повеяло родным, - не без холода усмехнулся Дэвид. Но где-то он уже достаточно близко к сердцу принял сокровенное этих мест. Просто не закрываясь, не отказывая себе в этом. Разрешая себе оставаться открытым.
   - У меня такое было... - Владимир, на мгновение расслабившись и словно глядя в детство, воскресил в памяти те свои одинокие созерцания у края Находки.
   - А сейчас?
   - Мне этот камень не нравится. Здесь всё жуткое и... мёртвое. Тайна не здесь. Там. Впереди. Тайна всегда где-то там... Всегда впереди.
   - Жизнь сама по себе жуткая и... ну да, мёртвая. Сколько разбилось надежд, поломано судеб, порушено вер! И что бы ни делал, конец один - смерть. - У Дэвида прорезалась вдруг злость, что-то давно забытое, брошенное и ранимое. Неожиданно для себя он заглянул за горизонт своей жизни, охватил всё мироздание. И стало одиноко. Очень. Он с безнадёгой выдохнул, как бы махнув рукой, и замолчал.
  
   Волнение нарастало. Приближалось плато. И - свет...
  
   - Эй, парни! - неожиданно зазвучал в наушниках голос Такеды. - Вы там дискотеку в очередной раз устроили? Или что?
   - В чём дело, Такеда?
   - Изменились спектр и яркость свечения.
   - Понятно. Но не поворачивать же назад? Или поворачивать? - Джим огляделся. Ему ответила тишина. - Нет смысла, Такеда. Нет смысла...
   И они продолжили путь.
  
   Поднялись.
   За спиной остался чёрный "лес". Под ногами поблёскивающий "лёд". Впереди...
  
   Золотой песок.
   Вся Пирамида была словно сделана из песка, золотого песка. Где-то отливала тонами жёлтого, где-то серовато-палевого оттенков. Немного червонного, алого. Блёстки изумрудного, синего. Штрихи, чёрточки, прожилки, обводы. Всё это чередовалось в строгих, выверенных последовательностях. И светилось изнутри. Мягко, ровно, спокойно.
  
   - Вот это да! - Дэвид оказался эмоциональнее, или быстрее, всех, но опять сумел уловить общее настроение.
   - Хороший такой "сыр"! - вспомнил Джим мучительные поиски краеугольного камня, камня мудрости. - В "мышеловке", - пояснил он остальным те, свои, потаённые, мысли.
   Его очень хорошо поняли. Но это уже не могло изменить их решения. И их решимости.
   - Что думаешь? - Дэвид всё же заострил внимание на "мышеловке". - Почему она изменилась? Приманку повкуснее нашла? Мотыльков на свечу гонит?
   - Нет... Она... Общается. Она хочет что-то сказать... Очень хочет что-то сказать... И пытается вздохнуть... - Джим повернулся к своим спутникам. В его взгляде и голосе родилась та тихая грусть, интонация, с которой с печальной нежностью говорят о спящей красавице, о лишённой всего слепоглухонемой девушке, лежащей на больничной койке, но всё же рвущейся своим сердцем в мир, в жизнь вне её тьмы. В этот раз "там что-то есть" коснулось Джима. - ...Даже не зная того, что ей это никогда не удастся.
   - Сильно!.. - Дэвид с восхищением и проникновенностью посмотрел на капитана. - Сильно!
   Владимир остался безучастен. Ему уже не нужно было понимание, не нужно было объяснение, он уже сделал выбор, свой выбор, выбрал свой путь. Свой путь, и - для себя. Его путь. Только его путь. И мог он сделать только одно: поддавшись, якобы поддавшись, влиянию, влиянию этой дьявольской красоты, красоты злого гения, красоты тьмы, найти уязвимость этой силы, что была перед ними, и не пустить её дальше себя.
   За яркой обёрткой был спрятан демон... Его демон.
  
   - И это можно объяснить... - начал возвращаться в своё тело Джим...
   - Я знаю... - мягко прервал его Дэвид. - Владимир, пошли!.. - Руководитель на самом деле тот, кто действительно ведёт, а не тот, кто командует...
  
   Шли медленно. Стараясь вновь обрести ясность сознания.
  
   Пирамиды достигли без приключений. Остановились перед краем, краем плато.
   Странно, но субъективно воспринимаемая яркость Пирамиды не особо изменилась. Она светила так же мягко, без вызова, удивительно равномерно. И без мерцаний. И рисунок словно масштабировался, почти не меняясь с их приближением, просто постепенно нарастала его детализация.
   - Фрактал, - пояснил эту странность, а правильнее сказать - особенность, Пирамиды Дэвид. - Нехило, совсем нехило. Говорит об уровне тех, кто её строил.
   Вот и начались поиски пресловутой "второй кнопки". Той, что и должна оживить Находку. И вызвать не понятно сколько казней... "египетских", конечно, - учитывая то, перед чем они стоят.
   - Мысли какие... есть в наличии?.. - Джим возвращал всё на бренную почву.
   - Опять пойдём в обход, - обозначил нарождающуюся традицию Владимир.
   - А потом марионетку из тебя сделаем, - указал следующее ритуальное действие Дэвид.
   - Как-то так... - У Джима не было версий, да и не могло быть: ничто здесь не изменилось, если смотреть по существу. - Такеда, мы в порядке. Начинаем работу. До связи.
   Опять "вбили кол". Привязали верёвку. Обозначили начало. Двинулись в путь.
  
   Узор завораживал. Привлекал. Хотелось рассмотреть его вблизи, прямо-таки уткнувшись носом в этот совершенный хрусталь. И не испугаться неразрешимости скрытой в нём загадки.
   Осветили фонарями. И вздрогнули.
   Строго в пределах пятен света фонарей возникали образы. Так уже знакомые Владимиру! Образы будто бы жили отдельной от основного - золотого - узора жизнью, просто в этот раз в них не было "заливки", нет самостоятельного цвета свободных участков, видны были только контуры, линии.
   - Это что ещё такое? - с раздражением за вдруг возникший очередной сюрприз возмутился Джим. В нём постоянно боролись то опаска за свою и экипажа жизнь, то смутная догадка, что "ещё не вечер".
   - Я это уже видел, - с чувством "морского волка", всё повидавшего на своём веку, но и не без сомнений, что "всё течёт, всё меняется", постарался успокоить всех Владимир. - Но тогда картинка была интереснее: сейчас фон в ней проще.
   Но это если поторопиться с выводами. Если же задержать фонарь на одном месте подольше, то образы начинали плавно наполняться содержанием, становиться богаче, выразительнее, глубже, но при этом не превращая золото основного узора в фон, а наоборот, как бы погружаясь внутрь Пирамиды, создавая глубинный, строгий мир... Параллельные миры... Которые продолжали развиваться, перетекать, удаляясь всё дальше и дальше...
   Не оторваться...
  
   С охами, откашливаниями, кряканьем смогли снова стать жителями этой Вселенной.
   - Что там гипнотизёры! Пусть сюда едут учиться! - Джим хотел стоять "на своих двоих". Как-то уж очень легко их эта штука в заблуждение вводит! Нехорошо...
  
   Продолжили путь.
  
   - Ароматный должно быть "сыр"! - шутил Дэвид, но у него имелась и вполне точная предпосылка: он обдумывал план "боевых действий", план своих исследований. Беда была только в том, что "утыкаться в хрусталь" придётся не своим, живым, носом, а теми, сугубо искусственными, "носами", что они несли с собой.
   - Я уж пробовал кусочек отрезать - и вона оно что получилось... - в тон Дэвиду поделился результатами своих походов в этот "сытный амбар" Владимир.
   Джим ограничился смешком.
   Дэвид решил не торопиться расчехлять "оружие". Надо оглядеться. И хорошо бы найти какой-нибудь нюанс, какую-нибудь зацепку, неточность, чтобы было что сравнить. Выявить. Неточность. "Неточность" - хмыкнул Дэвид. Да! Искать приходится неправильность, а не правильность. Язык сломаешь, вместе с головой. Головоломка. Нелепый язык общения... "Она общается с нами"... Криво как-то. И вопрос - зачем?
  
   На безукоризненно прямых рёбрах Пирамиды узор не менял своего направления, непрерывно переходя на соседнюю грань, образуя единое, цельное полотно. Голова кругом пойдёт, если мы зацепки не найдём! Но зато везде всё одинаково, хоть и так пёстро. Возьми любую точку - не ошибёшься. Везде всё одинаковое, но при этом не то же самое. Другое. И одинаковое. Дэвиду захотелось потереть виски, но возможности сейчас не было. Просто остановился, запрокинул голову назад, покрутил головой, размялся. Вдох-выдох. Уфф...
   - Что-то ты быстро устал!.. - подшутил над ним Джим. Сейчас у капитана был "ещё не вечер". Он интуитивно понимал, что они пока всё-таки в безопасности. Интуиция не означала уверенности и гарантии, но ответить Находке, и Пирамиде, они могли только одним - бегством. Отсюда. В космос. Подальше.
   Дэвид отмолчался. Но он действительно устал от этого монотонного разнообразия.
   Владимир просто ждал развития событий.
   - Сколько уже прошли? - Владимир не считал поворотов.
   - Последнюю грань проходим, - нехотя откликнулся на не адресованный кому-то конкретно вопрос Дэвид. Дэвид очень не хотел, чтобы Пирамида вдруг вот так вот кончилась. Так и не начавшись. И был вознаграждён.
   На последней, третьей, если не считать отправную грань, грани они увидели рисунок, совсем не похожий на роспись остальной части Пирамиды. Нижняя кромка "рисунка" была на высоте метров семи, считая по стене, а не вертикали, верхняя - примерно пятнадцати. В ширину "рисунок" метров десять. А по виду - калейдоскопическая мозаика, набранная из мельчайших, еле видимых глазом элементов. Цветная неяркая россыпь. Вроде сложного металлического сплава разглядываемого под микроскопом. Но были заметны и более крупные градиентные образования.
   В свете фонарей вид оставался примерно тем же.
   - Урааа! Урааа!.. - Дэвид наконец-то обрёл смысл жизни. Ура! И тут же развил кипучую, безудержную деятельность. Стал стряхивать со всех принесённые лабораторные и исследовательские "волшебные палочки" - ключи к познанию; палатки, провиант, баллоны регенерации и с аварийным запасом воздуха, запчасти ракетных ранцев - индивидуальных средств полёта в скафандре; оптика, локаторы, датчики. Всё и сразу. Когда есть за что бороться.
  
   Началась длинная фотосессия... Красавица, ты великолепна!
   Сфотографировали. При этом сделали довольно много снимков, с разным увеличением, наклоном, расстоянием. И в разных спектрах.
   Как давно "рисунок" появился, уже не скажешь, но важно то, что у них был теперь повод для размышлений. Вторая часть ритуала не потребовалась.
   Установили систему наблюдения. Одну видеокамеру поставили напротив "рисунка", этого странного пятна на теле Пирамиды. Другую видеокамеру разместили на уже "утоптанном" ими пути, на той "тропе" на плато, по которой они приходили к Пирамиде и уходили обратно.
   И переглянулись на мысли о том, что они будут делать, если камера чего-нибудь увидит не то, или опрокинется, или поломается. И вот тут очень засомневались в своей смелости выйти сюда ещё, если будут знать, что не только они могут двигаться...
   Ох, и натерпелись они в это мгновение страха! Пришлось приостановить работы, восстанавливая душевное равновесие.
   Взяли себя в руки.
   Сделали замеры плато. Но расставлять посадочные маяки и делать координатную сетку "космодрома" Такеда будет сам.
   Добыли образцы. Установили датчики.
   Что ещё?
   И впервые за всё время организовали в Находке склад, просто оставив принесённые сюда приборы, оборудование, палатки, снасти.
   - Обратно идти будет легче...
   - Это если песок Земли с подошв не стряхнуть. Здесь-то всё наоборот: с грузом увереннее стоишь на ногах. Но, правда, и утягивает "не туда" заметно сильнее.
  
   И на сегодня всё. Всё? Да. И отчасти удивились. Как ни странно, но ожидали чего-то всё-таки большего. В действии.
  
   Путь назад. Не без волнений. Без осложнений.
   Вернулись к кораблю. Выдохнули. В головах слегка шумело.
   Сначала прошли обследование на "улице", потом в шлюзе, потом анализы провели уже в лабораторных условиях.
   Чисто. Пока всё чисто. Дэвид даже удовлетворённо хмыкнул, получив пусть и не абсолютные, но всё же подтверждения своей гипотезы о минерале.
   - Возможно, что "живая из них одна, но мы посчитали её мёртвой", - процитировал Дэвид Джима, указывая на всё более контрастно вырисовывающуюся картинку. Но на бдительность Дэвида это не влияло. Доверять Находке он не будет. А вот рисковать...
  
   И на этом этот "день" закончился. "Завтра" всё равно торопиться будет некуда: следующий поход будет не ранее чем через "день". Поэтому "обнюхивать" находки, что из Находки, будут с "утра".
  
   Приступили к осмотру отснятого материала. Даже Такеда не стал торопиться с уточнением координат плато; присоединился к остальным.
   - Два глаза хорошо... - поддержал его начинание Джим. Кроме того, Такеда пилот, и пилот хороший, с острым, цепким глазом.
  
   По виду "настенная живопись" сначала выглядела ровным зернисто-многоцветным фоном, но при разных уровнях детализации и наклонах являла сложные неопределённые нагромождения черт, случайных геометрических фигур, орнаментов. Затейливо! Но почему она вообще была, эта "живопись"?
   - Зерно, пиксель мелкий. - Такеда, наигравшись с лётным тренажёром, придирчиво оценивал качество изображения. - Нам даже разрешения фото- и видеоаппаратуры не хватило. Хотя, чего удивляться?!..
   Да. Есть такое дело. Элементов было много, очень, и размер их был достаточно мал, доходя до предела качества съёмки и даже начиная смазываться на этом пределе. Потом элементы группировались в более крупные фигуры, потом ещё...
   Смотрели долго, но как ни крутили, вразумительного образа не возникло.
   - Засада!.. - ругнулся Джим. С ним согласились. Математически точный прямоугольник, а такая каша внутри!
   - Плохо вы телевизор настроили. Мастера вызовите. И антенну подключить не забудьте... - посмеивалась, глядя на них, Марика.
   А хорошая мысль! Рябит "телевизор", картинку глушит.
   - Как насчёт "белого шума"? Кода. Не нужно ли переставить элементы? - Джим, как администратор, иногда пользовался такой формулой, что "от перестановки мест слагаемых", то есть персонала, "сумма... меняется"!
   - С математикой замучаемся. - Конёк Дэвида. - Тут даже фракталы видны далеко не со всех точек съёмки.
   - Если эти гении собрались проверять на вшивость уровень нашей техники... то ждать им "второго пришествия" до... Второго Пришествия! - Владимир ещё не растерял тех вещей, которые уже давно отжили свой срок. Но остались действующими.
   Ещё одна неожиданная мысль!
   - На что намекаешь? - отвлёкся от экрана Джим.
   - Пирамида слишком хитроумна, чтобы ориентироваться на нас. Но! Я для неё не самым чужим оказался. Стоит ли тогда пренебрегать такими питекантропами, вроде меня? Ум проверяется и на уровне хитрости, а не только в рамках линейной логики.
   - Ого! - Джим с одобрением глянул на Владимира. - На премию наговорил!
   Секундой позже до всех дошёл подтекст.
   - Не может быть! А ведь мы уже полагали, что "нас ждут"! Но что ещё и проверяют, на "вшивость", - как-то не думали! - Дэвид оказался почти первым.
   - Да, я уже думал об этом, - отозвался Джим, снова возвращаясь к монитору. - Только посчитал, что это ещё до нашего появления в каньоне началось...
   На него посмотрели так, как смотрят на неведомую зверушку: с недоверием, изумлением и интересом.
   - Ладно, - сдался Джим, - фотки и видео у всех есть, можно посмотреть и в "домашних условиях". А с меня пока хватит.
   - "Проверяют на вшивость"... - Дэвид находился под впечатлением от этой мысли. Тут был вызов. Головоломка. Но и это не всё... - Значит, эти самые "гении", во-первых, есть, а во-вторых... Ну, что ж! Поздравляю! Контакт начался. И надо соответствовать... - с вызовом, с напором, с напряжением перед непонятным противником короткими фразами выплеснулась его неуверенность. Да, Дэвид не был уверен в своём успехе. И это было не впервой...
   - Ладно, Дэвид, - Джим, уже не настроенный сейчас на взятие вершин, вносил успокоение, - у нас есть время, есть желание, надеюсь на наличие возможностей. И мы точно не сдаваться здесь остались. Хватит на сегодня. Всем нам хватит. А сейчас просто спокойной ночи... Спокойной ночи...
   Легко сказать...
  
   Но "ночь" в целом действительно была спокойной. Конечно, у всех крутились мысли в голове о том ребусе, что им задал... ну, почти сфинкс, однако усталость и напряжение космических будней требовали соблюдения распорядка дня. Утро вечера мудренее.
   Перед тем как окончательно погрузиться в сон, Дэвид глянул "репортаж с места событий", просмотрел те записи, что непрерывно ведут оставленные ими у Пирамиды камеры.
   Глаза и завораживала, и успокаивала всё та же золотисто-янтарная тишина.
  
   Нас ждут...
  
   "Мелкое зерно... рябь... белый шум... фрактал... повторяемость... второе пришествие... хитрость... логика... проверка..." - Дэвид так и проснулся с бесконечной вереницей этих мыслей в голове. Не без нервов. О чём же они говорили?..
   Он оказался не единственным, кого "задела за живое" эта загадка: Такеда "полночи" провёл за изучением "рисунка" и манипуляциями с компьютером.
  
   За завтраком снова спорили о "рисунке".
   - А может просто место указано, и не важно, как именно? - Марика не искала усложнений. Ведь всё гениальное - просто.
   - Вполне может быть. Придётся поискать тот гвоздь, на котором эта картина висит. - Дэвид рвался в бой. - Есть тут у нас пример для подражания... - И многозначительно посмотрел на Владимира. И не он один. Повод улыбнуться.
   - Если это не "битый пиксель", - Такеда продолжал анализировать техническую сторону вопроса, - то шифровка не должна быть сложной, иначе, прав Владимир, слишком узкий канал связи будет. А так... трафарет искать надо, или наложение, или "ход конём". Или... ну, не знаю, что ещё. У меня же пока мнение, что это просто способ свернуть нам мозги, нам и нашим программам.
   - Интересное замечание, - отозвался Джим. - А почему так думаешь?
   - Смысла нет. Никакого. Есть какие-то подобия повторяемости, есть какие-то похожести. Но вот смысла всё равно нет.
   - Странно... Не похоже на "руку мастера", - слегка сыронизировал Джим.
   Дэвид вдруг перестал есть и задумался.
   - Повторяемость... наложение... зерно... - вполголоса вслух вновь понеслась вереница его размышлений. - Повторяемость... наложение... зерно...
   - Картинка спрятана именно за этим! - неожиданно выпалил он, победно вскинув руку с поднятым вверх указательным пальцем. - Повторяемость и наложение! Джим, - с ходу, даже не выходя на "инопланетный полигон", начал "боевые действия" Дэвид, - сможешь поколдовать над этим ковриком ворсистым и выявить именно повторяемости?
   - Повожусь, не вопрос. А что именно надо найти?
   Дэвид задумался. У него возникло предположение, но слишком уж если и не очевидное - как бы ни так! - но наивное что ли, совсем какое-то простое. Даже детское.
   - Объёмная картинка... - сказал он, понижая голос и будто бы стесняясь своей непосредственности.
   Завтрак прервался теперь у всех.
   - Но найти её будет непросто... - Хоть и были кругом удивлённо-восторженные взгляды, но - учёный всегда учёный - трудностей не избежать.
  
   Отряд снова ушёл в путь. Искать "тропу". Тропу чего? Войны? Мира? Неизвестности?
   Если загадкам не будет конца, то они не смогут остаться разгадывать их дольше, чем определена им их жизнь. У людей земных слишком мало времени на истину. И мало сил. Им нужно жить...
  
   - Дэвид, я всё-таки как-то не уверен в твоей идее об объёмной картинке, - Такеда, промаявшись всю "ночь", не считал, что мог настолько промахнуться, что не заметил похожего на это соответствия.
   - Я бы хотел верить в своё предположение, - отозвался Дэвид, со своей стороны считая, что сумел хоть каким-то образом собрать воедино все возможные несуразности, все возможные расклады.
   - Ладно, сейчас у нас будут очередные натурные, во всех смыслах, съёмки; успеем, я надеюсь, провести реставрацию сей живописи. - Такеда должен был взглянуть на всё своими глазами; нет сейчас пока предмета для споров: у них были равные шансы.
  
   Плато. И - она. Их таинственная общая незнакомка. Женщина-загадка. Их общее волшебство. И коварство.
  
   - Ух-ты! - не сдержал Такеда эмоций.
   - Я знал, что тебе понравится, - не без лёгкого ироничного сарказма усмехнулся Дэвид.
   Владимир последнее время был молчалив. Он с какой-то тревожностью, тоской вглядывался в Женщину, в эту неземную, невозможно строгую красоту. И - силу.
   - Владимир, ты чего? - отреагировал на этот взгляд Дэвид.
   - Тянет. Что-то тянет. Ведёт. Просит. Не знаю... - выдохнул он, наконец. - Не знаю... Не понимаю...
   - Отвлекись! Если доживём до того времени, что ты видишь, - разделим твои печали. Разделим!
   Дэвид удивительно далеко заглянул за горизонт...
   - Дай то бог... - Владимир выглядел подавленным. Но взял себя в руки и постарался отвлечься на их текущую рутину.
   Такеда не мог отследить нюансов этих чувств, невидимых смерчей мыслей. Поэтому отошёл в сторону и занялся прикидкой геометрии плато. Сейчас у него была именно эта задача.
   А Дэвид всеми фибрами впился в "рисунок". Ну а что ещё ему тут сейчас было нужно! Присутствие Такеды освободило его от технических работ.
   Владимир стал попеременно помогать то одному, то другому.
  
   Такеда восторгался. У него не было той напряжённой готовности, как у его спутников "вчера". Для него это всё было более похоже на экскурсию.
   - Надо Марику сюда пригласить, - как-то очень по-светски, даже по-хозяйски чуть ли не распорядился он.
   - О! Обживаешь! - улыбнулся Дэвид, сам, впрочем, вполне уже готовый тут обосноваться.
   - Я эту поляну уже вдоль и поперёк исколесил. Все прыщи и занозы изучил. Если, конечно, вы, ребята, тут не только в кино ходили, а и делом занимались. - Такеда хорошо умел сказать так, что не разберёшь, где правда, а где ложь, а где шутка, где всерьёз. Но его собеседники умели читать между строк.
   - Да мы тут не покладая рук... - добавил в общий разговор и свою порцию непринуждённого слегка шутливого трёпа Владимир.
   "Оттаял..." - мысленно отметил Дэвид присутствие Владимира в радиоэфире. Но в то же время с всё большим беспокойством начинал подозревать, что это теперь лишь видимость.
  
   При всей кажущейся самоуверенности и даже как бы надменности, Такеда достаточно хмурым взглядом окидывал окрестности, светом фонаря указывая возможные непреодолимые препятствия. Однако от прямых комментариев воздерживался.
   Не так-то и легко посадить сюда, в почти полукилометровую яму, окружённую цапучими и очень прочными скалами, на пятно метров в триста корабль, длина которого даже в "сложенном" состоянии порядка ста пятидесяти метров, а ширина около ста. Конструкция корабля сейчас подобна сверхзвуковому атмосферному лайнеру, часть корпуса которого выполнена в виде подвижной пространственной фермы, к которой в свою очередь крепились обтекатели и щиты, двигатели, топливные отсеки, грузы, вспомогательные механизмы и приспособления, внешнее навигационное оборудование, части систем жизнеобеспечения. Ставить же корабль вертикально Такеда не решился. Хотя это и было возможно - та самая ферма могла трансформироваться для этого, меняя геометрию части корабля - но уж очень неудобное это положение, неустойчивое в этих условиях; горизонталь надёжнее и привычнее.
  
   Дэвид, не отрываясь, смотрел на Пирамиду, на "рисунок" на ней, на узоры вокруг. Что именно они, люди, здесь ищут? Что пытаются найти, с чем хотят, или готовы, столкнуться?
   Вызов. Да. Вызов. Им всем брошен вызов. Явлена загадка. Поставлена задача.
   Надо задачу решить - в чём вопрос-то!.. А зачем? Для чего? Их собственная цель в чём? Просто понять смысл? Или получить новую силу? Или наобум сотворить что-то, что уже делали много раз до них, здесь же, например, а потом исчезнуть в небытии, как это и случалось здесь, или где-то ещё, раньше? Кто кому нужен-то, наконец?! Мы Пирамиде, или она нам?!..
   Пока что мы ей нужнее, нежели наоборот.
   И что она нам говорила...
   "Там что-то есть", "Пытается сказать", "Нас ждут", "Не сможет сделать"... Заманивает? Это всё наши чувства - не логика. Мы не можем утвердить или опровергнуть наличие злой воли в ней, - Дэвид неожиданно для себя сделал акцент на этом "злой воли в ней", хотя Джим что-то подобное уже пытался выявить, - мы просто идём, куда позовут. Своей цели у нас нет. Мы хотим первыми заразиться вирусом, любым, хотим первыми принять удар, рискуя навлечь горе на всю свою планету и быть проклятыми навсегда; и в то же время "идём, куда позовут", хотим отозваться на её "пытается что-то сказать"...
   Нам самим здесь ничего не нужно. Мы здесь не за этим.
   Кроме одного разве что, - грустно усмехнулся Дэвид, - остаться в веках первопроходцами. Или разрушителями. Оставить свой неповторимый след на той дороге, что называется ЖИЗНЬЮ.
  
   Пирамида словно вспыхнула. На какое-то мгновение яркость её свечения возросла, а "рисунок" блеснул разноцветной россыпью самоцветов. И снова всё стало по-прежнему.
  
   Дэвид недоумённо огляделся. Такеда и Владимир, которые сейчас вместе размечали наружные границы плато, тоже заметили скачок яркости и смотрели на Пирамиду.
  
   - Это что такое было? - Такеда не любил непредсказуемых сюрпризов.
   - Сам не знаю... - вполне честно ответил Дэвид. - Но, похоже, что снова, как и с Владимиром, имел место контакт. Но ты, Такеда, не поверишь: мысленный контакт! Она читает наши мысли!
   Час от часу не легче...
   Теперь Такеда уже всерьёз отвлёкся от своего занятия и с некоторой растерянностью озирался по сторонам. Он понимал, что можно как-то защищаться техникой, как-то дистанцироваться от возможного противника. Но что противник тебя чуть ли не насквозь видит! Это уже было плохо, совсем плохо. Беззащитность для Такеды всегда означала слабость. И возможное близкое уничтожение.
   Если только ты, слабак, уже теперь не нужен.
  
   Но голым быть всё равно не хотелось. Вторжение в личное пространство. Туда, где люди бывают столь откровенны...
  
   - Такеда, - Дэвид словно прочитал это молчание в эфире, - убить нас могли уже неоднократно, так же как и читать мысли на расстоянии. Даже Земля не так далека отсюда, чтобы считать её, или себя, в безопасности. Если уж и не прямо от вируса, то от телепатии. Нас ведь не только ждут здесь, но и проверяют - "на вшивость"... - внёс разрядку в возникшее напряжение Дэвид. Приёмы капитана по установлению связей сейчас вполне пригодились.
   Такеда вроде согласился, но теперь спокойность его мыслей - только подумать! только не думать! - была сломлена. В его мозгу кипела работа: "только подумать - только не думать...".
   - Тебе бы сакэ стопку хватануть не мешало бы, - по-приятельски отозвался на эту растерянность Владимир. Его даже позабавила такая непосредственная реакция этого достаточно скрытного и расчётливого человека. - Расслабляет!..
   Такеда улыбнулся, глянув на него.
   - Спасибо. Придётся смириться, делать нечего. - Такеда через силу, через напряжение губ выдохнул. Вроде отпустило...
   Но не думать он не мог...
   Да, именно так! "Делать нечего". Придётся просто быть самим собой. Быть тем, кто ты есть и кем всегда был.
   И снова посмотрел на Пирамиду. И как-то подвис в этом созерцании. Владимир проследил за его взглядом. Такеда смотрел не на "рисунок", да и далековато для подробностей, а на саму Пирамиду, на всю видимую ими стену.
   - Что-то не так? - с беспокойством за возможного собутыльника поинтересовался Владимир.
   - Э, что там ещё? - Это уже голос Дэвида.
   - Минуточку... - не выходя из своего неожиданно начавшегося исследования, ответствовал Такеда.
   - Дэвид, - через некоторую паузу начал превращать воспринятое глазами и сознанием в слова Такеда, - что ты там об объёмах говорил?..
   - А что такое?..
   - Не там искали мы живопись ту настенную. Не там...
   Дэвид почти вприпрыжку рванул к ним. Добежал. Остановился. Развернулся к Пирамиде.
   - Где? - с нетерпением выдохнул он.
   Такеда развёл руки во всю ширь вида перед ними: "Везде!".
   Владимир пока не понимал, что они там собираются увидеть, но и его заинтересовало где-то спрятанное тут "трёхмерное кино". Пусть и находящееся всё ещё "на заре кинематографа" - без звука.
   Дэвид и Такеда скосили глазки в кучку. И через несколько секунд оба ахнули.
   - Ты видел?!.. Нет, ты видел!..
   Вот везунчики!..
   - Владимир, это всё равно надо будет в деталях доработать, поэтому "стерео" у нас у всех ещё впереди, - приободрил Владимира Дэвид, поняв, что Владимир сию немудрёную премудрость ещё не освоил.
   - Так, Такеда, продолжай строительство космодрома, тут тебе равных нет, а граффити предоставь мне. Я уж тут не промахнусь!
   - Владимир, ты как?
   - Для измерений плато двое нужны...
   Всех всё устроило.
   - "Хозяйка медной горы"... - пронзительно-изучающим взглядом глядя на Пирамиду, оценил эти причуды Владимир.
   - Кто такая? - уточнил Дэвид.
  
   - Плохо помню, как на самом деле было дело, но надеюсь, что это та, которая одаривает только тех, кто пришёл к ней не за тем, чтобы что-то от неё забрать, - выдал свою версию сказки Владимир. - Её сила такова, что забрать всё она и сама сможет. И вряд ли мы ей можем предложить то, чего у неё нет. Поэтому... мы тут на равных. Пока не посчитаем себя сильнее...
   Ох... Дэвид оценил столь сложное построение, очень не похожее на обычные, более предметные рассуждения инженера.
   - Это ты как осилил? - Владимир превзошёл их всех. "Хитрость, а не только линейная логика" вспомнилось Дэвиду. Хитрость... Или... Или умение посмотреть дальше, в итог, сразу, а не строя "мост" из той самой "линейной логики".
   - Устал бояться, - просто, без затей ответил Владимир. - Устал бояться. Будь что будет...
   - Положение таково, - пояснил Владимир своё "озарение", - что пока она не станет действующей, в полной мере, получить ответы мы не сможем. Мы можем только догадываться.
   Правда! - молча согласился с ним Дэвид. И Такеда согласился тоже...
  
   - "Мы делаем - нам отвечают. Не делаем - молчат", - напомнил Владимир своё рассуждение.
   - Думаешь, что надо сотворить что-нибудь плохое? - с придирчивостью и подковыркой посмотрев на Пирамиду, спросил Дэвид.
   - Поздно, - словно эхом отозвался Владимир, - ты уже сам доказал, что наши мысли здесь тайной не являются. И её возможности видеть нас в истинном свете безграничны.
   - Не понял... - с неопределённой претензией кому-то, по-видимому, Пирамиде, ворвался в разговор Такеда. - Это что - всё заранее уже предопределено?!
   - Может быть, но я думаю, что нам именно "отвечают", а не навязывают что-то. Мы смотрим в зеркало. И всё зависит от того, что мы там хотим увидеть. А просто съесть нас, или Землю... Возможно. Но мы, когда наткнулись на атомную энергию, или постигли тайны вирусов и бактерий, земных, конечно, были в равной степени полномочны распорядиться найденным, как и они, силы природы, были полномочны убить нас.
  
   Дэвид с восхищением смотрел на Владимира.
   - Я хочу умереть здесь, но точно зная, что остановил зло.
  
   Дэвид и Такеда молчали. Владимир смотрел куда-то вдаль, много дальше Пирамиды.
   Пирамида дарила им всем свет, мягкий, тёплый, почти солнечный, свет.
   Находка для них больше не была тайной.
  
   Такеда и Владимир продолжили обустройство космодрома. Дэвид долго колдовал с техникой, снимая во всех ракурсах как Пирамиду в целом, так и "рисунок" в частности. Он уже примерно представлял, что именно надо искать, и как это надо делать, поэтому сейчас его кино- и фоторепортаж был точнее предыдущего.
  
   Обратно через Находку шли с удивительно лёгким сердцем. Впервые тьма вокруг них была просто ночью, временным отсутствием света, а не первозданным злом.
  
   Они все старались просто верить в то, что здесь нет тьмы. Другого пути нет. Можно было только остановиться. И единственным их спасением, если всё-таки идти дальше, была только одна готовность: отступить там, где начинается тьма.
  
   - Что думаешь, Такеда?
   - Поступить по-людски...
  
   - Что там?..
   - Послание. Или, может быть, предупреждение...
  
   Дошли до корабля.
   - Джим, у нас будут новости.
   - Что там, Дэвид?
   - Картины не там оказались, где думали, - прямо на стенах. А как с "рисунком" тем?
   - Запарился, аж зло берёт. Голова болит и глаза ломит. Что ж сразу не сказали-то, а?..
   - Извини. Была мысль, но решили партию до конца доиграть, чтоб уж наверняка.
   - Ааа... Хулиганьё. Ну да, ну да...
  
   Вера верой, а проверять всё надо всё равно. Дэвид засел за свои приборы. И как-то вдруг с досадой на себя поймал себя на мысли, что не чувствует в этом той железной необходимости, как это было раньше. Ну не хочет он всё это делать! Не хочет!..
   Нет! - одёрнул он себя и снова въелся в свою так необходимую рутину.
   Потом шлюз. И та же утомительная проверка. "Нет, надо!..", - снова война со своей ленью.
   Вот уж не думал, что так тяжела окажется "линейная логика", когда уже узрел "итог"! Но без этой самой "логики" "мост" так и останется "проектом", идеей, и никогда не воплотится в реальность.
   Трудно всё, трудно. И свернуть нельзя.
   Наконец корабль. Наконец отдых. Наконец-то возвращение домой.
  
   Ужин. Время подвести итоги.
  
