Пустой цех, не считая мусора и обломков под ногами и небольшой конструкции рядом с боковым входом через который я вошел. Ноги при ходьбе поднимают облачка пепла - пару недель назад тут был пожар - горел сам комбинат. Собственно и сейчас в некоторых корпусах кое-где из щелей и проемов сочится дым. В этом цехе гореть было нечему, но ветер намел золы в приоткрытые створки ворот, разбитые окна под потолком, дыры в крыше; и теперь мои следы будут долго храниться здесь, как отпечатки первых космонавтов на Луне- пока не зальет дождем или не заметет еще слоем пепла и пыли.
Я еще раз оглядел конструкцию - что-то типа строительных лесов: небольшая площадка из досок была укреплена в паре метров от пола, над ней натянут навес из брезента. Похоже здесь кто-то ночевал. Ну что ж, значит сгодиться и мне; о лучшем я и не мечтал, когда шел сюда - так вышло что у меня с собой нет ничего, ни еды, ни оружия, даже спичек, а только три голодных дня и три предыдущие холодные ночевки, с крохами нервного сна. Я недолго думал, напрявляясь сюда- здесь тепло от недавнего пожара, нет мутантов, о остальном пока не загадывал, чертовски хочется выспаться. Как бы туда забраться? Должна быть какая-то лестница, или что?
Что-то длинное было присыпано слоем золы у стены, но это оказалась не лестница, а винтовка. Старая винтовка, со штыком, и оптическим прицелом, прикрученным бечевкой! А твой бывший владелец был с юмором! Позади что-то упало, и я еще не успел испугаться, как разглядел что это маленькое пластмассовое ведерко упало с приступка у стены. На его дне оказались патроны, перемешанные с мусором, опилками. Патронов было немного, десятка два, и все они были разнокалиберные - и пистолетные, и автоматные. Калибра винтовки я не знал, выбрал один патрон, длинный и острый, с меднокрасной пулей. Открыл затвор винтовки, заложил патрон и дослал его в патронник.
И тут я увидел собаку. Нет не псевдопса, не "голыша" - обычную овчарку. Она стояла в дальнем углу цеха, настороженно смотря на меня. Не люблю собак. Но сейчас я не боялся: если даже подведет пуля-дура, то штык - все равно будет молодец. Овчарка подумала и ... медленно пошла ко мне. Она тоже аккуратно шагала по слою пепла, тоже оставляя цепочку следов, заискивающе опустив голову. Худая. И она была одна: будь она с стаей или с хозяином - подала бы сигнал лаем. Собака подошла и встала недалеко от меня в нерешительности. Вот как мы с тобой будем, подумал я, мы с тобой никак не будем. Я сам по себе, ты сама по себе. Хочешь оставайся, а лучше вали отсюда, от меня тебе ничего не обломится.
Я вернулся к поискам лестницы, краем глаза следя за собакой и держа винтовку наготове. Ага, есть. Я потянул лестницу, поднимая ее, собака испуганно отпрянула и отбежала. Так, пошатал перекладины, чтобы убедиться в надежности, и полез наверх.
Доски были тоже чуть присыпаны золой и пылью, но это ерунда, можно смахнуть; натянутый над ними брезент принял на себя гораздо больше мусора, сильно провиснув в середине. Я встал на доски и поднявшись на цыпочки заглянул за край брезента - там лежал мертвец.
Лица его не было видно - он лежал на боку, спиной ко мне, одетый в куртку и штаны, но почему-то босой. Тонкий слой белого пепла ровно лежал на его ступнях, делая их словно мраморными. И тут он пошевелился, и начал медленно оборачиваться.
