Историю не всякого народа можно измерять произведениями искусства. Таковы, например, монголы Чингисидов. Ничто не помешало им завоевать пол-мира, в том числе и отсутствие собственного искусства.
Не таков народ российский. Его историю можно и должно поверять произведениями искусства. И какова же эстетическая история России? Она имела, подобно двугорбому Эльбрусу, две вершины: XV-ый и XIX-ый века. Первый ознаменовался "Троицей" Рублева, второй - явлением Пушкина.
Мы не знаем, что думали о будущем наши пятнадцативековые предки, зато хорошо извещены об иллюзиях XIX-го века. Наивные предки наши, стоя на недосягаемой вершине, думали, что впереди нас ждут новые высоты. О, как они заблуждались! Ибо впереди было только - падение, падение, падение.
После смерти Пушкина эстетические часы русского искусства включили обратный отсчет. Смысл этого отсчета - непрерывное ухудшение всех последующих произведений в сравнении с оригиналом вершины.
В области прозы обратный отсчет включился после смерти Набокова.
В области летописания - после кончины Солженицына.
В области кинематографии - после ухода Тарковского.
В области музыки - после исчезновения Шостаковича.
В области изобразительного искусства - после смерти Нестерова.
Нам, имеющим несчастие жить в третьем тысячелетии, остается только с ужасом смотреть, как эстетические стрелки Русского Искусства неумолимо приближают нас к первобытному состоянию. И это состояние - не состояние Адама и Евы до грехопадения, но состояние двуногих скотов, уже отчаявшихся в своем спасении.
Впрочем, безвыходных положений не бывает.
Золотой Гвоздь Веры может на время замкнуть часовой механизм обратного отсчета... - и вбить его в часы Русского Искусства сможет только Прекрасная Дева Нового Средневековья. Ей, гряди же, гряди! - и да остановятся минуты и часы перед тобою.