Украинский Денис : другие произведения.

Однажды все закончилось

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если нападки тещи или свекрови больше не вызывают у Вас нервного беспокойства, если бросающиеся на Вас с криком соседи уже не способны напугать, а беспредел людей в погонах не вводит Вас в состояние шока, тогда знайте: - Вы готовы к тому, чтобы пережить зомби апокалипсис по-русски!

[]


Однажды все закончилось.

Глава 1.

  
   Коммунальные удобства, радио, телевидение, Интернет это очень полезные и крайне необходимые вещи, когда они исправно работают и обеспечивают наш комфорт. Армия, милиция, экстренные службы, которые мы постоянно ругаем, все же выполняют свои функции. Появление человека в форме или машины с красным крестом успокаивает тех из нас, кто не нарушая закон, ходит на работу и исправно платит налоги. Успокаивает и даже придает немного уверенности в том, что все будет хорошо. Но что случится, если у нас отнять эту уверенность? И не просто уверенность, а все то, что является ее основой. Я никогда об этом не задумывался. А зачем? Все и так отлично. И мне, как и миллиардам других людей казалось, что так будет всегда. Но однажды...
   Все началось как обычно и до ужаса банально. Вирус или какая-то другая зараза, взявшаяся неизвестно откуда стала подкашивать всех вокруг. Одного за другим. Все как в кино про зомби. Только на этот раз был один маленький нюанс. 3D изображение ожило, и обезумевшие люди начали отделять плоть от костей не на экране, а в наших квартирах и повсюду за их пределами. И все бы ничего, да только к визуальному эффекту добавился липкий, с металлическим оттенком запах крови. Поначалу от этого немного подташнивает, но на вторые сутки привыкаешь.
   Средства массовой информации объявили, что это очередной вирус гриппа. Потом по телевизору представитель Минздрава принес свои извинения и заявил, что из-за поступления неверных данных, сделанные выводы оказались не точными. На самом деле мы имеем дело с новым штампом атипичной пневмонии и бедные птички со свинками тут совершенно не причем. Очаги эпидемии были зарегистрированы практически во всех странах мира.
   В больницах выстроились очереди, люди заполонили аптеки, расхватывая антибиотики и марлевые повязки. Результатом этих действий стали давки и испорченные нервы. Испорченные нервы в свою очередь вызвали ослабление иммунитета. Цепочка замкнулась.
   - Как Анна Сергеевна себя чувствует? - спросил у меня Вячеслав Борисович.
   - Плохо, температура не спадает - ответил я.
   - Так посмотрим... - сказал Вячеслав Борисович и начал копаться в бумагах на своем столе.
   У нашего участкового терапевта было несколько иное мнение насчет того, что стало причиной эпидемии. Он предположил, что проблема, с которой столкнулись практически все представители цивилизованного мира, не является ни гриппом, ни пневмонией. Это абсолютно новый, еще не изученный вирус, который по своему воздействию на организм похож на вирусный менингит. Молниеносно прогрессирующая болезнь, поражает дыхательные пути и с кровью попадает в мозг, вызывая воспаление его коры. Затем, если организму не удается побороть вирус и его последствия, а так происходило в подавляющем большинстве случаев, воспаление продолжало распространяться на участки мозга, отвечающие за память и адекватное поведение.
   Что это было на самом деле, от терапевта, мне узнать не удалось. Только он хотел взглянуть на анализы моей заболевшей тещи, как медсестра, которая должен заметить всегда выглядела неважно, и трудно было бы распознать у нее какие либо симптомы, кинулась отгрызать Вячеславу Борисовичу руку. Это происшествие стало для меня первым в череде событий перевернувших не только мою жизнь, но и жизнь всего цивилизованного мира.
   Наш президент лично заверил граждан, что уже собрана международная комиссия, состоящая из светил мировой медицины и что к вопросу новой эпидемии, распространявшейся по земному шару с невиданной скоростью, власти всех мировых держав подошли со всей присущей им серьезностью. Однако мы-то с вами знаем, что у них получается, когда они берутся за что-то всерьез.
   В эти тяжелые для нашей страны времена выяснилось, что министры, депутаты, мэры и прочие высокопоставленные чиновники такие же люди, как и мы все. Они тоже болеют, чихают и кашляют. Замечу даже, что у них диарея иногда случается. А то, что в новостях показали, как мэр одного небольшого городка накинулся на своего избирателя, и начал пить его кровь отнюдь не стало сенсацией. Подобные ему люди и раньше этим занимались, только не столь явно и открыто.
   Но давайте оторвемся от экрана телевизора и поговорим о более насущных вещах. Например, о семейных делах вашего покорного слуги. К моему глубокому сожалению, Анну Сергеевну, мать моей жены, госпитализировать не смогли, как и тысячи других пострадавших от нового вируса, и мне пришлось отправиться в местную поликлинику за результатами ее анализов. Дозвониться в регистратуру оказалось делом совсем безнадежным, и перегруженная телефонная линия никак этому не способствовала.
   Тут-то, в поликлинике и произошло нападение медсестры на участкового доктора. Я вполне могу понять ее чувства относительно российского здравоохранения в целом и зарплаты младшего медперсонала в частности, но никак не согласен с образом выражения протеста по этому поводу. Вячеслав Борисович довольно таки неплохой врач и, в общем-то, хороший человек, поэтому я, целиком и полностью принял его сторону. Но помощь ему не потребовалась.
   В молодости он занимался дзюдо и без труда справился с возникшими внутри коллектива осложнениями. Он скрутил свою помощницу, привязал ее к кушетке, а после призвал меня к спокойствию и не распространению информации о данном происшествии. И как это ни странно призыв ста двадцати килограммового дзюдоиста, нашел отклик в моей душе. Вячеслав Борисович утверждал, что все обойдется. И я ему даже поверил. Но уже тогда я начал понимать, что дело дрянь.
   Жили мы с женой у ее родителей в центре города Н-ска, в самой обычной пятиэтажке. Нет, ни родственники моей ненаглядной, ни соседи не нападали на нас, все произошло совсем наоборот - нападать пришлось мне. Вы только не подумайте, я не садист или маньяк какой-нибудь и никакие микробы меня не берут, просто они начали есть мою любимую собаку, и у меня не осталось другого выбора.
   На очередной вопрос, возникший у непосвященных в мою личную жизнь людей, должен ответить: - "Нет!". Никто из тех, кто напал на моего четвероногого друга, не был корейцем. Хотя насчет тети Вали не уверен. Было в ее внешности что-то восточное. Когда мы с женой заперлись в ванной, от греха подальше, уж слишком голодными глазами смотрели на нас ее мама и соседка зашедшая проведать свою больную подругу, единственной доступной пищей для зараженных женщин, стал Бутч, мой любимый терьер.
   Он так жалобно скулил, что страх улетучился и, вооружившись крышкой от унитаза, единственной тяжелой вещью в ванной совмещенной с санузлом, я вышел в прихожую, чтобы стать свидетелем того как теща и тетя Валя разрывают бедного пса. Зрелище не из приятных, должен заметить. Если бы я вышел чуть-чуть раньше, возможно успел бы спасти Бутча. Если бы...
   - Анна Сергеевна, теть Валь, вы чего? - попытался я получить объяснение.
   Анна Сергеевна склонилась над трупом собаки, которую сама же частенько подкармливала и как-то несколько дней просидела возле Бутча, как возле ребенка, когда он немного приболел, а теперь без всякой жалости она рвала зубами его неподвижное тело. Услышав мой голос, она резко обернулась. Вздрогнув от неожиданности, я подался назад. Изо рта тещи торчала лапа Бутча, а по подбородку текла кровь, но не это было самым страшным. Гораздо страшнее были ее глаза, полные дикой ярости.
   Анна Сергеевна поднялась с колен, выплюнула остатки Бутча и без единого звука медленно направилась ко мне. В маленькой прихожей два на два метра, нас разделяла всего пара шагов. Отнимите от этой площади место, где стояла тумбочка для обуви, над которой весела вешалка для одежды, ящик с инструментом, которому тесть уже вторую неделю не мог найти место в кладовке, канистру с соляркой и вы получите совсем не большое пространство для маневра.
   Сомнений не было, с Анной Сергеевной случилось, то же, что и с медсестрой в поликлинике. Правда, в данном случае ситуация осложнялась парочкой весомых деталей. Весила мама моей супруги примерно столько же сколько Вячеслав Борисович, а дзюдо я не занимался, да и вообще не был фанатом спорта, так иногда бадминтон с женой в парке.
   - Анна Сергеевна! Что с вами? - попытался я установить контакт.
   Но моя без, иронии скажу - любимая теща, была настроена на взаимодействие более тесное, чем просто обмен словами. С таким соотношением роста и веса, как у нее трудно делать резкие движения, но сейчас я ясно увидел, что она приготовилась кинуться на меня. Учитывая ее массу и габариты, шансов остаться на ногах, и сопротивляться у меня практически не было. Я замахнулся крышкой от унитазного бочка в надежде попасть точно в голову тещи.
   Я уже говорил вам, что немного играю в бадминтон? Кажется да. Скажу вот еще что. Вы, наверное, знаете, что беда не приходит одна? Нет, я не про тетю Валю, она настолько увлеклась поеданием Бутча, что совсем не участвовала в происходящих вокруг нее событиях. Не знаю точно, что было тому причиной, вирус или то, что она была голодна. Бедного терьера соседка всегда недолюбливала, и меня иногда посещало предчувствие, что именно так их вражда и закончится. Но дело не в ней, а дело в том несчастливом стечении обстоятельств, которые как назло случаются одно за другим, стоит вам попасть в колею неудачи.
   Как только я замахнулся, с намерением отбить недружелюбную подачу, дверь на лестничную площадку отворилась, и в дверном проеме возник тесть. Дядя Леша стоял на пороге с широко раскрытыми от удивления глазами. Анна Сергеевна обернулась и застыла, глядя на своего мужа. Тот в свою очередь недобро посмотрел на меня замершего в нерешительности с крышкой от бочка наготове.
   - Дядь Леш, что-то вы рано сегодня... - вырвалось у меня.
   В голове варилась такая каша, что словами этого не передать. Самой ярко выраженной мыслью был вопрос: - "Какой же у него все-таки разряд, первый юношеский или взрослый?". Сразу перед тем, как кто-то выключил свет, проскочило четкое, но не совсем выполнимое пожелание, относящееся к славному и здоровому советскому прошлому старших поколений: - "Уж лучше бы дядя Леша занимался дзюдо, а не боксом!"
   Когда свет снова включили, оказалось, что у меня начались проблемы со зрением. Левым глазом я практически ничего не видел. Еще я отметил, что слух тоже работает не совсем так, как надо. В обоих ушах наблюдалось сильное гудение, как будто в моей голове работал телевизор и я забыл его выключить после того, как вещание телепередач окончилось, и появился предупреждающий об этом сигнал на фоне цветной рамки. И вдобавок ко всему жутко болела нижняя челюсть.
   Я осмотрелся, задействовав исправно работающий правый глаз, и обнаружил, что нахожусь в гостиной в двух метрах от двери в прихожую. Приподнявшись на локтях, я посмотрел туда, где какое-то время назад стоял с крышкой от бочка, собираясь укокошить тещу. Там, прямо на полу по-турецки скрестив ноги, сидел дядя Леша. У него на бедре лежала голова его жены. Рукава куртки тестя были по локоть в крови, застывшим взглядом он смотрел куда-то вдаль, сквозь тумбочку для обуви и висевшую над ней верхнюю одежду, при этом он все время гладил волосы Анны Сергеевны.
   Теща лежала неподвижно с закрытыми глазами, лицо ее уже не имело того жуткого выражения с которым она собиралась наброситься на меня. Спокойствие и умиротворение пришли на смену буйству дикой ярости.
   Я встал на ноги. Сразу за родителями моей жены, возле входной двери в неестественной позе лежала тетя Валя. Складывалось такое впечатление, что она попыталась стать на гимнастический мостик, но это ей не удалось и она свернула себе шею. Голова соседки была повернута влево больше чем на девяносто градусов.
   Не подумайте, что я жалуюсь, но состояние у меня было крайне паршивое. Дело не только в физических ощущениях, хотя они тоже добавляли масла в огонь разгоревшегося в душе беспокойства. Это вроде того, как вы спите и видите кошмар, просыпаетесь и снова оказываетесь в том же кошмаре, из которого так хотели выбраться.
   Взявшись руками за голову, казалось, целую вечность, я пытался сообразить, что же забыл. Это было что-то очень важное для меня. После безрезультатных попыток, потеряв всякую надежду на то, чтобы вспомнить, бросив это занятие, и осторожно обойдя дядю Лешу, я зашел в ванную. Там на коленях перед унитазом стояла Маша, моя жена, и ее рвало. Точно, Маша. Вот что вызвало во мне смутное подсознательное беспокойство, но слава создателю с ней все в порядке. По крайней мере, чувствовала она себя лучше, чем ее мама или наша соседка. Утверждать, конечно, не берусь.
   В райских кущах бывать мне не приходилось, но все-таки существовала возможность, что мир иной существует и люди живут там долго и счастливо. Если это действительно так, то еще неизвестно кому из нас повезло больше. Тем, кто в самом начале эпидемии отправился на тот свет или тем, кто благодаря хорошему иммунитету остался в этом аду.
   - Маша ты в порядке? - спросил я, глядя в зеркало на свой заплывший от удара глаз.
   - Да, в полнейшем! - хриплым голосом ответила жена.
   Мне ее ответ показался не до конца искренним. В тоне Маши было много нескрываемого сарказма. Мы прожили вместе уже год после свадьбы, и я все чаще начал замечать, что даже самые ненавязчивые и добрые проявления моего внимания вызывали в ней, по меньшей мере, легкое раздражение. Не самый лучший вариант развития семейных отношений. Правда? Но сейчас ситуация далеко выходила за рамки обыденности и обращать внимание на такие мелочи было бы глупо.
   - Отойди Кирилл, мне надо умыться! - требовательно сказала Маша, бесцеремонно тесня меня от раковины.
   - Подожди секунду... - сказал я, начиная ощущать, как холодная вода благотворно действует на подбитый глаз.
   Маша ждать не собиралась. Она схватила меня одной рукой за шею, второй за рукав чуть повыше локтя и с силой, которой я никак от нее не ожидал, отбросила к двери. Такой поворот событий застал меня врасплох, я не смог удержать равновесие и угодил правой бровью прямо в дверной косяк. При этом где-то глубоко в моем подсознании, начало зарождаться предчувствие, что вряд ли мне удастся дожить до следующего утра.
   - Ты что не видишь? Мне срочно надо умыться! - срываясь на крик, ответила Маша, на ею же заданный вопрос.
   Неужели она тоже заразилась? Или скорее это все из-за случившегося. Не каждый сможет спокойно наблюдать то, как в его квартире люди начинают кидаться друг на друга с целью причинить повреждения не совместимые с жизнью. Тем более что один из этих людей ее мама.
   Маша и раньше могла быть грубоватой но, во-первых, никогда по отношению ко мне, а во-вторых, никогда до такой степени. Правда, как утверждали ветераны брачных войн, такова она семейная жизнь. Сначала все прекрасно и замечательно, а потом оказывается, что и у одного и у другого есть черты характера или привычки, которые партнер терпеть не может.
   Будучи влюбленным, не замечаешь всего, что есть в объекте твоей любви. А если и замечаешь, то закрываешь на это глаза или думаешь, что со временем он или она исправятся, образумится. Вот только, как показывает практика, в большинстве случаев ничего подобного не происходит.
   Списав случившееся на стресс и не стал поднимать шум по поводу неосторожного поведения моей суженой, просто потихоньку вывалился в коридор. Дядя Леша уже не сидел на полу возле Анны Сергеевны. Голову и грудь своей жены, на которой был порван халат, он накрыл своей джинсовой курткой. Сам же тесть стоял в проходе между кухней и прихожей, держа в руках расколовшуюся надвое крышку туалетного бочка. Когда я отправился в нокаут, то выронил ее, и она разбилась.
   Потихоньку, чтобы не обо что не удариться, я пополз к раковине на кухне. Преодолевая этот не легкий для побитого человека путь, я заметил одну странность. Окно на кухне было открыто, дверь на лестничную площадку тоже, но ничего кроме сквозняка в результате этого не происходило. Не было слышно оживленного движения за окном, а в подъезде так и вообще стояла мертвая тишина.
   Стрелки на часах, стоявших на холодильнике, показывали половину четвертого после полудня. Умывшись и заклеив пластырем бровь, я выглянул в окно. Не одной движущейся машины. Оживленная городская артерия опустела, как будто сейчас не половина четвертого дня, а половина четвертого утра. Только несколько припаркованных у тротуара легковушек, напоминали о существовании автотранспорта.
   Календарь, висевший слева от стола, сообщал, что сегодня пятница двадцать второе апреля, день рождения Владимира Ильича. В окно светило солнышко, на деревьях начали появляться первые листья и среди этих листьев, как обычно резвились наши крылатые соседи по планете. День выдался светлым и безоблачным, воздух был теплым и по-весеннему приятным. Еще утром никто бы и не подумал, что вот так все получится.
   Я вернулся в прихожую, подумав о том, что надо бы закрыть входную дверь, а то мало ли. Явится еще кто-нибудь и тоже захочет меня поколотить. Переступая через Анну Сергеевну, а затем тетю Валю, тапком я угодил во что-то липкое и скользкое. Оказалось, что это кровь Бутча. Лужица крови, голова и клочки шерсти вокруг - все, что от него осталось. Закрывая дверь, я услышал голос дяди Леши.
   - Мы двадцать четыре года прожили вместе. Да бывало, ссорились, скандалили, но всегда жили - душа в душу. Дочку вон вырастили вместе. В следующем году серебреная свадьба. Могла бы быть...
   Дядя Леша говорил спокойно. Слишком спокойно. Это вызвало во мне больше тревоги, чем буйное поведение Маши. Тесть всегда очень энергично разговаривал, при этом часто жестикулируя. Даже на похоронах и поминках близких и хороших знакомых он не терял бодрость духа. Таким я его еще никогда не видел.
   Маша наконец-то вышла из ванной, а ее отец прошел в кухню, сел на табурет, а две половинки от предмета входящего в состав комплекта финской сантехники, которой так гордилась Анна Сергеевна, положил на стол. Маша посмотрела сначала на тело мамы, потом на дядю Лешу и со словами: - "Покажи руки", направилась к нему.
   Только сейчас я заметил, что на руках тестя были раны нанесенные, скорее всего, зубами. Из ран обильно сочилась кровь. Маша достала аптечку из кухонного шкафчика, взяла оттуда перекись водорода и, обработав ею руки своего отца, наложила бинты.
   - Тебе в травмпункт надо - сказала она отцу.
  
   *****
   Все телепередачи отменили. В пять часов вечера в экстренных новостях сообщили о том, что по стране объявлено чрезвычайное положение. Инфицированных неизвестной формой вируса людей становилось слишком много. По прошествии 24 часов после заражения у больных начинались приступы неконтролируемой агрессии, и они нападали на окружающих. Было также отмечено, что заболевшие, подверженные подобным приступам атаковали только здоровых людей.
   Надо все-таки отдать должное властям. Они во время сориентировались. Дикторы наперебой, на всех каналах твердили, что военными силами взяты под контроль и защиту, все стратегически важные для выживания объекты. Электростанции, очистные и водонапорные сооружения. Это немного успокаивало и обнадеживало. Но последовавшая после этих позитивных новостей рубрика "полезные советы" уничтожила весь благотворный эффект предыдущего блока.
   Мы жили в трехкомнатной квартире Машиных родителей. Тесть еще с советских времен был начальником участка на оборонном заводе и с жилой площадью, как часто любила шутить Анна Сергеевна, которой месяцами в 80е годы приходилось "обивать пороги", им повезло.
   Две комнаты занимали спальни, а третью гостиная. Недавно я взял в кредит большой плазменный телевизор и сейчас мы втроем: Маша, ее папа и я сидели напротив этого чуда техники, и уже второй час ждали пока приедут милиция и скорая. Но ни работники медицины, ни стражи правопорядка торопиться не собирались. Похоже, что и без нас у них хватало дел.
   - Запаситесь всем необходимым и постарайтесь не покидать своих квартир и домов - говорил доктор Геннадий Малахов в эфире канала центрального телевидения. - На всякий случай наберите как можно больше воды во всевозможные емкости. Самое главное это не поддаваться панике. Если у вас есть валерьянка, то держите ее всегда под рукой. Тем, у кого часто случаются перепады давления, я советую не убирать далеко прибор для его измерения и ваши лекарства.
   - Нашли кого показывать! Да еще в такое время! - немного оживился тесть.
   - А что такого? - удивленно спросила Маша.
   - Как что? Тот еще упырь, мало их что ли вокруг сейчас бродит? - пояснил дядя Леша.
   В этот вечер доктор Малахов и другие его коллеги еще много говорили о том, что надо и чего наоборот категорически не рекомендуется делать. Из всего этого объема информации я выделил для себя то, что посчитал наиболее значимым. К этому относились советы такие как: - "Попытайтесь избегать всяческих контактов с теми, кто болен уже больше двадцати четырех часов, не пытайтесь говорить с ними, лучше всего постарайтесь изолировать такого человека. В крайнем случае, столкнувшись с проявлением неконтролируемой агрессии, предпринимайте все необходимые действия для того, чтобы защитить себя и своих близких". Так же отмечалось, что больными могут являться сами близкие, и в этом случае не следовало поддаваться чувствам и сделать все необходимое для того, чтобы их поведение не навредило окружающим. О том, что именно следует сделать, тактично умалчивали.
   - Никто не приедет - сказал дядя Леша.
   Прошло уже пять часов после звонка в милицию. Упершись в телевизор, мы всей уцелевшей семьей жадно ловили глазами сменяющиеся на экране картинки, стараясь не думать о том, что случилось и о том, что в прихожей лежат два трупа, не считая разорванной собаки.
   - В смысле? - не сразу поняв, о чем говорит тесть, спросил я.
   - Скорая и милиция. Они не приедут - мрачно сказал дядя Леша.
   Так оно и случилось. В этот день, так же как и следующий никто не приехал. Оставлять два трупа в квартире учитывая, что до сих пор не установлено, каким образом распространяется вирус, было небезопасно. Из двух возможных вариантов подвал или крыша, мы выбрали крышу. Квартира находилась на четвертом этаже, чердак практически не закрывался, сколько бы жильцы не ругались с управляющей компанией, сколько бы сами не вешали замков - все это было бесполезно, без наличия нормальной двери.
   Сначала мы отнесли на крышу тетю Валю, затем Анну Сергеевну. Когда мы поднялись с телом Анны Сергеевны, то увидели, что не только наша семья столкнулась с подобной проблемой. На крыше находился Валера, парень со второго этажа, мы с ним учились в параллельных классах. На плече у него лежало завернутое в одеяло тело. И только сейчас я вспомнил, что его мама Светлана Григорьевна попросила меня узнать про результаты ее анализов, когда я пошел в поликлинику.
   - Валера! - окликнул я его.
   Он обернулся, посмотрел на меня пустым ничего не выражающим взглядом и ничего не ответил. Положил тело там, где стоял, и еле волоча ноги, пошел к лестнице. Выглядел он плохо, лицо побледнело, под глазами проступили черные круги. Валера прошел мимо нас с тестем, как будто нас и не существовало вовсе.
   - Послушай, Валера... - начал я.
   Но дядя Леша положил мне руку на плечо и немного одернул, сказав при этом шепотом:
   - Похоже, что он тоже заболел.
   Мы вернулись в квартиру. И просидели там еще два дня перед телевизором. По приказу властей доступ в интернет заблокировали для большинства пользователей, чтобы никто не смог сеять панику и дезинформацию. По телефону, как стационарному, так и сотовому можно было звонить только для вызова экстренных служб. Только толку от этих вызовов, было меньше, чем от попыток дойти до луны пешком.
   - Мы приняли ваш вызов. Ждите - автоматически, усталым голосом отвечал дежурный.
   Попытки выяснить, сколько еще предстоит ждать, оканчивались разъединением. Маша хотела выйти во двор, чтобы расспросить о том, что твориться соседей, но тесть предостерег ее от этого плохо обдуманного поступка. Теперь любой из тех, кого она знала, мог запросто кинуться на нее и отгрызть любую попавшуюся на пути зубов часть тела.
   К нашей общей радости, дядя Леша, ничем не заболел после укусов Анны Сергеевны. А раны заживали на нем очень быстро. Ампициллина в аптечке нашлось достаточно и никаких осложнений вроде заражения крови или воспаления не произошло. Сказать по правде я не удивился, что зараза не передалась от тещи к тестю, если бы мы с Машей прожили двадцать четыре года вместе, у меня бы тоже выработался на нее иммунитет. Вот только не спешите обвинить меня в цинизме. Когда мир рушиться, а все кого ты знал, начинают умирать или превращаться в кровожадных чудовищ, юмор, каким бы он ни был это единственный способ не сойти с ума.
   Работали только два центральных и один местный каналы телепередач. Улицы города опустели. Люди послушались совета властей, тихо сидели в своих квартирах и домах, ожидая того, что будет дальше. По ночам стояла тишина. Не собирались пьяные компании, не орала музыка из открытых окон автомобилей, не визжали тормоза, не летали на своих байках мотоциклисты. Лишь иногда в окно можно было увидеть проезжающий броневик, из которого во все стороны раздавался призыв к тому, чтобы все оставались дома, сохраняли спокойствие и не выходи на улицу.
   На третий день за окном начали грохотать выстрелы. В местных новостях передали, что случаи нападения инфицированных людей на здоровых граждан участились. Некоторые зараженные даже собирались в группы, но военным и милиции общими силами удалось удержать ситуацию под контролем. Так же было сказано, что в принципе иммунитет человека может противостоять неизвестному вирусу. Говорили и о том, что зафиксированы прецеденты, когда после 24 часового периода болезни, люди оставались в здравом уме и лишь частично поддавались действию вируса.
   - Может правда все обойдется? - спросила как-то, в один из этих ненастных дней Маша.
   - Может - ответили мы с дядей Лешей в один голос.
   Врачи, военные и милиция тоже люди. И не смотря на различные средства защиты, так же оказывались жертвами заполонившей мир заразы. На шестой день, 27-го апреля, погас свет. Электричество не включили ни через час, ни через два. За светом перестала идти вода. Конфорка на газовой плите не зажглась, когда я хотел поставить чайник. Мы так и сидели втроем, молча, почти не двигаясь, глядя на черный, потухший экран новенького плазменного телевизора.
   Когда начало темнеть, в дверь квартиры постучали. Уже давно вход в наше жилище охранял лист железа и от этого металлического звука все вздрогнули, но никто не двинулся с места. Стук повторился. Я поднялся и пошел в прихожую. Не успел я подойти к двери, как из-за нее раздался голос:
   - Анна Сергеевна! Маша! Есть кто-нибудь дома?
   Это была Алена. Соседка с пятого этажа. Мы с ней три года учились в одном классе и даже сидели за одной партой долгое время. Симпатичная, тихая и скромная девушка. Она жила с родителями. Ее отец работал на том же заводе, что и дядя Леша, а мама в какой-то фирме бухгалтером.
   Дверь я открыл не сразу. Попытаться разглядеть в глазок состояние лица человека на полутемной лестничной площадке дело безнадежное. Вполне возможно она уже заболела и могла заразить всех, кто находился в квартире. Собравшись с духом, я повернул ключ.
   - Привет, Кирилл - сказала Алена, слабо и вымучено улыбаясь. - А Алексей Федорович дома?
   - Да, заходи - ответил я.
   - Здравствуйте Алексей Федорович, привет Маша - поприветствовала она, сидевших в гостиной. - Алексей Федорович, а вы не знаете, где папа? Он так и не вернулся со смены.
   - Нет, Алена не знаю. По заводу двадцать второго числа был приказ закончить работу и разойтись по домам в четырнадцать тридцать. Мы столкнулись с Сашей на проходной, и больше я его не видел - ответил дядя Леша.
   Алена опустила глаза. Немного помолчала, а потом, тяжело вздохнув, стараясь придать своему голосу, такое выражение как будто все в порядке, сказала:
   - Мама час назад ушла. Сказала, что сходит к тете Свете со второго этажа, у нас как назло соль закончилась, и до сих пор мамы нет. Я хотела сходить за ней, спустилась на этаж, а дальше пойти не могу. Свет отключили и мне страшно... Можно я пока у вас побуду?
   Мы переглянулись с дядей Лешей. На втором этаже Светланы Григорьевны нет. Она, завернутая в одеяло, лежала на крыше. А в квартире находился ее заболевший страшной болезнью сын. В моей голове закрутились не самые радужные мысли по поводу возможной судьбы Алениной мамы, но озвучивать я их не стал.
   - Конечно можно! - сказал дядя Леша, при этом он не совсем естественно оживился. - Мы с Кириллом сейчас сходи к Свете, и узнаем, почему задерживается твоя мама.
   С этими словами тесть встал с дивана, вышел в прихожую и, закрыв дверь в гостиную, шепотом обратился ко мне:
   - Пойдем, посмотрим, что там, сколько можно сидеть, геморрой зарабатывать?
   - Но дядь Леш, там же Валера и он... - попытался возразить я.
   - Пойдем я тебе говорю! Надо узнать, что там творится и есть еще кто живой, а то мы тут от страха скорее окочуримся - тесть достал из ящика с инструментом монтировку, сунул ее мне в руки и, открывая дверь в гостиную, в полный голос сказал - девочки закройте за нами.
   В подъезде было темно и тихо. Мы спустились на третий этаж, и когда проходили мимо двенадцатой квартиры, из-за двери раздался голос бабы Шуры.
   - Кто там?
   - Это Леша, Александра Семеновна - ответил тесть.
   Баба Шура, так ее называли все ребята моего поколения, была учительницей в школе, еще дядя Леша у нее учился. Вот уже лет десять как старушка ушла на пенсию. Детей у нее не было, муж давно умер. Соображала она уже не так быстро как раньше, но из ума не выжила и мыслила здраво. Она не относилась к категории вредных старушек, и все ее уважали.
  
   - Леша? Ты почему тут ходишь? - медленно, но громко, говорила баба Шура. - Сказали никуда не выходить!
   - Мы недалеко - сказал дядя Леша и двинулся к лестничному пролету.
   - Леша! Почему свет отключили? В аварийную службу звонили уже? - продолжила задавать вопросы старушка.
   - Не знаю, Александра Семеновна - тяжело вздыхая, ответил тесть.
   - У меня вода закончилась. Не попить, не помыться. Не знаю что делать.
   - У нас есть. Подождите немного, мы вам принесем - не дожидаясь очередного вопроса, дядя Леша начал спускаться по ступенькам.
   Дверь в восьмую квартиру, где жили Светлана Григорьевна и Валера, была приоткрыта. Дядя Леша осторожно подошел и распахнул ее полностью. В прихожей стоял полумрак. Мы вошли внутрь двухкомнатной квартиры. В окна еще проникал слабый свет, к тому же тесть в отличие от меня додумался захватить фонарик, он всегда висел на одном из крючков для одежды у нас в прихожей.
   На кухне никого не оказалось. Комнаты в этой квартире шли вагончиком одна за другой. В первой было пусто, но уже здесь я учуял вязкий, с металлическим оттенком запах крови. К горлу подступала тошнота. Дядя Леша направил фонарик в сторону дверного проема второй комнаты и оттуда в тот же момент на него кинулся Валера. Сын Светланы Григорьевны оказался быстрее бывшего перворазрядника. Он повалил дядю Лешу на пол и попытался укусить за плечо. Тесть схватил его за горло и не дал нанести себе вред. Валера неистово дернулся, но дядя Леша крепко держал его.
   - Что ты стоишь? - крикнул мне тесть.
   Дядя Леша хотел сказать еще что-то, но Валера вцепился руками ему в лицо и слова тестя растворились в крике боли. Я спохватился, замахнулся монтировкой и опустил ее на затылок бедного парня. Именно бедного, ведь он делал все это не по своей воле. Пораженный страшным вирусом он не ведал, что творил. Тело Валеры обмякло. Дядя Леша ту же скинул его с себя и злобно глянул в мою сторону.
   - Добей, чтобы уже не поднялся! - твердо сказал тесть.
   - Что? - переспросил я.
   - Добей, говорю. Иначе он встанет и нам обоим не поздоровится - металла в тоне тестя было больше, чем в запахе крови.
   - Может, просто запрем его здесь?
   Тесть не ответил. Вместо этого, он поднял фонарь, прошел во вторую комнату и громко позвал меня. Я зашел и когда проследил, за лучом света меня стошнило. Там на полу в луже уже спекшейся крови лежала Аленина мама. Как я не пытался, но не смог вспомнить, как ее зовут. Мы с ней редко контактировали. Иногда сталкивались на лестнице, здоровались и все.
   Одно ее бедро почти до самого таза была обглодано. В ее руках прижатых к груди была зажата солонка. Я не мог понять, как так получилось, что мы не слышали ни криков, ни шума. Да, нас разделял один этаж, но в объятом тишиной подъезде должно было быть, хоть что-нибудь слышно. От решения этой загадки меня оторвало то, что Валера зашевелился и начал издавать не членораздельные звуки.
   - Добей! - еще раз твердо сказал тесть.
   Я подошел к лежавшему на полу парню и несколько раз, вкладывая всю силу, опустил монтировку на его голову. После этого, меня снова стошнило. Анна Сергеевна была хозяйственной женщиной, и в квартире всегда хранилось немало круп, вермишели, муки и тому подобного. Так что на перебои в питании жаловаться не приходиться. В обед, до того как начался проблемы со светом, водой и газом я вдоволь поел чечевицы с рисом и сейчас сильно сожалел о том, что сегодня аппетит соизволил ко мне вернуться.
   - Пошли - сказал тесть и потянул меня за рукав.
   - А их так и оставим? - спросил я.
   - А что ты предлагаешь с ними делать? - спросил тесть при этом, как обычно в своей манере широко разводя руками и немного вытаращивая глаза.
   Ответа на этот вопрос у меня не нашлось. Вернувшись в нашу квартиру, тесть зачерпнул из ванной ведро воды, взял две двухлитровые бутылки и, всучив все это мне, велел отнести бабе Шуре.
   Мы последовали совету доктора Малахова и набрали воды, куда только можно, в том числе и в ванную. Мыться стало сложнее, зато после того, как погас, свет к остановке водоснабжения мы были готовы. Я спустился вниз. Отдал воду, предупредил старую учительницу, чтобы экономила, и поспешил вернуться обратно. Когда я подходил к своей двери, слева от меня, щелкнул замок. Меня кинуло в пот, и я подумал о том, что монтировка осталась в прихожей. Но когда я увидел осмысленное и даже немного дружелюбное лицо Колька, то немного успокоился.
   Николай был чуть старше меня, любил немного выпить и поговорить. Однако сейчас в его вопросе, обращенном ко мне, не было ни капли праздного любопытства:
   - Здорова Кирюха. Ты знаешь, что творится? Новости есть какие-нибудь?
   - Не больше твоего. Валеру со второго этажа знаешь? - отвечая, я тихонько постучал в нашу дверь.
   - Конечно, знаю, что с ним?
   - С ним все... И я подозреваю, что не он один такой, так что лучше не выходить, пока все не наладиться.
   - Кирилл ты? - спросила из-за двери Маша.
   - Думаешь наладится? - с надеждой спросил Колек.
   - Думаю да. Наши что-нибудь обязательно придумают - ответил я на вопрос соседа, а затем обратился к жене, ждущей ответа по ту сторону двери - Да Маша, это я.
   Кто именно из "наших", и что придумает, я уточнять не стал. Так как сам этого не знал. Закрыв за собой дверь и войдя в гостиную, я увидел, как Алена плачет на плече у дяди Леши. Прошел в нашу с Машей спальню, куда она ушла после того, как открыла мне дверь, сел рядом с ней на диван и попытался ее обнять. Жена отстранилась от меня и ничего не говоря начала разглядывать занавески, которые совсем недавно повесила.
   Мне ничего не оставалось, как выйти на кухню и наблюдать через окно, как город погружается во тьму. Фонари, рекламные щиты, вывески все погасло, и не было никакой гарантии того, что когда-нибудь - завтра, через неделю или через год они снова начнут радовать горожан.
   Следующие два дня мы провели, занимаясь тем, что смотрели из окна на пустую улицу, на людей в соседних домах, также выглядывавших в окно на собак, бродящих по проезжей части и удивленно озиравшихся вокруг. Когда темнело, приходилось укладываться спать. Заснуть сразу не удавалось, но и разговоры не ладились. Атмосфера безысходности и уныния поселившаяся в квартире, общению не способствовала.
   Двадцать девятого апреля все действительно наладилось. Утром, идя в туалет, я спросонья, по привычке щелкнул выключателем. Справляя нужду, окончательно проснувшись - понял, что надо мной горит лампочка и в ванной светло. Я повернул кран, и оттуда потекла вода. Слив сработал, и бачок снова начал наполняться. Крышка на бочке отсутствовала, и я четко увидел, как он наполняется.
   Не смотря на то, что в трехкомнатной квартире мест для сна имелось предостаточно. Мы все вчетвером спали в гостиной. Алена с Машей на диване, а мы с дядей Лешей на полу. Никто из нас об этом не говорил и даже не думал. Просто так само собой получалось. Не знаю точно, почему. Из-за страха или может из желания чувствовать, что есть кто-то рядом. Я не стал мучить себя этими вопросами в такое радостное утро.
   Я поспешил к телевизору, и когда голос диктора заполнил комнату, все кто в ней находился, сквозь сон, с недоверием уставились в экран. Из плоской коробочки с плазменным дисплеем диктор первого канала вещал на всю страну о том, что пик эпидемии прошел и положение нормализуется. Военные и милиция занимаются выявлением и нейтрализацией жертв вируса, а работники коммунальных служб возобновляют подачу воды, газа и электричества.
   Город ожил. Из окон начали высовываться люди, голосом и жестами приветствуя всех вокруг. На балконах и лоджиях появились весельчаки с фейерверками и петардами, а по дороге, кроме бронетранспортера то и дело туда-сюда проезжали милицейские уазики, и машины скорой помощи. Диктор так же объявил, что власти приложат все усилия к тому, чтобы открылись магазины и люди смогли пополнить свои запасы провизии.
   Маша и Алена немного приободрились. Варя на кухне очередную порцию макарон они немного подшучивали друг над другом. Дядя Леша, слушая новости, как обычно в своей манере жестикулируя, то направляя пятерню к телевизору, то поднимая руки к верху, говорил о том, что вирус, скорее всего сам подох, не выдержав зашлакованности наших организмов, а правительство запишет все на свой счет и будет во всеуслышание твердить, что приложенные ими усилия, принесли положительные результаты.
   Я зарядил свой мобильный телефон и в очередной раз попытался позвонить своим родителям. Они жили в области. В небольшой деревеньке под названием Кулешовка. Население деревеньки в последние годы сильно уменьшилось. Вся молодежь поразъехалась, и я как вы поняли, не был исключением. 9-11й классы я доучивался в городе, живя у сестры отца. К сожалению, вежливый записанный голос оператора сообщил мне, что в данный момент невозможно совершить звонок. Звонок с городского телефона в районный центр тоже не дал результатов. Оставалось надеяться, что зараза не добралась до них, и в Кулешовке, расположившейся на отшибе, в двадцати километрах от трассы - все в порядке.
   Так же пытался дозвониться на мобильный телефон своей тетке. Но результат был тот же. Она жила всего через дом отсюда, но за несколько дней до начала эпидемии, уехала в Кулешовку навестить моих родителей. Добралась нормально, двадцать первого позвонила, попросила присмотреть за квартирой. И с тех пор ни с кем из своих родственников я не связывался.
   Над городом закружили вертолеты. В окно я увидел, как наиболее смелые, а может и глупые начали выходить на улицу. Радость и счастье от избавления просто летали в воздухе вокруг, а вечером того же дня выяснилось, что в воздухе летали не только они. В двадцати часовых новостях, сообщили о том, что вирус мутировал, и теперь точно известно, что передается он воздушно-капельным путем, а срок от заражения до начала приступов неконтролируемой агрессии сократился вдвое, с двадцати четырех до двенадцати часов.
   Около полуночи снова погас свет. Потом опять перестала идти вода. Газ постигла та же участь. Примерно в час ночи, на улице раздался женский крик. Я еще не спал. Не мог заснуть, гадая, как все будет на этот раз. Выглянул в окно и увидел, как посреди проезжей части бежит женщина с криком: - "Люди помогите!", а за ней гоняться четверо: трое мужчин и одна женщина. Причем на мужчинах была военная форма, а на женщине синяя одежда работника скорой помощи.
   Обезумевшие людоеды догнали свою кричащую жертву как раз напротив нашего окна. Повалили на асфальт. И начали ее есть. Живьем. Обезумевшие от вируса люди вгрызались в самые мясистые части ее тела, а она продолжала кричать. На улице, чтобы ей помочь не появилось ни одного человека. Я глянул на дядю Лешу стоявшего рядом. Он отвел глаза. И я, спохватившись, перестал смотреть на него.
   Женщина кричала еще долго. Слишком долго. Я включил, плеер в своем телефоне один наушник дал Маше второй Алене, а сам забился в угол возле окна и зажал уши. Дядя Леша ушел в свою комнату и через минуту вернулся оттуда с бутылкой водки. Он редко пил и даже не пил, а так немного выпивал. Сейчас же, он открыл бутылку и залпом опустошил ее на треть, затем протянул мне. Я помотал головой. Тогда он сел на диван, сделал еще несколько больших глотков и замер, обняв бутылку.
   Женщина за окном замолчала. Я не стал выглядывать, все и так было ясно. Немного расслабившись, и почувствовав сильную усталость, я облокотился на стену и почти сразу уснул. Сны не снились, а проснулся я от криков. Криков ужаса, боли и отчаяния.
   На улице неестественно рассвело. Выглянув в окно, я увидел, что горит новый 12-ти этажный дом напротив и этот пожар освещает весь квартал. Огонь вырывается из окон и балконных дверей первых пяти этажей. А выше из окон высовывались кричащие в панике люди. Зловещий дым, наполненный отчаянием попавших в ловушку людей, расползался как туман, окутывая улицу.
   Пожарные не приехали тушить огонь и спасать людей. Не появились и журналисты желающие сделать репортаж, зевак собравшихся поглазеть на происходящее тоже не нашлось. Улица пустовала. Лишь посреди проезжей части лежал труп растерзанной женщины. Но я не думаю, чтобы ее хоть немного волновало то, что творилось в доме напротив.
   Пожар продолжался всю ночь. Выгорел весь дом, от первого этажа и до крыши. Люди выпрыгивали из окон. Но судьба сделала так, что их шансы на выживание оказались равны нулю. Кто выпрыгивал с верхних этажей, разбивались сразу. Те, кому посчастливилось жить пониже, падали получали травмы, но оставались в живых. Они кричали, звали на помощь, умоляли Бога спасти их. Но ни Бог, ни их соседи по улице не пришли на помощь. Зато под утро пришли другие. Те, кто уже не отличал родственников от чужих людей и для кого, как первые, так и вторые были не больше, чем пища.
   Незадолго до рассвета на улице вновь наступила тишина. Я больше не смог уснуть. Дядя Леша отключился, после того, как без закуски в два приема прикончил бутылку водки. Маша высказала свои опасения по поводу того, что не следовало этого делать, ведь он принимал антибиотики. Но когда, на всю комнату раздался громкий храп, мы немного успокоились.
   Раньше, когда этого дома напротив не было, вставая над горизонтом, солнце светило прямо в окно. Потом началось строительство и с каждым этажом время, когда лучи начинали пробиваться сквозь занавески, становилось более поздним. Теперь солнце заглядывало к нам, не раньше восьми часов утра.
   Много бы отдал за то, что бы узнать, как Алене удалось уснуть. Иногда, когда я с завистью поглядывал на спящую одноклассницу, на ее лице появлялась беззаботная улыбка. Ей снился хороший сон. Маша сидела на полу, рядом со спящей Аленой. Тяжелым, застывшим взглядом, смотрела на то место, где закончила свою жизнь Анна Сергеевна. Дядя Леша храпел на диване, а я так и не решился выбраться из угла рядом с подоконником.
  

Глава 2.

  
   Никогда не любил крупных городов. Слишком шумно и пыльно, а дышать временами вообще невозможно. Сам-то я из области, родился в деревне под названием Кулешовка. двести километров от Н-ска, пять от основной трассы. Тишина, спокойствие, чистый воздух. Вот только жуткая скукотища для молодежи. Поэтому, когда папина сестра предложила перебраться к ней в город, доучиться девятый одиннадцатый классы и поступить в институт, я с удовольствием согласился.
   Родители возражать не стали и вот в итоге, я сижу под подоконником, посреди большого города положение в котором, можно охарактеризовать, как "полнейшая безнадега", выбраться из которой не представлялось мне возможным.
   Не спешите возражать или приводить самим себе доводы, по которым города являются для вас единственным возможным образом существования в этом мире. Не спорю, до поры до времени все замечательно. Хочешь умыться с утра, пожалуйста, иди в ванну поверни кран и плещись на здоровье, залог которого, как известно чистота. Чай, кофе? Без проблем пойди на кухню зажги газ и поставь чайник или включи кофеварку. Продукты? Спустись на лифте. На первом этаже уже давно открыли магазин.
   Сервисы, торгово-развлекательные центры, загородные клубы, аквапарки. Это далеко не полный список того, что становится абсолютно бесполезным, когда сотрудники этих учреждений вместо того, чтобы целовать вас в задницу, пока вы не отдали им свои билеты банка России, начинают отгрызать вам ягодицы.
   Уже начинаете понимать, к чему я клоню? Теперь условия сильно изменились. За вашей железной дверью в коробке из кирпича и бетона все еще безопасно, но вот хватит ли у вас смелости спуститься на охраняемую парковку? Которая находится под вашим элитным домом, не опасаясь того, что сами же охранники выскочат из темноты, чтобы вспомнить каким взглядом вы на них смотрели, думая об уровне их зарплаты и положении на социальной лестнице. Вспомнить и выдрать ваши глаза, чтобы потом их съесть.
   Спускаться придется, и придется делать это в темноте, так как света нет. И воды нет, и запасы продуктов закончились, а умирать от обезвоживания и голода ох как не хочется. И если вы будете предельно осознанны, то не станете по привычке нажимать на кнопку, чтобы вызвать лифт. Даже, если вам благополучно удастся выбраться наружу, то кто даст гарантию, что под магазином не сидит тот, кто только и ждет, что вы проголодаетесь и захотите сходить за едой. Но ждет, не для того, чтобы вам помочь или с печальным лицом сообщить о том, что магазин закрыт на неопределенное время. Он ждет потому, что сам проголодался и продукты, которые надо взять с полок и приготовить его совсем не интересуют, а вот вы, да-да именно вы способны вызвать в его глазах живой, радостный блеск.
   И все-таки во всем этот хаосе и мраке спустившимся на цивилизованный мир, можно найти немного позитива:
   - Хорошо, что хоть не рванула, а то бегали бы сейчас и светились, как новогодние елки - сказал дядя Леша, охладев к пустой бутылке, и перестав обниматься с ней.
   - Кто не рванула? - спросила заспанная Алена.
   - Ни кто, а что. Электростанция атомная, которая наши лампочки питала - пояснил дядя Леша.
   - А-а - понимающе протянула Алена, с грустью глядя в сторону кухни. - Газа нет, сегодня сварить ничего не получиться.
   Алена сказала это так, как будто завтра все будет по-другому, и появится возможность приготовить праздничный обед. Я не стал ее разубеждать и потом без еды человек может прожить тридцать дней, а вот без воды гораздо меньше.
   - Маша, хватит плескаться, воды и так мало! - крикнул я в сторону ванной комнаты.
   Вчера на радостях, когда заработали все коммунальные удобства, никто из нас не подумал о том, что стоит снова наполнить все емкости. И сейчас в нашем распоряжении оставалось меньше чем половина от объема ванны. Тазики, ведра и пластмассовые бутылки давно опустели.
   Ответа из ванной не последовало. Тогда я подошел к двери и постучал. Оказалось, что не заперто. Маша сидела на крышке унитаза с пробкой, которой затыкалось отверстие слива в ванной. Она посмотрела на меня виноватым, расстроенным взглядом и тихо сказала:
   - Вчера, когда передали, что все нормально, я спустила воду.
   Я не стал на нее нападать с упреками и нравоучениями. Это мог сделать кто угодно, и уверен, что в этот момент тысячи людей, если не десятки и сотни тысяч, рвали на себе волосы, за то, что поверили информации из телепередачи. Но мне не было дела до тех, кто оказался в подобной ситуации, пусть даже этот кто-то сидел сейчас за стенкой и тихонько скулил от сознания того, насколько он не осмотрительно поступил. В данной конкретной квартире, где находились тесть, жена, соседка Алена и я, вода закончилась. И именно это волновало меня больше всего на свете.
   - Надо идти за водой - рассудительно сказал дядя Леша, - когда узнал о возникшей проблеме.
   - Как идти? Куда? - испуганно спросила Алена.
   - Куда-куда в магазин - продолжал тесть. - Больных с каждым днем будет только больше это раз, а два это то, что не только мы одни сейчас вот так сидим и думаем, что же делать, а на всех воды из местных магазинов не хватит.
   - Как не хватит? - спросила Алена. - То есть, а как тогда быть тем, кому не хватит?
   Не могу точно сказать, что выражали наши лица, когда мы на нее посмотрели, но потому, что она испуганно отшатнулась, явно, что ничего хорошего. С этого момента, я начал отчетливо понимать, что теперь опасны не только зараженные вирусом люди, но и каждый с кем придется что-то делить. Напуганные, отчаявшиеся, не сдерживаемые страхом перед правосудием граждане, озабоченные собственным выживанием будут не менее опасны, чем обезумевшие больные.
   Тестю нельзя было выходить на улицу. С похмелья, голодный он еле стоял на ногах. Как в старые добрые времена посылать Машку нельзя, потому что нынешнее время, к сожалению, не являлось старым и добрым. Вооружившись монтировкой, я минут на пять застыл перед дверным глазком. Всматриваясь и вслушиваясь в то, что творилось за дверью.
   Думаете, мне было страшно? Тогда вы ошибаетесь. Панику и ужас вызвали во мне мысли о том, что предстояло сделать. Если бы я вчера вечером плотно поел, то сейчас бы просто наложил в штаны. К счастью для моей одежды и для меня, кстати, тоже, так как подмыться, потом было негде и нечем, в моем кишечнике сапрофиты выли от голода.
   Лестничная площадка выглядела пустой и безобидной. Звуков оттуда тоже не доносилось. День выдался пасмурный, но света, который проникал, через окна между каждым лестничным пролетом вполне хватало, чтобы разглядеть, что творилось за надежной и такой уютной железной дверью. Я повернул ключ.
   Маша дала мне мой старый рюкзак, и сказала, что немного консервов нам не помешает. Дверь за мной закрыл дядя Леша. Щелкнул замок и я остался один на один, со своими страхами и тем, что ждало меня впереди. Вот уж никогда бы не подумал, что поход в магазин может вызвать столько переживаний. Вообще я человек не пьющий, так пару стопочек по праздникам и все, но сейчас жалел, что в квартире не нашлось, ни капли спиртного, кроме той бутылки, которую опустошил тесть.
   Кое-как, заставив свои ноги двигаться, я начал спускаться по ступенькам. На третьем этаже все было тихо и спокойно. Спускаясь на второй, я услышал какое-то приглушенное мычание. Дверь в десятую квартиру была открыта, и мычание доносилось как раз оттуда. Тихонько на цыпочках проскользнув мимо, я продолжил свой нелегкий в психологическом плане путь. В моем мозгу еще живо суетились воспоминания о женщине посреди проезжей части, труп которой так и лежал напротив нашего окна, а ее крики до сих пор эхом отдавались в ушах.
   На первом этаже смелости значительно прибавилось, его я проскочил на одном дыхании. Точнее совсем не дыша. Запах тут стоял еще неприятнее, чем обычно. И я догадывался почему. Умерших из этих квартир, вряд ли кто-то вынес на улицу или в подвал.
   Призыв властей, к тому, чтобы люди оставались в своих домах, был направлен не только на то, чтобы мы не заразились, но и на то, чтобы в случае заражения мы остались изолированными. Железные двери, решетки на первых этажах, все это делало невозможным выход наружу людей, потерявших способность разумно мыслить. А сила земного притяжения, одинаково действовала как на больных, так и на здоровых. В случае прыжка с большой высоты травмы неизбежны.
   Несмотря на пасмурную погоду, солнечный свет "надавил" на глаза. На несколько секунд, я зажмурился. Вместе с воздействием солнечного света, пропущенного через фильтр дождевых облаков, звуки и запахи улицы, после недели, безвылазно проведенной в квартире, показались мне чем-то не совсем реальным, почти что сном.
   Во дворе царило спокойствие, как будто ничего и не происходило. На своих обычных местах, стояли припаркованные машины, щебетали весенние птахи, ветер гонял по асфальту бумажный мусор и пыль. Возле бордюра обрамляющего дворовый газон, с места на место перекатывалась полупустая пластмассовая бутылка, содержащая в себе жидкость непонятного цвета и назначения. В общем, все как всегда. Единственным необычным явлением было то, что окурков возле подъезда почти не наблюдалось. Во всем остальном утро напоминало сотни таких же, какие я видел в течении всей своей жизни.
   Скрипнула дверь соседнего подъезда. Похоже, что не я один решил сходить за покупками. Во двор вышел вполне опрятно одетый мужчина средних лет. Я частенько видел его раньше, но не знал, кто он и как его зовут. Мужчина осмотрелся по сторонам и его взгляд остановился на моей персоне.
   - Привет! - громко сказал я.
   Мужчина ссутулился и напрягся. Ответа на мое приветствие не последовало. Этот момент меня сильно насторожил. Тут же справа от меня возле мусорных баков, раздалось рычание. Я повернул голову и увидел большую дворнягу. Она, навострив уши, поочередно смотрела то на меня, то на безымянного соседа, при этом псина усердно пропуская через свой нос содержащиеся в воздухе запахи.
   - Хорошая собачка - мягко сказал я. - Наверное, проголодалась?
   Огибая мусорные баки, перед моими глазами появились еще три хорошие собачки. Они насторожено с повышенным вниманием рассматривали меня, а вот мое внимание оказалось не на высоте. Краем глаза я уловил, как что-то мелькнуло слева, а в следующий момент от сильного толчка меня бросило на землю. Монтировка выскочила из рук. Падая, я успел чудом сгруппироваться и не получить травм.
   Оказавшись на земле, я увидел, что причиной моего падения стал тот плохо воспитанный мужчина, не привыкший отвечать, когда с ним здороваются. Дальше все происходило быстро, с рычанием этот человек кинулся в мою сторону, но добраться до меня ему помешала дворняга. В прыжке она сбила мужчину с ног, и вцепилась ему в горло. Через секунду к ней присоединились остальные ее сородичи. У этого человека, как бы его не звали, не осталось возможности выжить.
   Поднявшись, я решив, не испытывать больше судьбу, подняв монтировку быстрыми уверенными шагами направился в сторону магазина, который находился на первом этаже нашего дома и выходил дверями на улицу. Обогнув дом и пройдя тридцать метров, я оказался перед стеклянной дверью, над которой висела вывеска "Продукты - круглосуточно". Невольно глянув на проезжую часть, я увидел как на останки женщины, кричавшей вчера ночью садиться ворона.
   Улица была такой же тихой и спокойной, как и двор. Ни люди, ни собаки в поле моего зрения не попали. Порывы ветра приносили запах гари со стороны дома напротив. К запаху гари примешивался еще одни еле ощутимый, но очень неприятный оттенок. Раньше я с этим никогда не сталкивался, но вот сейчас вдыхая носом воздух, понимал, что так пахнет подгоревшая плоть.
   Я дернул дверь магазина, но она оказалась заперта, что в прочем не удивительно. Внимательно присмотревшись, через стекло я увидел кассиршу, сидевшую за кассовым аппаратом. Если память мне не изменяла, звали ее Оксана. Голову она держала ровно, но не двигалась и смотрела застывшим взглядом на кнопки кассового аппарата. Трудно было понять живая она или мертвая, здоровая или больная.
   Подняв кирпич, которым обычно подпирали дверь магазина, чтобы она не закрылась, я размахнулся и бросил его в дверное стекло. Осколки как им и положено разлетелись в разные стороны, а мне осталось только вытащить те, которые мешали спокойно, не поранившись влезть в магазин. Оксана никак не реагировала на происходящее.
   По всей видимости, я стал первым мародером в нашем квартале. Напуганные до полусмерти люди, как мыши в норках, сидели в своих квартирах, и ждали пока кот пройдет мимо, но кот не очень-то торопился. Вирус с новой силой продолжал делать свое дело. В самом начале эпидемии в первую очередь предупредили людей со слабым сердцем, астмой и тому подобным, чтобы они соблюдали крайнюю осторожность, так как для них инфекция в большинстве случаев становилась причиной смерти.
   Возможно, вирус просто убил Оксану и она, так и осталась сидеть на своем рабочем месте, а может, она жива и вирус действует, в любом случае страх не давал мне приблизиться к ней и проверить свои догадки. Вместо этого я прошел вглубь магазина. Глаза почти сразу привыкли к полумраку, а нос уловил предупреждение о том, что в холодильники лучше не заглядывать.
   Первым делом я набрал консервов. Восемь банок тушенки, пару банок паштета, рыбных консервов и четыре банки сгущенки, две обычной и две вареной. Не знаю, как этот карантин влиял на остальных, а я, просидев неделю без сладкого, сам уже был готов кидаться на людей. По мере того, как рюкзак тяжелел, настроение мое улучшалось. Ни в чем себе не отказывая, я набросал поверх консервов отрубных сухих хлебцев, сухарей, и пару пачек печенья. Еще удалось затолкать коньяк, а в специально предназначенное для воды отделение рядом с лямками уместилась минералка. Взяв в каждую руку по две пятилитровых бутылки дистиллированной воды, я направился к выходу.
   Предвкушая приближающийся завтрак, на несколько секунд я забыл, в каком положении оказался. Хотел расплатиться, но вспомнил, что денег с собой не взял, а когда посмотрел на застывшее тело Оксаны, от желания подходить к кассе не осталось и следа. Правда теперь, когда зрение в полутьме стало острее, я заметил, что Оксана дышит и ее грудь медленно поднимается и опускается в такт дыханию.
   Что с ней случилось? Боюсь, что этот вопрос будет мучить меня до конца жизни. Точнее ответ на него, получить который у меня не хватило смелости. Я поставил бутылки, и несколько минут стоял в нерешительности, глядя на Оксану. Мысли о возможной опасности в случае, если она заболела, сдерживали меня, как ремни безопасности, отстегнуть которые на тот момент не представлялось возможным. Я посмотрел через разбитое стекло двери на улицу. Там на останках женщины уже собралась на пир стая ворон.
   Оксана всегда была милой и приветливой девушкой, даже устав после смены, она иногда оставалась, чтобы помочь своим подругам. Пару раз мы с ней сталкивались на улице и разговаривали друг с другом, как хорошие знакомые. Она рассказывала мне о своей жизни, а ей о своей.
   Оксана училась на третьем курсе в университете, на юридическом факультете. Заочно. Учебу ей оплачивали родители, а вот на жизнь ей приходилось зарабатывать самой. Этим летом она собиралась с подругами в Турцию. Чтобы расширить рамки своего мира, как она говорила. Загранпаспорт уже оформила и точно знала, в какое турагентство обратится. Жизнь для нее была простой и ясной. Она обещала показать мне фотографии по приезду. На мое полу шуточное выражение: "Если буду жив, то обязательно посмотрю" - она ответила, что надо мыслить позитивно и всегда представлять в мыслях только хорошее. И что все беды и несчастья на земле от того, что такие как я позволяют себе усомниться в том, что мир прекрасен, излучая во вселенную негативные эмоции. Это их мысли создают все катастрофы, войны и эпидемии. Судя по тому, что сейчас происходило, таких как я оказалось слишком много.
   Я не смог протянуть руку и потрясти Оксану за плечо. Вместо этого, взял с пола бутылки и поспешил обратно. На этот раз весь путь от магазина до квартиры удалось преодолеть без приключений. Собаки, занятые поеданием соседа, не обратили на меня никакого внимания. Насторожило только то, что подходя к двери квартиры, я уловил запах солярки.
   Только моя рука потянулась, чтобы постучать в дверь, как за спиной щелкнул замок, и голос Колька жалобно попросил воды. Воды было мало, учитывая, что в квартире меня ждали еще три человека. Судя по всему, никаких улучшений в сложившейся ситуации не предвиделось, и я собрался предложить Николаю самому сходить в магазин. Опережая стук, дядя Леша открыл дверь и принял из моих рук бутылки с водой. Я так ничего и не ответил Коле и собирался уже войти в квартиру и закрыть за собой дверь, но слова, прозвучавшие за моей спиной, заставили меня остановиться.
   - Будь человеком.
   Полутора литровая бутылка минеральной воды перекочевала из рюкзака в руки соседа. Глаза Коли выражали немой вопрос, есть ли у меня что-нибудь поесть, но на то, чтобы отдать ему одну из трофейных банок консервов моей человечности не хватило. На этот раз я ограничился советом.
   - В магазине под домом, сейчас никого. Там есть вода и еда. На улице пока все спокойно, но все равно осторожней там.
   - Спасибо - сказал Колек, взял минералку и закрылся в своей квартире.
   Дядя Леша налил воды в двух литровый бидон и попросил меня отнести его своей бывшей учительнице на третий этаж. С ролью водоноса мне пришлось смириться. Мысли о старой женщине, которая одна умирает в своей квартире от обезвоживания, оказались сильнее страха. Потому что вместе с ними, я вспомнил про своих родителей и подумал о том, что был бы благодарен судьбе за то, что нашелся бы кто-то, кто смог бы им сейчас помочь.
   Прежде чем отправиться исполнять свои новые обязанности, я должен был узнать ответ на беспокоивший меня вопрос.
   - А почему соляркой пахнет? - спросил я.
   - А это папа, решил кирпичи в ней замариновать - ответила Маша, выглянув из кухни, и покрутила пальцем у виска.
   - Понятно... - машинально ответил я и, спохватившись, задал новый вопрос, который начал беспокоить меня не меньше, чем предыдущий - Зачем мариновать кирпичи?
   Отстранив Машу, из кухни вышел тесть с большой кастрюлей в руках. По мере того, как он приближался ко мне, запах солярки усиливался. Похоже, что Маша не шутила. Пройдя мимо, дядя Леша вышел на балкон и, оставив там кастрюлю, вернулся со словами: - "Ну вот, до вечера полежат, и можно будет суп варить".
   Увидев выражение наших лиц, тесть чуть было не плюнул на пол. Покачав головой, с горечью в голосе дядя Леша посетовал на то, что в силу некоторых причин, мы не можем оценить всю гениальность его идеи.
   - Ладно, она ба... - дядя Леша осекся, посмотрел на дочку и покачав головой. - Ладно, она женщина, но ты то... Тьфу! Программист хренов. Сразу видно в армии не служил.
   Как не крути, а в данном случае тесть оказался прав. Пять лет потраченные в университете, на то чтобы овладеть специальностью программиста, прошли даром. Вместо того чтобы писать программное обеспечение и зарабатывать приличные деньги, как это делало большинство моих однокурсников, я настраивал компьютерные сети в малых офисах.
   При нынешних обстоятельствах я многое бы отдал, за то, чтобы в свое время меня забрали в армию. Сейчас навыки, которые я бы там получил, пригодились мне больше, чем знание языков программирования. Даже те навыки, которые получают в стройбате. Так как в случае, если стране удастся пережить эпидемию, то количество ям, которые придется вырыть, будет сопоставимо со значением n, а n в данном случае будет равно числу, которое в переводе на русский язык звучит как - "До хрена!".
   Отдав воду Александре Семеновне, я не смог отказаться, от приглашения на чай. Моя попытка увильнуть под предлогом, что не стоит тратить и без того ограниченный запас на гостя, потерпела неудачу. Да и потом спешить было некуда. На присутствие при конце света, я не опаздывал. Все и так уже началось, и билеты в первый ряд в зрительном зале получил каждый. Так что чашка чая показалась мне, в конце концов, не самым худшим время препровождением. Тем более что это хоть и ненадолго, но могло отвлечь меня от мыслей об отношениях с Машей.
   Как только началась наша вынужденная изоляция от внешнего мира, мы с женой практически не разговаривали. Наше общение ограничивалось только дежурными фразами. Она как будто закрылась в себе и перестала признавать во мне близкого ей человека. С каждым днем я чувствовал, как она отдаляется. И не только от меня, но и от своего отца, которого она знает всю жизнь. Последние несколько дней, Маша начало косо смотреть на Алену. Когда Алены рядом не было, то Маша неоднозначно намекала на то, что зря мы разрешили ей остаться. Что продуктов и так мало и лишний рот нам совсем ни к чему.
   Я понимал, что у Маши был шок, как и у всех нас от того что происходило вокруг, и пытался как-то помочь ей, поддержать, наладить прежние отношения. Все напрасно. Маша не подпускала меня к себе ни физически, ни психологически. Словно и не было между нами никогда ни любви, ни понимания, ни года совместной жизни.
   Мысли о разладе с женой отступили, как только я вошел в единственную комнату квартиры Александры Семеновны. Недаром говорят, что быт человека это отражение состояния его души. Комната оказалась светлой и уютной. Мебель советских времен, в хорошем состоянии дожившая до наших дней, круглый стол в центре комнаты, старый цветной телевизор "Рубин" в углу напротив дивана и, конечно же, цветы на подоконнике. Вся эта бесхитростная обстановка заставила меня почувствовать внутри себя спокойствие и умиротворение, которыми был наполнен каждый сантиметр комнаты. Все, что беспокоило меня - исчезло, я начал радовался тому, что зашел к старой учительнице, выпить чашку чая.
   Да, я знал, что это ненадолго, и скоро мир опять напомнив о себе, заявит, что пришел конец света. Но посреди этой эпидемии и тех ужасов, которые она с собой принесла, небольшая передышка была для меня хорошей возможностью собраться с мыслями, и восстановить душевные силы, которых с каждым днем сидения взаперти, без связи с внешним миром, без воды и без электричества, оставалось все меньше и меньше.
   - Извини, что так пыльно - сказала Александра Семеновна. - Сам понимаешь без воды трудно с пылью совладать. Я пойду, поставлю чайник, у меня керосинка есть, все хотела выбросить да рука не поднималась, а вот теперь пригодилась.
   Я сел за стол и осмотрелся. На стенах висели фотографии выпускных классов из них, только две были цветными. На стеллаже стояли книги отечественных и зарубежных классиков. Некоторые из них я даже когда-то читал. Одна деталь показалась мне странной. Никак не ожидал увидеть на столе учителя советской закалки, библию. В тот момент, когда я с удивлением разглядывал небольшую черную книжицу, из кухни появилась Александра Семеновна и, уловив мой взгляд, с улыбкой сказала:
   - Столько лет прожила, многое в жизни видела, а не думала, что так страшно будет умирать. В этой есть ответы на многие вопросы, которыми я задавалась от самого рождения.
   - Зачем же умирать?
   Я спросил это только для того, чтобы что-то сказать. Хотя еще каких-нибудь пять-десять минут назад, сам думал о том, что смерть по многим причинам не самый худший выход из сложившейся ситуации.
   - Ты думаешь, я ничего не понимаю? - вопросом на вопрос ответила Александра Семеновна, ставя на стол поднос с чашками, сахарницей и баранками - Я старая и физически немощная, но из ума еще не выжила.
   Двигалась она и вправду с трудом. Говорила медленно, но когда я посмотрел в ее глаза, то понял, что соображает Александра Семеновна, ни чуть не хуже, а то и лучше, чем я. В такие моменты начинаешь понимать, что глаза это не просто орган зрения. По ним мы можем определить: бодр человек или устлал, грустен или весел, как на душе у него - легко или наоборот что-то давит и не дает спокойно жить. Или, что немаловажно болен ли человек, потерял ли рассудок и насколько он голоден.
   Неожиданно, в стену со стороны соседней квартиры что-то стукнуло. Александра Семеновна вздрогнула и чуть не выронила из рук блюдце с баранками, которое она взяла с подноса и хотела поставить на стол.
   - Так уже второй день - сказала учительница и, выходя на кухню, добавила - То все тихо, то вдруг рычание и стук в стену.
   В соседней квартире жила пожилая пара. Они недавно переехали в наш дом. В общение с соседями они вступали неохотно и только в случае крайней необходимости, но всегда были вежливы. Я совсем недавно начал с ними здороваться при встрече на лестничной клетке, но до сих пор не знал, как их зовут. Теперь, по всей видимости, и не узнаю.
   И не узнаю, еще много вещей. Как это ни странно, но сейчас в моей голове закружились мысли не связанные с людьми, если их еще можно так называть, которые бились, возможно, головой о стену с той стороны. Я не думал о тех, кто ждал меня на этаж выше и даже о своих родителях, с которыми я надеялся все в порядке, а думал о тех, с кем еще совсем недавно меня связывала виртуальная сеть Интернет и социальные сайты. О тех, многих из которых никогда не видел в живую, но с кем, не смотря на это, каждый вечер общался как с хорошими знакомыми или даже друзьями.
   Остались ли соседи Ольги по коммуналке, такими же спокойными и покладистыми, как и раньше? Или ей пришлось спасаться бегством через балкон. Хорошо, что она живет не очень высоко и иногда занимается альпинизмом. Удалось ли Анжеле сделать со своей бабушкой то, о чем она всегда мечтала, или наоборот старушка, зараженная вирусом, доконала-таки внучку. Как теперь Ира будет жить без своего любимого занятия, просмотра видео и фотографий на разных сайтах? Совсем недавно она клялась, что не знает, как бы она вообще существовала на этом свете, если бы ни Интернет. И какую роль теперь отводит деньгам в своей жизни Марина и сколько ей потребуется заплатить обезумевшим людям, чтобы они не употребили ее в пищу?
   Хорошо сейчас, наверное, только Вите, который с нетерпением ждал апокалипсиса и мастерил для этого случая арбалеты. Ему не терпелось пустить свои разработки в дело, и он постоянно советовал мне заняться тем же самым и еще часто чуть ли ни кричал, большим шрифтом, что нужно обязательно пойти в секцию по выживанию в экстремальных условиях. И почему я его не послушал? Возможно, от того что мне казалось, будто мобильный телефон это средство от всех несчастий и стоит только набрать номер экстренной службы, как мне на помощь примчаться специально обученные люди.
   Не успев дать себе ответы, на возникшие вопросы, я положил в чашку две ложки сахара и недолго думая, добавил еще одну. Может это последняя чашка чая в моей жизни и не стоит себя ограничивать. В стену снова, что-то стукнуло. На это раз Александра Семеновна не вздрогнула, а наоборот улыбнулась и, подмигнув мне, сказала:
   - Они мне никогда не нравились.
   Я тоже невольно улыбнулся и, откусив кусочек твердой, как сухарь баранки, запил его чаем. Еще раз обратил внимание Александры Семеновны на то, что не стоит тратить воду на гостей, ведь теперь посреди города, это дефицитный и самый необходимый ресурс.
   - Скорее всего, это последний раз, когда я угощаю гостя чаем. Так что пей и не думай об этом - назидательным тоном сказала учительница.
   По небольшому глоточку раз в пять минут, я уменьшал количество уже давно остывшего в кружке чая. И не потому, что мне было жалко учительницу, и я из вежливости слушал ее воспоминания о военном времени и репрессиях, когда страх, которым пропитался воздух, откладывался неприятным осадком в душе, как раз где-то в районе легких, а потому, что сам хотел подольше задержаться в этом уголке мира и спокойствия.
   - Страшные были времена - говорила Александра Семеновна. - Но сейчас еще страшнее, во время войны люди старались держаться вместе, помогать друг другу, не все ведь опускались до людоедства и строчили доносы. Сейчас же не понятно, кто друг, кто враг. Каждую минуту даже родной, близкий человек может кинуться на тебя и начать рвать зубами.
   Последние ее слова вызвали у меня внутри не самые лучшие мысли и воспоминания. Учительница поняла это по моему лицу и сменила тему, начав рассказывать о том, как было хорошо во времена пионеров и комсомола, о летних походах, о нравах и целях советской молодежи. Многое из того, что она говорила, отвлекло меня, и заинтересовало. Я допил чай, сжевал последнюю баранку, но уходить не торопился, а сидел и спокойно слушал.
   Посреди одного из таких рассказов реальный мир, бесцеремонно ворвался в эту уютную комнату, звуком разбивающегося стекла. Магазин, в который мне сегодня довелось забраться не самым цивилизованным образом, находился как раз пол окнами этой квартиры. Сомнений в том, что это бьют стекла, которые я пожалел, у меня не было. Вслед за звоном падающих осколков, раздались вполне осмысленные крики, основным содержанием которых являлись нецензурные выражения. В ответ звучали не менее красноречивые фразы. В одном из таких криков узнавался голос Колька.
   Я подошел к подоконнику, заставленному цветами, и выглянул в окно. На тротуаре, рядом с магазином стояло человек десять, и все они спорили о том, кто первый должен залезть в магазин, а кому придется ждать своей очереди. И к моему удивлению им удалось договориться. Главным аргументов в разрешении спора стали слова человека, которого я не смог рассмотреть, так как он ближе всех стоял к стене дома и чтобы его увидеть, мне пришлось бы высунуться из окна. Чего я делать не стал.
   Этот человек говорил о том, что их сейчас мало, воды и продуктов хватит на всех и что надо быстрее с этим заканчивать, пока не набежало еще больше людей или тех, кто уже перестал ими быть. В связи с этим он предложил выстроиться в очередь. Напоминание о том, что в любую минуту могут появиться зараженные, отрезвило спорщиков, и они приняли этот вариант.
   Первым стал самый здоровый мужчина, который вначале кричал громче и красноречивее всех. Вторым самый злобный и напористый тип с арматурой в руке. Третье место за трезвость и смекалку получил человек предложивший вариант с цивилизованной очередью. Остальные, пока первый счастливчик наполнял свою потребительскую корзину, с помощью жребия определи свое место во вновь образовавшей социальной лестнице. Колек оказался где-то в середине.
   Но, как известно "мир", как мы привыкли абстрактно называть нашу планету и природные силы, всегда и во все вносит свои коррективы. И этот раз не стал исключением. Как только первый покупатель выбрался через разбитую витрину с корзиной, набитой различными продуктами, и собрался вернуться в свое убежище, где-то, совсем рядом, послышались крики, которые на этот раз не имели смыслового содержания и в основной массе переходили в рычание.
   Из-за угла на другой стороне улицы выбежала группа, состоявшая из шести подверженных последствиям новой болезни людей. Пробежав половину пути от угла - до магазина они остановились. Их поведение нельзя было назвать безумным или бешенным. Увидев, что численный перевес на стороне тех, на кого они собрались нападать и что потенциальные жертвы не пустились в бегство, зараженные вирусом повели себя осторожно.
   - Мочить их надо! - злобно заявил невысокий, коренастый человек, с арматурой в руках.
   Соглашаться с ним не спешили, но и убегать никто не стал. Все стояли в нерешительности, и казалось, чего-то ждали. Наверное, ждали того, что кто-нибудь из них первый бросится на незваных гостей и тогда они его поддержат. "Первого" не нашлось. Зато нашелся первопроходец в другом действии. Из сгоревшего дома напротив, с ревом, выскочила еще одна группа больных, состоящая из четырех человек. Распугав всех ворон, пировавших на останках жильцов, они кинулась в сторону магазина, и в этот момент самый здоровый мужчина уже успевший набрать продуктов, бросился наутек.
   Приободренные таким поворотом событий, зараженные из первой группы в шесть человек в буквальном смысле запрыгали на месте от радости, а некоторые даже начали издавать звуки похожий на волчий вой. Человек с арматурой закричал, что нельзя разбегаться и надо дать отпор, но его никто не стал слушать. Все побежали прочь от магазина вверх по улице в левую сторону от окна, из которого я за всем этим наблюдал.
   Больные не стали объединяться и нападать скопом. Они бежали вслед за теми, кто избрал роль жертвы и как только кто-нибудь отставал, нападали на него вдвоем или втроем. Пострадавшие от вируса действовали как хищники, напавшие на стадо. Причем, как хищники из двух разных стай. Этот момент удивил меня.
   Первым отстал человек с арматурой. Он попытался отбиться от подскочивших к нему троих "хищников", но успел огреть арматурой только одного из них, двое других повисли у него на руках и повалили на землю. Что было дальше догадаться нетрудно. Зрелище мерзкое и неприятное. Но я не перестал смотреть на происходящее за окном. Не потому, что мне нравились подобные сцены насилия и не потому, что при каждом повороте событий в кровь впрыскивалась новая порция адреналина, а потому, что во мне появилось какое-то новое, раннее никогда меня не посещавшее чувство. Это было не любопытство, а пытливый интерес к поведению тех, кто потерял способность здраво мыслить. Что-то подсказывало мне, что если я изучу то, как они действуют, у меня появиться шанс на то, чтобы выжить.
   Вторым отстал самый здоровый мужчина с пластмассовой корзинкой в руках. Он оглянулся на преследователей. Не успев ничего понять, здоровяк стал очередной добычей нового вида хищников. Не сбавляя скорости один из зараженных в оранжевой куртке работника коммунальных служб, врезался в него и сбил с ног. Продукты разлетелись по проезжей части, но бывший работник ЖКХ не обратил на это никакого внимания, впрочем, все как обычно. Еще двое избравших роль хищников подбежали к поваленному "буйволу" и приступили к трапезе.
   Группа из шести больных, потеряв только одного члена, на голову которого пришелся удар арматуры, получила законную добычу, и выбыла из числа преследователей. При этом те, кто спасался бегством, подверженные панике и страху, не обратили внимания на то, что их теперь в два раза больше, чем тех, кто за ними гнался. Пробежав вместе еще метров тридцать, они разделись и бросились кто куда.
   Четверо новоиспеченных хищников тоже разделись, выбрав себе две жертвы. Одной из целей стал мужчина среднего роста, на его руке, я смог разглядеть блестящие золотом часы и такого же цвета толстую цепь на шее, а второй целью стал мой сосед Коля.
   В мире всегда происходят какие-нибудь перемены и если, что-то должно поменяться кардинально, то происходит это не сразу. И теперь, когда цивилизованный мир рушился из-за неизвестного вируса, некоторые больные, потеряв память, и возможность разумно мыслить, оставались верными тем принципам, которых придерживались при жизни.
   Одной из больных догонявших мужчину любящего носить золото, была женщина лет тридцати со светлыми, крашеными волосами. Из одежды на ней осталось только нижнее белье и один туфель с обломанным каблуком. Может, я придал слишком большое значение тому факту, что она бросилась вдогонку именно за ним, а не за Колей, которого преследовали двое других хищников, но мне это показалось не случайным обстоятельством.
   Нагнав любителя золота, она повела себя, как типичная охотница за богатыми мужчинами, прыгнув с разбега, она уселась ему на шею, и безжалостно вцепилась обеими руками в горло своей жертвы. Менее проворный, но все же, упорно-голодный компаньон крашеной блондинки, подоспел во время и помог повалить добычу на землю. Для обладателя золотых часов все закончилось.
   Кольку удалось немного оторваться от преследователей. Он скрылся за углом одного из домов, а через пару секунд, туда же завернули последние двое больных, которым пока что ничего не перепало. Убежал ли Колек и остался жив или превратился в добычу голодных, потерявших рассудок людей, я так никогда и так не узнал.
   Возможно, если бы я отдал Николаю хоть одну банку консервов, то он не попал бы в эту переделку. Возможно. Я не стал думать об этом, добавляя веса на кучу того, что и без этих мыслей, тяжелым грузом придавило мою душу. Что сделано, то сделано. Надо думать о себе и о тех, кто выжил и находился рядом со мной.
   - Больных становится больше с каждым днем - от голоса Александры Семеновны я вздрогнул.
   Я не заметил и не почувствовал, как она подошла к окну и вместе со мной наблюдала происходящее. В ее глазах сейчас не было ни страха, ни сожаления. Похоже, что она смирилась с тем, что происходит и готова принять любой вариант развития событий. После того как я предложил ей пойти со мной наверх и получил отрицательный ответ, стало ясно, что она выбрала для себя не любой, а один единственный сценарий.
   - Нет, Кирилл. Я останусь, а вам уходить надо из города. Город большой. Людей здесь много и каждый день они заболевают, теряют разум и превращают улицы в саванну. Где ты либо охотник, либо добыча. Так что чем раньше здоровые покинут охотничьи угодья больных, тем лучше для них.
   Учительница русского языка и литературы как нельзя лучше описала и объяснила мне то, что я только-только начал интуитивно понимать. Больные не сбивались в кучу, а собирались небольшими группами и действовали как стая. По какому признаку они выбирали себе компанию, будет ли так всегда, пока они живы - этого я не знал, но на данный момент это было не важно. Важным являлось только понимание того, что из города надо убираться и как можно дальше.
   Первый вариант, который пришел мне в голову - это деревня, в которой я родился. Во дворе родительского дома есть колодец, а всего в двух километрах родник с чистейшей водой. В общем, идеальное место для того, чтобы переждать апокалипсис.
   - Держитесь с Алексеем вместе и девочек берегите - на прощанье посоветовала мне Александра Семеновна.
   Поднимаясь по лестнице, я без остановки прокручивал в голове разные сценарии предстоящих событий. Машиной обзавестись еще не успел, но у меня были права и, что более важно в данном случае навык вождения. Надо найти кого-то, у кого есть машина, либо машину, хозяин которой не будет сильно возражать против того, чтобы мы ею воспользовались, что при нынешних обстоятельствах сделать не сложно. И как можно быстрее нужно покинуть город. Конечно некоторые пункты моего плана, были связаны с определенными сложностями.
   Выходить на улицу, да и вообще из квартиры дело небезопасное. Знакомые, у которых есть транспортные средства, живут как минимум за пару кварталов от нашего дома. И не факт, что они еще живы и согласятся с моим планом. Ходить и стучать ко всем соседям, большая часть которых и до эпидемии рычала в мою сторону и смотрела на меня недружелюбными глазами и это притом, что я никогда ничего плохого им не сделал, тоже вариант сомнительный. В случае с "заимствованием" чужого транспортного средства меня смущало то что, не будучи автоэлектриком, или хотя бы угонщиком, я не представлял, как можно включить зажигания без ключа.
   Мой мозг активно работал, сооружая виртуальные модели развития событий, и как всегда реальность не замедлила внести в них поправки. Когда Алена открыла мне дверь, и я оказался в атмосфере общего отчаяния и страха, энтузиазма у меня поубавилось.
   Дядя Леша, Маша и Алена не могли не слышать и не видеть, того, что происходило у нас под окнами. Но на них это подействовало иначе, чем на меня. Да и я начинал понимать, что одно дело наблюдать через стекло на третьем этаже, и строить планы и совсем другое самому столкнуться на улице со стаей потерявших рассудок людей.
   В глазах Алены, я видел страх, который она пыталась, но не могла скрыть. Маша, заперлась в нашей спальне и на стук отвечала, пожеланием того, чтобы ее все оставили в покое. Дядя Леша открыл бутылку коньяка, и по тому, насколько она опустела, было видно, что он уже принял грамм сто пятьдесят, а его вид говорил о том, что у него нет особого стремления, принимать участие в том, что твориться вокруг. Я попытался с ним заговорить, но тесть взял бутылку и ушел в свою комнату.
   Машинально я сел на диван перед телевизором. Все мысли пропали. Совсем не хотелось думать и что-нибудь предпринимать. Алена тихонько зашла в гостиную и так же тихонько села на другой край дивана. Так в молчании, практически без единого движения мы просидели несколько часов. За окном начало темнеть.
   Из ступора меня вывел звук, который поначалу показался мне галлюцинацией или одной из деталей сна. Звук приблизился и начал удаляться. Через несколько секунд все повторилось. На третий раз я вскочил с дивана, напугав этим Алену, и подошел к окну.
   Нет, это не сон и не галлюцинация. Под окном, распугав всех ворон, объезжая обглоданные трупы проносились машины. На крышах некоторых были багажники с нагруженными на них всевозможными вещами. Чемоданами, канистрами, матрасами и кучей другой полезной утвари. Люди покидали умирающий город.
   Какой-то лихач, мчась на высокой скорости, попытался обогнать старенькую шестерку, наехал на труп и, не справившись с управлением, въехал в столб. Из машины вылезла женщина, и некоторое время кричала, прося о помощи. Минут через пять, появилась стая больных. Женщина убежала, и ее крики сменились криками мужчины, которого зажало в машине.
   Не было большого потока создающего пробки. С промежутками в десять пятнадцать минут по дороге проезжали две-три машины и снова все затихало. Собравшись с мыслями, я постучал в комнату дяди Леши. Ответа не последовало. Попробовал открыть дверь, но она оказалась заперта. Еще пару раз постучав и не получив ответа, я попробовал достучаться до Маши.
   - Маш? А Маш? Открой дверь не буди во мне зверя - пошутил я.
   - Да пошел ты хомячок долбаный! - грубым тоном ответила она, и как мне показалось без малейшей доли шутки.
  

