Иван Сергеевич во сне видел какие-то странные вещи.
То это был чайник без носика, то это был кентавр без попоны.
А то вдруг и "Виртуозы Москвы", наигрывающие "Голуби летят над нашей зоной" и поющие хором этот плевок в сословие песен.
Фрейд однажды приснился и тот махнул рукой и сказал "Чего-то тебе дурь всякая снится. Нет чтоб бананы снились. Или огурцы. Или бабы голые. А у тебя дурь. Необъяснимая причем". А потом козлом заблеял и принялся сам себя в домино забивать.
А Ивану Сергеевичу еженощно продолжали сниться странные сны.
То вдруг земля окрашивалась в белый цвет и ее лизали олени, думая что это проступает соль земли. То какая-то неизвестная женщина, с виду бухгалтер, пальцем грозила Ивану Сергеевичу и кричала "Досмотришься ты у меня щас. Досмотришься.. Довыпячиваешь зенки". Странно было Ивану Сергеевичу: выглядит бухгалтером - калькулятор под мышкой и на повязке "главбух" написано, а слог простецкий такой. То ли фирма мелкая, то ли зарплата маленькая.
То вдруг во сне приходил Менделеев и внимательно смотрел на Ивана Сергеевича, пытаясь запомнить. Неловко было Ивану Сергеевичу - Менделееву-то надо во сне чего-нибудь новое видеть и это запоминать, а он время так бездарно тратит. Хотя, конечно, и приятно было. Но странно до остолбенения.
И сны никогда не повторялись.
Ни разу Иван Сергеевич не видел повторно огненно-красного хомяка, проклинающего Фому Аквинского за вычурность стиля.
Ни разу не повторилась Любовь Орлова, с диким смехом, свистом и притопами читающая книжку Оксаны Робски под музыку Дунаевского.
Не было двух Архимедов, орущих из ванной "Что такое штаны и почему они равны?".
Не было двух пар рождественских зайчиков в косоворотках, танцующих страстное танго под надписью "Выйдите все вон, сволочи!".
После сна про гигантскую креветку с плакатом "Нифига подобного! Йа - Богиня!", Иван Сергеевич решил не спать более по ночам, а смотреть телевизор и читать газеты.
И в первую же ночь понял, что сны его не так уж и странны. Тогда он зевнул и отправился спать.
И снилось ему как дворничиха Степанида на чистейшем французском языке обзывает бомжа клошаром. И было ему хорошо.