Твердянко Константин Леонидович : другие произведения.

Тонкий полутролль (главы 1-29)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.91*60  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Солдат-срочник Павел, недавний студент, неудачно ударился головой, а потом очнулся в дремучем заснеженном лесу. Где и погиб бы, нелепо и жутко, еще в первые сутки - если бы не встретил неожиданного защитника. Тот спас парня, накормил и обогрел, сделался его верным и самым бескорыстным другом. Правда, именно он и станет источником всех остальных проблем. Ну, кроме той, которая обнаружилась сразу - ведь Павел теперь не человек. По мнению местных жителей, он куда больше похож на отощавшего тролля.
    Текст разморожен, отредактирован (переделаны несколько эпизодов, вызывавших нарекания читателей) и все же дописан (первая книга). Окончание на AuthorToday.

Глава 1. Неведомая жуть

   Я тихо выругался и еще раз огляделся. Непонятно, правда, зачем - вокруг по-прежнему были только еловые лапы, густо припорошенные снегом. Елки здесь высокие, темные, величавые... Заблудиться - пара пустяков. Но меня это сейчас не очень волнует. Хуже-то не будет - все равно я понятия не имею, как выбираться из этого леса.
   Кто меня сюда привез или приволок, зачем, как далеко и в какой стороне отсюда часть, успели ли объявить меня в розыск - тоже не знаю. А очень бы хотел, да.
   Но похоже, что до любого жилья отсюда еще топать и топать, и не факт, что успею до вечера: лес совсем дикий, густой и мрачный. Таких на Урале, конечно, еще много осталось, но похожей глуши я давно не видел.
   Очнулся я тут пару-тройку часов назад. С тех пор никаких изменений в окружающем ландшафте не заметил, даже самых мелких. Все тот же лес, те же громадные ели, иногда - щетки засохшей травы, торчащие из-под сугробов. Заметенные снегом овраги, белая-белая целина - ни следов, ни тропинок, ни лыжни не увидел ни разу. Ладно хоть, не очень холодно - больших морозов за весь декабрь пока так и не было.
   Главное, что обидно - даже, кажется, некого винить в этом внезапном и, честно сказать, страшненьком приключении. Кроме себя, разве что. Но себя винить как-то не хотелось. Да и что тут такого - ну, торопился, опаздывал на построение. Поскользнулся на обледенелом крыльце, приложился головой об ступеньку, в себя пришел уже посреди леса. А, вот! Кто там эту наледь вчера должен был убрать, а?
   Как открыл глаза и поднялся - машинально снял что-то, что было надето на руку, и ощупал голову. Мало ли, пробита. Крови на снегу чуть-чуть, но все же. Оказалось - так, ссадина на виске. Падал вроде затылком, но там как раз не рассечено. Волосы только отчего-то слиплись, но рану не нашел.
   Осмотр и краткая инвентаризация показали, что одежда на мне совсем не моя. И вообще с бомжа снята, наверное. Какая-то безразмерная хламида с капюшоном - то ли плащ-палатка, то ли пальто, то ли балахон, то ли вообще старая перешитая шинель. Не разберешь. Вся в грязи и почему-то в замерзшей тине. Под плащом-пальто-балахоном - грубый свитер, под ним - ничего, даже майки нет. Странно, что грудь от него не зудит безбожно. На руках - драные рабочие рукавицы. Штаны - такого же бомжовского дизайна. Сапоги - чужие, и точно не кирзачи. Подробнее рассматривать не стал - совсем уж заляпаны, и хотелось бы, чтобы грязью. А не тем, чем от них пахнет.
   Ну, и самое важное - оружия не нашел ни при себе, ни рядом. Естественно, на построение мне его никто и не выдавал, но мало ли... С одной стороны, это прекрасно: хоть не провозгласят особо опасным дезертиром. С другой... Как услышал вдали долгий вой - стало не по себе. Конечно, волков даже в такой глуши встретить затруднительно. Гораздо вероятнее нарваться на стаю бродячих собак. Но я в курсе, чем эти встречи иногда заканчиваются.
   Поэтому я не успокоился, пока не нашел хотя бы крепкую палку. Потом, правда, в жестком голенище сапога я обнаружил кое-что поинтереснее: широкую и длинную заточку. С натягом ее можно было и ножом обозвать. Заточка меня сильно удивила: странное тяжелое, толстое лезвие, посаженное на деревянную рукоять. По цвету и ощущениям - явно не железо, не сталь и даже не алюминий. Из латуни вырезали, что ли? А, нет, латунь желтоватая, тут скорее что-то типа бронзы. Но бронзу я в жизни нечасто видел, могу и ошибаться. Да и кому нужны такие лезвия? Если нужно - уж скорее ложку заточат или... ну, не знаю, ключи.
   Импровизированный ножик я выбрасывать, само собой, не стал. Конечно, если с этой штукой примут менты, то душевности она им не добавит. Но выкинуть всегда успею. Да и потом... После трех часов блуждания по зимнему лесу даже менты с теплотой вспоминаются.
   Больше у меня при себе ничего не нашлось. Ни мобильника, ни зажигалки, ни спичек, ни завалящей шоколадки... Более того - обыскивать-то было почти нечего. В бомжовской одежде я не смог нащупать ни единого кармана. Совсем непонятно. Кто ж носит одежду без карманов? И пуговицы все будто спороты.
   Проверять, не зашито ли что-нибудь под подкладку, я уже не стал - не собираюсь пока на холоде раздеваться. Может, потом, когда припрет...
   Кто же меня приволок-то сюда? Неужели "деды" прикололись? Нет, вряд ли. Ну, не совсем ведь они идиоты? Должны понимать, что такие приколы и для них ничем хорошим не кончатся... Так и в дисбат ведь загреметь недолго. И как меня вообще с территории части вынесли? То есть, получается, подогнали машину к воротам, погрузили туда меня... Ага, и никто не заметил.
   Или, может, бандиты похитили, типа, для острастки неверных? Или просто ради выкупа? Да ну, опять глупость. Тоже мне, важная птица - солдат-срочник. И часть не на Кавказе ведь каком-нибудь, а под Екатеринбургом... Если из-за выкупа, так с моей семьи все равно и взять-то нечего. Может, на органы? Но, в любом случае, почему я тогда тут? По дороге выпал? Или анализы не подошли?
   Получается, меня выкрали с военного объекта только для того, чтобы выбросить на мороз. Бред какой-то.
   А мороз-то суровый стоит, минус тридцать где-то - вон как сучья потрескивают. Странно как-то, утром ведь оттепель была. Может, прошла не пара часов, а сутки? И удивительно, что я еще не замерз тут насмерть, пока под елкой валялся. Да и вообще, что-то пока холод не сильно чувствуется. То ли меня накачали чем-то, то ли бомжовская одежка для такой погоды - самое то. Но надолго она не спасет - к ночи в ледышку окоченею. И даже костер не развести.
   Тут мой взгляд как раз упал на стылую воронью тушку, лежащую в сугробе кверху лапками. С ветки свалилась, наверное. Я еще раз невнятно сматерился и впервые по-настоящему пожалел, что оказался в армии. Ожидал от нее чего угодно, чем принято пугать призывников, - дедовщины, пенделей с люлями, покраски травы перед приездом генерала, окопных работ на даче у комбата, чистки сортиров какой-нибудь вилкой, - но только не того, что помру в сугробе посреди какого-то черного ельника. Одинокий, замученный ледяным воздухом, отчаянием и кучей вопросов, как так вышло и за что мне такое.
   Себя стало очень жалко, но пришлось отложить страдания до вечера и идти дальше. Должна же тут где-то быть, не знаю, деревня какая-нибудь, или, на худой конец, дорога? Надеюсь, машину поймать все-таки получится. Видок у меня в этом рванье еще тот...
   А потом мысли о неминуемой смерти от переохлаждения сразу отошли на второй план. Потому что я наконец-то наткнулся на первые следы, явно оставленные здесь не мной. И следы эти показали, что помру я, наверное, все-таки не от холода.
   По снегу тянулась широкая полоса странных отпечатков - как будто проехал трактор, комбайн или еще какая-нибудь сельхозтехника, только с какими-то необычными колесами. На примерно одинаковом расстоянии друг от друга шли глубокие треугольные отметины - туда что-то воткнули, а потом выдернули, размашисто потянув в сторону. Кое-где в промежутке между колеями виднелись странные углубления, поразительно похожие на отпечатки детской или женской руки. Но напугало меня, само собой, не это - следам проехавшей техники я бы только радовался.
   По отпечаткам выходило, что эта тарантайка вдруг резко свернула, метнулась влево и перемахнула через поваленный ствол. Оттуда следы уходили в прежнем направлении, а за упавшим деревом осталась лежать разодранная туша медведя-шатуна. И по ее виду я мгновенно понял - медведя здесь кто-то ел.
   Сугробы там были сильно утоптаны и обильно политы кровью - так, что здорово подтаяли. Кровь уже смерзлась в багровую корку, и на ней виднелись какие-то сизые ошметки. Брюхо громадного бурого зверя - вспорото от грудины до паха, внутренности оттуда выкручены и оторваны, ребра выворочены, горло разорвано. Еще - я нервно и неуместно хихикнул, вспомнив детский стишок - медведю оторвали все лапы. Рядом обнаружились обглоданные останки одной из них - задней, если судить по ступне. Причем лапы отрывали еще живому зверю - кровь из порванных артерий хлестала далеко в стороны, сейчас хорошо видно, где остались ее струйки. Медведь умер очень быстро и очень страшно.
   Я не смог даже представить, что за зверюга устроила такую жуть. Волки, например, едят совсем по-другому, и уж точно не стали бы отрывать добыче лапы. Да и вообще, какой хищник в здравом уме нападет на взрослого медведя?.. Разве что совсем уж от лютой голодухи. Но ясно одно: кто бы это ни сделал - мне с таким не справиться, будь у меня с собой даже автомат вместо этой дурацкой заточки. Да уж...
   И что это за колеи такие, а? Честное слово, выглядит так, словно бешеные собаки на тачанке подъехали. А с чего меня вдруг на бездарные шутки потянуло? Слишком сильный стресс, наверное. Сознание отказывается верить, что рядом бродит зверь, способный живьем порвать медведя. Ну, или стая зверей - совершенно без разницы.
   Вот стою я так, вроде бы бесстрастно думаю о причудах сознания, а самого внутри пробирает звериный непостижимый ужас. Мне, конечно, приходилось разные там внутренности видеть, но от вида этой растерзанной туши невольно подрагивало что-то в животе. И кровища эта кругом... Представил, как на меня налетает неведомая зверюга и разрывает на куски прежде, чем я успеваю что-нибудь понять, как приходит смерть во вспышке чудовищной боли - и бегом рванул подальше оттуда. В ту сторону, откуда только что пришел. Там никаких следов от хищных тачанок, слава богу, не было.
   Проплутав по лесу еще с полтора часа, я, наконец, немного успокоился. Встречи с голодной жутью не случилось, а вот морозная ночь надвигается неизбежно - по сугробам пролегли длиннющие синие тени, и небо окрасилось рыжим. Кстати, теперь очевидно, где запад. Вот только что это мне даст, если я понятия не имею, в какую сторону меня вывезли.
   А все-таки, кто сожрал шатуна? Может, какой-нибудь там амурский тигр? Неужели меня занесло на Дальний Восток?
   Пальцы помаленьку начинали терять чувствительность - необычно и очень хорошо, что это случилось так поздно. Я спустился в небольшой овражек, влез в засохшие заросли высоченной крапивы, примостился на корточки и стянул рукавицу с левой руки. После чего пару минут тупо разглядывал собственную кисть, позабыв о холоде.
   Рука была очень странной. И списать ее странности на обморожение никак не получалось. Да, обмороженная кожа краснеет, потом чернеет и трескается. Да, пальцы у меня приобрели отчетливый синеватый оттенок... Но я никогда не слышал о том, чтобы суставы и части фаланг покрывались серой рыхлой коростой, похожей на лишайник. И главное - чтобы ногти от мороза вырастали сантиметра эдак на три, заострялись, расслаивались, обламывались, твердели и зеленели.
   Судорожно закатав рукав до локтя, я увидел, что изменились не только пальцы - вся рука так и была синеватой, с наружной стороны подернутой светлыми чешуйками, напомнившими каменную корку. И на всей руке - ни единого волоска, как будто выбрили. Похоже, что меня мазали какими-то химикатами, и ожоги так вот запеклись. Здорово, что они совсем не болят, но до чего же страшно видеть такое на своих руках... Ткани же вглубь сильно повреждены. Дальше - некроз, заражение... Ох, как классно было, когда я думал, что моя главная проблема - всего лишь холод и неизвестность. Зато теперь понятно, почему я не мерзну - кожа сожжена настолько, что теперь ее можно резать ножом, и я даже не замечу. Рецепторов-то не осталось.
   Стоп, а как же я тогда заметил, что пальцы стали чуть хуже ощущать? Да и сейчас, когда посидел без рукавицы, чувствую в их кончиках ледяное покалывание. Совсем легкое, как будто поздней осенью прогуляться вышел. А не зимним вечером, когда трещат деревья и сухо скрипит под ногами снег.
   Долго рассматривать свое искалеченное тело и переживать мне опять не дали - лопатку пронзила резкая боль, в сугроб за спиной что-то упало, а рядом неожиданно заорали:
   - Вот он, вот он, тролль! Ты гляди, какая тварь живучая! Ты ж ему башку раскроил, а он вот - все по лесу шляется!
   Вскочив на ноги, я увидел слева, метрах в тридцати, троих мужиков - на вид тоже бомжи бомжами. Заросшие, длинноволосые, в каких-то бесформенных грязных тулупах. И один из них раскручивал в руке полоску ткани, из которой в меня пулей вылетел камень. Я еле успел пригнуться, а в бок уже ударил другой булыжник. Больно как!
   - Э, мужики, вы чего?! - прохрипел я, падая в снег. - Нету у меня золота! И мобильника тоже!
   Я сказал "золота"?! Почему "золота"? Какого еще "золота", если я про деньги говорил?
   - Нету золота! - повторил я, поражаясь, что не могу сказать "денег".
   - Ишь какой! - расхохотался один из оборванцев, бодро спускаясь в овраг и вытаскивая из-за пояса длинную арматурину. - Откупиться хочет! Тролль поганый!
   Он сказал еще что-то, только я уже ни слова не понял. Да и желания переспрашивать не было - арматурину бомж достал очень уж красноречиво. Удирая через сугробы, петляя между елками, я боялся оглянуться и увидеть погоню прямо за спиной - пыхтели и улюлюкали совсем рядом. Ладно хоть, камнями на бегу они кидаться не могли. Что я им сделал-то? И что бомжи забыли посреди леса? И откуда они взялись, такие злобные? Я очень ясно понял: грабить меня не хотят, сами понимают, что взять с меня нечего. Будут долго бить. Убьют же, просто убьют, беспредельщики, и никто тут не найдет...
   Убежать не смогу - выловят. Надо их как-то задержать. Желание жить накрыло меня с такой силой, что я умудрился прямо на ходу вытянуть из голенища заточку и спрятаться за толстым стволом. На секунду ужаснулся, что сейчас буду резать живого человека, но эта мысль сразу пропала. Подумалось совсем другое: надо тыкать лезвием под ребра справа, чтобы печень зацепить. Нет, пробить тулуп мне сил не хватит... Буду руки кромсать. Шею - не смогу, хоть и вижу, что они меня сами не пожалеют.
   Пыхтение и хруст снега приблизились вплотную, я выскочил из-за дерева, попытался полоснуть бомжа по руке, сжимавшей суковатую палку. Но он, конечно же, оказался хитрее и быстрее: отскочил, да еще и успел меня огреть дубиной. В глазах сверкнуло, скулы свело, в голове загудело... Псих торжествующе заорал, а я опрометью кинулся в другую сторону, стараясь, чтобы все трое остались сбоку. Потом снег под ногами вдруг подался вниз, и я, нелепо замахав руками, ухнул в какой-то провал. На лету успел еще подумать: лишь бы не берлога, лишь бы не берлога!
   Судя по всему, мне впервые за день повезло, потому что приземлился я довольно мягко, ничего не сломав. Спину прострелило болью, воздух выбило из легких, но, полежав немного, я смог прийти в себя. Внизу оказалась не берлога и не занесенная речка, а просто какая-то пещера. Хотя падать пришлось вполне серьезно: тусклый свет уходящего солнца виднелся, как со дна колодца. Как-то в детстве я лазил в заброшенный коллектор - небо оттуда так же виднелось.
   Сверху послышались голоса. Я рывком откатился в сторону, к стене, и неподвижно замер.
   - Он сюда упал! В дыру! - озвучил очевидное один из мужиков. Голос звучал глухо, как из бочки.
   - Полезли, добьем? - предложил другой.
   - Дурень, что ли? Вот сам туда и прыгай. Ноги переломаешь...
   - Тут веревку надо бы...
   А потом кто-то из бомжей охнул и невнятно забормотал - быстро и сбивчиво, как будто нервничая. Сверху раздалась еще пара восклицаний, посыпались комья снега, кто-то осторожно заглянул в дыру, перекрыв свет, а потом все стихло. Прямо не верится - струсили, не полезли! Или за веревкой пошли... Короче, надо отсюда выбираться, и поживее.
   Тут до меня дошло, что наверх по стене я не влезу и уж точно - не допрыгну. Дыра - метрах в шести над головой, по краям - рыхлый снег, на стенах не видно ни скобок, ни выбоин... Ловушка, как она есть. Эти психи могут там хоть за веревкой сходить, хоть за лестницей, хоть чай заварить, хоть переночевать в тепле - я никуда отсюда все равно не денусь. Могут даже не возвращаться - в яме я и так загнусь, хотя бы потому, что жрать нечего. А спасателей в этом лесу, судя по всему, нескоро дождешься.
   Я запаниковал и рванулся судорожно ощупывать стены, но немного успокоился, когда понял, что нахожусь не в колодце, а в гораздо более обширном помещении. Больше всего оно походило на комнату - форма, насколько я смог понять в темноте, очень уж напоминала скругленный прямоугольник. Когда голые пальцы наткнулись на стыки между камнями, заполненные чем-то вроде цемента, то стало ясно, что я провалился не в пещеру, а в какой-то подвал. Значит, где-то тут должен быть и выход - и надеюсь, что его ничем не завалило. И что больше никаких бомжей тут не живет...
   После удара палкой меня не тошнило, и бежать мог - значит, не сильно мозги стряс. Хотя приложили очень душевно, аж зашатался вначале. Как будто мало мне было, когда я на ступеньках грохнулся. Бедная моя голова.
   Там тупик - значит, пойду вот туда, как раз, судя по всему, какой-то коридор начинается. Темень кромешная, а подсветить ну совсем нечем... Приходилось идти еле-еле, шаркая, как старикан, и держась за стену. Надеюсь, под ноги никакая арматура не подвернется. И лестница не начнется внезапно.
   Стены тут какие-то очень гадкие, покрыты холодным скользким налетом - замороженная плесень, что ли. Затхлость жуткая, и пованивает непонятно... То ли тухлятиной, то ли сыростью, то ли мышами. Что за подвал посреди леса? Для погреба какой-нибудь сторожки явно великоват.
   А что это за лес, где кто-то разрывает медведей, а за прохожими охотятся бомжи? Наверное, они меня и обожгли, эти психи. Может, тут секта какая-то, и меня сюда специально привезли. Никогда не думал, что стану персонажем очередной криминальной документалки, где резкий уверенный голос диктора будет говорить: "Очнувшись в лесу с пробитой головой, Павел и не подозревал, что его злоключения только начинаются, и за ним уже открыта охота..." С другой стороны, о ком-то же эти хроники снимают, и каждый из таких людей наверняка думал, что это все где-то далеко и уж с ним-то случиться не может...
   Меня стало ощутимо потряхивать: переволновался... Еще и в горле пересохло. Хоть иди и тот снег подбирай, который вместе со мной сюда насыпался. Ладно, это уж потом, если совсем припрет.
   Под сапогами время от времени что-то хрустело и тыкало в подошву. Битый кирпич, наверное, или стекло. Если прорежет до ноги - будет очень неприятно. Пришлось двигаться еще медленнее, чуть ли не ползком.
   Свернув за угол, я оказался в довольно большом помещении, которое, хоть и с трудом, смог разглядеть. А все потому, что в него проникал свет! Очень тусклый, совсем вечерний, но какая разница! Ведь проход нашелся!
   И невысоко совсем, метра два от пола. Подпрыгнуть и подтянуться можно запросто.
   Даже не проход, а, скорее, пролом, широкий, с неровными краями. Удивительно, почему под ним почти не намело снега. Должно было засыпать до потолка... Но оно и к лучшему, иначе разгребать бы пришлось долго и упорно. И в темноте.
   Здесь было душно, и пахло странно - дождем, гнильцой, рыбой и затхлостью. А еще тут почему-то было довольно тепло - явно теплее, чем на улице. Но это тоже к лучшему, само собой. Можно, наверное, тут и заночевать. Хотя нет, бомжи где-то рядом крутятся... Но снаружи я точно замерзну во сне. Придется рискнуть и остаться, судя по всему. Лучше тогда обратно в коридор уйти.
   Шагнув назад, я оступился и едва не шлепнулся на пол. Оказалось, что неудачно наступил на какую-то белесую округлую штуковину. Наклонился, поднял ее, чтобы посмотреть - похоже, обломок звериного черепа. Собачьего, что ли.
   Ну да, этот череп мне сейчас никуда не пригодится. А ведь в подвале точно живут бомжи. Вот, шашлыки из собачатины жарят. Тут где-то рядом и теплотрасса проходит, видимо. Хотя нет, какая, к черту, теплотрасса в глухой чащобе?
   Я выбросил обломок в угол, черепушка хрястнула о россыпь других костей. Других костей?..
   Что-то мне это совсем не нравится. Там они такой грудой свалены, что...
   Сердце на миг замерло: померещилось, что на границе бокового зрения что-то сместилось. Но нет, просто нервы совсем шалят - после такого-то дня. В темноте показалось...
   Ох, нет, не показалось! Из дальнего угла выдвинулась какая-то густая черная масса! Мрак там стал плотнее!
   Из угла донесся гулкий вдох. Резко повеяло тухлой рыбой, мокрой кожей, старым жильем, дождевой свежестью и мятой.
   "А, жвачку жует, чтобы из пасти не воняло", - мелькнула дурацкая мысль.
   Навстречу метнулась здоровенная многоногая тень. Дыхание перехватило. Я не успел даже дернуться - надо мной уже нависла огромная плотная туша. Открылся зубастый провал - я в него помещусь целиком. Оттуда по-дельфиньи скрипнуло, жахнуло оглушительной трелью, и в грудь мне уперлась черная клешня. У самого лица оказались два тоненьких человеческих пальца, торчащих из ее основания.
   "Пальцы-то здесь при чем", - почему-то подумалось перед тем, как клешня надавила сильнее.
  

Глава 2. Знакомство

   А в следующую секунду я отпал от стены и рухнул лицом вниз, еле успев подставить руки. Давить меня жуткая тварь не собиралась. Я открыл глаза, вскочил и рванулся к пролому, заранее предчувствуя, как на теле сомкнутся страшные зубы, перекусывая меня надвое.
   Конечно, далеко я так не убежал - споткнулся и растянулся на полу. Но хищник не спешил меня добивать, словно играл, как кошка с мышонком. С тихим шорохом зверюга попятилась, перебирая коленчатыми лапами, и устроилась в том же углу, из которого бросилась. Подогнула ноги и улеглась, опять вздохнув и взвизгнув, как дельфин. И не сводила с меня настороженных глаз.
   Я прижался к стене спиной и начал осторожно красться к выходу, стараясь не выдавать себя ни единым звуком. И бессмысленно пялился на громадную тварь. Леденел от ужаса и тоже не мог отвести взгляд. Снова пришла мысль, что я, на самом деле, валяюсь на больничной койке с проломленной головой, а все происходящее - коматозный бред.
   Вид зверюги, которая меня пока не съела, с каждым шагом поражал меня все больше. Хоть вокруг и была подвальная темень, но разглядел я многое - наверное, уже привык.
   Таких животных не бывает. Если бы в школе я прогулял все уроки биологии, то мог бы решить, что это какой-то мутант. Радиация, химия, все дела, ага. ГМО разные там. Но школьные знания, а также два курса биофака, которые я все-таки сумел закончить, не допускали этих нелепых выводов. Мутантов таких тоже не бывает. Не может быть.
   Не может так случиться, чтобы из округлого удлиненного тела, гладкого, с головой, похожей на китовую, выросли четыре пары длинных лап, однозначно взятых у какого-то насекомого - суставы и членики очень специфические. Чтобы спереди вытянулись мощные клешни, как у рака или, скорее уж, скорпиона. Тварь сейчас сложила их под себя, но в память эти клешни врезались очень четко. Чтобы по бокам пасти, набитой зубами, появились еще и жвалы какие-то. А главное - глаза. Глаз у твари было много. Больше четырех. И почти все - разные. Один - как человеческий, только желто-зеленый, и тускло светится...
   Членистоногое так мутировать не могло - да его бы просто раздавило собственным весом, дорасти оно до такого размера. Как эти хитиновые ноги таскают такую тушу, кстати...
   Из млекопитающего такой твари тоже бы не получилось, естественно. Четыре пары членистых ног... Как будто из кусков разных животных собрали. И оно дышит, ходит, живет... Смотрит и собирается сожрать. Ничего, ничего, вот уже выход, только доползти бы.
   "Оно инопланетное или робот", - внезапно решил я. И одним могучим рывком-прыжком - сам от себя не ожидал - выскочил из проклятого логова. Понесся прочь, подальше от неведомых монстров.
   Запинаясь и увязая в глубоком снегу, я опять каждую секунду ожидал услышать за спиной хруст и дельфинью трель, почувствовать горячее влажное дыхание и полсотни острых зубов, впивающихся в мясо. Но погони, слава богу, не было. Членистоногая жуть не захотела выбираться за мной на мороз. То ли побрезговала, то ли уже сытая.
   Теперь, кстати, понятно, почему в подвале было так тепло... И, похоже, я знаю, кто убил и обглодал медведя. Вот что за хищные тачанки ползают по здешним ельникам. Бред, бред, бред...
   Может, это и правда робот? А я - на каком-то садистском телешоу? Типа там, розыгрыши такие веселые? Почему-то же зверюга меня отпустила.
   До чего же она огромная!.. В длину - метров восемь, я думаю... Перекусила бы одним махом.
   Меня снова начало мелко трясти, ноги стали ватными - адреналин отработал свое. Только сейчас вспомнил про заточку, которая была в сапоге. И хорошо, что тогда не достал - кто знает, как тварь бы к этому отнеслась, а зарезать ее такой ерундой все равно не выйдет.
   Я прошел километров десять и шел бы еще - лишь бы подальше от логова. Но день, несуразный, дикий и гибельный, давно закончился, и ночь спустилась очень быстро. А кошмарная зверюга осталась там, в подвале. Значит, надо что-то решать с ночевкой. И желательно - на дереве. Туда многотонная туша вряд ли заберется, бродячие псы - тоже, а бомжи-убийцы, надеюсь, не заметят.
   Беспокоил меня не столько сам холод, сколько то, что я его не особо чувствую. Хоть по всему видно, что мороз стоит лютый. Замерзать без нескольких часов мучений, конечно, приятнее, но что-то меня это не сильно радует. И руки-ноги терять тоже не хочется.
   Вдруг вспомнилось: ведь с руками у меня что-то не так. Сильно не так. Очень сильно. Как я мог забыть?.. Короста там непонятная. Или что-то вроде. А еще... Точно! Нет, что такое, как же это может... Тут наверху резко каркнула птица, я вздрогнул и потер рукавицей щеку. Теперь не до отвлеченных рассуждений. Хотя почему же отвлеченных?.. Стоп, о чем я, о каких именно рассуждениях? А, ладно, наплевать. Раз забыл, значит, и неважно.
   Ни о чем не хотелось думать - ни о маньяках с арматурой, ни о сожженной коже, ни о невозможных зубастых пауках, раздирающих медведей. Что толку ломать голову сейчас? Ночь бы пережить. Устал я очень. За всю жизнь не было столько смертельно опасных приключений, как за этот день. И заканчиваться они, судя по всему, не собираются.
   Оставалась, правда, надежда, что я сейчас засну, а проснусь уже в палате, под капельницей, выходя из комы. И непонятный дремучий лес с его обитателями останется пугающим, но по-своему забавным вывертом сознания. Представляющим медицинский интерес, но совершенно безвредным. Но что-то пока елки, снег и ледяная лунная ночь казались чересчур уж реальными.
   И собачий (волчий?) вой, донесшийся откуда-то издалека, тоже показался очень реальным. Вот будет глупо, если адский семиметровый паук не сожрал, зато загрызут банальные волки. Опять дурацкий нервный юмор.
   Шутки шутками, а на подвернувшуюся ель я залез весьма быстро. И, как выяснилось через полчаса, совсем не зря: в темноте у подножья ствола замелькали светящиеся желтые точки, послышался скрип снега, возня и поскуливание - стая нашла добычу, только добыча оказалась высоковато. Однако, хищники тут совсем непуганые - запросто решили перекусить человечиной.
   Руки и ноги затекли, и больше всего я боялся свалиться с елки, на радость зверям. И жестокая стужа теперь уже стала по-настоящему ощущаться. Пальцы кололо сотнями ледяных иголок, тело пробирала крупная дрожь, стучали зубы. А ночь ведь только начиналась.
   Волки тоже уходить не спешили, так и караулили под деревом. Не думаю, что они будут так сторожить до утра - в конце концов, не единственная же я возможная добыча в этом лесу? Но до утра я, скрючившись на тонких ветках, все равно не протяну - воткнусь в сугроб, как та ворона.
   Удивительно, но после всех событий, которые произошли с тех пор, как я пришел в себя посреди ельника, голодные волки внизу воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Мол, ну, звери и звери - надо просто пересидеть. Все равно на дереве ночевать хотел, вот только не думал, что это так трудно. Психопаты с дубинами и арматурой были бы опаснее - они бы придумали, как меня с дерева сковырнуть.
   Вдруг хищники внизу насторожились, угрожающе зарычали. Причем очень громко и прерывисто. Очень нервно, мне показалось. Потом был снова скрип снега и протяжное шипение, а дальше - жалобный собачий визг, чавкающие удары, треск, всхлипы и скулеж. И все перекрыл пронзительный свист. Меня как будто со всей силы огрели бревном по голове - рухнул вниз, ломая ветви. Отключился, по-моему, еще не долетев до земли.
   Очнулся же от жары и душноватого запаха, утирая пот со лба. Успел обрадоваться, что прошлый день и правда оказался сном или бредом. Ну, явно ведь в казарме лежу, а не под елкой. Потянулся, открыл глаза и увидел перед собой белую льдистую корку, сияющую от солнца, поверх нее - тонкое женское запястье, а чуть подальше - окровавленную волчью морду, застывшую на снегу. Остекленевшие бельма пялились прямо на меня, а я - на них и на руку эту.
   В голове после падения все плыло, и мысли тянулись как-то заторможенно. Сначала я успел обрадоваться, что не один теперь в этом ельнике, потом испугался, что женщина - тоже из этих психованных бомжей, затем - что ее убили волки, затем - что рука может быть и оторванной, как лапы у того медведя... Ужаснувшись от этой мысли еще больше, я наконец-то перевел глаза с запястья на все остальное. И явственно почувствовал, как дернулось сердце и как на затылке поднимаются немытые волосы.
   Женская кисть, естественно, переходила в предплечье. Почему-то покрытое редкими темными пластинками по бледной коже. Только вот дальше рука переставала быть человеческой - угольно-черная, бороздчатая, в толстых щетинках. А росла рука из той же огромной туши, с которой я вчера встретился в подвале. Туша лежала прямо рядом со мной, придавив меня сверху второй лапой и прижимая к своему белому пузу. Именно от него и несло жаром.
   Я лихорадочно отпрянул от неожиданно мягкой и теплой кожи, под которой снег протаял чуть ли не до земли. Отпихнувшись, сбросил с себя клешню, попытался отползти в сторону. Потом понял, что надо было дергаться аккуратнее, но было уже поздно: тварь проснулась от моей возни. С неожиданной прытью туша извернулась, вскочив на суставчатые паучьи ноги. Передо мной оказалась уже знакомая морда, показывая набор здоровенных зубов - размером с кухонный нож.
   Я зажмурился и судорожно сглотнул. Не было душевных сил даже на то, чтобы бояться, и потому я почти отстраненно ждал, как эта чудовищная пасть перекусит меня пополам. Бежать некуда, не успею - видел, как резво носится это членистоногое тело.
   Однако монстр опять как будто издевался - прошла секунда, другая, потом где-то с полминуты, а он все не нападал. Я наконец-то поднял веки и увидел, что тварь просто рассматривает меня, слегка поводя мордой из стороны в сторону. Она щелкнула, присвистнула, и мне почему-то почудилось, что зверюга чем-то озадачена. А после вышло совсем странное - на мое плечо опустилась та женская рука, которая росла из туши где-то в районе головогруди, и погладила меня. Через одежду и отмороженную кожу я не почувствовал прикосновения, но выглядело это именно так.
   Затем зверюга отошла в сторону и принялась с аппетитом уплетать останки волков, очевидно, недоеденных вчера. Ненадолго прервалась, подняла жуткую башку и махнула все той же рукой, словно приглашая присоединиться. Я машинально помотал головой, отказываясь от сомнительного угощения, хотя в желудке возмущенно заурчало. С чего-то вдруг захотелось этой собачатины - не думал, что настолько оголодал. Наверное, все из-за стресса. Удивляюсь, как еще держусь в здравом уме, учитывая события последних двух дней. Хотя, может, уже и не в здравом, кто его знает.
   А ведь при свете дня я убедился, что у твари на одной лишь левой стороне башки аж два крупных глаза. И еще, кажется, россыпь мелких... Впрочем, это могли быть и просто какие-то кожные выросты. Но это такие мелочи по сравнению с остальным...
   Вчерашнее впечатление не обмануло: больше всего невозможный монстр походил на черно-белого кита-косатку - даже пятно на голове было таким же. И белое брюхо. Только этого кита зачем-то поставили на четыре пары хорошо знакомых паучьих ног, а спереди прикрутили клешни. Потом передумали и вместо одной клешни пришили вполне человеческую руку. Еще хвост у зверюги загибался кверху и своим рельефом подозрительно напоминал скорпионий, но жала на его конце я рассмотреть не смог. Взамен него там красовалось что-то, похожее на китовый плавник. На морду щедро насыпали разных глаз, а потом получившуюся нелепицу пустили на промысел в леса. Где она почему-то не загнулась, а устроила легкий геноцид местным хищникам. Наверное, часто меняет охотничьи угодья, иначе такой туше не прокормиться - зверье быстро кончится.
   По всем законам природы такой твари существовать не могло. А если бы и существовала, то уж точно не в таком климате. Ее части друг другу явно противоречили, это было заметно невооруженным глазом. Хотя бы по тому, как она пожирала волчьи останки: кусала чудовищными челюстями, мотала головой, отрывая куски. На морде при этом бестолково шевелились клешневидные выросты, похожие на жвалы, а толстое горло судорожно сокращалось.
   Да и ноги эти, мягко говоря, не самый удачный вариант для того, чтобы таскать толстую китовую тушу. И вообще, китовые формы тела лучше всего подходит для жизни в воде или рядом с водой. А паучьи ходули для этого не подходят никак.
   Ну, и главное - совершенно бесполезный высокий плавник на спине - зачем он нужен на суше? Не как приемник же для солнечных лучей! Тогда он был бы шире как минимум раза в четыре. Еще и хвост этот загнутый - как с таким плавать? А грудных плавников-то нигде не видно, кстати.
   Однозначно, судя по нашей с ним ночи, теплокровное животное, но при этом - местами покрытое хитином. Не могу даже представить, как у него с теплообменом.
   С клешнями тоже какая-то ерунда - из одной, как я помнил по прошлой встрече, зачем-то тонкие пальцы торчат... Вторая вообще рукой заканчивается.
   В общем, может быть, я тут чего-то не понимаю, но выглядит эта тварь нежизнеспособной и несуразной. При всей своей наводящей ужас мощи и явно не самом мирном характере.
   А еще мне очень захотелось понять, почему она на меня не напала. Может, нужно сваливать потихоньку, пока членистоногий кит занят едой? Или он вообще на людей не охотится? Слышал, что косатки к людям в этом плане совершенно равнодушны...
   Пока я раздумывал, плавно и боком отодвигаясь к разлапистым елкам, нелепая жуть все же успела дожевать волчьи трупы. Кроме одного куска, бывшего когда-то, видимо, бедром убитого хищника. И теперь зверюга, шумно пыхнув дыхалом и выпустив столб пара на манер паровоза, снова воззрилась на меня. Смотреть в одну сторону всеми глазами сразу у нее не получалось, потому что они были расположены по бокам морды, как и у китов. На сей раз чудовище решило смотреть на меня их левой половиной, и на меня уставились два крупных, расположенных друг над другом глаза. Не показалось мне - они действительно очень разные. Тот, что пониже - по-моему, именно китовый. Во всяком случае, я себе так и представлял глаз косатки: темный, в тон коже, почти круглый, трудно понять, где там зрачок. А над ним, чуть смещенный назад - совсем другой глаз... Большой, миндалевидного разреза, изредка помаргивающий, с длинными пушистыми ресницами, на которых медленно таяли снежинки. Почти как человеческий, только больше, и радужка очень странная - ярко-оранжевая, с легким зеленоватым отливом, на солнце горит янтарем.
   Под китовым глазом - три или четыре темных пузырька, тоже очень похожих на глаза, только гораздо более примитивные. Ну и дела... Не зверь, а конструктор какой-то. Собери монстра сам. Может, на самом деле робот?
   Ну вот, упустил момент. Членистоногий монстр уже тащился ко мне, прихватив с собой недоеденный волчий окорок. Протянул его мне своей единственной рукой - кстати, левой - и выжидающе замер.
   - Нет, спасибо, я это есть не буду, - вежливо прохрипел я. Голос у меня какой-то слишком грубый, звучит, как несмазанный. Простудился я, наверное. Немудрено.
   Ходячий кит, видимо, не понял - придвинул свое угощение еще ближе, чуть не ткнув им мне в лицо. С сырого мяса капала кровь, на него налипли клочки серой шести, отчетливо виднелись борозды от огромных зубов, торчал обломок кости, неаппетитно свисали лохмотья шкуры... Да еще и обслюнявленное оно, должно быть. Нет уж, сам это кушай.
   - Не буду, - повторил я настойчивее, для наглядности мотая головой и отпихивая окорок. Ну вот, теперь еще и рукавицы в крови извозил. Рванье, конечно, но других-то нет.
   Удивленно пискнув, зверюга кинула недоеденное в пасть и зачавкала. Я разглядел, как мясистый язык пропихивает кусок в горло, и поперхнулся. Ну и зубки у этой твари, конечно.
   И клешня у нее неполноценная, уродливая. Как и все остальное. Это даже не целая клешня, а, скорее, только нижняя половинка. Хоть и огромная. Вместо верхней - те самые два пальца, на которые я обратил внимание в подвале. Выглядит жутко, но функциональности никакой, похоже. Разве что орехи колоть. Или черепа. Но полной клешней было бы гораздо удобнее.
   Надеюсь, меня она этой своей недоклешней больше давить не станет... Не для того же поесть предлагает. Откармливать меня зверюге нет никакого смысла - медведи все равно толще.
   С чего она ко мне вдруг так прониклась-то?.. От волков спасла, отогрела, теперь мясо подсовывает. Материнский инстинкт проснулся, за непутевого детеныша приняла? Так я на нее вообще не похож. Надеюсь, по крайней мере. И, кстати, какого оно вообще пола?
   И почему его рука так похожа на человеческую? Ох, ладно, о чем я вообще думаю? Интерес естествоиспытателя проснулся, видите ли. Нездоровый. Другими вопросами надо озадачиться. Гораздо более важными и актуальными. Как из этих чудесных лесов выбираться, например. А о том, что это вообще такое было, я поразмыслю потом. Сидя в тепле, в мягком кресле, с кружкой чего-нибудь горячего. Если удастся запомнить место, может, попробую сюда экспедицию собрать. Хотя кто мне поверит... В лучшем случае, покрутят пальцем у виска. В худшем - отправят на принудительное лечение, если рассказывать про китов-пауков с клешнями и руками.
   Короткий зимний день скоро пойдет к концу - солнце только-только просвечивало между еловыми лапами, заливая поляну лучами, а теперь уже опять начинает смеркаться. Вторые сутки я здесь, между прочим. И уже столько всего случилось. Я до этого даже волков только в зоопарке видел. А теперь меня ходячий кит ими накормить пытается. О том, как он их до этого разодрал на куски, даже вспоминать неохота.
   Зато мне при нем, наверное, и те бомжи не страшны. Или он их трогать не станет, даже если они меня убивать придут? Кто его знает.
   И опять встает проблема, где бы переночевать. На голом снегу спать совсем нет желания, а в подвал возвращаться нельзя - бомжи наверняка наведаются, они же запомнили место. Найдут веревку и спустятся - что тогда?
   А тварь, похоже, именно туда идти и намеревается. Вот, развернулась, топчется на месте и помахивает рукой. Точно, у нее же там логово - кости-то на полу явно намекают... Хуже всего то, что я, кажется, и человеческие черепа там узнал. Правда, не уверен - темно же. Но идти за китом совсем нет желания. И ведь явно с собой зовет, сволочь! Что ему от меня надо? Тоже мне, общительный нашелся.
   Вот как он отреагирует, если я сейчас возьму и пойду совсем в другую сторону? В еловую чащу, куда глаза глядят.
   Я покрутил головой, еще раз искоса взглянул на многоногую жуть, которая теперь стояла ко мне хвостом, и обмер. Совершенно явственно увидев, что последняя пара ног у твари была не совсем паучьей. Точнее, паучьими они оказались сверху, а дальше, начиная с одного из нижних суставов, переходили в человеческие колени, голени и ступни. Бледная, синюшная от холода кожа выше щиколоток была сплошь покрыта царапинами, уже подживающими и совсем свежими - очевидно, постоянно режется о плотный наст. Заноз там тоже хватает, мне кажется. Черт, не хотел бы я бегать по этому лесу босиком. Как оно ходит - ему же, наверное, все время больно. Или боли не чувствует?
   Вновь шевельнулось в голове очень четкое ощущение, что тварь по частям собирали. Причем весьма безалаберно, как бог на душу положит, не озадачиваясь ее дальнейшей судьбой. Лишние, совсем не нужные глаза, плавник на спине, половинка клешни с пальцами...
   Существо тем временем призывно затрещало, снова пыхнуло паром и засеменило по своим следам восвояси, поминутно останавливаясь и оборачиваясь ко мне всем телом. Правильно, шеей-то оно вертеть не может. Потом, видя, что я не решаюсь последовать в его логово, вернулось и посмотрело на меня с явной укоризной, прищурило глаз с пушистыми ресницами. Огорченно свистнув, зверь подтолкнул меня головой - вроде слегка, но я с трудом удержался на ногах. Точно не отстанет.
   "А, катись оно все. Будь что будет. Не сожрал ведь сразу", - подумал я и махнул рукой.
   - Иду, иду... - пробурчал я уже вслух и поплелся в вонючий подвал, заваленный костями.
   Пока мы шли, небо уже заалело, потом подернулось тьмой, и сумерки стали быстро сгущаться. Мрачные елки мели мне по плечам своими колючими лапами, будто подбадривая. Или прощаясь. Я то и дело проваливался в глубокий снег, хоть и старался идти по проложенной тварью тропинке. Матерился себе под нос - от злости, страха и усталости. Почему-то вспомнилось, как еще в школе катался на лыжах на окраине города и слегка заблудился. Тогда было так же - мороз, еле заметная полоса заката в редких просветах на полянах, накатившие сумерки, елки и снег. Только вместо следов членистых ног передо мной была лыжня. Как меня вообще угораздило заблудиться на лыжне, а?
   Завалившись в подвал, мой спутник переполз в дальний от пролома угол, подогнул паучьи лапы и грузно уместился пузом на полу. Я привалился к теплому боку где-то между суставчатых лап, плотнее надвинул капюшон и мгновенно уснул.
  

Глава 3. Кто я?..

   Проснулся я от того, что тварь бесцеремонно пихнула меня лапой, которую я зачем-то обнял во сне. Я на четвереньках отполз от горячей туши, поднял голову и недоуменно посмотрел на своего случайного компаньона. Тут же понял, что разбудили меня не из вредности: зверюга насторожилась, подобралась и напряженно прислушивалась к чему-то. А потом и я обратил внимание на приглушенные голоса, доносившиеся от пролома.
   Выследили!.. Те двинутые бомжи! Явились все-таки по мою душу! Ведь как знал вчера, не хотел здесь ночевать!
   И, судя по голосам, теперь их было гораздо больше! Всю шайку привели, очевидно. А что бомжи почему-то настроены очень серьезно - понятно было еще позавчера. Ну ничего, я так просто не дамся. Со мной, в конце концов, огромный хищный монстр. Надеюсь, заступится за меня - хотя бы из желания защитить свое логово, в которое приперлись незваные гости. А я сам отсюда носа не высуну - не дождутся. Лишь бы у них не нашлось огнестрела или чего-нибудь похуже. Хотя кита из пистолета вряд ли убьешь, только разозлишь, мне кажется.
   Голоса приблизились, но их хозяева в пролом лезть не спешили. Встали, судя по всему, метрах в двадцати, и что-то возбужденно обсуждали. Наверное, планы вторжения. Правильно, я бы сюда тоже просто так не сунулся.
   - Несет оттуда чем-то, - явственно расслышал я. Странно, что так хорошо разобрал - ведь далеко стоят.
   - Дык тролль нагадил за ночь! - выдал версию другой бомж.
   - Гору он нагадил, что ли? Да и воняет не дерьмом, - разумно возразил еще кто-то.
   Ишь, парфюмеры нашлись. От их друзей, между прочим, тоже пованивало. А запах от кита не такой уж неприятный. Затхлый какой-то, разве что.
   От волнения (да что уж там, от страха) подрагивали руки и колени, но мысли согревал тот факт, что я тут не один. И что со здоровенным китом никакой бомж не справится, даже если он с трубой или арматуриной. С чем на них охотиться было принято, с гарпунами? А потом еще кит за собой полдня корабль таскал. Если что, сбежать успею.
   Хотя от этой идеи почему-то стало стыдно. Мол, пусть китовый паук тут разбирается, а я свалю по-тихому. Некрасиво как-то. Он вот для меня волков перебил. Может, конечно, просто жрать хотел, но все-таки.
   С другой стороны, не помирать же ради какого-то животного, да еще и малознакомого. Но и бросать просто так его не буду. Повоюем еще.
   - А чего мы не через дыру полезли? - подал голос один из бомжей.
   - Потому что там - только по одному, а тролль, может, внизу ждет, - ответили ему. Почему-то некоторые слова звучали незнакомо, приходилось домысливать. - Сам оттуда не вылезет. Других ходов нет, проверили. Загоним, никуда не денется.
   Снаружи, судя по звуку, смачно плюнули. Чем я их все-таки так разозлил-то, а? "Загоним", ты гляди. Охотнички нашлись.
   Кит-паук (или, точнее сказать, скорпион?) гневно засопел дыхалом, будто разделяя мои чувства. Кто-то там это услышал, тревожно забормотал:
   - Э, мужики! Слыхали? Там пыхтит! Не медведь ли, часом?
   - Если медведь, так он уже... - сказали ему, и дальше несколько слов я разобрать не смог, хотя говорили так же громко.
   - Ну дык...
   - Проверить надо! За него... - И дальше опять непонятно, слух зацепил только слова "скотина", "девки" и "награда". Как говорится, тут разобрал, тут - не разобрал. Говорят невнятно как-то.
   Снаружи затихли, и через минуту я понял, что это неспроста: на фоне светлеющего пролома проскользнула осторожная тень. Что характерно - с дубиной в руке. И двигается гладко, не спотыкаясь в темноте.
   Зверь-конструктор сидел тихо, не двигаясь - так же, как и тогда, когда я сюда вломился. Выжидает. А у меня нервы все-таки не выдержали.
   - Э! Слышь, вам че тут надо? - заорал я, знатно дав петуха.
   Мужик от неожиданности пригнулся, чуть не выронил дубину и метнулся обратно, к своим. Там непечатно выругались, дали кому-то затрещину и, судя по хрусту снега, поперлись ко мне уже всей толпой.
   - Выходи, тролль вонючий! - вопил один из бомжей, срываясь не хуже меня. - Не спрячешься! Будешь ответ держать!
   Какой такой "ответ держать"? Товарищеский суд решили мне устроить?
   И тут монстр все-таки тоже подал голос. Да так подал, что с потолка посыпалось. Чудовищный тонкий свист будто бы пронзил все тело и замерз где-то в позвоночнике, продирая его насквозь. Уши мигом заложило, причем бомжам досталось явно побольше - пасть твари была направлена в их сторону, а я так, сбоку стоял. Оглушенные мужики, которых шарахнуло не слабее, чем пыльным мешком, оказались то ли очень смелыми, то ли очень тупыми. Или, может, это оттого, что их так приложило. По крайней мере, я бы на их месте точно рванул куда подальше отсюда, а они только застыли и озираются. Но кит-паук живо пресек их раздумья. Он поднялся с пола, глухо затрещал-застонал и разинул рот, причем явно не в приветливой улыбке. Угрожающе, нарочито медленно надвинулся на незваных гостей. Увидев нависшую на длинных ногах тушу, бомжи быстро сообразили, что к чему, и их как ветром смело. Только пятки засверкали - если так можно сказать о грязных валенках.
   И, главное, совершенно молча все - надеюсь, я от этого свиста не оглох. Будь я среди этих бомжей - после такого точно бросил бы пить.
   Внутри все тряслось, но ликовало, в голове шумело - и не похоже, что от восторга. Спасся! Поживу еще! Этих уродов так шуганули, что они теперь сто раз подумают, прежде чем за кем-то по лесу гоняться. И даже лезть в драку не пришлось - там бы я даже переломами не отделался, мне кажется.
   Но как же все-таки гудит голова. Что это за свист, который чуть слышно было - да и то сразу угас, но при этом прошелся по подвалу так, что чувствуешь себя слегка избитым? Съехал в ультразвук? Похоже на то - уж больно у зверя башка напоминает китовую. Я слышал, дельфины так рыбу умеют глушить.
   И даже ведь не покалечил никого - здорово, а то кто их знает, этих лесных психов. Точно бы мстить взялись. Если даже без повода открыли охоту на прохожего.
   Как они там меня называли? Опять каким-то "троллем" ведь? Небогато у них тут с ругательствами. И почему вообще "тролль", откуда они это слово взяли? Вряд ли они подразумевали то же самое, что и на разных там форумах. Или правда приняли за какого-то там своего интернет-врага, который их так довел, что они аж убить его решили? Вычислили, ага. Тьфу, какая хрень лезет в голову.
   Охота на тролля, значит. За награду. Ну, видимо. Так, постойте-ка...
   Из дальних закоулков мозга наконец-то всплыла мысль, которую я туда загнал еще в первый день своих блужданий. Загнал старательно, потому что совсем не до нее было - слишком много всего сразу навалилось.
   Ногти. От ожогов они все же не растут. Я рывком сдернул варежку и уткнулся взглядом в свою кисть, вертя ее перед глазами. По-новому понимая, что же с ней такое могло случиться. Руки затряслись, как у припадочного.
   Да не человеческие они. Ничего там не болит, не жжет, не гниет, не распухает, не кровоточит - какие уж ожоги. Собственно, здоровые руки.
   Только кожа с каменной корочкой кое-где. Корочка серая, а кожа блекло-синяя. Без волос. И длиннющие обломанные когти. Тоже вроде здоровые, хоть и слоятся немного на концах. Просто маникюра им отведать не доводилось. В лучшем случае - подгрызали их.
   Словно во сне, я приблизил ладонь к глазам, еще немного таращился на нее, совершенно бессмысленно. Складок там почти нет, кстати. Потом прижал руку ко лбу и тщательно ощупал лицо. Беззвучно шепча губами и умоляя кого-то: только бы не было рогов, шипов и бородавок на половину лица... Пусть хоть трижды урод, лишь бы без излишеств.
   Однако, как ни странно, результаты меня вполне удовлетворили. Черты лица оказались, в принципе, почти человеческими, не обнаружилось никаких дополнительных деталей или нехватки привычного. Два глаза, нос умеренной длины, переносица с небольшой горбинкой, зубы прикрыты губами, наружу не торчат. Хотя зубы все равно меня насторожили - на ощупь мельче и длиннее, чем человеческие. К тому же их было явно больше тридцати двух. Одних клыков, если судить по форме, штук восемь. А у человека всего четыре.
   Подбородок пропорциональный, в три пальца длиной, лоб - высотой примерно с ладонь. Рот тоже нормальной ширины, открывается не на всю рожу. Чересчур заостренные скулы, но не так уж выпирают. Ни бороды, ни усов, ни щетины. В общем, лицо как лицо, по-моему. На щеках, правда, кое-где нащупал твердые наслоения. Ну, ничего страшного, могло быть гораздо хуже. Особенно если на когти посмотреть. Ужас.
   Только вот уши из человекообразной картины выбиваются категорически - просто невероятной длины, где-то с локоть, наверное. Мочки почти отсутствуют, сами раковины тонкие, заостренные, плавно изогнутые назад. Подернуты каким-то мягким пухом. А в левое ухо по всей длине вставлено несколько грубых колец и каких-то проволочных петель. И они там, думаю, не сами выросли. В правом ухе колечек было только два, оба - ближе к верхушке.
   Мать моя женщина, что со мной?
   Вспоминая картинки с троллями, которые я видел, могу считать, что мне очень повезло. Осталось понять, за что на меня так ополчились местные жители. Из-за чего подумали, что я тролль. И главное - что случилось после того, как я грохнулся на крыльце.
   Пока я могу лишь однозначно утверждать, что взрослый организм самопроизвольно так мутировать не мог, по частям сожрала бы собственная иммунная система. Или бы выдохлась в борьбе, а потом бы я от насморка помер. Значит... Неужели перемена тела? Пересадка мозга? Реинкарнация или еще какая-то мистика? Пожалуй, это звучит более разумно, хоть и менее научно. Поскольку это я представить еще могу, а вот идея с пересадкой центральной нервной системы выглядела достоверно только в тридцатых годах прошлого века. Но все эти религиозные заморочки с реинкарнацией, насколько я помню, предполагают перерождение души с потерей памяти и переселением в новорожденного младенца. А я сейчас, извините, на новорожденного никак не похож. По крайней мере, рост у меня примерно тот, к которому я привык при прежней жизни - то есть где-то метр восемьдесят с копейками. Даже если учесть, что меня теперь троллем называют - я сильно сомневаюсь, что тролли самозарождаются посреди ельника. Причем одетыми в плащ-палатку, свитер и сапоги, с заточкой в голенище. И уже, главное, вымазанными в болотной грязи. С другой стороны, что я могу точно знать о здешних троллях? Может, они тут на самом деле зарождаются из грязи, снега и брошенной одежды, как бы глупо это ни звучало. Кажется, у каких-то народов в сказках описывалось что-то похожее.
   Ладно, пора уже, как говорится, и честь знать. Как выгляжу - более-менее понял и представил. Остальное осмотрю потом - не раздеваться же тут. Хочется верить, что там тоже обойдется без сюрпризов. Впрочем, малую нужду я справлял привычно, стоя - значит, вероятнее всего, мужчина. Вряд ли тролли в этом плане отличаются от людей. Даже если самозарождаются в лесу.
   Да, и к вопросу о нуждах. Я же третий день ничего не ел, а вместо питья только снег пару раз жевал. Это совсем нехорошо - снег не может заменять питье, в нем солей нет. Только еще больше собьется водно-солевой баланс в тканях. Удивительно, но жажды я пока не чувствую, как и особенного голода. Смешно звучит, но ведь забыл, что надо питаться. Этому телу надо меньше, что ли? Или до сих пор так стресс сказывается?
   Но все же хорошенько подкрепиться бы не отказался. Ни в коем случае бы не отказался! Ого, как в животе забурчало сразу. И собачатина вспомнилась, которой меня паучий кит угощал. Ясное дело, это не к добру. Надо бы тут как-нибудь поохотиться, только как? Или у кита выпросить, когда отправится? Так он вчера поел эпично - должно быть, до сих пор сытый. А когда проголодается - черт его знает. Может, через неделю. Что касается физиологии этой твари - тут я не рискну делать никаких прогнозов.
   От разбуженного неосторожными мыслями голода я вдруг обнаглел и сам подошел к зверюге, которая мирно разлеглась в углу, но все так же напряженно изучала глазами пролом. И, не долго думая, показал ей жестами, как я что-то откусываю и жую, а потом грустно похлопал свой впалый живот. Сам не знаю, чего я ожидал от ходячего кита, но он тотчас же, задорно простонав, деловито встал на ноги, подмигнул всеми глазами и направился к выходу. Вот и гадай теперь: то ли понял и принесет, то ли послал меня по известному адресу. В том, что он поразительно умное животное, я не сомневался.
   Китовый паук вернулся через полчаса, и в пасти он тащил добычу. Причем, очевидно, учел мои вкусовые предпочтения: принес не волка, а заднюю половину какого-то копытного - оленя, наверное. Без головы непонятно. Не удивлюсь, если она у этого оленя была, например, львиной или птичьей.
   Переднюю часть, должно быть, умял сам охотник. Ну, его право. Тем более, что мне с лихвой на сегодня хватит одного окорока. И, видимо, придется есть мясо прямо так, сырым - огня тут нет и не предвидится. Откуда ему взяться, если я не нашел ни зажигалки, ни спичек, ни даже куска железа, чтобы искры высекать. А изображать из себя неандертальца, сидя здесь и пытаясь провертеть в бревне дырку палкой - откровенно идиотская затея. Хотя бы потому, что я раньше упаду в голодный обморок, чем оттуда хотя бы дымок пойдет. А потом надо еще как-то раздувать, растапливать сухой травой. Короче, не вариант.
   Вдобавок мысль о сыром мясе вовсе не вызвала никакого отвращения - даже, наоборот, возник бешеный аппетит, чуть слюни не закапали. Либо сыграл роль выпущенный на волю голод, либо это тело было не таким уж притязательным. Да и потом, ели же первобытные люди сырое мясо, и ничего. Глистов только был полный кишечник, и в мышцах немного. Но я оленину буду есть, а не свинину или медвежатину, так что самых опасных болезней все равно не нахватаюсь.
   В общем, я благополучно ободрал с окорока шкуру при помощи своей заточки. Надо сказать, оказалась она довольно тупой, поэтому провозился я долго, да еще и перемазался в крови. Ладно хоть, кит-скорпион любезно оторвал эту ногу от остатков оленьей задницы, причем даже просить не пришлось. Освежевав ногу, я таки наконец пообедал сырым мясом, которое показалось неожиданно вкусным. Несмотря на всякое отсутствие приправ. Начал подозревать, что мое новое тело, в котором я так внезапно очутился, вообще привыкло именно к такой пище, а вкуса вареной или жареной не знало. Страшно подумать, сколько у меня внутри паразитов скопилось за эти годы. Если, конечно, тело не впервые появилось три дня назад.
   После приема пищи внутри растеклась приятная тяжесть и тепло. Настроение резко улучшилось, и я даже немного успокоился и свыкся с мыслью, что застрял неизвестно где, да еще и не будучи человеком. Еще я вдруг проникся громадной симпатией к несуразному зверю, приютившему и накормившему меня. Подойдя к углу, в котором притулилась эта жуткая туша, я зачем-то изобразил легкий полупоклон и сказал:
   - Спасибо тебе, обитатель подвалов и ельников. Не забуду твоего гостеприимства, добрый хищник.
   К моему изумлению, кит подобрался, громоздко приподнялся на задних лапах и склонился передо мной в ответном жесте, изящно прижав единственную руку к белому мягкому горлу. Потом обвел ей перед собой и разразился мелодичными щелчками и цоканьем. Дескать, всегда пожалуйста. Или мне кажется, или он даже умнее, чем я считал. Ну и дела. Что же это за монстр?
   Я, в свою очередь, еще раз поклонился, теперь уже очень вежливо. И осторожно обошел китовую тушу, пытаясь в полумраке разглядеть на гладкой коже швы, шрамы, скрепы или какие-нибудь заклепки. Вот, например, грудных плавников у него нет - но нет и никаких следов на тех местах, где они должны были расти. Суставчатые паучьи ноги тоже вставлены без всяких разрезов - погружаются в тело так, как будто всегда там росли, переход затянут жиром и эластичными тканями. Как плавно рука превращается в что-то непонятное, похожее на основание второй клешни, я уже видел. Но как-то же его собрали! Должны же были хоть какие-то отметины остаться! Не мог он сам родиться таким, это чушь полнейшая. Все в облике этого сухопутного кита, от половинки клешни до загнутого сегментированного хвоста, прямо-таки кричало о противоестественности его строения. Явно позвоночное животное, с черепом и зубами - и членистые ноги! Хитин и упругая кожа! А местами какая-то слизь сочится. О руке вообще уже молчу.
   А глаза - отдельная песня. Справа у него один из глаз оказался похожим на китовый. Другой был совершенно круглым, лишенным всякого подобия век и, должно быть, фасеточным, как у насекомого. Третий глаз, пары которому на левой стороне не нашлось - тоже круглый и без век, черный, более плоский. Похож на первый, но не очень. И выглядит примитивнее - на таких крупных глазах это заметно. Надо изучать при свете дня.
   Хотя что мне это даст? О себе бы вначале позаботился, с составом кита-скорпиона можно разобраться позднее.
   Враждебные бомжи куда-то слиняли в панике, но вряд ли на этом дело закончилось. Наверняка еще нагрянут, и не раз. Еще и придумают способ, как нас с этой тварью отсюда выкурить. А снаружи выроют ямы. И кольев навтыкают. И мы туда сослепу, со всего размаха... Фу, аж передернуло. Воображение разыгралось.
   Значит, надо менять место, устраиваться подальше отсюда. Вот только как бы это растолковать китообразному? Он ведь не захочет логово покидать. А я при всем желании не смогу объяснить это животному. Каким бы умным оно ни было - речь все равно не поймет. Или?..
   - Скажите, товарищ, у вас огоньку не найдется?
   Молчит. Наклонил голову, слушает, помаргивая некоторыми глазами - вот и все. Чувствую себя очень глупо, но надо убедиться:
   - А не прогуляться ли нам? Погоды какие нынче стоят, а!
   Опять ноль реакции. Только сжал и разжал кулак. Ну, и рот приоткрыл.
   - Что, не понимаешь? - печально развел руками я.
   Зверь скрипуче выдал что-то вроде "И-и!", прищелкнул, слегка отступая к стене. Само собой, не понимает. Ну да, чего я еще хотел. Просто этот поклон в исполнении кита-конструктора выглядел настолько осмысленно, что я сейчас невольно разочаровался. А у него банально рефлексы вбиты. Дрессированный? Это бы многое объяснило. Кроме его происхождения, конечно.
   Но мою неуклюжую пантомиму он на удивление хорошо воспринимает. Придется тренироваться, а то я в этом не очень силен. Правда, всяких абстракций на тему визита мужиков с кольями он точно не разгадает.
   Хе-хе, а не завидую я утренним гостям: лезешь в подвал убивать какого-то тролля, а тебя на входе так приветствуют, а потом еще и хозяин навстречу выходит. Со всей своей семиметровой внушительностью и полным комплектом ножей в пасти. Еще и клешнями обнять норовит. Бродяги, должно быть, на бегу обделались.
   Это прекрасно, но в следующий раз, увы, не поможет. Придется выбираться одному, искать другое пристанище. Остается только рассчитывать на то, что членистоногая нелепица сама увяжется за человеком. Ну, точнее, за тем, кто я теперь. Без ее поддержки я тут точно недолго протяну. До первого волка.
   Так, решено: срочно пытаюсь забиться в глушь. Для начала. А что потом? Прятаться по лесам долгие годы, как партизан? А если, фигурально выражаясь, война так и не кончится? Сразу представил: вот проходит десять лет, вот - двадцать, и я, уже слегка убеленный сединами, обросший всклокоченными волосами, сижу на трухлявом пеньке. Почти голый, едва прикрытый остатками рванья. И вырезаю из ветки очередную дудочку, чтобы пересвистываться с ползучим китом, потому что других собеседников нигде не достать, а человеческий язык я почти забыл. Или того лучше - строгаю из бревна деревянную жену, потому что от одиночества совсем свихнулся, пока шарился по чащобам и болотам. Или выхожу с горя к людям - в последний раз повидаться, и они радостно рубят меня топором, а я счастливо улыбаюсь - хоть и не самый теплый прием, зато умру, окруженный хоть каким-то обществом. Нет уж, так не пойдет. Если не хочу хотя бы внутренне потерять человеческий облик - мне нельзя в болотное затворничество. Когда каждый день одно и то же, когда вся жизнь состоит из охоты, собирательства и сна. Эдак и разум скатится к примитивному существованию, себя перестану помнить.
   И чем вообще заниматься годами в лесу? Если уж на то пошло, там ни женщин, ни выпивки! Кит-скорпион, конечно, достойная компания, да и натуралист из меня там хороший выйдет, но лучше бы как-то к людям пристроиться. В конце концов, кто его знает - вдруг родимый дом от меня в двадцати километрах, а я так и состарюсь, не узнав, что в любой момент мог вернуться.
   Короче, к чертовым прадедушкам такое счастье! Пусть они в лесу прописываются. А я если и пропишусь, то только при условии, что со скуки не сдохну.
   Следовательно, надо узнать, за кого меня с моей новой рожей приняли местные нищеброды. Чем перед ними провинился я или похожие на меня. Дальше - везде ли в этих краях к нам (ну вот, уже "нам") относятся так же.
   Для этого надо наладить какое-то подобие контакта. Выследить, откуда приходят бомжи, отловить одного из них или парочку - если поможет мой паукообразный приятель, то это не будет большой сложностью. Заодно он их и припугнет порядочно, сами все выложат. Не государственные тайны ведь. Попробуй, сыграй в героя, когда над тобой такая пасть нависает, и разнообразные глазища выжидающе посматривают.
   Я вздохнул, провел рукой по волосам - точнее, по засаленным патлам, которые слиплись в однородную массу. Отдернул руку, почувствовав, как по ней что-то поползло. Взглянул на ладонь и содрогнулся от гадливости - по масляному следу, который остался от прикосновения к свалявшейся "укладке", ползли два жирных насекомых с сыто раздувшимися брюшками. Вши! Глянцевитые, крупные, довольные вши! Снял с самой поверхности - сколько ж их там кишит, получается!
   Срочно мыться! Однозначно! Мыться, стричься, вычесывать, мазать волосы чем-нибудь ядреным! Искать поселок или, там, не знаю, притон - в общем, откуда там эти бродяги ко мне приходят! Должно же у них быть подобие жилья. И получше, чем у меня. Хоть и чумазые - но должны же они умываться, пусть изредка! Воду греть - хотя бы чайник, кипятком согреваться с мороза. Пролезу, стяну, что нужно: спички вот, на худой конец - какое-нибудь огниво, чайник или котелок... Все равно без этого никак, а тут еще и такой мерзостный аргумент.
   Надо только аккуратненько - подкрасться, послушать, что говорят. Тоже ведь собирался, в любом случае. Нельзя попадаться - может кончиться очень плачевно. Но без риска не обойтись, если я не намерен остаток жизни прозябать по ельникам. А я не намерен.
   Ладно. Пускай меня и зовут тут троллем, но жить я буду по-человечески!
  

