"Роквер". Пожелай врагу...
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
|
|
|
|
Аннотация:
В рассказе присутствует ругательное слово. Одно.
|
"РОКВЕР". ПОЖЕЛАЙ ВРАГУ...
Пролог
Дрожащими от нетерпения руками он схватил потертый кожаный чехол. Не веря своей удаче, встряхнул.
Незнакомец молча наблюдал за ним, стоя в сторонке.
Звонко щелкнув по дубовой столешнице, из чехла выпал темный от времени серебряный медальон.
-- Неужели это... он? - задохнувшись, вымолвил Айнгрив.
Его мрачный гость отлепился от стены, которую до этого подпирал плечом, и с улыбкой сказал:
-- Да. Это он. И, знаете, ваше величество, мне весьма хотелось бы взглянуть на него вашими глазами.
Айнгрив уже не слушал. Перед мысленным взором, живая и юная, стояла жена. Совершенно такая, как восемнадцать лет назад, до той трагической поездки в Воринг. И будто не было проклятой стрелы, коварно пробившей стенку кареты, будто не было никакого заговора...
От Аваргеллы его отделяла сейчас всего-навсего незатейливая серебряная побрякушка... Не таким, ох, не таким воображался королю могущественный талисман Первого! Но Айнгрив всем своим существом чувствовал силу, исходящую из медальона. Никаких сомнений: это и есть заветный амулет!
-- Ты ждал этого восемнадцать лет, верно? - продолжая улыбаться, спросил незнакомец, переходя на "ты", а голос его стал вкрадчив и звучал, словно шелест сухого песка. - Ты загубил сотни жизней в погоне за талисманом. И теперь ты стоишь, не веря самому себе. Не таким ты представлял себе этот миг, согласись! Ты сомневаешься, не наваждение ли это. Нет, скажу я тебе! Нет! Это правда!
Цепочка медальона задрожала в руке Айнгрива.
Заглянув куда-то за спину его величества, незнакомец изменился в лице:
-- Заверши начатое! - повышая голос, торопливо приказал он, стараясь отвлечь короля от чего-то, что творилось позади него.
В отполированном медном зеркале мелькнуло нечто белое. Айнгрив вздрогнул и обернулся.
-- Убирайся, гамсилг! Ты опоздала! - сквозь стиснутые зубы просипел-прорычал темный гость. - Надень талисман, Айнгрив! Немедля!
В ужасе взирал король на женский лик, висевший в отражении. Не было ни головы, ни тела - только прекрасная ледяная маска. Белая, бесстрастная. И синие глаза, заглядывая в которые чувствуешь, как что-то с болью адовой рвется и высасывается из твоей груди...
-- Прими отведенное тебе, роквер! - ответила маска; зеркало затрепетало от ее страшного и в то же время чарующего голоса.
Король с воплем грянулся на каменные плиты пола: его тело скрутил спазм. Незнакомец же, таинственный гость короля, утрачивал свои человеческие черты. Яростно рыча, вытягиваясь туманным черным столбом, он слился с Айнгривом, а затем, пробившись через его темя наружу, сорвался в потолок.
Вскоре все стихло. Маска неподвижно взирала на короля. Теперь он казался подвешенным к небесам за эту призрачную черную "пуповину".
-- Уверена, ты не знаешь условий... -- продребезжал все тот же голос. - Рокверы предпочитают молчать о них.
-- Условия? - переспросил очнувшийся Айнгрив. - Какие условия?
-- Теперь ты знаешь, что твоя жена состояла в общине кушари. Только кушари созданы для того, чтобы хранить талисман и пользоваться им так, как предопределил Первый. Любой другой должен платить. Таковы условия.
-- Чем я должен заплатить?
-- Я не пророк. Мое предназначение как гамсилг - напоминать человеку условия игры. Чего лишишься ты - мне не ведомо и нисколько не важно. Ни для меня, ни для этого мира. Ты не в состоянии взять у природы больше, чем сможешь вернуть лично, сам. И чем сложнее будет исполнение твоей заветной мечты, тем большим придется тебе пожертвовать в обмен.
Шепот короля дрогнул: "Я догадывался!"
-- Когда все будет сделано, я восстановлю равновесие! - сообщила маска.
Сосущее чувство в середине груди Айнгрива усилилось. Он со стоном сжал медальон и притиснул его к сердцу.
