Владимирович Вадим : другие произведения.

Ликантропия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Превращение человека в животное - очень распространённый сюжет в мифологиях разных народов мира. Так, в Слове о полку Игореве описывается захват Всеславом Полоцким Новгорода и битва на Немиге. Всеслав был представлен колдуном и оборотнем. В русскоязычной традиции 'оборотнем' без уточнения обычно называют волкодлака! Практика оборотничества была настолько распространена, что среди славянских племен, сам Геродот описывает ежегодное превращение славянского племени невров на несколько дней в волков, как нечто само собой разумеющееся. А вот белорусский исследователь, А. Е. Тарас делает более интересное открытие: у древних славян лютом, или лютым, называли волка. Известный факт, что предками современных белорусов, украинцев и русских была целая плеяда различных славянских, да и не только славянских - балтских, норманнских, финских - племен, объединенных в боевой союз Руси. И самое боевое племя наших языческих предков взяло себе тотемом волка, за что и стало называться лютичами. Лютичей соседние племена именовали волколаками, или волотами, именно за ритуал поклонения волку. Но сие 'лютое' имя волка досталось славянам от более древних кельтов. По-кельтски волк и будет лут, или лют. Считается, что оборотни бывают двух видов: те, что превращаются в зверей по своему желанию и те, кто болеют ликантропией по другому это болезнью превращения в животных. Отличаются друг от друга они тем, что одни могут превращаться в животных в любое время дня и ночи, не теряя при этом способности мыслить по-человечески разумно, а другие только ночью, по большей части в полнолуние. При этом человеческая сущность загоняется глубоко внутрь, освобождая звериное начало.
  Кто впёрся в чин лисой,
  Тот в чине будет волком.
  В.Жуковский.
  
  
  
  Я хорошо помню тот ненастный зимний день, когда в нашем городе замело все дороги и я опоздал на работу. Начальник привычно отчитал меня, угрожая лишить заслуженной премии. Это было обидно. Даже очень. Я пытался возразить, ссылаясь на форс-мажор, разбушевавшуюся стихию и ленивые городские службы, не чистящие своевременно дороги, но потом махнул рукой и пошел работать. Мой руководитель прокричал вслед, что мне нужно вставать пораньше и тогда даже всемирный потоп или любой другой катаклизм не сможет мне помешать прибыть на рабочее место вовремя. Я парировал тем, что, наверное, в моем случае лучше было бы не ложиться спать совсем и вообще жить прямо тут, на работе. Довольный начальник, напившись до сыта моей крови, ушел и заперся в своем кабинете ее переваривать.
  В это время зазвонил сотовый телефон, и на экране высветился незнакомый номер. Я даже сначала обрадовался, предполагая, что это звонят мои любимые телефонные мошенники и наконец-то я смогу отвести душу в беседе с ними. Кроме того, меня раздирало искренне любопытство, мне было интересно, чем эти не в меру изобретательные люди смогут удивить меня, какие-такие еще новинки появились в их убогом и примитивном арсенале? Признаться я уже устал от тупых звонков якобы сотрудинков полиции или ФСБ, чьи разговоры как обычно записываются, которые непременно хотят спасти меня от мошенников собравшихся обчистить мою банковскую карту.
  - Здравствуйте, - представился приятный женский голос, - вы Федоров Михаил Андреевич? У меня сразу закралось подозрение, что мошенники использую технологию "трех да" и зададут еще два вопроса на которые я отвечу да, а потом зададут четвёртый на который следуя механизму психологической инерции я тоже отвечу, да. и это будет вопрос типа: вы готовы отдать все свои деньги нам?
  Поэтому я ответил: нет.
  Голос в трубке удивленно спросил:
  - А кто вы тогда? Нам в министерстве дали ваш номер.
  - Я Магомедов Измаил, - придумал я первую попавшуюся фамилию.
  - Магомедов? - хозяин голоса оказался озадачен таким ответом, - но мы проверили через ССО, хозяин номера - Федоров.
  - Я его убил, - печально произнес я в трубку и положил ее, мне было неинтересно. Эти люди сразу меня разочаровали. Могли бы подготовится получше, тогда бы и разговор состоялся. Однако все тот же неизвестный номер позвонил снова, я не хотел брать трубку, но сам не зная отчего, все-таки взял. Что -то заставило меня сделать это. Тот же приятный женский голос из трубки спросил:
  - Федоров?
  - Нет, я его племянник, увы, Федоров умер вчера.
  - Что случилось?
  - Его задушил Панкратов Игорь Олегович. Его непосредственный начальник на работе.
  Последовала минутная пауза.
  - Это точно? - спросил женский голос.
  - Абсолютно, - ответил я. - вот решаем какой гроб заказать из карагача или моренного итальянского дуба.
  Снова пауза.
  - Понимаете. Если это шутка, то это плохо. С Федоровым хотят поговорить из администрации президента.
  Вот это развод так развод, после этих слов я опять был готов стать самим собой, то есть Федоровым.
  - Простите меня, - произнес я в трубку совсем не раскаиваясь, - я и правда Федоров. Извините, звонят тут козлы всякие, обманывают, маму мою на прошлой неделю на три тысячи развели.
  - Понимаю, ничего страшного, - женский голос звучал радостно, - Михаил Андреевич, с вами хочет лично побеседовать глава администрации президента Вайно Антон Эдуардович. Вы не против?
  - Я нет, - такой заход вызвал во мне восторг, вот придумали так придумали, только интересно на каком этапе будут деньги снимать, - я не возражаю, мне вот на прошлой неделе Трамп звонил.
  - Трамп? Вам? - женский голос выражал удивление потом интонации сменились на просящие, - Михаил Андреевич, ради бога не шутите так, я серьезно. Это правда из администрации президента, проверьте номер если не верите.
  Она явно по-моему мнению, шла в ва-банк.
  - передайте Антону Эдуардовичу, я свободен и могу поговорить с ним хоть сейчас.
  - Секундочку, - ответил голос, - подождите пожалуйста, не рассоединитесь. И в трубке заиграла приятная легкая музыка.
  - Опять треплешься на рабочем месте, - сказал появившийся из ниоткуда начальник.
  - Тут с администрации президента звонят - ответил ему я.
  - Ну-ну, - руководитель уже успокоился и имел благожелательный и сытый вид и поэтому был безопасен, - привет им от меня передавай.
  И с улыбочкой полной высокомерного презрения помахал мне рукой.
  - Передам непременно.
  Музыка закончилась, в трубке зазвучал мужской голос:
  - Здравствуйте уважаемый Михаил Андреевич.
  - Здравствуйте.
  Когда же начнется сам развод?
  -Я звоню вам лично и по поручению Владимира Владимировича Путина, президента российской Федерации.
  - Да, да, - я набрался важности, - я давно ждал вашего звонка.
  - Даже так? - удивился тот, кто представился Вайно, - интересно, конечно, но сейчас не об этом. Я постараюсь перейти сразу к делу. Общественно, что у нас в стране тяжелейший кадровый кризис.
  - Неужели? - я выдавил из своего голоса максимум удивления на какое только и был способен, - кто бы мог подумать? Вот у нас тут в провинции обратная картина - все хорошо. Просто замечательно. Мышь не проскочит.
  - Я понимаю ваш искрометный юмор Михаил Андреевич, - печально сказал Вайно, - но ситуация и правда критическая. Единицы людей, которым можно доверить дело, вокруг одно очковтирательство и показуха. Вместо дел- цифры на бумаге. СВО как лакмусовая бумажка выявила несостоятельность большей части нашей чиновничьей элиты к управлению страной в новой экономической ситуации.
  - Я тоже вас понимаю, - уже серьезно ответил я, - когда мы тупо гнали нефть и газ на запад, а потом жили на полученные деньги, то много ума было не надо. А что же случилось сейчас? Мне кажется, сейчас все тоже самое, просто теперь мы гоним нефть и газ не на запад, а на восток, а все остальное осталось по-прежнему.
  - Не совсем, - еще более печальным голосом произнес Антон Эдуардович, - в настоящей ситуации, все не так. Положение России, таково, что мы больше не можем быть как прежде чьим-либо сырьевым придатком. И поэтому в конце 2023 года нами был запущен проект "новые люди". По указанию президента, тайно на основании изучения биографий, были отобраны первые две сотни людей, личные и деловые качества которых, позволяют им занять руководящие должности в государственных структурах.
  - Вот оно, - обрадовался я, - началось, сейчас он попросит с меня взятку. Не чего сказать, такого я еще от телефонных мошенников не слышал. Кому расскажи, не поверят.
  - И что я должен делать? - спросил я у Вайно.
  - Ничего, - ответил тот, - вы должны быть готовы, если вы согласны, то в ближайшее время мы вас пригласим на беседу в Кремль, по итогу, которой вы получите назначение на должность.
  - Какую?
  Антон Эдуардович, немного замялся, а я обрадовался: ну давай, давай, разводи меня на деньги, но увы, этого не случилось.
  - Этот вопрос несколько преждевременный и не я буду решать куда вас определить, но ваша кандидатура рассматривается на должность губернатора вашей области.
  - И чем же таким я смог вас заинтересовать?
  - За время службы в армии на руководящих должностях, вы проявили честность и не дюжие организаторские способности, я бы сказал даже талант.
  - Удивительно, - ответил я, - за десять лет работы на гражданке, всех моих коллег повысили, одному мне не то, что ничего не предложили, но и даже все время грозятся уволить.
  - Ну не кто вас на самом деле увольнять не хотел, - ответил чиновник, - мы это узнавали по своим каналам, просто так, они вас попугивали, чтобы вы работали лучше. А то, что не выдвигали на верх, вы сами должны понимать как это все у нас делается. Поставь такого как вы руководить, и дай в руки конкретное дело, вы же в миг бы разогнали все это протухшее болото.
  - Ну да, все же заняты не тем делом суть, которого настоящая работа, - согласился я, - а личным делом, решением своих шкурных проблем и собственным обогащением.
  - Извините, Михаил Андреевич, - Вайно вежливо сворачивал разговор, - скоро Вас вызовут в Кремль, ждите, неделя-другая. А сейчас прошу прощения, государственных дел много. До свидания, надеюсь скоро будем вместе работать, бок - о - бок, на благо России.
  Это была самая мощная многоходовка, телефонных мошенников которую я мог себе представить, и мне по-прежнему было интересно на каком этапе от меня потребуют деньги, эти люди явно росли в профессиональном плане и шли на нестандартные шаги, чтобы добраться до моего кошелька, а вернее до банковской карты. Хотя у меня возникло подозрение, что это вполне, может быть, дурацкий розыгрыш кого-то из моих друзей. Но на это было непохоже, так как я не имел никогда, явных карьерных устремлений, которые они могли бы таким образом высмеять, разыграв меня так прямолинейно. Но как известно, чем невероятнее ложь, тем легче в нее поверить. Неужели и это они учли? Я решил по-крайней мере не исключать подобную возможность, хотя, перебрав в уме всех своих товарищей, я не смог заподозрить кого-либо из них в этом наглом злодеянии. А выкупившие телефонные базы и базы личных данных мошенники, обладая некоторым объёмом информации обо мне, вполне могли ошибиться при составлении психологического портрета, и классифицировав меня как личность с неудовлетворенными амбициями, остро жаждущую более высокого социального положения в обществе. В результате они очевидно решили сыграть именно на этом. Неужели им не хватает пенсионеров, чей церебральный склероз и атрофия коры больших полушарий делают их легкодоступной добычей для разного рода афер или они осваивают новые территории, смело экспериментируя с человеческими слабостями?
   Зашел начальник, жуя толстенный бутерброд с колбасой:
  - Ну что кончил трепаться? Когда работать начнешь? - раздраженно спросил он.
  - Раз я на работе, то значит уже работаю, - ответил я, босс, видимо, сегодня решил меня достать окончательно.
  - Звонили от главного, спрашивали про наш проект, - примирительно сказал он.
  - Ключевое слово наш, но из всего отдела, его разработкой почему-то занят я один.
  Начальнику это не понравилось, он быстренько проглотил то, что жевал, но нового куска от бутера уже не откусывал, рот ему теперь был нужен для другого.
  - Михаил, все заняты делом, у каждого свой строго определенный объём работ, - объявил босс
  - Я все понимаю Коля, но и ты меня пойми. У нашего Леши весь объём работ заключается в перекладывании бумаг с правой половины стола на левую, а потом обратно, а все оставшееся время он яростно играет в компьютерные игры. При этом я бы понял, если бы он играл в какие-нибудь танчики или контрал страйк, ну хотя бы в героев магии или шахматы. Но Леша, играет в бабочки. Понимаешь в бабочки! Весь восьмичасовой рабочий день он упорно играет в бабочки!
  - Он так снимает стресс.
  - Так длится уже второй год.
  - Леша очень подвержен стрессу, - не сдавался шеф.
  - У меня племянница семи лет, и она уже отказывается играть в бабочки, считая эту игру примитивной даже для нее.
  - Все люди разные, - почесал лоб начальник.
  - А ты пошли его на МРТ мозга, - доверительно по-дружески посоветовал я ему.
  - И что? - удивился шеф.
  - А то, что вполне может отказаться, что у него его нет. По-крайней мере у него скорее всего у Леши нет лобной коры.
  - Тьфу на тебя, - возмутился Коля, - хватит на человека наговаривать, а в бабочки я и сам иногда играю.
  - У меня стресс, - заявил я, - до завтра не беспокой, играю в бабочки.
  - Тебе нельзя.
  - Всем можно, а мне нельзя. Почему?
  - Потому.
  - Сказать не чего.
  - А кто работать будет? - буркнул босс, - все Миша у меня стресс из-за тебя. Пойду к бабочкам.
  - Коля, Коля, - рассмеялся я, - старый плут, не в какие бабочки ты не играешь, а порнуху смотришь, мне айтишники регулярно докладывают пикантные особенности твоего трафика. А в бабочки у нас играет кое-кто повыше, у них с Лешей это наследственное?
  Я намекнул на родственника Алексея в управлении, Григоряна, пристроившего его к нам в отдел. Шеф от злости покраснел. Я продолжил атаку:
  - А Катя вот в бабочки с компьютером не играет, так как все, что она знает про компьютер это как его включить и найти свои любимые ролики в тик-токе.
  - Зато, - парировал начальник, - благодаря ей, наше руководство регулярно выдает нашему отделу повышенную премию.
  - Понимаю, как мы видим длинноногая блондинка Катя приносит нашему отделу явную пользу.
  - Михаил, пойми у Григоряна занято место секретарши, а Ольга Евгеньевна уволится только к Новому году. Катерину еще многому надо научить.
  - Понимаю, - согласился я, - самое главное, что он нее требуется в работе, наша Катя делает великолепно, и этому искусству, она могла бы научить саму Ольгу Евгеньевну, раз такой искушенный в женской любви человек как Григорян, от нее без ума.
  - Ты сам ответил на все свои вопросы, проект на тебе.
  - Таким образом, - заключил я фразой из известного анекдота, - виртуально мы имеем два миллиона долларов, а реально всего лишь женщину с пониженной социальной ответственность и мужчину нетрадиционной половой ориентации.
   - Ты намекаешь на Катю и Лешу? - обиделся начальник.
  - Нет это анекдот такой, - и я рассказал ему анекдот про то, как внук смог объяснить деду и бабке, что такое виртуальная реальность, предложив им за миллион долларов продаться первому гомосексуалистам, а второй в качестве проститутки. И когда они согласились на это за деньги, он объявил им, что виртуально у них два миллиона, а в реальности они и всего лишь есть те самые лишь женщина с пониженной социальной ответственностью и мужчина нетрадиционной половой ориентации.
  
  В обед меня вызвали в отдел кадров. Начальника отдела кадров, учитывая ее пышные крупные формы, у нас все, за глаза, звали "Большая Берта", так называлось сверхмощное крупнокалиберное немецкое орудие времен второй мировой войны. Она уже ждала меня в своем кабинете, из-за обилия цветов, напоминавшем дендрарий и с ходу, без прелюдий, начала жесткий допрос.
  - Миша, - подозрительно ласково спросила она меня, - каким ху...
   Она сдержалась, сжала губы окрашенные фиолетовой губнушкой в узкую полоску и продолжила:
   - Я хотела бы узнать, кто там в Москве в министерстве запрашивает на тебя характеристику?
  Я пожал плечами, так как не сразу связал звонок из Москвы с происходящим.
  - Не знаю, - удивился я.
  - Вот смотри, - она сунула в нос мне бумагу, на которой было написано, что наше министерство запрашивает развернутую характеристику на Федорова Михаила Андреевича, то есть на меня, для зачисления в кадровый резерв управления делами президента.
  - Михаил, - Большая Берта доверительно взяла меня за руку, - скажи мне как своей маме? Что ты сделал?
  Она пристально посмотрела мне в глаза, словно пытаясь проникнуть внутрь моей грешной души до самого ее дна, чтобы узнать все мое тайные мысли. Но там было пусто.
  - Может быть ты какого-то убил? - спросила она, больно сжав мою руку, свой лапищей как тисками.
  - Вроде нет, - изумился я.
  - Ты врешь.
  - Мне не чего вам сказать.
  - Может ты оступился и того, - Кристина Альбертовна ткнула себя пальцем в мощную целлюлитную ягодицу, - встал на скользкий путь?
  Ее лицо приобрело брезгливое выражение, а ничего не мог понять, что она имеет в виду.
  - Не понимаю.
  - Под хвост стал баловаться? - прямым текстом спросила она.
  - Что за чушь! - возмутился я.
  - Тогда объясни зачем? Зачем им это? Откуда вообще узнали от твоему существовании?
  Мне стало обидно:
  - Кристина Альбертовна, объясните, а почему они не должны обо мне знать?
  Она наклонилась ко мне, обдав меня жарким запахом своих феромонов, перемешанных с дорогой французской парфюмерией, и горячо зашептала:
  - Да потому, что мы им никогда о тебе не говорили.
  - Так может быть информация просочилась? - я включил дурака.
  - Миша, не шутите так, - махнула рукой Берта, - вы чего-то не договариваете.
  
