Аннотация: Черное с белым рождают серый. Ну, а если это были магии?..
Г Р Е Й
Сателлит Его Высочества
ЧАСТЬ I. Талания
Гл. 1
...Как-то будет, и правда в том, что уже просто нет "сейчас" - может быть, есть еще "потом", но сегодняшний день - исчах...
...Мерзкое ощущение, будто тебя за шиворот выдернули из одного кошмарного сна и тут же зашвырнули в новый, сопровождалось ещё и впечатляющими звуковыми эффектами - то ли вовсю разгулявшейся прямо над головой апокалиптической грозой, то ли рокочущей какофонией каким-то образом встроенных в эту же голову вдруг взбесившихся динамиков 3D-шного кинотеатра... И почему-то всё это совершенно не походило на хорошо знакомый и в общем-то прозаический звуковой эффект - на грохот разрыва от одиночного выстрела ручного гранатомета, в ожидании которого ещё секунду тому назад так безнадежно-судорожно сжалось всё его тело.
Только что, всего один миг назад, он, "хранитель тела" одной очень серьёзной фигуры бизнеса, услышав характерное шипение "мухи", в совершенно рефлекторном прыжке сбил с ног своего драгоценного подопечного - и он ещё отчетливо помнил короткую но яркую вспышку боли в локтевом суставе, так неудачно встретившегося при приземлении с чем-то адски твердым, помнил ноздреватую колкость пыльного асфальта под собственной щекой, и его резкий, бесцеремонно врывающийся в ноздри гудронный запах...
Щеку кололо по-прежнему, правда теперь уже не садняще, а как-то ...тонко и упруго, что ли? И ещё запах: он сменился, и сменился до неестественности кардинально - пахло разогретой солнцем хвоей.
Максим чуть приподнял голову и открыл глаза. Да, пахло-таки хвоей - именно она толстым многолетним слоем лежала у подножья могучих, в целый обхват, сосен, и именно на ковре из хвои всё еще лежал он сам.
Непорядок, однако...
"Подъём!.." - безаппеляционно вздёрнуло его на ноги собственное подсознание, но тут же оторопело поперхнулось новым, принятым с высоты полного роста зрительным образом.
Образом, не нашедшим себе аналога ни в одном из извилистых закоулков мозга.
Прямо перед Максимом, в широком просвете между расступившихся деревьев вовсю разворачивался самый настоящий сюрр: с ясного неба, в центр залитой солнцем лесной поляны, заставляя землю раз за разом стонущее вздрагивать, бело-голубым огнём били и били мощнейшие разряды электричества - а он стоял и тупо пялился на это максвелловское великолепие.
Так прошел ещё десяток-другой бесконечно долгих секунд - и он сам не сразу осознал, что уже наступила тишина. Абсолютная тишина. Ни малейшего шелеста ветерка в кронах сосен, ни шороха веток, ни самого тихого птичьего свиста. Хотя нет: отломившийся на одной из сосен сучок, падая, зацепил нижний, и над лесом пронесся короткий, будто удар смычком по струне, звон. И снова тишина.
Сделав несколько неуверенных, будто на чужих ногах, шагов, Максим вышел на край поляны, и огляделся. Голова уже начала мало по малу включаться в процесс осмысления, но всё ещё вяло и неуверенно:
"Это что же за... Это как же... Бред, что ли? Будни реанимации? А может и вовсе, хм ...реинкарнации? Да ну, вздор какой. Хотя... вон ведь как взаправду всё, вон как хвоей смолистой дух забивает, и это не то, что в прошлый раз, в прошлый раз всё стерильно было - белым-бело и невесомо..."
Он провёл ладонью по лицу: нет, никакого ощущения ссадины не было, в пальцах осталась только прилипшая к щеке хвоинка. А ведь приложился-то знатно. Подумав, помассировал ещё и ушибленный локоть. Ноль реакции.
"Странно. Или... Ч-черт! Так и свихнуться недолго. Ладно, кома там или не кома, но не торчать же теперь как пень во лбу, пока это всё само собой не разрешиться. Оглядеться надо, может и разъясниться всё. Вон, хотя бы пойти да глянуть, кого там силы небесные так отсандалили. Славный "шокер" был: как вспомнишь - так вздрогнешь. Ладно, шлёпаем потихоньку..."
Забирая вправо, двигаясь как бы по витку спирали, Макс начал медленно приближаться к центру этой довольно большой, метров не менее трёхсот в диаметре и сплошь покрытой травой поляны, пытаясь рассмотреть, что же такое там было мишенью небесного стрелка.
А мишень, как оказалось, всё-таки была...
Приземистая, сложенная из потемневших брёвен хижина с земляной крышей, полностью заросла поверху довольно высокой травой вперемешку с мелкими кустами, и, наверное, поэтому издали казалась просто естественным возвышением - этаким одиноким холмом посредине ровной, как стол, поляны. Вокруг этой то ли землянки, то ли хижины, присутствовало даже некое подобие "двора": неестественно ровно очерченный круг с низкой, аккуратно выкошенной травой, за границей которого та же трава, словно бы подпрыгнув, достигала уже уровня колен.
Вот именно "двор" и пестрел следами недавних "физических опытов": черные, вспученные и обугленные проплешины тут и там всё ещё курились едким дымком.
И - всё, и - больше ничего. Ни вспышек, ни грохота, ни живой души.
Вот только самого Максима как будто что-то тянуло за рукав в сторону хижины, настойчиво и мягко, и совершенно не было никакого желания этой силе сопротивляться. Мало того, откуда ни возьмись появилось интуитивное чувство отсутствия какой бы то ни было опасности вообще, чему Максим усилием воли все же категорически воспротивился - ну да, плавали - знаем: не один уже окоченел расслабившись...
Продолжая двигаться по всё более сужающейся спирали, он обошел это странное строение и обнаружил с тыльной стороны лёгкий навес, под которым, всхрапывая, бил землю копытом серый в яблоках конь - звуки, как оказалось, всё же присутствовали в этом мире. Ага, вон и птички в лесу снова мало-помалу загалдели - жизнь налаживается...
Дойдя до сбитой из толстенных досок двери, он, оставшись из предосторожности за косяком, толкнул её ладонью и, переждав лёгкий скрип, прислушался. В полумраке хижины явно кто-то был: шум тяжёлого, со свистом, дыхания перемежался с непонятным скребущим звуком. Что-то знакомое почудилось ему в таком сочетании, где-то уже виденное и слышанное - и тут же всплыла в памяти заставившая невольно поёжиться картинка: вздыбленный взрывом капот лимузина, сверкающее крошево битого стекла, и его напарник - такой же как и он, перековавшийся в "телки" внебрачный сын Марса - только что принявший на "броник" приличную часть очереди из ствола израильской машинки и безуспешно пытающийся встать на ноги, цепляясь за всё, до чего только может дотянуться...
Ну да, там раненый. Отбросив остатки сомнений, Макс шагнул в хижину - вперёд и в сторону - и резко присел, пережидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Первым, в свете двух пыльных лучей из узких окошек, вырисовался массивный стол. Вторым, что различили ещё только привыкающие к освещению глаза, было распростёртое на земляном полу тело: судя по всему - тело очень крупного мужчины. Точнее - старика, как понял Макс, приблизившись. Старик лежал навзничь, одна его рука судорожно шарила по полу пытаясь нащупать опору, вторая же зажимала на груди рану - а та почему-то не кровоточила, хотя и была очень даже жуткого вида: такая же чёрная и обугленная, как и те проплешины во "дворе".