Глава 3.

  
   Стемнело и нервное напряжение взяло свое. Я лег спать на полу, а Алена на диване. Сны не пришли, ничего этой ночью меня не потревожило. А вот под утро со стороны входной двери донесся крик, который заставил меня открыть глаза. Кричали в подъезде. Трудно было разобрать мужской это голос или женский, уж очень неестественно кричали. И так же возникли сложности с пониманием того, что стало причиной подобных возгласов. То ли это больной праздновал победу, то ли здоровый человек, став добычей, кричал от боли и ужаса.
   Все стихло раньше, чем я подошел к двери. Немного постоял, напрягая слух, но ничего не услышав. Оставил это бесполезное занятие и занялся утренними процедурами. Плеснул на небритое лицо немного воды, сходил по малой нужде в ведро, которое стояло в туалете, и вышел на балкон, чтобы вылить содержимое ведра на улицу.
   На балконе я наткнулся на кастрюлю с соляркой, в которой лежали кирпичи, и уже хотел зайти обратно, чтобы все-таки узнать у тестя, зачем нужно отмачивать их в солярке, но увидел на другой стороне улицы человека. Он медленно шел, жавшись к стенам. В нем я узнал своего коллегу по фирме Игоря Васильевича, менеджера по кадрам.
   Игорь был на пару лет младше меня, но в официальной обстановке, требовал, чтобы его называли по имени отчеству. Что в принципе правильно, субординацию надо соблюдать. В неофициальное общение с рядовыми сотрудниками фирмы, Игорь никогда не вступал. В связи с этим никто из нас не питал к нему симпатии.
   Он гордился своим положением, маленький, но все же начальник, и тем, что к двадцати шести годам сам заработал на машину и исправно выплачивал ипотеку. И все бы ничего, если бы он каждый раз не старался подчеркнуть, кто он и кто мы. Даже директор вел себя проще и не делал акцент на своем положении, если сотрудники выполняли свои обязанности так, как это от них требовалось.
   Я никогда не был святым и никогда не пытался, поэтому мысль, проскочившая в моей голове, заставила меня улыбнуться. Видя, как съежившийся менеджер, в грязном деловом костюме опасливо крадется по улице, я подумал о том, что сейчас, ожидая, что в любой момент на него могут броситься голодные, обезумевшие люди, Игорь, так же как и я сожалел о потраченных на всякую ерунду пяти годах университета и, что ему так же обидно за бесцельно прожитые вдали от спорта и физкультуры годы.
   - Игорь - не громко позвал я.
   Этого вполне хватило для того, чтобы он меня услышал в утренней тишине, которая последние дни незаметно перетекала в дневную, и ничем не отличалась от вечерней лишь изредка нарушаемой безумными криками. Подняв голову, он увидел меня и перешел через дорогу. По решеткам на окнах, балконам и парапетам он забрался на четвертый этаж. Я не ожидал от него такой прыти и почти не смотрел на его действия, боясь, что в любую секунду он может сорваться. Подобравшись к нашему балкону, и посмотрев вниз, Игорь сам испугался того, что сделал. Ухватившись за мою руку, он перебрался через ограждение балкона. Тяжело дыша, он зашел в комнату, сразу уселся на диван, и попросил воды.
   Пришлось пойти на кухню и, борясь со схватившим меня за горло зеленым чудовищем, выделить гостю немного животворной влаги, которая имеет свойство быстро заканчиваться. Выпив воды, Игорь попросил еще. Взяв из его рук кружку, я вернулся к нашим запасам и повторил цикл. Должен признаться мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы воздержаться от заявления о том, что от очередной порции этой ценной в нынешнее время жидкости у него может начаться аллергия, вследствие чего на его лице образуется трещина.
   Наполняя кружку, я увидел, что одна пятилитровая бутылка уже пуста, что не удивительно, учитывая количество людей квартире. С новой силой во мне вспыхнуло понимание того, что нужно как можно скорее выбираться из этих каменных джунглей, в которые превратился Н-ск. В каждом районе можно отыскать один два родника, а также в черте города располагались три водохранилища и всевозможные емкости, содержащие так необходимую для человеческого организма жидкость, но тут был один момент, который нельзя не принимать во внимание.
   Вода необходима здоровым, оставшимся в своем уме людям ничуть не меньше, чем тем, кто с одинаковой страстью встречал на улице, как знакомых, так и совершенно незнакомых людей приглашая их поучаствовать в своем пире во время чумы. И у меня были небезосновательные опасения по поводу того, что антилопы, буйволы, зебры и прочие травоядные в которых последние пару тысяч лет упорно превращала нас так называемая цивилизация, смогут спокойно прийти на водопой, как это показывали в программе "В мире животных" и не стать добычей хищников.
   Пока я шел обратно в гостиную и ловил кружкой жадные взгляды Игоря, у меня мелькнула мысль, что в происходящем виноват не только вирус. Природа решив, что наш спящий перед телеэкраном разум не в силах внять ее предупреждениям и с помощью этого вируса высвободила неуемную жажду мести тех, кого пытались превратить в дойный скот. И теперь, когда все условности благодаря эпидемии были отброшены, вся эта армия насильников сознания, в ряды которой входили рекламщики, законодатели мод и стоящие за всеми этими батальонами деятелей - производители товаров для "здоровой" и "красивой" жизни, превратилась в пищу.
   Глядя, как менеджер по кадрам жадно глотает самую обыкновенную воду, на которую еще неделю назад он бы не обратил никакого внимания, предпочитая минеральную слабо-газированную из каких-то там целебных источников, которые били в подвалах производителей, я с сожалением отметил, что у меня начала ехать крыша.
   Естественно, что утолив жажду и, почувствовав себя в относительной безопасности, Игорю захотелось есть. И не ему одному. Когда менеджер спросил, есть ли у нас что-то из еды, Алена посмотрела на меня голодными глазами. И ее взгляд нашел отклик в моем желудке. Он начал посылать в мозг такое количество сигналов, как- будто в него уже неделю ничего не попадало.
   Наверное, сознание того, что всего одна банка консервов могла бы спасти жизнь соседу Николаю, так сильно на меня повлияла, что в моей душе не возникло ни одного импульса жадности, пока я открывал тушенку. Запах, который еще неделю назад убил бы всякий аппетит, на этот раз подействовал на всех присутствующих прямо противоположным образом.
   - Сейчас бы еще каши сварить - с грустью сказала Алена.
   - Так это... - давясь слюной, выдавил из себя Игорь - Кирпичи на балконе давно в солярке лежат?
   - Со вчерашнего дня - ответил я.
   С одной стороны у меня возникло нехорошее предчувствие по поводу того, что дядя Леша и Игорь подверглись частичному действию вируса, и у них возникла непреодолимая тяга к потреблению дизельного топлива. С другой стороны, нельзя было исключать возможность того, что тесть и Игорь знали то, чего не знал я.
   Когда Игорь вышел на балкон, достал один из кирпичей и попросил Алену принести спички и кастрюльку с крупой, залитую водой, то мой аналитический ум стал склоняться ко второму варианту. В итоге оказалось, что "суп-кирпич" вариться не из вышеупомянутого предмета, а с его помощью. Мои опасения по поводу психологического здоровья тестя и коллеги по фирме улетучились.
   Чиркнув спичкой, Игорь превратил маринованный в солярке кирпич в подобие керосиновой печки и поставил на огонь кастрюлю. Дальше он предоставил Алене действовать на ее усмотрение, предупредив, чтобы она была осторожна с открытым огнем. Она, в свою очередь, посмотрев на то, что осталось от дома напротив, дождавшись пока закипит вода, осторожно принялась перемешивать кашу.
   - Ты в армии служил? - спросил я у Игоря.
   - Да, еще до института. Откуда ты думаешь, я узнал об этом способе? - ответил он.
   Все злорадство, которое возникло в ту минуту, когда мой взгляд наткнулся на, крадущегося по противоположной стороне улицы, Игоря в одно мгновение превратилось в чувство зависти с оттенком самобичевания. А когда я вспомнил, что он все время занимался каким-то видом восточных единоборств, мне стало мучительно больно за бесцельно прожитые годы. И пока Алена колдовала над горящим кирпичом, чтобы хоть как-то отвлечься от негативных мыслей, я попробовал достучаться до дяди Леши, с целью сообщить ему, что его затея удалась.
   Достучаться так и не удалось. Дядя Леша не отвечал. Дверь в комнату родителей Маши была чисто условной, как и замок в ней. Навалившись на нее плечом, мне удалось устранить преграду в общении. Однако тестя в спальне не оказалось. На полу возле кровати стояла пустая бутылка коньяка, а в раскрытое окно дул прохладный весенний ветер.
   Дверь в комнату закрывалась только изнутри. Под кроватью и в шкафу я искать не стал. Под окнами тела не оказалось. Все что там осталось это темное пятно на асфальте. Остальное, судя по всему, стало пищей для тех, кто перестал питаться продуктами из магазинов. Не у всех хватает сил жить дальше, когда налаженная жизнь рушится и под ее обломками одни близкие люди погибают, другие отдаляются и в довесок ко всему весь мир катится в тартарары.
   На душе у меня стало еще тяжелее. Перед тем, как закрыть окно я почувствовал на себе чей-то взгляд. Со стороны двора, напротив нашего дома начинался частный сектор. Со второго этажа одного из домов на меня смотрел человек. Я не видел его лица, только размытый силуэт. Постоянное сидение перед монитором давало о себе знать и с каждым годом уменьшалось расстояние, на котором можно было бы различать детали. Человек помахал мне рукой, а я помахал в ответ.
   В момент обмена приветствиями в груди екнуло, и мой взгляд сам собой переместился со второго этажа чуть ниже и правее. Там перед кирпичным забором частного домовладения стояла женщина в разорванном халате, и лицо ее было направлено в мою сторону. Рассматривая ее, не отдавая себе отчета, я продолжал махать рукой. В том, что это жертва вируса сомнений не было. Она оказалась сообразительной, для той, кто потерял разум. Как только я опустил руку, женщина перевела взгляд с меня на человека в окне напротив. Она стояла достаточно далеко от забора, чтобы увидеть окно второго этажа.
   Раздался неприятный крик, переходящий в вой и тут же, перед забором собрались еще трое больных. Женщина в рваном халате, по всей видимости, движимая сильным чувством голода подпрыгнула, ухватилась руками за верхний край забора, подтянулась и через секунду оказалась во дворе. Те, кого она призвала своим воем, последовали ее примеру. Послышался звук разбивающегося стекла. Прежде чем человек в окне, отпустив занавеску, скрылся из виду, даже не смотря на расстояние, которое нас разделяло, я почувствовал панический ужас, охвативший все его существо.
   Закрыл окно и сел на кровать. Попытался отделаться от чувства, передавшегося мне от человека напротив.. Все судорожные попытки сознания вернуться в трезвое, работоспособное состояние были тщетны. Мысли остановились и отказывались продолжать свой ход. Внутри неприятные ощущения сплелись в комок, тошнотой подкатывающий к горлу. Виски пульсировали, и с каждым ударом сердца в голове как приговор звучали слова - "Это конец".
   В комнату зашла Алена. Я видел, как ее губы шевелились, и понимал, что она что-то мне говорит, но что именно понять не мог. Она остановилась и внимательно посмотрела на меня. В ее больших серо-голубых глазах читалась тревога. Все мои усилия направленные на то чтобы собрать внимание и сосредоточить его на внешнем мире ни к чему не приводили. Передо мной проплывали лица людей, которых я знал и которые отправились в мир иной один за другим, всего за несколько дней. В ушах все громче и громче раздавались крики тех, кого съели живьем.
   - Все закончилось. Это конец... - услышал я свой голос.
   Тело само собой начало раскачиваться из стороны в сторону. Руки потянулись к лицу, чтобы закрыть его, но тут я увидел взгляд Алены, в котором ясность сочеталась со страхом, но ясность преобладала. Не знаю как, но я понял, что она боялась за меня. Алена подошла ко мне, взяла за руки и не дала закрыть лицо. Громко с расстановкой она задала вопрос, и на этот раз ей удалось пробиться к моему сознанию.
   - Где Алексей Федорович?
   - Его нет - ответил я.
   - Как нет? Куда он делся? - ее глаза округлились, а на лоб упала прядь светло-русых волос.
   Что-то новое увидел я в ее лице. Не только трогательное сочетание ясности мышления с почти детской наивностью, но и что-то еще. Она всегда считалась одной из самых симпатичных девушек в классе. При этом Алена редко пользовалась косметикой и никогда не одевала дорогих и вызывающих нарядов. Теперь, когда весь мир рушился, а от смерти нас отделяла только железная дверь и десять литров воды, я почувствовал, насколько притягательна ее естественная красота.
   - Вот так - нет. Допил коньяк и вышел во двор - ответил я на ее вопрос.
   - Как вышел? Он же...
   Она все поняла. На глазах Алены навернулись слезы, и она опустила голову вниз. Ее волосы, спадающие ниже плеч, закрыли лицо. По тому, как она всхлипывала, и как содрогалось ее тело, было не трудно понять, что она плачет. Чтобы хоть как-то поддержать и успокоить, я обнял ее за плечи и погладил по голове, как ребенка, которого у меня нет, и как показали последние события к счастью.
   В комнату как фурия, с вопросом: - "Что вы тут делаете?" влетела Маша. Оценивающим взглядом она посмотрела на происходящее и как-то недобро усмехнулась. Каким-то шестым чувством я понимал, что по большому счету ей теперь все равно. Даже, если бы Маша застала нас в постели, то не стала бы закатывать истерику. То, что она сейчас делала, и как пыталась себя вести, всего лишь сила привычки.
   - Алексея Федоровича больше нет - сквозь слезы сказала Алена.
   Словно просвечивая рентгеном, Маша осмотрела всю комнату, не пропустив ни малейшей детали. Затем так же внезапно, как появилась, развернулась и вышла, хлопнув дверью. Я не попытался пойти за ней и поговорить. Сейчас из-за того, что мы все переживали, из-за той безвыходной ситуации, в которой оказались, когда страх ненадолго отступал, все вещи и явление становились прозрачными и легкими для понимания. Я понимал, что наша связь с Машей потеряна навсегда, а точнее та видимость связи, которую мы поддерживали несколько лет нашего знакомства и год супружеской жизни.
  
   *****
  
   - Как говориться - война войной, а обед по расписанию! - проговорил Игорь с набитым ртом.
   Переодевшись в мои брюки и рубашку, Игорь выбросил в окно свой деловой костюм, от которого пахло хуже, чем от помойки. Сейчас он выглядел бодро и не потерял здорового аппетита. Расценив молчание, как одобрительный ответ на свой вопрос, можно ли съесть порцию тестя, Игорь принялся уплетать кашу с тушенкой. Маша вообще не вышла на кухню, когда ее позвали. Алена ела понемногу, не спеша, а вот в меня еда совсем не лезла. Прожевав немного каши, я сидел и тоскливо разглядывал содержимое своей тарелки.
   - Надо поесть - сказала Алена, обращаясь ко мне. - Хотя бы чуть-чуть.
   С этими словами она взяла мою ложку, набрала ей каши из тарелки, подцепив кусочек мяса, и поднесла к моему рту. В этот момент, повинуясь своему женскому чутью, на кухне появилась Маша. Она вошла с таким видом, как будто знала, что увидит и пришла только для того, чтобы лишний раз подтвердить свою правоту.
   - Да, да покорми его с ложечки - ядовито прошипела Маша. - Можешь еще, и спать рядом с собой уложить, я не против!
   В этот раз жена не ушла в спальню, а остановилась, ожидая ответной реакции, но реакции не последовало. Мне уже было все равно. Безразличность ко всему, такая же, какую я видел в глазах дяди Леши, охватила и меня. Сейчас я сидел и думал только о том, что тесть мог бы подумать о других и оставить мне немного коньяка. Хотелось напиться уснуть и никогда не просыпаться.
   Игорь, отвернувшись к стенке, попытался скрыть свой смех, но у него этого не получилось, и он перестал делать вид, что серьезно воспринимает происходящее. Алена недоумевающее смотрела на Машу и никак не могла понять, как ее желание помочь ближнему, может осуждаться.
   - Что ты глазенки свои вылупила? - напала Маша на Алену, видя что от меня ждать нечего. - Дура праведная! Если бы не занималась всякой ерундой, уже давно бы могла мужика нормального себе найти!
   Как говорила Аленина мама их семья - это семья православных христиан. И Алена с детства воспитывалась в этой традиции. Не пила, не курила, с молодыми людьми общалась, не подпуская их к своему телу. В конце 11 класса в школе ходил шутка, что тому, кто захочет затащить Алену в постель, придется на ней жениться.
   Конечно же, она была далеко не единственной целомудренной старшеклассницей, что не могло не радовать православных христиан. Но молодые люди, ухаживавшие за ней, узнав о ее отношении к сексу и о том, что она по воскресеньям с матерью ходит в церковь, поднимали гораздо больше шума, чем обычно в таких случаях. В итоге никто из одноклассников и позже однокурсников не пытался заводить с ней романтические отношения. Пару раз, я встречал ее во дворе с ухажерами, провожавшими ее до подъезда. На моих глазах их вечер заканчивался безобидным поцелуем в щеку.
   Похоже, что она так и не нашла человека, который бы понял или хотя бы попытался ее понять. И судя по творящемуся вокруг хаосу, так никогда и не найдет. Сейчас глядя на Алену, я надеялся только на то, что когда придет время, а оно по моим ощущениям должно прийти очень скоро, то Бог, в которого Алена верила, сделает так, чтобы ее жизнь окончилась быстро и без мучений.
   А вот у Алены, похоже, имелось совсем другое, отличное от моего мнение. Она не собиралась умирать. С внезапно вспыхнувшим внутри меня, интересом глядя в ее глаза, я видел веру, которой была наполнена ее душа и надежду, которой жило ее сердце. Многое бы отдал за то, чтобы узнать, откуда она брала силы, чтобы поддерживать в себе эти чувства в данных обстоятельствах.
   Алена почувствовала мой взгляд и, оставив Машу ее демонам, посмотрела мне в глаза. Какая-то странная и непонятная искра передалась мне от этой девушки, и ее хватило, чтобы зажечь во мне первобытный огонь. Именно огонь, потому что чувство, которое пробуждаясь, вызывал усыпленный до этого момента отчаянием инстинкт, обжигало меня изнутри.
   Это был первобытный, самый основной инстинкт, который не то чтобы кричал, но твердо и уверенно говорил, что я должен выжить. Это то, что делает особь мужского пола не просто самцом, а мужчиной. Сознание того, что нужно жить, не смотря ни на что. Жить, чтобы оберегать и защищать тех, кто рядом с тобой. Преодолевая последствия любых стихийных бедствий, вгрызаясь в горло любого, кто захочет причинить вред близким. На минуту, я даже испугался, что стал жертвой вируса, но убедившись в том, что Игорь, Маша и Алена не вызывают во мне аппетита немного успокоился.
   - А ты что сидишь, как баран? - крикнула мне в ухо Маша и ладонью толкнула мое лицо.
   Это был не удар, и не затрещина, а просто толчок, но этого вполне хватило для того, чтобы огонь, зародившийся у меня внутри, вырвался наружу. Я вскочил, схватил Машу за руки и толкнул ее на пустую, специально для нее приготовленную, табуретку рядим с холодильником. Маша испугалась, и чуть было не свалилась на пол, но удержалась и, глядя на меня с удивлением, затихла.
   - Замолчи, дура - прикрикнул я на нее. - Не одной тебе тошно! Никто здесь ни рядом, ни по отдельности спать не будет.
   - Это как? Объявим неделю бессонницы? - продолжал веселиться Игорь.
   - Думаешь, у тебя есть эта неделя?! - задал я встречный вопрос.
   Игорь вернулся из сытого веселья в реальный мир и хотел, что-то мне сказать, но за окном послышался шум и все, кто был на кухне, перегнувшись через стол, посмотрели в окно. Зрелище, которое предстало перед нами, сочетало в себе уже давно устоявшийся порядок вещей вперемешку с напоминанием о мрачной действительности, но в тоже время, имело легкий оттенок жизненной комедии.
   По пустой улице медленно ехал милицейский уазик. Перед уазика шел человек в форме сотрудника ОМОНа. В руке он держал дубинку. Шаг его, то ускорялся, то замедлялся в зависимости оттого, что делал то бегущий, то ползущий, возглавляющий процессию, подверженный действию вируса мужчина.
   Омоновец громко рассказывал мужчине о его гражданских правах. Вставая на ноги, мужчина с рычанием кидался на стража порядка, натыкался на дубинку и, получая несколько ударов, пытался убежать. Омоновец парой быстрых шагов догонял его, и опять сбивал с ног. После чего рассказывал ему, о своих правах и о том, что он должен согласно служебной инструкции сделать в случае, если гражданин окажет ему сопротивление. Больной вставал, и все повторялось.
   Когда процессия подошла ближе к нашему окну, я узнал в омоновце своего знакомого. Его звали Олег. Мы часто общались с ним в одной компании. Когда я поступил в университет, его призвали в армию. Отслужив срочную службу, он сдал экзамены по психологической и физической подготовке, после чего посвятил свою жизнь охране нашего спокойствия. Мы с ним, до последнего времени продолжали пересекаться и поддерживали неплохие, приятельские отношения.
   Омоновца управляющего уазиком не знал. Водитель, не переставая, кричал своему товарищу, чтобы тот перестал заниматься ерундой и садился в машину. Олег не поддавался на провокации со стороны своего коллеги и продолжал честно и неустанно выполнять свой долг. Работая дубинкой, он пытался втолковать больному, что ему не следует вести себя подобным образом и что, кидаясь на людей, он подвергает себя опасности получить травмы не совместимые с жизнью. В действиях стража порядка просматривалась утопическая идея о том, что все люди братья, и что существуют универсальные "языки", с помощью которых, жители разных стран без слов могут понять друг друга.
   - Во дают! - с восторгом воскликнул Игорь.
   Поспешно выйдя на балкон, я хотел окликнуть Олега, но он опередил меня. Занятый воспитательной работой, он не переставал следить за тем, что твориться вокруг. И от его профессионального, тренированного глаза не ускользнуло мое появление на балконе четвертого этажа.
   - О блин! Кирилл, живой еще? - крикнул Олег, нанося при этом очередной удар дубинкой.
   - Как видишь - ответил я.
   - Машка цела? - спросил омоновец и не стал догонять больного, когда он опять начал убегать.
   - Цела. Что с ней сделается? Зараза заразу не берет - пошутил я, и мы оба рассмеялись.
   По тому, как на моей спине начала образовываться дыра, я понял, что не всем эта шутка пришлась по душе. На балкон вышла Алена. Они с Олегом были знакомы, но почти не общались. Хотя Н-ск и не маленький город, но получалось, что все тут друг друга знали, а если и не знали, то имели общих знакомых.
   - Аленка! И ты тут? - крикнул Олег и рассмеялся. - Хорошую компанию себе подобрал Кирюха! Тесть с тещей не против такого поворота событий?
   - Они уже никогда, в этой жизни, не будут протестовать - ответил я.
   Олег помрачнел. В это время на балкон вышел Игорь и обратился к омоновцам с вопросом, что же теперь будет и есть ли надежда на то, что ситуация измениться в лучшую сторону. В ответ, милиционер особого назначения, сидевший за рулем уазика, выдал довольно сложное по построению предложение, изобилующие ненормативной лексикой. Смысл этого предложения заключался в том, что ничего хорошего не может быть там, где мужское и женское начало, теряя свой истинный смысл, превращается в то, что вместо продолжения рода сулит погибель всему человечеству.
   - Люди мрут как мухи - вставил Олег. - Похоже, что в округе мало кто в живых остался. А этих уродов, с каждым днем становится больше. Уже бы помирали как все остальные, и то легче было бы.
   - Надо уезжать из города - сказал я.
   - Конечно надо, кто ж спорит! - согласился Олег. - Нас в отделении всего трое осталось. Ну... И в обезьяннике один кадр. Кто умер, кого пришлось "умереть". Некоторые пошли в разведку, узнать, что в городе твориться и родных забрать, договорились завтра с утра собраться и валить отсюда к чертовой матери.
   - Твою ж мать! - выругался омоновец, который сидел в уазике.
   С той стороны улицы, куда не спеша, ехала милицейская машина, появилась группа больных. Я насчитал девять человек, если их еще можно так называть. Сетуя на то, что мало патронов Олег быстро сел в машину. И пока уазик разворачивался, крикнул нам напоследок:
   - Если надумаете уезжать, то приходите в отделение. Учтите, завтра в девять утра мы валим отсюда.
  

Глава 4.

  
   Мы вернулись к завтраку и поели, как в последний раз. Машу уговаривать не пришлось, она успокоилась и тоже расправилась со своей порцией. Прежде чем принимать какие бы то ни было решения, мы договорились о том, что сначала переварим пищу в животе и события в мыслях.
   Мы с Игорем остался сидеть на кухне. Часы показывали одиннадцать утра, а с календаря красной цифрой май оповещал о своем приходе. Вот только радости это не вызывало в душах тех, кто дожил до светлого будущего. По улицам не шли митингующие коммунисты, по телевидению ведущие не поздравляли сограждан, а праздничные выходные не радовали трудящихся.
   Игорь рассказал, какая нелегкая судьба привела его к нашему дому. Долгохранящихся продуктов он в своей квартире никогда не держал, воды тоже набрал немного и когда первый раз отключили свет, воду и газ, он оказался в плачевном положении. Вопреки всем настояниям властей он покинул свое жилище и отправился в ближайший супермаркет.
   Естественно Игорь оказался не один, кому в голову пришла подобная идея. Людей перед дверями магазина собралось несколько десятков. Охранники, которым посчастливилось застрять среди горы продуктов и сотен литров воды, объясняли, что не имеют право открыть дверь. Однако спорить с разъяренной толпой занятие бесперспективное.
   На шум собралось несколько групп из первой волны зараженных. Горе покупатели отбились от самых агрессивных и резвых больных, затем укрылись за дверями супермаркета, которые охранники все же открыли. Все-таки нашлось в людях с надписью "Security" на спине что-то человеческое.
   Вокруг супермаркета собралось несколько больших групп, желавших полакомится человеческим мясом. Они попрятались по окрестностям, но стоило кому-нибудь из здоровых людей попытаться вернуться к себе домой, как округа оживлялась звериными воплями и обезумевшие людоеды выскакивали из своих укрытий. Вступать в противоборство с жертвами вируса, при отсутствии огнестрельного оружия никто не рискнул. Даже если рукопашная схватка с использованием колющего, режущего и дробящего оружия окажется удачной, риск заразиться вирусом, был слишком велик.
   Ночевать пришлось прямо в магазине. Вначале это показалось им не самым плохим вариантом. Под утро выяснилось, что им это только показалось. На самом деле идея была не из лучших.
   Игорь рассказал, что одним из попавших в ловушку людей оказался Вячеслав Борисович, районный терапевт. Он поведал Игорю о своих выводах и догадках по поводу происходящего в целом, и по поводу вируса в частности.
   Вирус передается как воздушно капельным путем, так и по средствам тесного контакта с носителями. Укусы, порезы и тому подобное. Вирус поражал нервную систему и участки головного мозга, отвечающие за память и формирование личности. То есть те, кому не удавалось побороть болезнь, теряли память и все то, что делало их людьми, превращаясь в полу разумных животных. При этом движимые в основном только первобытными инстинктами, они не теряли способности наблюдать и делать выводы на самом низком уровне. То есть, они вырабатывали новую модель поведения с учетом обстоятельств.
   Обстоятельства эти были не в пользу здоровых, которых жертвы вируса не воспринимали, как собратьев по виду. Превратившись в полу разумных животных, жертвы вируса, забыли о том, что такое магазины и продукты, которые в них хранились, но при этом кушать им хотелось ни чуть не меньше, чем раньше. И ели они все, что было пригодно для пищи, в том числе и здоровых людей.
   Людоеды собираются в группы для того, чтобы легче было охотиться. На глазах Вячеслава Борисовиче две таких группы даже вступи в открытый конфликт, деля свои охотничьи угодья. По каким признакам они выбирали тех, кого считали частью группы, Вячеславу Борисовичу установить не удалось.
   Больные вели себя как животные, в основном как хищники. Они не нападали беспричинно и, нападая, не убивали всех без разбора. Было бы глупо даже для примитивных зверей вырезать все стадо, оставляя себя без пищи в дальнейшем. Так же "хищники" не трогали людей не подверженных вирусу, но больных другими тяжелыми заболеваниями.
   К тому же, жертвы вируса, через определенный период переставали быть больными. Наоборот, физически они становились абсолютно здоровыми, а их иммунитет увеличивался в несколько раз. Вот только дружба со своей головой заканчивалась для них навсегда.
   Откуда взялся вирус: из лаборатории противника или из недр родных секретных объектов, или так пошутила с нами природа - простым смертным вроде терапевта районной поликлиники и тем более менеджера среднего звена знать не дано. Оставалось только принять к сведению то, что удалось выяснить.
   Среди укрывшихся в супермаркете людей оказались носители вируса. В темноте служебных помещений, которые превратились в спальни, было трудно разобрать, кто подвергся действию болезни, а кто нет. Тем более что простой осмотр не давал объективных результатов.
   Под утро Игорь услышал крики и вышел в коридор, чтобы посмотреть, что случилось. В коридоре, его сбил с ног, пробегавший в панике человек. Следом, с дикими воплями неслись двое людоедов. Игорь поднялся на ноги и молнией выскочил в торговый зал, где стал свидетелем того, как в свете ручных фонарей на Вячеславе Борисовиче повисли трое больных. Двое держали его за руки, а третий, сзади, вцепился зубами в толстую шею бывшего дзюдоиста.
   Между полками, с которых то и дело сыпались задетые руками или другими частями тела товары, носились люди. Разобрать, кто здоров, а кто нет, в темноте не представлялось возможным. И те и другие бешено кричали, и издавали нечленораздельные звуки. Игорь испугался и спрятался за мясным прилавком, который оказался сразу перед дверью. Садясь на пол, он задел дверцу холодильной камеры и ему на спину высыпался испорченный фарш. Возможно, что именно это дало ему возможность уцелеть. Больные и здоровые предпочитали обходить место сосредоточения неприятного запаха издаваемого давно пропавшим мясом.
   Собравшись с духом, Игорь осторожно пробрался к выходу на улицу, через коридор в служебных помещениях. Дверь оказалась открытой настежь. Открыли ее до или после начавшегося хаоса он не знал и, оказавшись снаружи, Игорь не стал задаваться таким вопросом. Бродя по улицам в шоке от пережитого, не совсем понимая, что происходит, он добрался до нашего квартала, где мой голос вывел его из ступора.
   - Короче вы с Олегом правы, надо валить из города и как можно быстрее! - заявил Игорь в ходе нашего разговора.
   Закончив совещание, в котором Маша отказалась принять участие, мы решили, что надо перебраться в отделение милиции к Олегу. Они там вооружены и вместе будет легче покинуть ловушку, в которую превратился наш любимый Н-ск. Сборы не заняли много времени. Взяв, еду воду и кое-что из теплых вещей мы были готовы. В комнате тестя, я нашел охотничий нож, который тот купил для различных нужд, возникающих на рыбалке. Учитывая ситуацию подобную вещь лишней назвать нельзя. Игорю досталась монтировка.
   Пришлось подняться с Аленой в ее квартиру. Она переоделась, собрала в сумку кое-какие вещи, свои документы. Взяла с книжной полки фотографию счастливо улыбающихся родителей, окинула прощальным взглядом свое жилище и, уходя, заперла дверь.
   Маша категорически отказывалась покидать квартиру и заперлась в спальне. Никакие уговоры на нее не действовали. Все доводы проходили мимо ее ушей и, вообще она прибывала на грани истерики.
   - Никуда я с вами не пойду! Я лучше от голода и жажды умру, чем позволю съесть себя живьем - кричала жена в истерике, из-за закрытой двери.
   - Маша прекрати - убеждал я супругу - Мы выберемся из города, и там нас уже никто не будет есть!
   - Ага, выберетесь вы! - откликнулась Маша. - Да вы до ментовки даже дойти не успеете, как вас сожрут.
   - Зря ты так Мария - поддержал меня Игорь. - На улице сейчас спокойно и надо использовать свой шанс, от группы этих отморозков мы отбиться сумеем, а до участка всего пара кварталов.
   - Сумеете? Точно?! Программист и менеджер просто зверское сочетание!
   За дверью послышался истерический смех. Разговаривать было бесполезно. Время шло. Высадив дверь, я схватил жену, и выволок ее на лестничную площадку. Предупреждение о том, что вести себя надо как можно тише иначе сбегутся обезумевшие людоеды, подействовало лучше любых уговоров.
   Хозяева квартиры отправились в мир иной, у наследницы намечался разлад с головой, а я ни в коем случае возвращаться в город не собирался, но тем не менее дверь запер. Засунув ключи в Машину сумку, которую среди прочего прихватил, упаковав туда ее документы и все наши деньги, которые теперь вряд ли пригодятся.
   Третий этаж мы прошли спокойно. Я старался не смотреть на дверь Александры Семеновны, надеясь пронести камень мимо своей души, но мне этого не удалось. Он аккуратно лег на растущую кучу булыжников, где-то чуть выше солнечного сплетения.
   Я шел первым, за мной Маша и Алена, замыкающим был Игорь. Двери восьмой и десятой квартир естественно никто не закрыл, но в этот раз внутри стояла тишина. Ни мычания, ни других звуков оттуда не доносилось.
   В десятой жила семья из трех человек муж с женой, уже не молодые и их сын, которой недавно окончил школу и поступил в училище олимпийского резерва. Где они сейчас находились, и что с ними стало, я понятия не имел, так же как и не знал ничего про других соседей. Мир, и без апокалипсиса был не самым безопасным местом. Теперь он превратился в подобие ада на земле, где страх, боль и отчаяние казались единственными чувствами, имевшими право на существование. В этом кошмаре не каждый сможет найти в себе силы задуматься о тех, кто жил рядом.
   В городах люди перестали ощущать себя частью племен, из которых вышли их предки. Племен давших возможность существовать тому миру, который совсем недавно прямо на моих глазах начал накрываться медным тазом. Слово "ближний" потеряло первоначальное значение. Ближний это тот, кто рядом, это братья и сестры по виду, и неважно родственники они тебе или нет.
   Мы забыли, основы выживания, заложенные в сплоченном противостоянии любой опасности. Упиваясь своим суицидальным стремлением к прогрессу уничтожающему не только нашу связь с природой, но и саму природу мы потеряли связь даже друг с другом. Возможно, что происходящее результат проявления защитного природного механизма, стремящегося сократить поголовье гомо сапиенсов, и вернуть выживших в первобытное состояние.
   Я прошел второй этаж и начал спускаться на первый. Игорь, проходя мимо десятой квартиры, на мгновение задержался, чтобы заглянуть внутрь. В этот момент на него с рычанием бросился хозяин жилплощади. В полутьме я узнал соседа. Звали его Михаил. От неожиданности Игорь подался назад и споткнулся о ступеньки, по которым только что спускался. Споткнулся, упал и сильно ударился затылком.
   Доставая нож, я бросился на помощь, оттесняя в сторону Машу и Алену. Следом за Михаилом из квартиры появилась его жена Галина. Вместе они навалились на Игоря и начали рвать его плоть. Я уже собрался ударить ножом в спину Галины, которая оказалась ближе ко мне, но мне помешала здоровенная тень, которая, выскочив из дверей, злополучной девушки, превратилась в Стаса, сына тех двоих, что решили съесть Игоря.
   Я замер в нерешительности. Стас остановился напротив меня и, казалось, тоже колебался, не зная, что делать: присоединиться к семейно трапезе или напасть на меня. Игорь, беспомощно выронив монтировку, просил о помощи. Тихо, словно тяжело больной:
   - Кирилл... Помоги мне...
   Глядя на двухметрового с могучим телосложением Стаса, я начал пятиться назад. Тесня к лестничному пролету Алену и Машу. Как только я начал спускаться вниз, Стас потерял ко мне всякий интерес и присоединился к родителям. Игорь затих и уже не стонал.
   Никогда не считал себя героем и не стремился к тому, чтобы им быть. Спокойная размеренная жизнь, не нарушаемая трагическими происшествиями - вот все чего мне, как новоиспеченному городскому жителю хотелось. Иногда даже отключения электричества воспринималось как трагедия, если в запарке я забывал сохранить написанную мною программку. Я оказался совершенно не подготовленным к происходящему. Коленки дрожали, руки тряслись, а в голову закрадывалась паника.
   Не знаю, были ли у меня шансы на то, чтобы справится с подвергшимися действию вируса соседями, учитывая их полную неадекватность, численное и физическое преимущество, но в тот момент страх и здравый рассудок горожанина кричали мне о необходимости отступить. Всего через несколько минут все социальные и нравственно-гуманистические установки, внушаемые с детства школой, дали сбой, но это случилось позже и Игорю это ничем не помогло.
   Мы выскочили из подъезда и, не особо смотря по сторонам, кинулись к отделению милиции, которое находилось всего в двух кварталах, за сгоревшим домом напротив. Алена, Маша и я неслись по улице, бросив воду, теплые вещи и продукты. Как-то их важность неожиданно уменьшилась в сравнении со страхом быть съеденными заживо. Весь наш план об осторожном преодолении расстояния между нашим домом и отделением пошел насмарку.
   Пробежав один квартал, мы столкнулись с тем, чего так старательно пытались избежать. Алена бежала последней. Почувствовав неладное, я обернулся и увидел, как два людоеда выскочили из магазина свадебных платьев, схватили Алену и повалили на землю.
   - Что стал? - услышал я голос Маши. - Пока они будут ее жрать мы добежим до ментовки!
   Глядя в расширившееся от ужаса, глаза беспомощной Алены я почувствовал, как внутри что-то щелкнула и страх за собственную жизнь, а также все пацифистские установки разом потеряли контроль над моим сознанием. Не особо осознавая, что делаю, с ножом в руках я кинулся на людоедов.
   - Эй уроды! - вырвался из меня крик, привлекший внимание двух обезумевших от вируса мужчин.
   Один из них поднялся и сделал несколько шагов мне навстречу. Второй внимательно наблюдал, но не двигался с места, при этом, не выпуская Алену из рук, не давая ей возможности подняться.
   Я никогда не занимался спортом, кроме как на уроках физкультуры и на военных сборах в университете. Не был любителем мордобоя или бодибилдинга. Редко, но случались в моей жизни неприятные инциденты вроде потасовок, и чем меньше я в такие моменты думал, тем легче мне удавалось из них выйти с минимальными потерями. Когда нужно действовать быстро и на уровне рефлексов мысли только мешают и отвлекают.
   Вырос я в небольшом деревеньке, на отшибе цивилизованного мира. Отец любил охоту и часто брал меня с собой. Будь у меня ружье, то разрядить напряженность сложившейся ситуации не составило бы труда, но выбирать не приходилось. Ножом тоже можно защититься или отнять жизнь.
   Несмотря на то, что отец любил охоту, он не мог разводить домашний скот на убой. После того как дед умер, отец совсем не занимался разведением домашних животных. В нашем распоряжении оставалось только мясо из магазина и дичь. Я никогда не задумывался о том, почему у нас все было не как у людей вокруг, которые разводили, свиней, кроликов, кур, уток.
   Мама как-то настояла на том, чтобы купить цыплят и утят. Мясо в магазине стоило недешево, а дичь не всегда удавалось подстрелить. У отца еще начались проблемы с работой после развала Советского Союза, с деньгами временами было туго, и он уступил матери.
   Однажды, когда утята подросли, и наступил день одного из многочисленных на Руси праздников, утки пришлись очень кстати. Мать попросила отца зарезать одну. Я никогда не забуду этого дня. Впервые я заметил на щеке родителя слезы, которые тот старался скрыть. Утку, он зарезал, но с тех пор никогда не участвовал в разведении и тем более в забое домашних животных.
   - Как я могу их резать? Я же их своими руками растил, кормил... - говорил он матери.
   С тех пор резать животных приходилось мне. Я тоже не был в восторге от этого занятия, но голод, как известно не тетка. Переехав в город, я испытал облегчение, освободившись от этой обязанности, но мясо любить не перестал, а так же помнил, что такое нож и что с его помощью можно сделать.
   Кинувшись в ноги двинувшегося мне на встречу людоеда, я что есть силы, провел лезвием по сухожилиям коленных сгибов. Людоед взвыл, упал на землю. Раненный, он больше не пытался нападать на меня. Мыча, людоед пополз прочь. Второй, видя неудачу товарища, хотел прийти на помощь, но Алена резко дернулась, попыталась встать.
   Людоед отвлекся, отвернув голову в сторону жертвы. Это стоило ему жизни. Я вскочил и рывком приблизился. Людоед стоял на коленях, нагнувшись над лежащей Аленой. Встав на его ноги, я потянул голову людоеда за подбородок на себя, одновременно проводя режущей кромкой по горлу. Не дожидаясь пока он перестанет корчиться, осмотрелся по сторонам, схватил Алену за руку, поднял с тротуарной плитки, и увлек за собой, догоняя Машу.
   Дальнейший недолгий путь прошел без приключений. Когда мы подбежали к двухэтажному зданию милиции, Маша уже всю колотила в железную дверь. С той стороны никакой реакции не поступало. Несколько минут мы втроем стучали в двери и окна. Никто нам не открыл и даже не спросил - "Кто там?".
   Здание милиции располагалось между двумя пятиэтажками, прямо на въезде во дворы. Раньше здесь был детский сад, в сотне метров отсюда находилась школа. Так что из детского сада, достигнув определенного возраста можно было сразу отправляться в первый класс. Потом садик переоборудовали под отделение милиции.
   На это была одна веская причина - рождаемость падала, а количество рожденных стражей порядка увеличивалось, и еще одна менее значительная. В округе находились несколько зданий общежития медицинского института. В них жили студенты иностранцы из арабских стран. Националистические настроения в России разгорались со страшной силой. Неустроенность молодежи, пропасть между бизнес элитой и рабочим классом, отсутствие сплоченности среди коренного населения - все это только укрепляло веру подрастающего поколения в том, что справедливости надо добиваться кулаками и применением спецсредств. До сильных мира сего радикальные молодежные организации добраться не могли. Вот и вымещали свою злобу на беззащитных иностранцах.
   В своих методах противоборства власти тоже не далеко ушли и решили лечить симптомы, вместо болезни, разместив рядом с общежитиями отделение милиции. Что помогло, но проблемы не решило. Теперь все это стало неважным, и разглядывая наскоро отделанный фасад и решетки на окнах, я меньше всего думал о проблеме расовой неприязни.
   Мимо проехал черный джип. Увидев нас, водитель остановился, сдал назад и завернул во двор. Подъехав к нам. Открылись двери с тонированными стеклами и перед нами в чешуе, как жар горя предстали два богатыря, а точнее батыра.
   Небритые молодцы вооруженные помповым ружьем и автоматом Калашникова, довольно улыбаясь, с ног до головы осмотрели Машу и Алены и обратились ко мне.
   - Здорово братишка! - почти без акцента, сказал один из них. - Где ты таких красавиц взял?
   - Где взял, там больше нет - невесело ответил я, косясь на стволы, направленные в мою сторону.
   - И не говори дорогой, красавиц мало осталось. Зачем тебе столько? Поделись с нами!
   Я молчал, прикидывая, какова вероятность того, что в случае конфликта мне удастся справиться с этими ребятами. Оптимистичностью и высоким уровнем процентов мои расчеты не отличались. Процент удачного исхода неумолимо стремился к нулю.
   Пока я молчал, а уроженцы гор улыбались, во двор въехал милицейский уазик, в котором сидел Олег со своим коллегой. Объехав джип, уазик остановился под зарешеченными окнами отделения, а Олег с товарищем вылезли из машины, держа свои автоматы наготове.
   - Что здесь происходит? - громко спросил Олег.
   - Все в порядке братишка, ты не нервничай - сказал батыр с ружьем. - Вот предлагаем красавицам свою помощь и защиту, мы ведь защитить, накормить и обогреть сможем. У нас в горах они будут жить в спокойствии и безопасности.
   Олег посмотрел на Машу и Алену, затем спокойно, но твердо обратился к небритым ребятам.
   - Какой я тебе братишка? Давайте, прыгайте обратно в свой лэндровер, и езжайте своей дорогой!
   - Э-э, слушай! Зачем так грубо? Мы ведь только помочь хотели - обиделся парень с автоматом. - Мы ведь это на полном серьезе.
   - Тут помощь не требуется, все под контролем - настроение коллеги Олега было менее спокойным, произнося эти слова, он передернул затвор - А теперь садитесь в тачку и езжайте в свои безопасные горы.
   Еще несколько секунд батыры смотрели на милиционеров испытывающими взглядами, затем развернулись и начали садиться в джип. Перед тем как закрыть дверь, батыр с ружьем сделал последнюю попытку:
   - Девушки, точно с нами не хотите поехать? Мы ничего плохого не хотели, и правда, сможем о вас позаботиться.
   - Я поеду с вами! - раздался голос Маши за моей спиной.
   Когда она проходила мимо меня, я схватил ее за руку и, не веря тому, что происходит, спросил:
   - Ты уверена, они ведь тебя там не только защищать, кормить и обогревать будут.
   Маша резко вырвала свою руку и смерила меня презрительным взглядом.
   - Пусть меня лучше затрахают до смерти, чем съедят живьем!
   С этими словами жена села в машину, двери закрылись, и джип скрылся в неизвестном направлении. Я понимал что наши отношения рухнули вместе с миром в котором мы жили, но происшедшее вызвало состояние шока. Олег подошел ко мне, положил руку на плечо и сочувственно сказал:
   - Не расстраивайся Кирилл. Лучше уж вообще без жены, чем с такой. - Затем посмотрел на окна отделения, и крикнул. - Эй, Артем! Давай открывай!
   Щелкнул замок на входной двери, и она открылась. На нас из проема посмотрело измотанное, бледное лицо, страдающего от похмелья, судя по запаху, человека в милицейской форме.
   - А это еще кто? - спросил, открывший дверь, страж порядка.
   - Это свои - ответил Олег, заходя внутрь и жестом приглашая Алену и меня последовать за ним.
  

Глава 5.

  
   В отделении, как и во всем городе, было мрачно и уныло. Пройдя по длинному, пустому коридору, мимо ниши в стене закрытой решеткой, за которой дремал какой-то мужичок, мы зашли в один из кабинетов на первом этаже. Милиционеры заверили нас, что на втором делать нечего, да и запах там неважный.
   В кабинете с номером тринадцать стояли три письменных стола, несгораемый шкаф, офисный шкаф для книг с заглавием "Уголовный кодекс" и множества вещей необходимых для делопроизводства. Между шкафами устроили целый склад из коробок с продуктами питания и спиртным. На полу между столами и у стены расположились три импровизированных спальных места. С подвесного потолка на нас смотрели темные, мертвые лампы.
   - Откуда все это? - кивнув на коробки с продуктами, спросил я.
   - Конфискат - ответил милиционер с бледным измученным лицом.
   Когда все оказались внутри, Олег представил нас с Аленой своим коллегам.
   - Это Алена и Кирилл - затем, кивнув в сторону милиционера, который вел уазик, сказал - это Миша, а доходяга с перегаром Артем.
   - Сам ты доходяга! - буркнул Артем и повалился на лежанку прямо посреди кабинета.
   - Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в милиции - проинструктировал нас Миша, снимая с плеча автомат и кладя его на стол, который стоял рядом с единственным в этом кабинете окном.
   - Не обращайте внимания, это у него юмор такой - успокоил нас Олег.
   Продуктов в ящиках оказалось немало, и ассортимент радовал глаз. Накрыв стол, подальше от окна, стекла которого закрывали газеты, мы расположились вокруг, чтобы выпить и как следует закусить. Никто, даже Алена не отказался от пятидесяти грамм хорошего десятилетней выдержки коньяка, налитого в одноразовые стаканчики. На закуску открыли две банки зеленых оливок и нарезали копченой колбасы. Очень кстати пришлись маринованные грибы, а для любителей сладкого консервированные дольки ананаса. Хлеба, к сожалению, не было, но это не омрачило нашего застолья.
   - За тех, кто выжил! - предложил тост Артем.
   - Ага! И за их, то бишь наше, здоровье - поддержал его Олег и осушил, свой стакан.
   Алена выпила коньяк, закусила оливкой и попросила налить еще. Коньяк, так же как и закуска пошли на ура. После третьего тоста за тех, кого с нами нет, и уже не будет, я ощутил легкое головокружение и почувствовал, как тяжесть в груди постепенно отступает. В приоткрытую форточку вместе с воздухом прокрались запахи весны и только сейчас, через промежутки между закрывавшими окно газетами, я увидел густо позеленевшие ветви растущего возле здания вяза.
   Весну не заботили проблемы современной цивилизации. Так же как и сотни тысяч лет назад до появления первых людей, она в очередной раз, полностью вступала в свои права и заставляла природу оживать. Растения просыпались, птицы щебетали, а полу разумные животные в которых продолжало превращаться население Н-ска, ликующими воплями оповещали район о том, что им удалось поймать новую жертву.
   - Утром надо двигать из города. Не смотря ни на что. Иначе нам не выжить - мрачно сказал Олег, закрывая форточку. - По дороге надо забрать моих, мы договорились, что они будут ждать меня столько, сколько потребуется.
   Под "моими", Олег подразумевал маму, бабушку и сестру. Они жили в трехкомнатной квартире почти на окраине города, в нескольких километрах от выезда на трассу Н-ск - Москва. Москва располагалась почти в полутора тысячах километрах, и в данной ситуации меня это немного успокаивало. Я даже представить боялся, что сейчас творится в нашей густонаселенной столице. У Михаила живых родственников не осталось, а Артур, так же как и я приехал из области. Еще трое их коллег отправились, чтобы забрать свои семьи, и было условлено собраться в отделении утром, после чего покинуть город.
   Через двадцать минут в ход пошли консервированные салаты и вторая бутылка коньяка. Когда вторая бутылка закончилась и началась третья, окончательный приход весны почувствовал не только я. Пошли разговоры о том, какая замечательная погода и чем бы можно было заняться, если бы не эпидемия. При этом Миша сначала поглядывал, а потом без стеснения начал прямо смотреть на Алену.
   Алкоголь затуманил голову Михаила и об этом говорили его глаза. Алена поддержала два тоста, я остановился на четвертом и весь коньяк поступал только в организмы милиционеров.
   - За прекрасных дам! - попытавшись произнести это как можно торжественнее, поднял свой стакан Миша.
   При этом он попытался встать, но задев стол, опрокинув на нем бутылку и пустые стаканы, плюхнулся обратно на стул. Олег и Артем посмеялись над его неуклюжестью, а ко мне в душу закралось нехорошее предчувствие. Выпив коньяк, Михаил, продолжая пялиться на Алену, спросил:
   - Или не дам?
   - Что, простите? - переспросила Алена.
   - Ну, как что? Дам или не дам?
   - Прекрати! - вмешался Олег.
   - А я еще и не начинал - дернув головой, сказал Миша.
   - Вот и не начинай. - тяжело вставая со стула, пробурчал Артем.
   Сейчас Артем выглядел еще хуже, чем когда мы увидели его впервые, хотя и пил он меньше, чем его коллеги. Встав со стула, Артем подошел к лежанке, оборудованной возле стены и, опустившись на пол, мгновенно затих. Миша, перестав гипнотизировать взглядом Алену, в этот раз удачно встал из-за стола, покопался в коробке с продуктами и извлек из нее баночку шпрот. Пока он пытался ее аккуратно открыть, из коридора послышался голос мужичка, который сидел в коридоре за решеткой.
   - Начальник! Будь человеком! Вторые сутки не жравши сижу. Запахи аж сюда доходят, сами пируете там, а меня голодом морите!
   Олег тихо рассмеялся и сказал:
   - Я про него совсем забыл. Кстати продукты мы у него конфисковали. Поймали его, когда он закидывал в свою маршрутку последнюю коробку. Маршрутку тоже увел. Ни прав, ни документов у него не оказалось.
   Олег положил на одноразовую тарелку колбасу, достал еще одну банку салата и бутылку минеральной воды. Передав все это мне, омоновец попросил отнести еду и воду задержанному. Я взял продукты и вышел в коридор. Глаза не сразу привыкли к полумраку, поселившемуся здесь после внепланового отключения электроэнергии и прежде чем я дошел до решетки, успел споткнуться об ограничитель для двери и налететь на небольшой столик, выскочивший из ниоткуда.
   - Вот держи - сказал я, протягивая мужичку тарелку и банку.
  
   - Совесть, наконец, проснулась! - хватая продукты, проворчал мужичек. - Менты вообще оборзели. Мало того, что на халяву жратвой запаслись, так еще и меня за это в обезьянник упрятали!
   Взглядом, выразив сочувствие, я развернулся и собрался идти обратно в кабинет, ставший спальной, гостиной и столовой одновременно.
   - Погоди! - раздалось за моей спиной.
   Я остановился и обернулся.
   - Расскажи хоть, что там снаружи творится.
   - Ничего хорошего. Больных становится больше. Вся жилищная инфраструктура накрылась.
   - Инфра... что? - переспросил мужичек. - Ты по-человечески объяснить можешь? Тебя как звать то?
   - Ну, вода, электричество, газ все отрубили и вряд ли теперь включат - ответил я. - Кириллом меня зовут.
   - А меня Хмурым кличут, ты у них спроси, долго они меня тут держать собираются? Я слышал, они сваливают. И канитель такая вокруг завелась... Чего же мне тут зря торчать?
   - Хорошо спрошу - сказал я и побрел обратно.
   Войдя в кабинет, я застал сцену, вероятность которой, еще в самом начале застолья вызвала в моей душе смутную тревогу. Во взгляде и выражении лица Михаила, с самого начала просматривалось то, что он не принадлежал к числу добросовестных, миролюбивых милиционеров. Да и потом ОМОН это не совсем, то подразделение, которое следит за повседневным порядком. Как можно понять из названия "Отряд милиции особого назначения", их задействовали в особых случаях. Такие типы как Миша, с гражданами особо не церемонились и в нормальные времена, если так можно сказать про то, что творилось в нашей пост советской России. А чего уж ожидать от них теперь?
   Алена съежившись, сидела на стуле, при этом двумя руками крепко вцепившись в его основание. Рядом с ней друг напротив друга стояли Олег и Миша. Их встретившиеся взгляды не выражали ничего хорошего. Олег стоял спиной к Алене закрывая ее собой.
   - Не мешай мне Олег, если хочешь, будешь вторым, Артуру сейчас все до фонаря, этого - Миша кивнул в мою сторону - третьим пустим, в обиде не останется!
   - Ты че несешь, ты же мент? - не веря своим ушам, спросил Олег.
   - Я теперь такой же мент, как Хмурый водитель маршрутки!
   Олег помрачнел, ничего не сказал, но продолжал стоять на месте.
   - Может она последняя баба, которую мы встретили, может мне, да и ей жить осталось пару часов? Кто она тебе? Ты посмотри, какая аппетитная, давай хоть удовольствие перед смертью получим, да и ей доставим.
   Олег отвел глаза, и казалось начал колебаться.
   - В конце концов, живем то один раз и, похоже, что скоро занавес.
   - Возможно, ты и прав... - сказал Олег, повернулся и пошел к выходу.
   Опустив глаза омоновец, проходя мимо, взял меня за локоть и потянул за собой. Алена беспомощно со страхом в глазах смотрела то на меня, то на Олега.
   - Э, вы это чего! - упираясь, потребовал я объяснений.
   - Пошли так надо, сильнее дернув меня за руку - пробурчал Олег.
   - Иди-иди, парниша. Не беспокойся, тебе тоже достанется - не отрывая глаз от Алены, говорил Миша.
   Сомнений в намерениях Михаила у меня не оставалось, всякие внешние ограничения перестали для него существовать, а внутренних возможно никогда и не было. Он выпил, ему захотелось женщину, и предчувствие возможной смерти, не позволяло откладывать исполнение этого желания. Олег был с ним заодно, и это оптимизма не прибавляло.
   Оглядев комнату, я наткнулся взглядом на автомат, который Миша оставил на столе у окна. До этого мне никогда не приходилось, не только стрелять, но и держать в руках автомат Калашникова. На военной кафедре стрельбы я пропустил из-за болезни. Когда-то стрелял из отцовского ружья по волкам, и это был весь мой опыт владения огнестрельным оружием. Но выбор отсутствовал, арсенал ограничивался милицейским автоматом на столе. Я бы никогда не простил себе, если бы спасовал и в этот раз.
   Вырвав свой локоть из руки Олега, я кинулся к столу и схватил автомат. Направив его на Мишу, хотел потребовать, чтобы он отошел от Алены, но не успел. Удар по почкам заставил меня изменить свои намерения. Вместо слов из моего рта вырвался хриплый выдох, спину скрутило, в глазах потемнело, и я повалился на пол.
   - Брось, а то уронишь - услышал я голос Олега, сквозь пелену боли, застилавшую мое сознание.
   - Ты смотри, что удумал ушлепок - изумился Миша. - Мне его рожа сразу не понравилась. Потом с ним потолкуем.
   На мою правую руку Олег надел наручники и пристегнул к батарее рядом с окном. Пригрозив кулаком, посоветовал сидеть тихо и снова пошел в коридор. Оторвав Алену от стула, Миша толкнул ее на лежанку в углу и, придавив своим телом начал снимать с нее одежду.
   Олег вышел в коридор, а Миша, сорвав с Алены, не издававшей ни звука, олимпийку, принялся рвать ее футболку. Я дернул наручники, приковывавшие меня к батарее, и бессильно прикрыл глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Резкое движение Артура, до сих пор тихо спавшего у противоположной стены, заставило меня снова открыть их.
   Артур дернулся во сне и опять затих. Через мгновение дернулся еще раз и резко сел на полу. Его глаза выражали недоумение, и вообще казалось, как будто он впервые смотрит на этот мир. Первым, что попало в поле его зрения, стали Миша и Алена. Немедля ни секунды Артур кинулся на Мишу и впился зубами ему в плечо.
   Миша громко взвыл от боли и попытался развернуться, чтобы понять что случилось. Однако Артур не давал ему этого сделать. Вцепившись в Мишу, Артур продолжал вгрызаться в плечо коллеги. Придавленная двойным весом Алена завизжала, заглушая всю эту возню, вслед за ней с новой силой взвыл Миша и, перекатившись, оказался на Артуре, прижимая его своей спиной к полу. Артура это ничуть не смущало, он продолжал рвать зубами одежду и мышцы омоновца.
   В комнату с отобранным у меня автоматом в руках ворвался Олег и, оценив ситуацию, не раздумывая, прицелился и выстрелил Артуру в голову. Тот дернулся и затих, отпустив свою жертву. Михаил, вскочил на ноги и осмотрел рваные раны на плече и руке.
   - Вот сука! Ты что же сука сделал?!
   Причитая, Миша присел на стул, схватил бутылку с коньяком и, сделав глоток, вылил остаток на рану, при этом он взвыл, сжав зубы, а после продолжил причитать о том, что его покойный коллега нехорошая самка собаки.
   - Это что же теперь будет? - прекратив причитать, спросил Миша - Я что же, теперь стану таким как эти уроды?
   Олег, не двигаясь с места, продолжал стоять с автоматом в руках и смотреть на тело Артура.
   - Ну, что ты стоишь как дубина, неси аптечку! - крикнул Олегу раненный омоновец.
   Олег вышел из комнаты и вернулся через две минуты с аптечкой в руках. Алена тем временем натянула олимпийку, прикрывая то, что оставила на обозрение разорванная футболка и тихо всхлипывая, свернулась в клубок,вжавшись в угол.
   Олег обработал, зашил и перебинтовал Мишины раны. Затем встал, взял автомат и извиняющимся тоном сказал:
   - Придется тебя изолировать.
   - Ты чего? - испуганно спросил Миша. - А вдруг обойдется?
   - Вот именно, вдруг - сказал Олег и направил ствол на коллегу.
   Миша занял место Хмурого, а Хмурый разместившись в кабинете за столом, довольно потирал руки, пока Олег доставал очередную бутылку. Меня Олег отстегнул от батареи, и вдвоем мы перенесли тело Артура на второй этаж, где уже находились пять трупов. Пахло там действительно неважно.
   Хмурый хоть и не был водителем маршрутки, но водить пассажирские автобусы малой вместимости умел. Именно поэтому его и оставили взаперти. Хотя, конечно, взаперти его оставили потому, что он мог сбежать, но держали его как ценного кадра, а не как преступника. Хмурый должен был стать водителем, увозящим из города милиционеров и их родных.
   - Могли бы сразу, так и сказать! - обиженно заявил Хмурый Олегу, чокаясь с ним пластиковым стаканчиком. - Куда же я от вас в такое время денусь? Ведь вы же должны нас защищать, работа у вас такая.
   К ночи у Миши поднялась температура, начался бред. Попав в кровь сразу, болезнь быстро прогрессировала. Меня это факт не сильно расстроил, но все же радости не вызвал, нас становилось меньше. Борясь с темными, невеселыми мыслями, я не заметил, как провалился в сон.
  
