Струна за струной, нота за нотой, звук за звуком плелась тонкая вязь мелодии. Подвижные девичьи пальцы привычно порхали над декой гитары, перебирали по грифу. Радислава сидела на широкой стойке, упершись спиной в неработающий пивной кег, прикрыв глаза и расслабленно перебирая пальцами по струнам. Зал был скорее пуст, чем полон, и тем, кто сидел за столиками, не было никакого дела до сидящей на стойке девушки с гитарой, как, впрочем, и ей до них. Радислава пела:
Я сегодня останусь с тобой,
Отдохну, обогреюсь немного,
Приголубь, душу мне - успокой,
Ведь меня ожидает дорога.
Я останусь, забыв про беду,
Про отчаянный крик: "Безнадега!"
Но потом за рассветом уйду -
Ведь меня ожидает дорога.
Сердце вновь заколотится вдруг,
Ты вздохнешь - умилен и растроган,
Я уйду, я уйду, милый друг -
К заповедным, незримым порогам.
Мне ещё нужно много пройти,
Хоть и пройдено, правда - не мало,
Я опять ухожу - ты прости:
Я не злюсь, я всего лишь устала.
Я сегодня останусь с тобой,
И прошу: не суди меня строго,
Всё равно уведёт за собой -
Окаянная лента-дорога.
Я уйду, но вернусь хоть на день,
Испросив это время у Бога,
Этот день ты мне не обесцень -
Ведь меня ожидает дорога...
Она пришла в Будапешт сегодня утром, несмотря на то, что много лет назад поклялась уже никогда больше не возвращаться в этот город, отобравший у нее наставника. Но, тем не менее, вернулась...
Радислава сильнее ударила по струнам, извлекая минорное созвучие. Последние несколько месяцев она видела этот город во снах, с каждой неделей все чаще и чаще. Город звал ее впервые за много лет. И она не смогла противиться этому зову. В одно прекрасное утро, проснувшись в комнате очередной придорожной гостиницы, где останавливалась на ночь, Радислава собрала вещи, закинула на плечи лямки старого гитарного чехла и отправилась в Будапешт. Чтобы раз и навсегда расставить все точки над "i". Чтобы излечиться от застарелой душевной боли или - умереть от нее же! Она не знала, чем встретит ее этот город, но все равно пришла. Будапешт не сильно изменился с последнего посещения: все те же мощенные черным камнем улочки, все те же готические шпили с флюгерами, все те же кирпично-красные корытца с цветами на балконах домов... Но что-то все-таки в нем изменилось, что-то все же стало не так. Если раньше менестрелю здесь были рады в любом трактире, то сегодня ей пришлось обойти не меньше десятка заведений, прежде чем удалось найти место для ночлега. Да и то, хозяин, пустивший ее, предупредил: "Тут госпожа бардесса багато не заробыть. Народец нынче не тот, что раньше... Разве что на улицах петь спробуете, но опять же рисково..."
- Почему рисково? - не поняла Радислава.
- А-а-а, инквизиция, чтоб ее... - огорченно махнул рукой немолодой уже трактирщик. - При старом магистре оно-то получше всем нам жилось. А как новый на его место два года назад заступил, так и понеслось... А госпожа бардесса, уж простите, еще и нелюдь.
Радислава только недоверчиво покачала головой. Да, Будапешт, это конечно не Мадрид, не Львов и не Одесса, где будь ты хоть вампир с клыками наружу, тебя в лучшем случае удостоят равнодушного взгляда, ну - поздороваются, если ты коллега или сосед. А в худшем - освищут. Но хватать людей, пардон - нелюдей, на улицах и тащить в казематы инквизиции, это уже, извините - чересчур. Какое-то замшелое средневековье, с его охотой на ведьм и кострами. Хотя, рисковать действительно не стоит - мало ли чего...
По городу девушка шла в солнечных очках с круглыми зеркальными линзами, которые прекрасно скрывали янтарную радужку на весь глаз, и овальные зрачки. Глаза - единственное, что выдавало в ней истинного оборотня. Общаясь с трактирщиком, очки пришлось снять. По неписаному правилу всех городов Нейтральной зоны, хозяин каждого заведения имел право знать, кого занесло под его кров, и каких неприятностей он может за это огрести от властей.