   - Ну, рассказывайте, хулиганы-молчуны, что вы там углядели. - Джим начал допрос. Его покрасневшие глаза были сейчас "главной уликой со стороны обвинения".
   - Ты уж извини, что пришлось тебя помучить, но мы с Такедой не стали прерывать твой поиск именно потому, что только так могли получить независимое, пристрастное мнение. А насколько оно было бы пристрастным, если бы ты хоть как-нибудь знал, что в "чёрной комнате" всё-таки нет искомой и так нужной всем "чёрной кошки"? Джим, спасибо за то, что ты сделал! Искреннее спасибо!
   Ну как не простить таких балбесов?! Джим рассмеялся своей мысли.
   - Это вы меня моим же оружием победили, - пояснил Джим свой смешок. - Я и сам иногда, но не часто, пользуюсь вот таким вот способом "подвесить морковку", чтобы получить невозможный, исключительный результат: показать то, чего на самом деле нет, но заявить, что всё это взаправду. Браво!
  
   Вот теперь можно начинать разговор...
  
   - Рисунки оказались на стенах Пирамиды, на всех четырёх стенах. А вот тот "коврик" более всего похож на сложный ювелирный эксперимент по созданию предельно замысловатого панно. На панно этом разглядеть можно всё, что угодно, с разных сторон, с разными цветами и оттенками, и даже с переменной яркостью. Но точного, недвусмысленного образа я там не нашёл, в пределах тех точек зрения, что у меня сегодня были. Хотя всё-таки и не сделал главного, чего хотел: потоптать, буквально, тот "коврик" ногами, попробовать поработать прямо на стене Пирамиды...
   Последние слова Дэвида вызвали у окружающих отдельный интерес: "Это как так?!..".
   - ...Да-да! Возникла идея, почти сюрреалистическая... ну да: добавить ещё одну картину в эту галерею: нарастить альпенштоки и ими упереться в плато, а самому по Пирамиде погулять, - описал Дэвид свой творческий замысел, ответив на обращённые к нему удивлённые взгляды и немые вопросы.
   - Артист! Вот это да!.. Художник на нашу голову... - с сарказмом хохотнул Джим, живо представив эту весьма живописную картину: толстого паука, нет - слона! - на тонких суставчатых ножках...
   Похохотали все. Дэвид даже обиделся на такое пренебрежение к его инженерным талантам.
   - Да ну вас...
   Зато теперь можно спокойно заняться восполнением потраченных на плато сил.
  
   После этого серьёзные разговоры решили отложить на "завтра". Так же как и обработку собранных материалов.
  
   Если с ними, людьми, общаются, то хотят что-то сказать, чтобы люди их услышали и поняли. Поэтому Дэвид не торопил события.
  
   Перед сном Дэвид снова смотрел на Пирамиду. Завораживает! Он улыбнулся ей, как старой знакомой, даже подмигнул. "Спокойной ночи..." хотел сказать... и тут же споткнулся о неожиданную мысль! Да! А к кому он обращается?! К "Пирамиде"? Или... Тебе, красавица-колдунья, нужно имя, настоящее имя, а не титул! С тем Дэвид и встретил сон, другую жизнь в космической безмерности.
  
   Такеда чувствовал странное ощущение присутствия, чьего-то присутствия. Он понимал, что просто сам себе создал ещё один внутренний космос, поселил в себе ещё одно допущение или предположение, но это было очень необычно, как будто он теперь не может остаться в полном одиночестве, в вакууме, в котором он будет заброшен и забыт. Он вроде как не один теперь. Странно...
   И в чём-то страшно...
  
   Владимир мысленно представлял Пирамиду... И думал о том, что их ждёт за этим золотым руном её хрустальных граней. А сам ждал этого события с тем спокойствием, с каким ждут уже известного и даже незнаменательного шага своей судьбы.
  
   Обработка данных заняла время, поэтому собраться все вместе смогли лишь ближе к "вечеру".
   Дэвид в задумчивости барабанил пальцами по столу - не знал с чего начать. Потом, как бы плюнув на неизбежную кривду, включил установленный в углу отсека демонстрационный видеоэкран.
   - Результат машинного обсчёта близок к видимому оригиналу, но некоторая разница есть, поэтому кое-что ещё придётся додумать, а может быть и доглядеть.
   Такеда, помогавший Дэвиду с "реконструкцией" изображений, сейчас почему-то был безучастен. Он сидел с каким-то раздосадованным видом, даже с плохо скрываемой неприязнью на лице. Как стар мир! Как однообразен! Как одинаков! Неужели нет уж в нём настоящих тайн! Неужели нельзя было "придумать" что-нибудь умнее того, что они увидели! Неужели всё так просто! Не может быть!.. На его взгляд всё в этих изображениях было настолько "топорно", что походило не более чем на глупый розыгрыш, на бездарную игру с их собственным сознанием, с их собственным воображением... Такеда не жалел презрения. Своё мнение он уже высказал Дэвиду, но Дэвид пока был сосредоточен именно на сборе материала, а не на его анализе, тем более что где-то внутри себя учёный, вопреки всему, всё-таки был уверен, что как раз "не всё так просто", но совсем не так "не просто", как виделось Такеде.
   Такеда желал "дать бой", бой Пирамиде - "на её же поле" - отстоять своё право на независимость мысли.
   - В целом именно "объём" не так уж и важен, поскольку картинки достаточно простые по форме и содержанию, поэтому покажу сейчас только "плоский" их вариант.
  
   Появилось первое изображение.
   - Опс... Это чё такое?..
  
   Да! Вполне ожидаемая реакция, когда хотелось "супербоевика", а перед глазами всего лишь картонные декорации и совершенно не похожие на поединок кривляния.
  
   Фигура летящего человека, человека с крыльями, только крылья напоминали скорее крылья бабочки, а не птицы. Полёт как будто направлен наискось вверх, туда же вытянута одна рука. Напротив человека, как бы перед ним, что-то похожее на ледяной торос с множеством острых игл, направленных в разные стороны. Устремлённая вверх рука человека и одна из остроконечных пик тороса, или чего там ещё, почти соприкасаются примерно в середине изображения. Само изображение вписано в треугольник грани Пирамиды и занимает почти всю её площадь.
   Всё просто...
  
   - Ну что? - вопросил Дэвид. - Есть какие мысли?
   - Ангел?.. - осторожно предположила Марика. Сейчас обвинят в "детском саде"!
   - Очевидно! - буркнул Такеда из своего угла.
   - Подожди, Такеда, не злись, - Джим понимал, что и детская игрушка, как и игра, может стать источником большой беды. - Пираты тоже пошутить любят...
   Дэвид, соглашаясь с намёком, кивнул. Ему как-то даже легче стало, что не он один уверен, что "не всё так просто". А вот Такеду порадовали именно "пираты" - образ воли Пирамиды для него сейчас: даже если силы не равны, сдаваться он не будет.
   - Это аллегория или уже "портретное сходство"? - перешёл к существу, а не форме изображения Владимир.
   - Сам как думаешь?
   - Удивляют крылья, - попробовал начать поиск зацепок "скорый на руку" "археолог". - На Земле "ангелы", пусть так пока его, символ этот, назовём, чаще на птиц похожи, а не на бабочек. Рисовали, вроде помню, и с такими крыльями, но явно реже. Хотя... не знаю.
   - "Версия номер один" есть! - сделал первую заметку, буквально, на листе бумаги Дэвид. - Ещё?!..
   - Это там "коврик ворсистый"?.. - уточнил на всякий случай Джим. - ...Как думаешь, а есть ли связь между ним и изображением? - Джим с прищуром всмотрелся в видеоэкран, потом с тем же прищуром глянул на Дэвида.
   - Должна быть, - промямлил тот, - ...наверное...
   - Неужели нет версий?..
   Сложно сказать...
   - Давайте хоть "кино" до конца досмотрим, а то, может, не стоит на каждом "кадре" вывод делать? - встряла в обсуждение "что мы тут видим" Марика. Ей хотелось "зрелищ", а не нудных разговоров в духе "новостей высокой моды".
   - Поддерживаю! - согласился с ней Джим.
   Эй, механик, крути киноленту!..
   - Буду показывать по направлению нашего обхода, "налево или направо", - напомнил Дэвид их первые шаги у Пирамиды.
  
   Следующий кадр.
   - Ого!..
   Тут реакция была более удивлённой и менее разочарованной.
  
   Лицо! На них смотрело лицо. Лицо вполне себе человеческое, скорее "ангельское", но со столь заметной суровостью и жёсткостью, что даже отпугивало, отталкивало. Но была в нём не только эта непреклонная, даже безжалостная, воля. Ещё и какая-то скрытая боль, и даже, может, разочарование.
   - Ну! - энергично всплеснув рукой, радостно воскликнул Джим. - Я же говорил, что "пираты тоже шутить любят"!.. Дэвид, что ты тут сомневался? Тут ведь нет безразличия!
   - Нарисовать можно что угодно... - как дротик в воздушный шарик кинул реплику Такеда, продолжая настаивать на своём скепсисе, не требуя, однако, при этом какого-то прямого себе ответа. Его подноготная проста: обманка это всё, продолжение истории с "сыром в мышеловке". Но насколько же могущественна эта "мышеловка"! А мы ей всё-таки зачем? - снова и вдруг подумалось Такеде... Пароль, по-видимому, на Землю кто-то отослал... А они его назад приволокли. Такеда бросил быстрый взгляд на Владимира. А зачем весь этот спектакль? Сначала вирус, потом палец, потом "коврик", потом картинки... Почему сразу всё не открыла?..
   - Думаешь, что эти эмоции отражены намеренно? - Дэвид посмотрел на Джима. - А не художник с кисточкой не справился?
   - Как я уже говорил: "на руку мастера не похоже", - обосновал своё предположение Джим. - Здесь могли допустить любой примитив, но как раз намеренно. Я склоняюсь к тому, что все... - и тут Джим запнулся и изменился в лице, - случайности... не случайны. - Джим удивил сам себя. И почему-то подумал о том, что где-то они слишком дотошно подходят к решению задач "сфинкса". А может всё проще, а?..
   - Это, наверное, тот же персонаж, что и на первой картинке, - внесла свою лепту в это их исследование Марика, отвечая заодно и на обращённые к ней за возможной помощью взгляды. - У него и крылья есть, - Дэвид отметил про себя, что как-то не придал этим линиям на заднем плане значения, - и лицо, как и фигура ранее, скорее мужское, нежели женское...
   Да! Тут "женский взгляд" оказался точнее "мужской логики": "ангел" для остальных был просто "ангелом", а не мужчиной или женщиной.
   - Это ты на что намекаешь?!.. - с шутливым подозрением в "измене" обратился к ней Джим.
   - Да как бы ни на что... Но вот Владимир спросил о том, аллегория это или нет, вот и интересно тогда отследить "личное", а не только "бизнес".
   Годится!
   - Пусть будет "Версия номер два"! - продолжил свои записи Дэвид.
   - А что за линия ниже справа? - заострил внимание на деталях Джим.
   - Пока не понял. Но как на отрез какой похоже, - довёл логику Дэвид. И тут же сделал пометку. "Версия номер три", по-видимому.
   - "Копать здесь", - неожиданно без тени шутки озвучил возможное указание Владимир. - На знак автомобильный смахивает: "Осторожно, ведутся работы!".
   - Пока запомним... - Дэвид не принял такой вариант всерьёз.
  
   Следующий "кадр".
   - Это что ещё такое?.. Дэвид, сюрреализм - по твоей части!..
  
   В центре "картины" была нарисована лежащая на боку трапеция. Вокруг верхней сейчас её вершины был изображён в виде двух кругов, один внутри другого, "нимб", от которого отходили семь лучей, три - к вершинам Пирамиды, но, естественно, в пределах треугольника "картины", остальные, по два в каждую сторону, - к рёбрам Пирамиды, слева и справа от "нимба". От низа "картины" наискосок в сторону "верхнего", меньшего, основания трапеции и до примерно нижней трети видимого бокового ребра Пирамиды шла та же линия, "на отрез какой похожая", что и на "картине" с "лицом ангела".
   Вроде всё...
   - Ну? И?..
   - Для тех, у кого бессонница - так я это понимаю! - определил самое вероятное предназначение "картины" Джим.
   - И последняя "серия"... - не стал задерживаться на "сюрреализме" Джим.
   - Пожалуй, самая интересная, "живая", что ли, - сделал анонс "четвёртого эпизода" Дэвид.
  
   В верхней части, непосредственно под вершиной Пирамиды расположился тот же "нимб", что и в "предыдущей серии", с теми же семью лучами. Но сам "нимб" был заметно меньше предыдущего. И - вот чудо! - множество исходящих от "нимба" лучей, скорее даже лучиков, потоком ниспадающих, словно струящихся вниз, образующих несильно расходящийся книзу столб. И почти все лучики однажды, один раз, прерываются где-то в середине "картины" и ниже. Сама же нижняя часть "картины" напомнила море, море, воду: несколько друг под другом со смещением расположенных цепочек из изогнутых вниз отрезков. Между отрезками небольшие разрывы. Но суть понятна - вода!
  
   - Чтобы долго не думали, скажу: из разрывов изображённого потока света образуется контур фигуры человека, но уже без крыльев. - Полезный комментарий "режиссёра" к своей "авторской работе".
  
   Свет. Занавес. Сеанс окончен.
  
   И ощущение у всех было примерно такое же: засиделись, насмотрелись, устали. И много чего теперь обдумать надо.
  
   Неужели всё в мире настолько одинаково...
  
   Когда-то где-то на краю всей Вселенной зародился атом. Один какой-то атом. Прошёл бездну космических лет времени и расстояний. И вдруг ожил. Ожил! Стал частью жизни. Жизни, которую он ни увидеть, ни понять не может. Но стал частью. Частью жизни. На один неуловимый миг своего бесконечного бытия.
   У каждого из нас есть тело. И в каждом теле есть атомы.
   Атомы есть в каждом из нас. Но вот чтобы их увидеть, надо очень постараться.
   И понять то, что не они главное. Не они. Не атомы...
  
   - Хотел бы ты когда-нибудь говорить с бабочками?.. - Дэвид посмотрел на Такеду.
   - Может быть...
   - А что мешало? - Странный вопрос...
   - Ты ведь их и видел такими: с глазами, ногами, то есть - ножками, крыльями. И восторгался, наверное, их видом, красотой, их беспечной жизнью... - продолжил Дэвид, не дожидаясь ответа. - И они тебя тоже видели. По-своему, конечно, но видели. Могли сесть тебе на руку, погреться и лететь себе дальше... Ведь так?
   - Да, так.
   - Вы совершенно разные, но при этом могли общаться. Без слов. Только действием. Но могли общаться. Прикоснуться друг к другу. И разойтись потом навсегда. И больше не встретиться.
   Такеда задумчиво смотрел на Дэвида: к чему клонит?
   - Теперь у тебя есть такая возможность...
   А! Вот оказывается куда!
   - Если бы мы оказались разумными бабочками, и прилетели сюда, посмотрели на это всё, что мы бы увидели?
   - Некую похожесть.
   - Да... некоторую похожесть...
   - Всё в мире имеет некоторую похожесть, странную повторяемость, как фрактал, или как цепочка ДНК. Вирусы Находки мы определили как некую элементарную жизнь. Почему? Потому что они были похожи на ДНК, на те образы, которые мы уже видели и свойства которых могли предполагать. Какова вероятность того, что эту Пирамиду найдут те, кто вообще не сможет ничего на ней прочесть? Если это всё равно разум, то мы стали бы выделять части изображений, их похожесть или непохожесть, наложение, раз уж "объём" всё равно есть... Пусть не "ангел" будет на первой "картине", а просто округлая вытянутая форма между двух остроконечных замкнутостей, так как "крылья" у "ангела" тоже достаточно "рваные", с заострёнными лохмотьями по внешнему краю. Пусть будет так! А теперь упростим всё до предела!.. - Дэвид решительным движением схватил листок, настраивая себя на бескомпромиссный штурм очередной вершины, любой вершины, схватил карандаш и начал зарисовывать свои мысли. - У одной "замкнутости" направление "шипов" преимущественно из угла, из одного из углов изображения, в сторону всей остальной "картины". Так. Назовём эту "замкнутость" "поперечная". Другая "замкнутость" имеет направление "шипов" в большей степени вдоль какой-то стороны "картины", вдоль одной из сторон. Соответственно, "продольная". Раз уж "поперечная" и "продольная", то между собой они перпендикулярны. Получаем две линии: "продольную" и "поперечную". "Поперечная" по перпендикуляру подходит к "продольной", но не достигает её, останавливаясь в некой "точке сближения". Так?.. И есть третий элемент, - Дэвид нарисовал что-то вытянутое и бесформенное, посмотрел, чертыхнулся, перечеркнул; получился отрезок, - который запросто можно считать просто отрезком. И этот отрезок, получается, где-то под небольшим углом пересекает "продольную" линию в сторону "поперечной" линии, то есть в сторону той самой условной "точки сближения". Но, ни до линии, ни до "точки" не доходит, указывая лишь направление к ним. Всё. Вот такой вот "рисунок", на котором ничего кроме логики нет...
   Такеда поразмыслил над такой, выжатой до предела, схемой.
   - Что-то очень неустойчивое, - резюмировал он.
   - И впечатление, что чего-то не хватает, - поддержал его в исследовании этой "клинописи" Дэвид.
   - Где-то на том самом стыке двух линий, - продолжил раздумья Такеда.
   - Возможно. Это то, что надо проверить, - начал выводить итог их рассуждениям Дэвид. И неожиданно для себя вдруг понял смысл изображения, а не его форму. Прав тут Такеда, прав!
   - Уверен, что это ещё один "перст указующий", как было с Владимиром! - высказал своё, уже теперь мнение, "доказательство теоремы", а не версию, Дэвид. - Ты прав, Такеда: смотреть надо было по существу. Ты прав!
   - Кстати, не пробовал проанализировать, почему звёздные системы так похожи на атомы? - лукаво прищурился Дэвид, сбрасывая напряжение от этой их борьбы за смысл.
   Такеда усмехнулся. Он понимал, что его в чём-то обдурили, "объехали на хромой и кривой кобыле", но и не признать такую логику он тоже не мог. И ещё усмешку у него вызвало то, как Дэвид раздосадовался, увидев, что у него вышло с "вытянутой формой". Не хочет, всё-таки, красоту ногами топтать! А ведь собирался...
   - А лицо?
   - Вот тут мы переходим к условию о "желательном приближении к оригиналу". Мы стали искать те похожести и аналогии, общие аналогии, так сказать, которые были бы понятны нам независимо от того, кто мы и что мы. Нашли. Допустим, что нашли. Теперь смотрим дальше. И видим невнятную белиберду, просто что-то достаточно выразительное, а "лицо", кстати, начерчено резко, контрастно, но нам не понятное. Каков вывод?.. Только один: это что-то частное, а не общее, что-то требующее точного знания, а не общего представления о мире. Что делаем? Признаём как факт, не вдаваясь в подробности. Дальше мы снова видим "общие аналогии": трапецию, "линию отреза", круг, он же "нимб". И всяко можем тогда ассоциировать трапецию с Пирамидой - кстати, да! - "нимб" с Солнцем, или с любой звездой, да хоть с "посмертным тоннелем", в который душа наша уходит... Или глазом... И так далее...
   - ...А "линию отреза", например, - с Находкой... - А ведь вариант! У Дэвида при взгляде на эту "линию отреза" неожиданно всплыл в памяти тот самый, удушающий своей массой, волнисто-неровный "лёд" вокруг Пирамиды. Вот это да! А ведь очень может быть! Вот так иногда и бывает, что за разговором и рождаются нужные мысли...
   - Потом снова что-то не очень понятное, но при совсем уж тщательной логической подгонке можно сопоставить контур, образуемый вертикальными лучами, с фигурой... с "округлыми формами", с той фигурой, что на первом "рисунке".
   - Кстати, это, который четвёртый, единственный "рисунок", единственное изображение, на котором нет острых углов. Только лучи от "нимба" отходящие образуют точки касания, но не острия, не пики. На всех остальных всегда есть "колкости", "остроты", в том числе и в чертах лица "ангела"...
   - А на первом "рисунке", - вдруг пронеслась у Дэвида сразу высказанная мысль, - имеет место то самое "неустойчивое" состояние, которое только чуть заметно на третьем, с трапецией который. А на остальных его нет...
   Уфф...
   - Убедительно наговорил, - выпрямляясь, выдохнул с улыбкой Такеда. Он уже тоже устал от этих разговоров.
  
   Но Такеде всё равно надо было ещё раз проверить свою "оппозиционность" версии Дэвида. И... Пирамиде!
   Изначально Такеда считал, что имела место прямая, буквальная форма, взятая прямо у них из головы. Но действительная простота, "рубленность" черт всех "полотен", минимализм форм, резкие перепады "окружность - прямая" свидетельствовали в пользу определённой обобщённости, "непредвзятости" что ли. И нет никаких "технических" нюансов, указаний на хоть какой-либо механизм, устройство, бытовую, обиходную принадлежность. Только фигура, лицо, и контур... Человек! Не более...
   И почему-то крылья бабочки...
   А если всё-таки "взято из головы"? Единое их общее восприятие ситуации?! И - не более! Ведь Пирамида всё равно их всех насквозь видит. Всех, и насквозь. "Только подумать - только не думать..."... Они как раз "человека" и могут подсознательно себе представлять. Только Пирамида им больше "женщиной" казалась. А тут... "суровая реальность" во всех деталях. Но всё равно - гуманоид. На всех древних артефактах изображения всегда, так или иначе, указывают людей, или их производные, полулюдей, мутантов. И много порой предметов, которым места в современном языке не находится. Поэтому начинаются именно догадки. А если надо без экивоков, сразу, в лоб заявить что-то, не растекаясь мыслью по древу?.. Тогда всё должно быть кристально понятно, "и нашим, и вашим". Говорить на одном языке надо. На одном языке.
   Вот тут Такеда, наконец, понял "птичий язык", понял то, зачем Дэвид стал рассуждать на тему "А хотел бы ты поговорить с бабочками?".
   Изображена не истина, вернее, не только она. Изображена "речь", "комикс", чтобы поняли и смогли действовать. Зачем только - вопрос...
  
   И как ответ на мысли второго пилота к Такеде подошла Марика.
   - На. - Марика протянула Такеде руку. - Научись говорить с бабочками! - И улыбнулась.
   На руке Марики, плавно слегка двигая крыльями, сидела великолепная бабочка. Настоящая. Её, Марики, гордость, её волнение, её бессонные звёздные "ночи", результат её трепетной борьбы за жизнь, за живую жизнь, здесь, в холоде космоса, в стеснённых во всём условиях пресловутого "замкнутого цикла" и нехватки ресурсов. Та немногая жизнь, которую удалось поддержать в экспериментальной оранжерее, жизнь, из которой плохо пока получалось создать самовосстанавливающуюся систему. Не боги мы ещё, не боги. Не боги дарить жизнь там, где не мы разрешаем ей быть.
  
   Такеда, осторожно прикрывая рукой удивительное теперь насекомое, пересадил бабочку с ладони Марики себе на указательный палец. Почувствовал лёгкое покалывание от лапок, нежное прикосновение крыльев к прикрывающей сверху ладони.
  
   - Осторожно! - забеспокоилась Марика. - Не повреди! И не упусти! А то тут ловить несподручно - покалечим!
   Можно было и не объяснять...
  
   Что чувствуешь, Такеда? Что чувствуешь...
   Хрупкость. Беззащитность. Доверие.
  
   - Неужели Пирамида воспроизвела именно этот образ?! - Такеда посмотрел на Марику каким-то пронзительно-тревожным взглядом, со смятением, голос его дрогнул...
   - Почему нет... - эхом на его волнение откликнулась та. - Люди-бабочки. С изорванными крыльями... Нет надежды в том лице, что мы видели. Нет надежды. Воля, сила, готовность, но... не надежда. Никто не сдался. Никто. Но и победить не дано. Нет надежды.
   - Мы сами теперь эта бабочка, - Марика указала на не осознающую себя красоту, - и нам скоро надо будет довериться тому, оказаться между тех ладоней, против которых мы воевать не будем способны. - Взгляд Марики обрёл волю, непреклонность, глубину готовности принять неизбежное, но не смириться с ним. Такеда отметил что-то очень в лице Марики похожее на тот образ, что смотрел на них с неприступной стены.
   Нет надежды.
  
   Ну, что ж... Пора двигаться дальше.
   "Живые мы здесь пока нужнее, нежели мёртвые" - вспомнил Такеда свой лозунг.
   Пока нужнее...
  
   Нас ждут...
  
   Подходили к концу третьи "сутки" с момента появления на корабле символического послания. Пора подводить итоги.
  
   - Технически корабль готов к перелёту к Пирамиде. - Первым итоги начал подводить Владимир. - Вычистил все "авгиевы конюшни": системы регенерации, водопровод и канализацию, "сантехнику", включая ту, что в скафандрах. Проверил работоспособность подвижных частей пространственной несущей фермы. Двигатели, рули, обтекатели, крылья дали "зелёный свет". Опоры в норме. Герметичность шлюзов и отсеков подтверждена, так же как и отсутствие утечек топлива и аварийного воздуха. Электрика неполадок не содержит. Механических повреждений не замечено. Пока всё. Если будут вопросы, то обращайтесь...
   - Принято. - Капитан корабля "утвердил" доклад "технической службы".
   - По биологии и медицине замечаний нет. Здоровье экипажа в норме. Посторонних примесей в атмосфере отсеков не выявлено. - Марика была кратка в своём сообщении.
   - По данным наружного наблюдения, как за Находкой, так и за видимым космосом, опасных объектов, излучений, полей не обнаружено. Главный "подозреваемый", или "подозреваемая", - усмехнулся Такеда, - ведёт себя прилично, скромно, не буянит.
   Улыбки на лицах, смешки.
   - У меня тоже по формальным признакам всё в норме, - сухо отчеканил Дэвид. У него сейчас были другие, более важные, темы для обсуждения.
   - Хорошо, - подвёл черту под этой, "формальной", частью их "заседания" капитан. - Переходим к "прениям сторон" - обсуждению существенных вещей, касающихся непосредственно перелёта на плато, к Пирамиде.
  
   - Саму по себе задачу нашу обсуждать будем? Само наше стремление откупорить эту ёмкость? - Дэвид не без опаски и настороженности затронул эту тему и испытующе посмотрел на остальных.
   - "Дать обезьяне гранату...", - постукивая пальцами по столу, задумчиво принял эстафету сомнений Джим, с некоторой протяжкой в словах изрекая избитое описание глупого поступка.
   - Ну, так может, не будем уподобляться той самой "обезьяне"?! А? Мозг всё-таки включим, до того как за рубильник схватимся? - перешёл Джим к ещё одному штурму Пирамиды, пока теоретическому. - Тут ведь как: "граната" уже есть, и ликвидировать её мы не сможем. Мы сможем только вывесить таблички "Не влезай: убьёт!" и тихо отсюда удалиться. Или всё-таки привести "гранату" в действие. И тут вопрос в силе и направленности взрыва, так сказать. Было немало безумцев, решившихся на практике проверить мощь распада атомного ядра, мало представляя то, что может быть в итоге. Или термоядерный боезаряд: звёзды пылают под его натиском, ан нет - решились. Не спорю, что "обезьяны" это всё, они, родимые. Ну, так чем мы хуже? Если бы точно знали, что будет беда - нет вопросов, ушли бы. А если не знаем? Равновесие. Или делать. Или не делать. Тогда?.. Один раз всё-таки придётся посмотреть в бездну и понять, что она такое. Один раз. Доверие! Которое существует лишь однажды.
   Сдержанно-восторженное одобрение, кивки как знак согласия, как знак принятия такого, пусть рискового во всём, но всё же решения. "Или - делать"...
   - Земля всё пытается нас образумить, - продолжил Джим уже более "вещественную" часть подготовки "штурма", - но, во-первых, как я и предполагал, существенных возражений нет, только опасения, чего и у нас хватает. А во-вторых... "Мы надеемся, что когда-нибудь сумеем встретиться, увидеть вас вернувшихся с победой домой", - процитировал Джим одно из последних сообщений. - "Земля должна знать, что здесь происходит", - завершая своё выступление, озвучил ещё одну цитату Джим и посмотрел на Марику.
   В чём-то они все уже устали взвешивать "за" и "против". Они боролись даже не с Пирамидой, не с "тем, кто внутри", а с самими собой. Это правильно. Но надо идти дальше. Оставаясь столь же осторожными и внимательными. Оставаясь чуткими и самоотверженными. Оставаясь добрыми. Потому что на этом пути жертвовать можно только собой.
   Жертвовать можно только собой. Почему? Тогда не ошибёшься в выборе. И точно будешь знать, что натворил.
  
   Теперь детали...
  
   - Пока могу сказать так: "ангел" на первом "рисунке" указывает на некую точку, к которой, по-видимому, надо уж если и не прикоснуться, то приблизиться уж точно. - Дэвид сумел приступить, наконец, к практической стороне "штурма". - Вопрос в том - как? Прикинул варианты и вижу только такой: спуститься с вершины вниз, как с горы, на верёвке. Разметку сделал, привязки будут. Руководить надо будет с плато, со стороны.
   Задумались. Но в целом вариант исполнимый.
   - Принимаем за план действий, - утвердил теперь уже "план", а не "отчёт" Джим.
   - Как с прочностью и температурой плавления поверхности плато и всего плато? - Такеда ещё раз решил удостовериться.
   - В тех пределах, что не должны плохо повлиять на результат.
   - Считаю правильным, двоим находиться снаружи корабля и следить за опасными сближениями. - Такеда хотел предельной надёжности, какая сейчас была возможна. - Поток от двигателей силён не будет, гравитация здесь мала, но страховочный пояс и, возможно, по две страховочные верёвки для каждого, кто снаружи, будут обязательны. В такой ситуации, Владимир и Дэвид, вам придётся находиться на ферме у двигателей, на левом и правом крыле, а мне и Джиму управлять кораблём.
  
   Возражений нет.
   В путь.
  
   Но они поступили несколько иначе. Подстраховались.
  
   Новый поход. Новый... нет, уже не "штурм" - восхождение. Новое восхождение.
   С небольшой предварительной подготовкой.
  
   Дэвид смастерил, как он назвал, "опорное кольцо", навесив на небольшой обрезок верёвки четыре "уголка" сделанных из восьми сдвоенных грузов, используемых для утяжеления и балансировки скафандров. Грузы Дэвид попарно соединил обычными уголками на шурупах, а на верёвку подвесил их, используя имеющиеся на грузах крепёжные "ушки". Получилась петля, которой Дэвид вознамерился "заарканить" Пирамиду, её геометрическую вершину, создав несущее опорное кольцо, к которому он подвесит уже рабочую петлю с карабином-блоком. Дэвид предположил, что рёбра Пирамиды могут оказаться слишком острыми. Не по тому углу, а он всё равно прямой, как ни крути, что есть между гранями, а по той предположительной остроте рёбер, когда они сходятся под абсолютно прямым углом, не образуя неизбежных в условиях обычной жизни округлостей. Дэвид уже понял, что они имеют дело не с физическим объектом, а с чем-то совсем иным. Но он пока не был уверен в своих предположениях.
   "Уголки" на "опорном кольце" Дэвид расположил неравномерно: два ближе друг к другу, два дальше друг от друга, что позволит создать наклон "опорного кольца" в сторону, на которой будет находиться "рабочая петля" и... сам Дэвид. В целом это должно снизить риск обрыва или срыва всей верёвочной конструкции.
  
   Снова плато. Снова она. Кто?
   Дэвид замер у начала "тропы". Всмотрелся в обращённое к ним лицо. Жёсткое, бескомпромиссное лицо. Ангела? Демона?.. Чьё лицо? И кого?
   - Такеда, как у вас звучит "небесный"?
   - В каком смысле?
   - Ну, как "небесный кто-то", персонаж, божество?..
   - Ну... "амэ-но"... Подходит? - Такеда с улыбкой посмотрел на Дэвида. - Думаешь, что "небесный посланник"? - Такеда понял, о чём думает Дэвид.
   - Как-то так... Но это если говорить о лице, а если сразу и о Пирамиде, то... Есть такое понятие, как "мир", "место", "локация", например. Мы не можем в полной мере считать Пирамиду чем-то прямо живым, непосредственно несущим что-то, раз уж "посланник". Пирамида всё же скорее "метеорит", что-то пришедшее со стороны, из ниоткуда. "Посланник" - да, но не непосредственно, а опосредованно. Что-то, что прямо послания не несёт, но очень может быть, что содержит... - Дэвид посмотрел на Такеду, - ...содержит послание, или посланника. Она - скорее место и что-то несущее в себе не от мира сего. Она некий сторонний мир, его осколок, грань, проявление. Средоточие чего-то ещё. Тут подходит "лока", индийское мифическое место.
   - Почему именно так? - улыбнулся Дэвид на вопросительные взгляды Такеды и Владимира. - Просто традиция некоего "восходящего солнца", чего-то нового, но являющегося лишь средоточием, концентратом, выраженной сутью чего-то совсем другого.
   - Сложно. И как в итоге? - Владимир понимал, что без имени нельзя, но и нарекать надо осторожно, не сглазить.
   - Амэнолока тогда. "Небесный мир", "Небесный свет", или просто "Небесный" или "Небесная"...
   - "Небосвод", - усмехнулся Владимир.
   - "Небесная вселенная", "Вселенная неба"... - продолжил вариации Дэвид, - "Средоточие небесное", или "Небесное средоточие"... "Небесная обитель"...
   - Кстати, мы сами в чём-то та самая "Небесная обитель", если считать жизнь "божественным проявлением", - на лирической мягкой проникновенности с чуть грустной улыбкой и каким-то светлым сиянием в глазах завершил "наречение" Дэвид.
   - Идёт? - Дэвид всё-таки ждал подтверждения.
   - Больше женского в имени таком, а для мужчины абстрагировано сильно, - прокомментировал Владимир, вспоминая "лицо с обложки".
   - Амэнолока-яма, - в свою очередь пошутил Такеда, поприветствовав поклоном эту "Небесную обитель-гору".
   - Будем считать за "первый блин - комом", - согласился Владимир с именем Пирамиды.
   Дэвид, конечно, был не слишком рад такой критике, но теперь среди всех Пирамид, таких вот, чёрных и неприступных, будет одна, которая - Амэнолока.
  
   Дошли до "входа". Остановились. Скинули кучи верёвок: теперь путь через Находку не настолько обеспечен "поручнями", как было до решения Дэвида совершить восхождение на Амэнолоку.
  
   Теперь предстояло исполнить "плохо пилотируемый полёт" - воспользоваться индивидуальными двигателями для полётов.
   Закрепили во "льду" плато шурупы, привязали к ним верёвки, подвязали к верёвкам Дэвида. И... "отправили человека в космос". После нескольких дёрганых подскоков, Дэвид приноровился к управлению соплами, как по тяге, так и по направлению их действия. "Якорные цепи", те страховочные верёвки, что не дадут "в космос улететь" окончательно, Дэвид прицепил к себе спереди - чтобы в сопла не попали. Взял "опорное кольцо" с уже закреплённой на нём "рабочей петлёй" с карабином-блоком, продел в карабин-блок одну из "якорных" верёвок. Приготовился.
   Владимир взял на себя роль страховщика, а Такеда, способный и "невооружённым" глазом видеть потаённое, удалился от Амэнолоки метров на двести, подготовил оборудование, чертежи, "привязки к местности". Всмотрелся.
   Всё готово. Можно начинать.
  
