Аннотация: На этот раз совсем немного, но содержательно.
Кружкина напоили валерьянкой и уложили в постель.
- Слава Богу, кажется с ним все в порядке, спит, как младенец, - сказал доктор, выходя из комнаты Генриха.
- Может мне стоит посидеть у его постели? Вдруг он проснется и испугается, он ведь как маленький ребенок, - спросила Марта.
- Нет, дорогая, не нужно этого делать, лучше идите отдохните. После таких волнений нам всем нужен отдых, возразил доктор.
- Пойду, разогрею обед, мы же забыли поесть! Прошу всех в гостиную, сейчас будем кушать, - пригласила фрау Фогель.
Островитяне не заставили приглашать себя дважды - через минуту все, за исключением Генриха сидели за столом в ожидании обеда.
Оставшаяся часть суток пролетела незаметно - люди провели время на пляже, погода была приятная, совсем не жаркая.
Кружкин продолжал спать, как убитый. Доктор несколько раз заходил его проведать. Марта хотела было разбудить интеллигента к ужину, но Шприц запретил ей это делать: нервные клетки генриховского мозга восстанавливались во сне.
- Надеюсь, утром он проснется здоровым, бодрым и в хорошем настроении, - сказал Демид Уколович. Но, к сожалению, он ошибся.
Лишь только начало рассветать, как из коридора второго этажа послышался ужасный топот и дикие вопли, разбудившие всех обитателей барака.
- Что? В чем дело? - доктор наспех оделся и поднялся по лестнице.
- Дядя, что случилось? Неужели Гайтлер что-то затеял, - сонная Ася, в одной ночнушке, выбежала в коридор, вслед за ней выскочил и Прокладкин. Марта и Фриц стояли, крепко обнявшись, на их лицах был написан ужас и удивление. И было от чего.
Абсолютно голый Генрих Валентинович лихо маршировал по коридору со шваброй в руках, по видимому, изображающей армейский штандарт, для большего сходства на нее были нацеплены любимые семейные трусы Кружкина. Мужчина, гордо задрав подбородок, по военному чеканил шаг, громко стуча огромными босыми пятками по деревянному полу, и, в такт движению то вскидывал, то опускал свой "штандарт". При этом он во весь голос, ужасно фальшивя, пел какой-то бравурный марш.
- Генрих Валентинович, что случилось? Что за демонстрация трудящихся в такой ранний час? - ласково спросил доктор, он опасался, что помешательство Кружкина может перейти в буйную фазу, и старался не рассердить его.
- А? - узкие глазки Генриха за стеклами очков вдруг загорелись энтузиазмом, достойным эпохи развитого социализма. - Это марш протеста! Я выступаю от лица русской интеллигенции!
Он сказал это с пафосом, словно оратор на трибуне перед огромной аудиторией.
- И против чего вы протестуете? - все также спокойно поинтересовался Шприц.
- Против этого острова! Я точно знаю, что это остров Святой Елены! - так же гордо ответил Генрих. - Мне надоело здесь находиться! Мало того, что тут живут Гитлер и Сталин, так вчера вечером я еще заметил Наполеона! Он прячется у меня в комнате, под кроватью, кровавый Бонапарт! От лица общественности нашего острова, я требую немедленно изловить узурпатора, а иначе он прокрадется на кухню и сожрет все продукты! Вы понимаете, Демид Уколович? Все! И мы погибнем от голода!
Ася сбивчиво переводила требования голого манифестанта немцам.
- Да нет тут никакого Наполеона, Гена, успокойся! - сказал Иван. - Кончай придуриваться и надень трусы! Как тебе не стыдно!
- Как это нет? - Кружкин начинал сердиться. - Я его лично видел, вот этими вот глазами!
Он ткнул себя в очки тощими коричневыми пальцами.
- Ваня, не спорьте с Генрихом, он не в себе, - тихонько сказал доктор, - лучше принесите веревку, да покрепче, попробуем его связать, а я отвлеку его разговорами.
- Где он? Где? Несите сети, мы поймаем его! Он такой вкусный! - Генрих мечтательно закатил глаза, вспоминая одноименный с императором торт. - Такие тонкие слои! А какой нежный крем! Маша его пекла по большим праздникам: на Новый Год и Восьмое Марта! Я, как полномочный представитель русской интеллигенции, требую немедленно изловить Наполеона и подать его к чаю!
