...На ежегодной августовской учительской конференции, то сказал бы:
-Уважаемые учителя! Я не Ваш коллега и не член школьного родительского комитета, поскольку не родитель, но тем не менее не посторонний здесь и сейчас человек. Я один из немногих, полагаю, людей, которые смеют открыто говорить не только о своей благодарности школе, но и о претензиях к ней. За то, что немалая часть духовной пищи, которую она предлагает детям, плохо переваривается или даже совсем не усваивается. Потому им приходится добирать нехватку, где придётся, и какая попадётся. Последствия такой "диеты" я считаю главной причиной "неправильности" всей нашей жизни. "Мы есть то, что мы едим" - эта формула Гиппократа применима и к нематериальной пище.
Изъяны школьного духовного питания обернулись катастрофами Российской империи и Советского Союза в начале и конце XX века. Лишь при Сталине школа питала детей, как надо, и из них получался кондиционный продукт. Парни и девушки предвоенных выпусков обивали пороги военкоматов, часто прибавляя годы к своему возрасту, чтобы попасть на фронт. А последняя их генерация освоила целину. И ещё. Ребята, окончившие школу в 50-е годы, сразу поступать в ВУЗы не стремились. Сначала они хотели послужить в армии. Я лично знал таких.
Примечание 1
В православной церкви есть особенная форма общения с паствой - окормление.
"Окормление духовное (от "кормило" - руль корабля; однокоренные:корма, кормчий). Окормлять - направлять по верной дороге, избегая опасностей. Главный кормчий - Христос):
1) пастырское попечение о спасении, заключающееся в духовном наставничестве и молитве;
2 духовное наставничество вообще (может осуществляться духовно опытным христианином, не обладающим степенью священства, например, старцем в монастыре, крёстным и т. п.)".1
Вот что необходимо школе - окормление, только не религиозное, а мирское, светское.
Серьёзным недостатком школы считаю также дистанцированность, отстранённость от "прозы жизни", тем более от её сложностей и опасностей. "Жизнь прожить - не поле перейти", об этом ребятам следует узнать за партой, конечно, в адекватной их возрасту форме. Школа не теплица и не инкубатор. Избегая знакомства детей с реалиями, она оказывает им медвежью услугу.
И, наконец, уже не недостаток, а коварная болезнь школы заключается в уверенности, что отличники не в пример двоечникам не нуждаются в особом внимании педагогов. На самом же деле круглые пятёрки во многих случаях являются ложным показателем благополучия, результатом сверхнапряжения детей, обусловленного несоразмерностью желания успехов с природными возможностями и способностями, т.е. необоснованными амбициями. Обязанность школы - не дать им надорваться или возненавидеть учёбу и тем самым закрыть для себя многие возможности в будущем.
Но вернёмся к стихотворению Некрасова. При всей гениальности и одновременной простоте высказанных в нём мыслей оно содержит противоречие, обусловленное трагическим заблуждением. Вначале поэт говорит о севе знаний, а потом о севе разумного, доброго, вечного, как будто это семена одних и тех же полезных растений. Вот и Горький призывал "любить книгу - источник знаний". Однако в отличие от разумного, доброго и вечного знания могут приносить несчастье, о чём предупреждает Священное Писание: "...во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь".2 Чрезмерное знание опасно, поэтому процесс познания должен иметь меру, как и всё в мире. Нельзя забывать урок строительства Вавилонской башни. И, конечно, знания могут быть несвоевременными и просто вредными. Например, "Преступление и наказание" если и нужно читать, то лишь психиатрам, имея в виду профессиональную цель. У обычных людей такой цели нет, вместо неё присутствует нездоровый интерес, который вряд ли стоит в себе поощрять. А уж в детском и юношеском возрасте подобные "шедевры" должны быть табу.
Справедливости ради следует отметить, что были авторы, которые, наверное, интуитивно чувствовали потенциальную чреватость знаний бедой. Вспомним Грибоедова:
"Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь".
Эту цитату на уроках литературы приводят как пример воинствующего невежества. Но вот другая цитата (из стихотворения Высоцкого):
"Если, путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём, -
Значит, нужные книги ты в детстве читал!".
Мы, согласившись с такой оценкой, одновременно спросим: "Коли есть нужные книги, значит, есть и ненужные, которые можно не читать или даже лучше не читать в детском возрасте?". И тогда персонаж "Горя от ума" не совсем уж и не прав. Например, можно ли считать "нужными" "Тёмные аллеи" Бунина и "Лолиту" Набокова даже как внепрограммную литературу? Что вырастет из этих семян в головах юных читателей?