  
   *****
   Рано утром меня разбудил выстрел. Солнце только-только поднялось над горизонтом и первые лучи уже начали проникать между закрывавшими окно газетами. Хмурый и Алена крепко спали и не думали просыпаться. Сначала пришла мысль, что выстрел это часть сна. В кабинет зашел Олег. В руках он держал бутылку с минеральной водой и тарелку с нетронутой едой. Посмотрел на меня тяжелым взглядом, сел за стол. Около минуты Олег сидел молча, и пустым взглядом смотрел перед собой, затем вздохнул и тихо сказал:
   - Миша превратился в одного из этих уродов, которые мать родную готовы сожрать.
   Никогда не поддерживал тех, кто считает, что утро добрым не бывает, но на этот раз вышло именно так. Не раннее, не позднее утро, не даже полдень добрыми не стали. И не удивительно учитывая то, что апокалипсис был в самом разгаре и заканчиваться не собирался.
   Милиционеры условились между собой собраться в отделении не позже девяти часов утра. Но, ни к девяти, ни к полудню никто не появился. Поэтому было решено грузить коробки с продуктами в маршрутное такси марки "Форд", забрать родственников Олега и покинуть город.
   Пока мы ждали коллег Олега, Хмурый сладко спал, а Алена, воспользовавшись конфискованной водой, уединилась в туалете и занялась утренними процедурами. Выглядела она бодро, как будто вчера ничего не произошло. Не знаю точно, действительно ли она легко это пережила или просто не подавала вида. Разговаривать с ней на эту тему я не стал.
   После завтрака Олег показал мне, как пользоваться автоматом.
   - Сложного конечно ничего нет, но чтобы вести прицельную стрельбу надо к нему привыкнуть - беря в руки оружие, сказал омоновец - АК-74СУ калибр 5.45 или АКСУ, по простому сучка, маленький, но кусается больно.
   Омоновец показал, как отстегивается магазин, где переводчик режима огня, объяснил, что в верхнем положении он выполняет функцию предохранителя. Посоветовал сделать пару пробных выстрелов.
   - А если людоеды сбегутся? - спросил я.
   - Стрельба не мед, скорее стороной это место станут обходить - успокоил меня Олег. Действительно стрелять прицельно оказалось не так-то просто. Хотя отдача была и не такой сильной, как я ожидал, чтобы удержать автомат в руках потребовалось приложить усилие.
   - В случае чего, стреляй одиночными - наставлял меня Олег. - В магазине всего тридцать патронов.
   С погрузкой и посадкой в Форд проблем не возникло. Пока Хмурый и Алена переносили коробки в маршрутку через заднюю дверь здания милиции, мы с Олегом наблюдали за окрестностями. Когда коробки закончились, Хмурый сел за руль, пристегнул ремень и завел двигатель. То, что новоиспеченный водитель маршрутки пристегнул ремень безопасности, заставило меня понервничать. Этот беспрецедентный случай убил во мне последние сомнения в том, что свету пришел конец.
   Прежде чем сесть в Форд, я обратился к Олегу:
   - Слушай Олег, там в нашем доме пожилая женщина осталась, Александра Семеновна, нельзя ее бросать.
   - Александра Семеновна, Учительница? - спросил Олег.
   - Да.
   - Хорошая тетка. Хмурый, давай из двора на право и к пятиэтажке.
   Хмурый завез нас во двор дома, откуда вчера мы без оглядки, уносили ноги, притормозил возле подъезда. Олег провел свой автомат и вышел из машины, я вышел следом.
   - Жди здесь, смотри в оба - сказал Олег.
   - Третий этаж, квартира... - начал я.
   - Я знаю - перебил меня Олег.
   Тихо без стрельбы, через двадцать минут, Олег вывел из подъезда Александру Семеновну, помогая ей нести сумку. У меня на душе стало легче. И хотя Александра Семеновна была немногословна, постоянно озиралась вокруг, разглядывая нас через толстые стекла своих очков, по ее лицу было видно, что она все-таки рада тому, что ее жизнь не закончится в одинокой, темной квартире посреди умирающего города.
   Хмурый снова завел двигатель, на этот раз мы отправились за родственниками Олега. Внимательно изучая окрестности через окна маршрутки, за всю дорогу мы увидели лишь нескольких зараженных, которые пугливо выглядывали из своих укрытий. Похоже, что военные и милиция успели их здорово напугать, при звуке двигателей большинство из них предпочитали спрятаться. Но находились и те, кто не без удивления смотрел на проезжающий мимо них автотранспорт. Эти наверняка были жертвами второй волны эпидемии.
   В целом по городу пробок не наблюдалось. Кое-где пришлось объезжать места аварий, но глобальных заторов мы не встретили. Припаркованные машины стояли у обочины и послушно ждали своих хозяев. Шансы дождаться у них были мизерными, но средства передвижения вряд ли об этом знали и спокойно дремали под майским солнцем.
   На площади Ленина в месте пересечения самых важных транспортных артерий из-за большой аварии пришлось проехать по тротуару. Асфальт здесь был покрыт следами крови, повсюду валялись обглоданные человеческие скелеты. Целиком, с остатками мышц и связок, и по частям. Зрелище крайне неприятное.
   Пришлось закрыть окна и поднять стекла на передних дверях. Алену один раз стошнило прямо в маршрутке. Я закрыл стекла занавесками, и сочувственно посмотрел на Хмурого, которому нельзя было отводить глаз от дороги. Но с его лица не сходило обычное выражение. Хмурый крутил баранку, внимательно смотрел вперед и совсем не морщился, как будто для него это самая обычная поездка.
   Когда мы проехали площадь, Олег попросил Хмурого притормозить. Омоновец указал на арку в доме по правую сторону. Там в тени стоял человек в кремовом костюме и с надеждой смотрел на наш "Форд". Стоял этот человек, как оловянный солдатик. Ноги вместе, спина прямая при этом он переминался с одной стопы на другую. Руки он прижимал к груди, держа в них какую-то книгу.
   - Открой дверь - сказал Олег Хмурому.
   Олег вышел из машины, держа автомат наготове, и сделал несколько шагов навстречу незнакомцу. Человек, увидев, что на него обратили внимание, вышел из-под арки и остановился, глядя на Олега. Это был молодой парень, леи двадцати пяти в опрятном, отглаженном костюме и с галстуком, с аккуратно причесанными волосами, с выбритым, но каким-то странным лицом.
   - Эй, ты как? - обратился Олег к незнакомцу.
   Незнакомец ответил внятной речью, однако то, что он сказал, насторожило нас больше, чем крики людоедов.
   - Покайтесь братья! Ибо пришел судный день!
   Олег от неожиданности сделал шаг назад, направив ствол автомата в грудь незнакомца. Молодой увидел направленное на него оружие, отступил обратно под акру, и снова стал переминаться с ноги на ногу. За его спиной послышался шум и топот ног. Из двора появились пятеро людоедов, в рваной одежде и с недружелюбным рыком.
   Держа случайных прохожих под прицелом, Олег начал медленно отступать к маршрутке. Минуя праведного незнакомца, социально безответственные граждане, в которых превратились некогда добропорядочные горожане, вышли на улицу и, принюхиваясь, как звери, начали пропускать через себя воздух. На незнакомца с книгой в руках, эта стая не обратила никакого внимания. Когда маршрутка рванула с места, он все также стоял на своем месте, провожая нас печальным взглядом. Скорее всего, это был один из тех, кто частично пострадал от вируса.
   - Рано еще каяться! - хмуро проворчал наш водитель, оправдывая свое прозвище. - Я пока умирать не собираюсь, да и не сделал я ничего такого, за что не смогу ответить по понятиям.
   Город опустел. Сколько здоровых и больных прячется в домах и по окрестностям, никто не знал. Проезжая по залитым весенним солнцем улицам мы никого не встретили. Кучи мусора на тротуарах, разбитые витрины магазинов и останки человеческих тел это все что попадалось на нашем пути.
   Где-то в районе северного жилого массива поднимались клубы дыма. Не смотря на то, что отключили газ и электричество, пожаров избежать не удалось. Скорее наоборот эти меры могли привести к их возникновению. Единственное, что осталось у горожан, как и десятки тысяч лет назад, это огонь, который, выходя из-под контроля, причиняет немало бед.
   Частный сектор, последний участок пути отделяющий Олега от воссоединения с семьей, встретил нас выгоревшими кварталами и стаей собак. Причем среди обыкновенных дворняг были и породистые псины. Оставшись без хозяев, они присоединились к тем, кого раньше презрительно облаивали. Вся эта свора, настороженно оглядев проезжающую мимо маршрутку, вернулась к своим более важным собачьим делам.
   Пепелища закончились, и спустя две минуты Хмурый остановил "Форд" около подъезда многоэтажного дома, под номером сорок два. Лавочки у подъезда, зеленые клумбы, цветы в покрышках от грузовиков. В привычной картине отсутствовали только всезнающие старушки и мамаши гуляющие с маленькими детьми. Привычный мир растаял, как сон и вернуться в привычную, и от того так приятную сердцу, повседневную городскую суету вряд ли удастся.
   - Жди здесь и посматривай вокруг - обратился ко мне Олег перед тем, как скрыться в подъезде - Если появится людоеды, стреляй одиночными. Патроны зря не трать, если не попадешь, то хотя бы отпугнешь их.
   К моему счастью ни один людоед не появился. Через десять минут дверь подъезда отворилась и пассажиров у Хмурого прибавилось. Мама и сестра Олега, здоровые и невредимые сели в "Форд", и мы двинулись дальше.
   Бабушка омоновца стала жертвой эпидемии. Но ее убил не вирус и не людоеды, а сердечный приступ, вызванный нервным напряжением. И не удивительно, мои нервы тоже были натянуты как струны, которые казалось, вот-вот порвутся.
   Имен родных Олега я не знал и сыгравшая со мной злую шутку судьба, так и не дала нам познакомиться. До того, чтобы покинуть город оставалась всего пара минут езды. Проехав один из перекрестков, мы заметили перевернутый милицейский уазик. Рядом с ним на асфальте лежал милицейский АКСУ и рожок с патронами.
   - Патроны нам пригодятся - сказал Олег.
   Хмурый остановил маршрутку. Мы с Олегом вышли и осмотрелись. Безлюдная улица, мусор на тротуарах, снующие в нем крысы, легкий, теплый ветерок и пара ворон, наблюдавших за этой картиной с проводов электропередачи. Эта идиллия не внушала мне никакого доверия, а слова, которые произнес Олег, прозвучали, как гром среди ясного неба:
   - Давай сгоняй по быстрому, а я тебя прикрою. В уазике тоже посмотри...
   Проезжую часть разделяло полуметровое бетонное ограждение и, чтобы подъехать поближе пришлось бы разворачиваться и возвращаться на перекресток. Теперь было все равно, по какой полосе совершать движение, но Олегу это показалось напрасной тратой времени. И действительно, всего-то надо было "сгонять" на противоположную сторону проезжей части подобрать автомат, рожок и вернуться обратно. При других обстоятельствах необходимость совершения подобных действий не вызвала бы во мне ни малейшего беспокойства, но в данном случае поджилки затряслись.
   Возможно, Оксана была права, и наши мысли влияют на происходящие с нами события. Пока я, перебирая ногами, двигался к перевернутому уазику, в моем мозгу копошились мысли о том, что в любую минуту отовсюду на улицу хлынут людоеды и ни у меня, ни у Олега не хватит патронов, чтобы от них отстреляться.
   Когда я поднимал автомат и рожок с патронами, вокруг все было спокойно. Но стоило мне только оказаться в салоне уазика, для этого пришлось забраться на бок перевернутой машины и влезть через дверь, как мое нутро сжалось от того же чувства, которое появилось во мне, когда медсестра принялась грызть руку Вячеслава Борисовича. Это чувство мерзким шепотом сообщило мне о том, что дело - дрянь.
   Не став копаться в салоне в поисках дополнительных боеприпасов, я пулей вылетел наружу и стал свидетелем того, как самая большая группа людоедов из тех, которые мне до сих пор приходилось видеть медленно, почти без шума окружала маршрутку. Прикрывающего меня Олега на месте не оказалось и от этого мое сердце в буквальном смысле замерло, причиняя вполне ощутимую боль. Раздался звук закрывающейся автоматической двери и "Форд" рванул с места.
   Что в этот момент творилось в моей душе вряд ли можно передать словами. Возможно, в чем-то это похоже на то, как вы опаздываете на работу, а водитель закрывает двери прямо перед вашим носом и все, что вам остается, так это обиженно посмотреть вслед. И вроде жизнь на этом не заканчивается, но вот люди стоящие вместе с вами на остановке как-то уж очень плотоядно начинают на вас поглядывать. Сначала поглядывать, а потом хищно приближаться, не скрывая своих людоедских намерений. Вот на этом, пожалуй, жизнь может и закончиться.
  

Глава 6.

  
   Людоеды, проводили обиженными взглядами маршрутное такси под номером три, и переключили свое внимание на меня. Не дожидаясь, пока эта куча голодных существ кинется в мою сторону, я развернулся и, увидев открытое окно на балконе третьего этажа, ближайшего дома, решил повторить вчерашний подвиг Игоря.
   Выжимая все возможное из мышц своих ног, я понесся к серой стене кирпичного, восьми этажного дома. Злополучный автомат, вместе с запасным рожком выпал из моих рук и остался позади. У меня не возникло ни одной мысли о том, что можно остановиться и открыть огонь по недружелюбно настроенным гражданам. В этот раз группа численностью превышала два десятка.
   За спиной раздавались крики преследователей, и это прибавляло сил. Подгоняемый адреналином, обильно поступавшим в кровь, я подбежал к дому и по решетке первого этажа забрался на балкон второго. С тем чтобы перебраться на балкон третьего этажа, где находилось спасительное окно, возникли некоторые проблемы.
   Когда-то в школе у меня получилось подтянуться на перекладине четыре раза, и это был личный рекорд, но с тех пор прошло больше десяти лет, и сейчас физическая форма оставляла желать лучшего. После очередной неудачной попытки я повис, держась за основание балкона, чтобы передохнуть несколько секунд, а потом повторить попытку.
   Где-то внизу раздалось злобное рычание и мне показалось, что в следующее мгновение зубы одного из людоедов непременно вонзятся в мою пятку. Уже почти почувствовал острую боль, и это предало сил. Все тело в едином импульсе, рванулось вверх и левой рукой все же удалось зацепиться за верхнюю часть ограждения. Забравшись на спасительный балкон, я посмотрел вниз.
   Внизу словно стая собак, загнавших на дерево кота, собрались людоеды. Один из них захотел повторить проделанный мною трюк и начал забираться по оконной решетке на балкон второго этажа. Чтобы пресечь подобные попытки в корне, сняв с плеча автомат Михаила, я передернул затвор, подав патрон в патронник, проверил, стоит ли переключатель на режиме одиночных выстрелов, и пальнул в новоявленного альпиниста.
   Пуля попала ему в ключицу и вышла через спину. С диким криком боли людоед упал на асфальт. После звука выстрела людоеды нервно задергались, съежились от страха, а некоторые из них отбежали на несколько десятков метров. Повторять попытку подстреленного товарища никто не стал. Подобрав раненного, людоеды поспешили убраться подальше.
   Чтобы исключить неприятных сюрпризов, держа автомат наготове, через открытое окно я заглянул в комнату. В комнате на противоположной стороне в дверях стоял молодой парень, спортивного телосложения с бейсбольной битой в руках. Так как в России бейсбол и до эпидемии, не пользуется особой популярностью, совершенно справедливо, я предположил, что бита, нужна ему не для того, чтобы со мной играть. Из-за спины парня выглядывала симпатичная светловолосая девушка.
   - Спокойно ребята, я не кусаюсь - поспешил я успокоить встревоженных хозяев.
   - Мы тоже - сказал здоровяк и тут же поспешил добавить - не кусаемся.
   - Вы не против, если я войду?
   - Ты здоров? - спросила девушка.
   - Абсолютно! - ответил я.
   - Тогда мы не против - сказал парень и опуская биту на пол добавил. - Только не целься в нас этой штукой.
   Я собрался забраться в комнату, через окно, но странное чувство, как будто кто-то смотрит мне в спину, заставило меня обернуться и посмотреть на аптеку, напротив, рядом с которой Хмурый делал остановку. Из-за стеклянной двери аптеки на меня смотрела Алена. Временное облегчение, появившееся внутри, после удачного отказа поучаствовать в пиршестве каннибалов, сменилось тяжелым чувством тревоги.
   Что есть силы, махнув рукой, вложив в этот жест свое пожелание того, чтобы Алена скрылась с глаз долой, я понадеялся на то, что она все поймет и спрячется так, чтобы ее не увидели и не учуяли, но было поздно. Людоеды, которые отстали от основной группы из-за того, что несли раненного товарища, тоже увидели Алену и с ликующими криками, бросив на асфальт подстреленного бедолагу, кинулись к аптеке. Алена скрылась из виду. Еще оставалась надежда, что внутри найдется помещение, в котором можно запереться, но в то, что ей удастся спастись, я не верил.
   Увидев возросшую активность кинувшихся к аптеке людоедов, ушедшие вперед начали возвращаться обратно. Большинство из них были одеты в строительную спецодежду. Зеленые и черные с оранжевыми вставками, куртки монтажников, ботинки, а у двоих на голове красовались каски.
   Я несколько раз выстрелил в толпу, собирающуюся возле аптеки, случайно попал одному людоеду в бедро, но это не испугало их, они не особо обратили внимания на упавшего и взвывшего от боли товарища. Добыча находилась так близко, что их ничего больше не интересовало.
   Не думая, что делаю, перебравшись через ограждение балкона, я спрыгнул вниз. На мое счастье приземлиться удалось, ничего себе не сломав. В голове не осталось не единой мысли. Один глаз ловил то, что происходило возле аптеки, а второй зафиксировался на оброненном рожке с патронами.
   В это время, ворвавшись в аптеку, людоеды, всего через пять секунд выволокли Алену на улицу. Она извивалась, пытаясь вырваться из тянущих ее рук, кричала, чтобы они оставили ее в покое, но это не давало никакого результата. Переключив автомат на короткие очереди, я нажал на спуск, целясь левее Алены. Один людоед без движения повалился на землю, еще двое упав на колени, начали на корточках ползать по асфальту, скуля от боли.
   Тут же в мою сторону кинулись пятеро самых резвых и бесстрашных членов группы. Когда между нами оставалось пятнадцать шагов, я нажал на курок и не отпускал его, пока вместо выстрелов не прозвучал щелчок. Все пятеро упали и остались лежать на проезжей части. Двое успели подбежать почти вплотную. Пришлось сделать несколько шагов назад и поблагодарить судьбу, за то, что хватило патронов.
   Подняв полный рожок, я отстегнул пустой и перезарядил автомат. В это время возле аптеки разворачивался необычный сценарий. Несколько людоедов попытались наброситься на Алену, но самый агрессивный из всей группы отогнал от нее всех желающих перекусить и начал сосредоточенно обнюхивать свою жертву. Стая остановилась в нерешительности. Кто-то смотрел в мою сторону, не делая при этом попыток приблизиться. Кто-то продолжал настаивать на том, чтобы начать обед но, нарываясь на предупредительное рычание, обнюхивающего Алену людоеда, отскакивал в сторону.
   Я замер на месте. Если начать палить по ним, то можно задеть Алену. Есть ее они пока не станут, а подходить слишком близко опасно. Закончив обнюхивать жертву, людоед поднял ее как пушинку и, перекинув через плечо, быстро пошел по направлению к строившемуся неподалеку зданию жилого комплекса. Его сотоварищи, бросая недобрые взгляды в мою сторону, двинулись следом. Подбирать приглушенно скуливших раненных никто не стал.
   Людоеды скрылись за забором, ограждающим строительную площадку, а я, стоя посреди пустой проезжей части, в нерешительности огляделся по сторонам. Времени на раздумье и планирование не было. Неизвестно какие планы они вынашивали в отношении Алены. Ждать помощи не приходилось. С грустью, глядя на знак говорящий о том, что до Москвы тысяча пятьсот километров, указывающий в сторону выезда из этого ада, я пошел по направлению к стройке.
   Можно было отправиться вслед за укатившей без нас маршруткой, надеясь выбраться из города не пожеванным и здоровым, но я чувствовал свою ответственность за судьбу Алены. Не знаю почему. Не уверен, что стал бы предпринимать подобные действия в отношении Маши, если бы она осталась с нами и оказалась на месте моей одноклассницы. Просто посчитал бы, что для жены все закончилось, и отправился своей дорогой. Возможно, все это нашептывала мне обида на мою супругу, за неверие в мою способность ее защитить, за то, что бросила и укатила неизвестно с кем. Шепот этой обиды был таким четким и злобным, что я всем своим существом решил, что сделал бы именно так.
   Ужасаясь расхождения своих мыслей с теми идеалами, о которых с самого детства говорили мне "правильные" книги и фильмы, я подкрался к забору и посмотрел на стройплощадку, через промежуток между огораживающими ее досками. Там, людоед, заявивший свои безраздельные права на Алену, затолкал девушку в единственный незакрытый дверной проем, строящегося здания, и начал отгонять всех остальных от входа.
   Окна первых двух этажей комплекса закрывали сваренные из арматуры решетки. Эти меры применялись для того, чтобы в поздние часы и выходные внутрь не проникали лица имеющее намерение похитить принадлежавшую строительной компании собственность. Входы в здание так же закрывали решетки, место которых, впоследствии, должны были занять двери. Везде висели замки, и только один вход по какой-то причине оказался незапертым.
   Оставив не дающие результата попытки проникнуть внутрь, людоеды вняли рычанию и тумакам своего агрессивно настойчивого собрата. Выражая свое недовольство всевозможными гортанными звуками, они разошлись по вагончикам, предназначенным для бытовых нужд строителей. Но разошлись не все. Двое самых недовольных отошли на десяток шагов и сели на землю, внимательно переводя взгляды с входа, на охраняющего его людоеда.
   Видя такое положение дел, людоед остался на своем посту, усевшись на бетонные ступеньки перед решетчатой дверью. Присев, на корточки, облокотившись на забор, я принялся выжидать подходящего момента, чтобы попасть внутрь и найти Алену. Шансов обезвредить троих людоедов так, чтобы не потревожить всех остальных не было. Да и в своих стрелковых способностях, я сильно сомневался.
   Время не стояло на месте. Спустя пару часов солнце пошло на убыль, но продолжало припекать макушку. Приходилось менять положение тела, чтобы ноги не затекли и озираться по сторонам, чтобы не упустить момент появления враждебно настроенных существ любого вида. Людоеды так же сидели на своих местах, не отлучаясь ни на минуту. Все что мне оставалось так это терпеливо ждать. Ждать у моря погоды, как говориться.
   К пяти часам вечера море все же смилостивилось и погода начала меняться. Подул сильный ветер, принеся с собой серые тучи. Вдалеке небо почернело и начало озаряться грозовыми вспышками. Раскаты грома еще не доносились до ушей, но сомнений не было, гроза приближается. Глядя на надвигающиеся тучи двое людоедов, пытавшихся "пересидеть" жадного до добычи собрата, медленно поднялись со своих мест и недовольно мыча, скрылись в вагончиках. Однако людоед, сидевший на бетонных ступеньках перед дверью, не спешил покидать своего поста.
   Когда наручные часы показали начало восьмого, над стройкой сверкнула первая молния, а через пару секунд с треском прозвучал раскат грома. Большими каплями начал падать дождь. Вопреки всем правилам безопасности, деревянного навеса, который должен защищать головы прохожих, над забором не оказалось. Дождь был холодным и неприятным. Даже людоед, сидевший под бетонным козырьком, поежился и тоскливо посмотрел на бытовые вагончики.
   Вокруг потемнело, а дождь превратился в ливень. Спустя десять минут проведенных под потоками холодной воды, мне начало казаться, что время сначала замедлилось, а потом и вовсе перестало существовать. Остались только вода, льющаяся с неба и холод, постепенно окутывающий все тело.
   Дождь шел почти полтора часа и похоже, что прекращаться не собирался. Промокший и замерший, я почувствовал, что руки немеют, а ноги начинает скручивать судорога. Я понял, что еще немного и мышцы окоченеют до такой степени, что я вообще не смогу двигаться. Надо было срочно что-то предпринимать. Людоед не покидал своего поста и не спешил распорядиться добычей по своему усмотрению. Что творилось в его воспаленном мозгу, мне оставалось только догадываться.
   Подобравшись к двери в заборе, я решил, дождаться очередного раската грома, чтобы застрелить людоеда и пробраться внутрь здания. Насчет того, что сразу в него попаду - я сомневался, но попробовать стоило. Как назло дождь начал мельчать, а молния так ни разу и не сверкнула, но все же судьба предоставила мне случай, не особо шумя, попасть в жилой комплекс.
   Людоед, стороживший вход поднялся и пошел по направлению к отхожему месту, в виде небольшого деревянного домика, который находился напротив угла строящегося здания. Лишенный памяти и адекватности поведения, он не забыл, куда следует идти в случае природной необходимости. Эта привычка настолько сильно отложилась в мозгу, что никакие вирусы и воспаления мозга не могли на нее повлиять.
   Только я собрался порадоваться счастливому случаю, как тихонько приоткрылись двери одного из вагончиков и из него выскочили те двое, которые еще совсем недавно терпеливо сидели возле входа. На обоих были надеты черные, с оранжевыми вставками куртки электромонтажников. Они так и не оставили своих намерений. Один за другим людоеды пробежали расстояние от бытовки до входа в здание и скрылись внутри. Я кинулся следом.
   Войдя внутрь, я осмотрелся. Налево и направо уходили два коридора. Тот, что уходил влево был широким, а правый в два раза уже. И оба окутала темнота. Прямо передо мной начиналась широкая, ведущая на верхние этажи лестница. Здесь было темно, сыро и неуютно. Ко всему этому дискомфорту добавлялись опасения, что в любую секунду из этой темноты на меня может кинуться людоед. И этот страх, который как мне казалось, был оставлен в детстве, с новой силой овладел всем моим существом. Я замер на месте, боясь пошевелиться.
   Глаза постепенно начали привыкать к темноте. Сделав неосторожный шаг влево, я наткнулся на железную бадью, в которой давно уже застыл цементный раствор. Больно ударившись голенью, еле удержался от того, чтобы вслух, в нецензурной форме выразить свое мнение по поводу того, что на этот свет родился человек, который поставил на проходе этот предмет, замешал в нем раствор, и исчез в неизвестном направлении.
   Волоча ушибленную ногу, я изменил направление и пошел вправо. Сделав четыре шага, остановился, вглядываясь в зловещую тьму коридора. С началом моего движения мрак как будто стал еще гуще, и у меня внутри появилось нехорошее предчувствие. Только я потянулся к курку автомата, как случилось то, чего я в детстве боялся больше всего.
   Темнота дернулась, и на меня без единого звука кинулся людоед. Сбил с ног, упал сверху и попытался дотянуться зубами до моей шеи. Я дернулся, что есть сил и перевернулся на бок, скинув с себя обезумевшего мужчину. При этом ремень автомата соскочил с плеча, и оружие осталось лежать на полу. Не помня себя от страха, я вскочил на ноги и кинулся в сторону лестницы, взлетел на один пролет вверх и остановился. В поле зрения попала штыковая лопата. Почувствовав в руках ее черенок, я смог победить страх и набраться уверенности для того, чтобы прекратить бегство и дать отпор кровожадному электрику.
   Развернулся вовремя. Навстречу по лестнице бежал людоед. Рассчитывая попасть в голову, я размахнулся и нанес удар. Расчет оказался неверным, людоед поднимался быстро и успел миновать опускающийся на его голову острый край лопаты. Основание черенка ударило его по ключице, но особого вреда не причинило.
   Людоед обхватил меня руками и приподнял над землей. При этом он не удержался на ногах и вместе со мной полетел вниз. Упали мы боком. Я сильно ударился плечом и въехал лбом в ступеньку. Людоед, отпустив меня, кувыркнулся и скатился еще ниже. Упал на бетонный пол и затих.
   Не знаю, сколько времени потребовалось, чтобы подняться. Несколько секунд или несколько минут. Придя в себя, я забрался по ступенькам вверх и поднял лопату. Осторожно спустившись, взглянул на людоеда, и краснея от угрызения совести, забрал обратно слова относительно того, кто поставил посреди прохода железную бадью для раствора, а так же попросил прощения у его родни. Бывший электрик ударился об ее угол головой и затих навсегда. Время шло. В темноте коридора, я не смог найти оставшийся на полу автомат и пришлось довольствоваться строительным инструментом.
   Здание было огромным, где искать Алену я не представлял. Осталась она на первом этаже или поднялась выше, известно только ей и Богу, по поводу существования которого, у меня имелись некоторые сомнения. Все что мне оставалось это постепенно обследовать этаж за этажом.
   Держа перед собой лопату, я начал поиск. На втором и последующих этажах было светлее, но не намного. Внизу располагались большие помещения для магазинов и разного рода лавочек, которые должны были обслуживать элитных жильцов, а после третьего начинались квартиры. Алены здесь не было, судя по всему, она поднялась выше.
   Дождь закончился, а в окна уныло заглядывали сгущающиеся сумерки. Из-за пережитого стресса, отсутствия питьевой воды, пищи и навалившейся усталости все происходящее воспринималось как странный сон, из которого нет выхода. Добравшись до пятого этажа, я услышал приглушенный женский крик и тяжелый глухой удар. Быстро поднявшись еще на этаж, я остановился и прислушался. Звук удара повторился. Казалось, что кто-то ломился в закрытую деревянную дверь.
   Я поднялся выше. Удары прекратились, вместо них появился звук, говорящий о том, что кто-то с усилием дергает дверь. Еще секунда, справа раздался, женский крик и все стихло. Я бросился в сторону крика, наткнулся на распахнутую дверь, сколоченную из деревянных досок, и стал свидетелем странной сцены.
   В комнате возле окна на коленях стояла Алена со сложенными возле подбородка руками. Голова ее была опущена к рукам, а губы шептали неразборчивые слова. Перед ней в нерешительности замер людоед. Не размышляя и особо не целясь, я размахнулся и в этот раз все же попал острым краем лопаты по голове людоеда. Лопата засела в черепе, людоед повалился на пол и застыл со стеклянным взглядом.
   - Что, молишься? - отдышавшись, спросил я у Алены.
   Алена открыла наполнившиеся влагой глаза и посмотрела на меня.
   - Молюсь - ответила она.
   - Ну и как помогает? - скептически поинтересовался я, без сил оседая на холодный бетонный пол.
   Алена ничего не ответила, а только загадочно улыбнулась. По оконным отливам снова застучали капли дождя. Минут через пять в комнату совсем перестал проникать свет, а снизу донесся жуткий, наполненный яростью крик. Животный страх за свою жизнь и жизнь Алены, если и не придал мне сил то, по крайней мере, заставил подняться и начать двигаться.
   Обходя четвертый этаж, я заметил ручную лебедку на лоджии без ограждения, выходящей на противоположную сторону здания. Алгоритм действий сложился в голове мгновенно и, схватив Алену за руку, я потянул ее за собой к лестнице. Мы спустились на четвертый этаж. Отыскали квартиру с лебедкой. Я обвязал Алену веревкой и начал спускать вниз. Она хотела выразить протест по поводу такого развития событий но, не успев пикнуть, отправилась на встречу к земле. При этом она неудачно ударилась коленями о край бетонной плиты, но даже не вскрикнула, а только промычала что-то невнятное, прикусив губу.
   Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы, на сколько это возможно - аккуратно опустить Алену на землю. При этом веревка несколько раз пыталась выскочить из моих рук, обжигала кожу и окрашивалась в красный цвет. Когда Алена оказалась на земле, я не дожидаясь, пока она отвяжется, привязал конец веревки к железной распорке придавливающей основание лебедки к плите и, надеясь на добросовестность строителей начал спускаться сам.
   На уровне второго этажа руки, перестав слушаться, сами собой отпустили веревку, и земля мгновенно подпрыгнула, неприятно ударив меня по спине. Мне повезло, внизу находилась куча песка, и приземление прошло удачно. Не успел я встать как с четвертого этажа, с того места, откуда мы только что спустились, раздалось рычание, переходящее в бешеный крик.
   Только мы с Аленой сделали несколько шагов по направлению к забору, как за нашими спинами что-то грохнулось, глухо стукнувшись о песок. Мои самые худшие опасения подтвердились. Обернувшись, я увидел небритое лицо бывшего строителя, неизвестной специальности, с горящими дикой яростью глазами. При ближайшем рассмотрении людоед выглядел гораздо крупнее, чем при наблюдении за ним издалека.
   Все дальнейшее произошло в течении считанных секунд. Все движения выполнялись телом без участия сознания. Я только успел вспомнить про нож тестя, висевший на поясе. Людоед вскочил на ноги, моя рука потянулись к ножу. Он кинулся на меня, я тоже сделал несколько быстрых шагов вперед и в последний момент перед столкновением подался чуть в сторону влево. При этом правая рука с ножом метнулась вперед вверх. Лезвие вошло в голову людоеда снизу, чуть дальше подбородка, вошло по самую рукоять. Людоед дернулся, пытаясь выдохнуть воздух, но не смог этого сделать. Его рот не открылся, а из носа густо потекла кровь. Когда он падал на землю, я выдернул нож. Из раны со свистом начал выходить воздух вперемешку с пузырящейся кровью.
   Темнота вокруг мешала ориентироваться на местности. Огни города потухли надолго, если не навсегда, звезды закрывали тучи. Я едва различал очертания забора и уже хотел выбраться с этой злополучной стройки, приютившей группу людоедов, но почувствовал какое-то движение на другой стороне. Не увидел, не услышал, а именно почувствовал. Взял Алену за руку и потащил к ступенькам, ведущим в подвал.
   - Там кто-то есть - шепотом сказал я Алене, когда мы укрылись в полной темноте.
   - Кто? - испуганно спросила Алена.
   - Не знаю и честно говоря, знать не хочу.
   Железная дверь на входе в подвал была запертой. Тихонько дернув ее несколько раз, я присел на корточки и начал прислушиваться к окружавшей нас темноте. Примерно через полминуты из темноты послышались слова. И к удивлению, послышались со стороны закрытой двери.
   - Кто здесь?
   Мы с Аленой вздрогнули одновременно. Я почувствовал это потому, что так и не выпустил ее руки.
   - Люди - тихо ответил я, и поспешно добавил - Здоровые.
   - Здоровые люди, это хорошо - послышалось из подвала.
   В замке повернулся ключ, дверь приоткрылась, и мне в глаза ударил луч фонарика. Задержавшись на моем лице, луч перескочил на Алену. Удовлетворенный осмотром обитатель подвала пригласил нас войти.
   - Вползайте, только шустрее!
   Дважды повторять ему не пришлось. Мы быстро зашли в подвал. Дверь закрылась, провернулся ключ и мужчина, провел нас в свое убежище. Спустившись по ступенькам, мы оказались в подземном гараже. Пройдя по коридору вдоль уже установленных ворот, хлюпая по лужам, мы зашли в один из гаражей, который был оборудован под бытовое помещение. Здесь оказалось тепло и на удивление сухо. У дальней стены стоял стол, возле стола длинная лавка. По правую руку висела вешалка для одежды, прямо перед входом, а по левую располагалась кровать из кирпичей и досок.
   Мужчина потушил фонарь и зажег огарок свечи. В свете маленького пламени перед нами предстал пожилой человек, на вид лет шестидесяти с сухим лицом и седыми волосами. Еще раз, внимательно оглядев нас, он усмехнулся и спросил:
   - Откуда вы тут взялись? Здоровые люди.
   - Случайно проходили мимо - тяжело опускаясь на лавку, ответил я.
   Обитателя подвала звали Семен. Работал он на этом строительном объекте сварщиком и по воле судьбы в разгар эпидемии, остался в этих подземных гаражах. Вечером 22-го апреля закончив рабочий день пораньше, Семен вместе со своими товарищами решил для профилактики различных заболеваний, пропустить стаканчик другой. Стаканчики пошли хорошо, и профилактика удалась на славу.
   - Я-то уже год как не пью, а тут такое началось, вот я и подумал, может это последний раз, когда удастся выпить с друзьями - рассказывал Семен. - С непривычки меня разморило раньше всех, и я заснул, вот прямо здесь на досках. И до утра. Утром встал, а никого нет, все закрыто. Хорошо хоть на вентиляционные шахты решетки в пятницу не приварил, а то бы и сидел взаперти. Кое-как выбрался наружу. Сторож пропал, а ключи оказались на месте. Думал, заберу кое-что из инструментов, чтобы никто им ноги не приделал за выходные.
   Семен засмеялся, а его смех перешел в нездоровый кашель.
   - Не пугайтесь, зараза ко мне не прилипла. Это другое, для вас ничего страшного.
   Мне было все равно. Сил не осталось совсем, даже на то, чтобы беспокоиться о возможности заразиться. Положив руки на стол, я опустил на них голову и сквозь туман полудремы слушал то, что рассказывал Семен. Алена села рядом со мной на лавку и так же, не перебивая сварщика, слушала его историю.
   - ...собрал, значит, инструменты в сумку, выхожу через главный вход и смотрю, стоят трое. Прораб и двое электриков. Стоят и как-то подозрительно на меня смотрят. Ну, я им начинаю объяснять, что мол, инструменты то мои собственные, и вот решил их для сохранности на выходные забрать. А они стоят, как бараны, открыв рты, и все принюхиваются к чему-то. Я тоже воздух носом потянул, вроде ничего необычного не учуял. И тут все трое как кинуться ко мне, повалили на землю, и давай обнюхивать, а у меня от таких резких движений приступ кашля начался. Эти хлопцы, ко мне мгновенно охладели и оставили в покое. Смотрю, с улицы еще заходят и тащат за собой какую-то девку, она тихо стонет, упирается, а те ее за бытовку отволокли, и давай там рычать друг на друга, поделить никак не могут. Прораб хотел их растолкать, чтобы она ему досталась, не тут-то было, получил по каске и отвалил. Самым напористым оказался Виталик, из бригады каменщиков ему девчонка и досталась. Жалко ее молоденькая совсем.
   - И что, он ее съел? - дрожащим голосом спросила Алена.
   - Нет, ели они других. Я им говорю вы что гады делаете? А они ноль внимания. Схватил доску покрепче, хотел их разогнать, не тут то было. Жлобы то здоровые и резвые. Эту девчонку Виталик оприходовал, потом запер в одном из вагончиков и больше никого к ней не подпускал.
   - Как это оприходовал? - непонимающе спросила Алена.
   - Ну, изнасиловал. Она до сих пор там сидит, он ей воду и мясо человеческое носит. Мясо она ясное дело не трогает, а вот воду забирает.
   Я уже собирался провалиться в сон, как меня словно кто-то дернул, и в голове появилось понимание того, почему не стали есть ни ту девушку, ни Алену. С трудом, подняв голову и выпрямившись, я поделился своим пониманием с Аленой и Семеном.
   - Ребята времени даром не теряют. Собрались в группу, начали охотиться, территорию защищать и о потомстве сразу позаботились.
   - Поэтому они и меня есть не стали - почти шепотом, произнесла вслух Алена.
   - Да, дела... - сказал Семен.
   - А тебя они, почему не тронули? - спросил я - Что с тобой не так?
   - Со мной?
   Семен взял какое-то ведро положил на него дощечку и сел сверху. Свеча на столе затрещала, огонек затанцевал из стороны в сторону и сварщик, покопавшись в ведре на котором сидел, достал из него канцелярские ножницы и протянул их мне. Подождал, пока я подрежу фитиль, и ответил на вопрос.
   - В прошлом году поставили диагноз рак легких, дали всего полгода, посоветовали завязать с работой, тут сплошные вредные факторы. А я подумал, что времени мало, пока оформлю инвалидность, пока начну получать пенсию, уже и конец подберется. Так что бросил курить, выпивать и решил доработать тут остаток жизни. Уже больше года прошло, а я все работаю. Точнее работал и ничего нормально. Побрезговали ироды, мной перекусить.
   Семен тихо рассмеялся, на этот раз без кашля. Так как людоеды его не трогали, он запасся продуктами и водой из ближайших магазинов. Жил сварщик в поселке в сорока километрах от города, жил один. Водить он не умел, а пешком да еще учитывая, что твориться вокруг, добраться было бы проблематично, и Семен решил остаться здесь, на всякий случай, запирая все выходы и входы. Когда 29-го по радио передали, что все нормализуется и дали свет, он доделал работу, оставленную в пятницу, и приварил решетки на шахту вентиляции подземных гаражей. На всякий случай.
   Угостив нас из своих запасов, сварщик предложил нагреть воду, чтобы можно было помыться. В подвале остались несколько баллонов с газом и тепловая пушка. Алена обрадовалась возможности ополоснуться, но оставаться одна в темных помещениях гаражей побоялась. Пока она, закрывшись в одной из секций, наслаждалась горячей водой, я сидел, облокотившись спиной о железные ворота и, глядя в темноту, думал о том, что же делать дальше.
   - Что мы теперь будем делать? - услышал я голос Алены.
   - Не знаю. - ответил я - Для начала отдохнем, я уже готов упасть, все равно куда, и умереть.
   - Не говори так, Кирилл. Бог не просто так оставил нас в живых!
   - Я не верю в Бога, ты же знаешь - с раздражением проворчал я.
   - Это ничего не меняет.
   Горячая вода подействовала на меня благотворно. Семен показал, где взять сухих опилок, запакованных в полиэтиленовые мешки. Опилки применяли для того, чтобы собирать воду с пола. Посыпали ими поверхность, а потом собирали лопатами. Нам эти опилки послужили кроватями.
   Не смотря на то, что в гараже, в котором обосновался Семен, было сухо, даже укрывшись телогрейкой, я не мог согреться. Алена тоже постоянно ворочалась и не могла заснуть. Не долго думая, я встал, положил мешки, на которых лежал вплотную к тем, на которых расположилась Алена, и устроился рядом с ней. Обнял ее, укрыл наши ноги телогрейкой и почти сразу почувствовал, как стало теплее. Алена ничего не сказала. Через несколько минут ее дыхание стало ровным и она уснула. Вслед за ней я тоже отправился в мир грез. Приснившийся сон оставил неприятный осадок и в последствии не раз вспоминался.
   Начиналось все довольно безобидно. Солнечный день, я у родителей в Кулешовке, пытаюсь найти ружье, но на обычном месте, ружья нет. В прихожей его тоже не оказалось, а с улицы постоянно доносились слова отца о том, чтобы я быстрее принес ему оружие. Стоило мне выйти во двор, как все стихло. На дворе было пусто. Позвав своих родителей и не получив ответа, я вышел на улицу. Одновременно со мной из всех ближайших дворов начали выходить соседи. На мои приветствия они не отвечали и вообще вели себя как-то странно. Двигались медленно и беспорядочно, не обращая на меня никакого внимания. При этом все время что-то мыча сквозь зубы. Их мычание постепенно усиливалось и превращалось в громкий гул. Мне стало не по себе, и я проснулся.
   В гараже никого не было. Я вышел за ворота. Чуть дальше по проезду возле гудящей тепловой пушки стояли Семен с Аленой, и ждали пока подогреются консервы. Я был до жути рад увидеть их улыбающиеся в полутьме лица и услышать внятное приветствие.
  

Глава 7.

  
   - Если ты параноик, то это еще не значит, что они за тобой не следят - пробормотал я себе под нос, разглядывая строительную площадку, сквозь решетчатые ворота, охранявшие въезд в гараж.
   - Ты о чем? - непонимающе спросила Алена, сидевшая рядом со мной.
   Все утро лил дождь. И судя по всему, прояснения не намечалось. Людоеды знали, что мы внутри. И постоянно караулили все выходы. Оставался только выход рядом с лифтами на первом этаже, но это ничего не меняло, потому что выходы из здания все равно находились под наблюдением.
   Рано утром Семен открыл дверь, ведущую к лифтам, и с помощью фонарика мне все же удалось найти автомат. Когда мы с электриком боролись, автомат упал в шахту еще не установленного лифта. Приямок был неглубоким, и достать оружие не составило труда. Оптимизма это прибавило, а вот особого преимущества против группы "стрелянных" людоедов не давало.
   Сначала, не обращая внимания на дождь, людоеды крутились возле въезда закрытого сваренной из арматуры решеткой, а когда я попытался подстрелить одного и что совсем не удивительно промазал, то они попрятались. Но я знал, что они следят за нами. И стоит только выйти наружу, как снова придется, в борьбе, отстаивать свое право на жизнь. Людоедов осталось чуть больше десятка, но задача выбраться, от этого легче не становилась.
   - Людоеды следят за нами - ответил я Алене. - Я не вижу их, но чувствую их внимание, эти твари только и ждут, что мы выйдем, и они получат свежее мясо.
   - Что нам теперь делать? - глядя, как падают капли дождя, спросила Алена.
   - Как бы я сам хотел знать ответ на этот вопрос... Надо, подождать подходящего момента, и в конце-концов выбраться из города. Я надеюсь, ты не против, погостить у нас в Кулешовке.
   - Не против - грустно улыбаясь, ответила Алена. - Мои бабушка и дедушка живут в Астрахани, ехать туда далеко, а других родственников у меня нет.
   - Тогда будем надеяться, что зараза не добралась до Кулешовки и там все в порядке. Только насчет этого у меня немало сомнений.
   - Ты слишком много сомневаешься - сказала Алена и погладила меня по руке, чуть ниже плеча - Я надеюсь, с твоими родителями все в порядке. Но... Если в Кулешовке, дела не лучше, то мы придумаем, что-нибудь еще.
   Я посмотрел ей в глаза, печаль сочеталась в них с живым, здоровым блеском. Несмотря на то, что ей довелось пережить за последнее время, она не утратила бодрости духа и надежды на лучшее. Слушая шум дождя, и глядя поверх бытовых вагончиков на близь лежащие дома, я начал понимать, что мир изменился навсегда и чтобы выжить в этом новом мире, нужно меняться вместе с ним.
   - Ты права, мы обязательно, что-нибудь придумаем.
   Рассматривая бытовки строителей, я заметил, что дверь самой крайней подперта толстой доской. Судя по всему, там находилась девушка, про которую рассказывал Семен. В голове начал рождаться план относительно того, как нам отсюда выбраться. Осмотрев площадку, я приметил несколько подходящих досок, вроде той, что служила замком для несчастной пленницы людоедов. Каждый сам решает, кем ему быть, охотником или жертвой. Мне роль жертвы была совсем не по вкусу.
   Пока я размышлял о своем месте в этом новом мире, из-за угла вагончика, дверь которого подпирала доска, появился людоед. Он остановился рядом с дверью и замер, смотря на мою реакцию. Расстояние между нами было около пятидесяти метров. Напрасная трата патронов в данном случае. Убедившись, что стрелять в него не станут, людоед убрал доску, и открыл дверь.
   За дверью располагался небольшой тамбур. Там на полу я разглядел ошметки мяса, скорее всего человеческого, а так же небольшую железную миску. Людоед поморщился, выбрасывая куски завалявшегося мяса, затем взял железную миску, подпер дверь, после чего скрылся за вагончиком.
   - Они не такие уж и безумные - сказал я вслух.
   - Быстро учатся - раздался за спиной голос Семена. - Когда я столкнулся с ними в первый раз, они были злыми, голодными, но не смышленее месячных щенков. Виталик быстро сообразил, как запереть дверь и додумался использовать посуду. Не удивлюсь, если со дня на день они посбивают замки на решетках. Тогда нам туго придется. Вам с Аленой это точно, да и мне в этот раз может достаться.
   - Как ты смотришь на то, чтобы поехать вместе с нами? - спросил я.
   - Я бы с радостью, не хотелось бы доживать свои последние деньки в этом сыром подвале, но мне кажется, сделать это будет непросто - усмехнувшись, ответил Семен.
   Пока мы разговаривали, снова появился людоед с железной миской в руках. Открыв дверь, минуя тамбур, он зашел внутрь. Спустя минуту вышел обратно. Вышел медленно и с поникшим видом, в этот раз, не посмотрев в нашу сторону и не закрывая двери. Вышел и поплелся в соседний вагончик.
   - Воду девчонке носил - сказал Семен.
   - Почему он не запер дверь? Что случилось? - тихо спросила Алена.
   - Ничего хорошего - покачав головой ответил Семен, и развернувшись, скрылся в темном коридоре гаража.
   - Они ведь не виноваты в том, что делают, они же ничего не понимают... - прошептала Алена.
   - Все они понимают - пробормотал я, принимая окончательное решение. - Только это теперь не те люди, которыми они были до эпидемии и понимание у них совсем другое. Остались только примитивные инстинкты: выжить, поесть, размножиться. Возможно, когда-нибудь они станут цивилизованными и не будут есть себе подобных, но у нас нет времени на то, чтобы ждать, когда это случится.
   Вопреки ожиданиям часам к десяти дождь прекратился, и солнце выглянуло из-за туч. Почти до полудня мы просидели с Аленой перед въездом, наслаждаясь весенней погодой и временным спокойствием. Это было странно, но нас не пугали кровожадные существа находившиеся совсем рядом. От возможности быть съеденными заживо нас отделяла решетка, на которой висел не самый лучший замок и двадцать патронов, которые оставались в обойме автомата, но на данный момент этого хватало, чтобы чувствовать себя в безопасности.
   - Какое сегодня число? - спросила Алена.
   - Какая теперь разница? - вопросом на вопрос ответил я.
   - Просто не хотелось бы пропустить новый год - ответила она.
   Я посмотрел на ее улыбающееся лицо, и мы оба рассмеялись.
   - Третье мая. До нового года еще восемь месяцев, подготовиться успеем - сказал я.
   - Сегодня должна была быть моя смена. Интересно как там девчонки, надеюсь, им удалось выжить - Алена говорила так, как будто на самом деле надеялась, что "девчонкам", кем бы они ни были, удалось выжить.
   - Где ты работала? - спросил я, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей, по поводу того, что предстояло сделать.
   - Администратором в гостинице "Пушкинская" - ответила она.
   - Ты же вроде на лингвиста училась?
   - Там приветствовалось знание иностранных языков - усмехнулась Алена. - А завтра после смены, надо было ехать к ученику, смышленый парнишка, его Антон звали... Зовут...
   Алена замялась и помрачнела.
   - А у меня послезавтра зарплата должна была быть. Собирались с Машкой, на праздниках, в кино пойти. Как ты думаешь, на какой фильм?
   - Не знаю, этих фильмов целая куча каждый месяц выходит, я почти не слежу - отмахнулась Алена от моей загадки.
   - Новый фильм Ромеро, название не помню, но что-то про зомби, а сейчас сами, как будто на съемочной площадке - сначала от этой мысли мне стало весело, но когда я вспомнил про Машу, веселье мигом улетучилось.
   - Не злись на нее - мягко сказала Алена.
   - Я не злюсь, мне уже все равно - соврал я.
   За обедом Семен развлекал нас рассказами из курьезов происходивших во время строительных работ. На стройках он проработал двадцать пять лет, и историй набралось немало. Оказалось, что он младше того возраста, на который выглядел. Недавно ему исполнилось сорок шесть лет, а преждевременно состарили его бурная молодость и болезнь.
   - Один раз работали в подвале, сварочные кабеля протянули, чуть ли не через все помещения. Все старое, сварочному аппарату тогда уже лет пятнадцать было и все остальное не намного младше. Я прорабу говорил кабеля менять надо, а он все отмахивался, мол, есть дела поважнее. Но ему-то это боком и вышло. Зашел он как-то в подвал, посмотреть, что там твориться, а воды на полу как здесь натекло. Лужи, все сырое. Варю я трубы с помощником, снимаю маску, смотрю, Иваныч к нам идет, только как-то странно, прямо цапля, а не человек, с одной ноги на другую перепрыгивает и все время ойкает. Я ему Иваныч ты чего? А он вместо ответа: "Ай, ой", и мат трехэтажный. Оказалось током его пощипало хорошенько. На следующий день не то, что кабеля, аппарат новый привезли!
   Мы сели есть поближе к свету, чтобы не тратить свечи и заряд батареек в фонарике. Людоеды осторожно выбрались из своих укрытий и с интересом разглядывали, как мы поглощаем пищу из железных банок. Четверо мужчин и одна женщина в рабочей одежде, с расстояния в двадцать пять-тридцать шагов наблюдали за нашей трапезой.
   Доев рыбные консервы, я бросил банку в людоедов. Те сначала кинулись врассыпную, а потом, увидев, чем в них запустили, принялись изучать железный предмет. Один мужчина видимо по укоренившейся привычке до сих пор носивший каску, поднял банку, покрутил ее в руках, затем поднес к носу и понюхал. Недовольно фыркнув, бывший строитель бросил банку в нашу сторону но, ударившись о решетку, она не долетела до своей цели.
   - Слушал Семен... - сказал я, когда закончился наш обед.
   - Внимательно - потягиваясь и зевая, сказал Семен.
   - Так как все-таки, насчет того, чтобы поехать с нами в Кулешовку, там вокруг природа, чистый воздух, а самогон мой отец делает лучший в области!
   - Я не сомневаюсь, что там лучше, чем в этом подземелье, врать не буду, меня уже задолбал этот интимный полумрак. Но скажи мне вот, что. На чем вы собрались ехать и как собираетесь пройти мимо этих нелюдей?
   - С транспортом, конечно, напряженка не спорю. Но уверен, можно что-то придумать. А насчет людоедов у меня уже есть кое-какие соображения. Скажи, наверняка же у кого-то из строителей есть машина, на которой он сюда приехал?
   - Есть, конечно, зарплаты последние пару лет неплохие. У прораба есть "Ягуар" и припаркован тут недалеко. Я когда за едой выходил, видел, стоит один одинешенек на стоянке напротив магазина.
   - А где ключи? - вмешалась Алена.
   - Ключи либо у него, либо в прорабской. В том вагончике, где держали девчонку. Если с аккумулятором все в порядке, то может и получится.
   - А что с ним может быть не так? - спросил я.
   - Позавчера кто-то развлекался с сигнализацией. Не знаю, правда, на какой машине. Всю ночь визжала, только затихнет, секунд пять помолчит и снова давай орать. Так, что может быть, что на этом "Ягуаре" далеко не уедешь.
   - Но попробовать стоит - заключил я, и не без интереса поинтересовался - Это насколько же у вас неплохие зарплаты были, если простой прораб себе "Ягуар" смог купить?
   - А кто тебе сказал, что он простой прораб? - усмехнулся Семен. - Это сын директора компании, да и "Ягуар" он брал не новый, и не в самом лучшем состоянии. Из-за бугра пригнали, подмарафетели и стал как новенький. Сколько он за него заплатил, не знаю, врать не буду... Допустим, машина заведется, но до нее сначала надо добраться. Как ты собираешься это сделать, когда кругом эти черти бродят?
   - На этот счет у меня есть кое-какие соображения - ответил я.
   - Ну-ка, поделись-ка своими соображениями - попросил Семен.
   В этот день я больше не стрелял в бывших когда-то строителями людей, чтобы не тратить патроны понапрасну. Выпускать целую очередь в одного, было не позволительной роскошью, а попасть одиночным я не надеялся. Поняв, что отстрел закончился, людоеды по двое дежурили перед въездом в гараж. Еще двоих, Семен видел с противоположной стороны здания. Как в зоопарке мы разглядывали друг друга через решетку.
   Я смотрел в их лица и понимал, что нет смысла ненавидеть этих существ, в которых превратились обычные некогда люди, жившие своими простыми и не очень жизнями, строившими планы на будущее и, не подозревая о том, что их на самом деле ждет. Вместе с ненавистью отступил и страх, сковывавший мое тело и душу. Но симпатии к ним не питал ни капли, так же как и жалости. Я понимал, что в решающий момент это могло помешать, стать причиной смерти, причем не только моей.
   Четверо людоедов следили за тем, чтобы мы никуда не делись со строй площадки. Еще восемь собрались на ночлег в одном вагончике. Нельзя было ждать, когда совсем изголодавшись, они начнут активные действия по извлечению нас из этого "подземелья", как выразился Семен. Мой план состоял из совсем нехитрых действий, и я надеялся, что это сработает. Задействованы были все, даже Алена. Этой ночью никто из нас не сомкнул глаз. Вечером, под зорким наблюдением дежуривших у въезда людоедов, мы подтащили баллон с пропаном к самой решетке. Его красный цвет ничем не привлек внимания "часовых", и не вызвал ни малейшего беспокойства со стороны наших, когда-то братьев по разуму.
   Как известно успех любого строительства зависит от согласованных и хорошо организованных действий тех, кто принимает в этом участие. И хотя на российских стройках подобная формула это миф, будучи не совсем строителями, мы решили попытать удачу. Распределили обязанности и в назначенное время принялись за дело. Утром, перед рассветом, когда на небе начали пропадать звезды, а окрестности выступив из темноты, стали обрастать деталями, взяв стопку из четырех кирпичей, я вышел через дверь у лифтов и поднялся на третий этаж, так как именно с третьего начинались балконы. Мне нужен был тот балкон, который располагался над въездом в подземный гараж.
   Алена в это время подошла к решетке и привлекла внимание людоедов. Подошла вплотную и даже просунула руки через промежутки между прутьями. Выйдя на балкон, я застал эту сцену на той стадии, когда двое людоедов настороженно, шаг за шагом приближались к зданию. Именно это и было нужно, чтобы без лишнего шума от них избавиться. Когда они подошли совсем близко, я не видел, но услышал в утренней тишине, как Алена, отошла от решетки, и именно в этот момент заложил первый камень в фундамент нашего удачного спасения.
   Почти без шума проделав свой путь, кирпич угодил прямо в голову одному из людоедов. Он приглушенно крякнул и осел на землю. Второй людоед ни сразу понял, что случилось, остановился и, запрокинув голову, посмотрел наверх. Еще до того как наши глаза встретились, второй кирпич отправился вслед за первым. Он попал людоеду прямо в лоб. Череп выдержал такую атаку, а вот шея с нагрузкой не справилась. Голова людоеда запрокинулась назад, и он повалился на спину.
   Пока я спускался, Семен открыл замок запиравший решетку и вышел. Взял толстые доски, которые мы приметили накануне, и подпер ими двери вагончика, в котором ночевали оставшиеся людоеды. При этом из бытовки не донеслось ни звука. Утомленные поисками пищи людоеды крепко спали.
   Как назло, почувствовав неладное, а может, просто утомившись и решив отдохнуть от несения вахты, людоеды, сторожившие выходы с противоположной стороны здания вывернули из-за угла в тот момент, когда Семен собирался поискать ключи от машины, в вагончике прораба. Увидев нас, они начали истошно вопить, и бросились в нашу сторону. В вагончике с подпертой дверью, послушались ответные вопли, спящие просыпались, и попытались выйти.
   Когда двое возмутителей спокойствия приблизились к нам на десять шагов, я открыл огонь. Четыре выстрела, по два в каждого, нашли свои цели, и людоеды затихли навсегда. А вот их товарищи успокаиваться не собирались. Сначала послышались мощные удары в подпертую дверь, а затем весь вагончик заходил ходуном. Это был не самый лучший из возможных вариантов развития событий, но мы его учли. Схватив, заранее подготовленный, баллон мы поднесли его к бытовке и осторожно закатили под ее основание, которое стояло на бетонных блоках. Отойдя как можно дальше, спустившись по въезду в гараж, я начал целиться в баллон, но отсутствие опыта и то, что еще не рассвело, мешало мне сосредоточиться и нажать на спуск. Вагончик уже буквально подпрыгивал на блоках.
   - Дай мне - сказал Семен - Как думаешь, метров сто будет до баллона?
   - Семьдесят не больше - ответил я.
   - Тогда будем надеяться, что перепонки не полопаются - пробормотал сварщик.
   Взяв автомат, Семен прицелился и выстрелил. Пуля прошла мимо.
   - Отвык - пробурчал Семен и выстрелил еще раз.
   Вторая пуля попала в баллон, и раздался взрыв. Мое тело обдала волна горячего воздуха, а уши заложило от ужасной силы хлопка. Было такое ощущение, что мне по голове ударили огромным молотком. Подбирая приготовленную заранее кувалду, я теперь примерно представлял, что почувствуют те из людоедов, которые могли выжить.
   Вагончик, под которым взорвался баллон, перевернуло на заднюю стенку. Дно разорвало, крыша тоже слетела, а развороченные деревянные стенки загорелись. Рядом с вагончиком неподвижно лежали пять тел. Изуродованные и обожженные людоеды не подавали признаков жизни. Внутри развороченного каркаса издавая жуткие хрипящие звуки, ворочались трое выживших. Это было невероятно, но они остались в живых и при этом могли двигаться. Подойдя поближе, мы дождались, пока они выберутся из-под горящих досок и с помощью кувалд поставили точку в этом противостоянии. К этому моменту я пережил и увидел немало, но после того, как нанес удар кувалдой по голове еле живого людоеда, стойкость духа меня подвела. Ноги подкосились, в глазах помутилось, и меня стошнило.
   - Иди за ключами - протягивая мне фонарик, сказал Семен.
   Кое-как поднявшись, я отправился в вагончик прораба. За моей спиной послышался еще один глухой удар, от которого затрещал череп. Прорабский вагончик перекосился после взрыва, дверь оторвало, а внутри стоял неприятный запах. Луч фонарика уперся в стол, на котором я сразу разглядел ключи с пультом сигнализации. Подойдя и взяв ключи, я почувствовал, как наступил на что-то мягкое. Посветив себе под ноги, я увидел молодую девушку, на руку которой наступил. Но она не была против такого обращения. Воспользовавшись стеклом от разбитой бутылки, девушка не порезала, а скорее разодрала себе вены. Стекло так и осталось зажатым в ее пальцах. Девушка была совсем молодая, лет шестнадцать не больше.
   Все это время Алена отсиживалась в гараже. Забрав воду и продукты, которые удалось припасти Семену, мы погрузили все в багажник красного "Ягуара". На наше счастье меломан, решивший позавчера поиграть с сигнализацией, выбрал для своих развлечений другую машину. Двигатель почти сразу завелся и не особо спеша, чтобы не стать жертвами случайной аварии, я повел машину в сторону заветного выезда из города. Когда мы отъезжали, я посмотрел на окно третьего этажа, в доме в который пытался забраться, перед тем как увидел Алену в Аптеке. Окно было закрытым и таким же темным, как и все окна в этом мертвом городе.
   Настроение у всех улучшилось. Казалось, стоит только покинуть эти каменные джунгли, как все наши проблемы тут же прекратятся. Но город не торопился отпускать нас. Начиная от надписи, которая прощалась с жителями и гостями Н-ка, выросла многокилометровая пробка, состоящая из пустых, брошенных машин. На всех полосах, в том числе и на встречной стояли автомобили, владельцы которых, так же как и мы надеялись выехать из этой колыбели ужаса.
   - Сворачивай направо, попробуем через западный пост - сказал Семен, сидевший рядом со мной.
   Он имел в виду западный выезд, через стационарный пост ГИБДД. Это был большой крюк, но другого выбора не было. Идти двести шестьдесят километров пешком, не очень то хотелось. И вид мрачной вереницы брошенных машин желания не прибавлял. Когда я свернул на объездную дорогу, в заднее стекло ударили первые лучи. Солнце начало подниматься над горизонтом.
   Мы ехали по окраине. Вокруг были небольшие одноэтажные дома, обнесенные заборами, фруктовые деревья, клумбы с зеленой травой и поднимающимися из земли тюльпанами. По сравнению с центром, здесь было чисто. Чисто и настолько спокойно, что если не принимать в расчет, что весь мир захлестнул маскарад, в котором предпочтение отдавалось костюмам каннибалов, то можно подумать, что дурной сон наконец-то закончился, и нас приняла в распростертые объятья мирная и вполне обычная явь.
   - Ах ты падла! - послышалось издалека. - На тебе!
   Дальше последовали пожелания того, что лучше бы существо к которому относились эти слова, никогда не рождалось на свет. Так же оратор, который вещал настолько громко, что мы услышали его за целый квартал от места происшествия, выражал свое недовольство, по поводу нетрадиционной ориентации своих слушателей. Еще он заверял кого-то, что им достанется, абстрактный мужской орган, отвечающий за репродуктивную функцию, а не сержант Ратошин.
   Остановившись на перекрестке, мы увидели, как солдат в зеленом камуфляже и берцовых ботинках отбивается саперной лопаткой от трех людоедов. Автомат так и остался у Семена. Он стрелял лучше, чем я. Семен вышел из машины и поспешил на помощь. Одному из людоедов удалось ухватить руку солдата державшую лопатку, а двое других повалили сержанта Ратошина на землю.
   Семен подошел вплотную, и людоеды получили то абстрактное, что обещал им солдат. Расстреляв их в упор, Семен помог подняться сержанту и, осмотрев его на предмет ранений, пригласил сесть в машину. Солдат, вытерев покрасневшую от крови лопатку об одежду мертвого людоеда, не стал отказываться от приглашения и уселся на заднее сиденье рядом с Аленой.
   - Меня Сергей зовут - тяжело дыша, сказал солдат. - Сергей...
   - Ратошин - глянув в зеркало заднего вида, подхватил я.
   - Откуда ты меня знаешь?! - удивился Сергей.
   - Тебя теперь вся округа знает - ответил я и, прогоняя нервное напряжение, все весело рассмеялись.
  

Глава 8.

  
   Не знаю почему, но этот Ратошин, мне сразу понравился. По первому впечатлению в этом энергичном, доброжелательном парне не чувствовалось угрозы. Не смотря на это, мы не стали спешить с тем, чтобы подробно посвящать его в наши планы. Нагловатое выражение глаз, побритая наголо голова и крепкое телосложение внушали, некоторые опасения.
   - Куда едем? - спросил Сергей, после того, как Семен всех представил.
   - Хотим выбраться из города и убраться, как можно дальше - ответил я.
   - Не самый плохой маршрут - оглянувшись и рассматривая оставшуюся позади улицу, сказал Сергей.
   Через западный пост, мы выехали без проблем. Здесь не образовалась пробка. Поглядывая в зеркало заднего вида, я про себя попрощался с Нс-ком. Безусловно, город это, прежде всего живущие в нем люди и вместе с тем, как большинство из них отправились в мир иной, а оставшиеся в трезвом уме, разбегались как тараканы, Нс-к умирал и над ним уже кружили полчища ворон, которые, не став дожидаться последнего вздоха умирающего, начали свой грандиозный пир.
   На трассе нам периодически попадались брошенные машины, но без трупов и следов крови вокруг. Никаких заторов и ни одной аварии. Трасса выглядела тихой и мирной. У меня даже появились мысли о том, что в других городах положение не такое безнадежное, но попытки Семена настроить радио хотя бы на одну работающую волну, не привели к успеху. Только слабое потрескивание на всех частотах. Оставив приемник в покое, Семен обернулся к Сергею и спросил:
   - А где же твоя часть, солдатик?
   - Нет больше части... - пробурчал Сергей, глядя в окно.
   - Что совсем никого не осталось? - спросил я.
   - Ну, может, три калеки и то не факт.
   - У вас с кем-нибудь связь была? - спросил Семен.
   - До тридцатого числа держали связь со штабом округа - ответил Сергей - Последний поступивший приказ - закрепиться и ждать дальнейших указаний. Еще радист связывался с соседними частями, но с первого мая связь прекратилась. К тому времени у нас самих остался только один офицер, лейтинантик, совсем зеленый и меньше трети личного состава.
   Некоторое время мы ехали молча. Сергей смотрел в окно на позеленевшие лесопосадки, а когда мы проехали мимо брошенного бронетранспортера, усмехнулся, после чего рассказал нам о последних днях своей части.
   - Большинство офицеров полегли от этой дряни еще в самом начале эпидемии. У меня двадцать первого числа отпуск начался, после него дембель. Я в обед только за ворота вышел, квартал прошел, а мне навстречу командир полка на своей волжанке. Остановился, стекло опустил, слышу, меня зовет. Ну, все думаю, накрылся мой отпуск. Так и получилось.
   Вечером того же дня, все кто лежал в медсанчасти выбрались наружу и покусали кучу народа. К тому же вирус и так распространялся - будь здоров. Двадцать четвертого к нам полезли заболевшие из города. Как насекомые из всех щелей поперли. Наша часть расположена почти в самом центре, представляете, сколько там народа было? И первые, кого на мясо потянуло, совсем ничего не соображали, ни колючая проволока, ни стрельба их не останавливали. У нас весь плац трупами завалило. Пришлось оставить все посты, собрать еду, боеприпасы и забаррикадироваться в здании штаба.
   Никогда не забуду, как майор нажрался, и пошел в казармы по тревоге всех поднимать. Лейтенант ему говорит, что все кто остался здесь, а там опасно, но майор ему такую оплеуху отвесил, что синяк еще пару дней не сходил. Полез майор в казармы, а там кто-то из наших, у кого мозги поехали. Темно уже было, я не рассмотрел кто именно. Они этого майора минуты две по плацу гоняли. Мы хотели выйти отбить этого алкаша, а тут через забор снова полезли. Толпой они майора быстро поймали. И чего ему в штабе не сиделось? У него кровь настолько проспиртованная, что никакая зараза не брала. Нет, ему приключений захотелось.
   Числа двадцать седьмого, больные лезть перестали, начали бояться выстрелов, поняли наконец-то, что к чему. Двадцать девятого, заезжал один полковник говорит, держитесь ребята, помощь скоро будет. Мы ему говорим, может нам перебраться в часть, где больше народа уцелело. А он все твердил, что надо строго придерживаться приказа. Приказано закрепиться и ждать дальнейших указаний, значит ждите. До полудня по всему центру, стрельба грохотала, мы уже думали, что действительно все наладится. С крыши видели, как солдаты и милиция больных отстреливают. Но к вечеру стало еще хуже. Солдаты в противогазах падали прямо на улице, а следующим утром подниматься начали. Жуть: противогазы, оружие побросали, и давай гонять тех, кто додумался на улицу вылезти.
   Когда связь совсем пропала и стало ясно, что улучшений не предвидится, салаги начали поговаривать о том, что сваливать надо. Лейтенант не справлялся. Он вроде и не плохой парнишка, да только не успел уважения заслужить. Пытался дисциплину и порядок поддерживать, но после потери связи его почти не слушали. Второго числа проснулись, а все разбежались, даже те, кто на часах стоял, повезло, что нас не сожрали, пока мы сны смотрели.
   Проснулся утром смотрю никого, только двое старослужащих, кентов моих рядом дрыхнут, и лейтенант. Всех остальных как ветром сдуло. Лейтенант и так все время на нервах, а тут такое. Мы ему говорили, чтоб не переживал, все равно накрылась не только армия, но и судя по всему, и родина наша целиком, а он все "Долг, присяга...". На этой почве болезнь его и свалила. Решили не бросать его, пока точно не выяснится, что с ним. Лекарствами поили, правда, на всякий случай заперли в кабинете, через двенадцать часов начал рычать и в дверь ломиться. Пробовали поговорить, так он нам зубы только скалит через щель и вырваться наружу пытается.
   Дверь захлопнули и очередью прошили. Собрали еду, воду, патроны и свалили. Решили пару дней на окраине перекантуемся, и если ничего не изменится, будем выбираться из города. Кенты мои с дальнего востока, а я сам местный. К родителям зашел... Отец мертвый в кресле сидит, простынкой накрытый, а матери нет. У бати сердце слабое было, похоже, это его и доконало. Где мать искать не знаю. Соседей всех обошел. Некоторые, правда, кидались на нас, но патроны тогда еще были. Хорошо ребята со мной пошли.
   Потом нашли дом в трех кварталах от того места, где вы меня подобрали и решили подождать. А я все никак успокоиться не мог. Что с матерью неизвестно, может она сидит где-нибудь и ей помощь нужна. На противоположном конце города тетка ее жила, я подумал, может она там. Юра и Леха, идти со мной отказались. Оно и понятно - пешком, через весь город, когда эти твари повсюду бродят.
   Ни маму, ни родственницу я не нашел. Патронов три рожка потратил. Подумал, переночую, а по светлому обратно двинусь. Так и сделал. Вернулся, а пацанов уже нет, записку оставили, что на тачке с каким-то чуваком валят. Не ожидал от них, если честно. Могли бы подождать до обеда, как договаривались.
   - А как ты ухитрился на этих чертей нарваться? - спросил Семен, когда Сергей замолчал.
   - Да как-как, машину искал. И уже нашел, и ключи в доме отыскал без труда. Вышел во двор, а там уже целая толпа. Стоят, смотрят и улыбаются. Я подумал, что нормальные, но автомат приготовил, а они улыбались перед завтраком. Пятерых сразу положил, а следом как поперли. Ну, я через забор с противоположной стороны перелез, отбежал немного и всех кто следом кинулся, свинцом угощал, пока патроны не закончились. А их много в этот раз попалось. Я заметил, чем меньше становится пищи, тем больше собираются стаи. Так пищу искать легче, а если найдут, то тащат в логово и, чтобы туша не пропадала зазря, всей толпой ее до костей обгладывают. Сам видел, как одного затащили в какой-то склад, и в течение пятнадцати минут, штук сорок этих уродов набежало.
   Из тех, что на меня напали, на четверых патронов не хватило. Одного поближе подпустил, и по черепушке лопаткой, сразу намертво. Пару кварталов пробежал, и тут меня эти трое нагнали. Когда повалили на землю, думал все хана мне. И тут вы подоспели... Спасибо!
   - Всегда, пожалуйста - усмехнулся Семен.
   Дальше ехали молча. Алена и Сергей задремали на заднем сиденье, а Семен уставшим, задумчивым взглядом смотрел куда-то вдаль. Я сильно не гнал, девяносто километров не больше. Через час попали под тучу, закапал дождь. Проехав мимо сгоревшей, перевернутой машины, я сбавил до семидесяти.
   - Сколько там у тебя на спидометре, тридцать? - зевая, спросил Сергей.
   - Семьдесят - ответил я.
   - Плетемся, как черепахи - недовольно, проворчал солдат.
   Послышался громкий шум мотора и мимо нас пронесся мотоциклист, на гоночном мотоцикле. И через полминуты скрылся за очередным подъемом дороги.
   - Камикадзе - глядя ему вслед, сказал Семен.
   - Может человек спешит - вступился за мотоциклиста Сергей. - Это мы плетемся неизвестно куда. Слушай Кирилл, дайка я поведу, всю жизнь мечтал на такой тачке покататься, я до армии с друзьями частенько по трассе гонял, так что опыт есть, не переживай.
   - Дорога скользкая, лучше не рисковать. Тише едешь...
   - Ну, что тебе в падлу что ли?! - перебив меня, нагло спросил Сергей.
   - Ты свои падлы при себе оставь! - прикрикнул на него Семен.- Сам чуть на тот свет не отправился, так в благодарность решил нас туда отвезти?
   - Да ладно, я просто спросил - успокоился Сергей.
   Через час на горизонте замаячил обогнавший нас мотоциклист. Только теперь он не гнал неизвестно куда, на своем мотоцикле, а толкал своего железного коня в гору. Подъехав поближе, мы увидели, что это молодая девушка. Шлем она сняла, и по ветру развивались ее длинные распущенные волосы, цвета темного шоколада, а подтянутую фигуру облегал плотный комбинезон.
   - Вот это бампер! - воскликнул Сергей, когда мы подъехали почти вплотную.
   Я остановил машину и опустил окно.
   - Подвести? - опередив меня, спросил Сергей.
   - Нет уж спасибо, сама как-нибудь - не поворачивая головы, ответила девушка.
   - Подумай хорошенько, красавица - посоветовал Семен.
   Девушка, молча продолжала толкать свой мотоцикл.
   - Ближайшая заправка километров через сорок - присоединился я к уговорам. - Пока доберешься, потеряешь много сил, а там, да и по дороге они тебе могут понадобиться. Да и куда ты одна? Ночью покараулить некому, того и глядишь, серенький волчок придет и бочек отхватит.
   Последний аргумент подействовал. Девушка вздрогнула и остановилась. Я проехал еще немного и свернул на обочину. Девушка откатила мотоцикл подальше от дороги, несколько секунд постояла рядом, словно прощаясь, и пошла к машине.
   - Милости просим - сказал Сергей, пропуская нашу новую попутчицу в салон.
   - Багажник открой - обратилась ко мне девушка, в руках у нее была небольшая сумка.
   - Придется ставить на колени, багажник забит - отозвался я.
   Девушка села между Аленой и Сергеем. Солдат прямо засиял но, наталкиваясь на жесткий, неприветливый взгляд незнакомки, воздержался от бурных, необдуманных речей. Алена не без интереса осмотрела нашу новую попутчицы и спросила:
   - Как тебя зовут?
   - Катя - ответила девушка.
   - Очень приятно Катя - тут же оживился солдат. - А я Сергей, это Алена, перестраховщик за рулем Кирилл, а этот старый перец Семен.
   Мы с Семеном одновременно посмотрели в зеркало заднего вида, покачали головами, но ничего не сказали.
   - Ты откуда? - спросила Алена у Кати.
   - Из Москвы - ответила Катя.
   - Ух, ты! - воскликнул Сергей. - И как там сейчас?
   - Хреново!
   До поворота на Кулешовку оставалось километров шестьдесят. Когда "Ягуар" забрался на очередной подъем, дороги перед нами предстало зрелище, которое нас сначала обрадовало, но радость быстро сменилась настороженностью, а потом и вовсе превратилась в горькое разочарование. Вдалеке дорогу перегородили два бронетранспортера, а по обе стороны на обочине стоял палаточный лагерь.
   - Притормози - попросил Семен.
   Люди в военной форме остановили легковую иномарку, и оживленно о чем-то разговаривали с теми, кто находился внутри.
   - Значит, армия не полностью уничтожена! - воскликнул Сергей.
   - Я бы не спешил с выводами - внимательно глядя вперед, посоветовал Семен.
   На наших глазах один из военных расстрелял водителя из автомата, а двое его подельников вытащили из машины кричащую и упиравшуюся девушку.
  
