5 сентября 2016 года в программе "Правила жизни" канала "Культура" известный на телевидении человек Андрей Максимов делился с ведущим программы Алексеем Бегаком и телезрителями своими мыслями о школе и школьных оценках. Мыслями, если называть их необидно, ортодоксальными. Судите сами.
"Оценки--это история, которая создана для того, чтобы унижать человека. Больше ни для чего... У взрослых людей оценок нет".
Ещё как есть. И самая главная оценка, которую получают взрослые люди в течение большей части своей жизни,--это зарплата. А потом--пенсия. Вспомним также квалификационные разряды рабочих профессий (например, слесарь 3-го разряда, электрик 5-го разряда), должности инженерно-технических работников (инженер, старший инженер, ведущий инженер), категории врачей и учителей (врач 1-ой категории, учитель высшей категории), звания (заслуженный артист РФ, народный артист РФ). Разве это не оценки? И в них действительно есть унизительный м о м е н т. Хотя, возможно, не тот, который имел в виду Максимов. Рискну предположить, что он считает унижением в с я к у ю оценку человека, в том числе оценку его деятельности, другими людьми. Это абсурд. Общество не может обходиться без оценок. К примеру, что такое законы? Правила, которые граждане обязаны соблюдать и нарушение которых квалифицируется1 как преступление и наказывается. Здесь явно присутствует оценка, да не чего-нибудь, а поведения2 человека, т.е. очень л и ч н о г о обстоятельства. Даже искусство всегда оценивалось, что бы ни говорили поборники его абсолютной свободы. Люди не покупают вашу книгу или не пришли на выставку ваших картин--это и есть оценка.
Дабы разобраться с вышеупомянутым унизительным, точнее, несправедливым моментом оценки, подумаем, что она устанавливает. Интегрально--ценность (степень, уровень, качество, значение) полученного результата. Но ведь результат достигается совместным действием двух составляющих: вложенного работником труда, куда отнесём также его усилия, связанные с обучением профессии и повышением квалификации, а также его способностей, природных данных. Вложенный труд зависит от человека, который может работать добросовестно, с полной отдачей сил, а может--спустя рукава. И оценка полученного результата в этой части справедлива и не унизительна. Как потопаешь, так и полопаешь.
Другое дело--доля в полученном результате способностей человека как обстоятельств, не зависящих от него. Награды за них, равно как наказания за их отсутствие в какой бы то ни было форме (для школьников--колы и двойки) несправедливы. Нельзя требовать от человека, чтобы он, фигурально говоря, прыгал выше своей головы. К тому же это бесполезно. Но и не следует поощрять одарённых людей за их способности, по крайней мере с помощью оценок, применяемых ко всем остальным. Одинаковым способом должен оцениваться только труд, собственные усилия людей.
Как в о б щ е м случае вычленить из результата "трудовую"--так её назовём--часть для оценки, я не знаю. Это отдельная проблема. Вместе с тем уверенно могу сказать, что опытные школьные учителя легко определят, каким образом их ученики "зарабатывают" те или иные отметки: трудом или способностями.
Теперь, после прояснения вопроса с существом оценки, можно утверждать, что школьные двойки, тройки, четвёрки и пятёрки могут быть неунизительными и что они нужны. Учёба в школе--это первый в жизни человека долговременный систематический труд. Он бывает интересным и увлекательным, но бывает и скучным или даже постылым. Для кого как, хотя для большинства школьников учёба всё же является повинностью, а не радостью. Однако она необходима и не в последнюю очередь как опыт реальной жизни, где приходится делать и то, что не хочется. Вот для оценки этого труда и существуют отметки. Они--как зарплата родителей учеников. И получать их бывает иногда радостно, иногда огорчительно. Как во взрослой жизни. Не помню, чтобы когда-нибудь школьная отметка становилась для меня унижением.
"Оценки вообще не имеют никакого значения, если у ребёнка есть призвание".
Стало быть, по мнению Максимова, ребёнку, в котором обнаружилось призвание, если и надо учиться в школе, то как бы факультативно, бесконтрольно, этаким вольнослушателем, не имеющим обязанностей. Поразительное непонимание цели школьного (общего, без профессиональной специализации) образования, хотя она явствует из самого этого слова, означающего п р и д а н и е о б р а з а, т.е. конкретного вида, облика личности тех, у кого она ещё б е з о б р а з н а (ударение на "о"), включая одарённых детей. И как следствие--непонимание самоценности такого образования и его н е ф о р м а л ь н о й необходимости ("Мы отдаём в школу для того, чтобы ребёнок получил аттестат о среднем образовании и продолжал дальше учиться").
