Десять ступенек вниз. Полуподвальное помещение без окон, освещаемое тусклым мерцанием масляных ламп, прокоптивших потолок в черноту. За тяжелой дубовой дверью бархатное меццо-сопрано выводит ритмичный мотив. Тянет табачным дымом. Когда-то перед входом красовалась вывеска. Ее давным-давно нет, да и не нужна она - любители наслаждений знают, где находится таверна "Слепая Лошадь". Едва я переступил порог, как здоровый детина с лицом мясника преградил мне путь.
- Пароль! - прорычал он.
- Потряси и услышишь, - я сунул ему в лапищу увесистый кошелек. Монеты звякнули у детины в кармане, и дверь передо мной открылась. В воздухе висел запах курева, медовухи и розового масла, которым девки мажут свои тела. Вечер только начинался, народу было не много, но шуршни уже начали выползать изо всех щелей, предвкушая очередную развлекаловку. Один успел вцепиться мне в плащ и раскачивался на нем, скаля свои острые зубки. Я злобно глянул на него, и тот скатился на пол, обиженно поджимая хвост. Видимо, расстроился от того, что его кто-то видит. Я отыскал глазами Ирму. Она выкручивала на сцене невероятные кренделя, и откуда-то сверху на нее падал блестящий дождь, осыпая сцену золотыми блесками. Ирма двигала бедрами в такт музыке, улыбаясь своей загадочной улыбкой. Из одежды на ней были серебряные туфельки на высоком каблуке и меховой воротник тигровой раскраски. Немногочисленные зрители время от времени кидали на сцену монеты, и Ирма ловко ловила их, не сбиваясь с ритма. Я подождал пока музыка смолкнет. Наконец, танцовщица меня заметила.
- Я угощаю, - улыбнулась мне она, протягивая неизвестно откуда взявшийся бокал с темно-красной жидкостью.
Я отставил бокал в сторону.
- Что, здоровье бережешь? - ухмыльнулась Ирма, - может оно и верно. Ты какими судьбами в наших краях? Неужель по зову сердца?
- По зову сердца я зайду как-нибудь в другой раз, - ответил я, глядя на ее стройные ноги, - дела у меня...
- Скучный ты стал какой-то, Мастер. Стареешь, видать. Вот, о здоровье своем печешься. А ведь говорят, ты знаешь как продлять жизнь...
"И как приближать смерть", - подумал я про себя.
- Ну, дела так дела, - вздохнула Ирма, накидывая себе на плечи шелковый халатик, - товара у меня в этот раз немного. Скудеют запасы фамильных сокровищниц.
Мы шли по темному коридору, ведущиму в Ирмины апартаменты. Полуголые девицы то и дело попадающиеся нам на пути призывно улыбались мне и кланялись Ирме. Как-никак, хозяйка заведения, госпожа, значит. Два шуршня цеплялись за черные волосы моей спутницы. Интересно, она их видит?
Даже если не видит, то, наверняка, каким-то образом чувствует. Женщины вообще имеют способность кожей ощущать эту бестелесную мразь и даже получать удовольствие от ее присутствия.
Товара у Ирмы действительно было немного. Бледно-голубой граненый сапфир не очень хорошего качества, четыре кабашона из мохового агата, выпуклые с одной стороны и плоские с другой - эти вообще никуда не годятся и ничего не стоят. Золотое кольцо с бриллиантом на два карата. Неплохой бриллиантик, чистый, но, к сожалению, совсем не пригодный. Мне нужны были камни, не подвергавшиеся ранее никакой обработке металлом. Но Ирма этого не знала и тащила все подряд. И я брал у нее многое, чтобы не вызывать подозрений. Сегодня лишь один камень заслуживал моего интереса - желтовато-зеленый хризолит, свиду - мутный булыжник с черными вкраплениями и остатками материнской породы. Ювелир ни за что не приобрел бы его для своей работы. Но я не ювелир, хоть и зовусь золотых дел мастером.
Я взял все кроме кольца. Ирма и без меня найдет, куда его пристроить. Молча протянул ей мешочек с деньгами. Ирма подбросила его на ладони и одобрительно хмыкнула. Она по весу умела определять количество монет - врожденный воровской талант. Затянула сигарету в позолоченном муншдуке. Сладковатый запах наполнил комнату, шуршни со всех углов потянулись на дым, морща свои приплюснутые носы.
