-- Вот здесь сто рублей, - сказала мать. - Бери и делай с ними, что хочешь. Я отлаживала тебе их на шубу.
-- Да поймите же, мама, в наше время человек без образования ничто. И если я сегодня не уеду на установочную сессию, то прощай учёба. И мне всю жизнь придётся прозябать в этой деревне.
-- Жизнь в деревне, видите ли, ей не нравится уже, - не сдавалась мать. - Отец, да скажи ты ей хоть слово.
-- А что без толку говорить? Её надо было воспитывать, когда она поперёк лавки лежала. Теперь уже ничего не изменишь. Пусть едет.
-- Да я не против того, чтобы она училась. Но надо было делать всё по-людски, как ей говорили. А то после школы в институт не пошла. Пошла работать, её никто не силовал. Видите ли, не кем было заменить ушедшую в декретный отпуск почтальонку. А потом поступила, что даже мы этого не знали, в техникум и собирается там учиться. Да где это видано, чтобы девчонка училась на заочном отделении?
-- Мама, вы рассуждаете по-старому. Сейчас все учатся без отрыва от производства. И ничего в этом сверхъестественного нет.
-- А ты подумала, где я денег возьму на все твои сессии? Отец, - она повернулась к мужу, но вспомнив, что тот на стороне дочери, только махнула рукой. - Делайте, что хотите.
***
Автобус до райцентра идёт около двух часов. Билет на него стоит девяносто копеек. Но так как кондуктора в автобусе нет, а водитель, беря плату за проезд, "забывает" обилечивать пассажиров, то можно проехать и бесплатно. Поди докажи, что ты не передавал деньги за проезд - билетов-то ни у кого нет.
А вот от районного до областного центра билет стоит три рубля. И здесь уже ну никак не сэкономишь.
Сто минус три равняется девяносто семь. Прощай, шуба.
***
Дорогу к техникуму Наташа знала хорошо. Но она туда поехала не сразу. Сначала нужно было определиться с жильём. Всё-таки пять дней, которые отводились на установочную сессию, нужно было где-то жить. Свободных мест в гостинице, как Наташа и предполагала, не было. Она с трудом нашла квартиру где-то на окраине города по полтора рубля за сутки. А это ещё минус семь пятьдесят. Действительно, с этой учёбой одни только расходы. А ещё ведь надо и питаться - на голодный желудок долго не проучишься. Но всё это сугубо личное. Надо было торопиться и в техникум. Сбор назначен на четырнадцать, и уже осталось сорок минут. Но уж лучше опоздать, ожидая троллейбус, чем брать такси.
***
Их поделили на группы, и предложили в каждой выбрать старосту, через которого бы завуч поддерживал связь с учащимися. Но кого они будут выбирать, если видят друг друга в первый раз и не знают ещё, кто чего стоит. И тогда, чтобы не тянуть время, кто-то в шутку предложил:
- Девушка у нас в группе одна, вот пусть и комиссарит.
Его дружно поддержали, радуясь столь неожиданному выходу из непростой ситуации.
-- Да вы что? - перепугалась Наташа. - Он шутит. Я просто не справлюсь.
Двадцать рук поднялись вверх, и уже поздно было отказываться.
***
В столовой, когда заочники, заняв столы, заказывали себе обед, Наташа открыла сумочку и, посмотрев на кошелёк, мысленно сосчитала свой капитал. Восемьдесят девять рублей пятьдесят копеек. И с сожалением захлопнув сумочку, Наташа сказала , ни к кому конкретно не обращаясь:
-- Вот растеряха. Оставила кошелёк в плаще.
-- Ничего, я заплачу, - сказал оказавшийся возле её столика парень из их группы и чтобы, как ему показалось, не обидеть девушку, добавил: - Потом отдадите.