Я слетел с площадки еще быстрее, чем если бы просто упал. Винтовка почему-то тряслась в моих руках, никак не давая прицелится в это... в то что медленно поворачивалось там, в брезентовом "гамаке", то ли ворочаясь в мертвецком сне, то ли собираясь слезать. Наконец, ... нет, не помню, выстрелил я или нет, помню только что на край брезента вяло и тяжело упала рука - с пепельно-бледной пухлой кистью. И я не выдержал - бросил винтовку и рванул назад, в боковой проход, но побежал по нему не назад, а вперед, туда где коридор вдруг внезапно оборвался, и ровный бетонный пол сменился торчащими кусками труб, арматуры и металлоконструкций над большим котлованом или воронкой. Но это не остановило меня - я прыгал по ним, спеша вперед, вперед, дальше, потом снова не выдержал, не выдержал этой пытки неизвестной погоней - и нырнул головой вниз в пустоту. Как обычно в падении, сердце мое сжалось в тугой комок, так что не могло пропустить ни капли крови, и я проснулся.
Проводник
Едва заметная тропа среди серых стволов осин - интересно, видит ли ее кто-нибудь кроме меня, кто-нибудь из тех, кого я сегодня веду за собой. Тропа не вытоптана, не обозначена коридором кустов, и даже нет примятой травы - впрочем травы тут в лесу нет никакой, одни сухие листья- и даже я вижу тропу только "на память", ориентируясь то на чуть большие прогалы между деревьями, то на сломанные мной ветки кустиков. Тропа чистая, я не смотрю на детектор, не "провешиваю" путь, просто иду знакомой мне дорогой.
Ведомые сопят за моей спиной. В общем-то изредка перебрасываются короткими фразами, с опаской нарушая лесную тишину и шорох листьев под ногами. Не болтуны - и слава богу. Я редко оглядываюсь - и так знаю что никто не отстанет, не забежит стороной вперед; и пусть знают, что я им не нянька. Теперь засопели громче, кто-то покряхтывает - поднимаемся на пригорок.
На пригорке я позволяю себе обернуться и сверху бегло осмотреть группу - кажется все. Кто-то вытащил коммуникатор, поднял его на вытянутой руке - пытается поймать связь. А, ему к тому же всучили КПК на солнечных батареях, "вечный" - вот он и тянет его, ближе к солнцу. Ну-ну... Можно было бы сказать им, что тут ничего "не ловит", но лучше пусть убедятся сами.
Идем дальше. Скоро лес кончается. Широкая поляна, за ней красный кирпичный забор с старой ржавой колючкой поверху. За ним небольшие двухэтажные здания - заброшенный "ракетный" городок, нам туда.
Поляну нужно обойти справа, большой крюк; но я не спешу обходить, а смотрю внимательно - в середине поляны большая лужа. На воде аномалии были бы видны как на ладони, а тут все вроде чисто и я решаюсь.
Ни слова ни говоря, иду прямо к луже, вода начинает хлюпать под подошвами, потом у щиколоток, но дно лужи травянистое, не тина, идется легко, и только я решаю что пройду, как вдруг с очередного шага проваливаюсь в воду по шею. Полуиду-полуплыву назад к берегу по глубокому дну, фыркая и отплевываясь от воды. Те, кто успел провалиться вместе со мной, спешат выбраться на сушу, так что я вижу только их спины, остальные с берега смотрят на меня с удивлением и недоумением, мол, как же ты так, Проводник? А вы как думали ? - мысленно отвечаю я им, тут еще и не такое бывает. Идем дальше...
Лаборатория
За дверью оказался слабоосвещенный коридор, с каменным полом и высоким полукруглым потолком, как в метро.
- А у вас третья форма допуска? - шепотом полюбопытствовал профессор, стараясь идти чуть впереди.
- Ага. Раньше вторая была, но к вам же надо только с третьей. Так что пришлось...
Профессор понимающе затряс седой бородкой.
Коридор оборвался десятком ступеней вниз; снова такой же корридор; снова ступени вниз; и снова корридор... Скоро профессор громко задышал, и спускаясь по очередной лестнице виновато сообщил:
- Строили-то давно, уж полвека назад; лифт только один - грузовой...
