Не спится. Устал ждать рассвета
и мысли занудно грустны,
лишь в сумерках памяти где-то
мерцают вчерашние сны.

Чуть слышно, на внутренней тяге,
обрывками крыльев шурша
как шарик по мятой бумаге, 
бормочет больная душа.

И ум, прагматизмом прожжённый,
не верит в безгрешность небес.
Лишь крайним оплотом, донжоном,
на шее качается крест.

Безвидной, пустой, бесполезной
в бессонницу чудится жизнь.
Полотнища мрака над бездной
в разводах жирующей лжи.
 
А утром... Без сил, заторможен
шагнёшь в белый свет за окном.
Вольёшься в потоки прохожих
статистом немого кино.

Шуршит чёрно-белая плёнка,
где титром прощальным: 'воздамъ',

и осень шкодливым котёнком
накапала луж по углам.