Когда в приёмную знаменитой психиатрической клиники, недавно отстроенной под Москвой на берегу реки, вышел человек с острой бородкой и облачённый в белый халат, была половина второго ночи
(дежурный врач с бородкой, которой автор выделяет людей положительных, старорежимных, встречает Ивана).
Трое санитаров не спускали глаз с Ивана Николаевича
(в местах временно содержания пьяных людей или буйных душевнобольных всегда нового пациента встречает полная и готовая к драке бригада санитаров),
сидящего на диване. Тут же находился и крайне взволнованный поэт Рюхин. Полотенца, которыми был связан Иван Николаевич, лежали грудой на том же диване
(сколько полотенец могут понадобиться, чтобы завязать человека; не проще ли нарезать одно на верёвки, чем таскать множество по грязным грузовикам; в черновике поэт кутался в пальто Пантелея, здесь его "пеленали", чтобы он согрелся в промозглой Москве, понятно, что речь идёт о заботливом отношении персонала ресторана к Бездомному, иначе до команды врача никто не стал бы развязывать руки и ноги, просто никто их не вязал).
Руки и ноги Ивана Николаевича были свободны".
Необходимое дополнение.
Психиатрическая клиника - это метафора М.А.Булгакова. Пройдут годы и после войны для многих честных людей, борцов за права человека, диссидентов, таких как Владимир Буковский и Валерия Новодворская, именно лечебница для душевно больных станет настоящим казематом. Михаил Афанасьевич и здесь опережает время, сажая своих героев не в камеры заключённых, а в палаты больницы.
Всех людей в романе, по тем или иным причинам заподозренных в преступлениях: в уголовном (Никанор Иванович Босой), в оскорбительном для Воланда и компании (Жорж Бенгальский), в крамольном для власти (мастер), везут в эту больницу.
Для специального внушения и приведения в себя поющих хором сотрудников городского зрелищного филиала тоже везут в эту же лечебницу.
Во сне Никанора Ивановича, который посещает его в клинике доктора Стравинского, множество народа сидят в характерном для тюрем помещении. Разговоры, поведение и описание этих людей, по множеству свидетельств людей, соответствует признакам, свойственным действиям заключённых.
В дальнейших моих комментариях я буду указывать аналогии клиника доктора Стравинского и тюрьмы. Может быть, в 1926-ом году существовала конкретная больница, где происходило освидетельствование преступников?
По М.А.Булгакову место, где содержат героев романа, - это некое чистилище перед приговором. Только малому числу людей удаётся после него выйти на свободу без последствий. Разве что сотрудникам городского зрелищного филиала.
Продолжим.
"Увидев вошедшего, Рюхин побледнел
(страшно Рюхину попасть в руки советских эскулапов, запросто можно стать "подельником", случайно услышав при свидетелях крамольные речи),
кашлянул и робко сказал:
- Здравствуйте, доктор.
Доктор поклонился Рюхину
(доктор в клинике Стравинского, как и сам профессор, из круга образованных воспитанных людей, судя по привычке приветствовать людей поклоном),
но, кланяясь, смотрел не на него
(естественен интерес врача к пациенту, как к причине позднего визита, а не к "стукачу"),
а на Ивана Николаевича. Тот сидел совершенно неподвижно, со злым лицом, сдвинув брови, и даже не шевельнулся при входе врача".
Необходимое дополнение.
Иван, избирая тактику поведения, сознательно ведёт себя не как задержанный арестант, но как судья, чем заинтересовывает врача.
Лучшая защита - это нападение.
Осознав, что окружающие его люди попались на его уловку, Бездомный пытается быстро выйти на свободу, воспользовавшись растерянностью поднятых среди ночи людей. Он хочет попытаться податься в бега, перейдя на нелегальное существование, схоронившись у кого-нибудь из друзей.
(отчитывается секретный сотрудник о захвате преступника, не стесняясь Бездомного, но не разглашая ему содержание своего доклада),
пугливо оглядываясь на Ивана Николаевича, - известный поэт Иван Бездомный... вот, видите ли... мы опасаемся, не белая ли горячка...
