- Да тебя даже послать некуда! - разочарованно сообщила Ребекка, спихивая ладонь Беонира, фривольно улегшуюся к ней на ягодицу. - Ты итак уже везде был!
- Ага! - радостно подтвердил ничуть не смутившийся юноша и начал последовательно перечислять, загибая пальцы: - На Зачарованном берегу, в Черных холмах, на Лиднейском болоте, в степи, в Пустоши... Йона! - позвал он, отвлекая меня от возни с малышкой-мантикорой. - А куда мы движемся теперь?
- Куда? - я рассеянно подняла голову, стараясь не уронить кусочки вяленого мяса, которыми кормила прожорливую словно гусеница, Мифрил. - В долину Дурбан. Куда же еще-то?
- Зачем? - ниуэ неприязненно передернул плечами, опасливо косясь на ехидно ухмыляющуюся воительницу, делающую пальцами какой-то странный жест, словно девушка пересчитывала отданный ей долг. Правда, пока еще не супружеский, но...
- Искать последних драконов, - терпеливо вздохнула я. - Мне нужно пламя дракона...
- Ага! - злорадно потерла ладони Ребекка. - И я от убитого в мою честь дракончика не откажусь. Зубки драконьи - на ожерелье, шкуру - на сапожки...
- И от убитого в твою честь жениха ты тоже не откажешься? - невинным голоском осведомился Беонир, задумчиво ковыряя щепочкой в зубах. - На ожерелье, на сапожки...
- А как же обещанный подвиг? - подначивающе улыбнулась я.
- Между прочим, тебя - любимый, никто за язык не тянул! - язвительно промурлыкала вредная невеста. - Подвиг может совершить и безумец, а вот на настоящие геройские поступки способен только влюбленный!
- Или дурак! - вполголоса буркнул Беонир, но воительница услышала.
- Влюбленный дурак! - метко уточнила она. - Коего и имеем в действительности.
Ниуэ сердито фыркнул, но не сказал ничего, похоже - не решившись продолжить их бесконечный спор. Уж кому-кому, а ему-то давно известно: в принципе, женщина могла бы и промолчать... Да вот беда - нет у Ребекки такого принципа!
Я довольно улыбнулась, продолжая кормить кусочками вяленого мяса Мифрил, доверчиво разлегшуюся у меня на коленях. Авось эти двое: то ли влюбленных врагов, то ли враждующих влюбленных, однажды найдут общий язык, помирятся и обретут взаимное счастье. Авось... Потому что иногда шаг, сделанный навстречу близкому человеку, становится самым долгим путем в нашей жизни. А нам этих шагов, причем всяких разных, предстоит еще ой как немало сделать...
С глубоким вздохом усталости я подхватила на руки заметно потяжелевшую за последнюю неделю мантикору, и поднялась на ноги, без слов сигнализируя: "привал закончен - нам пора снова выступать в путь". С появлением Мифрил в нашем отряде прибавилось как веселья, так и хлопот. Самой насущной проблемой, оказалась, конечно же, нехватка пищи, которая таяла не по дням, а не часам - отчасти благодаря нам самим, но в основном по причине все возрастающего аппетита моей подопечной. Впрочем, в этом не было ее вины - ведь малышка росла и нуждалась в еде, охотно поглощая все, что ей давали. Ее когтистые кошачьи лапки наливались силой, но увы - пока еще не поспевали за размашистым шагом Беонира или ловкими прыжками Ребекки. Поэтому большую часть времени Мифрил спокойно сидела у меня на руках, забавно вертя головенкой и восторженным клекотом приветствуя каждую новую достопримечательность, встречающуюся на нашем пути. А полюбоваться и правда, нашлось на что.
Пару дней назад наша дорога пролегала через рощу с кленами и ясенями, которые всем своим видом, печально раскачивающимися на ветру ветвями и первыми опадающими листьями, предупреждали всех путников о неминуемом приближении осени. Небо тоже меняло цвет, нехотя сдавая летние позиции, но уже сейчас стало заметно, что его фиолетовый фон успел выцвести и превратился в бледно-лиловый, расчерченный красными всполохами. Облака нависали все ниже, и ни у кого из нас уже не оставалось сомнений в том, что сезон дождей близок. Осень настойчиво стучалась в двери, требуя впустить ее в мир. "Смиритесь с моим приходом! - словно бы извещала она. - А иначе я войду без приглашения...". Но, поглядывая по сторонам, я ничуть не возмущалась настойчивостью природы, ведь подобно ей - тоже ощущала себя названным и непрошенным гостем, нахально пробирающимся в чужой дом. Сегодня мы оставили за спиной желто-красные рощи и вступили в узкую, усыпанную каменными обломками долину. Интересно, нас здесь ждут?..
- Это осколки мрамора! - сообщил ниуэ, с любопытством повертев в руке подобранный с земли камень.
- Знаменитый дурбанский, - согласно кивнула воительница, наклоняясь и выбирая осколок покрасивее. - Пожалуй, возьму на память.
Я равнодушно пожала плечами. Сейчас меня весьма мало волновали окружающие красоты, ибо самыми сильными моими чувствами стали голод и страх - неустанно терзающие тело и душу. Надвигалось очередное полноуние, и вся фигура шедшего впереди Беонира выдавала его нервозное, очень плохо скрываемое беспокойство. Ребекка же бодрилась, изредка подзадоривая то своего мрачного жениха, то задумчивую меня. А я еще плотнее прижимала к себе теплую, пушистую Мифрил и надеялась, что хотя бы мантикора не страдает от голода так же сильно, как все остальные. Видят Неназываемые, я делала для них троих все, что могла...