  На рабочем месте меня уже ждал Коля, он нервничал и теребил новый галстук, составную часть своего образа начальника, который он так тщательно конструировал с тех пор, как занял эту почетную должность.
  - Михаил, - объявил он, каким-то новым до того мне неизвестным голосом, - меня вызвали в руководство, там все в недоумении и просили поговорить с тобой, чтобы узнать, что такое происходит. Почему министерство запросило на тебя характеристику? Ты ждешь повышения? Ты хочешь занять мою должность?
  Он сел на стул, было видно, у человека ломалась вся его жизнь.
  - Григорян, мне сказал, что не сможет за меня заступится, он будет вынужден подчинится Москве и отдаст тебе мое место.
  Стало ясно отчего босс так переживает.
  Николай принялся рыдать:
  - Жена точно теперь меня бросит, я никому не нужен. Ты знаешь, она живет со мной только потому, что я начальник. Понимаешь, они там собираются подругами и у всех мужья начальники, Михаил, ты это понимаешь. И если она перестанет быть женой начальника, то это все, конец. Она точно меня бросит. Я не смогу так жить.... Я повешусь.
  Я решил успокоить его, пытался что-то сказать, но он меня оборвал:
  - Григорян, хочет опередить Москву, он уже завтра готовит на тебя приказ.
  - Приказ на меня? - удивился я.
  - Мне уже завтра приказали покинуть свой кабинет и переехать в твой. Обещали что-то мне подыскать, но я им не верю.
  В глазах Коли заблестели слезы. Одна из них сорвалась с глаза на щеку.
  - А с чего они решили, что я планируюсь на твое место? - спросил я у пока еще своего шефа.
  - Так сказал Григорян.
  - А ты ему скажи, что я планируюсь не на твое место.
  Лицо Коли прояснилось, от удивления он открыл рот:
  - А на чье? - спросил он, уже как-то более радостно.
  - Коля я не могу тебе сказать прямо, мне нельзя, но место - это будет повыше чем твое, - сказал я, во мне забродили смутные сомнения, я сам себя одергивал, не веря в звонок Войно, говоря, что так быть не может. Хотя чем черт не шутит?
  - Неужели на Григоряна? - Коля был потрясён своей догадкой. Мысли проносились на его лице. В конце концов у него все сложилось в голове, и он уже не нуждался в том, чтобы я ее подтверждал или опровергал это, так как именно этот им же самим и придуманный вариант сохранял ему семью и статус. Шеф ухватился за свою догадку как за спасительную соломинку, и не отдавая себе отчета он схватил сотовый телефон, и при мне начал радостно кричать в трубку:
  - Тимур Рамисович, я поговорил с Федоровым, как мне вы и говорили, он мне сказал, что вроде как Москва, его планирует на место Григоряна. Что? Вы спрашиваете это точно? Но точно, не на мое. Ну не ваше же? Значит на Григоряна. Звонили в Москву? Там все скрывают информацию? Что? Будете завтра готовить приказ на Федорова на место Григоряна? Понял. Понял. Я могила.
  - Поздравляю тебя Михаил, - светящийся от счастья Коля пожал мне руку, - круто ты Григоряна сделал. Надеюсь, не забудешь старого друга. А кто у тебя в Москве?
  - Вайно, - сказал я задумчиво, - есть там такой в администрации президента, вот предложил губернатором быть. Звонил сегодня меня в Кремль вызвать хочет к Путину на беседу.
  - Вечно ты Михаил все шутишь и шутишь, - рассмеялся Коля и насвистывая мелодию направился к себе.
  - А проект смотреть будешь? - в след ему спросил я.
  - Проект, - шеф обернулся ко мне, - а пусть теперь эти его делают, бездельники чертовы, Леша и Оля. А то один в бабочки целыми днями играет, а вторая все в тик-токе сидит, жопу об стул трет. Кстати, ты прав, оба пусть на МРТ мозга сходят и справки мне принесут, что у них мозг есть, иначе всех к чертовой матери уволю.
  Постояв пару секунд, он мрачно добавил:
  - Ты прав Андрюха. А с порнухой мне и правда завязывать надо. Нехорошо это, как-то не по-христиански, все-таки жена живая пока еще есть. Все-таки бабочки лучше.
   Коля мне подмигнул и скрылся в своем кабинете, хлопнув дверью.
  
  На следующий день меня вызвали в ФСБ. Я не успел выйти из дома, как в дверях квартиры меня встретил стройный высокий молодой человек, приятного вида, представившийся мне майором ФСБ Игониным. После того как майор предъявил мне документы, он настойчиво предложил мне проехать с ним в управление службы собственной безопасности, где со мной хочет встретится какой-то крупный начальник из Москвы.
  - Это, наверное, по-поводу телефонным мошенников, - догадался я, - которые представляются главой администрации президента и с людей деньги вымогают.
   Молодой человек усмехнулся:
  - Мне говорили, что вы Михаил Андреевич большой шутник.
  Я пожал плечами, мол людям виднее какой я шутник большой или маленький, мне же было не до шуток. Майор сказал, что на работе он лично предупредил мое начальство, что сегодня меня вызвали в управление ФСБ по секретному вопросу.
  - Там у вас какой-то переполох, некто Григорян, в своем кабинете заперся, дверь не открывает. Говорят даже спецназ вызвали.
  - Вот это да, - удивился я, - а что это с ним?
  - Да слышал, вроде его решили уволить, проворовался гад окончательно. Под него давно копали, вот решили слить, до суда не доводить.
  - Понятно, - сказал я, вспоминая вчерашний день, - лучше бы сэппуку совершил.
  - Ну да, - рассмеялся офицер, прямо у дверей департамента.
  В управлении майор проводил меня в кабинет начальника управления, располагавшийся на третьем этаже здания, которое в нашем городе было увеяно многочисленными легендами о черном воронке, приезжавшем по ночам в далекие сталинские времена к нерадивым чиновникам и увозившим их куда-то где они по данным местных краеведов пропадали бесследно .
  Кабинет начальника управления был просторный, в приятных кремовых тонах, еще со старым советским интерьером, обитыми деревом стенами, массивным дубовым столом на котором красовался малахитовый набор для письменных принадлежностей. На стене позади хозяина привычно висел портрет президента и российский триколор. Через огромные окна внутрь кабинета вливался яркий солнечный свет наполняя помещение живой радостью бытия, так словно бы этот кабинет был местом, где безопасность в нашем городе концентрировалась в максимально возможных количествах. В кабинете меня ждал седой генерал-лейтенант, в кителе, с многочисленными разноцветными орденскими планками, в четыре ряда красовавшимися у него на груди. Поздоровавшись, он пригласил меня сесть и вежливо предложил чаю.
  - Матвей Степанович, - представился мне хозяин.
  - Вербовать будете? - спросил я.
  - Не без того, - доброжелательно рассмеялся генерал.
  - А сколько сейчас агентам платят? - поинтересовался я.
  - Оклады небольшие, - вздохнул генерал, - думаю вы и без денег Родине послужите.
  - Какой мне псевдоним присвоите?
  - А какой вам нравится?
  
   Я задумался. Вместе с чаем, мне принесли листы бумаги, и генерал объяснил мне, что наша беседа будет нести исключительно конфиденциальный характер и поэтому мне следует расписаться в том, что я не буду разглашать информацию о ней, так как она приравнена к государственной тайне. Он мягко предупредил меня о неминуемой уголовной ответственности, если что-то из сказанного им, не дай бог, просочится в прессу. Когда все формальности были улажены, а чай выпит, генерал предложил мне выслушать его рассказ.
  Когда в 90 Союз распался, наступило время правления Бориса Ельцина, как известно, превратившего в страну в сырьевой придаток хищного Запада. Тогда в КГБ, ставшем ФСБ, сформировалась глубоко законспирированная тайная организация из патриотически настроенных офицеров, которая поставила своей целью захват власти в стране и возвращение России курса на политику возрождения своих национальных интересов. Для этого в различные структуры Ельцинского аппарата были внедрены агенты, бывшие и действующие офицеры ФСБ, которые дали клятву сделать все для своей Родины. Спустя годы один из них не без поддержки своей организации смог выполнить задание и прийти к власти, легализовавшись под видом президента России, сменившего на посту Бориса Ельцина.
  Генерал взглянул на портрет позади его кресла. Постепенный перелом курса страны на национальные интересы, который происходил несмотря на сопротивление олигархата и армии чиновников привел к обострению как внутренних, так и внешнеполитических противоречий. Противоречии России и западного мира, впервые обозначенные в Мюнхенской речи президента и конечном итоге привели страну к СВО.
  С началом СВО ситуация в стране изменилась кардинально. Если раньше российский чиновник, бывший винтиком в сложном механизме государственного управления, занимался лишь освоением бюджета, полученного от продажи нефти и газа за границу, то теперь, когда встал вопрос развития собственной промышленности и импортозамещения, то от него потребовались иные качества чем прежде, которыми он не обладал.
  Проблема российского чиновника, согласно взглядам известного специалиста по морфологии мозга, профессора Савельева, заключалась в том, что прошедший в условиях прежней экспортно-сырьевой парадигмы, отбор людей для работы в управленческом аппарате на протяжении последних тридцати лет проводился с учетом весьма специфических личных качеств, свойственных для данной категории людей.
  Но здесь генерал прервался и сделал отступление, изложив мне некую новую теорию элит, разработанную российскими антропологами. Раньше я этого никогда не слышал и все рассказанное было для меня абсолютно новым и не всегда понятным. Оказывается издревле, чтобы выжить, а люди, будучи социальными животными, выживали совместно, они объединяюсь в роды, общины, племена и народы. Такая жизнь требует единого управления сложившейся социальной структурой, точно также, как у волков вожак управляет стаей. Для руководства над родом, общиной или племенем человек выбирал из своей среды самых лучших, тех кого мы сегодня называем элитой.
  В животном мире элитой был самый сильный самец и его окружение. Став людьми, мы изменили требования к своим лидерам, сила перестала быть решающим фактором. Непременным требованием к элите стало то, что они, в сложных условиях дикой древности, когда целые народы бесследно исчезали с лица земли, должны были, отказавшись от личных индивидуальных интересов служить обществу (племени, роду, народу). Таким образом самые лучшие сменили самых сильных.
  Подавление личных интересов в угоду общественных, победа общинности над эгоистичным индивидуализмом, жертва собой ради общего блага определяло элитарность этих людей. Именно поэтому их называли благородными.
  - Вспомните героев прошлого, клавших свои головы ради процветания собственного народа, - сказал мне Матвей Степанович.
  Но со временем условия жизни человека приняли более стабильный характер, экстремальные условия выживания племен и народов стали сменялись длительными периодами спокойствия и благополучия. Как известно одним из ключевых побудительных инстинктов, определяющих человеческое поведения кроме еды и размножения, всегда являлась неукротимая жажда к доминированию. Лишенные качеств благородства побуждаемые этой жаждой эгоистичные индивидуалисты одержимые идеей личного превосходства, по выражению генерала, как мухи на дерьмо, устремились к власти. Для благородного человека, лишенного маниакальной тяги к демонстрации личного превосходства, власть всегда представляла собой тяжкий груз ответственности. Они не испытывали наслаждения от обладания ею. Эгоистичные индивидуалисты воспринимали власть как доказательство своей избранности, своего превосходства над другими людьми, наслаждаясь этим они воспринимали власть как наркотик. Если первые отвергая себя служили делу, то вторые служили своим потребностям и инстинктам, реализуя через власть свои эгоистические побуждения. Естественно, что в борьбе за власть так как арсенал средств эгоистичных индивидуалистов был неограничен никакими рамками, цель оправдывала средство, победили именно они, вытеснив благородных чистоплюев, которые брезговали подлостью и интригами.
  Первое, что начало страдать от такого расклада колоды карт на столе, как сказал Матвей Степанович, это дело. Эгоистичный индивидуалист, всегда служит самому себе, используя дело, как прикрытие, ширму для воплощения собственных потребностей. Одержимый жаждой демонстрации собственного превосходства, он реализует эту потребность в имитации дела, которому он якобы служит. Его руководящая должность для него свидетельство личного превосходства над окружающими, нескончаемый источник наслаждения, обусловленного эндорфинами и каннабиноидами головного мозга, которые тот выбрасывает в ходе перманентной данный потребности в отношениях с подчиненными. Его собственная карьера, а не дело, становятся целью жизни такого человека, а успех на этом пути, прямо пропорционален тому, на что он готов пойти ради того, чтобы как можно выше залезть по карьерной лестнице. Вместо того, чтобы быть специалистом своего дела он становится совершенным специалистом в создании собственной карьеры, то есть в том, что ее обеспечивает: в подлости, интригах, угодничестве начальству, предательстве.
  Таким образом эгоистичный индивидуалист всегда побеждает человека дела в борьбе за власть, уступая ему лишь, когда такая власть прямо сопряжена с риском для его жизни. Так, к примеру перед началом Первой Чеченской Войны, все замы министра обороны дружно отказались командовать группировкой войск, вводимых в мятежную республику, чтобы не подвергать себя риску проверкой дела.
  По сути, эгоистичный индивидуалист - это паразитический дегенерат на теле социума, который использует особенности его устройства для реализации собственных низменных побуждений, при этом наносящий существенный вред делу, которому он якобы служит. Накапливаясь во властных структурах, постепенно вытесняют людей дела, в следствии чего эти структуры перестают полноценно функционировать, так как в них все вместо дела заняты его имитацией.
  - В России вообще наблюдался интересный феномен, - печально сказал мне генерал, - чиновничий аппарат вместо того, чтобы служить своему собственному народу вынудил народ служить себе.
  Я рассмеялся:
  - А опыт Китая? По итогам 2017 года Китай вышел на первое место в мире по количеству долларовых миллиардеров. Не миллионеров, а миллиардеров! И эти китайцы сколотили свои состояния не на приватизации государственных предприятий. В Китае существует смертная казнь и по официальным данным с 2000 года в этой стране было расстреляно более 10 тысяч чиновников, обвиненных в коррупции. Ещё 120 тысяч получили тюремные сроки от 10 до 20 лет.
  - Нет, - вздохнул генерал, - несмотря ни на что, к сожалению или к счастью, но наше политическое руководство не готово повторить широко известный всем, 37 год. Сами понимаете десятью тысячами расстрелянных тут не обойтись. Страна кровью умоется.
  - Не хватает политической воли?
  - Хватает, - вздохнул Матвей Степанович, - воли и не воли, всего хватает.
  - Гражданской войны боитесь?
  - Нет мы придерживаемся гуманистических взглядов на природу человека. Эти люди, я имею ввиду паразитов, не виноваты, что они такие. Эволюция иногда вступает на извилистую тропу дегенерации - глисты, черви, все такое прочее. Понимаете, так у них устроены их мозги. Они не могут по-другому.
  - А что, пусть воруют! - иронизировал я.
  - Да, мы тоже так поначалу думали. Все одно лучше, чем кровь. В конце концов всем хватало. Но мы не сидели сложа руки. Мы планировали постепенную замену к 2030 году всего административного аппарата новыми заранее подобранными и выращенными людьми на местах, в сочетании с разработкой условий, в которых паразитирование стало бы невозможным. Постепенно закручивали гайки, но так, чтобы не сорвать резьбу. Все это делалось тихо и постепенно. Исподволь. Но тут вмешалось СВО...
  Генерал замолчал, на его суровое мужественное лицо легла тень печали. Он достал из сейфа уже початую бутылку марочного коньяка, две рюмки и тарелочку с тонко нарезанными ломтиками лимона, на которых поблескивал белыми кристалликами крупинок сахарок.
  - Когда началась специальная военная операция, то стало понятно, что нам надо ускоряться. Старый чиновничий аппарат уже изжил себя. Это бессовестные лживые подлые и двуличные люди, - генерал захлебывался от эпитетов пытаясь выразить всю суть чиновника, - прошедшие очень серьезный карьерный отбор, такими же как они, потому что иных в своей среде они не терпят. Они, способны имитировать личную преданность своему сюзерену, пресмыкаться перед ним пока он в силе, и тут же предать его, как только над ним сгустятся тучи. Они жуткие конформисты и приспособленцы, одержимые идеей халявного обогащения и самоутверждения на своей должности. Они идут во власть ради власти, присваивая чужие заслуги и сваливая на других свои промахи. Профессор Дубровицкий составил психологический портрет индивидуума назвав его Хомо Чиновникус.
  