-- Ты вытравил всех кушари в своей охоте за талисманом. Остались только двое кушари - твоя дочь и мальчик, родителей которого твои наемники зарезали в Воринге три года назад.
-- Чего лишаются... обычно?.. До меня? - правитель почти рыдал, по вискам его струился пот. - Чего лишались до меня?
-- Ты можешь потерять что угодно. Дочь... власть... богатство... Все, что тебе дорого, даже если сейчас ты и не подозреваешь, насколько это для тебя важно.
Айнгрив в ужасе смотрел на талисман. Где-то в небесной пучине над замком заурчал гром.
Черная "пуповина", еще пять минут назад имевшая облик незнакомца-роквера, требовала своего: натянулась, заклубилась дымом, напряглась.
Синяя пропасть в глазах зеркальной гамсилг вытягивала сердечные силы человека. Король ощущал себя так, точно его растягивали на дыбе.
"Ты должен надеть талисман!" -- шуршал призыв "незнакомца" в замутненной голове монарха.
"Ты нарушишь равновесие, и я восстановлю его!" -- стеклянно дребезжало голосом маски-гамсилг иссякающее сердце короля.
Айнгрив зажмурился, громко закричал и накинул цепочку медальона себе на шею.
В неистовом всполохе молнии исчезли все тени. Мир содрогнулся.
Небо разорвалось, и "пуповина", брезгливо отбросив упавшего бездыханным короля, выстрелила в небо, словно камень из пращи...
1
Не люблю я эти внезапные стычки. Хольв после них всегда злой, а нашу удачливую Шедди частенько приходится искать в окрестностях. Не потому вовсе, что она робеет и прячется. Шедди робеет?!
Просто -- смотря на кого налетишь.
На этот раз нашими противниками оказались Заклинатели. Четыре мага. У Хольва к их проклятиям есть некая природная сопротивляемость, меня кое-как спасает татуировка кушари. А вот с воровкой Шедди -- беда.
Понимая, что разговорами не отделаешься, Хольв выхватил свои мечи-дуалы. Я сразу догадался, от кого он хочет избавиться в первую очередь: высокий, стройный Заклинатель уже собирал силы для нападения. Самый опасный чародей среди своих спутников. Остальные так, на подпевке.
С яростным воплем Шедди выудила из голенища сапога свой кинжал и, не разбирая пути, ринулась на ближайшего к ней врага. Заклинатель метил в меня: я ведь тоже не чужд некоторых магических умений, а потому готовился ответить ударом на их удар, вбирая в себя энергии неба и земли. Но для Шедди ему много сил не понадобилось. Он сменил цель -- швырнул в воровку безотказный наговор панического безумия.
Бестолково размахивая кинжалом и витиевато бранясь, Шедди ринулась в чащу, напролом, вопреки своей воле.
Здесь уж куда ноги вынесут. Будешь бежать, пока дурь не отпустит...
Так, как он, я ворожить не умел. Где бы мне такому научиться-то? Пригвоздил Заклинателя к месту, да немного поумерил его колдовской пыл - насколько уж смог.
Хольв рубился с их главарем. Маг и на мечах был не промах, а мечи у него зачарованные на славу. Поляжем мы тут!..
Если бы не наш старик-попутчик - точно полегли бы. С ним у нас везения было стократ больше обычного. Хотя и не Заклинатель он. Хольв его даже в бой никогда не пускает.
Когда очередная вражеская порча расшиблась о мою защиту (жутко горела шея - там, где наколка!), я успел пустить в их главаря стрелу из лука. И не промазал. А остальных уложил Хольв, с ними и возиться не пришлось: против его парного оружия не выстоит долго ни один щит, даже самый заговоренный.
Последний Заклинатель ударился в бега, и мы его преследовать не стали. Потому что вдалеке услышали жалобный призыв Шедди:
-- А-а-а-а! Выхребт! Ребята-а-а! Спасите!
-- Вот чего лезла?.. - как всегда, проворчал Хольв. - А?
Дед тащил к нам лошадей, ухватив их под уздцы. Я запрыгнул в седло, но наемник-Хольв опередил меня и пешком.
