Уткин Андрей Андреевич : другие произведения.

Неудачники

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая часть


НЕУДАЧНИКИ

Первая глава.

1

  
   Человек ехал на машине, добираясь домой с работы и удивлялся: впервые во всей его жизни нет никаких пробок, час пик и свободное движение. Но недолго радовался: кто-то сзади его сильно толкнул. Тем временем салон толкну/того наполнился резкой неприятной музыкой, словно выше этажом поселились новые соседи, ведущие ночной образ жизни (в милицию жаловаться на них бесполезно, потому что... Не потому, что милиция куплена, а потому что местный участковый сам помогает подбирать тех соседей, которых всё бесит; участковый - прекрасный психолог и знает, что жить рядом с соседом, который возомнил себя интеллигентом и его раздражает любое свинское хихиканье или тупая современная музыка, сущее наслаждение; ведь ты живёшь, действуешь ему на нервы и получаешь от этого удовольствие, как всякий, уважающий себя энергетический вампир). Резкая и неприятная музыка раздавалась из авто/, пристроившегося сзади. Это была ужасная машина: вся, словно разукрашенный татуировками уголовник, в каких-то изображениях. Другое дело - запорожец, из которого уже выходил наш герой.
   Он не собирался пресмыкаться перед этими откровенными зверя/ми, судя по внешнему виду их прогоняющей по коже мурашки иномарки. Не собирался делать вид, что ничего не заметил и пытается как можно скорее ретироваться. Конечно, он их боялся, но... ведь он ненавидит всех этих обеспеченных пижонов! Тогда зачем же заниматься самообманом?
   Он подошёл к дверце водителя... Он даже не ожидал, что окошко будет закрыто. В чём дело? Водитель такой убийственной иномарки чего-то боится? Тогда наш щупленький герой не поленился наклониться и постучать в окошко.
   Кажется, остановившееся вместе с "Запором" авто/ было просто ленивым и не любило никаких резких движений, поэтому окошко открылось не сразу.
   Просто уползло вниз чёрное, как смоль, зеркальное стекло. "Это ты постучал? - донёсся из развёрзшейся скважины бас детины. - Окно хотел разбить, придурок?" Оказывается, герой наш подошёл не к водителю. Водитель был с другой стороны. Так сидел, будто спал, или под наркотиком.
   -- Во-первых, не ты, а Вы. Мы с тобой совершенно незнакомы и я тебя старше. -- Чуть не добавил: "сопляк", но вовремя сдержался.
   -- Я щас дверь открою и ты упадёшь, -- ответил ему детина. И, действительно, не подумал как-то этот мужичок. Весна, всё таяло, под ногами лужи грязи; очень легко можно поскользнуться. -- Хули ты хочешь?
   -- Вы багажник мне помяли.
   -- Вон оно чо! -- прежним умиротворённым тоном отреагировал бугай. -- Обойди машину... Вон, -- кивнул он на не проснувшегося водителя. Однозначно, ребята были под кайфом. Когда открылось окошко и должен был проникнуть в чёрную машину хоть какой-то солнечный свет, там всё равно было темно. Некие тусклые зелёные лампочки создавали внутри салона ничтожное освещение, поэтому детину кое-как было видно. Даже голос раздавался, словно из-под земли. -- Обратись к водителю. Да куда ты?! -- схватил он дёрнувшегося мужичонку, принявшегося обойти иномарку спереди. -- Спереди никто не обходит. Сзади! -- швырнул он его в нужную сторону.
   Обошёдший мужичок оказался у совершенно такого же, закрытого наглухо, окна. - Что, опять стучаться? - А, пока обходил, слышал, как оконце детины мерным жужжанием закрывается.
   Ладно, - решил мужичонка, - раз на раз не приходится. Думаю, этот не нахамит. - И постучал.
   Окно открылось также нескоро. Но, когда открылось, постучавший понял, что открыл его не водитель, а... автоматически открылось. Водитель продолжал находиться в коме. Причём, герой наш также успел заметить, что позади сидят ещё двое или трое. Интересно, как даже двое амбалов могли уместиться на заднем сидении? Но, если их трое было, значит двоим неудобно: можно подумать, будто гомики - и занимаются на заднем сиденье развратом. Ну, есть такое выражение, "лишиться девственности или заняться сексом на заднем сиденье".
   Как оказалось, водитель не спал. На башке его просто висели наушники, а сам он, тупо повесив нос, находился в состоянии дурмана... Не наркотического, а чего-то более жуткого; более пугающего. Кстати, та музыка, что попискивала из наушников рулевого, показалась очень знакомой нашему герою. Когда он увидел, как из себя выглядит это авто, из головы его повылетало, что не прошло и минуты, как салон Запорожца наполня/лся музыкой (если можно её так назвать) подъехавшего очень близко монстра. Но, когда он подошёл к дверце, - он точно знал, что водитель на иномарках именно с этой стороны, - то никакой музыки не было и в помине. Да и водитель, - словно внутри этого дьявольского катафалка переместился в противоположную сторону. Хорошо, что этот мужичок не обежал машину и она не деформировалась ещё сильнее, заднее стекло заменив на лобовое, а вместе с тем руль и водителя. Так, что Запорожец бегающего вокруг дьявольского автомобиля мужичка, упирался бы рулём в задницу иномарки и вмятина переместилась... не в пользу Запора. Но не это самое интересное, а то, что громкая музыка, заполнившая салон остановившегося Жопика, лилась теперь из наушников заморозившегося водилы. КАК такое возможно?!
   -- Ээй, быык! -- толкнул его в плечо тот детина.
   -- Ой! -- внезапно очухался водитель, встрепенулся. Наверно, и вправду задремал. Наушники слетели, музыка тут же заглохла. -- В чём дело?
   Водитель оказался более живым, более подвижным. Вообще, глядя на него, пропал тот детский испуг, когда смотришь на взрослого, как инопланетянина (не глупое нечто, а обладающее каким-то вселенским разумом; космическим, - как говорят все те, кому даже жалкого земного не досталось).
   -- Дело в том, ребята, что вы помяли мне багажник. Зазевались, должно быть, и не заметили.
   -- Багажник? -- постепенно переводил рулевой свой странный взгляд с лица мужичонки на лобовое стекло, через которое должен быть виден стоящий впереди них Запор. А одновременно, наверное, он пытался врубиться, как это так можно: стоять, никуда не ехать и... Ведь Запор тоже - стоит и никуда не едет... А почему тогда этот тип пытается их в чём-то обвинить?
   -- Не заметили, как врезались мне в капот.
   -- Куда врезались? -- ещё более непонимающе полюбопытствовал рулевой. Неудивительно его недоумение, ведь через лобовое стекло совершенно ничего не видно. Действительно, о чём мелет этот...
   -- Выйдите из машины и посмотрите.
   -- Мужик, -- подал голос первый детина. -- Ты к кому обращаешься? Мы все должны выйти из машины?
   -- А, может, ты сам сам машину свою подвезёшь к моему окошку, -- говорил рулевой в голос с детиной.
   Но задние дверцы уже открывались. На свежий (прекрасный, весенний) воздух из затхлого помещения высыпали "братки/".
   -- Да ладно, невинную овечку из себя строить! -- говорили они рулевому. -- Ну, поцарапал мужика, скажи честно: да, было дело!
   -- Я его сначала понять должен. Он вокруг да около бегает!
   -- Чё он делает?! -- не врубились те.
   -- Сначала к братану моему подбежал, мычит что-то, теперь мне вмычать старается. Почему он не скажет, что сам подставился под меня? Я бы вышел и сказал: не, мужик, ты наверняка не прав... -- Пока кудахтал и разглагольствовал этот горе-водитель, от него зверски разило спиртным! Впрочем, как и от всех них. Такое ощущение, будто им насильно вливали в глотку это пойло.
   -- Ну чё ты кота за хвост тянешь? -- продолжали отчитывать вышедшие с заднего сиденья братки. -- Вломился в мужика, значит вломился!
   --Да без базаров, -- ответил тот. -- Мужик!
   -- Да? -- отозвался тот, странно наблюдавший за этой перепалкой, ничего не могший понять и отвлёкшийся.
   -- Поедем, разберёмся? Садись. На заднем сиденье трое пацанов, но ты четвёртым уместишься. Да?
   -- А почему я должен ехать?
   -- Чтобы разобраться, -- добродушно ответили братки. -- По понятиям.
   -- Я не возражаю, -- опять затараторил рулевой, -- ты можешь не ехать, но если это ты нас помял, то мы тебя найдём. Из-под земли достанем!
   -- Опять ты кипятиться начинаешь! -- встревали всё те же защитнички. -- Ты реально ударил мужика. Реально помял ему задок!
   -- А я о чём базарю? Мужик может не ехать. Но он же хочет с нами разобраться!
   -- Я поеду, -- наконец-то почувствовал мужик какую-то паузу в этих "пьяных разговорах" и постарался её заполнить. -- Но, если вы не возражаете, не на вашем заднем сиденье, а в своей машине.
   -- Зачем? -- удивились добродушно настроенные к этому мужику братки. -- Машину ведь никто не тронет, а с нами прокатиться было бы гораздо быстрее.
   -- Да, -- подытожил второй браток, -- на запорожице можно очень сильно отстать. Очень сильно.
   -- Я постараюсь не отстать! -- твёрдо заверила их несчастная жертва аварии.
   -- Ай, молодца! -- повеселился водитель. -- А мы хотели разместить тебя на коленках пацанов!
   Двери иномарки захлопывались и мужик тоже прыгал в свой Жопик, чтобы действительно не отстать, если эти говнюки вздумают прибавить газу, чтобы побахвалиться удалью: "в натуре, лох ползает, как черепаха, давайте докажем, что мы БЫСТРЕЕ ездим!"
   -- Ребята, -- попытался мужичок докричаться до них через открытое окно, -- вы только скажите, куда ехать. -- Он специально крикнул, рассчитывая, что тем даже ничего не послышится (даже мысль не придёт в их юные головы, что прежде чем удирать, как трусливые "пАдонки", не мешало бы оставить координаты, куда действительно направляемся). Но поганая машина-зверь уже дала задний ход и объезжала Жопик с серым ничтожным мужичонкой. Всё-таки, подлецы, не отреагировали. Хотя, он даже разглядел что-то через закопчённое стекло объезжающей его дохлую клячу машины-зверя: в звукоизолированном салоне иномарки слышался дикий визг, рёв радостных ублюдков (чёрт подери, чему они так радуются?!) и кто-то показывал ему средний палец. На какое-то мгновение окно стало более прозрачное.
   -- Вот скоты! -- ворчал мужик на бешенную скорость этих придурков. Они действительно от него удрали! - Он даже не собирался записывать их номера, связываться с ГАИ... Ему просто был неприятен сам факт того, что эти поганцы так паскудно с ним поступили: УДРАЛИ. Удрали...
   -- Дяденька, -- подошёл через какую-то минуту к нему маленький мальчик. -- Вам просили передать.
   Это была визитка. Должно быть, удирающие поганцы не совсем поганцы. Они увидели, что мужик даже с места трогаться не собирается и попросили какого-то мальчика передать ему, куда следует ехать. Так что, мужик ни о чём постороннем больше не думал, только о том, чтоб добраться до назначенного места, и добраться как можно скорей. В визитке всё было написано. Он кипел злостью: сначала они прибавили бешеную скорость, а потом... Будто бы помочились на него, осознав то, насколько он жалкий; передали мальчонке свою безмозглую визитку.
   -- Гады, -- всё скрежетал зубами озлобленный мужик.
  

2

  
   Место, куда мужику назначено было явиться, представляло собой большой гараж. Ворота были закрыты, но через дверцу легко было проникнуть вовнутрь (гараж был не просто большой, а чем-то даже походил на ангар для самолёта). Водитель Запорожца отдал на проходной оставленную ему визитную карточку и въехал в просторный дворик, постепенно подруливая к заданному месту. Иномарка стояла впритык к той самой, небольшой дверце, через которую можно было проникнуть за ворота этого огромного гаража. Мужик бывал на автобазе (где он только за свою жизнь не побывал!), поэтому имел представление, как выглядят из себя боксы для починки грузовиков, но именно этот гараж не был похож ни на что подобное. Однако, он являлся гаражом. Или тем, что можно назвать этим словом.
   -- Ребята, как-то странно всё получается, -- обратился вышедший из жопика мужик к ребятам (они все находились вне Мерседеса; стояли рядом, словно внимательно ждали его появления). -- ЗАЧЕМ такая беготня? Зачем нам гоняться друг за дружкой! -- Он уже подошёл впритык к ребятам. -- Нам делать больше не хрен?
   -- Ты просто на бабки попал, -- ответил ему тот, который сидел за рулём. -- Знаешь анекдот? "Мужик на Жопе в'ёбывается в Мерина". Не езди по городу на Жопе. Хули тебе пешком не ходится?
   -- Опять он заводиться начинает! -- принялись встревать всё те же, добродушные "братки".
   -- Не тормози, даун, -- отозвался рулевой на его голос. -- Там была дорога, были менты, а здесь всё спокойно. Мужик, -- решил он отвести нашего героя в сторону, чтобы эти "дауны" (так он назвал одного из них) ничего не слышали. -- Понимаешь, мы сегодня дело отметили. Мы дело очень серьёзное сделали. Мы гуляем ("а где же тёлки?" - успел подумать находчивый мужик), а ты... Ты нас паришь. Ты посмотри на нас и посмотри на себя! Принц и нищий. В общем, так. Бабок никаких с тебя мы понятно дело не получим, но... ты должен расплатиться. Но только не возникай! Ты должен расплатиться за то, что ездишь на Жопе. Мы тебя уже предупреждали. Поэтому заходим по-тихому сейчас в гараж и делаем из тебя "петуха". Идёт? Нет, я не заставляю, ты можешь сесть на Жопу и ехать дальше. Но как ты жить будешь? Ты ведь, как мячик, тебя все пинают в очко...
   -- В гараже кто-нибудь есть? -- попытался мужик заглушить этот юношеский максимализм.
   -- В гараже никто быть не должен. - Только петухи и те, кого делают петухом.
   Пока они бродили и разговаривали, мужик не замечал, что изредка проходят мимо охранников; тех, кто обеспечивает проходную, где мужик отдал визитку.
   -- И те... Что ты сказал?
   -- Я имел в виду, те, кто делает петухом.
   -- Теперь понял. Значит, вы психи.
   -- Кто мы?
   -- Я ясно выразился. Я могу тебе обосновать. Как ты выражаешься, "ответить за базар". Вы маньяки, потому что с вами невозможно договориться. Сексуальные маньяки. Я прав?
   -- Ты хочешь, чтоб я подтвердил?
   -- Ты рассматривал когда-нибудь... (собрался было он более многословно сформулировать свою точку зрения, как всё это примитивно / однобоко, когда один не может поставить себя на место другого)
   -- Я тебя понял, мужик. Ты имеешь в виду, что нас в том гараже никто не увидит, поэтому не мы тебя, а ты нас драть должен. Верно?
   -- Просто, мне кажется, вы этим слишком часто занимаетесь, судя по твоим разговорчикам. А я совершенно неопытен в ваших глупостях... -- Но молодой водитель его уже не слышал, он резко отходил в сторону братвы, хлопая в ладоши и командным голосом объявляя:
   -- Итак, мы с мужиком договорились, не мы его петушачим, а он нас! Все - в гараж.
   -- Чего-чего? -- непонимающе завозмущались братки и детина.
   -- Просто мы разумные люди, а не сексманьяки какие-то, и с нами можно договориться. Мужик в этом деле неопытен, а мы часто друг с дружкой е$#мся, -- заталкивал он всю недоумённую ватагу в сторону махонькой дверки ворот гаража, силой. -- Какая нам разница? А? Нам нужно доложить Пахану, что такой-то недоносок на жопе нас протаранил, а мы е#ались с ним за это.
   Когда позади всех остался один только водитель, затолкнувший в загон неуправляемое стадо, он попросил мужика последовать, так сказать, до кучи. А то ошарашенный мужичонка стоял, как вкопанный и не знал, что делать: то ли садиться в запор и пытаться выехать, то ли продолжать этот СТРАННЫЙ (становящийся уже диким) балаган. Но ладно, раз приглашают, не стоять же столбом. Если бы не приглашали, то он решил, что они захотели от него спрятаться (подёргает он за ручку дверцы, а она закрыта, но не откроется, как первый раз то окошко, за которым сидел заторможенный детина; окошко "ленивой машины"). Тогда усядется в свою "жопу" и... попытается связаться с гаи, заодно расскажет, что они тут мололи; какие глупости у них на уме (у пьяных - на языке).
  