   - Не по пути нам с такой армией - тихо сказал я.
   Не раздумывая, включил заднюю передачу, сдал назад и, развернувшись, вдавливая педаль в пол, погнал "Ягуар" в обратном направлении.
   - Угомонись ты! Не гони так - строго сказал Семен.
   - Что теперь делать? - спросил я.
   - Выбрать другой маршрут - спокойно ответила Катя.
   - Я не знаю другого маршрута - пробубнил я.
   - А куда вы ехали? - спросила Катя.
   - В Кулешовку, родную деревню Кирилла, зараза могла туда не добраться - ответила Алена.
   - И когда вы собирались меня посвятить в свои планы? - обиженно спросил Сергей.
   - В свое время - лаконично ответил Семен.
   - Где эта Кулешовка? - спросила Катя, доставая из своей сумки карту.
   На карте нового образца Кулешовки не оказалось. Я просто ткнул пальцем в пустое место, где раньше находилась красная точка. Заявив, что до армии он получил мастера спорта по спортивному ориентированию, Сергей, составил новый объездной маршрут. Получался крюк почти в двести километров, но выбирать не приходилось.
   - Так что там, в Москве? - требовательно спросил Семен у Кати.
   - Ничего хорошего... Все выезды закрыты мертвыми пробками, на железной дороге много аварий, аэропорты закрыты. Повсюду пожары. Здоровые люди озверели больше, чем те, кто заболел. Везде лежат трупы. Толпы людоедов рыщут в поисках пищи. Там начался ад...
   - Как же ты оттуда выбралась? - удивленно спросила Алена.
   - А я туда и не забиралась. Мы с друзьями на даче отдыхали в Подмосковье, когда началась эпидемия. Родители звонили и настояли, чтобы мы там и оставались, а они приедут, как только смогут. Но никто, конечно же, не приехал. Двадцать восьмого пытались попасть в город, но затея оказалась бесполезной, даже на мотоциклах не удалось подобраться к МКАДУ. Сестра звонила вечером двадцать девятого из поезда, плакала. Рассказала, что родителей по скорой забрали. Последнее что я услышала в трубке это то, что в вагоне началась паника, люди жутко кричали, потом связь оборвалась. Мои друзья тоже не могли похвастаться хорошими новостями, вот и решили сесть на мотоциклы и отправиться, куда глаза глядят.
   - Где ж ты своих друзей растеряла? - спросил Семен.
   - Мы договорились не останавливаться, чтобы не случилось. Алекса начало лихорадить и он отстал. По дороге встретили компанию каких-то идиотов, Макс в драку полез и его ножом пырнули, мы с Кириллом еле смылись - затылком я почувствовал взгляд Кати - когда проезжали, через Н-ск, его сбили с мотоцикла эти больные уроды. Кто-то кинулся ему под колеса, и он пошел на корм людоедам.
   Рассказывая то, что приключилось, Катя еле сдерживала слезы, а когда Алена обняла ее и погладила по волосам, девушка уткнулась в ее плечо и расплакалась. Мокрый асфальт закончился, и я прибавил скорость. Промелькнул знак, что начинается населенный пункт, но надпись на нем, лично мне ни о чем не говорила. Небольшой городок, такой же, как и тысячи других раскиданных по широким просторам нашей страны.
   - Извините - собравшись и вернув себе независимый вид, сказала Катя.
   - Ничего - ласково прошептала Алена.
   - А ты чего остановился? - спросил у меня Сергей.
   - Так красный же горит! - ответил я.
   Загорелся зеленый, но трогаться я не спешил. Через сто метров дорога раздваивалась и та, и та, что вела, к городу была перегорожена блокпостом. Бетонные заграждения шлагбаум и даже обложенный мешками с песком пулемет. Ни одного человека поблизости не наблюдалось.
   - Как минимум здесь есть электричество. - констатировала Катя. - Может, заглянем на огонек?
   - Можно - браво поддержал ее Сергей.
   - Еще чего не хватало! Мало приключений вам на голову свалилось, хоти еще и на задницы найти? - с укором спросил Семен.
   - Не мешало бы найти машину вместительнее, да и полезных вещей там можно набрать немало - привела Катя доводы в пользу своего предложения - А то я смотрю вы совсем налегке.
   - Кроме машины и полезных вещей там может найтись и еще кое-что, что вам совсем не понравится - Семен продолжал, стоять на своем.
   - Если больных там окажется слишком много, то мы просто поскорее уберемся и все дела! Подождите здесь, я проверю что там.
   С этими словами Сергей вышел из машины и тут же скрылся в ближайших кустах. Ждать его пришлось двадцать минут. Все это время мы опасливо озирались по сторонам и совсем не разговаривали. Катя была права. Мы покинули Н-ск налегке, взяв с собой, только еду и воду. У нас не было ни теплых вещей, ни инструментов и вообще ничего, что могло бы пригодиться для жизни. В Кулешовке все может оказаться не так хорошо, как нам думалось и тогда придется искать другое место, где можно будет устроиться и обжиться, а для этого может понадобиться, как выразилась Катя - "немало полезных вещей". Машину действительно надо найти более вместительную, да и топливный счетчик говорил о том, что бензина до пункта назначения может не хватить.
   Через двадцать минут на блокпосте появился Сергей, открыл шлагбаум и помахал нам рукой. Когда мы подъехали ближе, я увидел, что на одном его плече висели два автомат Калашникова, а на втором две сумки с патронами.
   - Живем! - заявил Сергей, довольно улыбаясь и похлопывая рукой по своим трофеям. - Странно, нет трупов и следов крови. Автоматы просто побросали, из них по моему вообще никто не стрелял. Все патроны на месте плюс по пять рожков в каждой сумке. Вокруг тоже никого нет и все спокойно. Ну что заглянем в гости?
   - Думаю, попробовать стоит - глядя на Семена, ответил я.
   Семен ничего не сказал, покачал головой и отвернулся.
   - Держи Сеня! - весело произнес Сергей, протягивая ему один автомат и сумку с запасными магазинами.
   Семен строго и недовольно посмотрел на него, но промолчал и взял автомат.
   - Понял не дурак, был бы дурак не понял - скороговоркой протараторил, Сергей извиняющимся тоном - А как тебя по отчеству то?
   - Васильевич - ответил Семен.
   - Отлично, буду звать тебя Василич, чтоб не обижался!
   Семен Васильевич только усмехнулся. Взяв автомат, он отстегнул магазин, проверив, нет ли патрона в патроннике, передернул затвор и спустил курок. Удовлетворенный результатом осмотра, он взял из сумки один рожок вставил его в милицейский автомат и передал его мне, вместе с запасным магазином. Армейские АК-74M были почти в два раза длиннее АКСУ. И честно говоря, я был рад, что мне не досталась такая бандура, из которой к тому же, я ни разу в жизни не стрелял.
   - Ну, что, может, все-таки поедем уже? - настойчиво осведомилась Катя.
   - Поедем... - откликнулся я. - Сначала надо найти машину и запастись бензином, а потом можно пройтись по магазинам.
   Никто не стал спорить с моим планом, и мы не спеша, двинулись в сторону городка. Здесь тоже уже во всю царила весна, белыми цветами покрылись абрикосовые деревья, дорога и тротуары были мокрыми после недавно прошедшего дождя, а солнце щедро дарило свои теплые лучи. В приспущенное стекло проникал прохладный ветерок и крики уже прилетевших стрижей.
   - Странно - сказала Алена, оглядывая безлюдные улицы. - Нигде нет мусора. Все витрины магазинов целы и ни одного трупа.
   Если бы мне случилось услышать такие слова всего две недели назад, то странным мне бы показалось заявление Алены, а не отсутствия на тротуарах мусора и трупов, но теперь подобная картина являлась скорее исключением, чем правилом. И это исключение озадачило всю нашу компанию.
   - А какую машину будем искать? - сворачивая на первом перекрестке, спросил я.
   - Остановись! Эта подойдет - раздался сзади голос Кати.
   - Ты что собираешься нас на этот 412-й пирожок пересадить? - недоуменно спросил Сергей.
   Здесь оказалось много припаркованных машин, и я не сразу заметил пикап, стоявший за стареньким "Москвичом", задняя часть которого была переделана для перевозки грузов. Катя вышла и направилась именно к пикапу. Держа автомат наготове, Сергей пошел следом. Семен тоже выбрался из "Ягуара" и, разминая ноги начал осматриваться по сторонам. Я хотел последовать его примеру но, пытаясь побороть приступ кашля, Семен махнул мне рукой и сказал, чтобы я оставался внутри и не глушил двигатель.
   Кате потребовалось чуть больше десяти минут, чтобы завести пикап без ключа. Когда она подъехала, все единогласно одобрили ее выбор. Это был серый внедорожник с грузовым кузовом "Додж Рэм", с изображением головы барана на решетке радиатора. Почти такой же, как у крутого Уокера в сериале "Правосудие по-техасски". Только у этого было четыре двери.
   - И где ты такому научилась? - восхищенно спросил Сергей.
   - Да с папой как-то поссорилась. Он не давал деньги на установку стерео системы в машину. От друзей пока помощи дождешься... Вот пришлось Интернет перекапывать на предмет автоэлектрики и своими ручками все делать.
   Вскрыв авто-магазин, мы запаслись пластиковыми двадцатилитровыми канистрами, машинным маслом и антифризом. На ближайшей заправке пополнили запасы горючего и отправились в первый попавшийся универсальный магазин. При этом шума избежать не удалось, да и двигатель "Доджа" на тихих улицах" гудел так, как будто отчаянно пытался привлечь внимание. Но ни здоровые, ни больные жители не появились, чтобы узнать, кто это хозяйничает в их городе.
   - Нужно запастись мылом, теплой одеждой, фонариками, батарейками и всем, что сочтете нужным - посоветовала Катя.
   - Только смотрите без фанатизма! - предостерег нас Семен. - Кузов не резиновый.
   - Не переживай Василич, лишнего брать не будем! - успокоил его Сергей. - Я пока на шухере постою, а вы не в чем себе не отказывайте, господа.
   Подобрав себе одежду на все случаи жизни, мы занялись общехозяйственными вопросами. Катя сменила свой комбинезон, на джинсы и толстовку. Алена предпочла свободные штаны с кучей карманов и олимпийку с капюшоном. Сергей и Семен отдали предпочтение, армейскому камуфляжу.
   Погрузили в кузов пару ящиков мыла и шампуней. Взяли теплые одеяла, подушки, по совету Семена спальные мешки, две палатки и ящик необходимой, железной посуды. Так же пополнили съестные запасы и запасы воды. Нашлись и рации с целой кучей батареек к ним.
   Когда пришла моя очередь "стоять на шухере", Сергей с Семеном набрали всевозможного инструмента. Когда Сергей проносил мимо меня лопаты и лом, я не удивился, но когда он проходил с двумя кувалдами в руках то, глядя на мое лицо, остановился, пожал плечами и пояснил:
   - Все-таки новый мир придется строить как никак...
   В кузове уместилось множество всевозможных, невероятно полезных мелочей. Полдень давно миновал, а в наши планы входило посетить еще один магазин, на этот раз оружейный и освободить несколько стеллажей в первой попавшейся аптеке. Вот только наши желудки решили напомнить нам о своем существовании. Решив, что не плохо было бы подкрепиться, мы обосновались в одном приличном кафе, где на нашу радость оказалось не только электричество, но вода и газ.
   Готовкой занялся Семен, который обещал, что сегодня мы попробуем лучшее спагетти в своей жизни и пока Алена с Катей подготавливали все необходимое для нашего обеда, Сергей и я, стоя перед входом на свежем воздухе, внимательно всматривались в стоявшие вокруг дома. Создавалось такое впечатление, что в городе не было ни единого человека, ни живого, ни мертвого.
   - Как думаешь, куда все подевались? - спросил Сергей.
   - А кто их знает... - ответил я, - Может, когда все началось, поразъехались. Наверняка, кто-то сейчас лежит мертвый в своей квартире, а кто-то спрятался и боится нос на улицу высунуть.
   - Предлагаю после обеда войти первый попавшийся дом, да вот хотя бы в этот, что напротив - Сергей ткнул стволом в пятиэтажку перед нами. - И обойти все квартиры.
   - Лучше до обеда... - вспомнив, чем может закончиться подобное мероприятие, возразил я.
   Никогда не любил рвотные судороги, перевод продуктов, а так же, не испытывал восторга от мысли о внеплановой смене штанов.
   - Не вопрос! - отозвался Сергей.
   Предупредив остальных, чтобы закрыли двери и были внимательнее, мы с Сергеем двинулись осуществлять задуманное. Слишком невероятным казалось нам то, что в городе не осталось ни одного жителя, в каком бы то ни было виде.
   Пятиэтажка была того же типа, как и та, в которой жили мы с Машей. Пятиэтажная хрущевка, с четырьмя подъездами и без лифтов. Двери всех подъездов оказались закрыты. Сергей некоторое время пробовал набирать цифры на пульте домофона, но никто так и не ответил. Попасть внутрь, удалось, только разбив окно на втором этаже. В квартире никого не оказалось и, выйдя на лестничную площадку, мы начали свой обход.
   Многие двери оказались открытыми. Некоторые пришлось выламывать, после непродолжительного стука и вдавливания кнопки звонка. Во всех квартирах, куда нам удалось попасть, было пусто. Хозяева оставили их, и исчезли в неизвестном для нас направлении. В некоторых царил полный порядок и только оставленная на столах, давно пропавшая еда говорила о том, что когда-то тут жили люди. Попадались так же и запертые металлические двери. Преодолеть такие преграды нам, конечно же, не удалось. Но Сергей честно стучал по железному листу и призывал хозяев к сотрудничеству.
   Осмотр дома, ни к чему не привел. Ни трупов, ни обезумевших людоедов мы не нашли. В подъезде на первом этаже стоял неприятный запах, но неприятен он был как-то по привычному, без инородных оттенков. Выйдя, через дверь подъезда мы отправились в кафе, чтобы как следует перекусить после трудов праведных.
   - Что-нибудь нашли, оболтусы? - спросила Семен.
   - Пусто. Как будто испарились все - ответил Сергей.
   - Ну, тогда мойте руки и садитесь за стол! - настоятельно тоном сказала Алена.
   Спагетти, приготовленные Семеном, и вправду оказалось одним самых вкусных блюд, которые мне довелось попробовать. Заправленные кетчупом и какими-то специями итальянские макароны пошли на ура. И даже вызывались на бис, всеми участниками застолья.
   - А может, останемся здесь? - предложила Катя во время еды. - Целый город в нашем распоряжении. Магазины, заправки все к нашим услугам.
   - Не думаю, что это хорошая идея - тщательно прожевав пищу, возразил Семен.
   - Почему? - с набитым ртом, спросил Сергей.
   - Сам подумай солдатик - ответил Семен. - Мы не единственные, кто может заглянуть на огонек. Солдат на трассе помнишь? И они не единственные, кто может нам happy end* устроить. А Кулешевка, малолюдное место, которого даже на карте нет, с природными источниками воды поблизости.
   - В принципе верно - согласилась Катя. - Да Василич, твоя правда - пережевывая пищу ртом промычал Сергей.
   После обеда в результате почти двухчасовых поисков нам удалось отыскать оружейный магазин. Закрытые решетками двери и окна, встретили нашу компанию не очень приветливо. Кате удалось завести еще один автомобиль, на этот раз грузовой и Семен протаранил им фасад магазина. Никто, кроме фасада не пострадал, и мы беспрепятственно проникли внутрь.
   Арсенал в этом магазинчике был невелик и мы сошлись на том, чтобы взять четыре гладкоствольных карабина "Сайга" двадцатого калибра и два "Сайга" двенадцатого калибра. Выбор основывался на том, что к этим моделям нашлось больше всего боеприпасов, как с дробью, так и с пулями. Так же взяли несколько биноклей. Сергей присмотрел себе парочку оптических прицелов, а я несколько неплохих ножей.
   Когда мы уже собирались уходить, из-за двери, на которую мы совсем не обратили внимания, незаметно появился невысокий плотный мужчина, с ружьем в руках. Только Сергей успел среагировать на его появление и поднять свой автомат, прицелившись в незнакомца.
   - Стоять ворье! - злобно выкрикнул мужчина.
   - Ты дядя давай осторожней, с этой штукой и выражениями - нагло отозвался Сергей.
   - А ну вернули все на место! - потребовал мужчина.
   Говорил он уверенно, в его голосе не было страха. В том, что этот человек готов пойти до конца, по крайней мере, у меня сомнений не возникло. Семен попытался поднять дуло своего автомата, но мужчина перевел ствол на него:
   - А ну не дергаться никому!
   - Всех перестрелять не успеешь - усмехнулся Сергей.
   -- Всех, может и нет, а вот твою наглую рожу дробью подправлю! - пообещал мужчина, переводя ствол обратно на Сергея.
   --
   happy end* - счастливый конец.
  
   Я стоял ближе всех к охваченному праведным гневом незнакомцу. Стоял без движения. Последовала горячая перепалка, между Сергеем, Семенов и этим человеком. В самый разгар, чувствуя, что страсти накаляются, и никто уступать не собирается, я медленным движением вытащил нож. Так же медленно сделал два шага и поднес лезвие к горлу человека с ружьем. На медленные и плавные движения мужчина никак не отреагировал, а прикосновение острой холодной стали к горлу, немного охладили его пыл.
   - Слушай мужик, что взяли то взяли, обратно класть не собираемся, медленно опускаешь ружье, и мы уходим.
   Дважды повторять не пришлось, с поникшим видом мужчина опустил ружье. Нам пришлось попросить выйти его вместе с нами на улицу, чтобы пока мы садились в машину, он был на виду. До того, как мы расстались, Семен задал мужчине несколько вопросов. Куда все подевались блюститель порядка и законности, не знал. А если и знал, то рассказывать нам правду не захотел, что совсем не удивительно. Кате сидевшей за рулем не пришлось долго объяснять, что нужно, как можно быстрее покинуть место неожиданной и совсем неприятной встречи.
   - Что там случилось? - поинтересовалась Алена, когда мы отъехали.
   - Что случилось, то случилось. - ответил Семен.
   - Как думаете, это был хозяин? - спросил Сергей.
   - Какая теперь разница? - вопросом на вопрос ответил я.
   - Может, надо было его с нами позвать? - спросил Сергей.
   - Если хочешь, можешь вернуться и попробовать... - предложил ему Семен.
   Сергей нахмурился, обернулся, посмотрел через заднее стекло на удаляющуюся улицу, почесал затылок и промолчал. Я тоже ничего не стал говорить. Бессильная злоба, застывшая в глазах хозяина, разбитого грузовиком и ограбленного магазина, лишила меня всяких иллюзий по поводу дальнейшего, плодотворного сотрудничества. Будь я на его месте, то как минимум затаил обиду на шайку варваров, которые так по свински обошлись с делом его жизни.
   Катя не проронив ни слова, спокойно вела машину. Алена чувствуя общую напряженность, решила воздержаться от расспросов. Аптеку отыскали подальше от оружейного магазина, на противоположном конце города. И предварительно проверив все помещения, принялись за очередной грабеж. Не смотря на то, что теперь необходимость соблюдать законы отпала, на душе кошки скребли. И не только у меня одного. Глядя в глаза Семена и Сергея, я видел отражение того же гнетущего чувства, что копошилось у меня внутри. В то же время, я понимал, что выбор был сделан и все сомнения и сожаления теперь ни к чему. В конце концов, все могло закончиться намного хуже.
  

Глава 9

  
   Наступила анархия, то состояние нашего общества, которого хотели многие представители различных субкультур, в том числе и с одноименным названием. Но вот насколько они были готовы к этому, и какой процент из них выжил в результате биологической катастрофы, скрылось от нас в тумане информационного штиля.
   Власти никак не напоминали о себе. На всех радиочастотах, доступных автомобильному радиоприемнику поселился "белый шум". Обрывочные сведения , полученные от Кати говорили о том, что из мегаполиса, столица превратилась в Некрополис. Если кому-то из представителей правящей верхушки и удалось остаться в живых, то их влияние никак не ощущалось в вымерших городах.
   Милиция, поддерживавшая порядок прекратила свое существование вместе со смертью поголовного большинства ее сотрудников. Остатки армии превратились в бесчинствующие банды. И не было надежды на то, что в других регионах положение не такое безнадежное.
   Здоровые стали не менее опасны, чем те, кто превратился в людоедов. Жизнь наших сограждан и до этого не была сахаром. Оставалось только догадываться, чего от них ожидать теперь, в отсутствии внешних ограничений, выбитых из колеи, подверженных действию постоянного стресса, вызванного эпидемией и ее последствиями.
   Да и мы сами вели себя не лучшим образом, присваивая необходимое для выживания имущество, не считаясь с хозяевами. Когда я разбивал очередную витрину, принадлежащую сети аптек, то не особо задумывался над тем, насколько правильно мы поступаем. Мир людей разрушен, старые порядки, законы и представления о том, что правильно, а что нет, ушли в прошлое, а нам нужно выживать и смотреть в будущие. Научиться жить по-новому, создать новые порядки и придумать новые законы.
   Сергей остался присматривать за пустынной улицей, а все остальные забрались в аптеку и принялись наполнять медикаментами картонные коробки. Бинты, мази, антибиотики, йод, зеленка, марганец, все, что когда-либо использовали, и что могло пригодиться. Не побрезговали даже слабительным и снотворным.
   - Только смотрите вместе их не принимайте... - посоветовал Семен, когда увидел, как мы с Аленой складываем в одну коробку, успокоительные средства и лекарства от запоров.
   Три картонные коробки заполнились под завязку. Мы не могли взять больше. Места в кузове почти не осталось. Если нам улыбнется удача, и мы сможем начать новую жизнь, то нет сомнений в том, что еще не раз придется заезжать в окрестные города и пополнять свои запасы.
   Выбравшись первым,я погрузил коробку в кузов пикапа. Следом выбрался Семен но, не дойдя до машины, поставил коробку на землю и приготовил автомат. Послышался шум автомобильных двигателей, и выворачивая из-за угла на улице, один за другим появились два черных джипа с тонированными стеклами. Семен настоял на том, чтобы Алена и Катя пока не вылезали из аптеки. Мы с Сергеем, так же приготовили оружие.
   Джипы ехали не спеша. Поравнявшись с разбитой витриной, они остановились. Открывшиеся двери выпустили четверых молодых людей. На вид самый старший выглядел лет на двадцать пять, а самому молодому вряд ли исполнилось восемнадцать, с надвинутым на лицо козырьком кепки, всем своим видом, он пытался показать, что старше, чем выглядит. Все как на подбор спортивного телосложения, с модельными стрижками и гладко выбритыми лицами. Одеты они были просто, в джинсы и футболки. С охотничьими ружьями наперевес, развязной походкой эти бравые ребята, с наиграно наглыми лицами, обступили нас и начали задавать вопросы:
   - Мародерством занимаетесь?
   - Никак нет! - сразу ушел в несознанку Сергей.
   Молодые люди дружно усмехнулись. Тот, что выглядел старше всех, положил ружье себе на плечо и с ехидной улыбкой спросил:
   - А как же, по-вашему, это называется?
   - Это называется - изъятие необходимого для выживания и выполнения поставленных задач имущества, в пользу вооруженных сил и народного ополчения! - без тени сомнения, на полном серьезе, ни разу ни запнувшись, выдал Семен. - Действия производятся с разрешения представителя военного командования округа, сержанта Ратошина!
   Молодчики замялись, не сразу сообразив, как им реагировать, но затем на их лица снова вернулось наглое выражение и тот, что стоял с ружьем на плече, разглядывая военную, со знаками различия, форму Сергея, спросил:
   - Это ты что ли, сержант Ратошин?
   - Я вынужден попросить вас сменить тон общения с официальным лицом! - потребовал я.
   Врать не буду, мне потребовалось сделать над собой усилие, чтобы удержаться от смеха, а потом не выдать нервного напряжения, но я понимал, что от того насколько твердой будет заявленная нами позиция и действия в ее поддержку, зависит не только исход этой встречи, но и наши жизни.
   - Что за цирк? - спросил один из парней у своих товарищей.
   В ответ раздался громкий смех, но до того, как веселье прекратилось, Сергей передергивая затвор, злобно произнес:
   - Кто в армии служил, тот в цирке не смеется! Назовите свои имена и цель пребывания в городе!
   - Э, спокойней ребята! - выдал один из молодчиков.
   - А вы нам не указывайте, как себе вести! Отвечайте на поставленный вопрос! - обводя парней дулом автомата, строго потребовал Семен.
   - Да мы просто мимо проезжали... - растерянно произнес самый молодой парень в кепке.
   - Откуда вы? - спросил я.
   - Из Питера - ответил парень с ружьем на плече.
   - Далеко же вас занесло от родных краев - сказал Семен, обойдя джип спереди и внимательно рассматривая номера.
   - Чем дальше, тем лучше! Город теперь населяют трупы и людоеды... - пояснил парень с ружьем на плече.
   -Похоже, что так теперь везде - вставил Сергей. - Но здесь пока что поспокойней и почище.
   - Если хотите, можете присоединиться к народному ополчению - предложил Семен, заглядывая в открытые двери стоявшего впереди джипа.
   Насколько серьезным было его предложение, я определить не смог. На заднем сидении джипа, сидели две симпатичных девушки, в коротких платьицах. Похоже, что они чувствовали себя вполне комфортно.
   - Нет уж, спасибо, мы сами как-нибудь - отказался за всех, все тот же парень с ружьем на плече.
   - У вас все в порядке? - спросил Семен у девушек.
   - Все отлично, дядя! - в один голос ответили они.
   - А если нам тоже понадобится необходимое для выживания имущество? - ехидно спросил один из молодых людей.
   - Можете изымать - ответил Семен. - Не думаю, чтобы кто-то стал возражать.
   Питерская молодежь села обратно в свои джипы и отправилась своей дорогой.
   - Никогда не люби аптеки с самообслуживанием - сплюнув на тротуар, заявил Сергей.
   Погрузив коробки, мы двинулись дальше. Катя вела машину на скорости шестьдесят километров в час. То ли соблюдая правила, то ли боясь случайного столкновения. Медленно, но верно мы приближались к выезду на трассу.
   Для выезда из города, Катя выбрала другой маршрут. Обратный путь пролегал, через живописный, зеленый район, где из-за высоких, каменных заборов выглядывали верхние этажи и крыши красивых, дорогих домов. Проехав четыре квартала, мы не увидели похожих друг на друга зданий. Хозяева, выбирая подходящие для себя проекты, позаботились о том, чтобы отличаться от соседей. И должен признать, мелькающий пейзаж радовал глаз.
   Просто посмотрев на один из этих домиков, душа обманывалась, наполняясь ощущением умиротворения и благополучия. Однако разум не на секунду не переставал напоминать о том, что весь человеческий мир погрузился в хаос и эта картинка за окном, очередной мираж, который рассеется при первом же крике людоеда или выстреле недоброжелательно настроенного соотечественника.
   Катя остановила пикап возле одного из домов, обвела нас взглядом и спросила:
   - Может, сделаем остановку на ночь? Неизвестно, что ждет нас в этой вашей Кулешовке, а тут пока тихо. Можно принять ванну и отдохнуть в мягкой постели.
   - Думаю, не стоит - отозвался Семен. - Людоедам я не по вкусу, а вот шальной пуле все равно в кого угодить.
   - Я не против, помыться бы не мешало - почесав затылок, сказал Сергей. - Надо только найти забор повыше, и чтобы двор просматривался на все четыре стороны.
   - От кого прятаться собрался? - спросила Катя.
   - От вероятного противника. От кого ж еще? - ответил Сергей.
   - Опасностей сейчас везде хватает, а искупаться и еще раз как следует поесть, я бы не отказался - высказался я.
   - Я тоже не против - сказала Алена, когда Катя посмотрела на нее.
   - Итак - подвела итоги Катя - большинством голосов решение остановится на ночь - принято.
   Невеселая усмешка Семена перешла в кашель. Катя настороженно посмотрела на него, и Семену пришлось рассказать ей о своем недуге, убивавшем его, но не представлявшем опасности для окружающих.
   Сергею потребовалось полчаса, чтобы найти подходящий дом. Крепкие стены, высокий кирпичный забор, и решетки на всех окнах. Окна второго этажа выходили на все четыре стороны, что позволяло просматривать не только двор, но и улицу, а так же прилегающие участки. И что немаловажно, мы беспрепятственно смогли проникнуть внутрь этого оплота. Парадная оказалась не заперта.
   - Не шумите, к окнам не подходите, занавески не отдергивайте, и ни в коем случае не включайте свет - выдал ценные указания Сергей, когда мы подъехали к выбранному им дому.
   Загнав машину в гараж, выходивший воротами на улицу, мы осмотрели дом. На первом этаже располагалась просторная гостиница с диваном и телевизором посередине, кухня и несколько кладовых помещений. В подвале хранилась куча бесполезного хлама, который как обычно жалко выбросить, а применение найти невозможно. Второй этаж был полностью отведен под спальни и две ванных.
   Ни живых, ни мертвых хозяев дома не оказалось. Просматривая одно помещение, за другим мы никого не нашли. Пока Сергей осматривал последнюю спальню, я заглянул в ванную. Вид переливающейся перламутром плитки, душевой кабинки и джакузи заставил меня улыбнуться. Настроение пошло на подъем. Пройдя, немного по коридору, уже чувствуя, как пузырьки массируют мою спину, я толкнул дверь во вторую ванную комнату, забыв про всякую осторожность.
   Ситуация получилась неловкая. Прямо передо мной на унитазе сидел пожилой мужчина в распахнутом, полосатом халате. Кроме халата на мужчине ничего не было. Увлеченный своим занятием, он не сразу обратил на меня внимание. Занимался обитатель дома весьма необычным делом. Он увлеченно разматывал рулон туалетной бумаги, висевший на стене, а затем ел, то, что удалось отмотать.
   Когда мужчина все же увидел меня, то отвлекся, от поглощения туалетной бумаги и его лицо просияло. Глаза приобрели осмысленное выражение. Насторожило то, что плотоядности в выражение его лица было несколько больше, чем осмысленности. Встав с унитаза, мужчина поднял руки и вытянул их в мою сторону.
   - Мужик ты нормальный? - поинтересовался я.
   Не смотря на странные вкусовые пристрастия этого человека, прежде чем стрелять, я решил убедиться в том, что он точно невменяемый людоед. Услышав мою речь, мужчина остановился, и осмотрелся по сторонам, после чего шагнул ко мне. Подняв ствол на уровень его головы, я выстрелил.
   Спустя три секунды, возле двери в несчастливый санузел появились Сергей и Катя.
   - Теперь я верю, что ты мастер спорта по ориентированию - сказала Катя, обращаясь к Сергею. - Из всех домов ты выбрал именно тот, в котором засел людоед!
   - Это ведь был людоед? - не обращая внимания на колкость Катерины, спросил Сергей.
   - Да - без сомнения ответил я.
   Катя посмотрела на забрызганную кровью плитку, вздохнула и, посетовав на то, что теперь во вторую будет очередь, объявила себя первой в списке желающих поплескаться в горячей воде. Труп мужчины оставили лежать там, где закончилась его жизнь.
   Пока Катя наслаждалась горячей водой. Алена проверила холодильник на кухне, на наличие продуктов. К общей радости, хозяин дома употреблял в пищу не только туалетную бумагу. Пельмени, после полутора недель различных каш, макарон и консервов воспринимались, как дар богов. Сметану, правда, есть ни рискнули. В очередной раз выручил кетчуп.
   После горячего плотного ужина и посещения джакузи, все собрались в гостиной. За окном уже начало темнеть. Толстые, массивные шторы на окнах погружали комнату в полумрак. Чтобы не выдавать своего местоположения свет включать не стали, даже не смотря на то, что окна первого этажа скрывал двухметровый забор.
   - Тут неплохая фильмотека... - сказал Сергей рассматривая полки с хранящимися на них DVD дисками.
   - Давайте посмотрим что-нибудь. - предложил я. - Телевизор можно в подвал спустить, места там полно.
   В гостиной стоял огромный телевизор с плоским экраном. Сегодняшний вечер мог быть последней возможностью насладиться двигающимися картинками на голубом экране. Вот только вслед за моим предложением прозвучал вопрос, который немного усложнил дело, казавшееся мне уже решенным.
   - А что будем смотреть? - спросила Катя.
   Мнения разделились. Только Семен, предпочитавший, как это ни странно для человека его профессии, книги и познавательные журналы, остался безучастным в разгоревшемся споре.
   - Предлагаю, что-нибудь веселое и жизнеутверждающее! - предложил Сергей. - Я бы с удовольствием глянул "Американский Пирог". Мой любимый фильм, тут есть диск со всеми частями.
   - Сомневаюсь, что он лицензионный - сказала Катя.
   - Думаю видику все равно, какие диски хавать, а мне лишь бы качество приемлемое - сказал Сергей.
   - И как только такое может нравиться? - читая на коробке описание к предложенному фильму - спросила Алена.
   - Ничего вы не понимаете в современном кинематографе! - обиделся Сергей.
   - Я бы лучше посмотрела фильм "Девчата" - выдвинула свое предложение Катя.
   - Это что-то из немецкого кино? - лукаво улыбнувшись, спросил Сергей.
   - Пошляк! - ответила Катя - Это хорошая добрая, советская комедия.
   - Наверное, года восьмидесятого - вздыхая, предположил Сергей.
   - Шестьдесят первого - уточнила Катя.
   Чтобы прочитать название фильмов в полумраке, пришлось вплотную подойти к полке. Рассматривая собранную коллекцию, я усмехнулся и сказал:
   - Ты бы еще немое кино предложила для просмотра
   - А что такого? Хороший фильм! - поддержала Катю, Алена. - Многие американские молодежные комедии, сняты с тем же сюжетом. В леспромхоз устраивается работать девушка Тося. "Первый парень" в поселке поспорил с приятелем, что влюбит ее в себя. Тося, все узнала и порвала с ним отношения, а парень, понял, что любит ее. Ничего не напоминает?
   - Ну и что ? - раздраженно спросил Сергей. - Все равно я не стану смотреть всякое старье! Хоть ты Кирилл скажи им, что-нибудь!
   - Твой пирог тоже не первой свежести... - отозвался я. - Уже жалею, что вообще это предложил. Сам то я люблю ужасы и триллеры, но сейчас этого добра и в жизни хватает. В общем, мне все равно.
   В детстве, да и в более позднем возрасте вопросы вроде тех, какую бы песню ты послушал перед смертью, не вызывали затруднений. Но теперь, не смотря на то, что умирать я пока не собирался, подобная дилемма застала меня врасплох. И чем больше я об этом думал, пытаясь сообразить, какой фильм хотел бы посмотреть последним, тем больше понимал, что не хочу смотреть вообще ничего. Жизнь стала страшнее, самого страшного ужастика и напряженнее любого триллера, а комедии в ней хватало и до этого.
   - Правда я бы, предпочла "Унесенные ветром" - робко, вполголоса сказала Алена.
   - Мне тоже нравится этот фильм. Всегда хотела быть похожей на Скарлет, быть такое же стойкой и независимой. Но до сих пор так и не получилось. Я не могу оставаться одна... - призналась Катя. - И до эпидемии, мне было просто необходимо, чтобы кто-то находился рядом, мог посоветовать, поддержать, утешить. Когда я осталась совсем одна, то сильно испугалась и гнала мотоцикл, стараясь не думать ни о чем. И уже почти смирилась с одиночеством и тут появились вы...
   В этот вечер телевизор и проигрыватель DVD-Дисков остались не востребованными. Вместо этого до поздней ночи, мы проговорили о любимых фильмах и полученных от них впечатлений. О любимых героях и сюжетах. Никто и словом не обмолвился о том, что мы так и не воспользовались, не исключено что последней возможностью, погрузиться в мир кино иллюзий.
   К двум часам, все разошлись по спальням. Катя попросила Сергея пойти с ней, и он не отказался. Алена не возражала, чтобы и эту ночь мы провели вместе. Только на этот раз, согревшись, мы не заснули. Ее нежные поцелуи оказались лучше любого забытья, а прикосновения к ее коже напоминали мягкие бархатистые сны, от которых не хотелось отрываться, даже после пробуждения.
   Уснуть мне не удалось. Алена уже тихо посапывала, а мне в голову все время лезли мысли по поводу того, что же теперь будет и как жить дальше. Вопрос "Кто виноват?" отпал почти сразу. Теперь уже неважно кто или что. А вот вопрос "Что делать?" для человека мыслящего и не потерявшего воли к жизни всегда будет актуальным. Чтобы успокоить карусель, крутившуюся в голове, я спустился на первый этаж и вышел через заднюю дверь во двор.
   Сразу насторожили два силуэта, сидевших в плетеных стульях. При моем появлении их тихий шепот прекратился. Я пожалел, что не взял автомат. На этот раз подобная беспечность сошла мне с рук. Один из силуэтов обратился ко мне голосом Семена.
   - Что тоже не спится?
   - Не спится - отозвался я
   Ночь выдалась теплой и безоблачной. Во дворе росли две небольших яблони, и прохладные порывы ветра, шелестели их молодыми листьями. Звездное небо, безразлично наблюдало за всем тем ужасом, что творился под ним. И сегодня для меня не было ничего романтичного в мерцании далеких светил. Скорее эти маленькие огоньки напоминали костры, на которых без остатка, за какие-то ничтожные мгновения по историческим меркам, сгорает строившийся тысячелетиями мир.
   Семен и Сергей вернулись к своему разговору, а я присев на один из стульев, начал прислушиваться к их шепоту.
   - Как же теперь жить? - спросил Сергей. - Все развалилось. Армия, экономика, промышленность. Сортиров нормальных, скоро не найдешь.
   Семен рассмеялся и его приглушенный смех, перешел в приглушенный кашель.
   - А как ты раньше жил? Ел, пил, спал, ерундой всякой занимался. Так и теперь тебе никто не запрещает тоже самое делать, а насколько удобно тебе будет, зависит от того, из какого места руки растут. Если из задницы, тогда и правда нормальных сортиров не останется.
   Сергей усмехнулся, но как-то невесело, а с сожалением.
   - Ну, ты Василич шутник...
   - Какие уж тут шутки, если я что не правильно говорю, так ты меня поправь. А промышленность еще в 90-е развали, так что ты не переживай. Что до экономики, так экономь на здоровье. Чего переживать то? Это мне уже недолго осталось, а ты парень молодой. Девки вон еще не перевелись. Найдете, чем заняться. Это мое поколение еще немного зацепила идея о светлом будущем, в котором правит коммунизм. Все шли к великой цели, вроде бы. А если приглядеться внимательнее, то каждый беспокоился о том, чтобы зарплата хорошая была, чтобы квартиру получить, машину купить или в санаторий съездить. Короче, кусок пожирнее урвать, и как показало время правильно делали. Вместо светлого будущего пришло мрачное настоящее. Так ничего, после развала союза прожили как-то. И теперь проживем.
   Семен был прав. Что делать и так понятно. Жить дальше, по возможности наслаждаясь теми мгновениями, что остались до того момента, как старуха с косой или голодный людоед с острыми зубами придут по наши души. Миллионы людей жили и умерли так и не узнав, что такое промышленность, экономика и коммунальные удобства. Насколько они при этом были счастливы не мне судить. Счастье понятие относительное и субъективное. Мое счастье и счастье тех, кто будет со мной рядом, действительно зависит от того из какого места руки растут.
   Разговор прервал внезапный визг летящего предмета. Сергей и Семен нервно схватились за автоматы. Через секунду раздался хлопок, и небо на западе осветилось небольшим фейерверком. Минут пять огоньки поднимались вверх, сияли разными цветами и затухали под дружные крики молодых глоток.
   Успокоившись, Сергей положил автомат на стол и откинулся на спинку стула.
   - Питерцы что ли?
   - Быстрее всего - ответил Семен.
   Когда фейерверки закончились, началась пальба из ружей и крики, оповещающие всю округу о том, что некий Миха, теперь новый мер какого-то Мухасранска.
   - Зря они шумят - глядя в ночное небо, прошептал Сергей.
   - Молодежь... - со вздохом, прошептал Семен.
   Далекое веселье стихло, а мы еще некоторое время сидели молча. Потом между Семеном и Сергеем разгорелся спор о том, что теперь будет: начнется ли новый этап развития человеческой цивилизации, как предполагал Семен или же, как утверждал Сергей, все человечество накроется тем женским органом, из которого появилось.
   - Что будет, то будет - возвращаясь в дом, пробормотал я.
   Алена спала, как ребенок. Тихо и занимая мало места. Осторожно, чтобы ее не разбудить, я забрался под одеяло и снова попытался уснуть. Когда сквозь щелочку между шторами начал пробиваться свет, веки налились свинцом и как это обычно бывает, сам того не заметив, я провалился в сон. Сны пришли смутные и несвязные. Среди прочего, неожиданно четко я увидел какого-то эстрадного певца. Так и не смог вспомнить его имени. Вьющиеся длинные, черные волосы, прозрачная сетка вместо майки, лосины и огромные ботинки на платформах. Подобный образ грозил обернуться кошмаром. Вместе с картинкой, все громче и громче звучала песня:
  
   А он им светит...
  
   Все бегут, бегут, бегут, бегут, бегут,
  
   Бегут, бегут, бегут, бегут, бегут, бегут,
  
   А он горит!
  
   Шум нарастал. Я проснулся и открыл глаза. Сон рассеялся, но не полностью. Пугающего вида певец пропал, а песня осталась. Под окном работали мощные динамики. Немного отодвинув край шторы, я выглянул из окна. И тут же оконное стекло буквально взорвалось, обдав меня кучей мелких осколков. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Сергей, с запоздавшим советом:
   - Не подходите к окнам!
   Алена проснулась и удивленными глазами, смотрела то на меня, то на Сергея.
   - Кто-то подъехал на шестерке, подперев машиной ворота, включил музыку на полную катушку и ушел вдоль забора. В доме напротив стрелок, судя по всему с дробовиком.
   Рассказывая, что случилось, Сергей осторожно подошел к краю окна. Жестами показал Алене, чтобы она спустилась на первый этаж. Алена, взяла свои вещи и быстро вышла из комнаты. Как только она скрылась за дверью, Сергей дернул покрывшуюся после первого выстрела мелкими дырочками штору, и тут же новая порция дроби залетела в комнату. При этом штора превратилась в кучу висящих на карнизе лоскутов. Дверь спальни напротив открылась и оттуда с автоматом в руках, вышел Семен. Он заглянул к нам в комнату, покосился на окно и сказал:
   - Сзади вроде все чисто. Возможно это один человек и я, кажется, догадываюсь кто...
   - Что будем делать? - спросил я.
   - Вариантов немного - ответил Сергей. - Либо уходить пешком, дворами, либо попробовать достать этого гада!
  
   - А если он не один? - обеспокоено спросил я.
   Утро выдалось не самое лучшее. Раньше в меня никогда не стреляли, да и музыка под окнами орала не в моем вкусе, так что причин для беспокойства имелось выше крыши. Если предположить, что использование аудио эффекта носило характер психической атаки, то водитель шестерки достиг своей цели. Руки дрожали, голова спросонья не соображала, а еще парочка таких сюрпризов и джинсы, которые я натягивал, пытаясь справиться с нервной дрожью, придется менять.
   - Значит, гробы пойдут со скидкой - невесело, пошутил Сергей и направился в коридор.
   Мне наконец-то удалось натянуть джинсы и майку. Вытряхнул из кроссовок осколки стекла, обулся, взял автомат и стал у стены, возле окна. Используя доступный угол обзора, рассматривая улицу, я заметил, как на противоположной стороне, метрах в пятидесяти идет голая девушка. Двигалась девушка странно, медленно, качаясь из стороны в сторону, как гусыня. Голова ее была неестественно наклонена влево, а в руках она держала цветную тряпку.
   - Это еще что такое?
   Услышав мои слова, Сергей остановился в дверях. Вернулся в комнату и подошел к краю окна. Прополз под подоконником и использовал, как бинокль, взятый накануне в оружейном магазине оптический прицел. Не вооруженным глазом было видно, что девушка обладала выдающимися формами. Секунд десять - пятнадцать, Сергей водил прицелом вверх вниз, при этом довольно мыча.
   - Вот это сиии... - восторженное восклицание Сергея прервалось на полуслове и вместо того чтобы выразить свое восхищение, он озабоченно спросил - А почему она такая синяя?
   Семен вошел в комнату, встал на четвереньки и проделав тот же путь, что и Сергей оказался рядом с нами, жестами давая понять, чтобы не толпились в одном месте, тем более перед окном. Взяв у Сергея прицел, он посмотрел на приближающуюся девушку.
   - Ничего удивительного - не отрываясь от прицела, произнес Семен. - Судя по всему, у нее сломана шея и она мертвая.
   - Ты что Василич?! Она же на своих двоих идет!
   Лицо Сергея говорило о том, что вывод Семена, показался ему, как минимум сомнительным. Когда девушка подошла ближе, слова Семена уже не казались мне абсурдными. Немного развернувшись при неудачном шаге, девушка повернулась и выставила на показ заднюю часть шеи, из которой торчали куски позвоночника. Приглядевшись, я узнал в ней одну из тех девушек, что сидели в джипах. В руке она держала свое платье. Только теперь оно походило не на гламурную вещицу, а на грязную, рваную тряпку. Девушка перешла улицу и скрылась из вида.
   - Надо скорее валить отсюда! Вдруг она не единственный в городе труп, которому приспичило по улицам разгуливать! Делаем так, я обхожу эту сволочь напротив, а вы через пять минут начинайте его отвлекать. Делайте, что хотите, только сами не высовывайтесь. Еще посмотрим, кто кого!
   С этими словами Сергей спустился на первый этаж и вышел, через заднюю дверь. На этой стороне дома было еще две комнаты с целыми окнами. Перебравшись в одну из них, я начал внимательно следить за бегущей секундной стрелкой часов на стене. Семен занял следующую спальню и так же ждал истечения назначенного срока. Прошло три минуты. Это были самые длинные минуты в моей жизни. За это время мы успели прослушать еще одну песню Валерия Леонтьева. Так звали певца, чье имя мне все-таки удалось вспомнить. Если Сергею не удастся достать засевшего напротив стрелка, и нежданный концерт будет продолжаться то, скорее всего, мне придется застрелиться, потому что прослушать весь сборник у меня не хватит сил.
   Встав возле стены и осторожно отодвинув самый край шторы, я выглянул на улицу. Справа посреди улицы стоял мужчина в деловом костюме, с опущенной головой. Взгляд его устремлялся на асфальт под ногами. Сзади к нему приближались еще двое. Полноватая женщина в выцветшем халате, без обуви и девочка подросток с синими волосами, в короткой юбке и в туфлях на высокой платформе. Двигались они почти так же, как девушка с платьем в руках.
   Девочка споткнулась и упала, ей было трудно идти на большой платформе. Она не переступала с ноги на ногу, а волочила их. Несмотря на громко игравшую музыку, я слышал ужасное шарканье. После падения, стопы девочки неестественно вывернулись и теперь подошвы платформ вместе с пятками были обращены наружу в стороны, а девочка шла, наступая на оголившиеся кости суставов.
   Мне стало не по себе. К обезумевшим людоедам я уже привык, а вот сходящиеся со всей округи, послушать Валерия Леонтьева, ожившие мертвецы вызывали во мне сильное беспокойство. Перевел глаза на часы на стене. Дождавшись пока пройдут последние тридцать секунд, дернул штору. Карниз заскрипел, оторвались несколько петелек на шторе, но вот стекло осталось целым. Выстрела не последовало. Сначала я хотел выглянуть в окно, но удержался и вместо этого, взял штору за дальний от меня край и потянул на себя. Штора поехала по карнизу, открывая окно, и тут же стекло разлетелось на сотни маленьких осколков. Спинка кресла стоявшего возле окна преобразилась, украсившись десятком свинцовых точек.
   Через пять секунд, раздался еще один выстрел и оконное стекло в комнате, где находился Семен, постигла та же участь. В ответ, прозвучала автоматная очередь. Похоже, что Семен обиделся на нехорошего соседа и решил ответить на его выходки в том же духе. Что совсем не удивительно. Сев под подоконником и высунув дуло автомата в окно, я сделал несколько выстрелов вслепую.
   Следующие пять минут, используя прикроватные лампы и подушку, я отвлекал стрелка напротив. Вызывая огонь на себя. Выплевывая перья, после удачного попадания недоброжелателя, я поздно понял, что идея с подушкой не самая лучшая. Пока глаза лихорадочно искали, чтобы еще использовать в качестве мишени, уши уловили звук автоматной очереди, но на этот раз она прозвучала не за стеной, а где-то напротив. В ответ выстрелов не последовало.
   Минуту спустя, раздался свист и с улицы донесся голос Сергея.
   - Концерт окончен!
   Проходя мимо двери, Семен заглянул в комнату и улыбаясь произнес:
   - Вставай, чудо в перьях, надо отсюда выбираться, пока все кладбище к нам не перекочевало.
   Музыка все еще играла. Мы с Семеном спустились на первый этаж, где сидели Катя и Алена.
   - Катя заводи машину! - на ходу бросил Семен.
   Не отвечая на вопросы перепуганных девушек, минуя гостиную и прихожую, мы вышли во двор. Музыка стихла, в ворота постучали, и следом прозвучал голос Сергея:
   - Помогите машину откатить! Надо отсюда убираться! А то что-то меня переворачивает от этих унылых взглядов.
   На улице перед нами предстала необычная картина. Рядом с белой шестеркой подпиравшей ворота, с автоматом наготове стоял Сергей. Вокруг него собрались пятеро мертвецов. Компания подобралась разношерстная. Голая девушка с платьем в руках, полная женщина в выцветшем халате, девочка подросток с вывернутыми ступнями, крупный мужчина в деловом костюме, с торчащим между лопаток куском трубы и паренек в кепке, пассажир одного из вчерашних джипов. Необычным было не то, что эти покойники стояли, а то, что в отличие от людоедов они вели себя спокойно, не делая попыток напасть. При этом мертвецы смотрели на Сергея действительно унылыми взглядами.
   - Чего это они? - спросил я.
   - Ты у меня спрашиваешь? - вопросом на вопрос ответил Сергей, при этом его плечи дернулись, и он нервно сглотнул слюну.
   - Наверное, им что-то от тебя нужно - предположил Семен.
   На наши голоса мертвецы никак не отреагировали. Что было бы не удивительно, если бы при этом они лежали и не двигались, и вообще вели себя так, как и положено мертвецам. Когда мы попытались подойти ближе, мужчина с трубой между лопаток повернулся и выдал что-то похожее на рычание. Не трудно было догадаться, что наше приближение не желательно.
   - Что с ними делать? Пострелять их всех? - спросил Сергей.
   При слове пострелять, все покойники протяжно замычали. Их мычание слилось в единый тоскливый гул. Девушка с платьем в руках разжала пальцы, и ее одежда упала на землю. Она сделала три шага в сторону Сергея и медленно дотронулась до направленного на нее ствола. Сначала дотронулась, а потом взяла двумя руками, приподняла и засунула себе в рот. При этом ее родичи по несчастью снова замычали. Еще громче и тоскливее.
   Не долго думая, Сергей нажал на спусковой крючок. Тело девушки упало на землю и замерло. В сторону Сергея сделал несколько шагов девочка с синими волосами. Он не стал дожидаться ее дальнейших действий и выстрелил ей голову. Затем поочередно вышиб мозги всем остальным мертвецам, успокоив их навсегда.
   - Кто в нас палил? - спросил Семен, когда мы принялись толкать шестерку, освобождая проезд.
   Сергей посмотрел на открытое окно чердака напротив, вздохнул тяжело, и ответил:
   - Хозяин магазина. Злопамятная сволочь! Чуть меня не укокошил, но я оказался быстрее.
   - Как он нас нашел? - спросил я.
   Одними губами Сергей ответил, что об этом знает только всеведущий мужской орган.
   Когда открыли ворота гаража, Катя сразу выгнала пикап. Алена уже сидела в машине, и мы не стали медлить с тем, чтобы покинуть это злополучное место. На первом же перекрестке, мы увидели, десятки неправильных трупов, которые шли со всех сторон. Неправильных потому что вместо того, чтобы гнить где-нибудь подальше от живых людей они стремились туда, где шум и веселье.
   Оставив полумертвый город его полумертвым жителям, мы продолжили свой путь. У меня из головы не выходил сон, приснившийся мне, когда мы гостили в подземных гаражах у Семена. Мертвые мычащие люди в моей родной деревне. Чтобы посмотреть, как на самом деле обстоят дела, оставалось километров сто. От неизвестности на душе скребли кошки и сидя рядом с Сергеем, я ни сразу заметил, что его камуфлированные штаны сильно порваны чуть пониже колена, а под штанами краснела выступающая из рваной раны кровь. Кивнув на его ногу, я спросил, что случилось. Сергей посмотрел на рану так, как будто первый раз ее видит, и до этого не подозревал, что нога повреждена. Тяжко вздохнув, он посмотрел на меня испуганным взглядом и с надеждой в голосе спросил:
   - Не все же жертвы вируса становятся безумными?
   Семен и Катя одновременно обернулись. Машину повело немного в сторону, и Катя перевела свое внимание обратно на дорогу. Семен с сочувствием посмотрел на Сергея и тоже отвернулся.
   - Тестя покусала зараженная жена, но он не стал людоедом - ответил я. - Катя останови машину. Надо обработать рану.
   - Детишки... Мать их! - рассказывал Сергей, пока я лил на его ногу раствор из медицинского спирта и еще какой-то дряни. - Я когда, через дворы обходил, наткнулся на двух детишек. В песочнице сидели, играли. Сразу понял, что ожившие трупы. У девочки половины руки не было, мясо прямо кусками свисало, а крови нет. Пацан вроде целый весь, но кожа сине-черная. Остановился, они меня тоже заметили, и давай радостно мычать. Поиграть со мной хотели, за ноги цеплялись, девочка на руки просилась. Не смог в них выстрелить. Рука не поднялась... Когда попытался уйти, пацан схватил за штанину, да так сильно, что порвал. Попытался второй рукой меня за ногу ухватить, а я в этот момент двигаться начал, ну он ногтями и зацепил.
   Адреналин, вызванный внезапным, скоротечным боем, переставал действовать. Возбуждение прошло и неизвестность, вместе с мрачными мыслями о возможных последствиях изменили не только выражение, но и цвет лица Сергея. Он притих и ссутулился. Вирус мог и не передаться через царапину, возможно опаснее была грязь под ногтями мальчика и частицы разлагающейся ткани мертвого тела. Оставалось только ждать.
   За пару километров, до поворота на Кулешевку, стояла небольшая церквушка. С трассы был виден только купол. Когда мы проезжали мимо, Сергей попросил Катю свернуть и подъехать к входу. Она так и сделала. Несмотря на мой атеизм, я вместе со всеми вышел из машины, чтобы зайти помолиться и поставить свечки.
  

Глава 10

  
   С запада ветер гнал тучи. Земля еще не успела просохнуть после прошлого дождя и чтобы подъехать к церкви, пикапу пришлось замесить немало грязи. Несмотря на постоянные жалобы и просьбы прихожан, асфальтовую дорогу так и не проложили. И только истинно верующие находили в себе силы, посещать приход несмотря ни на какую погоду.
   У церкви был всего один зеленый купол. На его верхушке, на золотом шаре красовался большой серебристый крест, а сразу за ее белыми стенами начиналась роща. Рядом с дубами и березами здесь росли сосны и ели. В детстве бабушка часто брала меня с собой на воскресные службы. Иногда мне удавалось ускользнуть. Пока прихожане, зевая под монотонный голос священника, боролись со сном, я гулял среди этих деревьев, собирал шишки и придумывал себе разнообразные занятия.
   Дверь оказалась не заперта. Внутри было темно, как в пещере, но в пещере сухой и приятной. Мне нравилось бывать здесь, когда людей почти не было. Это случалось, если дождливая погода выпадала на воскресенье. И вместо того, чтобы месить грязь, верующие жители окрестных поселений предпочитали остаться дома.
   Иконы подмигнули нам, отражая ворвавшийся снаружи солнечный свет. Подмигнули по доброму без подвоха, как бы говоря "Заходите, мы вам рады". И мы не стали отказываться от столь дружелюбного приглашения. Внутри пахло воском и ладаном. Запахи не остаточные, а свежие, подсказали, что совсем недавно здесь проходил обряд. Осмотревшись, мы не стали трогать запертые двери.
   - Где у них свечи хранятся? - спросил Сергей.
   При входе в левом углу стояла витрина. Под ее стеклами блестели кресты из разных металлов, красовались маленькие иконы. Алена обошла витрину и наклонившись достала припасенные на нижних полках свечи. Там оставалось пятнадцать штук. Алена раздала по три свечи каждому.
   Рядом с витриной, на приделанной к стене перекладине висели ситцевые платки. Алена взяла два, один повязала на голову, спрятав свои волосы, второй протянула Кате. Та брезгливо посмотрела на протянутый платок, отвернулась и направилась к подсвечнику возле одной из икон.
   Алена ничего не сказала, повесила платок обратно и прошла в зал. Прежде чем кто-то из нас успел поставить хотя бы одну свечу, отражаясь эхом от стен, прозвучал знакомый мне с детства голос:
   - С чем пожаловали, люди добрые?
   Голос принадлежал местному батюшке. Я помнил его еще с тех пор, как бабушка брала меня с собой на службы. Этот человек одним своим видом, всегда внушал уважение. От всех остальных священников, которых мне когда-либо приходилось видеть, он отличался отсутствием выпирающего живота. "Есть надо в меру, иначе никакой пост не поможет" - говаривал он.
   Я всегда уважал этого большого и доброго человека, хотя никогда лично с ним не общался. Теперь же, видя направленную на себя двустволку, я зауважал его вдвойне. Голос батюшки был строгим, а взгляд твердым и решительным. Ни на секунду не возникло сомнения, что если кто-то из нас вздумает шалить, то святая дробь непременно покарает грешника. Но шалить никто не собирался.
   - С миром пожаловали, батюшка - ответила за всех Алена.
   - Коли с миром, так зачем же вам оружие?
   - Опасные времена наступили - сказал я.
   -Какие бы времена ни были, негоже в храм господень с оружием входить, оставьте все у двери.
   Пока оружие дремало у входа, мы зажигали свечи и ставили их за здравие и упокой. Сергей попросил батюшку об исповеди и в стороне от всех рассказывал отцу Феодору о своих прегрешениях. Остальные разбрелись по залу, чтобы стоя в одиночестве перед иконами, помолчать о своем.
   Я поставил одну свечу за упокой друзей и знакомых, которые стали жертвами эпидемии, одну за здравие тех, кто выжил и был рядом со мной. Подумал немного, повертел в руках свечу и поставил ее за здравие Маши. Попросил за нее, чтобы в этом новом мире она нашла свое место и смогла наладить новую жизнь.
   Сергей долго разговаривал с батюшкой. Время я не засекал, но прошло около часа. После Сергея, об исповеди попросила Алена. Прегрешений, по всей видимости, у нее набралось поменьше, и ее разговор с батюшкой закончился в два раза быстрее. Никто из нас больше не вызвался покаяться и очистить свою совесть перед Богом и самим собой.
   Когда я направился к выходу, отец Феодор окликнул меня:
   - А ты Кирилл, не хочешь исповедаться?
   Он помнил меня. Несмотря на то, что я не заходил сюда уже лет десять, помнил и мое имя. Впервые, бабушка привела меня сюда, когда мне было четыре года. В то время тут хозяйничал отец Григорий. Крупный пожилой мужчина, с выпирающим круглым животом и большой белой бородой, как у деда Мороза. Сколько бы бабушка не убеждала меня, что это не дед Мороз, я не хотел ничего слушать.
   В очередной раз, когда мы с бабушкой пришли в воскресенье, и вместо деда Мороза службу проводил молодой, без единого седого волоса отец Феодор, меня постигло огромное разочарование. Дело было под новый год, и я хотел попросить у Григория приставку "Денди". Попросить не удалось, да и приставки этой у меня никогда так и не появилось. Наверное, с этого момента и начал развиваться мой атеизм.
   Теперь же, спустя много лет, отец Феодор, сам был похож на деда Мороза. Волосы на его голове еще не полностью поседели, а вот борода, как будто перешла по наследству от отца Григория. Грешным делом, я чуть было не ляпнул, что хорошо себя вел и жду его с подарками на новый год но, почувствовав на себе строгие взгляды святых с икон, сдержался.
   Исповедоваться меня совсем не тянуло. Слишком много произошло за последние дни. Целиком все события, еще не до конца уложились у меня в голове. Возможно, что в последствии меня еще не раз будет мучить совесть, но сейчас было совсем не до этого. Однако, глядя в ясные и понимающие глаза отца Феодора, я почувствовал потребность в разговоре.
   Катя с Семеном вернулись к машине. Сергей, сел прямо на пол возле входа, обнял автомат и замер с отсутствующим видом. Алена подошла к горящим за упокой свечам на прямоугольном подсвечнике. И простояла там все время, пока мы с отцом Феодором разговаривали.
   Я не стал задавать вопросы, на которые знал, что не получу ответа. Или услышу что-то вроде "На все воля Божия" или "Пути господни неисповедимы". Вера этого человека поддерживала его и всех тех, кто обращался к нему за помощью, ища утешения в боге. Возможно, это не так уж и плохо, когда знаешь, что все страдания не напрасны и впереди тебя ждет царствие небесное. И хотя сам я не разделял веры и убеждений отца Феодора, общение с этим человеком не прошло для меня даром. После нашего разговора у меня еще долго оставалось впечатление, что он поделился со мной кусочком своей светлой души. Но вместе с этим в голове кружились мысли о том, что если нас действительно создал всемогущий Бог, то почему он создал нас такими несовершенными, стремящимися к саморазрушению и разрушению всего, что нас окружает.
   Из своего арсенала атеистических вопросов, я задал только один.
   - Если бог существует и он такой всемогущий, каким его описывает библия, то почему никак не проявляет себя, не зовет заблудших овец вроде меня обратно в стадо, неужели он настолько занят, что не может сказать пару слов, каждому из своих созданий?
   - А почему ты думаешь, что он ничего тебе не говорит? Может, ты просто не хочешь его слушать?
   Отец Феодор посмотрел в зал, где рассеивая темноту, еле заметно подрагивая маленькими огоньками, горели свечи. Я невольно проследил за его взглядом и наткнулся на Алену. Опустив руки вдоль тела, она стояла с безмятежным выражением лица. В широких штанах, олимпийке с капюшоном и с черным ситцевым платком на голове. Я невольно улыбнулся этому зрелищу. Алена почувствовала на себе мое внимание, оторвалась от своих мыслей, повернулась ко мне и тоже улыбнулась.
   Небо полностью затянуло тучами. Прохладный ветер через опущенные стекла обдувал мое лицо. Мы ехали молча. Не знаю, как остальные, но я чувствовал, что нам удалось вырваться из цепких лап рока, настигшего нас там, где мы меньше всего этого ожидали - в теплых уютных квартирах, со всеми удобствами. И хотя теперь никто с уверенностью не мог сказать, каким будет даже недалекое будущее, на душе у меня было спокойно.
   - Катя, мы проехали поворот! - спохватился я, когда грунтовая дорога, уходящая в сторону от трассы осталась позади.
   Катя остановила машину, обернулась и с недоверием посмотрела на меня.
   - Ты сказал, что перед поворотом должен быть знак!
   - Должен быть... - эхом отозвался я.
   Я вышел из машины и осмотрелся. Прошел пешком до того места, где раньше стоял знак "Кулешевка 5км". Сквозь траву виднелись выступающие из земли всего на пару сантиметров основания. Если бы я не помнил местности, то мы бы проскочили неширокую грунтовку и не факт, что удалось бы отыскать почти вымершую деревеньку, которой и на карте уже нет.
   Катя съехала с трассы и последние двадцать километров мы проехали, трясясь и подпрыгивая на сиденьях. Семен два раза ударился головой и чуть не отвесил Катерине подзатыльник за такое вождение. Под его ворчание Катя сбросила скорость и когда за полкилометра от Кулешовки, перед последним пригорком, я попросил ее остановиться, поглядывая краем глаза на Семена, она плавно затормозила.
   - Пошли Сергей, проверим обстановку - толкнул я в плечо, поникшего сержанта.
   Сергей молча посмотрел на меня потухшим взглядом и выбрался из пикапа.
   Я взял две рации настроил их и отдал одну Семену. Пошли не по дороге, а обошли деревеньку справа. Я знала место, с которого она просматривалась как на ладони. Когда мы поднялись на пригорок, перед нами открылся вид на старые одноэтажные, деревянные домики, окруженные невысокими изгородями.
   Отсюда была видна большая часть домов с утопающими в зелени фруктовых деревьев дворами. Остальные скрывались за невысоким холмом. Не из одной трубы не шел дым. Несмотря на время года, печи всегда топились для приготовления пищи. Даже после того, как появилось электричество. В целях экономии все делалось по старинке.
   - Будем торопиться не спеша - сказал Сергей.
   Присаживаясь на корточки, он положил руку мне на плечо и потянул за собой. Сергей достал оптический прицел и начал внимательно рассматривать раскинувшуюся перед нами Кулешовку.
   Никого из людей на улице не было. Я обратил внимание, что во дворе дяди Коли нет трактора. Обычно, когда он дома, трактор всегда стоял под окном, хотя его жена и ругалась, что не место этой бандуре перед домом.
   Ставни на окнах почти всех жилых домов были открыты. Всех кроме дома тети Нюры. Эта старая вредная тетка всегда вставала раньше всех, чтобы с самого утра найти себе повод для недовольства. Ни разу не видел, чтобы утром ее ставни были закрыты. Ни разу, до этого дня.
   - Слушай Кирилл... - нарушил молчание Сергей.
   - Слушаю...
   - Пообещай мне кое-что...
   - Что именно?
   Перед тем, как ответить, Сергей, посмотрел мне в глаза и, убедившись, что я не собираюсь отводить взгляд, сказал:
   - Если я заразился и начну лихорадить, пообещай мне, что прострелишь мне башку, и что меня похоронят по-человечески. В той роще перед церковью.
   Мне ничего не оставалось, пообещав Сергею выполнить его просьбы, я собрался предложить подойти ближе, и вдруг из-за дома Аглаи Федоровны, местного фельдшера, прокричав: - "Помогите!", выбежал мальчик. За ним не торопясь, качаясь из стороны в сторону, вышли еще двое ребят. Скорее всего, это были внуки Аглаи Федоровны. Я встречал их несколько раз, когда приезжал сюда в отпуск. Андрей, ее сын женился, когда я только поступил в институт. Его жена родила двойню, оба мальчики и через два года, еще одного мальчика, сейчас старшим было лет десять, а младшему восемь. Именно он убегал от старших братьев.
   Сначала, мальчишки двигались медленно, а потом резко встрепенулись и с дикими воплями, беспорядочно размахивая руками, кинулись за убегающим. Младший оглянулся, услышав за спиной бешеные крики, зацепил ногами цепь, торчавшую из собачьей будки, и упал на землю. Радостно орущие преследователи схватили брата и поволокли его в сарай. Тот не на шутку был испуган и вырывался изо всех сил.
   С автоматами наперевес мы с Сергеем кинулись на помощь. Черная тень сомнений превратилась в гнетущее, защемившее сердце чувство. Похоже, что и этот небольшой, забытый урбанизированным миром уголок накрыла страшная волна неизвестной заразы.
   Потревоженная в своей будке собака, выскочила и начала громко лаять сначала на сарай, а потом на нас. Время неумолимо продолжало свой бег и с каждой секундой надежда на то, что мы успеем, становилась все меньше.
   Подбегая к забору, мы с Сергеем почти одновременно передернули затворы. Но не успели мы перепрыгнуть через изгородь, как из сарая, весело смеясь, вышли все троя. Братья не сразу заметили нас.
   - В следующий раз я хочу быть людоедом! - обиженно протянул младший.
   Старшие тут же закричали: - "Людоед, спасайтесь!" и кинулись в разные стороны. Но, заметив нас, остановились и замерли как вкопанные. Младший не сразу, но узнал меня.
   - Дядя Кирилл? - неуверенно спросил мальчик.
   - Да. Привет. Где ваш папа?
   - Он пошел к дяде... - начал было младший, но его прервал звонкий голос Аглаи Федоровны.
   - Кирилл, ты что ли?
   - Да Аглая Федоровна, я! - обрадовался я, увидев доброе, знакомое и что немало важно разумное лицо.
   -Андрей с Николаем на тракторе поехали машину из оврага возле родника вытягивать. А ты давай домой двигай, мать заждалась уже! Это кто с тобой?
   - Друг - ответил я, направляясь в сторону родного дома.
   - Друг это хорошо - возвращаясь в дом сказала Аглая Федоровна. - Терминатор фу, свои! Хватит шуметь уже!
   Пес с устрашающим именем еще пару раз тявкнул и угомонился.
   Не успели мы дойди до калитки, а мать уже со слезами на глазах кинулась мне навстречу.
   - Кирюша! Живой!
   - Да ладно тебе, ма.
   Как бы я не пытался, мне не удавалось выбраться из родных объятий. И только, когда с порога раздался голос отца, мама наконец-то отпустила меня и, вытирая слезы, обратила внимание на Сергея.
   - Объявился, наконец! - с фальшивым упреком сказал отец. - А жена где?
   Я не стал объясняться с родителями на пороге. Попросил маму, чтобы собрала что-нибудь на стол, а отцу сказал, чтобы доставал свой самогон, который я расхваливал Семену.
   Переговариваясь с Семеном по рации, Сергей одновременно застегнул все пуговицы на своем кителе. Сейчас я заметил, что его лицо побледнело и осунулось, глаза впали. Оповестив Семена о том, что все в порядке он сел на лавочку рядом со ступеньками, ведущими в дом.
   - Что-то меня морозит...- сказал он.
  