- Может, останешься ? - теплые пальцы с ярко накрашенными ногтями нежно коснулись моей руки.
- В другой раз, Ирма, - я старался говорить как можно мягче, - мне действительно пора.
- Ну, как знаешь, - она убрала руку. Розовый сигаретный дым принял форму сердечка и растаял в воздухе.
Я направился к выходу. Народу в заведении уже собралось прилично. От столика к столику сновала прислуга. Пьяная толпа восторженно гудела, голоса смешивались с запахами жаренного мяса, алкоголя и похоти, которыми пропитаны подобные заведения. На сцене обнимались друг с другом две рыжие девицы. Шуршни кружились над потолком, ныряя вниз в самую гущу полуобнаженных тел. Детина у дверей не обратил на меня никакого внимания. Я оказался на улице, слился с темнотой и поспешил дальше. Мне этой ночью предстояли еще дела.
В переулке, где мы договорились встретиться, было сыро и пахло крысами. Заказчик пришел раньше положенного. Им оказался совсем молодой парень. Из-за угла я не видел его лица, скрытого капюшоном, но рассмотрел тонкие светлые руки, выглядывающие из под плаща. Аристократ, и, судя по всему, богач, раз не торгуясь принял мою цену. Парень явно нервничал, топтался на месте, поправляя спрятанный под одеждой короткий меч. Уж не на меня ли этот сопляк решил своим мечом замахнуться? Ровно в два после полуночи я шагнул ему навстречу, и он, наконец, меня заметил. От неожиданности он вздрогнул и потянулся за оружием.
- Оставь в покое свою железку. Я принес то, о чем ты просил.
Из голенища сапога парень извлек мешок с монетами. Хорошее место для хранения денег - грабители ни по чем не догадаются, если, конечно не стащат вместе с сапогами. В мешке, как и договаривались, была сотня серебряных. Небось, добрая часть папашиного наследства. Я протянул парню амулет - оранжевый сердолик на кожаном ремешке, похожий на тот, что болтался у меня самого на шее.
- И я что, теперь буду хорошо видеть?
- Лучше чем ты думаешь. Я зря денег не беру.
Заказчик немедленно решил испытать на себе свойства амулета, откинул капюшон. Совсем еще пацан, лет пятнадцать, не больше. Я глянул ему в лицо и понял, зачем ему понадобилась моя работа. На меня смотрели два невидящих глаза. Парнишка был слепой. И ведь не побоялся прийти сюда ночью один. Мне стало жаль его.
- Слышь, ты хоть что-нибудь видишь?
Бедняга покачал головой.
- Я уже несколько лет ничего не вижу.
- Эй, мне правда, очень жаль, но я не могу взять твоих денег - мой амулет тебе ничем не поможет.
Даже в темноте было видно, как лицо его побледнело. Я-то видел не хуже кошки.
- Но ведь это амулет улучшающий зрение!
Нет ничего более удручающего чем сделки с детьми. Знал бы я кто заказчик - ни за что бы не согласился.
- Понимаешь, для того чтобы что-то улучшить, нужно сначала это "что-то" иметь. Если бы ты видел хотя бы чуть чуть, то амулет бы тебе несомненно пригодился. Но в твоем случае, это все равно что амулет повышающий ловкость рук для безрукого.
Возьми назад деньги и оставь камушек себе. Если вдруг твое зрение вернется, то он сослужит тебе службу. Тебя проводить до дому?
- Не надо, - буркнул пацан,- я не маленький.
- Ну, прощай, - я сунул ему в руку мешок с деньгами и зашагал прочь.
- Мастер! - окликнул меня парень.
Ну, что еще на мою голову? "Слепая лошадь" и слепой мальчишка. Уж не слишком ли много слепых за одну ночь?", - мелькнуло у меня в голове. Я обернулся.
Он шел мне навстречу, надвинув капюшон на лицо. Хороший слух у пацана.
- Ты же лучше всех делаешь амулеты, неужели у тебя нет ничего такого, что могло бы вернуть мне зрение?
