Король Арцисс сидел на поджаром вороном коне, своим высоким стройным телом согревая прочное седло из черного дуба, которое два года назад собственноручно вырезал для него бывший друг - король людей Джоэл, носящий прозвище Гордый. Арцисс смотрел на юг...
На эти серые с серебром песчаные тучи, плотным строем шедшие по сумрачному лаганахарскому небу. Сгущающуюся над его головой темноту сопровождал странный гул - смутно похожий на чей-то Голос, то неразборчиво выпевающий (или скорее выкрикивающий) некую воинственную, пафосно-бравурную мелодию, а то - гортанно лепечущий нежные, слабые звуки, напоминающие куплеты колыбельной песни.
Эльф еще никогда не видел и не слышал ничего подобного. Громоздясь в вышине, тучи закрывали собой всю обозримую линию небосклона, образуя непрерывную волнистую цепь. И они вовсе не были грязными, дождевыми или случайными. О нет, они имели именно этот необычный цвет - серый с серебром, схожий с пеплом погребального костра. Арцисс недоуменно нахмурился: "По кому горят такие костры?" Но ответа он не знал... Грохочущий грозовой фронт казался темным, как погреб в полночь. В абсолютной черноте, где-то в глубине небесного провала, разрывая тучи на части, сверкали ветвистые фиолетовые молнии. Воздух стал густым... Густым от запахов пыли и грязи, сухих прелых листьев и так и не пролившегося дождя. Пришла весна, но увы - посевы ржи и пшеницы не взошли. Ни один росток не решился пробиться сквозь мертвую землю, залитою кровью и опустошенную губительной, братоубийственной войной. Арцисс скорбно поерзал в седле, вспоминая недавние беззаботные времена. Тогда они с Джоэлом еще не были врагами, тогда они назывались братьями...
А тучи все плыли и плыли по небу, пугая и вместе с тем - завораживая своей страшной, противоестественной красотой. Они казались такими же серыми- как дым от лесного пожара, хотя дым от пожара никогда не поднимался так высоко в небо. А как понимать серебряные тучи? Они настойчиво выпирали между серыми, словно начищенная сталь сквозь покрывший ее нагар. И от веяло чуждой, непонятной, неодолимой магией...
Внимательно оглядев выбранный им пригорок, эльф сердито поскреб подбородок, ибо его окружали только редкие прогалины - стыдливо просвечивающие между холмиками едва начавшего таять снега, редкие клочки травы и одиночные чахлые кусты. Деревьев тут уже не осталось, ибо они высохли все до единого - не сумев пережить прошедшую морозную зиму. Что до травы... Что ж, трава тоже оставалась прошлогодней. Из свежей не взошло ни травинки.
Арцисса ошарашил первый удар грома, интуитивно им ожидаемый, но все-таки - ставший слишком внезапным. Чистый, резкий, словно невероятного масштаба удар металла о металл. От грома задребезжали бляхи на упряжи его скакуна, мелко затряслись жалкие кустики, заломило судорожно сжатые челюсти - казалось, он потряс эльфа до самых костей. Король нервно дернул удила, вынуждая верного скакуна сделать несколько коротких шагов. Этот громовой удар раскатился где-то рядом - возможно, над крышами Блентайра - его прекрасной столицы. Арциссу немедленно захотелось поехать туда, чтобы проверить возможный ущерб. Удар молнии может убить человека, или прогнать с земель, спалив его дом. Здесь, в Лаганахаре, очень многое может заменить трут - сухая трава, дранка, и даже семена.
Но тучи были еще далеко, а значит, молния не могла ударить в его владениях. Серые и серебряные тучи накатывались и кипели, беспрестанно подпитывая и пожирая друг друга. Чего они хотели? Но он не знал ответа и на этот вопрос...
Король закрыл глаза, успокаиваясь, и глубоко вздохнул, пытаясь выровнять жутко частивший пульс. Неужели ему показалось? Неужели он съезжает с катушек, как постоянно пророчит эта безумная кликуша Сильвана? Король с заметным усилием вновь овладел своими эмоциями и открыл глаза.
И вдруг треклятые тучи оказались рядом - прямо над его головой. Все это выглядело так, будто они неожиданно подкатились вперед, решив нанести стремительный удар прямо сейчас, пока он отвел взгляд. Теперь они безраздельно господствовали в небе, уносясь вдаль во всех мыслимых и немыслимых направлениях, массивные и подавляющие. Эльф почти физически чувствовал, как их вес сдавливает окружающую атмосферу. Он с отвращением вдохнул неожиданно тяжелый от влаги воздух, а на его лбу выступил пот ужаса и удушья.
Облака вспенивались; насыщенно-серые и серебристые тучи сотрясались от белых, идущих изнутри вспышек. Внезапно они закипели и хлынули вниз прямо на него, словно воронка смерча. Он вскрикнул, подняв руку, будто пытаясь заслониться от невыносимо яркого света. Эта чернота... Эта бесконечная, удушающая чернота и смерть. Она поглотит его - он это знал...
