Страж остатков цивилизации получает очередное задание. Провал обречет выживших на медленную смерть, но за успехом брезжит луч надежды. Однако всегда найдется тот, кто считает человечество недостойным второго шанса.
Гуйван Богдан
Отсчет до вымирания
Ровесник Звезды выполз на вершину заснеженного холма и взглянул вниз, в овраг. Ледяной ветер дул в лицо, и это было воину на руку: белые обладали лучшим нюхом, чем люди, поэтому подкрадываться к ним следовало с подветренной стороны. Пусть сейчас они, скорее всего, и не ощущали ничего, кроме сладостного запаха свежего мяса, Ровесник никогда не брезговал перестраховкой.
Он носил грубую белую шубу с капюшоном и меховые сапоги. На кожаном поясе с засохшими остатками мышц, сохранившимися после грубой выделки, висел кремниевый топор, в руке же воин держал копье. Его глаза, отливавшие красным в тусклом фиолетовом сиянии Звезды, Восходящей Семикратно, неотрывно наблюдали за охотничьим отрядом белых, копошившихся вокруг забитого ими шерстистого носорога. Отряд состоял из семи охотников. Все коренастые, с покатыми лбами и пустыми глазами.
Ровесника с детства учили, что у белых нет духа. Когда охотник подрос, то решил, что, возможно, дух у них и появился бы, если еды в ледяных пустошах хватало бы на всех. Сейчас же Ровесник без колебаний убивал и белых, и людей.
Была ночь. В небе сиял огромный, во много раз больше Луны, фиолетовый шестиугольник Звезды, Восходящей Семикратно. Это новое светило появилось тридцать два солнцестояния назад, в день, когда родился воин. Времена тогда были суровые. Непогода настигала людей и белых даже в самых глубоких пещерах - не спасали ни костер, ни теплая одежда. Те, кому удавалось скрыться от мороза, способного в течение нескольких ударов сердца превратить легкие в лед, погибали от голода. Выжить смогли лишь немногие счастливчики. Родители Ровесника остались последними из своего племени.
После появления Звезды, согревшей оледеневшие равнины, морозы ослабли. А ночью, в ее фиолетовых лучах охотникам стала сопутствовать удача. Соплеменники Ровесника не доискивались причин и просто славили духов за проявленную милость. Воин же из своего обширного охотничьего опыта сделал вывод, что глаза мамонтов, бизонов и шерстистых носорогов почти нечувствительны к этому цвету, в отличие от человеческих. Поэтому животные не могли заметить приближающихся охотников, что давало последним преимущество.
За время, пока сияла Звезда, людей стало больше. В течение двадцати солнцестояний, с тех пор, как Ровесник начал охотиться наравне со взрослыми, он все чаще натыкался на другие племена выживших, а не на кучки исхудавших замороженных тел, разбросанных вокруг потухшего костра, как это бывало раньше.
Воин отполз назад, встал и, стараясь не шуметь, вернулся к своим людям. Ростом он превосходил их всех. В глазах белых Ровесник, наверное, выглядел настоящим великаном.
- Ближе не подойти, - обратился он к своим. - Их семеро. Только двое наготове. Остальные режут. Одно из копий в добыче. Волк и Лис впереди, Медведь и Клык со мной.
Их затянувшийся поход так и не принес успеха. Задачей охотников было накормить племя, и не имело значения, как они заполучат добычу. С людьми еще можно было договориться, но у белых иной язык, если он у них вообще есть.
Ровесник проверил, легко ли снимается с пояса топор, а затем взбежал по снежному склону. Следом двинулись его люди.
Как только отряд преодолел холм, белые их заметили. Двое вооруженных охотников изготовились к обороне. Нечеловеческий крик пронзил морозный воздух. Когда до врагов оставалось двадцать шагов, Лис упал с топором в груди.
Люди Ровесника разделились и обошли тушу носорога, с разных сторон заходя на укрывшихся за ней белых. Те ощетинились ножами и копьями и громко закричали, пытаясь отогнать нападающих. Люди выжидали.
Под ногами Ровесника снег сменился замерзшей кровью шерстистого носорога. Охотник запрыгнул на полуразделанную тушу, ловко пробежал по обнаженным ребрам и напал на белых сбоку, приведя их в замешательство. Одновременно ударили его люди.
Ровесник дрался молча. Когда его копье застряло в груди убитого врага, он сорвал с пояса топор и отразил им удар дубины другого белого. Благодаря преимуществу в росте воин с легкостью выбил ногой оружие из рук противника, заодно сломав ему несколько пальцев.