- Ничего. - успокоил я его.
Наконец мы дошли до лаборатории; она была словно продолжением коридора - узкая, длинная, с таким же полукруглым потолком, только освещение было нормальным. Среди столов я заметил трех человек в белых халатах, и негромко поздоровался. Они уделили мне едва ли более чем мимолетное внимание, продолжая заниматься работой. Профессор протиснулся вперед меня, и пробираясь между стоек с приборами и столами, принялся объяснять техпроцесс, поминутно озабоченно заглядывая мне в глаза, пытаясь увидеть в них понимание его слов.
Я пока только кивал, разглядывая оборудование. Объяснения профессора были туманны, скомканы, да и вообще складывалось впечатление, что мне здесь совсем не рады. Ну еще бы. Двое работников спиной ко мне, молча что-то настраивали у автоклава. Барышня, что-то писавшая за столом, не даже не бросила на меня взгляда, когда я прошел мимо нее. Тоже мне, синий чулок.
В дальнем конце помещения, я заметил лестницу вниз- этакое дежавю- но к счастью, за ними был не очередной коридор, а просто тупик, заставленный оборудованием.
- А это наше "ноу-хау" - пояснил перехвативший мой взгляд профессор.- Реагент выливаем прямо на ступени, и он, охлаждаясь стекает в "ловушку", вот там внизу.
- Можно взглянуть?
Профессор пожал плечами- Пожалуйста...
Я спустился по ступеням, наклонился, разглядывая устройство на полу. Наверху послышался шум: к лестнице два давешних лаборанта подтащили емкость, наклонили ее над ступеньками и начали выливать реагент, упорно не обращая внимания на меня. Сначала я просто отошел в сторону, но прозрачный раствор был жидким как вода, и ручей разливался все шире, тесня меня к стене, и наконец мне пришлось изловчиться, перескочить через поток и перепрыгивая через ступеньки подняться наверх. Профессор и барышня из-за спин лаборантов увлеченно смотрели на стекающую жидкость, потом все резко бросились к приборам и принялись переговариваться. Барышня снова присела за столом и начала писать. Почерк был по-врачебному неразборчив. Я поднял взгляд на ее лицо и увидел что на лбу у нее вспухают две шишки - видимо только что "приложилась" лбом, или кто-то из коллег нечаянно "приложил".
- Кто это Вас так? - пошутил я.
- Что?- медленно переспросила она, не отрываясь от письма.
- У Вас на лбу, вот тут...- я прикоснулся с своему лбу, показывая место, и вдруг нащупал две небольших припухлости. Что за черт?! Я же не ударялся!
Шишки на ее лбу росли, становясь все больше с каждой секундой. Я ощупывал свой лоб: трогать припухлости было ничуть не больно, но определенно они увеличивались.
- Профессор!- позвал я оборачиваясь к нему. Тот стоял лицом к своему подчиненному, бормоча какую-то фразу... одну и ту же. На лбу у помощника так же вспухали два бугорка. Второй помощник неподвижно уставился в монитор шевеля губами.
- Что такое?! Профессор! Что тут, вашу мать...
Я схватил девушку за плечо, и только тут заметил, что она писала одно и то же. Она писала одно и то же. Она писала одно и то же. Она писала одно и то же...
Беги!
В цирковой гостинице ремонт так и не успели доделать к началу сезона, поэтому часть артистов поселили на краю города, в деревянном двухэтажном доме.
Николай вышел на широкую веранду на втором этаже, подставляя влажное от умывания лицо первым лучам солнца и с удовольствием глубоко втянул утренний воздух, влажный от росы. Дом стоял отдельно от других домишек, отгородившись от них несколькими рядами высоких деревьев, словно стесняясь соседства своей двухэтажной стати и их одноэтажной ветхости. Позади дома начинался смешанный лес, даже с веранды через крышу были видны макушки высоких деревьев. Да, дом был красивый и крепкий, и место тут было хорошее, если не считать возникшей рядом Зоны Отчуждения, которая подвигла прежнего хозяина отказаться от владения.
