I.
Засев в кустах на берегу Днепра,
я поневоле взгляд кидаю долгий
туда, где вдоль теченья Средней Волги
промчалась жизни лучшая пора.
Да, лучшая! Я там родился, вырос,
работал, жил, а также встретил Вас...
Тебя... Твой изумительный анфас
среди воспоминаний, лишь на выброс
пригодных, - как жемчужина среди
различных органических отбросов.
Задумавшись о том, что позади
осталось, я ответов на вопросов
искать не собираюсь: ни к чему
тревожить, что не нужно никому.
II.
Итак, я здесь, а ты осталась там.
Признаюсь, что подобным поворотом
судьбы я был шокирован и сам.
Недавно я назвал бы идиотом
того, кто напророчил бы, что я
свои нижегородские осины
оставлю, как последняя свинья
сбежав в столицу ридной Украйины.
Но факт есть факт: теперь мы далеко
от друга друг. Сквозь эти расстоянья
я думаю, мне будет нелегко
произнести последнее признанье -
в ответ на то, что ты сказала мне
в холодном непогожем феврале.
III.
Я, в сущности, тебя уже забыл.
Твоё лицо, глаза, улыбка, голос,
твой ироничный взгляд и чёрный волос
(когда я снова воскрешаю образ
твой в памяти) уже любовный пыл
во мне не возбуждают почему-то.
Пустой очаг стремительно остыл.
В крови моей любовная отрута*
рассеялась, хотя ещё порой
покалывают печень иглы боли
и нестерпимо хочется домой.
Но в целом я судьбой своей доволен.
Таков любви неписаный закон:
коль с глаз долой, из сердца сразу вон.
IV.
Когда мне было 10, в пятом классе,
я полюбил прекраснейшую N.
Я был находчив, храбр и дерзновен,
но ясно видел по её гримасе,
что все мои старания - увы! -
не производят нужного эффекта.
Последствия же были таковы:
N. просто надоело быть объектом
внимания, поэтому она
мне объяснила истину простую,
понятную без всякого вина,
насмешек не расходуя впустую:
чем длительней мы женщину штурмуем,
тем хуже к нам относится она.
V.
У нас с тобой всё было по-другому:
мы встретились, и пламя занялось
так ярко, что хотелось выпить брому.
Я вёл себя, как возбуждённый лось,
ты тоже от меня не отставала.
Кипели чувства пуще, чем смола,
но нам с тобой всё было мало, мало...
В итоге, прогорев почти дотла,
мы поняли, что в жизни, как всегда,
хорошего должно быть понемножку.
Иначе - всё. Конец. Кирдык. Беда.
Любовь опять подставила мне ножку -
и заварилась эта чехарда,
все наши планы превратив в окрошку.
VI.
Всё к лучшему. Нет худа без добра.
Я для тебя был слишком прозаичен,
циничен, скучен, сер и прагматичен.
То, что не видно в отблесках костра,
становится заметным на рассвете
и поневоле раздражает взгляд, -
и вот уже в груди клокочет яд,
чтоб выплеснуться в жалящем сонете.
Слова способны ранить слишком сильно,
а ткань души чудовищно нежна
и пятнами порой идёт обильно.
Но нам обида больше не страшна.
Того, кого забвеньем наказали, -
его обидой напугать едва ли.
VII.
Я Вас любил. Любовь, увы, конечна,
как всё на этой (censored) земле.
Она ушла, оставив наш скоречник,
и растворилась в предрассветной мгле.
Я Вас любил, как Пушкин - Гончарову.
Кому и знать об этом, как не Вам?
Уединившись как-то раз в алькове...
Но, кажется пришла пора словам
кран перекрыть, хоть это безнадежно.
От этого мне будет лишь больней.
Я Вас любил безбрежно, безмятежно,
не наблюдая ни часов, ни дней;
я Вас любил - так искренне, так нежно
что дай Вам Бог забыть меня скорей.
Примечания:
* отрута (укр.) - отрава