Карта расселения первых людей в Европе по данным генетики. Примерно 10 тысяч лет назад через Урал и Прикамье прошла популяция R1, разделившаяся на R1a и R1b; потомки первой составляют ныне около 50% таких народов как русские и украинцы. Отдельная ветьв этой группы ушла в Центральную Азию (киргизы, казахи, индусы и др.). Север Вост. Европы заселяли потомки гаплотипа N (финны), который встречается у трети северных русских.
В 6-3в. до н. э. бассейн Вятки входил в ареал распространения Ананьинской культуры, оставившей у нас десятки городищ и могильников. Хотя их облик был исключительно восточным, быт и культура мало чем отличались от быта и культуры соседних скифов. Вероятно, это были упоминаемые Геродотом "гелоны и будины".
Национальный музей РТ. Секира парадная. Бронза, литье: 10,3х32,4х2,3. V в. до н.э.
Найдена на территории Вятской губернии. Передана музеем Общества археологии, истории и этнографии (ОАИЭ) при Казанском университете в 1928 г.
Прикамье и Вятка уже в 1 тыс. н. э. были одним из самых активных регионов Европы. Об этом, в частности, свидетельствуют находки 4-5в. рыцарских шлемов готов-гуннов, по конструкции очень близких к более поздним образцам предшественников викингов в Скандинавии. Самым северным местом захоронений этих воинов на Вятке является Первомайский могильник возле Слободского города.
Шлем. Первомайский и Суворовский могильники. 5в.
Украшения . Первомайский могильник, бронза, 5в.
Пряжка скифская 2-4в., найдена на Вятке у Буйского перевоза.
В 1927 году в Кировской области была найдена жемчужина эрмитажной коллекции - блюдо с изображением царя Шапура II на охоте (800гр., 23см, 310-320г.).
Возле деревни Турушево Омутнинской (Бисеровской) волости Вятской губернии летом 1929г. был найден клад, который включал два средневековых иранских (персидских) блюда с изображениями иранских царей на охоте, два греческих блюда из Византии, два светильника и серебряные гривны. Все предметы были изготовлены из позолоченного серебра.
Царевич Баграм Тур, сасанидскии царь Варахран V (421-439), охотится на газелей в сопровождении рабыни Азаде.
Уникальная коллекция сасанидского серебра в Эрмитаже насчитывает пять десятков предметов. В самом Иране их не более десяти, и только единичными экземплярами располагают музеи других зарубежных стран. Большинство сасанидских, как и византийских, серебряных изделий найдено в Приуралье и Прикамье, куда они были завезены купцами в обмен на меха, что свидетельствует о включении данного региона в мировой рынок той поры.
По данной карте видно, что уже в 9в. Вятский регион был включен в сферу международной торговли и передвижения серебрянных монет наряду с другими областями Восточной Европы, такими как средняя Ока и Приладожье. Торговые операции выполняли русы-скандинавы. В бассейне Вятки в ту пору выделялся район Чепцы.
Важный водно-волоковый путь проходил через Вятку и ее приток Молому из Булгара на Устюг и далее в С. Двину, или по Сухоне в Белоозеро и Новгород, или по Вычегде на Печору и Югру (Обь).
В работах археолога Л. Д. Макарова (главного специалиста по русским средне-вековым поселени-ям в Прикамье) указывается, что на средней Вятке археологически выделяются три отдельные об-ласти концентрации поселений 12-15в. (городищ и селищ): вокруг устья Моло-мы, вокруг Ни-кульчино и в районе Пижмы. Он ввел понятие "Никульчинская волость". Она при-мерно совпадает с территори-ей современного Слободского района. Карино на карте не указано, оно расположено чуть ниже надписи "Слободской". Здесь приведена официальная реконструкция отождествления древних городов с известными городищами: Пижемское городища - КоКшаров; Ковровское городище - первоначальный Котельнич. Однако, это не соответствует нашей версии, подкрепленной изложенными выше аргументами (см. ВРК 2 и 3). По ней Ковровское городище - это крепость Колин-Вятка, а Слободской город - древний КоШкаров.
На данной схеме под #10 обозначен Усть-чепецкий могильник. Так как он причислен Макаровым к Никулицкой волости, то надо думать, он находит схожие черты с остальными могильниками и поселениями в данном районе, достаточно представленным русскими находками. По арх. свидетельствам в 14-15в. на Вятке произошли заметные изменения, некоторые поселения прекратили существование. Это касается в частности, Пижемской группы (см. ниже). То же можно сказать и о Чепецких, где жизнь прекратилась в начале 14в.
В Никулицкой округе встречаются три типа захоронений 12-15в.: с ориентацией головы на ЮЗ (Никульчино), на СВ (Слободской, Чепца и др.), и, предположительно, сидячие (Слободской). В Карино, по рассказам сторожилов, в недавнем прошлом, помимо захоронений по мусульманскому обряду также практиковались сидячие. Но те и другие достоверно относятся ко времени после 15в.
Из анализа грамоты Галицкого князя начала 15в. вроде бы следует, что Вятка состояла из трех отдельных волостей. Об этом же говорит перечисление трех вятских воевод в документах конца 15в. Археолог Макаров также свидетельствует о наличии трех отдельных областей: Никулицкой (верхневятской), Моломской (средневятской) и Пижемской (нижневятской). Правда, последняя, перестала существовать уже к сер. 15в. После этого юг Вятки с Уржумом и др. городами до сер. 16в. принадлежал усилившейся Казани, и не мог приниматся в расчеты князей. ДТ говорит о трех провинциях на Вятке в 15в.: "потомков Садыка, Мер-Чуры и Анфала"; т. е. новгородцев, булгар и ушкуйников. НТ говорит о двух вятских волостях в 13в.: Балын-нукратской и Арча-булгарской, - русской и арской. Похоже, третья область появилась в 14-15в., а до того было только две. В устье Моломы больше, чем в районе Никульчино булгарских и ордынских находок. Одновременно с этим здесь были найдены две печати новгородского типа конца 13в. (как раз времени существования зависимой от Великого Новгорода области Коло-Перем, а также самостоятельной Вятской (Нукратской) провинции с центром Колын по ДТ).
Мое мнение на этот счет: Никулицкая волость - это Арская земля, на части которой в 14в. поселились ушкуйники, вытеснившие князей и подвластных им людей (отяков?) на восток в район Карино. Отсюда чересполосица захоронений и топонимов от Кирова до Карино. Ушкуйники заняли поселения вдоль берегов Вятки от Слободского до Котельнича. Их городки с 15в. звались Слободами.
На иностранных картах на месте Котельнича часто можно встретить город Slowoda, а чуть севернее - город Moloma. Город Хлынов иногда можно видеть в форме Chilynov, то есть Хилинов. Много карт, где указаны сразу два города: Вятка и Хлынов. Еще в 16в. это были два разных города. Вятка была в устье Моломы, - это Ковровское и Шабалинское городища. Вариант: Вятка-Нукрат - Шабалинское, а Колин-Хилин - Ковровское.
Здесь не указано Шабалинское селище, поселение финно-угров, оно между Моломой и Шабалиским городищем. Красным цв. показаны укрепления-стены и башни. Посад у Ковровского городища пока не обнаружен, но он мог быть.
Отрывки из обзорной статьи:
Л.Д. МАКАРОВ
К ИСТОРИИ ВОПРОСА
О ЗАСЕЛЕНИИ РУССКИМИ ВЯТСКОГО КРАЯ
Самая первая из известных нам гипотез о заселении Вятки была
выдвинута еще во второй половине XVI в. польским хронистом Мат-
веем Стрыйковским, который связал происхождение восточнославян-
ского племени вятичей и вятчан от общего прародителя - легендар-
ного князя Вятко ("...и Вятко, от которого вятчане над рекою Волгою
и Вяткою"), известного и по "Повести временных лет" ("А Вятко седе с
родом своим по Оце, от него же прозвашася вятичи"). Авторитет "Хро-
ники Польской" повлиял на распространение этой гипотезы в русском
обществе XVII-XVIII вв., представители которого заимствовали ее
практически без изменений. Среди них - составители "Синопсиса",
А.И.Манкиев ("Ядро российской истории") и М.М.Щербатов ("Рос-
сийская история"). Упоминают о ней также Екатерина II ("Записки
касательно российской истории") и П.И.Рычков ("Опыт казанской ис-
тории"). Первым критиком вятичской теории заселения Вятки, веро-
ятно, являлся И.Н.Болтин. Любопытно, что о родстве вятчан с вяти-
чами (как впрочем, и о новгородцах на Вятке) ничего не пишет В.Н.Та-
тищев.
Вторая гипотеза о русском освоении края связана с "Повестью о
стране Вятской" - памятником провинциальной вятской письменно-
сти конца XVII в., произведением чрезвычайно сложным и противоре-
чивым. "Повесть" была обнаружена в Хлынове подпоручиком геоде-
зии Клешниным в 1739 г. и выслана им казанскому географу Пестри-
кову, который направил ее в Оренбург. Изложен-
ная в "Повести" версия называла первыми русскими поселенцами на
Вятке выходцев из Новгорода, оказавшихся здесь в 1181 г. после 7-лет-
него пребывания в городке на Нижней Каме и сразу же основавших (два)
города.
Совершенно ясно, что опора на одни только письменные источни-
ки с некоторым привлечением данных языкознания завела исследова-
телей древнейшего периода истории Вятской земли в тупик. Выход из
создавшегося положения некоторые ученые видели в археологических
раскопках древнерусских памятников региона. И действительно, уже
первые широкие раскопки, осуществленные Л.П.Гуссаковским в 1956-
1960 гг. в с.Никульчино, гг.Кирове и Халтурине (Орлове), на Подрель-
ском II и Тороповском городищах, И.И.Стефановой в 1961-1965 гг. в
г.Котельниче, на Ковровском и Чижевском городищах, разведки, про
веденные ими, а также Л.М.Еговкиной и И.С.Вайнером, дали очень
интересные результаты. Были выявлены многочисленные древнерус-
ские находки, самые ранние из которых датируются XII-XIII вв. Это
позволило Л.П.Гуссаковскому высказаться в пользу достоверности
сведений "Повести о стране Вятской" о раннем появлении славян на
Вятке15. По его мнению, Никулицын возник на рубеже ХП-ХШ вв.,
Хлынов - в середине-конце XIII в., Орлов - в XIV в.
Начиная с 1973 г., масштабные работы по исследованию славяно-
русских памятников края проводит созданная Р.Д.Голдиной Камско-
Вятская археологическая экспедиция Удмуртского университета. В
частности, автором этих строк раскапывались в прцоессе ее деятель-
ностиНикульчинское, Котельничское, Ковровское, Шабалинское, Сло-
бодское, Подчуршинское, Хлыновское городища, селища Искра, По-
кста II, Никульчинское II, Родионовское, Шабалинское, могильники
Шабалинский, Котельничский, Покста, Хлыновский I, велись наблю-
дения за земляными работами на территории кремля и посада г.Вятки.
Н.А.Лещинская исследовала Еманаевский могильник и Кривоборское
городище, В.В.Ванчиков - поселение Мысы IV, Л.А.Сенникова -
Усть-Чепецкий могильник. Кроме того, разведочными маршрутами
был охвачен почти весь бассейн р.Вятки, при этом выявлено значитель-
ное количество новых памятников. Древнейшие из раскопанных дати-
руются XII-XIV вв.
Результаты археологических раскопок заставили историков взгля-
нуть на письменные источники по-новому. А.В.Эммаусский частич-
но пересмотрел свои прежние взгляды на проблемы ранней истории
Вятской земли. В частности, он признал факт раннего поселения рус-
ских в бассейне р.Вятки. Однако историк по-прежнему считал новго-
родских ушкуйников колонистами региона и основателями г.Вятки20.
Он оспаривал точку зрения Л.П.Гуссаковского по вопросу о времени
возникновения городов и доказывал, что они могли появиться толь-
ко в конце XIV в., точнее - в 1374 г.
При этом Анатолий Василье-
вич ссылался на неточность археологических датировок, их широкий
хронологический диапазон, малочисленность находок ХП-ХШ вв. и
даже решился на весьма рискованный шаг (оказавшийся, как потом
выяснилось, ошибочным) - пересмотр хронологии строительных
ярусов кремля, установленной Л.П.Гуссаковским. Как известно, ар-
хеологом было выявлено 7 городских строительных ярусов и один, 8-
й, сельского поселения. Основой ярусов были деревянные уличные
мостовые, к которым примыкали жилые и хозяйственные постройки.