***
Не у всех были такие проблемы с деньгами, как у Наташи Виноградовой. Михаил Платонов, например, заплативший за Наташин обед, денег не жалел. Правда, тратил он их более разумно, чем некоторые однокурсники, отмечавшие каждый день занятий в тогда ещё свободно работавших пивных заведениях.
Михаил, как Наташа вскоре узнала, был местный и даже жил недалеко от техникума, хотя и питался почему-то в столовой. И после занятий он никогда не торопился домой. Ехал всегда в противоположную сторону, по пути заглядывая в "Детский мир". Покупал там какую-нибудь безделушку. И уже потом он ехал в детский сад, где у него был трёхлетний сынишка Максим.
Наташа как-то увидела их вместе, отца и сына. Поразительное сходство маленького человечка, о чём-то весело щебетавшего на не совсем ещё понятном языке, с шагающим рядом отцом, было удивительно. Такие же густые тёмные волосы, чуть продолговатое волевое лицо, прямой нос (не то, что у Наташи - вздёрнутый кверху). Да и шагал Максим, как и отец, уверенно, быстро. Но всё же чего-то недоставало в этой чарующей взгляд картине. Наташа вскоре догадалась, чего именно. Матери. Наташа, хоть и не единственная дочь своих родителей, но выросшая в постоянной заботе и ласке, и подумать даже не могла, что у этого малыша нет матери. Возможно, только поэтому она принимала как должное то, что Михаил Платонов теперь постоянно платил за неё в столовой.
***
Пять дней пролетели быстро и незаметно, как будто их и не было. Даже толком и не перезнакомились Хотя разве только для этого их собирали? Нет. Конечно. Им подробно рассказали о выбранной ими специальности, о предметах, которые они будут изучать, как и в какие сроки присылать выполненные задания.
И вот, получив свои первые контрольные работы, учебники, необходимые для их выполнения, разъехались студенты-заочники по домам.
***
-- Восемьдесят пять рублей шестьдесят копеек, - положила Наташа деньги на стол. - Видите, мама, ваша дочь умеет экономить.
-- Убери. Ты теперь у нас самостоятельная. Сама работаешь, учишься. Вот сама и распоряжайся своими деньгами.
Слова матери больно хлестнули Наташу. У них в семье, сколько себя помнит Наташа, было заведено, что все деньги хранятся у матери. Отдавал отец, сёстры, пока не вышли замуж, сама Наташа. Теперь же её ставили особняком, отделяя от семьи. Затаив обиду, Наташа промолчала. И только тогда, когда мать позвала её к столу, отрезала:
-- На свои прокормлюсь.
-- Я вот сейчас возьму ремень и кого-то, кажется, так "прокормлюсь", что мало не покажется, - вставил своё слово отец.
-- Раньше надо было ремень брать, когда поперёк лавки лежала, - сказала Наташа, и получила пощёчину, первую в своей жизни. В первый раз не сдержался отец.
***
Постепенно жизнь вошла в своё привычное русло. Обида на родителей прошла. Объявившая домашнюю голодовку Наташа с большим аппетитом ела приготовленный матерью борщ. Но все деньги, её деньги, нетронутыми так и лежали на комоде. И, казалось, ни кому нет до них дела.
А Наташа с усердием готовилась к сессии. До поздней ночи засиживалась она за учебниками. Она уже не ходила ни в кино, ни на танцы. У неё появилась цель в жизни - поскорее выучиться, чтобы навсегда уйти от родительской опеки. И жизнь для неё стала теперь измеряться по иному - от сессии до сессии. Хорошо, что с десятилетним образованием заочников сразу берут на третий курс. Через два года у неё будет диплом. Быстрее бы прошли эти два года. А время вопреки всему идёт для кого как - для кого-то слишком быстро, для кого-то слишком медленно. Вон Алик Савенко, кажется, вчера только ушёл в армию, а уже ходит по деревне в зелёной фуражке пограничника, догуливая свой десятидневный отпуск. Даже приглашал как-то Наташу в кино. Она отказалась, хотя когда-то готова была всё отдать ради подобной минуты. Но сейчас не до Алика, сейчас надо усиленно готовиться к сессии, иначе её мечте никогда не осуществиться.
