В этом мире нет ничего необычного только для людей, внутренняя чувствительность, да и просто интуиция которых отуплена до последней крайности: дальше только бездушные роботы. Человек, душа которого богаче и шире чем его наружность, и которую он порой и сам понять не может, может открыть для себя гораздо большее, чем мир людей. Обозленных, черствых, себялюбивых людей. Мир света и тьмы, хитрости и магии, любви и ненависти. Мир, который скрыт от нас в другом пространстве и времени, но края которого порой пересекаются с нашим миром, надо только поверить в это. Или почувствовать это так, как это сделала Сабрина.
Часть 1
Мы в который раз молча сидели на травянистом берегу болотного ручья. Я сижу у него на коленях, крепка оплетая его массивную, твердую, черную как ночь руку своими бледными, и там-сям поцарапанными ручонками. Прижимаюсь к его мускулистому плечу и груди. Бездна, как же мне с ним хорошо... Ну и что, что эти прикосновения причиняют мне боль - терпима. Я прижимаюсь к нему, обжигая свое никчемное цело о его черный совершенный образ силы и могущества, ожоги проступают красными пятнами на белой коже, мне хорошо. Я не сопротивляюсь, и через какое-то время эта боль растекается по телу принося чувство блаженности. Подымаю голову и тону в кроваво-рубиновом море его необыкновенно больших глаз с умилением смотрящих на меня. Ну и что, что мы полная противоположность, я целую его и боль игривым ветром разносится по телу, тупым кинжалом упирается в вески, губы глубоко трескаются, и вот ручейки моей теплой крови медленно спускаются по подбородку, крупными каплями срываются вниз на грудь... Он размыкает свод длинных, густых, смолянисто-черных ресниц, позволяя мне вновь тонуть в рубиновом море и отстраняется.
- Зачем...- он виновато смотрит на меня, и вынимает руку из моих объятий, неужели его и впрямь это так сильно ранит? Мгновения, и все мои ожоги, треснувшие губы - только воспоминания, всё исчезло. Как же он не поймет: я сама выбрала этот путь, люблю его, а значит и эту боль. Провожу рукой по его скуле, и как маленький котенок вновь льну щекой к его груди. - Зачем ты себя мучаешь?- Он говорит нежным бархатным рычанием, глубоко вздыхает, проводит хищными, черными когтями по моим волосам... мм, как хорошо. Хочется поцеловать его, но зною, он уже не позволит. Ну и что, что он ДЕМОН, а я всего лишь ничтожный человек.
- Я тебя люблю, Айрис, только тебя.- Мне не обязательно это говорить, он и так знает. Но после этих слов его большие, кожанистые крылья довольно встрепенулись, и он сам обнимает меня, едва не ломая ребра.
Сейчас весна, май. На исчезающем болоте особенно красиво. Мягким, густым ковром стелятся вдоль всего ручья белоснежные цветы лесного курослепа, там-сям проступают желтые пятна подбела и еще каких-то болотных цветов, где-то у тонких березок проступают красные шапки земляных пуговиц. Осины, ольха, березы, густая лоза, дикая черемуха и даже кривые, тонкие, низкие, неприглядные болотные ели, теперь зеленые, как только что ограненный изумруд. Надрываясь поют соловьи, синицы, жабы. Красиво.
Мне кажется, с ним я могу просидеть здесь вечность, только бы ощущать его.
Как так получилось, хоть он уже раз десять объяснял, я упорно не понимаю. Хотя мне немыслимо это нравиться - демон и человек. А может я просто сошла сума. Ну, да и фиг с ним, хорошо ведь!
Часть 1
Опять, опять я одна, скитаюсь по лесу. Нет, не по лесу - по болоту. Сейчас вечер, темнеет, но мне совсем не страшно - привыкла. За свои семнадцать я многое видела и терпела, так что болото и темнота теперь самые верные друзья. А если так, то друзей у меня практически нет, одна только Катька, да и та не всегда мне рада, ну хоть не шарахается моих причуд.
Почему я такая - не знаю. Я вообще многого не знаю и не понимаю, живу, как получается, и как не получается.
Мама умерла, когда мне было три года, воспитала меня тетка, отца я не знала, зато было пять отчимов... Часто и надолго меня оставляли дома одну, насколько я помню, к сверстникам не пускали, постоянно орали, потом били и выгоняли. Тетка говорила, что я ненормальная, как и прабабка, та была сумасшедшей, пела во сне, говорила с пустотой и не любила людей, но жила до ста восьми, потом бросилась под поезд. Я же до пятого класса спала по два часа в сутки, и вместо стишков, лепетала что-то не на русском себе под нос: отвели к врачу, тот сказал, что с возрастом пройдет. И прошло, почти... выросла замкнутая девушка, которая иногда смотрит в пустоту и что-то нашептывает, притом сама не понимает что. Зато у меня богатое и живое воображение, хорошо развитая интуиция, и я могу слышать и видеть то, что остальным не под силу( больше расхваливать я себя не стану).
Иду, просто гуляю по темному болоту, впереди слышится журчание ручья, я часто тут бываю, иногда ночую, забравшись на разлапистую черемуху, поэтому тропинки знаю все. Вот и сейчас, иду к ручью, что бы окунуть в живительный холод ноющую руку ( одноклассники толкнули ради смеха, а я как обычно 'удачно' упала. Ну и что, боль - это не самое страшное на свете, есть вещи куда ужаснее). С этими мыслями начинаю мурлыкать себе под нос старую песенку, а что, я жива, молода и моя настоящая жизнь где-то ждет меня... наверное.
На темном болоте
пришла свою ночь скоротать.
Пусти меня ветер -
Ты видишь не плачу хоть больно
Опять...
Но тут что-то громко чавкнуло, хрупнуло, как будто воздух набирали в простреленное легкое... притом звук из-под земли. 'Ой, не добрым запахло!'. Ну а чего тут такого, это же болото! И тут передо мной земля стала превращаться в сплошной темный сгусток, постепенно подымаясь в воздух. ' Глюки, глюки, глюки... нервный срыв. Блин, бежать надо срочно! Стоп, я что сумасшедшая, от глюков по болоту ночью драпать...'. Стою, попутно себя успокаивая воспоминаниями ( будь они не ладны!) о прабабушке. Но тут пятно исчезло, сомкнулось без следа. А на том месте лежит что-то, нет, кто-то черный. И это - не глюк! Он громко дышит, пытается подняться с карачек, и что-то шепчет, отплевываясь... разворачивает крылья! ОЙ! Мамочки! Стаю, твержу себе что надо хоть изредка дышать, не могу даже пошевелиться. На меня уставились два больших красных глаза, он глубоко и громко вздохнул и стал таки на ноги... черный, красноглазый, с крыльями. А может все-таки глюк? Нет, или я и впрямь с катушек еду. Пока он, или оно стоит тихо, и смотрит ... мля-а, на меня, нет, ну точно! Стою перед этим и тереблю низ старой рубашки.