Мостовые, отслужив свой срок, заменялись либо перекрывались
сверху новыми. Это происходило, судя по сохранившимся настилам,
в среднем через 35-40 лет, часть построек при этом функционирова-
ла на протяжении двух-трех ярусов (50-100 лет). Датировка ярусов,
предложенная Л.П.Гуссаковским, весьма приблизительна, поэтому
свои выводы автор давал достаточно осторожно. Древнейший город-
ской ярус (7-й) отнесен им к середине - концу ХШ в., а самый по-
здний (1-й) - к концу XVI - началу XVII в. А.В.Эммаусский же да-
тировал верхний культурный горизонт концом XVII в. - временем
постройки каменного Богоявленского собора (1698 г.), а затем путем
формального подсчета, опираясь на пример Новгорода, где мосто-
вые менялись в среднем через четверть века, отнес древнейший на-
стил города к XV в. Исследователь не учел того факта, что верхний
слой был нарушен могилами христианского кладбища, существовав-
шего по крайней мере с конца XVI в., что подтверждается и отдель-
ными нательными крестиками, найденными в могилах. Городской
культурный слой, нарушенный кладбищем, отложился еще раньше -
во всяком случае никак не позднее XVI - начала XVII в. Что касает-
ся смены бревенчатых мостовых в городах Древней Руси, то их пери-
одичность не могла быть повсюду одинаковой. В чем, безусловно, был
прав А.В.Эммаусский, так это в том, что хронология Л.П.Гуссаковс-
кого основана зачастую на находках, имеющих широкую дату, по-
этому страдает известной схематичностью. И тем не менее, 5-й и 6-й
ярусы содержали предметы, датирующиеся порой с точностью до по-
лувека, а древнейший слой имел обломки глиняных сосудов домон-
гольского облика. В ходе раскопок 1990 г. нами обнаружена лепная
керамика, бытовавшая на Руси не позднее XII в., а также бусы XI-
XIII вв. И все же отметим, что абсолютно надежные даты может
принести лишь дендрохронология, дающая датировки по годичным
кольцам деревьев, а условия повышенной влажности на территории
кремля такую возможность предоставляют.
В.В.Низов попытался связать постройку г.Хлы-
нова с новгородцами, но не с ушкуйниками, а со специально направ-
ленным руководством Новгорода отрядом, призванным закрепиться
на Вятке в противовес притязаниям Москвы. А поскольку известия
летописей об ушкуйном характере похода 1374 г. бесспорны, истори-
ку пришлось анализировать особенности источников, содержащих это
известие. В итоге им выдвинута версия о вывозе вятского архива пос-
ле покорения Вятской земли в 1489 г. в Москву, где по заказу вели-
кокняжеской власти содержавшиеся в вятских летописях известия о
начале русского заселения бассейна Средней Вятки в 1374 г. были пе-
реработаны столичными редакторами летописных сводов в свете,
угодном московским политикам. В результате походу новгородцев
был придан грабительский характер, а маршрут движения отрядов
был произвольно изменен (вместо Камы была вставлена Ветлуга).
Реальные же события донесли до нас различные списки "Повести о
стране Вятской".
Гипотеза В.В.Низова чрезвычайно интересна, однако оставляет
массу вопросов, пока не имеющих ответа. Во-первых, реальность про-
ведения в жизнь столь откровенной летописной фальсификации все же
маловероятна. Во-вторых, если "Повесть о стране Вятской" - источ-
ник достоверный (в чем я не сомневаюсь), и дискуссионный лишь по
существу дат (возможно, как считает ряд ученых, их 200-летнее удрев-
нение в "Повести"), то в ней должна фигурировать закладка г.Хлыно-
ва сразу после появления новгородцев на Вятке. Однако на деле это не
так: Хлынов строится выходцами из двух уже существующих здесь рус-
ских общин - Никулицына и Котельнича, т.е. в любом случае начало
русской колонизации региона приходится на более ранний период вре-
мени, нежели 1374. г. В-третьих, археологические данные, как мне уже
приходилось писать, вполне соответствуют сведениям "Повести о стра-
не Вятской" и дают датировки более ранние, чем XIV в., отчасти зах-
ватывая и домонгольский период. Таким образом, предположения,
выдвинутые кировским историком, по-прежнему не решают многих
проблем в прошлом Вятского края.
Позиция самого автора данных строк по этой проблеме, основанная
на комплексном анализе различных источников, в первую очередь ар-
хеологических и письменных, будет изложена в особой публикации.
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ГОРОДОВ ВЯТСКОЙ ЗЕМЛИ
Л.Д.Макаров,
кандидат (ныне доктор) исторических наук,
доцент кафедры археологии
Удмуртского государственного университета, г.Ижевск
Проблема возникновения городов Древней Руси на протяжении многих десятилетий остается дискуссионной. Не является исключением и Вятская земля. Как и всюду, главная здесь проблема - источники. Из числа письменных отметим, прежде всего, считающимися достоверными известия русских летописей, сообщающих о Вятке со второй половины XIV в. (древнейшее из них - о походе новгородских ушкуйников на Вятку в 1374 г.). Государственные грамоты и договоры содержат данные о городах региона, начиная со второй четверти XV в., а митрополичьи грамоты - с середины этого столетия................
По сообщению "Повести" первый на Вятке город - Никулицын - был заложен новгородцами на месте захваченного ими вотско-чудского Болванского городка в 1181 (1182, 1187) г. Обнаруженные при раскопках поселенческие находки определенно свидетельствуют о возникновении здесь древнерусского укрепленного поселения в конце XII - начале XIII в. Первый исследователь памятника, Л.П.Гуссаковский, склонялся к мысли об изначальности Никулицына как города, но позднее остановился на другой датировке - середина-конец XIII в., связав ее с массовым притоком населения на Вятку после монгольского нашествия. Раскопки автора показали, что действительно находки и сооружения этого времени наиболее представительны.
Относительно возникновения Котельнича (упоминается в летописях с 1456 г.) "Повесть" точной даты не дает, но указывает, что город был основан на месте черемисского Кокшарова, взятого новгородцами в 1181 (1182, 1187) г. Однако практически полное отсутствие финно-угорских находок при раскопках в Котельниче, а также топонимов в его окрестностях, близких названию Кокшаров, заставляют, казалось бы, усомниться в истинности сведений "Повести". Концентрация гидронимов Кокша, Какша, Кокшага близ р. Пижмы позволили провести поиск легендарного города в этом районе. Не исключено, что им было расположенное в устье реки Пижемское городище, на котором еще А.В.Збруевой обнаружены близкие по времени финно-угорские и древнерусские находки. Анализ текста также показал, что прямой преемственности Кокшарова и Котельнича не было. Находящееся в устье р. Моломы Ковровское городище конца XII-XVI вв. было, вероятно, поселением городского типа, что подтверждает.................
Острейшие споры продолжаются по вопросу о зарождении Вятки (Хлынова). "Повесть" сообщает о решении жителей Никулицына и Котельнича заложить город Хлынов на Кикиморской горе и последующем переносе срубленных сооружений на "Балясково поле", на котором и был построен кремль. Один из вероятных списков "Повести", отразившийся в "Топографическом описании Вятского наместничества" 1784 г., датирует это событие 1199 г. В летописях название Вятка появляется с 1374г., а однозначно как город упоминается "Владимирским летописцем" под 1391 г. и "Списком русских городов дальних и ближних", составленным в 1394-1396 гг. (по Е.П.Наумову). Топоним Хлынов впервые упомянут летописцами под 1457 г. На основании археологических материалов Л.П.Гуссаковский убедительно отнес возникновение города к середине-концу XIII в. на месте более раннего древнерусского селища. Предположения вятских историков (А.В.Эммаусского и В.В.Низова) о постройке Вятки ушкуйниками в 1374 г. не подтверждается, таким образом, ни общеисторическими, ни археологическими данными.
Город Слободской , впервые упомянутый под 1489 г., был построен, очевидно, столетием раньше, о чем говорят археологические находки, добытые автором в ходе разведочных исследований. В.В.Низов датирует возникновение города 1396 г., связывая этот год с закладкой здесь Стефаном Пермским православной часовни......................................
Шестаков возник позднее: актовые источники позволяют судить о закладке нового города между 1543-1546 гг. Археологические материалы (разведки И.И.Стефановой и Н.А.Лещинской, раскопки В.В.Ванчикова) как будто не противоречат указанному времени, но окончательный вывод о возникновении этого города делать все же рано.
Таково состояние наших знаний о происхождении городов Вятской земли на данный момент. Судя по всему, новые сведения по этой проблеме могут быть пополнены преимущественно лишь археологическими источниками.
http://www.tatar.museum.ru/mat/1_tes_06.htm
http://6.wap-funs.ru/showthread.php?t=12002&page=2 - Отрывки с форума: Археология ХЛЫНОВА.
Коли к археологии все обращаются, но никто не знает, поясню. В кремле был раскоп Л. П. Гуссаковского 1956-1957 гг. площадью примерно 180 кв. м. Потом Макаров (который Л. Д.) копал в 1990 (площадь 81 кв. м., то есть 9x9), но попал на туалет. Дак вот, Макаров из своего раскопа толком ничего не смог выявить и в основном Гуссаковского объезжал, который, в свою очередь не смог нормально опубликовать свою работу. К счастью, коллекция, раскопанная Гуссаковским в кремле, сохранилась, и находится в нашем музее. Я работал над ней, в частности над кожаной обувью. К сожалению, не дописал, так сложились обстоятельства. Но могу сказать, что в раскопе Гуссаковского (на который так бешено ссылаются Макаров и Епархия) выявил:1. Обувка, находящаяся в самом нижнем, 1 из семи ярусов напластования мостовых, никак не может датироваться временем ранее конца XIV века (по аналогии с обувью Москвы, Новгорода, Твери, Смоленска, Рязани(новой) и др. городов).2. До этих мостовых культурный (то есть где люди жили) слой имеет совершенно незначительную мощность, находки русские единичны, до этого здесь обитало автохтонное, скорее всего древнеудмуртское население (но не факт).3. Фрагменты обуви, выявленные в самом нижнем ярусе, имели вполне стандартизированную форму, что говорит о наличии профессиональных сапожников (кожевенников).Вывод: до появления русских колонистов в городе русских не было, когда они появились, сразу стали строить именно город. Здесь есть совпадение с данными Повести. Стало быть, 1374 год вернее.ЗЫ: Но кремль весь не раскопан, а что касается Александровского сада, там Гуссаковским найдено несколько фрагментов керамики, которые очень сложно поддаются датировке*...
...Не то, чтобы лгуны. Скорее всего, они просто боялись говорить правду. Жена, т.е. вдова Эммаусского признает, что на ученого было оказано давление "сверху", в связи с чем он несколько раз менял версии. Также нужно учитывать тот факт, что археология до 1917 г. и археология сейчас - это две разные науки. Посмотрите, какие современные методы используются сейчас и что было тогда.Ну а рукописи, как известно, не горят...