   - Ну, ни пуха ни пера!.. - напутствовал Дэвида Владимир.
   - К чёрту! - Дэвид был на высоте. Во всём.
   "Молодец!" - Владимир не мог не согласиться с этим. Но уже просто молча следя за медленно возносящейся "тушкой"... Ага! Слоном!..
   - Автограф всё-таки не забудь поставить, сюрреалист! - Но Дэвиду было сейчас не до шуток.
  
   Дэвид впервые был наедине. Наедине с Пирамидой. Наедине с Амэнолокой. Наедине с тайной.
   Перед ним, медленно уходя вниз, проплывала золотисто-янтарная мозаика, удивительная ткань удивительного покрывала, строгая математика, алгебра, которой можно охватить, проверить, измерить, вычислить гармонию. Неслышная музыка. Да! Дэвид не слышал Пирамиды, ни единого звука! Она молчала настолько глухо, что ни одно колебание не улавливалось его, Дэвида, приборами. Ни одно. Только в отдельных спектрах Амэнолока давала "отзвук", просто эхо на его поиски. И ничего больше. Бездна. Чёрная дыра. Но настолько тихая, настолько "бархатная", вкрадчивая... Великая хищница, великое спокойствие. Ночь. Квинтэссенция отрешённости.
   Но сейчас она ждала. Ждала его, Дэвида. Ждала то, что он сумеет сделать, сотворить. "Всё-таки - женщина" - подумалось Дэвиду. Ждёт. Действия. А потом?..
   "Как бы оплеуху не влепила..." - ещё одна мысль, когда до вершины осталось уже всего ничего.
  
   Повоевал с двигателями. Вершина.
   Теперь не зевай! Подлетел чуть выше, приготовил "аркан". Сердце забилось. Если сейчас "аркан" не выдержит, то много чего придётся начать с начала. Вспотел. Как-то уже и забылось, как это бывает. Сначала короткую часть, на самый почти верх завести. Так. Плавно опускаясь и уже коснувшись ногами грани, Дэвид, прицелившись, закинул "аркан", стараясь сразу именно "уголками" прикрыть рёбра Пирамиды, Амэнолоки, прикрыть так, чтобы верёвкой их не касаться. Закинул. Чуть потянул. Легли. А у Дэвида, наоборот, отлегло, от сердца. Уф. Осторожно начал сползать вниз, держась руками как за вожжи за пока ещё свободную, "длинную", часть "опорного кольца", готовясь сразу, с первой попытки, установить вторую пару "уголков". Пот, напряжение... Получилось. Теперь аккуратно раскрутить "рабочую петлю". Медленно перебирая руками, Дэвид подготовил к работе и эту часть "несущей верёвочной конструкции". Теперь пауза. Почти всё готово. Осталось проверить подвижность в блоке той верёвки, на которой он будет спускаться. Проверил. Работает. Узлы? С трудом, но проходят. Может быть проблема. Но делать нечего.
   - Такеда, Владимир, я готов к спуску.
  
   - Владимир, отойди метров на тридцать в сторону, чтобы сразу примерное направление определить. - Такеда начал "геодезические работы".
   А Дэвид начал спуск.
   Чуть спустившись, сделал небольшую паузу, приблизил лицо к поверхности грани, посмотрел вдоль склона. Зеркало! И такое, что придраться не к чему, даже голова кружиться начинает от этой чрезмерной правильности. Вполне соответствующий результат, соответствующий тому, что Амэнолока - чудо не местное, пришлое, что-то даже такое, что не имеет права здесь быть. Опс!.. Дэвид даже не сразу согласился со столь неожиданной мыслью. Вот о чём о чём, а о "незаконности" Пирамиды, Амэнолоки, он ещё не думал!
   - Держись ближе к вертикали, метров пять, - руководил Такеда.
  
   - Стоп! Крылья уже прошёл, "разрыв" почти тоже, до искомой точки, - Такеда сально хмыкнул, - метра три-четыре. А по сторонам - так где-то пятнадцать.
   Вот как раз "точки" и не получилось. Искать надо на целой площади, даже не на линии. А главное: что искать? Отпечаток? Символ?..
  
   Пришлось повозиться. Но! Нашёл!
   Дэвид, болтаясь между небом и землёй, самодовольно вглядывался в небольшой, всего сантиметров в пятнадцать по длине ребра треугольник, вернее, как он догадывался, пирамиду, пирамидку. Тот же "ангел", тот же "торос", и тот же даже "коврик", только уж совсем символический. "Фрактал!" - пронеслась уверенная мысль. И разглядеть можно, только если так въесться в то, что ищешь, и хоть как-то зная то, что ищешь... В конце концов не это главное. Нашёл - молодец! Остальное - лирика, а здесь, среди этой "математики" и столь непреклонной жёсткости, где даже "физики" толком не получается, так вообще ничто. Тебе дано было найти и ты это сделал. Не дано?.. Сиди, и даже и не рыпайся...
  
   Дело за малым...
   На что нажимать? И нажимать ли вообще?
  
   В этот раз логика и интуиция не подвели: получается две точки касания - "коврик" и то самое место, где он сам сейчас находится. Фрактал...
   Чуть ли не зажмурившись... нажал, вернее - коснулся, так как именно "нажать" что-то тут вообще не реально.
   - Заработал "реактор", пошла "реакция"!! - завопил Такеда, начисто отбросив всю "восточную сдержанность". Зла нет. До тех пор, пока силу удаётся держать в узде...
   - Поехало!! Э, слышь, оно поехало!! - Это уже Владимир выступил "датчиком движения".
   Понеслось...
   Дэвид скосил взгляд вниз.
  
   Фрагмент стены, как раз "коврик", пришёл в движение. Стал медленно выдвигаться из грани, показывая скрытую до этого момента, с цветом воронёной стали поверхность. На поверхности проступает какой-то рельеф, но привычной "блистательности" нет. Всё выгладит так, как будто это часть огромной военной машины пришла в движение, часть затвора, оружия. А чего ещё ждать? Цветочков? Начало "реакции", как сказал Такеда, положено, дан ход чему-то, что может себя проявить как угодно. Теперь только ждать и надеяться. На лучшее.
  
   "Затвор", или ворота, выдвинулся метра на четыре и стал опускаться вниз, наклонно вдоль стены.
   - Вижу провал, вход, как я понимаю, - "комментировал" "экстренный выпуск новостей" Такеда.
   - Да, вход, сейчас опускается до уровня плато, - это уже подробности прямо из "горячей точки". Владимир даже не уточнил, что именно "опускается": не до словесной точности сейчас - успеть бы запечатлеть!
  
   Всё заняло примерно минуты три, а показалось, что вполне себе знатный ужин они уже заслужили.
  
   И опять как было когда-то: "всё стихло...".
   И снова удивление: "И всё??!.."...
  
   Дэвид, во всю тратя "верёвочный запас", спустился на плато. Владимир подхватил его у края, помог встать на ноги и снять страховку. Странно, но та самая верёвка, на которой Дэвид спускался, сейчас оказалась столь нужна, чтобы взобраться, наконец, внутрь Пирамиды, Амэнолоки. Весь "коврик", во всю свою высоту и ширину, был у них перед глазами, но достичь "входа" теперь можно, только если подняться по этому разноцветному "косогору". Если, конечно, не умеешь летать, как птица или бабочка.
  
   Поднялись. Владимир подтянулся на верёвке, Дэвид исполнил уже освоенный полёт, Такеда взобрался по верёвке чуть позже.
  
   Прямоугольник входа, по наклону грани. Коридор внутрь, метров восемь, если считать по низу, по полу, так сказать. Часть пола, стен и потолка коридора имеет достаточно выпуклый рельеф, напоминающий опорные направляющие, продольные, скрытые кожухами подвижные детали. Чёрная, "вороная" "сталь". Потом рельеф зигзагом переходит в ровные пол, стены, потолок. Коридор кончился. Дальше - комната. На одном уровне с коридором и той же высоты, но шире, по метру с каждой стороны. Квадрат в плане, двенадцать на двенадцать метров, дальняя стена со скошенными по сорок пять градусов углами уходит дальше вглубь метра на два, образуя нишу. Ниша на метр приподнята от "пола", и такой же отступ сверху, от потолка. На полу уже знакомый "нимб": два круга, один в другом, снаружи метров восемь в диаметре, внутренний порядка пяти; и семь сдвоенных "лучей", идущих к углам входа, через который они вошли, к углам комнаты и по центру ниши напротив входа. Все стены "исписаны" прихотливой росписью, в виде огромного количества разнообразных и разноцветных символов, размером примерно три на три сантиметра каждый. Символы выпуклые и каждый имеет что-то вроде "знакоместа", окантовки, рамки. Потолок комнаты украшен только кругом, или тоже "нимбом", равным по размеру тому, что на полу, но без лучей и без повторения кругов. Цвет потолочного "нимба" ярко-золотой. "Нимб" на полу, как и всё, что расположено в горизонтальной плоскости, выполнен в контрастно-графической чёрно-бело-серой цветовой гамме.
   Слабый свет исходит, а правильнее сказать - пробивается, только сквозь все эти многочисленные символы на стенах, которыми, в один ряд и под "сглаживающими" углами, "выложены" также и все стыки, образуемые пересечениями плоскостей стен, полов и потолков. В целом во всём помещении полумрак, и звёздная россыпь немигающих точек, чёрточек, линий. Сухо, жёстко, завораживающе. И на психику давит, раздражает.
   И только две внушительные двери, по одной на каждой "боковой" стене комнаты, если смотреть от входа, хоть как-то позволяют надеяться на продолжение поисков.
  
   - Странный пейзаж. Как-то и не похоже, что "нас здесь ждут", - с сомнением осматривая окрестности, сказал "здравствуйте, мир вашему дому" Дэвид.
   - Тем не менее - результат, - нашёл повод для праздничного ужина Такеда.
   - Здесь нас - пока, во всяком случае - не накормят, - уловил интонацию Такеды Дэвид.
   - Зато по голове дождь стучать не будет, если лагерем, как хотели, встать, - Владимир скорее мрачно шутил, нежели хотел прямо сейчас так поступить.
   Но всё шло к своему итогу. Закономерному.
  
   Сделали несколько снимков. На всякий случай.
   Вышли наружу. Спустились в "долину", на плато.
   - Давайте разметку ещё раз проверим, и можно двигать отсюда, - Такеда хотел передышки, а то этот нескончаемый ребус как-то уж очень навязчиво начинает намекать на капитанское "Не влезай: убьёт!". Перегнать сюда корабль стоило хотя бы для того, чтобы, может, внести какую-то более понятную определённость в происходящее. Вызвать агрессора на поединок. Риск. Но у них здесь иначе и не получалось. Они разгадывали загадки, которые им задавал кто-то безразличный, равнодушный ко всему, как к свету, так и тьме. И как тогда жить, если ответ всегда "за поворотом", и увидеть, как и предопределить его нельзя, можно только "повернуть"? Просто: наугад. И - повернуть.
   Такеде, в отношении их всех, последнее время всё чаще стало казаться правильным короткое словосочетание, означающее невозможность вернуться.
  
   Подготовили "посадочную полосу". Проверили заряд батарей. Попрятали всё, что было хрупкого и для посадки не нужного.
   Всё. Итог.
  
   Пробираясь через снова ставшие неудобными "клешни" Находки, Дэвид подспудно мысленно оценивал ту последовательность, с которой они ведут их необычный "диалог" с Находкой, с Амэнолокой.
   - Вот подумалось, - поделился Дэвид своими предположениями, - что если бы мы, я, сразу увидели бы то лицо, то более чем уверен в том, что уже давно только наши бы пятки сверкали на просторах вселенной, космоса. Духу бы не хватило пережить такое, если сразу вдруг увидеть...
   - А сейчас вот только сумку побольше принести и можно "дичь" с "охоты" домой волочь, - в тему рассуждений расставил приоритеты Такеда. - Верёвкой уже обвязали, "портупеи" бросили... Скоро вот "пикник" устроим. Помойку навалим. Будет у нас тут... пастораль.
   - Угу, фазенда... - вспомнился Владимиру старинный опыт "освоения целины"...
  
   Так с шутками и прибаутками и дошли до корабля.
   Вот так, незаметно для них, завершился их последний поход через Находку.
  
   На демонстрационном экране сменяли друг друга фантасмагорические жители Земли - насекомые. Бабочки, кузнечики, пауки, жуки, муравьи... Издёвка природы. Или знак памяти. Памяти о прошлом. Памяти о будущем. Какие мы для них? Что значим? Какими видимся?.. Только как "насест"? Или теплокровное мясо? "Стихийное бедствие"? Или "загадка мироздания"? Кто мы? Как мы можем общаться?..
   Ещё ни одно насекомое не сумело изобразить что-то, что не было прямой жизненной программой. Нет на Земле рисунков из "микромира", нет посланий от этих столь многочисленных и настолько древних наших спутников жизни на Земле. Лишь мы одни оставили "культурный слой", оставили свой неповторимый след, каков бы он ни был.
   И вот среди темноты безжизненности стал зрим образ, образ могущественного пришельца, пришельца из этого самого "микромира". Не просто таракан, а повелитель силы, безмерной силы.
   Поймёт ли он нас, если мы вдруг захотим ему помочь?
  
   А для чего тогда "помогать"?
   Хотеть присвоить новый природный ресурс? Так и таракан тот, "повелитель силы", тоже хочет этого, и "ресурс" для него мы, мы сами, "теплокровное мясо", не более.
   Равенство целей и прав. При неравенстве возможностей.
  
   - Дэвид, ты вот про лицо говорил, а если бы сразу такую морду увидел? - Владимир, как и все они неоднократно, вновь начал с истока, истока их решения разгадать тайну Находки.
   - Разумная тварь может не только челюстями двигать, но и говорить ими. Другое дело, что опаснее именно разумный кто-то, так как его воля не всегда есть выживание. У нас был бы выбор признать, что мы или наткнулись на "зоопарк" с хищниками, пауками, например, или что мы имеем дело именно с пауками, как создателями Пирамиды, Амэнолоки, создателями Находки. Либо, наконец, что это ожидание кого-то, кто подобен паукам. Или всё-таки просто предупреждение. Но самое удивительное... - Дэвид как-то вдруг расслабился, успокоился, - что наши поиски тогда были бы более спокойные, были бы более понятными: с нами не заигрывают...
  
   Нас ждут?
  
   - А так, что - соблазняют? - подключился Джим. Нет ясности...
   - Проверить мы можем только одним: улететь отсюда навсегда. - Дэвид уже оценил некую ауру Пирамиды, оценил то, что только "навсегда", а не "на время", тут имеет силу. - Именно "навсегда", в том числе для всей Земли. Навсегда оставить Амэнолоку в её вечном одиночестве... Навсегда... оставить... в одиночестве. Навсегда. Навеки... - Дэвид как будто убеждал самого себя, как будто спорил с чем-то или кем-то, не мог остановиться, не мог завершить фразу... - навеки...
   - Понятно... - со вздохом остановил этот провал сознания Джим. - Понятно!
  
   Это последний их вздох, когда они ещё решали свою судьбу, сами решали, сами решали то, что делать.
   Впереди теперь ждала их неизвестность.
   Новая эра.
  
   Начало новой эпохи. Начало новой эры. "Великое переселение народов".
   Подготовили аварийный буй, в котором можно сохранить всё, что было с ними до этого момента, и передать, если получится, потомкам, уведомить тех, кто придёт после них, о том, что это за место такое было - Находка. Последнее их слово. Других у них уже может и не быть...
   Дэвид разместился на ферме правого крыла, Владимир - на ферме левого. Так и шёл тот самый спор "направо или налево"...
  
   - Готовы? - Такеда сейчас был главным.
   - Запуск!..
  
   По корпусу корабля прошла дрожь. Стала нарастать вибрация, гулом наполнились конструкции.
   Посадочные огни, фары, проблесковые маяки, подсветка корпуса. Они были "при параде", в праздничном наряде, убранстве, чтобы достойно предстать перед той неизвестностью, которую звали Амэнолока.
   Из дюз вырвался дым. Напряжение нарастало. Появились языки пламени.
   Дрожь пробуждающейся силы, силы Земли.
   Корабль дёрнуло, чуть потянуло, ещё рывок, наклон, чуть повело, небольшой удар. Нарастающий напор... Отрыв!
   - Поднялись! - оповестил всех Такеда.
   Корабль завис на высоте метров двух. И поднялся не только он: всё заволокло песчаной пеленой.
   - Подъём до двухсот метров! - продолжил манёвр Такеда.
  
   Корабль поднялся над поверхностью ставшего уже настолько насиженным места.
   - Сброс первого буя - застолбим парковку!..
   На поверхность упал приплюснутый зонд, снабжённый несколькими торчащими в разные стороны резьбовыми пиками.
   - Воткнулся, - удовлетворённо отметил Такеда то, что второй буй, скорее всего, тоже удачно сможет "прилипнуть" к поверхности.
  
   - Разворот, отход на дистанцию двадцать километров. - Путь до места сброса второго, главного, по-видимому, буя. О судьбе первого они как-то заботились меньше.
  
   Корабль медленно поворачивался. Величественное зрелище! Если не знать других здешних достопримечательностей...
  
   Изменение вектора тяги, подключение остальных маршевых двигателей. Корабль медленно поплыл над поверхностью. Пыль осталась ниже и позади.
  
   - Как там на "улице"? - Джим проводил "перепись населения".
   - Сносно, но скидка за такие места полагается!
   - Ничего, зато за панорамный вид наценку вам выставим...
  
   - Стоп! Точка сброса... Сброс!
  
   Второй буй, зонд, нашёл своё пристанище в этих неоднозначных местах.
  
   - Удачно. Сигнал ответа есть. Ставлю в режим ожидания.
   Всё. "Письмо потомкам" оставлено, больше их ничего не сдерживает, не держит здесь, в этом мире, в этом полёте.
  
   - Курс - Амэнолока!
   Прощай, Земля...
  
   К Находке летели по другой траектории - чтобы в собственной пыли не купаться.
  
   Впереди появилась "чёрная дыра". Гигантская яма, воронка, "червоточина". И где-то там, среди этого мрака, виднелся свет, такой, как могло показаться, домашний. Свет.
   Тишина в эфире...
   Под ними проплывала Находка. Такая теперь другая! Такая другая, чем была когда-то, когда они делали свои разведывательные витки над этим каменным исполином, готовясь к первой своей высадке на небесное тело! Такая другая! Теперь с историей. Теперь с судьбой. Обретшая характер. С именем... С душою.
   Личность!
   Их Находка.
   Их жизнь.
   Навсегда.
  
   - Постараюсь сразу зависнуть над точкой спуска, не над Амэнолокой, - Такеда проявлял уважение...
   - Думаешь, что наискось двигаться не придётся?.. - Джим оценивал составленную Такедой "лоцию".
   - Запас будет, "коридора" хватает. Заодно и равновесие держать будет легче. Главное, чтобы наши два "парктроника" не только на "девушку" нашу глазели...
   Хорошее замечание...
   Впервые они все видели Амэнолоку, Пирамиду такой - светящимся изнутри янтарным бриллиантом в окружении переливчатой серебристо-золотой, как бы "тканевой", обкладки; посреди желтовато-медных "труб".
   - Хороший, видать, термоядерный реактор стоит... - послышался в динамиках задумчиво-шутливый голос Дэвида...
   - Ладно, ребятки, к делу!.. - Шутки кончились.
  
   Такеда несколько минут выравнивал корабль по своим координатам. В такт его движений по поверхности плато ползали размытые огненные пятна - их собственное отражение. Но в целом внизу пока всё было тихо.
   - Хорошо, что в Находке пыли мало: "рябить" не будет. Но зато каков "хронометр"! - не удержался от очередного "научного" комментария Дэвид.
   - Вот и будем думать, что сейчас удобнее будет...
   - Начинаем снижение! Приготовились!
  
   Получилось так, что "коряги" Находки оказались по левому борту, поэтому Дэвид стал следить за обстановкой в целом, а Владимир сосредоточился именно на "корягах".
   - Скалы прямо под нами! - Сверху сейчас было сложно определить точное пространство между кораблём и этими самыми "скалами".
   - Должно быть примерно двадцать метров, - уточнил Такеда предполагаемый зазор.
   - Понял.
   - Снижаюсь...
   - Высота от уровня плато пятьсот тридцать метров.
   - ...Пятьсот двадцать...
   - До скал порядка сорока метров, но ниже, около пятидесяти метров, сближение...
   - ... Четыреста девяносто...
   - Зазор порядка, да, двадцати метров... Шатает! Сокращается!..
   - Выравнивай!.. Выравнивай! Задержись на высоте! Стоп! Стоп! Сдвигаемся на пятнадцать метров от края. Сдвигаемся... Ещё... Выравнивай по оси... ещё... - Переговоры в кабине.
   - До "оградки" примерно сорок метров. Проходим спокойно. Если болтанки не будет... - Владимир до этого времени ещё не вглядывался столь пристально именно в эти все скалы вокруг.
   - Высота четыреста двадцать...
   - Зазор около сорока...
   - ... Триста семьдесят... триста шестьдесят... триста пятьдесят...
   - Выравнивай! Тягу на левый борт... Поворот... Крен... Ровно...
   - ... Двести восемьдесят...
   Сейчас "ограда" плато им уже не мешала: расстояния были видны, оставалось только сохранять координаты корабля по горизонтали.
   - Вижу точки касания, - Дэвид включился в работу: с его стороны запланированные места расположения опор были видны лучше, лучше освещены.
   - Да, тоже вижу. - Владимир теперь смотрел вниз, а не по сторонам.
   - Отклонение десять назад, восемь вправо. - Координаты Дэвида.
   - Отклонение семь вперёд, четырнадцать вправо. - Координаты Владимира.
   Сейчас Дэвид и Владимир пользовались оптикой, разглядывая метрическую разметку, сделанную прямо на "льду". Конечно, что всё это с поправкой на возможные огрехи, но с достаточной для надёжной посадки точностью.
  
   Такеда выровнял корабль.
   - Владимир, Дэвид, приготовьтесь к "воздушной подушке" - ударной волне от обратного от плато потока газов двигателей!..
   Отодвинулись от окраин фермы за обтекатели, пристегнулись, повернулись лицом в сторону центральной оси корабля.
   Поток! Ударные завихрения от скал. Качнуло. Такеда и Джим, стиснув зубы, удерживали корабль на заданных точках посадки. Болтанка. Рывки.
   - Семь метров...
   - Шесть метров...
   - Пять...
   - Четыре... Держи! Крен! Крен!! Выравниваю! Ещё! Выравниваю!..
   Удар! Ещё один!..
   Корабль упруго просел на амортизаторах опор.
  
   - Сели! Ура! Сели!..
  
   Аплодисменты очные и заочные. Ура! У них получилось! Ура!
   Всё бывает в первый раз. Даже когда всё далеко не в первый раз...
  
   Двигатели остановлены.
  
   - Парни, у нас там "подошвы" не кипят? - Это Такеда о том, что надо плато проверить на предмет "протечек", что не расплавилось.
   - На взгляд пропекло, но под опорами всё более-менее нормально...
   Потом, уже спустившись непосредственно на поверхность, уточнили:
   - Закоптилось, подпалили верхний, не более миллиметра, слой. Дальше твёрдо. Под опорами надёжно. Трещин не видно. Микроанализ будет позже.
  
   Перелёт завершился.
  
   Это был первый, уникальный за всё время экспедиции случай, когда они все были снаружи.
  
   Марика во все глаза смотрела на Амэнолоку, на горы вокруг, на "проутюженную" неровность у ног. На тёмный провал неба над ними.
   Не могла наглядеться, впитать это всё. Всё стояла и смотрела. Смотрела.
  
   - Я даже не могу сказать, красиво это или нет. Не могу описать то, что вижу!..
   - И не надо, - Такеда предлагал не напрягаться. - У нас здесь ещё хватит видов, на описание которых как раз и понадобится красноречие...
   - Какой ты... - с игривым негодованием Марика посмотрела на космического аса. - Не мешай мне развлекаться, изверг!.. - И, шутливо-возмущёно отвернувшись от Такеды, направилась осматривать плато.
   - Ну, началась "семейная жизнь"!.. - оценил уровень "освоения космоса" капитан.
  
   Марика на всякий случай всё-таки обвязалась страховочной верёвкой. Но интерес к "семейной жизни", то есть обустройству их общего, в том числе с Амэнолокой, дома, у неё с этим замечанием капитана только усилился. Марика захотела "оживить" плато, "одомашнить", привнести сюда уюта "домашнего очага".
  
   "Вечер".
   Сделано всё, что планировалось. Перелёт состоялся. Техника пока не подводит. Внешняя среда агрессивности не проявляет. Остался поиск. И ещё пока осталось время.
  
   - У нас примерно три "недели" ещё. - Впервые у них появился "обратный отсчёт". Капитана это не радовало, но поделать он ничего не мог. - Потом нам останется только запомнить всё здесь случившееся и лететь домой. Мы даже не сможем провести исследования с помощью телескопов, как это было задумано. Программа полёта оказалась скомканной, пусть и по столь уважительной причине.
   - Вообще-то странно это - то, что мы стоим всё время у порога, но никак не можем его переступить. - Дэвид делился уже наболевшим: он не только устал от этого поиска, но начал понимать, что их действительно могут "водить за нос", толкать к какому-то заранее заданному финалу. - Я уж думаю, что это либо загадка ради загадки, либо мы что-то делаем не то, или не поняли того, что надо делать.
   - А если бы мы имели время, какова вероятность успешного исхода? - Капитан снова проверял все возможные варианты.
   - Тут не время важно, а какое-то качество. Мы всё время идём именно по пути "качества", а не "количества", если так сказать. Мы больше двух недель ломились через Находку, и всего четыре раза доходили до Пирамиды. Сейчас мы здесь в пятый раз. И каждый раз что-то новое, совершенно новое. А вот Находка не меняется.
   - Качество? - Джим вопросительно посмотрел на Дэвида.
   - Да. Амэнолока, как я уже говорил, мало похожа на что-то вещественное, в ней свои законы, у неё свои законы. И она учит нас этим своим законам, учит языку общения с ней. Я уж подозреваю, что и за теми дверьми мы тоже ответа не получим. Будет следующий шаг, потом ещё... Не знаю... Тоска.
   - Ну, ну! Повеселее! - Но капитан не был уверен в своих словах. Хотелось вернуться всё-таки с "победой", как их просила Земля. А не получается...
   - А что с дверьми?
   - Пока сложно сказать. Восьмиугольники. Все вершины между собой соединены прямыми линиями, по принципу "все со всем". И всё.
   - Почему же так всё сложно... - Джим не вопрос задал, а выразил их общую обиду. - Ладно. Нам теперь далеко ходить не надо. Шансы ещё пока есть.
  
   Нас ждут?..
  
   Исследование с помощью приборов убедило Дэвида в его предположении о "чужеродности" Пирамиды: никакие сигналы не проходили сквозь её толщу, а всё, что было видно на ней, было создано только в пределах небольшого, тонкого поверхностного слоя. Вся её "живопись", вся её "приборная панель" - всё это было почти декорацией, нанесённой на некую плотную, непробиваемую основу. Но "кнопки" в "комнате" всё-таки можно было нажимать. Они на секунду "залипали", меняли цвет, на "противоположный" по цветовой палитре, и снова возвращались в исходное состояние. И ничего не менялось. Попытки как-то уловить систему в работе "кнопок" успехом не увенчались: как ни жми, а они просто возвращаются к началу. Ничего не меняется. Ещё один "коврик"! И именно эта мысль отвадила их от продолжения "битья по клавишам", бездумного и бесполезного поиска.
   С дверьми всё вышло иначе...
   "Пальцем не тронули" - это - да, не тронули. Но именно так и удалось открыть "дверь"... в пекло. Настоящее.
   Сначала отметили то, что при касании, просто рукой, в перчатке, линии, полосы на "двери", на любой, эта линия начинает светиться. Если снова тронуть, то гаснет. Простейший переключатель. "Да" и "Нет". И опять - всё, итог. Если коснуться другой линии, потом следующей, то все они оставались в состоянии "Да", пока их не трогали снова. Это было первое важное отличие линий на "дверях" от "кнопок" на стенах. То, что "двери" пока за собственно двери не считали, было связано с неуверенностью в том, что предназначение именно таково.
   Дальше, понятное дело, надо комбинировать. И сколько вариантов?..
   Тот случай, когда не любимый кое-кем "ненаучный метод научного тыка", или наоборот, оказался действенным. Впрочем, не впервой...
   Дэвид, ускоряя перебор вариантов, стал нажимать сразу несколькими пальцами одновременно на близко расположенные линии, чтобы сразу включать "пучок", а не "прутик". И это возымело результат! И какой!
   Произошло это на третий "день", считая со следующего "дня" после их перелёта на плато.
   Такеда ещё пока пытался колдовать с "кнопками", но скорее из злости, а Дэвид "разминал пальцы" на "дверях": взломом занимался, не иначе.
   И нажал... Нажал так удобно рядом расположенные пять линий, исходящих непосредственно из одной из вершин, углов "двери". И... "дверь" стала дверью, просто дверью.
   Загорелись не пять, как можно было ожидать, линий, а всего две, две крайние линии, которые... были сторонами квадрата! Квадрата, ведь "правильный" восьмиугольник - это всего два квадрата, повёрнутые друг относительно друга. Вот один такой квадрат и "засветил" Дэвид.
   Дверь пришла в движение, удаляясь вглубь постепенно возникающего проёма. Сдвинувшись примерно на метр, стала опускаться куда-то вниз. Вертикально вниз. И тут сверху стало пробиваться то ли пламя, то ли сильный мерцающий свет.
   - Такеда! Ребята! Нашёл! - У Дэвида был повод для радости.
   А "пламя" продолжало нарастать. Комната уже вся была наполнена становящимся всё более ярким светом, и даже начинало припекать, буквально: температура стала подниматься.
   - Это что за печка?!! - Такеда оттащил Дэвида с "линии огня", к выходу, за угол комнаты.
   Появился Джим. Владимир был сейчас на корабле. Он теперь почему-то не хотел покидать корабль, прикрываясь необходимостью подготовки к дальнему пути домой, на Землю.
   - Что тут у вас?
   - Нашли "реактор", - Такеда умудрился пошутить.
   Правильное слово! Дэвид кинулся к кораблю за датчиками.
   - Без меня не начинайте!..
   Угу, кто бы торопился!
  
   Когда Дэвид вернулся, приступили к исследованиям.
   Стоять перед "топкой" можно, но температура градусов под пятьдесят по Цельсию. И слепит так, что очки затемнённые нужны. Но пока решили потерпеть.
   Дэвид рискнул сделать измерение внутри "топки". Пекло! Температура на расстоянии метра от проёма уже триста градусов. При этом огня вроде как нет: вся "печь" представляет собой просто перетекания света, перетекания между неподвижными, красными от жара, наверное - "красными от жара", двумя наклонными плоскостями и несколькими, насколько хватало глаз, столбами-перемычками между ними. Плоскости те очень были похожи на внутреннюю сторону внешней стены Пирамиды и на некую "внешнюю" сторону какой-то ещё, "внутренней", стены Пирамиды. Простенок. И - жаровня.
   - И что это всё означает? - Джим не был одинок в своём задавании этого вопроса.
   - Чёрте что - таков ответ! - Такеда уже решил поставить крест на всей этой "анимации": бессмысленно это всё, зря.
   Дэвид попробовал ещё глубже "прозондировать почву". Два метра. Семьсот градусов.
   - Тенденция, однако!
   Ещё метр, и прибор уже начал плавиться.
   - Тысяча пятьсот!
   Дальше смысла двигаться, в любом смысле двигаться, было незачем.
   Растерянно огляделись. Ну и ну! Такого "супербоевика" они не ожидали. Но огляделись всё-таки не зря: примерно на уровне плеч справа и слева от них на боковинах дверного проёма они увидели такие же восьмиугольники-двери, но уже просто как символы на стенах. Дэвид, недолго думая, коснулся ближайшего к нему символа. Трудно было ошибиться.
   Снизу и сверху проёма край со стороны "топки" стал загибаться, образуя сначала небольшой уступ, потом как будто начал заливать изнутри, от "печки", всё пространство проёма перед ними, не заходя при этом за вертикаль проёма, не заполняя собой собственно проём. И вдруг, прямо как будто по трафарету нарисовавшись, сквозь этот как бы жидкий занавес "протекла" дверь, та, которую они так неожиданно открыли. Дверь медленно закрывала проём. Перестали быть видны те символы, которые оказались кнопками на закрытие двери, скрылся постепенно и сам проём. Дверь снова вернулась на своё место.
   Всё кончилось.
  
   - Вот это да! - только и смог произнести Дэвид.
   С ним молча согласились.
   - Это ты чего такое сломал? - Джим вспомнил своё, бывшее когда-то столь необходимым, обращение к Владимиру.
   Дэвид задумался. Тут он порадовался за свою память.
   - Не хотите "второй серии"? А?
   Ну-ну...
   Дэвид сделал то же самое, только нажал на пять лучей другой вершины, той, что соседствовала с первой.
  
   И, о чудо! "Сим-сим, откройся..."...
   - Дэвид, ну ты прямо колдун! - Джим ещё мог на что-то надеяться.
  
   Дверь, так же как и в первый раз, ушла вглубь и начала опускаться вниз. На всякий случай смотрели на всё это из-за угла.
   Как-то ни жарко, ни холодно... А, нет, не так! Как раз "холодно", по-настоящему холодно. Вот уж "из огня да в полымя", но в данном случае именно что в холод. Проникающий из "топки", или что тут ещё будет, свет был бело-синим каким-то, скорее просто светом, без особых оттенков и цветов. Но вот холодать стало заметно. И ещё как заметно!
   - Вот чёрт! - Дэвид посмотрел на градусник. - Уже минус сорок!
   А когда дверь полностью открыла "простенок", а это был именно он, только "перемычки" расположились как-то иначе, то...
   - Минус сто двадцать! - Дэвид даже поёжился в скафандре. И остальные тоже: космос космосом, но и холодно может стать всерьёз.
   Отправил "зонд" в это странное "царство снежной королевы", а всё выглядело примерно так, как и должно быть в этих условиях: на всех поверхностях иней и кристально-чистый "воздух", скорее даже какое-то излучение, пронизывающее, именно "пронизывающее", всё вокруг.
   - Ноль! - Дэвид опешил. Мало того, прибор "скончался", почти мгновенно расколовшись, пока Дэвид читал показания. - По Кельвину... - поправил самого себя Дэвид.
   Прибор почти весь рассыпался в труху.
   - Это как так?! - загнал чуть не на затылок брови Дэвид.
   - А что такое? - не понял Джим.
   - Он даже не треснул, а рассыпался... в пыль. Там что: меньше абсолютного нуля?!!
   Туда нам тоже путь закрыт...
  
   Вот так, с невероятной стремительностью, было завершено исследование "правой" двери. Дэвид так и принял для себя "метод правой руки", который и позволяет безошибочно пройти любой лабиринт, но не позволяет миновать "минотавра", или "кошачью проблему"...
   Впрочем, "левая рука" в этом смысле не лучше.
  
   Но азарт взял своё.
  
   "Посмотрите направо, посмотрите налево..."
  
   Смотрим.
  