- Э-э-э... вам помочь?- А я что, уже и говорить могу?! И чё это я ляпнула? Ой, а он еще и моргает! Однако здоровое, метра два... может чуть меньше. - Ик, - не-эт, драпать это слабо сказано. И потихоньку начинаю пятится... коряга. И вот я уже в форме перевернутого таракана, трясущаяся как осиновый лист пытаюсь встать... коряга, еще одна. Блин, тоже мне 'темнота друг молодежи!', и это на знакомой тропинке!
- дэле`энгуор аршеал. - тихо прорычал оно.
Он делает шаг ко мне, наклоняется в легком реверансе ' страшный, но вежливый глюк', промелькнуло в моей голове, и вытягивает руку к моему лицу. Ну ни фига себе коготки!!!
- Чего ты хочешь?- прохрипела я пересохшим горлом, поздно. Его коготь коснулся моего виска, и я начала задыхаться от боли. Словно череп мне прошивали раскаленной сталью, в глаза сыпанули искры, рот наполнил горячий свинец, я слышала, как трескается мая же лобная кость, останавливается, сбившись с бешеного ритма сердце. Потом темнота.
Все кончилось,... я ничего не слышу и не вижу, но главное нет той боли, нечего уже нет. Словно плыву по тихим волнам в полной темноте, и неважно, куда и зачем, не хочу возвращаться к той боли... страшно. Если это - смерть, то оно и к лучшему. Становится прохладно, хочется вдохнуть побольше этой прохлады... хочется вдохнуть.
Что-то мне мешает, что-то не то... только что? Свет? Да, сквозь сомкнутые ресницы, самым наглым образом пробивается свет. Еще пара секунд, и вот уже холодно и мокро. Открываю глаза.
Это не смерть, это хорошо знакомое мне болото. Значит, я спала, и та страшная боль, всего лишь сон. Да, сон, потому что сейчас голова легкая и ясная как никогда. Странно, как это я умудрилась заснуть на топком, травянистом берегу ручья, ведь до половины в грязь всосалась. Брр, холодно, сентябрь как ни как! Хм, сколько же я проспала? Светло уже.
Наконец я отлепилась от грязи, и повернулась к ручью, чтобы напиться, он хоть и болотный, но вода в нем очень чистая и приятная, но тут...
- А-а-а!!!
- Б-э! - Прислонившись к березке стоял он. Очень похожий на человека, только весь черный, с кожаными, когтистыми, крыльями и красными глазами без белков. Он был выше человека, где-то два метра (ну и люди такими бывают, чаще баскетболисты), густые, черные волосы до пояса, челка непослушно свисала на левый глаз, заостренные уши, глаза раза в два больше самых больших человеческих, прямой тонкий нос, и аккуратные тонкие черные губы, изогнутые в наглой усмешке. И из-под этой усмешки видны белоснежные, хищные, даже на вид острые клыки. На каждом пальце рук и ног (на ногах только по три пальца) - черные, блестящие на солнце, длинные, с мизинец когти. Красивое мускулистое тело, с чуть заостренными чертами, там-сям поблескивало серебристыми искрами... красив. Но только при взгляде на него, уже ощущалась сила существа, и страх перед ним. Казалось, что разорвать человека на куски, ему нечего не стоит. 'Зверь', твердил мой внутренний голос.
Неужели та боль не была сном, и он оставил меня, что бы мучить сейчас.
Я сделала пару шагов назад, попутно ища какую-нибудь палку для защиты, но поскользнулась и с головой улетела в ручей. Улыбка зверя стала еще шире. Рукой я нащупала какой-то камень, и долго не думая запустила в него.
Не тут-то было. Вытянутой рукой он поймал камень, и даже не морщась, раздавил его на две части.
- Думаешь убежать?! - со слышным сарказмом в голосе спросил он, - беги, если сможешь.
- Кто ты?- 'Зверь, который умеет говорить', почти шепотом спросила я.
- Хм, глупый человек из пустого мира. - Уже с призрением говорил тот,- боишься меня?
- Кто ты...- я изо всех сил заставляла биться сердце спокойнее, кто бы сейчас со мной не говорил, он был разумной формой жизни, и более того, был сильнее меня.
- боишься... так беги же. Поиграем. Добежишь о той черемухи - оставлю жить. - Он повернул голову к ближней черемухе, до нее было метров тридцать. Но я не побегу, что-то внутри меня говорит, что это только раззадорит хищника. Собираю свои конечности в кучу, ищу остатки храбрости, и... иду к нему. Улыбка с черных губ исчезла.
- Пустой мир, - я остановилась на расстоянии вытянутой руки от него. - А ты знаешь другие миры?- Стаю перед ним, и понимаю, что голос дрожит сильнее рук, но все же смотрю на него, и не просто смотрю, я пытаюсь его изучить.
- да кто ты такая, чтобы вопросы мне задавать?!!!- Рявкнул он, и выбросил когтистую руку мне под дых. Странное чувство, боль, но не такая как в прошлый раз, это как бут-то из меня вытаскивали что-то, притом из всего тела сразу, и это что-то просто так вытащить себя не давала, оно цеплялась за все подряд, и нехотя отрывало плоть от кости, разрывало сухожилия. Я кричала, пыталась отойти от него, но надежно повисла на черных когтях. И вот уже нет сил кричать, все вокруг потеряло краски, дышать стало лень... сил нет. Боль ушла, но легче не стало, я в сознании, но ничего не хочется, просто лежу на мокрой земле у его ног и смотрю куда-то в даль. Он что-то бормочет, наклоняется, и я жду что опять придет та боль... пусть. Но нет, меня накрыло темнотой.
Тусклый красноватый свет, я лижу на неровном каменном полу, невыносимо хочется пить. Голоса, грубый металлический рев, и знакомый мне бархатный рык.
- Ты идиот!!! Что ты творишь!? Совету это не понравиться.
- Не тебе судить! Авар, ты же не смотрел ее душу, уверяю - в кузнеце от нее немало пользы будет. И потом...
- Потом! Потом!!! В тот мир закрыт проход! Это ты помнишь?
- не надо!!! Это можно обойти, тебе ли не знать? И ты знаешь, что станет возможным.
- Сукин сын! Забыл, кому служишь?! Может тебе напомнить!
- Себе напомни! Не забывайся!
- Ты мог отставить ее.
- Авар...
- Твое любопытство добром не кончится. Саркэа узнает, и я тебя не вытяну.
- Ты взгляни, и Саркэа не будет против. Я уверен.
