В. Д. В : другие произведения.

Прощённое

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   П Р О Щ Ё Н Н О Е
  
  
   Я люблю час нечаянных встреч, когда полночь, -
   Безрассудство из ничего!
   Коченеть в дорассветных минутах точно, -
   Всюду - благость и торжество...
   ...Там, в начале весны, всею грудью дышала земля!
   В белых вёрстах судьбы потерялись пути, средь проталин петля,
   Ивы частым поклоном поникли в подножия сумерек, мокрых и тленных,
   Над страной, предрассветной и бедной
   Дрожь укрылась в лучах, ледяных и лунных.
   Было очень трудно
   Различить в силуэтах земных
   Оголённостью безрассудной
   То несчастье, - приют для живых.
   Покаяние - было трудным. Отречение - для других.
   Край реки покрывался лунным твёрдым панцирем, - всплыл и стих.
  
  
  
   Сейчас вспоминаю, как было мне полно
   Среди вольных волн предзакатного моря,
   Сейчас у тумана в сосновьях молочно...
   Серёжки у ив показались - и точно
   Зимы не бывало, и вздрогом и сутью
   Был камень на сердце - минутно.
   ...Сейчас вспоминаю я первый день смутный
   Когда бы - ии сна, ни ночи...
   Потерянность. Жажда земли, горькой, сочной
   Как жажда у встреч - безрассудна.
   И голых ветвей - неуслышанный возглас...
   Титаны молчанья! Мне трудно
   Сейчас вспоминать, - как росли; - как возраст
   Ночи - бессонница утр.
   Начало февраля
  
  
   И бледной мольбой утро раннее
   С трудом раскрывает глаза...
   Водой голубою, бескрайнею
   Тревожный рассвет, - бирюза
   И розовый свет перламутровый
   Дорога под тенями, лёд...
   Дорога вслед ночи, слепой и безлунной, -
   Отчаянье, боль и гнёт.
   За ветром родясь, утра рябь стала надолго
   В проталинах, в водной степи..
   Вела она к свету, немому и слабому
   Согреться и всё спасти.
   Сегодня за долгой зимой бьются силы,
   С трудом проникая в рассвет.
   Сегодня я вновь называла имя
   Значенья которому нет.
   В разлившимся до неба шторме древесном,
   Набат пробужденья и тлен.
   То робкий, то розовый омут воскресшего
   Мира, - и снова тень.
   Синеет сквозь ветви безокое небо
   Надежду у сумерек скрав.
   Меня средь дорог, средь затишья и бега
   Оставив - в который раз!
  
  
  
   Н А Ч А Л О
  
   Тоска и белый ветер. В солнца свечах
   Навстречу разлетаются стволы.
   Аллея тополиная. Тень. Встреча.
   Голубоглазым мрамором белы
   Озёра. Взгляд закатным очертаньем
   Был юностью внезапен, розов, долг.
   Всё - в оправдание моих скитаний!
   Всем - в созидание моих тревог.
  
  
   Ты раскрой мою душу, зарытую в темень и прах.
   Там она не спаслась, сжимаясь петлёй и бессмертьем.
   Горсти слёз вместо листьев на тонких ветвях.
   У прозрачного воздуха тяжесть и сырость. Безветрье.
   Краем свежей зари голубой обесцветилась ночь.
   И проталины в голой земле всё чернее и жгуче.
   Я молю: протяни ко мне руки - самой мне невмочь,
   Вновь оттаять как прежде, - как снег, - обожжённой беззвучно.
   Он метелью унёсся и не долетал до земли...
   Превращаясь в ручьи, - он донёс к солнцу - весть и разлуку.
   Распахни свою душу навстречу моей и прими
   Одиночество голого мира, его обнажённость до муки.
   А потом, смешав солнце в туман, зацветёт в соловьях
   Будет жить всём непомняще, ярко и будто - так смело!
   Ты, спася мою душу, унеси её в этих ручьях,
   Небо в них растворилось грозой, - бурной, тихой и белой.
  
  
  
   В чёрных косах заречья дробилось оранжевым сводом
   Утекало, - вело, за собою сжигая мосты.
   То ли холодом руки свело, то ли белым морозом.
   Заколдованным лесом, - в вершинах - черней немоты.
   Запестрели дороги, - в конце - как в туман поднебесный.
   Это было весной, когда жизнь и прощение - врозь.
   Новых встреч не таясь, ликовала безвестная песня.
   В голубом пёстром небе, где снами и негой слилось.
   Так сжигают себя, так - не помнят себя, не жалеют.
   Так становятся ветром, кого-то желая спасти.
   Так - недавно пришло бессловесное, гордое время.
   Время избранных, выживших, вылитых - с чёрствой горсти.
   Им как будто - потоп, - этот розовый луч одинокий!
   Он разбудит ручьи, - обнажая и тлен и золу.
   Он как будто не был - в эту зиму, уверенный в сроке...
   Он как будто не ждал в этот век никого, - где никто - никому.
  