Но неожиданно тучи исчезли...
Арцисс жалобно застонал, пальцами потирая невыносимо гудящие виски. Он не заметил, как выпустил удила, позволяя скакуну идти туда, куда он сам пожелает. Король медлил с принятием решения, глядя в чистое синее небо и осознав, что испугался пустоты.
Тучи снова собрались на горизонте, но теперь уже довольно далеко, лигах в сорока отсюда. Они тихонько громыхали, как бы напоминая - мы здесь, мы еще вернемся. О чем они предупреждали? Но Арцисс не находил ответа и на этот вопрос...
Трясущейся от расстройства рукой он подобрал поводья и внезапно обнаружил, что его сильная кисть, загоревшая за годы, проведенные на солнце - покрылась сеткой старческих морщин. А ведь их там не было еще каких-то пару тройку дней назад... Морщины на руке вечно молодого, бессмертного Перворожденного?... Что за глупость?!
"Это тебе показалось, Арцисс, - ободряюще сказал он себе, не желая поверить в очевидное. - Просто померещилось по причине усталости, недосыпания и волнений. Ты медленно съезжаешь с катушек, выражаясь словами Сильваны, это ясно как день!".
Шум, донесшийся до уха Арцисса, резко вырвал его из плена горестных размышлений, грубо возвращая обратно, на безжизненную землю. Мимо холма тащился тяжело груженый фургон, запряженный парой изрядно отощавших волов. Король мгновенно узнал и этот зеленый полотняный верх оной нехитрой фуры, и сильно полинялый герб - красующийся на боку фургона, принадлежащего Туррану - лучшему кузнецу королевства. Очевидно, на сей раз во вместительном фургоне ехала вся его семья, забрав с собой все, что можно было вывезти со двора. Судя по всему, они переезжают. Но куда? Может, к родственникам? Они с Турраном давненько не садились за партию в камни, уже... Да, уже целых девять недель... В последнее время выдалось не слишком-то много свободного времени, пригодного для того, чтобы ходить в гости - ведь пришла весна, и нужно сеять. Кому-то понадобится чинить плуги и точить косы... Кто же займется всеми этими наиважнейшими делами, если кузница Туррана опустеет?
Пока Турран пристраивал фургон рядом с холмом, король снял шлем и постарался придать своему лицу предельно беззаботное выражение, при этом прекрасно осознавая - его улыбка смахивает скорее на оскал, а ввалившиеся от недосыпания глаза горят черным траурным огнем. Худощавый, белокожий и пепельноволосый кузнец передал поводья дочери и спрыгнул с фургона, подняв облако пыли, когда его ноги коснулись мертвой земли. А за его спиной по-прежнему зрела далекая гроза...
Кузнец низко уважительно поклонился, а затем подошел ближе к своему королю и закадычному другу детства. Он выглядел растерянным. Арцисс открыл было рот, чтобы его поприветствовать, но Турран заговорил первым.
- Я закопал мою лучшую наковальню на грядке, там - где Галалиэль когда-то выращивала клубнику, - извиняющимся тоном, промямлил высокий кузнец. - Ты ведь помнишь, где это? Там же я спрятал и мои лучшие инструменты. Не хочу нагружать волов подобной тяжестью, они итак едва ноги таскают от голодухи... Инструменты обильно смазаны сурковым салом и лежат в моем дубовом сундуке. Я перевязал его куском шелка, чтобы дерево не промокло. Это на какое-то время должно уберечь инструменты от ржавчины.
Король с усилием закрыл непроизвольно раскрывшийся рот, чуть не прикусив себе язык. Уж если кузнец спрятал свою любимую наковальню... Это значит, что в ближайшее время он возвращаться не собирается.
- Дружище, что...
- Если я не вернусь, - Турран отвернулся, посмотрев на север, - ты откопаешь мои вещи и проследишь, чтобы о них позаботились? Продай их, Арцисс, или подари кому-нибудь, кто знает в этом толк. Я не хочу, чтобы кто ни попадя бил по моей певучей наковальне. Ты ведь знаешь, я собирал эти инструменты почти двадцать лет.
- Турран! - не веря собственным ушам, пробормотал король. - Куда ты собрался?
Кузнец вновь повернулся к нему, положив руку на луку драгоценного седла, взгляд его серых глаз был серьезным, впиваясь прямо в изумрудно-зеленые королевские очи.
- Надвигается буря, - пояснил он. - Так что я решил - надо ехать на север.
- Буря? - наигранно удивился король. - Ты имеешь в виду ту, что маячит на горизонте? Верно, друг, она выглядит плохо. Да забери меня Тьма, она выглядит просто ужасно! Но какой смысл от нее бежать? Мы и раньше видели страшные бури...
- Видели, но не такую, сир, - печально вздохнул кузнец. - Эта буря не из тех, что можно пересидеть, ибо в нее вплетена древняя магия...
- Это ты о чем говоришь, Турран? - не понял, а вернее - не захотел понять Арцисс.
