Ах, сказки. Что их сочинять?
Они написаны богами,
А мне дано лишь небу внять.
Я, степи меряя шагами,
Иду, вращаю шар земной.
Блокнот в кармане, корка хлеба.
Весною, летом и зимой
Мне чудо-сказки шепчет небо.
Иль ночью: выйду на крыльцо,
Созвездия стихами дышат,
А я подставлю им лицо -
Стихи в меня текут из тиши.
И, если есть в вас интерес,
Присядьте рядом, здесь, на сходнях.
Одно сказание небес
Я вам поведаю сегодня.
Ночь черной пала пеленой,
Шатер над морем расстилая,
Дневной смывают волны зной
И ветер ластится, играя.
Вот сам Ликаон возлежит
На мягких пуховых подушках.
Сон царский стража сторожит.
Калисто, дочь его, с подружкой
Сидит на выступе скалы,
Морской ночной любуясь нивой,
А греховодник Зевс с горы
Следит за нимфою игривой.
"О, как она свежа, мила,
А смех так чист и беззаботен.
Она с ума меня свела.
Да, я не молод, старомоден,
Но я же бог. Великий Бог!
И здесь, в Аркадии прекрасной
Я вновь любовью занемог,
Дышу здесь страстью ежечасно".
Зевс с нимфой то средь горных скал,
То у морского побережья
Все встреч нечаянных искал.
Как с Герою, женою, прежде.
И он Калисту покорил
И мужеством и обхожденьем.
Разливы утренней зари
Они встречали. С упоеньем
Стихи любимой Зевс шептал.
Калиста пела. Он с восторгом
Ежесекундно встречи ждал.
Зевс не хотел быть больше богом.
Подружка верная всегда
Оберегала двух влюбленных.
А море билось в берега,
Взбивая белой пеной волны,
И брызгами текло со скал.
И вот уже неслось по свету,
Что Зевс любимую сыскал
В Аркадии, где вечным летом
Благоухает вся земля.
Там дочь Ликаона Калисту
Зевс, будто смертный умолял
И был, как смертный, с ней речистый.
В любви ей клялся. По волнам
Неслись восторженные слухи.
А Гера, Зевсова жена?
- Богиня я, а не старуха!
Отвергнута?! О, горе вам!
Отмщенье будет смертной карой.
О, всем я по делам воздам,
Вам не снести мои удары.
Да, все кончается. И страсть,
Едва взметнувшись, побледнела.
Есть у любви одна напасть:
Хотела или не хотела -
Калиста сына родила,
Аркада, внука Ликаону.
Такое Гера не смогла
Стерпеть:
- Я буду вам законом!
О, ты, несчастнейшая мать,
Вот вам с Аркадом доля злая:
Сын будет о тебе мечтать,
А встретив, просто не узнает.
И ты медведицей сперва
Побудь. Что смерть? Она награда.
Знай, что пронзит тебя стрела
Из рук любимого Аркада.
И белым днем раздался гром.
И молния, что черный сполох
Вдруг опалила все огнем.
Сгорела память дней веселых.
Калиста, розовый цветок,
Медведицею безобразной
Вдруг обернулась. Без дорог
В лес бросилась. И от несчастной
Бежали прочь и стар и млад.
И только верная подружка
Шла вслед, гоня из сердца хлад.
О, всяк в руках богов игрушка.
- И ты, презренная, - вослед
Подружке Гера возопила,
- Как нимфа чередою бед
Пройдешь. Ты верно им служила.
Я шубу и тебе дарю.
Носи ее зимой и летом.
Рукой Аркада вас убью.
Сживу! Всех трех сживу со света!
Аркад, убив, узнает мать,
И сердце сына разорвется.
Но прежде двадцать лет страдать
Вам суждено. Свидетель - Солнце!
Ликаон, ты звено сих бед.
Один лишь шаг для их спасенья,
Не посмотрю, что мудр и сед,
Предам страну твою забвенью.
Спасение твое - молчать!
Ни слова знать Аркад не должен.
В твоих руках их душ свеча.
Понять сей смысл тебе не сложно?