   *****
  
   Родители, да и все жители Кулешовки радушно приняли приезжих. Долго обменивались новостями. Папина сестра тетя Света не меньше матери обрадовалась, увидев меня живым и невредимым. И хотя теперь это было неважно, расспросила меня про свою квартиру.
   Эпидемия все-таки обошла Кулешовку стороной. Только вот ставни тети Нюры открывать больше некому. Она умерла, но не от вируса, а от инсульта. Перенервничала, насмотревшись телепередач, и даже на помощь не смогла позвать никого. Когда утром заметили, что ставни закрыты, было уже поздно.
   Андрей с женой и сыновьями перебрались сюда из города двадцать первого. Увезли детей от греха подальше, а когда объявили об эпидемии, решили и сами остаться. Ольга, дочка дяди Коли тоже приехала. Муж ее обещал следом выехать, закончив все дела, но так и не приехал. Всю остальную молодежь раскидало по всей России. Старики еще надеялись, что хоть кто-то вернется. Но время шло и за две недели мы были первыми, кто появился в Кулешовке.
   Знак на трассе спилили специально, чтобы те, кто не знает о Кулешовке, продолжали остаться в своем блаженном неведении. Отца Феодора, попросили не рассказывать, про деревню кому попало. Это, хоть и не на все сто процентов, но снижало вероятность того, что сюда забредут шальные люди.
   - Не нужны нам тут беспартийный дерьмократы! - пояснил нам дядя Коля во время обеда.
   В честь нашего приезда устроили целый пир. Дождь пошел только ближе к вечеру. Так что столы, выставили во дворе, и собрали всю деревню. Всего двадцать три человека, считая нас и семью Андрея. В основном пожилые люди, возраста моих родителей, за пятьдесят. Только Сергей остался в стороне от общего веселья. Еду и сто грамм самогона, я принес ему в отведенный специально для него дом на окраине, в котором уже давно никто не жил.
   Самогон он выпил залпом. Закусил чуть-чуть, но есть не стал. Я не вернулся к столу остался с ним. Через пятнадцать минут Сергея стошнило. Он разделся и лег в кровать. Когда, еще через двадцать минут пришли Алена и Катя, у него поднялась температура. Аглая Федоровна, посоветовала какие лекарства лучше ему дать, но в дом заходить не стала. Выдала нам марлевые повязки и наказала ни в коем случае, не покидать двора, не помыв руки спиртовым раствором и не сменив одежду. Мы пообещали, что так и сделаем. Она и так ходила хмурая и недовольная тем, что приехавших не посадили в карантин на пару дней.
   С каждым часом, Сергею становилось хуже. Жар усиливался, лекарства не помогали. Он начал бредить. Все время звал маму. Аглая Федоровна периодически приходила к калитке и спрашивала, как дела. Узнав, что ничего не помогает, послала меня на хутор к травнице Степаниде.
   Я знал, что бабка Степанида была старше моей бабушки, которая умерла три года назад в возрасте восьмидесяти четырех лет. Насколько старше, я не знал. Когда меня еще не было даже в проекте, а тетка Света гоняла моего отца тумаками за то, что он не выучил уроки, с бабушкой случилось несчастье. У нее отказали ноги. Она почти не могла ходить. Потом ноги начали опухать и гноиться. Врачи, ничем не могли помочь, так как не удавалось определить причину недуга. А состояние с каждой неделей ухудшалось. Решили ампутировать, иначе все могло закончиться летальным исходом. Но дед не стал слушать горе докторов. Забрал бабушку из областной больницы и отвез к Степаниде.
   Бабка Степанида, сказала деду, чтобы оставил свою жену и спокойно возвращался домой. Никто так и не узнал, что Степанида делала с моей бабушкой, но через пару месяцев, та не то, что пошла на поправку, а стала порхать, помолодев лет на десять.
   Бабушка ничего не рассказывала. Про эту историю, я узнал от отца. Кое чему Степанида ее научила. Рассказала про свойства некоторые трав и про то, как делать из них настойки. С тех пор никто из моей родни и я, в том числе, практически ничем не болели, а если и приключалось что-то со здоровьем, то под натиском целебного действия настоек болезнь отступала.
   Доктора в областной больнице, увидев снова бабушку, собрали консилиум и долго не могли поверить своим глазам и результатам анализов. Бабушка им конечно кое что рассказала про травы и их свойства. Но как говорил дед, без колдовства тут не обошлось. Кстати с тех самых пор, бабушка начала посещать церковь.
   К Степаниде люди обращались редко, только в безвыходных ситуациях. Говорили характер у нее скверный, но если обращались, то во всех случаях ее помощь творила чудеса. Вот и теперь случай был крайний. Я ни разу не видел эту женщину, а рассказам про нее, и про то, что она делает, не придавал особого значения. Большей части даже не верил. Но теперь деваться было некуда, на нее была последняя надежда.
   Ее дом находился в двух километрах к северу, на самой границе Н-ской области. За ним начинался лес. Дети из окрестных деревень и сел называли ее, шутя, Баба-Яга, но боялись Степаниду пуще любого черта. Когда мы ходили с отцом на охоту в лес, то обходили ее дом стороной. Я поначалу спрашивал его почему, но он отмалчивался. А потом я привык и даже один, поддаваясь силе привычки, ходил тем же маршрутом. В обход.
   С виду дом Степаниды не отличался от любого другого деревенского дома. Только стоял отдельно, хутором. У нее было свое хозяйство. Издали, я приметил хлев, курятник и большой сарай. Люди в благодарность за ее дела, помогали поддерживать строения в хорошем состоянии и приносили ей все, о чем она просила.
   Подойдя ближе, я заметил, что у дома нет окон. Во дворе меня встретила огромная собака, смесь овчарки и дворняги. Я схватился за автомат, с которым теперь не расставался, но собака потянула носом воздух, скептически посмотрела на гостя, и скрылась за сараем.
   Я подошел к двери и постучал. Изнутри раздался громкий, бодрый, совсем не старушечий голос:
   - Оружие у порога оставь!
   Я прислонил автомат к стене, вытер ноги о лежащий у двери половик и вошел внутрь.
   В доме, не смотря на все мои опасения и предчувствия было светло и уютно. Дом состоял из сеней и одной просторной комнаты. У дальней стены стояла русская печь с лежанкой, прямо как в сказках, стены были заставлены неширокими шкафами, а посередине стоял стол. Над столом под самым потолком висело несколько то ли керосиновых, то ли масляных ламп. Их мягкий, приятный свет разливался по всей комнате.
   Степанида оказалась массивной, полнотелой, среднего роста женщиной. На вид ей было лет шестьдесят пять - семьдесят. Выглядела она довольно бодрой и энергичной. Стоя возле стола, она что-то кроила из лежащей на нем материи.
   - Чего надо? - не глядя на меня, спросила она.
   - Там в деревне человек больной, он умирает, а если и не умирает то...
   - А-а! - недобро протянула Степанида. - И за ним черти пришли!
   - Вы можете помочь? - робко, как будто школьник, стоящий перед доской, спросил я.
   - От чего же не помочь?
   Развернувшись, она вонзила в меня острый, как стрела взгляд. За ухом что-то кольнуло, так, что я даже вздрогнул. Оставив меня стоять у порога, она подошла к одному из шкафов, открыла дверцы и начала что-то искать.
   - Для Сергея значит, отвар нужен?
   Я не сказал ей, как зовут больного, но она неизвестно откуда, знала его имя.
   - Так, есть у меня настой для Сергея... - она взяла с полки баночку с какой-то жидкостью внимательно посмотрела на нее, и помотав головой поставила обратно. - Нет, этого Сергея еще нет... А вот для больного Сергея, пожалуй, это сгодится!
   Степанида, довольная своей находкой, взяла другую баночку и уже начала поворачиваться ко мне, но остановилась, задумалась и поставила баночку на место. Следующей в ее руках оказалась бутылка на пол литра, ее то она и протянула мне.
   - Вот возьми, настой на спирту, подействует быстрее, чем на воде - давайте по сто грамм, каждые полчаса, да смотрите, чтобы все выпивал и ничего не пролилось!
   Я подошел к ней, взял бутылку, хотел поблагодарить, но не успел и рта скрыть.
   - Шевелись, пока он совсем не загнулся! Позже сочтемся.
   Трудно было поить Сергея этой настойкой так, чтобы ничего не пролилось, но Алена справилась с задачей. За два с половиной часа так и не приходя в сознание до конца, Сергей выпил всю бутылку. И мне даже показалось, что ему стало лучше. Его бормотание стало связным и осмысленным. Когда Алена положила ему на лоб руку, то он назвал ее мамой.
   - Мама - бормотал Сергей. - Ты всегда была со мной, когда мне было плохо... Когда я болел, когда пьяный, побитый домой приползал... А я тебя бросил... Не нашел... Прости меня...
   Я не покидал комнаты, сидя с автоматом наготове. Через час пришла Катя, сменить, Алену дежурившую у постели. Катя положила руку Сергею на лоб, повернулась ко мне и, улыбнувшись, сказала:
   - Кажется, температура спала! Лоб холодный.
   Катя взяла градусник, начала его сбивать. Я встал со стула и подошел ближе.
   - Помоги поставить ему градусник? - смущенно спросила Катя, протягивая мне термометр. - Подмышку ставить бесполезно.
   Я молча отвел ее руку с термометром в сторону и попытался нащупать пульс на шее Сергея. Пульса не было. Тогда я смочил слюной пальцы и поднес их под его нос. Дыхание тоже пропало. Грудная клетка не поднималась. Со спокойным лицом, укутанный под самое горло, сержант Ратошин отправился праздновать свой дембель в мир иной.
   - Хотя бы умер спокойно, не превратился в одного из людоедов - пряча свои глаза от Катиного взгляда, сказал я.
   Похороны решили не откладывать. Гроб сколотили за пару часов. Чтобы он не превратился в одного из ходячих мертвецов, нужно было сделать выстрел в голову. Не хотелось заливать кровью ни дом, ни гроб. Вдвоем с Семеном, завернули тело в оделяло, и вынесли во двор. Дядя Коля нашел такой кусок полиэтилена, в который можно было бы завернуть тело целиком.
   Пока Катя подгоняла пикап, с гробом в кузове, я подошел вплотную к телу Сергея, направил автомат на закрытую одеялом голову и сразу отпрыгнул в сторону. Отпрыгнул потому что под ногами, раздался приглушенный, наполненный болью возглас:
   - Ах ты падла! Зачем же по пальцам топтаться!
   Тело ожило. Голос принадлежал Сергею. Я даже не обиделся на примененное ко мне ругательство. Сержант Ратошин отложил отбытие на тот свет. Вернулись пульс и дыхание.
   После того, как стало ясно, что Сергей заразился, всю нашу компанию поместили в карантин. Три дня мы провели в доме, где лежал поправлявшийся Сергей. Воздействие вируса не прошло для него бесследно. Как только он смог ходит, то пытался сначала на машине, а потом пешком вернуться в Н-ск. Каждый раз мы его останавливали. Он все время твердил, что должен найти свою маму, чтобы там с ней не случилось, он должен был это знать. Пришлось даже привязывать его к кровати.
   Когда Сергей совсем оклемался, то оставил свою затею. Города теперь принадлежали людоедам и ожившим мертвецам. Долго ли продлится их власть над каменными джунглями, в каких количествах эти новые создания природы бродят по улицам, все это нам еще предстояло выяснить. Выяснить опытным путем. Путем не безопасным, но необходимым для выживания.
  

Глава 11.

  
   Кесарю кесарево, а царю царево. Услышав эту фразу от отца Феодора, я надолго ее запомнил. Никто из жителей деревни и приезжих не заболел Людоедам и неугомонным мертвецам остались опустевшие, замусоренные города, а мы начали строить новую жизнь. После карантина, еще несколько дней мы просто отдыхали. В основном в праздном безделье. Первым, о том, как жить дальше задумался Семен, и он заразил этой тягостной для бездельников, но необходимой для выживания человека заразой размышлений, Сергея и меня. Кашлять Семен последнее время стал реже. После общения со Степанидой, он начал пить один из ее отваров. При его болезни надежды на долгую и счастливую жизнь оставалось мало, но ложиться и умирать Семен Васильевич не собирался.
   Одним безоблачным, не предвещающим ничего плохого, майским утром, когда мы с Сергеем и Катей упражнялись в стрельбе из конфискованных в пользу народного ополчения карабинов "Сайга", ничего не говоря, к нам подошел Семен. Для стрельбы мы выбрали западную окраину деревни, чтобы солнце не светило в глаза. Понабрали пустых консервных банок и принялись их отстреливать, выставляя на разные дистанции. Во время перерыва, Семен неожиданно заговорил:
  
   - Посмотрите-ка ребята,
   Что придумала шпана.
   По канату через хату,
   За член тянут кабана.
  
   Катя звонко рассмеялась и с огоньком в глазах обратилась к Семену:
   - Семен Васильевич, что это вы стихами заговорили?
   Ее озорной огонек не отразился в глазах Семена. Опустив взгляд на стрелянные гильзы, Семен спросил:
   - Что, бездельники, патронов много?
   Патронов было немного, учитывая, что их теперь не купишь, но отведенные на тренировочную стрельбу, еще не закончились. Каждый день мы с Катей выстреливали по два магазина в пять патронов с дробью и пулями.
   - Патронов хватит. Василич, не бурчи - ответил Сергей.
   - Надолго хватит?
   - Ты это к чему? - спросил я у Семена.
   - А к тому, что пора бы уже подумать о будущем. Что будем есть, что носить, из чего и чем стрелять.
   - Да, ладно тебе Семен, еще надумаемся - сказал я.
   Затолкав в магазин, пять патронов, на этот раз с пулями, а не с дробью, я подумал о том, что патронов действительно мало. Если придется возвращаться в города за необходимыми вещами, продовольствием и одеждой, то их едва ли хватит надолго. А возвращаться придется.
   - Ты что-то уже придумал, Семен? - спросил я.
   - Есть пара мыслишек - Семен поднял одну из гильз и начал внимательно ее рассматривать.
   - Например?
   - Для начала, надо оружием и боеприпасами запастись - Семен неожиданно бросил гильзу Сергею, тот ловко ее поймал - А где их можно взять?
   - В военных частях - ответил Сергей.
   - Правильно, солдатик.
   - А если там кто-то будет возражать? Не все же поддерживают командование округа и народное ополчение - высказал я свои опасения.
   - Сейчас частей больше, чем военных и если в одной будут против, пойдем в другую.
   - Трезво мыслишь, Семен Васильевич - в голосе Сергея прозвучало неподдельное уважение - Слушай, а ты служил?
   - Да - ответил Семен.
   - А где? - спросил Сергей.
   - В армии...
   - Хорошо - вмешался я. - Достанем оружия и патронов, что дальше?
   - В частях нам понадобится не только оружие, но техника и топливо - продолжил Семен делиться плодами своих размышлений - Нужен как минимум один грузовик, на котором можно будет возить из ближайших городов, все, что понадобиться для жизни. Мертвым вещи ни к чему, а людоеды и ходунки обойдутся.
   - Какие ходунки? - спросили мы с Сергеем в один голос.
   - Ну, эти, черти ожившие - пояснил Семен.
   - Дело говоришь Василич - почесав макушку, согласился Сергей с планом Семена.
   - Когда начинаем? - спросил я, с грустью глядя в сторону дома родителей, где у нас с Аленой была чудесная комната с очень удобным диваном.
   - Вчера - усмехнувшись, ответил Семен.
   Кроме меня, Сергея и Кати, план Семена никто не поддержал. Пока что людям хватало собственных запасов и плодов хозяйства, а на приключения в опасные города их совсем не тянуло. К тому же из молодых мужчин в Кулешовке был только Андрей, экономист по образованию, и пацифист по жизни. Честно признаться, я тоже придерживаюсь мнения, что лучше держаться подальше от мест, где тебя могут съесть, заразить или застрелить. В доме у родителей было куда спокойнее, чем на моем сердце, когда я остановил пикап перед белым прямоугольным знаком с надписью "Сызрань". Для того чтобы разжиться грузовиком, топливом и оружием, мы выбрали этот небольшой городок.
   Именно Сызрань, а не Самару или Тольятти где население почти в разы больше, а значит больше людоедов, а так же других элементов постапокалиптического общества, встреча с которыми нежелательна. Система спутниковой навигации, к сожалению, осталась в прошлом, а дорогу к военной части в этом небольшом городке дядя Коля смог нам не только рассказать, но и нарисовать с указанием номеров домов и ориентиров.
   Всего три часа езды по пустынным дорогам и вот мы здесь. На этот раз повезло, и на пути не встретили никого, кроме пары мертвых коров, судя по стадии разложения явно не вчера и даже не позавчера сбитых. Причем одно из транспортных средств, участвовавших в происшествии, после аварии оставили там, где и произошло столкновение. Автомобиль "Ока" сильно пострадал, при столкновении с домашним животным и стал не пригодным для дальнейшей эксплуатации.
   Выбрались вчетвером. Семен, Сергей, Катя уже неплохо стреляющая из "Сайги" и я. Никто из перечисленных людей, не хотел зависеть от жителей моей родной деревушки. Того, что мы взяли в городе с неугомонными мертвецами, хватит только на первое время. Как я уже не раз убеждался, у съестных припасов, даже у долго хранящихся вроде круп, макарон и консервов есть одно сильно отрицательное свойство. Они быстро заканчиваются, если имеется в ограниченном количестве.
   Вспотевшей рукой, ставя рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, я только сейчас до конца начал осознавать, зачем поехал вместе с ними. Мою пятую точку, удобно разместившуюся на водительском сидении, совсем не тянуло на приключения. Если бы я приехал в Кулешовку один, то вряд ли бы задумался о необходимости пополнения припасов. Хозяйства родителей с постоянным приплодом утят, цыплят, поросят и прочей живности, запасов муки, круп и периодической охоты вполне хватило бы, чтобы жить сыто.
   Сейчас со мной была Алена, но дело не только в ней и в возможном потомстве. Семен прав, жить придется еще не один год и понадобится много всего. После пережитых вместе событий и того, как лучше узнал людей, с которыми меня свела судьба, я не мог оставить их и не помочь в решении насущных проблем. Не могу сказать, что одна из вышеперечисленных причин основная, скорее все вместе толкнуло меня участвовать в этой вылазке, и теперь уже поздно отказываться. Решимость немного заглушала страх, но руки потели, а ноги, ступившие на пострадавший от зимних перепадов температуры асфальт, покрывшийся трещинами и выбоинами, вели себя словно чужие.
   - Значит, делаем все, как договорились - обращаясь ко мне и Сергею, сказал Семен.
   Приняв молчание за согласие, он удовлетворенно откинулся на заднее сиденье, положил автомат на освободившееся рядом с собой место и довольно наблюдал, как мы с Сергеем выходим из машины.
   - Удачи, ребята! - пожелала нам Катя, перебираясь за руль.
   Сергей поймал Катю до того, как та успела сесть на водительское место. Проскочить мимо него и избежать "влажного" прощания ей не удалось. Пока Сергей болел, Катя проводила у его кровати большую часть времени и после карантина они поселились вместе, но отношения у них не ладились. С виду проявления их чувств не вызывали сомнений. Нежность в прикосновениях, поцелуи, все как обычно. Но если приглядеться внимательнее, то тепло со стороны Кати уменьшалось не по дням, а по часам. На прощальный поцелуй Сергея, она ответила неохотно. Это выражалось, не в языке тела и Сергей этого не заметил. Что-то изменилось в ее глазах. Что-то чего я не мог понять, но знал, что говорило оно том, что их отношениям осталось совсем недолго.
   Оказавшись за рулем, Катя съехала на обочину и завела пикап за пригорок, так, чтобы с дороги его не было видно, а мы с Сергеем, убедившись, что машина скрылась с глаз долой, затопали в сторону Сызрани. На рации, добытые в универсаме, надеялись не сильно. Протопав около двух километров по опустевшему городу, Сергей попытался связаться с Семеном и Катей. Чего и следовало ожидать, попытка оказалась безуспешной. Рации оказались очень слабыми. На этот случай позаимствовали у дяди Коли сигнальные ракеты. Одна означала, что нам нужна помощь, две, - что все совсем плохо и соваться не стоит, три - что дорога свободна и в части все спокойно.
   От автомобильной дороги, по которой мы вошли в город, до части расположенной на улице Троекуровская, напрямую было рукой подать, но нас интересовал автомобильный маршрут, по которому мог проехать пикап и в случае, если вылазка окончится успехом, то и грузовик. Оглядываясь по сторонам, мы наблюдали ту же картину, что и в Н-ске и в городке с воскресшими, но все же дурно пахнущими жителями, который мы посетили по дороге в Кулешовку. Запустение, ветер, играющий с мусором, оставшимся после гибели человечества, птицы продолжавшие жить так, как будто ничего не случилось и отблески на темных, мертвых глазницах окон.
   Все еще непривычно было видеть пустые улицы, без суеты прохожих спешащих по своим делам, без попрошаек и бродячих животных. До сих пор трудно поверить, что спокойное, размеренное течение жизни, упрощенное коммунальными удобствами, электричеством, компьютерами, навигаторами и прочими плодами цивилизации закончилась вот так. Без предупреждения, без знамений и пророчеств, не по календарю майя, ни по срокам, предсказанным различными свидетелями божественной сущности, закончилось внезапно, просто, относительно быстро и навсегда.
   - Машину, будем искать? - голос Сергея, отвлек меня от оплакивания погибшей цивилизации.
   - Думаешь, стоит? Нашумим раньше времени, да и идти всего пару километров.
   - Может и не раньше времени - Сергей хотел пнуть алюминиевую банку, попавшуюся на дороге, но покосился на меня и осторожно ее перешагнул - Так, пошумим немножко и увидим, чего ожидать, от этой Сызрани.
   - Надеяться на хорошее, не приходится... - всматриваясь в пейзаж опустевшего города, сказал я.
   По состоянию дороги и общему состоянию городских построек выходило, что апокалипсис начался здесь задолго до эпидемии. Наряду с относительно недавно построенными зданиями можно было увидеть покосившиеся избушки, другое слова подобрать сложно. Да и состояние того, что стояло крепко с трудом можно назвать удовлетворительным. Машину решили не искать. Заторов по маршруту не обнаружили, видимых опасностей в лице людоедов, оживших мертвецов и враждебно настроенных горожан тоже. Дойдя до улицы Дальневосточной, повернули налево, и примерно через триста метров, снова свернув налево, вышли на Троекуровскую.
   Не доходя квартал до расположения части, Сергей ухватил меня за рукав и потянул в проулок на противоположной стороне улицы. Когда мы оказались между двумя домами, я нарушил молчание и спросил:
   - Куда ты меня тащишь? Мы же собирались в часть. Да и пахнет здесь как-то не очень...
   - Ты в детстве фильм "Айболит 66" смотрел? - не останавливаясь, спросил Сергей.
   - Ну...
   - Ну... Нормальные герои всегда идут в обход.
   Когда мы вышли на улицу параллельную Троекуровской, Сергей посмотрел на недавно построенное, блестящее синим стеклом, офисное здание. Оно стояло напротив военной части. К нему мы и направились. При этом Сергей бормотал под нос слова песенки Бармалея:
  
   - Глупцы, героя строя,
   Бросаются вперед,
   Нормальные герои
   Всегда наоборот.
  
   - Ты уже прям как Василич - заметил я.
   - С кем поведешься... - улыбнувшись, отозвался Сергей.
   Поравнявшись с парадным входом, мы остановились перед разъехавшейся, и застывшей в таком положении, стеклянной дверью. Застилавшая пол, кремового цвета плитка, уходила в полумрак, натыкалась на стойку администратора и разбегалась в разные стороны, скрываясь темноте. На тех участках, которые подсвечивались с улицы, можно было разглядеть бумажный мусор, осколки стекла и рукав от синей рубашки, принадлежавшей, скорее всего охраннику.
   - А нам точно туда надо? - спросил, я у Сергея, вытирая об штаны, вспотевшие руки.
   - Надо, поднимемся на крышу и понаблюдаем немного за частью. Мало ли... - ответил он.
   - Что-то меня туда совсем не тянет...
   - Не мочись в компот, там повар руки моет - подбодрил меня Сергей, но сам войти в опустевшее на первый взгляд здание не торопился.- Надо найти ключ от выхода на крышу, да и все выходы на лестницу должны запираться, закроем все, что забыли или не успели. На всякий, пожарный случай. Как зайдем, ты смотри налево, я направо. Фонарь доставай.
   - Что? - темнота внутри здания гипнотизировала меня, я слышал Сергея, но почти не понимал смысла его слов.
   - Фонарь доставай - повторил он. - Держи его левой рукой возле магазина.
   Я достал фонарь и, обхватив левой рукой цевье Сайги, прижал к нему пальцами фонарь. Получилось не очень удобно. Сергей сделал тоже самое, с перешедшим в его пользования укороченным АК-74СУ, прижав фонарик поближе к рожку, чтобы не обжечься об ствол в случае начала стрельбы.
   - Ты налево смотришь, я направо - сказал Сергей.
   Убедившись, что я все понял, Сергей приглушенно выдохнул и ступил под бетонный козырек над входом, удерживаемый колоннами. У стойки администратора, нас, конечно же, никто не поприветствовал, что в нынешних условиях совсем не обидело. Влево от стойки, уходящий в темноту кремовый кафель вел к банкетному залу. Стеклянная дверь в зал была разбита, а за ней луч фонарика выхватывал перевернутые столы и стулья.
   - Вроде все тихо - понизив голос, прошептал Сергей.
   - А чего ты шепчешь? - сглатывая слюну, спросил я.
   - Не знаю, на всякий случай - ответил Сергей.
   Не мне одному было страшно. Это не успокаивало, не радовало, но придавало уверенности. Пока мы справлялись со своим страхом, у нас были все шансы, на то, чтобы остаться живыми и здоровыми. А страх, как природная необходимость, помогал не забывать об опасности. Все же состояние легкой дрожи лучше, чем расслабленная беспечность или подкашивающиеся ноги.
   Я обернулся и посмотрел в ту сторону, которую взял на себя Сергей. Там ныряя под черный, турникет кремовая плитка уходила к лифтам и лестнице.
   - Следи за кафе, я поищу ключи - сказал Сергей.
   - Это не кафе, это... - начал я, но во взгляде Сергея, направленном на меня, неоднозначно читалось, что ему все равно, и будь там хоть туалет, а он назвал бы его приемной министра, мне следует внимательно за ним следить.
   Вид разбитой стеклянной двери и перевернутые столики не очень успокаивали и радовали глаз, но разнообразием местные достопримечательности не отличались . Пока я светил фонарем в сторону банкетного зала, Серей перемахнул через турникет и через несколько секунд, я услышал звон собираемых им ключей.
   - Пойдем - позвал Сергей, когда закончил.
   Я развернулся, и уже сделал два шага к турникету, когда за спиной раздался отдаленный хруст.
   - Ты слышал? - Сергей задал вопрос, а дуло моего ружья, вместе с фонарем уже смотрели в сторону банкетного зала.
   Хрустнуло еще несколько раз. Это хрустело стекло под подошвами, появившегося в проеме человека. Его взгляд можно было назвать осмысленным, но когда я направил ему в лицо фонарь, он зарычал и резко кинулся в нашу сторону. Выстрел ружья раздался для меня неожиданно, как будто стрелял не я, а кто-то другой. Заряд дроби остановил рычащего человека, и он замертво повалился на кремовую плитку, запачкав ее кровью. В банкетном зале, раздался шум, в этот раз стекло захрустело обильней. Количество людоедов ломящихся в дверной проем трудно было определить.
   - Вашу ж мать!
   В голосе Сергея послышалась нотки крайней озабоченности, в связи с происходящим. Я без разбора начал палить в людоедов, которые для того, чтобы позавтракать покидали предназначенное как раз для этого место. Четыре выстрела и следующее нажатие курка не привело к желаемому результату. Пока я менял пятизарядный магазин Сайги, не сразу нащупав, запасной, специально приготовленный для таких ситуаций, Сергей открыл одиночный, прицельный огонь из автомата.
   - Целься лучше, сука!
   У меня не было ни времени, ни права обижаться на Сергея. Уровень подготовки у меня хромал. Пробежавшись по упавшим телам, в проем проскочил резвый здоровяк, три выстрела его не остановили и Сергей, успев переключить режим стрельбы на очередь, выпустил остаток обоймы в этого людоеда, до того, как тот успел вцепиться в меня. К этому времени я закончил возиться с перезарядкой и еще два раза выстрелил в густую пелену порохового дыма, от выстрелов из Сайги, окутавшую нас, пока не понял, что оттуда никто не бежит.
   - На воздух! - крикнул мне на ухо Сергей и поспешил к выходу.
   Солнце ослепило меня. Резкий перепад освещения и выброс адреналина выбили меня из ощущения реальности. Голова пошла кругом, все вокруг казалось нереальной картинкой.
   - Не маячь на открытом месте, стань за колонну.
   На ватных ногах, я зашел за одну из колонн.
   - Нашумели мы - недовольно сказал Сергей. - Говорил же тебе, бери патроны с бездымным порохом!
   Только теперь после стрельбы в помещении, я почувствовал разницу и понял свою оплошность.
   - Так, все-таки не пойдем наверх? - с надеждой спросил я.
   - Ну да, пошли сразу в часть. Нас уже там заждались.
   Сергей держался увереннее и спокойнее чем я, но по тому, как он несколько раз глубоко и тяжело вздохнул, я понял, что ему тоже нелегко.
   - Дым рассеется, проверим столовую и пойдем на крышу.
   Пока мы переводили дух и ждали, что из помещения уйдет пороховой дым от охотничьих патронов, клубами ползущий по потолку, Сергей перебрал ключи, разделив их на отдельные группы. С номерами этажей в одну кучу, все остальные в другую.
   - Сколько здесь этажей? - спросил Сергей.
   - Не знаю, я не посчитал - ответил я.
   - Зря, внимательнее надо быть. Этажей - восемнадцать. Надо на подходе на такие вещи внимание обращать. А то так и помрешь душарой.
   - Кем помру?
   - Духом, новичком не стрелянным, не научившись как следует воевать - Сергей посмотрел на меня, улыбнулся - Не обижайся, я и сам-то не очень умею, нигде не участвовал, но надо собраннее быть, иначе хана нам.
   - Постараюсь - пообещал я.
   - Как говорил у нас один прапор - усмехнулся воспоминанию Сергей - не надо стараться, надо быть! Иначе некому будет есть, то говно, что приготовили вам на ужин.
   - Что, плохо готовили? - не без интереса спросил я.
   Сергей посмотрел на меня так, как смотрят, с лихвой хлебнувшие армейской жизни люди, на тех, кто задает глупые вопросы, и все еще, по своей наивности и неопытности ходит в цирк, считая подобные представления смешными. Вместо ответа на глупый вопрос Сергей заговорил по существу:
   - Здесь восемнадцать этажей, ключей шестнадцать. Нет от четвертого и восемнадцатого. Что это значит?
   - Что на эти этажи стоит обратить особое внимание?
   - Нет - задумчиво покачал головой Сергей. - Это значит, что особое внимание надо обратить на каждый этаж, а от четвертого и восемнадцатого нет ключей.
   Возле входа в банкетный зал мы насчитали шесть трупов, среди них были две женщины и один подросток, лет четырнадцати. В горячке от страха у меня не было возможности понять, кто есть кто. Я просто стрелял, спасая свою жизнь. И даже к лучшему, что было не разобрать, кто нападает, потому что каждая секунда заминки могла стоить жизни.
   В банкетном зале больше никого не оказалось. Мы начали проверять подсобные помещения. Повсюду валялись бумажные упаковки от разных продуктов питания, и даже консервные банки, которые открывали явно без помощи ножа или открывалки.
   - Похоже, людоеды начинают есть обычную пищу - вслух высказал я повисшую в воздухе мысль.
   - Того глядишь, и за оружие скоро возьмутся - со злостью сплюнув на пол, сказал Сергей.
   Проверка помещений продвигалась быстро. Я распахивал двери, а Сергей светил, фонарем ища на кухне и в кладовых цели для своего автомата. За кухней проверили длинный коридор, ведущий к запертому запасному выходу. Двери в коридоре проверять не стали. Выход в коридор заблокировали, соединив ножкой от поломанного стола две ручки.
   Следующим на очереди и последним было, административное помещение. Я распахнул дверь и, не ожидая дополнительного воздействия с другой стороны, еле удержался от падения на пол. Тут же раздалась автоматная очередь. Затем Сергей замер в нерешительности.
   - Что там? - не двигаясь с места, спросил я.
   Сергей не ответил, по его взгляду, я понял, что в голове у него идет напряженная работа мысли. Обойдя его, выглянув из-за спины, увидел причину внутреннего конфликта. В свете фонаря, забившись в угол, в дальнем конце комнаты, щуря полузвериные взгляды, на нас смотрели трое детей. Две девочки с длинными, из-за грязи, непонятного цвета волосами и мальчик.
   Сергей направил в лицо мальчику луч фонаря и громко сказал:
   - Привет!
   В ответ раздалось дружное рычание детей.
   - И что с ними делать? - спросил он.
   Я несколько секунд стоял за Сергеем, потом убрал из прохода труп женщины принявшей на себя автоматную очередь, закрыл дверь, взял один из повсюду валяющихся стульев и подпер им опускающуюся вниз ручку. Проверил надежность конструкции и пошел к выходу.
   - Если они не смогут выбраться, то все равно умрут - сказал мне в след Сергей. - Только еще помучаются голодом, а если выберутся, то окрепнут и станут опасными людоедами.
   - Ну, так убирай стул и стреляй! Мешать не буду - не оборачиваясь, сказал я.
   Еще немного Сергей стоял перед дверью, затем развернулся и пошел следом за мной.
  
   КПП* - контрольный пункт пропуска.
  

Глава 12.

  
   Входы на второй и третий этажи были заперты. На пролете между третьим и четвертым, нервное напряжение дало о себе знать и меня стошнило. Сергей молча достал бутылку с водой из своего рюкзака и протянул мне. Передохнув две минуты, двинулись дальше.
   Сначала, по уже отработанной схеме, я хотел взяться за ручку двери на четвертом этаже, но передумал и отдернул руку.
   - Теперь давая, ты открывай, а я проверяю.
   - Уверен? - покривив губой, недоверчиво спросил Сергей.
   - Уверен.
   Ручка поддалась, и Сергей распахнул дверь. Я чуть было не нажал от неожиданности на курок, но когда понял, что девушка в белой блузке и черной юбке стоит не шевелясь, и держит перед собой листок бумаги, остановился.
   Сергей обошел меня и поводил фонариком по замершей фигуре. Кожа девушки была неестественного для живого человека цвета. Когда свет фонарика попал ей в заплывшие пленкой глаза, ее зрачки никак не отреагировали, а вот рот девушки открылся и оттуда вывалился распухший язык. Девушка тоскливо замычала. В этот момент Сергей выстрелил ей в грудь, пуля прошла, разрывая листок бумаги, который она держала перед собой и остановила свой полет засев в теле. Девушка дернулась, на миг замолчала, а потом снова начала мычать. От этого мычания сердце чуть не дало сбой, а по коже побежали неприятные мурашки. Следующий выстрел Сергей сделал в голову.
   На этаже больше никого не оказалось. Морщась от неприятного трупного запаха, который проник, куда только можно, мы обошли офис за офисом. Было что-то особо удручающее для меня в этой обстановке. Черные, пыльные экраны мониторов, затихшие системные блоки, потерявшие аппетит, к бумаге принтеры, рабочий беспорядок на столах и не занятые стулья у рабочих мест. Вся техника, все столы, бумаги, все стало бесполезным и никому не нужным. Молчали телефоны, замерли электронные почтовые ящики на жестких дисках, обесточенных серверов.
   - Что было написано на ее бумажке? - спросил я у Сергея, когда мы выходили с этажа.
   - Какая разница?
   Четырнадцатый этаж, тоже оказался не запертым, но его мы проверять не стали. От него имелся ключ, и мы заперли дверь. На пятнадцатый, шестнадцатый и семнадцатый тоже оказались закрытыми. На восемнадцатом дверь была открыта нараспашку, и оттуда доносился неприятный запах. Такой же, как и на четвертом этаже.
   - Еще один труп? - спросил я, просто, чтобы проверить, что кроме звука шагов в мире, где время от нервного напряжения растянулось, чуть ли не до бесконечности, есть что-то еще.
   - Хорошо, если только один и не агрессивный - отозвался Сергей.
   - Думаешь, они понимают, что с ними происходит? - спросил я.
   - Думаю да, потому что если бы я здох и понял, что здох, мне бы тоже захотелось стать совсем дохлым - ответил Сергей и вошел на этаж.
   Восемнадцатый этаж оказался таким же пустым, как и все предыдущие. Только в офисе, выходящем окнами как раз на военную часть, мы нашли совсем мертвый труп человека в форме охранника. Судя по всему, умер он не так давно. По крайней мере, разваливаться на части еще не начал.
   Сергей зашел ему за спину, неестественно округлил глаза, что меня насторожило и специально картавя, задал вопрос.
   - Ребята, сколько времени я тут провел - каждую букву "р" Сергей искажал, так, что я невольно улыбнулся - Ну, ответь мне что-нибудь!
   - Дней пять или сколько? - отозвался я.
   - Пять дней?! Ни хера себе! Ребята я не в курсе! - продолжая картавить, выдал Сергей.
   У Сергея настолько натурально получилось изобразить комедийного персонажа из прошлой, сейчас уже казалось невероятно далекой, цивилизованной жизни, что я не удержался от смеха.
   Ключ для выхода на крышу мы подобрать не смогли. Тех этаж, по той же причине оказался недоступным. Решили вернуться на восемнадцатый. Вынесли прямо со стулом, труп охранника на лестничную площадку и закрыли дверь. Запах здесь был не очень, зато этаж был проверенным, в офисе, где обосновался охранник, было несколько двадцатилитровых бутылей с водой и еще куча всяких вещей, собранных здесь со всего этажа.
   На территории военной части было пусто. Ворота закрыты, окна целы и вообще полный порядок. За каменным забором расположились три здания. Одно длинное, одноэтажное с четырьмя окнами, выходящими на нашу сторону и дверью посередине, справа от него четырех этажное, с решетками на первых двух этажах и бетонным козырьком над входом. Вдоль всей задней стены тянулись гаражи. Мы с Сергеем договорились по очереди понаблюдать несколько часов, прежде чем приватизировать имущество части в пользу народного ополчения. Чтобы не обнаруживать себя перед потенциальным противником, как выразился Сергей, окна открывать не стали. К запаху постепенно привыкли.
   Пока за территорией части наблюдал Сергей, я внимательно рассмотрел стол, перед которым сидел охранник. Он был уставлен всяческими игрушками, статуэтками, табличками. Только небольшой участок стола не занятый безделушками, занимала исписанная стопка бумаги для принтера. Немного почитав, я понял, что это своего рода дневник, человека в синей рубашке, чье бренное тело покоилось на лестничной площадке.
   Мельком я просмотрел записи остановившись, на том, как он описывал эпидемию в Сызрани. Началось все на два дня позже, чем в N-ске, двадцать четвертого апреля, но развивалась эпидемия быстро, стихийно и с большим количеством смертей. Местные власти даже не пытались, хоть что-нибудь предпринять, когда первые зараженные, избежав летального исхода, начали нападать на людей. Не было организованного противодействия последствиям эпидемии, не было оповещений по радио и телевидению. Уже к вечеру двадцать пятого числа врачей, милиции и военных не осталось на местах, в количестве достаточном для обеспечения порядка, безопасности и работоспособности горожан.
   Охранника звали Анатолий Скорыкин, он подписал свои записи на первом листе. На смену Анатолий заступил двадцать четвертого утром, в восемь пятьдесят. Еще по дороге на работу он обратил внимание на то, что в городе, что-то не так. Практически все пассажиры маршрутки, в которой он ехал, кашляли, чихали и жаловались друг другу на плохое самочувствие. Не все сотрудники офиса, в котором он работал, вышли на работу, а к обеду, когда начали доходить сведения о том, что один из коллег скончался, сославшись на плохое самочувствие, разошлись всех.
   Анатолий тоже хотел уйти, но звонок шефу не дал желаемого результата и он остался ждать смены. Общение с коллегами с первого этажа оптимизма не прибавило. Вечером, не дождавшись смены, и не дозвонившись шефу, он решил бросить все и ехать к родителям. Про жену и детей упоминаний в записях не нашлось. Спустившись на первый этаж, Анатолий стал свидетелем того, как группа из пяти человек ест то, что осталось от охранника в холле. Недружелюбные взгляды этих людей заставили его вернуться в лифт.
   Попытки выбраться из здания успехом не увенчались. Практически на всех этажах выходы из лифта закрывались стальными рольставнями. Открыть их на втором третьем этажах не получилось. На четвертом ему, все-таки удалось выйти из лифта. На всем этаже осталась только одна заработавшаяся допоздна девушка, не особо следившая за новостями. Анатолий напугал ее своим появлением, когда она с ужасом смотрела новости из других городов России и мира.
   Вместе с ней они попробовали спуститься по лестнице, но все двери, включая выходы на улицу и в подземный гараж, предусмотрительно закрыл коллега Анатолия, останки которого, в холле, доедали обезумевшие люди. Анатолий хотел предложить девушке подняться с ним на восемнадцатый этаж, от дверей которого у него есть ключи, но, увидев бледный болезненный вид девушки, испугался, что она его заразит.
   На всех последующих страницах, среди прочего постоянно мелькали записи о том, как ему страшно и что ему не удается справиться со своим страхом. На улице из окна он видел бродивших, безумных людей и на следующий день оставил все попытки выбраться из здания. Группа "безумных", как он их называл, поселилась в банкетном зале и в очередной раз, когда он пытался выйти через первый этаж его чуть не поймали. Я посмотрел последние листы, на страх и безысходность, прописанную прямым текстом и отложил записи.
   Через час я сменил Сергея. На улице и на территории части было все так же уныло, как и в первый раз, когда я посмотрел отсюда вниз. Сергей молчал и чтобы как-то развлечься, я задал ему вопрос.
   - Как думаешь, во всем этом есть смысл?
   - В чем? - не глядя на меня, Сергей перебирал коллекцию бесполезных, офисных побрякушек.
   - Ну, во всем этом. В эпидемии, в том, что мы в живых остались ты, я.
   - Я не гей, если ты об этом - в голосе Сергея послышалась неподдельная отвращение.
   - Да причем здесь это? - я внимательно оглядел Сергея с ног до головы. - Да и если бы я был геем, то ты бы не попал в поле моего интереса, Сережа.
   - Это еще почему?! - негодующе спросил Сергей.
   Мы оба рассмеялись.
   - Я о том, что есть ли во всем, что происходит смысл? А вдруг где-то есть уцелевшая лаборатория, в которой остались ученые и им нужна наша помощь. Они наверняка знают, в чем причина того, что случилось. Ну, понимаешь? Надо найти вакцину против этой заразы и спасти мир!
   Сергей невольно взялся за автомат и ствол, который смотрел под стол, немного приподнялся и повернулся в мою сторону. Шутка явно не удалась. Я улыбнулся и поспешил объясниться, прежде чем стать жертвой недопонимания:
   - Ты когда-нибудь слышал про английский юмор?
   - Слышал кое-что - невесело ответил Сергей, но автомат все же опустил. - Твой на него не похож. Между английским юмором и херовым, есть разница. Надеюсь объяснять не надо?
   Решили подождать до сумерек. Просидели весь день, то дремали по очереди, то анекдоты травили. В семь вечера я в очередной раз сменил Сергея. Я смотрел то на часть, то на небо вдалеке, ставшее багровым от лучей заходящего солнца теряющихся в ползущих с северо-запада тучах. Везде насколько хватало глаз, не было ни одного огонька, никакого движения. Вдоль улиц тянулись бесполезные провода. Башни опор высоковольтных линий сиротливо возвышались над опустевшим городом, бесполезные без людей, которые знают, как управлять электростанциями и как передавать электричество туда, где в нем нуждаются.
   - Нам нужны специалисты.
   Вид из окна настолько завораживал, что я ни сразу понял, что сказал это вслух.
   - Что? - спросил Сергей.
   - Нам нужны специалисты - повторил я. - Врачи, механики, инженеры все, кто сможет помочь не опуститься до уровня каменного века.
   Сергей подошел к окну, посмотрел на часть, потом обвел взглядом тонущий в серой пелене город.
   - Как думаешь их там много? - спросил он.
   - Кого? - спросил я.
   - Специалистов - ответил он.
   - Да кто ж их знает, мы же не искали.
   - Может, прямо сейчас и начнем? - предложил Сергей.
   Говорил Сергей с серьезным лицом и участливым взглядом, но я понял, к чему он клонит. В его иронии не было ни капли комичности или насмешки, только здравый смысл. Искать кого-то в опустевших городах, наполненных выжившими жертвами вируса затея, мягко говоря, сомнительная. Но мысль о том, что у меня могут появиться дети, а с тех пор как рядом со мной оказалась Алена, такая мысль начала превращаться в уверенность, заставляла меня думать о будущем. И не только своем.
   - Похоже, там никого нет - прервал ход моих мыслей Сергей. - А если и есть, то спрятались они хорошо и выдавать себя не собираются, в любом случае придется туда пойти и проверить.
   Отходя от окна, краем глаза, я успел заметить, как на улицу вывернули два Лэнд Крузера. Серого и черного цвета. Дернул Сергея за рукав, и вернулся к наблюдению. Проехав по кварталу, они остановились напротив ворот военной части. Двери открылись и из машин вышли шесть человек в синих камуфляжных костюмах, бронежилетах и масках. Все были вооружены укороченными АК. На первый взгляд они походили на бойцов ОМОНа, но комплекция ребят, заставила меня усомниться в этой версии. Почти все невысокие, да и не очень плотные, они не производили впечатления грозных милиционеров особого назначения.
   Двое из них лихо, подтянувшись на руках, перескочили, через кирпичный забор, огораживающий часть, прижавшись к нему с другой стороны настолько плотно, что я не смог увидеть их сверху. Через минуту дверь КПП* примыкающего к воротам, открылась и туда зашли еще трое, один остался на улице у машин.
   - Смотри - толкнул меня в плечо Сергей и указал на окно, длинного одноэтажного здания.
   Я посмотрел туда, но ничего не увидел.
   - Что там?
   - Занавеска дернулась, там кто-то есть.
   Солнце зашло за горизонт, сумерки сгущались, и разглядеть хоть что-то в темном окне мне не удалось, даже при помощи бинокля. Подтверждая слова Сергея, дверь постройки открылась, и оттуда вышел человек в зеленом камуфляже, с длинным, армейским автоматом на плече. Ствол автомата смотрел в землю, а человек спокойным, непринужденным шагом пошел к КПП. В пяти метрах от входа он остановился.
   Из КПП вышли двое ребят в синем камуфляже и три минуты они о чем-то спокойно разговаривали. В конце разговора, человек в зеленом камуфляже развел руками, развернулся и снова вернулся в здание. Ребята в синем камуфляже по очереди, прикрывая отход, через пункт пропуска начали выходить на улицу к машинам. Когда в КПП собрался зайти последний, покидающий военную часть, раздалась автоматная очередь. Я успел заметить, что стреляли из окна третьего этажа, здания расположенного справа от ворот. Человек в синем камуфляже покачнулся и упал на бок. Его товарищи на улице прижались к стене. Один все еще оставался в стенах КПП.
   Секунд пять они обменивались жестами, потом один из них вернулся в КПП. Двое вдоль стены бросились справа, обходить четырех этажное здание, из которого началась стрельба, и один остался на улице рядом с машинами.
   Для нас все происходящее было как на ладони. Странно, что люди из части никого не посадили в это офисное здание напротив. Наверное, побоялись людоедов или наоборот оставили их в надежде на то, что они буду охранять его от нежелательных посетителей. Из ближайшего к воротам окна одноэтажного здания по КПП начали стрелять из автомата. В это же время дверь здания открылась и в противоположную от ворот сторону, побежал недавний переговорщик, укрывшись за мусорными баками у дальнего угла ограждающей военную часть стены, он так же начал стрелять в сторону попытавшихся открыть ответный огонь людей в КПП.
   - Может, поможем? - предложил я.
   - Кому? - без особого энтузиазма, спросил Сергей.
   Мои симпатии были на стороне тех, чей товарищ получил очередь в спину, но немного подумав я понял что, не зная из-за чего начался конфликт, что заставило засевших в части принять такое решение не стоит опрометчиво принимать чью либо сторону, и вообще лучше лишний раз не лезть не в свое дело. Тем более, что участие в таких делах может стоить жизни.
   Я посмотрел на часы. Семь пятьдесят две. Следующие пять минут перестрелка не стихала. По КПП стреляли то с третьего этажа четырехэтажного здания, то из окна одноэтажного. Периодически высовываясь из-за мусорного бака, огнем помогал человек в зеленом камуфляже. Последние две минуты из КПП перестали отвечать. Замолк автомат на третьем этаже. Когда в очередной раз человек за мусорными баками высунулся и собрался стрелять, из окна третьего этажа три выстрела раздались в его сторону, пули ударили в бак. Человек, спотыкаясь, бросился за угол здания, под укрытие стен.
   В это время из КПП автоматная очередь ударила по окну одноэтажного здания. Пригибаясь, чтобы не попасть под пули, которые не отличают друзей от врагов, фигура в синем камуфляже выскочила из КПП и забежала за ближайший угол одноэтажного здания. Стрельба стихла. Под бетонным козырьком четырехэтажного здания появился один из тех, кто обошел засевшего наверху стрелка, и вдоль стены побежал в сторону КПП.
   В этот момент человек в зеленом камуфляже, обойдя здание, выскочил с той стороны, где укрылся один из "синих", и всадил очередь прямо ему в грудь, когда тот обернулся. Идущий в сторону КПП отреагировал быстрее, чем его павший товарищ и еще до того, как недавний переговорщик его увидел, открыл по нему огонь. Стрелял точно в цель. Без промаха. Два одиночных выстрела и человек в зеленом камуфляже упал на землю.
   Не теряя времени, убивший переговорщика, прополз на четвереньках под двумя окнами одноэтажного здания к двери. Из КПП раздались выстрелы по ближним окнам и в этот момент "синий" распахнул дверь и на корточках шмыгнул внутрь. Засевший в КПП перестал стрелять, и наступила тишина, которую выстрелы больше не нарушили.
   Синий вышел из здания, выпрямившись во весь рост, показывая перекрещенными руками, что там не осталось живых. Закончив бой, люди в синем камуфляже обошли всю территорию части, после чего загнали Лэнд Крузеры на территорию части. Стрелок, сменивший неприятеля на третьем этаже, из здания не вышел и, скорее всего, остался на своей позиции. Так же не появился на глаза и человек из КПП.
   - Тут делать больше нечего - сказал Сергей. - Давай возвращаться, пока совсем не стемнело.
   - Может, попробуем поговорить с этими - предложил я.
   - Думаешь, в тебя они стрелять не станут? - спросил Сергей.
   - Да хрен их знает.
   - О то ж... - вздохнул Сергей.
   Перед тем, как уйти я прихватил записи охранника.
   - Зачем тебе это? - спросил Сергей.
   - Точно не знаю - честно признался, помимо простого любопытства у меня появилась смутная идея. - Может когда жизнь станет спокойнее, напишу книгу, про все что с нами случилось и использую записи охранника.
   Сергей сначала серьезно посмотрел на меня, потом понимающе кивнул, рассмеялся и похлопал меня по плечу.
   - А, я понял. Спокойнее, книгу. Опять английский юмор, у тебя уже лучше получается.
   Не став переубеждать Сергея, я посмотрел на безделушки в виде фигурок по знакам зодиака, блестящие фигурки похожие на статуэтку "Оскара", веселые точилки для карандашей в виде разных сказочных персонажей, кучу табличек с веселыми надписями, и пошел к выходу.
   - Видимых повреждений нет - задержавшись возле тела охранника, констатировал Сергей. - Воды в офисе полно, жирок на костях кой какой имеется. Как думаешь, от чего он умер?
   - От страха - не глядя на охранника, ответил я, и начал спускаясь по ступенькам.
  
   Темнело не быстро. Когда мы вышли на улицу, все еще продолжало смеркаться. Вышли мы слишком беспечно от неожиданности застыли на месте. Перед нами по улице, растянувшись в колонну, шли люди. Грязные, оборванные, кто-то вообще без одежды. Те что шли впереди сначала с интересом посмотрели на нас но, заметив оружие, переглянулись, недовольно заворчали, выдавая бессвязные звуки и продолжили идти дальше.
   - Людоеды? - спросил я.
   - А кто их знает - ответил Сергей.
   - Куда это они, на ночь глядя? - спросил я.
   Ответа я, конечно же, не дождался. Первые человек двадцать прошли спокойно. За ними шли еще пятьдесят-шестьдесят, как минимум, я не успел их посчитать, потому что некоторые из них начали проявлять активность, направленную в нашу сторону. Жесты, бессвязное бормотание, рычание. Буквально три секунд и колонна, отстав от впереди идущих, превратилось в гудящую толпу.
   - Чего это они? - спросил я, у Сергея понимая, что стоять на месте опасно для жизни.
   - Рожа им твоя не понравилась - ответил Сергей, срываясь с места в сторону переулка ведущего к Троекуровской.
   - Чего это сразу моя - буркнул я, беря низкий старт.
   Толпа двинулась следом за нами. Догоняя Сергея, я не сразу сообразил, что бежим мы к военной части, и мне немного стало не по себе. Сердце буквально свалилось в область желудка, когда я подумал о том, что сейчас в нас начнут стрелять. А когда услышал, первый выстрел то чуть не наделал в штаны, но продолжал бежать вслед за Сергеем.
   Сергей врезался в дверь КПП и выкрикнул просьбу впустить нас. Несмотря на мои опасения, дверь тут же отворилась, и мы ввалились в пункт пропуска. Закрыв за нами дверь, человек в синем камуфляже молодым, женским голосом предложил нам не стесняться и присоединиться к стрельбе по надвигающимся людоедам из зарешеченного окна, выходившего на улицу. Сергей тут же принял предложение и одиночные выстрелы, доносящиеся откуда-то сверху, дополнили еще два автомата.
   Наши преследователи совсем не обращали внимания на падавших товарищей. Когда дверь начали сотрясаться от ударов, а на решетках окон повисли людоеды, я прижался спиной к стене и покрепче обхватил приклад. Сергей и девушка в маске, буквально в течение минуты, отстреляв всех любителей покачаться на железных прутьях, одновременно поменяли магазины. Желание попасть в пункт пропуска у непрошеных гостей поубавилось. Удары в дверь прекратились. Снаружи послышался голос:
   - Вот и валите, твари! Может хоть теперь ума у вас прибавится.
   - Не дай бог... - в полголоса сказала девушка в маске.
  
   Стемнело. Отбив атаку людоедов, синие, поросли нас помочь с телами их товарищей. На вопрос кто вы, Сергей ответил, что мы выжившие, и это вполне устроило людей в масках. Тела погибших занесли в одноэтажное здание оказавшееся лазаретом. Перед тем, как убрать оттуда тело одного из экс обитателей части, девушка, встретившая нас в КПП, сняла с его плеча ремень армейского АКМ. Провела карманы, достав два запасных рожка. Свою смерть хозяин оружия нашел в кабинете врача.
   Я различал синих только по размеру обуви. У тех троих, что были в поле зрения, рост, комплекция и экипировка были практически одинаковые. Новые, еще совсем не потертые камуфляжи, синего цвета, ботинки, бронежилеты, наплечные сумки с боеприпасом и короткие автоматы АКСУ. Только девушка была в перчатках закрывавших кисти полностью, а перчатки парней обрезаны на пальцах. Свою смерть хозяин оружия нашел в кабинете врача.
   Судя по всему, автомат, который девушка убрала в сторону, прислонив к столу, был только со склада. Блестящий лаком приклад, не единой царапинки. Я посмотрел на Сергея. Увидев состояние автомата, он облизнул губы и вздохнул. Я понял его без слов, у меня тоже имелись сомнения по поводу того, что синие охотно поделятся, тем, что удастся здесь найти. Но отчаиваться не стоило, сначала надо было узнать, что они за люди, а потом может, мы сможем уговорить их присоединиться к нам и пополнить ряды жителей Кулешовки.
   - На ночь останемся здесь - сказал один из синих, с сорок третьим размером обуви. - Ночевать будем с комфортом, в казармах.
   Первым из лазарета вышел говоривший, следом девушка, а парень с сорок вторым размером обуви задержался, пропуская нас с Сергеем вперед. Проходя мимо тел погибших, я невольно посмотрел на их ботинки. Один размер явно мужской и один женский, тридцать шесть-тридцать семь не больше. Отворачиваясь краем глаза, я увидел, что маленький ботинок дернулся.
   - Стойте! - сказал я. - Похоже, она еще жива.
   - Или... - начал и не закончил Сергей.
   Я ни разу не видел, как поднимаются мертвецы, те, что мне встречались, уже прекрасно держали на мертвых ногах свои мертвые тела. И этот случай вполне мог стать первым. Синие мигом вернулись в лазарет. Парень с сорок третьим размером приподнял голову лежавшей на полу девушки и снял маску, открыв красивое, но бледное, с губами под цвет камуфляжа, лицо. Девушка выдохнула воздух с ужасным хрипом и открыла глаза.
   - Помогите мне положить ее на кровать - сказал синий, с сорок третьим размером.
   В лазарете было двадцать коек. Все пустые и ровно застелены. Парень с сорок вторым размером помог поднять девушку на ближайшую кровать. Девушка тяжело задышала, каждый вдох и выдох сопровождались хрипами. Несколько раз она пыталась, что-то сказать и каждый раз ее голос как будто захлебывался.
   - Воды! - наконец смогла выдавить она.
   - Ей можно дать воды? - спросила девушка.
   - Да - отвернувшись, со вздохом, сказал парень с сорок третьим размером.
   По голосу это был скорее даже и не парень, а мужчина средних лет. Он медленно стянул с себя маску, открыв лицо с правильными чертами, острым носом, темными короткими волосами и как минимум трехдневной щетиной, лет сорока, сорока-пяти Его хмурый взгляд, обращенный в пол, настороженно застыл. Мне показалось, что он сосредоточенно вслушивается в каждый вдох и выдох девушки. От каждого ее хрипа он еле заметно вздрагивал.
   Девушка в маске быстро вышла из лазарета и вернулась через минуту с пластиковой бутылкой воды. Вернулась девушка без маски. Симпатичная, с темно русыми волосами, как и у той, что лежала на кровати, только волосы у нее были длиннее. У раненой девушки, волосы были пострижены под каре и едва касались скул, а у второй за воротник камуфляжа был спрятан хвост, опускавшийся ниже уровня плеч, полностью определить длину мне не удалось.
   Присев на кровать она поднесла горлышко бутылки к губам раненой и, приподняв ей голову, помогла сделать несколько глотков. Та сначала жадно принялась глотать воду, а потом, дернув головой, закашлялась, плюнув кровью на бронежилет, который не смог защитить от автоматной очереди.
   - Нужно что-то сделать! - взмолилась девушка, помогая сделать раненной еще несколько глотков.
   Мужчина с сорок третьим размером, снял с плеча автомат, положил его на одну из пустых кроватей и подошел к девушкам.
   - Помоги мне, Олег - прохрипела раненная, обращаясь к мужчине с сорок третьим размером.
   Олег подошел к кровати, отстранил принесшую воду и, расстегнув плечевую лямку бронежилета раненной, аккуратно снял его. Потом расстегнул камуфляж, открыв темную от крови майку. Достал из кармана складной нож, разрезал майку, затем спортивный лифчик. Сергей отвернулся сразу после того, как Олег снял с нее бронежилет. А я продолжал смотреть. У нее была красивая, круглая, грудь. Четыре красных, отвратительных раны по обе стороны грудной клетки жутко смотрелись на белоснежной коже. Да и на любой другой коже они смотрелись бы жутко. Я отвернулся, поймав себя на том, что разглядываю ее грудь.
   - Пробиты оба легких... Кровь заполняет легкие... - голос Олега оборвался тяжелым вздохом.
   Олег в минутном порыве дернулся в сторону кабинета врача, но остановился, его взгляд потух. Он снял покрывало с той кровати, на которую положил свой автомат, затем взял простынь и начал вытирать красные от крови руки.
   - Помоги мне - прохрипела девушка.
   - Ты должен ей помочь! - повысила голос вторая. - Ты же врач, ты должен что-то сделать! Ты же можешь...
   - Я хирург, а не Бог... - откликнулся Олег, при этом, его рассеянный взгляд смотрел куда-то в темный угол лазарета.
   Девушка умирала еще двадцать минут. При этом она была в сознании, хрипло дышала, выпуская изо рта красную пену, по ее щекам лились слезы. Рядом безутешно рыдала вторая. А мы, четыре здоровых мужика беспомощно отвернувшись, стояли вокруг. Парень с сорок вторым размером, так и не снял маски. Мне показалось, что он один раз всхлипнул, но больше он никак не проявил активности и я решил, что возможно мне это только показалось.
   Мертвый город, оставшись без электрических огней, быстро сдался безжалостно захватившей его темноте. Где-то вдалеке лаяли собаки. Много, я смог различить, как минимум пять разных глоток. Пока мы перебирались в казармы, мне на секунду показалось, что они даже не лаяли, а отчаянно кричали, срываясь на хрип.
   С заходом солнца похолодало. Май выдался не самым теплым. Скорей бы лето, подумал я, проходя мимо тумбы на которой еще совсем недавно стоял караульный, неся свою службу. Свободных коек здесь было достаточно, на тесноту не пожалуешься. Я лег в ряд по соседству с тем, где расположились Олег и девушка, которую он называл Оксаной, пока успокаивал ее, пытаясь унять безудержно льющиеся по ее щекам слезы. Парень с сорок вторым размером ушел, чтобы составить компанию своему товарищу оставшемуся на дежурстве.
   Олег зажег керосиновую лампу. В их Лэнд Крузерах нашлось много полезных вещей. Он уложил Оксану, и когда она затихла, сам лег на соседней койке. Лампу он поставил на тумбочку между кроватями. Положил автомат рядом с собой. Покопался в захваченном из машины рюкзаке и достал оттуда запечатанную пачку сигарет. Покрутил ее в руках, задумчиво разглядывая, затем быстро распечатал, достал спички из кармана на рукаве кителя, и закурил.
   - Это же вредно - сглотнув комок в горле, сказал Сергей.
   Олег глубоко затянулся. Вытянул руку с сигаретой перед собой. Внимательно посмотрел на огонек, потом на струящийся к потолку дым, понимающе закивал головой и сказал:
   - Да, вредно - выдохнул дым и добавил. - Семь с половиной лет не курил, с тех пор как дочка родилась.
   Олег замолчал, его взгляд уплыл куда-то далеко. Встрепенувшись через секунду, он усмехнулся:
   - Какая разница от чего теперь умирать от этой б...дской заразы, от пули или дыма.
   - И то верно - согласился Сергей. - Дайка и мне одну, я к дембелю завязать решил, видать зря.
   - Угощайся - Олег протянул Сергею пачку сигарет и спички.
   - Благодарю - сказал Сергей, закурил и вернул сигареты.
   Оксана кашлянула и, похоже, что во сне. Быстро заснула. Олег посмотрел на нее, разогнал рукой дым, потушил сигарету о край тумбочки. И невидящим взором уставился в темноту казармы. Сергей отошел к окну, чтобы не дымить рядом с Оксаной, немного приоткрыл форточку.
   - К дембелю говоришь. Служил?
   Олег, неожиданно задал вопрос Сергею, когда тот закончил перекур, и пошел к кровати, в соседний ряд с теми, на которых легли Олег и Оксана. Олег толи не мог заснуть, толи не хотел. Сергей тоже предпочел разговор сну и сел на кровать напротив Олега. Снял с плеча автомат и положил рядом. Потер ладонями лицо и ответил:
   - Служил, да не дослужил. А ты?
   Как дальше развивался их разговор, я не слышал. В отличие от них, мне жутко хотелось спать, нервы требовали немедленного отдыха, и я провалился в темноту. Проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я дернулся, потому что немного испугался, увидев рядом со своим лицом, лицо Сергея.
   - Хватит спать Кирюха, судный день проспишь.
   - Хорошо бы - сказал я, потирая глаза, было уже светло.
   - Я тут поговорил с этим Олегом вчера, это обычные парни, не военные, не милиция, Олег врач, хирург, остальные Оксана, Андрей и Витя такой же офисный планктон, как и ты в прошлом.
   - Мало того, что разбудил ни свет, ни заря, еще и обзываешься!
   Я обиженно повернулся на другой бок, жутко хотелось поспать еще. Вчерашний день пробежал перед глазами как дурной сон, ярче всего были четыре красных раны на белоснежной коже. Мне казалось, что чем больше я просплю, тем лучше забудется этот дурной сон. Но Сергей был иного мнения и снова заснуть мне не дал.
   - Да ладно, не бурчи. Я к тому, что может их к нам в Кулешовку позвать, тогда они и трофеями поделятся. Я Олегу намекнул на такой вариант, но толком не рассказал еще, откуда мы, он пока ничего не сказал в ответ. Наверное, посовещаться решил с пацанами.
   Скрипнула дверь, по полу застучали ботинки. Две пары. Шаги стихли рядом с моей кроватью.
   - Из какой, вы деревни? - спросил молодой, незнакомый голос.
   Я повернулся к говорившему, сел. Сергей встал, поправил ремень автомата на плече и ответил:
   - Из деревни, а что?
   Перед нами стояли Олег и парень в маске, такого же роста и комплекции. Я посмотрел на ботинки размер вроде сорок второй, только это был не тот. У этого на поясе висел нож, и ремень сильно выделялся на фоне всего остального. Чешуйчатая кожа и большая серебряная пряжка в виде головы крокодила с открытой пастью.
   - Ничего, я вопрос задал - твердо ответил, парень в маске.
   - Ты задал, я ответил, что-то еще? - нагло спросил Сергей.
   - Спокойно ребята - опережая реакцию парня в маске, сказал Олег.
   - Да мы из деревни - окончательно проснувшись, начал я. - Из какой пока что не скажем, сами понимаете времена смутные. Вот только говорили о том, чтобы вам предложить к нам податься. Вместе-то оно лучше будет.
   - Кому лучше? - протянув, спросил парень в маске.
   - Всем - в тон парню ответил Сергей.
   - Сомневаюсь - все также твердым, уверенным голосом заявил парень в маске. - Вот что пацаны, мы суда первыми пришли, да и вас спасли, так что склад наш, а вы скажите спасибо и сматывайте удочки.
   - Погоди - вмешался Олег, показывая кивком головы, что им надо отойти.
   Две пары ботинок протопали обратно к двери и скрылись за ней. Я осмотрелся. Кроме нас в казарме никого не было. Сергей поерзал на месте, хотел плюнуть на пол, но сжал зубы и удержался.
   - Тоже мне рыбак нашелся - зло, сквозь зубы процедил он.
   Минут десять никто не появлялся. За это время я успел сходить в туалет, попить оставленной для нас воды и этой же водой умыться. Через десять минут вернулся Олег. Один.
   - Вот что ребята, мы тут поговорили Андрей, Витя и Оксана к вам ехать не хотят, а мне тут делать нечего. Насмотрелся уже. У вас там есть, где порыбачить можно?
   - А то! - с гордостью воскликнул Сергей.
   Я сам не очень большой любитель рыбалки, а вот Сергей с моим отцом нашли общий язык. Уже успели сходить на заводь, километра два от Кулишавки вниз по течению местной речки.
   - Ну, вот и отлично. Они заберут все, что им нужно, что смогут увести. Остальное - нам. Я тут уже УРАЛ присмотрел, кузов с тентом, хорошая машина, можно забить под завязку, а то и еще раз суда вернуться. Вот только опыта у водительского нет. Ты Сергей грузовики водил?
   - Я нет, но есть у нас специалист - протянув слово специалист, Сергей покосился на меня.
   Товарищи Олега в полном молчании собрали свои пожитки в один Лэнд Крузер, разлили по канистрам, добытое в одном из гаражей, отведенных под хозяйственный склад, дизельное топливо. Взяли по три АКМ и АК774 четыре ящика с патронами калибра 7.62 и 5.45, по семьсот штук в каждом, гранаты и еще пару штуковин, название и назначение которых, так и остались для меня загадкой. Забили под завязку одну машину, в связи, с сократившейся численностью группы. Вторую оставили одиноко стоять посреди плаца.
   Олег пообещал им, что все под чистую вывозить не будем. Вместе с набравшими в рот воды Андреем и Витей соорудили тайник. Припрятали патронов для них в административном здании, за грудой бумаг в шкафах архива, где вряд ли станут искать, если конечно не приедут именно за архивом, что маловероятно. Туда же спрятали и часть тушенки с продовольственного склада. Как заметил Сергей, когда мы проводили инвентаризацию имущества, изымаемого в пользу народного ополчения, командование округа он приплетать не стал, заглянули мы сюда очень удачно.
   Бумагу, на место которой стали ящики с боеприпасами и тушенкой, использовали для костров. Андрей и Витя не стали закапывать погибших товарищей.
   - Язычники - сказал Олег, посмотрев на то, как поджигают костры с замотанными в простыни телами на них, но мешать, или отговаривать не стал.
   - Да кто ж знает как лучше - вполголоса отозвался я. - Гнить в сырой земле, по соседству с такими же разлагающимися трупами или пеплом разлететься по ветру.
  
   Олег покачал головой. И не став вступать в спор, попробовал еще раз убедить Оксану поехать с нами в деревню. Оксана была девушкой Андрея, того парня с крокодиловой пряжкой на поясе. Она полностью согласилась с его решением и уехала вместе с ним.
   Андрей и Витя так и не сняли маски. Да и вряд ли бы, даже в этом случае, я бы смог разглядеть в их лицах то, что меня интересовало. А интересовало меня то, чего они хотели от жизни в новых для нас условиях. Какие цели перед собой ставили, и ставили ли вообще. Не только из простого любопытства. Я хотел знать, есть ли у нас будущее, есть ли будущее у выживших людей в целом или, разбившись на группы, мы будем в перестрелках делить то, что осталось от рухнувшего мира.
  
   Пейнтбол * (англ. Paintball - шар с краской) - командная игра с применением маркеров, стреляющих шариками с краской, разбивающимися при ударе о препятствие и окрашивающими его.
  

Глава 13.