Прежде чем тот успел ответить, его из фургона окликнула Галалиэль:
- Ты напомнил его величеству про котлы?
- Ах, да, я едва не забыл, - чуть улыбнулся Турран, снисходя до малозначительных женских хлопот. - Моя жена до блеска начистила те луженые медью котлы, которые так нравятся твоему важному придворному повару. Если он все-таки захочет их забрать, то запомни - они стоят в кухне на столе, - произнеся это, Турран прощально кивнул Арциссу и побрел обратно к фургону, сгорбившись и тяжело припадая на правую ногу.
Король сидел в каком-то оцепенении. Его друг Турран всегда славился непреклонной прямолинейностью: он никогда не обременял себя подбором более мягких, щадящих собеседника слов - предпочитая в лоб высказать все то, что накипело у него на душе, а потом хладнокровно пойти дальше. Это стало, пожалуй, главнейшим качеством из всех тех, что нравились в нем королю. Но сегодня кузнец превзошел самого себя, ведь он только что напролом промчался сквозь разговор, уподобившись валуну - летящему сквозь отару овец, пугая всех до единой. И королю внезапно стало страшно, жутко страшно...
Уже дойдя до фургона, кузнец вдруг обернулся и надрывно закричал умоляющим голосом:
- Уходи отсюда, друг! И забирай с собой весь свой двор, ибо там тебе понадобится каждый. Каждый! Потому что проклятые салладэ идут на нас... - он заботливо посмотрел прямо на своего короля. - Запомни, они не остановятся, ибо им нужны наш Блентайр, наша Эврелика и наша кровь...
Арцисс обескуражено моргнул. Он уже перестал задавать себе безответные вопросы, но никак не мог прогнать их из головы. Они сбились в его мозгу, как глупое стадо, пытающееся гуртом прорваться наружу через единственные ворота - топчущее и давящее друг друга...
- Бери с собой весь скот, друг мой, - убедительно добавил Турран. - В случае крайней нужды вы его съедите, ты сам, или твои приближенные - и еще тебе понадобится молоко для детей. А если нет, то встретишь людей, у которых можно что-то обменять на говядину или баранину. Еды будет мало - все портится, а зимние запасы истощаются. Бери все, что есть. Сушеные бобы, овес, мед и фрукты - все.
Король бессильно покачнулся и оперся о шею коня. Он чувствовал себя слабым и разбитым. Наконец он выдавил из себя единственный вопрос:
- Зачем и за что?
Турран помедлил, затем опять отошел от фургона и задушевно погладил шагреневый сапог своего повелителя, поставленный в золотое стремя.
- Прости меня за то, что наша последняя встреча произошла так внезапно. Я... Ты же помнишь, Арцисс, как у меня обстоят дела с разговорами. Я не понимаю, что это за буря - но я знаю, что она означает. Я никогда не брал в руки меча, но моему отцу довелось сражаться - в Лиднейских болотах, а еще - за мрамор из Дурбана, пошедший на постройку Блентайра. Я все-таки унаследовал от него кое-что нужное, а именно - безошибочное предчувствие приближающейся беды, и потому утверждаю - эта буря означает, что наступает наш конец. Когда она явится, мы должны быть уже там - в безопасном месте, подальше отсюда...
Но вместо ответа король лишь болезненно вскрикнул и схватил кузнеца за плечо:
- Друг, что ты делаешь, ты меня предаешь?
Турран мягко столкнул его руку и отвернулся.
- Мы отправляемся на север. Грядет буря, и нам нужно ехать на север...
- Ты собираешься сбежать на север из-за какой-то бури? Но это же сущее безумие!
Турран смотрел на него с жалостью и восхищением, впечатленный воистину королевским упрямством своего друга. А вдали снова загрохотал гром...
"Кузнец прав! - скорбно размышлял Арцисс. - Посевы... небо... еда портится без видимой на то причины", - даже до разговора с Турраном, король уже осознал всю безнадежность и шаткость их нынешнего положения. Глубоко внутри своей израненной, раздираемой противоречивыми предчувствиями души он знал, что эта буря не пронесется над его головой и не исчезнет попусту. С ней придется сражаться... Что ж, он готов к битве! Он не отступит даже в том случае, если ему предстоит в ней погибнуть!
А Голос темноты ликующе взвыл, словно подслушав эти невысказанные мысли, и тот час же рассыпался мелким, злорадным хохотом...
Я сделала несколько судорожных движений руками, словно пловец - пытающийся всплыть на поверхность засосавшего его водоворота, и пришла с себя. Откинула со лба мокрую от испарины прядь волос и сердито посмотрела на Джайлза, ведь это он всего лишь миг назад интенсивно шлепал меня по щекам, заставляя оторваться от сознания короля Арцисса! И следовало признать, что усилия молодого чародея увенчались абсолютным успехом... Тьма его забери, потому как он вытащил меня из прошлого, выдернул из чужого сознания на самом интересном месте моего волшебного видения!