- Надеюсь, если же нет... ты знаешь цену.
- не надо так обо мне судить. Пойдем.
Шаги, свет стал ярче... как же хочется пить. Но вот передо мной две крылатые темные фигуры. Один пинает меня ногой в живот.
- Хм, ты прав, она пережила и тебя и переход... редко.
- Это лишь одна сторона. - меня взяли за горло и подняли над землей. - Взгляни. - Я открыла глаза. - Ха-ха-ха...
Опять эта боль, только я не кричу, не хочется, да и не помогает. Удар. Темно.
Открыла глаза я в какой-то клетке. Странно, густой, тяжелый горячий воздух, и грязный там-сям прикрытый почерневшей соломой, заиндевелый каменный пол. Пить... в этой камере нет воды. Сей час мне не чего не болит, и я спокойно встала. Скорее всего это пещера, или искусственно выдолбленный в сколе проход... широкий. Свет и ветер идут с одной стороны, а значит там выход. Есть еще небольшая щель над моей клеткой, но это не в счет. Здесь еще стоят клетки, почти все пустые, только там в дальней кто-то копошиться. Кто, мне не видно.
- Эй! Кто тут есть? - ответило мне лишь собственное эхо, судя по нему можно сказать, что проход ведет куда-то далеко в сторону и вниз. Ну и где я? Точно не дома, у нас в стране гор нет, даже маленьких, а самая высокая точка над уровнем моря всего триста метров, и то не скола, а песчаная возвышенность.
- Э-ге-ге! Есть кто!- опять только эхо.
Прошло несколько часов, темнеет, но так никто и не появился... пить хочется. Внизу на прутьях грязный иней, если еще пятнадцать минут никто не придет, придется его слизывать.
Темно. На зубах и языке пленка из грязи и ржавчины... так никто и не пришел. А инея было катастрофически мало.
Идут часы, снова день, вечер, ночь. Между клетками изредка пролетают маленькие летучие мыши. Я думаю, что меня оставили здесь умирать.
К середине третьего дня я не могла встать на ноги, и считала черные точки перед глазами... пить.
Но вот шаги, плеск воды. Меня спасают? На врятли.
Клетку открыло нечто. Существо такое же, как и то на болоте, но без крыльев, и волосы собраны в косу. Кажется женщина, фигура более тонкая, и бюст. Она принесла ведро воды!!!!
- Встань, раба!!!- рявкнула она. Я пытаюсь приподняться на локтях, но не получается - падаю. И вот меня рывком хватают за волосы и топят в этом ведре. А все ровно! Главное пью. Вода теплая, мутно-желтая, и пахнет прелостью. Но вкуснее ее нет на свете ничего. Меня отдергивают и поливают остатками. - Очнись нижайшее! - Но глаза открываться отказываются, мертвой рыбой лежу на мокром камне. Удар. Кажется мне разорвали щеку. Пусть, у меня нет желания скулить, а боль... пройдет потом. Волокут куда-то за ногу, пересчитываю затылкам все камешки и ухабы. Свет, яркий свет полуденного солнце.
- Саркэа!
- Чего тебе.
- кто это?
- Глупый вопрос. Раба.
- Я не слепой! Откуда она?
- Я с ней не разговаривала!
- Чья она? Или ты и этого не узнала?
- Айрис приволок откуда-то, Авар проверял: её одной хватит на воскрешения, редкость.
- Да... почти невозможно. Но откуда она? - Красноглазый подошел ко мне, и впился когтями в и без того порванные щеки. - бледная, не худая, высоковата для селянки. Откуда ты?- он потряс меня, но язык окончательно завалился, и в ответ я смогла лишь закашляться. - Так ты говоришь одну на воскрешения - она и до мастерской не дотянет!
- Мне ее что, на руках тащить! Нет, она живучая, перевернутый переход пережила, и еще ее в карцере забыли. Человек, а как полукровка.
- А может она и есть полу...
- Нет, Авар не ошибается. Вытянет.
- Хорошо, ступай. Но как отволочешь ее обратно, придешь, нет, я сам приду. К ней.
Свет гаснет, опять темно, и я нечего не чувствую.
Вода, меня опять облили холодной водой. Открываю глаза. Цепи, шестеренки, загоны для животных, где-то пылает огонь, стучит железо - жарко.
- если ты еще хоть раз отключишься, я выжгу твои паршивые глаза. - она сказала это таким нежным и упоительным голосам, будто обещала сказочные удовольствия, а не пытку.
И так, видимо это и есть мастерская. Я сижу на твердом стуле, кажется он из желто-красного камня, с стольными вставками. Меня обкручивают тоненькой серебряной цепочкой: два витка вокруг шеи, один вокруг талии, по четыре на каждую руку и ногу. Потом цепочку натянули... скругленный метал не хуже лезвия разрезал кожу. Это было совсем не больно, сначала, даже приятно, потом совсем никак. И тут я заметила, что на моем каменном 'троне' проделаны специальные канавки, по которым кровь как по волшебству, проделывает странные фигурные движения, и стекает в небольшое отверстие в полу, а там чернеет. Прошло где-то полчаса, кровь все не сворачивалась, и я поняла, чем это мне грозит. Вместе с кровью, меня медленно покидали силы, и это не просто усталость, я буквально слышала, как тело кричит 'хватит!', сердце в панике боролось с наплывом судорог, болели глаза, становилось трудно дышать. Еще немного и голова, как пустой орех лопнет от внутреннего давления. Пытаюсь пошевелиться, серебро держит надежно ' а вампиров в моей родне случайно не было?', странно, но мыслями я еще могу шутить.
-Встать. - Тихий, но уверенный командный голос. - Встать! - передо мной стоит высокая статная фигура с крыльями. Меня аккуратно, странно, но и впрямь аккуратно, переворачивают на спину. Так, я опять в клетке, лежу на холодном палу, а в глаза мне смотрит он, только кто? Я человек, в клетке... не дома - факт! Сумасшедший? Ну, это как посмотреть. Тогда почему я вот уже трое суток общаюсь с черными мутантами? Нет не так, это они со мной общаются, я же молчу. Может это сон - и тут меня до боли сжали за икру левой ноги. - Встань ты в сознании. - Я посмотрела прямо в глаза крылатому мучителю, но сознание категорически отказывалось говорить, а уж тем более вставать. Он отпустит, и боль исчезнет без следа, сразу, бут-то ее и не было вовсе. Странно, но я уверена в этом, как и в том, что вода мокрая, бут-то для меня это забытая, но когда-то хорошо выученная аксиома. Вот он сжал пальцы, и когти прошили мягкую плоть, раздробив при этом кость: крик. Как бы я не хотела, но такую боль сдержать не могу. Опрокидываюсь назад, пытаюсь отползти - держит. - Тебе не больно. Но если ты будешь молчать, я с удовольствием покажу тебе боль. И так... - голос его бархатный, успокаивающий, на лице ни каких эмоций. Но он все еще крошит мою кость. Уже задыхаюсь этим криком, давлюсь пеной, вонзаю пальцы в каменный пол: ему все ровно. Из глаз слезы... давно, давно я не плакала, не от обид, не от боли, даже когда отчим бил, не плакала. Два года назад я пообещала себе, что больше моих слез ни увидит никто. А теперь... Извиваюсь из последних сил, хватаю его за руку: только хуже. - Откуда ты.