Поздним вечером этого же дня мы сидели возле весело потрескивающего костра и вполголоса спорили - решая, что же нам делать дальше.
- Я, конечно, не охотница, но кое-что умею... - без особого воодушевления заявила Ребекка.
- Кое-что? - передразнил Беонир. - А как же твоя хвалена военная подготовка, о которой ты нам все уши прожужжала?
- Когда у мужика рядом с тобой точно такие же сапоги, то это не мода, - хихикнула воительница. - Это ночной дозор Блентайра. И учти, там мы ловили не жратву, а преступников...
- Так ловили же, - не отставал ниуэ. - Не вижу разницы.
- Разница состоит в том, что одна дает, а другая - дразнится! - огрызнулась его любимая язва, вгоняя юношу в краску смущения. - Плохо то, что у меня в хозяйстве только акинаки имеются, даже лука нет, ведь Беонир потерял его во время бегства из Храма песка...
Тут юноша виновато шмыгнул носом, но лайил и ухом не повела, начисто игнорируя его робкую попытку извиниться.
- Да и леса-то настоящего уже не видать - не за тушканчиками же мне гоняться с мечом? - невозмутимо продолжила она.
- А с чем за ними гоняются? - невпопад поинтересовалась я, мысленно рисуя себе картинку жирной тушки, нанизанной на прутик и аппетитно подрумянивающейся над костром. Голодная слюна непроизвольно наполнила рот, заставив меня шумно сглотнуть.
- С силками, - компетентно пояснила воительница. - Сплетенными из конского волоса. Но поскольку коня у нас нет, а есть только блохастый мерин, - она ехидно покосилась на ниуэ, - то значит наше "есть" приравнивается к "дохнуть от голода"! - и воительница задиристо расхохоталась, чрезвычайно довольная этим свежеиспеченным каламбуром.
- На, мне не жалко! - юноша в миг собрал в пригоршню свои длинные волосы и отхватил их ножом, а затем бросил отрезанные пряди на колени совершенно оторопевшей Ребекке. - Лови тушканчиков!
- Не получится, - смущенно промямлила девушка, растерянно перебирая светлые локоны. - Они у тебя слишком гладкие... Были... - с сожалением уточнила она. - Зря прическу испортил!
- Значит, тушканчики отменяются, - полушутливо прервал ее излияния Беонир. - Хотя еды у нас осталось от силы дня на три, и к тому же - завтра полноуние...
- Может, здесь поблизости найдется какая-нибудь деревня? - неуверенно спросила я, заботливо баюкая завернутую в мой плащ, и сладко спящую мантикору.
- Вряд ли. Я уже просмотрел все карты, ничего такого на них и в помине нет. Да и посуди сама - ну кому охота селиться на отрогах гор, в холоде и постоянной угрозе сходящих вниз лавин?
- Конечно, ты прав... - грустно признала я.
- Послушайте, ваши унылые физиономии напоминают мне прокисшую брагу! - Ребекка гневно сверкнула глазами и повысила голос. - Еще немного и вы похороните себя заживо, клянусь моими мечами. Начнем с того, что сейчас осень, а значит, полно ягод и всяких плодов. Скажете, я не права? Как-нибудь перебьемся!
Мифрил, потревоженная громкими звуками, встрепенулась и беспокойно завертела головой, высунув ее из складок теплой ткани. Я с нежностью посмотрела на свою питомицу. За последние дни между нами установилась прочная ментальная связь, полагаю, неразрывно соединившая нас на всю оставшуюся жизнь. Я могла бы поклясться, что без слов понимаю все ее мысли и просьбы, предугадываю желания и потребности, но не знала, благодаря чему это происходит. Возможно, причиной тому стал чудесным медальон "Ловец ветра" или же моя интуиция, резко обострившаяся благодаря уже пройденным испытаниям. Но, к счастью, наша с Мифрил симпатия оказалась взаимной. Мантикора чувствовала мою искреннюю привязанность к ней, да и вообще, она обладала довольно ершистым характером и успела выработать конкретное отношение к каждому члену нашего небольшого отряда. Например: эта крылатая кроха весьма недолюбливала нашу язвительную лайил. Ребекка иногда шутила, что дескать Мифрил подслушала ее насмешки, еще находясь в яйце, и теперь мстит. Лайил стала излюбленной мишенью для пока еще довольно безобидных нападок мантикоры: та так и норовила подобраться поближе и клюнуть свою языкатую противницу. Реакция у воительницы была отменная, и поэтому мантикоре никак не удавалось застать ее врасплох. Ребекка же в свою очередь, старалась не оставаться в долгу - могла легонько дернуть ее за хвост или демонстративно щелкнуть по голове костяшками пальцев. Вобщем, они постоянно подтрунивали друг над другом, забавляя своими выходками нас с Беониром.