Ровесник чуть не потерял равновесие, поскользнувшись на куске мяса, который вывалился из распоротого туловища носорога. Враг воспользовался кратковременным замешательством и с голыми руками набросился на Ровесника. Воин отлично знал, что, несмотря на внешнюю хилость, белые - очень крепкие и сильные существа. Не дав врагу нанести ни одного удара, Ровесник подгадал момент, когда тот стал уязвим, и исхитрился свернуть ему шею.
Воину показалось, что бой закончился слишком быстро. Не успел он как следует насладиться треском костей и чавканьем разрубаемой и протыкаемой оружием плоти, а последний белый уже упал с размозженным черепом на окровавленный снег. Люди Ровесника издали победный рык, воин же обескуражено побрел вытаскивать застрявшее копье. Тепло, разлившееся в груди во время боя, вмиг сменилось холодом ледяной пустоши, где он родился, и где ему предстояло умереть.
***
Какой бы крутой ни была бронированная черная машина с черепом на капоте, которую наверняка одобрил бы и сам Безумный Макс, подобные средства постапокалиптического передвижения плохо дружат с противотанковыми гранатометами. Такой была первая мысль, которая пронеслась в мозгу Вулкана, когда он оказался вниз головой в развороченном автомобиле, удерживаемый лишь впившимся в грудь пристежным ремнем. Из ушей и носа капала кровь, сломанные ребра при каждом вдохе отзывались болезненными уколами. Перед глазами все плыло, но скоро биомонитор определил характер повреждений, а инъектор ввел нужные стимуляторы.
Вулкан моргнул и тут же четко, до рези в глазах, увидел перед собой усеянный осколками стекла потолок салона. Барабанные перепонки, к счастью, выдержали, и в уши ворвалась какофония визжащих тормозов, распахиваемых дверок и лязгающих затворов.
Нет уж, так просто он людоедам не дастся. Вулкан попытался отстегнуть ремень, но крепление заело, и пришлось резать. Оперативник упал на усыпанный стеклом потолок, и в спину вонзились осколки. Схватив бронежилет и автомат, он выполз наружу. Перевернутая машина закрывала его от наблюдения и неприятельских пуль.
Взглянув поверх колеса, которое еще вертелось, Вулкан насчитал более полутора десятка врагов. Людоеды были худыми и небритыми. Один из них (судя по чистой одежде и наличию конвоя - главарь) носил маску из лицевой части человеческого черепа и ожерелье из зубов. Внимание оперативника привлек также людоед, выделявшийся надвинутым на лицо капюшоном.
Вулкан пустил несколько очередей, чтобы задержать врагов, спрятался в укрытие и надел бронежилет. Прилипшие к камуфляжной куртке осколки стекла, оказавшись между броней и телом, вдавились в спину и разодрали кожу, но оперативник не почувствовал боли из-за стимуляторов, которыми накачивал его тело инъектор.
Когда он снова выглянул из-за автомобиля, металл тут же застонал от попаданий. Вулкан в ответ ранил одного из нападавших. Задние дверцы фургонов открылись, и оттуда высыпало вооруженное в лучшем случае ножами быдло - людоеды часто использовали этих деградировавших существ для сбора вражеских пуль, предварительно чуть откормив и накачав наркотиками. Вулкан не стал предаваться этическим рассуждениям и хладнокровно пристрелил двоих, а с остальными тремя, сумевшими подобраться вплотную, разделался врукопашную.
Убив людоедов, которые пытались перебежать к его машине, он нырнул обратно в укрытие. Пули с противным скрежетом срикошетили от дверцы перевернутого автомобиля. Заревели двигатели. Два фургона выехали с разных сторон. Видимо, людоеды захотели получить пару укрытий, чтобы обстреливать оперативника с нескольких направлений, но Вулкан меткой очередью убил одного из водителей.
Он обернулся ко второму фургону: тот мчался прямо на него. Вулкан выпустил остаток магазина в искаженную азартом схватки физиономию водителя, но лобовое стекло оказалось бронированным.
Оперативник отскочил в сторону. Автомобиль, пуская из-под колес грязевые брызги, проехал мимо и затормозил невдалеке. Вулкан на миг обрадовался, но тут из-за его машины выбежали с десяток людоедов и окружили оперативника. Он запоздало понял, что главной целью маневра фургонов было выгнать его из укрытия.
Убивать Вулкана не спешили. Времени на перезарядку автомата не было, поэтому он схватился за пистолет, но подбежавший людоед ударом дубинки обезоружил оперативника. Пальцы отозвались острой болью, которую тут же притупил инъектор. Уцелевшей рукой Вулкан выхватил нож. В этот раз применить его так же успешно, как и с быдлом, не удалось: враги обладали лучшей защитой, и их было вдвое больше. Оперативник успел легко ранить парочку до того, как на затылок обрушился удар, разбивший биомонитор и погрузивший Вулкана в беспамятство.