- Хорошо, хорошо, сейчас мы его изловим и порежем на кусочки. А вам достанется самый большой, только не нервничайте, - спокойно и ласково повторял Шприц, пока Иван с веревкой в руках подкрадывался сзади к Кружкину...
Вскоре, спеленутый, как младенец, Генрих лежал на кровати в своей комнате и продолжал орать, но теперь требования у него были несколько другие:
- Свободу Генриху Кружкину! Да что ж такое-то? Да что-ж такое-то делается-то, а? Произвол, самоуправство, покушение на свободу личности! Репрессии против светоча русской интеллигенции! Я буду жаловаться в международный суд по правам человека, в Юнеско, в ООН! Вы еще у меня попляшете! Вы не знаете, с кем связались! Я же лучший друг самого Пушкина! Борец за права мужчин всего мира!
Так он орал несколько часов подряд, пока не охрип. Все попытки успокоить неутомимого борца были напрасны. При попытке напоить Генриха валерьянкой, он яростно плевался и пытался укусить фрау Марту за руку. Других успокоительных лекарств, сколько Шприц не рылся в аптечке, найти не удалось.
К вечеру Кружкин стал более тихим, но развязать его пока не решались. Сердобольная фрау Фогель заботлива кормила буяна с ложечки и поила некрепким сладким чаем. Кружкин жадно поглощал пищу и питье и с новыми силами продолжал орать всякие глупости.
- Всем коварным посягательствам на свободу моей личности, мы скажем свое решительное "м-дя!" - вопил он, но голос был уже не тот, что утром.
- Да, не повезло бедняге. Кто же знал, что эти фрукты в буквальном смысле, сведут его с ума, - сокрушался Шприц. - нельзя было оставлять его одного, без присмотра! Это моя вина.
- Дядя, а он поправится? Генрих Валентинович такой хороший человек, он мне интересные истории рассказывал, про параллельные миры! - Ася плакала, а Иван гладил ее по голове и утешал.
- Перестань, поправится наш Генрих! Все будет хорошо, вот увидишь!
- Знаешь что, Ваня, сходи-ка ты в лес и принеси мне этих самых фруктов. Надо бы их в лаборатории исследовать, - попросил Демид Уколович.
Вскоре иван вернулся с целым пакетом красивых, ароматных плодов.
- Действительно, выглядят и пахнут очень привлекательно, - заметил доктор, выкладывая на стол лаборатории фрукты. Только зачем ты так много притащил, хватило бы двух-трех штучек.
- Ну вы же не сказали, сколько! - ответил Прокладким, с интересом наблюдающий за тем, как Шприц аккуратно, в резиновых перчатках снимает с плода его душистую оранжевую кожуру.
- Ты Ваня иди, погуляй! Ты мне больше не нужен, - сказал Шприц и углубился в исследования.
Прокладкин, недовольно пожав плечами, удалился, ему очень хотелось поприсутствовать при научных исследованиях.
А минут через двадцать в лабораторию ворвалась встревоженная Ася.
- Дядя Дема! Там на горизонте какой-то корабль! Мы спасены, побежали на берег, я хочу, чтобы ты его увидел! - кричала она.
- Корабль? Детка, ты уверена? - у доктора от волнения затряслись руки. - Ты сама его видела?
- Да, да! Сначала я увидела какую-то точку и попросила у Фрица бинокль, чтобы рассмотреть ее получше, и тогда я увидела корабль, и Фриц видел, и Марта тоже, и Ваня. Конец нашим мытарствам! Теперь мы вернемся домой!
Старик и девушка быстро поднялись по лестнице и выбежали наружу.
На берегу остальные островитяне прыгали и плясали от радости.
- Ну-ка Ваня, сбегай-ка за автоматом, будем стрелять в воздух, чтобы на судне нас заметили и не прошли мимо!
- Ой, правда. а вдруг они нас не заметят, неужели мы навсегда останемся на острове, я домой хочу! Ванечка, беги быстрее! - запричитала Ася.