"Кировская правда" 28 ноября08 г.Статья называется "Светозарево: Вятка непознанная". Автор - А. Аристов. Выдержки:"Из всего, что может рассказать директор областного Удмуртского национального культурного центра А.Г. Кайсина, .....деревня Светозарево очень молода, она основана переселенцами из села Круглово в 1927 г. Впервые же это село упоминается под именем погоста Круглого в составе Каринского стана Хлыновского уезда в переписи населения 1615 года. По преданию, Круглово, по-удмуртски - Чола, основано(!) удмуртами племени ватка - беженцами из Хлынова (Кылно), завоеванного новгородскими ушкуйниками, теми самыми, что "Вятку пограбиша" в 1374 году(!)....Но что мы знаем о древнейшем Кылно? А.Г. Кайсина показывает словами крепостной вал, частокол (не кремль), избы жителей, святилище Бадзым-Куала...конечно, далеко не безмятежной была жизнь местного населения. Какие пришельцы приходили сюда с огнем и мечом, а какие - с миром и торговыми караванами...Письменные источники если и есть, то не удмуртские, и всеьма отрывочные. Но бытует множество преданий...беженцы шли в сторону Глазова. ...остановились в окрестностях нынешнего села Карино..."**
На основании Списка и других документов того времени, в которых Вятка упоминается как город, главный историограф г. Кирова А.В. Эммаусский (81, 82) сделал вывод, что Хлынов первоначально назывался Вяткой. Но в этом умозаключении содержится нарушение логики: из того, что Хлынов был в 1781 г. переименован Екатериной II в Вятку, вовсе не следует, что древняя Вятка находилась именно на месте Хлынова. Это было бы логично, если б Екатерина или ее министры что-нибудь знали о местонахождении древней Вятки. Но в таком случае, безусловно, остались бы какие-то документальные свидетельства, но их нет. Это переименование стало злой шуткой для будущих историков, у которых и мысли не возникало, что древний город Вятка мог быть в каком-то другом месте, как не в Кирове, который назывался Вяткой. Логическая связь между двумя городами только одна: оба названы по реке и одноименному краю, именно это название было определяющим, и главный город должен был получить это имя, чтобы быть узнаваемым за пределами края. Что же касается местоположения древней Вятки, то оно могло быть и на месте Хлынова, и на месте Никульчинского городища, и в любом другом месте Вятской земли. В пользу Никульчинского городища говорит хронологическое совпадение: город на месте этого городища захирел, по данным археологов, в конце XV века; именно с этого времени в летописях и документах перестает упоминаться город Вятка, а появляются Хлынов и менее значимые Орлов и Котельнич. Название городища условное, оно названо так по близлежащему селу. Древний город называться христианским именем не мог, поскольку, по археологическим данным, появился задолго до христианизации края. Очевидно, что какое-то имя у города, который стал известен потомкам как Никульчинское городище, было. Нельзя исключить, судя по масштабам городища, что он и назывался Вяткой.*** http://hronos.km.ru/statii/2006/vyatka_uhov.html
Комментарии Е. Харина:
* Поясню, что Хлыновский кремль (Малый город по описям 17в. площадью 4га) стоял возле оврага Засора. В 700м ниже его по течению реки у Раздерихинского оврага (на месте Александровского сада) существовало древнее "Вятское городище" 9-15в. В целом, находки с территории Хлынова разнообразные, но практически отсутсвуют оружие и предметы христианского культа. Всего этого в достатке на др. Вятских городищах (Никульчино, Чуршина, Ковровское и Шабалинское). Поэтому можно сказать, что первоначально здесь было село с преобладанием языческого населения. Прямой преемственности между ним и Хлыновым нет: разные культуры, отчасти разные местоположения. Обратим внимание, что датировка вещей в районе Хлыновского кремля "не ранее конца 14в". Такая натяжка явно сделана для привязки к сообщению о появлении на Вятке ушкуйников. На деле массовых древностей даже 15в., которые можно было бы отождествить с крупным городом, до сих пор не обнаружено. Отсюда молчание официальных историков, не спешащих писать труды по истории средневековой Вятки.
** Удмурты зовут Хлынов - Кылно (язык), но это может быть позднейшая замена забытого названия. Ремарка в ПСВ, что город Хлынов сначала хотели строить на "Кикиморской горе" может означать, что по-финноугорски древнее поселение в районе центра Кирова называлось Кук-Мор (Лесистая Гора?). Такое название встречается на юге от Вятки в восточном Татарстане, территории проживания предков удмуртов. (В Новгородских берестяных грамотах есть имя Гугмор, - то ли финское то ли норманнское). На момент постройки Хлынова берег Вятки в этом месте пустовал. Кто изгнал предков удмуртов отсюда, сказать пока трудно, как и то, - жили ли они тут вообще. По преданиям Кылно населяли не только их предки вотяки, но и славяне-язычники, а городок был взят сторонниками бога Николы, вероятно, жителями Никульчинского городища. Ранние находки Хлынова скудны и очень разнородны, - неясного смешанного происхождения при явном булгарском влиянии (см. ниже).
*** В документе 16в. упомянута пожня (лужок) "напротив Микулицына", по местоположению совпадающая с местность напротив с. Никульчино. Кроме того, город Микулицын назван в ПСВ, как бывший чудской Болванской городок. Болванов-статуй удмурты не ставят, а вот христиане Вятки и Камы почитали статуи святых, особенно Николы. Городом Никульчинское городище стало на рубеже 13-14в., с той поры он вполне мог иметь христианское имя Микулицын, но никак не Вятка, известная не ранее 14в. Происхождение названия может быть связано с имевшейся здесь в прошлом церковью св. Николая (Миколы). Судя по документам 16-17в., церкви на Вятке в тот период частенько меняли названия.
Из интервью Л.Д. Макарова "Вятскому краю" (15 февраля 2007 г.) http://www.vk-smi.ru/2007/2007_04/vk_07_4_02_05.htm
- В "Повести о стране Вятской" говорится: пришли русские и с помощью святых Бориса и Глеба взяли Болванский городок. Насколько она правдива в этой части?
- Гуссаковский нашел три ямы, перекрытые потом русскими жилищами. Средневековый слой дал находки X - XII веков, которые подтвердили, что здесь жили древние чудь (очевидно, коми) и удмурты, которых русские прогнали и заложили свой город. Все совпало.
Что касается находок - есть и более ранние, VII - VIII веков, но есть находки и каменного, и бронзового, и железного веков - то есть на этом месте люди поселились давно.
-А какие русские предметы нашли?
- Гуссаковский выкопал настоящую "конфетку" - громадное, по меркам археологов, количество вооружения. Стрелы, копья, топоры, обломок меча, конская сбруя - стремена, удила, а еще обрывки кольчуги... Количество оружия превышало все найденное в других раскопах. Явно здесь был какой-то мощный оборонительный пост. В 1979 году я начал копать Ковровское городище близ Котельнича, на котором сто лет назад работал Александр Андреевич Спицын, позднее по заданию Гуссаковского там копала Ирина Игоревна Стефанова. Она исследовала маленькую часть на мысу. А мне удалось обнаружить следы крепостных срубов, нижняя часть которых использовалась под жилье и хозяйственные помещения. В одном было даже подполье, куда упала глинобитная печь. Это была жилая постройка. В другом мы нашли остатки кузницы.
- Есть ли перспективы раскопок Хлынова?
- Л.Д. Макаров: - Кремлевская территория, известная по иконе Трифона Вятского, застроена основательно, хотя и здесь есть нетронутые участки. Надо добиться вскрытия территории, которую занимал посад Хлынова.
Из работы Макарова:
"... археологом было выявлено 7 городских строительных ярусов и один, 8-
й, сельского поселения. Основой ярусов были деревянные уличные
мостовые, к которым примыкали жилые и хозяйственные постройки.
Мостовые, отслужив свой срок, заменялись либо перекрывались
сверху новыми. Это происходило, судя по сохранившимся настилам,
в среднем через 35-40 лет, часть построек при этом функционирова-
ла на протяжении двух-трех ярусов (50-100 лет). Датировка ярусов,
предложенная Л.П.Гуссаковским, весьма приблизительна, поэтому
свои выводы автор давал достаточно осторожно. Древнейший город-
ской ярус (7-й) отнесен им к середине - концу ХШ в., а самый по-
здний (1-й) - к концу XVI - началу XVII в. А.В.Эммаусский же да-
тировал верхний культурный горизонт концом XVII в. - временем
постройки каменного Богоявленского собора (1698 г.), а затем путем
формального подсчета, опираясь на пример Новгорода, где мосто-
вые менялись в среднем через четверть века, отнес древнейший на-
стил города к XV в. Исследователь не учел того факта, что верхний
слой был нарушен могилами христианского кладбища, существовав-
шего по крайней мере с конца XVI в., что подтверждается и отдель-
ными нательными крестиками, найденными в могилах. Городской
культурный слой, нарушенный кладбищем, отложился еще раньше -
во всяком случае никак не позднее XVI - начала XVII в. Что касает-
ся смены бревенчатых мостовых в городах Древней Руси, то их пери-
одичность не могла быть повсюду одинаковой. В чем, безусловно, был
прав А.В.Эммаусский, так это в том, что хронология Л.П.Гуссаковс-
кого основана зачастую на находках, имеющих широкую дату, по-
этому страдает известной схематичностью. И тем не менее, 5-й и 6-й
ярусы содержали предметы, датирующиеся порой с точностью до по-
лувека, а древнейший слой имел обломки глиняных сосудов домон-
гольского облика. В ходе раскопок 1990 г. нами обнаружена лепная
керамика, бытовавшая на Руси не позднее XII в., а также бусы XI-
XIII вв. ". Конец цитаты.
Комментарии Е. Х.
Итак, имеем 7 настилов бревен улицы древнего Хлынова. Как часто клали новые настилы?
Новгород. Разрез настилов мостовой Великой улицы. Древнейший настил (28-й ярус) построен в 953. Верхний датируют примерно 1650-70г. Делим 700 лет на 28 и получаем 25 лет. Почему у нас срок службы мостовых был иным?! Климат примерно одинаков. В таком случае получается, что первая деревянная мостовая в Хлынове была уложена (7 на 25 = 175) 1698 - 175 = 1523году.
Датировка верхнего слоя настила предложенная Макаровым вызывает сомнения. Он, вероятно, считает, что после основания Трифоном монастыря в 1580г., кладбище, существовавшее на его месте (по церковным документам), перестало функционировать, и хоронить стали возле церквей на территории Хлыновского кремля. Однако это неубедительно, кроме того, известны захоронения 16-17в. в районе Раздерихинского оврага.
Массовые захоронения в Хлыновском кремле возле церквей начались не ранее второй пол. 17в., до того функционировало кладбище за пределами города. Фраза Макарова "Городской культурный слой, нарушенный кладбищем, отложился ... не позднее XVI - начала XVII в." - более правдоподобная датировка. Обнаруженные на месте Хлынова находки домонгольской поры ("в ходе раскопок 1990 г. нами обнаружена лепная керамика, бытовавшая на Руси не позднее XII в., а также бусы XI-XIII вв.") могли появится как результат нахождения поблизости древнего поселения "Вятское городище" у Раздерихинского оврага. По Баляскову полю, на котором был построен город Хлынов, наверняка шла дорога от Вятского городка на юг вдоль берега реки. К тому же, об упомянутых раскопках 1990г. говорят разное, похоже они были неудачны в плане находок. Привозные бусы (найдено семь бусинок датированных скорее 14в., см. ниже) являлись ценными украшениями. Ожерелье могли передавать по наследству много поколений и использовать вплоть до 16в. Керамика, а особенно специфическая Вятская, имеет часто спорную датировку (кое-что о находках керами в 1990г. будет сказано ниже). Вообще говоря, создается впечатление, что Гуссаковский приписал часть находок с Вятского городища Хлыновскому малому городу (кремлю). Не случайно он не оставил подробного отчета о своих археологических работах. Макаров ничего больше там не нашел, а в своих построениях использовал этот не вполне надежный материал. Любопытно, что Л. Сенникова (зам. дир. Кир. краев. музея) при встрече с ней на форуме "Наша Вятка" на вопрос о Хлыновской археологии отделалась туманными замечаниями, никак не прореагировала на подобные сомнения.
Вот обзор всех находок с территории Хлыновского города (кроме керамики):
Практически нет предметов христианского культа и оружия. Костяное кольцо для стрелы более свойственно кочевникам. Малое число находок, проблематичность местной стратиграфии, а также ненадежность сравнений с аналогами из других регионов (Вятские вещи более архаичны, а по тому на деле могут быть моложе аналогов), ставят под сомнения предложеные датировки. Но даже в таком раскладе, единственный найденный наконечник стрелы отнесен к концу 15 - началу 16в., то есть времени прихода на Вятку московского войска, появления здесь новых людей и вероятного основания ими нового города Хлынова.
Из Славянской энциклопедии о Хлынове http://books.google.ru/books?isbn=5224036607:
Археологами выявлены остатки 7 бревенчатых мостовых шириной 2,5 - 3м. Вплотную к ним располагались жилые дома и хозпостройки. Внутри жилищь размерами 15-20кв. м были дощатые полы, глинобитные печи и небольшие подвалы. Крыши двухскатные, печи топились по-черному. Под кремлевским валом позднего периода (Е. Х. - зем. вал был построен в 1670-е годы) обнаружены бревна и дощатые настилы, оставшиеся от срубных построек. По мнению Л. Д. Макарова, "обнаружение под ними древней (материковой) поверхности свидетельствует об изначальности данных сооружений, которые можно считать следами древнейшей Хлыновской крепости, возникшей не ранее середины-второй половины 13в.".
...............................................................................