- Безобразие, - обвиняюще пробурчала я, сверля мага раздраженным взглядом, - вот уж точно: сам не ам и другим не дам...
- Прости меня, Йона! - взахлеб затараторил чародей, пытаясь хоть немного загладить свою вину. Но я до смерти за тебя испугался, ведь ты лежала без движения и почти не дышала, бледная как полотно...
- Она просто впала в транс, - наставительно пояснил Иоганн, заботливо прощупывая мой пульс. - Но кажется, теперь она в пришла в норму. Малышка, тебя не тошнит, голова не кружится?
Я отрицательно помотала локонами:
- Нет. Но мое видение казалось таким реальным, таким отчетливым и осязаемым!
- И кого ты видела? - оживился Джайлз, просительно теребя меня за рукав рубашки. - Ты сумела что-нибудь разузнать про слезы Эврелики?
- Нет, - снова сказала я. - Но я ощутила себя королем Арциссом, и разговаривала с каким-то его другом, кузнецом по имени Турран...
- Ах, - чародей восхищенно закатил глаза. - Значит, это действительно были они: король Арцисс-Искупитель и Турран - Певучая наковальня!..
- Странные у них прозвища, - иронично хмыкнула я, недоуменно пожимая плечами. - И звучат - совсем не по-людски...
- Верно подмечено, - тонко улыбнулся старый портной. - Эльфы обожали давать друг другу меткие, подчас язвительные прозвища, досконально отображающие особенности характера каждого живого существа. Так короля людей - Джоэла, они прозвали Гордым, а сестру короля Адсхорна - Эврелику, Прекрасной...
- Именно этот кузнец, входивший в клан Полуденных, и выковал впоследствии серебряный Непотопляемый челн, отвозивший тело мертвого короля к месту его подводного успокоения, а еще он создал те самые клинки..., - тут Джайлз осекся, уловив предостерегающий взгляд Иоганна, обозначающий: "Не спеши выдавать все главные секреты!"
- А нашего Джайлза они бы уж точно назвали Болтливым! - весело рассмеялась я, заметив их красноречивое переглядывание и стремясь замять возникшую неловкость. - Интересно, какого прозвища удостоилась бы я?
- Никакого, - обиженный чародей звучно щелкнул меня по носу. - Ты просто маленькая девочка, и никакие особые приметы у тебя еще не выросли!.. - он с ироническим намеком слегка приподнял рубашку у себя на груди, подсказывая - что именно у меня еще не выросло...
- А крылья? - я возмущенно надула губы, невольно вспоминая те гадкие, так ничем и не помогшие мне капустные кочаны. - Ну и вредина же ты, Джайлз...
В углу комнаты тихонько хихикал Иоганн, наблюдая за нашей шуточной перепалкой.
- Я почти ничего не поняла из мыслей Арцисса, - смущенно пояснила я, чувствуя себя настоящей дурой. - Он смотрел на грозовое небо и в основном думал лишь о его красоте...
- Весьма похоже на эльфов, - согласно кивнул портной. - Они всегда питали склонность к излишней метафоричности и насыщали свою речь чрезвычайно пышными эпитетами и описаниями. Романтики, - в его голосе прозвучала явная нотка смешанной с восторгом зависти. - Последние романтики нашего умирающего мира...
- Поэтому они и проиграли в этой войне? - нерешительно предположила я.
- Нет, - старый портной смущенно кашлянул, - все произошло куда прозаичнее. Эльфы намного превосходили людей во всем: в уме, красоте, магическом таланте и воинской доблести. Но битва у Аррандейского моста стала неожиданностью для всех, ведь именно в ней люди сумели разгромить объединенное войско двух эльфийских кланов и повернуть вспять ход войны. Наши чародеи объяснили свою победу своевременной помощью богини Банрах, но полагаю - там не обошлось без чего-то посерьезнее... Я слышал путанные разговоры о предательстве и подлом сговоре, но увы - подробности сего мне не ведомы. Все-таки, - он, будто извиняясь, торопливо прижмурил глаза, из которых стекали две струйки слез, - с той поры минуло уже более двух веков...
"Вот Тьма!" - мысленно ругнулась я, давая себе зарок обязательно разобраться в тех древних событиях.
- Арцисс видел надвигающуюся с юга бурю, а кузнец Турран упоминал о битве в Лиднейских болотах, а еще - о мраморе из Дурбана, пошедшим на постройку Блентайра...
- И то и другое - общеизвестные факты, - пояснил Иоганн. - Эльфийское воинство некогда успешно уничтожило всех гигантских змей, населявших Лиднейское болото, и привезло в столицу народ ниуэ - освобожденный из плена этих тварей, ставший вскоре их верными союзниками. А страшный Дурбанский карьер, охраняемый огнедышащими драконами - дал им тот чудесный мрамор, из коего и были возведены стены Блентайра.