***
Камилл Грат ощутил, как острие меча, пронзив шею египтянина, уткнулось в александрийскую брусчатку. Кровь брызнула на сандалии.
Рядом лежали еще несколько поверженных врагов. Позади пылала библиотека. Невелика потеря. Все отлично знали: если что и сгорит, так только учебники и свитки бездарных поэтов, восхваляющих очередную недосягаемую красавицу.
Птолемеи были неважными правителями: при них расцвела коррупция, и все более-менее значимые произведения давно разворовали. Всего в паре километров от Грата болталась в петле царица с распоротым брюхом. Красивую легенду о змеях, как и миф о великой библиотеке, придумают чуть позже.
Камилл вздохнул. Городские бои с египтянами оказались той еще скукой: враги были плохо вооружены и защищены, да и физической силой не отличались. Правда, сейчас солдата интересовало лишь, где бы найти воду, чтобы вымыть окровавленные руки и ноги. А еще он думал о том, сколько заплатит кузнецу за выпрямление вмятин на доспехе.
***
Залитый солнцем и кровью город потек, как акварельный рисунок под дождем. Вулкан проснулся. Открывая глаза, он ожидал увидеть привычные очертания своей квартирки, но вместо этого уткнулся взглядом в бетонный потолок атомного бункера времен Холодной войны.
Оперативнику почти каждую ночь снились сражения прошлого. Он побывал и в роли кроманьонца, и римского легионера, и солдата Первой Мировой. Вулкан не видел в этом ничего плохого: раз ему такое снится, значит он действительно любит свою работу - убивать.
Он ни капли не удивился бы, появись эти пугающе реалистичные сновидения после загрузки в его нервную систему комплекса тактических навыков и боевых рефлексов "Вулкан". Мало ли какие побочные эффекты у вживления знаний. Но битвы снились и когда он был еще обычным программистом Остапом. Наверное, он снискал бы популярность среди верящих в реинкарнацию, рассказывая под гипнозом вымышленные подробности Бородинского сражения, но его не интересовали компании фриков.
Десять лет назад Остап попал в автомобильную аварию, и, словно не находя выхода, фрагменты сражений начали выплескиваться в реальность в виде галлюцинаций. Тогда Остап уже собрался к психологу, но внезапный конец света вынудил отложить визит.
В Ковчеге Содома - так сами жители называли подземный комплекс - наиболее ценным ресурсом, после еды, были люди. Поэтому технология вживления навыков применялась широко. Ее изобрели пять лет назад, уже после События. Каждый важный специалист в комплексе раз в месяц проходил обновление слепка профессиональных навыков. Эту неприятную процедуру сравнивали с визитом к зубному, только открытым надо было подолгу держать не рот, а разум. Благодаря созданию резервных копий навыков пословица "незаменимых людей нет" в Ковчеге Содома потеряла свое значение.
Воспоминания и личность тоже стало возможно копировать, но вот с их вживлением дела обстояли не так радужно: желающие быть стертыми из собственного мозга в очереди не выстраивались. К тому же эта информация приживалась в инородной нервной системе намного хуже, чем навыки и рефлексы, потому что отвечающие за ее сохранение синапсы формировались в мозгах людей совершенно по-разному.
Раньше Остап обслуживал и модернизировал программное обеспечение главного компьютера комплекса. Когда - отчасти благодаря его стараниям - тот стал почти что искусственным интеллектом, услуги программиста стали не нужны. Но долго радоваться своей причастности к возможно величайшему открытию в истории остатков человечества у Остапа не вышло. Поскольку программист перестал выполнять важную работу, его переселили в переполненную комнату и стали хуже кормить. Порой Остап думал, что ему и таким же малозначимым для комплекса личностям скармливают замороженную человечину, оставшуюся со времен, когда еще не изобрели биореакторы. Не то чтобы его сильно раздражала необходимость снова есть себе подобных, просто это было и вправду невкусно.
Конец прозябанию положил центральный компьютер, будто в благодарность за помощь в обретении сознания выбравший Остапа для замены оперативника, погибшего накануне. Ему загрузили в мозг профессиональную память и вживили в затылок биомонитор для увеличения боевых возможностей.