"Ого... А он, пожалуй - не жилец..." - невольно подумал Максим, но в этот момент веки раненого дрогнули. Старик медленно открыл глаза, некоторое время они недвижно таращились в потолок, но вот двинулись и сфокусировались на госте. Несколько мгновений у раненного ушло на окончательное наведение резкости, после чего его взгляд начал стремительно приобретать всё более осмысленное выражение. Рука перестала шарить вокруг и, чуть приподнявшись над полом, пальцем обозначила направление - куда-то в дальний угол хижины:
- На полке флакон... желтый... - через силу прохрипел старик и глазами показал в том же направлении, - быстрее...
Макс, как всегда в экстремальной ситуации действуя на одних рефлексах, без раздумий шагнул в самый сумрачный угол комнаты и только теперь смог разглядеть протянувшуюся во всю стену полку, широкую и толстую, уставленную всевозможными банками и флаконами. Ошибиться было невозможно: пробежав по стеклянной утвари взглядом, Макс обнаружил лишь одну ёмкость нужного цвета - причудливой формы пузатый флакон с притёртой пробкой. Вернувшись с ним к неподвижно лежащему, но не отрывающему от него взгляда, раненому, Максим присел на корточки и вопросительно взглянул на старика:
- Что теперь?
- Напои меня... чтоб - до капли всё... - по-прежнему хрипло, чуть ли не прошептал тот.
Макс откупорил флакон, из которого сразу же потянулся лёгкий сизый дымок:
- Что это за термояд такой? - пораженно протянул он, глядя, как горлышко склянки покрывается инеем.
- Давай! - на этот раз уже твёрдо смог произнести старик.
Подумалось: "Эвтаназия какая-то", - но, мысленно пожав плечами, Максим приподнял голову раненного и осторожно влил содержимое флакона в чуть приоткрытый седобородый рот.
Чудеса... Воздействие снадобья на раненного было мгновенным, неправдоподобным и впечатляющим: через несколько секунд старик уже покряхтывая сидел, всё так же зажимая рану, а ещё через минуту - тщательно вытер руку о подол своего балахона и протянул её Максу, очень низким баритоном попросив:
- Помоги-ка встать, спасатель - разговор есть. А вот времени, к сожалению - нет: этот эликсир меня ненадолго вернул.
Максим подсел, и перекинув довольно мощную руку своего нового знакомца через плечо, стараясь резким движением не потревожить его рану, медленно поднял того на ноги.
"Ничего себе эликсир, цены ему нету, - невольно вдыхая исходящий от раны ядрёный запах горелой плоти, подумал Макс, - ведь что творит - промедол вообще в сторонке нервно курит... Интересно, во флаконе осталась ещё хоть капля?.."
Старик сразу взял уверенный курс на лавку у стола, и довольно бодро для тяжелораненого, почти даже и не обвисая на Максиме, преодолел пятишаговую дистанцию. Усевшись с помощью гостя и опершись локтями на стол, он глубоко вздохнул и, кивнув Максу на стоящий рядом массивный табурет, заговорил уже вполне нормальным голосом:
- Садись, не люблю голову задирать. И пойми: времени действительно в обрез, а сказать и сделать надо бы успеть всё. Ты мне вот что скажи: вот перед тем как здесь оказаться, с тобой что было? Умереть ты, случаем, не собирался?
Максим снова тронул пальцами отчего-то так и не засаднившую скулу:
- Ну... было что-то такое. Мог и помереть, а мог и...
- Э... - в глазах старика промелькнуло что-то похожее на сочувствие, - ты уж поверь на слово, второго по всему видать не случилось. Если ты сейчас здесь, то значит, там - ты уже умер...
- Здесь - это где, в загробном мире, что ли? - Макс нашел в себе силы саркастически усмехнуться.
- Э-эх, знал я, что непростой разговор будет... Нет, не загробный, а просто - другой. Тебе лучше в это сразу поверить - осмыслить успеешь потом. У тебя там, где ты жил, к магии как относились?
- К магии? - несколько оторопело переспросил Максим, на миг задумался и пожал плечами, - Да никак, как к сказке - несерьёзно...
- Вот, - кивнул старик, - а у нас тут с нею всё серьёзно. Она здесь есть, была и будет - и тебе с этим жить.
- Жить? Хм... но ведь кто-то сказал, что я умер?
- Умер, - кивнул старик, - там ты умер. А здесь... случился, родился, объявился - выбери сам, что тебе больше нравится. Короче, здесь ты теперь жить будешь, нравится тебе это или нет. Лучше выслушай. Заклинание у меня заготовлено было - много лет над ним работал, именно для такого случая - ну, в общем: когда у меня сложится полностью безнадёжная ситуация, оно - заклинание это - сработает и перенесёт сюда сущность того, кто там, в твоём мире, вплотную подошел к смертной черте - того, кто через миг уже умрёт. Вникаешь? - Максим автоматически кивнул, хотя в голове еще ничего толком не сложилось, - Вот оно и сработало - ты здесь. И никакого выбора у тебя нет. Я тебе, по сути, вторую жизнь подарил, так что должен и ты мне помочь. Вон часы песочные стоят: переверни их, когда песка в них почти не останется, эликсир действовать перестанет и, значит, нам придётся прощаться...
Макс через стол дотянулся до старых, в бронзовом корпусе, часов, подтянул их поближе и перевернул. Тонкая струйка песка с еле слышным шипением коснулась донышка пустой колбы.
- Но, до этого много успеть надо. - продолжал тем временем старик, - Так что - слушай и по пустякам не перебивай. И имей ввиду, я ведь могу всё и без твоего согласия сделать, но лучше если ты всё осмысленно примешь. Да и для тебя же самого лучше: с собой спорить не будешь - во стократ сильнее станешь. Итак, слушай: я - маг. Белый. Есть ещё и Черные - боремся мы друг с дружкой, всегда боролись, да вот сегодня врагу моему монета орлом выпала - застал он меня врасплох и, по сути - меня уже нет. Не должно быть. Но я заранее всё продумал - и потому ты здесь. Я не могу позволить погибнуть моему опыту - не для того копил... Я его тебе передам, а с ним - и знание этого мира, его языков и обычаев, и... магии. Всё это на твоё собственное "я" наслоится, и ты от этого только богаче станешь. И сам при необходимости сможешь потом всё передать - если кому посчитаешь нужным передать, ну да сам всё поймёшь. Долго говорить нам некогда - вон уже, сколько песка в часах пересыпалось. Ты, похоже, человек решительный, это удача моя - то, что не ничтожество какое-то у вас там умереть угораздило - так что, решай для себя быстрее и - к делу.
Максим чувствовал себя несколько ошарашенным, огорошенным, а то и вовсе отупевшим от всего происходящего, но всё же смог уловить самую суть сказанного и, не впадая ни в малейшую панику, понять главное. Да и интуиция не перечила, спокойно внутри было, как за вечерним чаем в мамином саду.
- Зовут-то тебя как, отец? И... почему я тебя понимаю?
Старик усмехнулся:
- Лендером зовут, Белым Лендером. А язык здешний, он в заклинании был заложен, как же без этого? А тебя самого как кличут?
- Макс я. Друзья Греем прозвали, ну за волосы мои - их мама пепельными называла, а они - серыми считали, так и повелось.