Глава 4. Банно-прачечный конфуз

   Нищему собраться - только подпоясаться, а у меня даже пояса не было. Поэтому уже минут через десять, прикопав в снегу остатки оленьей туши и недоеденный окорок, я выдвинулся на поиски. Слава богу, с определением направления не возникло ни малейших проблем - снегопада днем не было, и следы мужиков смог прочитать бы даже слепой. Если бы двигался на ощупь, разумеется.
   Не думаю, что они бы стали удирать в обратную сторону от своего жилья, чтобы заманить меня в ловушку. Им было не до сложных планов, да и вообще - на интеллектуалов эти вторженцы как-то не походили. Стало быть, самое вероятно - что следы меня выведут прямиком к приюту злых аборигенов.
   Перед выходом я поразмышлял над тем, стоит ли привлекать китообразную жуть на сопровождение моей завшивленной персоны. С одной стороны, с таким защитником явно безопаснее. С другой - откуда я могу знать, станет ли он меня охранять вне своего логова. А вот спрятать эту громаду не выйдет никак, даже если взоры бомжей будут ни разу не бдительными. И, если не убедить зубастую тварь, чтобы она не совалась за мной - о скрытном проникновении, естественно, не может быть и речи.
   К сожалению или к счастью, но моим мнением на этот счет вообще никто не поинтересовался. Членистоногое просто и бесхитростно поплелось за мной, едва я отошел на несколько метров от пролома. Причем оно вполне откровенно не горело энтузиазмом куда-то выбираться, но, похоже, двигалось рядом со мной целенаправленно. С полдороги вряд ли свернет. Несколько раз, заметив, что я иду по следам сбежавших бродяг, чудище все-таки останавливалось, нерешительно топталось на месте, цеплялось за мою одежду, дергало, тянуло назад - но без злости, не прикладывая силы, а как бы уговаривая. Уверен, что если бы оно захотело - я бы и шагу из подвала сделать не смог. Очень уж разные весовые категории, не по плечу мне с такой тушей бороться.
   Ну, будем считать, что это к лучшему - что вопрос с охраной решился сам собой. Еще бы как-то решился вопрос с незаметностью, и было бы совсем славно. Придется наивно рассчитывать на то, что никто не обратит внимания на увесистое гигантское страшилище, которое слоняется у околицы. Да-с, ситуация...
   К слову, через пару километров я со злорадством отметил, что даже там следы аборигенов сплошь сбиты: вместо четких отпечатков - неразборчивые полосы, то тут, то там - бесформенные вмятины, оставшиеся от падений. Вот здесь, например, кто-то явно растянулся во весь рост, с разбегу въехав рожей в снег. Запнулся об корягу. А тут кто-то вставал с колен, опираясь руками. Не иначе, сильно торопились, неслись во весь дух, не оглядываясь, с трудом пытаясь отдышаться. Как минимум несколько километров страх активно подгонял. Эк вас пробрало-то, ага. Так вам и надо, будете знать, как в чужие подвалы забираться с недобрыми намерениями. И открывать сезон охоты на меня. Я вам не какая-то двуногая дичь.
   Километров через двенадцать я основательно выдохся - главным образом потому, что продирался через ельник по цельному снегу, то и дело увязая в сугробах. Начал посматривать на сопровождающую меня тварь - ей-то все нипочем. Но напрашиваться, чтобы она меня подвезла, не рискнул. Маловато мы с ней для этого знакомы, да и ездовые ее качества, на мой взгляд, оставляют желать лучшего: круглая широкая спина, уцепиться толком не за что. Вымотаюсь, пожалуй, еще больше, чем если пешком идти. Да и без вдохновения зверь отнесся к нашему походу - еще обратно потащит, радостно припрыгивая. Лучше уж сам доберусь.
   Однако ж, этот кит мог бы и сам мне дорогу прокладывать, как в прошлый раз! Так ведь нет, норовит держаться сбоку, всем видом выражая недовольство. Ему-то хорошо - никакие блохи не грозят. А я не привык кормить полчища паразитов. Надо бы вообще заняться улучшением санитарного состояния, придумать что-нибудь для выведения глистов. Тыквенных семечек и чеснока зимой раздобыть, конечно, будет сложновато. Дубов, чтобы содрать немного коры, я здесь пока тоже не видел. Но летом непременно достану. Если доживу, конечно.
   Что-то я начал уже длинными промежутками мыслить, как будто не собираюсь из этой неправильной дикой тайги выбираться домой. Собираюсь, очень даже! Даже если и троллем этим самым. Правда, вначале надо выяснить, что это за место и как меня сюда занесло.
   За такими замыслами я чуть не пропустил момент, когда лес сильно поредел, переходя в кустарник. Но паучий кит предостерегающе зашипел, и я опомнился. Вот оно, жилье этих людей. Добрался. Тьфу, оно ж, выходит, совсем близко к подвалу-логовищу, за полдня запросто можно добраться. Дополнительный повод как можно скорее сменить дислокацию.
   Ух ты, а тут ведь настоящий поселок. Домов двадцать точно будет. Огорожен чем-то наподобие плетня, окружен довольно обширной полосой, где не видно было ни деревца - поля, что ли? Полюбуйтесь-ка, земледельцы они, надо же. Как мило. Чего тогда по лесам за мной бегают? Развлекаются в ожидании посевной?
   К этому времени совсем стемнело, но я все никак не решался покинуть ельник и выйти на открытое пространство. Больше всего меня смущало, что делать с исполинским черным монстром. На этой снежной простыне он будет виден, наверное, даже из космоса.
   Хотя, может, из космоса будет, а из-за ограды - нет. Лишь бы поодаль держался и, желательно, за елками. Все-таки почти ночь на дворе - кто там будет его высматривать.
   Нужно еще объяснить моему спутнику, чтобы он не вздумал соваться вслед за мной в поселок. Впрочем, он, кажется, и так уже все понимает - поглядывает исподлобья, поводит головой, неуверенно крутит рукой, указывая пальцем на свои глаза. Вот умница, а!
   - Подожди меня здесь, хорошо? - на всякий случай прошептал я, тыкая кулаком себе под ноги. - Я скоро вернусь!
   Маршируя на месте, изобразил, как я иду в сторону поселка, стою там, разворачиваюсь и топаю обратно. Потом похлопал рукавицей по сугробу, в котором залегла зверюга, и, тяжело вздохнув, пригнулся и побежал к плетню. Трижды падал в снег и оглядывался - нет, китообразное действительно оставалось все там же. Причем не вставало на ноги и не маячило за деревьями, как я опасался, а смирно сидело за кустами.
   Ну, с богом. Я добрался до плетня - он оказался почти в человеческий рост. Подпрыгнул, подтянулся и неловко перевалился через гребень ограды. Хорошо, что наверх никакой колючей проволоки не намотали.
   Оказался я, очевидно, в чужом огороде, посреди заснеженной грядки. Метрах в пяти от меня виднелась покосившаяся стена какого-то сарая, рядом с ней - туалет типа сортир, чуть подальше - утлая хибара, видимо, жилая - из трубы над крышей поднимался дымок. Кривая-косая, как и сарай, приземистая - внутри, наверное, под потолком согнувшись ходят.
   Даже окон толком не видно - как они там живут вообще? Палатка с печкой, а не дом.
   Тут со стороны этой хижины послышался истошный лай, загремела цепь. Я опрометью вскочил и спрятался за сараем. Собака! К счастью, вроде, привязана. Лишь бы спускать не стали. Мне тут точно не поздоровится.
   В доме на лай отреагировали со всей серьезностью: скрипнула дверь, кто-то вышел на крыльцо. Мелькнул слабый огонек - наверное, от свечи.
   - Кто там шляется, ась? - крикнул зычный грубый голос. - Опять ты, Хрицек, сучий помет? Я тебе говорил, чтоб не шастал к моей дочке? Я тебе говорил?! Щас вилы возьму, щас кишки выпущу! Не про твою честь девка выросла! Еще раз увижу - муди оторву! А ну, Волчок, куси его, куси!
   Ах ты ж гад, таки спустил свою шавку! Судя по заливистому гавканью, которое прыжками неслось в мою сторону, времени слинять у меня уже не оставалось. Единственное, что я смог сообразить - заскочить в сарай, прихлопнув дощатую дверцу. Надеюсь, хотя бы у собаки-то здесь рук не найдется, чтобы открывать. Ну и что теперь делать? Пес-то никуда не денется, так и будет под дверью лаять, пока хозяин не придет. С обещанными вилами.
   В сарае висела темень - хоть глаз выколи. Пахло пылью и смолой. Я отступил от двери вглубь, сразу запнулся об какую-то круглую деревяшку, она громыхнула по полу. Чертыхаясь, я попытался встать и тут же влез рукой в баклажку с густой липкой дрянью. С опаской понюхал руку - пахнет чем-то вроде скипидара. О, великолепно! Кажется, одной проблемой меньше - нашел, чем можно намазать волосы. Печально, что вместо нее появилась другая - как отсюда выбираться, минуя зловредную псину и мужика, не настроенного на романтические встречи своей дочери с неким Хрицеком. Дурацкое какое-то имя, если я его верно расслышал. Польское, что ли?
   Деревяшка, которая некстати подвернулась под ноги, оказалась чем-то вроде колеса. Обод, палки-спицы. И большое. Неужели от телеги? Как-то не вдохновляет меня увиденный уровень быта. Дремучая деревенька с неумытыми жителями.
   Прихватив баклажку со смолистой жижей, я медленно побрел к противоположной стене, стараясь не размахивать руками и еле-еле переставляя ноги. Не хватало только еще раз упасть. Особенно если на какой-нибудь острый инвентарь.
   Проклятая собака все никак не унималась. Наоборот, разошлась еще больше, прямо захлебывалась лаем. А что, если выломать пару досок и вылезти через дыру, пока псина сторожит под дверью? Стенки тут, как поглядел снаружи, хлипкие.
   Пара пинков - и подгнившая доска, смачно хрупнув, разваливается пополам. Так-так-так, теперь аккуратненько пролезть... Черт, собака уже здесь! Со слухом у нее все в порядке!
   Путаясь в разодранной штанине, я несся к ограде под веселый хохот мужика. Слава богу, он в темноте не понял, что я вовсе не тот парень, который к его дочке на свидания лазает.
   Чудом не выронив баклагу, я перемахнул через забор, оказавшись на соседнем огороде. Да чтоб тебя! Надо было не сюда, а через внешний плетень. Ну ладно, по-моему, тут на мой визит пока никто не обратил внимания. В доме, который выглядел не добротнее предыдущего, пока тихо. И местная псина не тявкает - слышно только ту, которая за оградой осталась. А они ведь большие любители устраивать хоровые концерты по заявкам. Хлебом не корми, дай перелаяться. Получается, в этом дворе собаку не держат, раз уж до сих пор не отзывается. Вот где-то через улицу заливаются псы на два голоса. Туда я точно не полезу.
   Поминутно приседая и дергаясь от каждого шороха, прокрался к домишке. Заглянул в мутное оконце - света там не увидел. Все спят? Тем лучше.
   Странное оконце, кстати. Какой-то белесой пленкой затянуто. Совсем нищие, даже стекло вставить не могут.
   По стеночке подобрался к двери, отворил, затаив дыхание. Шагнул в темные сени. Половица предательски скрипнула под ногой, звук показался громким, как выстрел. Замер чуть ли не на минуту, боясь пошевелиться. Нет, в доме по-прежнему тишина. Глаза тем временем немного привыкли - смог разглядеть ворох тряпья, брошенный в углу. Так, это я заграбастаю - потом посмотрю, что пригодится.
   В дом не пойду - нечего искушать судьбу. Выбравшись обратно на улицу, даже зажмурился - из-за туч вышла полная луна, и стало гораздо светлее. Плохо - это мне во вред сейчас.
   Зато приметил во дворе белье, которое сушилось (скорее, вымораживалось) на растянутых веревках. Бросил свою охапку на землю, принялся выбирать себе более подходящую одежду. Так, вот отличная рубаха - грубая, но как раз по размеру. Вот штаны - взамен разодранных. Гадская собака. Ну, хоть ногу не прокусила.
   При лунном свете получше рассмотрел то, что прихватил из сеней. Оказалось, это верхняя одежда, какие-то длиннополые куртки из плотной ткани. Какую взять? Пожалуй, эту, она в плечах поуже будет. Другие на мне мешком повиснут.
   Трусов тут, видимо, не носят - не увидел ничего подобного. Ну и ладно, не больно-то хотелось чужие надевать. Мне и так не натирает.
   Шапку надо бы еще, или, на худой конец, шерстяной шарф. И одежду бы потеплее. В новом теле я мерзну, скорее всего, меньше людей, холод мне не так страшен. Но все-таки. Про запас бы пригодилось - вдруг морозы еще крепче ударят.
   Ну, выбрал, что хотел. Главного только не нашел - никакой посуды для того, чтобы греть воду, и ничего, чтобы огонь разводить. Как я вообще собирался это искать?.. Как я на кухню влезу, не попавшись?
   Неожиданно со стороны улицы послышались голоса, донесся скрип снега. Голоса свернули к дому, во дворе которого меня угораздило сейчас оказаться. Я обмер и лег в сугроб вместе с тряпьем и скипидаром.
   - А потом оно на меня как бросится! Башка - во-о-от такая! С дом! Я, не будь слабаком - ему навстречу! - задушевно рассказывал кто-то, пьяно глотая слоги и растягивая слова. - Ну и вот! Это самое. Ка-а-ак заеду ему дубиной прямо в морду - у него зубы и повылетали! Здоровенные, во-от, с руку длиной! Ты подумай!
   В ответ охнули и тонко запричитали:
   - Да как же это? Кормилец ты мой! А если б цапнуло - как я тут без тебя?
   - Молчи, баба! Я мужик или кто? Я разве дозволю, чтобы у нас под боком тролли гнездились? И... пакость тут разводили! Уж я ему задал! Так вломили! Ик... Насилу утек он от нас. Вместе с пауком! Мы было за ними, да разве их догонишь! Вот и воротились.
   - А зубов-то собрал, которые вышиб? Мы бы, глядишь, продали кому диковину, - деловито спросил женский голос.
   - Не мужицкое это дело - на карачках ползать, зубы собирать! Сама иди да собери, - лихо отшил подгулявший вояка.
   - Ну, куда я пойду... Постой-ка, крыльцо... На меня-ка обопрись...
   - Да сам я! Ик... Не кудахтай, курица!
   Голоса удалились в дом, хлопнула дверь. В сенях абориген тотчас грохнулся и выдал матерную руладу. Его подруга, жалобно бормоча, пыталась его поднять, но безуспешно. А пока они заняты, мне пора бы валить!
   Заодно узнал много нового об их вылазке в наш с китообразной тварью подвал. Жаль, что пьяный никак не обмолвился о дальнейших замыслах по борьбе с троллями и сопутствующей живностью. А вместо этого живописал свои подвиги. Герой. Небось, быстрее всех бежал, штаны придерживая, чтобы из них ничего не посыпалось.
   Я в третий раз за вечер перевалился за ограду, оказавшись опять за деревней. Начал обходить ее по кругу, выискивая среди дворов подходящий. Что именно под этим подразумевать, я, увы, пока не догадывался. Наверное, такой двор, по которому сразу заметно, что там закоренелые алкаши живут. Которые к вечеру накидались и беспробудно дрыхнут сном праведников. То есть чтобы двор выглядел еще хуже, чем остальные.
   Так, подтягиваясь и заглядывая через плетень, я и продвигался. До тех пор, пока не заметил столб пара, поднимающийся над низеньким сооружением. Баня! Это же баня! Натопленная - столько пара из-за разницы температур, как от дыхания на морозе. По размеру, правда, больше напоминает все тот же сортир, но чего еще ожидать от этого поселения таежных голодранцев. Руки у них не из того места растут, что ли.
   Тут прямо мне навстречу из-за забора сиганул голый мужик. Бухнулся в снег, ошалело помотал головой. Невидящим взглядом мазнул по окрестностям, начисто проигнорировав мою ушастую рожу, вскочил, фыркнул, как лошадь, и понесся вдоль околицы, сверкая задницей. Натурально, голый! Дурдом какой-то, а не сельская местность. Восьминогие киты с руками, моржи-нудисты...
   Не успел я удивиться, как из-за забора, откуда прилетел нудист, донеслась отборная брань и женский плач. Над оградой высунулась чья-то борода, оттуда злобно плюнули, от души вдарили по плетню - так, что он весь затрясся. Ага, понятно. Кто-то досаду срывает, что голый морж таким шустрым оказался.
   Бородач спрыгнул обратно во двор и начал орать на женщину. Бессвязно, но очень негодующе. Меня он тоже не заметил. Чувствую себя прямо-таки человеком-невидимкой... Ну, или троллем-невидимкой, если учитывать местное название. Всегда бы так, а.
   Не деревня, а сплошная Санта-Барбара. То горячий поклонник чью-то дочку вечерами навещает, то, видимо, любовные треугольники внезапно выявляются. А мне бы тут помыться под шумок... Хозяевам-то сегодня, уверен, будет не до того. С их семейными сценами.
   И куда этот дамский угодник голышом-то побежал? Погода, мягко говоря, не летняя. А впрочем, он, должно быть, тоже присутствовал среди наших утренних гостей! Тогда так ему и надо. Пусть поморозит все, что болтается.
   Я выждал немного, слушая отдаленные звуки скандала, потом все-таки решился. Только перелез через забор, как дверь лачуги с треском распахнулась, и оттуда пробкой выскочила женщина, следом за ней - разъяренный мужик. Он поскользнулся, ткнулся головой в сугроб, а его, очевидно, супруга унеслась вглубь поселка. Мне снова пришлось совершать чудеса акробатики, с разбегу боком заскакивая в хозяйственную пристройку. По испуганному квохтанью, которое послышалось сверху, я догадался, что на сей раз это был курятник. Вот же невезуха! Спасибо хоть, куры вскоре заткнулись и не стали меня выдавать. Отсижусь, подожду. Посмотрим, как пойдет ситуация. Лишь бы никому с горя не захотелось заесть стресс яичками.
   У входа в курятник были свалены какие-то инструменты. Это я понял, когда уколол палец шилом. Помимо шила, тут оказалась небольшая лопата, деревянное ведро, вилы и точильный брусок. Что им тут точить, лопату, что ли? Но мне он, кстати, очень пригодится - а то я уж и не знал, что делать со своими обломанными когтями. Хоть подпилю их теперь.
   Вечер шел своим чередом, а хозяева все не возвращались. Я чутко прислушивался к темноте и вскоре заметил, что могу на слух, фактически, сосчитать кур по едва различимой возне. Еще кто-то большой хрустел и пофыркивал в темноте - лошадь, может быть? Услышал легкое подвывание ветра в настиле крыши, писк мышей и неспокойный стук собственного сердца. Так можно и пульс по звуку измерять. Выходит, огромные ушные раковины - не просто сомнительное украшение. Здорово, хоть какая-то польза от новой внешности. Не просто лопоухий, а лопоухий оправданно. Надо взять на заметку - больше полагаться на слух.
   Как-то я подозрительно быстро смирился с тем, что сменил тело каким-то совершенно невероятным образом. Вот, сижу, преимущества нахожу, мыться собираюсь. Похоже, хозяева решили выяснять отношения где-то в другом месте - почему бы мне этим не воспользоваться? Зря они, что ли, баню топили?
   Просочившись в предбанник, я скривился. Н-да. Темно, как в могиле, сам предбанник - крохотная клетушка, и пары шагов не сделать. Придется опять ощупью. Так-с, вот тут вставлена полочка, об которую я только что отбил локоть. Больно, зараза, прямо по нерву сошлось. По логике вещей, на ней должно быть что-то из умывальных принадлежностей. Если они здесь где-то вообще имеются, конечно. О, пальцы коснулись какого-то скользкого бесформенного куска. Пахнет мерзко, но напоминает хозяйственное мыло. Пригодится, само собой. Еще нашел какую-то ветошь, в которую завернули пучок сена. Сойдет вместо мочалки. Ножницы бы еще, свои космы обкорнать... Но не судьба. Зато нашелся грубый деревянный гребень. Все-таки удача.
   Как в парилку-то лезть, если даже рук своих не видно? Там же где-то печка, обожгу себе что-нибудь важное.
   И неожиданно совсем расхотелось раздеваться. Случись что - придется драпать, как тому нудисту. А, черт с ним! Рванье это, в которое я закутан, ничуть не жалко, а сразу я не замерзну. Придумаю что-нибудь. Аккуратно поставил баклажку с жижей в угол, рядом сложил украденную одежду, быстро сбросил свое тряпье. Приоткрыл низкую дверцу, треснулся головой об косяк, чуть не прищемил ухо и протиснулся в парилку.
   Ух, как припекает! Кончики длинных ушей как будто мгновенно вспыхнули. Я сдавленно охнул, вынырнул в предбанник и старательно растер их снегом. Так, проблема. Пусть баня и остыла порядочно, но моему телу явно не слишком нравится жар. Особенно выступающим деталям.
   Выход я нашел банальный: замотал уши рубахой, смочил растопленным снегом. Держится, не сползает - можно повторить попытку.
   Мылся я долго и самозабвенно. Упорно растирал бока и грудь ветошью, четыре раза намыливался, остаток мыла извел на вычищение волос. Истратил всю воду в лохани, набрал туда снега, чтобы ополоснуться. К влажному жару постепенно привык, но основательно от него утомился. Поразительно избежал ожогов - глаза притерпелись, хоть свет в парную-помывочную почти не проникал, и печку я разглядеть сумел.
   Величина у бани, конечно, такая, что даже в одиночку мыться затруднительно. Еще приходится сгибаться в три погибели. И не забывать о том, что печь нельзя цеплять коленями и прочими частями.
   Я уже заканчивал расчесывать черные спутанные космы, одновременно промазывая их скипидаром, как вдруг ушные раковины вздрогнули от ощущения тревоги. Я весь обратился в слух: так и есть, через плохо проконопаченную стену шли какие-то шорохи и глухое лопотание. Кто-то бродит рядом с баней, не отваживаясь зайти.
   Скрипнула наружная дверь. Робко заглянули в предбанник. Раздалось нервное шушуканье:
   - Ну, что там?
   - А я почем знаю? Вроде нет никого. Ой! На полу тряпки свалены!
   - Что же это? Постой-ка, чай, полночь уже?
   - Ой! Полночь! Никак, нечисть повылазила! Банный дух!
   Дверь тихонько притворили. Один голос был мужским, другой - женским. Хозяева вернулись.
   - Я пришла, иду до ветру, а в бане кто-то шастает и водой плещет, - продолжили снаружи. - Ну, я за тобой сразу. Тебя искать.
   - За мной сразу! Хахалей-то чего не позвала? - разозлился мужик, сопроводив реплику звуком затрещины.
   - Ой! Да ты чего? У нас в бане нечисть, а ты опять за свое! - возмутилась жена. - Ни омыться теперь, ни простуду выпарить! Баню святить надо, а что мы жрецу поднесем? Последнего порося закололи.
   - Это успеется! Сперва дверь подопри! Чтобы нечисть не утянула!
   Дверь подопри? Ну уж нет! Я рванулся из парной, схватил в охапку одежду, какая подвернулась под руку. Чуть не пришибив кого-то, в клубах пара вывалился во двор, залитый лунным светом.
   - Ах! - выдохнули рядом. Женщина вначале уставилась на мой живот и на то, что пониже, потом перевела взгляд на лицо, завизжала и кинулась в сторону, вопя, как резаная:
   - Вырвалось! Вырвалось!
   Что там у нее вырвалось, разбираться я не стал. Мне моя свежеотмытая шкура была дорога, поэтому я, не раздумывая, ломанулся по снегу в ту сторону, откуда пришел. Как назло, хозяин дома, высокий упитанный мужик, как раз оттуда бежал ко мне. Я резко свернул, что-то выронив. Уйду огородами!
   Однако мужик живо разгадал мой маневр и попытался перекрыть пути отступления, ловко орудуя какой-то оглоблей. Мы встали напротив друг друга, и каждое мое поползновение к ограде успешно пресекалось. По улице резво приблизился нестройный гул голосов, и через минуту зрителей во дворе существенно прибавилось. Ну конечно, баба наверняка по дороге кому-то растрепала про банные неурядицы, и теперь сюда чуть ли не вся деревня пожаловала. Как не поглазеть на нечисть!
   Меня полукругом обступила целая толпа, а мужик с оглоблей все так же был настороже, чуть не огрел меня пару раз. О бегстве помышлять почти не приходилось. По сути, загнали в угол.
   - Это же эльф! - охнул в толпе чей-то женский голос. - Ой, гляди, глазища во тьме горят!
   Эльф?! Это они про меня? Ну здравствуйте! А до этого троллем обзывали.
   Сердце бешено колотилось. Я почти успел попрощаться как минимум со здоровьем, но за спиной громко затрещало, и люди отпрянули, а потом с воем и дикими криками бросились врассыпную. Проломившись прямо через плетень, который, конечно, не смог стать преградой для многотонной туши, во двор заявился мой добрый заступник. Признаться, не ожидал. Как чудище вообще уяснило, что мне нужна помощь? Получается, следило за обстановкой?
   Паукообразный кит коротко свистнул, махнул рукой и несколько раз согнул-разогнул хвост. Меня не нужно было упрашивать дважды: полагая, что все понял правильно, я взобрался на основание хвоста и оседлал его, сидя задом наперед. Зато хоть не свалюсь. Монстр круто развернулся на месте, как танк на гусеницах, и бодро ринулся к елкам, черной стеной обступившим деревню.
   Я нагишом ехал на хвосте гигантской хищной твари и смотрел на покинутый бедняцкий поселок и на звездное небо над ним. Мотаясь, как маятник, и чувствуя себя банным эльфом. Корявый ковш Большой Медведицы всем видом намекал мне, что помылся я не зря.
  

Глава 5. Говорливая охота

   Утром я сидел в подвале и занимался несвойственным мужчине делом - маникюрными процедурами. Приводил в порядок свои когти я уже, навскидку, четвертый час: они, как выяснилось, были неожиданно твердыми. Брусок, предназначенный для работы с металлом, с ними, конечно же, справлялся, но стачивал плотное вязкое вещество не без труда. На пол сыпалась зеленоватая стружка.
   Подумав, я решил не спиливать острия. Только подравнивал сколы и заусеницы, убирал отслоившиеся пласты, шлифовал поверхность до блеска. С такой твердостью когти могут стать настоящим оружием. Главное - пальцы при ударе не сломать. Ну и, конечно, желательно вообще не допускать таких ближних стычек. Пусть когти останутся оружием последнего шанса, ага.
   Переодевшись вчера, я тихо радовался новой, гораздо более удобной и чистой одежде. Старую, бомжовскую, после некоторого размышления решил не выбрасывать, только вынес на мороз, чтобы избавиться от вероятных паразитов. Кто знает, вдруг пригодится еще. Я теперь голь перекатная, любое имущество - на вес золота. Слава богу, заточку вчера не потерял - надо будет и по ней хорошо пройтись бруском.
   Покоя мне не давало сразу несколько вопросов, один важнее другого. И на все трудно подыскать ответ. Первостепенная задача, разумеется, была прежней: понять, кто я и где нахожусь. Можно ли отсюда выбраться домой. Посещение деревни только добавило загадок.
   Что это за поселение? Какие-то сектанты, изолированные от мира, выводящие монстров и привыкшие оценивать мир с точки зрения сказок и мифов? Синекожих ушастых гуманоидов, например, называют троллями. Если встретили ночью - то эльфами. Вот и поди их пойми. Семь пятниц на неделе. Или, по их представлениям, немытый эльф, ведущий жизнь бездомного, похож на тролля? Но у нас почему-то никому не приходило в голову искренне величать бомжей, скажем, гориллами.
   Или все еще хуже, и я (спонтанно?) очутился в некой параллельной реальности, где тролли и эльфы действительно существуют? В пользу этого говорило хотя бы мое нынешнее тело, похожее на человеческое только отдаленно. Хорошо переносящее холод, не очень любящее жару. Усиленный слух, прочные когти. Кожа, покрытая наростами, похожими на каменную корку. Да уж. Выводы пока делать рано, для этого, по крайней мере, надо побывать в других поселениях, подальше от этого. Быть может, там насмехаются над дремучими верованиями местных жителей и признают подобных мне инопланетянами или результатами генетических экспериментов. Моего положения, как бы то ни было, это не улучшает - вряд ли мутанты и пришельцы имеют равные права с людьми и признаны нормальными членами общества. С другой стороны, может, там полным-полно таких, как я, и они держат власть в своих руках? Надо выяснять, короче. Сомневаюсь я в этом, учитывая, как меня приняли. И во что я был одет.
   Ну, и, само собой, есть еще один аргумент в подтверждение идеи о параллельном пространстве. Вот он, в углу лежит, выдыхает периодически. Массивная гора плоти на хитиновых ножках. Толком не рассчитанная ни для жизни в воде, ни для жизни на суше. Явно не результат естественного отбора. Ходячий курьез, при этом - зубастый и очень опасный. Неизвестно почему оберегающий меня - не знаю, надолго ли. И не закончится ли наше знакомство в итоге легкой закуской для членистоногого чудовища.
   И вот в такой мир, где живут эльфы и тролли, этот зверь бы вполне вписался. В привычный мне - никогда.
   Из этого проистекает грустное заключение - от дома я не просто далеко, это вообще несоотносимые пространства. Вернуться будет очень сложно. Эх, бедная моя мама. И отец, конечно. Женой обзавестись не успел, с последней девушкой давно расстались.
   А вот интересно, если я сейчас в этом теле, то что тогда с моим? Скоропостижно скончалось? Я тут жив и, вроде бы, здоров, а у них там, получается, сын умер. Приедут в морг улаживать формальности, может, нужно будет опознание или какое-нибудь подтверждение. Там выкатят из холодильника полку с телом, они увидят мое побелевшее лицо с синюшными губами и запавшими чертами... Представляю глаза мамы в этот момент. Беда...
   Или лежит в больнице в овощном состоянии, и на энцефалограмме прямая линия? Или... Черт, а если прежний хозяин этого синекожего немытого тела сейчас занял мое? То есть мы поменялись местами? Тогда все еще хуже - "прежний я" сейчас в психушке, без вариантов. И с безнадежным прогнозом. Лучше бы тело умерло, родным было бы, наверное, легче. Он же никогда никого не узнает, будет смотреть, как затравленный зверь. Бр-р. Может, и буйным станет. Ужасно, до чего же ужасно... Не буду об этом думать - все равно изменить ничего не смогу. Как и узнать достоверно. Только измучаюсь. У меня на повестке дня другие проблемы, куда более приземленные.
   Взять, скажем, моего спутника-спасителя. Вчера он опять повел себя практически разумно: безошибочно распознал, когда мне грозила прямая опасность, понял, где я нахожусь, пришел на выручку, распугал народ, показал, чтобы я сел на него верхом, даже выбрал на себе такой участок, с которого я не свалюсь... Ну, возможно, не выбрал, а показал привычный, если на нем когда-то ездили. Тем не менее. Там нужен был какой-никакой, но анализ обстановки. Уверен, что если бы меня не подловили, кит-скорпион так и остался бы спокойно дожидаться в лесу.
   И ориентировался он, должно быть, на слух. Совершенно потрясающе.
   Я подошел к зверюге, намереваясь еще раз кое-что проверить. Ее тускло светящийся человеческий глаз заинтересованно прищурился, тогда как взгляд остальных остался по-прежнему тупым и безучастным. Ну да, фасеточные глаза не предполагают никакой выразительности, а китовые в этом смысле тоже недалеко ушли.
   - Ты меня точно не понимаешь? - задал я довольно глупый вопрос.
   Кит-скорпион только моргнул. Очень странная реакция. Даже собаки как-то отзываются на человеческую речь, хоть и не понимают ее. Человек, если к нему обратиться на незнакомом языке, скажет что-то вроде "Моя твоя не понимай". В общем, даст знать, что услышал, но по делу ответить не способен. А эта тварь, определенно, достаточно умна для того, чтобы хоть интонацию распознать. Однако - никакой активности. Ну, попробуем еще.
   - Кто ты? - раздельно проговорил я, одновременно указывая пальцем на тварь.
   Чудище оживилось, вытянуло свою руку и точно так же показало на меня, дважды протрещав по-дельфиньи. Ого, есть контакт.
   - Кто ты? - повторил я, уже не двигаясь. Китообразное тоже не пошевелилось - просто моргало.
   Теперь я просто молча указал пальцем на него - точно так же, как и до этого. Но ответного жеста не последовало, только тихий скрип и щебетание. Человеческий глаз неотрывно смотрел на меня. Так, уже интереснее.
   - Кто же ты? - спросил я в третий раз, вновь направляя палец на зверя.
   Отклик был более ярким, чем сначала. Тварь дважды щелкнула языком, приподнялась на передних ногах и прикоснулась кончиками пальцев к моему уху. Я от неожиданности отшатнулся и чуть не повалился на спину.
   Параллель с первым ответом налицо, но нужна контрольная попытка. Это может быть всего лишь совпадением.
   Я еще несколько раз обратился к паучьему киту, то одним жестом, то одними словами. Под конец мне почудилось, что он стал посматривать на меня, как на дебила. Ну-с, финальная проверка.
   - Так кто же ты? - соединил я вопрос с жестом.
   Монстр опять привстал, скрипнул два раза. Он протянул руку, напряг пальцы на клешне и указал на меня, затем - на себя, а потом провел рукой по моему уху. И еще раз указал на меня, причем и рукой, и клешней. После этого навел клешню на меня, кисть - себе на грудь, постоял так немного, успокоился, поморгал и снова лег на пол.
   Тьфу ты, театр одного актера. И как прикажете это понимать? Кит завидует, что у меня есть уши, а у него нет, что ли?
   Но я все-таки установил, что жесты и слова он по отдельности воспринимает совсем не так, как одновременно. Осталось только проверить, различает ли он разные реплики, если жест один и тот же.
   Выяснилось, что различает, причем очень даже. В ответ на всякую ерунду зверюга только отмахивалась, причем с каждым разом - все более резко. В конце вообще отпихнула меня половинкой клешни. Зато на мой вопрос "Кто я?", параллельно с которым я тыкал себя кулаком в грудь, тварь, пока ей не надоело, неизменно отвечала указанием на ухо. А слова "ты" и "я" она, видимо, путала - отвечала на сопровождающий жест, а не на слово.
   Значит, для чудища главным моим признаком являются длинные уши. Даже обидно как-то: меня, оказывается, ценят не за мой богатый внутренний мир, а всего-то за уши противоестественных размеров. Фантастику я как-то не особенно любил, но, конечно, смотрел разных там "Властелинов колец", в школьные годы чудесные бегал играть в компьютерный клуб "Гладиатор". Еще слышал о разных странных личностях, которые собираются вместе и бегают по лесам в занавесках, с мечом, выточенным из лыжи, и очень часто - с накладными ушами. Изображая как раз таки эльфов. Выходит, огромный кит-скорпион тоже считает, что длинные уши - характерная черта именно эльфа. Иначе бы, вероятно, помогать мне не стал.
   А почему помогает? Может, эльфы дрессируют таких тварей и держат их у себя? Ну, как ездовых животных и охранников, например? Или даже как слуг, если эти монстры настолько умны, как мне показалось.
   И ведь люди в темноте меня тоже приняли за эльфа. Отсюда логический вывод: либо тролли, по представлению аборигенов, похожи на эльфов, либо они просто никогда не видели ни тех, ни других. И паукообразная тварь не видела тоже, а судит банально по ушам. Как и местные нищеброды. Вот она, волшебная сила стереотипов.
   Либо... Либо в моем нынешнем теле все-таки есть эльфийская кровь. Но образ изящного эльфа, бессмертного носителя самой высокой культуры, утонченного и надменного, никак у меня не вяжется со вшивым гуманоидом, покрытым окаменевшей кожей. Который шарится по болотам и ельникам, одет в распоследнее рванье, из имущества владеет только убогой заточкой и привык жрать сырое мясо. Я бы такого, скорее уж, и сам назвал троллем или каким-нибудь гоблином. Те самые ролевики, играя в свои игры, подразумевают под эльфами все-таки не лесных бомжей, а горделивых снобов с многовековой культурой. Ну и стараются изображать из себя именно таковых. Когда не пьют портвейн и не обжимаются в кустах, само собой.
   И кстати. Не в первый раз замечаю, что соображаю туго, как будто с тяжкого похмелья. Постоянно отвлекаюсь, не могу поймать мысль, с трудом подбираю выводы, на многое не обращаю внимания. А ведь троллей обычно описывают как очень тупых существ. Вот ведь жесть. Неужели и я таким буду?.. Нет-нет-нет, спишу пока на последствия сотрясения мозга - очевидно, меня тут неслабо приложили дубиной по голове.
   И ведь сам свои мыслительные способности не проверишь - если уж отупел, то сравнивать сложно. И недостающие куски памяти по этой же причине не вычислишь... Сознание-то у меня, по-моему, прежнее, не замечаю никаких воспоминаний предыдущего обладателя тела. Может, оно привыкает после пересадки и еще, э-э, раскочегарится? Пока разница "мощностей" как критическая не воспринимается. Буду много думать, упражнения себе сочиню. Надеюсь, мозг раскачается. Слава богу, на олигофрена я пока не совсем похож. Вроде не полтора нейрона в голове, так что подвижки должны быть.
   И, видимо, поэтому я иногда плохо понимаю речь аборигенов, с пятого на десятое...
   Тут я вздрогнул, присвистнул и выругался вслух. Ругательство прозвучало как-то причудливо, да и смысл был неправильным. Что-то вроде "Жарь тебя бесы гречишной ядрицей".
   Я открыл рот, зачем-то пожевал губами и размял язык. Потом медленно изрек:
   - Солнце. Елка. Снег. Волк. Трактор. Э-э... Эксгумация.
   Что и требовалось доказать: по-русски я произнес только последние два слова. Причем выговаривал их с мерзким акцентом, еле произнося звуки. Похоже, они так же непривычны моему рту, как и нормальная еда.
   Точно, у меня проблемы с интеллектом. Это же надо - не понять, что я сам говорю на чужом языке! Немного извиняет меня только то, что некоторые фразы звучали очень уж по-славянски, да и подменяются в моей речи далеко не все слова. Только те, которые часто используются.
   Да, слово, которым я назвал елку, скорее обозначало абстрактное "дерево", поскольку и сосну, и дуб я бы назвал точно так же. Если не переключаться на русский.
   Стало быть, у меня еще и проблемы со словарным запасом. Из-за этого и плохо понимаю местную речь. Не слишком удивительно, если вспомнить, что прежний обитатель тела бомжевал по лесу, а общение с аборигенами у него явно не задалось. Тут уж не до лингвистических изысков. Знает язык на уровне "Дай мне три золота, или я тебя убивать" и "Не бей меня, а то я умереть". Так и налаживал контакты, сдается мне.
   Вообще, начинают одолевать сомнения: вряд ли тот дикарь, в теле которого я очнулся, был приятным соседом. Вполне возможно, что охоту на него открыли не просто так, а по веским причинам. И значит, в покое уже не оставят, несмотря даже на то, что со мной теперь сухопутный кит-монстр. Придется снова наведаться в деревню, чтобы выяснить, насколько все плохо. Уточнить свое положение...
   Вот как им объяснить, что я - уже вовсе не тот тролль, который, возможно, портил жизнь всей округе? Станут ли слушать... Или сразу казнят особо зверским образом? И не пойдут ли мои дела еще хуже после этих откровений? Скажем, признают одержимым, и если тут средневековье - гореть мне на костре.
   Еще и отягчающее обстоятельство есть - завел себе исполинского клыкастого зверя. Ну, точнее, он сам завелся, но кому это интересно. Хотя, тем не менее, я пока ни разу не видел, чтобы он напал на человека. Даже когда к нему вломились в логово - просто выгнал. При этом запросто мог растерзать их всех, как недавних волков и медведя: силы ему не занимать, а жуткие зубы говорят сами за себя. Но - никого не тронул, даже не покалечил. Странная миролюбивость для страшного хищника. Хорошо, что он имеет так много общего именно с косатками, а не с чем-нибудь безмозглым и кровожадным. Акула была бы куда хуже, а уж если какой-нибудь комар, высасывающий человека за один присест... Никакие уши бы не помогли отбиться.
   Однако при одной мысли о том, чтобы повторно посетить деревню аборигенов, у меня закрутило живот от легкой паники. Я же не ниндзя какой-нибудь, чтобы скрытно проникать и подслушивать. Обязательно заметят. Опять загонят в угол и прирежут еще до того, как я открою рот, пытаясь мучительно подобрать слова и что-то объяснить... И не факт, что на этот раз тварь успеет прийти мне на помощь. И что захочет меня вытаскивать... А от местных пощады ждать не приходится. Помню я, как они в первый день тут за мной бегали, какие у них были лица. Шли убивать.
   Не хочу, не полезу туда больше. Но как тогда узнать, что они затевают? Как раздобыть самое необходимое - ну, хотя бы огонь?
   Мои горькие думы были грубо прерваны раскатистым бурчанием, которое раздалось из утробы гигантского хищника. Ну вот, опять оно проголодалось. Это ж сколько оно органики потребляет, а? Недавно ведь волками живот набивало, а потом еще половину оленьей туши умяло.
   Зверь твердо изъявил желание еще раз подкрепиться: упругим толчком встал на ноги, чуть не снеся меня башкой, махнул рукой и заторопился к выходу. Приглашает с собой на охоту? Ну что ж, я тут один все равно не собирался оставаться: если опять нагрянут деревенские, то мне придется скверно.
   По одному ему понятным признакам монстр уверенно выследил добычу и прямо от входа рванул в подлесок, обступавший поляну. Оттуда сразу донесся чей-то писк - зайца поймал, по-моему. Не удовлетворившись этой закуской на один зуб, хищник понесся в чащу, с трудом пропихивая массивное тело между стволов. Ему, кстати, только в таких ельниках и жить - тут елки почему-то растут не очень плотно, расстояния существенные. Ну или в сосновом бору. Может, в дубраве. Посмотрел бы я, как такая туша через осинник продирается.
   На коре деревьев, где ее задевали бока твари, оставались влажные следы. Я подошел и потрогал - с пальцев тягуче капнула густая слизь. А я удивлялся, как он себе все бока тут не ободрал. Раньше я не замечал, чтобы из него слизь текла - просто гладкая дельфинья кожа, изредка - хитиновые пластины. Выделяет целенаправленно, когда разгоняется? Интересная слизь, приятно пахнет. По первой ассоциации - мятой и луговыми травами. Ароматизированный монстр.
   А еще на снегу кое-где оставались капельки крови. Вначале подумал, что натекло от зайца, но затем, когда зверь чуть притормозил, я увидел, как по его человеческой голени стекает алая струйка. Пропорол об кусты. Бедняга, да как он здесь бегает вообще?
   Зато как здорово определил, где прячется еда! Наводится по ультразвуку, наверное.
   Не успел я и оглянуться, как справа душераздирающе скрипнуло, треснуло, захрипело. Что-то завозилось, взбивая фонтаны снега и обколачивая его с ветвей, и вот уже китообразный ужас с хрустом рвет мясо какого-то животного наподобие большой косули. Ну и скорость! Никак не скроешься.
   И какие богатые же здесь леса! Пять метров пройдешь - наткнешься на волков, плюнешь в кусты - выскочит заяц. Ничего странного, что семиметровый хищник тут отъедается. Хотя местную фауну он уже, должно быть, проредил существенно. Чем, полагаю, тоже портит жизнь аборигенам.
   Зверь на пару секунд оторвался от кровавого пиршества, смерил меня виноватым, как показалось, взглядом и вновь махнул мне рукой - мол, давай, налегай!
   - Спасибо, я подожду, - пробормотал я, выставив перед собой ладони и скрещивая запястья. - Пока не хочется, спасибо!
   Кит досадливо хмыкнул - в его тоне явно читалось: "Ну, как знаешь, а косуля-то очень вкусная". И продолжил застолье.
   Впрочем, недоеденное бедро он мне оставил. Подкрепившись сырым мясом, которое я предусмотрительно обтер снегом, мы двинулись дальше.
   Некоторое время спустя чудище вдруг встало, как вкопанное. Подождало, пока я подоспею, и, понурив голову, три раза указало кулаком мне под ноги - прямо как я, когда шел в деревню. Что это с ним? Выглядит так, как будто сильно смущается, даже пытается прикрыть ладонью глаза - не дотягивается, конечно.
   - Ну ладно, подожду, - недоуменно протянул я. Зверь живо подхватился и убежал в сторону, метров на тридцать - так, его тушу стало трудно различить за еловыми лапами. Там он снова замер. Что это с ним?
   Тут я догадался и фыркнул вслух. Это ж он убежал по природным надобностям! Надо же, какой стеснительный.
   Монстр вернулся, смущаясь еще больше - морду чуть ли не к сугробам прижимает. Я сделал буквально пару шагов навстречу, и неожиданно поведение твари резко переменилось: она гибко согнула хвост и с размаху плюхнулась брюхом в снег. Дернувшись, я глухо сматерился и уже было хотел поинтересоваться, в чем дело, но в этот момент понял причину, по которой громадный паук решил прижиматься к земле. До длинных чутких ушей долетели чужие голоса.
  

Глава 6. Летучие каратели

   Я мгновенно прислонился к стволу толстенной елки - за ним разглядеть будет сложно. И навострил слух. Голоса приближались, но, похоже, двигались не сюда, а просто рядом. Осталось понять, намеренно ли они ищут нас с китом-скорпионом, или просто так совпало, что пути на охоте пересеклись.
   Расслышал слабое поскрипывание снега. Что-то подсказывало, что идут метрах в тридцати, но ручаться за точность новых ушей я не мог. Вдруг обманывают.
   На мое счастье, говорившие шли почти параллельно следу твари, причем с противоположной от подвала стороны. Иначе остаться незамеченным бы не вышло: мало кто не обратит внимания на две глубокие колеи, протоптанные в сугробах.
   Теперь стали различимы слова. Грустно только, что я по-прежнему не понимал часть из них. Как будто их подменяют на иностранные. Придется самому додумывать, что поделать.
   - ...Еще вчера ушел в Елань и до сих пор не воротился... - прозвучал обрывок разговора. Говорил явно молодой мужик.
   Так, слово "Елань" я почему-то понял, а вот что оно значит? Наверное, название деревни или села.
   - Да по бабам он там пошел, по бабам. Ты его не знаешь разве? - ответил другой голос - сиплый и болезненный.
   - Ишь, по бабам! Ну он и... Мы же ждем его с вестями! Когда придут, сколько. Будут ли плату брать. А он...
   Видимо, пошла какая-то непереводимая игра слов. Так-так-так, кого это они ждут? Да еще и количеством озаботились!
   - А тролль-то ведь совсем страх потерял!.. - продолжил тот же мужик. - Прямо в деревню, значит... Ох, дождемся ли? Ты же сам видел, что с ним из лесу пришло! Что привел-то он! Черное, с избу! Это ж!..
   Черный и размером с избу - это кит-паук, похоже. Очень любопытно, как он его назвал. Я такого слова не знаю. Наверное, что-то вроде "нечисть". Да-с.
   - По бревнышкам деревню!.. Всех порешат они, на пару-то с!.. - совсем разошелся молодой.
   - Тихо, чего орешь? - резонно заткнул его старший товарищ. - Зима нынче холодная, волки лютуют. Да и тролль со своим... где-то тут бродит.
   Ух ты, я даже знаю в местном языке слово "лютуют". Как же они все-таки называют паучьего монстра? Или подразумевается что-то вроде "приспешник" или там, может, "домашний любимец"?
   - А ведь он колдун, точно, колдун! - понизил голос молодой. Люди проходили уже почти рядом, поэтому я изо всех сил постарался слиться с шершавой корой. Медленно, кстати, идут - ищут что-то? Или постоянно озираются?
   - Там виднее будет... - туманно посулил сиплый, добавив непонятные слова. Что-то мне их беседа уже совсем не нравится. Кому виднее будет? И что? Мол, не колдун ли я?
   - Да точно тебе говорю, колдун! - не успокаивался второй. - Видал, как он на жуке своем ехал? Уселся к заду лицом! Так только ведьмы и ездят! Мне бабка-то...
   А с зоологией у местных не очень хорошо. Ну или со зрением. Вот уж жуком я эту тварь бы точно не назвал. И что за выражение такое гадкое - "к заду лицом"? Можно подумать, я как-то непотребно там сидел.
   - Видно, сил набрался. Не совладаем. Эх, награды жалко, старосты щедро... А теперь все этим... Ну да что уж тут, раз такое дело. Раньше-то, бывало, только...
   Я слушал и внутренне холодел. Оказывается - насколько я смог уловить и, смутно разбирая, достроить фразы, - тут за мной действительно охотились вовсе не из жажды развлечений. И даже не из расовой ненависти - типа, бей троллей, спасай деревню.
   Самое важное: что и требовалось доказать - я уже не первый владелец этого тела. А тот, кто был в нем до меня, обладал весьма гнусным нравом и вообще был очень поганым существом. Например, повадился жрать чужих кур и прочую живность. Но это еще, как говорится, цветочки. Этот мерзавец полюбил насиловать крестьянских девушек (насколько я понял, жертвами стали трое), а также грабить ни в чем не повинных путников. Вот их количество не уточнялось - думаю, немного. Тут же полтора человека живет, а в лес по одному почти не ходят. И кого-то он, кажется, даже зарезал.
   В итоге эта паскудная лесная гнида удостоилась сомнительной чести. Старосты нескольких окрестных деревень созвали по этому поводу особое совещание, на котором вынесли оригинальное постановление: троллю не жить. Решить проблему вознамерились просто: собрали несколько небольших ватаг из самых крепких парней, которым поручили прочесывать здешние леса. А за голову тролля (ну или кто я там - они не очень-то задавались этим вопросом) объявили хорошую награду. Не знаю уж, какую именно, но она местных парней сильно вдохновила.
   Я бы и сам такого урода придушил, причем без всякого вознаграждения. Слава богу, не чувствую никакого его влияния на мое сознание - каким было, такое и осталось, только стал понимать чужой язык. Хотя как проверить, не изменился ли?.. Ладно, буду получше прислушиваться к себе - должен понять, если что-то не так. Но какая сволочь этот тролль!.. Мало того, что аборигенам житья не давал, так еще и меня из-за него чуть не убили! И ведь эта мразь сейчас может сидеть в моем теле! Ох, какая дрянь! Надеюсь, если он жив, то его в психушке от души галоперидолом пичкают. А то и чем посильнее. Тело жалко, но все равно же теперь не мое.
   - Стой! - воскликнул вдруг старший мужик и закашлялся. Я чуть не вывалился из-за дерева. Зачем же так резко орать, тем более когда я прислушиваюсь?
   - Что, ась? - непонятливо откликнулся молодой.
   - Тихо ты! Сюда смотри! - засипел его собеседник. Ну да, а кто только что гаркнул на весь лес?
   Черт, точно наш след заметил. Вряд ли тут что-то еще могло их так обеспокоить. И, сразу подтверждая мою догадку, мужик зашептал:
   - Кровь. Там. Видишь?
   Косулю мой спутник доедал не очень аккуратно, это да. И что эти двое сейчас предпримут? Больше всего угнетало, что где-то рядом могут быть их товарищи, и сейчас их позовут на помощь, сюда опять явится вся толпа. В том, что кит-скорпион сможет, при желании, разогнать их всех - я не сомневался, но все-таки... Неприятно, да и вообще - могут преподнести какой-нибудь сюрприз. Сети, гарпуны... Да хоть пушку могут прикатить, я уже не буду изумляться.
   Но мужики были все-таки не так уверены в себе - посмотрели немного на алые пятна и, не сговариваясь, задали деру. Понеслись в деревню, скрипя снегом, шумно отдуваясь и спотыкаясь об заметенные коряги, путаясь в редком подлеске. Ну и молодцы, чего уж.
   Немного погодя, чудище распрямило лапы и, недовольно встряхнувшись, затопало дальше. На угольно-черной коже блестели льдистые искорки, стекали ручейки талой воды.
   Мой взгляд снова остановился на тонких и изящных голенях, которыми заканчивались его задние конечности. На странно искривленных, но все равно - таких узнаваемых голенях. Покрытых коростами, окровавленных, изрезанных, посиневших. Надо бы ему какую-нибудь обувку подобрать. Для начала - хотя бы сделать обмотки из моей старой одежды. Возможно, боли неведомая зверушка не чувствует или не замечает, но как представлю... В общем, нужно как-то ей помочь. В остальном она и без меня справляется.
   Вот любопытно, не была ли она питомцем того, кто раньше занимал это тело? Да нет, совсем не похоже - тварь при нашей первой встрече, несомненно, вела себя не так, как ведет животное, которое скучало по хозяину и приветствует его. Иначе бы не пыталась раздавить меня клешней.
   После плотного, но невкусного обеда я особенно остро пожалел, что не могу раздобыть тут огня, чтобы худо-бедно пожарить мясо. И соли бы еще... Стрельнуть огоньку мне тут совершенно не у кого - аборигены настроены до крайности враждебно, а украсть что-то вроде спичек будет очень сложно. Не знаю, что и делать - до старости сырятиной питаться как-то недосуг, да и вообще - нужны хоть какие-то витамины. Иначе зубы повыпадывают. Ходить беззубым - несолидно и нездорово. Весной буду клюкву на болотах искать. А зимой... Хоть хвою заваривай, честное слово. Больше в этом лесу ничего не найти.
   Китообразное чудовище, утолив голод, видимо, решило больше не искушать судьбу: выдохнув пар, певуче простонало и пошагало к логову. А мне еще надо определиться, как быть дальше - некоторые фразы, выхваченные из разговора мужиков, прозвучали очень нехорошо. Кого-то отправили в соседнюю деревню, чтобы он там сообщил кому-то обо мне. Потом те, кого он позовет, будут разбираться с троллем и выяснять, колдун он или нет... Причем сиплый, судя по его тону, был вполне уверен, что даже могучая восьминогая тварь не помешает этим "приглашенным специалистам". Короче, вырисовывается что-то неладное.
   Предчувствия стали очень тревожными, я еле унял разыгравшиеся нервы. Надо уходить от греха подальше. Прямо завтра же. Провести наглядную агитацию для монстра, передать ему веские доводы, причем языком жестов и парой слов. Ну и задачка. Но без него я в этих лесах не выживу, мне очень нужен союзник - пусть даже невообразимая тварь, которая замечает во мне только длинные уши.
   Вернувшись в подвал, я почувствовал, как меня неудержимо клонит в сон. Мгновенно разморило от тепла, сытости и волнений. Дал себе обещание: проснусь к ночи, намотаю паучьему киту на задние лапы свое тряпье. Постараюсь его оперативно убедить в необходимости ухода - и сразу покинем логово, ставшее за эти дни таким привычным и даже (вот уж внезапно!) уютным. Оставаться здесь больше нельзя. Сильно я боюсь тех, за кем послали гонца аборигены. Не знаю, почему, но точно ощущаю - мне с ними встречаться нельзя. Это может стать последним, что случится в моей здешней недолгой жизни. Эх, тролль, подлюга! Как подгадил-то мне!
   Говорил же мне отец: "Учись, Пашка, учись, успеешь еще нагуляться!" Не загремел бы я в армию после моего демарша с дурацким отчислением, не долбанулся бы темечком об скользкое крылечко - сейчас бы не бегал троллем, шарахаясь от каждого встречного! Больше всего бы меня теперь заботило не выживание, а вопрос, как бы сдать сессию получше. Думал, ну и ладно, что с того... Да и потеряю год всего - проще и дешевле выйдет, чем отмазываться. Тем более что столько денег я нигде не найду, да и не представляю, как это - ходить и искать нужного начальника, как-то намекать... Ни мать, ни отец этого за меня делать не будут. Так-то оно так, вот только я никак не мог предположить, что из-за этого буду прятаться по подвалам от толпы мужиков с дрекольем, вычесывать вшей, жрать сырое мясо, добытое членистоногой косаткой, и трястись от страха, представляя себе свидание с неизвестными "специалистами".
   Терзаемый горьким сожалением, я все-таки задремал. Но мои планы опять никого не интересовали: через пару-тройку часов меня разбудил тяжелый утробный вой, прерываемый заполошным треском. Не разобравшись спросонья, я очухался, уже налетев на стену. Взял разгон прямо с места, ага.
   Кое-как продрав глаза, я понял, что эти жуткие звуки издавало всего лишь мое знакомое чудовище. Оно тут же подбежало ко мне и за шкирку потащило в дальний коридор, куда само пролезть не могло.
   Громадный монстр был не просто напуган - его обуяла настоящая паника. Кит-скорпион конвульсивно сглатывал, по исполинскому телу пробегали волны крупной дрожи. Хвост то разгибался, то сжимался тугим кольцом. От кожи резко несло тухлой рыбой и мятой. А из человеческого глаза - я не поверил себе - текли слезы! Самые настоящие крупные капли слез! И от воя, который несся из его горла вперемешку со щелчками, можно было поседеть за миг. Такой сиреной только сводить с ума. И призраков изгонять. Да что с ним такое случилось?..
   Мягко высвободившись из захвата китовых пальцев, которые держали меня за шиворот мертвой хваткой, я отправился к пролому - поглядеть, что там. Конечно, невольно заразившись звериным ужасом, я подбирался туда крохотными шажками, стараясь не дышать. Но не забиваться же в угол, как неразумное животное? Оттуда и не убежишь никак, бери, что называется, голыми руками.
   Чудище взвыло еще громче, дважды свистнуло - предупреждает? Но ведь надо же узнать, в чем дело! Может, оно каких-нибудь мышей боится до безумия. Или тараканов.
   Опасливо выглянув за разрушенную стену, я ахнул и остолбенел. Было от чего. Протер глаза, которые заслезились от снежного блеска, но это не помогло.
   Из ельника через поляну стремительно двигались люди в коричневых балахонах. Не шли, не бежали, а именно двигались - стоя, подогнув колени, плыли по воздуху где-то в полуметре над сугробами. И приближались очень быстро!
   Передовые летели тройкой, клином - один впереди, двое - чуть позади от него. А между редко растущими высоченными деревьями мелькали балахоны других. Спустя пару мгновений показались и они - еще три таких же тройки.
   Двенадцать человек. Летящих над землей прямо ко мне. Сжимающих в руках какие-то дубинки - и на концах этих палок огнем горели наточенные рыжие лезвия.
   Я все еще стоял, оцепенев, как вкопанный, а первая тройка уже успела подтянуться почти ко входу. На лету они синхронно, как по команде, распрямили колени и со всего маху приземлились, взрывая снег ногами. Метрах в десяти от меня.
   Остальные тройки нагнали их и так же одновременно бухнулись чуть поодаль. При этом ни один не упал, даже не пошатнулся.
   За спиной взвизгнуло - коротко, словно захлебнувшись. Восьминогая тварь все-таки смогла перебороть себя и тоже вышла встречать летучих визитеров. Которых страшилась до беспросветного ужаса.
   Когда из пролома выглянула хищная морда, пара человек в балахонах переменились в лице, но не дрогнули - ни шагу назад. А потом тот, который стоял впереди всех, резко вскинул руки. Из широких рукавов ринулось что-то неразличимое, а в следующий миг меня уже волоком тащило к нему.
   Снег набился в рот и глаза, мешал дышать. Я ничего не видел и ничего не соображал. В голове крутилась только одна мысль: что же это, что же, что творится?
   В предплечье больно впилось что-то острое. И тут же - в лодыжку и в плечо. Впилось и потянуло кожу. Я успел понять, что это крючки, но выдернуть их не смог. Вот чем, падлы, меня тащат!
   Рядом хлестнуло по снегу. Пронзительно завизжало, и передо мной возникла черная преграда. Я шлепнулся об нее, вскочил, отрывая крючья вместе с клочками одежды и кожи.
   Кит-паук подпрыгнул с места, и я увидел, как по его белому брюху потянулись тонкие кровяные ниточки - разрезало теми лесками, которыми меня тащили. И на которые он лег, пытаясь остановить.
   Чудовище заскрипело на весь лес и свистнуло так, что с елок снег посыпался. Сразу же приоткрыло рот, теперь уже беззвучно - и перед пастью волнами взвихрилась поземка. Ультразвук! Люди в балахонах слегка качнулись, как от удара, но опять выстояли. Не побежали никуда. Очень, очень серьезно!
   В ушах у меня стоял какой-то погребальный звон. Монстр, видимо, осознал бесполезность, не стал больше бить врагов звуком. Вместо этого он бросился на них всей колоссальной тушей. Из-под лап выметывались снежные облака. Будто шел на таран.
   Человек, застывший впереди, что-то хрипло рявкнул. Остальные слитно поднялись в воздух и размазались в нем. Я увидел только, как навстречу зверю развернулась... Сеть.
   Она, конечно, не могла сдержать бешеный напор твари. Но почему-то сдержала. Я не успел даже охнуть.
   Люди в балахонах засновали вокруг монстра, как муравьи вокруг гусеницы. Опутывая его, как пойманную рыбину. А я все стоял, забыв, как дышать.
   Что. Это. Что это вообще.
   Но две размытые тени, которые скользнули ко мне, я приметил. Выхватив заточку, размашисто резанул одну - ту, что возникла слева. Тень вскрикнула и рухнула наземь. А я почувствовал, как в груди гулко стукнуло сердце. Оно не билось, кажется, уже целую вечность.
   Рывком вернулось ощущение реальности. А вместе с ним мне в лицо ударил зубчатый набалдашник дубинки. Полыхнуло жгучей болью. В ту же секунду тело обхватили полосы тугой плотной ткани, спеленав меня, как младенца.
   Вот и все. Я связан по рукам и ногам, зверь - закутан в сеть. Полотно, в которое меня замотали, цепко держат двое в балахонах. Остальные уже окружают. Не вырваться.
   Чудовище билось в сетях, извиваясь и выгибаясь, пыталось порвать свои путы. Мне почудилось, что сетка начала тускло светиться, и чем больше сопротивлялся зверь, тем сильнее нити наливались сиянием. Точно, светится! Даже на солнце заметно!
   На рожах ублюдков в балахонах не было ни злорадства, ни удовлетворения - ничего. И сами рожи какие-то невзрачные, совсем ничего не выражают... Сволочи, гады, выродки! Что им от меня надо?
   - Я не тролль! Да не тролль же! - заорал я бессмысленно, малодушно и яростно. Не разбирая, на каком языке. - Отпустите! Да отпустите же! Отпустите, мрази летучие!
   Меня подтащили к поверженному монстру. А зверюга застонала так мучительно, как будто ее пытали. Вблизи я углядел, что сеть стягивается на ней все туже, впивается в черную кожу, сияет все ярче, и над ней поднимается дымок. На руке, перетянутой частыми нитями, вспухали багровые ожоги. Сморщилась кожа на брюхе под нитками.
   - Животное-то за что? - выдохнул я. - Отпустите, не мучайте!
   - Это нечистое, - последовал ровный ответ. Как будто само собой разумеется.
   Гигантский китовый паук затравленно сипел. Жалобно щелкнул, как-то обмяк и вдруг совершенно по-человечески всхлипнул и заскрипел, сотрясаясь всем телом. По морде скатилась густая мутная капля.
   Янтарный глаз презрительно прищурился, мигнул, широко распахнулся. Тварь сжала кисть щепоткой и, обдирая кожу, медленно просунула ее через ячейку горящей сети. Щелкнула, словно плюнула, и сплела пальцы в непонятную фигуру. Что она хочет сказать?..
  

Глава 7. Колдовство во плоти

   Люди в балахонах подозрительно переглянулись, отступили чуть назад, не отводя взгляда от руки твари. Которая наверняка показывала что-то неприличное. Вслух послать палачей не могла - так хотя бы жестом. Как в старых фильмах - солдат перед расстрелом.
   Кончики пальцев на руке чудовища наполнились зеленым огнем. Я зажмурился, моргнул - что за наваждение опять! Потом кисть будто вспыхнула, окуталась малахитовым светом. Из нее в ближайшего мучителя ударил тусклый широкий луч. Он быстро рассеивался в стылом воздухе, но до человека дотянулся. Коснулся рукава, прошелся по груди. И погас. Кит-скорпион выдохнул пар из дыхала, закатил глаза.
   И человек дико завопил. Вроде луч его не жег, не резал - но через несколько секунд я догадался, что с ним. В тот момент, когда балахон с треском лопнул на руке, и оттуда поползла страшная, бугристая, подрагивающая, истекающая сукровицей опухоль. Поверх нее вздувались волдыри и тут же лопались, разнося удушливый смрад.
   Опухоль раздалась посередине, и из нее показалась кость. Не обломок, нет - просто гладкая белая кость, которая лезла наружу, разрастаясь вверх и вширь.
   На груди одежда тоже вздулась, натянулась. Под ней зрело что-то бесформенное. Должно быть, такая же опухоль. Или ребра растут...
   Мерзавец в балахоне, завывая, опустился на колени, свернулся на снегу, пытаясь разодрать ногтями свое тело. Представить не могу, что чувствует человек, когда его рвут изнутри собственные кости.
   Другие растерялись, тупо уставившись на своего несчастного товарища. Но ненадолго. Трое подоспели на помощь к покалеченному, принялись водить над ним руками. Тут их и накрыло вторым изумрудным лучом.
   Кожа на лице одного из захватчиков вспучилась десятками бурых выростов, похожих на мышечные волокна. С ревом тот упал в сугроб, хватаясь за глаза, выпадающие из орбит. Двое других орали рядом, срывались на хрип. Еще бы: их мускулы пузырились, как живые, перли наружу. На плече одного, проткнув ткань балахона, проросли и распустились... нежно-лиловые цветы?
   Я окончательно перестал хоть что-то понимать, но воспользовался случаем. Немыслимо извернулся и вцепился зубами в ненавистную руку врага, который удерживал полосы, опутавшие меня. Вскрикнув, тот отпустил тугую простыню. Я рванулся назад, слегка высвобождаясь. Не дал им опомниться - кубарем кинулся под ноги второму, который удерживал меня. И схлопотал в висок дубинкой.
   Перед глазами поплыло, но я чудом остался в сознании. Зарычал, как зверь, выдернул руку из-под ослабленных пут. И растопырил пальцы.
   Оба шарахнулись от меня, как от чумы. Этого я и ждал: живо освободился от полосок. Бросился к оплетенному горящей сетью монстру.
   Рядом с ним кружили шестеро оставшихся. Четверо с воем катались по земле, пытаясь зажимать вспухающие наросты.
   В руках нападавшие раскручивали свои странные дубинки. И мне совсем не нравилось, как гудит и тускнеет воздух, рассекаемый набалдашниками.
   Тварь, видимо, была такого же мнения. Она свирепо затрещала, попробовала встать, но ничего не вышло. Ничего, я уже здесь, сейчас помогу...
   Сетка жгла даже через рукавицы. Бедное чудище.
   Спину свело каким-то гадким ощущением. Отскочил! Сзади хрястнуло так, как будто порвали скалу.
   Чем они?.. Это от дубинки?
   И сеть не распутывается! Ничего не могу сделать!
   Тварь свистнула, дернулась. Кто-то сразу заорал и грохнулся. Не иначе, сбили распухать в снег.
   А сетка уже, кажется, резала мясо... Гул от дубинок набрал высоту. Сейчас что-то будет!
   Мне удалось чуть-чуть откинуть сеть. Зверь напрягся, задрожал, и луч вновь вошел в силу. Только светил теперь почему-то просто в землю перед чудовищем. Оно даже не пыталось зацепить вертких людишек. Сдалось...
   На черной туше расцветали кровавые язвы, набухали гнойники размером с кулак. За считанные секунды. Бока оседали, словно таяли. Так не бывает, что за болезнь? Такое чувство, что в этот адский луч, заставляющий чужие ткани разрастаться, оно пережигало собственную жизнь.
   Челюсти косатки шевелились, как будто что-то шепча. В такт им двигались хелицеры на морде. Снег под лучом взрыхлился, поднялся горбом. И, взломав этот покров, оттуда высунулись сочные побеги. Они, напитываясь силой, росли, как подгоняемые землей. Похожи были на листья и стебли обычной травы - только чудовищно увеличенные. И колыхались, извивались, как щупальца. Травяное буйство среди ледяной зимы.
   Огромные колосья, выше меня раза в три, выгнулись змеями - и коварно стеганули по нашим врагам. Двое или трое не успели увернуться и полетели на землю. Побеги тотчас оплели их, затянув зеленым саваном.
   И тут же меня оглушило и снесло в снег. Показалось, что обрушилось небо. Дубинки! Это от них! От тех, которые выпустили, падая!
   В оседающей вьюге я увидел, как травяные щупальца цепляются за горящую сеть и стаскивают ее с черной туши. Зверь свободен!
   Заскрипев, как нож по стеклу, он еле-еле взгромоздился на лапы. Суставы подгибались, грозя уронить тело обратно. Но кит-скорпион держался.
   Вид твари был ужасен. Сейчас она больше походила на чучело, сшитое маньяком из трупов, чем на живое существо. Хитин отслаивался пластами, китовая кожа покрылась отвратительными рытвинами. От туши невыносимо воняло гниющим мясом. На моих глазах от одной из паучьих ног отвалился нижний членик. Из раны полилась буро-зеленая слизь.
   Зеленый побег отшвырнул меня, как щепку. Справа прошла туманная волна, и снова хрястнуло. Атакуют! Тварь помешала им сделать дружный залп, но палки успели набрать колдовства!
   Колдовства?..
   Еще одна волна, и совсем рядом! И уши совсем заложило!
   В спину слегка подтолкнуло что-то, и в груди, справа, словно вспыхнуло пламя. Я слабо вскрикнул - воздух внезапно закончился. И неверяще взглянул на свою рубаху - спереди ее прорвало блестящее острие. Пронзив меня насквозь, вышло между ребер...
   Лезвие плавно потянули обратно. Казалось, что оно раскалено - так жгло в ране. А больно стало только потом - хорошее лезвие, наточенное. Прошло незаметно, как бритва.
   Кровь наполнила легкое и хлынула из разреза. Я зашатался и сел в сугроб. Мучительно закашлялся, украшая снег красными плевками. Все, добегался.
   Контрольный удар пока не нанесли - правильно, куда я с такой раной денусь... Еще успеют допросить. Или что они там хотели...
   Хоть я и пытался закрыть рану рукой - получалось плохо. Ну да, еще ведь на спине, а мне туда не дотянуться.
   Сознание быстро мутилось, в глазах потемнело. Я почти ничего не видел и не слышал. Конечно, от быстрой-то кровопотери... Лишь метались какие-то пятна и полоски - или это мне чудилось. Перед глазами рябили тусклые мушки, постепенно закрывая собой весь мир. Я уже не просто кашлял - захлебывался, не успевая выплевывать кровь.
   Прошла целая вечность, и померкший свет заслонила непроглядно-черная тень. Я собрался с силами, напрягая зрение, и разглядел прежнего знакомца. Сухопутная косатка стояла передо мной, направив на меня свою руку. С кончиков пальцев срывалось изумрудное сияние.
   - Эй, ты чего... - только и смог прошептать я. А дальше лицо осветилось гибельным лучом.
   Я все-таки вырубился, уже не почувствовав, что творит с моим телом адский свет. Но вскоре пришел в себя. Странно - не обнаружил ни наростов, ни костей, выпирающих наружу. И боль от раны куда-то пропала. Вместе с раной. Потеки крови есть, кожа тоже запачкана, а вместо сквозной дыры - тонкий розовый шрам.
   - Что за хрень?.. - недоуменно пробормотал я, тщательно осматривая ребра. Нет, рана точно закрылась, причем так надежно, как будто прошло несколько месяцев.
   Меня отвлекли свистом и грубым тычком - кит-скорпион навис, качаясь, как былинка на ветру. Видно, ему совсем плохо - даже хвост завалился набок, волоча плавники по снегу.
   Понукаемый зверем, я поднялся, преодолевая слабость. Колени подкашивались. Пролитая кровь явно не восстановилась вместе с заросшими тканями - или восстановилась не полностью. Ужас, сколько ее на снегу... Еще бы чуть-чуть - и точно бы умер.
   В голове шумело, как с большого похмелья. Что же получается... меня вылечил смертельный луч?
   Полегоньку я - насколько позволяло состояние - крутанулся, озираясь. Увиденное впечатляло. Все нападавшие теперь были аккуратно развешены на гигантских, под стать киту-скорпиону, листьях и побегах. Стебли еще жизнерадостно колосились метелками, но крепкий мороз брал свое - листья темнели и увядали, посеченные стужей. Скоро, должно быть, расплетутся и отпустят этих сволочей. Надо быстрее уходить. Только вот куда?
   Кто-то из пришельцев, заметив, что я уже на ногах, начал злобно осыпать меня проклятиями, из которых я не понимал и половины. Ему вторил второй - но редко и без особой горячности.
   А ведь не все из них столь же бодры. Покалеченные лучом, например, в забытьи - от болевого шока, понятное дело. Один, обмякнув, глухо стонет. У другого, кажется, перебита нога. Черт, а все ли живы? Если нет, расплата может стать совсем уж неизбежной. За гибель бойцов в погоню, наверное, какую-нибудь зондеркоманду вышлют. Карательный рейд в количестве полусотни человек. Искать, разумеется, будут и так, но смерть товарищей им точно прибавит усердия. И спецсредств. А я и эту атаку едва пережил.
   Хотя вряд ли уже может быть хуже... Я же, выходит, не просто тролль, а особо опасный колдун. С монстром-прислужником. Ну или колдун - это монстр, а я - подручный при нем. Не суть.
   Зарезать меня уже пробовали. Даже не особо разбираясь, что к чему. Помогло только то, что они не знали о возможностях твари... Как и я. Теперь знают. Свидетелей нужно убрать... Наверное. А сам я никогда не убивал - даже курицу. В городе же вырос.
   Убить, защищаясь, - это одно, а резать связанных, двенадцать человек, своими руками вонзать заточку кому-то в шею - совсем другое... Тем более о чудовище уже и так знают. Сеть же для него приготовили.
   А если попросить косатку-скорпиона?.. Пусть она это сделает - зубами там или еще как. Медведей-то раздирает - будь здоров.
   Да нет, это еще более мерзко. Не очень похоже, чтобы она хотела их убивать. Даже несмотря на то, как от них пострадала. Чужими руками... или там зубами... не буду.
   Что-то предпринять все-таки надо, а то они распутаются - и мучиться такими размышлениями точно не будут. Я выдохнул, потер виски и поднял заточку. Неуверенно зашагал к самому крайнему из них.
   Увидев, что тролль приближается, каратель резко задергал челюстью и усмехнулся. Недобро и эдак ядовито. С чего бы? Пригляделся: лист вроде пока его хорошо держит. Напасть на меня этот гад не сможет, обездвижен полностью. Ладно, как бы так его ударить...
   Едва я сделал еще пару шагов, как он вдруг заскрежетал зубами и выдал ими громкую дробь. Замер и будто бы пожевал воздух, отрывисто клацнул еще раз. Что-то хрустнуло, и в меня полетел кровавый плевок. Посреди него зажглась ослепительная точка.
   Время как будто замедлилось вокруг нее. Нет, вовсе не как будто - на самом деле замедлилось! И я залип в нем, как муха в смоле. Прекрасно видел, как повис в метре передо мной плевок, как вокруг точки ширится сияние - но увернуться не мог. Мышцы слушались отлично, среагировал мгновенно - но мгновение это коварно растянулось. Назад, назад! Сейчас рванет!
   Разворачиваться было бессмысленно, и я просто, собрав все силы, попытался упасть на спину. Получилось! Выдрался из области замедления, вскочил и даже успел отбежать - боком, не сводя глаз с зависшего плевка.
   Точка схлопнулась, вспыхнула сиреневым солнцем, и я ослеп. Раздался звук, будто лопнула сотня струн, и я оглох. Мотнуло сначала к разрыву, потом от него, комья снега ударили по лицу.
   Растирая веки ладонями, я понял, что во вспышке точно был ультрафиолет. Что ж теперь с сетчаткой...
   Ладно, вроде не так плохо. Видеть я все-таки могу, хоть слезы и текут ручьем. Вот и рожу этого гранатометчика ясно различаю. Он как раз, увидев, что меня не задело, скривился и снова злобно плюнул - уже без спецэффектов.
   Взгляду мешали синие звездочки, в ушах звенело еще сильнее. На месте, где я только что застревал, оседала смесь из пыли и воды. Меня бы там разнесло в кровяной кисель. А вот самого плеваку не потрепало. Видимо, он хорошо рассчитал дистанцию поражения. Я уж было думал, что он хотел героически забрать с собой врага на тот свет. Но нет.
   Выходит, только моя нерешительность меня и спасла. Оказался на самом краю аномалии, где время почему-то решило притормозить. Если бы я двигался к нему быстрее, без размышлений, каратель бы точно меня подловил.
   Желание подходить к летунам, скрученным листьями, пропало напрочь. Это ж сколько у них еще может быть сюрпризов! Даже если не у каждого - хватит и одной успешной попытки. Для них успешной, не для меня.
   В горле застрял комок, и я медленно сглотнул. А ведь и правда похоже, что остальные тоже к чему-то готовятся. Вот один с натугой протолкнул руку между витками листа и держится за конец тонкой цепочки. Там тоже какая-то граната? Или просто вызывает подкрепление? Проверять совсем неохота.
   Ладно, рисковать не стану. Пусть лучше будет так, что я никого не тронул. Ну, почти. Не особо-то надеюсь, что мне это зачтется, ну и плевать. Не вышло разобраться с ними радикально - ну я и не сильно хотел. Все равно почти половина из них еще нескоро повоюет.
   Я немного прошелся, пытаясь прийти в себя. Сейчас нужно убегать. А мы с чудищем - пара немощных инвалидов... Оно чуть ли не на куски разваливается. Как быть-то.
   Ноги запутались, я чуть не упал. Оказалось - запнулся об дубинку, оброненную нападавшим. Попытался поднять ее - тут же выронил, обжегшись о металл. Взял ее уже осторожнее - за деревянную часть. Она тоже нагрелась, но не раскалилась, конечно.
   Дубинка при ближайшем рассмотрении смахивала, скорее, на какой-то жезл. Дерево и начищенная медь. Аж сверкает, как маленькое солнце. Резная рукоять красиво перевита рыжими узорными полосами. Навершие что-то живо напомнило, и я наморщил лоб, силясь понять, на что оно похоже. Ох ты ж, точно! Значок биологической угрозы! Он здесь выглядел настолько неуместно, что я не сразу узнал. Вот они - три разомкнутых окружности, которые образуют заостренные серпики. В месте их соединения - отверстие. Посередине шипы обведены кольцом, к которому крепится рукоять.
   Вот, значит, чем вооружены местные борцы с нечистью. Ну и дела.
   Ладно, пора сваливать - листья совсем потемнели, и сок с них капает. Было бы неплохо, конечно обыскать некоторых вторженцев на предмет устройств связи. Заодно изъять что-нибудь полезное. Но этот замысел по понятным причинам можно считать самоубийственным. Кто знает, какие еще приемчики в запасе у этих гадов. Как они летели над землей, как долбили мутными волнами, от которых будто само пространство рвалось... Просто непостижимо. А уж плевок крошечной гранатой, которая искажает ход времени... Да и все равно я не знаю, как у них выглядят всякие приемники-передатчики. Вряд ли они с собой рации таскают.
   И за дубинку я зря хватался, в общем-то. Могло и руку оторвать. А то и похуже сделать.
   Осторожно покрутил жезл - ну, на манер того, как махали эти... Но ничего не вышло - не гудело и не мутнело. Как будто палкой вращаю. Жалко. Ну, я ни на что особо и не рассчитывал. В любом случае слишком приметная вещица. А такое оружие, которым сам я пользоваться не могу или не умею, с собой лучше не брать - только добавлю лишнего внимания. А его и так уже через край. Лучше побуду для аборигенов обычным опасным троллем, чем вооруженным и особо опасным.
   Еще к оружию запросто может быть прикручено что-то наподобие системы самоуничтожения, если оно попадает к врагу. У такого оружия, по крайней мере. У чародейского.
   Если использовать не могу, что нужно сделать? Правильно - сломать. А потом еще и потерять. Ломать, конечно, тоже боязно...
   Держась подальше от летунов, собрал другие палки - сколько нашел. Вернулся в подвал, прислонил один жезл к стене и начал швыряться в него камнями. Меткость у меня сейчас ни к черту, конечно... Камни пришлось подбирать и кидать снова. После четырех хороших попаданий древко треснуло. Я замер, ожидая последствий, но больше ничего не произошло. Треснуло - и все. А ну-ка еще разок... Лопнуло надвое. Как простая ветка.
   Металл так просто не переломится, но хотя бы погнуть можно. Особенно если привлечь многотонную тушу.
   Выглянул, махнул ей рукой. Тварь доползла до подвала и даже без подсказок принялась колотить клешней по груде дубинок, с размаха, методично и яростно. Сил у нее осталось мало, но этого хватило. Целыми остались только те жезлы, которые я не смог подобрать.
   Вынес этот хлам, демонстративно забросил покореженный кусок меди подальше. Остальное раскидаю по дороге, пусть поищут.
   И побрел в лес. По дороге мазнул взглядом по лицам палачей, одетых в коричневые балахоны. Посланных по мою душу. На этих невзрачных рожах смутно угадывался страх - скрываемый. Или ненависть - открытая. Думают, наверное, что я их этими же камнями закидаю. Или прокляну каким-нибудь неведомым колдовством. А то и зверюге скормлю - даром что она еле стоит на ногах. Конечно, чего еще ждать от тролля. А вот хрен вам - получайте разрыв шаблона. Я бы, может, и закидал - если бы был уверен, что в ответ что-нибудь еще не прилетит.
   Встретился глазами с тем, кто, по-моему, был их предводителем, и вздрогнул: от его невозмутимого спокойствия веяло могилой.
   - Надеюсь, не столкнемся больше, - буркнул я себе под нос. Но тот услышал. И даже ответил.
   - Не скроешься, погань, от воли... - и произнес какое-то слово, смысл которого ускользнул. От чьей воли? Их руководителя? Или местного царька? Или... может, бога, которому они поклоняются? Если так, то все еще хуже. Если они фанатики.
   - Пошел ты... - сказал я, добавив русское выражение, с которым он едва ли знаком. Авось догадается. Козлина.
   И, спотыкаясь, как пьяный, направился к елкам. Оглянулся пару раз - мало ли что. Однако зеленые плети пока еще крепко стягивали тела врагов. Вот и здорово.
   За мной ковыляло чудовище - припадая на поврежденную лапу и пятная снег своим гноем. Отпыхивалось гораздо чаще, чем полагается киту. Досталось же ему, а. Мало того, что все обожжено сетью, так еще и ткани распадаются. Хочется верить, что это обратимый процесс. Иначе... Нет, не буду об этом.
   Оно меня уже столько раз спасало, что, кажется, я до конца жизни не рассчитаюсь. Пусть поправляется.
   Причем идет само, даже уговаривать не пришлось. Видимо, представляет, что настала пора прощаться с насиженными местами. Разыскивать новый приют. Зверю-то подойдет и лесная берлога, а вот мне такой жизни совсем не хочется.
   Только когда мы с тварью наконец добрались до елок и углубились в лес, когда мимо замелькали стволы деревьев, а по лицу царапнула сухая ветка - напряжение слегка отпустило. Выбиваясь из сил, мы тащились в глушь, не позволяя отдохнуть изможденным телам. С минуты на минуту зеленые оковы могут распутаться и выпустить летучих убийц. Я рассчитывал только на то, что сразу в погоню они не бросятся - для начала позаботятся о раненых, свяжутся с начальством... Хотя могут и банально добить своих, списав на тролля. С них станется. Кто проверять-то будет.
   Но в лесу они, по крайней мере, сеть не растянут. Впрочем, учитывая наше состояние, справятся и так... Э, нет уж, не раскисать! Мы пока еще дадим отпор! Пойдут за нами - найдут свою смерть, второго шанса им не предоставлю. Тем более основного оружия я их лишил. Да и куда они пойдут, мы их тоже славно потрепали. Не очень-то полезно висеть, будучи перетянутым щупальцами из травы.
   Вот ведь странно: я уже почти привык к тому, что внезапно перестал быть человеком, что рядом со мной шляется невообразимый монстр, что меня троллем называют, а иногда - вообще эльфом... Но очередное проявление сверхъестественного меня опять выбило из колеи. Люди, парящие над землей, дубинки, разрывающие вещество, граната-плевок... Что это? Напрашивалось само собой - колдовство, волшебство, магия. Или как это еще назвать. Паранормальные способности. Чародейство. Не знаю, шаманство какое-нибудь. Как ни назови - выходит несуществующее явление. Но я его видел своими глазами. Бред какой-то, болезненный бред. Снова ярко всплыл образ больничной койки, на которой лежит мое тело, опутанное трубками и проводами всяких датчиков. Рядом - громоздкие аппараты, поддерживающие вялую жизнедеятельность. И врач, который говорит, что мозг жив, но надежды нет. И размышляет о том, что я сейчас ощущаю. А я плетусь по редкому ельнику в компании паучьего кита. Унося ноги от спецназовцев в балахонах. Которые истребляют нечисть. И я - нечисть, потому что тролль. Да-с, однако, положеньице. Неужто мой разум не мог что-нибудь повеселее придумать? Эротическую грезу какую-нибудь. Чтобы я загорал на тропическом острове с коктейлем в руках, а вокруг меня отирались голые девицы всех сортов, настойчиво пытаясь обольстить. Так нет же, вместо этого какие-то параноидальные похождения.
   Ну и, опять-таки, что теперь? Не сдаваться же и помирать, утешая себя призрачной мечтой, что сейчас очнусь на больничной койке? Нет уж, слишком натуральная тут боль. И слабость с тошнотой от кровопотери. Не мог мой мозг сгенерировать всю полноту нынешних ощущений, в том числе - и неприятных. Не верю я в это. Все - как наяву, даже муть в голове и резь в глазах. Ничего не скрывает детали. Значит, будем считать, что это и есть явь. Примем за рабочую гипотезу. Короче, ничего не изменилось - я в чужом теле и, видимо, в чужом мире. Правда, тут существует колдовство. Мог и сам догадаться - после встречи с нелепым чудовищем. И после того, как услышал про троллей и эльфов. Стало быть, это не просто местные суеверия. Удостоверился уже.
   Задумался я и о природе зеленого луча. Видимо, это было какое-то исцеляющее волшебство. И, похоже, им можно не только лечить, но и калечить. И даже, наверное, убивать. Ну что же, логично - как и с любым лекарством. В нужной концентрации приносит пользу, а если сильно превысить - получится яд. Надеюсь, в случае со мной тварь правильно рассчитала дозировку. Не хотелось бы через пару дней загнуться от стремительной онкологической болезни.
   И, выходит, этот паукообразный зверь - тоже какое-то чародейское существо. Вот досада - даже зверь владеет колдовством, а я? Кто из нас местный злодей, как-никак?
   Так мы и шли, выбиваясь из сил. Под вечер голод назойливо напоминал о себе. Брусок, обернутый тканью, немилосердно натирал голень - мне просто некуда было его положить, кроме как в сапог. Пришлось доставать и нести в руках. Надо будет при случае нашить карманов. Или разжиться сумкой. А еще спичками или огнивом, хоть я и плохо представляю, что это такое. И еще много чего нужно - нож какой-нибудь поприличнее, нормальная одежда...
   И киту-скорпиону надо чем-то подкрепиться: эту тушу и так прокормить непросто, а уж с повреждениями, которые надо как-то восстанавливать... От монстра тянулся острый и тяжелый запах гноя, слегка перебиваемый мятным ароматом. Пошатываясь, тварь то и дело задевала стволы, корой царапала шкуру. Сама она охотиться сейчас не сможет. От меня тоже немного толку: ставить ловушки не умею, из оружия - только заточка. Даже копье сделать будет сложно - без огня и инструментов. Ладно, зверье тут непуганое - возможно, что-то и получится. Чудовищу обязательно нужно поесть. И мне, да.
   В зимнем ельнике темнело моментально. Надо бы подумывать о ночевке. Наломать лапника, через который я очень утомился продираться. Постелить у подножья елки - пусть закрывает, как шатер. Все лучше, чем спать на голом снегу.
   Да и холоднее стало. Уши пощипывает. Человек бы, наверное, уже давно их отморозил. Вместе с пальцами и прочим. А мне пока нипочем. Но, наверное, если спать в сугробе без горячего под боком - простужусь, и сурово.
   Сухопутный кит тихонько щелкнул и трясущимся пальцем указал на какую-то ямку в снегу под кустом. Я пожал плечами - ямка как ямка, ничем угрожать не может. Но все-таки подкрался к ней, приготовившись непонятно к чему. И удачно: навстречу выскочил белый комок. Рефлекторно я вмазал по нему бруском, зажатым в руке. Комок упал, брызнув красным, и оказался крупным зайцем. Косатке он - как маковая росинка на язык, да и мне, когда с ней по-братски поделился, немного досталось. Но лучше, чем ничего. Подкрепились чуть-чуть.
   Затем я соорудил себе подстилку из еловых лап, при этом окончательно переполнился усталостью и задремал, кажется, еще до того, как прилег. Сквозь сон услышал, как рядом умостилась тварь. Ей-то проще без настила - а то целую ель обдирать придется...
   Снилось мне, что я гуляю по березовой роще, на набережной тихой речки. По дороге туда - зашел в магазин, взял литр темного пива. Лето, день близится к закату. Птички поют, навстречу идет красивая девушка в сарафанчике. Улыбается. И почему-то рычит издалека.
   Э, да это ж не она рычит! И не во сне это вовсе!
  