  
   К полудню в небо полетели три сигнальных ракеты. Семен и Катя дождались нашего сигнала, но нам с Сергеем пришлось выслушать от Кати немало своеобразной, женской критики по поводу этой незапланированной задержки. Семен был не многословен.
   - Ну, вы даете, раздолбаи! - сказал он, выбравшись из пикапа. - Мы уже думали, вас на шашлыки пустили.
   Следом, заглушив мотор, выбралась Катя. Когда она начала говорить, я понял, что заглушить Катю удастся нескоро.
   - Вы хоть знаете, что такое ночевать на дороге в машине, когда кругом такое творится! Нет? - мы еще и рты не успели открыть, чтобы оправдаться, а Катя, не дожидаясь ответа, явно подразумевая для себя, что он отрицательный, продолжила выплескивать на нас свое негодование. - Конечно, откуда вам знать, устроились тут за забором, в безопасности, на теплых кроватях, а о том, что с нами будет, совсем не подумали!
   Катя не унималась и после того, как мы все рассказали. После того как мы познакомили ее и Семена с Олегом, она тоже не унялась. И даже после того, как они увидели содержимое склада. Видно с Семеном у них разговоры не ладились, и ее нереализованная, за последние сутки, потребность в общении, таким образом, нашла выход. Единственное, что порадовало, это то, что когда Катин словарный запас начал подходить к концу, она охотнее, чем вчера откликнулась на поцелуи Сергея. А может, мне это только показалось, потому что она закрыла глаза.
   Оружия на складе разместили столько, что кузов Урала показался мне маленьким и тесным. Одних патронов здесь было столько, что вывезти их за один раз на одном грузовике невозможно. К тому же кроме оружия погрузки ожидали топливо и съестные припасы. Забрать решили только консервы, крупы и мука оказалась не самого лучшего качества, да еще и вперемешку с мясом, которое двигалось или ждало своего часа, чтобы вылупиться из куколок и начать сытую жизнь.
   Не теряя времени, приступили к погрузке. Семен вывел грузовик из гаража, подогнал его к заднему выходу четырех этажного здания, в подвале которого располагался склад. И началось тяжелая, монотонная работа. Сначала грузили патроны. Семен и Олег в кузове принимали и укладывали ящики, а мы с Сергеем ходили туда-сюда, стуча подошвами по лестнице и темному коридору.
   - Пенсионеры, мля! - выругался Сергей, в очередной раз, споткнувшись в потемках.
   Семен поделил нас по возрастному принципу. Большую часть жизни он проработал бригадиром монтажной бригады и быстро организовал погрузочные работы, объяснив - кто, что и почему. За патронами пошли автоматы, гранаты и шесть пулеметов, которые выбрал Семен. Четыре небольших, конструкции все того же Калашникова и два крупнокалиберных, судя по надписи на ящиках Корд и две треноги для них. Патрон от такого Корда внушал уважение, десять сантиметров в длину, калибра 12.7 по словам Семена.
   - Так кем ты говоришь, служил, Василич? - спросил Сергей, когда мы поднимали последний ящик с пулеметом.
   - Я не говорю - ответил Семен, принимая ящик.
   - А все-таки - присоединился я к Сергею.
   - Связист я - ответил Семен.
   Под конец пошли ящики с содержимым неизвестного для меня назначения. Про два самых громоздких Семен сказал, что это портативные радиостанции. Про последние два, утирая пот, и переводя дыхание, спрашивать не стал. Не привык я к таким нагрузкам, самое тяжелое, что я переносил за последние пару лет, это старый монитор с электронно-лучевой трубкой. Здоровая и тяжелая бандура. Тогда еще подумал, что моим внукам с такими возиться не придется, и оказался прав, как показало время. Теперь им много с чем не придется столкнуться.
   - Для начала хватит - сказал Семен, заканчивая укладывать ящики с оружием.
   - Для начала? - удивился Сергей. - Ты Василич на немцев что ли собрался идти?
   - Ну, зачем же сразу на немцев, тут глядишь, китайцы скоро попрут. Хотя, по радио говорили, что из-за высокой плотности населения эпидемия у них распространилась, так быстро, что они даже не успели о ней объявить, некому стало. Но все равно у нас тут и своих напастей хватает. Мало ли какие шальные люди или нелюди, к нам заявятся, ты Серега еще будешь говорить, что мало взяли.
   - А это что? - спросил Сергей у Семена, про последние поднесенные нами ящики.
   - Полевые телефоны с кабелем, штука не заменимая в нынешних условиях.
   Сергей заглянул в один из ящиков.
   - Прикольная штука - рассмотрев коробки телефонов, сказал он, затем достал из ящика нечто похожее на катушку для спиннинга, только немного больше, и спросил - А это что? Для рыбалки что ли?
   Семен цокнул языком, с недовольным лицом покачал головой:
   - Раздолбай! А еще дембель. Это сирена ручная.
   - На фига, она нам? - укладывая все на место, спросил Сергей.
   - В хозяйстве все пригодится - оценивая оставшееся в кузове место, ответил Василич.
   - Место осталось только для бочек и консервов - покосившись на Семена, сказал Олег.
   - Консервы в пикап погрузим.
   - Эй, стратеги, бочки грузить как будем? - спросил я.
   - Ща погрузим - растягивая слова, заверил меня Сергей и быстрым шагом пошел к одному из гаражей.
   Сергей открыл ворота гаража и скрылся внутри. Через две минуты в гараже загудел мотор и оттуда выехал вилочный погрузчик.
   - Правда, классная штука? - крикнул Сергей, подъезжая к Уралу.
   Лихо, орудуя рулем и рычагами, он развернулся, поднял вилку погрузчика на уровень дна кузова и, не рассчитав, врезался вилкой в Урал. Грузовик тряхнуло, и Семен с Олегом чуть не попадали на землю. Обычно сдержанный на матерную брань Семен, обложил Сергея такими выражениями, что Катя, несущая караульную службу, чуть не выронила ружье из рук. За Олегом тоже не заржавело, а еще врач, человек интеллигентный. Но и выражения его имели глубокий врачебный смысл. По словам Олега, таким как Сергей, следует делать поочередную ампутацию всех конечностей, чтобы они не могли нажимать на педали и крутить руль, а затем отправлять эти конечности в ту часть тела, которой обычно занимаются проктологи.
   - Да ладно не шумите, все живы, здоровы - сконфуженно сказал Сергей, когда стихла брань. - Садись Кирилл, поможешь.
   Погрузка бочек с дизельным топливом прошла без инцидентов. В кузов пикапа загрузили консервы, соль, сахар, не ношенную одежду, ботинки и простыни на ветошь, в общем все, что могло пригодиться в хозяйстве. Олег собрал что-то в лазарете, препараты, инструмент, но сказал, что этого мало. Похоже, он всерьез решил заняться врачебной практикой у нас в Кулешовке.
   - А что еще нужно? - спросил я у Олега.
   - Много всего - задумчиво ответил он. - Надо запастись лекарствами, инструменты здесь не все есть, которые могут понадобиться. Да и литература бы не помешала. Я так подозреваю, что мне не только резать придется, надо почитать про лекарства, от которых все ненужное само отваливается.
   - А где можно взять то, что тебе нужно? - спросил я.
   - В больнице, библиотеке - ответил Олег.
   - Это далеко?
   - Ну... - Олег почесал макушку - До больнички не далеко, а оттуда и до библиотеки рукой подать.
   - Там не опасно? - спросил я.
   - А где сейчас не опасно?
   Ответа у меня не нашлось.
   - В больнице, где я работал, спокойно как в морге. Только трупы и тишина - успокоил меня Олег.
   - А они там что, не оживают? - спросил Сергей.
   - Кто? - не сразу понял Олег.
   После погрузки присели немного отдохнуть, открыли по баночке приватизированной тушенки на каждого, одна только Катя отказалась ее есть, и рассказали Олегу о том, с чем нам приходилось сталкиваться, в том числе и об оживших мертвецах. Он в свою очередь рассказал нам о себе и ребятах укативших в неизвестность. Знакомы они были по пейнтбольному* клубу. Последнее время часто играли в одной команде, но в итоге, вместе их свел случай.
   Жена и дочь Олега умерли в первый день эпидемии. Со связью в Сызрани в это время было плохо, впрочем, как и везде. Когда утром он уходил на работу, они были, живы и хорошо себя чувствовали. Вернувшись со смены, он нашел их вдвоем в одной кровати. Они уже не дышали. По его словам он бы застрелился сразу, если бы тогда у него было оружие, но оружия не было, зато в шкафу было полно хорошего коньяка от благодарных пациентов.
   На следующий день, осушив очередную бутылку, не обращая внимания на крики тогда еще живых соседей, похоронил жену и дочь прямо во дворе, на клумбе недалеко от детской площадки. К тому времени трупы лежали прямо на улицах, и никто их не убирал. К тому же люди в различных формах лежали рядом с обычными гражданами.
   Коньяка Олегу хватило на неделю. Эти дни прошли в пьяной дымке. Два раза он выходил, чтобы пополнить запасы еды и воды в ближайшем магазине. И оба раза никого не встретил. Город вымер. Смертность была высокой. Людоедов здесь развелось не так много, и поначалу он их вообще не встречал. Когда закончился коньяк, первым делом он хотел пополнить запасы алкоголя, но понял, что больше пить не может, и решил покончить с собой. Рассказывал Олег все как на духу. Иногда немного смущенно посматривал на Катю, но желание выговориться оказалось сильнее смущения, к тому же, периодически Катя с сочувствием смотрела на него, это еще больше способствовало его откровенности.
   Жил Олег на седьмом этаже. Вполне приличное расстояние до земли, но валяться лепешкой на асфальте, тем более с похмелья, ему не очень-то хотелось. Повеситься тоже не удалось, потолки в квартире были низкие, да и зацепить веревку особо не за что. Еще не до конца придя в себя, он пытался дрелью просверлить отверстие в потолке для дюбель гвоздя и не сразу сообразил, почему она не работает.
   Когда понял, что нет электричества, то вышел на лестничную площадку, чтобы там найти, за что можно зацепить веревку, но и там не нашлось ничего подходящего, да и пахло в подъезде как-то неподобающе для последнего в жизни поступка. Олег понял, что вешаться ему расхотелось. Тогда Олег вспомнил, что видел на улице мертвого милиционера с оружием. Тот присел возле стены дома напротив магазина, в котором Олег постигал азы мародерства, и так и остался сидеть. Оружие у милиционера никто не забрал. Им-то он и решил воспользоваться.
   Олег вышел на улицу, убедился, что страж порядка все еще на своем месте, подошел, вытащил из кобуры пистолет, приставил к виску и нажал на курок. Выстрела не последовало. Пока он разбирался, как снять пистолет с предохранителя ему довелось стать свидетелем охоты людоедов. По улице вдоль дома ему навстречу бежала девушка, невысокого, роста в джинсах, куртке и почему-то в одном кроссовке. Следом за ней неслись трое мужчин, издавая нечленораздельные вопли.
   Олег уже снял пистолет с предохранителя, пропустил девушку и перегородил дорогу мужчинам с требованием остановиться. Останавливаться они не думали, тогда он начал стрелять. Выпустив всю обойму, уложил всех троих. Последнего Олег застрелил в упор, тот даже успел схватить его за куртку. Когда он обернулся, то увидел, что девушки и след простыл. Тут он понял, что, несмотря на то, что на душе тяжело от смерти жены и дочки, пакостно от того что творится вокруг - умирать ему совсем не хочется.
   Олег нашел машину с ключами, что было не сложно сделать. Люди умирали здесь быстро, прямо на улицах, в магазинах, аптеках. Хозяин той, которую он выбрал для себя, встретил смерть за рулем своего серого Ленд Крузера, того самого, что стоял сейчас на плацу. Передний бампер был слегка помят, перед тем как умереть владелец ударился им в старенькую копейку. В копейке тоже были ключи, но Олег не стал проявлять патриотизм и взял иномарку, не побрезговав вмятиной на бампере.
   Первым делом он отправился на базу городского подразделения ОМОН. Там картина оказалась не лучше, чем в любой точке города. Хорошо экипированные трупы, ужасный запах и тишина. Я невольно вспомнил тезку хирурга, омоновца Олега, его родственников и водителя по кличке Хмурый, узнаю ли когда-нибудь об их судьбе или нет. Мелькнула мысль и про Машу, и не смотря на то, что прошло не так уж много времени, это не вызвало горького осадка, просто воспоминания. Отмахнулся от него как от мухи и продолжил слушать Олега.
   На базе Олег собрал все, что можно было использовать: оружие, патроны, на всякий случай позаимствовал один бронежилет. Пока он хозяйничал на базе, разбирался, как стрелять из автомата, подъехала машина. Сначала он спрятался, приготовив на всякий случай оружие, но услышал знакомые голоса, а потом увидел знакомые лица. Радость от встречи была недолгой. Не у одних пейнтболистов возникла мысль раздобыть там оружие.
   Подъехала машина с четырьмя, по всем признакам, криминальными элементами, татуировки и специфическая речь выдавала их с головой. После безуспешных переговоров завязалась перестрелка. Жертв не было. Численное преимущество пейнтболистов, плюс решимость стоять до конца сделали свое дело. Элементы отступили. Тогда они первый раз почувствовали, что такое настоящий боевой адреналин то, что в этом новом мире они представляют собой силу. После этого они еще несколько раз ввязывались в перестрелки, но до сих пор все заканчивалось для них удачно и без потерь.
   На вопрос, что случилось в части, Олег ответил неохотно. Сначала сказал, что причиной всему тупая человеческая жадность, но на подъезде к больнице поделился подробностями. Кем были люди, засевшие в части они так и не поняли. Застав там этих непонятных граждан, пейнтболисты решили оставить идею пополнить запасы еды и патронов, но те предложили им сделку, что если они привезут им вещей по списку, основными пунктами в котором были алкоголь и сигареты, плюс продукты, отсутствовавшие в части, то они готовы обменять это все на патроны.
   Пейнтболисты выполнили свою часть соглашения, но как мы с Сергеем видели с самого начала, что-то пошло не так. Сначала новые хозяева части не откликнулись на условленный сигнал. Потом потребовали больше того, о чем договаривались с самого начала. И потребовали они того, что пейнтболисты не при каких обстоятельствах не стали бы им давать. Они потребовали, чтобы девушки провели с ними ночь. Первый раз пейнтболисты сунулись сюда без масок, за что и поплатились. Если бы хозяева части не знали, что среди них есть девушки, возможно, все закончилось бы иначе. Люди в части отменили сделку, а дальше случилось то, что мы видели.
   - Кстати - Олег сходил к своей машине и принес упаковку черных масок, с прорезями для глаз. - Вот держите.
   - Это еще зачем? - спросила Катя.
   - Это одевается на голову, чтобы при встрече с незнакомыми людьми, они не поняли, кто перед ними. Не запомнили лиц. Когда вы, в маске не сразу понятно - военный, милиционер или просто клоун. А девушкам при этом хорошо бы еще и молчать.
   - А если те, кого мы встретим, из-за масок решат, что мы опасны и сразу начнут стрелять? - спросил я.
   - Если начнут стрелять, тогда не щелкай клювом - ответил Олег. - Лучше сразу, чем в спину...
   От масок никто не отказался, идею Олега приняли все. Закончив обед, закрыли все, что можно было закрыть, спрятали ключи в условленном месте в углубление под стеной, которое показал Андрей, присыпали землей, расселись по машинам и покинули часть. Семен вел грузовик, я сидел рядом с ним, Сергей и Катя разместились в кабине пикапа, а Олег не захотел расставаться со своим новым, движимым имуществом, и ехал впереди колонны, показывая дорогу.
   Сначала нам постоянно попадались трупы, прямо на улице. Над городом кружила туча воронья, но опускались птицы почему-то не везде, одни трупы были обглоданы до костей, а другие лежали совсем не тронутыми. Чем ближе мы подъезжали к больнице, тем меньше на улицах встречались тела, а возле самой больницы их не было совсем, хотя Олег и заверил нас, что там их больше всего. Мне это показалось странным и от мысли, что все они поднялись и где-то сейчас бродят, по коже побежали мурашки.
   Кортеж, как обозвал нашу колонну Семен, остановили прямо у входа пятиэтажного здания. В больницу вошли втроем Олег, Сергей и я. На этот раз Сергей настоял, чтобы я взял АКМ калибра 5.45. Из ружья я стрелял лучше, но патроны с дымным порохом, которые имелись в наличии, делали его нежелательным оружием для закрытого помещения.
   Обещанных трупов нигде так и не нашли, как будто они и в самом деле поднялись и ушли. Вот только запах все равно был жуткий. Тут-то нам впервые и пригодились маски закрывающие рот и нос. Проходя мимо палат по дороге к операционной, Сергей остановился рядом с той где, по словам Олега точно должно было остаться два трупа, осложнение после операции, но трупов на месте не оказалось.
   - Если в кране нет воды, значит где-то ее две - задумчиво изрек Сергей, осматривая палату.
   В операционной Олег собрал необходимые ему инструменты. Забрав ключи от кладовки с медикаментами в кабинете старшей сестры, сгребли все, что там было. Разбираться, что для чего будут Олег и Аглая Федоровна по прибытию в Кулешовку. К машинам носили коробки в несколько заходов. Следующим по очереди посетили кабинет Олега. Там немного задержались. Он собрал, какие-то книги, стопки бумаг, потом сел на стул, открыл дверцу стола и извлек слегка начатую бутылку коньяка, покопался в ящике и достал три рюмки.
   Доставая рюмки, Олег замешкался, взял из ящика фото, с болью в глазах посмотрел на него и положил в карман. Разлил коньяк по рюмкам и протянул нам с Сергеем. Пить не хотелось, и я сначала отказался.
   - Надо выпить - вздохнув, сказал Олег. - Коньяк хороший.
   - За что пьем? - с охотой принимая рюмку из рук Олега, спросил Сергей.
   - За жизнь.
   Олег произнес тост твердо, но не весело. Не ударил по протянутым нами рюмкам, выпил коньяк. Поставил рюмку и неожиданно резко встал со стула, мы с Сергеем невольно вздрогнули, приподняв стволы автоматов. Олег вышел из кабинета и пошел к лестнице.
   - А коньяк тут оставишь? - спросил Сергей.
   Олег не ответил. Мы спустились следом на первый этаж.
   - Надо спирт из подвала забрать, там должно быть литров двадцать.
   - Лучше бы коньяк забрали - недовольно сказал Сергей.
   - Спирт для медицинских целей - сказал Олег и начал спускаться еще ниже, перебирая ключи.
   Ключи не понадобились, дверь была открыта. Олег потянулся к ручке, что открыть ее еще шире, но Сергей шепотом попросил этого не делать.
   - Почему? - спросил Олег.
   - А может нам туда не надо ходить? - продолжил шептать Сергей. - Наберем водки в каком-нибудь магазине для медицинских целей. А то мало ли, вы вообще кино про зомби смотрели?
   - Я больше комедии люблю - ответил я.
   - Эту ерунду? Нет, не смотрел принципиально - ответил Олег.
   - Ага, ерунду - нервно облизнул губы Сергей. - Сейчас сунемся, а они все там.
   - Зомби? - спросил Олег, доставая фонарик из своего рюкзака. - И что они там делают, спирт пьют?
   Не дождавшись ответа, Олег повесил рюкзак обратно на спину, включил фонарь и открыл дверь. Вопреки опасениям Сергея, передавшимся и мне, я уже на подходе почувствовал, что запах здесь хуже, чем во всех помещениях больницы вместе взятых, за дверью никого не оказалось. Широкий, длинный коридор убегал в темноту, луч фонаря не доставал до конца, открывшегося перед нами отрезка. Осторожно, держа оружие наготове, мы пошли за Олегом.
   - А почему спирт в подвале? - тихо спросил Сергей.
   - Да где его только не прятали, но были у нас в штате товарищи, любите употребить. Уже и увольнением грозили и одного действительного уволили, но на пьющий контингент это не подействовало, знали, что никто не пойдет на их места, за такую зарплату.
   Дошли до развилки. Коридор разветвлялся вправо и влево. Левое крыло было забито всяким хламом, носилками у которых когда-то были колеса, шкафами, ящиками. Олег повернул направо. Прошли еще немного, и Олег остановился перед дверью с надписью на картонной табличке. "Венткамера".
   - Последний раз я лично прятал в не работающий вентилятор - открывая дверь, сказал Олег.
   За дверью перед нами открылась необычная картина. Посреди вентиляционной камеры, между вентиляторами и идущими от них воздуховодами, неподвижно стояли пять человек, обступив полную, десятилитровую бутыль с прозрачной жидкостью. На свет фонарей они никак не отреагировали и, судя по всему, тошнотворный запах исходил именно от них.
   - О, все алкоголики в сборе! - воскликнул Олег.
   Воскликнул как врач, почти что по-доброму, как будто бы ждал их и готов выслушать все жалобы. Если на свет фонарей алкоголики не отреагировали, то при звуке голоса Олега они встрепенулись и разом, как по команде повернулись в нашу сторону.
  
   - Они же мертвые... - поводив фонарем по их лицам, спокойно, даже как-то задумчиво сказал Олег.
   - И хорошо, что их всего пять - сказал Сергей.
   Все пятеро анонимных, укрывшихся в темноте, алкоголиков двинулись в нашу сторону. Толкаясь, ударяясь друг об друга. Мы все втроем невольно попятились назад и отступили назад по коридору.
   - Что будем с ними делать? - спросил Олег.
   - Что-что... - поднимая ствол, эхом отозвался Сергей.
   Как только в дверном проеме появился первый оживший труп, Сергей выстрелил ему в голову. Голова ударилась об косяк, и тело осело на пол. Это затруднило продвижение остальных, и голова следующего появилась в проеме спустя двадцать секунд.
   - А теперь ты попробуй - толкнул меня локтем Сергей. - Потренируйся.
   Я прицелился и выстрелил в голову. С расстояния в пять метров трудно было промахнуться. Второй так же сел в дверном проеме. Подумал о том, что теперь остальным будет трудно выйти в коридор, и сам пошел к двери, чтобы закончить начатое. С ходу прицелился в торчащую в проеме голову и, тут сердце у меня оборвалось на половине удара. Кто-то схватил меня за правое плечо, потянул на себя. Я дернулся в обратную сторону, крутанулся на месте и почти не глядя, выбросил вперед приклад, описывая им полукруг. Приклад встретил что-то твердое. Это оказалась голова человека, точнее того, кто раньше был человеком, который отлетел к стене. Я быстро поднял ствол и выстрелил.
   Тем временем мертвое лицо алкоголика, маячившее в дверном проеме, резко приблизилось. Мертвецу удалось перебраться через лежащих на полу собутыльников, и его открытый рот чуть было не проглотил уже направленный в его сторону ствол. Чудом, мне удалось извернуться и выстрелить ему в голову. Забыв про все на свете, судорожно поводил фонариком по уходящему дальше темному коридору, не обнаружил целей, повернулся к двери, чтобы поставить точку. Еще два выстрела, и ствол сам собой метнулся влево, там краюшек глаза уловил движение, но это были Сергей и Олег про которых, в горячке, я совсем забыл.
   - Спокойно Рэмбо, это свои - добродушно, но немного напряженно, сказал Олег. - Давайте, забираем бутылки и уходим.
   К полной десятилитровой бутыли прибавилась еще одна такая же, только полупустая. Повесив автомат на плечо, я взял обе и мы быстрым шагом пошли на выход из этого дурно пахнущего места.
   - Фигня какая-то! Почему одни оживают, другие нет? - спросил Сергей.
   - Да точно, фигня - согласился я, пыхтя, перехватив горлышки бутылей поудобнее.
   - А с чего ты взял, что другие не оживают? - спросил его Олег. - Ты долго наблюдал за теми, кто как тебе кажется - не ожил?
   - Еще чего не было, за мертвечиной наблюдать! - отмахнулся Сергей.
   - Вот - авторитетным тоном заявил Олег. - Может они рано или поздно все поднимутся. Что вы остановились? Цигель, цигель, ай лю лю!
  

Глава 14.

  
   Улыбайся чаще - и чаща улыбнется тебе.
  
   Мы вышли из больницы и застали Семена и Катю, мирно беседующих с тремя мужчинами. Мужчины стояли метрах в четырех от нашей колонны, возле черного джипа с длинной антенной на крыше. Двое из них, постриженные под бобрик, были одеты в кожаные куртки, джинсы и армейского типа ботинки, с высокой шнуровкой. Третий отличался от своих товарищей тем, что носил модельную стрижку, замшевое пальто до колен и дорогие, кожаные туфли. Автоматы мужчин в куртках, смотрели стволами в землю, у человека в пальто оружия не наблюдалось. Олег с Сергеем так же опустили оружие, при этом Олег, на мое удивление, снял маску и подошел к мужчине в пальто, протягивая ему руку.
   - Добрый день, Александр Николаевич - сказал Олег.
   - Добрый, Олег Викторович - ответил ему мужчина, пожимая протянутую руку. - Какими судьбами?
   - Да вот меняю место работы, за пожитками приехал - ответил Олег. - Как Татьяна...
   - Лучше не спрашивай - перебил Олега, Александр Николаевич. - Как там внутри, трупов много?
   - Наткнулись на шестерых оживших, может есть еще, мы все не осматривали - ответил Олег.
   - Да здесь лучше, чем в ЦГБ - сказал один из мужчин в кожаных куртках.
   - А что там, в ЦГБ? - спросил Олег.
   - Там жмуров поднявшихся, набилось выше крыши! Сначала не могли понять, в чем там дело...
   Александр Николаевич посмотрел на мужчину в куртке и тот замолчал.
   - Дела не очень хорошие - заговорил Александр Николаевич. - Мертвые поднимаются по всему городу. Сначала воют, аж мурашки по коже, а через несколько дней, если их сразу не успокоить на людей кидаться начинают. В ЦГБ их штук под пятьсот собралось, сначала не могли понять, что их туда тянет, потом оказалось, что там молодежь засела, ординаторы. Одному удалось вырваться, но его укусили, остальных съели, говорит. Сейчас сидит у нас в карантине, посмотрим, что дальше будет. У нас есть один доктор, наблюдает его, а ты Олег Викторович не хочешь к нам податься? Такие специалисты, как ты на вес золота сейчас.
   - Нет - покачал головой Олег. - У меня уже есть место в сельской клинике, там людям тоже помощь нужна.
   - Зря ты так - подал голос мужчина в кожаной куртке. - У нас не обидят.
   Вдруг в черном джипе, что-то затрещало, и оттуда раздался голос вперемешку с шумом радиопомех.
   - Юстас Алексу, Юстас Алексу, прием - сказал голос.
   Александр Николаевич подошел к машине, достал микрофон рации и ответил:
   - Алекс на связи, прием.
   - Алекс тут какая-то ботва непонятная. Поехали настроить рацию Санычу, на Троекуровскую, а тут это... Ну, типа... Короче положили их всех. Прием.
   - Как положили? - нажав на рычаг микрофона, грозно спросил Александр Николаевич. - Прием.
   - Маслинами накормили. Тут рядом с частью жмуров еще много пострелянных, мы им бошки продырявили на всякий случай. В склад не попасть, ключей нет, сюда бы бригаду с автогеном. Прием.
   - Будет вам бригада, ждите. Отбой - сказал Александр Николаевич.
   Только он потянулся к рации, как она снова затрещала, и оттуда раздался уже другой голос.
   - Шуруп... Тьфу, Болт Алексу, прием.
   - Алекс на связи. Прием.
   - Алекс, тут на вокзале в натуре жопа, жмурики прут из всех щелей, еле отстреливать успеваем, нам бы пацанов на подмогу и маслин до кучи.
   - Понял, подмога будет. Отбой - на этот раз дотянуться до рации Александру Николаевичу не дал Олег.
   - У вас тут дел невпроворот, а нам пора, всего доброго Александр Николаевич - сказал Олег.
   - Олег Викторович, подумай хорошо - требовательно сказал Александр Николаевич. - Рано или поздно порядок мы тут наведем. Только людей сейчас мало, мы бы и твоих друзей приняли с радостью, сам слышал, что твориться. Сплошной беспредел, еще жмуры, тьфу зараза, трупы поднимаются.
   - Нам надо ехать - твердо сказал Олег и пошел к машине, мы тоже начали рассаживаться по местам.
   Александр Николаевич покосился на Урал и спросил:
   - А вы, случаем, про Троекуровскую ничего не знаете?
   - Нет, ребята, мы не местные - сказал Семен, забираясь в кабину.
   Ребята в кожаных куртках хмуро переглянулись, но остались, спокойно стоять на месте, провожая взглядом нашу колонну. На данный момент мы использовали средства связи не такие продвинутые, как у людей из черного джипа, но рации, взятые в магазине, на небольшом расстоянии вполне подходили для переговоров в дороге.
   - Дела неважные - раздался в рации голос Олег, когда мы отъехали от больницы. - Нужно быстрее уезжать из города, но в библиотеку заехать надо.
   - А кто это Александр Николаевич? - спросил я.
   - В прошлом местный авторитет, до недавнего времени депутатом был - ответил Олег. - Я его жене аппендикс удалял, тяжелый случай был. Это он мне коньяк подарил, который мы пили. Давайте опять за мной, потихоньку. Надо в библиотеку наведаться и уезжать, пока не догнали и не начали вопросы с пристрастием задавать. Александр Николаевич человек справедливый, но суровый и с темным прошлым.
   Семен, усмехнулся и покачал головой.
   - Раздолбаи, мы вас тут ждем, а вы там конину хлещите!
   К библиотеке ехали на скорости не больше шестидесяти километров в час, объезжая кочки, ямы и иногда попадающиеся, брошенные посреди дороги машины. Семен все время плевался, каждый раз подмечая, что дороги прямо как у нас, и беда на самом деле в стране только одна - дураки, все остальное следствие, в том числе и дороги. Объезжая очередную кочку на улице Советской, Семен резко затормозил.
   - Етить... Твою дивизию! - еле удержался от ругательства Семен.
   Затормозил он настолько резко, что я ударился головой о переднюю панель. Потирая лоб, я посмотрел вперед на серый кузов Ленд Крузера, который спасла от вмятины реакция Семена. Посмотрел чуть дальше, ничего необычного на пути не увидел и только когда поднял глаза и посмотрел вдаль, понял, в чем причина экстренной остановки. Прямо на проезжей части, и прилегающему к ней слева от нас тротуару, собралась большая группа людей. Даже скорее толпа, а не группа.
   Стояли они неподвижно, лицами к двухэтажному, серо-голубому дому, старой постройки. Я вышел из машины, достал бинокль и присоединился к Олегу уже рассматривающему сборище с помощью оптики. Колонну замыкали Сергей и Катя на пикапе, их возмущения оборвались на полуслове, когда они увидели причину остановку.
   - Ох, ты... - крякнул Семен, присмотревшись к собравшимся на улице людям. - Это что за митинг?
   - А вы говорите, зомби ерунда, комедии лучше - злорадствовал Сергей, разглядывая собрание в оптический прицел, который он использовал вместо бинокля. - Дайте угадаю, это и есть та самая библиотека.
   - А чего тут гадать - спокойно откликнулся Олег. - Она самая и есть.
   - Людоеды что ли или кто? - бесцеремонно забирая у меня из рук бинокль, спросил Семен. - Тьфу ты елки зеленые, опять эти черти ожившие. Не понос так золотуха!
   - Предлагаю зайти в другой раз, когда очереди не будет - сказал я.
   - Давайте - хором отозвалась Катя, Сергей и Семен.
   - Они там не просто так собрались - сказал Олег. - Помните, что про ЦГБ рассказали? Наверное, здесь тоже есть живые.
   - Может, там уже и нет никого - в голосе Кати послышались нотки тревоги. - Не пойдете же вы проверять?
   - А если живые еще есть - Олег посмотрел прямо ей в глаза, Катя отвернулась и ничего не ответила.
   Меня не радовала перспектива лезть в толпу алчущих человеческой плоти, оживших мертвецов, чтобы проверить, что им понадобилось там, куда наверняка, при жизни больше половины из них никогда не заходили. Пока ситуация не приняла угрожающий нашей безопасности характер, я поспешил вмешаться:
   - А если еще есть, то мы не знаем что это за люди. Насколько рады они будут нас видеть. Трупов там сотни три, если не больше, они эту библиотеку со всех сторон окружили, вон, в ворота не помещаются. А сколько их еще во дворах вокруг?
   Олег обернулся и посмотрел на меня с удивлением.
   - Кирилл прав, мы не МЧС и не знаем, есть там кто, или нет - поддержал меня Сергей.
   Семен промолчал, опустив голову. Взгляд Олега потух, он еще раз посмотрел в сторону сборища мертвецов, и что-то неслышно бормоча себе под нос, развел руками. Сел обратно в машину, но не успел закрыть дверь, как из подворотни справа от нас раздался женский голос:
   - Эй! Привет!
   - Привет! - отозвалась Катя, первая, разглядев девушку, смотревшую на нас из-за дельней стены подворотни.
   Девушка высунулась так, что было видно только ее голову и левое плечо. Девушка была невысокого роста, с длинными, светлыми волосами, собранными в хвост, лежавший сейчас на плече. Голос девушки прозвучал приветливо, но вела она себя осторожно, не спешила подходить, что в нынешних условиях не удивительно.
   - Кто вы? - спросила девушка.
   - Выжившие - вспомнил я, как удачно определил наш статус Сергей.
   - А вы не будите в меня стрелять?
   То как она это произнесла, вызвало улыбку умиления и не только у меня.
   - Нет, если безобразничать не станешь - ответил Семен.
   - Вы сможете нам помочь? - все также, приятным голосом спросила девушка.
   - Вам это кому? - спросил я, чувствуя, как внутри у меня все холодеет, от неприятного предчувствия.
   - Там в библиотеке четыре женщины и двое детей.
   Предчувствие подтвердилось. Меня немного начало мутить от сознания того, что теперь уже точно придется идти туда, куда мне совсем-совсем не хотелось.
   - Поможем, от чего ж не помочь - сказал Олег, сказал как врач, вселяющий надежду на то, что все поправимо. - Что теперь скажите, господа? Что Сергей, поможем?
   - Поможем - беспечно сказал Сергей, отстегивая магазин и проверяя наличие патронов.
   Получилось это у него слишком наиграно. И я сейчас понимал его как никто другой, не зная как скрыть пустившиеся в пляс колени. Рассматривая собравшуюся вдалеке толпу, я не обратил внимания на последующие слова Олега. Все мое зрение сузилось до узенького коридора, ведущего к тому, чего раньше, казалось бы, не может быть, но вот оно передо мной противное, опасное и настоящее, из мертвой плоти и с тошнотворным запахом.
   - Кирилл - громко позвал Олег.
   - Что - тихо отозвался я.
   - Ты с нами?
   Простой вопрос, но ответил я не сразу. В голову лезли мысли о том, что до сих пор мне везло, везло настолько сильно, что вот он я здесь, живой, здоровый. При этом все время удивлялся тому, как удается побороть страх и сделать то, что необходимо, удивляясь уже после того, как все произошло. Все время, спрашивая себя - сколько еще? Этот вопрос назойливо жужжал в голове и сейчас. Есть ли лимит у моего везения и сколько еще смогу без вреда для жизни и здоровья, пользоваться благосклонностью судьбы.
   Когда я ответил себе на этот вопрос, сомнения стихли. До сих пор удача сопутствовала мне, потому что получалось побороть свой страх и делать то, что необходимо для своего блага и блага тех, кто рядом. Судьба неспроста свела меня с этими людьми, ведь я мог встретить кого угодно уголовников живущих по волчьим законам, разложившихся военных вроде тех, что расстреляли парня на дороге, у нас на глазах, малодушных людей, готовых бросить все и всех, при малейшей опасности, но встретил именно тех, кто сейчас стоял рядом. Людей готовых прийти на помощь тем, кто в беде и не бросить товарищей в трудные моменты.
   Подобное притягивает подобное. Я понимал, что если хочу и дальше оставаться с этими людьми, пользоваться их доверием и поддержкой, то надо, невзирая на страх и чтобы то ни было вести себя как человек, а не человекообразный примат. В ответ на вопрос Олега, молча, кивнул головой. Попытался повторить то, что сделал Сергей, не сразу сладив с магазином, отстегнул его, пытаясь заглянуть внутрь, выронил из рук. Быстро поднял, посмотрел на патроны внутри и пристегнул обратно.
   - Семен Васильевич, ты как? - обратился Олег к Семену.
   - Как, как? Каком к верху.
   Семен ответил и в точности повторил то же, что сделали мы с Сергеем, только в отличие от меня, магазин не уронил, а, удовлетворившись увиденным, сразу пристегнул обратно. Девушка видя, что мы всерьез собрались помочь, показала из-за стены вторую часть своего туловища и легкой походкой подошла к нам. Лицо у нее было симпатичное, очень приятное. Одета она была в серый спортивный костюм и черные кроссовки. За спиной у нее весел небольшой рюкзак, а ее карие глаза смотрели на нас открыто и приветливо.
   - Меня Юля зовут. Там вокруг эти ужасные люди, еще вчера их тут не было, а сегодня когда я вернулась, они были повсюду во дворах, шли с соседних улиц. Я насчитала триста восемьдесят семь.
   - Какая ты наблюдательная - заметил Семен.
   - Да у меня и бинокль есть - девушка расстегнула олимпийку и достала из-под нее небольшой бинокль.
   - Странно как-то - сказала девушка, разглядывая в свой бинокль толпу возле библиотеки.
   - Что странно? - спросил Олег.
   - Если подойти к ним метров на пятьдесят они ничего не видят и не слышат, как будто меня нет, если подойти ближе то они не видят, но могут услышать, но если услышат, или увидят, когда подхожу ближе, тогда начинают стягиваться все кто поблизости, как будто общаются на расстоянии, как телепаты.
   - Как телепаты? - переспросила Катя.
   - Да телепаты! - ответила Юля. - Без слов и даже жестов.
   - Тогда и правда, странно - сказал Семен, а я невольно покосились на Олега, все остальные сделали то же самое.
   - А что вы на меня смотрите? - возмутился Олег. - Я конечно доктор, но хирург, а не патологоанатом. Раньше умершие вели себя несколько иначе. Вполне возможно все дело в том, что реанимированные нервная система и органы восприятия, работают у них не в полном объеме. А телепатия... В медицине такими случаями занимались совсем другие врачи, и то косвенно, как симптомами.
   - Что это за вирус такой - разглядывая толпу зомби в оптический прицел, сказал Сергей - одних убивает, других в людоедов превращает. Кстати я не видел, чтобы убитые людоеды потом поднимались или они неделю валяются, прежде чем встать?
   - Ну... - протянул Олег. - Во-первых, достоверно не известно вирус это или какие-то неизвестные до сих пор глубоководные бактерии, взятые из задницы кита, который от нестерпимого зуда, выбросился на берег, а во-вторых, кто сказал, что напасть это одна, а не две или три. Мало ли, что могли выпустить на свет секретные лаборатории или может природа, уставшая от гомо сапиенсов, ищет верный способ с нами покончить, гадать можно сколько угодно. Сейчас нам надо вытащить женщин. Какие есть предложения?
   Наступила затянувшаяся пауза.
   - Я думала пробраться к библиотеке по крышам - первой заговорила Юля - но в доме на безопасном от этих людей расстоянии...
   - Они не люди - перебил ее Сергей.
   - Не важно - продолжила Юля. - В доме на безопасном расстоянии на третьем этаже кто-то есть, и я побоялась, а потом там высота большая. Я там работаю... Работала и приходилось бывать на крыше, без веревки не обойтись, не все смогут забраться, Лидия Петровна например...
   - Короче - перебил Юлю Олег - мысль хорошая, веревка у меня в машине есть. Специально для омоновцев высотников предназначена. Ну что набиваем подсумки и вперед?
   - Что набиваем? - переспросил Катя.
   - Подсумки для боеприпаса - пояснил Сергей. - Надо взять запасных рожков, мало ли что. Но тебя это не касается Котенок, вы с Юлей останетесь здесь у машин, на всякий случай. Будем связь по рации держать.
   - Чего это? - возмущенно спросила Юля. - А вдруг девочки вас испугаются, стрелять начнут, у них пистолет есть.
   - Тогда, план, конечно, меняется - поспешил внести поправку Сергей. - Семен, с Катей придется остаться тебе.
   - Что это ты тут раскомандывался? - возмутился Семен.
   - С Кириллом мы сработались - ответил Сергей. - Олег уже можно сказать ветеран Сызрани, и ему с нами по любому надо, а больше вариантов нет, надо чтобы кто-то здесь за машинами вместе с Катей присмотрел. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
   - Ладно, бдеть не надо - пошел на мировую Семен. - Только давайте, чтобы одна нога там другая здесь и чтобы именно в такой последовательности.
   - Ты, Василич, шутник - усмехнулся Сергей.
   - Не без этого - согласился Семен.
   Быстро собрали все необходимое, настроили рации, взятые еще в магазине. Инструкции на таком расстоянии обещали хорошую связь. Обговорили заранее план выезда из города. Пока мы доставали подсумки, запасные магазины и заполняли их патронами, Олег набросал на листе бумаги схему, согласно которой мы должны были покинуть город. По наспех придуманному плану, Юля должна была ждать нас у машин, пока мы проверяем подъезд и особенно третий этаж.
   Закончили все приготовления, и пошли к дому наискось от колонны, на другой стороне улицы. Шли осторожно. Юле мы поверили, но береженого, как говориться - бог бережет и если слепые прозреют, а не слышащие услышат, то мы должны быть к этому готовы. Дрожь в моих коленях успокоилась, перейдя в дрожь всего тела, начавшуюся от ожидания того, с чем придется столкнуться.
   Дома в этой части квартала были желтого цвета, в четыре этажа, с еле заметным перепадом высоты на уровне крыш, в отличие от двух этажного, серо-голубого здания библиотеки. В подъезде, как и ожидалось, нас встретили темнота и плохой запах, пахло мертвыми. К этому запаху привыкнуть сложно, маска не спасала, но в этот раз уже было полегче. Говорят ко всему можно привыкнуть. Что же, поживем - увидим.
   - Выходить, думаю, будем так же - сказал Олег - надо проверить квартиры и все закоулки, чтобы не было потом неожиданностей.
   Дверь в подвал была закрыта на навесной замок. Пока людоеды и мертвецы не научились их открывать, оттуда неожиданностей ждать не стоит. Проверили, замок держится крепко, просто так не открыть. Двери в квартиры на первом этаже не поддались. Тоже хорошо. Поднялись на второй этаж. Одна открыта, Олег и Сергей вошли внутрь. Вышли молча, без стрельбы. Вместе двинулись на третий, где по словам Юли кто-то есть.
   Две открытых квартиры. Трупный запах усилился, руки вспотели. Олег остановился посреди площадки, кивнул нам на ближайшую от лестницы квартиру. Я вошел первым, следом Сергей, в санузле в наполненной водой ванне, лежала женщина в ночной рубашке с перерезанными венами на левой руке. Я посмотрел на Сергея, тот на меня, оба пожали плечами, и Сергей на всякий случай прострелил ей голову. В тишине выстрел прозвучал как гром среди ясного неба, напряженные нервы как потревоженные, сильно расстроенные струны резко дернули все тело. Я наблюдал за выходами из кухни и комнаты, после выстрела в двери кухни появился силуэт, не подумав, поднял автомат и выстрелил в голову.
   - Мертвец? - спросил Сергей.
   Я прошел на кухню, убедился, что там никого нет, что за холодильником никто не прячется, чуть в духовку чуть не заглянул. Осмотрел тело, черно-синяя кожа, пальцы местами без ногтей, ужасный запах.
   - Мертвец - ответил я.
   Сергей зашел в комнату. Раздался выстрел. Меня уже не дергало. На площадке два раза выстрелил Олег. Вышли из квартиры, увидели в проеме второй открытой квартиры тело. По очереди переступили через него и проверили помещение. Пусто. У Сергея затрещала рация.
   - Ребята - послышался из нее голос Семена. - Эти черти у библиотеки, зашевелились.
   - Чувствуют уроды - со злостью сказал Сергей и в рацию - ясно Василич, если что мы на связи.
   На четвертом этаже двери не поддались. На крышу вел люк, под ним стояла железная лестница. На люке висел замок. Олег достал из рюкзака припасенную на этот случай монтировку. Замок поддался быстро, точнее выскочила из гнилого дерева вместе с шурупами дужка, на которую его повесили. На крыше все задышали полной грудью. Свежий воздух втекал в легкие как божественный нектар после трупной вони подъезда. Олег с крыши помахал Юле, и она побежала к нам.
   Солнце закрыли тучи. Небо багровело, надвигалась гроза. Майская, относительно теплая, но совсем некстати. По крышам, проверяя на всякий случай выходы на чердаки, быстро добрались до дома, прилегающего к библиотеке. Перепад высот здесь был не меньше трех метров. Олег завязал веревку, вокруг кирпичного выхода вентиляционных шахт и Юля первой ловко спустилась на крышу библиотеки. Следом за ней, по очереди, спустились мы. Юля постучала в дверь чердака.
   - Девочки, это Юля, откройте.
   Сначала было тихо потом, потом девочки все же решились открыть, за дверью послышалась возня. Открыла дверь полная женщина лет сорока пяти - пятидесяти, строгим взглядом осмотрела нас и спросила:
   - Это еще кто?
   - Они нам помогут, Лидия Петровна. Собирайтесь скорее, надо отсюда выбираться.
   - Нам еще из книг кое-что нужно - вставил Олег.
   - Запросто - не скрывая радости по поводу происходящего, улыбаясь сказала Юля - Вы скажите, что вам нужно и я быстро найду, я же тут работаю... Работала.
   - Я лучше сам. Знаю, где они лежат - сказал Олег.
   Затрещала рация.
   - Сергей - послышался голос Семена. - Вы в библиотеке, я вас не вижу.
   - Да Василич, в ней самой - ответил Сергей.
   - Возьми там и мне пару книг на тему... - затрещали помехи.
   - Василич, я не понял, повтори - попросил Сергей.
   Сергей поднес рацию вплотную к уху и голос Семена еще раз что-то протрещал пополам с помехами.
   - Ха, понял - усмехнулся Сергей. - Ты что под агронома решил закосить?
   - Поговори мне еще! - все так же с помехами, но разборчиво ответил Семен.
   Юля уже успела юркнуть в проем чердачной двери, за ней пригибаясь, зашел Олег и, выполняя просьбу Семена, следом за ними последовал Сергей. Я остался на крыше один. Посмотрел сверху на собравшихся внизу мертвецов, и мне стало не по себе. Они, почти что, все разом посмотрели на меня, этот живой студень всколыхнулся, внизу начался стук в деревянную дверь, загромыхали решетки на окнах первого этажа.
   - Давайте быстрее там! - крикнул я в темноту чердака.
   Прошло пятнадцать минут, я старался не смотреть вниз на собравшихся горожан и возможно гостей города не пожелавших до конца отбыть в мир иной. Шум внизу поутих. С чердака донеслись звуки какой-то возни, затем шагов и на крышу вышел Сергей, держа в одной руке стопку, перевязанных веревкой книг.
   - Что они там, скоро? - спросил я.
   - Да, сейчас поднимутся - ответил Сергей.
   Хотел спросить у него, что за книги он притащил, но тут со стороны нашей колонны прозвучал выстрел, а в нагрудном кармане Сергея затрещала рация, и из нее раздался радостный голос Кати:
   - Мальчики, мальчики! Я это сделала!
   - Что сделала? - спросил Сергей, достав рацию из кармана.
   - Я это сделала! Я его уложила, выстрелила прямо в голову и уложила. Он на меня напал, а я его застрелила!
   - Кого? - озабоченно спросил я. - Надеюсь не Семена.
   - Кого ты уложила? - спросил Сергей.
   - Мертвеца - ответила Катя. - Он подошел к нам очень близко, пока мы наблюдали за библиотекой. Ой!
   - Что там? - спросил Сергей.
   На этот раз из рации раздался голос Семена:
   - Ребята, у нас гости! - не скрывая беспокойства, громко сказал Семен. - К нам стягиваются мертвецы, сейчас вижу семерых.
   - Надо быстрее сваливать! - сказал я Олегу, вынырнувшему из темноты чердака.
   - Едрить твою налево! - прокричал голос Семена из рации.
   - Что там, Василич - спросил Сергей.
   - Они все к нам ломанулись! - отчаянно голосом Семена, протрещала рация.
   Я подошел ближе к краю и посмотрел вниз. Действительно весь этот мертвый, провонявший всю округу студень, двинулся в сторону машин. Двигались они относительно медленно, бегающих мертвецов видеть еще не доводилось, но все же, прогулочным шагом от этих тварей не уйти.
   - Не можем оставаться на месте - затрещала рация.
   - Что делать? - растеряно спросил Сергей.
   Я посмотрел на Олега, тот застыл с тем же растерянным выражением лица, которое сейчас было у Сергея и не сомневаюсь, что и меня. Я выхватил из руки Сергея рацию.
   - Семен, слышишь меня?
   - Слышу, а что толку? Через две минуты они подойдут, да тут они отовсюду начинают собираться.
   - Получи! - услышали мы голос Кати, и до нас донесся двойной звук ружейного выстрела, один из рации один с той стороны, где стояли машины.
   - Садитесь в пикап - быстро заговорил я. - И постарайтесь оттянуть их на себя, помните, что библиотекарша говорила?
   - Пикап? - переспросил Семен. - А грузовик кто поведет? Балда!
   Стоявшая справа от меня миловидная, можно сказать красивая, даже без косметики Юля, надула губки, явно обиженная тем, как я ее назвал. Втянул голову в плечи и сделал вид, что ничего не заметил.
   - На грузовике вырулить сможешь? - спросил я.
   - Так что она говорила? - на фоне голоса Семена стукнули две, закрывшиеся двери Урала.
   - Мертвецы ничего не замечают на расстоянии больше пятидесяти метров. Постарайтесь держать их как можно ближе, чтобы не отстали, и отошли за вами как можно дальше, а мы быстро доберемся до машин и встретимся на выезде.
   - Да мы так и сделаем - сообщил нам согласие с планом уже Катин голос.
   Катя не отключила прием, наши рации работали сразу в двух режимах, прием-передача. Суровый голос Семена не предвещал ничего хорошего, тем кто не щадя своей иной жизни лез под колесами Урала.
   - А ну разойдись черти! Кто не спрятался, я не виноват.
   На крышу одна за другой вышли три женщины. Первая среднего роста, лет под тридцать, с длинными до пояса, черными волосам, в обтягивающем шерстяном платье, подчеркивающим ее женскую привлекательность. Большие черные глаза смотрели бодро, а тонкая, красивая линия губ, слегка изогнувшись, наметила улыбку. Второй вышла молодая девушка ростом пониже, худенькая, с короткой стрижкой, одетая в полуспортивные штаны и мужскую толстовку с названием какой-то команды. За ней появилась пухлая, с румяными щеками женщина лет сорока, сорока пяти.
   - Давайте зайчата выбирайтесь скорее. Дяди нас спасут, от этих вурдалаков.
   Лидия Петровна, которая открывала нам дверь, помогла выбраться двум детям, мальчику и девочке. Девочка была лет восьми с темными волосами, мальчик младше, его светло русый чубчик подрагивал от порывов усиливающегося ветром. Я посмотрел в небо. Грозы не миновать. Стоять на крыше стало совсем не уютно. Казалось, что если ветер усилится еще немного, то нас сдует вниз, и мы поучаствуем в пире, но не в качестве почетных гостей.
   - Это же не те вурдалаки, от которых монах не смог спастись? - с надеждой в голосе спросила девочка.
   - Говорила я тебе Петровна, нечего детям всякую гадость читать - немного резко сказала пухлая, темноволосая женщина.
   - Они просили страшную сказку на ночь, кто же знал, что так получиться - сквозь зубы процедила Лидия Петровна, одарив женщину грозным взглядом.
   Только тут я обратил внимания, что сумок у женщин нет, в обеих руках они выносили перевязанные стопки книг, у кого больше, у кого меньше. Кроме той, что определяла творчество Гоголя, как нечто крайне неприятное, вредное и некрасивое. Она захватила с собой две, под завязку забитые, клетчатые сумки.
   - Вы что серьезно? - глядя на стопки книг, под ногами женщин спросил я.
   - Барахла мы еще наберем - вместо женщин, ответил мне Олег. - А вот книги это ценность на все времена.
   - Да, если что из них и костер, соорудить можно - заметил Сергей и с широкой улыбкой посмотрел на меня.
   Я не разделил его веселья. Подошел к краю крыши и посмотрел вниз, основная масса зомби проходила сейчас мимо наших машин. Урала уже не было видно. Надо выждать еще немного. Включил рацию:
   - Семен как у вас там дела?
   - Семен Васильевич говорит, что дела потихоньку - ответила Катя. - Мертвые идут за нами, а мы потихоньку едем задним ходом.
   Сигнал стал не такой четкий, но можно было разобрать, как Семен, не стесняясь в выражениях, говорит плохо обо всех асфальтоукладчиках как машинах, так и рабочих, об их начальстве, родне и о каком-то несчастном осьминоге. Я разобрал большую часть его гневной тирады, проникся ею, и понял, что осьминог на самом деле несчастен. Ноги его растут из попы, попа у него в силу биологических особенностей с ушами и голова, что неудивительно при таком строении тела, в том же месте, что и седалище. И не при каких обстоятельствах, по словам Семена, этим головоногим моллюскам нельзя заниматься делами дорожного хозяйства.
   - Сигнал плохой - сказал я в рацию. - Делайте крюк и встречаемся на выезде. Как поняли?
   - Нам все понятно - ответила Катя.
   Катя опять не сразу отключила режим передачи и еще полминуты, мы слушали про каких-то гулящих женщин, чьих-то матерей, детей собак и занимающихся разными видами секса чертей. Лидия Петровна и Юля ладонями закрыли детям уши. Убрали руки только тогда, когда Семен не очень вежливо попросил Катю выключить рацию.
   Я снова посмотрел вниз. Основная масса зомби миновала машины. Скоро они совсем скроются из вида. Но ушли не все, кто-то так и остался стоять возле библиотеки или дальше от нас, ближе к машинам. На виду болтались девятнадцать мертвецов. Сергей перешел на другую часть крыши ту, что выходила во дворы, и прибавил, к посчитанным мною, еще двадцать четыре.
   - Лезть никуда не придется, выйдем через парадную - сказал я женщинам, с опаской погладывавшим на веревку.
   - Ох - облегченно вздохнула Лидия Петровна.
   - А чего мы тогда сюда притащились? - спросила полная женщина с сумками.
   - Значит так дамочки - обратился Олег к женщинам, спокойным уверенным голосом. - Если вы хотите жить долго и счастливо, или как там потом получится, при этом не стать пищей для собравшихся внизу товарищей или господ, как вам больше нравится, то с закрытым ртом, без препирательств выполняете все, что мы вам скажем. Ясно?
   Монотонная речь Олега подействовала и не вызвала возмущения.
   - Да ясно, чего уж там - ответила женщина с сумками.
   Выждав еще немного, спустились вниз. Прошли мрачный чердак, миновали полки с книгами, потом зал для чтения. Остановились возле двери, ведущей на улицу. Пока Юля возилась с замком, обсудили план действий.
   - Значит так ребята и девчата - взял на себя командную функцию Олег. - Кирилл и Сергей, выходите первыми и начинаете отстреливать все, что плохо пахнет и косо смотрит. Когда рядом с библиотекой останутся зомби только в горизонтальном положении, даете нам знать. Следом идете вы дамы, не выпуская детишек.
   - Так зайчата - вставил Лидия Петровна - А ну давайте, помогите мне нести книги, и ни в коем случае, не отпускайте веревки, а то тете Лиде будет очень тяжело. Договорились?
   Зайчата с пониманием, синхронно кивнули и по обе стороны от Лидии Петровны вцепились в стопки книг.
   - Отлично - продолжил Олег. - Я иду следом и прикрываю сзади. Идем по центру проезжей части. Доходим до машин, садимся и машем ручками тем, кто остается. Все ясно!
   - Ясно - хором ответили все, даже зайчата.
   - Тогда вперед.
   Юля открыла двери и, с улицы ворвался мощный, предгрозовой порыв ветра, принеся с собой зловоние мертвой плоти, полностью перебивающее все остальные запахи. Мы с Сергеем быстро вышли и открыли огонь по ближайшим целям. С ходу, уложив пятерых зомби, не ушедших от стен библиотеки. Сергей стрелял быстрее, и счет сразу пошел в его пользу. Дееспособные зомби, назвать их живыми язык не поворачивался, сразу проявили активность и начали стягиваться к нам.
   Щедро увеличивая содержание железа в оживших телах, мы вышли на центр проезжей части. Одиночные выстрелы у меня, на небольшом расстоянии начали ложиться точно в цель. Из подворотни дома, с которого мы спустились на крышу библиотеки, к нам потянулся сразу десяток отвратительных проявлений новой жизни. Уже не теряясь но, все еще попадая не во все намеченные цели, я продолжал стрелять. Звуки выстрелов эхом отдавались в глубине мертвых кварталов, но вот автомат сухо щелкнул, и стрелять отказался. Немного повозившись, сменил магазин. В это время Сергей отдувался за двоих. С другой стороны улицы из двора появились еще четверо. Я уже перестал различать лица и половые признаки, целясь в лоб.
   - Чисто! - крикнул Сергей, когда в радиусе пятидесяти метров не осталось зомби.
   Вышли женщины, вынося не косметику и одежду, а книги. Быстро добрались до машин. При этом мы с Сергеем не переставали стрелять. Потеряв счет окончательно упокоенным, я поменял второй магазин. Пока грузили книги и рассаживались по местам, пытался попадать в уделенные цели, что оказалось не просто, автомат все время прыгал, отдача била в плечо и наведенный на голову зомби прицел уходил в сторону.
   Молодые женщины и дети сели с Олегом в Лэнд Крузер, а нам в попутчики достались тетки, учитывая габариты которых, решили посадить их отдельно на заднее сиденье пикапа. Усаживаясь в машину, мы с Сергеем обменялись скорбными, понимающими взглядами. Меня утешало только то, что за километрами безжизненной дороги меня ждала Алена. Оправдав ее ожидания, я вернусь живым и невредимым.
   Но расслабляться было рано. Даже когда мы благополучно встретились с уже успокоившимся Семеном и до сих пор, судя по голосу в рации смущенной его речами Катей, я крутил, головой высматривая потенциальные опасности. Из города выехали без проблем. Сызрань отпустила нас восвояси. На трассе я успокоился окончательно, адреналин растворился, как будто его и не было. По крыше забарабанил дождь. Дорога быстро намокла, скорость пришлось снизить, да и дождевики еле справлялись с текущей по лобовому стеклу водой.
   Женщины на мое удивление молчали. Сергей был предельно сосредоточен на дороге и чтобы, как-то развлечь себя, я достал из рюкзака, лежавшего у меня на коленях, записи охранника. Не сладко пришлось Анатолию, он не смог справиться со своим страхом. Пробежавшись по страницам, нашел место, где он описывал попытки выбраться из здания. Обострился у него даже страх высоты. Он не смог спуститься с четвертого этажа по стене, а прыгать было равносильно самоубийству, о котором он тоже подумывал, но все из-за того же страха перед неизвестным, не смог закончить таким образом жизнь.
   Проходя мимо офисов четвертого этажа, единственно безопасного и доступного из всех нижних, он видел неподвижно лежащую девушку, с которой накануне общался. На его шаги девушка никак не отреагировала. Проверять, мертва она или спит, Анатолий не стал. На всякий случай оставил записку, чтобы поднималась к нему наверх, когда проснется, что там есть вода и кое-что из еды. Девушка так и не поднялась на восемнадцатый этаж. В следующий раз, когда он спускался, то слышал непонятный, странный стук на четвертом этаже. Зайти и посмотреть побоялся. Дальше пошли жалобы на тяжесть и боли в груди.
   Я отложил записи и посмотрел в окно на утихающий ливень. Справа сверкнула молния. Немного погодя ударил гром. Пытаясь в душе не осуждать охранника, поинтересовался у Лидии Петровны, что за книги они забрали. Она неохотно назвала несколько авторов, к своему стыду, никогда не слышал про них, но вида не подал. В результате разговор на литературную тему не задался, пришлось вернуться к своим мыслям.
   Возможно, та девушка могла стать для Анатолия тем, чем стала для меня Алена, смыслом, мотивацией, не умерев одна в темноте офиса, найдя в себе силы жить и бороться с заразой с его помощью, а может, заразился бы и умер вместе с ней и Анатолий. Кто знает. Не хотелось бы мне оказаться на его месте, одному, имея в наличии только страх и отчаяние. Сергей вырвал меня из размышлений, ударив себя ладошкой по лбу.
   - Вот я раздолбай!
   Женщины и я тактично промолчали.
   - Там же в магнитоле вроде диск торчал - продолжил Сергей разговор сам с собой. - Кирилл посмотри.
   Я протянул руку к панели, понажимал кнопки, и в салоне заиграла музыка.
  
   Ходит дурачок по лесу,
   Ищет дурачок глупее себя.
   Ходит дурачок по лесу,
   Ищет дурачок глупее себя.
  
   Идет Смерть по улице, несет блины на блюдце
   Кому вынется - тому сбудется.
   Тронет за плечо, поцелует горячо.
   Полетят копейки из-за пазухи долой...*
  
   Откинувшись на спинку, я прикрыл глаза и задремал.
  
   *группа "Гражданская оборона"
  