Кстати, с самим ниуэ все обстояло совсем по-другому. Не распространяясь об этом вслух я, тем не менее считала, что Мифрил просто очень уважает юношу, потому что тот относится к ней чрезвычайно серьезно. Обращаясь к мантикоре или даже говоря о ней, Беонир никогда не употреблял всяких уменьшительно-ласкательных словечек, тем самым признавая за малышкой право на самостоятельность. Со своей стороны, мантикора никогда не заигрывала с ниуэ, но иногда, если Беонир изучал карты - найденные нами в Ил-Кардинене, то кроха непременно усаживалась рядом, клала свою изящную голову на сгиб его руки и разглядывала свитки вместе с юношей. Ребекка иронично фыркала, я молчком улыбалась, но Беонир никогда не прогонял прилипчивую мантикору и даже делал вил, что не замечает ее присутствия. Кажется, они стали настоящими друзьями, безоговорочно признавшими личные достоинства друг друга. Что же касается недостатков... Так у кого их нет?
А вот если говорить обо мне, то без ложной скромности могу заявить - меня Мифрил любила всей душой, а точнее, даже обожала. Я всегда охотно играла с нею во время стоянок, всегда делилась изрядной долей своего пайка и искренне радовалась ее быстрому росту. Напустив на себя вид всезнайки, Беонир излагал мне подробности анатомического устройства мантикор, ссылаясь на книги - прочитанные им в подземельях Блентайра. Он сообщил, что мантикоры быстро достигают размеров взрослого животного, а в дальнейшем растут очень мало и в основном вширь. Ну и век их, понятное дело, много дольше человеческого.
Но в мире не существует совершенства, а его обширные знания тоже имели пробелы, ибо в породах родичей Мифрил юноша, к сожалению, разбирался из рук вон плохо. Вообще эти животные считались давно вымирающим видом, а на территории Лаганахара действовал специальный закон - строго-настрого запрещающий убивать мантикор. Более того, время от времени в королевстве даже снаряжались специальные экспедиции, отправляющиеся на поиски их гнезд. Вот только ни одна их таких экспедиций так и не смогла похвастаться положительным результатом, ведь никаких гнезд они не обнаружили. И конечно, логово мантикоры называли "гнездом" только потому, что оные существа умели летать, а обитали волшебные создания в горных пещерах или же труднопроходимых холмах и скальных грядах. Впрочем, все эти сведения были всего лишь нашими вольными домыслами, основывающимися на старинных сказках и легендах. Сами же мантикоры уже давно канули в небытие, исчезнув вместе с покинувшими Блентайр эльфами...
Когда я рассказала Беониру о мозаике с мантикорами - увиденной мною в Немеркнущем куполе, тот призадумался, потому что согласно легендам - Повелители мантикор передвигались именно на черных летунах, а никак ни на белых...
- Они обладали огромными размерами, черным опереньем и летали совершенно бесшумно! - мечтательно закрыв глаза, сообщил он. - Поэтому их еще называли тенями...
Да, но моя-то Мифрил - белая! Ослепительно белая, как снег в горах, как небесная посланница Неназываемых! К тому же, в рассветных лучах Сола, ее перышки отливают перламутром, а умные золотистые глаза крохи блестели, словно бусины из драгоценного ожерелья какой-нибудь эльфийской королевы. Нет, названия такой породы Беонир не знал...
Я вырвалась из плена своих мыслей, улыбнулась вдохновенной речи Ребекки и широко зевнула.
- Давайте сначала переживем полноуние, и затем отправимся по ягоды и грибы, хорошо? А то так спать хочется-а-а-а...
Поскольку полноуние неминуемо приближалось, то весь следующий день мы посвятили поискам подходящего дерева, способного выдержать натиск посаженного на цепь ниуэ. Оную железную привязь Ребекка умудрилась не потерять даже в Храме песка, вынеся ее в своем заплечном мешке. Видимо, за сохранность наших жизней воительница переживала куда больше, чем за наполненность собственного желудка. А сей факт наводил меня на определенные размышления, впрочем - еще требующие дальнейшего подтверждения... К сожалению, тонкие и редкие осины, нечасто встречающиеся в округе, решительно не устраивали Беонира, так что лайил в конце концов не преминула поддеть нашего подопытного:
- Хей, лохматый, да ты никак теперь в пещерного дракона превращаешься вместо пса. Не дрейфь, мы тебя пристегнем сразу к трем деревьям, для надежности.
- Не смешно, - печальный взгляд юноши вынудил болтунью прикусить ее бойкий язык. - Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя в опасности.
- Ладно, не злись, - примирительно буркнула девушка и подошла к высокому, мощному островязу, неизвестно как затесавшемуся среди стройных молодых осин. - Вот, гляди, что я тебе нашла. В самый раз.
Несчастный ниуэ даже не стал пытаться уговорить нас устроиться на ночлег. Он знал, что его скорбный вой все равно разбудит всю округу, а такое пробуждение не несет с собой ничего приятного. Мы с Ребеккой уселись на расстеленный плащ, устроившись спиной к спине, причем воительница выторговала себе право сидеть, повернувшись к Беониру лицом. И хотя обставила она это, по своей всегдашней привычке, как некую удобную возможность высмеять незадачливого юношу, я понимала, что в первую очередь девушкой движет желание поддержать своего возлюбленного, и желание это было абсолютно искренним.