За деревьями мелькнула чья-то фигура, бежавшая по тропинке. "Люда"- догадался Николай. Из всей труппы она раньше всех вставала и выходила на пробежку. Он подошел к краю веранды, попробовал пошатать крепкие перила, вдруг резко оперся о них и стал на руки. Несколько секунд он стоял, вытянувшись в струну и держа равновесие, потом резко оттолкнулся и сделав сальто приземлился на газон. Выпрямился - рука сама послала воздушный поцелуй под восторженный шелест листвы зеленых зрителей - и легко побежал догонять.
Бежать одному по заросшей тропинке, среди темной сочной зелени кустов было приятно, и он даже немного огорчился, что так быстро догнал Люду - ее светлую куртку он заметил еще издалека. Она стояла на тропинке и даже услышав его приближение, не обернулась, рассматривая большой рыжий муравейник около тропы. Николай медленно перешел на шаг, подошел и... То что он принял за муравейник, оказалось... Это было что-то ужасное. Огромная пестро-рыжая туша непонятного животного- оно лежало, подобрав под себя конечности, наклонив голову и смотря, смотря огромными, с чайное блюдце, влажными темными глазами, которые притягивали, останавливали, гипнотизировали, как глаза кобры, или огромного паука, вселяя в жертву сковывающий страх, и делая момент атаки неожиданным. Все вокруг исчезало из поля зрения, даже черты этого страшного мутанта или монстра, оставались только его глаза, глаза, глаза...
Николай невероятным усилием воли моргнул, встряхнул головой и отвел взгляд. Люда стояла неподвижно, словно в трансе; руки, в страхе прижатые к груди, чуть подергивались; на бледном лице широко открытые карие глаза казались темными провалами.
- Люда... - он слегка потряс ее за плечо, потянув назад, отступая и одновременно наблюдая за реакцией чудовища, стараясь глядеть на его горбатую спину, колышущиеся бока, лапы, излом пасти- куда угодно, только не в глаза.
Тварь всхрюкнув заворочалась, высвобождая из-под себя поджатые суставчатые конечности, неожиданно тонкие. Их заостренные словно колья, копытца глубоко проваливались в лесную почву, и животное вставало неуверенно, но быстро.
- Люда !- Николай уже не осторожничая резко тряхнул ее за плечи, разворачивая и грубо толкая назад к дому - Беги!!!
Пришествие
Я с удовольствием навернул на велосипеде пару кругов по гаражному кооперативу, пробуя "железного коня" после зимовки. Цепь не провисла, руль не скрипел, крылья не дребезжали, и пользуясь отсутствием машин я пару раз сильно разогнался по прямой, до шума ветра в ушах, в конце гаражной улочки притормозил, мельком взглянул на компанию невеселых мужичков копошившихся у крайнего гаража, и - выехал в улицу стареньких деревянных домов.
Асфальт тут же кончился, но я уже ехал неспеша, рассматривая старые домишки по сторонам, отгороженные то редким некрашенным штакетником, то низким плетнем. Слева что-то глухо упало, и обернувшись я увидел человеческую голову. Одна, без тела, она чуть прокатилась по доскам у ворот и остановилась. Крови не было, а срез начинался почти под подбородком, и был какой-то темно-розовый, так что все было похоже на исскусную бутафорию, но почему-то я понял что голова - настоящая! Я начал притормаживать, и в этот момент справа скрипнула калитка - и я успел заметить женскую фигуру нырнувшую во двор: неопрятно одетую, растрепанную, но самое главное, как мне показалось - державшую в руках топор!