- Серый, говоришь? Хм... Легенда тут издавна бродит: мол, придёт когда-то Серый рыцарь и сможет над темной Бездной победу одержать. Только... я-то знаю, что окончательную одержать невозможно, а вот весомые одерживать - это да, это вполне... Ну, что ты надумал?
- Так выбора же - нет? - ухмыльнулся Максим. - Давай, маг Лендер, исполняй то, что задумал, а я уж как-нибудь потом побарахтаюсь. Что мне сейчас делать-то надо?
- Руки свои ладонями на мои положи и в глаза мне смотри не отрываясь - вот и всех делов. Ну, начали?
... И сразу что-то тугим неразрывным потоком понеслось-заструилось в голове у Макса, совершенно оттеснив в сторону его собственное восприятие мира. Где-то на периферии сознания на миг возникло слово "перезагрузка", слово из прежней жизни, возникло и пропало, унесённое новым информационным потоком...
- Всё, Грей, очнись - закончилось. Слышишь меня? Всё, ты маг теперь - Белый ли, Серый ли - это жизнь покажет. Твоя. Потому что моя уже практически закончилась, вон песок досыплется сейчас, и - всё. Дослушай меня. Возьмёшь здесь самое ценное, ты теперь знаешь - что, меня отсюда вынесешь, а саму хижину подожжешь. Тот, который сумел меня достать, удостовериться захочет, его люди к вечеру обязательно здесь объявятся. Так пусть подумают, что у них всё, ну - абсолютно всё получилось. А что чего-то не хватает в моём хозяйстве - то пусть огонь скроет. Это тебе даст выигрыш во времени: освоишься - тогда и сможешь всерьёз "побарахтаться". В столицу езжай, постарайся устроиться получше, а там сориентируешься - в твоей голове сейчас намного больше, чем в моей...
...С края поляны, противоположного тому, на котором он здесь впервые появился, с высоты серого в яблоках жеребца по имени Маргус, Грей в последний раз оглянулся на густой столб дыма над приземистой хижиной и на, казавшееся издали изломанной веткой, лежащее на траве тело Белого Лендера - дух и знания которого теперь вплотную соседствовали, а вернее, полностью растворились в его собственной сущности.
*
...Тропа была едва заметной и, змеясь среди густой травы, частенько полностью исчезала из виду, так что если бы не хорошо знакомый с ней Лендеров конь с почти патрицианским именем Маргус, то, похоже, Максиму пришлось бы кружить по лесу до глубокой старости. Поняв, что в этом, совершенно безнадёжном для него деле можно всецело положиться на умное животное, новоиспечённый маг ослабил повод и целиком отдался неспешному течению собственных мыслей.
Вероятно у него наступил этакий "откат" после всех сегодняшних, одно за другим произошедших с ним событий, и от этого в голову лезли сумбурные, по большей части не очень весёлые мысли. Уже одна только попытка осознать, что ты умер, даже несмотря на то, что ты всё-таки жив, сразу должна была бы заводить мысли в такой безнадёжный тупик, что за ним, казалось, явственно помахивал ручкой самого мощного телосложения депрессивный психоз. Но Максиму уже как-то приходилось попадать меж жерновов неумолимой мельничихи по имени Судьба, и он знал, что в таких ситуациях рвать на себе волосы и посыпать проплешины пеплом - последнее дело. Хуже некуда, если чреду неприятностей воспринимаешь как монолитный блок. Тогда - пиши пропало... Но, в том-то и дело, что они, неприятности, не монолит, а скорее - плотно уложенная пачка кирпичей. Вот и надо из этой пачки брать их поштучно, и каждую "решать" по отдельности.
"Умер? Ну, что ж, прискорбно. Но ощущение такое, что умер какой-то "кто-то" и где-то за тридевять земель, и вообще, неизвестно - умер ли, может враки всё. Ты, главное, сам-то как? Нормаль? Вот и ладушки: ставь галку и - забудь. Считай, что просто сменил работу и переехал в другой город. Или страну. Или... мир. Тем более, неплохой вроде мир, на первый взгляд - жить можно. Ну, а если второй взгляд окажется не таким приглядным, то тогда и расстраиваться будем. Что там еще? Говорят, будто магом стал. Тоже может, врут, не понять пока. Ну, так магом же, а не зомби или вурдалаком каким. Значит, что? Положительный баланс? Вроде, да. Тогда ставь галку и - запомни. А дальше что? О, вот она, главная заноза: а что дальше - неизвестно. Фу ты, господи, так разве же это проблема? Впервой, что ли? Да какой там впервой: и не в такой заднице сиживали... Гляди-ка, вот и полегчало. Значит, сиди себе ровно, и не морочь голову..."
Тропа, наконец, влилась в другую, более явную, нахоженную, а там и вовсе стала подобием лесной дороги, ведущей, стало быть, к цивилизации.
Или к новым неприятностям.
Максим вдруг почувствовал, что дальше ехать не следует. И раньше бывали такие подсказки интуиции, но сейчас это проявилось почти как команда, и он натянул повод. Огляделся: вроде бы никого. Спешился и, внимательно приглядываясь к дороге, прошёл чуть вперёд. Ага, вот оно что: поперёк дороги стояла самая настоящая растяжка. Жилка из конского волоса тянулась на уровне щиколоток и уходила в густые кусты на обочине. Он прислушался. Вокруг царила обычная лесная безмятежность. Тогда Макс, ни на секунду не ослабляя внимания, медленно вернулся назад, к Маргусу, но едва только поравнялся с конём, как тут же скользящим движением ушёл с открытого пространства в гущу растительности и осторожно двинулся в сторону предполагаемой засады.
Впрочем, оказалось, что скрадываться по лесу сейчас было вовсе необязательно: у закреплённого в развилке дерева арбалета хозяин отсутствовал.
Ну, вот тебе и менее приглядный взгляд на этот мир. Хотя, что тут сетовать? Здесь на растяжке был установлен примитивный арбалет, а там, дома, на конце жилки оказалась бы, как минимум, граната. Всё нормально, просто расслабляться не надо.
Максим разрядил это незамысловатое орудие труда, перерезал крепящие арбалет к дереву верёвки, и решил забрать его себе в качестве трофея.
Но тут из лесу послышался приближающийся треск ветвей, и из-за деревьев выскочили двое заспанного, но внушительного и грозного вида, громил. Зажатые в их руках тесаки не оставляли никакой надежды на мирное разрешение конфликта.
- Ах ты, гад, а ну положь! - басовито гаркнул один, и начал обходить Максима справа.
- Да режь его! - захрипел второй, заходя слева.
- Экие вы, парни, злые... Нет, что б миром разойтись... Держи! - Макс швырнул арбалет в лицо подобравшемуся поближе правому и тут же врезал ему подъёмом обутой в сапог ноги по открывшейся на секунду печени.
Пока тот со всхлипом оседал, Максим уже переместился так, чтобы прикрыться его скрюченной тушей от левого головореза, и целый миг решал в уме дилемму: что обнажать? Тяжеловесный Лендеровский меч или его же длинный кинжал, по весу более привычный для руки? Нет, эксперименты - потом! Рука уже потянула узкий клинок кинжала из ножен, когда Максимова ступня вдруг провалилась в скрытую опавшими листьями впадину, и он потерял равновесие.
В самом падении, собственно, не было ничего страшного, его тело сгруппировалось и после переката уже начинало подъём - но ведь это столько потерянных мгновений... В очень невыгодной позиции он оказался перед успевшим воспользоваться его заминкой противником.