Комм. Е. Х. - Не ранее середины-второй половины 13века... Дабы не обидеть вятчан, Макаров в отношении даты основания Хлынова пишет уклончиво, но вполне определенно: в домонгольское время города не существовало, в лучшем случае, на его месте было неукрепленное поселение, что он и подтверждает в своей диссертации, относя это селище к Никульчинской волости. Эти первоначальные стены, имевшиеся до сооружения земляного вала во второй половины 17в., никак не датированы, находок практически нет (если не считать один сапог, явно не очень древний). Поэтому относить их к 14, или 15в., как часто делают, нет оснований. Скорее, это был Малый город известный по первым сохранившимся описям начала 17в., упоминаниям в грамотах 16в. и беглому описанию в "Повести о стране Вятской". По конструкции его ограждениями были деревянные срубные стены, забутованные внутри на высоту 2,5 м землей, покрытой сверху настилом для прохода бойцов по верхнему ярусу, крытому тесовой крышей.
ИССЛЕДОВАНИЯ Л.П. ГУССАКОВСКОГО
В ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДСКИХ ЦЕНТРАХ
ВЯТСКОЙ ЗЕМЛИ
А.Л. Кряжевских, кандидат исторических наук
Раскопки в г. Кирове проводились
в двух районах: в кремлевской части
Хлынова-Вятки и на территории сада
им. Степана Халтурина (совр. Алексан-
дровский сад).
С 1956 по 1958 г. Л.П. Гуссаковс-
ким на территории Хлыновского крем-
ля было заложено два раскопа и шесть
шурфов общей площадью около 180
кв. м3. Граница кремлевской части
Хлынова-Вятки на западе и северо-за-
паде проходила приблизительно по ли-
нии современной улицы Динамовский
проезд, на севере проходила примерно
по линии современного дома ? 4 по ул.
Динамовский проезд, с востока кремль
прикрывал высокий берег р. Вятки, а
с юга - берег оврага Засора. Зафикси-
рованная мощность культурного слоя
в этом районе колебалась от 1,7 до
3,35 м, при этом наибольшая толщи-
на прослежена в юго-восточной части
кремля, наименьшая - в северной. В
стратиграфии напластований четко вы-
деляются два основных слоя: верхний,
содержащий разнообразные прослойки
строительного мусора, и нижний, име-
ющий интенсивную черную окраску.
Вследствие нарушения естественного
дренажа почвы из-за сооружения вала
и рва нижний слой содержит большое
количество воды, что обеспечивает хо-
рошую сохранность изделий из дерева,
кожи, бересты и кости. Глубина залега-
ния этого слоя колеблется от 0,5 до 1,1 м
от современной дневной поверхности.
В шурфах и раскопах Л.П. Гусса-
ковский выделил от трех до восьми
строительных ярусов, самый ранний из
которых датировался XII - серединой
XIII вв. В ходе обработки полученных
материалов исследователь пришел к
выводу, что г. Хлынов был построен во
второй половине XIII в. и получил свое
название по речке Хлыновице. При
этом городской слой перекрывал рус-
ское поселение сельского типа, пост-
ройки которого не вписывались в более
позднюю городскую планировку. В рас-
копах и шурфах была прослежена часть
древней улицы с бревенчатыми мосто-
выми и остатками жилых и хозяйствен-
ных сооружений XIII-XIV вв.4
В 1959 г. Л.П. Гуссаковский прово-
дил разведочные работы на террито-
рии сада им. Степана Халтурина (совр.
Александровский сад), в результате
которых удалось обнаружить в данном
районе древнеудмуртское поселение
(Вятское городище). Оно располагалось
на мысу высотой 33-36 м, образованном
коренным берегом р. Вятки и Раздери-
хинским оврагом, и было укреплено с
напольной стороны земляным валом и
рвом. Всего на Вятском городище было
заложено 15 шурфов общей площа-
дью 66,5 м. В верхнем горизонте шур-
фов обнаружены следы сооружений
XVII-XVIII вв. и культурного слоя XV-
XVII вв.5 В результате различных зем-
ляных работ древнейший культурный
слой на городище был почти полностью
уничтожен и лишь около восточного
края площадки небольшими участками
сохранились его остатки мощностью
от 5 до 15 см. Плохая сохранность слоя
не позволила выявить жилые и хозяйс-
твенные сооружения этого древнего
поселения. Однако находки позволили
исследователю определить время су-
ществования городища как XI-XIII вв.,
причем были обнаружены как древне-
удмуртские, так и древнерусские изде-
лия. Данное поселение Л.П. Гуссаковс-
кий отождествил с 'Вяткой' удмуртских
легенд - центром удмуртского племени
ватка, впоследствии занятым русски-
ми поселенцами. Эту смену населения
городища ученый датировал рубежом
XII-XIII вв.6
В 1959 г. на территории между Вятс-
ким городищем и кремлем было вскры-
то 4 шурфа общей площадью 76 кв. м, в
которых выявлены керамика и изделия
XV-XVIII вв.7
В результате проведенных исследо-
ваний в исторической части г. Кирова
Л.П. Гуссаковский пришел к выводу,
что в XIII в. в районе берега р. Вятки
между Раздерихинским и Засорным ов-
рагами существовало два русских насе-
ленных пункта: более древнее Вятское
городище ('Вятка') и г. Хлынов, пост-
роенный пришлым русским населени-
ем во второй половине XIII в. на месте
поселка XII - первой половины XIII в.
Последующее вхождение территории
Вятского городища в посад г. Хлынова,
по мнению исследователя, породило
бытование двух названий (Вятка и Хлы-
нов) у одного города8.
Правда, интерпретации результа-
тов исследований Л.П. Гуссаковского
и использованию их при рассмотрении
различных проблем ранней истории
Вятского края препятствовало то, что
сам исследователь опубликовал лишь
предварительные итоги своих работ9,
а обнаруженный материал по сути не
был введен в научный оборот. Ученые
при обращении к итогам проведенных
изысканий имели возможность исполь-
зовать фактически только рукописи
исследователя и текст отчетов. Лишь
в 1999 г. на основании сохранившихся
рукописных материалов Л.П. Гуссаков-
ского заведующая сектором археоло-
гии Кировского краеведческого музея
Л.А. Сенникова подготовила публика-
цию, отражающую основные результа-
ты его археологических исследований в
г. Кирове, а также в г. Халтурине (совр.
Орлов)10.
Уже в 1970-е г. выводы Л.П. Гусса-
ковского относительно возраста Хлы-
нова-Вятки и датировки ряда находок
были подвергнуты сомнению со сто-
роны известного кировского ученого
А.В. Эммаусского. Он ссылался на не-
точность и широкий диапазон археоло-
гических датировок, малочисленность
предметов XII-XIII вв. и неверную, с
его точки зрения, хронологию строи-
тельных ярусов Хлыновского кремля.
Рассматривая такой признак, как смена
бревенчатых мостовых, А.В. Эммаус-
ский датировал нижний (седьмой) на-
стил концом XV в., что, по его мнению,
подтверждает точку зрения об основа-
нии города не ранее XIV в., которая им
высказывалась на основании изучения
письменных источников11. При этом
ученый опирался на периодичность
смены мостовых в Новгороде Великом,
не учитывая ни особенности формиро-
вания культурного слоя Хлынова-Вят-
ки, ни датировки обнаруженных в яру-
сах вещей.
В следующий раз проблема интер-
претации результатов исследований
Л.П. Гуссаковского в кремлевской
части Хлынова-Вятки была поднята в
1989 г. При этом озвучивались оба
подхода, сформировавшиеся к это-
му времени. С.Д. Захаров, сторонник
скептического отношения к результа-
там изысканий 1950-х гг., обосновывал
свою позицию слабой методической ба-
зой проведенных работ. В частности, он
указывал на очень небольшую площадь
вскрытого культурного слоя (около 180
кв. м), что не позволяет, по его мне-
нию, дать обоснованную характерис-
тику стратиграфии и хронологии Хлы-
новского кремля, а также на спорные
моменты в выделении строительных
ярусов. В частности, ряд сооружений
существовал в течение достаточно дли-
тельного промежутка времени, что не
было учтено при датировке ярусов. Кро-
ме того, определение хронологических
рамок бытования отдельных предметов
выполнено не совсем верно, имеют-
ся неточности и в типологии керами-
ки. Датировка обнаруженных изделий
производилась по материалам археоло-
гических исследований Великого Нов-
города, однако в результате создания в
1958 г. дендрохронологической шкалы в
Новгороде датировка различных вещей
была изменена. При этом даты находок,
обнаруженных в раскопах и шурфах
на территории Хлыновского кремля,
скорректированы не были12. Все это
позволило С.Д. Захарову поставить под
сомнение выводы Л.П. Гуссаковского,
относящиеся к исследованиям в крем-
левской части города.
В то же время Л.Д. Макаров полно-
стью поддержал высказанный Гусса-
ковским тезис об основании Хлынова-
Вятки в середине - второй половине
XIII в. и с некоторыми уточнениями
присоединился к его датировке стро-
ительных горизонтов13. Позже он объ-
яснял методические недочеты ученого
тем, что археологические исследова-
ния проводились в период становления
современной методики раскопок древ-
нерусского города, и, несмотря на все
неточности, считал результаты его
изысканий заслуживающими доверия
за вычетом некоторых деталей14.
Окончательно решить спор отно-
сительно возникновения г. Хлынова-
Вятки и стратиграфии его древнейших
напластований могут лишь широко-
масштабные археологические раскопки
на территории его кремлевской части.
Остальные исследования, проведен-
ные Л.П. Гуссаковским в древнерус-
ских городских центрах Вятского края,
получили менее широкий резонанс в
научных кругах, но они имели для вят-
ской археологии не меньшее значение,
чем работы в г. Кирове.
В 1958-1960 гг. проводились архе-
ологические раскопки на территории
городища, расположенного в с. Ни-
кульчино Слободского района Киров-
ской области. Еще начиная с экспеди-
ции Н.П. Рычкова 1769-1770 гг. оно
отождествлялось с 'Чудь-Болванским
городком'15, покоренным русскими,
согласно 'Повести о стране Вятской',
в 1181 г.16 И хотя точные даты 'Повес-
ти...' уже с конца XIX в. А.С. Вереща-
гиным и А.А. Спицыным признаны
недостоверными, скорее всего, эти из-
вестия отражают определенные реалии
русского освоения бассейна р. Вятки.
На территории Никульчинского
городища Л.П. Гуссаковский выделил
так называемое 'малое городище', за-
нимающее мысовую часть площадки,
и большое городище, занятое огоро-
дами местных жителей, поздним клад-
бищем и развалом церкви постройки
конца XVIII в. На большом городище
был заложен лишь небольшой раскоп
площадью 80 кв. м, в котором обнару-
жены остатки жилых и хозяйственных
построек XIII-XV вв. Основные рабо-
ты проводились на территории 'малого
городища', где в течение трех сезонов
было вскрыто более 1000 кв. м.
Полученные результаты позволили
Л.П. Гуссаковскому охарактеризовать
древний Никулицын как администра-
тивно-военный и ремесленный центр,
возникший на рубеже XII-XIII вв. Веду-
щее место среди обнаруженных находок
занимали оружие и предметы военного
снаряжения, в том числе пластинки от
панцирных доспехов, шпоры, стре-
мена, наконечники стрел и т.д. Время
расцвета русского Никулицына ученый
датировал XIII-XV вв., а прекращение
жизни на городище второй половины
XV в. он связывал с походом войск Ива-
на III на Вятскую землю в 1489 г.
При этом на 'малом городище' был
выявлен и дорусский слой, в отношении
которого Л.П. Гуссаковский высказал
предположение о его принадлежности
к ананьинской культуре17. Впоследствии
существование ананьинского горизонта
на Никульчинском городище было под-
тверждено в ходе раскопок Л.Д. Макаро-
ва на этом памятнике в 1979 и 1981 гг18.
В 1960 г. Л.П. Гуссаковский про-
вел разведочные работы на террито-
рии г. Халтурин. Исследования прово-
дились в древнейшей части города на
длинном узком мысу, образованном бе-
регом р. Вятки и неглубоким оврагом. С
напольной стороны мыс окружал ров и
высокий земляной вал, по верху кото-
рого в древности проходила деревян-
ная стена. Всего было вскрыто более
70 кв. м культурного слоя.
Во время исследований был обна-
ружен ряд находок, который позволил
Л.П. Гуссаковскому датировать слой
древнего города XIV-XV вв. Однако
при этом появление первых русских
поселенцев в районе Орловского крем-
ля он относил к XIII в. В XIV в., по его
данным, возводятся мощные укрепле-
ния, после чего вокруг кремля начина-
ют группироваться неукрепленные по-
сады с ремесленным и земледельческим
населением. Среди ремесел особенно
выделяются гончарное, кузнечное и
косторезное дело, продукция которых
широко представлена среди обнару-
женного археологического материала.