- Нет, из Белоруссии. - его крылья нервно встрепенулись, и меня тут же отшвырнули к прутьям.
- Ты умрешь - тварь из пустого мира! - в голосе ни намека на ложь или запугивание, только ярость.- И приведший тебя с тобой! - я зажмурила глаза, и... он ушел.
Этим вечером было особенно не по себе. Я уже понимала, что все происходящее не глюки, и теперь я умру здесь, даже сама не знаю где. Нога не болела, болело что-то другое... душа, наверное. Да, она не хотела умирать, она вырывалась из груди, и пела. Пела тихую, жалостливою песню, о том, что не сбылось и никогда не сбудется. Я не видела жизни, знала слишком мало добра и дружбы, и никогда не была любимой, не любила сама.
Но тут мои себяжеления пришлось прервать: в пещеру ворвался тусклый огненный свет и чей-то дикий рев.
Впереди с факелом шла та 'девушка', за ней двое крылатых вели третьего, обмотав его шею золотой плеткой. Но пленник явно просто так сдаваться не собирался. Изо всех сил он вырывал плеть из когтей 'конвоиров', тем самым причиняя боль себе, но вот еще рывок, и плеть выскользнула из когтистых рук. Оглушительный вопль-рев, и четверка закружилась в черном смазанном вихре. Но вот пленник, еще с цепью на шее, пытается взлететь: нет! Двое схватили его за ноги, девушка в прыжке уцепилась за крыло, и разорвав кожаную перепонку, с хрустом вывернула маховую кость. Все стихло. Пленник упал на землю, его подняли, и с натошным хохотам, повели к клетке.
Девушка уже открывала затвор, как пленный, теряя последнюю надежду, попытался вонзит когти в шею одного из конвоиров. Когти уже прошили черную кожу, но пленник явно был ослаблен, а конвоиров двое. Конвоир, стоявший сзади, пришел на подмогу первому, и ловка схватившись за обвисшее крыло пленника, доломал его, кость хрупнула, и острый ее обломок, прорвав кожу, вышел наружу. Несчастный опрокинул голову назад, но не проронил ни звука: девушка зашипела.
Затолкав пленника в клетку, та, что держала факел, уцепилась ему за волосы, и опалила их наполовину.
- Скоро день Шэйнэа, и ты знаешь, какой будет казнь. - Прошипела девушка ему в лицо.
Все ушли, остались только мы.
Не далеко от его клетки догорал факел, и у меня была не плохая возможность разглядеть э...
- Кто ты?- в ответ мне демонстративно отвернулись и молчали. М-дя, тот еще собеседник. - Тебе слишком больно чтобы говорить, так? Или ты и сам не знаешь, кем тебя мама родила? - молчит. - А почему ты не заживишь крыло, и не убежишь отсюда? Моя нога зажила, а до завтра и болеть перестанет. Эй!!! Я что со стеной говорю!? Или ты собрался покончить жизнь самоубийством? Ты там что, уснул? - он отвернул голову к факелу, и... да не может такого быть!!! Задул его. - Поздравляю, ты меня впечатлил. М... давай так, я отстану, если ты скажешь, где я, и кто ты? - мочит, - ладно, тогда я и буду считать, что ты безмозглая скотина, умеющая говорить. Хотя нет, ты мой глюк!
- Кто!!! - слава богам, он заговорил!
- Глюк! Мой продолжительный глюк!
- мм, пустой мир!
- Не-а, Сабрина! - я смотрела но обломок кости, из которого пенясь текла кровь. Ему и в правду очень больно. -Зачем ты себя мучаешь - заживи крыло.- Он тяжело вздохнул, видимо понял, что я до утра не отстану.
- Айрис, тут темно, но я вижу твою рану... заживи ее.
- тебя так волнует моя боль...- все тот же холодный голос сказал это как-то задумчиво, совсем не как вопрос.
-Кто же ты? - еле слышно прошептала я.
- Демон. Довольна? - теперь его голос смахивал на обреченный.
- Не знаю, не верю. - Он молчал. - Демоны в моем понятии всесильны, а ты сидишь в грязной клетке, и у тебя рогов нет. И более того, демоны - духи. Ты же сидишь с переломленным крылом... так, форма жизни. - он как-то странно заурчал... смех, тихий.
- Пять дней. Ты будешь умирать медленно, в тяжких муках....
- Чему быть, тому не миновать. - Он говорил о смерти, о моей смерти. А мне было все ровно. Для меня смерть - естественный конец всего живого. Только почему-то совсем не страшно... может я сошла с ума. А, ну и фиг с ним - мертвому ясные мозги не нужны.
- От моих рук.
-!!!??? - ну и зачем он мне это сказал?! В принципе потом уже все ровно будет, но от этих слов как-то не по себе... жаль. Жаль его. Это невыносимо, знать, что придется убить кого-то, и более того, говорить с ним, видеть его... не хотела бы я быть на его месте.
- Ненавидишь меня?
- Нет. А разве ты хочешь кого-то убить? - Я не верю, что этого можно хотеть.
- Да.
- Ты не демон, я не верю тебе.
- Да пойми же ты!!!! Я...
- Успокойся. - Я поняла, что это выводит его из себя, и убивать он не хочет, поэтому попыталась говорить как можно мягче. - Айрис, все в порядке. Говорят, что прощение убитого, снимает грех. Я прощаю тебя Айрис.
-???!!!
- Скажи что-нибудь.
- Но как?- ух, кажется, из ступора его я вывела, уже не плохо.
- Очень просто. Но ты так и не сказал где мы? - 'Боишься помереть там, где в бога не верят?' сказало мое второе 'Я', и тут же было заткнуто.
- Кьеарун. Так называют этот мир.
- Твой дом?
- Нет. Мой дом другой, далеко отсюда. Здесь его называют Нижний Мир, а мы называем - Уриан.
- Ладно, я устала, давай спать. - Давай спать!!! Да как он уснет с таким переломом?! Не знаю, но говорить почему-то совсем не хочется.