***
У Алика Савенко, как впрочем, у каждого человека, тоже была мечта. И он тоже жаждал её скорейшего осуществления. И не терял даром драгоценного времени своего отпуска, добросовестно заслуженного в рядах вооруженных сил. И то, что он пригласил, хотя и безуспешно, Наташу Виноградову в кино, был только пробный шар в его планах. А все свои планы Алик, как правило, осуществлял.
***
На сессию она всё же опоздала. Хотя, как староста группы, она просто не имела на это права. А как человек... Что ж, у каждого могут быть на то свои причины. Во всяком случае, никто, кроме заведующего учебной частью, этим не заинтересовался. Да она бы никому и не сказала правды, как не сказала её и завучу. Она только попросила освободить её от обязанностей старосты, объяснив это тем, что женщине очень трудно быть вожаком двадцати мужчин. Понимая, что первые выборы были для "галочки", её просьбу вскоре удовлетворили.
На этой сессии Наташа была совсем другой, чем на установочной. Бойкую жизнерадостную девушку заменила тихая, необщительная. Она и обедать теперь ходила не с группой, а после всех. На занятиях была невнимательна. Может поэтому, чуть было и не завалила первый экзамен, состоявшийся дня через четыре после её появления в техникуме. Помог новый староста, Михаил Платонов. Он, видя, как мучается девушка, просто решил за неё задачу. И в Наташиной зачётке появилась первая четвёрка.
После экзамена было спонтанно решено отметить это событие где-нибудь в баре. Вырвавшимся из домашних забот мужчинам (а у них в группе были в основном люди семейные) требовалась разрядка. Затею эту не поддержали только староста да Наташа.
Так вот и получилось, что они остались вдвоём.
-- Тебе далеко? - спросил Михаил, хотя и знал, что Наташа живёт на окраине города всё у той же старушки, что и раньше.
-- Всё равно провожать не будешь, зачем спрашивать?
-- Если ты не торопишься, мы можем просто пройтись. Я покажу тебе город.
-- А мы не заблудимся?!
-- Я здесь вырос, - не улавливая вдруг появившуюся агрессивность в голосе собеседницы, чему-то своему улыбнулся Михаил.
-- Как-нибудь в другой раз, - ответила Наташа и не попрощавшись пошла на троллейбусную остановку.
***
Эта сессия была долгой, чуть меньше месяца. Надо было сдавать пять экзаменов и два зачёта. А сдали только три экзамена. В это время староста группы перестал посещать занятия. Все знали, что у него заболел сын, которого не с кем было оставить.
Приходил Платонов в техникум, когда надо было сдавать зачёт или экзамен. Причём, знал он все предметы на отлично. Преподаватели ставили старосту всем в пример, и от них же Наташа узнала, что некогда Платонов учился на дневном отделении в институте, но по каким-то неизвестным ей причинам, вынужден был оставить его.
***
Как-то так получилось, что после очередного экзамена они опять остались вдвоём. Разговор не клеился, а уходить просто так было неудобно.
-- А почему твои родители не сидят с твоим внуком? - первой нарушила затянувшееся молчание Наташа. - Они работают?
-- Работают, - горько усмехнулся Михаил. - Только за границей.
-- А родители жены?
-- У неё никого не было. Она детдомовская.
-- А почему вы расстались? - Наташа уже знала, что у Михаила жены нет. - Не сошлись характерами, как теперь говорят? Нехорошо сирот обижать, - укоризненно покачала головой Наташа.
-- Люба умерла при родах Максима.
-- Прости, я не знала. - Ей стало неловко, и чтобы хоть как-то сгладить свою оплошность, Наташа предложила:
- Пойдём в "Детский мир". Купим что-нибудь малышу. Я, ведь, должна тебе за обеды ещё с прошлых занятий.