  - Прежде всего вы должны понять историю появления современного Российского чиновника на белый свет. Почему он именно такой какой он есть? Почему люди с определенно специфическим набором личных качеств становятся чиновниками, в тоже время другие не могут ими быть, не приживаясь в управленческом аппарате? Чиновничий аппарат устроен таким образом, что руководство навязывает нижестоящим тот набор личных качеств, которыми они должны обладать. Система сама проводит жесткий отбор выбирая для себя самых хитрых, подлых, наглых, преуспевающих в выписывании задниц вышестоящих. Опущу все моменты касательно дореволюционного периода, начну с того, что к началу восьмидесятых сформировалась правящая верхушка чиновничьего аппарата СССР, утвердившаяся в своем положении на его ключевых должностях и закрепившая их за собой реальную власть в стране, решила, что дальше так быть не может. И пора страну находящуюся под их властью приватизировать. Для этого им понадобился демонтаж СССР так как приватизации страны мешала его идеология. Ради личной власти эти люди пошли на сговор с западными элитами, результатом которого стала реставрация капитализма. Западными элитами для России была уготовлена роль колонии, и российская власть была превращена в колониальную администрацию, которая разделяла западные ценности, преклонялась перед западом, презирая собственный народ. Мы все ждали что они исправятся, старались привить им любовь ко всему нашему, показывая, что западу они не нужны. Для них они такие же аборигены, как и все мы, от которых надо очистить эти огромные богатые территории.
  Генерал разлил коньяк по рюмкам. Поднял свою, поднес ее к лицу и не чокаясь, залпом выпил, не закусывая. Потом по-старчески крякнул и продолжил свой рассказ:
  - С началом СВО нам показалось очень странным, что бенефициары, то есть выгодополучатели от нынешнего устройства России, коими являются чиновники государственного аппарата разных рангов, отнеслись к этому событию. Нет мы не ждали от них одобрения, мы понимали, что этот шаг может быть расценен ими как ошибка или наоборот, как следствие внешнеполитических ошибок руководства государства, но все же мы надеялись, на консолидацию и понимание. Мы рассчитывали, что госслужащие встанут единым фронтом вместе с нашим народом в этой тяжелой для всех, ситуации. Но этого не произошло. Среди российских чиновников разного ранга нами наблюдалось осуждение внешней политики государства, и как не странно, оно не было связано с тем, что идет война, гинут люди, то есть с какими-то общественными или гуманистическими, на худой конец общечеловеческими проблемами. Негативное восприятие СВО было обусловлено тем, что в сложившейся ситуации российский чиновник больше не мог жить счастливо как жил раньше. Его счастливая жизнь закончилась.
  Первое, - генерал загнул указательный палец. - теперь российский чиновник не мог больше выезжать в Европу. Не смейтесь, - прервался он, глядя на мое улыбающееся лицо.
  - Как оказалось, российский чиновник, как и либерал, разделяют общее убеждение, что Россия, это бесперспективная страна с тупым и ленивым народом, который не хочет работать и именно поэтому так плохо и бессмысленно живет. История России - это бесконечная цепь ошибок и нелепых случайностей, череда тиранов у власти без которых русский народ - народ потомственных рабов и алкашей, себя не мыслит. Поэтому идеалом для себя они считают цивилизованную и благородную Европу. Только там по их убеждения можно жить, дышать и наслаждаться, а России - существовать и работать, то есть воровать, чтобы на ворованные деньги ездить в туже прекрасную Европу. Кульминация счастья российского либерала и коррумпированного чиновника является тот момент, когда он сможет отдохнуть в Европе, в этом он видит смысл своих многолетних российских мучений на государственной службе. Он мечтает, чтобы его дети жили в Европе как люди, потому что не видит для них какой-либо перспективы жить в России.
  - Очень интересно, - заметил я, - а как российский чиновник оправдывает свое воровство?
  - А российский чиновник ненавидит Россию, даже если он и претворяется, что это не так. Он разделяет идеологию генетической несостоятельности нашего государства, практически соответствующую той, что еще не так давно пропагандировал третий рейх. Он считает, что неплохо если Россией в конечном итоге будут править иностранцы, которые наведут наконец-то порядок и принесут нам все блага цивилизации. Поэтому грабить эту страну, которую чиновничий аппарат отнял у коммуняк, это правильно. После начала 90 годов, эта страна воспринимается ими как законная добыча и они могут грабить ее как хотят. Повторюсь не они служат стране, а она им, вот их главное убеждение.
  - Гомо Чиновникус считает всех окружающих такими как он сам, он не верит в существование людей, устроенных как-то иначе. Ответственность, благородство, честность это все во что верят дурочки, чем их можно кормить, но на самом деле все это противоречит естественной природе человека. Он не верит, что нормальный, человек имея власть и должность не будет воровать, не погрязнет в кумовстве и коррупции, потому что это для него противоестественно. И он убежден, что люди, мыслящие иначе, честно и бескорыстно служащие своему народу, сборищу генетического мусора, алкашам и лентяям, это психически больные люди. Поэтому они, к примеру, никогда не поверят в бескорыстие коммунистических вождей, типа Сталина. Они всегда ищут в их поступках патологическую подоплёку, потому что в рамках их представлений такого не может быть, потому что быть такого не может. По их мнению, человек устроен иначе. И они-то уж точно знают, что горячо любимый алкашами и лентяями Сталин был психопатом. Мало того они живут, ощущая опьяняющее блаженное чувство личного превосходства над окружающими, подчиненными, не сделавшими как они карьеру и попадают в зависимость от этого превращаясь в наркоманов. Они искренне верят, что любой другой человек на их месте поступал бы как они, а если кто-то говорит им, что это не так, то они считают таких людей лицемерами, которые в отличие от них не смогли сделать себе карьеру. Ведь все люди устроены одинаково. Они смогли, а этот лицемер нет, потому что именно они сильнее, умнее и лучше, чем те, жалкие притворщики, прячущие свою несостоятельность за белым пальто, нереализованной возможности. А на деле просто проигравшие в конкурентной борьбе более сильным и умным.
  Генерал устал и предложил продолжить нам завтра. Его служебная машина отвезла меня на работу. Перед входом в департамент меня поймал охранник Женя:
  - Михаил Андреевич, слушай там такая суматоха творится!
  Я сделал вид, что не в курсе:
  - Что случилось?
  Женя принялся рассказывать, что министерство утром внезапно вчерашним приказом уволило Григоряна. Это был гром среди ясного неба. Департамент загудел как встревоженный улей.
  Обезумевший от горя Григорян заперся в своем кабинете и не открывал дверь, пока вызванный к обеду спецназ ее не взломал. Из кабинета Григоряна бойцы вытащили под руки. Чиновник был явно не в себе, жутко как гиена выл, люди видели, как он абсолютно голый, не держась на ногах, цеплялся за любые подвергнувшиеся ему на пути предметы мебели, стулья, стены. Он умудрялся хватать даже случайно проходящих мимо прохожих. Вид Григорян имел весьма нездоровый, многие отмечали безумный блеск его глаз, характерный для людей в остром реактивном психозе. Спецназовцы увезли его сразу в психиатрическую больницу.
  И уже через два часа все успокоилось, так словно Григоряна никогда и не было. Сотрудники продолжали привычно имитировать работу. Дальше произошло еще не менее странное событие, потрясшее всех, начальник департамента Тимур Рамисович сам добровольно переехал в кабинет своего зама, освободив собственное служебное помещение. Нельзя сказать, что кабинет зама был чем-то лучше кабинета начальника департамента, последний имел так называемую тайную комнату, где располагался шикарный бар и большой кожаный диван для отдыха, о чем все сотрудники были осведомлены. Таким образом Тимур Рамисович Алиев теперь сидел в кабинете Григоряна, но самое удивительное, что он не распорядился перевесить свою табличку с надписью "начальник департамента" на дверь своего нового кабинета, а наоборот даже вроде как бы заказал себе какую-то другую.
  - Прикиньте, - зашептал охранник. - Большая Берта с приказами как бешенная носится по офису. Тимур Рамисович на входе уже три часа сидит, кото -то ждет. Все предполагают нового начальника департамента. Вы не знаете кто у нас теперь будет?
  Острая догадка обожгла меня, когда мой мозг сам по себе сопоставил все факты. Я зашел внутрь. На входе возле пропускной под пальмой, торчавшей из огромного горшка, одиноко восседал Тимур Рамисович с красной папочкой в руках.
  - Здравствуйте, - поздоровался я, проходя через пропускную.
  - Ой, здравствуйте, дорогой Михаил Андреевич, - Тимур Рамисович как молодой вскочил со стула и преданно кинулся мне навстречу, протягивая для рукопожатия свою ладонь.
  - А я вас давно жду. Пойдемте.
  - Куда? - спросил я.
  - В ваш новый кабинет, - ласково по-отечески ответил он, лучезарно улыбаясь в тридцать два своих вставных зуба, словно заботливый отец, купивший сыну в подарок на совершеннолетие новенький феррари.
  - Какой еще новый кабинет?
  - Как какой Михаил Александрович, как какой? - закудахтал он и подхватив меня под руку, буквально силой потащив к лифту.
  - Я знаете сам решил. Надо дорогу молодым уступать перспективным, засиделся я в начальниках, вот решил было уволится, но министерство не пустило, вам же тоже на первых порах помощник нужен, чтобы в курс ввести, советы дать, - безостановочно затараторил он.
  - А как же министр? - переваривая ситуацию спросил я.
   - А он будет, звонил спрашивал, когда к вам лучше подъехать, ну я и на своевольничал от вашего имени, сказал лучше после обеда, скоро будет.
  - А мне казалось это мы к нему должны поехать? - поразился я.
  - Мы? - Тимур Рамисович выразил несказанное удивление, так словно бы это не министр был нашим начальником, а мы были начальниками для него. И тут же поправился, акцентируясь на мне лично.
  - Вы к нему? - задал он вопрос и оставив его без ответа продолжил, по-отечески, - да бросьте Мишенька, этот не сломается, ничего пусть сам поездит.
  И отечески похлопал меня по плечу. Не успели мы подняться в кабинет, как секретарь сообщила, что ко мне приехал министр и ждет в приемной.
  - Чего он ждет? - спросил я у Тимура Рамисовича.
  - Когда ты Мишенька его принят решишь, - ласково объяснил тот. Было очевидно, что Тимур Рамисович, пользуясь возрастом и опытом решил сократить дистанцию и перешел со мной на доверительные нотки, ласково называя меня по имени.
  - Скажите пусть заходит, - сообщил я секретарю.
  - Нет Мишенька, нет, держи марку не чего его баловать, пусть сразу тебя боится, - произнес бывший начальник, но было поздно.
  - Да ладно, чего выделываться, - возразил я и нажал кнопку связи с секретарем, - запускайте министра. В кабинет вошел высокий худощавый человек в очках в строгом черном костюме с красным галстуком и значком "Единой России" на лацкане идеально сидящего пиджака.
  - Виктор Палыч, - поздоровался за руку со мной министр, - рад знакомству с вами. Сам признаться удивлен случившемуся. Сегодня сначала Тимур Рамисович, бесспорно, за дело уволили этого бездельника Григоряна, а потом и сам пожелал уйти с поста на зама, уступив место вам.
  Тиму Рамисович улыбнулся, и на правах старшего по возрасту, предложил министру присесть, а секретарь, видимо уже зная его вкусы принесла ароматное свежесваренное кофе.
  - Я признаться Вас даже не знаю, - несколько смутился министр, - из десяти проектов, которые представил департамент за прошлый год не одного вашего.
  - Может, - он растерянно развел руками, - хотя бы в одном вы принимали участие? А то назначаем человека, а он себя никак не проявил в работе? Словно кота, простите, в мешке.
  Мне стало смешно: так значит. Тимур Рамисович от удивления сделал круглые глаза и пытался что-то сказать, но я его опередил.
  - Очень интересно, - сказал я, - а кто же те славные люди, которые все эти десять проектов разработали?
  - Как кто? - поразился министра, - скажу одно вашей фамилии там нет точно. И поэтому несмотря на ваши высокие связи в Москве о которых мне все утро прожужжал Тимур Рамисович я хоть и не противлюсь вашему выдвижению, но все же немного встревожен ситуацией. Мне важно понимать в курсе ли вы дел департамента?
  Я был оскорблён: так значит? Ладно. Я сменил свой тон на официальный в которой постарался заложить недружелюбные стальные нотки.
  - Я прошу вас Виктор Палыч конкретно сообщить мне авторов проектов департамента за прошлый год. Ну например, кто у вас проходит автором проекта безопасная городская среда?
  Тиму Рамисович попытался влезть в наш разговор:
  - Виктор Палыч, Михаил Андреевич принимал участие в разработке всех проектов, но..
  - Не лезьте пожалуйста Тимур Рамисович, - решительно оборвал я.
  Министр достал блокнот, полистал его и ответил мне:
  - Главный разработчик проекта Екатерина Суханова.
  Я нажал кнопку вызова секретаря и суровым непререкаемым голосом начальника отдел приказ:
  - Суханову вызовете сюда.
  Екатерина Суханова появилась через минуты три, она была напугана, ее только что оторвали от просмотра тик-тока, в котором она пыталась забыться от стресса вызванного скоропостижным увольнениям Григоряна. Она хлопала длинными ресницами огромных и пустых глаз, пытаясь угадать кого из троих присутствующих мужчин ей теперь следует соблазнять. Потом принялась как бы случайно трогать то бедра, то грудь, стараясь принять максимально привлекательную позу для всех трех.
  - Здравствуйте Екатерина Евгеньевна, - начал я, - мы вот хотели бы вас расспросить о проекте, над которым вы трудились в прошлом году, безопасная городская среда. Не могли бы вы в общих чертах обрисовать его.
  Катя потерялась и мне ее стало даже жалко. Но ведь она, пользуясь связью с Григоряном годами паразитировала на мне, как выяснилось, присваивая себе мои проекты. Катя переводила взгляд с одного из присутствующих мужчин на другого, словно ища спасения, но помощи не было.
  - Ну скажите хоть, что-то.
  Девушка собралась всеми силами.
  - Среда, - пропищала она. - это день взаимопонимания.
  Возникла пауза, в которой Тимур Рамисович страдальчески закатил глаза к небу.
  - А чем вы обычно занимаетесь на работе? - спросил ее министр.
  - Сижу, работаю, - ответила Лена.
  - Над чем работаете?
  - Я же говорю работаю, - девушка явно не понимала, чего от нее хотят.
  - Сейчас над каким проектом трудитесь? - не сдавался министр.
  - Что мне говорят, то и делаю, - обиделась она.
  - Вы свободны, - вздохнул министр и строго посмотрел на Тимура Рамисовича.
  - Это все Григорян, - жалобно выдал тот.
  - А кто у вас автор проекта детского игрового парка? - спросил я.
  Министр опять заглянул в блокнот:
  - Алексей Рюмин и Николай Руднев.
  Мы вызвали Алексея, после пары вопросов о проекте, он заявил, что о нем он ничего не знает и к хищению денег отношения не имеет, тем более что этот проект не разрабатывал.
  - Как же так? - удивился министр, - этот Алексей Рюмин у нас даже премию за проект получил и почетную грамоту от самого губернатора.
  - Может дальше посмотрим? - предложил я министру, - очень даже интересно узнать весь список авторов.
  - Я так понял, вы знаете, что весь этот список авторов липовый? - спросил у меня министр.
  - Наверное это не красиво так заявлять, но так оно и есть. Поэтому то, что я не фигурирую в вашем списке вещь вполне естественная, обычная в нашей системе для любого важного дела.
  - Почему? - искренне удивился министр.
  - Потому, что каждое дело имеет свои четко очерченные стадии, а поощрение непричастных завершает процесс.
  - Это какие еще стадии? - заинтересовался он.
  - Сначала шумиха, потом неразбериха, за ней поиски виновных, а затем наказание невиновных и, наконец, награждение непричастных, - пояснил я.
  - Интересно, - усмехнулся министр, - а вы Тимур Рамисович знали об этом?
  - Не знаю как где, а у нас не так, - не на шутку испугался бывший начальник департамента.
   - У вас именно так. У вас работу делают одни, а вы ее приписываете другим? Ну ладно приписываете, но каким образом и черти кому! - возмутился министр.
  - Нет, нет, - развел руками бывший начальник департамента, вновь закудахтав как курица на насесте, - это все Григорян, это все он паршивец.
  - При вашем прямом попустительстве, - сурово заметил министр, - надеюсь Михаил Андреевич, вы разберетесь во всем и поправите ситуацию. А то чёрт знает что.
   Он протянул мне руку и пожал ее, удостоив Тимура Рамисовича лишь гневным взглядом, в котором читалось раздражение небожителя, смешанное с разочарованием в простом смертном.
  - А что, - на прощание сказал министр, - вы мне нравитесь, хоть одно дело бывший начальник сделал хорошее перед своим уходом - вас рекомендовал. Будем работать.
  
  Утром следующего дня я опять был в управлении ФСБ.
  - С учетом сложившейся ситуации тем более после майдана на Украине, мы делали все, чтобы исправить чиновников, - вздыхал генерал, - но поймите, террор не наш метод. Мы не хотим наступать на одни и те же грабли - Иван Грозный, Петр Первый, Сталин. Там...
  Он задумчиво поднял указательный палец, направленный куда-то неопределенно вверх, - решили не повторять прежних ошибок истории.
  - И что же? Все оставить как есть?
  - Нет, ну что вы, народу не вынести на своем хребте всю эту алчную камарилью, - воскликнул генерал, - первоначально мы привлекли фармакологов.
  - Химическая кастрация? - предположил я.
  - Это конечно обсуждалось. - махнул рукой Матвей Степанович, - с должностью сразу капсулу и все... так сказать, прощай оружие. Но это не гуманно.
  - А что гуманно смотреть как они всем кагалом тырят из кармана государства?
  - Понимаю ваш гнев. Мы давали им лекарства.
  - Бром как в армии?
  - Нет это не то. Были разработаны два психотропных препарата "Патриот-1" и "Патриот-2". Механизм их действия очень и очень сложный. Открыли его на собаках, подпевающих гимну России. Впервые обратили внимание на что, другие песни те же псы игнорировали. Выделили из мозга этих собачек полинейропептид, который вырабатывался у них как реакция на слова "Путин", "Россия", "Москва".
  - Интересно.
  - Испытал его на некоторых персонажах, эффект оказался стойкий.
  - Кто если не секрет?
  - Секрет. А все равно никто не поверит. К примеру, дали через нашего посла в Венгрии Орбану, угостили Депардье, австрийского премьера. Так Депардье сразу наше гражданство принял. Это только наиболее известные персонажи.
  - Круто, - поразился я.
  - Не то слово. Но с россиянами все оказалось сложнее. "Патриот-1" применяли с 2012 года под видом модной тогда и дефицитной кремлевской таблетки. Эффект, конечно, был слабый. Но даже тогда у многих чиновников робкими и нежными весенними ростками, пробивалась любовь к Родине, выражавшаяся в том, что они взятки предпочитали брать в рублях, наотрез отказываясь от евро и доллара.
  -Любопытно. А гимну как собачки, подпевали?
  - Издеваетесь? - разозлился Матвей Степанович.
  - Ни чуть, - парировал я.
  - Представьте себе, при прослушивании гимна у либерального чиновника на фоне приема лекарства возникали мысли о самоубийстве, так как вся жизнь ему начинала казаться бессмысленной чередой ошибок, подлости и преступлений. Но увы эффект был не стойкий. И наши подопечные прибегали к систематическому приему кокаина и водки.
  - Вот это да!
  - Были еще странности в действии препарата, а именно: стойкая эрекция при просмотре картинок с видами России: типа Байкал, Кижи, кремль, Покрова-на-Нерли.
  - А почему так?
  - Своеобразное проявлении любви к Родине.
  