Хозяйственная деятельность жителей
Орлова документируется находками
обугленных зерен ржи, ячменя, овса
и гороха, костей домашних животных
(коровы, лошади, овцы и свиньи), лося,
рыб, а также рыбьей чешуи.
Гибель городища Гуссаковский от-
носил к XV в. и связывал это событие
с взятием Орлова войсками воевод ве-
ликого князя Василия II в 1459 г. После
этого жизнь на территории кремля не
возобновлялась, а сосредоточилась на
посаде. В XVI-XVII вв. кремлевская
часть была занята городским кладби-
щем, а в XIX в. здесь был разбит сад19.
В ходе более поздних исследований
наличие на Орловском городище куль-
турного слоя XIV в. было подтвержде-
но, однако более ранние находки так и
не были обнаружены.
Л. Д. Макаров о Вятском городище:
"Вятский могильник VIII - IX вв., уничтоженный в 1929 г. при
строительных работах около мясокомбината в г. Вятке, где Н. А.
Прокошеву удалось собрать только обломки бронзовой гривны,
браслет, накладку и железное шило, а неподалеку от этого места
позднее нашли железный наконечник копья. К этому же времени
относится найденный в 1889 г. в городе при рытье котлована под
фундамент дома близ Александровского сада клад из 6 арабских
монет - дирхемов (707-835 гг.).
В г. Вятке к этому времени относятся: тонкий культурный слой
Вятского городища (в Александровском саду) с несколькими
находками XI - X I I I вв. (Л. П. Гуссаковский); найденный близ него
в 1935 г. на месте посадского рва клад из 14 византийских монет
VI - XI вв., зарытый на рубеже X I - X I I вв. Не исключено, что
к этому же периоду относился разрушенный могильник у д. Родио-
новской близ г. Слободского, где были похоронены воины с оружи-
ем (А. А. Спицын). Существовало дорусское поселение и на
Никульчинском городище (несколько ям с соответствующими
находками)".
***
"В декабре 1993 г. мне удалось познакомиться в Отделе рукописей и редкой книги Библиотеки РАН с содержанием Едемского (Едомского) летописца, написанного скорописью второй половины XVII в. В рассказе о московском походе на Вятку в 1489 г. автор летописца записал, что великокняжеские ратники, "шедше, землю Вятцкую повоевали и городы поймали Хлынов , и Котельнич, и Слободу и иные городы и землю всю к целованию привели за великого князя". Это - самое раннее на сегодняшний день упоминание в памятниках письменности города Слободы (Слободского)...
Представляется полезным расширить источниковую базу и привлечь к исследованию дошедшие до нас устные предания. По свидетельству А.И. Вештомова, "некоторые нынешние (начала XIX в. - В.Н.) вятчане по словесным преданиям говорят, что Стефан Великопермский бывал из Перми на Вятку, по словам других, - только мимоездом; и в знак дс бытия в г. Слободском заложил там часовню"...
Все имеющиеся в нашем распоряжении данные показывают, что епископ Стефан Пермский проезжал Верхнюю Слободу зимой 1396 г., а точнее сделаем поправку на время (около 40 суток), затраченное им в пути из Слободы в Москву, и его болезнь в течение, судя но "Житию", "нескольких дней" - в феврале 1396 г. А это значит, что самое раннее указание в источниках на существование Слободы относится к февралю 1396 г...
Под "городами" обычно разумеют Хлынов , Котельнич и Орлов (хотя последние два впервые называются в летописях под 1459 г.), а в числе волостных центров вполне могла быть и Верхняя Слобода. После 1489 г. Слобода становится административно-культовым центром уезда и управляется специально назначенными великокняжескими наместниками.
Таковы основные этапы начальной истории города Слободского, основанного в конце XIV в. и известного источникам с 1396 г."
В. В. Низов . Древнейшие известия о вятском
городе Слободском
/Материалы I научно-практической
конференции, посвященной 490-летию первого
упоминания о городе Слободском в актовых источниках. -
Слободской, 1995. - С. 3-16.
"Первое упоминание о Слободском как укрепленном пункте русских поселенцев относится к 1489 г. До 1599 г. именовался Слободой, Слободой Верхней, Слободским Городком, Слободским Посадом. По археологическим данным, древнее русское поселение на месте кремля возникло не позднее XIV в., оно являлось крепостью на севере Вятской (Хлыновской) волости независимой Вятской земли. В 1489 г. взято войском Ивана III..."
Л. Д. Макаров. Город Слободской
// Слободской и слобожане: Материалы IV
научно-практической конференции.
- Слободской, 2001. - С.3.
"В 1984 г. нами была проведена частичная прорезка вала и рва
кремля г. Слободского, при этом удалось выделить 8 условных
строительных периодов существования укреплений. Два наиболее
древних периода приходятся на XIII-XV вв., когда укрепления
представляли собой срубную стену, вероятно разделенную на
отсеки для жилья и хозяйственного использования, подобно укреп-
лениям Подчуршинского городища. Приблизительно на рубеже
XV - XVI вв. сооружаются новые дерево-земляные стены, неодно-
кратно перестраивавшиеся вплоть до начала XVII в., когда они
пришли, если судить по писцовой книге 1629 г., в полную негод-
ность".
Л.Д.Макаров
БОЛГАРО-ТАТАРСКИЕ МАТЕРИАЛЫ ДРЕВНЕРУССКИХ
ПАМЯТНИКОВ ВЯТСКОЙ ЗЕМЛИ
Взаимоотношения населения Вятской земли с Волжской Болгарией,
Золотой Ордой и Казанским ханством оставались на протяжении XIII-XV
вв. достаточно напряженными. Об этом свидетельствуют данные русских
летописей и некоторых других письменных источников, повествующих об
исключительно враждебном характере этих контактов. Первое известие
относится к 1374 г., оно повествует о разорении новгородскими ушкуйни
ками сначала Вятки, а затем и Болгара, последующем походе большей их
части к Сараю (судьба этого отряда не известна), а остальных
вверх по
Волге (где они грабят "все Засурье и Маркваш" и "много сел по Ветлузе")
и возвращении к Вятке (5, с.396). В 1379 г. вятчане разбивают отряд уш
куйников во главе с Рязаном, оказавшийся в Арской земле (5, с.419). В
данном случае возможно какоето сотрудничество вятчан с арскими кня
зьями (2, с.105107). Важнейшее событие летописи описывают под 1391
(1390, 1393) г.: "Того же лета царь Тохтамыш посла царевича своего, име
нем Бектута на Вятку ратью. Он же шел, Вятку взял, а люди посече, а иных
в полон поведе, мужи, и жены, и дети" (5, с.437,438). На следующий год
состоялся ответный поход русских войск. Под 1409 г. упоминается неудач
ный поход Анфала Никитина на Волжскую Болгарию, в котором участво
вали и вятчане. Возникновение Казанского ханства еще более обостри
ло политическую обстановку в регионе. Достаточно вспомнить походы хана
Ибрагима на Вятку в 1468 и 1478 гг. и ответные акции русских войск.
Таким образом, летописные данные производят однозначное впечат
ление о взаимоотношениях Вятки и ее южных соседей как о непрекраща
ющейся конфронтации. Так ли это на самом деле? Обратимся к археоло
гическим источникам, которые в какойто мере могут прояснить ситуацию.
Болгаротатарские материалы выявлены в ходе раскопок городов Вят
ской земли. Сразу же оговоримся, что количество их невелико.
Прежде
всего отметим находки золотоордынских серебряных монет. Древнейшей
из них является дирхем хана Джанибека (1342-1358 гг.), обнаруженный
Л.П.Гуссаковским в 1960 г. в яме на уч.ДДЖЖ/5962 Никульчинского
городища (рис.17; прорисовка Гуссаковского, определение С.А.Яниной).
Второй предмет не имеет, к сожалению, сохранившихся изобра
жений, но, судя по рисунку (самих монет я не видел), также является моне
той. Автором в 1981 г. обнаружено пять обрезанных монет хана Джанибе
ка, имевших хождение в 70-е годы XIV в. Все они происхо
дят из первоначального Котельнича -
Ковровского городища (
прорисовка автора, определение А.Г.Мухамадиева). Еще одна монета най
дена в 1979 г. в яме 18 Никульчинского городища, она чеканена основа
телем Казанского ханства Улу-Мухаммедом (1419-1436 гг.) (про
рисовка автора, определение М.Б.Северовой).
В строительной траншее на территории Хлыновского кремля найдена
медная бляха, украшенная арабской вязью и растительным орнаментом, предположительно датирующаяся XIII-XIV вв.
В ходе раскопок Ковровского городища обнаружены половинка бронзо
вого замка в виде коня, украшенная циркульным орнаментом, и пружина
такого же замка, изготовленные в Волжской Болгарии и
бытовавшие в XII-XIV вв.
На Никульчинском го
родище выявлена пара костяных щипчиков, покрытых циркульным узо
ром, аналогичных находкам XIV в. с Царевского городища. Здесь же найден железный наконечник стрелы
двуро
гий срезень с неглубоким вырезом без упора и выделенным пером, похожий по оформлению на более крупные изделия Каракорума XIII-
XIV вв.
На вятских поселениях обнаружена также керамика южного происхож
дения. В числе находок фрагменты четырех высокогорлых сосудов с ото
гнутыми наружу или срезанными внутрь краями венчиков диаметром 5,5-
9 см с выступом-ручкой на плечике одного из них, в примеси песок, чере
пок серого цвета. Найдены они в переотложенных слоях
раскопа 1990 г. в Хлыновском кремле. По определению Н.А.Кокориной и
Д.А.Салангина такие кувшины датируются домонгольским временем, а
бытовали они в степях Нижнего Поволжья. Не исключено, что они попали
на Вятку с одним из отрядов войска Батыя. Небольшая коллекция фраг
ментов превосходно обожженной посуды яркооранжевого или серого
цвета выявлена на памятниках близ устья р.Моломы. В Котельниче обна
ружено два фрагмента коричневого цвета, покрытых сплошным горизон
тальным лощением, один из которых в верхней части был украшен рез
ными горизонтальными линиями, а также ручка кувшина.
Посуда такого облика может датироваться XIII-XIV вв., истоки ее находят
ся в посуде домонгольской поры. Наибольшее количество по
добной керамики происходит с Ковровского городища, где представлены
обломки венчиков горшков и корчаг, фрагменты стенок, ор
наментированных глубоко врезанными прямыми или волнистыми линия
ми, сочетанием насечек и треугольных ямок, вертикальным лощением, а также двумя обломками днищ и ручкой кувшина. По определению Т.А.Хлебниковой, такая посуда бытовала в
золотоордынское время, вероятнее всего, в XIV - начале XV в. на террито
рии Волжской Болгарии. Впрочем, мнения специалистов здесь расходят
ся. Например, А.Х.Халиков склонен был отнести ее к более раннему вре
мени. В фондах Кировского краеведческого музея хранится обломок со
суда, орнаментированного врезными линиями и "глазчатыми" ямками
краснокоричневого цвета, найденный на Орловском городище и также
происходящий, очевидно, из Волжской Болгарии.
Как же оценить представленные материалы? Безусловно, что подав
ляющая часть находок, включая и керамику, попала на Вятку как резуль
тат торговых контактов и использовалась здесь местным нерядовым на
селением.
Постоянное татарское население появляется на Вятке, по-ви
димому, лишь вместе с арскими князьями не ранее середины XV в., т.е.
после образования Казанского ханства. При этом оно сосредоточилось к
востоку от Хлынова в междуречье Вятки и Чепцы вокруг Карино. Иссле
дование этого района пока результатов не принесло. В то же время из
источников хорошо известно, что вплоть до середины XVI в. татары про
живали в городах региона. Вероятным маркером этого является, по-ви
димому, выделенная Д.А.Салангиным так называемая "татарская" кера
мика, выявленная по материалам Казани, Москвы, Подмосковья, Чер
дыни, и Вятки. Во всяком случае, проблема существования бул
гаро-татарского компонента на Средней Вятке, как впрочем, и многих дру
гих районах Прикамья, требует дальнейшей разработки.
Комм. Е. Х.
Наибольшее количество булгарских артефактов 12-14в. собрано на Ковровском городище. Выше от него по реке они убывают, но такую южную керамику нашел Макаров "в переотложенных слоях раскопа 1990 г. в Хлыновском кремле". Поэтому учитывая это и некоторые другие обстоятельства, я бы не стал относить дохлыновское поселение к Никулицкой волости, скорее, к Ковровской (с заметным булгарским элементом). Не случайно в ПСВ (вероятно, на основе местных преданий) говорится о попытках русских обитателей Никулицына (новгородцев) утвердить свою власть ниже по реке на правом берегу Вятки.
