Капустин Вад : другие произведения.

Прощание с Альгамброй

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Есть ли место в этой Вселенной тому, кто может ее уничтожить? А может быть, ему нужно искать красянку - исполнительницу желаний или орас - плод жизни, способный воскрешать мертвых?

Роман

Прощание с Альгамброй

Вад Капустин

0x01 graphic

Пролог

Источник боли

  
   Небо плачет, ангелы летают
  

0x01 graphic

  
   Родная планета встретила Малютина холодным затяжным дождем. Не зря ее назвали "Лакримоса" - Слезливая. Резкие порывы ветра гнали по пластинчатым тротуарам обломки веток и мертвые трехпалые листья желтых лимоз. Гостиничный номер показался мрачным и неуютным. Безрадостное возвращение после двадцатилетнего отсутствия.
   Данила настроился на несколько дней мучительного ожидания, но, как выяснилось, ошибся. Визг телефона вырвал из навязчивого кошмара в два часа ночи.
   -Он прилетел, товарищ полковник, - просипел в трубку Шевцов. - Приземлился. Все готово. Ждем только вас, Даниил Иванович.
   Майор санитарной службы говорил в трубку шепотом, как будто боясь, что кто-то сумеет подслушать и предупредить. Предупредить? Кого? Как? Слишком поздно.
   На время операции на Лакримосе местных военных медиков переподчинили Космофлоту, и майор суетился, доказывая начальству полную лояльность. Перед Малютиным Шевцов откровенно лебезил, а карантинную бригаду высокопарно именовал группой захвата. Вернее было бы - "карательный отряд".
   -Сейчас буду, - равнодушно отозвался Малютин. Можно не спешить. Серега Черкасов не свернет и не побежит. Он пойдет прямо к Источнику, к ловушке.
   Даниле хотелось встряхнуться и очнуться, поверить, что все это делает не он, а кто-то другой, что все еще можно изменить, исправить, но кошмар продолжался наяву: - Как все прошло?
   - Идеально! Как будто по нашей наводке шел, - зачастил Шевцов. - Сел буквально в двухстах метрах от цели. Купол уже установили. Карантинная зона обеззаражена. Пора!
   -Пора, - сон оказался вещим.
   Полковнику вчера приснился Сергей. Не тот, окаменевший от горя и отчаяния, каким он видел друга совсем недавно, а молодой и веселый. Как 20 лет назад, когда они, Серега Черкасов и Данила Малютин, вечные друзья-соперники, лучшие курсанты капитанского, свято верили, что впереди долгая и счастливая жизнь, где нет места боли и предательству.
   Тогда они учились, ссорились, мирились, ухаживали за одной и той же девушкой, не решаясь на признание. Ребята влюбились в нее сразу, увидев сероглазую Аннушку с медицинского на танцах в клубе Звездного городка. Ухаживали долго и настойчиво.
   Данила не понимал, что происходит: он, всегда спокойный и уверенный, рядом с этой девушкой терялся, смущался, начинал мямлить и заикаться. Сережка же, обычно нелюдимый молчун, в присутствии Анны преображался - шутил, наглел, травил невероятные полетные байки. Слушая его, девушка смеялась, возмущалась, спорила. Казалось, они знают друг друга вечность и понимают с полуслова.
   Малютин не сдавался: дарил цветы и конфеты, приглашал в кафе и клубы. Бесполезно. Повсюду они мотались втроем. Так получилось и с окончательным объяснением - Данила не хотел уступать без борьбы.
   Анна немного удивилась, когда они подошли к ней вдвоем на выпускном, и Сергей прямо, в довольно бесцеремонной, по мнению Данилы, манере ляпнул:
   -Мы оба хотим на тебе жениться!
   -Что? Оба сразу? - девушка попыталась сохранить серьезность, но, не сдержавшись, фыркнула. - Вот здорово! Будет у меня теперь мужской гарем.
   -Ага. Размечталась, - ухмыльнулся Черкасов. - Ничего не выйдет - нас распределили в разные края. Данилыч остается на Земле при штабе, а я - в дальнюю разведку! Придется выбирать!
   -Дальняя разведка - это ведь опасно? - тихо спросила Анна, глядя в глаза Сергею. Улыбка мгновенно погасла.
   -Да нет, нормально. Ну, может быть, немного. А врачи везде нужны.
   - Меня выбери, меня, - Данила вмешался, чувствуя, что все рушится, но не желая верить. - Я парень надежный. У тебя будет все, что захочешь! - Малютину никогда не изменяли честность и рассудительность.
   - Прости, Данил. Надеюсь, мы всегда будем друзьями, - сказала Анна.
   Он долго не мог простить. Может быть, поэтому сейчас так легко сдался? Как хотелось найти простые ответы. Но нет, он давно простил и забыл. Почти.
   Серега, полная его противоположность, отчаянный и безрассудный, всегда был романтиком. Анна выбрала Черкасова. Полюбила? Поверила? Он ничего не обещал, кроме любви.
   И он не обманул. Черкасов не умел лгать.
   Как отчаянному пилоту удалось вывезти жену с обреченной Альгамбры? Как он выкрал те несчастные десять ампул сыворотки, которые ничего не изменили бы в судьбе сотен тысяч жертв, но смогли на несколько дней продлить жизнь любимой женщины? Зачем, в поисках какого невероятного спасения, уже неделю метался по обитаемому космосу на крохотном разведчике, преследуемый всеми свободными силами космофлота и карантинных служб? Полковник Малютин не знал. Об этом они поговорить не успели.
   И в сегодняшнем кошмаре не было ответов. Во сне Сергей, легкий и улыбающийся, шел к Источнику Боли, оставляя на рыхлой земле странно глубокие вмятины следов. Ничего удивительного - на неестественно вытянутых вперед руках он нес ангела с белокурыми волосами. Тяжелые крылья драгоценной ноши, изломанные и вывернутые, волочились по красной траве, лицо скрывали светлые пряди волос. Но Даниле не нужно было видеть, он знал: у ангела лицо Анны. И крылья мраморные. Мраморная болезнь. 500 тысяч смертников Альгамбры.
   -"Небо плачет, ангелы летают", - вспомнилась отцовская присказка, старая лакримосская пословица. Как часто в хмурые дождливые дни, услышав эти слова под грохот взлетающих звездолетов, мать печально кивала: "Летают. И крылья у них железные".
   Но Малютин давно понял: крылья железными не бывают. Ни крылья звездолетов - какие там крылья! Ни крылья ангелов. Крылья ангелов - мраморные.
   Натянув скафандр высшей защиты, полковник неторопливо вышел в лиловую ночь Лакримосы.
   Лакримоса, дождливая родина. Он все-таки прилетел сюда через двадцать лет, хотя поклялся себе никогда больше не ступать на эту землю. На одном из древних земных языков, он так и не удосужился выяснить, на каком именно, название планеты означало "Слезливая", "Плачущая". Пригодные для обитания области планеты представляли собой зону почти бесконечных дождей. Плачущая - подходящее имя. Подходящее место для того, что предстояло сделать сегодня.
   Небо ненадолго прекратило лить серые слезы. Природа ли специально подгадала или метеослужбы постарались, но короткая передышка наступила вовремя: появилась надежда на уменьшение зоны инфицирования.
   Бойцы спецотряда уже ждали. "Загонщики", в таких же, как у него, скафандрах высшей защиты - после акции их все равно придется уничтожить - с нелепыми сейчас, бесполезными бластерами. Они пригодятся потом, когда все закончится. Так или иначе.
   - Стреляем на поражение? - Шевцов не удержался от идиотского вопроса.
   - Никто ни в кого не стреляет, - раздраженно ответил Малютин. И повторил чуть громче, нажав кнопку связи. - Никто ни в кого не стреляет. Проводится важный эксперимент. Отряд на безопасном расстоянии окружает карантинную зону с центром в Источнике, вокруг которой установлен силовой купол, и по дальновидению наблюдает за поведением объекта.... - он помолчал и поправился. - Обоих объектов.
   Анна, скорее всего, уже мертва. Но оговорка сейчас меньше всего волновала Малютина. Источник, в сущности, тоже объект. Полковник продолжал:
   - Итак, если ситуация разворачивается штатно, отслеживаем и фиксируем воздействие Источника, после завершения воздействия выжигаем и дезинфицируем зону заражения, принимаем все меры безопасности и переходим в режим карантина на необходимый срок.
   Скорее всего, карантин затянется не на один и не на два месяца, но это, в сущности, не имеет значения. Они сделали все возможное, чтобы уничтожить угрозу. Чтобы выжить.
   - А если не штатно? - это уже не Шевцов, кто-то из молодых бойцов, тощий парень с бледным хмурым лицом. Кажется, новичок из полицейских. Что ж, ты этого сам хотел, отвечу.
   - А если не штатно, мы просто откачиваем из-под купола воздух. Дезинфицируем. И сжигаем трупы, - спокойно ответил Малютин, глядя в упор на еще больше побледневшего парня. И холодно добавил:
   - Как на Альгамбре. Только там их было пятьсот тысяч. Здесь всего двое.
   Полицейский прикусил губу. Это так. Всего двое. Серега и Анна, которая, может быть, уже мертва.
   Черкасов, в сегодняшнем ожившем кошмаре, прилетел с ней на Лакримосу к Источнику в поисках надежды. На что? На спасение? На чистую смерть? Прилетел потому, что он, Данила, старый верный друг рассказал ему наспех подправленную службой безопасности легенду об Источнике Исцеления, в котором можно обрести спасение.
   -Вы знаете, что такое мраморная болезнь? - спросил тогда Вервицкий.
   К начальнику галактической безопасности полковника вызвали неделю спустя после отчаянного рейда Черкасова на Альгамбру, оторвав от спокойной службы в Управлении космических перевозок. Если б он только мог заподозрить, о чем пойдет речь! Но нет, все равно бы не отказался - Данила всегда считал себя человеком долга.
   - Разумеется. Но это ведь, кажется, уже в прошлом? - Малютин припомнил старый учебный фильм.
   - Мраморная болезнь - биологическое оружие, наследие второй звездной войны. - безличным дикторским тоном объяснял инструктор, - всепроникающая инфекция, вызывающая неизбежную болезненную смерть. Большие участки тела и внутренние органы больного известкуются, каменеют и распадаются, разрывая ткани. Лекарств пока не найдено. Имеющаяся на сегодняшний день сыворотка может лишь продлить страдания, отсрочить гибель на несколько дней, делая ее еще более мучительной.
   На экране было видно, как тела зараженных солдат разрушаются под собственным непомерным весом, рассыпаясь мелкой мраморной крошкой.
   Малютин хорошо запомнил инструкции: в случае обнаружения возможного источника заражения или больного человека, на планете, над зоной поражения с диаметром 50 километров, устанавливается силовой купол, под который закачивается ядовитый газ. Газ уничтожает заразу, но, тем не менее, инфицированная зона выжигается, а население в радиусе 100 километров от купола подвергается карантину сроком до года.
   Полковника всегда интересовал вопрос о тех, кто находился на самой границе зоны. Какие тайные причуды судьбы обрекают на жизнь и смерть десятки и сотни людей, находившихся в полуметре друг от друга и внезапно оказавшихся разделенными несколькими сантиметрами непреодолимого силового поля? Кто, каким роковым карандашиком, определяет, где именно, по какой тонкой линии пройдет барьер?
   Хорошо, что ему не приходилось принимать подобных решений. До сих пор не приходилось. И вот этот странный вызов главы безопасников. Неожиданный вопрос о, казалось бы, навсегда исчезнувшем оружии войны.
   - На прошлой неделе мраморная болезнь внезапно появилась на Альгамбре, - объяснил Вервицкий. - Кто завез, откуда, неизвестно. Полмиллиона человек в гуманоидной зоне, ни в чем не повинных, может быть, даже еще не больных, убито, уничтожено нашими собственными руками, - Вервицкий всегда отличался излишней прямотой. - Остальным грозит долгосрочный карантин, а в случае появления новых заболевших, такая же страшная участь, - шеф службы безопасности выдержал долгую паузу. - Остается надеяться, что носитель инфекции остался под куполом.
   Данила пожал плечами, не понимая, причем здесь, собственно, он. Вервицкий ожег его быстрым взглядом и спросил:
   - Вы по всей вероятности знаете, что одному человеку все-таки удалось бежать?
   Бежать. Из карантина? От службы безопасности? Невероятно. Полковник отрицательно затряс головой.
   - Причем, не просто бежать. Выкрав запас сыворотки в штабе санитарной службы, преступник успел посадить корабль в зараженной зоне до установления купола и вывез больного! Больную! Свою жену. И вы можете предположить, кто этот преступник?
   Среди его знакомых на такое был способен только один человек.
   -Сергей?!
   -Вот именно. Черкасов, - подтвердил Вервицкий. - Корабль представляет собой смертельную угрозу для населения любой планеты, на которую пилот вздумает приземлиться. Впрочем, пока он беспорядочно мечется по космосу, не делая таких попыток. Но кто знает, что взбредет ему в голову дальше? Разумеется, служба безопасности немедленно начала преследование. Идеальным решением было бы уничтожить корабль в космическом вакууме. Но вы же знаете: Черкасов - великолепный пилот, один из лучших разведчиков, герой третьей звездной войны...
   - Действительно, это как-то неудобно, - растерянно отозвался полковник.
   - Неудобно? Еще как! - Данила мог поклясться, что в голосе Вервицкого, кроме сарказма, прозвучало невольное уважение. - Мы потеряли несколько кораблей и массу вооружения.
   - Вы хотите сказать, что их хладнокровно расстреляли? - недоверчиво спросил Малютин. Это мало было похоже на Сергея. Но люди меняются.
   - Расстреляли? Зачем же? Он сделал их без единого выстрела, не желая причинить вреда. Три корабля погибли, уничтожив друг друга при попытке взять разведчика в кольцо. Еще двое не вышли из прыжка, попытавшись повторить маневр преследуемого. Я больше не могу рисковать техникой и ценными кадрами. На наши вызовы корабль не отвечает, - Вервицкий помолчал, затем, не дождавшись вопросов, жестко добавил. - Однако у него есть друг. Вы!
   Данила содрогнулся: - Друг? Я? Что я могу сделать?
   Действительно, что в такой ситуации может сделать друг? Убить? Предать?
   -Вы можете с ним поговорить! Сразу после рейда, при первой попытке контакта, Черкасов сказал, что будет говорить только с одним человеком - со своим другом, полковником Малютиным. Сначала мы не приняли этого во внимание, предполагая применить другие методы. Вы знаете, что у Черкасовых есть дети? Однако теперь...
   - Другие методы? Дети? - Данилу поразила внезапно пришедшая в голову догадка. Оба сына Черкасовых учились в Звездном. - Что с ними?
   Вервицкий понимающе ухмыльнулся. Улыбка показалась волчьим оскалом.
   - Напрасно беспокоитесь. Мальчишки здоровы. Им даже ничего еще не известно. Пока. Но Звездный есть Звездный. Там ничего не скроешь. Черкасов - известный человек, герой. Используя для шантажа курсантов, мы рискуем потерять целое поколение космонавтов. Однако, если вы отказываетесь...
   Полковник вытер со лба холодный пот: - Я готов сотрудничать. Что от меня требуется?
   Тон собеседника смягчился: - Не подумайте плохого, я же не зверь какой-нибудь. Но речь идет о смертельной угрозе. Угрозе галактической безопасности, тысячам и миллионам людей. Ну, вы понимаете... - гримаса боли на мгновение исказила бесстрастное лицо, превращая его в старческую маску. - Приказ о карантине на Альгамбре отдал я.
   Данила понял и согласился. Быть может, из-за детей. Своих у него не было, семьи так и не получилось. Мысленно Малютин поклялся себе сделать для мальчишек все, что в его силах. Потом. Во искупление. Если, конечно, они еще захотят принять от него помощь.
   - Отлично. Мы дадим вам легенду для приманки. Вы слышали об Источнике Боли на Лакримосе? Источнике Предтеч?
   Сказка об Источнике Исцеления на планете действительно существовала. Данила знал ее с детства. Значит, Предтечи. Добрая сказка. Излучение, врачующее любые болезни и, одновременно, Портал, Врата, уводящие исцеленных в другие, неизвестные миры.
   - Слышал. Я сам с Лакримосы. А что на самом деле происходит с вошедшими в Источник?
   - Никому не известно. Послать туда людей пока никто не решался. Объекты и животные, попавшие в зону излучения, исчезают бесследно. На безопасном для исследователей расстоянии не удалось обнаружить даже молекул. Для наших целей этого достаточно. Прошу, - Вервицкий кивнул на систему связи. - Приступайте.
   На личный код Данилы Черкасов отозвался почти мгновенно. На предисловия Малютин не отвлекался. Как будто они виделись вчера и обо всем договорились заранее.
   - Ты слышал об Источнике Боли на Лакримосе? - спросил он, глядя с экрана на лучшего друга. Сергей не снимал скафандра высшей защиты. В затянутой в перчатку руке он держал использованный инъектор. Судя по быстроте реакции, ему каким-то чудом пока удавалось не заразиться. Анна лежала на невысокой кушетке, прикрытая тонким одеялом. Лица не видно, руки покрыты мелкими белыми пятнами.
   - Источник боли? Артефакт пришельцев? - переспросил Сергей.
   - Да. Неизвестное излучение. Возможно, Портал. Говорят, излечивает любые болезни и обеспечивает перенос, - Даниил без колебаний повторил легенду услышанную в детстве, стараясь не вспоминать слова полковника. - В неизвестное. Нужно только выдержать боль. Вервицкий обещал не вмешиваться. Я прибуду на место через пять часов. Только, пожалуйста, при посадке будь точнее! Ты знаешь, какую территорию придется выжечь?
   - Знаю, - Сергей отвечал спокойно, без пафоса и волнения, не отрывая взгляда от тела жены.
   -Ты не боишься? Ты мне веришь? - Даниле хотелось крикнуть "Не верь!", но он знал, что был бы не прав.
   - Это неважно. Боль я выдержу, - равнодушно ответил Черкасов. - У меня нет другой надежды. Прощай. Спасибо. - И отключился.
   Спасибо? За что он благодарил? Что хотел сказать?
   Обреченный корабль опустился на Лакримосу виртуозно точно. Шевцов был прав - не дальше, чем в двухстах метрах от источника.
   - Скажи ему спасибо, дурак, скажи ему спасибо! - мысленно твердил полковник, стараясь ни о чем больше не думать. Приборы дальновидения показали, как из люка разведчика выбрался высокий человек в скафандре, осторожно вынес на руках тело женщины и медленно, склоняясь под тяжестью груза, пошел к освещавшему серую ночь белому пламени Источника.
   Черкасов не обращал внимания ни на купол силового поля, ни на кружившие высоко в ночном небе флайеры-перехватчики: не желая рисковать после недельной погони, Вервицкий предпочел перестраховаться.
   Бойцы группы захвата, затаив дыхание, смотрели, как обреченный космонавт упрямо бредет к цели и застывает, выпрямившись, на самой границе излучения. Неужели струсил? Нет.
   Наблюдатели увидели, как осторожно, стараясь не повредить драгоценной ноши, человек у Источника поднимает руку, отстегивает шлем своего скафандра и отбрасывает его в сторону, в огонь. Потом, склонившись к больной женщине, нежно целует мраморные губы и делает последний шаг. В белое пламя.
   Источник лениво полыхнул синеватым протуберанцем, и застывшая в конусе фигура усталого, но не сломленного, не сдавшегося человека с белым ангелом на руках исчезла в яркой вспышке.
   - Даже молекул не осталось, - тихо пробормотал кто-то. Забыл выключить коммуникатор.
   - Ничего не осталось, - резко отозвался Малютин. - Приступаем к обеззараживанию карантинной зоны. Быстрее. Начинается дождь.
   Все произошло слишком быстро. Он не успел почувствовать ни торжества, ни горя, ни надежды, что придуманная сказка случайно окажется правдой. Только бесконечную пустоту. В этом мире ничего не осталось. Даже молекул.
   Дождь усилился. "Небо плачет, ангелы летают". Лиловое небо Лакримосы оплакивало ушедших.
   Оставшимся предстояли долгие месяцы карантина. Флайеры дезинфекторов с шумом взмывали в воздух и кружили над зоной оцепления, выжигая уже несуществующую заразу, и потому, наверное, Малютину казалось, что где-то высоко, над дождевыми тучами, с гулким металлическим грохотом летают разгневанные ангелы, тяжело взмахивая железными крыльями...

Глава первая

Слуга двух господ

   Верность - дело совести.
А измена - дело времени. 

Неизвестное, но очень разумное существо

   - Суууис! - дверь следственного изолятора втянулась с характерным присвистом, и Катя осталась одна. Просторная белая камера была совершенно пустой, но на ее приближение датчики отреагировали мгновенно, обеспечивая неожиданный комфорт: сразу же обнаружились выдвижная постель, биотуалет, стандартная пищевая доставка, бытовой коммуникатор.
   - Разумеется, - с досадой подумала девушка. - Служба галактической безопасности даже преступникам предлагает больше инопланетных чудес, чем обычные люди получают на свободе.
   Только теперь у нее появилось время подумать, вспомнить и раскаяться. Но она не раскаивалась, она кипела гневом.
   Алексей, этот мерзавец! Как он мог! Все бросить, предпочесть ей зеленое альтаирское чудовище. И это уже тогда, когда она решилась, выбрала его, убедила отца. Конечно, она была виновата - шпионила для ящеров - но ведь она же исправилась, объяснилась! На Лалсе все случилось слишком быстро. Но кто мог знать, что последний, не замеченный передатчик ашшуров продолжает посылать сигналы хозяевам? Ящеры выследили их, но им нужна была только альтаирская подружка Алексея. И Одинцов не простил, улетел, бросил их, ее и отца, и улетел за своей альтаиркой, даже не попрощавшись, не обернувшись напоследок.
   Конечно же, - новая мысль показалась еще обиднее. - Как Алексей мог выбрать ее, когда даже Малютин, почти старик, ровесник отца, не захотел иметь с ней дела?
   И после этого все пошло прахом. Явившись с опозданием, альтаирцы без объяснений вышвырнули дипломатов с лиловой планеты домой, на Землю. Перенос произошел мгновенно. На космодроме их уже ждали. Двое незнакомых пилотов сразу же оттеснили Катю в сторону и заломили руки. Ее поволокли к нульпорту, даже не дав попрощаться с отцом, не позволив переодеться, несмотря на холодную московскую осень, - в коротком топике, шортах и босоножках. Когда на ее запястьях защелкнулись наручники, она успела только окликнуть отца: - Папа!
   Но объясниться ей не удалось. Да и что она могла бы сказать? Высокий пожилой мужчина в черной эсбэшной форме уже что-то говорил капитану Громову. Катя не могла забыть выражения недоверия и ужаса, появившегося на лице отца, ненависть в глазах брата. Теперь он ее никогда не простит. И майор, Данила, тоже не простит.
   Катя не знала, почему, оставленная женихом и презираемая братом и отцом, она все время возвращалась мыслями к Малютину. Как будто его мнение было решающим, самым важным.
   Сопротивляющуюся шпионку "пилоты" оттащили в медицинский блок, где, после полного сканирования, аппараты удалили продолжавший работать регуллианский передатчик. Ее заставили переодеться в серый тюремный комбинезон, а потом привели сюда, в изолятор. За все это время конвоиры не произнесли ни одного лишнего слова. Что с ней будет дальше?
   Долго раздумывать не пришлось. Дверь распахнулась, и вошли уже знакомые охранники. Катя вздрогнула от резкого приказного жеста, но ее всего лишь вытолкнули из камеры и повели по пустынным коридорам.
   - Куда вы меня ведете? - рискнула она задать вопрос, но ответа не получила. Один из охранников прикоснулся к стене. Часть ее, оказавшись дверью лифта, отступила в сторону, впустив людей. Кабинка неожиданно рухнула вниз, и Катя испуганно завизжала.
   - Угомонись ты, дура сопливая, - неожиданно сказал второй охранник, постарше. - Ничего тебе не сделается. На допрос ведем. И как только угораздило, - осуждающе пробормотал он, отворачиваясь.
   Лифт, наконец, остановился, и дверь открылась. Катя не ожидала увидеть в подземелье богато обставленный кабинет: массивные кресла были обтянуты синтекожей, светло-бежевые стены оборудованы экранами, а тяжелый стол у задней стены сделан из настоящего дерева. И человека, который сидел за столом, она хорошо знала.
   Глава СБ, генерал Вервицкий, всего несколько месяцев назад утешал ее, несчастную сироту, дочь пропавшего капитана Громова, обещая всемерную помощь и поддержку. Именно его она, по наущению ашшурского агента, просила о работе в службе безопасности и получила согласие. Теперь ее ожидала заслуженная расплата.
   Впрочем, генерал не казался рассерженным или враждебным. Отослав из кабинета охранников, он поднялся из-за стола и подошел к девушке. Чтобы посмотреть ему в лицо, Кате пришлось поднять голову - Вервицкий отличался высоким ростом, и, несмотря на возраст, отличной выправкой, которую не скрывал даже дорогой гражданский костюм. Густые седые волосы были модно подстрижены и ухожены, а холеное лицо с правильными чертами и крупным классическим носом, так и хотелось назвать породистым. Вервицкий разительно отличался от простоватого Малютина, всегда коротко стриженого под ежик и одетого в черную униформу СБ, но вот чувства вызывал совсем другие. Пристальный взгляд и масляная улыбка генерала почему-то вызвали у девушки отвращение, заставив слегка попятиться.
   - Не нужно меня бояться, - приторно слащавым тоном сказал генерал, подходя ближе. - Я слышал, ты предпочитаешь мужчин постарше? Правильный выбор для юной красавицы.
   Он попытался отеческим жестом положить руку на плечо девушки, а когда та в испуге отпрянула, резко сжал пальцы. Катя вскрикнула - не столько от боли, сколько от брезгливости - и рванулась в сторону. В кабинет заглянул старший охранник, и генерал, отпустив девушку, шепнул ему что-то, выдворяя прочь, и досадливо пробормотал: - Шестерка генерала Уварова.
   Потом похолодевшим тоном добавил, обращаясь к Кате:
   - Ну что ж. Тогда, девочка, поговорим по-другому. Садись, - он указал девушке на одно из кожаных кресел, оказавшееся удивительно неудобным, а сам вернулся за стол и открыл зеленую пластиковую папку с документами.
   - Итак, что у нас тут? Работа на ашшурскую разведку? Предательство интересов Земли, преступление против альтаирских союзников, сотрудничество с двурушником Одинцовым, соучастие в убийстве. Много же ты успела в свои семнадцать лет, Екатерина Громова. Другим на такое целой жизни не хватит, - в голосе его слышалось притворное сочувствие, но Катя, с каждым произнесенным словом, все больше вжималась в спинку кресла, стараясь оказаться как можно дальше от страшных слов.
   - Мне почти восемнадцать, - машинально поправила она, пытаясь осознать суть обвинений. Работа на ашшурскую разведку - да, это правда, это было. Но соучастие в убийстве? И почему это Одинцов - двурушник?
   И девушка растерянно переспросила:
   - Убийство? Но кто? Кого? Это не я...
   - Вот именно, - кажется, генерала обрадовала ее оговорка. - Почти восемнадцать. И значит, наказание последует по всей строгости закона. Впрочем, - жестко добавил он, - по статье "Предательство Земли", возраст преступника не учитывается.
   - Но убийство?! - тупо переспросила Катя, не в силах отрешиться от нелепости обвинения. - Я никогда никого не убивала.
   - Тебе и остального хватит. Ты ведь у нас эмпатка и телепатка? Будешь рубить селенит в лунных рудниках до конца жизни, и будет она тогда у тебя не слишком долгой.
   - Но убийство! - угроза показалась не слишком страшной: Катя просто никогда прежде не слышала о селенитовых рудниках.
   - Я сказал, пособничество, - объяснил Вервицкий. - Не сообщив властям о чужом агенте, ты обрекла на смерть ни в чем не повинную жертву. Я уже не говорю о твоем соучастии в массовом убийстве Одинцовым мирной экспедиции союзников. И, между прочим, без приказа Земли.
   - Мирной экспедиции? - недоуменно повторила Катя. - Это была фроггская военная эскадра. Они шли к Земле.
   - Фроггсы утверждают, что это была научная экспедиция. К Планете Предтеч. И я склонен верить им, а не Одинцову.
   - Но я видела их своими глазами! - упрямо повторила девушка. - Военные корабли! И они, их адмирал жабский, требовали выдачи Алексея!
   - Вот и сдался бы, - пренебрежительно ответил генерал. - Ничего бы они ему не сделали.
   - Как вы можете это знать?! - возмутилась Катя. - И Одинцов спрашивал Землю, что делать, я слышала, я сама коннектила. Ему просто не ответили.
   - Так значит, ты готова под присягой подтвердить, что Одинцов уничтожил фроггскую эскадру? - вкрадчиво поинтересовался Вервицкий.
   - При чем тут вообще Одинцов? - удивилась девушка. - Это сделали альтаирцы.
   На холеной физиономии генерала явственно выразилось разочарование:
   - Ты, оказывается, вообще ничего не знаешь. И о селенитовых рудниках тоже. Что ж, смотри! - И он нажал кнопку, заставив засветиться один из стенных экранов.
   Катя увидела огромный зал, уставленный саркофагами с прозрачными крышками. Гробы! Но в каждом из них лежали живые люди - мужчины или женщины, понять было нельзя: головы скрывали шлемы-усилители - но тела время от времени дергались, реагируя на происходящее где-то внутри, в нереале. К саркофагам от сверкающей разноцветными огоньками белой стены тянулись трубочки и проводки. Время от времени, какой-то огонек угасал, и в стене распахивалось отверстие дезинтегратора, в которое втягивался один из "гробов".
   - Что это? - растерянно спросила Катя.
   - Это твоя будущая жизнь и смерть, - объяснил Вервицкий. - Ты знаешь, что селенит - основа самого современного оружия? Он разрушает любой механизм - живой или неживой - и поддается только ментальному воздействию. И потому работать с ним могут только телепаты, накачанные вергилием. И, заметь, не добровольцы - самоубийц среди них нет, - а осужденные, преступники. Приборы вводят их в транс, система жизнеобеспечения питает и стимулирует работу мозга, изолируя от всех внешних раздражителей, кроме контакта с пластом селенита, который нужно обработать и поднять на поверхность. И так день за днем, всю оставшуюся жизнь, без передышки. Увлекательно, правда? Вот только жаль, организм от перегрузки слишком быстро сгорает. И наступает конец. Понравилось? - издевательски поинтересовался он, наблюдая, как дезинтегратор поглощает очередной саркофаг.
   - Но ведь можно сопротивляться, - запальчиво возразила Катя. - Просто ничего не делать!
   - Ты забываешь о стимуляторе, - снисходительно сказал генерал. - Не говоря уже о полной физической и ментальной изоляции. Эти люди ничего не видят, не слышат и не чувствуют. Добыча селенита - единственная доступная преступнику работа. Это все, что связывает его с жизнью. Отказаться от нее - значит, обречь себя на деградацию мозга, безумие и смерть, еще более скорую. Впрочем, как я уже сказал, на это способны не многие.
   - Но я же...! - опять начала Катя.
   Закончить она не успела. В проеме стены, слева от стола - почему-то с противоположной от лифта стороны - бесшумно отворилась невидимая дверь, и в кабинет вошел грузный мужчина в черной форме СБ без знаков различия. Голова его была совершенно лысой, или - поправила себя Катя - скорее, гладко, налысо выбритой. Одутловатое лицо заставляло толстяка казаться старше, но, приглядевшись, девушка поняла, что ему едва ли намного больше тридцати.
   - День добрый, - неожиданно низким басом поздоровался вошедший.
   - А вот и ты, - с плохо скрываемой неприязнью сказал Вервицкий, не отвечая на приветствие. - Знакомься, Громова, это твой будущий босс и партнер, правая рука генерала Уварова, Иоанн Богомолов.
   Толстяк впервые бросил короткий взгляд на девушку. Под лохматыми бровями маленькие глазки его оказались неожиданно ярко-голубыми, цепкими. И - почему-то вдруг подумалось девушке - добрыми. Было ли это сопереживание эмпата или направленное воздействие, она не знала.
   Богомолова защищал такой же непроницаемый для телепатки барьер, как и Вервицкого, да и часть способностей предательнице заблокировали сразу после ареста - считывать чужие мысли, даже поверхностные, она вряд ли когда-нибудь еще смогла бы. При этой мысли слезы подступили к глазам, но Катя сразу же одернула себя. Она неожиданно прониклась к незнакомцу необъяснимым доверием и вдруг почувствовала, что все обязательно закончится хорошо. Была ли это женская интуиция или ментальное воздействие, но девушка внезапно поверила, что ей никогда не придется лежать в прозрачном гробу, дожидаясь, когда же, наконец, на белой стене погаснет ее огонек.
   - Ну как? - бесцеремонно поинтересовался толстяк. - Договорились?
   - Еще и не начинали, - хмуро ответил генерал. - Это у вас, оперативников, все делается быстро. А мы работаем другими методами.
   - Вижу, - усмехнулся Богомолов, кивнув на экран с прозрачными гробами. - Стращаешь? Ну-ну.
   - А ты что-то сегодня добрый, - язвительно сказал генерал.
   - Да я всегда такой, ты просто не замечал, - Богомолов бесцеремонно выключил визор и уселся в соседнее кресло, развернувшись лицом к девушке.
   Катя удивилась фамильярности толстяка. Кто мог бы себе позволить так вольничать в присутствии почти всемогущего главы СБ?
   - Так, значит, Екатерина Станиславовна, ты у нас ашшурская шпионка? - обратился к ней Богомолов. - Навела ящеров на Одинцова? Подставила альтаирцев. Расправилась с фроггсами. Неплохо сработано, - в голосе его прозвучало одобрение. Катя не могла понять, серьезно он говорит или шутит.
   - Но Одинцов, - запинаясь, произнесла она, переводя взгляд с одного мужчины на другого. - Он же двурушник? Уничтожил мирный флот союзников? И я виновата? Так мне сказали, - растерянно сказала девушка.
   - Вон оно как? Мирная экспедиция союзников, говоришь? - лохматые брови насмешливо вздернулись. - У дальней разведки на этот счет свое мнение. Ты мне другое скажи. Алексей - он ведь жених твой был? Что у вас там случилось на Лалсе?
   - Ну как же, - с горькой обидой Катя вспомнила сцену на лиловой планете. В глазах опять закипели слезы. Она никогда не забудет все это. Встречу с отцом, признание об их с Алексеем отношениях, появление смешного грустного чужака и милого крылатого зеленого малыша Лехи. Как выяснилось, сына Одинцова.
   - Он же извращенец, с альтаиркой этой любовь крутил. У них ведь даже ребенок есть! - путано объяснила она. - А потом ящеры прилетели. И все.
   - Так это, значит, правда. Не монтаж. Говорил я тебе, - сказал Иоанн, обращаясь к Вервицкому.
   - Чушь собачья, - убежденно сказал генерал. - Быть такого не может. Девчонка просто все не так поняла.
   - Видишь ли, - толстяк снова обратился к Кате. - Датчики тебе вживили не только ашшуры. Ты ведь и на нашу службу работала. Вот тебе Данила жучка и подсадил. Он тебе с самого начала не доверял, в отличие от некоторых, - намек явно адресовался генералу, который в ответ лишь брезгливо поморщился. - Так что, запись у нас интересная получилась. Но вот понять мы толком ничего не смогли.
   - А что тут понимать, - девушка выплеснула на внимательных слушателей наболевшую обиду. - Она ему сказала, что у них ребенок есть. Леха. А тут ашшуры - я честно не хотела, не знала! - она вытерла набежавшие слезы. - Ну, они ее и забрали. А он ребенку обещал, что ее спасать будет. Маму. И улетел. Даже до свиданья не сказал!
   - Вон оно как,- глубокомысленно протянул Богомолов. - Чудеса!
   Вервицкий в ответ только раздраженно пожал плечами. На лице его застыла недоверчивая гримаса.
   - Ну, теперь, по крайней мере, понятно, как он с фроггсами разобрался. С мирной экспедицией, в смысле, - толстяк не упустил случая поддеть генерала.
   - Это не он. Это альтаирцы, - упрямо повторила девушка и жалобно спросила: - А как же я? Что со мной теперь будет?
   Она обращалась к Богомолову, но ответил ей Вервицкий.
   - Ну, одного жениха ты потеряла, придется теперь тебе другого искать, - ехидно сказал он. - Мы уже и кандидата подходящего подобрали.
   - Жениха? - недоверчиво переспросила Катя.
   - Да не сбивай ты ее с толку, - устало отмахнулся Богомолов. А потом заговорил серьезно, обращаясь к девушке:
   - Ты понимаешь, что у тебя теперь есть только один выход? С сегодняшнего дня ты работаешь только на земную разведку, и работаешь, не щадя живота своего!
   - На СБ, - уточнил генерал.
   - На дальнюю разведку, - жестко возразил Иоанн. - Но задание, девочка, тебе в любом случае, предстоит одно и то же - лететь на Планету Джунглей и уговорить Данилу Малютина вернуться на Землю. Собственно, мы полетим туда вместе - ты ведь не пилот.
   - Но зачем я? Разве вы не можете сами? - смущенно забормотала девушка. Перспектива скорой встречи с майором откровенно пугала ее. Потом, сообразив, о чем идет речь, она удивленно спросила:
   - На планету Джунглей? Майора сейчас на Земле нет? Почему?
   - Вижу, ты многое пропустила, - вздохнул Богомолов, включая кадры хроники недавних дней. - И, кстати, Данила уже полковник, а не майор. И герой Земли.
   При этих словах лицо Вервицкого помрачнело, и он что-то злобно неразборчиво пробормотал. Но Катя уже не слушала, полностью поглощенная кадрами страшного космического катаклизма.
   - И это все майор? - восхищенно спросила она: ее всегда привлекала сила.
   - Некоторые считают, что он тут вообще не причем, - пояснил Богомолов. - Но он там был, да. И нам все-таки хотелось бы уточнить подробности. Однако после катастрофы Малютин отбыл на планету Джунглей возвращать корабль шарокотам, и с тех пор никакой связи с ним нет. Возможно, он просто не может найти попутный транспорт на Землю, возможно, случилось что-то серьезное, или Данила просто решил податься в эмигранты.
   - Данила? В эмигранты? - недоверчиво прищурилась Катя. - Не может быть.
   - Вот и я так думаю, - согласился Богомолов. - Ну как, ты согласна? Уговори Малютина, и СБ спишет тебе все грехи, обещаю, - с усмешкой сказал он. - А работать пойдешь к нам.
   - Но зачем вам я? - снова переспросила Катя. Возможность вырваться на свободу казалась заманчивой, но перспектива встречи с бывшим начальником пугала. Что он скажет, узнав о ее предательстве? - Вы же его и сами можете найти?
   Она не договорила, но Иоанн понял.
   - Видишь ли, - терпеливо, словно ребенку, объяснил он. - У нас есть основания полагать, что Данила не особенно стремится на Землю.
   - И?
   - И ты, - в разговор вмешался Вервицкий. - По нашим данным, единственный человек, который сможет заставить его вернуться. Тебе только надо доказать ему искренность твоих чувств. А уж потом мы тут с ним сами разберемся.
   - Чувств? - возмутилась Катя. - Нет у меня к нему чувств! И у него нет! Да он надо мной издевался! Все это время!
   - Нам, наверное, лучше знать, - буркнул генерал. - Наши сотрудники, знаешь ли, тоже психологическую проверку проходят. А ты как раз его тип. Неужто не сумеешь соблазнить мужика? Я думал, ты красивая умная женщина, - в голосе его зазвучало пренебрежение. - А ты просто желторотая неопытная девчонка.
   - Хорошо, я согласна, - задетая шпилькой, сказала Катя. Больше всего ее возмутило слово "неопытная". Это после всех этих обвинений! - Когда мы летим?
   - Сегодня, - сказал Богомолов, поднимаясь. - Ты пока отдохни. Я за тобой зайду через пару часов, перед полетом.
   Перед толстяком послушно распахнулась дверь. Потом проем в стене бесшумно закрылся, и Катя, проводив его взглядом, вздохнула, почувствовав, как исчезает ощущение защищенности, почему-то возникшее в присутствии этого человека.
   - Напрасно заглядываешься, - Вервицкий истолковал ее вздох по-своему. - Эта рыба тебе не по зубам.
   Катя, не сумев пересилить любопытство, спросила:
   - А кто он такой, этот Богомолов?
   - Я же тебе сказал - помощник Уварова. Дальняя разведка, - сказал генерал, как будто это все объясняло.
   - Как это, дальняя разведка?
   - Ну да, ты же не знаешь. Это наши, которые работают в чужих мирах.
   - В смысле, вербуются к чужим, как земные шпионы, а на самом деле работают на Землю! - сообразила девушка.
   - Нет, - возразил генерал. - Живут среди чужих как чужие, а на самом деле работают на земную разведку. И не спрашивай меня, как они это делают. Свои секреты Уваров не выдает никому. И Богомолов на самом деле работает..., - сообразив, с кем откровенничает, генерал прервался. - В общем, рано тебе еще об этом знать.
   Ну вот, на самом интересном месте! Катя с надеждой обратилась к Вервицкому:
   - Я успею повидаться с отцом и братом?
   - Даже не мечтай, - ответил генерал. - Для семьи, да и для всех остальных, ты по-прежнему узница СБ. И запомни, - он снова поднялся из-за стола и подошел поближе, почему-то переходя на шепот. - Что бы тебе ни говорил Богомолов, работаешь ты на меня. На СБ. И я как СБ тебе приказываю сделать все, чтобы Малютин вернулся на Землю по уши в дерьме, а лучше, вообще никогда не вернулся. Делай, что хочешь - соблазняй, обманывай, обещай, что угодно. Иначе ты больше никогда не увидишь брата и отца.
   - Но как я могу? - жалобно спросила девушка. - У него же блок! Майор, я хотела сказать, полковник, он ведь тоже офицер СБ!
   Катя хорошо это знала. Когда-то, в четырнадцать лет, в шоке после смерти матери Катя жила так, как будто каждый день был последним. Талантливая менталистка, мастер пси-воздействий, она любила встречаться со взрослыми мужчинами, забавляясь тем, как просто вызвать страсть у избранной жертвы, и легко меняла любовников, не заботясь о чувствах покинутых "стариков". С подачи ашшурского агента попав под начало Малютина, она сначала приняла майора за легкую добычу. Немолодой и чем-то неуловимым похожий на отца, Данила показался ей надежным, добрым, серьезным. Таким раньше представлялся Кате идеал настоящего мужчины. И она с удовольствием представляла, как заставит его, серьезного взрослого человека, ползать у ее ног и умолять о взаимности. Напрасные мечты. Барьер, защищавший сознание нового начальника, оказался непробиваем. Она до сих пор хорошо помнила его обидные слова:
   - Дуреха! У меня стандартная защита, как и у всякого безопасника. Специалисты ставили, не тебе чета, рассчитано на допросы и пытки, - объяснил тогда Малютин, сразу же заметив ее осторожные попытки направленного воздействия. - Что, не знала? Хорош бы я был, если бы меня могла обработать каждая соплюха!
   - Соплюхой меня назвал, - с обидой припомнила она.
   - Никакой барьер не вечен, - прошептал Вервицкий, приблизившись к девушке почти вплотную. - Люди его ставили, люди могут и убрать. Для этого надо только сказать кодовые слова. И он твой! И, по счастью, я этот код знаю. А теперь будешь знать и ты.
   И он тихо, но отчетливо произнес кодовую фразу, а потом спросил:
   - Ну что, запомнила?
   - А что тут запоминать? - удивилась Катя. - И что, я это скажу, и он?
   - Скажи код в его присутствии так, чтобы он услышал, и после этого можешь делать с ним все, что захочешь.
   Странный выбор, - подумала девушка и мысленно повторила кодовые слова: "Альтаир - первый контакт". А ведь генерал Малютина ненавидит!
   Когда за ней пришел охранник, чтобы отвести в камеру, она все еще размышляла о причинах ненависти Вервицкого и о будущей мести майору. Запутавшись, она почувствовала себя такой усталой, что, вернувшись в изолятор, рухнула на выдвижную кровать и крепко заснула.
   И когда, два часа спустя, за напарницей пришел Богомолов, девушка все еще спала.
   - Вот она, молодость, - с легкой завистью сказал пожилой охранник. - Вокруг нее такие страсти бушуют, что и вообразить страшно, а она спит. Где мои семнадцать лет?
   - Далече. Спасибо тебе, Яр, что приглядел, - улыбнулся Иоанн. - Смущает меня в последнее время Вервицкий. А девчонке не время спать.
   И он грубовато похлопал Катю по плечу:
   - Вставай, засоня! Всю жизнь проспишь. Нам пора.
  
  
  

Глава 2

  

Лежачий камень

  
   "По миру скитаться - ума не надо. С умом дома сидят".
   Юрий Никитин "Трое из Леса в песках"
  
  
   Матвеев знакомился с маленьким альтаирцем Лехой.
   -Так, и кто же ты у нас такой будешь? Говоришь, борн? - спросил он крылатого бочкообразного малыша, когда "Вездесущий" присоединился к "Другу" на орбите Лалса. Друзья условились пока оставаться на разных кораблях - никто не знал, что ждет впереди: может быть, им еще предстояло расстаться. - Талантливый народ. И какие же у тебя таланты? Летаешь?
   - Это все могут, - пренебрежительно фыркнул Леха, втягивая псевдо-крылья и разглядывая бортинженера семью любопытными глазами. - А я еще умею нравиться людям, и всем разумным. Это талант такой, - снисходительно объяснил он. - И оживлять камни!
   - И они, эти камни, что же, начинают двигаться и говорить? - удивился Матвеев.
   - Нет, это же не просто камни, а планеты, - так же снисходительно объяснил малыш. - На них просто появляется жизнь.
   - Ну и ну, - искренне восхитился Матвеев. - Откуда же ты, такой талантливый, взялся?
   - Это мой сын, - коротко бросил Одинцов, чтобы предупредить лишнюю неловкость. Ему казалось, что Александра он знает неплохо, но Алексей еще помнил, с каким отвращением смотрел на них с Немо капитан Громов.
   События на лиловой планете упорно вставали перед глазами: презрительные усмешки земных дипломатов, плачущая Немо, малыш Леха, бросающийся к нему с криком "Папа"! И катастрофа - ашшуры, набрасывающие на Немо ловчую сеть, угрозы, похищение, обещание - встретиться на Альгамбре.
   Но Александр не подвел - истинный интуит, он сразу почувствовал настроение товарища.
   - А что, похож, - задумчиво сказал бортинженер, поочередно разглядывая подпрыгивающий от энтузиазма зеленый трехногий бочонок и хмурого долговязого капитана. - Есть в вас что-то такое общее, трудно определимое.
   Несмотря на растерянность и подавленность, душившие его с момента отлета ящеров с Лалса, Одинцов, не удержавшись, хмыкнул.
   - Шуточки у тебя, однако, - беззлобно огрызнулся он, прижимая к себе маленького борна. Тот, с непривычки, сначала вздрогнул, потом, невероятно счастливый, замер от нахлынувшего потока чувств.
   - Я тоже тебя люблю, пап, очень-очень, - жизнерадостно заявил он. - Ты теплый! Мама тоже всегда так говорила, - грустно добавил он.
   - Не печалься, малой, найдем мы мамку. И гадов этих перебьем, - уверенно пообещал Одинцов.
   - И будем жить все вместе? - доверчиво спросил маленький борн.
   - Да, - без колебаний сказал Алексей. - Все вместе.
   - Послушай, - смущенно сказал Матвеев, поглядывая на малыша. - Я, конечно, понимаю, ребенок - дело святое. Но все-таки, - он помялся, подбирая необидные слова. - Ну это... Она же даже не гуманоидка, совсем другая. Как же вы будете жить? Или это ты в смысле, что Немо для души, а Катя - для всего остального?
   - Катя? Слышать не хочу про эту шалаву. Я парень отходчивый и многое могу простить. Но предательство - ни за что, - решительно сказал Алексей. - Да и не любил я ее никогда. Сейчас уже понял. Все эти двенадцать лет я... Ну, не скажу, чтобы Немо любил. Нет, ненавидел порой. А вот встретил сейчас и понял - это моя судьба.
   - Но, - снова попытался возразить Матвеев.
   - Погоди! Дай мне сказать, - остановил его Алексей. - Пойми, я вижу ее по-другому. Не альтаиркой, а девчонкой. Красивой, высокой, стройной, наивной, чистой. Обязательно черноглазой, чернявой - брюнеткой, в смысле, - уже более прозаично, поразмыслив, добавил он. - Всегда о такой мечтал. И имя уже придумал подходящее - Наташка. И она такой будет!
   Услышав слова Алексея, оживилась уже давно угрюмо молчавшая Врушка:
   - А по ночам, в отсутствие мое, будет она обращаться жабою зеленою и дожидаться меня терпеливо, - назидательно проскрежетала она.
   - Вот-вот, сказочник. Это как же можно? - растерянно спросил Матвеев.
   - Ты, кажется, говорил, что хочешь найти красянку, чтобы вернуть Лену? Так вот, я отправлюсь с тобой!
   - Ага, - Александр, наконец, понял мысль друга. - Надо ведь только пожелать...
   - Ну да, - обрадовано пояснил Одинцов. - Ты ведь Избранник? На три желания тебя хватит. Одно - твое, второе - мое. Третье - Лехино.
   - Как, парень, - обратился он к сыну. - Есть у тебя желание?
   - Уже загадал, - ответил малыш.
   - Быстро вы сами все за меня решили, - почесал в затылке Матвеев. - Крутой ты, однако, мужик, капитан. Не ожидал. Так что, летим на планету Джунглей?
   - Нет, - отрицательно покачал головой Алексей. - Нам нужна красянка, но на вурса Корвитса рассчитывать больше нельзя. Если старика не прикончили хранители, то он, наверняка, уже давно смылся куда-то в безопасное местечко. Не мы одни его ищем.
   - Это да. И что же ты надумал? - подозрительно спросил Сандр. Одинцов, обычно тугодум, сегодня, вероятно, от отчаяния, прямо-таки фонтанировал невероятными идеями. Не разочаровал он и в этот раз.
   - Лететь надо на Красивую, - сказал капитан.
   - Так ведь красянки там давно нет, - возразил Матвеев. - Зачем же?
   - Дык ведь Канон же! - поражаясь недогадливости друга, ответил Алексей. - Не может того быть, чтобы эти шкурники не знали, где еще есть красяночные планеты. Уж слишком хорошо у них было все поставлено на поток. Ну и доходы к ним шли не только с Красивой. И ты ведь, кажется, хотел за себя отомстить?
   - Да не столько за себя. Мне-то удалось уйти, - Сандр вспомнил изувеченное тело Серегина. - Сколько за тех ребят, что остались там навсегда. И все по милости жирных господ.
   - Да ведь хозяин Канона совсем не жирный, - припомнил Алексей. - Я как-то по визору видел. Худоба. Кощей Бессмертный.
   - Не важно. Точно не бессмертный, - отмахнулся воодушевившийся Александр. Планы спасения начали обретать пугающую конкретность. - Ты понял, что я хотел сказать. Так что, прямо в Канон?
   - Погодь. Сначала надо бы все разузнать.
   - Нет, - приняв решение, Матвеев не хотел больше медлить. - Большое дело навести справки - махнем сперва на Красивую, поймаем кого-то из бывших админов, расспросим. А там уже, по обстоятельствам, посмотрим. Может, и возьмем штурмом Канон.
   - Идет, - махнул рукой Алексей.
   - Ну а ты, паря? - Матвеев обратился к Лехе. - Домой, к зеленым или с нами?
   - С вами! - восторженно пропищал малыш, предчувствуя приключения. - На абордаж! Брать Канон!
   Подрыгивающий от энтузиазма зеленый шарик выглядел так потешно, что оба осиротевших влюбленных, впервые за сегодняшний безрадостный день, совершенно искренне расхохотались.
   Добираться решили на корабле Предтеч. После полета к планете Смерти, Друг, как и Врушка, почти все время угрюмо молчал, восстанавливая энергетические потери. Внутреннее пространство его тоже сократилось, и уже не пугало роскошью. Однако способность к совмещению известных точек пространства корабль сохранил. Возможность почти мгновенного переноса хоть как-то повышала шансы на успех. Подумав о предстоящих им почти бесконечных поисках, Одинцов решил, что "Вездесущему" можно дать и отдохнуть. Старый торговец, не мудрствуя лукаво, загрузили в трюм Друга, а капитан с Лехой перебрались к Матвееву.
   Процедур досмотра и контроля в системе Денеболы, да и на самой Денеболе - 5, - так теперь официально называлась Красивая, - друзья легко избежали, воспользовавшись режимом невидимости и приземлившись в горной южной долине за пределами космопорта. Почувствовать возвращение игрушки Предтеч смогла только сама живая планета. В Храмах Богини матери, почувствовав беспокойство Великой, засуетились служительницы. И в ту же ночь, во время долгого бдения, Верховная жрица получила Весть. Ни хорошую, ни плохую, просто странную.
   - На Красивую прибыли три важных гостя с Земли, - сказала богиня, позабыв в божественной рассеянности упомянуть, что один из пришельцев альтаирец. - Найдите их и приведите в центральный Храм. Мне есть о чем с ними поговорить. Они мне кое-что должны.
   Служительницы резво устремились на поиски - выполнять пожелание госпожи.
  
   После Сашкиного побега планета сильно изменилась. Обедневшая и обезлюдевшая, она по-прежнему казалась опасной, и все еще далеко не красивой. Но перемены к лучшему были заметны даже случайному взгляду. На улицах заблистали новыми витринами многочисленные магазины. Зашумели и заиграли яркими красками рынки, зазеленели парки, отстроились невысокими нарядными домиками мещанские жилые районы. Игорных домов и баров не стало меньше, но они уже не так откровенно походили на вертепы и притоны. Разрослись и кварталы офисных зданий.
   В одном из них, трехэтажном солидном особняке, прежде сером, а сейчас выкрашенном в ядовито-оранжевый цвет, Матвеев без труда опознал бывшее прибежище Канона. Однако всевластных когда-то хозяев планеты уже сменила герлейская фирма по продаже синтезаторов, занимавшая большую часть здания. В нижней части особняка разместились туристические агентства и транспортные компании, главным образом, дельгские. Приторно любезный секретарь-герлеец на вопрос о работниках Канона только развел покрытыми густой зеленой шерстью передними конечностями.
   - Увы, джентль-сэры, вы весьма опоздали. Последние служащие фирмы покинули Бьюти более полуцикла назад, по требованию храмовых властей. Да и пребывание их на планете, знаете ли, было небезопасным. Кое-кто все еще продолжает искать здесь красянку, - многозначительно добавил он, выпроваживая подозрительных посетителей.
   Ниточка, ведущая к Канону, оказалась оборванной, и новоявленные красяночники, разочарованные, вышли на центральную улицу города.
   Бросалось в глаза множество зажиточных чужаков, заполонивших Бьюти - планетарную столицу. Воздушное движение стало очень оживленным. Над центральными улицами то и дело мелькали одноместные и двухместные частные и маршрутные флайеры. Большинство пилотов составляли псевдоали, похожие на больших металлических муравьев. Среди прохожих Матвеев опознал драков, мощных, покрытых тусклой скрипучей чешуей полуящеров, ашшуров, теджей, фроггсов. Изредка встречались и похожие на кузнечиков альгамбрцы - пронырливые торговцы не могли упустить свой шанс утвердиться на новой планете.
   В толпе на центральной улице пришельцы заметили и гуманоидов - стройных, похожих на сказочных эльфов, сирфов с Белинды, и покрытых зеленой шерстью невысоких жителей Герлея. Герлейцев, заполонивших галактику доступным дешевым низкокачественным ширпотребом, многие на Земле, по старинке, все еще считали полуразумными обезьянками, и совершенно напрасно - планета развивалась просто стремительно. Попадались среди прохожих и такие, расу которых ни Матвеев, ни Одинцов опознать не могли. Однако случайно подслушанные разговоры были понятны. Говорили, в основном, на универсальном, и только изредка, в однородных компаниях, собеседники переходили на родные диалекты, с большинством которых справлялся автолингвист.
   Земных колонистов в пестрой мешанине рас и народов практически не было - после многолетнего господства красяночников на планету, по-видимому, решились вернуться немногие. На землян откровенно пялились, а взгляды, бросаемые на альтаирца и большую белую птицу на плече капитана, показались Александру откровенно алчными. Потолкавшись в базарных рядах, Матвеев услышал знакомое слово "красянка". Обернувшись, он увидел двух отчаянно споривших драков, вырывавших друг у друга какую-то затертую звездную карту. Александр прислушался - речь была непонятна. Ругались драки на каком-то своем наречии, которое лингвист не брал.
   - Опять эти, - пренебрежительно сказали рядом. - Красяночники. Еще не угомонились, все ищут.
   Укутанная в синий балахон храмовая служительница-денебианка сделала правым крылом круговой знак, отгоняющий зло, и отошла к фруктовым рядам. Оглядевшись в поисках Алексея, интуит обнаружил, что тот тоже внимательно наблюдает за спорщиками, что-то увлеченно обсуждая с Лехой. Сандр подошел к друзьям. Дитя талантливой расы взахлеб переводило, гордясь собственной небесполезностью.
   - Они говорят, - объяснил маленький альтаирец, - что купили эту карту в баре "Красянка" у какого-то мошенника-псевдоаля. Там должны быть помечены зараженные планеты.
   - А почему они решили, что продавец - мошенник? - заинтересовался Матвеев.
   - На карте помечены планеты их собственной системы. В баре они этого не заметили, а сейчас обвиняют друг друга в ротозействе.
   - Говоришь, бар "Красянка"? - друзья переглянулись.- Похоже, то, что нам нужно.
   У них появилась новая конкретная цель.
   Дорогу к "Красянке" Одинцов решился выспросить у сидевшей на отшибе торговки, похожей на перекормленную хохлатую курицу. Из товара перед ней в плетеной корзинке лежали только букетики мелких голубых цветочков непонятного назначения.
   Заметив заинтересованный взгляд потенциального покупателя, хохлушка протянула ему букетик.
   - Возьми, касатик, - проворковала она на универсальном. - Верное средство.
   - От чего? - поинтересовался Алексей, неосмотрительно взяв цветы.
   - Так от несчастной любви же! - удивилась невежеству гуманоида торговка.
   - И почем? - поняв, что пустой отговоркой не отделаешься, Алексей полез за деньгами, надеясь, что средство от любви обойдется не слишком дорого. Наличность в последнее время становилась настоящей проблемой.
   Насмотревшись с экранов Друга земных передач, Одинцов отлично понимал, что сейчас, после заключения союзного договора с Фроггой, СБ с нетерпением ждет его возвращения, чтобы сделать козлом отпущения за все допущенные ошибки. Такая же судьба, похоже, ожидала Матвеева и невольно подставленного ими под удар Малютина. Так или иначе, но пользоваться кредитными карточками не стоило - по ним местонахождение беглецов засечь было проще всего. Алексей благословлял предусмотрительность, заставившую его прихватить с собой немного налички в галактических кредитах - их принимали повсюду.
   Надежда сэкономить оказалась тщетной.
   - Десять кредов, - уверенно сказала торговка, всем своим видом показывая, что не уступит ни на йоту.
   - Держи, - Одинцов бросил ей монету и сунул букетик растерявшемуся Лехе, которому срочно пришлось вырастить для него псевдоручку. Им с Матвеевым самозваное средство от несчастной любви уже помочь не могло. Зато на вопрос о баре "Красянка" хохлушка ответила очень охотно.
   - Так это ж все знают! - заявила она. - В западном секторе возле горы лесистой, аккурат перед Кровавой рощей. Там сейчас как раз муравьи эти, псевдоали, вергилий роют. А только..., - торговка внимательно оглядела покупателей и добросердечно предупредила: - Таким, как вы там, пожалуй, появляться не стоит. Гуманоидов и сейчас здесь многие ищут. Да еще и с такими дорогими игрушками, - она прищелкнула клювом от восхищения, строя глазки очаровашке борну.
   - Спасибо, бабушка, - искренне поблагодарил Матвеев.
   - Какая я тебе бабушка, я девушка! - возмутилась продавщица счастья и кокетливо добавила: - Для своей расы я еще очень молода. Меня, между прочим, зовут Эл....
   Она сказала что-то вроде Элиза, но Одинцов не дал напарнику закончить интересный разговор.
   - Извини, мы спешим, - раздраженно бросил он и повлек спутников прочь. - Дон Жуан, ты хоть знаешь, где это место?
   - Знаю. Не очень далеко, - угрюмо ответил Сандр. Лесистую гору в западном секторе он отлично помнил. Именно там отдал жизнь за залежи вергилия интуит Серегин. Избранник красянки.
   Решив сэкономить, друзья не стали нанимать флайер и пошли пешком. По дороге Матвеев рассказал все, что помнил, о первом столкновении с красянкой.
   - Мне вот что не понятно, - сказал Алексей. - Зачем Канону вообще нужна была эта фирма, вергилий и все дела? Ведь у них в руках, наверняка, и до Серегина были избранники. Так чего еще? Пожелай себе богатства и власти, красоты, молодости, да наслаждайся жизнью.
   - Не знаю, - задумчиво сказал Матвеев. - Откуда ты знаешь, что они этого не пожелали? Наверное, наслаждение жизнью каждый понимает по - своему. Может, им просто нравилось измываться над людьми.
   - Папа, - очень кстати подергал Одинцова за рукав комбинезона малыш. - Ты думаешь, мне пригодятся цветы от несчастной любви?
   - Пригодятся, - со вздохом сказал капитан. - У тебя еще все впереди.
   - Но у нас, альтаирцев, несчастной любви не бывает, - объяснил Леха. - Мы хорошо чувствуем друг друга.
   - Не забывай, - печально сказал капитан, - что ты все-таки не настоящий альтаирец. А у нас, землян, несчастная любовь бывает очень часто. Вот и у нас с твоей мамой, чем не несчастная любовь?
   - Может быть, - малыш опять погрузился в раздумья.
   - Постой, - Матвеев хлопнул себя по лбу. - Мы же у бабки этой забыли спросить, что надо делать, чтобы цветы помогли.
   - Ты что, и вправду поверил? - удивился Одинцов.
   - Я знаю, - к Лехе вновь вернулась жизнерадостность. - Их надо съесть. Она все время об этом думала, - и он решительно засунул букетик в боковую питательную щель.
   - Сбивают только ребенка с толку, экстрасенсы, - сердито пробормотал Алексей. - Еще заразу какую подхватит.
   - Нет на них заразы, у меня же анализатор, - объяснил довольный Леха.
   - Погоди, - спохватился Матвеев. - Ты что же, еще и мысли читаешь?
   - Нет, только чувства, - отозвался малыш. - Это все могут. Просто эта хенси думала очень громко.
   - Хенси?
   - Ну да, так себя называет ее раса, - сказал борн.
   - Ну, ты и всезнайка, - протянул Матвеев, машинально почесав голову встрепенувшейся было Врушке. - Кстати, а как тебе наша птичка?
   - Птица крокс? Хорошая игрушка, только сломанная, - равнодушно ответил Леха. В отличие от Витьки Громова, Врушка его совершенно не интересовала. Но слова мальчишки насторожили интуита. Он и сам чувствовал, что после контакта с Планетой Смерти с птицей, да и с кораблем Предтеч творится что-то неладное.
   - Сломанная? - Алексей тоже встревожился, и малыш сразу заластился, заглядывая ему в глаза, расцветая под волнами отцовского внимания, заботы, нежности:
   - Не беспокойся, пап, ей легко помочь. Вот! - он потянулся к отцовскому плечу длинным псевдоподием, коснулся притихшей птицы, и она сразу же встряхнулась, затопталась, заклекотала:
   - Живая и мертвая вода. Живая и мертвая вода! Водички принеси, хрр-гррр-пырр!
   - Что она говорит? - спросил внимательно следивший за маневрами Лехи Матвеев.
   - Говорит, что водой всех не оживишь, на всех не хватит, - послушно перевел Леха. - Какая-то она у вас грустная.
   - А что за язык-то? - поинтересовался Матвеев, не отводивший от Лехи сосредоточенного взгляда.
   - Не знаю, - беззаботно ответил малыш. - У меня просто вживленный лингвист, как у наших всех.
   - А может, ты и корабль Предтеч вот так оживить сумеешь? - спросил интуит. - Что-то ты подозрительно много знаешь. Ты, часом, не шпион ли борнский?
   - Угомонись, Сань, - одернул его Одинцов. - Он же альтаирец, раса уровня О. У них младенец имеет больше знаний и возможностей, чем у нас президент Солнечной.
   - А что? - с вызовом ответил Леха. - Вот и сумею. Подумаешь, Предтечи!
   - И ты охолонись, герой, - сказал Одинцов, вошедший в роль отца так естественно, как будто специально обучался воспитывать альтаирских мальцов с самого рождения. Несмотря на строгость голоса, исходивший от него эмофон любви и тепла ничуть не изменился.
   - Рано тебе еще идти супротив Предтеч. Еще надорвешься! И вообще, нашли время бузить!
   - Извини, - смущенно сказал Матвеев, сам не понимавший, что на него нашло - чего вдруг он ссорится с чужим ребенком, пусть и всезнайкой. - Это, видно, позавидовал я несправедливо.
   - Да ладно, подумаешь, - не обращая на Александра внимания, возразил Леха отцу. - Это ведь даже не Предтечи сами, просто игрушка. Я, если хочешь знать, ваш корабль и без коннекта оживить смогу, - на конце зеленого щупальца загорелась яркая искорка, и, небрежно сброшенная, исчезла.
   - Ладно, ладно, все потом, - отмахнулся капитан. - Мы, похоже, уже пришли. Вот он, бар, а это, надо понимать, Кровавая роща.
   Улочка, на которую без предупреждения свернул Матвеев, привела их прямо к бару, где, выведенная затейливыми значками универсальной лингвы, прямо перед фасадом горела надпись "Красянка". Расположение для питейного заведения было более чем странное - бар стоял на самой окраине города, у подножья лесистой горы, у рощицы невысоких деревьев с кроваво-красными листьями и изогнутыми темными стволами, объяснявшими зловещее название.
   Сама "Красянка", вопреки ожиданиям землян, оказалась совсем не ветхой развалюхой, скрывающей вертеп греха и порока. Уютный домик из желтого камня с крышей из красной черепицы очень украшала нарядная терраса с шестью узкими колоннами. Справа от террасы виднелся искусно оформленный ажурными перильцами вход в подвал. С верхнего полуэтажа с распахнутыми усеченными окнами, забранными разноцветными решетками, доносились шум и крики.
   - Ну что, рискнем? - спросил Александр.
   - Для того мы сюда и пришли, - решительно сказал капитан и, шагнув вперед, потянул на себя тяжелую дверь.
   Несколько десятков самых разнообразных глаз, линз и ощущал уставились на землян. Стоявший за стойкой псевдоаль, готовивший какой-то сложный напиток, замер в нерешительности, как будто изготовившись броситься на нежданных гостей. Матвеев вдохнул тяжелую смесь ароматов и закашлялся. Он успел заметить главное - ни одного гуманоида в зале не было.
   - Славная добыча, - сказал холодный металлический голос из глубины зала. - Глупая. Сама пришла.
  