3

  
   -- И что было дальше? -- расспрашивала его мама, очень любящая, как вежливо и интеллигентно сын рассказывает ей истории, приключившиеся с закомплексованным (робким, как для семейной жизни, так и для работы) дурилкой. Как он бережно обходит все брутальные стороны рассказываемого. В паузах, подбирая более точные выражения, не вставляет матюки.
   -- А что дальше? -- встрепенулся засыпающий Игорь.
   -- Что там в гараже было?
   -- Да гараж, как гараж. Ничего там не было. Я тоже сначала подумал, что это бокс для грузовиков. Но они просто так его построили. Ни для чего! Понимаешь?!
   -- Я про другое спрашиваю. Что они с тобой сделали.
   -- А ты поверишь?
   -- Если ты не расскажешь правду, то она в тебе засядет, как заноза и лет через десять ты ничего другого повторить не сможешь, только рассказывать и рассказывать ПЛОХОЕ, что с тобой однажды случилось. Оно как будто литься из тебя будет. Понимаешь?
   -- Ты мне постоянно только это и повторяешь, мама! Теми или иными способами настаиваешь, чтоб я всё время говорил правду.
   -- Они к тебе приставали? Там, в гараже.
   -- Я ж тебе говорю! Ничего не было. Мы просто там сидели. Главарь, - это тот, который за рулём был, - предложил даже в картишки перекинуться. Он сказал, что если б они меня "па/рили", то по времени это быстрее получилось, а иначе - придётся долго сидеть.
   -- Значит, ничего особенного с тобой не произошло.
   -- Не произошло и не произойдёт, мама! Успокойся.
   -- Ну ладно, тогда ложись спать, а то глаза уже слипаются. Носом клюёшь. Э-эх! Мне бы твоё здоровье!
   -- Попытайся заниматься спортом. Даже старики трусцой бегают, потому что стыдятся умирать.
   -- Стыдятся?.. Ну, правильно, -- опять заговорила она с кем-то более умным, чем её сынишка, -- ведь они там в гараже всё равно ничего бы не сумели сделать. -- Иногда на неё находило и она начинала "молоть". В основном, это случалось, когда подружки-вампирши сидят и сидят, словно не уйдут из её квартиры НИКОГДА; это даже пугать начинает; какое-то ощущение мистики.
   -- МАМА. Ма-ама! Ты слышишь меня?
   -- Да, сы/ночка, -- отвлеклась она.
   -- Сказать, что я сказал в том гараже?
   -- В каком гараже?
   -- Понимаешь, они мне отсосать предложили, -- принялся Игорь привирать. -- Но я ответил, что даже грызть не буду. Никакую часть тела не буду грызть, будь то дерьмо или использованный презерватив. Это, между прочим, тоже ЧАСТЬ тела. Лучше сожрать пень. Правильно, мама?
   -- Семя пня росло в земле, а человеческое семя в землю... Бог наказал Онана...
   -- Как-как?
   -- А в каком это гараже было? Ты про что?, я забыла.
   Наверное, Игорь понял, что сейчас и он тоже запутается, потому решил досказать всё до конца; сделав вид, что продолжает "прерванный монолог" (как его мама, общается сам с собой):
   -- Потому что человек рано или поздно осознаёт свою бесполезность; понимает, что проживи он хоть тысячу лет, но если все его предки были безмозглыми... Значит, он ничего умнее не придумает, чем заставить лизать свой затылок!
   -- А причём здесь затылок?
   -- При заднице, -- произнёс он печальным и неслышным голосом. А затем громче, увереннее: -- Они хотят, чтоб ИХ облизывали. Их. Ведь больше облизывать нечего.
   -- Они тебя пить заставляли, -- прозвучало, как вопрос.
   -- Меня пить? -- решил он разрядить обстановку. -- Меня не выпьешь.
   Но чувство юмора не успокаивает самого юмориста. Игорь лёг спать не раздеваясь. Почему-то ему не хотелось раздеваться. Мать с сыном не спала (всё держала его за "маленького"), иначе возмущалась бы. Так громко начала бы возмущаться, что сын проснулся и опять принялся дотошно доказывать, что ему неинтересно (совершенно неинтересно, и он не мог объяснить, почему) было раздеваться, ложась в постель. Даже ботинки не смог снять. Нет, он не сошёл с ума (как взбалмошная девственница, с которой делали всё, что уму не постижимо, но только не лишали невинности). На него напал приступ равнодушия. Но и это неправда. Правда - то, что начнётся завтра.
   Вот, он просыпается, идёт на улицу, открывает гараж... Выезжает на проезжую часть, вливаясь во всецелый поток суетящегося транспорта. Это утро многим отличалось от предыдущего вечера: медленно-неторопливо ползла обычная пробка, словно лава, пытающаяся обогнать горную реку. Но знакомая иномарка... Чёрт её знает, откуда она взялась; как просочилась сквозь "ржавый автотранспорт" (словно пробирающийся не по дороге, а по дну мелководной реки), но плотно перегородила нашей "Жопе" дорогу.
   Опять мужичонка был вынужден выходить, стучаться в окошко, ждать, пока зажужжат механизмы, опускающие эту белиберду, очень похожую на противень, вынятую Игоревой мамой из духовки, если среди бела дня её потянет в такой сильный сон, что она забудет про жарящиеся семечки.
   -- Куда ты едешь?! -- На этот раз за рулём сидел кто-то совсем другой. Более нахальный и более требовательный, чем вчерашний водитель (настолько милая и вежливая душка, что даже в задницу Игоря не отодрал).
   -- На работу, -- пожал Игорь плечами, сам же робко оглядываясь по сторонам (неудобно: и так пробка, ещё и глупый "Запор" движение перегородил). Но все молча объезжали, даже не сигналил никто, словно с этой дикой (страшной, как показалась Игорю она вчера) иномаркой были знакомы лучше, чем с зеркалом.
   -- Разворачивайся назад!
   -- Куда разворачиваться?! -- усмехнулся Игорь. -- Тут же не пройти, не проехать.
   -- Ты не работаешь больше, -- пояснил он ему, как плохо соображающему.
   -- Я не понял Вас, молодой человек.
   -- Сядь в машину, объясню.
   Рядом с этим водителем никого больше не сидело, и на заднем сиденье тоже не было. Игорь залез.
   -- Ты хоть что-нибудь понимаешь? -- произнёс он Игорю, выдержав недолгую "молчаливую" паузу.
   -- Что я должен понять?
   -- Ты знаешь, что такое воровской закон?
   -- Знаю немножко.
   -- Знаешь, что блатному человеку по такому закону работать западло?
   -- И это.
   -- А зачем ты тогда дурака из себя строишь?
   -- Но ведь я же не вор.
   -- Ты вчера драл воров в задницы?
   -- И что из этого? Мало ли, что я вчера делал!
   -- Значит, ты член воровской семьи. Ты породнился с братвой. Неужели не сечёшь?!
   Вот тут настало время раскрыть рот Игорю. Надо сказать, долго так, с открытым ртом, просидеть можно.
   -- Всё, пошёл вон отсюда.
   Игорь вышел очень задумчивый. Никогда в жизни он не был таким печальным. "И запомни, - послышалось ему вслед, - больше тебя никакой козёл предупреждать не будет!"
   Игорь думал о той здоровой тётке, что запала как-то ему в душу: она зашла в вагон электропоезда и только начала побираться, как кто-то спрашивает: "А почему ты не работаешь?" И даже Игорю стало смешно, какую бессмыслицу принялась лопотать тётка. Кто-то ещё добавил: "Хоть бы ребёночка взяла!"
   -- Эй, придурок! А ну, с дороги! -- заорал кто-то на задумчиво стоящего посреди проезжей части Игоря. Он только на секунду остановился, вернуться в старые-знакомые юношеские облака, из которых с большим трудом выбрался в те годы. Но осмотрелся по сторонам: машины нет. Словно провалилась. Но, раз кричат, чтобы убирался, значит надо высвобождать свой "Запор".
  
  

Вторая глава.

  

4

  
   -- Значит, вы точно считаете, что это видения, -- утверждал доктор...
   -- Я же говорю: машина из ниоткуда взялась в толчее пробки! А потом также исчезла. -- Возбуждённый Игорь периодически повторял доктору одно и то же. Когда он увидел машину в первый раз и водительское место "Мерседеса" переместилось на противоположную сторону, - будто эти посланцы дьявола решили как-то его разыграть, посмеиваясь, - он не придал этому особого значения: в конце концов, в наш чрезвычайный технологический век легко можно построить специальную модель; своеобразный "клон" Мерседеса. Но последний случай - это что-то! Дело не в угрозах, полученных Игорем, а в самом автомобиле. Угрозы могли быть таким же ничтожным "лукавством", как попытка заполнить Игорев автомобиль той демонической музыкой или исчезнуть.
   Сначала Игорь задумался о "братве" ("неужели я стану теперь нищим?! они запретят мне работать и будут везде меня преследовать"), сильно опечалился... Но, однако, у Игоря был такой характер, что "уныние и отчаяние от лукавого, а лукавого нет", поэтому Игорёк очень быстро находил выход. По натуре Игорь был "проклят" (так он сам мог бы одним словом охарактеризовать своё "существование"); никогда и никому не нужный, ему первому приходилось искать контакта с людьми и добиваться, прилагая немыслимые усилия. Обычно, самая простейшая мысль, возникающая у людей подобного типа, "а не обратиться ли мне к психологу?" Но по себе Игорь знал: если с простыми людьми идти на контакт ему было так чудовищно трудно (подошёл к людям кусок дерьма и канючит: наступите, ну наступите на меня!), то с психологом наоборот получится только в том случае, если оплатишь лечение в клинике... да и вообще, за каждое его слово будешь совать в губы сто- пятидесятидолларовую бумажку. Просто, психиатрам нужны конкретные проблемы, с ними они будут работать, чтобы не растратить навыки на соблазны и лукавство хитроватых пациентов... В общем, Игорь рискнул записаться на приём. По крайней мере, больничный лист доктор ему обеспечит.
  
   -- Итак, это видения, -- продолжал напирать доктор. -- И вы надеетесь, что Вас признают неработоспособным и будут выплачивать пенсию по инвалидности.
   -- Я боюсь ещё раз попытаться поехать на работу. Я не знаю, что в следующий раз может меня ожидать. Очень уж не понравился мне тот тип!
   -- Значит так, я выписываю Вам больничный лист. Поняли меня? Ещё раз с такой фигнёй обратитесь к психиатру... Да, и даю вам напарника, поедете с ним, он проследит, действительно ли пристают к Вам на дороге.
  
   Напарник был одет, как милиционер, но... как пародия на милиционера. Всё очень смешное, не обращая внимание на лицо; лицо - вылитый "дурак на прогулке" (душевнобольных изредка выпускают в город, если лечебница настолько не финансируемая, что в ней нет прогулочного дворика; сумасшедшие постоянно сидят взаперти).
   Пока обыденно-неторопливо текла утренняя пробка, напарник Игоря молчал в тряпочку, не проронил ни звука, словно он страдал от аутизма (как говорят, был "глухонемой"), никакой тебе весёленькой дурашливой болтовни; только молчание и ещё раз молчание. Такое ощущение, будто он серьёзно настроен на дело, как вояки, направляющиеся на БТР-е в чеченские боевые пункты.
  

5

  
   После приёма психоаналитика, когда доктор представил своему "пациенту" сопровождающего, во что он всегда одет, Игорю приснился странный сон. Будто едут они вдвоём на запорожце, готовятся, что вот-вот сейчас иномарка перекроет им дорогу, как вдруг с "милиционером" что-то случается, он начинает говорить голосом того водителя, который тщательно договаривался с Игорем. "Останови машину!" Игорь остановил. "Тебя ведь предупредили!" Глаза милиционера были очень испуганы, как будто он понимает, что его голосом говорит какой-то сатанинский телепат/чревовещатель, но ничего не может поделать. "Зачем ты опять поехал?! Ведь ты наверняка в детстве мечтал не работать, а сидеть дома! Возвращайся назад. Ты не знаешь этих людей". Глаза у Игорева пассажира были такие перепуганные, словно он боялся тех, о ком говорит, и боялся так сильно, что чувство страха передавал даже водителю перевозящей их "клячи". Но Игорь набоялся в детстве (у некоторых людей детство длится до 40 лет и до пятидесяти), пока не понял, что кроме ограниченного страха бывает множество других чувств. В данный момент гораздо выгоднее чувство упрямства. "Я трахал этих людей! Понимаешь меня, старик? И мне на них ровным счётом наплевать". Глаза его в это время вперились в дорогу, но... всё как-то странно темнело, будто бы наступал конец света. Темнело всё вокруг. "Но ведь ты теперь член воровской шайки и их закон запрещает работать!" - Возмущение в голосе принадлежало "милиционеру-сумасшедшему", а сам голос продолжал оставаться "водительским". Почему-то Игорь его надолго запомнил, хотя был всегда невнимателен (очень плохая память на лица - это один из признаков детского аутизма, - как считал Игорь; также ему казалось, что душа его смогла кое-как выбраться из пут этой разновидности детских неврозов; "душа лунатика - это муха, попавшая в паутину; маленькая, как умственные возможности" - сказала однажды Игорева мама, когда "под мухой" опять разговаривала с воображаемым собеседником; хихикала над убогостью несчастных детишек; раз сама она помнила себя, как несчастную и беспомощную, то и все остальные такие же). Милиционер-сумасшедший продолжал тем временем "голосить": "Если ты их действительно трахал, то ты родственник этих ребят!" тут пассажир схватил Игоря за подбородок и повернул к себе его лицо. "Но ведь ты не трахал их. Ты врёшь. Ты ещё мальчонка трусливый". Теперь это был не милиционер, а настоящий водитель. Причём, в прямом смысле этого слова. Баранки в Игоревых руках больше не было. "Но это мы сейчас проверим, - улыбнулся рулевой и вместо и вместо резцов у него были фиксы (отдал "зуб пацана", - подумал Игорь, - значит, за щеку его имели; на клык, как говорят в шпанячьем сленге). - Правильно, браток? Плюй на страх, если упрямство сейчас более важней! Ты же об этом только что подумал?" "Нет, не об этом", - пожал Игорь плечами. "Ну, на свои глупости особого внимания можешь не обращать. Не болтай о том, чего толком не знаешь!" - Игорю тут же пришло в голову, что зубы можно потерять и в драке; необязательно всё сводить к однообразию. Он нахмурился, на секунду погрузился в себя, а когда также быстро вырвался из полузабвения, вместо фикс были клыки. Как у многих людей выпирают два передние зуба, так расположены и клыки.
   Игорь проснулся. Он не успел подумать о упрямстве, когда страх подкатил настолько неожиданно.
   И теперь, пока они ползли с молчаливым милиционером в пробке, Игорю просто интересно было, как эти подонки умудрятся подкрасться наяву. Может, получится всё гораздо страшнее?.. Может, сон - это только лишь увядшие цветочки?!
  

