Энн Секстон (Энн Грэй Харви; 9 ноября 1928 года, Ньютон, Массачусетс, США - 4 октября 1974, Уэстон, Массачусетс, США). Американская поэтесса и писательница, известная благодаря своей предельно откровенной и сокровенной лирике, лауреат Пулитцеровской премии 1967 года. Автор стихотворных сборников, эссе и прозы. После ряда попыток Секстон покончила с собой в 1974 году.
1. Звёздная ночь
Город не существует,
кроме того, где одно черноволосое дерево выскальзывает,
подобно утопленнице, в пылающее небо.
Город безмолвен. Ночь кипит с одиннадцатью звёздами.
О звёздная, звёздная ночь! Это - то, как
я хочу умереть.
Это движется. Они все живые.
Даже луна выдаётся в своих оранжевых оковах
выдавливать детей, как бог из его ока*.
Старый незримый змей поглощает звёзды.
О звёздная, звёздная ночь! Это - то, как
я хочу умереть:
в этом мчащимся звере ночи,
всосанным тем великим драконом, чтоб отколоться
от моей жизни без флага,
без живота,
без крика.
*Имеется в виду древнеегипетский бог Ра, порождавший своих детей, выдавливая их из своего глаза.
Прим. переводчика.
1. The starry night
The town does not exist
except where one black-haired tree slips
up like a drowned woman into the hot sky.
The town is silent. The night boils with eleven stars.
Oh starry starry night! This is how
I want to die.
It moves. They are all alive.
Even the moon bulges in its orange irons
to push children, like a god, from its eye.
The old unseen serpent swallows up the stars.
Oh starry starry night! This is how
I want to die:
into that rushing beast of the night,
sucked up by that great dragon, to split
from my life with no flag,
no belly,
no cry.
2. Балансир
Где я махала в небе
И ждала твою любовь сквозь февральский сон,
Я видела птиц, качающихся там, наблюдала их умножение
В дереве, сплетённым ветвями, качая колыбель с тем, кто сохранён
В руках Апреля, возникшего с юга, чтобы занять
Эти медленные колени земли, как винтики некоего балансира.
Я видела их создающих воздух с их птичьим чувством подъёмной силы.
Где я махаю в небе
И понимаю любовь, зная наш августовский пыл,
Я вижу птиц, тянущих мимо тусклое, мёрзлое бедро
Осени, не запертое из гнезда, и взмах крыл
К югу, делающих их высокими точками на небе,
Подобно родинкам-отметинам на всё ещё прекрасной щеке.
Я вижу, как сгибают они воздух, ускользая для того, что ищут птицы в пике.
2. The balance wheel
Where I waved at the sky
And waited your love through a February sleep,
I saw birds swinging in, watched them multiply
Into a tree, weaving on a branch, cradling a keep
In the arms of April sprung from the south to occupy
This slow lap of land, like cogs of some balance wheel.
I saw them build the air, with that motion birds feel.
Where I wave at the sky
And understand love, knowing our August heat,
I see birds pulling past the dim frosted thigh
Of Autumn, unlatched from the nest, and wing-beat
For the south, making their high dots across the sky,
Like beauty spots marking a still perfect cheek.
I see them bend the air, slipping away, for what birds seek.
3. Я помню
С первым августом
невидимые жуки начали
храпеть и трава была
такой жёсткой как пенька и
бесцветной - не больше чем
песок был цветом и
мы изнашивали наши босые ноги
обнажённые с двадцатого
июня и были времена
мы забывали заводить ваш
будильник и несколько ночей
мы пили наш джин тёплый и неразбавленный
из старых бокалов для желе пока
солнце цвело вне поля зрения
как красная картинная шляпа и
однажды я связала мои волосы сзади
лентой и вы сказали
что я выгляжу почти как
пуританская леди и что
я помню лучше всего то что
дверь в вашу комнату была
дверью в мою.