И где же наша "удачница" Шедди? От выхребта спасается Шедди! Эту полусонную тварь - я про выхребта - только подними из логова! Хрюкает, щетиной трясет, лапами чешуйчатыми шлепает. Благо, воровка бегать приучена, а то не выжить, если этот полугад ядовитым клыком подденет. Элементарная магия, вроде бы, но спасение от нее отсутствует. Шагов двадцать - и все силы, отнятые ядом, перекочевывают в зверя. Человек уж не человек, а так, мешок мяса с костями.
-- Кругами бегай! - проорал воровке Хольв и снова с лязгом вытащил из заплечных ножен свои дуалы.
Выхребт - скотина тупая. Даром что ядовитая. Уж если нацелился на свою жертву, то хоть режь его, а с пути не свернет. Мы этим и пользуемся. И режем.
Я в близком бою пока не помощник. И заклинаниями такого зверя не проймешь. А вот из лука очень даже ничего себе попадаю. Мои стрелы выхребту, правда, что солома - все отскакивают от чешуи. Одна у меня надежда -- в глазницу полугаду угодить, или в ушное отверстие.
Наемник бранил Шедди, мол, бежишь слишком быстро, повернула не там, далеко отвела. Но свое дело делал. Три-четыре удачных удара в шею выхребта, между костяных пластин - и скотина с омерзительным визгом повалилась наземь.
-- Хольвушка, милый, родной! Спасибочки тебе! - воровка обняла избавителя за шею, но Хольв грубовато отпихнул ее, присел на корточки у туши подохшей твари, чтобы вышибить рукояткой меча выхребтовы клыки. В городе за них недурно платят, любой аптекарь с руками оторвет.
-- Он хочет сказать, -- насмешливо перевел я бурчание наемника на общедоступный язык, -- что просто не хотел бы потом тратить впустую целебные снадобья и спасать твою презренную жизнишку...
Влюбленная дурочка обиженно надулась.
-- Снова непорядок! - дед-попутчик все же продрался к нам через кусты.
Лошади, которых он вел, захрапели и зафыркали, увидав дохлого выхребта.
-- Не той дорогой пошли...
-- Да мы той дорогой пошли! - отозвался Хольв и показал нам старую замызганную карту. - Просто есть среди нас некоторые...
Он имел в виду невезучего деда, на него и покосился. По сравнению с ним даже Шедди казалась ловкачкой и любимицей судьбы. Но в силу некоторых обстоятельств огрызаться на старика Хольв не имел права, а потому вымещал все на нас. Больше всех перепадало, конечно, воровке.
-- Если б мы пошли там, где вы говорили, -- наемник ткнул окровавленным пальцем в рисунок, -- то напоролись бы на такую нежить, что сами стали бы нежитью вмиг. А здесь, -- палец скользнул чуть левее, -- разбойничьи места. Прирежут - и охнуть не успеешь.
-- Летать бы научиться! - мечтательно проговорила Шедди, глядя на парящего в вышине орла.
Дед охнул и схватился за сердце:
-- Ты бы, детка, с желаниями погодила!
-- Что верно, то верно!
С этими словами Хольв взгромоздился на коня и, свистнув, мотнул головой на дорогу - едем, дескать, хватит болтать.
Лишь когда небо прихорошилось яркими звездами, наемник велел остановиться на привал.
Усталые, мы поужинали и быстро заснули. А дед присел у костра - караулить нас.
2
...Прекрасный, точно сотканный из созвездий, точно зеркало богов - прозрачное и чистое - обоюдоострый клинок скользил передо мной в черной пустоте. В нем отражалось пламя. И острейшее лезвие, которое разрубило бы на лету пушинку из крыла лебедя, само полыхало огнем. Этот огонь был холоднее льда...
Слезы поневоле капали из моих глаз - и тоже сверкали, отраженные волшебным клинком, превращаясь в драгоценные камни и с нежным звоном падая в бездну...
=
Сон о мече преследует меня всегда, сколько себя помню. Но каждый раз -- как впервые. Я плачу, сердце мое рвется на части. Я знаю: до моей мечты -- волшебного клинка Ольриана, Первого ольва, создавшего этот мир, -- мне не дотянуться...
Это было наше путешествие обратно в Истуран. Не стану рассказывать, что было до этого, сколько опасностей пришлось нам испробовать на пути к стране предков Хольва для выполнения нашей миссии. Сейчас главное - наше возвращение. Домой ли? Нет. Ни у кого из нас четверых отныне родного дома не существовало.