Глава 8. По тонкому льду

   Рычание, оказавшееся очень реальным, приблизилось. Я резко открыл глаза и сразу вскочил - сам от себя не ожидал такой гибкости. А потом меня сшибло с ног.
   Сверху навалилось мохнатое горячее тело. Я инстинктивно выставил руки и изо всех сил уперся в клыкастую морду. Чуть без пальцев не остался!
   Над лицом клацнуло, и я разглядел того, кто набросился. Волк! Только его и не хватало!
   Над ухом раздался пронзительный собачий визг. Значит, там с кем-то расправляется тварь. Она же вся израненная, слабая, едва на ногах держится! Выходит, здесь стая, и монстр мне сейчас не поможет. Ему самому нужна помощь! Загрызут ведь! И ведь почуяли, что больное, решились!
   Мир и время - все сузилось до волчьих зубов, которые пытались сомкнуться на моем горле. Кожу обдало кислым звериным дыханием. В ужасе я заорал и, ничего не соображая, только пытался отпихнуть пасть подальше. С клыков капала слюна, от рычания свело живот. В висках бешено колотилась кровь. Руки постепенно слабели - морда все ближе к шее, дергается, старается ухватить. Выскальзывает из рук. В голове почему-то крутится одно: лишь бы не сунуть туда пальцы, лишь бы не откусил! Как будто это самое важное...
   Но надо же что-то делать! Долго я не протяну - волк сильнее...
   Да что ж такое! Меня не прикончил ни членистоногий кошмар, ни деревенские расисты, ни даже летучие палачи с чародейскими палками! А теперь опять эти волки! Второй раз уже! Неужто мне и впрямь суждено помереть от их зубов? Нет уж, врете, сволочи!
   Я изловчился и смог, раздирая штаны об когти, подтянуть колени к груди. Столкнуть ими зверя не удалось: он только с яростным рычанием удвоил свои усилия. Тогда я зажмурился и сунул ему в пасть свое предплечье. Чтобы освободить вторую руку.
   Моя кожа, видимо, была очень твердой - но все-таки, конечно, по зубам волку. Клыки проткнули руку со внутренней стороны, впились в мясо. Я вскрикнул от боли и, уже не задумываясь, потянул пальцы в голенище сапога. Нащупал заточку и вытащил. И ткнул ей в мохнатую шею.
   Более-менее успокоился я только тогда, когда перепилил волчье горло почти до позвоночника. Скинул с себя уже бездыханное тело и медленно встал. Весь залитый горячей кровью, хлеставшей из звериной шеи, исцарапанный, с прокушенной рукой - но живой и почти здоровый. Могло получиться гораздо хуже - если бы не успел закрыться руками, то сам бы тут лежал с перегрызенной гортанью.
   Скривившись, я выплюнул что-то соленое. С трудом оглянулся и увидел, что на членистоногую косатку наседают три серых тени. С рыком и ворчанием они бросались на черные бока, пытаясь вцепиться в гладкую кожу. Кое-где на ней, должно быть, красовались свежие раны - так сразу не поймешь.
   Несколько тел неподвижно застыли на снегу. Одно поскуливало и пыталось ползти, но безуспешно. Пара волков только что скрылась в кустах - удирали от добычи, внезапно оказавшейся не такой уж беззащитной.
   Я из последних сил двинулся туда, чтобы помочь - кособокой перебежкой, как пьяница. С налета всадил заточку в живот волку, который как раз собирался прыгнуть. Металл вошел в брюхо неожиданно легко - да, у волков там слабые мышцы... Зверь жалобно завизжал и цапнул меня за бедро. Тут бы мне и валяться опять под напором зубов, но монстр выручил - лягнул волка в бок, рассекая шкуру паучьими когтями.
   Другой хищник безуспешно пытался грызть хитиновую лапу - тварь долбанула его клешней по голове, тот упал и затих. Кит-скорпион победно застрекотал и впечатал ногу в недобитка. А потом чудовищными челюстями схватил последнего волка поперек туловища. И, мотнув в воздухе, швырнул в дерево - аж чавкнуло. От собачьего визга сердце сжалось - даже на миг забыл, что эти волки нас только что пытались сожрать. Жалко - как они мучаются... Вот тот, который все хочет уползти, например. Задняя часть тела не слушается - позвоночник перебит. А волк все дергается и скулит. Хотя перекушен почти надвое.
   Вздохнув, я посмотрел на заточку, крепко зажатую в кулаке, и пошел добивать подранков. Зима, охотиться им не так просто, а голод на морозе опаснее втройне - вот и решились напасть. Но мы с монстром тоже жить хотим. Кстати, вот нам и пища нашлась. Ну и что, пусть волчатина, а огня нет. Только отойду подальше, а то воняет здесь... Корейцы же собак едят, в конце концов - вот и мне должно на пользу пойти. Деликатесов тут не предвидится, а силы совсем истаяли.
   Тварь, очевидно, была того же мнения, только даже задумываться не стала - взялась рвать зубами еще теплую тушу, только клочья полетели. Еда, впрочем, улеглась плохо - тварь сразу стошнило какой-то темной дрянью. Но, подождав немного, она снова налегла на мясо - причем хватала его с такой жадностью, словно не питалась неделями. Вроде бы теперь еда уже не отторгалась. Вот монстра зловоние от растерзанных тел почему-то не смущает. Не помню, чувствуют ли киты запахи.
   Сырая волчатина показалась на вкус вполне даже ничего - странности нового тела. Плотно поужинав среди ночи, я пришел к выводу, что нужно уходить - если уж проснулись. Немного отдохнуть мы с тварью успели, теперь надо продолжить путь. Быть может, по следу уже идут новые враги.
   Я настойчиво указал на лес и потоптался на месте, показывая чудовищу свои замыслы. Оно сипло пискнуло и со скрипом выпрямило ноги. Да, все-таки бой с волками дался ему тяжело.
   Монстр неохотно потащился за мной, тихо шипя что-то. Так мы и ковыляли, проваливаясь в снег и проламываясь через валежник. Лес стал гуще, приходилось петлять в поисках мало-мальски пригодной дороги. Мне-то еще ничего, а чудовище со своими паучьими лапами редко где протиснется.
   Сколько мы шли, я прикинуть не мог - через еловые лапы небо не разглядеть, а темень так и не просветлеет до позднего утра.
   Довольно скоро я все-таки понял, почему растительность слегка переменилась: мы выбрались к реке.
   Речушка была не слишком широкой, метров тридцать. И, естественно, замерзла. Поразмыслив, я протянул руку к другому берегу - мол, пересекаем. Причина была простой: через открытое пространство будет лучше видно, если кто-то нас все-таки догонит. Вот только выдержит ли лед? Особенно массивную тушу косатки.
   Тварь тоже явно задумалась об этом: настороженно покосилась на меня человеческим глазом, который в темноте у нее блестел желто-зеленым. Но я все равно шагнул на лед и направился к противоположной стороне. Морозы крепкие и держатся давно - река должна была хорошо подмерзнуть, даже если течение быстрое. Если чудище и провалится - то ничего страшного. Оно же все-таки кит! Плавать в таком виде сможет только как топор, но ведь дыхание задерживает надолго. А речка явно неглубокая. Значит, зверюга сможет дойти по дну. Буду надеяться, что она не обидится на меня за такое самоуправство. Все-таки нам действительно нужно на тот берег.
   От света убывающей, но все еще яркой луны я сощурился - неужели глаза такие чувствительные? Если перейдем реку - это будет нам выгодно, я думаю. Пусть сами будем заметнее - но зато и к нам через белую простыню льда, укрытого лунным сиянием, никто так просто подкрасться не сможет.
   Вздохнув, я пошел первым. Спустился с нависающего берега, едва не брякнувшись головой. Сухопутный кит недовольно потрещал, но тоже шагнул на застывшую реку.
   Лед под ним громко хрустел, но ползло чудище с умом: расставив и сильно согнув паучьи ноги, чуть ли не волоча брюхом. Вес распределяется лучше. Вот молодец, как только догадалось? Могучая сила инстинктов. Поэтому добрались мы, ни разу не проломив намерзший покров. Дважды лед расходился трещинами, снизу плескала вода, но монстр бодро переступал дальше. И потому не окунулся.
   На другом берегу дорога пошла веселее, точно мы одолели некий барьер и теперь все будет хорошо. В самом деле - случись чего, разглядим же...
   Ага. Разглядели. Только не я.
   Когда вековое дерево в трех шагах от нас взорвалось мелкими щепками, спасло меня только то, что я заранее уловил уже знакомый гул. Ну, и еще то, что в темноте люди видят не в пример хуже, чем я.
   Великанская ель, подрубленная колдовской мощью, с печальным скрипом завалилась на бок, погребая под собой соседние деревья. Отпрыгивая, я чуть не свернул шею, но все же увидел тех, кто нас догнал. В лесу они, получается, прятались гораздо лучше меня.
   Сейчас они, уже не таясь, вылетели к нам - через реку наискосок. Мерзавцы в коричневых балахонах. Те же самые! Вот ублюдки! Я их, пусть и вынужденно, оставил в живых, когда они были полностью обездвижены - а они... Ведь на поражение били.
   Некоторые из убийц немного отставали. Приглядевшись, я понял, что они тащат на плечах своих собратьев, покалеченных зеленым лучом. Двигаются медленнее, просели над поверхностью ниже, чем другие. Но какая же у них подъемная силища!
   Раненых сгрузили близ берега и ринулись в бой. Долго пялиться на них я, конечно, не стал - как завидел в руках палки, которые раскручивались, так сразу и кинулся в чащу. Вернее, только хотел кинуться - и ощутил, что мое туловище прижимает сгибом клешни. Кит-скорпион подхватил меня и во всю прыть хромоногого тела понесся обратно - к реке. Я и пикнуть не успел.
   Зверь вдруг споткнулся, протяжно взвизгнул и зашипел. Это удар колдуна вспорол спину твари. К счастью, прошелся вскользь, только рассек кожу, жир и мясо. Кажется, не очень серьезно... А мог бы размолоть в фарш кусок многотонного тела. Или смахнуть пару конечностей.
   Не обращая внимания на рану, оставляя за собой кровавые пятна, чудище все же доскакало до берега. А дальше - лапы, распрямившись, как пружины, бросили громадную тушу в воздух. Тварь всей массой обрушилась на лед - и он, конечно, раскололся. Ухнул, как пушечный выстрел.
   Оглушенный, я не сумел и вздохнуть, как над головой уже сомкнулись студеные темные воды. Наверх устремились пузырьки - как жемчужинки в лунном свете. Красиво и очень страшно! Еле-еле удержался, чтобы не заорать, выпуская остатки драгоценного воздуха.
   Тварь рехнулась, что ли? Чего это она меня топить вздумала?! Забыла, что я-то - не кит ни разу!
   Свет померк - ползучий кит скрылся из пробитой полыньи, затащив меня под лед. Обжигающий холод воды пробрал меня до костей, тело судорожно сжалось. Промелькнула мысль: "Ну что за нелепость - после всего, что пережил... Утопила тварь, которой я уже стал доверять..." От недостатка кислорода разум помутился, а в следующий миг косатка оттолкнулась от дна. И пробила ледяную толщу головой, вырываясь наружу. Метрах в десяти от места, где погрузилась.
   Я глотнул воздуха, поперхнулся, завопил, как младенец, выпущенный из темной утробы реки. Тотчас туда, где мы вынырнули, жахнул слаженный удар колдунов, но поздно: чудище снова скрылось подо льдом, увлекая меня за собой.
   Теперь я уже не старался вырваться из его хватки, зажавшей тело, как тиски. Наоборот, я сам обеими руками цеплялся за бороздчатый хитин. Не дай бог, потеряюсь - в одиночку лед мне вряд ли пробить.
   Кажется, я стал понимать, чего добивается монстр - здесь нас не достать. Но как он собирается от них уходить? Ведь им ничего не стоит отслеживать его перемещения - хотя бы по пробоинам во льду.
   А вымотается он гораздо больше, чем они. И я в реке долго не протяну, несмотря даже на мою устойчивость к морозу. Вода забирает тепло намного быстрее, чем воздух.
   Темно, как в могиле - видно только на пару сантиметров перед собой. Перед глазами крутилась какая-то грязная взвесь, кусочки льда, пузыри и гнилые листья. Тварь подняла со дна, взболтала ногами. Река неглубокая, зверь тут не плавает, а прыгает по дну. Задевает лед хвостом и плавником - сквозь бульканье можно расслышать. Потому что в воде весит меньше, чем на суше.
   И холодно, холодно, холодно! В жизни так не замерзал.
   Когда я снова начал задыхаться, чуть посветлело, резкий рывок, удар, треск - и голова кита-скорпиона снова на поверхности. Я глубоко вздохнул, рефлекторно, давя тошноту. Ох, если монстр так и будет пробивать лед снизу, то я стрясу себе мозги быстрее, чем он. Меня от этих толчков так мотает, что...
   И опять - я в воде. Дай ты мне уже подышать, проклятое чудовище!
   Перед глазами вновь черная муть и пузыри. Во рту появился металлический привкус. Этого еще не хватало!
   Киту-скорпиону, судя по его скованным движениям, третье погружение тоже далось не так просто. Он защелкал - отрывисто и очень часто, а затем еще раз рванулся наверх. И разбил лед прямо под ногами четверых колдунов.
   Это я понял, когда, отфыркиваясь и кашляя, краем глаза заметил промелькнувшие сапоги и полы коричневой рясы. Вопреки ожиданиям, летучие палачи не грохнулись, потеряв опору под собой, а висели над водой. Висели, впрочем, недолго - двое успели скрыться, а вот одного монстр ухватил рукой за край балахона. Другого - челюстями за ногу... И утащил в реку.
   Как он их только вычислил - не видно же ни хрена! Метил туда, похоже, специально... Так вот чего он хочет.
   Загнав колдунов под лед, монстр долго не высовывался. Я почти захлебнулся, скреб руками по клешне, бил кулаками - бесполезно. Уже совсем в беспамятстве, болтаясь, как тряпка, все-таки уловил момент, когда застывшая река выпустила нас на волю. Тварь опять сдернула кого-то под воду, но я уже плохо сознавал, что происходит. Пытался только держаться из последних сил. Плохой из меня экстремал...
   И все, только холод, от которого свело каждую мышцу, и редкие вспышки дыхания между ним. Измотанное тело отказалось поддерживать мозг в рабочем состоянии. Правда, встрепенулся запоздало, когда колдовской волной мне чуть не оторвало руку. Хищник тогда тоже промахнулся, но я кое-как сориентировался и сам поймал летуна. Вырывающийся палач мощно вдарил мне коленом по лицу - расквасил нос, может, даже сломал. Но боль, наоборот, привела меня в чувство - я подтянулся, схватил его за грудки и не отпускал, пока мы не скрылись под водой.
   Оттуда я вынырнул, а он - уже нет. Это было последним, что я запомнил.
   Отрезвило меня падение. Я шмякнулся об лед - но уже с другой стороны. Видимо, тварь вышвырнула меня из полыньи, когда поняла, что я совсем никакой и скоро сдохну. Приподнявшись на локтях, пару минут я давился кашлем, всхлипывал и извергал из желудка потоки речной мути. Отплевался - чуть полегчало.
   "Хорошо, что дыхание еще не остановилось - кто бы мне тогда его запустил? Представляю себе реанимацию в исполнении кита. Рот в рот, ага", - некстати подумалось мне.
   Боковым зрением зацепил какое-то движение на берегу, еле среагировал - толкнулся локтями и откатился в сторону. Лед рядом крякнул, как будто его кто-то выел, и долбанул меня крошевом. Я едва не свалился в разлом, опять под воду.
   Кто-то укрылся на берегу и оттуда жезлом своим шмаляет! А я тут как на ладони! Бегом отсюда, бегом!
   Бегать получалось пока не очень - я корячился, как инвалид, меня качало туда-сюда. Пускай, оно и к лучшему - попасть труднее будет. Заклинания у них не сразу заряжаются, время еще есть... Насколько я мог заметить.
   Закололо в правом боку, да так, что я навернулся на ровном месте. Воздух надо мной лопнул, поперек лопатки мазнула слепящая боль. Хлестануло, как кнутом. Да мне же спину зацепило! Чуть глубже - и порвало бы надвое!
   Что делать? Лежать, притворяясь мертвым, или срочно сваливать? С берега повреждений не видно...
   От страха и холода тело словно сковало цепями. Нет, нельзя лежать, пальнут контрольным! Подойдут только потом.
   Я подскочил, как заведенный, и тут же чуть не схлопотал второй волной. Да он же там не один! И кто-то может быть на другой стороне. Черт, до полыньи далеко - сейчас бы снова туда, и плевать на мороз! Сразу-то не околею!
   Дернулся куда-то в отчаянной попытке увернуться. Непрестанно зудела мысль: по открытому все равно никуда не убежать. Даже если зигзагами - я еле ползаю, достанут. Прилетает ведь по площади. И монстр куда-то запропал. Одно хорошо - вижу лучше, чем они. Луна почти спряталась. Мне бы тоже...
   Есть! Я чуть не взвыл от радости: по льду, в двух метрах от меня, пролегла широкая трещина! Весь я в нее не помещусь, но хоть как-то.
   Кувыркнувшись, я забился в нее, чуть не переломав руки. Бок подмачивало водой - но какая теперь разница. И так весь сырой. Одежда мерзко налипала на кожу, меня колотило.
   Видели они, нет, куда я делся? Может, это их вынудит подойти? Надо же их как-то выманивать на реку - тварь еще где-то там, внизу.
   От холода, кислородного голодания и постоянных сотрясений меня снова скрючило, в голове помутилось. Э, нет, не сейчас! Где там кит, мать его паучью? Неужели решил меня бросить и спасаться в одиночку?
   Стоило вспомнить - как что-то громко пыхнуло вдалеке. А еще кто-то закричал - слабо, но так надрывно. Зовет на помощь. Один из тех, кто выкарабкался из-подо льда?
   Лежать вот так, как на блюде, было гадко до сердечных колик, но я уже ничего не мог поделать.
   Если кто-то сейчас полетит ему помогать, то чудовище, несомненно, атакует. Довольно подло. С другой стороны, а не подло гнаться за нами, израненными и усталыми, когда мы сохранили им жизнь?
   Но нет, таких смельчаков не нашлось. Все по-прежнему сидели в своих засадах, выжидая.
   Где-то в полынье шумно плеснуло. Звук повторился, и, видимо, нервы у колдунов не выдержали - я отчетливо разобрал, как взревело раздираемое пространство. И что-то там ушло под воду - уже тихо, не спеша. Тварь вынудила их разрядить жезлы! Есть шанс добежать до леса!
   Выкарабкавшись из трещины, я помчался туда. Ну, "помчался" - это сильно сказано... Но как уж сумел.
   Уже в подлеске я обернулся на новый плеск. И точно - из воды показалась черная спина. В ближайшей ко мне полынье качнулся высокий плавник. Тварь неуверенно карабкалась наружу. Это удавалось ей плохо. Паучьи когти не могли зацепиться за поверхность льда, лишь бессильно царапали ее, и многотонная туша соскальзывала обратно в воду. Рядом пробил колдовской разрыв - но как-то слабенько, с еле слышным хлопком. Похоже, смертоносные волны рассеивались с расстоянием.
   Колдуны это, конечно, тоже видели - покинули свои кусты, двинулись к хищнику. Как я и думал - трое. Вначале несмело, но потом все быстрее и быстрее. По пути крутили свои палки. Вот они стали расходиться, примерились для удара... Что же монстр так медлит, они ведь прямо сейчас пальнут!
   Тварь ушла под воду прямо в тот миг, когда колдуны спустили заклинания. Да это же она специально, она все видела каким-то из множества глаз!
   И убийцы не успели опомниться. Еще пара мгновений - и лед под тем, который стоял дальше всего от меня, сокрушило могучим телом. Сухопутная косатка, не забывшая повадки своих морских сородичей, напала почти безошибочно.
   Двое других колдунов помчались в мою сторону - не стали пролетать над местом, где мог находиться монстр. И я вышел им навстречу. Напрягая последние силы, попытался перехватить. Не дать им покинуть опасную реку! Тем более жезлы еще не зарядились...
   Меня заметили почти сразу. Обогнуть им ничего не стоило - но сворачивать не стали. Наоборот, ускорились. В левой руке у колдуна блеснул узкий клинок.
   Вновь мощно треснуло, разворотило лед. На сей раз тварь слегка сплоховала. Не может уже так резво. Убийца отчаянно махнул дубинкой, но промазал - волна ушла в воду.
   Пользуясь тем, что второй тоже отвлекся, я плюхнулся ему под ноги, обхватывая голени, чтобы не улетел. Он не удержался, покатился по снегу. Хотел было полоснуть меня лезвием наугад - только пропорол мокрую хламиду. Я пытался ткнуть его заточкой - тоже без успеха.
   Так мы оказались на краю пролома. Я беспорядочно молотил колдуна кулаками, не давая подняться. Вспомнил о когтях - когда сам себе расцарапал запястье. Скинул варежку и вонзил пятерню ему в бок. Мужик сипло втянул воздух и пнул меня в живот. Я отскочил, согнувшись, и, дав подножку, швырнул его в полынью.
   Над самой водой колдун подогнул колени, смог выровняться и зависнуть. Криво усмехнувшись, занес клинок.
   Река за его спиной раздалась. Чудище, подпрыгнув, высунуло руку. Сгребло врага в охапку, прижало к себе и утянуло в стылую пучину. Мне показалось, что на китовой морде твари промелькнуло злорадство.
   Вот... Неужели это закончилось?
   - А другие? - спросил я у зубастой твари, когда она через несколько минут появилась вновь. И показал, будто что-то раскручиваю в руке. Зверюга чуть мотнула головой, колыхнулись студеные воды. Все там, значит. Столько человек... Из-подо льда им не выбраться. Если кто-то и выкарабкается - после такого купания продолжить погоню точно не сможет. А раненых трогать не буду. Пусть остаются тут - нам они не опасны. Да и подходить к ним - так себе идея.
   Чуть поодаль от нас что-то тускло засветилось... Подо льдом.
   - Прочь! - заорал я и рванул к берегу.
   Тут же поскользнулся, упал. Паучья косатка схватила меня за хламиду и мощными рывками, почти выпрыгивая из воды, потащила в сторону. Ох, спасибо!
   Лед провалился внутрь, глухо бахнуло, щедро плеснуло оттуда. Тварь болезненно взвизгнула, выбросила меня и неловко шлепнулась в реку. Я едва не свалился за ней, но удержался.
   Кажется, кто-то все же взвел свою микрогранату. Но не успел попасть ей. Ударная волна у этой дряни, конечно, слабая, но окажись мы неподалеку от такой штуки, да еще и под водой - нам бы хватило. Ладно хоть я вовремя увидел свечение!
   - Ты как? - встревоженно спросил у зверюги, поднимаясь. Она тонко пискнула и взглянула на меня человеческим глазом.
   Вроде от боли не воет, значит, внутренности не отбиты. Надеюсь. Слава богу, голова чудовища в момент подрыва оказалась на воздухе. Иначе его могло и оглушить, а значит, оно бы утонуло. Приподнять такую тушу, чтобы она подышала, я бы точно не смог.
   - Ну, тогда вылезай, - вздохнул я, махнув в направлении кустов.
   Чудовище помялось и взялось вылезать. Опять не получалось. Теперь его напрасные усилия не были притворными - изможденному монстру действительно оказалось не под силу взвалить массивное тело на скользкий лед.
   Задумавшись, как ему помочь, я вдруг отметил странный темный предмет у края трещины. Наклонился, рассмотрел: это было подобие дубинки карателей, наспех склепанное из какого-то сельхозинвентаря. То-то мне показалось, что у некоторых жезлы были гнутые! Видимо, починили на скорую руку в деревне, а что не смогли - заменили эрзацем. И вроде эффективность не сильно-то упала. Выходит, зря я на эти палки время тратил. Хотя кто ж знал.
   В итоге кит-скорпион справился и сам: продавил себе канал, как ледокол, до отмели. И уже там с какого-то захода все-таки выцарапался.
   Выглядел монстр довольно жалко. Облепленный грязью и тиной, местами окровавленный, белые пятна за глазами наливались нездоровой желтизной. Человеческая рука багрово-синяя, трясется - чудище поминутно прижимало ее к горлу, стараясь отогреть. По всей коже - раны, ссадины, гной и язвы. Хорошо, что хоть кровью не истекает.
   Впрочем, едва ли сейчас мой собственный вид производил другое впечатление. Весь мокрый, одежда покрылась ледяной коростой, при каждом движении отнимала последние крохи тепла. Космы черных волос облепили лицо. Я, должно быть, здорово походил на утопленника. Сесть бы у печки в избе, не шевелиться, пить горячий чай и дышать вволю... Взамен того я ковылял вдоль берега, трясясь, как в конвульсиях, и выбивая зубами громкую дробь. Еще и голова закружилась - притом все сильнее и сильнее. Что-то часто я стал терять сознание - за всю жизнь столько раз не наберется, сколько за последние дни. Прямо как барышня какая-то. Только не от избытка чувств, а от ударов, кровопотери и нехватки воздуха.
   Напоследок остановился, бросил взгляд на реку, где произошло ледовое побоище. Она стала неузнаваемой: развороченный лед, зияющий огромными проломами и трещинами, изрытый снег, открытая черная вода... Где, похоже, утонули несколько человек, причем по моей вине. Как ни странно, я мог понять колдунов. Тут, скорее всего, есть некая центральная власть. Или, может быть, какая-то другая организация. И, значит, у них был приказ... Но жалко их не было. Что поделать, мне вовсе не хотелось тут помирать из-за чужих предрассудков и скотского багажа преступлений, доставшихся от предшественника. Или, тем более, становиться подопытной крысой в подвале каких-нибудь местных волшебников-энтузиастов.
   И подводить кита-скорпиона, который встал на мою защиту, тоже было нельзя. Пусть неразумное животное, даже чудовище, нелепое и жуткое - но ведь единственное существо, которое в этом мире я мог бы назвать товарищем.
   Вздохнув, поплелся дальше. Через несколько километров мы с монстром решились остановиться на ночлег. Вынудила крайняя усталость и необходимость хоть немного согреться. Так и скоротал остаток ночи, прижавшись к изъязвленному горлу твари.
   Несколько следующих дней я провел в каком-то полусне. Даже не могу сказать, сколько времени мы шли. Остались в памяти отдельные фрагменты. Например, как я осматривал членистоногую косатку, особенно глаза и разрез на спине. Рана, как я думал, оказалась не слишком опасной, не зацепила кости и органы, но я все равно задумался о ее перевязке. Так ничего и не придумал - не затыкать же ее грязными тряпками, только хуже будет.
   Помню, как выковыривал себе занозы из рук и груди, рассматривал ссадины - посекло щепками от разбитых древесных стволов и ледяным крошевом. Тоже ничего страшного. С глубокой раной на лопатке ничего сделать тоже не удалось - очень уж неудобное место. А тварь, как выяснилось, сломала себе ступню и пару пальцев на руке. Не знаю уж, как умудрилась. Еще повредила спинной плавник - но это как раз не странно, об лед, когда прыгала под водой. Заметил все это, когда распухло... Для стопы соорудил колодку из веток и кусков коры. Заодно поменял монстру обмотки - старые совсем растрепались.
   И еще запомнилось, как мы нашли медвежью берлогу. Потревоженный зверь вылез к нам, но чудовище его довольно быстро прикончило. Отделалось глубокими царапинами на морде и, по-моему, слегка свернутой хелицерой. Зато потом мы славно поужинали. Правда, мне для успокоения пришлось вначале вымораживать свою порцию медвежатины, а потом отогревать. И грызть, стараясь не думать о глистах-трихинах, которых подцепить от мяса хищника - проще простого. А болезнь очень неприятная. Причем от волчатины ее получить сложнее... Ну, какая разница, огня все равно нет.
   День ото дня река становилась шире, и сухопутный кит почему-то все больше нервничал. Все чаще он стал отзывать меня в сторону от воды, но я не поддавался. Тогда монстр тяжело отпыхивался и, понурившись, замедлял ход.
   И однажды, мутным простуженным утром, мы вышли к большому озеру. Берега его терялись в дымке. А вдали из тумана проступали очертания города.
  

Глава 9. Зимний подарок

   По окрестностям мы с тварью блуждали почти целый день - держась за деревьями и почти не приближаясь к поселению, конечно. По моим меркам, оно не дотягивало даже до поселка городского типа, но здесь, наверное, считалось довольно большим городом. С трех сторон окружено каменной стеной, над ней возвышается несколько башен. И еще там, по-моему, имелся самый настоящий озерный порт. На берегу удалось разглядеть странные деревянные конструкции с высокими мачтами. Скорее всего, это были корабли, вытащенные на сушу, чтобы не раздавило льдом. А город с портом - это, можно сказать, особый экономический объект. Насколько я могу судить.
   Не очень понимаю, правда, зачем порт на озере, но местным жителям виднее. Может быть, озеро - часть какой-то речной системы.
   Размерами оно до моря, конечно, не дотягивало. Однако противоположный берег я разглядеть так и не смог, даже когда прояснилось. Даже засомневался, уж не морской ли это залив - но ландшафт был совершенно не похож. Обычное озеро, просто громадное.
   Почему-то вид этого города окончательно убедил меня в том, что я оказался в другом мире. Не знаю, в чем причина - колдовство, творимое летучими убийцами, выглядело куда более убедительным доказательством. И все же последней каплей стал именно город - и мачты кораблей. Под самым обычным зимним небом, на котором ночами я благополучно находил знакомые созвездия. Вот как так - созвездия те же, то же солнце и та же луна, а мир совсем другой?
   Есть, конечно, еще вариант, что это какой-нибудь туристический центр. Но... После пережитого это звучало даже не смешно.
   Весь день я мучительно размышлял, как мне поступить. И, пожалуй, подсознательно откладывал решение. Но сколько ни оттягивай - что-то делать придется. Либо уходить снова в лес - и, наверное, прожить там остаток жизни. Питаться надоевшим сырым мясом и всякими там корешками, прятаться по кустам и болотам. Для меня - не вариант, я ведь уже думал об этом. Либо же... Как-то попасть в город и попробовать влиться в местное общество. Да, с моей-то рожей и репутацией... Даже бомжи к себе не примут.
   Маялся этим я долгие часы. И все никак не мог себя пересилить. Как подумаю о радушии аборигенов, встречающих меня с топорами и вилами - сразу руки опускаются. Как подумаю о болотах, немытом теле, паразитах и сырой медвежатине - тоже. Эх, ну угораздило же подселиться именно в подонка-тролля! Почему не в наследного принца или благородного рыцаря, который упал на охоте с коня? Да хоть в убогого крестьянина-инвалида, которому всю жизнь суждено только вкалывать от зари до зари! Но зато с человеческим лицом.
   А, хотя толку-то - тогда бы все равно спалился на какой-нибудь ерунде. И здравствуй, костер, или что тут с одержимыми принято делать. Мне здесь внимания и так чересчур уделяют - возгордился бы, да как-то не до того. Короче, как говорится, жизнь моя жестянка.
   Кит-скорпион всем видом выражал сильную тревогу и недовольство тем, что мы так долго задержались в этом опасном месте. Двигался скованно, дергаными рывками, прижимал руку к груди, замирал под деревьями, туго свернув хвост. Глаза его испуганно шарили по сторонам - ну, конечно, те из них, где были развиты глазные мышцы. Временами монстр беззвучно открывал пасть или испускал частый негромкий треск. Подозреваю, что это было ультразвуковое прощупывание. Жаль только, в лесу оно, наверное, особенно не помогает.
   Теперь я понимал, почему он хотел увести меня от реки. Но откуда он знал, что мы идем к городу? Или просто догадывался?
   И вот опять же - что мне делать с гигантской тварью? Провести в город - это даже не смешно. Бросать... Поступок в стиле предыдущего хозяина тела. Тоже - нет, ни в коем случае, даже не обсуждается. Ну так что же?..
   От тягостных сомнений пришлось временно оторваться. Чудище ткнуло меня мордой и опять куда-то повлекло - причем весьма напористо. На этот раз особенно сопротивляться я не стал. Да и попробуй-ка успешно сопротивляться многотонной твари. К тому же, похоже, что причина у него была действительно веской.
   Метров через тридцать зверюга вытолкала меня к двум деревьям очень диковинного вида. По идее, обычные елки. Или пихты, или даже лиственницы - в общем, что-то хвойное и разлапистое. Но хвоя у них была затейливого оттенка - почти сиреневая, с едва заметным зеленоватым отливом.
   Чудище довольно прицокнуло и без церемоний приступило к нехитрому делу - обжирать нижние ветви этих удивительных представителей местной флоры. Во мне прямо вознегодовал натуралист. К тому же, лично я бы поостерегся есть хвою елок-мутантов, а монстру - хоть бы что. Надеюсь, знает, что делает.
   Несколько раз тварь гостеприимно обводила воздух рукой и кивала, потом стала коситься в мою сторону. Нет, она что, издевается? Не собираюсь я тащить в рот непонятно что. И вообще, хвоя - не самая годная пища. Грубая и не сытная.
   А впрочем... Если уж оно так настаивает... Я приблизился, отломил небольшую веточку, с опаской попробовал пожевать хвоинки. Они оказались довольно мягкими, но весь рот тут же связало едкой забористой горечью. Меня перекосило, и я забыл обо всем, усердно отплевываясь и набивая щеки снегом. Нет уж, сами такое ешьте! Чтобы я еще хоть раз повелся...
   Закончив с одним деревом - объела снизу подчистую, выше не доставала, - зверюга приступила ко второму. Ну и прорва, как в нее столько влезает?
   Вдруг тварь зашипела и попятилась. Я подскочил к ней, кинул взгляд к подножью ствола... Под сиреневой елкой, почти скрытый густыми ветками, кто-то лежал. Он был жив - как раз пошевелился и слабо простонал.
   Я, в отличие от твари, пятиться не стал. Напротив, осторожно подступил ближе, всмотрелся. Сам лежащий точно уже не боец, да и вряд ли что-то наколдует. Снег рядом с ним был темным, багрово-черным в накатывающих сумерках. Массивная кровопотеря. Самый частый недуг, с которым я тут сталкиваюсь.
   И рядом, видимо, больше никого - иначе монстр бы по-другому себя вел. Пока же он просто пялился на человека и сипел - затухающе, как выключенный чайник. Очевидно, вначале так среагировал только от неожиданности, а потом тоже понял, что особой опасности нет.
   Наскоро осмотревшись, я тоже успокоился: те, кто напал на этого человека, давно ушли. Следы тянулись далеко. Их распутыванием я не увлекся - больно мне надо знать, кто тут был. И так ясно, что люди и что трое. Уходили все вместе, в одну сторону. Пришли, по-моему, так же. Видимо, нарочно здесь караулили - значит, не просто залетные грабители. Специально поджидали именно того, кто теперь умирает под елкой. Мне же лучше - теперь им тут делать больше нечего.
   Но, кстати, зря я так уверен, что это были именно люди - по привычке так рассуждаю, а тут есть и другие... гуманоиды. Следы-то на снегу все равно оставят одинаковые. Ну, опять же, мне-то что с того, не побегу же за ними в надежде на радостное свидание.
   Зачем-то подошел лежащему на боку телу, аккуратно перевернул его на спину. Молодой мужчина, лицо уже как белая маска. Чернеет смешная жидкая бородка, резкими пятнами выступили крупные веснушки у носа. Глаза, конечно, закрыты. Выше правого виска налилась огромная шишка, посередине гематомы кожа глубоко рассечена. Мощно ему двинули. Удивительно, что не проломили череп. Судя по заскорузлой одежде, еще у него ранение где-то под ребрами. Наверное, нож всадили. Непонятно, то ли хотели убить, то ли просто не рассчитали силы. Результат все равно один.
   Одет мужик был, между прочим, довольно прилично - уж, по крайней мере, гораздо лучше, чем я. Шерстяные штаны, кожаная куртка, подбитая мехом... Мелькнула мысль - мол, надо бы себе забрать, когда еще выпадет случай разжиться нормальными шмотками. Но снимать их с пока живого человека - это показалось мне чем-то слишком мерзопакостным. И не ждать же тут, как стервятник, когда он помрет. Тоже как-то гадко. Да и вообще, жаль мужика - наверняка он тоже сторонник расового превосходства, но ни мне, ни монстру ничего плохого не сделал. Подловили его подло, втроем, в лесу... Не похоже на какую-нибудь там благородную месть. А рана у него, по-моему, не самая серьезная, если уж он жив до сих пор. Я же тут поблизости уже пару часов, услышал бы подозрительные звуки. Но его оглушили, а рана сама не закрылась - значит, теперь он умрет от критического падения давления, не приходя в сознание. И так уже бледный, как свежий труп. И помочь я ничем не смогу, даже если остановлю кровотечение. В город же не потащу его, чтобы реанимировали. Вряд ли тут можно вызвать "скорую" анонимно в лес.
   Даже тварь, показалось мне, прониклась - наконец-то пододвинулась ко мне, задумчиво согнулась над телом, почти упершись в него носом. Страшненькая картинка. Наверное, если бы парень сейчас открыл глаза, то точно бы скончался от инфаркта. Когда над тобой такая морда склонилась.
   Потом сухопутная косатка посмотрела на меня выразительным человеческим глазом, полуприкрытым густыми ресницами. И вопросительно потыкала пальцем в распростертого на кровавом снегу человека. Э-э, она спрашивает, что с ним делать? А я откуда знаю? Уж не закусить ли она им собирается? Я надеялся, что она человечиной брезгует...
   Оставалось только недоуменно пожать плечами. Зверь же, видя, что я его не понимаю, коротко пискнул и снова затыкал пальцем в парня - уже куда-то в область живота. Что у него там? А, рана же под ребрами...
   - Ничего не могу сделать, - сознался я, для убедительности разводя руками. - Не жилец. Да и нужно ли?
   Кит-скорпион наклонил голову и опять скептически глянул на умирающего. И нерешительно, будто еще колеблясь, вытянул к нему кисть, собранную в прихотливую фигуру. Скрестил указательный палец со средним, плотно прижал большим пальцем к ладони согнутый безымянный, манерно оттопырил мизинец... Где-то я это уже видел.
   Осознание настигло моментально - опередив жуткий малахитовый свет, который мгновением позже сорвался с тонких пальцев. Я оторопело застыл и только спустя еще пару секунд догадался, что тварь не убивает парня, а лечит. Видимо, слишком хорошо отложилось в памяти, как под коричневыми балахонами надувались опухоли. Да и правда, с чего бы зверюге его убивать? Хотя и лечить тоже... Я помню, как трудно ей дается это колдовство.
   Чуть-чуть постояв над телом, монстр расплел пальцы, гася луч. Зеленые искры пробежали по заусеницам и обломанным ногтям, а на коже снова обозначились точки свежих гнойников. Потом зверь потряс рукой, со слабым шипением размял кисть и, больше не обращая внимания ни на меня, ни на мужика, вернулся к прерванному занятию - обкусывал сиреневые ветки с такой жадностью, что я немного позавидовал. Ест всякую дрянь и еще радуется.
   Через несколько минут мужик сладко потянулся, как будто после долгого крепкого сна. Его дыхание участилось, стало шумным и поверхностным, и мне показалось, что ему совсем плохо. Но тварь беспокойства больше не проявляла - значит, так и запланировано?
   Еще минут через десять парень скорчился, заметался, опять повернулся на бок, поджав колени к животу. Лицо пошло красными пятнами, по нему растекся яркий лихорадочный румянец. Человек поежился, задрожал. И вскоре все-таки простуженно закашлялся и начал тереть глаза, не разлепляя их.
   Ну да, столько времени полежи на снегу - конечно, простудишься. Любопытно, что волшебство эффекты от переохлаждения не устранило. Должно быть, тварь не стала тратить лишние силы. Или на иммунитет зеленый луч не влияет.
   Оправившись, мужик вяло закрутил головой и тут же попытался сесть. Я поспешно придавил его плечи к земле, стараясь действовать помягче - чтобы не подумал чего дурного. Тварь, заметив подозрительное копошение, живо ретировалась, спрятавшись за дальними деревьями - если это понятие вообще можно применить к такой туше. Парень, конечно, услышал треск сучьев и скрип снега. От чего всполошился еще больше, невнятно замычал - видимо, челюсть затекла.
   - Не подымайся! Нельзя, вред! Надо лежать еще! - прорычал я, стараясь не переходить на русский и говорить строго, но умиротворяюще. Выходило пока из рук вон плохо. Но парень, что удивительно, быстро внял.
   Вот я почти привык, а ведь настоящее чудо: только что человек был обречен подохнуть под елкой с пропоротым животом, и вот он уже порывается встать и дать отпор. Вяло, конечно, но ведь порывается же. Кровь-то, ясное дело, еще долго восстанавливаться будет.
   - Кх-х... Кто ты? - заикаясь, прохрипел парень. - Что со мной?
   - Твой спаситель... Почти, - тихо пробурчал я по-русски, потому что тролль таких слов, естественно, не знал. Но человек, кажется, и сам что-то вспомнил, а потом до него дошло, что пробудился не просто так.
   - На меня напали... Как?.. - Дальше я не разобрал. Ну, наверное, спрашивает, каким образом я сумел оставить его на этом свете.
   - Я могу... Это... Лечить руками, - ляпнул я, привлекая все свое скудное знание речи аборигенов.
   "Лечить руками"? Ага, мануальный терапевт. Хочется верить, что мужик меня все-таки поймет. А про членистоногого монстра я ему, разумеется, рассказывать не буду. Еще чего. Полагаю, тварь не обидится, что я присваиваю себе ее достижения. Не из тщеславия же.
   Держался я так, чтобы он не увидел моего лица. И натянул капюшон поглубже, на всякий случай. Вдруг как-нибудь повернется.
   - О, так вы!.. - восхитился парень, употребив еще какое-то неизвестное мне слово. "Колдун"? "Лекарь"? "Практикующий врач-волшебник"?
   - Да, - скромно ответил я, учитывая его радость. Общепризнанно плохие явления не воспринимают с таким восторгом.
   - Большая... для меня! Простите, что... - рассыпался в непонятных извинениях наш пациент.
   И что там за "большая"? Большая честь, наверное. Или большая радость. Приятно. Да, здесь меня так еще никто не приветствовал. Больше все норовили дубиной огреть. Уже и отвык от нормального обращения. А этот даже стал использовать, по-моему, уважительную форму обращения, о которой я имел только самое смутное представление. На русский, скорее всего, ее можно было приблизительно перевести как обращение на "вы", хотя тут во множественном числе собеседника не называли.
   - Да ладно... - смутился я. Не моя же заслуга.
   Мужик еще что-то говорил, но я его почти не слушал. Смысла нет - голос у него слабый, только отдельные слова ухватываю. Правда, когда он замолчал, очевидно, в ожидании какого-то ответа, мне пришлось все-таки переспрашивать.
   - Что? Говори громче. И медленнее, - добавил я.
   - Можно мне воды?
   - Э-э... Нет, - отказал я вынужденно.
   Пить ему, конечно, надо, но воды у меня просто-напросто не было. Сам утолял жажду, поедая снег пригоршнями. Солевой баланс более-менее выправлял сырым мясом. Еще нахлебался из реки, пока тонул. Мой спутник поступал почти так же - изредка зачерпывал снег пастью, как экскаваторным ковшом.
   - Ясно... - погрустнел парень. - Так сколько еще лежать надо? Холодно. И темнеет.
   И как тут быть? Как встанет он, как узрит мою рожу... Нет, сам-то он, конечно, не угроза - после такой раны. Но... Тогда либо оставлять труп под сиреневой елкой, либо путь в город для меня окончательно закроется. Радуйся, да: не хотел выбирать, идти туда или нет - вот и обойдешься без выбора. А торопливо сбегать от спасенного - ну, это будет выглядеть, по меньшей мере, странно.
   Черт возьми, но не убивать же его после лечения! Ладно, хрен с ним, найду другой город. По дороге будет время получше обдумать, как там задержаться без критического вреда здоровью. Когда мужик заметит, что я не человек - слегка усугублю ему травму головы и оставлю продолжать отдых.
   - Вставай, - разрешил я, вздохнув и сжимая кулак. Оценил, где находится тварь - нет, отсюда ее просто так не заметишь. Да и какая разница, меня собственные глаза и зубы выдадут.
   Парень с усилием сел, опираясь на руку. Отдышался и продолжил подъем. Помогать я ему не стал - оттягивал момент разоблачения. Не знаю, зачем - может, просто хотел подольше побыть в компании хоть кого-то, кроме чудовищного паукообразного. Только подхватил пациента один раз, когда он чуть не свалился вперед, теряя равновесие. Да, инвалидная команда... Я недавно после подобного происшествия был не лучше.
   Очутившись все-таки на ногах и тяжело разогнувшись, парень окинул меня любопытным взглядом. Я напрягся и согнул локоть, готовясь защищаться, если он не пожелает убегать. Однако пострадавший лишь приветливо улыбнулся, тут же поморщившись от боли.
   - Как же они меня... Но ваша магия очень хороша, спасибо! - спохватился парень. - Очень... исцеление!
   Очень - какое? Если предположить по тону - качественное?
   - Да, я знаю, - ответил я, вспомнив, как из груди высовывается блестящий клинок.
   Пауза несколько затянулась. Я угрюмо кутал лицо в капюшон - вероятно, именно поэтому парень пока не раскрыл, с кем имеет дело. Он же, в свою очередь, с легким недоумением рассматривал мою потрепанную, грязную и грубую одежду. Наверное, по его представлениям, колдуны-исцелители должны были выглядеть совсем иначе. Знал бы он, как выглядит его настоящий лекарь...
   - Недавно так, не до того, чтобы сменить, - сомнительно оправдал я свой нищенский вид. Между прочим, чистую правду сказал.
   - О, - изобразил понимание абориген. - Ой, да вы же...
   И на последней его реплике я ощутил, как краешек длинного уха высовывается из-под ткани, накрывающей мою голову. Ну что за везение.
   Сердце застучало чаще. Я крепче сжал кулаки. Черт, когти! Никак не привыкну.
   Парень не убежал в ужасе и не кинулся на меня. Вместо этого он растерянно и немного смущенно произнес:
   - Прошу прощения... Я сразу не признал, что вы...
   И добавил какое-то длинное слово. Я выхватил только первую часть - что-то связанное со словом "высокий". "Высокопревосходительство", что ли? Я был уверен, что меньше всего похож на генерала.
   Нет, иначе... "Высокорожденный"! Точно, что-то вроде этого! Так называли, по-моему, аристократов. Или... Или, кажется, эльфов, помню такое! Он тоже принял меня за эльфа! Не за тролля, а за эльфа. Волшебная сила длинных ушей!
   - Ничего... - промямлил я, хватаясь за нижние края капюшона и стягивая их. Чтобы получше прикрыть рот с мелкими острыми зубами. Уже довольно темно, но мало ли.
   - И глаза у вас сияют, - продолжил спасенный. - Теперь вижу. Теперь понятно, откуда у вас такие... к... магии.
   Тьфу, да что такое, половина слов мимо меня проходит! Что там у меня - способности, должно быть? Таланты, дар? К магии - целительной?
   Похоже, бегство пока откладывается. Ненадолго - но и это хорошо. Может быть, узнаю что-нибудь полезное. Озадачившись, я не нашел ничего лучше, как сменить тему. Выбрал самую для него животрепещущую:
   - Что тут было? Кто тебя убивал? Знаешь?
   Ну да, сейчас он мне поведает какую-нибудь драматическую историю, из которой я пойму только три глагола и слово "девки". Но хоть отвлеку его от созерцания моей рожи и обносков. Кто его знает, что он там еще углядит, глазастый. Парень помялся и начал:
   - Здесь только я бываю, а сегодня... Западня какая-то. Оглянуться не успел - ударили. Кажется, знаю, из-за чего...
   - М-м? - изобразил я интерес. Надо же - в кои-то веки более-менее понимаю.
   - Из-за работы... Ну и вот, я пришел на свою поляну, собирать хвою... - он, видимо, произнес местное название тех самых сиреневых елок. - Сам сюда хожу, не всякую работу можно доверить подмастерьям. Отвары хорошо раскупают, запасы хвои все вышли, вот я и...
   Он не договорил. Лицо парня исказилось. Он подпрыгнул на месте и засуетился вокруг сиреневых деревьев. Чуть не падая от слабости, разглядывая обглоданные ветви и, судя по интонациям, ругаясь и причитая.
   - Невежи, скоты! - восклицал он. - Всю хвою содрали, и как! Криворукие бездари! Все веточки поломаны, а хвоинки сняты не чисто! Зачем же так, нельзя было бережно собрать! И... меньше веток! И зачем им столько хвои - она же... раньше, чем из нее что-то наварят!
   В любых ругательствах тролль-предшественник явно знал толк. Жаль, что в остальном разбирался значительно хуже. Я даже сам, глядя на безутешного парня, слегка запереживал. Похоже, эти странные деревья - какой-то редкий вид, а монстр с ними так по-варварски обошелся. Но что с него возьмешь - значит, чувствовал такую необходимость. Многие животные в природе лечатся разными растениями и грибами.
   - Надо ли так?.. - Я постарался успокоить аборигена. - И нельзя, э-э, тебе скакать. Сядь. Вредно.
   Обратился бы вежливо, но подобные конструкции для тролля явно были чем-то очень сложным. Я боялся ошибиться, запутаться в словах - поэтому решил говорить попроще.
   Чудовище, которое таилось поодаль, нервно завозилось. С веток посыпались комья снега. Нужно выпроваживать местного, пока он не заподозрил дурного.
   - Сядь, кому говорю! Тихо! - прикрикнул я, адресуя фразу и мужику, и монстру.
   Парень послушался, примостился у ствола, горестно пробубнил:
   - Ну как же можно? Столько веток... когда они еще... И что мне здесь теперь собирать?
   Я оценил обстановку, оглядел изможденного аборигена - да, сверху ему хвои точно не достать.
   - Помогу, - бросил я и полез на сиреневое дерево. Ухо чуть дернулось - уловило удивленное хмыканье парня. Он еще что-то пробормотал про странных эльфов, но слух уже не зацепил.
   Срывать хвою я старался неторопливо и почти заботливо, памятуя о том, как к этому относится бывший пациент твари. Руководствуясь ценными указаниями снизу, плавно сдергивал иголки, облепившие ветку, ссыпал их в отворот своей безразмерной хламиды. Захватить мешок-то не догадался... И карманов нет. Деревья, к слову, оказались все-таки не елками, а пихтами - взобравшись, я рассмотрел шишки, растущие свечками к небу.
   Решив, что нагреб достаточно, спустился, едва не рассыпав все по дороге. Хотя надо отдать должное новому телу - лазало оно заметно ловчее, чем мое прежнее. Вытряс лесные дары в подставленную сумку - а глазомер-то у меня что надо, заполнил как раз почти доверху.
   Парень благодарно закивал, выдавил из себя пару радостных междометий. Потом он зачем-то несколько раз провел над сбором руками, что-то зашептал, и это мне совсем не понравилось.
   - Ты колдун? - спросил я без обиняков. Отступая на пару шагов и слегка пригибаясь. Хрупнули кусты - монстр тоже шелохнулся. Так совпало или тоже почуял?
   - Нет-нет, что вы! - простодушно засмеялся он. Я несколько расслабился. - Вы, должно быть, решили, что я из?.. Конечно, нет, стал бы я тогда корешки собирать...
   Ну опять, а. Что ж такое? Не понимаю ключевые слова. Видимо, парень назвал какую-то профессию. Из памяти - ох, не моей, а тролля - вынырнуло лишь что-то очень расплывчатое. Связанное с травами, кореньями, снадобьями и смешиванием всякой гадости. Как это можно назвать - знахарь? Нет, знахарь - не то... Тут больше важно именно соединение веществ и получение новых. Химик, что ли? В средневековом городе?
   Засомневавшись, я переспросил:
   - А ты, значит, кто?
   - Я простой мастер... Не как вы подумали, не... - со вздохом пояснил парень. Будто бы мне это чем-то могло помочь. Откуда я знаю, какой он там? По значению что-то вроде "не настоящий", но немного иначе. "Не правдивый"? Вертится в голове, ухватить бы. "Не истинный"! Вот - мои первые успехи в освоении своего, но чужого языка.
   Хотя такая догадка мне все равно ничего особенно не дает. Ну, "не истинный" он, и что дальше? Можно подумать, я в курсе, чем истинные знахари-химики от ложных отличаются. Ага, как грибы - одни съедобные, а вторые - нет.
   Пациент заметил мое замешательство и улыбнулся:
   - Ну, я пользуюсь только тем, что создано природой. Не могу сам менять... по своей воле. Для вас, наверное, это странно. Но у людей мало... Приходится хоть как-то заменять.
   Вот, разъяснилось, пусть и с грехом пополам. Волшебством он не владеет, ничего им не перекраивает. Просто что-то там смешивает, варит, настаивает, перегоняет и так далее. И я даже подобрал аналог его профессии - алхимик он. Та же прикладная химия, только с мистическим уклоном и зачастую - методом тыка.
   А из его слов следует, что в этом мире есть и те, кто способен изменять свойства веществ антинаучным образом. Колдовством. "Не созданное природой", мне кажется, именно из подобного разряда. Вот что очень любопытно - касается ли это живых существ?
   - Да, как раз о магии... - сказал "ложный алхимик", переступив с ноги на ногу и теребя свои длинные рукава. - Я знаю, как эльфы относятся к жизни в людских городах, но... Вы понимаете, магов у нас в городе мало - даже слабых... А... и вовсе ни одного. Может быть, вы согласились бы?.. Ненадолго, разумеется. Хотя бы до весны. Зимой хворь разгуляется, а мои отвары и настойки не так хороши...
   "Настойки"... Даже не сомневался, что троллю было знакомо это слово. Как что-то приличное - так не разобрать ни в какую, а как речь о спиртном - так всегда пожалуйста. Но что ж выходит - мне предлагают работу?! Никогда бы не подумал, что меня будут нанимать в лесу поздним зимним вечером. Знать бы еще, что за вакансия... Похоже, что колдун-врачеватель. Но это же не я, это все китообразный паук...
   - Конечно же, конечно же, ваш... будет щедро оплачен. Ну, не мной, а городом, - затараторил парень, прерывая мои сомнения. Однако... Он ведь явно заинтересован в том, чтобы я пошел с ним. Правда, что ли, так беспокоится о чужом здоровье? Что-то мне его поведение снова не по душе.
   А, была не была! Все равно с местным жителем попасть в город намного проще, чем без него. Когда мне еще такой шанс выпадет? Иду! Главное - не забываться. Следить за тем, кто и как на меня смотрит. Народ тут вроде бы простоватый, но все же... И да, еще кое-что. Лекарь из меня примерно как танцор танго, магистр физики твердого тела или наладчик углошлифовальных машин. Никудышный, короче.
   - Хорошо. Но у меня есть одно... э, слово, - проговорил я, прикинув варианты. - Мне нужен дом... на краю. У берега, где... лодки. И чтобы рядом был... ну... большой сарай. Очень большой. С крепкими стенами. Надо.
  

Глава 10. Тринитротолуол из Перистальтики

   Весь путь мы провели молча, и я смог отдохнуть от потуг на общение. С моими-то знаниями это превращалось чуть ли не в пытку для мозгов. Больше всего я переживал из-за того, что могу посреди фразы соскочить на русский и сам этого не заметить. Хотя, скорее всего, все равно бы ощутил - слишком уж некоторые звуки стали чужими для моего нового голосового аппарата.
   Спасенный алхимик лишь запаленно дышал, перешагивая через валежник и бурелом, спотыкаясь и тихо ругаясь. Явно сказывалась обильная потеря крови. А членистоногая тварь следовала за нами - где-то в сотне метров, по-моему. Не приближалась, силилась осторожничать. Но я все равно отчетливо слышал, как она ломится сквозь лес, и мои уши нервно вздрагивали при каждом хрусте и шорохе из-за спины. Слава богу, мой сопровождающий был так изнурен дорогой, что не различал второго попутчика.
   И только тогда, когда мы уже вышли на опушку, парень обернулся ко мне, утер лоб и вымученно улыбнулся:
   - Прошу прощения, за всеми заботами совсем забыл...
   - Что забыл? - досадливо переспросил я, опять не узнав слово.
   - Ну, назвать свое имя, - пояснил абориген, слегка поклонившись. - Меня зовут Яцек. Родового имени нет...
   - Э-э-э... - я замешкался, лихорадочно вспоминая все, что слышал об эльфийских именах. Вроде бы они всегда какие-то длинные, из нескольких слов... И гласных там еще много! Навскидку подобрать какое-нибудь из услышанных я не сумел, пришлось импровизировать. И я выдал:
   - Тринитротолуол.
   А что, длинно и звучно. Хорошо хоть, не назвался Электродрелем - как я только что сообразил, это "имя" неоднократно всплывало в приколах на похожую тему.
   Паренек выжидающе глянул на меня, словно ждал продолжения. Я заволновался: ну что ему еще надо? Эльфам тут полагается зваться Васей, Петей или Виталиком, что ли? Или представляться еще и по фамилии-отчеству? Или, как у испанцев всяких, называть еще дюжину разных там семейных имен? Или дедов-прадедов до седьмого колена? Или у них имена, как индейские прозвища? Нет уж, будем считать, что представляюсь неформально! Ему и так сойдет.
   Не дождавшись, алхимик все-таки продолжил сам:
   - А... Если не секрет, из какого вы... ну, селения? Я слышал, что эльфов принято... другим по месту их рождения... Вдруг в городе спросят, а я назову только имя - это, наверное, будет не совсем... подобающе?
   Вот ведь какой этикет развел. И возразить-то нечего. А мне даже известно слово "подобающе"... Точнее, наоборот - "неподобающе". Сдается мне, потому, что о тролле только неподобающе отзывались.
   Никаких названий эльфийских селений мне на ум тоже так и не пришло. Слов, которые сошли бы за них - тоже... Почему-то упорно лезла "Аттика", хотя это вообще греческое. А отвечать-то надо - и так слишком долго тяну.
   - Нет, если не желаете говорить - то не нужно... - по-своему воспринял мою заминку парень. И, кажется, немного обиделся.
   Звонко, как выстрел, треснула ветка под лапой твари. Я вздрогнул и, пожалуй, слишком громко опроверг:
   - Нет-нет, ничего. Я из... из Перистальтики.
   Что я несу, боже ж ты мой! Аттику назвать все-таки не решился - вдруг тут известно похожее название? Вот и взял... подобное.
   - О, простите, не слышал раньше о вашей родине! - вежливо склонил голову абориген. Ну да, еще бы ты о ней слышал...
   - Это на западе... - Я неопределенно поводил рукой.
   - Да?
   - Да. Делится на Прямую и Обратную, - добавил я для достоверности.
   - О! А почему вторая часть называется "Обратной"? - заинтересовался парень. Кто ж меня за язык-то тянул?..
   - Ну... Там деревья не так растут, - ляпнул я, не придумав ничего лучше.
   - Как это? - удивился алхимик. Ну конечно, он же хвою всякую собирает, натуралист чертов.
   - Ветками на север. Неважно, - отрезал я.
   По-моему, ответом любопытный абориген таки удовлетворился и продолжать расспросы не стал. Вот и славно, а то я точно бы попался на этих неправильных деревьях.
   Вскоре показались городские ворота. По бокам от них вырисовывались невысокие деревянные башни. Я не на шутку растревожился, аж потряхивать начало. Старался не подавать виду, но абориген все равно заметил, что я взвинчен. Правда, на мое счастье, кажется, подумал, что это из-за моей неприязни к человеческому жилью. Потому что сказал:
   - Не так уж у нас и плохо живется, между прочим. Город большой, хороший. Торлоп называется. У нас порядок, стража ходит...
   Ага, нашел, чем утешить. Мне только постоянных встреч со стражей и не хватает. Вслух я промычал нечто неопределенное.
   Ворота, сбитые из толстых брусьев и окованные железом, уже были закрыты на ночь - время-то позднее. Пришлось долбить в них увесистым молотком, висевшим на цепи перед измятой пластиной. Рядом было вбито кольцо, куда просунули чадный вонючий факел, стрелявший во все стороны каплями смолы. Минут через пять кто-то подошел с той стороны и поинтересовался недовольным голосом:
   - Это кого тут принесло, а? Валите в лес ночевать, рожи деревенские! Не положено!
   - Я это, я, мастер Яцек это! - громко, насколько мог, воскликнул алхимик. И тут же закашлялся. Прямо у меня над ухом. Я скривился и замотал головой. Не всегда хорошо, что слух чувствительный!
   Перед нами, примерно на уровне глаз, что-то отодвинулось. Оттуда пробился слабый свет. Тот же голос подозрительно осведомился:
   - А с вами кто? Чего ему надо? Зачем привели?
   Тут издалека донесся резкий свист. Парень слегка присел от неожиданности, а стражник захлопнул заслонку на смотровой щели. Алхимик торопливо забарабанил по ней кулаком.
   - Эй, ты что! - возмущался он. - А ну брось! Открывай немедленно! Там что-то в лесу! Впусти, внутри разберемся!
   А я, разумеется, узнал голос старого знакомца, поэтому не суетился. Значительно сильнее меня волновало другое: я ведь так и не улучил минутку для того, чтобы пообщаться с тварью. Объяснить, чтобы она подождала... Вот она и зовет, подает сигналы. Ну да ладно - это ведь на редкость умное существо, я знаю. Как-то раз оно меня уже ждало около деревни, и ничего страшного не случилось. Должно догадаться, что и сейчас нужно пересидеть близ города. Обязательно должно. Хотя бы пару суток. Потом-то я найду способ с ним встретиться. Если сам еще буду жив и свободен, конечно...
   - Открой, открой! - скомандовал внутри другой дозорный. Очевидно, начальник караула подоспел. Ему негромко вторил еще чей-то ропот.
   Ворота скрипнули массивными петлями и нехотя приоткрылись. Видимо, стражники осознали, что их никто не похвалит, если они позволят сожрать ценного специалиста. Все-таки, наверное, не последний человек в городе этот Яцек.
   Еле-еле протиснувшись между брусьями, мы оказались в городских стенах. Створки тут же закрылись под напором нескольких рук. Алхимик перевел дух. А я, наоборот, почувствовал себя совершенно беспомощным. Пытался проморгаться от света нескольких фонарей или факелов, резанувшего по глазам, словно лучи десятка солнц. Угодил прямо в тесный круг из шести аборигенов, настроенных явно не слишком гостеприимно. И вооруженных неплохо. Взгляд застилали слезы, но я успел оценить, по крайней мере, длинные мечи и топоры, висящие на поясах. И древко какой-то штуки - то ли секиры, то ли алебарды.
   А если что - на выручку мне тут уже никто не подоспеет. Деревянные брусья отрезали от черного леса. И от чудовищной хищной твари, которая там свистит в ночи. Другой бы радовался - но не я. Не в моем случае. Едва очутился среди людей - так тут же жестоко захотелось обратно.
   Меня отпихнули куда-то в сторону, подхватили под руки - не слишком грубо, но довольно крепко. Так просто никуда не удерешь, хоть суставы и не выкручивают. Один из стражников подошел к моему спутнику-алхимику, посветил ему в лицо, внимательно пригляделся.
   - И вправду вы, мастер Яцек, - протянул он, помедлив. - Извиняйте, должны были проверить сперва. Ночь все же. И с вами... какой-то. Кто такой, зачем привели?
   И как же этот тип меня назвал, интересно? Надеюсь, все-таки не матерно - ругательства тролль хорошо помнил. Лишь бы у меня так же рожу не рассматривали!
   - Еще и воет там что-то... - добавил крепыш, стоявший справа. И дернул плечом.
   - Что выло - не знаю, мы не видели, - поспешил уверить его алхимик. - А со мной - высокорожденный... э-э... Три... Трини...
   - Тринитротолуол, - подсказал я.
   - Да, высокорожденный Три-нит-толуол из селения Пе... Перистальтика, что на западе эльфийских земель!
   Меня тут же отпустили - да так, что я едва не шмякнулся на булыжники. С достоинством отряхнув свое рубище, я распрямился. Подслеповато щурясь на свет, выставил ухо и отрекомендовался:
   - Эльф. Умею лечить силой. Э-э... Своей силой.
   Черт, ну что за убожество. Главное, чтобы стражники не решили, что "лечить силой" - это значит "насильно". Пришел к ним с принудительным лечением, ну да.
   Вроде хоть притерпелся к свету. Глаза еще слезились, но пройдет. Тот стражник, что рассматривал лицо Яцека - видимо, командир, - кивнул, приложив руку куда-то к животу. И осторожно полюбопытствовал:
   - Надолго к нам? Где?..
   - Я... высокорожденного остаться в городе до весны, - ответил за меня алхимик, серьезно выручив. А то я и вопрос-то не понял. - Пока... Три-ни-толуол поживет у меня, затем... ему дом на берегу. С... будем завтра. Помощь его будет... для нас!
   - Ну да, понятное дело... - задумчиво прикинул командир. Послышалась пара одобрительных перешептываний. - Но если надолго... То гостю заплатить бы надо... за вход. Да и ненадолго если...
   Кто бы сомневался. И поди угадай, то ли это коррупция, то ли законное требование. А это важно - надо понять, как можно отвечать.
   Не в силах быстро сообразить, что бы тут поделать, я молча стоял и пялился на людей сверху вниз. Благо все дозорные - ниже меня по крайней мере на голову, поэтому изображать высокомерие получалось несложно.
   Платить-то мне совершенно нечем. Вообще, в принципе, можно и так обойтись. Учитывая, что я тут за пафосного эльфа, то имею право презрительно отклонить требование пошлины. В крайнем случае, снисходительно пообещать бесплатную магию. Когда-нибудь. Но с другой... Пафосному эльфу не пристало жадничать. Даже если он одет хуже, чем местный голодранец. Если я найду, чем оплатить вход, - может быть, и мой внешний вид вызовет меньше вопросов. Мол, намеренно так обрядился, а не потому, что бездомный нищеброд.
   - Да, - наконец снисходительно выдал я. Платить надо. Осталось только придумать, чем. И не очень-то выходит.
   Местной валюты и в глаза пока не видел. Из имущества у меня только обноски и дрянная заточка. И то, и другое, мне кажется, и нескольких грошей тут не стоит. Стоп, ведь я же вроде как волшебник, пусть и шарлатан!
   Я с таинственным видом прищурился, потянул руку к голенищу сапога и медленно и плавно, чтобы не подумали чего-нибудь дурного, извлек оттуда тот самый заточенный кусок бронзы. Подержал в ладонях, поводил над ним рукой, постучал об рукавицу, пару раз слегка коснулся лезвием своей груди. И торжественно, на вытянутых ладонях поднес начальнику караула.
   - Э... Это ч-что такое? - промолвил тот, с опаской и недоумением пялясь на невзрачный инструмент.
   - Это... Сила. От злых духов и беды. Их... не пускает к дому, - соврал я, вдохновенно сияя глазами. И плотнее перехватил нижнюю часть капюшона - на всякий случай.
   - А! Оберег, стало быть! Эльфы делали! Ого! - лицо стражника вмиг прояснилось. Он смотрел на бронзовую ковырялку уже совершенно иначе. Наверняка соображает, кому и за сколько можно впарить такую штуку. - От души спасибо, дорогой гость! Прошу в город!
   Вот сразу бы так. Я надменно кивнул, не отпуская руку с капюшона, и протиснулся между другими дозорными, которые все еще стояли с открытыми ртами. Это что же такое им рассказывали об эльфийских поделках, интересно? Как их впечатлило, однако.
   Провожатый-алхимик поторопился за мной. Догнав, указал дорогу - прямо. Ну да, а так бы я не догадался! Можно подумать, от ворот еще какие-то другие приличные дороги ведут. Не в закоулке же у городской стены живет такой человек, в самом деле. Тут трущобы какие-то. Деревянные хибары, кривые, сбитые кое-как - примерно как те, что я в деревне видел.
   Но вообще... Этот самый, как его назвали, Торлоп понравился мне гораздо больше, чем должен был понравиться средневековый город по моим представлениям. Сточных канав, застывших вонючим льдом, я не заметил. Потом обнаружилось, что они здесь забраны толстыми плитами. Снег с центральной улицы счищают - видимо, распихивают по проулкам и выгребают за ворота. Дорога замощена булыжником, причем довольно гладким - в подошвы не впивается, во всяком случае. Вонь и грязь, вопреки ожиданиям, беспокоят не так сильно. Возможно, конечно, только потому, что сейчас стоят морозы... Но все равно. А по сравнению с моей жизнью в чащобах - так просто земной рай.
   Большие улицы освещались низенькими, едва ли в полтора моих роста, фонарями. Масляными - это я понял, увидев, как изредка по сторонам с шипением падают яркие капли. В кривых переулках стояла густая мрачная тьма.
   Ближе к центру города мы добрались минут за сорок. Дома тут уже были повыше - двухэтажные, причем второй этаж, как правило, делался деревянным. Но попалось и несколько полностью каменных (или кирпичных?) зданий. По пути наткнулись на дозор стражи - к моей радости, долго беседовать они не стали. Поздоровались с Яцеком, покосились на меня, спросили, кто таков, удивились, поглазели на ухо и отправились дальше. Даже пожелали доброй ночи. Вот и молодцы, совсем мне ни к чему их излишняя бдительность. Или особый интерес к высокорожденным.
   А вот прохожих мы почти не встречали - видимо, шляться по улицам ночами тут не принято. И, вероятно, небезопасно для финансового благополучия и здоровья - а то и для жизни. Но нам повезло - никто не напал. Скорее всего, не позарились на верзилу в лохмотьях. Да и шли мы, слава богу, не переулками. К тому же патрули все-таки не дремлют на ходу.
   На экипажах или верхом тоже никто не проезжал, только пару раз я услышал где-то вдалеке характерное цоканье. Значит, лошади есть, но по темноте их тоже особо не гоняют.
   Еще минут через пятнадцать мы подошли к кованой ограде симпатичного особнячка. Выглядел он как пряничный домик: оштукатуренный этаж с коричневой деревянной надстройкой, с шапкой снега на крыше, с веселым огоньком за полупрозрачным окном. Постаревшая луна серебрила карнизы. Портили впечатление только длинные полосы гари, шедшие по стенам от двух узких прорезей над самым подвалом.
   Заметил мой взгляд, мастер-алхимик смущенно улыбнулся:
   - Ну, вот мы и пришли. А внизу в доме у меня... Вот. Иногда случаются...
   Понятно. Там у него мастерская или лаборатория, там иногда неудачно смешивается то, что смешивать не надо бы. Надеюсь, ночью он там внезапные эксперименты устраивать не станет.
   Отперев решетчатые ворота массивным ключом, абориген раскланялся и вежливо пропустил меня. Мы прошли по короткой расчищенной дорожке, обрамленной стройными рядами каких-то хвойных кустарников - увешанных ярко-синими ягодами, несмотря на зимнюю пору. За домом виднелись верхушки молодых елок и других деревьев - наверное, вполне обыкновенных. А то смысла бы для него не было таскаться в лес за хвоей, рискуя получить там по голове. Почему он вообще сам пошел - ведь у него, наверное, есть какая-нибудь прислуга? Нет, вспомнил: он что-то упоминал, мол, сбор хвои можно не всем доверить.
   А ведь точно: в доме должно быть полно народу - слуги, как минимум уборщик и повар, родственники алхимика - родители, братья-сестры, может быть, жена... Гости к нему наверняка захаживают. И я, пока не получу свое жилье, о котором еще надо будет договариваться с властями, вынужден буду все время находиться на виду, можно сказать - на ладони у любопытных... У меня прямо подвело живот от мерзкого ощущения беззащитности, когда меня могут разоблачить почти в любой момент. И поэтому я, погрузившись в мысли, плохо запомнил, как мы заходили в особняк.
   Первым нас в прихожей, которую по размеру и интерьеру я бы назвал вестибюлем, встретил старый рыжий кот - крупный и очень упитанный. Вальяжной походкой он было направился к хозяину, но тут же застыл, выгнув спину, зашипел и рыжей молнией метнулся вверх по лестнице. Ну вот, первый разоблачитель уже нарисовался - не было сомнений, на кого так ярко отреагировал кот.
   - Не любит незнакомых, - промямлил парень, видимо, сам впечатленный поведением домашнего питомца.
   - Угу, - хмыкнул я, стараясь выглядеть равнодушным. И ведь эльфов, по-моему, животные, наоборот, должны любить. Как бы не вышло так, что местные тоже что-то слышали об этом.
   Потом к нам вышел заспанный старик с фонарем на несколько свечей, радостно приветствовал алхимика. Наверное, слуга - ведет себя не так, как с равным, хотя явно относится к хозяину с теплотой. На меня он поглядывал очень настороженно - ну да, еще бы, непонятный ночной гость, одет, как бродяга, да еще и не человек. Но старик при этом старался выказывать все возможное почтение. Пришлось опять представляться бредовым именем и держаться так, как будто мне на все плевать. Хотя внутри, казалось, все сжималось каждый раз, когда на меня кто-то смотрел. Только потом сообразил, что знакомиться со слугой не нужно было - не по понятиям, как говорят в народе. Но что поделать, опыта общения с низшими сословиями у меня не было. Будем считать, что эльфу простительно. Заносчивый, но демократичный! Ерунда выходит.
   Ну что же они, развели тут церемонии... Встретились - идите спать, время позднее. Гость с дороги, устал, хочет отдохнуть... Запереться в комнате, забиться в теплую кровать - впервые в этом теле - и до утра прожить более-менее спокойно, без чужих взглядов, которые так и лезут под капюшон. К каменистой корке на скулах и мелким острым зубам, торчащим во рту благородного эльфа.
   Со второго этажа по центральной лестнице, куда убежал кот, почти бегом спустилась взволнованная растрепанная женщина. Пожилая, но со следами былой красоты. На ходу убирала под кружевной чепец выбившиеся пряди седых волос.
   Женщина подбежала к Яцеку, обняла его, встревоженно вгляделась в бледное лицо, в лиловую припухлость на виске. Потом увидела разрез на одежде и запекшуюся кровь. Ахнула и залилась причитаниями, то прижимая парня к себе, то отстраняясь и осматривая его со всех сторон. Мать, очевидно. Вряд ли просто какая-нибудь престарелая тетушка.
   Молодому алхимику явно было неудобно, что мать так расчувствовалась при посторонних. Он покашливал и старался ее урезонить, заверяя, что теперь с ним все в порядке, рана затянулась, голова не кружится. Сослался на эльфийскую магию, и только тогда хозяйка дома обратила на меня внимание. Ох, лучше бы не обращала - рассыпалась в горячих благодарностях и даже схватила за руку. А там у меня, между прочим, трехсантиметровые когти! Еле-еле удалось не оцарапать женщину - спасли рукавицы. Правда, потом она сама смутилась от того, что дала волю эмоциям. Все-таки тут, сдается мне, принято вести себя более сдержанно. Наконец-то оставила мою руку в покое, чинно отрекомендовалась. Имени я с первого раза от наплыва адреналина не запомнил, пробормотал в ответ, что Тринитротолуол. Она, конечно, не запомнила тоже, но виду не подала.
   Дальше пошли расспросы, во время которых я себя чувствовал еще неуютнее. Пары слов связать не могу без раздумий. С грехом пополам разъяснил, опустившись до того, чтобы показывать некоторые слова жестами. Внутренне ужасаясь каждый раз, когда брови женщины изумленно поднимались. С другой стороны, мое убогое облачение все равно компрометировало меня так, что дальше уже некуда.
   Тем более начала подтягиваться остальная челядь. Из дверного проема, завешенного тканью, высунулась какая-то курносая девица, за ней пыталась прятаться широколицая толстуха. Раздались шаркающие стариковские шаги...
   Но после всей, так сказать, официальной части хозяйка дома таки додумалась, что ночь - не лучшее время для разговоров. Особенно после такого насыщенного дня. Мне предлагали поужинать, но я отказался. Во-первых, действительно больше хотел спать, во-вторых, страшно напрягала необходимость новых контактов с людьми. Поэтому меня проводили в гостевую комнату, которую алхимик назвал как-то изысканно - подозреваю, что-нибудь наподобие "опочивальни".
   Я и впрямь сильно устал и переволновался, поэтому было не до разглядывания помещений. Поднимаясь, мысленно упрашивал, чтобы меня поселили в отдельную комнату и не навязывали никакой обслуги. Ладно, слуг-то я могу отослать со спокойной совестью - имею право, может, у эльфов свои причуды. Но вот если хозяин, скажем, решит оказать мне честь и разместить меня в собственных покоях, вместе с собой? Конечно, это мало где заведено, а свободных комнат в особняке должно хватать, но все же... Черт его разберет, какие у них тут традиции гостеприимства.
   Не то чтобы я как-то особенно стеснялся раздеваться при мужиках - просто в этом случае даже идиот бы догадался, что я не тот, за кого себя пытаюсь выдать. Спать в рваной-грязной одежде и рукавицах - тоже не годится. Хотя бы потому, что выглядеть это будет не лучше.
   К счастью, мои опасения вскоре развеялись: алхимик проводил меня до дверей моей комнаты и спокойно воспринял категорический отказ, когда он заикнулся о том, что надо бы прислать кого-нибудь, чтобы помочь мне с умыванием и переодеванием. Наверное, посчитал, что эльфы не допускают к себе человеческих слуг. В любом случае, абориген пожелал мне доброй ночи и, по-моему, с каким-то облегчением ушел отдыхать. Неудивительно - если меня этот день так вымотал, то чего уж говорить об алхимике, которого чуть не убили. Так что упорствовать в предоставлении дополнительного комфорта он не стал. Пристроил гостя - и слава богу.
   Нервы у меня под конец дня совсем сдали, но я неторопливо открыл дверь, так же без спешки аккуратно прикрыл за собой, забросил в петлю откидной крючок. Выдохнул, привалился спиной к дверным доскам, стряхнул рукавицы и пару раз приложил ладони ко лбу. Так, так, спокойно... Пока все идет нормально. Ты в городе, в тепле, выспишься на кровати... А нечестивого тролля в тебе вроде бы никто не подозревает, хоть, разумеется, нездоровый ажиотаж ты среди присутствующих вызываешь. Но это логично. Достаточно только поменьше светиться на людях...
   И что-то придумать для членистоногой твари. Чтобы не бросать ее. Наметки уже есть, но придется разговаривать с чиновниками или кем-то, кто выполняет их роль. Черт, до чего же не хочется. Никогда не думал, что стану патологическим социофобом. А вот поди ж ты.
   Но альтернатива - прозябание в лесу. Всю жизнь, которая - кто знает? - у тролля может быть и очень долгой. Сойти с ума - легче легкого. Этого я опасаюсь гораздо больше. Так что - первый шаг сделан. Я среди людей. И сделаю все, чтобы не оказаться гвоздем программы на всенародно любимом празднике "сожги нечисть".
   Тревога, копившаяся весь вечер, немного схлынула. Можно и осмотреться, что за жилье мне досталось.
   Комнатка небольшая, обстановка весьма скромная, но уютно. Наверное, из-за лампадки, которая стоит на столе. Живой огонек, пусть чадный и плохо разгоняющий мрак. Но со своей задачей все-таки справляется: предметы и стены неплохо различимы. Ну, еще и мое сумеречное зрение сказывается, конечно. Кровать у окна, кресло, тот самый стол, настенный шкафчик, полка... За стеной что-то тихонько скребется - наверняка мыши. Мелодично подвывает ветер на чердаке.
   Так сразу и не скажешь, что домик средневековый. В темноте - комната как комната. Только, конечно, без электрического света. И оконце с частым переплетом, в который вставлены тускло блестящие пластинки - не похоже на стекло. Скорее, слюда, или что там еще было в ходу. Если присматриваться, подходить к вещам поближе - то видно, что все сделано вручную, а не на станках. Даже кровать. Что для меня, само собой, было непривычно. Подумать только - все, от лампадки и до мебели, кто-то пилил, строгал, сколачивал, лепил, кроил, шил своими руками... В моем мире это бы стоило больших денег, а тут, должно быть, можно за безбожную сумму продать кресло фабричного производства. Наладить бы переход - разбогател бы сказочно. А что, может, так и сделаю! Если до послезавтра доживу.
   Над кроватью - полог. Слышал, что их вешали для экономии тепла. В комнате прохладно - но для меня это даже удобнее. В натопленной "опочивальне", полагаю, заснуть троллю было бы проблематично. Нужно будет, кстати, сказать, чтобы специально мое жилье не обогревали. А то еще догадаются какие-нибудь жаровни сюда припереть. И мучайся тут потом.
   Я с удовольствием снял надоевший костюм бомжа, изрядно истрепавшийся за время лесных и речных приключений. И полез под косматую шкуру, которая заменяла одеяло. Уже предвкушал, как славно отосплюсь - как белый человек, а не как лесное уродище... Но взгляд зацепился за безделушку - статуэтку, которая стояла на столе рядом с лампадой. Заметил ее раньше, но не придал значения - подумаешь, шедевр. Но с этого ракурса статуэтка предстала совсем по-другому. Стало ясно, из чего ее изготовили. А точнее - наоборот, совсем не ясно...
   По спине пробежали легкие мурашки. Любопытство вынудило встать и взять фигурку в руки, поднести лампадку вплотную. Небольшая поделка, сантиметров тридцать в высоту, изображала какую-то сельскую композицию а-ля "девушка с кувшином". Похоже, что штуковину вылепили, а не вырезали - формы специфические. Мелких деталей почти нет. И вылепили так себе, видел я работы гораздо интереснее и тоньше. Сделали как будто из перемешанного комка пластилина разных цветов. Но... Пластилином эти вещества точно не были.
   Я вообще не представляю, что нужно сделать, чтобы соединить настолько разнородные вещества в такую целостную структуру. Основной массив - стекло разных оттенков, в котором что-то еще... растворено. Да, пожалуй, растворено, но не перемешано. Четко вижу металлические осколки и бесформенные куски, деревянные щепки и веточки, странно размазанные и перекрученные, но по структуре - однозначно дерево... Еще комки, напоминающие оплавленный камень - их много. Вот обрезок рыжего металла - должно быть, меди, - переходивший в стекло так, что непонятно, где заканчивается одно и начинается другое. Неподалеку в толще фигурки красуется похожая штука - завиток железа, перемешанного со стеклом и деревяшкой. Прямо на поверхности лежит обломок чего-то, очень напоминающего кость, каким-то образом вплавленную в цветное стекло. Я даже поводил пальцем по нему, царапнул когтем - ну точно, кость. Не пластик же. Примерно оттуда вглубь уходит огрызок проволоки, утопающий в стекле, истончаясь и постепенно расплываясь. А там, куда он уходит, можно рассмотреть птичий череп, тоже размазанный и деформированный. Но по-прежнему явно определяемый.
   Не могу представить такую технологию, хоть убей. Ни растворитель, ни физический процесс...
   Уже которое доказательство, что волшебство в этом мире существует, - а сознание все равно отказывается верить. Хотя я вижу своими глазами, щупаю руками...
   Что-то я не понимаю. Ведь этот алхимик говорил, что не умеет сам изменять вещества колдовством. Что же выходит... Он врет?
  