  

Глава 3

Напрасный труд

"Где наше не пропадало?"

Риторический вопрос

   Данила Малютин знал о последствиях невероятных событий намного лучше, чем капитан Одинцов. И потому, занятый непростым делом - управлением кораблем шарокотов, - он не только не отвлекался на контакты с непосредственным начальством, но даже полностью отключил коммуникатор, чтобы его никто не сумел засечь. Корабль оказался тихоходным, но Данила никуда не спешил, шел осторожно, останавливался на межзональных переходниках, затаривался продуктами. И потому дорога к планете Джунглей отняла у него почти месяц.
   Малютину хотелось спокойно поразмыслить в одиночестве. Он уже достаточно поплатился в свое время за неудачный контакт с альтаирцами. Вернись он сейчас на Землю, и ему припомнят все - и превышение полномочий в истории с Одинцовым, и гибель эскадры фроггсов, неожиданно провозгласивших себя союзниками Земли, и помощь Хранителям, и исчезновение оружия Предтеч.
   В отличие от альтаирского провала, сейчас чувства вины майор не испытывал - он действовал так, как велели ему честь, совесть, долг, чувство ответственности перед жителями родной планеты. И потому, представляя себя обвиняемым, оправдывающимся за несовершенные преступления, а затем, без сомнения, осужденным, - поскольку кто-то же должен быть виноват, - Малютин все больше утверждался в крамольной мысли: Земля подождет. Разумеется, он никогда не станет вредить родной планете и Солнечной. Больше того, чуть позже обязательно свяжется с ребятами из дальразведки и даже предложит помощь, но на какое-то время ему лучше побыть необъявленным беглецом.
   События повернулись так, как будто судьба сама шла навстречу его намерениям.
   Прибыв на планету Джунглей, майор аккуратно посадил громоздкий корабль на небольшой космодром - не зря все-таки его учил старый хранитель. Однако сразу по выходе на летное поле Данилу встретил кипящий от гнева шарокот.
   Похожий не на кота, а скорее на длиннохвостого ежа, забавный негуманоид, имевший привычку сворачиваться в клубок в моменты стресса и опасности, оказался хозяином и капитаном воздушного судна. Вид выходящего из шара землянина сразу поверг чужака в глубокий шок.
   - Грабеж! Насилие! Катастрофа, - заверещал он откуда-то из глубины колючего клубка. Игнорируя робкие попытки Малютина объясниться, сказать, что Земля не несет ответственности за действия Хранителей, несчастный засыпал его и всех окружающих громогласными жалобами на сорванный контракт - шарокот оказался торговцем - разбежавшийся экипаж, погубленную репутацию и бесплодные попытки выбраться из чертовой дыры. Так он называл достаточно мирную, но провинциальную и удаленную от основных галактических трасс планету Джунглей.
   - Что же делать? Что делать? - продолжал стенать торговец, полностью развернувшись в нормальный вид и неотступно следуя за Малютиным, когда тот проходил многочисленные процедуры таможенного и биологического контроля, позволяющие получить доступ на планету.
   - Не понимаю, чего ты так ноешь, соррь, - не выдержал, наконец, Данила. - Корабль я тебе пригнал, с управлением все олрайт. Лети, куда хочешь. Денег у меня нет, ноу мани, так что, сколько ни плачь, заплатить я тебе не могу, кэннот. Да и не за что - ни в чем я не виноват. Наоборот, корабль вот вернул, хотя не я его брал. Подумаешь, один сорванный контракт! В торговле и не такое бывает, for sure, - насмотревшись за долгие годы на маету звездных торговцев, майор знал, о чем говорил.
   - Где-то ты и прав, - согласился шарокот, внезапно успокаиваясь. - Один контракт ничего не значит. Но экипаж! Все мои техи, пилоты, помощники давно завербовались на попутные лоханки и сбежали! Я здесь остался один - остался в надежде на то, что корабль вернется, как и обещал этот, страшный. Но что мне делать теперь? Я не пилот. Хотя, - хитрая мордочка торговца посветлела. - Ты что-то говорил про компенсацию?
   Майор хотел было возразить, что нет, не говорил, но еж не слушал. Его увлекла пришедшая в голову идея.
   - А денег у тебя нет. И корабль ты сюда привел сам, значит, управлять умеешь. Так как насчет того, чтобы наняться ко мне? - неожиданно предложил торговец. - Вывезешь меня отсюда поближе к межгалу: к Раздольной или к Альгамбре. Я тебе даже заплачу, правда, немного, чертова планета меня почти разорила. И ты все равно мне должен.
   Малютин задумался. Не то, чтобы его волновали обвинения торговца, но ведь и в самом деле, почему бы нет? Пуркуа па? И компенсация ущерба шарокоту даже для земного СБ прозвучит солидным оправданием на тот случай, если кто-то явится по его душу и не застанет на месте. Торговец предлагал ему желанную отсрочку, прикрытие и даже оплату. И майор решился.
   - Так и быть, кэптен, по рукам, - сказал он. - Но только учти, мне нужен официальный контракт. И про компенсацию там пропишем. У меня тоже начальство есть, - майор решил перестраховаться и полностью себя обезопасить.
   На составление контракта они потратили весь следующий день. Впрочем, часть его ушла на погрузку товаров, которые шарокот ухитрился приобрести, несмотря на все свои рыдания и стоны. Наслушавшись бесконечных жалоб, Данила выбил себе должность первого помощника и даже сумел включить в контракт пункт об одной четвертой доле прибыли от торговых сделок, которые капитан сумеет совершить за время совместного полета. Об этом, правда, майор пожалел чуть позже - имея дело с пронырливым торговцем, разумнее было бы договориться о фиксированной оплате.
   Они закончили все дела и покинули планету Джунглей как раз перед тем, как туда прибыли посланцы генерала Вервицкого. Впрочем, вряд ли так можно было бы назвать Иоанна Богомолова. Да и Катя себя хоть чем-то связанной с мерзким старикашкой - так она называла про себя вальяжного и совсем не старого генерала - не считала. К ее счастью, он об этом не подозревал.
  
   За неделю полета с капитаном Ляйстом - так презентовал себя шарокотский торговец - Данила Малютин понял все. И почему капитан так быстро остался без экипажа, и почему именно у него так легко Хранители отняли корабль, и почему шарокоты, довольно высокоразвитая раса, так редко встречаются на космических трассах. В моменты трудностей и осложнений капитан забивался в угол, скуля и жалуясь на удары судьбы, а при малейших признаках опасности он вообще сворачивался в клубок, предоставляя помощнику выкручиваться самому.
   Майор искренне недоумевал, как шарокотам вообще удалось добраться до планеты Джунглей, если поведение экипажа напоминало капитанское. На всех пунктах проверки и контроля шарокот, свернувшись ежом, прятался в своей каюте, а все формальности сваливал на Малютина.
   Майора очень выручал двадцатилетний стаж работы в службе торговой охраны, а также опыт многочисленных проверок и досмотров, проведенных им собственнолично. Маска добросовестного служаки, сросшаяся с собственным истинным лицом, задевала профессиональные струны в душах инопланетных коллег. Автолингвисты на пропускных пунктах работали отлично, а службисты непонятным образом сразу чувствовали в майоре своего, и без особых придирок ставили на документах подписи и печати.
   Попав на обитаемую планету, Ляйст шнырял по каким-то торговым точкам, пристраивая и закупая товары, оставив на единственного помощника охрану и обеспечение погрузки. У Данилы даже не было возможности толком заняться своими делами - впрочем, особых дел у него в этом секторе тоже не предвиделось.
   Вернувшись на корабль, торговец жаловался на неудачные сделки, рассчитываясь с землянином горстью кредитов. Не то, чтобы майор сейчас срочно нуждался в деньгах, но его возмущало скопидомство трусливого ежа.
   Когда-то, во время одного из многочисленных служебных рейдов, майор сумел сделать себе анонимный счет в альгамбрском банке, вложив туда солидную сумму. Ну, а поскольку никаких официальных переводов туда Данила больше не делал, отследить эти деньги бывшие коллеги не могли. Однако для доступа к карте нужно было оказаться на цивилизованной планете с терминалами и располагать хоть каким-то резервом свободного времени.
   Пока же Малютину приходилось довольствоваться получаемой от ежа мелочью, которой не хватало даже на покупку нормального синтезатора, рассчитанного на гуманоидов. Поэтому питание стало для майора настоящей проблемой. Когда закончились продукты, прихваченные с собой и закупленные за время полета с Земли, Данила попытался воспользоваться программами синтезатора шарокотского корабля. Единственным, что ему удалось не только попробовать, но и удержать в желудке, оказалось что-то вроде кисловатой зеленой лапши, и герлейская фруктовая смесь, слишком приторная, но достаточно терпимая на вкус. Однако после недельного пребывания на фруктово-лапшовой диете майор взбунтовался.
   - Мы ведь уже подошли к фроггской зоне, - сказал он неблагодарному работодателю после очередного недорасчета. - Как ты смотришь на то, чтобы расстаться? Я тебя подброшу к Раздольной, а там ты легко наберешь экипаж из шарокотов, дельгов, фроггсов или вообще кого угодно. Да и мне будет проще оттуда добраться домой.
   Майор не собирался возвращаться на Землю, но с Раздольной можно было легко попасть на одну из земных колоний - Саманту или Теодору. Там у Данилы не возникло бы проблем ни с питанием, ни с деньгами, ни с работой.
   - Нет, нет, только не на Раздольную! - непонятно почему всполошился торговец, не выразив протеста против всего остального. Данила подозревал, что хитрец чувствовал за собой вину за прикарманенные денежки и хотел избавиться от слишком полезного помощника, пока тот не потребовал доли в прибылях, оговоренной в контракте. Заметив удивление землянина, шарокот объяснил:
   - На Раздольной торговцу делать нечего, там все схвачено: ни купить, ни продать. А вот здесь, неподалеку есть одна неплохая планетка, - он ткнул грязным когтем в точку на выведенной на экран звездной карте. - Давай-ка рванем туда. В Хамсе, столице Хасты, очень приличный космопорт. И совсем рядом с городом, если по прямой.
   - Хамс? Хаста? - удивился майор. Единственное, что он помнил об этой пустынной планете, было дело о пропаже нескольких исследователей и туристов, погибших в местных горах, которым занималось СБ. - Откуда там нормальный космопорт?
   - Ну да, ты же не в курсе, - самодовольно зафыркал шарокот. - Совсем недавно на Хасте появился новый губернатор. Вложил немалые деньги в строительство порта в южной долине, нанял теджей и дельгов и пригласил геологоразведку. Говорят, нашли огромные залежи минералов. Перспективное местечко!
   - Молодчина фроггс, - одобрил Малютин, подозревая очередную хитрость со стороны торговца - черноголовые никогда не казались ему расой активных предпринимателей. Хотя, разумеется, исключения есть везде. Но спорить майор не стал: он уже твердо решил, что в любом случае, с Хасты Ляйста дальше не повезет. Пусть выбирается, как хочет. Правда, пока Данила и сам не знал, как сможет выбраться с фроггской планеты. Оставалось только надеяться, что в свежеотстроенном порту найдутся какие-то точки коннекта с нужным ему альгамбрским банком.
   Новый космопорт действительно оказался роскошным, со специальным полем для шаровых и дисковых кораблей и упрощенными процедурами контроля - новый губернатор явно хотел привлечь на планету торговцев и гостей. Но трафик трудно было назвать оживленным, да и большинство ангаров и залов пустовало - репутация опасной и отсталой колонии преодолевалась не так-то легко.
   По приезде, шарокот поспешно покинул корабль, пообещав рассчитаться позже.
   Малютин не спешил. Он медленно обошел неуютную каюту, сунул в спортивную сумку немногочисленные пожитки - сменную униформу СБ, белье, купленные по дороге безделушки. Не слишком доверяя хитрюге Ляйсту, Данила спустился в трюм, и прошелся вдоль складов с немногочисленным грузом, пытаясь сообразить, что может составить так и недополученную четвертую часть прибыли. Напрасный труд. Большую часть грузов он просто не смог опознать, ни по виду, ни по назначению, и потому остановил свой выбор на небольшой кучке незнакомых плодов, похожих на кокосовые орехи, но только с мягкой кожурой, лежавших в самом дальнем углу на верхней полке. Поразмыслив, он честно отобрал себе из двенадцати штук половину - учитывая остальные товары, деление казалось только справедливым, - и небрежно бросил их в сумку, надеясь, что сумеет продать их тому, для кого они представляют ценность. А такие должны были найтись - не зря же шарокот прихватил плоды с собой и заботливо припрятал. Впрочем, майор вполне готов был вернуть плоды обратно - если Ляйст выполнит взятые на себя обязательства.
   Мысленно попрощавшись с кораблем, Данила отправился на поиски банковских терминалов. Однако так далеко сервис на обновленной Хасте пока не зашел.
   Обойдя все кассы космопорта, проконсультировавшись с милой жабой, сидевшей в справочной, и даже посетив центральный банк Хамса, после долго блуждания вниз и вверх по запутанным горным улочкам, майор не нашел ничего утешительного. А вернувшись к ангару к ночи, ожидаемо не нашел и корабля.
   Никаких сделок шарокот на Хасте заключать не стал. По словам фроггского диспетчера, капитан Ляйст, наскоро навербовав экипаж из болтавшихся в порту бездельников, еще утром поспешно покинул планету.
   Малютин остался на мели. Усталый, голодный и злой, он пересчитал оставшуюся мелочь, которой не хватило бы даже на ночевку в пилотской ночлежке, и вспомнил о плодах. Ему срочно требовался честный и осведомленный разумный, которому можно было бы задать несколько вопросов.
   Оглядев неутихающий зал космопорта, майор вспомнил о приятной фроггше из справочного. Достопамятные события первого контакта с Альтаиром навсегда излечили его от ксенофобии. И покрытая слизью и бородавками вонючая жаба, доброжелательная и надежная, сейчас казалась ему намного более приятным зрелищем, чем множество более привлекательных и человекоподобных физиономий.
   Приблизившись к окошечку справки и выждав момент, когда поблизости не будет лишних глаз и ушей, Малютин извлек из сумки один "кокос" и протянул фроггше.
   - Джентль-дам не желает это приобрести?
   - О! Но это же..., - жабьи глазки округлились, и диспетчерша встревожено огляделась по сторонам. Она явно знала, о чем идет речь. - Конечно же нет. У меня нет таких денег. Но я знаю, кто может.
   Она торопливо набрала номер на комме и, прислушиваясь к длинным гудкам, сказала. - А вы, джентльсир, прошу, немедленно спрячьте его. Это слишком опасно! И, умоляю, ненадолго отойдите, у меня важный разговор.
   Спрятав плод, Данила отошел в сторону, тщетно гадая, обладателем какого опасного сокровища его случайно сделала жизнь.
   Несколько минут спустя фроггша вновь подозвала майора к окошку.
   - Почтенный джентльсир, - тон ее изменился, из просто любезного став подобострастным и почтительным. Майору не слишком понравилась перемена, но жаба надолго затягивать разговор не стала.
   - С вами хочет встретиться губернатор Хасты. Ресторан "Горный рассвет" - это совсем недалеко отсюда. Столик уже заказан и оплачен. Хозяин немного опоздает, у него дела, но вы подождите. И заказывайте, что угодно. Скажите, что вы гость губернатора. Но только умоляю, джентль, - она сложила лапки на груди. - Будьте осторожны!
   Окошко захлопнулось, и Малютину осталось только последовать полученным инструкциям. Несмотря на страстные предупреждения фроггши, никто одиноким гуманоидом не заинтересовался, и он, спросив дорогу у прохожих, спокойно дошел по узкой улочке до "Горного рассвета", где, наконец, смог отвести душу, отъевшись за все голодные полтора месяца. Кухня в ресторане оказалась отличной, бифштексы сочными, жареная картошка таяла во рту, а овощной салат, похоже, был сделан из самых настоящих помидоров и огурцов. Хотя откуда бы им взяться на фроггской планете? Насытившись, вместо предложенных изысканных вин, майор заказал кружку пива, и, потягивая любимый напиток, оглядел зал. Он не сомневался, что хозяин Хасты уже прибыл и откуда-то со стороны наблюдает за поведением гостя. Однако никто из сидевших в зале фроггсов не обращал на Малютина никакого внимания.
   И вдруг майор заметил за дальним столиком знакомое лицо. Корнилов! Частник! Он-то что тут делает? И хотя он всегда Корнилова недолюбливал, сейчас встреча с землянином искренне обрадовала. И, одним глотком прикончив пенный напиток, Данила поднялся и пошел поболтать со старым знакомым.

Глава 4

Бородино

"В одно смешались кони, люди и залпы тысячи орудий"

М.Ю. Лермонтов

   Владельцем могучего голоса оказался вовсе не гигантский драк, а едва ли полутораметровый змей, со светящейся пестрыми узорами шкурой. В левой псевдолапке он держал бокал с сине-фиолетовой жидкостью, над которой поднимался слабый дымок.
   - А это кто, кэп? - недоуменно спросил Матвеев у капитана.
   - Похоже, веганец, - ответил Алексей, припомнив справочник высших рас, изучавшийся еще в космическом училище. - Но те, вроде, должны быть покрупнее. Никогда таких не встречал.
   - Так ты, значит, тоже капитан, - сказал веганец, выскальзывая из-за столика, за которым вместе с ним сидела самая неожиданная компания: тяжеловесный фроггс, похожий на гигантскую кошку иллирниец, кузнечик-дельг и двое псевдоалей. Нижних конечностей змей не имел, но он без проблем вытянулся в полный рост, опираясь лишь на свернувшийся кольцом хвост.
   - Пожалуйте к нам, - пригласил он землян. Те, растерянно переглянувшись, подошли. Под повелительным взглядом мелкого веганца сидевшая неподалеку компания огромных драков быстро освободила столик.
   С вмешательством змея напряжение в зале резко упало - возобновились разговоры, бряцание самой разнообразной посуды. Александру даже послышалась тихая музыка. Бармен, казалось, с явным облегчением выйдя из оцепенения, вернулся к возне с разноцветными жидкостями.
   Присаживаясь за соседний со змеем стол, с которого официант быстро убрал оставленную драками выпивку, интуит уловил краем уха обрывок разговора, который кое-что объяснял в происходящем:
   - Ну, если сам капитан Рейн в деле, тут ловить нечего.
   По-видимому, Рейн - это и есть веганец, - понял Александр. Хоть капитан и был мелковат, но пользовался немалым авторитетом.
   - Так что, смертники, зачем явились? - голос змея звучал так громко, как будто тот пользовался усилителем.
   - Красянку ищем, - бесхитростно ответил Одинцов.
   В ответ зал грохнул хохотом. Смеялись, кажется, даже склянки на стойке.
   - Шутник, - одобрительно прищелкнул раздвоенным языком змей. - Храбрец.
   Одинцов молча пожал плечами. Он вовсе не шутил.
   - Уважаю, - сказал веганец, когда шум, наконец, утих. - Зови меня капитан Рейн.
   - Капитан Одинцов. Зови меня Алексей, - представился Одинцов, тщетно пытаясь вспомнить, почему имя змея кажется удивительно знакомым. Он протянул веганцу руку и замер, сообразив, что крохотной верхней конечностью тот никак не сумеет ее пожать. Но змей как-то неожиданно извернулся, опершись о столик сверкающим боком, и сжал протянутую руку кончиком хвоста. Ощутив хватку хрупкого с виду чужака, Алексей понял, что тот без труда мог бы раздробить не только тонкие кости кисти, но и изломать все тело человека в кровавое месиво - будь у него такое желание. Однако землянин был ему зачем-то нужен.
   - Храбрец, - повторил довольный змей. - Ты знаешь, что все, кто здесь собрался, ищут две вещи: красянку и ее возможного избранника. И все же рискнул прийти. Еще и с такими дорогими игрушками. Знакомься - мой экипаж, - он указал взглядом на сидящих рядом за столиком.
   - А это мой, - машинально кивнул на своих Алексей, наконец сообразивший, почему имя Рейна показалось знакомым. Это был тот самый капитан Рейн - знаменитый пират, гроза кораблей высших рас и их межзвездных порталов, за которым охотилась половина галактики. Веганец, правда, не интересовался делами полуразумных, к которым, с высоты своей цивилизации, причислял и Землю.
   И Алексей, ошеломленный догадкой, без всякой необходимости пояснил:
   - В смысле, мой экипаж.
   На сей раз дружный смех прозвучал только за их столиком.
   - Все еще шутишь, - пренебрежительно сказал Рейн. - Слабенький фарф-интуит и две игрушки Предтеч - экипаж? Кого ты хотел обмануть?
   - Игрушки? - удивился Одинцов. - Почему ты так думаешь?
   - Ну, птица крокс, понятно, любимая забава Предтеч, настоящей не бывает, - объяснил змей. - Их, даже игрушек, немного сейчас осталось. Ну, а альтаирец... Да будь с тобой настоящий альтаирец, пусть даже и такой младенец, - он мотнул змеиной головкой в сторону Лехи, - никто в этом баре не посмел бы с тобой связываться.
   - Но я и есть..., - начал было Леха, но умолк под строгим взглядом отца. Напарники переглянулись. Они поняли друг друга без слов. Проведай бандиты, что малыш и есть настоящий альтаирец, и землянам ничего уже здесь не грозило бы. Но тогда б и узнать о красянке они ничего не сумели. И Алексей только молча кивнул.
   - Ты что-нибудь знаешь о том, где найти красянку? - спросил пирата Александр.
   - Знай я это, так я бы здесь не сидел, - угрюмо ответил змей, заглатывая ядовито-фиолетовое содержимое стакана. - Ты не представляешь даже, что это такое: жить, как я, - с неожиданной алкогольной тоской добавил он. - Выпьешь? Эй, серф, плесни-ка ребятам чего-нибудь нетоксичного для гуманоидов.
   На его оклик бармен примчался бодрой рысцой.
   - Для гуманоидов есть только два коктейля: "Землянка" и "Красянка". Каждый по двадцать кредов, - сообщил он.
   Вспомнив о намерении сэкономить, Одинцов хотел было отказаться, но веганец остановил его небрежным жестом:
   - Я заплачу. Серф, давай каждому по два, - бросил он служителю и уточнил: - Игрушкам не надо.
   Маленький борн хотел было возразить, но Алексей, уже знавший об особенностях питания борнов, тихо шепнул: - Не бойся, я с тобой поделюсь.
   Сам он пить вообще не собирался, предпочитая сохранять свежую голову, но идея хотя бы пригубить коктейли с такими названия казалась заманчивой. Заметив задумчивый взгляд интуита, Алексей добавил: - И дядя Саша поделится.
   Матвеев пожал плечами. Коктейли появились на столе почти мгновенно, и змей небрежно бросил бармену горсть монет, не считая. Судя по заблестевшим муравьиным глазкам псевдоаля, он не поскупился.
   "Землянка" больше всего напоминала обычную сорокоградусную водку с острым запахом керосина, и сразу перекочевала к маленькому Лехе, который проглотил вкусную еду с нескрываемым удовольствием. "Красянка" оказалась сложной смесью какого-то технического спирта с прогорклыми хвойными и фруктовыми настоями. Одинцов поколебался прежде, чем предложить опасную жидкость сыну, но тот сам с жадностью потянул к себе стаканы:
   - Я могу это пить, - заявил он. - Это очень вкусно.
   Положившись на таинственные анализаторы, космонавты отдали алкогольную отраву малышу, глазки которого подозрительно заблестели. Алексей вздохнул - несмотря на все давешние уверения Тикитака, он так до конца и не поверил, что водка может быть для кого-то просто едой.
   Веганец с нескрываемым интересом наблюдал за их маневрами, но никак их не прокомментировал. Он заговорил с капитаном о другом:
   - Итак, красянки у меня все равно нет, поэтому я не буду ни к чему тебя принуждать. Напротив, предложу тебе договор - отправляйся на поиски вместе со мной, а когда мы найдем красянку, то честно поделим желания с экипажем. Идет?
   - На всех не хватит, - отрицательно помотал головой Одинцов. - А если я откажусь?
   - Тогда я отпущу тебя на свободу, - Рейн чуть повысил голос и оглядел соседние столики. Красяночники, казалось бы, не прислушивавшиеся к разговору, при его словах настороженно замерли в ожидании ответа.
   - Понятно, - Алексей отлично понял намек и угрозу. - Но есть ведь здесь и тот, кто может указать на ее следы, в смысле красянки. Мы ведь даже видели какую-то карту.
   - О! - пренебрежительно протянул змей. - Да таких карт здесь полно! До них только непросто добраться. Хотя еще вопрос, стоит ли. Спустись вот в этот подвал, и там тебе предложат любую карту на выбор. Только игрушки лучше оставь здесь - они тебе больше не понадобятся.
   - Да нет, - Алексей поймал одобрительный взгляд друга и решительно поднялся из-за стола. - Мы, пожалуй, спустимся туда все вместе.
   От желанной цели их отделяло всего лишь несколько столиков, но по пути к украшенному винтовой лесенкой входу в подвал Алексею казалось, что его спина горит под перекрестным огнем десятков провожающих взглядов.
   - Посмотрим, как далеко тебе удастся уйти. Эй, серф, плесни-ка еще синенькой, - услышал он позади ехидный голос капитана Рейна.
   Уйти далеко не удалось. Прямо перед Одинцовым с потолка рухнула стена из прозрачного материала, похожего на толстое витринное стекло. Глухой шум, раздавшийся позади, заставил оглянуться: путь назад был тоже закрыт. Все четверо оказались в западне. Открытыми оставались лишь боковые проходы к узким коридорам, подозрительно похожим на ловушки. Этот вариант капитан оставил на потом. Попытка сдвинуть барьер, навалившись на него всем телом, не возымела никакого эффекта. Матвеев, встав в боксерскую стойку, с размаху ударил в "стекло" кулаком. Аналогично.
   - Даже не больно, - вслух удивился он, разглядывая собственный кулак. - Силовой барьер? Откуда он здесь?
   Алексей, обернувшись, заметил, что сзади к барьеру подтягивается компания красяночников с парализаторами. С плеча капитана с шумом сорвалась разбуженная Врушка и с размаху врезалась в переднее "стекло", по которому сразу же побежала, расползаясь, огромная трещина. Еще один удар клюва - и стена рассыпалась крупными дымящимися осколками. Все же не силовое поле, - подумал Матвеев обрадовано.
   К несчастью, одновременно исчез и задний барьер. Оба космонавта бросились на пол, и лучи парализаторов пронзили сидевших за ближними к подвалу столиками теджей, заставив их свалиться рядом обездвиженными тушами. Раздались громкие крики, птица, метавшаяся под потолком, грозно заклекотала, и перед преследователями вновь воздвиглась "стеклянная" стена. Торопливо поднявшись, прямо по неподвижно лежавшим телам денебианцев космонавты ринулись к входу в подвал, сопровождаемые хриплым клекотом птицы и жизнерадостным повизгиванием Лехи, который явно воспринимал происходящее как веселую игру.
   Скатившись по винтовой лестнице вниз, Одинцов уткнулся в массивную синтедубовую дверь, которая не дрогнула под его напором, но, жалобно скрипнув, распахнулась при легком прикосновении псевдощупальца юного борна, пропустив пришельцев, а потом также послушно замкнулась вновь.
  
   В подвале на первый взгляд не оказалось ничего страшного. Группка псевдоалей, обсуждавших что-то чрезвычайно важное, при появлении землян сразу распалась, и один из них подошел к Одинцову, буравя пришельцев холодным взглядом металлических глаз.
   - Далеко зашли, - одобрительно сказал он. - А ведь по вас не скажешь, что сильны.
   - Мы ищем красянку, - без предисловий брякнул Александр.
   - Все ищут красянку, - холодно ответил псевдоаль. - Но очень немногие из них гуманоиды. У вас есть шанс.
   - И что же ты нам предложишь? Карту? - с сарказмом спросил Александр. - Видели, как драки на базаре делили.
   - Драки? - удивился муравей. - Ни один драк ни разу так далеко не заходил. Ты лучше подумай, чем будешь платить.
   - За что? - удивился Одинцов. - Ты еще не сказал ни слова о том, что можешь предложить.
   Псевдоаль задумчиво пошевелил головными антеннами. Заметив оживление его сородичей, Алексей понял - советуются, телепатически. Но пауза не затянулась.
   - Хорошо, - сказал разумный муравей.- Я скажу тебе, что ты можешь от нас получить. Тем более, что тебе есть чем расплатиться, - короткий взгляд в сторону спутников землянина подтвердил намерения говорящего.
   - Итак? - поторопил Алексей.
   - Итак, - подхватил псевдоаль. - Мы, я и мои спутники, были последними, кто говорил с пилотом, принесшим красянку на эту планету.
   - Ты имеешь в виду старого вуртса? - невежливо прервал Матвеев.
   - О? Так вы, значит, знали Корвитса? - чему-то обрадовался муравей. - Тогда вам легче будет меня понять.
   - Не отвлекайся, продолжай, - вновь поторопил Одинцов, бросив на напарника сердитый взгляд. Тот виновато пожал плечами: конечно, сейчас не стоило мешать собеседнику высказаться.
   - Мы были последними, кто видел старого вуртса, - повторил псевдоаль, не обращая на их немой обмен взглядами. - И он назвал нам планеты, которые посетил прежде, чем привезти симбионта на Красивую. И где, возможно, были гуманоиды, способные стать ее носителями, пусть и не избранниками.
   - И ты можешь дать нам координаты этих планет? - обрадовался Алексей. Цель показалась как никогда близкой.
   - Нет, - возразил псевдоаль. - Знай я координаты, мне не нужно было бы заманивать сюда таких, как ты. Но я могу назвать тебе имена этих планет - так, как мне назвал их Корвитс, и как они прозвучат для тебя в переводе лингвиста. Может быть, тебе они скажут больше чем мне, далекому от космических трасс гуманоидов.
   - Ну же, - нетерпеливо сказал Матвеев. - Говори!
   - Я скажу, - муравей вновь пошевелил антеннами, обращаясь только к Одинцову. - Но только в обмен на одного из твоих спутников. Любого. Я согласен даже на интуита: мы давно не видели таких подходящих для поисков красянки людей. И его можно будет неплохо продать.
   - Матвеева? - удивился странному предложению Алексей. Мысль о том, чтобы предложить в обмен за красянку напарника никогда не приходила ему в голову. - Нет.
   - Что ж, выбор за тобой, - легко уступил муравей. - Нас устроит любой. Все они представляют ценность для нашего бизнеса. Может быть, игрушка-борн?
   - Нет, никогда! - сам того не осознавая, Одинцов послал сыну такую волну тепла, что тот телепатически взмолился:
   - Папа, не надо! Не надо меня так сильно любить!
   - Почему? - пораженный ощущением чужого голоса в собственных мыслях, капитан тоже ответил малышу мысленно.
   - Я потом не смогу отпочковать своих собственных деток, - объяснил борн. - Ведь мама меня тоже очень сильно любила.
   - Ну и что? - удивился отец.
   - Ну как ты не понимаешь, - объяснил малыш. - Мне будет трудно найти партнера, который полюбит меня больше, чем родители. Ведь у каждого из нас с детства свой порог любви, и превзойти его - обязательное условие для счастливого брака. И потому дети, выросшие в холодных семьях, находят любимых намного легче. А я, хоть и красивый, - грустно добавил он, - но, наверное, даже в самом опасном возрасте смогу без проблем работать со взрослыми: ведь никто из них не будет любить меня так сильно, как вы с мамой.
   - Не важно, - произнес Алексей вслух, поняв, что молчание слишком затянулось. - В любом случае, Леху я не отдам.
   - Тогда? - муравей начал проявлять нетерпение.
   - Прости, Вруша, - Алексей осторожно снял с плеча белую птицу и протянул псевдоалю. - Она твоя.
   - Не прощай прощеного, не учи ученого, - глубокомысленно заявила Врушка, пытаясь усесться на голову новому хозяину.
   - Ты отдал ее добровольно, - сказал муравей, подставляя птице отблескивающую металлом конечность. - И теперь птица крокс действительно моя. Достойная плата. Слушай!
   И он начал скрипучим голосом перечислять на родном языке вуртса названия планет, которые автолингвист немедленно переводил на русский. По-русски названия звучали удивительно знакомо, падая в замершей от напряжения комнате весомыми каменьями:
   - Тьеррас!
   - Весна!
   - Ларра!
   - Тетра!
   - Хаста!
   - Вот и все, - закончил псевдоаль. - Все эти пять планет назвал нам пилот. Вижу, названия эти тебе знакомы? - жадно спросил он.
   - Три из них я знаю точно, - признался капитан. - Хотя Тьеррас, пожалуй, можно не считать - во время последней войны корсы выжгли там абсолютно все.
   - Красянке человеческое оружие не страшно, - возразил псевдоаль.
   - Там жили гуманоиды, земные колонисты, - объяснил Одинцов. - Будь хоть один из них избранником красянки, навряд ли он бы такое стерпел.
   - Возможно, ты и прав. Ну так вот, - добавил псевдоаль. - Последнее, что я хотел сказать. Во-первых, то, что вуртс там побывал, не обязательно означает, что ты найдешь на планете красянку. Во-вторых, если она там и есть, найти ее будет не так просто, раз уж за все эти годы никто ничего не обнаружил. И, наконец, в-третьих, - он немного помедлил, подавая дружкам какой-то знак. - Хоть я и обещал тебе, что назову имена планет, я не сказал, что после этого позволю тебе уйти с этим знанием отсюда. Давненько нам не попадалась такая ценная добыча!
   Комнату заполнил беловатый дым. Алексей отшатнулся, но, резко вдохнув, почувствовал горьковатый запах газа и, не успев предупредить друзей, потерял сознание.
   Очнулся Одинцов в тесной темной каморке. Рядом, постанывая, поминал мать какого-то псевдоаля Матвеев. Сбоку от него, к своему глубочайшему удивлению и радости, капитан увидел Леху, целого и невредимого. Псевдоали по-своему честно блюли договор, выполнив только то, что было обещано, и взяв только то, что было отдано им добровольно.
   - Да угомонись ты, - сказал он другу. - Еще вообще не известно, была ли у этого псевдоаля мать. Кто их там знает, как они отпочковываются.
   - Не в этом дело, - сердито ответил Сандр. - Чертовы мураши здорово приложили меня спиной об стенку, поясницу ужасно ломит. Тоже игрушку себе нашли для обмена. Как ты думаешь, прикончили они вуртса Корвитса?
   - Да не похоже, могли бы еще что-нибудь у него выпытать.
   - Вот-вот, наверное, и погиб под пытками, - предположил интуит.
   - Может и так. Давай лучше подумаем, что нам делать, - Алексей пытался мыслить конструктивно. - Какие будут предложения?
   - А что мы можем? - угрюмо спросил Матвеев. - Нам они точно ничего плохого не сделают. По крайней мере, сначала. Мураш сам сказал, что мы ценная добыча. Да это и так ясно. Остается только ждать.
   - Ну что ж, - Алексей тоже не видел смысла паниковать. - В чем-то ты и прав. А то ведь и впрямь, может, еще и на красянку выведут. А пока можно и отдохнуть.
   Измученные непрерывными приключениями, друзья попытались удобнее устроиться на холодном полу, и, несмотря на тревожные предчувствия и шумную возню в углу нашедшего какое-то развлечение Лехи, довольно быстро заснули.
  
  

Глава 5

Не имей сто рублей

"Сто рублей не деньги"

Русская народная мудрость

   - Слыхал, ты здорово влип на Планете Джунглей, - сказал Корнилов, когда Данила без приглашения уселся за его столик.
   - Эт' верно, - согласился отупевший не столько от пива, сколько от вкусной еды майор, не успев удивиться сначала осведомленности частника, а затем странной нелепости заявления. - А с чего ты собственно так решил? - осторожно уточнил он.
   - Так все в порту говорят, что какого-то земляшку послали выручать глупого торговца, которому Хранители заплатили за корабль плодами орас. Кажется, штук двенадцать? И кто это может быть, если не ты? Других землян у нас в последнее время не заводилось. Только ты, как всегда, честный и тупой.
   - Это отчего же? - возмутился Данила.
   - Да на твоего торговца охотится вся галактика! У бедняги от страха сбежал весь экипаж - шарокоты, они вообще ребята трусоватые, а тут такое! И это на Планете Джунглей, где владельцы плодов жизни охраняются законом. Ну, а представь себе, в космосе! А ты, значит, подрядился? - с деланным безразличием спросил Корнилов.
   - Контракт, на четвертую часть, - начиная кое-что понимать, сказал Малютин, только сейчас сообразивший, что "надел" своего клиента на немалую сумму.
   - Три плода орас, неплохо, - покачал головой Степан.- Не думал, что старик поступит с тобой так честно. Или он дал тебе только один? - с интересом спросил он.
   - Погоди! А ты-то откуда знаешь? - Данила вскочил из-за стола, машинально пытаясь нашарить в кармане несуществующий бластер. Он внезапно вспомнил предупреждения напуганной диспетчерши, но не успел даже сделать попытки сбежать, как ему заломили руки за спину два массивных фроггса из ресторанной охраны.
   - Подставил, гад, - с ненавистью сказал Малютин. - Как тогда Галку.
   - Вот только Галю не трожь, - нахмурившись, ответил Корнилов, по-прежнему спокойно сидевший за столиком. - Да и вообще, чего ты взбеленился? Я ж тебя сюда пригласил, вроде, обо всем договорились. Или ты хочешь дать ход назад? Продавать передумал?
   - Но мне говорили, губернатор, - растерянно ответил Малютин, которого, по знаку Корнилова, неохотно отпустили охранники. - Постой, ты хочешь сказать?
   - Вот именно, - на лице Степана явственно читалось самодовольство. - Я и есть новый губернатор Хасты. Присядь давай, у нас ведь деловой разговор.
   - Продал, гад, родину фроггсам, - без особого осуждения сказал Данила. В последнее время взгляды майора на многие вещи претерпели изменения.
   - Не без того, - согласился Корнилов. - Только какая Земля мне родина? Я вырос здесь, на Хасте.
   - Так ты, значит, хочешь купить у меня этот самый плод?
   Он потянулся вытащить "кокос" из сумки, но Корнилов покачал головой:
   - Не рискуй. Даже здесь не стоит пока светиться, я и так верю, - отсоветовал он. - Да я купил бы у тебя все три, если, конечно, они у тебя есть.
   - Есть, - подтвердил Малютин. - И сколько, по-твоему, стоит такая штука?
   - Плоды жизни бесценны, - без тени сомнения ответил Корнилов. - Когда-то меня самого оживили таким плодом. А за второй, который я собирался принести в дар, я отдал полмиллиона кредов. Но сейчас, извини, мне нужны деньги на Хасту, она для меня как любимое дитя.
   Он ненадолго о чем-то задумался, потом вернулся к разговору: - Но я готов отдать тебе полмиллиона, только за все три сразу. Идет?
   - Гхм, - майор попытался прочистить горло, не зная, что ответить. - Сумма немаленькая.
   - Конечно, - заметив его колебания, добавил губернатор Хасты. - Все только после того, как подтвердится, что это именно орас. Зная репутацию старины Ляйста, с трудом верится в такую щедрость. Давай отойдем. У меня есть здесь свой личный кабинет
   - Да это он, - уверенно сказал Степан, внимательно обследовав плод. - Зря я хулил старого шарокота. Видимо, не только люди меняются. Так что, по рукам?
   - По рукам, - решился Малютин, передавая Степану плоды. Получив взамен фроггскую банковскую карту, он сразу попросил часть денег в наличке и стал владельцем толстой пачки банкнот.
   Да, люди меняются. Сегодняшний Корнилов разительно отличался от прежнего цепкого и жадного частника, которого Данила хорошо знал прежде. Вернее, думал, что знает.
   Вернувшись за столик, они решили обмыть удачную сделку, и после второй стопки водки Малютин признался:
   - Знаешь, еж-то не сам мне плоды эти дал. Вообще мне практически не заплатил. Вот я и прихватил их в свою долю, - он предусмотрительно не стал сообщать о том, что взял, пожалуй, и лишнее, и что в сумке у него все еще остаются целых три "кокоса". - Не знал, что это такое, - заплетающимся языком пробормотал он, хотя опьянения не испытывал.- Даже неудобно как-то.
   - Ляйста боишься? Зря, - равнодушно ответил Корнилов. - Старик набрал здесь в команду такую шелупонь, что вряд ли уйдет от них живым, стоит им только прослышать о плодах жизни. Не думаю, что вы еще встретитесь. Давай еще выпьем! За Хасту!
   - За Землю, - упрямо сказал Малютин.
   - Упрямый ты мужик, Малютин, уважаю, - кивнул Корнилов. - Ну и черт с ним. Давай за Землю. А потом за Галю!
   - Хорошая была деваха, - сочувственно сказал Малютин.
   - Вот то-то и оно, - согласился Корнилов. - Прав ты майор, подставил я ее. Знал, что опасно. А все равно сбежал, оставил. А они ее убили! - он сжал кулаки. - Но я с ними поквитался, со всеми: с Лагутиным, Евсеем, Узнадзе. Но Галю не вернуть. А ведь мог бы королевой ее здесь сделать, на Хасте, как обещал. Любила она меня, Галка!
   - А как у тебя здесь вообще насчет девчонок? - полюбопытствовал майор. - Неужто фроггшу себе завел? Или гарем?
   - Да нет, - хмыкнул Степан. - Есть тут пара психичек. СБ не забывает, посылают, следят. Я-то теперь важная шишка. Чего чиниться? Я у них прямо попросил Райку прислать из нашей столовки, тоже ведь своя, так отказали. Пилоты, говорят, не поймут, взбунтуются. А сам-то ты что собираешься делать?
   - Да не решил еще, - честно сказал Малютин. - Думал в колонии куда рвануть, поискать работу. Я-то не только на планете Джунглей попал. Еще и на планете Смерти.
   - Наслышан, - посерьезнел Корнилов. - Кстати, с полковником тебя, Герой Земли. За это тоже, пожалуй, стоит выпить. Долгонько ты дожидался.
   - Это, в каком смысле, полковником? - связавшись с шарокотом, Данила так и не удосужился узнать последние новости с родины.
   Подробно пересказав Малютину то, о чем до сих пор твердили во всех земных и многих внеземных новостных программах, Корнилов помолчал, о чем-то задумавшись, потом, оживившись, предложил:
   - Ну раз уж не собираешься, значит, на Землю-матушку... Зачем тебе тогда в колонии рваться? Оставайся у меня, здесь. Мужик ты надежный, работы много. Первый помощник у меня, правда, уже есть. Вторым будешь. Познакомлю. Серьезный дядька, только немного сдал сейчас. И деньгами не обижу. Там, глядишь, все как-то и утрясется. Идет?
   - По рукам, - согласился сонный Малютин, даже не услышавший слов собеседника.
   На следующее утро, проснувшись в уютной квартире в центре Хамса, Данила с удивлением узнал от разбудившего его почтительного фроггса, что вчера подписал контракт на три года о работе в администрации Хасты. И уже сегодня с утра указом губернатора был назначен заместителем главы столичной мэрии, где как раз в данный момент все с нетерпением дожидаются новичка, так как дел накопилось множество в связи с отсутствием приболевшего начальства.
   Два следующих дня были настолько заполнены бестолковой беготней, знакомствами и административными разборками - работа оказалась, по сути, та же, хоть и с фроггсами, - что Данила даже позабыл о существовании таинственного начальства. Однако на третий день в приемную пришел Корнилов вместе с невысоким, но очень плотным фроггсом, гуманоидная маска которого выражала что-то вроде свирепой радости.
   - Знакомься, полкан, - с порога заявил губернатор. - Вот и наш дорогой мэр.
   - Адмирал Ясмах, - представился фроггс, первым протянув для пожатия лапу.
   - Тот самый адмирал Ясмах? - Малютин не мог поверить своим ушам и потому не сразу среагировал на хамское обращение Корнилова. - Тот самый знаменитый Ясмах, который спас фроггский флот во время первой альтаирской!?
   Стоявший перед Данилой фроггс казался слишком молодым для того, чтобы быть блестящим стратегом, о гениальных маневрах которого он когда-то читал в учебниках.
   - А это, между прочим, твой орас сработал, - шепотом сказал Степан, убедившись, что никто из служащих рядом не трется. - Думал, в этот раз не подниму старика. Знакомься, учитель, - представил он Данилу. - Полковник СБ, мой бывший враг.
   - Хороший враг, - весомо сказал фроггс. - Лучше плохого друга.
   - Слыхал, полкан? И он такие перлы выдает все время, причем от души, - с такой гордостью, будто старик был его собственным творением, сказал Степан. - Зови его Данилой Малютиным, учитель.
   - А ты, между прочим, - ошеломленный Малютин, наконец, обратил внимание на фамильярность губернатора, - запомни: еще раз назовешь меня "полканом", дам в зубы. Несмотря на все твои чины.
   - Да ладно тебе, ладно, - у Корнилова было на диво хорошее настроение. - Вы тут быстренько знакомьтесь, и за дело, бюрократы!
   В приемную уже ломились посетители, и Степан ушел, что-то насвистывая, но новоявленные соратники, сразу погрузившиеся в административные дела, уже не отвлекались на постороннее.
  
   Оказавшись на корабле вместе с Богомоловым, Катя оживилась и расцвела. Она жизнерадостно болтала, рассказывая новому знакомому о друзьях, о школе, ругая Вервицкого, не замечая хмурого выражения на лице Иоанна, занятого разборкой каких-то файлов в корабельном компе. Наконец, разведчик не выдержал:
   - Да заткнись ты уже, деваха! Неужели мозгов у тебя совсем нет? Не понимаешь, что натворила?
   Катя испуганно замолчала, потом робко спросила:
   - А что я такого сделала? Ничего ведь страшного не случилось...
   - Ничего не случилось! - Иоанн в изумлении покачал головой. - А то ты не знаешь, что оставила Землю без могучих союзников и защитников. После твоего предательства на Лалсе все альтаирцы немедленно покинули Солнечную, и даже их посольство без всяких объяснений исчезло. Ну, это как раз можно понять, учитывая, как борны ценят своего Уничтожителя. А ведь как хорошо все начиналось! И после всего, чего добился Одинцов, мы потеряли их из-за фокусов какой-то глупой девчонки! Из-за тебя нам пришлось оправдываться и лебезить перед фроггсами и центами и заключать с ними договор, вместо того, чтобы заставить заплатить по полной! А Вервицкий, хотя Данилу и сильно не любит, но мужик правильный. И Земле служит верно.
   - А..., - Катя хотела рассказать, как генерал к ней приставал, но толстяк ее понял без слов.
   - А ты сама во всем виновата, вертихвостка, - сказал он. - Да ты на Вервицкого молиться должна, что он тебя сразу на рудники не отправил!
   - Но я, - начала было Катя, но потом растерянно умолкла, поняв, что оправдываться, собственно, и нечем. Вервицкий ей все равно не нравился, казался каким-то липким, неприятным, но Иоанн, наоборот, нравился, и ссориться с ним не хотелось.
   Впрочем, молчание не долго оставалось враждебным. Заметив, что девушке нечем себя занять, Богомолов надавал ей заданий по самоподготовке. У него оказалось невероятное множество всяких полезных штучек, которые могли в трудную минуту спасти разведчику жизнь.
   - Пойми ты, - объяснял он девушке. - Как бы землянин ни был силен физически, в драке ему ни против фроггса, ни против ашшура не выстоять, - он прервался, что-то вспоминая, и нехотя добавил: - Ну, есть, конечно, и исключения. Но! Как правило, не выстоять, и уж тем более, тебе. А вот вовремя использованная пищалка заставит твоих противников бессмысленно ползать по полу, разыскивая вчерашний день. А значит?
   - Значит, - послушно повторяла Катя, не зная, что сказать дальше.
   - Значит, ты должна воспользоваться ей, не задумываясь, инстинктивно, как только возникнет необходимость.
   Иоанн говорил, вроде бы, прописные истины, но Катя внимательно слушала и с удовольствием тренировалась. Отношения учителя и ученицы ее вполне устраивали. Несмотря на строгую выволочку, Богомолов по-прежнему казался ей неопасным, и даже привлекательным. Некрасивый внешне - толстый, вернее слишком массивный, с налысо выбритой головой и одутловатым лицом - он обладал ощутимой внутренней силой. Сила Катю привлекала всегда - быть может, потому, что после внезапной смерти матери она постоянно чувствовала себя незащищенной. Сама того не замечая, она даже начала с толстяком заигрывать, бессознательно вернувшись к старым привычкам. За что и получила очередной щелчок по носу:
   - Глупая ты девчонка, Громова, - устало сказал разведчик. - На меня твои штучки не действуют. Не видишь разве, что я в рабочем режиме? Сейчас я и не совсем человек даже, меня гуманоидные самки не интересуют. Ну, разве что, только как мясо.
   Иоанн ухмыльнулся, и оскал на его лице настолько напомнил девушке ашшурского адмирала Вайнроха, что она в ужасе отшатнулась.
   - Вот так-то лучше, - одобрил Богомолов. - О Малютине лучше подумай.
   О Малютине Катя старалась не думать, страшась встречи, но беспокоилась она напрасно. На Планете Джунглей они Данилу уже не застали.
   Катя поразилась тому, насколько умело Иоанн выспросил у служащих космопорта историю злоключений Малютина и обстоятельства его отлета. Со страшными для Кати собеседниками разведчик общался дружелюбно и по-свойски. Его настолько не смущала внешность аборигенов, что девушка, шарахавшаяся от чужаков вначале, сама в конце концов поверила, что в облике ярко-красных десятиногих спрутов нет ничего необычного. За несколько дней, пообщавшись со служащими отеля, где им пришлось остановиться, дожидаясь новостей о Малютине, и со случайными прохожими на улицах, Иоанн узнал не только о данайском даре Хранителей, вознаградивших шарокота за корабль плодами жизни. Он наслушался самых невероятных сплетен и о каждом из кораблей, на которые завербовались бывшие спутники шарокота, и даже о детальных подробностях контракта, который заключил с Ляйстом Данила.
   - Вот вы мне поверьте, - уверял их болтливый таможенник. - Он землянина еще и при расчете обманет. Если, конечно, дело вообще до оплаты дойдет - несчастный не понимает, с кем связался. Да и опасное это дело - торговля плодами жизни.
   Богомолов выслушал болтуна, сочувственно кивая, но оказался не слишком доверчив.
   - А парень-то не так прост, - пробормотал разведчик, когда они вернулись в гостиницу. - Не знай я о его обстоятельствах, сам бы поверил, что простак стал жертвой неверно понятого чувства долга и ответственности за судьбы Земли.
   - А вы думаете, это не так? - удивилась девушка. Никто из говоривших с ними сегодня инопланетян ни на мгновенье не усомнился, что бедняга землянин стал легкой добычей мошенника шарокота.
   - Не буду я сейчас с тобой спорить, - отмахнулся Иоанн от расспросов девушки, - но уверен, что через пару недель появится твой Малютин где-то в отдаленной колонии на непыльной работенке, которая не позволит ему отлучиться на Землю. А сейчас посиди тихо, мне надо кое с кем связаться, поговорить.
   Катя честно старалась не прислушиваться к разговору, но Богомолов говорил по комму громко, не скрываясь, да и его собеседники почти кричали, так что слышно было неплохо. Просто речь шла о непонятном, да и говорили собеседники Иоанна большей частью не по-русски. Универсальный переводчик, вживленный еще перед полетом на Альтаир, вполне справлявшийся с работой при разговоре вживую, при переводе обрывков телефонных фраз сбоил и запинался. Кате даже показалось, что в соседней комнате прозвучало слово "война", но она, наверное, ослышалась - ведь все войны уже остались в прошлом? Единственное, что четко поняла девушка - случилось что-то ужасно плохое, что, наверняка, заставит Богомолова изменить планы. Она гадала, возьмет ли он ее с собой.
   - Ты говоришь, новый штамм? Действует только на гуманоидов? - донеслись до нее обрывки фраз. - Да, похоже, что ящеры совсем.....
   - Случайно? Такие вещи случайными не бывают. Ага...
   - Ты нужен срочно, очень срочно.
   - Хорошо, через два цикла, - Богомолов резко оборвал разговор, а затем сделал еще несколько коннектов, что-то улаживая и уточняя. Катя как будто внезапно перестала для него существовать.
   Вечером Иоанн куда-то ушел, не предупредив, и надолго пропал. Девушка не находила себе места, выдумывая всякие ужасы. Она даже ела только бурду из синтезатора, боясь выйти из гостиницы, чтобы не разминуться с разведчиком.
   Два дня спустя Иоанн вернулся и расставил точки над "и".
   - Нашелся твой Малютин, - сказал он девушке с довольным видом. - И не просто абы где, а у Корнилова на Хасте. И в должности не абы кого, а первого заместителя самого Ясмаха. Считай, третий человек на планете. А ты еще говоришь!
   Катя ничего не говорила, но кое-что хотела спросить.
   - Так, значит, мы летим на Хасту? - робко поинтересовалась она.
   - Почему мы? - удивился Богомолов. - Я тебя подброшу до Раздольной. Оттуда рейсовый диск ходит до Хасты два раза в полуцикл. На нем и доберешься, денег я тебе дам с запасом. А я, прости, тебе не нянька. У тебя свое задание, у меня - свое. Еще и Алексей Одинцов куда-то пропал, - с досадой добавил он. - Не понимает, чудак, что на него сейчас открылась охота. Да-а, он бы мне сейчас очень пригодился...
   Иоанн просто размышлял вслух, не обращая внимания на девушку, недоумевавшую, зачем бы ему вдруг мог понадобиться Одинцов. Но она мудро решила воздержаться от вопросов, зная, что ответов не получит.
   Богомолов отвез Катю на Раздольную и даже купил ей билет на рейсовый диск до Хасты.
   - Губернатором там землянин, Корнилов, - дал он девушке последние инструкции, провожая ее к выходу на летное поле. - Пойдешь сразу к нему, скажешь, что работу ищешь. Он поможет. А насчет Данилы... Не знаю, что тебе там Вервицкий наговорил, но передай ему от меня, что, если решится, пусть на Землю возвращается без опаски. Я его в обиду не дам. Так и скажи - Богомолов обещал. Он меня знает, я зря не болтаю. Ну, давай! - он похлопал девушку по плечу, подтолкнул к выходу, и пошел прочь, даже не задержавшись, чтобы посмотреть на посадку.
   Катя осталась совсем одна, растерянная и раздосадованная..
   Единственное, в чем она не могла упрекнуть Богомолова, это в жадности. С деньгами он не поскупился: выдал ей толстую пачку банкнот и купил билет бизнес-класса.
  
  
   Глава 6

Медвежья услуга

"С медведем дружить - с топором ходить"

Пословицы и поговорки в помощь ИТ-менеджерам

   Ниссиаль, старая жрица, денебианка, была похожая на крупную страусиху, покрытую, вместо перьев, жесткими голубоватыми чешуйками. От возраста чешуйки потемнели, шкура покрылась неровными пятнами тускло-синего цвета. Старуха ходила с трудом, заваливаясь на бок и неловко подворачивая правую лапу, и потому предпочитала, скрывая увечность, кутаться в синий балахон, выходя в город.
   Ниссиаль прослужила Богине-матери более пятидесяти лет и давно могла бы уйти на покой, получив в награду за верную службу небольшой домик в пригороде и сумму денег, достаточную для безбедного существования. Однако, верная Великой, старуха предпочла оставаться при храме, помогая по хозяйству.
   Понятно, что к выполнению нового задания богини старую жрицу не привлекли. Более молодые и шустрые служительницы рыскали по городу, разыскивая прибывших недавно в Бьюти землян, а Ниссиаль, как обычно, отправилась на утренний рынок за покупками. Возле фруктовых рядов старуха обратила внимание на шумную ссору красяночников, за которой внимательно наблюдали двое гуманоидов и зеленый детеныш неизвестной ей расы.
   Привычным жестом отогнав зло, жрица пошла по делам дальше, однако необычная встреча никак не выходила из головы. И денебианка даже знала, почему. Давно уже не видела она гуманоидов в родном городе. Быть может, с тех самых пор, как Елена Красивая, молодая избранница, отправилась выполнять задание богини. И, судя по всему, выполнила его успешно, поскольку Великая дарила с тех пор смертных своим благорасположением, и это ощущали на себе все жители планеты. Но Елена не вернулась. И новые земные колонисты на Красивую не приехали. Так кто же были эти двое? Ведь в послании богини говорилось о троих. Или третьего просто с ними не было?
   Терзаемая сомнениями, Ниссиаль задержалась у выхода с рынка и, дождавшись, когда незнакомцы покинут торговые ряды, последовала за ними. Чужаки беззаботно болтали, не обращая ни на кого внимания, и, прислушавшись к разговору, старуха уловила упоминание о баре "Красянка". Подавив естественное желание предупредить землян об опасности, денебианка устремилась в Храм. Были ли это те, кого желала видеть Великая, она не знала, но о планах землян следовало немедленно предупредить сестер, занятых поисками важных гостей.
  