Первое столкновение с людоедами стало для бывшего программиста словно перерождением. Когда он нажимал на курок, в голове слышался одновременно звук выстрела винтовки Мосина, грохот мушкета и свист тетивы длинного лука. Когда рубил, нож в его руке на едва уловимое мгновение превращался то в офицерскую саблю, то в римский гладиус. Внутренний голос убедил Остапа, что это всего лишь мелкие негативные последствия вживления навыков. Правда, от других оперативников, прошедших процедуру, он ни о чем подобном не слышал. Скоро это перестало его волновать. Сражаясь и убивая, Остап впервые почувствовал, что живет, а не ползет к могиле, следуя сотням бессмысленных правил. Старое имя он выбросил на помойку памяти и с тех пор даже в мыслях называл себя только Вулканом.
Оперативник присмотрелся к наклеенной на стену пожелтевшей инструкции, на которой условные человечки укрывались от контурного ядерного гриба. Буквы прыгали и извивались, будто черви, никак не желая складываться во что-то осмысленное. Вулкан понял, что все еще грезит.
Оперативник был бы не против, окажись реальность, в которой он через мгновение очутился, новой грезой. Первым ощущением после пробуждения стала ноющая боль: казалось, будто его левую ладонь то ли обложили льдом, то ли погрузили в кипяток.
Вулкан лежал на ветхом матрасе, который вонял так, словно на нем умерли десятки людей. Попытался пошевелить руками и понял, что прикован.
Наполнявшую комнату темноту разогнала вспыхнувшая под потолком лампочка. При ее свете Вулкан увидел на левой руке гипс. Скрипнула дверь, и вошел мужчина в черной одежде и с ожерельем из зубов. Вулкан узнал в нем главаря пленившей его банды. В руках вошедшего блеснул ключ. Он подошел к Вулкану, освободил от наручников его правое запястье и тут же отскочил как от ядовитой змеи.
Оперативник рассмеялся сквозь боль и хмель беспамятства, все еще затемнявшие рассудок. В глазах людоеда это, вероятно, лишь подтвердило закрепившуюся за Вулканом репутацию опасного хищника. За шесть месяцев он так до конца и не свыкнулся с тем, что после вливания суммарного боевого опыта предшественников люди стали воспринимать его как смертоносную боевую машину.
Рука потянулась к шее. С самого пробуждения оперативник чувствовал давление на затылок и кадык, мешавшее нормально глотать. Пропахшие порохом пальцы наткнулись на металлический ошейник. Главарь людоедов улыбнулся.
- Туда встроены выдвижные лезвия. Сам отлично знаешь, как быстро человек теряет кровь при повреждении сонной артерии. Бежать не советую, ошейник управляется по радио.
- Зачем ты оставил меня в живых?
- Марк Траян - заядлый любитель боев на арене. Подарив ему зрелище сражающегося в яме Вулкана, я заручусь поддержкой этого человека.
- Лучше убей меня, пока еще можешь, - с непоколебимой уверенностью сказал Вулкан.
- Чем ты можешь быть опасен? К тому же, с таким пережитком прошлого, как ты, грех не поиграть. Все вы, бункерные крысы, при помощи своих биореакторов и технологий лишь берете отсрочку у неизбежности. Человечество - труп, а мы - черви, пожирающие его.
- Злодеи такие трогательные. Понимаете, что выиграть не можете, но не сдаетесь.
- Обсудим это после боя. Если выживешь. Не думаю, что потеря руки и высокотехнологичных примочек сильно ослабит такой сгусток убийственной крутизны. Скоро придут мои люди, объяснят тебе правила и экипируют. И не забывай об этом, - главарь сунул руку в карман и коснулся кнопки на невидимом пульте. Вулкан ощутил на шее прикосновение холодного острого металла, а по груди и спине поползли две струйки крови.
***
Главная причина возрождения гладиаторских боев состояла, видимо, в том, что после вымирания подавляющей части человечества перестали выходить новые "стрелялки". Вопреки представлениям, царившим в Ковчеге Содома, бои на арене у людоедов были хорошо организованы и четко регламентированы. Бойцов одевали в бронированные костюмы, чтобы они не поубивали друг друга слишком быстро. Большая часть оружия, которым разрешалось пользоваться, обладала низкими меткостью и пробивающей способностью, опять-таки чтобы добиться зрелищности и увеличить продолжительность сражения. Вообще, как объяснили Вулкану, убить на арене очень трудно. В этом и заключалась вся соль: неогладиаторы питались только теми, кого смогли победить на арене в равном бою. Это подстегивало их агрессию и изобретательность.
Оперативник стоял в темноте, дожидаясь очереди. Больше всего его волновал запах. Людоеды были не настолько расточительны, чтобы клепать десятки наборов брони ради одного только красивого шоу. Поэтому костюм полной защиты, в который облачили пленника, передавался от бойца к бойцу и успел насквозь провонять потом и кровью.