Глава 11. На пути добрососедства

   Порыв свежего прохладного ветра бросил мне в лицо пригоршню снега. Я уныло вздохнул и демонстративно закутался в широченный шарф, пусть делать этого вовсе и не хотелось. Наоборот, хотелось размотать опостылевшую душегубку и выкинуть ее к чертовой матери. Подставить лицо морозному дуновению, выдохнуть легкое облачко пара... Но увы. Приходилось прятать рожу и делать вид, что ветер тебе очень докучает.
   Под взглядами редких прохожих, даже не пытавшихся скрывать своего интереса, я прошмыгнул в переулок. И бодро двинулся меж кривых стен домишек.
   Навстречу, радостно лыбясь, шагнул какой-то мужичок гоповатого вида.
   - С-с дороги, гнус-с-с!.. - прошипел я, не замедляя шагу, но поднимая руку. Мужичка перекосило, он крякнул и молниеносно засунулся обратно в ту щель, из которой вылез.
   Эк колдовская слава-то действует, а!.. Нравится мне реакция местных на вполне безобидные жесты. Главное - самому не забыть, что на деле никаких мистических сил у меня в этом мире все равно не появилось. Пытался уж проверить, и не раз.
   Меньше недели в этом городишке, а уже чуть-чуть освоился. Хотя состояние здесь у меня, поганого лесного тролля и благородного эльфа-врачевателя, по-прежнему подвешенное. Хорошо, что пока не в буквальном смысле - я до сих пор не на виселице, не на дыбе и не на воротах кверху ногами. Но препаскудное положение, прямо скажем. Шаткое донельзя. Плюнь в мою сторону - упаду, и никакие уши не помогут.
   С другой стороны... Может, и получится что. Издержки современной мне цивилизации, ее бешеного ритма и расслоения - привычка впитывать информацию и стремительно приспосабливать свое поведение, мысли, слова и поступки. Звучит неказисто, но... Короче, на лету ухватывать, принимать чужие правила и следовать им, даже неосознанно. Мне кажется, получается это у меня куда быстрее, чем вышло бы у местного жителя, попади он в наш мир. Сознание у нас гибче. А может, это я себе льщу.
   Но определенные подвижки есть. Теперь меня хотя бы не желают убить, едва завидев. Я не суеверный, но тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. А сверхъестественное в этом мире однозначно присутствует. Зримое, осязаемое. Протяни руку - и потрогай живые хитиновые лапы на китовой туше. Или статуэтку, слепленную из стекла, кости и металла. Или жезл, увенчанный символом биологической угрозы, - который рвет мясо жертв вместе с пространством.
   Шагая по узкому проходу, который будто намеренно старался зажать высокую фигуру в несуразной хламиде, я перепрыгивал через застывшие мерзкие лужи и тихо ругался по-русски. И мысленно благодарил судьбу за шанс, который она мне здесь дала. Пусть микроскопический, но все же. Микро... Микроорганизмы иногда действуют так эффективно, что даже не снилось тому, кто любит называть себя царем природы. Значит, буду культивировать то, что мне дано. Авось что-нибудь и вырастет.
   В тот вечер, когда я после внезапной смены тела впервые смог заночевать в теплой постели, мне все-таки хватило остатков благоразумия, чтобы не бросаться снова в бега, очертя голову. Конечно, в моей ситуации очень легко стать параноиком, но и голову надо включать. Хотя бы временами. Не настолько же этот алхимик, в конце концов, идиот, чтобы оставлять гостя в комнате, где тот сразу найдет подозрительную вещицу? Вот так я рассудил. Ее ведь выставили на видное место, вроде как украшение или ценность... Уговорил себя уснуть - с огромным трудом, поминутно дергая ушами, вскакивая с заходящимся сердцем от каждого шороха и мелькнувшей тени. Когда с потолка шлепнулся таракан, я чуть не заработал инфаркт или как минимум разрыв связок на руках и ногах. Потому что как лежал, так и спрыгнул с кровати.
   А потом меня замучили угрызения по поводу членистоногой твари, которую я, получается, бросил - по крайней мере, для нее это выглядело так. Откуда она может знать, что я не собирался ее оставлять? Я даже не успел с ней договориться... Хотя не уверен, что смог бы все правильно объяснить нашим странным языком из жестов и коротких слов.
   Под утро я успел слегка утешиться мыслью, что уж в городе-то распроклятую нечисть будут искать в последнюю очередь. Дерево надо прятать в лесу, а окаянного тролля-разбойника - среди обывателей. Под личиной полезного труженика. Идея податься к людям была не такой уж плохой, пусть и очень рискованной. Покрутив факты так и эдак, я даже немного подремал, уйдя в тревожное полузабытье: вроде сплю, а вроде и нет.
   Перед завтраком не удержался и прямо спросил про статуэтку. Постарался напустить на себя беззаботный вид, а сам искоса отслеживал реакцию алхимика. И нарочно встал у окна, морально приготовившись выбить его своим телом и драпануть по улице к воротам. Вряд ли он успеет предупредить стражу, что я не такой лопоухий, каким кажусь.
   Но паренек только улыбнулся и мечтательно проговорил:
   - Правда, здорово? Истинная... Это же магия! Это не порошки растирать... Друг отца у нас как-то был проездом, он сделал. Вначале вылепил из глины, а потом собрал во дворе всякий сор, добавил битого стекла, которое по... купил в... Начертил свои... и провел... И такое началось!
   Та самая "истинная алхимия", видать. Я не смог сдержать облегченного вздоха: не похоже, что врет. Слишком уж простецкое у него лицо. И как искренне восхищается! Может, конечно, каких-нибудь там интриганов-шпионов именно из таких и набирают, но это уже совсем паранойя.
   Молодой алхимик еще что-то рассказывал о том, как именно волшебство перекроило вещества, но я его уже особо не слушал. Главным образом потому, что почти перестал понимать, о чем речь.
   - Погоди-ка, - перебил его я, вспомнив кое-что важное. - Друг отца? А где твой отец? Он тоже здесь живет? Вчера его не видел.
   - Отец погиб, - чуть погрустнел парень. - На... войне, давно еще. Он военным лекарем был, служил в...
   Я неопределенно вздохнул, не зная, как мне следует выразить участие, и пробормотал что-то насчет вклада медицинских служб в победы армии. Паренек растроганно похлопал глазами и потащил меня смотреть на какую-то там толкушку из особого дерева, которой отец в свое время растирал травы, семена и коренья для зелий. Признаться, я почувствовал себя неловко, потому что ассоциации сразу возникли какие-то пошлые. Мол, вот какую реликвию дома хранят. Испорчен я низменными слоями нашей культуры, ничего не скажешь.
   Посмотрев толкушку - ничего особенного, обычная деревяшка, пропитавшаяся какой-то дрянью за годы эксплуатации, - я задумался, как бы мне вежливо уйти от дальнейшего общения и скрыться в комнате, которую мне выделили. А то как-то нелепо выглядит гость, который при хозяине прячет подбородок в краях капюшона. И старательно придерживает их рукой, лишь бы не разошлись. А в доме-то тепло, даже жарко... Причем мне еще очень нужно спросить его кое о чем.
   Однако, к моей радости, алхимик Яцек сам завел единственную тему, которая меня сейчас по-настоящему интересовала:
   - А чтобы... дом, о котором вы говорили, вам нужно получить... у нашего... Я вхожу в городской совет мастеров, могу...
   - Чтобы встреча у меня была? С вашим, э-э, главным? Помочь можешь? И он... даст дом? - догадался я, мучительно фильтруя полупонятную речь. Вот он как специально в разговорах со мной такие слова высокопарные использует! Видать, хочет произвести на эльфа достойное впечатление. Но видит же, что я язык плохо знаю, зачем выпендриваться? Тоже мне, умник.
   - Да, я могу устроить встречу... - чуть устыдился Яцек. Ага, дошло, что я не оценил его изысканных фраз. - Но нужно подождать пару дней. Или немного больше... Он занятой человек...
   Знаем мы таких занятых. Как же, пару дней... Скорее, пару недель. Ну, опять же, может, и хорошо - хоть слегка обвыкнусь тут, попытаюсь понять, что к чему... Морально подготовлюсь, в общем. Все-таки на приемах у местных правителей я в этом мире не был. Да и в своем, если честно, тоже.
   Оправдавшись тем, что мне нездоровится после долгого пути, я наконец избавился от общества паренька-алхимика и поднялся наверх. В опочивальню с фигуркой, созданной из мусора, стекла и волшебства. Сбросил бомжовскую одежку на пол, прилег на кровать - бог ты мой, до чего приятно! - и окунулся в размышления.
   Итак, уже почти вечер. Скоро пройдут сутки с тех пор, как я простился с паукообразным монстром, который помог мне выжить в чужом и очень странном мире. Где меня много раз могли убить все подряд, от волков до летучих истребителей нечисти. Иногда тварь даже рисковала собой, лишь бы мне помочь, а я... Ночь она наверняка провела где-нибудь в окрестностях, вряд ли ушла далеко. А вот куда она решит податься на вторую ночь - еще вопрос... Не будет же меня неделями у ворот караулить. Возьмет и уйдет. Без меня-то не пропадет, да и мне, пожалуй, не стоит сейчас покидать город. Но мне бы совсем не хотелось терять такого союзника. И потом, вдруг таки удастся мой замысел с заместителем колдуна-лекаря?
   А главное - я переживал, что кит-паук остался там один, совсем одинокий. Как бы глупо ни звучало, но это было даже важнее, чем потенциальная польза от чудища. Придется все же сегодня выбираться за город. Только надо вначале предупредить алхимика, чтобы он снова замолвил словечко перед стражей, если что.
   Паренек на мою просьбу отреагировал не вполне адекватно: испуганно глянул округлившимися глазами и посоветовал:
   - Не мое дело, но... Вы бы отложили прогулку... Говорят... Ну, служанка с рынка пришла, принесла вести... Говорят, охотник... объеденного медведя нашел. Помните, как вчера что-то гналось за нами?..
   - Медведя там кто-то съел... Подумаешь. Я такое встречал, и ничего - жив до сих пор! - раздраженно ляпнул я. Ну что, эта зверюга не могла жрать поаккуратнее, что ли? Или хотя бы улики прятать? Для полного счастья сейчас еще и в городке организуют карательную экспедицию против лесных исчадий!
   - Воля ваша, но осторожно, прошу... - пробормотал мастер-алхимик. Он все-таки пошел провожать меня до ворот. Точнее, выглядело так, будто наоборот, я его сопровождал - потому что в городе, ясное дело, почти не ориентировался. И шел рядом с местным, поминутно озираясь и слегка приотстав, чтобы осталось место для маневра. Жизнь в лесу успела научить меня осторожности, Яцек зря переживал на этот счет. Просто город нынче был для меня гораздо опаснее.
   О страже на воротах я беспокоился зря: им было совершенно без разницы, кого выпускать из города, если не стряслось какого-то громкого преступления. Вот пускать - да, другое дело. Равнодушно спросили, появлюсь ли тут еще, мастер Яцек заверил, что вернусь и что он за меня ручается как за добропорядочного человека... ну, эльфа. По крайней мере, их диалог я понял именно так. Постовых это вполне устроило, они лишь уточнили время и дружно поморщились, когда я сказал, что приду уже затемно. А чего они хотели? Как будто не знают, что зимой на севере темнеет рано. Я ж не прогуляться на десять минут выхожу, в самом деле.
   Стоило отойти от города на пару километров, как окончательно стемнело. Ну и как мне в этой темноте искать моего спутника? Еще не бывшего спутника, я надеюсь... Ночное зрение - это хорошо, но и оно тут не сильно поможет. Если искать черную тварь, которая где-нибудь спряталась.
   Я немного побродил вдоль обочин дороги, ведущей к воротам. Старался не сильно углубляться в лес - опасно, неудобно и смысла особого нет. Чувствовал я себя очень нелепо, но не представлял, как вообще буду искать китового паука. Когда выходил из города - старался об этом не думать. Просто надо найти, и все, а как - тут фантазия пасовала. Раньше чудище меня находило само. А вот теперь бессмысленно шляюсь туда-сюда по темноте. Черт, а если оно действительно чуть-чуть подождало, обиделось и отбыло восвояси? Я же его не догоню никак. Да и следа не найду...
   Ладно, что уж. От того, что я тут шатаюсь, как неприкаянный, ничего не изменится. Пора идти в город. Или не ходить? Что я там буду делать без колдовства твари?
   Отчаявшись, я поплелся обратно. Ищи ее, свищи, как говорят в народе. Вот и вздумалось с горя посвистеть по пути во всю дурь. Идиотский вариант, но, может, хоть так тварь меня услышит и поймет, что я ее ищу. Свист далеко разносится, к тому же, насколько помню, косатки его воспринимают лучше низких звуков.
   И где-то через четверть часа, когда свистеть я уже устал и понемногу начинал шипеть, мои длинные уши сосредоточенно дернулись. Уловили знакомый треск неподалеку от обочины! Когда-то я убежал бы в ужасе, услышав, как ломаются ветки под натиском невидимой мне туши. По правде, и сейчас меня немного тряхнуло от мысли, что там вместо моей твари может переть навстречу здоровенный медведь или что-то похуже. Но все-таки остался дожидаться, тревожно всматриваясь в придорожные кусты.
   Боялся я все же зря: когда из просвета между стволами выглянула черная морда, сомнений не осталось. Оно! Мое чудище! Переломив молодое деревце, как спичку, оно целеустремленно заторопилось сквозь подлесок. Я же, в свою очередь, обрадованно шагнул к нему, улыбаясь во весь свой зубной частокол. Как хорошо, что свистеть в новом теле я не разучился! А то ведь в свое время этот навык был предметом моей особой гордости во дворе.
   Может, показалось, но даже на этой совершенно не выразительной морде я увидел ответные эмоции. И не только радость от встречи, а что-то еще. Добравшись ко мне, тварь так ткнула меня в грудь половинкой клешни, гневно стрекоча, что чуть не сбила с ног. Обижается. Точно ведь.
   - Прости, - развел руками я. - Мне надо было...
   Я вполне ожидаемо замялся, не зная, как изобразить жестами, что мне таки нужно было попасть в город, а ситуация складывалась так, что объясниться со зверюгой я совсем не успевал. В итоге махнул рукой в сторону этого самого Торлопа и пробормотал что-то про стражу, неуклюже сыграв мужика, который расхаживает туда-сюда, закинув палку на плечо. Предполагалось, что это стражник с алебардой.
   Не знаю, насколько кит-скорпион распознал мои ужимки, но мне почему-то показалось, что он моими жалкими комментариями удовлетворился. По крайней мере, чудище больше не пихалось, а лишь укоризненно прищелкнуло.
   - Ну правда, извини... - виновато повторил я, чувствуя себя донельзя глупо. - Так получилось. Давно с людьми не... виделся. Ну, виделся, только они все меня убить хотели. А тут...
   Монстр чуть наклонил голову и внимательно на меня уставился. Хм, как он к моим словам серьезно отнесся. Впрочем, видать, мало что понял. Ничего, у меня тут тоже проблемы с общением. Собрат по несчастью.
   Пришлось повторять почти то же самое, только сопровождая речь теми же дурацкими кривляньями. Заодно попытался рассказать про поступившее предложение устроиться районным врачом-волшебником. Труднее всего почему-то вышло с тем, чтобы изобразить тягу к себе подобным и желание пожить в городе, потому что тварь в ответ упорно тыкала пальцем в мои уши, странно присвистывая. Что она хотела этим сказать, я так и не догадался. Наверное, что уши меня все равно выдадут. Как будто я и так не в курсе, ага.
   А вот все то, что касается колдовства и помощи моего китообразного товарища, монстр понял на удивление хорошо. Лишь переспросил, причем очень своеобразно: зажег зеленые огни на кончиках пальцев своей единственной руки и поводил ей в разные стороны. Я облегченно кивнул и заулыбался. Вроде пока не отказывается. Без хищного лекаря мой план развалится еще до того, как успеет склеиться.
   Осталось придумать, как протащить в город многотонную жуткую тушу. Наметки есть, но пока они тоже белыми нитками шиты. Можно и за городом лечить, но это будет слишком подозрительно. У колдунов, наверное, свои причуды, но практикующий лекарь вряд ли станет принимать пациентов в лесу. А если и станет, то клиентура наверняка с большим сомнением отнесется к такой идее. И к такой персоне. Опять же, как мне там членистоногую косатку от них прятать?
   Со скрипом - не в буквальном смысле, хоть я уже был близок к тому - мы с тварью, кажется, о чем-то все-таки договорились. И вроде бы именно о том, что я пока побуду в городе, а ей нужно вести себя предельно осторожно, у дорог не шастать и народ не пугать. А мирно дожидаться меня близ озерного берега - на расстоянии где-то пары часов ходьбы от Торлопа в том направлении, с которого мы сюда явились. Моей ходьбы, разумеется, а не чудовища.
   Монстр покачал страшной мордой, прощебетал на прощание, дружески погладил меня по спине и достаточно бодро припустил куда-то. По-моему, в ту сторону, о которой все-таки велась наша пародия на беседу. Ну и славно, а мне в город. Пока там лишних вопросов не возникло.
   Их, на мое счастье, не возникло - успело возникнуть только недовольство поздними отлучками новоприбывших гостей Торлопа. Один из постовых так и пробурчал себе под нос: дескать, и что этому типу неймется, раз так нравится, так и оставался бы с волками жить. Нет уж, спасибо, хватит с меня. Хотя вслух я, конечно, ничего не сказал.
   Казалось бы, трудно заблудиться в этом городишке, но дорогу к дому алхимика я нашел лишь с четвертого раза. Мог найти и быстрее, но пришлось бы обращаться к прохожим... В общем, понятно, что я предпочел справляться самостоятельно.
   Мастер Яцек чуть ли не прямо с порога решил обрадовать меня новостью, из которой я сперва уяснил один-единственный примечательный факт: что он сегодня ужинал. Но все же выяснилось, что не просто ужинал.
   Ужинал он с каким-то из представителей местной власти - судя по всему, пролез на что-то вроде полуофициального приема. Ну надо же! Я и не думал, что паренек-ботаник вхож в такие круги. Не свободно вхож, конечно, но контакты имеет. Хотя он говорил про совет мастеров, я тогда всерьез это не воспринял. И зря. Видимо, он действительно полезный горожанин. И если повезет, я тоже могу таким стать. Но не будем загадывать...
   Ну так вот. Был он, значит, на этом ужине и даже смог парой слов перекинуться с хозяином. Удачно обмолвился про встречу с эльфом-колдуном. Хозяин - по моим прикидкам, важная шишка, наподобие градоначальника - естественно, весьма заинтересовался. Тут Яцек ему и поведал о том, что осмелился пригласить высокорожденного волшебника в город, потому что выяснил про "мои" целительные таланты. Что любопытно - о том, как именно выяснил, алхимик, похоже, счел лишним рассказывать. Ни о своих ранах, ни о нападении, ни о предполагаемом мотиве... А я-то думал, что он сразу к страже обратится. Очевидно, не все тут так просто.
   Градоначальник сдержанно похвалил здравое решение мастера, подтвердив, что, конечно, получить такого лекаря было бы уместно. Разумеется, всплыл вопрос об условиях, которые выдвинул уважаемый эльф. Алхимик обрисовал в общих чертах, и теперь мне предлагают явиться пред светлые очи городского управителя. Для согласования отдельных моментов. Недели через две, как я понял. Ближе к сроку посыльный сообщит.
   Информации-то буквально капля, а разговор чуть ли не полтора часа занял. Возможно, дело бы пошло куда лучше, если бы Яцек не стремился использовать формулировки в стиле "удостоен высокой аудиенции при дворе досточтимого властителя". То есть говорил-то он не совсем так, но суть похожая.
   Тем вечером я, по мере сил вежливо отказавшись от трапезы с домочадцами алхимика, заснул в выделенной "опочивальне" уже почти умиротворенно. До безмятежности было еще, мягко говоря, далеко, да и есть хотелось жутко - не поужинал же - но в кои-то веки мысли о будущем перестали вызывать одно лишь темное ледяное отчаяние. Забрезжила смутная надежда...
   Так я и прожил несколько дней в Торлопе. Понемногу делал вылазки на улицу, даже купил тот самый отвратительный шарф и заказал более приличную одежду. Мерки портной делал почти на глазок - уж простите, более точных я позволить не мог. А деньги вынужден был одолжить у паренька-алхимика. Просить не решался, но он предложил - догадался, что у благородного эльфа может не быть с собой местной валюты, а траты необходимы. Он приблизительно так и сказал, сопроводив реплику сотней извинений и оговорок. Мол, так неловко предлагать высокорожденному презренный металл, не сочтите за оскорбление, это отнюдь не взятка и не мелочное выражение благодарности за ваше любезное согласие помочь городу, а всего-навсего средства на первичные надобности... И ясное дело, что благородный волшебник не нуждается в этих подачках и горожане обеспечат его комфорт и так, но скромному алхимику крайне неловко не выразить свое гостеприимство хотя бы таким низменным образом... Ну и все в таком духе. Я благосклонно покивал и с показной небрежностью забрал кошель, в котором звякали монеты. Не знаю, какая там набиралась сумма, но мешочек был увесистым. И на одежду хватило с лихвой. Подозреваю, что меня еще и нехило обжулили торговцы: в номинале здешних денег я, само собой, не понимал ровным счетом ничего. Потому молча высыпал небольшую горку монет на прилавок и жестом предлагал забрать нужное. Забирали почти все, оставляя пару-тройку самых крошечных и затертых.
   Завтракать я старался гораздо позднее, чем тут было принято: в этом случае было вполне логично просить принести еду в комнату. С обедом - примерно так же, а с ужином не получалось: бродить по дому ночью в поисках слуг было как-то не ахти. Поэтому спать ложился обычно слегка голодным. Ничего, с лесом все равно не сравнится.
   Все это, кажется, из образа нелюдимого эльфа не выбивалось. По крайней мере, с вопросами и удивленными замечаниями никто не лез. Воспринимали как должное.
   Беспокойство по поводу твари меня не оставляло, но я попытался загнать его в дальний закуток сознания - изменить пока ничего не могу. Нужно понемногу вливаться в общество. Насколько это вообще возможно в моем случае.
   Кстати, по поводу вживания. После некоторых осторожных и до крайности косноязычных расспросов удалось прояснить социально-политическую обстановку в Торлопе. Не идти же на прием непонятно как. Точнее, понятно - как малограмотный растерянный дурачок не от мира сего. Причем вовсе не фигурально выражаясь.
   Короче говоря, как я с удивлением узнал, городом управлял не какой-нибудь феодал или наместник, назначаемый местным монархом. Нет, тут во главе был не дворянин, а некто вроде бургомистра. Еще больше меня удивило то, что должность эта была не пожизненной, да еще и выборной. Выборы проходили, как я понял, раз в шесть лет. Хотя, конечно, правом голоса обладали далеко не все горожане - никто и не думал давать его всякому быдлу. Только самые влиятельные персоны, входившие в некий аналог муниципального совета, могли влиять на политическую обстановку. Как бы мне не пришлось еще и со всеми ними лично договариваться...
   И только я начал привыкать к новому ходу жизни, как одним прекрасным вечером мне ярко напомнили, что стоит расслабиться - и она, жизнь лесного отродья, станет дешевле ломаной копейки. Все с ног на голову перевернули услышанные случайно на улице пересуды:
   - Говорят, в... днях пути от Торлопа... сражались с чернокнижником! А он призвал... Тьмы и перебил их! Только трое выжили! И то наслал он на них такую порчу, что жутко смотреть!
   И вот ведь забавно: слова "чернокнижник" на этом языке я не знал, но восстановить по обрывкам смог. И уверен, что правильно. Только меня это совсем не порадовало.
   Потому что я понял, о ком идет речь.
  

Глава 12. Тайны благородного гостя

   Я застыл на полушаге. Уши нервно подергивались, ловя каждый звук. Спустя пару минут, убедившись, что разговор вполне безобидный, медленно выдохнул через шарф.
   В город пока не стягивались сводные дружины карателей, жители еще не бегали в панике, стараясь скрыться от колдуна - или, наоборот, найти и спалить вместе с домом. Вообще, происшедшее обсуждалось отстраненно, просто как интересная и жутковатая сплетня. А если судить по количеству озвученных догадок и попросту откровенного бреда, то было очевидно, что сплетник узнал о чернокнижнике далеко не из первых рук.
   А значит, что в Торлопе, скорее всего, никто из летунов в балахонах не появлялся. И ориентировки, что тролль скрывается именно здесь, у них нет.
   Тут же я осознал, насколько глупо и примечательно мог выглядеть, замерев и прислушиваясь. Ладно хоть, стоял, привалившись к стене и не выходя из проулка. Лениво потянулся, медленно озираясь по сторонам, проверил, хорошо ли прилегает капюшон, и направился дальше. В груди наконец-то успокоилось лихорадочное биение. Вот меня проняло-то. А все потому, что забываться стал! Нельзя, нельзя мне так! Конечно, чего бояться - мирные люди кругом, подсознательное напряжение уходило потихоньку. Но сам-то я не человек.
   В тот день я сразу вернулся в особняк семьи алхимика, забросив подальше идеи изучить город и заказать себе еще что-нибудь для маскировки. Лучшая маскировка - это в комнате сидеть. Сделать заказы, забрать покупки могут и слуги - не думаю, что мастер Яцек мне в этом откажет.
   Жизнь в средневековом особняке текла день ото дня неспешно и размеренно. Мне пока удавалось более-менее удерживаться в ней, пусть и в очень странной роли. Сидеть чуть ли не круглыми сутками в комнате было скучно и психологически крайне утомительно. Я изучил каждый сантиметр стен и потолка, уже не говоря о статуэтке, слепленной колдовством. И совершенно не знал, как еще тут можно убивать время. Сенсорный голод начал мучить похлеще настоящего. Даже в лесу бывало поинтереснее.
   У алхимика наверняка были какие-нибудь книги - все-таки он ученый, пусть и с местной культурной спецификой. Они могли бы очень скрасить мое добровольно-принудительное заточение, да и послужить ценным источником знаний об этом вывернутом мире. Но пока я о них не спрашивал. Не столько потому, что опасался выдать свое незнание простейших вещей, сколько из-за того, что сам Яцек наверняка бы загорелся желанием обсуждать со мной прочитанное. А я еще не был морально готов к вечерам в компании аборигена. И материально - тоже. Нужно продумать, в каком углу разместиться так, чтобы лица почти не было видно, но чтобы это не выглядело подозрительно. И взять где-то "домашний" заменитель полотнища, скрывающего челюсть.
   С одеждой вообще, как я понял через неделю, выходила какая-то унылая эпопея. Начать хотя бы с того толстого шарфа, который я успел заказать под предлогом непривычки к холодам. А поскольку их я переносил куда лучше, чем предполагалось, то носить такой шерстяной ужас стало для меня сущим мучением. К тому же он еще и безбожно колол шею и подбородок. Откровенно говоря, я предпочел бы, пожалуй, ходить по морозу с голым торсом, чем так. Но ничего не поделаешь, конспирация важнее. Поэтому я героически терпел и кутался в шарф и на улице, и в помещениях - прямо как заправский хипстер. Несмотря даже на то, что временами и дышалось с трудом: адский шарф обхватывал горло, подобно вязаной змее.
   Несколько позже я отправил слугу алхимика к скорняку. Заказать меховую шапку, с условием, "чтобы ушам было удобно". И этот сумрачный гений-кутюрье, видимо, наслушавшись о моем шарфе, наворотил такое, что я аж вздрогнул, когда мне принесли... изделие. Скорняк соорудил по бокам шапки специальные меховые чехлы, куда следовало совать мои уши. Я честно попробовал это носить, но уши постоянно то натирало, то они стремились вырваться оттуда наружу, шапка все время сползала самым диковинным образом. В итоге я с легким сердцем отказался от этого произведения средневековой дизайнерской мысли и отправил со слугой новое задание - сшить обычную накидку, просторный меховой капюшон. Сославшись на жуткое неудобство шапки-мутанта. Мастер, должно быть, обиделся, но меня это мало волновало. В конце концов, из-за него моим ушам пришлось порядком пострадать. Как будто мне шарфа мало.
   Зато в городе - узнал от прислуги - неожиданно вошли в моду так называемые "шапки-эльфийки", скроенные по образу и подобию той моей. Уж не знаю, кто ее так разрекламировал - наверное, сам автор руку приложил. Меня в этой шапке и видели-то полтора раза, учитывая мою нелюбовь к выходу в общество. Эти уборы несколько напоминали наши традиционные шапки-ушанки, только уши-отвороты, нелепые узкие и заостренные лоскуты меха, торчали на них кверху, закрепленные на медную спицу. Поговаривают, что местные криминальные деятели начали делать в этих отворотах специальные тайники, где таскали небольшие ножи, отмычки, свертки с дурман-травой и прочий уголовный инвентарь. А добропорядочные горожане, в свою очередь, иногда заказывали "уши" с кармашками для золотых монет и прочих мелких ценностей. Так я внезапно побывал законодателем моды и внес свою лепту в здешний прогресс. Пусть и сомнительную.
   Сидение дома панацеей от разоблачения тоже, конечно, не было. Мигом вылез побочный эффект - больше общения с Яцеком, его матерью и всякой челядью. Особенно напрягали, как ни глупо звучит, встречи с их домашним любимцем - котом. Тот как невзлюбил меня с первой встречи, так и не прекращал страшно шипеть и надуваться, едва учуяв меня. Оставалось лишь недоуменно коситься на него и не подавать виду, что смущен такой реакцией животного. Свидетельницей этих встреч, как назло, дважды оказывалась пожилая леди Агнеска - матушка алхимика. С этой женщиной я после нашей первой встречи и виделся-то раза четыре. Но неизменно ловил на себе ее странный взгляд. Возникло стойкое ощущение: она что-то подозревает, но пока держит мысли при себе - скорее всего, потому, что непонятный гость спас ее сына от смерти. Разумеется, я особенно старался избегать именно госпожу Агнеску. "Леди" и "пани" я называл ее исключительно про себя, потому что местное обращение так и не расслышал.
   Старый лакей, с которым я был вынужден время от времени пересекаться в порядке "обслуживания номеров" - по-моему, это была вообще не его обязанность, но к высокому гостю допускали лишь почетного ветерана обслуги, - тоже вел себя как-то неправильно. С демонстративным почтением, но притом крайне отстраненно. Едва он входил в комнату - на меня почти физически веяло эмоциональной прохладой. То ли считает, что высокорожденный злоупотребляет гостеприимством хозяев, то ли еще что похуже - никак не понять. Впрочем, я платил ему той же монетой, напрочь игнорируя. С персоналом любезничать все равно не положено.
   Про обещанную аудиенцию у здешнего правителя речи пока даже не заходило. Так и думал, что ждать придется гораздо дольше, чем сказали алхимику. Тревожила мысль, что надолго затягивается с этим только потому, что меня сейчас пытаются проверить какие-то спецслужбы. Осторожность опять переползла тонкую грань паранойи, и я едва держался, чтобы не сорваться и не сбежать в ставший привычным лес. Каждый вечер внимательно осматривал комнату, заглядывал под кровать, шарил руками под столешницей и подолгу, чуть-чуть отодвинув край шторы, вглядывался в окно, пытаясь заметить наблюдателей. Ничего так и не обнаружил, но это вовсе не значило, что их не было.
   Слава богу, дозоров и патрулей около дома не прибавилось. Только это и успокаивало.
   Вариант скрасить досуг вскоре все-таки появился, но меня он, увы, совершенно не устраивал. Ко мне повадились было ходить две служанки помоложе - то одна зайдет под каким-нибудь благовидным предлогом, то другая интересуется, не угодно ли что-нибудь господину. Весьма игриво при этом поглядывая. Но обеих я достаточно грубо отшил, даже не особенно терзаясь угрызениями совести - не хватало тут мне еще сомнительных похождений. Мало того, что раздеваться нельзя даже частично, так еще и обе они были, мягко говоря, не в моем вкусе. Одна - плотная деваха с глубоко посаженными крохотными глазками и приплюснутым носом, вторая - откровенно потасканного вида. Была то их личная инициатива или очередной элемент вежливости хозяев, но уж простите - не оценил.
   Однажды, услышав неясный шум в коридоре, выглянул из комнаты и увидел, как двое слуг, пыхтя и приседая, проносят зеркало в человеческий рост. Ну как зеркало - тяжелую полированную пластину с каким-то покрытием. Не утерпел, выяснил, что несут они его в покои госпожи, и попросил потом доставить зеркало ко мне. Слуги пригорюнились, особенно пожилой, но отказать в просьбе, конечно, не могли. А я, надежно заперев дверь, узнал о себе много нового. Ведь до того познавал свою рожу лишь ощупью.
   Например, когда я не без волнения осклабился во весь рот, оказалось - с зубами дело еще хуже, чем думалось. Не зря я так старательно их прятал, ох не зря... Начнем хотя бы с того, что они были черными. Нет, не гнилыми или с пятнами кариеса и зубного камня. А просто с угольно-черной эмалью, будто покрытые смолой. И блестят даже, как антрацит. Ну, для меня-то лично не страшно: не болят, грызут, как я убедился, исправно - значит, здоровые. А что черные - так ну и пусть. Кажется, где-то когда-то на Земле - и на Руси вроде в том числе - это даже считалось высшим шиком. Модники и модницы специально покрывали зубы то ли лаком, то ли сурьмой. Так что - нормально. Но вот как это выглядит... Что-то у аборигенов я такого не замечал. А то еще бы сбежал в ужасе.
   И да, зубов действительно очень много. По примерным подсчетам - в два раза больше, чем должно быть. Мелкие, тоньше привычных и острые. Хорошо хоть, не в два ряда. И на том спасибо.
   Зубная формула от нормальной тоже сильно отличалась. Клыки на каждой стороне челюсти - справа и слева, вверху и внизу - росли по две штуки вместе. В общем - восемь штук, как и предполагал. Заметно выдаются из ряда зубов - почти в два раза крупнее прочих. Та еще улыбочка, короче.
   Скулы, как и показалось раньше, крупноватые, острые. Черты резкие, но в целом кое-где я бы назвал их даже изящными. Как ни парадоксально. Все портила, само собой, эта чернозубая пасть. И ороговевшие напластования на лице, как раз на скулах ближе к вискам...
   Едва я начал аккуратно тыкать их пальцем, пытаясь повернуться к зеркалу в профиль, как дверные петли скрипнули. Морозец продрал по спине, и в тот же миг я очутился лицом к двери, по-звериному скрючив когтистые кисти. Я же закрывал на засов?!
   - Так и знала... - со вздохом произнес старческий голос. В комнату, помедлив, нерешительно шагнула хозяйка дома.
   Я встряхнул руками, сбрасывая звериное напряжение мышц. Нападать на старушку пока не стоило - сама идет на контакт. Если уж не ринулась прочь с диким криком, а вошла в комнату к страшному гостю.
   Ну да, конечно, дверь я закрывал, но уж она-то явно в курсе, как попасть куда угодно в своем доме, будь там хоть четырежды заперто. Который десяток лет уж тут живет. Придурок я, наивный и доверчивый! Видел же, как бабка на меня косится...
   Леди Агнеска, пока я смятенно цепенел, робко приблизилась еще на пару крохотных шажков. Явно обратила внимание на мои нечеловеческие когти, на хищную позу, но шла навстречу. Кремень, а не старушка!..
   - Ты на меня не бросишься, - нагло заявила она, хоть голос и дрогнул. - В моем доме - не бросишься. Тебя тогда сразу поймают. Не успеешь уйти из города.
   - Что да, то да, - вынужденно признался я.
   - Я с первого дня поняла, что никакой ты не эльф, - продолжила леди Агнеска свой сеанс разоблачения. - Я долго живу. И эльфов один раз встречала. Не как мой сын. Ничего похожего, кроме глаз. Горят в тени они у тебя так же. И уши не такие. А... ты понимаешь меня?
   - Понимаю. Пока. Я не так плохо знаю вашу... э-э, речь, - скованно отозвался я, опуская когтистые руки. Если кинуться на старуху, будет только хуже. Она должна была подстраховаться и рассказать кому-нибудь о своей догадке. Наверняка - тому пожилому слуге. И он, конечно, предупрежден, куда пошла хозяйка. Стоит в коридоре, скорее всего. Причем не один...
   - За дверью Вуйчек, он все знает. С ним еще мужики. Им не говорила. Думают, что позвали кровать вынести, - ответила Агнеска на невысказанную мысль. Экая проницательность! Внутри поднялась глухая злоба.
   - Опаска и ум, как при дворе... господаря, - едко процедил я. Не представляю, откуда вытащил это слово. Может, и по-русски сказал, но она поняла.
   - Да и ты не глупец. - Старуха вернула любезность. - Так... в город не каждый дикий сможет. И не дикий тоже. Да еще и прожить тут столько...
   - Но все же попался, - криво усмехнулся я. - Значит, не умнее других. Что тебе надо от меня? Стражу ты не позвала.
   - До стражи дойдет, если что, - пообещала хозяйка. - А я просто хочу знать, что ты такое. И зачем тебе наш город. Кто ты, лесная черная тварь, которая отвела беду от моего дома? И не привела ли взамен новую? Кто ты, тварь с глазами эльфа?
   Ох ты, какой пафос. А ведь специально попроще говорит, в отличие от сына. Чтобы лесной дикарь понял. И "черная тварь", очевидно, не в прямом или расистском смысле. А в том, что отродье Тьмы - именно с заглавной буквы. В интонации тут не ошибешься.
   И дались ей эти глаза!..
   - Не надо... Страх - не надо, - осторожно начал я. Ничего оригинальнее, чем "мы пришли с миром", в голову не лезло. Несмотря на всю неадекватность такого объяснения. Аргументов в пользу своей безобидности у меня никаких, зато черный оскал говорит лучше любых слов. И говорит об обратном.
   От волнения растерял даже свои жалкие крохи словарного запаса. А нужно быть убедительным... Чертовски нужно!
   - Я не принес с собою зла, - пришлось продолжить, с трудом собирая воедино рассыпавшиеся мысли. - Ничего не нужно. Ни от тебя, ни от сына - ничего. Только... ну, дом.
   На этих словах хозяйка враз посуровела еще больше, я про себя грязно выругался и поспешил исправиться:
   - Нет, не ваш дом! В вашем живу, пока другой не найду. На время, пока...
   - От кого ты прячешься? И почему? - перебила меня Агнеска.
   - От людей, - честно ответил я. - От всех. Меня все хотят схватить или убить. Я не знаю, почему. Не делал зла.
   - Да ну, никогда не делал? Ты смотри-ка, прямо... во плоти. - Агнеска мрачно усмехнулась.
   - Большого - не делал, - пожал плечами я. - Не такое, чтобы убить. И я... не живу давно. Э-э... Живу недавно. Мало. Мало помню. Месяца два или побольше.
   - Что? - нахмурилась старуха.
   - Помню, как... ну... проснулся в лесу, где большие деревья... Одежда эта, с собой больше ничего...
   И я рассказал о своих первых шагах в новом мире. Как уж смог, еле-еле, косноязычно, но более-менее понятно. О мужиках с дубинами и ножами, о том, как спасся, рухнув в подвал. Как пролез в баню и как пришлось убегать потом. Как ел сырое мясо и как нахлебался ледяной мути в реке. Как мне проткнули грудь полосой блестящей стали... Выкладывал чистую правду, как на духу. Хоть на полиграфе проверяй.
   Забыл лишь рассказать о косатке на паучьих лапах, о летучих борцах с нечистью и о том, что до "пробуждения" в лесу я жил в другом теле. И другом мире.
   Учитывая богатый лексикон тролля, беседа сильно затянулась. Часа на полтора, а то и больше. Или это я просто так вымотался, судорожно подбирая слова и прикидывая, как бы не выболтать лишнего, не скатываясь в откровенное вранье. Хозяйка по мере разговора то мрачнела, то уходила в себя, хмурила седые брови, размышляя о чем-то мне неведомом. Наконец, когда я замолчал, напряженно пытаясь поймать ее взгляд и украдкой озираясь на дверь, задумчиво выдала:
   - Говоришь, только в лесу память... пришла к тебе? А до этого и не жил как будто? Зубы тролля, глаза эльфа... Неужели ты?..
   - Кто?.. - сипло выдохнул я. От того, что решит эта старая дама, сейчас зависело почти все. Как минимум - моя дальнейшая жизнь с кем-то еще, кроме членистоногого кита. Уже не говоря о том, что из города, случись чего, я могу и не выбраться вовсе...
   - Ги-мо-ри, - по слогам повторила старуха, будто я должен знать, что это такое. Конечно же, не знал. И очень плохо - а ну как даже младенцы тут в курсе?
   И я покачал головой. Бесполезно притворяться, что у меня есть хоть какое-то представление. Даже приблизительное.
   - Гимори, - повторила Агнеска вновь, пристально глядя на мои когти. - Живое, которого не было.
   Это еще что за загадки?! Мне сейчас вот совсем не до них!
   Видно, почувствовав мое настроение, пожилая женщина сменила тему на более актуальную для нас обоих.
   - Ты опасен для нашей семьи. Для моего дома, - напряженно, но твердо проговорила она.
   Я сжал кулаки, царапая ладони. Вот оно, вот!.. Хоть бы уйти позволила...
   - Но еще больше для нас опасен твой хозяин, - добила меня старуха. - Ты его, может, не чуешь. Но он будет тебя искать. И найдет.
   Повисла тяжелая пауза. Я отчаянно прикидывал, что она имеет в виду, что за "хозяин" у меня внезапно нарисовался, за кого меня все-таки приняли, как она поступит... И что мне со всем этим делать.
   Смогу ли справиться с несколькими крепкими мужиками? Ведь все же не человек, силы не занимать, есть когти, острые зубы... Но очень вряд ли.
   - Я нужен городу, - прохрипел я наконец, хватаясь за последнюю возможность. Горло свело спазмом, я закашлялся.
   - Да, нужен, - неожиданно подтвердила Агнеска. - Иначе я тебя бы сразу сдала страже. Они бы сами разобрались. Даже не стала бы разговаривать.
   Какая суровая бабка! Страшная бабка.
   - И на том спасибо, - злобно улыбнулся я, обнажая черные зубы. Старуха чуть заметно побледнела.
   - Зимние хвори опасны. Зимние промыслы опасны. Болезни. Стужа. Раны. Не каждый доживет до весны. Особенно дети... - угрюмо продолжила женщина, сделав вид, что все нормально.
   - А колдунов, какие лечат, у вас нет. Яцек говорил, - поддержал я.
   - Он готовит настои от... Отвары делает из... хвои. Растирки. Не всегда они помогают. - Агнеска будто тянула время со своими ерундовыми перечислениями. Меня начало чуть заметно колотить. Ждет подхода патруля, что ли?
   - Да-да, это не такое, как лечить... моей силой, - перебил я.
   - Не такое, - поморщилась хозяйка. - Совсем не такое. А раньше было еще хуже. Яцек - отличный мастер. Но я не могу... Не должна. Нельзя, чтобы город потерял... Хоть даже он - живое, которого не было.
   - Потерял кого?.. - опять недослышал я.
   - Да тебя, кого. Колдуна, который лечит, - грустно пояснила старуха. - Чтобы дети не умирали. Как моя дочь...
   - Дочь? - уцепившись за откровенность, я по возможности деликатно переспросил.
   - Сестра Яцека, - вздохнула пани Агнеска. - Зимой. Давно. Он еще мальчиком был. Слегла и сгорела за четыре дня.
   - Ясно... - пробормотал я. Действительно, теперь понятно, что у них за семейный сдвиг по поводу лекарей.
   - Никому не скажу, кто ты, даже Яцеку. Ему не нужно знать, что привел не того. Из города тебя не выгонят, в... не сгноят, - заявила старая леди, видимо, желая меня успокоить. Честно говоря, помогло не очень.
   - Я буду... давать пользу, - горячо заверил я женщину в ответ.
   - Будешь, куда ты денешься, - ядовито подметила она. - Но в моем доме ты жить не будешь, лесная тварь.
   - Мне обещали... свой дом, - сказал я. - Жду.
   - И сколько ты его будешь ждать? - проворчала старуха. - Уж месяц у нас живешь. Я ни есть, ни спать не могу. И твой хозяин со дня на день... может.
   - Не выгонишь же колдуна на улицу? - возмутился я. - Как другим... будешь говорить, почему? Скоро должны позвать... к вашему главному. Он даст дом. Не прогоняй. Недолго ждать.
   - Да, люди не поймут... Потому пока тебе неделя сроку, - решилась Агнеска. - Дальше - сам уходи. Или я сдам страже.
   Что-что, а угрожать она умеет. Притом что когтей у нее нет, а рот не набит мелкими черными клыками.
   Но я получил отсрочку. И в определенном смысле - союзника, пусть и вынужденного. По крайней мере, она примерно осознает, кто я такой, и не стремится уничтожить меня во имя человечества. Надо выжать из ситуации по максимуму.
   - Я хочу... э-э, просить, - заикнулся я, с трудом вспомнив слово. Тролль, видимо, в прежней жизни никого не просил, а сам брал, что захочет. - Хочу больше знать. Есть книги? О колдовстве, о таких, как я.
   - А ты и впрямь наглец! - восхитилась пани Агнеска. - Книги о колдовстве! Их здесь кому попало не дают. Но... Опасного не вижу. У нас дома нет опасных книг. Пожалуй, могу поговорить с Яцеком, чтобы он принес тебе что-нибудь. Может, польза выйдет для лечения.
   - Э... Хорошо, - выдавил я, так и не найдя в памяти слов благодарности.
   - Ничего хорошего, - категорично отрезала старуха. - Это только для того, чтобы ты не выходил из дома. Выходить тебе нельзя. Даже не думай. Как тебя до сих пор не поймали - ума не приложу.
   - Но мне надо... говорить с главным в городе, говорить, где буду жить! - обозлился я. - Как я туда попаду, если не выходить?
   - То - другое дело, - махнула рукой женщина. - Но просто так выходить нельзя. Если схватят, если поймут, что ты не эльф... Худо будет моей семье. Что будет с тобой - сам должен знать.
   - Да я уж... видел всякое, - кисло ответил я. - Если будут книги - не выйду. Но книги нужны. Очень.
   - А ты... умеешь-то, гимори? - вдруг поинтересовалась Агнеска.
   - Что умею? - пришлось переспросить в который раз.
   - Да книги-то. Ну... закорючки в них. Смотреть, понимать, - чуть насмешливо протянула старуха.
   Однако. Судя по тому, что я не узнал слово "читать", мои проблемы с обучением еще больше, чем кажутся. Идиот, почему сам не подумал, осилишь ли текст на чужом языке, если с трудом пару слов связываешь? Вот они, издержки всеобщей грамотности. Ведь размышлял уже об этом. Отлично знал, что за тело досталось, но подсознательно все равно ожидал, что элементарно читать-писать-считать оно, наверное, сумеет. Оправдывает меня только то, что мысли про книги всплывали спонтанно, всерьез не обдумывал. И, наверное, еще то, что сознание на тролльих мозгах пока не до конца прижилось. Кстати, любопытно, что про книги тролль слышал, а вот что с ними делают - нет.
   И да, точно: в памяти совершенно отсутствовали представления о здешней письменности, даже как она выглядит. Ну, значит...
   - Научусь. - Я самонадеянно махнул рукой. - Я это могу. Кажется.
   - Ну-ну, - снисходительно покивала бабка. - Даже я с трудом читаю. Учись, мне не жалко. Ладно... Пора мне идти. М-м... Штуку, в которую смотришь, потом за дверь ставь, заберут. Знаю, тебе надо увидеть, кто ты.
   По легкой заминке я почувствовал, что она сильно сомневается в правильности своего решения. Переломить ее отношение я не мог никак, но все-таки на прощание еще раз уверил:
   - Я нужен городу, я дам силу, чтобы лечить. Не зря ты...
   Старуха только хмыкнула. Уже прикрывая дверь, вполголоса пробормотала что-то про служанок. Думала, что не услышу. Мол, теперь понятно, почему на них не позарился. Вот это поворот. Любопытно, что за причину она выдумала.
   Или она так сказала специально, проверяя мою реакцию? С этой домашней интриганки станется.
   Как же надоело зависеть от чужих решений!.. Хорошо хоть, бабка кажется адекватной. Поразмыслила, подготовилась, пришла на разговор. Знает, чего хочет, и не похоже, что передумает через полтора часа. А то попалась бы какая-нибудь истеричка, и на второй день я бы уже сидел в темнице сырой. И это в самом лучшем случае.
   Разглядывать свою рожу и прочее в зеркале после такого уже не хотелось. Я устало присел на кровать, которая жалобно скрипнула. Кстати, интересно, что пани Агнеска сказала мужикам, которые думали, будто эту самую кровать надо вынести? И о чем так долго беседовала с почтенным эльфом? Хотя что она, оправдываться перед слугами будет, что ли... Отделается фразой, что уже не надо, да и все.
   В голове - странная опустошенность. Читать пока нечего - да и не умею, ага. В почти пустой комнате развлечений не найти. Даже не порисовать, потому что это дорого обходится. Рассматривать статуэтку надоело. Спать не получится - рано, а еще адреналина я за разговор хапнул многовато. Но нужно, нужно отвлечься! И давно я не общался со знакомым чудищем... Как оно там? Надо ведь еще объяснить, чего мне от него надо. Что ему нужно переселиться из леса в сарай, а план не из простых... Где оно будет жить, как будет выбираться в леса на охоту... Как будем лечить людей, если оно сумеет. Впрочем, тварь пока не давала повода усомниться в своей понятливости. Худо-бедно, но должна усвоить. Лишь бы согласилась.
   Придется в первый же день нарушить правила леди Агнески. Ничего не поделать, это действительно необходимость. Нужно и для дела, и мне самому... Тем более я буду бродить не по городу, а в лесу. И у колдунов, как известно, свои заморочки... Вряд ли здесь кто-то хорошо разбирается в волшебстве. А значит, врать можно что угодно. Но осторожно. Кто знает, где и когда нарвешься на какого-нибудь знатока.
   - Я в лес. Надо набраться там силы, - лаконично пояснил я первой подвернувшейся служанке. Как раз той, вертлявой и потасканной. - Скажешь... госпоже Агнеске, что я там. Надо, чтобы лечить потом.
   Девица что-то пискнула и присела в местном варианте женского поклона. Я, высокомерно не обращая более внимания ни на нее, ни на долбанутого кота, прошествовал по лестнице к выходу. Вслед мне неслось душераздирающее шипение домашнего любимца.
   Кутая рожу в шарф еще пуще прежнего, так, что глаза еле виднелись, я торопливо пошел на рынок. Время было еще не очень позднее, но торговцы скоро начнут расходиться.
   Там купил угощение для твари - копченую грудинку. Уже покидая рынок, остановился у другого прилавка - там были сладости. С удивлением понял, что сладкого тролль почти не пробовал. А я в прежней жизни кондитерские изделия очень уважал. Одно наложилось на второе, и захотелось отведать чего-нибудь такого просто до ужаса. В итоге приобрел у болтливой тетки, которая не уставала мне елейно улыбаться, большой кусок уваренного меда. Вышло довольно дорого, но торговаться в моей ситуации было не с руки. Поморщившись, отсыпал мелкую серебряную монетку и несколько медяков. Новые рукавицы обошлись мне всего раза в три дороже этого меда. Грабеж. Жаль, что мармелад тут не достать, наверное...
   За городские ворота выбрался уже привычно, хотя внутри по-прежнему нехорошо замирало, когда шагал мимо стражников. Старался не дергаться, но так и чудилось, что вот-вот приложат алебардой по голове и потащат в казематы. А потом на костер при большом скоплении благодарной публики. К счастью, пока обошлось. Но Агнеска права: я чересчур распустился. Словно сам поверил, что неподсудный эльф-врачеватель. Слишком вжился в роль, так сказать.
   Часа полтора я шел вдоль берега, огибая озеро. Озираясь и сжимая припасенный нож - большой, похожий на штык, не чета той заточке. Идти в новых штанах, полушубке и меховой накидке было не в пример удобнее, чем в безразмерных лохмотьях, поэтому продвигался я быстро. Котомка с грудинкой и медом тоже не мешала. Слава богу, волков, медведей и разбойников не встретил - наверное, сказывалась близость города. Хотя я подозревал, что тут дело не только в этом. Появление громадного хищника в окрестностях не могло пройти незамеченным для обитателей лесов.
   У приметной скалы, похожей на треснувший коготь, я замедлил шаг. Будь я на месте своего спутника, то для встречи выбрал бы именно что-то подобное. Все-таки хоть какой-то ориентир. Тем более что мы вроде бы договаривались, дескать, встретимся где-то примерно здесь. Вопрос только в том, насколько хорошо меня поняла тварь - я не мог быть уверен, настолько ли она умна.
   Но когда я услышал - метрах в двухстах - треск кустов, шуршание и знакомый свист, то сомнения отпали. Невероятно, но, похоже, чудовище рассудило так же, как и я. И шлялось именно рядом с этой скалой. Охотилось тоже поблизости, должно быть.
   Косатка-скорпион торопилась ко мне, радостно скрипя и пощелкивая. Вот уже черная туша показалась из подлеска. Подбежав, сложила суставчатые лапы и прикоснулась единственной рукой к моему плечу. И чувствительно ткнула в бок половинкой клешни. Я охнул, согнулся и укоризненно погрозил пальцем. Монстр смущенно наклонил китовую башку и попятился - не рассчитал сил, что ли?
   - Ну, здравствуй, - выдавил я, слегка отдышавшись. - Скоро... с собой тебя... заберу.
   Указал на зверюгу, на себя, осторожно взял ее за руку и указал туда, где располагался Торлоп. Чудище задумалось, потом пыхнуло паром из дыхала и повторило мой жест. Еще и пискнуло, будто переспрашивает.
   - Да, точно. - Я сложил кисти домиком над своей головой, потом рядом с пастью твари. - Вместе будем в городе. Я придумал, как.
   Постучал указательным пальцем себе по лбу, иллюстрируя сказанное. Монстр в ответ удивленно проскрежетал, топчась на месте и обводя рукой и клешней вокруг. Мол, а лес-то чем не устраивает?
   - Плохо тут, - коротко ляпнул я и пнул ближайший куст. - Плохая еда, плохие... деревья. Все плохо. У людей - лучше.
   Снова показал домик и широко улыбнулся, затем кивнул в сторону чащи и символически сжал руки на шарфе, закутавшем горло. Вот где у меня уже этот лес сидит, вот где!
   Паучий кит покачал огромной мордой, явно не разделяя моего мнения. Прикрыл те глаза, где были веки. Но все же опять взял меня за руку и коротко выдохнул. Согласен, кажется... Хотя черт его знает.
   - Там будет... не так плохо, - пообещал я, вновь растягивая губы в улыбке. - Там много вкусного. Смотри, что я принес.
   В доказательство вынул из котомки увесистый шмат копченой грудинки. Тихо выругался, увидев, что вместе с ним неосторожно выронил свои сладости. Прямо в снег... Ну ничего. Протянул твари мясо, а сам нагнулся за куском меда. И заметил, что говядину чудовище брать не спешит.
   - Ты чего? - Я недоуменно ткнул в мясо. - Это вкусно!
   Но взгляд твари почему-то был прикован к другой моей руке - в которой держал мед. Так, приоритеты ясны. И зачем ей мед? Просто потому, что никогда не ела? Эх, видно, не судьба мне сегодня попробовать сладости...
   Огорченно я подал киту-пауку другое угощение. Баловать косатку медом вообще казалось глупостью: китообразные не различают сладкого вкуса, у них в принципе со вкусовыми рецепторами не очень. Но нельзя же отказать, если так пристально уставилась. Кажется, сильно хочет.
   Тварь внимательно осмотрела гостинец сначала одной половиной глаз, затем - другой. Взгляд ее человеческого глаза застыл, затуманился. Чудище трясло головой, терло щеку клешней, будто бы упорно пыталось что-то вспомнить. Затем оно нетвердо протянуло руку, обхватило кусок меда пальцами и попыталось положить в пасть, но длины руки не хватило. Тогда монстр подумал, вернул мне мед обратно и открыл рот. Я, внутренне содрогнувшись от зрелища, поместил угощение на огромный мясистый язык. И в опускавшихся сумерках заметил, как по черной лоснящейся щеке скатилась одинокая слезинка.
   Вот тут меня наконец-то осенило. Проклятая заторможенность тролля! Догадка-то элементарная, просто я ее интуитивно откладывал. Не хотел верить. А все так очевидно... И жутко.
   Так вот ты какое - живое, которого не было.
  

Глава 13. Городские интриги

   - Две?! - Я даже не смог скрыть разочарования. - Почему?
   - Ты что, думаешь, у нас тут?.. - напустилась на меня пани Агнеска. - Каков наглец! И зачем тебе больше? Ты и эти книги читать не сможешь пока! Научись сперва, лесная тварь!
   Посыл я, по ходу, определил - не библиотека тут у них. Да, это я загнул, конечно. В доме не волшебники живут. Даже то, что для меня нашли две книги, хоть как-то касающиеся колдовства, - уже неслыханная удача. Но, признаться, я ожидал лучшего. Сам виноват. В средневековье такую роскошь, как книги, мало кто мог себе позволить.
   - У многих мастеров, гораздо знатнее, и одной книги дома не бывало! Яцек вторую у... просил для тебя! И тот дал! - негодовала старуха.
   Видимо, я ее всерьез задел своим пренебрежением к тому, чем она гордилась. Пришлось извиниться и с преувеличенной благодарностью принять пару невзрачных потрепанных фолиантов в кожаном переплете. Жаль, что до их серьезного изучения мне еще далеко. Немногим ближе, чем до Китая на корточках. Приходится корпеть полдня над страницей - и разобрать в лучшем случае несколько простых фраз.
   Чтобы не посвящать своего сына в тайну происхождения "благородного эльфа", хозяйка сама взялась учить меня грамоте. Причем изрядно удивлялась моим успехам на этом поприще. Я на сей счет отмалчивался, делая вид, что так и должно быть. Не говорить же ей, что в прежней жизни у меня уже было оконченное среднее образование и начальное высшее. Так что азбукой и иностранными языками меня не сильно впечатлишь.
   Способность тролля запоминать новое, как ни странно, не подвела. Моя нынешняя память вообще стала весьма цепкой. Не ожидал, думал, будет гораздо хуже. Тролльи мозги доверия не внушали. Хотя... Иначе ведь на его месте по болотам особенно не погуляешь. Если не сумеешь запомнить каждую кочку, на которую можно уверенно наступать. Или, наоборот, нельзя, сразу провалишься.
   Либо же тут над наследием тела одержало верх мое сознание - с его тяжелым сенсорным голодом плюс привычкой современного человека жить в среде письменности. Неважно, суть в результате - чужой язык мне давался достаточно легко, хотя исходная база - немногим выше уровня дна.
   Сам алхимик ко мне тоже регулярно захаживал. И эти посещения меня очень тяготили. В основном потому, что паренек все пытался выспросить что-нибудь о жизни высокорожденных. Впрочем, увиливал от подобных разговоров я довольно просто: ссылался на то, что давал клятву правителю эльфийских земель и не могу такое обсуждать. Мол, наши внутренние дела. Чтобы не подставляться, именовал его просто "владыкой". А то этих титулов даже в земной истории было столько, что все и не упомнишь. Царь, король, император, князь, каган, султан, эмир, потентат, халиф... Кто его знает, вдруг у эльфов вообще хан или генсек какой-нибудь. Или всенародно избранный президент-гетман. Адекватной замены из памяти тролля все равно не вытащишь.
   А вдобавок - адовый шарф, в который надо прятать лицо! В комнате он был совсем невыносим. О, как хотелось содрать вязаную мерзость и вышвырнуть в окно! Даже начинали нервно подергиваться уши, когда беседа затягивалась. Яцек в полумраке этого не замечал, но все же улавливал мое раздражение и, к моему облегчению, спешил тактично откланяться. Оставляя высокорожденного наедине с собой.
   Что касается здешней грамоты, то все оказалось не так страшно, как могло бы. Буквы, на мое счастье, были не слишком вычурными, без лишних завитушек и прочих дополнительных значков. Напоминали латиницу в смеси с греческим алфавитом. На иврит тоже немножко смахивает - начертанием некоторых букв и тем, что строки читались справа налево. Сложновато с непривычки, но ничего. Да и вообще, мне очень повезло, что тут не в ходу всякие там иероглифы, руны и прочая клинопись. Вот уж такое я бы точно до старости не освоил. Китайцы, говорят, полжизни свои закорючки учат, если хотят записывать не только что-нибудь сугубо бытовое. А тут, получается, почти халява - нормальное алфавитное письмо, буква соответствует звуку. Было только единственное "но" - к сожалению, очень существенное. Гласные тут записывались редко - то ли из экономии, то ли по каким-то другим причинам. Запись слова обычно состояла из сплошных согласных. Как "тчк" и "зпт" в телеграммах. А гласные на бумаге появлялись лишь в особых случаях - видимо, когда необходимо было различить слова с одинаковым набором согласных. Да, в школе было все-таки попроще...
   В один из таких вечеров, когда я, мучительно напрягая глаза и мозги, пытался прочитать дурацкую фразу о каких-то ключах к основе мира, алхимик вновь зашел поболтать. Но начал не с обычных сплетен про совет мастеров и цены в городе, не с рассказов о редких травах и не с вопросов об эльфах. Благодушно улыбаясь, он сообщил:
   - Прибыло... от... Завтра в час пополудни.
   - Что прибыло? От кого? - недовольно уточнил я.
   - Э-э... Ну... Вас зовут к человеку, с которым я ужинал... Который должен... дом на берегу... В час пополудни - к нему, - замялся Яцек.
   Ага. Аудиенция у бургомистра. Или городского головы. В кои-то веки. Думал, не дождусь уже. Что ж так похолодело-то внутри при этой вести?..
   - Отлично, - изобразил я радость в голосе. - Смогу... Чтобы люди ко мне ходили, чтобы я их лечил своей силой.
   - Д-да, - кивнул паренек. - Знал, что вас... Морозы крепчают. Нужно лечить.
   Поговорив еще о всякой ерунде, я пожелал мастеру-алхимику доброй ночи, а сам завалился на кровать. Из головы никак не шли мое запоздалое открытие и слова старухи. Живое, которого не было... Не было в природе. Которого не было - значит, кем-то сделанное. Тварь, которую я встретил в непонятном подвале, совершенно точно была именно... этим. Невероятное, противоестественное создание, будто бы скроенное из частей разных организмов. И больше всего меня волновала и пугала неотвязная мысль: откуда там взялись человеческие голени, пальцы, глаз и рука? И где тогда все остальное?
   Тварь... Она ведь совершенно точно не человек в зверином теле. К людям не тянется, реагирует странно, свободно чувствует себя в лесу, не способна понимать речь без жестов. Хотя если изображать, о чем говоришь, то она что-то улавливает. Кровожадно раздирает медведей и волков. Пробивает тонкий лед под жертвой, как настоящая косатка. Ощупывает округу ультразвуком. Ловко бегает на паучьих ногах. И колдует... Лечит и убивает зеленым лучом.
   А "хозяин" - это, получается, чародей, который создал существо. Могу ли я быть этим "хозяином" для чудовищного зверя? Пожалуй, нет. Ведь он меня встретил как незнакомца. Да и вообще, тролль, вероятно, никаким волшебством наделен не был. По крайней мере, ничего такого о нем в деревне не слышали.
   И монстр... слишком хорошо ко мне относится. Не похоже, что видит во мне того, кто сотворил с ним такое... Впрочем, наверное, "хозяева" как-то промывают мозги своих творений. Иначе как с ними управляться.
   Но пока я не замечал, чтобы скорпион-косатка вел себя так, словно его к чему-то принуждают. Стало быть, его "хозяин" далеко. Или - надеюсь - тварь смогла освободиться от его контроля? А если он вновь подчинит?
   Опять накатило ощущение, что все кругом - какой-то бред. Я давно поверил в то, что происходящее реально, но разум снова не мог уложить новые знания и домыслы в свои рамки. Чудовища, слепленные из нескольких живых организмов!.. Однако же... Если можно слепить статуэтку из глины, а потом собрать всякий мусор и "перелить" его, замещая глину... То почему нельзя сделать что-то похожее с животными? Правда, судя по некоторым оговоркам Яцека, "истинные алхимики" на это не способны, взаимодействуют только с веществами... Но ведь в этом мире колдовскими силами обладают не только они. Имелась возможность убедиться, и не одна.
   Значит, паучий кит - точно из них... Из тварей, созданных по чьей-то воле. Не знаю уж, как - волшебным мутагеном каким-нибудь, антинаучной хирургической операцией, ритуалом или обрядом... Тонкости я выяснить не могу, спрашивать у Агнески будет себе дороже. Вдруг неправильно поймет. Сдается мне, интерес к таким знаниям она не поприветствует.
   Старуха считает, что и меня тоже... кто-то собрал из живых запчастей. Когти и зубы, как она говорит, от одного, глаза - от другого... Что ж, ее рассуждение выглядит разумно. Опирается в том числе на мой рассказ. В принципе, я почти не соврал. Но все-таки знаю несколько больше, чем она. Например, - по сведениям, которые удалось подслушать близ деревни, - тролль, чье место я занял, осознал себя задолго до того, как в его теле поселилась чужая сущность. И успел проявить себя во всей красе.
   Есть, однако, гораздо более простой вариант. Проблема в том, что выглядит он не сильно правдоподобнее. Неужели полукровка, гибрид? Да нет, не может быть. Конечно, насколько я помню из описаний похожих миров, разумные виды в них смешивались между собой только так, поэтому технически такой гибрид возможен. Хоть и не особенно укладывается в биологические представления, но все же. К примеру, эльфийку изнасиловали тролли, польстившись на ее неземную красоту. Ох, жуткая картинка нарисовалась, если вспомнить изображения троллей. Ну, предположим, выжила она после этого. Но, во-первых, как она могла выносить и родить этого младенца? И почему сама не захотела от него избавиться? Эльфы - противники абортов? Не думаю, что они тепло отнеслись бы к подобному сородичу. Видимо, поэтому и выкинули на мороз. Вопрос с тем, как проходили беременность и роды, остается открытым.
   Троллиха-то, должно быть, родить такое могла. Но тогда непонятно зачатие. Сомневаюсь, что ею бы соблазнился эльф - даже мне кажется, что это больше похоже на зоофилию. Тем более, кажется, эльфы себя считают настоящими арийцами и вообще высшей расой, а всех остальных - ниже плинтуса. Троллей, которые живут в лесах и болотах, - особенно.
   Так ничего и не придумав, я задремал. Спал плохо, тревожно и урывками. Снились тролли, убегающие от эльфиек в корсетах и мини-юбках, крейсер "Аврора" посреди болотной глади, бородатые эльфы в кумачовых кафтанах при дворе Петра Первого, ельники и бургомистр, почему-то похожий на мэра моего родного города. Он стучал ботинком по трибуне и обещал всем троллиную мать, потом доставал трубку, задумчиво раскуривал и, указывая мундштуком на меня, веско говорил: "Расстрелять!" В итоге пробудился я до рассвета, с тяжелой головой и ощущением, что меня полночи пинали в подворотне.
   Утром в полный рост встала необходимость привести себя в благопристойный вид. Подобающий высокорожденному врачевателю, которого случайно занесло в грязный человеческий городишко. И который оказывает людям великое одолжение, что остается с ними на зимний сезон, а дальше - как получится. Я решил, что именно такую роль и попробую сыграть.
   С одеждой у меня уже было получше, чем в первые дни. Собственно, из прежнего барахла остались только сапоги-грязедавы. Их сменить я не успел: выходило слишком дорого, сапожники нагло ломили цены. К тому же там надо снимать мерки с босой ноги. Но, в общем, именно сапоги из всего моего бомжовского наряда и выглядели более-менее прилично. Конечно, только тогда, когда слуги начистили их до блеска и отполировали. Вполне себе нормальная обувь путешественника. Сойдет.
   Пани Агнеска порадовала небольшим сюрпризом: вскоре после того, как я встал, в дверь постучалась горничная-толстуха. Она принесла костюм, который я - по первой ассоциации - назвал бы камзолом. Расшитая приталенная одежда с длинными рукавами, на груди прицеплено нечто кружевное - кажется, оно в земной истории называлось манишкой. На рукавах - такие же манжеты, прикрывающие кисти. Как это все надевается и застегивается, я бы в жизни не разобрался. Пользуясь темнотой и тем, что нательную рубаху я уже натянул, привлек в помощь служанку. У нее, видимо, имелся куда больший опыт обращения со средневековыми одеяниями, и вскоре я уже щеголял в новом имидже. Как она отыскала все эти петли и крючки при слабеньком огоньке свечи - это, наверное, особый талант.
   Камзол был сшит не очень-то по фигуре, коротковат, натирал подмышки и бока. Впрочем, для официального приема - все же лучше, чем повседневное. Да и, может, разносится еще. По крайней мере, несколько часов в нем вполне можно вытерпеть. Все равно активно двигаться не придется, буду столбом стоять.
   А выглядел он весьма дорогой вещью. Не припомню точно, сколько стоили в такие времена кружева, но явно не копеечная работа. Еще и ткань крашеная, темно-оливкового цвета. Хозяйка дома солидно потратилась, снаряжая меня к градоначальнику.
   Вскоре после упитанной служанки - без всякого стука - заявилась и Агнеска, легка на помине. Прикинула, как сидит камзол, и безразлично бросила:
   - Это покойного мужа. Отработаешь. Не мне - людям.
   Вот ведь, а!.. А я как раз поблагодарить собирался. Ну и характер у бабули.
   Что делать с зубами - тоже вопрос отдельный. Появляться на приеме в парадном камзоле и огромном вязаном шарфе - это уже совсем тупо. Не поймут-с. Зато старуха, которая, похоже, волновалась по поводу аудиенции не меньше меня, озаботилась заранее: принесла с собой какой-то гладкий и блестящий платок. Его я сложил вдвое и повязал на лицо, примерно как ковбои в фильмах, - чтобы прикрывал нос, рот и щеки. Решение так себе, конечно, но что уж есть. Надеюсь, не сочтут за неуважение.
   Помимо прочего, Агнеска выдала мне еще и странные перчатки - широкие, на запястьях затягиваются шнурками. Нелепые какие-то, но когти маскировали сносно.
   После того, как рожа и руки оказались прикрыты, дальнейшие хлопоты о моей внешности поручили слугам. Признаться, мне за утро настолько осточертели все эти сборы-наряды-примерки, что тревога - ну да, выход мерзкого тролля в свет - улеглась сама собой. И сменилась назойливым раздражением. Приходилось терпеть. Как женщины все это выносят-то! Они ведь иногда примерно так же собираются...
   Черные жесткие волосы у меня почему-то постоянно сами собой сбивались в колтуны, как ни расчесывай. Я пару раз выражал желание подстричься покороче, но Агнеска тихо объяснила, что так у них не принято. Длинные волосы - атрибут того, кто может себе это позволить: аристократа, колдуна... и эльфа, наверное. Коротковолосых эльфов никто не видел. Длинноволосых, в общем-то, тоже почти никто, но спорить я не стал.
   Думал, что тогда мои космы хотя бы вымоют. Вместо этого их, наоборот, густо смазали каким-то маслом и тщательно зачесали назад, закрепив медным обручем. Странные тут взгляды на прически.
   Когда же мои гламурные мучения вроде закончились, пани Агнеска критически осмотрела мои острые уши, подернутые легким синеватым пухом, и предложила их побрить. Я аж подавился возмущением, долго кашлял, метая в бабку яростные взгляды. Потом сдержанно заявил: нет уж, спасибо! Опасаюсь, что вместо пуха мне случайно обкорнают уши. Как же тогда под эльфа косить, с обрезками-то?
   Агнеска покривилась, но оставила мои уши в покое. Через некоторое время, когда солнце доползло до зенита, мы покинули особняк, направившись к центральной площади, у которой и располагалась резиденция городского головы. Пожалуй, кстати, это название больше подходит, чем "бургомистр" - все-таки язык тут сильно смахивает на славянский.
   Двигались, как ни странно, пешком. Причем этот факт вызвал недоумение только у меня: остальные восприняли как само собой разумеющееся. Лошадей я в городе несколько раз видел - как и повозки, ими запряженные. Но, действительно, для средневековья их здесь как-то маловато. То ли местность такая, что их трудно содержать и разводить, то ли в этом мире лошади вообще мало распространены. Других ездовых животных тоже не приметил.
   Так, в сопровождении столь же торжественно наряженного мастера-алхимика и его престарелого слуги, мы и шествовали по улицам. Шли медленно - во-первых, торопиться нам не пристало, все-таки важная процессия. Во-вторых, старый лакей банально бы не успевал, возьми мы более бодрый темп. Выглядел наш путь, наверное, горделиво. Но мне казалось, что все должно быть не так. Разряженный франт в камзоле с чужого плеча, накинув полушубок и намотав поверх шарф, шагает по булыжной мостовой. Вместо того чтобы величаво посматривать из окна кареты или хотя бы с сиденья брички. Увы-увы, эффект не тот.
   Когда же мы наконец добрались до приземистого здания, украшенного башенкой, и ступили на высокое крыльцо, то оправдались мои худшие ожидания. Внутрь нас, долгожданных визитеров, не пустили.
   Там стояли двое постовых, облаченных в толстые куртки с невнятными нашивками. Настроены они были не агрессивно, но и не слишком-то дружелюбно.
   - Простите, не положено! - веско заявил тот из них, что был постарше, седоусый и с заметным пузом.
   - Э-э-э... То есть как? - выдавил Яцек, от удивления почти сравнявшийся со мной по словарному запасу. - Нас... ожидают. В час пополудни.
   - Когда караул менялся, никто о вас не... - проворчал стражник. - Потому - не положено. Ждите, когда... отобедает. Тогда, может, он... Почему у гостя лица не видно? Он что, чумной?
   - Не чумной, - вмешался я, пока все не пошло совсем не так, и продемонстрировал ухо. - Я эльф. Мы... так приходим разговаривать с главными. Такая одежда. Не ваше дело.
   Похоже, с наглостью я слегка перегнул. Стражник насупился, но ничего не сказал. Только сплюнул под ноги. Да, нарываться не стоит. Но эльфов тут все-таки побаиваются, я давно заметил. Чуть поднажать можно. От этого приема слишком многое зависит, и нужно держаться образа.
   - Что такое? Нас пригласили! Вы ответите! - наконец пришел в себя алхимик.
   - Не положено! - уперся стражник. - Лица не видать, нелюдь, смена караула не... Вы, мастер Яцек, человек уважаемый... Но вдруг вас заставили... к... какое-нибудь отродье, чтобы нашего... убить, а?
   - Но... Да как вы смеете! - вспыхнул паренек. - Высокорожденный пришел, чтобы... свою помощь городу!
   Мерзавцы, а ведь не так сильно ошибаются!.. Профессиональное чутье, не иначе. Только убивать их градоначальника мне даром не надо.
   - Не положено! - стояли на своем привратники. Второй - конопатый, помоложе и понахальнее, даже достаточно откровенно похлопал себя по поясу, где привешивают кошель. А-а, вот оно что! Проблема-то не особо непривычная. Можно подождать, пока придет их командир или кто-нибудь еще. Тогда, конечно, нас пропустят, но время потеряем. Не факт, что потом бургомистр успеет или захочет принять нашу делегацию. И вдобавок возможна какая-нибудь проверка - платок вынудят размотать, а там...
   - А как бы так поделать... Э-э, чтобы мы прошли скорее? Чтобы сразу зайти? - глядя в глаза старшему, поинтересовался я.
   - Поделать-то можно. Только... - караульный выразительно замолк.
   Совсем оборзели. Все миры, видимо, одинаковые. Конечно, этих двоих можно понять: пост ведь не у городских ворот и не в порту, где сам бог велел легко и непринужденно собирать дополнительные "пошлины" по любому поводу. Но мне-то что с того?
   Стражник вдруг заморгал и отвел взгляд. Чего это он, неужто совесть проснулась внезапно? А, понял: не привык он к таким глазам, огромным и чуждым...
   - Ясно... - протянул я, показательно поморщившись.
   - А мне - не слишком... - вполголоса сказал Яцек. - В чем дело?
   - Золота они хотят... - пояснил я.
   - Золота?! - пораженно воскликнул алхимик. - А южных жемчугов они не хотят ли, случаем? А... зелья?
   Привратники опасливо переглянулись и перехватили алебарды. Я дернул ушами и, проклиная косноязычие тролля, добавил:
   - Ну... Не золота... Того, что даешь на... рынке. Или в лавке.
   - А... - понял Яцек. Вынул из-за пазухи небольшой мешочек и отсчитал несколько монет - медных или бронзовых, что ли, - ссыпал их в услужливо протянутую руку. Стражник окинул деньги взглядом, видно, остался доволен и, состроив серьезную мину, выговорил:
   - Ну, из уважения к вам, мастер, конечно, пропустим вас и вашего... гостя. Рады были помочь.
   Вот же скотина, а. Но главное было сделано: мы вошли в резиденцию местного правителя. Похоже, мой первый более-менее официальный контакт с властями аборигенов все-таки состоится. Черт, опять разволновался...
   Пройдя по длинному коридору, застеленному коврами и шкурами, мы поднялись по невысокой лестнице и оказались перед другими дверями. В виде исключения они были распахнуты. Нас с вежливым поклоном встретил седовласый лакей и проводил дальше - в кабинет своего господина. А я думал, нас примут в каком-нибудь зале, в торжественной обстановке. Видать, не такого мы полета, чтобы специальный прием устраивать. Или, наоборот, разговор в приватной обстановке - честь для нас? Алхимик ничего на этот счет не сказал и вообще никак не отреагировал, поэтому я тоже просто молча проследовал за слугой.
   - Мастер Яцек и его гость, высокорожденный! - чопорно провозгласил слуга, представляя нас хозяину. Тот кивнул и поднялся из-за массивного письменного стола, почти скрывавшего его фигуру. Церемонно приложил руку к животу - здесь вроде бы так делали вместо рукопожатия - и указал на кресла, приглашая присесть.
   - Рад приветствовать вас у себя, друзья мои! - слегка улыбаясь, начал градоначальник. Кажется, это достаточно неформально, но вежливо. Тогда прием в кабинете - скорее знак расположения. Хорошо бы.
   Вид бургомистра, к слову, не очень-то внушал уверенность, что перед нами нужный человек. Я почему-то ожидал, что городской правитель будет либо маленьким пухлым колобком, эдаким типичным чиновником, либо, наоборот, грозным и рослым воякой с раскатистым голосом и армейской выправкой. На деле же увидел совершенно невзрачного субъекта, ничем не примечательного. Самое заурядное лицо, мелкие смазанные черты, которые к тому же вообще не запоминаются - такому бы разведчиком работать.
   И ассоциация меня не вдохновила. Глупость, но все же.
   Градоначальник, имя которого я никак не смог вспомнить, смотрел на нас умными глазами и натянуто улыбался. Молодой алхимик, как назло, будто язык проглотил. Проклятый этикет. Мне, видимо, нужно первым отвечать.
   - Привет, - брякнул я, не найдя более торжественных слов. - Я Тринитротолуол. Эльф из Перистальтики. Хочу жить у вас... в городе. Лечить людей... своей силой. Хорошо лечу. Надо дом, чтоб на берегу. И большой сарай.
   Лицо у бургомистра слегка вытянулось. Ну а что я сделаю, если красноречие как у дебила? И платок, прикрывающий рот, его заметно смутил.
   Яцек все же поспешил меня выручить, рассыпавшись в уверениях нашего почтения и, кажется, расписывая мои таланты и доблести. Я, напустив на себя равнодушный вид, напряженно вслушивался, силясь угадать, не говорит ли он чего-нибудь не то.
   Глава Торлопа тоже внимательно выслушал мастера, ввернул пару осторожных замечаний про каких-то городских лекарей, и оба выжидательно уставились на меня. А что это вдруг за другие лекари всплыли, интересно? Я же тут якобы уникальный колдун.
   Собственно, я сразу же об этом и спросил.
   - Видите ли, э-э... высокорожденный... - замялся градоначальник. - Тех, кто лечит... э-э, силой, в Торлопе... нет. Но есть четверо... тех, кто лечит без силы. Они... имеют вес. Э-э, важные люди, в общем. К ним... э-э... ну, ходят... богатые и важные. Эти четверо лекарей будут не рады, что появился еще один, да еще и настоящий... к-колдун.
   Вот те на. Еще и какие-то другие врачи тут есть, которые успешно ведут частную практику среди высшего света и вряд ли будут рады конкурентам. Я думал, что тут только Яцек чем-то подобным занимается. Ан нет.
   И чертов языковой барьер! Изъясняюсь словно натуральный олигофрен. И собеседник вынужден общаться со мной так же. Не лучший имидж для благородного эльфа, спасителя города от зимних напастей...
   А намек в реплике бургомистра я таки недопонял. Ведь он сам явно заинтересован в том, чтобы я занялся волшебным лечением. Иначе бы просто не позвал на разговор.
   - Ты... хочешь знать, не боюсь ли я их... нерадости? - уточнил я, надменно подняв брови. Градоначальник чуть заметно скривился от фамильярного обращения, но продолжил по-прежнему вежливо:
   - Ну что вы, разве они себе враги, чтобы... высокорожденному... Но пакостить будут. Да хоть сарай подожгут. Не сами, но... И концов не найдешь.
   - Пусть попробуют, - пафосно заявил я, сделав себе отметку: не всем здесь нужен колдун-благодетель, нужно держать длинное ухо востро. - Да и потом, я могу с ними... дружить. Посылать к ним богатых, кто хворает... не тяжко. Давать часть... золота. И всякое такое.
   - Лучше бы просто... не иметь с ними дел, - мягко, но настойчиво посоветовал городской голова. - Если что, лучше с ними... э-э, говорить через меня. Если у них вопросы к вам будут. Лучше не прямо с ними, а через меня.
   Ух ты ж, по-моему, я разобрался, в чем тут соль. По ходу, у местного правителя что-то нечисто в отношениях с этими самыми средневековыми эскулапами. Именно потому у него и возник такой интерес к новой, скажем так, силе - заезжему эльфу-колдуну. Вероятнее всего, я должен стать каким-то противовесом в их борьбе - ведь прямой конкурент городским лекарям. А если учесть, что должность городского головы выборная, а они - или, по крайней мере, их клиенты - явно входят в совет Торлопа... Ох уж эти политические интриги. Что ж, если так, согласен поучаствовать - кажется, выходит вполне взаимовыгодно. Бургомистру - политические дивиденды, мне - спокойная жизнь без тоскливой изоляции.
   - Все равно им не... спорить с эльфом, который лечит, - постарался я изобразить безмятежную снисходительность. - Я согласен. Зачем они мне. Но надо дом. У берега. С краю города - чтобы силы мне шли.
   Градоначальник даже не стал скрывать радости по поводу моей непритязательности. Дома на окраине предсказуемо стоили копейки, если сравнивать с жильем в центре, а благородный эльф мог претендовать на гораздо большее. И центр был заселен весьма плотно, найти свободный дом для организации приема пациентов было бы сложно.
   Конечно, видя такую сговорчивость, мне попытались навязать обязанностей по максимуму. Например, почти бесплатный прием любого отребья. Но вестись на это мне было нельзя хотя бы чисто из-за статуса, поэтому я холодно ответил, что подумаю. Однако детей - любых сословий - согласился принимать за символическую сумму. И не столько из-за Агнески даже. Неудобно, конечно, перед чудовищем, но, думаю, оно бы меня поддержало.
   Алхимик, как уже знакомый с моей манерой речи, старался по мере сил играть роль переводчика при нашем с бургомистром общении. И, кажется, у него получалось. По крайней мере, критичного непонимания не возникало.
   А я выставил еще пару условий: ежедневно обеспечивать меня хорошей пищей, особенно мясом, и пробить в озерном льду ряд из нескольких прорубей, в паре-тройке сотен шагов друг от друга, до отдаленного берега. Не до противоположного, конечно, - очень уж он далеко, да и на глубине киту-скорпиону делать нечего. И еще проруби в случайном порядке по остальной поверхности, тоже рядом с берегами. А потом время от времени их расчищать. Подробно выдумывать, зачем это мне, не стал, ограничившись невнятным объяснением, что это нужно "для оборота целительных сил". В ответ глубокомысленно покивали. Видимо, слышали о чем-то подобном. Ну или просто верят всем байкам о чародеях. Оба варианта меня более чем устраивали. Хотя второй, конечно, был бы предпочтительнее. Надо потом уточнить.
   В общем, согласовали мы все подозрительно легко, я аж почуял недоброе. Насторожило, что градоначальник слишком уж запросто пошел на все мои требования. Невольно подумалось, что продешевил - мог выгадать гораздо больше. С другой стороны, особо наглеть не стоит, да и не пристало загадочному эльфу торговаться, словно какой-нибудь трактирщик. Ну, это мне так кажется.
   Напоследок я, будто бы между делом, обронил:
   - Кстати, а так и надо, что стража... при дверях с нас взяла золото... ну, то, что даешь в лавке?
   - А? - недоуменно переспросил градоначальник. - Н-нет, какое еще золото? За что?
   - Тогда они... страх потеряли, - мстительно наябедничал я. - Говорили, мол, не пустят, если не дадим.
   - Да они там что, вконец!.. - покраснел управитель. - Они что там?.. Будьте спокойны, я им!..
   Вот и славно.
   Из дверей дома бургомистра я выходил не то чтобы окрыленным, но все же в приподнятом настроении. Наконец-то в чужом мире появились какие-то перспективы. Поживем еще, пусть и троллем! Теперь-то я не гонимый чернокнижник, а уважаемый лекарь!
   Осталось только пообщаться с тварью, которая лечит колдовством на самом деле, а не на словах. Но надеюсь, что все получится. По крайней мере, в прошлый раз она отреагировала не чересчур резко.
   Первый официальный контакт состоялся. И вроде бы даже успешно. Важный шаг на пути к легализации сделан.
   Если все пройдет, как планировал... Кажется, в мирном городе Торлопе поселились тролль-разбойник и его мерзкий подручный. Членистоногий ужас, жуткое порождение враждебного колдовства. Поселились, чтобы, как ни странно, поправить здоровье жителей.
  