("белой горячкой" автор называет призывы Ивана к народу в ресторане к антисоветской акции, то есть, он пишет о симпатиях поэта белогвардейскому движению)
- Сильно пил? - сквозь зубы спросил доктор
(с Рюхиным, как со штатным "стукачом", то есть секретным сотрудником НКВД, доктор говорит зло, сцепив зубы, брезгуя его обществом; но вопрос поставлен о прежних выходках Ивана против советской власти, в которых он был замешан).
- Нет, выпивал, но не так, чтобы уж...
(значит, ругался, как все, обыкновенно)
- Тараканов, крыс, чёртиков или шмыгающих собак не ловил?
("тараканами" М.А.Булгаков называет добровольных стукачей из народа, вроде "Чумы"-Аннушки, "крысами" - штатных секретных сотрудников, "чёртиками" - чекистов, милиционеров, "шмыгающими собаками" - ищеек, то есть доктор спрашивает о существовании за Иваном постоянного наружного наблюдения).
- Нет, - вздрогнув, ответил Рюхин, - я его вчера видел и сегодня утром. Он был совершенно здоров...
(фактически он подтверждает, что незаметно следил за Иваном со вчерашнего дня, ведь явно речь идёт не о сегодняшнем дебоше в ресторане)
- А почему в кальсонах? С постели взяли?
(автор ненароком отмечает то, что многих людей брали под арест прямо из постели, не давая возможности одеться).
- Он, доктор, в ресторан пришёл в таком виде...
- Ага, ага, - очень удовлетворённо
(он рад возможности поставить диагноз о сумасшествии поэту, чтобы спасти его от заключения под стражу по статье о контрреволюционной деятельности)
сказал доктор, - а почему ссадины? Дрался с кем-нибудь?
- Он с забора упал, а потом в ресторане ударил одного... и ещё кое-кого...
(очевидно, что доктор говорит о чрезмерном рукоприкладстве, применённом к Ивану при его захвате)
- Так, так, так, - сказал доктор
(проясняются детали ночного дебоша поэта когда Иван оказал активное сопротивление органам правопорядка)
и, повернувшись к Ивану, добавил: - Здравствуйте!
- Здорово, вредитель! - злобно и громко ответил Иван
(поэт бросает страшное обвинение при свидетелях в лицо доктору, желая оскорбить и смутить его, чтобы позже использовать его неловкость для побега).
Рюхин сконфузился до того
(он знает по опыту, как легко подобные наветы превращаются в приговор, так как сам является частью этого механизма),
что не посмел поднять глаза на вежливого доктора. Но тот ничуть не обиделся
(эти слова говорят о том, что доктор симпатизирует Ивану и его антисоветскому поведению, нисколько не пугаясь обвинения во вредительстве),
привычным, ловким
(автор подчёркивает не рассеянный, а "привычный" характер действий)
жестом снял очки, приподняв полу халата, спрятал их в задний карман брюк
(в заднем кармане не носят очки, они там непременно сломаются, это "привычное" место для наручников),
а затем спросил у Ивана:
- Сколько вам лет?
- Подите вы все от меня к чертям, в самом деле! - грубо закричал Иван и отвернулся
(поэт снова оскорбительно посылает доктора к чекистскому по Булгакову сословию "чертей").
- Почему же вы сердитесь? Разве я сказал вам что-нибудь неприятное?
(в его речь автор намеренно вносит литературные обороты образованного человека, который хочет как-то наладить с Бездомным взаимопонимание)
- Мне двадцать три года
(в 1926-ом году исполняется 23 года основанию ВКП(б) или КПСС на II съезде РСДРП),
- возбуждённо заговорил Иван, - и я подам жалобу на вас всех. А на тебя в особенности, гнида! - отнёсся он отдельно к Рюхину
(при условии официального обвинения Ивана в антисоветской деятельности его угроза выглядит более чем убедительной и опасной для Рюхина, потому что практика тех лет требовала наличия соучастников, а раскрытие скрытого двойного агента всячески поощрялось в правоохранительных органах).