Темно, холодно, я не сплю и знаю что он не спит. Наверное смотрит на меня, но как бы это казать.... Я с самого детства чувствовала, если на меня смотрят, и особенно если смотрят со злом. Сейчас же я зла не ощущаю, просто взгляд, даже дышал он не слышно, как бут-то вовсе не дышал.
Я умру от его рук, но совсем не обидно, и не страшно. Я слышала, что и его ждет казнь, но какая? Меня как человека максимум можно убить, а что они могут сделать с демоном? Если он и вправду демон, то бессмертен, или моё понятие о демонах и то какие они есть слишком уж расхожи... пять дней. Есть время, чтобы узнать. Быть бы к нему поближе... 'ну нет, ты мать сама себя слышишь? Быть поближе к тому, кто собирается тебя убить!!! Тебя-то телепортировали, а вот мозги - забыли!' взъелось второе Я. Клетка закружилась в потоке серых искр, и я уснула.
Утром моя пришла та дьяволица, Саркэа. Только воды она не принесла, а пить хотелось больше чем жить. Я вспомнила о Айрисе. Он в пол-оборота сидел, опершись на прутья, крыло не восстановилось, алые глаза бессмысленно смотрели в пустоту. Мне нужно попасть к нему. А еще мне нужна вода, иначе я умру.
Вообщем ритуал с креслом и цепью повторился, только теперь эта ненормальная читала на непонятном мне языке, и пару раз заехала мне плеткой по лицу... воды не дали.
По пути обратно к пещере с клетками, в полуобморочном состоянии, меня целиком забросили в корыто с грязной водой. Грязная, чистая, да хоть отравленная - главное вода!!!
Когда меня за волосы подтащили к клеткам, в голову пришла одна мысль, которую я тут же и отпрактиковала. А что я теряю в случае неудачи?! Да ничего, я и так в рабстве.
- А-а-а!!! Нет! Не хочу! - Что есть силы я начала извиваться у ног Саркэа, и попутно отползая подальше от клетки с Айрисом. Пусть думает, что я его боюсь. - А-а-а!!! Убийца! - а этот 'убийца', чуть спектакль мне не испортил: медленно повернул голову ко мне, и всем своим видом говорил 'Неужели до нее дошло?', ну хот ты ему подмигни. Хвала богам, подействовала! Саркэа, не долго думая, открыла его клетку, и швырнула меня прямо на него, сказав: - Ты сама выбрала себе ночь. - Затем прошипела что-то вроде 'нижайшая тварь', и ушла.
Я быстренько съехала с Айриса, и укоризненно на него посмотрела.
- Я хорошая актриса? - более глупого выражения лица я еще не видела: надо же и такое может! - Да очнись же ты, я тут, с тобой... - его когти начали удлинятся. - А вот этого не надо. Повернись, я хочу осмотреть крыло. - неестественно уверенным для себя голосом сказала я.
Я конечно же не врач, но всегда хотела им стать, поэтому медицинской литературы в свое время читала достаточно, да и по биологии из всей школы у меня высший бал. Математика, конечно, оставляет желать лучшего, но сейчас это неважно.
- Разве ты лекарь?- Айрис, он точно демон - человек на такое неспособен: у него из тела торчит кость, а голос такой спокойный, почти нежный... и о чем это я?
- Нет, я девушка из пустого мира. Не бойся, больнее я не сделаю. - В ответ он заурчал, нет, это он так смеется.- Что-то не так?
- Человек говорит демону 'не бойся'. Знаешь Сабрина, ты странная девушка.
- А я думала что ненормальная. Повернись.
Вообщем, у демона строение крыла почти такое же, как и у летучей мыши, только еще две придаточные кости. Но самое плохое, открытый перелом был не единственным, было еще два закрытых, я уже молчу о порванных связках. Это всё я видела и распознала, только, как ему помочь ума не приложу. Раза два я нечаянно задела раздробленную кость: он даже не дрогнул.
- Тебе совсем не больно? - звучит глупо, но если у него отмирание тканей, тогда я могу предложить только ампутацию.
- Нет. - Ну как же, он - демон.
- В смысле ты крыла совсем не чувствуешь?
- Чувствую. - Блин! Ну чем я могу ему помочь?! И зачем только в клетку полезла...
-Почему ты не можешь это заживить, здесь даже мои раны сами проходят. - В ответ на меня посмотрели как на Дауна-садиста. -Кстати, а почему мои раны сами проходят?
- Щека. - Да-да, Саркэа рассекла мне ее плеткой, и она до сих пор не затянулась.
- Это плетью, но... Я чего-то не понимаю, да?
- Ты хочешь мне помочь? - Он что прозрел?!
- Дошло, наконец! Только я не знаю, что могу сделать. - он втянул когти до той степени, что они перестали походить на оружие хищника, теперь они всего на сантиметр выходили за подушечки пальцев.
- Просто дай мне руку. - Его ладонь оказалась обжигающе горячей: больно, но можно вытерпеть не закричав. Этот жар стал медленно подыматься к голове, словно искры костра проникли под кожу и ища выхода закружились в глазах. Потом пришла слабость, и чтобы не потерять сознания я крепче сжала его руку. Искры в глазах запылали синим фейерверком, больше я ничего не помню.
Проснулась я от трехэтажного мата Саркэа, и обнаружила себя лежащей на груди Айриса, накрытой его крылом. Теплый.
Меня бесцеремонно стащили с 'лежака', и поволокли в мастерскую. Только в место стула меня ждала окрограмма.
Саркэа положила меня в центр нарисованной на каменном полу фигуры, разложила вокруг головы и ног какие-то странные предметы, и ушла. Не успела я поднять головы, как в помещение, больше напоминающее заброшенный бальный зал, вошел демон с золотой, аккуратно скрученной на бедре плетью.
Он склонился надомной шепча что-то на непонятном, урчащем языке, достал из набедренного мешка черно-серебряный, фигурный камень, как оказалось очень острый, и вырезал им на моих запястьях и груди какие-то символы. Затем он подходил к каждому углу окрограммы, и рисовал эти же символы в воздухе, с каждым движением его шепот-напев становился все громче. Когда он трижды обошел окрограмму, возвел руки к открытому в потолке окну: воздух вокруг меня задрожал. Вибрация с каждой секундой росла, в воздухе появилось желтая пыль, которая постепенно превратилась в нежный, прохладный свет, который медленно, но верно приближался к местам моих порезов. Вот символы на руках начали гореть, бут-то бы в них заливают расплавленный металл: пытаюсь пошевелиться, но я словно приросла к полу, и даже моргать удается с трудом. Боль поднимается выше, к голове, но даже закричать я не могу. Демон ходит вокруг окрограммы, хрипит какую-то молитву, чертит в воздухе когтистой рукой - боль усиливается, наполнят меня изнутри, ввинчивается тупым штопорам в сознание. Это невыносимо! Кажется что это последняя грань, но нет, с каждой секундой все хуже. Смотрю на него обезумившими глазами: это уже сложно назвать болью... разум поддается неописуемой панике, сердце забыло свой такт, и бьётся так, как ему вздумается, либо замолкает вообще. Хоть бы умереть сейчас! Но смерть теперь кажется непостижимой роскошью.