Глава 14. Эльфы в городе

   Зеленый луч, рвущийся с тонких пальцев, мял и плавил плоть. Меня невольно передернуло, поспешил отвернуться. Слишком живо было в памяти, как рвется балахон, а из-под него лезет чудовищная опухоль...
   В этот раз привезли лесоруба, которому упавшее дерево перебило обе ноги, раздробив голени. На правой ноге осколок вылез наружу. Худо-бедно я вправил перелом - вернее, провел репозицию. Не зря в родимом мире интересовался оказанием первой помощи и на курсы одно время ходил. Вправлять получалось, хотя каждый раз пересыхало горло и руки тряслись. Поэтому мужик был без сознания от боли, и я мог от него не прятаться. Еще минута - и рука твари вновь скрывается за ширмой, перегородившей сарай от пола до потолка. Мужик начинает дышать глубоко и размеренно. Все, пошел на поправку, скоро очнется.
   Зима сдавала позиции и угасала, уступая место настойчивой весне. За эти несколько месяцев я - точнее, кит-скорпион - помог многим. В том числе и потому, что в рамках навязанного "соцзаказа" через нашу "клинику" прошла толпа бедняков. Они в основном приводили своих детей на халяву, но некоторые наскребли и себе на лечение. Сделать это было не слишком легко, но вполне возможно - потому что я в три шкуры с пациентов не драл. В отличие от местных воротил медицинского рынка. Из-за демпинга, конечно, навлек на себя их нешуточный гнев, но деваться было некуда. Пока меня защищало сразу несколько факторов... Причем в первую очередь - не огромная хищная тварь, как это было в лесу. Нет, тут правила были другие. Спасало эльфийское самозванство. На руку мне сыграло то, что с эльфами здесь, по всей видимости, попросту боялись связываться. И поэтому вели себя с ними крайне осторожно. Надо бы узнать, откуда у эльфов такое влияние. Вряд ли дело только в репутации надменных и заносчивых созданий.
   Как бы то ни было, держался я настороже. На авось надеяться нельзя. Как тут понадеешься, если отличный пример перед глазами.
   Яцек позже с неохотой признался, что подозревает в нападении, из-за которого чуть не умер в лесу, именно этих самых лекарей, о которых говорил бургомистр. Ну, не их самих, конечно, а тех, кого они наняли. Алхимик очень извинялся, что не сказал о них сразу, но он, видите ли, боялся, что я тогда не захочу остаться в городе и лечить людей. Конкурировать с врачами-убийцами, конечно, нет никакого желания, но другого выхода не остается. Ладно, к осторожности мне давно не привыкать.
   А проблемы с врачебной верхушкой у алхимика начались, конечно, из-за его лечебных отваров и припарок. Вначале ему вежливо, но очень настоятельно порекомендовали сосредоточиться на науке и всяких там красках-смазках, а побочную деятельность с лекарствами прекратить раз и навсегда. В противном случае сулили большие неприятности. И они не заставили себя ждать.
   Вначале мастеру почему-то стало очень трудно покупать хоть что-то нужное для дела. Все торговцы - что местные, что приезжие, - как на подбор, разводили руками и виновато говорили, что такого товара сейчас нет, когда появится - неизвестно, да и вообще - этих заказов выше крыши, все сплошь из других городов. Касалось это всего, даже затычек для мензурок - они тоже оказались расписанными под чужие заказы на месяцы вперед.
   На вопрос, почему раньше все было нормально, бормотали что-то невразумительное. Одного молодого купца, который таки продал Яцеку какую-то колбу, на следующий вечер избили до полусмерти в темном переулке. Потом поколотили мальчика - ученика алхимика. Дальше - больше. Однажды, когда мастер отсутствовал, в вентиляционную щель лаборатории просунули пузырек с зажигательной смесью. Весьма дорогая штука, между прочим. Хорошо, что пол в подвале был земляным, а стол, на который попали пылающие брызги, алхимик покрыл огнеупорным лаком. Потом еще были разные пакости, а затем вот - та памятная встреча под сиреневыми пихтами, когда алхимик направился на заготовки хвои. И чуть не угодил на тот свет.
   Неудивительно, что теперь Яцек из дома без сопровождения старался не выходить. Я иногда выбирался и так, но узких улочек старательно избегал. Пусть даже придется сделать большой крюк, но пойду только по центральным. А в основном в город отправлялись слуги, приданные мне бургомистром. Закупали нужное на рынке, забирали мои заказы и так далее.
   В дверь аккуратно постучали. Оттуда донеслось:
   - Мастер Толуол! Тут это самое...
   Я усмехнулся, накинул капюшон, поправил просторные рукава, чтобы скрыть кисти и когти. Подошел, отодвинул массивный засов. Двери запираю надежно - а то негоже всяким там простолюдинам лицезреть великое таинство исцеления.
   "Высокорожденный мастер-целитель Тринитротолуол из Перистальтики!" Слышали бы это мои бывшие одногруппники или сослуживцы. Или те, кто за мной в лесу охотился...
   Распахнув дверь, я уставился горящими огнем глазами в побледневшее лицо Алека, самого, пожалуй, приближенного ко мне слуги, и надменно процедил:
   - Ну, чего еще?
   - Т-там э-это... - заикаясь, вымолвил Алек. Каждый раз при виде этих глаз он впадал в ступор. - Госпожа Агнеска приглашала вас на ужин...
   - Скажи, что буду, - коротко ответил я и захлопнул дверь.
   Агнеска... Что ей надо? После того, как я съехал от них, она ни разу не изъявляла желания пообщаться. В отличие от Яцека, кстати. Только виделись мы с ним не дома. Боялась старуха все-таки... Надо сходить.
   За ширмой беспокойно заворочалось и скрипнуло чудище. Будто почувствовало мое настроение. Я откинул плотную ткань, шагнул к монстру. Погладил лоснящийся бок.
   - Зовут меня... - указал в сторону двери. Помаршировал на месте. - В город надо. Опять.
   Тварь вновь тревожно проскрипела, ткнула меня массивной башкой. Привычно обретя равновесие после тычка многотонной туши, я пояснил:
   - Надо. Старуха зовет...
   Сморщился, пытаясь показать, повторил: "Старуха". Зверюга свистнула, покрутила рукой. Вроде поняла. В свое время пытался ей втолковать про Агнеску, про то, почему собрался в городе жить... Честно говоря, из тех своих объяснений я бы и сам мало что воспринял, но кит-скорпион благополучно согласился на сомнительную авантюру. И, преодолев озеро под водой, выполз на берег рядом с моим сараем. То ли я действительно убедил его, то ли чудовище просто решило довериться...
   Сарай, к слову, пришлось существенно расширять и дорабатывать. К нему по моим указаниям пристроили "приемный покой". Разобрали часть стены, вместо нее повесили ширму. Сама тварь пряталась в сарае, просовывала руку через дыру в ткани и обрабатывала адским лучом пациента, лежащего перед ней на топчане. Перед этим я старался положить больного так, чтобы поврежденная или зараженная область оказывалась под рукой монстра. При необходимости давал снотворное, сам скрывался в специальной нише. Пока, к счастью, никто не замечал подвоха. На крайний случай я взял у алхимика сильнодействующий отвар, что-то явно наркотическое. Чтобы накачать излишне бдительного пациента и нарушить воспоминания о процессе лечения. Один раз, когда край ширмы с потолка оборвался и провис, почти пришлось прибегнуть к этому. Но удалось отвлечь.
   Тварь взвизгнула, пыхнула и недовольно покосилась на меня человеческим глазом.
   - Да-да, а ты пока можешь отдохнуть, поохотиться... - Я махнул рукой в сторону озера и сделал вид, будто что-то жую. - Нескоро приду.
   Проруби-отдушины во льду, которые проделали для эльфа-исцелителя, весьма помогли зимой членистоногому киту. Естественно, для него и заказывал. Чтобы можно было оттолкнуться от дна, выдохнуть отработанный воздух и получить порцию свежего. И тайком добраться до дальнего берега. Там простор, там лес, там живность. Вдобавок самому мне такую тушу не прокормить - да и зачем эльфу покупать столько мяса? Подозрительно было бы.
   По правде, мне частенько становилось очень неловко, что я так эксплуатирую дружелюбного зверя. Ведь я видел, во что ему обходится лечение людей... Словно жизнь для них из себя вытягивает. Плотно поев, монстр вроде бы компенсировал эти затраты. Но все же... Это мне нужен город, а не ему. А сам по себе я тут никому не нужен - нужны способности моей твари. Из-за меня она сидит в тесном сарае по полдня, хотя могла бы резвиться на воле... Успокаивал мою совесть лишь тот факт, что зверюга выбрала эту долю сама. Казалось, что общением со мной она дорожит больше, чем свободой. И от этого на душе становилось еще противнее.
   Что я ей мог дать? А вот она мне подарила, можно сказать, жизнь. И относительный комфорт. И даже положение в обществе - опять же, разумеется, очень зыбкое, но какое уж есть. Без нее и такого бы не было.
   Нет, надо нарабатывать репутацию и уходить в вольное плавание. Путешествовать, время от времени устраиваться так же, как здесь, и создавать филиал эльфийской клиники. Но чтобы тварь не сидела в четырех стенах. Придумать костюм, чтобы разгуливать в большей безопасности. Если ты не неведомый бомж... ну ладно, странник, а известный в нескольких городах высокорожденный лекарь-колдун, то и отношение совсем иное. Пусть только хорошие слухи распространятся немного. Уже пару раз пациенты ко мне из соседних деревень приезжали...
   Однако так гораздо выше риск попасться летучим карателям. Черт, что же делать... Шила в мешке не утаишь, а огромного монстра - тем более. Глупо думать, что о злобной нечисти все забыли. Рано или поздно спалюсь. И репутация вряд ли поможет. Чернокнижник - он есть чернокнижник, пускай даже лечил людей. Зимний сезон я здесь продержался, но что дальше?
   Знать бы еще возможности здешней... инквизиции. В смысле, не столько даже колдовские, а вообще. И прояснить, насколько я приоритетная цель. Эх...
   Покидать Торлоп все равно придется. Хотя бы из-за сугубо экологических причин. Как ни странно это звучит.
   Громадный хищник - слишком тяжелая нагрузка для окрестных лесов. Особенно если он восполняет растраченные силы обильным питанием. Городские охотники начали жаловаться, что дичи совсем не хватает. А чудовищу приходится в поисках добычи забираться все глубже в чащу. Даже волков оно, похоже, здесь подъело. Истребитель фауны, да и только. Нет, такой туше нельзя жить на одном месте, иначе не прокормиться.
   И Агнеска еще эта. Она мне тоже покоя не даст. Вот зачем зовет, а? Само собой, неспроста вдруг вспомнила. Хотя... Быть может, все-таки нашла для меня книгу попроще?
   Мое обучение "чужому-родному" языку шло, что называется, ни шатко ни валко. Да, я значительно пополнил свой лексикон и научился составлять достаточно сложные фразы. Теперь мои попытки общаться походили скорее на речь ребенка-дошкольника, чем имбецила. Но письменные тексты по-прежнему оставались для меня китайской грамотой. Так себя, наверное, ощущает пятиклашка, который только начал изучать английский, а училка его зачем-то заставляет читать текст для студентов. Вроде буквы все знаешь, но даже прочитать не всегда сумеешь правильно, - уже не говоря о понимании. Но я старался.
   Потому что те книги, которые я получил от пожилой леди, стали неожиданно полезными. Нет, конечно, первая оказалась какой-то абстрактной ерундой с рассуждениями о "волшебстве, кое есть не что иное, как ключ к вратам, за которыми лежит бездна мироздания". Ну или о чем-то в этом духе - я, естественно, не познал сих глубин мысли. Короче, досужая эзотерика. К тому же написанная настолько выспренним и заумным стилем, что я в ней, можно сказать, понимал одни предлоги. Самое забавное, что это было что-то наподобие научно-популярного издания, как я уловил из объяснений Агнески. Вторая же книга была для меня гораздо актуальнее: трактат вполне практического толка, с теоретической базой и даже - редко, конечно - коротенькими методическими указаниями. Полагаю, раритет из разряда "для ограниченного применения". То ли старая хозяйка не понимала этого, то ли решила, что я все равно ничего оттуда не почерпну. И проблема была в том, что я ее тоже с трудом расшифровывал, опираясь на свои знания местной речи. Которые у меня были ниже плинтуса - распоследний портовый грузчик знает в несколько раз больше слов. Так я получил дополнительный стимул к изучению языка по ускоренной программе. Необходимых мне знаний из ценной книги не приобрести, если объясняешься на пальцах.
   Главная же причина, пробудившая во мне лингвистический энтузиазм, - я впервые наткнулся на слово, болезненно отозвавшееся в памяти. Оно записывалось всего четырьмя буквами, но предчувствие не подвело. "Гимори". Живое, которого не было. Безумным образом склеенное из кусков других организмов и продолжающее топтать землю. Как паук с телом кита... Или, может быть, я сам.
   Через три недели прилежной зубрежки и образовательных подвигов я сумел с горем пополам расшифровать зловредные строки. Не без помощи Агнески - которая, конечно, поняла мой интерес по-своему. Наверное, поэтому и пошла навстречу.
   Так вот, если верить книге, так назывались существа, порожденные - кстати! - магическими ритуалами. Само же название у меня неизбежно ассоциировалось с геморроем. В итоге дошло до того, что мозг при чтении стал услужливо подменять это слово именно "геморроем". Ну нет, так не пойдет! Привыкнешь - так и будешь всегда читать. А то и говорить. Потом не переучишься. Лучше, пока не поздно, подобрать какой-то более подходящий аналог. Так, с чем еще ассоциируется? Гимори. Геморрой. Да тьфу ты! Ну, что еще? Гималаи. Бред какой-то. ГМО. Ближе к истине, но вариант идиотский. О, вот! Нашел. Химера. Красивое греческое слово. Тем более очень подходит: насколько я помню, в древних мифах так называлось существо, включающее в себя части козла, льва и змеи. Тоже ведь - то еще сочетание, если подумать.
   И первое, что я выяснил из заветного текста, - таких химер-"гимори", как мой кит-скорпион, не существует. Нельзя их создать. Законы ритуалов не позволят.
   Исходя из записей, - которые кое-где сопровождались рисунками от руки, - существовали некоторые строгие правила, чтобы сочетание организмов стало возможно. На их разбор у меня ушел почти месяц, но зато эти страницы я одолел полностью. Сам принцип ритуала строился на том, что колдовство обманывало природу. Убеждало мир, мол, "так и было". Не знаю уж, как это возможно, но другой трактовки у меня не нашлось. Правила можно было нарушить, ритуал бы удался. Вот только ничего жизнеспособного в результате не получится. Новорожденная химера либо сразу сдохнет, либо останется ни к чему не способной биомассой, которую правильнее всего добить из жалости.
   Во-первых, животные, из которых собиралась химера, должны быть схожего размера. Это крайне важно, поскольку колдовство совершенно не масштабировало присоединяемые "запчасти". А просто приклеивало их в том виде, в каком они были исходно. Так что если кошке прирастить лягушачьи лапки, то бедолага никуда на них попрыгать не сможет. Лапки слабенькие, тело большое. Значит, не пойдет.
   Остальные последствия описывались скудно, а-ля "истечет внутри кровью", "не сможет есть" или просто "отравится", их я вывел уже сам. Разница в размере кровеносных сосудов приведет к нарушениям кровообращения, инфарктам, инсультам и некрозу. Сердце мощное, кровь толкает, как обычно, а маленькие сосуды в частях, не подходящих по размеру, просто-напросто разорвутся от такого давления. Либо, наоборот, сердце окажется слабоватым для крупных частей. То же, с другими нюансами, касается пищеварения, почек, печени...
   Второе главное правило тоже напрямую относилось к конструкции создаваемого организма. Объединить можно только животных приблизительной одинаковой, скажем так, конфигурации. Чтобы у них было одно и то же количество конечностей, глаз и прочего. Чтобы передвигались похожим образом, жили в близких условиях. Чтобы оба были теплокровными - ну или наоборот. Если это не так, результат тоже выйдет плачевным. Жизнь получившегося "гимори" станет столь же короткой и грустной, как и при нарушении первого постулата.
   Нет, все прирастет, куда скажут, однако лишние "детали" функциональными не будут. Тело на них не рассчитано. Допустим, можно пересадить козе волчью голову. В этом случае химера тоже погибнет: не сумеет нормально питаться. Волчья голова станет жрать мясо, а желудок и кишечник козы его не переварят. Но какое-то время эта несчастная жертва чародейских экспериментов все-таки проживет, и все ее части тоже будут живы. А вот сделать, например, так, чтобы сзади у этой химеры вместо хвоста росла голова змеи (ну, как в том греческом мифе), уже не удастся. Не предусмотрена вторая голова на заднице ни у козы, ни у волка. Прирасти-то прирастет, но работать не будет. Попросту начнет разлагаться, отравляя организм.
   Существа, чей обмен веществ сильно отличается, соединять также нельзя. Как гласил текст, "тогда они, будучи скованными в одно, начнут битву между собой, и проиграют все". Короче, слишком разная биохимия для "стыковки". В лучшем случае химера проживет несколько дней, а потом загнется от внутренней интоксикации. В книге это называлось "отравится своей кровью".
   И вот членистоногий кит с загнутым хвостом, со множеством разных глаз, с половинкой клешни, да еще и с человеческой рукой, в указанную схему не вписывался вообще никак. Первое - размеры. Где найти такого скорпиона, чтобы по размеру более-менее совпал с косаткой? Да, мир тут другой, с летающими палачами и зелеными лечащими-калечащими лучами, но фауна-то пока встречалась привычная. Кроме пресловутой твари, конечно. Существованию таких скорпионов противоречат элементарные законы физики. Не смогут дышать - слишком большой объем тела для насыщения кислородом через пассивные дыхальца, не смогут просто двигаться - разломится хитин. Либо его толщина будет такой, что о передвижении тоже речи нет...
   Ну хорошо, допустим, они здесь все-таки где-нибудь водятся. Но даже если это так, если их внешний хитиновый скелет выдерживает вес тела и не переламывается при движении, то строением организма скорпион на кита не похож вообще! К тому же как быть с метаболизмом? У скорпионов даже кровь синяя: кислород переносится белком на основе меди, а не железа. С млекопитающими настолько мало общего, что и найдешь не всегда.
   Человеческая рука, глаз и голени... Тоже взялись откуда-то. И тоже непонятно, как их совместили с косаткой и скорпионом. Ну ладно, человек-то хотя бы млекопитающее, но строение? И размеры? Ведь они-то как раз нормального размера.
   Причем в книге так старательно замалчивалась возможность проведения этих ритуалов над людьми и так навязчиво подчеркивалось, что от безвредного волшебства до мерзкого чернокнижия - всего один шаг... Вывод однозначен: подобные эксперименты очень, крайне, категорически не приветствовались в обществе. Что совсем не удивительно.
   Ну что ж, время позднее, нужно собираться на ужин к бабке-интриганке. Надеюсь, никакой каверзы она для меня не заготовила. Не должна бы - уговор я исправно выполнял. В любом случае лучше пойти - мало ли что ей в голову взбредет, если начну избегать.
   Уже знакомым маршрутом добираюсь по улочкам к опрятному особняку. У ворот встречает пожилой недоверчивый лакей, по аллее хвойных кустов провожает к дверям и дальше - в гостиную. Рыжий кот, как положено, шипит во всю пасть и стрелой уносится в какой-то закуток. Страшненькая горничная строит глазки, поправляю капюшон, демонстративно выставив длинное ухо сбоку. Да, ведь приглашали на ужин, а как мне есть-то прилюдно, с моим черным кошмаром стоматолога? Впрочем, Агнеска не дура, должна предусмотреть.
   В действительности ужин был на двоих - за столом сидели только мы со старой пани. Даже прислугу она грубовато отослала. Яцек отбыл в соседнюю деревню по каким-то делам еще пару дней назад, ожидали его не раньше, чем к поздней ночи.
   - Можешь перекусить, хотя я тебя, ясное дело, не для этого позвала, - с места в карьер начала Агнеска, едва я уселся за стол. Вдохновляющее вступление. Похоже, настроена она решительно.
   - Да, поесть я мог и дома, - не остался в долгу я. - Чего хочешь сказать?
   Старуха отодвинула тарелку, промокнула губы тканой салфеткой и тяжело глянула на меня. Чуть-чуть помялась и приступила к сути:
   - Оставаться в Торлопе ты больше не можешь. Опасно для моей семьи, если откроют, кто ты на самом деле. И твой хозяин может объявиться.
   Ну да, если меня повяжет какая-нибудь святая инквизиция, то с людей, которые меня приютили, спросят в первую очередь. Это ж какая порочащая связь! Несдобровать им тогда. Быстренько сделают крайними, хотя я жил у них только первый месяц, а официально устроил меня в городе именно бургомистр.
   Предсказуемо, но грустно. Я рассчитывал еще хоть немного задержаться и получше подготовиться.
   - Когда уходить? - только и спросил я.
   - На этой неделе. Зима ушла, и тебе пора. Но не думай, что я забыла - ты людей лечил, детей. Многих спас даже.
   Агнеска немного помолчала. Откашлялась, заговорила вновь:
   - В двух месяцах пути от Торлопа есть городок Грику. Скажу, как идти туда. Бабка моя оттуда родом. Знахаркой ее считали. Семью нашу там помнят. Я напишу письмо, возьмешь с собой. Покажешь там. Помогут тебе, ты поможешь им. Край там глухой, леса богатые. Озера нет, но есть пруд. И за... оградой точно найдется место для сарая. А построят его быстро, - старуха выразительно посмотрела мне в глаза. Черт, она что, и про тварь догадывается?
   Обговорили путь и условия. Выходило довольно запутанно, но вроде разобрался, как идти и где сворачивать. Дорога неблизкая, но преодолимо. Агнеска при мне на клочке грубой коричневой бумаги набросала что-то вроде карты, а на обратной стороне написала "верительную грамоту". Я на всякий случай перечитал - не гласит ли послание, что предъявителя надлежит немедленно схватить и сжечь. Доверяй, но проверяй.
   Я даже вытребовал необходимый минимум припасов и денег. Пусть и накопил немного собственных сбережений, но лишним точно не станет - кто знает, какие выйдут обстоятельства и сколько будет трат, а пополнить явно смогу еще нескоро. Когда разъяснения уже почти закончились, в дверь гостиной постучалась запыхавшаяся толстуха-служанка. Она весело доложила, что вернулся молодой господин Яцек.
   - Рановато он, - недоуменно произнесла Агнеска. - Не случилось ли чего?
   Горничная пожала плечами и заверила, что, кажется, с алхимиком все в порядке. А выходить к нему не нужно, он сейчас сам сюда... И еще добавила, что господин очень обрадовался, когда узнал, что высокорожденный сейчас у них в гостях.
   Вскоре Яцек вошел в комнату, обнял мать, приветливо поздоровался со мной и мигом выдал потрясающую весть:
   - Мастер Толуол, как замечательно, что вы здесь! А то я утром хотел посетить вас, чтобы самому рассказать. Вы представляете, только что в город прибыли чужестранцы! И это - высокорожденные!
   Он осекся и удивленно заморгал, перехватив хмурый взгляд старухи.
   - Другие эльфы? В Торлопе? - обреченно спросил я.
  

Глава 15. Звездная гниль

   Немного придя в себя, изобразил сдержанный восторг по поводу предстоящей встречи. И быстренько смылся под тем предлогом, что мне нужно подготовиться к долгожданному воссоединению. Мою первую реакцию алхимик, похоже, списал на шок от неожиданности. Понимающе улыбался и говорил, что разделяет радость. Слава богу, а то еще и он заподозрил бы неладное.
   Нет, ну надо же, а! Сроду эльфов в Торлопе не видели, даже старая Агнеска об этом не слышала, и только я здесь освоился - они тут как тут, длинноухие сволочи! Что им в родных лесах-то не сиделось! Совпадение ли?
   Никогда Штирлиц не был так близок к провалу. Это людям я могу вешать лапшу про исцелителя из Перистальтики. И то с трудом. Но эльфы-то вмиг распознают "сородича"-самозванца, даже под капюшон заглядывать не надо. Лишь бы им никто сейчас не успел рассказать про лекаря-колдуна. Все же время позднее, а они с дороги, вряд ли станут долго общаться с местными. Сбегу. Должен сбежать.
   Мне не привыкать, в конце концов. Все равно собирался уходить, и Агнеска еще... Плохо, что в такой спешке, не подготовившись... Ну да что уж теперь. Могло быть гораздо хуже. Главное - с этими... высокорожденными случайно не пересечься. Легенда после такого суматошного бегства полетит к чертям, но уже не важно. Отправлюсь в этот городишко - как его там, Грику, будь он неладен. Карту и письмо я забрал. О том, что намереваюсь туда, знает только Агнеска, а она никому не скажет. Не в ее интересах. Городок далеко, эльфы туда просто так не потащатся.
   Если только не ищут меня специально. Но все равно не узнают, куда я двигаюсь. Не будут же хозяйку пытать.
   Оставшуюся часть города я пересек почти бегом. Точнее, бежал, пока меня никто не мог видеть, и замедлял шаг на главных улицах. Даже плюнул на предосторожности и срезал путь переулками. Один раз нарвался на местных гопников, но длинные уши, горящие глаза, скрюченная рука и злобная ругань сработали безотказно.
   В свой сарай я вломился, на ходу простучав твари условленный сигнал по стене. За ширмой цокнули хитином и вопросительно заскрипели.
   - Нам нужно уходить, - бросил я, заглянув туда. Зверюга опять недоуменно скрипнула. Ах да!
   - Нужно уходить, - повторил, развернувшись к двери и потоптавшись на месте. Затем трижды размашисто указал туда, где озеро.
   Тварь поднялась с пола, приблизилась, положила мне руку на плечо. Заглянула в лицо человеческим глазом. Бр-р, ну и морда все-таки.
   - Все нормально пока, - я пожал плечами и изобразил улыбку. - Но бежать надо быстро. Иначе... эльфы, в общем.
   Ай, ну кому я объясняю! Некогда устраивать пантомиму. Просто провел пальцами по уху, по всей длине. И показал четыре пальца, потом - в сторону города. Повторил. И понял: что-то не так.
   Тварь замерла, будто к чему-то прислушиваясь, затем неуверенно пискнула и потянулась к моему уху. Наклонила голову, шагнула на меня, чуть не впечатав в стену. Вздрогнула всей тушей, вновь потянулась к уху.
   - Да-да-да, они! - раздраженно процедил я и начал скидывать в тряпичную сумку свои немудреные пожитки. Эх, сколько всего бросить придется... И приличную куртку лучше не надевать, слишком броская.
   Косатка-скорпион не двигалась. Лишь смотрела куда-то мимо меня, а глаз медленно заполнялся слезами.
   - Эй, что такое? - нахмурился я. Но тварь по-прежнему не реагировала. А потом и вовсе... отодвинула меня и проломила стену сарая! И рванулась - в город!
   Я едва успел выскочить через пробоину вслед, чтобы увидеть, как чудище скрывается за портовым складом. Пара заборчиков, которые подвернулись ему по пути, разлетелись в щепки. Это ж какая скорость! Да оно через пару минут будет в жилых кварталах!
   Оскальзываясь на подмерзших лужах, я побежал за обезумевшим зверем. Тут же одумался, вернулся к сараю, бесцельно кинул в сумку какие-то склянки. Что я могу сделать? Как остановить гору мяса, которая несется по городу, потеряв самый главный инстинкт? А ведь казалась такой умной...
   Что я могу сделать? Разве что умереть вместе с ней. Как ее спасти?..
   И что вообще случилось?
   Через несколько мгновений раздался громкий треск. Вскочив, я метнулся к пролому.
   У склада больше не было угла - его снесла туша, которая мчалась обратно, не разбирая дороги. Но погони за ней я не увидел. Кажется, остатки самосохранения взяли верх над монстром.
   Оглушительный стон, переполненный тоской, разорвал воздух. Никогда я не слышал, чтобы голос кита был так похож на человеческий. И чтобы он вмещал в себя столько горечи.
   Косатка-скорпион, не останавливаясь, плюхнулась в озеро, взметнув фонтан брызг. Хорошо, что лед уже сошел - так бы она и убиться могла. Колыхнулась водная гладь, разошлись волны - и тварь была уже далеко.
   Пожалуй, только что я остался один в чужом мире. Стараясь отвлечься от посторонних мыслей, я наспех сгреб с полки все мензурки, которые там оставались. Накинул поверх рубахи свою прежнюю хламиду с капюшоном. Так лучше, от нее тут уже все отвыкли. Хорошо, что руки не дошли выбросить.
   Завязал сумку и покинул свой домишко. Мне тоже пора прочь из этого города. Тем более - после таких шумных... прощаний.
   Торопливо добрался до ворот, и легкий холодок пробежал по спине. Нынче здесь выставили усиленный дозор.
   Старательно изображая, что у меня все хорошо, свернул в проулок. Нет уж, через ворота сегодня дорога заказана. Может, и просто совпадение, но усиление поста мне очень не понравилось. Не факт, что меня уже объявили в розыск, но кто его знает. Слава богу, что стена окружает Торлоп не со всех сторон.
   А потом оказалось, что патрули в портовой части усилили тоже. И вот это уже было совсем плохо.
   Скрываться в тенях - подозрительно. Если заметят, то явно возникнут вопросы. Сделать морду кирпичом и шагать мимо стражи - вариант так себе, если те уже знают про самозванца. Хотя, может, зря так парюсь... Так быстро информация разойтись не могла. Эльфы меня вообще пока не видели, а у стражников нет раций, чтобы раздавать ориентировки.
   Я решительно вывернул из-за поворота, кивнул дозорным и нагло поперся к береговой линии. Патрульные несколько недоуменно проследили за моими перемещениями, но ничего не сказали. Ну да, ночью в этом районе приличных людей - и эльфов! - не встретишь. Ходить тут, впрочем, не возбраняется - вот и не вмешались. Славно - значит, и впрямь напрасно я переживал. Разнервничался опять до паранойи. Еще и выходка твари... Совсем добила меня.
   Чуть поеживаясь от ощущения внимательных взглядов, проследовал за склад. А там припустил бегом - подальше. Время уходит, утром наверняка уже вовсю развернется облава.
   Рядом с местом, где край стены примыкал почти к самому берегу, затаился, прислушиваясь. Кроме шума волн, криков чаек, завывания ветра и крысиного писка, ничего не уловил. Ничего, что показалось бы опасным. Воровато оглянувшись, прошмыгнул мимо толстой стены, замочив ноги до пояса. Не страшно - в теле тролля простуда мне почти не грозит, уже понял. Потом пришлось карабкаться по остаткам старой стены, минут десять продираться через столбы с намотанными веревками - и вот я за городом. Прощай, Торлоп, прощайте, алхимик и его старуха-мать... Вы для меня все-таки много сделали, несмотря ни на что. Прощай, более-менее налаженная жизнь среди людей... И ты, чудовищная тварь с паучьими ногами... тоже прощай, наверное.
   Часть пути до леса проделал ползком, часть - перебежками, прячась, где подвернется. Весь перемазался грязью - зимой было немного удобнее... Недаром оделся в старое барахло, а хорошие вещи убрал в мешок. Ближе к спасительной опушке немного притормозил... И тоже не зря.
   Шагов за сто я сумел различить две фигуры всадников, неспешно объезжавших кромку леса. В такую темень - что они здесь забыли, без факелов-то? Лошади... В городе я их почти не видел, да и те были какими-то невзрачными и низкорослыми. А тут - странно высокие. И фигуры всадников, закутанные в плащи, - тоже. Если не мерещится из-за темноты...
   Судя по всему, они смотрят не в мою сторону, а выслеживают что-то в подлеске. Или ищут следы!..
   Затем одна из фигур развернулась, и я увидел, как на ее лице горят два огонька. Глаза. Такие же, как у меня, а Агнеска говорила... Эльфы!
   И он мои глаза заметил тоже. Изумленный короткий возглас - и всадник пришпорил коня, направляя его ко мне.
   До леса мне никак не добраться! К озеру! Есть шанс убежать - ночью на лошади во весь опор не поскачешь.
   Эльф погнал наперерез. И как быстро! Понял, гад, куда я!..
   В панике я крутанулся на бегу, замер и вскинул руку - пусть будет приметнее! Успел краем сознания отметить: что-то этот жест мне напоминает. И прокричал, стараясь выглядеть внушительно:
   - Прочь, олень тупорогий! Сгною!
   Проклятый эльф придержал коня. Спрыгнул на землю так, как будто и не ехал. Сделал пару шагов ко мне. Я поднял руку выше, зашевелил пальцами:
   - Стоять, я сказал! Не подходи!
   Он все же остановился в паре метров от меня. Застыл, внимательно глядя. Длинные уши, торчащие из-под тканой шапки, чуть подрагивали. Наверное, от холода. А на лице, смутно видном во мраке, - недоумение пополам с чем-то еще.
   Потом он, кажется, понял. Изящное лицо перекосила усмешка, наполненная презрением.
   - Ты что, желаешь напугать... вот этими кривляньями? Я бы засмеялся, не будь ты столь жалок. Ничтожный, о великие небеса, какой же ничтожный! Беспомощный древоточец, порочащий кровь звезд.
   Что больше всего меня поразило - я понял каждое слово, хотя повторить бы явно не смог.
   - Здесь бродит гимори, - продолжил эльф. - Откуда он? Кто его создал? Это гимори твоего господина? Он чернокнижник, проклятый небесами?
   - Нет у меня никакого... господина, - пробормотал я, пятясь к озеру.
   - Что ты хочешь сказать, подлец? - вновь удивился ушастый. - Чернь, которая никому не служит?
   Неуловимое плавное движение - и эльф стоит в одном шаге. Я не успел даже вздрогнуть, а он уже обо всем догадался. Глаза расширились, он отшатнулся, как от прокаженного. На миг я растерялся - никогда не видел такого лица. Такой гримасы, такой страшной брезгливости.
   - Поганая кровь! Да ты гнилокровый!
   Он выхватил короткий узкий меч, замахнулся. Я рефлекторно пригнулся вправо, упал, перекатился по земле. Вскочил и побежал. Резкий рывок назад - и я грохнулся на спину. Дыхание оборвалось.
   Хрипя и корчась, схватился за шею. Ее захлестнуло петлей и стягивало все туже.
   "Второй набросил аркан..." - почти равнодушно подумал я. Тело билось в грязи, сознание гасло.
   - Я чересчур погорячился. Пока не нужно убивать эту мерзость, Элианальдор, - расслышал я через шум крови в ушах, и петлю ослабили. Я сипло вздохнул и закашлялся - дико, спазматически.
   Не убили. Им что-то нужно. Однако, кажется, ненадолго...
   Скорее всего, будут спрашивать про кита-скорпиона. Как они вообще о нем узнали?
   И даже не дернешься никуда - петля-то на шее!
   - Так откуда здесь гимори? - уже спокойно, как будто ничего и не было, переспросил эльф. - Я чувствую в тебе темную силу, гадостное отродье, но ты не заклинатель. Что это за гимори? Почему он здесь?
   - Нет тут никакого гимори, - прохрипел я, на всякий случай оттягивая веревку. - Не знаю.
   - Ты лжешь, грязный выродок, отравивший кровь звезд, - спокойно ответил ушастый мерзавец. - Далеко на подъездах к городку маложивущих нам стало очевидно, что здешние земли осквернены пребыванием твари, противной живому. Лес поведал нам. Где она? Откуда она?
   Черт возьми, я ведь четко разбираю все, что он говорит! Даже имя сволочи с арканом! Да я бы и в прежней жизни не воспринял эту тарабарщину!
   - Посмотри мне в глаза, гнилокровый, - продолжил эльф.
   Я мельком глянул на него и утонул в горящих омутах. Захотелось сразу рассказать все, что узнал о членистоногой твари, - неодолимо и искренне, будто лучшему другу. И я начал рассказывать. О китовой туше на паучьем ходу, о человеческой руке и множестве глаз, о том, какая она умная...
   "Да это ж какой-то гипноз", - прояснилось вдруг в голове. Меня словно ледяной водой окатили. Нет уж, больше ничего не выдам! И так сказал слишком много...
   Я замолчал, исподлобья глядя на длинноухого гада. Тот нахмурился, чуть прищурил глаза. Возникло ощущение, что в мозгу легонько засвербило. Я тряхнул волосами, перевел взгляд.
   Как же болит шея. Неслабо придушили, борозда останется... Ковбой хренов.
   - Занятно... - протянул эльф. В бархатном тоне проскользнуло замешательство. - Все равно расскажешь. Элианальдор, свяжи ублюдка, пожалуйста. Придется везти с собой поганую кровь.
   - Мы не вернемся в поселение грязерожденных? - равнодушно поинтересовался второй. Голос у него был моложе и звонче.
   - Нет, все прекрасно выполнят и без нашего участия. Выступаем прямо сейчас. Живая скверна значит стократ больше. Упускать чернокнижника недопустимо. Мир не простит.
   Меня скрутили, обмотав запястья и щиколотки жесткой веревкой. Что характерно, петлю с шеи так и не сняли. Перекинули через лошадиный круп, как куль с картошкой. Да еще и привязали к каким-то кольцам на седле. Полная беспомощность. Полнейшая.
   К черту эти мысли. Пожалеть себя я всегда успею. А сейчас надо сосредоточиться на том, как выкрутиться теперь. К эльфам мне точно нельзя. Все даже хуже, чем раньше подозревал. Урод, который со мной беседовал, - не просто расист. К такому отношению я давно привык. Но он же меня возненавидел буквально с первого взгляда. Когда он впервые разглядел меня... Столько презрения и ненависти. При воспоминании невольно сжались кулаки. С предыдущим хозяином тела он вряд ли был знаком. Так что презрение и ненависть - лично ко мне. Кого он во мне узнал? Какая еще "гнилая кровь"?
   Эльфы двигались молча. Обогнули опушку и выехали на дорогу. Кстати, да. С чего бы мне так хорошо понимать их речь?.. Вот тоже загадка. Обязательно бы спросил, не будь я привязанным пленником, которого везут с собой, как неприятный груз.
   Неужели я и правда наполовину эльф и именно поэтому так отвратителен им? Да как же этот полукровка вообще появился на свет? И почему его не убили еще в утробе - или сразу при рождении? Может, все-таки искусственно сделали?
   Мало того, они еще и узнали о моей связи с чудовищем. О которой я сам и сболтнул, так что не отвертишься. Плохи мои дела.
   Мозг лихорадочно перебирал любые возможные варианты. Как сбежать? Увы, в голову лезли только самые дебильные идеи. Наподобие того, чтобы перетереть веревку об удачно подвернувшуюся ветку. А потом, видимо, перестрелять эльфов голыми руками. Конечно же, никаких веток на ходу не подворачивалось.
   Стоп, а ведь мысль не такая уж тупая! Ну, не насчет перестрелять, конечно. Когти-то мне на что? Украдкой обронил рукавицу и проверил - выворачивать кисти очень неудобно, но веревку хорошо царапаю. И еще - котомку не отняли! Явно побрезговали ко мне лишний раз прикасаться. Да уж, чего им бояться? Что может быть в сумке у лесного отродья?
   А в сумке у меня, среди прочего, завалялся пузырек горючей смеси. Такой же, какой в свое время подкинули в подвал Яцеку. Достал по случаю. Если ударить его о твердое, то загорится даже снег - хоть и ненадолго. Лошадей точно напугает, а дальше будет видно.
   Главная трудность - руки у меня свисают с бока лошади, а сумка прижата к телу. И лямка уже изрядно врезалась в ребра. Осталось расковырять когтями прочные волокна, да так, чтобы конвой не заметил. Развязать не смогу, а вот тихонько разодрать, наверное, выйдет.
   Значит, скоблю веревку и жду привала. Или еще какой-нибудь оказии. Основное - добраться до котомки. И распотрошить ее. Ведь там у меня и другая гадость есть. Едкая щелочь, например. Ей можно попробовать пережечь веревку на ногах. И на шее, черт... Только ожоги будут. Но это в моем случае вовсе не самое страшное. Впрочем, едва ли оно будет быстрее, чем когтями.
   Или попортить спину бедной лошади, чтобы от боли она попыталась скинуть седока. И меня заодно. А пока будут разбираться с ней - дойдет и до горючего пузырька.
   Следующие полтора часа я сосредоточенно возил когтями по веревке. Результаты были: волокна растрепались, постепенно поддавались. Изредка всадник, ехавший впереди, оборачивался - и тогда я усиленно старался прикинуться безвольным телом. Пока вроде получалось. Остается надеяться, что размочаленную веревку в ночи он не высмотрит.
   Увлекшись, я едва не слил все свои шансы: эльфы вдруг остановили коней, а я отреагировал лишь пару мгновений спустя. И еще секунд через пять понял: причина была в лесу. Из чащи доносился треск ветвей и сучьев. Лошади нервно всхрапывали. Кто-то спешил, продирался сюда. Кто-то огромный и почти наверняка - черный, гладкий и членистоногий.
   "Вернулась все-таки!" - встрепенулся я. В один миг нахлынули колоссальное облегчение и тяжкая тревога.
   Кустарник шумно разломился, рухнуло деревце. Из подлеска высунулась знакомая морда. Тварь вздохнула и тоскливо застонала.
   - А вот и гимори, - негромко произнес эльф. Голос его чуть дрогнул.
   Чудовище не спешило атаковать, и совершенно правильно. Я боялся, что оно сходу кинется в бой, а чего ждать от этих длинноухих - понятия не имею. Вот и тварь, наверное, рассудила так же: застыла, как жуткое изваяние, и внимательно уставилась на всадников. По коже что-то стекало - да это же кровь! Изранилась о ветки, так торопилась.
   Затем, протяжно заскрипев, монстр переступил лапами, немного приблизился. Из кустов проявились очертания множества суставчатых ног. При виде этого у эльфа, который вез меня, не выдержали нервы: он вскрикнул и швырнул что-то в зверя. Ночь озарилась яркой синей вспышкой, и я на время ослеп. Слышал только глухое нарастающее шипение кита-скорпиона. Когда зрение вернулось, я проморгался, изумился и хотел было протереть глаза - помешали связанные руки.
   Ничего не изменилось. Тварь по-прежнему стояла на краю дороги, красуясь тускло светящимися подпалинами на морде. Ей, похоже, от вспышки пришлось худо, и ушастые сволочи приготовились к битве, однако химера не уходила и не нападала. Просто смотрела на них и на меня. А потом странно сгорбилась всем телом и попятилась обратно в лес. Все сильнее и сильнее ускоряясь. Эльфы ринулись за ней, но косатка-скорпион напоследок так приложила их ультразвуком, что длинноухие вмиг сложились пополам. Лошади загарцевали с неистовым ржанием. К сожалению, не сорвались с места. Мне это было бы очень кстати.
   Впрочем, проклятые эльфы быстро пришли в себя. Химера выдала еще звуковой удар, еще и еще, но это лишь ненадолго останавливало мерзавцев. Правда, к преследованию они слегка охладели, и тварь сумела отступить в темноту. Судя по скорости, с которой удалялись треск и хруст, сейчас ее не догнать даже на лошади. Тем более - в лесу.
   Значит, она ушла. Оставив меня с ушастыми отморозками.
  

Глава 16. Песня тысячи страданий

   Я тупо смотрел в ту сторону, куда скрылась тварь. Вот оно что. Теперь уж точно прощай.
   Внутри почему-то возникла неприятная пустота. Чтобы заткнуть ее, я ожесточенно терзал когтями веревку. Благо эльфы были все еще ошеломлены акустической атакой и вели себя рассеянно. За это время я сумел перекромсать больше трети волокон.
   Вроде чудовище ко мне, если так посудить, вообще не имеет никакого отношения. Само увязалось, само покинуло. И все равно так обидно и горько, как будто меня предал кто-то из родных. Хватит! Ну ушла и ушла, что теперь? Сам выбираться буду. Вернусь к первоначальному плану.
   Но как все-таки обидно...
   А тот факт, что даже многотонное чудище не рискнуло связываться с двумя ушастыми, очень пугает. Где уж мне-то... Ну, куда деваться - вынужден буду справиться, без вариантов. По доброй воле все равно не отпустят.
   За химерой эльфы таки решили не гнаться. Перекинувшись парой приглушенных фраз, двинулись по дороге дальше. Ясно одно: они этого просто так не оставят. Не зря же так стремились найти "гимори". Наверняка затеяли потом сюда вернуться - но уже с отрядом неравнодушных. Перед этим - выведают у меня, что думаю о слабых местах твари...
   Короче, будут промывать мозги. Или банально пытать. Прямо даже не знаю, что выбрать.
   Веревка неплохо поддавалась твердым когтям. Хорошо, что я время от времени подравнивал их бруском. Заточились по краям. Теперь приходилось не столько кромсать волокна, сколько маскировать повреждения. Благо сквозь темноту в чаще даже я мало что различал. Вряд ли зрение у длинноухих гадов сильно лучше моего.
   Еще примерно час сосредоточенного, предельно аккуратного скобления - и веревка уже держалась на трех-четырех волокнах и честном слове. Теперь ее можно было разорвать, просто сильно дернув руки в стороны. Я напрягся, выжидая момент, готовился... И зря. Именно в это время эльфам пришло в голову сделать привал.
   Всадники остановились, негромко переговариваясь. Затем тот, который вез меня, спешился, отвязал меня от седельных колец, сдернул наземь... И веревка на кистях лопнула.
   Он еще не успел ничего понять, а я уже нелепо вскакиваю на связанных ногах. Они сильно затекли... Как бежать-то!.. Наотмашь ударил его когтями по лицу, кулаком - под дых. Сорвал петлю с шеи - а первый всадник уже тут! Падаю в грязь, перекатываюсь к лошади - которая без седока. В глазах пляшут звезды и красные круги.
   Скорее - скрыться за лошадью! Ноги развяжу потом. Руку - в сумку. Так, что у нас тут... Все не то! Пузырьки так похожи на ощупь! Суматошно выхватил один, другой - все бесполезное! А, вот он - горючий!
   Всадник опять рядом. Другой эльф, кряхтя, поднимается с колен. Лошадь нервно храпит и отходит от меня. Нате, получайте! Мензурка с огненным зельем летит к врагу - под копыта.
   Падает, звонко цокнув о корень, - и не разбивается. Никакого пожара не будет.
   Оставалась пара секунд, дальше - все. Я растерянно поднес к глазам пару пузырьков, которые достал раньше. Никчемные. Толченая известь и порошок, сушеная трава - входит в настой от головной боли...
   "Осторожно, при вдыхании вызывает сильнейшее чихание", - пронеслось в голове. Ах ты ж!..
   Задержал воздух в груди, щедро сыпанул порошка на ладонь. Подпрыгнул - и швырнул в рожу подоспевшему эльфу.
   Тот будто на ветку напоролся. Всхлипнул и зашелся в судорожном чихе, аж пригибаясь к конской спине. А я угостил порошком второго эльфа, который пришел на подмогу товарищу. Теперь они чихали хором.
   Пока они не отдышались, содрал путы со щиколоток. В спешке надломил ноготь - черт, как больно! Очень больно! Но сейчас не до того.
   Запрыгнув на лошадь, изо всех сил шлепнул ее по заднице. Проклятая скотина взвилась на дыбы, так что едва меня не скинула - но не тронулась с места! Это ж как их эльфы дрессируют?!
   Пришлось соскакивать на землю и бежать в чащу - не туда, куда ушла тварь. В другую сторону. Наскоро сориентировался, понесся через подлесок. Ветки хлестали по рукам, по лицу - плевать! Только голову локтями прикрою...
   Продрался через кусты, под елками стало чуть проще. Громадные, лап у земли мало. Живее, живее!
   Сколько я так мчался по лесу, задыхаясь и почти падая, - не знаю. В боку вначале закололо, потом там угнездилась резкая боль. Я старался не обращать внимание, пусть слезы и катились из глаз - смахивал их на бегу рукавом и бежал дальше. Если бы не ночное зрение, далеко бы не ушел. Много раз запинался о корни, пару раз грохнулся, приложился головой об дерево. В ушах зашумело, сознание мутилось - но отдыхать нельзя. Надо двигаться, иначе - все.
   Моя бешеная гонка закончилась внезапно. Просто почернело в глазах, и я вырубился прямо на ходу.
   Отлеживался, по ощущениям, не больше пары часов. Во всяком случае, небо в редких просветах ветвей посветлело, но не сильно. Поднялся с земли, усыпанной хвоей, слегка отряхнулся. Ноги подкашивались и еле шевелились, печень болела, но нужно было идти. И я побрел дальше, стараясь не сбиться с направления - от лесной дороги, по которой меня везли длинноухие сволочи.
   Шагал совершенно автоматически, изредка останавливаясь, чтобы перевести дух и прислушаться к подозрительным шорохам. Наступало утро, кое-где начинали чирикать птицы. Вскоре бодро простучал дятел. Раздалась чья-то жужжащая трель. Лес просыпался.
   А я б не отказался поспать. Только сдается мне, что если сейчас задремлю - то проснусь уже в эльфийских застенках. После той встречи, тех взглядов и интонаций ушастые "сородичи" мне совсем не кажутся доброй компанией. Если связали по руками и ногам - вряд ли везут в гости на чай с плюшками.
   Пока чуткий слух не улавливал погони. Птицы, довольно редкие в ельниках, пели как обычно, без больших пауз. Ветки не хрустели под чужими шагами. Но это ничего не значит - может, эльфы, как на подбор, прирожденные следопыты... Хотя птицы бы их выдали, наверное. Я тоже иду довольно тихо, но на меня пернатые все-таки реагируют.
   Снова подумалось о твари. Почему она вышла к ним, но не напала? Почему стояла, не сбежала сразу?.. Ведь явно поняла, что меня защищать - не вариант. Она же умная. Или не могла принять решение? Но вела себя так странно... Я уже неплохо знал кита-паука. Не всегда его понимал, но все же... После той вспышки любой нормальный зверь либо сбежал бы, либо напал. А она стояла и смотрела. Конечно, чудовищную химеру не назовешь нормальным животным, но... Кто ж так делает?..
   Точно - неспроста там эти глаз, рука и голени. Теперь-то я окончательно уверился. Хотя что толку. Вряд ли я еще когда-то увижу монстра на паучьих ногах. Ладно, что уж. Может, и к лучшему - а то слишком заметный и жуткий спутник для путешествий. Если я вообще когда-нибудь снова буду жить с людьми...
   Шел я долго и однообразно. Несколько раз оказывалось, что сделал круг и вернулся на место, где уже был до этого - но удавалось найти направление. Вспоминал школьный курс географии - или, как ее там, безопасности жизнедеятельности? В общем, про мох с северной стороны стволов и прочее в этом духе. Мох, правда, не особо помогал: рос почти равномерно, лишь иногда был погуще на одном участке. Зато погода стояла ясная, по солнцу можно было разобрать, куда примерно двигаться.
   Так прошло почти двое суток. Голод сильно мучил - припасов с собой захватил мало, и они быстро закончились. Пил воду из фляжки, потом кое-где из ручейков - негигиенично, но что поделать. Находил какие-то прошлогодние грибы, которые условно опознал как сыроежки и рыжики. Съел их сырыми - вроде название намекает, что не помрешь. Да и рыжики, кажется, тоже можно так употреблять. Выбирать все равно не приходится. Силы мне нужны, а без еды быстро их потеряю. Вся надежда на крепкий желудок тролля.
   Вновь начинало смеркаться, я вышел на полянку и решил сделать привал. Идти совсем без отдыха - довольно плохая идея. Тем более что глаза уже слипались от усталости и напряжения. Здорово, что новое тело оказалось очень тренированным - прежде я в таком темпе гнать бы не смог. Свалился бы гораздо раньше.
   Поднимался ветер, лес тревожно шумел. Верхушки деревьев перекатывались надо мной, как волны. Я уже готовился прилечь, но не сложилось: откуда-то издалека ветер донес нежную, изумительно красивую песню. Женский голос выводил смутно знакомые, странные слова так чувственно, так плавно и пронзительно, что я замер, весь погрузившись в чудесную мелодию. Я тонул в ней, песня текла, словно горный родник, прозрачная и чистая, как ключевая вода. Холодная, как талые снега, и влекущая, как улыбка любимой женщины. Голос плакал и звал, обещал что-то неземное, недостижимое и прекрасное, как звездная россыпь в темнеющих небесах. Я вдруг почувствовал, что скоро пойму все, что мне нужно знать, услышу и познаю тайную суть этих слов. И я поддался далекому зову, ответил ему всей душой. Ноги сами понесли меня туда, откуда лилась пленительная песня. Больше не было ни усталости, ни страха - только я и волшебная музыка.
   Потом - не знаю, сколько времени минуло - я очутился на прогалине, поросшей мелкой травой. Трава стелилась под ветром, будто бы в такт звукам. Солнце уже село, и в неверном свете гаснущего неба я разглядел хрупкую фигурку, танцующую посреди зарослей лесных цветов - подснежников?.. Девушка в белом платье, свободном и невесомом, танцевала и пела, кружилась в сумерках. В ней было столько гармонии, столько легкости и чего-то очень древнего, сокровенного и сказочного, что замирало сердце. Я застыл в восторге, молча купаясь в сладостном, кристальном, изначальном совершенстве. Слушая ночь, луну и звезды, которые пели ее устами. Не решаясь подойти к этому чуду.
   Песня вдруг резко оборвалась. Умерла. Погасла. Я встряхнул головой, пытаясь вернуть очарование, столь безжалостно разрушенное.
   Девушка обернулась. Я уставился в омуты огромных зеленых глаз, которые сияли в полумраке.
   - Вот и явился, мерзость, - произнесла лесная царевна, и гнев исказил прелестные, невозможные черты.
   Миг спустя ногу пронзила острая боль, я рухнул на колено. Еще миг - примотало руки к телу, сильно ударило по локтям.
   Из-за деревьев на поляну выходили эльфы. Много. Около десятка. А я никуда не мог убежать: из ноги сбоку, ниже колена, торчала стрела.
   Меня грубо подхватили под мышки, рывком подняли с земли. Не смог сдержать стон. Черт, как больно - мышцу будто рвет изнутри!
   - Да. Это он, - произнес один из ушастых. На лице у него я приметил характерные царапины - не иначе, тот самый, кому я когтями заехал.
   - Гнилокровый. Да еще и при гимори. Кто ты и откуда, ужасный выродок? - спросил другой эльф - незнакомый, с длинными серебристыми волосами. На правом рукаве - какая-то повязка. Ответа он не дождался: не тот случай, чтобы я стал откровенничать. Тем более - со стрелой в ноге. Но длинноухий усмехнулся, как будто с удовлетворением, и жестом подозвал двоих сородичей.
   Те живо скрутили и спеленали меня так, что и вдохнуть мог с трудом. О побеге теперь и речи нет. Будто мало стрелы... В такой упаковке я походил больше на колбасу, чем на двуногое существо. И подвижность у меня стала точно такая же.
   Остальные эльфы чуть отошли в сторонку, пообщались между собой - что поразительно, я опять понимал все, что удавалось расслышать. Уловил кое-что важное: "...в походный лагерь". Потом меня вновь погрузили на лошадь, как мешок. Правда, теперь мне аж выделили отдельный транспорт. И сбоку ехал, наверное, охранник, внимательно следящий за каждым моим движением. Ушастые сволочи быстро научились на своих ошибках.
   И сумку у меня отобрали. А еще тщательно обыскали, преодолевая отвращение - видел по лицам, хоть и старались скрывать эмоции. Даже поводили какой-то палкой вдоль тела. Неужели металлоискатель?..
   Значит, у этих уродов где-то здесь стоянка. Зачем? Земли-то сугубо человеческие, уж это я разузнал в первую очередь. На много дней пути во все стороны - только леса с небольшими людскими поселениями и несколькими торговыми городами. Как Торлоп.
   Вряд ли это какая-нибудь научная экспедиция. И на торгашей не похожи. Крутить головой, свисая с лошади, не сильно получалось, да и охранник пресекал попытки шевелиться - причем болезненно. Но главное я увидел. Они по замашкам больше смахивают на кадровых военных: четкость действий, молчаливое исполнение всех указаний старшего, даже слаженный порядок передвижения. И это очень-очень плохо. Куда они меня увезут? На снисхождение рассчитывать не приходится...
   Ехали всю ночь. Когда стал заниматься рассвет, лес расступился, и на большой поляне я увидел лагерь эльфов. Точнее, не столько увидел, сколько понял, что это он.
   Вокруг царила такая... упорядоченная суета, что ли. То есть обстановка очень оживленная, но при этом - никакого хаоса, полная дисциплина. В очередной раз убедился, что эльфы умеют отлично наладить любое дело. Ублюдки лесные.
   И слишком все это похоже на военную организацию...
   А потом меня сбросили с лошади, подцепили к веревкам крюк и швырнули в какую-то яму. Не снимая веревок и полотна, в которые меня закрутили. Раненую ногу, которой я приложился при падении, так резануло болью, что я чуть не подавился языком. Вот мрази! С такой высоты кидать связанного!
   Яму накрыли деревянной решеткой - это я смог разглядеть, когда проморгался. Тихий разговор наверху и звуки шагов дали понять, что эльфы ушли, оставив часового. Прекрасно... Значит, походный вариант тюрьмы. На посту-то всего один, но что с того? Наверх я все равно не взберусь - даже не в веревках дело. А с ними... Проще до Китая на карачках дойти.
   А стрелу из ноги так и не достали. Заражение же будет... Это они специально так или просто решили перестраховаться?
   Я скорчился на земляном полу, стараясь не тревожить рану. Холодно не было - к холодам тело тролля слишком привычно. Боль тоже поутихла, мышца уже не горела, а тупо ныла - можно терпеть. Но было очень страшно. Похоже, завтра за меня возьмутся всерьез. А моральные принципы высокорожденных уже почти не вызывают сомнений.
   Ночь, конечно, прошла без сна. Наутро, совсем рано, меня вытащили из ямы - за веревку, привязанную к тому крюку. Предусмотрительно, ничего не скажешь. Приволокли в какой-то шатер на окраине лагеря - неподалеку от импровизированной темницы. Интерьер шатра мне сразу не понравился - живо напомнил какую-нибудь пыточную. В эльфийском стиле - функциональную и изящную. Выстланный плотной тканью пол, массивное деревянное кресло посередине, светильник на масле. Остро пахнет травами - будто для того, чтобы перебить другие запахи...
   Так оно и оказалось. С меня, наставив короткие копья, сняли путы. Усадили в кресло. Пристегнули руки к подлокотникам металлическими скобами. Ноги - к деревянной плахе.
   Затем облагодетельствовали... мрази ушастые. Резко выдернули стрелу из ноги - я чуть сознание не потерял. Пару минут мог только шипеть сквозь зубы, из глаз невольно лились слезы. Плевать. Посмотрел бы я на них, когда так рану бередят... Ладно хоть, не провернули наконечник.
   Потом в палатку вошла эльфийка. Не та, что с поляны, - но тоже восхитительно, невероятно красивая. Ниспадающие на плечи прямые светлые волосы, глаза - изумрудно-синие, как океанские глубины, точеные черты лица, кожа - словно алебастр... И кожаная сумочка в руках. Девушка остановилась чуть поодаль и начала невозмутимо выкладывать на стол инструменты, от которых меня сразу передернуло.
   Крючки, иглы, небольшие лезвия разной формы, пилки. Все тусклое, не блестит. Сказал бы, что пластик, но скорее дерево. "Что ж они так? Мало металла или просто традиция?" - вдруг озадачился я. Видимо, пытаюсь отвлечься... Говорят, ожидание пытки иногда даже хуже, чем она сама...
   Эльф, дежуривший у входа, равнодушно зафиксировал мои пальцы в деревянных тисках, сильно сдавив, и вышел из шатра. Я боялся, что начнут дробить кости фаланг, но с этим пока повременили. Вместо этого красавица внимательно рассмотрела мою руку. Взяла небольшое лезвие, вновь задумчиво поглядела на зажатую кисть. Примерилась и провела по пальцу деревяшкой - острой, как бритва. Аккуратно надрезала кутикулу. Слегка приподняла и дернула ноготь. Потом сильнее. И еще. И еще. Я сжал зубы, зашипел. Потом, когда коготь стал отделяться от пальца, - не выдержал и заорал.
   Боль была такой... Стрела и рядом не валялась.
   Не знаю, сколько минут прошло, но под конец я уже плохо соображал. Когда коготь таки отодрали и истязательница взяла паузу - не сразу и понял, что полегчало. Палец жгло, будто его варили в кипятке, но чудовищная боль понемногу уходила. Уже не застилала собой все вокруг. Превращалась в обычную, вполне переносимую.
   - У тебя их осталось еще девять. На руках, - невозмутимо проговорила эльфийка. - Расскажи, откуда пришел этот гимори. И кто твой хозяин. И где он сейчас.
   - Н-не знаю... - простонал я. Слова проталкивались через горло со свистом. - Я же... с-с-сказал, что не знаю. Он в подвале каком-то... с-сидел...
   - Тогда продолжим, - сухо сказала девушка. И продолжила.
   Через полчаса я надсадно кричал:
   - Да не знаю я, говорю же! Не знаю, откуда он! Я его с-случайно!.. Случайно нашел!
   - Ложь! - процедила синеглазая. - Как вы договорились с гимори, если ты не связан с его хозяином?
   И настал через следующего пальца. А вот что будет, когда когти закончатся?..
   Вечер завершился спустя три ногтя. Когда свежие раны она присыпала каким-то едким порошком, я вырубился. И, видимо, меня отволокли в мою камеру... ну, яму. Потому что очнулся снова именно там.
   Утром ко мне сбросили сверток с половинкой черствой - но чертовски вкусной! - булки и какими-то слегка подгнившими овощами. И то хорошо, как говорится. Хотя бы заморить голодом они меня пока не намерены - исключительно пытками.
   А днем опять состоялся... допрос с пристрастием. Впрочем, начался он не так, как вчера: вместо эльфийки-живодерки присутствовал молодой эльф с неизменно приятными чертами лица. Ну как молодой - у них возраст определять очень сложно... Просто показалось, что младше других.
   - Здравствуй... пленник, - ушастый явно хотел сказать другое слово, но в последний момент вдруг передумал.
   Мое тело все так же надежно закрепили на кресле, но палаческие инструменты пока никто не доставал. Наверное, решили потянуть ожидание - подготовить клиента, так сказать.
   Эльф подошел поближе, наивно похлопал золотыми глазами и добавил:
   - Минувшим днем, кажется, мы начали не так, как следовало... Перед... принесением страданий надлежало просто поговорить. Но ты должен нас понять - мы значительно стеснены во времени. Нам очень важно выяснить, кто и где сотворил гимори. Этого гимори. Такого гимори.
   Он со всем возможным вниманием заглянул мне в глаза. Играл свою роль довольно хорошо. Отвращения практически не было заметно. Даже можно было заподозрить сочувствие... в некоторой степени. И, пожалуй, ему можно рассказать и побольше... Вспомнить разные детали... Так, стоп!
   Опять колдовское внушение! Не дождешься, урод! Меня дешевым приемом с хорошим и плохим полицейским не разведешь!
   - Я сказал все, что знаю, - пробормотал я, с трудом отводя взгляд. Краем глаза подметил, как едва заметно скривил губы эльф.
   - Что ж... Зря ты так поступаешь, пленник, - помолчав, словно бы с грустью произнес он. - Гораздо лучше для всех будет, если ты честно и открыто поведаешь обо всем, что тебе известно. Кто ты такой, кто твой хозяин, где он создал гимори, есть ли еще такие... Каких целей он хочет достичь, используя столь омерзительное... чародейство.
   - Я нашел тварь в подвале. В лесу развалины, там подвал... - повторил я чистую правду. - Я... э-э... зуб даю, век воли не видать - не знаю, откуда она там взялась.
   Кто бы сомневался, что ближайший аналог слова "клянусь" в лексиконе тролля - сугубо уголовный. Но эльф меня, кажется, понял. Снова неуловимо поморщился и махнул рукой:
   - Он еще не готов делиться сокровенным. Противится. Приглашайте Ниольтари.
   Вычурное имя, которое я отлично различил, принадлежало давешней красавице и мастерице... чтоб ей тролля родить.
   На сей раз снимать когти со второй руки не стали - ограничились работой с той, которую калечили вчера. И возилась эльфийка с ней старательнее. Соответственно, и продержался я едва ли двадцать минут. Которые показались долгими годами.
   Пришел в себя, конечно, в яме - меня разбудил собственный стон. Глубоко дыша, я поднес к лицу изуродованную руку - и не сдержал вскрика. Мрази, что сделали-то... Это не пальцы, а кровяные сосиски какие-то... С начинкой из жгучей боли.
   Вторая конечность работает, но надолго ли?.. Завтра наверняка и до нее черед дойдет. Что будет, когда эльфы решат перейти к более серьезным пыткам, я старался даже не воображать. Пока всего-то суставы выкрутили, даже ничего не сломали... А я бы и так все выдал про черного мага - да вот беда, нечего...
   Как же сбежать? Из ямы, закрытой решеткой, с истерзанными руками не выбраться вообще никак. А там еще и часовой. Из-под конвоя при доставке на живодерню и обратно тоже не уйдешь. Точнее, каким-то чудом, может, и удастся... Оторваться на пару метров. Вокруг же лагерь ушастых. Сумку отобрали, и даже когтей почти лишился.
   Третий день начался точно так же, как и предыдущие в гостях у эльфов. Разве что идти было куда сложнее - меня, по сути, тащили в пыточный шатер. Кисть жутко распухла, сочилась сукровицей и начинала темнеть. Недолго и до гангрены. Черт, черт, черт, вот бы сейчас открыть глаза - и оказаться под капельницей на больничной койке, с трубкой в пищеводе. Где добрый доктор мне скажет, что я полгода провалялся в коме... Зажмуриваюсь снова и снова - бесполезно. Все тот же полог шатра маячит, все те же проклятые эльфы тащат меня под руки... Гадкие, поганые, изящные, красивые твари.
   И тут на глаза попалось то, чего я раньше здесь не видел. Навстречу мне из допросной вели другого несчастного, который чем-то не угодил ушастым. Присмотревшись, я понял, что несчастный на самом деле, кажется, был женщиной - тощей, грязной и замученной. Грубые серовато-черные космы спадают на лицо, голова низко опущена, драные лохмотья укутывают фигуру. Я уставился на нее, пытаясь понять, сколько ее держат в лагере. Думал, что ее тоже заинтересует встреча, но женщина механически, как робот, прошагала мимо, даже не подняв головы. Успел подметить, что с ней что-то не так, неправильно - но не понял, что именно. Наверняка тоже следы пыток.
   Похоже, что она в эльфийском плену гораздо дольше. А ходит еще сама. Это хорошо. Но ее никуда из походной тюрьмы не переводят. Только к "следователю" и обратно, как меня. Это плохо. Нет шансов, что скоро удастся сбежать на пересылке. Не похоже, что она состоится в ближайшее время. Что "разберутся и отпустят", я, само собой, не верил.
   А на деревьях шумела молодая листва, ветер донес запах свежей травы... Скоро лето. Увидеть бы его.
   Дальше вечер был обычным. Море боли, запах крови и пряностей, мои хриплые крики и вязкая чернота, когда начал погружаться в забытье.
   Но теперь меня, когда отключился, не отволокли в яму. А плеснули ледяной водой в лицо и продолжили... Похоже, хотят сказать, что шутки кончились. Ну, я знал, что легкими сеансами не ограничатся... Им ведь очень надо знать, где создали кита-паука. Кто бы сомневался.
   В общем, вечер закончился еще хуже, чем обычно. От рук перешли к художественным надрезам и уколам по телу - неопасным, но крайне болезненным. Инструменты, которые использовала длинноухая, - явно плод многовекового опыта. Ничем другим мучения, которые причиняли обычные деревяшки, объяснить я не смог. Правда, думал об этом уже потом. Вначале было, мягко говоря, не до того.
   Под конец со мной опять побеседовал "добрый полицейский". Снова сокрушался, что не стремлюсь сотрудничать, и пытался воздействовать напрямую на психику. Снова ушел ни с чем, раздосадованный. Вначале я шепотом, едва шевеля запекшимися губами, умолял его поверить мне. Потом, кажется, громко послал его вслух - точно уже не помню.
   Позже, ночью, я лежал на земляном полу, свернувшись калачиком и тихонько подвывая. Пользуясь перерывом между допросами, на которых я вопил, матерился и старался втолковать, что ничего не знаю, даже удалось слегка подумать - лишь бы занять себя чем-то, лишь бы не замирать в ожидании следующего... сеанса. Спать я уже не мог.
   В действиях эльфийки-палача я не чувствовал банального садизма. Нет, она меня искренне ненавидела, но не наслаждалась моими страданиями. Словно была неизмеримо выше этого - боль гнилокровки ее не пачкала. Она просто выясняла, откуда взялся "гимори", кто мой хозяин и почему во мне кровь звезд. Как говорится, делала свою работу.
   Подозреваю, что эльфы подумали, будто я тоже искусственно создан. Не могли допустить мысли, что такие, как я, могли получиться... естественным образом. Я был в шаге от того, чтобы выболтать что-нибудь о другом мире. И сдерживался лишь потому, что это бы только все усугубило.
   Пока я еще жив. Не знаю, скоро ли дойду до того, что предпочел бы сдохнуть.
   И да, потом меня убьют - я понимал со всей очевидностью. Просто избавятся от выродка, которого пока терпят, потому что он, возможно, владеет ценными сведениями. Надо тянуть время... Иначе пустят в расход. Подкинуть им какой-нибудь пищи для размышлений. Может, отправят еще куда-нибудь для выяснения, и подвернется шанс... По крайней мере, пытки временно прекратятся. Сколько я еще выдержу?
   Утро началось, конечно же, с эльфийской булки. "Похоже, у меня в новом мире опять наладилась стабильность, - горько усмехнулся я. - Яма - булка - пытки - яма - сон..."
   Но днем, когда меня повели в жуткий шатер, в привычный распорядок вдруг влезла нештатная ситуация. На полдороге в пыточную к сопровождающим подскочил дежурный и что-то быстро сообщил одному из них. После чего меня потащили чуть ли не бегом, и случилась накладка: с допроса не успели увести женщину - ту, вчерашнюю. Она, едва дыша, сидела в фиксирующем кресле и растерянно хлопала глазами. Мое изувеченное тело наскоро - но крепко, сволочи! - прикрутили к врытой в землю плахе с кривыми палками наверху. И нас оставили вдвоем - в сопровождении "доброго эльфа", конечно. Остальные спешно покинули шатер. Слышалась встревоженная речь, команды, раздаваемые несколькими уверенными голосами, тихое ржание коней, звяканье оружия, шорохи и прочая возня. Да что там у них творится?
  