Татарская керамика, судя по топографии, датируется периодом Казанского царства (15-16в.). В 1445г. Московский царь Василий Темный был захвачен в плен казанскими царевичами, и в результате этого допустил значительное количество татар в свое окружение, дал им в кормление целые города, прежде всего, в Подмосковье. Известно, что первые наместники Вятских городов были также татарского происхождения. Не исключено, что вместе с войском Москвы на Вятку пришли на жительство обрусевшие московские татары. Мечетей они уже не ставили, но посуду предпочитали по своим прежним традициям. Отсюда могла появиться татарская керамика в Хлынове и других Вятских города. Понятно, что столь неудобный факт официальные историки всячески обходят, относя добытые черепки к более раннему времени.
ЗАСЕЛЕНИЕ РУССКИМИ ЛЮДЬМИ ЮЖНОЙ ВЯТКИ
Егоров А. В. (отрывки)
Л.Д. Макаров считает, что под названием Кокшаров следует видеть Пижемское городище близь г. Советск (Кукарка) на Южной Вятке. Здесь вместе с финно-угорскими находками рубежа I-II тыс. н.э. археологами найдены и немногочисленные славянские вещи, среди которых особенно важны наконечники боевых стрел, а так же ножи, фрагменты русских горшков и некоторые другие пред-меты. Любопытно, что кукарский археолог А.С. Лебедев, исследовавший городище, указывает на находки на нем железных крестов которые местные жители связывали с русско-марийскими бит-вами. Так, предания о битвах существуют в селе Жерновогорском, недалеко от городища, где есть часовня, под которой находятся кости марийцев и русских. В самой Кукарке тоже есть часовня на берегу реки при впадении Кукарки в Пижму, построенная, по преданию, на месте битвы русских с марийцами. Проанализировав эти легенды, А.С. Лебедев пришел к выводу, что на Пижемском го-родище 'мог быть уже в эпоху русской колонизации бой русских с инородцами'. К тому же суще-ствовали легенды о расположении на городище культового места марийцев-язычников, что под-черкивает важность данного памятника. Вниз по течению р. Вятки и в среднем течении р. Пижмы в последние годы выявлены древнерусские памятники XII - начала XV в., что позволяет Л.Д. Ма-карову говорить о существовании на Южной Вятке русского населения, возможно объединенного в особую (Макаров называет ее Пижемской) волость. Центром ее стал летописный Кокшаров, а значит, и Пижемское городище.
Памятники, выявленные по правобережью нижнего течения р. Вятки, тянутся прерывистой цепоч-кой вплоть до ее устья. Это: Лебяжское городище, где собраны мелкие обломки стенок предполо-жительно славянских сосудов; поселение Мысы IV, открытое В.В. Ванчиковым, с обнаруженной на нем в ходе раскопок древнерусской керамикой и найденной неподалеку бронзовой подвеской с изображением птиц, обращенных к 'древу жизни'; на территории Уржумского кремля так же найдена древнерусская посуда. Вне всякого сомнения, обнаружение новых славяно-русских па-мятников на Южной Вятке еще впереди.
На данных территориях лучше всего исследовано среднее течение Пижмы, где открыто 8 селищ и 2 могильника древнерусского времени. Оба кладбища - явление по-своему уникальное. Особенно выделяется чрезвычайной архаичностью погребального обряда могильник на Еманаевском горо-дище VII-X вв., раскопанный Н.А. Лещинской. Изучение данного могильника показало, что он отражает тот период славянской колонизации Южной Вятки, когда происходит переход от языче-ских верований к православию, т. е. конец XII-XIII вв.
Обнаруженная на среднепижемских памятниках древнерусская посуда отличается от найденной на средней Вятке тем, что почти не содержит в примеси толченых раковин и органики, что свиде-тельствует о неучастии автохтонного финно-угорского населения в жизни данных русских посе-лений. По мнению Л.Д. Макарова, это объясняется слабой заселенностью Южной Вятки в бассей-не р. Пижмы: все попытки выявить здесь древности моложе рубежа XI-XII вв. оказались тщетны-ми. По-видимому, древние удмурты постепенно покидали эту территорию из боязни подвергнуть-ся марийским нападениям, а марийцы появлялись здесь лишь эпизодически. В это практически пустующее пространство на Южной Вятке, в этот межэтнический вакуум и вклинились выходцы из Древней Руси, заложив начало складывания здесь особой, Пижемской волости. Русское населе-ние Пижемской волости продержалось на местах своего проживания вплоть до середины XV в., когда под воздействием агрессивной политики казанских ханов вынуждено было покинуть Юж-ную Вятку.
Археологические источники показывают, что заселение русскими людьми Южной Вятки началось в XII в. Однако этот процесс нельзя считать началом масштабной колонизации. Заселялась только небольшая северная часть Южной Вятки, количество поселений на ней было малочисленным, и русские вскоре покинули эти территории, прервав тем самым процесс заселения. Кроме того, вы-деление археологом Л.Д. Макаровым особой Пижемской волости нуждается в дальнейшем уточ-нении на основе археологических и этнографических данных. Сам автор этой теории не считает вопрос окончательно решенным и относит его к разряду проблемных.
Временем активного заселения Яранского уезда русскими людьми можно считать вторую полови-ну XVI в. Одной из причин масштабной колонизации явились походы Ивана Грозного на Казань и, как следствие, ослабление влияния казанских татар в Южной Вятке. Однако в Царёвосанчурске существуют предания, указывающие на то, что первые русские жили здесь задолго до покорения Казани и жили по-военному, 'как казаки'. Эти русские умели обороняться от татар, мирно ужива-лись с марийцами, и, живя среди автохтонных финно-угров, могли совершать грабительские рейды на Русь.
Пижемская группа из 8 селений расположена на притоке Вятки в удалении от ее русла на 50 км. Вероятно, это было относительно безопасное место. В устье Пижмы располагалась крепость (Пижемское городище). Чуть ниже по Вятке - еще одна (Лебяжское) и три других менее значительных поселения.
В последнее время обнаружены славяно-русские древности еще ниже по р. Вятке на городищах Мысы II, Мысы IV, Уржум, Изран, считавшиеся ранее не заселенными славянами. Их можно выделить в отдельную, четвертую, волость.
Л. Д. Макаров (отрывок и заключение из диссертации на звание доктора ист. наук)
Древнерусское население Прикамья в X-XV веках
2. 'Поселения'.
Территория региона до появления древнерусских
поселенцев
была
освоена
древнеудмуртскими
племенами
(Лещинская Н.А., 1995). Многие из их поселений были использованы
русскими колонистами. В результате памятники местного населения
оказались большей частью разрушенными, а культурные напластования
перемешаны с более поздними слоями, поэтому представление об их
материальной культуре известно недостаточно. Зато заметный пласт
древнерусского импорта осел в местных могильниках X-XII вв. -
украшения, бытовые предметы, монеты, орудия труда.
В числе памятников древнерусского населения региона 45 объектов
разных категорий, относящихся к XII-XV вв., но продолжавших
существовать иногда и в более поздний период времени
Селища являются преобладающей, но слабо изученной до последнего
времени, категорией памятников. Л.П.Гуссаковский. в 1957 г. выявил
следы первого на Вятке догородского сельского поселения конца XII -
начала XIII в. в Хлынове. Силами КВАЭ развернулись значительные
работы по исследованию памятников региона, в том числе древнерусских
селищ XII-XV вв. Автором раскопано поселение Искра, значительная
часть поселения Покста II, проведены рекогносцировочные исследования
на Никульчинском II, Родионовском и Шабалинском поселениях.
В.В.Ванчиковым исследовалось поселение Мысы IV. Таким образом,
поселения этого типа известны в настоящее время во всех выделенных
нами микрорегионах: в Никулицынском - 4, Котельничском - 6, в
Пижемском - 8, Лебяжско-Уржумском - 3. Данные территориальные
группы адекватны, судя по всему, древнейшим волостям Вятской земли.
Топография поселений имеет свои закономерности в зависимости от
микрорегионов: в Никулицынском селища расположены на высоких
берегах, в Котельничском - на невысоких выступах или останцах
коренных террас, пижемские и лебяжско-уржумские - на надпойменных
террасах.
Размеры поселений редко превосходят площадь в 1500 кв.м. Судя по
памятникам, раскопанным достаточно полно, они имели прибрежную
рядовую планировку.
Деревенские жилища - наземные срубные постройки квадратной или
прямоугольной формы (4х4; 3,5х4,5 м) с печами в углу или в центре, с
большими подпольными ямами, облицованными досками. Выявлены
производственные и хозяйственные помещения: на Искре - кузница с
горном, две хозяйственные ямы, следы изгороди и дренажа. На
Хлыновском поселении зафиксированы следы изгородей, построек и
хозяйственных ям.
Материальная культура сельских поселений Вятской земли XII-XV
вв. небогата, керамика характеризуется преобладанием в составе
примесей песка, раковины и дресвы, слабым использованием гончарного
круга, низким обжигом, редкой орнаментацией, наличием донных клейм
в виде птичьей лапки или других композиций. Перечисленные признаки
свидетельствуют о взаимодействии культур пришлого славянского и
местного финно-пермского населения.
Городища. Известно 15 древнерусских укрепленных поселений:
мысовые, усложненно-мысовые и овальные. Мысовые (14 памятников)
защищены 1-2 валами, рвом с напольной стороны и срубными клетями
вдоль обрывов. Малые по размерам памятники (до 6 тыс.кв.м)
существовали с дорусского времени. Более крупные городища (6-40
тыс.кв.м) превращались в детинцы городских поселений (Вятка, Орлов,
Котельнич, Никулицын, Слободской). Усложненно-мысовые городища -
это посады тех же городов, возникших в конце XV-XVII вв. и имевших
прямоугольную или многоугольную конфигурацию, большую площадь и
усовершенствованную систему укреплений. Овальную площадку имеет
Подчуршинское городище, расположенное на высоком холме.
Крепостные сооружения исключительно дерево-земляные ( прорезка
произведена на Хлыновском, Слободском и Ковровском городищах, при
этом на первых двух под насыпями валов зафиксированы более ранние
жилые и хозяйственные срубные конструкции). Следы укреплений в виде
срубных клетей выявлены также по периметру площадок крепостей
(Подчуршинское, Ковровское, Никульчинское, Шабалинское городища).
В XV-XVII вв. расспространяется традиция сооружать укрепления в виде
клетей, забутованных глиной (Хлынов, Слободской, Котельнич,
Подрелье).
Реконструировать более ранние укрепления помогают письменные и
иконографические материалы XVII-XVIII вв.
Обнаружение жилых и хозяйственных оборонительных клетей
свидетельствует о живучести домонгольских традиций крепостного
зодчества на Средней Вятке, а также о связях с Южной Русью, где
аналогичные сооружения строились в XII-XIII вв. (Раппопорт П.А.,
1975а), а с XIII-XIV вв. распространились на Русском Севере
(Овсянников О.В., 1982; Макаров Л.Д., 1984а).
Планировка и застройка поселений . На поселениях, раскопанных
широкими площадями (Никульчино, Хлынов, Котельнич, Орлов),
оказалось возможным установить планировку и застройку. Особенно
устойчивой была планировка Хлынова, что обусловлено замощением
улиц бревенчатыми мостовыми, а также строительством жилищ и
хозяйственных сооружений преимущественно на одном и том же месте
на протяжении длительного времени. Уличная планировка характерна
также для Котельнича, Орлова и Никулицына.
Жилища, хозяйственные и производственные постройки. На
укрепленных поселениях Вятской земли к настоящему времени выявлены
остатки 74 жилищ - землянка, полуземляночные и наземные. Землянка
конца XIII - начала XIV в. подквадратной формы размером 4х4,
углубленная на 1,8-2,0м, имела бревенчатые
стены, двускатное
перекрытие, дощатый пол и следы печи у середины стены.
Полуземлянки
(20 сооружений XIII-начала XIVв.) делятся на две группы. Одна
объединяет 4 постройки квадратных очертаний со стороной 4-6 м,
углубленных на 0,3-0,6 м, внутри которых зафиксированы подпольные
ямы и следы глинобитных печей у середины стены. Вторая разновидность
полуземлянок (16 построек) состоит из двух частей: жилой камеры (1,7-
2,5 м в поперечнике), углубленной на 0,4-0,7 м, и тамбура аналогичных
размеров, вход из которого в жилой отсек шел по земляным ступенькам).
