Аннотация: Не рекомендуется читать лицам, не достигшим 18 лет, а так же людям с подвижной психикой.
Черные сказки.
День выдался хлопотный, почти без сил он зашел в свою уютную квартиру на четвертом этаже. Не включил свет, потому что любил приятный полумрак, особенно в это время. За порогом весна развернулась в зеленом великолепии, наполняя воздух пьянящими ароматами. С улицы доносились веселые крики детворы вперемешку с несмолкающим щебетанием птиц. К семи часам вечера жгучее майское солнце отправилось подогревать остывшие прерии на другой стороне земного шара, оставив в подарок приятное тепло весеннего вечера и легкий ветерок, играющий с молодыми листьями.
Не включая компьютер, он сел в кресло и несколько раз, как на карусели, повернулся вокруг оси.
- Хотел стать космонавтом, а вместо этого пишу черные сказки... - сказал он без сожаления, просто констатируя факт.
Писать не хотелось. Он поднялся с кресла и подошел к окну. Отдернул штору, впуская в комнату остатки дневного света и краем глаза заметил, как на провода, справа от окна, опустилась большая черная тень. Провода не дрогнули и не прогнулись под весом неопознанного летающего объекта. Голуби нервно задергались, озираясь по сторонам. Тень увидел только человек, стоящий на границе между светлым вечером и приятным полумраком квартиры. По-другому и быть не могло, она прилетела именно к нему.
Он открыл окно. Это был скорее знак уважения и приветствия, чем необходимость. Для гостьи не существовало преград. Человек вернулся в удобное кресло, а тень беззвучно впорхнула в комнату.
- Шиза, это опять ты? - спросил он. - Давно не виделись.
Почувствовав недоброе дуновение, он извинился:
- Прошу прощения, я хотел сказать муза. Забываю иногда, что ты не любишь эту шутку.
- Я тоже рада тебя видеть, сказочник. Если бы я была шизой, то ты писал бы совсем другие сказки - ответил мягкий томный голос гостьи.
- Верно, - согласился сказочник. - А я уже собрался сегодня отдохнуть и почитать сказки других авторов.
- Именно поэтому я и прилетела к тебе. Сроки поджимают.
- Не знал, что музы беспокоятся о сроках - усмехнулся сказочник.
- С тобой приходится - сердито сказала гостья - Если ты не сдашь новую сказку вовремя, то на тебя наложат штраф, ты расстроишься и начнешь пить. Выпьешь, полезут наружу старые обиды и забытые несчастья, и ты уйдешь в запой. Издательствам не нужны алкоголики, так что на деятельности сказочника придется поставить крест. Тогда мне уже не будет надобности залетать к тебе в гости, а это печально, потому что мне нравится твоя компания.
- Неужели все может так плохо закончиться? - поспешно включая компьютер, спросил сказочник.
Теперь пришел черед гостьи посмеяться над ним.
- Это еще не самый мрачный вариант.
За открытым окном на детской площадке в дружном крике ликования взорвались десятки детских голосов. Радостные крики полились безудержным потоком, переходя в смех и громкий визг.
- Чему они радуются? - спросила муза.
- Дети - беспечно ответил сказочник, вставая, чтобы закрыть окно. - Они полны энергии, они бессмертны по своим ощущениям, перед ними огромный мир надежд и возможностей.
- Не вздумай писать об этом в своей сказке! - потребовала муза, смотря на то, как стрелка на шкале настроения автора скакнула вверх. - Или, если напишешь, то добавь, как один спивается узнав о темных сторонах жизни, второй в результате несчастья получает увечье ломающее ему жизнь, третий, не найдя смысла, заканчивает жизнь самоубийством, а четвертый... Четвертый...
- Становится мрачным сказочником - подсказал человек.
- Да, вот именно! - отозвалась муза.
- Ты сегодня какая-то добрая - возвращаясь в кресло, сказал сказочник.
- Да настроение что-то не очень - пожаловалась муза - Вам дятлам легко, сели перед монитором и давай выплескивать плоды фантазии, а ты тут сиди, беспокойся о том, выйдет что-то путное или очередное безобразие получится.
- Это почему же дятлам? - обиженно спросил сказочник, запуская текстовый редактор.
- А кто вы, по-вашему? Когда в запале стучите по клавишам, ни вздремнуть, ни погрустить по-человечески нельзя.
- Ой, да ладно тебе. Хочешь, музыку включу, чтобы не действовать на нервы стуком клавиш?
Так они пререкались около пяти минут, выдвигали не всегда обоснованные обвинения, получая от этого своеобразное удовольствие. Сказочник тем временем открыл свою "рукопись", и пробежался глазами по строкам последней страницы, оживляя в памяти описанные события. После очередной реплики темная муза вздохнула и спросила:
- Ну, что у тебя там?
- Как ты думаешь, когда ему лучше убить графиню, до ужина или после? - отозвался сказочник.
- Все зависит от того, что он еще собирается с ней делать. Если ты не отказался толкнуть персонаж на акт сексуального насилия, тогда лучше ему сделать это после, в более подходящем для этого помещении.
- Так... - начал бормотать себе под нос сказочник - Джонатан отпустил слуг за час до назначенного времени. Он сам сервировал стол и ухаживал за молодой графиней...
После десятиминутного стука сказочник резко выпрямился и воскликнул:
- Если уж писать чернуху, то на совесть! Он убьет графиню не после, а во время ужина, надругавшись потом над ее бездыханным телом прямо на столе. Ее волосы попадут в одно из блюд, а вокруг будет разбросана битая посуда, падающая со стола, трясущегося в такт его движениям.
Сказочник никогда не пытался разглядеть музу в полумраке комнаты, он знал, что это бесполезно. И в это раз он не увидел, как она покачала головой.
- Все гораздо хуже, чем я думала.
Сказочник не услышал ее. В запале стуча по клавиатуре, он описывал мрачную, извращенную картину мира, разворачивающуюся перед его мысленным взором. Он знал, что этот роман раскупят быстрее, чем он успеет написать продолжение. В нынешнее время вседозволенности и поощряемого разврата, подобные произведения все чаще стали пользоваться спросом. Отказавшись от одной крайности, крайности запретов и ограничений, люди ударились в крайность противоположную. И сказочник поглощенный этой волной забыл о балансе, делающем сказку чем-то большим, чем просто модная история.
Притихшая муза с сожалением смотрела на подопечного, она вдруг поняла, что это их последняя встреча. В погоне за спросом, чтобы пощипать нервы читателей, он создавал невероятно уродливые и извращенные модели поведения персонажей.
Она вспомнила их первые встречи. Сидя практически на корточках перед стареньким компьютером, в съемной обшарпанной комнате, еще молодой сказочник, писал грустные полные загадочной печали истории. Его первые сказки по настоящему затрагивали сердца юных романтиков, начинающих открывать для себя мир.
Со временем, чтобы поддерживать интерес читателей, будоражить их привыкшие ко всему и уже плохо восприимчивые нервы, он наполнил сказки насилием, перемешал его с распущенностью и в итоге так увлекся, что перестал чувствовать грань, за которой грустная сказка превращается в черную.
Муза беззвучно приблизилась к сказочнику, и осторожно заглянула в светящийся экран.
- Тьфу! - спешно унося крылья, плюнула она на отлив за окном. - Лучше бы он спился!