Глава 17. Крик откровения

   Я искоса посматривал то на ушастого, то на женщину, которая по-прежнему бессмысленно пялилась в одну точку. Точно - странная она, и не в поведении дело. Совсем молодая, даже, наверное, симпатичная... Если бы не чуть выпирающие из-под нижней губы клыки. Кожа запачкана, под слоем грязи так и не разглядишь, да еще и темновато здесь... Но кажется, что заметно темнее, чем у аборигенов, которых я видел. И глаза - с радужкой мутно-алого цвета. У людей так не бывает... И клыки у нас... ну, у них не торчат. Не знаю такой аномалии даже.
   Ее взгляд вдруг резко сфокусировался на мне. Узкие, азиатского разреза глаза удивленно распахнулись.
   - Ты кто? - опасливо спросила она.
   - Не разговаривать! - грубо прервал попытку общения надзиратель. Ну, не больно и хотелось отвечать. Не та обстановка и мысли не о том. Хотя похожий вопрос и у меня назрел.
   Женщина испуганно сжалась и притихла. Да, с ней тут, видать, тоже неплохо поработали.
   Эльф плавно переместился ко входу под полог шатра и застыл там, глядя наружу. Казалось бы, отличная возможность напасть на него и сбежать. Ну, если бы не был накрепко привязан, конечно.
   На плече у него я разглядел зеленую повязку с белым символом посередине. Смахивает на звезду, только лучи не прямые, а плавно изогнутые по часовой стрелке. Еще слегка расширяются посередине, похоже на лепестки. Солярный знак. Да это ж свастика! Ну кто бы сомневался. Фашисты, как есть фашисты!..
   Внешне лицо "добряка" по-прежнему выражало наивную безмятежность, но когда он повернулся к нам спиной, то я заметил, как подергиваются кончики его ушей. Так! Что-то он неслабо нервничает.
   Будто почувствовав мое внимание, он обернулся. Легкая гримаса пробежала по губам, но эльф, как ни в чем не бывало, подошел обратно и цепко вгляделся мне в глаза:
   - Ты знаешь, что там происходит, пленник?
   - Э-э, н-нет, - искренне ответил я, отводя взгляд. Знаем мы эти приемчики.
   - Смотри на меня! Ты же не хочешь, чтобы с тобой вела беседу Ниольтари? - почти ласково намекнул гаденыш.
   - Э-э, нет, - тупо повторил я, мотая подбородком.
   "Эсэсовец" понимающе хмыкнул и снова всмотрелся в мои зрачки. Глаза его стали бездонными, а ноющая боль в пальцах и прочих ранах медленно схлынула. Дышать стало легко и сладко, я прямо упивался воздухом, стараясь вобрать его побольше. И потянуло общаться... В конце концов, почему нет? Он-то меня не пытал все же... Э, нет! Опять навязанные мысли!
   - Как ты это делаешь? - с досадой, плохо прикрытой сожалением, полюбопытствовал гипнотизер. Или, наверное, опять колдун.
   - Что делаю? - прикинулся валенком я.
   - Как ты избегаешь откровенности, тролль-пленник. Те, кто доставил тебя, упоминали об этом... Но я не предполагал, что ты столь упорен. И зачем? Тебе же будет хуже... - расстроенно покачал головой ушастый. - Ниольтари скоро вернется, учти. Лучше поделись со мной тем, что тебе ведомо, и тебе больше не придется страдать.
   "Ну конечно, покойники ведь не страдают, им без разницы", - пронеслось в мозгу. И я не выдержал:
   - За что вы так со мной? Что я вам сделал? Разве так можно... с живым... и с тем, кто... думать может?
   Эльф прищурился. Глаза его полыхнули в сумраке шатра. Но маска спокойствия дрогнула едва заметно.
   - Да, Ниольтари с тобой жестока... Я просил ее смягчиться, но она непреклонна. Поэтому тебе нужно, не таясь, поделиться всем, о чем мы просим. Это правильно. Это необходимо тебе, мне и миру. Так ты сможешь искупить...
   Он не договорил. Но и без того все было ясно.
   - Я... покажу, где сделали гимори, - пробормотал я. - Только не... режьте больше. Не надо Ни-оль-тари.
   Раз уж мне все равно не верят и не поверят никогда, то я сделаю вид, что таки раскололся. Перевозка - единственная надежда спастись. Там хоть ямы нет. Примерю роль Ивана Сусанина. Правда, тот плохо кончил.
   - Вот и замечательно, - натянуто улыбнулся "следователь". - Вернемся к этой беседе сразу после того, как остальные прибудут в лагерь.
   Он шагнул к выходу. Уже на пороге обернулся:
   - Но Ниольтари все же должна убедиться, что ты не лжешь. Будь терпелив, пленник.
   - А можно... без нее? - дрогнувшим голосом спросил я.
   - Разумеется, - эльф опять улыбнулся. - Всего лишь открой мне свой разум, и тогда помощь Ниольтари не понадобится.
   Ну уж нет. Он либо поймет, что я и правда не в курсе, - и тогда меня убьют сразу. Я еще не докатился до того, чтобы желать такого. Либо вообще узнает, что я из чужого мира, - и тогда, скорее всего, доживать мне придется подопытной мышью. И я сомневаюсь, что это лучше, чем пытки... Как бы не наоборот.
   А допроса этой умелицы я не вынесу - наверняка признаюсь.
   - Х-хорошо... - с трудом выговорил я, внутренне подобравшись. Сейчас будет непросто... Надо привлечь весь свой актерский талант. С которым у меня всегда было туговато.
   И вновь - глаза в глаза. Я силился не поддаваться внедряемым эмоциям, но и не отторгать их. Оставить как бы фоном. И говорил, говорил... Про подвал, тот самый подвал с осклизлыми стенами... Про начертанную на полу схему - об этом узнал из книги алхимика. Как в круге на пересечении линий рождалась громада из чужеродной плоти... Как колдун в черной мантии повелительно простер руки, отдавая химере приказ... Это уж из воображения. И усиленно ковырялся в памяти, чтобы подсунуть ушастому этот образ - вдруг он мысли читает?
   Я застыл, боясь разорвать зрительный контакт. Получилось или нет?
   - Ты издеваешься, гнилокровое отродье?! - взъярился "добрый эльф". Личина показного благодушия наконец-то слетела с него, обнажив неприглядный набор: гнев, отвращение и... страх? Женщина в деревянном кресле, которая до того старалась даже не дышать, протяжно всхлипнула и попыталась срастись с мебелью.
   Длинноухий шумно вздохнул, странно пошевелил пальцами. Теперь, когда он не сдерживал себя, стало видно, что он старше, чем я думал. Намного старше.
   Он склонился надо мной и зашипел в лицо:
   - Да как ты смеешь! Ты будешь долго, долго гнить заживо! Однако все равно дашь нам сведения, которых мы требуем! Так и будет!
   Я все еще сидел с недоуменным видом, прикидываясь валенком. Хотя в горле застрял ледяной комок. Что эльфы делают в мирном настроении - уже почувствовал. А на что они способны, когда злы?
   - Я ненавижу вас, маложивущие и малоумные, - не унимался "эсэсовец". Серьезно его проняло. - Вы украли наш мир, наши ремесла и нашу магию. Вы бездарны, не можете овладеть истинным волшебством, но вы нашли какое-то свое, уродливое и ублюдочное подобие. И пользуетесь им. Вы извращаете мироздание, ломаете и выворачиваете его, кромсаете и перекраиваете для своих мерзких надобностей. И это не проходит даром. Вы порождаете чудовищных созданий и даже наловчились поднимать, возвращать мертвую плоть. Наш народ даже не представлял, что такое надругательство возможно, пока не столкнулся с вами! Вы сводите живое и неживое в одной кошмарной твари. Вы ведете за собой ужас. Вы плодитесь, как насекомые, и тяжесть ваших преступлений растет с каждым поколением. Скоро их груз станет неподъемным. Мир плачет от того, что вы с ним творите. Вы глухие, вы не слышите этого, но мой народ слышит. Вам не должно быть места в нем.
   Золотые глаза горели, словно фонари. А ведь в шатре темнее не стало. Почему тогда светятся сильнее?
   Неистово сияя взглядом, длинноухий нервно прошелся от одной матерчатой стенки к другой. Выглянул из пыточной, долго смотрел куда-то в небо. Опустил плечи, барабаня пальцами по деревянной подпорке. Прямо как человек.
   Затем он вернулся и снова навис надо мной. Тонкие ноздри гневно раздувались, темные узкие брови сошлись на переносице. Он выдохнул:
   - А тебя я ненавижу особенно, яростным пламенем, до самых глубин чистой души. Ты - укравший кровь звезд, кровь моего народа. Кровь хранителей мира. Ты - животное из лесных болот, которое похитило частицу высшей благодати и испоганило саму суть ее. Насмешка над всем святым. Ты хуже любого человека. И ты так похож на них своей гадкой, пакостной сущностью.
   Пару мгновений мне казалось, что он сейчас заколет меня пыточным острием - оно лежало на столике неподалеку, "следователю" только руку протянуть. Но обошлось. Он просто выплеснул те чувства, что накопились - быть может, за века. Эльфы же долго живут?
   Не убьет пока, конечно, - они же не узнали, что хотели. Однако жизнь моя теперь вряд ли станет лучше. Хотя казалось бы, куда уж хуже.
   Я молчал, глядя на него. Он тоже. Измученная пленница, естественно, тоже молчала - сидела чуть живая от страха. Снаружи донесся далекий резкий вскрик.
   Эльф вздрогнул, будто пришел в себя, развернулся на пятках и метнулся из шатра.
   Так-так-так! Вот оно! Никто не видит! Я подождал несколько минут, не вернется ли ушастый. Но он вроде не торопился обратно. Тогда я начал дергаться и извиваться всем телом, стремясь ослабить веревки. Увы - бесполезно. Ни одна не поддалась, да и плаха врыта на совесть - не раскачаешь. Плохо, плохо! И когтями не поработаешь - их две с половиной штуки осталось. И руки так болят, что ничего не выйдет.
   - Так-к т-ты к-к-кто, а? - некстати отмерла перепуганная соседка. Зубы у нее стучали, сама мелко тряслась. Эк ее впечатлило-то.
   - Я этот... Тролль, - буркнул я, стараясь все же дотянуться мизинцем до веревки. Нет, никак... А на большом пальце коготь сломан.
   Она задумалась, опять устремив взгляд в пустоту. А я продолжал выкручиваться из веревок. Не получалось. Хотя на кистях, кажется, чуть ослабло... Были бы когти! Никогда в них при прежней жизни не нуждался, а тут на тебе...
   - Вроде не похож, - внезапно усомнилась подруга по несчастью. - Тролли сильно выше. Но они... И тело у них - как бочка.
   - Какие? - раздраженно переспросил я. И понял, что не узнал выражение. О, старый добрый языковой барьер! А я даже привык, что ушастых фашистов понимаю чуть ли не с полуслова.
   - Ну такие... широкие, - медленно выговорила она. - Охотники видали...
   - Хорошо, - бросил я. - Ты знаешь, как можно... уйти отсюда? Ты можешь... вылезти и развязать меня?
   Дурацкий вопрос, конечно. Я отлично помню, что кресло фиксирует руки намертво. И естественно, странная женщина с неправильными зубами подтвердила, что никак.
   Ай, чтоб тебя!.. Как назло, такой удачный момент - и ни одного инструмента под рукой, чтобы разрезать... Яростно дергая руками, я вновь перехватил удивленно-затравленный взгляд пленницы.
   - Так ты наколдуй, чтоб веревки сгорели. Или рассыпались, - посоветовала она. - И мне помоги... Поможешь? Поможешь мне?.. Ой, хоть они и поймают все равно... Острые уши-то уж тебя поймают... И меня...
   - Сама возьми и наколдуй! - разозлился я от крайне полезных советов и очередного приступа болтливости. Совсем неадекватная она.
   И от того, что вообще ничего не могу сделать, разозлился больше всего. Да что ж такое-то!.. В душе поднималось отчаяние - мутной гнилой волной.
   - Я ж не колдунья... - протянула женщина, сникла и вдруг зарыдала - дико и неудержимо, сотрясаясь всем телом. Мда, похоже, психику-то ей эльфы слегка поломали. Неужели и я таким стану? Нет уж, не дождетесь, уроды!
   Я снова и снова рванулся из пут, собрав всю решимость. Кажется, слегка поддаются! Узлы затянулись еще сильнее, но веревка слегка съехала! Давай же, давай! Еще разок! И еще! Сдирая кожу, я потянул кисть наверх. И резко дернул. Вспышка ослепительной боли заслонила сумрак шатра, в глазах потемнело. Не пролезает! Еще раз! Я взвыл, до крови закусил губу клыками. Почти! Кисть таки ползет наверх, можно вытащить! Дотащив руку из петель до уровня костяшек, чувствуя, как по ним стекает кровь, я начал осторожно выкручивать пальцы. Все равно суставы в них вывернуты - фаланги болтаются, как на шарнирах... Сейчас это даже помогает освободить их. Похоже, толком мне такое никогда не вправить. Так и буду инвалидом до конца жизни. Но поживу еще! И не в этой ублюдочной яме, а хотя бы в лесу!
   Всхлипнув, смаргивая выступившие слезы, я последним рывком выдернул кисть на волю. Больно было до безумия - искалеченные пытками пальцы пострадали еще сильнее. Перед глазами плясали серые мушки, голова сильно кружилась, слезы размывали обзор, застилали гнусную "допросную". Но рука была свободна, черт подери! Теперь я смогу повернуться к узлам и развязать их зубами. Может, получится слегка придерживать веревку рукой - хотя теперь от нее толку немного.
   Я вгрызался в грубые волокна так яростно, как будто не ел три недели, а веревки - моя самая любимая еда. Развязать не получилось, но вот размочалить до полной негодности - на это зубы тролля вполне годились. Острые, крепкие, мелкие... Как зубья у пилы.
   И таки получилось! Путы с треском лопнули, и вторая рука тоже была свободна! Так, теперь развязать ноги... Ах, черт, опять придется помогать зубами... И... все! Теперь я не узник... А беглый заключенный!
   Но ликовать нет времени. Побег-то еще почти не состоялся. Надо выяснить, что там - снаружи.
   - Эй... А я? - робко подала голос соседка, когда я, крадучись, неуверенно направился к выходу. Тьфу, точно же! Не бросать же ее с этими мразями!
   - Так ты... у колдуна? - переспросила она, когда я подошел. Нашла время побеседовать, конечно! - Совсем не наколдуешь? Хоть что-нибудь! Или своего хозяина позови!
   - Хрен тебе, а не колдун, - пробурчал я. - Не умею.
   - Не жильцы мы... - Она горестно уронила голову на грудь и всхлипнула.
   - Эй, хватит соплей! - грубо оборвав новую истерику, я принялся расстегивать скобы.
   - А за что тогда они тебя?.. Раз не колдун? - шмыгнув носом, все же чуть успокоилась пленница.
   - Спрашивали, откуда гимори, а я не знаю, - зачем-то признался я.
   - Жалко... - тихо, как бы про себя, проговорила женщина. - Но, может, хорошо, а то я слыхала...
   Тут она замолчала и опять погрузилась в себя. Видно, желание болтать пропало.
   - А фебя фа фто? - внезапно решил поинтересоваться я, возясь по прежней схеме с веревкой, которую, очевидно, намотали для подстраховки. И подозрительно поглядел на клыкастую. А действительно! Вдруг я тут какую-нибудь серийную детоубийцу освобождаю?
   - Дескать, ведьма я, - грустно пробормотала женщина. - Да я это... На скотину знаки...
   - Э-э, что делала? Какие знаки? - Я даже оторвался от дела. Ну-ка, любопытно... Кто же она такая, чем занималась? Чем не понравилась длинноухим?
   - Ну, чтобы скотина... слушалась хорошо, - ответила она, и вроде откровенно. Судя по всему, обычное дело, ничего такого. Да и звучит не особо страшно. В чем тогда подвох, зачем держали здесь и пристрастно допрашивали? Впрочем, чего я... У меня-то самого тоже выпытывали непонятно что. И со всем старанием. Эти сволочи, видимо, о презумпции невиновности вообще не слышали. Но надо бы потом все же подробнее расспросить про эти самые знаки. Похоже, все-таки какая-то магия...
   Рука ужасно горела, да и вторая тоже. Саднила простреленная нога, ныло все изморенное тело. Однако справляться пока было можно. Лишь бы не началось заражение. Антибиотики я вряд ли отыщу. А все же неплохо держусь. Человек бы от таких пыток отходил гораздо тяжелее.
   - Держись. Тут мы не помрем, - решил я подбодрить неудачливую ведьму. Да и не столько ее, сколько себя самого.
   Пора выяснять, куда делись все ушастые арийцы - и действительно ли все. И делать ноги - поживее, пока хоть какая-то возможность досталась. Передвигаюсь я нынче, правда, как пожилой алкоголик, но это не повод раскисать. Впервые за четыре жутких дня я был способен что-то решать сам - и упускать момент нельзя.
   С опаской присел рядом с выходом, чтобы поменьше отсвечивать, и аккуратно отодвинул полог - на пару ладоней, не больше. Видно раскисшую грязь, пару кустиков, пушистый желтый первоцвет - что-то рановато он... А вот мягких эльфийских сапог не видно. Нервный "добряк", кажется, тоже отбыл, а не просто выглянул подышать. Странно это. С дисциплиной-то у длинноухих - дай бог каждому.
   Тут я ощутил острую тревогу, а миг спустя понял: слух уловил отзвук быстрых и плавных шагов. Грязь выдала - слегка чавкает. Шаги стремительно приближались.
   Сделав страшную гримасу, я поднес палец к губам и указал ведьме, чтобы спряталась справа от входа в шатер. Слева стоял я.
   Ткань разлетелась, в пыточную вихрем ворвалась та самая... красавица Ниольтари. Глаза цвета морской бездны еще только удивленно распахивались, сочные губы приоткрылись для вскрика, рука потянулась к поясу, но я все же успел. Ободранный кулак с размаху впечатался ей в скулу. Другим пробил эльфийке в солнечное сплетение. Кисть словно окунули в кипящее масло, я глухо охнул сквозь зубы. Пока пальцы надо бы поберечь... Ушастая свалилась на землю, и я еще добавил ей сапогом в живот. Вроде хватит. Быстро заткнул ей рот тряпкой, которую оторвал от своей поношенной штанины. Надо связать.
   Нехорошо бить женщин - но не в тех случаях, когда она пытала тебя три очень, очень долгих вечера. Причем за просто так, потому что рожей не вышел, происхождение излишне пролетарское и компания подозрительная.
   Закончил прикручивать мучительницу к той же плахе и отметил, что клыкастая деловито снимает с эльфийки ножны с кинжалом. И, кажется, собирается прямо сейчас пустить его в дело!
   - Э, положи... нож, - скомандовал я, внутренне скривившись.
   Ведьма изумленно вытаращилась на меня.
   - Так давай убьем сперва! - полушепотом сказала она.
   - Положи, я сказал! - сердито выдохнул я. - Ушастые нас тогда точно найдут!
   Сам же удивился своему внезапному порыву - почему-то стало неприятно до омерзения. Ведь в самом деле, кажется, прирезать безопаснее. С другой стороны, эльфы сильно не обрадуются смерти сородича. Особенно от руки ведьмы и тролля. Уж тогда поиски будут крайне прилежными. Хотя вопрос, могут ли искать еще тщательнее...
   Беспомощная связанная девка уже не воспринималась как угроза. Не настолько я ее возненавидел за это время, чтобы хладнокровно умертвить, когда она уже не представляет опасности. Возможно, еще через пару деньков в застенках и рассуждать бы не стал...
   Ее смерть мне ничего не даст. Умелица эта, скажем так, нейтрализована. А вот отягчающим обстоятельством убийство может стать. Короче, ну ее к черту.
   Но тут живо вспомнился звук, с которым когти отдираются от пальцев. И еще - как нескончаемая боль захлестывает разум, как превращаешься в воющего зверя... Аж зубы скрипнули.
   - Я сам. - Протянул ладонь. - Дай нож.
   Поднял кинжал, нацелил острие на сердце врага. Рукоять резная, какой-то цветочный орнамент... Красивая. Как эльфийка. Считается, что сердце у человека слева, но на самом деле оно почти посередине груди. Слева просто пульс лучше слышно, там аорта. Надеюсь, у эльфов так же.
   Коротко замахнулся - и вонзил лезвие в мягкое тело. В бок... Мастерица пыток глухо застонала. Я вытер кинжал об ее одежду. Помрет - туда и дорога, если нет... Ну, повезло тогда.
   - Пусть так посидит, - буркнул я. - Так лучше. Стащи с нее, что надо. И пошли отсюда. Живо.
   Клыкастая смачно плюнула на эльфийку, от души поддала ей ногой по ребрам разок-другой и поплелась за мной. Снова прислушался, ловя любые шорохи. Скрипят деревья, чирикнула птица... Ветер зашумел ветками, захлопал каким-то полотнищем. В его шуме мне послышалось еще кое-что, едва различимое и смутно знакомое. Показалось?..
   Вновь осторожно выглянул из шатра - пока вроде по-прежнему безлюдно... в смысле, эльфов нет. Согнувшись в три погибели, навострив до предела слух, кособоко побежал к кромке леса. Вот она, уже близко... Вот она, почти!.. Есть! Добежал! Теперь постараться найти кусты погуще... Как назло, пока сплошной подлесок, елки начинаются гораздо дальше.
   Сбоку раздался подозрительный хруст, и я прямо на бегу, не тормозя, шлепнулся в гнилую листву. Слегка распорол бедро о сучок, торчавший у земли, поцарапал ухо. Рана под коленом опять горела. Плевать. Лишь бы не заметили. Лишь бы не заметили!
   Ведьма, которая неуклюже неслась следом, повторить мой маневр сразу не догадалась. Схватил ее за ногу, дернул вниз. Женщина плюхнулась рядом. Слава богу, хоть молча.
   Так. Пока вязать беглецов никто не спешит. Вроде обошлось?
   И тут совсем рядом так лихо треснула ветка, что я едва не подскочил. В панике я попытался раствориться в грунте. В груди колотилось так, что мешало слушать.
   Ничего. Снова тихо, только стучит сердце. И тенькает вдали какая-то птаха. Хорошо ей.
   Полежав минут десять, я все же решился встать. Клыкастая спутница, глядя на меня, неуверенно последовала примеру.
   - Что, идем? - спросила она шепотом. Я кивнул, и мы двинулись дальше, на этот раз уже почти ползком. Пахло мокрым снегом и мятой.
   Спасительная тень еловых лап маячила уже в десятке шагов. Это пока, конечно, не глухая чаща, но там спрятаться легче... И никакие волшебные песни меня не заставят вернуться. В этом уверен абсолютно. После уютного полумрака шатра и легких рук эльфийки - уверен.
   Плечо резко ожгло болью. Я отскочил и увидел, как колышется в грязи пестрое оперение стрелы. Еще одна такая же чиркнула по хламиде, третья пробила сапог и вонзилась в голень.
   Я взвыл и рефлекторно схватился за древко. И чуть не потерял сознание. Задета кость.
   - Стой, где стоишь, гнилокровое отродье, - спокойно сказал "добряк", выходя из-за деревьев. - И ты, злая ведунья, тоже стой.
   Скрипя зубами, я подчинился, хотя стоять почти не мог. Все тускнело и расплывалось. Вслед за ним вышли еще двое. Незнакомый усталый эльф и та зеленоглазая царевна, которая танцевала в сумерках.
   Клыкастая обреченно охнула и закрыла лицо руками.
   Сзади опять послышался треск. И еще раз. А потом - целая канонада из хруста, скрипа и топота. Кажется, к нам мчится большой отряд... Обычно эльфы так не шумят. Торопятся. Все, недолгим был побег.
   Ушастые почему-то встревожились. Певунья заметно побледнела, вытащила из колчана стрелу. Усталый слегка отступил, напряженно замер. "Следователь" нахмурился, тоже приготовил лук. Что за дела?..
   Потом ударил яростный, почти неразличимый свист. Он обрушился, как лавина, и похоронил меня под собой. Я согнулся, хватая ртом воздух, и судорожно зажимал уши. Но это не помогало. Свист пронзал все тело, проникал сквозь ладони. Стало жарко. Ломило кости. Было чувство, что голова сейчас лопнет. И стрела в ноге опять показалась мелочью.
   Сквозь плотную пелену, окутавшую мир, я все же разглядел, как ведьма обернулась. Лицо женщины страшно перекосилось, она дико завизжала. Визг прозвучал необычно, как бы отчужденно. И вдруг наступила звенящая тишина.
  

Глава 18. Знаки и узы

   Ожидая следующей стрелы, перевел взгляд. Понял, что пока, к счастью, не дождусь: эльфы сидели на земле, обхватив головы руками. Усталый даже полулежал. "Эсэсовец", правда, держался на ногах, но покачивался, словно крепко выпил. За спиной захрустели кусты, звонко хрупнуло деревце, и ведьма вновь завопила, заходясь от ужаса.
   В ответ скрипнуло, пыхнуло, застрекотало. И знакомые звуки отрезвили меня. В самом деле, много монстров тут видел, что ли?
   - Заткнись! Свои. - Я шагнул к ней и двинул локтем в бок, чтобы привести в чувство. Затем медленно повернулся, пытаясь не расплескать мозги.
   - Ну здравствуй, лесное чудовище, - сказал я, ковыляя к химере. Ведьма за мной не торопилась, так и застыла с жуткой гримасой. Пришлось силой тащить ее за руку - пока ушастые не опомнились.
   "Добряк" с трудом натянул лук и хотел было выстрелить, но стрела вывалилась из руки, ткнулась в перегной. Неплохо его контузило.
   Через пару шагов я упал. Терпеть наконечник, скребущий по кости, оказалось невозможно. И запас адреналина кончился, похоже. По телу разлилась вялость. Потянуло в сон. Лечь бы и не вставать. Да, ультразвуком меня тоже знатно пришибло.
   Мгновение адской боли. Я заорал, но тут же стало лучше. Понял, что это косатка-скорпион вытащила стрелу. По ноге и рукам разлилось мягкое тепло. Оно будто смывало грязь вместе со страданиями. Кажется, я слегка сомлел. Очнулся от всполохов изумрудного света, гулявших по телу. Сияние погасло, зверюга тяжело вздохнула и пискнула.
   - Спасибо... - с трудом выговорил я, поднимаясь и прикладывая руку к сердцу. Хм, а ран ведь почти не видно! Только молодая белесая кожа. Когти, правда, не отросли, но потом, наверное, все же появятся. Ногти же у людей восстанавливаются.
   Ой, идиот, на руки пялишься, а за спиной эльфы-фашисты! Я рывком развернулся к ним. Те, к счастью, в себя толком так и не пришли. С земли уже встали, но в бой теперь не рвались. Вместо этого замерли, пошатываясь, и дружно глазели на ненавистную тварь. Хотели найти "гимори" - так вот он, сам пришел!
   А ведьма, которую я вывел из эльфийской пыточной, медленно, как сомнамбула, переводила взгляд с чудища на меня и обратно. И, очевидно, не знала, кого больше бояться: то ли длинноухих, то ли нас. Ну да, я и сам при первой встрече с паукообразным китом вел себя примерно так же.
   - Какая гадкая нечисть... - удивленно протянула красавица-певунья.
   Тварь стояла перед эльфами, поводя половинкой клешни. Ее человеческий глаз часто-часто моргал. Атаковать второй раз тоже не торопилась. Лишь взволнованно выдыхала - гораздо чаще, чем обычно.
   Тут я обратил внимание на того эльфа, который показался утомленным. Сказать, что он был потрясен, - это ничего не сказать. Он застыл, как статуя, с распахнутым ртом, неверяще глядя на химеру, мертвенно-бледный. Правый глаз у него пару раз дернулся.
   - Н-н... Н-неужели... Неужели это создали так?.. - справившись с собой, наконец договорил ушастый. Голос его звенел и срывался. - К-кто? Кто мог сотворить такое?!
   При звуках его речи косатка-скорпион сглотнула, мотнула головой, снова вздрогнула. Затем затряслась, как в конвульсиях, согнула передние лапы, подалась всей тушей к эльфу, вытянув руку. Тот в смятении отшатнулся. Явно с трудом сдерживался, чтобы не свалить в лес.
   Зверюга замотала мордой, разинув пасть. Кулак твари зачем-то исступленно колотил по челюсти, с каждой секундой все сильнее и злее. Она глухо заклокотала горлом и вдруг впала в ступор, опустив руку и клешню, подогнув лапы. Даже глаза закатились. Ну, те, которые могли.
   - Э-э, что с тобой? - встревожился я. Припадок твари выглядел очень пугающе. Да и перспектива остаться наедине с ушастыми палачами не вдохновила совершенно. Они ее и убить могут, пока химера в беспамятстве!
   Тут меня ошеломил поступок ведьмы. Быстро отломив ветку, та подошла к твари и процарапала какую-то закорючку на плотной черной коже лба. Выступили капельки крови - чертила с силой. А потом тварь глухо пыхнула, скрипнула, как ржавый механизм, и тяжело взгромоздилась на паучьи конечности. Янтарный глаз смотрел на эльфов с тоской - глубокой и мрачной, как непролазная топь. Еще один удар из ультразвуковой пушки - и, всхлипнув, чудовищный зверь махнул мне рукой: дескать, пойдем живее. После чего устремился в чащу, обогнув ушастых по широкой дуге. Настороженно и грустно косился на них. Мы с клыкастой переглянулись и бегом рванулись за химерой, которую так упорно искали наши мучители.
   Недавние пытки дали о себе знать, несмотря на то что тварь меня наскоро подлатала. Почти сразу начал задыхаться, сбиваться с шага, раны медленно наливались жаром. Нет, нельзя мне пока такие нагрузки. А что поделать?..
   Однако через пару километров, продираясь по лесу, я совсем сдал. Согнулся, упершись ладонями в колени, судорожно закашлялся. Воздух с хрипом вырвался из легких. Чуть переведя дух, взглянул на остальных. Кит-скорпион остановился, нетерпеливо топтался на месте, призывно пощелкивая. Бывшая пленница выглядела немногим лучше меня, но хотя бы могла худо-бедно поддерживать темп. Я - не мог.
   Тварь, кажется, это поняла. Укоризненно посмотрела исподлобья и придвинулась, подставляя хвост. Ага! Однажды она меня везла на себе. Решила снова, умница!
   Кряхтя, вскарабкался на захвостье монстра. Тут же тронулись. Ведьме придется идти пешком - места маловато, да и зверюга ее к себе особо не подпускала. Напряженно сторонилась, хоть агрессии и не выказывала.
   - А говорил, не колдун... - робко произнесла женщина, выразительно кивнув на членистоногую жуть.
   - Это не мое, - буркнул я. - Не я делал.
   Разговор закономерно увял. Я настолько измотался, что даже задремал, покачиваясь на спине могучего хищника. Сил на нервы уже не оставалось. Навалилась апатия. Выследят, догонят - ну так что ж. Сейчас я с этим уже ничего не сделаю.
   Я резко встрепенулся, согнал сонное безразличие. Вот же, а! Точно! Ведь упустил кое-что очень важное!
   - Эй, слышишь! - обратился я к ведьме. - А сама-то ты?
   - Что? - боязливо откликнулась женщина, уныло тащившаяся позади. Аж голову в плечи вжала.
   - Сама, говорю, это... колдун... колдунша ведь? - пояснил я, скривившись от своего косноязычия.
   - Я-то? Да я не колдую... Знаю кое-что. Немножко могу... навести, - беспокойно затараторила та.
   - А что ты тогда сделала... с гимори? - подозрительно осведомился я. И вперил в женщину тяжелый взгляд. Она съежилась и забормотала:
   - Дык это... Знак... Чтобы взбодрить... Он на лошадей-то... Вот я и подумала...
   - Что на лошадей? - еще более мнительно уточнил я.
   - Да чтобы усталость согнать... Знак этот на нее... И лошадь дальше скачет или пашет... Только потом все равно отдыхать ей надо... И подольше...
   Ох как любопытно. Получается, магический аналог веществ-стимуляторов? Возбуждает нервную систему, снимая чувство усталости, повышает тонус, но и побочные эффекты примерно те же. И достаточно лишь вывести некий символ на теле... пациента. Это ж колдовство чистой воды! И что же, любой может его применить, лишь бы знал, как оно рисуется? Да нет, вряд ли. Подсмотреть закорючку и намалевать самому - много ума не надо. Тогда бы половина крестьян этим промышляла, а не одна ведьма на деревню. Или где она там практиковала. Или не одна все же?
   - А другие, как ты, были... где ты жила? - немедленно решил я прояснить этот момент.
   - Нет, я одна с кровью нелюди... - опустив глаза, ответила ведьма.
   - Да не! - я раздраженно дернул ухом. - Те, кто тоже знаки эти... делать может.
   - А-а! - сообразила она. - Нет, я больше в... никого не знаю. Ко мне все ходили, кому надо. И из других деревень тоже.
   Раздался тревожный шорох. Уши дрогнули, я приник к скорпионьему хвосту, озираясь. Тварь тоже напряглась, глухо затрещала. Навстречу метнулась белесая тень. Заяц! А я чуть с жизнью уже не попрощался! В крови взбурлил адреналин, сердце едва из груди не выпрыгнуло. Вот гад!
   Химера на ходу шарахнула по зверьку ультразвуком, косой неловко подскочил и упал. Чудище подхватило тушку пастью и, не останавливаясь, начало жевать. Подкрепилось и заодно отомстило бедолаге. Невольно заурчало в животе - давненько я не обедал... Где-то наверху отбил звонкую дробь дятел, зашумели еловые лапы. Лес кажется таким спокойным, таким мирным... Если не знать, что рядом враги.
   Но пока можно еще немного прояснить, собрать крупицы знаний о волшебстве чужого мира. Так, значит, профессия у ведьмы действительно редкая. А вот чем она эльфам так не угодила? Впрочем, наверное, догадываюсь...
   - Знаки эти... Ты только тот знаешь? Или другие тоже?
   - Много знаю. Мать научила, - охотно добавила женщина. - Чтобы слушалась скотина своего хозяина, чтобы боль снять, чтобы уснула, если надо. Чтобы не бодалась, не... и не кусалась. Чтобы выздоровела быстрее.
   Ого, какой набор! Пожалуй, всестороннее воздействие на нервную систему животных. А если вспомнить, что у других млекопитающих она не так уж сильно отличается от человеческой...
   - На скот эти знаки... э-э, ложатся? А на другое можно? - с невинным видом полюбопытствовал я.
   - Ну, на собак тоже наводила... Чтобы не кусали своих. Или стерегли двор хорошо. На кошек - чтобы гуляли мало.
   - А на человека? - спросил я в лоб. - Можно?
   - На человека оно... тоже вроде, но нельзя. - Мой вопрос явно не понравился ведьме. - Я не наводила. Нельзя.
   - Почему? - закосил я под дурачка.
   - Так сожгут вместе с избой... - женщина посмотрела на меня именно так, как заслужил.
   Мда, действительно, логично. Если накладывать на людей знаки, "чтобы слушались хорошо", то мало кто от подобных возможностей будет в восторге. Это как раз чернокнижием попахивает. Но ведьма благополучно занималась своими делами, никого не трогала, починяла примуса... В смысле, пользовала скотину. И тут нате, эльфы нагрянули и забрали для выяснения. С чего бы? Просто как источник потенциально опасного знания? Хотя они могли, те еще параноики.
   И меня что-то эта возможность тоже смущает. А ну как и на меня какой-нибудь деятель такое заклятие наложит? Да хоть та же ведьма, которая так любезно рассказывает о коварных закорючках.
   - А как узнать, что на тебе... знак лежит? И как его... снять? Можно самому? - всерьез заинтересовался я.
   - Ну, как знак сотрется, так и... ослабнет. Потом пройдет, - слегка успокоила меня специалистка по темным практикам. - Даже если не стирать... Человек, когда время пройдет, сам от него...
   - Чего? Что он?.. - поспешил я устранить недопонимание.
   - Ну, свободный станет... Потом. Не сразу, но станет. И поймет. А если до этого понял, что он под знаком, - то еще быстрей. - Женщина явно подбирала слова, чтобы мне понятнее было. Просекла, что у меня некоторые лингвистические трудности.
   Ага, то есть разум постепенно избавляется от навязанных извне установок, влияние на мозг сходит на нет. А еще у этого колдовства есть физическая форма, которую можно нарушить, и тогда эффект тоже вскоре развеивается. Ох, прямо повод для радости. Приятнее жить в мире, где тобой хотя бы напрямую управлять не смогут. Точнее, смогут, но не так уж долго. Но знак ведь наверняка можно восстановить?
   - А если потом... снова знак на него? - тут же озвучил я мысль.
   - Можно, но быстрей спадет, - тихо проговорила она, странно покосившись на меня. - А потом еще быстрей. И еще.
   - Если все время знак держать? - напирал я. - Каждый раз снова?
   - Тогда, небось, совсем не выйдет... - неуверенно ответила ведьма. - Ну, не наведется. Перестанет.
   - А откуда знаешь? - беззаботно, как бы между прочим, уточнил я.
   - Так с собак тоже сходит, хоть и медленно... И потом не так долго держится... - не стала запираться женщина. - На коровах хорошо держится, обычно навсегда. Ну, пока не помрет. На быках похуже, как на козах. Там второй раз наводить надо, когда первый сойдет. Или три. На лошадях тоже похуже, там по-разному выходит.
   - И что, так со всеми знаками? - усомнился я. Вряд ли стимулятор, например, действует всю жизнь.
   - Нет, конечно... - ведьма, похоже, и впрямь удивилась вопросу. - Если знак, чтобы присмирела или злая стала - то долго. Чтобы слушалась - быстрей сходит. Остальные - на тот же день. Но их можно часто наводить.
   Звучит, конечно, правдоподобно, но как-то все равно настораживает. Надо бы аккуратнее с этой колдуньей, пусть она себя так и не называет.
   Получается, чем сложнее и мобильнее нервная система, тем слабее влияние магической закорючки. Может быть, даже индивидуально для разных животных одного вида... и людей. Это хорошо. Хотя в моем случае - не очень, тролль-то туповатым был. С другой стороны, сознание здесь теперь мое, и оно гораздо более развито. В общем, непонятно, как подействует, но надо остерегаться не на шутку. Не позволять кому попало рисовать всякую дрянь. Ну, я бы и так не позволил, само собой.
   Наконец-то появились догадки, почему химера осталась без хозяина. Косатки - и так высокоразвитые социальные животные, обладающие своеобразным интеллектом. А еще некоторые конструктивные элементы твари намекают на использование разумного... компонента. Понятно, как она в итоге освободилась. Плюс есть вероятность, что и со мной было так же... Если тело, которое я занял, все-таки принадлежало "гимори". Случайно ли так вышло, что тварь оказалась совсем рядом со мной в тот день, когда я впервые очнулся в чужом мире?
   Заметив мою задумчивость, спутница, видимо, истолковала ее по-своему. Опустила голову, замедлила шаг и с опаской произнесла вполголоса:
   - Я на людей наводить не буду... И на гимори больше не буду... Боюсь. Плохо это. И плохо закончится.
   - Да мне и не надо, - отрезал я. - Разве что те... от которых не устаешь. И то... не надо.
   Мало ли что она под видом "стимулятора" намалюет. Я-то все равно не разбираюсь. Опасно, короче. А то строит из себя праведницу, а на деле, может, ей и наплевать уже. Вырубит и сдаст меня эльфам, чтобы себе особые условия выторговать.
   И, должно быть, главное. Я и раньше думал об этом, но как-то не всерьез, в фоновом режиме. А теперь, так сказать, вопрос встал большим китовым ребром.
   Глаз, рука и голени у химеры были вовсе не человеческими. Эльфийскими они были. Сейчас я в этом убедился на сто процентов. Заодно это прекрасно объясняет, каким образом ей удалось устроить такой переполох с выгодой для... для нас, пожалуй.
   Как многотонная туша умудрилась обдурить эльфов в лесу - я, право слово, даже представить не могу. Но факт остается фактом - провела она их. Вероятно, применив некоторые знания о тактике длинноухих и вообще об их привычной манере поведения и организации. Отвлекла, добилась того, чтобы они распылили свои силы. А когда за ней выслали ловцов - осторожно ушла и затаилась. А потом нагло заявилась к лагерю. Где тоже улучила момент - и сполна им воспользовалась.
   Еще тварь, по всей видимости, подобрала частоту своего акустического удара так, что он нанес больше вреда длинноухим, чем мне. Хотя я стоял к ней гораздо ближе. Значит, она...
   Членистоногий зверь вдруг тормознул так резко, что я чуть не слетел с него. Тут же издал странный щелкающий звук и замер, внимательно слушая. Я слез с хвоста твари и тоже навострил слух. Но так ничего и не уловил, кроме шума деревьев и редких птичьих голосов. А вот тварь все же разобралась, что к чему.
   Мы приблизились к лесному болотцу, от которого лес довольно сильно отступил. И нам очень повезло, что эльфы выбрали для засады такое открытое место. С него, конечно, гораздо лучше обзор - но у косатки-скорпиона есть свои козыри.
   Химера мне показала четыре пальца и двинулась прямо туда, где, очевидно, залегли длинноухие. Все равно они точно нас заметили. А я, крадучись, юркнул обратно под елки. Шикнул на ведьму, и она покорно поплелась со мной. Попробуем повторить прием а-ля "разделяй и властвуй". Черт, опять сердце заболело... И в животе застыла ледяная пустота.
   Судя по всему, эхолокацией чудище нащупало четверых врагов. В том, что это именно эльфы, сомневаться не приходилось: крупные звери не стали бы всей стаей неподвижно прятаться за кочками. По крайней мере, нетипично для фауны этих широт.
   Ох, лучше бы это таки были звери... Вряд ли, вряд ли.
   У болотца послышался тревожный скрип химеры. Я замер на полушаге, хотел было рвануться и проверить, что там творится, но сдержал себя. Пока не время. Она должна справиться, она же очень сильная.
   Отойдя на пару десятков метров, слегка обогнув поляну, я полез на дерево, выглянул в просвет между еловыми лапами. Дал знак ведьме, чтобы уходила дальше. И вовремя - со стороны болотца невесомым призраком явился длинноухий. Он, почти стелясь по земле, легким шагом направился к недавней пленнице. Та пока этого не замечала - разумеется, с таким-то его талантом. А он не замечал меня. Наверное, не думал, что я так ловко вскарабкаюсь куда-то после того, как погостил в их лагере.
   Он почти добрался до ведьмы, уже приготовился ее придушить захватом - не знаю уж, просто чтобы потеряла сознание или с концами. Я все равно оказался быстрее. Мощно размахнулся и двинул ему по башке трухлявым бревнышком. В последний момент он что-то почувствовал, но защититься не смог - подгнивший дрын с хрустом разлетелся, эльф обмяк и сполз на землю. На виске выступила кровь, ухо обвисло - похоже, перебиты хрящи. На всякий случай огрел еще раз. Женщина вскрикнула, но я тут же зажал ей рот.
   - Это я, - прошипел ей в лицо. - Идем, там что-то не так.
   Пока минус один. Тварь на поляне беспокойно трещит и щелкает. Надо к ней, срочно. Из-за елок донеслось пение.
   - А-а-а... а-а-а-а! А-а-а... - выводил на одном звуке приятный мужской голос, слегка меняя тональность. Гадский эльфийский вокал! Не к добру это!
   И точно - в ответ на песню химера так засипела, завизжала и застонала, как будто ее разрывали на куски. Я стремглав, позабыв про травмы и одышку, ворвался на поляну.
   А там... Косатка-скорпион медленно погружалась в топь, которой там раньше не было - болотце дальше, и неглубокое. Вокруг нее прохаживался чертов певец - и от его мягких рулад слоился хитин, вся кожа на громадной туше кровоточила. Алые ручейки лились на топкую почву, и химера стала не черной, а багровой.
   Другой эльф стоял, подняв лук, и напряженно вглядывался в чащу. Заметив нас, спустил стрелу, я едва успел рухнуть в жухлую траву. Просвистело над головой.
   А третьего-то не видно! И следующая стрела чуть не чиркнула по затылку! Как же помочь чудовищу?!
   Пополз опять к лесу, радуясь, что у длинноухого не пулемет, а всего лишь лук. Куда делась ведьма, заметить не успел. Пару раз стрелы втыкались в опасной близости, одна проткнула рукав, но, к счастью, целиться в меня было сложновато.
   У самых деревьев стрела таки достала меня - воткнулась прямо в ягодицу. Шипя и глухо ругаясь, я скрылся за стволом и выдернул наконечник из задницы. Ладно хоть, долбануло на излете, неглубоко. Геройская рана, ничего не скажешь.
   Выглянул, едва не схлопотав между глаз. Эк он пристрелялся, а, сволочь! Ну-ка, поближе к земле...
   Проклятая песня на мгновение прервалась. Ушастый дошел до головы твари и случайно увидел, как моргает эльфийский глаз, как стекает кровь по пушистым ресницам. Чуть замешкался, но этого хватило: химера мощным рывком приподнялась из трясины, схватила его рукой и швырнула в сторону. Попутно, кажется, и своим сонаром приложила. Вот оно, есть! Второй отвлекся!
   Я ринулся из-под елки к нему. Эльф поднял лук, но выстрелить уже не успел: я сшиб его с разгону, придавил тролльим телом. Выхватил лук, ударил им ушастого по лицу и сбоку, еще раз и еще. Потом запал кончился. Я повалился рядом, кашляя и задыхаясь. Безумно саднили растревоженные раны под коленом и на голени. И свежая - на заднице.
   Тварь медленно выкарабкивалась из подсыхающей топи. Заметно, что это ей давалось с огромными усилиями. Кит-паук сипел, тяжело выдыхал, жалобно скрежетал гортанью. Тут раздался испуганный вскрик. Из леса вышел четвертый эльф, который волок на себе того, которого я отоварил бревном. А неподалеку уже поднимался певец...
   Вставать не было сил, но лежать - тоже так себе решение. Я откатился, стараясь прикрыться телом длинноухого. Кашель душил, мышцы стали вязкими, как кисель. Черт, как же быть...
   Химера припала на передние лапы, застонала, срыгнула полупереваренный комок. Давешний заяц... Что же они с ней сделали.
   Четвертый положил товарища на землю, потянулся к оружию. А потом я даже ничего понять не успел. С воплем из-за его спины выскочила ведьма. Пара взмахов руки - и на лбу эльфа красуется фигурная царапина. Какая сложная фигура, я бы так быстро не вычертил... Ушастый шатнулся, сделал пару неуверенных шагов и упал, еле успев подставить руки. Невнятно, заплетаясь, выругался. Так алкаши обычно падают.
   Клыкастая выронила окровавленную веточку и сиганула обратно, под сень еловых лап. Лихо она... Не зря с собой взял.
   Голосистого эльфа подрубила клешней сама тварь, наполовину вылезшая из рукотворной трясины. Он, видно, еще не отошел от ультразвука. Или растерялся от внезапного выпада ведьмы.
   Не теряя времени, залепил длинноухому, который валялся рядом, еще пару тумаков - для гарантии. Тот, кого встретили в лесу, еще не оклемался. Прекрасно! Скорей к певцу! Ноги двигаются, как ватные. На, получай!
   Кажется, все обезврежены. Четверо тут, других вроде пока не было. Эльф, приголубленный колдовским знаком, все шарахается из стороны в сторону, не может удержаться. Будто бы что-то с равновесием, испортили вестибулярный аппарат. Приковылял к нему, удар в челюсть - все, он тоже вроде в нокауте. До десяти считать не буду, лучше добавлю пинок-другой.
   Что теперь? Когда очухаются - наведут на наш след. Ведь другие не в курсе, куда мы направились. Надо все-таки прирезать... И ту эльфийку надо было, наверное... Короткий меч у него на поясе - вот и оружие.
   Поднял меч, примерившись, занес над шеей неподвижного врага. Ну, прощай, ушастый. Сам виноват. Я вас вообще встречать не хотел.
   Над головой возмущенно застрекотало. Химера доползла, капая кровью, и отвесила мне звонкую оплеуху. Аж клинок выпал из руки, порезал эльфу плечо.
   - Да ты что, а? - пробормотал я, потирая затылок. - Надо их... Это самое...
   Указал на длинноухого и провел большим пальцем по горлу. В ответ получил еще одну затрещину, на сей раз клешней, от которой даже присел.
   - Как хочешь, - пожал я плечами. - Они тебя не пожалеют, не надейся.
   Скрутил худощавое тело, как мог, обрывками своей хламиды. Которая уже окончательно превратилась в тряпье. Пошел связывать остальных. На правом рукаве у певца, кстати, тоже обнаружилась зеленая повязка. Услышал за спиной глубокий китовый вздох, обернулся. Успел заметил, как тварь украдкой мазнула своим лучом по виску эльфа с переломанным ухом. Полечила врага. Полечила. Врага. Ох уж эти родственные чувства!
   Из-за раскидистой елки робко выступила ведьма-попутчица. Она зажимала рану в правом боку. Приблизилась, хромая. Так, вероятно, задета печень. Долго не протянет, если не помочь. Надеюсь, паукообразная косатка не истратила все силы на этих... сородичей.
   - Эй, - позвал я китовую тушу. Подошел к ней, показал на рану в боку женщины, затем свел пальцы, как делала химера, и поводил в области повреждения. Потом кивнул на эльфа, которого она только что лечила, и снова на ведьму.
   - Надо лечить, - сказал я и повторил жест.
   Чудовище смущенно прикрыло эльфийский глаз и принялось старательно водить колдовским сиянием по печени ведьмы. Ужас, мелькнувший на лице беглянки, быстро сменился восхищением.
   - Оно так может?.. Это же... Это... - зашептала она. Даже не сумела подобрать выражений.
   - Да, чудеса, - подтвердил я и отвернулся. Надо забрать у эльфов оружие. Мечи, кинжалы и ножи нам пригодятся, а луки сломаю. Ведьма ими наверняка не владеет, я, естественно, тоже. Химера, наверное, могла бы, учитывая ее происхождение. Вот только второй руки у нее нет.
   Немного собравшись с силами, взял, что нужно. С трудом переломил тугие дуги, сходящиеся посередине к тетиве, об колено и об деревья. Саму тетиву снял и оставил себе - вдруг пригодится. Один лук сломать не удалось, как ни старался, - только сильно погнул. Ну, стрелять он так не сможет, наверное. Для профилактики попинал эльфов - вряд ли они очнутся готовыми к бою. Зверюга настороженно следила за моими действиями. Да не, пусть не переживает. Если волки не съедят, то выживут... Уроды. Скоро начнет темнеть. Пусть этой ночью хищники найдут здесь нежданное угощение! Нужно уходить.
   Еще до того, как я высказал свою идею, чудовище развернулось и побрело прочь от болота. Мы с ведьмой шагали следом. Инвалидная команда, обнять и плакать.
   Тварь тащилась в одном направлении. Заходящее солнце оставалось строго справа. На это я обратил внимание лишь полчаса спустя. Потом озирался, чтобы удостовериться. Через еловые лапы трудно было разглядеть, но, кажется, да - солнце по-прежнему в той стороне. Странно, раньше я за членистоногим такой целеустремленности не замечал. Обычно брело, куда придется.
   - Твой гимори что-то вспомнил и ведет нас туда, - уверенно сказала женщина с аномальным прикусом.
  

Глава 19. Дорожные тяготы

   Мы шли, пока не стемнело. И еще полночи. Лишь когда падать от кровопотери и усталости начала даже членистоногая косатка, пришлось расположиться на ночлег. Ну как расположиться - лично я просто забрался в более-менее сухую ямку между корнями, свернулся там и тут же отрубился.
   С первыми лучами солнца химера растолкала нас с ведьмой, и пришлось шагать дальше, едва продрав глаза. Одежда промокла от росы, стала мерзко прилипать к коже, как ледяная жаба. Висел стылый туман, изо рта вырывались облачка пара. Недавняя пленница дрожала, словно включила виброрежим - зуб на зуб не попадал, плечи ходили ходуном. Ее было жаль, но я не мог помочь абсолютно ничем - мое сырое тряпье никого не согрело бы. Придется идти так и греться от работы мышц. Очень надеюсь, что не подхватит воспаление легких или что похуже. Зеленый луч все-таки тоже не панацея.
   Двинулись мы опять туда же, куда и вчера. Честно говоря, переться в одну сторону мне казалось очень тупой идеей. Понять и перехватить гораздо проще. Тем не менее перечить не стал - видел, что бесполезно. Тварь не свернет с пути.
   Шли молча - не до болтовни было. Все, что мне нужно, про начертательное волшебство от клыкастой я узнал, выводы сделал. Вообще напрасно я, конечно, завел разговор именно тогда - может, поэтому нас и выследили. Но очень уж хотелось все прояснить, и главное - понять, кто у меня во временных союзниках. Еще и стресс после заключения сказался. А в эффективности ведьминых знаков я убедился воочию. Хорошая штука... и очень опасная. Теперь всегда был настороже, когда она приближалась. И спал вполглаза - не только из-за эльфов, но и из-за нее тоже. Мало ли что в голову взбредет. Она действительно какая-то неуравновешенная. Должно быть, сказалось пребывание в застенках и сеансы... доверительных бесед с "эсэсовцем". Сам он ее вроде не пытал - но лез в чужое сознание, как пытался сделать со мной. И такое вмешательство, судя по всему, не проходит бесследно.
   Кстати, по поводу "эсэсовца". Его откровения по поводу хранителей мира, краденой благодати и ублюдочной магии дали почву для множества вопросов. Как минимум непонятно, на кой черт тогда эльфы приезжают в людские города с мирными визитами и вообще достаточно плотно контактируют с "грязерожденными", ежели сами такие арийцы и ненавидят людей буквально по факту рождения. А люди их, как мог заметить, уважают и сильно побаиваются. Но не панически и без злости, не как противников или оккупантов. Просто воспринимают как что-то непонятное и могущественное. То есть с ними эльфы ведут себя нейтрально и даже в чем-то покровительственно. Наверняка торгуют, продают какие-то услуги, наводят дипломатические связи и прочее в этом духе. Совершенно не вяжется с тем, в каком тоне высказывался "добряк". Может быть, конечно, что подобных экстремистов мало, а большинство его взглядов не разделяет. Но после эльфийских застенков в это почему-то не очень верится. Что тогда? На ум приходит только одно: не в силах напрямую переломить ситуацию, поэтому действуют исподволь, как агенты влияния. Внедряются в экономику, работают с элитами. А ведь вполне вероятно. По крайней мере, длинноухие могут не торопиться. Перед людьми у них есть фора. Он сам сказал - "маложивущие".
   И еще эти его слова про то, что люди, дескать, пользуются какой-то плохой, неправильной магией. А хорошей, доброй и чистой эльфийской не владеют. У эльфов она что, принципиально другая? Очень важный момент, надо разбираться.
   - Эй ты, - позвал я ведьму за неимением лучшего обращения. Надо хоть спросить, как ее зовут. Все-таки единственная, кто хоть немного знает о местном чародействе. И второй после пани Агнески собеседник, при котором мне не обязательно прятать лицо. Третий - если считать монстра, но с ним же толком не поговоришь.
   - А? Да? - вскинула голову женщина. До этого битый час изучала палую хвою, корни, грязь и остатки снега под ногами. Наверное, до ужаса интересное занятие, но пришлось ее оторвать.
   - Эти... там... что они колдовали?
   - А-а? - ведьма, похоже, искренне не понимает, о чем я. Приходится напрячь все красноречие тролля.
   - Там. Враги. Э-э. Эльфы, - наконец-то вспомнил я местное слово. Устной практики явно не хватало. - Колдовали у болота. Что они делали? Как?
   Женщина, кажется, растерялась от того вопроса. Даже запнулась об корень. Помявшись, ответила:
   - Ну... Чтобы гимори на кровь изошел, да?
   - Да! - я выругался про себя. - Это! Что это?
   - Не знаю, - призналась попутчица. - Я колдовство... не знаю. Не видала такого.
   - А люди так умеют? - я решил сразу подойти к сути. Было не до тонких расспросов, честно говоря. Ну, поймет, что я не в курсе элементарных вещей, да и подумаешь. Все равно мы с ней в примерно равном положении.
   - Не знаю... Не слыхала. Острые уши... совсем не такие, как люди, - после паузы сказала ведьма. - Стало быть, колдуют иначе. Наверно.
   Да уж, небогато с информацией. Либо врет, либо некомпетентный источник. Ладно, не пытать же ее.
   - А зовут-то тебя как? - вспомнил я.
   - Звитка я... Звиталана, - поправилась женщина. Очевидно, назвала полную форму имени - официальную, типа как по паспорту. Хотя о паспортах я тут пока и не слышал. И слава богу.
   Чудовище вдруг скрипнуло и зашаталось. Суставчатые лапы подогнулись, тварь тяжело рухнула пузом на землю. Не сговариваясь, мы с ведьмой вначале быстро оглядели окрестности, а затем подбежали к морде зверюги. Эльфов не видно, никакого дьявольского пения не слышно. Значит, не колдовство. Просто закончились силы. Немудрено. Она еще очень долго держалась после того, что с ней творили на болоте. И еще лечила потом...
   Китовый глаз сочился мутной жидкостью, другой, похожий на него, вообще полуприкрыт. А янтарный смотрел на нас затуманенно, как сквозь толстое стекло. Химера надсадно защелкала и попыталась встать, но тут же свалилась обратно.
   - Что же с тобой делать? - тихо проговорил я, гладя белую кожу под челюстью. Там кое-где запеклась хрупкая короста. Да и вообще по всему телу. В ответ зверюга жалобно свистнула, приоткрыв пасть.
   Вот чем ее лечить? Разве что, возможно, подкрепить организм белковой пищей...
   - Пойдем, - сказал я спутнице. - Запомни место. И я запомню. Далеко не станем уходить.
   - Куда? - не поняла она.
   - На охоту, ясен пень, - пробурчал я. - За мясом. Ты загонишь, я убью. Или еще как.
   Вопрос о том, найдем ли мы здесь вообще какую-то добычу, и если найдем, то не решит ли она сама нас сожрать, оставался открытым. Увы. Но что-то делать все равно надо. Иначе тварь тут так и загнется. Бросать ее даже и не думал. Слишком много она для меня сделала. В долгу я, можно сказать. Да и просто - жалко. Надо помочь.
   Вдобавок ко всему я хромал на обе ноги, и едва не качало ветром. Да и то, похоже, только потому, что ветер в ельник почти не забирался. Спутница тоже держалась неважно. И в своих охотничьих навыках, мягко говоря, сомневался. Зато у нас есть трофейные мечи, ножи и кинжалы. И смекалка. Наверное.
   - Держи, - с большим сомнением я выдал ведьме самый маленький ножик. Теперь с ней надо быть еще аккуратнее. Себе взял меч и кинжал, который насадил на палку, крепко примотав рваньем. Остальное оставил под боком у химеры, ближе к руке. Вдруг пригодится. Хотя если дойдет до дела, ей оружие вряд ли поможет сейчас. Но на всякий случай... По-хорошему, нужно с ней кому-то остаться. Однако я не уверен, что в одиночку найду это место. Примет никаких. Буду делать зарубки. И вдвоем шанс что-то добыть явно выше. Нам самим перекусить бы очень не помешало... Очень и очень. Желудок давно и упорно требовал пищи. В животе у женщины тоже временами громко урчало.
   - Мы сейчас пойдем и принесем... что-нибудь, - обратился я к косатке-скорпиону. Бездарно изобразив в пантомиме, как прокалываю копьем, а потом жую, и указал на тварь. - Тебе и нам.
   Ну, с богом, как говорится... В какую сторону идти - совершенно без разницы, я думаю. Пройдемся кругами, постепенно расширяя радиус. И не забывать про насечки на деревьях. Потеряться - легче легкого. Надеюсь, зверюга дождется, не помрет. Вроде не настолько плоха.
   Зашагали прочь - неслаженно, поминутно натыкаясь друг на друга, задевая плечами ветки и стволы. Химера поглядывает тоскливо, но пока спокойно - вроде поняла мой посыл.
   - А ты-то? - невпопад спросила вдруг ведьма.
   - Что? - Я озадаченно покосился на нее.
   - Ну, тебя-то как звать?
   - Тринитротолуол, - уже привычно брякнул я. Сразу спохватился, что надо было назваться другим именем, это ведь уже засвечено. Ну да ладно, что теперь. Не исправляться же: "Вася, то есть Петя, то есть Степан, короче, Сигизмунд". Выйдет куда подозрительнее. Да наплевать, не о том приходится думать.
   - Трини... Как-как? - естественно, не запомнила аборигенка. - Что за имя... Странное.
   - Какое уж есть, - отмахнулся я. Благоразумно промолчал о якобы эльфийских корнях. - Называй Толуолом. Вот и знакомы, ага.
   К нему я хоть приучился, отзовусь, если что. Сложнее подставиться ненароком. Если когда-нибудь снова окажусь в обществе, где меня не поспешат тут же прибить... А хорошо все-таки было в Торлопе. Очень нервно, большой риск - но гораздо приятнее, чем здесь и сейчас.
   Ведьма кивнула, и мы побрели дальше. Как ее там... Звитка, что ли. Или Зветка. У самой-то, можно подумать, имя ничуть не странное.
   Два с лишним - или около того - часа блужданий ни к чему не привели. Только устал еще больше. То ли все зверье тут вымерло, то ли я такой успешный следопыт. Лишь один раз согнали из-под куста крупную птицу, похожую на тетерева. Но подстрелить было нечем - не ножами же кидаться. Пожалел, что все луки сломал. Хотя, в общем-то, все равно шансы попасть были бы крохотными. Еще и еловые лапы сильно мешают.
   Тонкий слух тролля - или эльфа? - таки помог. Сквозь стук зубов спутницы, которая двигалась в нескольких метрах, звучно ступала по палой хвое и не особо-то помогала, я сумел расслышать какое-то похрустывание совсем в другой стороне. Направился туда, силясь не шуметь. Ведьме шепнул, чтобы оставалась на месте.
   Деревья там были мельче и гуще. Оказалось, что за ними - небольшая полянка, заросшая кустарником. А на полянке паслась темная четвероногая фигура, обгладывая тонкие веточки.
   Присмотрелся - длинные ноги, горб на загривке... Лось. Животное прянуло ушами, повернуло голову ко мне. К счастью, не разглядело. Зрение у них, насколько помню, слабовато. А вот обоняние очень даже хорошее. Тролля, который не мылся больше недели, много бегал и спал в грязи, лось явно учуял. Еще и кровь запеклась, и все такое. Так, осторожнее, не спугнуть... Они ведь еще и слышат прекрасно. Вряд ли хуже меня.
   Некрупный, это хорошо. С матерым я бы вряд ли справился, опасно. Рогов нет, но это ничего не значит - зимой и в начале весны самцы-лоси ходят без них... А, нет, увидел. Точно самка.
   Красивая. Жалко убивать. Но что поделать, жрать-то нам хочется.
   Еще пара шагов к ней. Ставить ногу аккуратно, не наступить на ветку... Черт, как их тут много. И хвоя еще скрипит. Славно, что я тоже отлично воспринимаю звуки, с которыми двигаюсь. Так, опять она что-то учуяла... Отодвинулась, есть перестала, стоит напряженно, готовая в любой момент рвануться с места. Спокойнее, спокойнее... Подожду. Я никуда не опаздываю. Лишь бы не упустить. Вот так, молодец, обедай дальше.
   Минут через двадцать я наконец подобрался достаточно близко, чтобы решиться. Ну, с богом...
   На выдохе с силой метнул самодельное копье. Ну! Зверь дернулся - но оно торчит из шеи лосихи. Попал!
   Животное отскочило, но тут же упало. Лезвие вышло, из порванной артерии ударил фонтанчик крови. Лосиха всхлипнула, как обиженный ребенок, и засучила ногами. Вскоре затихла.
   Добыча моя! Осталось только ее как-то дотащить до твари... Через кусты, валежник и сплетение корней. Километра два-три - это если по прямой, а нам надо бы придерживаться насечек на стволах. А туша килограммов двести-то весит. Для двух инвалидов-дистрофиков - непростая задачка. Мягко говоря.
   Выйдя на место, где вроде бы оставил ведьму, я слегка испугался. Обошел кругом, убедился, что пришел, куда надо. Вон моя зарубка у комля, много коры содрал. Женщины нигде не было. Что случилось? Свалила куда-то одна... Или сожрал ее кто-то? Или поймали ушастые любители мира во всем мире?.. Невольно сам приник к земле, затаился под хвойными лапами. Никаких следов борьбы не видно, крови тоже... Но эльфы могли и по-тихому умыкнуть. И сейчас где-то рядом. Мать моя женщина, что ж делать-то? Тревога уже полыхала в груди, мышцы напряглись. А опасности не видно. И это волнует больше всего.
   Тут позади зашуршала хвоя. Я мгновенно скрылся за стволом, вполоборота поглядывая туда. В голове шумело, ладонь судорожно сжала рукоять меча.
   Еловая ветка отогнулась, под нее поднырнула серая тень... Которая, конечно, оказалась пропавшей спутницей. Ей, понимаете ли, стало страшно одной, да еще и по нужде резко захотелось. Отошла в сторонку, нашла укромный уголок. Я ее чуть не убил. Только в одиночку потом горбатиться с мясом - дурацкая идея.
   Разозлившись, чуть ли не тычками погнал ведьму на полянку, где убил лосиху. Встав над тушей, призадумался. Как тащить-то, правда? Сделать что-нибудь вроде волокуши?
   - Ого, - сказала клыкастая. - Лось.
   - Да вижу, что не... курятина, - огрызнулся я. - Сам убил. Сейчас надо его... к гимори.
   - Да как мы его донесем-то? - озвучила вполне очевидную мысль женщина. - Он же тяжелый.
   - Надо, - покачал я головой. - Гимори сам не придет. Так что... Поедим, порубим. И вперед... тянуть по земле.
   - Это как? - не поняла любительница прятаться по кустам.
   - Берем две палки, на них - ветки с елки. Вяжем, кладем мясо, тянем за собой, - лаконично пояснил я. - Давай, сейчас... режем, рубим. Есть ножи, есть этот... который больше. Меч, да. Жрать хочу.
   За неимением мясницкого - или хоть какого-то - топора провозились мы с разделкой долго. Еле-еле вышло отделить ноги - и то пришлось чуть ли не выкручивать их, подрезая сухожилия и стараясь разделить по суставам. Почувствовал себя начинающим маньяком, который слишком легкомысленно отнесся к расчленению жертвы. Голову я решил не рубить - возни еще больше, а компактнее туша от этого не станет. С потрохами разберемся потом... если химера от них что-то оставит. А нам пока с лихвой хватит и окороков.
   Содрать с них шкуру, впрочем, тоже оказалось суровым испытанием. Замучившись ковыряться с ножами, я плюнул и принялся помогать себе острыми зубами. Дело пошло быстрее. Ведьма косилась на меня, как на вурдалака, но комментировать не решилась. И слава богу, а то я бы ответил очень неласково.
   - Слушай... Тол-уол, а зачем мы... прямо тут шкуру-то снимаем? - не выдержала она все-таки.
   - Ты жрать не хочешь, что ли? - удивился я. - Ну, как знаешь. Я вот хочу. И путь тяжелый... для нас. После эльфов. Да и нести меньше.
   - Что, прямо сырым?.. - недоверчиво протянула ведьма. - Я так не ела.
   Ну да. А по клыкам и не скажешь.
   - Как хочешь, - равнодушно пожал я плечами. - Но силы тебе нужны. Огня все равно негде взять.
   Отрезал солидный ломоть мяса и вгрызся в свою порцию, сразу измазавшись кровью. Что поделать, столовых приборов и салфеток у нас тоже нет. Придется ужинать не по этикету.
   Теплое, совсем не соленое, липкое мясо с голодухи показалось очень вкусным. Струйки крови стекали по подбородку, черные мелкие зубы рвали плоть, челюсти смачно жевали жилистый кусок... Со стороны себя, к счастью, увидеть я не мог, а иначе бы подпортил аппетит. Картинка явно была та еще. Ведьма, к ее чести сказать, стойко выдерживала, лишь слегка отвернулась. Я отхватил еще пласт окорока и протянул ей.
   - Спасибо... - робко выговорила она и все же осторожно попробовала сырую лосятину. Заметно покривилась, но бескормица и эльфийское радушие взяли свое - мясо она выплевывать даже не подумала.
   Скоро лягут сумерки, а потом и вовсе стемнеет. Ночью я вижу гораздо лучше, чем люди, но все равно не уверен, что сумею отыскать зарубки на коре. А без них немудрено заблудиться. Нужно поторапливаться уже.
   Подкрепился я славно, хотя сильно набивать живот и не стал. Все же физическая работа предстоит... Немалая, чтоб ее.
   На скорую руку сообразили какое-никакое транспортное средство. Попросту срубил мечом пару молодых стволов, потом нарезал лапника. Связали все это на манер волокуши обрывками ткани - опять, конечно, пришлось пожертвовать обносками и нижней частью штанин. Получилось кособокое подобие носилок. И шорты. Не особо элегантные, увы. Вдобавок пришлось слегка раздеть ведьму, которая и без того сильно мерзла. Накинул на нее свою порядком потрепанную хламиду - хоть немного, но теплее будет. Благо успела обсохнуть.
   Потом мы долго и уныло перлись через лес, тихо чертыхаясь и волоча за собой это несуразное убожество, груженное мясом. Импровизированный транспорт постоянно застревал в корнях и валежнике, задевал стволы. Приходилось приподнимать его и нести на руках. Однажды вся конструкция едва не развалилась - пришлось перетягивать, пустив в ход другое рванье. Как назло, довольно скоро и впрямь начало смеркаться. Разглядывать отметины на деревьях становилось все сложнее. Несколько раз я их напрочь терял и кружил в поисках ориентиров. Словно насмехаясь надо мной, пищала вечерняя пичуга. Слава богу, окончательно не заплутали, хотя и были, пожалуй, близки к этому. Раньше надо было выдвигаться, раньше!.. Бедное чудище там валяется в одиночестве, может быть, уже думает, что не вернемся... Мне на его месте было бы страшно. Ничего, ничего, мы идем, не так уж далеко осталось.
   Когда я все-таки увидел поблизости грузное черное тело, облегченно смахнул пот со лба. Добрались! Тут же ледяной волной нахлынуло осознание: чудовище не дышит! Бросился к твари, позабыв обо всем. Пока подбегал, осенило: она же дышит как дельфин, а не как наземное млекопитающее! Гораздо реже! И точно - гладкий бок слегка шевельнулся. Ну я и придурок!
   Дотащили лосятину, поставили носилки перед жуткой мордой. Ведьма Звитка, или как там ее, мигом отодвинулась подальше. Понимаю, я и сам так поначалу реагировал. Да и до сих пор не вполне привык.
   Подошел к химере, провел ладонью по лоснящейся китовой щеке. Тварь приоткрыла глаза, растерянно поморгала. Я указал рукой на волокушу:
   - Это мы тебе принесли. Ешь.
   Косатка-скорпион сделала слабую попытку приподняться - не вышло. Тогда я взял оставшийся окорок и поднес поближе к морде хищника. Зубастая пасть раскрылась, и мясо пропало в ее глубине. Челюсти шумно задвигались, и тварь, давясь, проглотила пищу. Первый пошел! Умница. Еще кусочек... За маму, или кто там у тебя был... Когда-то был, наверное. Надеюсь, химера немного окрепнет и сможет самостоятельно доесть мою добычу. А то я всю лосиху замучаюсь туда по частям закидывать... Еще ведь разделать нужно.
   Вскоре чудовище слегка насытилось и вновь задремало - но теперь, кажется, это уже не было болезненным забытьем. Навскидку, конечно, судить сложно - я и от обычной ветеринарии далек, уж не говоря о такой... противоестественной. Однако показалось, что твари все-таки полегчало. Хорошая была идея с охотой... И вдвойне хорошо, что она хоть как-то удалась. Могло выйти куда хуже. Не знаю, чем тогда бы пришлось кормить...
   Почти сразу сон сморил и меня. Намаялся за день. Самое гадкое, что нормальный отдых мне теперь разве что приснится. В ближайшие-то дни... Или недели. Или месяцы. А завтра - опять подъем на заре, и пешком через чащу - до заката.
   Утром выяснилось, что от лосихи осталась добрая треть, все остальное кануло в пустоту. И я даже знаю, в какую именно. Самое загадочное, как же ей удалось все так тихо провернуть. Вид у химеры был слегка виноватый, но я махнул рукой - ей же и принесли, нам-то зачем столько мяса. Даже остаток - чересчур. Зато зверюга, поскрипывая хитиновыми суставами, наконец-то со второй попытки взобралась на лапы. Ничего, дальше уж, как говорится, дело техники.
   На третьи сутки пути я буквально валился на ходу. Ноги невыносимо ныли, люто саднили недавние раны, которые подзаживил чудо-луч. Впрочем, паукообразная косатка и ведьма тоже еле плелись. Особенно чудовище. Оно слегка оклемалось после кровоточащего купания в трясине и сеансов врачевания, как-то могло двигаться. Но не более того.
   Лосятина, которую я навьючил на химеру, закончилась, и мы опять страдали от радикальной диеты - грязная вода и свежий воздух. Она тоже не лучшим образом способствовала самочувствию. Тварь временами пыталась шарахать ультразвуком непонятно куда, но результат мы увидели только один раз - нашли оглушенного зайца. Понятно, что небогатая вышла трапеза.
   Сама химера стала замкнутой и безучастной. Иногда на ходу она могла притормозить и зависнуть на пару минут, как старый компьютер. Просто застывала с приоткрытой пастью, вперившись взглядом в какую-то неведомую даль. А ночами принималась резко и заполошно свистеть. Первый раз, когда услышал эти жуткие звуки, вскочил, хватая меч, озираясь в поисках нагрянувшей беды. Увидел лишь, как косатка-скорпион дергает лапами, судорожно сжимает кулак, а эльфийский глаз сияет и бешено мечется под приоткрытым веком. Не опасно вроде бы... Но зрелище - жуть. Потом долго заснуть не мог. Ведьма, кажется, задремала вообще только под утро - так и пялилась на огромного хищника в царстве кошмаров. Будить чудовище я не решился.
   А на следующую ночь тварь, видимо, снова окунулась в свою мрачную бездну. Вряд ли с такими воплями снится что-то хорошее и светлое.
   Днем же спустя перед нами легла дорога. Обычная такая проселочная дорога - две колеи в грязи.
  