Это последняя минута, на большое меня просто не хватит.
Песня демона становится тише, или я ее просто не слышу... неважно. Слова, звуки, воспоминания - все проносится одним обрывком. Ну уж нет!!! Слишком мало у меня было. Последнее усилие, и удается выгнуться немыслимой дугой... крик. Все вокруг наполнилось моим криком, даже демон испугано отшатнулся, потерял слова своей песни и наступил на край окрограммы: неведомая мне сила смяла его как бумажный лист и впечатала в стену. Боль ушла.
Айрис.
Погоня. Смотритель узнал откуда я приволок девчонку. Бездна!!! Он же и сам понимает, как она нам пригодится! Хотя да, понимает: меня отдадут псам, девчонку убьют в конце ритуала, а он останется верным слугой хозяина, и в добавок обретет перстень приближенного, а что, ведь не он же закон нарушил? Закон, да его уже раз десять нарушали! Но Саркэа права - всегда есть тот, которому, и отвечать придется! Но ведь они и сами знают что без нее нам не провести и трети обряда. Трэш!!! Нагоняют.
Горло прожег солнечный металл. Мм, твари, знают, чем ловить... удар. Саркэа, ее рука, одно слово - бесовка
Скрутили, я неплохой воин, но против троих, да еще и эта помешанная когтями прошлась... не смог. Так, и где это я? Трэш! Лежу скрученный не хуже раба у ног смотрителя... м-да, точно собакам отдаст, он еще и прошлые обиды не забыл, да и грядущий праздник ем только на руку.
- Айрис... я знал, что ты этим кончишь. Но я на тебя не зол, наоборот, ты позабавил меня! Благодаря этой человечке, у нас есть реальные шансы... а в прочем ты и сам хотел этим оправдаться. - И этот урод еще полчаса мне нотации читать будет... и подохнуть нормально не дадут! - мальчик мой, неужели ты думал обыграть САВЕТ? Запомни: пешка никогда ферзем не станет. Хотя нет, тебе это не понадобится: ты позабавишь не только меня - я отошлю тебя на арену.- НЕТ!!! Это место, куда даже умирающий демон не пойдет... не был бы завязан рот. - Ты, кажется уже видел подобную сцену. Хотя с твоей помощью мы разнообразим представление: убьешь смертную из пустого мира. А пока ступай к ней, придумывай способы поизощренней... там будет Ромах, и уверяю тебя, одной попыткой ты не ограничишься. - Да, конечно, бедный Ромах, что ж он делать-то будет, если я сбегу? А ведь сбегу, но на арене не здохну!
Потом была боль - этот сукин сын меня вырубил.
Глаза я открыл когда меня подводили к пещерам карцера... ну уж нет, если бежать, то теперь: потом будет поздно. Вырвать цепи из рук себе подобных, не сложно: рывок, удар, выпад, захват ' Саркэа прости!'. Мне повезло, мои конвоиры еще моложе меня, а Саркэа - у женщин крыльев нет. Но, о пропасть!!! Этот старый хрыч выкачал из меня почти все Силы... он прав, я слишком молод - забыл. Псы Дианы!!! Откуда у этой... Плетка из солнечного металла? Завязалась драка...
Сбежать не удалось. Я оказался в грязной клетке, с переломанным крылом и опаленными волосами. А проходимка Саркэа никогда не упустит шанс добить побежденного, мало того что волосы опалила, так еще и про арену напомнила: - Скоро день Шэйнэа, и ты знаешь, какой будет казнь.
Вот сейчас жаль, что я не смертный, демоны от истоков своих лишены возможности самоубийства, а сейчас суицид - единственный сносный выход. О бездна!!! Как я слаб, даже думать не получается...
- Кто ты? - это ничтожество еще смеет со мной говорить!? Только из-за неё мне светит арена... мм, смесок! Я буду убивать тебя медленно... - Тебе слишком больно чтобы говорить, так? Или ты и сам не знаешь, кем тебя мама родила? - Неслыханно!!! Я - демон, чистокровный сын тьмы! И мне осмеливается дерзить смесок!?
- А почему ты не заживишь крыло, и не убежишь отсюда? Моя нога зажила, а до завтра и болеть перестанет. Эй!!! Я что со стеной говорю!? Или ты собрался покончить жизнь самоубийством? Ты там что, уснул? - Нет, я не хочу слышать это поганое отродье, делаю громкий выдох - факел гаснет... может заткнется наконец. А я ее... ну это уже не в какие ворота!!! Она смотрит на меня как на дешевого фокусника: удивил... Вот бы еще закат задуть... чтоб не пялилась! Стоп, что она сказала: самоубийством? Заживить крыло? Видимо ее сильно били... по голове.
. - Поздравляю, ты меня впечатлил. М... давай так, я отстану, если ты скажешь, где я, и кто ты? - Сатана! Когда же она замолчит!? - ладно, тогда я и буду считать, что ты безмозглая скотина, умеющая говорить. Хотя нет, ты мой глюк! - Ну всё!!! Я сожру ее печень, пока она... Она сказала 'мой глюк'! Это немыслимо, людям даже в страшных снах не вздумается сказать демону 'мой', это все ровно, что открыто присвоить его, то есть меня, унизить!!! И привязать к себе живое зло... нужно быть безумным, или по истине бесстрашным чтобы, не то что бы сказать, подумать об этом!!! Если в ее мире все такие, то запрет себя оправдывает.
- Кто!? - докатился, разговариваю с рабой! Я ожидал от нее чего угодно, а она просто повторила свои слава. Я не выдержал, и решил прочувствовать ее - это забрало последние крупицы сил. Теперь я едва мог говорить, но убедился, что она не сумасшедшая, более того, в ней не было ни капли страха, и о ужас - в ней был интерес и ... жалость! Она жалела демона: может это мне стоит ее боятся!? Пришлось с ней поговорить.
Она говорила о мной не как с демоном-хозяином, а как с себе равным. Поначалу я хотел разорвать ее на части за такую дерзость, но с каждым ее словом мне самому становилось любопытно: что же это я приволок? Это была очень необычная девушка.