   Матвеев и Одинцов проснулись от подземных толчков.
   - Землетрясение? - спросил капитан, прислушиваясь к шуму, который доносился снизу. Стены узилища ощутимо сотрясались, пол дрожал.
   - Никогда не слышал, чтобы Красивая была сейсмической зоной, - с сомнением сказал Александр. - Тут же за всем следит эта их, как ее, мать-богиня.
   - Пап, - окликнул Алексея малыш, по-прежнему возившийся в углу у дальней стены. - Глянь, какой я сделал экран-окошко. Отсюда можно все увидеть. Очень интересно!
   Дальняя стена осветилась, на мгновение стала прозрачной, а потом превратилась в огромный - на всю стену - экран визора. На экране замелькали смутные тени, какие-то сполохи настройки. Нет, дело было не в настройке - просто снаружи, в этом секторе планеты, было еще темно, но от людей, окруживших бар "Красянка", исходил мерцающий свет. И в этом свете были хорошо заметны синие балахоны служительниц Храма Богини-матери.
   - Ну ни фига себе! - прокомментировал Матвеев. - Этим-то что здесь понадобилось среди ночи? Неужто тоже красянка?
   - Дык, сами ведь ее отсюда убрать хотели? - Алексей отлично помнил подробности Сашкиного рассказа о бегстве с Красивой.
   - Может, планы у них поменялись? - предположил Александр. - Я раньше тоже не думал, что когда-нибудь в жизни буду красянку искать.
   - А как ты это сделал? - спросил капитан у Лехи, с нетерпением ожидавшего похвалы.
   - Я стенку оживил, - с гордостью сказал малыш. - Правда, неплохо вышло? Видно все, что они делают.
   - Молодец! Однако и впрямь, что же они делают? - удивился капитан, не отрывавший глаз от экрана, где исходивший от жриц свет вдруг резко усилился, охватывая все здание "Красянки", проникая внутрь все глубже и глубже. Алексей вдруг ощутил приступ сонливости, тогда как экран показал внутренние помещения бара. Рейна с компанией там уже не было, да и оставалось посетителей не слишком много, но все они, хозяева и гости, охваченные проникавшим внутрь излучением, быстро погружались во внушенный жрицами сон.
   - Сейчас и нас прихватит, - предрек Матвеев. - Уснем и ничего больше не увидим.
   - Нет, - Леха взлетел к потолку и весело помахал срочно отрощенным щупальцем. - Не прихватит, я барьер поставил. Ты только, папа, сам не засыпай, - попросил он подремывающего Алексея. - Интересно же. А ты чувствительным оказался.
   -Конечно, конечно, очень интересно, - согласился капитан, пытаясь стряхнуть с себя навеянный сон. - А что они тут все-таки ищут?
   Избавившись от противников, жрицы вошли в зал. Всего их оказалось шестеро. Насколько позволяли понять бесформенные балахоны, ни одна из них гуманоидкой не была. Тщательно обыскав бар и не найдя искомого, служительницы богини-матери сгрудились в кучку, по всей вероятности, посоветоваться - звуков экран не передавал. Затем одна из них, самая крупная, похожая на драка, вытащила из-за стойки спящего псевдоаля - бармена и несколькими резкими жестами лап заставила его проснуться. Впрочем, совершенно очнувшимся бармен не выглядел. Скорее он казался погруженным в какой-то гипнотический транс, не мешавший ему честно отвечать на вопросы служительниц. Выслушав ответы, псевдоаля небрежно опустили на пол, оставив досматривать страшные сны. А сами служительницы, удовлетворенные услышанным, решительно направились к входу в подвал.
   - Слышь, - прошептал Матвеев. - Тебе не кажется, что это они нас ищут?
   - Кажется, - согласился Алексей. - Интересно, зачем?
   - Да какая разница, - сказал интуит. - Главное, помогут, выберемся отсюда.
   - Да не скажи, - возразил капитан. - Бабы, может, еще и похуже красянщиков будут. Хотя, конечно, от псевдоалей нам лучше сбежать. Может, Друг нас отсюда вывезет?
   - Ты, папа, не сердись, - смущенно признался Леха. - Но он, корабль, Друг ваш, не в порядке был, ну и я его оживил тогда, помнишь? - он продемонстрировал, как на конце щупальца появляется искорка.
   - Ага. И что, он тогда, оживленный, улетел? - не слишком удачно пошутил Алексей.
   - Ну, можно сказать и так, - сказал Леха. - Он к своей хозяйке вернулся, живой планете. Она ведь не вам с дядей Сашей его подарила, а тете Лене. А раз ее нет, значит, он должен вернуться сюда.
   - Погоди, а ты-то это откуда знаешь? - удивился отец.
   - А мне сам корабль сказал, на прощанье, из благодарности, - стебельчатые глазки виновато опустились вниз, складываясь в какую-то сложную фигуру. - Друг сказал, что Вездесущий он подлатал и оставил там же, в пустом ангаре, и невидимостью немного прикрыл. То есть, его только мы видеть будем. А когда ты рукой тронешь, он прежним станет. Извини, папа, я не знал, что так выйдет.
   - Да уж, услужил, - сердито сказал Сандр. - Тянул тебя кто-то за руки уменья свои показывать. Теперь, выходит, остались мы только с Вездесущим. Далеко мы на нем улетим!
   - Не кричи на ребенка, он хотел, как лучше, - вступился за Леху отец. - Да и ты избаловался, привык на корабле бездельничать. А Вездесущий не так уж плох, не первый год летает!
   - То-то и оно, что скорее всего, последний, - буркнул Матвеев.
   - Да ладно тебе, прорвемся. Хотя вообще еще неизвестно, выберемся ли мы отсюда, - добавил капитан, глядя, как жрицы в затруднении застывают перед массивной дверью. Понятно, дверь не псевдоаль, ее не усыпишь, - с непонятным ему самому злорадством подумал Адексей.
   Впрочем, жрицы быстро нашли выход. Дверь, конечно, не усыпить, но вот дотянуться до скрывавшихся за ней псевдоалей и ввести одного из них в транс, они смогли. И зачарованный муравей сам впустил их в подвал.
   Однако мураши оказались крепкими орешками. Обшарив подвал и не обнаружив добычи, одного за другим служительницы богини поднимали их и допрашивали, но, судя по всему, местонахождения землян так и не выяснили.
   Разгневанные, жрицы вывели четверых все еще загипнотизированных псевдоалей наружу, между делом отобрав у них Врушку - ее торжественно несла в паучьих лапах возглавлявшая отряд меххри, - погрузили в летающую повозку и увезли.
   - Наверное, в храм, на допрос к богине, - предположил Алексей.
   - Погоди, а как же мы? - растерянно спросил Матвеев. - Ведь если мураши не вернутся, мы так и останемся здесь, в ловушке.
   - Может, все-таки есть какой-то выход? - друзья вновь обследовали все стены, но никаких признаков дверей не обнаружили. Просто замкнутая ловушка, с матовыми, чуть светящимися стенами. Не нашлось даже встроенного утилизатора для жизненных отходов.
   - Хорошо, что на нас пилотские комбинезоны с поглотителями, - мрачно сказал Матвеев. - А то ведь тут и уссаться можно. О чем только, гады, думали!
   - Надо надеяться, богиня заставит их говорить, - с надеждой сказал Одинцов и, с воем зевнув, добавил. - Вы, как хотите, а я пока, может, еще успею немного поспать.
   - Угу, - одобрил Матвеев. - Делать все равно нечего.
   И друзья снова погрузились в безмятежный сон.
   Бодрствовать остался один Леха, который, немного приглушив экран, чтобы не мешать взрослым отдыхать, внимательно следил за тем, как пробуждаются усыпленные жрицами обитатели бара, бурно обсуждают произошедшее и, решив кое-что проверить, отправляются обследовать подвал. Но тут на экране появились новые действующие лица. Дверь бара широко распахнулась. Раздался шум, и в зал ворвалась группа вооруженных бластерами ашшуров.
   - Где Алексей Одинцов? - спросил один из них на универсальной лингве. - Отвечайте, или сейчас все здесь будет гореть огнем.
   Старший гварх Яйнсторр и сам пылал - гневом. После блестящей операции на Лалсе, вместо заслуженных поощрений и наград, он получил суровую выволочку начальства.
   - Идиот! - кричал на него обычно невозмутимый генерал, когда выяснилось, что на захваченного боевой группой альтаирского Уничтожителя угрозы пыток и смерти совершенно не действуют.
   И в самом деле, какой вред могли причинить пытки существу, способному отключить все нервные окончания, чтобы не испытывать боли? Не говоря уже о способности восстанавливать любой утраченный орган. Что же касается угрозы смерти, то она не пугала Немо, потрясенную предательством Одинцова, который - как он только мог! - выбрал себе другого постоянного партнера - землянку, какую-то девчонку! И это после всего, что он заставил ее почувствовать тогда, на Альгамбре!
   Немо хотелось умереть, чтобы забыть ужасное предательство и постыдную сцену на лиловой планете, и возня глупых низших, пытавшихся использовать ее как оружие под угрозой смерти, выглядела просто смешной. Конечно, существовали рычаги, которые могли бы заставить ее выполнять приказы ашшуров, вот только их-то в лапах у ящеров не было. И не было по вине гварха Яйнсторра, который, выполняя приказ по захвату Уничтожителя, не догадался прихватить ее детеныша или хотя бы Алексея Одинцова - землянина, которого альтаирка любила больше, чем существ своей расы.
   - Но, мой адмирал, - возразил Яйнсторр. - приказа не было. Мне сказали, что если у нас будет сам Уничтожитель, то второй носитель татуировки не понадобится. Да и, признаться честно, я их вообще не различаю, этих гуманоидов. И как я мог знать?
   С последним доводом адмирал не мог не согласиться, и только это спасло старшего офицера от серьезного наказания. Действительно, никто из ашшуров не мог даже представить, что жизнь любимого существа может быть для кого-то дороже своей собственной. Не то, чтобы любовь была им чужда. Нет, различия крылись в особенностях размножения расы ашшуров.
   В отличие от самцов самки великой расы были практически неразумными, и не зря. Зрелая самка ашшуров, в два раза меньшая по размеру, чем самец, обычно рожала несколько малюток дочерей, которые, покинув материнское лоно совершенно сформированными, отправлялись в ближайший водоем, где быстро росли до момента зрелости, не нуждаясь во внимании, заботе и образовании. А вот рождение желанного - для отца - сына неизбежно убивало мать. Чтобы выбраться из материнского лона, огромный детеныш должен был прогрызать себе путь наружу. Другого способа не было. Попытки современной медицины извлечь младенцев операционным путем привели к появлению слабых, болезненных существ, не приспособленных к жизни и не способных к борьбе за существование. И, разумеется, в конечном счете, погибавших, не дожив до зрелого возраста. Никакой отец не пожелал бы себе такого наследника. Попытку сочли неудачной.
   Поговаривали, что кто-то из безумных ученых даже пытался обучать бесплодных самок, которые быстро сумели достичь интеллектуального уровня самцов, но опыты эти тоже запретили, как угрожающие психологическому здоровью расы. И эксперименты прекратились.
   Ашшуры не были чужды чувства любви, но это была любовь сыновняя, отеческая, дружеская, не требующая самопожертвования. Они заводили себе большие гаремы, благо самок всегда рождалось намного больше, чем самцов, и давали долгожданным сыновьям наилучшее возможное воспитание, не предусматривающее, правда, любви ни к матери, ни к будущим партнершам. Яйнсторр не мог заподозрить альтаирца в подобной слабости. Но адмирал, хорошо знакомый со знаменитой эмпатией борнов, мог. И потому дал старшему гварху возможность оправдаться:
   - Альтаирского детеныша ты теперь вряд ли сумеешь поймать. Наверняка, мальца уже забрали борны. Но ты должен отыскать и доставить на Ашру землянина, Алексея Одинцова. Тем более что, по нашим сведениям, он так и не вернулся на Землю. Ну а мы, тем временем, испробуем против гуманоидов другое оружие.
   Получив задание, Яйнсторр пребывал в полной растерянности - найти в галактике одного землянина, это все равно, что отыскать в весеннем пруду Нари одно особое зерно тлорри, но тут в военную разведку поступило сообщение агента с Денеболы-5 о том, что на планете были замечены двое гуманоидов в компании маленького альтаирца.
   Яйнсторр не мог поверить в подобную беспечность существа, способного управлять Уничтожителем, но, с другой стороны, что он, простой офицер, мог знать о психологии гуманоидов? Может быть, они и вправду низшие недоразвитые существа, не ведающие страха смерти, как твердили ему учителя в школе? Хотя назвать альтаирцев низшей расой не посмели бы и школьные учителя. Но сейчас ашшура не волновали философские рассуждения. У него было задание. И старший гварх с группой захвата отправился на планету Красивая, где расспросы привели его к бару "Красянка" в самый драматический момент.
   - Нет, мы не знаем, как его зовут, не спрашивали, - отбивался от расспросов бармен-псевдоаль. - Да были, конечно, только вчера, два гуманоида и мальчишка альтаирец, зеленый, болтали вот тут за столом с капитаном Рейном, а потом ушли вниз. Что дальше произошло, не знаю - ночью на бар напали храмовые служительницы. Мы сами только что опомнились.
   - Ты считаешь, что жрицы увели Одинцова с собой?
   - Может, и увели, - ответил на очередной вопрос псевдоаль. - Я вообще не могу понять, что им здесь было нужно.
   Яйнсторр задумался. Версия о том, что Одинцова увели с собой храмовые служительницы, казалась вполне правдоподобной и нуждалась в проверке.
   - Ну, что ж, считай, что тебе повезло, но я еще вернусь, - бросил он служителю, и, оставив в "Красянке", на всякий случай, двух подчиненных, вместе с основной группой направился к центральному храму богини-матери.
   - А этим что было здесь надо? - риторически спросил Одинцов. Они с Матвеевым уже окончательно проснулись и вместе с Лехой наблюдали за сценой в баре.
   - Сильно подозреваю, - ответил Матвеев, - что им тоже были нужны мы.
   - Перебор. Сможешь вытащить нас отсюда? - спросил капитан сына.
   - Не знаю, - честно ответил Леха. - Я могу оживить все стены, но что они потом станут делать, не известно. Я ведь еще маленький, - объяснил он.
   - Да ну хотя бы это, - сказал Матвеев. - Давай, парень, оживляй!
   - Нет, погоди, - остановил Алексей. - Не стоит мальцу рисковать. Хоть и давненько не занимался я такой фигней, но все ж таки попробуем по-иному. Только надо сначала решить, куда пойдем.
   - А чего тут думать? - удивился Матвеев. - Доберемся на флайере до Вездесущего и драпать отсюда со всех ног. Чертова планета, опять от нее только неприятности.
   - А денег-то нам хватит? На флайер? - с сомнением спросил капитан.
   Матвеев нехотя вытащил из кармана заначку:
   - Хватит.
   Алексей стянул с себя форменную куртку, закатал рукав на правой руке и вгляделся в рисунки, дожидаясь, когда изменится масштаб. Звездная карта расплылась, удаляясь, на сгибе руки запылала Денебола, нарисовались планеты. Вот она, пятая. Еще приближение, еще - уже город, южный сектор, желтый особнячок с колоннами. Затем - движение вниз, комнаты, коридоры. Желтые стрелки уперлись в стену, указывая путь. Если верить татушке, за выделенной стеной тянулся длинный проход, способный вывести космонавтов к окраинной улочке, откуда можно было бежать на наемном флайере.
   Обследование стены ничего не дало - никакого выхода там не предусматривалось. Девять глаз - из которых семь Лехиных - с верой и надеждой уставились на капитана, и Алексей на мгновение ощутил себя всемогущим волшебником.
   - Ну же, давай! - поторопил Сандр, и Одинцов решился, хотя собственные действия казались ему несусветной глупостью, которая неизбежно должна была закончиться провалом. Поплевав на указательный палец левой руки, он поднес его к линии стены на эскизе тату и осторожно потер. Линия стерлась, словно была нарисована детским карандашом. Одинцов поднял глаза: стена исчезла.
   - Чудеса! - ахнул Матвеев.
   - Здорово, - восторженно одобрил Леха.
   - Надо же, и кислоты не понадобилось, - Одинцов вспомнил давешний опыт со вспышкой сверхновых. - Или это я теперь стал такой ядовитый? Ну что, вперед?
   Они поспешили по все сужающемуся проходу за желтыми стрелками, которые замелькали на руке капитана. Операцию с поплевыванием пришлось повторить еще трижды. Падение последней стены привело беглецов к желанной окраинной улочке. Они забрались так далеко от "Красянки", что смогли выбраться наружу, не рискуя оказаться замеченными ее обитателями.
   Наемный флайер-автомат, на который ушли все матвеевские сбережения, довез их до Вездесущего. Друзья, наконец, покинули опасную планету, так и не услышав важнейшего предостережения, которое хотела им сообщить великая игрушка Предтеч, и оставив многочисленных преследователей вотще заканчивать свои междоусобные разборки.
   Впрочем, один преследователь за ними все же увязался.
   - Мне говорили, что эти ребята отличаются прямо-таки невероятной увертливостью, но я не верил, - сказал своему экипажу капитан Рейн. - Сегодня я убедился в этом своими глазами. Посмотрим, сумеют ли они ускользнуть и от нас.

Глава 7

Сердце красавицы

"Maison sans femme - corps sans Бme!"

-"Адам, выбирай себе жену!"

Господь Бог

   Катя оставалась одна недолго. Хотя рейсовый диск летел до Хасты всего восемь микроциклов, пассажирам предлагался полный сервис, включая питание. Во время завтрака, который подавали пассажирам бизнес - класса не в общем салоне, а в отдельных кабинках для представителей каждой расы, почтительный официант-тедж попросил разрешения подсадить к девушке за столик еще одну гуманоидную даму. Катя, не ожидая особых сюрпризов, согласилась.
   Сейчас даже общество зеленошерстной герлейки или синекожей центаврианки казалось ей предпочтительнее компании собственных невеселых мыслей. Кого она не ожидала увидеть, так это стройную высокую блондинку, далекую от бальзаковского возраста, которая даже птицеклювого теджа поблагодарила бархатным мягким голосом и проводила томным взглядом. Катя едва скрыла улыбку, заметив, с какой поспешностью бедняга покинул гуманоидную кабинку.
   - Подумать только! Мир, как это они говорят? - белоснежный лоб гостьи попытался изобразить неведомые ему морщинки. - Ах да! Мир тесен! Деточка, как же я рада тебя видеть, - проворковала блондинка. - Какими, как же это сказать? Ах да! Какими судьбами? - сказала она, наклоняясь, чтобы поцеловать Катю в щечку.
   Девушка не успела уклониться, и ее обдало нежнейшим ароматом дорогих духов. В отличие от нее самой, упакованной в ставший привычным мешковатый пилотский комбинезон, таинственная незнакомка - теперь уже казавшаяся смутно знакомой - была одета в платье. Обтягивающее, подчеркивающее все линии манящего тела, длинное белое платье, с небрежно наброшенным пушистым черным мехом на плечах, привлекало внимание глубоким вырезом декольте и весьма откровенным разрезом сбоку, обнажавшим при ходьбе загорелую, без единого волоска ножку. Ансамбль дополняли черно-белые лаковые туфли на высоких каблуках, крохотный кокетливый ридикюль, модный маникюр в стиле "когти ашшура" и заботливо подобранные колье, серьги и браслеты. Высокая прическа подчеркивала изящный овал лица. Женщину нельзя было назвать иначе, как роскошной. Глядя на нее, Катя, до сих пор считавшая себя довольно привлекательной, впервые в жизни поняла, что почувствовала грязнуля и замарашка Золушка при появлении нарядной феи-крестной. Но вот почему блондинка считала ее знакомой?
   Заметив недоумение девушки, незнакомка снисходительно улыбнулась и сказала:
   - Не помнишь меня? Бедняжка! - это, очевидно, относилось не только к памяти, но и ко всему виду девушки. Катя ощутила глухую враждебность, которая сразу же переросла в шок, когда, блондинка, еще раз попытавшись наморщить лобик, сказала:
   - Ну да, я не могла ошибиться, у меня, как это говорят? Ну да, профессиональная память. Ты же дочка нашего Стасика? Как же его там? Ах да! Громова.
   Ошарашенная тем, что нахалка, оказывается, не только хорошо знает отца, но и позволяет себе называть его по имени, Катя, наконец, вспомнила:
   - Раиса! Официантка из столовой!
   - Не официантка, деточка, - поправила Раиса, ибо это, действительно, была она. - А администратор. Служба, как же это ее там? Ах, ну да, психологической поддержки.
   - Но как? Почему? - с недоумением спросила Катя, не зная, как сформулировать вопрос, в который входило все: неожиданное появление Раисы, ее изысканный, но совершенно неуместный, по мнению девушки, наряд, ее знакомство с отцом и многое другое. Ведь она отлично помнила, что отец, отзываясь о печально известной Райке и других психичках из столовой, всегда называл их глупыми дешевыми потаскушками. Сидевшая напротив нее дама под это определение точно не подходила. Во всяком случае, дешевой она безусловно не была.
   - Ах, деточка! - блондинка томно закатила глаза, потом, устроившись поудобнее, спросила: - Ничего, что я буду говорить и есть? С самой Альфы Центавра не видела ничего съедобного. А здесь, кажется, неплохой синтезатор.
   - Конечно, конечно. - Катя и сама хотела позавтракать поплотнее, совершенно не представляя, что ожидает ее на Хасте, но сейчас почувствовала, что совсем потеряла аппетит.
   - Вы кушайте, а я подожду, - ощутив внезапную робость, смущенно сказала она.
   - Нет, ну вся в отца! - умилилась блондинка, аккуратно намазывая масло на половинку круглой булочки. - Ах, капитан Громов, всем он хорош! Высок, красив, горяч. Но вот только, как бы это сказать, - она наклонилась к Кате и понизила голос: - Ах, да, да вот только в постели, например, тот же Данила Иванович даст ему сто очков вперед.
   - Так вы летите на Хасту к Малютину! - потрясенная ужасной догадкой отшатнулась Катя, не успев возмутиться оскорбительной характеристике отца. Чего греха таить, она и сама иногда оценивала мужчин точно так же, как Райка, но чтобы так говорили о ее отце! Однако больше всего девушку сейчас испугала мысль о том, что Вервицкий, усомнившись в ее возможностях, так быстро подобрал замену.
   - Ах, молодость, молодость! - ничуть не смутилась блондинка. - Видишь ли, деточка, в жизни каждой женщины наступает момент, когда ей нужно, как же это сказать? Ах да, нужно устраивать свою судьбу. И вот и я, - она грустно покачала головой, - дожила до этого момента. Ведь мне уже двадцать пять.
   - Но почему Малютин? - не могла успокоиться Катя, испытывавшая ничем не объяснимый приступ ревности. Жалобы красотки не показались ей убедительными. И даже то, что Раиса беспардонно врала - двадцать девять лет ей, не меньше, а то и все тридцать! - не утешало. Майор не раз говорил, что предпочитает зрелых женщин, и до сих пор любит только одну женщину, с которой познакомился еще в училище - свою ровесницу.
   - Ну почему же только Малютин? - удивилась Раиса. - Валентин Сергеевич сказал, что там будет не только Данила, но и Степа Корнилов, и всякие милые фроггсы. А Орлов никогда не лжет. И вообще я лечу по личному приглашению губернатора. Ах, как было бы чудесно, - она поднесла булочку ко рту и прикрыла глаза в предвкушении. - Как было бы здорово, если бы там оказался еще и красавчик Саша Матвеев!
   Высказав свою заветную мечту, блондинка с аппетитом занялась завтраком, а Катя, подавленная грузом свалившихся на нее откровений, не в силах проглотить ни кусочка, холодно распрощалась и вернулась в свою каюту в центральной части диска.
   До прибытия на Хасту, Катя к Раисе больше не подходила, да и потом, при оформлении документов и таможенного контроля, старалась держаться подальше. Для отсталой планеты, которой девушка до сих пор полагала фроггскую колонию, космопорт был удивительно современным, а персонал исключительно профессиональным. Въездные процедуры не заняли много времени, и, выйдя из зоны контроля, Катя остановилась в растерянности, не зная, что делать дальше.
   Ее настроение не улучшилось, когда на движущейся дорожке появилась Райка - так она мысленно называла столовскую психичку. Огромные чемоданы придерживали двое массивных фроггсов в незнакомой униформе. У выхода красавицу дожидался ультрасовременный флайер последней модели "кабриолет" с откидным верхом броского цвета "электрик". Один из фроггсов распахнул перед Раисой дверцу, и она одарила его привычным манящим взглядом. Уже усаживаясь в машину, женщина оглянулась и, заметив Катю, что-то сказала сопровождающему, приветливо помахав рукой.
   - Почетная гостья губернатора приглашает джентль-дам последовать за ней в этом экипаже, - сказал охранник, несколько минут спустя подойдя к Громовой.
   Предложенный Кате наемный флайер оказался далеко не роскошным и даже не новым. Девушке очень хотелось гордо отвернуться, но единственной альтернативой приглашению было блуждание в одиночестве по незнакомому городу, полному отвратительных и, наверняка, опасных чужаков. И потому, молча кивнув, девушка смирилась и поднялась в летательный аппарат.
  
   За недолгое время Данила сдружился со старым фроггским адмиралом. Они быстро нашли общий язык и сблизились настолько, что даже после работы частенько коротали время вместе, обсуждая положение в городе, или просто беседовали о жизни, сидя вечерами в "Горном рассвете". Порой к ним присоединялся и Корнилов, который приводил с собой "психичек", как вот и сегодня. Девчонок - Аллочку и Эллочку - Малютин знал еще в бытность главой службы безопасности торгового флота, да и они отлично помнили бывшего начальника, и, по старой памяти, старались при нем не позволять себе лишних вольностей.
   - Вот вечно ты все веселье портишь, Данила, - шутливо возмутился Степан, по-прежнему пребывавший в отличном расположении духа. - Ну да, ничего, сегодня я отведу душу.
   - Это ты о чем? - рассеянно спросил Малютин, как раз обсуждавший с адмиралом идею строительства в столице канатных дорог и монументальных виадуков, способных украсить город и, соединив окрестные холмы, решить проблемы наземного транспорта. На небогатой Хасте позволить себе дорогие флайеры могли далеко не все.
   - Раиса наша сегодня приезжает, - объяснил довольный Корнилов. - Выпросил-таки я ее у Орлова. И не задешево - отдал землянам концессию на месторождение минералов в северных горах. Все равно мы еще нескоро туда доберемся. Ну и Сергеичу обещал приоритетный режим для торгового флота. Хороший он мужик, Сергеич, - Степан невесело усмехнулся, вспоминая прошлое. - В обмен попросил только, чтобы мы военных сюда не пускали. Кукушкина уесть хочет.
   - Это да, - согласился полковник. - Только зря ты согласился.
   - Жизнь покажет, - неопределенно ответил Степан. - Кстати, мне тут встречающие подсказали, что и для тебя небольшой сюрприз прибудет.
   - Это что же такое? - насторожился Данила, но загадка сразу разрешилась сама собой. Портье с поклоном отворил дверь ресторана, и в зал вплыла великолепная блондинка, прекрасно знакомая большинству из присутствующих.
   - Раиса, дорогая! - Корнилов распахнул объятия.
   - Степушка! - красавица подставила губернатору щечку для поцелуя. - Данила Иванович! Девочки! Вот счастье-то какое!
   Вслед за суперзвездой, с сумками в руках, в зал протиснулась усталая и унылая Катя, изо всех сил старавшаяся как можно дольше остаться незамеченной. Однако отсидеться в уголке ей не удалось.
   - А вот и обещанный сюрприз, - Степан бесцеремонно подтолкнул девчонку к Малютину, отрывая от плеча Данилы прильнувшую к нему Райку.
   - Да я, в общем, насчет работы, - неловко пробормотала Катя, как никогда остро ощущая себя бесцветной, никому не нужной замухрышкой. Майор, то есть, уже полковник в ее сторону даже не посмотрел, приветливо улыбаясь наглой блондинке, которая ухитрялась кокетничать даже с толстым низкорослым фроггсом, сидевшим возле Малютина.
   - Да что ты, Степушка, взревновал, - возражала она, не слишком убедительно отбиваясь. - Я, может, по Даниле Ивановичу соскучилась.
   - Нет, ты скажи, вот почему он - Данила Иванович, а я - Степушка? - допытывался Корнилов.
   - Да как ты не понимаешь, он ведь начальник, - блондинка одарила Малютина ослепительной улыбкой.
   - Бывший начальник. Сейчас, если хочешь знать, Данила - мой подчиненный. А ну подтверди, полковник!
   - Так и есть, - не вслушиваясь, сказал Малютин.
   - Какой же ты, Данила Иванович, скромный, - Райка упорно не хотела отлипать от избранной жертвы.
   Желудок у Кати прямо-таки скрутило от ненависти.
   - И знает ведь, гадина, что Малютин мой, - непонятно почему присваивая себе права на полковника, думала девушка. - Это она нарочно так издевается. Ну, погоди!
   Девушка еще не знала, что сделает, но клялась себе страшно отомстить. И потому, наверное, упустила начало разговора, а очнулась только тогда, когда ее одернула одна из "девочек":
   - Эй, тебя ведь спрашивают, какую работу ты ищешь, ты что, уснула? - спросила ее то ли Аллочка, то ли Эллочка. Из-за обилия косметики девушки казались такими похожими, что у Кати никак не получалось их различать.
   Она продолжала прислушиваться к щебетанию Раисы, теперь уже откровенно охмурявшей Корнилова, и потому неопределенно ответила:
   - Ну, что-то не очень трудное. Хотя я в школе неплохо училась.
   Услышав общий смех, Катя вспыхнула от смущения:
   - Что я такого сказала?
   - Пусть у нас поработает, связисткой, - сказал фроггс, которого все называли адмиралом. - Заодно, может, и научится чему-то.
   - Ой, Степушка, а можно и для меня что-то придумать? - проворковала Раиса. - Я ведь и администратором ресторана могу работать.
   - Не выдумывай, - одернул ее Корнилов. - Я тебя не для того вызвал, чтобы пьянь в забегаловках потешить. Ты у нас будешь лицом планеты, новый имидж Хасты создавать.
   Раиса ощутимо задумалась, пытаясь наморщить неподдающийся лоб. Звучало солидно, но непонятно.
   - Ну, так и быть, - кокетливо протянула она. - Побуду вашим лицом.
   Почему мне никто ничего такого не предлагает, - обиженная очередной несправедливостью, занималась самоедством Катя. - Связисткой, пусть чему-то научится! - мысленно передразнила она. - Мерзкие жаббсы!
   И Малютин по-прежнему ее просто не замечал. В отчаянии, девушка схватила стоявшую между ней и фроггсом рюмку с каким-то коктейлем, и проглотила шипучую жидкость, не задумываясь о последствиях.
   - Райх, - вскрикнул кто-то. - Девчонка выпила райх!
   Это было последнее, что она слышала.
   Очнулась Катя в незнакомой комнате. Она лежала на теплой мягкой кровати, ей было хорошо и комфортно. Однако попытка приподняться добром не кончилась: мир вокруг ощутимо завертелся волчком. Сознание милосердно покинуло обессиленное тело.
   Снова очнувшись, Катя не стала делать необдуманных движений, а лишь осторожно обвела глазами комнату. На стуле возле дверей сидел спящий Малютин. Ей хотелось разбудить его, позвать, пожаловаться, но изо рта вырвалось лишь хриплое дыхание. Этого оказалось достаточно. Полковник проснулся, подошел ближе, и, взяв со столика стакан с белой жидкостью, поднес к ее губам.
   - Пей, дуреха, - сказал он. - Это молоко с антистрессом, поможет.
   Голос его звучал непривычно мягко, и Катя, от радости, громко расплакалась.
   Обрадовалась она рано. На следующий день полковника сменили фроггские врачи и Аллочка с Эллочкой, которые всегда дежурили вместе. Они-то и объяснили, что райх - это фроггский напиток, который действует на землян как очень сильный наркотик, даже яд. Но Катя чувствовала, что выпитый райх подействовал на нее еще и как-то иначе. После выздоровления к ней не просто вернулись заблокированные в изоляторе пси-способности. Ее эмпатия и восприимчивость к чужим чувствам усилились многократно. Впрочем, с чужими это не помогало, хотя девчонок она читала как открытую книгу. Что же касается Раисы, которая однажды ненадолго заглянула навестить болящую, на ней, к удивлению эмпатки, стоял такой же мощный блок, как у полковника. Разочарованная, Катя утешилась тем, что никаких особых мыслей у блондинки, наверняка, не было.
   Еще несколько дней спустя, поправившись, Катя вышла на работу. Ее обновленные способности к усилению дальсвязи оказались востребованными, и работавшие в коннекте фроггсы не скупились на похвалы и комплименты. Это немного примирило девушку с работой на ненавистных прежде чужан.
   Жизнь на Хасте оказалась на удивление недешевой, особенно квартира, перестроенная для гуманоидов, но с ней выручали высокие заработки. Однако мечте купить себе красивые вещи не суждено было сбыться - купить нормальную женскую одежду для гуманоидов на Хасте не представлялось возможным, а от ближайшего фирменного магазина ее отделяло полгалактики. То, что ей предложили новые подруги, нельзя было назвать обносками, но вещи их не подходили Кате ни по стилю, ни по размеру, а шить никто из них не умел. Синтезатор же выдавал только стандартные комбинезоны. Ими пришлось и ограничиться.
   Случайно встречая Данилу в кабинетах и коридорах, Катя вежливо здоровалась, но полковник всегда куда-то спешил и был настолько занят, что даже не всегда успевал кивнуть в ответ. На посиделки в "Горном рассвете", куда ее время от времени приглашали подружки, девушка ходила редко и неохотно, не в силах смотреть, как беззастенчиво Раиса флиртует с Малютиным.
   Кате и так казалось, что лицо этой женщины преследует ее повсюду - на вывесках и витринах, в выпусках новостей, на фотопортретах в магазинах и в офисах муниципалитета. Блондинка и правда стала настоящим лицом Хасты. Окруженная кампанией довольных фроггсов, с которыми она кокетничала напропалую, как будто пыталась соблазнить отвратительных, по Катиному мнению, чужаков, в сопровождении губернатора или адмирала, или, чаще всего, обоих, она, казалось, воплощала идеал женственности и расовой терпимости.
   Так было и сегодня на вечеринке, куда после работы, усталая и угрюмая, одетая как серая мышка, явилась Катя. Раиса как обычно блистала, приковывая взгляды всех присутствовавших в зале мужчин, независимо от расы.
   - Будь наши расы хоть немного совместимы, - прищелкнув раздвоенным языком, сказал Степану сидевший рядом с Катей адмирал Ясмах, - я бы тебе ее так просто не уступил! Редкая женщина. Теперь я понимаю, почему ты отдал за нее так много.
   - Это ты еще не все знаешь, учитель, - самодовольно ответил Степан.
   Сама не зная почему, задетая его словами, Катя обернулась, и заметила адресованный блондинке одобрительный взгляд Малютина и ее ослепительную улыбку. Это переполнило чашу терпения.
   - Я ухожу, - громко объявила девушка, поднимаясь и направляясь к дверям. - Не буду вам мешать.
   - Иди, иди, деточка, отдохни. Женщине нельзя так много работать, - сочувствующий голос Раисы прозвучал насмешкой. - Выглядишь, как же это сказать? Ах да, не лучшим образом.
   Больше всего Кате хотелось сейчас вернуться и вцепиться сопернице в волосы, но она сдержалась и гордо - так ей казалось - вышла из зала. Она надеялась, что полковник последует за ней, остановит или хотя бы проводит, но занятый разговором с торговым партнером - фроггсом, он даже не заметил ее ухода.
   Вернувшись домой, Катя разрыдалась, жалея себя, проклиная подлую Райку и бесчувственного Малютина. Она с недоумением вспоминала те времена, когда ей легко удавалось соблазнить любого "мужчинку", старикашку или мальчишку. Сейчас она, наконец, поняла, что тогда просто беззастенчиво пользовалась внушением. О настоящем искусстве соблазнения она не знала практически ничего.
   - И не будь я телепаткой, - жалобно сказала она вслух. - Никто из них меня даже бы и не заметил!
   Ей хотелось напиться, она готова бы даже выпить яду, райха, чтобы заставить их всех, а главное его, Малютина, пожалеть, раскаяться, но гуманоидный синтезатор отказывался выдавать ей не только райх, но даже обычный алкоголь. Катя попыталась было заснуть, но поняла, что это невозможно. И она решилась.
   Натянув на себя подаренное Аллочкой-Эллочкой платье - висевшее на тощей девичьей фигурке мешком, но, в любом случае, более женственное, чем комбинезон, - она выскочила из дома и побежала к квартире Малютина, надеясь, что он уже вернулся, и что она не застанет с ним одну из девчонок или саму Райку. А если застанет, то выцарапает ей глаза, - пообещала себе девушка.
   Ей повезло. Полковник оказался один. Он открыл дверь, не спрашивая, и полусонный уставился на незваную пришелицу. На нем были только полосатые трусы.
   - Чего тебе? Никак не угомонишься...
   - Поговорить пришла, - заявила девушка, и, не дожидаясь, когда мужчина отойдет, протиснулась мимо него в комнату.
   - Другого времени не нашла? - недовольно буркнул Малютин, последовав за ней в комнату.
   - А в другое время ты занят! - возмущенно бросила девушка, бесцеремонно переходя на "ты". - Или с Райкой своей в обнимку.
   - Райка-то тут причем? - искренне удивился Данила. - Она вообще к Корнилову приехала.
   - К Корнилову, - возмутилась Катя. - Тогда чего она все время на тебе виснет?
   - Манера у нее такая, - пожал плечами Малютин. - По старой памяти начальником считает. По работе она вообще молодец. А так я и внимания не обращал.
   - Это на меня ты внимания не обращал! А я, я, - Катя, не выдержав, разрыдалась. - Я из-за тебя тут страдаю!
   Обвинение было абсурдным и несправедливым, но девушке было не до справедливости. Она содрала с себя платье, бросилась ничком на расстеленную постель, и разревелась, уткнувшись лицом в подушку.
   - Ну-ну, - полковник, присев рядом, погладил ее по голове, утешая, как ребенка. Этого Катя снести уже не могла. Она, как на духу, выложила Малютину все:
   - Это Вервицкий, он во всем виноват... Приставал там в тюрьме... Блок поставил... Сказал, на рудники, до конца, если без тебя вернусь, отца и брата никогда не увижу, - лепетала она сквозь слезы. - А ты, ты! - она приподнялась и впилась в губы мужчины страстным поцелуем, потом губы опустились ниже, еще ниже, к ним присоединились руки, и Данила не устоял.
   - А права она была, Райка, хоть и наглая, - сказала Катя, когда, утомленные любовью, они лежали рядом, и она, довольная, забавлялась, подергивая волоски на груди уже почти заснувшего полковника. - Так хорошо, как с тобой, мне еще никогда ни с кем не было.
   - Да ладно тебе, нашла кого слушать, - пробормотал Малютин. - Спи уже, на работу завтра.
   - Нет, завтра ведь суббота, - возразила девушка. И, припомнив кое-что важное, сказала:
   - Богомолов просил передать, что ты можешь возвращаться на Землю. Обещал, что в обиду не даст.
   - Это хорошая новость. Иоанн зря болтать не станет, - сказал Данила, подгребая девушку поближе. - Спасибо.
  
  
   Глава 8
  

Qui terre a, guerre a

Не может отвечать за свою храбрость тот,

кто никогда не подвергался опасности

Франсуа де Ларошфуко

   Катю разбудил громкий разговор. Она сладко потянулась в постели, чувствуя себя уютно и хорошо - впервые за долгое время - и только потом ощутила тревожный эмофон в ауре собеседников. Хотя нет, только одного собеседника - в соседней комнате Малютин общался с кем-то по комму. Обеспокоенная, девушка прислушалась к коротким репликам, доносившимся в спальню. И встревожилась еще больше.
   - Немедленно? Хорошо, - согласился с кем-то Данила. - Буду завтра же.
   - Остаться на Хасте? Нет, не планирую. Они поймут.
   - Конечно, в такое время.
   - Ну почему же предательство. Я понимаю, служба. Хорошо. Спасибо.
   Кате хотелось еще понежиться, помолчать, но, похоже, жизнь уже не оставила ей времени на раздумья.
   - Что-то случилось? - спросила она, вскочив с постели, как только Данила вошел в комнату. - Ты собираешься куда-то уехать? Надолго?
   - Сегодня вечером я вылетаю на Весту, - объяснил хмурый полковник. - Меня назначили начальником гарнизона. Что-то у них там с прежним начальником случилось, еще разобираться придется. На Землю мне пока возвращаться не стоит, а Веста - это район ашшурско - корской угрозы, там нужна сильная рука. И там в ближайшее время ожидаются боевые действия.
   - Ну да, конечно, - машинально согласилась Катя, пытаясь собраться с мыслями, но не в силах сосредоточиться. - Так мне собирать вещи?
   - Причем здесь ты? - удивился Малютин. -На Хасте безопаснее, в случае чего Раиса за тобой присмотрит, и здесь тебе ничего не грозит.
   - Но разве? Прошлой ночью? - Катя и помыслить не могла, что после вчерашнего блаженства Данила так легко заговорит о разлуке. Хотя, конечно, он заботился о ней, это было тоже приятно. Но неужели он не испытывает к ней никаких чувств?
   - Прошлой ночью? - удивился Малютин. - Ты просила помочь тебе выполнить задание Вервицкого. Считай, что выполнила отлично - контакт с Землей налажен, я даже вернулся на службу. Надеюсь, этого достаточно. Никто не приказывал тебе ехать за мной на фронт.
   - Никто, - иллюзии хрустнули и осколками посыпались на самое донышко раненой души. То, что для нее стало счастьем и смыслом жизни, для него было всего лишь жалостью к девчонке, неспособной выполнить рядовое задание. Но Катя Громова никогда легко не сдавалась. Тем более теперь, когда у нее появилась цель.
   Она вдруг ощутила себя невероятно отчаянной и храброй, не боящейся ни войны, ни смерти. Какое это все имело значение, если рядом будет любимый мужчина?
   - Ты забыл, что от этого зависит моя встреча с отцом и братом. Я должна следовать за тобой! - решительно заявила она. - Даже на фронт.
   Кате вдруг вспомнилась старая земная пословица: "На войне, как на войне". Ей была совершенно безразлична война с корсами, которая сейчас сотрясала соседние миры. Девушку интересовала только ее собственная война за сердце полковника Малютина. И в этой войне у нее был очень весомый последний аргумент: Катя отлично помнила кодовую фразу, так неосторожно выданную Вервицким. И если уж точно она не собиралась использовать это знание на пользу СБ, то вполне готова была воспользоваться им для своего личного счастья.
   - Ну что ж, - Малютину было не до споров: слишком многое предстояло сделать до отъезда на новую службу. - Если ты так решила, ладно, поедешь со мной. Я тебя оформлю как сотрудницу-связистку. Для меня так, наверное, будет даже удобнее. Тогда собирайся, а мне еще надо решить вопрос с разрывом контракта.
   Девушка торжествующе улыбнулась. Полковник сосредоточенно разбирал какие-то документы, не обращая на нее внимания, но сейчас Катя не могла размениваться на мелкие обиды. Она почувствовала исходившую от него новую уверенность - Данила был счастлив, потому что, наконец, перестал скрываться и снова встал на службу Земле. И пусть в отместку его сейчас отправляли в самое пекло - наверняка, постарался мерзавец Вервицкий, гневно подумала девушка, - ему и в голову не пришло отказаться. Таким, прямолинейным, фанатично правильным солдатом, он нравился ей еще больше.
   Все дальнейшие события сумасшедшего дня смешались в пестрый запутанный клубок ярких картинок. Объяснения, извинения, прощания - Катя не могла вспомнить, кому и что лгала: ей было все равно, а правду она все равно сказать не решилась бы. Впрочем, кое-кто догадался сам. И потому больше всего запомнилось прощание на космодроме с Райкой, прикрывавшей покрасневший носик белоснежным кружевным платочком. Стоявший рядом Корнилов утешающе поглаживал ее по плечу.
   - Береги себя, деточка, - утирая слезы, шепнула блондинка. - Как я тебя понимаю! Ах, что делает с нами любовь!
   И за это Катя ей все простила. Но на долгие разговоры времени уже не оставалось.
   До нее донеслись последние слова Малютина, прощавшегося с адмиралом Ясмахом.
   - Будь здоров, старик, - Данила крепко пожал когтистую лапу фроггса. - Здорово было с тобой работать, но сам понимаешь, служба важнее.
   - Понимаю, - тон адмирала не оставлял сомнений: он действительно понимал. - Но, если что-то понадобится, можешь на меня рассчитывать.
   - Ловлю на слове, - Данила неожиданно по-мальчишески ухмыльнулся. - Если от меня, по службе, появится человек, поможешь. Запомни условную фразу, - он что-то сказал так тихо, что Катя не расслышала, и приветственно махнув провожающим, пошел к кораблю, поглощенный своими мыслями, не обращая внимания на послушно следовавшую за ним девушку.
   В корабле она обессилено рухнула в пассажирское кресло, привела его в комфортный режим, и, измученная, сразу же погрузилась в глубокий сон.
  
  

Глава 9

Погоня

Не важно, как быстро ты движешься, если ты никуда не спешишь.

(Любимый афоризм фроггского философа Карт-Дьеса)

   Планетарный бот домчал ашшурскую группу захвата к храму богини-матери за две доли стандартного микроцикла. Храм впечатлял - светлое, тянущееся к небу здание, покрытое искусной резьбой по камню, изображающей сценки из жизни неведомых рас и богов, с высоким шпилем и тремя широкими белыми ступенями у главного входа, резко выделялось на фоне красноватой растительности. Позади виднелись невысокие хозяйственные постройки из того же светлого камня, окруженные крепостной стеной. С трех сторон стены святилища окружал негустой лес, перед воротами простиралась широкая лужайка с мягкой травой. Вратами храма служила раздвижная узорчатая металлическая решетка, защищенная слегка мерцающим силовым полем.
   Яйнсторр сразу понял, что его опередили. Узорчатые золотые врата распахнулись и оттуда, в буквальном смысле, вылетел матерящийся псевдоаль. Вынесло мураша силовым ударом, летел он высоко, красиво блестя металлическими сочленениями под лучами закатного светила, но верещал несолидно: слишком тонко и визгливо.
   Однако, - старший гварх задумчиво проводил летуна взглядом. - Так можно и авторитет потерять.
   Летать на глазах у солдат не хотелось.
   Зрелище, открывшееся глазам Яйнсторра, приятно напомнило о годах бурной юности, когда они с друзьями, юные курсанты военного училища, проигравшись в дым на Альфе Центавра-2, нанюхались зеленой кашицы тллох и попытались взять казино штурмом, чтобы отомстить мошенникам синекожим. Тогда силовая защита казино точно так же раз за разом отбрасывала идущих на штурм курсантов, как это делала защита храма с группкой из четырех псевдоалей, упорно пытавшихся преодолеть храмовые врата.
   К счастью, в тот день патруль центов быстро оповестил ашшурское посольство, а опытный посол прислал вместо дипломатов военного атташе. Старик несколькими словами угомонил толпу буянов, отправив их, в наказание, на ночное дежурство в лагерь гуманоидных беженцев.
   Скомандовать сейчас отбой псевдоалям было некому. Один из металлических муравьев, по-видимому, главарь, гневно потрясал передними лапками, обращаясь к воротам храма, и пронзительно верещал на неизвестном языке. Яйнсторр машинально нажал на кнопку лингвиста:
   - Хотя бы птицу верни, старая с.... , - лингвист на мгновение засбоил, выдав сомнительный результат: - самка неизвестного животного! Птица наша! Он дал ее нам добровольно! И подавись своим пророчеством и своим ... - лингвист со щелчком выдал очередной перл, - "искомый объект"!
   - Птица принадлежит богине, - сухо ответила крикуну на лингве сидевшая на ступеньке у входа старуха в синем одеянии прислужницы - старая Ниссиаль уже успела вернуться домой. - А, - лингвист опять выдал непонятное обозначение как "искомый объект", - уже покинул планету.
   При упоминании "объекта" ашшур насторожился, а разъяренный псевдоаль сделал еще одну, последнюю, попытку проникнуть в храм, и, отброшенный силовой защитой, вновь покатился по траве, - наверное, именно для непонятливых она тут посажена такая мягкая, догадался Яйнсторр, - а решетки врат демонстративно приоткрылись и схлопнулись, закрывая вход.
   Мураш, поднявшись, отозвал дружков в сторону и только тогда обратил внимание на группу незнакомцев, лишь мельком бросив на них неприязненный взгляд. По позднему времени, почти никого, кроме них, возле храма не было, - только несколько припоздавших паломников, о чем-то беседовали со старухой прислужницей, - но приближаться псевдоаль благоразумно не стал, желая понаблюдать за действиями ящеров, в которых сразу почуял конкурентов. Ибо что иное, как не охота за красянкой, могло привести ашшурских вояк к храму Богини-Матери в такой час?
   Старший гварх не заставил соперника долго ждать. К общему удивлению, ворота перед ним сразу же распахнулись, пропуская ашшура к святилищу богини. Поднявшись по ступеням, Яйнсторр беспрепятственно вошел в зал и разочарованно замер на пороге.
   Помещение казалось пустым. По обеим сторонам от входа располагалось несколько скамей разных размеров, а также каменные лежаки и даже небольшие углубления, наполненные темной жижей. От входа к зеркальному алтарю вела чуть подсвеченная изнутри "живая" дорожка, на которую, после некоторого колебания, и ступил глава группы захвата.
   Он и сам не знал, зачем пришел сюда сейчас, когда уже стало ясно, что фырхов землянин опять куда-то улетел, а в Храме он лишь напрасно потеряет время. Но, как и все ашшуры, старший гварх верил в судьбу. Зачем-то же она его сюда привела? Неужели ему не о чем спросить у Голоса богини?
   Сначала алтарное возвышение ему показалось покинутым, потом, приблизившись, он заметил, как вода в небольшом бассейне, прямо за жертвенной чашей, всколыхнулась, и оттуда медленно поднялась дежурная жрица, опутанная вергилиевыми цепями. Собственно цепи и были единственным ее одеянием. Но не это поразило гварха сильнее всего. Меньше всего он ожидал, что Голосом Богини-Матери может оказаться девушка его собственной расы.
   И какая! Псевдоаль ошибся, она была вовсе не старухой. Жрица сбросила цепи, и капли влаги заблестели на каждой золотистой чешуйке ее огромного прекрасного тела. Яйнсторр невольно отшатнулся:
   - Бесплодная, модифицированная, - хрипло прошептал он. Сейчас ему многое стало ясно. Так вот где опальные ученые припрятали жертвы своих экспериментов. Лишь здесь, на планете красянки, они могли обрести надежду на успех. Но вот только что ему теперь с этим знанием делать?
   Жрица казалась притягательной и опасной, как все запретное. Она была намного крупнее обычной ашшурской самки, и только слепец не заметил бы света разума в ее глазах. Все вопросы - об Алексее Одинцове, о будущем и воле богини, - вылетели из головы. Ящер отчетливо ощутил манящий аромат и повторил свои мысли вслух: - Так, значит, тебе тоже нужна была красянка!
   - Нет, - красавица поманила его властным жестом, и, когда он приблизился, не в силах устоять, увлекла его в темную тяжелую жидкость.
   - Нет, - повторила она, когда, наконец, прекратилось биение сплетавшихся тел, и Яйнсторр, грубо отряхиваясь, поднялся из воды. - Мне нужен был только мужчина. Не часто такие, как ты, приходят к Богине. И теперь я, наконец, дам жизнь дочерям, которые смогут стать ее верными служительницами.
   - Но почему? Зачем? - смятение чувств заставляло путаться в мыслях и словах, и он, наконец, спросил о том, что сейчас казалось главным: - Ведь может родиться сын?
   - Мне поможет Великая, - равнодушно ответила девушка. Ее вновь опутали цепи вергилия, и она отразилась в зеркале судьбы. - Если случится иначе, значит, так суждено. И если родится сын, и она приведет тебя сюда спустя некоторое время, ты узнаешь ее волю.
   У алтаря больше не было красавицы в золотистой чешуе, остался лишь Голос Богини.
   - Тот, за кем ты следуешь, уже покинул планету, - ответила она на невысказанный вопрос. - Но преследуешь ты его напрасно. Он не принадлежит этому миру и принесет охотнику лишь боль и уничтожение. Его, как и тебя, ведет судьба. Впрочем, - снисходительно улыбнулась она, - если ты ищешь смерти, ты можешь встретить его у портала к планете Хаста. Но, - жрица на мгновение умолкла, а потом добавила: - помни, воин, свою судьбу ты творишь сам. А теперь покинь этот храм! - И, указав ему на выход, снова погрузилась в воду.
   Яйнсторр, не возражая, развернулся и медленно повлек погрузневшее на суше тело к выходу по движущейся дорожке, пытаясь осознать то, что сейчас произошло. Его использовали. Причем использовала самка - одно из существ, которые на Ашре не имели имен и даже не считались разумными. Использовала всего лишь как один из предметов обстановки, служащий для удовольствия и комфорта - так же, например, как часто использовались зверушки шоу-хри, очаровательные земноводные, которых многие, да и он сам, для развлечения воспитывали как домашних любимцев.
   Яйнсторр часто, замечая плотоядные взгляды друзей, расхваливал послушание и разумность своего малыша, что не мешало ему охотиться на сородичей зверька, выращенных на ферме, и, без труда отловив добычу, вонзать зубы в деликатесное мясо.
   Неужели с женщинами все не так? И считать их неразумными - это просто психологическая защита? Ведь обычно разумному существу невыносима мысль о том, что мать его сына погибнет в муках, обеспечив ему продолжение рода.
   В раздражении ашшур двигался к выходу и помахивал тяжелым хвостом, задевая кончиком ближние скамьи и выбивая из них каменную крошку. Кажется, он даже слегка поранился, но за прошедшие доли микроцикла с ним произошло слишком многое, чтобы обращать внимание на мелкие царапины. Так же, в задумчивости, ящер выполз из храма и, лишь приблизившись к планетарному челноку, объявил почтительно следовавшим за ним соратникам, что ему известна цель беглеца. Прихватив, по пути, оставленных в баре охранников, группа захвата покинула неприветливую планету и направилась к межзвездному порталу фроггсов.
   Никто из них не обратил внимания на следовавших в отдалении псевдоалей. Металлоиды же, дождавшись отлета ашшурского корабля, радостно устремились за ним в погоню.
  
   -И долго мы будем преследовать этого недоумка, который мечется по корскому сектору, как трутень фырх в поисках места для почкования роя? - риторически вопросил старший помощник.
   Массивный медведеподобный шахси выражал мнение всего пиратского экипажа, считавшего погоню за красянкой бесполезной потерей времени. Больше всего экипаж раздражали непонятные маневры Одинцова, беззаботно кружившего на своей развалюхе вокруг спорных планет в эпицентре недавнего военного конфликта, где можно было в любой момент напороться на мину или патруль корсов. И еще неизвестно, что хуже. - К чему нам гоняться за глупой несуществующей мечтой? Лучше бы мы обобрали того альгамбрского торговца, который проскользнул у нас под носом почти без защиты.
   - Ты хочешь со мной поспорить, Альен? - в голосе Рейна послышался опасный холодок. - Что ты, самодовольный хеч, вообще знаешь о мечтах?
   Шахси польщенно ухмыльнулся. В шахсийских кланах хечем звали самого крупного молодого самца, популярного у созревших девиц. Впрочем, Альен отлично понял намек - ведь капитан Рейн был веганским гаммой. Старший помощник попытался свести разговор к шутке:
   - Ну как же, знаю. Каждый гамма мечтает стать альфой, - с ухмылкой процитировал он известную пословицу, но сразу же понял, что шутка была неудачной: верхняя конечность капитана удобно легла на бластер.
   - Рожденный гаммой альфой стать не может, - прошипел продолжение пословицы разгневанный веганец, - так, старший помощник? Бывший старший, - добавил он, когда голубой луч пронзил оба сердца шахси, и массивная туша рухнула на пол рубки, сбивая пилотские лежаки и заливая их зеленой кровью.
   - Может, - опровергая собственные слова, пробормотал веганец. - И гамма может стать альфой. Для этого нужна только исполнительница желаний.
   Возражать ему больше никто не решился.
   - Мусор убрать, - брезгливо сказал Рейн. - Кто-то еще хочет со мной поспорить? - поинтересовался он.
   Двое братьев теджей молча оттащили тело в дезинтегратор, и пиратский корабль продолжил гонку за недостижимой мечтой, преследуя землянина, после обследования Тьерраса и Весны направившегося к порталу на Фроггу.
   - Он что, совсем идиот? - удивился Рейн, когда маршрут Вездесущего стал очевидным. - За ним же охотятся две эскадры фроггсов. Действительно, недоумок.
   Капитан уже немного жалел, что так поспешно расправился с шахси. Летали они вместе не один год, и помощником тот был неплохим, но тем хуже - Альен хорошо знал веганца и ударил по самому больному. За что и поплатился. Но с мнением покойного шахси о глупом землянине Рейн был полностью согласен.
   Отправившись в погоню за подозрительным гуманоидом, пират не поленился поискать в галанете сведения о преследуемом и был просто потрясен количеством проклятий и угроз, адресованных разумными нескольких рас, включая его собственную, ничем не примечательному землянину, каким-то странным образом связанному с альтаирцами. Пожалуй, даже самому капитану Рейну давненько не доставалось столько бранных и устрашающих слов, которые, впрочем, пропали втуне, поскольку Одинцов явно сплетнями галанета не интересовался.
   Основные угрозы исходили от фроггсов и ашшуров, но разыскивали Вездесущий не только они. Еще двух преследователей пираты заметили уже на подлете к порталу. Конкуренты, - сразу догадался Рейн, увидев на экране две зеленые точки, аккуратно повторяющие маршрут торговца. Также не было никаких сомнений, что беспечный или же, скорее, поглощенный настойчивым поиском исполнительницы желаний землянин не обратил на них ни малейшего внимания. Зато пиратский капитан сразу сообразил, что конкурентов лучше устранить как можно скорее.
   - Этот, последний, точно "Вырх", - заметил второй помощник. - Помнишь ребят, что прятались от полиции в баре? Мурашей? Псевдоалей? Они еще картами торговали. И капитан у них коротышка. Как его, Псих. Ага, его еще все так называли - или Коротышка или Псих. Их кораблик, я его узнал.
   - Припоминаю, - псевдоали не казались Рейну серьезными конкурентами, но в трудную минуту и они могли стать помехой. - Что ж, ребята просто оказались не в то время не в том месте. Наш деструктор их достанет?
   - Да без проблем, старая лоханка вообще не имеет защиты, - довольный, что может угодить капитану, подтвердил второй, и, получив подтверждение, отдал искину приказ.
   Пираты легко догнали неудачника, и "Вырх" распался на невидимые частицы под ударом деструкторов. Рейн без особого интереса наблюдал знакомую картину, безуспешно пытаясь опознать еще одного, намного более опасного преследователя.
   - Проклятая Вселенная! - пробормотал он, прищелкивая ротовыми пластинами. - Похоже, это ашшур. Военный крейсер. Не повезло.
   Рейну не повезло еще больше, чем он мог предположить - на крейсере его тоже заметили. В отличие от пирата, Яйнсторр немного поколебался перед тем как отдать приказ на уничтожение, но зато незамедлительно велел поднять силовые щиты, как только приборы засекли неподалеку уничтожающий залп деструктора.
   Старший гварх не опасался пиратов, рвавшихся к порталу в надежде опередить и остановить торговец землянина, однако и подвергать опасности свою добычу не желал. Поэтому деструкторы обоих кораблей сработали почти одновременно.
   Часть пиратского урона отразили щиты, но полученные повреждения лишили ашшурский корабль возможности продолжать преследование. Он даже не смог бы пройти через портал. Яйнсторр еще долго провожал взглядом исчезнувший в сиянии перехода Вездесущий.
   Не в силах забыть о предсказаниях жрицы, старший гварх тихо порадовался, что искин корабля тщательно зафиксировал пиратское нападение, и ему не придется подыскивать объяснения тому, что Алексей Одинцов вновь ускользнул от погони.
   Пиратская лоханка пострадала намного сильнее, но Рейну удалось активировать гипер и сбежать во фронтир до прибытия портальных патрулей.
   Вернувшись на Альфу Центавра, старший гварх Яйнсторр попросил аудиенции у командующего и вполз в его кабинет на брюхе, приниженно опустив голову. Поведение офицера вызвало недоумение гварх-адмирала.
   - Что с тобой? Встань, - приказал он. - В случившемся нет твоей вины. Ты честно выполнил долг. Жаль, конечно, что не повезло наткнуться на пиратов. Но Одинцов уже у фроггсов, а с ними наши дипломаты сумеют договориться. Хотя это обойдется нам намного дороже. Тебе не грозит даже разжалование.
   Не поднимаясь, Яйнсторр попросил разрешения говорить.
   - На Бьюти, - сказал он. - Я посетил Храм Богини-Матери. И там на меня снизошло откровение.
   - Ну и, - поторопил удивленный адмирал.
   - И я понял, что должен покинуть службу и основать на планете Красивой храм ашшурского Бога Отца, - ответил старший гварх, поднимая взгляд. - Поэтому прошу разрешить мне уйти в отставку и вложить все свои сбережения в возведение храма, ибо я намерен посвятить жизнь служению Великому.
   - Благое дело, - генерал не нашел возражений. - Что ж, если так, то ты свободен. Армия тебе даже поможет.
   Яйнсторр получил почетную отставку и небольшое денежное вспомоществование на основание храма. С помощью ашшурских жрецов Бога Отца, с энтузиазмом поддержавших миссионерскую миссию, он быстро возвел на окраине Бьюти святилище возле небольшого, поросшего камышом озера, в которое поместил свой гарем из пяти самок.
   Храм быстро привлек внимание страдавших от небрежения богов мужчин разных рас, и их подношения обеспечили главному жрецу небольшой, но стабильный доход. Посетители сразу заметили, что молитва, вознесенная в храме, не только возвращает и увеличивает мужскую силу, но и приносит успех в делах. Обретенная известность привлекла на Красивую толпы паломников с других планет, в том числе и с самой Ашры. Это принесло отцу Яйнсторру немалое моральное удовлетворение.
   Однако счастье отца-основателя было неполным. Ему так и не пришлось ни разу обновлять свой гарем - по непонятным причинам, ни одна из жен не принесла ему сына. Жрица же Богини-Матери вообще осталась бесплодной - по всей вероятности, ее поведение вызвало гнев Богини, не слишком довольной появлением успешного конкурента. Однако прямо противодействовать служению ашшурскому богу она не решилась - ведь появление нового храма на планете было проявлением великого равновесия, заповеданного ей Древними создателями.
  

Глава 10

Солнце светит не для всех

Le soleil luit pour tout le monde

Пословица жителей Солнечной

   Матвееву снились цветущие под ярким солнцем луга. Так, наверное, древние земляне представляли себе небесные чертоги для добрых и чистых душ - бескрайнее, почти неподвижное море мелких полевых цветов: белых, желтых, голубых. "Цикорий", - вспомнил Сашка полузнакомое слово. Яркими тревожными мазками, нарушавшими полусонную безмятежность чужого полудня, выделялись редкие алые маки. Лишь где-то далеко, на горизонте виднелась рощица темных деревьев. Что-то хвойное?
   - Сосны, - лениво предположил Сандр, и картинка услужливо приблизилась. Деревья были незнакомыми, с мягкими синеватыми иголками, аккуратно присобранными в затейливые мутовки с серыми шишечками. С соснами, понятно, общего было мало.
   Рощица, по каким-то своим, сонным законам, превратилась в густой лес, на опушке появился веселый, причудливо изгибающийся ручей, и открылась тропинка, ведущая в поля. Картинка вновь отдалилась, но Матвеев уже не мог оторвать взгляда от выскользнувшей из леса фигурки. Высокая темноволосая девчонка в красном облегающем платье казалась еще одним ярким цветком, но слишком необычным, неуместным среди скромных полевых ромашек. В руках у нее была сплетеная из древесной коры корзинка, полная каких-то лесных растений. Девушка замерла на опушке, подняла голову, словно во что-то вглядываясь, шагнула вперед и приветственно помахала рукой.
   - Ленка! - с отчаянной надеждой выдохнул парень.
   - Ты! - девушка встрепенулась, черные глаза посмотрели прямо ему в лицо. - Наконец, я тебя нашла.
   - Но где ты? Как? Снишься или...? - Сашка не знал, как спросить о главном - жива ли, в каком мире, почему приснилась, почему именно сейчас и, главное, что же делать? Что он должен сделать, чтобы вернуть ее, наяву оказаться рядом. Он внимательно вгляделся в знакомые черты.
   Что-то в девушке резко изменилось. В облике ее исчезла привычная по последним совместным дням тревожность, бесконечно терзавшее ее пламя, фанатичное стремление выполнить приказ богини. Лицо Елены было непривычно умиротворенным, спокойным, и черные глаза смотрели на него с надеждой и со странной опаской.
   - Наконец-то. Вечно, Матвеев, за тобой приходится бегать, придурком! - повторила она с упреком.
   Губы парня раздвинулись в несвоевременной самодовольной ухмылке. Это была его Ленка, настоящая, живая. Он простил ей даже "придурка". А девушка заговорила взахлеб, торопливо, словно спеша ответить на невысказанные вопросы, пока не прервался сон.
   - Понимаешь, я сейчас здесь, во Вселенной красянки, в мире Предтеч. Ну, в мире сбывшихся желаний, - не слишком понятно объяснила она. - Сюда попадаем мы все, Избранные, те, кто умер, выполняя желания других. Ну и иногда те, кто выжил.
   - А ты, - перебил Сашка. - Что ты там делаешь? Как? - он запнулся, не сумев сформулировать вопрос. - Ты ведь можешь просто пожелать, и я буду рядом? Но что, - он вновь оглядел сонные луга. - Что вообще можно делать в мире желаний?
   - Там, за лесом, деревня, - терпеливо объяснила девушка. - Я там живу. Ну и работаю. Я ведь жрица, и знахарка, врач, - она помахала корзинкой с травами. - Всегда мечтала стать врачом. Тут многим нужна моя помощь. За деревней космодром. И там давно нужен хороший механик. Работа для тебя найдется. За космодромом - город. И там тоже живут очень многие. Здесь, кстати, и негуманоиды есть.
   - И дети? - жадно спросил Сандр. В его мире должны были быть дети.
   - И дети, - вздохнула девушка. - Но они редко здесь дорастают даже до десяти лет. Уходят или исчезают. У детей слишком много желаний.
   - Но зачем в мире желаний врач? - Матвеев удивился нелепости сна, но ответ показался вполне логичным.
   - Ну, физически, может быть, и не нужен, - согласилась Лена. - Но здесь много потерянных душ, которым очень не помешала бы помощь целителя. И не только врача, но и жрицы. Подумай только о том, кто сюда попадает, и как. Не всех удается убедить в том, что им просто приснился страшный сон. А травы, - она заметила взгляд парня, брошенный на корзинку, - это просто такой антураж. Хотя... они тоже успокаивают.
   - Но все же, мир желаний... Ведь нужно только пожелать, и ты здоров, - Матвееву все еще казалось странным несоответствие возможностей и желаний.
   - Я здесь часто думаю об этом, - девушка вздохнула, легким взмахом руки вытерев лоб и отбросив назад густую копну волос. - Ведь, по сути, и наш мир - это тоже мир желаний, но его беда в том, что не всегда и не у всех они исполняются, потому что сталкиваются с желаниями других, более сильными и реальными. А здесь, - она запнулась и добавила чуть тише, вполголоса, как будто открывала страшную тайну, - далеко не все понимают, куда попали. Для них жизнь тут не слишком отличается от прежней. Просто другая планета, чуть более добрая, вот и все. Исполнение желаний зависит слишком от многого. Но мои желания исполняются все. Ведь я спасла этот мир, - в голосе ее прозвучал знакомый вызов, и Сашка ухмыльнулся, узнавая прежнюю, немного высокомерную и заносчивую Ленку.
   Но в голосе ее сейчас не было ни гордости, ни радости. Просто констатация факта. Лицо девушки еще больше нахмурилось, казалось, она с трудом удерживает тяжелую ношу. И она вновь торопливо заговорила:
   - Мне даже удалось связаться с тобой. Но долго я связь не удержу. Даже для меня это слишком сложно. Я тебя очень люблю и очень жду. Сейчас, когда ты нашелся, и есть связь, только пожелай...
   - А ты? Разве ты не можешь...? - Сашка тоже заторопился, прервав ее на полуслове. Он хотел объяснить, что все время искал, хотел найти, желал, но ничего не мог сделать.
   Он не договорил, но девушка поняла:
   - Если я пожелаю, ты сразу появишься рядом, - картинка сна вдруг задрожала и исказилась, отдалилась, цветы на лугу качнулись под порывом ветра, лицо девушки задрожало, и слова стало трудно угадывать. Она почти кричала. - Но это будешь только ты, которого знаю я. Ненастоящий ты, выдуманный. А я хочу...., - все потемнело, и в темном мареве сна небо над лугом пронзила молния. Звук прервался, а потом, словно издалека вновь донеслись последние слова: - Только пожелай!
   Из сна Матвеева выбросило грубо и резко, и он со стоном приподнялся, мотая головой. И только потом приоткрыл глаза, встречая сочувствующий взгляд Одинцова и осознавая безрадостную реальность.
   - Что, сон плохой приснился? - с сочувствием спросил капитан.
   - Сон-то как раз хороший, - угрюмо ответил Сашка, озираясь. - А вот реал!
   В реальности ничего не изменилось. Из серых, покрытых склизким мхом стен пещеры по-прежнему медленно сочилась вода. Охранники в переговоры с заключенными не вступали, а жалобы встречали с откровенным недовольством и возмущением. Фроггские тюремные камеры не были предназначены для людей, а эта темная и сырая клетушка с двумя широкими каменными лежаками, синтезатором, бассейном и визором, по меркам разумных жаб, считалась чуть ли не номером-люкс. Пилотские комбинезоны надежно защищали землян от влаги, но вид постоянно струящейся по стенам и полу пещеры воды чисто психологически угнетал и вызывал тоску по голубому небу и жаркому солнцу. Потому-то и сон такой приснился, - невольно подумал Матвеев. Хотя сон ли?
   - Понимаешь, она сказала: "Только пожелай!" - закончил он краткий пересказ сна товарищу. - Типа связь уже налажена, мигнул - и ты там. В лучшем мире.
   - Ну, а ты? - с интересом спросил напарник.
   - А что я, - Матвеев пожал плечами. - Я проснулся. Как всегда, на самом интересном месте.
   - Думаешь, это и вправду был не сон? - задумчиво спросил капитан. - Может, стоит попробовать? Все лучше, чем здесь гнить заживо. Я тебя пойму.
   - Ну, не бросать же тебя одного! - пожал плечами Матвеев. На самом деле выбора нет. Не сможет он бросить друга в тюрьме.
   По приблизительному подсчету, сидели они в плену у фроггсов уже третий день, попавшись жаббсам по банальной неосторожности. Пленниками никто, кроме охраны, не интересовался, и развлекались они лишь просмотром по визору галактических новостей. Капитана интересовали только события на Альгамбре, где, по очевидному, но ошибочному мнению Одинцова, должна была находиться Немо, и в Солнечной, которая привлекала внимание многих обозревателей после эффектного исчезновения планеты Смерти. Впрочем, новости эти вряд ли можно было назвать развлечением.
   Паника на Альгамбре, охваченной эпидемией мраморной болезни, и сообщение о гибели в карантине десятков тысяч гуманоидов, вызвали у Алексея приступ бессильной ненависти к проклятым ящерам. Слабую надежду вернул другу только Матвеев, с уверенностью заявивший, что никакие эпидемии альтаирцам, цивилизации уровня "О", не страшны.
   Вести с Земли также вызывали тягостное недоумение. Исчезновение Планеты Смерти почему-то приписывалось Даниле Малютину, в гибели фроггской эскадры винили альтаирцев, разрушения на Марсе вызывали сочувствие, а в страшных Хранителях Одинцов легко опознал жутковатых зверушек с планеты Джунглей.
   - А они-то здесь причем? - спросил он напарника. Тот только растерянно пожал плечами.
   Практически все это время капитан провел в наручниках. Очевидно, тюремщики хорошо понимали, чем грозит им одинцовская татуашь. Есть приходилось прямо из синтезатора, а с гигиеническими процедурами пока успешно справлялся пилотский комбинезон. Хотя Алексей с удовольствием бы умылся и почистил зубы. Но, по сравнению с тотальным невезением, наручники казались несущественной мелочью.
   Впрочем, - мрачно подумал Сандр, - черная полоса неудач началась немного раньше, с исчезновения Врушки и Друга. Потом - поспешный отлет Вездесущего с Красивой, бесконечные неудачи в поисках, бегство от непонятных преследователей, и, наконец, появление на корабле альтаирцев.
   Обследовав две из названных псевдоалем планет и убедившись в полнейшем отсутствии всяких следов красянки, увлеченные поисками друзья беспечно направились к порталу на Хасту, совершенно позабыв о том, какой счет долгов накопился к Одинцову у мстительных фроггсов.
   А тут еще неожиданное явление борнов. Тогда воздух в рубке Вездесущего внезапно сгустился, позеленел, и два бочкообразных силуэта возникли из ниоткуда, окружив расплывшимися телами веселого альтаирского малыша.
   - Какого? - начал было Одинцов, но запнулся, опознав в одном из пришельцев старого знакомца. Спутник альтаирца был таким же темношкурым, но гораздо массивнее. Громила чем-то неуловимым вызывал ассоциации с санитаром психлечебницы и, одновременно, с завучем интерната для трудновоспитуемых подростков.
   - И тебе здравствуй! - приветливо сказал Тикитак. - Сколько зим, сколько лет!
   Поговорка прозвучала нелепо - виделись они не так уж и давно, когда Алексей, перед рейсом на Красивую, связался со старым борном, чтобы рассказать о случившемся несчастье и расспросить о воспитании новообретенного сынишки.
   Впрочем, Одинцов совсем не исключал, что для Тикитака с тех пор, действительно, могло пройти несколько зим и лет. Все в мире относительно. Но тогдашний единственный совет зеленошкурого: - "Относись к нему с заботой и любовью" - никак не объяснял внезапного появления борнов на корабле.
   - Ну, дык, и вам здравствуйте! - промямлил Алексей, неприветливо оглядывая массивные туши, заполнившие внезапно ставшую невероятно тесной рубку, - чему обязаны? - его терзало нехорошее предчувствие, и жалобный взгляд окруженного взрослыми альтаирцами Лехи подтверждал подозрения.
   - Сына не отдам! - сразу, не дожидаясь вопросов, сказал капитан.
   - Да ты погоди, выслушай сначала, - замахал верхними псевдоподиями Тикитак. - я сейчас все объясню.
   И, действительно, объяснил, но не сразу - только тогда, когда бросившегося на помощь сыну Одинцова уже перехватил сопровождавший его громила. Но безнадежность попытки Алексей уже понял сам: мальчишка бесследно исчез, и сделать сейчас он ничего не мог. Что он, землянин, мог противопоставить всемогущим борнам? Душу охватила ненависть и холодная злоба, и борны, обменявшиеся тревожными взглядами, несомненно хорошо поняли чувства осиротевшего отца.
   - Да уймись же ты! - сердито сказал "санитар". - Как ты не понимаешь? Ребенок и так завидная добыча. А уж сейчас, когда такое творится, просто готовый заложник. И ты его душишь своей любовью, а значит что? - Алексей не успел ответить, как борн сам себе ответил: - Значит, лишаешь силы и будущего. Нельзя человеку воспитывать борна. Да тебе его, в случае чего, и не защитить. Тем более теперь, когда Нем'кхво у ящеров и не идет на контакт.
   Чуть позже капитан, наверное, понял бы и признал разумность доводов альтаирца, но сейчас боль потери была слишком сильна.
   - С чего ты взял, что не защитить? - с вызовом спросил он. - Да и вообще, гады зеленые, убирайтесь с моего корабля. - И он демонстративно отвернулся, разглядывая покрупневшие узоры тату на левой руке.
   - Да ты! - вспыльчиво начал громила, но Тикитак остановил его:
   - Бесполезно, Брангир, он тебя сейчас не услышит. Прощай Одинцов! Позже ты поймешь, как был не прав, - и обе громоздкие трехногие туши исчезли, оставив в рубке лишь медленно тающий зеленый туман.
   С момента их появления прошло едва ли десять минут. Матвеев, в молчаливом ступоре наблюдавший все это время общение напарника с грозными борнами, наконец, отмер.
   - Блин, - с чувством выговорился он. - И что это было? И парнишку забрали, - он только сейчас заметил исчезновение малыша, и сочувствующе взглянул на друга. - И что будем делать?
   - То же, что и раньше, - угрюмо отозвался Алексей. - Что мы можем им сделать? Не убивать же! Вот найдем красянку, тогда посмотрим. И поговорим.
   Посмотреть и поговорить не удалось. Матвеев не раз подумывал позже, что чертовы борны явились как-то уж очень вовремя - наверняка, бочонки умели, пусть и ненадолго, провидеть будущее. Потому что Вездесущий внезапно попал в засаду, и сигнал тревоги, оглушивший экипаж пронзительным визгом, уже ничего не мог изменить: при выходе из стационарного портала землян окружили сразу пять фроггских кораблей.
   Беглецы ничего не успели понять. О развернувшейся у портала драме ни один из них так и не узнал. Им не повезло наткнуться на патруль космофлота сил безопасности, которым руководил сильный ментал. Сразу же за сигналом тревоги наступило беспамятство, от которого земляне очнулись только в камере.
  