   ____________________________________________________________________
  
  
   Там в непокорной тишине, -
   Застыли в алчущем огне
   Без ветра ветви.
   И в вновь не сыгранной войне,
   В бредовом и великом сне
   Безветрье.
   2000.
   Поэта дар,
   Он растворён в застывшем, сонном зное.
   Он то, что только беспокоит,
   Не расколдовывая - чар.
   На дне и в море
   Он ледяной озноб и жар,
   Бездомьем дом его - замолчанное горе,
   Поэта даль -
   Даль уст несомкнутых, - и вскоре
   В посмертно вылитом прибое -
   Поэт - сказал...
  
  
  
  
   В сырой, заждавшейся земле
   Проталин выпитые волны.
   И было бы совсем так полно
   Чуть выйди солнце; там, в игре,
   В луче его, бесслёзно-мутном
   В синью омывшейся дали
   Всё сумасшествие, беспутье
   И ледяные корабли
   Из облаков, разбитых в стаи.
   Просящих - величаво - в путь.
   Озёрных чаш - рассветной ранью
   Им б всё отчаянье вплеснуть!
   И лёд разбить, и стать весною
   И жизнью стать на той струне -
   Где ив всполошенным прибоем
   Сплелось в оранжевом огне.
  
  
  
   Медный луч в пустынном небе, долгий светлый день...
   Одиночество, поверьте, не бывает тем
   Там, одним, - неизменённым, горным валуном.
   Одиночество - до смерти не узнает - дом.
   О себе одном не скажет, мир не изменя.
   Чёрных кос разлесье - жаждет полымя, огня!
   Жаждет света, - камнем в мёртвых, белых берегах.
   Одиночество и к смерти не внушает страх.
   Чем-то зиждется к рассвету - бледной полосой.
   Камни, сосны, - призрак лета! - сплетены верстой.
   Но куда бы в нём не мчаться, свет с мечтой скрестив.
   Одиноким сны не снятся. Снятся тем, кто жив.
  
  
  
   Всё обнажилось до черна -
   С насмешкой или в безнадежье?
   Опять менять свои одежды,
   Опять всю ночь роптать без сна.
   Как знать, - сквозь это - белизна
   Есть мимолётная весна
   Голубизна - в слепой надежде?
   Как знать, а может не одна
   Внутри постылого окна!
   Кто знает, я не стала прежней,
   В который раз оголена...
   1997.
  
  
  
   Есть свод, он будто бы вместил полмира
   И - море звёзд.
   Венчанья час и мужественная лира -
   С Никитских гнёзд - Большое Вознесенье!
   Он больше грёз,
   Он больше слёз и больше он спасенья
   Того, - всерьёз.
   Кого отсюда провожали
   Тот не забыл
   Ни эти солнечные дали
   Ни этот пыл.
   Ни этот звон, незванно-молчаливый, -
   Под этот свод
   Ни тот осенний день счастливый,
   Где всё пройдет.
   1997.
  
  
   Парк точно белый - окаменел он.
   Медный листья - у чёрных крон.
   Белые зори, белое небо,
   Белые чаши, в чёрных статуях - белое.
   Белый мой век, да не он!
   1997.
  
  
   Серые корни - вдруг стали костром, -
   Ветви оторваны - в выси.
   Или сгореть, или инеем в нём,
   В небе таком - прожгися!
   Серые корни, стволы без ветвей.
   Ветви тонки и чёрные.
   Только не солнце, не свет,
   Только глаза - покорные.
   1997.
  
  
   Не знаю, кто - я, что я, где
   Мой век на призрачной воде.
   А жизнь - широкая река,
   Не втискивается в берега.
   Жизнь, - не иссушенный ручей,
   Страны морей, страны - ничьей,
   Страны моей.
   Душа один, но прочный мост,
   Подай, Господь.
   И если нужно, то распни
   За эти дни.
   1997.
  