- Ниуэ? - потрясенно ахнула я. - Я читала о них в книге Преданий. И так же о том, что после исхода эльфов наши чародей прокляли народ ниуэ и полностью его истребили. А Братья в обители богини неоднократно говорили нам, что дескать все это сказки, и никаких ниуэ просто не могло существовать в нашем мире!..
- Сказки тоже на чем-то основываются! - многозначительно хмыкнул Джайлз, улыбаясь настолько непонятно, что я так и не смогла придти к какому-то определенному выводу о правдивости или ложности легенд, повествующих о народе ниуэ.
- А почему короля Арцисса прозвали Искупителем? - на моем языке вертелся еще добрый десяток невысказанных вопросов, уподобившихся острым иглам, кои непременно требовалось из него извлечь, но внезапно нашу беседу нарушили семь размеренных колокольных ударов, гулко плывущих над городом.
- Семь вечера, - встрепенулся Джайлз, и я заметила, что он испытал огромное облегчение, избавившись от необходимости немедленно отвечать на мои вопросы. - Как бы нам не опоздать в Звездную башню!
Я мысленно саркастично хмыкнула и приказала себе более не приставать к Джайлзу с вопросами, ибо моя неумеренная любознательность могла весьма пагубно сказаться на нашей едва зародившейся дружбе. Ведь мало кто станет уважать глупых девчонок, усиленно сующих нос не в свои дела, а тем паче - всесильные чародеи...
- Правильно, - в тон ему, наигранно засуетился старый портной, - вам нужно спешить, а между тем малышка Йона так и не выбрала себе платье...
- Выбрала! - я проказливо хмыкнула, предвкушая, в какую несусветную панику их обоих вгонит сейчас мой неожиданный выбор. - На свой вкус, конечно же...
- Черное с золотым! - обрадовано предположил старый портной. - Оно замечательно подходит к твоим локонам...
- Не-а! - категорично отказалась я.
- Голубое! - тоном абсолютно уверенного в себе профессионала непреклонно заявил Джайлз, указывая на изысканный кружевной наряд. - Подобного нет даже у нашей королевы.
- Нет! - небрежно отмахнулась я.
- Белое!
- Вишневое! - предложения сыпались на меня словно из рога изобилия. Наконец мои наставники выдохлись и недоуменно замолчали.
- Мы перебрали все, - вымолвил расстроенный старик. - Больше у меня ничего нет. Неужели тебе не понравилось ни одно мое творение? Все эти наряды пошиты для двора и оцениваются на вес золота...
- Маэстро, ваши произведения великолепны, - я учтиво склонила голову, вызвав прилив польщенного румянца к впалым щекам великого мастера, - я их попросту не достойна. Я хочу надеть платье погибшего короля...
- Невозможно! - оторопело выдохнул чародей, глядя на меня так, будто видел перед собой дух или привидение. - В Блентайре запрещено ношение эльфийской одежды!
- А у нас много чего запрещено! - я дразняще подергала себе за свое остроконечное ухо. - Точно так же у нас запрещено быть эльфом, к тому же - крылатым...
- Но эта одежда тебе слишком велика! - попытался урезонить меня Иоганн. - Она рассчитана на высокого мужчину мощного телосложения...
- А вот это мы разом поправим! - хулиганисто рассмеялась я, бормоча выученное заклинание, вынимая из кармана пузырек с волшебной жидкостью и брызгая ею на одежду покойного короля...
- Мда! - только и смог вымолвить шокированный моим поступком портной. - Джайлз, это ты ее научил своим колдовским шуточкам, на нашу голову...
- Ученье, как известно - свет! - виновато пожал плечами чародей.
- А не ученье - Тьма! - справедливо закончила я. - Так что...
Уменьшенный заклинанием наряд пришелся мне точно впору. Я натянула черные кожаные штаны, к коим прилагались шагреневые сапоги, оканчивающиеся удобными раструбами чуть выше моих колен. Странно, но в этой непритязательной на первый взгляд одежде, мои ноги уже не казались чрезмерно тощими, я выглядели длинными и стройными. Я застегнула пуговицы серой шелковой рубашки, на спине снабженной хитроумно скроенным карманом, в который убирались компактно сложенные крылья, а поверх нее я надела черный камзол, расшитый загадочными узорами. Мою голову закрыл капюшон их тончайшей замши, с прикрепленной к нему короткой, доходящей до пояса пелериной - полностью замаскировавшей мой псевдогорб. Все же, эльфы знали толк в нарядах.
- Поразительно! - Иоганн умиленно всплеснул руками, любуясь совершенно преображенной мной. - Сейчас ты похожа на молодого титулованного сьерра, сына какого-нибудь князя, а возможно - даже короля! - он заботливо поправил складки моей пелерины. - Готов поспорить, что никто и не догадается о скрытых под ней крыльях, а так же - не увидит твои уши... Лучшего наряда для тебя и пожелать невозможно!
Но вместо ответа я прижала ладонь к небольшой прорехе, расположенной как раз напротив моего сердца. То был след от клинка, пробившего сердце великого эльфийского короля. И края разрезанной сталью ткани еще несли на себе капли его крови, огнем жгущей мои пальцы...