6

  
   Наверно, ни Игорь, ни "милиция, которая его бережёт" не заметили, как небо постепенно и постепенно наполняло тучами. Многие даже фары включали.
   Утро выдалось на редкость тёплым, поэтому дождь лупанул сразу, как один из автомобилистов вслух удивился: "Ну и погодка! Как бы не пришлось за зонтом возвращаться". Наверное, этот автолюбитель обращался к брату своему. Родному брату. Он вёл Мерседес ярко-белого цвета и должен быть более крутым в выражениях, а не "сопли размазывать", словно это не Мерин, а Запор, который едет впереди них. Так думал про него брат, сидящий рядом. Брат постоянно молчал и "хлюпику из детского сада" нравилось такое поведение; он мечтал быть таким же мужественным, как его младший брат, поэтому таскал его везде с собой. Но не получалось: слова так и лезли из него наружу.
   -- Ну вот! Дождик полился. Я же тебе говорил? А зонт кто...
   -- Слушай, почему стекло у нас темнеет?! -- впервые за два или три дня проронил слово младший брат.
   -- Стекло темнеет? -- не расслышал его старший. -- Нет, это не стекло. Это тучки... Что такое?! -- Не ожидал он невообразимого хамства. Какой-то мужик выпирал его из сиденья. Руки старшего брата отрывались от руля и непонятный дядька вытеснял его в сторону. -- В чём дело?! Как Вы здесь очутились?!
   -- Дело у прокурора, -- ответил странный дядька на вопрос. -- А у нас делишки. Не суетись, парень. Не пройдёт и минуты, как ты спокойно поедешь дальше, будто бы ничего не случалось.
   -- А что случилось?!
   -- Заткнись! -- неожиданно вытащил этот дядька "перо" и подвёл к самому горлу старшего брата.
   Он не успел заметить, что они ехали не в своём автомобиле, а младший УСПЕЛ. Поэтому молчал младший не с прежним спокойствием мудреца, воспитывающего в себе терпение, а... как дурак молчал. Как глупец, которого запугали. Глупец тем и отличается от мудреца, что не может применить никакого приёма из восточных единоборств.
  
   -- Слышь? -- заговорил и "милиционер". -- Назад посмотри?
   -- Чёрт! Что такое?!
   -- Только что ехала абсолютно белая машина! Я заметил.
   -- Да? Заметил?!
   -- Но я доктору ничего не скажу. Он не должен это знать.
   Чёрный Мерс, изуродованный всевозможными сатанинскими картинками (если внимательнее приглядеться, то картинок на нём больше, чем могло бы уместиться на обычном кузове; это какой-то потрясающий обман зрения), фарами показывал остановиться вперившемуся в зеркало заднего обзора Игорю. Мерин действительно что-то мигал фарами, но Игорю показался именно сигнал "остановись, побазарить надо". Он думал, что именно так правильно мигают, когда просят остановиться. Он настолько всосался в зеркальце, что мог не заметить и толкнуть кого-нибудь, как позавчера толкнули его. Но... Мерседес, должно быть, управлял Запором на расстоянии.
   -- Он не должен знать, что мне опять мерещится, -- договорил "милиционер", но Игорь не услышал и следующего: -- Он тебе советует остановиться? -- На этот раз голос был напряжённый, настороженный, как будто "менту" мерещится какой-то злой волк, приготовившийся к прыжку. Он был настолько насторожен, что не заметил, как Игорь остановился и выходил из запорожца.
   -- Ты звонил на работу, разговаривал с начальниками? -- спрашивал подошедшего к окошку и обливаемого сумасшедшим дождём Игоря знакомый водитель. На этот раз окошко было открыто, не пришлось стучать сызнова, но ливень не попадал. Должен был попасть и облить улыбающееся лучезарное лицо водителя, но как будто НЕ МОГ.
   -- Почему ты не здороваешься? -- сморозил вдруг глупость Игорь. Но ему показалось это действительно странным: даже враги должны всегда здороваться друг с другом; пусть, с некоторым сарказмом, но должны.
   -- Сначала на мой вопрос ответь. -- Как будто он не знал!
   -- Да, разумеется, я в тот же вечер позвонил. Должен я предупредить, что болею?.. Ещё какие-нибудь вопросы будут? Задавайте, юноша, не стесняйтесь!
   -- Ну-ну, не заводись. Я надеюсь, ты в следующий раз не позвонишь?
   -- Слушай, пацан! Какого хуя ты ко мне привязался? Что ты постоянно ездишь за мной и канючишь?!
   -- Что ж ты такой вспыльчивый, -- пожал плечами водитель. -- Я даже не знаю, как тебе объяснить, что на работу поздно ехать. Вокруг темнеет, однако не замечаешь ты.
   "Милиционер" продолжал и продолжал сидеть, хотя, должен был выйти и поинтересоваться, в чём дело.
   -- Может, на часы хоть глянешь?
   "А что с часами?" Подумал Игорь. У него были китайские электронные часы. Они показывали 19 вечера.
   -- Чего встали, -- проворчал проползающий мимо открывший окно свирепому ливню пожилой дядька. -- Машина грёбанная сламалась?
   -- Извините, -- обратился к нему водитель Мерса, -- Вы не скажете, который час?
   -- Полвосьмого.
   -- Спасибо. А сейчас утро. Так ведь?
   -- Иди проспись, пьяная рожа, -- донёсся ответ от мужиковатого водилы. -- Какое утро?!
   -- Понял?! -- радостно произнёс рулевой Мерина.
   -- Ещё бы! Вы с ним сговорились. Слишком уж наигранно он...
   -- А с твоими часами тоже сговорились?
   -- Как в программе "Окна", -- докончил он комментировать поведение проехавшего водилы.
   -- Ладно, как хочешь. Езжай на работу, но не удивляйся, если никого там не застанешь. Закройте глаза, -- обратился он к братьям, когда окошко закрылось.
   -- Зачем? -- спрашивал испуганным голоском старший.
   -- Чтобы мы вам их сейчас не выткнули, -- донёсся голос с заднего сиденья. Там было трое бугаёв-телохранителей. У одного из них в руках щёлкнул ножик - выскочило тонкое длинное лезвие. Он подвёл его к лицу. -- Ну что, попробовать?
   Братья сею секунду зажмурились. И старший и, не менее перепуганный случившимся, младший.
   -- Ну что, открывать?! -- подал голос в сгустившейся тишине старший.
   -- Ты смотри, -- заметил "милиционер" вбиравшемуся в машину Игорю. -- Опять побелел Мерик.
   Игорь в это время заводил мотор и даже не успел обратить внимание, что стоит на совершенно противоположной стороне дороги. И белый М. ползёт по встречной полосе.
   -- Да. Но почему только водитель ведёт машину с закрытыми глазами, -- присмотрелся в свою очередь Игорь.
   -- Мда. Действительно, странно.
  
   -- Открой глаза, придурок, -- обратился младший брат к старшему. -- Не хватало ещё врезаться.
   Старший тут же распахнул, обнаружил, что машина едет вместе со всем вялотекущим потоком "пробки"; как будто в канализации (только в дни сильных ливней там ускоряется движение, потому что видно, как быстро переполненная вода выливается из люков; аж крышки выбивает, если их не успели ещё своровать). Опять разволновался старший брат и залопотал, словно избалованная меленькая девочка, которая думает, что весь мир уделяет внимание её гениальным мыслям, которые она чрезмерно грамотно изрекает. - Бак прокомментировал про себя поведение своего старшего брата паразит-младший. Ему пришла в голову интересная мысль: Если есть дети, которые выдают чудесные перлы, то обязательно где-то должны прятаться тени этих детей; полные противоположности, безумно любящие говорить полную бессмыслицу. Её "детским лепетом" называют не злые родители, - проснувшиеся утром папы, которым очень плохо после вчерашнего, - а... просто клеймо такое на всю жизнь: "недоносок", "тормоз", "пидор"... И это не обзывательство, не зависть, а обыкновенный недостаток, над которым работать и горбатиться предстоит всю оставшуюся жизнь
  
   -- А не странно, почему мы едем по встречной полосе?
   "Милиционеру" нечего было ответить. Он молчал, как тот младший брат.
   -- И объясни мне, попробуй, почему мы оба прекрасно знаем, что было вроде утро, а сейчас... Мы оба прекрасно знаем, что вечер! Те же самые полвосьмого, но только вечера!
   Это вывело "мент-сумасшедшего" из ступора. Ведь он долго к этому готовился. Всю жизнь он мечтал на кого-то напасть, разбить морду самому суровому неприятелю (в боксе или кумитэ очень неудобно бить морды, потому что там полные противоположности агрессивного человека: они лупят друг друга ради совершенствования техники боя, а не из-за злости на всё человечество). Всего лишь один раз разбить морду и этого раза хватит НАДОЛГО. Так вот, ему представился прекраснейший случай. Это вывело его из аутичного молчания и он заговорил. Впервые заговорил нормально, а не - "дружеская поддерживающая болтовня" или совершенствование любительского разговорного жанра юмориста, который не может пойти на эстраду только потому, что профессионалом в "юморе" стать невозможно; можно быть - или любителем или ненавидетелем.
   -- Разворачивайся. Поехали!
   -- Куда "поехали"?!
   -- Ты запомнил, где стоит тот гараж?
   -- Ты что собрался?!
   -- Увидишь.
   -- Что "увидишь"?!
   -- Ничего. Доверься мне. -- Он посмотрел в недоумённые глаза Игоря. -- Тебе не всё ли равно?! Ты собираешься побираться и просить милостыню?! Ведь у тебя гордости не хватит! Тебе придётся ложиться больницу, чтобы тебя обкололи, превратили в "овоща" и ты ходил бы, как зомби, повторяя заученную фразу! Сознательно ты не выдержишь такой роли.
   Они уже ехали по противоположной полосе; по той, где недавно проехал "Белый мерин". Решительность Игорева пассажира очень неожиданно подействовала на успех: "пробка" могла ползти быстрее, могла ещё медленнее, но никто бы никогда не позволил развернуться Запору, растолкав проезжих. Пусть едет вместе со всеми и разворачивается "по горизонтали" проезжей части, а не хитро/ крутнувшись на одном месте.

Третья глава

7

   Когда Игорев Жигулёнок подобрался к пропускному пункту, "милиционер" заметил, что та машина "копчёного" цвета стоит на прежнем месте, где по игоревым рассказам она стояла в предыдущий раз. Он вперёд Игоря это заметил. Игорю положено было следить за дорогой и даже не обращать внимание на охранников, не понимающих совершенно ничего, словно, если потрогать их запястья, то те никоим образом не будут пульсировать.
   -- Нам нужно поконтачить вот с теми товарищами! -- распинался "мент" перед ними. Он указывал в сторону чёрного, разрисованного сатанинской хренью, Мерина. Игорь не встраивался в диалог, сидел, как его пассажир, мирно толковал с рулевым ЧЁРНОЙ машины. Если бы мирое течение диалога произвело хоть какие-то колебательные движения, "мент" не замедлил бы выбраться на свежий воздух (или на свежий ливень), вмешаться в разговор. Сейчас он, как ненормальный, размахивал руками, реагируя на язвительные отклики охранников, - любящих покудахтать с "пидором", подразнить его, - но не вступался в его защиту.
  
   -- Не фига себе! -- воскликнул Игорь, когда Жигулёнок как следует разогнался. -- Пробка вычищается! Такое в моей жизни было всего два раза. Когда черомазые те протаранили меня, и...
   -- А второй когда? -- спросил "мент", поскольку Игорёк не договорил, словно запамятовал.
   -- И сейчас, -- досказал Игорь.
   -- А так - всегда запруда?
   -- Ну, не всегда конечно. Я имею в виду час пик. В старые времена, ты знаешь, автобус "Икарус" был переполнен... В общем, все добираются на работу! С работы или на работу, один хрен; для некоторых на работе лучше, чем дома. С братвой посидеть можно; выпить...
   -- Ого! Уже приехали?!
   -- Да, брат, так быстро.
   -- Это она стоит возле ворот! -- прозвучало в форме вопроса.
   -- Эк, ловко ты усёк её!
   "Мент" принялся отцеплять пристежной ремень, искать выход на свободу...
   -- Ну, сам разберёшься с черномазыми?
   "Мент" промолчал. Так сильно торопился.
  
   -- Ну что, не получилось? -- спросил Игорёк. -- Назад поедем?
   -- Да, -- пожимал плечами "мент". -- Придётся. Выставили меня, как дешёвого Петуха.
   -- Так я ж тебе рассказывал, как визитку отдал на "проходной"! А ты не подумал наперёд?
   -- Да ладно. Не обращай внимание. Просто меня осенило. Впервые за долгое время монотонного однообразия, похожего на неторопливую пробку, ОСЕНИЛО...
   Но Игорь его уже не слышал. Он заметил это очень случайно. Мог бы вообще не заметить, если б, как в той книжке про заключённых ("заповедь: выходя на свободу, не оглядывайся на ворота, иначе вернёшься"), равнодушно уехал, даже не посмотрев на собачье дерьмо, в которое только что вляпался ("если это воры, - подумал про себя даже "мент", - то они однозначно ренегаты; суки, собачата или, как выражается уголовно-беспредельное общество, волки/ позорные").
   -- Ну-ка, глянь, -- приглушил Игорь щебетание своего напарника. -- Ты тоже это видишь? Не только я один.
   Никого из пропускных не было, словно они просто померещились. Забор, ограждающий бокс, наличествовал, а охранников... Никого! Только одна иномарка.
   -- Вот чёрт! -- удивился "мент", -- мы могли бы уехать, а те барбосы (чёрные бимы, белое ухо) решили бы, что мы побоялись к им заезжать... -- Продолжение монолога перетекало "менту" лично; оно продолжалось внутри его головёнки: "Ведь хрен его знает, видят ли чёрные собаки этих охранников. Может, дьявольская система, которую они разработали, не позволяющая нам к ним приблизиться, выстроила эти... Эти привидения (я ещё про них подумал: прикоснись к запястьям, а пульса не будет, как у зомби!), так что сами они из своего Мерина даже не видят никаких охранников (я что-то читал о гаитянских зомби: по воле жреца, оживший мертвец может стать невидимым, а рыба фугу, из которой приготовляют яд тетрогексин, водится в японском море, на берегу которого мы живём)..."
   Дальше он не мог рассуждать, потому что дрындулет подобрался в притык "Мерину", и нужно было поскорее выбираться из "Запора"; только потому, что милиция по идее работает очень оперативно.
   Если бы он мог посмотреть на себя со стороны!.. Явно дурашливый (не просто липовый) балахон с милицейскими погонами, отдающий честь закрытому оконцу крутой иномарки, представляющийся, как положено по уставу и требующий документы для осмотра. Вроде бы, автомобиль, перед которым он расшаркивается, обязан запутаться, сотрудник гаи это посмешище или обыденная шпана, ряженная в мундиры сотрудников и "шуршащая" бездельников в подворотнях, пропитых даунов ( будто среди избитых "стульев" должно попасться седло, наполненное драгоценностями; ворюга, которого нигде невозможно найти, даже в тюрьме, ловко спрятавшийся среди беспризорников-переростков). Автомобиль обязательно должен запутаться, даже если он пустой; даже если внутри никого нет, если со всей силы дёрнуть за ручку и вырвать с мясом... Окажется, будто все эти хлопоты были напрасны и внутри нет даже собаки, которую порой садят вместо сигнализации (она сама откроет двери, выскочит, если какие-то "беспризорники" вздумают открутить фары или попытаются снять колесо). И, глядя на формально представляющегося "милиционера", видно, как он перепуган; он прекрасно понимает, что там никого нет. Потому что они невидимки.
  