А ты, мой муж, Великий Бог.
Я над твоей не властна силой.
Не забывай супружий долг,
С очередной милуясь милой.
О, да, тебе я не указ,
Но слышишь, сын твой громко плачет.
Пусть будет проклят день и час,
Когда он был тобою зачат.
Вот маленький Аркад подрос.
Дед пастухам отдал мальчишку
И пас Аркад волов и коз.
Силен медведицы сынишка.
Мужал. Охотился в лесу.
Охотником прослыл искусным.
Он говорил:
- Волов пасу
Средь райских кущ, а сердцу грустно.
Где мать моя? Где мой отец?
Ликаон лишь вздыхал и плакал:
Ты плод двух любящих сердец,
Но поглотила мать клоака.
Смирись же, как смирился дед.
Не спорить нам, увы, с богами.
Ты молод, сыт, обут, одет.
Я счастлив, думаешь о маме,
Так значит сердцем ты богат.
И в старости не бросишь деда.
Тебя беспомощность врага
Не ослепит. И знай, победа
Тогда восславит храбреца,
Когда противник есть достойный.
Ты статью весь пошел в отца,
Но ты пастух. Пусть страстью к войнам
В душе не воспылает свет,
И ты стрелой своей горячей
Не принесешь природе вред.
Добром пусть будет сердце зрячо.
Итак, промчалось двадцать лет.
Уж время в ниточку сужалось.
Аркад однажды встретил след:
- Медведица? Послушай, дед,
Она к загонам приближалась.
Она кружила у крыльца.
Спиною шоркалась о двери.
- О, внук, достойно ль храбреца
Добыть беспомощного зверя?
Смотри, ее загривок сед.
Шерсть бурая висит клоками. -
Но будто кто-то застил свет:
- Убью, - решил Аркад. Шагами
Неслышными пробрался в лес
И притаился за скалою.
Как будто здравый смысл исчез,
Как будто кто шептал герою:
"Убей!". И он застыл в кустах,
Свою добычу поджидая,
С ухмылкой странной на устах
Сонливый страх превозмогая.
И мысли, будто не его,
Текли замедленно в сознаньи,
И он не помнил ничего.
Он превратился в ожиданье.
А в это время Ликаон
Старался побороть сомненья.
О данном слове помнил он.
О данных Гере завереньях.
Он долгих двадцать лет молчал
Про дочь-медведицу, Калисту.
Себя от мысли отучал,
Намека не давал в речах
И потому на сердце чисто.
Пусть совесть душу не грызет.
Но что же так ее терзает?
У Геры был к Калисте счет,
Но все со временем мягчает.
Ах, сколько горя! Стынет кровь.
За то лишь по лесам блуждала,
Что полюбила. За любовь!
Калиста корысти не знала.
Все ж правду должен знать Аркад,
А там уже пусть будь, что будет.
Давно не жду ничьих наград.
Кто нас по совести рассудит?
Нет сил. Молчания печать
На сердце давит. "О, Пречистый,
Я больше не могу молчать..."
- Остановись! То мать, Калиста! -
Ликаон внуку прокричал.
-Остановись! Замри, мгновенье! -
Но кровь Аркада горяча.
Стрела летит. И, о, ...прозренье!
Свершился Геры интерес?
Неотвратимо? Но, о, боги,
Спешит стреле наперерез
Та, чьи натруженные ноги
С Калистой по одной дороге
И день и ночь, все двадцать лет
Блуждали в поисках Аркада.
Вернее просто дружбы нет,
Друг жизнь отдаст, коль это надо.
Но Зевса взгляд поймал стрелу:
- Лети в открытое пространство.
Нет, я не дам свершиться злу.
Быть вам троим небес убранством.
Созвездиями в небесах
Кружите в вечном хороводе.
Сияйте звездами глаза
Как гимн любви, как гимн свободе.
О, люди! Верьте в чудеса.
Я нового вам не открою,
Мне сказку эту небеса
Поведали ночной порою.
Аркадия еще жива -
То область лишь Пилопонежья.
Кто подтвердит мои слова?
Одни лишь боги, как и прежде...