   О блестящем успехе своих подчиненных, захвативших неуловимого Одинцова, супер-кард Луттьерхафс узнал в приемной Третьего владыки Фрогги. Получив депешу от флотского курьера, владыка огласил ее вслух. Глава внешней разведки, изобразив великую радость под завистливыми взглядами коллег, мучительно пожалел об отсутствии рядом опасливого поэта Ифтыраха, которого сам же пристроил наместником на Серсе. Сейчас супер-карду не помешал бы совет разумного, при первом упоминании альтаирцев и Одинцова начинавшего в ужасе оглядываться по сторонам.
   Прислушавшись к речи Владыки, разведчик ничуть не обрадовался похвалам. Однако расположением Третьего можно было воспользоваться, пока еще дело не приняло необратимый характер.
   - Ты, супер-кард, достоин любой награды. Теперь мы, наконец, отомстим проклятым борнским убийцам, - вещал владыка. - Хочешь сам воспользоваться этим козырем в переговорах?
   Супер-кард знал, что Третий владыка отчаянно ненавидит борнов. Ходили слухи, что он не простил врагам смерти племянника, погибшего во время альтаирской бойни. Однако разведчик прекрасно знал, что Третий скорбит вовсе не о пропавшем бестолковом юнце, которого родители отрядили во флот, отчаявшись добиться от него толку. Владыка не мог простить борнам гибели возлюбленной, красавицы из низкой семьи, сбежавшей на войну, не найдя другого способа уклониться от домогательств высокопоставленного поклонника. Мягкая кисточка Уничтожителя поставила финальную точку в этой трагедии. Но Владыка не простил. И с каждым днем его ненависть становилась сильнее.
   Однако глава внешней разведки ненависти к альтаирцам не питал. Не испытывал даже неприязни - работа есть работа. Кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. А выигрывает обычно сильнейший. Альтаирцы изначально были сильнее, а значит, основная вина лежала не на них, а на тех, кто принимал решения.
   Разумеется, подобные крамольные мысли не стоило высказывать вслух. А вот избавиться от опасной и бесперспективной "милости" следовало немедленно.
   - Благодарю, о Великий! Боюсь, мне следует отклонить предложенную мне великую честь, - супер-кард почтительно склонился перед владыкой. - Думаю, дипломатическую задачу лучше выполнят дипломаты. Среди здесь присутствующих есть те, кто намного более искусен в дипломатии, чем скромный разведчик. Наш удел - полевая работа. А ведь каждый должен заниматься своим делом.
   Поднявшись, Луттьерхарфс заметил пренебрежение во взгляде председателя службы внутренней безопасности и искры надежды в глазах двух его замов.
   Ну что ж, попытайте удачи, ребята, - мысленно пожелал он. И выслушав мягкий укор в излищней скромности, от обиженного, но отнюдь не разгневанного владыки, милостивого по случаю хороших новостей, поспешил покинуть Пристанище владык.
   Связавшись по даль-связи с секонд-кардом Ифтырахом, разведчик, между делом, поделился с подчиненным хорошей новостью о поимке Одинцова - просто из любопытства, чтобы услышать очередной афоризм, - и не был разочарован.
   - Воистину, - после мрачной паузы отозвался секонд-кард. - Не все, что ловят наши сети, - рыба. Не зря говорил великий философ Карт-Дьес...
   - Давай, я угадаю, - невежливо прервал супер-кард, уже усвоивший логику великого пессимиста. - Что-то вроде: "Тот, кто играет с огнем, рискует не пережить пожара"?
   - Что-то вроде, - согласился поэт-наместник. И совсем не по уставу, по-дружески добавил: - Я вам многим обязан, господин, и мне было бы бесконечно грустно оплакивать вашу безвременную гибель. Ну, да вы сами понимаете, что следует делать, чтобы ее избежать...
   - Пожалуй, ты прав, малыш, - согласился Луттьерхарфс, также ничуть не сомневавшийся в том, что все его разговоры прослушиваются. - Я тогда с тобой попрощаюсь - как раз припомнил, что у меня остались важные дела на Планете Джунглей.
   На этой оптимистической ноте закончился беспредметный разговор двух несостоявшихся философов.
   Вопрос о судьбе пленников обсуждался в службе Третьего владыки через три микроцикла уже в отсутствие главы внешней разведки.
  
  

Глава 11

Ларра

Если мудрый подаст тебе яду - прими!

Омар Хайям "Рубаи"

   - Колонель Малютин, мадам Малютин, bonjour!- на космодроме Ларры Малютина и Катю встретил длинноносый улыбчивый колонист лет сорока в сером комбинезоне гражданской службы, с ранними залысинами на висках и с выразительными глазами породистого спаниеля. Темные волосы и смуглая кожа говорили о марсианских корнях, а форма одежды и излишняя живость общения вызывали сомнения в том, что человек этот мог быть временно исполняющим обязанности погибшего коменданта, на смену которому на Ларру был направлен Малютин.
   Однако чего только не бывает в дальних колониях? И потому Данила, сам все еще не сменивший на военную форму старый комбез механика, привычно перешел на рунглэ и, ответив на приветствие, поинтересовался:
   - Командан Лефевр?
   - Увы, - печально отозвался длинноносый. По-русски он говорил, вроде бы, неплохо, однако почти все ударения ставил на последний слог и постоянно вставлял в речь французские слова. - Командан Лефевр покинуль нас вслед за командан Ван Дейк. Как это говорите вы рюсские ...э... "безвременно оборвалась". А я Дюпре, Клод Дюпре - замглава геологической экспедиции. Немного, как сказать, временный начальник, сивиль - гражданский. И тоже сейчас весьма опасаюсь, - геолог вздохнул и озабоченно почесал в затылке. - У милитэр в гарнизон тоже есть начальник всей планет, - добавил он с явной неприязнью, - но это не проблем. Лефевр оставиль все код и пароль мы. Я буду передать.
   - Андестэнд, - Даниле пока не было понятно абсолютно ничего, но момент был неподходящим для того, чтобы выяснять подробности гибели двух предыдущих комендантов и личность нынешнего главы гарнизона. Малютин знал, что смерть Ван Дейка сначала посчитали вполне естественной: инсульт. Тело коменданта было найдено в рабочем кабинете, жил он один - дом коменданта обслуживался киберами, свидетелей не было. Записи ничего подозрительного не показали. Однако медицинское освидетельствование вызвало у врачей сомнения - Ван Дейку было всего пятьдесят, и на здоровье он никогда не жаловался. Поэтому и поступил приказ о расследовании. Смерть второго подряд коменданта уже никак нельзя было считать случайной.
   - А где вообще все, - неожиданно вмешалась в разговор Катя, до сих пор потерянно озиравшаяся по сторонам. - Где люди?
   Действительно, космодром на Ларре казался совершенно заброшенным. Да и можно ли было назвать это космодромом? Стандартный модульный аэровокзал был отделен от посадочной площадки подобием блокпоста со слабым силовым полем, активируемым автоматически, по мере необходимости. И необходимость эта явно возникала нечасто. Всю внутреннюю обстановку составляли три поцарапанные металлопластовые скамьи и обшарпанный древний аппарат для продажи билетов. Никто не сподобился выкинуть или кого-то из колонистов замучила ностальгия? - удивился Малютин. Места на космических транспортниках даже в корском секторе уже многие десятилетия заказывались и оплачивались в виртуале только по прибытии корабля на планету и лишь по личному согласованию с капитаном.
   На старой внешней стене под порывами ветра периодически посверкивало такое же древнее электронное табло, разбитое чьим-то бронированным кулаком. В верхней части реликта время от времени высвечивалась надпись "Расписание" на четырех галактических языках и почему-то на русском. Но расписание чего и когда уже оставалось вечной загадкой.
   Кроме нескольких пассажиров, с явным нетерпением покидавших планету на транспортнике, доставившем на Ларру полковника Малютина с супругой - супругой он, не мудрствуя лукаво, вписал в регистрационные документы Катю, чтобы избежать лишних объяснений с военными бюрократами, - в здании копошилась только парочка древних киберуборщиков.
   - О бель мадам! - наконец, разглядел спутницу полковника Дюпре. Осыпав "мадам Малютин" комплиментами, геолог подтвердил. - Увы, планет есть совсем пустой. Солдаты, много, совсем три циклы ушли на Весна, а после проблем с командан колонисты тоже ушли. Почти все. Сейчас только немного гарнизон, и мы, геологи.
   Малютин оценил размеры подложенной ему свиньи. Три цикла - неделю назад - планета практически опустела. Приказ о назначении комендантом на Весну, одну из спорных планет недавнего конфликта, богатую планету, интересовавшую как землян, так ашшуров и корсов, который условно можно было рассматривать как повышение, уже во время полета был отменен - на Весне ожидалось вторжение корсов. Вместо этого, полковнику предписывалось немедленно лететь на Ларру, чтобы взять на себя обязанности командира гарнизона вместо временно исполняющего обязанности Лефевра и расследовать гибель предыдущего начальника. Сказать, что Малютин не обрадовался новому назначению, означало бы сильно преуменьшить.
   Ларра - терраформированный спутник девятой планеты Тантала, в отличие от самой планеты, безжизненного газового гиганта, - была вполне пригодна для жизни разумных. Несколько осложняло дело присутствие в атмосфере небольшого процента токсичных газов, однако даже самый простой адаптер, дыхательная маска или несколько стимулирующих инъекций вполне решали проблему.
   Планетоид находился в самом дальнем - от мест основных транспортных путей - уголке сектора, отличался неприветливым гористым ландшафтом и довольно суровым климатом, делавшим его непригодным для земледелия. Полезные ископаемые, на которые так надеялись первооткрыватели, не пожалевшие сил и средств на терраформирование, многочисленным геологическим экспедициям так и не удалось обнаружить. Судя по оптимизму Дюпре, геологи еще не совсем отчаялись.
   С одной стороны, отсутствие сырьевых ресурсов избавило планету от внимания корсов, с другой - она не имела особой привлекательности и для землян. А тут еще внезапная гибель коменданта. Двух комендантов, как теперь выяснилось. Понятно, что последние разочарованные колонисты спешили покинуть Ларру.
   Если верить сетевым гайдам, космопорт, гарнизон и редкие поселения колонистов находились в самой благоустроенной зоне планеты - достаточно широкой долине, защищенной окружающими горами от ураганных ветров. Всю остальную поверхность Ларры занимали скалистые горные цепи. Никаких крупных водоемов - ни морей, ни океанов - на планете не было. Не было даже рек, лишь несколько подземных источников, расположенных в той самой долине. По сути, все терраформирование свелось к выводу их на поверхность и очистке воды и воздуха для нужд первопроходцев. Мельком упоминались и "дикие" поселения, затерянные где-то в горах, но кто там живет и чем, никто не знал.
   Данила невольно сравнил унылую планетку с облагороженной усилиями Корнилова Хастой. Что ж, Степан сумел добиться своего, теперь, похоже, пришел его черед. Стоит ему оступиться на Ларре, и путь назад в СБ и на Землю ему будет закрыт. Он так навсегда и останется отставным колониальным полковником, до конца своих дней застрявшим в галактической тьмутаракани. Это еще, если не последует в лучший мир за двумя предыдущими комендантами.
   В первую очередь, следовало обустроиться на новом месте и разобраться с загадкой необъяснимых смертей. По словам геолога, смерть первого коменданта наступила как раз накануне отбытия большей части гарнизона на Весну - спорную планету в противоположном конце сектора, где внезапно резко обострился конфликт с корсами. Временным заместителем был назначен Лефевр, следующий по званию. Он скончался уже после эвакуации, за пять дней до прибытия Малютина, при непонятных обстоятельствах. Засвидетельствовал смерть врач геологической партии, который в данный момент на планете отсутствовал.
   - Так что, собственно, говорят медики? - обратился полковник к услужливому геологу, когда, наконец, раздолбанный глайдер-внедорожник довез их по покрытым редкой порослью гористым холмам, или вернее было бы сказать, по невысоким скалистым горам, к жилищу покойного коменданта. Довольно уютный двухэтажный домик из розового туфа был окружен таким мощным ограждением, как будто прежний хозяин ежеминутно ожидал нападения корсов и почему-то со стороны гор. Сверху всю территорию покрывал радужный силовой купол, способный выдержать любой местный ураган. Бывшего хозяина, впрочем, это не спасло.
   - О, сейчас говорят ничего, все ушли на Весна, - объяснил Дюпре, деактивируя защиту и пропуская новых хозяев в выложенный декоративными камнями двор без единого деревца или травинки. - А раньше да, говориль, да. Говориль, может быть, сильный яд. Только непонятно, какой. Как это сказать... э... следы нет.
   - Следов нет? И что же он делает, этот яд? - машинально уточнил Малютин, разглядывая гостиную, куда робот-погрузчик уже заносил Катины чемоданы.
   - О, это очень интересно, - неожиданно оживился геолог. - Они говориль, он делает мозг работать быстро-быстро.
   - Как это? - удивился полковник. Информация вызвала какие-то смутные воспоминания - что-то подобное ему недавно встречалось. Не то же самое, но очень похожее. Но, как он ни напрягал память, вспомнить не мог.
   - Не могу знать. Ну что же, как говорят у нас на Марсе - новый дом, новый жизнь. Au revoir! - Дюпре торопливо попрощался, оставив Малютину комендантский коммуникатор со всеми необходимыми контактами и допусками.
   Отбывал геолог на собственном флайере, оставив внедорожник в комендантском ангаре. Кроме вездехода, там обнаружились еще два флайера, стареньких и весьма неприглядных. Впрочем, главное, что они еще способны были летать.
   - Au revoir! -доброжелательно ответила Катя. Говорливый геолог оставил у нее приятное впечатление, в отличие от пустынной планеты. Эмофон нового знакомого Громова прочитала легко - в нем чувствовалось лишь общее расположение и некоторое, ну, пожалуй, пренебрежение. Ничего удивительного. Для Дюпре новый комендант - всего лишь туповатый солдафон с молоденькой дурочкой-женой, польстившейся на полковничьи погоны. Катя не спешила его осуждать.
   Впрочем, Малютин не обратил ни на уход геолога, ни на переживания девушки ни малейшего внимания.
   - Мозг работает быстро-быстро, быстро работает мозг, - бормотал он, пытаясь вызвать нужные воспоминания. - Вери-вери ф...! Йес! Я знаю, какой это яд.
   - Яд? И что же это? - без особого интереса спросила девушка.
   - Райх, - объяснил Малютин. - Помнишь, Ясмах еще говорил, что для людей он смертелен, римембер? Дорогой яд и редкий. Тебе повезло, что фроггсы знали, что в таких случаях делать. А здесь, for sure, не знали.
   - А разве на Ларре есть фроггсы? - искренне удивилась Катя. - Что им здесь делать? Тут и вода, наверное, есть только глубоко в почве. Да и далековато. Ашшуры и корсы, да, но фроггсы? Никогда не слышала.
   - Верно, и я не слышал, - согласился полковник. - Нечего им тут делать. Вот только райх есть не только у фроггсов.
   - Ну, наверное, так действует не только райх, - предположила Катя, довольная, что оказалась полезной.
   - Наверное, - согласился Данила. Даже наверняка. Однако чутье эсбэшника безошибочно подсказывало - даже если он ошибается, разгадка где-то рядом. Он на правильном пути. Редкий и дорогой яд вызывал множество новых вопросов.
   Малютин подключил все сервисные службы к энергатору, предусмотрительно прихваченному с Хасты, а если честно, то почти насильно навязанному в последнюю минуту Ясмахом, на всякий случай. Потом он бегло просмотрел вещи бывшего хозяина, небрежно разбросанные повсюду в кабинете на втором этаже, и активировал комм, подключившись к комендантскому искину. Потом, вызвав карту поселения, попытался определить, где могут базироваться остатки гарнизона.
   По уставу гарнизонной службы, солдат логично было бы искать в охране космодрома и военного городка - казарм и складов вооружений. Никаких признаков военного присутствия - ни караула, ни патрулей, да и вообще какой бы то ни было охраны, - на космодроме не было. Пожелай кто-нибудь из недобрых соседей прибрать к рукам заброшенную планету, ему стоило только прислать сюда пару военных кораблей. О сопротивлении речи не шло - сопротивляться тут было некому. Вывод следовал неутешительный - после отбытия основной части войск на Весну и смерти двух комендантов в рядах гарнизона царили разброд и шатание.
   После недолгого колебания полковник сбросил девушке на браском все коды и допуски - в конце концов, кроме него, она была здесь единственным, пусть и почти таким же опальным, сотрудником СБ, - и выдал короткие инструкции на случай, если он не вернется. Оставив ее обживаться в новообретенном доме, Данила отправился к казармам.
   Он с удовольствием прошелся бы пешком или даже пробежался - на корабле, несмотря на походы в тренажерный зал, ему здорово не хватало движения - но многочисленные осыпи, преграждавшие дорогу огромными обломками горных пород, превратили бы прогулку в многодневный экстремальный турпоход с большой вероятностью летального исхода. Постоянно рушащиеся с вершин под порывами ветра огромные глыбы делали путешествие небезопасным и для флайера. И Данила предпочел пусть и побитый жизнью, но надежный глайдер-внедорожник.
   Малютин представлял себе, что его ожидает, и ожидания не обманули. Навигатор привел его к подножью соседнего холма, где на небольшой ровной площадке теснился с десяток модульных бараков, уменьшенных подобий недоброй памяти космодрома, среди которых выделялось основательностью одноэтажное желтое каменное здание комендатуры.
   Унылый пейзаж оживляла группа развалившихся под навесом парней в грязных космофлотских комбинезонах. Устроившись прямо на каменном крыльце у входа в комендатуру, они играли в какую-то сложную карточную игру в две колоды, хватая карты засаленными пальцами и попутно жадно поглощая сухпайки, сваленные в кучу тут же рядом, на большой белой тряпке, покрытой многоцветными жирными пятнами.
   Зрелище, способное вызвать немалый шок. Данила и припомнить не мог, когда в последний раз видел сухпаек. Разве что только в учебке. Уже в его первом рейсе, а прошло с тех пор без малого двадцать лет, на корабле имелся приличный синтезатор. Старина Жак, помнится, что-то там из него извлекал и готовил. Но паек здесь и сейчас? Впрочем, вопрос с синтезатором мог подождать. Рядом с едой лежали сваленные в кучу парализаторы и игольники. Была и парочка бластеров. Одна из первых моделей, с зоной поражения, насколько помнил Данила, не больше пятидесяти метров. Они что, на кроликов собирались охотиться?
   - А кто тут из вас коммандер, вояки? - с трудом сдерживая раздражение, поинтересовался Малютин, не только беспрепятственно пропущенный силовой защитой, но и незамеченный никем из бойцов до тех пор, пока не подошел к игрокам почти вплотную.
   - Старшой-то? - лениво переспросил по-русски белобрысый конопатый крепыш, не отрывая взгляда от зажатых в руке карт. - Там он, внутри. Глянь, где-то под столом в коридоре лежит.
   - Лежит? - насторожился Данила. Неужто еще один труп? Впрочем, собеседник развеял его опасения.
   - Вчера на грудь хорошо принял, отсыпается, - объяснил белобрысый. - А сам-то ты кто будешь? - проявил он запоздалую бдительность. - От геологов, что ли?
   Впрочем, всплеск подозрительности сразу же угас, подавленный игровым азартом.
   - Давай, Федька, ходи, не отлынивай, - одернули его дружки.
   - А я вот и схожу! - заорал крепыш, швыряя карту в ответ на ход противника. Все остальные вообще не обратили на полковника внимания.
   Данила молча прошел в приемную, где под столом, действительно, обнаружился немолодой усатый мужик, пожалуй, староватый для звания лейтенанта. Хотя - не ему, Малютину, судить других неудачников.
   Несмотря на усилия суетившихся вокруг туши "старшого" кибердворников, воняло в помещении, как в хлеву. Во всяком случае, именно так Данила представлял себе загадочный хлев и царивший там аромат. Слегка пнув неподвижное тело, свирепо взмумукнувшее в ответ, - значит, действительно, жив, - Малютин прошел дальше. Кроме обширной приемной с санитарным блоком, в комендатуре обнаружилось еще три помещения.
   Нормально выглядел только кабинет начальника с пунктом управления и панелью слежения, компом, информкубом, визором, кабинкой дальсвязи и парой удобных кресел. Обобранный медблок, практически полностью лишенный оборудования, можно было опознать лишь по комплекту дыхательных масок у входа и одинокой аптечке у противоположной стены. Комната отдыха с двумя неубранными койками, по всей видимости, служила сотрудникам временным прибежищем во время ночных дежурств. В углу были свалены прикрытые клетчатым пледом шахматные доски, на грязном журнальном столике немым упреком застыл старый электрический чайник. Компанию ему составляли две немытые чайные чашки и остатки пресловутого сухпая, по меньшей мере, недельной давности. Открыв нараспашку окна и двери, Малютин отправил кибера наводить порядок в комнатах, а сам прошел в кабинет.
   Он ввел в систему комендантские коды, полученные вместе с приказом о назначении, и перехватил управление, переведенное кем-то накануне, по странному недоразумению, на главу геологической партии, Хансена. Хм, Хансен? Впрочем, Дюпре же упоминал, что он всего лишь "замглава". Малютин, повинуясь настойчивому велению интуиции, полностью заблокировал геологам доступ ко всем оборонным и космическим системам, в том числе и аварийным.
   Проверка работы оборонных систем обрадовала и огорчила. На удивление, на Ларре имелась планетарная защита - силовой периметр, достаточно недавно установленный и даже, пожалуй, слишком мощный для никому не нужной заштатной планетки. Но, что уже и не удивляло, не действующий, - из-за полного отсутствия энергии в системе питания.
   В очередной раз мысленно поблагодарив предусмотрительного старого жаббса, Малютин дистанционно подключил управляющую систему к фроггскому энергатору, заодно подпитав и силовые щиты гарнизона. Пожалуй, для планетарной защиты питатель был слабоват, но на активацию уже установленного периметра его было вполне достаточно. После подпитки никто не смог бы ни опуститься на планету, ни покинуть ее без разрешения коменданта.
   Закончив с первоочередными делами, Данила снова вышел во двор. Пожилой лейтенант, уютно повернувшись набок, продолжал беспечно храпеть под столом, выводя рулады так громко, что слышно было и усмехающимся солдатам.
   - И часто он у вас так? - поинтересовался Данила, кивая в сторону дома.
   - Димыч-то? Та нет, - отозвался общительный Федька. - Это он с перепугу. Вчера вечером медведя зеленого у блокпоста на космодроме заметил. Шестиногого. Прямо на силовое поле, говорит, медведь пер на всех ногах. А потом - раз! - и исчез! - Бойцы невесело рассмеялись. - Ну, а теперь вот он там лежит, а мы, значит, тут кукуем.
   - А вот и нет, - лениво возразил кто-то. - Это он с горя. В усадьбу со страха комендантскую ломанулся, а доступ закрыт. Геологи ему шиш показали.
   - Угу, - понимающе отозвался Малютин. Кусочки мозаики постепенно складывались в замысловатый узор. Покойных комендантов тут, похоже, не особо жаловали, да и нынешний старшой большим авторитетом не пользовался. Убийцей мог оказаться любой, но вот только редкий яд практически исключал солдат из списка подозреваемых. - А синтезатора у вас, получается, тоже нет?
   - Так был, - возразил Федька и ехидно сказал, явно копируя кого-то: - Да ведь героям Весны он-то нужнее! А нам хватит и сухпая. От первых поселенцев остался, лет пятьдесят на складах лежал. Так нам ведь и ненадолго. А кому-то же надо было остаться, не бросить Ларру врагу.
   После его слов воцарилось тяжелое молчание. Еще один кусочек мозаики с громким щелчком встал на место. Все эти ребята - штрафники, смертники, их бросили здесь на верную погибель, - понял Данила, внимательно разглядывая бойцов.
   Все бывшие колонисты, ни одного землянина. Двое светловолосых - федорцы, явно земляки говорливого бойца, а может, и родичи - очень уж похожи. Еще двое, высоких и тонкокостных, явно с Мелиссы - и как только их сюда занесло, за множество парсеков от дома? И четверо тьеров.
   Испаноязычных беглецов с Тьерраса, жертвы планетарной бомбардировки корсов, где жизнь сейчас едва теплилась лишь в подземных туннелях, выдавали звездочки вживленных коммуникаторов у левого виска. Ну, с этими все понятно - им просто некуда было идти. Один из тьеров, не принимавший участия в игре, сидел, уткнувшись лбом в сплетенные пальцы рук, и, казалось, внимательно изучал каменную плитку двора.
   Допустим, с синтезатором все решаемо - в домике коменданта он есть и вполне рабочий, поделимся. А вот как быть с оружием?
   Данила вдруг вспомнил несоответствие, которому не придал значения на космодроме - безобидный весельчак Дюпре, развлекая супругу нового коменданта игривыми шутками, порой ласково поглаживал рукоятку десантного бластера, оружия, в отличие от игрушек гарнизонных бойцов, способного обеспечить успех даже космической абордажной команде.
   Здесь и сейчас, при виде вооружения гарнизона, все воспринималось иначе. А ведь случись конфликт, и нам от геологов не отбиться, - понял Малютин. - Если мы, конечно, будем рассчитывать только на ручное оружие. Он машинально глянул на комм, проверяя зарядку охранного периметра. Двадцать процентов. Уже двадцать. Или еще?
   - А ты, значит, Федор, - уточнил он у дружелюбного бойца.
   - Да нет, - внезапно смутился тот. - Это нас тут, во флоте, федьками кличут. Всех, кто с Федоры. Трое нас тут федек, я и братки. Ну и лейтенант, четвертый. А так меня Егором зовут, или, по-вашему, по-земному, Игорем. Филипповы мы. А еще приходил тут один длинноносый, командовать пытался, так тот вообще Жоржем звал, - хмыкнул парень.
   Так, длинноносый - это, надо понимать, Дюпре. И чего это он тут командовал?
   - А кто убийца коменданта, ты часом не знаешь? - на всякий случай спросил Малютин всеведущего федорца. Ему было интересно услышать чужие версии.
   - Так, знамо дело, - уверенно ответил Филиппов. - Или зеленые, или геологи.
   - Да нет, - возразил один из мелиссцев. - Ван Дейка точно убил кибер-денщик. Из ревности к кибер-мойке. Ну и Лефевра потом, на всякий случай.
   - Видал, какой у нас народ? - с гордостью сказал Филиппов, словно представлял полковнику собственного вундеркинда-сынишку. - Начитанный.
   Полковник усмехнулся. Шутки шутками, но и ему были совершенно не понятны мотивы преступника: кому могло понадобиться убивать одного за другим комендантов брошенной планетки? Карьера, власть, деньги? На брошенной всеми Ларре - весьма сомнительные приобретения. Кому-то очевидно коменданты мешали - это уже ближе. Но чем? Что эти два человека могли противопоставить тем же корсам? Впору поверить в ревность кибер-денщика к кибер-мойке.
   Малютин уже собирался озвучить следующий вопрос, как вдруг лица бойцов неуловимо изменились, вытянулись, они подхватились с мест, торопливо поднимаясь. Федька, схватив белую тряпку с едой, неловко спрятал ее за спиной, а один из тьеров сгреб, не разбираясь, карты и попытался вытереть о штаны грязные пальцы.
   - Это что у вас тут происходит? - раздался недоумевающий звонкий голос. Данила оглянулся, уже догадываясь, кого сейчас увидит.
   Катя, с распущенными волосами, в великоватом для нее светлом, в мелкий цветочек платье, - от Эллочки или Аллочки - и белых туфельках на низком ходу, стояла возле флайера, с ужасом и возмущением разглядывая бойцов.
   - Как вы можете? И не стыдно? - в голосе ее Данила уловил знакомые нотки: капитанская дочь вошла в режим старшей сестры. Так Катя всегда разговаривала с напроказившим Витькой, младшим братом.
   - Это Екатерина Станиславовна, моя жена, дочь капитана Громова, - поспешно обозначил приоритеты Малютин, опасаясь непредсказуемой реакции одичавших от беспредела солдат.
   Однако боялся он напрасно. Солдаты смотрели на девушку, как богомольные круххсы на явление Богини Света.
   - Да мы сейчас, быстренько, все уберем, - залебезил белобрысый, пытаясь незаметно передать одному из "братков" собранный мусор. - А ты, Ванек, это к утилизатору отнеси. И кто-нить, дуй быстро за стулом! Для дамы.
   - Екатерина Станиславовна, - благоговейно повторил кто-то. - Землянка! Настоящая! Сподобился увидеть напоследок. Теперь и помереть не страшно.
   Скрипнула дверь комендатуры. Один из тьеров вытащил из приемной стул и почтительно поставил его возле девушки.
   - Дверь, Хуан, поплотнее закрой, - скомандовал ему Федька-Егор. - Узнает Димыч, что оне его бухим видели, сам застрелится, не дожидаясь зеленых медведей.
   - И сколько вас тут таких, орлов? - Малютину хотелось вернуться к разговору, пока Катя, проверив пальчиком поверхность стула, осторожно пыталась присесть на краешек, чтобы не запачкать платья.
   - Ну и вы садитесь, - милостиво разрешила она парням. Данила невольно усмехнулся, вспомнив, с каким равнодушием отнеслись к нему бойцы, наверняка, сразу догадавшиеся, кого принесло по их души. А тут сопливая девчонка, а они, глядишь, уже готовы чуть ли не молиться. Чертова менталистка!
   - Вот и спасибочки, - вновь присаживаясь на крыльцо, поблагодарил Филиппов. - А наших тут наберется еще человек двенадцать, если хорошо пошарить по углам.
   Безрадостно, - подбил итоги Малютин. - Их, бойцов, двадцать один, да плюс пьяный лейтенант Димыч, двадцать два. И они с Катей. А там геологи с десантными бластерами. И на планету явно готовится вторжение - кто-то очень искусно подготовил ее к беспрепятственной сдаче, обеспечив уход гарнизона, гибель двух комендантов, обесточку защиты.
   А если готовится вторжение, это значит, что планета вдруг и сразу стала для кого-то невероятно ценной. И это могло произойти лишь по одной-единственной причине - геологи здесь что-то нашли. Что-то невероятно ценное и важное. И это важное и ценное они или кто-то другой немедленно сдали ксеносам, и даже не имеет значения, кому именно, не важно, в сговоре с военным командованием сектора, так спешно убравшим с Ларры защитников, или при его невольном попустительстве. Впрочем, кому - более или менее ясно. Минеральные ресурсы в секторе выше всего ценили корсы. И, видимо, щедро этому кому-то оплатили. Крылатые существа, похожие на демонов, не птицы, а скорее ящерицы, размером почти со взрослого человека, с темно-зеленой блестящей кожей и черными перепончатыми крыльями, кроме органики, корсы питались также металлами и минералами. И эти минералы они рассчитывали найти на Ларре.
   Малютина больше волновало другое - как выбраться из задницы, в которую все они тут попали.
   Двадцать четыре человека, как бы ни были они хороши, не могут спасти планету от нашествия высокоразвитой цивилизации - ни от ашшуров, ни от корсов, ни от тех же фроггсов или мифических зеленых медведей. Поэтому сейчас не имело значения, кто перед ним - великие герои Земли или бестолковые штрафники. Имело значение лишь одно - к кому обратиться за помощью, кто сможет быстро прийти на подмогу. Этот вопрос он и задал федорцу, в котором только последний болван не признал бы неформального лидера штрафников.
   - И с кем вы должны связаться, если дело станет совсем плохо?
   - Связаться? - ернически переспросил молчаливый тьер. - С кем? Конечно, с далекой Родиной. Уж, наверное, на Земле нас ждут не дождутся! Думаю, скорее мы должны тебе задать этот вопрос.
   - Угомонись, Рохас, мы все тут в одной ж... э...лодке, - попытался одернуть его Филиппов, бросив виноватый взгляд на Катю, но в ответ получил только неразборчивую испанскую брань.
   - Но я видел в комендатуре кабину даль-связи, - заметил Малютин.
   - Да ничего она не стоит, без оператора, - опять огрызнулся Рохас. - А ведь оператора забрали на Весну, да и раньше он работал только на коменданта Дейка. А мы тут должны...!
   Он не закончил, отчаянно махнув рукой, но тут в разговор вновь вмешалась Катя.
   - Но ведь я - оператор, - со слабой улыбкой сказала она. - И я могла бы помочь, если это так срочно, - она бросила опасливый взгляд на Малютина, опасаясь выволочки за неуместную болтливость.
   - Ясненько, - сказал Филиппов, одергивая за рукав поднявшегося в несмелой надежде Рохаса. - Вы, значит, пси-оператор, а ты, получается, комендант.
   - Комендант, полковник Данила Малютин, - подтвердил полковник. Его совсем не покоробило тыканье - не подходящее было время разводить политесы.
   - Ну, так не с кем нам связываться, полковник, - сказал федорец. - Разве что вон ему, Рохасу. Все семью надеется найти. Ну, если вы поможете, - его взгляд умоляюще обратился к девушке.
   - Если можно, - Катя посмотрела на "мужа".
   - Да, пожалуйста, коннекты хоть у него есть? Кстати, - припомнил Данила, обращаясь к Кате. - Ты ведь зачем-то сюда так быстро прилетела?
   - Мне позвонил этот Дюпре, - возмущенно зачастила девушка. - Сказал, что не может с тобой связаться. Приказ, говорит, им пришел эвакуироваться, геологам. Срочно. И, представляешь, звал меня с собой. Незачем, говорит, прекрасной даме здесь оставаться!
   - Ну, да, приказ, только вот от кого, - задумчиво протянул Данила, взглянув на активированный комендантский коммуникатор, номер которого был прекрасно известен марсианину. И показывавший шестьдесят процентов активации защиты периметра. Пожалуй, не так уж мало. А ведь геологам уже точно теперь не удастся взлететь.
   Полковник перехватил сумрачные взгляды солдат. Им не нужны были комментарии. Продажные крысы пытались бежать с корабля - значит, от вторжения их отделяло едва ли несколько часов.
   - Ты извини, парень, но придется тебе еще немного подождать, - сказал он Рохасу. - Пожалуй, все-таки сначала я сделаю несколько вызовов. И это, Димыча своего из приемной уберите.
   Солдаты быстро освободили приемную, свалив лейтенанта в соседнюю комнату, и Малютин с Катей прошли в пункт управления. Ни Даниле с его вживленным эсбэшным передатчиком, ни Кате с ее уровнем пси-энергии кабина дальсвязи не требовалась. Пока просто не стоило демонстрировать собственные возможности солдатам - среди них вполне мог скрываться внедренец корсов, а может, и не один.
   - Поймаешь коннект Богомолова? Он ведь у тебя есть?- по размышлении, Данила выбрал единственного, кто имел бы желание и возможность спасти для Земли Ларру. И он не сомневался, что Иоанн не оставил бы подопечную без присмотра.
   Катя кивнула и сосредоточилась на вызове. Пауза затянулась на целый галактический микроцикл - почти полчаса понадобилось менталистке, чтобы добиться ответа.
   - Что у тебя? - откликнулся, наконец, Богомолов. Он говорил медленно, хрипло и почему-то по-ашшурски. Катя невольно содрогнулась, услышав ненавистную речь.
   - Ларра, - вступил в разговор Малютин. Он не сомневался в том, что собеседник сразу его узнает и не стал размениваться на лишние представления, - каждое слово повышало риск провала. Не для него, для Иоанна. - Сюда летят корсы. Сможет ли господин ашшурский адмирал остановить вторжение?
   - Сможет, - без колебаний отозвался разведчик. Его модифицированный мозг мгновенно обрабатывал информацию и выдавал оптимальные варианты. - Тебе повезло, я почти рядом. Продержись пять часов, - и связь прервалась.
   - А вот теперь можешь помочь Рохасу, - сказал Кате довольный полковник.
   Счетчик коммуникатора показывал семидесятипроцентную готовность защиты, и Данила не сомневался, что скоро последует еще один коннект - от тех, кто внезапно узнал о крушении своих планов.
  
  

Глава 12

Казнь

- Выпей яду!

(Предложение, от которого не все могут отказаться)

   - Вы все знаете, что это, - в роскошном, заросшем драгоценным мхом этха рабочем кабинете Третьего Владыки Ноуррхаррса верные слуги Фрогги почтительно замерли в ожидании, глядя на загадочный сосуд с черной жидкостью, зажатый в лапах хозяина, возлежавшего на удобном мраморном ложе, полупогруженном в воды бассейна.
   Руководитель дипломатического корпуса и глава службы безопасности, прибывшие в Пристанище с ближайшими помощниками и самыми доверенными сотрудниками, - по трое от каждого ведомства, - нерешительно переглядывались, пытаясь угадать, к какому ответу, на самом деле, подталкивает их Владыка.
   -Э...осмелюсь предположить, - наконец, решился эсбэшник. - Неужели, хнейр?
   - Ты прав, Ихтымсасс, - довольно кивнул Владыка. - Именно хнейр. Он станет орудием нашего возмездия.
   В этот раз пауза не затянулась.
   - Необыкновенно оригинальное решение, - высказался супер-кард Ихтымсасс, не отводя алчного взгляда от сосуда с драгоценной жидкостью. - Но не слишком ли дорогое? Может быть, можно найти что-то менее ценное?
   Легендарный свет Разума! - присутствующие с одинаковой жадностью смотрели на сосуд с бесценным сокровищем. Именно хнейр лежал в основе приготовления райха - ничтожные его доли превращали обычный сок этха в божественный эликсир, дарующий мудрость, здоровье и долголетие, - дорогой напиток, доступный не многим. Райх усиливал мозговую деятельность фроггсов, развивал абстрактное мышление, превращал в истинных разумных всех тех, кто стремился стать элитой, а не жалким торговцем, продающим на берегу пруда выращенные собственным фермерским трудом водяные хыквы. Амбициозные и богатые родители давали его даже маленьким детям, по капле, по глотку, обеспечивая им (тем, кому удавалось выжить) блестящее будущее - гарантированную учебу в одной из академий, военную или государственную службу. А чистый хнейр.... Не зря он звался Светом разума.
   Легенда гласила, что ягоды к`хнейра привез на Фроггу-4 - тогдашнее галактическое захолустье - ашшурский торговец и продал как пряность фроггскому кулинару, имени которого история не сохранила. Может быть, потому, что он первым попробовал драгоценный, но весьма опасный экстракт. Для ашшуров, по словам торговца, хнейр не представлял никакой угрозы, но из-за дороговизны был не слишком распространен. Тайну происхождения ягод фроггская разведка не разгадала и по сей день. Поставщиками напитка, изменившего историю целой цивилизации, по-прежнему оставались только ящеры - именно это определило многолетнее вынужденное союзничество обеих рас - ведь до сих пор уникальное вещество так и не удалось воспроизвести искусственно. Полученные эрзацы удовлетворяли лишь кулинарные потребности низших классов. А цена истинного хнейра за долгие столетия возросла многократно.
   Даже для фроггсов Свет Разума был небезопасен, но мало кому удавалось проверить это на себе. Поговаривали, что именно хнейр когда-то в незапамятные времена привел к появлению Великих владык: из сотни добровольцев, попробовавших неразведенный экстракт к'хнейра, выжило только семеро. Семеро Владык Фрогги, живущих бессчетное количество лет и правящих немалой частью галактики. И вот сейчас, ослепленный ненавистью, Ноуррхаррс предлагал потратить драгоценный Свет разума на вульгарную месть. Неизвестно, как повернулось бы обсуждение, если бы Третий Владыка, отмахнувшись от слов разведчика, не вызвал механических слуг.
   - Нет ничего ценнее верной службы. Сейчас я покажу вам, как я ценю вашу личную преданность и верность, - сказал он.
   Перед ним и перед каждым из восьми соратников юркие машинки с выдвижными манипуляторами поставили чаши с небольшим количеством сока этха. Затем Владыка, с заметным усилием поднявшись из бассейна, собственноручно накапал в каждую чашу драгоценной жидкости, прикрывая ее левой верхней конечностью так, чтобы нельзя было определить точное количество распределяемого хнейра. Но остроглазому разведчику, возлежавшему ближе всех к основанию ложа, удалось кое-что заметить - каждому из счастливчиков доставалось от трех до пяти капель. Невероятно сильная концентрация райха, грозившая выпившим возвышением или гибелью. Себе Владыка плеснул остаток - как минимум, семь долей. Кажется, главный дипломат тоже отметил неравенство распределения, но постарался ничем этого не выдать.
   - За долгий свет Разума! - провозгласил Третий, опрокидывая в широко разинутую пасть все содержимое своей чаши.
   - За долгий! - повторили остальные, копируя его жест.
   Долго наслаждаться светом разума было суждено не всем. Ихтымсасс, предусмотрительно отпивший лишь половину содержимого чаши, чуть помедлив, сделал еще один, последний глоток, отставив в сторону остальное. Благородный изысканный вкус пощекотал небо, оставив горьковатое послевкусие, чуть более сильное, чем у обычного райха. Мир мгновенно изменился. Фроггс почувствовал кристальную ясность бытия, обострившееся восприятие реальности и предельную четкость аналитического мышления. Истинные долгосрочные последствия принятого стимулятора должны были прийти позже.
   Лицевая маска главы дипкорпуса, также оказавшегося весьма осмотрительным - в его чаше плескалось еще, как минимум, две трети напитка - выражала изумление и восторг. А вот рядом с ним бились в предсмертных судорогах двое: его первый заместитель и пресс-атташе. Пожадничали, не рассчитали силы, - равнодушно отметил разведчик.
   Впрочем, среди его ближних тоже нашелся глупец, пожелавший получить все и сразу - распорядитель пенитенциарных заведений, тюрем и узилищ, выпив полную чашу, рухнул безжизненной тушей на мраморный пол.
   Слуги, повинуясь повелительному жесту Владыки, вынесли трупы, а Третий оглядел пятерых оставшихся.
   - Сейчас я могу говорить прямо, - сказал он. - Ведь теперь только от меня вы сможете получить то, что поддержит вашу жизнь, сделает ее долгой и счастливой.
   Ихтымсасс, наконец, понял, в какую ловушку попался. Нет, попались они все. Он даже мысленно позавидовал сбежавшему Луттьерхарфсу, оказавшемуся самым предусмотрительным. Хотя, нельзя было не признать, что в их теперешнем положении были и свои плюсы. Больше гарантий, больше доверия. Именно это озвучил сейчас Третий Верховный владыка.
  
   - Итак, все вы знаете, что Первый Владыка уже много лет большей частью пребывает в сладостных грезах, - начал он, наблюдая за растерянностью и страхом соратников с усмешкой на лицевой маске - маске фроггса, как и у всех остальных владык. За подобные разговоры любому попавшему в лапы СБ грозила мучительная смерть. Но им, получившим допуск, сейчас было можно, по крайней мере, слушать.
   - Второй Владыка полностью погружен в научные изыскания, а Четвертый посвятил себя искусствам и культуре. Волей богов верховная власть перешла к великому Седьмому. Тогда и я не мог ничего возразить, ибо выбор казался справедливым - его определил хнейр. Даже мне не дано безнаказанно принять Свет Разума, доступный Верховному. Шестой и пятый попытались, и судьба их темна и безрадостна, - прозвучал очередной смертельно опасный секрет.
   - Однако, - Ноуррхаррс мгновение поколебался. Крамольное откровение могло обернуться смертельной опасностью и для него самого, но он все же решительно продолжил: - Однако две проигранных альтаирских бойни и потерянные в результате сокровища Предтеч показали, что Верховная власть для него слишком тяжела. А нынешняя мягкотелая политика и вовсе недостойна великой Родины. И это значит....
   - Прости, владыка, но думаю, все здесь понимают, что это значит, - нервно произнес дипломат, - не стоит произносить некоторые вещи вслух.
   - Ты прав. Весьма разумная осторожность, - Третий владыка, приблизившись, заглянул в едва початую чашу дипломата и одобрительно скривил ткань маски. - Ихар не должен летать выше Фрогги.
   Все дружно потупили взгляды, понимая намек: погибшие пострадали не от глупости, а от непомерных амбиций. Никто не смеет мечтать стать вровень с Великими. Однако - Ихтымсасс едва успел подавить крамольную мысль, - к себе Третий пословицу явно не относил, мечтая о власти Верховного.
   Владыка же, продолжая разглядывать почти полную чашу дипломата, сменил тему:
   - Оставшегося здесь райха хватит, чтобы убить не один десяток земляшек. Он и поможет нам наказать убийц.
   - Великий желает дать яд Алексею Одинцову? Говорят, для землян смерть от райха весьма мучительна, - подобострастно сказал дипломат.
   - Одинцову? О нет, - неожиданно развеселился Владыка. - Во всяком случае, не сейчас. Я не дам ему такой легкой смерти. Сначала мы заставим выпить яд его земного напарника, чтобы Одинцов увидел, как тот корчится в муках, и еще несколько долгих дней мучительно ждал смерти. Ну, а потом... Потом...
   Откровения Ноуррхаррса прервала трель межгалактического вызова. Закрытый дипломатический канал, - машинально отметил разведчик. Владыка нехотя активировал коннект, и на экране появилось изображение старого ящера, темно-зеленая чешуя которого, покрытая многочисленными шрамами, носила следы многочисленных битв и побед. Ибо проигравшие на Ашре не выживали.
   Мрачная физиономия супергварха Ихроха, родича и ближайшего соратника ашшурского императора, сулила непростой и весьма важный разговор. Судя по кислому выражению лицевой маски Владыки, он с удовольствием отослал бы прочь ненужных свидетелей, однако после пафосных слов о доверии и верности это было бы неуместно. Впрочем, решение оказалось половинчатым.
   - Останутся только главы департаментов, - сказал Ноуррхаррс. - Все остальные могут быть свободны.
   Ашшур терпеливо дождался, когда трое лишних покинут кабинет, и лишь уточнил, взглядом обозначив оставшихся: - А эти?
   - Вполне надежны, - ответил Владыка. - Итак?
   Ашшур сделал театральную паузу, надул жаберные мешки и напыщенно произнес:
   - Ашра хочет сделать тебе, Владыка, очень щедрое предложение! Император готов отдать Фрогге во временное владение планету О'кхнейр, родину хнейра, для сбора ягод разума. На 200 макроциклов.
   Главы департаментов взволнованно переглянулись - ящер появился удивительно кстати, ведь речь шла о родине хнейра. Впрочем, ни один из них не был столь наивен, чтобы ожидать немедленного радостного согласия Владыки. Тот глядел на экран задумчиво и оценивающе.
   - Цена вопроса? - осведомился он наконец.
   - Землянин Алексей Одинцов, - мгновенно отозвался ашшур. И сразу же добавил: - Живой и здоровый.
   Маску фроггса перекосило жестокое разочарование. Но отказаться от столь соблазнительной приманки он не мог. Не при свидетелях, какими бы преданными они ни были.
   - Догадываюсь, зачем он вам понадобился, - раздраженно прищелкивая лицевыми пластинами, сказал Ноуррхаррс. - Мне нужно время для обдумывания ответа.
   - Мы подождем, - ответил ящер. - Не больше трех микроциклов. Но сразу предупреждаю: предметом обсуждения может быть только срок концессии. Поспеши! Отказ император может понять неправильно. И тогда хнейра вовсе не станет, - в голосе супергварха отчетливо слышалась угроза.
   И связь прервалась.
   Главы департаментов напряженно уставились на Владыку, не решаясь нарушить молчание.
   - Ну, что скажете? - наконец, раздраженно спросил он.
   - Предложение нужно принимать, - сразу же отозвался Ихтымсасс. - Народ не поймет. А уж если узнает Верховный Владыка, - прозвучало немного похоже на шантаж, но безопасник, не смущаясь, уточнил: - А он непременно узнает, от ящеров. Слишком большой риск.
   - Ты прав, супер-кард, - нехотя согласился Третий. - Но как же не хочется уступать! Да и договор этот далеко не так хорош, как кажется на первый взгляд.
   - А чем же он плох? - мягко поинтересовался дипломат.
   - Ящер забыл уточнить, что планета о'кхнейра смертельно опасна для всех разумных. А любой фроггс проживет там без адаптера не больше трех циклов. С адаптером - от силы пять. Ментальное воздействие. При полном физическом здоровье - это еще если адаптер веганский - лес кхнейра сводит пришельца с ума. А потом убивает. И съедает.
   - Наверняка, опасность можно обойти, - возразил разведчик, мысленно отметив, что неосведомленность о родине кхнейра распространялась далеко не на всех: владыка знал явно больше, чем даже он, глава департамента безопасности. Наверняка, хитрый жук Луттьерхарфс снабжал его данными внешней разведки. - В конце концов, существуют дистанционно управляемые мехи.
   - Ты прав, можно. Что же, давайте готовить договор, - неохотно уступил Владыка, и все трое живо включились в обсуждение. Не прошло и трехмикроциклов, как проект был готов.
   На экране вновь появилась хмурая морда высшего гварха.
   - Итак?
   - Итак, - повторил Ноуррхаррс. - Координаты планеты и официальный контракт, за подписями и печатями императора и Верховного, заверенный в межгалактическом арбитражном суде Альгамбры. При этом мы отвечаем только за предоставление объекта живым и здоровым.
   - Разумеется. Сделаем за пару микроциклов, - ящер проскрипел несколько слов в сторону по-ашшурски, отдавая распоряжения кому-то, невидимому собеседникам. - Еще?
   - Концессия, как минимум, на триста макроциклов, - в голосе Владыки отчетливо прозвучала готовность уступить, но ящер не стал спорить, добавив еще несколько распоряжений невидимому исполнителю.
   - Уточнение. Ашра ведь заинтересована только в Алексее Одинцове? Его напарник вас не интересует? - спросил Владыка. - Мы все-таки хотели бы устроить показательную казнь.
   - Не интересует. Нам нужен только Одинцов, - подтвердил Ихрох.
   - Отлично. Ну и, наконец, последнее. Куда и когда мы должны доставить землянина? Надеюсь, пять микроциклов Ашра подождет?
   - Вполне, - согласился удовлетворенный ящер. - Одинцова мы заберем сами. Корабль прибудет через шесть микроциклов.
   Собеседники расстались вполне довольные друг другом, и главы департаментов смогли, наконец, покинуть Пристанище Владык.
   Дипломат немедля отправился устанавливать связь с ашшурскими коллегами, чтобы проконтролировать подписание договора.
   А Ихтымсасс, проклиная не вовремя сдохшего начальника пенитенциарных заведений, устремился в центральную столичную тюрьму - готовить показательную казнь Матвеева. Бедняге предстояло выпить концентрированный яд на потеху публике и для устрашения Алексея Одинцова, ничего не ведавшего о грозящей ему участи ашшурского заложника в переговорах с Уничтожителем.
  
   Мокрая каменная стена, казавшаяся сплошной, медленно разъехалась в стороны, и вместо привычного охранника в сером комбинезоне и лицевой маске какой-то разумной птицы, в камеру вошел незнакомый фроггс в офицерской военной форме и зеленой накидке, знакомой по предыдущим столкновениям с жаббсами. Незнакомец жестом указал на выход. У землян не отобрали лингвисты, но охранники до сих пор в общении ограничивались мимикой и жестами, словно заговорить с пленниками означало признать их разумными, равными себе.
   Офицера сопровождали четыре телохранителя, которые сразу подхватили замерших в нерешительности пленников под руки и поволокли по широкому коридору, освещавшемуся лишь покрывающим стены светящимся мхом. Вскоре одна из перегородок бесшумно поднялась, открывая выход. Землян, подталкивая, вывели наружу и загнали в тяжеловесное подобие глайдера.
   - Болотный, типа Броненосец - буркнул интуит-инженер. Одинцова характеристики транспортника не интересовали. Куда больше волновал вопрос о том, куда их везут. Судя по мрачным жабьим маскам, их не ожидало ничего хорошего. Несмотря на неказистый вид, двигался аппарат на антигравах удивительно легко, хоть и невысоко. Пленники смогли, наконец, рассмотреть фроггскую столицу. Зрелище поражало воображение.
   На первый взгляд, город казался огромным садом, заросшим буйными джунглями. Растительность отличалась не просто пышностью, ее смело можно было назвать роскошной. Избыток влаги, комфортная, не слишком изнуряющая жара, навскидку - 24-25 градусов - превращали Фроггу в райский уголок. Немного портило впечатление тяжелое, вечно закрытое облаками серое небо. Высокие деревья с плотными резными листьями обвивали многочисленные лианы с великолепными красными и желтыми цветами.
   Уличные артерии представляли собой неглубокие реки, отделенные друг от друга островками зелени, скрывавшими невысокие жилища. Хижины - сначала показалось землянину, но вскоре Алексей понял свою ошибку: дома вовсе не были сплетены из веток, растительность лишь покрывала сверху вполне надежные, возведенные из резного камня строения. На удивление, нигде не мелькало ничего похожего на водный транспорт - ни лодок, ни плотов. Броненосцы или подобные им глайдеры, а также флайеры казались основным транспортом столицы.
   В боковых каналах можно было заметить плавающих фроггсов. Совершенно обнаженные, они охотились на рыбоподобных зеленых существ, шустро улепетывающих в разных направлениях. Уже отловленные беглецы продавались в подобиях лавочек - плетеных клетушках, разбросанных тут и там на растительных островках на обочинах основных каналов. Большинство фроггских ловцов были без лицевых масок, у многих имелись хвосты с раздвоенной на конце роговой пластиной.
   Одинцов даже заподозрил, что они относятся к другой, родственной фроггсам низшей расе. Без масок жаббсы выглядели забавно, напоминая безразличными взглядами устремленных в серое небо глазенок обыкновенных земных лягушек. Только вот хвостатых и очень крупных.
   Постепенно пятнышки зелени становились гуще, а реки мельче. Все чаще над поверхностью воды появлялись галечные отмели и целые островки каменистой суши. Центр города, - понял Одинцов. Они приближались к неведомой цели.
   Глайдер подлетел к большой группе высоких растений, окружавших лишенную растительности каменную площадку, с чем-то напоминающим вытянутый прямоугольный пьедестал в центре. На возвышении находились трое фроггсов в лиловых плащах. Вся поверхность островка была буквально забита волнующейся разномастной толпой шумно переквакивавшихся фроггсов. Больше всего на площади выделялись группки военной молодежи во космофлотских накидках - курсанты или офицеры.
   Одинцов невольно ощутил чувство вины. На его совести было множество жизней подобных молодых ребят. Причиной их гибели стало трагическое недоразумение: защищаясь, Алексей был уверен, что фроггский флот летит к Земле. Сыграли свою роль и ультиматум фроггского адмирала, и отсутствие приказа земного командования. Но сделанного не отменишь - убил фроггских солдат все-таки он.
   Тем временем глайдер подлетел к постаменту, и землян вытолкнули на центральную площадку к подножью пьедестала, на котором стояли лиловые плащи - по всей вероятности, судьи.
   Поглощенный воспоминаниями, капитан не сразу обратил внимание на напарника, уже некоторое время дергавшего его за рукав комбеза.
   - Ты только вслушайся, что они кричат, - хрипло сказал Сандр.
   Мысленным приказом Алексей переключил автопереводчик. Сразу все стало ясно. Умело настроенная кем-то толпа вокруг постамента дружно скандировала:
   - Казнь! Казнь! Смерть земным убийцам!
   Напарники обреченно переглянулись.
   - Ну, кажется, все, отбегались, - сказал Матвеев.
   - У тебя остается последний шанс. Можешь попробовать выбраться к Лене в мир Красянки. Теперь уже не из чего выбирать, - отозвался Одинцов. У него не было и такой возможности. Нахлынуло чувство острого сожаления - о том, что больше никогда не увидит Немо, Леху, что столько времени было потеряно зря. Так он и погибнет, как никчемный растяпа и неудачник.
   - Ну, ладно я для них убийца, но ты-то ни в чем не виноват. Может, еще будет суд, и они разберутся? - он попытался найти хоть какую-то надежду.
   - Да какой тут суд! - усмехнулся Матвеев. - Ты посмотри по сторонам! Я вообще не очень верю, что они нас отличают одного от другого. А молодежь зеленую здорово разогрели заранее. Да даже отпусти они нас сейчас на свободу как невиновных, нам далеко не уйти - разорвет толпа.
   Один из лиловых плащей поднял перепончатую лапу, и толпа, как зачарованная, умолкла.
   - Сегодня, - сказал судья. - Мы подвергнем мучительной казни одного из земных убийц. Ему предстоит выпить смертельный яд. Второго ждет еще более жалкая участь - увидеть гибель своего сообщника, и провести жалкий остаток дней, трепеща от ужаса, в предчувствии неизбежной гибели. Итак, ты!
   Судья повернулся к смертникам, и острым когтем, издевательски помедлив, чтобы дать пленникам ощутив смертельный ужас, ткнул в сторону Матвеева.
   - Ты готов добровольно принять яд, или будешь сопротивляться, и тебе вольют его в глотку насильно?
   - Готов, - не колеблясь, ответил интуит.
   В офицерских рядах одобрительно зашумели - космофлот, как никто, умел ценить отчаянное мужество.
   Алексей не успел ощутить ни ужаса, ни радости от неожиданной отсрочки. Матвеев поднялся на постамент, взял протянутую судьей чашу и на мгновение прикрыл глаза, сосредоточиваясь. По толпе прокатились насмешливые шепотки. Но тут землянин открыл глаза и поднес чашу к губам, глядя в ни кому не видимое далеко. Тело его мучительно вздрогнуло, подернулось красноватой дымкой, и ... исчезло. Бесследно. Вместе с ядом.
   Судьи недоуменно переглянулись и остолбенело уставились на опустевший пьедестал. Толпа возбужденно зашумела.
   - Разве райх должен был подействовать так? Он его вообще выпил? - спросил суперкарда Ихтымсасса его первый помощник. Ответа глава СБ не знал. Но он точно знал, кто в конечном итоге окажется виноват. И это его совсем не радовало.
   Алексей невольно усмехнулся. Его совсем не волновали крики возбужденной толпы - кто-то из курсантов рвался проверить, что осталось на постаменте от исчезнувшего землянина. Кто-то предлагал повторить фокус и опробовать яд на втором пленнике.
   Случившееся никак нельзя было трактовать однозначно, и капитан не сомневался, что для толпы у фроггсов еще найдутся подходящие объяснения. Но он был уверен, что Сашка сейчас где-то далеко, в цветущих лугах, пытается отыскать девушку своей мечты. Может, он еще какую-нибудь другую найдет, - с легкой завистью подумал Одинцов. - Вот Ленке будет облом.
  
  

Глава 13

Ненастоящий детектив

Дают - бери, бьют - беги!