Но кто, кроме школы--особого института общества, однако не теперешней выхолощенной и даже не прежней идеологизированной советской, а совершенно новой, которую ещё предстоит создать и в которой здравый смысл и одновременно истинные моральные ценности будут поставлены во главу угла, способен придать личности наших детей в полной мере ч е л о в е ч е с к и й образ и сформировать у них неложное мировоззрение? И только она в состоянии эффективно противостоять влиянию на эти процессы других факторов, далеко не всегда позитивных и даже прямо дурных: семьи, улицы, современных литературы и кино, телевидения и Интернета. Особенно опасно идеализировать влияние семьи, чем, совершенно очевидно, грешит Максимов. О неблагополучных семьях говорить не будем, с ними всё ясно, если дело там доходит до лишения родительских прав, но семьи, в которых вырастает "золотая молодёжь"? Формальная родительская любовь, по сути равнодушие, как и любовь слепая, уродуют детей. Исправлять "искривления" личности--обязанность школы.
"Ребёнок, у которого есть призвание, принципиально отличается от того, у которого нет".
Это заблуждение. Безобразные (ударение на "о") личности одарённых детей такие же, как у всех. Принципиально отличными их делает неправильное образование. И в первую очередь--внушение мысли об их исключительности.
Призвание, т.е. склонность к тому или иному делу, профессии (по-другому, способности и их высшая степень--талант) является Божьим (или природным) даром. Большой ценностью, требующей и заслуживающей бережного отношения. Но именно к дару, а не к его носителю, которому он достался ни за что и который сам по себе является обычным человеком. Равным среди равных. Скажем, для тенора (голоса) очень опасна простуда, поэтому на гастролях тенора (певца) нельзя поселять в номер гостиницы, где возможен сквозняк. Вместе с тем каким бы знаменитым ни был певец, он не вправе претендовать на президентский люкс, поскольку для голоса тот не обязателен.
Возможность отношения к одарённым людям как к обычным проиллюстрируем на следующем примере. Мы привыкли считать одарёнными только тех, кто может д е л а т ь что-то, чего не может большинство из нас: музыкантов, поэтов и писателей, художников, артистов, учёных. Но возьмём красивую внешность. Она тоже дар ни за что и тоже редкость. Однако с красивыми людьми не носятся как с писаной торбой.
Отождествление носителя таланта с самим даром приводит к необоснованно завышенным оценкам (вот опять оценки, куда без них!) деятельности одарённых людей. Это же факт, что, допустим, среди артистов лауреатов Государственной премии больше, чем среди тех же школьных учителей. За что такое предпочтение? И разве щедрые награды, в особенности их материальное содержание, достаются самому Божьему (природному) дару?3
Сложившееся отношение к талантливым людям несправедливо и должно быть изжито. Начинать это следует в школе с отношения к одарённым детям. Нельзя развращать их, выделяя среди учащихся. Общее образование и общеобразовательная школа на то и общие, что призваны давать детям е д и н о о б р а з н о е развитие. Разумное единообразие является необходимым условием стабильности общества.
"Ситуация, если задуматься, очень интересная: мы отдаём родного человека чужому человеку на одиннадцать лет, и с этого момента мнение чужого человека является для нас решающим".
Во-первых, детей отдают в школу, потому что так велит закон. Оно и понятно, ведь дети не могут всю жизнь прожить под крылышком мамы и папы. Им придётся жить в обществе, к чему их и нужно готовить. Во-вторых, школьные учителя являются для учеников не чужими людьми, но доброжелательными наставниками. И потому мнение этих добрых взрослых, умных, компетентных, ответственных и в то же время требовательных и справедливо-строгих--иным в школе не место--людей действительно должно быть значимым для родителей школьников. Такое отношение оправдывается ещё и тем, что безоглядно доверять детям нельзя. Доверяй, но проверяй. У детей з н а н и е "что такое хорошо и что такое плохо" не является в н у т р е н н и м у б е ж д е н и е м. Они склонны соблазняться мыслями о пустячности своих проступков и возможности их сокрытия, а в случае обнаружения обмана--расчётом на снисходительность родителей. Наглядный пример такого поведения привёл Бегак, рассказав о том, как он, используя свои способности к рисованию, подделывал отметки в дневнике. Любопытно, что он и сейчас вспоминал про давний грех, нимало не смущаясь, будто о невинной шалости.