   Темнота. Абсолютная. Темнота. Нет вообще ничего. Пусто.
   Дэвид ещё одним "зондом" попробовал хоть что-то "там" найти, нащупать. И у него это даже получилось!
   - Там что-то есть...
   Начал водить "зондом" туда-сюда. Да, вроде есть какая-то поверхность, что-то твёрдое. Но что - не понятно.
   Дэвид рискнул лечь на живот и попробовать уже рукой...
   - С ума сошёл! - дёрнул его назад Такеда. Но Джим всё-таки считал, что Дэвид пока ещё в своём уме.
   Дэвид хлоп-хлоп рукой по чему-то "там" имеющемуся.
   - Да, что-то твёрдое. Определённо твёрдое. Но, не видно.
   Фонарь ясности не внёс, никакой.
   - Что за бред! Светишь - ничего. Трогаешь - есть. Бред! Но запомним, что это был правый угол на уровне пола, или левый угол на уровне вытянутой руки.
   Дверь закрылась.
  
   И, наконец...
  
   - Вот это да!
   Такого нагромождения игл, острых каких-то отростков, зацепов, чего-то похожего на пилы, лезвия они ещё не видели. И всё с таким разнообразием красок, точек, полос, поверхностей! И всё это ещё неожиданно поворачивается, соединяется, разделяется, преобразуется, постоянно совершает точные, дискретные движения. Создаёт непрерывный калейдоскоп движений, вспышек, цветов, оттенков, поверхностей. Всплеск, затухание, всплеск, затухание... Один какой-то жутковатый, но притягивающий, почти гипнотизирующий механизм. Безостановочный.
   Дэвид, как некто, кто когда-то, переезжая реку, остался с покалеченной рукой, решился что-нибудь туда засунуть. Ещё одним "зондом" на корабле стало меньше.
  
  
   Ещё один шаг. Ещё одна ступень.
   Куда...
   Зачем...
  
   - Из всего, что мы видели, только "темнота" какая-то позволяет идти дальше.
   Это уже "вечернее" подведение итогов.
   - Вот уж не ново "блуждать в потёмках"! - Как же точен оказался в этой образности Владимир!
  
   Им оставалось только одно - действие. И они действовали.
  
   Ещё пять "дней" на то, чтобы "постичь пустоту". Сколько ассоциаций, сколько предположений! И... пустота! Нет итога. Нет движения вперёд. Даже интуиции Марики не хватило на то, чтобы что-то найти. Да-да, Марика тоже присоединилась к их общей "спелеологии". Не без визга, когда вдруг стекло шлема упирается во что-то, что вообще, кроме как потрогать, воспринять нельзя. Но - присоединилась.
  
   Очередной "вечер"...
  
   Как-то всё невесело. Совсем невесело.
  
   - Удаётся наметить маршруты, зарисовать некий план этих катакомб, натянуть верёвки-поводыри, поснимать друг друга, когда видна только часть изображения, а остальное всё как будто "засвечено", и - пустышка... - Джим подводил "промежуточный итог", который вот-вот станет "окончательным".
   - Может быть, дверь закрыть надо? Изнутри? - сделал предположение Такеда.
   - И назад тогда никак, совсем... - хмуро оценил вариант Дэвид. - Можно потом со стороны комнаты открыть, но вот тут я что-то начинаю думать, что известная задача о том, что первично - предмет или знание о нём - может выйти на первый план. Иными словами, я не уверен, что после того как дверь откроется повторно, все предметы будут на своих местах... Хотя... можно оставить что-нибудь для проверки. Попробуем.
  
   Попробовали. Все предметы остались на своих местах.
   А вот "предмета", того, что они искали, по-прежнему не было.
  
   Наконец, рискнули.
  
   Владимир вызвался на то, чтобы остаться за закрытой дверью.
   Обвязался верёвкой, которая сама была обвязана вокруг "перемычки", примерно квадратной в обхвате вещи, соединяющей две наклонные плоскости. Сторона "перемычки" равнялась примерно трём метрам. Все поверхности в "тёмной комнате" были рельефными, с большим количеством каких-то выпуклых, или вдавленных форм. Есть за что уцепиться.
   Владимир устроился прямо напротив двери.
   Дверь стала закрываться.
   Холодок...
   Сердцебиение.
   Страшно.
  
   Наконец, полная темнота. Хоть глаз выколи.
   Осмотрелся. Включил фонарь.
   Зажмурился.
   Фонарь виден, а всё вокруг - нет. Как всегда!..
   Снова выключил. Снова темнота. Подождал, когда глаза пообвыкнут. Ночь. Кромешная. Тишина. Ещё немного и он уже внутренним взором начнёт видеть небывалое...
   Стало страшно. Пригляделся. Медленно встал. Подошёл по уже выбранному направлению к двери. Осмотрелся. Нет. Ни одного огонька, никаких указаний. Тьма. Тишина.
   Вдруг почувствовал давление спереди. Дверь! Ну да - открывается. Заранее включил фонарь, светя им в сторону. Надо дать глазам привыкнуть.
  
   - Как ты? Что было? Рассказывай!..
  
   - А ничего особенно и не было...
   Вот так...
  
   - Сказать могу только одно: медитировать там - одно удовольствие!
  
   Плохой итог... Не дающий итога. Только обещания.
  
   Осталось две "недели"...
  
   Марика упрашивала Амэнолоку пустить их к себе, обещала ей, что они будут вежливыми, тактичными гостями, что помогут ей прибраться в "доме", если помощь с их стороны будет нужна. Она уже даже обустроила плато: вынесла переносные скамеечки, которые изначально предназначались для того, чтобы не ставить вещи прямо на поверхность, походный столик, даже вазу с декоративными цветами. И торшер. Получилась уютная "полянка", беседка, в которой можно, в скафандрах, конечно, неплохо за разговором скоротать "вечер".
   Джим мрачнел. Дэвид выдохся и уже действительно начинал терять надежду. Такеда уже плюнул на всё и вместе с Владимиром стал готовить корабль к отлёту. Окончательному отлёту.
  
   Пирамида молчала.
   Она даже не отвергала их, не отталкивала. Она молчала. Просто молчала. Настаивая на чём-то своём...
  
   Десять "дней"...
   "Вечер".
  
  
   - Настало время... - каким-то тревожно-сдавленным голосом Владимир приступил к исповеди.
   На него с беспокойством посмотрели. Напряглись. Встревожились.
   - Что такое, Владимир, что случилось??!
  
   Владимир обвёл всех медленным, грустным, каким-то остановившимся, замершим, неживым взглядом.
   - Мы ещё не думали о том, что нужна жертва...
  
   Вот тут все поняли!
  
   - Даже не думай!! - В резком как выстрел голосе Джима прозвенела сталь, и та убеждённость, что по-другому и не будет, которая исключала любое другое развитие событий, любое другое мнение. Здесь споры уместными уже не были. Совсем.
   - Подождите!.. Дайте досказать! - Владимиру пришлось перекричать остальных.
   В повисшей нервозной тишине снова зазвучал тихий, отрешённый голос.
   - Я много думал обо всём, что было. Смотрел на наши поиски. Оценивал неудачи. И то, как всё-таки нас берегла Находка, берегла Пирамида. Она многое могла не делать, или делать как-то иначе. Но делала так, чтобы мы достигли того, чего сумели достичь. И теперь она говорит нам: если вы хотите идти дальше, то вы должны принять последнее её условие: признать то, что никогда её не покинете!
   Тишина...
   Все молчали.
   Первое явление скорби.
  
   Они ещё никогда не думали о том, что "нужна жертва", что плата за тайну Пирамиды, тайну Амэнолоки - навсегда остаться здесь, в этой самой "Небесной обители", в этом осколке другого, совершенно нашему миру чуждого, бытия.
   Марика неожиданно, навзрыд разрыдалась. Всё! Это итог! Итог окончательный. Который, как и "высшая мера", обжалованию не подлежит!
   Марика плакала...
  
   Они все это поняли.
   Они всё это поняли.
   Находка больше не была для них тайной. Но продолжала нести смерть.
  
   Джим с покрасневшими от нервов глазами взглянул на Владимира. "Всё?.."...
  
   - Да, Джим, - вслух ответил на немой вопрос Джима Владимир, - это последнее, что я могу для всех сделать...
   - Мы проделали путь, который смогут пройти другие. И теперь остановились там, где надо сделать последний шаг. Так пусть мы и будем теми, кто сделает этот шаг! Хотя бы символически, то есть - не будучи когда-нибудь оповещёнными о том, чем всё закончилось. Но сам шаг будет нами сделан. - Владимир опустил глаза, как-то сгорбился, замолчал. Медленно, с напряжением, через силу вздохнул. Повисла тишина.
  
   Марика нежно, с мягкой, тихой любовью обняла Владимира и снова безудержно, безутешно разрыдалась. Из глаз Владимира текли слёзы.
  
   - Вот сволочь! - Это Такеда адресовал Пирамиде свою накопившуюся ярость.
   - Тихо, Такеда, подожди, не надо... - стала успокаивать его Марика. Да, она как-то сердцем поняла, что это всё - итог. Что это и есть та вершина, к которой они шли. Других уже не будет.
   - Мы нашли свою вершину... - негромко и с какой-то невесомостью, прозрачностью в голосе произнесла она. - Мы нашли свою вершину... - Выдох последней надежды, последнего "прости".
  
   - Чёрт! Чёрт! Чёрт!.. - раздражённо, нервно бубнил себе под нос Джим. Он по своей привычке начал стучать пальцами по столу. Нервы сдали у всех. Слишком много было отдано сил, чтобы всем вместе, именно вместе, всем вместе дойти до той вершины, которую им вдруг указала не Пирамида, а Марика. Они дошли. Но теперь их не будет. Их самих теперь не будет! Будут кто-то другие, какие-то другие люди полетят скоро на этом корабле до Земли. Не они. Их больше не будет. Их больше нет. Они все остались здесь, вместе с тем, кто единственный из всех пожертвует собой, даже не зная того, за что и зачем он это делает.
   "Или - делать"...
  
   На корабле воцарилась ночь. Без кавычек. Ночь. Настоящая.
   Непроглядная.
  
   Следующие несколько местных дней Владимир выходил на плато, подолгу стоял, глядя на Пирамиду, и о чём-то своём думал. И лицо его становилось всё более похожим на маску.
   Они каждый вечер собирались вместе, смотрели фотографии, вспоминали прожитое и пережитое, вспоминали успехи, обиды, торжества. Всю свою жизнь, столь как оказалось короткую.
   Владимир поступил так, чтобы пройти свою "зелёную милю", свой последний путь с честью, с достоинством, не поддавшись на ложную суету и надежду на возврат. Поэтому мужественно, стоически ждал того самого времени, когда корабль обязан будет улететь, и больше не сможет сюда, к нему, вернуться. Обязан улететь. Без него. И больше не вернуться. За ним.
  
   Марика много времени стала проводить в своей оранжерее. Она с такой нежностью, с такой материнской заботой ухаживала за утверждающими вместе с ней право жизни быть растениями и несколькими её любимицами - бабочками, словно изливала душу, свою боль за ту несправедливость мира, что жизни так мало, а смерти так много. Она тоже начала ненавидеть Пирамиду за всё, что с ними здесь случилось. Лучше бы она их сразу убила...
   Теперь они все слишком хорошо поняли, что означало то самое выражение лица "ангела"! "Нет надежды..." - как сказала Марика. Нет надежды.
  
  
   Срок истёк...
  
   Никто из них не отговаривал Владимира. Никто. Это его право. И их боль. Но - не иначе!
   Они просто старались ему помочь. Почти буквально проводить его в последний его путь. Последний путь даже не на Земле. Где-то. Путь, которого нет.
   Теперь слово "последний" больше не было табу.
   Последний снимок на память, долгую память.
   Последняя запись разговора, общения.
   Последний ужин.
   Всё теперь "последнее", и не вернётся больше никогда.
  
   Джим положил на стол какой-то завёрнутый в техническую ткань предмет. Развернул тряпку.
   Это было единственное имеющееся на корабле оружие. На самый крайний случай. Как раз тот случай, который теперь стал явью.
   - Вот... - как бы извиняясь, пододвинул пистолет к Владимиру Джим. - Как бы я не хотел, чтобы он вдруг понадобился! Не получилось... - На лице Джима читалось всё. Круги под глазами, взгляд с каким-то отчаянием, неверием. Ставшие резкими черты лица. Нет надежды.
   Дэвид и Такеда готовили всё это время палатку, настоящую палатку, которую разместили в комнате внутри Пирамиды. Собрали там всё, что могло понадобиться человеку, чтобы жить здесь. Но вот как раз жить и не получится. Именно это будет то, чего здесь не будет.
  
   - У тебя примерно два месяца... - Дэвид вообще не хотел ничего говорить, но взял себя в руки. - От Пирамиды, пока она светит... хватает излучения на переносной солнечный энергоблок, на солнечных батареях. Регенерацию можно поддержать... Питание тоже есть...
   Дэвид замолчал. Он был зол, зол на себя, что говорит такие никчёмные вещи. Владимир не хуже их всех вместе взятых разбирается в технической начинке корабля и всех его приспособлений и устройств. Но Дэвид не знал что сказать. Ком в горле...
   И ещё Дэвид своей злостью хотел задушить в себе слёзы, то проявление совсем уж слабости, которое он считал неправильным сейчас. Владимир поступает мужественно, героически... "И надо соответствовать"...
   Марика украсила палатку своим рукоделием. Она хорошо поняла, что искусственность или "смертность" сейчас недопустимы, поэтому ни цветов, ни живых, ни искусственных, ни тем более животных в палатке быть не должно.
  
   Всё.
   Итог.
   Окончательный.
  
   В этот момент без слёз уже не обошлось...
  
  
   Обнялись.
  
   - Прости нас! - Дэвид высказал всё, что хотел. Они все, кроме Владимира, виноваты в том, что затеяли эту игру. Игру с природой, которая не прощает ошибок.
  
   Прости нас!
  
   Владимир стоял в проёме комнаты Пирамиды и смотрел на взлетающий космолёт. Всё. Он принял своё, единственное в жизни, решение. Он понял это ещё так давно...
   Он знал, что принёс боль своим друзьям, что покалечил их, что предал их. Да. Он их предал. Возжелав присвоить себе все лавры их совместного труда. Их борьбы за то, чтобы называться людьми. Теперь он - герой, а они... А они остались людьми. Просто людьми.
   Но он знал и другое.
   То, что его демону не долго осталось пировать на "поле, усеянном костями". Нет! Стервятник в нём не долго будет наслаждаться своей исключительностью. И скоро, очень скоро в его шлеме появится дырка. Девять миллиметров, которые навсегда вознесут его во тьму небытия.
  
   Нет надежды...
  
   Владимир старался не думать о корабле, о своих друзьях, обо всём, что было на Земле. Той жизни больше нет. Ему остался теперь всего лишь короткий отрезок бытия, в котором он постепенно будет умирать.
   Он так и умрёт, не сняв скафандр. Теряемый при проходе шлюза воздух палатки слишком дорог, слишком мал, чтобы транжирить его ради того, чтобы ненадолго снова расправить плечи, раздеться, обтереть себя гигиеническими салфетками, хоть на миг почувствовать себя человеком, почувствовать себя дома. Бесконечно дорогое удовольствие. Бесконечно.
   Пирамида всё так же светила янтарём, и была всё так же молчалива. Владимир знал, почему: ему надо закрыть за собой ту самую дверь в "чёрную комнату", чтобы уже так попытаться найти "чёрную кошку". Закрыть... Навсегда! Потому что изнутри открыть эту дверь нельзя. Это последнее его действие, которое он может совершить. Больше он не будет принадлежать себе, принадлежать своей судьбе. Его больше не будет. Никогда.
   И "ангел" снова явит ту дьявольскую улыбку-ухмылку, поджидая очередную жертву. Глупо... Ведь даже это не так! Этот "ангел" даже не улыбался.
   Владимир несколько "дней" пробовал найти хоть что-то в "чёрной комнате", пока ещё не закрывая за собой двери. Пусто. Удручающе пусто.
   В "поддавки" играть не будет. Пирамида не будет.
   А до этого что было? В чём смысл того, чтобы сначала вести куда-то, а потом заявить, что не туда шли?
   Знания кончились. Они стали не нужны. Нужна стала жизнь, просто жизнь. Без знания, без веры, без надежды.
   И вечная смерть потом. Зачем?! Они в любой момент могли здесь погибнуть. Могли сломаться. Могли остаться все вместе в Находке навсегда. Быть похороненными здесь.
   Нет! Что-то другое нужно тебе, Амэнолока, Небесная Обитель. Что-то другое.
   Ты поставила барьер, через который не пройти.
   И последний барьер каждого человека - смерть, порог смерти. Потом уже, как и до рождения, уже нет Вселенной, нет этого мира, нет этих способностей. Нет человека. Есть что-то и кто-то совсем иные. Не человек. Не тот силуэт, что ты изобразила на своей грани.
   Тебе нужен человек. Человек, который не остановился у порога, и перешёл его. Но остался... человеком! А как иначе? Не мясо тебе нужно, не кости. Живой человек. Тебе нужен живой человек. Тот, кто сможет потом сделать что-то ещё большее, чем ты требуешь сейчас.
  
   Всё. Итог. Окончательный.
  
   Ещё оставались запасы. Ещё было много времени. Но... нет времени, нет. Количество времени не заменит его качества, качества того, чем это время было наполнено, качества того, что смогло произойти.
  
   Владимир отвёл себе всего "неделю", семь "дней" на принятие окончательного решения.
   Его последний взгляд в космос, на звёзды, которые он смог разглядеть лишь в бинокль. Пирамида продолжала светить. Прав Такеда: "сволочь!".
   Засунул в карман заряженный пистолет. Не просто даже заряженный, а со снятым предохранителем и передёрнутым затвором: Владимир не хотел в темноте ошибиться с правильностью подготовки оружия к стрельбе. Всё должно быть наверняка. А чтобы не потерять пистолет, Владимир подвязал его на шнурок, к которому в космосе можно было крепить мелкие предметы, чтобы случайно не улетели. На скафандре таких шнурков было несколько.
   Взял фонарь.
   Остановился перед тёмным провалом.
   Вот тут тоска накатила с какой-то непреодолимой силой.
   Нервы. Слёзы. Вспомнились труды Марики, её вязаные поделки, что в палатке остались. Защемило. Дыхание перебило...
   Стал ругать себя, злить, заводить, проклинать...
   Немного успокоился. Он оставил свой "лагерь" в состоянии, в котором тот сможет просуществовать здесь, если Пирамида не попортит, очень долго. Он всё законсервировал надёжно, тщательно, со знанием дела. Будет память. И оставил записку с указанием "дня", когда он навсегда его, "лагерь", покинул.
   Он всё-таки хотел жить.
   Будь ты проклята, Амэнолока! Будь ты проклята!..
  
   Зашёл в проём двери. Он знал, что несколько секунд дверь остаётся открытой, даже когда уже "кнопка" на стене "нажата".
   Продвинулся дальше. Теперь проём уже сзади. Ещё шаг и "пол" станет наклонным. Проверил "страховку", ту верёвку, что была обвязана вокруг "перемычки". Развернулся. Встал сбоку проёма. Коснулся восьмиугольника. И тут же, развернувшись и подхватив "страховку", "ушёл во тьму" - сделал три шага в сторону "перемычки". Потянуло вбок, оступился, удержал себя на "страховке". Ещё несколько нервных, суетных движений. Теперь огляделся.
  
   Тьма. Дверь уже закрылась. Он даже не успел "бросить последний взгляд" на ту, свою, настоящую, и последнюю жизнь. Не успел.
   Это просто взбесило!
   Владимир стал проклинать всё вокруг, весь мир, все его ипостаси, всё, до чего смог дотянуться памятью и разумом.
   Потом затих. Нервная дрожь. Стиснутые зубы. Бессмысленный бег глазами по сторонам. Подтянулся на верёвке. Нащупал "перемычку". Постарался сесть.
   Крутой наклон. Но он к нему и старался привыкнуть, пока у него ещё была надежда на возврат. Возврат? Куда?! В "лагерь", где ему уготована та же смерть, только чуть растянутая по времени?
   Он всё-таки правильно сделал, что отослал корабль, не ожидая более его возвращения. Так спокойнее.
   И действительно пришёл покой.
   Владимир выдохнул, ровно задышал, расслабился, даже улыбнулся чему-то. Он впервые за всю свою жизнь был настолько сам с собой! Нет мира, нет жизни, нет верха и низа, нет чувств, нет мыслей, почти нет ощущений. Ничего нет. Покой. Покой вечный.
   Нащупал пистолет. И опять стало спокойно: он сможет уйти красиво, красиво, насколько это действительно возможно, когда стреляешь не в упор, и не прямо в цель.
   Чертыхнулся. Но подумал о том, что уж как-нибудь приноровится. Не зря же он столько всего в жизни изучил и освоил!..
   Даже нервный смешок получился.
   Огляделся. Пусто. Пока пусто. Но это его уже даже перестало интересовать. Он подвёл черту всему. Его жизнь кончилась. Не часто так зримо накатывает стена смерти, когда тьма сгущается, образует некую плотность, которая начинает сжимать... что-то сжимать внутри, выдавливая жизнь куда-то наружу, куда-то... выдавливая. Вытягивая. Потом должен быть "коридор". Свет. Так учили. Где-то слышал. Значит, не тьма тут главная? Свет? А тьма тогда откуда? Она-то что должна доказать? Свет виден и без тьмы. Он есть. А вот тьма? Две стороны, которые вот так вот доказывают своё существование. Кому? Себе? И почему их всего две, а не десять или сколько угодно вообще? И кому всё-таки что они пытаются доказать?..
   Владимир отвлёкся. Поймал себя на том, что не часто посвящал себя таким рассуждениям. Да! Вот когда тщета всего явлена так зримо, что как раз ничего не видно, вот тогда и начинаешь думать о "вечном". А зачем? Живи и радуйся! Чего залезать на какие-то там "Амэнолоки"! Зачем?! Ты делал всё правильно и честно, и твоё последнее "прости" теперь должно без помех добраться до родного причала. Зачем тебе эта "философия"? Что она доказывает? Ничего. Пустышку. Как всё, что есть вокруг.
   Тщета...
   Владимир снова вспомнил себя, оглянулся. Пейзаж не изменился. Хмыкнул. Стал думать на предмет куда-нибудь пойти. Чего на месте-то сидеть! Владимир осторожно взял фонарь, включил, повернув его в сторону от себя. Увидел несколько верёвок, натянутых ниже. Положил фонарь, достал схему "пещеры". Прикинул путь.
   Неторопливо стал лазать по этим чёрным катакомбам. Крот. Глаза больше не нужны. Руки, ноги, тактильные ощущения. И осторожность, чтобы носом, почти буквально, не воткнуться во что-нибудь.
   Потом устал. Устроил перерыв. Он продолжал вести короткие зарисовки, оставляя себе всё-таки "путь домой", в никуда. Но старался понимать, что назад хода нет, во всех смыслах. Ему уже даже не обязательно возвращаться. Он просто может остаток своих дней провести в этих слепых блужданиях.
   Они все "купились" на "медленную смерть", на то, чтобы ползать в неизвестности, а не почти мгновенно погибнуть в трёх явленных им "стихиях": "огне", "воде" и "мясорубке". Как-то ты себя по-детски ведёшь, Амэнолока, недоразвито! Неужели такая глупая?! Это будет самый большой "прикол" во всей Вселенной!
  
   Тут вдруг пронеслась дикая мысль! А не поторопился ли он с "чёрной комнатой", в том смысле, что корабль ещё может успеть за ним вернуться! У него было примерно два месяца! А он уже через "неделю" в "пекло" полез!
   Пробил пот. Стало тошно. Стало откровенно тошно и противно от всего. В который раз проклял всё.
   Надо было тянуть до последнего, не искушая судьбу, а проверяя её, предоставляя ей самой право выбора и действия. Надо!
   И что? Вопрос не в том даже - "когда", а в том - "успеют или нет". Да. Надо было тянуть до последнего, надо было. Но уже всё это в прошлом. Всё в прошлом. И ошибки теперь в прошлом, и победы теперь в прошлом. Что не отменяет их права быть. "Вокзал уехал...".
   Зло усмехнулся.
  
   Занял себя лазаньем по канатам. Тут всё так и было.
  
   Рисовал. Лазал. Лазал. Рисовал.
  
   Верёвок было много, но на все местные "пути" их могло и не хватить. Опять подкатила тошнота. Неужели всё всегда будет "где-то там"? Неужели "истина всегда где-то там"?! Ну и какого чёрта она тогда нужна?! Зачем??! Если её нет "здесь и сейчас"!
   Тебя вызвали из "тьмы", оттуда, где ты был, не осознавая себя. Ты пришёл. Мог делать, мог думать, мог чувствовать, мог жить. Теперь должен уйти. Всё просто. И глупо. До полного безумия глупо! Такая сложная вещь - жизнь, Вселенная - и так "задёшево" себя "продаёт", и "подаёт"...
   За что "они" борются? За что? Мир и всего его законы. За что? Тело - тлен. Во всём - ограниченность. Везде агрессия. Борьба зачем-то и за что-то. Искусственность! Нет естества, нет смысла. Борьба ради борьбы. Понимание ради понимания. Действие ради действия...
   Жизнь ради жизни?
   И смерть ради смерти...
  
   Владимир стал засыпать. Обычным сном. Волнами подкатывало ощущение безнадёжности и страха. Потом снова была ровность. Опять какое-то удушение. Снова вдох-выдох...
   Снилось что-то непонятное. Глухое, такое же, как всё вокруг, тёмное забытье. Глаза открывал или нет, даже и не мог понять.
   Остались только те самые ощущения. Нет уже цели. Нет желаний. Нет даже движения. Всё остановилось. Всё остановилось. Только ощущения. Тело, дыхание, стук сердца, как удар покачивания, как пульс, причмокивания, отхаркивания, шмыганье носом. Не жизнь - существование. И всё более яркие картины прошлого. Настолько становящиеся яркими, настолько осязаемыми. Его последняя жизнь. Память. Единственное его счастье сейчас. Он полностью растворился в этом своём последнем счастье. Больше у него ничего не было. Всё, что осталось от человека - память.
   Нет времени.
  
   Стало нарастать безразличие.
   Владимир уже не двигался. Незачем. Некуда.
   Он созерцал невидимые звёзды, те миры, до которых ему никогда не дотянуться.
   Это только тело стремится куда-то. Душа и разум того не требуют. Им достаточно созерцания. И только желание оставить зримый след, свой "вещный" отпечаток заставляют искать свою звезду, свою Амэнолоку. И подниматься на вершину. Точно зная, что ничего не изменится. Иллюзия того, что жил. Иллюзия того, что жив. Иллюзия.
  
   Нет времени.
  
   Стало возникать чувство голода. Владимир пользовался тем питанием, что было в контейнерах, закреплённых на скафандре. Но это питание заканчивалось. И система регенерации требовала чистки. Но "выйти" тут нельзя, "в кусты" не убежишь. Плюнул на всё. Отсоединил контейнер с отходами, теми, которые не могли "пойти на второй круг". Без стеснения вытряхнул всё в непонятную пустоту. Даже злорадство испытал! Вот так тебе! Получай!
   Потом стало грустно. И бессильно. Эмоции кончились. Он уже с ужасом стал понимать, что теряет человеческий облик. Начинает становиться зверем. Если бы он мог на что-то надеяться...
   "Она пытается что-то сказать... даже не зная того, что ей этого не дано..."...
   Капитан прав! Именно незнание того, что "тебе этого не дано", и позволило Амэнолоке передать им, людям, своё послание. Поговорить с ними.
   Владимир не был уверен в точности запомненных слов, но смысл принял так.
   А вот у него нет этого самого "даже не зная того"! Нет. Он точно знает. И - не верит! Вот это да! До последнего мгновения жизнь остаётся жизнью и не верит в смерть.
  
   Питание кончилось.
   Нащупал пистолет. Успокоился.
  
   Пробовал считать. Петь. Бубнить что-то. Уже не помогает. Он всё больше проваливался в пустоту.
   Голод стал усиливаться. И постепенно стал проявляться значок окончания зарядки батарей скафандра. Воздух. У него заканчивается воздух. Система регенерации прекращает свою работу.
   Побыстрей бы!..
   Самая обида была за то, что смерть-то напрасна! Да, он сделал "последний шаг", но - зачем? Знал, что всё пустое, но пошёл. И теперь эту чашу испить надо до дна.
  
   Голод. Красный датчик воздуха, системы регенерации. Зуммеры Владимир отключил - чтобы не раздражали, на нервы не давили. Но визуальные датчики - радость зрения - работали.
  
   Нащупал пистолет. Успокоился.
   Хоть какой-то выбор, хоть какой-то способ проявиться, хоть на мгновение стать живым! Чтобы тут же покончить с этой самой жизнью.
   Жизнь не отнимешь. Только вместе с человеком.
  
   Медленно текли минуты, часы...
   Датчик! Регенерация кончилась.
  
   Владимир нащупал пистолет. И подумал о том, что, может, просто задохнуться? Не стрелять, а "заснуть"? Если это не будет мучительная смерть. Не смерть, а мучения - барьер. И ему не надо перед кем-то что-то показывать, кому-то что-то доказывать. Он один. Один на один с собой и своей смертью. Поэтому может уйти так, как ему будет удобно, сподручнее, легче.
   Стал, тыкая пальцем в шлем, примерять точку выстрела.
   Посветил фонарём, которым почти не пользовался, берёг зачем-то. Получалось криво. Но это занятие обрело для него какой-то нездоровый интерес, какой-то свой смысл. Он просто ненадолго, не навсегда, отвлёкся от своего небытия.
   Накатывала дрожь. Дрожь желания, чтобы что-то всё-таки случилось, чтобы ему помогли. Чтобы жизнь обрела продолжение.
   Обычно это напрасные надежды. Жизнь ошибок не прощает. Но сама их делает... уйму! Что уж тут удивляться, что каждый муравей, сумевший осознать свой предел, выставляет свой вечный счёт жизни, которая так и не ответила на его порывы!
   Владимир засмеялся. И даже испугался своего голоса. Он уже даже отвык от него. Все его звуки, краски, чувства - всё осталось только внутри.
   Опять стал примерять точку выстрела.
  
   Пора...
  
   Воздуха уже мало. Поджимать начинает.
   Включил фонарь.
  
   Что-то блеснуло.
   Чёрт! - в голос выругался Владимир. Он уже не хотел, чтобы его отвлекали...
  
   Посветил по сторонам ещё раз. Да. Что-то блестит.
  
   Хоть в последнюю минуту что-то успеть. Обидно до слёз стало, что он так и не сможет поделиться с кем-то своей находкой, этой, маленькой, своей находкой, а не той, что была за пределами этих стен!
   Разматывая верёвку, пополз. Светил фонарём, полз туда, где что-то блестело.
  
   Полз. Стал задыхаться.
  
   Вот уж засада! Успеть! Успеть!
  
   Посветил. Блестит уже рядом.
  
   Ещё сколько-то метров. Развернулся. Посветил.
   И вскрикнул. От безумной, яростной, отчаянной радости.
  
   Перед ним был восьмиугольник! Тот, который является кнопкой, переключателем!
   Думать уже нет времени - нажал.
  
   Восьмиугольник выдвинулся на Владимира, ещё, потом стал уходить вбок.
   И впервые за бесконечное время Владимир увидел форму. Форму, предмет, хоть какой-то цвет, хоть какой-то свет. Увидел. И... замер в ужасе, чуть ли не волосы встали дыбом! Буквально в метре от него лежало огромное насекомое, у которого сейчас видны были только крылья. Крылья, направленные в его, Владимира, сторону. То есть в сторону той двери, через проём которой он видел это помещение перед собой и это самое насекомое.
   Видео уже не работает. Никаких съёмок. Никаких свидетельств.
   Владимир шагнул внутрь.
  
   И тут он испытал шок не сравнимый с первым! Крылья насекомого оказались примерно четырёхметровой длины, то есть насекомое лежало далеко от двери, поэтому Владимир, чтобы увидеть его, стал обходить крылья вкруг. И он увидел не насекомое! На полу комнаты лежал человек! Человек! С крыльями, крыльями бабочки. Тот образ, что был на стенах Пирамиды. Насколько буквальный образ...
   Рост примерно метр восемьдесят. Свинцово-серый цвет кожи, тёмные волосы, тонкая одежда в виде сарафана или туники. И всё покрыто слоем пыли. Той самой пыли, что смягчала жёсткость Находки.
   Владимир не отрываясь смотрел на ангела. Теперь уже без кавычек, без условностей. Инопланетянин, пришелец. Посланник далёкого мира, нашедший свою смерть в этих местах. Так рядом с Землёй! И так далеко от неё! Бесконечно далеко. За невозможной мощью Пирамиды.
   Из шеи инопланетянина торчала какая-то уродливая коряга, или клешня, или... лапа насекомого!.. Вот на последнее это было очень похоже! Уродливая, с зазубринами фаланга, обломок или обрывок чужеродной ноги, или челюсти. И эта дрянь ещё была жива! Была видна слабая пульсация.
   Вот дрянь!
   Владимир снова почувствовал нехватку воздуха.
   Ну, что ж, Амэнолока, теперь ты будешь не один! Владимир присвоил пришельцу имя и теперь разделит его судьбу. А как иначе? Находка оказалась смертельной, слишком смертельной, что даже такое существо, крылатое, здесь потерпело поражение.
   Владимир шагнул ещё дальше в комнату.
   Пусто. Все стены напоминали очень сложную приборную панель с множеством кнопок, с выпуклыми сферами, в которых по форме кисти руки было сделано углубление, что указывало на предназначение - кодовый замок, или манипулятор; и с переливающимися, как было когда-то, когда Владимир первый раз светил на Пирамиду, свободными участками, не иначе что экранами. Сама комната была вытянута в длину, от двери, и была восьмиугольной, при этом пол и потолок подходили к стенам не под прямым углом, а с наклонным переходным участком.
   И всё. Пыль, запустение, темнота.
   Владимир устало опустился на пол. Он нашёл, что искал. Они все нашли то, что искали. Нашли! Но этого никто не узнает. Никогда. Никогда. Никто не узнает.
   Плач души никто не узнает.
  
   Владимир плакал. Всё. Его жизнь кончилась. Так и не начавшись.
   Он нашёл Амэнолока, мужчину, как и предполагала Марика. Он нашёл ту дверь, за которой тайна. Нашёл тайну. И... умер.
  
   Владимир не выключал фонарь. Зачем?! Ему уже не выйти отсюда. Как и тому пришельцу перед ним.
   Владимир посветил на Амэнолока. Удивительная красота! Строгая, некрикливая красота. И эта лапа...
   Тьфу!
  