Глава 20. Основы полевой психиатрии

   При виде следов людской деятельности ведьма заметно оживилась. Мне же, напротив, они не понравились совершенно. Плавали, знаем. Помню я этих мирных селян с дубьем наперевес.
   Членистоногая тварь явственно разделяла мое мнение. Попятилась, защелкала, ощупывая сонаром открытое пространство. На воздухе, конечно, эффективность у него гораздо ниже, чем в воде. Должно быть, сканирует по привычке, инстинктивно. И тоже имела неприятный опыт общения с местными деревенщинами - наверняка и побольше, чем я сам.
   - Ну что, пойдем туда? - спросила вдруг клыкастая женщина.
   - Куда? - не понял я, все так же подозрительно оглядываясь.
   - Ну, туда... - Ведьма неопределенно указала вдоль колеи. - Или туда.
   И ткнула в противоположную сторону. Нет, серьезно?..
   - Ты дура, что ли? - без обиняков поинтересовался я. - Жить надоело?
   - А что? - недоуменно уставилась она на меня. - К людям хоть когда-нибудь да уж дойдем. Там и на ночлег можно, и в баньку, и по дороге... легче. Все не по лесу ж.
   - Дойти-то дойдем, - усмехнулся я, поглаживая по нижней челюсти зверюгу, которая сильно нервничала. - И что там? Думаешь, как эти там... нас примут? Накормят и спать уложат? Гимори... в хлев поставят?
   - Ну гимори-то пусть в лесу... пасется. Как его с собой возьмешь-то... - Кажется, ведьма все-таки почувствовала горькую иронию в моих словах.
   - Ну ладно, а нам-то и баньку, и ночлег, и на... на этот, на постой возьмут? Еда-питье, тепло? Так, по-твоему? - продолжал давить я. Не хотелось, чтобы невольная попутчица пропала за просто так, по наивности своей. С другой стороны, какое мне дело. Мы друг другу чужие... люди, да и по-прежнему никакого к ней доверия нет. Но молча позволить ей самой влезть в петлю... Постараюсь хоть объяснить, раз умом небогата. Обрадовалась, гляди ты... А там уж пусть сама решает, по пути ли нам.
   - Так не острые уши в деревне ведь, а люди... Острые уши здесь не... - попыталась возразить женщина.
   Я вздохнул. Ладно, растолкуем на пальцах. Похоже, бывшая сельская специалистка по зловещим знакам даже мысли не допускает, что вдали от дома друзей у нее нет. А домой путь заказан. Либо опять наведаются ушастые благодетели, либо свои же односельчане прогонят взашей, чтоб беды не накликать. И это в лучшем случае. Подозреваю, народной любовью она там и без того не пользовалась. Я сам-то сильно опасаюсь ее мистических закорючек, а зная местные нравы...
   - Вот скажи, - начал я, - ты там, где жила... в деревне, да... Ты там как... Э-э, как стала жить?
   - Ну, родилась... - ошалело взглянула на меня ведьма. - Как родилась... Ну, как все... Мать моя там жила, она и родила...
   - Ясен пень, мать родила, а не сосед, - поморщился я. - Ну так вот. А если б туда... в деревню твою... вдруг баба с клыками, а с ней - тролль в рванье? С когтями... которые ему оторвали. В грязи, в крови. Ну ладно, пускай одна баба. Говорит, еще и ведьма. От эльфов... острых ушей она убежала. Каково, а? Чужих и без того не любят. А уж таких, как мы...
   Клыкастая поникла, даже плечи опустились. Дошло, ага.
   - И ты... Как... люди говорили с тобой в деревне, где родилась? - добил я ее. - Ходили в гости? Были... эти, как их... Не враги? Э-э, друзья?
   - Я на отшибе жила... - пробормотала женщина себе под нос. - Ведьма же. Люди ко мне ходили. Приводили скотину или на двор звали. Потом подносили угощение, хорошую одежду, по хозяйству что-нибудь... Или огород мне копали, или еще что. Не было плохого, славно жила.
   - Так это они тебе, э-э... за дела твои платили, - уточнил я. - Другие-то не умеют твои знаки наводить. А просто так... Заглядывал кто-то к тебе?
   - Без дела не ходили... - замялась ведьма. - Даже на...
   - Когда? - Пришлось переспрашивать. Опять полузнакомое слово. Явно связано с солнцем, но понять не могу.
   - Ну весной, когда ночь со днем сходятся, - пояснила она.
   Я потер висок кулаком. Что за ерунда? Ночь со днем вообще-то каждые сутки сходятся, еще и по два раза. При чем здесь весна... А! Дошло. Равноденствие. Видимо, здесь это какой-то праздник. И там, наверное, веселье, всякие народные гулянья... Показательно.
   - Вот и послушай... Звитка, да? Так вот. В деревню, где жила, тебе нельзя. После эльфов, которые тебя оттуда забрали. Не будет тебе там жизни. А в другую деревню я не пойду. Ты - как знаешь, - кратко обрисовав ей суть дела, я еще раз огляделся и решительно перешел проселок.
   Вернее, хотел перейти. На середине ухо уловило далекий повторяющийся скрип. Я опрометью кинулся обратно, углубился в придорожные кусты. Кит-скорпион последовал за мной, изо всех сил пытаясь не шуметь.
   - Что такое? - испуганно спросила ведьма, которую опять пришлось тащить за руку.
   - Едет кто-то, кажется, - коротко ответил я.
   Потянулось напряженное ожидание. Подобравшись поближе к дороге, залег так, чтобы голые ветки хоть как-то меня скрывали. Скрип приближался. Вскоре к нему добавилось мерное хлюпанье грязи. Похоже, будто копыта ступают по раскисшей земле.
   Так и оказалось. Когда непонятный транспорт наконец-то оказался в зоне видимости, я облегченно выдохнул: всего-то крестьянская подвода, запряженная крупным быком. Самым обычным - не мутантом каким-нибудь. На телеге тоже ничего опасного - просто дрова, аккуратно уложенные. Не понимаю, зачем их куда-то везти, если и так лес кругом, руби - не хочу. Ну да и не суть.
   На облучке сидел один-единственный возница. Мужичок подремывал, склонившись к коленям, под неторопливое движение. Больше никого видно не было.
   Повозку тянет бык. Мясная груда на четырех ногах, не оборудованная острыми зубами и когтями. Смирное животное, раз в упряжи. План родился мгновенно.
   Спешно вернувшись к членистоногой твари, я показал ей, чтобы двигалась к дороге, и тихо шепнул:
   - Мясо. Много. Вкусное.
   Погладил себя по животу, выразительно глянул на монстра и устремился обратно. Через полминуты раздался громкий треск, а по ушам приложило отзвуком акустической атаки. Чудовище прекрасно осознало, о чем речь.
   Выскочив к телеге, проникся ужасной сценой. Возница, который, видно, грохнулся с повозки, сейчас со стоном поднимался, держась за землю обеими руками. Громадный черный кошмар вцепился в быка и выдрал ему горло одним укусом. Кровь хлестнула во все стороны, заливая дорожную грязь. Несчастная скотина, тяжело булькая, завалилась на бок, сломав оглоблю. А чудовище уже придавило жертву суставчатыми лапами и вовсю рвало челюстями податливую плоть. С непривычки меня бы и стошнить могло, а теперь... Я только выругался, сбил мужика с ног и кинулся в кусты за ведьмой, пока она со страху не учудила еще чего-нибудь.
   Застал я ее на том же месте и благоразумно посоветовал там и сидеть, пока не позову. Не надо ей видеть, как обедает паукообразная косатка, нервы слабоваты. А я пока займусь неудачливым селянином.
   Мелькнула мысль выдать себя за спасителя и отогнать лютое чудовище, чтобы разжиться какими-то сведениями - и, может быть, полезными вещами. Но ее я тут же отогнал. Садистский какой-то план и циничный до невозможности. Я пока до такого лицемерия не дошел, слава богу. И не знаю, как отнеслась бы сама тварь...
   Убивать его, естественно, тоже не имело никакого смысла, да и противно. Просто ведь подвернулся под руку со своим тягловым скотом. Подумаешь, в худшем случае расскажет в деревне страшную байку. Эльфам она ничем не поможет - сдается мне, они и так прекрасно засекли направление, куда мы движемся. А в этих краях мы не останемся - тварь упорно стремится продолжить свой путь к непонятной цели. Кстати, это было для меня дополнительным аргументом, чтобы не соваться в деревню. Химера уйдет дальше, а она мне помогла куда больше, чем все аборигены вместе взятые.
   Почти привычно связал ошалевшего мужика, прикрутив руки к телеге. Когда тварь утолила голод, от туши быка оставалась едва ли половина. А прошло-то минут десять. Впрочем, нам с ведьмой точно хватит. С трудом размотав ошметки сбруи, измазавшись при этом в крови, я ткнул пальцем в недоеденное мясо, а потом в сторону леса.
   - Отнеси туда, ладно? - попросил монстра. И так чересчур долго тут задержались - прямо посреди дороги! Одно счастье, что, видимо, движение здесь не слишком-то оживленное. И тонкий слух пока не беспокоили посторонние шумы. Ни скрипа, ни топота. Хотя химера изволила кушать достаточно громко, был вынужден отойти от нее метров на двадцать. Там мешало не так сильно. Вообще, в новом теле настраиваться на источник звука и фильтровать помехи получалось не в пример проще, чем в бытность мою человеком. Кажется, словно это было не со мной... Впрочем, так оно и есть. В прошлой жизни.
   На всякий случай еще прошелся туда-сюда. Встретившись с глазами неудачника-возницы, невольно вздрогнул: столько страха и обреченности я давно не видел. Он неотрывно косился на тварь, а меня будто и вовсе не замечал. Да, представляю, что он там себе уже навыдумывал. Эдак его и кондрашка хватит.
   Возвращаясь в кусты, морально приготовился опять искать ведьму по каким-нибудь закоулкам. Благо ожидания таки не оправдались: она была именно там, где велели оставаться. И опять тряслась. То ли похолодало, то ли перепугалась не хуже мужика.
   - Ну что, а? Пойдем, а? - подскочила она ко мне и даже схватила за рукав. - Пойдем?
   - Погоди. - Осторожно отцепил ее пальцы. - Ты можешь... такой знак сделать, чтобы мужик... Ну, забыл, что видел?
   Ведьма приоткрыла рот.
   - Не все, не все! - спохватился я. - Что недавно было. Ну... как будто его по башке двинули.
   - Ну, есть такой, от которого в голове мутится... - задумалась она. - Не знаю...
   - Что? - Я нахмурился.
   - Не наводила же! Мать показывала, но я уж худо помню... Да и на человека... Нехорошо.
   - А если он про нас расскажет острым ушам, хорошо будет? - Пришлось немного припугнуть ведьму. Сработало. Нехотя она прикрыла глаза, пошевелила губами, видимо, вспоминая начертание или еще что-то в этом духе. Потом вдруг осведомилась:
   - Чем знак-то будем выводить?
   - А грязь не пойдет, что ли? - Я поглядел под ноги. Вон сколько краски...
   - Не очень, - вздохнула женщина. - Если пальцем выводить, то трудно будет...
   В чем именно там состоит трудность, я опять не понял, но уяснил главное: принципиально не мешает, рисовать можно. Раздраженно дернув ухом, повел ее к месту нашего разбойного нападения.
   При виде луж крови на дороге, которые еще не успели впитаться в вязкую почву, попутчица ойкнула и заметно побледнела. Там еще и клочки шкуры, куски мяса и потрохов остались... Отсюда не видно, так что лучше ее туда не пускать.
   Ведьма обмакнула палец в грязь и, пряча глаза, принялась чертить на лбу у мужика свою закорючку. Тот, видимо, решил, что его готовят к какому-то особо страшному ритуалу - затрясся так, что дрогнула телега, и умоляюще поглядел на нас. Пытался что-то сказать, но вышло только сиплое кряхтение. Что он там собирался выдать, я так и не узнал: колдовские линии все же подействовали, и язык у мужика тут же отнялся. Он безвольно уронил голову на грудь, из уголка рта потекла ниточка слюны. Тьфу, ну и пакость же эти значки. Надеюсь, все сработает в штатном режиме и он не останется дебилом навсегда. А то прирезать было бы гуманнее.
   Я наскоро обыскал обмякшее тело. Грабить - так уж грабить... Дожили. Гоп-стоп с применением биологического оружия.
   К своей огромной радости, таки нашел в мешочке на поясе примитивное огниво и связку мягкой сухой травы - аналог трута. Забрал вместе с упаковкой - хорошая выделанная кожа, воду не пропустит. И завязывается плотно.
   Больше ничего ценного у возницы не обнаружилось - так, пара медяков, которые я и брать не стал. И дрянной ржавый нож - его тоже оставил, эльфийские изделия уж явно получше будут. Развязал жертву - для этого пришлось снимать рукавицы - и отметил, что кончики пальцев уже не так болят при мелких манипуляциях. Вот и слава богу.
   Вспомнив кое-что важное, мысленно ругнулся и быстро размазал грязь по лбу мужика. Нечего тут оставлять следы злокозненного колдовства. Вдруг кто-нибудь из местных в этих значках разбирается.
   - Ладно, двигаем, - бросил я через плечо, углубляясь в кусты на другой стороне. Отойдем подальше, разведем костер и наконец-то перекусим по-человечески. Надеюсь, за это время химера всю тушу сожрать еще не успела. И куда столько лезет-то вообще.
   Косатку-скорпиона вместе с ее ношей встретили быстро, хотя едва не прошли мимо - если бы чудовище не свистнуло, обозначая свое присутствие. Однако! Вроде бы такую нескладную громаду при всем желании не обогнешь, не заметив. А она ухитряется залечь так, что беглый взгляд не различит. Не иначе, это у нее от членистоногих - всякая мерзость наподобие тараканов тоже умеет так забиться в какую-нибудь щель, что и не догадаешься.
   При виде изуродованных останков быка ведьма чуть не грохнулась в обморок. Заметно пошатнулась, оперлась о шершавую кору, слегка сползла вниз. Но на ногах устояла, а когда я схватил ее за плечи и встряхнул, быстро пришла в чувство.
   - Ты чего, а? - укоризненно спросил я специалистку по темным практикам. - Подумаешь... Мясо - оно и есть мясо.
   - Твой гимори... Он тебя всегда слушается? - внезапно озаботилась спутница. - Как ты ему... Как он понимает, что ты велел?
   Кажется, замешательство слишком заметно отразилось на моей чернозубой роже. Ведьма недоверчиво глянула исподлобья и пояснила:
   - Я не видала, чтобы ты наводил на него...
   - Э-э... Я и не наводил, - замялся я. - Да ты не бойся. Она это... не укусит.
   Про себя подумал, что слишком многое про химеру ей знать вовсе не обязательно. Если сама догадается - ну и пускай, а своими мыслями на этот счет я делиться не намерен.
   Часа через четыре, когда солнце уже уверенно клонилось к горизонту, мы обосновались в небольшом овражке. Наломали валежника, развели костер. С непривычки запалить трут оказалось сложно, удалось попытки с пятой. Потом худо-бедно накромсал мечом говядины, чтобы пожарить на палках. Эльфа бы, наверное, от такого кощунства хватил бы удар - как же, рубить тушу боевым оружием, словно мясницким тесаком! Если честно, я бы и сам предпочел топор или тесак, только вот выбирать-то особо не приходилось. Такими темпами меч скоро затупится, а точить нечем. Брусок, которым подпиливал когти, остался в сумке. А сумка - в проклятом эльфийском лагере. Когти, собственно, в основном остались там же. Печаль-беда.
   Без соли и специй жаркое вышло так себе, но умяли мы его за милую душу - немудрено, после наших-то мытарств. Это вам не сырятиной пробавляться. Тварь же, разумеется, обошлась и так. Хотя я предлагал пару поджаренных кусков, но чудище никакого интереса к ним не проявило. Равнодушно глянуло и продолжило глодать тушу в исходном виде.
   Сил идти дальше мы тем вечером уже не нашли, поэтому на ночлег устроились там же. Я подложил в костер валежины покрупнее, подкатил трухлявое бревно, поросшее мхом. Теперь тлеть будет медленно, а ведьма пусть уляжется поближе к костру. С вечным переохлаждением иммунитета надолго не хватит. Мне и так сойдет, за зиму, ночуя почти что в сугробах, не простыл ни разу. Даже насморка не подхватил. Разве что лапника подстелю, чтобы удобнее спалось. Провалился в сон в ту же секунду, как лег.
   Ближе к полуночи подскочил, сжимая рукоять ножа. Разобравшись, опустил оружие. Но не успокоился. Слишком уж суровым выдалось пробуждение. Ведьма Звитка уже сидела, привалившись спиной к шершавой коре, и зажимала уши руками.
   Химера сейчас не просто трещала и шипела в своих кошмарах. Она натуральным образом рыдала. Почти как человек, только скрипя, щелкая и присвистывая. Ума не приложу, что ей там такое снилось... Да и не очень хочется узнавать, если честно. Страшно представить, что в этот момент видело многотонное чудовище, которое без проблем заваливает медведя и выпускает ему кишки.
   Я не сомкнул глаз почти до самого рассвета. Как и наша попутчица. Сидел рядом с ней, ощущая, как ползет холодок вдоль позвоночника, и слушая, как хищная тварь заходится слезами и дикой, безнадежной мольбой.
   Утром химера, вопреки опасениям, была очень тихой и задумчивой. А то, признаться, я снова начал ее бояться - почти так же, как тогда, в логове. Кто знает, что там у нее за подвижки в психике произошли. Но, слава богу, обошлось. Зависала она, впрочем, почти постоянно - взгляд стекленел, лапы шевелились чисто механически, как у робота. Могла споткнуться на ровном месте и ткнуться мордой в землю или в дерево - но даже тогда глаза твари не оживали. Равнодушно поднималась и шагала дальше. Как вообще можно запинаться, если у тебя восемь ног, и все паучьи? Забыла, как ходить?
   Кажется, она пытается что-то воспринять и усвоить - оттуда, из самых мрачных глубин памяти. И всплывает это тяжело, видимо, сильно повреждены межнейронные связи, и формируются заново они с большим трудом. Как я сейчас жалею, что в свое время мало читал о механизмах памяти и вообще слабо интересовался этим вопросом! Вот уж воистину, лишних знаний не бывает, и никогда не угадаешь, какие тебе понадобятся в жизни. Думал ли я, что буду разбираться, как функционирует мозг, собранный по явно антинаучным принципам? И что для меня этот момент станет критически важным?
   Ведь с нервной системой кита-скорпиона все должно быть очень непросто. Трудно судить с определенностью, маловато информации. Но как минимум тот факт, что все глаза монстра прекрасно работают, прозрачно намекает, что мозг тоже комбинированный. Иначе глазным нервам было бы некуда подключаться, они бы неправильно передавали сигнал, и зрение бы частично отсутствовало. Некоторые глаза были бы чисто декоративными, тупо пялились бы в одну точку... Вот как сейчас, например. Да уж, это заставляет серьезно беспокоиться. Может, наоборот, идет процесс разрушения и деградации коры полушарий? Не к добру такие сны, уж точно. Значит, ночной режим деятельности мозга резко не совпадает с дневным. И это противоречие напрочь сбивает нормальную... настройку, в общем.
   Что будет в итоге - даже представить не берусь. Главное - я никак не могу помочь. Наверное, как-то повлиять могла бы ведьма с этими ее закорючками. Но это все равно, что чинить микросхему кувалдой. Лезть с монтировкой и гвоздями в такие тонкие процессы, когда и так все идет вразнос? Любое вмешательство наверняка сделает только хуже.
   К вечеру состояние химеры усугубилось. Она полностью отключилась от реальности. Движения стали вялыми, прерывистыми. Тварь начала бродить кругами, натыкаясь на стволы, изодрав в кровь голени. Даже обмотки не помогли. Совершенно потухший взгляд бессмысленно шарил по окрестностям, но словно бы ничего не различал. Тогда я все-таки решился попросить ведьму о помощи. Ведь впереди ночь - зверюга вырубится, а уж тогда... И думать не хочу, короче.
   - Слушай, э-э-э, Звитка, - обратился я к ней. - Надо... Это самое, полечить гимори. Твоим колдовством.
   - Да я не колдунья же! - опять запротестовала было ведьма, но я отмахнулся.
   - Ну, колдунья, не колдунья... Наведи на нее знак, чтобы могла... - и всерьез озадачился. В самом деле, какой тут нужен знак? Стимулятор подошел бы, но это дополнительная нагрузка на мозг, а он и так на грани. Если, напротив, успокоительное, то как бы оно вообще не ввело в кому. Химера и без него заторможенная до крайности. Всякие там знаки, "чтобы слушалась", конечно, тоже бесполезны. Что еще есть в арсенале?
   Хм, а с чего я вообще взял, что бывшая пленница эльфов раскрыла мне все свои возможности? Я бы, например, на ее месте не стал.
   - А ты точно никогда не наводила на людей? - задал вопрос напрямую.
   И по тому, как она замялась и мотнула головой, понял, что попал в точку. Темнит колдунья-недоколдунья.
- Говори, - потребовал я.
   - Ну-у, - ведьма опустила глаза. - Бывало, чтоб боль унять... Или когда кто с похмелья, а надо в поле или еще куда... Давала отвары и потом ему знак, чтобы голова стала ясной...
   - Угу, - в душе я ликовал. То, что нужно! Самое то! Конечно, тоже опасно... Но и пускать на самотек уже нельзя. Ишь ты, а как заливала... "Да я никому, да я никогда, да нельзя..."
   - Ты чего?.. - Женщина явно испугалась от вида моей невольной улыбки. Аж попятилась.
   - Давай! На гимори тот знак! Это... э-э, как его... пожалуйста, - добавил я вежливое слово, которое тролль в жизни не произносил.
   - Да ты что?! - повторила ведьма, отшатнувшись. - Я не буду! Еще раз! На этого!.. Сожрет, не подавится!
   - Иди и делай! - рявкнул я. - Мы без нее оба сдохнем! Давай, живо на нее свои знаки!
   Химера тем временем уползла далеко вперед и там уперлась в дерево, вяло трепыхаясь. Удобный момент.
   Ведьма вжала голову в плечи и подчинилась настойчивой "просьбе". Осторожно подобралась к твари, оглянулась. Я демонстративно постучал пальцами по рукояти меча, привязанного на поясе.
   - Чтоб ему не больно было?.. - шепотом спросила попутчица.
   - Нет! Другой! - резко уточнил, аж зубы щелкнули. Не хватало еще травить чудовище наркозом! И без того оно будто под барбитуратами.
   Женщина присела, порылась пальцами в перегное и беспомощно посмотрела на меня:
   - Земля не мокрая, не...
   - Давай этим, - я, помешкав, шагнул к ней и протянул кинжал. Ведьма покосилась на оружие с таким ужасом, будто ей предлагали взять ядовитую змею.
   - Да не бойся ты! Я тут! - сказал и не понял, кого успокаивал - клыкастую или себя. Осторожно притронулся к глянцевой щеке косатки-скорпиона.
   Специалистка по неестественной псевдонауке нерешительно приняла кинжал и медленно, плавно, как сапер при работе с детонатором, надрезала черную кожу на покатом лбу. Потекла тоненькая струйка крови, но химера осталась безразличной. Разве что слегка повернулась и попыталась обойти дерево, но без успеха. Ах черт, линия-то чуть не сбилась! Счастье, что ведьма успела отдернуть руку.
   - Дальше, - шепнул я и обхватил дельфинью челюсть руками, мысленно убеждая себя, что тварь не голодна, а среагирую я вовремя.
   Тяжело дыша, высунув кончик языка и часто сглатывая, клыкастая Звитка все-таки смогла довершить фигурный порез. Застыла на пару секунд, оценивая свою работу, потом тихо отодвинулась и провела рукавом по лицу.
   - Вот. Ну, поможет ли только... Гимори же... Не человек ведь...
   Паукообразная нечисть хрипло выдохнула дважды, моргнула и затрясла мордой, ожесточенно царапая клешней подбородок. Кажется, все-таки помогло.
   Нынче тварь спала крепко, как будто неделю грузила вагоны. И, похоже, без сновидений.
   Когда на промозглом рассвете я подкидывал дрова в костер, поймал на себе растерянный взгляд чудовища. Растерянный, но какой-то непривычно жесткий.
   - Все хорошо, скоро пойдем дальше, - шагнул я было к ней, но тварь отодвинулась, чуть слышно пискнула и присмотрелась внимательнее. Ах да. - Пойдем, говорю, скоро.
   Потоптался на месте, указывая вдаль - на юг, куда и стремилась тварь. В ответ кит-паук кивнул - естественно, не головой, а всей передней частью тела. Но впечатление однозначное: понял и выразил согласие. Аж мурашки по спине - раньше не замечал за ним таких типичных и емких жестов.
   Позавтракав говядиной - кто жареной, а кое-кто и сырой, - мы пошли дальше. Химера оставалась рассеянной, но тревожные симптомы пока не возвращались - просто погрузилась в какие-то свои мысли. В том, что они у нее есть, я теперь не сомневался.
   Эльфийский глаз твари, прищурившись, горел солнечными бликами, когда мы изредка выбирались на открытые места. И цель не изменилась - чудовище ожесточенно вминало лапы в грунт, ускоряясь и забегая вперед, царапая шкуру о стволы. Оставляя на них вязкие пятна, пахнущие мятой и лугом. Потом вспоминало, что мы такой темп не очень-то выдерживаем, останавливалось и глядело на нас - вроде извиняясь, но при этом и с упреком. Дескать, ну да, я все понимаю, две ноги - это вам не восемь... Но и двумя-то можно и бодрее шевелить. Ага, по этим корням и прочим неудобицам. И практически без нормальной питьевой воды.
   Когда мы вышли к берегу речушки - не слишком широкой, но и с наскоку не одолеешь, - я плюнул и объявил привал, догнав тварь и довольно грубо подергав за руку. Потому что монстр явно намеревался форсировать преграду вплавь. А мы, двуногие, к таким подвигам по весне не готовы. Я-то ладно, но ведьма... Да и вообще, как говорится, не зная броду...
   - Давай пока... ф-фух... отдохнем... все, - пробормотал я, увлекая химеру от берега. Тут же вернулся, аккуратно по грязи и остаткам снега подобрался к воде. Зачерпнул прямо из реки, жадно глотнул. А что - после моего опыта скитаний это далеко не худший вариант. Скорее даже хороший. Прокипятить бы, но не в чем.
   Косатка-скорпион недовольно скрипнула, втянула порцию воздуха, но перечить не стала. Нет уж, я марафоны бегать по лесу не нанимался. Привал, и все тут! Звитка вот вообще дышит тяжело, с присвистом, как будто ее гонят на марш-бросок в полной выкладке. Так и помереть недолго. Ну нет, пока погоня, слава богу, на пятки вроде не наступает. Лучше поберечь силы.
   Ведьма тоже подошла, черпнула воды, поднесла ладони ко рту, хлебнула речного холода. Поперхнулась, закашлялась. Я осторожно постучал ее по спине. И вновь подумал: а куда она так торопится? Ну, конечно, не ведьма, а хищная жуть с рукой и половинкой клешни.
   И мне стало очень не по себе от догадок, куда же она может направляться. Вдруг жгуче захотелось закурить. Странно, я же и не курил никогда особо - так, в компании иногда баловался...
  

Глава 21. Неприкаянные бродяги

   У реки мы задержались на пару часов. Время поджимало, очень нервировало возможное преследование. Да и тварь рвалась вперед. Но отдых нам был необходим. Старательно отгоняя гнетущие мысли, я обдумывал вопрос предстоящей переправы. Лезть в весеннюю воду не хотелось даже мне. Что уж говорить о клыкастой попутчице. И так кашляет по утрам, как после двадцати лет свинцовых рудников.
   Вариант напрашивался один - наладить подобие моста. Благо деревья подступали довольно близко к воде, кое-где - вполне высокие. Должно хватить, чтобы перекрыть ширину реки. Правда, топора у нас нет, а рубить древесину мечом - редкостное извращение. Зато есть живая сила, сопоставимая с небольшим бульдозером. Осталось только объяснить задачу и проследить, чтобы ствол упал так, как надо.
   Выбрав подходящую жертву - стройный клен, - поманил за собой кита-скорпиона. Уперся обеими руками в серую кору и показал, будто толкаю его в сторону реки. Потом изобразил рукой, как вертикальное становится горизонтальным. Пояснил:
   - Как этот... мост. Чтоб перейти. Пусть упадет туда.
   Сопроводил реплику жестом в сторону другого берега. Тварь понятливо качнула огромной мордой, отошла немного, а затем с разбегу прыгнула на основание ствола. Несчастное дерево уныло скрипнуло, содрогнулось, но устояло. Откуда-то сверху бултыхнулось в воду птичье гнездо. Тогда зверюга сменила тактику и, не обращая внимания на рассеченную ударом кожу, уперлась грудью в будущую переправу. Пару минут боролась с деревом, загребая паучьими ногами, а потом, конечно, клен сдался. С печальным шорохом и скрипом, выворачивая корни из земли, медленно склонился и рухнул, уложившись верхушкой аккурат на том берегу. Я попробовал пройтись по стволу - замечательно! Хоть немного и опустился под моим весом, но лежал вполне надежно. Подойдет.
   Первым делом решил переправить ведьму. И не зря: пришлось тут же самому вскакивать на бревно и хватать ее, пока не свалилась в воду. Да что ж она такая неуклюжая? Вылавливай ее потом...
   - Осторожно! - шикнул я.
   Клыкастая окинула меня рассеянным взглядом, поежилась и кивнула. Да ее знобит! Не прошли даром ночевки в стылом лесу. Эдак придется грузить ведьму на самоходный транспорт. Который на членистоногой тяге, конечно. И я не уверен, что химере это понравится... Ну, попробую уговорить.
   Тварь, кстати, уже плюхнулась в воду и бодро прыгала по дну, временами рассекая гладь спинным плавником. Позади нее с шумом и плеском расходились волны-усы.
   Оказавшись почти в конце переправы, мы тоже едва не окунулись. Все-таки длины клена не вполне хватило, и верхушка начала сползать с берега. Но обошлось. Аккуратно поддержав ведьму Звитку, я прикоснулся к боку монстра и попросил:
   - Понеси ее, пожалуйста... Ей трудно идти, захворала.
   Указал на основание хвоста химеры, где она везла меня, потом на женщину и снова на чудовище. Красноречиво поднял брови и вздохнул. Косатка-скорпион пискнула, будто с насмешкой, согнула хвост кольцом, но согласилась. Молчаливо пригнулась, давая клыкастой усесться. Та не решилась, пришлось подталкивать легким тычком. Ведьма помедлила, но все-таки опасливо пристроилась на черной туше, обхватив руками сегмент, прикрытый хитиновой пластинкой. Почти тут же задремала. Как бы не грохнулась на ходу. Пришлось держаться рядом и контролировать.
   Насторожился я, когда лес поредел и под ноги перестал лезть валежник. Что-то чересчур чисто! Обогнал тварь и помахал рукой перед мордой, привлекая внимание.
   - Стой, - сказал я, ткнув пальцем под ноги. Зверюга притормозила и чуть прищурила эльфийский глаз. Потом слегка повела головой, заглядывая мне за спину.
   - Что? Случилось что, а? - проснулась ведьма, захлопала ресницами и попыталась слезть с химеры, но та, согнув хвост, вернула ее на место.
   - Надо проверить. Я схожу, а вы пока ждите, - для верности еще раз потыкав в землю, объяснил я. Медленно, чуть пригнувшись, пошел туда, где лес светлел. Стараясь держаться за стволами потолще.
   Через пару сотен шагов понял, что беспокоился вовсе не зря: прямо по курсу раздался ясно различимый крик петуха. Поскольку диких кур я здесь никогда не видел, логично предположить, что впереди деревня. Или село. Да хоть и хутор какой-нибудь - не надо нам туда! Чревато. Если весь хворост в округе выбрали - значит, народу там живет немало. Пришлось поспешить обратно к нашей странной компании.
   - Обходим, - лаконично бросил я, обводя пространство круговым движением кисти. - Там деревня.
   Звитка было встрепенулась, но сразу приуныла. Ага, помнит нашу беседу о перспективах проживания в этих краях.
   Круто забрав влево, мы принялись огибать неведомый населенный пункт. Знакомиться со здешними традициями гостеприимства мне что-то не хотелось. И на экскурсию тоже - очень уж недолгой она обещает быть.
   Где-то через полтора часа тварь вдруг стала встревоженно озираться - и чем дальше, тем больше. А потом сдавленно затрещала и резко встала, будто наскочила на стену. Аж съежилась громадным телом, припав к земле. Со спины зверюги послышался вскрик - неслабо там тряхнуло ведьму инерцией.
   - Что там? - заглянул я в янтарный глаз, который лихорадочно пытался что-то разглядеть в молодой еловой поросли.
   Напряг слух, на всякий случай вытащил меч - очень уж своеобразная реакция у хищного монстра. Будто он сам почувствовал себя добычей. Рядом явно что-то очень плохое. Но я ничего угрожающего не слышу! И деревня осталась позади... К слову, на нее химера внимания не обратила, хотя подошли близко.
   Помедлив, тварь неуверенно потянулась, указывая на мое ухо. Стоп, раньше она так обозначала наших милых родственников! Откуда тут они? Где?!
   Так, надо успокоиться. Судя по всему, к нам они пока не подобрались - иначе тут бы шел совсем другой разговор. Опять сидят где-то в засаде? Наверняка. Осталось понять, обнаружены мы или нет. И осторожненько двинуть назад... Разберемся. Главное - что мы теперь тоже наготове. Пусть нападают, мрази, а сами к ним прямо в лапы мы не полезем. Не дождетесь.
   Звитка собиралась что-то сказать, но заткнулась, едва я развернулся к ней. Видимо, по моему лицу ситуация отлично прочиталась.
   Возвращались на исходную позицию мы очень неторопливо. В каждом шорохе мне чудился легкий эльфийский шаг, в каждом дуновении ветра - свист тонкой стрелы... Острый слух, изрядно дополненный воображением, рисовал мир, хрустящий сотней оттенков погибели, и едва не довел меня до нервного срыва, пока мы тащились, то и дело замирая. А тут еще и некстати вклинилось кукареканье петуха! Я дернулся от неожиданности, но зато понял, что деревня опять к югу от нас. Попробуем-ка зайти с другой стороны...
   Однако с этого пути тварь свернула еще быстрее. Сперва замотала головой, широко раскрыв глаза, затем подскочила и резко сменила вектор движения - взяла еще сильнее к западу. Опять?! Попытался выяснить - чудище лишь толкнуло меня в бок и ускорилось. Но сдается мне, что там тоже эльфы! Правда, проверять не рискну, поверю... на слово, короче. Слишком недвусмысленно повела себя химера. При этом я вновь не услышал и не увидел ничего подозрительного. Что же она, как-то их чует, что ли? Обоняния у китообразных, по сути, нет...
   Когда стемнело, от утомления и нервного напряжения я буквально валился с ног. Даже уши устали. Причем продвинулись-то за день совсем недалеко - больше кругами бродили. Косатка-скорпион выглядела не лучше - явно тоже не жаждала встречи с борцами против нечисти. Одной ведьме хоть бы что - дрыхнет себе. Кажется, даже не поняла, почему мы поперлись обратно. Ну и славно - и без того шальная какая-то, еще в истерику впадет. Осторожно ссадил ее с химеры. Костер разводить, конечно, не стал, только нарубил лапника, укрыл ведьму лохмотьями своей старой хламиды. Пока и так сойдет. Как жаль, что все нормальные вещи остались у длинноухих гадов... И сумка моя. Там было много полезного, сейчас бы пригодилось. Ну да что уж теперь. Главное - сам живой и более-менее целый.
   Ругаясь себе под нос, в очередной раз занялся разминанием кистей. После эльфийских застенков пальцы на правой руке слушались по-прежнему плохо. Несмотря на лечение. Ладно хоть, болеть перестали. Надеюсь, получится разработать суставы. А вот на месте содранных когтей кожа загрубела и потемнела. Вначале возникла паническая мысль, что это гангрена. Долго и старательно принюхивался - нет, вроде ничего не гниет. Просто, видимо, начинают формироваться новые ногтевые пластины взамен тех, что потерял в пыточной. Недурно! Природного оружия в последнее время мне даже недостает.
   Незаметно забылся беспокойным полусном. А очнулся, ощущая спиной древесную кору. Когда я успел встать?..
   Клыкастая Звитка оказалась рядом - в двух шагах. Мечтательно глядела на серпик убывающей луны, свет которого пробивался через частокол ветвей. Грудь ее мерно вздымалась, темные глаза блестели. А облакам никак не удавалось закрыть собою месяц...
   Только сейчас заметил, что слегка покачиваюсь в такт, как будто слушаю любимую музыку в плеере. И ведь точно...
   Хор мужских голосов в унисон вел мелодию, а в нее вплетался один удивительно звонкий девичий вокал. Песня плыла над лесом, нежно окутывала его, словно невесомым покрывалом. Небо, темнота, звезды - все трепетало и пело, текло ручьем волшебных звуков. Стойте, стойте! Волшебных?..
   Что-то здесь не так. Что-то очень знакомое... Не могу вспомнить. Да и неважно. Но все же...
   - Пойдем? - улыбнулась ведьма. Я сбился с мысли, открыл рот, но не нашел слов. Отрешенно кивнул и взял ее за руку.
   Рядом со мной вдруг выросла темная громада. Качнулась ко мне, и от нее отделилась тень, которая замелькала перед лицом. Чуть погодя я понял, что это чья-то кисть. Она мешала, и я перевел взгляд на клочок неба, усеянный звездной пылью. Чудесная песня ласково, но неодолимо влекла, все мое существо тянулось к ней. Шаг навстречу, еще и еще. Мы с ведьмой последовали за ночной мелодией, крепко держась за руки и едва не срываясь на бег. Звезды дождутся нас... Но нужно поспешить.
   Сбоку неясно прошелестело, а потом мне незатейливо двинули под дых. Я согнулся, кашляя и беспомощно пытаясь вздохнуть. Песня стучалась в виски всеми обертонами и показалась очень злой. Хочу ли я к ней?..
   Черная тень переливчато, тягуче простонала, закончив на такой высокой ноте, что перешла в ультразвук. Наваждение схлынуло, оставив звенящую пустоту.
   Так. Я в лесу чужого мира. Рядом со мной замерла, вздрагивая, спутница-ведьма. Она не совсем человек, а я здесь и вовсе не той крови... А под ребра мне врезало то, что тут называют "гимори" - монстр, немыслимым, страшным образом скроенный из кусков разных животных. И не только животных. И он мне не враг. Даже наоборот. Насчет ведьмы не уверен.
   Еще раз встряхнул головой, возвращаясь в реальность. Где-то в груди глухо ныло ощущение невозвратимой утраты. Будто вынули что-то, без чего жить можно, но уже не очень нужно. Да тьфу ты, проклятые фашисты длинноухие! Что творят-то, сволочи! Настроение - ложись и помирай. Не дождетесь, уроды. Больше не приду, и напрасно горло дерете. Хоть всей толпой свои куплеты распевайте вместе с хором Министерства внутренних дел, в сопровождении симфонического оркестра. Нет уж, даже не приглашайте, хватит с меня этих концертов. Я еще вас переживу - ну, по крайней мере, постараюсь.
   Заснуть опять не получилось. С рассветом, протирая глаза и зевая во весь рот, я поплелся вслед за химерой по ее таинственному маршруту. Ведьма выглядела не сильно лучше. Сказались отходняки после чародейских песнопений. Шипя сквозь зубы, я тихо проклинал эльфов на чем свет стоит. Угораздило же вляпаться - оказаться в теле, к которому у них особые претензии.
   Теперь мы развернулись на север, чтобы обойти не только поселок, но и потенциальные места засады. Путь удлиняется километров на двадцать, ну да и плевать. Лично я никуда не тороплюсь, и мне вообще без разницы, куда сейчас идти. Лишь бы подальше от ублюдков этих... сладкоголосых.
   Пока, на счастье, все проходило без дальнейших бедствий. Косатка-скорпион регулярно застывала на месте, словно прислушиваясь или принюхивалась, и после небольшой заминки продолжала движение. Я все никак не мог сообразить, каким же образом ей удалось засечь ушастых - на таком-то расстоянии! Нащупать их ультразвуком тварь точно не могла - даже в воде он бы рассеялся гораздо раньше, а уж в лесу... Услышать - тоже невероятно. Скрипят деревья, шелестят ветви, птицы всякие, опять же. Насчет обоняния - даже не смешно. У дельфинов с ним вообще печаль. Остается разная там... экстрасенсорика. Вот это уже звучит правдоподобно... здесь. Допустим, эльфы как-то могут ощущать присутствие друг друга. Правда, лично я что-то ничего особенного не почувствовал. Но я, мягко говоря, не полноценный эльф. Гимори, конечно, тоже не полноценный... Мягко говоря. Но, быть может, у нее осталось от бывших сородичей больше всякого такого мистического. Колдовать-то тварь умеет, а я - нет. Ну-ка стоп, а не работает ли этот канал в обе стороны? Что если эльфы тоже могут нас так находить?
   Так, без паники. Чудовище почувствовало наших талантливых друзей, только когда достаточно приблизилось к ним. Остается вопрос, почему не чуяло их раньше. Когда они въехали в Торлоп, например. И в той засаде на поляне - тварь восприняла их эхолокацией, вполне себе земным способом. Но это пока неважно. Получается, что у этой способности есть определенный... радиус действия, что ли. Эдакая зона покрытия, как у сотовой вышки. Может быть, конечно, что у настоящих эльфов она пошире, чем у... преобразованных. Но тоже не безгранична. Надо лишь удалиться от них, насколько сможем. Тогда не засекут. Надорвутся петь.
   Хотя, конечно, это всего лишь догадки. Я понятия не имею, как работает вся эта магия. И еще кое-что интересное пришло в голову. Способна ли тварь так же пеленговать и мое местонахождение?
   На четвертые сутки после памятной ночи я наконец слегка успокоился. Уже не хватался за меч, озираясь, при каждой внезапной остановке хищного монстра. Не махал непроизвольно кистью с остатками когтей в сторону каждого шороха. И не вскакивал спросонья, когда какая-нибудь пичуга неудачно решала защебетать возле нашего ночлега.
   На привалах мы даже помаленьку болтали со Звиткой. Ну как болтали - я особо не распространялся о своей биографии, ведьма тоже не стремилась откровенничать. О местном колдовстве эта деревенщина почти ничего не знала, только пересказала какие-то бабкины сплетни. А других тем для беседы совершенно не находилось. И вообще, само собой, я ей не доверял. Сложно доверять женщине, которая в любой момент может исподтишка тебя вырубить, всего лишь намалевав на твоем лбу корявый символ. А то и провернуть что-нибудь похуже. Неудивительно, что никто в деревне не поспешил вступиться за нее, когда к ним нагрянули длинноухие гады. Я бы тоже, пожалуй, не полез на их месте. Вот сейчас бы полез... с оглядкой, правда. Все равно мы в одной лодке, а мне нужны любые союзники. Да и пока ведьма вела себя тише воды. Видимо, чувствовала мое отношение. Вот и умница, ничего не скажешь.
   Психика химеры, кажется, тоже пришла в норму. Тварь больше не скрипела ночами, как сотня несмазанных ржавых калиток. И не рыдала глухо, жутко и отчаянно. Лишь иногда я замечал, как дрожит слезинка в уголке янтарного глаза, запутавшись в густых ресницах. Пару раз, заметив мое внимание, чудище мотало головой и резко ускорялось. Приходилось догонять, стараясь не собрать ногами все корни и рытвины, таща за собой Звитку. Без зубастой громады, сдается мне, мы далеко не уйдем. По крайней мере, волков здесь хватает - теперь мы частенько ужинали жареной волчатиной. Обычно слегка подгоревшей снаружи и полусырой внутри, да еще и без соли. Но тут уж не до изысков походной кулинарии.
   Дорога по-прежнему протекала без эксцессов, что меня уже, признаться, настораживало. Очень уж отвык. Весна давно перевалила за середину, дни стали заметно теплее. Ночи, правда, оставались весьма прохладными - но для меня это вообще не было проблемой, а ведьму спасал костер. Все-таки удачно нам тот несчастный мужичок встретился.
   Тварь помаленьку отъедалась и восстанавливалась после кровавого болота, сотворенного эльфийским волшебством. Порой меня очень удивляла ее способность к регенерации. Например, еще зимой у чудища таки отрос членик на лапе, отгнивший после встречи с летучей группой захвата. А я уж было переживал, что верный спутник на всю жизнь останется калекой. Ведь нет, нога как новенькая... Насколько помню, ни косаткам, ни скорпионам такое совсем не свойственно. Насчет эльфов не знаю, конечно. В принципе, умеет же она лечить других - наверное, и на собственный организм как-то может воздействовать. Я же вечерами разглядывал не только ее подживающие раны, но и свои. И тихонько радовался: конечно, для меня застенки длинноухих бесследно не прошли, но остались только узкие белесые шрамы. Даже суставы пальцев удалось вправить, и после двух сеансов терапии зеленым лучом они уже не доставляли особых хлопот. Бр-р, как вспомню моменты, когда пытался их вернуть на место, и не всегда успешно... Так больно мне было только при общении с мастерицей Ниольтари. Надо было ей посильнее вломить, надо было.
   Сорванные когти худо-бедно тоже росли. Пока они были тонкие, почти плоские и короткие. Невольно напоминали мне о моих руках, когда я еще был человеком. Странно было смотреть на пальцы тролля, сидя под елью у жаркого костра посреди темнеющего леса, жевать подгоревшее жесткое мясо и отрешенно думать о том, как ходил в универ, как тусовался на разных там пьянках, как клеился к девчонкам... Как подзабросил учебу, неожиданно завалил сессию и отправился в армию. Всплывали в памяти лица родных, друзей, соседей и просто одногруппников и сослуживцев. Какие-то - смутные, размытые, почти стершиеся. Случайные подружки, одноклассники... Какие-то - очень ярко, словно живые, словно сейчас прямо передо мной... Вот как лицо Кати, которая мне очень нравилась, и вроде что-то начинало складываться, но тут случилась эта история с отчислением, а вскоре призыв... Или лицо мамы. Она будто смотрела на меня через костер, чуть склонив голову, и грустно улыбалась. А в глазах были упрек и тревога. Пропал, бросил... Прости, мама, я не виноват, я сам не знаю, почему так вышло. Почему ты там, дома, а я здесь... Не знаю, где. Эх, дурак я, дурак!.. Надо было отца слушать. Сдал бы все нормально, продолжил учиться... С Катей бы замутил, в конце концов. Не попал бы в ту часть, не впечатался бы затылком в злополучную ступеньку... А, да что теперь. О другом заботиться надо. Соплями делу не поможешь. Запоздалые сожаления здесь только погубят. Вон химера насторожилась снова. Расклеился я что-то не в тему.
   Ведьма, свернувшись калачиком, уже спала в паре шагов от весело потрескивающих углей. Я подошел к монстру, осторожно прикоснулся к его руке и спросил вполголоса:
   - Что, опять эльфы?
   Указал на свое ухо и широким взмахом обвел округу. Где они, мол? Тварь пискнула, покачала китовой мордой, и у глаза заблестела мокрая дорожка. Похоже, не у меня одного тут вечер воспоминаний...
   Вдруг химера отошла под ель, где ничего не росло, и принялась решительно разгребать перегной паучьими когтями, активно помогая себе половинкой клешни. Размахивала ей, как стахановец лопатой. Я недоуменно пялился на это действо, совершенно не понимая, чего косатка-скорпион желает добиться. Опять повредилась умом? Нет, на рецидив вроде не похоже. Тогда что?
   Докопавшись до грунта, тварь аккуратно разровняла поверхность, рукой подобрала здоровенную ветку, обломила ее наполовину и выбросила тонкий конец. А палкой, которая получилась в итоге, начала... что-то чертить на земле. Мы так в детстве во дворе делали.
   Я осторожно приблизился, заглянул через клешню. Восьмилапое чудовище рисовало... дом. Причем не такой, как на картинках у малышни, - вовсе не кособокий квадратик с треугольной крышей и окном. Нет, конечно, выглядел рисунок примитивно, ничуть не шедевр живописи. Еще и рука не очень-то слушалась - движения резкие, плохо скоординированные, отрывистые. Химера от усердия даже рот приоткрыла, но выходило все равно не очень. Палка то углублялась в землю, то почти отрывалась от нее, ни одной прямой линии я не нашел. Но в корявых размашистых очертаниях все-таки угадывались башенки и шпили, полукруглые ворота, какие-то островерхие пристройки... Это что же, вспоминает, где жила? Или где ее держали? Или просто фантазия? Как интересно...
   Закончив с архитектурным этюдом, тварь протяжно выдохнула отработанный воздух, взметнув фонтанчик пара. Дорисовала сверху какую-то звезду или снежинку, а потом ткнулась мордой рядом, подскочила, окинула свое творение долгим взглядом и тут же смахнула его парой ударов клешни. Пронзительно свистнула и отвернулась. Хватит на сегодня художеств, понятно.
   Следующее утро началось с визга Звитки, которая проснулась в компании с гадюкой. Видимо, змея ночью заползла поближе к теплу. Сильно хотелось пошутить на тему ведьм и их питомцев, но сдержался. Во-первых, не самая дружелюбная шутка, а во-вторых, может, здесь бы ее и не поняли. Вряд ли в местном фольклоре непременным атрибутом ведьмы тоже служит какая-нибудь жаба или там черная кошка. Не самому же над своим приколом смеяться, когда другие не оценили. Ладно хоть, обошлось без жертв и ранений - змея не успела цапнуть, будучи вмиг отброшенной на добрую пару метров. Ну да, яд гадюки для взрослого человека все-таки не смертельно опасен... Но возиться в походных условиях с укушенной - удовольствие на любителя. Да и потом, Звитка не вполне человек... Кто ее знает, какая там физиология.
   И вот так понемногу, день за днем, прошло почти два месяца - ну, по моим подсчетам. Точка назначения оставалась той же - известной одной лишь твари. Конечно, мы постепенно снизили тот бешеный темп, который взяли после побега. Иначе клыкастая спутница просто бы не выдержала и осталась где-нибудь у подножья лесного великана. Да и я, пожалуй, тоже - хотя тело тролля не в пример более привычно к таким нагрузкам. Но вечно нестись на пределе сил, ясное дело, не получится. Угроза погони отнюдь не миновала - и я ни на минуту не забывал об эльфийском радаре и о том, что будет с нами, попадись мы им еще раз. Но пока, на счастье, длинноухие поотстали. Можно было слегка передохнуть. Однажды даже задержались на целых три дня, потому что ведьма совсем слегла со своей простудой. Провела она это время почти под пузом у паукообразного кита, хотя тот явно был не в восторге от роли грелки для общественного пользования. Однако протестовал не слишком скандально, и на том спасибо. Правда, после того как я вынудил тварь послужить системой отопления, она отказывалась со мной общаться еще пару дней. Сама ведьма тоже была не особо рада моей идее и спала там как на доске с гвоздями, но ее никто не спрашивал. Кстати, животворящий луч, судя по практике применения, вовсе не исцелял простуду - мог лишь устранять некоторые последствия. Залечивать повреждения легких при пневмонии, например.
   Теперь уже лето вовсю вступило в свои права. Хвоя зеленела ярче, заметно посвежев с приходом тепла. На еловых лапах вытянулись пушистые молодые побеги. В ложбинах и на полянах среди травы кланялись лесные колокольчики. Ночами, на мой взгляд, было очень тепло и без всякого костра - пусть Звитка так и не считала. Появилась лишь одна проблема - сложновато найти воду, которую хоть как-нибудь можно пить. Речек и ручьев в этих краях было меньше. Поэтому собирали по утрам росу в емкость, которую я с третьей попытки соорудил из коры, замазав стыки смолой. Она, конечно, много пропускала через щели, но на несколько глотков хватало. Ну и пользовались моментом, когда шли дожди. Кит-скорпион от жажды страдал не сильно - сказывалось, наверное, наследие паукообразных обитателей пустынь. Или хватало той влаги, что получал с мясом.
   Не сразу я обратил внимание, что ландшафт постепенно меняется. Огромные северные ели уступали место пихтам и самым обычным елкам - таким, какие растут у нас на Урале. Ну или почти таким же. Часто стали встречаться лиственницы, а кое-где даже осины. Меня вид более знакомых пейзажей вдруг порадовал, а вот химеру - не очень. Неудивительно - ведь твари стало гораздо труднее протискивать свою массивную тушу между стволами. Иногда ей приходилось очень тщательно переставлять лапы, чтобы пролезть, иногда - наклонять корпус и даже прижимать пузо к самой земле. Стволы обхватом с мою ногу хищник попросту сминал и ломал, не обращая на них внимания. Хорошо хоть, что конструкция паукообразного тела предполагала определенную гибкость передвижения - например, перемещать туловище под большим углом. Бока зверюги теперь обильно выделяли прозрачную слизь, от которой потягивало свежестью дождя и мяты. Это тоже несколько помогало. Однако все равно тварь вынуждена была обходить некоторые особо суровые и непролазные заросли. Из-за этого на время терялось направление, и косатка-скорпион потом раздраженно щелкала и подолгу крутила мордой, определяясь. У нее уже и без того возникали сложности с ориентированием. Должно быть, мы приближаемся к ее сомнительной цели, и тут нужна точность, а не примерный курс. Как бы то ни было, энтузиазма чудовище не утратило. Рыская зигзагами, все-таки выбирало какие-то нужные приметы и продолжало идти, учащенно дыша - чуть ли не пять раз в минуту.
   Еще и Звитка повадилась у меня под боком спать. Дескать, так теплее. Ей-то хорошо, а вот меня такое близкое соседство сильно нервировало. Это она от той гадюки научилась, что ли?
   Однажды, огибая крупный бурелом, мы наткнулись на совсем не типичных представителей флоры. Перед нами высилась группа деревьев, больше всего похожих на те сиреневые пихты, под которыми я и обнаружил в свое время алхимика Яцека! Свежая хвоя весело блестела в косых лучах солнца, переливаясь всеми своими неестественными тонами. Насколько я помнил, она обладает ярко выраженным заживляющим и укрепляющим действием, поэтому такая находка пришлась очень кстати. Я было зашагал к необычным деревьям, намереваясь собрать побольше впрок, но тут меня резко схватили за плечо. Обернулся - химера тревожно смотрит на меня и отталкивает чуть в сторону.
   - Чего ты? - не понял я и вновь направился к сиреневым лапам. Но тварь не унималась - подскочила и так дернула за рукав, что ткань надорвалась, а я чудом сохранил равновесие. Я возмущенно уставился на нее, а зверюга, нимало не стыдясь, кивнула на пихты и погрозила мне пальцем. Прямо перед носом.
   Значит, не надо туда ходить? Пригляделся - и точно. Деревья все же немного отличаются от тех, что я видел близ Торлопа. Во-первых, это не пихты, а именно елки - удалось рассмотреть старые шишки, и росли они вниз, а не вверх. Во-вторых, оттенок хвои был чуть другим - ближе к розовому, чем к сиреневому. Почему тварь наотрез отказывается пускать меня к ним? Ядовитые, что ли? Ладно, проверять нет ни малейшего желания. Доверюсь компетентному мнению.
   А ведь я знатно подставил Яцека и его мать. Как же, приютили слугу чернокнижника, коварного тролля... Там уж быстро сложат два и два: мастер-исцелитель внезапно пропал, зато прямо у городской стены объявилась какая-то нечисть. Алхимик-то ладно, он и правда ни о чем не догадывался, наивный паренек. Его и профессиональный следователь не сможет ни на чем подловить. А вот Агнеску... Впрочем, эта старая интриганка наверняка выкрутится, знаю я ее. Как пить дать - заранее подготовила благовидные отговорки. Даже если выяснится, что она обо мне все знала. Мол, наложили подчиняющий символ, ничего не могла поделать... Или, допустим, не смогла заметить, когда высокорожденного околдовали злые силы. Еще и неопровержимые улики предъявит. Надеюсь, все так и будет... Как жаль, ведь очень мне помогли, и вот в итоге из-за меня теперь расхлебывают. Местная инквизиция явно займется этой семьей вплотную, и мне совсем не хочется думать об их методах работы. Как минимум Яцека погонят из совета мастеров... Это ж такой компромат, такой шанс для конкурентов. С другой стороны... В Торлопе я в дурном виде не засвечен. Ничего плохого не делал, наоборот - мы с химерой столько народу за зиму вылечили... Уж это должны припомнить. Суеверная молва, конечно, принизит наши заслуги, однако вряд ли сведет на нет. Эх, все равно не смогу узнать, как там дела у алхимика и старухи. Пускай у них все будет хорошо! Понятно, полгорода станет косо посматривать, падение репутации и клеймо на всю жизнь, ну да и бог с ним. Лишь бы не провозгласили врагами народа. И лишь бы ушастые гады свою руку не приложили. Остается рассчитывать на довольно высокое социальное положение семьи алхимика. И на пользу от его ремесла. Плюс политический интерес бургомистра. А еще на то, что я никому в городе не причинил зла.
   Обошли бурелом - начался густой и высокий подлесок, через который тварь продраться тоже не смогла. Я вообще не уверен, что с ним можно было справиться без мачете. Потом опять встретились коварные елки. В итоге, когда отыскали более-менее приемлемую дорогу, закат уже догорал. Пора было устраиваться на ночлег. Острый слух время от времени ловил плеск воды поблизости, и я повел остальных туда.
   Осточертевший кустарник наконец-то закончился, и перед нами раскинулась неожиданно крупная река. Нет, особенно широкой она не была - видали и пошире. Ну, может быть, какой-нибудь среднестатистический европеец назвал бы ее большой - у них там все главные водные артерии примерно такого масштаба. Так, метров двести. Но все равно - непривычно. В этом мире мне приходилось сталкиваться только с несерьезными речками. Надеюсь, цель твари находится не на другой стороне - иначе не представляю, как мы будем форсировать эту преграду. Плавает косатка-скорпион откровенно плохо, в озере держалась у берегов, где помельче. Скорее прыгала по дну, чем плавала. Ей и грести-то особенно нечем: паучьи лапы к такому почти не приспособлены, хвост сильно изогнут, а грести рукой - ну, это даже не смешно.
   Погода стремительно портилась. К ночи небо заволокли тяжелые тучи, вдалеке пророкотал громовой раскат. Здесь, на открытом месте, дул резкий пронизывающий ветер, под его порывами гнулись и обреченно шептали верхушки деревьев. Так сразу и не скажешь, что лето на дворе. Звитка съежилась и посильнее закуталась в лохмотья.
   - Кажется, дождь собирается... - протянул я.
   Пошли вдоль берега, чтобы найти местечко получше. Похоже, спать нам сегодня в сырости.
   Опять полыхнуло в облаках, лениво заворчал гром. И мне показалось, будто на его фоне я услышал что-то еще. Не смог понять, что именно. Но насторожился.
   И точно - через пару минут от воды донесся сдавленный вскрик. А за ним - какая-то возня.
   Берег здесь был невысоким, но крутым и кое-где обрывистым. Я ускорил шаг, пригнувшись, и вскоре на пляже у самой кромки воды разглядел... банальную драку, как в подворотне спального района.
   На галечнике сцепились трое. Мужик, по здешним меркам прилично одетый, и двое каких-то тощих оборванцев. По всему выходило, что местные маргиналы решили слегка поправить свое финансовое положение. Или просто восстановить справедливость в том виде, как сами ее понимают. Жертва нападения, однако, в долгу не оставалась. Только что "потерпевший" дал пинка одному доходяге, отправив его в короткий полет, повалил второго, прижал его ногой к земле и что было сил лупил по башке дубиной. Тот лишь вяло трепыхался под ступней. Почему-то совершенно молча. Без мата, без воплей от боли. Слышалось только тяжелое дыхание мужика и размеренные глухие удары.
   Между тем другой гопник медленно, пошатываясь, вставал. Я отметил, насколько истрепались его рубаха и штаны. Видать, совсем уж нищета. Кое-где из-под лохмотьев проглядывало голое тело. И как ему не холодно на таком ветру, если даже у меня кончики ушей временами подмерзают?
   "Потерпевший" вспомнил о втором маргинале, подскочил к нему и знатно, с разворота, влепил палкой по роже. Тот опять отлетел и рухнул навзничь. Нокаут, пожалуй? Хотя нет, голодранец сумел меня удивить: тут же, не говоря ни слова, зашевелился, изогнулся и сел. Подняться ему мужик не дал. Удары градом посыпались на гопника, а тот сипел и пытался перехватить дубину.
   Небо разорвала вспышка молнии, по листве забарабанили крупные капли. И тут я увидел, что не все налетчики спустились к воде. Один из них прятался в кустах неподалеку. А сейчас он неуклюже целился из лука, собираясь выстрелить в мужика. Вот подлая сволочь!
   Попадет или нет - я дожидаться не стал. Не надо бы лезть, но... Рванулся к нему и шибанул по рукам плашмя мечом. Неудавшийся Робин Гуд чуть не упал, выронил лук, захрипел и обернулся.
   Тут меня по-настоящему пробрало. Оборванец тупо пялился бельмами абсолютно пустых глаз.
  

Глава 22. Живое и тленное

   Цепенея от ужаса, я отшатнулся. Мгновенно различил множество деталей: синюшно-багровые пятна и гниющие язвы на коже, вонь протухшего мяса, левая щека, изъеденная червями... Ладно, какие-то признаки еще можно было списать на болезнь - всякое бывает. Но все вместе... А самое главное - этот мутный, бессмысленный взгляд. Будто стекляшки вставили.
   Бродяга однозначно не был живым. Ему полагалось бы лежать где-нибудь под кустом и мирно разлагаться, но покойник начхать хотел на такие условности, как смерть. Всем своим видом он опровергал замшелые стереотипы на тему спокойных и безобидных мертвецов.
   Тут он качнулся и махнул рукой, едва не зацепив меня ногтями. Я пришел в себя и рубанул по гнилому торсу. Судя по всему, глаза, затянутые белесой пеленой, оказались вполне даже зрячими.
   В нос ударил сильный запах падали, из раны медленно потекла черная вонючая жижа. Ну и гадость!
   Гопник-мертвяк потянулся к ножу, который висел у него на поясе. Э, нет, еще чего! Лезвие меча рассекло ему предплечье. Я немного не попал, хотел повредить кисть, но и так сойдет. Покойник глухо булькнул и снова отмахнулся длинными ногтями. Эй, стой, это моя фишка!
   Бросив меч, выхватил самодельное копье и с разбегу пробил им грудь мертвеца, ближе к шее. Палка треснула, но выдержала. Насадив труп на острие, рывком приподнял его и швырнул в кусты. Подоспевшая оттуда тварь мощно обрушила свою клешню на дохлого налетчика. И принялась вбивать ему лицо в затылок, словно кувалдой. После четвертого удара громко хрустнуло, из-под клешни брызнуло тухлятиной. Брезгливо отряхивая лапу, химера осторожно поползла к реке. Я же почувствовал, как стынет в животе ледяной ком. Прямо за ее хвостом поднимался тот же лучник. Без головы. Лишь кусочки черепа болтались на лоскутах кожи, да отвисла набекрень нижняя челюсть. Из шеи торчал обломок кости.
   Обезглавленный труп снова забулькал, выплескивая прелую слизь. Качнулся, вытянув руки. Набок вывалился распухший язык, которому больше не мешали щеки. Мать моя женщина! И как уничтожить... вот это?
   Никогда не боялся покойников. Хоть и учился не в медицинском вузе. Но раньше они не пытались ходить - по крайней мере, при мне.
   Химера только разворачивалась, сминая кусты, а недобитая падаль уже бросилась на меня. Успел отскочить - мертвяк по инерции пролетел мимо и запутался в ветвях. Меня обдало такой волной гнилостного смрада, что чуть не вывернуло наизнанку. Закашлявшись и пытаясь проглотить желчь, я пропустил момент: шею вдруг словно опалило справа. По коже потекло теплое. Вашу ж мать, еще один!
   Откуда появился новый доходяга, я так и не понял. Он навалился на меня, пытаясь сбить с ног, и вцепился зубами в хламиду. Прокусить ее, конечно, не смог, но очень старался. Недолго думая, я изо всех сил врезал ему кулаком по челюсти. Влажно хлюпнуло, плешивая голова мотнулась, выпуская мои лохмотья. Костяшки немилосердно саднили. Ободрал...
   Пихнул труп коленом, подхватил с земли меч. Несколько взмахов - и клинок увяз между позвонками! Насилу выдернул. Вот черт! Какой-то уж чересчур активный дохляк - даром что без оружия, в отличие от других!
   Разрубленная до кости шея не беспокоила мертвеца совершенно. Безголовый таки вылез из кустов и ринулся на помощь собрату - но толку от него было мало. Еще пара мгновений - и кусаку снесла черная туша. Замолотила клешней и лапами, превращая покойного в неаппетитную тухлую отбивную. Допрыгался.
   Пока косатка-скорпион разбиралась с "активистом", я занялся недобитком. Он, несмотря на отвратную внешность и тошнотворную вонь, большой опасности уже не представлял. Лишившись рожи вместе с глазами и ушами, много не навоюешь. Без мозга обычно тоже, но тут уж закон природы сплоховал.
   Завизжала ведьма - метрах в десяти. Я отвлекся, и ослепший труп чуть не пропорол мне бедро ножиком, которым наугад размахивал во все стороны. Нет, что-то рано я его списал со счетов!
   Прыгнул, обходя мертвяка, и от души поддал ему ногой под зад. Тот потерял равновесие и сунулся в дерево ошметками шеи. Так, теперь скорее! Ткнув его копьем, я навалился всем весом, с хрустом продавливая наконечник между ребрами. Вначале шло туго, потом стало заметно легче - копье вонзилось в землю, пришпилив дохлого гопника, будто экспонат в сомнительной коллекции. Не теряя времени, я замахал мечом, стараясь попадать по суставам. Без ног не побегает!
   Через несколько минут я остановился, тяжело дыша. Ох, нелегкая это работа - расчленять труп! Особенно когда он дергается, не теряя надежды встать и снова наброситься на тебя. С трудом разрубил один коленный сустав, второй - только до половины. Еще удалось перебить пару сухожилий и отсечь синюшные кисти рук. Устроил, так сказать, радикальный маникюр. А то больно уж мне покойничьи ногти не понравились.
   Бросился к реке, чтобы помочь "потерпевшему". Оказалось, что он и сам почти справился, но я все же решил влезть. Хуже не будет. Подсечкой сбил гнилого вояку и с ходу начал кромсать его клинком. Случайно распорол брюхо - и сполна наглотался неповторимых миазмов разложения. Давясь и кашляя, все-таки сумел за десяток суматошных ударов отделить руку в локте и ступню. На большее меня не хватило. Не беда, этот инвалид и так на ладан дышит. Ну, точнее, дышал бы, если бы мог.
   Кинулся обратно, проверить, как там дела. Химера тем временем закончила расправляться с излишне бодрым дохляком. И потихоньку уползала в лес. Зачем? О, должно быть, не желает светиться перед тем мужиком. Ну что ж, правильно. Мирный контакт не помешает - хотя бы узнать, что это здесь было вообще. И много ли дальше такого. В компании же с гигантским членистоногим монстром... Ну, понятно. Шансы на то, что удастся нормально переговорить, стремятся к нулю. А если что-то пойдет не так - тварь рядом. Вот умница же, однако.
   Груда тухлого мяса, которая осталась от перемолотого трупа, все еще шевелилась. Я с некоторой опаской приблизился к ней, оставив пока своего мертвеца корчиться на копье. Нет, точно уже не восстанет. От опорно-двигательной системы остались только намеки. Сплошь порванные мышцы и дробленые кости, конечностей вообще не видно. Неплохо работает хитиновая мясорубка.
   Сзади раздался шорох. Резко метнувшись вправо, я круто развернулся, чиркнув клинком по веткам.
   Неподалеку, приподняв руки ладонями вперед, стоял тот самый мужик, на которого напали некрогопники. При виде меча он слегка отпрянул и забормотал что-то, судя по интонациям - миролюбивое.
   - Ну начинается, - тихонько проворчал я. Потому что из реплики этого неудачливого аборигена не понял вообще ни слова.
   Тут боковое зрение уловило какое-то подозрительное движение. Точно - отсеченные кисти пытались ползать! Перебирали пальцами, цеплялись за траву и тянулись к нам. К живым. Скривившись, я принялся снова пачкать меч гнильем, не выпуская "потерпевшего" из виду. Пришлось нашинковать мертвячьи руки фактически до состояния фарша - только тогда неугомонные конечности наконец присмирели. Просто немыслимо. На удивление живучие трупы здесь.
   Адреналиновое напряжение постепенно спадало, оставляя сухость во рту вперемешку с легкой дрожью. И лес, к которому я давно привык, вдруг показался очень чужим и враждебным.
   С неба уже лился полноценный дождь. Одежда намокла, но сейчас было как-то без разницы. Не самая большая проблема.
   Мужик тем временем осторожно приблизился и перерубил топором в колене ногу трупа, которая продолжала дергаться, словно в конвульсиях. Потом так же аккуратно положил инструмент на траву, снова что-то сказал. И действительно - незнакомый язык. Да что ж такое-то.
   Произношение чем-то восточным отдает. Сам "потерпевший" скуластый, с широким лицом и короткой бородкой. Кожа в сумерках выглядит смугловатой. На татарина похож. Одежда при ближайшем рассмотрении показалась непривычной: рукава расшиты странными узорами, а воротник оплетен чем-то, похожим на побеги плюща. Стоит спокойно, не дергается, хотя и заметно, что напряжен.
   - Привет, - буркнул я. Надо ж как-то налаживать общение.
   Мужик слегка приоткрыл рот и почесал пятерней густую шевелюру. Потом снова обратился с каким-то вопросом.
   - Не понимаю, - с досадой бросил я, направляясь снова к реке. Не хватало еще, чтобы покойные расползлись куда-нибудь. За подмогой, например.
   Пока рубил позвоночник, стараясь не забрызгаться гнилью, посматривать по сторонам и при этом не дышать, призадумался о грустном. Труп, придавленный сапогом, пытался еще огрызаться, но был не очень-то в состоянии. Неплохо его дубинкой отделали. Нос набок и расплющен, челюсть свернута, переломов, судя по всему, не сосчитаешь. А теперь клинком ему, уроду, клинком!
   Вот, наверное, никак теперь не выяснить, что это за пакость и много ли рядом такого. Ну черт возьми, а! Только я решил, что освоил здешнюю речь хотя бы на базовом уровне, как опять придется на пальцах объясняться. С другой стороны, глупо было рассчитывать, что все аборигены-люди говорят на одном языке. Земной опыт должен был навести на совсем другие выводы. Язык тех же эльфов, например, принципиально отличается - просто у них встроенный дешифратор. Снова, наверное, сказалась моя инерция мышления. Ну что ж, учтем. Выходит, учиться мне еще и учиться. И еще раз учиться.
   Нарочито неторопливо ко мне приблизился "потерпевший". Что ж ему все неймется? Не дошло еще, что я, как говорится, ни бельмеса в местном наречии?
   - С северу ты приходил? - неожиданно и совершенно внятно проговорил мужик. - Не понимал сразу тебя. Сартак зовусь.
   Я чуть меч не выронил. Ого. Да тут у нас полиглот! Чудесно. Причем акцента почти не слышно даже, хотя речь и звучит как-то неестественно.
   Тут он слегка переменился в лице и озадаченно выдал:
   - Видать, эльф ты! Мое уважение тебе, сын звезд.
   Я машинально провел рукой по капюшону хламиды. Нет, уши не торчат. А, вот оно что! Стемнело же. И, очевидно, он приметил, как горят мои глаза. Слава богу, что к длинноухим гадам здесь, кажется, население лояльно настроено. Ну логично, эльфов все любят. Не то что троллей.
   - Привет, - не стал оригинальничать я. - Я Тринитротолуол. Из Перистальтики.
   - А где женщина? - вежливо поинтересовался мужик.
   - Какая женщина? - не понял я.
   - Та, кто с тобой приходила, - невозмутимо уточнил он.
   Тьфу ты, он про Звитку же! А действительно, куда ведьма делась? Неужели слиняла под шумок? И куда она здесь одна собралась? Идиоту ведь понятно, что края тут какие-то не особо дружелюбные.
   - Эй, Звитка! Звитка! - громко позвал я. Ну не дура же она, в конце концов?
   Кусты метрах в семи от нас подозрительно зашевелились. Мужик нахмурился и покрепче перехватил дубинку.
   - Тут я, - донесся оттуда голос ведьмы, а затем вылезла и она сама. Мокрая и дрожащая, вся в грязи - самого разнесчастного вида, в общем. Ей бы в тепло сейчас, да только где его взять... Даже костер не разведешь.
   Вновь сверкнула молния, и женщину смог разглядеть не только я. Абориген, который назвался Сартаком, кивнул и заметно расслабился.
   - Дохлых, которые ходят, здесь больше нет? - задал я животрепещущий вопрос. Наверняка косатка-скорпион дала бы знать, если наткнулась на кого-то из них, но все же.
   - Не видано, - коротко ответил мужик и полез в свою сумку. Выудил из нее нечто бесформенное и протянул Звитке. - Набрасывай вот.
   Та с опаской приняла непонятную штуку и развернула. Это оказалось накидкой с капюшоном, грубо сшитой из каких-то полупрозрачных кусков, наподобие дождевика. И явно выполняло ту же функцию. Звитка сдержанно поблагодарила и тут же нацепила предложенное. Ладно, не высохнет, так хоть не намокнет еще больше.
   - Из кишок? - догадался я, вспомнив, что чукчи носили подобные вещи. Мужик опять кивнул.
   Труп под ногой вдруг затрясся, как припадочный, и постарался ухватить меня более-менее целой рукой. Что заставило забыть о разговорах. Ожесточенно рубя гнилую плоть, я подметил, что этот Сартак остановился у другого мертвяка и что-то слишком уж пристально его разглядывает.
   - Этого знаю, - уловив мое внимание, мрачно пояснил абориген. - Он Тонгис, от соседней деревни. Пропадал три седмицы назад. Эх, хороший парень бывал. За что ему дают такую долю поганую.
   Мужик сплюнул под ноги и принялся топором осквернять тело земляка. Недобрые тут дела творятся, однако.
   Ливень хлынул с новой силой, и сырая ткань капюшона стала липнуть к лицу. Пришлось его скинуть, чтобы не мешал. Теперь надо только поостеречься, чтобы не явить случайно свою чернозубую улыбку. А то еще пришибут с непривычки.
   Струи воды немедленно затекли за шиворот, а еще сурово защипало шею. Провел ладонью, стирая липкое. Посмотрел - само собой, кровь. Немного, но сам факт мне категорически не понравился. У меня ж там ссадины от нестриженых ногтей тухлого вояки! Наклонил голову, подставляя ранки дождю. Пусть хоть так промоет...
   - Ранят тебя? - внезапно осведомился Сартак.
   - Что? - удивленно покосился я на него.
   - Ранен, - поправился Сартак. - Ранен ты? А женщина твоя? Неживущие болезнь носят... Было плохо очень, если укусят или царапают. Умирать можешь.
   А ведь он прав - при всем своем дремучем невежестве. Под ногтями у разложенца явно собрался роскошный букет микрофлоры. А если в рану для полноты картины еще и трупные яды попали, то совсем невесело. Концы отдать - пара пустяков.
   - Меня тоже цапнули, - пожаловалась ведьма. - На них знаки, чтоб зло прогнать, худо легли.
   Это что-то новенькое. Выходит, и против бродячей падали у нее приемчики имеются? У них что, тоже функционирует нервная система? Тогда как тот мертвяк шлялся и нападал без мозга? Вообще само по себе наличие таких умений у спутницы очень радует. Не радует только то, что они оказались неэффективными.
   - Надо тогда в деревню к нам ходить, - продолжил абориген. - Раны там можем намазывать, чтобы не смогли болеть. Надо!
   Вообще имеет смысл. Сепсис нам даром не нужен. Зеленый луч от него, как я понимаю, не спасет. Однако как же не хочется соваться в незнакомое селение... Вот так вот без подготовки, ничего не выяснив, да еще и не предупредив химеру. Она наверняка догадается, куда мы отправились, но неспокойно мне. К тому же неясно, дождется ли она нас. Судя по тому, как спешит... Может и свалить, кто ее поймет.
   А вот Звитка явно обрадовалась. Все не оставляет надежды, что ее где-то приютят. Ага, разбежалась. И накормят, и служебное жилье выдадут, и полный соцпакет обеспечат. Видел я, как этот Сартак пару раз на ее клыки поглядывал украдкой. Даром что сам узкоглазый.
   - Нам... далеко идти, нельзя долго... стоять, - попытался все же увильнуть я. Хотя возможные медицинские последствия, конечно, немного пугают.
   - Попросим! Деревня веселиться будет таким гостем! - не унимался мужик. - Мы хотим бывать, как ваш народ. Не спорим с лесом и водой, не воевали с ними, а жить в ладу.
   В этот момент я понадеялся, что человек вряд ли поймет, почему вдруг у меня дернулись уши. Ох ты как, еще один любитель природы! И что, у них весь поселок такой? Неприятный сюрприз. Сомнения усугубились многократно. В конце концов, вовсе не обязательно, что мои ссадины чем-то заражены... Трупные жидкости туда вроде не попадали. Да и царапины-то крохотные.
   Но не давали покоя мысли о врачах девятнадцатого века, которые зачастую благополучно помирали, если угораздило порезаться при вскрытии трупа. Эх, была не была. Только в деревне нужно быть предельно внимательным. Ситуация у меня опаснее, чем у разведчика-нелегала в глубоком тылу врага. И рожу надо все-таки спрятать. А еще договориться с химерой... Впрочем, в деревне я все равно задерживаться дольше, чем на пару дней, не намерен. Хватит с меня крестьянского гостеприимства.
   - Идем, - наконец проронил я свое веское слово. - Смазать раны, переночевать - и в путь. Не можем долго... ждать. Женщине тоже помочь.
   Насчет Звитки уточнил отдельно, на всякий случай. Совсем недосуг выяснять, какой расовой политики здесь придерживаются.
   - Всех неживущих надо в реку таскать бы... - заметил вдруг абориген.
   Я с сомнением покосился на кучи мертвечины, истекающей гноем вперемешку с кровью и слизью. Они все еще продолжали шевелиться и, кажется, униматься в ближайшее время ничуть не собирались. И вот это тащить к реке, которая не то чтобы в двух шагах? По кустам и гальке, все четыре штуки? Один труп так вообще размазан в кашу, спасибо химере. Нет уж, благодарю покорно, сами этим занимайтесь. Перчаток нынче не завезли, а голыми руками... Дрянь какая.
   Однако сразу отказываться я не решился. Почему-то всплыло в памяти откровение эльфа-"эсэсовца". Он как раз что-то упоминал о мертвой плоти. Вот, видимо, это имелось в виду... Действительно, редкостная мерзость. Наверняка высокорожденному надлежит предать воде нечестивые останки. И мужик неправильно поймет, если что.
   В итоге сошлись на компромиссе. Я заверил аборигена, что как минимум один дохляк уже точно не поднимется никогда. Когда собеседник увидел лужу давленой тухлятины, то проникся. Оставил его возиться с телом и конечностями обезглавленного, а сам отправился топить тех, которые поближе к реке. Ну а что, я могильщиком работать не нанимался. Спихну их палкой в воду, и все дела.
   Нет, этот Сартак и впрямь постарался, когда угощал покойников дубиной. Даже после расчленения заметно. Навскидку угадывались вмятины и ссадины на скальпах, неестественно изогнутые конечности. Одному он, видимо, славно заехал по челюсти, выбив ее из сустава и заодно проредив зубы. У другого - того самого, который жил в соседней деревне, - ухо держалось только на ошметках ткани. И еще взгляд зацепил кое-что странное.
   Преодолевая отвращение, я нагнулся, чтобы рассмотреть туловище получше. Так и есть - на боку у покойника сквозь дыру в лохмотьях проглядывали широкие грубые швы. Явно делались уже посмертно. И, похоже, просто для того, чтобы ливер не выпал ненароком. Что же получается - бродягу кто-то... чинил?
   А вонища стоит - глаза слезятся. Судя по звукам, неподалеку затошнило Звитку.
   Управившись с трупами - с тридцать первой попытки, при помощи удобно подвернувшейся рогатки, - потер шею, размазывая воду и кровь. Место, где кожу вспороли ногти условно мертвого аборигена, слегка саднило. Вот и поди разберись - то ли это психосоматика от самовнушения, то ли действительно уже пошло заражение. До чего же неохота мне в деревню к этим экологам-любителям восточного происхождения! Впрочем, с сепсисом шутить я тоже не возьмусь. От него волшебство косатки-скорпиона вряд ли вылечит. Оно вообще, насколько представляю, не антибиотик, а заживляющее средство. При передозировке вызывает разрастание живых тканей. Правда, до сих пор осталось загадкой, почему обработанные растения напали на карателей... А меня не тронули. Тоже тема для размышлений. Но в другой раз.
   Ладно, хватит откладывать. Я мысленно выдохнул и кивнул "татарину":
   - Пойдем.
   Украдкой обернулся в сторону зарослей, где, по-моему, скрылось чудовище. Помахал в пустоту и изобразил двумя пальцами ходьбу, указав на себя. Развел руками, покачал головой. Надеюсь, поймет. Благо абориген не заметил - отправился еще раз проведать гнилое месиво.
   И мы двинулись в путь-дорогу. Я старательно прятал кисти в рукавах, порадовавшись, что погода к этому располагает. На жаре выглядело бы куда более странно.
   Дождь не утихал. Шлепая сапогами по раскисшей земле, я поддерживал ведьму под локоть. Ее обувь, и так потрепанная, за время наших скитаний окончательно износилась. Надо бы при случае ей в деревне что-нибудь выцыганить. И о себе не забыть, конечно. Хламида совсем уже никуда не годится - одно название, а не одежда.
   Бытовые мысли неплохо отвлекали от главного повода для тревоги. Но она все равно никуда не делась - лишь отошла на второй план, висела где-то в подсознании. Всколыхнулась с новой силой, когда Сартак решил разбавить молчание светской беседой:
   - Высокорожденные приходят сейчас в эти земли? Мы бывали бы очень радостные. Зло сюда ходит, с годом - больше. Мы умеем побороть его пока, но думаем этот край бросать.
   Выходит, бодрые мертвяки тут регулярно шляются, что ли? Вот радость-то.
   - Нет, - коротко ответил я. - Пока один. Потом должны прийти другие. Нескоро.
   - Поторапливать бы надо, - беспокойно заглянул мне в глаза абориген. - Зло приходит. Больше приходит. Нельзя дать ему эту землю. Плохо бывать.
   - Не оставим, - туманно пообещал я за длинноухих. Лично мне для полного счастья только не хватало на эльфов здесь напороться. В рамках операции по зачистке от нечисти.
   - У нас есть своя дорога в жизни, но мы почитаем себя верным другом высокорожденных, - подлил масла в огонь Сартак.
   О-о-о, брат, да нам с тобой вообще не по пути! Звитка округлила узкие глаза, но я предусмотрительно ткнул ее локтем в бок. Чтобы не ляпнула что-нибудь в том духе, дескать, мы-то с ушастыми радикалами вовсе не друзья, а совсем наоборот. Нет же, мы просто встретили единомышленника и прогуливаемся с ним по дивным лесам...
   Ага, "верными друзьями высокорожденных", вы поглядите-ка. Интересно, кем они вас считают. В лучшем случае - временными союзниками. Или безобидной разновидностью паразитов.
   А может, ну его к черту, лучше уж сепсис?.. Может, не так он страшен, как эльфийские допросы? Хотя будь рядом эмиссар длинноухих или их дипмиссия, абориген бы не спрашивал, собираются ли мои "собратья" посетить его родину. Так что сдавать меня некуда, даже если разоблачат. А от людей мы с химерой уж как-нибудь слиняем, пожалуй.
   Споткнувшись, я вдруг понял, почему вспомнились гибкие зеленые побеги, оплетавшие чародеев с жезлами. И почему сейчас продираться сквозь подлесок стало непривычно легко.
   Кусты на нашем пути слегка раздвигались сами собой. Прямо перед нашим провожатым.
  