   Так же препарат провоцировал ношение бород, нательных крестов, тягу к церкви, в ряде случаев у принимавших его чиновников, возникало вологодско "оканье".
  - Это явный успех, - пошутил я, и тут же смело предположил, - похоже фармакологи так отмыли деньги.
  Матвей Степанович сделал вид, что не слышит меня.
  - Но вот появился "Патриот - 2" это был прорыв, после его приема любой российский чиновник уже не мог брать взятку. А после двух месяцев приема он становился инвалидом, так как уже не мог брать взятку никогда.
  - Совсем?
  - Совсем, некоторые попив "Патриот - 2", не могли пережить таких мучительных последствий и уходили из жизни добровольно, так рушились судьбы и семьи. Поверьте, мне, люди теряли всякий смысл жизни. К такому многие не были готовы.
  - Понимаю, сбылось проклятие российского чиновника, озвученное еще актером Папановым: что бы ты жил на одну зарплату.
  - Не смейтесь, это как мировосприятие. Основные объекты, которые видит чиновник в мире это тот, у кого надо вымогать и тот, кому надо давать. С социальной точки зрения это достаточно сложная общественная конструкция, формирующая некий восходящий поток денег, по мнению психоциологов, она подобна биогеоценозу. В конечном итоге, из-за выраженных побочных эффектов "Патриот - 2" запретили. Расценили его как аналог 37 года.
  - Жаль.
  - Некоторые чиновники, принимавшие "Патриот - 2" и лишенные возможности брать взятки, опираясь на тот факт, что у них проблема "с бабками", в буквальном смысле слова, пошли по бабкам, умоляя снять с них порчу. Такую крутую порчу не могли снять даже топовые участники битвы экстрасенсов. Когда фармакология оказалась бессильна мы привлекли к работе с коррумпированными чиновниками, лучших психологов. Знаменитый психолог Микаэль Пупковский согласился возглавить эту федеральную программу и работать с нашим контингентом. Он быстро пришел к выводу, что причина коррупционного поведения это психотравмы полученные в раннем детском возрасте, когда маленький будущий чиновник получает, так называемые, двойные послания.
  - От кого послания?
  - Ну как от кого? От авторитетного взрослого, например матери или отца.
  - А что это такое, двойные послания?
  - А это, например когда папа говорит: деньги - зло, а сам прячет заначки от мамы. Или мама говорит: деньги не главное, а сама скандалит из-за каждой копейки.
  - И что эта ерунда так могла морально покалечить человека?
  - А то, наша психика вещь хрупкая и непонятная, похожа на кота в мешке. Голова дело темное, кто знает, что созреет в ней.
  - И что? Как Пупковский их лечил?
  - У него все закрывали свои открытые гештальты.
  - А закрытые?
  - А закрытые наверное - открывали. Я точно вам не скажу.
  - Как?
  - Кто как мог, так и закрывал. Большинство по кладбищам.
  - В смысле по кладбищам?
  - Да в прямом, с памятниками родителей два раза в неделю разговаривали, по два часа. Отношения с усопшими выясняли, просили понять и простить, жаловались, говорили, что без халявных денег уже жить не могут.
  - И каков результат?
  - Да никакого. Пришлось ужесточать программу. Нашли одного профессора с института мозга, тот нам такое придумал. Сказал, что все это рефлексы и надо чиновника, как алкаша закодировать. Старые коды стереть, а новые рефлексы закрепить. Выбрали министерство...Какое не скажу... Ну не важно. И началось. С утра они флаг под гимн России поднимают, всех обязали на вазовских авто ездить, в разговорах у них иностранные слова запретили.
  - Это уже через чур.
  - Одежду только нашу носили, российскую, и обувь тоже, по средам Мединский лично им лекции об истории читал, по пятницам - Эдвард Радзинский поскуливал. Два раза в неделю по часу - советское кино. И еще два раза в неделю терапия.
  - А что это такое?
  - Да сажают в кабинете - обстановка как у чиновника средней руки. Дальше имитируется ситуация взятки, распила бюджета или еще какая -то коррупционная история, и как только дело до денег доходит, чиновника бабах током и так раз по десять за час. Тех, кто отказывался от терапии, сразу увольняли.
  - Как в фильме "Заводной апельсин".
  - Вроде того.
  - И что?
  - Вы не угадаете, - рассмеялся генерал.
  - Ничего не вышло.
  - Все вышло. Но не на долго. Через полгода сто процентов лечившихся вернулись к прежней коррупционной деятельности.
  - И что выработанные рефлексы не срабатывали?
  - Все срабатывало. И гимн, и флаг, и Мединский с Радзинским - все. У них даже какая-то своеобразная, я бы сказал очень извращенная любовь к Родине появлялась.
  - А взятки брали?
  - Представьте себе - да. Только выглядело это очень жутко. Знаете, как-то к нам следак обратился, он момент передачи взятки одному нашему подопечному записал на скрытую камеру. Тот месяц назад как терапию прошел. Это такая жуть была, что следак от увиденного ужаса буквально поседел. Как фильм про зомби посмотрел. Он к нам пришел и говорит: мне мой подследственный все рассказал, вы что же, изверги с людьми то делаете? Что если чиновник, то не человек? Я если это видео присяжным на суде покажу, то они его прямо из зала суда единогласно отпустят, причем тут же и на вас дело потребуют завести за издевательство.
  - И что там на видео было?
  - Да там и правда было, от чего не по себе становится сразу. А впечатлительным вообще смотреть нельзя. Мы кассету с тем видео сразу же изъяли и засекретили.
  - И что там такого было? - удивился я.
  - Да понимаешь, клиент деньги в конверте одному нашему леченому положил и вышел. Вроде взятка, и тут началось.
  Генерал вытер пот, выступивший у него на лбу крупными каплями.
  - Смотрим, а наш-то к конверту одной рукой, правой тянется, взять его хочет и тут у него судороги начались, пена как у эпилептика изо-рта течет, глаз, как мигалка у скорой помощи дергается, а в руках и теле развился такой спазм мускулатуры, он аж со стула свалился. Весь синий как баклажан, кажется, еще чуть-чуть и помрет бедняга. Так он все равно не сдается, чуть очухался и глядь, по полу вдоль стола пополз, а самого всего корежит. Зубы скрипят, аж на записи слышно, кроме того, он обмочился и обгадился. Смотрим подполз кое-как и уже левой рукой за деньгами потянулся, хочет взять и все никак не получается, опять судороги. Так он через силу, кое как, этот конверт зубами взял... И к портфелю своему тащит.
  - Чертовщина какая-то, - изумился я.
  - Точно, - согласился генерал, - словно дьявол в него вселился.
  - А вы экзорцистов пробывали?
  - Пробовали, - снова печально вздохнул Матвей Степанович, - папа римский по договоренности присылал нам троих наиболее известных - все почетные члены ордена Иезуитов.
  - И что?
  - Пробовали министерство финансов от скверны очистить. Все три отца после дня работы, потребовали билеты назад из Москвы в Рим, без всяких объяснений.
  Генерал сделал паузу:
  - Сейчас для работы с коррумпированным чиновником мы привлекли ведущего специалиста института мозга РАН профессора Павельева. Он считает, что российское общество за тысячу лет прошло эволюционный отбор по мозгам. За длительный период войн и эпидемий из общей массы людей были выбраны, те чей мозг оказался самым приспособленным, самым хитрым и изворотливым, самым подлым и коварным. Все самые лучшие, благородные, смелые и чистые гибли либо в бесконечных войнах, либо по доносам своих подлых собратьев. Именно на их костях построено хлипкое здание Российской государственности. Нынешний чиновник - это продукт эволюции мозга человека, отбирая самых самых, она закрепляла, шлифовала и совершенствовала, в этих людях те качества, которые бы им позволяли преуспевать в обществе и паразитировать на нем. Конечно, эти люди в процессе дегенерации утрачивали такие качества как честность, сострадание, совесть, преданность, искренность, но в тоже время они получили возможность их ловко имитировать, так, что трудно их отличить от других нормальных людей. Используя социоархетиктонику, они как клопы, безошибочно находят на теле общества "теплые места", ловко вытраиваясь в чиновничью пирамиду, где они могут присосаться к денежным потокам, изображая трудовую деятельность.
  - Посмотрите, - генерал развел руками в стороны, - как устроен мир, на одного по-настоящему работающего человека десять управляющих, обеспечивающих и контролирующих. На одного труженика десять паразитов. Так гибли великие империи, это случалось тогда, когда корабль государственности, перегруженный этими имитаторами и бездельниками уже, не мог плыть дальше, так как обессилевшие гребцы были не способны тащить на себе разросшуюся массу тунеядцев. Где Вавилон? Где древняя Персия? Где могущество Рима? Рим пал не под ударами варваров, нет его сожрала изнутри выросшая на нем армия паразитов.
  - Знаю, знаю, - генерал снова посмотрел на меня, - вы опять напомните мне про 37 год. Он как момент истины для русских патриотов. А я вам еще раз скажу нет. Это глубочайшее заблуждение. Это ошибка. 37 год - гидре отрубили все головы...
  Он прищурил правый глаз и криво усмехнулся, - кроме одной, но самой хитрой и изворотливой, которая могла кого угодно имитировать и обмануть самого Сталина. Выжили тогда самые из самых. А уже в 60 она проросла тысячами новых голов, таких же как она, отборных выкормленных приспособленцев. И воспряла с новой силой. 37 год? А ведь именно 37 год стал мощным фактором отбора, селекции для чиновников. Но он не очистил от них страну навсегда, он дал ей вздохнуть, сбросить бремя на какое-то, к сожалению, не очень большое время. В тоже время именно он, год чистки, повысил для бюрократов планку выживаемости. И тем самым сделал их еще более совершенными, более гибкими и более бесхребетными существами.
  - То есть, - я старательно пытался уловить его мысль, - среди этих паразитов в сталинской чистке выжили лишь самые хитрые, самые подлые и изворотливые, самые приспособленные. Которые могли имитировать, притворятся, маскируя свою суть так глубоко, что до нее было практически нельзя докопаться.
  - Да, да, - горячо воскликнул генерал, - это те самые которые днем и ночью строчили доносы, составляли расстрельные списки, предавали жен и друзей, чтобы выжить. А потом громче всех кричали о кровавом терроре, обвиняя в нем остальных. А вы знаете, что Сталин был против репрессий и не он инициировал их?
  - А кто? - удивился я.
  - Долгая история. Например, такое имя как Роберт Индиркович Эйхе, вам не о чем не говорит? Говоря образно это, был вор, сильнее всех кричавший: держи вора. Имел прозвище - "сибирский каток". Он репрессировал, пожалуй, наибольшее количество граждан, уступая в этом деле лишь всемирно известному борцу против культа личности, Никите Хрущёву. Эйхе постоянно выпрашивал у Политбюро разрешения на свои кровавые расправы, в которых ему регулярно отказывали.
  - И что в результате отбора, по-вашему, мы имеем в лице нынешнего чиновника более опасного противника?
  - Конечно, - генерал кивнул головой, - Выжили не просто самые, а самые из самых. И потом уже после смерти Сталина, они снова пошли во власть, и их было уже некому остановить.
  
  После обеда генерал попросил меня задержаться и сказал, что будет по-настоящему интересная встреча. Мы ждали недолго, в начале третьего в кабинет к нему вошел похожий на престарелого мушкетера пожилой, полный человек в очках, одетый в серый костюм, без галстука.
  - Профессор Павельев Валерий Сергеевич, мозговед, - представил его мне генерал.
  Мы поздоровались.
  - На нашу губернию пал выбор, подтвердить или опровергнуть идеи уважаемого профессора, и попытаться внедрить его методы, которые позволили бы взять нам чиновничий аппарат под свой контроль.
  - Я просто ученый, - с улыбкой промурлыкал профессор, - всю свою жизнь занимаюсь мозгами людей в прямом смысле этого слова. Я их измеряю, взвешиваю, режу на ломтики, по-научному срезы, крашу и рассматриваю их в микроскоп. И за долгие годы работы пришел к выводу, что эволюция человеческого мозга продолжается и мы ее активные участники. И помимо чисто биологических факторов отбора, в жизнь человечества активно вмешались так называемые, социальные факторы.
  - С биологической точки, - продолжал профессор, - все - вы, я и даже генерал - приматы. Нами движут три основных инстинкта: поесть, размножится и самоутвердится на ближнем, то есть доминировать. Любую деятельность человека, можно свести к одной из трех ипостасей.
  - Вы сейчас интеллектуально доминируете? - рассмеялся я.
  - Да, - кивнул головой Павельев, - на то я и профессор.
  - А как вы вообще объясните с точки зрения науки, что чиновники в России так воруют?
  - Понимаете, на мой взгляд, когда перед нормальным человеком есть выбор тратить энергию, то есть трудится и получать взамен - еду, секс и чувство личного превосходства или иметь все то же имитируя труд, то нормальный человек выберет второе. Это выбор естественен, такова наша природа. Я бы сказал таково устройство нашего мозга.
  - Удивительно, - восхитился я, - почему никто мне этого не рассказал раньше.
  - О, - профессор достал из своего портфеля бутылку Виски "Глендронах"1992 года и поставил ее на стол.
   - Раскроем капилляры головного мозга? - предложил он, кивая на бутылку, - улучшим церебральный кровоток?
  - Отчего же нет, - ответил ему генерал, и с важным видом, будто расставляет на доске шахматы, перед партией, поставил перед нами на стол три рюмки. Павельев, предвкушая удовольствие, твердой рукой опытного патоморфолога разлил виски, и мы выпили.
  От закуски профессор отказался, - градус не понижаем.
  - Итак, в норме любая сложная биологическая система стремится сохранить собственную структуру расходуя минимальную энергию.
  - Как-то сложновато выражаетесь сударь, - мягко поправил его генерал.
  - Раз, господа, язык науки для вас сложноват, то постараюсь говорить на человеческом. Вот смотрите в стаде приматов всегда есть вождь, лидер, альфа-самец, который подавляя всех своей силой, не тратя энергию получает еду, самок. Еду ему отдают другие самцы, прислуживая ему. Натюрлих?
  - А в человеческом обществе доминирует не самый сильный, а самый умный. Развитие человеческого общества идет по пути разделения труда, то есть по пути специализации, где отдельные люди концентрируют деятельность на строго определенных функциях в обществе, профессиях. Такая специализация при меньших затратах дает больший результат, то есть повышает производительность труда. Все пока понятно?
  - Конечно, - согласился я, - об этом, кажется, Карл Маркс писал.
  Профессор усмехнулся, - Карла Маркс? Так вот, разделение труда делает труд коллективным, а коллектив требует управления, как и последующее освоение продукта труда, через его распределение между всеми участниками процесса. И вот этот человек управленец, ничего не создавая, руководя процессом распределения, созданного коллективом, а на сегодняшний день распределяя деньги, имеет все.
  - Так как распределяет в свою пользу, - добавил генерал.
  - Гениально, - согласился профессор.
  - Сложновато и туманно, - крякнул генерал и я кивнул, хотя уже понимал, о чем идет речь.
  - Хорошо, - согласился Павельев, - вот смотрите: один человек трудится. А другой приходит и отнимает у него силой, то, что тот создал. Почему он так делает? Да потому что просто взять это всегда легче чем создать, тем более, когда ты сильнее. Так заставляет сильного со слабым поступать его мозг, который стремится к тому, чтобы не трудится. В награду за лень мозг вырабатывает каннабиноиды и эндорфины, поощряя это безделие.
  - И в этом заключается доминирование, - догадался я.
  - Точно, - улыбнулся Павельев, - но человек пошел дальше, за счет развития мозга, силой ничего отбирать не надо. Умные люди научились не работая, делать так, чтобы за них трудились другие и отдавали им сами, то, что создают своим трудом. Понимаете?
  - Не совсем, - почесал голову я.
  - Хорошо, вот скажем церковь облагает всех десятиной. Типа плата за общение с богом. Нет не поймете. Ну вот едут купцы по шелковому пути. А им на дороге кто-то крепость построит и за то, что пропускает берет пошлину, смешную, по медяку, не обидно вроде и все довольны. Понимаете?
  - Эдак вы, как когда-то анархисты, посчитаете, что и государство устроено, что бы людей обирала кучка паразитов.
  - Правильно, - обрадовался Павельев, - может изначально государство и не для этого создавалось. Но сейчас оно именно для того, чтобы народ служил чиновничьему аппарату. Дело обстоит так: есть люди, которые все так придумали, чтобы за них работали другие и отдавали им сами добровольно без принуждения, продукты своего труда. Как бы за что-то, а на самом деле не за что. Просто, потому что так все устроено. А устроено понятно кем. Умными, теми кто заставил всех прочих работать на себя. А те, кто не хочет у них, по надуманному закону, отберут сильные, которые служат умным...
  У меня в голове возникла новая концепция государства. Общественный договор Гобса, описанный им в книге "Левиафан" представился мне в ином свете. Не было никаких всех против всех, весь мир делился на две части мошенников и тружеников, первые кормили вторых, а вторые обманывали первых. Теперь я глядел на все с другой, новой для меня стороны, как будто бы с другого берега.
  - А при чем тут мозг? - спросил я.
  - А как вы думаете? - вопросом на вопрос ответил мне профессор, - мозг у этих умных он как устроен? Сложнее или нет?
  Мы промолчали.
  - Раз они умнее, то вроде как бы их мозги сложнее устроены, - продолжил профессор, - но это не так. Умные - наверху, это потомственные дегенераты. Они в ходе селекции они утрачивают все те качества личности, которые им мешают паразитировать на социуме, в этом их сила. И заметьте это все те моральные качества, которые и отличают человека от животных, это все, человеческие качества. Причем, чтобы сделать трудящихся слабее, умные или паразиты, через мораль тысячелетиями внушали, прививали и воспитывали в людях эти человеческие качества, чтобы через них подчинять себе людей. Весь прогресс, все что есть вокруг создано трудом людей, но не паразитов, способных лишь имитировать труд
  - Мозг потомственного чиновника отличается от мозга обычного человека обеднением полей именно префронтальной коры, ответственной за сложные формы человеческого поведения. Там локализуются центры, которые создают такие психические реакции как совесть, честь, честность, трудолюбие, чуткость, сердечность, доброту, порядочность, ответственность. У чиновника эти участки мозга обеднены, они почти в 40 раз меньше, чем у обычного человека, поэтому их префронтальная кора не способна подавлять импульсы лимбической системы, формирующей животное поведение. В тоже время исследуя мозги российских чиновников, мы нашли в подкорковых структурах новый мозговой центр характерных для данной группы людей, присутствующий у других обычных людей в рудиментарном состоянии. Мы предполагаем, что именно он связан со свойственными для коррумпированного российского чиновника формами поведения.
  - К чему вы клоните? - меня пронзила невероятная догадка и Павельев довольно улыбнулся, словно прочитал ее в моих глазах.
  - Я как минимум, должен за свои труды номинироваться на Нобелевскую премию, - рассмеялся он, - но все мои работы по исследованию мозга засекречены.
  Валерий Сергеевич, увлёкшись, высказал смелое предположение.
  - Вместо 37 года и китайских расстрелов, - заявил он, - к проворовавшемуся чиновнику в качестве метода лечения, надо применить стереотаксическое выжигание открытого мною, подкоркового центра. Так делают белым медведям, чтобы погасить их спонтанную агрессию. Им выжигают амигдолярные центры, ведь только так их можно дрессировать.
  Павельев привел пример женщин, страдающих анорексией, которым в Мексике подрезают определенные нервные пути, что позволяет спасти от неминуемой гибели самых неизлечимых.
  - А что? - спросил я, - вы получили на это разрешение?
  Генерал и профессор переглянулись.
  - Это фашизм какой-то, - сказал я, - это лечение будет принудительным?
  - Фашизм? - разозлился генерал, - а знаете сколько за прошлый год чиновниками было украдено денежных средств из бюджета и вывезено за границу? Каждый мало мальский город в России имеет подобие своей Рублевки, и не одной и не двух, где стоят выстроенные на ворованные деньги, шикарные чиновничьи дачи и особняки. А та жизнь, которую они ведут в сравнение с жизнью простого народа?
  - Понимаете, - замурлыкал Павельев, - отбросив все, нашу страну можно представить как огромную ресурсную корпорацию, от низу до верху, единую большую национальную корпорацию, в которой при распределении заработанных средств, часть людей, а это чиновники, постоянно присваивают себе общественные деньги.
  - А что их нельзя по закону? - спросил я.
  - Милый мой друг, - вздохнул генерал, - вся проблема в том, что они и есть власть и закон. Порой под носом у самого, стоит ему на миг расслабиться, они такие дела делают, что диву даешься. Поэтому мы решили начать....
  И он изложил мне свой план. А план был таков, пользуясь моим выдвижением в губернаторы провернуть в области санацию чиновничьего аппарата. Это был медицинский эксперимент.
  - Понимаете есть армия мирного времени, где у офицеров и генералов нет проверки делом, то есть войной, поэтому на руководящие должности сплошь пролазят дегенераты. Но стоит начаться войне, как через кровь и боль поражений, сменится вся армейская верхушка и к власти придут настоящие командиры. Так и у чиновников, в годы государственной стабильности сплошь теплые места занимают разного рода приспособленцы и имитаторы, неспособные служить делу.
  - Даже если я соглашусь на вашу аферу, непонятно одно, а как вы планируете затащить их на операцию? - спросил я.
  Довольный как чеширский кот, Павельев потянул себя за мушкетерский ус:
  - Немного фантазии мой друг. Вы пустите слух о новом омолаживающем методе, через воздействие на мозг и они все сами придут к нам в руки.
  