Впрочем, пока с Радиславой не случилось ничего плохого. Сейчас оборотничка сидела в общем зале на стойке, и неспешно перебирала струны, наблюдая за окружающими из-под опущенных ресниц. Патруль инквизиции, вломившийся в зал, она почуяла еще на подходе, но не двинулась с места. А какой в том смысл? Сбежать она все равно не успеет, да и вещи бросать не хотелось. К тому же, город еще не сказал, зачем снова позвал ее к себе. Зачем дорога повторно привела ее сюда. Вот и пусть все идет своим чередом...
Утро княжны Ди Таэ началось с пронзительного вопля и короткого, но весьма емкого по своему содержанию, нецензурного комментария. В источник шума полетела подушка, но не успела чародейка окончательно проснуться, как подушка бумерангом вернулась и шлепнулась обратно на нее. Анна разлепила сонные глаза и села. Возле дверей стояла жутко мокрая и жутко недовольная Арьята. У ног ведьмочки растекалась лужа воды, и валялось перевернутое ведро.
- Это что? - мрачно поинтересовалась она у сонно щурящейся наставницы.
- Охранная система-а-ах... - давясь зевком, пояснила княжна. - Виктор вчера поставил. Мы пришли к выводу, что мои охранные чары не так уж и действенны, - чародейка выпростала из-под одеяла руку, и щелчком пальцев направила на Арьяту поток теплого воздуха. Ведьмочка блаженно зажмурилась. - Лужу на полу убираешь ты, - мстительно напомнила Анна.
- Напугали ежа голой попой, - строптиво фыркнула высушенная ученица, опускаясь на колени и проводя ладонями над лужей на ковролине. Повалил пар, запахло паленым, и... пятно мокрое превратилось в пятно горелое.
- Ой, кажется, я перестаралась... - виновато пискнула Арьята, заметив, как вытягивается лицо наставницы.
- И что мне теперь с ЭТИМ прикажешь делать?! - грозно осведомилась княжна, вылезая из-под одеяла и тыкая пальцем в пятно.
- Ну, это можно выдать за останки покусившегося на тебя вампира... Ой, какая пижамка! - восторженно заверещала ведьмочка, углядев наставницу в ярко-зеленой пижаме с танцующими мышками.
- Мы ушли от темы, - проигнорировав ее восторги, сказала чародейка. - Что тебе понадобилось от меня в такую рань, заноза?
- Тренировка, - ничуть не обидевшись, заявила девочка.
- О-о... - протянула Анна убитым голосом.
- Ы-ы... - передразнила ее ученица.
- Цыц, негодница! - пресекла ее кривляния чародейка. - Сегодня очередь Эрика над тобой измываться, а его комната в другом конце коридора.
- Правильно, - согласилась Арьята, - но когда я, наконец, дождалась его в холле, господин князь появился со стороны черного хода. Был расхристан, блаженно доволен и цитировал японскую любовную поэзию. Заявил, что сейчас он в душ и спать, а меня отправил к тебе. Думаю, уточнять, где он пропадал и чем занимался, не нужно? - невинно похлопала глазами ведьмочка.
- Угу, - княжна исчезла за дверцей шкафа, - и в этом весь Эрик: он никогда не допустит, чтобы какой-то воскресший священник испортил ему свидание с любимой женщиной... Ладно, пошли для начала завтракать, - пригласила Анна, на ходу застегивая жилетку.
- А тренировка? - недоуменно вздернула бровки Арьята.
- Скорее ловить. Истребление тоже предусматривается, но не сегодня, - Анна подумала и активировала старые защитные чары на двери, здраво рассудив, что второго потопа ковролин не переживет.
- А кого мы собираемся ловить?
- Мятежный дух, который всем желает зла, но вечно совершает благо.
- Не поняла? - Арьята удивленно застыла посреди лестницы - она так и не привыкла к пристрастию своих наставников изъясняться всякими метафорическими цитатами.
- Чего ты не поняла? В Будапеште имеется некое праздно шатающееся тело и одна не менее праздно шатающаяся душа, а нам очень нужно получить из этих двоих одного полнокомплектного homo sapiens, дабы вырабатываемый ним коэффициент полезного действия был направлен на благо нашего отдела. Вот душу, мы сегодня и отправимся ловить, - мрачно усмехнулась Анна Ди Таэ.
Арьяте не оставалось ничего иного, как согласно кивнуть, но при этом ведьмочке почему-то подумалось, что лучше бы она не сталкивалась с Хьюго вчера на набережной.