Реагируя на стремительно приближающийся занесённый для удара тесак, мышцы Максима уже успели напрячься для броска тела в сторону. Но его левая рука вдруг сама по себе проявила полную независимость: её ладонь развернулась в сторону несущегося навстречу громилы, в ней на миг возникло ощущение упругого тепла, и ему показалось, будто нападавшего лягнула в грудь какая-то, гигантских размеров, лошадь.
Такие последствия от удара Максим до этого видал лишь в голливудских боевиках - стокилограммовый здоровяк оторвался от земли и, отлетев назад метра на три, безвольным кулём рухнул на своего, уже начавшего подниматься, напарника.
"Н-да, - подумал несколько огорошенный произошедшим Макс, - и что это такое было?".
Поднявшись на ноги, он обошёл по кругу братскую "кучу малу", по пути отбросив ногой подальше оба тесака нападавших. Лежащий в траве арбалет больше не представлял никакой ценности: одно его плечо при ударе оземь сломалось.
"По всему выходит, это Лендеровский подарок сработал? Правда, я так и не понял, что, собственно, сделал, но такой результат мне очень даже нравится..." - он осторожно приблизился к поверженным телам. Нижний "братец" уже снова начал какие-то попытки шевеления, но верхний пока так и не подавал признаков жизни. Макс упёрся подошвой в плечо верхнего и толкнул. Освобождённый нижний задышал свободней, потом со стоном перевернулся на живот, и в несколько этапов принял сидячее положение. Взгляд его, понемногу приобретая осмысленное выражение, начал блуждать по сторонам, но, натолкнувшись на поигрывающего кинжалом противника, ...снова застыл. Тяжело вздохнув, резко заскучавший разбойник обречённо выдавил:
- Что ж ты не сказал, что - маг, мы бы и не лезли...
- Да я сам ещё не понял, - уголком рта усмехнулся Грей. - Но в другой раз скажу обязательно... А как вы меня почуяли, вы же дрыхли?
- Там, возле дерева, ещё одна жилка была, к нам тянулась.
- Ясно, пропустил я её... Ты, вот что, приложи-ка к его груди ухо - как там, сердечко у твоего дружка бьётся?
- А ты мне клинок под лопатку?
- Дурак ты. Надо будет, и в глаза глядя, зарежу. Не боись, проверяй дружка-то.
Разбойник неуклюже развернулся и, всё так же, не выпуская Максима из поля зрения, припал ухом к груди товарища.
- Не слыхать, - поднял он голову, - видать, помер...
- Не повезло, значит. Ну, раз ему помощь уже не нужна, тогда, давай, оказывай её себе. Если правильно ответишь на мой вопрос - живёшь. Только гляди, - решил сблефовать Максим, - враньё я сразу распознаю, и тогда вы останетесь лежать рядышком. Понял?
- Да понял, чего уж тут... Спрашивай.
- В столицу я правильно еду?
- Правильно. Через часок эта дорога на тракт выйдет, так налево по нему столица и будет.
- И скоро?
- Сегодня не доедешь, солнце низко. А завтра к полудню - да.
- Ладно, тогда - живи. Хотя, по-хорошему, надо бы и тебя грохнуть, да что-то настроения у меня нет - в санитара леса играть...
Макс отступил за куст и будто на глазах растворился - уж это он умел давно и в совершенстве.
*
До заката солнца сюрпризов больше не случилось. Лес да лес кругом, да виляющая по нему дорога. Выход на тракт совпал с видом последней осьмушки уходящего за горизонт светила, и потому, Максим, лишь издали взглянув на уходящую вдаль брусчатку, решительно свернул с дороги в глубину леса. Отыскав удобную, просторную впадину, он стреножил Маргуса и начал устраивать бивак. Натаскав сухостоя для костра и лапника на подстилку, развел огонь и наполнил из бурдюка котелок. Пока закипала вода, порывшись в сумке, отыскал взятые в хижине Лендера съестные припасы. Вяленая оленина и пресные лепёшки, конечно, вовсе не последний писк гурмана, но утолить голод были вполне в состоянии.
А поужинав, он завалился на простеленный поверх лапника меховой плащ, закинул руки за голову и, разглядывая мерцающие между крон звёзды, вновь попытался осмыслить, что же за наследство ему досталось.
Если вспомнить, что говорил ему Лендер, то теперь он владеет теми же знаниями, что и почивший Белый маг. И сегодняшний магический удар по нападавшему разбойнику был тому ярким доказательством. Только вот ни тогда, ни до сих пор Максим так и не понял, как это у него получилось - и как подобным можно воспользоваться в будущем? Как вообще пользоваться теми знаниями, которые так необычно были в него загружены?
Как, например, выглядит само заклинание? Ну, скажем, заклинание... э-э... что там, в памяти, задержалось из сказок? Ага, вот: "...фея прикасалась к ней палочкой, и от этого прикосновения обыкновенная серая мышка сейчас же превращалась в серого, мышастого коня...". Хотя волшебной палочки в вещах Лендера ему не попадалось, но ведь какое-то заклинание для чего-то подобного должно быть? Вот, заклинание превращения!
Едва только Максимом было мысленно сформулировано это словосочетание, как откуда ни возьмись, возникло чёткое воспоминание. Будто бы песню вспомнил, да еще и ту, которую исполнял не единожды. С прихлопом. Потому, что и руки, вернее кисти, попытались вроде как мелодию отбить. Только слова уж больно чудные и непонятные - язык сломаешь. Интере-е-есно...
Но! "Песня", похоже, не одна вспомнилась, а сразу целый концерт - исполняй на выбор.
"Так, и как же в них разобраться? Может, тупо - спросить? Вот, вот это, что за заклинание? Оп-па, так ведь знаю же: это заклинание превращения для неживой материи малых размеров, не больше локтя в любом направлении. О, а локоть, это сколько? Ага, для тупых и ответ такой же: локоть, это - локоть. Нет, хорошо хоть, что себя можно не стесняться и смело продолжать всякие глупости дальше выспрашивать...
Ладно. Механизм, вроде бы понятен. Вот бы его ещё и на практике испробовать... Что-нибудь лёгонькое. Как бы только отыскать это лёгонькое, да ещё и понять, что оно таковым является?.."
В это время ночную тишину, нарушаемую до этого лишь негромким хрупаньем травы на зубах пасущегося Маргуса да тихим потрескиванием в прогорающем костре угольков, нарушил еле слышный волчий вой. Вот тебе раз! Тут не о превращениях надо думать, тут надо от волков оберегаться. Так, и как же это сформулировать? Может, как в книжках было: "охранный контур"? Точно, есть такое дело! Контур, он и в Африке - контур...
Так, а их снова много. Наш-то какой? И локоть, в конце концов, это сколько же в нормальных единицах?
Максим взглянул на руку: ну, с полметра, плюс-минус... А тогда, чтобы лагерь вместе с конём оградить?.. Ага, локтей двадцать. Вот, есть такая "песня". Как только выговорить это? Разве что - по буквам, то бишь - по звукам. Ладно, пробуем.
Около получаса ушло у Максима, чтобы суметь, наконец, не только выговорить заклинание, но и сопроводить его необходимым набором жестов. И вот, уже почти отчаявшись, он всё-таки смог: вокруг лагеря идеальным кольцом замерцала синевой неяркая, но чёткая линия.