   БМП* Боевая машина пехоты
  

Глава 15

  
   Из-за дождя дорога обратно затянулась. В Кулешовку приехали, когда совсем стемнело. Ни одного огонька. Свечи, керосиновые лампы даже если и горели, то не могли пробиться сквозь ставни. Тучи еще не разошлись, фары резали сырую темноту, а колеса месили грязь размокшей дороги. Силуэты крон деревьев сливались с крышами домов, образуя единую массу, из-за этого трудно было угадать очертания домов.
   Семен на грузовике подъехал к дому, ставшему для него прибежищем, Сергей и Олег проследовали за ним. Вышли из машин, не глуша двигатели, чтобы горевшие фары не сажали аккумуляторы. Теперь просто так не съездишь на рынок, или в магазин за новыми, не включишь в розетку зарядное устройство. Без электричества жить станет сложнее, а рано или поздно закончиться топливо, добывать и перерабатывать его теперь некому. Для природы это конечно хорошо, не будут истощаться недра, прекратятся вредные выбросы, а вот для выживших ситуация оставляет желать лучшего.
   - Разгружать завтра будем - сказал Семен, всматриваясь в окружающую темноту - Сейчас надо как-то новеньких разместить.
   - А чего ты такой хмурый Василич, все же у нас получилось.
   - Чего, чего - проворчал Семен. - Даже никто не вышел посмотреть, кто приехал. Думают они у Христа за пазухой.
   Семен цокнул языком, резко выдыхая носом воздух, покачал головой. Похоже, что беспечность местных, его не на шутку его расстроила.
   - Что Василич, раздолбаи? - развеселившись, спросил Сергей.
   - Раздолбаи это вы с Кириллом, а эти - Семен кивнул в темноту, скрывающую дома - балбесы! Не доведет до добра такая беспечность.
   Женщины вышли из машин. Дети спали, будить их пока не стали. Женщина с темными по пояс волосами, подошла к Олегу.
   - А я вас помню, Олег Викторович - сказала она. - Вы мне операцию делали, три месяца назад.
   Олег внимательно посмотрел на нее, задержал взгляд на нижней части живота.
   - Киста? - спросил он.
   - Да - ответила женщина.
   - Я вас тоже помню, Варвара Владимировна.
   - Зовите меня просто, Варвара - попросили женщина.
   - Хорошо - сухо ответил Олег.
   Имел ли разговор продолжение, я не услышал. Мне было не до этого. Передвигая затекшие ноги в сторону дома родителей, я подумал, что Семен прав. Сколько теперь шальных людей бродит по вымирающему миру, неизвестно. Может никто никогда и не забредет к нам, но надеяться на это, особо не стоит. Еще вспомнились людоеды, идущие колонной по улице Сызрани. Теперь мне понятно, что они покидали город, вытесненные легионами зомби. Возможно, что в других городах ситуация аналогичная и нет гарантии, что однажды выйдя утром в туалет, я не наложу в штаны прямо на пороге, от того, что кто-то схватит меня за ногу. Схватит как кролика за уши, кролика из которого собираются приготовить рагу. Прогоняя невеселые мысли, я постучал в родную дверь.
   - Кто там? - раздался голос Алены.
   - Кирилл - устало ответил я.
   Щелкнул замок, дверь открылась, и Алена повисла у меня на шее. Ее мягкие волосы приятно коснулись моей щеки. Я крепко обнял ее, чувствуя прилив сил и ни с чем несравнимую радость. От нее пахло весной, жадно вдыхая ее запах, понял, что в нем есть примесь духов, запах которых, сливаясь с естественным, становился почти неуловимым. Чувства обострились. Я еще сильнее сжал Алену в своих объятьях. Она сладко вздохнула. Если удержался от того, чтобы подхватить ее на руки и отнести в нашу комнату.
   - Почему так долго? - ласково спросила Алена.
   - Так получилось...
   - Такой колючий - после затянувшегося поцелую, сказала она и погладила щетину на моих щеках.
   - Папа с мамой спят? - спросил я.
   - Да они рано легли, Сергей Иванович сегодня ездил куда-то с Николаем Дмитриевичем, привезли генератор какой-то.
   - Придется их разбудить - отстраняя Алену, сказал я.
   Алена не сразу отпустила меня, поцеловала еще несколько раз, несмотря на мою колючесть. Папа был недоволен, что его разбудили, но обрадовался, что я вернулся живой и здоровый. Надо ли говорить в каких чувствах была мама? Без долгих предисловий сообщил им о необходимости срочно устроить на ночлег восемь человек. Как и ожидал, родители без разговоров согласились помочь. От шума проснулась тетя Света в соседней комнате. Папа быстро оделся и пока мама с тетей Светой доставали одеяла и постельное белье, мы пошли открывать бабушкин дом.
   После смерти бабушки дом стоял закрытым. Мама поддерживала там порядок, осенью и зимой периодически протапливали печь, чтобы стены не отсырели. На данный момент, это был один из двух более-менее обжитых домов, но второй, дом недавно усопшей тети Нюры, в наше отсутствие заняла приезжая семья. Отец Феодор направил их в деревню. Муж с женой и трое маленьких детишек. Сын и племянник с племянницей. Всего в Кулишовке было девятнадцать домов, из которых десять сейчас пустовали. Недолго посовещавшись, сельчане отдать приезжим дом тети Нюры. До этого его предлагали Сергею и Кате, но они отказались, решили с нуля обустроить один из давно пустовавших домов.
   Женщин и детей разместили быстро. Показали им дом, дали все необходимое, постельное белье, средства гигиены, подняли воду из колодца, заправили лампы керосином. Сергей настоял на том, чтобы Олег переночевал у них с Катей, а я наконец-то вернулся домой к мягкому, теплому дивану. Как бы я не соскучился по Алене, и как бы не рад был остаться с ней наедине, но усталость взяла свое, без сил рухнул на диван и заснул.
   Утром болело все, что может болеть. Точнее на время час двадцать пополудни, мои веки еле-еле разошлись, а взгляд упал на часы, висящие на стене. Размеренно, с одного деления на другое переходила секундная стрелка. Из кухни доносилась какая-то возня. Через пять минут в комнату заглянула мама:
   - Вставай Кирюша, завтрак проспал, скоро сядем обедать.
   - Садитесь без меня - повернувшись на другой бок, сказал я.
   - Вставай давай! - строго сказала мама. - Умывайся и за стол, разговор есть.
   Так приятно было проснуться в такой знакомой, спокойной, домашней обстановке. Ни людоедов, ни зомби, только тиканье часов и шум возни на кухне. Вдалеке прокричал петух, видно тоже к обеду готовится. Я поднялся, ощущая боль в плечах и руках, после вчерашних погрузочных работ. Прошел через кухню во двор, чтобы умыться. Алена ничуть не обиделась на меня за то, что я сразу заснул, даже не подумав о ласках или чем-то большем. Она порхала на кухне и, настроение ее мне показалось слишком приподнятым, я еще не видел ее такой. Она поцеловала меня в щеку, попросила, чтобы побрился. Взамен обещала обласкать мое гладкое лицо.
   Во дворе рядом с летней кухней под умывальником плескался папа.
   - Доброе утро, пап.
   - Да уж, утро - фыркнул папа, плеская воду на лицо. - Утром мы успели с Николаем генератор перебрать и запустить.
   - Работает?
   - Ха! Еще бы не работал - довольно ответил папа, вытираясь полотенцем. - Нашли преобразователь...
   Отец внезапно замолчал. Вытер лицо и внимательно, серьезным взглядом посмотрел мне в глаза.
   - Мы видели мертвых, но ходили они как живые, неужели везде так? - спросил он.
   - Похоже, что да. Пап давай потом об этом?
   - Ладно, давай - ответил папа, и как ни в чем не бывало, продолжил плескаться. - Преобразователь нашли хороший, если что можно будет на тракторе у Николая аккумулятор зарядить, да и ваши иномарки запитаем если понадобиться.
   Когда сели за стол, я не пожалел, что не дали, как следует выспаться. Алена приготовила рыбную солянку из папиного улова. Хлебая солянку, поблагодарил судьбу, что свела меня с Аленой. На этой радостной ноте, я и услышал свое полное имя произнесенное мамой. Обычно она называла меня Кирюшей, за исключением тех случаев, когда у нее имелся ко мне серьезный разговор.
   - Кирилл.
   Настороженно пережевывая кусок рыбы, я поднял на нее глаза:
   - Что мам?
   - Я так поняла у вас с Аленой все серьезно.
   Вопрос застал меня врасплох. С одной стороны мы с Аленой совсем недавно, но мне настолько было с ней хорошо, что будь это старые добрые времена, то предложил бы ей расписаться, с другой, мы, по сути, еще не знали друг друга, как следует. Однако, по опыту с Машей, я теперь знал, что количество времени не имеет значения. В общей сложности мы были знакомы два года, а оказалось совсем не знали друг друга. В конце концов, важно не то насколько хорошо мы знаем обо всех скелетах в наших шкафах, оставшихся в покинутом городе, а в том, что мы понимаем, поддерживаем друг друга и не последнее место занимают взаимные теплые, чувства. Вот и сейчас по моему телу приятным теплом разливалась нежность, когда я посмотрел в ясные глаза Алены.
   - Ты правильно поняла мама - ответил я.
   - Тогда вам надо подумать о том, где и как будите жить. Со свадьбой мы вам с папой поможем, благо, бюрократии теперь нет, развод оформлять не надо, ни штампы, ни прописка не нужны. С отцом Феодором договоримся, обвенчает. Что ты на меня так смотришь?
   Не то, чтобы я был против такого развития событий, но мне не нравилось, что все решали за меня. Алена покраснев, опустила глаза в тарелку и не проронила ни слова. Я положил ложку, дожевал хлеб, который мама только утром испекла, ответил.
   - Может, мы лучше сами со всем разберемся?
   - Как же разберетесь! Или ты думаешь, что раз конец света, так теперь можно все что угодно вытворять? Зачем тогда Аленушке голову морочишь?
   Я с мольбой о помощи посмотрел на папу. На мой взгляд, папа не обратил внимания. Он спокойно сидел, не собираясь вмешиваться, и ел солянку, с таким видом, как будто все происходящее его не касается. Он никогда и не был особо разговорчивым, но если что-то ему не нравилось, то высказывался четко, резко и по существу. В данной ситуации видимо у него не было принципиальной заинтересованности.
   - Мам давай не будем ссориться - твердо сказал я. - Мы с Аленой обо всем договоримся и решим, что делать дальше.
   - Ладно - выпрямившись на стуле, сказала мама и тоже положила ложку, а это не предвещало ничего хорошего.- Я тебе вот что скажу, сынок. В любом случае, вам надо подумать об отдельном жилье, мы с отцом вам конечно рады, но вы люди взрослые сами со всем можете разобраться.
   - Ну, чего ты сразу начинаешь? - попытался я смягчить мамин тон, но это было бесполезно.
   - Это я к тому, Кирилл, все говорю, что место в деревне, еще есть, а я не собираюсь бабушкин дом отдавать незнакомым людям. В общем, ты теперь я смотрю, шибко взрослым стал, так что давай разберись, теток своих расселите по свободным помещениям, а сами с Аленой принимайте наследство. Света, ну скажи, я же правильно говорю?
   Тетя Света была очень похожа характером на папу, она ничего не ответила, только улыбнулась и покачала головой.
   - Они не мои тетки - буркнул я, аппетит пропал. - Так бы сразу и сказала, а то через поле, да вокруг леса.
   Папа усмехнулся, это была его любимая присказка. Я поднялся из-за стола, ничего не говоря вышел из дома.
   - А ты чего молчишь? - раздалось за моей спиной мамин голос. - Сказал бы что-нибудь сыночку своему. Эх! Яблоко от яблони...
   Мама еще долго будет накручивать себя, так что лучше домой пока не возвращаться, да и возвращаться надо с обдуманным планом действий и готовыми решениями, чтобы не попасть опять в ураган искусственно раздутых страстей. В случае наличия продуманного плана, подкрепленного конкретными действиями, атомная сила маминой энергии уйдет в мирное русло, а не обрушиться мне на голову. Я улыбнулся. Мир сильно изменился, но что-то в нем осталось по-прежнему и это радовало.
   Следом за мной вышла Алена:
   - Извини, я не хотела - она обняла меня за шею, приподнялась на носочках и прижалась щекой к щеке. - Мы с Ниной Михайловной, говорили об этом, но я не думала, что вот так все получится.
   - Теперь, будешь знать. Привыкай мама у меня прямая и напористая, как танк. Ладно, надо подумать, как женщин разместить, у них же вообще ничего нет, кроме книг. Пойду с ребятами поговорю.
   - Ты не злишься? - не отпускала меня Алена.
   - Нет.
   - Правда? - она посмотрела на меня глазами маленькой девочки, ясными, наивными, как у ангелочка.
   Разве мог я на нее злиться? Обнял покрепче, молча, поцеловал и пошел к калитке. День выдался прекрасный. Тучи рассеялись, пушистые облака лениво ползли по голубому небу. Пахло влажной травой, согретой солнцем. Проходя мимо дома Семена, посмотрел на грузовик. Его коричневый тент, спрятался под зелеными ветвями высокого ореха. Слабый ветерок, еле слышно шелестел листьями. Умиротворение, царившее здесь, растворило в себе все неприятные воспоминания. Перед глазами не всплыли события последних дней. Мы раздобыли то, что хотели и даже больше. Я здесь, я живой. Вдохнул полной грудью свежий, весенний воздух, и пошел дальше.
   Вдруг что-то хлопнуло, и в небо над моей головой взмыла черная точка. Я инстинктивно пригнулся. Что-то темное пролетело метров двести, пошло на снижение и шлепнулось в реку за домом Аглаи Федоровны. Я даже услышал, как это что-то ударилось о воду. Вернулся к калитке и зашел во двор, чтобы посмотреть, чем это Семен развлекается.
   Обошел дом и застал Семена с Сергея увлеченно колдующими над автоматом Калашникова. Автомат этот был без приклада, как мне сначала показалось, а колдовали они над круглой черной коробочкой под его стволом.
   - Что это вы тут делайте?
   - А Кирюха, здорова! - поприветствовал меня Сергей.
   - Привет, бездельник - не отрывая от автомата, сказал Семен.
   Через пару секунд Семен закончил возиться с автоматом и передал его Сергею. Сергей взял его в руки и тут же без предупреждения кинул его мне.
   - Держи!
   Я поймал автомат.
   - Пока ты дрых, мы тут решили перевооружиться - сказал Семен.
   - Знакомься - подхватил Сергей. - Это АКМС, со складным прикладом. Мы к нему подствольник приделали. Этот тебе.
   Сергей наклонился и взял с крыльца, точно такой же автомат.
   - Смотри, сюда пихаешь гранату - начал объяснять он. - Надо чтобы щелкнуло, это значит, что стала на место, выбираешь угол, берешь левой рукой ручку гранатамета, жмешь на спуск и...
   Опять хлопнуло, и в небо взлетела еще одна точка.
   - А она не... - запрокинув голову, начал я фразу, но закончил ее Сергей.
   - Не рванет, эта учебная.
   Сергей протянул мне гранату. Я зарядил гранатомет, дождался щелчка, приподнял и направил ствол в сторону реки, нажал на спуск. Хлопок, граната полетела в небо. Угол я не угадал, и граната перелетела реку, но процесс мне понравился.
   - А еще есть учебные? - спросил я.
   - Потом будете играться, бездельники! - строго сказал Семен. - Надо сначала машину разгрузить.
   - Успеем еще, пусть временно так постоит - судя по всему, Сергею, как и мне не очень-то хотелось заниматься разгрузочными работами.
   - Пора бы уже знать, что ничего не бывает более постоянного, чем времянка. - мудро изрек Семен. - Это вам что, цемент что ли? Там оружие, боеприпасы и горючее. Хотите, чтобы избушки по всей области разметало, случись что?
   - Ладно, Семен, мы все поняли - ответил я за нас обоих.
   Сергей тяжело вздохнул, но возражать не стал.
   Для склада выбрали пустой дом с высокой верандой. Места там было много, метров восемьдесят, естественно квадратных, двери крепкие, такие же добротные ставни. Семен подогнал грузовик к веранде, перепад высоты составил не больше полутора метров. Разобрав часть этой же веранды, положили доски один концом в кузов, вторым на веранду и по ним скатили бочки. С бочками нам помогал Олег, но когда пошли ящики, пришла Аглая Федоровна и забрала его для обустройства на новом месте. Олегу достался дом тетки Аглаи Федоровны, в хорошем состоянии по площади не меньше того который мы переоборудовали под склад.
   - Хорошо бы еще решетки на окна сварить и дверь укрепить - оглядывая заполнившееся помещение, сказал Семен.
   - Ага - подхватил Сергей. - Еще решетку вместо калитки, а вдоль забора колючую проволоку.
   - А двор можно заминировать - не удержался я.
   Семен задумчиво посмотрел на нас. Улыбнулся, покачал головой:
   - Ох, раздолбаи!
   - Шутки шутками - я вздохнул, вспоминая разговор с мамой. - Но надо подумать о том, чтобы перейти ко второй части плана. Женщин надо разместить и снабдить всем необходимым, придется наверное и мебель везти.
   - Привезем - сказал Семен, вешая на дверь тяжелый замок - Решетки надо будет поставить, да и замки эти для честных людей. Ладно. Надо определиться, откуда везти будем. Жаль в Сызрань теперь не сунутся, если этому Александру Николаевичу удастся навести порядок, то могут и за нас взяться если появимся, а потом докажи, что вы за расстрелом его людей только наблюдали издалека.
   - Может, постреляем немного, заодно обмозгуем все? - предложил Сергей.
   - Мозговать то чем будешь? - поддел его Семен, и пока Сергей не успел ничего ответить, спросил - С Катериной поссорился?
   - Ну не то чтобы поссорился - увильнул Сергей - а пострелять надо, особенно этому мазиле.
   На мазилу, я не обиделся, к тому же после того, как расстреляли в чисто поле ящик учебных гранат, я более-менее начал угадывать угол подъема ствола, так, чтобы граната приземлялась туда, куда мне нужно. А после расстрела нескольких магазинов и пули стали чаще попадать в цель, конечно над точностью стрельбы предстояло еще немало поработать, но я остался доволен собой.
   Семен предложил доукомплектовать наше снаряжение. Выдал нам с Сергеем по пистолету, и по две запасных обоймы. Сергей рассмотрел выданное оружие и вопросительно поднял глаза на Семена:
   - Что никогда не видел?
   - Я-то уж точно не видел - сказал я, чтобы прервать очередной поток издевательств над почти демобилизованным сержантом российской армии.
   - Это ПЯ, с 2008 года оружие МВД.
   - Что за мля? - переспросил Сергей.
   - Не мля, а ПЯ! - строго повторил Семен. - Пистолет Ярыгина. Взят на вооружение, вместо устаревшего пистолета Макарова.
   - Откуда ты Василич, столько знаешь? - пробуя, как пистолет ложиться в руку, спросил Сергей.
   - Молодежь - вздохнул Семен. - Газеты и журналы надо было читать, а не телевизор смотреть.
   - Сколько в нем патронов? - спросил я.
   - А вот сам и посчитай - Семен протянул прозрачный целлофановый кулек с патронами. - Сами заполняйте запасные обоймы.
   - Ты бы их еще в авоське притащил - сказал я, принимая кулек.
   - Что мне, по-твоему, весь ящик сюда надо было нести?
   Чтобы не начинать ненужных споров, я молча начал вставлять патроны в обойму. Всего в нее поместилось восемнадцать штук. Когда у меня в ладони лежал последний патрон для второй обоймы, я подбросил его, поймал и подумал о том, что вот эта штучка может причинить много вреда для здоровья и жизни, а на первый взгляд такая маленькая и безобидная, примерно два сантиметра в длину и грамм пять-десять веса.
   - Что рассматриваешь, вставляй давай - поторопил меня Семен. - Я не собираюсь тут с вами до вечера сидеть, мне еще грузовик надо проверить перед завтрашней поездкой.
   - Такой маленький - сказал я.
   - Ха, маленький - усмехнулся Сергей. - Мозги вышибает, будь здоров, не беспокойся.
   - Патрон 9х19, вес примерно пять грамм - уточнил Семен.
   Стрельба из пистолета мне далась лучше, чем из автомата, пистолет хоть и подпрыгивал в руке, но не так сильно. Расстреляв две обоймы, мы с Сергеем заново наполнили их и решили на этом закончить сегодняшнюю тренировку. Завтра предстояло попрактиковаться на движущихся мишенях.
   - ПЯ, какое-то не очень хорошее название для пистолета - сказал Сергей, вешая кобуру на пояс.
   - Радуйся, что он у тебя вообще есть - сказал Семен. - Можешь называть его Грач, кстати, кобуры всего две, не успел найти больше, там столько барахла было.
   - И на том спасибо - пока, Сергей и Семен снова не начали припираться, я заговорил о предстоящем походе по магазинам. - В Кузнецке, насколько я помню, есть торговые центры. Туда ехать ближе, чем до Сызрани, да и населения там, в два раза меньше.
   - Сколько, тысяч сто? - спросил Семен.
   - Под девяносто - ответил я.
   - Девяносто тысяч трупов это конечно поменьше будет - сказал Семен. - Но цифра тоже не маленькая.
   - Это если они поднялись - сказал я.
   - Думаешь в Кузнецке все по-другому? - спросил Семен.
   - Предлагаю поехать и посмотреть - сказал я, затем обратился к Сергею - что там в твоих фильмах про зомби, говориться о торговых центрах?
   - Ничего хорошего - невесело ответил он.
   Кто-то должен был сходить, к эвакуированным из Сызрани женщинам, чтобы получить от них список, необходимых для обустройства в Кулишовке вещей. Эту почетную обязанность возложили на меня. Я не стал возражать, повесил на плечо новый АКМС и потихоньку пошел к бабушкиному дому.
   Еще на подходе, я понял, что у женщин, что-то не ладилось. Из дома слышалась речь на повышенных тонах, местами переходящая в крик. На крик срывалась женщина, предпочетшая книгам, свои клетчатые сумки. Возле калитки встретил Юлю. Она стояла, сжав свои маленькие кулачки, глубоко дышала, пытаясь успокоиться.
   - И не надо меня учить Петровна, сама ученая! - кричал женский голос.
   - Что случилось? - спросил я у Юли.
   Ее лицо от бушующего внутри гнева покрылось красными пятнами. Вместо того, чтобы ответить, Юля извлекла из под олимпийки пистолет и хотела кинуться с ним во двор, но я успел ее остановить, схватив за руки.
   - Ты что? Стой!
   С трудом мне удалось вырвать пистолет из ее рук. Юля рыкнула на меня прямо как один из людоедов, резко отвернулась и быстро пошла вдоль забора в сторону реки.
   - Ты куда? - крикнул я в след, но ответа не получил.
   - Подумаешь бумажки - хозяйка клетчатых сумок вышла на крыльцо, спустилась по ступенькам, в горячке не обращая на меня внимания, прошла мимо. - Кому они теперь нужны, я же, как лучше хотела.
   Женщина скрылась в летней кухне. Во дворе под окном сидела молодая светловолосая девушка, с которой мы еще не успели познакомиться, к ней я и обратился за разъяснением по поводу происходящего.
   - Да эта - девушка брезгливо кивнула в сторону летней кухни. - Марфа Васильевна, захотела с утра печь растопить, приготовить нам завтрак, у нее в сумках продукты были, взяла из Юлиной сумки бумагу, и использовала для этих целей. А оказалось, это была Юлина кандидатская диссертация, она должна была в июне ее защищать.
   - Это она из-за диссертации ее застрелить хотела? - я, недоумевая, повертел в руках пистолет.
   Небольшой, с коротким стволом, коричневой рукоятью со звездой. Скорее всего, это был пистолет Макарова, который начали заменять Грачом, лежащим у меня в кобуре, доводилось видеть по телевизору. Наверное, как и Олегу, этот пистолет достался ей по наследству от какого-то безвременно усопшего стража правопорядка.
   - Застрелить? - брови девушки подпрыгнули, но сразу вернулись на место. - Я думаю, она больше расстроилась не из-за того, что сгорела часть ее работы, а из-за того, что Марфа Васильевна без спросу взяла из ее сумки листы.
   - Марфа Васильевна? - усмехнулся я. - Как в фильме?
   - Да - ответила девушка. - Забавно, но ее правда так зовут, я ее паспорт видела.
   - Да, забавно. А меня Кирилл зовут.
   - Вика - представилась девушка.
   Мне пришлось два часа ждать, пока женщины составят список всего необходимого. Сначала они записали, что им нужно, каждая лично, потом перешли к общему списку. Я уведомил их, что из этого дома им придется переехать. Прежде чем они составили список мебели, пришлось осмотреть все возможные варианты жилья. Марфу Васильевну, Лидию Петровну было решено поселить отдельно, детей по просьбе Лидии Петровны вместе с ними.
   Мы с Семеном посмотрели понравившиеся им дома. Но на свой страх и риск сами выбрали два дома, которые в кратчайшие сроки, можно было привести в порядок, чтобы они стали пригодны для жилья. Наше решение вызвало бурю негодования, но после предложения отдать женщинам инструменты, чтобы они сами подлатали крышу и полы, все улеглось.
   Юля к вечеру успокоилась, тоже составила список, внесла коррективы в общий. Чтобы ничего не напутать было решено, что кроме Кати от женщин с нами поедет Юля. Вдвоем они смогут разобрать и быстро найти предметы по женским спискам. Собрали так же пожелания односельчан. Загружаться придется под завязку, если благополучно доберемся до торгового центра.
   Так уж получилось, что последней, список мне отдала Алена, когда вечером с раскалывающейся головой, уже успев с десяток раз, пожалеть, что во все это ввязался, я пришел домой. Она обняла меня, поцеловала и попросила:
   - А мне Кирилл привези цветочек аленький!
   - Ну, если мне в Кузнецке ради этого не придется спать с чудовищем, тогда может и привезу.
   Алена улыбнулась, крепко прижалась ко мне всем телом. Я сильнее сжал объятья и поцеловал ее в щеку. Продолжая покрывать поцелуями все ее лицо, поднял на руки. Этой ночью времени на сон почти не осталось, но когда солнце начало подниматься над горизонтом и сработал будильник, то встал я на удивление бодрым. Посмотрел на спавшую Алену, понимая, что обязательно должен вернуться, чтобы там еще не случилось на просторах нашей необъятной, пораженной эпидемией родины.
   Когда я закрывал дверь в нашу комнату, у меня возникло беспокойство по поводу безопасности, но не своей. Пока нас не будет, в деревне может произойти все что угодно. Я беспокоился за Алену, родителей, соседей. Организацией безопасности договорились заняться по приезду, а пока оставалось только попросить папу, чтобы был начеку. Еще с вечера я взял с новообразованного склада автомат, два рожка и патронов, отдал их отцу. В армии он отслужил больше четверти века назад, но что к чему еще помнил. Не прощались, я собирался как можно быстрее вернуться. Мама попросила быть осторожным и не лезть на рожон.
   Собрались быстро. Семен еще с вечера проверил грузовик на работоспособность и заправил его. Олег рвался с нами, но совместными усилиями его удалось отговорить. Александр Николаевич из Сызрани правильно сказал, такие специалисты как он на вес золота, к тому же ему надо было обустраивать клинику. Аглая Федоровна найдя себе занятие просто порхала. И ни в коем случае не хотела его отпускать. Напоследок, Олег переплюнул всех, кто обратился с просьбой что-то привезти. Он попросил привезти ему мертвеца, необычная просьба, но никого она не удивила. Семен даже пообещал, что привезем его живьем. Желание Олега исследовать этих представителей новой жизни, вызвали всеобщее одобрение, и только Катя брезгливо поморщилась.
   Юля попросила обратно свой пистолет, но он еще вчера отправился на склад. Семен выдал им с Катей такие же Грачи, как и нам, провел инструктаж, но настоятельно посоветовал не лезть туда, где может понадобиться их применение, предоставив это занятие нам. Катя взяла пистолет, но от ружья, которое уже считала своим, отказываться не спешила.
   Судя по всему, Сергей и Катя, действительно поссорились. Сергей напросился в кабину к Семену, а мы с Катей и Юлей сели в пикап. До Кузнецка ехали с теплым ветерком. Весенняя, безоблачная погода весело шептала о скором приближении лета. Появились насекомые, все так же самоотверженно бросающиеся на лобовое стекло, расплываясь по нему пятнами.
   Перед поворотом на поселок Лощево, я связался с Семеном по рации. В любом случае надо было узнать, что твориться в соседних деревнях и селах. В поселке жили около двух тысяч человек. До восьмого класса, я ходил туда в школу. До трассы приходилось топать пешком почти пять километров, а там, в определенное время меня и еще троих соседских ребят забирал автобус. Чтобы не возвращаться по темноте все восемь классов пришлось проучиться в первую смену. Директор школы был золотой человек, для классов, укомплектованных из детей малочисленных, не имеющих собственных школ, районных поселений, уроки начинались в девять часов сорок минут. С третьего урока, чтобы зимой, по утрам нам не приходилось в темноте добираться до трассы.
   Свернули к поселку. На въезде в Лощево нас встретил блок пост. Бетонные блоки, перегораживающие дорогу, шлагбаум, БМП* с направленными на дорогу стволами своих орудий. На укрытиях из мешков с песком сидели люди в зеленом камуфляже, бронежилетах и касках. Когда мы появились, люди зашевелились, попрятались. Одно из орудий БМП несколько раз поднялось и опустилось, остановившись в боевом положении глядя на нас.
   - Пойду, поговорю, пока стрелять не начали - сказал я по рации Семену.
   - Спроси, может у них есть радиосвязь с кем-нибудь! - отозвался он.
   - Понял, спрошу.
   - И частоты для связи узнай, если у них рация есть - на последок попросил Семен.
   - Не боишься? - спросил Сергей. - Вдруг это те, что машину расстреляли?
   - Боюсь - честно признался я. - Вот и посмотрим, те или не те. А вы на всякий случай назад сдайте, я рацию с собой возьму.
   - Ладно - согласился Сергей.
   Не хотелось думать о плохом. К тому же первый раз за время эпидемии мы встретили населенный пункт, где возможно удалось сохранить порядок. Я оставил автомат в машине и демонстративно подняв руки, пошел к блок посту. Подходя к бетонным блокам, увидел знакомое лицо, поздоровался издалека, не сбавляя шаг.
   - Петр Терентьевич, здравствуйте!
   Это был учитель по ОБЖ из моей первой школы, он же учитель физкультуры, он же завуч по воспитательной работе. Военный в отставке. Между собой мы называли его Терентий, хороший мужик. Сейчас ему, наверное, где-то под шестьдесят, но выглядел он неплохо. Как всегда подтянутый, лысый, с улыбающимися глазами. Почти как мистер Пропер из рекламы, только с густыми усами. Наверняка учащиеся нынешнего поколения его так и звали, я бы точно со своими закадычными школьными приятелями так его называл. Сейчас он был в камуфляже, лысину прикрывал голубой берет, а в руках вместо указки, он держал АКМ.
   - Здорова! Коль не шутишь - отозвался Петр Терентьевич.
   - Помните меня? Я из восьмого Б, Кирилл...
   - Романов - закончил за меня Петр Терентьевич. - Как же помню, ты мне нормативы на перекладине так и не сдал.
   - Поверьте, совсем недавно сильно об этом пожалел!
   Петр Терентьевич усмехнулся. Я остановился в пяти метрах от шлагбаума.
   - Верю. Какими судьбами? - спросил Петр Терентьевич.
   - Да вот, ехали мимо, решили посмотреть, что у вас тут творится.
   - Ничего хорошего - вздыхая, сказал Петр Терентьевич. - Людей много умерло. Кто заразился, но не умер, с ума начали сходить, а те, кого не успели похоронить, со временем подниматься начали. Черти что! Но сейчас вроде все спокойно. Порядок тьфу, тьфу, тьфу навели.
   Петр Терентьевич оглянулся вокруг в поисках дерева, но не найдя ничего подходящего, постучал три раза по прикладу своего автомата.
   - Кто это с тобой? - спросил он.
   - Друзья, мы сейчас в Кулешовке обосновались. Сколько вас тут осталось?
   Из-за укрытий выглядывали трое молодых ребят. Солдаты или просто парни, которым раздали военную форму сказать сложно. Плюс кто-то сидел в БМП. В целом не густо.
   - Эта закрытая информация - серьезно ответил Петр Терентьевич. - Тут недавно заместитель главы района приезжал с милицией уцелевшей, предлагал присоединиться к ним для наведения конституционного порядка в районе.
   - И что вы ему ответили?
   - Да послали куда подальше! - подал голос парень, выглянувший из люка БМП. - Уж слишком рожи у них наглые. Мы уже грешным делом подумали, что это они вернулись с полным кузовом бойцов в поддержку.
   - Думать надо головой, а не грешным делом! - не глядя на парня, строго сказал Петр Терентьевич.
   - Виноват товарищ майор!
   - Если хотите - продолжил Петр Терентьевич. - Можете к нам перебираться, у нас тут теперь много свободного жилья, да и пара тройка крепких рук не помешает. Запираем жилые дворы, что нельзя запереть обносим колючей проволокой. Работы хватает.
   - Спасибо за предложение - ответил я. - Мы подумаем.
   - А куда едите то? - снова подал голос парень из БМП.
   Петр Терентьевич сердито поджал губы, но ничего не сказал.
   - В Кузнецк - ответил я. - По магазинам хотим пройтись.
   - На вашем месте, я бы туда не лез - сказал парень. - Мы пять дней назад оттуда свалили. Там сплошные доходяги. Тьма просто, у нас патронов на каждого не хватит.
   - Доходяги? - спросил я.
   - Ну да, трупы кругом бродят.
   - Ясно. Мы так и предполагали, но нам все равно туда надо.
   - Удачи - с насмешкой сказал парень и скрылся в люке.
   - Осторожнее там Романов - по-доброму посоветовал Петр Терентьевич. - Ты мне еще тест должен, ты мне тогда в конце четвертой четверти обещал, что летом появишься и сдашь, да так я тебя и видел.
   - Обязательно сдам - пообещал я. - Вот это память у вас!
   - Не жалуюсь. Удачи вам.
   - Спасибо, и вам. Надеюсь, еще увидимся.
   Хотел возвращаться к машинам, развернулся и сделал несколько шагов, но вспомнил про наставление Семена.
   - А связь с кем-нибудь еще есть?
   - Ага, письма пишем, до востребования - сказал один из парней за мешками с песком.
   - Нет, Романов, связи нет - мрачно ответил Петр Терентьевич. - Тихо на всех частотах. Постоянно ищем.
   - Может, дадите нам частоты для связи с вами? У нас рация есть - сказал я.
   - Ванька, давай Марыгина сюда! - через плечо крикнул Петр Терентьевич.
   Один из парней покинул укрытие, и бегом направился к ближайшему дому. Через две минуты он вернулся, приведя с собой еще одного, одетого так же в зеленый камуфляж, ботинки, только без бронежилета и с кепкой на голове, вместо каски.
   - Марыгин, дай человеку частоты для связи с нами - приказал Петр Терентьевич.
   - Сейчас секунду - не дав открыть рот парню, сказал я и начал вызывать по рации Семена.
   Марыгин переговорил с Семеном и кажется, они друг друга хорошо поняли. Договорились о сеансе связи на завтра в двенадцать ноль-ноль по полудню. Еще раз попрощавшись, я вернулся к машинам. Рассказал, что удалось узнать, и мы двинулись дальше.
   На отрезке пути между селами Ясная поляна и Злобинка пришлось сделать вынужденную остановку. Наткнулись на затор. Здесь по обе стороны дороги стояли железные ограждения. Авария в неудобном месте стала причиной пробки, грузовая газель столкнулась с пикапом, почти таким же, как у нас, только другой марки. Удар был сильный, машины развернуло, они полностью перегородили и без того не широкую проезжую часть. Из-за ограждения, остальные не смогли объехать аварию. Несколько дорогих иномарок с низкой посадкой, застряли перед ограждением, на обочине между дорогой и лесополосой, став причиной затора на обочине.
   Номера в основном пензенские, пятьдесят восьмой регион, на глаза попались несколько самарских. Прошли немного вдоль машин, с другой стороны затора тоже случились две аварии, похоже, что пытались быстро развернуться, но безуспешно. В результате заблокировали дорогу с двух сторон. Растаскивать машины, похоже, было некогда, потому что с трудом верилось, что около тридцати автомобилей оставили из-за того, что водители поленились расчистить дорогу.
   Я заглянул в одну из машин. Двери нараспашку, открытый бардачок, брошенные сумки. Похоже, что покидали ее в спешке. Хлопок по плечу вырвал меня из задумчивого состояния, я резко дернулся, разворачиваясь, поднял дуло автомата. Это был Сергей. Нервы шалят. И не удивительно, вокруг такое творится, не мудрено от любого шороха в штаны начать писаться. Сергей отвел дуло моего автомата в сторону, и молча показал куда-то вперед. Я присмотрелся и увидел, что там между деревьями разбит лагерь.
   Трупов на дороге, как ходящих, так и лежащих мы не нашли. Крови тоже не было, но стоило немного углубиться в лесопосадку, в сторону лагеря и неприятный запах, который я уже не с чем не спутаю, подсказал, что по этим кустам надо бродить с предельной осторожностью. Решили немного пошуметь, чтобы привлечь внимание оживших мертвецов или людоедов, если таковые имелись поблизости. Покричали, посигналили, постучали по машинам, Сергей даже залез на крышу Жигули седьмой модели и как обезьяна, с дикими воплями прыгал на ней минуты две.
   - Концерт окончен! - прервал наше веселье Семен. - Давайте затор разберем, нам еще под вечер обратно ехать, а мне не хочется в темноте по полям гарцевать.
   - Как мы его разберем, если тут не объехать, не пройти - слезая с крыши, спросил Сергей.
   - Уралом стянем разбитые машины, остальные по обочинам расставим.
   Первую аварию растянули быстро. Чтобы не терять времени, Семен развернулся, и они с Катей поехали искать объезд по полям. А мы с Сергеем оставили Юлю возле пикапа, а сами прогулочным шагом пошли вдоль брошенных машин. Периодически заглядывали под колеса. Ко мне вернулся один из детских страхов. Иногда, когда в темноте я шел к кровати, появлялись опасения, что под кроватью кто-то только и ждет чтобы схватить меня за ногу. Но если в детстве страх был безосновательным, то теперь существа порожденные эпидемией, вполне могли воплотить этот хитрый план в жизнь, а валяться пожеванным под какой-нибудь старой колымагой мне не очень хотелось.
   Машины покидали в спешке, в некоторых даже побросали ручную кладь, женские сумки, барсетки. На асфальте иногда попадались бесполезные сейчас разбитые телефоны, планшеты и прочие чудеса техники, которым теперь трудно будет найти применение. Даже подложить их под мебель не получиться, пластмасса большинства из них хрупкая. Когда я в очередной раз опустился на асфальт, чтобы проверить, не ждет ли нас под ближайшими днищами засада, Сергей подошел к серой Ладе Калине и залез в салон.
   - Ты чего Серега? - спросил я. - Ностальгия по отечественному автопрому?
   - Смотри, какая штука!
   Выбравшись, Сергей показал мне портативную игровую приставку. Она раскладывалась как ноутбук, а на панели управления был удобный джойстик.
   - Тут даже заряд батареи остался!
   Восторг, который выражало лицо Сергея, нельзя сравнить даже с лицом ребенка, получившего желаемую игрушку. Его горящие глаза выражали столько детской радости, что я, поневоле, начал завидовать его находке. Вдруг, в один момент лицо Сергея изменилось. На смену радости пришла сосредоточенность, он насторожился и шепотом спросил:
   - Ты слышал?
   - Нет - ответил я. - Что?
   Несколько секунд мы внимательно вслушивались. Рядом что-то стукнуло, потом еще раз.
   - Это в багажнике - сказал Сергей и снова подошел к ладе. - Точно!
   - Как думаешь, что там? - спросил я.
   - А хрен его знает! - ответил Сергей. - Сейчас откроем и посмотрим. Если повезет, то здесь есть активатор.
   Сергей подошел к водительскому месту.
   - Повезло - сказал он, в следующую секунду крышка багажника сама собой поднялась.
   Мы подошли к багажнику, но внутрь заглядывать не спешили. Пахло оттуда неприятно, но запах шел не трупный.
   - Поднимай - сказал Сергей.
   - А чего сразу я? Давай ты.
   Мы переглянулись.
   - Давай на камень, ножницы, бумага - предложил Сергей.
   - Давай - согласился я.
   Столько пришлось повидать, столько пережить, но до сих пор не очень-то хотелось сталкиваться нос к носу с каким-нибудь сюрпризом на которые, в последнее время, расщедрилась земля матушка. На счет три Сергей показал камень, я показал бумагу. Бумага, накрывает камень.
   Я отошел на два шага от багажника, поставил переключатель огня на очередь и кивнул Сергею. Он полностью поднял крышку и сразу отскочил в сторону. Сюрприз оказался киндер-сюрпризом. Белобрысый мальчик лет семи, смотрел на меня испуганными глазами.
   - Дядя не стреляйте! - испуганно крикнул он и зажмурился.
   - Спокойно малой - сказал Сергей. - Никто в тебя стрелять не будет, солдат ребенка не обидит.
   Я опустил автомат и как можно дружелюбнее спросил:
   - Ты чего туда забрался?
   - Меня мама сюда посадила.
   Мальчик выбрался из багажника.
   - Это моя приставка - сказал он Сергею.
   Видно было, как Сергей пришлось сделать над собой усилие, прежде чем он протянул приставку мальчику. Мальчик взял приставку, выключил ее, бережно сложил вместе обе половины. Посмотрел на Сергея и спросил:
   - А где моя мама, ее съели?
   Сергея передернуло, он в замешательстве посмотрел на меня.
   - Как тебя зовут? - спросил я у мальчика.
   - Артем - ответил тот.
   - Артем мы не знаем, где твоя мама. Ты долго просидел в багажнике?
   - Не знаю - ответил Артем. - Там темно.
   - А какое было число, когда тебя посадили в багажник, ты помнишь?
   - Десятое мая - ответил мальчик.
   - Сегодня двенадцатое - заключил я. - Это ты там два дня просидел?
   Артем пожал плечами.
   - Я пить хочу - сказал он.
   Сергей отстегнул от ремня флягу, открутил крышку и протянул Артему. Тот жадно начал глотать воду. Подавился, закашлял. Сергей похлопал его по спине. Артем перестал кашлять, продолжил пить воду, только аккуратнее. Напился, отдал флягу Сергею.
   - Спасибо! - сказал Артем и полез на заднее сиденье лады, к лежащей там сумке.
   - Не за что - отозвался Сергей.
   Артем достал из сумки джинсы и трусы. Вышел через дальнюю от нас дверь, начал переодеваться.
   - Ты что там, в штаны наделал? - через смех спросил Сергей.
   Артем не ответил.
   - Оставь его - попросил я. - Я бы посмотрел, как бы ты обделался, если бы два дня в багажнике просидел.
   Объезд Семен нашел быстро. Через пятнадцать минут с помощью троса и лебедки на Урале расчистили дорогу. Дальше пришлось повозиться. Не во всех машинах были ключи, некоторые наотрез отказались заводиться. Лошадиные силы пришлось заменить человеческими. Растолкали, что-то сами, что-то при помощи грузовика.
   В лагере нас ждала жуткая картина. Неподалеку журчал родник, среди деревьев стояли, палатки, самодельные навесы из веток и листьев, местами вокруг погасших костров просто лежали одеяла и спальные мешки. В одном из таких спальников, еще на подходе заметили тело. Спальник разорвали с двух сторон. Человек даже не успел выбраться, ему объели руки, ноги, лицо. Мы насчитали одиннадцать, обглоданных трупов. В основном съедали самые мясистые части, брюшные полости оставляли. Нашли так же девять трупов, умерших от пуль. Скорее всего - людоеды. От запаха и увиденного, меня начало мутить. Перед одной палаткой, меня чуть не вывернуло наизнанку от вида вываленных наружу внутренностей.
   - Я дальше не пойду - сказал я.
   Впереди было еще много обустроенных для ночлега мест.
   - И правильно, ничего нового мы там не увидим - поддержал меня Семен.
   - Людоеды - со злостью сказал Сергей, других чувств это слово у него не вызывало.
   - Много людоедов - подхватил Семен.
   - Судя по количеству машин, здесь было человек шестьдесят - прикинул я - как минимум и они в страхе бежали, бросив свои пожитки, машины. Это сколько должно было быть людоедов?
   - Много людоедов - повторил Семен, разглядывая брошенный лагерь. - Это сколько же должно было быть желудков, чтобы одиннадцать человек до костей обглодать? Но меня больше беспокоит вопрос, куда потом эти желудки делись!
   Артем рассказал, что они с родителями жили в Самаре. Первое время после эпидемии они еще оставались в городе. У его отца и дяди были охотничьи ружья, так что людоеды их не беспокоили. Вместе с соседями они охранили двор, собирали по округе все необходимое. Еще неподалеку обосновались военные, но когда начали подниматься мертвые, военные внезапно пропали. Тогда его родители решили покинуть город. Повсюду, куда бы они ни поехали, была одна и та же картина. Везде бродили мертвецы.
   Девятого числа они нагнали автоколонну. Присоединились к выжившим, чтобы найти подходящее место для новой жизни. Десятого остановились на ночлег. Ночью Артем проснулся от стрельбы и криков, было темно, ничего не разобрать. Кто-то стрелял в темноту, кто-то бежал к машинам. Мама схватила его за руку, папы рядом не было, потащила к дороге. В Ладу сели втроем, Артем, мама и папин брат.
   Немного проехали и остановились из-за собравшихся впереди машин. Вокруг кричали, сигналили. Мама вытащила Артема из машины и посадила в багажник. Сказала, чтобы лежал тихо. Скоро стрельба стихла, остались только крики. Кричали очень страшно, Артем зажал уши и долго так лежал, пока не занемели руки. Когда он убрал руки от ушей, чтобы размять кисти, вокруг уже было тихо. Дальше только темнота.
   Сначала он лежал тихо, как сказала мама. Естественно ему было страшно, неудобно. Дышалось с трудом. Артем уснул, а когда проснулся, то не смог больше лежать тихо. Начал вспоминал детские стихи и читать их вслух, потом пел песни, перечислял одноклассников и учителей, звал маму.
   Когда мы сказали Артему, что едем в Кузнецк, то он начал упираться, говорить, что лучше останется здесь. Мы пообещали ему, что это ненадолго, и мы о нем позаботимся. Он спросил, хватит ли у нас патронов на всех мертвецов, услышал утвердительный ответ, добровольно согласился. Мы ему, конечно, соврали, но со всеми мертвецами Кузнецка, воевать и не собирались. В план входило только добраться до торгового центра Гулливер, взять все, что нам нужно, затем вернутся обратно.

Глава 16

  
   *Мантра - (санскр - орудие осуществления психического акта) священный гимн в индуизме и буддизме, требующий точного воспроизведения звуков, его составляющих.
  
   *ДОТ - долговременная огневая точка.
  
   В Злобинку и Сухановку заезжать не стали. На подъезде к Кузнецку наткнулись на занимательную картину. Вокруг домика, стоящего недалеко от железнодорожных путей, суетилась толпа оборванных, полуголых людей. Люди стучали в дверь, в заколоченные изнутри досками окна. Периодически выдавая бессвязные, гортанные вопли. Вид у некоторых из них был забавный. Особенно у одного высокого полного мужчины, в пиджаке, белой рубашке и носках. Штаны и трусы на нем отсутствовали. Мужчина был не одинок в своем выборе стиля одежды. Мы остановились, издалека наблюдая за происходящим в бинокли. Насчитали четырнадцать человек. Четверо вообще без одежды, остальные снизу по пояс голые, лишь одна женщина в широкой юбке.
   - Почему они раздетые? - спросил Катя.
   - К лету готовятся - ответил Сергей.
   Семен, Юля и я усмехнулись, а Катя не обратила на слова Сергея внимания. Буквально через десять секунд, мы узнали истинную причину отказа от штанов и юбок. Мужчина в пиджаке и галстуке, не получив от стука в дверь результата, отошел на пару шагов, присел на корточки и опорожнил свой кишечник.
   - Фу! - Юля брезгливо оторвалась от бинокля.
   - Хорошо быть кисою, хорошо собакою... - начал Семен.
   - Где хочу там писаю, где хочу там какаю - подхватил Сергей, известный детский стишок.
   - Там кто-то из здоровых - сказал я, вставляя боевую, осколочную гранату в подствольный гранатомет.
   - Хватит глазеть - Семен закрыл рукой оптический прицел, через который Сергей рассматривал людоедов. - Пойдем, поможем что ли.
   - Пошли - сказал Сергей, убирая прицел в карман.
   Когда до людоедов оставалось метров сто, они обратили на нас внимание, но переходить к активным действиям они не спешили, только выжидающе замерли на месте. Я прикинул угол, поднял ствол и выпустил в самую гущу гранату. При хлопке выстрела гранатомета все людоеды вздрогнули. Граната взорвалась ближе к правому углу дома. Достала семь людоедов. Четверо замертво упали сразу, одна женщина начала с дикими криками кататься по земле. Двое, визжа, бросились в разные стороны. Те, кого не задело, глядя на своих товарищей, тоже поспешили удалиться. Перебрались через железнодорожную насыпь и скрылись из вида.
   Когда мы подошли, женщина все еще кричала. На секунду, мне стало ее жалко, ведь она не виновата в том, что с ней случилось, но потом я вспомнил, как кричала женщина под окном моего дома, которую живьем ели такие вот жертвы вируса, к тому же, в этом доме их интересовал совсем не холодильник. Семен прекратил ее мучениям.
   - Твою мать! - услышал я голос Сергея.
   Повернулся к нему и увидел, как он старательно вытирает об асфальт правый ботинок. По невнимательности он наступил в то, что оставил после себя мужчина в пиджаке с галстуком.
   - Хорошая примета, к деньгам - сказал я.
   - На хрен они теперь нужны!
   - Что ж ты под ноги не смотришь, лопух! - Семен не упустил возможность поддеть Сергея. - А если бы это мина была?
   - Откуда здесь мины? - пробормотал, уязвленный Сергей.
   - Хозяева! - крикнул я, и три раза стукнул в дверь. - Непрошенных гостей всех разогнали.
   - А вы сами то кто? - послышался из-за двери неприятный, мужской голос.
   - Добрые люди - ответил я.
   - А что вам тут надо добрые люди? - снова спросил голос.
   - Мимо проезжали, решили помочь.
   - Помогли? - спросил голос.
   - Помогли - ответил я.
   - Ну, так езжайте дальше!
   - Ты что там охренел что ли?! - возмутился Сергей.
   Ответа мы не дождались. Приняв молчание за знак согласия, сделали каждому из мертвых людоедов выстрел в голову, развернулись и пошли обратно к дороге.
   - Вот мурло, даже спасибо не сказал - Семена явно обидело поведение аборигена.
   В Кузнецк въехали ближе к полудню. Решили действовать по уже отработанной схеме с небольшими поправками. Сначала мы с Сергеем проверяем дорогу к торговому центру. Потом если все в порядке, возвращаемся и показываем дорогу Семену. Как добраться до торгового центра я припоминал смутно, ясно в памяти всплыло только то, что он находится на улице Белинского, недалеко от пересечения с Красноармейской.
   Мы с Сергеем взяли пикап и отправились на разведку. Вскрыли первый попавшийся на пути газетный киоск, взяли в нем карту Кузнецка и немного мятной жвачки. По городу продвигались медленно. Сорок километров в час, не больше. Повсюду та же картина, что и везде. Вымерший город, сиротливо стоящие дома, брошенные на дороге машины. Погасшие светофоры, веселые, уверенные лица на рекламных плакатах. Местами битые витрины, местами груды мусора в пакетах, которые выбрасывали прямо из окон. Два раза пришлось искать объезд заторов на дороге. Пустые улицы нагоняли мрачное настроение, не спасали даже расцветшие на клумбах тюльпаны. Собак, кошек и прочей живности тоже не было, только в небе на очередной круг заходила большая стая ворон.
   - Что не говори, Кирюха, а есть в анархии плюсы - заговорил Сергей, чтобы хоть как-то взбодриться.
   - Например?
   - Никаких законов, ни тебе полиции, ни охраны. Красота! Бюрократии тоже нет. Не нужно никаких бумажек, военных билетов, паспортов. Меня военком перед армией так достал со справками всякими. А теперь, никто мне не указывает, что я должен делать...
   - Никто, кроме Семена - усмехнулся я.
   - Василич конечно перец еще тот - усмехнулся Сергей - но мужик толковый, дело говорит и никого не заставляет себя слушать. Я вообще тебе про другое!
   Сергей взвился и сильнее надавил на газ.
   - Да, говори, только не гони так.
   - Сколько всего осталось без хозяев! Иди куда хочешь, бери что хочешь.
   - Это хорошо до тех пор, пока не встретим кого-нибудь, кому сильно захочется, что-то взять у нас.
   - Пусть пробуют! - сказал Сергей и еще увеличил скорость. - Я же не про то говорю, что кому-то принадлежит, а про то, что осталось бесхозным. Вот супермаркет этот, например.
   - Следующий поворот на право - сказал я, сверившись с картой.
   - Прикинь, сколько надо было бы там бабла оставить, если бы решили помочь каким-нибудь беженцам!
   - Если бы не эпидемия, не думаю, что мы занимались бы беженцами. Мы бы про них даже и не думали бы, а в принципе итак не думали. Или тебя это когда-то беспокоило?
   - Иди на хрен! Ничего ты не понимаешь. Чтобы ты там не говорил, а анархия это круто!
   Серей повернул направо и еле успел затормозить, чтобы не въехать в толпу анархистов, выстроившихся в очередь, тянувшуюся на квартал, перед супермаркетом. Желающих попасть в торговый центр оказалось больше, чем желающих посетить библиотеку в Сызрани, что не удивительно, учитывая, что торговые центры пользуются больше популярностью.
   Быстро среагировав, Сергей включил заднюю передачу, зацепил бампером одного из мертвецов, уже начавших собираться на перекрестке. Сдал назад метров на триста, остановился. Мы огляделись вокруг, рядом мертвецов не было. А впереди они заполонили всю улицу. Собралось их здесь несколько тысяч. Это по самым грубым подсчетам.
   - Если даже, там кто-то засел из живых, вытаскивать его я не полезу - сказал Сергей.
   - А если красавица с большой грудью? - спросил я.
   Сергей на секунду задумался.
   - Да хоть Анджелина Джоли, все равно не полезу.
   - Давай заберемся повыше и посмотрим, что там - предложил я.
   - Давай - согласился Сергей.
   Подумали, откуда будет лучше видно торговый центр. Выбрали один из многоэтажных домов поблизости. Рядом с домом мертвецов не было, а вот в подъезде нас ждал сюрприз. На входе почувствовали трупный запах. Возле лифта над обглоданным трупом стоял человек. На первый взгляд мертвец. Половина верхней части черепной коробки у него отсутствовала. Торчащий мозг был поврежден и покрыт запекшейся кровью. Но этот мертвец что-то бормотал. Мы подошли ближе. На свет фонарей он никак не отреагировал. Как мантру* мертвец повторял одни и те же слова.
   - Белор, белоз, голбегол, зелбеккор.
   - Что он бормочет? - спросил Сергей, разглядывая вскрытый череп.
   - Не знаю - ответил я. - Интересно, почему он на нас не реагирует.
   Мы с Сергеем переглянулись и без слов бросились к выходу. Если между мертвецами была связь, в чем мы уже убедились, то вполне возможно они сейчас стягивались к подъезду. Солнечный свет ударил по глазам. Вопреки нашим опасениям, возле подъезда было тихо, спокойно и безлюдно. Ничего, не говоря, Сергей сел в пикап завел его, отъехал немного, заглушил мотор, вернулся к подъезду.
   - Что ты делаешь? - спросил я.
   - Сейчас увидишь - ответил он.
   Сергей достал из кармана ручную гранату, затем моток лески из рюкзака. Следом за железной дверью с домофоном, после маленького тамбура, шла застекленная деревянная дверь. Мы вошли внутрь, Сергей закрыл деревянную дверь. К нижней петле, на которой висела дверь, леской он примотал гранату, потом завязал один конец лески на кольце гранаты, а второй конец привязал к нижней петле второй двери.
   - Против трупов мало эффективно - сказал он, когда закончил. - Хотя пару черепушек, может и снесет осколками. Зато мы услышим, если за нами придут.
   - В армии этому научился? - спросил я, завидуя его боевой подготовке.
   - Не, в кино видел - ответил Сергей.
   Снова прошли к лифту. Мертвец так и стоял там, продолжая бормотать.
   - Белор, белоз, голбегол, зелбеккор.
   - Что за хрень?
   Вопрос Сергея был скорее риторическим, и ни к кому конкретно не был адресован, но, вслушавшись в слова мертвеца, я смог на него ответить. Мертвец не переставая повторял:
   - Белор, белоз, голбегол, зелбеккор.
   - Бело-оранжевый, бело-зеленый, голубой, бело-голубой, зеленый, бело-коричневый, коричневый - расшифровал я послание с того света.
   - Что за хнень?
   На этот раз вопрос Сергея был обращен ко мне и требовал конкретного ответа.
   - Это не хрень - ответил я. - Это последовательность проводов сетевого кабеля, для обжима в коннекторе, для компьютерной сети.
   - А-а, ясно - ответил Сергей. - Похоже, она намертво у него башке засела.
   - Покойся с миром коллега - сказал я, поднимая ствол.
   - Стой! - Сергей отвел дуло моего автомата в сторону. - Давай его Олегу отвезем, он же просил труп.
   - Да, давай, совсем из головы вылетело.
   Сергей достал из рюкзака моток тонкой веревки, мы связали руки и ноги мертвого системного администратора. Когда укладывали его на пол, он не сопротивлялся, только громче начал бормотать. Мне стало не по себе. Его монотонный, загробный голос погнал мурашки по коже. Я облегченно вздохнул, когда на третьем этаже его бормотание перестало до нас доноситься.
   Почти все квартиры в доме были заперты. На трех этажах попались несколько открытых дверей, но проверять, что там внутри мы не стали. Тихо на цыпочках, проходили мимо, чтобы подняться на следующий этаж. На крышу попали без проблем. Миновав десятый этаж, открутили проволоку чердачной решетки, на которой она держалась вместо петель, через незапертую, давно разбитую, прогнившую дверь вышли на крышу.
   Осмотрели крышу, чтобы оградить себя от возможных сюрпризов, потом подошли к краю, открывающему вид на торговый центр Гулливер. С этой стороны был виден сам книжный путешественник, о приключениях которого, когда-то написал Джонатан Свифт. Гулливер возвышался вместо первой буквы "Л" своего имени. Был ли это рекламный ход или просто так совпало, но сразу под ним на красной вывеске белело название мифической, южноамериканской страны из золота. Многие путешественники искали эту страну, да так и нашли, а если кто-то и нашел, то он был разумным человеком и никому об этом не сообщил.
   Как бы там ни было, толпа, собравшаяся под ногами Гулливера, состояла отнюдь не из лилипутов. Зомби окружили торговый центр со всех сторон. Считать их не было смысла, как выразился парень из экипажа БМП в Лощево, патронов на каждого не хватит. Всматриваясь в бинокль, я разглядел разбитые окна первого этажа. За разбитыми стеклами, неподвижно стояли все те же мертвецы, много мертвецов.
   - Если там кто-то и был, то их давно съели - рассматривая торговый центр, сказал Сергей.
   - Похоже на то, а это что за покемон?
   - Где? - спросил я
   - Вон там, в проулке слева от супермаркета.
   - Где?
   - Да вон прямо в проулке!
   Я убрал бинокль. Нашел проулок, на который показывал Сергей, посмотрел в бинокль. Там действительно происходило что-то странное. Совершенно голый человек, стоял рядом с тремя мертвецами. На голове у него торчало несколько клочков волос, которые он вырывал правой рукой. Волосы поддавались легко, не оставляя повреждений на коже. В левой руке человек держал небольшой кухонный нож. Сложно было с такого расстояния определить мертвец он или нет. Тело в хорошем состоянии, видимых повреждений нет.
   - Не пойму, мертвец или нет - сказал я.
   - На мертвеца не похож - отозвался Сергей - Но они его почему-то не трогают.
   Человек взял нож, подошел к одному из мертвецов, схватил его сзади за плечи, уложил на землю. Мертвец попытался подняться, но человек положил ладонь на его лоб, мертвец успокоился. Кухонным ножом человек начал резать брюшную полость мертвеца, внизу с правой стороны, орудуя ножом как скальпелем.
   - Что это он делает? - спросил Сергей.
   - Не знаю - ответил я.
   Мы настолько увлеклись происходящим в проулке, что перестали обращать внимание на то, что твориться рядом с нами. Краем глаза я уловил движение слева. Сердце сжалось. Резко оторвался от бинокля, повернулся влево. Ворона села на парапет, поворачивая голову, она разглядывала нас одним глазом. Сергей тоже посмотрел на ворону.
   - Кыш! - громко сказал он.
   Ворона каркнула, лениво сошла с парапета, расправила крылья и, поднимаясь по спирали вверх, исчезла из вида. В небе стая ее сородичей продолжала кружить, высматривая пищу для себя. Мы вернулись к наблюдению за странным человеком. Тот продолжал аккуратно копаться в брюшной полости, спокойно лежащего мертвеца. Через минуту, отложив в сторону нож, человек погрузил в разрез обе руки и достал оттуда печень.
   - Тьфу ты - поморщился Сергей.
   У меня появились рвотные позывы, убрал бинокль от глаз, справился со своим желудком и снова нашел биноклем проулок. Человек в это время внимательно со всех сторон рассматривал извлеченную печень.
   - Прямо хирург - сказал Сергей.
   - И правда...
   Хирург, удовлетворенный осмотром печени положил ее на мертвеца, из которого ее извлек. Взял с асфальта нож и принялся резать себя. Также внизу живота, с правой стороны. Крови не было. Если это и не совсем мертвец, то уже не человек это точно.
   - Стерильность его мало волнует - сказал я.
   - Охренеть - не обратив внимания на мои слова, воскликнул Сергей.
   Хирург тем временем аккуратно продолжал вырезать себе печень. Рядом с ним спокойно стояли два мертвеца, а те, что бесцельно бродили поблизости не обращали на это никакого внимания. Хирург вынул свою печень, брезгливо отбросил ее в сторону, взял печень, безропотно лежащего рядом донора, и поставил на место своей. Следующие пять минут, он копался руками у себя в животе, прямо как филиппинский хилер.
   - Странный какой-то мертвец, я бы его на всякий случай того - Сергей оторвался от прицела.
   Хирург закончил копаться в своем брюхе и замер.
   - А вдруг с ним можно контакт наладить?
   - С кем? - спросил Сергей. - С этим мясником? Наладишь как же, он тебя под нож пустит и вырежет у тебя что-нибудь, сердце или почки.
   - Тоже вариант. В любом случае к нему не подобраться, вокруг толпа мертвецов.
   - Может его отсюда попробовать бахнуть? - Сергей прицелился. - Нет, только спугнем, и гранатой не факт что достанем, надо чтоб наверняка черепушку снесло. Вот блин...
   Расстроенный Сергей пошел к выходу на чердак. Я еще раз посмотрел на хирурга, он так и сидел на асфальте, не двигаясь. Рядом с ним опустилась ворона. Возможно, это была та же любопытная птица, что прилетала к нам. Она походила вокруг разрезанного мертвеца оставшегося без печени, собралась, было улететь, но на свою беду поднимаясь в воздух, пролетела слишком близко от хирурга. Молниеносным движением руки он поймал ее за крыло. Поднес бьющуюся птицу ко рту и, не обращая внимания на перья, начал вгрызаться в ее тело.
   - Интересно, какие вороны на вкус - пробормотал я.
   Оставаться здесь смысла не было. Спустились так же бесшумно, как поднялись. Сергей срезал растяжку, забрал гранату. Наученные горьким опытом, с предельной осторожность вышли на улицу. Тот, кто копался в нашей машине, не сразу нас заметил. Тихо подошли поближе. Сергей с одной стороны, я с другой. На половину, погрузившись в кабину со стороны водителя, в моем рюкзаке копалась девочка. На вид лет тринадцати-четырнадцати. Худенькая, с короткими, покрашенными в красный цвет, торчащими в разные стороны волосами.
   - Плохо без ключей ездить - сказал я Сергею.
   Девочка, услышав мой голос, подскочила на месте так, что ударилась головой о крышу кабины.
   - И не говори - вздохнул Сергей. - Хорошо, хоть не угнали.
   Девочка метнулась в сторону, налетела на Сергея. Видя, что путь к отступлению отрезан, она быстро забралась в кабину, закрыла дверь, нажала на блокираторы сначала одной двери потом другой.
   - Не бойся, бить не будем - доброжелательно сказал Сергей.
   - Вылезай, мы тебя не тронем - подтвердил я.
   - Ага, кто вас знает! Может, вы меня изнасиловать хотите.
   Девушка немного успокоилась, когда мы начали с ней разговаривать, но глаза ее опасливо перебегали с Сергея на меня и обратно.
   - Мы что похожи на банду педофилов? - спросил Сергей.
   - Не знаю - ответила девочка. - А как они выглядят?
   Вопрос поставил нас в тупик.
   - Открывай давай! - повысил голос Сергей. - Или мы сами откроем и тогда, я тебя точно ремнем отхожу.
   - Точно не тронете? - посмотрев на меня, спросила девушка.
   Обреченность в ее глазах, граничила с болью и отчаянием. Я не выдержал ее взгляда, отвел глаза.
   - Не тронем.
   Девочка подняла пеньки блокираторов, села на сидение рядом с водителем, сложила руки на колени.
   - Полезай на заднее - сказал я девочке, когда открыл дверь.
   Она ловко прошмыгнула назад, между кресел и, видя, что трогать ее никто не собирается, немного оживилась, разглядывая нас.
   - Как тебя зовут? - спросил я.
   - Даша - ответила девочка.
   - С нами поедешь, Даша? - спросил я.
   - Куда она денется? - Даша обменялась с Сергеем испепеляющим взглядом, но победила дружба, и никто не сгорел.
   - А куда вы едите? - спросила Даша.
   - Надо в один магазин заглянуть - ответил я. - А потом подальше от города. Туда где нет людоедов, мертвецов и прочей гадости.
   - Вы точно не педофилы? - еще раз спросила Даша.
   - Я точно нет - ответил я. - А вот насчет Сергея не уверен, я смотрю, он любит над детьми издеваться.
   - Да пошел ты! - с отвращением, чуть ли не крикнул Сергей. - Пошли, заберем твоего сисадмина.
   - Почему сразу моего?
   - Ты же с ним общий язык нашел.
   Когда мы клали связанного мертвеца в кузов пикапа, он продолжал без устали повторять свою мантру.
   - Вы что больные? - спросила Даша.
   - Нет - ответил я.
   - Зачем вы с собой этого мертвяка тащите?
   - Раз тащим, значит надо - ответил Сергей.
   - А в какой магазин вы едите? - поежившись, спросила Даша.
   - А вот ты нам и расскажи в какой - попросил я. - Нам нужен такой, чтобы там все было, бытовая химия, одежда, продукты питания, желательно еще и мебель.
   - Так это вам в Риал надо - ответила Даша. - Правда я не знаю, что там сейчас делается, я дальше трех кварталов отсюда не ухожу. С тех пор, как эти вонючки оживать начали.
   - Где твои родители? - спросил Сергей.
   - У меня нет родителей - спокойно ответила Даша. - Детдомовская я.
   - Где этот Риал находится? - спросил я.
   - Выезжай на Белинского - обратилась Даша к Сергею - И крути педали прямо, пока не доедем до Манторова, там налево. У вас хавчик есть?
   - Нет - ответил я.
   - Хреново, а то с самого утра у меня жрать нечего. Говоришь, вы меня с собой возьмете?
   - Возьмем, если будешь за речью следить - ответил Сергей.
   - А че такого? - удивилась Даша.
   - Да ничего - ответил Сергей. - Девочка, а разговариваешь, как забулдыга какой-то.
   - Ой, тоже мне интеллигенты нашлись, ну этот еще ладно - Даша кивнула на меня, я поймал ее взгляд в зеркале заднего вида. - А свою рожу, ты давно в зеркале видел?
   Сергей начал закипать, вцепившись в руль, плотно сжал губы, но прежде чем он успел что-то сказать, вмешался я.
   - Ты давай не возникай козявка, а то вернем, откуда взяли и будешь куковать среди своих вонючек.
   Даша обиженно отвернулась. Подвинулась ближе к окну и демонстративно начала разглядывать проплывающую мимо улицу.
   - Куда ты лезешь...
   Сергей хотел наградить бросившегося под колеса мертвеца, крепким словом, но покосился в зеркало на Дашу и удержался. У Даши не получилось сохранить маску безразличия, она улыбнулась, ее глаза заискрились. Прямо по Белинского, проехать не получилось. Нам преградила дорогу вереница брошенных машин. Среди них бесцельно блуждали трупы, толкаясь друг с другом, натыкались на брошенные автомобили. Даже с концом света на улицах российских городов ничего не изменилось.
   Свернули на Московскую, потом возле какого-то парка, повернули на Калинина. Проезжая вдоль парка никого из мертвецов не заметили, а вот ближе к торговому центру, мертвые пусть и не с косами, но в тишине, вдоль дороги выстроились, как почетный караул. По словам Даши, Риал располагался почти сразу за следующим поворотом. Сергей развернул пикап.
   - Думаю, соваться туда, тоже смысла нет - сказал он. - Объедим и посмотрим издалека, что там твориться.
   Сделали крюк. Квартал перед Риалом, так же как и перед Гулливером кишел мертвецами, но здесь их было в разы меньше. Подобрались как можно ближе. Снова выбрали в качестве наблюдательного пункта одну из крыш, Дашу на всякий случай взяли с собой. Обстоятельства постоянно менялись, не все мертвецы спокойно стояли, оставлять ее одну в машине было не безопасно, да и если честно, то имелись опасения по поводу того, что по возвращении мы найдем Дашу и машину там, где их оставили. Особенно после того, как она внимательно наблюдала за тем, как Сергей заводил двигатель, перемыкая провода.
   Снова Сергей поставил растяжку на входе в подъезд, снова не дыша на цыпочках проходя мимо не запертых квартир, поднялись на крышу. Но в этот раз пришлось немного пошуметь. Пока Сергей наблюдал за лестничными пролетами, не появиться ли кто, я с помощью монтировки и крепкого слова прокладывал нам дорогу на крышу. Мне было стыдно за то, что я не смог удержаться от брани при Даше, с которой мы только что провели инструктаж по поводу культуры речи, но боль в защемленном между монтировкой и дверью пальце, оказалась сильнее воспитания.
   Возле этого торгового центра мертвецов было меньше, но все равно много. Только в отличие от Гулливера частично обнесенный забором Риал, еще сдерживал нашествие мертвецов. Окна целы, двери закрыты. Риал стоял не на отдельной площадке, а среди прилегающих к нему частных домов. К основному, двухэтажному зданию из красного кирпича, прилегала пристройка в основном из синего стекла, она то и была обнесена, таким же синим забором. Ворота закрыты, во дворе пусто. В прилегающих дворах зомби тоже не наблюдалось, но огородами грузовик туда не протащить. А если прокладывать дорогу среди собравшихся трупов, то наверняка со всей округи начнут стягиваться остальные.
   - Все не так просто как мы думали - сказал я.
   - А как вы думали? - спросила Даша. - Вонючки теперь повсюду. Надеюсь, вы не будете стрелять, я выстрелов очень боюсь.
   - Я тоже надеюсь, что не будем, во всяком случае, сегодня.
   - Думаешь, есть варианты? - спросил Сергей.
   - Надо подумать, может Семен, что предложит - ответил я.
   - Да это он может...
  

*****

  
   - Чего вы носы повесели? - спросил Семен, когда мы вернулись и рассказали обо всем что видели.
   - Что-что, выходит, зря съездили - ответил Сергей.
   - Почему это зря? - удивился Семен. - Детишек спасли, проветрились, мертвеца для Олега достали.
   - Только из вещей ничего не взяли - сказал я.
   - Не переживайте, завтра возьмем - успокоил нас Семен.
   - Василич, ты уже что-то придумал? - спросил Сергей.
   - Есть пара мыслишек - ответил Семен. - Назовем завтрашнюю операцию, операция "Б".
   - Как гулящую женщину? - спросил Сергей.
   Семен покачал головой.
   - Чтобы никто не догадался, как в фильме? - спросил я.
   Семен опять покачал головой.
   - А почему? - спросили мы с Сергеем одновременно.
   - Потому что бульдозер - ответил Семен и полез в кабину.
   Недалеко от Кузнецка с трассы свернули на кусок ремонтируемой дороги. Рядом с грузовиками, катками и асфальтоукладочными машинами нашли гвоздь завтрашней программы, а точнее бульдозер. Здоровая махина, на больших колесах, с высокой кабиной идеально подходила для плана, который придумал Семен. Надо было только закрыть стекла кабины железными листами, в качестве которых можно было использовать части кузова других машин. Оставалось найти сварочный аппарат и привезти сюда генератор для его питания.
   Обратно возвращались в приподнятом настроении. Даша быстро разговорилась с Юлей, и пока мы ехали они успели рассказать друг другу о своем опыте выживания в постапокалиптическом мире. Даша в очередной раз сбежала из детдома, накануне эпидемии. Гостила у подруги, после восемнадцати той повезло, и положенная ей по закону жилплощадь не ушла в собственность какого-нибудь городского чиновника. Правда, площадь, по словам Даши гораздо меньшего размера, чем положено, но зато своя. Довольное лицо своей подруги Даша видела до тех пор, пока та однажды не ушла в магазин и не вернулась. Избегая встреч с людоедами, а потом с мертвецами Даша ненадолго покидала квартиру, чтобы достать необходимые ей вещи и еду.
   Во время одной из вылазок она услышала неподалеку звук мотора и решила посмотреть, кто это. Это оказался пикап, в котором ехали мы с Сергеем. После того, как мы зашли в подъезд, она хотела проверить, что у нас есть в кабине, и чуть не выдала себя, когда с бешеными глазами мы выскочили обратно. Мы снова вернулись в подъезд, а Даша подождала подольше, потом заглянула внутрь подъезда. Увидела, закрытую стеклянную дверь, дальше не пошла.
   На этой части Дашиного рассказа Сергей вздрогнул, обернулся к ней.
   - На дорогу смотри! - мы с Юлей прикрикнули на него одновременно.
   Сергей, прямо как Семен цокнул, сжал губы и покачал головой.
   - Хорошо, хоть хватило ума дальше не соваться! - сказал он.
   - Что не так? - насупившись, спросила Даша.
   - Ничего - ответил Сергей. - Просто мы тогда, тебя с собой не взяли.
   - Почему это?
   - Лично я твой любопытный нос не стал бы от стены отскребать - ответил я.
   На этом рассказ Даши закончился, пришла очередь Юли, отвечать откровенностью на откровенность. Начало эпидемии Юля пропустила. Вопреки студенческой этике, она начала готовиться к сессии заранее. Обложила экран ноутбука, показывающий электронные страницы Интернета, горой книг и прерывалась только на то, чтобы поесть и уделить внимания внешнему виду. Четвертый курс на факультете экономики и управления, подходил к концу, а обслуживать базы данных в библиотеке, Юля могла и дистанционно.
   На первые сообщения от немногочисленных знакомых, она не обращала внимания. В социальные сети Юля заглядывала редко, телевизор не смотрела, так что дикие крики под окнами на второй день эпидемии стали для нее полной неожиданностью. Отключился Интернет, замолчали телефоны. Да и звонить ей особо было некуда. Бабушек с дедушками она не застала, родителей два года назад сбил пьяный водитель. Первое время выходить на улицу она боялась, но отсутствие воды и продуктов вынудили ее покинуть квартиру.
   В первую же свою вылазку она встретила свою однокурсницу Любу, по той же причине покинувшую свое убежище. Расспросив Юлю, Люба предложила ей объединиться, Юля на свою беду согласилась. Через два часа в дверь ее квартира постучала Люба. Она была не одна, с собой Люба притащила парня, небритого, с неприятным взглядом. Юля рассказывала, а я начинал понимать, почему она так отреагировала на действия Марфы Васильевны.
   С первых же минут пришедшие начали вести себя по-хамски. Как будто это они, а не Юля хозяева в доме. Почти сразу Люба с приятелем по имени Костя напились и затеяли ссору. Чуть не досталось Юле, когда она попыталась их успокоить. Спать Юле пришлось на кухне, ее кровать заняли гости, а находиться в единственной комнате квартиры было не возможно из-за нестерпимого запаха перегара.
   Утром Юля проснулась от того что еще не полностью протрезвевший Костя требовал пива. Лежа на кровати, он орал, чтобы ему немедленно принесли холодную баночку. Любы в квартире не было. Не долго думая Юля собрала самые необходимые вещи, документы, деньги и тихо ушла. Взяла телефон, ноутбук. Несмотря на то, что не было электричества Юля не оставляла надежд на лучшее.
   У Юли имелись ключи от библиотеки, где она работала администратором баз данных. Туда она и отправилась. На лестнице она встретила Любу, которая возвращалась, неся с собой упаковку баночного пива. Та ей что-то начала говорить, но Юле стало настолько противно, что, не вникая в смысл слов однокурсницы, она быстро прошла мимо.
   Через два дня после того, как Юля обосновалась в библиотеке, во время одной из вылазок за водой, она в первый раз столкнулась с людоедами. Возле магазина двое из них, напали на женщину. Людоеды схватили ее и пытались куда-то тащить. Сначала Юля сильно испугалась, но когда увидела, что один из людоедов пытается вцепиться зубами в горло женщины, схватила первое, что попалось под руку, а под руку ей попался кирпич, которым кто-то разбил витрину, и проломила людоеду голову. Вторым людоедом была женщина, увидев, что теперь она одна против двоих, женщина людоед сразу убежала.
   Спасенной от участи быть съеденной оказалась Лидия Петровна. Позже с соседскими ребятишками Димой и Лаурой, которых после смерти родителей приютила Лидия Петровна, она перебралась к Юле в библиотеку. Еще через два дня, Юля спасла Варвару, только теперь Юлин арсенал перерос каменный век, в него вошел пистолет. Так же как и Олег, она сняла оружие с милиционера, который уже не мог им воспользоваться. Ни в кого из людоедов Юля не попала, но выстрелы их распугали, так на чердаке библиотеки стало на одного жильца больше. На чердаке потому, что там не было окон и можно было спокойно, не боясь, что свет привлечет не нужное внимание, зажигать свечи и фонарики, которые натаскала туда запасливая хозяйка.
   Сидеть и ждать у моря погоды Юля не смогла. Обследовав ближайшие улицы, она поняла, что людоедов в этой части города не осталось.
   - Наверное, между ними быстро разнесся слух о девушке с пистолетом - пошутил Сергей.
   - Так, я потом второй нашла и обойму запасную - похвасталась Юля. - Решила взять его для девочек, чтобы они не оставались без защиты в мое отсутствие.
   Продолжая последовательно обследовать район, Юля наткнулась на Марфу Васильевну и Вику в буквальном смысле дерущихся возле продуктового магазина из-за ящика консервов. Марфа Васильевна не хотела делиться, не обращая внимания на замечания Вики о том, что таким толстым коровам как она наоборот надо голодать, чтобы людоеды не положили на нее глаз. К этому времени, Юля стала чувствовать себя увереннее, а пистолет за поясом умножал эту уверенность на два. Успокоив женщин, она предложила им поселиться на просторном чердаке библиотеки, понимая при этом, что с Марфой Васильевной ей придется натерпеться, но та оказалась не такой уж и плохой, она уже почти полюбила ее, но сгоревшая в печи часть диссертации, охладила все теплые чувства.
   До деревни добрались засветло. Еще на подъезде, с пригорка заметили чужие машины на улице, возле нашего склада. Рядом с милицейским уазиком, мигающим синими проблесковыми маячками, стоял черный джип. Что творилось во дворе, отсюда мы не увидели, но со слов встретившей нас Аглаи Федоровны, ничего хорошего.
   К нам пожаловал никто иной как Бояринов Алексей Анатольевич. Предлагать объединиться для наведения конституционного порядка, он не стал. Узнав, от излишне разговорчивого Виталия, совсем недавно приехавшего к нам со своей семьей, о складе, решил конфисковать по его словам не законно хранящиеся единицы оружия. Вместе с Бояриновым приехали три милиционера, плюс довольно известный в районе человек с темным прошлым, Верзилин Петр Георгиевич, директор частного охранного предприятия.
   - Кирилл идите скорее туда - попросила встревоженная Аглая Федоровна. - Твой отец, Олег Викторович и Колька с Андреем взяли оружие, пошли этих иродов остановить. Господи, что же это будет.
   - Не причитай тетка, все нормально будет - успокоил ее Семен.
   - Тетка? Сам-то на себя давно в зеркало смотрел, хрен старый! - взвилась Аглая Федоровна - Ребятушки, пожалуйста, идите быстрее, мало ли что.
   Я достал из рюкзака черную маску, вспомнив наставления Олега. Сергей посмотрел на меня и тоже достал маску. Семен, недолго думая, последовал нашему примеру. Когда мы подошли к складу Бояринов в окружении милиционеров в форме, рассказывал что-то про конституцию и порядок. А здоровенный мужчина, судя по всему - Верзилин, не обращая внимания на предупреждения Олега, ломом, вскрывал наш склад.
   - Василич ты прав оказался, надо решетки ставить и дверь укреплять - в полголоса сказал Сергей.
   - Ты сам эту конституцию хоть раз в руках держал! - крикнул Семен.
   Милиционеры насторожились, Бояринов замолчал.
   - Всем оставаться на местах! - крикнул Сергей. - Жителям Кулешовки немедленно покинуть двор.
   Олег задумчиво посмотрел на Сергея, затем, не спеша, не опуская ствола автомата начал пятиться к калитке. Папа, дядя Коля и Андрей так же, не опуская оружия, вышли на улицу из-за невысокого забора, продолжая целиться в непрошенных гостей. Сергей демонстративно зарядил гранатомет.
   Мы не стали подходить близко. Рассредоточились. Переговоры начали издалека. Сергей остановился в том месте, где возле забора с незапамятных времен лежала куча всякого хлама. Семен отошел к широкому стволу вяза, растущего напротив угла забора. Один я остался без укрытия. Надеяться на доски забора не приходилось, для автоматной пули это не преграда. Отошел подальше, приготовил гранатомет.
   - Кто такие? - громко спросил Верзилин.
   Он уже успел вырвать замок. С ломом в руках, этот огромный человек выглядел очень впечатляюще. Но Сергея его вид совсем не смутил.
   - Лейтенант Ратошин, представитель командования округа - громко и очень убедительно, повысил себя в звании Сергей. - Назовитесь!
   - Какого еще командования? - удивился Бояринов.
   - Немедленно назовитесь! - четко, громко, командным голосом потребовал Сергей.
   - Бояринов Алексей Анатольевич, глава администрации района.
   - Зам главы - поправил его дядя Коля.
   - Теперь глава - с важным видом, заявил Бояринов.
   Похоже, что не только Сергей, пользуясь безвременным отсутствием вышестоящих чинов, пошел вверх по карьерной лестнице. Среднего роста, лет под сорок, с переваливающимся через кожаный ремень животом, Бояринов смотрел на нас с недоумением. От части, потому что не мог понять кто мы, все таки армейская одежда, плюс маски сделали свое дело, от части от того что мы на полном серьезе угрожали его безопасности. Никто при этом не боялся его опричников.
   Мир изменился, и снова, как в далеких девяностых, судьба раздала всем выжившим ваучеры, которые те могли использовать так, как им захочется. Кто-то, как и прежде отдал их "хозяевам жизни", а кто-то в частности жители Кулешовки, включая новоселов, решили создать свое открытое акционерное общество, с той только разницей, что наше общество наделило себя суверенными правами. Правами определять свое внутреннее устройство, и способы урегулирования конфликтов. Мы сами хозяева своей жизни и никакие другие нам не нужны.
   - Капитан Белка Вадим Константинович, начальник РОВД - назвался один из милиционеров.
   Внешность капитана соответствовала его фамилии, фуражка прикрывала густую рыжую шевелюру, а бегающие глазки под козырьком, внимательно ловили детали происходящего.
   - Требую, немедленно прекратить провокацию! - продолжил Сергей. - И покинуть территорию гарнизонного арсенала.
   - Вы откуда вообще нарисовались? - спросил Верзилин, прислоняя лом к стене.
   - Повторяю! - громко, не обращая внимания, на Верзилина говорил Сергей. - Немедленно прекратите провокацию, в противном случае мы вынуждены будем открыть огонь.
   - Лейтенант ты что, вообще охренел? - капитан Белка не на шутку заволновался, его твердый голос не соответствовал ни фамилии, ни внешности, похоже, что годы работы в силовой структуре наложили свой отпечаток. - Ты вообще как со старшими по званию разговариваешь.
   - Твое звание капитан, в армии не имеет силы - ответил Сергей. - Так что засунь свои звездочки подальше, садись со своими ребятами в машину и проваливайте, этих двоих с собой заберите. В случае не выполнения наших требований открываем огонь на поражение!
   Верзилин полез под полу кожной куртки, тут же справа от меня раздался выстрел, от ступенек веранды полетели щепки.
   - Руки! - крикнул Семен.
   Верзилин убрал руки от куртки. Милиционеры вскинули автоматы, к плечу, направив их в нашу сторону.
   - Мужики, не дурите, спокойно садитесь в машины и уезжайте - сказал Олег, целясь при этом в капитана Белку.
   - Да, проваливайте, тут вам не рады! - поддержал его дядя Коля.
   Он уже устал держать ружье на весу, поэтому облокотил ствол на забор, постоянно переводя его с Верзилина, на Бояринова.
   Численное огневое преимущество, наш решительный настрой, и командный голос Сергея сделали свое дело. Метая взглядами молнии, Бояринов с капитаном Белкой, сели в черный джип Тойота. Их взгляды не произвели ни на кого впечатления. Мне больше не понравился взгляд Верзилина, спокойный, внимательный. Сложно было понять, что скрывалось за этим взглядом и это настораживало.
   - Надо их проводить - сказал Семен. - Если вздумают дурить, расстреливайте гранатами.
   Борцы за конституционный порядок уехали, не создав дополнительных проблем. Пешком проводили их до того самого пригорка, с которого открывался вид и на дорогу и на деревню.
   - Один из ДОТов надо делать здесь - сказал Семен, снимая маску.
   - Один из? - спросил я.
   - А ты как думал? Поставим один пулемет, и никто не сунется. Нужно несколько постов, чтобы простреливать все подходы.
   - Думаете вернуться? - спросил Андрей.
   - Возможно - ответил за Семена Олег. - Не сразу, подождут пару дней, максимум неделю, пока мы успокоимся, поостынем, потеряем бдительность и нагрянут, когда их никто ждать не будет.
   - Да ладно! - вырвалось у Андрея.
   - А что? - Олег задумчиво посмотрел в сторону скрывшихся из виду машин. - Я бы так сделал.
  

Глава 17.