(Очень хороший, мудрый и недооцененный военной историей совет)

   - Думаешь, мы сможем продержаться пять часов? Отобьемся? - спросила Катя. Она ничего не боялась, ну почти, вполне уверенная в том, что уж Данила Иванович все обязательно решит и исправит.
   - Лучшая битва - та, которая не состоялась, - пожал плечами Малютин, даже не подозревая, что повторяет слова какого-то из древних земных мудрецов. Он очень надеялся, что предстоящие неприятности сведутся к разборкам с разгневанными геологами, которые явятся на военную базу с претензиями, но без бластеров. Кстати, хотелось бы также выяснить, на чем они собирались покинуть планету.
   Катя отвлеклась, увидев мнущегося на пороге Рохаса, и с утомленным вздохом указала ему на кабину дальсвязи. Тьер рванулся к прозрачной будке. Удобно разместившись в клиентском кресле, он надвинул на голову переговорный шлем с видеощитком - кабинка была такой же древней, как и вся гарнизонная аппаратура.
   - У тебя есть коннекты? Набери мысленно на комме, сосредоточься и дай мне руку. Так мне будет легче обеспечить связь
   - А вещество? Ты не будешь его принимать? - спросил тьер.
   - Вещество? - удивилась Катя. Потом сообразила, что он имеет в виду вергилий, и пренебрежительно усмехнулась. - Нет, мне это не нужно. Просто успокойся и представь нужный номер иденткарты, внешность контакта, лицо.
   Малютин, отвлекшись от делового щебетания Кати, решил проверить наличный арсенал и наличный состав. Заодно и познакомиться. За двадцать лет работы в службе безопасности торгового флота, ему ни разу не приходилось командовать военными соединениями, да он сейчас и не собирался начинать. Для того, чтобы отдавать приказы, в гарнизоне имелся Димыч, а для выполнения его собственных поручений вполне подходил Филиппов.
   Арсенал был практически пуст. Там валялись все те же слабенькие парализаторы и игольники. На вопрос о бластерах, Филиппов объяснил, что оружие, конечно, классное, но их, бластеров, всего два - те, что видел Малютин. Причем, стрелялки личные - братки из дому прихватили. Еще от деда достались. Ну, их и разрешили оставить. Как раритет. И, улетая, не отобрали: не нужны, значит, героям Весны наши бластеры.
   Данила мысленно усомнился в том, что они "нужны нам", но не стал спорить. Он вывел на коммуникатор список штатного состава и отправил федорца "по углам" на поиски остальных солдат. Высветившаяся на экране цифра "25" вызывала недоумение. Филиппов, знавший все обо всех, в котором полковник начал подозревать засланного казачка, вряд ли мог так ошибиться.
   - Откуда вас тут взялось двадцать пять? - спросил он белобрысого, который успешно перепоручил задание подручному Ваньке, и отирался поблизости, наблюдая за действиями начальника.
   - Дык это, - объяснил тот. - Двое к геологам подались, третьего дня. Польстились, убогие, на вражьи посулы. Оба, между прочим, пилоты, с нейросетями и базами. При всех делах. В смысле, как это называется, сертифицированные.
   Вот и вопрос с пилотами геологи решили, понял Данила, потом удивленно переспросил:
   - В смысле, с нейросетями? Альгамбрцы? - из всех земных колонистов нейросетями пользовались только представители альгамбрской диаспоры. И что же богатым и благополучным альгамбрцам делать в штрафниках на брошенной планете? Их должны были вывезти с собой при эвакуации, в первую очередь.
   - Они, родимыя, - подтвердил Филиппов. - И пилоты неплохие, хоть и штрафники. На контрабанде попались. Их геологи заранее у начальства для себя выпросили. На челнок.
   - Ну, хорошо, - сдался Малютин. - Это двое. А двадцать пятый кто? Должно же быть двадцать два.
   - А, ну двадцать пятый - это Ефимцев. Каптер наш, завхоз. Помер он, на прошлой неделе, - со вздохом сказал федорец. - Непростой был мужик, грамотный, с образованием, как это, значит, говорится, ксенолюб. - А, нет, - поправился он, заметив поднятую в удивлении бровь полковника. - Не, вот, ага, ксенолух. Так вот. Он, Ефимцев, все болтал про то, что с корсами можно договориться. За это его к нам и сослали, как идеологического врага. Ну не расстреливать же - псих он был безобидный.
   Полковник покивал, отмечая странности в речи собеседника. Из-под маски недалекого простачка время от времени выглядывал совсем другой человек - умный, хитрый и образованный - который почему-то хотел казаться не тем, что он есть. Федорский шпион? Корский лазутчик? Агент армейской разведки? Скорее всего, последнее: никаких интересов у Федоры в регионе не было, а человек разведчиком корсов не мог быть по определению - корсы воспринимали гуманоидов только как одушевленное мясо. Каким же тогда извращенцем был Ефимцев?
   Не догадываясь о подозрениях нового коменданта, федорец продолжал рассказ:
   - Думаю, его от греха подальше убрали - чтоб, значит, свои не прибили. Очень уж у многих корсы отняли самое дорогое. Какие тут договоры! А к нам на Ларру завсегда пожалуйста, мы всех принимаем - тут своих психов полно. Его даже Рохас молча терпел. Ну и брезговали, конечно. Мутный он был - малорослый, хромой, горбатый. Как только в армию попал. И, что характерно, не наши прибили его, сам помер, совсем как наш комендант.
   - Ага, - подхватил больную тему Ванька, приведший собранных по углам солдат. - Тоже чайку с зеленой жабой попил.
   - Погоди, жаба-то тут причем? - удивился Малютин. - Разве здесь были фроггсы?
   - Да нет, - одернул брата федорец. - Откуда тут фроггсы? Медведь это был шестиногий, которого Димыч врасплох застал. И с комендантом он пил!
   Солдаты заспорили, а Данила сделал себе заметку - подробнее расспросить лейтенанта о непонятных видениях. Зеленый медведь оказался более реальным, чем ожидалось, и очень подозрительным.
   - Погоди, - смутила еще одна неувязка, разрушившая уже сложившуюся стройную картину объяснения убийств. - На прошлой неделе, так это выходит, он еще раньше коменданта помер?
   - Ну, нет, - возразил Филиппов. - Сегодня у нас вторник, а помер он аккурат в прошлую пятницу. А комендант последний, Лефевр который, - в четверг.
   - Так это, Димыча-то будить? - не в тему спросил Ванька, кивнув на стену, из-за которой доносился богатырский храп.
   - Я лично думаю, не стоит. Пусть хоть кто-то помрет счастливым, - мрачно пошутил Филиппов.
   - Пусть себе спит, - отмахнулся Данила. - Так, кто у нас здесь по списку. Ага, сначала тьеры. Альварес Хуан - есть. Вальдеррама Сальгадо Педро, - полковник оглядел коренастого усатого коротышку, удивительно не подходившего к такому большому имени. - Есть. Сантос Кике, хм, Кике, и Рохас Хорхе.
   - Я! - жизнерадостно ответил тьер, посветлевший лицом после сеанса связи.
   - Своих он нашел, - шепотом подсказал всеведущий федорец. - Жена выжила и мать. У нас они, на Федоре. Свезло.
   - Понятно, - продолжил полковник. - Так, Филипповы Иван и Айвен - есть. А это что такое? Филиппов Т. - это кто? Почему полного имени нет? И ты ведь Егор?
   - Да не Егор он, - хмыкнул Ванька Филиппов. - Пошутили старики, дали редкое имя.
   - Тагор я, - мрачно сказал белобрысый. - Поэт такой был, древний. Рабиндранат Тагор, значит. Не люблю я это имя. Зови меня Игорем, ну или федькой, как все.
   Закончить перекличку Малютину не удалось. Истошно завопил комм, затем комендатуру огласили вопли незнакомца. Судя по всему, геолога.
   - Послушайте, это я, Хансен. Что вы себе позволяете! Да как ты посмел! - геолог вещал на интерлингве, путая "вы" и "ты", похоже, не столько по незнанию, сколько в порыве праведного гнева. Причем ни разу даже толком не сказал, чем он не доволен. Хотя это Малютин и так прекрасно знал: попытался сбежать, да не смог - не дал защитный периметр.
   На самом деле, Данила уже не раз думал, что с удовольствием отпустил бы с планеты геологов, даже несмотря на возможное предательство. И пусть бы летели к своим корсам, если бы не одно "но" - весьма высокая вероятность того, что кто-то из них виновен в смерти обоих комендантов. И еще то, что корсы рано или поздно все равно появятся здесь и перебьют всех, кого застанут. А значит, встречать их должен не только гарнизон.
   Переждав истеричные выкрики, Данила дождался паузы и с чистой совестью соврал:
   - Ничем не могу помочь. У меня приказ. Планету никто покинуть не сможет - сюда летят ашшуры.
   - Как ашшуры? - в голосе Хансена звучало такое непомерное изумление, как будто главным сюрпризом для него было появление именно ящеров. Хотя ... скорее всего, так оно и было.
   - А вы кого ждали? - с интересом спросил Малютин. Вдруг проговорится?
   - Ну..э... я, - заколебался собеседник. Потом, опомнившись, резко огрызнулся: - Да никого я не ждал. А вот ты дождешься. И прямо сейчас, - он резко оборвал разговор.
   - Сейчас прилетят, - подытожил Филиппов. - Схожу я, пожалуй, разбужу Димыча.
   - Думаешь, у него еще один дедовский бластер есть? - хмуро усмехнулся полковник. - Который нас спасет. Всех сразу.
   - Одна голова хорошо, а три - лучше, - убежденно сказал федорец.
   - Может, ты и прав, буди, - согласился Малютин.
   Он уже понял, что второй Хасты из Ларры не выйдет. Да и не нужна она ему. В отличие от Корнилова, воспитанного чужими, Данила никогда не мечтал о собственной планете. Сам он, выходец с одной из дальних колоний, всю жизнь провел под грузом вины перед Землей, и Ларра его не привлекала ничем. И из тех, кто его сейчас окружал, она не была нужна никому. Не нужна она была и Земле: каким бы ценным ни оказалось обнаруженное геологами сырье, доставка его в Солнечную из космической глубинки, далекой от транспортных путей, никогда бы не оправдалась. Даже будь это вергилий. Проще уж синтезировать или закупать.
   Земле нужны были плодородные зеленые планеты типа Федоры, где могли благоденствовать колонисты, жить и работать, поставляя на планету-прародину самое ценное - натуральные продукты. Ведь даже самая вкусная пища из синтезатора не могла полностью заменить нормальной еды. А вот безводный гористый планетоид, куда судьба так неудачно занесла Малютина, до сих пор не был полностью заброшен лишь потому, что департаменту колонизации предстояло как-то отчитываться за деньги, потраченные на терраформирование.
   Ларра до сих пор, до находки геологов, не представляла интереса ни для корсов, ни для ашшуров - спутник девятой планеты Тантала находился очень уж далеко от сферы их интересов, да еще и большую часть условного года проходил через пояса астероидов. И для ящеров даже находка полезного сырья не сделала Ларру привлекательной. И это означало, что, отбив первую попытку вторжения корсов, ашшурский флот потом просто уйдет. Адмирал не будет охранять бесполезный планетоид и застрявшую на нем группку землян.
   Малютин вновь и вновь перебирал варианты, не находя готовых решений. Землю на помощь звать бесполезно, это ясно: далеко, бессмысленно, а остатки гарнизона уже принесены в жертву богу войны. А если еще о помощи попросит он, опальный эсбэшник, отказ будет неизбежным и особенно унизительным.
   Хаста слишком далеко, и у Степана нет ни армии, ни интересов в корском секторе. Ему и своих проблем хватает.
   Отдать планету корсам? Им она действительно нужна. Но корсы не пощадят никого, а Малютина осудят собственные же солдаты, спасением которых его зачем-то озадачила судьба. Он должен как-то выгодно избавиться от Ларры, спасти парней и не потерять лицо. Поэтому придется вести переговоры с геологами.
   Но! Кроме землян и корсов есть еще третья сторона. Должна быть. Кое-что о ней мог сообщить и Димыч, которого пока так и не добудился Филиппов. Но что-то Малютин мог разузнать и сам.
   Данила отвлекся от размышлений, услышав беззаботный смех Кати, легкомысленно флиртующей с солдатами, и жестоко разрушил царившую вокруг, вопреки всем печальным обстоятельствам, атмосферу пикника.
   - Извини, что отвлекаю, дарлинг, - сказал он. - Найди мне по-быстрому в галанете справочник известных рас.
   - О кей, мой колонель! - подражая Дюпре, жизнерадостно отозвалась девушка, вызвав дружный смех бойцов. - Что искать?
   - Ищи зеленых, шестиногих разумных, что-то среднее между огромной жабой и медведем. И только среди высоких сильных рас, - велел Малютин и мысленно добавил: - Потому что, если здесь шастает не сильная раса, тогда нам придется сейчас умолять о помощи геологов, а не им нас.
   А пока предстоял обстоятельный допрос лейтенанта Димыча, по документам, Дмитрия Борисовича Галушки, который, пошатываясь, появился на пороге комнаты, заботливо поддерживаемый федорскими братками.
   - Добро пожаловать в жестокий мир, - приветствовал его полковник, с любопытством разглядывая помятого вояку. Тот был высок, светловолос и красноморд. Простоватое лицо портил бегающий взгляд и виноватая неискренняя ухмылка. Еще один федорец.
   - Мой командан! - вытянулся тот, но, услышав пронзительный шепот Филиппова: "Полкан он, дурила", запнулся. - Так это ... мой колонель! - наконец, подобрал обращение Димыч, и Малютин в очередной раз подивился тому, какое могучее влияние успел оказать на бойцов гарнизона миляга Дюпре. - Лейтенант Галушка, значит, это, явился.
   - Какое интересное имя. Галушка, это что, от имени Галя? - не удержалась Катя, отвлекшись от перечня галактических рас.
   - Та не, то просто фамилия. Еда у нас есть на Федоре такая, - лейтенант резко обернулся на женский голос, и едва не рухнул на пол, увидев девушку. Глаза его наполнила вселенская тоска, и он, с укоризной оглядев товарищей, добавил: - Прощения просим!
   Бойцы виновато потупили взгляды, очевидно, хорошо представляя себя на его месте.
   - Филиппов, выведи из помещения народ, пусть во дворе постоят, пока геологи не прилетят, - понял его сомнения полковник. - Кто первый заметит их флайер, - Данила попытался придумать, чем можно было бы вознаградить за подобное рвение смертников, и решил не мелочиться, - получит от меня новейший бластер. Минор.
   Ответом ему был громкий вздох вожделения: похоже, солдаты отлично поняли, о чем идет речь. Они дружно ломанулись во двор.
   - Считай, бластер уже мой! - раздался голос Филиппова.
   - А вот это мы еще посмотрим, - огрызнулся кто-то.
   Дождавшись выполнения приказа, Данила спросил:
   - Так что там у тебя с медведями вышло?
   Лейтенант замялся, смущенно поглядывая на Катю.
   - Давай, лейтенант Галушка, рассказывай, - поторопил Малютин, нетерпеливо поглядывая на комм. Вот-вот должны были прибыть геологи. Данила подозревал, что их задержало лишь желание проверить у хозяев информацию о вмешательстве ашшуров и новые попытки покинуть планету. - Итак, быстро, что за медведь, почему зеленый, где видел, когда, и вообще, что ты о них знаешь.
   - Вижу я, полковник, что мужик ты понимающий, хороший, - наконец, решился Димыч. - Все расскажу, как на духу. Все, что знаю.
   Малютин поощрительно кивнул. Звучало весьма многообещающе.
   - Так вот, понимаешь, в лейтенантах я недавно, - издалека начал Галушка.
   - А раньше кем был, прапором? - несмотря на неудачное знакомство, лейтенант казался надежным служакой, серьезным и основательным. Данила никак не мог понять, как он попал в штрафники. И меньше всего он походил на трусливого пьянчужку, способного допиться до зеленых медведей. Впрочем, объяснение быстро нашлось.
   - Капитаном я был, - хмуро ответил Галушка. - Заместителем коменданта Дейка, как и Лефевр. И когда эвакуация началась, не стерпел, поспорил. Сказал, что надо всех ребят забирать или гарнизон нормальный оставить, оружие. Ну, меня и разжаловали, да тут и оставили. Меня, значит, в лейтенанты, а Лефевра - в команданы, как только Ван Дейк помер.
   В голосе его прозвучала обида, и Малютин сочувственно заметил:
   - Зато он помер, а ты жив.
   - Так жив - то ж ненадолго, - возразил лейтенант словами Филиппова. Брошенные на Ларре штрафники не сомневались в своей судьбе. - А семья пострадает.
   - Да, так вот, Дейк-то меня всегда недолюбливал, он больше с геологами вась-вась, а я здесь с ребятами оставался. Поэтому, когда помер он, - лейтенант помолчал, подыскивая слова. - Я и помыслить не мог, что тут такое дело... В общем, пришел ко мне Ефимцев и сказал, что убили его инопланетяне, дали яд. Псих он был, Петька, и я тогда его не стал и слушать. А он к новому коменданту подошел, Лефевру, подольстился, дела у них какие-то общие завелись. И мне все подмигивал, мол, я тебе докажу. Лефевр, он опасливый был больно, трусоватый. В четверг прошлый, вечером, Петька так и сказал - идем, говорит, со мной. Командан хочет с зелеными переговорить, а мы с тобой будем в карауле. Он в дом вошел, а я, значит, дежурил. А потом он, Ефимцев, выскочил, бледный, помер, говорит, Лефевр, а потом и зеленые, двое, прыснули в сторону. Ну, вот теперь я и знаю, - лейтенант замолчал, покачав головой.
   - И что, что знаешь? - поторопил Малютин.
   - Знаю я, откуда они приходят, полковник, - шепотом сообщил Галушка. - Лаз у них там большой, в горе, за комендантским домом, подземный. А насчет остального знаю только то, что Ефимцев сказал, - выпили зеленые эти с Лефевром что-то, так он сразу мелкой дрожью затрясся и отошел. Я Петьке верю, а он, видно, правду сказал, потому что и он тоже ... На следующий день, к вечеру его, Ефимцева, в казармах уже мертвого нашли. Лефевра-то сожгли - по обычаям родины: альгамбрец он был. А Петра, как он и просил, в цинк положили и в скалы - вдруг родичи какие объявятся, а криокамеры у нас сейчас и нет. Да только теперь отправлять некому, - он тяжело вздохнул. - А тут я давеча в карауле на космодроме стоял, и вдруг вижу на меня прямо медведь зеленый прет. Ну, я и сорвался. Вот теперь и не знаю, что и думать.
   - Занятная история, - Данила и сам не знал, что думать. Слишком уж много было неувязок в рассказанной байке. Все пока свидетельствовало против будущих союзников. Вот только выбора у него особого не было. - А лаз показать сможешь?
   - Смогу. Отчего ж не показать, - подтвердил Галушка. - Только ты это, полковник, не пей с ними ничего.
   Малютин хотел ответить, что ничего с отравителями пить не собирался, но, услышав покашливание Кати, обернулся.
   - Нашла?
   - Ага, есть. Все сходится, - радостно сообщила девушка. - Шахси, так называются наши жабомедведи. Высокая раса, управляется кланами, довольно агрессивная. С землянами контактов никогда не имели, но с корсами воевали и с ашшурами. Тут неподалеку их сектор. Живут в подземных туннелях, и минералы и металлы им нужны.
   - Молодчина! - сдержанно похвалил Малютин, и Катя расцвела в ответ счастливой улыбкой. - Но ты мне главное скажи - смогут они одолеть корсов или нет?
   - Тут написано, что несколько кланов уже с ними воевали и одержали победу.
   - Ну, будем надеяться, что нам достался один из таких кланов, - у полковника появилась пусть слабая, но надежда на благополучный исход.
   И тут же Данила замер от неожиданного прозрения. А ведь и впрямь, вот он мотив. И не просто мотив, мотивище! Первый контакт с дружелюбной высокой расой, способной за небольшие уступки помочь Земле контролировать сектор, оказывать военную поддержку, поделиться технологиями. И тот, кто сумеет сделать чужаков союзниками, получит все - и карьеру, и власть, и деньги. Особенно, если под договором стоит его подпись - подпись коменданта. Но ведь такой мотив мог быть только у Лефевра, а он мертв. А сейчас, - Данила невольно усмехнулся, - самым заинтересованным лицом оказывался он, Малютин. И ведь для него, уже упустившего один такой шанс, искушение было сильнее вдвойне. Если бы не знать, что не убивал, впору обвинять себя самого. Но если не он, то кто? А если убийства совершили разные люди? Соблазнительная идея, но ее можно отбросить - слишком уж редкий и дорогой применялся яд. Как будто у убийцы больше ничего не было под рукой. Хотя, - Данилу осенила очередная догадка, - если яд был получен от инопланетян? Ведь комендант, неспособный отразить вторжение корсов, вполне мог заключить договор с теми, кто способен! И потому его поспешили убрать. И это вновь возвращало к вопросу о том, кому вторжение корсов было выгоднее союза с шахси.
   Во дворе раздался пронзительный свист, затем еще и еще.
   - Геологи прилетели, - подсказал Галушка. - Интересно, кто первый заметил? Не филипповский это свист был.
   Солдаты ввалились в прихожую, шумно поздравляя усатого коротышку. Вальдеррама Сальгадо, припомнил Данила, тьер. Открыв комендантский сейф, он вытащил оттуда замеченный еще утром комендантский минор и торжественно вручил победителю.
   - Поздравляю тебя, э-э-э, Педро, с честно заслуженной наградой, - торжественно произнес он.
   Ситуация, в целом, смотрелась слегка безумно, но Данила чувствовал, что бойцам не хватало сейчас именно этого нелепого и дешевого пафоса. И победитель отнесся к награде вполне серьезно. Пожав протянутую полковником руку, он растроганно ответил:
   - Служу Земле!
   Потом все дружно высыпали на плац поглядеть на два кружащихся над радужным силовым куполом флайера геологов, и Вальдеррама Сальгадо, в порыве чувств, опробовал новую игрушку на гранитной плите с табличкой "Посторонним вход воспрещен" у въездных ворот. Табличка испарилась в короткой вспышке вместе с гранитной плитой.
   - Вау! - бойцы разразились приветственными криками.
   - Пусть все знают, что посторонним вход воспрещен! - Педро отшучивался с оглядкой на Малютина, словно ждал, что тот потребует немедленно оплатить новую табличку. Данила пожал плечами - кто он такой, чтобы портить людям радость, вполне вероятно, последнюю.
   - Эх, мне бы сейчас минор, или лучше деструктор. Я бы их...! - вдруг буркнул Галушка, глядя на флайеры. В голосе его звучала такая ненависть, что полковник непроизвольно положил руку на кобуру. Там скромно прятался тот самый табельный деструктор, применение которого оговаривалось таким количеством предупреждений, что им проще было самому застрелиться. Спалив при этом половину планеты. Нет уж, это только для корсов. Последний довод.
   Но лейтенант-то каков! По-видимому, у них с Дюпре немалые личные счеты. А ведь это он, похоже, и был "милитар начальник всей планет", которому геологи обрубили комендантский доступ, - с запозданием сообразил Малютин.
   - А, кстати, как ты защиту врубил? Питания-то совсем не было? - словно невзначай поинтересовался лейтенант.
   В ответ Данила неопределенно махнул рукой, пробормотав что-то вроде "изыскал резервы".
   - Так что мы с геологами-то делать будем? - наконец, спохватился Филиппов. Никакой ненависти в его голосе не было. Разве что понятная неприязнь к тем, кому по жизни больше повезло - ведь у них была вполне реальная возможность сбежать.
   - Смотря, с чем они к нам пожаловали, - дипломатично ответил полковник. - Если вдвоем и без оружия, начнем переговоры. Если всей группой и с бластерами, так пусть пока полетают
   - Да что-то не похоже, что на переговоры, - заметил глазастый федорец. - И бластеры у них при себе. Теперь нас может спасти только дон Педро со своим Минором, - пошутил он.
   - А что, я готов, - гордо ответил тьер. - А завидовать нехорошо.
   Геологи напомнили о себе трезвоном коммуникатора. Вопреки очевидности, Хансен настаивал на своих мирных намерениях и требовал отключить силовой щит, чтобы, как он выразился, спокойно обсудить "наши дела".
   Данила не менее твердо стоял на своем: чужой транспорт с группой поддержки возвращается на базу, увозя с собой все оружие, Хансен - можно с заместителем - сажает флайер за пределами защитного периметра гарнизона, и лишь тогда группа переговорщиков выдвигается им навстречу. Вооруженная.
   Требования нового коменданта, особенно последнее, вызвали у Хансена несоразмерную ярость. Флайеры вновь попытались пробить силовую защиту, затем Катя засекла дистанционную попытку взломать коды комендантского доступа к планетарной защите, заранее обреченную на неудачу. Затем, очевидно после короткого совещания, Хансен вновь вышел на связь.
   - Твоя защита долго не выдержит, - категорически заявил он. - Щиту не хватит питания.
   - Но ты ведь куда-то спешишь? - Малютин не стал делиться с геологом лишними подробностями. Врага не стоило загонять в угол - пусть продолжает надеяться, что периметр в скором времени отключится сам. Глядишь, и не станет делать глупостей.
   - И насчет ашшуров ты соврал, - упорно продолжал гнуть свою линию геолог. - Не мог ты получить такой приказ. Для этого нужен оператор дальсвязи, - торжествующе добавил он.
   - Так есть у меня оператор даль-связи. Это моя жена, - спокойно ответил Малютин.
   Воцарилось молчание, прерываемое лишь слабым потрескиванием каких-то помех. Потом последовал тихий обмен репликами - кажется, Дюпре подтверждал наличие жены, - и комм отключился. Впрочем, ненадолго. На этот раз Хансен сообщил, что согласен на условия коменданта.
   Бойцы замахали руками и торжествующе зашумели, когда один из флайеров развернулся и полетел прочь, а второй, пролетев над казармами, снизился, подыскивая подходящую площадку за пределами силового щита.
   В группу переговорщиков Малютин отобрал вездесущего Филиппова с братом Ванькой (не Айвеном, а Иваном), и двух тьеров - новоявленного владельца комендантского бластера и Рохаса. Димыча оставили на хозяйстве главным. Геологи посадили флайер довольно далеко, и добираться предстояло минут пятнадцать.
   - Так, значит, Димыч с комендантом не сильно ладил, - начал Малютин, чтобы завязать разговор и уточнить для себя некоторые неувязки.
   - С чего ты взял? - удивился Филиппов. - Одного полета птицы они были, и дружили всегда, хоть и больше, конечно, с Лефевром. Да и оставили их здесь всех троих не просто так - на каждом старые грешки висели. Только те двое смолчали, а Димыч возмущаться стал, чего его, такого хорошего, на верную смерть бросают. Вот и получил. А обиделся он сильно, только уже когда Лефевр помер - думал, его в коменданты назначат, терять-то нечего. Ан нет, тут тебя прислали.
   - Вон оно как! - в филипповской трактовке многое выглядело иначе, но мелкая нестыковка - не повод для обвинений, да и Галушке виднее, с кем он там не ладил. - А откуда ты знаешь? Может, и не так все было?
   - Да как не знать-то! - возмутился федорец. - Когда ругались они, я рядом стоял, ну вот как с тобой!
   Ну да, понятно, как всегда высматривал и вынюхивал, отметил Малютин.
   - Так, может, ты рядом стоял, и когда они с комендантом Лефевром чай пили? - с усмешкой спросил он, и не прогадал.
   - Стоять, не стоял, а знаю, что геологи там были. И зеленые. И Димыч с ними пил, и Ефимцев. И не чай они там пили, а водку, альгамбрскую. Я даже бутылку видел...
   - И?
   - И вот чем хочешь поклянусь, - резко сказал Филиппов. - Ни геологи, ни медведи ничего в нее не добавляли.
   Конечно, добавить яд могли и раньше. Да и не только в бутылку, а и в стаканы, но информация была неожиданной и очень своевременной.
   - А остальные?
   - А вот остальные - не знаю, - с сожалением сказал федорец. - Я как раз за своими и не следил.
   - Серьезное обвинение. Выходит, Димыч с Ефимцевым. Они-то дружили?
   - Ну, Петр всегда при начальстве крутился. Я ж говорю, мужик был грамотный. Он и с геологами все время в экспедиции ходил, особливо, когда они ныть начинали, что ксеносы им работать мешают, а гарнизон, значит, бездействует, - охотно подтвердил Филиппов.
   Расчищенная тропа сменилась осыпью крупных валунов, которые невозможно было обойти. Борьба с полосой препятствий заставила замолчать, чтобы поберечь дыхание. Малютин пожалел, что оставил на базе вездеход, но машина могла пригодиться тем, кому придется поспешить им на помощь - при худшем варианте развития событий.
   Преодолев очередную глыбу, Данила увидел стоявший за небольшой скалой флайер. Верх аппарата был приоткрыт. Сквозь затемненное стекло смутно виднелись две размытые фигуры. Чуть поодаль, на небольшой ровной площадке коменданта дожидались двое переговорщиков в серых комбинезонах. Хансен и Дюпре, - как и договаривались, без оружия. Глава геологической партии заговорил напрямую без всяких экивоков:
   - Слушай, чего ты добиваешься? Хочешь улететь с нами?- обратился он к Даниле, полностью игнорируя остальных. - У меня стандартный челнок без гипера, рассчитан на десятерых, но с трудом вмещает и моих двенадцать. Если ужмемся, найдется место еще для одного. Ты ведь не оставишь жену? Или рассчитываешь, что я брошу одного из своих?
   Вопрос прозвучал предложением, но Малютин отрицательно помотал головой. Челнок без гипера его не интересовал - геологи могли рассчитывать, что их подберут корсы, но вероятность этого с каждым часом становилась все меньше. А значит, у перегруженного челнока оставался лишь слабый шанс дотянуть до Весны. Ну, если повезет не попасть под удар корсов, ашшуров или даже землян.
   Геологов на Весну, пусть и без особой радости, но могут пропустить. Любому же беглецу из гарнизона грозит трибунал и, если у солдат, скорее всего, была бы возможность попасть в штрафбат, то ему, коменданту, по законам военного времени, светит только расстрел. Впрочем, Малютину до сих пор и в голову не приходило бросить всех и сбежать - он-то хорошо знал, что угроза немедленной атаки корсов временно потеряла актуальность. И Катю он не отпустит. Его интересовали только ответы. Это он и озвучил:
   - Нет, Хансен. Ответь мне честно на несколько вопросов, и клянусь, если вы не убийцы, то, какими бы ни были ответы, я выпущу вас с планеты, - сказал Данила. - На полчаса открою периметр, через..., - он бросил взгляд на коммуникатор. До оговоренного с Богомоловым момента оставалось чуть более двух часов. Планета уже сделала очередной виток, и в небе появился огромный диск газового гиганта Тантала. - Через малый цикл. Хочу быть уверен, что раньше на планету никто не прорвется.
   - Ну ладно, задавай, - геологи обменялись короткими взглядами, в которых сквозило явственное облегчение.
   - Итак, - начал Данила. - Что именно вы нашли?
   Геолог поморщился - вопрос для него оказался неожиданным и неприятным, однако ответил он без колебаний: - Много чего. Редкоземельные. Индий, рений, иридий, палладий. Тебе все перечислять?
   - Нет, хватит. Тогда следующий вопрос: сами нашли или подсказал кто?
   - Подсказал, но объяснять кто, не буду. Ты, наверное, еще хочешь спросить, кому мы слили данные? Тоже не отвечу.
   - И не надо, я и так знаю, - согласился Малютин. - И последнее, только честно и откровенно - как ты думаешь, кто-то из геологов замешан в убийстве бывших комендантов?
   И вновь Хансен ответил без колебаний:
   - Нет. Мы хотели только договориться. И Дейк был не против. И отвечу, хоть ты и не спрашивал - я не знаю, кто это сделал. Подозрения есть, но точно, стопроцентно - не знаю. Ну что, ты доволен? Мы можем лететь? Или ты все-таки решишься улететь с нами?
   - Подозрения у меня и свои есть. Ладно, я открою барьер, - Данила почему-то поверил Хансену. Тому просто не было смысла лгать, так же как и убивать Ван Дейка. Малютин не сомневался, что тот охотно пошел бы на уступки при возможности заработать и покинуть обреченную планету. Но люди разные, и от себя не убежишь. А вот с Ларры убийца непременно должен был попытаться сбежать. И потому на последний вопрос Малютин спокойно ответил:
   - Нет. Я с вами не полечу.
   - А вот я полетел бы, - раздался голос откуда-то сзади, из-за огромного валуна, который переговорщикам пришлось брать приступом. Даже не оглядываясь, полковник понял, чей это голос. Его появление было предсказуемо.
   Глайдер легко преодолел преграду и остановился, не подъезжая к переговорщикам.
   - Я решил, что нет никакого смысла умирать среди неудачников. Тем более, что в челноке есть лишнее место. А чтобы никто не возражал, я прихватил вот ее, - Галушка вытолкнул из машины Катю, затем выбрался сам. Руки у девушки были связаны за спиной каким-то ремнем, а в спину упиралось дуло игольника.
   Разумно. Если что, попадет прямо в сердце, отметил Малютин. Катя бросила на него короткий взгляд, а потом вновь опустила глаза.
   К счастью, лейтенант не слышал, как она помогала Рохасу, сообразил Данила. А на упоминание про оператора дальсвязи не обратил внимания или счел пустой угрозой. И взял в заложницы менталистку.
   Он невольно восхитился - какая все-таки замечательная пропадает актриса! Любой, увидевший сейчас на лице девушки маску отчаяния и ужаса, никогда бы не поверил, что перед ним пси-оператор, способный почти мгновенно обезоружить и даже убить противника. Вот только именно, что почти.
   Разыгрывать этот козырь Данила не спешил, просчитывая варианты. Двое в его группе уже положили руки на бластеры - Педро с непроизносимой фамилией и Филиппов, прихвативший дедово наследие. И оба не успеют, игольник сработает раньше. Да как бы девчонку не задели. А вот замедленная ментальная атака самой девушки для лейтенанта будет опасна. Но чтобы она прошла, его надо отвлечь разговором, постепенно заставить отвести в сторону руку с игольником, а потом ударить. Вполне может получиться.
   Кажется, это понял еще кто-то, кроме него.
   - Знал я, Димыч, что ты с гнильцой, но чтобы вот так, прикрываясь женщиной, трусливо сбежать, не ожидал, - осуждающе покачал головой Филиппов, убирая руку с оружия.
   - А за что мне здесь подыхать? За чужую землю? - огрызнулся лейтенант. - Так я федорец. А девчонке и вправду лучше со мной улететь. По крайней мере, выживет, когда корсы придут. Еще мне спасибо скажет. И мне плевать, кого эти геологи выкинут. Сами виноваты - нечего было продаваться чужим!
   - Пардон, мадам Малютин, - в разговор неожиданно вмешался Дюпре. - Но, кажется, вы вынужденно все-таки лететь с мы. - Он, словно извиняясь, развел руками.
   - Лететь, лететь, - торжествующе ухмыльнулся лейтенант.
   Данила отметил напряженное лицо Кати. Ствол игольника уже сдвинулся влево на пару сантиметров. Но все равно пока что-то предпринимать опасно. Пора было вмешаться в разговор.
   - А ведь это ты убил Ван Дейка, летеха, - задумчиво произнес Малютин. - И Лефевра, и Ефимцева убил. Отчего? От зависти, от жадности? Дай угадаю - прослышал, что металлы нашли, и с чужаками можно договориться, а значит, слава ждет другого, а не тебя?
   - Да чушь ты городишь, полкан, - огрызнулся лейтенант. - Не хотел я. Ван Дейка не хотел убивать. Чужаки с договором пришли. Он-то, комендант, все подсчитывал и сомневался. А Петька сказал, что средство у него есть - коменданта к чужим расположить. Сразу все и подпишет. Только каплю в водку добавить. Ну, мы и решили попробовать. А я... рука у меня дрогнула... На пару капель больше пролил, да потом и нельзя было сознаваться, невместно. Думал, что неважно. Кто ж знал-то? - лейтенанта явно тянуло выговориться, видно, его тяготило чувство вины. - А Лефевра убрать пришлось, потому что догадываться он начал, да и Ефимцев все зудел и зудел, что сознаваться надо, не по злу мы. Так и с ним нехорошо вышло, - мрачно закончил лейтенант.
   - Значит, все-таки ты его, - помотал головой Филиппов. - А я не верил, дурак.
   - Да не травил я Ефимцева, не травил, - со злостью отозвался Галушка. Мнение Филиппова, земляка, явно значило для него больше всех остальных. - Сам он яд принял. Считал, что он во всем виноват. Вот, и дрянь у меня эта осталась, которую он дал, - он вытащил из левого кармана склянку с темной жидкостью. Игольник дернулся в сторону, и Малютин кивнул девушке - пора!
   Два события произошли одновременно: Галушка начал падать, сраженный ментальным ударом, и сверкнула вспышка филипповского бластера. Из-за падения выстрел, направленный в руку, державшую склянку, попал в голову. Лейтенант судорожно дернулся и затих. Катя вскрикнула. Кто-то из тьеров громко выругался по-испански.
   - Прошу прощения, джентльсэры, надеюсь, наши дела улажены, - сказал Малютин, обернувшись к геологам. - Я выполню все договоренности. И это, насчет ашшуров - чистая правда. Поберегитесь. Au revoir!
   Те, не прощаясь, устремились к флайеру.
   Жаль, что не Вальдеррама Сальгадо воспользовался новым бластером, подумал полковник, вспомнив распыленную гранитную плиту. Тогда бы и с трупом возиться не пришлось.
   - Готов, - безрадостно сказал Филиппов. - Димыча жаль. Подставили его. По глупости он, ну и от обиды в это дело ввязался. Да и Ефимцев точно не сам помер. Он ведь и вправду был во всем виноват. По мне, так и Ларру корсам он сдал. А теперь ты, полковник, меня посадишь.
   Данила не испытывал к покойному лейтенанту жалости, скорее брезгливое сожаление - как к человеку, совершившему досадную ошибку и свернувшему с правильного пути. Вердикт "виновен" был законным, да и игольник в последнее мгновение все-таки выстрелил, хотя смертельная игла лишь по касательной задела руку девушки.
   - Сам сядешь, - грубо ответил Малютин. - Все в вездеход. Руки Катерине развяжите и перевяжите. И труп прихватите.
   - И кто покажет мне теперь, где искать этих чертовых инопланетян, которые должны были нас спасти? - риторически спросил он, когда машина тронулась в обратный путь.
   - А что тут показывать, - угрюмо ответил Филиппов, не отводя взгляда от зажатого в руках бластера. - Эка важность. Я и покажу. Так что все-таки со мной?
   - С тобой разберемся позже. А пока.... Ты ж сам говорил, что во всем виноват Ефимцев? Но ведь и лейтенант совершил преступление. Военный трибунал в моем лице осудил его - за дезертирство и захват заложника, - а ты просто исполнил приговор. Свидетели есть. И лишнего не болтать, - предупреждение относилось не только к Филиппову, и бойцы дружно закивали.
   - Покажешь мне, кстати, могилу Ефимцева.
   - Да хоть сейчас. Это по пути, - согласился Филиппов. - А что ты надеешься там найти?
   - Ничего, - хмуро буркнул Малютин.
   - В смысле? - вскинулся было Филиппов.- А, ну да.
   Все поняв, он только покачал головой.
   Бойцы растерянно переглянулись. Кажется, до них начал доходить буквальный смысл малютинских слов. Рохас, ведший вездеход, вопросительно поднял бровь и попытался прибавить скорость. Напрасно - новый завал, преградивший путь, заставил глайдер замедлиться и подняться выше. Весь остальной путь бойцы, поглощенные своими мыслями, провели в молчании.
   И правда, в заваленной камнями расщелине неподалеку от гарнизона после расчистки бластером ничего не нашлось. Ни покойника, и никаких его следов.
   - А гроб-то куда делся? - с недоумением спросил Рохас. - Это ведь точно здесь. Я же помню, как мы его...
   - Говорят, корсы очень любят цинк, - сказал полковник. - Этот металл считается у них деликатесом.
   Ну да, поел и отбыл ближайшим транспортом.
   Горбатый и хромой, - с досадой вспомнил Данила, поражаясь слепоте армейского начальства. Никому и в голову не пришло, что псих, болтающий о дружбе с корсами, может оказаться корским шпионом. Использовал он, скорее всего, альгамбрский актерский имитатор. По сути, лже-Ефимцева даже не в чем было обвинить. Корский шпион человеком не был, но очень разумно воспользовался человеческой слабостью. Слабостью человека, сделавшего неправильный выбор.
   Малютин почему-то вспомнил, как в Звездном, когда он еще был зеленым курсантом и собирался стать пилотом, а не шпионом, преподаватель рассказывал о свободе выбора. Данила давно забыл, как называлась та философия, и какие из нее делались выводы, но почему-то в память на долгие годы врезался приведенный преподавателем пример: солдата волна наступления выносит вперед, и он, не имея возможности отступить, бежит в первых рядах. И все считают, что он храбрец и герой. И в следующий раз он уже сам рвется вперед. А вот другой случайно, замешкавшись, остается позади, и его ославляют трусом. И в следующий раз он сам стремится держаться сзади, а позже становится предателем и дезертиром. Была ли в их выборе свобода? Мог ли лейтенант поступить иначе? Мог ли остановиться после первой трагической ошибки? Или не ошибки вовсе? Уйти с навязанного судьбой пути? Данила не знал.
   Малютину предстояло воспользоваться плодами чужой ошибки, и ему очень хотелось надеяться, что он сумеет правильно использовать предоставленное судьбой право выбора.
  

Глава 14

Объяснение

Я вас люблю, чего же боле?

(Что-то по Пушкину)

   Счастливое оцепенение длилось недолго. Одинцов, с рассеянной улыбкой созерцавший место неудавшейся казни, ощутил легкий укол шприца в левое предплечье и отключился. Наркотик мгновенно отправил его в забытье.
   Супер-кард Ихтымсасс, которому еще предстояло непростое объяснение с разгневанными Владыками, решил не рисковать. Одна лишь мысль о том, что драгоценный землянин, ставший предметом торга двух галактических рас, может исчезнуть вслед за своим дружком до появления ашшуров, повергала в ужас.
   Пока судейские успокаивали разочарованную толпу болтовней о том, что "все остальные враги Фрогги исчезнут так же бесследно, как и казненный преступник", глава службы безопасности отправился с Одинцовым в космопорт, где с бесконечным облегчением сдал его под роспись ашшурским конвоирам, получив взамен заверенный на Альгамбре экземпляр договора и координаты планеты кхнейра. Теперь ему было чем оправдаться перед Владыкой.
   На корабле Алексея лишь на несколько мгновений привели в сознание, чтобы удостовериться в том, что добыча цела и невредима.
   - Кто ты такой? - на интерлингве спросил потрепанного вида немолодой ящер. Всю его морду покрывали уродливые шрамы, а офицерский комбинезон украшали неизвестные землянину знаки различия. Важная шишка.
   - Алексей Одинцов, - с трудом выдавил заторможенный пленник, окидывая мутным взглядом непривычного вида корабельный медблок. - Где я?
   - Это он, - подтвердил смутно знакомый ашшур, не отвечая на вопрос.
   После этого с Одинцова сняли, наконец, силовые наручники и погрузили в медицинскую капсулу, вновь возвращая в небытие.
   Высший гварх Ихрох, лично прибывший за пленником на Фроггу, одобрительно клацнул зубастой пастью. В отличие от супер-карда Ихтымсасса, зрелище казни произвело на него самое благоприятное впечатление.
   Он уже предвкушал, как служитель пригрозит чашей с ядом пойманному землянину, для того, чтобы заставить альтаирского уничтожителя выполнять требования ашшурских хозяев. До сих пор все попытки внушить страх скованному сетью подчинения пленнику или причинить ему боль заканчивались ничем. Борн тупо ни на что не реагировал и молчал.
   Сначала удивительно легко пойманную на одной из планет альтаирского влияния добычу привезли на Альгамбру - знаменитый галактический транспортный узел - четвертую планету звезды Альгениб (гамма Пегаса).
   Именно там, разозленный апатией пленника Ихрох, не выдержав, сорвался. Ненависть к мерзким людишкам, лишившим Империю Ашшры, освященную великим Регулом, законной добычи - планеты с артефактами Древних, - переполняла супергварха. И он, несмотря на робкие возражения подчиненных, опасавшихся неприятностей с властями Альгамбры, отправил в гуманоидную зону планеты меха со спорами биологического оружия.
   Размах эпидемии и ее последствия оказались настолько страшными, что миссия ящеров поспешила покинуть планету, чтобы избежать подозрений и переместить пленника в безопасное место. Подозрения все равно возникли, но точно доказать вину ашшуров никто не мог.
   В качестве безопасного места была выбрана шестая планета Денеболы, Нэсса - колония Ашшры, пусть и слишком близкая к зоне корского конфликта, однако достаточно удаленная и от метрополии, Регула-5, и от Спики -3, родины бруксов, и от самого Корса - земляне сказали бы "Арктура".
   Укрепленный подземный бункер, где содержали альтаирца, и наброшенная на него постоянно сеть подчинения, по мнению Ихроха, вполне гарантировали провал любой попытки к бегству. Впрочем, никаких попыток к побегу безучастный ко всему борн не предпринимал. Скорчившись в углу тюремного бокса, он целые дни проводил в неподвижности, безразличный ко всем внешним раздражителям, равнодушно отстраняясь от приносимых мехами еды и питья: никто из ашшуров входить в бункер с пленником не рисковал.
   Отчаявшись вынудить борна к сотрудничеству собственными силами, супергварх решил прибегнуть к помощи ученых специалистов.
   Вызванный из имперской Академии специалист, немолодой франт с холеной ухоженной чешуей, в модном белом плаще из дорогой кожи фроггского хыква, долго и внимательно разглядывал пленника на мониторах следящих устройств. Потом, испросив разрешения у начальника охраны и получив оное от самого Ихроха, безбоязненно вошел в камеру и несколько раз обошел вокруг борна, понимающе пощелкивая челюстями, что, впрочем, не вызвало у того никакой реакции. По крайней мере, столичному хлыщу нельзя было отказать в смелости, - мысленно признал супергварх.
   Выйдя из камеры, ученый снисходительно объяснил военным, что настоящую боль альтаирцам могут причинить только эмоции - сильные отрицательные чувства. Демонстрация сети подчинения и ее колоссальных возможностей вызвала у академического светила лишь скептическую ухмылку. По его мнению, она способна была удержать лишь того альтаирца, который не собирался никуда бежать.
   - А вот ваш пленник, - добавило светило, - выглядит так, как будто совсем недавно пережил сильнейший эмоциональный шок. Он сейчас испытывает такую боль, что к ней уже просто ничего нельзя добавить. Можете даже не пытаться.
   По словам ученого, подобное горе могли причинить борну лишь потеря ребенка или брачного партнера.
   - Найдите того, кто вызвал у него подобные чувства, и вы сможете диктовать альтаирцу свои условия, - посоветовал ученый, и, поразмыслив, добавил: - Если, конечно, сумеете его после этого удержать.
   Озвучив вердикт, специалист благополучно отбыл обратно в Академию, а супергварху пришлось заняться поисками заложников для гарантии послушного поведения уничтожителя.
   И сейчас, отдавая приказ направить корабль к Денеболе, Ихрох предвкушал, как, пытая землянина, заставит борна расправиться с врагами Ашшры. Корсам скоро придется покинуть планеты фронтира и запереться в страхе на своей Спике-3. Наглые земляшки уберутся обратно в Солнечную. И фроггсы недолго порадуются новой планете и возросшему влиянию на Альфе Центавра. А потом придет черед и самих альтаирцев.
   Сладкие мечты нарушило появление адьютанта, робко замершего у служебного входа в каюту командующего - верный признак плохих вестей.
   - Что у тебя? - хмуро спросил Ихрох, недовольный вмешательством суровой реальности в приятные грезы.
   - Известия из главного штаба космофлота, мой господин, - припадая к полу, отозвался офицер, - опять отличился вице-дмирал высший гварх Ионхторр, господин!
   - Что он еще натворил? - раздраженно поинтересовался командующий.
   Известность Ионхторра как нарушителя спокойствия обычно с лихвой искупалась его неизменными успехами в боях с врагами Ашшры. Поэтому начальство обычно закрывало глаза на мелкие нарушения дисциплины, плохие манеры и недостаток чинопочитания, объясняя их деревенским воспитанием и недалекостью отчаянного вояки. Но сейчас очередная выходка Ионхторра была очень несвоевременна.
   - Он внезапно напал на корсов в гамма-секторе у Тантала, мой господин, - объяснил адъютант. - Без приказа командования.
   - И? - уточнил Ихрох.
   - И успешно разгромил их эскадру, - сказал офицер. - Однако адмирал Хвинсторх в гневе и требует строгого наказания. Немедленного разжалования.
   - Так уж сразу и разжалования, - усмехнулся Ихрох. Он испытывал к успешному вице-адмиралу снисходительную симпатию, как к недалекому, но полезному подчиненному. - Ох уж эти мне флотские интриганы. А кто с корсами воевать будет? Или там было что-то еще?
   - Дело в том, - объяснил адъютант, не отрывая виноватого взгляда от пола, - что вице-адмирал должен был атаковать корсов у планеты, которую солнечники называют Весна, разбить их флот и захватить планету. А вместо этого, заметив эскадру корсов, идущую к Танталу, отвлекся, чтобы их перехватить, и этим сорвал операцию, которая тщательно планировалась генеральным штабом. Земляне успели отозвать к Весне свой флот, отогнали корсов, и оставшиеся там силы нашего космофлота, не рискнув вмешиваться, отступили по направлению к Денеболе -9.
   - И мерзкие людишки остались при своих! - чешуйки на голове командующего вздыбились от гнева. - И я не сомневаюсь в том, что именно Хвинсторх командовал отступившей группой войск. А, между прочим, будь там Ионхторр, он бы не отступил...
   - Не могу знать, мой господин, - пробормотал испуганный вспышкой начальственного гнева офицер, медленно отползая к выходу. Но высший гварх его уже не слушал.
   - Штабные правы, вице-адмирал все-таки зарвался, - сказал он. - Пусть немедленно прибудет ко мне и даст свои объяснения. А потом я решу его судьбу. Вот именно, - уже уверенней повторил он. - Пусть прибудет ко мне на..., - высший гварх запнулся, только сейчас сообразив, что так и не решил, на какой из планет Денеболы разместить пленника.
   Везти землянина на шестую планету, где находился пленный борн, было бы слишком большим риском. С другой стороны, держать Одинцова далеко от Уничтожителя тоже не имело смысла. А ведь Ихрох собирался контролировать землянина собственнолично.
   - Что у нас есть на Денеболе-5? - спросил он адьютанта. В отличие от комфортной для ашшуров шестой планеты, покрытой лесами, болотами и озерами, пятая, Исса, находилась слишком близко к пылающей звезде. Сухой жаркий климат и выжженная каменистая поверхность делали планету малопривлекательной для колонизации. Однако для целей супер-гварха она подошла бы идеально. - И поднимись ты уже, наконец, на ноги, - велел он, обратив внимание на приниженную позу подчиненного.
   - Два укрепленных форта, - бодро отрапортовал тот: вспышка хозяйского гнева благополучно миновала. - Есть гостевые пещеры и надежный каземат.
   - Тогда летим на Иссу. Пленника отправим в каземат, а Ионхторр пусть отыщет меня сразу по прибытии. Где бы я ни был.
  
   Алексея подняли из медицинской капсулы только непосредственно перед встречей с альтаирцем. Едва очнувшийся от долгого искусственного сна Одинцов отметил лишь серо-зеленые стены помещения, похожего на фроггскую пещеру и повышенную естественную гравитацию чуть больше земной. Примерно в 1, 3 g - отметил капитан, недоумевавший, куда его завезли и зачем.
   В пещере находилось трое ящеров, один из которых показался капитану смутно знакомым - кажется, он был штурманом на корабле, который захватил экипаж Вездесущего прошлый раз. Тогда еще Алексей отпустил всех пленных. Встретившись с землянином взглядом, штурман виновато отвел глаза.
   Капитана посадили в тяжелое кресло непривычной конфигурации, опутали силовыми сетями и вновь активировали наручники, перекрыв доступ к татуировке. К его губам поднесли чашу с темной жидкостью - опять яд? - и заставили смотреть прямо в монитор. Представшее его глазам зрелище заставило сердце капитана болезненно дрогнуть. В темном холодном бункере, забившись в угол, сидел, сжавшись в жалобный зеленый комок, неподвижный Немо. Перед ним располагался визор, где как раз сейчас прокручивались кадры фроггской казни Матвеева. Никто пока даже не успел озвучить альтаирцу посулы и угрозы.
   - Ну что же..., - торжествующе заговорил один из стоявших рядом с Алексеем ящеров, однако Одинцов помешал ему договорить.
   Ящеры сделали одну большую ошибку - забыли заткнуть землянину рот. Впрочем, выбор у них был небольшим - предложить ему или молчание, или яд.
   - Немо, - сказал Одинцов по-русски, глядя на съежившегося в углу сферической комнаты несчастного маленького борна. - Ты все неправильно поняла. Это была ошибка. Я люблю только тебя!
   - Это правда? - после недолгого молчания отозвался альтаирец, подняв один из левых глазков к экрану визора. Однако ашшуры не успели порадоваться его неожиданно быстрой реакции.
   - Да. Я, наверное, далеко от тебя. И не знаю, сможешь ли ты сейчас уловить мои чувства, - Алексей запнулся, почувствовав, как к горлу подкатывает горький комок. Очень уж не походило это робкое запуганное существо на его жизнерадостного альгамбрского приятеля. Но и теперь его невероятно сильно хотелось защитить - если не от ашшуров, то хотя бы от непонимания и недоверия. Не зная, как передать малышу обуревавшие его сейчас чувства, Одинцов упрямо повторил: - Но это правда. Да. Я тебя люблю.
   Зеленые стебельчатые глазки взмыли над верхушкой бочкообразного туловища. Изобразив сложную геометрическую фигуру, сплелись в запутанный клубок, и, словно потянувшись за ними, тело борна приподнялось на трех ложноножках, оживая, наливаясь светлой яркой зеленью, легко сбрасывая все сковывающие его сети.
   - Да, это правда, - тихо сказала Немо, неотрывно глядя в экран визора. - Это твои чувства... Я могу их уловить. Не только на другой планете, но и в другой галактике. Я тебя тоже люблю.
   - Я знаю, - сказал Одинцов.
   - И мы его сейчас убьем, в чаше райх, - наконец, опомнился стоявший рядом с землянином ашшур. Супер-гварх Ихрох понял, что пленник оказался еще более ценным заложником, чем можно было надеялся - автолингвисты точно передали содержание короткого диалога.
   В это мгновение врата пещеры распахнулись, и в нее, сопровождаемый громким хлопком тамбур-шлюза, медленно вполз крупный ящер в темно-зеленой флотской накидке с двумя крупными звездами знаков различия.
   - Вице-адмирал Ионхторр, по вашему приказанию, прибыл, - хриплым басом отрапортовал он.
   - Не убьете, уже не успеете. - ответила Немо. И всеми глазками прощально подмигнула Алексею:
   - Обо мне не беспокойся. Встретимся на Альгамбре. - И экран погас.
   А грозный вице-адмирал, заметив Алексея, почему-то рявкнул по-русски:
   - Одинцов, твою ж мать!
   Он выхватил тяжелый армейский бластер, и несколькими выстрелами срубил всех трех находившихся в каземате ашшуров. Ни один из них даже не успел понять, что произошло.
   - Давно мечтал это сделать, - непонятно объяснил он Алексею, делая контрольные выстрелы в головы ящеров.
   Потом добавил, с ненавистью обращаясь к трупу супергварха Ихроха:
   - Будь ты проклят, подонок! Пусть бог-Отец тебе воздаст за сотни тысяч невинных мучеников Альгамбры!
   - Думаешь, в эпидемии виноват он? - спросил убийцу землянин. Алексей еще помнил страшные кадры из новостей, увиденные во фроггской тюрьме. Казалось невероятным, что преступление могло осознанно совершить разумное существо.
   - Даже не сомневаюсь. Только вот доказать не могу. Да уже теперь, наверное, и не стоит: последствия буду непредсказуемыми, - отодвинув чашу с ядом, странный ящер торопливо освободил землянина от силовых оков пыточного кресла.
   - Наручники пока снимать не буду, - объяснил он. - Мне еще тебя выводить отсюда нужно. Хорошо еще, что я на своей яхте один прилетел. Как чувствовал.
   Бегство прошло на удивление беспроблемно. Заявив охране, что командующий просил не беспокоить его в течение ближайших двух микроциклов, ашшур объяснил, что получил приказ срочно доставить землянина на Денеболу-5. В словах известного героя никто не усомнился, и беглецы беспрепятственно прошли на корабль.
   И только удалившись от зловещей звезды на несколько парсеков, освободитель снял с Алексея силовые наручники, а сам, отключив модификатор внешности, неожиданно превратился в высокого лысого мужика с одутловатым лицом, даже в человеческом облике слегка похожего на ящера.
   - Иоанн Богомолов, дальняя разведка, - представился он. - Загубил ты мне адмиральскую карьеру, Алексей Одинцов. И долго же я за тобой гонялся!
   - Неужели я того стоил? Адмиральской карьеры? - усомнился Алексей, потрясенный невероятным преображением нового знакомого. Его замутненное долгим наркотическим сном сознание воспринимало события последних часов как яркий галлюцинаторный бред.
   - Ты-то, может, и не стоишь, - сочувственно сказал бывший ашшурский вице-адмирал, правильно оценивший состояние собеседника. - А вот твоя ...ээ... подружка... стоит пары сотен таких вот адмиралов. Впрочем, я давно уже мечтал сменить работу на что-нибудь поспокойнее - посидеть, например, бюрократом в министерском кабинете.
   - И что, - слегка враждебно спросил Одинцов после недолгого молчания. - Немо так сильно нужна Земле?
   - Я тебе честно скажу, она никому не нужна, даже альтаирцам, - прямолинейно ответил Богомолов. - И меньше всего Земле. Ты представляешь, что останется от нашей планеты, да и вообще, от Солнечной, прознай хоть кто-то - ашшуры, теджи, корсы и иже с ними - что там появился альтаирский уничтожитель? У которого, при этом, брачный партнер - беззащитный гуманоид? Так я тебе сам скажу - ничего не останется. Так что на Землю ей, да и тебе, прости, брат, теперь путь заказан. Не видать тебе больше Земли. Она нам еще дорога как колыбель человечества.
   - И что же? Теперь СБ меня убьет? - растерянно ухмыльнулся Одинцов. Он даже не стал признаваться в том, что на самом деле он вовсе не такой уж и беззащитный гуманоид.
   Новости не просто сбивали с толку, они сразу валили с ног.
   - Не городи ерунды. Никто тебя пальцем не тронет, - огрызнулся Иоанн. - И захотели бы, не смогли. Никому на Земле не нужен мстительный уничтожитель. Это просто ящеры сглупили, не просчитали последствий. А тебя, дружище, я сейчас доставлю на Альгамбру. Правильно все сказала твоя, как ее там, Немо - вам с ней прямая дорога в галактический центр. Там могут затеряться и не такие, как вы.
   - Ясно, - потрясенный откровениями дальразведчика, Алексей просто не знал, что ответить. И решил кое-что уточнить, просто из любопытства: - Слушай, а как ты вообще это делаешь? Ну, это, из человека в ящера и обратно. Другие тоже так смогут?
   В ответ бывший ящер громко расхохотался. Потом, отсмеявшись, объяснил:
   -Никакой мистики тут нет. Это просто актерский имитатор, прибор для живых спектаклей, когда артисту нужно на сцене сыграть инопланетянина или какого-нибудь зверя. На Земле при этом создается биоробот, а артистом для управления используется адаптер. Альгамбрский имитатор, такой как у меня, сам создает нужную оболочку, носитель должен только хорошо ее представить. Но она фиксируется только на один образ, больще не изменишь: или свой или ашшурский. А веганский адаптер, говорят, не только может создать носителю любую желанную внешность, но и приспособить его к любой, даже самой враждебной среде. Без всяких скафандров, силовых оболочек и биороботов. Только вот стоит он годового бюджета Солнечной.
   - Жаль, - сам того не желая, Богомолов разбил его сокровенные надежды.
   - А ты думал, в сказку попал? Да ладно, не горюй, - тяжелая рука бывшего ящера дружески похлопала капитана по плечу. - Альгамбра - не ссылка. О ней многие могут только мечтать. Эпидемия там уже закончилась. Гуманоидов, правда, немного осталось, но модификатор внешности я тебе, если что, свой отдам. Документы я тебе сделаю, на новое имя, денег оставлю достаточно, дождешься своей подружки, и вместе решите, как быть дальше. В альтаирском секторе вас точно никто не достанет. Ну, кроме альтаирцев, разумеется. Но на Землю, запомни, тебе больше нельзя. Матери твоей помощь и поддержку обеспечат. О чем тебе еще горевать?
   - Ты прав, - нехотя согласился Алексей. - Вроде бы, не о чем.
  
  

Глава 15

Переговоры

Говорить - легко!