   -- Сергеей! -- прокричал ему Игорь. Его голос настолько был переполнен отчаянием, что "мент" мгновенно обернулся. Но Игорь не к себе влёк; палец его показывал куда-то в сторону; рядом с "черномазым" Мерином... Сергей глянул и ахнул - такая же точно машина стояла; словно между ними было невидимое зеркало. Ноги зашагали сами...
   Тем временем окошко иномарки зажужжало. Оно готовилось открыться, а Сергею суждено было провалиться сквозь землю, потому что откроется не та машина. Скорее всего, он так и будет бегать, как когда-то сказал "Рулевой" про Игоря, "бегать вокруг да около" (один водитель скажет, что нужный ему субъект в той машине, укажет на "двойник", а из двойника - в точности будет уверен, что "рулевой" там). Так что Сергей рассчитывал задать отвлекающий вопрос ("вы не знаете, что в этом боксе?"), если окошко откроет не тот тип, которого он запомнил разговаривающим с Игорем. Ну, не спрашивать же глупо про документы: я работаю в гаи, ваши доку/менты.
  
   -- О чёрт! -- донеслось от Сергея, пока Игорь сидел в Запоре и внимательно вслушивался, вглядывался в обстановку. -- Я так и знал, что там никого нет!! -- Игорь увидел, как окошко открылось и в его сторону направляется раздосадованный "мент". И опять Игоря осенило (его часто осеняло, когда он был один, поэтому у мужичонки не было уверенности, что получится то же самое, если он будет с кем-то; друзьям очень полезна подобная интеллектуальная помощь).
   -- А, может, они просто пригнулись? -- проговорил ему Игорь. Иначе он подошёл бы к запору и ребята в Мерсе могли застать его врасплох: вышли бы из машины и один даже поставил бы подножку, подбежав к Серёге сзади; чтобы, как тот попытается встать на ноги, подсечь его ещё и ещё раз; спрашивать, что ему от них надо и зачем он постоянно падает словно ванька-встанька.
   Сергей обрадовался этой потрясающей идее и резко обернулся, одновременно подумав "нелогично окошку сейчас будет закрыться, пока я обернусь; сойдут за трусливых... пентюхов". Он также расслышал и усмешку Игоря: "Ну вот, я ж говорил! Они пригнулись. Поэтому их не видно".
   "Мент" быстро всё понял: В Мерсе открыты все окошки и в каждом вида голова с бритым затылком.
   Сейчас даже некогда было бегать от одного "двойника" к другому. Сейчас надо было поскорее решаться, иначе потом может быть постоянно поздно и некогда; всё окажется настолько неудачным, что опять доведёт Сергея до больничной койки. Сергей знал, что из-за случайной нерасторопности (из-за малейшей трусости) он опять очень долго не сможет себе простить. Поэтому обращаться нужно к тем людям, которые сейчас сидят в "открытом" мерине. Даже если водитель будет не тот. Они очень часто меняются, поэтому главное - привлечь к себе внимание.
   -- Ребята, это вы разбили тот жигулёнок? -- указывал он большим пальцем через плечо. -- Я долго за вами охотился, поэтому сейчас мне некогда. Готовьте немедленно деньги.
   -- Чего-чего? -- донёсся ответ от вечно ленивой (вечно неуклюжей, как стадо слонов на ипподроме) братвы. -- А ты не против, если мы фальшивую зелень тебе подсунем? -- превратился невозмутимый голос в смешки.
   -- Что ты сказал?! -- раздражённо воскликнул Сергей. -- У меня со слухом плохо. Ты меня на хуй послал?!
   -- Значит, катись отсюда, если тебе такое послышалось, -- приобрёл голос прежнее спокойствие, но никто не успел заметить, как этот придурок в шутовском наряде выхватит из-за пояса... что-то непонятное, но похожее на "пукалку".
   -- Руки в гору! -- прицелился в них "милиционер".
   -- Да ты чё, совсем попутал?! -- уже засмеялись те над ним; больше - над его отчаянным тоном.
   -- Хорош ржать, собаки! Выходи из машины и становись на колени.
   И сразу, как последовал от братков говор, Сергей открыл огонь...
   Всё было, как в крутом современном боевике с постоянными гонками скоростных машинок и стрельбой; когда не поймёшь, толи с глушителем, то ли с полуглушителем киношное "оружие", но от выстрелов и пуль летят искры, как от газоэлектросварщика, работающего в пяти метрах над землёй.
   Такими были Сергеевы выстрелы по корпусу этой иномарки. Он стрелял, словно оборонялся и быстренько отступал к запорожцу. Братва только моргала при каждом выстреле, но никто не выскакивал и не хватался за оружие; даже соседний автомобиль не шелохнулся.
   -- Отходим, братан, -- шумел Серёга. -- Они вооружены и очень неприятны!
   У Игоря уже всё было заведено. Оставалось только нажать на педаль и... Не дай бог, перед самым их выездом из территории бокса, нарисуются "пропавшие" (как вампиры) охранники; пропускной грёбанный пункт!
  
   -- Слушай, что это было?! -- скажут позже вышедшие из мерина братки, с улыбками ошарашенных обывателей поглядывающие друг на друга.
   -- Этот недоносок машину не поцарапал?, глянь.
   -- Да он всё равно покойник.
  
   -- Что это было? -- спрашивал Игорь. -- Ты их не поцарапал? А то, как бы отвечать не пришлось!
   -- Это специальные "снаряды". Я их слишком долго разрабатывал. Они не царапают, а только производят очень хороший внешний эффект. Один к одному похоже на настоящую стрельбу. Если в соседней машине сидели твои знакомые, то...
   -- Я сомневаюсь.
  
   -- Эх, надо было по морде ещё хорошенько врезать! -- тихим голосом недоумевал едущий в Жопике Серёга.
   -- Будь реалистом, -- советовал Игорь, -- не заморачивайся по тому, как могло быть, но не случилось.
   -- Кстати! Когда я понял, что в ихней машине нет, ты увидел, как они вылазят? Ты точно это увидел, что они пригнулись?
   -- Я не понимаю, чего ты так разошёлся? Да, они, как играющие в прятки малые дети, вылезли из-за Заслона.
   -- Я разошёлся, потому что это личное. Мне надо было кому-то врезать. Я давно не мог на это решиться. Каким-то неудачником всё время был.
   -- А теперь полегчало?
   -- Время покажет. По крайней мере, смотри: пробка рассосалась.
   -- Рассасывается. Я заметил.
   -- Такое ощущение, будто только мы с тобой вдвоём её видим. Да? Больше никто не видит. Для всех машины ездят нормально, никаких пробок нет.
   -- И что ты этим хочешь сказать? -- У Игоря сложилось такое ощущение, будто Сергей разжёвывает ему, как тупому пионеру ("уже давно дети носят бандану на шее, а ты всё галстук").
   -- То, что нашим сознанием как будто кто-то управляет.
   Игорь долго-выжидающе вперился ему в глаза. Он должен был повторить свой вопрос ("что ты этим хочешь сказать?"), но, только подобрав какие-то другие слова.
   -- Ну, ты спросил меня, почему я так разошёлся. Когда я подошёл к той машине, я думал, что они невидимы. Что сейчас окошко откроется, а их... Кстати, ты видел, как подъехала вторая машина?
   -- Нет, не видел. По-моему, она так и стояла. -- В это время Игорь отводил взгляд от глаз Серого, как нога со всей силы лупанула на тормоз. Буквально прямо перед его носом стоял мальчик. Слава богу, это был не малыш, а взрослый юноша! Потому что удара ему избежать не удалось. Парень подлетел и кувыркнулся. Игорь молил бога: хоть бы он шею себе не сломал при падении, а отделался лёгким испугом!
   И Игорь и "мент" одновременно выскочили из кабины, словно соревнуясь, кто быстрее. Пацанчик лежал без сознания или делал вид, что потерял сознание (и не хочет его найти), судя по тому, что они услышат далее.
   -- Ты слышишь? -- проговорил Серёга. -- От падения у него что-то запикало!
   -- Это мобильный телефон.
   И, при слове "мобильный", подросток тут же очухался и пропищал: -- Это Танька звонит! Моя девушка!! Как хорошо, что вы меня сбили. Без вас она бы никогда не позвонила.
   Игорь обеспокоился, не сильно ли он ударился головой. Тем более, из-под воротничка мальчонки пробивался галстук. Красный галстук!
   -- Э, нет, -- опечаленно проговорил мальчик. -- Это тебя, -- протянул он трубку Игорю.
   -- Почему не "Вас"? -- взял он трубку, но к уху подносить не спешил.
   -- Ты ж меня сбил. Или ты бабок дать мне захотел, лох?
   -- Ладно, малец, поговорим, -- поднёс к уху он трубку, готовый вслушиваться в сбивчивый детский голос.
   -- Они просто попросили, чтоб я дал трубку тому, кто не в милицейский костюм выряжен, -- продолжал мальчонка молоть языком, когда с Игорем заговорил совсем не детский голос.
   -- Скажи спасибо своему липовому менту, бычара, -- узнал Игорь голос старого-знакомого рулевого.
   -- Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? -- не замедлил рявкнуть Игорёк.
   -- Потому что по телефону. Встреться ты нам ночью, я тебе все лапы повыдёргиваю. Но ты ночью сидишь дома, ТВАРЬ!
   -- Почему ты со мной ругаешься, урод? Чего ты от меня хочешь? Не пошёл бы ты к такой-то матери?
   -- Я хочу сказать, что вы классно наехали на наших ребят. Здорово вы пальбу устроили.
   -- Всё сказал?!
   -- Я в курсе, что палил только "мент", но не в курсе, что ты лизал ему за это. Жопу или...
   -- Слушай, как выключить эту херню?! -- обратился Игорь к мальчику. -- Там кудахчет такой же гомик, как и ты!
   -- Сам гомик, -- взял малец мобилу в руки. -- Да? -- поднёс он к уху. -- Хорошо, передам.
   -- Слушай, щенок, -- шутливо тряс его Серый за шиворот в это время, -- тебя не так сильно трахнули по голове, чтоб ты херню такую болтал!
   -- Он сказал, чтоб ты ехал на работу.
   -- Почему ты со взрослыми тыкаешь, сопляк?! -- взвизгнул Игорь.
   -- Я же вам сказал. Вы меня сбили. Если не нравится, то платите деньги.
   -- Я тебе ремня щас...
   -- Да ладно, успокойся, -- унимал его "мент".
   -- Нет, его родители просто мало драли! -- Но, оттаскиваемый "ментом", он постепенно садился назад в машину.
   -- Это он, -- говорил Игорь по дороге. -- Тот, который первый раз передал мне визитку. Я узнал его.
  

8

  
   Заходя в кабинет своего начальника, Игорь спросил "Можно?" Наверно, он помнил тот анекдот, где подчинённый припёрся к своему начальнику, радостно спрашивает "Вызывали?", а шеф ему в ответ "Пошёл вон!" Судя по своему пугливому-осторожному поведению, должен помнить. Но люди, в независимости от анекдотов, привыкли входить в кабинет патрона, говоря при этом "Можно?" ("что можно?" - "войти" - "а ты ещё не вошёл?.. ну выйди, значит. Стой! куда ты прёшься, идиот? Ты и на работе так?, туда-сюда бегаешь! Вот из-за таких, как ты начинаются пьянки! Пошлют тебя за бутылкой, а ты и рад стараться. Я бы на твоём месте нассал в те бутылки. Хотя, впрочем, тебе рановато ещё. Ты же на горшок пока ходишь", - так шеф со временем успокоится; поразмышляет-поразмышляет вслух и становится добрее).
   Начальник не ответил, можно или нет, он сидел, молчащий и угрюмый. Впрочем, как всегда.
   -- Я тебя всё время спросить хотел, Иванов. У тебя семья хоть какая-то есть? Жена-дети.
   Странно он начал. Обычно, такие вопросы задают, обмочив рюмочку-другую, а не прямо с порога.
   -- А то я понять никак не могу, зачем ты у меня работаешь. Ради чего.
   -- Андреич, ты ж сам всё знаешь! -- усмехнулся Игорь. -- Как-то лень - просто так, бессмысленно создавать семью. Чтобы быть, как все. Так дела не делаются. Если бы какая-то баба-дура смогла меня обмануть, чтоб я приносил ей всю свою зарплату, а она только "кантовалась" бы и сидела на шее. Разумеется, привязав меня детёнышами. Толку-то от воспитания детворы никакого нету, они потом вымахают и... хорошо, если не убьют (за то, что мы их драли ремнём, как отец порол Майкла Джексона, или за то, что мы их баловали). Но конечная цель банальна: жена - это воровка. На блатном жаргоне - воровахуйка. Мужу кажется, что он каждый день имеет ЕЕ (имеет, как хочет). Но жене-то так не кажется! Знаешь, как развозит от безделья? Появляется сексуальная озабоченность...
   -- Слышь? Подожди-подожди!.. Ты... это... Иди, работай. Да? А вечером зайдёшь, выговоришься.
   -- Дак, а ты чё вызывал?
   -- Хотел, чтобы ты вечерком зашёл. Дело есть. всё, иди! Мне некогдее.
   Игорь и сам не мог понять, ЧТО на него нашло; откуда взялась такая говорильня. Как мельница, сделанная из поставленного на бок вертолёта: и говорит и говорит, и говорит и говорит!
   Но, всё-таки, Игорь был рад тому, что опять на работе. Может, оставят его в покое эти недоумки.
  