"Поговори со мной, Арцисс!" - мысленно позвала я, пытаясь установить связь с отлетевшей в иной мир душой. Но мертвый король молчал...
- Идем же, Йона! - Джайлз цепко ухватил меня за руку и, действуя в своей привычной манере, настырно потянул за собой. - Нас ждут в Звездной башне!
Очутившись в непосредственной близости от Звездной башни, Джайлз замедлил шаг, порылся в складках своего плаща и извлек маленький серебряный свисток, висящий на тонкой цепочке, обмотанной вокруг шеи мага. Он приложил инструмент к губам и свистнул, но звук получился настолько тихим, что я едва сумела его расслышать, до чрезвычайности напрягая слух.
- Что ты делаешь? - я ничуть не забыла о том, что еще совсем недавно давала себе зарок больше не донимать чародея расспросами, но любопытство оказалось сильнее меня.
- Даю знать о нашем прибытии, - нехотя признался волшебник, бережно пряча свисток обратно под одежду. - Я кажусь тебе излишне скрытным, да? Но, поверь, это всего лишь привычка, перенятая у старших коллег по Гильдии. И она означает: береги свои знания, ведь других у тебя может и не быть. Понимаешь?
- А как же вы тогда учитесь? - я торопливо стучала каблуками рядом с чародеем, примериваясь к его размашистой походке и стараясь не пропустить ни единого слова.
- Глава Гильдии расскажет тебе о нашей специфической системе обучения, но лишь тогда, когда наступит нужное время, - Джайлз кивнул с намеренно подчеркнутой чопорностью, и я тут же поняла - он не имеет права предложить мне что-то иное. - Йона, мы скоро окажемся в Звездной башне, и там ты сможешь увидеть много нового и необычного, а я - немного отдохнуть от твоих расспросов...
После этой безобидной шутки мы слаженно рассмеялись, понимая - между нами возникла взаимная симпатия, способная положить начало самой крепкой и искренней дружбе. Следуя по пятам за чародеем и поднимаясь на холм, я попыталась немного пофантазировать и вообразить Главу Гильдии, впечатленная последними словами Джайлза, а особенно - нотками уважения, появившимися в его голосе при упоминании верховного патриарха их общины. Полагаю, Главой непременно должен быть импозантный мужчина в летах, всеми чтимый и пользующийся беспрекословным авторитетом, самый мудрый и добрый в городе. Последний фактор казался мне особенно важным и значимым, ведь все хорошее в человеке видно сразу, ибо оно лежит на поверхности. А вот если ты хочешь увидеть истинное лицо человека, то нужно искать в нем нечто потаенное и плохое, обычно - ювелирно замаскированное и заныканное весьма глубоко. А еще Брат Флавиан утверждал, что верить нельзя никому!.. Вспомнив недавние наставления оного толкового монаха (весьма неплохо разбирающегося в людях), навечно запавшие мне в душу - я опечалилась. Интересно, почему это столь неподобающие сомнения и опасения пришли в мою голову именно при размышлении о личности неведомого Главы Гильдии чародеев? Я сердито потерла лоб, отгоняя нехорошее предчувствие, и попробовала вновь сосредоточиться на своей приманчивой фантазии. Итак, на чем же я там остановилась? Ах, да: звезды на его мантии должны иметь большие размеры, а вышиты они золотом... Нет, лучше жемчугом и алмазами! Глава Гильдии чародеев просто обязан выделяться высоким ростом и завидной статью, а его длинная черная борода красивыми волнами спускается на грудь... На это месте я вдруг запнулась. Отчасти из-за того, что уже не так сильно доверяла своему воображению (потерпев сокрушительное фиаско с Джайлзом - лишь весьма отдаленно похожим на чародея внешне), но в основном потому, что мы подошли к подножию величественной Звездной башни и постучались в створку крепко запертых ворот ...
Звездная Башня, вполне заслуженно считалась самым высоким сооружением в городе - превосходящем, пожалуй, даже беломраморный королевский дворец, и являясь местом постоянного проживания всех наиболее уважаемых чародеев нашего королевства. Точно так же как и они - здесь некогда, много лет назад, властвовали ныне опальные эльфийские маги, хотя их человеческие приемники страсть как не любили упоминаний о своих знаменитых предшественниках, значительно уступая им в уровне мастерства. В книге Преданий рассказывалось о том, что нынешнюю Гильдию Чародеев основала великая волшебница Сильвана, родная сестра короля Джоэла Гордого. И якобы именно она являлась самой талантливой, самой перспективной ученицей эльфийских магов, сумев перенять (или украсть) немалую часть их секретов. На мой взгляд, летописи уж как-то слишком слащаво и излишне многословно воспевали деяния Сильваны, пафосно именуя ее спасительницей королевства, сумевшей избавить Лаганахар от ига ненавистного Полуночного клана. Хотя, откровенно говоря - теперь я уже не очень-то торопилась поверить в правдивость наших легенд, помня о явной неприязни, питаемой королем Арциссом по отношению к магичке Сильване. Вот только на чем основывалась эта неприязнь? Боюсь, что сию запутанную головоломку - составленную из смешанной с хвастовством выдумки, мне тоже предстоит разгадывать весьма длительное время - продвигаясь задом-наперед, от конца к началу, постепенно докапываясь до истины...