(Альтаирская народная мудрость)

   - Да, болтать-то они, альтаирцы, горазды, - заявил собеседник. - А вот пить с ними - пустое дело, их даже иртыхальский орм не берет. И зови меня Тарзан!
   - ОРМ их точно не берет, защита у них хорошая. Да. Ну, так и ты меня зови Малютой, - согласился полковник, пытаясь разлепить глаза. И сообразить, как же его угораздило допиться до лохматых зеленых чертей. Плоская медвежья морда собутыльника, покрытая клочками короткой шерсти, после третьей бутылки мухоморовки - автолингвист явно попался с юмором - казалась родной и близкой. Убойную настойку откуда-то приволокли шахси, когда закончилась водка.
   Данила говорил по-русски, шахси - на родном языке, звуки которого землянин не смог бы воспроизвести даже под страхом смерти. И хотя жабомедведи немного знали интерлингву, но для переговоров все равно пришлось использовать электронный переводчик. Переводчик был шахсийский, с явным талантом передавать смысл имен и названий. Трех медведей, явившихся в гарнизон сразу после возвращения глайдера, звали Таран, Штурм и Натиск.
   Желание выпить чего-нибудь покрепче возникало при первом же взгляде на новых знакомых. Шахси были страшны - во всех смыслах этого слова. Шестилапые чужаки больше всего походили на медведе-кентавров: мощные задние ноги, средние, опорные, более длинные, короткий вертикальный медвежий торс и передние, ну, можно сказать, руки. Руки разумных, гибкие, шестипалые, с жутковатыми втягивающимися когтями, но вполне способные держать бластер, коммуникатор или, скажем, стакан. И передвигались шахси не прыжками или ползком, как фроггсы или ашшуры на суше, а вполне себе резвой рысью на четырех лапах, если так можно было назвать их мягкий, почти кошачий бег по окружающим горам и скалам. И руки при этом оставались свободны. И ведь, действительно, удобно, - оценил их преимущества Малютин уже после пары стаканов.
   Поднявшись на задние лапы, почти трехметровые шахси подавляли, но в обычном для себя полуприседе на четырех лапах казались ростом со среднестатического землянина. Зеленые шкуры напоминали не столько жабьи, сколько слоновьи или носорожьи - морщинистые, плотные, почти непробиваемые, покрытые редкими пучками короткой шерсти.
   Серо-зеленые комбинезоны пришельцев, сделанные из какой-то блестящей ткани, почти не отличались от универсальных пилотских, а вооружение так и вообще было стандартным. Сделано на Альгамбре, - констатировал полковник, с пьяной горечью отмечая, что глобализация уже охватила большинство народов галактики. Это только его бойцы в гарнизоне на Ларре оставались с дедовскими игольниками.
   Если подумать, все было не так уж страшно. К чужакам просто нужно было привыкнуть.
   Отпустив геологов, Данила вновь закрыл периметр, и переговорщики устроились обсуждать дальнейшее сотрудничество прямо в комендатуре, рядом с кабиной даль-связи - шахси время от времени отбегали посоветоваться с начальством.
   Водку пили все трое, договаривался только Таран, которого на третьи сутки обсуждения текста договора, вылившегося в вульгарную попойку, Малютин, незаметно для себя, начал называть Тарзаном. Шахси охотно откликался.
   От гарнизона тоже сначала было трое - Данила прихватил для солидности Ваньку Филиппова и Педро Вальдеррама Сальгадо. Они тоже пили, но потом куда-то незаметно исчезли вместе со Штурмом и Натиском.
   Старший Филиппов и Рохас, срочно произведенные в сержанты, были оставлены на хозяйстве блюсти порядок. Интересно, многое ли им удалось наблюсти?
   Имя полковника лингвист тоже как-то ухитрился перевести, вызвав зависть и уважение ксеносов.
   - Хорошее у тебя имя, Малюта, - одобрил Тарзан. - На нашем языке оно означает "кровавый палач - убийца". Многие воины тебе позавидовали бы.
   Данила поморщился - лингвист явно перевел не фамилию, а связанные с ней ассоциации.
   - Это не мое имя, - попытался объяснить он. - Это ... как бы это сказать... имя рода.
   - Здорово! - почтения в глазах собеседника прибавилось. - Жаль, что наши расы несовместимы, - с грустью сказал он. - Я отдал бы за тебя замуж свою сестру и взял бы себе твое имя рода. Я хочу сказать, если бы у меня была сестра.
   - Да, очень жаль, - после двух дней беспрерывной пьянки, когда от мухоморовки засбоил даже эсбэшный детоксикатор, Данилу ничуть не смутила перспектива стать мужем жабомедведицы. Но сожаление его все равно было не совсем искренним.
   В сознании смутно всплывали обрывки воспоминаний. Полковник помнил обсуждение договора, когда он еще пытался удержать в памяти основные пункты требований - похоже, в текст удалось внести все.
   Хотя запомнились, конечно, больше вопли Тарзана, клявшегося в вечной дружбе и просившего вписать еще чего-нибудь, потому как для друга ничего не жаль. Они даже что-то потом подписали. А потом кто-то пел во дворе под гитару красивые песни на испанском языке, и девушка весело смеялась. Как же ее звали-то? - спросила звенящая пустота в голове. - Ах да, Катя...
   Малютин помотал головой и, содрогнувшись, вспомнил, что не только завизировал непрочитанный текст комендантской виртуальной печатью, но даже куда-то его отправил. И шахси свой экземпляр тоже отправил.
   - Глава клана назвал меня идиотом, но договор одобрил, - так, кажется, говорил Тарзан вчера вечером. Или это было сегодня утром? - Скоро наши будут на месте.
   Потом договор снова обмывали, и узнать, кто это "наши", и где это "на месте", полковник уже не сумел. Почему разговор перешел на борнов, он тоже не помнил и не интересовался, потому что в этот момент полностью отключился. Последнее, что он услышал, было одобрительное восклицание шахси:
   - Ну, ты - молодец, долго продержался. Прежние с одной рюмки...., - полковник не дослышал, но первое, что пришло в голову при пробуждении - то, что бывших комендантов все-таки отравили зеленые медведи.
   Пробуждение было не просто тяжелым. В предутреннем кошмаре Данила, подобно древнему герою, выталкивал на вершину горы камень сна, точно зная, что он сейчас свалится обратно, и путь придется повторять снова бесчисленное количество раз. Вот так и он вплотную подходил к грани пробуждения, а потом снова проваливался в пропасть. Очнуться заставило чувство долга, и мысль о том, что он сейчас, как давеча Димыч, валяется под столом на полу комендатуры, оглашая комнату храпом на потеху солдатам. Проклятое место! И закончит он тоже, как Димыч - сначала убьет кого-нибудь, а потом начнет шарахаться от зеленых медведей! От них он готов был шарахаться уже сейчас.
   Данила резко поднял голову - лежал он вовсе не на полу, а на выдвижной койке возле информблока, а из нижних чинов в кабинете коменданта присутствовал только Игорь Филиппов. Все признаки многодневной попойки бесследно исчезли благодаря шустрому киберуборщику, который сейчас самозабвенно нарезал круги вокруг сержанта, время от времени выдвигая манипуляторы - то ли в надежде на новую интересную работенку, то ли просто от избытка чувств. Не приревновал бы!
   Малютин, покряхтывая, поднялся с лежанки, которая сразу же автоматом втянулась в стену, сходил в санблок - избавиться от последствий трехдневных переговоров, а вернувшись, тяжело плюхнулся в кресло у компа.
   Кати не было, зеленых медведей в поле зрения тоже не наблюдалось. Может, они ему просто приснились? - со слабой надеждой подумал Данила. Надежды его были сразу безжалостно разбиты.
   - Ну и здоров же ты пить, полковник, - осуждающе сказал Филиппов, протягивая Малютину кружку с водой. - Но дело свое знаешь. Везучий. И договор подписал, и корсы так и не прилетели!
   Данила с благодарностью принял воду, хотя никакого отходняка не испытывал - врубившийся после пьянки детоксикатор полностью убрал похмелье. Вот только в необычно пустой голове что-то по-прежнему жужжало и щелкало. Все же не только алкоголь в этой мухоморовке был намешан.
   - Чем хоть все кончилось? - немного смущенно поинтересовался он. Неловко было спрашивать подобные вещи у подчиненного, но хотелось войти в курс последних событий.
   - Да все нормально, - пожал плечами федорец. - Геологи улетели, корсы не прилетели. Лейтенанта кремировали и прикопали. Ребят я отправил по трое в караулы - чтоб от безделья не дурели - к космопорту, дому коменданта, ну и лаз охранять, откуда медведи выходят. Мы ж теперь, по договору, почетный гарнизон Земли, надо соответствовать, - иронически добавил он.
   - Какой такой почетный гарнизон? - удивился Малютин.
   - Ну а как же? - с усмешкой объяснил сержант. - Ларру мы отдали медведям, лететь нам некуда, вот ты, побратавшись с этим Тарзаном, и вставил пункт насчет земного присутствия на бывшей колонии. Остается здесь, значит, группа земных солдат в виде почетного гарнизона. Шахси даже обещал подбросить вооружения и оборудовать здесь, в комендатуре, нормальный медблок. Кажется, медкапсулу уже вчера привезли - для оздоровления и виртуального, значится, самообразования бойцов. Правда, на письмо с договором президент Солнечной пока не ответил.
   - Понятненько. Это я, получается, сразу президенту, - Данила вытер рукавом вспотевший лоб и обреченно поинтересовался: - А остальные пункты там какие были?
   - И президенту, и в штаб пятого антикорского флота и, кажется, даже в СБ. Но они тоже пока не ответили, - охотно подтвердил Филиппов. - И остальные пункты там нормальные были. Копия в коммуникаторе осталась, можно глянуть.
   Малютин машинально отметил, что федорец говорит неопределенно, переходя с одного обращения на другое: то на "ты", то на "вы", но не стал заморачиваться - у него сейчас и без этого было достаточно забот.
   - Медведи куда делись, не знаешь? - на всякий случай поинтересовался он.
   - Да никуда не делись, - ответил Филиппов. - Шастают по горам и в скалах, туннели какие-то роют. Немного их, с пару десятков будет. Наши с ними уже и дружбу свели кое-кто. Неплохие ребята. Думаю, уживемся. Они, кстати, и вокруг планеты уже летают - думаю, это их корабли системы слежения засекли. Тоже, значит, поставили патрули.
   Хоть с этим все в порядке, безопасность медведи обеспечат, и ребята пристроены, - с облегчением подумал Малютин. Идея с почетным гарнизоном показалась очень удачной, хотя вспомнить, как и когда она пришла в голову, он не мог.
   Только сейчас полковник сообразил, что реакция Земли на передачу планеты чужим может быть очень неоднозначной - кто-то, наверняка, заговорит и о предательстве. Что ж, он сделал все, что мог - ни ему самому, ни солдатам, ни планете больше ничего не грозило - раз уж они теперь с Тарзаном побратимы. Может, еще и на его сестрице придется жениться, - с усмешкой вспомнил шутку нового друга полковник.
   Шутка утешила слабо - опять он споткнулся о ту же самую чертову галактическую дипломатию. Ничему не научился за двадцать лет. А теперь еще и не на трезвую голову.
   На запрос о тексте договора коммуникатор сначала выдал мешанину непонятных знаков. Данила даже не сразу сообразил, что шахси оставили ему и свой экземпляр - чтобы, значит, земные спецы сличили тексты и нашли разногласия. Вполне вероятно, что и такие специалисты в Дипкорпусе были - раз уж зеленых включили в список известных рас. Но вот только Малютину от этого легче не стало - в отличие от зеленого друга, он подписал договор, ни с кем не советуясь. А ведь он теперь вполне официальное лицо.
   Обнаруженный в коммуникаторе текст на двух языках - на русском и на интерлингве - порадовал солидным названием: "Договор о мире, дружбе и сотрудничестве". И все было бы отлично, если бы дальше не следовало уточнение: между народами Солнечной системы и кланом шахси "Неуловимые преследователи". Полковник глухо застонал. Похоже, у Тарзана имелось примерно столько же полномочий заключать договор о дружбе с Землей от имени собственной расы, сколько и у него, коменданта заштатного гарнизона, от имени Солнечной. И чего он так поспешил с отсылкой документа? Подпоили, зеленые!
   Взгляд невольно скользнул дальше по строчкам.
   В ознаменование заключения договора - и слово-то какое подобрал спьяну, "ознаменование", поразился Данила, - Земля даровала клану Неуловимых планету Ларра со всеми ее ресурсами с ежегодной выплатой полутора процентов от добычи ценных металлов.
   Сначала полковника потрясла цифра в 1, 5 %, откуда только взялась такая? Потом удивил детальный список металлов, за которые выплачивалась компенсация. Шахси, наверное, вписали, - сообразил он.
   В обмен, клан Неуловимых - полковник печально вздохнул, представив, как это выглядит в официальных документах, - кроме доли с добычи металлов, обещал Солнечной такие абстрактные вещи как вечная дружба, мир и сотрудничество. Значились в договоре и вполне конкретные обещания о передаче братьям по разуму портальных технологий, увы, только планетарных, которыми Земля и так владела, военной помощи в конфликтах с корсами - только в зоне влияния клана, - и сохранении на Ларре почетного гарнизона. Впрочем, имелась и приписка о том, что земные колонисты, буде таковые найдутся на планете, сохраняют право на проживание, если не занимают территории, остро необходимые новым хозяевам.
   Закончив чтение, Малютин болезненно поморщился. Облапошили. Он отчетливо осознал - его не только разжалуют. За такой договор на Земле его просто расстреляют. А значит, все, что светит ему дальше - участь вечного беглеца.
   Сейчас оставалось лишь пристроить Катю в безопасное место - к Корнилову, на Хасту, - поговорить начистоту с Филипповым, который достал уже хитрыми увертками, и терпеливо ждать решения своей участи.
   Хотя - Данила снова просмотрел адреса - в СБ Вервицкий вполне может отложить письмо опального полковника в долгий ящик, а то и вовсе стереть, не читая. А адмирал пятого антикорского у нас сейчас кто, Кукушкин? С ним вполне можно договориться, не зря он давеча Данилу так настойчиво звал к себе на работу. Ну а президент Солнечной... сколько к нему таких писем приходит каждый день? Тысячи? Миллионы? Он и читать вряд ли станет. А вдруг еще и подмахнет, не глядя? Вряд ли кто-то из них в скором времени вспомнит про Ларру.
   Полковник не учел одного - свои обязательства по договору шахси начали выполнять сразу же, немедленно. Но узнал он об этом немного позже.
   Ни о чем дурном не помышляя, Малютин повеселел и, призвав на помощь обоих болтавшихся без дела мелиссцев, отправился перевозить комендантский синтезатор и переустанавливать его в свободном жилом блоке - по иронии судьбы, как раз в том, где недавно жил корский шпион.
   Каждый коттедж в лучшие времена был рассчитан на 6 человек, но оставшиеся бойцы перерасселились. Большинство устроились по двое-трое. Тьеры жили все вместе, вчетвером, а лейтенант Димыч и Ефимцев - по одному. Так что освободившийся блок вполне можно было переоборудовать под кухню, избавив бойцов от пятидесятилетней давности сухпая.
   За синтезатором в жилище комендантов съездили на глайдере. Кати в доме не было, но куда отправилась девушка, караульные точно не знали. Кажется, на прогулку с ребятами и с медведями. Ага, с Хуаном и Нарзаном полезли в скалы, где, по слухам, расцвел какой-то чудо-цветок. Нарзаном бойцы прозвали Натиска - для рифмы.
   Данила, к своему удивлению, ощутил слабый укол ревности. С чего бы это? Катерина ничего ему не должна, гуляет, как кошка, сама по себе. Правильно кто-то сказал, что ревнивец сомневается не в женщине, а в себе. Боится, значит, сравнения. Сравнения с Нарзаном полковник точно не опасался. Да, пожалуй, и не с Альваресом. Кто он для нее - очередной влюбленный мальчишка? Но все же стоило держать себя в руках - еще не хватало, чтобы и им вертела малолетняя девчонка.
   Все трое караульных - тьеры, - отметил Малютин знакомые лица: Рохас, Вальдеррама Сальгадо и парень со смешным именем Кике, фамилию которого полковник так и не смог вспомнить.
   Данила обошел комнаты, собирая самое необходимое в рюкзак, чтобы прихватить с собой - вещей было совсем не много, да он и не успел толком обжиться: события сразу захлестнули его с головой.
   Жить в особняке, на отшибе не хотелось. В доме совершенно непонятным образом отчетливо ощущались эманации насильственных смертей. Если Катя захочет, пусть остается, - решил полковник. Да только вряд ли. Менталистка должна была ощущать гнетущую атмосферу дома еще сильнее, чем он. Сам полковник решил поселиться в гарнизоне в одном из пустых коттеджей.
   Втащив синтезатор в бывший домик Ефимцева, мелиссцы начали обсуждать что-то техническое, а Малютин внимательно оглядел помещение, желая лучше понять жившее здесь существо. Но в блоке не было ничего необычного - пустая коробка с выдвижными ящиками, столом и стульями, которые в неактивированном, как сейчас, виде скрывались в стенах.
   Оставив бойцов заниматься установкой аппарата, подключением линии доставки для всех домов гарнизона и поисками нормального кухонного стола для тех, кто пожелает самостоятельно заняться готовкой, полковник отправился на поиски Филиппова.
   Сержант, назначивший себя дежурным по комендатуре, ожидаемо обнаружился в пункте управления. Он внимательно изучал информблок с текстом договора, что-то бормоча под нос и время от времени копируя на свой браском. Малютин несколько минут полюбовался занимательным зрелищем и озвучил догадку:
   - Так, значит, все же военная разведка?
   - А знаешь, с договором все не так уж плохо..., - белобрысый попытался сменить тему, но полковник, твердо решивший поставить все точки над "е", не дал себя обмануть.
   - Может, хватит юлить? Тебе самому врать не надоело? - участливо спросил он. Доброжелательная улыбка получилась не слишком убедительной, и Филиппов досадливо поморщился.
   - Понимаешь, тут такое дело, - издалека начал он. - Это долгий разговор...
   - Я никуда не спешу, - сказал полковник. И сглазил. В комнату вбежал дежурный по гарнизону, взъерошенный и раскрасневшийся от быстрого бега, и, задыхаясь, зачастил:
   - Полковник! Егор! Там! Там такое! Рохас... Ефимцев! Хорхе убили!
   - Хорхе убит? - хриплым голосом переспросил Филиппов. Он сжал кулаки и на мгновение прикрыл глаза.
   Ну да, ведь они друзья, - Данила вспомнил хмурого парня, так долго искавшего потерянную семью. Но дело сейчас было важнее, чем зрелище чужого горя.
   - Так, давай все по порядку, - сказал он солдату. - Откуда узнал? Как это случилось? Почему? Причем здесь Ефимцев? Они ведь были в патруле у комендантского дома. Я Рохаса совсем недавно видел.
   После более или менее связного рассказа дежурного картина стала более ясной. С парнем связался Кике. Комендантского контакта у парня не было, а комм Филиппова был перегружен. Ну да, скачивал с информкуба секретные данные, - мысленно прокомментировал полковник. Так вот, Кике сказал, что они с Рохасом услышали за домом подозрительный шум и подошли посмотреть. Просто так, ожидая увидеть очередной обвал. Но там оказался Ефимцев, живой и здоровый. Что он собирался делать, бойцы не знали, потому что сразу стали стрелять. Из игольников. Ничего они сделать шпиону не смогли, потому что у него обнаружилась сильная защита. Зато ответным выстрелом из бластера Ефимцев попал в Хорхе. Тут, с опозданием подбежал Педро, и одним-единственным лучом минора испепелил гада на месте. Но Хорхе уже не вернуть.
   - Постой! - последняя фраза парня вывела Данилу из ступора. - Ты кому-то об этом говорил?
   - Нет, не успел, спешил вам..., - начал оправдываться солдат, но Малютин успокаивающе похлопал его по плечу:
   - И молодец. Все правильно. И дальше молчи - чтобы никому ни слова. Может, все еще обойдется. А сейчас иди и дежурь дальше. Парням позвони и скажи, глайдер сейчас подойдет.
   Ничего не понимающий солдат кивнул головой и вышел.
   - Считаешь, ребята ошиблись? - со слабой надеждой спросил Филиппов, прислушивавшийся к разговору.
   - Не знаю. Не важно, - ответил Малютин, и жестом остановил вскинувшегося было солдата. - Сейчас быстро берешь глайдер и едешь туда. Забираешь Рохаса и привозишь сюда - так, чтобы никто не видел, подгонишь машину прямо к крыльцу. Ребятам прикажешь молчать. Понятно? И поспеши!
   - Не знаю, что ты задумал, но я обернусь быстро, - федорец рванулся к выходу, а Малютин схватил рюкзак, молясь о том, чтобы давно забытые за ненадобностью плоды дерева жизни оказались на месте.
   Они и были там - сморщенные, похожие на кокосы, покрытые ворсистой кожурой. Данила попытался припомнить то, что объяснял ему когда-то Степан: надо надорвать кожуру, выдавить сок на раны исцеляемого и лучше всего, если получится, влить хоть немного сока в рот.
   Еще знать бы в каком состоянии тело. Малютин с ужасом представил себе рассыпающийся в пепел труп, но отогнал безнадежные мысли, занявшись подготовкой.
   Филиппов действительно обернулся быстро. Как он успел за пятнадцать минут добраться до патруля и вернуться обратно, Данила не знал, но сейчас, когда тело Рохаса уже лежало на полу кабинета, он мог думать только о том, чем закончится эксперимент.
   - Ну и? - Филиппов не отводил взгляда от тела друга. Луч бластера опалил левую сторону тела, где зияла почти сквозная дыра, но лишь немного задел лицо. А значит, все еще могло закончиться хорошо.
   - Так. Игорь, я не знаю, что у меня получится, но я попытаюсь. А ты будешь смотреть и молчать, и никого не пускать. И потом никому ничего не скажешь, чем бы дело ни закончилось.
   Федорец молча кивнул, а Малютин, взяв подготовленный плод, аккуратно выжал густой сок на обожженную половину тела и полил остатком изуродованное лицо, стараясь попасть в полуоткрытые губы.
   - И что? - не удержался федорец, жадно следивший за всеми манипуляциями полковника. - Это то, что я думаю? Плод орас? Ты отдал орас, чтобы спасти Хорхе?
   В голосе его звучало бесконечное изумление. Казалось, его не столько волнует исцеление друга, сколько тот факт, что Малютин не пожалел для убитого солдата драгоценного плода.
   - Я думал, тебя больше интересует результат, - полковника немного покоробила такая резкая смена приоритетов.
   - Если это орас, то он подействует через микроцикл. Раньше парень не очнется. Ждать почти полтора часа. Так отчего не поговорить?
   - Точно подействует? - Данилу удивила и немного подбодрила непрошибаемая уверенность парня.
   - Если орас, то точно подействует. Регенерация уже началась. Кстати, там случайно косточки внутри не осталось, такой маленькой? Иногда в них бывает.
   - Нет, только кожура, - на стуле еще валялись огрызки ворсистой шкурки.
   - Кожуру не выбрасывай, можно Хорхе потом дать пожевать - ему не повредит. Жаль только, что косточки не было.
   - Вырастить хотел? - с иронией спросил полковник. - Так это только альтаирцы умеют.
   - Думаю, и я смог бы, - уверенно ответил Тагор.
   - Для простого федорского парня ты знаешь слишком много, - сам Данила услышал о плодах жизни совсем недавно.
   - Может быть, - согласился Филиппов. - Кому и знать, как не мне. Вот только ни к военной, ни к федорской разведке я отношения не имею. Я не хотел никому говорить, да это и не моя тайна, но ты спас моего друга, и я расскажу тебе все. Все, что смогу.
  
  

Глава 16

Страшная сила

А если так, то что есть красота?

(Вопрос, не имеющий однозначного ответа)

   -Хорошая у тебя яхта, - сказал Одинцов.
   Яхта ашшурского адмирала, действительно, была роскошной. Рубку управления корабля можно было смело назвать флагманской. Стены, покрытые множеством движущихся экранов, демонстрировали оперативную информацию из различных, стратегически важных районов космоса. Быстро сменялись бегущие строки цифр, различной степени приближения снимки, кадры ускоренной трансляции, изображения, диаграммы. О чем-то тихо пощелкивал, кружась на центральном экране, искин, визуализированный в маленького зеленого крокодильчика, хотя нет, конечно, ашшурчика.
   Был бы сейчас на месте Алексея Сашок, он сразу бы полез в техотсеки, копаясь в деталях, выясняя параметры, громко восторгаясь корпусом, двигателями, системами управления, наблюдения, защиты, начал бы интересоваться поколением искина и его возможностями, выяснять спецификации вооружения. А уж тут восхищаться точно было чем - на корабле было предусмотрено все: аннигляторы, плазма, кварковые деструкторы, мощнейший силовой щит, даже силовая ловушка со станом.
   Небольшая нарядная яхта могла потягаться в боевой мощи с парочкой военных крейсеров. И победить. А могла и просто уйти от драки - мощные двигатели позволяли кораблю развивать фантастическую скорость. И, главное, для оснащения яхты ашшуры не пожалели гипер. Одним скачком она могла сбежать от любой погони.
   В иное время Одинцов и сам поддержал бы друга в его восторгах. Но сейчас капитану было не до того. Он не обратил внимания даже на невиданный на кораблях такого класса комфорт. Порадовавшись избавлению от наручников, Алексей по-быстрому принял душ - после недели в тюремной камере, несмотря на полную очистку организма в медкапсуле, сам он казался себе грязным и вонючим, - отказавшись от роскошного бассейна, обязательной принадлежности любого высококлассного корабля ашшуров. Потом, извинившись перед хозяином, направился к своей каюте. Ему хотелось побыть одному и все обдумать.
   Мысли Алексея все время возвращались к недавней встрече с Немо. Он мог бы поклясться, что в тот момент все, что он говорил, было сказано искренне. Это поняла и почувствовала сама альтаирка. Но сейчас, пытаясь понять, как он вляпался в эту историю, капитан отчетливо понимал, что признался в любви к существу, которое и видел-то до этого всего два раза в жизни. Больше того, после первой встречи искренне ненавидел целых двенадцать лет.
   Отчего все так получилось? Как могли так быстро измениться его чувства? А как же внешность? Как может человек полюбить альтаирца - зеленый бочонок с псевдоподиями и семью стебельчатыми глазами? С точки зрения нормального человека, борнов нельзя было даже назвать безобразными, они были просто бесконечно чужими.
   И ладно, если бы речь шла просто о дружбе! В конце концов, Алексей с детства был любителем зверюшек, спасителем щенят и котят, и даже жаб и лягушек, которых в школе выкрадывал из кабинета биологии и выпускал на волю. И даже взрослым, уже на работе, в отличие от многих торговцев, он совершенно не видел разницы между гуманоидными и негуманоидными партнерами, легко привыкая к общению с самыми необычными ксеносами. Но сейчас речь шла о любви!
   А ведь когда-то он мечтал о звездной принцессе. Маленький Леха, насмотревшись красочных мультиков, рвался к звездам для встречи с единственной, самой прекрасной во Вселенной. Объективно оценивая себя - нескладного, долговязого, длинноносого, рассеянного чудика, со временем он понял, что принцесса вряд ли обратит на него внимание при встрече. Еще, правда, оставалась слабая надежда на встречу с царевной-лягушкой, о которой рассказывала в сказках мать.
   Леха даже поцеловал парочку спасенных от биологички лягушат - тех, что казались посимпатичнее. И даже одну жабу. Никто из них в принцессу не превратился, и Леха долго утешал себя тем, что вовремя не выяснил, какого они были пола. Но детство ушло безвозвратно, а надежда на встречу с прекрасной принцессой не умирала. И вот к чему она привела.
   Алексей смог, наконец, оценить подвиг Аленушки (или ее звали Настенькой?), которая, найдя аленький цветочек, влюбилась в чудовище. Ей повезло - монстр превратился в прекрасного принца. А если бы не превратился? Как бы она с ним жила? Как бы его обнимала, целовала, наконец, проводила с ним ночи? И даже Богомолов со своим актерским адаптером не оправдал надежд. А он уже себе было возомнил.
   Теперь Одинцов готов был, вслед за другом, назвать себя извращенцем. Как он встретится с Немо на Альгамбре? Сможет ли обнять бочкообразное туловище, ощутить под руками псевдокожу и не испытать отвращения? Ведь малыша Леху он обнимал. Хотя... Алексей вспомнил, как поначалу отстранялся мальчишка. Старина Тикитак упоминал, что альтаирцы не любят, почти не выносят физических контактов. И сильные чувства их тоже обжигают. Хотя нет, речь тогда шла о родительской любви.
   Но Немо он и в самом деле полюбил. И хотел бы вспомнить и понять, когда и почему это случилось. Совсем не тогда, когда старый борн рассказал ему о побеге молодого уничтожителя - тогда он еще был с Катей. И не тогда, когда он узнал о ребенке, хотя к малышу сразу же прикипел всей душой. И даже не тогда, когда Немо похитили.
   Алексей вдруг отчетливо осознал - все случилось во время поисков похищенной ашшурами альтаирки. Тогда, когда он из рассказов малыша понял, что двенадцать лет дожидавшаяся его, запертая на дальней планете альтаирская принцесса, - это единственное, кроме матери, во Вселенной существо, которое его искренне и беззаветно любит.
   Он не знал, почему и за что, ведь он, гуманоид, тоже должен был казаться ей безобразным и чужим, но упоение от такого непривычного осознания себя любимым ослепило и, судя по всему, совершенно вывернуло ему мозги. Сейчас он понимал, что чувствовал Немо тогда, во время первой встречи на Альгамбре, после долгих лет страха и вражды, встретив беспечного юнгу, полного любви ко всему во Вселенной, в этом баре, за этим столом. Жаждущий новых чувств маленький борн, впервые в жизни понявший чего он так долго был лишен, просто не мог устоять. Не смог и он, Алексей.
   И что же теперь делать? Как они смогут жить вместе, одной семьей? Аленушка, ну или Настенька, пожалуй, смогла бы остаться со своим чудовищем на необитаемом острове среди механических слуг. Но у Одинцова не было острова, и он совершенно не хотел жить Робинзоном, тем более, что у него был сын. Он не должен был расти один. А ведь могут родиться еще и другие дети, сообразил капитан, - у альтаирцев это быстро: не успел подумать что-то хорошее, а у тебя уже сын.
   Нет, сейчас Одинцов не мог оставаться один в каюте с такими мыслями. Так недолго и сойти с ума. И Алексей вернулся в рубку к Богомолову, надеясь отвлечься разговором, а может, и получить хоть какой-никакой совет от умудренного жизнью человека.
   Иоанн по-прежнему сидел в рубке управления, внимательно вглядываясь в развернутую на экране карту звездного неба и что-то тихо обсуждая с крокодильчиком-искином.
   - Хорошая у тебя яхта, - повторил Одинцов, лишь бы хоть что-нибудь сказать, завязывая разговор. - Так мы сейчас на Альгамбру?
   - Да, яхта хороша, жаль будет продавать, - согласился Богомолов. - Беда в том, что она у меня слишком заметная. Да и я, хоть и убрал всех жучков, не уверен, что нельзя за ней проследить каким-то хитрым ашшурским способом. А значит, на Альгамбру нам пока не попасть. Мы полетим к Веге, на Тею. Бывал раньше в Реалте?
   Алексей с удовольствием посетил бы веганскую столицу, полюбовался на многоцветных сияющих змеежительниц и яркий красочный мир, о котором столько слышал и читал, но где еще ни разу не бывал. Но сейчас он был бы рад и любой другой отсрочке. Хотя на всякий случай уточнил:
   - На Тею-то зачем?
   - А яхту продать, - сказал Богомолов. - Избавимся от приметного корабля, отследить нас будет труднее. И покупатели там побогаче, да и приобрести за вырученные деньги пару корабликов попроще в порту Реалты будет несложно. Правда, для начала нужно, чтобы нас на Тею пропустили погранцы. Вряд ли их обрадует визит парочки диких гуманоидов, да еще и находящихся в галактическом розыске.
   - Это почему же диких? - немного обиделся Одинцов.
   - А ты посчитай! - предложил разведчик. - Земля - цивилизация уровня "Е", а веганцы уже почти "L". Одна надежда, что наш кораблик выручит - технологические игрушки на Тее ценятся высоко.
   Алексей не стал спорить. Богомолову виднее.
   - А зачем нам два корабля-то? Хотя да, - сообразил он, - ты на Альгамбру со мной не полетишь.
   - Мне срочно надо на Землю, - Богомолов не стал объяснять причин, но и так все было ясно - его срыв и побег не могли не аукнуться родной планете. А значит, нужно было поспешить с объяснениями.
   - Надеюсь, у тебя из-за нас не будет больших неприятностей, - Алексею хотелось извиниться, но Иоанн просто отмахнулся.
   - Сделанного не воротишь. Продадим яхту, себе возьму старую лоханку - лишь бы до места долетела, а тебе поищем кораблик поновее, покруче, торговец. А то ведь вам еще работу на Альгамбре искать придется, а для этого репутацию набирать надо.
   - Послушай, - Алексей, наконец, решился заговорить о наболевшем. - А этот имитатор... как он вообще маскирует? И ну..., у тебя второго такого нет? Ну мне же еще и ее замаскировать придется... На Альгамбре, наверное, не так уж много борнов?
   Если разобраться, то, кроме Немо, Одинцов и не видел там ни одного. Богомолов, поняв ход его мыслей, усмехнулся:
   - Не беспокойся. Полно там борнов, просто это ты ни одного не видел. И не увидишь. Это же раса класса О. Для того, чтобы измениться, им не нужен имитатор. На этом уровне разумные могут творить со своим телом все, что угодно. Тем более альтаирцы, великие творцы. Да это их коронная фишка - полная биотрансформация. Могу поспорить, что до того, как заявиться на Землю для Контакта, они десятками шастали по планете в человеческом облике. Да и сейчас, наверняка, есть такие, кто живет у нас, выдавая себя за землян. Если уж мне столько лет удавалось быть ашшуром! А ведь я, по сравнению с ними, жалкий подражатель. Я даже подозреваю парочку таких, но это тебе, наверное, не интересно, - прервался он, заметив отсутствующий вид собеседника.
   Алексею и в самом деле все стало не интересно. Его оглушило понимание того, что его проблема решается так легко. Немо может принять облик землянки! Любой! И не просто притвориться, а сделать тело человеческим, полностью измениться. Стать прекрасной принцессой. Это и означает полная биотрансформация.
   Наверное, просветление можно было легко прочитать на его лице, потому что Богомолов усмехнулся и поспешил вернуть его к реальности:
   - Не забудь, в каком бы то ни было виде, на Землю вам нельзя. А жить на Альгамбре двум гуманоидам сейчас будет совсем не просто. Вы будете выглядеть невероятно подозрительно, ведь после эпидемии, все, кто мог, из наших, покинули планету. А значит, сразу после встречи вам придется искать другое место. Так сказать, тихий уголок, где можно спокойно отсидеться пару лет, не высовываясь. Хотя это я забегаю вперед, еще ведь и до Альгамбры надо добраться.
   - Думаешь, кто-то мне сможет помешать? - удивился Алексей. Рядом с Богомоловым он чувствовал себя если не в полной, то в относительной безопасности. А имея имитатор, не обязательно нужно принимать облик землянина.
   Кажется, Иоанн легко угадывал его мысли:
   - Изображать чужака не так-то просто. Разве что выберешь редкую расу, поведения которой никто не знает. Но этим привлечешь еще больше внимания. Да и найти расу, которую не знают на Альгамбре, довольно сложно. Но я говорил не о тебе. О Немо.
   - Но кто ей может угрожать? Ашшуры? Думаешь, она не выберется с Нэссы?
   - Скорее всего, выберется. Уже выбралась. Но вот угрожать ей будут не только и не столько ашшуры, сколько борны. Думаешь, всем на Альтаире нравится присутствие во Вселенной Уничтожительницы? Или ее любовь к примитивному гуманоиду, которой ее можно шантажировать? Ты не забыл, что твоя подружка - страшное оружие, почище, чем игрушки Предтеч?
   - Но как же так? Она ведь своя, она же спасла..., - Алексей не мог поверить в такую несправедливость. А Богомолов мог.
   - Хороший ты парень, Одинцов, - с сочувствием сказал он. - Потому она тебя и любит. Я тебе оставлю свои контакты. Если все с вами будет совсем плохо, найди меня. Я помогу, чем смогу.
   Больше к этому разговору они не возвращались. Их отвлекли веские причины - системы слежения заметили корабли преследователей.
   - Неужели ашшуры? - спросил Алексей, услышав сигнал тревоги.
   - Нет, - ответил Богомолов с хищной улыбкой. - Не поверишь, пираты. Ну, вот мы сейчас и развлечемся.
   - Может, просто сбежим? Ты так хочешь их спалить?
   - Ну зачем же? Всего лишь поймать, - возразил разведчик. - В силовую ловушку. И тогда они станут нашим пропуском на Тею.
   Капитану Рейну в очередной раз не повезло. Правда, сначала он счел встречу с богатенькой яхтой немалой удачей. Не нравился пирату только сектор, где произошла встреча: его кораблик наткнулся на добычу слишком близко к планетам Веги.
   Пират-гамма уже долгое время старался держаться подальше от Родины. И на то были свои причины. Рейну уже минуло сорок. Сорок веганских циклов - пятьдесят человеческих лет. И он все еще пытался обмануть судьбу, обрекшую его на участь самца-гаммы.
   Веганская семья традиционно, и по биологической необходимости, состоит из самки и трех самцов: альфы, беты и гаммы. Условно трех, потому что гамма-самцы предназначены для внутреннего оплодотворения: чтобы произвести нормальное потомство, веганская невеста должна проглотить на свадьбе третьего жениха. Переваривание стимулирует выделение необходимых гормонов и в дальнейшем обеспечивает оставшейся тройке нормальную семейную жизнь.
   Жестокой природе нельзя было отказать в последовательности: в то время как остальные веганцы считались в галактике долгожителями, организм гамма-самца, рассчитанный в среднем на тридцать - сорок лет созревания, несмотря на все достижения медицины, выдерживал не больше пятидесяти-шестидесяти веганских лет жизни. Разумеется, в том случае, если несчастный отказывался исполнить свое биологическое предназначение.
   А капитану Рейну было уже сорок, и, страшась ужасов брака, пират всеми силами избегал встречи с веганскими самками. Ведь даже вид прекрасной змеи на экране визора вызывал у него непроизвольное самоубийственное желание устремиться в ее широко открытую пасть.
   Рейн твердо решил не сдаваться и прожить, пусть больным и глубоко несчастным, но все отмеренные ему судьбой годы. А еще лучше - прожить их весело и бездумно, для чего нужны были немалые деньги. И дорогая, казавшаяся такой беззащитной яхта, могла неплохо пополнить их запас. Вот только Рейн, погнавшись за легкой поживой, увлекся. Не отвечая на предложение сдаться и уйти живыми, экипаж яхты попытался сбежать. Игрушка оказалась увертливой и быстрой, но не смогла долго тягаться с пиратским преследователем. Корабли неумолимо сближались.
   Рейну и в голову не могло прийти, что владелец яхты намеренно замедляет судно, чтобы не оторваться от потерявшего осторожность пирата, позволившего себе, в азарте преследования, непозволительно близко подойти к такой прекрасной и опасной цели. Боясь повредить добычу, пират даже не отдавал приказа стрелять на поражение, сделав всего пару предупредительных выстрелов и надеясь на абордаж.
   И вдруг, в одно мгновение, все изменилось: охотник и жертва поменялись местами. Пиратский фрегат потерял скорость, замедлился, полностью остановился. Рейн даже не успел узнать у пилота, в чем дело, как почувствовал, что и сам не может двинуться с места, не может даже произнести ни звука. Полный стан. Это была она, силовая ловушка! Это был конец.
   За безмолвными страданиями пиратского экипажа с экранов с помощью корабельного искина наблюдали двое землян. Одинцов испытывал к бандитам неожиданное сочувствие, вспоминая собственные мучения в плену у фроггсов. Богомолов торжествовал.
   - Вот теперь нам есть, что предложить капитану Антанс, - довольно сказал он, увидев пиратского главаря. - Она будет нам очень благодарна за такой подарок. Начальница погранслужбы, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Одинцова.
   Иоанн не ошибся. Через три микроцикла яхта вошла в зону веганского влияния, и экраны залило сияние станций пограничного контроля. Яхта послушно пристыковалась в указанном секторе, визор развернулся на всю носовую часть, и Алексей восторженно уставился на трехметровую сверкающую, как новогодняя игрушка, веганскую змею, вытянувшуюся во весь свой рост. По телу красавицы пробегали волны многоцветных вспышек, намного более яркие и быстрые, чем у двух сопровождавших ее альф-охранников.
   А ведь это она с нами так говорит, - сообразил Алексей, наслышанный о веганской цветоречи. - Как же мы с ней объясняться-то будем?
   Но тут у Богомолова активировался навороченный ашшурский автопереводчик - надо же, и цветоречь ловит! - и обращенные к землянам слова веганки зазвучали в рубке на интерлингве:
   - Приветствую, капитан Антанс, пограничная служба! И кто это тут у нас? Что ищут на Тее двое дикарей на ашшурском корабле? И документов, конечно, нет? Еще и вижу, в силовой сетке добыча?
   - Прошу прощения, джентльмэм, капитан, - отозвался Богомолов, в такт словам которого замерцали огоньки на экране переводчика, развернутом к собеседнице. - Прилетели сюда, спасаясь от пиратов. Случайно удалось поймать их в сеть. Наш безвозмездный подарок Тее.
   - Подарок? - насмешливо сверкнула огоньками змея. - Ну что ж, показывай свой подарок. Ты меня заинтересовал, дикарь.
   Насмешливые интонации Антанс прекрасно передал автолингвист. Он засбоил только тогда, когда веганка увидела капитана пиратов. Тело змеежительницы вдруг вспыхнуло целым фейерверком узоров, и переводчик, пощелкав, выдал полную чушь:
   - Брачный обряд. Вам предлагают вступить в брак.
   Потом, после небольшой паузы уточнил: - Нет, не вам.
   Одинцову даже стало немного обидно, хотя он вовсе не думал претендовать на веганскую красавицу.
   Бравой капитанше удалось приглушить свои чувства. Огоньки цветоречи вновь заструились пестрым потоком, а интонации перевода стали мягкими и вкрадчивыми:
   - Кого я вижу! Знаменитый капитан Рейн! Наконец-то. А я так долго искала достойного гамму. Неужели и ты вернулся домой за счастьем?
   Скованный станом пират не мог ничего ответить, и веганка махнула Богомолову короткой передней лапкой, безошибочно опознав в нем главного:
   - А ну-ка освободи этого парня! Только его одного.
   Иоанн неохотно снял стан, опасаясь реакции пирата, но тот даже не стал тянуться к оружию - он не мог оторвать взгляда от прекрасной змеи.
   - Ты знаешь, что пиратов на Тее казнят? Или, возможно, хочешь провести остаток жизни вместе со своими дружками в тюрьме? Не хочешь? А может быть, ты хочешь сделать меня счастливой?
   Одинцов и не предполагал, что автолингвист способен передать такие интонации. Как хорошо, что я влюбился не в веганскую змею, - внезапно подумал он.
   А искусительница продолжала:
   - И тогда я отпущу твоих друзей на свободу, а если у меня будет сын-гамма, то я назову его в твою честь Рейусом. Разве это не достойный финал бурной насыщенной жизни? Так ты согласен?
   Она вновь окуталась фейерверком красок, и гамма вытянулся, истончился, самозабвенно стремясь к неизбежному.
   - Нет, не сейчас, - с сожалением сказала Антанс. - Все случится сегодня ночью - откладывать свадьбу надолго мы не будем. Альфа и бета женихи у меня есть. Мы ждали только тебя.
   Она развернулась корпусом к временно позабытым землянам и вновь величественно выпрямилась во весь рост:
   - Хороший подарок. Можете лететь на Тею. И даже больше того: вам выделяется бесплатная стоянка в доках космопорта Реалты на целый макроцикл. Свободны! - и экран, мигнув, погас.
   - Все-таки красота - страшная сила, - покачав головой, сказал Богомолов, с жадным интересом наблюдавший за общением веганских влюбленных.
   - Это точно - поддакнул Алексей. - А ведь я вспомнил этого парня, - с опозданием сообразил он. - Видел его на Бьюти в "Красянке". Он, похоже, искал средство стать альфой.
   - Значит, не судьба, - подытожил разведчик.
  
  

Глава 17

Все к лучшему

Где кактус, там и пальма.

Где дубняк, там и отходняк.

(Пословицы жителей планеты Джунглей)

   - И кто же ты? - спросил полковник.
   - Я разведчик леса. Или, вернее, его посланник. Ты слышал, наверное, про Спику-четыре? Планету Джунглей?
   - Даже бывал. Там живут такие не очень приветливые красные десятиножки.
   - Вот-вот. А заметил, что принадлежит десятиногим едва ли пятая часть планеты?
   - Ну да. Остальное лес. Погоди, ты хочешь сказать? - слова "разведчик леса" вызывали смутные образы остроухих сказочных красавцев, совсем не похожих на коренастого невысокого Филиппова. Вот разве что белобрысость?
   Окинув собеседника недоверчивым взглядом, полковник воздержался от замечаний, твердо решив дослушать объяснения до конца, пусть и как интересную, но малоправдоподобную сказку.
   - Так вот, родители мои - астробиологи - взяли меня с собой в экспедицию на планету Джунглей, когда мне исполнилось пять, - издалека начал Филиппов. - Братков тогда еще и в проекте не было. Уж не знаю, почему меня решили прихватить с собой - дед и бабка вполне могли присмотреть за мальцом, да и временных приютов для детей космолетчиков на Федоре всегда хватало. Но родители решили иначе, чем обрекли себя на множество лишних хлопот.
   Закончилось дело тем, что в джунглях Южного материка на участников экспедиции напал здоровенный хищный зверь, что-то вроде огромной кошки. Исследователям пришлось спасаться бегством, в том числе и моим родителям. И они собственными глазами увидели, как, сбитый лапой хищника, их ребенок погрузился в непролазное болото. Уверенные в гибели сына, они даже не настаивали на поисках. Шансов отыскать хотя бы его тело не было. Ведь Южный материк совершенно не освоен, и там не живет никто из разумных, в отличие от Восточного, где находятся главные города планеты и космопорт. Никто из разумных, кроме, как позже выяснилось, разумных деревьев.
   Родители, потрясенные несчастьем, покинули планету и, вернувшись на родину, решились на рождение еще одного наследника, а получили близнецов. Отец отказался от исследовательской работы и занялся фермерством, чтобы поднять ребятишек и дать им образование. Дела у него шли не слишком успешно, пока на Федоре, спустя семь лет, снова не появился я.
   - Это как же ты выжил? - не удержался от вопроса полковник.
   - Не выжил, - объяснил Филиппов. - Меня воскресили плодом орас. Та самая кошка, которая так напугала астробиологов. Она вытащила меня из трясины, спасла, но не стала дальше возиться сама, а доверила заботам разумных джунглей.
   - Кошка с планеты Джунглей? - Малютин прекрасно знал, о ком идет речь. Единственными "животными" в Джунглях были Хранители Предтеч. Попав на планету растений, Хранители вполне могли поделиться с ними разумом. Только вот к чему стремиться разумным растениям? Полковник повторил свой вопрос вслух и получил исчерпывающий ответ:
   - К тому же, к чему стремятся все живые существа, разумные и неразумные - к размножению, сохранению и продолжению вида. Именно в этом и состоял мой договор с Лесом - сделать все возможное для его распространения, - сказал Филиппов. - Не поверишь, но я провел больше пяти лет деревом. Вернее, разными деревьями и растениями, каждое из которых оставило во мне свой след и свое семя - ведь я был единственным, кто мог разнести семена планеты Джунглей по другим планетам, по всей галактике. В обмен на это, Джунгли отпустили меня, и почти два года помогали мне добраться на Восточный континент, к космопорту. Океан я пересекал на плоту больше полугода. И еще полгода пытался заработать денег в порту, чтобы улететь на родину. В конце концов, мне удалось удрать зайцем на Альгамбру, а там социальные службы меня отловили и сами переправили на Федору. Ну, а поскольку я умею договориться с любыми растениями, дела у моих стариков сразу пошли на лад.
   - И? Что же ты сейчас делаешь на пустынной Ларре? Да еще и вместе с братьями?
   - Прячусь, - пожал плечами Филиппов. - Неужели не ясно? Зарвался я. Забыл об осторожности. Поля наши начали давать тройной урожай, на сытных особых кормах скотина стала плодиться, как нигде - тут и появились завистники и любопытствующие. Поля пару раз конкуренты пытались поджечь, да только страж-деревьями я тоже озаботился. Когда, по доносу соседа, пришли дознаватели от властей, отец и отправил меня, от греха подальше, на службу. Я ведь парень ценный - в любой пустыне могу сад вырастить, никакого терраформирования не надо. Джунгли во мне, они сами выбирают, где селиться, но я и любое обычное растение могу вырастить на любой скале. Знаешь, как многие хотели бы такого заполучить? Тем более, на Федоре, где каждый второй фермерством живет. Знаю, что не один я такой во Вселенной, пусть нас и немного. Таких ребят ценят, Озеленителями зовут. Холят нас, лелеют и в золотых клетках держат. Вот от такой доли я и сбежал. Ну, а близнецы сами решили рвануть со мной - мир посмотреть.
   - А в штрафники за что?
   - Да не выдержал я, перед отъездом поле соседа, что на отца доносил, заговорил на пустошь. Даже сорняки от него сбежали. Что бы он ни делал, ничего не растет. Мою вину доказать не смог, а кого-то из армейских вербовщиков подкупил. Уже и на Весне, и на Тьеррасе мы с близнецами повоевали. А потом нас сюда загнали. Второй год тут с ребятами кукуем. Думаешь, я на Ларре не смог бы джунгли поднять? Смог бы. Да только ни к чему мне палиться. Да и не уверен, что медведям так сильно нужны здесь леса. Только один цветок вырастил на скалах для твоей Кати. Не удержался.
   - Ну, насчет лесов, это с медведями надо поговорить, - задумчиво сказал полковник. История, действительно, оказалась необычной. И перспективы открывала немалые - если, конечно, сержант согласится на сотрудничество. Принуждать его Малютин не хотел.
   - Кстати, - вскинулся Филиппов. - Ребята тут со мной связывались. Дом-то твой, в смысле, комендантский, подорвали!
   - Они, что ли, подорвали? Зачем? - не сразу сообразил Данила.
   - Да не они. Ефимцев, оказывается, успел взрывчатку заложить. А они, со всеми делами, - он кивнул на тело Рохаса, с которого почти полностью сошли ожоги, - сразу и не проверили. А потом уже поздно было.
   - Никто хоть больше не пострадал? - при таких темпах плодов ораса на всех могло и не хватить.
   - Нет. Они очень кстати отошли наших встретить, ну тех, которые за цветами ходили. Решили предупредить. Насчет Ефимцева. А тут взрыв. Они назад, а дома уже нет.
   - Ну и пес с ним, с домом, - отмахнулся полковник. Все равно он не собирался там жить. - Никто не пострадал, и ладно.
   Гениальное творение сумасшедших альтаирцев все-таки сотворило чудо. Лежавшее на полу тело шевельнулось, послышался слабый стон. Филиппов бросился к другу и протянул ему прихваченную со стола жесткую кожуру со словами:
   - Ну что, покойник? Как оно там, на том свете?
   - Дьабло! Я что, и в самом деле умер? Чего я на полу здесь лежу? - сказал тьер, пытаясь приподняться на локтях и размытым взглядом созерцая кожуру. - Больно было, а дальше ничего не помню.
   Данила окинул Филиппова предупреждающим взглядом, но тот лишь отмахнулся - мол, и сам не дурак.
   - Ранили тебя сильно, - объяснил он, настойчиво подпихивая другу кожуру. - Коменданту спасибо скажи - лекарство у него нашлось. Да ты жуй, жуй!
   - Что это? - брезгливо глядя на ошметки незнакомого плода, спросил Рохас, нехотя отламывая кусочек и начиная жевать. Через несколько минут на лице его окончательно исчезли темные пятна ожогов, и он сделал еще одну попытку приподняться.
   - А ведь и вправду помогает, - с удивлением сказал он, дожевывая остатки. - Сразу с головой стало лучше. Ранили, говоришь? А мне тогда показалось, что у меня слева в груди здоровенная дыра.
   - Почудилось тебе, задело только. Это от шока. Вовремя я тебя привез, и полковник тебя спас. Спасибо скажи!
   - Ну, так это, понятно, спасибо. Грасиас.
   Полковник кивнул и, услышав сигнал вызова дальсвязи, глянул на имя исходника, и с лицом Джордано Бруно, идущего на казнь, ответил на коннект.
   На экране визора появилась знакомая красная рожа адмирала Кукушкина.
   - Так и знал, что это все ты! - обвиняюще заявил вояка. - Ну, какой еще другой Малютин мог наломать столько дров?
   - Здравия желаю, господин ...э...адмирал, - Малютин решил держаться в рамках устава, хотя недовольство Кукушкина волновало сейчас меньше всего.
   - Мы же, вроде, на брудершафт пили? - с намеком на недавние события сказал адмирал.
   - Пили, Максим Григорьевич, - согласился Данила, не спеша менять официальный тон. - Но вы, вроде, чем-то недовольны? Что-то там было насчет дров?
   - Отчего ж недоволен, вполне доволен, - на полтона ниже сказал адмирал. - Ты, я смотрю, уже полковник?
   Малютин промолчал, дожидаясь продолжения. А адмирал, неожиданно смутившись, взъерошил рукой хохолок седых волос на лбу и с несвойственной ему обычно неуверенностью многословно объяснил:
   - Да я тут, понимаешь, с пятым флотом воюю. С корсами мы схлестнулись у Весны. Немало они туда бросили сил, почитай, целый флот вторжения. И нам бы несдобровать, а тут эти, твои....
   - Мои? - в полнейшем недоумении переспросил Малютин. Перебирая в уме последние события, он никак не мог сообразить, какие-такие "мои" могли прийти на помощь Кукушкину у Весны. Неужели Богомолов привел ашшуров? Не мог Иоанн сделать подобной глупости. Да и решись даль-разведка на помощь Земле, причем тогда он, Данила? К счастью, полковник сумел не вызвать подозрений, даже не стараясь сохранить на лице маску безразличия - брови его отчаянно поползли вверх.
   - Ну да, зеленые твои, - с досадой сказал Кукушкин, видя недогадливость собеседника. - Медведи! Вломились в разгар сражения, связались со штабом и заявили: так и так, мол, по договору с Землей и комендантом Малютиным, пришли на помощь союзникам. И, я скажу тебе, молодцы они, драться умеют. Видел бы ты, как корсы от них драпанули. Теперь уже к Весне не скоро сунутся. Ну, понятно, я кинулся по инстанциям: что за медведи, какой такой договор - никто ничего не знает. Имя твое, вспомнил, они называли. И тут адьютант мой, Мишка, твое письмо нашел. С договором. Я президенту так и сказал - спасибо Малютину, говорю, союзники выручили. Хотя... мне показалось, он тоже не очень в курсе. Ты ведь ему тоже письмо отправил?
   Полковник согласно кивнул, лихорадочно соображая, чем грозит ему вмешательство шахси и неосведомленность президента.
   - Да, кстати, геологи тут какие-то прилетали. Очень на тебя жаловались. Чем обидел?
   Данила досадливо отмахнулся - нажаловались все-таки беглецы. Лишь бы лишнего еще не наболтали.
   - А ты, собственно, чего хотел-то? - поинтересовался он, наконец, переходя на прежний, дружеский тон.
   - Да так просто, сказать спасибо, - пожал плечами Кукушкин. - Выручил ты меня и в этот раз.
   - Ну, велл, это без проблем. Рад был помочь, - с облегчением ответил Малютин и, заметив, что Рохас уже поднялся и в компании Филиппова собирается куда-то идти, торопливо распрощался, сам не зная почему, по - тьеррански. - Ну, давай! Аста ла виста.
   Не дожидаясь ответа Кукушкина, он отключил даль-связь и грозно скомандовал:
   - А ну стоять! Куда?
   - Так это, ребят успокоить, - начал было Филиппов, но Малютин только покачал головой:
   - Вот от тебя, Игорь, не ожидал. Ты вспомни, каким его ребята недавно видели? - вопрос был риторическим, - понятно, что обугленным трупом, но Данила не хотел говорить этого при Рохасе вслух. - А вот сейчас ты его к ним приведешь всего такого из себя здорового и веселого, и объявишь кем? Корским шпионом?
   По понятным им обоим причинам, говорить о плодах жизни никто лишний раз не хотел.
   - И что ты предлагаешь? - деловито спросил сержант.
   Данила одобрительно кивнул. В Филиппове очень подкупал его чисто конструктивный деловой подход - федорец предпочитал пустой болтовне четкие инструкции к действию.
   - Ты, вроде, говорил, что шахси капсулу в медблок уже подвезли? Вот туда его и грузи.
   - Но я же уже..., - попытался возразить растерянный Рохас, переводя взгляд с одного на другого собеседника. - Вы от меня что-то скрываете?
   - Ну что ты! Ничего не скрываем, - успокаивающе улыбнулся полковник. - Просто бережем нервы твоих друзей. А в капсуле ты и здоровье подправишь за пару деньков и образованием займешься. Ты ведь техником хотел стать? Мы тебе туда и базы знаний какие-нибудь технические загрузим, заодно и подучишь. И ребятам потом скажешь, что чудо-капсула тебя спасла. Ведь так? Егор сейчас этим и займется.
   Филиппов, в продолжение всей речи одобрительно кивавший головой, что-то шепнул другу на ухо, и, подхватив переставшего сопротивляться Рохаса, повлек его в медблок.
   Малютин облегченно вздохнул. Одна проблема решена. Спустя несколько минут он уже объяснял набежавшим бойцам, которым все-таки успел проболтаться караульный, что Рохаса погрузили в чужанскую медкапсулу, и шансы на его выживание все-таки есть. Пятьдесят на пятьдесят.
   Отправив всех праздных любопытствующих разбирать и, при необходимости, разминировать остатки комендантского дома, Малютин озаботился поисками Тарзана.
   Выйдя, наконец, из комендатуры, он ожидаемо увидел преобразившийся, идеально вычищенный плац. Но зато погода, с момента приезда поражавшая ясностью и безмятежностью, словно сошла с ума. Над военным городком, уголком чистоты и покоя, отделенным от буйства стихий лишь слабым энергетическим щитом, бушующий ураган взметал стены каменной крошки, вздымал в воздух обрывки скал, грозя засыпать весь окружающий мир огромными валунами, продавливая силовую защиту гарнизона.
   По такой погодке за ворота лишний раз не выйдешь и цветочки в скалах собирать не станешь, - с толикой злорадства подумал Малютин. Зато он теперь вполне оценил разумность решения шахси поселиться в скальных туннелях.
   А кто-то ведь ему еще говорил, что самый страшный бич дальних гарнизонов - скука. Похоже, и для них с парнями настало время поскучать. Почетному гарнизону даже не было особой нужды нести караульную службу. Чужаки неплохо справлялись сами, а на излишнюю инициативу союзников могли даже обидеться.
   Полковника обуревали прогрессорские идеи. Он уже начал размышлять о том, как с разрешения Тарзана вместе с Филипповым займется озеленением планеты. Или, по крайней мере, окружающего гарнизон участка, где разобьет цветочные клумбы. В игровой комнате можно будет устроить тренажерный зал, чтобы парни смогли сбросить агрессию и не передраться, вспомнив, что уже не один месяц не видели доступных баб.
   И магазинчик какой-то неплохо было бы поставить. А только вот на все это нужны были такие деньги, которых сам Малютин никогда не имел. Земля денег ни за что не даст, а у шахси просить не позволяла "гордость белого человека".
   Данила мысленно посмеялся над глупыми предрассудками, и готов был уже переступить через собственное самолюбие, как вспомнил Аллочку и Эллочку, еще на Хасте жаловавшихся, что вокруг на целой планете только один гуманоидный мужик - Корнилов, да и того полностью захватила Райка. А стоило появиться Даниле Ивановичу, как его тут же присвоила Катя. Может, психичек заинтересует целый гарнизон одиноких парней?
   Пришло время связаться с Хастой. Полковник развернулся и решительно направился в комендатуру, где его уже дожидался Тарзан, которого отыскали и привели озадаченные поисками бойцы.
   Поведение шахси сразу насторожило полковника. Сидя в кресле, тот держал в лапе незамеченный киберуборщиком огрызок драгоценной кожуры и самозабвенно принюхивался к доступному только его тонкому нюху аромату. В полуприкрытых от наслаждения маленьких красных глазах недавнего собутыльника полковник прочитал немой вопрос, который полностью проигнорировал.
   - Ты очень кстати, - радостно заявил он. - Что ты думаешь насчет озеленения планеты?
   - У тебя был плод орас? - не поддаваясь на уловку, шахси перешел прямо к делу.
   - Да, - Малютин не видел смысла увиливать. В конце концов, им предстояло еще долгое сотрудничество, и от этого чужака зависело слишком многое.
   - А может быть, у тебя найдется еще один? - Тарзан, в полном соответствии с именем, шел прямо к поставленной цели. - Сколько ты за него хочешь?
   - Видишь ли..., - Данила еще не успел придумать отговорку, как шахси снова перешел в наступление:
   - Глава нашего клана силен, но уже не молод. И мой отец, его близкий друг, тоже обременен годами. На двоих им хватило бы одного плода. Сколько ты хочешь - миллион кредитов, два?
   Вот они большие деньги, понял Малютин, сами плывут в руки. А сколько на них можно будет сделать, чтобы облегчить жизнь себе и бойцам! И никого ни о чем не надо просить. Но как взять у друга, побратима такие деньги за то, что досталось практически даром? Он раскрыл было рот, подыскивая возражения, но шахси опередил его, не давая отказаться.
   - Хорошо, - решительно заявил он, - сделаем иначе. Ты станешь совладельцем клановых предприятий. Один процент!
   Малютин усмехнулся - один процент мифических клановых предприятий, чем не подходящая цена за альтаирский орас?
   - Ладно, бери, - сказал он, вытаскивая из рюкзака второй, почти усохший плод. - Отцу привет передавай!
   - И что, ты мне просто так поверишь? - бережно баюкая драгоценный дар в передней лапе, спросил Тарзан. - Без заключения договора, контракта?
   - Но ты же меня не обманешь? - уверенно сказал Малютин, которого копеечные прибыли волновали намного меньше, чем хорошие отношения с новыми соседями. - Мы же с тобой побратимы? Твой отец - мой отец! И, кстати, что там насчет озеленения? Хотя бы территории вокруг гарнизона?
   - Конечно, конечно, озеленяй, - отмахнулся шахси, потрясенный доверием и благородством землянина. - И я клянусь, ты не пожалеешь.
   Он спрятал орас в защечном мешке и стремительно выскочил из кабинета.
   С удовольствием пообщавшись с девчонками, мгновенно озаботившимися проблемами двадцати двух одиноких парней, лишенных всякой психологической поддержки, Малютин заручился их обещанием прибыть на Ларру ближайшим попутным транспортом. Одной проблемой меньше, хотя попутность транспорта вносила в перспективу скорого появления психичек нотку суровой неопределенности. Но перед Данилой вновь вставала проблема денег. Женская психология - дело весьма тонкое. И поселить девчонок в солдатские коттеджи после роскошной жизни на Хасте означало обречь дело на неудачу.
   И даже согласись полковник на тарзанов миллион, деньги просто некому было платить - строителей на планетоид в ближайшее время не заманишь.
   Малютин мысленно обругал себя дураком - в его распоряжении имелось два десятка бездельников, способных в короткие сроки восстановить разрушенный домик коменданта, особенно, если им сообщить, что его в скором времени займут прекрасные девушки. Осталось только выяснить, кто из солдат имел в прошедшем опыт работы на стройке и управления строительными дроидами, добрая дюжина которых, как он успел заметить, бестолку пылилась в арсенале.
   Радужные мечты остудил очередной сигнал дальсвязи. Кого там еще нелегкая...?
   Недовольное ворчание оборвалось при первой же визуализации коннекта. Данила внезапно потерял дар речи - с экрана визора на него с укоризной смотрел сам Хуан Мартинес Руис.
   - Буэнос тардес, сеньор Малютин, - вежливо сказал президент Солнечной системы. - Скажите, вы не могли бы, пор фавор, принимать подобные решения не так внезапно? Может быть, сначала стоило бы с кем-нибудь связаться, посоветоваться, уточнить детали? Хотя бы предупредить? Я еще после ваших Хранителей не опомнился. У меня, между прочим, слабое сердце, однажды могу и не выдержать.
   - Э-э-э, - это, действительно был президент. Почему сам? Почему так внезапно? Данила не сомневался, что всему причиной глупое письмо. Скорее всего, виноват и доклад Кукушкина. Но почему лично президент? Но чем терзаться сомнениями, проще было спросить прямо:
   - Не совсем понимаю, чему обязан?
   Несколько мгновений президент молча смотрел на него, потом искренне, взахлеб, расхохотался. Малютин терпеливо дожидался ответа, по опыту зная, что невозмутимость и серьезность оцениваются любым человеком намного выше, чем суетливость и желание польстить и все объяснить.
   - Дьос мио, он не понимает! - сказал Руис, отсмеявшись. - А я понимаю? Знаешь, что мне сказал вчера казначей? Вижу, не знаешь. Так вот, вчера на открытый межгалактический счет банка Земли на Альгамбре поступило два миллиарда галактических кредитов! Это при том, что весь актуальный бюджет Солнечной, при пересчете на галкредиты, составляет всего 6 миллиардов. И знаешь, кто перечислил нам деньги? Наши союзники шахси. О которых никто ничего не знает.
   - Шахси? - искренне изумился полковник. - Но почему так скоро? Мы с ребятами договорились на полтора процента с добычи. В перспективе.
   - В перспективе. С ребятами, - механически повторил Руис и снова устало улыбнулся:
   - Ребята - это, видимо, клан Неуловимых, второй по значимости клан высокой расы класса J, контролирующий практически все промышленные производства десятка планет? Они сообщили главе финансовой службы Земли, что выплачивают нам деньги по договоренности с полковником Малютиным, за уже добытые, без ведома земных властей, редкие металлы, итого, два миллиарда кредов. Делегация шахси прибудет на Марс через два макроцикла для проведения дальнейших переговоров. Что ты им продал, полковник, душу?
   Молчать было бесполезно, скрывать правду - поздно. И Малютин рубанул сплеча.
   - Я отдал им Ларру, - чуть охрипшим от волнения голосом сказал он. - У меня не было другого выхода.
   - Ларру? - потрясенно переспросил Руис. - Этот бесполезный кусок пьедрас? Скалы? За два миллиарда? За военную поддержку? За дружбу и сотрудничество с новой высокой расой?
   Малютину очень хотелось спросить, кому же тогда пришло в голову оставить на бесполезной Ларре парней из гарнизона, но он сдержался. Не стоило обострять отношения. Наверное, его лицо все-таки выдало мысли, потому что президент счел нужным объясниться:
   - Ну не могли же мы просто так отдать планету корсам. Пусть даже и бесполезную. Другое дело шахси. И за такие деньги.
   - Не такую уж и бесполезную. Геологи тут что-то нашли, - не вдаваясь в детали, объяснил Малютин. И для объективности добавил: - За полтора процента добычи в год. И только в том случае, если вы, господин президент, утвердите договор.
   - Уже подписал, сразу, - сказал президент, задумчиво кивнув головой. - Хорошая сделка. Земля не останется неблагодарной.
   Поинтересовавшись у полковника, когда тот собирается на Землю, уточнив обязанности почетного гарнизона, и услышав, что судьбу Данилы решает только глава СБ, президент вновь рассеянно покивал головой и без дальнейших объяснений распрощался.
   Последним позвонил генерал Вервицкий, который договор с шахси даже не упомянул. Он настаивал на срочном личном разговоре, но, не имея возможности сейчас прибыть на Ларру, предложил встретиться на Альгамбре. Генерал хотел обсудить какой-то вопрос, связанный с недавней эпидемией мраморной болезни. Какое отношение события на Альгамбре имели к Малютину, он уточнять не стал. Сказал лишь, что дело очень личное и важное. За Малютиным уже был отправлен один из кораблей пятого флота. Он должен был прибыть на Ларру через шесть микроциклов.
   Торопливо прощаясь с Катей, шахси и солдатами, спешно передавая полномочия и инструкции Филиппову, которого торжественно представил Кукушкину как своего заместителя, и Корнилову как озеленителя, Данила еще не знал, что после беседы с Вервицким ему предстоит поездка на Лакримосу и последняя встреча со старым другом Серегой Черкасовым. Поездка, которая очень многое изменит не только в его жизни, но и в жизни близких ему людей.
   Безжалостные боги судьбы в очередной раз посмеялись над планами простых смертных.
  
  

Глава 18

Интрига

Борьба за власть не терпит суеты

NNN

   Верховный, разгневанный провалом показательной казни, быстро сменил гнев на милость, узнав о выгодном договоре с ашшурами. Полученная от ящеров планета О'кхнейр вполне оправдывала потерю бесполезного землянина.
   Виновником досадного происшествия был выставлен погибший глава тюрем и узилищ, сам же супер-кард Ихтымсасс, прикрытый покровительством Третьего владыки, по-прежнему оставался в фаворе.
   Больше всего неприятностей досталось главе внешней разведки. Луттьерхарфс вернулся с Планеты Джунглей без желанного плода жизни как раз в тот момент, когда Верховному доложили о бегстве Одинцова от ашшуров. Так что, назначение супер-карда Луттьерхарфса куратором добычи к'хнейра (так назывались ягоды, дававшие драгоценный сок хнейр) являлось скорее наказанием, чем поощрением. А вот присоединение к нему заместителем Ихтымсасса, по настойчивой просьбе Третьего владыки, стало очередным звеном задуманной заговорщиками интриги.
   - Единственный способ отстранения любого из власть предержащих ты уже наблюдал собственными глазами, - объяснил верному соратнику Третий владыка. - Это добровольное принятие чаши чистого хнейра, который каждый из Великих выпивает один раз в пятьдесят макроциклов, чтобы сохранить мудрость, здоровье и долголетие. Не все с этим справляются - особенно, если концентрация намного превышает привычную. Время Седьмого Верховного подходит к переломному моменту. И обеспечить ему нужную концентрацию предстоит тебе, Ихтымсасс. Ты отправишься на планету к'хнейра, возьмешь под контроль добычу ягод, и незаметно для Луттьерхарфса переправишь мне небольшую горсть черных плодов.
   Ихтымсассу, так же, как и третьему владыке, было хорошо известно, что черные ягоды, в разы более насыщенные хнейром, по виду почти не отличаются от обычных синих, но встречаются намного реже. Их изредка доставляли на Фроггу ашшуры как величайшую драгоценность, ибо один такой плод заменял десяток обычных. А места их добычи были смертельно ядовиты даже для ящеров.
   Во время церемонии Принятия мудрости - так высокопарно именовалась процедура испития Владыками чаши со Светом Разума - в присутствии остальных Владык и многочисленных высокопоставленных фроггсов мехи при всех аккуратно выдавливали сок в чашу, для того, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в чистоте напитка.
   Выпей Верховный Владыка чашу с неразбавленным соком черных ягод, и судьба его предопределена - он лишится не только власти и разума, но и самой жизни. Ихтымсасс внутренне содрогнулся, оценив глубину задуманного предательства, однако постарался сохранить внешнюю бесстрастность. Отступать было поздно - он выбрал свою сторону. Гуманоидная маска супер-карда не выказала никаких посторонних чувств, когда он, склонившись перед своим покровителем, напомнил:
   - К сожалению, все это так же хорошо известно Луттьерхарфсу, мой господин! А он - официальный глава экспедиции.
   Глава внешней разведки славился своей осведомленностью даже в делах, его не касающихся. При этом он считался фаворитом Верховного, одним из самых преданных ему приспешников.
   - Мне безразлично, как ты это сделаешь, и даже если в результате пострадает кто-то из высших кардов, то все поймут это правильно: вы беретесь за опасное дело, - торопливо оборвал Владыка последние инструкции. Намек был до неприличия прозрачен.
   На О`кхнейр, планету плодов мудрости, экспедиция отправлялась целой флотилией. Патрульной эскадре предстояло обследовать границы звездной системы, а затем обосноваться на одном из спутников планеты для того, чтобы установить защитный периметр и оберегать драгоценный лес от пиратских рейдеров и других возможных грабителей. Военные, во главе с контр-адмиралом Хамсторром, собирались разведать ближайшие планеты для изучения возможностей колонизации и захвата полуразумных пленников, пригодных для сбора плодов.
   Оба высших карда летели на отдельных кораблях, избегая слишком тесного общения и лелея каждый собственные планы.
   Ихтымсасс так и не смог понять, как так обернулось, что его место замглавы экспедиции оказалось на корабле с контейнерами и мехами, а Луттьерхарфс отправился в путь на собственном скоростном разведчике - одиночке. Он вскоре оторвался от экспедиции под предлогом встречи с кем-то из внештатных сотрудников, пообещав присоединиться к остальным позже, уже на планете.
   С одной стороны, это играло на руку заговорщикам - маленький изолированный контейнер для сбора черных плодов можно было уже даже не скрывать. С другой - невероятно бесила увертливость удачливого коллеги, ловко сбросившего свою работу на чужую голову. Главе службы безопасности оставалось лишь тихо злобствовать, утешая себя обдумыванием способов расправы над вечным конкурентом во имя успешного завершения заговора.
   Лучше всего было бы заманить соперника вглубь ядовитого леса и дождаться его естественной гибели, списав ее на неосторожность. Или же заставить его выпить чашу с соком черных ягод и умереть другой, такой же естественной смертью - ибо что может быть естественней, чем смерть от жадности? Оба способа были так же хороши, как и неосуществимы: чем-чем, а непроходимой глупостью глава внешней разведки не страдал. Ихтымсасс был почти уверен, что конкурент уже проведал о заговоре и, возможно, даже догадался о намерениях Третьего владыки. Надо было смотреть на вещи реальнее. В экипажи патрулей глава службы безопасности предусмотрительно включил нескольких своих самых преданных сотрудников. После выполнения миссии, хотелось надеяться, успешного, на обратном пути им предстояло организовать слежку за кораблем главы внешней разведки, и, при первой возможности, устроить ему несчастный случай.
   Прибыв к планете к'хнейра, экспедиция разделилась. Патрульные удалились первыми, начав облет границ звездной системы. Колонизаторы отправились к четвертой планете, где обнаружились примитивные предразумные племена, для отлова аборигенов, пригодных для работы в лесу. Флагманский корабль направился к третьей планете, О'кхнейру, в сопровождении двух кораблей охраны.
   Кроме самого супер-карда, экипаж составляли еще двое: пилот и техник-погонщик мехов, оба офицеры тритт-карды. Оба они не отрывали взглядов от экранов, где замелькали виды планеты. Их нельзя было назвать разнообразными. Практически всю поверхность О'кхнейра занимал лес - темный, мрачный, сплошной, он заполонил единственный материк суши, оставив свободными только две синие полоски океанов у полюсов. И не просто заполонил - казалось, он жил и чувствовал, как единый живой организм. Тяжелое ментальное давление леса ощущалось даже на высокой орбите. Как пришельцы ни вглядывались в сплошную массу деревьев, ни единого просвета, пригодного для посадки, им обнаружить не удалось.
   - Может, просто выжечь небольшую площадку в центре, господин? - предложил капитан одного из сопровождающих кораблей охраны.- Мы сможем это сделать даже при посадке, аэродинамикой. Или заранее, плазмой.
   Супер-кард не хотел спешить, зная, что где-то на севере планеты оставалась база ашшуров, где прежде заготавливались плоды. Там должен был быть и космодром. Однако даже сверхточные приборы не могли заметить маленькую прогалину в сплошной массе деревьев. Возможно, она уже просто заросла лесом. И спустя три микроцикла напрасных поисков Ихтымсасс не выдержал и совершил первую ошибку.
   - Хорошо, - согласился он. - Попробуй выжечь лес плазмоганом с орбиты. Только от нас подальше.
   Что произошло на самом деле с отчаянным смельчаком, так никто и не узнал. Возможно, взорвалось непроверенное оружие, возможно, сказалась неисправность приборов. Одно можно было сказать точно - никакого физического воздействия со стороны леса никто не заметил.
   Прозвучала команда "Огонь!", которую услышали и на флагмане, и экраны залило отсветом яркой вспышки. Корабль исчез. Возможно, после взрыва какие-то мелкие его частицы и развеялись в атмосфере планеты, но разглядеть их не представлялось возможным.
   - Они погибли во имя Родины, - напыщенно сказал Ихтымсасс после недолгого молчания. Не мог же он сказать честно, что экипаж стал заложником инициативности капитана и его собственной неосторожности. Пафоса не получилось. Маски тритт-кардов выражали растерянность и недоумение. Начало не радовало: они еще даже не сели на планету, а уже потеряли корабль и трех офицеров.
   И где этот Луттьерхарфс, когда он так нужен? - раздраженно подумал безопасник. Сейчас он согласился бы на любую, даже самую безумную подсказку.
   Впрочем, не прошло и пяти микроциклов, как в северном полушарии все-таки обнаружились остатки металлических строений. Приблизившись к планете, супер-кард совершил вторую ошибку, отправив на бывшую ашшурскую базу мехов в посадочном боте, который все-таки решил спустить на поверхность. Экипажам было дано четкое указание внимательно следить за действиями исследователей и при первых же признаках опасности лететь прочь от планеты.
   Супер-карда интересовала реакция леса. Она последовала сразу и отнюдь не обрадовала. Лес повел себя как настоящий голодный хищник - над механизмами на мгновение сомкнулись ветви, и затем все вернулось к прежней настороженной неизменности. Вот только под разомкнувшимися кронами не осталось никаких следов ни исчезнувших мехов, ни самого летательного аппарата.
   - Но ведь этого не может быть, - потрясенный погонщик мехов от изумления даже забыл о субординации.
   - Как видишь, может, - мрачно сказал фаворит Третьего владыки.
   С четвертой планеты колонизаторы отрапортовали об обнаружении примитивных разумных, которых можно было бы использовать при сборе плодов. Однако совершать третью ошибку супер-кард не спешил - она могла стать роковой. Пока доставка аборигенов на О'кхнейр представлялась ему напрасным расходом полезного материала - бессмысленной жертвой лесу, уже сожравшему десяток мехов и десантный бот.
   Не видя никаких способов решения проблемы, безопасник твердо решил дождаться Луттьерхарфса и взвалить всю ответственность на него. В конце концов, именно глава дальней разведки официально числился начальником экспедиции.
  