Раннее весеннее солнышко пыталось пробиться сквозь темные бархатные портьеры, крася их изнутри в пурпурно-персиковый цвет. Несколько лучиков нашли искомую лазейку и теперь играли на полу в догонялки. Госпожа кардинал крепко спала, обняв соседнюю подушку и блаженно уткнувшись в нее носом. Перекрутившееся и сбившееся атласное одеяло медленно сползало на пол, никем не удерживаемое. Вот оно съехало на четверть, на половину и, наконец, полностью опало тяжелыми складками - опустившись на пушистый ковер. Едва одеяло завершило свое предательское сползание, как блаженную сонную тишину разорвало дребезжание дверного звонка.
- Ммфрпффхм... - недовольно пробормотала госпожа кардинал сквозь сон. Звонок повторялся вновь и вновь, заставив Злату все-таки сесть на кровати, нашарить где-то на полу халат, влезть в мягкие тапочки и спуститься в прихожую. Звонок прекратил надрываться только тогда, когда она распахнула дверь. На пороге стоял Профессор.
- Доброе утро, пани Злата, - поприветствовал он хозяйку дома.
- Знаю, - усмехнулся Криэ, проходя в прихожую. - И даже догадываюсь, как эту бессонницу зовут.
- Эмм... - на щеках Пшертневской выступил смущенный румянец.
- Думаю, Вацлав Пшертневский, одобрил бы выбор своей дочери, останься он жив, - заметил Профессор.
- Что-то случилось? - госпожа кардинал уже достаточно проснулась, чтобы анализировать ситуацию.
- А вы как считаете? - скептически откликнулся Криэ.
- Полагаю, случилось, иначе вы бы не стали будить меня дома, а дождались бы в отделе, - ответила Злата, направляясь на кухню. - Вам налить кофе?
- Не откажусь. Нам предстоит довольно долгий разговор.
Профессор извлек из-под сутаны плотную кожаную папку и положил на стол. Госпожа кардинал пытливо взглянула на него. Криэ выдержал театральную паузу, отхлебнул кофе и произнес:
- Насколько вы помните, пани Злата, чуть более полугода назад при невыясненных обстоятельствах в поезде Будапешт-Варшава был убит архиепископ Ингвар Краковский.
Женщина молча кивнула. Она слишком хорошо помнила ту историю с Мальборгом.
- Следствие по делу ведется до сих пор, хотя и козе понятно, кто за всем этим стоит, - продолжил Вилдар Криэ. - Поэтому мы никогда не дождемся какой-то определенности. Исходя из вышеперечисленныих соображений, я намереваюсь провести собственное расследование и собрать доказательства вины, которые помогут припереть к стенке Великого инквизитора Нейтральной зоны, почтеннейшего синьора Саграду, чтоб ему на елке болтаться!
- Вилдар, вы же понимаете, что я не могу вам этого позволить, - ровно откликнулась Пшертневская, аккуратно ставя чашку на блюдце.
- А я и не прошу вашего позволения, я великодушно ставлю вас в известность, - сердито парировал Криэ. - Это дело чести, Злата. Нас было шестнадцать выпускников духовного факультета Венского университета. До сего года в живых оставались двое: Ингвар Краковский и ваш покорный слуга, - Профессор театрально поклонился. - Милко Раджич и Эдгар Шпритт сложили головы в Священной Страже: архангел Илайя погиб в схватке с вольным чародеем, устроенной, как я теперь понимаю, не без помощи инквизиции. Остальные, в том числе и ваш отец - Вацлав Пшертневский, основатель нашего спецотдела, сгинули при невыясненных обстоятельствах. После смерти Ингвара вся ответственность за погибших легла на меня. Теперь я один как перст. Но кто сказал, что один в поле - не воин?
Злата сосредоточенно, не моргая, смотрела на него. Отгадать ход ее мыслей не представлялось возможным.
- Именно поэтому, я и не хочу, чтобы вы во все это ввязывались, - помолчав, сообщила она.
- Я уже ввязался, - с оттенком безысходности вздохнул Профессор, - видите эту папку? Это документы покойного Ингвара Краковского. Я получил их вчера вечером. Он вел расследование, и он же приказал, в случае своей гибели, отправить эти документы мне. Они - мое наследство, мое проклятие и мой крест. И вы до сих пор намереваетесь помешать мне исполнить последнюю волю мертвых?