Да, Хольв был полукровкой, бастардом, сыном простой смертной и ольвийского мага. Как вы понимаете, он не любил обсуждать свое происхождение, да и я не стану. Достаточно того, что наемника не принимали ни люди, ни ольвы. Посему он и стал таким, каким стал.
Впрочем, вся наша команда - отщепенцы. Я - последний из кушари (в минуты гнева Хольв не раз обзывал меня недобитком), Шедди - карманница.
Ну а дед... о нем скажу чуть позже.
Юная жена истуранского короля, принцесса Гефарина, две луны назад призвала нас к себе, едва узнав, что вояка-полуольв и его воспитанник (то есть я), обретаются вблизи сгоревшего Кромлина, которым прежде правил ее отец, король Айнгрив.
Гефарина помнила Хольва еще с тех времен, когда наемник сопровождал в Истуран ее свадебный кортеж.
Славные были дни! Тогда-то я и узнал, что принцесса - тоже кушари. Мы искали талисман из моих снов. Талисман Первого ольва.
Хольв говорил, что это моя судьба - быть хранителем клинка, не знающего поражений. Но я хотел не только хранить реликвию. Я желал воспользоваться мечом!
Еще мы с наемником разведали, что мать принцессы, королева Аваргелла, перед своей гибелью успела спрятать талисман в шкатулку для приданого дочери. Сверху - алмазное ожерелье "Слёзы ольва", на втором дне - оружие.
Шкатулка принцессы оказалась пуста. Следы талисмана затерялись. Вскоре в столице случился пожар: молния ударила в крышу королевского дворца.
Но сердце подсказывало Гефарине, что ее отец жив. Она искала смельчаков-авантюристов для того, чтобы организовать поиски, и тут ей подвернулись мы.
Когда гонцы Гефарины нашли нас, возражать против работы угрюмый наемник не стал. Единственное, о чем он спросил, это какова будет награда.
-- Так что ты желаешь, Хольв? - спросила Гефарина, когда мы наконец предстали перед нею. - Что ты хочешь получить в случае, если мой батюшка снова окажется со мной?
Замужество пошло ее величеству на пользу. Бывшая принцесса за то время, пока мы не виделись, расцвела.
-- Я должен поговорить с вами с глазу на глаз, моя месинара! - ответил полуольв. - Если, конечно, вы мне по-прежнему доверяете. -- (Гефарина согласно кивнула.) -- Шедди, ты бы прогулялась! - Хольв бросил на воровку сумрачный взгляд, я же не был удостоен и таковым.
Наша "удачница" Шедди ушла.
От меня Хольв сильно таиться не стал. Они с королевой всего лишь покинули залу, но двери за собой не прикрыли. Так что, расхаживая по комнате и заглядывая в высоченные зеркала, я имел возможность слышать, о чем разговаривают Гефарина и наемник:
-- Мне награды не нужно, ваше величество. Найдите хорошего мужа для этой... Ш-ш-шедди.
-- Угу... -- в интонации королевы прозвучало не утверждение, а некоторое недоверие, даже вопрос: ее величество пыталась понять мотивы, движущие Хольвом. - Я так понимаю, мой бесстрашный Хольв, что эта девушка влюблена в тебя, но ты желаешь ей лучшей участи и...
-- Нет! - не выдержал наемник, причем не выдержал настолько, что осмелился перебить правительницу. - Простите, моя месинара... Нет! Я желаю просто отделаться от этой дуры, чтобы она не таскалась за нами по пятам! И все!
-- О! - выдохнула Гефарина. - Ну, хорошо. Собирайся в путь, мой воин. Я выполню твое условие и найду этой... Ш... Ш... Шай...
-- Шедди!
-- Да, и найду для нее ровню. Но не ранее, чем мой отец окажется в Истуране!
-- Моя месинара, позвольте мне показать вам кое-что!
В зеркальном отражении я разглядел, как Хольв, намотав на руку свой засусланный плащ, подводит королеву к огромному окну.
Бесшумно, на цыпочках, я тоже метнулся к витражу.
Внизу, во дворе, расхаживала Шедди. Хольв и Гефарина покуда молчали - наверное, тоже наблюдали за нею.