Примечание 2
Приведённые литературные уродства объясняются особенностями личностей их авторов, обусловленными в первом случае патологичностью процесса возрастного угасания половой функции (старческим сладострастием), а во-втором - врождённым или приобретённым в результате психической травмы патологическим интересом к сексуальной теме, усугублённым "ароматом" виртуальной педофилии.
И вообще нужно изменить отношение к знанию, сняв его с незаслуженно высокого пьедестала. Знание не является самостоятельной ценностью, но всего лишь инструментом, необходимом человеку в жизни. Например, известно, что образованность не синоним интеллигентности. Об образованщине3 и говорить не стоит. Потому задача школы не просто снабдить учащихся знаниями, а с помощью полезных знаний воспитать их должным образом. И прежде всего дать им одинаковое мировоззрение, одинаковые взгляды на жизнь, на то, что считать добром, а что злом, что можно и чего нельзя делать.4 Только так исключаются внутренние распри и обеспечивается единство общества. Иначе прямо со школы мы будем разделяться на белых и красных.
Однако и добрые семена пропадут впустую, если их сеять в почву, в которой они не смогут прорасти. Так что книги для чтения в детстве должны быть не только нужными (полезными), но ещё и интересными, даже увлекательными, скажем, повествуя о романтических историях. Иначе детей придётся принуждать читать их, как было в мои школьные годы, похоже, есть и сегодня.
По признанию учительницы, "классику детям воспринимать непросто... Нужно приложить определённую силу учителю... Для того, чтобы [учащиеся] понимали, должны работать педагоги".5 Результатом подобного подхода становится ложь, хотя, возможно, и не осознаваемая,6 не преднамеренная, когда ученик в устном ответе или в сочинении высказывает не собственное мнение (например, о "лишних" людях Онегине, Печорине своих мыслей у него и быть не может), а услышанное от учителя или прочитанное в учебнике. Кроме того, несвоевременное (не по возрасту) чтение, тем более принудительное изучение произведения, которое не нравится, отвращает даже от хороших книг. Это приводит к тому, что и во взрослом состоянии сформировавшееся неприятие сохраняется, и человек никогда не прикасается к ним.
Добрыми семенами для засева "народной нивы" могут быть лишь традиционные, проверенные веками нравственные ценности и нормы нашего народа, многие из которых под дурным влиянием извне сегодня отвергнуты: совестливость, скромность, стыдность излишеств. И школьная программа как кошница должна быть заполнена только такими семенами. Именно добрыми, не обязательно разнообразными, тем более экзотическими.
Но, вечным по содержанию, набору генов, им надлежит быть адекватными времени. Надо отказаться от стереотипов. Так, "Евгений Онегин", при всём уважении к Пушкину, критерию адекватности времени не удовлетворяет. Это неправда, будто он современен. Его "школьное" время ушло, как когда-то ушло время греческого языка, латыни и произведений античных авторов. Разумеется, мы от литературного наследия прошлого не отказываемся, просто оно, не находя отклика в душах сегодняшних ребят, перестало быть эффективным средством формирования их личности и потому должно перейти из обязательного изучения в добровольное чтение.
Примечание 3
Из творчества Пушкина актуальными для школьной программы (в начальных классах) остаются только его дивные сказки. Конечно, пушкинская лирика тоже не утратила и никогда не утратит своей ценности, но не для юношества. Подросток не способен взять в толк, о чём, к примеру, вот это:
"Урнусводойуронив, обутесеедеваразбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит".
Тем более в юном возрасте невозможно понять, как зрелый и вполне здоровый во всех отношениях человек, вдобавок хорошо образованный, может вдруг оказаться лишним, да не в какой-нибудь компании, но вообще в жизни. Тому, кому не хватает времени суток на разные интересные дела, немыслимо представить ситуацию, когда кто-то не знает, куда себя деть и чем заняться.
Если же взять "Войну и мир", то даже его мелодраматическая часть (история увлечений Наташи Ростовой) юными читателями не может быть воспринята с симпатией к любимой героине автора. Ну не способны они понять широкого диапазона её чувства - от Бориса Друбецкого, Андрея Болконского и Анатоля Курагина до Пьера Безухова - и причину измены князю Андрею. Что уж говорить о том, какой она предстаёт в эпилоге романа (в это время ей всего 28 лет, но она мать уже четверых детей):7
"В ее лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка".
