Раннее утро. В стоящих рядком железных помойных баках копошится бомж, выбирает объедки и складывает в большой мусорный пакет. Холодно, жухлая трава, точно солью, густо посыпана инеем, большие лужи обледенели по краям. Бомж достает из кармана пластмассовую бутылочку, до половины налитую темной самогонкой, делает пару глотков. Над облетевшими березами ползет бледное осеннее солнце.
На крышку одного из баков спрыгивает кошка, шипит, объявляя свои права на помои. Бомж машет на нее искалеченной рукой, на которой не хватает двух пальцев. Кошка рычит, и бомж покорно отодвигается от ее бака. Он низенький, согнутый жизнью, в желтом женском синтепоновом пальто и ботинках без шнурков. Лицо в рытвинах, испитое, сизое. Грязные клочья седоватых волос покрывает розовая лыжная шапка.
Из-за угла пятиэтажного дома появляется парень в небрежно расстегнутой кожаной куртке, модных джинсах и теплых гриндерсах. Ему скучно, он останавливается, прихлебывая пиво из стеклянной бутылки, смотрит на часы, вздыхает и вдруг замечает бомжа. Оживившись, он подходит к помойке.
- Ты чего тут роешь? - спрашивает хмуро.
Бомж пятится.
- Прости, - сипит он.
- Ты дерьмо, - сплевывает парень. - Пошел отсюда.
- Прости, мужик, - жалобно повторяет бомж, не сводя слезящихся глаз с пустой бутылки в его руке. - Может, отдашь мне бутылку? Тебе она без надобности, а я хоть хлебушка куплю.
- Что ты сказал, с-сука? - парень замахивается, но бомж настолько грязный и вонючий, что он брезгливо опускает кулак и озирается в поисках подходящей палки. Улучив момент, бомж бежит и скрывается за деревьями. Раздосадованный парень грохает бутылку о край помойного бака, спугивая кошку, зло пинает осколки и уходит.
Вечер. В парке под одиноким фонарем четверо бритоголовых ребят курят, пьют пиво, разговаривают.
- Есть какие-нибудь предложения? - говорит один из них.
- Может, в кабак прошвырнемся? - предлагает второй.
- Не, - скучающе говорит первый, поправляя напульсник со свастикой РНЕ. Его зовут Волк, он националист и главарь компании. - В кабаке мы были вчера. Надо делом заняться, а то черные вконец обнаглели.
- Пускай уматывают в свою Армению, - подхватывает сторонник кабака. - Васек, а ты чего молчишь?
- Ненавижу бомжей! - зло говорит тот самый парень, что испугал нищего на помойке.
- А где бомжи? - оглядываются ребята. Васек рассказывает им утреннюю историю. Бритоголовые возмущаются.
- Этот бомжара последний страх потерял! Вот шваль! Надо наказать, - решают они. - Васек, ты знаешь, где его найти?
- Пошли, - кивает Васек, и все четверо идут к дому возле помойки. Они долго ищут в кустах, затем обходят подъезды, но двери закрыты на кодовые замки, а кодов ребята не знают. Наконец, в подъезде с сорванным замком обнаруживается спящий под лестницей бомж.
- В моем подъезде заханырился! - возмущается Васек и пинает бомжа. - Вставай, сука!
Тот стонет, просыпается и забивается в проем под лестницей. Ребята отходят в сторонку, закуривают.
- Надо его вытащить и проучить, - говорит Васек.
- Он же воняет, - морщится сторонник кабака. - К тому же будет орать, еще кто-нибудь ментов вызовет.
- Тут недалеко свалка, - быстро предлагает Васек, - там пусто. Давай оттащим его туда?
Волк взбегает по лестнице, сует ногу в щель между ступенек и бьет бомжа в лицо. Тот пятится, его вытягивают за пальто, матерясь, хватают под микитки и тащат на свалку.
- Не надо, мужики, - плачет бомж. - Ради Христа, не надо!
- Бога вспомнил, крыса помойная! - удивляется сторонник кабака.
Бомжа бросают на кучу мусора и принимаются поочередно бить ногами. Он взвизгивает и пытается отползти, чем окончательно выводит ребят из себя. Волк подбирает валяющийся поодаль клубок колючей проволоки, прижимает бомжа к земле и связывает ему руки и ноги. Но теперь пинать бомжа становится неинтересно, и ребята устраивают передышку.
- Ну, и что теперь с ним делать? - спрашивает Васек.
- Ты действительно их ненавидишь? - испытующе спрашивает Волк. Васек несколько раз кивает. Волк вынимает из барсетки моток скотча. - Достаньте бензину, - приказывает он.
- Счас притащу, - весело отзывается до сих пор молчавший парень, накачанный, с тяжелым квадратным, как у пса-боксера, лицом. Широко шагая, он уходит в город. Ребята в ожидании курят. Бомж лежит на земле и тоненько хнычет.
Минут через пятнадцать боксер возвращается с большой, литров на двенадцать, белой канистрой. Бомжу плотно заклеивают рот скотчем. Он мычит, в панике переводит взгляд с одного молодого беспощадного лица на другое. Когда его начинают поливать бензином, бомж, скребя ногами, пытается отползти. Ребята смеются.
- Точно червяк, - фыркает сторонник кабака.
- Он и есть червяк, - бросает Волк. - А червей надо давить. Васек, иди сюда. - Парень подходит, Волк подает ему зажигалку. - Жги, - говорит обыденно.
Бомж мычит и извивается. Рукава его драного пальто задираются, на тощих запястьях, сильно перетянутых проволокой, выступает кровь.
- Может, не стоит? - нерешительно просит Васек. Ему страшно. - Вдруг менты узнают? Давайте его просто тут оставим.
- Ментов испугался? Решай, ты с нами или..., - тяжело роняет Волк, не сводя с парня холодного взгляда. Васек вздрагивает, вдруг поняв, что игры закончились; если он не подожжет бомжа, его будут бить, а может, и убьют.
Он берет зажигалку, наклоняется и, зажмурясь, с краю поджигает растекшийся по траве бензин. Красивое желто-синее пламя вспыхивает и быстро перебирается на бомжа. Тот визжит с закрытым ртом, бьется, перекатываясь с бока на бок, но пламя разрастается, трещит, не выпуская, и над свалкой плывет удушливый запах горелой плоти.
- Вот урод, - морщится сторонник кабаков, - сдохнуть и то без вони не мог!
Васек бросается в сторону, его рвет.
Ребята, тяжело дыша, с восхищением наблюдают за огнем. Закуривают. Волк подходит к Ваську, хлопает его по плечу.
- Молодец, - говорит он. - Понял, как с ними надо?
Васек всхлипывает. Пламя постепенно гаснет, открывая черное обуглившееся тело. Звери бросают в костер окурки и возвращаются в город.