Наконец Шедди не выдержала мучительного безделья. Подступив к одному из лакеев, она сунулась в его карман. Секундное замешательство (мне даже показалось, что ей впервые в жизни удалось обворовать кого-то незаметно) - и прислужник развернулся, а затем с возмущенным воплем ухватил нашу подругу за руку с кошельком:
-- Да где же это видано?..
Поднялся гвалт. К скандалу стали подключаться зеваки.
-- Надеюсь, этого хватит, чтобы посадить ее в тюрьму на все время нашего с Хаски путешествия, моя месинара? - уточнил Хольв, судя по голосу - чрезвычайно довольный собой.
-- Ну что вы, какие мелочи, мой милый Хольв! - рассмеялась королева. - Как же я могу лишить вас такого очаровательного сопровождения?!
С возгласом досады наемник возник в дверях. Его странное лицо несло на себе отпечаток глубокого разочарования.
-- Пшли! - шикнул он на меня и, наклонив лохматую голову, ринулся к выходу.
Я поклонился лукаво улыбающейся Гефарине, а затем последовал за своим старшим товарищем.
Так началось наше путешествие.
В стране высокомерных ольвов мы разыскали обнищавшего короля Айнгрива. Именно им был... тот самый невезучий дед-попутчик, которого не миновала стороной ни одна неприятность, но в чьем присутствии мы, его временная свита, чудесным образом становились удачливы.
Потому-то Хольв и вынужден был говорить почтительно -- со стариком, а срываться -- на бедной, влюбленной в него Шедди...
3
Наши кони, мерно помахивая гривами, следовали друг за другом по узкой горной тропе. К полудню припекло так, что нам всем пришлось раздеться чуть ли не до исподнего.
Хольв возглавлял нашу процессию, я - замыкал. Коняга его величества Айнгрива то и дело спотыкалась.
-- Хольв! - крикнул я, устав от гнетущего молчания и слепней. - А Хольв!
-- Чего? - пробурчал тот, не оглядываясь.
-- А вот ты бы чего загадал талисману, если бы достал его? Ну, кроме... -- я многозначительно промолчал, потому что Шедди как раз в этот момент повернулась ко мне.
-- Ничего бы не загадывал. Еще чего не хватало...
-- Почему?
-- У меня все есть. И знаешь что, Хаски? Заткнись, а? Без тебя тошно.
Наконец мы въехали в ущелье, которое на карте обозначалось как "Скучная дорога". Стало значительно прохладней.
-- Могила Браггария, -- сказал я Хольву, указывая на размытую дождями земляную насыпь: два года назад мы похоронили здесь нашего старого товарища.
Хольв спешился. Мы постояли возле могилы, и каждый в молчании вспомнил былые дни.
-- Отдохнем, пожалуй, -- решил наемник, привязывая коня под высокой сосной. - Пожрать не мешало бы.
Шедди нежно взглянула на него и помчалась разводить костер.
Сказать по правде, я не знаю, чего она нашла в этом страхолюде, похожем на турнионского быка. Женщин не поймешь.
Ну да, есть, впрочем, в Хольве что-то завораживающее.
Бывалые люди, рассказывая истории об ольвах и полукровках, все как один отмечают эту особенность их лиц: "Глядишь - и не можешь глаз отвесть!"
Но только обделенные умом девицы влюбляются в ольвов. Это тоже народная мудрость. Оттого иначе, как дурочкой, я Шедди и не называю.
Еще говорят, что проще увидеть летающую гору, нежели женщину-ольва. Мы -- точно не видели. И мужчины-ольвы встречались нам нечасто даже в их родной стране. Загадочный народ, одним словом...
Мы пообедали.
-- Ваше величество, -- обратился я к Айнгриву, растягиваясь на земле и защищаясь от солнца ладонью, -- а почему над вами нет роквера?
Бывший король вздрогнул:
-- Ты... можешь их видеть?
-- Он кушари, -- подсказал Хольв и принялся как ни в чем не бывало ковырять соломинкой в зубах. - Расскажи, Хаски, пусть месинор знает.
И я начал рассказ:
-- Сидели однажды мы с Хольвом в кабаке у моря. На острове наемников. Мы пили за упокой душ всех друзей, которые нас покинули. Два года назад это было, мне как раз стукнуло пятнадцать...
И тогда я увидел... его.