И "чувство радости и обновления", пережитое князем Андреем при второй встрече с дубом, росшем в берёзовом лесу у дороги, по которой он ехал, возвращаясь от Ростовых,8 непостижимо для юных. В этом возрасте смерть настолько абстрактна, словно её нет совсем. Даже столкнувшись с ней близко, например, при смерти родителей, дети не воспринимают её как источник неизбывного горя от невозможности хотя бы когда-нибудь вновь увидеть родные лица, но лишь как проблему своей дальнейшей судьбы: кто теперь будет о них заботиться? Разве могут они понять, что переживает взрослый человек, чудом избежавший гибели?
А уж размышления Толстого о войне и мире, движущих силах, заставляющих целые народы истреблять друг друга, т.е. основная тема романа, юношеству точно не по зубам.
И ещё. В романе много мест, написанных по-французски, а кое-где по-немецки. Значит, адресовался он читателям, владеющим иностранными языками. Эти фрагменты книги школьники без сопроводительного перевода прочитать не могут, что является ещё одним аргументом против изучения "Войны и мира" в школе. Выходит, и формально роман Толстого не для школьной программы.
Понять и оценить классику способны исключительно зрелые люди, вот только зачем это им? И здесь мы сталкиваемся с парадоксом.
Личность человека формируется в начальный период его жизни. Вот когда чтение напрямую влияет на то, каким он станет (об этом процитированное выше стихотворение Высоцкого), т.е. посеянные семена - повторим, не любые, хотя бы и добрые, а лишь подходящие для данной почвы - взойдут и дадут плоды. В зрелом возрасте личность уже сформирована, причём не только книгами, прочитанными раньше, но также жизненным опытом, и чтение утрачивает свою созидательную роль. Если школьник, прочитав "Тараса Бульбу", примет за должное и даже единственно правильное самосуд отца над сыном-предателем ("Я тебя породил, я тебя и убью"), то взрослый человек отнесётся к поступку Тараса как к метафоре, художественному приёму. Никакой родитель не покарает своих детей, что бы они ни совершили. Наоборот, сделает всё возможное, включая незаконное, дабы избавить провинившееся чадо от наказания. Но тогда зачем мы, став взрослыми, читаем, если даже в сложных ситуациях не следуем законам, открытым великими писателями ("Да, жалок тот, в ком совесть нечиста")? У меня ответ такой: затем, чтобы отвлечься от обыденности собственной жизни и, пусть виртуально, прожить чужую - благополучную, интересную, яркую, да хотя бы и несчастную, ведь сами-то мы ничем не рискуем, а лишь переживаем за героев; возможно также, чтобы иметь право называться культурными людьми; наконец, просто ради приятного времяпрепровождения.
Итак, детям классика - "не в коня корм", а взрослые "сами с усами", для них классика суть беллетристика.9 По этому поводу очень точно выразился Валентин Овечкин:10
"Пишешь, пишешь и - ни хрена, ни на градус не повернулся земной шар".
Сея добрые семена, школа обязана бороться с семенами сорняков, каким бы ветром и откуда их ни принесло. Будь то улица, телевидение, Интернет и даже семья, если в ней детям внушаются мысли о возможности достойной жизни "только не в этой стране". Коли Родина начинается с малого, "с картинки в твоём букваре", то и её предательство начинается с пустяка, например, с чужеземного "вау!" вместо родного "ух ты!" в момент восторга или удивления. И потребительство, пришедшее на смену разумной мере в потреблении и являющееся самым злостным плевелом на нашем поле сегодня, тоже "импортный товар". Его исключительная пагубность объясняется внешней привлекательностью (в действительности соблазнительностью).
Особо надо сказать о свободе. Она не сорняк, однако способна заглушить другие полезные всходы. Начиная с "оттепели", свобода стала восприниматься частью общества как средство протеста против любых ограничений, даже продиктованных здравым смыслом. Нарушив меру, свобода превратилась в фетиш.
А теперь я рискну высказать - не побоюсь этого слова - революционное предложение. Оно родилось в результате осознания незрелости детей после окончания школы. Семнадцати-восемнадцатилетние - не взрослые. Потому предлагаю дать им ещё два года для взросления. Парни должны провести их в армии, как и пожелавшие служить девушки. Для остальных девушек, а также не прошедших призывную медкомиссию ребят нужно будет создать специальную структуру, по организации жизни сходную с армией только без её специфики, связанной с оружием, военной техникой и т.п. (по типу Трудовых армий 1920-1921 гг.). Будет полезным и опыт детских воспитательных колоний (пусть не пугает нас это слово, в данном случае оно не несёт карательного смысла), создававшихся Макаренко.