***
Когда Максим выздоровел, занятия в техникуме, как назло, перенесли на вечернее время. И Михаил вынужден был брать сына с собой. Естественно, с разрешения завуча.
Мальчик ни кому не мешал. Сидя за последним столом, он постоянно что-то сосредоточенно рисовал. Но на перерывах в занятиях он с шумом бегал по пустому коридору , и его ничем нельзя было остановить.
Слушался же Максим только Наташу. Толи она напоминала ему строгих воспитателей детского сада, толи он, выросший без материнской ласки, инстинктивно тянулся к единственной женщине из группы, где учился его отец.
-- Что мы будем теперь рисовать - спрашивала Наташа.
-- Птичек.
-- А какие птички тебе больше нравятся?
-- Лафточки, - отвечал Максим, чем вызывал дружный хохот в кабинете для занятий. Но зато букву "р" он произносил отчётливо.
-- Тррракторр, - разносилось по коридору.
***
Каким бы длинным не был учебный месяц, но и ему приходит конец. Все волнения, связанные со сдачей первых сессионных экзаменов, позади.
Имея в своей зачётной книжке пять четвёрок, Наташа домой не спешила. Радовать своими оценками было некого. Мать, а теперь и уже отец, не одобряли её выбора. Но и задерживаться дольше положенного не имело смысла. Во-первых, учебный оплачиваемый отпуск заканчивался, а во-вторых, денег оставалось только на дорогу домой. И Наташа, как ей того не хотелось, поехала в свою деревню.
***
Дорога длиною в двести километров, всё-таки дорога дальняя. За три часа пути можно почитать книжку, решить кроссворд, а то и просто вздремнуть. И только Наташа закрыла глаза, как сразу же увидела всю свою группу, которая вдруг превратилась в птичью стаю, среди которой бегал маленький трёхлетний мальчик, как две капли похожий на Максима. Среди птичьего гомона она услышала еле различимый голос, но непонятно кому принадлежащий, обращённый непосредственно к ней:
-- И ты здесь?
И Наташа увидела себя маленькой ласточкой мечущейся по клетке, в которую к тому же целился из большой рогатки тот, кому принадлежал противный голос. И Наташу охватил панический страх. Вот от этого страха она и проснулась. Вспотевшее лицо она вытерла носовым платком, и долгое время всё никак не могла успокоиться, пытаясь найти разгадку своему столь странному сновидению.
***
Вопреки Наташиным опасениям, дома её встретили более-менее добродушно. К тому же дома её ждал сюрприз. Пришло письмо от Алика Савенко. Наташа долго просидела с ним в своей комнате, думая о том, какими же разными бывают люди.
Алик, например, живёт на всём готовеньком. У его родителей есть всё - и приличное домашнее хозяйство, и машина, которую они обещали подарить сыну, когда тот отслужит два года. О таких, как Алик, у них в деревне говорят: "завидный жених". Но что тут завидного, Наташа не понимала. Ведь, не было видно лица человека, одни вещи.
А вот Михаил Платонов - резкая противоположность Алику. Он весь на поверхности - работает, учится, воспитывает сына. Всё сам. Хотя, наверное, мог бы и жениться во второй раз. Парень то он красивый. И мог учиться на дневном отделении института. Вот в нём сразу угадывается человек, глядя на которого действительно можно сказать: "Человек - это звучит гордо!" Об Алике так не скажешь.
Так и не распечатав конверт, не прочитав ни единой строчки, Наташа сожгла письмо.
***
Для тех, кто не теряет его даром, время всегда идёт быстро, как пластинка на проигрывателе.
Кончились февральские морозы, сошёл с полей залежавшийся снег, потянулись к солнцу первые росточки зелёной травы. Не успели и оглянуться - май во дворе.
Дурманит голову запах сирени...