Моя спина взмокла от ледяного пота, а ноги мгновенно отнялись - так, будто я выпил не кружку эля, а с полбочонка.
Это был корабельный чиновник. По крайней мере, так я решил потом, разглядев его одежду.
Он вяло шел по сходням и глядел прямо перед собой.
А над его головой...
...Вздымаясь к небесам чадящим столбом, извиваясь гигантской змеей, из макушки незнакомца уходило ввысь, в плотную тучу, что-то черное. Корабль, пристань, море и люди уменьшились. Перед моими глазами осталось только это исполинское раздвоенное чудовище - человек и... нечто. Я боялся даже взглянуть на тучу, внутри которой чувствовал присутствие такого... такого... Нет, обрисовать его я не решусь и сейчас. И еще я отчего-то знал, что ведомый - неотъемлемая часть ведущего.
Меня сковал истинный ужас.
Чиновник шел, не замечая "повода", к которому был прицеплен. И никто не обращал на него внимания. Потому что... на каждом - теперь я видел - на каждом (!) сидел такой же монстр. Десятки, нет, сотни "хвостов", уходящих в небеса, черные от туч.
Из ступора меня вывело тихое покашливание Хольва. Очнувшись, я посмотрел на учителя. В его серых глазах читалась насмешка.
"Ну вот и ты увидел, Волчонок! -- негромко сказал он (в переводе с турнионского мое прозвище - Хаски - означает "волчонок"). -- Я тоже в первый раз подумал, что у меня наступило размягчение мозга".
"Что это, Хольв?!" - простонал я.
"Не знаю. Я зову их всех возницами рокверов".
Я вгляделся. Над Хольвом черного "хвоста" не было, как и прежде.
"Над тобой тоже нет, -- успокоил меня наставник. - А вот Шедди - она как все. Забудь, -- посоветовал он, помолчав. - Иначе жить станет совсем невыносимо"...
Я переспросил:
"Зовешь возницами рокверов?"
"Вроде того. Человек возит эту тварь и делает все по ее указке. Привыкай, Хаски, привыкай. Это не самое страшное, что может случиться на белом свете. Ведь все они такие... л-люди... -- в его тоне прозвучало горькое презрение к человеческому роду. - Ты кушари, тебе суждено видеть то, с чем однажды придется бороться"...
"А ты, Хольв? Ты видишь их - значит, и ты кушари?"
"Нет, -- криво усмехнулся учитель. - Я не кушари, никогда им не был... Более того: и не собираюсь".
-- С тех пор, -- сказал я, завершая свой рассказ и глядя в бледное лицо короля Айнгрива, -- я еще сильнее мечтаю о талисмане Первого ольва. Я знаю, как распорядился бы им...
Его величество опустил глаза и, покачав головой, улыбнулся.
Странно: отчего-то я давно простил ему смерти моих родителей. Пленник роквера делает все по указке монстра, а король был таким пленником тогда. Но... почему над Айнгривом уже нет призрачного "поводка"? Или я перестарался, пытаясь отучить себя видеть это?
На всякий случай я посмотрел украдкою на Шедди. Нет: я все вижу по-прежнему. Ее чудовище млеет на туче и даже приспустило "поводок". А воровка тщетно пытается разглядеть его над собой и недоверчиво смеется. Ей не увидеть. В том ее счастье...
4
Если верить карте Хольва, то на горизонте вот-вот должны показаться башни Истурана. Кругом зеленели пастбища, изредка заплатанные желтыми лоскутами пшеничных полей.
-- Кто-то едет! - предупредила зоркая Шедди, привставая в стременах.
Она была права: дорога впереди замутилась от пыли, а в небо, покрывшееся видимыми только нам с Хольвом тучами, "выстрелило" несколько черных "поводков". Я сосчитал их. Восемь человек. Похоже на авангард местного гарнизона.
Так и оказалось.
-- Господа! - сидящий на вороном рысаке черноволосый мужчина служил, судя по эмблеме на щите, в звании начальника гвардии истуранского королевства. - Я имею приказ королевы Гефарины выступить вам навстречу и сопроводить в замок. Извольте следовать за нами!
Его темные глаза пусто скользнули по королю, словно бы не замечая его присутствия. Айнгрив и Хольв переглянулись. Мой учитель дернул бровями.