- Хорошо, - через силу выдавила Пшертневская, откидывая со лба прядь волос, - только я вас умоляю, ведите себя осторожней, не лезьте на рожон.
- Ничего не могу обещать, - честно ответил Криэ, поднимаясь из-за стола. - Мы сейчас все ходим по краю бездны. Я собираюсь выяснить все, - он запнулся, - или погибнуть и не узнать ничего.
Маленькая хрупкая девушка застыла посреди кабинета досточтимого Христобаля Саграды, удерживаемая двумя здоровенными гвардейцами. И казалось не совсем понятным: то ли они держат ее, чтобы она не вырвалась, то ли - чтобы не упала. Радислава действительно едва стояла на ногах. Оборотничка была полностью дезориентирована в пространстве, ее тошнило. Еще бы, после трех-то часов в камере пыток...
Высокий темноволосый человек в форме высшей инквизиции, сидевший напротив нее, норовил расплыться в бесформенную кляксу. Несмотря на расширенные зрачки, девушка мало что видела, да и слышала тоже. Лишь отдельные слова, раскаленным железом впивавшиеся в сознание.
Неужели этот город позвал ее только затем, чтобы убить? О, это не справедливо, ведь он итак уже взял у нее слишком много, отнял все!
Нет, нет, нет...
А слова огненными змеями вгрызались в мозг, подкованными каблуками били по черепу... К сожалению, она слишком хорошо понимала, что именно они обозначают!
Радислава вывернулась из рук гвардейцев и упала на колени. Обхватив голову связанными в запястьях руками, оборотничка хрипло взвыла, повалилась на пол и осталась неподвижно лежать на плитах.
- В камеру, - коротко бросил Саграда, - как только очнется, переведете в подвал.
Гвардейцы грубо подхватили безчувственную Радиславу, и выволокли в коридор. Синьор инквизитор задумчиво глядел ей вслед, размышляя о своем, о наболевшем. Мысли не радовали. Соглядатаи донесли: Вилдар Криэ начал расследование по поводу гибели Ингвара Краковского. И можно даже не сомневаться в том, что он костьми ляжет, но добудет необходимые доказательства причастности инквизиции. Для Криэ - это дело чести. Христобаль Саграда вздохнул - от Криэ придется избавляться. Ну что ж, одной проблемой больше, одной меньше... Человеком больше - человеком меньше. Какая разница? Ему уже не привыкать.
Из-за неплотно прикрытой двери кабинета, который делили Анна и Рид, слышались звуки драки, звон клинков и хлопанье крыльев. Дверь, не выдержав напора изнутри, слетела с петель и грохнулась на пол. В коридор вылетели двое: закутанный в пилигримский плащ человек и архонт в полной боевой трансформации. Клинки мелькали, как серебристые молнии. Человеку приходилось несладко. Хоть он почти не уступал архонту в скорости, но у него в руках был только меч, тогда как Рид использовал еще и крылья, сами по себе являвшиеся страшным оружием. Отбивая выпад архонта, человеку все же удалось наотмашь полоснуть того мечом по щеке... Рид зашипел от жгучей боли. Человек, воспользовавшись секундным замешательством противника, плечом высадил ближайшее окно и выпрыгнул на улицу. Архонт с рычанием выругался, принимая свой обычный вид. Пошатнулся, оперся о стену. С другого конца коридора к нему спешили княжна Ди Таэ и Арьята. Ведьмочка подбежала первой.
- Отец Рид!..
- Я в порядке, Арьята, - сквозь зубы выдохнул он, представляя, как примерно выглядит: отросшие за последнее время волосы растрепаны - ремешок слетел во время трансформации, лицо в крови, причем проклятый порез жжет так, что голова просто раскалывается.
Арьята прижала ладонь к его щеке, бормоча обезболивающую формулу. Рид почувствовал, как жгучая боль утихает и благодарно взглянул на ведьмочку. Анна, заметив, что ее помощь не требуется, спешно набирала на своем сотовом телефоне номер Эрика.
Пятнадцать минут спустя все собрались в лаборатории князя. Целитель колдовал над щекой архонта, сращивая ткани.
- М-да, - расстроено протянул он, - святой отец, хочу огорчить - похоже, у вас останется шрам. Извините, ничего не могу сделать. Этот клинок ковали специально против магии.
- Что?! - архонт резко взвился на ноги, - Нет!