3. I Remember
By the first of August
the invisible beetles began
to snore and the grass was
as tough as hemp and was
no color - no more than
the sand was a color and
we had worn our bare feet
bare since the twentieth
of June and there were times
we forgot to wind up your
alarm clock and some nights
we took our gin warm and neat
from old jelly glasses while
the sun blew out of sight
like a red picture hat and
one day I tied my hair back
with a ribbon and you said
that I looked almost like
a puritan lady and what
I remember best is that
the door to your room was
the door to mine.
4. Её вид
Я вышла ведьмой одержимой,
являясь часто в воздух чёрный, храбрец в ночном;
вообразив дурное, я рывок свой совершила
от света к свету, за освещённым домом дом:
одинокая вещь, двенадцати-перебранная, из памяти вон.
Женщина, как эта, не женщина вполне во всём.
Я была её видом в том.
Я нашла в лесах тёплые пещеры,
наполнила их утварью, резьбою, полок дюжинами,
чуланами, шелками, добром без меры;
оставила червям и эльфам ужины:
скуля, перестраивая расстроенное.
Женщина, как эта, понята неверно.
Я была её видом.
Я ехала верхом в вашей двуколке, кучер,
махала голыми руками сёлам, идущим вслед,
изучая последние уцелевшие яркие курсы,
где ваши огни всё ещё бедро моё кусали
и рёбра мои трещали, где ваши колёса шли извивом.
Женщина, как эта, не стыдится умереть.
Я была её видом.
4. Her kind
I have gone out, a possessed witch,
haunting the black air, braver at night;
dreaming evil, I have done my hitch
over the plain houses, light by light:
lonely thing, twelve-fingered, out of mind.
A woman like that is not a woman, quite.
I have been her kind.
I have found the warm caves in the woods,
filled them with skillets, carvings, shelves,
closets, silks, innumerable goods;
fixed the suppers for the worms and the elves:
whining, rearranging the disaligned.
A woman like that is misunderstood.
I have been her kind.
I have ridden in your cart, driver,
waved my nude arms at villages going by,
learning the last bright routes, survivor
where your flames still bite my thigh
and my ribs crack where your wheels wind.
A woman like that is not ashamed to die.
I have been her kind.
5. С прощением для Алчного
Относительно вашего письма, в котором вы просите
меня обратиться к священнику, и в котором вы просите
меня носить Крест, который вы прилагаете;
ваш собственный крест,
ваш покусанный собакой крест,
не больший, чем большой палец,
маленький и деревянный, без шипов, это роза -
я молюсь её тени,
этому серому месту,
где она лежит на вашем письме... глубоко, глубоко.
я ненавижу мои грехи, и я стараюсь верить
в Крест. Я касаюсь этих нежных бёдер, этого смуглого нравоучительного лица,
этой твёрдой шеи, этого коричневого сна.
Истинно. Есть
прекрасный Иисус.
Он продрог до костей, как кусок говядины.
Как отчаянно он хотел втянуть свои руки!
Как отчаянно я касаюсь его вертикальных и горизонтальных осей!
Но я не могу. Потребность - ещё не вера.
Всё утро я долго
носила
ваш крест, повязала пакетной завязкой вкруг своего горла.
Это толкнуло меня легко, как могло бы сердечко дитя,
толкая подержанное, тихо ожидая быть рождённым.
Рут,** я храню в памяти письмо, написанное вами.
**Ruth (устаревшее) имеет значения: жалость, сострадания, раскаяние, сожаление.
Прим. переводчика.
5. With mercy for the Greedy
Concerning your letter in which you ask
me to call a priest and in which you ask
me to wear The Cross that you enclose;
your own cross,
your dog-bitten cross,
no larger than a thumb,
small and wooden, no thorns, this rose -
I pray to its shadow,
that gray place
where it lies on your letter...deep, deep.
I detest my sins and I try to believe
in The Cross. I touch its tender hips, its dark jawed face,