   Не только всем, всему чужой
   Пылится снег, ложась на крыши.
   Не только всем, всему виной,
   Что это небо стало выше...
   И в лёд, и в снег, и в лютый зной.
   И в свет и в тьму - одним рыданьем.
   Не только всем, всему виной
   Душа - разбитым покаяньем.
   1997.
  
  
   Пепелище в осколках льда,
   Тяжесть ран в голубых разводах.
   У земли след забвенья там,
   Ведь её не бывает безродной.
   След изрытый шагов ничьих,
   След коричневый, мёртвый, рваный.
   И рассвет - в вратах голубых...
   Там, у неба, - не знают - раны.
   март
  
  
   Пшеничные дали в солёных снегах...
   Простёртые ветви в стволах невысоких,
   И - яркая тень - в голубых берегах!
   И след былой жизни, и - мёртвость в глазах...
   И жизнь - уместилась не в сроке.
   Озёрные чаши - в их пепел и лёд.
   И солнце в кострищах закустий - утоплено.
   И всей полнотою бессонницу ждёт.
   Слепо и безропотно.
  
  
  
  
   Он застыл, этот город. Он умер, укрывшись зимой.
   Заморозив шаги, обесцветив и небо и землю.
   Ослепив беспощадностью видеть его; неотъемлемо -
   Жить им, быть, пережив, - и выжить - его немотой.
   В узком русле у улиц в пыли низ окон, - лишь дотронься!
   Замирает он, чёрной капелью февраль отогрев.
   И в разломы дворов просочась, стынет первое солнце...
   Никого - лишь при этом не вспомнив, не знав, не задев.
  
  
  
   Весна запоздала, рассвет заставала.
   Его была медь. Её было мало.
   Тогда... А нынче свирель - золотым покрывалом!
   Мне ночи такие, мне - ветви нагие
   Нельзя не увидеть, нельзя ненавидеть!
   И в розово - сладостно - млечном прибое
   Нельзя жить без горя.
   Мне было белее - в листок недописанный
   А нынче - медовые слёзы невыспанные!
   Мне было светлей в рубцах снега изломанного, -
   А нынче - светает - лазурными волнами!
   Я, может, поплачу,
   Я долго не плакала,
   В слепом молоке
   В соловьиный крик вкапана!
   Мне долго стоять, никого там не встретила,
   А нынче в садах - вишнёвых заветрило!
   И всё замелось - солёными искрами!
   В сиреневый звон мечтаю я выспаться.
   Я помню. - Рассвет. Медь. Весна запоздалая.
   Кровь слёз в пустоте, скупая и алая.
   Я помню закат, в метелях заржавленный,
   Поля обнажились бессметными ранами.
   Молчаньем ветвей будто небо - разверзглося...
   Я помню весну, где молчание треснуло.
   И всем разлилось, за восходом белёсыми
   Где жизнь повторяется - этими вёснами. 1999.
  
  
  
   То ли снег тот молодой
   Опадает - с яблонь, с вишен...
   То ли белою водой
   Мир опоен и возвышен.
   То ли я была такой,
   Что уже себя - не вижу.
   То ли ветер ледяной...
   1999.
  
  
  
   Было сонно и сухо, и млечно, и вот, -
   На туманный поток - как всемирный потоп!
   И не гнёзд, и не дома, - ликующих вод
   Запах тот!
   Отнеси меня громом ликующих вод
   В свой исход!
   1994.
  
   Там где у крыш высоких дождь перекликал
   Колодцем подворотен - мой несметный голод;
   Как воск, растает тёмная печаль
   И вновь омоет город.
   Зажгутся фонари и узкая река -
   Вниз потечёт, бесследно-золотою...
   А в храме службы нет. И майская тоска.
   И запах ладана. И запах аналоя.
   Чужие лица. Окон переплёт
   Меня уводит вверх, в несказанное кем-то.
   Я вымоюсь дождём. Пусть будет ночь. Там пьёт
   Сирень - бульварных стен погасшие рассветы.
   С крыш долго так стучит - капелью дождевой,
   Подставлю я ладонь и слёзы вновь отмою...
   Как в век назад, - омоет город серою рекой
   Из ладана, невстреч и аналоя!
   Я никуда уж не смотрю, не вижу никого,
   Мой поезд вновь уйдёт в опоенное ветром.
   Дождь будет капать долго, далеко..
   Чтоб вспомнить улиц чистою стеной неблизкие рассветы.
   1999.
  
  
   При жизни быть умершим - боль и честь...
   А с нею - не марш похоронный.
   Блажен, кто молчанием мир отверз
   И смертью той был спасённый.
   1999.
  