- Вы так печетесь о своей внешности? - скептически осведомился маг. - А шрамы, между прочим, украшают мужчину. Вон, берите пример с Виктора, - усмехнулся Эрик.
- Князь, я уважаемый служитель церкви, а не разбойник с большой дороги! - возопил Рид. - Умоляю, сделайте же что-нибудь!
- Простите, святой отец, ничем не могу помочь, - бессильно развел ладонями целитель.
Священник со стоном плюхнулся в кресло, уронив голову на руки. Арьята присела напротив него на корточки и осторожно откинула длинные пепельные пряди, упавшие ему на лицо.
- А, по-моему, ничего страшного, просто светлая полоска... Мне даже нравится.
- Да? - архонт воззрился на нее, как умирающий в пустыне на стакан воды.
- Конечно, - Арьята сдернула с запястья черную ленту, которую таскала, как украшение, и стянула волосы Рида в аккуратный хвостик. - Вот так! - она чмокнула его в щеку.
- Эхм... - архонт на несколько секунд впал в блаженный ступор. На щеках священника выступил румянец.
- Отец Рид, может, все же расскажете нам, что здесь произошло? - потребовала госпожа кардинал, насильно вырывая своего подчиненного из мира грез.
- А, да, конечно, - встряхнулся тот, - я только что имел честь лично убедиться в том, что наш досточтимый коллега святой отец Хьюго Де Крайто - жив. Я столкнулся с ним в кабинете и не скажу, чтобы испытал от этого прилив радости. Он, впрочем, тоже. Но ждал сей достойный паладин церкви, как я полагаю, отнюдь не меня...
В лаборатории повисла красноречивая тишина. Княжна Ди Таэ досадливо закусила губу.
- Все правильно, - удрученно продолжил архонт, - он ждал Анну. По счастью, я появился раньше, иначе мы бы уже вполне могли оплакивать нашу штатную ведьму, прошу прощения за цинизм. Я попытался задержать Де Крайто, но все видели, чем это закончилось.
- Н-да, похоже, синьор Саграда так и не оставил свою навязчивую идею извести наш отдел словно сорную страву... - задумчиво проговорил Эрик. - Поэтому, я думаю, нам стоит поторопиться.
- Да, - согласно тряхнула головой Анна. - Я надеюсь, дня через три, максимум через пять, мы получим своего сотрудника назад.
Княжна Ди Таэ проверяла разложенное на кровати снаряжение, необходимое для ночного похода. Арьята заинтересованно рассматривала нехитрые приспособления в виде длинных свечей, мотка бечевки, полой стеклянной сферы и нескольких флаконов с зельями. Девочка весьма смутно представляла себе, как с помощью этого спиритического хлама можно поймать душу, особенно если учесть, что наставница была мастером воздушной стихии, а никак не духа или некромантии. Правда, есть еще магия крови...
Князь материализовался прямо посреди комнаты, не утруждая себя стуком в дверь.
- Арьята, выйди, - коротко бросил он.
Девушка вопросительно глянула на чародейку. Та молча кивнула.
- Да, мастер, - ведьмочка бесшумно выскользнула в коридор.
Эрик глазами проследил за закрывшейся дверью и накинул на комнату полог неслышимости.
- Ну? - скептически поинтересовалась Анна.
- Хотел поговорить с тобой относительно предстоящего дела, - пояснил маг.
- А малую зачем выдворил? - не поняла княжна.
- Ой, ну зачем забивать ребенку голову всякими глупостями...
- Ничего себе ребенок, с грудью третьего размера, - иронично фыркнула Анна. - Ты видел, как она сегодня к Риду клеилась? Клянусь святой Вальпургией, малая добьется его, или я не ведьма!
Эрик рассмеялся в ответ.
- Ладно, - проговорил он, резко обрывая смех, - шутки в сторону. Думаю, нам лучше кое-что прояснить сейчас, пока ты еще не наделала глупостей.
- Я тебя слушаю, - княжна внутренне напряглась.
- Для начала избавься от иллюзий, - вздохнул Ди Таэ.
Анна непонимающе взглянула на брата.
- Сестренка, ну я же видел твои глаза, когда ты узнала, что Хьюго жив. Я прекрасно понимаю, почему ты так вцепилась в эту идею с душой...
- Эрик, что-то не так?