В жилой камере обнаружены следы глинобитных печей и каменок,
располагавшихся чаще (глинобитные) в дальнем от входа углу, иногда на
останце или (каменки) справа от входа у середины стены. Зафиксированы
как столбовая, так и срубная конструкции полуземлянок. Сооружение
двухкамерных полуземлянок со входом через дополнительное помещение
характерно для района Среднего Поднепровья в XII-XIII вв.
(Раппопорт П.А., 1975а). Наличие их на Средней Вятке свидетельствует о
появлении здесь во второй половине XIII в. южнорусского населения.
48 сооружений относится к типу наземных жилищ. От них остались
либо нижние венцы рубленных "в обло" срубов (Хлынов) или канавки из-
под них, либо подпольные ямы с рухнувшими в них остатками печей.
Особенностью наземных жилищ Вятской земли, выделяющей ее из числа
других древнерусских земель, является довольно частое помещение печи
не в углу, а у середины одной из стен.
Из числа хозяйственных построек представлены срубные или
столбовые сооружения - сараи, помещения для скота, погреба,
хозяйственные ямы. Обнаружено некоторое количество построек
производственного назначения: остатки двух сыродутных горнов, девяти
кузниц, медеплавильной мастерской, трех гончарных комплексов
(Макаров Л.Д., 2001б).
3. 'Могильники'. Сведения о древнерусских некрополях бассейна
Вятки накапливались еще с конца XIX в., когда А.А. Спицын писал о
Шабалинском могильнике (1881, 1893). В 1929 г. единичные погребения
вскрыл на Еманаевском (два) и Покстинском (одно) могильниках
М.В.Талицкий. Первые крупные раскопки произвел Л.П.Гуссаковский,
открывший 18 могил на Никульчинском I могильнике. Широкие
исследования проведены отрядами КВАЭ на Шабалинском (80
погребений), Еманаевском (71) и Покста (85) могильниках (работы
Л.Д.Макарова и Н.А.Лещинской). Экспедиция Кировского музея
(Л.А.Сенникова) раскапывала Усть-Чепецкий могильник (22 погребения).
Исследованы одно и разрезы 33 погребений на Хлыновском I могильнике
(Л.Д.Макаров, В.В.Ванчиков). Имеются сведения о любительских
раскопках 1938 и 1961 гг. братской могилы у д.Северюхи,
предварительно датированной концом XIV или серединой XVI в.
(Макаров Л.Д., 1995г). Таким образом, имеют точные данные для 280
погребений XII - середины XVI в.
Для погребений характерна практически полная безинвентарность,
небольшая глубина захоронения (20-110 см), прозападная ориентировка
умерших, расположение рук в области таза или грудной клетки в
различных сочетаниях. Наряду с бесспорными признаками православной
обрядности замечено наличие отдельных языческих элементов. Особенно
архаичным выглядит обряд на Еманаевском могильнике, где древнейшие
могилы расходятся веером от овальной площадки с ямой в центре, меняя
свою ориентацию аналогично тому, как это имеет место на нескольких
грунтовых могильниках Новгородской земли X-XIII в. (Конецкий В.Я.,
1984). На некрополе выявлено 7 могил с кремацией, 4 - с неполной
кремацией, 2 - кенотафа, единственное парное захоронение с останками
людей, убитых стрелами с наконечниками X-XIV вв., два погребения
умерших со слегка подогнутыми ногами (возможно, могилы волхвов) и
два отдельных черепа. В межмогильном пространстве найдены обломки
древнерусской керамики XII-XIV вв. - вероятные следы языческого
обычая битья посуды. Предполагается существование здесь языческого
храма. На могильнике Покста зафиксированы следы православного храма
и изгородей кладбища.
Период перехода обрядности от язычества к православию отражают
материалы и других некрополей: Шабалинского, Никульчинского I, Усть-
Чепецкого, Покста. Обнаружение славяно-финно-пермской посуды, коры
и бересты в могилах Усть-Чепецкого могильника свидетельствует об
этнически смешанном (возможно, русско-удмуртском) составе умерших
(Сенникова Л.А., 1995; 1996). Этому выводу не противоречит и
краниологический анализ нескольких черепов (Рясик И.О., Узлов А.Р.,
Никольский К.А. и др., 1996).
Средняя Вятка, начала заселяться славянами и
ославяненными финнами во второй половине XII - начале XIII в.
Первыми русскими колонистами региона были как новгородцы,
использовавшие для проникновения сюда северные притоки р.Вятки, так
и ростовцы, имевшие возможность попасть на Вятку и с севера, и с
запада. Особенности обоих компонентов на археологических материалах
(керамика, украшения) прослеживаются весьма слабо. Аборигенное
удмуртское население, оказавшее поначалу вооруженное сопротивление
дружинам пришельцев, в дальнейшем принимало участие не только в
экономической, но и в политической жизни региона. Вместе с
колонистами удмурты составляли население Никулицынской и
Котельничской волостей, а их племенная верхушка наряду с русским
руководством стала основой вятского боярства. Население Пижемской и Лебяжско-Уржумской волостей
состояло, судя по керамике, в основном из славянских поселенцев.
Монголо-татарское нашествие усилило поток переселенцев с
территории Владимиро-Суздальской и Южной Руси, принесших с собой
традиции постройки полуземляночных жилищ и оборонительных
укреплений, а также предметы киевского происхождения. В дальнейшем
Волго-Окское междуречье и устюжские владения ростовцев стали теми
регионами, из которых направлялся на Вятку основной поток
переселенцев.
Отмеченное по письменным источникам изолированное положение
Вятской земли в составе русских территорий обусловило и оформление в
этом регионе политической автономии, сохранявшейся на протяжении
XIII-XV вв. Итак, во второй половине XIII в. - начале XIV в.
полиэтничное население края постепенно консолидируется в
государственное образование - Вятскую землю с центром в г.Вятке
(Хлынове), имевшую вечевую форму правления, лишь формально
подчинявшуюся владимирскому великому князю. По сравнению с
классическими народоправствами Древней Руси - Новгородом и Псковом
- Вятская республика имела ряд присущих только ей особенностей:
отсутствие института княжеской власти; военизированный характер
исполнительной власти; автономная церковная организация; более
архаичная вечевая система.
Набеги
новгородских ушкуйников и золотоордынских отрядов на вятские
поселения обусловили их значительные перестройки, выразившиеся в
усилении оборонительных укреплений и изменении планировки на ряде
памятников. В 1489 г. Вятская республика была ликвидирована, часть ее
руководства казнена, а оставшаяся переселена в подмосковные земли. С
конца XV в. на Вятку переместилось значительное количество
переселенцев из северо-русских земель, что нашло отражение в
особенностях языка, фольклора, топонимики, материальной культуры.
В эпоху средневековья в Прикамье происходят значительные
демографические процессы, повлиявшие на судьбы народов, населяющих
этот обширный регион. Основным содержанием этих процессов,
определившим динамику изменений в материальной культуре, производстве,
политической и духовной жизни народа стало взаимодействие местного и
древнерусского населения. До недавнего времени его изучение велось
однобоко: предметом тщательного анализа были отдельные этнические
группы аборигенного населения Прикамья. Древнерусский этнический
компонент редко являлся предметом специального исследования.
Проведенные в последние годы археологические исследования, анализ
полученного древнерусского материала показал и крайнюю неравномерность
количества древнерусских комплексов и памятников для изучения отдельных
регионов. Тем не менее, сочетание многообразных исторических источников
позволило автору обобщить историческую ситуацию жизнедеятельности
древнерусского населения на территории Прикамья.
В отечественной исторической науке сложилось представление о
славяно-финском этнокультурном синтезе, как факторе, влиявшем на
особенности процесса феодализации у народов иноязычной периферии,
находившихся на дофеодальной стадии развития под влиянием
общественных структур Древней Руси. При этом выделялось три варианта
синтеза: активный, уравновешенный, замедленный. На территории Прикамья
мы можем наблюдать второй и третий типы. Уравновешенный представлен в
Вятской землей и Верхним Прикамьем, второй - в Верхнее Прикамье.
Бассейн р. Чепцы, судя по всему, являлся районом замедленного синтеза,
поскольку, находясь на периферии Верхнего Прикамья и Средней Вятки, не
был столь активно связан с русскими землями. Юго-Восточные районы
Прикамья также относятся к типу замедленного синтеза, т.к. были вовлечены
в сферу влияния русского государства позже и испытывали существенное
влияние тюркского и угорского миров. Нижнее Прикамье в зону славяно финского этнокультурного синтеза не входило, однако, эти процессы
происходили, по-видимому, и здесь, на территории Волжской Болгарии, но
осложнялись воздействием преобладавшего тюркского населения.
Удалось определить этапы заселения выходцами из Древней Руси
бассейна р.Камы. Первоначальным местом сосредоточения древнерусских
переселенцев было Нижнее Прикамье, где выявлены древности X-XI вв. В
конце XII - начале XIII вв. выходцы из Древней Руси появляются на Средней
Вятке и ее притоке Чепце. С XIII в. начинается инфильтрация древнерусских
людей в Верхнее Прикамье, а в XIV-XVBB. идет массовое его заселение.
Юго-Восточные районы Прикамья осваивались древнерусскими
пришельцами не одновременно: Среднее Прикамье - с XIII в., бассейн
р.Сылвы - с конца XIII - начала XIV в., северная половина бассейна р.Белой
- с конца XIV - начала XV в.
Выявлены особенности древнерусского заселения тех или иных районов
Прикамья. В Нижнем Прикамье на протяжении Х-ХШвв. фиксируется
изменение характера заселения и состава древнерусского населения. Так, в
волжскую Болгарию в X-XI вв. прибывали по своим торговым делам купцы -
'русы', которые среди прочих товаров предлагали пленных рабов - славян.
В XI-XIII вв. сюда бежит от христианизации славяно-финское крестьянское
население Волго-Окского и Волго-Вятского междуречий. В конце
XIII-XIVBB. археологический материал достоверно свидетельствует о
проживании на поселениях Нижнего Прикамья древнерусских
ремесленников.
На Средней Вятке поначалу конфликтные отношения между выходцами
из Древней Руси и местным финно-пермским населением перешли в
плоскость взаимной интеграции этносов и культур в рамках вятской вечевой
государственности. Пока недостаточно ясны взаимоотношения населения
Вятской земли и чепецкой культуры, где также выявлен древнерусский
компонент. Одной из причин этой неопределенности является исчезновение
чепецкой культуры в конце XIII - начале XIV вв.
Миграция древнерусского и коми-зырянского населения в Верхнее
Прикамье по археологическим данным фиксируется с XIII в. Не позднее
XIV в, на этой территории, подвластной Новгороду Великому, формируется
государственное образование 'Пермь Великая', имевшее, по-видимому,
вечевые институты власти и управления. В 1451 г. Верхнее Прикамье
переходит под контроль Москвы, в 1472 г. эта зависимость усиливается, а в
1505 г. автономия Перми Великой была ликвидирована.
Заселение Юго-Восточного Прикамья по имеющимся археологическим
материалам осуществлялось небольшими общинами со стороны вятского
региона Нижнего и Верхнего Прикамья и, судя по всему, носило
эпизодический характер.
Знакомству населения различных регионов Прикамья с древнерусской
культурой немало способствовали взаимоотношения местного населения с
торговцами и купцами, а. также ремесленниками и промысловиками.
Своеобразный, в основном негативный опыт, взаимоотношений с выходцами
из Древней Руси прикамское население приобрело в процессе сбора дани
новгородцами, в ходе проведения миссионерской деятельности
православными священниками, во время разбойничьих набегов ушкуйников.
В период соперничества между разными русскими землями, а также между
русскими князьями с одной стороны и волжско-болгарскими
(золотоордынскими, казанскими, ногайскими, сибирскими) ханами и
верхушкой югорских княжеств, с другой, местное финно-угорское население
нередко оказывалось перед выбором, чью сторону поддержать. Этот
многообразный опыт общения в громадной степени обогатился в период
непосредственных контактов выходцев из Древней Руси с аборигенами
Прикамья, т.е. во время расселения древнерусских людей среди местного
населения.
Рассмотрим вопрос об истоках заселения Прикамья в рассматриваемое
время. Период X-XI вв. - время начального появления выходцев из Древней
Руси в Волжской Болгарии. По некоторым, зачастую косвенным,
упоминаниям в письменных источниках и, особенно археологическим
материалам древнерусские люди пришли сюда из земель Южной Руси. В
последующее время (Х11-Х1П вв.) исходным для заселения Нижнего
Прикамья регионом становится Северо-Восточная Русь.