   Владимир поднялся, подошёл к "бабочке". Склонился. Лицо почти полностью закрыто волосами, но вот эта тварь пузырчатая... Пригляделся на уродину. Мерзкая штука! Да ещё и шевелится! Со стороны "перелома" была видна какая-то присоска, или мембрана, которая ритмично колебалась взад-вперёд, как будто дышала. Мерзость!
   Всё равно умирать! А так он хоть сумеет "похоронить" Амэнолока по-людски, по-человечески.
   Опустился на колени.
   Поплевал на руки, ну, как получилось, и осторожно взялся за это "нечто". Задёргалась, мразь! Но тут уж Владимира зло пробрало. Он стал безжалостно по отношению к самому себе вытаскивать из раны, сквозной раны, этот страшный коготь. Понимал, что хирург из него никакой, поэтому действовал так, как получалось, но предельно, насколько хватало сил, осторожно, "нежно" по отношению к пришельцу.
   Медленной поперечной раскачкой вытягивал клешню из раны. Медленно. Медленно.
   И у него получилось.
   Повертел в руках. Тварь замерла. Да! Она больше не шевелилась. Больше не шевелилась. Выбросил в проём двери.
  
   В общем, все умерли...
   Владимир снова вернулся вглубь комнаты. Сел у стены, откинулся назад на откосе пола, замер. Выключил фонарь. Воздух кончился. Поймал себя на последней мысли, что не успел выстрелить в себя. Дёрнулся рукой к пистолету, нащупал. Стал задыхаться. Проклятье! Включил фонарь. И что-то заметил. Огляделся. Ничего. Выключил фонарь. И не ошибся. Через несколько секунд, когда глаза вновь привыкли к темноте, Владимир увидел слабое свечение сбоку от себя. С трудом, с отчаяньем утопающего хватающегося за соломинку поднялся. Доковылял до какого-то блеклого, невзрачного сияния. Контур. Контур руки. Контур руки! Один из тех, которые он уже видел. Но почему он не заметил свечения раньше?!! На стене, в углублении стены, была изображена рука, обычная человеческая рука. И она светилась, слабым, розовато-красным светом.
  
   Сомнений нет - ключ!! Который работает! Работающий ключ! Последний в его жизни...
   Терять нечего, кроме сознания. Владимир, не снимая перчатки, приложил руку. Он и снять не постеснялся бы, но сначала решил поступить по-простому.
  
   Удар! Удар...
  
   Сквозь него прошла сильнейшая розовато-красная волна. Свет стал наполнять комнату, наполнять - буквально: как будто неуловимая прозрачная подсвеченная и подцвеченная вода стала заливать помещение. Вода, свет, поток.
   И этот поток проходил сквозь него! Владимир чувствовал, всем телом чувствовал этот поток, этот напор, вихрь чего-то, чего-то, как он уже хотел верить, чудесного.
   Поток нарастал, усиливался. Его мощь становилась всё более заметной, всё более яростной. Не остановить! Не остановить.
  
   Неожиданно к первому потоку добавился ещё один! Теперь уже голубовато-синий. Потом изумрудно-зелёный... Могучий алый! Яростный, сокрушающий. Владимира сбило с ног. Чем??? Светом! И... водою! Помещение стало наполняться водою, настоящей. Настоящей! Он утонет?! А что с дверью?!
   Не видно. Только тут Владимир понял, что он ничего кроме этих потоков и этой воды не видит и не чувствует. Ничего! Вообще! Белый поток! Бьющий поток! Безудержный! Ещё более могущественный, нежели алый. Сильнейший. Ослепляющий. В ушах нарастал свист, а сознание всё больше заполнялось светом. Он уже не видел и не слышал - всё это было прямо внутри него. Он уже не чувствовал тела, а не то, что ещё чего-нибудь вокруг...
   Мир тьмы сменился миром света.
   Кругом полыхали молнии. Прямо сквозь него проходили вспышки. Всё вокруг как будто наполнилось электричеством, искрило, обжигало нервы, выжигало изнутри. Он был в огне, огне яростном, огне жгучем, раскалённом. И в то же время находился в воде, в прохладной, освежающей воде, которой чувствовал даже запах, запах влаги, запах свежести. И огонь. Буйство неукротимых стихий, первородных сил мироздания.
   Неожиданно болезненная синяя волна. Какое-то мучительное состояние. Как будто выворачивало наизнанку, как будто тошнило, рвало, боль в голове, нудная, тошнотворная. Острые приступы боли. Электрический зуд.
   Отток. Волны схлынули. И только прозрачно-голубая вода была вокруг. Он тихо плыл. Ещё тошнило, мутило, но мягче. И вдруг резкий огненно-алый удар, стена света, которая как будто вырвала его из самого себя, и... унесла, растворила где-то в этом огненно-лиловом потоке, в этом становящимся чёрным огне.
   Растворила что-то, что-то наносное, что-то, что было только сверху его самого, но не было им самим, а сам он был здесь, остался здесь, плыл в светлой невесомости, прозрачный, лёгкий, тихий. Мысли стёрлись.
   Потом словно ударом наступила тишина и темнота. Владимир бессильно выдохнул, и забылся глубоким, благодарящим сном.
   И не было снов. Только тишина и покой. Радость тела и духа за исполненный долг.
  
   Владимир проснулся.
   Глубоко вздохнул. Свежий, чистый, с каким-то неуловимым ароматом пряности воздух. Дышалось хорошо. Легко. Хотелось ещё и ещё.
   Странная тяжесть. Что-то как придавило к полу. Поиграл плечами, мускулами, подвигал руками, ногами. Всё равно давит. Странно...
   Открыл глаза.
   Мягкий, приглушённый свет, чистый, белый, без каких-либо цветов, тонов и полутонов. И небесно-голубой потолок. И впечатление, что потолок выполнен в форме купола, несильно, но плавным сводом поднят к центру комнаты. Да! Комната! Напоминает ту, в которой он вроде был. А где он был? Попробовал сесть. И вот тут уже пришло время удивляться. Он был голым, совершенно, возмутительно, неприлично голым. Что за чёрт! Огляделся. Ни одного знакомого ему предмета он не увидел, ни одного не увидел, вообще. Нет скафандра, нет оружия, нет фонаря, нет верёвок. Пусто. Стерильно пусто.
   Но больше удивляться сил уже не было.
   Встал. Ровный пол с какой-то сложной схемой вместо "орнамента на паркете". "Схема", или рисунок, тут не разберёшь, была вписана в овал, который охватывал всю комнату, но не подходил вплотную к наклонной части пола у стен. Да! Он помнил эту форму! Восьмиугольная комната, вытянутая, с наклонными поверхностями сверху и снизу вдоль всех контуров стен. Было. Было такое. И множество приборов на стенах. И приборы были. Но в этот раз Владимир увидел то, чего никак не ожидал увидеть. Во-первых, все "кнопки" стали заметно крупнее, а самих "кнопок" стало соответственно меньше. Во-вторых, на всех "кнопках" появилась символика, которую Владимир вдруг стал понимать, узнавать. Он видел простые рисунки-символы, означающие стрелки, элементы действий, масштабирование, условное представление чисел, цифр. Видел фигурку человека в целом и части такой фигурки по отдельности: голова, глаза, уши, нос, рот, руки, ноги, туловище с указанием расположения внутренних органов... вся анатомия! И ещё много чего такого, что, Владимир понял, адресовано ему. В-третьих, "экраны", как он считал эти свободные участки стен, были выдвинуты от стен на кронштейнах-опорах и имели чуть вогнутую форму, напоминая собой уже собственно экраны, экраны кинотеатров. А некоторые "манипуляторы-руки", одним из которых он и сотворил что-то из ряда вон выходящее, были размещены на подвижных шарнирно-суставных конструкциях, позволяющих свободно пользоваться "манипуляторами", не стоя при этом непосредственно у стены.
   И что это такое? Что за место? Жилище? Или наоборот?.. Изолятор? Тюрьма? Лаборатория? Командный пункт?.. Панцирь, граница жизни. Без мебели, без кухни, без кровати, без туалета. Да! Туалета он тоже здесь не нашёл. Замялся... Это как так?!.. Неприятно, весьма неприятно. Впрочем, как и отсутствие кухни, сиречь еды, питания. Неужели есть он не будет? Еда ему больше не нужна? Или всё-таки по расписанию приносить будут?
   Ты хотел родиться? У тебя это получилось!..
  
   Ещё раз продышался. Никакого обмана: воздух свежий, даже не просто чистый, а именно "свежий", наполненный какой-то даже энергией, благостью. И дышалось им легко.
   Теперь надо постараться кое-что вспомнить...
   А куда делся Амэнолока, если таковой вообще был? И где он сам, Владимир, сейчас? В Пирамиде всё ещё? Или где? И главный вопрос: зачем?
   Ходьба кругами ясности не внесла. Единственно, что отметил, так это то, что стена, которая сейчас условно им считалась "дальней", стена второго торца комнаты, была, начиная с места сужения комнаты, отчерчена алой, яркой чертой, а пол и потолок в этой части комнаты были золотыми. Резкая, заметная, острая отдельность, обособленность. Наверное, не зря. Что тогда? "Коридор", "предбанник". Телепорт, наконец. Тогда... Если он проснулся лёжа там, где его застал световой поток, то... этот "телепорт" или "предбанник" ни что иное как вход, через который он в эту комнату и вошёл! И как раз где-то тут и лежал "пришелец". Владимир, правда, напомнил себе, что "пришелец" в данном случае он сам, а не крылатое существо, на которое он здесь наткнулся.
   Сквозь туман догадок и неясностей начала потихоньку вырисовываться возможная, но всё же далеко не во всём приглядная картина.
   Пусть он окончательно, именно "окончательно" - бесповоротно, полностью - включил Пирамиду. Пирамида теперь "на ходу". Так. И уж не важно, что да как...
   Дальше. Он не просто "включил" Пирамиду, а ещё и получил "вид на жительство" - эту самую комнату, которая, наверное, всё-таки должна соответствовать его земной телесности, пусть пока он и не знает, как это должно быть. Если только эта комната не что-то промежуточное, временное.
   Как объект экспериментов Владимир, конечно, подходит, потому и голый, наверное, но такой ход событий удручал настолько, что решил даже не думать в этом направлении.
   Потом...
   Раз есть "вид на жительство", то решение его задачи ещё не завершено. Вот уж на что пока особо надеяться не приходится! Пока жив, конечно...
   Ещё...
   Зачем он оставлен в одиночестве? Ему дали, положим, всё, но как-то "молча", без "восторженных оваций". Хотят на "подопытную мышку" посмотреть? Не насмотрелись что ли?..
   Что-то близко к этому, но и не совсем то...
   Владимир рассеянно бродил по комнате. Но делать всё равно нечего, поэтому остаётся только ждать, ждать чего-нибудь, что должно произойти. А пока от безделицы можно и "клавиатуру" изучить.
   "Изучение" оказалось не таким долгим, как-то даже вызывающе коротким. Владимир даже хмыкнул от удовлетворения скоростью получения результата. Спутать хоть с чем-нибудь символы, означающие тело, поливаемое водой, и изображение "филейной части", занятой своим "прямым" делом, просто не возможно! Откровенность обескуражила. Настолько прямолинейно, настолько без затей! Зато доходчиво. Ну так доходчиво... Неужели местный "тест уровня интеллекта" начинается с такой тупизны?!..
   Вывод: земляне здесь не в диковинку...
   Шутки шутками - нажал.
   Часть комнаты, по "длинной стене", рядом с местом примыкания к сужению, торцу, который можно назвать "ближним", начала сдвигаться вверх, отклоняясь в сторону потолка. Собственно: просто дверь открылась, которая открывается вверх. Дверь включала в себя все три участка стены, от пола до потолка, всё, что между двух имеющихся горизонталей, считая за горизонталь и купол комнаты. Вместе с "дверью" на потолке оказались и некоторые "клавиши". Странная экономия места...
   Образовался проём метра три шириной. А там...
   Обложенный мхами водоём, в поперечнике примерно равный ширине входа, то есть тоже около трёх метров. Декоративно, "под натуральный камень", отделанные стены. На потолке такой же, как в комнате, свод, тоже "цвета неба", по окружности которого горизонтальный бордюр золотого оттенка. Сама "туалетная комната" примерно на метр с небольшим шире этого водоёма и вся понизу тоже обложена мхом. Зелёных цветов мох, на вид мягкий. Сразу за входом слева среди небольших валунов находится углубление, куда стекает с верха комнаты водопад. Журчание, плеск воды, достаточно яркий свет, и множество тонких, изящных подсветок в обрамлениях камней стен и пола. Царские хоромы! Не слишком ли "круто"?..
   Водоём наполнен водой. Можно опробовать.
   Ступил на мхи. Во как! Подо мхами чувствовался камень. Мхи, оказывается, покрывают собой каменную основу, из таких же валунов, наверное, что и по углам комнаты. Попробовал постучать босой ногой по спрятанному зеленью камню. Нога удивительно мягко "тонула" во мхах, без жёсткого касания должной быть твёрдой основы. Хорошо! Пальцы, если что, будут целы. Техника безопасности на высоте. Толщина мшистого слоя сантиметров порядка двадцати-двадцати пяти. Надёжная "перина". Ступил в воду. Прохладная, прозрачная, бесцветная. Бррр... Хмыкнул от предвкушения блаженства. Глубина примерно метр. Вполне хватает на "водные процедуры" - побарахтаться получится. Погрузился. И... забыл всё на свете! А как иначе, если тут только мурлыкать и можно?! От удовольствия, конечно. Когда пригляделся по сторонам, то понял, что на стенах не просто камни, а ещё и "кнопки". Да! Просто кнопки, которыми можно управлять этой "прачечной". На мелочи тут не размениваются...
   Мысль о туалете всё равно не давала покоя.
   Оглядевшись, понял, что только то самое углубление в углу очень что-то напоминает. Вылез из бассейна, стал изучать стену у водопада. И тут в точку! Мох был здесь другой, более "корявый", более "губчатый". И по "кнопкам" выходило, что, если сюда нажать...
   Небольшой водоворот, образовавшийся в углублении, сомнений уже не оставил. Во мху на несколько секунд образовалась яма. Хлюп! - и всё! Чисто, наверное...
  
   Потом Владимир прошёл и остальные части "теста на сообразительность".
   Как себя прокормить...
   Нажимаешь "Желудок" и - выбирай из "меню"... Сама еда "приготовлена" была в виде просто "котлет", без попытки как-то создать "фирменный стиль"; а вся жидкость так и была представлена напитками разного вида. "Меню" выглядело как внешний вид земных - земных! - продуктов и способов их готовки: что-то вроде "на воде", "на огне", "на пару", или "только помыть". Начались чудеса!.. Скатерть-самобранка. Профессиональная и высокотехнологичная.
   Как себя одеть...
   Нашёл картинку, изображающую фигуру человека с абрисом. Вроде в платье или рубашке до колен.
   С "модой" вышла неувязка: фасон всего один! Та самая туника-сарафан, что он видел на Амэнолоке. Но вот цвета и бахрома с оторочками - на любой вкус! Можно приталенную и с боковыми разрезами. Классика! И подпоясаться.
   И выбрать прозрачность.
   Выяснилось, что обуви тут не носят. Вот такое вот сочетание "простоты и богатства"!
   Зато нашёл "кровать". В "ближней" части комнаты из торца выдвигается панель, которая и есть кровать, застеленная тем же мхом, что и в "ванной", только поверхность мха более плотная, менее "зернистая". Размер кровати приличный: четыре на три метра. Тут же можно и "ночничок" организовать - слабую подсветку комнаты, при которой основной свет гаснет. А можно совсем выключить свет. И тогда только звёзды на небе будут сиять. Так это и есть! На становящемся тёмном потолке мельчайшими точками начинают неровно мерцать голубовато-белые огоньки. Причём столько! И разных яркостей, и чуть отличающихся оттенков... Засыпаешь как под колыбельную.
   Одеяла нет, и подушка не нужна. Всё скромно...
   Нашлось и кресло, небольшой "самокат", и стул, и стол. В общем, все "плоды цивилизации".
   В итоге, комната оказалась, или стала, жилищем.
   И никаких "внешних раздражителей"...
  
   Прожив так примерно "сутки" - а сколько? - Владимир понял, что "лежебока" - это не про него. Надо продолжить что-нибудь "изучать", продолжить искать что-нибудь ещё.
   Что именно?
   Как включить "телепорт", конечно!
   На его удивление, Пирамида по-прежнему жила по тому же принципу, что сформулировал сам Владимир: "Мы делаем - нам отвечают. Не делаем - молчат".
   Тогда: "Или - делать"...
  
   Стал исследовать стены "предбанника". И нашёл, что искал: ни много ни мало, а схему Пирамиды! Во как! Были отмечены два десятка "помещений", точек, куда можно переместиться. Но активна была всего одна кнопка, "кнопка адреса", одна связь. Помещение, отмеченное как находящееся в центре Пирамиды. Одно какое-то помещение.
   Проблема в том, что вся "панель управления" "телепортом" не была активна.
   Пришлось поломать голову.
  
   Оказывается, чтобы запустить в работу "телепорт", надо изучить ту самую схему на полу.
   Сначала найти Пирамиду. Да, саму Пирамиду.
   На контуре Пирамиды обозначены двадцать областей, от которых шли сноски на другие части схемы. Каждая сноска заканчивалась таким же обозначением "области", но уже более крупного размера. Внутри каждой "области" находился набор символов, одинаковых для всех "областей". Различие было только в одном символе и в одной "области" - в небольшой по размеру "области", восьмиугольной, была указана фигура человека. Эта "область" отличалась ещё одним: в ней самой символов, кроме "Человек", нет, зато вокруг неё указаны пустующие места, в которых что-то должно быть. К этим "пустующим местам" шли линии-сноски от всех остальных символов, находящихся во всех остальных "областях". Это начало.
   Получалось так: рядом с "Человеком" "символа" нет, но он есть где-то в другом месте. В нескольких местах.
   Но эти символы, часть из них, он уже видел! Видел! На стенах комнаты! "Стол", "стул", "желудок", "туалет"... Многое из того, что он сам уже нашёл и даже применил.
   И в чём смысл?
   Фактически все "символы" уже есть, все они здесь, в этой комнате, на стенах. А по схеме... А нет их! Они где-то все совсем в другом месте.
   Вывод?
   Их все надо сюда, в "область", которая и обозначает эту комнату, запихнуть!
   Дальше пришлось разгадать последовательность нажатий.
   Тут так: как сделать так, чтобы избежать случайного нажатия? Он может выбрать "кнопку адреса", потом "символ" в самой комнате, потом "символ" в "области", потом "символ" рядом с "человеком"...
   Стал рывками озираться, тревожно смотреть по сторонам, нервничать: это сколько же вариантов может быть!..
   Взгляд упал на "кнопку" на стене. Пришло озарение! "Человек"! Этот символ нужен! А он и так в комнате есть, сам по себе. И тут заодно понял, почему существует эта самая окантовка на полу, почему овал не доходит до стен: первое касание должно быть именно "символа" "Человек" на этой напольной схеме! После того, конечно, как фигурка на стене нажата.
   И схема на полу ожила! Включилась. Всё просто. В любой момент он мог так сделать. Но... всему своё время.
   Да, теперь всё было просто. Ну, только если работу руками и ногами, да ещё и на четвереньках и в три погибели, в расчёт не брать...
  
   И снова пришлось задуматься.
   А зачем это всё надо было? Телепорт, если это он, работает, он, Владимир, "человек", теперь может перемещаться по Пирамиде. Но... что именно он делал? Перемещал некие "символы", то есть действительные вещи, предметы, в эту комнату...
   И стукнул себя рукой по лбу. Эврика! Тело, погружённое в раздумья... вытесняет всю "воду" из головы! Все эти "символы", то есть вещи, предметы, есть только здесь! Только здесь! Больше нигде их нет! Всё просто...
   Это ему и хотели сказать. Не более.
  
   Тут Владимир ещё раз вспомнил "тест", что был на полу. Во-первых, сама эта схема ему кое-что подсказывала, помогала. А во-вторых... Когда рядом с "человечком" загорался очередной, собранный с разных мест, "символ", то соответствующая этому "символу" "кнопка" в самой комнате включалась и срабатывала в неком "демонстрационном" режиме, исполняя приписанную задачу частично, просто объявляя, что чему соответствует. Иными словами, на полу была просто инструкция! Инструкция! "Руководство пользователя".
   Как ему умудрились сказать одновременно две вещи?!..
   Так что этот "тест на сообразительность" Владимир со всего размаху провалил. Начисто. Много чувств и мало логики...
   И нетерпёж.
  
   Стоит задуматься.
   И Владимир задумался.
  
   Кто там?.. И что там?.. В том единственно доступном ему сейчас "помещении", "адресе"?
   Ответ только один: он. Он. Амэнолока. Ждёт его. Чтобы продолжить "обучение".
  
   Встал в "телепорт". Сейчас проверим на "вшивость".
   Нажал на кнопку.
  
   Мягкое, но плотное, как бы облегающее розовато-алое сияние. Опять ощущение, что становишься пустым и невесомым. Сияние рассеялось.
   Тут до Владимира дошло ещё кое-что. То самое слово "невесомым". Он ведь чувствовал вес, земной вес! Вот чем была та тяжесть, которую он ощутил, когда только проснулся! Это была просто нормальная сила тяжести. Всё просто.
  
   Перед ним был огромный зал. Огромный! Условное обозначение "области" на схеме Пирамиды не давало вообще никакого правильного представления о размерах. То действительно была схема.
  
   Огромный зал. Почти стадион.
   Полумрак. Стены и потолок где-то очень далеко.
   Воздух тот же, что и у него в комнате. В этом разницы нет.
   Вышел из "лифта".
   Стена. За спиной необъятная стена. И вся в каких-то знаках. Только сейчас без рельефности, всё вровень. Опять знакомое "зеркало", как было снаружи.
   Владимир уже не сомневался, что место осталось тем же. А вот со временем ни в чём не был уверен. Сутки? Двое? Год? Миллион лет? Миг?..
   Вся его жизнь была только в воспоминаниях. Больше нигде.
  
   Где-то пятно света и что-то есть. Не в середине зала этого, сбоку, в стороне. Но и далеко не у стен. Простор.
   Направился к цели.
   Он ещё издали понял, что увидит. Знакомые два крыла. Примерно та же поза лежащего на боку, чуть вперёд, человека.
   И пятно света, которое откуда-то - откуда? - освещает то место, где лежит Амэнолока. Лежит прямо на полу. Просто так.
   Владимир, замедляя шаг, подошёл.
  
   Он видел теперь совсем другое тело. Не в том смысле, что это был кто-то иной, а в том, что не было той пыли, не было того свинцового оттенка. Разноцветные с яркими узорами крылья, слегка переливающиеся светом под разными углами. Бело-голубая, как светлое небо, кожа. Ровная, гладкая, ни прыщика... Развитая мускулатура. Без грубости, без "накачки". Стройность. Чёрные, непроницаемо чёрные волосы. Шевелюра густая, волосы доходят до лопаток, то есть, получается, крыльев. Стали любопытны, поймал себя на скабрёзности Владимир, две, даже три вещи. Сквозь полупрозрачную одежду, не доходящую до колен, Владимир разглядел то, что перед ним особа мужского пола, мало того, ещё и со вполне "спортивной" "задней частью". А крылья, как и должно, наверное, быть, "крепились" попарно - друг над другом и слева и справа от позвоночника, охватывая большую часть его грудного отдела, - и спина в этом месте имела какую-то дополнительную мускулатуру, которой у обычных людей нет. Но всё равно: размах крыла - четыре метра - как он махать-то ими будет?! И крыльев получается четыре! Бабочка - буквально!
   Сие "ползающим" не понять...
   Но была на спине и память боли. Лопатки сведены к позвоночнику, сдавливая основания крыльев: последняя судорога, последняя попытка защититься.
   Удовлетворив своё разнообразное любопытство, Владимир задался существом вопроса: а что теперь? Хозяин Пирамиды, тут уже сомневаться не приходилось, здесь, вот он, лежит. И не подаёт признаков жизни.
   Только теперь Владимир понял, что ему предстоит коснуться этого существа. Трогать его придётся. Иначе он тут будет напрочь не нужен.
   И позволил себе ещё немного любопытства, но теперь всё в рамках приличия. Наверное.
   Владимир провёл рукой по крылу, по этому невиданному чуду. Бархат. Тёплый, да - тёплый! - мягкий бархат. Здорово! Крыло упругое, достаточно жёсткое. Но пробовать на силу Владимир не стал.
   Рефлекторно принюхался к руке. И ощутил слабый, но запах. Цветочный? Пыльца? Нектар? Запах отдавал свежестью и чуть какой-то пряностью. Насыщенный, хоть и тонкий, аромат.
   Да, земному туалету в остальной Пирамиде не место! Питается, наверное, это существо радугами...
   Вот и сиди, землянин, в своём... в своей землянке. Владимир почувствовал укол оскорблённого самомнения, но подавил этот приступ. Но подозрение в нём всё-таки зародилось...
   Снова остановился перед телом. Странно, только сейчас обратил внимание, что волосы по-прежнему закрывают лицо. Всё вообще выглядело так, как будто он вообще не двигался за всё время, пока Владимира как щепку швыряли по углам восьмиугольника те волны света и воды.
   Странно.
   Вот и пришло время взглянуть на всё собственными глазами.
   Опустился на колени. Жёстко. Как он тут лежит?! А как он "там" лежал, в той пыльной комнатушке? Без пролежней. Мёртвому всё равно, а живому, хоть как-то живому, Пирамида наверняка "массаж" какой сделала.
   Кинул взгляд по сторонам. Темнота! Стен не видно! Только с одной стороны что-то светится. "Лифт", наверное.
   Снял с себя свою распашонку, сложил валиком, подложил под колени. Теперь более-менее нормально.
   Осторожно поправил "крылатому" причёску, открывая лицо и... зияющую рану на шее. Даже отшатнулся. Тьфу! Нельзя ж так резко! Зато все свои последние минуты жизни - ничего себе расклад! - вспомнились с кинематографической чёткостью и зримостью. Он вынул из шеи этого гуманоида какую-то мерзопакостную штуку и выкинул ту штуку за дверь... Потом... А потом Пирамида включилась. Не без его стараний, но и не без собственного её - Пирамиды - участия. В результате он, Владимир, проснулся в какой-то комнате, а Амэнолока оказался перенесённым сюда, в этот зал. При этом с самим Амэнолоком ничего видимого, кроме отсутствия пыли, не произошло.
   "Живая из них только одна, но мы посчитали её мёртвой". Сейчас живой здесь только один. Но этого мало...
   Из раны текла кровь. Кровь? Наверное. Жидкость какого-то не то тёмно-алого, не то тёмно-лилового цвета. Уже образовалась небольшая лужица на полу. Плохо! Надо остановить. Как??..
   Ещё раз огляделся. Искать что-либо здесь бесполезно: темно, огромный зал, высоченные стены. Тут без крыльев нельзя. Но он не умел летать. А вдруг?!..
   Тщета.
   Всё, что ему нужно, - там, в той маленькой комнате.
   Поднялся. Оделся. Размял ноги. Направился к тому пятну света, которое заметил раньше. Всё правильно: "лифт", тот телепорт, которым он уже пользовался.
   Вернулся в свою комнату.
  
   Что теперь?
   Здесь есть всего три "живых" существа: он сам, Амэнолока и... Пирамида. Да-да: Пирамиду Владимир тоже стал считать условно живой, субъектом, но субъектом, который лишь создаёт условия, создаёт вселенную, свою какую-то вселенную, но сам не живёт. Живой тут пока только один - он сам, Владимир, "живой" в полном смысле слова. Так ему кажется. А вот последний из троих застрял где-то на полпути между мирами, хочет жить, должен жить, но не может, не получается, ранен, болен. И нет тут следов Находки. Никаких. Только память.
   "Кто виноват", понятно. Теперь - "что делать"...
   Стал "читать инструкцию", изучать ту напольную схему. Нашёл небольшую фигурку человека с крыльями, то есть "пришельца", гуманоида. Нашёл по блок-схеме "кнопки", которые как-то связаны с этой фигуркой. Нашёл на стене комнаты нужные символы. Включил. И опешил от неожиданности: в половину комнаты возникло трёхмерное изображение, состоящее из нескольких фигур "пришельца", нескольких десятков "виртуальных кнопок", и нескольких "нарисованных" экранов. Часть объектов соединяли линии-связи, указывающие последовательность использования этих объектов или их соответствие.
   Одна из крылатых фигур была "травмирована": видны были порезы, разрывы крыльев, то появлялись, то исчезали руки, часть руки от кисти до локтя, ноги, от стопы до колена. В общем, эта фигура соответствовала "небесной медицине".
   Последовательно перебрал "виды травм". Нашёл именно "сквозные раны" в придачу с "открытым переломом" и "кровотечением". Поколдовал. Указал место повреждения: "шея"... Вдруг из стены выдвинулся небольшой ящик, вроде того, что в письменных столах. В ящике лежала повязка, просто повязка. Ткань, бинт, шириной сантиметров пять, достаточно плотный и толстый, но мягкий и без шероховатостей. И ярко-оранжевый тревожно-резкий цвет. Цвет опасности. На повязке несколько символов. Символы расположены поперёк в ряд, и эти ряды повторяются каждые пять сантиметров. Всего лишь бинт, да ещё и с программой! До чего техника дошла... И никакой хирургии, никаких скальпелей, диагностик. Тоже нанороботы, должно быть.
   Снова повод подумать: он ведь только выбирал что-то, а ему всё сразу в готовом виде дали. Вопрос: неужели Пирамида так беспомощна?! Или тут суть какая-то другая, что-то вроде "не хлебом единым"?..
   Ладно. Снова "лифт", снова зал.
   В зале изменений нет.
   Дошёл до "пациента". "Диагноз" тот же. И... первое действие, которое будет действием, а не чем-то сторонним, созерцательным. Снова устроил валик из туники. Склонился.
   Красивое лицо. Выразительное. Правильное. И спокойное. Человек просто спит, в анабиозе, или летаргии. Просто спит. Пора, красавица, проснись...
   Сначала коснулся лица. Чуть прохладное. А крылья тёплыми были. Или с низкой теплопроводностью. Дыхание не чувствуется, да и грудная клетка, и живот никаких движений не совершают. Анабиоз, мёртвый. Осторожно завёл руку под шею, пока без повязки. Мускулы словно каменные. Статуя. А он, если удача будет, тогда в "пигмалионы" запишется.
   Зато действовать можно более спокойно, так как какое-нибудь его неосторожное движение не должно "статуе" повредить.
   На повязке разглядел символ "кольцо", или "круг", то есть две окружности, размещённые со смещением, с двумя отрезками-касательными между ними. По-видимому, это то, что нужно сейчас будет. Завёл повязку одной рукой снизу под шею, подхватил другой рукой эту часть повязки уже со стороны спины, вытянул повязку наполовину, расправил. Осталось замкнуть "кольцо". "Ядовитая" гаррота. Главное, чтобы помогла. Наложил друг на друга оба конца повязки, коснулся символа. Не получилось. На всякий случай плотнее пригладил место соединения. Вот теперь получилось...
   Повязка на секунду-другую превратилась в светящееся кольцо, а потом стала быстро темнеть, сделалась чёрной и на её поверхности замерцали слабым светом множество мелких беспокойных огоньков, сквозь которые ещё секундами позже проступили те самые символы. Но теперь всего пять: три были красного цвета, ещё два зелёного.
   И на этом всё пока кончилось.
   Ошибся он или нет? Владимир поднялся. Оделся. И... не ушёл. Зачем? Неужели он такой плохой медик? Да ещё и думать и читать разучился?..
   Вернулся к себе. Ещё раз проверил всю последовательность "подбора лекарств". Попробовал разные варианты. Да нет, всё так. Удивило только одно: новой повязки, нового "бинта" он не получил. Повторяемость - основа научного метода познания - была нарушена. Но других "рецептов" не предлагалось.
   Тут что, за него решают, что ему нужно? Так? А, Пирамида?..
   Вернулся в зал. А почему телепорт так исправно работает? И не только он!
   Присмотрелся к повязке. Один из красных символов стал бледнеть, постепенно становясь белым. Что-то происходит. Сам символ состоял из трёх контуров: плавная кривая покороче, плавная кривая, но с более выраженными углами с одной своей стороны, подлиннее, а между ними скошенный, то есть с тупым углом, вытянутый треугольник. На что это похоже?.. Ранение в шею! Всё просто. И этот символ становился всё более белым. Вот чёрт...
   Эти символы на повязке не были кнопками, они просто сообщали о том, что происходит.
   Владимир остался "ночевать" в зале, несмотря на всю неприспособленность местных условий.
   Необычное ощущение! Огромное тёмное пространство - и такой покой, успокоенность, такая защищённость! Пирамида защищала его, защищала "бабочку", защищала их двоих. Всего их двоих. Вся вселенная.
   Сон выдался нервным: и неудобно, и подсознательно тревожно.
   И - стон, выдох.
   Выдох...
  
   Владимир рванулся к "больному". Крылья легли на пол, фигура чуть изменила позу и как-то обмякла, расслабилась. И появилось незаметное, но движение живота - дыхание.
   Началось! Всё-таки "медбрат" из него хоть какой-то, а получился.
   Осторожно тронул "небесного" за плечо. А всё равно какой-то он прохладный, тепла не хватает. Дышит. Пульс? Взял за руку, тело расслаблено, может теперь двигаться, он может теперь его двигать. Попробовал нащупать пульс. Есть! Слабенький, но есть. И достаточно медленный, заторможенный. Дышит, пульс, подвижность. Всё-таки оживает. Наверное.
   Странно, что он - смертный - пришёл сюда помогать бессмертному.
   В "простенке" воздуха не было, в той комнате, с которой всё началось, тоже. Сама комната была затянута пылью, с "улицы", наружной пылью. Хотя проб он не делал, но думал так. Ни воздуха, ни... давления атмосферного при их встрече не было! Это был практически открытый космос. И он, "небесный", выжил! Впал в глубочайший анабиоз, и выжил. Но сокрушила его та лапа, которую он извлёк. Она-то откуда? Местная, или ещё до выхода "небесного" за пределы Пирамиды появилась? Если "до выхода", то, значит, какой-то опасный субъект здесь всё-таки есть. Стало неуютно. Владимир неприязненно огляделся, но понял, что в этом зале точно ничего нет.
   Поток рассуждений прервал взгляд. Сторонний взгляд.
   На Владимира смотрели два глаза. Два солнца. Два свечения другого мира. Радужная глаз была светло-фиолетовой, чуть лиловой, даже розовой. Утреннее Солнце, которое боится стать золотым...
   Первый их взгляд друг на друга...
   Взгляд испытующий, почти немигающий, немного тоски, немного надежды. И почему-то без удивления...
   Амэнолока отвёл взгляд вниз, к полу. Попытался вздохнуть. Не получилось...
   Закрыл глаза. Снова открыл. Чуть двинул рукой. Попробовал разжать-сжать кисть руки. Не получилось.
   Владимир приблизился к "небесному", склонился. Амэнолока с напряжением посмотрел на него. Молчал. Говорить сейчас могли только его глаза... Но и в них пока была лишь тишина. Тишина и напряжение. И ожидание чего-то.
  
   Но снова попробовал двинуть рукой. Во взгляде и мимике лица пронеслось мучение, невыразимость чего-то, взгляд стал сосредоточенным, сосредоточенным на чём-то внутри, внутри души, внутри побуждений, мыслей этого голубого человека. Нет!.. Не получилось... Безразличие, безнадёжность, слабость.
   Амэнолока закрыл глаза. И затих.
  