- Анна, ты же прекрасно знаешь, что если нам удастся все осуществить, если он действительно вернется... Анна, он начисто забудет несколько последних месяцев своей жизни, он не будет помнить тебя, а если и будет, то скорей всего, только то время, когда ты подобрала его на пустыре...
- Знаю, - тихо откликнулась княжна, - знаю, Эрик, но поступить по-другому не могу. Пускай он снова меня возненавидит, но зато вернется к полноценной жизни.
- Ну да, а ты будешь смотреть на него и выть ночами на лампочку, - попытался урезонить сестру князь.
- К черту, Эрик, все к черту! Я должна его вернуть, иначе не смогу жить дальше. Даже если нет шансов на то, что наша связь станет обоюдной, я все равно верну его.
"А кое-кто еще и заплатит за то, что заставил ее через это пройти, - мысленно поклялся себе Эрик Ди Таэ. - Клянусь, придет время и Саграда свое получит".
Посчитав беседу законченной, княжна начала укладывать снаряжение в сумку: свечи на самое дно, потом бечевка и сфера; флаконы рассовать по карманам. Девушка перебрала гроздь амулетов висевших у нее на шее. Кое-какие сняла и засунула в карманы брюк.
- Держи, - Эрик протянул ей граненный темный флакон, - глоток перед обрядом, глоток после - это защитит сознание и восстановит ауру.
Анна с благодарностью приняла флакон и положила в отдельный карман.
- Еще какая-то помощь нужна? - осведомился брат.
- Нет, полагаю, одну блуждающую душу я и сама поймать сумею, - усмехнулась чародейка. - К тому же Арьята идет со мной, так что, если душа заартачится, мы ухватим ее за шкирку и хорошенько приструним. Хотя, думаю, двум таким милым ведьмам она не посмеет отказать.
- Ладно, уговорила, - согласился Эрик. - Тогда я пойду, пожалуй. У меня еще есть дела.
- Какие это дела, на ночь глядя? - иронично прищурилась Анна.
- Тебе в подробностях или в двух словах? - хитро усмехнулся брат.
- Не нужно, я читаю между строк. Эрик, ты вообще собираешься как-то узаконивать ваши, со Златой, отношения? Неразрывная связь это, конечно, хорошо, но принадлежность к аристократии накладывает определенные обязательства даже на магов, - совершенно справедливо заметила княжна.
- Э-э... - запнулся тот.
- Бэ-э, - передразнила его сестра.
- Ну, собственно, эмм... уже, - князь смущенно потупился.
- Что "уже"?
- Я уже сделал ей предложение, месяц назад. Успешно, смею заметить.
- И молчал! Вот свинтус! - возмутилась Анна.
- Ну, ты находилась в таком подавленном состоянии... - смущенно промямлил чародей.
- Дурак! Я тебе не картофельное пюре, чтобы меня давить! - вынесла вердикт Анна, шутливо толкнув брата в плечо. - Прощаю, иди отсюда.
Эрик исчез так же беззвучно, как и появился. Стоило ему испариться из комнаты, как чародейка скомандовала:
- Все, отлипай от потолка, конспираторша.
- Угу, - донеслось откуда-то сверху, и секунду спустя Арьята спрыгнула на пол.
- И как давно ты разобралась с этим заклинанием? - полюбопытствовала ее наставница.
- Где-то месяца полтора назад, - пожала плечами девчонка. - Эрик в отличие от тебя его не чувствует. Вот я и... гм, пользуюсь помаленьку. Подсматриваю за ним и... - она осеклась и виновато засопела. - Только ты ему не говори, хорошо, а?
Темное небо поблескивало ясными точечками звезд. Деревья, еще не полностью покрывшиеся листвой, превратились в изящное кружево - красующееся на иссиня-черном фоне уплотнившихся во тьму сумерек. Улицы опустели. Ночь пришла в Будапешт, накрыв город мягким бархатным покрывалом. Луна отсутствовала - старый месяц полностью скрылся, а новый еще не успел появиться. Лишь россыпь звезд на черном небосклоне посверкивала чистым неоновым светом. Тихо шуршал едва колыхаемый ветром прошлогодний бессмертник у кованой кладбищенской ограды...
Над острыми чугунными прутьями грациозно взметнулись две темные фигуры и мягко приземлились по ту сторону, чуть примяв сухую, невзрачную траву.
- Что, обязательно было через забор лезть? - недовольно проворчала Арьята, осматривая полу куртки - махнувшую по остриям ограды. - Лень лишние сто метров до ворот пройти?