  
  Павельев высказался напоследок:
  - Знаю, что у вас мои идеи могут вызвать сомнения, но поймите, именно противоборство префронтальной коры и лимбической системы определяет поведение человека. Это конфликт извечный надо и хочу в нашем сознании. Способность преодолевать побуждения структур лимбической системы за счёт тормозного действия коры и рождает в нас рассудочное, а значит человеческое поведение. Зрелость и есть установление власти коры над мозгом, чему способствует воспитание. В лице коррумпированных чиновников мы имеем дело с имитаторами. Они прикидываются зрелыми, искусно имитируют людей для решения за счет других своих собственных биологических потребностей или "хотелок".
  Его прервал генерал:
  - Да вся наша современная цивилизация катится к тому, что она есть цивилизация лжи и имитаторов.
  Профессор продолжил с новой силой объяснять мне:
  - А вы помните кто в природе имитаторы и приспособленцы - это дегенераты. Нет дегенерация это нормальный эволюционный процесс. И наш биологический вид встал на него. За последний несколько миллионов лет мы потеряли целых 359 грамм мозга, а эьл извините мозг шимпанзе. Конечно все ждут от человека ароморфоза- усложнения мозга, но мы видим, как такие личности выбраковываются из нашего общества.
  - А помните кто был величайший имитатор и обманщик, всегда притворяющийся богом? - спросил генерал, и тихо добавил, так словно бы боялся, что его кто-то вдруг может услышать: - сатана.
  
  Я приехал в департамент к вечеру измотанный и с больной головой. При входе меня встретил Тимур Рамисович, он долго и горячо жал мне руку, осведомляясь о моем здоровье, а потом бодро по-военному доложил, что все бумаги им подписаны, дела идут хорошо, попросил посмотреть досье на кандидатов для трудоустройства на вакантные должности в департамент.
  - А мне, - спросил я, - что-то нужно подписывать? В смысле какие-нибудь бумаги?
  - Пока нет, - елейным голосом пропел зам, - понимаете, вы не прошли посвящение и у вас нет ручки.
  - В смысле? Какое посвящение? Что за ручка? Что это за прикол? - разозлился я.
  Тимур Рамисович схватил меня за плечо, буквально втащил к себе в кабинет. плотно закрыв за нами дверь.
  - Я не знаю, и не хочу знать, кто там в Москве у вас есть, но вас абсолютно не подготовили к вашей нынешней должности, - зашипел он как змея, пристально, будто гипнотизируя, смотря мне прямо в глаза, - теперь эта высочайшая обязанность на мне. И думаю, со временем ваш покровитель зачтет мне это в заслугу. После того как Кристина Альбертовна разузнала через подругу в Москве, что вас будут тащить на самый верх, мы решили, чтобы не стоять на вашем пути, и сдать вам мою должность начальника департамента добровольно, в качестве нашего подарка лично вам и вашему патрону. Но вы ничего, не знаете о нашем обществе, в которое вы попали.
  Тимур Рамисович вытер капли пота с лица платком, было заметно как от волнения он покраснел.
  - Понимаете, - продолжил он дрожащим голосом, почему-то напомнившим мне скачущее пламя свечи, зажженной в темной комнате, - вы никогда не были чиновником, вы не карабкались как альпинист без страховки по карьерной лестнице, рискую сорваться в бездну. И вы не проходили посвящения. Вы как баловень судьбы, сразу запрыгнули на кресло начальника департамента. И я на вас зло не держу, система она и есть система, она нас кормит, поит, дает нам деньги, квартиры и дачи, а по сути, дает вообще все, жизнь. И я так понимаю, это нынешнее повышение, лишь промежуточная должность на вашем пути на вершину. Тот, кто вас туда, тянет посадил вас в скоростной социальный лифт, должен знать о том, что вам необходимо посвящение в наш круг.
  Я хотел было задать вопрос, но Тимур Рамисович поднес палец к своим губам:
  - Вы не менеджер, - бывший начальник департамента усмехнулся, - вы по своей натуре рабочий мул. Простите за откровенность и в общество лесорубов вы сами никогда бы не попали. По наследству да. Но тогда бы вы не превратились бы в мула.
  - А что это за общество? - я даже не обиделся.
  Тимур Рамисович, расхаживая по кабинету, поведал свой рассказ. Он туманно начал с того, что бог не мог создать всех людей одинаковыми и каждому он дает по-разному, одним больше ума, другим силы, третьим таланта.
  - Вот представьте себе общество людей без власти, без закона, где каждый сам по себе. Что будет?
  Тимур Рамисович, пристально посмотрел мне в глаза, я почувствовал в этом взгляде его гордость самим собой.
  - А ничего не будет, хаос. А что вы думаете, это он правит странной? - бывший глава департамента кивнул на портрет президента на стене, - да без нас, без чиновников, он -никто. Мы те, кто склеивает всех людей во едино, в один организм того, что называется государством. Без нас все распадется на части и люди будут убивать друг друга. Без нас все перестанет существовать, мы те, на чьих плечах стоит этот мир, мы стоим у руля, мы поднимаем паруса.
  Он прошел кабинет наискосок и остановился у окна:
  - Без нас без чиновников ничего, повторяю ничего, здесь не будет. Мы есть то, что создает порядок, то, что определяет каждому свое место в обществе, то, что делает из разрозненного человеческого сообщества единый, цельный организм.
  - Мы, - я впервые ассоциировал себя с чиновничьим аппаратом, - ведь проводим его волю.
  - Его волю? - рассмеялся Тимур Рамисович, - нет Мишенька, мы не осуществляем его волю. Кто он такой без нас. Ноль без палочки, пустое место. Мы не служим ему или даже России, мы служим другой, великой идее. Она была до него и будет после. Мы служим идеи порядка. Она выше всего что есть, выше России или Америки. Все что делаем мы это создаем порядок. Какой бы не был строй, какая бы не была страна, мы везде и всюду, без нас не существует не одно государство. Мы то, что создает государство, тот механизм, который вдыхает в него жизнь. Тысячи, десятки и сотни тысяч, маленьких и больших чиновников это шестеренки машины государства, и пока эта машина работает государство есть, как только эта машина ломается, то бах... все и страны нет. Страна может жить без всех, без космонавтов, без военных, без дворников, без водителей, даже без врачей. Но не одна страна не может жить без нас, без чиновников.
  Взаимно вращаясь, двигая друг друга маленькие и большие шестерёнки этого механизма, мы обеспечиваем его бесперебойную работу...
  И чиновник принялся мне объяснять, то, что далеко не каждый человек может быть чиновником, для этого человеку нужен был, по его мнению, особый ум и набор личных качеств. И управленцы занимают свое особое положение в человеческом обществе. Мы его элита.
  - Он, - Тимур Рамисович второй раз кивнул в сторону президента, - нас не уважает. Он нас не слушает. Он не заботится о нас. И слава бога в его окружении много тех, кто понимает нашу исключительную роль. Пойми, как только ты вступишь в должность, прочно пристроишь свой зад, на этом кресле, все вокруг, кто ниже тебя, начнут тебе завидовать. Все. Ты это увидишь. Они все будут тебя критиковать, смотреть за собой, обсуждать тебя. Сначала это будет не приятно, но потом ты к этому привыкнешь. Тебе это начнет даже нравится. Ты поймешь, что все они хотят на твое место, но ты лучше их, ты выше их и умней, потому что ты сидишь на этом месте, а не они. А раз ты умней и лучше, то вместе с должностью тебе дается власть над другими, власть определять кто есть те, кто тебе подчиняются. Ты сам будешь решать, кто из них плохой, а кто хороший, кто умный, а кто дурак. И знай, как ты скажешь, так и будет.
  - А как же коррупция? - спросил я
  - Понимаешь Мишенька, разве справедливо, что бы самые умные жили также как и все. Они должны, нет обязаны жить лучше других. А раз ум проявляется в той должности какую занимает человек, то и жить лучше он должен пропорционально своему уму и должности. Но лживое лицемерное общество хочет, что бы чиновник был нищий, жил как все, и с этим мы не можем смирится, согласись, это не справедливо.
  - А как же закон?
  - А мы с тобой и есть закон. Мы с тобой и есть система.
  - Но ведь то, что мы лучше других уже заложено в нашей власти, статусе и зарплатах.
  - Наши зарплаты не соответствуют нашим затратам. Наши труды обществом лицемерно обесценены. Что бы не раздражать завистников - тупых ленивых бездельников, которыми мы управляем, нам делают зарплаты унизительно маленькими. Посмотри на зарплаты топ-менеджеров западных компаний, вот наш реальный уровень оплаты труда. Но система придумана так, что все недоданное мы сами берем из бюджета. Для нас нет закона не брать, наш закон брать и делится, брать и не попадаться. Такая игра, в который ты скоро примешь участие.
  - А кто такие лесорубы?
  И Тимур Рамисович рассказал о тайных обществах средневековья ведущих свою историю от египетских жрецов далекой древности. Все эти масоны, розенкрейцеры, тамплиеры - суть одно, посвященные в тайны власти представители европейских элит. Лесорубы - такое же тайное общество советских чиновников, ведущие происхождение от царских администраторов, как известно, поголовно бывших масонами. Родилось оно в кровавые тридцатые годы в недрах системы сталинских исправительно-трудовых лагерей, где отбывали сроки коммунистические менеджеры, под видом гонимых властью политзаключенных, вредителей, саботажников и троцкистов.
  - Сами коммунисты не могли управлять этой огромной странной, - пояснил Тимур Рамисович, - для того они призвали нас. Да Ленин и Сталин пытались добиться того, что бы каждая кухарка могла управлять государством, но весь секрет в том, что как только кухарка становится менеджером, она перестает быть кухаркой. А быть управленцем это значит иметь совсем другой мозг. Это значит перестроить не только нервную систему, но и весь организм. Быть такими как мы это значит иметь наше мировоззрение, убеждение и веру, потому что иначе ты ничем не можешь управлять. Коммунизм противоестественен природе здорового нормального человека. Все эти коммунистические закидоны про равенство и братство - откровенная чушь. Люди по своей природе не одинаковы. Одни волки, другие овцы, третьи сторожевые псы, те же волки, только прирученные хозяевами.
  - Какой-то примитивный анималистический подход к человеку, - заметил я.
  - А зачем усложнять? Ты Мишенька, что думаешь, человек как был, так и остался похотливым жадным животным, готовым перегрызть глотку другому.
  - А как же то, что мы называем человеческим: самопожертвование, любовь, доброта, честность?
  - Не смешите меня. Все это придумали для глупых овец, чтобы запарить их жалкие мозги. Это нужно для того, чтобы овцы вели себя хорошо, не мешали себя стричь и забивать на мясо. Для тупой овцы важно, быть великой, важно чтобы ее стригли и забивали банально не ради шерсти и мяса, а ради чего-то высокого, сакрального, возвышенного. Это придает ее серому существованию смысл и содержание. Возьмем СВО. Вы видите, как просто отправить овец на бойню? Думаете ради денег? Ну да есть и кто ради денег. Но многие, повторюсь многие едут туда что бы ощутить себя великими.
  - Вы считаете все это лицемерием?
  - Лицемерие в 99% и в 1% патология. Все громче всех кричащие о Родине, о России, о суверенитете с экранов домашних плазм, на самом деле такие же лжецы, как и пропагандирующие доброту, честность и преданность моралисты. И те и другие лишь наемные работники власти, внушающие тупым овцам как себя вести и что делать. И жующая перед экраном дешевый фаст-фуд из пятерочек и магнитов, овца, заражается такими же, как и ее еда дешевыми идеями. Главное, она отказывается от борьбы, от конкуренции, от настоящей жизни, заменяя ее суррогатом морали. Все эти на экранах - это пастухи, они направляют овечье стадо туда куда надо хозяевам. И если стаду надо сброситься со скалы, они погонят их туда.
  - А кто же тогда хозяева? - спросил я.
  - Этим вопросом тебе лучше не задаваться, - ответил Тимур Рамисович и замолчал.
  - А все-таки почему именно лесорубы? - не удержался я.
  - Все очень просто. Лесорубы потому, что пилят бюджет.
  
  
  Тимур Рамисович мне объяснил, что теперь мне надо купить соответствующий моему новому статусу черный гранд Чероки или Гелендваген, при этом я должен обязательно иметь вторую, что особенно важно российскую машину. Какую-нибудь новенькую ладу, на которой желательно время от времени светится на всякого рода официальных мероприятиях, приезжать на совещания, в администрацию и прочее. Но к своим ездить надо только на иномарке, никакого российского автопрома.
  Втрое, хочу я или нет, но по статусу мне полагалась длинноногая молодая любовница, а раз я традиционной сексуальной ориентации, желательно из бывших спортсменок или экскортниц. Можно было бы взять и какую-нибудь модель. Для нее надлежало сначала снять, а потом и купить квартиру. Кроме того, мне теперь нужно было содержать эту даму. Очень важно - любовница работать не должна, ее задача сопровождать чиновника такого как я ранга меня один раз в год на курорт. Одни раз семьей. Один раз с любовницей. Надлежало возить с собой любовниц по баням и саунам, кроме того, любовницами можно было даже меняться, но только с чиновниками своего уровня, так как у чиновников другого уровня другие любовницы.
  Кроме того, хочу я или нет, но мне по уставу общества лесорубов надо было обязательно начать строить коттедж. Тимур Рамисович дал мне список коттеджных поселков, где я мог это сделать и уверил, что меня там уже ждут.
  Все эти были с его слов, первоначальные важные дела, которые я был обязан сделать при вступлении на должность.
  - Хотите вы этого или нет, но таковы правила, иначе система вас не примет, - сказал Тимур Рамисович, - понимаю утомительно, затратно, но так увы надо, ничего не поделаешь, порядок есть порядок. Списки рекомендуемых девочек с фото и варианты коттеджей вам пришлю. Участок берите не менее 1 гектара, для вас важно, с хвойным лесом. В этом деле главное, никакой самодеятельности и отсебятины, надо оставаться в строгих рамках, очерченных вашим новым высоким статусом.
  - И еще, завтра в семь вечера, у меня на даче, адрес я вам пришлю, съедутся наши, будет ваше посвящение. И приоденетесь, вам надо соответствовать. Заметили как в моих словах много раз повторяется слово "надо".
  Я согласно кивнул.
  - Ну ни чего скоро вы поменяете свое "надо" на "хочу".
  - В смысле? - я удивился последней его фразе, как это поменять надо на хочу? Я не понял смысла этого предложения. Тимур Рамисович терпеливо принялся мне разъяснять.
  - Жизнь у нас у каждого одна. Есть ли бог или нет, неизвестно, но в любом случае он очень странное существо и что он хочет от нас неизвестно. А все эти примитивные истории про рай с девственными гуриями или ад с чертями и сковородками - чушь. Все что нам дано это одна единственная жизнь и обязанность каждого насладится ею сполна так, что на смертном одре не было чего-то, о чем пришлось бы сожалеть. Но пирог наслаждений не рассчитан на огромную человеческую биомассу, он для избранных, а крошки с него для всех. Сливки снимать дано лишь самым умным и сильным - нам. А что бы овцы не совали свои морды к нашему пирогу для них придумали надо. Вы можете коротко сформулировать, что такое хочу и надо?
  Я задумался:
  - Надо это необходимость... И больше не мог ничего сказать. Он рассмеялся. Громко заливисто, зло.
  - Ваше хочу - это то, что надо вам, а надо для вас, это хочу других, вы поняли?
  До меня стала доходить его философия.
  - Умные, пакуют свое личное хочу, в красивую обертку и дают другим под видом высшей общественной необходимости. Красивый обман, мошенничество.
  Я был готов возразить, но не стал делать этого.
  
  Павельев и генерал ждали меня в управлении.
  - Пока с клиникой тормознем, - сказал мне Матвей Степанович, - тут нам в руки попался очень интересный объект.
  - Григорян? - догадался я.
  - Да, - не удивился генерал, - вчера сбежал из диспансера, где он весьма успешно имитировал острый реактивный психоз, а потом пытался покинуть пределы города, нам мы за ним следили.
  - И что? - спросил я.
  - И то, - потер руки Павельев, - он согласен на все.
  - Мы его мы прижали к стене, - генерал показал палец у горла.
  - И что?
  - Готовимся к операции. Но он поставил условие. Хочет, чтобы его вернули на должность? Мы согласились, - генерал был напряжен, и говорил медленно и тихо, то и дело поглядывая на профессора.
  - Ясно, - сказал я, - у меня завтра внедрение.
  - А вас посвящают? - догадался генерал, - весьма мерзкая процедура.
  - Там есть какие-то подводные камни?
  - Да вам придется принимать кокаин и участвовать в групповом сексе.
  Я вздохнул:
  - Это помимо алкоголя?
  - Да помимо алкоголя, - подтвердил Матвей Степанович и добавил: - надо.
  - А может не надо? - спросил я.
  - Надо сынок надо, ради нашей Родины! - на глазах генерала сверкнула навернувшаяся слеза, он пытался справится с нахлынувшими на него эмоциями, но не мог.
  