   Свидание окончено.
  
   Владимир растерянно огляделся: что делать? В зале ничего не изменилось. Пока результат один: Амэнолока жив. А вот к чему это всё - тайна покрытая мраком. Он вообще кому помог-то: хорошему или плохому? И нет ли в его "задании" такого испытания, что надо покончить с этим существом навсегда, доделать то, что "клешня" не доделала?!..
   Владимир, уже стоя на ногах, ещё раз посмотрел на "бабочку". Таинственное существо! Столько соответствий! Столько ассоциаций! На все случаи жизни! Если она, жизнь, ещё, конечно, будет. И как когда-то в океане, при погружении с аквалангом, вспомнил одно замечание инструктора: "Не так важна внешность, как то, что делаешь и чем являешься". Красота, эта умозрительная химера, обманчива. Хотя и очень притягательна.
  
   Очередной "выход в ночное" Владимир уже не осилил бы, да и жить ему надо, телом своим, поэтому вернулся в свою комнату.
   И вот тут оценил предоставленную ему "гостиницу"! Душ, ванна, коктейли, но без алкоголя, "свободный заказ" - неограниченная кормёжка. А потом ещё и мягкая - особенно после того "несгибаемого" пола в зале - постель, в которой валяться можно и вдоль, и поперёк! Заслужил? Нет! Потому что никто не выживает так, как выжил он, потому что исключительность этих событий не является достоверной, потому что, в конце концов, так надо было кому-то тому, до кого добраться вообще нельзя, не существует такой возможности, добраться, а можно только исполнить своё предначертание, однажды пройти заранее указанный кем-то путь. Но этот путь только для тебя. Это только твой путь, осознаёшь ты его или нет. Путь, который суждено пройти лишь одному, единственному существу во всей Вселенной, во всём мироздании, одному-единственному человеку - тебе самому. Никому кроме тебя! Других не будет. Ты уникален, человек, на этом, твоём, и, одновременно, своём, пути. Уникален. Ты единственен здесь, и неповторим. Это только твой путь. Ступай!..
   Владимир спал долго. И проснулся с тревожным чувством, с чувством какой-то вины: проспал!
   Снова зал.
   Проспал! Со всех ног бросился к свету.
   Амэнолока пытался двигаться. Только рукой. Что-то хотел, очень хотел сделать. Бессильно, с отчаянным усилием что-то пытался на полу найти. Трогал пол рядом с собой, касаясь его, как будто постукивая, перебирая что-то. Выбирая что-то. Что-то ища.
   Но на полу не было ничего. Пусто. Ровный золотистый круг, освещённый непонятно как. И сам освещающий округу. Круг радиусом метров пять, в середине которого и лежит Амэнолока. Что тут должно быть?
   Владимир, попав в поле зрения "небесного", отрицательно помотал головой. Поймёт? Погладил рукой пол около руки Амэнолока, отнял свою руку от пола, развернул ладонью к Амэнолоку, потом другой своей рукой как бы смахнул с этой ладони что-то, ещё раз. Снова показал раскрытую ладонь инопланетянину. Ещё раз показал, что смахивает что-то. Прекратил действия. Невнятное объяснение... Но Амэнолока, всё-таки поняв, закрыл глаза. С усталостью. Снова попытался вздохнуть. Снова потерпел неудачу. Открыл глаза. Посмотрел на Владимира. И попытался что-то тому указать, потянул свою руку в сторону, старался распрямить свои пальцы. Как-то... куда-то...
   Владимир прикинул возможное направление, двинулся в ту сторону, поглядывая при этом на Амэнолока, сверяя по его взгляду правильность своего пути. Граница круга. Здесь начинаются символы. Предмет поисков. А что искать? Стал смотреть вдоль края света. Увидел несколько символов, означающих крылатых существ. И какой нужен? Посмотрел на Амэнолока, и показал руками, что есть вот такая фигура, потом ещё такая... Амэнолока стал движением кисти изображать что-то вроде треугольника. Владимир присмотрелся. Да! Есть такой "человечек"! Нарисован стоящим прямо, крылья за спиной опускаются по обеим сторонам фигуры наискось вниз, руки как бы придерживают крылья сверху. Получается треугольник, причём крылья изображены ещё и завёрнутыми книзу внутрь, в сторону фигуры.
   Владимир ещё раз бросил взгляд на "бабочку". Амэнолока приложил свою руку к полу, вертикально, как бы нажимая. Понятно.
   Владимир нажал на символ. Пусто. Посмотрел на "небесного". Тот, насколько получилось, расправил, раскрыл ладонь, и ещё раз коснулся пола, но уже только тремя пальцами, большим, средним и мизинцем. Три точки, и - по краям.
   Символ, по всем его контурам, засветился белым светом, а золотой круг, на котором лежит Амэнолока, начал видоизменяться, превращаться... в такую же примерно "кровать", что и у Владимира, только, соответственно, круглой формы. Но здесь "кровать" выглядела уже по-другому. Более всего она походила на естественный участок какой-то неземной природы: по краям круга каменное обрамление, далее всё "зарастало" мхами, создавая живую "постель", при этом изначальный золотой круг расширился, образовав кольцо, продолжающее мягким светом освещать окрестности.
   Но не только это. Мхи оказались живыми в большей степени, чем просто растения! Сначала они поддерживали тело "небесного" в той позе, в которой оно лежало на полу, а потом мхи стали сначала мягко обволакивать раненную шею, а следом за этим менять и всю позу Амэнолока, предоставляя ему, наконец, возможность лежать свободно. Дальше произошло ещё кое-что: мох, окутавший шею, уплотнился, Амэнолока закрыл глаза, потом мох как будто потянул, выправил шейные позвонки, чуть подвинув голову Амэнолока из стороны в сторону. Осторожные, очень плавные, мягкие движения. Но, похоже, что очень сильные. Потом мох как будто расслабился, а Амэнолока глубоко, устало выдохнул. Теперь он был в безопасности, теперь он мог дышать.
  
   "Мавр сделал своё дело..." - подумалось Владимиру. Амэнолока спал. Теперь это было понятно. Теперь он не боролся за жизнь... А сколько же времени он "боролся"? Пока Владимир очухается, пока наиграется с инопланетной бытовой техникой...
   Стало противно. От всего сразу. Чуть действительно не плюнул на пол. Но вовремя как раз "очухался".
   Вернулся к себе.
  
   Стоило подумать.
   Удивила та изменчивость, когда ровный, неподатливый пол вдруг превратился в частичку чего-то живого, совершенно ни на "сталь", ни на "камень" не похожего. Стены здесь оказались слишком живыми, слишком; более, чем хотелось. И почему так получается, что Пирамида всегда действует "вторым номером"? Почему она не сделала это всё сама? Чего хочет? Чего ждёт?.. Она даже не смогла "нажать" на этот дурацкий "треугольник", чтобы запустить "кровать" в работу! Настолько бездушная! Теперь, наверное, буквально. Пирамида - среда обитания, безликая и... тупая. Немыслимо сильная, но тупая. Даже что-то напоминает...
   А может, не настолько всё глупо?! Может быть, есть тут святой закон?!.. Настоящий святой закон, закон для этой самой Пирамиды?.. Даже может быть, что это её собственный закон... И она сама тоже должна смириться с ним, и так же как и Амэнолока терпеть и ждать чего-то. Ждать. Всегда. Когда кто-нибудь вспомнит о них...
   Сколько ждать?
  
   Голова разболелась от таких "задачек", от этих "тестов на умность".
   Пирамида, Амэнолока продолжали водить его за нос, продолжали тянуть его по какому-то заданному пути, не давая свернуть. Они всё уже знают, всё знают, но хотят, чтобы Владимир всё-таки прошёл весь этот логический лабиринт до конца, до итога. И что там?
   Удобства "номера люкс" уже стали раздражать. Примитивный подкуп, взятка. А расплата - смерть. Или жизнь - как посмотреть.
   Со злостью решил не торопиться в зал, решил потянуть время.
   Не получилось. Азарт и любопытство оказались сильнее дешёвой обиды.
  
   Первое, что заметил - розоватое свечение над тем местом, которое обычно было просто белым светом. Белым светом над золотым кругом.
   С осторожностью направился к "постели". Она вся светилась тем самым розоватым светом. Светилась откуда-то изнутри, откуда не было видно за внешним каменным краем. Подошёл. И не увидел ни Амэнолока, ни тёмных мхов, лишь по внутренней стороне внешних камней были разноцветные наплывы пушистой зелени.
   Вся "кровать" была заполнена розовой водой. Розовой, чуть колеблющейся водой, или энергией. И эта вода, эта энергия излучала весь этот розовый свет. Но Амэнолока исчез!
   Нет! Не исчез! Он был под "водой", просто был под водой, внутри этого света. Вода была прозрачной, хоть и насыщенной светом, и под её гладью, расправив крылья и опустив их ровными линиями вниз, ниже уровня плеч, на мхах лежал Амэнолока. Под водой! Руки разведены в стороны и положены сверху на крылья, по верхним их краям, прихватывая их. "Наружные", "дальние верхние" углы крыльев загнуты по наклонной прямой вниз внутрь до уровня стоп, образуя тот самый треугольник, который и был "нарисован на асфальте"!
   "Процедурный кабинет"!
   Владимир влез на камни, устроился на них, стараясь при этом не задеть воду. Вода колебалась. Дыхание. Под водой. Он тоже не задохнулся в тех потоках, которые неожиданно для себя разбудил. Они проходили похожий путь. Но по-разному. Кто-то помогал себе сам, кому-то необходимо было помочь. "Кто везёт, на того и грузят". Примерно так. Но зримость своих поступков радовала, не приходилось, как часто бывает в жизни, гадать о том, что сделал и чем всё должно стать. Здесь ответ приходил быстро. А если этим ответом должно стать возмездие?! Если он, Владимир, учудит здесь чего-нибудь, захочет набедокурить?! Ответ не заставит себя ждать...
   И опять любопытство оказалось сильнее вежливости и доводов разума. Владимир, наклонившись над розовым зеркалом, тронул свет рукой. Чуть кусачий! Как будто жгучий, с электрическими искорками в себе. И температура не ощущается. Просто поток, поток силы, сгустившийся, ставший осязаемым свет. Вода колыхнулась, пошла волнами. Крылья ожили, развернулись. Впервые Владимир видел крылья в движении. Отпрянул. Сначала начала раскрываться "нижняя" пара крыльев, которая и была загнута к ногам поверх "верхней" пары, руки Амэнолока оказались снизу крыльев. Потом "нижняя" пара стала скользить под "верхнюю", сложенную до этого просто треугольником, руки Амэнолока снова оказались над крыльями, и дальше, продолжая движение вверх, "верхняя" пара заняла своё "законное" место. Конверт! "Треугольник". Над поверхностью воды показалась сначала голова, потом плечи. Амэнолока осторожно сел в своём "бассейне". И взмахнул крыльями. Вот это да! Чуть не сбив Владимира, раскрылись огромные, метров в семь, разноцветные полотнища! Два полотна, две картины. Заострённой формы, сине-фиолетовые по верхним краям, переходящие в тёмно-алые тона ниже. Палитра "холодных" цветов, даже красный не был ярким, "согревающим", скорее бордовым, тёмным. И не было зелёных цветов, не было жёлтых. Холод. И красота.
   Владимира окатило водой. Сила! Какая уже была сила в этих крыльях! Потом Владимир ощутил аромат. Да! Тот аромат, что он уже чувствовал раньше, при первой встрече с этим "икаром". Но тогда аромат был лишь чуть заметен, а сейчас это был уже насыщенный, яркий запах. Удивительный "парфюм"... Никак Амэнолока "туалетной водой" пользуется?..
   Два других, "нижних", крыла служили сейчас Амэнолоку опорами, просто опорами, которыми он поддерживал себя, сидя на мхах.
   Амэнолока осторожно, медленно, немного склонив голову вперёд и разворачиваясь всем телом, повернулся к Владимиру. Амэнолока задел Владимира крылом и почувствовал это. В эту сторону и повернулся.
   Взгляды встретились. Слабая, неуверенная улыбка тронула губы Амэнолока. Глаза отдавали золотом: "солнце взошло"...
   На шее Амэнолока по-прежнему был тот бинт, та повязка, которая всё так же искрилась белым по чёрному. "Лекарство" действует.
   Амэнолока чуть кивнул, будто бы извинился, и осторожно стал погружаться в окружающее его живительное море. Крылья стали не просто спадать, а стягиваться, сокращаться в размере. И снова только гладь этого чудного озера напоминала о движении, напоминала о том, что здесь скрыта жизнь.
  
   Владимир ещё долго сидел на "бордюрных камнях", повернувшись спиной вполоборота к "озеру". Всё настолько стало нереальным! Даже не то, что он видел здесь, в Пирамиде, а то, что был он сам и вся его жизнь, вся его суть. Идеальный мир! В который мы так часто хотим попасть и в который так хотим верить. Идеальный, совершенный мир. Почему мы живём иначе? Почему нет у нас таких Пирамид? Как долог путь цивилизации к этому всему? И будет ли вообще хоть что-то близкое этому?..
   А что здесь "идеального"?! Здоровье? Отсутствие материальных, телесных ограничений? Продвинутая медицина? Здесь так же есть боль, здесь, возможно, есть страх, здесь нельзя без взаимопомощи, хотя это может быть спектаклем, обманом. Но раз так! То здесь тогда есть и "обман", и "спектакль", и стремление к чему-то ещё, чего здесь нет! К тому, чего здесь нет! Тут ещё не целая жизнь! Не целая! Часть. Идеальная часть того, что называется жизнью.
  
   Владимир стал неохотно, без доверия самому себе понимать, что он здесь нужен по-настоящему, что он не игрушка здесь, не придаток. И даже не просто "медбрат". Но он не верил ни самому себе, ни Пирамиде, ни Амэнолоку. Только так его взгляд мог бы остаться незамутнённым. Кроме одного наваждения - своего собственного неверия во всё.
   Вернулся к себе. Залез в свой бассейн. Масштаб не тот, но качество то же самое. Повысил температуру воды, настроил водно-воздушные потоки, расслабился. Думать не хотелось, да и сил не было.
   Услада одна: торопиться теперь уже не надо было. Вот так! Незаметно для себя Владимир прошёл ещё одну ступень этой тайной лестницы.
  
   Теперь он здесь не один. Не один.
  
   "Утром" снова отправился в зал.
   Всё то же розовое свечение. Странно. Как-то долго очень, наверное.
   Но на этот раз искать кого-либо уже не надо: небрежно раскинув по камням крылья и оставаясь по плечи полулежать в воде, Амэнолока дремал, лежал, закрыв глаза, находясь теперь рядом с краем "бассейна". Странно, но крылья повторяли рельеф этого края. Они полностью закрывали собой часть "бордюра" и даже покрывали пол, золотое кольцо перед "бассейном". И вообще выглядели так, как будто это тряпки, разложенные на просушку. Владимир потрогал крыло. Ну, так и есть: мягкое, как полотенце. Амэнолока даже сумел устроить себе из них небольшую "подушку", на которую сейчас опирался затылком и мог полностью расслабить шею. Многофункциональная вещь! Крыло дрогнуло. Владимир отпустил его и понял, что Амэнолока не может его сейчас видеть. Вошёл в поле зрения "небесного". Да, Амэнолока уже открыл глаза и, не поворачивая головы, старался смотреть в сторону Владимира. Увидел. Улыбнулся. В этот раз улыбка была теплее, не столь вымученная, как "вчера", но всё же в ней была сдержанность. Путь не окончен...
   Улыбка ушла в грусть. Лицо "небесного" стало серьёзным. Глаза устремлены на Владимира.
   Амэнолока коснулся своей ладонью своей щеки и, вскользь ведя по щеке вверх за ухо пальцами, поправил волосы у уха, расправил их так, чтобы открыть, оголить ухо, а потом просто повторил эти движения, после чего сделал из ладони выразительную "ушную раковину".
   Простенько и мило...
   "Я слышу!" - так это понял Владимир. "Слышу", что кто-то есть. Слышу его, Владимира. Или?.. Так ведь не просто "слышу", а "слушаю"! А вот это надо проверить!
   - Мы можем общаться?! - Первые слова...
   Лицо "небесного" озарила улыбка. Амэнолока улыбнулся, похоже, что он был даже счастлив сейчас, несильно вздохнул, как успокоился, расслабился, отвёл руку от уха, потом снова смастерил "раковину".
   Вот так "скорость ответа"! Они могут говорить! Пусть даже и в одностороннем порядке. Это Владимир понял из того, что Амэнолока прибег к языку жестов, а не устной речи.
   Тогда надо определить, что такое "Да", а что такое "Нет".
   - Что будем считать за отрицание?
   Амэнолока приложил руку к губам: "Я - молчу!". Молчание... знак согласия... А был бы "не согласен", то сказал что-нибудь? Но вот именно "говорить" он и "не" может! Он не просто "молчит", сам, а не может говорить! То есть - "Нет"!
   - За утверждение? - Жест к уху. "Я слышу!"! "Да, слышу". То есть - "Да"!
   Всё это общение, с самого начала "разговора", Амэнолока, чтобы не нагружать спину, вёл одной рукой, той, со стороны которой от него и находился Владимир. Амэнолока двигался осторожно, замедленно, стараясь совершать короткие, не размашистые движения, чуть в локте, чуть плечом.
   Но для Владимира это было равносильно громогласной уличной трансляции.
   Ну, наконец-то, настало то время, когда можно задать вопрос! Наконец-то он может задать вопрос!
   И с чего начать? С удовлетворения любопытства и исходных представлений о мире вокруг, и, конечно, о сути его нахождения "где-то здесь".
   - Это всё Пирамида? - Владимир круговым движением руки обвёл зал.
   Жест к уху.
   - Вы знаете о Земле всё?
   "Да".
   Сложные вопросы не покатят, поэтому пока "по мелочи".
   - Я, кроме вас, единственный здесь? - "Да".
   - Враг есть? - "Да".
   - Снаружи? - "Да".
   - Внутри? - Амэнолока указал на ухо, потом сразу перенёс руку к губам, ещё раз жест в сторону уха, и ещё раз, почти сразу, к губам. Повторил всё движение ещё раз.
   - И "да" и "нет"? - вроде как понял Владимир.
   Жест только к уху - "Да". В общем, "бабушка надвое сказала". Неясность.
   - Мы куда-нибудь летим, меняем местоположение? - Жест к губам - "Нет".
   - Мы улетели после того как я "включил" Пирамиду? - "Нет".
   - Оставались всё время на месте? - "Да".
   - Кто-нибудь ещё должен появиться, прилететь? - "Нет".
   Итак. Пирамиду включил, по-настоящему, именно он, Владимир. Пирамида осталась на месте, то есть во "льдах" Находки. И никуда лететь, перемещаться не собирается. Мало того, сюда тоже никто не прибудет.
   Время?
   - Если считать по земным меркам, то сколько времени прошло с момента включения Пирамиды?..
   Амэнолока выразил некоторое недоумение, вопрос.
   - Дни? - поправился Владимир.
   Амэнолока сделал жест к губам, потом, закрыв глаза, коснулся сначала одного века, потом другого, и снова посмотрел на Владимира. "Не вижу".
   - Время не известно?.. - "Да".
   - Время известно? - Владимир уловил двусмысленность. "Нет".
   - Ход времени менялся, как только была включена Пирамида? - "Нет". Ура!! Вот теперь стало легче, откровенно легче!..
   - Мои друзья улетели? Летят к Земле? - Возможно, что важный вопрос...
   Амэнолока поочерёдно прикрыл рукой закрытые глаза. "Не вижу".
   - У меня здесь есть задача? - "Да".
   - Кто-то ещё может её сделать? - "Нет".
   - Я могу сейчас вернуться на Землю? - "Нет".
   - После выполнения задачи? - "Не вижу". Неизвестность.
   - Не отпустите?.. То есть, наоборот, отпустите? - сразу поправился Владимир.
   "Да". Это как? Задачу выполнил - "свободен", и - тут же - "не вижу".
   - Я могу умереть? - вот тут Владимир уже даже не хотел ни говорить, ни тем более "слышать"!
   "Да". Но Амэнолока был неумолим. Но во взгляде его теперь горькой тенью замер вопрос, остановилось сожаление, неуверенность, грусть. Амэнолока отвёл взгляд, опустил глаза. Медленно, прикрыв глаза, вздохнул. Открыл глаза. Теперь и лицо его отражало только отрешённое неверие, сомнение во всём, что грядёт. Рука сжалась в кулак. Чуть дрогнули, напряглись скулы. Амэнолока устало смотрел на воду перед собой. Потом, как будто расслабившись, откинувшись назад, перевёл взгляд вверх, в потолок. Снова вздох. Лицо его перестало выражать эмоции, выровнялось, успокоилось. Амэнолока снова закрыл глаза, и не открывал их боле, а его "говорящая" рука, безвольно разжавшись, плавно погрузилась в воду.
   На "сегодня" всё...
  
   Владимир видел чуть нервное, неровное дыхание: Амэнолока не спит, и даже не дремлет, но даёт Владимиру время, чтобы он, Владимир, принял своё окончательное решение. Решение, которое обжалованию подлежать уже не будет. Никогда. "Не делаем - молчат"...
  
   Владимир усилием воли заставил себя уйти. Он не хотел навязывать сейчас своё присутствие, и в то же время не хотел уходить, не хотел расставаться с этой, пока ещё не слишком способной на защиту, красотой, с этой непонятной тайной. Эстетика, утверждающая правильность, здесь была столь откровенна!
  
   Вернулся к себе. Опять устроил тёплую ванну. Теперь ему надо думать. О многом.
  
   Сказать, что он много рисковал своей жизнью, нельзя, не прятался, но и не лез, когда было не за что и незачем. Но тогда, когда адреналин в крови, то всякую глупость можно совершить, или, вроде наоборот, сотворить чудо. И в этот момент думаешь, прежде всего, над решением задачи, над возможным результатом, а не над тем, насколько поломаешь самого себя! О себе тоже мысли есть, но они идут как некое сдерживание, проявление опаски, знание возможного риска. Осторожность. Но тогда, когда окончательно "Делай!", то нет тебя, есть только твоя воля и твоё устремление. И уже потом начинается "суд". И лавровый венок. И горечь раскаяния, обиды. И злоба, страшная, лютая. И радость того, что смог. Независимо от "добра" и "зла"! Смог - точка! Или - не смог! И тогда тоже - "точка"! Всегда в конце пути будет точка...
   Зачем мы принимаем решения? Зачем строим свою, личную систему координат? Чтобы быть самими собой, чтобы определять так, таким способом, кто мы есть и чем отличаемся друг от друга. Строим личную систему координат и защищаем её, защищаем себя, защищаем то, что мы есть. И когда что-то идёт не так, когда система координат рушится, то рушимся мы сами. Или меняемся, в чём-то переставая быть самими собой.
   Но и у поступка, и у "системы координат" есть отправная точка! Отправная! Тот некий "ноль", от которого всё начинается, "краеугольный камень", целая неизменная основа, которая и даёт начало личности и её судьбе. Задаток. Аванс. Предначертание. Тот "фасон", который мы можем только "подогнать" под себя, но не изменять! Даже иначе: согласиться с ним, создав себе образ, явив себя так, как это будет нам возможно. И в этой "одежде", в этом предписанном нам сценарии, мы и совершаем поступки, строим "систему координат", создаём себя, создаём личность, суть которых будет проверена только одним: достоин ли ты носить эту "одежду", и достойна ли эта "одежда" того, чтобы её носили... Достойны?..
   И всё, что не проходит этого испытания, исчезает, навсегда лишаясь возможности снова "одеться", навсегда лишаясь возможности вновь оказаться "надетой". Навсегда. Навсегда оставаясь только "возможностью", но - не исполнением! Не жизнью, не судьбой. Останется только одно: мёртвое, навсегда остановившееся "Нет!"...
  
   Сколько же преград прошло это существо? Сколько всего пережил Амэнолока, прежде чем стал самим собой, тем, кто и что он есть? Получив удивительное здоровье, крылья, Пирамиду... По-человечески понятную красоту. Что ещё?..
   А он, Владимир, кем тут кому приходится? Насколько "родственником", насколько "братом", то ли "по оружию", то ли "по крови", то ли "по разуму"?
   Если уж "себя не похвалишь", то он всё-таки добрался до той кнопки, добрался. Далеко не своими только трудами, но сейчас он мог только просить прощения и воспеть, мог бы, то буквально, подвиг всех, кто ему помогал, включая даже того инструктора по подводному плаванию, а не только строителей их птицеподобного звездолёта. Только до Земли долетел бы без помех! Только все они, все те четверо, были бы живы и здоровы! Спасибо вам, спутники мои! Земной вам мой поклон и высшая вам благодарность!..
  
   Владимир снова "возвращался с небес на землю", пусть даже "земля" эта настолько "не от мира сего". Да на самом деле так - просто не от мира сего! Буквально. Тут не действовали многие законы физики, законы материальности. Это был сон, анабиоз, проснуться из которого можно только одним способом: завершить начатое, закончить свою миссию.
   Даже ущипнул себя. Но пришлось согласиться с тем, что иного пока не дано.
   Ну, что: жмём кнопку?
  
   Да куда я с этой подводной лодки денусь?!..
  
   Только туда - в зал, который непонятно где находится.
  
   Владимир снова шёл к "бассейну". Теперь - "изумруд".
  
   Зелёного сияния "бассейн". Амэнолока уже свободно разместился на камнях, купая в "бассейне" только ноги, погрузив их по колено в воду. Крылья, которые опять были "тряпичными", сейчас как мантией покрывали его плечи, спадая потом на камни, расстилаясь по ним, где-то опускаясь в воду, где-то достигая золотого круга. Сейчас они не были широкими, метра два-два с половиной, не больше, и выглядели как махровый халат, уютный и домашний. Всё-таки очень необычный "инструмент"! Действительно универсальный.
   Амэнолока улыбнулся Владимиру светлой, искренней улыбкой. Глаза излучали солнечный свет. "День" был "ясный". "Погода была..."...
   Но шея этого человека по-прежнему была скрыта тревожной темнотой.
   - Здравствуйте! - Владимир, подняв руку, поприветствовал "короля". Амэнолока приложил руку к сердцу и чуть, всё-таки с осторожностью, не резко, наклонил голову в знак ответного приветствия.
   - Я не знаю, готов я или нет, поэтому просто хочу побыть здесь, подумать вместе, так сказать... - Владимир не знал своего решения, не был в нём уверен. Он хотел просто пожить, хоть недолго, этой светлой жизнью, не стараясь торопить неизбежное.
   Амэнолока опять одарил Владимира светлой, благодарной улыбкой и жестом пригласил Владимира к себе.
   Владимир сел на камни, рядом с "небесным", но, конечно, не касаясь крыльев. Замолчал. Просто созерцая. Стараясь впитать, запечатлеть это всё. На долгую память...
   - Важно ли время для моего решения? - "Нет".
   - Я могу здесь остаться до конца своих дней? - "Да".
   - Может зло вырваться наружу? - Будем, наконец, называть вещи своими именами.
   "Да".
   - Если я умру, не сделав нужного? - И "да", и "нет". Почему так?
   Амэнолока изобразил кистями рук, скрестив их в запястьях, летящую птицу, потом указал рукой наискось вверх, ещё раз показал летящую птицу, но показал уже другую точку пространства. Ещё раз повторил. Потом, снова изобразив полёт, как бы приземлил "птицу" себе на ногу, после чего, указав на это место "приземления", провёл вытянутой рукой полукруг перед собой. Ещё раз указал на ногу, снова перед собой. Ещё раз "приземлил" "птицу", и ещё раз указал на "место посадки" на ноге, а потом вокруг себя.
   - Сюда могут прилететь, хотя и не должны?
   "Да".
   - И они что-то тогда могут сделать?
   "Да".
   - И это будет плохо?.. - Но Владимир уже знал ответ...
   "Да"...
   - Это те, кто это всё и сделал?
   "Нет". Это как понимать?! Кто враг-то тогда?..
   Амэнолока показал в сторону Владимира.
   - Мы??!
   "Да".
   - Это сделали мы?!
   "Нет".
   - Но мы можем это вдруг пробудить? - Владимир уже начинал догадываться, что сейчас "услышит"...
   "Да!". Здесь Амэнолока даже сумел сделать ударение.
   - Но мы этого пока не сделали?
   "Да". Здесь они поняли друг друга, поняли то, что граница между жизнью и смертью ещё пока существует.
   - Я вряд ли сейчас пойму, почему... - Тут "да" и "нет" уже нет смысла "покупать".
   "Да".
  
   Владимир замолчал. Амэнолока стал смотреть на воду. Раздумье, тишина. И понимание, что ничем хорошим это всё не кончится.
   Поторопить события? Пальцем в это "небо" он же ткнул! Тогда попал, во всех смыслах. А сейчас?..
   Владимиру захотелось бросить в этот "пруд", что почти "тиной зарос", камешек, устроить маленький "бульк!", посмотреть на волны, круги. Камешка не было, и Владимир просто махнул рукой в сторону воды, изобразив этот жест.
   Грусть и обречённость коснулись уголков губ Амэнолока, отразившись печальной улыбкой. Амэнолока улыбнулся и чуть кивнул, в знак понимания выраженного движением чувства. Но для него тоже не было ясности. Всё зависело от Владимира.
  
   - Всё зависит от меня? - "Да".
   - Меня могут принудить к принятию решения? - "Нет".
   - Меня могут здесь убить, в смысле - в Пирамиде? - "Нет".
   - Покалечить, совершить насилие? - "Нет".
   - А я сам могу? - "Да".
   - Отмщение будет? - "Нет".
   Но здесь Амэнолока чуть замялся и, помедлив, указал "Да".
   - Какое условие? Что я не могу сделать?
   Амэнолока указал на себя.
   - Я не могу... я могу убить?
   "Да".
   - И только тогда будет единственное отмщение? - "Да".
  
   Чёрным всё по белому.
  
   - "Вчера", так сказать, было сказано, что враг может быть в Пирамиде. Это кто? Некто чужой?.. - Владимир приостановил перечисление, чтобы ответы были возможными и понятными.
   Амэнолока снова указал в сторону Владимира.
   - Я сам??
   "Да".
   - Люди в целом, или кто-то ещё?
   "Нет".
  
   Вот так! "Враг" здесь только один - ты сам. Осталось определиться с кавычками...
  
   Владимира удивило спокойствие человека перед ним. Или вообще не человека? Как понять, кто этот "небесный"?
   Тут Владимир снова темпераментом опередил самого себя. Он просто весьма даже бесцеремонно взял в руку крыло, край крыла.
   - Знаком с инженерией, и удивлён тем, как это всё может быть, такой размер, такая мягкость... - чем-то вроде "прошу прощения" описал подоплёку своих действий Владимир. Хотя такая бестактность! Но Владимир теперь не был уверен ни в одной секунде своей жизни. Ни в одной! Он начинал торопиться жить.
   Амэнолока, как почувствовав сокрытую в сидящем рядом человеке наивность, детскость, похоже, что готов был даже рассмеяться, но сейчас ограничился улыбкой, лишь чуть резче выдохнув воздух через нос. Он даже головы не повернул! Но кое-что продемонстрировал.
   Край крыла, что был в руках Владимира, вдруг стал твёрдым, просто твёрдым. Как камень.
   - Ого! - Владимир попробовал руками погнуть эту вдруг проявившую недюжинный характер вещь. Куда там!..
   Потом постепенно стала появляться мягкость. Амэнолока осторожно расслаблял крыло. И теперь это опять был "уютный домашний халат".
   - Удивлён! - без обиняков восхитился Владимир. - Удивлён!
   Амэнолока ещё раз чуть усмехнулся, но потом улыбка сошла с его лица. Теперь не только даже грусть. Владимир снова видел чувства. Обида! Простая, незамысловатая обида. Досада. Даже ещё пока не остро выраженная неприязнь. Странно! Как и всё здесь имеющееся, Амэнолока тоже являл собой пример "простоты и богатства". "Стальные", чуть ли не буквально, несгибаемые, тут просто так и есть, крылья и такая обидчивость, пусть и не показная, естественная, живая! Указание Владимиру на то, что Владимир тратит время на ерунду, а не на что-то действительно важное.
   - Простите...
   Амэнолока почти машинально поднёс руку к уху: "Да". А потом, как спохватившись, посмотрел на Владимира. Амэнолока опять что-то хотел сказать, очень хотел что-то сказать, и опять понимал, что этот "языковой барьер" ещё пока непреодолим.
   Здесь опять была обида, но уже на себя. Амэнолока считал, что не прав! Он приложил руку к сердцу, и даже сквозь свою боль поклонился. Лицо его стало ярче, более синим. Это так и называется: "покраснеть"! В этих местах, конечно.
   Владимир с удивлением, обескуражено следил за этими перипетиями настроений. Как-то всё тут по-другому устроено, чем ему кажется. Он сам сначала устроил допрос, задавая любые вопросы, что на ум пришли, потом стал "щипать красотку", а после этого эта самая "красотка" так ещё и извиняться за свои обиды на всё это начала! Владимир не хотел быть царём, не хотел. Ему не нужно поклонение, не нужно увещевание его импульсивных подвигов. Он тут просто... по делу просто он здесь! По делу! А не чтобы закадрить кого-то...
   - Я дурак...
   Амэнолока пристально, с удивлением, недоверчиво вгляделся в лицо человека, с сомнением, а потом вроде как согласие, ненадолго, на миг, на лукавый миг...
   "Небесный" снова сел прямо, руками расправил крылья, и стал с некоторым всё ещё недоумением на лице, отражающем его раздумья, смотреть перед собой, даже не на воду, а просто куда-то в пространство.
   Владимир тоже смотрел на воду.
   - Я пойму, я пойму, я сделаю, сделаю... - Пора вернуться к главному. Владимир старался извиниться, по-настоящему, и успокоить того, кому тоже наверняка досталось в этой жизни, какова бы она, эта "небесная" жизнь, ни была.
   "Нет".
   Нет? Как так "нет"?!
  
   Амэнолока осторожно поднялся на ноги, стоя теперь в воде, повернулся лицом к Владимиру и одновременно с этим движением крылья шуршащим полотном унеслись за его спину, потом подошёл к Владимиру, наклонился вперёд, опершись одной рукой на камень рядом с человеком, и положил другую свою руку на грудь Владимиру, на сердце. Потом перенёс эту руку с сердца к лицу человека, к губам, и остановился, не касаясь лица. Ещё раз приложил свою руку к груди Владимира, и ещё раз задержал руку у его губ.
   Потом не без напряжения выпрямился, ступил шаг-другой назад, постепенно погружаясь в "изумрудный" источник, после чего осторожно лёг в воде на спину. Расправил ставшие опять податливыми крылья по всему дну водоёма, и одним движением крыльев погрузил себя под воду. Вода успокоилась.
   "Свидание" окончено.
  
   Что ни "день", то что-то новое...
  