Макс обрадовано вскочил и в несколько шагов оказался возле неё: уже в полуметре от линии начинало ощущаться какое-то сопротивление, будто бы уплотнился сам воздух, а на четверти метра ладонь уже упёрлась в непрошибаемую прозрачную стену.
Вот! Маг Грей, примите поздравления - вам удалось сдать первый зачёт.
Только вот незадача: надо было бы сперва по "естественным надобностям" сходить... Ну, нет, пересдавать уже не будем, потерпим, сколько тут до утра осталось-то...
И, с чувством выполненного долга, Максим, завернувшись в плащ и улёгшись на лапник, уснул, едва только коснулся щекой подложенного под голову седла - как говорится: "без задних ног"...
Гл. 2
Эх, давненько ему не приходилось просыпаться в рассветном лесу у давно прогоревшего костра...
"Н-да, зябковато. Да ещё птицы орут как полоумные - кажется они думали, что эта ночь последняя в их жизни. Ладно, скорее в путь - оленины можно и на ходу пожевать... Упс!.. А не тут-то было: сначала ты, дружок, научись охранные контуры снимать..."
Но снять оказалось значительно легче, чем поставить, и очень скоро Маргус уже бодро цокал подковами по серому граниту брусчатки. Нельзя сказать, что тракт удивил Максима оживлённым движением, но и безлюдным его назвать тоже было трудно: и впереди, и позади, хотя и на приличном расстоянии, но были хорошо видны двигавшиеся в одном с ним направлении доверху гружёные конные повозки с сонными возницами на облучках. Очень похоже на то, что это окрестные селяне с утра пораньше везли продукты на столичный рынок.
Пустив коня неспешной рысью и постепенно одну за другой обгоняя повозки, Макс невольно отметил, что увиденные им представители "местного крестьянства" все как один имеют довольно приличный вид: добротно одетые, на крепких телегах, с упитанными лошадьми в упряжке... Видать, местность, куда его угораздило угодить, управлялась вполне, для средневековых мерок, благоразумной рукой. Что вселяло довольно-таки оптимистичные надежды на не самую трудную его, Максима, приживаемость в этом мире.
Вскоре, за очередным поворотом показалась и сама столица: сложенные из дикого гранита, с повторяющимися через равные промежутки выступами бастионов и равелинов крепкие крепостные стены простирались, как казалось, куда хватало взгляда, а посредине всей этой великолепной фортификации зиял широкий створ окованных железом ворот, в который и упиралась серая лента тракта.
"Альфана..." - само собой всплыло в мыслях название столицы, и Максим, привыкая к необычному звучанию, с удовольствием покатал слово на языке.
Одетые в лёгкие доспехи флегматичные стражники, лениво опираясь на алебарды, безучастно скользили взглядом по тянущейся мимо веренице повозок с редкими вкраплениями пеших и конных путников, и только стоящий чуть в стороне чиновник в сером с голубыми шевронами мундире, внимательно вглядывался в каждое лицо и время от времени делал какие-то пометки на маленькой грифельной доске.
"Гебист, что ли? Или таможенник?" - подумал Максим, на всякий случай прикидывая, что отвечать, если заинтересуются им самим.
Но, чиновник, лишь на миг задержав на нём цепкий взгляд, быстро что-то черкнул на доске и сразу же переключил внимание на следующего.
"Всё-таки гебист. Или тайняк, или ещё как они тут называются... Первый отдел, короче" - усмехнулся про себя Макс, беспрепятственно минуя десятиметровой глубины арку ворот и въезжая в город.
Да, к обороне здесь относились серьёзно: внутри, вдоль городской стены теснились внушительного вида редюиты, отделённые от жилых кварталов города просторной улицей, а в нескольких сотнях метров правее ворот возвышалась многоярусная махина цитадели.
Въезжавшие в город повозки в большинстве своём продолжали двигаться в одном направлении, по-видимому, к рынку, и Максим решил отколоться от общего потока, чтобы поискать себе пристанище подальше от этой суеты. Рассудив, что чем ближе к центру, тем меньше будет встречаться постоялых дворов, он свернул на ближайшем перекрёстке и, внимательно рассматривая вывески, не спеша поехал вдоль неожиданно прямой и просторной улицы, где довольно скоро и обнаружил искомое.
Фасад одного из двухэтажных каменных домов помимо входной двери имел еще и ворота, а на вывеске, изображающей спящего медведя - надпись: "Берлога Бремера". Рядом, привалившись к косяку входа плечом, стоял разбитного вида парнишка в рабочем фартуке, и уже издали учтиво скалился.
- Не желает ли почтенный господин комнату с полным пансионом? - мигом отлипнув от косяка, упредил его вопрос улыбчивый зазывала, - Господин останется доволен: у нас уютно и дёшево.
Макс кивнул:
- Господин желает. А коня куда денем?
- О, не беспокойтесь, - парень качнул головой в сторону ворот, - в конюшне уйма места. Позвольте, я подержу повод...
Удостоверившись, что Маргус устроен надлежащим образом, Максим, в сопровождении гружённого вещами зазывалы, вошел в дом. На первом этаже располагалась харчевня, лестница в углу вела на верхний этаж. Положив сумки у лестницы, парнишка живо метнулся в неприметную дверь и тут же вернулся в сопровождении хозяина. Тот, окинув Макса намётанным глазом, сразу залебезил:
- Добрый, добрый день, достопочтенный господин... - и сделал нарочитую паузу.
- Грей, Макс Грей, - представился Максим, и сам удивился тому, насколько органично это прозвучало.
- Очень, очень приятно, господин Грей, - закивал хозяин гостиницы и тоже представился:
- Гуго Бремер, хозяин этой "Берлоги" - весь к вашим услугам. Какую бы комнату вы хотели, господин Грей? У нас есть на любой вкус.
- Просторную и чистую.
- О, конечно же. Сейчас я вам покажу.
Они поднялись на второй этаж, и господин Бремер, выбрав из объёмистой связки нужный ключ, отпер одну из десятка дверей в длинном коридоре. Комнатка оказалась вполне пристойной.
- Пойдёт, - кивнул Максим. - Да, и хотелось бы, чтобы с полным пансионом.
- Без проблем, передадите повару через Эрика,- хозяин кивнул на, внёсшего следом сумки, парня, - что бы вам хотелось на обед и ужин. Всё вместе это будет стоить один серебряный в день. Осмелюсь спросить, а вы надолго в Альфану?
Макс пожал плечами:
- Сам ещё не знаю. А что?
- Ну, - Бремер попытался изобразить смущение, - у нас тут не хоромы... А если благородный господин намеревается остаться жить в столице, то совершенно случайно мне стало известно, что неподалёку продаётся очень даже приличный домик... И если бы у господина возникло на этот счёт желание, то я мог бы поспособствовать покупке...
Ну, понятное дело, он хотел выгадать себе комиссионные - особой заботой о постояльце тут и не пахло - но Макс не стал разочаровывать прощелыгу:
- Хорошая идея. Давайте на него взглянём.
- Тогда, с вашего позволения, я сегодня же свяжусь с продавцом и договорюсь о встрече?
- Договаривайтесь...
*
Домик выглядел небольшим и уютным - ну, просто мечта любого пенсионера. Так, почему-то, подумалось Максу, как только он его увидел.