Вскоре Прокладкин вернулся с автоматом наперевес.
- Подожди, пока стрелять рано, корабль очень далеко, нас могут не услышать, - остановил его доктор.
А белоснежная яхта, действительно, направлялась к острову, и не просто так, а с определенной целью. На ее борту были две загорелые молодые женщины - тощая высокая брюнетка и маленькая полная блондинка, следует ли напоминать, что звали этих красавиц Дуня и Луиза. Их сопровождали трое надежных и проверенных ребят. Мужчины были хорошо вооружены и готовы на все. А Дуня и Луиза все еще не теряли надежды вернуть свои денежки. Именно для этого они арендовали яхту и наняли бандитов. И теперь медленно, но верно суденышко приближалось к острову.
- Дядя! Корабль плывет к нам! Это точно, он стал заметно больше. Ура!!! Скоро он заберет нас отсюда, - ликованию Аси не было предела. Она обнимала и целовала всех по очереди, радуясь неожиданной удаче.
- Пожалуй, и стрелять необязательно! - сделал выводы доктор, очередной раз поглядев в бинокль. - Они плывут к нам.
И, действительно, яхта подплыла на максимально возможное расстояние и встала на якорь метрах в двухсот от берега.
Иван не удержался и дал очередь в воздух. Каково же было удивления островитян, когда с яхты им ответили пулеметным огнем. Сомнений не было: стреляли на поражение. Одна пуля попала в ногу Фрицу, другая чудом не убила Асю, срезав несколько пушистых светлых волосков у нее с головы.
- Быстро ложитесь и отползайте к дому! - приказал Иван и открыл встречный огонь. - Спрячьтесь в подвале, я их задержу!
Старый немец потерял сознание от боли, Марта и Шприц волоком потащили его к бараку. Ася обезумев от ужаса заметалась по пляжу.
Иван схватил ее за ногу и повалил на песок.
- Ты слышишь меня, любимая? - спросил он.
- Да, да, слышу! - ответила девушка, но в глазах ее был только страх.
- Быстро ползи в барак и спускайся в подвал с остальными! - приказал Иван, он был серьезен и строг, как никогда.
- А ты?
- Я тоже скоро приду, - солгал Прокладкин, на самом деле он собирался сначала сбегать в лес за остальным оружием.
Ася, наконец, поняла, что нужно делать и скрылась в бараке.
Выстрелы с яхты продолжались, Иван, в которого лишь чудом до сих пор не попала ни одна пуля, отполз к кустам, а затем, поднявшись в полный рост побежал к тайнику.
Тем временем остальные закрылись в подвале. Ася громко рыдала, помогая доктору перевязать ногу Фрица. Старик пришел в себя. К счастью, пуля прошла навылет сквозь икроножную мышцу, не задев кости. Марта держала себя в руках, храбрая женщина не проронила не слезинки.
- Оставайтесь здесь, я скоро вернусь, позаботьтесь о моем муже! Не забудьте запереть за мной - фрау Фогель выбежала из подвала и поднялась в спальню. Ее сердце переполняла ярость: кто посмел ранить ее драгоценного Фрица, такого хорошего и доброго человека! Теперь пусть пеняют на себя!
Она нажала кнопку на деревянном шкафу, стоящем у окна. К счастью, техника сработала, из тайника выдвинулась небольшая пушка. Это орудие было предназначено для защиты самого фюрера в случае непредвиденного нападения, но так, ни разу и не пригодилось. Марта прекрасно знала, как с ней обращаться, этому ее и Фрица обучил самолично Гитлер. Много раз они производили тренировочные стрельбы из окна опочивальни фюрера. Давно это было! Но память старой женщины сохранила все, до малейших подробностей, словно это было вчера. Пушка была в отличном состоянии. Марта аккуратно зарядила в нее снаряд, хорошенько прицелилась в белоснежную яхту и привела механизм в действие, отскочила подальше и зажала обеими руками уши. Выстрел прозвучал, словно весенний гром, снаряд плюхнулся в нескольких сантиметрах от кормы. Яхта закачалась на поднявшихся волнах, словно скорлупка. А Марта уже снова заряжала пушку.