Итак, неминуемое - приближалось. Черное ночное небо выглядело гаже некуда, обложившись плотными облаками, словно лентяй - подушками. Бледная Уна нехотя выглядывала из-за туч, как будто сама судьба подглядывала за нами одним, шокировано вытаращенным глазом. Наверное, ей тоже хотелось узнать, чем закончатся эти очередные неприятности - преследующие нас с завидной настойчивостью. Я сердито хмыкнула, мысленно показывая своей вечной сопернице увесистую и не слишком чистую дулю. "А вот попробуй-ка прожевать такое угощение! - безмолвно посулила я. - И имей в виду, дорогая: мы - выкрутимся, в очередной раз и назло тебе!". Как ни парадоксально это выглядело, но наперекор всем бедам и в пику здравому смыслу, я опять не желала верить в плохое, и надеялась только на лучшее!..
Ближе к середине ночи вой Беонира стал таким горестным, что разбудил даже Мифрил. Крошка-мантикора проснулась и возмущенно зашипела. Мы с Ребеккой удивленно наблюдали за тем, как она, уже довольно твердо держась на лапках, поднялась со своего места, протопала вперед и встала точно между нами и скрючившимся на цепи ниуэ.
- Ишь, фу-ты ну-ты, как она выпендрилась! - недоверчиво выдохнула лайил, пока я брала Мифрил на колени и успокаивала. - Защитница, однако, растет! Поверь мне на слово, когда-нибудь она здорово тебе поможет.
- Наверное, сегодня ночью нам придется туго, - печально предположила я. - И Мифрил это чувствует...
- Зато я - нет! - озадаченно почесала в затылке лайил. - Йона, а ну-ка глянь на нашего героя...
Я подняла глаза на прикованного к островязу Беонира и изумленно ахнула...
- Это все, что нам досталось сегодня... - дрожащим голосом произнес Джайлз, подбирая небольшую горбушку черного хлеба, заброшенную в щель - приоткрывшуюся на двери их камеры. - А вода, - он пальцем провел по дну измятой жестяной миски, одной на двоих, - закончилась еще вчера...
- Ну что ж, нам не привыкать, - узел лохмотьев в углу пошевелился, испустил громкий зевок и развернулся, превратившись в высокого худого мужчину с пронзительным взором темных, умных, глубоко посаженных глаз. - Ты главное спи побольше, чародей, ибо сон экономит силы и перебивает голод.
- Не заметно что-то! - скептично хмыкнул Джайлз, протягивая краюшку Беодару. - Мой желудок с тобой категорически не согласен.
- Управляй своими чувствами, - ниуэ разделил горбушку точно поравну, - но не позволяй ими управлять тобой. - Он оценивающе посмотрел на ввалившиеся щеки молодого мага - горестно баюкающего культю своей правой руки, на серую кожу - туго обтягивающую его челюсти, и разломил свою долю еще напополам. - Ешь! - он командным жестом отмел слабые возражения друга, отдавая тому часть своей порции. - Ты молод и не привык к лишениям. Ешь!
Джайлз благодарно кивнул, медленно жуя смешанный со слезами хлеб и наслаждаясь каждой крошкой. Теперь эти грубые корки - подгорелые, испеченные из смешанной с трухой ржи, казались ему слаще любого самого изысканного яства. Он уже не стыдился ни своих слез, ни по-стариковски дрожащих рук, ни седых прядей - появившихся в его рыжих волосах. Ни своей однорукой неловкости. Когда-то он считал себя сильным - наслаждаясь своими магическими способностями, бравируя задором и дерзостью, упиваясь преклонением горожан. Он любил важничать, изображая того - кем еще не стал. Сегодня же он понимал: по-настоящему сильные мужчины никогда не боятся искренних чувств. Тех, которые они испытывают и тех, которые выражают открыто и бескорыстно. Фальшь же никогда не является проявлением силы. Жаль только, что подобное прозрение далось ему запоздало, да еще вот такой страшной ценой... Он чувствовал, что умирает - не успев сделать ничего значимого, не вырастив детей, не приласкав любимую девушку... Он проиграл и уже готовился сдаться, признав свое поражение. Видят Неназываемые, пытка - придуманная сьеррой Клариссой оказалась для молодого чародея слишком тяжелой. Он не вынес испытания забвением и впал в отчаяние...
- Не носи это в себе, - спокойно посоветовал внимательно наблюдающий за ним Беодар. - Хуже будет. Ты скорбишь об утраченной подруге?
Джайлз подтверждающе кивнул.
- Женщины не любят, когда мужики забиваются в какой-нибудь угол и молча страдают, - философски улыбнулся мудрый ниуэ. - Пьют, жрут всякую дрянь, с ума сходят... Женщины не уважают страдальцев. Страдальцу можно сочувствовать, можно его жалеть, можно ему помогать - но уважать нельзя. Женщина хочет иметь счастливое потомство от счастливого мужчины. А если мужик страдает - значит, и дети его будут страдать. Страдальцы никому не нужны. Будешь страдать - и твоя девушка никогда к тебе не вернется...
- А она итак уже не вернется! - чародей жалобно шмыгнул носом, утирая мокрые щеки. - Ее отправили на поиски испытаний и... - он замолчал.
- И она их не прошла, - догадался Беодар.
- Я ее потерял, - мрачно закончил чародей.
- Глупости! - рассмеялся ниуэ, медленно посасывая кусочек хлеба. - Пока мы живы - еще ничего не потеряно. Нужно верить в лучшее!
- Ты предлагаешь мне тешить себя иллюзиями? - ужаснулся маг. - Пробуждаешь в моем сердце детскую веру в чудеса? Но зачем и во имя чего ты это делаешь?