  
  На дачу Тимура Рамисовича, представлявшую собой шикарный трехэтажный коттедж, спрятанный за высоким серым каменным забором, в пригородном поселке Северный, я приехал на такси. Горилообразные секьюрити на входе, проверили меня с ног до головы, потом уносили предъявленный мой паспорт на какие-то процедуры связанные с идентификацией личности, после которых его вернули и меня пустили на территорию усадьбы. Гостей было много - сливки нашего городского общества. Тимур Рамисович сразу же бросился ко мне:
  - Мишенька, отлично выглядите, - он схватил меня за руку и повел к столу, попутно знакомя меня с гостями. В моей голове закружились и завертелись новые доселе неизвестные мне фамилии каких-то чиновников из самых разных губернских министерств и ведомств, худые и толстые, маленькие и высокие, все они здоровались со мной разглядывая меня с любопытством голодных людоедов, к которым на съедение притащили новую экзотическую пищу.
  Особенно мне запомнились двое - глава департамента строительства дорог и министр культуры. Они, смеясь кидали дротики в картонного Путина, сделанного по фотографии во весь рост, стараясь обязательно попасть ему в голову.
  - Присоединяйтесь, - предложил мне глава департамента, подмигнув, - или боитесь?
  - Не бойтесь, - хлопнул меня по плечу уже изрядно датый министр культуры, - никакого Путина нет. Есть только куча двойников, а кто на самом деле управляет странной мы даже и не знаем. Путина же убили в 2003 году. Посмотрите фото и репортажи, там всегда новый Путин, не похожий на предидущих.
  - Да, - рассмеялся Тимур Рамисович, - Михаил Андреевич в курсе, наш сегодняшний вечер мы завершим ритуальным сожжением куклы Путина на костре.
  - Прелестно, - обрадовался начальник департамента, - а то эта его долбанная программа по улучшение дорог лишила меня в прошлом году минимум пятнадцати миллиардов моих кровных денег. Понимаете, раньше мы только в нужные дороги по согласованием с губером добавляли все ингредиенты для нормального асфальта, а на остальных экономили, быдлу и так сойдет, ну по-крайней мере на пару лет хватит. А в прошлом году пришлось все делать как надо!
  Раздосадованный чиновник метнул дротик в сторону картонного профиля президента и не попал, стальная стрелка с оперением скрылась в розовых кустах.
  - Есть Путин или нет, но я его ненавижу! Какая разница какой асфальт мы кладем в этой стране? Понимаете, какая разница? Если этой страны скоро не будет! Запад нас приговорил, а всему причина эта идиотская Украинская афера, которую все теперь именуют СВО!
  - Но, а нам как не мешали, так и не мешают работать, - рассмеялся министр культуры.
  - В смысле? - удивился я.
  - Понимаете, - сказал он, - когда меня ставили на должность, как сейчас вас, мне сказали: главное, делать все, чтобы быдло даже и не думало вернутся в совок. И понимаете, что меня радует, каждый исторический кассовый фильм я читаю как открытую книгу. В каждом таком кино, я вижу одну и ту же жирную фразу, отражающую скрытый смысл этого творения: в совок назад дороги нет. И это главная моя задача. С которой мы работники культуры, как видите, успешно справляемся.
  - Ну, что вы Иннокентий Робертович, - похвалил министра Тимур Рамисович, - вы гениальные люди. Быдлу теперь вместо культуры мы предложим порнуху и засыплем его дешевыми ненужными вещами, заменяющими ему книги и театр.
  - Я признаться и сам иногда в "фикс прайс" хожу, куплю две больших сумки этого дерьма и смотрю как люди вокруг тут же следом за мной начинают все скупать автоматически, и мне становится смешно. Попробуйте, затраты минимальные, а удовольствия вагон и маленькая тележка. Что-то вроде охоты.
  - А свои покупки куда деваете? - спросил я.
  - Да на помойку шофер мой выкидывает, около дома, - рассмеялся министр культуры, - неужели думаете мне это все самому будет надо?
  - А где вы живете? - пошутил Тимур Рамисович и все, в том числе и я, рассмеялись.
  - Может еще рядом с Путиным, и этого, Кубинштейна поставили бы? - предложил глава дорожного строительства.
  - Кубенштейн, - я начал вспоминать, эта фамилия была на слуху.
   - А это наш региональный депутат в Госдуме, - вспомнил я.
  Министр и дорожный строитель посмотрели на меня с нескрываемым удивлением.
  - Это тварь еще та, - злобно заявил о депутате второй.
  - Ну, - вежливо прервал его Тимур Рамисович, - Михаил Андреевич, человек новый и о Кубинштейне он имеет очень отдаленное представление. Кубинштейн...
  Хозяин задумался, подбирая слова, - он как бы смотрящий за нашей губернией. Вот и лазит в каждую дыру, по дорогам ездит, проверяет их, то в школу идет, смотрит как детей учат. Жалобы от народа принимает, и что главное деньги не берет.
  - Совсем? - спросил я.
  - Ну по крайней мере от нас не берет. - со знанием дела сказал глава департамента дорожного строительства.
  - Правильно, там в Москве ему еще больше дают, - сделал вид, что догадался я и видимо попал в точку, моим собеседникам сказанное мной очень понравилось.
  - Все этим москвичам мало, - вздохнул Тимур Рамисович, и посмотрел на меня, так, что я сразу вспомнил, что в его представлении я тоже московская креатура. Мне стало даже неудобно не только за принципиального депутата, но и за самого себя.
  - Все сука, не уймется, - министр культуры видимо тоже люто ненавидел Кубинштейна, - я своей женой поклялся, его сам лично придушить, если представится такая возможность.
  Депутат был и правда кость в горле местного чиновничьего аппарата.
  - А скольких наших он уже пересажал? - риторически воскликнул дорожный строитель и принялся загибать пальцы, называя неизвестные мне фамилии и имена.
  К нам подошел толстый тип в забавной маечке и черных очках пьющий из бокала коктейль.
  - Привет Гриша, - обрадовался хозяин, - знакомься мой новый шеф, Михаил Андреевич.
  - Гриша, - протянул мне руку толстяк.
  - Гриша очень нужный человек, организует поездки на Дубаи.
  - Поездки в Дубаи, - поправил я хозяина вечера.
  - Да мы так поездки на Донбасс называем. Если в Дубаи, то это в Дубаи, а если на Дубаи, то это на Донбасс.
  Толстяк закивал:
  - Если прижмет обращайтесь, беру недорого. Донецк, дороже чем Луганск. Могу Лисичанск. Самое дорогое пока это Мариуполь. Организую поездку, размещение, фотосессию, освящение поездки через федеральную и местную прессу, отдельно выезд на фронт, раздачу гуманитарки. Репортаж с бабулей типа: спасибо сыночек за все. Мы там одну артистку с Нижнего привезли, очень здорово слезу с зрителя вышибает.
  - А выезд на фронт обязательно? - поинтересовался я.
  - Нет, - ответил Гриша, - да и ехать не надо, у нас все организованно на полигоне под Ростовым. Можем при желании даже пленных ВСУ арендовать. Знаете, некоторым нравится.
  - А попасть обстрел?
  - Гавно вопрос, хочешь я хохлам позвоню, они куда-нибудь рядом "Хаймарсом" долбанут, у нас и не такое люди заказывали.
  - Да время такое, - печально вздохнул Тимур Рамисович, - хочешь не хочешь, нравится или нет, а всем придется там отметится, так сказать для биографии, чтобы отметку получить: был, участвовал. Вон Никита Михалков, что вещает. Элита куется на Донбассе.
  - А можно вообще все это получить, не покидая собственную квартиру? - спросил министр культуры.
  - Нет ничего не возможного, - рассмеялся Гриша, - только дорого будет стоить.
  - Молодец Колян, - загоготал дорожный строитель, - жене скажешь на Донбасс, а сам с бабами в Эмираты.
  - Заграницу бы я не советовал, - организатор туров стал очень серьезным, - ФСБ все контролирует. Если узнают, вам точно конец. Хорошо если сядете.
  - А что может быть? - Коля выпучил глаза.
  - Призовут. Какая у вас военно-учетная специальность?
  - Я водитель БМП, - министр культуры захлопал глазами, удивленно оглядывая окружающих.
  - Вот и пойдете водителем БМП. На фронте они очень даже нужны.
  - Я не хочу. Помилуйте.
  - Когда на мошенничестве поймают, сами пойдете в военкомат, не то, что пойдете - побежите, и взятку еще дадите военкому, что бы призвали и разрешили кровью позор с себя смыть.
  - Я весь очень больной, - министр не сдавался, - у меня давление и простатит.
  - А там здоровых нет, - добил его одной фразой, все знающий Гриша, - а как ногу или руку оторвет, не переживайте, вас сразу демобилизуют. Может даже еще и героя посмертно дадут.
  - А в Вагнере послужить с полгодика можно? - жалобно поклянчил начальник дорожного строительства, ему видимо не давала покоя громкая слава сына Пескова.
  - Раньше можно было договорится не дорого, теперь нет. Вагнер только в Африке, на Украине Вагнеров больше нет.
  - Жаль, - грустно вздохнул спросивший, - мне казалось отличный варик. Никаких денег не жалко. Медаль себе за взятие Бахмута хочу.
  - Смотри. Как бы тебе за это молотком башку не разбили?
  - А что наш губер себе городок не возьмет никакой для подшефной помощи? - спросил отошедший от пережитого ужаса, министр культуры, - вон Владимир - Докучаевск, Самара - Снежное. Говорят москвичи - Луганск.
  Гриша рассмеялся:
  - Он опоздал, там, конечно, агломерация, но городков пока не так и много. Кто по шустрее, все хорошее быстро себе расхватали. Это ж еще та тема. Можно знаешь сколько бюджета туда списать? Говорят, губер ждет, пока что-то под нас что-то более или менее приличное не освободят.
  - Освободят город, - хитро заметил Тимур Рамисович, - а там дома целого нет. И тогда какие откаты? Ноль. И на хрен это надо?
  - Нет Рамисыч, ты неправ. Это еще лучше. Тогда можно с российского бюджета тянуть постоянно. Клянчить на подшефный город.
  - Тем более ничего не будет.
  - Да ерунда. Умные так будут делать, они типа там что-то построил, а потом раз и ракета с Украины прилетела, и развалила все к едрени-фени и все заново. Строй хоть круглый год. Строй-не хочу. Война. Так строить можно недорого и до бесконечности.
  - Круто, - восхитился Коля, - это поэтому Донецк до сих пор обстреливают?
  - Нет конечно, - возмутился сказанным Гриша, - там еще вообще-то не только деньги делают, но и воюют. Вы что же, все как-то однообразно на вещи смотрите. Там война.
  - А я думал, что война это не просто, когда деньги делают, а когда больше деньги делают. Очень большие, - заметил Рамисыч.
  - Может там америкосы очень большие и делают, - Гриша размышлял вслух, - но что с них взять. Они их из всего традиционно делают. Народец такой. Продвинутый.
  - Ну да, - добавил я, - а мы чем хуже? Мы же лесники, мы же бюджет пилим.
  Все присутствующие посмотрели на меня с удивлением, кое-кто даже с нескрываемым уважением, но никто не произнес не слова. Прервал паузу все тот же Гриша:
  - А что тянуть - то Тимур Рамисович, на следующей неделе с администрации губера едут люди на пару недель, места еще есть свободные, присоединяйтесь. Компания серьезная. Адекватная. Люди уважаемые. Там замгубера будет, ему надо медаль получить за СВО. Заказал. А так компания хорошая, будет все - шашлыки, водка, и даже девочки.
  - Мы подумаем Гриша, - хозяин приобнял толстяка и мы, оставив эту компанию прошли к голубому, подсвеченному огнями, бассейну, в котором уже резвились прекрасные полуголые нимфы в ярких разноцветных купальниках. За бассейном на ровной площадке располагался огромный стол, сплошь уставленный самыми разнообразными яствами и дорогим марочным алкоголем. Нас уже ждали с нескрываемым нетерпением.
  - Миша, Михаил Андреевич, - представил меня Тимур Рамисович сосредоточившейся вокруг стола небольшой, но безусловно интересной компании.
  Гости в ответ представились нам по очереди, от самых больших начальников к маленьким, всех их фамилий и должностей я не успел запомнить, но это были как на подбор, высокопоставленные чиновники администрации губернатора. Они были все как на подбор, хорошо одетые, откормленные породистые боровы, среди которых ютились один или два субтильных субъекта, видимо еще не успевших как следует разожраться на государственных харчах. Лица их имели какой-то странный восковый лоск, на который ложился легкий налет привычного выражения высокомерной брезгливости при общении с людьми, который так свойственен длительной и крайне напряженной руководящей работе.
  - Члены клуба лесорубов, - жарко зашептал мне на ухо хозяин, - это дает возможность быть чиновником высокого ранга, допущенным к большим деньгам. К реальным деньгам. Вы понимаете, что все проекты, которые вы Миша создавали это вещи двойного назначения. С одной стороны это социальные проекты, которые нужны быдлу, а с другой стороны это то, под что мы можем себе отмыть деньги. Понимаете, это ключ к замку двери, за которым лежат реальные денежные средства, которые надлежит освоить. Эти проекты условие их получения.
  Представительный мужчина, которого, кажется, звали Аркадий Арсеньевич, заместитель губернатора, объявленный прежде, как верховный мастер местного филиала клуба лесорубов, обратился к нам зычным хорошо поставленным голосом, которому бы позавидовали иные оперные певцы:
  - А молодой человек точно желает быть одним из нас?
  - Конечно, конечно, - испуганно заверещал Тимур Рамисович, рефлекторно горбясь перед начальством, глазами показывая мне. что и я должен принять смиренную и униженную позу.
  - А он готов? - спросил про меня мастер.
  - Да он готов, без этого не может занимать должность главы департамента, - голос хозяина стал еще жалобней и тоньше.
  - А я слышал про него, - Аркадий Арсентьевич воткнул себе в рот толстую коричневую кубинскую сигару, и кто-то из окружения услужливо чиркнул и поднес к ней огонек пламени, язычком, вырвавшийся наружу из серебристой зажигалки. Мастер затянулся, раскуривая сигару и тут же выдохнул из себя клубы голубоватого ароматного дыма, - у него кто-то там есть в Москве. Патрон. Кто его тянет. Но нам никто не звонил не просил.
  - А вас и не будут просить, - нагло заявил я, - вам просто прикажут, когда придет время.
  Вся компания с любопытством начала меня разглядывать в упор, изучая как этикетку на бутылке.
  - Но молодой человек, - примирительно пробасил замгубера, - мы тут тоже не пальцем деланные, и у нас в Москве есть свои прикормленные люди, иначе бы мы тут на деле, не сидели.
  Прикуривший, как я потом его вспомнил, председатель правительства губернии по фамилии Мамыкин, злобно прищурил глаза:
  - Раз вы такой смелый назовите своего сюзерена и кем вы ему приходитесь?
  - Всему свое время, - спустя пару мгновений нашелся я.
  - Судя по обстоятельствам, это родственные связи, - жалобно вставил свое Тимур Рамисович. Пытаясь разрядить обстановку.
  - Родственные? - удивился замгубера, - это серьезно, очень даже серьезно. Так молодой человек вы все-таки должны сообщить кто? Это очень важно для нас всех.
  - Я не могу вам сказать это имя.
  - Путин? - взвизгнул Мамыкин и тут же закрыл себе рот рукой и от переполнения чувств как подкошенный, рухнул прямо под стол. Но никто не повел глазом, так словно упавшего и не было.
  - Очень горячо, - не зная, как выкрутится, произнес я.
  - Насколько? - выдохнул Аркадий Арсеньевич, сигара торпедой соскользнула из его рта и пикировала вниз на лежащего в беспамятстве Мамыкина, рассыпав по его пиджаку крошки догорающих искр и потухла в складках одежды.
  - Так как на солнце, - я постарался сказать это как можно увереннее, чтобы усилить эффект. Ничего пусть мучаются, гадают.
  - На поверхности или в глубине? - зачем-то стал уточнять кто-то из компании лесорубов со знанием дела.
  - Где-то по середине, между этих величин, - я покачал головой, не зная, чем отличается температура солнца на его поверхности от температуры в его толще.
  - А что, что -то схожее есть, - заявил специалист по солнцу переводя взгляд с меня на картинку, открытую на экране своего телефона и обратно. Кого он имел в виду я не знал, но на всякий случай сразу согласился:
  - А вы присмотритесь повнимательнее и найдете еще много схожего. А если я разденусь, то вообще не отличите.
  - Не надо, мы и так верим, - испуганно заморгал Аркадий Арсентьевич.
  - Представляете какие теперь для нас открываются перспективы? - пропищал Тимур Рамисович.
  - Вы думаете с Москвой делиться не надо будет? - догадался кто-то из лесорубов.
  - Если это так, то вообще не с кем делится не надо, - прошептал замгубернатора, так, что все его услышали.
  - В профиль, в профиль посмотрите, вылитый... - радостный солнцевед, показывал всем экран своего айфона, с какой-то картинкой, которую я как не силился, но так и не смог разглядеть, - сразу видно родная кровиночка...
  - Как же я сразу все не понял, вылитый... - ахнул, посмотрев на экран Тимур Рамисович и в нахлынувшем на него умилении он сложил руки ладошками у себя на груди.
  - Что сразу не признал? - сочувственно спросил меня Аркадий Арсентьевич, и протянул рюмку, - бывает - молодое дело не хитрое. И мамка не рассказывала?
  - Нет, - я сделал печальное лицо, - у них сложная история любви.
  - Даже так? Не по пьяни? - удивился кто-то из компании.
  - Какая пьянь, дебил, - грубо оборвал его Аркадий Арсентьевич, - он тогда серьезно спортом занимался.
  - А вы откуда знаете? - обиделся, тот кого неучтиво назвали дебилом.
  - Я в отличие от вас, иногда инстаграм почитываю на досуге-то, и вам рекомендую. Много полезного можно узнать. Вот кто, к примеру интервью с Карлосом смотрел? А?
  - Дудь брал? - дебил решил взять реванш и повыпендриться знанием интервьюеров, - или Собчак?
  - Что брал? - не понял замгубера сбитый его ответом с толку. - деньги на строительство?
  - У Карлсона брал.
  - Может Дудь чего у Карлсона и брал, деньги или еще что-то там. Более натуралистическое, но я не про это, я про нашего президента и про интервью.
  Все разом пристыженно примолкли.
  - Не следите за обстановкой!
  - Так врут же российские СМИ. Один Соловьев чего стоит.
  - Ну Соловьев, конечно, стоит не дешево. А вы фильтруйте, анализируйте, проверяйте.
  Они выпили еще по одной.
  - Ручку сюда, - громко скомандовал замгубера.
  Откуда -то из-за зеленных обвитых разноцветной гирляндой деревьев, мгновенно, как из-под земли, вырос официант-негр в белых печатках, с серебряным подносом, на котором лежала небольшая коробочка, покрытая красным бархатом. Аркадий Арсентьевич бережно снял ее с подноса, открыл и показал всем.
  - Это ручка, покрытая бриллиантами, точная копия ручки сахалинского губернатора Хорошавина, - провозгласил он, - согласно нашей традиции такими ручками мы одариваем всех членов нашего общества, занимающих должности уровня начальника департамента и выше.
  - Хорошавин вроде же сел? - обиделся я.
  - Сесть то он сел, - одернул меня Тимур Рамисович, - но дело его живет.
  Из -под стола выполз очнувшийся Мамыкин с потухшей кубинской сигарой в руках.
  - Хорошавин - герой, если бы таких как он было больше, то мы Россия жили бы лучше, - подвел итог Аркадий Арсентьевич.
  - Мы забыли спросить, - вдруг начал Мамыкин, - а может быть молодой человек состоит в других обществах, например в мойщиках золота? Или в откатчиках?
  - Нет я чист, да и родственник мне сказал, чтобы я шел только к вам. Ваше общество там в Москве очень ценят.
  После моих слов на лице замгубера заиграла гордая счастливая улыбка, он даже как -то весь размяк и подобрел.
  - Нас знают не только в Москве, но и в Лондоне! - выпалил окончательно пришедший в себя Мамыкин, - мы прямые последователи иллюминатов.
  - Да мы ведем свою гинекологию от иллюминаторов, - подтвердил замгубера. Все закивали и одобрительно загудели.
   Итак, - Аркадий Арсентьевич извлек из коробки на столе новую не менее большую кубинскую сигару, - вы хотите стать членом нашего общества?
  - Да, - выдержав паузу достоинства, как девушка после предложения руки и сердца, ответил я.
  - Но вы должны понимать, что обряд посвящения очень и очень непростой.
  - Понимаю, - я еще не о чем еще не догадывался. Речь как тогда думал, шла об испытаниях перед вступлением в их секретную организацию, обычных для всех тайных обществ.
  - За кальку взяты обряды сотрудничавших с нами тайных англосакских сообществ, мы с ними познакомились, когда по обмену опытом еще до во... СВО, ездили в Европу. Там мы с Мамыкиным прошли посвящение в иллюминаторы.
  При этом Аркадий Арсентьевич, как-то рефлекторно поморщился и прижал ладонь к ягодице, а у Мамыкина предательски задергался правый глаз.
  - Многие московские высшие чиновники либо иллюминаторы, либо мармоны...- почему-то оправдался замгубера.
  - Иллюминаты и масоны, - вежливо поправил Мамыкин, тик, вызванный воспоминаниями об посвящении, у него еще не прошел.
  - Да, да, иллюминаты и масоны, - обрадовался Аркадий Арсентьевич, не убирая руку от ягодиц.
  - Вот мы и привезли сюда, эти европейские ценности и приобщили к ним братьев, - замгубера обвел застольную компанию рукой. Те грустно как по команде заулыбались растягивая, словно резиновые губы до ушей, но при этом взгляды братьев - лесорубов, оставались холодны.
   - А вы знаете, что вся европейская элита, в том числе артисты, все - члены тайных оккультных обществ? - спросил меня Мамыкин, - это мировой тренд, который давно бы нам следовало принять у себя в России.
  - А наши артисты, что нет? - удивился я.
  - Наши? - засмеялся замгубера, - да кто ж Винокура или этого Киркорова в тайное общество возьмет? Они вон голые у Ивлевой собраться не смогли, и спалились как пацаны малолетние. Сделать ничего не могут нормально. Тайное общество!
  - Ну Винокура там не было, - заметил Тимур Рамисович.
  - А ты там был что ли? - разозлился Аркадий Арсентьевич, - не был, ну и молчи в тряпочку. Там всю щоблу замели. Ничего ты не знаешь.
  - А телевизор
  - Да в зад его засунь себе. Свой телевизор. Врут все.
  - Я слышал, что за рубежом тайные общества практикуют оргии с педофилией, некрофилией и зоофилией, - заметил я, все выше сказанное родило у меня в душе тревогу.
  - Много непонятных слов иностранных сынок, - сурово заметил замгубера, - но не без этого. Они далеко продвинулись в этом направлении. А мы отстали! Да безнадежно отстали! Как всегда, догоняем цивилизацию.
  Он хлопнул ладонью по столу:
  - Работы еще не початый край. Нефти в земле и газа качать не перекачать, денег в бюджете, до х...
  Аркадий Арсентьевич поднес руку к горлу.
  - А нам еще все это осваивать с вами. А сапфиры и бриллианты? А золота? Только если мы с вами не продолжим наш путь к свободе, то никто там...
  Он указал рукой куда-то неопределенно, видимо считая, что там Запад, - разговаривать с нами не будет. Что бы говорить с ними, нашими партнерами на одном языке, надо перенимать их ценности. Они ...
  Аркадий Арсентьевич еще раз махнул рукой....
  - всегда впереди планеты всей. И мы должны если не идти с ними нога в ногу. Куда уж нам? А хотя бы бежать в пределах видимости за лидером. И если уж простите меня за прямоту, они... так сказать, в зад. То и нам туда же...
  Замгубера опрокинул бокал с виски не морщась.
  - Ну к педофилии мы еще не готовы, это все как-то не по-нашему, мы же не можем все тупо перенести калькой на русскую действительность, - продолжил он, глотая алкоголь, - у нас несколько другая ментальность, иное воспитание. Наверное, могу предположить педофилия это все для будущих подрастающих поколений, для наших, образно сказать - пионеров. У нас на это нет не сил, не фантазии. Хотя в некотором смысле все мы педофилы. Вон у Мамыкина.
   Глаз того стал семафорить еще чаще.
  - Любовнице юной восемнадцать лет...
  - А что, - возмущенно сказал Мамыкин, - я кодекс не нарушаю.
  - Конечно не нарушаешь. Но зато Мамыкин у нас в некотором смысле некро- и зоофил, - пошутил Аркадий Арсентьевич.
  - Зачем вы обижаете мою Полину Максимовну, - растроился Мамыкин. Все дружно засмеялись.
  - Говорил я Мамыкину, любовника себе заведи, референта, из артистов. А он никак.
  - Не могу я, - взмолился Мамыкин, - не мое это.
  - Ты Мамыкин, как премьер, впереди всех должен идти, как флагман, все тебе в ... спину смотрят. А ты все не могу и не могу. Да и сам понимаешь, мы про процент педиков не в какие европейские стандарты не входим. Сколько раз тебе говорил, давай, давай, переквалифицируйся. С режиссером тебя этим нашим Бородой. Который по мальчикам, сводил? Сводил. В ЛГБТ сообщество записывал? Записывал. А ты все никак. - Аркадий Арсентьевич разочаровано смотрел на премьера, - доиграешься, уволю на хрен. Пойдешь у меня в ТСЖ бухгалтером работать.
  Мамыкин был уже готов заплакать, но Аркадий Арсентьевич, приобнял товарища.
  - Куда деваться? Мы вынуждены следовать европейским традициям. Обряд инициации мы взяли у общества "Рога и копыта".
  - Это из "Двенадцати стульев"? - удивился я, - что-то такого не припомню, хотя кажется недавно Ильфа и Петрова перечитывал.
  - Черепа и кости, - опять вмешался печальный Мамыкин, глаз его не дергался, но голос был грусный прегрустный, то ли из-за упомянутой юной любовницы, то ли из-за стареющей Полины Максимовны, то ли еще из-за чего.
  - Точно! - засмеялся Аркадий Арсентьевич, - черепа и кости. Знаешь сынок, давай по-простому. Без всяких там европейских закидонов. В общем расклад таков. Мы сейчас все вместе нюхаем кокс и запиваем его 60 градусным шотландским виски, и так часочек другой. Потом Рамисыч разгоняет гостей. Мы остаемся одни. И посвящаем тебя. Но кажется нам будет нужна виагра.
  Замгубера почесал голову.
  - Тимур, а у тебя дома есть "виагра"?
  - Мне не нужна "Виагра" - злобно оценивающе посмотрел на меня Мамыкин.
  - Что Миша тебе Аллочку напоминает? - спросил его Аркадий Арсентьевич.
  - Или Полину Максимовну?
  - Нет, другие далекие воспоминания нахлынули, - обижено ответил председатель правительства, - европейские, как нас с вами в иллюминаты посвящали в Лондонской мэрии. Я вам кстати, тогда предлагал просто документ о членстве купить, но вы не согласились.
  - История не терпит сострадательных местоимений, - замгубера был неприклонен.
  - Что баб будем вместе драть в бане? - спросил я.
  - Нет сынок не угадал. Если бы ты просто мелким чиновником был, то конечно бабы и баня самое то. Но ты же на верх лезешь, танком прешь, поэтому никаких баб.
  Холодок пробежал у меня по спине:
  - А кого тогда?
  Тимур Рамисович как-то неожиданно нежно провел у меня по спине рукой. А замгубера оглядел сообщников и громко выдохнул:
  - Кого? Кого? Конечно же Мамыкина! По кругу его пустим.
  - Чуть что не так, опять Мамыкин, - председатель правительства с горя опрокинул рюмку.
  - А ты что Рамисыч, парню не объяснил ничего? - грозно спросил Аркадий Арсентьевич. А тот лишь отрицательно закачал головой.
  - Понимаешь сынок, надо значит надо, - зычно продолжил замгубера, - все через это прошли, некоторые не по разу. А ты что думал нам элите легко живется. Вон комиссия с Москвы за комиссией, и ты что думаешь баб они по баням что-ли.... ? Нет нас они по баням, меня, его... он ткнул пальцем в Тимур Рамисович, - Мамыкина...
  - А его вообще они любит нещадно, - Аркадий Арсентьевич сделал жалобное лицо, - думаешь Мамыкину легко. А ты сынок, зачем во власть шел? Во власти жопу не убережешь. Жопа твоя, как только сел в кабинете, уже больше тебе не принадлежит. Ты ее по первому требованию предъяви, да предоставь в лучшем виде вазелинчиком то помазанную. Вон Мамыкин думаешь, почему с собой портфель всегда таскает? А у него там вазелин всегда с собой.
  Мамыкин неожиданно достал из-под стала тертый кожаный портфель, расстегнул его и открыл, и извлек из его недр баночку с цветной наклейкой.
  - Лубрикант, - гордо объявил он, - итальянский с анестетиком, на ореховом маслице. Что бы попа не болела.
  - Нелегкий путь ты себе выбрал сынок, - заметил кто-то из толпы.
  - Бери, - приказал мне Аркадий Арсентьевич, указывая на лубрикант, - это теперь твое, Мамыкин тебе дарит. У него еще есть.
  - И что мне с этим делать? - спросил я.
  - Смажь и жди, когда все закончится мы позовем. Мы первыми должны быть. А то москвичи приедут с проверкой, а ты не готов. Какой же ты тогда чиновник. Да не переживай. Мы с Мамыкиным в Лондоне труп на кладбище откапывали при инициации, один на двоих. Сам понимаешь не легко нам пришлось, особенно Мамыкину, а после трупа нам все остальное в радость было.
  - Как сказать, - не согласился Мамыкин.
  - Зато теперь тебе как легко? - спросил товарища Аркадий Арсентьевич, - сам недавно хвастался, что любая комиссия тебе теперь не почем.
  Официант принес на подносе большую гору неизвестного мне, белого порошка с золотыми ложечками аккуратно как лучики солнца уложенными на подносе вокруг и отдельно лежащей стопкой новеньких долларовых купюр. Я решил, что смоюсь оттуда при первом же возможности, в их идиотской оргии принимать участие я не буду.
  - Понеслось, - провозгласил Аркадий Арсентьевич, и от нетерпения потер руки. Глаза его заблестели каким-то странным волчьим блеском.
  - Смотри и делай как мы, делай лучше нас! - крикнул он мне. Все в том числе замгубера и Мамыкин, похватали разом золотые ложечки и стали отсыпать себе порошочка на свободные участки стола рядом с собой. А потом на перегонки разобрали и хрустящие долларовые купюры, которые все принялись сворачивать в трубочки, через которые начали вдыхать белый порошок.
  - Отличный кокс, - заявил замгубера, - берем колумбийский чистый, у тех же поставщиков, что и Зейля. Давай Миша не стесняйся.
  Я сделал все как они, но вместо того, чтобы вдыхать порошок через купюру наоборот принялся его выдувать, благо бывший рядом Тимур Рамисович ничего не заметил. Каждый заход на кокс завершался опрокидыванием рюмки шотландского виски.
  - Ах, хорошо зашла, - смеялся Мамыкин, вид его преобразился, лицо ожило, печаль на нем растаяла и сменилась печатью веселого безумия. Все громко принялись смеяться и разговаривать, перекрикивая друг друга.
  - Иди зад мажь, - кричал мне возбужденно председатель губернского правительства.
  - Да пошел ты, - отвечал я, - сам себе намажь.
  - А у меня всегда намазано, - смеялся он в ответ, - меня Арсентьевич по три раза на дню взывает к себе.
  - Ничего, - ответил я, глядя на втравившего меня в эту историю хозяина, - я с завтрашнего дня тоже начну Рамисыч вызвать.
  Сказал я громко так, чтобы он услышал. Тимур Рамисович грустно посмотрел на меня.
   - Старый я.
  - Старый конь борозды не портит, - завизжал пьяный Мамыкин и схватил меня за руку, - а ты знаешь как он того... Григоряна.
   После четвертого захода я понял, что боятся мне не чего, чередуя алкоголь и кокаин вся компания была в умат пьяна и не то что не вязала лыка, но и не стояла на ногах вообще, от слова совсем.
  - А ты боялся, - улыбнулся Тимур Рамисович, - у них так всегда, долго запрягают и никуда не едут. Ты просто если спрашивать будут, говори мол: все было. Они все равно нечего не помнят, их сейчас самих того... А ты того. Езжай Миша.
  - А зачем им так нажираться надо было? - спросил я.
  - Понимаешь, в современном обществе человек пытался освободится от бога и в конце концов освободился и бога не стало. По крайне мере бог сместился куда-то с центра бытия на его далекую от глаз периферию. Его в серьез никто и не воспринимает. В церковь сходить это как в клуб или зубы почистить. Что-то вроде надо, но уже как бы не обязательно. Сходил в церковь, а потом выпендриваешься месяц перед всеми, мол я в церковь сходил. А самое главное, что, когда бога не стало человек один остался. Как бы он, сам по себе и весь этот огромный мир. Раньше, когда бог был было не страшно. А теперь, когда один страшно. Раньше что-то не понимаешь, так сразу это замысле божий, который понять нельзя умом смертного. Человек бога отверг думал он хозяин этого мира, все сможет. Но вышло все не так, чем больше живем, тем больше ничтожность свою перед природой осознаем, а надеялись, наоборот, без бога природа перед нами будет ничтожна. А теперь, если что-то не понимаешь, то сразу страшно, потому что приходит осознание как ты ничтожен и жалок перед природой. А раз ты жалок и ничтожен, то ты сам себя тяготишь. Правильно?
  Я кивнул.
  - Так вот, от бога освободились, а теперь важно хоть иногда от себя освобождаться, от своей ничтожности, понимаешь? А освобождение оно всегда через оргию идет. Вот ты думаешь зачем западные элиты такое с собой проделывают? А если это не сделаешь, то чиновник вроде бы как человеком остается, а сделал такое с собой - сам понимаешь все их мерзости, переступил через грань человеческого, и ты сверх человек, можешь себе позволить, то, что не могут другие.
  - Так может им гавно есть? - спросил я, - так безопаснее и за гранью.
  - Так едят Миша, еще как едят, и наши, - он кивнул на Мамыкина ползающего у стола и Аркадий Арсентьевича, уткнувшегося носом в горку кокса, - поверь мне едят, еще как едят. Вон москвичи приезжали, проверили строительство в центре. А там застройка ведется с нарушением норм и все с их ведома. Так москвичи их так раз... и они едва откупились от тюрьмы. А потом главный москвич им сказал: ешьте суки свое дерьмо и что ты думаешь они, на самом деле натурально и ели. А москвичи их на телефоны снимали. Потом в Москве кому-то в прокуратуре показали и те посмотрев такое, даже дело заводить на наших не стали, просили одно: если можно кого-то прислать, что бы натурально дерьмо прямо у них съел, а то вдруг монтаж. А ты про дерьмо. Дерьмо - это дерьмо. Элите надо иметь возможность делать что-то такое за гранью, что-то преступное, и не быть за это наказанными, тогда элита и понимает, что она элита, понимаешь?
  - Много ты еще Миша не понимаешь, и езжай ты лучше. Видишь гости разошлись, скоро полночь. Вон, смотри, уже луна выглядывает на небе...
   Я увидел, как из-за темны туч на небо выполз огромный лиловый диск полный луны, где-то протяжно завыл волк. Откуда тут волки? Рядом с элитным коттеджным посёлком? Может кто-то из этих нуворишей держит волка в клетке? От них всего можно ожидать - крокодилы, волки и удавы, а у кое-кого наверняка и пираньи в бассейне живут.
  Тут я заметил странное, Аркадий Арсеньевич при звуке волчьего воя, как мне показалось немного пришел в себя, он поднял голову со стола, стряхнул рукой белый порошок с лица и тревожно словно только что проснулся, огляделся. Мне показалось, его глаза стали какими-то другими черными и глубокими, я почему-то подумал, волчьими. Хозяин рядом со мной вздрогнул, его затрясло.
  - Иди Миша, - настойчиво толкнул меня Тимур Рамисович, - иди, там машина стоит, с ключами в зажигании. Езжай из поселка и не в коем случае не останавливайся. Не надо тебе никакой инициации, хотел я тебя сначала к нам, но не могу. Ты лучше живи как овца, не надо тебе этого. Грех на душу не возьму, я вот так всю жизнь живу и мучаюсь. И тебе этого не желаю.
  - Что это все значит? - спросил я.
  - А ты еще ничего не понял? - улыбнулся мне Тимур Рамисович и я заметил в его рту волчий оскал желтых острых зубов, и он внезапно перешел на повелительный тон, - беги Миша, сейчас все начнется и тогда мне уже тебя не спасти.
  Я увидел, как у Мамыкина стоящего на четвереньках стали спадать штаны и из них наружу показался седой лохматый волчий хвост, он стал потягиваться как бы увеличиваясь в размерах, на лице его появилась шерсть. Оборотни? Они все оборотни? И меня хотят тоже приобщить?
  Я как бешенный рванул к машине, к моему удивлению, на участке уже не кого не было, в безлюдном бассейне плескалась вода, а в пустом коттедже ярко горел свет и из открытых окон наружу лилась странная чарующая музыка. Ворота были открыты настежь, никакой охраны. За мной никто не бежал. Я завел автомобиль, и он послушно тронулся. Выезжая из поселка, я мог воочию наблюдать, как по полю расположенным сразу за ним куда-то вдаль несется целая стая, огромных черных волков.
  - Они хотели, чтобы я стал оборотнем? - подумал я, - неужели в этом смысл истинный смысл инициации?
  