Во время разговора она коса поглядывала на крыло. Мм! Псы Дианы!!! Она не видела во мне чудовище принесшее ей боль, она смотрела на меня безо всякой злобы и ненависти. Вероятно, она не знала, как правильно реагировать, но ее взгляд выражал... жалость. Ей было жаль меня, и это заставляла чувствовать себя неловко. Это было странно, не естественно: она совсем не боялась. И я решил рассказать ей о смерти, и о том, что убью ее я: она осталась спокойна: - Чему быть, тому не миновать. - недрогнувшим голосом ответила она.- Убивать ее перехотелось. Теперь я просто обязан узнать ее получше, это первая человека, которая не боится ни демона, ни смерти от него. Более того, это вообще первое существо, которое не ненавидит меня, которому жаль демона... так не бывает! Но осталось всего пять дней - это очень мало...
Потом он уснула, нет, сделала вид что уснула, а я смотрел на нее и не мог поверить, что люди из пустого мира такие. Надо будет расспросить у неё об этом.
Утром пришла Саркэа, и забрала ее. Вечером Сабрина еще раз удивила меня. Нет, ну она точно необычная, ей удалось перехитрить демона. Да, перехитрить одного, и отдать силы другому. Я знаю, что это не приятно, но она не выдергивала руку ( я бы и не держал), наоборот, она прижала ее сильнее. Может она не понимала, что происходит, ведь передай она мне слишком много, могла бы сама умереть: пришлось ее оттолкнуть.
Крыло восстановилось, по телу легкой волной прошел прилив сил: а она не так слаба, как кажется. Любую рабыню это бы убило, и не дало бы столько сил, а она жива, всего лишь в обмороке. Она и в правду хотела помочь, и могла отдать всю себя тому, кто собирается убить ее. Я стал разглядывать ее
Сабрина была без сознания, бледное тело лежало на холодном полу, ее руки дрожали. Теперь она казалась такой слабой и напуганной, еще вчера, я бы добил ее не задумываясь, но не сейчас. Я взял ее на руки и прижал к себе как тряпичную куклу: что-то случилось со мной. Теперь так хотелось согреть ее.... Я, прекрасно зная, как ее используют, и что завтра начнется второй этап ритуала, и она может его не пережить как и многие другие, и что я не смогу этого изменить.... Но сейчас я могу хотя бы согреть ее.
Я лег, и положил странную человечку себе на грудь, обняв руками и укрыв крылом. Через несколько минут она перестала дрожать, и ее обморок перешел в спокойный сон.
Время шло к рассвету, она тихо лежала на мне, я слушал, как спокойно бьется ее сердце. Просто жалкий человек, которого давно следовало бы убить, пусть не жестоко, просто убить. Если бы она не подошла ко мне, если бы убежала, я оставил бы ее жить. Но она сделала так, как сделала и теперь она здесь, и я из-за неё тоже. Мне лучше убить ее здесь, чем на арене. Убив ее, я отомщу не только ей, но и Совету Тьмы, лишив его возможно удачного шанса проведения ритуала. Я - демон, и я создан, чтобы убивать.
Положив руки ей на шею, показалась, что она улыбнулась: улыбаться смерти, это в ее духе. У меня достаточно сил, и я смогу достаточно быстро оторвать ей голову, возможно она не успеет проснутся ' Она дала тебе силы на восстановление и регенерацию: нужна ли тебе смерть этой девушки?'. Спросил меня внутренний голос. Странно, очень странно. Я никогда раньше не задумывался, зачем убиваю, и нужно ли мне это. Может она ведьма, и наложила на меня чары, что бы я ни причинил ей вреда? Нет, я сам видел ее душу и силы, да и для выполнения ритуала нужна абсолютно чистая кровь.
Пока я думал, убивать ли ее, руки сами собой отпусти её горло.
Может она мне понравилась!? Чушь!!! Да и привлекательной её не назовешь. Лицо круглое, рябое, лоб высокий, нос маленький, глаза серые, мутные, большие губы, зубы как у лошади.... Нет, многие человечки гораздо красивее её.
Ладно, ее убьет ритуал: еще никто ни выживал.
Рассвет. Саркэа забрала Сабрину.
Шли часы, я все больше понимал, что смерть на арене это то, чего хочется избежать всеми известными и неизвестными способами. Ммм, бездна! Демоны смерти не боятся! Но как умирать-то не хочется! Тем более там, на позор и осуждение всех. А они еще заставят корчиться от боли, и ржать будут как кони... экспериментаторы! А ведь могут и людям продать. Псы Дианы! Мне всего двести три года, я даже созыва не увижу... а на кой мне теперь тот созыв!? Крик.
Не может быть! Надрывистый, густой, полный боли и отчаянья крик... Сабрины. Но сегодня второй этап, люди в муках даже моргать не могут, дышать.... Она жива, и если она жива сейчас, значит им удастся... Крик, прекратите ее терзать! Тварь!
От ее крика что-то в нутрии меня крошилось, и с мерзким визгом срывалось в низ. Погано. Я хотел чтобы она замолчала, не слышать ее, не чувствовать этого. Наверное я сошел с ума. Крик жертвы для демона сладок, муки пытаемого придают сил и.... Да прекратите же это!
В клетку Саркэа принесла ее на руках. На постилку она принесла охапок свежей соломы, и через несколько минут явилась с кувшином молока и теплым хлебом. Теперь Сабрина нужна им живой.
Бледная, как привидение, поджав калении к лицу и дрожа всем целом она лежала на полу. Глаза широко раскрыты, слезы по щекам стекают крупными алмазами, быстро, сбивчиво она ловит ртом воздух, солома запуталась в мокрых от пота волосах. Молчит. Она в сознании, но напугана до сумасшествия, наверное, не видит и не слышит ничего вокруг себя.
Теперь мы в разных клетках, и я ничего не могу сделать. Я хотел, чтобы она замолчала, но теперь хочу, чтобы к ней вернулся рассудок, хотя бы шепот. Но она плачет абсолютно беззвучно.
Смотрю на нее и почему-то вспоминаю, как пытал молодую мать. Беременная рыжеволосая девушка, совсем молодая, но это у нее уже вторая беременность. Я поймал ее в лесу, она собирала травы вместе со своим первым сыном, ему было года четыре.
С начала я изуродовал ее первого сына, и от этого она, кажется, потеряла рассудок. Легла возле умирающего ребенка и стала петь колыбельную, это позабавило меня, и я вспорол ее живот: пусть поет для двоих. Она еще была жива, и шептала эту песню, а я ушел, натравив на ее волков.
Обхватив прутья руками, я смотрел и смотрел на Сабрину, и не понимая сам себя начал напевать знакомые слова.
Шорах в травах - ветер нежный.
Тьма придет, угаснет боль.
Спи мой ангел, самый нежный.
Спи не бойся я с тобой.
Не дрожи, не плачь не надо.
Песню я тебе пою.
Спи не бойся, я же рядом,
От беды уберегу.
Небо нас с тобой укроет,
Среди лето - снежной мглой.
Спи израненный мой ангел...