Завели ночные хороводы деревенские девчата...
Возвращаются домой солдаты...
А Наташе Виноградовой пришёл вызов на новую сессию. И она, молча, собрала в чемодан всё необходимое и знакомой дорогой отправилась в техникум.
И первым, первым, кого она хотела встретить и встретила, Был Михаил Платонов.
***
Как он жил всё это время? Было ли ему трудно одному? Пожалуй, нет. Он не мыслил себе другой жизни. Хотя вначале всё было не так-то просто.
Смерть жены он пережил с трудом. Не мог поверить, что уже никогда больше не будет рядом с ним его Любочки. От одиночества и тоски он даже запил в одно время. Потом, поняв, что его Любочка всегда рядом с ним в этом несмышленом пока чуде, он всю жизнь решил посвятить сыну. Ему помогали родители, а когда Максиму исполнился год, они оба уехали в заграничную командировку.
Но разве отец, каким бы он хорошим не был, может заменить ребёнку мать? Но даже зная это, Михаил ни в ком из встречавшихся на его пути женщинах не видел достойной матери своему сыну. Скорее всего, он не видел в них нежную добрую Любочку, а те, напротив, видя в нём красивого сильного мужчину, не могли смириться с мыслью, что в ещё не созданной семье уже есть ребёнок.
Но, разумеется, Максим не знал, да и не должен был знать всего этого. Но мать, ох, как нужна была ему мать.
***
А встретились они на этот раз как старые добрые друзья после долгой разлуки. Долго смотрели друг на друга, то ли любуясь, то ли радуясь.
-- И не боишься затеряться в потоке машин и многоликом шуме города? - улыбнулся Михаил.
-- Я уже ничего не боюсь. Именно поэтому я купила сегодня два билета и приглашаю тебя в кино. На две серии сразу. Если время мужчин-рыцарей прошло, то кто-то ведь должен их заменить, - на одном дыхании сказала Наташа, и вдруг засмущавшись, покраснела.
-- Ну, если рядом будет рыцарь, то почему бы и не пойти.
-- Максима мы возьмём с собой, - поспешно добавила Наташа.
-- На вечерние сеансы дети не допускаются, - опять улыбнулся Михаил, но видя растерянность в глазах своей собеседницы, продолжил свою мысль до конца: - Я попрошу тётю Олю, соседку. Она меня всегда выручает. Думаю, что и на этот раз уложит Максима спать.
-- Надо было брать билеты в цирк, - вконец растерялась Наташа.
-- Или зоопарк, - в тон ей продолжил Михаил, и они вдруг оба весело рассмеялись.
-- Ну, так я зайду за тобой?
-- Как будет угодно доблестному рыцарю.
***
Фильм был скучный. Но вся прелесть его заключалась в том, что шёл он долго. Сам фильм практически был им не нужен. Нужно было время, чтобы сидя рядом, взявшись за руки, осмыслить происшедшую в них перемену.
Почему они потянулись друг к другу? Что могло такого произойти, что почти полгода не видевшиеся люди, вдруг почувствовали в себе влечение один к другому? Может действительно в этот момент, в полупустом зрительном зале рождалось ещё до конца не осознанное ими самими чувство? Кто знает.
***
Теперь к экзаменам они готовились вдвоём. И неизменно выходили победителями в поединке с преподавателями.
Конечно, у Михаила, как у старосты группы, хватало своих забот. Нужно было и распределить расписание занятий, которые постоянно менялись; да и вообще, староста - это помощник завуча. Но остальное, свободное время, он проводил с Наташей.
О чём они говорили, когда оставались наедине, за пределами техникума? Да обо всём. И темы их разговоров никогда не иссякали.
***
-- Когда Люба умерла, я был потрясён. Хотя я и был внутренне готов к такому повороту событий. Дело в том, что врачи категорически запретили ей рожать. Но Люба так хотела иметь детей, что настояла на своём. Она знала, на что шла. И, как я потом понял, делала это ради меня. Я никогда не прощу себе этой её жертвы... Вот такая моя грустная история.