Опять двадцать пять. Я же объяснил. Большинство людей считает, что амулеты избавят их от всех бед. Они думают, что золотых дел мастер собирает камушки, шепчет над ними заклинания словно какой-то колдун и плюет для убедительности, готовя таким образом счастье на веревочке. Они не знают, что давая нам преимущество в одном, камень обязательно заберет его в другом или же наградит совершенно неожиданным побочным эффектом как, например тот же амулет с сердоликом. Он действительно делает взгляд острее, позволяя видеть в темноте или на расстоянии. Но зато взору предстают отвратительные шуршни - низшие из демонов, которые лишь частично обитают в нашем мире, выбирая себе в жилища самые злачные места. Любовные амулеты лишают здорового потомства. Амулеты против страха приносят неудачу в денежных делах и так далее. Не бывает бесплатных подарков от судьбы. Всегда приходится выбирать, что для тебя важнее. Может и есть амулеты, возвращающие утраченное зрение, но я не умею их делать. Единственное, что могу предложить так это амулет с топазом для просветления сознания лекаря, который будет лечить этого несчастного. Авось и снизойдет на него озарение, и придумает он как врачевать слепоту.
- Сколько стоит амулет желаний? - спросил слепой.
И кто только рассказывает детям эти сказки? Если б я имел амулет желаний, то не разгуливал бы по ночам, встречаясь с клиентами. И вообще, наш мир, скорее всего выглядел бы иначе, существуй такой амулет на самом деле. Касаясь груди человека, он якобы выполняет его самое сокровенное желание. Но любому мастеру известно, что создать такой амулет невозможно. Нет в природе таких камней, которые сольются воедино для того, чтобы исполнять нашу волю.
- Дело не в деньгах. Такой амулет достать очень сложно, почти нереально. И изготовление его сопряжено с большим риском...
Зачем я врал ему? Я не имел никакого права давать мальчишке ложную надежду. Ведь "сложно" означает "возможно", а я говорил о невозможном.
- Если я не смогу видеть, я погибну! Я сын герцога Риона. Я могу заплатить любые деньги...- не унимался парень.
Да будь ты хоть самим королем, не в моей власти достать тебе этот амулет!
- Мне не нужны деньги, - ответил я, - мне нужна кровь. Твоя кровь. Ты должен поститься целый день перед новолуньем - ни капли воды, ни крошки хлеба. Кровь будет медленно капать из твоих вен, но мне нужно как минимум четыре унции...
Я хотел запугать его, чтобы он отказался от своей навязчивай идеи. Я сказал, что исполнив желание, амулет неприменно лишит его чего-то важного, но парень был непреклонен.
- Я все сделаю, - сказал он, - как мне тебя найти?
Я глянул на небо. Тонкий бледный серп затерялся в облаках. Три дня до новолунья.
- Я сам найду тебя, если потребуется. Мы встретимся здесь же через три дня. И не вздумай кому-нибудь проболтаться.
Я развернулся и ушел, оставив пацана одного.
Пасмурное утро входило в город неслышными шагами, по пути обнажая неприкрытую нищету и грязь прилипшую к мостовым. Бездомные собаки и бродяги покидали свои укрытия и выходили на улицы в поисках пищи. По-хорошему, мне следовало убираться отсюда. Мое ремесло приравняли к колдовству, значит, я был вне закона. А от виселицы в случае чего меня не спасут ни деньги, ни мое мастерство, ни наличие ювелирной лавки. Я нырнул в открытую дверь трактира 'У рыбака'. Пахло чесноком и жареной рыбой. Пышнотелая хозяйка дремала за стойкой, подперев голову рукой. Она лениво открыла глаза, заметив мое присутствие:
- На завтрак рыбные котлеты с гренками. Деньги вперед.