Беодар поднялся с полу и прошелся по камере, с удовольствием разминая затекшие от долгого лежания ноги и руки. Джайлз уважительно наблюдал за его упражнениями, в очередной раз поразившись телу ниуэ - сухощавому, поджарому, но сильному и жилистому. И не менее удивительным было воистину потрясающее жизнелюбие этого загадочного узника, его стремление выстоять наперекор любой беде, а так же уверенность в спасении, обязательно должном придти к ним рано или поздно. Вот только бы оно не пришло слишком поздно! - подумал Джайлз.
- Надеяться на счастье нужно, - между тем убежденно продолжил ниуэ. - Но не вздумай его дожидаться, иначе вспугнешь, - он рассмеялся еще задорнее. - Просто иди к нему навстречу и тогда оно поверит в тебя столь же сильно, насколько ты сам веришь в него!
- Глупости! - строптиво буркнул чародей, невольно повторяя реплику друга и пряча лицо в обрывки своего некогда роскошного плаща. - Зря ты меня утешаешь. Мы обречены на смерть, мир от нас отвернулся...
- Интересная позиция, - насмешливо протянул воин. - Окажи милость, объясни-ка мне, отчего это происходит? Ты молодой, сильный, умный - решил сдаться и не хочешь изменить мир?
- Я его менял, - протестующее крикнул юноша. - Менял как умел и пока мог. Каждый день. Я работал. Я учился. Я любил своих друзей и свою девушку. Если я увижу, что кто-то ведет себя неправильно, - я подхожу и даю ему по шее. Это мой способ изменить мир. Я - не как вы, я не сражался на поле битвы... Я не такой умный, как хотелось бы. Я не могу придумать что-то гениальное. Я не управлял народами и не восставал против зла. Зато в моем присутствии никто не может обидеть слабого. Ударить женщину. Толкнуть старика. Обмануть наивного. Растлить ребенка. Так я меняю мир.
- Знаешь, а ведь ты добился очень впечатляющих результатов! - серьезно произнес ниуэ, беря Джайлза за подбородок и заставляя смотреть себе прямо в глаза. - Прошу тебя: потерпи еще чуть-чуть, подожди еще немного и уверяю, тебе еще представится шанс сделать для нашего мира намного больше!
- Когда? - всхлипнул чародей, просительно вцепляясь в пальцы старшего товарища по несчастью. - Доживем ли мы до этого времени?
- Доживем! - уверенно ответил Беодар. - Нужно лишь подождать!
- Кажется, мы с тобой поменялись ролями, - слабо улыбнулся маг. - Нынче ты убеждаешь меня в том, что еще не все потеряно...
- А как же иначе? - удивленно откликнулся ниуэ. - Люди на то они и люди, чтобы поддержать друг друга в момент слабости, не бросить в момент радости и не добивать в час горести. Люди умеют верить, любить и ждать.
- В ожидании крепчает характер, слабеет надежда и умирает любовь! - пессимистично заявил Джайлз, но его чуточку повеселевший голос намекал на то, что Беодару все-таки удалось хотя бы частично развеять отчаяние, владеющее молодым магом. - Да и существует ли она - эта вечная, истинная любовь?
- Не смей сомневаться в себе! - категорично отчеканил ниуэ, решительно сжимая кулаки. - Запомни мои слова, мальчик: тот - кто хоть однажды ощутил себя человеком, уже никогда не превратится в слабую, дрожащую тварь. А любовь... Как может умереть то, на чем держится мир? Чудо любви возможно в полной мере постигнуть лишь тогда, когда мы будем готовы к тому, что оно случится. Каждый день любовь посылает нам возможность изменить все то, что делает нас несчастными. И каждый день мы пытаемся притвориться, будто не замечаем этой возможности, будто ее не существует вовсе... Но тот, кто пристально всмотрится в свою жизнь и душу, обязательно найдет этот волшебный миг. И такой миг настанет - день, когда сила звезд и небес проникает в нас и позволяет нам творить чудеса. Да, счастье иногда приходит как ниспосланная свыше благодать, но чаще всего - это наша личная победа и преодоление наших проблем. Волшебный миг уверенности в себе помогает нам преобразиться и подталкивает отправиться на поиски настоящих мечтаний. Да, на этом пути нас ждут горести и муки, страдания и лишения, нам встретится множество разочарований, но нужно непреклонно идти вперед, ведь все плохое когда-нибудь тоже заканчивается. А потом мы сможем обернуться назад с гордостью за то, что не сломались, и сохранили веру в любовь. Несчастен тот, кто боится идти на этот риск. Вероятно, такие люди не познали разочарований и не потерпели краха своих иллюзий. Такие жесткосердные твари не страдают и не умеют плакать, в отличие от тех, кто не боится мечтать и стремится обратить свою мечту в реальность. Несчастен тот, кто верит, что настоящей любви не существует. Он несчастен, потому что не смеет поверить в чудо любви... Он уже упустил свой волшебный миг. Полно, да люди ли это вообще? У таких неудачников есть всего лишь один выход: сделать всё возможное для того, чтобы суметь вновь почувствовать себя любимыми, даже если для этого им придется отбросить свои привычки, даже если со стороны это будет выглядеть по-дурацки. Многим ни хочется обуздывать свое сердце, ни хочется учиться не брать, а отдавать. Но если бы они это сделали, то дождевые капли, падающие на их щеки, обрели бы другой вкус. Любовь - это сплошные ловушки и капканы. Когда она хочет дать знать нам о себе, то показывает только свой свет, а порождаемые им тени - скрывает и прячет. Но тот, кто научится не страшиться тени и не убоится расставленных на его пути ловушек, только тот обретет истинную любовь и уже никогда ее не потеряет! Верь в это, просто верь...