Створки дверей разошлись, и Вулкан оказался перед выложенной жаропрочным кирпичом ямой, когда-то служившей чаном мартеновской печи. Сверху, на высоте двух этажей, по ее периметру располагались зрители. Гладиаторы использовали как холодное, так и огнестрельное оружие, поэтому важные персоны были защищены бронированным стеклом. Не такие важные персоны полагались лишь на свою реакцию. Риск не казался высоким, потому что смерть в постапокалиптическом мире и так поджидала на каждом шагу, прыжке и приседании. Да и гладиаторам некогда было палить вверх, они занимались друг другом, не говоря уже о том, что за такой беспредел их могли дисквалифицировать. Прямиком в желудки организаторов.
На бетонном полу, покрытом в некоторых местах бесформенными кляксами застывшего металла, находились дистанционно открываемые сейфы с оружием. Они также могли служить и укрытием. Кое-где валялись ошметки тел и краснели лужи крови - следы так называемого "разогрева", во время которого гладиаторы эффектно истребляли плененное быдло, предназначенное для убоя. И "нарезка" хлеба, и зрелище в одном флаконе.
Враг поджидал в противоположном конце арены, держа такой же, как у Вулкана, револьвер со спиленным стволом. Выглядел он в кустарном бронекостюме как Железный Дровосек, местами разукрашенный камуфляжем - доспех был собран из всего, что под руку попалось: в первую очередь, из кусков старых бронежилетов. Голос ведущего, усиленный хрипящим громкоговорителем, что-то там вещал о заслугах Вулкана, но оперативник не слушал, он смотрел на противного мужчину в белой куртке с впалыми щеками и мальчишеской челкой. Тот при его появлении широко улыбнулся и даже отвлекся от обсасывания обжаренных до аппетитного хруста ребрышек.
"Зубы не редкие, - подумал Вулкан. - Значит, большую часть твоего рациона составляет не человечина. Что же ты за птица, Марк Траян?"
- Ву-у-улка-а-ан! - закончил представление бойца ведущий, протянув его кличку, как в старые времена оглашали фамилии боксеров перед поединками.
Ведущим выступал тот самый главарь бандитов, захвативших оперативника. Рядом сидел людоед в черном капюшоне. Он что-то сообщил главарю на языке жестов.
Под ногами вдруг поднялся фонтанчик пыли - соперник начал стрелять. Одна из пуль угодила Вулкану в грудь. Броня выдержала, но ребра затрещали, и перехватило дыхание. Соперник отбросил ставшее бесполезным оружие и пошел на оперативника. Вулкан взглянул на изуродованный пистолет, который держал в здоровой левой руке - толку от него ноль. Но и давать Марку то, ради чего он сюда пришел, оперативник не желал.
Соперник был уже в пяти метрах, а Вулкан смотрел на него, как на головоломку, в которой не хватает последнего фрагмента.
"Хромает на одну ногу. Нет способа использовать. Судя по движению шлема, обратил внимание на то, в какой руке я держу оружие. Возможно, догадался, что моя правая кисть повреждена. Передвигается в этом костюме очень уверенно. Вероятно, местный чемпион. Стоп. Шлем слегка болтается. Вижу ослабленное крепление. Но, если потянусь к шее, сделает перехват. Хотя, настолько ли моя другая рука повреждена?.."
В памяти всплыли последние показания биомонитора: "Переломов нет".
Вулкан улыбнулся под шлемом. Враг оказался вблизи. Оперативник потянулся левой рукой к шее соперника. Тот отбил удар. Тогда Вулкан замахнулся правой. Энергия столкновения бронированной перчатки со шлемом прошла сквозь многослойную ткань к гипсу, расколов его на мелкие кусочки. Боль в растянутых сухожилиях и только начавших срастаться костях надолго вывела бы любого человека из строя, но оперативник умел преодолевать ее безо всяких инъекторов. Когда Вулкан двигал пальцами, казалось, что он запустил руку в ванну, наполненную бритвенными лезвиями.
Молниеносно вскрыв ослабленные крепления, он сорвал с головы соперника шлем. Удар головой - и кровь из разбитого лица врага брызнула на забрало. Приставленный ко лбу гладиатора револьвер стал завершающим штрихом.
Вдруг свет погас, раздались взрывы и застучали автоматные очереди.
***
Если смотреть на вопрос здраво, то даже в конце света можно найти много преимуществ. Больше нет пробок, проблем с жильем, а утилитарно-унылые ландшафты начинают казаться вдохновляюще-атмосферными. Хотя последнее быстро приедается. За десять лет покрытые копотью здания и брошенные автомобили становятся таким же обыденным зрелищем, как эти же города, только наполненные шумом и движущимся человеческим мясом.