"...Родители должны понять, что если ребёнок в 9-м классе--отличник, то это очень тревожный симптом..., потому что это значит, что либо он готов заниматься всем, чем угодно, что тоже плохо, либо он просто не может ничего выбрать, либо он умеет списывать".
То, чем пугает Максимов, называется разносторонностью. И как раз она порождает энциклопедистов да и просто интересных (нескучных) людей. Это завидное качество. Однако главная ошибка высказанного утверждения заключается опять же в непонимании цели школьного образования. У личности учащихся может быть сформирован полноценный образ, только если они в с ё преподаваемое усвоят к а к с л е д у е т, что и должны подтвердить отметки. Иначе указанный образ получится кривобоким.
Отличники должны вызывать беспокойство, если их высокие отметки не соответствуют имеющимся у них способностям. Вот это действительно беда, когда пятёрки достигаются перенапряжением сил. Тут и вред здоровью, нередко необратимый, и неизбежно возникающее отвращение к учёбе, затрудняющее последующее образование, притом что полученные чрезмерными усилиями формально хорошие (и даже выдающиеся) результаты настоящих прочных знаний не гарантируют. Именно к этой категории отличников можно отнести слова Бегака, сказанные в поддержку вышеприведённой мысли Максимова: "...Все отличники..., которые сидели на первой парте и поднимали руку, сейчас... не на тех позициях". Но, безусловно, есть много ребят, способности которых позволяют им отлично учиться, не насилуя себя. И их достижения во взрослой жизни вполне соответствуют школьным пятёркам и золотым медалям.
"В отношении к оценкам должна быть логика... Ты хочешь быть компьютерщиком? Тогда почему у тебя по математике плохие отметки? Почему по литературе--понимаю, почему по математике--не понимаю... Тебе не нужны знания по каким-то предметам, а по каким-то необходимы".
Тоже заблуждение, однако частично простительное. Думаю, ещё с дореволюционных времён отбор предметов для преподавания в школе и составление их программ осуществлялись без ясного понимания, зачем нужны те или иные знания в с е м учащимся. К примеру, кому-то греческий, преподававшийся в гимназиях, потом пригодился, а кого-то даже целую жизнь обеспечивал хлебом насущным, но много ли таких было? И если с тех пор положение с отбором школьных предметов хоть сколько-нибудь улучшилось (по крайней мере исключены греческий и латынь), то их программы продолжают перегружаться лишними материалами, знание которых не важно для развития личности человека и формирования его мировоззрения. Ничего не дающими ни уму, ни сердцу. Они могут быть нужны при профессиональном обучении (опять же не всяком), но в школьных программах не просто излишни, а прямо вредны, потому что, во-первых, занимают учебное время, которого в школе и так не хватает, во-вторых, создают дополнительную нагрузку на бедных детей. Вот в этой части с высказыванием Максимова можно согласиться.
Вместе с тем его грубо утилитарный подход к школьным предметам абсурден. Например, как увязать допустимость (с его точки зрения) плохих отметок по литературе и даже никчёмность(!) знаний по этому предмету для учащихся, желающих в будущем выбрать для себя технические, не гуманитарные профессии, с необходимостью чтения в детстве "нужных книг"?4
Среди физиков ходит такая шутка насчёт знаменитого курса теоретической физики Л.Д. Ландау и Е.М. Лифшица: "В этих книгах нет ни одной мысли Лифшица и ни одного слова Ландау". Шутка, конечно, но, как известно, дыма без огня не бывает. Видимо, гениальный учёный не вполне свободно владел русским языком. Может, как раз потому, что, учась в гимназии, пренебрегал словесностью в угоду занятиям любимой физикой?5
Эйнштейн сказал: "Знания--это то, что осталось у нас в голове после того, как мы закончили учиться".
Точно, КПД школы невысок. И это высказывание великого человека подтверждает мысль о необходимости "чистки" школьных программ с целью избавления их от балласта.6 Но именно от действительно ненужного, бесполезного, понимая под нужным и полезным не только узкопрактические вещи. Ведь и Маугли его наставник медведь Балу в самом начале заставил усвоить не охотничьи приёмы, а Заветное слово: "Мы с тобой одной крови--ты и я!".
Школа должна измениться и стать такой, чтобы в с е даваемые в ней знания были нужны в с е м и в течение в с е й жизни.7
Завершить эту статью хочу маленьким опусом, который я назвал "Великая тайна таланта?".