Да, подумал я, за такую смешную плату на любезность расчитывать не приходится. Я расплатился, добавив еще пару медяков сверху. Трактирщица изобразила подобие улыбки и сказала, что принесет мне свежего чаю. Я сел за самый дальний столик. Кроме меня в трактире посетителей не было, если конечно, не считать пару шуршней, пристроившихся у закопченного окошка. А тут-то что они делают? Неужели так называемый 'рыбак' содержит ночной притон, вроде 'Слепой лошади'? Вряд ли. Скорее всего, хозяйка просто-напросто изменяет мужу. На сегодня хватит с меня впечатлений. Я снял амулет, и демоны исчезли. Вместе с ними исчезла грязь, прилипшая к стенам, мутные разводы на окнах и крошки на полу. Зато появилась близорукость, о которой я на время забыл. Я принялся за вчерашние котлеты и гренки, жареные в прогоркшем масле. Чай и в правду оказался свежим. Я старался не думать про слепого, но мысли против моей воли возврашались в темный переулок. Я никогда не обманывал своих заказчиков. Раньше не обманывал. Они платили большие деньги, иногда - свои последние деньги, но за плату получали обещаный товар. Я подарил ребенку несбыточную мечту, он будет день за днем ждать ее осушествления и не дождется, проклиная старого мастера, оказавшегося подлым обманщиком. Детские проклятья имеют свойство сбываться. Вскоре с завтраком было покончено. Я прошмыгнул мимо дремлющей хозяйки трактира и вышел вон.
Оказавшись в своей мастерской, я первым делом спрятал купленный у Ирмы товар в тайник под половицей. Из кабашонов я смастерю безделушки и отдам в ювелирную лавку. А вот с хризолитом предстояла настоящая работа. Раздробить камень не используя железа - дело нехитрое с помощью алмазного ножа и разделяющего заклятья. Гораздо сложнее выявить природные свойства минерала и заставить их служить владельцу. Я долго листал старинные фолианты, сдувая пыль со страниц, в поисках разгадки таинственного амулета желаний, но ничего нового для себя так и не нашел. Легенда оставалась легендой, сушествуя лишь для того, чтобы будоражить сердца безнадежных мечтателей. Как бы там ни было, а я не виноват, что мальчишка ослеп. Я пытался ему все объяснить, но он не захотел меня слушать. Что ж, он получит амулет, а вот сбудется его желание или нет, это уже не моя забота. С этой мыслью я завалился спать.
Незаметно пробежали три дня. Я почти было забыл о назначенной встрече. Напомнил мне о ней желтовато-зеленый камень, случайно попавшийся на глаза. Я грел его в своих ладонях, пытаясь отыскать нужный заговор. Каждому камню свое слово. И в этом мой главный талант - находить нужные слова, заставляющие неживую материю влиять на свойства людских тел и душ. Я никогда не делал одинаковых амулетов. Так уж получалось, что даже идентичные породы и заклинания, приводили к пусть и к схожему, но все же иному результату. Словно дети одних и тех же родителей, мои работы были похожи друг на друга, но в то же время отличались. Я не держал у себя готовых амулетов, стараясь передать их новым владельцам как можно скорей. Этому было много причин, одна из которых, наверное, борьба с искушением накинуть себе на шею больше, чем она в состоянии выдержать. Был такой правитель много лет назад, который заказал у одного мастера всевозможные амулеты и, не взирая на предупреждения, обвесился ими как продажная девка побрякушками. Глупец сошел с ума через несколько лет, перестав узнавать свое отражение в зеркале.
Из куска мутной породы я извлек сердцевину - чистый срез без вкраплений. Задача не из сложных, если учесть, что хризолит - довольно мягкий минерал. Затем положил его в шкатулку из лунного камня, наполненную изумрудной крошкой. Там он и лежал до назначенного часа. Перед тем как покинуть мастерскую, я вдохнул в камень первый попавшийся набор фраз, пришедший мне в голову.
Ночной город в который раз распахнул передо мной свои тяжелые двери. Темнота казалась осязаемой на ощупь. Небо замерло перед рождением новой луны.
Парень ждал меня в том же переулке. Забинтованной рукой он протянул мне темный пузырек. Едва лишь кровь коснулась амулета, камень ярко вспыхнул и погас, но слепой, конечно же, этого не увидел.
- Эта штука исполнит твое самое сокровенное желание, после чего станет обычным украшением. Вот только когда это случится, я не имею понятия. Планеты, управляющие камнями должны выстроится определенным образом, чтобы осуществить твою мечту. Так что носи камень на груди и не говори никому, где ты его взял. Деньги твои мне не нужны.
Парнишка внимал каждому моему слову. Лицо его излучало наивный восторг, свойственный лишь детям и сумасшедшим. Он хотел о чем-то меня спросить, но я перебил его:
- Прощай. Больше мы стобой не увидимся.
И зашагал прочь.