Истоки колонизации средневятского бассейна связаны с различными
регионами Владимиро-Суздальского княжества и Новгородской земли, а
опосредованно - и с выходцами из Южной Руси. Начало древнерусского
заселения относится к домонгольскому времени, что подтверждается
археологическими данными и сведениями местных источников. Колонизация
вятского бассейна носила' характер сочетания двух основных форм:
стихийной (крестьянской) и дружинной (из новгородских и великокняжеских
земель). Первоначально на Вятке сложилось несколько (от двух до четырех)
древнерусских общин. Затем происходит слияние общин в единое
образование "Вятская земля" с центром в Вятке-Хлынове, имевшее вечевую
форму правления, однако отличную от таковой в Новгороде и Пскове и
происходящую, по-видимому, из вечевых структур с территории княжеств
Северо-Восточной Руси. Предполагается участие в сложении и управлении
Вятской земли представителей аборигенной знати. Большинство городов на
Вятке возникает в конце XII-XIII в., хотя их городской статус фиксируется в
документах конца XIV - начала XV в.
Надо признать, что начальный этап колонизации Вятской земли
документируется сравнительно небольшим числом ранних находок (XII-
XIII в.), плохо прослеживается их связь с хорошо стратифицированными
комплексами. Еще не все вопросы сняты по хронологии древнерусской
керамики и ее этнокультурным группам.
Проблемы древнерусского компонента на памятниках чепецкой
культуры также решены пока явно недостаточно. Не вызывает сомнений
древнерусский импорт сюда в Х-ХПвв., зафиксировано присутствие
древнерусских поселенцев в ХП-ХШ вв., выявлена роль русских
ремесленников в чепецкой. экономике X-XIII вв. Необходимо определить
влияние древнерусского гончарства на керамическое производство чепецкого
населения, роль русских купцов во внешних сношениях Чепцы и судьбу
чепецкого населения после монгольского нашествия. Нока нет бесспорных
данных и о взаимоотношениях Вятской земли и населения бассейна р.Чепцы.
Исследование средневековых древностей Верхнего Нрикамья многие
годы проводилось В.А.Обориным и его учениками. Однако древнерусские
памятники изучались при этом не как объект специального исследования, а
как один из средневековых археологических источников. К настояп];ему
времени известно 55 памятников с древнерусскими импортными (славяно финскими, скандинавскими, западноевропейскими) находками. Вместе с тем,
удалось показать, что уже в XIII в. началось проникновение русских
поселенцев в Верхнее Прикамье, а с XIV - начала XV в. наблюдается
массовая русская колонизация, о чем свидетельствуют материалы около
25 памятников региона, причем на поселениях зафиксировано проживание
смешанного русско-пермяцко-зырянского населения.
К числу спорных проблем русской колонизации Верхнего Прикамья по прежнему относятся вопросы соотношения здесь русско-болгарского
присутствия в XIII-XV вв., зарождения государственности в XIV - первой
половине XV в., степень участия аборигенного компонента в управленческих
структурах Перми Великсд, происхождение великопермских удельных
князей. На повестке дня и археологическое выявление летописных городков
- Анфаловского, Урола, Покчи, древнейшего Соликамска.
Остальные регионы Прикамья относятся к зоне замедленного типа
общественно-политического синтеза, их вовлечение в сферу влияния
Русского государства началось позднее и проходило менее интенсивно.
Значительно сильнее по своему влиянию здесь были позиции тюркских или
угорских племен и государственных образований. Так, на развитие финно пермских и угорских племен Юго-Восточного Прикамья (бассейны Сылвы и
Белой, Среднее Прикамье) в домонгольское время социально-политическое и
культурное воздействие оказывали мадьяры, а после их оттока эти районы
вошли в зону влияния башкирских племен и Волжской Болгарии. Тем не
менее, археологические источники фиксируют появление и здесь русских
материалов. Так, в бассейне Сылвы обнаружено 15 поселений с
древнерусской керамикой XIII-XVIBB. И отдельными предметами. В
бассейне Белой русских вещей выявлено немного, в основном это случайные
находки, но на р.Ай обнаружено 6 поселений с русской посудой XIV-XV вв.
Несколько поселений с керамикой XIII-XV вв. найдено в Среднем Прикамье,
известны и отдельные случайные находки в т.ч. древнерусский змеевик
XIV в. В целом, этот регион обеспечен русскими источниками весьма слабо,
поэтому и вопросов в осве^цении раннего этапа русской колонизации его
больше, чем ответов.
Нижнее Прикамье ранее других районов бассейна Камы стало
заселяться выходцами с территории Древней Руси: еще по сведениям Ибн Фадлана (922 г.) здесь упоминаются русы и славяне, как более или менее
постоянные обитатели столицы Волжской Болгарии. Имеются и
немногочисленные материалы Х-Х1вв. В городах удалось обнаружить и
исследовать русские ремесленные комплексы, полуземляночные и наземные
жилища и достаточно многочисленный и разнообразный материал XI-XV вв.
Однако остались и нерешенные проблемы: пока выявлены единичные
погребальные комплексы; слабо исследованы сельские поселения;
неизвестны православные постройки, хотя обнаружена значительная
коллекция культовых предметов; требует уточнения социальный состав
русских поселенцев и их положение в болгарском обществе.
Таким образом, данные археологии н письменных источников
позволяют говорить о том, что в хронологических рамках X-XVBB.
происходит расширение древнерусского этнокультурного компонента в
Прикамье, его роль и значение последовательно увеличиваются. Налицо
переход от военно-религиозных причин появления выходцев из Древней
Руси в бассейне р. Камы к торгово-экономическим, а затем и политическим.
К концу XV - началу XVI в. самостоятельность Вятской земли и Перми
Великой была уничтожена, и весь север Прикамья оказался в составе
централизованного русского государства. Одной из главных причин такого
хода событий явилась внешняя опасность (особенно в лице Казанского
ханства), по существу заставившая Москву объединить усилия всех русских
земель. После ликвидации Казанского ханства и некоторых других
враждебных России полукочевых государств, в Прикамье, Поволжье и на
Урале сложилась иная этнополитическая ситуация, исследование которой
выходит за хронологические рамки данной работы.
ПРИЛОЖЕНИЕ. Из памятной книжки 1882г. Вятские городища.
Выводы:
Итак, город Хлынов был построен после завоевания Вятской республики как раз посредине между двумя ее древними волостями (русско-новгородской и булгарской). На территории Хлынова ничего особо древнего не найдено, ни мечей, ни укреплений, ни даже наконечников стрел и нательных крестов 13-15в. Мощные валы и стены были построены только в 17в. для защиты от народных (казацких) восстаний. Хлынов заселялся устюжанами, моквичами, нижегородцами и только отчасти прежними вятчанами. Переименован в Вятку в 1780г. в связи с образованием Вятской губернии. Археологически доказанными городами-крепостями 13-15в. были следующие средневятские городища: Слободское, Чуршинское, Никулицкое, Орловское и Ковровское с Шабалинским. Котельнич стал крепостью в конце 15в., скорее всего, уже при московитах. Нижневятская русская (казачья) волость сущестовала до сер. 15в. Куда пропало ее население - не известно, но вполне возможно, что они ушли на Волгу и далее на Дон и Днепр, дав начало тамошнему казачеству. Казаки там, помимо укрепленных городов-крепостей, проживали в небольших городках и селениях на 10-50 жителей, археологически трудноопределимых. Подобное могло быть и на Вятке.
В заключение этого раздела приведу выдержки из очень интересного для нас источника:
История татар с древнейших времён в семи томах.
Том 2. Волжская Булгария и Великая Степь. Казань, 2006.
С.К. Белых, Л.Д. Макаров (Ижевск)
глава 'НАСЕЛЕНИЕ КАМСКО-ВЯТСКОГО КРАЯ В БУЛГАРСКОЕ ВРЕМЯ'
(отрывки)
Основные особенности хозяйственного уклада населения средней и нижней Вятки, а
также Вятско-Ветлужского междуречья эпохи раннего и развитого средневековья начали
формироваться еще в первой половине I тыс. н.э., в эпоху худяковской АК (по
Р.Д.Голдиной). Именно в этот период, в частности, лидирующее положение в качестве сырья
для изготовления орудий труда и оружия заняло железо, а бронза стала использоваться, в
основном, в производстве украшений. Среди исследователей археологии данного региона
(Р.Д.Голдина, Н.А.Лещинская, Л.Д.Макаров, С.Е.Перевощиков и др.) бытует мнение, что в
эту эпоху на Вятке металлообработка становится высокоспециализированным ремеслом. Об
этом, по мнению вышеупомянутых археологов, свидетельствуют материалы вятских поселе-
ний и могильников первой половины I тыс. н.э. Так, например, на Буйском городище в яме
II-III вв. н.э. был обнаружен клад железных и бронзовых вещей, включающий 186 железных
мотыг, 9 железных наконечников копий и 6 бронзовых гривен, что может свидетельствовать
о начале массового производства данных предметов для дальнейшей продажи или обмена. О
выделении металлообработки в специализированную и весьма востребованную отрасль ре-
месла свидетельствует обнаружение на нескольких могильниках особых погребений кузне-
цов и литейщиков [Голдина 1999, с. 254-255; Перевощиков 2002, с. 34-35].
Процессы поступательного хозяйственного развития в Вятском бассейне еще более
усилились в период раннего средневековья. Во многом это ускоренное развитие связано с
мощным культурным влиянием, оказывавшимся на туземное население Волго-Камья, в це-
лом, и населения бассейна р.Вятки, в частности, пришлыми группами, оставившими в Сред-
нем Поволжье и Нижнем Прикамье памятники так называемой именьковской АК (IV-VII вв.
н.э.). Известно, что именно именьковцы в дополнение к традиционным сельскохозяйствен-
ным культурам принесли в Прикамье новые высокоурожайные виды и сорта злаков - пшени-
цу, рожь, овес, а также горох. Именьковцы также впервые занесли в Прикамье новый про-
грессивный способ обработки земли - пашенное земледелие. Заметным было и именьковское
воздействие на хозяйство вятского населения в области животноводства. От именьковцев на-
селение Вятского бассейна заимствовало более продуктивные и рослые породы скота [Гол-
дина 1999, с. 379-380].
Интересно соотношение домашних животных в стаде населения раннесредневековой
Вятки, выявляемое по результатам археологических раскопок. Так на Еманаевском городище
VII-X вв. зафиксировано абсолютное преобладание домашней свиньи (58,8 % особей), гораз-
до меньше разводили коров (15,7 %), лошадей и мелкий рогатый скот (по 11,8 %) [Ле-
щинская 1988, с. 103-104; Голдина 1999, с. 380]. Эти данные разительно отличаются от соот-
ветствующих показателей чепецких поселений, где явно преобладало разведение коров (около 48 %) и лошадей (более 31,4 %), а мелкого рогатого скота и особенно свиней было гораздо меньше (около 14,5
% и чуть более 2 % соответственно) [Голдина 1999, с. 380.]. Улучшение породности скота
было связано, вероятно, не только с именьковским, но и более поздним булгарским влияни-
ем, а также со стихийно проводившейся селекционной работой. Из прочих домашних живот-
ных местному населению в средние века были известны кошка, собака, домашняя птица
(куры и гуси).
Значительную роль в хозяйстве еманаевско-кочергинского населения играла и охота.
Активно добывались лось, северный олень, бобр, косуля, медведь [Лещинская 1988, с. 103-
104]. Практиковалась также и охота на диких птиц: уток, гусей, глухарей, тетеревов, рябчи-
ков и др. О развитом рыболовстве говорят находки здесь рыболовной снасти (крючков, блё-
сен), костей и чешуи рыбы [Голдина 1999, с. 381].
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/002.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/anankulxt.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/sekira5w.don.e.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/kartashlemow.gif)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/shlemperwomajskij-suworowskij.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/perwmog2um8.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/perwmog1um.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/pryagka.gif)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/0002r0er.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/0002f.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/kartakladowarabmon.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/p0168gor.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/kartamakarowa.jpg)
![Ковров []](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/kovrov.gif)
![Хлынов []](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/plan.gif)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/weshiwjatgor.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/hronologijatablicaweshej.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/oruzhiewjatchan.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/bulgordpredmety.jpg)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/image015.gif)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/image017.gif)
![[]](/img/u/ustinow_b_g/varheolog/image019.gif)