Кроме указанной главной этот дополнительный период подконтрольной жизни юношества позволит решить и целый ряд других важных задач:
- приучение к настоящей дисциплине;
- снижение уровня преступности;
- уменьшение наркомании;
- снижение числа ранних половых отношений и их последствий;
- отказ от импорта неквалифицированной рабочей силы.
И не надо бояться осуждения, которое неминуемо последует со стороны либерало-демократов. Уж если мы осмелились назваться Русским миром, государством-цивилизацией, то нам ли обращать внимание на их тявканье по частному поводу.
В заключение не могу не сказать о своём отношении к предложениям учёных по решению школьных проблем. В частности, о"Манифесте спасения массовой школы в России", подготовленном профессором МФТИ А. Савватеевым и его коллегами.11 Приветствуя такое внимание учёного сообщества к школьному образованию и будучи в основном согласным с его оценками сегодняшнего состояния школы и идеями по её спасению, рискну предостеречь от синдрома старшего брата. Хотя институты, академии и университеты тоже называют школой (высшей), они принципиально отличаются от школы в изначальном значении этого слова. Поступающим в обработку сырьём (как ни чудовищно звучит данное слово в отношении школьников и студентов, оно максимально точно передаёт смысл их участия в учебном процессе), ролью его обработчиков и целью обработки. Школа в отличие от ВУЗа должна не снабжать детей знаниями, а образовывать их, т.е. ПРИДАВАТЬ ОБРАЗ, делать из живого существа биологического вида Homo sapiens человека, причём не человека вообще, не человека без рода и племени, а человека Русского мира. И школьные учителя - прежде всего ПЕДАГОГИ, тогда как ВУЗовские доценты и профессора - ПРЕПОДАВАТЕЛИ.12 Эти различия нужно иметь в виду старшему брату и не пытаться превратить школу в подготовительное отделение ВУЗов, современный рабфак. Принцип "Не навредить" здесь очень уместен. Не хотелось бы, чтобы большая наука оказалась козлом в школьном огороде.
Примечание
Вспоминаю диверсию - иначе назвать не могу - учёных по замене классических (ещё их называли стабильными) школьных учебников Киселёва, Пёрышкина, Ларичева, Стратилатова, Знаменского (увы, только эти фамилии сохранились в памяти - А.У.), многие годы верно служивших нашему образованию. Зачем они полезли в школьные программы с ВУЗовской заумью? Неужели академик Колмогоров, написавший учебник "Алгебра и начала анализа", допускал, что Андрей Петрович Киселёв, автор "Элементарной алгебры", ничего не знал о производных? Конечно, знал, но по опыту работы понимал: производным нечего делать в школьной программе по математике. Та же история с учебниками по физике Пёрышкина и академика Кикоина.
Школа держит руку на пульсе будущего страны. И она обязана своевременно информировать общество и государство о проблемах с его физическим и духовным здоровьем, а также предлагать средства поддержания их в хорошем состоянии и рецепты лечения в случае заболевания.
Думаю, для эффективного исполнения этой функции следует создать общероссийскую учительскую партию. Она должна быть особенной, построенной не по привычным принципам партийного строительства. Члены - только реально работающие в школе педагоги и учителя-пенсионеры с учительским стажем не менее двадцати пяти лет. Никаких функционеров, чиновников от образования, способных извратить любое благое дело в своих интересах. И никаких руководящих органов. Все вопросы, в том числе внутрипартийные, должны обсуждаться на ежегодных районных и областных (краевых, республиканских) учительских конференциях и обобщаться фракцией партии в Государственной думе. (Не сомневаюсь, что партия учителей попадёт в думу в первые же выборы после своего создания. Настолько она востребована). Об окончательных решениях члены партии будут узнавать из сообщений на официальном сайте фракции, который должен иметь канал обратной связи. Такой подход позволит максимально защититься от бюрократии.
Спасибо за внимание.
P.S. Если бы мне удалось всё вышеизложенное произнести публично, меня бы высмеяли. Не бывает пророков в своём отечестве.