Кроме не вызывающей ни малейшего сомнения исторической и архитектурной ценности, отобранная у эльфов башне располагала крупнейшей во всей округе библиотекой, всевозможными лабораториями и хранилищами артефактов, а так же изредка служила местом проведения общего собрания старейшин всех Гильдий. И вот теперь, сегодня, я впервые в жизни вступала в этот таинственный оплот верховной власти Блентайра, еще вчера казавшийся мне абсолютно недостижимым и недоступным. Запрокинув голову, я восхищенно рассматривала ровные и гладкие, будто стекло стены Звездной башни, сложенные из одинаковых квадратов серого мрамора. Каждую плитку украшало серебристое изображение шестиконечной звезды, и поэтому издалека оное мощное строение выглядело стройной, уходящей в небо колонной - окутанной вуалью из морозной изморози. От башни так и веяло холодом, высокомерием и вопиющим безразличием к простым людишкам, униженно ползающим у ее основания. Мне стало не по себе, и я плотнее запахнула края своей пелерины. Ой, что-то мне не вериться в сомнительную байку, будто это эльфы превратили свое сосредоточие мудрости в настоящее каменное чудовище - настолько чужеродное и презрительное ко всему земному. Нет, тут явно что-то не так!.. Полагаю, произошедшая с башней отвратительная метаморфоза - творение отнюдь не эльфийских, а куда более неумелых человеческих рук.
Но, похоже, Джайлз совсем не замечал владеющих мною колебаний. Во всяком случае, едва войдя во внутренний двор башни, он тут же обрел свою прежнюю жизнерадостность и начал поочередно, но бурно размахивать всеми четырьмя конечностями, указывая по сторонам, да пространно рассказывая мне об устройстве магических чертогов его гильдии.
- Библиотека занимает самый последний, двадцатый этаж, но между ней и крышей размещается много всяческих хитроумных приспособлений, спасающих нас от жары и холода, - мы вступили в просторный светлый холл и начали подниматься по пологой винтовой лестнице, застланной богатыми коврами. - На первом этаже находятся трапезная и поварня, над ними - лаборатории и лектории, выше - церемониальные залы, общежитие учеников, личные покои старейшин, жилые комнаты Главы, а еще - прочие хозяйственные помещения...
- А где же двери? - я только сейчас поняла, что переступив порог башни, пока еще не увидела ни одной вещи - хотя бы отдаленно смахивающей на дверь.
- Ими служат эти зеркала, - молодой чародей указал на серебристые плоскости в рамах, расположенные вдоль всей лестницы. - Признаюсь сразу, каждое зеркало представляет собой обычную иллюзию и учит нас доверять не зрению, а разуму. Кстати, некоторые из них открываются словом, другие - особенно личные спальни, магическим пассом или особым ключом. В общем, каждый придумывает свой прием - кому что в голову взбредет...
"Зеркала? - я пораженно всматривалась в бесконечное разнообразие форм и размеров рам, выполняющих функцию импровизированных дверей. - Кто придумал столь нелепую и вместе с тем, зловещую двусмысленность? Разве не принято считать у нас в Лаганахаре, что зеркало отражает не только бренное человеческое тело, но и его бессмертную душу?.."
- Эти зеркала-двери создали наши чародеи? - осторожно, тщательно подбирая слова, спросила я.
- Нет, - Джайлз недовольно поморщился. - В башне вообще много чего разного происходит, непонятного, а порой - даже зловещего. Сплетничают, будто при эльфах все двери имели обычный вид и превратились в зеркала сразу же после их ухода!..
"Странно, - еще сильнее задумалась я, с опаской поглядывая на тускло отблескивающие поверхности, напоминающие бездонные речные омуты. - Ни один находящийся в здравом уме человек не повесит в своем доме такую треклятую пропасть зеркал. Они запросто способны вытянуть душу. А еще я слышала, что смотреться в зеркало во время еды, нельзя - счастье проешь, при питье - пропьешь, спать рядом с ним - проспишь. А в отхожем месте зеркало и подавно лучше не вешать... - я иронично хмыкнула. - Нет, эти зеркала явно что-то обозначают!"
Над одной из лестничных арок я увидела вырубленную в мраморе рамку, содержащую короткую фразу на всеобщем лаганахарском языке.
"Верить в это - опасно, не верить - глупо!" - гласила непостижимая надпись. И я снова озадачилась, не сумев распознать ее смысл...
Мы уже преодолели добрую половину этажей, и у меня потихоньку начинали ныть голени - сказывалось напряжение последних суток и этот непрерывный подъем по ступеням, казалось - не имевшим ни конца, ни края.