Вот что не перестает радовать даже спустя десятилетие после вынесения человечеству приговора, так это постапокалиптические клички. После События все подобрали себе прозвища по вкусу быстрее, чем задумались о необходимых для выживания вещах. Каждый будто только и ждал момента, когда мир подойдет к концу, чтобы выбрать имя, лучше подчеркивающее его индивидуальность, чем убогий набор звуков, с которым при рождении связали его организм родители. Наверное, к списку самых банальных вопросов вроде любимого цвета или домашнего питомца следовало добавить, какую бы человек выбрал себе кличку в постапокалиптическом мире.
Вулкан, Шут, Болтун и Палач находились в брюхе бронетранспортера. Пока дрон разведывал обстановку, машина стояла в удобном для обороны месте у заброшенного склада. Командовавший отрядом Вулкан внимательно следил за обстановкой через приборы, будучи готовым при опасности принять решения и отдать приказы, от которых будут зависеть их жизни. Шут, выполнявший обязанности водителя, поигрывал пальцами по набалдашнику рычага переключения передач. Палач сидел перед пультом дистанционного управления дроном, глядя на изображение с его камеры и водя джойстиками. Этот человек был единственным в отряде, кого ни разу не заменяли и, по совместительству, единственным негром. Казалось бы, с его цветом кожи погибнуть первым - чуть ли ни священный долг, но Палач всегда умудрялся выкрутиться.
Болтун занимал сидение напротив десантной двери и держал наготове автомат. В отряде он играл роль мальчика на подхвате: при необходимости должен был первым выскочить из бронетранспортера и выпинать из-под днища смертника, обвешанного динамитом, или зацепить крюк лебедки. Сейчас же он болтал. Круг жизни замкнулся, и спустя несколько замен комплекс навыков "Болтун" снова вживили в незатыкающегося придурка. Этим он резко отличался от остальных оперативников. К примеру, Вулкан был флегматичным и расчетливым, а у Шута напрочь отсутствовало чувство юмора.
Болтун был бабником. Почти каждый день он рассказывал историю своих отношений с очередной представительницей противоположного пола. Вулкан мог бы запросто заткнуть подчиненного, но не делал этого, потому что ему было интересно, что случится, когда у Болтуна закончатся истории: станет ли он рассказывать их по второму кругу, вовсе перестанет или начнет выдумывать новые. Сегодня экипаж слушал об отпускном романе, состоявшемся в Испании.
- Вот с ней бы я хотел повидаться снова. Жаль, из-за спятившего "Бек;та" из страны не выбраться.
- За эти годы столько народу померло, - сказал Шут. - А ты так уверенно говоришь, будто она тебе каждый день шлет СМСки: "Мир погиб. Я жива. Целую, котик".
- Надо внимательнее меня слушать. Эта стерва сама кого угодно съест. Да она не то что выжила, а наверняка еще и заправляет в каком-нибудь сто первом мадридском убежище. Прямо как у нас - Юнона.
- Если бы мы попытались тебя внимательно слушать, то через две минуты ты бы уже шлепал по пыли и разведывал обстановку вместо дрона, - сказал Палач.
- Может, "Бекет" и мешает тебе снова заиметь одну из своих бывших, - сказал Вулкан, - но, по-моему, от этой системы пользы все же больше, чем вреда.
- Да неужели? - вопросил Шут. - Из-за ее глушилок после падения последних спутников мы отрезаны от мира. Если, к примеру, за границей обнаружат выход из положения, здесь мы продолжим жрать друг друга.
- Если бы где-то и нашли решение, думаешь, так бы сразу начали охотно делиться им со всеми? - сказал Палач. - Да оно бы сразу превратилось в инструмент политики. Думаю, никто не будет спорить, что политическая игра, которая началась бы из-за средства для восстановления цивилизации, только ускорила бы уничтожение того, что от нее осталось.
- Я все не могу понять, у нас тут обсуждение горячих испанок или философский диспут? - спросил Шут.
- Вообще-то, у нас тут полевое задание по поиску сервера, - вмешался Вулкан, но по тону было понятно, что он не пытается призвать подчиненных к порядку, а всего лишь иронизирует.
Они искали сервер, который мог содержать показания телескопа "Галилео" - мощнейшего инструмента для поиска жизни на экзопланетах земного типа. В "Галилео" был встроен сверхчувствительный спектрометр, позволявший на расстоянии в десятки световых лет с высокой точностью определять химический состав грунта и атмосфер планет. Благодаря ему ученые планировали отмыть много денег, получить кучу грантов и заодно отыскать похожие на Землю планеты.