- Эй, дамочки! Мы так не договаривались! - возмущенно сказал пассажиркам краснолицый усатый капитан.- Вы меня не предупредили, что в нас станут палить из пушки! Ну-ка ребята, поднимайте якорь! Полный назад!
- Подождите, капитан, я заплачу вам вдвое больше, чем договаривались! - запротестовала Дуня. Ее длинный нос побагровел от возмущения. - Мы что, зря сюда приплыли? Сколько времени и денег потеряли!
- Да, дамочки, выходит, что зря! Всех денег мира не хватит, чтобы заставить капитана Брейва рисковать своей шкурой! - возмущенно заявил старый морской волк. - А будете устраивать мне тут истерики - живо угодите за борт! С Брейвом не забалуешь!
Усач вытащил из кармана коллекционную вересковую трубку и смачно закурил, сплевывая на палубу желтую слюну.
- Да вы, как я вижу, храбрец! Совсем мужики выродились,- Дуня тоже злобно сплюнула за борт и вместе с подругой удалилась в каюту.
Яхта развернулась и полным ходом шла в океан.
Второй выстрел Марты пришелся по касательной и повредил правый борт. Но поломка оказалась незначительной, и суденышко продолжало стремительно удаляться. Вскоре оно снова превратилось в точку на горизонте.
Когда Иван, вернулся из лесу, яхта уже прекратила огонь и делала разворот, чтобы уплыть в океан. Прокладкин слышал выстрел из пушки и подумал самое страшное: стреляют по бараку. Но, к счастью, все было не так.
- Выходите, они уплыли! - Иван постучался в дверь подвала.
- Ваня, милый, с тобой все в порядке? - Ася кинулась обнимать жениха.
- Да, все нормально! Как Фриц?
Старый немец попытался весело улыбнуться, но получилась страдальческая гримаса: раненая нога сильно болела.
- Давай, Ванечка, перенесем Ройтера наверх, в спальню. Там заново перевяжем ногу и я сделаю ему укол, сказал доктор.
- А все-таки кто стрелял из пушки? - спросил Прокладкин.
- очевидно марта, больше некому, - догадался Шприц. - Ладно, понесли, потом разберемся.
- Я посмотрю, как там дядя Гена, вдруг его ранили? - забеспокоилась Ася.
И тут всем стало стыдно, в минуту опасности никто и не вспомнил о Генрихе, беспомощно лежащем на кровати, связанном по рукам и ногам.
- Дядь Ген, как вы? - закричала Ася, вбегая в комнату Кружкина.
Тот лежал в той же позе, как его оставили. Узкие карие глазки были открыты и выражали праведный гнев.
- Анастасия, наконец-то! Кто-нибудь мне объяснит, что вы творите на острове? Почему стреляете? Что происходит, в конце-концов? И какого черта меня связали? Что тут у вас, мировая революция? - возмущенно вопрошал Генрих Валентинович. Он полностью пришел в себя, и. судя, по всему не помнил утренней выходки.
- Дядь Гена, вы не ранены?
- М-дя? Ранен? Не знаю, развяжи меня, тогда разберусь! Я от этих веревок ни ног, ни рук не чувствую. Тоже мне моду взяли, порядочных людей связывать!
Ася немедленно распутала веревки и освободила Кружкина.
Он тут же вскочил с кровати и оделся.
- М-дя! А теперь я требую объяснений! Почему же меня насильственно лишили свободы? А? Да что ж такое-то?
- Дядь Ген, на нас напали какие-то бандиты, приплыли на яхте и обстреляли. Фрицу попали в ногу, ему теперь совсем плохо. А Марта всех спасла, она настоящая героиня! - рассказала девушка.
- Марта? М-дя, фрау Фогель замечательная женщина, я никогда в этом не сомневался, редких душевных качеств человечище! А вот если бы я не был связан, я бы сам всех спас, и не пришлось бы этой милой даме рисковать жизнью. Я все-таки настоящий мужчина, десантник и спецназовец! Да ты так и не объяснила, почему я оказался связанным? Я жду объяснений. Более того, я их требую! - Генрих скроил гордую и принципиальную физиономию.
- Пойдемте наверх, дядя вам все объяснит, - Ася схватила Кружкина за руку и повела вверх по лестнице.