У каждой заносчивой дамы
Есть свои скверные секреты
Они щетинкой выглядывают
Из любопытных пор
Женщина цыкает им на людях
А они хихикают, пританцовывая
Заперевшись в ванной
Мадам тщетно выколупливает из себя ехидные тени
Что бы изготовить из них мочалку


У каждого арифметика иногда случается жар
От осознания, что он надзиратель в концлагере количества


У каждого браконьера есть вредная жена
Она изменяет ему с гравированным ружьём
Девятнадцатого века


У каждого продавца гробов во внутреннем кармане
Спрятаны чертежи погребальной ладьи
Для прочитанных книг


Каждый поэт отращивает себе огромный заусенец
На большом пальце ноги
Что бы оторвав его
Отправить по почте случайному незнакомцу


Каждый, кто ощущает неотвратимый ветер бытия
На обед жуёт берёзовую кору с солью
И думает: Как же это отвратительно на вкус!


Каждая клякса гудрона на кирпичах
Способна превратиться в крылатое нечто
Тот, кто не ленится погладить её, словно кошку
Задумчиво проходя вдоль стены
Будет спасён, если однажды выпадет из окна


Каждый представитель семейства кошачьих
Никогда не спит
А только делает вид
Попросту придуривается


Каждая учительница литературы остервенело ругается
Когда кто-то из учащихся успевает выстрелить первым
В библиотекаршу с маузером
Она багровеет и гремит: Да как ты смеешь!


Каждый водитель ночных рейсов обнаруживал
Себя случайно заснувшим за рулём
Руль вращается сам по себе
Вместо же привычных пассажиров
В салоне угрюмо болтаются бледные манекены
На всю зарплату водитель закупается водкой


Каждый инженер, шагая на завод, встречал кукольного паяца
В старом парке
Уродливый карлик кривляется и строит гнусные рожи
Рыгает и улюлюкает
Портит воздух
И так далее
У инженера появляется острое желание ритуально сжечь свой пропуск
И больше никогда не ходить на работу


Каждый ошмёток стекловаты сращивается в колючую массу
Из себе подобных
Что бы в осколке зеркала увидеть
Антропоморфное чудовище
Оно торжественно воет на звёзды среди помойных крыс
В жилах прохожих леденеет кровь


Каждый цветок искренне недоумевает, когда его срезают, что бы подарить кому-то живому
Пусть и живому условно


Каждый отблеск заката
Содержит в себе неизмеримо больше золота
Чем все слитки и украшения вместе взятые
Это объясняется тем, что закат нельзя потрогать
Бесценно только неосязаемое


Каждый из нас, будучи ещё ребёнком
Съёживался в центр солнечного зайчика
Когда изнанка реальности начинала всячески себя проявлять
На фрагментах расчленённого трупа обыденности
Теперь, вспоминая, мы отшучиваемся, стесняемся, ищем логические пазы
У нас есть кофемашина
Мы вальяжны и самодостаточны
Да и просто говно


Каждый ещё может быть подозрительно интересен