- Ой, а что это с ним? - глуповато поинтересовалась я, вытаращенными от изумления глазами рассматривая Беонира.
- Ничего..., - задумчиво процедила Ребекка, рукоятью меча почесывая свою сильно взъерошенную макушку. - В том-то и дело, что ничего!
Я переложила на плащ успокоившуюся Мифрил, встала, и подошла к несчастному ниуэ, передвигаясь медленными осторожными шажками.
- Ты как себя чувствуешь? - дрожащим от волнения голосом осведомилась я, ожидая самого невероятного ответа. - Тебе плохо?
- Да хорошо ему, хорошо! - радостно гоготнула лайил у меня за спиной. - Подтверди, лохматый, нефиг нам нервы зазря мотать.
Беонир утвердительно кивнул, ответно взирая на меня не менее вытаращенными глазами. Я растерянно прикусила нижнюю губу, силясь отыскать адекватное объяснение всему произошедшему. А произошло вот что...
Вернее, если выражаться точнее - самая парадоксальная истина состояла в том, что нынешней ночью, в полноуние, с Беониром не приключилось ничего. Понимаете - ни-че-го-шень-ки! Его не постигла никакая трансформация, он остался прежним - сохранив безупречно человеческий вид, а выл юноша только от испуга - панически страшась того, что окажется способен снова на нас наброситься. И вот выяснилось: все наши сомнения и опасения были напрасными...
Я присела на корточки подле неподвижно лежащего на земле Беонира, секундочку подумала, а затем протянула руку и расстегнула прикрепленный к цепи ошейник, затянутый на шее юноши.
- Ай, а вдруг!.. - запоздало дернулась воительница, которая - случись чего, все равно бы уже не успела меня защитить.
- Не вдруг! - улыбнулась я, ободряюще похлопывая ниуэ по плечу.
- Ой, а если!.. - схватилась за щеки лайил.
- Никаких если, - ультимативно рассмеялась я. - Все закончилось, - я указала на первые лучи Сола, трепетно окрашивающие небосклон в нежнейший розовый цвет. - Ночь миновала, а с нами не приключилось ничего плохого.
- Но почему? - юноша недоверчиво ощупывал свои руки и ноги так бережно, словно прикасался к хрупкому хрустальному сосуду. - Почему я не стал зверем?
- Потому что ты стал человеком! - победно провозгласила я, накидывая плащ на его обнаженные плечи, от волнения и возбуждения покрывшиеся легкой испариной. - Полагаю, на тебя частично повлияла моя лекарская магия - усугубленная благотворным воздействием целебной почвы Черных холмов. А кроме того, это сказываются все новые качества, выработанные тобой на протяжении нашего пути: смелость, доброта, совестливость, умение сострадать чужой боли. Вобщем, поздравляю, ты стал тем, кем и хотел быть - человеком!
- Но это же невероятно! - Беонир всплеснула руками так, словно они являлись обретшими силу крыльями, и спрятал лицо в ладонях, стремясь скрыть свои слезы, хотя я не находила ничего постыдного в подобном проявлении радости.
- Все это вполне реально, к тому же я верю в чудеса, - спокойно улыбнулась я и зевнула. - В возможность достижения счастья. А не пора ли нам отдохнуть? Клянусь Неназываемыми, сегодняшняя ночь стала менее драматичной, чем ожидалось, но притом не менее волнительной...
- А ведь ты права, Наследница, - с чувством добавила Ребекка, облегченно ухмыляющаяся от уха до уха. - И кстати, подобное превращение постигло не только нашего блохастого товарища, оно так же коснулось и меня. До сего момента я как-то не обращала внимания на тот факт, что уже давно не испытываю потребности в крови и похоже, уже навсегда избавилась от своей порочной наклонности!
- Поздравляю вас обоих! - я улеглась рядом с Мифрил и прикрылась краем плаща, потому что мои веки смыкались сами собой. - Теперь у вас начинается новая жизнь, так будьте же достойны своего высокого звания.
- Человек! - мечтательно протянул Беонир, усаживаясь напротив меня и восторженно смакуя ранее непривычное, но столь желанное для него слово. - А как полагается жить настоящему человеку, Йона?
Я раздосадовано вздохнула, почти рассерженная его неуемным любопытством. Но Ребекка пристроилась под боком у своего возлюбленного и устремила на меня столь же настойчивый, требовательно напряженный взгляд. Я зевнула еще шире, понимая, что смогу избавиться от их приставаний лишь одним способом - утолив жажду знаний, терзающую обоих моих друзей. Наконец я сдалась и заговорила:
- Помнится, Первая Книга - прочитанная мною в заброшенной эльфийской библиотеке, содержала в себе некую старинную притчу...
- Так расскажи нам ее немедленно! - нетерпеливым дуэтом завопили ниуэ и лайил.
- Хорошо, но только в том случае, если вы не станете меня перебивать, - хитро улыбнувшись, потребовала я.