   С работы Игорь возвращался без машины. Ему очень не хотелось попасть ни в какую очередную аварию. Он в уме прикинул: если попадётся второй раз, то "раз на раз - не приходится". Но больше его поражало то чудо, с которым ему удалось выбраться из начальничьего кабинета. Всё-таки, есть Бог на свете!; точнее говоря, ангел-хранитель (этот ангел никак не реагирует на кучи мелких неудач, подстерегающих человека на каждом его шагу, чтобы сконцентрировать все свои силы и помочь выкарабкаться, если нужна будет ненормальная скорость или нечеловеческая сила, которая спасает в трудную минуту многим дистрофикам жизнь). Начальник пытался на него напасть и пытался очень серьёзно. Значит, он уже успел передать тем, кто его "подослали" и они поджидают Игоря на дороге. Маячок наверняка уже торчит в Игоревой машине (пока он топтался возле "Мерина", пока будили заснувшего под наушниками водителя, тот маленький пацанчик, после передавший ему визитку, незаметно подполз к Игоревой машине и сунул проклятый маячок). Но Игоря все эти мелочи совсем не волновали. Он бы сел в Запорожец и поехал, как ездит всегда, возвращаясь домой (поехал назло своему несчастному страху), но он бы постоянно вспоминал схватку в кабинете своего начальника; то, как ловко ему удалось вырваться из хитрых лап, и он не смог бы ехать.
  

9

  
   -- Ну что, убедилась?! Я всегда говорю тебе правду. -- Разговаривал Игорь с матерью на повышенных тонах.
   -- Этого не может быть! Я прекрасно знаю твоего начальника. Он не смог бы до тебя сексуально домогаться!.. Нет, я всё-таки ему позвоню. Потому что это недоразумение какое-то!
   Телефон стоял на тумбочке и Игорь так врезал сверху по тумбочке ногой, что телефон разлетелся. Больше в их доме никаких телефонов не было, в том числе и "мобильных".
   -- Хватит, мама! -- произнёс он более мирным и успокаивающим голосом. -- Не надо пытаться ему звонить. Не хватало, чтобы он заманил тебя в какие-то сети.
   Она смотрела на него, как на исчадие; смотрела очень ошарашено.
   -- Ведь я тебе вчера пытался всё рассказать. Почему ты ничего не поняла?
   -- Я поняла. Всё поняла, что ты мне рассказывал.
   -- Понимаешь? Даже доктор, тот, к которому я обращался, не сможет мне помочь. Мне кажется, они подослали "своего" человечка. Они и там постарались!
   -- В общем, то, что я раньше не хотела тебе говорить, но не могу молчать... Это церковь. Попробуй обратиться к священнику. Люди Туда идут только в самом крайнем случае; когда медицина бессильна, милиция ещё беспомощнее...
   -- И пожарная охрана даже не помогает! -- не упустил Игорь старого-доброго чувства юмора. Хоть проговорил и усталым голосом, но искра в нём не погасла.
   Она не хотела говорить ему про церковь, потому что ждала до последнего. Но наверняка в ней больше инстинкты преобладали и не хотела говорить только потому, что чувствовала во всём этом какое-то недоверие.
   Какой смысл обращаться Игорю к священнику? Священник бюрократ, он деньжат с Игорька слупит, а сам подумает, что быть "юродивым" (бездомным) очень даже хорошо; блаженные - это дети господа. Тем более, сейчас сильно ходят слухи про гомосексуализм, царящий среди "религиозного бюрократизма".

Четвёртая глава

  
   -- Слушай. Ты на работу проспишь. -- Такие слова разбудили Игоря. Мать, вскользь, проходила мимо его всегда распахнутой настежь спальни (ещё с юношеских лет - привычка двери держать открытыми, чтоб никто не подумал, будто Игорь, руки держа не поверх одеяла) и не удержалась; слова сами слетели с её уст. Так подумал Игорь: "Впервые появилась у меня возможность выспаться, как следует... Зачем она меня будит?!"
   -- Какая работа, мама?! Ты что, не понимаешь, что вчера...
   -- По-моему, с работы тебе кто-то звонит, -- поставила она ударение на букве "о", как принято у простых серых людей.
   -- Где телефон? У соседей?
   И он выкарабкался из-под одеяла, сунул ноги в тапки, набросил халатик, поскольку мамаша кивнула головой. "Я же просил её вчера! Не звони начальнику. Забудь про него. Даже если его заставили эти подонки, неужели не мог тайком побеспокоиться о свидетелях? Тогда бы я собрал все наши домашние сбережения, обратился к юристу, а начальство потом всё покрыло бы. Главное, что мы смогли бы выйти на этих чёртовых мерзавцев!.. Другое только дело, если они загипнотизировали начальника". - Скороговорочно размышлял он, двигаясь по длинному коридору в сторону милой солнечной музыки, доносящейся из незакрытой двери соседей, бросающей очаровательный солнечный лучик... на ужасный запыленный пол коридора, по которому ходит Игорь Иванов,.. другое какое-то исчадие, из другой квартиры и гости, ночные гости.
  
   -- Да? -- промолвил не выспавшийся Игорёк телефонной трубке.
   -- Вы не подумайте, что я Ваш начальник, -- затараторил в ответ голос, в котором чувствовались некоторые виноватые нотки (а ещё, смутно представлялось, что это женский голос). -- Этому типу очень стыдно с Вами разговаривать. Поверьте мне: очень!
   -- Его кто-то посадил вчера на иглу? -- решился Игорь поддержать диалог, а не бросить трубку (женское воспитание; бабская натура: говорить только потому, что собеседник очень тянется к разговору и есть возможность поупражняться; разгромить хоть сколечко детский аутизм). -- Я даже знаю, кто это, потому что сталкивался с ними на дороге. Они называют себя мафией. Правильно?
   -- Всё верно. Но видите ли, Игорь Александрович, дело не в этом.
   -- А в чём? В причине того, почему эти типы на меня ополчились?
   -- Именно, Игорь. Именно так.
   -- Игорь Александрович, -- произнёс он неопределённым тоном: либо поправлял, либо передразнивал это нелепое отчество (своего отца Игорь почти никогда не знал, - фотографии, которые показывала ему матушка, все сделанные на цифровом фотике, вызывают просто смех (интересно, сколько она заплатила за услуги?; не пожадничала с монтированием снимков на этой дешёвой цифровой фотокамере?), - знал только, что маму его зовут Александра).
   -- Всё? -- проговорил Игорёк после непродолжительной паузы; собеседник его отмалчивался.
   -- Вы хотите, чтоб я Вам объяснил причину?
   -- Если можно.
   -- Мне кажется, Вы сами должны всё прекрасно знать. Видите ли, это нетелефонный разговор.
   -- Тогда я даю Вам возможность послушать короткие телефонные гудки, -- сделал он ударение на слове "телефонные". -- Договорились?
   -- Вы слишком настойчивы.
   -- Я не понимаю, зачем вы сюсюкаетесь со мной! Может, прекратим, если сказать друг другу нечего?
   -- Вы хитрый человек. Очень хитрый.
   Игорь хотел уже положить трубку на аппарат (чувствовалось, что собеседник не в своём уме), но... -- А почему хитрый? -- вырвалась эта мысль у него вслух.
   -- Вам виднее. Вы сами должны знать, почему... Почему вам хотят так сильно навредить.
   -- Я понял, что они хотят. Но почему этот даун не обратится в милицию? Ведь это же...
   -- Вами должна была заниматься милиция.
   -- Дядя Игорь, -- раздался в это время зов от очаровательного соседского малыша. -- Это Ваш начальник. Ваша мама с ним...
   -- Мишенька, -- зажал Игорь рукой трубку, -- тебе сколько раз говорили, что нехорошо подслушивать, что говорят взрослые дяди и тёти? -- Игорь был очень недоволен неожиданным появлением малыша, но улыбка на его лице появилась сама по себе и передала мальчонке знак, типа "молоток, Миха!"
   -- Почему мной должна была... -- продолжил Игорь, сняв руку с трубки.
   -- Но та хитрость, на которую Вы пошли, милиции не по силам. -- В это время мальчик уже выходил из комнаты. -- Поэтому дело было передано мафии. Как Вы выразились. Не думайте, что это простые шутники, это очень серьёзные люди. Потому что с вами бороться непросто. Очень непросто!
   -- Послушайте... Вы даже не представились. Я почему обращаюсь не на "ты" - потому что Вы женщина. Я угадал?
   -- Да. Но как Вы...
   -- Интуиция.
   -- Я же говорю, что Вы очень мощный человек.
   -- И ещё один вопрос.
   -- Да. Я Вас слушаю.
   -- Только постарайтесь честно ответить. От этого будет зависеть, расскажу или не расскажу я вам о приёмах своей редкой хитрости.
   На том конце провода воцарилась выжидающая тишина.
   -- Это ты, Андреич?
   -- Но я же Вам сказал, что я не Ваш начальник!
   -- Не бойся, Андреич, моя мама мне ничего не рассказывала. Просто я умею разговаривать с мышами и мышь только что на хвосте принесла.
   Опять воцарилась та же тишина, только на этот раз неуверенная, нерешительная.
   -- Давай, рассказывай, придурок, -- весело потребовал Игорь, в точности уверенный, что это его начальник. Интуиция подсказала также, как то, что это женщина.
   -- А что тут рассказывать? -- заговорил начальник менее искажённым голосом, но... всё ещё не покидало желание, чтобы его спутали с кем-то другим. -- Говорят, Вы кого-то там изнасиловали. Причём, Вы такой серьёзной женщиной воспользовались, что даже у политиков вызывает подозрение, как вам Это удалось.
   -- Ты вчера так сильно перенапрягся в своей озабоченности, что с утра сегодня всё к чёрту перепутал? Но только мне единственное непонятно, как ты продолжаешь быть начальником, если по телефону голос у тебя женский! -- На этом он наконец-таки бросил трубку.

10

  
   Игорь должен был оповестить свою маму, что он в затруднительной ситуации и, если она точно знает, что беседовала с начальником, с которым у неё тёплые и приятельские отношения, то Игорь в этом не уверен... Он неуверен, что начальник мужчина. Как-то раньше он это подозревал, но парней с женственной "симпатичной" внешностью так много, что глупо над ними пытаться посмеиваться даже; этак на весь мир можно ополчиться. О Игорь думал не об этом; ему почему-то вспомнилась пословица "кент по воле - жена по зоне"... Он не знал, как далеко может зайти по своей нелепости вся эта чудовищная ситуация, но если скоты свои издевательства над человеческой личностью перепустят на его ближних родственников и Игореву мать на какое-то время упрячут за решётку, то "приятельница"-начальник попытается ей всё "там" объяснить; рассказать КАКОЙ Игорь плохой мальчик. Это будет кошмарный сон наяву. Опять же, по блатным традициям: с кем ты дружил на воле, в тюрьме имеет право сделать тебя сексуальным рабом. В общем, Игорь совершенно потеря в том, почему он не может объяснить матери причину отказа идти на работу.
   Если милиция куплена мафией, то, как выяснилось, куплена даже медицина. Судя по тому странному и нелепому издевательству, которое устроил ему доктор. Подсунул ЧЁРТ ЗНАЕТ ЧТО; это "чёрте что" устроило фатом стрельбы...
   -- Клон стрельбы, -- вырвалось у Игоря само собой, пока он, ничего не соображая, плёлся в сторону двери в свою квартиру. Куда ему теперь деваться?! Разгуливать по улицам или кататься на трамвае, как делал он в молодости, имитируя своё нахождение вне дома (он был робкий и закомплексованный человек, у которого никогда не появятся даже враги, не только друзья; но к матери его частенько приходили подружки, которые косо смотрели на сына-домоседа; сыну казалось, что они иронично улыбаются про себя; его всё это сильно смущало и он надолго уходил на улицу; чувствовал он себя просто ужасно; как он сейчас бы сказал: "чудовищное ничтожество") Игорь не сумеет, хотя бы потому, что на трамваях нынче не покатаешься (вспомнив молодость); проезд нынче не бесплатный, как тогда. Потом, когда катался Игорёк, была зима; а сейчас... не зима.
   Игорь знал, как формируется профессиональный уголовник: дело не столько в ловкости рук и умении шарить по карманам, сколько в знании воровских традиций; "преступного закона" (это очень тайный мир и никто не будет распечатывать его на самиздатовской бумаге, как УК или кодекс законов о труде; этому долго и упорно учатся; воспитывают с самых пелёнок в себе навыки, потому в карате детей отдают с четырёх лет, значит, за десять лет очень многому можно научиться; закончить целые 10 классов воровского ремесла). А таким типам, как Игорь, сейчас очень многое ПОЗДНО; им поздно даже самая крайность - стать писателем. Ну, что он может написать? "Я дуб дубом"? Он не сможет даже "пошли вы все к чёрту" написать! Хотя, это очень плодотворные надписи. К примеру, припрётся в какую-нибудь школу литературный агент и скажет: "дети, напишите что-нибудь, я хочу посмотреть на ваши таланты". И... хватит у кого-то наглости написать "Да пошёл ты к чёрту! Пошли вы все к чёрту" или "Все что-то придумывают, что-то пишут, а мне наплевать. Но не на вас наплевать, уважаемый товарищ, читающий сие, а на себя. Ведь всё уже давным-давно, тысячи лет назад, написано и перенаписано... Т.е. проще говоря, я полный дурак, если до сих пор непонятно"...
   -- ИГОРЬ! -- вырвали его из полузабытья, потому что он остановился и стоял на месте. Игорь очнулся с такой внезапностью, словно ПРОЗРЕЛ; он ясно почувствовал спасительную соломинку! "Сейчас-сейчас что-то решится!" - должен был воскликнуть он в мыслях, прислушайся он внимательно к своей интуиции.
   -- ЧТО?! -- отозвался оживший, обрадованный Игорь.
   -- Ты ведь а работу опоздаешь! -- Это была его мама.
   Игорь присмотрелся, потому что в глазах его потемнело... Оказывается, он не просто стоял на одном месте, а... присел на корточки. Когда поднялся, то сознание поплыло; это яркие признаки физического переутомления (Игорь когда-то практиковал лечебное голодание и чувствовал, что в глазах также темнеет; это сигнализировало о переутомлении того жизненного периода, пока Игорь ещё не голодал; само голодание здесь не причём; дело не в верхушке айсберга, как говорят интеллектуалы.
   Игорь присмотрелся и... настроение его к чёртовой матери испортилось (опять вернулось в прежнюю серую бытовуху, где сын пьёт, потому что им пользуются сексуально озабоченные собутыльники, сидит на шее у матери... И всё это со стороны, в глазах случайного несмышленого ребёнка выглядит скучным и безрадостным, как (Игорь где-то услышал это случайное сравнение, донёсшееся из уст такого ребёнка, правда с розовым цветом в глазах, ребёнка) "серые штаны безмозглого пожарника").
   -- На работу опоздаю? -- произнёс Игорь гнусавым голосом расстроенного ребёнка, который занимался дыхательной гимнастикой (десять или двадцать резких вдохов и выдохов, а потом легонько себя придушиваешь и... на лице появляется та небольшая часть безумной и счастливой улыбки, которая была бы реальностью, если б не напрягали свои физические возможности и... хоть сколько-либо уважали простой-скромный ум). -- Постараюсь не опоздать, мама. -- У него не специально получился тот юношеский тон, которым он "гунявил" лет 20 назад. Тогда работа ему казалась чем-то тупым и диким, как всем нормальным детям, которым не дают мороженое, а говорят "иди, заработай-ка денег. Папе не хватает на водку". И, - смышлёный карапуз понимает намёк: "ты же не хочешь, чтобы папа озверел?" Ещё более тонкий: "Ты же не хочешь, чтобы он начал нас всех трахать?!"
   -- Твоего начальника вчера кто-то напоил, -- говорила мама, словно сама с собой опять. -- Сегодня я с ним поговорила... вроде всё нормально. Не забивай себе голову всякой детской ерундой, и иди НА РАБОТУ. Всё в порядке.
   -- Хорошо, мама. Ты права, мама.
   -- ИГОРЬ!
   Вот он! Вот он, тот голос, который послышался Игорю, когда его позвала мать. Ведь он не узнал материн голос, потому, когда в глазах поднимающегося с корточек Игоря потемнело, голос показался ему той редкой спасительной соломинкой, которую можно встретить в нашем непростом мире.
   Игорёк обернулся... И правда! Его звала та лучезарная женщина из квартиры, где он только что был. Игорь, сломя голову, понёсся к телефону...
  