Наташа долго молчала, думая о чём-то своём. Наконец она решилась.
-- Хорошо. Я тоже расскажу одну историю. Весёлого в ней тоже мало. Только ты не перебивай. Ладно? Тогда слушай... У нас возле деревни стоит лес. Не то, чтобы большой, но всё же лес. Когда я была маленькой, мы пошли с такими же, как и я, ребятами за малиной. В малиннике уже кто-то был. Очевидно, ребята постарше нас. Они решили нас напугать. Когда мы услышали рёв медведя - это я сейчас знаю, что медведей у нас не было и нет - все с криками разбежались. Я же от страха потеряла сознание. Меня еле привели в чувство. Вот с тех пор я этого леса боялась. Как огня. Когда я стала постарше, лес стал притягивать меня какой-то непонятной силой. Но всё же я не решалась туда пойти. Тем более одна. А потом один парень - я в десятом была по уши в него влюблена , хотя он и не обращал тогда на меня внимания - взялся быть моим провожатым. Толи старые чувства взыграли, видя, каким красавцем он стал, то ли то, что он так удивительно рассказывал о лесе, будто всю жизнь в нём прожил, то ли просто я решила перебороть свой страх - я не знаю, что тут взяло верх. Но я пошла за ним. А он... он меня заблудил.
-- От слова "блуд"?
-- Нет, когда кричат "ау". Хотя всё закончилось этим твоим словом. Он наговорил мне много разных слов, и я, опьянённая запахами леса, поверила ему. А на другой день я увидела, как мой провожатый ведёт "показывать лес" моей подружке. Вот и всё. От стыда я сначала хотела повеситься или утопиться - у нас хорошая речка. Но я уже знала о твоём существовании, знала, что есть на земле и хорошие люди. И возможно только это удержало меня от непоправимой ошибки... Ну, как тебе моя история?
-- Не хуже моей. Мы оба жертвы нелепых случайностей.
-- Знаешь, Миша, я немного разволновалась. Мне надо побыть одной.
-- Я провожу.
-- Нет, спасибо, не надо. Я возьму такси. Так будет лучше. Иди. Максим, наверное, не спит. До завтра.
***
Возле хозяйкиного дома её вдруг ослепили фары автомашины. Она внутренне сжалась. Готовясь к худшему. Сердце её бешено заколотилось.
-- Ну, и где мы так долго гуляем? - услышала она знакомый голос.
-- Лёгок на помине, - облегчённо вздохнула Наташа.
-- Ага, значит, всё-таки вспоминала. А я думал, совсем забыла, - Алик выключил свет фар.
***
Алик Савенко любил, чтобы за ним бегали девчата. Он так и выражался: "Люблю слышать женский топот за спиной". А вот "топота" Наташи Виноградовой он так и не услышал. Она, казалось, совсем игнорировала его существование, хотя он и был первый мужчина в её жизни. А такое, Алик был уверен, не забывается. И вот вопреки всем своим принципам он решил навестить Наташу, всколыхнуть её память и уехать в ожидании "топота".
***
-- На письма-то, почему не отвечала?
-- А ты разве их мало получал от моих одноклассниц?
-- Вопросом на вопрос не принято отвечать. Да ты бы сначала в дом пригласила, чаем напоила, вот тогда мы всё и обговорили бы. Нам, ведь, есть о чём поговорить?
-- Хозяйка у меня слишком строгая. Боюсь, выгонит тебя.
-- Тогда поехали, покатаемся, - Алик услужливо распахнул дверцу машины.
-- Да нет, езжай один. Не о чем нас с тобой говорить. Да и не было между нами ничего. Это ты всё сам себе выдумал.
-- Как выдумал? - не понял Алик. - А лес?