Беонир тут же закрыл рот, а Ребекка еще и прижала к своим губам ладонь, показывая, что будет нема - будто могила.
Я иронично фыркнула и неторопливо начала:
- В давние-давние времена прекрасным Блентайром управляла великая эльфийская королева, славящаяся своей непревзойденной мудростью. Однажды этой венценосной особе приснился удивительный сон, будто по своей излюбленной привычке она пришла в лавку - торгующую всякими диковинными вещицами, но вместо знакомого ей торговца, увидела за прилавком самого бога Шарро.
- Владыка мой! Это Ты! - с радостью воскликнула королева, не осмеливаясь поверить своим глазам.
- Да, это я! - просто ответил пресветлый бог.
- Ты решил развлечь себе торговлей? - догадалась умная женщина и задорно рассмеялась. - А что у тебя можно купить?
- У меня можно купить все, - с наигранной скромностью развел руками Шарро. - Выбирай.
- В таком случае дай мне пожалуйста здоровья, счастья, уважения, успеха, славы и много любви! - совсем расшалилась королева, забывая о своем высоком статусе.
Но пресветлый бог ничуть не обиделся на столь фривольное поведение ее величества, наоборот, он поощрительно улыбнулся и ушел в подсобное помещение, собирать заказанный товар. Вскоре он вернулся, неся маленькую бумажную коробочку, которую и подал ничего не понимающей королеве.
- Как, и это - все? - воскликнула удивленная и разочарованная женщина.
- Да, это все! - кивнул бог и добавил: - Разве ты не знала, что в моей лавке продаются только семена?..
После этой фразы я замолчала, решительно повернулась на другой бок и натянула на себя полу плаща, укрываясь им с головой. Я полагала, что на сегодня мой разговор с друзьями закончен и намеревалась с толком использовать честно заслуженный отдых. Но не тут-то было...
Тишина соблюдалась минут пять, после чего Ребекка звучно прихлопнула свою шокировано отвисшую нижнюю челюсть и в точности последовала примеру древней королевы:
- Как, и это - все? - во весь голос возмущенно завопила она, ибо наша записная язва ни в коей мере не обладала королевским тактом и сдержанностью.
- Ага! - иронично буркнула я.
- Но мы же ничего не поняли, - корректно пожаловался более скромный Беонир. - Видимо, мудрость бога предназначается не для нас...
- Вот все бы вам разжевали, да в рот положили! - сердито заворчала я, ворочаясь под плащом. - Суть притчи такова: каждый из нас получает при рождении лишь семена своих будущих качеств, лишь крохотные задатки, которые нам предстоит самостоятельно взращивать и развивать. А то, что из них вырастет в последующем - зависит только от нас самих...
- Но..., - нерешительно встряла Ребекка, нарушая наш уговор. - Каким образом твоя притча согласуется с нашей ситуацией?
Тогда я сердито стукнула кулаком по земле и пояснила:
- Став людьми, вы получили семена своей будущей личности. Так не позвольте же превратиться в никчемные сорняки сему бесценному дару. Употребите его правильно, с пользой и по назначению. Понятно?
И уж кто меня точно понял, так это морская раковина, голосом принцессы Лорейны тихонько напевающая у меня в сумке:
Куда идешь ты, человек?
Чего ты ищешь в мире этом,
Ведь он осознан лишь поэтом,
Прославлен им, воспет навек -
Описан прозой, и сонетом.
Зачем же ты приходишь в мир?
Сокровищ и чудес алкаешь,
О боге часто забываешь,
И как волшебный эликсир -
Чужие судьбы выпиваешь.
Готов ли ты познать любовь?
Не как безделицу и шутку,
Не как докуку на минутку,
А роковой обмен на кровь -
Не подчиненный предрассудку.
Мечтаешь жизнь прожить не зря?
Не сгинуть - всеми позабытым,
В нечестной схватке не убитым,
А словно яркая заря -
Уйти, известным и маститым.
А ты достоин чести той?
Тогда, коль странствий не боишься,
Войди в ту дверь - куда стучишься,
И навсегда сроднись с мечтой -
К которой ты душой стремишься...
Друзья молчали, осмысливая мой совет. Не дождавшись их ответа, я положила ладонь себе под щеку и тотчас же провалилась в глубокий сон без сновидений, утомленная событиями прошедшей ночи. Хватит с них моих подсказок. Я думаю, что каждый из нас должен иметь возможность самостоятельно разобраться со своими жизненными принципами и ценностями, без чужих советов расставив в них нужные приоритеты и ориентиры. А я вовсе не собираюсь присваивать себе роль учителя или наставника, ибо сама еще не волшебница, а только учусь. Да и вообще: чужая душа - это всегда потемки! И нечего там - в темноте шариться; а то так навернуться можно, что мало не покажется!..
Мы продолжили путешествие только после символического обеда, позволив себе хорошенько выспаться. Обещанные Ребеккой ягоды попадались крайне редко, зато ближе к вечеру хлынул предвиденный, но он этого не ставший менее неприятным дождь. Изредка поднимая голову, чтобы поглубже надвинуть насквозь промокший капюшон и вытереть мокрый лоб, я пытливо всматривалась вдаль, уже явственно различая проявившиеся впереди очертания двух огромных холмов и узкий проход между ними. Здесь начиналась долина Дурбан, преддверие Белых гор, овеянная древними легендами - в равной степени страшными и притягательными.