Я ошибался. Судьба снова свела нас через двадцать лет. К власти пришел правитель, ужестoчивший закон, касающийся колдовства. Из-за своего невежества люди причисляли мое ремесло к черной магии. Я давно уже не владел ювелирной лавкой, и вообще отошел от дел, обосновавшись в небольшом домике на окраине города. Тихая жизнь принесла мне удовлетворение и покой вдали от людей и их суеты. Никто не узнал бы в бородатом старце бывшего изготовителя амулетов. Однажды утром мое уединение нарушил конский топот, и четверо всадников появились перед моим домом.
- Именем герцога, открывай! - тяжелый стук обрушился на дверь.
- Не заперто, - ответил я.
Вместе со всадниками в дом ворвался вихрь шуршней.
Ясные синие, словно лесные озера, глаза встретили мой взгляд. Я бы ни за что не узнал его, если бы не моя работа у него на шее. Два амулета - зеленый и оранжевый блестели на черном плаше. Высокий широкоплечий мужчина с трудом походил на щуплого парнишку, которому я отдал камушек двадцать лет назад.
- Тебя не просто было найти, особенно если учесть, что я тебя никогда не видел.
- Поздравляю. Твое желание исполнилось. Теперь покинь мой дом.
- Уж не собираешься ты выгнать благородного герцога Рионского? - ухмыльнулся вошедший. Трое всадников обнажили свои мечи.
- И что же нужно благородному герцогу Рионскому? - язвительно спросил я.
- Мне нужен еше один амулет желаний. Я заплачу любые деньги. Я дам тебе все, что ты хочешь.
- Это невозможно.
- Ты и в прошлый раз говорил, что это невозможно, но мое желание сбылось. Теперь у меня есть еше одно желание, последнее. Дай мне амулет и я озолочу тебя!
Я молчал. Герцог решил, что я набиваю себе цену.
- С помощью этого амулета я стану править миром. Если хочешь, я разделю с тобой престол, и мы вместе построим империю!
- Послушай, герцог, амулета желаний не сушествует в природе. То, что зрение вернулось к тебе, не является заслугой камня, болтаюшегося у тебя на шее. Произошло чудо, к которому я не имею ни малейшего отношения.
- Ты лжешь! - прошипел герцог, - скажи мне чего ты хочешь и ты это получишь! Или ты отказываешься подчинятся своему правителю? В таком случае, тебя ждет суд за твою незаконную колдовскую деятельность.
- Я не занимаюсь колдовской деятельностью.
- Ну уж двадцать лет назад точно занимался, и это я могу подтвердить!
Спорить с ним было бесполезно. Я попался в собственную ловушку. Неужели мне тогда совершенно случайно удалось создать таинственный амулет? Что же вытянул он у герцога взамен возврашенного зрения? Разум? Душу? Эти мысли терзали меня в сыром подземелье герцогского замка. Пару раз герцог приходил сам. Уговаривал. Угрожал. В конце концов я сказал ему, что даже если бы знал секрет изготовления амулета, то ни за что бы этого не сделал, позволив такой мрази как он править миром.
- За эти слова, старик, ты умрешь! - герцог не шутил.
Хотя, до последнего момента мне казалось, что он передумает. Но ни тени сожаления не мелькнуло в ярко-синих озерах, когда меня ввели на помост, где уже дожидался палач, переминаясь с ноги на ногу. На городской площади шумела толпа в предвкушении публичной казни черного мага. Там внизу я увидел Ирму. Она пришла взглянуть на меня в последний раз. Годы изменили хозяйку ночного притона, разбежавшись паутинками по некогда прекрасному лицу, но и сейчас она была хороша. Эта женщина любила меня когда-то давно, в прошлой жизни, и вот теперь в глазах у нее застыли слезы.
- Если есть родственники, могу им передать. Потом, разумеется, - вдруг шепнул он мне.
Я был благодарен ему за эту нечаянную любезность.
- Оставь себе на память об одной мечте, которая сбылась.
Так ли представлял я себе свою смерть? Какие откровения нес последний мой час?
Где-то в глубине души еще теплилась надежда, что мальчик с голубыми глазами передумает и остановит этот спектакль. Но мальчик не передумал. Острое лезвие топора коснулось моей шеи, и я умер.