   Владимир уже и не замечал того, в каких условиях живёт. Не тело тут главное, не оно. Совсем даже не оно. Есть нечто другое. Но! "Можешь умереть"! Значит, "тело" имеет смысл! Не просто душа его, Владимира, тут нужна, не она только. Даже так: не она точно! Нужно другое: условием является то, что он может умереть, расстаться с телом, но сохранив при этом душу. Может быть и наоборот: сытая жизнь до тленной старости, и... И что "и"?.. А ничего! Амэнолока сказал, что нет здесь претензий к нему, Владимиру, живи хоть весь свой... поганый... век! Тьфу!
   Столь жёсткая схема "колбасного цеха" Владимира вдруг взбесила! Опять как в той темноте "простенка"! Он снова впотьмах, снова идёт неведомо куда, и, надо добавить, неведомо зачем.
   И как тогда? Проживёт он свой век, "золотой" или "поганый" - не суть, и скончается, "в своей постели". Всё, итог. Окончательный. Итог всему. И Пирамида, вместе со своим крылатым постояльцем, навсегда останется здесь, в Находке. И даже так: не сможет больше никогда хоть что-то противопоставить тем вирусам! А они, вирусы, и начнут тогда творить единственное своё дело - убивать!
   Вот такой вот "колбасный цех"...
  
   Впервые Владимир стал понимать контуры своей задачи. Он впервые почувствовал и понял будущее. Без всяких гаданий.
  
   Если только Амэнолока не есть источник этих вирусов...
   Перед Владимиром ударом, стеной встали все те страхи, что всегда были и у него и у всей команды. Он снова видел Пирамиду лишь частью Находки, видел чёрный клин в "мясе" нагромождения камней, видел то, что может нести зло...
  
   И как противостоять? Убить! В конце концов, почему нет?..
   Спасение его души тут под очень большим вопросом, так как совсем не утверждено, что посмертно он обретёт смысл. Спасение же тела вообще маловероятно...
   Амэнолока допустил то, что Владимир его убьёт, но потом неизбежно погибнет и сам. Хороший такой силовой конфликт, конфликт, разрешаемый силой, насилием, и, в конце концов, убийством. Убийством всех, убийством вся. И что?.. Ну и пусть! Нормально! "Последний довод..."...
   И насколько он, человек, способен ответить ударом на удар? Есть ли тут паритет? Амэнолока весьма недвусмысленно дал понять, хоть сам Владимир на это и напросился, что с паритетом могут быть проблемы... "Может убить"... Владимир может его убить? Вот уж, вот уж... Только сейчас если, пока этот "демон" - хорошее слово! и можно даже без кавычек! - шею греет. Но даже сейчас этот самый "демон" своими крыльями Владимира на куски порезать может! Этот "универсальный инструмент" слишком "универсальный", слишком. Тут, в Пирамиде, вообще всё как-то "слишком"...
   В лоб заявить, чтобы шансы уравнял? "Проверка на вшивость". И насколько стреляющим окажется оружие, то нечто, что демона победить может?
   А даже если...
   Есть паритет, или я сильнее. Убью сразу? А чего ты тогда с той "кочергой" возился-то, а? Так хорошо она там смотрелась, ну так хорошо...
   Будешь тянуть "до последнего"? А "поздно" не станет? Когда на крючок спусковой нажмёшь? После того как в паутине, шёлковой, залипнешь? Ну-ну.
   Ну, прям "западный" вариант: "За Север или за Юг?" и - выстрел. Независимо от ответа, и даже раньше, чем он прозвучал. Смог бы? Нет! Так не смог бы. Психанул, сдёрнул себя на сумасшествие - может быть и смог. А "в твёрдой памяти" - нет. Но можно попробовать...
   Был один такой... "Демон" его, правда, был изначально попроще. Но потом...
   Но если совсем жёстко, то... Не более чем какие-то там "угрызения совести"! Выдуманный бред, всего лишь! Что, не переживёшь?..
   Могу и пережить, не вопрос...
   Тогда иди и убей его. Как угодно и чем угодно.
  
   Не часто идёшь на плаху. На свою собственную. Последний бой с самим собой.
   Владимир медленно шёл по залу.
  
   Я дурак? Или спятил? Всё было как в дурном сне, в наваждении. Действительности не было. Было что-то аморфное, вязкое, расплывчатое. В голове всего одна навязчивая мысль, один механический настрой, одна "нить сознания", одно камнем вставшее внутри черепа чувство. Сознание работает, всё видишь, всё слышишь, но... раб идеи, раб идеи. Раб. Просто раб. Зависимый. Бездумный. Одноглазый. И глухой.
   Чудовище.
   Враг!
   Владимир встал как вкопанный. Враг, враг, враг...
   "Тут только один враг...". Один!
  
   Врёт! Обманывает! Демон! Сильный демон, хитрый демон. Скользкий. Убить!
  
   Возникла решимость.
  
   Снова путь.
   Амэнолока с тревогой смотрел на Владимира. "Бассейна" уже не было, была просто "кровать", похожая на ту, что была здесь раньше. Амэнолока, как и в прошлый раз, сидел на камнях.
   Владимир подошёл. И не поздоровался. Напряжённо выпученные немигающие, неподвижные глаза, подпирающие собой волю, собранную в ставших дугами бровях, засевшей во лбу, исполосованном морщинами-складками.
   - У меня нет варианта, кроме убить тебя... - Глухой, каркающий, со звеняще-шепелявым придыханием голос. И нигде в мире не было того, кто сейчас это произнёс.
   Амэнолока всё понял.
   Тоска. Грусть. Горечь. Лицо потускнело. Черты обострились. Амэнолока не смотрел на Владимира. Он был где-то в своей тоске, в своей горечи.
   "Да".
   Амэнолока, сидя на камнях, развернулся прочь от "кровати", встал на золотую полосу, сделал несколько шагов вперёд, потом, найдя что-то на полу, опустился сначала на одно колено, потом на другое и сел на пятки. Коснулся рукой пола, трижды поменял положение руки. Из пола выдвинулся небольшой квадратный уступ, который сдвинулся, открыв углубление в полу. Амэнолока достал оттуда нож, кинжал, столь же разноцветный, как и видимые когда-то Владимиром узоры в свете фонаря на стене Пирамиды. Амэнолока, оставаясь в этой же позе и не поворачиваясь к Владимиру, откинул крылья в другую от Владимира сторону и протянул тому нож, держа нож за лезвие.
   Что? Трус?
   Владимир подошёл к "небесному" и взял нож. Тяжёлый. Вытянутой треугольной формы лезвие, тонкая режущая кромка, и удобная рукоять. Длина лезвия сантиметров тридцать. Серьёзная вещь...
   Бей!
   Вот и всё...
   Владимир, лезвием сдвинув волосы Амэнолока, остриём коснулся шеи "небесного", над повязкой, немного ниже уха. Амэнолока чуть напрягся. Видно было напряжение скул, сведённые мускулы тела, редкое, но выраженное на выдохе дыхание. И еле заметная дрожь. Не страх, как понял Владимир, просто средоточие жизни. Последнее...
   Кольнул. Нож достаточно легко прошёл кожу. Появились капли крови, "небесной" крови. Амэнолока задышал чуть резче, дрожь его воли стала заметнее. Не страх. Смерть устремлений...
   Владимир завёл лезвие дальше. Кровь. Амэнолока расслабился. Он больше не дрожал. Он принял итог своей жизни. Удивляла лёгкость, с какой нож резал плоть. Страшная вещь! Чуть двинь... И на полу, так должно быть, навсегда останется лежать голубое тело. Так должно быть, если ему не врут сейчас. Чуть двинь... Чуть двинь... Что же ты? Что медлишь? Эти крылья замрут, глаза закроются. Ударь! Посмотри на что способен! Бей! Убей. Сладострастное чувство! Власть. Пьянящая. Неутолимая. Голод. Голод. И надо ещё. Ещё. Ещё. Ещё есть, ещё убивать. Подожди, не торопись! Торжествуй! Напейся крови! Напейся...
   Убей, убей, убей...
   Всё, что ты можешь...
   Всё, что ты хочешь...
   Убей. И насладись содеянным. Не жалей!
   Глумись! Ты силён, ты победитель! Ты спас всех! Убив это насекомое.
   Сейчас его не будет. Не будет этого насекомого. Будет только груда мяса на полу. Которое уже не сможет что-либо сделать.
   Ну так ткни!..
  
   Владимир не двигался. Замерев на поиске ответа на единственный вопрос: надо? Так надо? Чуть ткни... Перед глазами стоял вид лежащего на полу тела, раскинуты руки, разбросаны крылья. Замерло сердце. Вечный покой. Для всех.
   Короткая жизнь.
   Навсегда осиротевший зал.
   В котором навсегда замолчала душа.
   И тишина эта будет длиться вечность! И никогда больше не прервётся.
   Нет!
   Нет!
   Здесь всё "слишком"! Всё! Слишком!
   Владимир отнял нож от шеи Амэнолока, опустился рядом с ним на колени, уронил нож на пол, обнял ангела, и расплакался. Со стоном, злостью, ненавистью. К себе. На себя. Всё. Его безумство пролилось слезами и немощью.
   Что-то мягкое укутало его.
   Крыло. Крыло ангела. Тёплое и живое...
  
   Пусть он - демон, но я - нет!
  
   - Это был голос сердца, - тихо прошептал Амэнолока...
  
   Душа явилась на его лице торжественностью и грустью, сияла светом непреходящей печали. Время не остановить...
  
   Владимир постепенно приходил в себя.
   Как будто выходя из тяжёлого забытья, из похмелья кровавой одержимости.
   Он встал на четвереньки, потом, попытавшись подняться, оступился и сел набок. Дышал через силу, урывками выдавливая через ноздри воздух. Дрожал. Холодно. Не замечал, что здесь так холодно! Не замечал! Амэнолока снова укрыл его крылом. Сейчас даже горячим. Владимир вдруг стал кутаться в это крыло, уже вообще не воспринимая, что оно такое, что это всё-таки живое тело. Которое можно поранить, которому можно сделать больно... Хватит... Устал.
   Затих.
  
   - Уу-уу т-т-тебя к-к-р-ровь... - дрожащим, сбивчивым, корявым голосом попробовал начать выговариваться Владимир, забывшись настолько, что обратился к Амэнолоку на "ты".
   - Ещё есть время... - всё так же тихо прошептал Амэнолока. Сейчас он обязан говорить.
   - Х-хочу от-тдоххнуть...
  
   Амэнолока, чуть повернувшись, указал в сторону своей "кровати".
   - Ллучшше к с-ссебе пойду...
  
   Крылья Амэнолока снова принадлежали только ему. Амэнолока осторожно поднялся на ноги и протянул Владимиру руку в знак помощи.
   Владимир помощью воспользовался. Мягкое рукопожатие, не очень сильные, не резкие движения, неуверенность на ногах. Первое рукопожатие, первое чувство тела, характера человека. Слаб. Слаб Амэнолока. Слаб.
   Владимир отстранился и поковылял к "выходу".
   Амэнолока проводил его взглядом, потом сел на каменный край своей "постели" и больше не двигался. Кровь ещё стекала по его шее, но этот первый путь боли постепенно иссякал.
  
   Не спалось. Совсем не спалось. Ничто не помогало.
   Чего я добился? Только одного: демон остался жив. Он, демон, выиграл эту схватку, выиграл. А я? Унизил сам себя, показал труху в самом себе, если не сказать грубее и... правильнее! Надо было! Надо! Если бы сделал! Если бы сделал!.. То был бы уверен в своей способности выполнить то, что задумал. Правильно, не правильно - не важно! Решил - делай. Или сиди и помалкивай. А теперь я могу сломаться в любом месте, в любой момент, по любому поводу. И даже не пойму, что сломался, что это уже всё случилось. Буду поддакивать, лизоблюдничать, лизать ноги... Тьфу! Чёрт! Проклятье!
   Была бы подушка, хоть было бы что пинать. И даже порвать на тысячу кусков!
   Только с подушками воевать и можешь...
   А ведь он говорить начал! Выздоравливает! Ещё чуть-чуть и сила его станет мне не подвластной. Опять? Опять идти туда?
  
   Владимир первый раз был в зале "ночью". Ощущение, что в спальню заходишь. Хотя так оно и есть.
   Света непривычно мало. Золотой круг почти не светил, лишь обозначал место. Поэтому воды, скорее всего, нет.
   Медленно, с тревогой, с опаской подходил к "кровати".
   Амэнолока спал. Тихо, безмятежно, ровно.
   Владимир долго смотрел на "небесного". Потом огляделся. Вспомнил место. Отошёл в сторону. Нож всё ещё лежал на полу, тускло поблёскивая. Издёвка? Шанс? Проверка? Взял, повертел в руках. Вернулся к "кровати", сел на краю.
   Сомневаешься? Значит... Делай то, в чём уверен точно, а потом может наступить определённость. Если же хочешь делать то, в чём сомневаешься... А что ты хочешь делать? Кем стать? Независимо от результата. Спасителем мира? Или тем, кто кого-то убил? Первый шаг - убийство, будем называть вещи своими именами. А второй? Всё-таки спаситель мира? Или освободитель вирусов? Проказник, в худшем смысле этого слова! А если только "спаситель"? Убил одного - спас многих. Прямая связь. "Выгодная" "арифметика". Вот-вот... Тут не "считать" надо, а что другое брать за основу. Установить приоритет. Установить ту самую "определённость"! Приоритет общий, приоритет частный. Почему "спас многих"? Почему "убил одного"? Как этот "один" связан с этими "многими"? Нет ли обратной задачи: "убить всех ради одного"?.. Если уж решил судить, то суди по всем правилам, "по всей строгости закона", закона жизни! И, прежде всего, знай этот закон! И наоборот: если не хочешь вникать, то становись тем, для кого "закон не писан", тем, кого "незнание закона освободило от ответственности", становись... преступником! Всё просто. Ты ведь тоже "тёмная лошадка"! И каждый из нас. В любой момент может "крыша поехать" и случиться непоправимое. Сразу всех расстрелять? А если знаешь, что будет зло, то вот его и останови, если не считаешь себя "преступником". Прав Амэнолока: за единственно возможную здесь, в Пирамиде, смерть преступник будет наказан; по всей строгости местного закона. А "закон" тут - ну только что не во плоти! Остановить надо зло, а не самому его сотворить. Проказа.
  
   Владимир осторожно положил нож на край "кровати" со стороны ног Амэнолока. Развернул лезвием наружу и придал ножу небольшой наружу уклон, чтобы, если Амэнолока всё-таки случайно нож заденет, нож упал на пол, а не на мхи "кровати". Заодно и рукоять виднее будет.
   Как "зарыть топор войны", Владимир не знал, поэтому просто объявил, что был здесь.
  
   Снова зал.
   И первый раз увидел, что Амэнолока ходит по залу, а не сидит или лежит. Исключая вчерашнюю "дуэль", конечно.
   Не самый ласковый взгляд увидел Владимир, не самый. Амэнолока смотрел на него грустно, задумчиво и с недоверием, ожидая очередную неясную сложность.
  
   - Здравствуйте. Я был здесь этой "ночью", если правильно это называю.
   "Да".
   - Я не верю в то, что вы хотите сделать, не верю в то, что вы не хотите зла. Я не могу это проверить, не могу вам противостоять, не могу защитить кого-то, даже себя самого. Я ничего не могу! Зачем я здесь?
   Амэнолока не сразу ответил на этот всплеск.
   - Вы здесь, чтобы остановить зло, но не меня. - Амэнолока продолжал говорить шёпотом, почти только губами, не голосом. Но даже это давалось ему с трудом, с болью.
   - Но вы же можете врать?!
   "Нет".
   - Почему?
   - Потому что этот путь можно пройти только вдвоём. И погибнуть можно только вместе.
   Вот так...
   - А если опять это всё ложь?
   - Тогда нет возможности нам выйти отсюда. Нельзя выйти. Навсегда.
   Это Владимир уже понял, что путь у него только один - участие. Но его волновало другое...
   - Что здесь зло?
   - То, что вы назвали Находка.
   Откуда знает?
   - А откуда вы это узнали?
   - Здесь нет границ мысли. Есть только границы действия.
   Всё, что я думал, тут уже записали!!
   - Читаете наши мысли?
   - Структуру знаний, привязки непрерывных логик.
   - Что?? Чего "структуру"?..
   - Всё, что, можно сказать, "записано" в исполнимых правилах космоса. Постоянство связей.
   "Да" и "Нет" "не покупать"...
   - Ладно... Находка. Она зло. В чём смысл?
   - Разрушение законов космоса, потеря исполнимости, потеря материи. Здесь произошёл разрыв "ткани" вселенной, разрыв взаимодействий. Разрыв, который противоречит даже самому себе. Поэтому он, разрыв, стал неопределённым разрушением, разрушением без возможного итога.
   - Это вирусы, что ли? - блеснём интеллектом!
   - Нет. Они - следствие, итог того, что может быть, а может не быть. Одно из неопределённых правил, которое не может исполнить и само себя. Поэтому здесь не действуют законы мироздания, законы этого уровня бытия, жизни.
   - Гравитация и так далее?
   "Да".
   - И всё поэтому "замёрзло"?
   "Нет". Тогда что?
   - Находка в её своём виде сейчас - результат того, что здесь остановлено исполнение любых законов природы, просто остановлено. Есть только внешнее соответствие этим всем законам, но как только будут оживлены "вирусы", то разрушение мироздания начнётся вновь. Эта вселенная будет обречена.
   В общем, всё-таки "спаситель"!..
   - И зло породит зло?
   - Нет. Неопределённость, которая стала явью, утеряла и свой закон, утеряла себя. "Вирусы" должны получить только своё, только им одним предназначенное условное "питание" и тогда "неопределённость", эта суть, станет собой. Займёт своё место в законах бытия. В этой вселенной.
   - Змея себя за хвост укусила?
   - Хочет насытиться, поедая себя.
   - И как с ней бороться?
   - Создать "определённость", создать её, "неопределённости", прямую противоположность, и тогда "неопределённость" станет собой. И сразу за этим преодолеть эту "неопределённость", вернув космосу здесь все его законы. Это одно действие с двумя связанными итогами.
   - Преодолеть неопределённость?
   "Да".
   - И что от меня нужно?
   - "Определённость" - это связь, взаимодействие. Для неё нужны два участника. Между ними и будет связь. А "неопределённость" - выбор, выбор связей.
   - И что нужно делать?
   - Нам нужно "оживить" Находку и уйти в "неопределённость", настоящую, живую, ту, которую и можно указать как зло.
   - Зло бывает и "определённым"...
   - Да, но итог один - разрушение. Поэтому тут действуют сейчас только самые высшие законы - законы бесконечности, законы вечности. Не космоса, не этой вселенной. А законы космоса восстановить можно только вернув "неопределённости" её закон. Условие выбора сейчас превратилось в условие выбора этого же выбора. Цикл, круг. И не прийти к ответу. И поэтому выбора нет тоже! "Змея ест саму себя".
   - Так что здесь зло?
   - Состояние, когда нет выбора!
  
   Вот так... А ты тут с ножиком бегал!.. "Бешеному дитяти...".
  
   - У меня не было выбора уйти отсюда...
   "Да".
   - То есть - зло?
   "Да".
  
   Но до жизни такой я докатился сам...
   А может быть это и есть самый правильный выбор?!! Когда его уже нет! Как я отослал корабль, запер за собой дверь, как... вынул тот коготь!..
  
   Владимир устало, озадаченно-рассеяно и немного ошалело смотрел на "небесного". Они все прокладывали себе путь в неизвестность, делая выбор, ставя новую возможную цель, создавая невидимую связь с тем, куда хотят прийти. Они преодолевали неопределённость! Все, всегда. Ища, не сдаваясь, или, наоборот, сдаваясь. Но всегда было "что-то там" и "там что-то есть", всегда "истина где-то рядом" и "всегда впереди"... Они жили. Делая выбор, даже когда его не было.
  
   И выбор был "ударить - не ударить", и его напрочь не было! Вообще! Не было выбора! Это он исходил из того, что выбор есть! И причинил боль, не ведая того.
   - Но почему только один? - Это Владимир о себе, и о ком-то, кто мог быть вместо него.
   - Нет выбора...
  
   У каждого свой путь и выбора здесь уже нет.
   - Сюда мог прийти только кто-то один? И один только раз?!
   "Да".
   - А потом?.. - даже страшно спрашивать, но Владимир уже это всё знал.
   - Смерть. Вечное забвение.
  
   Амэнолока сказал это всё просто, но Владимир на мгновение представил то, что это существо перед ним навсегда осталось бы в этой одиночной камере! Навсегда! Тут всё буквально, без кавычек.
   Вот такая жуткая "кара небесная"!
   Хочешь в ангелы? Уже нет!
  
   Владимир уже не мог выдерживать этот разговор стоя, поэтому, наконец-то, добрался до уже привычных камней "кровати".
   Амэнолока сел рядом с ним. Но нет покоя, нет тепла, нет... победы нет! Владимир это всё прочёл на лице своего визави так просто, что даже удивился. Амэнолока, пусть и ангел, хотел жить! Он хотел жить! Будучи, наверное, бессмертным.
   - Вы бессмертны? - не без трепета задал давно беспокоивший его вопрос Владимир.
   "Да".
   - А как я вас мог убить тогда?
   - Насильственно мы смертны... Не так просто, если не пользоваться священным оружием, но смертны. Насильственно.
   - И умираете?
   "Да".
   - А душа?
   - Уходит в вечность, в неизменный закон бытия.
   - Вы там живёте?
   - Тогда уже нет.
   - А когда?
   - Пока живы так, как я сейчас.
   Владимир завис в разглядывании этой по-настоящему небесной обители. В существе перед ним жило небо, отсюда и цвет кожи, который видится смертным, устремляющим взор в бесконечность космоса. Глаза - солнца, две звезды. Чёрные волосы - темнота той самой неизвестности, которая есть просто скрытая часть мироздания. И крылья - соцветие жизни, её сила, её жёсткость, её ранимость, её свобода.
   Владимир снова взял в руки крыло.
   - Удивительная вещь! - прошептал он. - Непостижимая!
   Амэнолока улыбнулся.
   - Содружество трёх кристаллов и внешней кристалловидной оболочки.
   - Не понял?..
   - Кристаллы, минералы растут миллионы лет, выхватывая атомы и молекулы из пространства. Здесь всё работает сразу, несоизмеримо быстрее, ибо всё уже есть. Кристалл "растёт", а правильнее сказать - меняет свою атомарно-молекулярную структуру, мгновенно, за тысячные доли секунды, поэтому крыло и меняет размер, форму, состояние. Почти мгновенно, оставаясь при этом кристаллом. Один основной, вроде как мускул, несущий, один управляющий, или нервная система, ещё один снабжающий, то есть кровообращение, и, наконец, внешний, который можно назвать кожей с нанесённым на неё чешуйчатым пигментом.
   Удивительно!
   - Когда мы должны сделать то, что должны?
   - Время было, но - раньше... Ваши друзья везут на Землю формулу вируса...
   Амэнолока прервался, потому что этим было сказано всё!
   Владимир побледнел. Он вспомнил Такеду, с его маниакальной осторожностью. Всё могло кончиться, ещё даже почти не начавшись! Они же тогда всего лишь один - один! первый! - раз были у Пирамиды!
   Жизнь коротка.
  
   - А ваша травма?
   - Да... - Амэнолока раздосадовано задумался. Он не спешил, но знал, что всё слишком ранимо, слишком. Не убережёшь жизнь, ангел?
   - Здесь я бессилен, и обязан ждать. Эта рана и была нанесена там, снаружи, в Находке. Тогда Находка была клокочущей случайно собирающейся во что угодно массой. Пришлось принять бой, там же, внутри, так как не было ответа, что это такое есть. Здесь нельзя одному...
   - А другие? Ангелы?
   - Нет. Нужна жизнь из жизни, та, которая устремится не к себе, а к бессмертию, в вечность. Обретёт свою связь с вечностью, станет её проводником, живой вечной силой. А вечность, наоборот, устремится к жизни. И тут жизнь не должна подвергаться нападению, нападению смерти, поэтому это всё удел мужчин. А "других не будет" потому, что здесь теперь только один закон, мой, иначе будет разрушение.
   - А Пирамида?
   - Тот самый вечный закон. Несокрушимая, но и не действующая самостоятельно сила. Сила абсолютная, лишённая уязвимостей, но не действующая сама, а лишь подлежащая применению.
   - А почему она Находку не истребила?
   - Просто сохранила единый закон, а частности - это уже наш удел, удел тех, кто воплощает вечность в жизни.
   - А как тогда это всё замёрзло?
   - Это и есть то единственное возмездие, о котором мы недавно говорили... Один из образов этого возмездия. Атака на вечность заканчивается безусловной победой вечности, но исполнение этой победы различно. Я остался жив, но вынужден был всё остановить, просто остановить. Это и произошло...
   О том, что будет в случае смерти ангела, Владимир уже не уточнял.
   - А был ещё и минерал... Я имею в виду, что в Находке был какой-то минерал...
   - Это та внешняя определённость, жизнь, которая и связала собой разрушение, ставшее при омертвении "вирусом". Привнесённая при свершении возмездия внешняя сила, материя, внешний закон. Но сами себя они тоже принесли в жертву. Пирамида опустилась сюда, когда я уже был ранен и когда началась атака со стороны вечности, поэтому она полностью продавила всю агрессию, но сверху притянула за собой часть формирующейся новой реальности, имеющей из-за этого своё некоторое отличие от остальной Находки, то есть - без "вирусов".
   - В тюрьму посадили, стали стенами... - интерпретировал Владимир.
   "Да".
   - Смертным тут не место...
   "Да".
   - Сколько надо времени?
   - Долго... Ещё очень долго... - с отчаянием сопротивляясь невозможности что-либо сделать, с сожалением и горькой тревогой ответил Амэнолока. - Пять земных дней...
   Будто последнее слово...
   Амэнолока сказал всё с безысходностью, с безнадёжностью. Его неверие стало шёпотом. Но сейчас это нельзя было понять.
  
   Владимир вернулся к себе. Амэнолока нуждался в отдыхе, а Владимиру нужно теперь совершить поступок.
  
   Амэнолока боялся только одного: что Владимир так и не решится на действие. Но, не только... Вирус, который сейчас где-то уже далеко отсюда, медленно, но верно, обретал силу.
  
   Выбор...
   Выбор прост: ты один из двух операторов некой машины, один из двух ключников некой двери, и надо всего лишь только нажать кнопку, повернуть ключ...
   Что потом? Всё дальнейшее от тебя уже не зависит.
   Есть только предпосылки, но нет знания. Нет даже веры, нет доверия. Просто инструмент, способ действия, игрушка в чьих-то руках.
   "Проверка боем"...
   И не важно теперь, что было, важно только то, что будет. И из этого "будет" осталось лишь твоё решение "делать!", или "не делать!". Поставить запятую в знаменитой фразе об исполнении приговора.
   Неопределённость...
  
   Которую и надо преодолеть.
  
   Ему, по сути, предлагают только одно - довериться. Только это. Принять чью-то веру, хоть на время, ненадолго стать последователем чьей-то идеи. Сыграть в чужую игру. Вот и отгадай теперь, где поролон закопан.
   И нет гарантий.
   Владимир вдруг споткнулся о то, что думает не о том, что будет с ним, а о том, что будет со всеми. Он согласен сделать последний шаг, но опасается, что смерть окажется на свободе. "Я хочу умереть здесь, но точно зная, что остановил зло"...
   И вот этого самого знания его и лишили.
   Пять дней... Пять земных дней... Как долго!
   Теперь и для Владимира время стало не количеством, а качеством. Он мерил теперь всё событиями, наполненностью, а не просто сроком. Но была в этих "днях" и своя "наполненность". Была! Пытка временем! Когда ждёшь неизбежного события одновременно и желая, и не желая его. Остаться наедине только с одним - со своим сомнением, со своим недоверием всему и во всём.
  
   Он только один раз в этот срок посетил Амэнолока, чтобы получить уже почти известный ответ: "Всё зависит только от тебя". Владимир хотел понять, что с ним "там" будет. И получил вот такой ответ. Амэнолока добавил только то, что будет плохо, по-настоящему плохо, что все беды придут сразу. И будет больно, очень. И итога всему этому может и не оказаться.
  
   Изобретатель готов и сам умереть, если детище его будет воплощено.
   Последний вопрос.
  
   - Как "включается" Находка?
   - Остался под толщей этих "щупалец" один "рецептор", мембрана, за которой и находится ваша "находка", но уже настоящая. Сверху туда не попасть. К мембране ведёт пещера, что-то вроде пещеры, находящейся в стороне от основания Пирамиды. До самой же пещеры путь по подземному коридору. И вот там, рядом с этим "рецептором", с этой мембраной, я и был ранен.
   - И надо туда войти?
   "Да".
   - Обоим?
   "Да".
  
   Вот так...
   Пути назад нет. И выбора тоже...
  
   Выбор ради выбора...
   И смерть ради смерти.
   Везёт таксист убийцу. Должен ведь! А если бы знал? А если бы не знал?..
   Выход один: бороться за жизнь там, где её уже нет - указать то место, где высадил этого убийцу. И описать его приметы.
  
   "День" шестой...
  
   Владимир впервые слышал "ангельский голос". Мягкий, немного звонкий, средних октав. Голос юноши. Вечно молодой... Амэнолока так и выглядел. Юношей.
   Если бы молодость знала...
   Если бы старость могла...
  
   - У вас есть возраст?
   - Нет. Там, где нет времени, где нет предела, остаётся только качество, значение, смысл. И тогда можно просто соотнести себя с кем-то или чем-то и выбрать образ, выбрать олицетворение, явить суть своей личности. Стать тем, кто будет понятен остальным. Старцем или старухой, ребёнком или младенцем, юношей или девушкой, бабочкой... - Амэнолока улыбнулся. - Но этот образ соответствует нам, лучезарцам, тем, кто пришёл из вечности, тем, кто туда и уйдёт. Не будучи обязанным это сделать. Не будучи ослабленным хоть в чём-то. Наш выбор. Навсегда свободный. Навсегда непоправимый. И уйти, отмахнуться от всего, забыть мы не можем. Вся наша жизнь навсегда с нами. Вся вечность в нас... - Амэнолока с искрящейся улыбкой посмотрел на Владимира.
   - Страшное существо может тогда быть!
   - "Страшное существо" не выдержит вечности! Потому что там нет корысти, там навсегда отдаёшь себя всем и никогда не поступаешь для себя! И только поэтому получаешь право жить.
   - Так можно и зло защищать!
   - Зло себя не отдаёт, а только порождает, захватывая всё, и делая собой, поэтому ему в вечность путь навсегда закрыт.
  
   Ну, вот и всё. "Погасли свечи"...
  
   Владимир с отчаянной, злющей смелостью рвался в бой. Он хотел опередить даже не просто самого себя, а свой страх и всю свою неуверенность. Жалеть обо всём том, что коснётся его самого, он будет позже, а вот о том, что не сумел остановить зло, он думал постоянно. Так и идёшь - с мыслью, чтобы зла не было. Туда, где оно, несомненно, будет. Зачем идёшь? Чтобы его победить! Получится?
   "Нажми на кнопку - получишь результат..."...
   Какой?
   Вот и придётся один раз проверить.
   "Доверие, которое существует лишь однажды"...
   Прав капитан, прав!
  
   Небольшой зал.
   Впервые Амэнолока сопровождал Владимира в путешествии по Пирамиде. И сейчас они перенеслись в "лифте" в новое для Владимира помещение. По схеме оно было внизу Пирамиды, почти в её основании. Так и было. Это был шлюз. Настоящий шлюз. Шлюз по своему назначению, но, так сказать, "местный" по содержанию. Зал восьмиугольный, от стены до стены метров сорок. Двумя расположенными друг над другом выступами, один на потолке, другой на полу, зал разделён на две неравные части: коридор, восьмиугольное кольцо вдоль стен, шириной метров девять, и бассейн, центральная часть зала, тоже, соответственно, восьмиугольная. Выступы трапециевидной формы примерно полуметровой высоты и порядка двух метров в ширину, расширяются к опорным основаниям, боковины выступов наклонены примерно под углом сорок пять градусов. Владимир окинул глазами зал, посмотрел на бассейн. Да, настоящий бассейн. Тоже из камней, тоже со мхами. И... с розовой водой! "Обратно мы вернёмся не все", или как-то "по частям", наверное... В целом всё помещение по внешнему виду напоминало гранитную пещеру. И было наполнено ароматом пряностей. Заряжало энергией.
   Шлюз...
   - Уверен, что вернёмся сюда, - сказал Амэнолока. - Здесь будет дом, настоящий дом, в который всегда хочется вернуться...
   Зачем уходить? Чтобы жизни свет был везде, свет жизни, который теперь лишь память...
   Но Владимир уже не реагировал. Он весь был сосредоточен на том, чтобы всё уже кончилось. Или хотя бы началось. Его мужества уже начинало не хватать.
   Пошли по "коридору". Прошли четверть круга. Остановились. На стене символ восьмиугольной двери. Причём изображены две двери, одна перекрывает другую. Шлюз...
   Амэнолока включил устройство. И бассейна не стало! Вернее, не стало той части этого зала, в которой и остался бассейн. Сначала между верхним и нижним выступом появилась прозрачная завеса, напоминающая ту, которая появлялась при закрытии дверей комнаты у входа в Пирамиду. Завеса стала уплотняться, становиться менее прозрачной. Потом сдвинулась в сторону "коридора", до начала боковин выступов. После чего неподъёмной и неотвратимой в своём движении стеной из верхнего выступа начала вниз выдвигаться стена. Крышка гроба...
   И она захлопнулась.
   Завеса исчезла. Стена осталась.
   Теперь они стояли в коридоре, просто в коридоре. Теперь это был только шлюз.
  