Гвардейцы развернули своих похрапывающих лошадей, окружили нас, и с таким щедрым эскортом наша отнюдь не представительная команда снова тронулась в путь.
Мне всегда было неуютно в тесном присутствии других людей. Прежде я не отдавал себе отчета, по какой такой причине хочется мне сбежать и скрыться. Но после того, как стал видеть рокверов, я все понял. Ведь роквера не обязательно видеть, монстра можно и чувствовать. Его пленник, "возница", всегда располагает к дурным мыслям по отношению ко всему. Будто все хорошее, что есть в твоей душе, вытягивается в невидимую пропасть и пропадает навсегда.
Потому люди никак и не научатся жить по-человечески: не убивая, не притесняя, не унижая друг друга.
Все же хорошо, что я - кушари. Хорошо, что я не один из них.
Тропа нырнула в перелесок. И тут лязгнули мечи гвардейцев.
-- Убить всех, кроме мальчишки! - крикнул черноволосый начальник, указав на меня. - Он должен сказать, где король!
Если бы не ежедневные изматывающие тренировки на острове наемников, то сейчас рассказывать вам эту историю было бы некому.
Я успел отразить заклинанием удар ближайшего ко мне стражника. Король Айнгрив отдернул свою лошадь в сторону и схватился за свою шею, словно искал что-то под воротником.
Но Айнгрива, кажется, и без того не видел никто из гвардейцев.
Хольв по своему обыкновению закрыл собой растяпу-Шедди, и вовремя: лжегвардеец едва не снес ей голову, и не попади его клинок в перекрестье мечей-дуалов наемника, девчонка упала бы замертво.
Коротким тычком Хольв успел отбросить машущую руками и ногами воровку в кусты.
Скорее внутренним зрением, чем глазами, я увидел выпущенную черноволосым стрелу. Она летела точно в спину моему учителю...
=
...Айнгрив наконец сдергивает что-то со своей шеи. Откуда-то в руках его оказывается длинный, сверкающий, будто зеркало, обоюдоострый меч. Король швыряет его наперекор стреле.
Наконечник разлетается, столкнувшись с клинком, а расщепленная стрела падает. Меч вонзается в замшелое дерево...
=
-- Я приказываю сдаться! - раздался повелительный женский голос.
Из зарослей показались воины в истуранских доспехах. Все они целились из луков и арбалетов, держа предателей на мушке. Численность этого войска впятеро превосходила количество наших врагов.
На взгорок въехала закованная в латы всадница. Понимая, что бой проигран, мятежники бросили оружие.
На огромном гнедом коне перед нами возвышалась королева Гефарина.
-- Доченька! - тихо пробормотал король Айнгрив, а затем оборотился ко мне и кивнул на меч, застрявший в стволе дерева. - Кушари Хаски, забери талисман Первого. Отныне ты его хранитель.
Бросившись к оружию, я все-таки успел увидеть, как Хольв вытягивает из кустов не успевшую ничего понять воровку Шедди.
Меч был таким, в точности таким, как в моем сне. Я едва не зарыдал, не веря собственным глазам. И он - мой?! Моя мечта сбылась?!
-- Хольв! - я поднял меч над головой.
Все замерли.
-- Шар Силы! - вымолвил полуольв, зачарованно глядя на клинок.
-- Отмычка-для-всего! - с вожделением простонала воровка-Шедди, уставившись туда же.
-- Ожерелье! Арбалет! Пламя! - послышались нестройные голоса.
Воины подходили поближе. Я засомневался и на всякий случай посмотрел на то, что держал в руках. Да нет же, это меч. Меч!!!
-- Каждый увидит то, чего достоин! - сказал король Айнгрив, успокивающе подмигивая мне. - Это и есть талисман Первого. Он исполняет желания, но не терпит нарушенного равновесия. Он рубит "хвосты" рокверов, овладевших духом людей, и делает этих людей свободными. Не счастливыми, а свободными. Вот почему только посвященные, только кушари, могут видеть одержимых и принимать нужные решения... В твоих, только в твоих руках, кушари Хаски, клинок действует так, как задумал Ольриан, Первый ольв, создавший этот мир... Только ты не будешь платить, ибо знаешь, как поступать...
Гефарина спрыгнула с коня и подошла к королю:
-- Здравствуйте, батюшка! - они обнялись.