Странный рок преследовал запуски крупных космических телескопов: "Хаббл" после выведения на орбиту из-за халатности рабочих поразила близорукость, и пришлось подгонять космический челнок для техобслуживания. После запуска "Галилео" случился конец света, наземные станции коррекции орбиты оказалась заброшены, и десять миллиардов долларов международных вложений благополучно отправились в гости к станции "Мир".
Но с помощью "Галилео", перед тем, как он сошел с орбиты, были сделаны важные открытия - обнаружены не только обращающиеся вокруг других звезд планеты массой и размерами близкие к Земле, но и миры, обладающие развитым растительным покровом.
По иронии судьбы, когда человечество наконец узнало, что жизнь за пределами его колыбели возможна, в один день большая ее часть исчезла с самой Земли. Этот день и получил название События, видимо потому, что люди с развитым воображением умерли первыми. Моментальная гибель единочасно настигла каждую форму жизни на Земле, кроме человека и пары видов плотоядных бактерий.
Изучение трупов показало, что смерть наступила из-за одновременной полной остановки биологических процессов в каждой клетке тела. Никаких следов спровоцировавшего это вируса или бактерии обнаружено не было. Все попытки выяснить причину вымирания, чтобы определить, не подействует ли она в скором времени и на людей, и как-то от этого защититься, ни к чему не привели.
Почти никто из исследователей не сомневался в том, что Событие не могло быть обусловлено естественными причинами. Но поскольку даже спустя десять лет никаких летающих тарелок, выгружающих батальоны серокожих низкорослых захватчиков, не появилось, все это осталось на уровне гипотез. К тому же, будь Событие подготовкой к вторжению, логичным было бы, наоборот, истребление людей, а не неразумной составляющей биосферы. Впрочем, эхо возможности, что Событие спровоцировало вырвавшееся из секретных подвалов ЦРУ/MI6/ФСБ (нужное подчеркнуть) биологическое оружие, продолжало затруднять кооперацию между недобитыми остатками некогда самых передовых в науке стран мира.
У Вулкана слово "Событие" сразу вызывало в памяти образ дворника, убирающего дохлых птиц. При этом он не ощущал никаких эмоций. За десять лет погибло девяносто девять процентов человечества, а он видел перед глазами каких-то дурацких птиц и находил это забавным. Если гибель одного человека - трагедия, миллионов - статистика, то гибель миллиардов - это настолько необъятное явление, что мозг просто отказывается его воспринимать. Так считал Вулкан.
А еще у него была собственная гипотеза по поводу причин События. Он понимал, что она глупа и безосновательна, но, вспоминая, как в детстве, играя в компьютерные стратегии, он в безвыходной ситуации выделял всех юнитов и отдавал им приказ самоуничтожиться, Вулкан не мог отделаться от мысли, что вся человеческая история была всего лишь партией в "Цивилизацию", сыгранной каким-то прыщавым инопланетным подростком. И ведь действительно, если подумать, человечество за тысячи ходов так и осталось неэффективной, раздробленной системой, перманентно и без причины уничтожающей собственные элементы.
После События большая часть людей погибла от голода, но кое-кто умудрился выжить на консервах и других непортящихся продуктах. Они отупели, стали выглядеть как скелеты и за это получили прозвище "быдло". На быдло стала охотиться менее принципиальная прослойка человечества. В стороне от этой необратимой агонии встали спрятавшиеся в подземных бункерах с запасами еды представители правящей элиты и люди, их обслуживающие. Продовольствие быстро кончилось, но ученые изобрели биореакторы, способные производить пищу хоть из старых стульев. Но эти устройства работали медленно, требовали много энергии, и на роль пищевого фундамента для возрождения цивилизации не годились. Ученые попытались восстановить хлорофилл, но вскоре поняли, что после События природа как будто наложила вето на этот способ создания органики из воды, воздуха и солнечного света.
Исследования зашли в тупик, и тут кто-то вспомнил о "Галилео". Знание химического состава лиственного покрова других планет могло навести на путь создания альтернативы хлорофиллу. За неимением других вариантов лучшим способом поиска данных о результатах наблюдений, произведенных при помощи телескопа, признали сбор информации со всех серверов Интернета, оставшихся в ограниченных "Бекетом" пределах. Из-за отключения электричества эта сеть давно не работала, а устроена она была так, что поиск физического местоположения каждого сервера выливался в целое расследование. По результатам одного из таких расследований отряд Вулкана и выдвинулся на полевую операцию.
- Я обнаружил дом, - доложил Палач. - Но рядом стоит автомобиль. Двигатель все еще теплый.