Опыт Белого Лендера очень пригодился уже в этой, первой его сделке. Максим поймал себя на мысли, что он сам ни за что бы не догадался, какая на самом деле цена этому домику и, скорее всего, заплатил бы те деньги, которые с него хотели содрать. Именно - содрать, потому как, после бурной торговли, к которой у Макса вдруг оказались неплохие способности, дом достался ему ровно за половину первоначальной цены. Но это было в порядке вещей и все трое, продавец, посредник и покупатель, остались вполне довольны завершенным торгом.
И вот теперь Макс владел "столичной недвижимостью", о чём раньше не мог и мечтать - настолько нереально это было в прежней жизни: зарплата телохранителя, в принципе, очень даже неплоха, да хватало её только на съём квартиры, но уж никак - не на её покупку. А вот наследство Белого мага давало возможность ещё и не для таких трат.
*
...Старик тогда угас так же мгновенно, как и "воскресился" из мёртвых. Просто рухнул головой на стол, едва только договорил последние слова - и уже не подавал ни малейших признаков жизни. А Максим, ещё некоторое время поразмышляв о превратности судьбы, поднялся с табурета и принялся выполнять последние распоряжения покойного. Сняв с крюка на стене объёмистые седельные сумки, он, не теряя более времени, начал наполнять их тем "самым ценным", мимо чего раньше прошел бы, не обратив никакого внимания.
Несколько старых книг в бронзовых, потемневших окладах, увесистый хрустальный шар, несколько разнообразной формы магических жезлов, пузырьки с известной уже полки, и ещё множество, множество других инструментов и артефактов, ценность которых может быть понятна только самим магам. Хотя, среди прочего встретились и вполне понятные, так сказать - "общечеловеческие", ценности. К примеру, полный золотых монет кожаный кошель не вызывал никаких сомнений в своей ценности. Так же, как и широкий нательный пояс со вшитыми в него самоцветами - разглядеть их подробно не было возможности, но, распоров один из множества бугорков на ткани, Максим с минуту не без интереса рассматривал затейливо огранённый камень кровавого окраса, по всей видимости - крупный рубин.
Внутри стоящего в углу сундука отыскалась вполне подходящая по размеру "современная" одежда и, переодевшись, Макс стал походить на этакого мелкопоместного дворянина - странствующего рыцаря, так, по крайней мере, ему самому казалось. Повертев в руке свою профессиональную "упряжь" - наплечную кобуру, в которой помещался его газовик Walter P-99, и, осознав его неуместность для своего нового образа, он, хоть и не без сожаления, сунул её поглубже в седельную сумку. А никому ненужный теперь деловой костюм сложил внутри хижины под стеной и облил каким-то - похоже, растительного происхождения - маслом из узкогорлого глиняного кувшина: отличный из этого сочетания должен был получиться фитиль для поджога сухой деревянной хижины.
Тело старика Лендера не без труда было вытащено наружу и бережно уложено на траву подальше от, приговорённого к сожжению, дома. Макс ещё с первых минут встречи оценил внушительные габариты старого мага, но только теперь в полной мере прочувствовал его тяжесть. Что называется, на себе.
И с конём тогда возникли неожиданные сложности - ну, не хотела благородная животина признавать нового хозяина - конь всхрапнул и попытался достать Макса задними копытами. Чудом увернувшись от такого "радушного" приёма, новоиспечённый маг вдруг с удивлением заметил, что его руки сами знают, какие действия необходимо предпринять. Несколько замысловатых пассов - и животное, сразу успокоившись, дало себя оседлать и, больше того - даже потёрлось мордой о его плечо. И память сразу подсказала ему имя нового товарища, после чего Максим, несколько раз дружелюбно повторив - "Маргус, Маргус", - окончательно завоевал его доверие...
*
...А в новом доме обнаружился просторный, во всю его площадь, каменный подвал, что интересно - совершенно сухой и с приличной вентиляцией. Именно в нём Максим сразу же решил обустроить себе и кабинет, и зал для тренировок. В нём хватало места для всего - и для магических, и для боевых атрибутов. Снова-таки - подальше от любопытных глаз...
И целых две недели у него ушло на претворение этих планов в жизнь.
Любую возможность использовал теперь Макс, стараясь, чтобы не только рука, но и всё его тело поскорее привыкали к мечу. Как выяснилось, катана - самурайский меч, которым он частенько пользовался на тренировках - по весу не шла ни в какое сравнение с доставшимся ему в наследство от Лендера боевым рыцарским мечом, и если проводить аналогии, была как финка против мясницкого тесака. Поэтому, все его правильные, отработанные годами движения, с новым мечом выглядели как кадры замедленной съёмки из учебного фильма.
Вот и приходилось брать меч в руки всякий раз, как только выпадала возможность, и радоваться, что ничьи глаза не могут наблюдать за его необычными "танцами". Необычность этих упражнений была ещё и в том, что фехтовальный опыт Лендера теперь тесно переплетался с его собственным - искусством боевого меча самурайской школы...
Правда, с тренажерами был "напряг" - приходилось приспосабливать вместо них всяческие подручные средства. К таким, например, относилась толстенная, подвешенная на цепи к потолку подвала колода, на которой Макс с усердием по нескольку часов к ряду отрабатывал приёмы владения мечом.
А оставшееся время посвящалось освоению магического опыта Белого Лендера. Почему не наоборот? Да, просто всё: светиться сейчас как магу, было, по меньшей мере - неосмотрительно, а вот умение не только носить меч, но и владеть им, в этом мире было основой авторитета каждого, кто считал себя мужчиной.
Хотя и магические штучки тоже приносили немало приятных минут. К примеру, одежда, взятая им из сундука Лендера, ещё не ветхая, но и далеко не новая, с помощью магии легко видоизменялась и становилась по прихоти хозяина то - нарядом светского франта, то - монашеской рясой: лишь бы у него самого для этого хватало фантазии. Или ещё одна приобретённая "фишка" - смена личины. И, шагом дальше - "невидимость". Нет, сам-то он не изменялся ни капельки, и вовсе никуда не исчезал, чему доказательством было наличие его отражения в зеркале, но вот окружающие видели, или вообще не видели - только то, что было магом задумано.
Как-то Макса почтил посещением его старый знакомец, хозяин гостиницы, интересуясь, как он устроился на новом месте и Максим на нём испытал этот фокус.
Оставив господина Бремера ненадолго одного в комнате, он вернулся уже невидимым и, стоя всего в двух метрах, наблюдал, как тот, воровато оглянувшись, суёт под сюртук недешёвый серебряный стакан, взятый со столешницы буфета. А после, вернувшись с кувшином вина уже в доступном для зрения облике, Максим намеренно изводил потеющего воришку поисками того самого стакана, желая именно из него угостить "дорогого гостя" молодым вином.
Пришлось тогда бедолаге довольствоваться глиняной кружкой и, было смешно наблюдать, как после пережитого волнения он принял этот совершенно непрезентабельный прибор чуть ли не с благоговением.
По вечерам Максим взял за правило совершать либо конные, либо пешие прогулки для ознакомления с городом и его обитателями. Чаще - пешие, потому как наличие коня создавало серьёзные трудности при применении заклинания невидимости: резкий звук подков всё равно оставался слышным, и перепуганные граждане, слыша, но, не наблюдая всадника, приходили в полное замешательство, что могло породить ненужные ему домыслы и слухи.
Обедал и ужинал Максим в трактире по соседству - в "Старой башне". И хотя непонятно было, по каким соображениям совершенно непохожей на башню харчевне было дано такое название, кормили и поили там вполне качественно.