- А на что вы хотите пожаловаться?
- На то, что меня, здорового человека, схватили и силой приволокли в сумасшедший дом! - в гневе ответил Иван.
Здесь Рюхин всмотрелся в Ивана и похолодел: решительно никакого безумия не было у того в глазах. Из мутных, как они были в Грибоедове, они превратились в прежние, ясные
("мутными" глазами автор называет просветлённые глаза глубоко верующего православного человека в минуты медитации, а "прежними, ясными" в черновике даже "зелеными", он определяет колдовские глаза нечисти, то есть в зрачках Ивана Рюхин видит собственное чекистское коварство и подлость).
"Батюшки! - испуганно подумал Рюхин. - Да он и впрямь нормален? ..Вот чепуха какая! Зачем же мы, в самом деле, сюда-то его притащили?
(Рюхин понимает, что они привезли его не по адресу, вероятно, автор подразумевает, что они могли отвезти его прямо на Лубянку)
Нормален, нормален, только рожа расцарапана..."
(рожу расцарапали ему при погоне и захвате сотрудники милиции, то есть получается, что в Иване всё ненормальное сотворили они собственноручно).
- Вы находитесь, - спокойно заговорил врач, присаживаясь на белый табурет на блестящей ноге, - не в сумасшедшем доме, а в клинике, где вас никто не станет задерживать, если в этом нет надобности
(эти слова дают подсказку о предварительных намерениях доктора освободить Ивана Бездомного).
Иван Николаевич покосился недоверчиво, но всё же пробурчал:
- Слава те господи!
(автор подсказывает читателю, что Иван начинает понимать расположенность к нему доктора)
Нашёлся наконец один нормальный среди идиотов, из которых первый - балбес и бездарность Сашка!
(оскорбительные эпитеты предназначены всем советским гражданам, доверившимся утопиям новоявленных вождей)
- Кто этот Сашка-бездарность? - осведомился врач
(принял за оскорбление в адрес главного в этом заведении врача Стравинского доктор; профессор с Рюхиным тёзки).
- А вот он, Рюхин! - ответил Иван и ткнул грязным пальцем в направлении Рюхина.
Тот вспыхнул от негодования.
"Это он мне вместо спасибо! - горько подумал он. - За то, что я принял в нём участие! Вот уж, действительно, дрянь!"
(возможно, М.А.Булгаков пишет о том, что Иван попал не прямиком во внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянку, как свидетель убийства М.А.Берлиоза, по поручению Арчибальда Арчибальдовича и по глупости Рюхина, понятно, что участие в этой истории прямая служебная обязанность поэта Рюхина).
- Типичный кулачок по своей психологии, - заговорил Иван Николаевич, которому, очевидно, приспичило обличать Рюхина, - и притом кулачок, тщательно маскирующийся под пролетария
(самое простое и ходовое в те годы обвинение, что выдвигали против литераторов, было обозвать их "перерожденцами", занимающимися антисоветской пропагандой; такие донесения в письменном виде отправляли людей на длительную каторгу).
Посмотрите на его постную физиономию и сличите с теми звучными стихами, которые он сочинил к первому числу!
(ясно, что Иван имеет ввиду грядущий праздник Первого Мая, к которому в советское время дозволялось публично писать лишь самым выдающимся поэтам по выбору советской цензуры)
Хе-хе-хе... "Взвейтесь!" да "развейтесь!"...
(быть может, это ирония М.А.Булгакова над стихотворением В.В.Маяковского "Мы! Коллектив! Человечество! Масса! Довольно маяться. Маем размайся!..", написанному в 1923 году к празднику 1 мая?)
а вы загляните к нему внутрь - что он там думает... вы ахнете! - И Иван Николаевич зловеще рассмеялся
(подсмотреть чужие мысли не может никто, обвиняя несчастных людей в скрытых замыслах, выносила свои приговоры советская юриспруденция; как обычно, ненароком автор иронизирует над открытыми судебными процессами, которые проходят в те годы в Москве).