   Прошли ещё четверть круга. Подошли к единственной во всём бывшем зале, который теперь стал всего лишь коридором, восьмиугольной двери. Снова восьмиугольник на стене... Утомили...
   Кнопка нажата.
   Снова завеса. Но какая-то другая, более прозрачная. Дверь начала отодвигаться, уходить вдаль. Сдвинулась на метра три и снизу стал исчезать пол, проём двери. Дверь продолжала отодвигаться. Потом начала поворачиваться вверх, уходить за потолок, верхняя часть двери постепенно становилась "ближней", а нижняя "дальней". Наконец дверь остановилась. Теперь она была потолком.
   А завеса всё ещё отделяла их от чего-то.
   От пещеры. Пещера была освещена, и выглядела чем-то напоминающим плато, но уже не только по низу, а со всех сторон. Но блеска "льда" тут не было, все стены, верх и низ были пепельно-серыми. Пещера сначала уходила прямо, метров на тридцать, потом куда-то в стороны, налево и направо, до видимой же напротив стены пещеры было метров сорок.
   - Так будет примерно километр, потом начнётся Находка.
   Амэнолока тронул рукой завесу. Как будто воды коснулся. Завеса колыхнулась волнами, постепенно успокаиваясь.
   - Это будет то, что защитит вас от космоса здесь. Но только от него. И говорить мы больше не сможем. Только по возвращении. - И Амэнолока шагнул прочь. Он легко прошёл эту "водную поверхность", и бесшумно. Посмотрел на Владимира с той стороны. Улыбнулся. И стал спускаться. Вниз! Там, где у двери при открытии оборвался пол, начиналась, по-видимому, аппарель.
   Владимир сделал шаг. Он сейчас мог доверять уже всему, что было: решение обжалованию не подлежит. Шаг, не сейчас - много раньше, он сделал. Теперь он просто шёл по выбранной дороге. Почти не оборачиваясь.
   Завеса удивительно как завернула его в кокон, покрыла тонкой почти невидимой плёнкой, которую он чувствовал как шёлк. "Шёлковая паутина"... Мечты сбываются...
   Он дышал! Свободно дышал, хотя на нём была всего лишь эта привычная накидка. Он так и шёл босиком, и с непокрытой головой. В неизвестность. В ту вечность, о которой, наверное, и говорил Амэнолока.
   Да, "аппарель". На самом деле просто скос пола вниз. До... нет, не земли! До чего-то чужого, навсегда, бесконечно чужого. Ступил. Как будто идёшь в носках. "Паутина" тонкой границей укрывала его от шершавостей, неровностей, заноз этого "поля брани". Скоро будет...
   Огляделся. Они стояли под Пирамидой. У её основания. Пирамида здесь имела обратный наклон грани, зеркальный верхней части. Поэтому сейчас Пирамида была не только позади, но и над ними. Вход остался открытым. Что за чёрт! Грань Пирамиды уходила дальше вниз! Это, как сейчас вдруг выяснилось, не было итогом, не было основанием, не было границей... Странно!..
   И здесь была гравитация...
   Амэнолока терпеливо ждал. Владимир потянулся, поёжился, чуть подёргал руками, как будто быстро-быстро бежит на месте. И даже действительно немного потоптался.
   "Я готов..." - кивнул он Амэнолоку.
   Слова, которые - барьер, слова, которые - предел. Слова, после которых сердце замирает и уже не может ожить.
   Прошли вперёд. Развилка. Амэнолока посмотрел на Владимира и сначала одной своей рукой коснулся другой своей руки, потом наоборот, и сказал на понятном им обоим языке жестов: "Нет".
   Нет "направо" и "налево"? Это как?
   Владимир, по привычке, махнул налево. Амэнолока улыбнулся, кивнул. И они пошли налево.
   Пирамида не долго радовала их светом. Дошли до поворота. Опять налево. Но тут выбора не было.
   Быстро стало темнеть.
   Амэнолока взял Владимира за руку. Спокойное, ровное, уверенное рукопожатие. Да, тут хоть глаз выколи. Ещё, правда, были какие-то еле различимые отсветы того света Пирамиды, что отражали стены позади них. Но это уже не грело, во всех смыслах. И шаг неожиданно стал короче, натыкаясь на пол раньше, чем привычно: похоже, что путь ведёт наверх.
   Амэнолока шёл чуть впереди и сбоку. Ведущий... А он, Владимир, теперь ведомый. Куда?.. Зачем?.. Когда же здесь, наконец, увидишь то, что тебя ожидает?!.. Но Владимир шёл. Доверяя поводырю, но идя своими ногами.
   Сердце билось...
   Живёшь только ощущениями, только прикосновениями. Пыль и песок. И мелкие неровности.
   Вроде повернули. Да! И опять налево. Вкруг идём? Неужели?! Вот ведь "за нос водят", как уже думалось когда-то!
   Но Амэнолока лишь крепче сжал руку Владимира.
   Света уже нет. Мрак. Полный. И снова неровен шаг: теперь как будто начинался спад.
   Вдруг остановились.
   И Амэнолока исполнил странный ритуал. Сначала взял своей свободной рукой вторую руку Владимира. Потом сжал кисть правой руки Владимира и поднёс правую руку Владимира к своему горлу. Потом к своему уху. После чего вернул руки вниз. Потом сжал кисть левой руки Владимира и поднёс эту руку к своим губам. Губам! Удивительно! И они снова только лишь держались за руки.
   Амэнолока медленно повторил ритуал. И стал ждать, не разнимая рук.
   Правая рука - горло. Потом ухо, что означает "да". В итоге "горло - "да". Левая рука - губы. Если по жестам, то, соответственно, "нет". Горло тоже означало бы "нет", и было бы в первом случае "бабушка надвое сказала", но потом, во втором случае, только губы, что только "нет". Правая рука - "да", причём в связке с горлом, левая просто "нет". Неясное "Да" при ясном "Нет". "Сказать горлу "да"... Или просто "нет". Горло... Точно! Сказать Находке "да"! И путь не известен! И "да" и "нет"! И это означает правую руку. Если левой, то "нет". Нет, и всё тут...
   Владимир ответил крепким рукопожатием правой руки. Сжимал он, правда, левую руку Амэнолока. Но тут всё шиворот-навыворот. Даже Пирамида - и та перевернулась!..
   И для верности поднёс своей правой рукой руку Амэнолока к своему горлу. А потом и к своему уху! Что уж там "недомолвки" оставлять!
   И случилось чудо! Маленькое, но чудо. Владимир стал всё чётче видеть фигуру перед собой. Чуть заметную тёмно-синюю ауру, которая всё ярче исходила от Амэнолока. Амэнолока излучал свет. Свет всё более яркий, свет всё более становящийся солнечным. Вполне себе так! Палитра красок стала расширяться, добавились зелёные, алые тона, фиолетовые. Они не светились сразу, а переливались между собой, создавая удивительный микрокосмос на этих задворках мироздания.
   И только сейчас Владимир понял, что Амэнолока не закрыт "шёлком", что он по-прежнему почти буквально голый. Ангела некому защитить...
   Свечение не было ярким, но давало возможность идти свободно, не навязывая друг другу своего присутствия.
   Владимир огляделся. Перекрёсток! "Т-образный". Он стоял спиной к одной части "верхней перекладины". По правую руку от него был один "коридор", резко уходящий вниз, а прямо перед ним, получалось, что по левую руку, другой, и без наклонов. "Налево пойдёшь - "нет" скажешь. Направо пойдёшь...". Вот туда и надо.
   Но теперь свернуть больше будет нельзя.
   Высота потолка метров, наверное, пять. Ширина "коридора" что-то около десяти. И постепенно начал пропадать вес. Сила тяжести слабела. Они приближались к Находке.
   И всё. Мерное течение их похода кончилось, как и "коридор", по которому они шли. Началась Находка. "Настоящая", как сказал Амэнолока.
   Огромное пространство.
   Какие коряги! То, что сейчас становилось видно, ужасало! Это были не просто те "щупальца" наверху, достаточно всё-таки ровные, понятные, объяснимые, это были челюсти! Мириады вытянутых, утыканных шипами, крючьями, зацепами почти прямолинейных челюстей, а вернее даже каких-то ухватов, лап, чего-то очень похожего на то, что Владимир однажды уже видел... Огромных размеров, до, наверное, десятков метров. И - сплошная стена, только челюсти! Ничего кроме челюстей! Только челюсти...
   Амэнолока испытующе посмотрел на Владимира. Сначала, разыграв кистью одной руки человечка идущего в Находку от Владимира, а кистью другой руки человечка идущего в Находку от себя, а потом идущих уже рядом друг с другом, Амэнолока объяснил Владимиру, что придётся пробираться пешком. Потом, кистями рук, скрестив их в запястьях, снова, как когда-то, изобразил полёт птицы. После чего остался только "человечек" со стороны Владимира. И этот "человечек", как будто спрыгнув назад, упал в бездну. И остался там. И уже, наверное, навсегда. Но в целом понятно. Я буду летать...
   Владимир потрогал "клыки". Острые. Скользкие, чёрные, твёрдые. Не прошибёшь. Загнуты, направлены внутрь. И не вырвешься. Намертво схватят. Намертво. Навсегда. И ведь через них и надо идти...
   И они начали свой смертельный путь.
   Летать сейчас действительно нет возможности: с ещё пока низкого потолка и почти донизу свисали те самые, неутолимые, наверное, в своей кровожадности, "лапы". Но зато меньшая сила тяжести давала возможность более легко, и именно "пешком", пробираться через этот кошмар.
   Амэнолока всё время находился рядом с Владимиром. Амэнолока прокладывал путь, а Владимир неукоснительно следовал за ним. Поиграть тут в "сам себе на уме" уж настолько чревато!.. Даже Амэнолока не вытащит его живым из этих пусть и совершенно неподвижных "лап". Лапы смерти... Они самые.
   Быстро тут нельзя. Совсем нельзя. Чуть "подпрыгнешь" - и наколешься, как мотылёк на иголку. Навсегда "музейный экспонат". Для такой "кунсткамеры" в самый раз будет.
   Часто Владимиру приходилось буквально вцепляться в руку Амэнолока, чтобы удержаться от падения, от столкновения с этой откровенной "нереальностью".
   Стало просторнее.
   Амэнолока остановился. Повернулся к Владимиру и показал "полётом" рук, что настало время перестать "ползать".
   Я умею летать?
   К сожалению, даже сейчас - нет.
  
   Но у него будут крылья, хотя и не свои. Странно, что не довелось летать на дельтаплане. Парашют был, а вот свободной птицей так и не довелось...
  
   Амэнолока, стоя за спиной своей драгоценной ноши, обхватил "пассажира" руками под мышки и скрепил свои руки в замок у того на груди, создав из своих рук простую продольную связку "крест-накрест", ладонью одной руки удерживая предплечье другой руки с направлением ладони изнутри предплечья через верх наружу, а ладонью другой руки предплечье первой, наоборот, снаружи через верх внутрь. Получилась весьма тугая петля. Тугая петля... Нет! Достаточно управляемый "морской узел"! Изменением положения второй ладони и способом её хвата можно было менять жёсткость всей связки, не теряя её прочности. Можно было! Но уж точно, что это всё уже не сейчас... Владимир как можно крепче ухватился за предплечья Амэнолока и как можно плотнее прижал руки к телу, поверх рук своего необычного "дельтаплана".
   Голову Владимир наклонил чуть вбок и чуть вперёд, прижимая челюсть к ключице, и напряг шею. Пристегните ремни...
   Удар! Амэнолока взмахнул крыльями. И тут же снёс ими несколько остроконечных верхушек "лап". И не обратил на это никакого внимания. Пустяки, наверное. Под крыльями возник турбулентный поток какой-то энергии. Крылья буквально выплёскивали энергию, создавали вокруг себя эфемерную опору.
   Несколько взмахов и - взлёт. В общем, с земными искусственными средствами полёта сравнить можно. Но вот по необычности - никак!..
   Когда поднялись упругими рывками метров на пятнадцать, Амэнолока своими ногами обхватил ноги Владимира. Теперь они были единым целым, и лететь так стало намного легче. Обоим.
   Сильный тип, ничего не скажешь! Владимир удивлялся способностям этого существа. Демон, валькирия, летучая мышь... Шершень, насильник... Тащит добычу в логово, придумал треугольную приманку... Неужто сыт будешь? Тут во всём качество, а не количество. И его одного на весь род этих мразей хватит. Наедятся досыта, от пуза. Чего ты сюда полез??! В это логово "синего безбородого"...
   Зависимость от обстоятельств, невозможность сопротивления, навязанная роль на краткий миг взбесили Владимира. Он не принадлежал самому себе. Вообще! Никак! Его уже почти съели! Дальше уж точно лучше не будет! Зря...
   Пронеслась очередная "клешня". Амэнолока безошибочно выбирал путь, избегая столкновений. Летать умеет, не отнимешь.
   Скоро будет плаха для немудрёных жертвоприношений. И покатится голова одного безмозглого дурня... далеко покатится... ой, далеко...
   Даже не дышит! Кстати, да. Не заметно было, что Амэнолока запыхался, или что-то вроде того. Ровно. Очень ровно. Только взмахи крыльями. Только мрак вокруг.
   А если ошибаешься? Хочешь мира - готовься к войне.
   Ты поверил этому "синему", что его, Владимира, жизнь стоит того, чтобы ею рискнуть. И пошёл за ним, за "безбородым", обманщиком. Теперь ты можешь сделать только одно - спасти душу, без всякой надежды спасти тело. Тебе придётся остановить этого демона навсегда. Остановить здесь, в его логове.
   А пока... Делай то, что велят.
   Странно... Но он сам проделал весь этот путь! Сам шёл сюда, сам пробирался, пока так было надо, через Находку, через эту пещеру. Сам! Всё это он делал сам. Исходя, наверное, из своей убеждённости в своей правоте. Правоте чего?.. И опять сгущался мрак. Мрак души, мрак разума.
   Был бы я убийцей, о чём бы тогда думал? Что здесь есть повод поживиться, есть возможность воплотить главный идеал: убить всех. Вот и воплоти. А уж потом локти кусай: что да как. Вскормил демона, дал ему сил, не смог преодолеть его лесть. Теперь вот кулем висишь, несомый куда-то.
   Амэнолока мало что сказал ему обо всём, что есть. А во что ты поверить собрался, в какую правду? Сколько их, правд этих? У каждого своя? Тогда так: если чья-то правда такова, что других после этого не останется, или какой-то любой другой, то... тлен это, а не правда! Есть Пирамида, есть Амэнолока, есть Находка, есть вирусы, есть минерал... Всё это есть! Всё это - правда, своя для каждого. И они все хотят жить. Но не всегда могут. Вот и дай им это! С единственным условием, что правда, что одна на всех, что для каждого своя, имеет право жить. Любой, кто оспорит это условие, умрёт! Почему? Потому что он, отвергая это условие, сразу исключает возможность наличия и своей правды тоже! Сам факт наличия любой частной правды, любой общей правды, означает то, что условие "все могут жить" исполнено.
   Вот так.
   Злу в вечности не место, как и говорил Амэнолока...
   Ничего не видно. Темень. Осталось только доверять тому, с кем пришлось столкнуться на жизненном пути. Доверять так, как это бывает, когда тебе оказывают помощь, вырывая из лап смерти. А здесь, как всегда, всё буквально.
   Полёт завершён. Амэнолока совершил посадку на небольшую площадку. Площадку, на которой не было "челюстей". Небольшой круг, порядка метров пяти, наверное. Из той же чёрной, как вокруг, основы. Круг ровный, лишь чуть вогнутый в середине. Амэнолока приложил руку к своему горлу. Владимир понял. Это и есть то место, где Амэнолока потерпел своё сокрушительное поражение.
  
   Что теперь?
   Путь вниз. В такие дебри, где ещё никогда не бывал.
  
   Амэнолока снова шёл первым, Владимир за ним. В этот раз уже было понятно, что пути назад уже нет: шипы были направлены вниз, по ним можно было спускаться, но подняться уже не получится.
   Владимир уже даже не обращал внимания на всё это кусачее разнообразие: приелось, надоело. Просто медленно сползал в эту бездну.
   Путь был долог. Или труден. Или всё сразу - не разберёшь.
   Какая-то каверна, пустота. "Коряги" расступились, выгородив свободное место среди этого непролазного хаоса.
   Острый пол, колючий, как гвоздями или иголками утыканный. А Амэнолока босиком! И опять только случайно Владимир разглядел, только случайно понял, что Амэнолока весь в порезах, в крови. И даже столь могучие, сильные крылья были надорванными, со шрамами.
   А на Владимире пока ни царапинки! Вот это "шёлк"! Настоящий!
  
   Прошли метров десять. Остановились.
  
   Амэнолока, прямо смотря на Владимира, сделал шаг ему навстречу. И взял за руку. Но теперь это было совсем не так, как было раньше...
   Взгляд Амэнолока стал напряжённым, острым, сосредоточенным. Тоска, грусть, неизбежность, гнев, сопротивление, сила... Сильное рукопожатие! Очень сильное! Амэнолока обрёл силу. Свою необъяснимую и таинственную в своём могуществе силу. И передавал её Владимиру, делился с ним этой силой, силой своей души, силой своей веры, силой своего знания. И впервые Владимиру почувствовалась дрожь. Дрожь жизни. Амэнолока боялся. Очень боялся. Боялся открыто. Боялся того, что не сможет сделать единственно главного - защитить Владимира. Боялся того, что не сможет сделать то, что должен. Сейчас Владимир был беззащитен. И Владимир это понял.
   Владимир приложил свободную свою руку к своему уху: "Да".
  
   И стало темно. Свет ангела больше не светил.
   Начался восход тьмы.
  
   Рукопожатие стало чуть сильнее, жёстче, решительнее.
   Амэнолока просто сделает, что должен. Иначе нельзя. Совсем. Нет этого самого "иначе"! И никогда не было!
   И Владимир это понял тоже.
  
   Чувствовалась какая-то плотность, сгущение. Тьма как будто уплотнилась. Начала обволакивать, поддавливать, подёргивать. Слегка покалывало. Потом накатом удар, давление, отток. Холодок. Снова сгущение темноты, снова покалывание. Что-то начало медленно проникать под кожу. Растекаться по телу. Вкрадчиво, как примеряясь, обвязывать мускулы, сосуды, чуть трогать нервы. Проникать глубже, решительнее, как впиваться. Чёрт! Чёрт! Обволакивает сильнее. Начинает давить на кости. Сильнее. Тянет мускулы. Прикосновение к коже. Что ещё такое?! Как будто два зуба примеряются к укусу. Осторожно так, заботливо. Примеряются. Попробуют кожу в одном месте, потом чуть в стороне, ещё раз. Рывком входят в тело. Боль. Боль. Боль. Не останавливаясь, челюсти начинают жевать плоть, методично рвать её. Выгрызая дыру. Владимир рванулся в сторону от челюстей. Куда??! Его намертво держали всё сильнее сдавливающие внутренности невидимые щупальца. Из темноты стали появляться ещё какие-то ползучие твари. Он видел! Он видел их! Они постепенно становились всё более ощутимыми, реальными. Владимир начал видеть самого себя! Он видел свои кости, просвечивающие сквозь кожу, нервы, по которым ползали какие-то чёрные жуки, его кровеносная система вся больше начала прорастать в те щупальца, которые были подобны медузам. Он уже начинал жить с этими тварями вокруг одной жизнью! Он питал их! А ему говорили, что будет больно! Уже нет. Я умер?! Уже? Нет! Нет! Отвяжитесь! Сгиньте! За стеной первых тварей стала проявляться ещё одна. Она ела всех тех тварей, что были перед ней. Те бросались на эту большую тварь, старались атаковать её. Но та была сильнее. Мелкие "челюсти" распадались или пропадали в этой надвигающейся пасти. Большая тварь бросилась на Владимира. И вот тут боль стала разрывать на куски. Какофония звуков, рёв, свист, гул. Спирали света. И только боль кругом. Ничего кроме боли. И чувство того, что сейчас всё уже закончится. Навсегда. И для... для всех!
   Амэнолока? Где он? Он же здесь! За этой тварью должен быть!
   Сильнейший удар сотряс всё вокруг. Лавина огня, всёсокрушающая стена пламени, ярчайший ало-золотой свет. Твари стремительно стали превращаться в то ли звёздные системы, то ли атомы. Свет стал сгущаться, образуя точки, которые постепенно растворялись в пространстве. Стало тихо, удивительно тихо. Стало темно. Боль ещё рвала нервы, но она была теперь не в мозгу, а в теле, просто в теле. Боль обрела своё место. Но с головой тоже всё плохо. Мысли стали путаться, распадаться. Думать сил не было. Впечатление, что харкаешь кровью, что везде кровь, что снаружи покрыт какой-то слизью. Своими внутренностями.
   Кто-то тронул за руку.
   Владимир отдёрнул руку. Но второе прикосновение не оставило сомнений - Амэнолока.
   Владимир стал видеть, прозревать. Вокруг снова становилось светло. Аура Амэнолока окружала его. Владимир оглядел себя. "Шёлка" на нём уже не было. А слизь была. И Амэнолока тоже был покрыт чем-то, какой-то плёнкой, и на его теле зияли рваные, глубокие, неровные раны. Но не было смертельных, тех, которые могли бы здесь быть. Владимир тоже был ранен, но не настолько.
   - Вы победили Находку ещё до своего здесь появления. - Амэнолока улыбнулся Владимиру счастливой и благодарной улыбкой. - И теперь мы можем вернуться.
   Обратно шли через какую-то пещеру, которой здесь раньше не было. Пещера была завалена обломками скал, камнями, и вся устлана чёрным песком.
   - Это всё, что осталось от Находки. - Внутри ауры Амэнолока сейчас можно было говорить.
   Владимир кивнул, но не ответил. Он так устал, так устал... Он так устал бороться с собой, бороться за себя, бороться за всех. Он устал бороться. И хотел просто жить. Просто хотел жить.
  
   Шли по "коридору". Один поворот, как всегда, налево, но три следующих будут уже направо. Владимир помнил эту дорогу. Но какие же они разные! Как разнятся эти две дороги! Не может так быть! Оказывается, что может. Ещё как может! И теперь он впервые был рад своей судьбе. Впервые. Настолько. Он знал сейчас только одно: он может вернуться! Он теперь может вернуться! На Землю, в жизнь, во весь прекрасный, светлый мир.
   Хватит тьмы! Надоела! Как же она коротка и как же она ужасна.
  
   Впереди виден свет. Мир. Тот мир, который он ненадолго покинул. Владимир посмотрел на Амэнолока. Устал! Владимир видел, чувствовал через связующий их поток жизни эту усталость, эту боль. Они долго шли сюда, все они, все, кто жил в мире, творя единую и неделимую его ткань, ткань мира, ткань жизни, ткань вечности. Они все победили сейчас! Все! Удостоверив главное право - быть!
  
   Ноги уже почти не двигаются.
   Поворот к входу в Пирамиду. Домой. Амэнолока прав...
  
   Всё пространство входа, от поверхности Пирамиды и до "шёлка", завесы дверного проёма, наполнено розовым свечением...
   "Будет больно" - мелькнула у Владимира мысль. Симптомы одинаковые, результаты вот что-то слишком уж различны. И так во всём. Бесконечный выбор, поиск истины. Она всегда где-то рядом. Всегда где-то. До тех пор, пока не станет явью.
  
   Вошли в свет.
   Ух, полоснуло электричеством! Не сильно, но достаточно убедительно, не отвертишься. Амэнолока держал Владимира за руку, чтобы провести его, наконец, домой. То есть - правильно пройти тот самый "входной медицинский контроль": карантин у них сейчас, просто карантин, самый обыкновенный. Вот только проверяет их что-то намного более придирчивое, чем просто какая-то там техника.
   И снова терзали огни, свет и вода. Снова начиналось начало.
   Но теперь Владимир всё время видел рядом с собой Амэнолока, который всё так же держал его за руку.
   Стихии стихли.
   Покой.
   Розовый свет.
  
   Всё виделось в розовом свете. Буквально. И как-то уж очень долго.
   За что бились? За то, чтобы был выбор? А сейчас? Нет выбора? Есть! Один только: навсегда лишиться и выбора, и жизни. Поэтому - соблюдайте распорядок. Тот, который защищает жизнь.
  
   Томительное ожидание завершилось. Свидетельством чего стал зелёный свет. Настоящий зелёный свет, и как всегда буквальный: розовое свечение сменилось зелёным.
   Милости просим...
  
   Прошли сквозь "воду", или "шёлк". И как только полностью снова оказались в шлюзе, наружная дверь стала закрываться. Сначала позади "шёлка" возникла "завеса", всегда предупреждающая закрытие дверей, а потом пришла в движение и сама дверь. Начала сползать с потолка, разворачиваясь вертикально.
   Минута-другая - всё, шлюз закрыт.
   "Завеса" и "шёлк" исчезли. Вместе с ними угасла и аура Амэнолока. Амэнолока бессильно опустился на пол. Его била дрожь, дыхание - да! дыхание! - стало тяжёлым, через силу. Амэнолока словно опять боролся, словно опять вёл свой вечный бой, и... сдался, упав без сознания. Вот так...
   Слабоват ангелочек, слабоват.
   Владимир, только сейчас вздохнув, снова ощутил "ароматы леса". Да! Пахло чуть ли не хвоей, мхами, ягодными и грибными угодьями, наполненным влагой воздухом берегов лесных озёр. И пахло морем. Свежим ветром. Шлюз работал. Надо теперь включить и бассейн.
   Владимир направился к "кнопке". Тут всё просто.
   "Завеса", как теперь понял Владимир - местная система техники безопасности, не появилась, стена восьмиугольника бассейна просто начала своё движение вверх.
   Зал снова наполнился розовым светом, и снова стал залом. И в воздухе теперь была разлита энергия, невидимая жизненная сила.
  
   Владимир вернулся к Амэнолоку. Осторожно переложил "тряпичные" крылья, попробовал поднять Амэнолока на руки. Одежды на "небесном" не было! Только рубцующиеся раны покрывали его тело. Только они. Атласная кожа. Ещё один "бархат", та немногая собственность этой души. Тяжёл! Или это Владимир так вымотался?.. Ещё раз, сначала стоя на коленях, потом подымаясь сначала на одну ногу, потом на другую, Владимир поднял Амэнолока, одной рукой держа его под лопатками, чуть ниже крыльев, другой под коленями. Тяжёл. Амэнолока был выше Владимира, пусть и ненамного, но сейчас нуждался именно в его помощи, раз Пирамида не вмешивалась в ход событий. Только бы не упасть! Только бы на крыльях не поскользнуться.
   Край бассейна. Ступил. Ещё шаг. Первое касание воды. Знакомое пощипывание! Нога тонет во мхах. Теперь надо осторожно. Ступая как в неустойчивый ил, Владимир сначала примерялся к опоре и только потом окончательно ступал ногой. На удивление, но крылья не тонули, да и на ощупь они снова напоминали "халат", мягкий и пушистый. Хотя и лёгкими на вес крылья тоже не назовёшь. Наконец тело Амэнолока теперь в воде. Владимир выбрал что-то вроде отмели. Теперь Амэнолока может отдыхать. Он это заслужил.
   Тут пришла в голову весьма неприятная мысль: а что если Амэнолока больше вообще не проснётся? Это же ангел! Вечность! Что если он уже завершил свой путь, прошёл своё единственное испытание, ради которого и пришёл в эту жизнь?!
   Стало не по себе. Очень вдруг стало не по себе. Владимир знал теперь тайну Пирамиды. Знал тайну Амэнолока. Поэтому он теперь "невыездной", наверное! Ох ты, да чтоб тебя...
   Весь местный комфорт как-то сразу улетучился.
   Опять круг начинался с той же точки: куда я попал?! Стал осматриваться, выискивать любые возможные зацепки. И они здесь всё-таки были! Четыре символа на стене слева и справа от "лифта", по два с каждой стороны. "Мальчики" и "Девочки", в шутку перевёл их Владимир. Фигура с крыльями и фигура без крыльев. И с другой стороны "лифта" то же. Нажимай, выбирай. Формализм, но небезосновательный.
   Проблема "буриданова осла". Иногда лучше, чтобы выбора не было, чтобы всё решили другие...
   Владимир посмотрел на то, с какой стороны он положил Амэнолока. Значит, моя другая. Нажал "кнопку". И зал преобразился: стена с той стороны от "лифта", которую выбрал Владимир, неторопливо превратилась в подобие стены, что была в "его комнате", в том помещении, в котором он здесь уже прожил часть своей жизни, а стена с другой стороны "лифта" стала удивительным набором объёмных рисованных символов, светящихся в темноте за невидимым стеклом своего экрана.
  
   Есть предпосылки выбора, в том числе и случайного, а если их нет - уйди, найди другую дилемму, которую способен разрешить. Обидно? Тогда... начинаем всё с начала!..
   Так и возникла Находка!
   Мир не был построен на равенстве выбора, была предпосылка, которая и стала жизнью, привела к ней, навсегда исключив мёртвое однообразие. Вот и пришлось проблему Находки решать другим, а не ей самой.
  
   У Владимира был сейчас повод для радости: Амэнолока здесь тоже гость, в полном смысле слова! Они оба поселены здесь на время карантина.
   Вот только: как надолго?..
  
   Но теперь Владимир всё-таки успокоился: хоть недолго, но он мог просто отдыхать сейчас, не думая ни о чём.
   Нажав "Душ" и "Туалет", он получил то, что следующий фрагмент стены, на котором красовалась уже знакомая гордая эмблема "Шлюз", сдвинулся вверх, под потолок и частично вдоль потолка, точно так, как это и было обычно; так сказать - "обычно".
   Знакомая обстановка "душевой кабины" и "санузла".
   Теперь всё понятно!
   Одеться! Ну и ну... И только сейчас понял, что и Амэнолока тоже хорошо так "обули", то есть раздели в Находке. Это почему?! В этот раз Амэнолока себя уже бы не спас. Вот так. Невесело как-то...
   Но, тем не менее...
   Сытый ужин. И...
   А вот кровати не было! Нажатие соответствующей "кнопки" привело лишь к тому, что высветился бордюр, тот самый выступ, что являлся ограждением бассейна. То есть - теперь только в розовой воде. "Процедурный кабинет"...
  
   Спокойной ночи.
  
   Утро принесло небольшую радостную весть: Амэнолока перебрался поглубже и сейчас, распластав изодранные крылья по дну, мирно дремал под водой, удерживаемый мхами. Или это его туда мхи перетащили?
   Под воду...
   А надо попробовать! Владимир впервые решился на этот трюк, теперь уже сознательно, а не по воле Пирамиды. Задержал дыхание, погрузился. Под водой всё сразу как-то стало выглядеть иначе: вода тут виделась просто светом, плотным, осязаемым, воспринимаемым чуть ли не всем телом, всеми органами сразу светом. Свет наполнял лёгкие. Вот это да! Владимир дышал так, как будто воздух поступает к нему в лёгкие прямо из воды, как в жабры. Ничего себе двоякодышащее! Вот так и спустился вниз по эволюционной лестнице, вернулся в родную для всех стихию. Огонь, впрочем, тоже полезен, но его прямо так руками трогать получается куда реже.
   На свой страх и риск вдохнул. Лёгкие чуть обожгло, но потом как будто тем самым огнём, который трогать сложно, обогрело. Удивительная ингаляция! Всплывать уже не хотелось.
   Мхи покрывали дно не так плотно, как вблизи "берегов": то там, то здесь проглядывало сквозь них каменистое, в мелких камушках, уже, по-видимому, настоящее дно бассейна.
   Владимир коснулся края крыла "водоплавающего двоякодышащего земноводного". Насчёт "двоякодышащего" Владимир задумался: как это Амэнолока не дышал в пещере, чем он там жил?
   Вот оживёт... живым от меня точно не уйдёт: обо всём спрошу!
   И словно в ответ Амэнолока открыл глаза, посмотрел на Владимира. Взгляд, который Владимир очень хотел видеть. Живой!
   Снова вода как вода, ничего себе особенного.
   - Можно сказать, что с добрым утром, наверное?.. - Амэнолока улыбнулся Владимиру.
   - Будем считать так! - Ответная улыбка.
   - Ещё раз хочу сказать, что рад нашему возвращению, и благодарен вам. - Амэнолока приложил руку к сердцу, вода указала путь, и склонил голову, плавно опустив взгляд.
   - Да это совсем уж не моих рук дело! Я до сих пор не считаю, что не ошибся. - Пора, наконец, расставить точки над "и"!
   - Вы вернётесь к своим друзьям, вернётесь на Землю, проживёте счастливую, дарящую светлый ответ жизнь. У вас будут и семья, и дети, и смысл вашей жизни, смысл жизни ваших детей. Но вы так и не узнаете того, ошиблись вы "вчера" или нет...
   - Это почему??
   - Вы совершили деяние, не зная точно, что оно такое и к чему ведёт. Вы не можете сами охватить ответ. Не вы его создали!.. Поэтому теперь навсегда в вас останется сомнение, сомнение в том, что вы поступили правильно. Ведь вы всегда можете допустить то, что я скрыл от вас истину, истину Пирамиды, истину Находки, истину самого себя.
   Не придерёшься... Скользкий демон!..
   - Но хоть в чём-нибудь я бы мог быть абсолютно уверен? Хоть в чём-нибудь! В чём?? Я хочу и знания и веры! Прямо сейчас! Сейчас...
   - Всё просто: не "вместо", а "вместе"! Вы были под этой водой сейчас, и жили в ней, она не вытеснила собой нужный вам кислород, и вы не уничтожили её, не просто вытесняя или испаряя, а сведя её на нет. Поэтому были и вы, и вода, и кислород. Вместе! И с той же целью и сутью: стать взаимопомощью, дарить друг другу жизненную силу, силу жизни. Чтобы всегда быть вместе. И Находка тоже стала собой, просто теперь в той сути выбора, которую и можно назвать Неопределённостью, есть и такой выбор - "Находка", то есть мёртвый выбор, в "никуда", в бездну, когда уже и выбора никакого не будет. Мы сохранили все эти сути, все эти жизни, но сделали гипотетический выбор навсегда именно гипотетическим, а не как-то ставшим чем-то. Всё стало на свои места, в том числе и то, чего нет.
  
   - Когда-нибудь эта "пасть" вернётся...
   - И снова тогда две души, два мира, остановят её, укажут ей её место.
   - Мы на Земле воюем, даже добравшись до космоса...
   - Не научитесь смотреть в итог - разделите участь Находки. Хороши были бы пчёлы, если бы рвали друг друга на куски, выгораживая себе тёплые местечки в улье, нещадно расточая медоносные источники! Борьба Добра со Злом не есть устройство жизни. Это жизнь стала результатом того, что Добро одержало верх над Злом! Тогда же, когда побеждает Зло, торжествует смерть. И не надо бояться "бесконечного роста", нет тут беды на уровне качества. Всё просто: предел в большую сторону - бесконечность; предел в меньшую сторону - ноль. Есть ещё и "минус бесконечность", но она полностью соответствует просто "бесконечности", её второй части, и никак не является "нулём". Эти две бесконечности и образуют два связанных мира, построенных на единых, равных законах, утверждая вечную цельность жизни как общности. Две души...
   - И третья - смерть...
   - Нет. Всего лишь исполнимая гипотеза...
   - Но мы же все, на Земле, конечно, смертны!
   - Двумя смертями: своей, и насильственной. Вы изначально наделены малыми способностями, ограничены количественными пределами, поставлены в условия близких, сжатых границ всего. Именно так частность становится частностью, отдельным, но необходимым числом бесконечной линейки. Так в вас и поселяются идущие по вечной дороге души, а правильнее сказать - частные образы единой души, которая посредством вас и проходит свой путь, делает путь исполнимым, живым, утверждая таким образом саму себя. Зло же выбивает эти "числа" из ряда, искажает "линейку", кривит её, вырывает, портит души, отрывая от единой души её маленькую частичку. Но если частная душа не стала подвержена злу, сохранила главное - единство жизни - то, несомненно, она хочет идти по вечной дороге дальше, воплощая ту единственную, великую, большую душу. Поэтому вы смертны. На этом уровне воплощения большой, единой души. И путь каждого шага один: преодолеть зло, не дать ему свершиться.
  
   Владимир затих. Верю ли я в это? Он с каким-то внутренним страданием посмотрел на Амэнолока, на Синюю птицу, прилетевшую на мгновение в земные, смертные края. Чтобы умереть здесь. Чтобы навсегда остаться жить.
   Слеза. Владимир плакал. За что он бился все эти годы?! За то, чтобы однажды помочь Синей птице взлететь. Всего лишь.
   Впереди его теперь ждала другая жизнь. Настоящая. Его простая, но настоящая жизнь. Он хотел верить в то, что будет так, как сказал Амэнолока. Пусть будет так!
  
   Я - верю!
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"