Пан Вад : другие произведения.

Бродяги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Бродяги
  
  
   Солнце уже отыграло свой менуэт на стройной колоннаде Казанского, когда в тени его величественного портала показалась понуро дефилирующая живописная группа из трех парней и девушки. С безмолвным осуждением старца провожал собор эту черт знает, откуда взявшуюся компанию, своим видом никак не согласующуюся с критериями высокого классицизма - дожили! - печальным шелестом ветра звучало в колоннах творения великого зодчего. - Охламоны! - разделял это мнение случайный прохожий. - Тунеядцы! - вторила им из окна ворчливая старушка.
  
   С точки зрения самих "охламонов", сегодня они выглядели вполне прилично. По крайней мере, достаточно, что бы ни огрести по морде в агрессивной очереди винного магазина. Мишель убрал за воротник волосы, поснимал все раздражающие толпу феньки, Барклай и без того всегда выглядел как человек. Лишь панкующий Гоша со своим дурацким ирокезом и рваной тельняшкой для такого места не годился - его и не взяли, оставив битый час торчать за углом. Но все это не способствовало успеху мероприятия.
   Портвейн закончился у них перед носом.
  - Сволочи! Одно слово - сволочи! - Выпускал пар застоявшийся Гоша - устроили жизнь! Паразиты! ...А кроме портвейна ничего не было? - Чернила были - отозвался Мишель с обидным безразличием - но Барклай сказал, он такое пить не будет! - Да взяли бы чернил! Лучше чем ничего! - Я чернила не пью! Гадость! - Поморщился Барклай, всем видом показывая, что эта тема закрыта. - И где мы теперь портвейн купим? Только у таксистов!
  
  - Я вам куплю у таксистов!!! Взорвалась молчавшая от самого магазина Аннушка - жрать нечего, а им портвейн по тройной цене?!!! - Глаза ее выкатились, круглое личико над худой шеей вытянулось от возмущения. - Деньги девать некуда?! Покупай!!! - зашумела она на Гошу - только мы здесь причем?! У меня вообще "айкидо" через час! И чего вы в этот магазин поперлись?! Собирались же дойти до "Сайгона", в "тошниловку"..., а вместо этого весь день в очереди?!!!
   Длинная черная юбка Аннушки, с большими цыганскими цветами гордо и решительно зашуршала мимо озадаченной троицы.
  
   На вопрос - "что такая молодая, симпатичная девушка делает в компании этих чугреев?" - Аннушка ответила бы просто - Барклая она называла своим первым мужем, а Мишеля Бакинского третьим. Гоша ее несколько раздражал, но он был "свой", в чужой среде большого города.
   Этот раздел на "своих" и "чужих" когда-то для напуганной девочки лимитчицы из Молдавии стал не просто спасением, он стал для нее и семьей, и религией и идеей.
  Увлечение Барклая монархизмом, образ жизни питерской подворотни, бродяжничество - для них может, и было игрой, средством позлить обывателей, уйти от унылой советской действительности, но не для Аннушки! Она приняла его всецело так, как может принять только женщина, не нуждающаяся в обосновании, что правильно, а что нет.
  Слишком глубокая пропасть лежала между ней и обывательским обществом, слишком беспросветным в нем было ее будущее. Любые посягательства этого "внешнего мира" на ее жизнь вызывали в Аннушке агрессию.
  
  - Не бузи, Аннушка! - примирительно замычал Барклай - что ж мы в Питере бутылку не достанем? Пошли, я знаю где..., только портвейна там не бывает, но свои люди..., все сделают...
  - Нет! Ну до чего же сволочи!!! - взорвался от вновь накатившей волны возмущения Гоша - вся эта сволота, что в спец.распределителях отоваривается, а нам законы пишет! Это же не один Горбачев устроил! Ладно, он идиот, но ведь вся эта сволота за его "сухой закон" единогласно голосовала!
  - Ты бы туда попал, тоже проголосовал - ухмыльнулся Барклай - у нас за все законы единогласно голосуют.
  - Я!!! - да если бы такие люди как я туда попадали, такого идиотизма не было бы!!!
   Туда с детства лишь ублюдков отбирают: пионерия, комсомол, партия... ненавижу!
  - А что, разве предыдущий "сухой закон" не при Царе Батюшке принимали? - ехидно подколола известного монархиста остывающая Аннушка.
  - Дураки всегда были, те за глупость ответили - пробурчал Барклай.
  
  - Царь батюшка здесь не причем! - протянул Мишель Бакинский, высвобождая из-за воротника свою длинную гриву - это демократически избранная дума, по инициативе депутатов, приняла сухой закон, "для улучшения нравов" ...кажется в 1916.
  И осветив всех лучезарной улыбкой, старательно принялся приводить свой внешний вид, испорченный посещением винного магазина в обычный порядок - больше того, они еще и курить запретили в общественных местах на площадях и проспектах!
  
   Мишель Бакинский был довольно зрелый мужчина, ему давно перевалило за тридцать. Впрочем "зрелость" не коснулась Мишеля, оставшегося большим ребенком.
  Статный, с чистым, правильным лицом, обрамленным длинными ровными волосами и чуть вьющейся бородой он обладал какой-то невероятной искренней, детской улыбкой, озаряющей все и всех вокруг. Противостоять обаянию Мишеля было невозможно.
  В отличие от спутников, путь добропорядочного советского гражданина складывался для него безоблачно. Потомок известной в Азербайджане фамилии имел хорошее образование, завидные перспективы, квартиру.... И что занесло его в питерские подворотни?!
   Глядя на светлое, по-детски чуть удивленное и вечно улыбающееся лицо заподозрить в этом что-то трагическое никому и в голову не приходило.
   Словом, однажды Мишель бросил все и стал бродягой. Его нынешняя жизнь протекала между Питерскими бомжатнями и предгорьями Казахстана, куда он обычно отправлялся по весне, возвращаясь на зиму с пакетом "мумия" и баулами анаши. Мумие охотно брали ларечники, в качестве панацеи от всех болезней, не пропадала и анаша, но это были уже заботы его "питерской жены" Аннушки, которая была у него скорее за маму.
   Мишеля интересовали только книги, единственная страсть, которая осталась у него от прежней жизни.
  