- А толку от этой лишней беготни? - хмыкнула Анна. - Ворота все равно закрыты. Керепеши - самое знаменитое кладбище столицы, - чародейка наставительно подняла палец. - Памятник архитектуры, охраняемый государством и всякое такое. Хотя за отсутствие нежити не поручусь, - добавила княжна. - Пока Хьюго был жив, он следил за тем, чтобы тут ничего не завелось, а сейчас не знаю. Так что, держи заклинания наготове, а ушки - на макушке.
Они целенаправленно двинулись вглубь кладбища, беззвучно скользя среди каменных крестов и мраморных ангелов, сложивших ладони в молитвенном жесте, или вздымающих карающие мечи. Остановились у простенькой каменной стеллы в дальнем конце погоста. Вокруг нее даже оградки не возвели, а сам могильный холм почти сровнялся с землей.
- Мы пришли, - вполголоса сообщила княжна, зажигая небольшой световой пульсар. Синеватый свет упал на серое надгробье, выхватывая из темноты выбитую на камне надпись: "Хьюго Де Крайто, мечник. Палладин Дипломатического корпуса при Единой и всеблагой нашей матери-церкви".
Чародейка резко вскинула руки, и трава подле ее ног расступилась, образовав круг голой земли полтора метра в диаметре.
- А теперь слушай меня внимательно, - обратилась она к испуганно притихшей Арьяте. - Вся наша защита отныне ляжет на тебя. Магия крови требует большой концентрации сил и внимания. Тем более, сейчас ночь, а я все-таки не некромант, - княжна вытащила из сумки веревку и свечи. Отложив свечи, чародейка сложила бечевку в несколько раз и принялась завязывать узелки на равном расстоянии друг от друга. Покончив с этим занятием, девушка выложила веревку по окружности, оставив круг незамкнутым. Завязала на концах бечевки петли и вставила в них две длинные восковые свечи.
- А разве круг не должен быть замкнут? - удивилась Арьята.
- Этот - нет, - опровергла наставница, - мы же не спиритический сеанс проводим, а душу ловим. Если я замкну круг, то скажи на милость, как наш блудный дух окажется в этой милой стекляшке? - Анна вытащила из сумки сферу. - Свечи - это маячки для врат в мир духов. Они откроют проход только для одной души, но это не значит, что их не появится больше, чем нужно. Заклятие зова не имеет конкретности.
- А ты уверена в том, что он придет? - озадаченно спросила ведьмочка.
- Уверена, - успокоила ее Анна. - Любая блуждающая душа хочет обрести либо тело, либо покой. В нашем случае я надеюсь на первое. Все же его тело еще живет и здравствует, а покой нам только снится, - княжна уселась в центре круга, подогнув под себя ноги. - Встань точно у меня за спиной, - приказала она Арьяте. - Запомни: когда я начну звать душу Хьюго, то уже буду не в состоянии на что-либо реагировать. Поэтому ты меня страхуешь от всяких неожиданностей. И заготовь сеть Миркла, а то вдруг наша душа заартачится и не захочет добровольно пройти во врата, тогда накинешь сеть и сделаешь привязку на сферу.
- А как она хоть выглядит, душа?
- Да ничего особенного, - пожала плечами Анна, - так же как и тело, только прозрачная. А, да, не смущайся, ибо скорей всего он явится к нам обнаженным.
- Ой, да чего я там не видела, - небрежно отмахнулась Арьята. - Ладно, если бы еще во плоти, а так - чего тут смущаться...
- Ахкх, - закашлялась чародейка, - хм, ладно, проехали. - Княжна вытянула из кармана темный граненый флакон и показала ученице. - Заберешь его у меня. Инструкция номер два: как только душа окажется в сфере, моментально поставишь купол. Если я потеряю сознание, а скорей всего так оно и случится, ты не пугаешься, не впадаешь в панику и не мечешься с воплями "Что делать!", а берешь этот флакон и вливаешь в меня его содержимое. Не вздумай отпаивать кровью. Ты еще не настолько хорошо контролируешь потоки энергии. А я буду не в том состоянии, чтобы успешно себя сдержать. Ты меня поняла? Не геройствуй. Герои долго не живут.
Арьята усиленно закивала головой.