  
   ЛЕСНОЙ ПРУД
   В разломе бурь лиственных -
   Висящие кисти - над чёрной водой.
   Ты в розовых искрах заката омой
   Моей буйной жизни - забвенье, скитанье,
   В обломе искр лиственных -
   Всё созерцанье...
   И таянье бедное, белое таянье.
   Зеркальных бурь лиственных - воспоминанье. 1999.
   Была ночь, за ней утро растаяло льдиной,
   Синеватой, слепой... эта ночь была длинной.
   Эта ночь была долгой, и утро тем чище
   Чем жизнь дольше себя в предрассветной тьме ищет.
   Там на склоне туман, он не густ, и не горек.
   Этот жалкий обман - белый снег! С жизнью спорит.
   И исчезли ручьи, обнажившие землю.
   И замолкла капель... ветви просятся в небо,
   Вмиг напрягши себя, натянувши все жилы!
   Вслед туману - заря. Обнажились могилы.
   Обнажилось всё то, что сказать не сумею.
   Только взвою вослед я проклятью - забвенью.
   За могилами свод без креста и без тени.
   Два высоких куста - бузины и сирени.
   Рощи сизая тень за разлитой поляной.
   И аллеи прореженной тень сквозь туманы.
   И сквозь ряд её черный, безлиственный, ровный -
   Мертвый дом. Мёртвый город, мир мёртвый и гордый.
   Без сочувствия мир, из золы и из камня.
   Молчаливый, и слов не просящий. Мир давний.
   Он не впустит тебя, - не молись и не жажди, -
   Этим близким виденьем проснувшись однажды,
   Им настигнута, им прожита, - не оттаешь.
   И об лёд в близком озере - первые стаи.
   Этот мир станет вечностью, жизни отвергши.
   Он не станет надеждой, - он просит - отречься.
   Мир безлиственный, свет затянувший туманом.
   Мир невидимый, бледный. Мир каменный - рядом.
   2002.
  
  
   И солнцем обласканный каменный берег...
   Хрустальные тени... в ликующем небе
   Глаза. Всем безволье, бестемье.
   Живое неживо - в благодареньи.
   В полете, в слезах, в полусне и забвеньи.
   2002.
   _____________________________________________________________________
  
  
  
   Чёрный след зимы у смерти,
   Листопад в прошлогоднем ветре.
   Заколдованы льдами воды.
   Миг смирения. Миг покоя.
  
   Не покорности. И не спится:
   В солнца сне - разлетаются птицы!
   Голостволье и тает и тонет.
   В голубом и бездонном склоне.
  
   Этим будет всё, как проснётся...
   Белостволье - белое солнце!
   В синей льдине неба бездонного
   Обреченностью сна покорного
   Ожидание жизни.
   Обречённость на счастье.
   Призрак жизни заря средь стволов нечастых.
   Пламенеет и ждёт,
   Застывает и длится.
   Это жизнь. Это смерть.
   Это - солнце и птицы.
   Март, середина.
   ________________________________________________________________
  
  
   Каменистый берег. Тень.
   Солнце тает во вселенной.
   Каменистый остов. Тлен.
   Света тайна - неба бездной.
  
   И в бессчётных облаках
   Вечер омут, бред и льдины.
   Может это чей-то страх
   Перед вечностью единой?
  
   ________________________________________________________________
  
  
  
   Весь день голубизной омыт,
   В стволах раздетых - воздух тает.
   Над миром ранний дым парит
   И облаками задевает
  
   Сосновый остров. Солнце. Даль
   Вплелась травою золотою.
   Окаменевшая печать
   У мира; будто той порою
  
   Живых смешав он в - неживое,
   Так хочет жить! Озёр размах
   Царит здесь ледяной пустыней.
   В межстволье - тонкие лучи
   Скользят по бессловесной льдине...
   Заката бледные ручьи -
   Берёзьи, - призраками тают...
  
   Здесь не живут и не прощают
   Здесь жизни жаждут, - их, ничьих,
   Не задевая и не пряча.
   Здесь не замёрзнут, не заплачут.
   Произнесут, и то - в себе.
   Здесь - вслед покорности судьбе
   Построен мир из льда и тени;
  
   Он ранним летом каменеет
   Он слишком ранней жизнью сыт,
   Он льдом уставший быть гранит;
  
   В сосновье - высохшие трели
   И долгожданные слова
   День долгий произнес, не пряча
   Озноб свой с робкого тепла;
   Его я долго здесь ждала,
   Окаменевшая иначе.
  
   _____________________________________________________________________
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"