Я проснулся с рассветом и с ранее не знакомым чувством холода. Я кутался в свои крылья, но всё было напрасно - я замерзал, я остался совсем один, я был изгнан из рая...
Я открыл глаза и долго смотрел на небо, в надежде на его прощение - он отвечал мне вечным синим чистым взглядом и холодным воздухом. А я ведь так любил его... Они равнодушно смотрели мне вслед, а я ведь так любил их...
Но что это?! Вот же они, прекрасные, белые, крылатые на зеркальной глади холодного озера. Я бросился к ним, они долго и с любопытством рассматривали меня...
Вдруг хлопок, ещё - голова одного из них разлетелась на мелкие кусочки, обдав меня красными брызгами. Остальные взлетели, я тоже... Хлопки не переставали, острая боль пронзила меня - я больше не чувствовал холода - я чувствовал боль. Я слабел: каждый взмах крыла давался с трудом, сбивалось дыхание. Я упал на прибрежные валуны и больше ничего не чувствовал - я умер.
Лохматый пёс, было, вцепился острыми клыками мне в горло, но хмурый бородатый человек отогнал его.
- Каков красавец! - восхищались остальные, глядя на мертвеца.
Меня бросили на дворе, чёрная курица подбежала и подло клюнула моё крыло, но её отогнали.
И вдруг милый ангел, маленькая беловолосая девочка, увидела меня и долго не могла понять, в чём дело. Слёзы, солёные капельки воды, полились по её щекам.
- Я же просил, чтобы её здесь не было, - возмущался охотник, - уведи её, уведи её отсюда.
Ещё один ангел был изгнан...
Но он не исчез. Когда на дворе никого уже не было, маленькая девочка вновь пришла ко мне... Пришла не одна, с ней был ещё один ангел, в длинном белом платье.
- Мамочка, они отрезали ему крылья, - девочка вновь заплакала.
- Пожалуйста, уйдём отсюда, - тот, второй ангел, также плакал. Им было жалко меня. Никто там, на небе, не пожалел о расставании со мной. Почему же эти ангелы, совсем не зная меня, жалели и плакали, как будто всегда любили меня... Может быть, и здесь тоже есть рай.
Девочка подбежала ко мне и обняла мою длинную шею, её мама гладила меня там, где когда-то были крылья. Их слёзы согревали надежду, она же заставила меня вернуться...
Вот только свет здесь сменяет тьма. Я гуляю по уснувшему дому, ищу своих ангелов...
Маленькая девочка спит, крепко прижав мягкого медведя. Ей снится моё окровавленное тело - она тревожится во сне. Я прикасаюсь рукой к её голове, губами к её щеке - она видит, как мы плывём вместе по озеру, на губах появляется улыбка, и игрушку свою она медленно выпускает из рук. Теперь ей нестрашно.
Я вхожу в другую комнату. Вижу, как охотник издевается над той, кого девочка называла мамочкой. Но она не кричит, сдавленным голосом она шепчет:
- Нет, пожалуйста, мне больно...
Я являюсь ей, когда охотник уже спит. Она плачет, но очень тихо, чтобы никто не услышал. Я опускаюсь на кровать рядом с ней.
- Что он с тобой делал? - спрашиваю я.
- Мы занимались любовью, - отвечает она.
- Этого не может быть, - возражаю я, - любовью заниматься нельзя. Она внутри, она только в тебе, она и есть душа.
- Но если бы мы не занимались любовью, то на свете не было детей, у меня не было бы моей девочки.
Я продолжаю не верить:
- Но какое отношение имеет он, - я указываю на спящего охотника, - к тому милому ангелу, который спас меня своей любовью?
- Он её отец.
Я потрясён. Это, значит, что мужчина на земле, как и Бог на небе, единственный, кто создаёт ангелов лишь за тем, чтобы выгнать их из своего жестокого сердца.
Растерянный я встаю с кровати и рукой касаюсь непонятной тёплой плоти. Задерживаю свою руку и спрашиваю:
- Что это?
Она, смущаясь, отвечает:
- Это грудь.
Я удивлённо смотрю на неё, но руки не отвожу - меня тянет к ней.
- Грудью женщины кормит своих детей молоком, - добавляет она.
- А что такое молоко?
- Молоко - это напиток, дарующий новоявленному человеку жизнь.
Я припадаю к её груди и пытаюсь напиться молока, но всё напрасно. Вместо этого грудь её становится твёрже, она начинает расчёсывать мои длинные волосы. Мне нравится, что делает она, и я начинаю повторять все её движения...
Я уже здесь целые сутки, и совсем не страдаю, я нашёл здесь свой рай, своих ангелов, свою любовь.
Все ещё спят, а я в детской комнате знакомлюсь с игрушками маленьких ангелочков. Она вот-вот проснётся.
- Мамочка, мамочка, - вдруг кричит она, вошедшей женщине, - он не умер, он - жив. Мы с ним сегодня плавали по озеру.
Женщина смотрит в мою сторону, и меня лихорадит от того, что происходит внутри нас и между нами.