Хитровато улыбнувшись, Хольв первым опустился на одно колено перед прежним месинором Кромлина и нынешней месинорой Истурана.
-- Я хотел воскресить твою маму, моя любимая! - оглаживая волосы дочери, касаясь ее прекрасного лица и совсем не замечая склонившихся нас, говорил Айнгрив. - О, сколько же времени я потратил впустую! Я часто забывал о тебе в поисках чего-то неуловимого. Я не видел верных мне людей и слишком близко подпускал к себе коварных льстецов и мерзавцев... Как я счастлив, что все потерялось, исчезло, как смытая водою грязь, когда амулет начал действовать... В обмен на исполнение желания мир отбирает у тебя что-то, очень важное для тебя. Или кажущееся важным. Это и произошло. Все встало на свои места, доченька... Так, что лучше не придумает и не осуществит своими силами ни один смертный!
-- Значит, молния ударила в замок неслучайно, и пожар в Кромлине случился неспроста, отец?
-- О, да. Рокверы делали все для того, чтобы талисман не попал в руки кушари: уничтожили всех посвященных, затмевали глаза людям, действуя их руками. Я был в числе одержимых. Освободившись же от своей "ноши", я наконец отправился в странствия и многое повидал... Но это очень долгий рассказ. Ты пригласишь нас в свой замок, Гефарина? Мы все очень устали с дороги.
Я на всякий случай порезался о свой - свой! - меч. На пальце выступила кровь. Это не может быть ничем, кроме меча, и пусть не врут, будто это отмычка, пламя или какой-то там шар!
Шедди мрачно стряхивала с одежды колючки и палую листву. Увидев меня, приближающегося к ней с решительным видом, она изменилась в лице:
-- Хаски! Ты чего?!
Я хорошо размахнулся, а затем рубанул по черному "поводку" над ее головой. Шедди зажмурилась, вскрикнула и, потеряв сознание, подломилась. Вверху оглушительно грохнуло: "хвост" проигравшего роквера, словно отсеченная струна, улетел в небеса, а само чудовище орало от боли и ярости.
Хольв поймал воровку у самой земли.
-- Вот теперь - другое дело! - сказал он мне и привел Шедди в чувство.
Взяв под уздцы своих коней, мы пошли вслед за их величествами к мосту над городским рвом.
Хольв и Шедди по своему обыкновению препирались, глядя друг на друга до тошноты влюбленными глазами.
Несколько гвардейцев увели арестованных предателей по другой дороге, в сторону равелина.
И лишь ступив на мост, который отделял нас от ворот Истурана, юная королева спросила:
-- Так какое желание вы все-таки тогда загадали, отец?
Айнгрив усмехнулся:
-- Я стоял перед говорящим зеркалом. В приливе отчаянной ненависти к себе понимая, что полностью проиграл эту жизнь, и держа в руке талисман, я пожелал стать самым невезучим и самым несчастным человеком в мире.
И тут все расплылось в моих глазах. На мир упала тьма...
Эпилог
-- Блин! - выругался я.
Меня вышвырнуло в офф-лайн. Дурацкий котенок, которого Маринка приволокла сегодня на работу, заигравшись, сиганул на клавиатуру. Он наступил на клавишу "эскейп" в тот самый момент, когда я шлепнул по "энтер". Две взаимоисключающих команды...
-- Маринка! - крикнул я коллеге, которая играла за соседним компьютером. - Убери животное! Прибью обоих!
Часы показывали четверть двенадцатого вечера. Вот это мы заигрались!
На мониторе "повисшая" он-лайновая игра отображала последнюю сохраненную картинку: замок, мост, квестового Хранителя Игры под видом королевы Гефарины, игрового персонажа - короля Айнгрива, растерянно мечущегося Хольва (вот, наверное, Сашка сейчас бесится!) и Маринкину даггерщицу Шедди.
Ну вот, конечно: Сашка вызывает меня по тим-спиковой связи. Я подключил микрофон. Прерываемый помехами, из динамика донесся голос Сани:
-- Миха, ты че, озверел?!
Прикрывая рот, Маринка тихо подхихикивала у меня за спиной. Я сунул в рот конфету и швырнул котенку смятую бумажку. Страшный зверь понесся охотиться.
-- Сань, у меня дисконнект! Минус на минус дает плюс - такая фигня только в игре прокатывает! И в математике...