- Ну вот, мы и пришли! - Джайлз прислонил висевшую у него на груди хрустальную звезду к голове изображенной на гобелене мантикоры. Гобелен дернулся и сам собой утянулся вверх, открывая моему взору небольшой узкий коридор, с противоположной стороны которого струился свет и доносилась негромкая, мелодичная музыка. Я сделала пару опасливых шажков и внезапно поняла, что молодой маг не собирается последовать моему примеру.
- Джайлз? - я умоляюще протянула к нему руку, ожидая поддержки и ободрения. - Ты меня бросаешь?
- О, да, - чародей преувеличенно сурово погрозил мне пальцем, - и я немного этому рад. Дети - прекраснейшие цветы жизни, конечно, но и на них иногда случается аллергия!
Я хотела обидеться, но заглянула в смеющиеся глаза мага и вовремя поняла - мой неисправимый балагур снова шутит.
- Это был воистину светлый день, мечтающий эльф! - волшебник улыбался, напуская на себя важно-официальный вид. - Иди вперед и ничего не бойся, ибо для чародеев Звездной башни каждый гость священен и дорог.
- Спасибо, - скованно прошептала я, потому что мои губы онемели от волнения.
- И тебе, Йона! - гобелен начал разворачиваться обратно, скрывая от меня фигуру замершего в коридоре Джайлза. - Иди и ничего не бойся, - повторно прозвучало его напутствие.
Мне не осталось ничего другого, как воспользоваться данным им советом. Я шла вперед, но увы - ничего не бояться у меня как-то не получалось. В моем мятущемся воображении высокий белобородый Глава Гильдии успел принять суровый и даже гневный облик, его глаза метали молнии, а с пальцев сыпались искры. Мне снова стало холодно... Я зябко обняла себя за плечи и решительно шагнула в раму высокого, красивого зеркала... Я так надеялась на встречу с чем-то особенным, хорошим и благородным, но недремлющая интуиция подсказывала: "Не верь в выдумки, ибо жить - тяжело. А жить хорошо - тяжелее во сто крат!"
Стоило мне вступить в расстилающуюся передо мной комнату, как ковер под ногами начал сверкать радужными бликами - слепя глаза, от чего я перестала дрожать и была вынуждена поднять голову, чтобы пристальнее взглянуть на то место, в котором очутилась.
Личные покои Главы Гильдии чародеев оказался небольшой полукруглой комнатой с неправдоподобно высоким потолком и широченным окном по всю стену, которое сейчас занавешивала тяжелая штора цвета розоватого рассветного неба. Свод помещения, имеющий темно-синий оттенок, усеивали десятки золотых звезд, ничем не отличимых от настоящих. Позади меня, по обе стороны от входа, стояли резные стеллажи с фолиантами - защищенными хрустальными створками, а в углу весело трещал камин, над которым я с изумлением увидела два зеркала, составленные так - что они образовывали острый, какой-то неправильный угол. Не знаю намеренно или случайно это получилось, но смотрящийся в него человек не мог, при всем своем желании, увидеть себя в обоих зеркалах сразу как-то иначе, чем с неравномерно разделенным надвое лицом. И в оном парадоксальном сооружении тоже было что-то противоестественное... В другом углу чертога стояла совсем уж не подходящая к сему месту вещь, а именно - ненормально огромное, потертое седло с непривычно высокой передней лукой. М-да, число встретившихся мне загадок возрастало с каждым мигом... И при том, сколько бы я не вертела головой, мне так и не удалось обнаружить источник чарующей музыки - доносящейся отовсюду, но почему комната выглядит полностью залитой светом, я поняла сразу же. С потолка свисало множество небольших подсвечников, сделанных из стекла и имеющих форму звезд - а к опорной балке они крепились тремя тонкими цепочками. Все свечи были зажжены и сияли так ярко, что на глаза набегали слезы, и оттого мне показалось, будто звезды сейчас начнут сыпаться прямо на голову.
Ближе к окну, за столом в форме полумесяца стояло кресло с очень изящной, оббитой атласом спинкой, повернутое ко мне своей тыльной стороной. Эта спинка оказалась такой высокой, что я не смогла разглядеть ничего, даже макушку сидящего в нем человека. Музыка звучала по-прежнему, а занимающий кресло маг и не думал шевелиться. Я ждала, терпела и вздыхала... Чуть позднее, устав и истомившись, я начал подозревать себя в том, будто чем-то обидела многомудрого хозяина Звездной башни, или же волшебник просто осознал, как сильно ошибся он в выборе кандидатуры своего нового ученика, но в этот момент кресло вдруг медленно и бесшумно повернулось, и я невольно поднесла руку ко рту - сдерживая крик изумления, готовый сорваться с моих губ.
Глава Гильдии чародеев оказалась женщиной...
______
Салладэ - презрительное, бранное слово, на эльфийском языке обозначающее "мерзкие людишки".