   Он был не так уж не прав. Луттьерхарфс догадывался, что неспроста его вызвал перед вылетом Верховный и, напомнив о приближении момента Принятия Мудрости, велел присмотреть за соратниками по экспедиции.
   Не зная точно, на кого пали подозрения владыки, разведчик обратился к одному из самых доверенных агентов, не фроггсу, а альгамбрскому дельгу, поскольку фроггсам он сейчас довериться не мог. Единственным фроггсом, которому можно было доверять на сегодняшний день, как ни парадоксально, оставался только старый Ясмах. На него он и указал при встрече с агентом, приказав тому держаться в пределах связи и отзываться только на самые секретные коды и пароли.
   Сделав все, чтобы обезопасить пути отступления, супер-кард направил корабль во Фронтир, к пиратской планете Харда, где надеялся найти решение некоторых насущных вопросов - один из его старых агентов сообщил, что кто-то из пиратов недавно выставил на аукцион захваченного во время рейда Говорящего с растениями.
   Харда - суровый пиратский мир - славилась своими рынками рабов, аукционами ценностей и редкостей, и опасностями, которые подстерегали там и продавцов и покупателей. До появления пиратов планета была совершенно безжизненной, да и сейчас бурные события происходили там лишь в отдельных куполах. Сюда свозилась пиратская добыча со множества миров, и для привлечения покупателей обосновавшиеся на Харде перекупщики выделяли отдельные площадки: как для рынков и аукционов, так и для многочисленных зрелищ. Здесь собирались любители гладиаторских боев, дефиле красавиц, многие из которых показались бы страшилищами не только неподготовленному землянину, но и опытному фроггскому разведчику, борделей, открытых наркосалонов, где желающим выдавались бесплатно все возможные средства забвения, - за все платили зрители, получавшие непонятное Луттьерхарфсу удовольствие от созерцания бессмысленных безумств. Самого супер-карда интересовал только рынок ценных рабов.
   Фроггского разведчика на Харде давно и хорошо знали как надежного и платежеспособного клиента, за которым стояла непоколебимая сила, избавлявшая его от возможных провокаций. В этот раз, из-за спешки, он не стал скрывать интереса к выставленным на продажу лотам, даже рискуя переплатить. Встречавший супер-карда на орбите посредник учтиво пригласил богатого покупателя перейти на свой корабль - условность, весьма многозначительная, и также многозначительно и привычно отклоненная. К аукционному сектору оба они прибыли на собственных флайерах. В отличие от многоцветных зрелищных куполов, шатер, укрывавший ценных пленников, был невыразительно сер. Выставлявшийся здесь товар нуждался не в рекламе, а в маскировке и защите. Прибытие флайеров заставило сработать пропускные шлюзы, и корабли мягко приземлились на песчаное покрытие в центральном круге. Обиталища пленников располагались по окружности и представляли собой отнюдь не примитивные клетки.
   - Только взгляните на эту сирену, - сразу же начал расхваливать редкий товар стоявший у входа продавец, премерзкого вида толстый герлеец, однако Луттьерхарфс, невежливо оборвал его и обратился к ашшуру-посреднику:
   - Ты, кажется, говорил, что у тебя есть Говорящий.
   Тот утвердительно клацнул зубами:
   - Да, именно здесь. Пять процентов от сделки.
   - Само собой, - не стал отнекиваться фроггс. - Итак? Где товар?
   Герлеец явственно замялся:
   - Такой товар, действительно, есть, - подтвердил он. - Тлалок с Брукса. Однако он был выставлен для выкупа за 200 китов, и за него собирались заплатить родственники, когда соберут деньги.
   - Но ведь еще не собрали? - уточнил разведчик. - А я, наверняка, заплачу больше. Позволишь мне с ним поговорить?
   Торгаш неохотно согласился.
   Тлалок - похожий на тыкву с непропорционально тонкими многочисленными конечностями разумный - был помещен, как и остальные ценные пленники, во вполне уютное помещение с комфортными для его расы условиями. В центре его находился заросший кувшинками небольшой бассейн, со стен и потолка свисали многочисленные лианы, на которых по-паучьи, хоть и слегка тяжеловато, покачивался пленник, выпуская и втягивая двигательные нити.
   - Какой выкуп запросил за тебя пират? - без предисловий уточнил фроггс, подозревая герлейца в обмане.
   - Двести тысяч кредов. - не раздумывая, ответил тлалок. Эта раса славилась прямолинейностью и полным неумением лгать. В их культуре отсутствовало само понятие скрытности и лжи.
   - Немало. Ты, действительно, Говорящий с растениями? - уточнил Луттьерхарфс, разглядывая диковинного собеседника.
   - Это так, - подтвердил бруксец. - Тебе нужны мои профессиональные услуги?
   - Только одна. И за это я выкуплю тебя, а после выполнения работы отпущу на свободу, - подтвердил разведчик. Он прекрасно знал, что, в свою очередь, никто не станет обманывать тлалока, представителя расы весьма ценной и очень злопамятной. Не собирался этого делать и он.
   - И что же это за услуга? - тлалок выпустил двигательные нити, спускаясь поближе к собеседнику.
   - Ты слышал о к'хнейре?
   - Кто же из Говорящих о нем не слышал? Неприятная работа, раньше о ней просили ашшуры, - на поверхности круглого туловища тлалока не было лица, но будь на нем маска, она сейчас выразила бы крайнее неудовольствие. Супер-карда удивила реакция собеседника, и он изобразил вежливый интерес, правильно воспринятый собеседником.
   - Жертвы, - объяснил тлалок. - О'кхнейр голоден и требует жертв, животных или разумных, потому что выел все на планете, кроме рыб в океане, до которых не может добраться. Сейчас он еще и остро нуждается в минеральных и органических веществах. Лес даже подъедает свои плоды, но этого ему недостаточно. Если ты хочешь договориться, будь готов к тому, что придется платить. И да, пища из синтезатора его не устроит. Даже животных будет недостаточно - лесу нужна и ментальная подпитка разумных.
   - Ты сможешь об этом договориться? - уточнил Луттьерхарфс. Жертвы, тем более чужие, его волновали мало.
   - Могу, - подтвердил тлалок. - Если ты заплатишь выкуп, доставишь меня на место услуги, а после ее выполнения вернешь на Родину без дополнительной оплаты. Посредник сообщит моим родным, что я работаю по контракту.
   Покупка прошла без торга. Фроггс перевел на открытый счет аукционщика двести пятьдесят тысяч кредов, оставил копию контракта для предъявления заинтересованным родственникам бруксца - без уточнения деталей оказываемой услуги - и, погрузив Говорящего на корабль, поспешил к планете к'хнейра.
   К счастью, тлалок свое дело знал хорошо. Уже на орбите он впал в транс, и пока Луттьерхарфс успокаивал разъяренного коллегу, связывался с колонизаторами, отдавая приказы и наводя порядок, Говорящему удалось добиться контакта с Лесом.
   - Там, - указал он тонкой ручкой-палочкой место, где позволено было спуститься флайеру добытчиков. На экране Иска место это не отличалось от любого другого, и расположено было довольно далеко от исчезнувшей базы ашшуров, но стоило флайеру с последними оставшимися мехами приблизиться, как деревья расступились, образуя достаточно большую, овальной формы прогалину.
   - Клянусь, я видел, как вон тот здоровый куст вытягивал корешки и улепетывал поближе к деревьям! - самозабвенно говорил кому-то погонщик мехов, с лицевой маски которого, как и у других офицеров, исчезло выражение обреченности, царившее там до возвращения главы экспедиции.
   Ихтымсасса невероятно раздражали хитроумие и удачливость соперника, а также его, нечестными - по мнению безопасника - методами, завоеванный авторитет. Конечно, ему самому и в голову не пришло заняться поисками Говорящего с растениями, хотя он прекрасно знал о существовании озеленителей. Но ведь на него свалили всю организационную работу! И наблюдать, с какой готовностью повеселевшие тритт-карды выполняют короткие приказы Луттьерхарфса, стараясь не встречаться взглядами с ним, отошедшим на второй план заместителем, было неприятно и обидно. И, главное, работа наладилась сразу же, как будто все только дожидались появления настоящего командующего.
   Тлалок немедля озвучил требования О'кхнейра. Планета-Лес позволила новым пришельцам оборудовать собственную базу и прислать живых сборщиков, количеством не более двух десятков, добывать ягоды. В обмен ему должны были доставаться тела одурманенных добытчиков, уже потерявших способность работать, и минеральные удобрения, которые еще следовало доставить на планету. В договор входило и обещание не привлекать мехов, повреждавших кусты и деревья, к сбору плодов.
   Уже вторым рейсом на расчищенную площадку были доставлены барачные модули для будущих рабочих, а третьим - и сами сборщики: 20 примитивных, хоть и чем-то похожих на самих фроггсов, но невероятно тупых аборигенов - квайров, захваченных на четвертой планете.
   Под присмотром мехов сборщики немедленно приступили к работе, обирая ближайшие кусты и складывая плоды в выданные корзинки, которые позже устанавливались в контейнеры.
   Луттьерхарфс, единственный из фроггсов, собственнолично спустился вместе с тлалоком на планету, разумеется, в веганском адаптере, и побродил вокруг флайера, тщетно пытаясь уловить отголоски беседы Говорящего с разумным Лесом. Никто из членов экспедиции, даже погонщик мехов, его вылазку добровольно повторить не пожелал, предпочитая программировать управление механизмами с корабля.
   Именно Луттьерхарфсу пришла мысль напоить первую партию сборщиков слаборазведенным райхом. Шестеро погибших от напитка были оставлены на поживу лесу, двенадцать выживших вернулись на родную планету. Их, познавших Свет разума, разведчик надеялся позже увидеть во главе сородичей, с ними же он собирался вести дела дальше на договорной основе. Ибо Фрогге здорово не поздоровится, прознай высокие расы о похищении разумных и скармливании их хищному лесу. Совсем другое дело - их добровольная выдача. Пока же на смену первой двадцатке немедленно были доставлены новые рабы, печальная участь которых на этот раз была предопределена.
   Но дальнейшие рабочие детали добычи ягод уже не интересовали разведчика: первые контейнеры были заполнены, работа налажена, задание Верховного владыки выполнено. Остальным мог заниматься и Ихтымсасс. Эту мысль разведчик донес до своего теперешнего заместителя, не обратив внимания на исказившую маску соперника ненавидящую гримасу.
   Сейчас оставалось лишь доставить тлалока благодарным родичам, и отрапортовать Владыке об успешной добыче кхнейра. Однако смутное тревожное чувство не покидало Луттьерхарфса. Интуиция, подсказкам которой он всегда доверял, вопила о неведомой неучтенной опасности, мешая распрощаться с докучливыми обязанностями и вернуться к серьезной политике.
   Неожиданный разговор начал тлалок, без особого комфорта расположившийся в тесноватой каюте корабля-разведчика - единственной, которую уступил ему сам Луттьерхарфс, привычно ночевавший прямо в пилотском кресле на случай форс-мажора, чтобы, если понадобится, отдать команды искину.
   - Лес сказал, что сборщикам удалось собрать довольно много черных ягод, - внезапно сообщил корабельный автолингвист. Луттьерхарфс не сразу сообразил, что это говорит его необычный попутчик, но сообщение его заинтересовало.
   - И что же? - поинтересовался он.
   - Плоды были собраны по приказу твоего товарища в отдельный контейнер и должны были быть доставлены к нему на корабль.
   - Товарища? - больше всего поразило разведчика использованное автолингвистом непривычное слово. На расстоянии в нескольких десятков парсеков не было никого, кого он мог бы так назвать. Его товарищи - это несколько старых приятелей по летной школе, учитель Ясмах, и, пожалуй, неудачливый поэт Ифтырах.
   - Тот, что очень много суетится и все время чего-то боится, - объяснил тлалок. Он, кажется, понял свою ошибку. - Наверное, все-таки не товарищ. Тебя он тоже боится и не любит, особенно, когда думает о ягодах.
   - Ихтымсасс? - в сознании быстро сложилась головоломка: смертельно опасные черные ягоды, любимчик Третьего Владыки, церемония Принятия Мудрости через два макроцикла. Хитро. И что же делать?
   - Спасибо, что предупредил, - с искренней благодарностью ответил он. - И Лесу передай спасибо.
   - Не за что, - отозвался Говорящий. - Лесу не нравится этот разумный, он не умеет сотрудничать и быть полезным. О'кхнейр рад был бы и дальше иметь дело с тобой. И он не хотел бы отдавать черные ягоды, этого не было в договоре.
   - Вот как? И что же, он решил их вернуть? - удивился разведчик. Не понятно, зачем лесу понадобились ягоды, которых у него и так было полно.
   - Нет, - медленно, словно прислушиваясь к кому-то, сказал тлалок. - Доставь их на другую планету и найди Озеленителя, чтобы прорастить. Это ягоды, которые могут выжить в другом мире. Лес хочет иметь новых детей.
   - И как мне теперь получить эти плоды? Не полезу же я делать обыск на флагманском корабле. Что бы я ни нашел, меня не поймут. Я не могу потерять лицо, - растерянно отозвался супер-кард.
   - В этом нет необходимости, ягоды здесь на нашем корабле. Их тайно доставил подчиненный к'хнейром мех, подменив контейнером с обычными плодами. Но ты должен выполнить задание Леса. И поторопись. Тебе угрожает опасность.
   - Конечно, - таким предупреждением нельзя было пренебрегать.
   Супер-кард Ихтымсасс уже было совсем решился пригласить соперника к себе на корабль на смертельную чашечку райха, для которой не пожалел бы дорогих плодов, как тот внезапно связался с безопасником по внутренней связи и заявил, что срочные дела призывают его в далекие края.
   Коротко попрощавшись, и раздав последние ценные указания, Луттьерхарфс пожелал заместителю хорошей добычи и направился прочь, сразу же связавшись с поджидавшим его дельгом и договорившись о встрече и передаче части содержимого контейнера - такой ценный груз не стоило доверять одному перевозчику.
   Несколько мгновений понаблюдав за исчезающим среди далеких звезд огоньком, безопасник пришел в себя и, связавшись с преданными патрульными, велел трем кораблям проследить за тем, чтобы улетевший разведчик не достиг желанной цели. И вообще никакой цели не достиг.
   Сам он также временно передоверил добычу плодов военным и неторопливо отправился в путь, с приятным чувством морального удовлетворения от выполненного долга. Впрочем, чувства его быстро изменились, когда один из патрульных, преследовавших Луттьерхарфса, сообщил о его встрече с неизвестным торговцем и, судя по всему, передаче тому какого-то товара. После чего корабли разделились - разведчик направился к Бруксу, а торговец - к Альгамбре.
   Неужели этот жук решил продать украденные ягоды? Ихтымсасс бы не удивился. Но если нет? Он лихорадочно проверил сохранность ценного груза. Контейнер и его содержимое были на месте. Ему показалось, или ягоды раньше были темнее? Сравнить было не с чем. Но все-таки Ихтымсасс не мог отделаться от охвативших его сомнений, мысленно костеря подставившего его Третьего владыку за неуместную спешку, с которой приходится принимать решения. И потому, когда патрульные спросили, за кем им сейчас нужно лететь, совершил-таки третью ошибку, ответив:
   -За торговцем, все трое. И при первой возможности - уничтожить.

Глава 19

Вега

Как прекрасен этот мир - посмотри!

Песня

   Суета с посадкой на Тею, поисками клиентов, способных купить дорогую яхту, и переговоры о приобретении двух скромных, но надежных кораблей, - все прошло мимо Одинцова, никак не задев его сознания. Все это время он рылся в галанете, задумчиво разглядывая изображения красивых гуманоидных девушек, выбирая самую-самую, настоящую звездную принцессу - как образец для подражания.
   - Давай хоть на экскурсию сходим, покажу тебе Реалту, - не выдержал, наконец, Богомолов, уже закончивший все дела, с которыми можно было справиться, не удаляясь от космопорта, и некоторое время с усмешкой наблюдавший за метаниями нового приятеля.
   - Ты что, не видишь, я занят, - огрызнулся Одинцов, продолжая сверлить взглядом выбранную картинку. Откинувшись на спинку кресла, он прикрыл глаза, затем вновь взглянул на экран. Девушка была хороша. Высокая и стройная, с пушистыми темными, с легкой рыжинкой, волосами, нежным овалом лица, чистой светлой кожей, черными яркими глазами. Немного наивный взгляд и полуоткрытые в улыбке полные губы создавали впечатление растерянности и беспомощности.
   На картинке незнакомка, одетая в странные теплые одежды, стояла возле какого-то громоздкого механизма, оглядываясь по сторонам, словно выглядывая кого-то невидимого на космодроме или аэровокзале. Одежда сейчас волновала Алексея меньше всего, но девушка приковывала взгляд:
   - Пожалуй, эта подойдет. Фигура точно. А лицо... Губы сделаем чуть пухлее, волосы темнее, глаза побольше, а грудь поменьше. Второй размер. Или нет, даже первый. Маленькую и упругую, как мне нравится.
   - Вижу я, чем ты занят. Весь экран слюнями закапал, - ухмыльнулся Богомолов. - И почему грудь маленькую? Можно и побольше.
   - Ну, и где ты видел сисястую альтаирку? - возразил Одинцов с видом человека, свято убежденного в своей правоте. - Зачем им грудь, если у них младенцы с момента рождения переходят на спирт? И даже лучше технический. Тут будет уместней бутылка водки за пазухой. А если нам придется бежать, то грудь будет только мешать. А ведь и правда, может, лучше нулевой?
   - Оставь первый, - отмахнулся Богомолов, оценив случай как безнадежный. - Ты ведь нормального земного ребенка хочешь? Так что придется кормить его молоком.
   - Не его, ее, - с блаженной улыбкой сказал Одинцов. - Сын у меня уже есть, хочу дочку. Уговорил, оставлю второй, хоть и не слишком удобно это для бегства.
   - Так, погоди, - взглянув на экран, сказал Богомолов и озадаченно почесал в затылке. - Это же Адделина Дойл, знаменитая АФ-актриса. Не узнал? Это же кадр из фильма. "Река Страсти", не видел? Ее менять - только портить.
   - Ну это от вкуса зависит, - отмахнулся Алексей. - Зачем мне вторая Адделина Дойл? Хотя я, правда, и первой не видел. Лучше пусть будет яркой брюнеткой. Глаза темнее и чуть поуже. И сама поспортивнее.
   - Можно подумать, что вы бежать будете ногами. Корабль лучше бы новый присмотрел! Так ты в город идешь, или я один? Нам еще с продавцами сегодня встречаться.
   - Теперь можно и в город, - согласился Алексей, сохраняя получившуюся картинку в коммуникаторе. - Всю жизнь мечтал побывать на Тее. Так что, говоришь, у нас в галактике новенького?
   - Ищут нас, - охотно объяснил Богомолов, отследивший, по старым каналам связи, переговоры бывших коллег. - Ашшуры ищут. Меня считают жертвой, попавшей под ментальный контроль альтаирца и землянина и в бессознательном состоянии совершившей преступление. И твою мадам ищут - ей удалось сбежать под иллюзией с планеты, но следилки уже задним числом показали, что под видом ашшурского офицера оттуда улетел альтаирец. Да только поздно спохватились. Теперь ее не поймать. И фроггсы ищут. Эти ищут тебя. Верховный владыка, говорят, просто рвал и метал, когда узнал о побеге. Все-таки внешняя разведка у фроггсов неплохо работает - вы и сбежать едва успели, а все уже все знают. Обещал страшно отомстить. Но это просто болтовня. Хотя есть у них один вариант, есть..., - разведчик нахмурился и вполголоса пробормотал себе под нос: - Будем надеяться, что до этого не дойдет.
   - А что с нашим кораблем? Покупателя нашел?
   - Договорился с одной веганской теткой. Хочет детишек вывезти на каникулы покататься на яхте. Сегодня же переводит деньги, а мы собираем вещички и уходим. Потому и можно уже с покупками определиться. Правда, яхту пришлось ей отдать пости даром - намного дешевле рыночной цены: искина с собой заберу, иначе мне на герлейском корыте до Земли без экипажа не добраться. Зато твой будущий кораблик - конфетка. Да вот только хозяин там что-то крутит. Условия у него какие-то, но сказал, что обсуждать будет только с тобой. Встреча у нас в столице через два микроцикла.
   Предусмотрительный Богомолов закупился веганскими адаптерами, и сейчас земляне могли спокойно путешествовать по Тее, не заботясь о дополнительной защите. Корабельный флайер выскользнул из ангара, и Одинцов смог, наконец, рассмотреть космодром во всей красе.
   Над многочисленными секторами посадки сновали корабли всех форм и расцветок - дельгские стрекозы, ашшурские "огурцы", веганские белоснежные шары. Яркими огнями выделялись воздушные коридоры, по которым планетарные транспорты устремлялись из космопорта к центру веганской столицы. Иоанн, взявший на себя управление флайером, решительно направил аппарат к выходу, вливаясь в общий воздушный коридор.
   Тея разительно отличалась от всех, виденных раньше Алексеем планет. Два транспортных пути от космодрома к столице, красный и зеленый, представляли собой вовсе не дороги, а два потока энергии, над которыми, посверкивая, клубилась разноцветная аура силового щита.
   Что-то вроде наших самодвижущихся дорожек, - понял Одинцов, заметив, как в силовых потоках, извиваясь и время от времени взмывая над ними, стремительно скользят сверкающие тела веганцев, постоянно обмениваясь цветовыми сигналами. Ругаются? Или просто общаются по-вегански? Его автолингвист цветоречи "не знал".
   Все остальные расы пользовались воздушным транспортом. В небе над "дорожками" царило торжество хаоса - так, на первый взгляд, показалось землянину. Стандартные посадочные боты, летающие тарелки, овалы и шары терялись среди множества воздушных змеев. Летательные аппараты с прозрачными, радужными, разноцветными крыльями, разных форм и размеров, машущими или просто опорными, которые предпочитали змеежители, превращали группы летящих веганцев в стаи сказочных драконов. Особенно позабавили Алексея торчавшие из некоторых машин извивающиеся хвосты. Но хаос был только кажущимся - на самом деле вдоль зеленого потока устремлялись флайеры, летевшие в столицу, а за красным потоком следовали корабли, покидающие Реалту. Алексею даже подумалось: печально следовали - "зеленые" выглядели явно оптимистичнее.
   А на подлете к городу появились деревья. Яркие, светящиеся в темнеющем небе Теи. Некоторые из них, похожие на нарядные новогодние елки, особенно выделялись, заливая многоцветным сиянием соседние проспекты и улицы.
   - Древо жизни, - подсказал Богомолов, заметив потрясенный взгляд товарища. - А там, чуть дальше, древо огня. Большая часть жизни веганцев связана с деревьями. Среди деревьев они живут, на деревьях рожают детей, среди них и умирают, отдавая последние капли энергии. У них есть деревья жизни, смерти, любви, просто древесные энергетики - таких большинство. Есть среди деревьев и слабые наркотики, бывают и посильнее, их ты скоро увидишь в баре. Там ошиваются, конечно, в основном гаммы, но иногда можно увидеть и альф. У многих богачей светящиеся сады растут во дворах, а общественные парки, главное украшение столицы - это подпитка для более бедных. Хотя, разумеется, все условно - какие могут быть бедняки у цивилизации такого уровня?
   Флайер спустился чуть ниже. Алексей увидел огромные парковые массивы - никто не рискнул бы назвать их зелеными, - ряды домов, похожих на тающие горы разноцветного мороженого, пронизанные многочисленными дырами, роскошные особняки, окруженные садами, веганцев, обвивших стволы деревьев.
   Широкие проспекты в центре города были уже обычными, с твердым покрытием, с огромными экранами на всю улицу, демонстрирующими сценки из галактической жизни и какие-то веганские новости. Тротуары, украшенные вычурной плиткой, явно предназначенные для инопланетных гостей, дополнялись узкими энергетическими потоками по обочинам - для местных "пешеходов".
   - Красота! - восторженно сказал Одинцов.
   - Да, дивный город, - с непонятной печалью отозвался Иоанн. Похоже, мысленно он прощался с Вегой навсегда. - С красавицей Реалтой в этой Вселенной мало что может сравниться. Но гуманоиду здесь долго не выжить. Да и у Земли есть свои плюсы.
   Судя по интонациям, в плюсах этих Богомолов был совсем не уверен.
   Наверное, так с дальразведчиками всегда, - Алексей понимал его чувства. К прелестям жизни в высокоразвитиых мирах слишком легко привыкнуть. Хотя сам он с удовольствием обменял бы все сокровища Веги на спокойную жизнь на Земле вместе с Немо и Лехой.
   Бар оказался под стать всему остальному. Стены его составляли светящиеся деревья - обычные энергетики, по словам Иоанна. Их же переплетенные кроны образовывали что-то вроде крыши. Проем входа между двумя деревьями закрывала лишь силовая завеса, включавшаяся и отключавшаяся с интервалом примерно в две минуты, для того, чтобы пропустить посетителей и высветить название бара на разных языках. К удивлению Одинцова, среди непонятных закорючек названия мелькнула и надпись на интерлингве: "Бар "Для всех". Ни на одном земном языке надписей не было.
   Бар, действительно, был для всех. Кроме деревьев "посильнее", возле которых извивались в пароксизме удовольствия мелкие змееныши, напомнившие Алексею капитана Рейна, в помещении имелись лежаки, дымящиеся бассейны, прозрачные и непрозрачные коконы, песчаные горки и даже столы и стулья из незнакомого зеленого камня - к услугам посетителей любой расы галактики. За одним из зеленых столов земляне сразу увидели похожего на обезьянку герлейца, который приветствовал входящих взмахом кружки с бурлящим пенным напитком.
   - А вот и мой клиент, - обрадовался Богомолов.
   Оставив Иоанна обговаривать покупку с отчаянно торгующимся лохматым гуманоидом, Алексей отошел к столику, расположенному рядом с песчаной горкой, в которой грелся, похрустывая наркотической трубкой, единственный в баре дельг. Зеленый, похожий на кузнечика альгамбрец был тем самым пилотом, который желал обговорить детали продажи торгового транспортника непосредственно с будущим владельцем.
   - Понимаешь, - сказал дельг после обязательных взаимных представлений и расшаркиваний. - У меня есть ответственность. Небольшой груз, который нужно доставить по назначению. По ряду личных, - альгамбрец сделал особый упор на это слово, сразу вызвав сомнения в своей искренности. - Так вот, по ряду личных причин, я этого сделать не могу. Как видишь, даже продаю корабль. Очень дешево. Но с условием, что ты доставишь этот груз адресату.
   - Я бы не сказал, что так уж дешево, - задумчиво возразил Алексей, даже не знавший, о какой сумме вообще условился с торговцем Богомолов.
   - Я тебе сделаю скидку, - уступчиво сказал дельг. - Целых пять процентов. И клиент заплатит за груз при получении. Ты ведь, наверное, и так собирался зарабатывать торговыми перевозками? Вот как раз и будет твой первый рейс. Соглашайся, не пожалеешь! - он вытащил из песка полую трубку, из которой извлек текст контракта, выдавленный на полоске пластика. - Поставь отпечаток пальца.
   Одинцов, уже потянувшийся было к контракту, спохватился в последнее мгновение:
   - А что хоть за груз-то? И куда надо доставить?
   - В том-то и загвоздка, - дельг с сожалением сунул пластиковый лист обратно в трубку. - Груз небольшой - контейнер с плодами. Внутри стазис-поле, плоды не портятся, но открывать нельзя.
   - А срочность? Мне еще нужно попасть на Альгамбру. Обязательно.
   - Ну, срочность... - кузнечик поколебался. - Срочность довольно высокая. Доставка в течение ближайших 30 микроциклов. Но если ты отправишься прямо сейчас, то даже с заездом на Альгамбру вполне успеешь.
   - А куда доставить-то нужно? - настойчиво переспросил Алексей.
   - Доставить нужно на Хасту, - после недолго молчания решился пилот.
   Значит, на Хасту. Одинцову не очень хотелось вновь оказаться во фроггском секторе. Однако, на Хасте, по слухам, сейчас хозяином стал Корнилов. А с ним, несмотря на все сложности в прошлом, вполне можно было договориться. И за ним был должок.
   - А доставить кому, губернатору? - уточнил Алексей.
   - В том-то и дело, что нет, - объяснил дельг. - Нужно найти старого фроггса по имени Ясмах. Посылку передашь ему. А хозяин попозже у него заберет. Сказать, что для первого ученика.
   Послание отчетливо отдавало шпионажем, но соблазн сегодня же встретиться с Немо был слишком велик. И все равно Алексей поддался ему не сразу.
   - Он и в самом деле заплатит за доставку? - недоверчиво спросил Одинцов.
   - Я тебе сброшу десять процентов, - пообещал дельг. - Даже если он не заплатит, это окупит твои расходы на доставку. И оставлю тебе искин. Он заменит тебе экипаж. Так что, контракт?
   - Контракт, - согласился Алексей. - Только сумму оплаты исправь, - бдительно проследил он, перед тем, как заверить документ.
   Договорившись, они подошли к Богомолову, который немедленно оплатил покупку. Он удивленно поднял брови при виде скидки, которой добился Одинцов, но комментировать не стал.
   Коротко распрощавшись с разведчиком, Алексей вместе с дельгом отправился в порт, где осмотрев транспортник и не найдя к чему придраться, получил контейнер с плодами и начал готовиться к вылету, проводив подозрительным взглядом дельга, с явной радостью покинувшего корабль.
   Не успел он переоформить искин на себя и включить голосовую связь на интерлингве, как тот заверещал, сверкая огоньками приборной панели:
   - Новый хозяин - землянин Алексей Одинцов, преступник - убийца, находится в розыске полиции и спецслужб следующих галактических рас: фроггсы, уровень H, столица Фрогга, ашшуры, уровень G, столица Ашра, земляне, уровень Е, столица Земля, борны, уровень О...Отправлено оповещение полиции и спецслужбам места нахождения корабля, отправлено оповещение....
   На этом Алексей, не выдержав, вырубил дурацкую машину, поняв, что добираться до Альгамбры придется на ручном управлении и без всякого экипажа. Ну, кто пойдет в экипаж к разыскиваемому преступнику-убийце? Да и какой может быть экипаж? Сам его отлет с Веги становился делом весьма сомнительным. Вот уж, ничего не скажешь, здорово подкузьмил ему чертов дельг со своим тупым искином. В любую минуту можно было ожидать визита местных властей, которые успел оповестить механический придурок.
   Но что больше всего возмутило, так это "земляне, столица Земля". Мог бы хотя бы для приличия сказать, что столица Земли Москва, пусть такое утверждение и показалось бы кому-то чересчур смелым. И совершенно не понятно было, зачем Земле понадобилось его искать, да еще и объявлять преступником-убийцей?
   Насчет властей Одинцов оказался прав. Спустя несколько минут на корабль пришел полицейский вызов. Ответив, землянин с удивлением увидел все ту же красавицу Антанс. Они заговорили одновременно.
   - Опять ты, - удивленно сказала веганка.
   - Причем здесь таможенная служба? - поразился Одинцов.
   - Так, слушай меня, - строго сказала змеежительница - в отличие от искина, встроенный корабельный лингвист Алексею попался неплохой и прекрасно передавал цветоинтонации.
   - Так вот, - я отвечаю здесь за всех чужаков не только по линии таможенной службы, понял?
   Землянин молча кивнул, но веганка не обратила на его жест никакого внимания, возможно и просто не поняла.
   - И я прекрасно помню, что кое-что тебе должна, - продолжала прекрасная змея. - Поэтому и говорю, что с Веги выдачи нет. И если ты решишь остаться, то здесь тебя никто не тронет. Не знаю, как ты будешь решать все остальные жизненные вопросы. Все ясно?
   Алексею все было ясно, но на Веге он оставаться не хотел и не мог. Его интересовало другое:
   - Меня выпустят? Я смогу улететь?
   Веганка печально помигала огоньками. По-видимому, это ничего не значило, потому что автопереводчик молчал. Потом, очевидно решившись, она сказала:
   - Лети. Прямо сейчас. Тея за тебя ответственности не несет. Только искин сними - он продолжает давать пеленг. И я даже не буду регистрировать твой вылет. Люблю рисковых парней. Прощай!
   - Прощай! - Одинцов решительно, не особо разбираясь, выдрал питание корабельного мозга, полностью его обесточив, - кое-кто даже назвал бы это убийством - и, поймав сигнал диспетчера, переключился на систему ручного управления.
   Торговый корабль взмыл в холодное небо Теи, а Одинцов бросил последний взгляд а пылающую голубую звезду, навсегда прощаясь с прекрасной Вегой.

Глава 20

Нерыцари на распутье

Находит - не только тот, кто ищет.

(Житейская мудрость)

   Следователь прибыл на Ларру сразу после отъезда Малютина. Смуглый, чернявый и кривоносый, явный соотечественник Дюпре, он казался совсем юным тщедушным подростком. И только убедив себя в том, что на такую должность вряд ли мог попасть человек младше двадцати лет, Катя заставила себя относиться к нему серьезно.
   Йохан, необычное имя, безусловно имеющее отношение к Ивану, Айвену и даже Иоанну, быстро втерся в доверие к солдатам, вынюхивая и выспрашивая, чем заставил девушку вспомнить полузнакомое слово "особист".
   Впрочем, бойцы последовательно придерживались оговоренной версии событий, которую эмпатка заранее подкрепила слабым внушением. Прибывший вместе с особистом пси-оператор, хмурый неприятный дядька, чем-то напоминавший Вервицкого, даже не смог обнаружить его следов.
   Опросив солдат и Филиппова, Йохан взялся за Катю, которая в основной версии событий выступала в роли беспомощной жертвы - о своих способностях она вообще решила не упоминать, по принципу "если спросят, скажу". Не спросили. Задав девушке всего несколько вопросов - в основном об обстоятельствах гибели Димыча, - следователь попросил ее рассказать о том, что, по ее мнению, произошло. Суля по его недовольной гримасе, она просто повторила слова всех прочих опрошенных:
   - Ну, Ефимцев, корский шпион, убил двух комендантов, а потом инсценировал самоубийство. И все ждали нападения корсов, поэтому геологи решили улететь, и звали коменданта Малютина с собой. Но он отказался, и тогда лейтенант схватил меня, угрожал - хотел улететь вместе с ними и со мной. Но я его даже не поощряла, даже не думала! - Катя строила из себя дурочку очень убедительно, и следователь одобрительно кивал. - Потом я начала вырываться, Галушка выстрелил, и полковник приказал Тагору стрелять. Вот и все. А как убили Ефимцева я не знаю, не видела.
   - Так значит, полковник отдал приказ? - переспросил Йохан. - Не все его слышали.
   Как оказалось, версию с приказом поддержали даже геологи, допрошенные следователем еще на Весне, однако не все из солдат.
   - Он отдавал приказ не всем, а Тагору, и тихо, чтобы не услышал Галушка, - сказала девушка. - Я стояла радом и хорошо слышала.
   Следователь кивнул, и она с облегчением приложила большой палец к его коммуникатору, подтверждая показания. Версия с приказом Малютина снимала с Филиппова все обвинения: полковник имел право отдать приказ об уничтожении дезертира, а солдат обязан был его выполнить. Статья о дезертирстве ставила большой черный крест на военной биографии лейтенанта Галушки, но ничем не грозила его семье - в отличие от обвинения в предательстве Земли. Несмотря ни на что, солдаты Димычу скорее сочувствовали.
   Следователь благополучно отбыл, намекнув на грядущие большие перемены. О скорых переменах предупредил Катю и всезнающий Филиппов.
   Все изменилось буквально за несколько дней - желающих воспользоваться плодами чужой победы оказалось слишком много. Слишком много для того, чтобы доверить контакт с высокой расой неспециалисту, какому-то колониальному полковнику - в Дипкорпусе никто даже не связал вояку, нащупавшего выгодный Контакт с шахси, с тем самым героем Земли Малютиным: в огромной бюрократической машине Солнечной слишком трудно было было сличить два ее составных винтика.
   Слишком много славы оказалось и для того, чтобы оставить на Ларре почетный гарнизон из солдат-штрафников, слишком много даже для того, чтобы оставить спутнице прежнего коменданта отстроенный для него солдатами особняк. Да Кате не позволили даже занять койку в комендатуре!
   Конечно, без награды их не оставили. Солдатам - тем, что принимали участие в охоте на корского шпиона, - даже выдали какие-то медали, всем дали деньги - на каждого вышло по пятьсот галактических кредитов - сумма для колонистов совсем не маленькая. Но ведь Земле они принесли два миллиарда! Впрочем, никто из бойцов не жаловался.
   Катя в число облагодетельствованных не входила - ей должен был выдавать поощрения и награды непосредственный начальник, которого теперь рядом не было. Ей оставалось только ждать его возвращения. И она лишь немного завидовала тем, кто получил от Земли хоть что-то.
   За "героическую оборону Ларры" многих солдат не только повысили в звании, но и предложили выбор: продолжать теперь уже безопасную службу на Весне или демобилизоваться и отправиться по домам.
   Выбрали солдаты разное, но все, почти в полном составе, отбыли на Весну - тем самым кораблем, который привез на Ларру им на смену элитных, лучших из лучших солдат Земли. Катя не сомневалась, что, как минимум, половина из них работает на СБ. Непонятно только, за кем они собирались следить - разве что друг за другом. Вместе с новым почетным гарнизоном на Ларру прибыл прежний врач и вернулись несколько геологов - уже не для исследований, а лишь для того, чтобы свернуть лагерь и вывезти брошенное оборудование. Дюпре среди них не было.
   В космопорт Катя пошла в нарядном эллочкином платье. Теперь, когда Малютина рядом не было, она обычно одевалась в купленный еще на Хасте пилотский комбинезон с адаптером и силовой защитой, а выданный Филипповым, совмещавшим должности замкоменданта и завхоза, солдатский плащ с капюшоном с еще более мощным активируемым силовым полем, надежно защищал от ураганов и бурь беспокойной планеты.
   Прощаясь со знакомыми ребятами, девушка даже расплакалась. Друзья звали Катю с собой. С Весны можно было уже отправиться дальше - оттуда было налажено надежное космическое сообщение. Но она отказалась, решила дождаться возвращения Малютина, о чем впоследствии не один раз горько пожалела.
   Все тьеры собирались лететь на Федору на поиски родных - туда, по сведениям матери Рохаса, ушел с Тьерраса последний звездолет с беженцами. Сам Хорхе, забытый на двое суток в медкапсуле в суете суматошных дней, выучил аж до четвертого уровня базы по управлению сельскохозяйственной техникой и лучился оптимизмом - возможности неплохо устроиться на Федоре у него теперь появились вполне реальные. Заразившись энтузиазмом товарищей, решили вернуться на родину и Ваньки Филипповы. Остался на Ларре только Егор, которому предстояло вводить в курс дел новое начальство.
   Он и предупредил Катю держаться с новоприбывшими понезаметнее. Возвращаясь после проводов из космопорта домой, в перестроенный комендантский особняк, она и думать забыла об этом предупреждении, равнодушно пройдя в свою комнату мимо новых жильцов. Однако ее заметили.
   И на следующее утро пышноватая блондинка неопределенного возраста с облаком тусклых кудряшек на голове пригласила Катю на "собеседование" в кабинет на втором этаже.
   Корабль с Весны доставил на Ларру не только врача и геологов, но и представителя Дипломатического корпуса Александра Христофоровича Шипельского, полномочного представителя Земли на Ларре. И, как выяснилось, по совместительству, нового коменданта. А также его секретаршу Верочку. Верочкой ее звал сам Шипельский, правда, обращаясь на "вы".
   Сам Александр Христофорович, по словам всезнающего Филиппова, прославился весьма выгодными сделками с герлейскими торговыми корпорациями, причем, похоже, выгодными не только для Земли, но и для самого нового коменданта. Теперь, для того, чтобы занять высокий пост в метрополии, ему нужно было лишь подтвердить свой профессионализм налаживанием торговых контактов с представителями высокой расы. В успехе никто не сомневался, а участников первого контакта просто не принимали во внимание.
   Вселившись в восстановленный особняк коменданта, он на следующий же день вызвал Катю, осведомившись, кто она такая. Наверное, ее ответ - "жена полковника Малютина" - прозвучал не достаточно убедительно, потому что дипломат бесцеремонно выселил ее из дома, заявив, что Малютин от должности освобожден, и больше на Ларру не вернется.
   - Вы же понимаете, милочка, что ваше присутствие здесь неуместно, - приторно вежливо сказал Шипельский.
   Немолодой, лет пятидесяти мужчина, невысокий, едва ли выше Кати, - Верочка была на голову выше него, - полноватый, с одутловатым серым лицом и редкими, зачесанными назад серыми волосами, он прятал глаза за темными очками. В эпоху высоких медицинских технологий, когда любая коррекция зрения производилась практически мгновенно, очки представлялись явной претензией на элитарность. Эмофон его совершенно не читался - дипломатический блок был не менее надежен, чем эсбэшный.
   - Ваш...э-э... супруг должен был вас предупредить. Для всех было бы лучше, если бы вы отбыли с остальными на Весну, - продолжал дипломат. - А сейчас... Верочка, распорядитесь! - обратился он к секретарше.
   Уехать, действительно, было бы лучше. Жаль только, что узнала Громова об этом тогда, когда корабль на Весну уже отбыл. Теперь ей некого было больше ждать на Ларре.
   Верочка распорядилась - потребовала у Кати документы. Когда выяснилось, что никаких документов у девушки практически нет, ее выставили и из комендатуры, где она нашла временное прибежище как пси-оператор. Теперь там царила Верочка.
   - Она ему даже не жена! - громко возмущалась секретарша, стараясь говорить погромче, чтобы все ее хорошо услышали. - Девчонка без всякого образования, какой из нее пси-оператор!
   При этом в эмофоне ее не было злобы - лишь бесконечное самолюбование, пренебрежение к возможной сопернице и полная уверенность в своей правоте.
   К счастью для Кати, в гарнизоне еще оставался старший Филиппов, которого - заместителя прежнего коменданта - Шипельский задевать не посмел. Он и приютил девушку на время, до прибытия транспорта на Хасту. По рекомендации Данилы, озеленителя пригласил на работу Корнилов и обещал прислать корабль за ним лично.
   Тагор звал ее с собой, но Катя не видела смысла возвращаться к фроггсам. Эмпатка, она чувствовала, что нравится солдату, но не хотела давать ему ложных надежд. Что ожидало ее на Хасте? Опять одиночество, тяжелый монотонный труд, вечная усталость, безрадостное будущее. Конечно, на все это можно было посмотреть и иначе, но без Малютина поездка на Хасту теряла всякий смысл.
   Впрочем, Филиппов, на которого, в отсутствие Малютина, обрушились все бюрократические процедуры, не мог уделять ей слишком много времени. Целыми днями он непрерывно писал пространные отчеты в самые различные инстанции. Отчеты о гибели комендантов, о смерти лейтенанта Галушки, о вмешательстве ашшуров, о разоблачении корского шпиона, о поведении геологов, о появлении шахси, о подробностях переговоров и тому подобное и так далее. Ему даже пришлось написать характеристики - рекомендации на каждого из бывших солдат "Почетного гарнизона". Все документы отравлялись через оставшегося в гарнизоне после визита особиста штатного оператора, и Катя осталась даже без привычной работы.
   Громова и представить не могла, какой фантазией нужно было обладать, что ухитриться наполнить всю эту макулатуру деталями, поскольку была совершенно уверена, что правду Егор не стал бы писать ни в коем случае - она была слишком невероятной.
   Немного скрашивало одиночество девушки общение с Тарзаном. Стоило ей подойти ко входу в туннели, тому самому филипповскому "лазу", как он почти сразу оказывался поблизости. Сначала они приходили вместе с Филипповым, который обсуждал с жабомедведем какие-то свои озеленительские проблемы, потом, задавленный бюрократической волокитой, Тагор приходить перестал. Но Катя продолжала приходить одна. Сам шахси называл ее подружкой своего побратима, относился по-братски и утверждал, что хорошо "слышит" запах ее мыслей.
   Болтали они о самом разном. Катя жаловалась на злого коменданта и рассказывала о своих жилищных проблемах. Шахси вполне серьезно предлагал ей пожить у них в туннелях, но, в основном, расспрашивал о Малютине. Тарзана по-настоящему обидел поспешный отъезд полковника с Ларры.
   Катя долго и безуспешно пыталась объяснить, что такое приказ, и почему Данила обязан выполнять приказы государства. Само понятие государства, хоть и было знакомо жабомедведям, однако, из-за сильных клановых связей, имело не слишком высокий рейтинг в их системе ценностей. В конце концов, девушка, отчаявшись, заявила, что полковник отправился на задание, важное для выживания человеческой расы.
   После этого Тарзан не появлялся два дня. Катя корила себя за бессовестное вранье, но на третий день шахси снова пришел на встречу и сказал, что ее слова подтвердились, и что он вполне одобряет друга, а проклятым ящерам еще воздаст за их преступление Великая мать Вселенная.
   Было не совсем понятно, причем тут ящеры, но слабым утешением девушке послужила мысль о том, что ее оставили по веской причине. И, несмотря на все разговоры о понимании, Катя чувствовала, что шахси тоже не совсем простил Даниле обиду.
   Сегодняшний день выдался, действительно, отвратительным. С утра улетел на Хасту Филиппов, которому Катя в очередной раз ответила отказом. Затем к ней в комнату явилась Верочка и сообщила, что дом этот с сегодняшнего дня отводится под гарнизонную кухню, поскольку все остальные заняты бойцами. И, с недвусмысленным намеком заметила, что для того, чтобы иметь жилье, Громовой придется поселиться еще с кем-нибудь из солдат.
   Все повторяется, все в этой жизни повторяется, - Катя невидяще глядела в окно модульного солдатского домика и терзала в руках цветастый платочек, не замечая ни бушующего за стенами защитного периметра урагана, ни марширующих на плацу незнакомых бойцов, ни нагло пялившуяся на них секретаршу Верочку. Ее бросили, ее опять бросил и оставил без помощи и защиты тот, кого она выбрала. Давно ли она плакала по Одинцову? А теперь вот исчез и Малютин. А ведь его она не предавала.
   Совсем недавно ей казалось, что жизнь налаживается - рядом был любимый человек, новые друзья, забавные инопланетяне. Насмешница судьба сделала резкий поворот - и вот она опять одна, на перепутье, мечется в поисках выхода из ловушки, в которую неожианно попала.
   И Катя не выдержала. Пометавшись по комнате, она собрала вещи и, несмотря на бущующую за периметром бурю, пошла ко входу в туннель Тарзана.
   Очевидно, за ней следили. Не успела она подойти к шахси, встречавшему ее у входа - он уже не раз говорил, что издалека слышит запах ее обиды, - как к открытому лазу подкатил глайдер. Внутри находился новый комендант в сопровождении двух озранников, и, разумеется, вездесущая Верочка.
   Катя знала, что до сих пор Шипельскому не только ни разу не удалось поговорить с чужаками, но даже и встретиться с ними лицом к лицу - при появлении любого из новоприбывших зеленые медведи мгновенно исчезали в скалах. Кате показалось, что они и в самом деле проходили сквозь камень, хотя Тарзан уже объяснял ей, что их народ пользуется системой подпространственных туннелей, способных объединять не только разные точки одной планеты, но и весьма отдаленные друг от лруга районы галактики. Катю это совершенно не интересовало, зато, похоже, весьма интересовало Землю.
   - Уйдите! - презрительно бросил ей Шипельский, вылезая из глайдера. - Ваше присутствие здесь неуместно. Нам, дипломатам, необходимо обсудить контакт!
   Катя пожала плечами и сделала шаг в сторону. Она могла подождать. Однако шахси, стоявший у входа в туннель, отступил назад, лаз закрылся, и через мгновение перед землянами осталась только сплошная скала, в которой никто не заподозрил бы пустот.
   Вот и опять я осталась бездомной, - Катю, не раз наблюдавшую этот фокус, выходка Тарзана не слишком встревожила: ей было только жаль, что она не успела войти внутрь. Даже накидка с силовой защитой, которую оставил ей на прощанье Гор, с трудом выдерживала порывы ветра.
   - Да как он смеет! - начал покрасневший от гнева Шипельский, но, опомнившись, обрушил все негодование на Катю. - И что это все значит?
   Девушка пожалела, что не может тоже уйти в скалу, причем навсегда и безвозвратно, но все-таки нехотя ответила:
   - Думаю, он не хочет с вами общаться.
   - А с тобой, значит, хочет? - язвительно поинтересовалась Верочка.
   - Наверное, я кажусь ему более привлекательной, - огрызнулась Катя, и, отвернувшись, пошла к скалам, где они с ребятами когда-то во время прогулки нашли небольшую пещеру, в которой можно было укрыться от дождя.
   - Вы не ответили. Куда вы идете? - с недоумением спросил дипломат, наблюдая, как она с трудом пытается втиснуться в щель, чтобы обойти большой камень.
   - Ищу себе жилье, - объяснила девушка. - Сегодня меня выгнали из дома, а мне нужно где-то укрыться от дождя.
   - Что все это значит? - теперь вопрос коменданта адресовался Верочке.
   Та растерянно заюлила:
   - Но вы же говорили, что солдатам нужна отдельная кухня? А свободный дом у нас один. То есть там жила эта, но одна. В конце концов, пусть поселится с кем-то еще..., - она, запнувшись, замолчала, охранники переглянулись, но ничего не сказали. А Шипельский задумчиво, все еще непонимающе произнес:
   - То есть, вы предложили ей, девушке, жить в одном доме с пятью парнями?
   В голосе его звучало искреннее недоумение, и Катя поверила бы ему, обязательно поверила бы, если бы не помнила, как быстро после ее ухода возле туннеля шахси появился вездеход. Поэтому она не стала отвечать, а начала еще быстрее карабкаться по камням.
   И дипломат, не выдержав, закричал ей вслед:
   - Но погодите же. Это недоразумение, никто вас не гонит. Я даже готов вам предложить сделку, деньги.
   Но Кате не хотелось его слушать, не сейчас, - по лицу ее текли слезы, которые не мог скрыть даже дождь. И она, не оборачиваясь, сказала:
   - Я приду завтра в комендатуру. В три часа. Меня интересует только одно: место, где сейчас находится полковник Малютин, и возможность туда добраться.
   Потом она тихо позвала: -Тарзан! - и пропуская ее внутрь, распахнулась, а потом сомкнулась ближайшая скала.
   На следующий день, явившись в комендатуру с опозданием на десять минут - вполне сознательно, несмотря на то, что чужане открыли для нее туннель прямо возле входа на территорию гарнизона, - Катя застала в приемной раздраженного коменданта, на этот раз без его постоянной спутницы.
   - Я прошу прощения, - без обычной снисходительной приторной вежливости сказал он после приветствия. - Мы запросили о вас Землю. Почему вы сразу не сказали, что работаете на СБ?
   - Я ничего не обязана вам говорить, - резко ответила Катя. - И если вы ограничились запросом на Землю, то я сейчас уйду, а вы больше никогда в жиэни не увидите ни одного шахси.
   Наверное, было опрометчиво с ее стороны бросаться угрозами, но Катя не сомневалась, что стоит попросить Тарзана, и он с удовольствием выполнит ее просьбу: новый комендант ему не нравился.
   - Малютин сейчас на Альгамбре, - поспешно сказал Шипельский. - И я помогу вам туда добраться. Но что я получу взамен?
   - Я не могу обещать вам ни контактов, ни контрактов, - злорадно сказала Катя. - Но если вы выполните обещание, я гарантирую, что Тарзан встретится с вами, внимательно выслушает все, что вы скажете, и даст ответ. Вам будет в чем отчитаться Земле.
   - Как вы смеете называть Та..... Тарзаном? - попытался возмутиться дипломат.
   Произнесенное им имя ничего не говорило Кате и казалось непроизносимым.
   - Его устраивает, - сказала она. - Мне он еще ни разу не возразил. Так что?
   - Я согласен, - поспешно заявил Шипельский. - Через два часа на Весну вылетают геологи, на частном боте. Их глайдер уже ждет. Они доставят вас на космодром. Послезавтра с Весны уходит корабль на Альгамбру, место заказано и оплачено, Вот номер заказа, - он протянул ей карточку с номером. - Когда я смогу увидеться с шахси?
   - Да хоть сейчас, - ответила Катя. Она подхватила вещи и поспешила к глайдеру.
   В спошной стене открылся проем, и в комнату втиснулся огромный зеленый медведь:
   - Говори, - сказал он по-русски. - Я тебя внимательно слушаю.
  
   В докладной записке, объясняя неудачу дипломатической миссии на Ларре, Александр Христофорович Шипельский написал, что, по словам представителя чужан, их раса не заинтересована в контактах и в торговле с низкоразвитой земной цивилизацией. Однако все подписанные ранее контракты и договоренности будут ими и дальше выполняться неукоснительно и добросовестно. По результатам обсуждения в Дипкорпусе, миссия была признана проваленной, а сам дипломат, в качестве наказания за неудовлетворительные итоги работы, был оставлен на должности коменданта Ларры на ближайшие пять лет.
   Верочка покинула его два месяца спустя и вернулась на Землю, заявив, что всегда терпеть не могла неудачников.
  

Глава 21

Бегство за снайпером

Гнался за снайпером, а поймал пулю.

(Из некролога)

Никто не хотел убивать

(Редкая чушь, придуманная ясноглазыми гуманистами)

  
   Покидая Вегу, Одинцов как никогда отчетливо понимал - ему не нравится этот мир. Вообще. Вся эта Вселенная. На населенных разумными планетах, наверняка, обитало немало хороших, мудрых и добрых существ, но именно сейчас в их существование верилось с трудом.
   Совсем недавно Алексей потерял лучшего друга, у него бесцеремонно отобрали сына, его предала невеста, он, простой и совсем не злой парень, стал убийцей тысяч, десятков тысяч разумных, которые, возможно, совсем не угрожали Земле, убил просто по ошибке, по незнанию, данной ему по какой-то прихоти судьбы силой. А ведь что бы ни утверждали ксенофобы, фроггсы были для него такими же людьми, как и земляне.
   И вот сейчас его снова предали - Земля, родная планета, объявила его в розыск как преступника. Интересно, знал ли об этом Богомолов - человек, которому он доверился, которого считал своим спасителем, почти другом? Точно ведь знал, но не сказал. Потому что так удобно было убрать ненужного человека чужими руками, избавив Солнечную систему от угрозы появления уничтожителя. И Богомолов, наверняка, действовал под давлением, по приказу, может быть, и возражал, но это ничего не меняло. Алексею даже смутно вспоминались долгие переговоры разведчика по дальсвязи, но тогда он, поглощенный радужными мечтами, не вслушивался и не задумывался, уверенный в надежности спутника.
   Но нет, - остановил себя Алексей, - это уже паранойя. Иоанну было проще вообще его не спасать. Ведь не мог же разведчик предвидеть, что спасенный им землянин так глупо подставится, польстившись на халявный искин?
   А еще интересно, мог ли Иоанн знать о том, что капитан Одинцов - тоже уничтожитель, и что даже сейчас ему почти ничего не грозит?
   О том, что эскадру фроггсов уничтожили не альтаирцы, а сам Алексей, вполне вероятно, догадывались всего несколько человек: Малютин, знавший о татуировке, глава службы безопасности, которому Данила, наверняка, передал запись разговора, но не обязательно дальразведка.
   Алексей мало что знал о внутренних дрязгах спецслужб, однако слухи о соперничестве двух разведок доносились и до него. Сам Одинцов в разговорах с Иоанном вопрос о татуировке не поднимал - как-то к слову не пришлось, - да тот и не интересовался. Разговоры, как он сейчас припоминал, велись только об опасности появления на Земле борна скорее из-за гипотетической беспомощности Алексея, но не из-за опасности самого капитана. И Богомолов вполне мог не знать, что самым надежным способом избавиться от Одинцова было не подставлять его под удары Чужих, а просто взорвать доставшийся ему звездолет - хочешь сделать хорошо, сделай сам.
   Страшная мысль заставила тщательно обыскать все помещения корабля, но лихорадочные поиски ничего не дали: взрывчатки не было. Он нашел только контейнер с незнакомыми плодами - навязанный дельгом груз для Хасты. А ведь, получается, туда лететь он тоже не мог - фроггсы первыми объявили его в розыск. Вообще, о чем он думал, соглашаясь на глупую сделку? Сейчас поздно было об этом сожалеть.
   Алексей снова проверил корабль. Никакой уверенности поверхностный осмотр не внушал. Оставалось положиться на судьбу. А что, если все наоборот, и Иоанн о татуировке знал? И вовсе не подставил, а дал шанс сбежать, сам оставшись "чистым" в глазах начальства?
   Кому из тех, кого он считал друзьями, Одинцов мог бы безоглядно довериться теперь, когда от него отреклась родная планета? Честному служаке Малютину? Или рыцарю света и добра Славке Ванюшину? Совсем нет. Оба они, встань перед ними выбор - Одинцов или спасение Солнечной - не колеблясь, выполнили бы любой приказ Земли. Хотелось верить, что ребята постарались бы дать ему шанс. Скорее можно было бы обратиться к Корнилову - если не заставлять его выбирать между Одинцовым и Хастой.
   Безоглядно и однозначно на его стороне были бы только двое - Сашка Матвеев, которого больше не было в этой Вселенной, и Немо. Она сказала, что любит его. Ей наплевать на Землю, на борнов и на весь этот мир, но она любит, его, Алексея. Он бросил короткий взгляд на экран комма, где сохранил изображение темноволосой девушки с летящими бровями и яркими темными глазами, и усмехнулся. Пусть она и не сможет стать такой красоткой, но ведь влюбился же он когда-то в маленькое зеленое чудовище! В крайнем случае добудет где-нибудь этот самый альгамбрский имитатор.
   На душе немного потеплело - все же есть кто-то в этом мире, кто всегда будет на его стороне. Пора было поспешить на Альгамбру.
   В тот самый момент, когда погасли подвластные погибшему искину экраны, капитан ощутил нестерпимое жжение в правой руке. Привычно закатив рукав, Алексей увидел четкую красную линию маршрута. Под взглядом хозяина искомая точка сектора оформилась в экран, увеличивая и подчеркивая окружающие объекты с такой точностью, какой не сумели бы добиться никакие приборы. Что ж, штурман у него уже был. И был опыт управления стариной Вездесущим, весьма немалый. Тем самым Вездесущим, о котором прежний инженер часто говорил, что ему нужен не искин, а хороший пинок. Новый кораблик вряд ли окажется хуже. А до портала на Альгамбру при его скорости лететь всего-то шесть микроциклов, а после прыжка останется только два микроцикла своим ходом. А там ждет Немо. Неужели не повезет?
   Не повезло. Желтые враждебные огоньки появились на тату всего через микроцикл. Алексей так никогда и не узнал, что встретились ему не охотники на земного убийцу, а фроггские преследователи, искавшие хитроумного дельга. Вернее, как они полагали, самого супер-карда Луттьерхарфса. У них был приказ на уничтожение - Ихтымсасс не видел смысла обвинять в похищении драгоценных ягод того, от кого следовало просто избавиться - однако прежде следовало убедиться в личности преследуемого. Поэтому с Алексеем связались по дальсвязи. Обрадованный возможностью переговоров, тот охотно отозвался.
   Появившееся на экране вместо маски супер-карда лицо известного земного убийцы после недолгого шока заставило фроггсов схватиться за оружие, а вот воспользоваться им никто не успел. Алексей, так и не дождавшись никаких предложений, увидев резко покрасневшие точки на тату, просто ткнул в них пальцем. И огоньки погасли.
   - Как легко! - поразился Алексей. Ему даже не понадобилась иголка, как в прошлый раз. Просто ткнул, и чьи-то судьбы стерты с карты этой Вселенной. Он стал настоящим уничтожителем. Не сказать, чтобы это радовало - Одинцов больше не хотел убивать. Но и умирать он тоже не собирался. А намерения нападавших четко отражались на татушке.
   - Сами виноваты, - утешил себя Алексей. - При таких масштабах, трупом больше, трупом меньше, уже не имеет значения.
   Вдоль маршрута за ним следовало еще около десятка желтых точек - на этот раз, его собственные настоящие противники. А вот и еще одна, чуть в стороне, сверкнула желтым, но потом вдруг резко позеленела и, все больше удаляясь, последовала в неведомые дали каким-то своим таинственным курсом.
   - Мудрое решение, - одобрил тлалок, когда Луттьерхарфс, внимательно наблюдавший за странным поведением своего агента, зачем-то пытавшегося вступить в контакт с преследователями после посещения Веги, резко изменил курс после их исчезновения и направил корабль к Бруксу.
   - Ну, ты же видел, что с ними случилось, - снизошел до объяснений супер-кард. - Похоже, на моем курьере сменился капитан.
   - Да уж, - согласился Говорящий. - Больше всего похоже на работу уничтожителя. Их словно стерли из этой вселенной.
   - Я, кажется, даже догадываюсь, кто это мог быть, - супер-кард припомнил коротко мелькнувшее в ворохе новостей экстренное оповещение о появлении на Веге разыскиваемого Галаполом земного убийцы. - Пожалуй, нам лучше поспешить.
   Фроггский разведчик долго перебирал варианты, пытаясь сообразить, как транспортник дельга вдруг оказался у Одинцова. Он предполагал самое худшее: убтийство и грабеж. Однако ему и в голову не могло прийти, что страшный землянин, обманутый хитрым дельгом, добровольно взял на себя миссию по доставке его собственного ценного груза на Хасту учителю Ясмаху, пусть, как выяснилось дальше, и не совсем успешную.
   Много макроциклов спустя, когда новость об этом, наконец, дошла до фроггского разведчика, она ввергла его в пучину невыразимого блаженства. И каждый раз, позже, одного воспоминания об этой небольшой транспортной услуге грозного уничтожителя было достаточно, чтобы надолго вернуть супер-карду Луттьерхарфсу хорошее настроение - это было наилучшее подтверждение идеи о невыносимой нелепости бытия. Единственное, о чем он жалел, - что об этой истории ничего не слышал великий философ Карт-Дьес. Интересно, что бы он сказал?
   Впрочем, сейчас хитроумного разведчика больше занимало неожиданное предложение его спутника, который вдруг проникся к фроггсу доверием:
   - Так что ты об этом думаешь? Договоримся? - настойчиво повторил тлалок, который уже несколько минут путано излагал ему свое деловое предложение.
   - Отдать твоему народу оставшиеся черные ягоды? - удивленно переспросил Луттьерхарс. - Зачем они вам? Насколько я знаю, на тлалоков хнейр почти не действует. А цена его велика. Ты же не думаешь, что я отдам тебе последние ягоды бесплатно? И мне ведь еще предстоит отчитываться перед Верховным владыкой.
   - В чем-то ты прав, - согласился бруксец. - Наш народ, действительно, беден. И потому ягоды для изготовления райха к нам попадали не часто, и результаты их действия были в самом деле весьма незначительны в сопоставлении с ценой, в которую они нам обошлись. Но наш народ слишком нетороплив и тугодумен для того, чтобы быстро судить о последствиях, и со временем мы все-таки кое-чего добились. А ведь это были только синие ягоды, да и те - высушенные и обработанные с тем, чтобы их нельзя было прорастить. Все знают, что тлалоки хороши в работе с растениями - мы сами в большой степени растения - поэтому принимали подобные меры. А значит, свежие черные ягоды хнейра могли бы прижиться и у нас, и дать моему народу уникальный шанс. Я заметил, что ты взял из контейнера двадцать ягод. Десять из них могли бы сделать мой народ великим и более счастливым - пока слишком многие из нас, как и я, становятся беспомощными жертвами контрабандистов и пиратов. Все знают, что мы всегда выкупаем своих пленников, и беззастенчиво пользуются этим.
   - Все верно, но я не понимаю, почему я должен заботиться о счастье твоего народа, - Луттьерхарфс не без интереса выслушал речь разумного растения, однако не спешил уступать. - Тебе не кажется, что мне следует, в первую очередь, позаботиться о своем?
   - Ты безусловно прав, - тлалок оказался настойчив и убедителен. - Твой народ тоже получит свою выгоду. Ты спросишь, какую? Пожалуйста, я объясню. Не думай, что без Говорящего с растениями фроггсам долго удастся работать с Лесом Окхнейра. При каждой мелкой неудаче вам придется искать нового помощника, и услуги его обойдутся весьма недешево. А вот заключи ты договор с Бруксом, и с этого дня мы будем приходить на помощь Фрогге совершенно безвозмездно, да еще и чувствовать себя обязанными!
   А ведь он не шутит и не лжет, тлалоки на это не способны, - пронырливый разведчик даже почувствовал себя неловко перед лицом подобной наивности, услышав, как собеседник добровольно обрекает свой народ на трехсотлетнюю кабалу. Он хотел было возразить, но бруксец замахал тонкими веточками рук, показывая, что аргументы еще не исчерпаны.
   - Подумай вот еще о чем! Вы получили планету хнейра не навсегда, а лишь во временное пользование. Пройдет совсем не много времени, - по галактическим масштабам, - и вам снова придется платить за драгоценный напиток. А если мы заключим договор, то сможем включить в него пункт о том, что народ тлалоков, в случае успешного выращивания черных ягод, обязуется продавать часть урожая Фрогге. Мы можем даже пообещать не продавать их, в течение двухсот макроциклов, никому, кроме твоего народа.
   - Ну, пока вы их еще даже не прорастили. И не получили, - одернул мечтателя трезвомыслящий разведчик. - Хотя, не буду спорить, предложение, безусловно, стоящее. - С тлалоком не имело смысла хитрить, народ этот не понимал намеков и экивоков, и Луттьерхарфс не стал скрывать свой интерес.
   - Вот видишь! - обрадовался собеседник. - А ведь это еще не все!
   - Что еще ты можешь предложить? - искренне удивился фроггс. С его точки зрения, бруксец уже исчерпал все возможные аргументы.
   - Ничего, - согласился тлалок. - Но лично для тебя договор с Бруксом - это отличное объяснение того, зачем ты покинул своих соотечественников с полным контейнером черных ягод. Ведь ты не собираешься обвинять их в попытке тебя убить? У тебя нет доказательств. А вот тебя обвинить в хищении очень легко. Зато в нашем договоре можно не указывать полученное количество ягод - ты сможешь назвать любое, мы подтвердим. А нам даже пяти из них хватит для того, чтобы изготовить райх почти для всего населения Брукса, а остальные пойдут на проращивание. И у тебя еще останутся плоды, чтобы осчастливить своего владыку.
   А ведь чудак прав, - мысленно согласился супер-кард, даже не заикаясь о том, что черные ягоды его владыку вовсе не осчастливили бы, а скорее наоборот.
   Разведчик отлично понимал, что не только никогда не сможет обвинить Третьего владыку или Ихтымсасса в попытке убийства, он даже о подмене ягод не посмеет заговорить - ведь черные ягоды сейчас не у заговорщиков, а у него. А вот договор с Бруксом сразу все расставит по своим местам - глава экспедиции позаботился о важной сделке, воспользовавшись почти бесполезными черными ягодами. И самым главным станет, конечно, то, что он обеспечил постоянную бесплатную помощь тлалоков в добыче хнейра. На этом можно будет даже заработать авторитет.
   - Ну что ж, согласен, - сдался фроггс. - Уболтал. Давай оформлять договор. А отчего, кстати, ты с самого начала это не предложил? Идея хорощая. Да и говорил ты очень убедительно.
   - Ну, видишь ли, - немного смутился тлалок. - Я же тебе говорил, что мы немного тугодумы?
   - Говорил, - как будто сам он этого давно не знал, - фроггский разведчик спрятал за маской усмешку.
   - Ну вот и эта мысль пришла ко мне только сейчас. Когда я понял, сколько драгоценных ягод могло погибнуть от рук уничтожителя.
   - Все там будем, - отмахнулся от неприятного воспоминания Луттьерхарфс. - Так что ты там говорил о продаже дешевых черных ягод Фрогге через двести макроциклов?
   К моменту прибытия на Брукс договор был полностью готов, затем незамедлительно подписан старейшинами. Дрожащими от счастья лапками приняли они драгоценные ягоды, и супер-кард, взявший на себя подписание договора со стороны Фрогги, довольно поквакивая модную в последнем сезоне песенку, покинул планету тлалоков.
   Он легкомысленно подумал о том, что лично ему договор вообще ничего не стоил, и, если бы не твердая уверенность в том, что дома его ожидает множество обвинений и угроз, о нем можно было бы просто забыть, предоставив все заботы разумным тыквам. Подумаешь, десяток ягод!
   В тот момент никому и в голову не могло прийти, что не пройдет и ста макроциклов, как тлалоки, поднявшись сразу на три цивилизационных уровня, будут провозглашены одной из мудрейших рас галактики, а сам супер-кард Луттьерхарфс войдет в историю этого народа как один из величайших героев и благодетелей.
   Что ж, история часто бывает несправедлива к своим героям, оценивая поступки разумных не по намерениям, а по их последствиям, но супер-кард Луттьерхарфс, безусловно, заслужил свою долю бессмертной славы.
   Грозный уничтожитель Алексей Одинцов, с мрачным удовлетворением отметил, как враждебные желтые огоньки, при его приближении, в панике бросились прочь, и направил корабль к порталу.
   Не прошло и восьми микроциклов, как Алексей прибыл к Альгамбре, где его надолго задержали на таможне, обвинив в убийстве ни в чем не повинного искина, за которое ему, в конечном итоге, пришлось заплатить немаленький штраф в пользу альгамбрского общества защитников разумных кибермозгов. К счастью, в сумму штрафа входила и оплата процедуры по замене погибшего искина на другого, по словам таможенников, более лояльного. За фроггсов с Алексея ничего не взяли - никто не удосужился ими поинтересоваться за отсутствием следов преступления, - в отличие от вырванного блока питания компьютера, навязчиво бросавшегося в глаза.
   Увлеченные расследованием кибертрагедии, таможенники не обратили никакого внимания на стоявший в пищеблоке небольшой контейнер с ягодами. Забыл про него и Одинцов, не подозревавший, что речь идет о злостной контрабанде, подпадавшей сразу под несколько десятков запретов.
   Еще через микроцикл Одинцов, наконец, получил разрешение на посадку и, посадив корабль, почувствовал себя настолько измотанным, что провалился в сон прямо в пилотском кресле, едва загнав машину в ангар, совершенно позабыв про долгожданную встречу с Немо.
  