Ноги сами нажали на педали, ускоряя движение, а в голове уже крутились мысли: что, что делать? Закричать? Сообщить? Кому? Вспомнилась компания мужичков у гаража. Так, туда, к ним, скорее! Я вывернул на тропинку вдоль задних дворов и помчал назад. Дорожка была узкой, зажатой кустами и деревьями с обоих сторон, и я запоздало подумал, что если "она" догадается, пробежит через участок и встретит меня здесь ударом своего тесака! Я жал на педали изо всех сил, выжимая максимальную скорость из велосипеда на поросшей травой тропинке, и наконец пулей вылетел к кирпичным рядам гаражей.
Мужички были на месте, но уже собирались расходиться. Я немного путано, но уж как мог рассказал. Они хмуро и недоверчиво выслушали, затем решили пойти посмотреть. Мы снова вернулись к той улочке. Дом, рядом с которым все произошло, был где-то в середине, может быть даже ближе к концу, но жуть охватила как только мы вошли между рядами домов.
Улочка уже не была пустынной. Из домов, то здесь, то там выходили жители, явно наскоро одетые, в вытянутых стареньких трико, майках-"алкоголичках", домашних халатиках. Мы еще не дошли до "того" дома, но и они не шли туда.
Они выходили и шли в одном направлении - нам навстречу, молчаливо обходя нас, хмурясь, и совершенно не обращая на нас внимание. Но самое странное было в их походке, и когда я понял - что именно, в мозгу все внезапно сложилось, как кусочки мозаики, в неестественную, невероятную, но единственно объясняющую картину. Они шли прогнувшись в поясе, как бы склоняясь перед кем-то, но в то же время подняв к нему свое лицо. И этот "кто-то" был позади нас, за нашими спинами. Лица, мучительно искаженные от такой неестественной позы, были задраны к небу - показывая насколько высок, а точнее - насколько огромен тот, к кому они шли, откликнувшись на зов или приказ. И в этот момент я понял: важно только одно - не оборачиваться, не посмотреть. Иначе, "оно" захватит и меня... Бежать, бежать, только вперед, и не оборачиваться....
Подлодка
Выбегая из каменного коридора я уже был готов: ствол моего автомата целился направо и вверх- там где и стояли два немецких автоматчика; слева никогда никого не было, это я уже знал. Тревога уже поднялась, и они тоже были наготове, может быть даже были уверены что мы будем выходить именно здесь, может быть даже знали сколько нас, и может быть даже услышали топот взвода пехотинцев-словаков которые бежали за моей спиной - но я оказался быстрее, на этот раз. Я срезал их обоих двумя короткими очередями. Привычно, хотя обычно я не успевал. Какой раз?- успел я подумать. Шестой или седьмой. Этот вариант был неплох. Да что "неплох" - хорош и перспективен. Даже несмотря на то, что я еще ни разу не проходил дальше - второй автоматчик почти всегда успевал попасть в меня, если конечно это не удавалось первому.
Молодой словак неожиданно выскочил из-за моей спины вперед, поднимая ручной пулемет - черт! Куда! Резко бью его по стволу.
- Не стелять! Никому не стрелять! - говорю по-русски, но они меня вполне понимают, эти братья-славяне.- Не шуметь! Это приказ!
Приказ они понимают, но вижу сомнения на лицах. Какой я им командир. Командир у них вон тот, усатый старый пень.
- Беречь патроны!
А, это понятно. Ну раз понятно - тогда вперед!
Ровная площадка резко поднималась скалистым подъемом - База была построена в скалах, и мы вышли на ее край. Теперь не мешкать, туда, по расщелине вверх. На секунду возникает дрянная мыслишка - а есть ли там выход? Может потому и стояло тут всего два автоматчика, потому что - тупик? Не окажемся ли мы здесь в "каменном мешке". К черту! Сейчас все выясним.
- Ришле! Ришле! - подгоняет усатый.
Словаки оказались проворнее на подъеме, едва я поднялся на треть, первый из них уже был наверху. "Перспективный вариант", твою качель; если каждый раз придется так подниматься... Надо было хоть запомнить где и как словаки лезли, в другой раз пригодилось бы.