   ТОЧНО! Он не просчитался! Это был голос "милиционера":
   -- Это нетелефонный разговор. Надо где-то встретиться.
   За сегодняшнее утро Игорь обладал просто необычайным каким-то ясновидением! Раньше с ним подобного не было. Видимо, это оттого, что Игорёк проснулся. Он знал: чтобы хорошенько отдохнуть от этой тяжёлой бытовухи, надо как следует выспаться. Обычно, с утра у него наблюдались проблески сознания. Так и теперь: Если уж Игорю по нелепой случайности удалось определить, определить, что по телефону с ним разговаривает женщина, то второй раз он вполне осмысленно угадал, будто знакомый голос "милиционера" совсем не принадлежит тому человеку, на которого он тратил бензин своего запорожца. Голос был тот же, но человек совершенно другой!
   Игорь спросил его прямо; в лоб: -- Ты не тот? Ты кто-то другой?
   -- А как ты догадался?!
   -- Наверно, телефон мне попался какой-то удачливый.
  

11

  
   Внешне это был тот же самый "милицейский", если к лицу особо не приглядываться; те же нарочито коротенькие штанишки (левая чуть-чуть короче, чем правая), полосочки-лампасы пошире, чем у обычной ментуры, но зелёного цвета... В общем, всё оборудовано издевательски (наверно, если у какого-то сотрудника глупости хватит потребовать от этого шута документов, то на фотографии непременно окажутся половые органы или женская задница). Игорь только одного не понимал, как этот придурок ходит по улицам, ведь над ним даже куры смеются (Игорю часто, как "Ночь сурка" с Джеймсом Белуши в главной роли, снился один и тот сон: он бродит по улицам своего родного города (сновидение сильно изменяет особенности, но Игорь в точности уверен, будто город РОДНОЙ) в чём мать родила, но иногда и в одних трусах; сон повторяется так давно, что Игорь уже привык и ему кажется (также, как изменённый город кажется родным), будто нагота не постыдна; сколько он шляется голым, на него никто ещё внимания не обратил; но Игорю по-прежнему СТЫДНО, и он считает, будто одеваться таким посмешищем... уж лучше голым быть).
   -- Я сам не знаю, как мне удалось вырваться из той психушки, -- откровенничало это загадочное существо с ничего непонимающим Игорьком, -- но я слышал многие ваши разговоры;... мне так казалось, что я их слышал... Ну, давай, я попробую вспомнить! Первый раз, когда вы вдвоём ехали на твоей машине, вы молчали...
   -- Нет-нет, не надо! -- заторопился Игорь остановить этого человека (он даже не понял, что "милицейский" собрался вспоминать; с очень большим трудом дошло). -- Я тебе верю! Ты только скажи, как ты узнаёшь, о чём мы говорили? В твоей голове слышатся голоса?
   -- Да нет! Ну что ты?! -- Должно быть, застеснялся "милицейский" выдавать именно этот секрет. -- Просто, снятся обычные сны. Я, как человек-амфибия - долгое время не может находиться над водой; мне очень скучно жить, поэтому я сплю.
   -- Да. Мне тоже многое не нравится, а потом я выясняю, будто надо было уйти из этого места, которое интуитивно я отвергал; и надо было прийти к тому, которое меня прельщало. А я, как дурак, учился терпению, но с годами становилось всё хуже и хуже. Понимаешь?
   -- Не совсем.
   -- Я это к тому, что у тебя тоже есть богатая интуиция и она подсказывает тебе забыться сном, ты успеваешь подчиниться командам подсознания и... видишь то, к чему тебя твоя интуиция призывала. Теперь правильно?..
   -- Теперь да, но дело не в этом. Понимаешь?
   -- Не понимаю. А в чём?
   -- Я поймал того мальчишку.
   -- Какого мальчишку? -- спросил Игорь, поскольку "милицейский" подумал, что уже всё договорил.
   -- Который - сначала вручил тебе визитку, а потом угодил тебе под колёса.
   -- Тебе удалось что-то от него узнать? -- Тон Игоря простоват и надменен был не от фонаря. Просто ему казалось, что всё идёт по плану: "раз на раз не приходится". В жизни такого неудачника, каким являлся Игорь, не может быть, чтобы сегодня не повезло, а завтра не стряслось ещё большее невезение. Этот тип откровеннее хуже и беспомощнее, чем предыдущий "дистрофик".
   -- Я его пытал. -- Признался "милицейский" не сразу, а после полуминутного неловкого молчания.
   -- Ну ладно, -- решил Игорь как-то развеять неловкость этого горе-педофила, которому наверняка "приснилось", якобы он пытал того мальчишку. -- Плюнь на всю эту белиберду. Не заморачивайся. -- По Игорю было видно, что он собирается оставить этого бедолагу в покое; отправиться по своим делам (ещё не хватало: иметь дело с сумасшедшими клонами!). Даже если все эти ребята прилетели с луны (бокс с гигантскими воротами - ангар для космического корабля, который в данное время всё ещё находится в пути, или провалился под землю, или он "ЗОМБИ", - как подумал "мент-сумасшедший", подойдя к открывшему оконца двойнику "Мерина" и увидев, что машина совершенно пуста; его предположения о существовании гаитянских зомби подтвердились; жрецы действительно заколдовывают поднятых из могил вампиров и те превращаются в невидимок; так проще левитировать), то Игорю было неважно даже это. Может быть, они (лунатики; "пришельцы с луны") как-то гримируют одного и того же "милицейского" и Игорю следовало бы самому не заморачиваться, а жить проще (как посоветовал бы ему Батюшка, "будь бродягой, сын мой, не расстраивайся по мелочам; ибо пути Господни неисповедимы").
   -- Хорошо, -- согласился "милицейский", -- не буду. Но я тебя вызвал не для того, чтоб тебе помочь. Мне кое-что для себя надо узнать. Заело проклятое любопытство.
   Но Игорь его уже не слушал. Он не хотел пропустить трамвай (этот-то придурок, в дурацких милицейских погонах в него точно бы не полез; у него наверняка нет мелочи, поэтому Игорь постарается выбрать дверь, подле которой стоит кондукторша (в трамваях они выглядят также по-дурацки, как этот КЛОН, в сравнении с предыдущим "психо-мелицемером"; если в автобусе оплату за проезд принимает водитель, то в трамвае - топчется "бессмысленное пони", примеряющее на себя такую же шутовскую маску, как в электропоездах - ревизоры или шастающие по вагонам торгаши, с беляшами и газетами; если внимательнее к ним присмотреться, то можно заметить этот незатейливый клоунский прикид, - а вдруг попадётся сумасшедший, который сильно разозлится, почему эти бездельники не покупают бензин, но у них хватает наглости собирать с народа пошлину; почему не занизят цены ещё сильнее?! Ему потом объяснят психиатры, - если он устроит с контролёршами драку в электропоезде и проткнёт одну из них заточкой, - что эти люди работают забесплатно, поэтому он совершенно зря беспокоился, - но деньги берут за артистизм; не так это легко - изображать из себя клоунов. "Неужели ты забыл, сколько бед в России? - напоследок проговорят ему психиатры. - Дураки и дороги. По возможности, дороги железные. Понял? Понял. И ты тоже дурак. Знаешь анекдот? "Запись в медкарте: психических заболеваний нет, просто дурак". Так что, пойдёшь ты братец за убийство десять лет зону топтать! Не рассчитывай, что четыре года у нас отлежишь, потому что дольше держать не положено, по медицинскому уставу. Даже президента России дольше четырёх лет не держат", - пошутили они для более полной ясности) и скажет кондукторше, чтоб поторопилась взять деньги с этого типа, потому что он не милиционер (на фото, в удостоверении, цветная фотография красивой женской "попки", подтверждённая достоверной гербовой печатью; то районное ОВД, где данный субъект значится, с нетерпением подтвердит справедливость и... всю необходимость пребывания настоящего лица в рядах оперативной работы охранников правопорядка). Но, если у придурка мелочь сыщется и он расплатится с билетёршей, Игорь выскочит из трамвая, объяснив, будто у него мелочи нет. если выскочит следом и "придурок", Игорь начнёт пытаться его дезориентировать: "Ну что ты за мной увязался?! Ты голубой? Хвост голубого щенка? А почему ты отдал этой дуре все свои богатства? Ты лох? Догони немедленно трамвай и постарайся его остановить! До тез пор я с тобой разговаривать не буду. Ты очень подозрителен". Если "придурок" произнесёт нечто вразумительное, Игорь врежет ему по яйцам (так он дезориентирует этого парня ещё больше).
   -- Мне хотелось бы знать, -- напирал "милицейский", -- тот, с кем ты говорил, он был одет по-военному? Он был военным?
   Вот чёрт! - Игорю пришлось остановиться; своим вопросом этот типчик сбил Игорька с пути.
   -- Тебе серьёзно хотелось бы это знать, или ты шутишь?
   -- Почему шучу?
   -- Ты ж мне сам сказал, что они подставили вместо тебя клона! Говорил такое?!
   -- Говорил, -- ответил тот испуганным голосом, поскольку Игорь повысил тон.
   -- Так объясни недалёкому, как ты мог найти того мальчишку и пытать, в то время, как сам не знаешь, во что был одет... твой предшественник! Ты хоть УМОМ понимаешь, что это был двойник?! Он мог быть одет абсолютно также, как ТЫ! Понимаешь?! -- переходил Игорь на откровенный ор. Некого ему было стесняться.
   -- Я всё понимаю! Не волнуйся ты так! Просто я не видел этого человека. Всех видел, даже того мальчонку, а его - нет. Поэтому и спрашиваю.
   -- Я не волнуюсь и не переживаю. Я просто возмущён той глупостью, которую ты несёшь. Получается, я видел привидение? По-твоему, так?! со мной всё время ездил фантом? Его никто не видел, кроме меня? Опять пургу несешь! Мы обращались с другими людьми...
   -- Конечно, его все видели, -- предостерёг "милицейский" Игоря от окончательного входа в трамвай. -- Но я, Я не видел.
   -- Ну ладно. Хрен с ним. Пропущу этот трамвай. -- Подождал он, пока железяка захлопнет створки и загремит дальше, давя колёсами то ли тараканов, то ли песок, как взбесившаяся мельница перемалывая всё это в пыль.
   -- Чего ты хочешь? Ты всё сказал? -- обратился Игорёк к "милицейскому", когда трамвай захлопнулся, тронулся обычной черепахой и Игорь отвёл своего друга в сторону обочины. -- Ты только это хотел меня спросить или в твою дурацкую голову взбрело попытаться обманывать Игоря? Перехитрить его. Заранее предупреждаю: не надейся. Хитрозадого не передурачишь. Не озадачишь.
   Игорь прекрасно помнил то легкомысленное предчувствие утренней радости, но его вывел из себя очень простой вопросец: "откуда эта сволочь узнала его домашний телефон!" (и не просто домашний, а телефон соседей; именно тот телефон, по которому перед ним звонил "начальник"). Такое ощущение, будто "придурок" вежливо стоял где-то в сторонке и дожидался своей очереди (сейчас многие телефоны с определителем номера, поэтому начальнику неудобно было звякать из своего домашнего или служебного).
   -- Я хотел сказать, что у тебя двойник. -- Понял "милицейский", что надо суть излагать, не ходить вокруг да около. -- А заодно узнать, как из себя выглядел тот человек, которого провокаторы поторопились поставить заместо меня. Получается, я, как тот "ленивый мерседес", медленно открывающий окошки.
   Но Игорь успевал уже заглушить эту последнюю "ассоциацию с Мерином-тугодумом":
   -- Ещё один радостный приём словоблудия!: заставить Игоря ответить своему собеседнику "сам дурак"! Мол, сам ты двойник; на себя посмотри - и других лечить не понадобится.
   -- Пока моя заторможенная реакция успевает сработать, -- договорил "милицейский" всё до конца, -- они уже всё за меня сделали.
   -- И сделали не в твою пользу, -- подмигнул ему Игорь. -- Ты достоевского читал?
   -- Что именно? Может, слышал.
   -- Дебютная повесть - "Двойник".
   -- Я раньше "приключения электроника", "двойной удар"...
   -- Не перечисляй!
   -- Теперь, когда встала такая проблема, я безусловно ознакомился со всей прилегающей литературой. В том числе, и "Двойник" Достоевс...
   -- Постой. Ты изучал всю ХРЕСТОМАТИЮ психиатрии?! Читал всего Фрейда?!
   -- Научные исследования я не разбираю. Мне кажется, там слишком много лжи. Ну, случайных ошибок...
   -- А чего ты нукаешь? -- пытался Игорь его всё-таки дезориентировать; эти припадочные - все начинают "буксовать", когда с ними говоришь жёстким тоном, как с затравленными подростками, одного из которых этот недоносок мучил, судя по его словам.
   -- Потому что ложь от лукавого. Если человек лжёт, то он делает это намеренно, а не ошибается...
   -- Закономерно, а не случайно, -- поправил его Игорь; как надо правильно говорить, а не в стиле затравленного подростка. -- Ну-ну. Дальше. Складно излагаешь.
   -- Слушай, а почему все так недоверчиво относятся к психам?! -- повысил он голос, перейдя в "наездно/й" тон. -- Я знаю, что нормальные люди драться должны из-за двух вещей: либо из-за наркотиков, либо из-за женщины. Все остальные попытки поссориться предосудительны. Это глупости и нелогичное... Женская логика! Вот.
   -- Хрен в рот.
   -- Что?!
   -- Через плечто, -- говорил Игорь, улыбаясь только глазами.
   -- Извинитесь, и мы разойдёмся! По-хорошему.
   -- Позвольте, я Вам отвечу на вопрос, -- перешёл Игорь тоже на "Вы", чтобы собеседнику не так одиноко было. -- Вы спрашивали, почему все так на психов ополчились. Недоумевали, будто не из-за больших денег и не из-за женщин невзлюбили этих замкнутых ребят. А из-за чего люди с ума сходят, не подумали. Тоже, из-за любви. Может быть, лично Вы пытались увести чью-то женщину. Это не воровство; это хуже. Это безумие. Поэтому Вас так ненавидят. А теперь объясните недалёкому, кто перед кем должен извиняться.
   -- Ты мне зубы не заговаривай, коротышка.
   -- Ну почему же сразу в зубы? Ты Достоевского мне навязывал? А сам вспомни "Идиота"! Из-за чего заболел князь Мышкин? Ты ведь говорил, будто наука лжёт и нужно прислушиваться больше к классике. Дескать, они знают настоящую жизнь, а не какой-то там Фрейд.
   Ротозеи, ожидавшие трамвая, уже начинали собираться вокруг.
   -- Нет, это ты спрашивал про Достоевского, читал ли я "Двойник". Я только не понимаю, зачем. Причём тут двойник.
   -- Я тоже не понимаю, зачем ты развёл весь этот спектакль. Тебе публика нужна? Нужен скандал? Без драки или рукоблудия не можешь привлечь к себе внимание?.. Впрочем, неважно. Мой трамвай, -- глянул он на приближающуюся железку.
   -- Кстати, "Двойник" не просто про умалишённого. Там было что-то и по поводу женщин, -- всё норовил "милицейский" завлечь Игоря в свои несуразные сети, плетясь и плетясь за ним следом (также, как выслеживал его "Мерин", чтобы поцеловать в зад). Мне было интересно, откуда нарисовался этот двойник, потому что меня бесят примитивные действия, никчемушное насилие... Чем неприятнее насилие, тем художественнее должно быть объяснение, откуда берётся двойник.
   -- Ты заткнёшься уже? Зря я первый трамвай пропустил.
   -- Двойник...
   -- Тройник! -- передразнивал эту нудливую "тень" Игорь. -- Двойник я не пропущу. В двойнике поеду. -- Радовался о тому, что стал видимым второй вагон; пока трамвай полз в пробке, трудно было заметить "прицеп". -- Договорились? Ты в первом вагоне едешь, болван, а я во втором. -- Он опять надеялся - сорвать стоп-кран, открыть дверь, пока трамвай будет буксовать, и удирать от этой занозы. Иначе "придурок" будет сидеть под дверью и болтать-болтать... Если вызвать скорую помощь, то Игоря захватят на пару (и, не дай бог пригонит тот доктор, у которого Игорёк отметился; ситуация с двойниками - это сплошная подлая закономерность; бесконечные законы подлости).
   -- В Двойнике Достоевского, -- решил договорить "милый" до конца, -- главному герою был предложен вариант раздвоения личности, - это когда до обеда женщина, а после обеда мужчина, - но он выбрал мужчину, поэтому всё сложилось не так, как с однояйцовыми близнецами; однояйцовые отличаются от мужчины-женщины только тем, что слишком похожи друг на друга. Понимаешь? Они вместе. А близнецам мужчине и женщине друг с дружкой никогда не быть.
   -- Знаешь, что я тебе скажу?.. Напоследок. Скудны твои познания в психиатрии. Тебе надо больше читать. Я хочу от тебя оторваться, потому что ты сильно меня оскорбил. Если тебе так позарез надо со мной встретиться, то ты меня найдёшь. Найдёшь и извинишься. Всё понял? возьму тебя на "понял".
   Он заходил в вагон, а "придурок", слава богу, остался стоять на остановке. Хоть что-то до него дошло! Трамвай уже закрывал двери (придурок умоляюще провожал его взглядом, никак не успокаивающийся недоверием). Игорь недоверчиво смотрел на "милого", как вдруг из-за спины вышел такой же точно Игорь... Лицо его было ожесточённым. Он поднёс к горлу "милого" нож, пока тот не догадался обернуться, и провёл острой стороной лезвия. Это была не просто острая, а очень острая сторона, потому что кровь брызнула, как будто он одним махом снёс ему целую голову. Многие женщины, стоявшие в трамвае взвизгнули (наверное, взвизгнула даже вагоновожатая, излишне внимательная ко всяким пустякам; эта глупая курица (все вагоновожатые глупы, как знал Игорь) должна была остановить вагон, если увидела ТАКОЕ (она ведь в какой-то мере ответственная за своих пассажиров, и неизвестно, вышел этот "душевнобольной солдат" из трамвая или только собирался заходить), но она ехала дальше, как не останавливаются водители, проезжающие мимо различных аварий. Ещё не хватало, что этот "головорез" ворвался в вагон и начал кромсать на куски пассажиров! Тоже мне Раскольников, нападающий на несчастных пенсионеров! Для кого построен трамвай?)
   -- Не заметил, ур-род! -- проревел убийца, неприязненно вперившийся в глаза Игоря. -- Я всё время прятался за его спиной.
  