  
   Артем с Дашей поступили под начало Лидии Петровны, она была только рада новым хлопотам. Юля рассказала, что сын и невестка Лидии Петровны умерли в первые дни эпидемии, а внуки превратились в людоедов. Отодвигая свою боль на задний план, Лидия Петровна, полностью погрузилась в хлопоты, связанные с детьми.
   Парня с проломленным черепом выгрузили возле дома, который Олег с Аглаей Федоровной начали оборудовать под больничное помещение. Пока они только успели навести в доме порядок, провести инвентаризацию имеющихся инструментов, приборов и препаратов. Трупного запаха от бормочущего тела не было. Олег сказал, что, скорее всего он поднялся еще до того, как начался процесс разложения и, судя по всему, разложение не начнется. Парень все так же безостановочно продолжал неразборчиво бормотать. Только сейчас последовательность проводов заменило одно слово.
   - Ячев, ячев, ячев...
   Мы привязали его к столу, в комнате отведенной Олегом, специально для подобных исследований. Олег послушал его бормотание, безуспешно пробовал найти пульс. Осмотрел проломленный череп. Все это время, мы с Сергеем с интересом наблюдали за его действиями.
   - Ты как будто бы и не рад - обратился Сергей к Олегу, когда мы вышли на улицу.
   - Парень борется, его сознание еще живо.
   - Такое возможно? - спросил я.
   - Сам видишь - ответил Олег. - Я не смогу его резать. Понадобиться еще одно тело, нужен оживший мертвец со следами разложения.
   - Может тебе еще людоеда привезти? - спросил Сергей.
   - Да было бы неплохо.
   Находясь на своей волне, погруженный в размышления, Олег не обратил внимания на сарказм, не скрываемо прозвучавший в вопросе Сергея. Олег похлопал себя по карманам, он так и не поменял свой синий камуфляж на другую одежду. Достал пачку сигарет, повертел ее в руках, но не закурил. Вместо этого протянул пачку Сергею.
   - Пожалуй, вернусь в завязку.
   Сергей посмотрел на пачку, нервно проглотил слюну, но руку, чтобы забрать пачку не протянул.
   - Ладно, оставлю на черный день - сказал Олег и спрятал пачку в карман.
   - Слушай Олег, мы же там такое видели! - вспомнил я.
   - Какое? - спросил Олег.
   Мы рассказали ему про странного, лысого нудиста, сделавшего себе операцию по пересадке печени при помощи кухонного ножа и ловкости рук. Мошенничества быть не могло, мы видели обе печени и разрезанные животы своими глазами. После нашего рассказа, Олег заявил, что обязательно должен поехать с нами и посмотреть на это чудо природы. Я предположил, что чуда может не оказать возле торгового центра, но Олег не хотел ничего слушать. Его желание ехать с нами было непоколебимым. Не хотелось подвергать его жизнь опасности, но все что не делается все к лучшему. Огневая поддержка во время штурма окруженного толпой зомби супермаркета, нам не помешает.
   После ужина Семен, Сергей и я собрались на новоселье в доме Олега. Зажгли керосиновую лампу, в целях экономии только одну, расселись за большим столом. Пили исключительно чай. Завтра предстоял тяжелый день, а это плохое сочетание с тяжелой головой, так что от спиртного пришлось отказаться. К чаю, у Олега нашлась большая пачка овсяного печенья, твердого, но вполне пригодного для употребления. Грызя сладкий десерт, мы приступили к обсуждению ближайших задач.
   Поездку в супермаркет отложили на послезавтра. Новые обстоятельства диктовали условия, пренебрегать которыми не стоило. В срочном порядке, было решено заняться безопасностью Кулешовки. Бродящие между городами и селами людоеды, вытесненные ожившими мертвецами, представители власти, пытающиеся сохранить в новом мире свои позиции, все это вызывало вполне обоснованное беспокойство.
   - Хороший у тебя чай Олег!
   Семен, не спеша, ел овсяное печенье, запивая его маленькими глотками заваренного Олегом чая.
   - Да, теперь придется экономить и пить его только по особым случаям - Олег налил себе еще чая и размешивая сахар сел за стол. - Скоро он закончится, а найти такой же теперь будет сложно.
   - Да - согласился Семен. - А тот, что сможем достать, года через полтора, даже при правильном хранении, все равно потеряет свои свойства.
   - Как же мы без чая? - оторвавшись от кружки, спросил Сергей.
   - Будем решать проблемы по мере их поступления - ответил Семен. - На повестке дня есть вопросы посерьезнее.
   - Василич - Сергей прищурился. - Ты же наверняка что-то придумал.
   - Есть пара мыслишек - ответил Василич, потягивая маленькими глоточками, крепкий, душистый, черный чай.
   - Семен, не томи - попросил я. - Что ты придумал?
   - А что тут думать? - Семен нехотя оторвался от кружки, поставил ее на стол. - Надо ставить всех под ружье. Даже эту находку для шпиона.
   - Ты про Виталика? - спросил я.
   - Да, про него, заодно его надо научить, как держать язык за зубами.
   Семен взял в руки овсяное печенье, вместо того, чтобы его съесть начал крутить в руках, тщательно разглядывая его со всех сторон.
   - Для начала надо провести инструктаж для тех, кто не стрелял из автомата, организовать учебные стрельбы. Народу немного, но что поделаешь. Разобьем всех по парам...
   - На двойки - поправил Семена Сергей. - По парам как-то не очень хорошо звучит.
   - Будь по-твоему - согласился Семен. - На двойки так на двойки. Разбить всех на двойки, составить график и начиная с сегодняшнего дня выставлять караул. Людей мало, так что придется выставлять по два человека, которые будут обходить Кулешовку по периметру и еще одного, чтобы сидел где-нибудь и держал по рации связь, а в случае не выхода караула на связь поднимал тревогу.
   - Вот сирены и пригодятся - сказал Сергей. - Ты Василич голова.
   - Надо думать хотя бы на несколько шагов вперед.
   В свете керосиновой лампы, разглядывая Семена, я заметил, как он преобразился. Встретив тогда в подвале сухого, больного старичка, дорабатывавшего остаток своей жизни сварщиком, я бы никогда не подумал, что в нем спрятан такой потенциал. Да и, наверное, многого нельзя было бы подумать о нас всех, попавших в новые, весьма скверные условия.
   Семен немного поправился, лицо посветлело. С головой, окунувшись в водоворот закрутившихся событий, он приободрился. Сейчас человек, ничего о нем не знавший, вряд ли смог бы предположить, что он тяжело болен. Да и я, честно говоря, тоже в этом засомневался. Отвары Степаниды, хорошо ему помогали. Кашлять он стал меньше, а его трудоспособности и неиссякаемому потоку идей, мы с Сергеем могли только позавидовать.
   - Надо поставить пару огневых точек - продолжил Семен. - Одну на пригорке у дороги, вторую под прикрытием одного из домов на холме. Я тут небольшой план набросал.
   Семен достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его, и нашим глазам открылась четкая схема деревни. На ней прямоугольниками были отмечены все до единого дома. Высоты, обозначенные скоплением кругов, как на срезе у дерева, река и четкие жирные, закрашенные кружки на местах, предлагаемых для укреплений. У Кулешовки река поворачивала и текла параллельно дороге, вдоль восточной стороны деревни. Дорога от трассы подходила с севера, на юге и востоке на удалении примерно в триста метров начинался лес.
   - Первый ДОТ поставим здесь прямо у дороги - начал рассказывать Семен, водя не заточенным концом карандаша по бумаге. - Второй здесь на возвышении, так возьмем под контроль подход к деревне с юга и с востока, со стороны реки. Через крыши, очень хорошо можно будет все простреливать, я посмотрел. Нужны два добровольца на пулеметы, натаскаем немного, что бы дома с той стороны по неумению не продырявили. На случай ночной тревоги снабдим точки осветительными ракетами, взяли с военного склада мало, но чем богаты. Будем надеяться, что к нам никто не пожалует. Третью точку оборудуем в одном из домов, на западной окраине, там, где обычно стреляем, чтобы прикрыть подход с запада. Туда бы тоже хорошо людей посадить, но... Сделаем, оснастим, законсервируем. Открывать будем только по тревоге, в случае надобности, ключи можно у дежурного хранить. Хорошо бы еще с той стороны заминировать, завтра свяжусь с Лощево, может у них сапер есть.
   - Ты Семен Васильевич, прямо основательно все продумал - подивился я фундаментальному подходу Семена.
   - Еще не все - сказал, Семен. - Точек можно понаставить, сколько влезет, а вот кто будет на них дежурить? Это больной вопрос, вылечить который у меня не получилось. Ночью дежурить придется по трое. Днем, в нормальную погоду с хорошей видимостью и двоих хватит
   - Если привлечь кого-то из девчат, то можно собрать три тройки. Женщина может сидеть на связи - предложил Сергей.
   - Связной пункт можно устроить как раз вот здесь - я ткнул пальцем в дом в центре, возле, которого Семен планировал поставить пулемет.
   - Пока у нас все складно, получается - подвел итог Семен. - Завтра надо собрать остальных и узнать их мнение. В идеале получить согласие.
   - У такого дела должен быть руководитель - заговорил до сих пор молчавший Олег. - Чтобы все организовал, за порядком и дисциплиной следил, по-армейски говоря - старшина.
   - Как говорили у нас в армии - усмехнулся Сергей. - Инициатива имеет инициатора.
   - А что - сказал я. - Ты Семен Васильевич человек, умудренный опытом, смекалки тебе не занимать, тебе бы свой проект и возглавить.
   - Тоже мне нашли инженера - отмахнулся Семен. - Олег ты же на учете в военкомате как врач стоял?
   - Стоял - улыбаясь, ответил Олег.
   - Какое у тебя звание? - спросил Семен.
   - Капитана, на последних сборах дали - ответил Олег - Только сборы эти по большей части до одного места, а в армии я не служил.
   - Олег врач - вмешался я. - В случае если будут раненые, ему надо будет ими заниматься, а не командованием.
   - Сплюнь - посоветовал Олег.
   Я сплюнул, три раза постучал по столу. Огонек в лампе дрогнул, на стене медленно качнулись из стороны в сторону наши тени. У меня в кружке ничего не осталось, я поднялся, взял еще горячий чайник, налил себе чая, спросил, будет ли кто-то еще. В ответ все дружно протянули ко мне пустые кружки. Удовлетворив всех страждущих, вернулся на свое место.
   - В общем, Семен Васильевич - сказал я. - Тебе не отвертеться, принимай командование.
   - Что это ты меня по отчеству начал называть? - усмехнулся Семен.
   - Исключительно из уважения.
   На следующее утро решили устроить общий сбор, чтобы донести нашу идею до односельчан, и получить отзывы, возможно даже негативные, но на этот счет загадывать ничего не стали. Что будет, то будет. Разработку плана действий на выезд в Кузнецк, отложили на завтрашний вечер. В эту ночь несение караула досталось нам с Сергеем, как самым молодым. Взяв автоматы с боеприпасом и ручную сирену, в девять ноль-ноль заступили на пост. Семен, сегодня ночью остался в доме Олега на связи. Еще днем он достал со склада большой ящик с мощной радиостанцией и начал вспоминать, давно прошедшие армейские годы.
   В дальнейшем, караулы должны стать круглосуточными. Утверждение графика и состава смен, отложили до завтрашнего дня, когда будет известно количество согласных принять участие в создании общей системы безопасности.
   Тихо, не включая фонарики, чтобы не выдавать наше местоположение, мы принялись обходить вверенную нам территорию. С наступлением темноты, закрытые ставни не пропускали свет. Взобравшись на холм, разделявший Кулешовку на две части мы осмотрели место, где Семен предлагал сделать укрепление и поставить пулемет. Даже в темноте, под светом звезд, отсюда хорошо просматривались подходы к деревне. Сергей посмотрел вниз, в ту сторону, с которой к Кулешовки подходила дорога, и спросил.
   - А это что за огонек?
   Я тоже посмотрел в этом направлении. Это был дом моей бабушки, куда мы временно поселили женщин. Свет горел в окне летней кухни. С окна, выходящего на заднюю часть двора дед, когда-то снял ставни, чтобы поставить новые петли, да так и не поставил. Заболел, а потом решили, что и так неплохо. Из-за высокого, глухого забора в этой части, с улицы ничего не видно. С холма, разглядеть, что там твориться можно только в бинокль, но если ни у кого из соседей оптики не было, то Сергей, задавшись вопросом все ли у женщин в порядке, достал свое средство наблюдения.
   - Ух ты! - воскликнул она глядя в оптический прицел.
   - Что там? - спросил я.
   - Сам посмотри, не пожалеешь.
   Я достал бинокль. Сразу поймал огонек. В кухне на столе стояла керосиновая лампа, хорошо освещая то, что творилось рядом. Угла обзора хватило, чтобы увидеть пол, стоящий на нем тазик, а в тазике женскую фигуру. Обнаженную, стройную и всю в мыле. Голову из-за угла обзора разглядеть не удалось. По фигуре было ясно, что это кто-то из молодых девушек.
   - Как думаешь, кто это?
   Меня немного мучили угрызения совести. Я вспомнил Алену и хотел оторваться от бинокля, но вопрос Сергея заглушил в полголоса бормотавшую во мне совесть и я продолжил наблюдать.
   - Любо Юля, либо Варвара, у Вики грудь поменьше - ответил я.
   - Да грудь что надо! - отозвался Сергей.
   - Интересно кто же.
   Девушка зачерпнула воды ковшиком из ведра, стоявшего на печке. И перед тем как полить себя, смывая мыло, присела, чтобы не расплескивать воду по всему полу. Это оказалась Юля. В тот момент, когда я увидел лицо, совесть почему-то громко заявила о себе, пришлось убрать бинокль от глаз, дабы сохранить душевное равновесие и не испытывать более противоречивых чувств.
   - Хватит глазеть - сказал я Сергею, отчасти позавидовав его бесстыдству, отчасти осудив. - Катя если узнает, она тебе задаст.
   - Катя - со вздохом повторил ее имя Сергей. - Но мы же ей не скажем, а то ведь и Алена может узнать?
   - Не скажем - проявляя мужскую солидарность, ответил я.
   Двинулись дальше. Пошли к дороге. По пути зашли на склад проверили новый замок. Лом, который оставил Верзилин все так же стоял возле двери. От греха подальше, я убрал его в сарай, немного нашумел, заслужив немой укор Сергея. Когда подходили к дороге на пригорке, лаем разразился Терминатор, единственная собака в Кулешовке. Легким бегом вернулись обратно, завернули к дому Аглаи Федоровны.
   Терминатор погавкал-погавкал и успокоился. Нас он встретил мирно. Проверили двор. Посмотрели окрестности. Ничего. Немного посидели во дворе дома напротив. Похоже ложная тревога. Может зверь какой-нибудь. Прошли первые полчаса, по рации нас вызвал Семен. Мы договорили держать связь каждые тридцать минут.
   Семен сообщил нам, что ему удалось настроиться на нашу чистоту и пользуется он не маленькой, по его словам детской, магазинной рацией, а настоящим военным прибором. Мы порадовались вместе с Семеном, завершили сеанс связи, спустились к реке.
   - У вас с Катей отношения не ладятся? - спросил я, когда мы подошли к воде.
   - Да ну ее - Сергей посмотрел на темную воду. - Ты знаешь, Кирилл, мне кажется она со мной только потому, что других вариантов нет.
   - С чего ты взял? - спросил я.
   - Да ей то одно не так, то другое. Переделать меня пытается, достала уже. Не нравится ей, как я себя иногда виду, лексикон у меня, видите ли, невозможный, да и дело даже не в этом.
   - А в чем?
   - Понимаешь, нельзя мужчину каждый раз тыкать надо то, надо это, надо немедленно, не делай так. Тьфу!
   - Да, ладно, мне кажется, ты на нее наговариваешь.
   - Ага, наговариваю - Сергей тяжело вздохнул. - Это она когда вы рядом, спокойная и покладистая. Нельзя так. Мама моя всегда это знала. Никогда на отца с порога не накидывалась с делами и проблемами. Сначала кормила, давала отдохнуть, а потом ненавязчиво говорила, что неплохо бы сделать что-то из ремонта, или купить. И уж тем более, никогда не заявляла ему, что он чмо болотное, и на гламурных принцев не похож.
   - Катя, что тебе прямо так и сказала?
   - Не совсем - ответил Сергей. - Но смысл того, что она говорила, сводится к этому. Не могу я так.
   - А ты Кате не пробовал объяснять, что так нельзя?
   - Пробовал - сквозь зубы ответил Сергей. - Ответила, что не мне ее учить.
   - Да, так действительно нельзя - поддержал я Сергея. - Двойные стандарты до добра не доводят.
   - Не хочу я об этом говорить - отмахнулся Сергей и пошел вдоль берега в гору, к дороге.
   Эта ночь обошлась без происшествий. Утром, перед тем как начать общее собрание, выпили с Сергеем по чашечке настоящего крепкого кофе. Пили с особым смаком, с сознанием того, что кофе, чай и других вредные, но вкусные продукты остались в ограниченном количестве, производить и перевозить их теперь некому, а у того, что мы сможем доставать сами, рано или поздно истечет срок годности. Но пока искорка угасающего мира еще сверкает, мы сполна наслаждались ее теплом и светом.
   Вопреки всем нашим опасениям, мужская половина односельчан одобрила нашу идею. Да и не удивительно, учитывая последние события. Дядя Коля, хоть и назвал нас масонами, но дал свое согласие на участие в организации и поддержании безопасности. Папа, как всегда молчаливо покивал головой, а вот глаза Андрея загорелись. Последнее время Андрей умирал от скуки, а тут появилась возможность не только развить бурную деятельность, но и приносить пользу. Он всегда был энергичным любознательным парнем, а тут без электричества, в информационной изоляции он начал закисать. Когда Андрей узнал, что есть мощная рация, то сразу изъявил желание научиться обращению с ней. В его лице Семен нашел ученика и помощника. Как сложится их сотрудничество, покажет время.
   На собрании я первый раз увидел Виталия. Нашего нового соседа. Сказать честно, он мне сразу не понравился. Рост ниже среднего, при этом он еще сутулился, темные волосы, острый нос, маленькие бегающие глазки, вялое рукопожатие. Соглашаться на участие в реализации предложенного плана он не спешил, но после намека на то, что никто никого в Кулешовке не держит, все же присоединился к нам.
   Нашлись две представительницы женского пола нам в поддержку. В том, что вызовется Катя, лично я не сомневался. Второй к моему удивлению стала Марфа Васильевна. Оказалось, что до эпидемии она работала надзирателем в тюрьме. Ее желание научится обращению с автоматом и рацией било через край. Семен провел общий инструктаж по пользованию рацией. Где нажать, что повернуть. Вроде бы все поняли, в том числе и я. Углубленный курс для Андрея и Марфы Васильевны наметили на послезавтра. Работы на ближайшее время накопилось предостаточно, разделив обязанности, мы занялись каждый своим делом.
   Сергей долго, недовольно бубнил, что в жизни нет справедливости, и нам с ним снова досталась самое тяжелое. Пока Семен с Олегом, занимались обеспечением, поставленного под ружье, личного состава оружием, мы с Сергеем, взяли в руки лопаты и пустые мешки. Нам досталось возведением долговременных огневых точек. До обеда мы честно врывались в землю, набивая мешки землей и камнями. По схеме Семена, надо было вырыть еще окоп уходящий под холм для безопасного передвижения в случая нападения со стороны леса. Но после того как плотно подкрепились, приготовленным Аленой обедом, бессонная ночь взяла свое. В животы приятно улегся плов с курицей, ласковое, майское солнце пригрело сонные головы, мы прилегли на оставшиеся пустые мешки, чтобы немного вздремнуть.
   Дважды меня будил вой сирены. Первый раз я поднялся посмотреть, в чем дело. Оказалось учебная тревога. Второй раз, проснувшись, я толкнул Сергея и предложил продолжить работу.
   - Спи негр, солнце еще высоко - сказал Сергей, не открывая глаз, и повернулся на другой бок.
   В моем сонном мозгу мелькнула мысль, что Сергей явно, что-то перепутал, но задумываться над этим я не стал. Лег обратно на мешки и провалился в сладкий сон. В начале шестого вечера нас растолкал Семен. Браниться не стал, но напомнил, что завтра у нас полно других дел и надо бы сегодня с укреплениями закончить.
   Пока мы спали, были проведены широкомасштабные учения. Сначала стрельбы, потом два раза поднимали всех по тревоге. Учили занимать позиции, поражать из укрытий цели. Первым разом Семен остался доволен, но работы по подготовке предстояло провести еще немало. Обещал, как следует погонять и нас с Сергеем. Еще Семен рассказал о сеансе связи с Лощево. Все прошло гладко, по расписанию. В Лощево порядок, Петр Терентьевич просил мне передать, что про норматив он все еще помнит и ждет меня в гости. И сапер у них нашелся, обещали помочь.
   После пары чашек кофе мы вернулись к работе. К девяти, два углубления в земле обложенных мешками были готовы. На пригорке у дороги и на холме у пустующего дома. Предстояло еще установить пулеметы, укомплектовать точки гранатометами, осветительными ракетами и патронами, а так же сделать навесы. Все это наметили на послезавтра.
   Графики дежурств не утвердили окончательно, зато напарников в двойках для караула определили быстро. Семен и в этот раз поступил мудро. Нас с Сергеем разлучать не стали, чем мы вполне остались довольны. Папа с дядей Колей тоже хорошо ладили, Андрея определили уже к стреляному Олегу, а Семен взял себе в напарники Виталия. Перед Катей и Марфой Васильевной поставили задачу посменно обеспечивать связь с караульной группой. Под штаб хотели определить дом на холме рядом с огневой точкой, но Сергей предупредил о том, что если вероятный противник захочет накрыть пулемет, штабу тоже достанется. В итоге перенесли рацию в дом стоящий чуть ниже. На схеме ДОТа Семен добавил карандашом продолжение окопа, подведя его к штабу. Когда он это делал мои пальцы, натруженные лопатой, загудели. Сергей скорчил кислую мину, махнул на все рукой и пошел ужинать.
   Вечером снова собрались у Олега. Чтобы разрушить миф о масонской ложе, позвали дядю Колю, к тому же, нам нужна была его помощь в прорыве к торговому центру. План, предложенный Семеном, заключался в следующем. Обшив бульдозер железом, чтобы зомби не смогли навредить водителю, расчистить с его помощью дорогу к торговому центру.
   Сразу за бульдозером должен был ехать грузовик, кабину тоже планировалось обшить железом, а борта кузова сделать выше. Нам с Сергеем досталась уже привычная задача, найти подход к центру, забраться внутрь и в нужный момент открыть ворота. Бульдозер, убрав зомби от ворот, должен освободить дорогу грузовику. Тут начиналось самое сложное. Открыть ворота будет просто, а вот закрыть их под напором зомби будет немного труднее. Насколько труднее покажет только практика. В Кузове грузовика поедут Олег, Катя и Юля, отстреливая всех желающих влезть без билета, в последствии оказывая огневую поддержку нам с Сергеям.
   - Нужен водитель бульдозера - в заключении сказал Семен.
   - Грузовик въедет в ворота - сказал дядя Коля, рассматривая начерченный карандашом план торгового центра с прилегающей территорией. - А бульдозер куда девать?
   - Бульдозеристу надо будет сначала загородить бульдозером проход, пока не закроют ворота, а потом подождать пока мы загрузим грузовик.
   - Дядя Коля, как насчет того, чтобы с нами поехать? - спросил я.
   - Это что? Торчать среди этой нечестии? - спросил дядя Коля. - Нет, я на такое не согласен.
   - Не бойся Николай Дмитриевич - начал успокаивать его Семен. - Замурую так, что будешь, как у Христа за пазухой.
   - Нет, что не говорите, а с вами я не поеду - уперся дядя Коля.
   - Дядь Коль, помнишь ты говорил когда-то, что золотой портсигар хочешь? - спросил я.
   - Было дело...
   Халява страшная сила. Устоять перед ней могут единицы, но нам повезло, и дядя Коля оказался не из них. Пообещав ему всяческих материальных благ, мне удалось уговорить его поехать с нами. Не факт, что там есть золотой портсигар, но я надеялся, что эквивалент найдется и все останутся довольны. Подъем запланировали на шесть утра. В семь отправление в Кузнецк. В эту ночь, несмотря на утвержденный состав караулов, чтобы все задействованные в завтрашней операции "Б" выспались, на пост заступили папа и Виталик, Марфа Васильевна отвечала за связь. День предстоял не из легких, немного понежившись с Аленой, несмотря на дневной сон, я быстро уснул.
  

Глава 18.

   Проснулся от шума. Открыл глаза и сразу подскочил с кровати, потому что понял, что это стрельба. В просвет между шторами проникал утренний свет. Громкие очереди равномерно грохотали где-то поблизости. Перебравшись, через встревоженную Алену, быстро натянул штаны, майку, ботинки, схватил автомат и выскочил на улицу. Стреляли со стороны дороги. По пути столкнулся с Сергеем. Их с Катей дом располагался на противоположном конце единственной улицы, по эту сторону холма. Встретились мы с ним ровно на полпути.
   Поднялись на пригорок к огневой точке, и увидели, как Виталик, спокойно без суеты посылал очереди из крупнокалиберного пулемета, куда-то в сторону трассы. За спиной Виталика, не прячась, в полный рост стояли папа с Семеном. Мы с Сергеем подошли и убедились, что стрельба учебная. Во время перезарядки ленты, Сергей спросил:
   - Сами не спите и другим решили не давать?
   Семен посмотрел на часы и ответил:
   - Вставать пора. Хватит дрыхнуть! Через час выдвигаемся.
   Чуть позже выяснилось, что идея с испытанием пулемета принадлежала Семену. Вчера он лег рано, под утро проснулся и больше заснуть не смог. Чтобы как-то себя занять предложил караульным взять со склада пулемет и довести огневую точку до ума. Когда все было готово, подошло время подъема участников поездки в Кузнецк. По этому случаю решили убить сразу двух зайцев. Частично, цели были достигнуты. Пулемет успешно опробован, деревня разбужена, а вот в зайцев так и не попали. Зверьки скрылись после первой пробной очереди. Вслед за нами подтянулся Олег, так же как и мы в штанах, майке, с автоматом в руках.
   Виталик на удивление умело управлялся с пулеметом. Когда учебная стрельба окончилась, Виталик рассказал, что в армии он служил в составе экипажа БМП, оператором-наводчиком. В то время у государства были деньги на армию, и стрельбы проходили регулярно в течение всего двухгодичного срока службы. Ощутив свою полезность, Виталик преобразился. Повеселел, стал более открытым в общении. Реакция окружающих не заставила себя ждать. Казалось, что все начали воспринимать его как "своего". Мне он тоже стал больше нравиться. Воспрянувший духом человек, заразившийся энтузиазмом в организации обороны, сейчас мало походил на того мутного субъекта, с которым я совсем недавно познакомился.
   Со времени начала эпидемии, я научился видеть во всем положительные стороны. Жить стало намного труднее, поэтому без концентрации на ближайших целях, без позитивного настроя, можно впасть в депрессию, а там и спиться недолго.Вернувшись к выгребным ямам, туалетам на улицах и подвесным умывальникам, я заскучал по старым, пусть и криминогенным, коррумпированным, но добрым и цивилизованным временам. Однако, руки целы, ноги на месте, голова соображает, крыша над головой есть, желудок от голода не урчит и это очень даже неплохо.
   Поднялись мы с Сергеем на десять минут раньше, зато нам не пришлось принимать участие в погрузке генератор и сварочного аппарата, которые караульные так же от нечего делать затолкали в кузов Урала. Аппарат, папа с дядей Колей прихватили вместе с генератором, когда навещали лесопилку. Хозяин лесопилки пропал еще до эпидемии. Слухи на эту тему ходили разные. Кто говорил, что посадили за финансовые преступления, кто-то, что посадить не успели, потому что пустился в бега, но самая распространенная версия, это то, что покоится он в одном из болот, за то, что не вернул долг одному авторитетному человеку.
   После того, как позавчера сам увидел, как этот авторитетный человек умело орудовал ломом, при вскрытии нашего склада, в последнюю версию уверовал и я. Сначала эпидемии никто из работников на лесопилке не появлялся. Сторож, в прошлом ударник социалистического труда, ныне беспробудный пьяница, отдал, доставшееся ему по счастливому стечению обстоятельств, имущество за пятилитровый баллон самогона, десять банок тушенки и тридцать литров солярки. Генераторов на лесопилке было два, один специально для сварки, второй общего назначения. Второй генератор, сторож предусмотрительно оставил себе, взяв к нему дополнительного топлива. Солярки эти аппараты едят прилично. По началу вообще просил пятьдесят литров, но дядя Коля сторговался на тридцать, а за баллон соленых огурцов и обещание помочь с продуктами в будущем, сторож отдал сварочную маску и пять пачек электродов.
   По технической части мы были полностью укомплектованы. В семь часов, наша автоколонна в составе двух автомобилей, выдвинулась в сторону Кузнецка. За два километра до пробки, которую нам пришлось растаскивать накануне, встретили машину. Старую белую Ниву. Мигали, сигналили, но Нива не остановилась. Когда поравнялись, увидели, что впереди сидела пара, мужчина и женщина. На заднем сидении двое детишек. Проехав мимо нас, водитель увеличил скорость. Нива быстро вышла из зоны видимости. Нам осталось только пожелать доброго пути вслед.
   За полтора дня ничего не изменилось. Кусок дороги, где мы нашли бульдозер, остался таким же не отремонтированным, техника все так же стояла без дела, а вокруг тишина и мирное спокойствие благоухающей весны. Трава потянулась к солнцу, а там, где трассу не защищали от ветров лесопосадки, появились цветы. Зажелтела мать и мачеха, опередив своих сестер и собратьев, кое-где белым, весенним снегом на поля упали лютики. Насекомые засуетились, заботясь о своих микро делах, как обычно участвуя при этом в размножении дающих им пищу растений. Все природные системы, отлаженные за миллионы лет, работали исправно, только одна под названием "люди" дала сбой.
   Генератор запустили прямо в кузове. Вывели выхлоп между бортом и тентом, вытащили сварочный аппарат, протянули кабели. Провели замеры. Пока дядя Коля резал болгаркой выбранную для экзекуции спецмашину, мы осмотрелись вокруг.
   Тишь да гладь, кроме нас ни души. Ни живой, ни мертвой. Олег попросил показать нам место, где мы встретили его коллегу, лысого хирурга. Дядя Коля и Семен немного поворчали, что им вдвоем придется железо таскать, но потом сказали, что это к лучшему. Помощь таких бездельников, как мы скорее навредит, чем принесет пользу.
   По дороге в Кузнецк снова увидели людоедов, как и позавчера плясавших вокруг дома, возле железнодорожных путей. Был среди них и высокий, полный мужчина в пиджаке, галстуке и без штанов. Сергей остановил пикап, достал свой прицел.
   - Старый знакомый - сказал Сергей, разглядывая людоедов. - Из-за него мне пришлось ботинки мыть. Что поможем еще раз этому мудиле невоспитанному?
   - Кому поможем? - спросил Олег.
   - Хозяину дома - ответил я. - Он людям не очень-то рад. Серега, думаешь, ему нужна помощь?
   Сергей проверил подсумок с боезапасом. Взял автомат и вылез из машины.
   - Нужна, не нужна - сказал он - без разницы, людоедов надо отстреливать.
   Мы выбрались из машины. Немного понаблюдали за людоедами.
   - Сейчас сделаем по-другому - сказал Сергей. - Обойдем их слева. Проберемся ближе, вдоль насыпи, чтобы никто не ушел. Сегодня пятнадцать рыл, а позавчера было четырнадцать, надо всех уложить, может если еще поблизости кто-то есть, то у них пропадет охота сюда соваться.
   Никто не стал возражать. Сделали крюк. Перебрались через насыпь там, где людоеды не могли нас видеть. Пригибаться не пришлось, высоты насыпи хватало, чтобы идти в полный рост. Шли по траве, чтобы не шуметь щебенкой. Насчитав восемьсот шагов. Сергей осторожно поднялся по насыпи, так чтобы над рельсами приподнялась только голова. Спустился обратно, сказал, что надо пройти еще метров семьдесят и тогда окажемся прямо напротив людоедов.
   - У них перерыв - сказал Сергей. - Как только заберемся на насыпь, увидите две группы, большая часть у дверей уселась. Четверо ближе к нам под окнами. Двое бродят рядом. Гранаты надо экономить, еще пригодятся, так что обойдемся одной. Я пускаю гранату в тех, что у двери. Потом добиваю уцелевших, ты Кирилл бери тех, что под окном, пока поднимутся, успеешь нескольких уложить, Олег ты стреляешь, лучше, бери двоих отщепенцев. Сигналом будет выстрел моего гранатомета, не ждите, пока граната долетит. Все ясно?
   - Ясно - ответил я.
   - Все ясно - ответил Олег.
   Забрались на насыпь. Возле дома все было так, как сказал Сергей. Основная масса собралась возле двери, еще четверо уселись под окнами ближе к нам. Двое, с недовольными лицами ходили из стороны в сторону рядом, не приближаясь ни к одной из групп.
   Хлопнул гранатомет Сергея, мы с Олегом одновременно открыли огонь по обозначенным целям. Вместе с разрывом гранаты упали два людоеда от наших с Олегом выстрелов. Эффект неожиданности сделал свое дело, все людоеды полегли до того, как успели пуститься наутек. Сделав контрольные выстрелы, чтобы мертвые не ожили, мы не стали вызывать на общение хозяина дома. Сразу вернулись к пикапу.
   У торгового центра Гулливер, ходячих мертвецов сегодня было меньше. Забрались на ту же крышу, что и в прошлый раз. Осмотрели окрестности. На том месте, где хирург делал себе операцию, никого не было, только если как следует всмотреться в бинокль, можно увидеть остатки съеденной им вороны, а чуть дальше валялась оставленная за ненадобностью, замененная печень.
   - Это интересно - сказал Олег, не отрываясь от бинокля. - Почему именно печень? Хотя, он мог и других органов в себя натолкать, пока никто не видит.
   - Мог - согласился Сергей.
   - Печень один из немногих органов, которые могут восстанавливаться даже при остаточном объеме в двадцать пять процентов - задумчиво сказал Олег, разглядывая мертвецов в бинокль. - Возможно, это нужно ему для регенерации, но гадать можно сколько угодно.
   - А еще, какие органы восстанавливаются? - спросил я.
   - Кожа - ответил Олег. - Еще ногти, волосы, иногда кончики пальцев. Печень еще участвует в кроветворении, правда это у плода, но я не удивлюсь, если тот, кого вы видели смог запустить и этот процесс. Поймать бы его, обследовать.
   - Ну уж нет - Сергея передернуло - Я к такому пока он шевелится подходить не стану!
   - Я тоже! - сказал я.
   Хирурга не нашли, зато еще раз проверили дорогу к Риалу. Ничего не изменилось. Пометили маршрут на карте, для Семена и дяди Коли. На улицах ведущих к торговому центру все осталось по-прежнему, а вот у самого Риала, мертвецов прибавилось. Возможно, там внутри действительно кто-то был, однако активности он никак не проявлял. Двери и окна закрыты, движения внутри не видно.
   Объехали торговый центр за квартал. Встретили троих мертвецов медленно идущих в сторону торгового центра. Определили место, откуда можно начать продвижение к Риалу. Два дома с небольшим промежутком между заборами. Здесь было все тихо. Отсюда дворами подберемся к задней части торгового центра, а там будем действовать по ситуации.
   К тому времени, как мы вернулись, Семен с дядей Колей закончили обшивать железом кабину бульдозера. Им пришлось прибегнуть к помощи девушек. Катя загнала в ладонь две металлические занозы и была очень недовольна. Сергей не подошел к ней, чтобы как-то успокоить или помочь с занозами, а она вообще не обращал на него никакого внимания.
   Юля немного смущенно, попросила нас еще раз проверить кусты в лесопосадке рядом с нами, что мы с Сергеем и сделали. Вокруг все было так же тихо и спокойно, как два часа назад. Удаляющейся в кусты Юле посоветовали не убирать далеко пистолет. Скорее в шутку, но в каждой шутке, как известно, есть доля правды. Юля остановилась, замерла на секунду, потом достала из-за пояса пистолет и с ним в руках удалилась в кусты.
   Дядя Коля сменил очередной круг на болгарке и принялся дальше раздевать асфальтоукладчик. Когда заканчивал, попросил придержать, а потом опустить на землю лист железа. Он предназначался, для того чтобы поднять и без того высокие борта Урала. Береженого, бог бережет, как говорится. Дядя Коля выдал нам тряпки, чтобы мы не обожгли руки. Только мы поставили лист на землю, как со стороны трассы к нам повернул черный джип. У меня появилось ощущение, что эпидемия коснулась не только людей, но и техники, черные джипы оказались живучее остальных, но возможно имелась и другая причина, например предпочтениях уцелевших водителей.
   К тому времени, как джип подъехал, все похватали оружие и рассредоточились. Катя ушла подальше, за бульдозер стоявший последним в череде дорожно-строительной техники, дядя Коля остался возле асфальтоукладчика, так чтобы в случае чего можно было за него спрятаться, Семен снял сварочную маску и отошел к кабине Урала. Сергей с Олегом стали по обе стороны КАМАЗа, с давно остывшим асфальтом в кузове. Юля еще не вернулась.
   Джип остановился в десяти метрах от нас. Из него вышли трое мужчин. Если лица Александра Николаевича и его телохранителей, оставляли место для размышлений и догадок по поводу их принадлежности, то лица этих троих однозначно говорили о том, что избранный ими путь лежал далеко за пределами законности. Одеты они были в спортивные костюмы, у всех укороченные автоматы Калашникова. В глаза сразу бросалась яркого цвета обувь. Отойдя от классического, брутального стиля, они надели синие, красные и желтые кроссовки. Кроссовки были дорогими, с логотипом известной фирмы, но выглядело это забавно.
   Несмотря на грозный вид нежданных гостей, разговор получился спокойный и проходил в доброжелательном тоне, причем с обеих сторон. Мужчины в ярких кроссовках поприветствовали нас, поинтересовались, кто мы и откуда. Им ответил Семен. Сказал, что мы из Лощево. Отряд снабжения, обеспечивающий многочисленных выживших. Прежде чем отвечать на другие вопросы, Семен поинтересовался, с кем мы имеем дело. Мужчины ответили, что они обыкновенные, заботящиеся о своих интересах, мирные граждане, что увидели с трассы живых людей и решили пообщаться. Больше всех говорил мужчина в желтых кроссовках. На среднем пальце левой руки у него была татуировка в виде перстня с черепом. Когда он начал подробно расспрашивать нас о том, что твориться в Лощево, из кустов слева от нас, справа от приезжих, вышла Юля. Она так и не убрала пистолет за пояс. Выйдя на дорогу, она посмотрела на нас, не опустивших оружие и тоже подняла пистолет, целясь в мужчину с татуировкой на пальце. Тот замолчал, обернулся к ней и в этот момент раздался выстрел.
   Звук выстрела донесся со стороны трассы. Юлю толкнуло влево, и она упала на землю. Я успел увидеть, как лицо мужчины с перстнем озлобилось, и он беззвучно, одними губами выругался. Еще одна пуля угодила в кабину Урала, рядом с Семеном. Тут же из кустов с правой от нас стороны дороги, ударили автоматные очереди, Олега спасло то, что он после первого выстрела, как по команде упал на землю. Сергея от пуль прикрыла кабина КАМАЗа.
   Сразу за очередями из лесопосадки, припавшие к земле Олег и дядя Коля, расстреляли мужчину с перстнем, а так же того, который стоял у него за спиной. Запоздав на мгновение, присоединился я. Стоявший слева от джипа уже успел поднять ствол. Я выбросил руки с автоматом вперед, выстрелил очередью. Было страшно, не посмотрев, попал я или нет, развернулся на сто восемьдесят градусов, сместившись за каток. Тут же присел.
   Еще одна автоматная очередь на этот раз слева подняла дыбом асфальт рядом с Сергеем. Несколько пуль ударили в кабину КАМАЗа. Сергея не задело, он сразу спрятался за кабину. Я высунулся из-за вала катка и выпустил очередь наугад. Не угадал. Рядом просвистели прилетевшие в ответ пули. Примерно удалось определить, откуда стреляли. Копаясь в подсумке в поисках гранаты, я спрятался обратно за вал катка. Вовремя. Чуть дальше того места, где я сидел, из щебня поднялись три фонтанчика, один из небольших камушков неприятно ударил в лицо.
   Нашел гранату, вставил в подствольник. Огляделся по сторонам, тем временем Семен заполз под Урал, и с моей позиции его не было видно. Катю с Сергеем я тоже не видел, но слышал как не жалея патронов, со своих позиций они поливали очередями кусты справа. Олег забрался под колеса КАМАЗа и высматривал, того, кто стрелял со стороны трассы. Дядя Коля съежился возле асфальтоукладчика. От стрелков справа, его закрывала асфальтоукладчик, слева каток, а от стрелка с трассы лист железа, который мы с Сергеем поставили, облокотив на асфальтоукладчик. Защита не надежная, но, по крайней мере, за ней его не было видно. Он сидел без движения, боясь пошевелиться. Я его прекрасно понимал. Сам, вжавшись в вал катка, набирался смелости, чтобы дать отпор стрелку слева.
   Сергей и Катя прекратили стрельбу. Сергей мельком выглянул из-за кабины КАМАЗа, с левой стороны, тут же ударила очередь, попала в кабину и колесо. Баллон под покрышкой зашипел, и кабина медленно начала наклоняться. Сергей тут же спрятался. В этот момент выглянул я, и успел заметить шевеление кустов. Стрелок приближался. Опережая возможное перемещение, я выставил подствольник в нужное положение и нажал на спуск. Через две секунды, граната взорвалась в лесопосадке.
   Все стихло. Так же ярко светило солнце, не обращая внимания на занятых своими делами людей. Мерно шумел генератор в кузове. Рядом с бульдозером, так же безразлично гудел трансформатор сварочного аппарата. Теплый ветерок обдувал мое лицо. Только птицы встревоженные стрельбой, поспешили отлететь подальше, и там, на повышенных тонах принялись обсуждать происходящее.
   Катя дала еще несколько очередей в сторону лесопосадки. Одновременно с этим Сергей зигзагом кинулся к кустам. Возле обочины рядом с ним поднялся одинокий фонтанчик щебенки. Сергей нырнул с дороги на обочину, как в воду. Перекувыркнулся, исчезнув в кустах. Олег под КАМАЗом развернулся ко мне лицом, подавая знаки. Сначала показал на лесопосадку с моей стороны, потом провел ладонью полукруг. Махнул мне как спортсмену, ожидавшему на старте, высунулся из-за спущенного колеса и начал стрелять в сторону лесопосадки с моей стороны. Не знаю, правильно ли я его понял, но, недолго думая, бросился к деревьям. В меня никто не стрелял.
   Три секунды отдышавшись под толстым стволом дерева, я выглянул, и начал внимательно всматриваясь в пространство перед собой. Плохая видимость из-за распустившейся зелени нагнала на меня еще больше страху. Справа, в той стороне, куда ушел Сергей, снова послышались автоматные очереди. Я вздрогнул, припал к земле и, пытаясь разглядеть перед собой хоть что-нибудь, пополз вперед. Стрельба стихла.
   Я полз не останавливаясь. Обползая густой куст, наткнулся на тело недавнего оппонента. Под его шеей растеклась лужа крови. Нащупывать пульс было бесполезно, с моей стороны из его горла торчал осколок. Я поднялся на ноги и пригнувшись пошел в сторону трассы.
   Не останавливаясь, я полз вперед. Оползая густой куст, наткнулся на тело недавнего оппонента. Под его шеей растеклась лужа крови. Нащупывать пульс было бесполезно, с моей стороны из его горла торчал осколок. Я поднялся на ноги, пригнулся и так пошел в сторону трассы.
   Стрельба стихла. По моим прикидкам трасса была уже недалеко, когда справа, где-то совсем близко раздался одиночный выстрел. Я присел на корточки, гуськом подобрался к краю лесопосадки. На той стороне кроме веток и листьев ничего разглядеть не удалось. Почти не дыша, я пытался увидеть хотя бы что-то: движение, какое-нибудь темное пятно, но безуспешно. Через две минуты я вздрогнул еще от одного выстрела. Стреляли близко. Буквально на коленях заполз обратно в посадку, а потом снова начал продвигаться в сторону трассы.
   Еще один выстрел, похоже, что с той же позиции. В ответ несколько одиночных выстрелов из автомата. Снова я выбрался к дороге и снова ничего не смог увидеть. Хотел достать бинокль, но понял, что рюкзак остался в машине. Сдерживая досаду, лег на живот и пополз к дороге. Здесь дорожное полотно сантиметров на семьдесят поднималось. Я подполз вплотную к краю. Поднять голову не было сил, она как будто налилась свинцом. Сердце бешено колотилось, руки потяжелели.
   Меня окружали тишина и ложное спокойствие. Здесь не щебетали птицы, только еле уловимый, далекий шум генератора, да легкий шелест листьев. Несколько выстрелов из автомата резанули по ушам. Стрелявший приближался. Что-то стукнулось об землю, я уже было подумал, что попали в стрелка, хотел высунуться и посмотреть, но несколько мягких ударов подошвы об асфальт, заставили меня сильнее вжаться в землю. Прямо через мою голову, кто-то в зеленых кроссовках спрыгнул на обочину. До того, как он успел скрыться в кустах, я перевернулся на бок, выстрелил ему в спину. Попал.
   Человек в зеленых кроссовках выронил из рук винтовку с оптическим прицелом и упал на землю. Несколько минут я лежал без движения. Потом все-таки нашел в себе силы и приподнял голову над асфальтом. Никто в меня не стрелял, но чтобы не искушать судьбу, быстро вернулся в исходное положение.
   - Серый! - крикнул я, в надежде, что Сергей меня услышит.
   - Я за него! - по другую сторону дороги отозвался Сергей.
   - Я подстрелил одного, с винтовкой! - крикнул я.
   - И я тут одного нашел.
   Кто-то вскрикнул, похоже, что от боли. Затем снова раздался голос Сергея.
   - Встать сука! Сколько вас?
   Еще один крик боли. Ответил кричавший Сергею или нет, я не услышал.
   - Говорит, что больше никого! - крикнул Сергей. - Смотри у меня тварь! Кирюха, сгоняй к трассе, посмотри что там. Должен быть еще один джип.
   На всякий случай, так же ползком я вернулся под зеленый покров. Прополз рядом со стрелком. Голова его была повернута вправо, лицом ко мне, его остекленевшие глаза смотрели мимо. На секунду мне показалось, что он сейчас приподнимется для того, чтобы меня укусить. Немного отполз в сторону, уткнул ствол в его лоб и выстрелил. Добрался до трассы. Там под прикрытием деревьев стоял еще один черный джип, тоже Тойота. Ни в джипе, ни рядом с ним никого не было.
   Подходить к джипу и осматривать его, я не стал. Легким бегом вернулся обратно. Там, Сергей уже рассматривал трофейную винтовку. Рядом с ним, с завязанными за спиной руками сидел молодой парень, в армейском камуфляже. Кроссовки ему почему-то не выдали, на ногах у него были старые потертые берцы. По словам парня, выходило, что в живых остался только он один. Всего было семь человек. Трое лежали возле джипа, один покоился в кустах, по которым стреляли Катя с Сергеем, один с осколком в шее, еще стрелок с винтовкой и сам пленный. Быстро прошлись по посадкам с обеих сторон, сделав так, чтобы мертвые не поднялись. Собрали оружие и патроны. Нашли так же четыре рации на порядок выше, чем те полу игрушечные, которые имелись у нас.
   Стрелок маскировался хорошо, но вот снайпером не был, благодаря этому Юля хоть и лежала без сознания, но была еще жива. Пуля попала в правое плечо. Олег сказал, что рана серьезная, задета кость, пуля засела в ране. Отсутствие мастерства у человека в зеленых кроссовках спасло и Семена.
   - Чего вы вообще приперлись? - Сергей ткнул парня прикладом, в окровавленный бок.
   Рана у него была не серьезная. Пуля прошла по касательной, содрала кожу, но смертельной опасности не представляла. По крайней мере, так сказал Сергей, Олегу было не до пленного, он занимался Юлей, что-то ей вколол и делал временную перевязку.
   - Просто посмотреть, а там по обстоятельствам - прокряхтел парень.
   На вид это был обыкновенный солдат срочник. Короткие, недавно начавшие отрастать волосы, армейский ремень, стоптанные ботинки.
   - А что они тебе кроссовки не выдали? - разглядывая парня, спросил Семен.
   - Да кто их знает, из них половина отморозки, особенно те, что в городе остались.
   - А что же ты с отморозками повелся? - спросил Сергей.
   - А что мне было делать? Никого не осталось. Эти вот - парень кивнул на тела у джипа. - Еще ничего, с ними пообщаться можно нормально, а остальные...
   - Тебя как зовут? - спросил дядя Коля.
   - Леха - ответил парень.
   - И сколько, Леха, там еще отморозков осталось?
   - В городе двое, там у них что-то вроде штаба, малина как они говорят.
   - Как-то ты Леха легко "своих" сдаешь - усмехнулся дядя Коля.
   - Да какие они мои, они же вообще отморозки - уткнувшись в землю, пробубнил Леша.
   - А чего же ты за них воевал тогда? - спросил Семен.
   Леша ничего не ответил. Потупив взгляд, он смотрел в землю.
   - Они полные отморозки - повторил он. - Они там женщин в подвале держат, почти не кормят, говорят диета, и насилуют постоянно.
   - Сколько женщин, где держат? Конкретнее! - тут же потребовал Семен.
   - Трех. Вы меня не убьете? - спросил Леша.
   - Это мы еще посмотрим - ответил Сергей. - Рассказывай, давай.
   Олег закончил перевязку поднялся и подошел к нам.
   - Ее надо срочно отвезти обратно, надо делать операцию.
   - Может больница какая-нибудь в Кузнецке подойдет? - спросил я. - Туда ближе.
   - Ты знаешь, где там больницы? - задал встречный вопрос Олег.
   - Нет. Он знает - ответил я, кивнув на Лешу.
   - Да знаю одну - тут же оживился Леша. - Там мертвецов почти нет.
   Олег задумался. Посмотрел на лежащую без сознания Юлю.
   - Нет - твердо сказал он. - В Кулешовке все готово, там я знаю что есть, где что лежит и Аглая Федоровна поможет. А сколько мы в Кузнецке с подготовкой провозимся еще неизвестно. Надо ехать обратно.
   Перед отъездом Олег быстро осмотрел рану пленного, сказал, что ничего серьезного, надо обработать перекисью и перевязать. После того, как отправили Юлю обратно в Кулешовку, пленного перевязали, и Семен вернулся к допросу. Лично у меня не было никакой личной неприязни к этому парню, но воспринимал я его не иначе, как пленного. Кто знает, чтобы он с его друзьями отморозками делали бы с нами, в случае окажись удача на их стороне. Если бы стрелок в зеленых кроссовках не выдал бы себя раньше времени и не подставил бы подъехавших к нам на джипе, ситуация сложилась бы не в нашу пользу.
   - Зачем он в Юлю выстрелил? Ему что своих не жалко? - спросил у Леши Семен.
   - Да откуда я знаю! Я с Вано по кустам пробирался. Чего она вообще с пистолетом Михалу за спину зашла?
   - А зачем вы по кустам пробирались? - спросил Семен.
   Леша не ответил. Сергей с силой ткнул Лешу в перевязанный бок. Застонав, Леша упал на колени.
   - Если бы его дружки успели подобраться ближе, возможно сейчас бы допрашивали кого-то из нас - разглядывая тела у джипа, сказал Сергей.
   - Давай рассказывай, где эта ваша малина и что там творится - сказал Семен, когда Леша перестал стонать и поднялся на ноги.
   - Это между улицами Рабочей и Ленина, в детском саду.
   - Почему именно в садике? - спросил Сергей. - Не могли лучше место найти?
   - А что? - пробубнил Леша. - Там забор вокруг высокий, решетки на первом этаже, много вещей полезных, продукты, да и магазин рядом универсальный. Мы оттуда много всего натаскали.
   - Ладно, проехали - остановил его Сергей. - Давай дальше. Кто там?
   - Бэха с Мерсом, самые отморозки, Михал их из-за этого никуда не берет.
   - Любители немецкого автопрома что ли? - спросил Семен.
   - Вроде того - ответил Леша. - Они постоянно спорят, какая марка круче БМВ или Мерседес, иногда до драки доходит.
   Олег с Катей забрали пикап, чтобы отвезти Юлю в Кулешовку. Кровь удалось остановить, но Юля не приходила в сознание. Мы все переживали за нее, но надо было закончить то, что начали. К шестнадцати двадцати борт нашего грузовика стал выше. Теперь даже живому, здоровому человеку будет трудно забраться на тент или в кузов, при активном сопротивлении изнутри. Листы железа Семен приваривал по периметру не вплотную друг к другу, оставляя небольшие промежутки, сантиметров по двадцать, чтобы в случае чего можно было вести огонь по особо назойливым мертвецам. Для жесткости конструкции листы он соединил полосами жесткого железа, нарезанными из различных частей четвертуемой техники. Дядя Коля посетовал на то, что на резку металла ушло много дисков. Мы с Сергеем пообещали ему, что обязательно разорим первый попавшийся магазин стройматериалов.
   Про себя я отметил, что в чем-то Сергей прав, в анархии есть плюсы. Бери что хочу. Но только в том случае, когда обществом, ввергнутым, в это состояния были созданы материальные ценности, в данном случае техника, инструмент вроде шлифовальной угловой машинки и дисков к ней. Вот только хорошо это до тех пор, пока запасы не истощатся. Трудно будет жить без материальных благ и инструмента для их создания, а для производства нового, потребуется организация труда, упорядоченное производство. Производству потребуется охрана от других групп анархистов. Как минимум, квалифицированных работников, необходимо будет поддерживать в работоспособном состоянии, и обеспечивать продуктами питания. В общем, появится все, что стало основой возникновения государств. В противном случае - деградация и вымирание.
   - Ну что, господа-товарищи? - спросил Семен, сворачивая кабель сварочного аппарата.
   - Что? - спросил я, помогая Сергею грузить сварочный аппарат в кузов.
   - Что-что - передразнил меня Семен. - Немчуру бить поедем?
   - Кого? - спросил Сергей.
   - Ну, этих, как их там, Бэху с Мерседесом.
   Услышав клички, Леша поежился. Все это время он связанный сидел на асфальте, рядом с катком. Не зная о наших намерениях в отношении него, он был готов сотрудничать не то что на все сто, а на двести процентов как минимум. Для поездки в город взяли один из джипов и Урал. Оставлять грузовик с генератором и сварочным аппаратом в кузове посчитали не оправданным риском.
   - И как же мы их оттуда будем выкуривать? - спросил я, разглядывая в бинокль здание детского сада, из окна квартиры в доме напротив.
   Машины оставили за четыре квартала, в проулке между домами, чтобы засевшие в двух этажном здании детсада не знали о нашем присутствии. Окна на первом этаже были заклеены газетами. Леша указал на четыре окна, которые изнутри были наглухо забиты досками, чтобы не было видно света керосиновых ламп. За одним из забитых окон находилась комната, в которой предположительно сидели Мерс и Бэха.
   - Может, подождем, когда стемнеет, проберемся через крышу? - предложил Сергей, указывая рукой на железную лестницу, поднимающуюся по стене.
   - Там дверь хорошая - сказал Леша. - Просто так не открыть. Услышат.
   - Попробуем по-другому - сказал Семен.
   План Семена понравился всем сразу. Особенно нам с Сергеем. Вернулись к машинам, закрыли в джипе связанного по рукам и ногам Лешу. Чтобы воплотить в жизнь задумку Семена, пришлось повозиться. Возникли проблемы с авто-сигнализацией и зажиганием, не раз пожалели, что с нами нет Кати, изучившей этот вопрос досконально, но как говориться, терпение и труд все перетрут.
   Через два часа, когда солнце опустилось на столько, что почти задевало верхушки домов, перед детским садом бок о бок, пронеслись две иномарки. За рулем темно-синего БМВ шестой серии сидел я, Сергею же достался цвета мокрого асфальта Мерседес-Бенц. Нам пришлось тянуть жребий, по утверждению Сергея, Мерседес это представительская машина, рассчитанная на солидность и комфорт, а БМВ больше предназначена для молодежи и гонок. Семен чуть не отвесил ему подзатыльник. По мнению Семена, в данном случае это не имело никакого значения. Но мне почему-то тоже хотелось сесть за руль именно БМВ более молодежной машины, несмотря на то, что гонки предстояли бутафорские. В результате все решил жребий.
   Проехав два квартала от садика, мы повернули на второй круг. Мне пришлось сбросить скорость из-за отсутствия опыта управления такой машиной, я побоялся не вписаться в поворот. Сергей, то ли обидевшись, то ли приняв гонку слишком близко к сердцу, чуть не вылетел на тротуар. Опыт пошел ему на пользу и на следующих трех поворотах он притормаживал, но все равно шел впереди. По задумке Семена, перед садиком мы должны были немного притормаживать, чтобы машины можно было разглядеть из окон, но чувство скорости охватившее, по-видимому, нас обоих, опьянило, и мы отклонились от намеченного плана.
   Успокаивая себя перед очередным поворотом, я представил, как сейчас плюется Семен, в сердцах обзывая нас последними словами. Посигналил фарами Сергею, вырвавшемуся далеко вперед, он понял и притормозил. На третьем круге мы, как и было задумано, сбросили скорость, сократив разрыв, и так проехали мимо детского сада. На четвертом все повторилось, но возле сада ничего не менялось. Двери оставались закрытыми, а Семен с дядей Колей так и сидели, притаившись за углами по обе стороны. На пятом меня вдруг что-то дернуло изнутри, и я понял, что затея проваливается.
   Как только мы вывернули, я сильнее нажал на газ, потом отпустил педаль, выдавил сцепление, на свой страх и риск, включил четвертую передачу. Обошел Сергея на прямой дистанции. Подъезжая к саду, включил пятую и как следует, нажал на газ. Был соблазн попробовать шестую ступень, но взлететь в мои планы не входило, детский сад быстро остался позади и я начал постепенно сбрасывать скорость, свернув только в следующий, после условленного, поворот. Вернувшись к садику, я увидел стоящий рядом с оградой Мерседес. Перед парадным входом над двумя лежащими на земле, со сведенными за головой руками, мужчинами стояли Семен и дядя Коля. Сергей был внутри. Как потом рассказывал Семен, когда я вырвался вперед один из мужчин, почти что с детской радостью на лице выбежал, размахивая руками, со словами:- "Я же говорил!".
   Женщин в подвале было только две, точнее одна женщина немного за тридцать с крашенными в черный цвет волосами и светленькая девочка лет тринадцати. Третья женщина умерла от побоев три дня назад. Прижимая девочку, по имени Оля, к себе, Марина, работавшая раньше воспитательницей в этом саду, с недоверием смотрела на нас. Семен заверил их, что никто их трогать не будет, и предложил поехать с нами в Кулешовку.
   - Мы согласны - за двоих ответила Марина. - Все же лучше чем, здесь, с этими уродами!
   - Что с ними будем делать? - спросил Сергей, кивнув на Бэху с Мерсом.
   - Идите во двор к Николаю - сказал женщинам Семен.
   - Мужики у нас тут компания начинает собираться! Давайте быстрее - крикнул с улицы дядя Коля.
   - Отвечать честно - встав над головами, уложенных в холле отморозков, спросил Семен. - Женщин насиловали.
   - Насиловали - промычали оба.
   Марина это услышала, обернулась в проходе и с ненавистью в глазах сказала.
   - Это они Кристину до смерти забили!
   - Все на улицу - сказал Семен. - Отходим к машинам.
   Мы с Сергеем вышли. За нашими спинами с небольшим промежутком хлопнули два выстрела. За оградой, глядя на нас голодными глазами, стояли четверо зомби, с разных сторон подходили еще с десяток жаждущих человеческой плоти. Задерживаться не стали, оставили все мысли забрать припасы из садика. Быстро отстреливая попавшихся на пути мертвецов, вернулись к машинам.
   Когда Оля увидела Лешу, то сжалась и в буквальном смысле спряталась за спину Марины.
   - Что это она? - спросил Семен у Марины.
   - Он ее... - Марина запнулась. - Он над ней надругался.
   - Так я ж это... - начал оправдываться Леша, пока Семен вытаскивал его из машины - Ну... Я же думал она потом со мной...
   Семен развязал ему ноги, взял его за связанные руки и отвел в сторону, к стене.
   - Да она же почти взрослая, ей четырнадцать лет, посмотри на нее мужики.
   - Ей тринадцать и она ребенок! - зло, сквозь зубы сказала Марина, прижимая к себе Олю.
   - Мужик ты че? - громко спросил Леша, округлив глаза на поднимающийся ствол автомата.
   - По машинам - дал команду Семен и все начали рассаживаться.
   Марина с Олей сели к нам с Сергеем в джип, дядя Коля на пассажирское место в грузовик.
   - Мужики не надо! - заскулил Леша. - Не надо мужики! Я же хотел...
   Автоматная очередь оборвала его мольбы.
   Никто ничего не сказал. Никто не посмотрел на Семена или на оставшееся позади тело. Только я не удержался и обернулся, когда мы отъезжали. С застывшим взглядом и связанными руками Леша лежал возле стены. Семен не сделал выстрел в голову, скорее всего специально. В последствие, никто не осуждал Семена за то, что он сделал. Об этом вообще старались никогда не вспоминать.
  

Глава 19.

   На обратном пути забрали пикап и второй джип. Решили, что машины на ходу, с хорошей проходимостью и ключами зажигания, станут прекрасным дополнением к растущему хозяйству. Внутри нашлись патроны, восемь гранат, немного провизии и четыре мобильные рации, намного лучше тех полу игрушечных, которые имелись у нас. В Кулешовку вернулись около десяти часов. Нас встретил слепящий свет фар трактора, который отец с Виталиком поставили к огневой точке, чтобы в случае надобности обеспечить освещение, и предупредительный выстрел в воздух. Караул этой ночью усилили. Андрей и Катя обходили деревню, Марфа Васильевна практически переехала в дом отведенный под штаб.
   Сразу по приезду расспросили про Юлю. Олег провел операцию, сейчас ее состояние было тяжелым, рядом с ней постоянно сидела Аглая Федоровна. Юле потребовалось переливание крови. С одной стороны можно было бы сказать, что ей повезло, но на самом деле помогла Юлина предусмотрительность, в ее паспорте стояла группа крови. Хотя, что касается второй части, то тут определенно была доля везения, Марфа Васильевна точно знала свою группу, и она совпадала с Юлиной. Но об удачном исходе говорить было рано.
   Поездку в Кузнецк пришлось отложить. Без Олега провернуть дело с супермаркетом не представлялось возможным, а он не мог уехать, пока состояние Юли не улучшится, но времени даром мы не теряли. На второй день после перестрелки на трассе, приехал Петр Терентьевич с двумя саперами. Они заминировали подход к деревне с запада. За их помощь поделились патронами и провизией. Семен с большой неохотой отдавал патроны со склада, но делать было нечего, уговор есть уговор. К тому же, это стало неплохим началом сотрудничества.
   Мы в свою очередь составили карту минного поля, расставили знаки, женщины провели инструктаж с детьми, по поводу того, где можно гулять и играть, а где нельзя. Семен предложил забрать второй генератор с лесопилки, прожекторы, которые имелись там в наличии и вообще все, что может пригодиться. Забрать вместе со сторожем, сделать его почетным пенсионером и назначить ему паек, чтобы никто не остался в обиде, а там и к дело можно приобщить. Предложение Семена было принято. Лишний генератор в хозяйстве не помешает, а прожекторы помогут не остаться слепыми котятами в случае ночного нападения.
   У Лидии Петровны прибавилось подопечных, но теперь ей помогала Марина. В детском саду она проработала почти десять лет и умела обращаться не только с маленькими детьми. По ее словам взрослые, особенно мужчины, мало отличаются от детей, иногда это трагедия. Сил, смекалки, а иногда и ума прибавлялось, а поведение и психика оставались на том же уровне, что в свою очередь порождало немало проблем.
   Сергей вторую ночь спал в доме Олега, перенес туда почти все свои вещи. С Катей они перестали даже разговаривать, и давать какие либо комментарии по этому поводу отказались. У нас с Аленой наоборот все было хорошо и с каждым днем становилось лучше. Маму, конечно, опечалил тот факт, что еще на неопределенное время мы с Аленой не сможем перебраться в дом бабушки, но она только хмурилась, не говоря ничего вслух.
   Варвара стала наведываться к Олегу, предлагая различную помощь. Подменяла Аглаю Федоровну, дежурившую возле Юли, готовила. Аглая Федоровна сначала даже немного приревновала, но потом, видя к чему идет дело, дала свое молчаливое благословение и успокоилась. С момента первого разговора, он стал к ней более доброжелательным. Олег переживал потерю жены и детей, он не спешил завязывать новые отношения, но не вооруженным глазом было видно, что ему приятно общество Варвары.
   Утром на третий день, я вышел из дома и отправился на очередное дежурство, чтобы сменить отца с Виталиком. Они неплохо поладили, попросили поменять состав караулов и теперь заступали вместе. Когда я проходил мимо пустующего дома, мой взгляд зацепился за старый турник. Не знаю, кто жил в этом доме раньше, он опустел до того, как я родился. Кто-то сделал турник на просторном дворе, закрепив между двумя деревьями кусок трубы. Ниже, таким же способом приделали брусья.
   Я бодро зашел во двор, прислонил к дереву автомат, подпрыгнул и ухватился за перекладину. Обещание, данное Петру Терентьевичу, надо было сдержать, и не упасть в грязь лицом, но как бы я не старался, давно отвыкшие от физкультуры мышцы отказывались поднять меня более трех раз. Не дошел даже до личного, школьного рекорда.
   Завтра обязательно сделаю больше. С этой мыслью я дошел до поста у дороги. Там в одиночестве сидел Сергей, скользя скучающим взглядом по линии горизонта. Увидев меня, он немного повеселел и рассказал о том, что состояние Юли улучшилось и она пошла на поправку, так что завтра можно будет ехать в Кузнецк. Мое настроение тоже поднялось, я еще мало знал Юлю, но мог с уверенностью сказать, что она хороший человек и переживал за нее, а вот известие о поездке меня немного встревожило. Не то чтобы напугало, но появилось внутри какое-то тяжелое, гнетущее предчувствие. Мне на секунду подумалось, что неспроста две попытки провалились. С одной стороны третья обещала быть удачной, с другой предыдущие могли быть предупреждением, о том что лимит везения исчерпан. Стараясь отделаться от этого наваждения, я предложил Сергею расстрелять в качестве тренировки несколько трофейных магазинов, которые мы нашли в доставшихся нам джипах.
   Утром на следующий день выехали пораньше. До куска ремонтируемой дороги доехали быстро, а вот дальше пришлось плестись почти с черепашьей скоростью. Бульдозер не гоночная машина и выжимать из него по максимуму побоялись. Как говориться тише едешь, дальше будешь. Солнце, грело по-летнему, на небе почти не было облаков, лишь небольшие белые разводы на синем фоне. Приятный ветерок обдувал лица, через открытые окна, настроение у всех было хорошее. Состав группы остался тот же, только вместо Юли, ехать с нами вызвалась Варвара, причем она настояла, чтобы стрельбе из пистолета ее обучил именно Олег. Кроме пикапа взяли еще джип, на случай если машину, на которой мы с Сергеем подъедем к супермаркету, придется оставить. А так как пикап стал для нас родным, выбор пал на трофейный транспорт.
   До Кузнецка доехали без пробок и происшествий. Первое нас не удивительно, второе порадовало. Проезжая мимо дома с неприветливым хозяином, возле железнодорожных путей, людоедов не заметили. Двери все также оставались запертыми, окна заколоченными.
   План оставили без изменений. На джипе мы с Сергеем провели дополнительную разведку, но за три дня ситуация в районе супермаркета Риал совсем не изменилась. Машину оставили, на пересечении улиц Дарвина и Калинина. Глядя на то, как Сергей достает рюкзак, я улыбнулся и на этот раз не забыл сделать то же самое. Не особо спеша, дворами, стараясь избегать столкновений с зомби, начали пробираться к супермаркету. Где прошли легко, где пришлось, пригибаясь, красться вдоль заборов.
   Перелезли через очередной забор, окружавший небольшой одноэтажный дом, с верандой и палисадом во дворе. Оставалось уже немного. Прислонившись к стене дома, не сговариваясь, сделали передышку перед последним рывком.
   Я ровно, глубоко вдохнул. Нервное напряжение, ходьба гуськом и преодоление заборов давались мне нелегко. Выдохнуть так же ровно мне не дал нервный тычок локтем в ребра. Я посмотрел сначала на расширенные глаза Сергея, потом туда, куда он смотрел. Над двухметровым, деревянным забором торчали голова и грудь человека. Руками он держался за забор и, как мне показалось, ехидно улыбался.
   Голова скрылась, мы еще не успели подняться на ноги, а через забор уже переваливался мертвец, которого подталкивали две руки. Мертвец упал в небольшой палисад, засаженный цветами. Не дожидаясь, пока безбожно уничтожающее цветы тело поднимется, Сергей выстрелил ему в голову. Мертвец затих. Над забором вновь возникла уже знакомая нам голова и теперь, я готов был поклясться, что ее обладатель ехидно улыбался. Сергей прицелился, но голова скрылась, и через забор перевалился еще один мертвец.
   - Он что издевается? - возмущению Сергея не было предела.
   Я вскинул автомат и выстрелил во второго мертвеца.
   - Уходим! - сказал Сергей.
   Мы еще не успели развернуться, как случилось то, чего мы меньше всего ожидали, и то чего бы нам больше всего не хотелось. Затрещали доски забора, затем забор наклонился, а еще через секунду и вовсе упал. На нас уставились десятки голодных глаз, плюс одна пара, принадлежащая нелепому существу.
   Существо это было соединением двух человеческих тел, одно целое, а второе, без головы примыкающее шейным отделом к пояснице первого. Одна голова, четыре ноги, четыре руки. Причем создавалось такое впечатление, что вторая пара рук растет прямо из седалища.
   - Жеванный крот! - вырвалось у Сергея. - У него руки из жопы!
   Я чуть было не разразился истерическим смехом, но Сергей дернул меня за плечо. Срываясь с места, он громко крикнул:
   - Бежим!
   Я рванулся за Сергеем, огибая дом, к противоположной стороне двора, но не успел сделать четырех шагов, как меня опрокинуло назад, и я оказался на земле. Не сразу понял, что случилось, но когда посмотрел вверх, то увидел над собой, неприятное лицо с ехидной улыбкой на губах. На моих глазах лицо начало разлетаться красными брызгами. Не думая, дернулся изо всех сил и откатился немного в сторону. Поднялся и оказался прямо перед нелепым кентавром, с разнесенной очередью из автомата, головой.
   Однако, то обстоятельство, что кентавр лишился головы, не мешало ему продолжать свои издевательства. Я поднял автомат, но тело, лишенное головы на мгновение опередило меня. С координаций ног у кентавра не было никаких проблем. Встав на задние ноги, как лошадь на дыбы, он приподнялся и ударил меня передними в грудь. Сильный удар вышиб из легких воздух. Меня перевернуло, и против своей воли кувыркнувшись назад, я врезался в стену дома.
   Перед глазами все поплыло, я не мог вдохнуть. В образовавшуюся в заборе брешь полезли мертвецы. Сергей всадил очередь в грудь кентавра, но это так, же не дало никаких результатов. Кентавр резко приблизился к Сергею. Парой рук торчащей из-за поясницы, кентавр ухватился за автомат, а второй попытался сжать Сергея в объятьях. Сергей увернулся от этих нежностей, ушел влево и сбоку ударил кентавра ботинком в колено передней ноги. Выбив ему коленный сустав. Это немного убавило прыти, напавшего на нас создания. Кентавр перехватил автомат за дуло и попытался с размаху ударить им Сергея. Сергей как на пружинах отскочил в сторону, подобрал с земли мой автомат.
   - Вставай! - с отчаянием в голосе крикнул он.
   Я все еще не мог вздохнуть. Не знаю как, но я заставил тело подняться. Пошарил взглядом вокруг в поисках автомата, не сразу вспомнив, что он у Сергея. Посмотрел в его сторону и увидел, как он резким движением зашел за спину, немного неповоротливого теперь кентавра. Кентавр, таща за собой покалеченную ногу, начал разворачиваться, но скорости ему не хватило. Сергей разрядил магазин в спину урода. В месте соединения двух тел, образовался отвратительный нарост, похожий на горб. Этому горбу досталось больше всего. Кентавр дернулся в одну сторону, потом в другую уже не контролируя свои движения, завалился на бок и замер.
   - Пистолет! - зло крикнул Сергей, меняя магазин.
   Я ни сразу понял, чего он от меня хочет, шарахнулся назад от двоих, тянувших ко мне руки, мертвецов и тут вспомнил про висящую у меня на поясе кобуру. Наконец удалось сделать вдох, по грудной клетке при этом разлилась тупая боль, похоже, что эта четвероногая сволочь сломала мне ребра.
   - Отходим! Отходим, твою мать! - кричал Сергей, расстреливая хлынувших во двор мертвецов.
   Я достал пистолет. Пятясь назад и целясь в головы непрошенных гостей, отметил про себя, что у меня неплохо получается. С такого расстояния было грех промахнуться и, войдя в раж, забыл, что основная цель покинуть двор как можно быстрее.
   Самые большие проблемы в жизни человека случаются именно тогда, когда он начинает всерьез верить в свою неуязвимость. В то, что ему все нипочем и со всеми возникающими жизненными обстоятельствами, он мастерски и без усилий сможет справиться. Стоило мне об этом забыть, и расплата как немой укор судьбы, настигла меня мгновенно. Что-то попалось под ноги, и я споткнулся. Опять упал на землю, сильно ударился затылком, только чудом остался в сознании и не выпустил из рук пистолет.
   Первым двум навалившимся на меня мертвец попал точно в голову, после чего пистолет предательски щелкнул, говоря о том, что из обоймы ушли все восемнадцать патронов. Тела застреленных мертвецов упали прямо на мои поломанные ребра. Вздохнуть не смог, от боли на мгновение потемнело в глазах. Я почувствовал, как в правую ногу что-то впилось. Не в силах пошевелиться посмотрел вверх, в надежде последний раз увидеть небо, но вместо неба перед моим взором предстала грязная, жуткая физиономия одного из зомби.
   - Звездец - только и смог выговорить я.
   Надо мной раздался выстрел, и физиономию откинуло назад. Взгляду открылось голубое, без единого облачка небо. Еще несколько выстрелов, потом тяжесть, придавившая меня, стала меньше, а меня протащили по земле.
   - Встать сможешь? - услышал я голос Сергея.
   Не отвечая, я попытался подняться и, несмотря на боль в груди и ноге, у меня это получилось.
   - Давай лезь через забор! - прошипел мне на ухо Сергей.
   С его помощью мне удалось перебраться через забор. Закашлявшись, с трудом набирая в легкие воздух, я упал на землю по другую сторону. К счастью, ни мертвецов, ни чего-нибудь похожего на кентавров в этом дворе не оказалось. Следом, через забор перемахнул Сергей, схватил меня за воротник и потащил к дому. Высадил ногой дверь, швырнул в проем меня, зашел следом. Закрыл еле болтающуюся на петлях дверь, загородил ее одежным шкафом, стоявшим рядом со входом.
   - Ты как? - спросил он у меня.
   - Хреново - ответил я.
   - Похоже, тебя укусили - сказал он, кивнув на правую ногу.
   Я опустил глаза и увидел, что чуть ниже коленного сгиба на икре, под разодранной штаниной была рана. Сергей прошел в комнату, попросил меня сесть на диван. В доме был полный порядок. Обстановка простая, но уютная. Мне на секунду стало неловко от того, что я топчусь в ботинках по ковру. Мою совесть немного успокоило то, что хозяева, скорее всего, мертвы. На столе под вазой с увядшими цветами, стояли маленькие пластмассовые часы со стрелками, заряд батарейки в них еще не иссяк и они равномерно тикали. Секундная стрелка продолжала отсчитывать время, которого у меня, судя по всему, осталось немного. Сергей достал из подсумка запасной магазин, вытащил оттуда один патрон. Попросил у меня нож и выковырял им пулю.
   - Закатывай штанину - сказал Сергей.
   Я закатил штанину. Сергей полил на рану воды из фляги. Из-под смытой крови показался след от зубов, четыре глубоких дырки от клыков из которых сочилась кровь, и красные полоски от резцов. Присмотревшись, в одной из дырок я увидел зуб. Вопреки обыкновению, к горлу не подступила тошнота. Забрал у Сергея нож и сжав свои зубы, вытащил из ноги чужой. Сергей, тут же принялся посыпать рану порохом из патрона.
   - Что ты делаешь? - спросил я.
   - Рану надо срочно прижечь - ответил он.
   - Думаешь, поможет?
   - Поможет, не поможет - сказал Сергей, не глядя на меня - У тебя есть еще как минимум часов шесть. Нам надо закончить, то, что начали.
   Сергей протянул мне нож.
   - Зажми рукоятку зубами.
   - Сильно больно будет? - спросил я и прикусил деревянную рукоятку.
   Он ничего не ответил. Достал из кармана спички, поджег одну и поднес к моей ноге.
   Нож с четкими, местами даже глубокими следами моих зубов на рукоятке отправился обратно в ножны. Сергей перебинтовал мне ногу. Перед тем как выйти из дома, я посмотрел на маленькие часы на столе, они показывали начало двенадцатого. До пяти у меня еще было время. Мелькнула слабая надежда на то, что раз я выжил после эпидемии, то у меня должен быть хороший иммунитет. Стараясь не думать об этом, вслед за Сергеем я перелез через последний забор.
   Дворе торгового центруа было пусто. Сергей осмотрел щеколды держащие створки ворот, одобрительно кивнул. Подошел к подъемным рифленым воротам, закрывающим вход в здание. Мы одновременно посмотрели на небольшое окошко сбоку от ворот, на уровне примерно двух метров. Осмотрели двор на предмет подставки, нашли большой деревянный ящик без крышки. Воспользовавшись им, Сергей, попробовал разбить стекло прихваченной специально для такого случая, небольшой кувалдой. Удалось ему это не сразу. Стекло не хотело поддаваться, но охватившая Сергея, отчаянная злоба, в итоге сделала свое дело. Стекло разбилось, выковыряв ножом, осколки из пластиковой рамы Сергей просунул руки в проем, оттолкнулся от ящика и юркнул внутрь. Через две минуты ворота потихоньку начали подниматься, открыв сначала ноги, а потом все тело Сергея работающего вместо электродвигателя.
   - Мы внутри - сказал я по рации.
   - Ворота открыть сможете? - раздался в ответ голос Семена.
   - Сможем - уверенно ответил я.
   Через двадцать минут послышался звук моторов. Перед тем, как открыть ворота, мы с Сергеем немного приподнялись над забором. Бульдозер медленно приближался, расталкивая своим отвалом в разные стороны толпу мертвецов. За ним вплотную шел грузовик. Я почувствовал на себе чей-то взгляд и посмотрел влево на противоположную сторону улицы. Толкнул Сергея в бок и кивнул на стоящего там человека. Выглядел он так же нелепо как, напавший на нас кентавр, но этого мы, по крайней мере, видели раньше. Это был лысый хирург.
   - О! Уже приоделся, уродец! - воскликнул Сергей.
   Прямо на голое тело, не застегивая, хирург одел длинную, женскую шубу. На ногах у него были высокие, почти до колена ботинки. Он стоял и внимательно смотрел на нас. Сергей забрал у меня рацию, поднес к губам и вызвал Олега.
   - Я здесь, прием - отозвался Олег.
   - Твой коллега, которого мы возле Гулливера видели, теперь здесь околачивается. Справа от ворот на другой стороне улицы.
   - Да? Пока ничего не вижу.
   - Когда развернетесь, если будет возможность расстреляйте урода! - попросил Сергей.
   - Попробуем.
   Бульдозер сделал крюк и, подъезжая по противоположной стороне улицы к торговому центру начал поворачивать, сметая отвалом попавших под него мертвецов. Толпа зомби гудела, пыталась цепляться за бульдозер, грузовик, но ничего у них не получалось. Из кузова постоянно раздавались выстрелы. Хирург перестал нас разглядывать и перевел внимание на подъезжающую технику. Когда бульдозер и грузовик повернули, оказавшись перпендикулярно к воротам, из кузова грузовика кто-то выстрелил в хирурга, но не попал. Пули угодили в стену, а хирург молниеносно скрылся.
   - Быстрый гад! - сказал Сергей, когда тот заворачивал за угол дома. - Готов поспорить тот с четырьмя ногами его рук дело.
   - Спорить не буду - отозвался я. - Скорее всего, так и есть.
   Немного не доезжая до ворот, дядя Коля свернул, вправо, освобождая дорогу грузовику. Мы с Сергеем стояли у ворот и ждали сигнала. Семен посигналил, и мы открыли ворота. Ворота открывались во внутрь. С тем чтобы их открыть проблем не возникло, а вот чтобы их закрыть после того, как заехал грузовик, пришлось повозиться.
   Дядя Коля сдал назад и перегородил бульдозером ворота, но некоторые потесненные мертвецы остались по нашу сторону. Это усложнили дело. Быстро, упокоив зомби, нам пришлось попотеть, чтобы так же быстро убрать их тела. Ворота закрылись. И мы вздохнули с облегчением. Дядя Коля минут пять ворчал в рацию о том, как ему неуютно посреди толпы мертвецов. Все его хорошо понимали, но это была суровая необходимость.
   Поход по пустому торговому центру оказался не таким веселым, как мне представлялось. Повсюду темно, неприятный запах, да и торговым центром это можно было назвать с натяжкой. Катя с Варварой остались во дворе. Внутрь зашли вчетвером. Прогулялись по первому этажу, отыскали магазин с продуктами. Олег и Семен ушли проверять второй этаж, а мы с Сергеем, послонялись среди полок, потом зашли в хозяйственные помещения, чтобы найти склад. Здесь было еще темнее, а пахло вообще отвратительно. Нашли склад и когда проходили между полками заставленными ящиками, нам в лицо ударил свет фонаря.
   - Кто вы? - раздался почти детский голос.
   Щурясь мне, удалось разглядеть двух подростков. Один из них держал фонарь, в руках у второго был лук.
   - Брось оружие! - крикнул Сергей.
   - Нет, вы бросайте! - раздалось за наш
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"