Эх, стрелять бы не начали! Господи, ну пусть не начнут! Пусть там хоть взвод, хоть рота- мне бы только сначала посмотреть, первому - я выберу вариант прохода, может не с первого раза, но выберу! Но как им это объяснишь!
Молодцы хоть, что не бросили, тащат вверх, показывают, где наступить, за что ухватиться. Нет, вещмешок не дам нести, извините ребята. Этот чубатый, Стефан, кажется, я его уже запомнил.
Никого! За скалой отвесный обрыв в море, до воды метров пятьдесят, а может и все сто... И на меня находит ступор. Все, я выжат. Выжаты силы, выжаты мысли. Сколько у нас времени? Минут десять? И все заново. Только теперь что? Надо решить, что делать с этим вариантом, "перспективным", черт его дери - другие-то еще хуже... Спокойно, давай без истерик бабских, несколько минут есть, нужно решить. Спустится к воде, проплыть вдоль берега, до места где можно выплыть. Хорошо, допустим. Значит, нужно по пути найти веревку. Мысленно прокручиваю весь путь сюда, вспоминаю... Заодно отдыхаю, пока есть время. А словаки все еще суетятся. Извините, ребята, не в этот раз....
- Нет, не ранен. Веревка. Веревка нужна. - вяло показываю на шнур в горловине вещмешка. - К столбу привязать и вниз спуститься.
- А, шпагат! Лано?
- Ну ладно, шпагат -, улыбаюсь я.
- Лано буде!
- Ладно, ладно будет, если веревку найдем.- соглашаюсь я, вот-вот засмеюсь. Нервный такой смешок.
Стефан поворачивает меня за плечо и показывает - мать честная, братья-славяне! Они трос несут! Молодца, усатый! Не, все-таки зря я сомневался, вариант тут что ни на есть - многообещающий!
Пока налаживали спуск, усатый пошептался с сержантом и подошел ко мне:
- Мате при себе неяки особни доклады?
Началось... Документы опять просят. Какие "доклады" я вам покажу? Паспорт украинский, выданный ровненским ОВД в 2001-м году?
- Нету. - отвечаю. - И что в вещмешке лежит - тоже не покажу, ясно?!
* * *
- Вшетко найлепше! - Стефан последним ухватился за трос и заскользил вниз.
Трос конечно оказался коротковат, и посыпались с него братья-славяне один за другим в воду, как горох. Но ничего, смотрю, поплыли. А я здесь остался. С тем хабаром, который у меня за спиной, я как топор ко дну пойду. И бросить его не могу. Сейчас вернусь на базу. Может хоть спасательный жилет где-нибудь примечу. А ведь ошибся я - ищут нас, но не здесь, не в этой части подлодочной базы. Может и проскочу на этот раз. Найду спасжилет, и отряд нагоню. С вопросами они конечно не отстанут, но может придумаю что-нибудь. Вместе все же веселее.
Живой космос
- Сколько их?
- Двое, двое! - с готовностью орет парень в пестрой рубахе. Кажется вот-вот решительно выдаст что-то навроде "я с тобой" и шагнет вперед меня через линию ворот- но нет, конечно же, он же не дурак, башкой рисковать, пусть и ради детей.
Двойные ворота, двойной забор - белый, покрашенный известью: между заборами пустой прогал, словно "контролька", хотя она и есть.
А сразу за вторым забором ручей, широкий, метра два - придумали тоже, словно они через воду не пройдут. В середине ручья торчат из дна обломки столбиков, неровные, словно обкусанные, но я лучше на них примерюсь и шагну сперва, чем сразу на другой берег сигать. Сзади нетерпеливо орут "Прыгай! Чего стоишь?!". Сами прыгайте, советчики драные. Прыгайте, а мы поглядим, чего я тут стою.