ВЕЛИКАЯ ТАЙНА ТАЛАНТА?
"...Гений и злодейство--
Две вещи несовместные".
(А.С. Пушкин)
Полагаю, "Наше всё" ошибался.8 По крайней мере в части зла, порождаемого пороками. Известно, что многие талантливые личности имели (и имеют) предосудительные недостатки,9 которые принято объяснять их пресыщенностью обыденным, избалованностью, чрезмерным вниманием и даже преклонением со стороны обычных людей. Т.е. п р о и з в о д н ы м и таланта. Но подумаем, что представляют собой пороки, абстрагируясь от их отвратительных внешних сторон. Это поставщики очень сильных ощущений--страстей. Так не могут ли страсти быть пищей, топливом для таланта? Не путать с его источником, каковым является даритель--Бог или природа. А вот энергию для своего функционирования талант получает уже не из первоисточника, будучи определён, так сказать, на подножный корм.
Это предположение согласуется с общим природным законом, по которому всякая прибыль в чём-либо одном сопровождается убылью в чём-нибудь другом, плюс--минусом. Хотите читать "Я помню чудное мгновенье...", миритесь с развратом. Так в русских сказках народ отдавал дракону юных прекрасных девушек, тем самым покупая себе спокойную жизнь.
Доказательством (на мой взгляд) высказанной мысли может служить, например, факт, приведённый женой Ландау Корой в её книге "Академик Ландау. Как мы жили". Будучи уже в зрелом возрасте, Ландау приглашал прямо к себе домой молоденьких любовниц. И пока он развлекался с ними на верхнем этаже, его униженная жена ждала на нижнем. Мало того, гений-сластолюбец доходил до полного бесстыдства, загодя прося её приготавливать свежее постельное бельё для своих случек. Но я не могу допустить, что этот факт свидетельствует лишь об испорченности академика. Нет, таким образом он взбадривал талант, заставляя его генерировать творческое вдохновение. Однако такое объяснение, конечно, не может служить оправданием скотства. Человек должен быть способным наступить на горло собственной песне, если альтернативой этому является необходимость нарушить мораль.
___________
1 Квалифицировать--о ц е н и т ь (выделено мной--А.У.), определить каким-нибудь образом (см. "Словарь русского языка" С.И. Ожегова)
2 Не знаю, как сейчас, а в мои школьные времена существовала оценка по поведению. И если это была не пятёрка, то мог встать вопрос об исключении ученика из школы. Один такой случай я помню. Тогда из школы была исключена за хулиганство девочка
3 Вспомним насмешливую строчку Маяковского: "Дом Кшесинской, за дрыгоножество подаренный..."
4 См. стихотворение В. Высоцкого "Баллада о борьбе":
"Если, путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почём,--
Значит нужные книги ты в детстве читал!" (выделено мной--А.У.)
5 А может, дело в том, что он учился в е в р е й с к о й гимназии и вдобавок ещё в Баку (см. Википедию)
6 Например, от иностранного языка. Для р а з в и т и я детей он абсолютно бесполезен, ведь вряд ли кому-нибудь из них взбредёт в голову читать Гёте или Шекспира в оригинале. А в ВУЗах (да не всем и их выпускникам пригождается знание иностранного языка. Зачем он инженеру на стройке или в заводском цеху?) языку проще у ч и т ь, чем п е р е у ч и в а т ь
7 Ну, а как быть с необходимостью подготавливать выпускников школ к поступлению в ВУЗы? Да никак, у школы не должно быть такой задачи. Пусть институты, университеты и академии сами дают своим первокурсникам нужные первичные узкоспециальные, по профилю конкретного ВУЗа, знания. Думаю, что на это потребуется не более нескольких лекций и практических занятий. А опыт интенсивной подготовки пускай позаимствуют у своих же преподавателей, раньше занимавшихся репетиторством
8 Меня давно занимает такой вопрос: может ли наш современник, о б ы к н о в е н н ы й человек, скажем, я убедительно возражать г е н и я м прошлого, в данном случае Пушкину, имея в виду своё преимущество в возрасте (более чем вдвое по сравнению с возрастом поэта, когда он написал "Моцарта и Сальери") и, стало быть, в жизненном опыте, а также в багаже знаний, добытых человечеством после 1837 года. Не зная ответа на этот вопрос, я всё же осмеливаюсь назвать утверждение Пушкина ошибочным
9 Включая и Пушкина, бывшего большим женолюбом, не смущавшимся даже замужеством своих возлюбленных