   Кто-то из пассажиров не преминул догадаться, что этот жестокий убийца и - аж прилипший к огромному стеклу закрывшейся двери - последний из вошедших пассажир, безумно похожи; кто-то даже подал вслух мысли, дескать эти падлы сговорились и одного из них нужно схватить и связать, а менее истеричные поделились мнением, будто братья постоянно дерутся, тем более уж, близнецы. Одним словом, все решили, что милиция разберётся; наведёт порядок. Сейчас у каждого встречного-поперечного в кармане мобильник, поэтому далеко злодей не убежит.
  

12

  
   "Мне самому было бы интересно, откуда взялся этот двойник, - главное, что засело в голове Игоря из кучи сказанных "милицейским" слов. - Что о нём может сказать не наука, а художники (лирики, а не грубые физики). Как они объяснят появление преступника. Я смотрел много мультфильмов и фильмов Жан Клод Ван-Дамма... "Двойник"... Если художники объясняют образование чуда, то опускаются в какие-то банальности; в какую-то глупую грязь. Двойник - значит клон (миллионный проект Пентагона, охотников за гуминоидами, пришельцами из параллельного мира и Сумеречной зоны... Точнее, Зона-51 этим занимается... Неважно! Но мне всегда были интересны небанальные разгадки тайны. Ведь, если мы сможем тайну разгадать, мы поймём смекалку чудовища и... и будем знать наизусть весь его разум; будем видеть этого жестокого убийцу насквозь. Все его действия станут предсказуемы и он прекратит убивать; падёт в спячку. Ты понимаешь меня, Игорь? Ничего, что я тебя беру на "понял"?.. Мне неинтересны примитивные изыскания киношников и заумные изощрения фрейдистов по поводу двойника..."
  
   "По-моему, я сильно болен. - Сошёлся на такой мысли Игорь. - Я даже сам себе не представляю, насколько..." Он хотел ещё раз глянуть в ту сторону, где загримированный под Игоря коротышка бросил наземь истекающую кровью жертву и отправился по своим делам, но пробка очень скоренько рассосалась, трамвай прибавил ходу и исчез за углом. - "Как я мог упустить столько информации?! Ведь, не набросься я на этого полоумного, он рассказал бы мне всё. Всё, что он выпытал у того мальчонки!.. Интересно, мальчонка-то хоть жив остался?.. Нет, всё-таки я больной. Ужасно больной. Ведь жизнь выучил неплохо, психологию этой грёбанной жизни. И знаю, что неуверенно ведут себя именно те, кому нужно доверие, нужна помощь. Нельзя их добивать до конца; общественность и без того затыркала этих "паразитов". А уверенно ведут себя те, кому доверять нельзя; пустышки, "дураки", как я их про себя обзываю. Они ничего не знают, поэтому им спокойнее жить. А я всё знал, но прошляпил".
   Игорь любил поразмышлять, пофилософствовать, пока ползёт в пробке, в качестве пассивного пассажира трамвая или электропоезда (поезда сейчас тоже очень часто стали останавливаться: то пути ремонтируют, то пропустить какой-нибудь "товарняк" надо, - раньше не было такого интенсивного движения; рельсы не были так сильно загружены и случайный самоубийца оставался последним дураком, если не выучил расписание "электрички" и двигался в сторону рельс). Если не заснуть и не заболтаться ни с кем из пассажиров, то рано или поздно можно впасть в депрессию, - знал Игорь.
  

13

  
   Когда Игорь вспомнил о том, как ловко он может отчитаться перед своей мамой, почему он опять не пошёл на работу, все мысли о болезни пропали. Он больше уже не причитал про себя, "о боже, как же я невообразимо болен!"
   Но пожаловался маме (разболтал одну из частей своей таинственной жизни - "тайного существования", как бы он обозвал своё бесполезное ограниченное умозрение; он считал: чем шире у человека умозрение, тем ближе он к звёздам и космическому пространству) Игорёк не сразу, как об этом подумал и сошёл с трамвая на своей остановке. Перед этим с ним кое-что произошло.

Эпилог.

  
   -- Ты точно его разглядел? -- спрашивала сына мамаша, несколько шокированная темой полученного сообщения ("я видел своего брата-близнеца!"). -- Тебе не показалось?!
   Судя по тону мамы, Игорь мог определить, что взволнована она из-за несправедливости (как подростку лень мотать кросс по школьному стадиону, - но играть с друзьями в футбол возле дома не лень, - так и матери: ЛЕНЬ распинаться перед сыном, что никакого брата она от него не скрыла (сын частенько потравливал весело улыбающейся матери байки про двойников и "неизвестных близнецов"; о том, что по сравнению с чудовищным состоянием неизлечимого одиночества и тяги друг к другу, НИЧТО - причины; о том, как ничтожны и мелкотравчаты ситуации разъединивших детей родителей, когда вместо одного родилось ДВОЕ, а то и трое или четверо (попробуй-ка, УТЯНИ каждого на горбу бедных родителей), по сравнению с одиночеством; язвой, разъедающей души и всё, что только можно). По матери видно то, как сильно она понимает, на что сын пытается ей намекнуть. Но сама она понимала это не СЛИШКОМ сильно, потому что, как говорят, "честному человеку волноваться нечего" (другое дело, если бы при родах она потеряла сознание, а врачи припрятали бы "второго", чтобы не огорчать бедную женщину, обратившуюся в самую дешёвую клинику во всём городе). Она просто удивилась тому, что поведал ей Игорь. Удивилась, и не более того. Ведь он пытался ей разъяснить, почему на работе не был, но, сколько она его знает, то даже учась в школе, говорил всегда честно ("на меня напали хулиганы и отобрали все деньги" - "но ты мог бы пойти в школу и рассказать всё учительнице; она - взрослая тётенька!" "с ними были три девчонки, а я не подумал и стал на пацанов обзываться и они сняли мне из-за этого штаны, перед бабами, и закинули их на дерево"), ни про каких инопланетян или привидений не молол глупости. Но поразило маму в рассказанной сыном истории не одно только это. Он четно и открыто признался, что в трамвае очень многие взвизгнули от неожиданности, поэтому Игорю не "померещилось", как из-за спины "милицейского" вышел этот тип, перерезал горло и проводница на следующей остановке даже выползла из своей водительской кабинки и протёрла тряпочкой, пока кровь не засохла (а засыхает она очень быстро) и её невозможно станет отодрать.
   -- Точно, точно. Он одет был совершенно также, как я; всё такое же... Ну, может, я родинку или выбритость не успел сличить.
   -- Выбритость?..
   -- Я по утрам бреюсь гладко, но непрофессионально; многие непрофессионала дразнят "талант", потому что он так своеобразно выполняет работу, что ни с чьей другой не спутаешь...
   -- КОРОЧЕ!
   -- Короче, ты поняла.
   -- А трамвайщица дальше поехала? Людей высаживать не стала?
   -- А я не говорил ничего про то, что она на следующей станции всех высадила. Куда ей дальше деваться? Провалиться под землю?
   -- Я не про это. Я про то, что даже она продолжала работу. Не уехала в депо, трепаться со старухами!
   Судя по тону, она предъявляла сыну претензии.
   -- Кстати, знаешь, почему кровь на трамвайном стекле не засохла?, и трамвайщица спокойно её вытерла на следующей остановке. Потому что не кровь это была.
   -- Меня не интересует!..
   -- Двойник крови. Я тебе пытаюсь сказать то, что человек тот не умер. Этот тип просто вколол ему какую-то гадость в спину, он на две-три минуты потерял сознание, а двойник сделал вид, якобы перерезает ему горло. Но ты же понимаешь, можно гандон краской наполнить и...
   -- Как ты выражаешься! ПОРОСЁНОК.
   -- Ты помнишь, я тебе про того мальчонку рассказывал?
   -- С визиткой?
   -- Его самого!
   -- Ну и что?!
   -- Ты можешь мне не поверить, но... он опять попался на моём пути!.. Это своеобразный мальчик-зомби! Бегает туда-сюда и докладывает разные полезные вещи! Прямо-таки, киногерой, из детектива, с интригующим сюжетом!!
   -- Что он тебе на этот раз передал?
   -- Сказал, что "милицейский", которого я про себя называю милицейским, НЕ УМЕР. Сказал, что его просили это непременно передать, и побежал. Почесал опять.
   -- А ты вернулся, -- предполагала мать за сына продолжение рассказываемой истории, -- но он всё-таки умер! И тебя схватили милицейские и продержали в камере! Потому что ты ТАК похож на того УБИЙЦУ!!
   -- Нет, когда я туда вернулся, он действительно пришёл в себя. Я не стал ему рассказывать, будто это был мой двойник. Вокруг него собралась толпа, но когда он опомнился, то толпа расступалась постепенно, поскольку он был похож на несчастного идиота и все подумали, будто он привлекает к себе внимание и надеется, якобы это крайне интересный спектакль.
   --Да?
   Самоуверенные слушатели часто поддакиванию придают вопросительные интонации, и мама Игоря не являлась исключением. Поэтому добавила:
   -- Тот мальчик прямо подошёл и в лоб начал излагать тебе информацию?
   -- Ну, нет. Он не до такой же степени зомбирован! Сначала он спросил, собираюсь ли я платить ему бабки за тот "наезд", а уже потом... Но, впрочем, это не важно.
   -- Да, что-то я действительно отвлеклась! Вернёмся к разговору у "убиенном". Чувствую, ещё что-то хочешь добавить. -- Удовлетворилась мать быстрой смекалкой сына и... "вернёмся к нашим баранам".
   -- Ты же понимаешь, насколько сильно я ему не доверял. Но, после того, что я увидел, пришлось игнорировать всю свою гордыню, направленную против бездельников, привлекающих внимание дешёвыми спектаклями.
   -- Скажи проще, педерастами. Ведь так? парень показался тебе именно таким?..
  