А фирменное блюдо хозяйки - немолодой уже, но сохранившей живость характера вдовствующей бюргерши Мари Вернер - блюдо, которое мило и незатейливо называлось "Весёлый петух в красном вине", безусловно, превосходило по вкусу всё съестное в округе - и было местным хитом продаж.
*
Вот и сегодняшний вечер у Макса начинался с ужина в "Старой башне", где пьянящие ароматы "весёлого петуха", которому вряд ли уже когда-нибудь будет весело, прямо от порога вызывали голодные спазмы желудка у всех заходящих в трактир.
- Доброго вам вечера, несравненная госпожа Вернер! - эта почтительная фраза была началом обязательного ритуала встречи, который успел сложиться между ставшим уже здешним завсегдатаем Максом и, явно симпатизирующей ему, хозяйкой.
- Вы несносны, молодой человек - ну, когда вы уже запомните это простое имя - Мари! Честное слово, когда-нибудь вы рассердите меня по-настоящему! - хозяйка, притворно возмущаясь, вскидывала голову, а уголки её губ при этом чуть подрагивали в улыбке.
- О, простите меня, очаровательная Мари! Я никак, ну никак не могу с этим справиться! - так же притворно пугался Максим, после чего звучала последняя обязательная фраза:
- Так уж и быть, прощаю, но это - в последний раз, молодой человек, а в дальнейшем я буду оставлять вас голодным! - тут Мари уже давала волю своей действительно очаровательной улыбке и, дружески подталкивая его в сторону облюбованного им углового столика, добавляла:
- Да, так уж и быть - не в этот...
Ритуал был соблюдён и, через несколько минут, Максим уже воздавал должное и петуху, и молодому вину, и иным кулинарным способностям хозяйки трактира...
Поужинав, он, как всегда, вновь подошёл к г-же Вернер, но не для того, чтобы расплатиться - нет, у него здесь было что-то вроде абонемента - а чтобы учтиво поблагодарить, а заодно и перекинуться парой слов с доброжелательной трактирщицей.
- Вы слыхали, Максим, что творится в городе? - сегодня Мари, округлив от волнения глаза и непритворно беспокоясь, сразу же перехватила инициативу, - Нет, у нас и раньше-то надо было беречься, если вдруг ночью оказался на улице, но, теперь-то - вообще никому пощады нет!
- О чём вы, Мари? Я ещё ничего не знаю. Ну-ка, расскажите.
- Да вы только представьте себе - мне об этом жена начальника караула Восточных ворот рассказала - за последние три дня - восемь убитых прохожих, да все - из богатых, да все в одном только районе найдены - на Блексайде, будь он неладен, да все обобраны до нитки, вот, буквально, раздеты до нага - жуть, да и только! Не иначе, как новая ватага разбойников объявилась - да не чета прежним. А вы, я знаю, гуляете допоздна, а по молодости вас и на Блексайд потянуть может, так я вас заклинаю - вы уж лучше дома по ночам в такие смутные времена будьте, не дразните судьбу, не ровен час - пересекутся дорожки - тьфу-тьфу - с варнакам этими - а я же к вам, как к сыну, если, не дай Бог - что, так сердце же разорвётся...
Слушая сбивчивую речь искренне переживающей за него женщины, Максим постепенно начинал понимать, что же там произошло. Блексайд, самое злачное место Альфаны, был сборищем притонов, игровых заведений и, конечно же, борделей, и потому, как лампа, притягивал ночных "мотыльков" - любителей шумно повеселиться. Только вот, ни блюстителями порядка, ни, каким бы то ни было, освещением улиц, он похвастаться не мог, и каждый веселился там на свой страх и риск. В этом тоже была какая-то доля романтики. И хотя самые благоразумные из самых бесшабашных, посещая Блексайд, всё же старались собираться в компанию, но также находились и те, кто по каким-то причинам оказывался в одиночестве. Одиночки и раньше попадали в руки к грабителям, но тогда их потери ограничивались только кошельками. А не жизнями, да ещё и так массово.
Максим, удивившись про себя информированности Мари о его ночных прогулках, поспешил заверить её в собственном благоразумии, пообещав сейчас же отправиться домой, вести себя там примерно, и, попрощавшись, действительно пошел домой. Хотя в его планы совершенно не входило отсиживаться в своей крепости.
По всей видимости, Макс Грей уже успел соскучиться по адреналину, по чувству опасности с которыми привык жить, и, видимо, именно этого ему так недоставало в последнее время. А новое известие обещало если не приключение, то, по крайней мере, должно было взбудоражить несколько застоявшуюся кровь.
Дома он со всей тщательностью подошёл к выбору своей ночной экипировки. Конечно же - всё тёмных тонов, удобное и лёгкое. На плаще был тут же наколдован специальной формы, чтобы не мешал глазам, капюшон, и, конечно же - была поддета тонкая кольчужная рубашка. Ну, что-то, вроде: на магию надейся, а сам - не расслабляйся. Тем более, что кольчуга была сделана из необычайно лёгкого и прочного сплава - просто загляденье, а не "броник".
Меч - слева. Длинный, почти как катана, кинжал - справа. По кармашкам - метательные звёздочки и лезвия, загодя заказанные у местного кузнеца и наконец-то дождавшиеся своего часа; за пояс на всякий пожарный случай - магический жезл.
Личина невидимости, "активация" домашних сторожей-заклинаний, и - Макс Грей, маг непонятного ещё окраса, отправился к восточной окраине Альфаны навстречу новым приключениям.
Гл. 3
"Мы идём по Уругваю, ночь - хоть выколи глаза..." - сама собой всплыла в памяти песенка его подъездно-гитарной юности. И очень к месту. Похоже, что здесь, на Блексайде, было самое тёмное место Альфаны. Ни фонарей, ни даже лучика света из-под плотно подогнанных ставен на наглухо задраенных окнах.
Макс уже пару часов как нарезал хаотичный маршрут по этим мрачно-злачным местам. Время от времени на улицах всё же появлялись островки света: либо прокатывала карета с масляным фонарём, либо из какого-то дома вываливала шумная компашка и, осветив себе путь факелами, через несколько минут исчезала - то ли за поворотом, то ли в дверях очередного притона.
И снова всё погружалось в темноту. Но не в тишину. Шум присутствовал повсюду - приглушенные стенами отголоски разговоров, выкрики, незамысловатая музыка и пьяное хоровое пение - всё это сопровождало его по всему пути.
"Прибор ночного видения", как шутливо обозвал Максим заклинание, позволяющее в темноте чётко различать все вокруг в собачьих черно-белых тонах, пока мало чем помогал в поисках, и Макс периодически "снимал" его, чтобы полностью переключиться на слух.
И вот наконец удача - слух не подвёл. Отдалённый, почти на пределе слышимости, звон клинков, каким-то чудом был им уловлен, и Макс, не раздумывая, рванул на звук.
Метров за триста, в глухой улочке, вовсю разворачивалось кровавое действо. Вернее, уже развернулось, и Максим подоспел как раз к кульминации.
Два тела лежали в пыли без движения, зато остальные семь фигур движением были просто преисполнены. Шестеро наседало на одного, а он, заняв позицию у стены, пока что успешно отбивался - но темп, бешеный темп отбирал все имеющиеся силы, и ещё через несколько минут нападавшие могли бы рассчитывать на победу.