  - Значит, семьдесят лет мозгов хватало, что б народ не злить - фыркнула Аннушка, обиженно поглядывая на заново развешанные Мишелем феньки. (Там были и ее, но не все..., а некоторые ее просто раздражали) - а теперь опять разжижение?!
  - Все всегда хотят как лучше - примирительно запел Мишель, в ответ на недобрые нотки своей питерской жены - что бы всем было хорошо, что бы люди ни пили...
  
   От этой, до боли знакомой напевной интонации у Аннушки защемило сердце. Она означала одно - ее бродяга снова слышит зов. И дело тут не в принципах или воле, просто все ради чего он так стремился в Питер, закончилось.... И она не в силах что-то изменить. Аннушка умолкла, опустила голову и съежилась, стараясь подавить никчемную слезу. Может облегчить душу, выплеснуть на него всю накопившуюся обиду? Попытаться удержать несмотря ни на что? Или снова ночи напролет запоминать его образ, готовясь ждать, надеяться и верить? Как ненавидела она это время, когда Мишель, будучи еще рядом отдалялся все дальше и дальше!
  
  -...Не верю я! Не верю что "демократически избранная" могла своим избирателям такую гадость сотворить! - не унимался Гоша - что же это за демократия?! Кто за них голосовать станет?! Ну ладно, один раз набрали идиотов, потеряли страну, но второй раз! ...Инстинкт самосохранения должен быть?!
  
  - Какой может быть "инстинкт самосохранения" у стада баранов?! - презрительно усмехнулся Барклай - им пастух нужен!
  
   Барклай был местным, ему выпало родиться в семье известных художников. Впрочем, никакой семьи там не было, и вообще все было сложно. С детства он нес достаточный груз обид и на мать, и на отца. Возможно, причиной ухода Барклая было нежелание оставаться "тем самым" плодом известной любви, а может, слишком обостренное восприятие достоинства и чести, не вяжущееся с окружающей действительностью.
  
   ...Как бы ни было, понятие "личность" с такими, присущими только ей качествами как "достоинство", "честь", "благородство" в его представлениях о мировой гармонии занимала ведущее место. Государственное устройство, основанное на кампанейщине не принималось ни в каких видах, а "советская кампанейщина" была худшим, из всего, что только могло поразить общество.
   Труды Ницше и Солоневича окончательно сформировали его как убежденного монархиста. И если у него и была, какая мечта, так о возрождении белого движения, под знаменем которого Барклай готов был с радостью сложить голову "за Веру, Царя и Отечество" в неравном бою.
  
   Он не сидел, сложа руки, боролся с существующей властью всеми доступными способами. Громкая фамилия в этом немало способствовала. Самые осторожные оппозиционеры легко и бесплатно предоставляли ему свои тиражи, которые затем за копейки распродавались бомжами по городу. Она открывала двери любой тусовки неформалов и художников, благодаря чему в его распоряжении была штаб-квартира, да еще и склад в дворницкой у Дворцовой площади.
   Но главной своей задачей Барклай считал подготовку себя и будущих бойцов.
  
   Это он в свое время привел Аннушку на "айкидо". Она вообще с легкостью соглашалась на все, словно боялась не успеть или что-то пропустить в этой жизни. Надо было видеть, с какой яростью крушит Аннушка воображаемых врагов! - Дааа! Она отличный воин... только, чур, не под моим началом! - думал Барклай, не понимая, как Мишель Бакинский с ней ладит?!
   Сам он быстро охладел к единоборствам, поняв, что не это путь к цели. Свой путь он нашел на Кавказе, перевалив Главный кавказский хребет с группой горных туристов. Это изменило все.
  
   Сказать, что Барклай "заболел горами" было бы недостаточно. Горы очаровывали и ошеломляли, но не меньше гор потрясли люди! По сути, здесь были те же бродяги, только сплоченные, неплохо оснащенные и отлично подготовленные... и их было много!
  Что еще было надо?! Лишь одно - стать своим в этом обособленном сообществе.
  Этому он готов был посвятить жизнь.
  
  - Нет, Барклай, ты не прав! - помолчав, возразил Гоша - только демократия! Но настоящая, не совковая! И частная собственность. Нужно все отдать в частные руки - кафе, магазины, предприятия..., как во всех нормальных странах!
  
  - "Демократия есть общение подобных друг другу, невозможное там, где собственность не ограничена, ибо безграничная собственность неизбежно разводит свободных на враждующие лагеря..." - деловито процитировал Мишель Бакинский - Аристотель говорит, выбирай что-то одно: или "демократия", или "все в частные руки", ...оно вместе не случается.
  - ...Аристотель! Он когда жил?! С тех пор все поменялось давно...
  
   Компания бродяг исчезла в каменных лабиринтах города. Казанский собор провожал ее бесстрастным взором. Он видел и не такое. Да и было ли оно, это "безмолвное осуждение старца"? Или просто почудилось? Слишком много он видел, слишком многое знает. Сколько всяких бродяг прошло тем же путем, мимо этой колоннады?!
  ...Или их не было? ...Может и эти почудились?
  
  
  Вад. Пан. 2015.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"