14

  
   -- Значит, говоришь, ты пытал того мальчика? -- расспрашивал Игорёк "милицейского", когда они с ним разговорились. -- Сильно пытал? Не покалечил? Меня именно это беспокоило, когда я отказывался с тобой разговаривать: как именно ты его пытал.
   -- А кто меня порезать пытался? Ты же видел из трамвая, -- появился у "милицейского" совершенно новый интерес. -- Неужто... -- ошарашено округлил он глаза, -- ...неужто тот, кого я никак не мог разглядеть?!
   -- Нет, я тебя совершенно точно уверяю, это был не твой двойник. Да какой там двойник?! Просто вы с им одинаково одеты и лица... так похожи, как у комедийных двойников. "Корабль двойников" с Жириновским не смотрел? Вот такая схожесть... Короче, карикатуру а тебя изобразили. Несчастный и печальный человек, -- пустился Игорь в "разглагольствования", -- сам на себя автопортрет-шарж нарисовать может и получится "грустный клоун"; это тот, над кем смеются только дураки и конченные подонки. Если в цирк таковых собрать в одну вонючую кучу и вывести на арену душевнобольного... Короче, смешной карикатура получится только в том случае, если её одобрит редактор журнала "Крокодил". Вот, на тебя - смешная получилась.
   -- Послушай! Я по твоим глазам вижу, что ты точно знаешь, кто это был. Ты знаешь этого человека и мне его личность также немаловажна, как тебе!
   -- Сначала ты/ ответь мне на вопрос. Конечно, сегодня давно не коммунизм, очереди остались только автоматные, но всё-таки, давай будем соблюдать этот великолепный порядок: все люди равные, поэтому пусть в очередь станут.
   Игорь, как будто потерял над собой контроль и говорил лишнее (типа "прибауток" по поводу очереди). Возможно, он хотел показаться "милицейскому" не пародией на тупую тёлку, которая последние полчаса его всячески отшивала; нужно было этому обидчивому парню показать такую же словоохотливость, какую демонстрировал он сам намедни. Наверное... наверное, изобразить "карикатуру" на его говорливость.
   -- Да я мальчонку того совсем не мучил. Мы просто по судьбе с ним столкнулись. Так, разговорились случайно. Он мне многое рассказал. Многое.
   -- А я уж грешным делом подумал, что ты его мучил и даже как-то поранил. Может, он ходить не может. тогда кто же мне встретился на следующей остановке? И как я вернулся к тебе и продолжаю сейчас этот прерванный разговор?.. Хорошо, хоть трамвай полз не медленно, а то мы с тобой разминулись бы.
   -- Это он тебя навёл на меня?
   -- Да, он.
   -- А кровью меня залил - тоже что ли он?!
   -- А вот кровью не ОН!..
   -- Так кто же?! Я весь напрягся... Жду немедленной развязки!
   -- Я надеюсь, ты заметил испуг в моих глазах, перед тем, как вокруг тебя всё потемнело?
   -- Только поэтому и спрашиваю.
   -- Этот субъект снился мне долгими ночами. Конечно, не в эротических снах.
   -- В кошмарных? -- догадался "милый".
   -- В них самых. Это был самый страшный убийца, которого мир когда-либо видел. И вот, он вышел на свободу. Я был просто поражён! На следующей остановке выскакиваю... Глаза на выкате от увиденного! Но тут появляется мальчонка, о котором ты говорил. Он-то меня и навёл на путь истинный! Иначе я всю жизнь бы боялся.
   -- Всю жизнь?
   -- Всю оставшуюся жизнь.
   -- С собой мог покончить?
   -- Не без этого!
   -- Оказывается, это было предупреждение, -- продолжил Игорь. -- Он тебе просто шприц какой-то вколол и сделал вид, якобы перерезает шею.
   Игорь и сам удивился тому, как ловко стравил байку. "Милицейский", пожалуй даже ничего подозрительного не обнаружил, ведь это была основная идея длинного-изнурительного телесериала "Кошмар на улице Вязов".
  
   -- А теперь ты расскажи. Что ты знаешь о моём двойнике?.. Впрочем, сам двойник меня не столько интересует, сколько любопытство по тому поводу, откуда он берётся. Только ли это клонирование и идиоты по Достоевскому? Если его вижу не один я, а другие люди жалуются (дескать, видели моего брата близнеца, потому что знают меня всю жизнь и готовы доказать кому угодно, что хитрее велосипеда я ничего не придумаю). Значит, это клон. Так вот признайся, у кого хватило ума делать КЛОН на меня? Ведь я смотрел "Двойник" с Жан Клоном и точно знаю, что стоит это дорого.
   -- Можешь успокоиться заранее: это не клон. Хотя, если тебя интересует именно клонирование, то замечу, что ты сам клон. Жалкая, никчёмная пустышка, созданная природой лишь на то, чтобы люди лишний раз боялись настоящее чудовище. Настоящее страшилище.
   -- Страшилище?.. О чём ты говоришь?!
   -- Я не говорю, я думаю. Говорит только тот, кто видел. А я слышал. Всё, что я болтаю - это лишь словеса мальчонки. Может, он обкуренный и ходит по краю реальности, всё видит и, дай ему сто лет, он раскрыл бы пять или шесть процентов тай всего мироздания.
   -- Замечу тебе, это не обкуренный называется, а юродивый. Многие из них рождаются с засоренной головой. Это множественные исторические данные, поэтому юродивый готов смотреть в будущее, точно зная историю. Любые книжки - это ложь, нужно уметь читать между строк, но есть две книжки, которые вовсе читать бессмысленно. Это кодекс воровских традиций, "понятий" и книжка по истории. Понятия - они только потому понятиями и называются, что их нужно самому понять. Так что, можно считать, всякие исторические данные - это туфта. Но большинство юродивых - двойники. То, что ты называешь "жалкими никчёмными пустышками". А умные и нормальные люди - вообще пустоголовы. Их голова чистая, поэтому они пользуются в обществе таким успехом.
   -- Это то, что ты/ думаешь.
   -- Да. А теперь я хочу, чтобы ты поделился своими мыслишками. Как в боксе, я нанёс тебе решительный удар - попытайся ответить; попытайся попасть в голову. что ты думаешь о том, откуда берутся двойники.
   -- Если это чудовища, значит, они из космоса...
   -- Стоп-стоп-стоп! Эту затею можешь оставить.
   -- Почему?
   -- Из-за пошлости. Космические пираты! Ну, что это за детский сад? Парни, которые могли принять облик миалафона и успокоиться на этом, не скакать весь фильм туда-сюда, превращаясь то в одного двойника, то в другого. Хотя, разве безмозглым объяснишь что-либо?! Поэтому фильмец получился, как весёлое и забавное приключение. Это Кир Булычов - мастер снимать детское и потешное кино.
   -- Советуешь не забирать его хлеб?
   -- Как ты дьявольски лаконичен!.. Давай какую-нибудь посвежее мысль, поинтереснее. Талант лаконизма, я вижу, у тебя есть, хотя и очень скрытый, значит талант оригинальности и непримитивизма откроется в полной мере. Иди вперёд! Я в тебя верю.
   -- Тогда придётся выдавать правду. Смотрел фильм Булгакова?
   -- Нет. А про что он?
   -- По-моему, там про бомжа, который не хотел работать и придумал хитрую идею: найти себе профессора, он превратит его в очень красивого и породистого щенка, так что 15-20 лет этот человек проживёт в спокойствие и без каких-либо проблем, но перед этим он зарыл где-то в лесу записку, которую через 20 должен показать хозяину, всё объяснить и, чтоб он опять превратил его в человека, отнёс профессору и заплатил за билет туда-обратно, поскольку хозяин, выбравший этого ПОРОДИСТОГО очень богатый и очень добрый - всем сердцем полюбил свою собачку. Поэтому бомж оставил несколько вариантов закопанных в лесу табличек, на случай, если хозяин менее добрым и разумным получится. Нужно, так сказать, всё предусмотреть.
   -- Я тебя не понимаю, зачем ты мне всё содержание "собачьего сердца" пересказываешь! Тебе заниматься опять нечем?
   -- Нам обоим нечем заниматься. Ты сначала должен понять, что тебе делать, а уж потом выбирать: переться на работу или не переться.
   -- Всё равно от дела отрываешь. Наслаждаться тишиной и отдыхать на свежем воздухе - это лучше и успешнее работа, чем всю жизнь слушать, как тебе мозги засерают. Я сам без тебя знаю, что ни на какую работу устроиться не смогу, потому что за мной теперь объявлена слежка и нарушение воровских традиций очень сурово карается: однажды меня могут найти в канализационном люке со свёрнутой шеей и пером (косяком) в боку.
   -- Ты только об этом подумал? А ты не успел вспомнить о двойнике? Представляешь, сколько он гадостей под тебя наделал? Неспроста ведь за тобой охотятся.
   -- Вот это ближе к телу, а то раздражаешь рассказываньем, что там насочинял какой-то булгаков, содравший идею у Франкештейна, или Лавкрафта по поводу реанимации мёртвых!
   -- Понимаешь, двойник появлялся в очень разных местах. Это был такой странный дьявол, что мог появиться в нескольких частях света одновременно. В одном городе действовал, а во втором не справлялся. Безусловно, всякий творец обречён на неудачи! Как вдруг его заметили в твоём городе: едет спокойно! старушка божий одуванчик! на машине марки "Инвалидка"! Вот охоту за тобой и открыли. Но охотятся они не в полную силу, а также слабо, вяло и медленно, как ведёшь себя ты. Но, поверь, силы у них немеряно! Это не просто мафия, а мафия с того света.
   -- Я не верю в загробную жизнь и готов это доказать.
   -- Дело не в загробной жизни, а в сверхъестественных силах. Их добиться можно разными путями, но самый простой - при помощи фокусов и "ловкости рук". Например, создать веру в могущество Колдунов, оживляющих мёртвых. Всего лишь ядом какой-то там рыбы фугу приостанавливают жизнедеятельность до минимума. Но говорят, будто зомби, когда плачущие родственники их хоронят, всё слышат и видят, что происходит вокруг. Поэтому теория подпадает уже под сомнение: если жизнедеятельность настолько приостановлена, что ни пульса и дыхания ощутить невозможно, даже при порезе кровь не идёт (даже кровь застопорена!), то как "подопытный" может слышать плачущих над его гробом родственников? А мне казалось, что о всяких оборотнях-вампирах-привидениях куча художественной литературы, а о живых мертвецах - только так называемые "второсортные ужастики"; значит, теория о зомби - это предтеча вампирам и оборотням, на самом деле всего этого нет и не было. Только зомби реальны.
   -- Ну ладно, сейчас ты опять растянешься на полчаса, пока не выльешь всю воду. Ты скажи лучше главное. Откуда. Откуда взялся ДВОЙНИК.
   -- А я разве не сказал?
   -- Ну повтори ещё раз.
   -- Опять получится долго?..
   -- Ничего, я уже привык. Валяй и плюй на время.
   -- В общем, наверно когда-то в детстве у тебя была собака.
   -- Ну да, и не одна. Я, как дурак, волок с улицы бездомных животных! И всё домой!! Я же одинок был, поэтому что можно украсть у сверстников более драгоценное, чем "живой плюшевый мишка"? с ним бы все игрались, а так - запирал его к себе домой злодей Игорёха и издевался над ним. Но я не издевался, а проводил "безумные опыты", как Профессор Преображенский. -- Игорь уже предчувствовал, к чему клонит этот тип, поэтому позволил себе "заглушку" (нанесение упреждающего удара с целью заглушить говорливого собеседника).
   -- Но дело наверное не в "опытах".
   -- А что случилось? В чём дело?
   -- Одна из собак "сошла с ума".
   -- Сбесилась?
   -- Бесится животное, причём дикое, а собаки, как ты знаешь, очеловечиваются. Поэтому - "сошла с ума".
   -- А ты и причину знаешь?
   -- Не я. Я со слов рассказываю.
   -- Ах, ну да! Я всё время забываю. И что он там говорил про "сумасшедшую собаку"?
   -- Наверно, она сошла с ума а том, что хотела стать человеком. Она даже не знала, каким именно человеком, но очень не терпела подняться над примитивным животным миром. Наверно, несправедливо построена природа: сознание у людей ниже, чем у животных, но животное (в данном случае, собака) - это просто "жирная" крыска, которая может только кусаться. Но человек взял себе не крысу и не змею, а собаку, потому что...
   -- ДА! Потому что она лает и лает на сумасшедших. Я знаю. У неё очень развито чутьё на пьяниц. А у человека, в отличие от мудрой крысы, есть большая голова, большие руки и большие слова. Но он глупее канарейки. Я это всё понимаю! Природа слишком несправедливо распорядилась. И человека устраивают не все зубастые: акулу в свой маленький аквариум он не пустит, только гуппий, чтобы они своей массой загримировали золотую рыбку. Когда человек пьяный, он подходит к аквариуму и начинает Золотую монотонно умолять своими грустными глазами: ну дай мне новое корыто, ну подай! Я свинья и мне не из чего рыбий корм уплетать.
   -- Опять терпение потерял?
   -- Нет, просто "Приключение электроника" вспомнил. Там клон тоже хотел стать человеком и тоже не знал, каким именно человеком, поэтому становился своим тривиальным двойником. Ничего умнее создатели фильма не изобрели.
   -- Понял. Я наступаю на их грабли.
   -- Какой ты лаконичный! Опять - я 100 слов сказал, а ты - 001!
   -- Краткость - понятие растяжимое.
   -- Ну, что с той собакой-то было?
   -- Она постарела.
   -- Старость именно так и трактуется - как старость души. Сошла с ума - "устарела".
   -- Но, получается, она не просто сошла с ума, а: ей удалось то, что никогда не снилось твоему "всемогущему" двойнику. Если говорить "сбесилась", а не "одурела", то это какая-то редкая форма бешенства... В народе это явление называется "дьявольский старик". Как дьявол разговаривает задом наперёд, так и старик рождается: вместо младенца ожил мертвец... Наверно, не сразу ожил, а мясо постепенно нарастало на кости, а потом... труп умершего старика выбрался из своей могилы... Или какая-то женщина умерла от боли (её изнасиловало что-то жуткое, проплывающее по реке; она стояла, а из воды донёсся голос: "я вас очень долго любил, но не мог признаться... Пожалуйста, стойте спокойно, не пытайтесь вытащить меня из воды или пытаться привлекать к себе какое-то излишнее внимание. Смотрите, как бы не пришлось потом пожалеть. Стойте спокойно и ничего не бойтесь, мне от вас нужен ребёнок", - всё бы хорошо, если голос был похож на человеческий, но голос был не человека; это она точно чувствовала. Чувствовала помимо стянувшихся по колено плавок и... как "туда" что-то входит; что-то грубое и неотёсанное. Она должна кричать, вопить от боли, но... голос в неё вселил страх: "смотрите, как бы не пришлось потом пожалеть", - он может утащить её под воду). Она не придала особого значения тому "странному подводному голосу", который даже пузырей никаких не пускал во время говорения, словно чревовещал или попросту звучал у неё в голове (но с головой у женщины как-то всегда всё было в порядке; так В ПОРЯДКЕ, что даже от тоски подохнуть можно). Она носила зародыша в себе и даже хотела рожать. Ей плевать было на осуждающие мнения людей, если она откроется и всё расскажет, что с ней произошло (но не психоаналитику расскажет, как делится дурак-одиночка ("конкретный дурак"), а с подругами поделится); "суррогатная мать" и т.п. Её даже не интересовали возможные последствия сделавшей аборт матери; она просто хотела выносить ребёнка. Наверно, это упрямство зловредной дуры, которой предлагал руку и сердце один женишок, а она ни в какую; слишком придирчивая критиканша; недоверчива к людям. Так вот, во время родов она умерла, потому что такой же грубый и неотёсанный, как то, что "входило" в неё на реке, из роженицы выползал старик. Мёртвый старик. У врачей хватило ума пощупать пульс "новорожденного", но не было пульса. Теперь этот старик будет молодеть, достигать состояния младенца... Нет, это не проделки "тёмных сил"; это обыкновенные законы природы. В природе не должно быть всё однобоким. Просто люди глаза часто закрывают на отклонения от нормы. Если отклонения слишком сильные, как например рождение "дьявольского старика", то... привлекаются даже военные службы. Все свидетели данного происшествия уничтожаются, а деревня, где это ЧУДО родилось, эвакуируется...
  

15

  
   -- В общем, не договорил он.
   -- Что на этот раз случилось? -- уже ничему не удивлялась мамка и ни о чём не беспокоилась.
   -- Он признался, будто тот человек выходил из-за его спины в случае крайней опасности. Он его вызывал долгими разговорами.
   -- И ты не пошёл на работу всё равно?
   -- Я думаю, мы с ним ещё встретимся.
   Каждый говорил о чём-то своём.

  
   Конец марта - начало мая. 2оо5
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"