Спи не плачь, ведь я с тобой.
Сабрина начала тихо всхлипывать, затем протяжно выть. Она приходила в себя. Теперь, когда она очнется окончательно, то поймет кто я, и смотреть будет, так, как и все остальные люди и эльфы - с ненавистью и страхом.
Всё еще воя, задыхаясь, она села, она не прятала глаз, и не кусала губы. Просто смотрела на меня. На какое-то время я узнал ненавидящий взгляд человечки, но он исчез, осталась пустота.
- Айрис, не молчи. Пожалуйста.... - она могла умереть, и говорит 'пожалуйста'.
- Я... Мне... Я... Сабрина. Я не знаю, что могу сказать тебе. Ты... мы... Я даю слово демона, Тебе зовущейся Сабрина, Клянусь: мы сбежим отсюда живыми. - она грустно улыбнулась.- Сабрина, я бы очень хотел убрать, или ослабить твою боль, но не могу. Это от ритуала, и я ничем ни могу помочь. Прости меня... я правда....
-не извиняйся, просто говори.
- Когда твои раны заживали сами, эту боль тебе давали руки демона, и чтобы ты сразу не умирала, они же ее и забирали. И теперь этот ритуал... Сабрина?- она смотрела мне точно в глаза.- Ты в себе? Ты меня понимаешь?- она кивнула.- Ты понимаешь, кто я?- и зачем я это спрашиваю? Она всхлипывает, сжимает голову ладонями, и снова воет. Испуганный ребенок.... Ей больно, она далеко от дома.... Её слезы прекрасны. И о чем это я думаю!?
- Я не хочу-у-у! этог-го понима-а-ать! - наверное она права.
- где-то там, над скалами поют птицы, светит яркое солнце, и гуляет вольный ветер. Недалеко от сюда, есть деревенька, я знаю тамошнего старосту: у него лучшие яблоки в округе... и колодец у крыльца. На лошадях к нему дня два, не больше, ну не два, а за неделю доехать можно. Ты умеешь ездить верхом на лошади? Я научу тебя. Неделя не так уж и много... - не знаю зачем я все это говорил, и не знаю кому, ей, или себе. Но она попросила меня говорить, и не имел права молчать. Я говорил ей о мире, о горах, о эльфийских замках.... Я уже не мог говорить: демоны сами по себе не многословны, но все не умолкал. Она уже не плакала, а тихонько жевала остывший хлеб. - У них есть замечательный...- и мне в бок шурхнуло что-то мягкое.
- Тебя ведь они не кормили, правда?- она говорила тихо, но твердо, будто бы и не ревела вовсе. - извини, молоко пере плюхнуть к тебе в клетку у меня не получится.
- ненужно. Тебе еще понадобятся силы. - я собирался перебросить хлеб обратно ей.
- Я уже наелась. Да и зачем мне силы? Еще раз я такого не вынесу.
- Сабри...
- Да, я просто человек, и мое тело этого не вынесет. А если не тело, тогда мозги переплавят сами себя. А вот тебе силы действительно нужны.
- А мне зачем!?
- А как ты на голодный желудок бежать-то собрался!?- она закашлялась и упала на солому.- Если демоны не едят простой пищи, тогда прости, я не знаю чем тебе еще помочь.- может она все-таки сошла с ума? Но сказать я ничего не успел, она провалилась в сон-обморок.
Сабрина
... О дитя! Как долго я тебя ждала! Твой путь не лёгок... знаю. Но страха нет в тебе, ты отдала его еще с рожденьем.
...Кто ВЫ!? Я вас не вижу...- Темно. Запах спелой осени щекочет ноздри, шум ручья, шепот листвы. Спокойно, удивительно спокойно.
... Меня не остерегайся, я друг и мать зовущая душу твою. Иди же на зов мой! Прошу. Умоляю! Приди! Ты нужна этой сущности, ты нужна этой вечности! Чистые души зовут тебя... не оставь их, не придай их.
... О чем вы говорите? Где я? Что со мной?
... Твой страх и боль твою я удержать еще не в силах... Они найдут тебя не раз. Не позволяй селиться им в тебе! Не зная, ты дитя совсем, но силу видят в тебе и смертные и демоны. Время, оно истекает. Дух хранителя слаб, он ждет тебя, услышь же зов его!
- Чего вы хотите...
- Дорога псов Дианы... Да не сломит же боль тебя! Дух крепок, верь в жизнь свою. Прошу тебя устами не очерненных: 'Не сверни с пути своего, помоги нам, ты последняя наша вера'.- Голос меняется, шум ветра. - Прости... я не могу изменить твой путь дочь моя Сабрина.
Утро. Рассвет. сквозь щель в 'потолке' виднеется тусклый розовый свет. Я абсолютно не помню, что мне снилось, что я слышала. Но я практически уверена, что куда-то опаздываю. Мне срочно нужно идти. Нет, не так. Мне СРОЧНО нужно отправляться!!!! Сию минуту! Только вот куда? Не знаю, может это просто рассудок проснулся, и отчаянно хочет бежать из плена. Скорее всего. А может я наконец-то поняла, что могу умереть не самой быстрой смертью, и главное ГДЕ? Среди демонов...АААААААААААААА!!! Паника. ПАНИКА! Э... кто-нибудь, подскажите, как правильно паниковать? Так, лежа на соломе, я точно далеко уйду.
Айрис. Айрис! Не он ли мне вчера распевал серенады про наш совместный побег? Слово демона авось чего-то стоит! Вот и проверим.
Встаю... нет, ну точно чудеса! Пару чесов назад думала, окочурюсь от боли. А теперь по всему телу такая легкость... только голова звенит. Вру. Моя щека! Ой-ёй-ёй! М-м-м... даже морщится больно! И по ощущениям она гноится. М-да, заражения крови, гангрена, сме... Лучше об этом не думать.
- Айрис?- Ой! А что с моим голосом?
- Ты просну-у-улась...- прозевал тот.
- Угу. Ты вчера про побег правду говорил?
- Э... в принципе попытаться стоит, но в нутрии прутьев клетки тонкие стержни солнечного метала, и я не смогу... - тут он смущенно замешкался, понимаю, не легко признавать свою слабость.
- А ели я брошу тебе ключи?
- Где ты их возьмешь!? И вообще, я думал тебе на плевать на смерть.
- мне на нее да, а вот её на меня... а ключи принесет Саркэа.
-Угу, и отдаст тебе их с наилучшими пожеланиями .
- Их можно украсть.
- Ты собираешься воровать у демона!? Это мы можем воровать, что хотим и как хотим!
- А если у нее волосы вспыхнут? Она, как любая девушка потеряет контроль над ситуацией. А ключи у неё на ремне, пока вертеться будет, я их и слямзю.