  
  Утром я встал с тяжелого алкогольного похмелья. Шотландское виски тяжело легло на уже потрепанную жизнью печень и без того усталый мозг. Я решил для бодрости выпить кофе и включил телевизор, по каналу "культура" шла какая-то образовательная программа.
   Одни из двух собеседников бородатый очкарик, рассказывал что-то очень интересное, отчего другой слушал его буквально открыв рот, хотя это могло быть тренируемым навыком обязательным для всех телеведущих:
   - ...произнес Зевс: "Отныне ты навеки превратишься в волка. Волка среди волков. Это будет твоей карой. Смерть была бы слишком незначительным наказанием для тебя!" Слова Зевса были адресованы Ликаону, аркадскому царю, тирану и безбожнику, который, чтобы посмеяться над Зевсом, накормил его блюдом из человечины. Жаркое было приготовлено из тела собственноручно убитого семилетнего сына. Такова древнегреческая легенда о возникновении оборотней. Но в античности волк вовсе не был символом зла, в который он превратился позже в христианском учении. Ромул и Рем, выкормленные волчицей, стали основателями Рима. И Капитолийская волчица в Италии до сих пор почитается как образ самоотверженного материнства. Также спутниками Одина, Великого Бога северной мифологии, всегда были верные волки Джерри и Фрекки. Качества волка вызывают определенное очарование в человеке. Его быстрота, подвижность, жестокость, смелость, абсолютно тонкий слух, а также благоразумие, мужество и склонность к семейной жизни. Образ волка послужил основой для создания многочисленных европейских легенд об оборотнях. Во времена инквизиции волк, как "конкурент" человека стал образом зла. Суды над оборотнями были - как и суды над ведьмами - ужасным фарсом! Приговор считался установленным де-факто почти всегда с начала процесса...
  Другой принялся тут же расспрашивать очкарика:
   -А имеется ли в русской национальной традиции, фольклоре, эпосе какие-либо упоминания об оборотнях?
  Первый, под которым пробежала строка, называющая его доктором биологических наук, профессором биологии, академиком РАН Щукиным отвечал:
   - Превращение человека в животное - очень распространённый сюжет в мифологиях разных народов мира. Так, в Слове о полку Игореве описывается захват Всеславом Полоцким Новгорода и битва на Немиге. Всеслав был представлен колдуном и оборотнем. В русскоязычной традиции 'оборотнем' без уточнения обычно называют волкодлака! Практика оборотничества была настолько распространена, что среди славянских племен, сам Геродот описывает ежегодное превращение славянского племени невров на несколько дней в волков, как нечто само собой разумеющееся. А вот белорусский исследователь, А. Е. Тарас делает более интересное открытие: у древних славян лютом, или лютым, называли волка. Известный факт, что предками современных белорусов, украинцев и русских была целая плеяда различных славянских, да и не только славянских - балтских, норманнских, финских - племен, объединенных в боевой союз Руси. И самое боевое племя наших языческих предков взяло себе тотемом волка, за что и стало называться лютичами. Лютичей соседние племена именовали волколаками, или волотами, именно за ритуал поклонения волку. Но сие 'лютое' имя волка досталось славянам от более древних кельтов. По-кельтски волк и будет лут, или лют. Считается, что оборотни бывают двух видов: те, что превращаются в зверей по своему желанию и те, кто болеют ликантропией по другому это болезнью превращения в животных. Отличаются друг от друга они тем, что одни могут превращаться в животных в любое время дня и ночи, не теряя при этом способности мыслить по-человечески разумно, а другие только ночью, по большей части в полнолуние. При этом человеческая сущность загоняется глубоко внутрь, освобождая звериное начало.
  Ведущий никак не мог успокоится.
  - А скажите уважаемый... - он замялся и посмотрел лежащий перед ним листок: - Аристарх Никодимыч, а актуальна ли сейчас, в наше время это тема?
  Академик, выдержав поистине академическую паузу продолжил:
   - А да будет вам известно, что Иосиф Виссарионович периодически проводил чистки и чиновников, и партии, так же, как и самого своего карающего аппарата, и всей партийной верхушки. Так вот одно из таких расстрельных захоронений нами было обнаружено в окрестностях Москвы, и что вы думаете.... Там были найдены серебряные пули и осиновые колы! Скажете паранойя? Этот факт намеренно умалчивается. А где, по-вашему, тела повешенных и расстрелянных после Нюрнберга нацистских преступников? Не знаете, хорошо. А вам известно, что сам Иван Грозный сажал своих провинившихся опричников на колы? Так что эта тема еще до конца не раскрыта!
   - Что за черт? Как нарочно все! - подумал и выключил телевизор. Кофе получилось какое-то мерзкое, и я его не допил, вылив остатки из кружки в раковину.
  