  
   Глава 22

Gestalt

Секс соединяет человекоформы,

Любовь иногда присоединяет к этому процессу человекосодержание.

(Из сборника афоризмов философа Карт-Дьеса)

  
   Алексея разбудил входящий вызов от справочной администрации космопорта. Грубо вырванный из глубокого сна, землянин не сразу осознал, о чем настойчиво твердит ему страшноватый фиолетовый чужак незнакомой расы, больше всего похожий на неудачный гибрид краба и скорпиона. И лишь когда тот, подмигивая выдвигающимся левым глазом, громко прищелкнул огромной клешней и в третий раз повторил, что Алексея возле семнадцатого выхода в аэровокзал ожидает знакомая самка, Одинцов яростно закивал в знак понимания. Затем, сообразив, что "краб" может его и не понять, прямо в автолингвист хриплым со сна голосом гаркнул:
   - Спасибо! Конечно. Сейчас выйду.
   Лишь тогда диспетчер, еще раз игриво подмигнув, исчез с экрана комма. Так и не сообразив, что могло бы понадобиться от него самке крабоскорпиона, Алексей, устало потянувшись, врубил систему очистки летного комбинезона, не став заморачиваться с умыванием, активировал веганский адаптер, и со стоном выполз из пилотского кресла, машинально набирая вызов портового рейсового флайера для доставки к семнадцатому выходу.
   Дельгский торговец посадочным ботом укомплектован не был, да Алексей и не решился бы сейчас выбираться к порту своим ходом: один-единственный взгляд на мельтешение воздушных и наземных транспортных средств у ангаров и летного поля, от которых рябило в глазах, убедил его в правильности выбранного решения. Флайер оказался рейсовым беспилотником и, списал со вставленной в терминал пилотской карты десятку. Он без проблем доставил землянина к пункту назначения мудреным, но безопасным маршрутом.
   Оказавшись у нужного места, Одинцов несколько минут растерянно оглядывался по сторонам, но никого, похожего на давешнего крабоскорпиона, в пределах видимости не обнаружил. Над космопортом Альгамбры царила ночь, и разноцветные огоньки празднично подсвечивали лишь пешеходные переходы.
   Семнадцатый выход в это время суток вообще казался довольно пустынным, разве что в отдалении беспрерывной волной текли два встречных потока пассажиров, да неподалеку, о чем-то размышляя, стояла отдалившаяся от толпы гуманоидная девушка. Стоп! Девушка?
   Алексей решительно двинулся к незнакомке. Невысокая, хрупкая, она мало напоминала состряпанный им в коммуникаторе образ: темные волосы, стриженые под мальчишку, открывали нежный овал лица, черные глаза, в которых не было ничего восточного, казались огромными, придавая ее облику юный, даже слишком юный вид. Полные губы были упрямо сжаты, как будто бы она мысленно пыталась себе что-то доказать или решить какую-то жизненную проблему. Изящные меховые сапожки и длинное светло-розовое пальто плохо сочетались между собой, но удивительно подходили незнакомке, безжалостно переводя ее в категорию прекрасных принцесс, которые никогда не обращали на Алексея внимания. Девушка была красивой и совершенно чужой
   - Немо? - на всякий случай окликнул Одинцов. Он уже понял, что это могла быть только она. - Тебе не холодно? - с намеком на легкое пальто спросил он.
   - Немного прохладно, - девушка обернулась, подтверждая догадку: это была самая настоящая красавица.
   Немного прохладно, - Алексей покачал головой. Ну да, всего минус тридцать семь.
   - Алексей? - спросила незнакомка, с тревогой вглядываясь в его лицо. И не найдя в нем чего-то важного, попыталась объясниться: - Я думала, будет лучше, если ты увидишь меня такой. Похожая девушка была героиней в одном земном альфа-фильме, и все там считали ее красивой. Но если ты хочешь, я могу снова обернуться.
   - Нет, не надо, конечно, пусть будет так, - поспешно согласился Одинцов. К этой девушке он не испытывал никаких чувств и не узнавал в ней Немо. И чтобы хоть что-то сказать, ляпнул то, что больше всего волновало в последние дни:
   - На Землю нам сейчас лететь нельзя.
   - Правда? А что же делать? - незнакомка даже не попыталась изобразить сожаление. - Так может быть, любовь? Секс? - поинтересовалась она. - Ну, если нельзя лететь?
   - Прямо здесь и сейчас? Давай, - ее слова ввергли Алексея в растерянность, вызвав слабую улыбку. Это и правда была Немо - ее манера рубить сплеча, не задумываясь о последствиях, всегда вызывала у него оторопь. И сколько же времени у него не было женщины! И он вопросительно взглянул на девушку, ожидая гневного отказа, но так и не дождался.
   - Ну, не прямо здесь, но у тебя же где-то недалеко должен быть корабль? - с надеждой сказала она.
   - Может быть, лучше отель? - предложил Одинцов, так и не вспомнив, видел ли он на корабле хоть какую-то койку. А в пилотском кресле им вдвоем, пожалуй, будет тесновато. - Земляне любят это делать в отелях.
   - Здесь есть прямо в зале прилета отель, первый вход слева, я видела объявление, - она решительно схватила его за руку и потянула за собой.
   Отель оказался универсальным - антураж номеров легко менялся в зависимости от расы клиентов. Алексей с немалым удивлением наблюдал, как наполненный черной жижей аквариум для разумных двоякодышащих сменился вполне гуманоидным интерьером стандартной гостиничной двушки с большой двуспальной кроватью. Подождав еще пару минут, когда изменится атмосфера, парочка шагнула в номер прямо из зала прибытия через мерцающую завесу планетарного портала.
   Слишком уставший, чтобы думать, Алексей торопливо разделся, впервые за долгое время не стыдясь татуировки. Девушка молча наблюдала за ним.
   - Давай, чего ждешь? - намеренно резко спросил Одинцов. Одежда на девушке просто исчезла, и он жадно потянул ее к себе. Алексей был груб. Он раз за разом вбивался в прекрасное женское тело, с которым его не связывало ничего, кроме физического желания, не заботясь об отклике, пока, наконец, не достиг вершины и, удовлетворенный, провалился в сон.
   Проснулся он просто от того, что выспался. Немо сидела рядом и ласково гладила его по плечам. Под ее руками вспыхивали звезды, сворачивались в забавные картинки созвездия, мелькали смутные образы каких-то существ.
   - Как ты? - неловко спросил капитан. Ему было немного не по себе. - Я даже не помылся. Наверное, воняет?
   - Ах, да, этот запах! - жизнерадостно отозвалась Немо. - Я даже, кажется, что-то такое различаю. Они такие необычные, эти примитивные органы чувств!
   Алексей невольно усмехнулся и смущенно спросил:
   - Что, тебе со мной совсем не понравилось?
   - Ну, - на лице девушки появилось озадаченное выражение. - Я понимаю, ты старался...
   - И правда, старался, - Алексей, не удержавшись, громко расхохотался. Это, действительно, была его Немо. Он почувствовал, как в душе вспыхивает волна тепла, нежности, любви к этому нелепому существу. И увидел, как с лица девушки исчезает озадаченное выражение, и она тянется к нему всем телом, прижимаясь, зажмуривая глаза от внезапно нахлынувшего наслаждения.
   - Мне кажется, я сейчас отпочкуюсь, вот прямо сейчас, - чуть хриплым голосом сказала она, и Одинцов, встревоженный, схватил ее за плечи:
   - Нет, только не сейчас, немного потерпи, хотя бы девять месяцев, - умоляюще пробормотал он, с ужасом представляя, как мечется на разбитом транспортнике по обитаемому космосу с женой и маленьким ребенком, преследуемый одновременно фроггсами, ашшурами, борнами и землянами.
   - Конечно, потерплю, - неожиданно уступила Немо. - Но недолго. Ты не представляешь, как мне сейчас хорошо!
   - Наверное, представляю, - не согласился Одинцов. - И я тоже хочу ребенка, девочку, дочь. Анной назовем. Будет Анна Одинцова. Сын у нас уже есть. Сколько вообще детей может быть у борнов?
   - В этом теле, не знаю, - неожиданно ответила альтаирка. - Обычно только двое - по два у каждого партнера.
   - Слава богу! - выдохнул Алексей. - Двух вполне хватит. Тем более, что я-то почковаться не могу.
   И не собираюсь, - мысленно добавил он.
   - Но этот ребенок, девочка, она будет только землянкой, - сказала Немо. - Она никогда не сможет стать альтаиркой. Ты знаешь, что у нас борнов, часто бывают предчувствия? - она на мгновение задумалась, - Так вот, что-то подсказывает мне, что она недолго будет с нами, но все равно сумеет стать счастливой. Намного счастливей Лехи, - полушепотом закончила она.
   - Ну, если ты можешь потерпеть и не почковаться, так, может, попробуем еще раз? - предложил он. - Я только по-быстрому сбегаю в душ.
   Душ оказался не ионным, а настоящим, водяным, но капитан не стал затягивать с водными процедурами - у него была веская причина поспешить.
   На этот раз они занимались не просто сексом, а любовью. Алексей старался вложить в ласки всю свою нежность и заботу, и когда все закончилось, с надеждой спросил:
   - Ну как, в этот раз было лучше?
   - Все хорошо. И я тебя люблю, - сказала Немо, разглядывая его татуировку. - А что? Ведь неплохо получилось! - хвастливо, как обычно, заявила она. - И всего за двадцать кредитов. Вся галактика за такие деньги! Надо было с тебя больше содрать.
   - Есть хочешь, - теперь уже Алексей без труда угадывал контекст, и даже не спрашивал, а утверждал.
   - Ага, - Немо было явно неловко в этом признаваться. - С самого Лалса ничего не ел. То есть, не ела, - поправилась она.
   - Погоди, как это с самого Лалса? С момента похищения что ли? - встрепенулся землянин. - Ашшуры тебя голодом морили? - его счет к ящерам больше вырасти не мог, но он мысленно послал им еще одно проклятие.
   Немо, отведя глаза, честно призналась:
   - Наверное, нет. Не знаю. Мне как-то не до того было. И не хотелось. Было очень больно, - сказала она.
   - Больше никогда, - поклялся Одинцов. - Ни одна другая! Ни на одну бабу даже не взгляну! Ну, в смысле, как на женщину!
   На лице Немо нарисовалась самодовольная ухмылка, и Алексей понял: - опять попался. Но ему даже не было обидно. Он только сделал себе в памяти зарубку - немедленно уничтожить сброшенное в новый искин изображение идеальной девушки, как только он попадет на корабль.
   - А как ты теперь есть будешь, - спросил он, поспешно натягивая брюки. - Как борн или как человек?
   - Наверное, все-таки как борн, - сказала девушка, прислушиваясь к ощущениям. - Мне так удобнее.
   - Тогда можно и не одеваться, - Одинцов снова разделся, нашел на панели управления гостиничный бар, набрал гуманоидный код, и выташил из открывшейся доставки десять разноцветных бутылок: - Выбирай!
   Глядя, как Немо опустошает их одну за другой, он не удержался и тоже выпил одну рюмку: очень уж пугающее перед ним предстало зрелище - прекрасная девушка, жадно хлещущая из горла бутылки альгамбрский коньяк. Потом он выпил еще. В конце они даже чокнулись и вместе выпили за встречу.
   - Фу, - сказала Немо. - Водка все-таки лучше.
   - На любителя, - возразил Одинцов, и громко заржал. Жизнь его окончательно превратилась в дурдом, но на этот раз в безумии неожиданно обнаружиись и приятные стороны. И формы. Правда, размер груди у любимой женщины оказался все-таки первым, но ведь ребенка-то она будет выкармливать не молоком, а скорее коньяком!
   Расслабившись после еды, Немо начала неторопливо рассуждать о том, что в некоторых примитивных телесных контактах что-то есть, и что это тело тоже способно доставлять удовольствие. Одинцов намек понял и не стал дожидаться других приглашений, потому что его примитивное тело тоже получало немалое удовольствие. Ни с кем и никогда ему не было так хорошо.
   И зря он ей об этом сказал. И, наверное, поэтому не расслышал упрямое: - А я все-таки отпочкуюсь!
   Гостиничный счет за два дня сожрал половину денег на богомоловской карточке. Оно того стоило, но Алексей с беспокойством подумал о том, что неплохо было бы уже начать что-то зарабатывать. Но не похоже, что в ближайшее время у него появится такая возможность.
   И не было никаких шансов, что на Хасте он сможет получить оплату за доставленный груз. Наоборот, ему предстояло еще отыскать и уговорить на доставку другого перевозчика - работа в торговом флоте любого бы научила ответственно относиться к чужому товару.
   Недолгому блаженству положил конец вызов администратора космопорта. Неужели до них и здесь добрались преследователи? Испугался Алексей напрасно. Появившийся на экране коммуникатора дельг сразу же внес ясность в ситуацию.
   - Гуманоиду стало плохо в секторе шестьдесят один Б, третий ярус. Администрация просит помощи. Нужна психологическая поддержка. Вам заплатят.
   Заплатят - прозвучало очень вовремя, но тут Алексей сообразил, в чем неувязка:
   - Но это же негуманоидный сектор! Больше того, ярус для двоякодышащих!
   - Вот именно, - дипломатично подтвердил дельг, никак не комментируя поведение пострадавшего. - Неопытный гуманоид заблудился.
   Ребенок или дурак? - предположил землянин, но оба раза ошибся. Это оказалась просто дура.
  
   В космопорте Альгамбры потеряться было очень легко, а найти информацию - очень сложно. Только оказавшись в многоликом хаосе разномастных существ, среди которых не было ни одного гуманоида, Катя поняла свою ошибку: ей предстояло разыскивать одного - единственного человека в многомиллиардном городе. Пока что она даже не могла найти справочную в зале прилета. Больше того, она вообще не знала, куда идти. Потоки пассажиров двоились и троились, распадаясь на линии, ярусы, круговороты. Разумные двигались назад, вперед, влево, вправо, по диагонали и даже по спирали. Их уносили и приносили движущиеся дорожки, загадочные механизмы, воздушные вихри, силовые лифты и водяные потоки, ограниченные невидимыми сдерживающими полями.
   Катя последовала за одной из групп, надеясь обнаружить хотя бы выход из здания космопорта, но неожиданно уперась в стену - куда исчезли двигавшиеся перед ней змеелюди, она даже не успела заметить.
   Попытка воспользоваться эмпатией, чтобы отыскать администратора или справку, чуть не закончилась катастрофой. Оглушенная потоком нахлынувших чувств, девушка была подхвачена толпой и вынесена.... Она не смогла бы даже сказать, куда ее вынесло, но место это было явно не подходящим для гуманоидов. На нее плеснуло черной хмарью, Катя отшатнулась, срываясь с полупрозрачной лестницы, и застыла в воздухе, подхваченная паутиной силового поля.
   В себя она пришла, услышав взволнованные голоса. Говорили на интерлингве и обсуждали ее, Катю.
   - Администрация должна нести ответственность за пассажиров. Как вы могли допустить такое? Она же могла умереть, - голос был мужской и чем-то знакомый.
   - Админы не виноваты. Ну кто же знал, что она такая дура и полезет в сектор для флусков, - женский голос был незнакомым, но к Кате его владелица испытывала сильную неприязнь. - И я не понимаю, причем здесь мы.
   - Мы тут единственные гуманоиды, вот дельги и решили, что мы ей быстрее поможем. После эпидемии здесь, на Альгамбре, с гуманоидами особенно носятся.
   Все правильно, она на Альгамбре, а дельги - это самоназвание местных жителей, - сообразила Катя. - Искала Малютина, но потерялась. И ей на помощь позвали каких-то гуманоидов, которые этому не очень обрадовались.
   - Но я-то не гуманоид, - возразила незнакомая девушка, разрушая всю построенную ею логическую конструкцию, и Катя попыталась открыть глаза.
   Глаза, против ожидания, легко открылись и тут же закрылись снова: рядом с ней, бурно обсуждая с зеленым кузнечиком глупость бестолковой землянки, стояли Алексей Одинцов и необыкновенно красивая брюнетка с яркими черными глазами, белоснежной кожей и очень выразительными губами, сейчас недовольно надутыми. На ней было супермодное легкое пальто, как у Адделины Дойл, и удобные меховые сапожки. А она, Катя, лежит здесь, как дура, в рабочем комбинезоне. Как говорится, выбор очевиден. Катя чуть не расплакалась от обиды.
   Хотя - она присмотрелась внимательнее, и, если бы могла сейчас поднять ослабевшие руки, то протерла бы глаза: ей показалось, или на девушке под пальто ничего не было? Ну, кроме сапог?
   Красотка заметила ее пристальный взгляд. Затем его заметил и Алексей. Он с недоумением обернулся к своей спутнице, розовое пальто демонстративно распахнулось, и под ним обнаружилось "маленькое черное платье от Шанель", пикантно обтягивавшее хрупкую соблазнительную фигурку.
   Ну и пусть! - утешила себя Катя, с отвращением зажмуриваясь. - Зато у меня грудь больше. На полразмера.
   - Опять ты, - с упреком сказала брюнетка, когда пострадавшая снова открыла глаза, хотя Катя могла бы поклясться, что видит ее первый раз в жизни. - Что ты тут делаешь?
   - Ищу Данилу Малютина, - хрипло сказала Громова. Горло очень саднило, и все время хотелось прокашляться, как будто там что-то застряло.
   - Так майор тоже здесь, - обрадовался изменник, как будто увидев решение проблемы. Быстро же он утешился. А ведь так клялся в любви к своей альтаирке. - Сейчас мы тоже его поищем.
   - Он уже полковник, - поправила Катя своим новым хриплым голосом. Наверное, ей сейчас лучше было бы промолчать.
   Одинцов обратился к администратору дельгу, и тот вызвал прямо на стене просторного светлого холла, где Катя оказалась совершенно непонятным ей образом, большой, расчерченный многоцветными квадратиками экран. Затем громко прощелкал какие-то команды. Найти гуманоида в многомиллиардном городе оказалось на удивление легко.
   - Он здесь, - радостно сообщил Одинцов, увидев на экране непонятные цифры. - В порту. Сектор сорок восемь, уровень шесть. Черт! Это же бар "На Альтаир!"
   - Значит, он сидит в баре, - голос Кати против ее воли приобрел визгливые нотки. - А мы все думаем, что он спасает человечество.
   - От чего? - заинтересовался Одинцов, но, встретив недовольный взгляд брюнетки, все-таки уточнил: - Тебя проводить или сама найдешь?
   - Конечно, проводить, - Кате было наплевать на всякие там недовольные взгляды. Снова блуждать в одиночестве по этой многомерной мешанине, ежесекундно рискуя жизнью, она больше не хотела.
   Как же хорошо было на Ларре! - ностальгически вспомнила она. - Прекрасный пустынный космопорт, где нет ни одной живой души.
   - Ладно, пойдем, - решительно сказал Одинцов. - Будет просто здорово повидаться с Данилой Ивановичем.
   - Да, - хрипло ответила Катя. - Это было бы просто здорово!
   Для нее настало время применять последние, убойные аргументы.
  

Глава 23

Ближе к вершине

  

Трудность - значит, возможность.

(Девиз амбициозных разумных существ)

   Церемонию принятия Мудрости Верховным владыкой Луттьерхарфс пропустил - сначала он задержался на планете тлалоков, потом вновь попытался найти пропавшего дельга, но безуспешно - его почему-то даже не пропустили на Вегу. Но поездка туда не оказалась напрасной: воспользовавшись старым знакомством с капитаном Антанс, не покинувшей службу, несмотря на все радости медового месяца, фроггс разжился несколькими любопытными записями, за которые отдали бы душу разведчики многих планет. Все записи были сброшены на микрочип, намертво вживленный в череп суперкарда. По пути на родину он посетил Альгамбру, где поместил все оставшиеся плоды хнейра в стазисной упаковке в камеру бессрочного хранения. Стоила услуга недешево, но, как неоднократно показывала жизнь, помогала сохранить телесное здоровье и душевное равновесие.
   Торжественная церемония прекрасно прошла и без него. Особое величие моменту придавало то, что впервые в чашу Верховного изливался сок ягод, добытых самими фроггсами. Участники рейда к планете Окхнейр в награду были допущены в церемониальный зал, хотя, конечно, не в ряды самых приближенных. Среди рядовых участников экспедиции звучали шепотки о том, что самый главный виновник успеха как раз отсутствуют. Впрочем, их мнение никого не интересовало.
   Так что разведчик не пропустил ничего важного, потому что ритуал прошел, как всегда, успешно и эффективно, заставив благонамеренных жителей Фрогги безмерно радоваться, предвкушая долгие годы благоденствия, мира и просвещения в подвластных Верховному владыке мирах.
   Зато суперкарда Ихтымсасса тот же ритуал заставил долго пресмыкаться, ползая у ног Третьего Владыки, вымаливая прощение и проклиная хитроумного соперника.
   - Я тебя прощаю, - сжалился, наконец, Владыка. - Ты проиграл не потому, что недостаточно предан и умен, а потому лишь, что Луттьерхарфс преданнее и умнее. От мерзавца нужно избавляться. И у тебя есть возможность подвести его под смертный приговор. Похищение ягод хнейра ему не сможет простить даже Верховный. Осталось только дождаться возвращения негодяя, и можно собирать трибунал. На этот раз не промахнись. Ошибка может стать для тебя последней.
  
   Любимая Родина встретила Луттьерхарфса неласково. Нет, он ожидал неприятностей, буквально предчувствовал их самым кончиком давно отсутствовавшего на копчике хвоста. Но глава внешней разведки не был готов к тому, что его схватят прямо на частном космодроме возле Храма владык, даже не дав возможности отчитаться о выполнении миссии своему Верховному покровителю.
   Тщательно обыскав корабль суперкарда и его самого, разведчика поместили в камеру предварительного заключения, где ему предстояло пробыть три планетарных цикла в ожидании суда. По иронии судьбы, это оказалась та самая камера, где некоторое время содержались захваченные земляне, в специальном блоке для высокопоставленных преступников, то есть, по фроггским меркам, довольно комфортабельная. По стенам медленно стекали капли влаги, сами стены и потолок заросли мягким светящимся ароматным мхом, вода в бассейне была достаточно прохладной, насыщенной благовониями для удаления отходов, визор исправно показывал новости, в том числе и о его собственном судебном процессе. В сущности, камера заключения не слишком отличалась от его собственной городской квартиры, - эта мысль заставила задуматься об избранном в погоне за властью и славой образе жизни: в последнее времия в ней было слишком много риска и мало радостей. Продумывая линию защиты, суперкард мысленно пообещал себе, что после освобождения - если оно, конечно, состоится - посвятит некоторое время поиску других развлечений.
   На допросы его не вызывали, тщательно припрятанные документы с Брукса так и не нашли - не догадались посмотреть за лицевой маской.
   Никто из старых друзей - приятелей судьбой заключенного поинтересоваться не удосужился. Его как будто осудили заранее безоговорочно и огульно, и Луттьерхарфс не раз порадовался предусмотрительности старого тлалока, давшего ему возможность достойно оправдаться.
   Лишь на третий день с ним связался по комму поздно узнавший о неудачном обороте дел печальный поэт Ифтырах. Ничуть не сомневаясь в том, что все разговоры заключенного прослушиваются, он ограничился парочкой абстрактных афоризмов о том, что жизнь вообще опасна, а тот, кто боится сборщика налогов, не должен продавать свежие хыквы у Дворца владык.
   Луттьерхарфс поспешил заверить в ответ, что свежими хыквами давно уже не балуется, да и сборщик налогов его не особо пугает. Это вызвало выражение облегчения на лицевой маске приятеля - он явно был рад увидеть, что бывший начальник далек от отчаяния.
   Процитировав старую народную мудрость: "Ближе к вершине, труднее сиротине", - опальный разведчик вовсе не ожидал ответа, однако поэт поспешил заверить, что господин Луттьерхарфс ни в коей степени не может считать себя сиротиной, поскольку в его, Ифтыраха, доме благодетеля всегда ждет убежище и приют - независимо от его близости к вершине.
   Учитывая занимаемый секонд-кардом пост наместника всех обитаемых планет Альфы Центавра, приглашение прозвучало весьма многообещающе, пусть заключенный не имел никакой возможности и даже намерения им воспользоваться. Да и подставлять Ифтыраха ничуть не хотелось. Заверив, что понимает, какие важные дела ждут собеседника, разведчик поспешно прервал коннект.
   Несмотря на мрачноватый контекст, разговор не то, чтобы вернул суперкарду давно утраченную веру в благодарность разумных, однако был, хоть и бесполезным, но приятным.
   Судебное заседание началось на следующий день. Ни с обвинением, ни с результатами предварительных обсуждений дела заключенного заранее так и не ознакомили.
   Процедура проводилась по правилам военного трибунала для дел особой секретности. Доступ широкой публике в зал заседаний был закрыт. Всех четырех судей Луттьерхарфс хорошо знал, и, по меньшей мере, трое из них, включая председателя, были подпевалами Третьего владыки. Сам Третий на заседании не присутствовал, зато в ложе на верхнем ярусе неожиданно появился Верховный, на которого постоянно оглядывались участники заседания, но никаких попыток вмешаться в ход дела он не предпринимал.
   К немалому удивлению Луттьерхарфса, на суд явился и секонд-кард Ифтырах, в сопровождении целой группы синекожих центаврианцев весьма воинственного вида. У них явно был какой-то официальный статус, поскольку охрана их пропустила без возражений. У суперкарда даже мелькнула забавная мысль о том, что мальчишка вознамерился освобождать его силой, но пока никаких враждебных намерений по отношению к суду центаврианский наместник не проявлял.
   В качестве обвинителя ожидаемо выступил глава службы безопасности, а обвинение состояло ни много ни мало в предательстве интересов Фрогги, похищении и продаже неизвестным лицам драгоценного хнейра и в убийстве агентов спецслужбы, отправленных на задержание бежавшего с места событий преступника.
   Свидетелями, вопреки желанию Ихтымсасса, выступали чуть ли не все участники лостопамятного рейда к планете Окхнейра, что грозило затянуть разбирательство надолго и внести некоторый хаос в подготовленный обвинением сценарий быстрой и беспрепятственной расправы. Именно поэтому, кроме целого ряда свидетелей, отведенных официальной защитой как малозначимых, на заседании не досчитались еще нескольких - их появлению воспрепятствовали совершенно естественные и оправданные причины - и председательствующий принял решение о начале слушания дела, не сочтя их отсутствие определяющим: суд интересовали показания лишь непосредственных участников событий.
   И обвинение, и показания свидетелей обвиняемый, полностью отвергнувший свою вину, выслушал равнодушно, слегка прикрыв глаза, чтобы сосредоточиться на обдумывании собственного выступления, и едва не упустил момент, когда председательствующий предоставил ему слово, демонстративно высказав сомнение в возможности опровергнуть солидное количество свидетельствующих против него доказательств. Обвинительный приговор, казалось, был предрешен.
   Суперкард спокойно взошел на предназначенное для выступлений ложе и, в первую очередь, попросил разрешения воспользоваться имеющимися у него на чипе записями о ходе экспедиции по добыче драгоценных ягод.
   Попытка Ихтымсасса заблокировать демонстрацию материалов как входящих в категорию секретных данных, успеха не имела - судьям тоже было интересно. Поэтому из зала суда попросили удалиться лиц с недостаточным уровнем допуска, а обвиняемого призвали убрать из записей все указания на точное расположение предполагаемого места событий.
   Первые же кадры на экране судебного визора, которые члены трибунала восприняли как захватывающий детектив, повергли Ихтымсасса в шок. Это был полный провал. Пронырливый дальразведчик ухитрился скачать записи искинов всех звездолетов, летавших к Окхнейру - всех переговоров, метаний, колебаний и ошибок, едва не приведших к провалу важнейшего задания.
   Появление на экране Луттьерхарфса и Говорящего с растениями, грамотные разумные действия главы внешней разведки, четкая организация им работы экспедиции, свидетельства его успеха, совершенно изменили настроение в заде суда.
   - Но позвольте! - в дело вмешался председательствующий. - Вклад, пусть и важный, в организацию работы экспедиции не может служить оправданием совершенных преступлений.
   Однако обвиняемый, уже сумевший завоевать симпатии большинства присутствующих, лишь попросил свидетелей подтвердить достоверность записей и тот простой факт, что без тлалока, говорящего с растениями, добыча ягод оказалась бы невозможной. Выставленные обвинением свидетели, не готовые к подобному повороту дел, не слишком охотно подтвердили слова обвиняемого.
   - Итак, начну с похищения ягод и их перепродажи неизвестным лицам в якобы корыстных целях, что собственно и вызвало обвинение в предательстве интересов родины, - начал Луттьерхарфс оправдательную речь.
   В нескольких словах, вновь подчеркнув подтвержденную свидетелями значимость Говорящего с растениями для обеспечения бесперебойной добычи хнейра, он изложил предложенную тлалоком версию событий. Обнаружив на корабле среди синих ягод ошибочно доставленный туда контейнер с черными, - разведчик сделал паузу, подчеркнув последнее слово: ни в одном из судебных документов не было указания на цвет похищенных ягод, - бруксец предложил суперкарду как полномочному представителю Фрогги заключить с его планетой выгоднейший для обеих сторон договор.
   Жестом фокусника достав из-за лицевой маски подписанную материальную версию договора, разведчик вывел на нижнюю часть экрана судебного визора его полный текст, а на верхней продемонстрировал процедуру его подписания старейшинами Брукса. Мысленно он снова поблагодарил тлалоков за правильно подобранную формулировку о передаче имеющихся у переговорщика ягод в их распоряжение. Для фроггсов это звучало как "передача всех имеющихся ягод", для простодушных бруксцев - именно так как звучало: ягоды у фроггса имелись, он их передавал, количество никак не оговаривалось.
   - Именно этот договор о сотрудничестве и безвозмездной помощи тлалоков в деле освоения богатств Окхнейра в обмен на якобы похищенные ягоды я привез на Родину в тот момент, когда меня арестовали и без предъявления обвинения и возможности объяснения и оправдания заключили в тюрьму, - сказал разведчик. - Готовы ли уважаемые судьи повторить, что ягоды были похищены и переданы мной Бруксу для личных целей, а не в интересах Фрогги?
   Зал неодобрительно зашумел, а Верховный Владыка, на маске которого обеспокоенность появилась еще в момент упоминания цвета пропавших ягод, поднялся с места и покинул зал суда. Растерянный председатель трибунала проводил его взглядом.
   - Даже если суд учтет заключение подсудимым важного договора и снимет обвинения в похищении и предательстве, - неуверенно сказал он. - Обвиняемому пока никак не удалось опровергнуть обвинение в убийстве сотрудников СБ.
   - Я скорблю о них вместе с Фроггой, - лицемерно сказал Луттьерхарфс, для которого итог заседания был делом уже решенным. - Но не имею к их гибели ни малейшего отношения. И, к счастью, у меня есть важнейшие документы, указывающие на виновника их гибели и подтверждающие мои слова.
   И он вызвал на экран записи, полученные у капитана веганской таможни. Суд услышал сигналы искина, свидетельствующего об отбытии с Веги Одинцова, увидел группу кораблей, рванувшуюся за ним вслед. Затем последовал ценнейший кадр, полученный Антанс за мгновение до гибели фроггских преследователей: обмен сигналами с неизвестным кораблем, маски ошеломленных фроггсов, потрясенных появлением на экране лица ненавистного землянина, и наступившая затем темнота.
   - К сожалению, сотрудникам службы безопасности не повезло увлечься преследованием безжалостного земного убийцы, к встрече с которым они оказались не готовы, - бросил он последний камень в адрес проигравшего обвинителя. - Если суд усомнится в истинности показанных здесь записей, копии их всегда можно получить у администрации веганской таможни, - завершил он свою оправдательную речь.
   - Судьи удаляются на совещание, - немедленно объявил председатель.
   Луттьерхарфс был оправдан по всем пунктам обвинения и немедленно после освобождения вызван с докладом к Верховному владыке.
   - Вы настоящий герой, господин, - с восхищением сказал ему ожидавший у входа Ифтырах. - Не всякому сиротине на вашем месте удалось бы удержаться так близко к вершине.
   - Удача любит наглых, - глава внешней разведки отговорился банальностью, но взглянув на спутников подопечного, добавил: - Но не глупых.
   - О, это всего лишь любители поэзии, решившие посетить прекрасную Фроггу! - непривычно жизнерадостно отозвался секонд-кард и церемонно распрощался.
   Ихтымсасса, готового к самым жесточайшим последствиям своего провала, Третий владыка не стал даже отстранять от власти.
   - Это не твоя вина, - слегка презрительно оглядев подчиненного, констатировал Третий. - Ты просто ничего не мог сделать. Даже я бы не смог, - честно признался он.
  
   - Так, говоришь, это были черные ягоды? - поинтересовался Владыка. - На этот раз Третий выбрал слишком сложную интригу.
   - Так может быть, пришло время поставить его на место? - осторожно поинтересовался глава внешней разведки.
   - Каким бы он ни был, он один из владык, - возразил Верховный. - Вот ты рискнул бы выпить чашу смертельного яда?
   Возразить было нечего - Луттьерхафс не рискнул бы. Он вообще не видел смысла в подобном риске.
   - А он рискнул. Все мы рискнули. Не зря говорят: кто мало хочет, тот дешево стоит. И плох тот владыка, который не хочет быть верховным. Но ты, наверное, ждешь от меня награды? - он внимательно вгляделся в гуманоидную маску верного слуги. - И ты ее получишь.
   Обещание прозвучало угрозой, и суперкард не стал благодарить, почтительно дожидаясь продолжения.
   - Я не только сделаю тебя своим первым советником, - сказал Верховный. - Ты, кстати, заметил, что многие тебя не любят? Я избавлю тебя от необходимости терпеть их зависть.
   Звучит, как некролог, - мысленно отметил разведчик. Владыке удалось его заинтересовать.
   - Ты станешь главой новой дипломатической службы Фрогги. Нашей расе пора изменить свою политику. Я говорил с Первым и Вторым и согласился с ними: наша родина должна стать символом миролюбия, терпимости, высокой науки и культуры. Время войн ушло. Галактика требует новых форм завоевания статуса. Беда Третьего и его прихвостней именно в том, что они этого не понимают. А вот ты понимаешь и сумеешь добиться успеха. Ты станешь лицом и символом новой Фрогги. Но прежде тебе придется выполнить еще одно важное задание. Задание для разведчика и дипломата. Ты отправишься к борнам на Альтаир.
   - Зачем? - Луттьерхарфс не удержался от вопроса. Откровения Верховного поразили его - они во многом отвечали его сокровенным мыслям и желаниям. И обещанная должность тоже казалась привлекательной. Луттьерхарфс вспомнил о принятом в тюрьме решении немного развлечься. Да даже останься он просто официальным послом Фрогги на Альтаире-пять, ему многие позавидуют. Он сам себе позавидует: такой комфорт и такое количество удовольствий для любого разумного, который обеспечивал своим гостям Альтаир, родная планета смогла бы предложить очень не скоро. А ведь ему обещали большее. Но... - Но что это за миссия?
   - Все очень просто. - сказал Владыка. Он чувствовал, что рыба заглотила наживку. - Ты должен убедить борнов избавиться от уничтожителя. Ему и его партнеру нет места в этой Вселенной. Мы больше не можем терпеть выходки убийцы фроггсов, но справиться с ним может только Альтаир. Думаю, опасность понимают и сами борны. Добейся успеха, и увидишь - ты не только получишь все обещанное, но и намного улучшишь отношения с Третьим Владыкой. Ты знаешь, как он ненавидит проклятого земляшку.
   Задача оказалась, действительно непростой, но и награда была достойной.
   - Когда отправляется делегация на Гангаор? - на всякий случай поинтересовал суперкард, уже предвидя ответ.
   - Ты полетишь туда один, - ответил довольный владыка. - И немедленно. Все необходимые документы уже подготовлены. И запомни - о твоем задании никто не должен узнать заранее. Ты в этом заинтересован, как никто другой.
   Вместо старенького скоростного кораблика новоявленному посланнику предоставили роскошную космическую яхту представительского класса, не менее скоростную, но намного более комфортабельную, и альгамбрскую банковскую карту с солидной суммой кредитов на деловые расходы. От яхты суперкард не без сожаления отказался, деньги с удовольствием принял. Сумма оказалась содидной, увы, только по фроггским меркам.
   Прибыв на Гангаор (Альтаир-4), Луттьерхарфс, в первую очередь, посетил пещеры розовых снов, где провел несколько микроциклов в сладостных грезах, затем озеро наслаждений, мгновенно настраивавшееся на фантазии и потребности каждого посетителя.
   Затем, обновленный после массажа, чистки чешуи и умащивания шкуры драгоценной амброй, фроггский посланник отправился в храм любви, где биосинтезаторы предлагали богатый выбор идеальных сексуальных партнеров любой галактической расы каждому разумному, способному оплатить дорогой заказ. Денег, выделенных на дипломатические расходы, едва хватило на оплату услуг роскошной фроггской красотки, - пусть и неразумной (функция разумности показалась создателям синтезатора совершенно излишней), но зато умелой в искусстве любви и молчаливой: богиня любви могла только изредка говорить "ква-ква" в минуты наивысшего наслаждения.
   Луттьерхарфс горько сожалел лишь о том, что не может надолго приобрести подобную спутницу, так сказать, на вынос, хотя бы на Альтаире, но подобная услуга выходила далеко за пределы его финансовых возможностей, даже с учетом немалых накоплений, сделанных за годы службы на высоком посту.
   Вокруг предавались радостям жизни многочисленные разумные неизвестных ему рас, бездумно растрачивая огромные суммы галкредитов, по сути, не слишком нужных альтаирцам: на своих планетах борнам для удовольствия было достаточно подпитки сильнейших эмоций наслаждения, бессознательно излучаемых блаженствующими чужаками. Однако Луттьехарфс знал, что кредиты используются борнами во время путешествий по иным мирам, куда они отправлялись биотрансформированными, приняв обличия местных жителей, чтобы самим вкусить чуждые им в истинном облике удовольствия - не все из них довольствовались только радостями изобретательства и творения.
   С безграничным сожалением обозрев мелькающие на банковских карточках нули, разведчик в последний раз поощрительно поскреб шкурку синтезированной красавицы, благодарно заквакавшей в ответ. Ей, увы, предстояло развоплошение, а посланнику - выполнение возложенной на него Верховным владыкой миссии.
   Оставшись без денег, Луттьерхарфс не стал затягивать выполнение задания. Явившись в альтаирский зал приемов, где проходило вручение верительных грамот тому из борнов, кто желал временно взять на себя скучную обязанность по их принятию, фроггс попросил о встрече с Принимающим решения. Так на альтаирских планетах называли тех, кто имел право на принятие действительно серьезной ответственности. Посланнику повезло - на Гангаоре как в этот момент находился один из старейшин, и его немедленно переправили в оформленное во фроггском стиле помещение, весьма напоминающее недавно покинутую комфортабельную тюремную камеру.
   - Надеюсь, вопрос, с которым ты прибыл, достаточно серьезен, - поторопил борн задумавшегося о превратностях судьбы посетителя.
   - Верховный Владыка поручил мне важную миссию, - подтвердил разведчик.
   - Я готов тебя выслушать, - сказал борн. - Мне известно твое имя. Ты можешь звать меня Тикитак.
   - Моя раса обрела новое вдохновение и желает следовать по пути мира, - Луттьерхарфс воспользовался словами Владыки. - Отныне своего статуса в сообществе миров фроггсы будут добиваться только путем развития науки, культуры, как носители высоких моральных ценностей.
   - Похвальное желание, - одобрил борн. - Насколько я понимаю, сейчас последует "однако"?
   - Однако, - подтвердил разведчик. - На пути к новому миру есть серьезное препятствие. Пока оно сушествует, народы Фрогги не могут безмятежно наслаждаться миром. И это препятствие, как мне ни грустно об этом говорить, непосредственно связано с великой расой альтаирских борнов
   - Вот как? О ком же именно идет речь? - стебельчатые глазки Тикитака сплелись на головным выступом в сложную фигуру, выдавая озадаченность и удивление.
   - Речь идет об Уничтожителе, вернее, если выразиться точнее, о его брачном партнере, - сделав это далеко не безопасное заявление, Луттьерхарфс напряженно застыл, ожидая реакции хозяина.
   Боковые глазки борна печально поникли. Похоже, слова фроггского посланника не стали для него откровением. И Луттьерхарс решительно продолжил:
   - Известно ли принимающему решения, что Уничтожитель поделился с гуманоидным партнером своим опасным даром? - все семь поникших глазок свидетельствовали, что да, известно, и нет, старый борн этого не одобряет.
   - Воспользовавшись этим даром, землянин Алексей Одинцов уничтожил фроггскую эскадру, возложив ответственность на альтаирцев - во всяком случае, их считают виновниками очень многие. А совсем недавно он воспользовался даром уничтожителя, чтобы расправиться еще с несколькими представителями моей расы, и у меня есть этому свидетельства, - в его речи каждое слово было правдой, а недоговоренности ничего не меняли, и это понимали оба собеседника: по какой бы причине Алексей Одинцов ни воспользовался даром борнов, низкий уровень его собственной цивилизации не позволял предъявить ему претензии. Виноваты были борны.
   - Чего же хочет от борнов фроггский Верховный владыка? - наконец, поинтересовался Тикитак. - Компенсации? Какой именно?
   - Нет, речь идет не о компенсации. Могу я узнать, где именно сейчас находятся уничтожители? Чем они занимаются? - разведчик сам не знал, что заставило его задать этот вопрос. Наверное, нежелание прямо потребовать чьего-то убийства - обычно он действовал намного тоньше.
   Даже если вопрос борна удивил, внешне он никак не отреагировал, лишь на несколько минут отвлекся на запрос информации - телепатически, с завистью подумал разведчик.
   - Они сейчас на Альгамбре, - с легким удивлением сказал борн, которого явно поразил не вопрос, а полученные новости. - В данный момент пытаются уговорить дельгского торговца доставить на Хасту какие-то ягоды.
   - Что!? - Луттьерхарфс ни на мгновение не усомнился в том, что речь идет о его собственных ягодах хнейра, доверенных трусливому дельгу, сбежавшему на Вегу. Вселенной удалось вызвать у него настоящий катарсис. На его гуманоидной маске расплылась безумная улыбка, и он сказал совсем не то, что собирался сказать, хотя, по сути, лишь повторил слова Владыки:
   - Я не могу говорить о судьбе представителя высокой расы, но землянин -Уничтожитель должен исчезнуть из этой Вселенной.
   - Исчезнуть из этой Вселенной... Интересная формулировка. Ты уверен, что именно этого хочет владыка фроггсов?
   И, получив подтверждение посланника, завершил разговор:
   - Альтаир тебя услышал. Мы подумаем, что можно для этого сделать.
   Луттьерхарфс покинул посольское здание, имея лишь запись неопределенного обещания борна. Формально его задание было выполнено, а оставаться на Альтаире-четыре без денег означало страдать от недоступных искушений. Лучше всего было немедленно отправиться на Альгамбру и поправить свои финансовые дела, выгодно пристроив припрятанные там ягоды хнейра. А потом, возможно, вновь посетить Альтаир.
   К сожалению, борны в хнейре не нуждались - любые материальные объекты великая цивилизация легко могла синтезировать, - их интересовали только сильные ощущения и новые впечатления. Но фроггс не сомневался, что на Альгамбре на его товар найдется множесьво покупателей. Главное было - не продешевить.
  
  

Глава 24

Разговоры по душам

Не лезь в чужую душу, не попадешь в потемки

(Бесценный и такой же бессмысленный совет)

   Два воздушных лифта, один силовой, а затем движущаяся дорожка подвезла их прямо к бару "На Альтаир". Полковник Малютин сидел за столиком неподалеку от входа один, несмотря на то, что все остальные столы, стойки, подставки и даже полки были забиты до отказа. Полковник явно выкупил несколько мест, обеспечив себе одиночество на ближайший планетарный цикл.
   Полковник глушил водку стаканами. Как настоящий альтаирец, - уважительно подумал Алексей.
   Но когда Данила поднял взгляд на подошедших знакомых, глаза у него были усталые, красные и совершенно трезвые.
   - Не берет меня водка, зараза, - пожаловался он Одинцову. - Уже и детоксиватор отключил, а все равно не берет.
  
   Выждав несколько дней карантина, чтобы убедиться в полном уничтожении мраморной болезни, Малютин покинул Лакримозу. Все эти дни он пытался хоть как-то забыться, но ничего не получалось: перед глазами стояли лица ушедших в Источник боли Черкасова и Анны. Спать он тоже не мог и целыми днями бездумно бродил по гостиничному номеру взад и вперед, натыкаясь на мебель.
   Прибыв на Альгамбру, Данила получил письмо от Корнилова, звавшего на Хасту, и приказ Вервицкого о возвращении на Землю, с уведомлением о назначении на новую должность - Малютин даже не стал разбираться, какую.
   Ему нужно было время, чтобы принять решение, и деньги, чтобы провести это время в баре "На Альтаир" - название, прежде вызывавшее болезненную неловкость, сейчас отвлекало от гнетущих мыслей.
   В банке полковнику не только предоставили доступ к старому анонимному счету, но и любезно сообщили о том, что на второй счет, открытый на его имя одной из корпораций шахси, уже поступило около милиона кредитов. Бедность ему не грозила. Наверное, в другое время он порадовался бы финансовой независимости, но не сейчас, после того, как своим приказом отправил на смерть лучшего друга и любимую когда-то девушку.
   Теперь он радовался только тому, что на водку и отдельный столик в баре "На Альтаир" денег ему хватит надолго. Вторые сутки он пытался напиться, и не мог, несмотря на отключенный детоксикатор. Несколько раз к нему подходил киберофициант и интересовался, когда прибудут друзья, для которых зарезервированы места, но Малютин не стал ему говорить, что никого не ждет. Однако друзья пришли - явились странной шумной компанией, втроем, нет, вчетвером, с каким-то дельгом, отвлекая от мрачных мыслей и мешая спокойно пить.
   - Вот он, голубчик! - неожиданно хриплым голосом сказала Катя, которую он совсем недавно оставил на Ларре. - Что ты тут делаешь?
   Данила хотел задать ей тот же вопрос, но тут Одинцов и пришедшая вместе с ним красивая девушка, шумно спорившие с администратором дельгом о каких-то деньгах, отошли в сторону. Катя не дожидаясь ответа, подсела поближе и своим новым, не слишком приятным голосом сказала:
   - Меня просили тебе передать слова: "Альтаир - первый контакт".
   И эта тоже предала, - понял Данила, услышав старую, давно отработавшую и заблокированную кодовую фразу, которая сейчас вызывала лишь легкое сожаление о глупой ошибке. И знал ее только один человек.
   - И чего же от меня хочет Вервицкий? - с усталым презрением сказал он. - Что я, по-твоему, должен сделать, услышав эти слова?
   - Ты должен на мне жениться, - торжествующе заявила девушка. - Не знаю, чего хочет твой Вервицкий, но я больше так не могу!
   - Ты не думай, - зачастила она, увидев безграничное изусление на лице полковника. Она говорила чуть-чуть покашливая, как будто что-то в горле ей мешало. - Я буду тебе хорошей женой. И я тебя люблю, и не хочу больше быть одна. Ты не представляешь, чего я натерпелась без тебя на Ларре, - она внезапно расплакалась.
   Потом, немного успокоившись под внимательным взглядом Малютина, начала рассказывать об отъезде друзей, о Шипельском и Верочке, о разговорах с Тарзаном, о том, как выбралась с Весны на Альгамбру и потом долго разыскивала его и чуть, по глупости, не погибла.
   Данила задумчиво кивал - еще один вариант отпадал. До сих пор у него был три варианта на выбор: Земля. Хаста и Ларра. Судя по рассказу Кати, сейчас оставалось только два.
   - Так что ты решил?, - снова спросила Катя, заметив, что он больше не слушает.
   - Мне надо подумать, - сказал Малютин. Девушка нравилась ему, да и пора уже было остепениться. И оказалась она не предательницей, а наивной дурочкой, какой он ее и считал все это время. Но момент был не слишком подходящим для принятия скоропалительных решений.
   Катя хотела хотела что-то добавить, возразить, но спокойно поговорить им не дали - к столику подошел довольный Одинцов со своей подружкой и похвастался:
   - Парень хотел выдать нам всего по двадцать кредитов на каждого, представляешь? Но мы добились своего, здорово, да?
   Малютин не представлял, он вообще не понимал, о чем идет речь, но Катя сжалившись, объяснила:
   - Дельг предлагал им деньги за мое спасение, а они требовали бесплатного проживания в гостинице еще на одну ночь. Всю дорогу сюда об этом талдычили, - с возмущением сказала она. Здесь и сейчас решалась ее судьба, и мелкие радости двух счастливцев ее не интересовали.
   Одинцов, отмахнувшись, опять ушел к знакомому дельгу - спросить насчет рейсовика на Хасту, с которым хотел отправить какой-то груз. Кажется, они даже договорились, и он, довольный, возвращался обратно, когда на руке у брюнетки вдруг сам собой появился коммуникатор и издал короткий звонок. Лицо ее сразу стало встревоженным и печальным.
   - Это меня, - сказала Даниле подружка Одинцова. - Поставь, пожалуйста, купол.
   Столик был заказан на Малютина, и полковник мог создать режим приватности для всех сидящих за ним. Данила кивнул, и силовой купол окутал всех четверых. К счастью, всех четверых: над столом появилась голограмма.
   Катя ахнула, увидев старого борна. "Так это все-таки та самая Немо!" - наконец, поняла она. Но последовавший разговор выбил из головы все посторонние мысли.
   - Ты сделал большую ошибку, дитя, - сказал старый альтаирец, глядя только на соотечественницу. - Тебе нельзя было делиться даром с таким партнером. Многое он сделал неправильно, а ответственность за него ложится на Альтаир. - Два из ближных его глазков недовольно скосились в сторону Алексея. - Мы не можем такое принять. Он должен исчезнуть из этой Вселенной.
   - Ты знаешь, что это для меня значит, - Немо не спрашивала, она констатировала факт.
   - Знаю, - подтвердил старый борн. - Но ты не можешь отказаться. У нас твой сын.
   Голограмма погасла, и коммуникатор исчез с руки альтаирки. Лицо ее, только что лучившееся счастьем, окаменело. Рядом, схватив ее за руку, рухнул на стул ошарашенный Одинцов.
   - Это что? - потерянно спросила Катя. - Он сейчас угрожал убить твоего ребенка? Как же это может быть?
   - Не убить, никто не посмеет убить ребенка борна, - потухшим голосом ответила Немо. - Но его можно заточить на Лалсе, лишить способностей и чувств, - для нас, эмпатов, это еще хуже - все равно что искалечить.
   - Так ты, Лешка, значит, должен исчезнуть из этой Вселенной? - мрачно переспросил полковник. Вслед за его собственной трагедией перед ним сейчас развертывалась чужая, но чем-то очень похожая. - И что же это для тебя значит? - спросил он альтаирку.
   - Смерть. Борны редко переживают своих партнеров, и это не наш случай. Мне без Алексея не жить, - объяснила Немо. - Тикитак прекрасно знает об этом. Он просто не стал говорить, что из этого мира должны исчезнуть мы оба.
   - Исчезнуть из этого мира, - вновь повторил Малютин. - Пожалуй, я должен вам кое-что рассказать.
   И он рассказал об Анне и о Сережке Черкасове, о мраморной болезни, о Лакримосе и об Источнике боли.
   - Я думаю, именно это и называется - исчезнуть из этого мира, - закончил он рассказ, выпил остаток водки и уставился неподвижным взглядом в опустевший стакан.
   - Источник боли, - Немо задумалась, словно перебирая в уме какие-то варианты. Трагическая история, рассказанная полковником, странным образом заставила ее оживиться. - Похоже на артефакт Предтеч.
   - Он и есть, - подтвердил Малютин.
   - В любом случае у нас есть еще одна ночь. За счет отеля, - с неуместной жизнерадостностью сказала альтаирка, хватая за руку Алексея. - И она принадлежит нам. Надеюсь, завтра утром мы снова найдем вас здесь. У меня будет к вам небольшая просьба.
   Данила поднял пустой стакан, салютуя - он точно не собирался никуда уходить.
   Катя долго смотрела вслед уходящей парочке, а потом горько разрыдалась.
   - Почему жизнь такая жестокая? - спросила она, выплакавшись. - Ведь они были так счастливы. Это несправедливо!
   - Ничего не поделаешь, - пожал плечами Малютин. Кажется, алкоголь все-таки начал действовать, и его немного повело: - За все надо платить. В том числе и за счастье.
   Утром Одинцовы появились в баре очень рано. На руках Немо держала красивую черноволосую и черноглазую девочку, очень похожую на мать. Она вовсе не казалась новорожденной - на вид малышке можно было дать года три-четыре.
   - Отпочковалась, - непонятно сказала Немо, протягивая ребенка полусонной Кате. - Это наша дочь Анна. Анна Одинцова. Я прошу тебя, позаботься о ней. Мы не можем взять ее с собой.
   - А если не сможешь, попроси Богомолова, - сказал Алексей. - За ним должок.
   - Ну что ты, - оскорбилась Катя, прижимая к себе ребенка. - Я сделаю для нее все. Все, что смогу!
   - Так вы решились? - спросил Малютин.
   - Да, - кивнул Алексей. - Мы летим на Лакримосу. И это, - он немного смутился. - Проследи, чтобы эти чертовы ягоды все же доставили Корнилову на Хасту.
   В нем говорила ответственность капитана торгового флота, но при этом он совершенно забыл о предупреждениях подложившего ему такую свинью дельга.
   -Так мы идем? - поторопила Немо, жадно глядя на ребенка в руках у Кати. - Извини, но мне слишком больно. Может быть, ее надо на прощанье поцеловать?
   - Не трави душу, - сказал Алексей. Сейчас, когда решение было принято, он казался совершенно спокойным. - Идем. Не поминайте лихом!
   Они вышли, и Малютин, посмотрев на глотающую слезы Катю, прижимающую к себе чужого ребенка, неожиданно сказал:
   - Знаешь, я на тебе все-таки женюсь. И мы немедленно полетим на Землю. Втроем.
   Брак они зарегистрировали на Альгамбре, прямо в отеле. Знакомый администратор дельг сообщил, что их гуманоидные друзья еще утром покинули планету на своем корабле.
   Еще через несколько дней, прибыв на Землю, они увидели по визору репортаж о происшествии, вызвавшем в колониях большой переполох. На Лакримосе двое гуманоидов, по-видимому, решивших покончить с собой, бросились в Источник боли. Лица самоубийц были отчетливо видны на экране. Землянин Алексей Одинцов и альтаирка Немо исчезли из этой Вселенной.
   Нашумевший репортаж увидели и альтаирцы, и владыки фроггсов, и суперкард Луттьерхарфс. Судьба погибших вызвала у него некоторое сожаление, но сейчас ему хватало своих забот. Удачную продажу припрятанных на Альгамбре ягод самим же дельгам омрачило известие о том, что отныне суперкарду полностью запрещено посещение планет Альтаира. Отнюдь не всем борнам понравилось принятое Тикитаком решение. Это сильно осложнило и отношения Альтаира с Фроггой, которые практически сошли на нет на несколько десятков лет.
   Не достались суперкарду и ягоды хнейра, с подачи Алексея попавшие в руки Корнилова. Зато он обеспечил на долгие годы головную боль озеленителю Егору Филиппову, так и не сумевшему их прорастить на гористой Хасте.
   В неудачах с Альтаиром Верховный владыка ожидаемо обвинил Луттьерхарфса, попавшего в очередную опалу, несмотря на резко улучшившееся отношение Третьего владыки. Главу внешней разведки по-прежнему не привлекала роль прихвостня Третьего, и потому, взяв заслуженный отпуск и нечестно заработанные большие деньги, он отправился в загул по притонам Герлея. Ведь, как сказал бы великий философ Карт Дьес, от жизни надо брать все, что можно, пока она тебе это позволяет.
   Удочерить Аню ни Малютиным, ни Богомолову не позволили. Скрыть ее происхождение не представлялось возможным, и судьбу рожденной альтаиркой девочки на долгие годы определили интересы земной СБ. Ребенка поместили в приют для детей сотрудников госбезопасности под постоянное наблюдение ученых и спецслужб. И несмотря на то, что Анна Одинцова так и осталась обыкновенной человеческой девочкой, до совершеннолетия ей так и не удалось выбраться из-под их навязчивой опеки.
   Несмотря на то, что у Малютиных скоро появились свои дети - два мальчика близнеца - Катя, как могла, старалась позаботиться о сироте: навещала ее по выходным, забирала к себе домой под строгим наблюдением и в сопровождении охранников.
   Иоанн Богомолов, по мере возможности, старался заменить девочке отца. И хотя, по его глубокому убеждению, проблема с уничтожителем разрешилась наилучшим возможным образом, он невольно испытывал перед ней чувство вины.
   Никто из них Аню в подробности жизни и гибели родителей не посвящал, и только много лет спустя она узнала, что на Альтаире-пять у нее есть старший брат. Родной. Но при этом настоящий борн.
  
  

ЭПИЛОГ

   Некоторое время спустя Даниле Ивановичу Малютину приснился необычный сон. Полковник расслабился в воскресенье в кресле перед обедом и задремал. А сон был очень ярким, словно наяву.
   Во сне на большой цветной поляне стоял старый потрепанный звездолет. Малютину даже показалось, что он узнал Вездесущий. Одинцов и Матвеев стояли сбоку от него, и в четыре руки пытались отреставрировать какую-то сломанную деталь. Вокруг с сердитым видом расхаживал худощавый моложавый мужчина с совершенно седой головой.
   - Да этому корыту, - возмущенно говорил он. - Нужен не пилот, а буксир. А еще хороший пинок.
   Серега Черкасов, - обрадовался Данила.
   Неподалеку, прямо на траве сидели две красивые брюнетки в ярких платьях - одна высокая, стройная с гривой пышных волос, перебирала какие-то травы, вторая, хрупкая и похожая на мальчишку, что-то писала на листке бумаги. Они насмешливо наблюдали за горе-мастерами.
   - Некоторые примитивные механизмы, - рассуждала мелкая. - Намного проще выбросить, чем привести в порядок.
   - А деньги? - резонно вопрошал Одинцов.
   - Заработаем, - оптимистически возражала Немо, ее полковник тоже узнал. - Издам свой сборник стихов, и разбогатеем.
   - Вы бы, девочки, сходили сделали хоть что-то полезное, чем критиковать. Обед бы сготовили, в конце концов, - выплюнув изо рта какую-то железяку, сказал Матвеев.
   Красавицы переглянулись и громко рассмеялись. И в эту минуту на крыльцо вышла скромно одетая светловолосая женщина с прекрасными серыми глазами и громко объявила:
   - Суп уже готов!
   - Суп уже готов,. Мы с Аней все приготовили, иди обедать, - повторила Катя, и Малютин окончательно проснулся.
   Сон был грустным и светлым, но слишком живым, и Данила Иванович никому о нем рассказывать не стал.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"