Рюхин тяжело дышал, был красен
(страшно ему)
и думал только об одном, что он отогрел у себя на груди змею, что он принял участие в том, кто оказался на поверку злобным врагом. И, главное, и поделать ничего нельзя было: не ругаться же с душевно больным!
(не достаточно таланта у Рюхина и коротки руки, чтобы противостоять Ивану, если тот захочет возвести поклёп на него).
- А почему вас, собственно, доставили к нам? - спросил врач, внимательно выслушав обличения Бездомного
(его доставили сюда по распоряжению Арчибальда Арчибальдовича, который не нашёл другого пути спасти Ивана Бездомного от погони чекистов).
- Да чёрт их возьми, олухов!
(авторская игра словами: "чёрт" - оперативный работник, "олух" - правоверный советский гражданин)
Схватили, связали какими-то тряпками и поволокли в грузовике!
(Иван Николаевич на ходу сочиняет причину задержания, как случайную ошибку).
- Позвольте вас спросить, вы почему в ресторан пришли в одном белье?
- Ничего тут нету удивительного, - ответил Иван, - пошёл я купаться на Москву-реку
(ночью в отчаянный холод),
ну и попятили
("попятить" значит отодвинуть назад, от слова "попятиться", то есть автор пишет не о краже, а о путанице)
мою одёжу, а эту дрянь оставили! Не голым же мне по Москве идти! Надел что было. Потому что спешил в ресторан к Грибоедову
(на первый взгляд полный набор противоречий; но зная, что автор пишет метафорично, можно выстроить то, о чём говорит Бездомный доктору; он объясняет, что сбивая погоню со следа, он нырнул в реку и переоделся, чтобы "чёртики со шмыгающими собаками" не смогли взять след).
Врач вопросительно поглядел на Рюхина, и тот хмуро пробормотал:
- Ресторан так называется
(доктор пробует прояснить непонятные ему детали в речах Ивана с помощью Рюхина, Грибоедов известная фамилия).
- Ага, - сказал врач, - а почему так спешили? Какое-нибудь деловое свидание?
(какое деловое свидание может происходить в полночь?)
- Консультанта я ловлю, - ответил Иван Николаевич и тревожно оглянулся
(то есть поэта преследуют сотрудники НКВД под руководством Воланда).
- Какого консультанта?
- Вы Берлиоза знаете? - спросил Иван многозначительно.
- Это... композитор?
(говоря через паузу, врач показывает Ивану, что ему ни к чему демонстрировать при свидетелях своё знакомство с Берлиозом, но судя по тому, что его похороны на другой день будут проходить столь масштабно, можно понять, что любому интеллигенту в Москве известно его имя).
Иван расстроился.
- Какой там композитор? Ах да.... Да нет! Композитор - это однофамилец Миши Берлиоза
(специально используя фамилию знаменитого композитора, М.А.Булгаков сознательно запутывает своих читателей и цензоров, иностранным звучанием уводя их логику в сторону такой популярной в нашей стране подсознательной бытовой ксенофобии).
Рюхину не хотелось ничего говорить, но пришлось объяснить:
- Секретаря Массолита Берлиоза сегодня вечером задавило трамваем на Патриарших
(Рюхин объясняет какой версии гибели Михаила Александровича условленно начальством придерживаться, далёк от маститого литератора Рюхин, невозможно спутать секретаря с председателем, не вхож он в Массолит).
- Не ври ты, чего не знаешь! - рассердился на Рюхина Иван. - Я, а не ты был при этом! Он его нарочно под трамвай пристроил!
(Иван конкретизирует своё обвинение, объясняя главную причину охоты за ним)
- Толкнул?
- Да при чём здесь "толкнул"? - сердясь на общую бестолковость, воскликнул Иван. - Такому и толкать не надо! Он такие штуки может выделывать, что только держись! Он заранее знал, что Берлиоз попадёт под трамвай!