Могли бы. Если бы не "кавалерия из-за холмов". Макс на ходу рванул из кармашков стальные звёздочки и, на миг остановившись, с двух рук метнул их по ближайшим силуэтам. Двое, вскрикнув, повалились на землю с пробитыми затылками, но трое с завидной реакцией кинулись в сторону Максима. Пришёл черёд лезвий - два одновременных движения кистями рук - и ещё два разбойника, прижимая руки к горлу, рухнули замертво. Третий же, набрав скорость, нёсся, как литерный скорый, выставив перед собой клинок. Обнажать свой уже не было времени, и пришлось этот "экспресс" брать "на приём". В последний момент, резко присев и крутнувшись волчком, Макс сбил его подсечкой и тут же оседлал рухнувшее тело. Короткое движение руками, хруст позвонков - и быстрое переключение внимания на картинку позади себя.
А картинка была безрадостной. Хотя один из нападавших уже лежал бесформенной грудой, второй успел распороть бок своей жертве и готовился нанести завершающий удар.
Максим туда не успевал. Вот это и был "пожарный случай". Выдернув из-за пояса жезл, он "пальнул" из него фаерболом. Огненная комета ударила в спину последнего ночного убийцы и он, вспыхнув, как сухое дерево от попадания молнии, опал на землю кучей тлеющих углей.
Макс поднялся на ноги и приблизился к раненому. Стараясь привести его в чувство, как можно спокойнее сказал:
- Ну, ты как, идти можешь? Сматываться надо, мне со стражниками совсем не с руки встречаться.
Юноша, на вид лет девятнадцати, скособоченно привалившись спиной к стене, завороженно смотрел на догорающее тело и не в силах был что-либо произнести.
- Эй, жертва произвола, ты что, совсем плохой? - озабоченно спросил Макс, делая шаг к молодому человеку.
Тот, словно в трансе, перевёл на него затуманенный взгляд и еле слышно выговорил:
- Ты кто?..
- "9-1-1" , блин, служба спасения! В себя приходи, парень, а то до утра тут прокукуем. Что у тебя с боком - сильно зацепило?
- Не знаю, течёт, но болит несильно...
- Это сгоряча, потом заболит. Ну-ка, заголи бок, глянем - что и как.
Юноша механическими движениями расстегнул пуговицы и выдернул окровавленную рубаху из-за пояса. Под ней оказалась ещё одна - кольчужная. На левом боку, чуть повыше селезёнки, кольчуга зияла рассечением длиной в ладонь.
- Не видно же ничего... - растерянно пробормотал юноша.
- Нормально, - отмахнулся Максим, - ты и эту выдёргивай, да пояс расстегни, мешает ведь.
Парень послушно снял пояс, оголил бок, и Макс сразу же подключил врачебную магию. Со стороны можно было подумать, что он просто щупает саму рану и вокруг неё, но на самом деле маг уже работал. Первым делом - остановить кровотечение. Потом - очистить рану от грязи, волокон одежды и нескольких звеньев кольчуги. Так, определимся: рассечение кожи, рассечение мышц, два ребра сломаны. Лёгкое целое, селезёнка целая - повезло тебе парень, спасла тебя кольчужка-то. Следующий шаг - анестезия, сращивание рёбер, сращивание мышц, сращивание кожи. Всё.
- Ерунда. Царапнуло только. Уже и кровь не идёт. Натягивай всё обратно, а я здесь быстренько свои вещи соберу.
Пока юноша в недоумении щупал недавнюю рану, а потом одевался, Максим в темпе обошел трупы, собирая звёздочки и лезвия. Попутно он осматривал жмуров, пытаясь сориентироваться, что же это за "птицы". Заметив блеснувшую у одного на шее цепочку, Максим, потянув за неё, вытащил из-за пазухи бандита перстень с замысловатой монограммой. "Занятно..." - он незаметным движением разорвал цепочку и сунул перстень в карман.
Один из погибших заметно отличался от остальных - как изысканной одеждой, так и благородными чертами лица.
- А этот, случайно, не с тобой был?
- Паж мой. А вернее - товарищ. Был... - упавшим голосом ответил юноша, который уже привёл себя в порядок и тоже подошел к телу. - Давай его унесём отсюда.
- Тут с минуты на минуту стражники появятся. Вспышку-то далеко видно было, а они сейчас начеку. Нет, нам самим уходить надо. А его завтра днём у Восточных ворот со двора казармы можно будет забрать, тогда и воздашь почести. И, может быть, пройдёт фокус, подумают, что это он тут всех в капусту порубил... Ну, что, рванули?
Парень, всё ещё не отрывая взгляда от лица погибшего товарища, кивнул:
- Рванули.
...Когда место схватки осталось далеко позади, они перешли на шаг и юноша, отдышавшись, решил вернуться к своему самому первому вопросу:
- Может, всё-таки скажешь, кто ты?
- Максим я. Макс Грей. Живу в этом городе. Недавно, правда. Вот, гулять перед сном люблю и, видишь, как это, оказывается, полезно... Ну а ты кто таков? Назовёшься?
- Нет. Не сегодня. Только не обижайся, ты обязательно узнаешь моё имя. Позже. И, будь так добр, скажи, где ты живёшь?
Макс хохотнул:
- Обижаться - удел обиженных. А меня ещё суметь обидеть надо. Или не веришь?
- Верю, - твёрдо произнёс юноша, - тебе - верю. Видел. Что ты с ними сделал? Они-то ведь и добежать до тебя не успели...
- А вот, железки бросил. - Макс на ладони продемонстрировал блеснувшее в лунном свете лезвие.
- А того, моего? Ведь ты его сжег?
- Да это фокус есть такой - намешать всякой гадости в кучу, поджечь и швырнуть подальше. Сегодня просто швырнул удачно.
- Ладно, мы об этом ещё поговорим. - Было заметно, что незнакомец не особенно поверил Максиму. - Скажи, всё же, как тебя можно найти?
- Да - легко, - усмехнулся Макс, - у Южных ворот харчевня есть, "Старая башня". Так моя избушка через пять домов от неё, если что, то хозяйка подскажет - добрейшей души женщина. Только ты не говори ей, где мы познакомились - её от этого удар хватить может...
Двигаясь довольно резво, за разговорами, он только теперь обратил внимание, что они уже давно выбрались за условные пределы Блексайда и находятся на краю центральной части города.
- А куда мы, собственно, топаем? - Решил прояснить ситуацию Максим. - Ты где-то здесь живёшь?
Но юноша, видимо, решив до конца сохранять инкогнито, остановился и произнёс:
- Боюсь показаться неучтивым, но сегодня я не могу пригласить тебя к себе. Давай попрощаемся прямо тут. Но, даю слово, что в ближайшее время я разыщу тебя, и ты увидишь, что я умею быть благодарным!
- Ого, какая тирада! Да - нет проблем. И не забивай себе голову благодарностями, я, видишь ли, и сам вполне доволен сегодняшней прогулкой: уж очень давно так славно не разгонял кровь. Ты уверен, что здесь уже спокойно? Да? Ну, что ж, и рад бы был познакомиться, но... надеюсь, что это ещё произойдёт. Всех благ. Пока...
*
Свернув в ближайшую улочку и отойдя по ней до ближайшего тёмного места, Максим "переоделся". Для этого было достаточно произнести нужный набор слов и представить себе, как ты должен выглядеть в новой одежде, а Ледеровские манатки уже изначально сами были "заряжены" на всяческие трансформации...