"Возможно, что лезть сюда жутко опасно! - размышляла я, с сомнением разглядывая крутые склоны холмов, нечетко проступающие сквозь пелену дождя. - Возможно, мы совершаем самую глобальную ошибку в своей жизни. М-да, все имеют право на глупость. Вот только некоторые упертые дурочки вроде меня, им злоупотребляют..."
- Эти холмы даже называются неприятно, - Беонир осторожно развернул карту, стараясь уберечь ее от проливного дождя, и сейчас увлеченно водил пальцем по листу, разбираясь в выцветших от старости путеводных значках. - Малый Дракон и Большой Дракон...
- Ничего себе! - аж присвистнула воительница. - Йона, признайся честно, а мы там неприятностей на свои пятые точки не огребем?
Я украдкой вздохнула, пряча лицо. Когда к тебе обращаются с просьбой: "Скажи мне, пожалуйста, только честно...", с ужасом осознаешь, что сейчас придется много и вдохновенно врать. А врать - это не хорошо! Но куда прикажете деваться?
- Ничуть! - с наигранным оптимизмом поспешила заверить я. - Впереди нас ожидают сущие мелочи: придется найти дракона и попросить у него пламя...
- Попросить? - недоверчиво переспросила подруга. - А если он не даст?
- Даст! - уверенно заявила я, прекрасно понимая: иногда лучше конкретно соврать, чем расплывчато мямлить. - А куда он денется?
- Куда? - иронично хмыкнула Ребекка. - Вот ты мне лучше поясни: а куда денемся мы, если дракон с тобой не согласится и выразит свое недовольство?
В глубине души я полностью разделяла справедливость ее доводов, но отступать мне было некуда: пламя дракона являлось одним из трех обязательных компонентов, перечисленных Веершир, а посему я не собиралась сдаваться и намеревалась добыть его любым способом. Пускай даже самым необычным. Впрочем, поддержка друзей тоже могла оказаться не лишней, а посему я решила воздействовать на податливую душу своей подруги, совершенно не выносящей чьих-либо слез. Я сменила тактику: сложила губы бантиком и посмотрела на Ребекку снизу вверх, льстиво-умоляюще. У гордых людей такие взгляды не получаются, вот и у меня не получилось. Но при этом я еще и умудрилась выдавить из себя пару слезинок, причем исполнила это вполне достоверно, и жалобно заканючила:
- Ребекка, мне очень нужно попасть в долину Дурбан. Умоляю, пойдем туда...
- А я разве против? - беспомощно скривилась воительница. - Йона, ты только не плач. Мы ведь обещали, что последуем за тобой везде. Подтверди, лохматый! - она категорично дернула ниуэ за рукав рубашки, чуть не разорвав ее по шву. Юноша поспешно кивнул. А то ведь всем известно: Ребекка у нас такая - если чего хорошего натворить удумает, то это хорошее непременно и сделает. И никакие жертвы и разрушения ее не остановят!
Я сразу же повеселела, и уже куда более бодрым шагом зашагала вглубь долины, заинтригованно поглядывая по сторонам.
Здешний ландшафт ничуть не напоминал мертвые земли, окружающие Блентайр. Местная растительность, хоть и не отличающаяся особой красотой, тем не менее выглядела свежей и здоровой, радуя наш взор своими сочными летними красками. Деревьев в долине не имелось, но склоны обоих Драконов пестрели бурными зарослями шиповника и лещины, прикрывающих отверстия многочисленных пещер, буквально изъязвивших скосы холмов. Огромные глыбы розоватого дурбанского мрамора весьма оживляли пейзаж, беспорядочно прорезая глинистую почву. Они острыми пиками вздымались ввысь, а далее - за ними, призывно белели снеговые шапки Белых гор, величественных и важных. Основание горного хребта терялось в дымке тумана, и поэтому казалось, будто его пики невесомо парят в воздухе, совсем не опираясь на землю. Оное захватывающее зрелище производило совершенно нереальное впечатление, заставляя нас охать и ахать от восторга.
- А потом мы отправимся в Запретные горы... - мечтательно заявил Беонир, убирая карту обратно в сумку. - Еще дальше на север...
- Если выживем после встречи с драконами, - насмешливо хмыкнула Ребекка. - Мне бы ваш оптимизм.
- Выживем, - улыбнулась я и, желая разрядить создавшееся нервное напряжение, шутливо спросила, по-детски пришепетывая: - Папочка, а что находится дальше: Сол или Запретные горы?
- Доченька, ты уже большая девочка, - важно пробасил Беонир, мгновенно вошедший в роль моего "отца", - и тебе должно быть стыдно задавать такие глупые вопросы. Вот подними голову и посмотри на небо. Что ты там видишь?
- Сол!
- Правильно. А Запретные горы ты где-нибудь видишь?
- Нет.
- Правильно. Вот и делай соответствующие выводы...
Эхо нашего дружного смеха, раскатившееся меж холмов, показалось мне уж чересчур громким.
- Это не эхо! - мрачно изрекла Ребекка, предваряя мой логичный вопрос. - Это... Впрочем оглянись, и увидишь сама.
Повинуясь приказу подруги, я медленно повернулась на каблуках и шокировано замерла, завороженная видом огромной темной тени, поднимающейся с правого холма...