-- Я в лес с детства боюсь ходить. Так что, уезжай. Мне завтра на занятия рано вставать надо. И никогда, слышишь, никогда больше не приходи ко мне. Не о чем нам говорить.
-- Как знаешь, - самолюбие Алика было ущемлено. - Но ты ещё пожалеешь об этом. Думаешь, если в городе учишься, то уже цаца, недотрога. Знаем, какая ты недотрога.
-- Не тебе меня судить, - Наташа захлопнула калитку и вошла в дом. У неё был свой ключ и отдельный вход от хозяйской половины. Наташа слышала, как взревел мотор, как уехала машина. Она ещё долго стояла у окна, не включая свет, не раздеваясь.
Случайно заглянувший в окно молодой месяц увидел на девичьим лице застывшие капельки росы.
***
Утром у Наташи разболелась голова. Но она всё же пошла на занятия, хотя и чувствовала себя неважно.
Весь день прошёл, как в тумане. Наташа плохо слышала и плохо понимала из того, что говорили преподаватели. Мысли её были далеко от учебной программы.
После занятий она уклонилась от очередной встречи с Платоновым. Как ей не было плохо, она всё же успела заметить стоявшие недалеко от техникума "жигули". Или это ей показалось. Она, правда, немного поговорила с Михаилом о чём-то несущественном, не имеющим никакого значения. Потом Михаил проводил её домой, мотивируя это тем, что больную одну оставлять нельзя.
Дома она не находила себе места. Всё буквально валилось из рук. Квартирная хозяйка выразила своё неудовольствие. Но Наташа даже не поняла, в чём она провинилась. Она как заколдованная ходила по своей маленькой комнаты, где кроме кровати , стола и стула ничего не было.
И вдруг она всё поняла. Нет, конечно же, ей не показалось - возле техникума её ждал Алик Савенко. Чего он хотел? Ведь вчера она ему всё сказала. Что-то тут не то. И вдруг страшная мысль до боли пронзила Наташу. Алик видел её вместе с Михаилом. И ещё не осознавая. Что она делает, Наташа выбежала на улицу и остановила так кстати подвернувшееся такси. Назвав водителю адрес, она немного успокоилась.
***
Михаила, чего она и боялась, дома не было. Во всяком случае, никто на её долгий настойчивый звонок дверь не открывал. Хотя по времени он уже давно должен был забрать Максима из садика и быть дома. Не зная, что и подумать, Наташа позвонила в соседнюю квартиру. Вышедшая на её звонок ещё не старая, но уже в летах женщина спросила:
-- Вам кого?
-- Извините, - немного испугалась своей настойчивости Наташа. - Мне только узнать, вы случайно не знаете, где Миша, то есть Платонов?
-- А вы кто ему будете?
-- Я? Я учусь вместе с ним. Мне нужно срочно с ним поговорить. Вы не знаете, куда они ушли с Максимом?
-- Наташа? Вас, ведь. Наташа зовут?
-- Да. А откуда вы знаете?
-- Миша мне рассказывал, с кем проводит время, когда я присматриваю за его сыном. Максим, кстати, у меня и сейчас.
-- Вы тётя Оля? Как я сразу не догадалась. А Миша? Где Миша?
-- Несчастье у нас, Наташа. Миша пошёл в булочную - он всегда ходит для меня за хлебом, - и его сбила машина. В больнице он, - тётя Оля смахнула набежавшую слезу.
-- Что за машина? - встрепенулась Наташа. - "Жигули"?
-- Да кто его знает. Ты проходи дочка, не стесняйся.
-- Бабуска Оля, папа присёл? - выбежал радостный Максим с игрушечным самосвалом в руках, но увидев Наташу замер на месте. Затем, уронив машину, вдруг бросился вперёд, обхватил Наташу ручонками.
-- Лафточка ты моя, - прижался Максим к Наташиной груди.
И тётя Оля видела, как обнявшись, плакали два человека, большой и маленький.