- Тогда приступаем, - княжна отхлебнула из флакона и передала его ученице. Вытащив из ножен меч, воткнула его перед собой в землю. Взяла в руки сферу и провела по ней ладонью. Абсолютно цельная на первый взгляд стекляшка раскрылась лепестками. Анна поставила ее перед мечом. Осторожно извлекла из сумки три склянки и, откупорив, принялась отпивать из каждой, бормоча себе под нос:
- Eshen lir etera (Силой воздуха, данной мне по праву)
- Eshen ner hea (Силой воды, полученной в дар)
- Eshen mit soera (Силой земли, дающей жизнь)
- Прими кровь мою в уплату, - чародейка обхватила ладонью обоюдоострый клинок и провела рукой вниз - лезвие окрасилось кровью, - открой врата, и пусть явятся блуждающие, тобой не принятые.
Над землей разлилось тусклое свечение. Обряд шел как положено, но чувствуя, что в него следует внести нечто личное, Анна подчинилась зову своего сердца и негромко запела песню, рожденную ее страстью к тому мужчине, которого она любила и не любила одновременно:
Мужчин встречала я не мало -
Но вот твержу, судьбе грубя,
Что мне, похоже, не хватало,
Для счастья в жизни - лишь тебя
Не раз из сердца прочь гонимый -
Уже не станешь ты другим,
Да будь ты проклят, нелюбимый!
Ведь мною ты навек любим
Над нами зло судьба смеется -
В отместку нервы теребя,
Душа от мук любовных рвется,
И погибает - не любя
Они всегда незримо рядом -
Но каждый день воюют вновь,
Разделены огнем и ядом,
Любовь, и наша "не любовь"
От бед молитвами хранимый -
Ты точно так же ищешь рай,
Да будь ты счастлив, нелюбимый!
Живи, дыши, не умирай
И может статься, в край далекий -
Мы улетим, как пара птиц,
Где свод небесный, синеокий,
Мы силой чувств повергнем ниц
Из двух сердец мы мир единый -
Своим дыханием творим...
А где-то, бродит нелюбимый,
Кто мною как никем любим...
Свечи на концах бечевки вспыхнули зеленоватыми огоньками, воздух вне круга уплотнился. Княжна певуче произнесла еще одну фразу на языке Древних рас, и Арьята увидела множество нечетких теней, спешащих к проходу в круг. Все они перешептывались, толкались и норовили первыми достичь врат. И только один силуэт держался особняком: высокая полупрозрачная фигура молодого мужчины с длинными волосами, белесым маревом расплескавшимися за плечами.
- Ох, - шокировано пискнула ведьмочка, - хорошо хоть Анна предупредила меня на счет одежды...
Фигура приблизилась и застыла на границе врат. Арьята внутренне напряглась, растягивая в пальцах сеть Миркла и готовая в любой момент ее активировать.
- Lire t"e eska, ma dae, eneshi te sarient... aelle ne mea... - звала Анна.
- Моя жизнь и моя смерть... сделай шаг вперед... - машинально перевела Арьята последнюю фразу княжны Ди Таэ.
Чародейка протянула руку в сторону полупрозрачной фигуры, и та шагнула ей навстречу. Сфера полыхнула белым, и стеклянные лепестки сомкнулись в единое целое, только теперь внутри нее неярко светилась серебристая звездочка живой человеческой души.
Души за кругом забеспокоились. Ведьмочка, мгновенно впитав сеть Миркла обратно в пальцы, накинула защитный купол, отделяя себя и Анну от беснующихся духов. Свечи полыхнули и погасли. Воздух пошел волнами, отхлынув от купола. По кладбищу пронесся резкий порыв ветра - похожий на разочарованный стон, и все стихло. Княжна безвольно привалилась к ногам ученицы. Арьята, склонившись над ней, влила в чародейку остатки зелья из флакона. Та жадно глотала льющуюся в горло жидкость.
- Все нормально? - забеспокоилась ведьмочка, поддерживая чародейку за плечи.
- Угу, просто шикарно, - слабо откликнулась княжна. - Меня качает, как лодку в шторм. Зажги пульсар. У меня сил вообще не осталось. Я теперь до утра восстанавливаться буду.
Арьята щелкнула пальцами, и в воздухе повис светящийся оранжевый шарик.
- Но оно ведь того стоило? - неуверенно спросила девчонка.
- Стоило, Арьята, очень надеюсь, что стоило... - ответила княжна, убирая в сумку флаконы, свечи и сферу.