Вулкан вывел изображение с камеры дрона на свой экран: возле пятиэтажного офисного здания действительно находился фургон. Внутри никого не было. Оперативник переключился на канал тепловизора и увидел размытое белое пятно на месте двигателя. Затем Вулкан вызвал на экран данные о перемещении быдла:
- Если верить последним сводкам, в этом городе людоедам не на кого охотиться. Оперативник взял прямое управление камерой дрона и приблизил изображение: улицы покрывал слой грязи и пыли, в котором он надеялся обнаружить следы. Довольно быстро Вулкан заметил цепь отпечатков обуви, ведущую внутрь офисного здания. Это уже не могло быть совпадением.
- Шут, газуй! Палач, разведай здание!
Бронетранспортер сорвался с места. Из-за тряски работать Палачу стало труднее, но он справлялся.
- Возможно, мы столкнемся с сопротивлением, - сказал Вулкан, передергивая затвор автомата и проверяя исправность коллиматорного прицела. - Проверьте экипировку.
- Людоеды? - спросил Шут.
- Да.
- Может, обождем, пока они уйдут, - предложил Болтун. - Им же до лампочки наша волокита с серверами. Не найдут добычу и уедут. Я не хочу зазря лезть под пули.
- В городе сто тысяч зданий, - возразил Вулкан. - Они оказались именно в том, которое нужно нам. Тебе нужны еще поводы для подозрений?
Болтун обеспокоено взглянул на командира. Причины для волнения имелись: людоеды раньше не вели себя подобным образом, только обезумевшие от голода шайки решались нападать на оперативников. Остальные предпочитали держаться подальше. В конце концов, все жители убежищ после того, как закончился запасенный до События провиант, вплоть до изобретения биореакторов на протяжении пары лет вынужденно питались человечиной. Так что особых причин смертельно ненавидеть оставшихся на поверхности лишь за то, что они едят себе подобных, у обитателей убежищ не имелось. При этом людоеды, появись у них лидер, могли стать реальной военной угрозой. Их численность не скомпенсировало бы и качественное превосходство оперативников. Обитатели Ковчега Содома не забыли, как в первые месяцы после События вооруженные толпы доведенных до отчаяния граждан уничтожали наземные базы, где пыталась спастись элита.
Вулкан взглянул на экран, и его худшие опасения подтвердились. Камера зависшего под потолком невидимого дрона показала, как людоеды устанавливают взрывчатку на серверные шкафы. По полу к запалам тянулись шнуры. В мозгу словно щелкнул переключатель, и оперативника охватило предчувствие, что теперь дела в ставшем для него таким уютным постапокалиптическом мире пойдут хуже.
- Шут, езжай быстрее!
Он вызвал на экран карту и раздал бойцам указания. Если бы они не успели, он приказал бы Палачу подорвать дрон рядом с техником людоедов. Это могло случайно воспламенить взрывчатку и точно повредило бы несколько блоков с данными, но все же лучше, чем гарантированно провалить задание.
Вулкан чуть не вывалился из кресла - бронетранспортер столкнул на обочину загораживавший проезд автомобиль. Шут делал все возможное, чтобы как можно быстрее доставить их к зданию. Его усилия не пропали даром, потому что когда тяжеловесная машина затормозила под окнами строения, людоеды внутри, судя по картинке с камеры дрона, все еще возились с детонаторами.
Распахнув кормовые двери бронетранспортера, оперативники выскочили наружу. Шут двинулся к зданию на другой стороне улицы, чтобы занять снайперскую позицию, Палач обежал строение, где находились людоеды, чтобы устроить засаду у черного хода. Вулкан и Болтун вошли внутрь. В коридоре было темно, под ногами шуршала скопившаяся за десятилетие пыль, над головой нависал прогнивший фальшпотолок. Оперативники включили фонарики. Раздался хруст. Вулкан взглянул на пол и понял, что раздавил скелет кошки, наполовину погрузившийся в пыль.
Оперативники тихо поднялись по лестничному пролету и очутились перед дверью на серверный этаж. Вулкан взглянул на экран вшитого в рукав коммуникатора, куда теперь транслировалось изображение с камеры дрона. Первого людоеда он убил выстрелом в затылок из пистолета с глушителем. Затем он и Болтун заняли позиции в противоположных концах коридора и синхронно бросили за угол светошумовые гранаты. Ослепленный людоед начал в панике палить во все стороны, и, чтобы ни одна пуля не задела жесткие диски, оперативник пристрелил неопасного для него врага.
Настроение упало, улыбка потускнела. Вулкану нравилось драться, и, чем яростнее сопротивлялся враг, тем больше был кайф.
Мельком он заметил на экране коммуникатора силуэт. Мгновенно сориентировавшись, Вулкан развернулся и, почти не целясь, всадил очередь в заходившего сзади людоеда. Последний враг повалился на пол, успев в предсмертной судороге зацепить курок и выпустить в потолок несколько пуль.