Пока примерялся, вода вдруг начала спадать, все мельче и уже ручей. Ну вот и славно. Подождал пока перешагнуть будет можно, ступил на мокрое суглинистое дно, и дальше, топ-топ, все окей.
Птичник тоже низкий, тоже известкой беленый. Это снаружи. А внутри "космос". Черный, пустой, огромный. Но я знаю что мне надо, и он мне подыграл, как всегда - то ли любит новое, то ли правила игры такие. Стоят они, голубчики, в дождевиках, прижавшись друг к другу. Двое, а вокруг чернота полная. Обошел, в лица заглянул - испуганные до усрачки, но еще вменяемые.
- Так, за руки взялись, быстро! И меня держите за руку, не отпускайте ни за что. А то навсегда тут останетесь.
Старший так в меня вцепился, чуть руку не сломал. Видать, уже нагляделись на изнанку своих сознаний тут. Ну тем лучше.
Теперь самое главное - выйти. Тут уже сложнее: в уме-то я думаю о выходе, о двери, в которую зашел, в каждой подробной трещинке ее представляю; но "космос" это вам не джин из лампы, он уже освоился, ему уже неинтересно что там я ему напоказ думаю; он любит руку под корочку запустить, да покопаться в ассоциациях. Веткой по морде получил, ну это терпимо. Потом ящики, склад, целый лабиринт. Это тоже не страшно. Вот в прошлый раз кладбище он мне задвинул, это мы как-то с ночевкой на пруд поехали, черт, зря про него вспомнил, хотя, хрен с ним, второй раз небось не так страшно будет.
Да и не любит "космос" играть в то, что на поверхности. Вытащил ее, поставил: в темно-синем платье, волосы светло-каштановые по пояса - как связал с темнотой, не знаю, не подумал я тогда, ноги сами к ней повели. И забыл правило, умное, которое сам нашел - никогда со спины не подходить, только обойти сперва и в лицо посмотреть. А я со спины подошел, а она обернулась, а вместо лица у нее- туман, белый, плотный как молоко; снизу платье, сверху волосы, а вместо лица - дымка. Хорошо, что второе правило вспомнил, не забыл от страха. Никогда не бежать, только пятясь отходить. Назад, говорю, этим воробчикам, уже не знаю, видят ли они ее, или нет, но не орут, молчат; и пятимся вместе. Слева глухой стук, на угол наткнулись, вот и славно, теперь за него сворачиваем. И ждем. И лучше не смотреть, куда она пойдет, пусть хоть бы и мимо. Хорошо что "космос" долго в одно играть не любит. До десяти считаю, для верности, глаза открываю, и идем дальше.
Впереди что-то ярко белое, по глазам светом ударило- ага, проем двери, на свет божий, добежать бы успеть, пока он не передумал. Но тут по ушам - длинный злой гудок тепловозный. Твою мать, это не дверь, это прожектор! Поезд! Ну конечно: темнота-туннель-поезд. Не стал даже раздумывать, чье это, мое, или у этих птенцов вылезло из подкорки. Ногой нащупал под ногами - так и есть, шпалы!
- Быстро с путей - ору. - Прижаться к стене, чтоб не задел!
Прыгаем в сторону, младший спотыкается об рельс, поднимаем его, и с размаха шлепаемся об шершавую неровную стену, вжимаемся в нее. Через две секунды короткий состав проносится мимо нас - черный, огромный, невидимый. И все стихает
Только слышу как сердце стучит. Что-то сдавать я стал быстро. Не тот уже ваш сталкер.
Ладно, не в этот раз. В этот раз мы выйдем.
-Так, - говорю,- тут в тоннеле есть где-то аварийный выход, наружу. Сейчас мы его найдем, ясно? Такая дверь небольшая, с мой рост. Железная, но неплотная, сквозь щели свет чуть пробивается...
Пусть тоже воображением поработают, авось быстрее найдем. Вот таки дела, малята.