3 Образованщина - публицистическое эссеАлександра Солженицына, обращённое к советской интеллигенции. Написано в январе 1974 года, впервые опубликовано в сборнике "Из-под глыб" издательством ИМКА-Пресс в Париже на русском языке в 1974 году. В СССР нелегально распространялось в самиздате, впервые опубликовано в 1991 году в журнале "Новый мир" (! 5, 1991). Эссе вызвало споры и резкую критику со стороны либеральной интеллигенции, а использованное автором слово "образованщина" стало крылатым выражением. Идеи и положения, изложенные в "Образованщине", нашли своё продолжение и развитие в публицистических работах Солженицына "Жить не по лжи" (1974) и "Наши плюралисты" (1982) - см. "Образованщина - Википедия"
4 О необходимости единомыслия в школе говорит, например, и Карен Шахназаров:
"...Детей и надо принуждать к единомыслию. Чего здесь страшного? Разномыслие появляется в процессе. Как математику изучают? Разве детям дают разные версии арифметики и геометрии? Да, есть разные версии в разных науках. Но мы же даем академические знания, которые на сегодня считаются базовыми" (см. Карен Шахназаров: "Мы воспитали детей в чужой..." | Дзен dzen.ru a/ZP1e2oG9ZW-aCiI9)
5 См. программу "Отражение-3", выпуск от 29 августа 2023 года
6 Впрочем, бывает и вполне осознанная ложь. Вспомним фильм "Доживём до понедельника", сцену классного собрания после урока, на котором ребята писали сочинение на тему по выбору: "Образ Катерины в драме Островского "Гроза", "Базаров и Рахметов", "Моё представление о счастье". Далее - диалог Батищева и Шестопала:
"Батищев. Мало ли у кого что на душе. Обо всём в сочинении писать, да? Счастье на отметку. Бред.
Шестопал. А сам-то ты что написал?
Батищев. А я этой темы вообще не касался. Я тихо, мирно писал Базарова.
Шестопал. Я теперь всё понял. Кто писал искренне..., те оказались в дураках, над ними будут издеваться. Кто врал, работал по принципу у-два, тот подонок... Первое у - угадать, второе у - угодить. Когда чужие мысли, аккуратные цитаточки, дома приготовленные, и пятёрочка, можно сказать, в кармане"
7 Уж не с жены ли Пушкина "срисовал" Толстой эту сторону жизни своей Наташи? Правда, несколько убавив патологичность супружеских отношений: Наталья Николаевна имела четверых детей в неполных 24 года. "Солнце русской поэзии" и здесь был недосягаем - А.У.
8 Этот отрывок романа мы в школе учили наизусть - А.У.
9Беллетристика (от фр.belles lettres - "изящная словесность") - общее название художественной литературы в стихах и прозе, либо же, исключая стихи и драматургию. Словари русского языка выделяют три значения слова беллетристика: во-первых, как обозначение художественной литературы в отличие от документальной и научно-популярной (так называемой литературы нон-фикшн); во-вторых, - как название прозы в отличие от поэзии; и, в-третьих, - как название "лёгкого чтения" в отличие от "серьёзного". В качестве термина современного русского литературоведения беллетристика используется в значении, близком к третьему, хотя и более глубоком, не сводящемся к простому противопоставлению лёгкого и серьёзного (см. "Беллетристика - Википедия")
10 См. В.В. Овечкин, "Районные будни. Из записных книжек и дневников", Центрально-Чернозёмное книжное издательство, Воронеж, 1980, стр. 5.
-педагог (тот, кто ведёт (воспитывает) детей, детовод", ведущий") в Древней Греции - раб, уходу которого в афинских семействах поручались мальчики с семилетнего возраста. В обязанности педагога входила охрана воспитанника от физических и нравственных опасностей, а до поступления мальчика в гимнасий - и элементарное обучение грамоте. Педагог должен был сопровождать своего воспитанника в гимнасий и учебный класс и быть неотлучно при нём во время выходов из дома, под строжайшей ответственностью (см. "Педагог (Древняя Греция) - Википедия" ru.wikipedia.org Педагог (Древняя Греция);
- преподаватель - производное от "преподавать", которое имеет старославянское происхождение, как и все слова с приставкой "пре-". "Дати" - дать, "преподати" - передать (знание), обучить. Суффикс "-тель", в свою очередь, образует существительное со значением: лицо, принадлежащее к той или иной профессии (учитель, искатель, воспитатель, спасатель). Следовательно, преподаватель - человек, передающий знания (см. #ТолковыйГСГУ Продолжаем рассказывать...)