  
   Звонил телефон, участковый, представившийся капитаном Карповым, испуганным голосом рассказал, что в старом доме расселённым под снос, у самой окраины города, нашли какое-то странное тело, в кармане пиджака, которого были обнаружены документы на имя Тимура Рамисовича Валиева, но в тоже время, как сказал полицейский, не он.
  - Как не он? - не понимая ничего, спросил я.
  - Ну не похож по фото на паспорте, по крайней мере точно, - ответил Карпов.
  - Объясните, - вежливо попросил я.
  - Приедете сам и поймете! Я не могу объяснить. Вы же его начальник Михаил Андреевич? Ну вот, мне сказали вам обязательно надо лично сообщить.
  - А кто сказал?
  - С мэрии, - ответил полицейский и тут же повесил трубку.
  Я набрал Тимура Рамисовича, его номер ответил "абонент находится вне зоны доступа". Я позвонил генералу, рассказал все про вечер и утренний звонок.
  - Точно волки? - спросил меня сурово генерал, - вы ы этом уверены?
  - Точно, - ответил я.
  - Может кокаин?
  - Нет не нюхал его.
  - Дело плохо. Ждите, мы с Павельевым за вами заедем.
   Генерал и Павельев приехали за мной достаточно быстро. Генерал рассказал, что ночью им в управлении привезли задержанного. Мужчина был сильно испуган, буквально весь трясся от страха. Он даже не мог взять стакан с водой в руки. Это был несчастный гастробайтер с Украины, ныне уже гражданин России, по документам некто Павловский Игорь Николаевич. Ополоумевший от страха гастробайтер смог рассказать следующее:
   - Вчера, приехали и нас десятерых на работу наняли. Сразу заплатили по сотне баксов человеку. Сказали после еще пятьсот. Работа - дрянь, мол, надо прийти вечером в условное место, сесть на автобус и нас, мол, отвезут куда-то там скажут делать что, а после ночи работы назад обещали привезти.... Люди были хорошие среди них даже один депутат был. Я это не только по значку понял, я его по телику видел, он за защиту животных выступал, потом по проблемам эмигрантов тоже. Нам сказали это для передачи по телевиденью про нас гастарбайтеров надо! Ну вот, мы пришли. Сели, нас вывезли куда-то за город, я-то знаю, я там раньше коттеджи богачам строил, ночью в лес и отпустили. Сказали, бегите, дали из калаша очередь поверх голов, ну мы и побежали.... Я-то те места знал, и побежал от всех в сторону, поэтому один на трассу и выбрался, машину поймал и назад в Москву. Приехал и сразу домой.... А дома уже был какой-то мужик, сказал, что по запаху оттуда за мной гнался и что скоро друзья его к нам подойдут, мол такое развлечение у них охота и они меня как жертву купили. Потом вдруг как луна выглянула, он раз и в волка стал превращаться. Зрелище отвратное, меня даже вырвало, хотя я голоден был.
  Но у меня дома небольшой осиновый кол, в виде копья, был, просто так, с прежней работы остался. Один бизнесмен, понимаете, дом строил под Москвой, не знаю, зачем, мы ему забор из таких осиновых кольев делали, и волчьи ямы вокруг дома рыли, стальные капканы двухметровые ставили, мы тогда еще смеялись, что, мол, как он волков боится, а он и правду их очень боялся! Говорил, всех его друзей волки уже сожрали и за ним скоро придут. А мы, ему: еще какие волки? Думали, совсем спятил, а тут я понял не шутил он! В общем, я ему кол в брюхо то и засадил.
  - Кому? - спросил я. Картинка в моей голове сложилась. Неужели это был Тимур Рамисович?
  - Надо ехать тело смотреть, - сказал генерал.
  
  
   Мы подъехали к моргу на белой генеральской 'Волге', было скверно и грязно. В нежно голубом небе окутанное дымкой облаков, похожее на чей-то не моргающий исполинский глаз, плыло утреннее солнце. Накануне было полнолуние, но сейчас уже тьма расступалась, и было утро. лучи золотили крыши домов. Просыпался уснувший город...
   В морге было тепло, воняло жареной картошкой вперемешку с формалином. После демонстрации 'универсального бесплатного пропуска', так генерал назвал свое удостоверение сотрудника ФСБ, нас отправили к санитарам. Те завтракали, на накрытом столе в их комнате стояла бутылка красного подозрительно похожего на кровь, вина. На плоской тарелке как будто бы подорвавшаяся на противопехотной мине, одиноко лежала развороченная копченная курица. Одни из санитаров пьяный веселый мужик лет сорока, в обляпанном белом халате, провел нас в мрачный секционный зал, где на металлическом столе лежало покрытое белой простыней тело.
  - Ваша собачка что ли?
  - Какая; - удивились мы.
  Санитар сдернул простыню,
  - эта. Хороший песик.
   От увиденного я потерял дар речи.
  - Звали как?
  -Шарик,- соврал я. Такого я еще не видел. Мы обмерли, видя реакцию санитар накинул ткань обратно. Он все понял по-своему.
  - Любили песика наверное?
  - Любили, - излишне горячо ответил за всех, Павельев, - еще как любили.
   - Что с поезда выпал?
   -Почему с поезда?
  - Да как кот Твикс, его проводница выкинула. В газетах пишут. Мы вчера деньги собрали на похороны.
  - Нет он под машину попал, под Камаз, - уверенно врал Павельев, - или под Белаз.
   - Как так?
   - Да дочка выгуливала и он с поводка и сорвался.
   Санитар от удивления даже присвистнул
  - Жрал много наверное, - продолжал он, - кормили чем? Мясом? Такой большой вырос,как волк.
  - Чаппи, - задумчиво ответил профессор, - и вам рекомендую. Шерсть гладкая будет.
  - Чаппи? - удивился мужик, - ему наверное тонну в день покупали. Хотя для хорошего пса ничего не жалко. А вот людей даже так не кормят.
  - Знаете, что, - разозлился генерал, - идите вы.
  Санитар обиделся.
   - На хрен сюда дохлую собаку притащили, - разозлился он, пьяно пошатываясь, - так скоро нам крыс и кошек начнут везти. Ну и что что пес большой. И что дальше? Забирайте его отсюда.
   - Оставьте нас! Быстро! - закричал генерал, и с досады достал сигареты.
  - Вы в больнице, в лечебном учреждении,- сделал замечание, удаляясь санитар, - у нас тута не курят.
  - Что больные хуже себя чувствуют? - насмешливо спросил профессор.
  - Да, - замялся санитар, - трупы портятся от табачного дыма.
   Мне показалось, что он протрезвел и по-особенному пристально с явным вызовом посмотрел генералу в глаза, его испитое молодое лицо побелело, черты заострились, и на нем вспышкой промелькнул знакомый волчий оскал:
   -Ну, как знаешь, начальник! - он зло хлопнул дверью, оставив нас одних с мертвым телом зверя. Из-за закрывшейся двери мы тут же услышали ругательства: зоофилы долбанные и отборный многоэтажный вычурно-витиеватый мат.
  - Ничего, - произнес профессор, - мне рассказывали некрофилы зоофилов не любят. Это нормально.
  - Ни чего нормального тут не вижу, - возмутился генерал, - он нас как сапожник обложил с ног до головы. -
   - Ну не убивать же его? - развел руки в стороны профессор.
  
   Матвей Степанович затянулся до фильтра. Потом, преодолев отвращение, решительно сдернул простыню с трупа. То, что мы увидели, было ужасно! Перед нами лежало, окровавлено тело гигантского волка. Теперь мы могли все рассмотреть внимательно. Шерсть слиплась клочками от запекшейся черной крови. Рот, нет пасть была открыта, из нее торчали огромные желтые клыки. На шее болтался тот самый галстук, который был вчера на Тимуре Рамисовича на волосатом мощном теле оборотня висели остатки разорванного его пиджака. Генерал из кармана пиджака вытащил новенькое удостоверение заместителя начальника департамента.
  - Надо срочно изъять мозг, - засуетился Павельев, - здесь есть какой-нибудь пакет?
  Он натянул резиновые перчатки, висевший на двери белый халат, схватил лежавшую рядом со столом ножовку и принялся пилить волку голову. Все это длилось каких-то три минуты. С ловкостью нейрохирурга, профессор извлек мозг волкодлака из черепа и завернул его в черный целлофановый пакет, раздобытый им тут же из мусорного бака. Отпиленную крышку черепа он прикрепил на место, как-то умело приделав ее, так словно она никогда не покидала его, закрыв распил густой шерстью. Стружку и кровь профессор смыл водой и сбросил все с себя прямо в мусорное ведро.
  Спустя примерно минуту дверь в зал внезапно открылась, и вошли трое. Первый высокий и представительный в роговых очках-хамелеонах, напомнивших мне покойного Андропова, оглядев каждого из нас, будто отсканировав, обратился именно к генералу безошибочно определив в нем главного:
  - Вы кто такой и что вы здесь делаете?
  Для него мы с Павельевым не существовали, профессор прижал пакет к груди. Двое спутников высокого грубо, не сколько церемонясь, молча оттерли нас с профессором в сторону и стали деловито закрывать тело огромного волка принесенной фольгой, упаковывая его как рыбу в гастрономе перед продажей.
  - Я генерал ФСБ Устинов Матвей Степанович, а вот кто вы такие? - с достоинством ответил генерал.
  Одни из вошедших, маленький и лысый, бросив поковать тело, тут же набросился, на генерала с кулаками.
  - Мы. ... Да это слышь ты фейс поганый, тебя вообще не касается! Уезжай отсюда, пока цел. Это не в твоей компетенции.
  Но высокий тут же строго оборвал его:
  - Тише Сеня! Не мешай мне поговорить с человеком!
  Сказано было это так словно бы генерал был единственным человеком во всех смыслах для высокого в этом зале. Повернувшись к Матвею Степановичу лицом, высокий фамильярно взял его рукой за локоть:
   - Пройдемте. У меня к вам разговор!
  -А в это время ваши товарищи унесут тело? Нет уж, будьте добры дать объяснения здесь, а потом проедем в управление!
  - Нет, мы никуда не поедем милейший! А тело они и так вынесут, сейчас санитары с носилками подойдут! А вы все-таки со мной пройдете! - высокий протянул генералу какое-то красное удостоверение. Там черным по белому было написано: 'генерал- полковник МВД Сурков М.В. - председатель депутатской фракции по вопросам законности и правопорядка, советник министра ...' Дальше я прочитать не успел.
  - А вы что стоите? - спросил у нас лысый толстяк, отработанными движениями, перетягивая фольгу, скотчем: - давайте быстро отсюда и мой вам совет, забудьте, что здесь видели.
  Мы вышли, и Матвей Степанович попросил нас отойти и оставить из вдовеем с Сурковым. Солнце карабкалось в зенит, ярко освещая сонные, но еще пустые улицы утреннего города.
   - Понимаете милейший генерал! То, что стало происходить последнее время у нас в Москве это ужасно! - И вдруг прервав свою мысль, депутат устремил взгляд в небо, -да полнолуние, какое было, какое полнолуние! - он закачал головой, закатывая от удовольствия глаза, словно делясь каким - то переживанием, которое, очевидно, было так прекрасно, что его сложно было не только передать кому-то другому не знакомому с ним, но и забыть.
   -А знаете, как вас там, Матвей Степанович, как хочется выбежать в степь, подальше отсюда, из города и мчатся, мчатся, мчатся! Так что бы ветер шумел в ушах. Забежать на высокую, высокую гору и выть на эту прекрасную луну! У вас разве такого не бывает?
   Он пристально посмотрел каждому из нас в глаза, так, что казалось, этим своим взглядом незнакомец проникал в такие глубины наших душ, куда мы сам хозяева этих глубин и заглядывать зачастую боялись! В ответ, однако, генерал лишь пожал плечами:
   -Да не думал как-то! Работы много, я практик, а не романтик!
   Санитары вынесли упакованное тело в фольгу, и положили в стоявшую у дверей морга 'Газельку'.
  Мимо прошли двое спутников депутата.
   - Михаил Викторович, едешь? - спросили они у высокого, - пора уже.
  Тот им кивнул:
  - Ждите в машине!
   За газелью на фоне жалкой 'Волги' Устинова возвышался черный внедорожник с мигалкой на крыше.
   - Знаете, я могу вам ничего не объяснять, но лучше если вы это будете знать, - вдруг сказал высокий незнакомец в роговых очках, - если и вы умны, то поймете, нет мне плевать.
  Он пристально стал всматриваться Матвею Степановичу в глаза, в упор, что-то там отыскивая такое, что-то такое, что знал только он сам, вернее чувствовал.
  - Понимаете, это как болезнь, как плата за власть! Это метка власти, проклятие такое...Ладно. Для всех лучшая версия, волк сбежал с зоопарка.
  Председатель депутатского комитета на миг закрыл глаза. Он снял роговые очки - хамелеоны и посмотрел на небо, и мне в тот миг показалось, что его глаза вдруг сверкнули каким-то зловещим неестественным нечеловеческим блеском.
  -А ведь эта ночь, эта луна и есть настоящая жизнь! Понимаете! А все остальное так пыль, иллюзии.... Вся эта суете, заседания, совещания, командировки. Все - пустое. Вот вырастешь генерал, еще чуть-чуть, и добро пожаловать к нам, так сказать, в стаю! Будем вместе выть на луну!
  Он дружески хлопнул по плечу Устинову рукой.
   - Прощай! А про то, что видел, пока забудь! Это не твое дело! Понял!? Ты мальчик взрослый думаю объяснять не надо! И этим объясни, - он кивнул на нас с профессором. И не дожидаясь ответа, депутат пошел к внедорожнику сильной пружинящей походкой. И мне на какое-то на мгновение даже показалось, что в складках плаща этого проклятого Суркова мелькнул седой, похожий на метлу, волчий хвост.
  Мы сели в машину, Устинов завел мотор и включил радио.
   - С сегодняшнего дня мы отмечаем значительное укрепление позиций рубля на международном рынке. А связываем это ... с сегодняшним полнолунием! Это, конечно же, шутка!
   Было отчетливо слышно, как ведущая заливисто засмеялась и в этом смехе я вдруг услышал, что она смеялась не сколько над свое возможно не очень уж удачной шуткой, сколько над слушающей эту дурацкую шутку аудиторией, покорно включившей свои радиоприемники.
  - Овцы и волки, волки и овцы, - запульсировало у меня в голове.
   А дальше пошел сюжет новостей, в котором жители, жители села, нашей области наперебой рассказывали о появление в их местах волков, которых уже давно не было видно, примерно с далеких тридцатых годов! И волки сегодня ночью насмерть растерзали двух коров и какого-то пьяного мужичка.
   -Опять эта чушь! - раздраженный Матвей Степанович переключил радио на другой канал, там шло утреннее радиошоу со звездами. Известный артист взахлеб что-то рассказывал ведущему.
   -Сегодня было такое классное полнолуние. У-уууу! - завыл он, и ведущий завыл ему в след...Генерал в раздражении выключил радио.
  
  - Я должен признать, что все мои идеи про эволюцию мозга устарели безнадежно, - заключил Павельев, - ликантропии, это не укладывается ни в какую теорию.
  - Что это такое? - спросил я.
  - Ликантропия - болезнь, - ответил профессор, - из-за которой человек становится оборотнем. Болезнью заражают сами оборотни, предварительно укусив человека. Считается, что лекарством от ликантропии является волчье противоядие, хотя оно и не лечит, а только сохраняет человеку его разум, когда он превращается в волка в полнолуние.
  - А вы не инициировались? - спросил у меня Матвей Степанович. - вас никто не кусал?
  Я молча отрицательно покачал головой.
  - Жаль, - сказал Павельев.
  - Вам одного мозга мало? - спросил я, про пакет с мозгом Тимур Рамисовича.
  - На изучении этого уйдет 5-6 лет, - ответил он, - а нам нужен живой объект.
  - Я не думаю, что живые нам достанутся, - произнес профессор, - смотрите...
  Он показал нам маленькую синюю капсулу в пакетике.
  - Это оборотень похоже был чипирован, я когда башку пилил, случайно из него выпало. Это чип, такими животных чипируют.
  - Теперь понятно, - сказал Матвей Степанович. - как эти его быстро нашли. Не мы не МВД никуда не докладывали. А они с Москвы примчались за телом.
  - Я думал это проблема особенности мозга, а это видовая проблема, - продолжал расстраиваться профессор, - представляете оборотень весь месяц энергию копит на эту трансформацию и на охоту. Сколько там калорий нужно? Какие механизмы?
  - А водка калорийная? - спросил я.
  - Чистое. Но очень токсичное для человека топливо.
  - То-то, они виски, почти ящик сожрали перед трансформацией. - догадался я.
  - Надо их всех переписать, - генерал уже что-то планировал, - и начать за ними наблюдение. А к следующему полнолунию зачистить от них землю.
  Мы все замолчали.
  - По крайней мере у нас есть Григорян, - сказал я.
  - Нет. - ответил Матвей Степанович, - не хотел вас расстраивать раньше времени, но Григорян в камере умер. Вчера ночью в полнолуние. Понимаете?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  .
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"