Здесь нет барабанного боя парада,
Здесь шаг не чеканят, металлом звеня,
Штыки не сверкают вдоль стройного ряда
Здесь тихо. Здесь страшно проходит война.
 
Застыла в окопах пехотная рота,
Сто двадцать штыков, триста метров броска.
Сигнал! И встают под огонь пулеметов

И в крике "ура" только смерти тоска. 


 
Нескладно бежит в грязно-серой шинели
Солдат, что вчера лишь стоял у станка.
Удар! Не упав ещё, трижды прострелен,
В глазах застывает немая мольба...
 
Рык их пулеметов становиться злее,
Прошит дымной строчкой лихой капитан.
Но цель - только в шаге от вражьей траншеи,
Бросок - и сейчас там начнётся резня!
 
Но сил больше нет в обескровленной роте
И некому взять предпоследний барьер.
Не знал штаб, что в роте той может остаться
Четырнадцать нижних чинов, офицер.
 
Мальчишка-поручик с заржавленной шашкой
Не вправе приказывать начать отход.
Вздохнув перед смертью тоскливо и тяжко,
Он встал, не нарушив приказа "Вперед!"
 
Вперед! И остатки расстрелянной роты
Рванулись в последний смертельный бросок....
Не смог защитить от огня пулеметов
Последних солдат офицерский клинок.
 
Покрыто убитыми всё поле боя,
Прощенья у мертвых молит тишина.
Здесь нет лживых всхлипов о павших героях,
Здесь тихо. Здесь страшно проходит война