Глава 23. Клуб любителей природы

   Селение моих идейных противников расположилось на большой поляне у реки, где лес отступал от берега. Впечатлило оно не особенно. Хотя выглядело довольно странно - будто вписанное в ландшафт так, чтобы даже деревья не рубить лишний раз. Например, прямо посреди улицы росла здоровенная корявая сосна. То и дело встречались деревца поменьше и даже кусты - их тоже не трогали. А так... Все та же грязь и кособокие домишки, обмазанные глиной, даже без изгородей. Кое-где вообще землянки, крытые корой или тростником. Правда, облик некоторых домов, обшитых циновками из травы, оказался все же непривычным. Сумка у нашего проводника, кстати, была сделана по той же технологии, что и циновки.
   Улочки-тропинки здесь, соответственно, петляли, словно раненый заяц. Прихотливо огибали каждую кочку или какой-нибудь гнилой пень, выкорчевать который никому и в голову не приходило. На пнях росли мох и грибы, рядом с ними играли чумазые дети в накидках. Спать-то им не пора? Прямо перед нами дорогу с деловитым видом перешел упитанный еж. Я стал единственным, кто обратил на него внимание. Мол, бежит зверь по своим делам, и кому какое дело.
   Крохотные размеры убогих лачуг меня не обманули. Судя по всему, тут проживает человек эдак с полсотни. По местным меркам для захудалого лесного поселка, затерянного в глуши, это очень много.
   Никак не смог понять, чем же они здесь живут. Поскольку ни огородов, ни хлевов со скотиной не увидел. Да что там - не встретилось ни единой курицы! Можно предположить, что птицы укрылись от дождя, но ведь даже кудахтанья мой тонкий слух не уловил. Пологий берег реки был почти пуст - ни уток, ни гусей, только какая-то баба полощет белье. Ежей они тут разводят на мясо, что ли? Не могут же промышлять только охотой да собирательством. Все-таки не каменный век на дворе. Или это сугубо рыбацкая деревня?
   Слегка поблуждав по кривым тропинкам, мы вышли на пригорок. Здесь на широкой, местами вытоптанной лужайке расположилась хибара покрупнее. Пожалуй, здесь она даже считается приличным домом. Вокруг были вкопаны несколько столбов, покрытых причудливой резьбой, - тотемные, что ли? Вот же мрак.
   Дом побольше, стоит повыше остальных - явно тут живет какая-то шишка. Мне, конечно, не привыкать к общению представителями власти в чужом мире, но тем не менее... Уши подрагивали в ответ на каждый посторонний звук, нервы пошаливали. Я несколько раз сжал и разжал кулаки, до боли впиваясь остатками когтей в ладони. Незаметно потянул рукоять меча в петле, проверил, не запутается ли. Напряжение слегка спало. Я не беззащитен, а косатка-скорпион наверняка в пределах досягаемости.
   Беспокоило главным образом то, что в гостях я у "друзей природы", чтоб им век мяса не есть. А не найдется ли в поселке кто-нибудь, кто гораздо лучше осведомлен об особенностях эльфов, чем Сартак? Например, об их встроенном автопереводчике, которого у меня и в помине нет?
   На завалинке у стены жилища сидел и щурился на зарницы какой-то босоногий дед. При виде нашей компании дед откровенно разинул рот от удивления, но вставать не спешил. Даже позы не поменял. Сартак подвел меня к нему, вежливо поклонился старику, коснувшись земли левой рукой, а потом бодро затараторил на непонятном языке. Ну само собой, объясняет, кто мы такие и при каких обстоятельствах с ним познакомились. Наверняка еще живописует нашу эпическую победу над восставшими мертвецами и свои подвиги. А заодно и мои.
   Разговор наконец-то, видимо, дошел до главного. "Татарин" указал на мою шею и что-то коротко спросил, судя по интонации. Дед почесал жиденькую седую бороденку, бросил в ответ пару слов и зачем-то хлопнул ладонью по завалинке. И что это значит?
   - Старый... Старший принимал вас гостями, высокорожденный и... женщина, - объявил Сартак, улыбнувшись.
   - А сам чего с нами не говорит? - заинтересовался я. Мало ли, вдруг какая-то традиция или знак неодобрения, а я не в курсе.
   - Не знавал речь средней земли, - извиняющимся тоном пояснил абориген и еще раз поклонился старику.
   Тот благосклонно прикрыл веки и вновь застыл. Экий пижон деревенский, а. И откуда столько пафоса-то.
   Будто в ответ на мое недоумение дед вдруг ожил, внимательно глянул на меня, уткнул подбородок в грудь и снова потрогал землю. А это что было?
   - Старший вам указал наш почет. - Сартаку опять пришлось брать на себя роль толкователя. Я уж подумал, дедуля нас послал, а оказывается, даже наоборот. И вроде мое косноязычие его не смутило. Вот и прекрасно. Хотя на всякий случай, конечно, стоит произносить вслух как можно меньше. Тоже прибавлю высокомерия, так сказать. Эльфу можно.
   Теперь эколог-самоучка повел нас к пустующему дому, который, как я понял, собирались выделить нам для временного проживания. На мой вопрос, мол, а как же медицинские процедуры, Сартак ответил, что лекарь (или знахарь, точное значение я не смог определить) сам зайдет к нам спустя полчаса, потому что сейчас он где-то там собирает травы. Нашел время - на ночь глядя. Ну ладно, пока не горит вроде.
   Лачуга нам досталась на отшибе, почти даже среди деревьев. Видимо, исходили из представления, что эльфы любят леса. Что ж, мне это только на руку. Опасался, что "друзья природы" окажутся слишком гостеприимными и поселят нас с тем же дедом-руководителем, например. Почетные гости все-таки. А так хоть не нужно каждую минуту посматривать на свои руки - не торчат ли когти из рукава - и покрепче зажимать края капюшона.
   Крайне жирным довеском к дому шла баня! Такая же неказистая, как и домишки, но вполне себе действующая, на совесть проконопаченная мхом. Баня, конечно, полагалась не только нам двоим - мылись в ней, судя по всему, жители всех окрестных хибар, потому что рядом с их домами я таких построек не увидел. Но все же! Вот уж о чем я мечтал, ночуя под всякими корягами, - так это о том, чтобы хорошенько попариться и вымыться! Ну и еще о том, чтобы все от меня наконец-то отстали. И чтобы вся жизнь в теле тролля оказалась дурным коматозным сном... Впрочем, баня - тоже неплохо. Надо обязательно забронировать ее на завтрашний вечер! И пусть сами топят и воду носят! Уж для длинноухого визитера должны постараться, я считаю.
   Показ нехитрого хозяйства затянулся. Хотя, казалось бы, что тут показывать-то: печь топится по-черному, воду носить из колодца, инвентаря и посуды - считанные единицы. Пара тусклых масляных светильников. Само помещение крохотное, низкая лежанка - почти у самого пола, стола вообще нет - и как тут принято обедать, интересно? Сам пол - по сути, всего лишь плотная насыпь из какой-то трухи. Разгреб ее носком сапога - под слоем трухи оказались тесно уложенные плоские камни. Однако.
   Ценным указаниям по обеспечению быта внимала Звитка, она же на пару с "татарином" разжигала печь. Я с невозмутимым видом прохаживался рядом, морщился от дыма и молча выпендривался. Даром что сам выгляжу - бомж бомжом.
   Наконец Сартак выполнил свою миссию и свалил, пообещав напоследок, что скоро зайдет лекарь-знахарь. Я подпер дверь какой-то деревянной загогулиной, вздохнул и скинул капюшон.
   С санитарной обработкой ссадин будет проблема. Они на шее - значит, прикрывать нижнюю часть лица не получится. Надо что-то придумать, и быстро.
   - А у тебя где... раны? - решил я выяснить у Звитки. Та почему-то смущенно потупилась. - Эй, что такое?
   Ведьма осторожно прикоснулась к задней стороне бедра. Мертвяки ее лапать пытались, что ли? Как умудрилась-то?
   - Прыгнул, схватил, юбку порвал. Насилу вырвалась. А он к тебе махнул, - она шмыгнула носом. - Если бы не к тебе, то погибель мне пришла б, видать...
   А вот это совсем интересно. Дохляк бросил легкую добычу и кинулся на помощь к покойному товарищу? Это что за солидарность такая загробная?
   - Лекарь придет - мазать будет, - буркнул я. - Надо. И давай без... всяких там. Надо.
   Щеки ведьмы приобрели насыщенный оливковый оттенок. Э, да она краснеет так, наверное. Ну что поделать - врач есть врач. Не думаю, что бедра особы нечеловеческих кровей - самое интересное, что он в жизни видел. Мне на импровизированном приеме будет труднее... Ах, если бы из-за стыдливости.
   Самый простой вариант - прижать лицо к коленям, но выглядеть это должно довольно специфически. И наверняка вызовет в лучшем случае недоумение. Закрывать рот и нос платком? Ну, идея так себе, но за неимением других... Кстати, воздух в помещении довольно затхлый. Можно сослаться на пыль, например. Ладно, надеюсь, сойдет. Все-таки близость леса несколько успокаивала. Осталось только платок соорудить. Из чего? Ну, выбирать особо не приходится. Хламида все равно изодрана - дальше некуда.
   Вопреки ожиданиям, визит сельского врача прошел без сучка и задоринки. Я даже начал подозревать какой-то подвох. Паранойя слегка ослабла только часа через полтора, когда никакая толпа мужиков с дубьем ко мне все-таки не вломилась. А так - лекарь-знахарь ни словом не обмолвился по поводу куска ткани, наспех вырезанного, которым я зажимал лицо. Намазал ссадины какой-то пахучей едкой дрянью. Шею сразу невыносимо запекло, но зато насчет сепсиса уже вряд ли стоило переживать: ни одна бактерия эту гадость не перенесет. Я и сам вытерпел едва-едва.
   Более того, этот самый лекарь - лысоватый приземистый дядька неопределенного возраста - кажется, сам нервничал не меньше меня. Ну как же, высокорожденный в пациентах! Пришлось пробормотать ему сквозь платок нечто ободряющее, а то у него аж из рук все валилось.
   Когда очередь дошла до Звитки, та выразительно поглядела на меня и опустила глаза. Пришлось деликатно выйти, беззвучно ругаясь. Не хочется разделяться, пусть и знаю ведьму без года неделю. Встал под навесом на крыльце, глядя на стекающие струйки дождя. Чужая деревня давила на сознание. Не радовало ни теоретическое избавление от мучительной смерти, ни легкость, с которой прошла маскировка. И так химера где-то шляется вне зоны видимости, а тут еще и это...
   Деревенский медик выскользнул в дверь, торопливо раскланялся и скрылся. Да уж, натерпелся мужик. Ну ничего, не одному же мне переживать, в конце концов.
   Возвращался в дом я снова с тяжелым сердцем. Только сейчас дошло, что мне же тут с ней ночевать нынче. Наедине. С ведьмой, которая может манипулировать чужой нервной системой. Противоестественным методом, защиты от которого я не знаю. Да есть ли она вообще? А членистоногого монстра рядом не будет, если что.
   Присев на низенький топчан, я косо глянул на потенциальную неприятельницу. Та, неправильно истолковав мой хмурый вид, поспешила объясниться:
   - Ничего не сказала про гимори твоего! И про тебя тоже...
   - Ага, - задумчиво выдал я. - Вот что. Сегодня ночуем здесь. Водой... э-э, моемся. А послезавтра днем надо бы уходить. Сама видишь - плохое для нас место. С эльфами водятся.
   Ведьма часто закивала. Ну да, редкостной идиоткой она была бы, если бы не уяснила, что к чему. И даже чудовищный кит-паук ее не так ужасает, как продолжение знакомства с ушастыми арийцами.
   Спокойно посидеть и обсудить перспективы нам не дали. Буквально через четверть часа дверь без стука отворилась, и вошла какая-то деваха. Выяснилось, что ее зовут Тинара и что ее нам дали в качестве сопровождающего. А я думал, что курировать наш досуг здесь будет Сартак. Жаль. С ним-то я хоть как-то наладил общение, да и, к тому же, он был мне крайне признателен за помощь в упокоении бодрячков-покойничков. Чего же ждать от этой девки - черт ее знает. Вдруг она сотрудница местной службы безопасности и приставили ее к нам, чтобы следила за подозрительными гостями?
   Хотя, признаться, на оперативницу Тинара не походила совершенно. Совсем юная девчонка, лет шестнадцать ей, не больше. Тощая, заспанная, чуть растрепанная, с по-детски пухлыми губами. Говорила она на языке "средней земли" еще хуже, чем Сартак, но объясниться вполне получалось. На меня смотрела с трудно скрываемым восторгом. Явно впервые видела "настоящего эльфа". А мои глаза, горящие в полумраке хибары, еще больше усилили впечатление. И все же - надо быть с ней начеку. Вообще-то всяких этих агентов специально подбирают и готовят так, что и не заподозришь. Или я опять чересчур перегибаю? Все-таки глухая средневековая деревня, люди тут вон босиком шляются. Как и сама Тинара, к слову.
   Героически преодолевая обоюдный языковой барьер, я велел ей позаботиться о бане для нас на завтра. И об ужине заодно - сейчас. Время-то уж за полночь перевалило, должно быть.
   Тинара быстренько смоталась за снедью для благородных гостей и вскоре притащила немудреные закуски: подвяленную рыбу, грубые лепешки из непонятного теста и какие-то вареные клубни. Отослав девчонку восвояси, я с аппетитом набросился на еду. Ведьма, впрочем, не сильно отставала.
   Рыба оказалась полусырой - подумаешь, беда! После того, чем я питался в лесу, она стала прямо-таки божественным кушаньем. И совсем не жестко: мелкие черные зубы раздирали подсушенную плоть, будто я жевал переспелые фрукты. Лепешки, судя по всему, пекли из дробленых лесных орехов. Или из еловых семян - на вкус слегка отдавали смолой. Все равно отлично! Клубни же были почти безвкусными, как густой крахмальный кисель. Ощущалось отсутствие соли и специй. Ничего, зато сытно.
   Наскоро перекусив и запив все ключевой водой, я почувствовал, как меня неумолимо клонит в сон. У Звитки глаза тоже слипались, она привалилась спиной к стене и клевала носом. Я сладко зевнул и распорядился:
   - Спать. Если встанешь рано, без меня из дома не лезь. И к моему... месту, где сплю, не подходи.
   Кажется, она удивилась, но промолчала. Вот и правильно, не хватало мне еще объяснять, что не особо-то ей доверяю.
   Дремал я даже более чутко, чем в лесу. Да, здесь за мной не гоняются длинноухие сволочи... Пока что. Но зато я ночую фактически в стане врага, а рядом ведьма, которая много что может сделать с человеком. Ну или с троллем.
   На счастье, обошлось. То ли Звитка и впрямь не хочет применять ко мне свои силы, то ли моя осторожность ей помешала, то ли не решилась действовать после моего предупреждения. Я надеюсь, что причина первая, конечно. Но перестраховаться все-таки было необходимо.
   Ни свет ни заря нагрянул лекарь-знахарь, чтобы проконтролировать, как самочувствие у подопечных. И опять даже не подумав постучаться! Видимо, у них и не приняты такие церемонии. Заваливайся, как к себе домой.
   В первый миг, когда спросонья услышал скрип двери, я даже слегка запаниковал. Спасибо тонкому слуху - не подвел. Так что моменту, когда лекарь вошел в дом, я оказался готов - успел спрятать рожу. Решение самое простое и естественное - банально перевернулся на лежанке лицом вниз. В ответ на его приветствие что-то пробурчал и отмахнулся. На просьбу осмотреть шею милостиво отодвинул волосы рукой, не меняя позы. Мол, делай свое дело, а спать не мешай. Устал с дороги важный гость. Интересно, а вообще эльфы спят? Хорошо, что добрый доктор не задается такими вопросами...
   Было несколько неловко за немытую шевелюру. Вовсе не потому, что я стыдился деревенского лекаря-знахаря - еще чего. Такие мелочи меня уже давно не заботили совершенно никак. Просто высокорожденным эльфам как-то не пристало ходить с грязными космами. Нарушает имидж, короче.
   Как бы то ни было, но мужичок ничего по этому поводу опять не сказал, а смылся еще быстрее, чем вчера. Судя по шороху одежды, успел осмотреть и Звитку - причем буквально за пару секунд. Потом завоняло горелым - значит, погасил светильник. И вот уже дверь опять скрипит, и быстрые шаги уносятся прочь от временного пристанища сына звезд и его спутницы. Как бы он не навернулся по дороге - так спешит.
   Примерно через час, позевывая, я спускался с крыльца. Хотел умыться в реке, но вовремя увидел скроенный из коры рукомойник, приделанный к столбу рядом с баней. Его как раз заботливо наполняла водой Тинара. Заметив меня, она ойкнула и чуть не облилась. Я благосклонно кивнул девчонке и подумал, что надо сообразить какой-нибудь шарф или платок повязывать, как тогда, на приеме у бургомистра Торлопа. А то в капюшоне ходить по такой погоде - и жарко, и тупо как-то. Вот и сейчас я поймал озадаченный взгляд нашей кураторши. Конечно, ерунда, но зачастую именно на таких пустяках и проколоться можно.
   - Нужна одежда, - не стал откладывать я в долгий ящик. - Для леса. Наша в пути... порвалась.
   Девчонка покосилась на мою драную хламиду, от которой остался чуть ли не один капюшон, и понимающе покачала головой.
   - Мы... Я сходить. Нести.
   - И надо... Этот. Платок, - не забыл добавить я. - На лицо вязать. Мы носим так.
   - Найти, нести, - зачастила Тинара.
   О господи. Разговор двух слабоумных. Будто не хватает моей малограмотности.
   Кураторша унеслась чуть ли не вприпрыжку. Я остался торчать, как пень, посреди улицы. Делать нечего - вернулся в нашу ночлежку. Вскоре услышал на крыльце легкие шаги и, выругавшись, спрятал лицо.
   Вернулась Тинара не одна. За ней с потерянным видом плелась какая-то совсем уж мелюзга. Сестра, наверное. Они тащили с собой свертки и котомки. От сумок распространялся аппетитный запах тушеного мяса и овощей. Это они кстати!
   Докучать нам не стали и тактично оставили высокорожденного наедине с пищей и его спутницей. Только по-быстрому сервировали завтрак - прямо на полу. Ага, удобно до крайности.
   Едва притворилась дверь, я забрал свою порцию на топчан и набросился на еду. Черт побери, как вкусно! Пускай даже и без соли, и вообще приготовлено - проще некуда. Плевать! В последний раз я так хорошо ел в Торлопе, у Агнески и ее сына. Насытившись, пришел в благодушное настроение. И даже решился прогуляться. Все равно дома весь день не просидишь - добавит странностей к моему образу, это как минимум. Только переоденусь. О, платок таки принесла!
   Облачился в немудреный домотканый наряд. Серая рубаха, такие же штаны. Правда, с вышивкой - видимо, парадную одежду гостю пожертвовали. Рубаха, кстати, длинновата для местных. Откуда взяли только. Еще удивила обувь. Что-то вроде лаптей, но сплетенное из тонких и мягких стеблей травы. Наверняка тут же износится. Нет уж, надену-ка я лучше обратно сапоги. Свое барахло сложил в травяную котомку - хоть и рванье, но это все, что у меня есть. А кисти замотаю полосками ткани, как раз от хламиды отодрать... Повязал платок, коротко вздохнул. Ладно, сойдет, все равно здесь от мира не спрячешься. Тинара проводит - наверняка околачивается где-то поблизости.
   Так оно и оказалось. Девчонка вообще никуда уходить не стала - пристроилась прямо на завалинке. Увидев меня, вскочила. Вот и пойми, то ли это забота об эльфе, то ли негласное наблюдение. Больно много у нее энтузиазма.
   На мою просьбу показать деревню и окрестности юная кураторша откликнулась с той же увлеченностью. Повела меня на экскурсию практически галопом, пытаясь болтать на ходу. Даже очевидные трудности со взаимопониманием не сильно сдерживали ее неуемную жажду общения с загадочным чужаком.
   Смотреть в селении поклонников природы было откровенно не на что. Колодец, место сбора общины на берегу реки, жилище главного дедули, круг резных столбов - вот, пожалуй, и все. Дом старейшины я уже видел, о колодцах вообще промолчу. Дыра в земле, огороженная камнями, даже без ворота. Место схода "деревенского веча" - просто площадка с возвышением в центре, бревнами в качестве сидений и аккуратно примятой травой. Разве что столбы стоили более пристального внимания. Как пояснила Тинара, они таки имели ритуальное значение. Какое именно, она объяснить не смогла - или я не смог понять. Что-то там по поводу "течения живого" и "корней мира". Хотя я ничего особенного в них не разглядел. Бревна как бревна, неошкуренные даже. Суковатые, по длине не подогнаны. И резьба довольно грубая. Весьма условно обозначенные головы животных, листья растений, непонятные значки и орнаменты. Впрочем, на опыте с ведьмой я научился соответствующему отношению к любым закорючкам...
   Однако столбы и дом старика все-таки подарили мне важную тему для разговора. Я попытался аккуратно зацепиться за нее, не выдавая нездорового интереса:
   - Он... У старшего есть сила?
   Тинара удивленно приподняла тонкие черные брови. Пришлось подбирать слова дальше:
   - Сила, чтобы... мир слушался. Он колдует?
   - Что?! - ужаснулась девчонка. - Колдовать - нет! Нельзя! Говорить с живое - да. С вода, река, земля... Колдовать - нет!
   Я мысленно обругал себя. Ведь знал же, что они с эльфами заодно! А "эсэсовец" в пыточной как раз и говорил, что у людей какая-то злая и негодная магия. Его реплику я надолго запомню. Собственные оккультные практики здесь явно должны именовать по-другому. Еще бы чернокнижником деда назвал.
   - Не бойся, - сказал я мягко. - Нужно было спросить. Сартак сказал, что вы нам друзья... Но спросить надо.
   - Мне ясный, - Тинара успокоилась. - Колдовать - нет. Не делать...
   Девчонка замялась, явно силясь вспомнить чужой язык. Я подбодрил ее:
   - Чего вы не делать? Тьфу, не делаете.
   - Не делать плохо для мир, - нашлась она. - Не делать... Ай, не делать мир вред.
   Да уж, познавательно донельзя. Ладно, постараюсь еще прояснить. Главное я видел. Кусты перед человеком просто так раздвигать ветки не будут.
   Во время прогулки никакого особого ажиотажа по поводу высокорожденной персоны я не заметил. Любители природы к нам не лезли и не пялились в открытую. Хотя многие встречные поглядывали с неприкрытым любопытством, особенно детвора. А Тинара горделиво приосанивалась и нарочито громко обращалась ко мне, путаясь в словах. Льстит ей такая компания, понятное дело. Знала бы...
   Почему-то чуть ли не каждый первый тут щеголял босиком. Причем и одеваются очень легко. То ли такая нищета, то ли всем жарко. Хотя даже мне, надо сказать, не так уж припекает. Несмотря на то, что начало лета, а новое тело больше приспособлено к морозам.
   Моя провожатая тоже шагала без обуви - скользящей, чуть припрыгивающей походкой. Зато на смуглых щиколотках у нее красовались широкие узорчатые браслеты, сплетенные, видимо, из лыка разных оттенков. Вчера девчонка, по-моему, была без них. Для меня принарядилась, что ли. Раз плетут такие штуки - значит, могли бы и нормальные лапти изготовить. Не носят принципиально? Я начал догадываться, что это неспроста, но спрашивать не стал. Должно быть, считают, что это дает им лучшую связь с природой. И, наверное, силу земли.
   Кстати, нынче Тинара еще и вплела в косы лесные цветы: кроваво-красные колокольчики в одну и лиловые - в другую. Проходившая мимо старуха покосилась на ее прическу весьма неодобрительно.
   По дороге к реке неожиданно встретился Сартак. Он широко улыбнулся, показав крупные редкие зубы, и присел, ткнув ладонью себе под ноги. Вроде, как я понял, здесь это вариант уважительного приветствия. В ответ я кивнул, коснувшись груди пальцами. И вежливо, и с достоинством. Сойдет за эльфийский жест.
   Где-то в районе колодца к Тинаре вдруг пришла замечательная идея для беседы. Видимо, навеяло предыдущим обсуждением.
   - А какой вы говорить с живое и звезды? И лес, и другой? - спросила она, заглядывая мне в глаза.
   - Э... Что? - не понял я. Это ж надо так коряво сформулировать. Даже мне вряд ли бы удалось.
   - Какой... Ай, как! Как вы говорить с мир? - нашлась кураторша.
   Час от часу не легче. Придумала тоже! Лучше бы молча гуляли.
   - Мы... поем, - вспомнил я единственную деталь, которую знал. Тинара вдохновилась еще больше:
   - Поем? Песня? А мир петь ответ?
   - Да, - соврал я. - Только очень тихо. Слышим только мы.
   Хотел добавить, что именно для этого у нас такие большие уши, но решил, что это уже чересчур. Лишь таинственно полуобернулся к ближайшим деревьям.
   Девушка восхищенно приоткрыла рот. Пухлая нижняя губа забавно дрогнула. Поймав мой взгляд, Тинара пару минут любовалась опушкой леса в просвете между домами, будто видела ее впервые. Я аж занервничал: ну что там интересного? Вдруг я просто не замечаю чего-то важного?
   Выйдя из оцепенения, девчонка бесцеремонно потянула важного гостя за рукав:
   - Сартак говорить, имя ты... Не знать он. Тонито... Или Тримито...
   - Тринитротолуол. Из Перистальтики, - представился я без затей.
   - Это... где жить ты? - Тинара явно решила утопить меня в потоке любопытства. Ох, это не мягкий ли вариант допроса? Потом будет ловить на несоответствиях?
   - Да, - коротко бросил я и двинулся к окраине. Нервирует меня обстановка.
   - А какой оно - Пиле... сальтика? - не отставала провожатая.
   Я поморщился. Ага, сейчас расскажу тебе, какая перистальтика бывает...
   - Деревья там красиво растут... - вздохнув, ковырнул грязь носком сапога. - Ветками на север. Это в Обратной Перистальтике.
   Тинара тоже вздохнула, видимо, представляя себе эту красоту, которую ей вряд ли суждено лицезреть. Я едва заметно передернул плечами, тоже вообразив эти дивные места, и мы вступили под сень смешанного леса.
   Сразу потянуло влагой и прелым листом. День выдался ясным. Солнечные лучи кое-где пронизывали негустой полог ветвей и расцвечивали золотом резные листья папоротников. Хотелось дышать полной грудью. Чем дальше мы уходили от деревни, тем увереннее я себя ощущал. Да уж, не подумал бы, что буду радоваться так надоевшему лесу.
   Сильно углубляться в чащу, однако, не стоило. Хотя бы потому, что там можно наткнуться на косатку-скорпиона. Нет, она, конечно, очень умная и должна понять, что иду не один, но мало ли. Может решить, что я со Звиткой и скрываться незачем.
   Кураторша, по счастью, пока помалкивала. Видимо, для разнообразия. Здорово, а то я пока ничего больше про свою родину не придумал. Временами девушка наклонялась к каким-то листочкам и что-то тихо шептала. Меня это поначалу весьма тяготило. Паранойя заворочалась с новой силой - как бы не заклинания нашептывает! Потом вроде отпустило: листья после ее слов никак не менялись и не двигались. Специально проверил, задержавшись у очередного растения, с которым пообщалась спутница, едва ли не на десять минут. Ходил рядом, делая вид, что глаз от древесных крон оторвать не могу. А сам осторожно поглядывал на невзрачный кустик. Потом плюнул на это дело. Оставался вариант, что здесь какое-нибудь навигационное колдовство, позволяющее отследить ее передвижения. Но подтвердить гипотезу не было никакой возможности. Приходилось лишь учитывать такую вероятность. Да и подумаешь, я сейчас сбегать все равно не собирался.
   Оказавшись со мной наедине в лесу, Тинара почему-то стала сильно смущаться. Не понял? Она что, решила, что я ее сюда в каких-то половых интересах завел? И вроде не боится даже, обратно в деревню меня не тащит. Даже не намекает, что надо вернуться. Просто нервничает. Вон оторочку воротника все теребит. Тайком поправляет прядь, сбившуюся на лицо. Ну и взгляд отводит, а на щеках румянец поминутно вспыхивает.
   А ведь у меня в этом мире еще ни с кем ничего такого не было... Сколько я тут. Хотя какая разница. Во-первых, мелкая она чересчур - хотя по здешним меркам, должно быть, совершеннолетней считается. Наверняка девица на выданье. Во-вторых... Ну, понятно. Не до плотских утех с этим телом.
   В итоге я неловко рассматривал мох и лишайники на морщинистой коре деревьев, Тинара шепталась с флорой и краснела. Вот и поговорили.
   Тут внимание вдруг зацепилось за содранный пласт мха, измазанный чем-то знакомым. Подошел поближе, чтобы убедиться. Догадка настигла тут же, и я поспешно напустил на себя равнодушный вид. К сожалению, предмет моего интереса все-таки не укрылся от глаз девчонки из лесной общины.
   Ее романтическое настроение как ветром сдуло. Стоит серьезная и сосредоточенная, тыкая высохшей веткой в находку. От куска мха потянулась ниточка густой слизи. К запаху сырости прибавился тонкий аромат мяты.
   - Идти назад нам! - тревожно сказала кураторша. - Плохой сопли. Нет так зверь. Такой.
   И почти бегом понеслась в деревню. Я, конечно, не разделил ее опасений, но внутренне досадовал: ну что стоило посмотреть потихоньку? Нет, уставился, как олень на новое стойбище...
   Догнав Тинару, невинным тоном осведомился:
   - Нет таких зверей? А кто оставил след?
   Девчонка ответила на ходу что-то невнятное. Видимо, на своем языке, да еще и дыхание у нее сбилось. Я переспросил.
   - Ахшас-тере, - медленно, раздельно повторила она.
   - Кто? - До меня все равно не дошло, что и неудивительно.
   - Какой похож на живой, - спохватилась Тинара. - Он еще называть гимори.
   Ну да, примерно так я и думал. Просто любопытно было - вдруг перепутала с чем-нибудь.
   Кураторша, однако, решила развить тему. Я тут же навострил уши.
   - Злое идти к нас, плохой. Бывать ходить ахшас-тере, нынче - и ташман-тере... Мертвый враг.
   Я чуть в осадок не выпал. Тут были другие гимори?! А я-то думал, что привел сюда невиданное зло!
  

Глава 24. Лесная незнакомка

   - Да? - по возможности лениво выразил недоумение. - Вы дрались с ах... как их там... С гимори?
   - Мы - нет, - пояснила Тинара. - Этот первый к нас прийти. Другой общины - да.
   - Какие? Когда? - я изобразил, что не на шутку взволновался. Хотя какое там "изобразил".
   - Сартак сказать тебе, - помешкав, отозвалась девушка. - Я трудно говорить.
   Действительно, а мне слушать еще труднее. Лучше уж пусть Сартак. Он хотя бы слов знает не меньше меня и глаголы спрягать умеет. Да и доверяю я ему побольше. Все-таки встреча с ним была, кажется, случайной.
   Однако по дороге удалось все-таки узнать кое-что ценное. Касалось это уклада жизни "друзей природы". Дешифровка обрывочной речи Тинары потребовала суровых усилий, но надеюсь, что выводы я сделал верные. Выходило, что здесь не одна такая деревня. На большой территории ровным слоем были рассредоточены отдельные общины-заимки. Они поддерживали связь между собой - по-средневековому медленную, но какая уж есть. Так и выяснилось, что гимори сюда забредали. Государства тут, конечно, никакого не сложилось. Но по некоторым обмолвкам можно предположить, что такие общины есть не только в этих землях. Обычаи и быт в разных селениях отличаются - насколько, выяснить не смог. Зато в ходу несколько языков! Очевидно, и народностей тут живет несколько. Вот это, по-моему, важно. Видимо, объединяет всех именно общая идеология. А значит, местных поселков надо избегать еще более тщательно, чем обычно.
   На всех парах мы влетели в деревню. Тинара убежала докладывать о зловещей находке, а я направился на предоставленную жилплощадь. На сегодня впечатлений предостаточно.
   По возвращении после энергичной пробежки меня ждал сюрприз. Неприятный, конечно же. Звитка уныло сообщила, что вечером, за несколько часов до заката, нас ждут на торжественном ужине.
   Ужин. Там едят. Кусают и жуют. Мелкими черными зубами, ага...
   Ощутил легкую панику. Я терял контроль над ситуацией. Мелькнула мысль свалить прямо сейчас, но я от нее отказался. Исчезновение очень быстро вскроется, даже если удастся все тихо провернуть, а нагонят мигом - места им хорошо знакомы. Тогда уж не отвертишься.
   От нервов желудок неприятно заныл. Какая уж тут еда. Ладно, можно ведь составить компанию, но к пище не прикасаться. Может, пост у меня. О, кстати, неплохая идея!
   Оставалось время, чтобы морально подготовиться. Да и принарядиться. В смысле, обрывки ткани на руках перемотать. И платок перевязать.
   Закончив с этим, вышел на улицу. Солнце неторопливо клонилось к горизонту, хотя было еще далеко. Пожалуй, можно выдвигаться.
   Собиралась община на уже знакомой площадке у берега. При моем появлении разговоры стихли. Старейшина приветствовал меня, уперев подбородок в грудь, а кое-кто из любителей природы даже присел на корточки, трогая землю ладонью. Я чопорно качнул головой, прижав кисть к сердцу, и приблизился к людям. Встал, однако, поодаль. Так, а теперь незаметно выдохнуть и постараться не прядать ушами лишний раз без повода.
   Стол организовали весьма оригинально, с выдумкой. Просто притащили несколько лежанок, составили их в ряд, накрыли циновками. Женщины принесли разные кушанья и напитки. А потом все расселись вокруг - прямо на траву. Да, аутентичный подход...
   Я уселся во главе так называемого стола, скрестив ноги по-турецки. Рядом сел дед, а по левую руку - Тинара. Видимо, как штатный толмач. Лучше бы Сартака на эту роль подрядили, честное слово. Хотя он тоже устроился неподалеку. Звитку усадили рядом с ним.
   Старик поскреб щеку, подернутую длинной седой щетиной. Взглянул на солнце, что-то лаконично произнес и опустил руку на траву. Все присутствующие повторили его жест, я подумал и тоже присоединился. От меня не убудет. Потом принялись за еду. Подавали ее на дощечках и широких листьях. Столовых приборов не полагалось - разве что оструганные палочки. И стаканчики из коры.
   Первой мое равнодушие к трапезе отметила Тинара. Оторвалась от печеных овощей и спросила с набитым ртом:
   - Ты не есть? Что не есть? Вкусно.
   - Пока не могу. До первой звезды нельзя, - я вовремя вспомнил популярную рекламу из девяностых.
   - Но утро ты есть? - вспомнила кураторша.
   - С полудня и до первой звезды, - добавил я. - Ждем.
   Лишь бы сейчас никто не сказал: "Звезду Тринитротолуолу из Обратной Перистальтики!"
   Мероприятие, слава богу, проходило без всякой помпезности. Я сидел как истукан. Даже если бы строение зубов внезапно стало человеческим - все равно кусок бы в горло не полез. Изредка благосклонно кивал в ответ, когда произносили что-то явно в мою честь, даже если речь не понимал. Сам старался вообще не говорить без необходимости. Не хотелось светить плохое знание языка: вдруг кто-то здесь все-таки в курсе насчет автопереводчика и пойдут неудобные вопросы?
   Счастье, что у экологов-любителей не было традиции долгих застолий. Поели, подняли стаканы, немного пообщались - и по домам. Причем разошлись еще засветло - небо за рекой даже не успело окраситься рыжим и алым. Молодцы какие. Всецело одобряю.
   Звитка тоже заметно повеселела, особенно когда нам сообщили, что сейчас поведут в баню. И там все уже готово для дорогих посетителей. Хоть что-то приятное. Вот это я понимаю - правильный подход к гостеприимству.
   К бане нас провожала не Тинара, а Сартак. Видимо, передали ему, что я хотел пообщаться на животрепещущую тему. Удобно, самому его вылавливать не надо.
   Как пояснил абориген по пути, далеко не все в поселке одобряют наличие бани. Вот те раз, и с чего бы? Ладно хоть, по словам Сартака, уклад у них в общине считается мягким, многие все же любят мыться в тепле. А в "жестких" общинах нравы куда более суровые. Моются в реке, зимой натираются снегом, стараются не применять огонь - он, дескать, противен природе... Даже вроде инструментами мало пользуются и деревья лишний раз не трогают. В общем, фанатизм и мракобесие. Вот любопытно, какая у них смертность, особенно детская? Почти без отопления, пусть зимы тут и должны быть довольно умеренными... По мне, так это просто деградация. Не зря эльфы руку приложили.
   Получается, мне еще повезло. В "жесткой" общине и идеология должна быть гораздо жестче. Там бы сказочки про "детей звезд" не прокатили, пожалуй.
   До бани, конечно, дошли минут за семь - масштабы-то совсем несерьезные. Времени поговорить о более важном не было. Сартак уходить не спешил - мялся с ноги на ногу. Я отозвал его в сторонку, ближе к лесу. Начал аккуратно расспрашивать о чужеродных пришельцах. И чем больше узнавал, тем меньше мне это нравилось.
   Сартак и сам был не прочь донести высокорожденному о свалившихся невзгодах. Поэтому поведал о них с охотой, не скрывая ничего. Так вот, оказывается, в здешних краях уже не раз встречали гимори. Что само по себе странно - я полагал, что явление достаточно редкое. Для такой глуши частота случаев явно превышала статистическую погрешность. И не всегда у таких встреч был хороший конец. Казалось бы, какое мне дело? Все бы ничего, вот только тревожные вести поступали, как правило, оттуда, "где садится солнце, только слева". То есть с юго-запада от этих земель. Примерно с того направления, куда и устремляется косатка-скорпион.
   Я, видимо, слишком задумался, и Сартак вежливо покинул гостя. Машинально кивнув на прощание, я отворил дощатую дверь и ступил за порог бани. Все так же погрузившись в беспокойные мысли, даже не заметил поначалу, что следом вошла и Звитка. Опомнился, когда случайно пихнул ее локтем. Да, тесновато...
   Предбанника тут, по сути, не было. Не называть же им крохотный закуток, отделенный от парилки только циновкой? У стены приспособлена короткая лавка. Ну хоть не придется кидать обновки на глиняный пол. И так с моим образом жизни они недолго протянут.
   Меланхолично разматывал обмотки с кистей, и вдруг дошло, что Звитка неспроста сюда ко мне сунулась. Похоже, она всерьез, так сказать, намылилась вместе мыться. По крайней мере, скинула куртку из холстины, которую ей выдали, и неуверенно потянула вверх рубаху. Здрасьте, приехали. И зачем мне надо, чтобы со мной в бане отирались всякие неблагонадежные ведьмы? Нарисует на голом теле чего-нибудь, а потом ходи за ней, как привязанный, и слюни пускай.
   Тут я почувствовал непривычный пряный запах. Откинул циновку - он усилился. Так, вот и источник - на раскаленные камни, уложенные в яме посреди парилки, любезно набросали каких-то трав. Спасибо, конечно, но я бы лучше обошелся без сомнительных благовоний. Травки-то - они разные бывают... Я осторожно принюхался и следующие пару минут, не забывая поглядывать на ведьму, слушал свои ощущения. Вроде ничего такого. В носоглотке не першит, голова не кружится, зрение не теряет четкость. На яд или наркотик не похоже. Если отложенного действия... Ладно, все равно так не пойму. Если почувствую себя странно - сразу вон из бани. Большую дозу получить не должен.
   Сразу вспомнил о другой проблеме, которая не оставляла робких попыток раздеться. Не особо тактично выставил клыкастую ведьму за дверь, на всякий случай еще понюхал воздух, разделся и приступил к омовению от пыли дальних странствий. Принялся оттирать грязь, проще говоря. Мочалкой служил комок сухих тонких стеблей, вместо мыла - древесная зола.
   В бане, к моему разочарованию, оказалось недостаточно жарко даже для тела тролля. Я-то думал, что мне тут невтерпеж будет, собирался в предбаннике сидеть... Профанация одна, а не парилка. Мыться предполагалось тут же. Обстановка, конечно, еще та. Примитивнее некуда. Крыша из коры с пластами мха, пол ничем не застелен, просто утоптанная глина, даже печи нет - вместо нее яма с камнями. Очевидно, греют их где-то во дворе, а потом таскают сюда. Можно слегка поддать пару, плеснув на них водой из ковшика, но результат вызывал лишь досаду и мимолетное жжение в кончиках ушей. Эх, если бы я мог тут задержаться - научил бы местных, как надо бани строить! Хотя нет, не научил бы - печь сложить не сумею. Все равно бы пришлось аборигенам в невежестве прозябать.
   Вот ко второму заходу помещение остынет еще больше. Может, Звитка хотела присоединиться с целью экономии тепла? То стесняется при мне бедро мазать, то в баню к троллю лезет. Поди пойми ее. Впрочем, я успел забыть, что у нее после общения с эльфами с головой не все в порядке. А может, и раньше было... Неадекватная, в общем. Спишу странности на это. Надеюсь, действительно полезла не со злым умыслом.
   Закончив нехитрые процедуры, ополоснулся и слегка обкромсал волосы здоровенными ржавыми ножницами. Коротко стричь не стал - не встречал я что-то здесь эльфов с прической под полубокс. Да и без зеркала есть риск случайно отрезать что-нибудь не то. Ухо, например.
   Слава богу, хоть бриться нет нужды - рожа гладкая, как коленка. Не знаю уж, от каких родственничков досталась эта черта моему новому телу, но бонус приятный. А то видел я местные бритвы - это орудие маньяка какое-то, а не гигиенический инструмент. Кошмар просто. Скорее зарежешься, чем побреешься. И космы на подбородке отращивать в этих условиях - тоже приятного мало.
   Натянул одежду на мокрое тело и пошел уступать очередь Звитке. Летний вечер встретил приятной прохладой. Эх, все-таки не так уж плохо! Может, когда-нибудь что-нибудь наладится...
   Отправил ведьму из гостевой хибары в баню, а сам улегся и задумался над словами Сартака. Ничего путного на эту тему в голову все равно не пришло. Только еще раз констатировал очевидный факт: гимори здесь попадаются чаще, чем должны бы. Возможно, это связано именно с тем, что тут живут принципиальные противники такого колдовства. И с ними пытается бороться некий чернокнижник. Правда, как-то очень вяло. Может... полевые испытания, и пока не найдена удачная модель?
   Так и не надумав чего-то полезного, я с горя взялся переделывать теми же ножницами свою хламиду. Обрезал драные рукава наполовину, обкорнал полы. Вышло подобие легкой куртки с капюшоном. Смотрится вроде не так убого, как было. А то прикрывать голову нечем, но рванье с обновками носить диковато.
   Звитка вернулась быстро. Ну да, сидеть в холодной парилке - досуг на любителя. Села на свою постель, подогнув под себя ноги, и стала расчесывать волосы деревянным гребнем. И где взяла только? В бане вроде не было. Надо бы потом тоже воспользоваться.
   Посвежевшая и умытая, ведьма казалась незнакомой. Вот что эльфийские политические тюрьмы и блуждания по лесам с людьми делают. Ну и не с людьми - тем более.
   А она даже ничего так... Фенотип любопытный. Несмотря на раскосые глаза с красноватой радужкой и клыки. Уши у нее, оказывается, заостренные... Раньше не замечал. Причем размеров вполне человеческих.
   Кольнуло странным ощущением. Я отвернулся.
   Вдруг Звитка, не поднимая головы, взглянула сквозь занавесь мокрых волос и спросила:
   - Тол-уол, а ты гимори?
   Я аж поперхнулся. Экая непосредственность. Нашла тоже время и, главное, место для таких бесед! В деревне чародеев-экологов! Слава богу, не совсем дура - наедине догадалась спросить.
   - Не знаю, - честно признался я. - И нельзя так спрашивать. А тебе-то что?
   Ведьма почему-то вздохнула и промолчала. И верно - незачем развивать эту тему.
   Опять подумал, что не следует везде представляться одним именем, если ты на нелегальном положении. Хоть это и удобнее, но нужно и другие псевдонимы предусмотреть.
   Спать сегодня легли рано. Завтра с утра нужно собирать пожитки и сматываться подальше. Ночь прошла немного спокойнее, хотя расслабляться я и не думал. Просто попривык.
   Проснулся почти затемно. Звитка тихо посапывала носом. Прошелся по крохотной комнатушке туда-сюда, стараясь побороть легкий мандраж. Нет, в самом деле, к нашему довольно быстрому уходу должны отнестись с пониманием. У высокорожденных свои дела. Вот если только паранойя все-таки оправдает себя... Тогда могут быть проблемы.
   Но в любом случае пора и честь знать. Ранки от ногтей бродячих трупов подживают хорошо, у доктора никаких замечаний нет. Приличия тоже соблюдены: денек мы погостили, с официальным представителем лесных голодранцев пересеклись. Даже званый ужин посетили. Укрепили, так сказать, межрасовые контакты. Хватит искушать судьбу, и так все подозрительно легко складывается. Как бы чего не вышло. Да и чудище там уже заждалось.
   Вышел на улицу, глубоко вдохнул прохладный воздух. Приятное утро. Даже дверь проскрипела птичьей трелью. Еще бы все это было на даче у какой-нибудь подруги, а не в деревне опасных недругов из чужого мира.
   Умылся, немного посидел на крыльце. Когда солнце поднялось выше, а рядом начала околачиваться детвора, пришлось ретироваться восвояси. Там нервно протирала глаза полусонная Звитка. Резко обернулась на скрип, впилась шальным взглядом, а потом заулыбалась.
   - Сон мне был, что нас забрали острые уши, - пояснила она. - Проснулась, а тебя нет. Напугалась.
   - Сегодня уходим, - предупредил я. - После полудня. Возьми, что есть.
   Сам отправился искать Тинару. Вездесущая девчонка обнаружилась минут за пять. Уведомил, что нам пора, поблагодарил за радушие. И даже нашел пару слов для одобрения их правильного подхода к жизни.
   Кураторша сильно огорчилась - на первый взгляд, довольно искренне. И на второй - тоже. Как сказал бы Станиславский - верю. Поэтому я зачем-то наплел ей, что эльфы сюда еще непременно явятся вскоре, и, возможно, я буду в их числе. Хотя вот такого хотелось меньше всего. Ну и не забыл озадачить девчонку насчет припасов в дорогу. Грех не воспользоваться случаем. А то вскоре нам опять на подножный корм переходить. Хотелось бы по возможности оттянуть этот прекрасный миг.
   Тинара вытянулась в струнку, гибко изогнулась, задев землю кончиками пальцев, и удалилась выполнять наказ. Ну и неудобный же у них тут этикет. Внедрил бы в обиход книксены, но увы - нам пора.
   Потом уже старался не высовываться из вверенной нам хижины. Во избежание. Завтрак нам принесли, еще через час - пару объемистых котомок со снедью в дорогу. Никакой нужды лишний раз светиться перед местными я не видел.
   В сумках обнаружились плетеные фляги. Они что тут, вообще все из коры делают? Потряс один сосуд - внутри булькает вода. И вроде все герметично, что удивляет. Нанотехнологии прямо. Наверное, потом таки начнет пропускать.
   Незадолго до полудня опять явилась Тинара и грустно предложила прогуляться по деревне перед отбытием. Попрощаться с жителями и все такое. Я не возражал. Лучше уж покинуть их на дружелюбной ноте.
   Еще у колодца заметил нездоровое оживление. Сердце будто провалилось в желудок и затряслось где-то в его недрах. Рука легла на рукоять клинка, а свободная кисть чуть согнулась, готовя когти к атаке. Но моя сопровождающая, судя по всему, тоже была не в курсе происходящего. Недоуменно озиралась, что-то спросила у встречной бабы и потащила меня к месту сбора селян. Никакой враждебности я пока не ощутил и немного расслабился. Видно, все-таки эта суета поднялась не по мою душу.
   Любители природы тесно окружили центр площадки. Тинара юрким ужом протолкалась в середину, таща меня на буксире. Выяснилось, что люди обступили какого-то оборванца. Тот запаленно дышал и возбужденно шарил глазами по толпе. Ему поднесли воды в баклажке, и он принялся жадно глотать. Выдул, наверное, литра полтора, судя по размеру посудины. Перевел дух, вытер губы рукавом и устало забормотал на здешнем языке. Первые же его слова явственно произвели впечатление на присутствующих. Поднялся ропот, кто-то сдавленно охнул. Тинара, видимо, не расслышала: потянулась ближе, досадливо морщась.
   В этот момент подоспел главный дедуля. Селяне уважительно расступились, пропуская его к парню, который, очевидно, принес важную весть. Выглядел гонец, надо сказать, довольно несуразно: молодой, плюгавый, нос картошкой, чахлая бороденка - буквально пучок редких, но длинных волос. Я такие у школьников видел. Наверное, отрастил в подражание кому-то, но на юном восточном лице буйной поросли никак не получилось. Паренек плюхнул ладонью в землю и повторил короткую фразу, потом еще что-то добавил. Тинару вмиг будто подменили. Замерла, решительно сдвинув брови. А гонец снова налег на воду, забавно дергая кадыком.
   Однако то, как девчонка растолковала мне реплику, напрочь отбило охоту смеяться:
   - Там увидать ахшас-тере... ай, гимори. Быть в лес, близко сосед деревня. Сосед близко к нас.
   Новость сразила меня наповал. Хорошо, что все внимание собравшихся было приковано к пареньку. Боюсь, выражение лица сдало бы меня круче любых улик.
   Дед еще что-то спрашивал у посланца, другие тоже. А мне уже было неинтересно. Основное я узнал. Где-то здесь заметили очередную химеру... И догадываюсь, какую именно.
   Прямо не отходя от кассы стихийно организовался рейд для поиска и уничтожения поганой твари, угрожающей мирным землям. Они что, серьезно?
   Еще одна мысль назойливо лезла в голову. Поселения этих средневековых дауншифтеров были довольно сильно рассеяны по местности. И соседняя община, скорее всего, находится не ближе двух десятков километров. Далековато забрался мой монстр...
   Естественно, я тут же вызвался идти с доморощенными охотниками на нечисть. Даже напрашиваться не пришлось - все были только рады, горячо поддержав мою затею. Включая и тех, кто сам оставался сидеть в деревне. Тинару отослали за Звиткой. Как повезло, что сбежать отсюда мы не успели.
   Нас попросили подождать у дома старосты. В круг из столбов я на всякий случай заходить не стал. Внушительно застыл рядом со стеной, как памятник, скрестив руки на груди. Мельтешить в моем амплуа несолидно. И так уже ведьма озиралась и вздрагивала, когда доносились чужие голоса. Пришлось незаметно пихнуть ее локтем.
   Изображать статую долго не потребовалось. Сборы заняли едва ли двадцать минут, и вот уже рядом кучкуется группа крепких мужиков. Семь человек, среди них и Сартак. А еще зачем-то Тинара. На кой черт она здесь, если толмач найдется и получше?
   К моему удивлению, с нами зачем-то поперся и сам старик-руководитель. Я аж заморгал от неожиданности, когда он вышел из дому с заплечной сумкой и с посохом. Причем озадачило это, по всей видимости, только меня. Остальные восприняли как данность.
   Без лишних проволочек выдвинулись в путь. Оперативно, однако. Ловко дело у них поставлено.
   И рванули прямо с места в карьер. Через пару километров с наскоку переправились через хлипкий наплавной мост, сооруженный из вязанок хвороста. И дальше лихо углубились в чащу. Как и ожидалось, забирали к югу. Но почему тварь очутилась там? Неужели она пошла дальше без меня? А слизь на коре была вроде свежая, не засохла...
   Темп, который мы взяли, все больше напоминал марш-бросок. Без привалов, по пересеченной местности, иногда перебежками... Отдыхали, переходя на спокойный, почти прогулочный шаг. И совсем недолго - потом опять ускорялись. Мне-то ладно, я уже привычный, но Звитке приходилось тяжко. Да и Тинаре тоже. А вот старейшина топал неожиданно бодро. Причем несмотря на то, что обувь так и не надел. Даже молодые мужики стали спотыкаться, а ему все нипочем. Знай себе скользит меж деревьев, не сбиваясь с шага, посохом помахивает. Двужильный дедок.
   Часа через два, когда женщины выдохлись окончательно, старик все же поубавил прыти. Тогда я смог заметить, как удачно он выбирает дорогу - кругом коряги и валежник, а мы словно по тропинке идем. Причем он даже под ноги особо не смотрел. А ведь это еще и кратчайший путь.
   У соседней деревни нас уже ждали. Людей от второй общины выступило побольше - навскидку почти два десятка. С ними тоже затесалась какая-то бабка, плюс еще другая - немного моложе. Это что за клуб самодеятельности такой - пенсионеры против нечисти?
   Вооружены селяне оказались чем попало, но держались спокойно. Разве что некоторые чуть волновались - ну, как студенты перед сложным экзаменом. Будто не искать чудовище в лесу собрались, а сдавать какие-нибудь там концепции естествознания. Видимо, никогда на деле не сталкивались с гимори... Не представляют, каково это - повстречать такую жуть, нос к носу. Надеюсь, что и сегодня тоже обойдутся без новых впечатлений. Тварь уже не раз доказывала, что скрываться она умеет. Да, многотонная махина подчас оставляет за собой целые просеки. Однако может забиться в такую щель, что сроду бы не подумал ее там искать. Наверное, это у нее от скорпионов - те вообще, по-моему, под камнями тусуются.
   Обменялись с соседями короткими приветствиями, наспех презентовали меня как приглашенного эксперта. Деловито переговорив со старухами, наш аксакал раздал ценные указания, и все дружно отправились прочесывать лес. Направление взяли на восток, расходились от деревни полукругом. Шли попарно, на расстоянии метров в тридцать от товарищей. Методичность действий мне не понравилась.
   Сам я, конечно, взял в напарницы Звитку. Собственно, никого и спрашивать не стал - занял место в одном из крайних рядов, прихватив с собой ведьму. Самозваные истребители зла шагали не таясь, регулярно перекликаясь. Видно, тактика рассчитана только на очень тупую нечисть. Что ж, а вот это прекрасно.
   Я бездумно брел, озираясь и внимательно разглядывая каждую сомнительную тень, которых неожиданно стало слишком много. У кривого обломанного клена вдруг захотелось свернуть чуть налево. Ну и свернул - почему бы нет. Какая разница, куда идти. Все равно, полагаю, тварь уже надежно спряталась, почуяв неладное. Так, прогуляюсь для галочки... Если вдруг поднимут тревогу - поспешу туда, попробую выручить чудище. Пока никто не ждет подвоха. Правда, не верю я, что оно так бездарно попадется. В идеале бы мне, конечно, самому найти химеру - но теория вероятности, вполне очевидно, шансов на такое фактически не оставляет.
   Ведьма уныло плелась за мной с испуганным видом. Забрел я уже довольно далеко, отколовшись от остальных - их голоса доносились редко и совсем глухо. Может, слинять под шумок? Хотя нет. Не хватало еще, чтобы на поиски отрядили спасательную экспедицию.
   Свернув еще пару раз, я почувствовал: что-то неправильно. Задумался и понял, что сюда меня привело какое-то смутное ощущение. И чем дальше я шел, тем отчетливее оно проявлялось. В итоге даже проникло на уровень сознания. Вовсе не случайным маршрутом я гулял.
   Тут же встал как вкопанный и дернул за локоть Звитку. Первым побуждением было тут же развернуться и уйти - или убежать - восвояси. В памяти живо вспыхнула звездная ночь и волшебные песнопения. Тогда меня тоже... приманили. Правда, на этот раз рассудок оставался трезвым, никаких навязанных чувств тоже не заметно. Будто я просто взял неосязаемый след, который и вел меня где-то пару километров. Если не больше.
   А ведь уже были догадки по поводу экстрасенсорного радара. Например, тварь, возможно, как раз таким образом и определяла, где я нахожусь. Во мне тоже, как говорят, есть что-то от ушастых гадов... Короче, проверить стоит. Но очень аккуратно.
   Когда внутренний компас подсказал, что цель совсем близко, я уже засек непонятное шевеление. У елки, прислонившись спиной к стволу, сидел... кто-то.
   Сперва мелькнуло разочарование пополам с радостью - нет, передо мной была вовсе не косатка-скорпион. Уж спутать громадную тушу с этим тщедушным тельцем не вышло бы при всем желании. Потом я мысленно выругался - совсем здесь одичал! Да это ж просто девчонка! Наверняка из этих... натуралистов. Устала гоняться по чащобам, отдыхает.
   Тело среагировало быстрее разума. Глаз едва приметил длинные заостренные уши, а рука уже держала меч. Я извернулся в прыжке, уходя с линии огня. Приник к земле, выставив клинок. Обманули! Выследили!
   Странно, но эльфийка меня почему-то не замечала. Она сидела на корточках, в позе гопника на детской площадке. Склонилась над каким-то свертком и сосредоточенно вертела его в руках. Длинные светлые волосы дождем ниспадали на лицо, закрывая его.
   Я попятился. Под ногой, конечно же, громко хрустнул сучок.
   Девушка резко подняла голову. Никогда не думал, что это может быть так страшно. В груди застыл ледяной комок и рухнул куда-то вниз. Я смотрел на нее, боясь моргнуть, и космический холод струился по венам.
   Вместо лица там была живая маска. Из привычного в ней - только глаз. Золотая радужка и пушистые ресницы. Второй глаз - совсем другой, мутный. И еще - жемчужно-белые зубы. В обрамлении иссиня-черного бугристого хитина. Взамен губ - какие-то желтоватые отростки. В руках эльфийка держала разодранного зайца. Изо рта на окровавленную тушку капала тягучая жижа.
   Разные глаза внимательно прищурились. Недоеденный заяц полетел в кусты.
   - Фщь, а-ы-ы... - сказало существо, поднимаясь.
  

Глава 25. Переломный момент

   Оно плавно распрямилось и застыло. Изящным жестом смахнуло волосы в сторону. Золотистый водопад разметался по плечам.
   И вместо кисти я увидел мощную клешню. Звитка за спиной прерывисто вздохнула.
   Жуткое создание стояло напротив, поводя мордой, перемазанной красно-бурым. Нас разделяло меньше десятка метров. А ведь я все-таки не ошибся... Это явно была женщина. На черном панцире выделялись почти человеческие холмики грудей. Небольших, округлых, с острыми розовыми сосками. Грудь практически без хитина - лишь несколько светлых пластинок. Даже симпатично... могло бы быть. Позади твари что-то покачивалось.
   Мелькнула смутная надежда, что кошмарная бестия может оказаться такой же понятливой, как косатка-скорпион... Я крикнул:
   - Стой! Я не враг!
   Не тут-то было. Тварь зашипела и бросилась на меня. Истошно взвизгнула ведьма.
   - Зови других, дура! - заорал я. - Бегом!
   Увернулся еле-еле. Клешня просвистела перед лицом. Чуть не снесла висок! Вслепую махнул мечом - что-то задел, но твердое... Отскочил - а тварь опять рядом. Пронзительный клекот раздался прямо над ухом. На меня обрушился хитиновый вихрь. Рассекло одежду, чиркнуло по коже... Как я уворачивался - не понимаю. Тело двигалось само на чистых рефлексах. Сознание не успевало за ним.
   Чудом сумел разорвать дистанцию. Подвернулись два дерева - юркнул между ними. Здесь она не размахнется!
   Вовремя! Могучий удар вышиб щепки из коры. Попади он по ребрам - размолол бы их в кашу. Адская эльфийка заверещала и прянула в сторону. Теперь она била осторожнее. Пару ударов удалось отвести мечом. Ладони тут же онемели, и больше я так не рисковал.
   Долго не продержусь. Она сейчас меня тут зажмет. И не убежать - догонит в два прыжка. Хорошо прыгает - ноги снизу не человеческие... А кстати!
   Поднырнул под клешню, ушел от замаха другой лапы. Хищная молния блеснула в сантиметрах от шеи. И сразу плечо вспорола... третья?! Да это жало! У твари хвост, а там - жало!
   Рана вмиг заполыхала болью. Укола не вышло, потому яда много не попало... Наверное. Но еще раз пробовать не стану!
   Развернулся и наотмашь рубанул клинком - по сгибу колена. Вышло хорошо - меч прошел глубоко, с усилием, аж брызнуло. Тонкий вопль долбанул по ушам, как дубиной. Авось поубавит прыти!
   Хоть я и оглох на миг, но сноровки не растерял. Упал, перекат - и клешня впечаталась рядом. Вскочил, наугад перечеркнул лезвием воздух - куда-то попал, но опять бесполезно. Тварь сиганула ко мне, и нога ее таки подвела. Промазала! Чуть не грохнувшись, неловко, но резво чудовище захромало к цели. Пусть - я снова кинулся прочь. Ишь ты, какая шустрая! Черта с два я тебя дожидаться буду!
   Рано радовался. Проворства ей было не занимать. Даже с подрубленной ногой! А я уже измотан так, что скоро валиться начну. Адреналина надолго не хватит. Резервы выжаты досуха. Еще и плечо наливается дурным теплом...
   Как это случилось, я не уловил. Миг - и по боку мазнул кожистый вырост. Спасло лишь молодое деревце. Сбило траекторию атаки.
   Тварь саданула вполоборота. Кое-как разминулся с лапой. Обдало ветром, спутанные космы хлестнули по щеке. Да что же!..
   Сердце зашлось в предчувствии. Пригнулся, жало скользнуло над головой... И я ничком рухнул наземь. Между лопаток словно взорвалась граната. Легкие отказались дышать.
   Судорожно разевая рот, перевалился на спину. Хребет дико прострелило сверху вниз. Я со стоном пополз на локтях, безнадежно осознавая: глупо это. Рассчитывать не на что. Одной рукой выставил меч. Ладонь конвульсивно сжимала рукоять. Острие ходило ходуном.
   Искаженное подобие эльфийки нависло надо мной. Мерзко прожужжало и щелкнуло челюстью. От твари тянуло прелым тряпьем. Так пахнет иногда в подъездах хрущевок.
   Я потрясающе точно разглядел ее всю. Кособокое и даже как бы слегка перекрученное туловище. Широкие плоские утолщения на предплечьях. Ноги с четко видимым члеником в голеностопе и хитиновыми когтями. Клешни - причем правая меньше и с тонкими белыми шипами наверху. Левая нервно клацнула. Тускло горел червонный глаз. А во втором - словно бы несколько зрачков вокруг центрального...
   Вдруг накатило потустороннее спокойствие. Будто лопнула внутри невидимая струна. Сейчас меня убьет пародия на длинноухих подонков. И конец. Сколько раз я уже избегал смерти в этом мире... Видимо, хватит. Запас везения иссяк. Лежать мне в папоротниках, пока не доедят. Может, все-таки очнусь под капельницей или в психушке... Хотя не верю.
   - ...ол! - чуть слышно донеслось из леса.
   Тварь на секунду отвлеклась. Апатия схлынула рывком. Сам не знаю, откуда взялись силы. За доли мгновения я соскреб себя с земли и сделал выпад.
   Шея чудовища была затянута черными пластинами. А вот грудь - нет.
   Клинок вошел в упругую плоть и ткнулся в ребро. Я сжал зубы, налег всем телом, и он пролез в грудную клетку. Бестия сипло взревела, закашлялась. Вломила мне локтем и попыталась достать жалом. Выпустив рукоять, я отступил, насколько смог. Тварь еще попробовала улизнуть вместе с моим оружием, но, видимо, давление у нее стремительно падало. Захлебывалась, хлюпала горлом. Слабея, она зашаталась, и я успел вырвать меч из раны. Оттуда толчками плеснула ярко-фиолетовая кровь. Существо зычно рявкнуло и свалилось мордой в грунт.
   Я коротко выругался по-русски, оседая на прошлогоднюю листву. Стрессовое обезболивание прекращалось, и скоро я прочувствую, насколько все серьезно. Уже сейчас ясно, что сломаны ребра - это как минимум. Оказывается, дышать не так-то легко.
   Собрав остатки воли в кулак, осторожно подобрался к твари. Крепче повеяло подвальным запахом. Пихнул голову сапогом, чтобы повернуть набок. Эльфийский глаз, не мигая, уставился прямо на меня, и не было в его взгляде ни мольбы, ни смертной тоски - только боль и ярость. Я извлек из голенища кинжал, чуть не выронив, и вогнал его в золотую радужку. Лезвие гадко проскребло по кости. Тварь сипло завыла, задергалась, лязгая зубами, но вскоре успокоилась. Однако, кажется, еще дышала... С пробитыми легкими, разрезанными артериями и ножом в глазнице! Ну и живучая дрянь.
   Вот всегда знал, что бронированные корсеты в бою неэффективны. Даром что их постоянно рисуют всякие горе-художники...
   Все. Баталия длилась от силы пять минут, а тварь уже валяется, истекая кровью... Ну и я неподалеку тоже разлегся, пытаясь держать спину прямо. Встать получалось, но было очень больно. Подожду. Главное - не сводить с нее глаз.
   Не в курсе, сколько я так провел, распластавшись и подсунув руку под поясницу. Боль медленно наплывала волнами, время то слипалось, то растягивалось. Могло пройти и несколько минут, и час. Выпал из полузабытья только тогда, когда кто-то начал трясти меня за плечо. Равнодушно приподнял веки, единственная мысль - нет, клешней так схватить нельзя.
   Тормошила меня Звитка. Шевельнулось вялое удивление: почему одна? Еще и мучает... И так уже становится нестерпимо.
   - Где другие? - Едва удалось пропихнуть слова через глотку.
   - Они идут. Первой успела... - глухо ответила ведьма, косясь куда-то мимо. Ее начало колотить.
   Понятно. Там, куда она смотрит, - изуродованное создание, похожее на женщину. Выходец из горячечных снов. Еще и ворочается до сих пор, наверное.
   - А ты... - она запнулась. Судя по голосу, была готова разреветься.
   - Плохо, - скупо отозвался я. - Полечить можешь?
   - Не-е-ет... - всхлипнула Звитка.
   - Тогда убери боль, - прошептал я. Говорить нормально не выходило. - Но чтобы я оставался при памяти.
   Ведьма покопалась рядом, раздавила сочный стебель. Прошлась по лбу холодной влагой, и стало легче. Правда, разум все-таки затуманился, мир вокруг словно размылся. То ли даже в магии без побочных эффектов никак, то ли Звитка просто не умеет.
   Как сквозь вату я услышал, что ведьму кто-то окликнул. Она вскочила, позвала сюда - резко, отрывисто. К нам приближались встревоженные голоса, зазвучала непонятная речь. Сейчас меня любые фанатики голыми руками возьмут, даже если это будут подростки с отклонениями в развитии...
   Потом возле меня засуетились. Несколько рук дернули, подхватили с земли.
   - Положите, как было! - скомандовал я со злобой. Боль прорвалась даже через ведьмин наркоз. Меня тотчас отпустили обратно. Вот придурки деревенские, кто ж так транспортирует пострадавшего! Наверняка ведь и позвоночник задет!
   Пока одни нерешительно толпились поблизости, остальные, судя по изумленным и гневным восклицаниям и пересудам, изучали убитую мной тварь. Точнее, недобитую - это я понял по старухиному вскрику. И затем - несколько тупых, с хрустом, ударов.
   - Видали такое, - с трудом я поймал обрывок фразы. Лица подошедшего не видел, но ясно, что это был Сартак. - Сильные бывали эти поганые. Как ты его побивал?
   - Мечом, - я криво усмехнулся. Хорошо, что Звитка успела поправить мне повязку на лице. Туго затянула, съехать не должно.
   - Трудно ранен ты? - осторожно поинтересовался абориген.
   - Не трудно, а тяжело, - зачем-то поправила его Звитка и зашмыгала носом.
   - Пока живой, - я вновь прикрыл глаза. - Нужны палки. Крепкие и прямые. Привязать мне с боков и к спине. Так нельзя нести.
   Кто-то подбежал, шлепнулся рядом и вцепился в мою кисть. Тинара, что ли?
   - Встречал гимори и сильнее, - пробормотал я. - Ничего, все пройдет.
   У меня-то пройдет, а у чудовищной эльфийки - вряд ли. Впрочем, насчет себя я особых иллюзий тоже не питал.
   Палки в лесу, как ни странно, нашлись, и Сартак со Звиткой под моим чутким руководством все-таки зафиксировали травмированный участок. Ну а дальше, наверное, мозг сдался - сознание провалилось в полузабытье. Сквозь него временами сверкали вспышки боли, и я сжимал зубы, подавляя стоны. Ни к чему задерживать криворуких помощников. В деревне надо оказаться к ночи, пока переломы свежие. Не дай бог селяне вздумают на привал встать до рассвета. Потом начнутся отеки, ткани набухнут, пойдет воспаление... Еще сместится что-нибудь. Или защемится.
   В недолгие моменты просветления безучастно отмечал, что, во-первых, жители соседнего поселка тоже зачем-то нас провожают. Во-вторых, когда недоделанные санитары разворачивались, я оказался лицом к хвосту нашей группы. До одурманенного разума добрался проблеск удивления: тащили не только меня. Еще трое мужиков волокли за собой адскую бестию, крепко привязав ее веревкой за ноги. Светлые волосы подметали лесной мусор, длинноухая голова безвольно моталась. Кинжал из глазницы, кстати, так и не вынули. А дедок-старейшина настырно подгонял молодежь.
   Потом я смог задремать. Приснилось, что я мерно качаюсь на глади соленого озера, лежа на спине и раскинув руки. Надо мной высились острые скалы, а пальцы щекотали крохотные рачки. В ультрамариновом небе горел ослепительный диск. Вдруг из темных глубин, извиваясь, поднялся толстый угорь, жахнул меня током и вцепился в ребра.
   Я разлепил веки. Уже вечерело, хотя до заката времени хватает. Вроде успеваем... Когда сменялись носильщики, кивнул Звитке и потер лоб мизинцем - попросил подновить чары. Ведьма вздохнула - наверное, это не рекомендовалось. Но намек поняла и послушалась: опять сорвала на ходу травинку и тайком черкнула волшебный символ. Нараставшая боль отступила на прежние позиции, укрывшись где-то в недрах позвоночника. Я знал: она всего лишь спряталась в засаде и ждет своего часа.
   Если кто-нибудь и увидел эту манипуляцию, то вряд ли что-то понял. Как максимум - посчитают женщину знахаркой. А такая практика у них не возбраняется.
   Кстати, о травках. Здешней медицине я не слишком доверял. И в городе-то вряд ли бы нашлась помощь, а уж в этой дыре... Наверняка станут лечить теми же примочками из отвара коры и свежих поганок. Потому будущее вырисовывалось мрачное. Помереть-то не помру, наверное, а вот инвалидом стать - запросто. Страшный тролль-чернокнижник с частичным параличом - что может быть более нелепым? Вот и пальцы занемели, особенно на ногах.
   Когда полегчало, я даже нашел в себе силы поинтересоваться у Тинары, зачем же они волокут с собой чужеродную мерзость. Девчонка не отходила от меня ни на шаг, и это нервировало. Не так сильно, как перспектива навсегда остаться паралитиком, но все же. Пускай хоть от ее присутствия будет какая-то польза.
   - Мы... У нас делать так, когда бить злое, плохой, - путано объяснила Тинара. - Или дать пламя, или вода. Когда другой тоже. А такой ахшас-тере сильно трудно убивать. Мы после бить оно топор и сжечь.
   Ну, слегка прояснилось. Стало быть, устроят ритуальную казнь страшному порождению колдовства. Плюс мера предосторожности. И впрямь - лишним не будет. А чтобы и мне не гореть вместе с ним, надо проверить платок и обмотки на руках...
   Наконец мы очутились у переправы - отсюда и до деревни рукой подать. Отлежусь чуть-чуть... Небо к этому моменту уже выцвело, как старая тряпка, а следом и лес потемнел. Тут возникли проблемы. Вязанки хвороста тонули под нашим с "санитарами" весом, и мост грозил порваться к чертовой матери. Те, кто его смастерил, явно не рассчитывали, что по нему вплотную пойдут двое, да еще и с ношей. Уже не говоря о том, что навернуться в воду здесь проще простого. Перила не предусмотрены. В итоге старейшина решил, что вначале переправится часть группы вместе с уродливым кошмаром. Когда груз тянули мимо меня, взгляд зацепился за клешню нечисти. Всмотрелся - точно, не померещилось. То, что я сперва принял за шипы, оказалось пальцами. Знакомая картина. Зачем они там?
   Тварь без долгих раздумий окунули в реку и отбуксировали за собой, но лично я захлебнуться не хотел. Барахтаться, когда развалится мост или меня уронят, - тоже. Поэтому плюнул на образ гордого эльфа, велел опустить меня на берег и преодолел мост на карачках. Ободрал запястья, но справился. Потом отключился.
   В чувство пришел на лежанке в гостевой лачуге. Было жарко, ядрено пахло жженой соломой и уксусом. Я повернул голову, стараясь осмотреться, и мое движение заметили: кто-то аккуратно протер мне шею влажной тканью. Неужто опять Тинара?
   - Выгнала всех, - словно отзываясь на мои мысли, послышалось рядом. Я узнал низковатый голос Звитки. - Сказала, сама лечить стану. А я... А я не умею...
   - Зато я знаю, кто умеет, - оборвал я ее, пока не развела сырость. - Ты можешь убирать боль. Этого пока хватит. Спасибо. И хорошо, что выгнала - ну, сама знаешь.
   Можно было бы наплести аборигенам, что меня вылечит природа - и для этого надо уединиться в лесу. Но рисковать не буду. Очень вероятно, что они оставят кого-нибудь скрытно присматривать за мной. Несмотря на любые мои предупреждения, что мне нужно остаться одному - мол, сакральный ритуал, таинство эльфийского обращения к миру и все такое. Или из любопытства, или из недоверия, или хоть даже из беспокойства о госте, но слежку оставить могут. Даже пускай на почтительном расстоянии. А если наблюдатель все-таки увидит, к кому на самом деле я обращаюсь за помощью... Если он, например, колдун или просто успеет вызвать подмогу... По крайней мере, потом выследят, как пить дать.
   Уходить лечиться вместе со Звиткой - не вариант, их должно насторожить. Она-то никаким боком не эльфийка, даже не ряженая. Если ей можно быть со мной - то, наверное, и другим можно? Ну хотя бы посмотреть издалека.
   Не брать - тоже сомнительное решение. Ведьма и так боится этих натуралистов, как чумы... Еще сболтнет что-нибудь с перепугу. Конспираторша из нее никакая.
   Слышал я, что люди крепче всего спят за пару часов до рассвета. Да и в части у нас считалось, что дежурить тяжелее именно тогда. Поэтому выходили мы со Звиткой глубокой ночью, когда вокруг стояла вязкая, дремотная тишина. Воздух казался мутным и темным, как болотная вода. К утру посвежело. Зыбкий туман дрожал над рекой, тянулся к берегам. На опушке заунывно плакала какая-то птица - как человек, которому тоже больно.
   Я ковылял, опираясь на Звитку, и шепотом матерился, чтобы не стонать. Вновь освежать значок-анестезию ведьма категорически отказывалась. Липкая темень давила на плечи, словно океанская толща. Позвоночник едва выдерживал ее тяжесть. Лишь бы ничего там не сдвинулось... Вправлять-то некому.
   Поселок радикальных экологов мы покинули без происшествий. Благо домишко находился на окраине. Когда нас прикрыли деревья, я отцепился от Звитки и уперся руками в суковатый ствол, переводя дух. Нет, эдак мы и до полудня ничего не успеем, а потом хватятся - искать пойдут. И не ровен час, найдут... Значит, к этому времени надо быть далеко. И желательно - более-менее полноценным. Только вот как теперь найти единственного настоящего лекаря, которого я знаю?
   Есть одна идея, конечно... Половину суток назад я неосознанно воспользовался этим способом. Правда, результат не порадовал. Если попробовать снова довериться чутью... Главное - на этот раз не ошибиться. Еще одной встречи с неведомым я не переживу.
   Ладно, некогда отдыхать. Вместо костылей - крепкая палка и ведьма. Стиснув зубы, перенес вес на ноги. На спину вновь рухнуло бремя собственной тяжести. Но двигаться все равно надо живее! Иначе - без вариантов. Пожалуй, для начала сверну вот туда, к тощей ободранной елке...
   Минут через сорок я снова оперся на дерево, еле удержавшись от крика. Прокусил губу - по подбородку потекла теплая струйка. Ребра горели, а хребет будто скребли изнутри. Надо признать: антинаучный радар в моем случае не очень-то работает. Либо нужно учиться его настраивать, либо какие-то помехи... Либо у меня его просто нет. Черт, ну где же ты, членистоногий хищник?!
   Или химера просто "вне зоны доступа", то есть слишком далеко. Если так, то последствия травмы могут стать необратимыми. Нет, пока не буду об этом думать.
   Упрямо поплелся дальше - куда-то наугад. По сторонам уже не смотрел - только под ноги, чтобы не споткнуться. Боль слегка притупилась под наплывом глухого безразличия. Поэтому не сразу заметил, как между стволов нерешительно выглянула огромная черная морда. Лишь сдавленный возглас ведьмы заставил меня поднять голову.
   Равнодушное отчаяние за какую-то пару секунд сменилось ликованием. Я не сумел найти тварь, а вот она меня отыскала сама! Правда, шел-то я, судя по всему, правильно... Должна помочь! Ведь половину зимы наблюдал, на что способно зеленое сияние...
   Химера подалась вперед, и Звитка непроизвольно отпрянула. Я потерял равновесие и чуть не грохнулся. Раздраженно толкнул ведьму и медленно, наваливаясь на палку, побрел к чудовищу. Остановился за десяток шагов, надрывно дыша. Указал на ребра сзади и поводил рукой, просительно глядя в горящий янтарный глаз. Ну давай же, ты умная, а я не могу стоять... Ноги подкосились, и пришлось, цепляясь за подпорку, сползти на землю. Сел неудачно: острая вспышка уколола в основание черепа, аж слезы брызнули.
   Среди запахов ночного леса вдруг пробилась гнилостная струйка - сладковатая такая. Галлюцинации от травмы, что ли?
   Косатка-скорпион рывком приблизилась, внимательно наклонила голову и ритмично защелкала. По телу прокатился неприятный жар. Потом тварь вздрогнула, протянула руку и осторожно коснулась моей щеки. Переместилась вбок, сплела пальцы - и меня озарило колдовским светом.
   Ребрам и спине мгновенно стало очень горячо - или очень холодно. Мне показалось, будто там что-то зашевелилось. На миг дохнуло жутью: вдруг передоз?! Тут же взял себя в руки - нет, я же знаю, что в Торлопе такого ни разу не было. А затем кости страшно зачесались изнутри. Я рефлекторно потянулся туда, но опомнился. Черт, зудит невыносимо! Хоть об дерево кожу дери - и ведь не поможет!
   Пыхнув отработанным воздухом, чудовище жалобно скрипнуло и встряхнуло рукой. На сгибе большого пальца налился и лопнул здоровенный нарыв.
   Я сдвинул лопатки, повел плечами - так плавно, насколько только возможно. Поразительно. Не знаю, когда все-таки перестану этому удивляться. Вот только что был калекой - а теперь остались лишь слабость и ломота. Ну и легкое онемение. Как будто отсидел себе... спину. Никакой боли, подвижность полная. Разве что свербит так, словно тысяча комаров прямо между позвонками искусала. Ничего, потерплю.
   Поднялся, глубоко втянул лесную сырость. И скривился: к влажному грибному тону, терпкому духу прошлогодней листвы и свежей зелени отчетливо примешались нотки испорченного мяса. Смолистый аромат хвои почему-то еще сильнее подчеркивал их. Не иначе, таки сдох кто-то неподалеку.
   Оказывается, уже подбирался рассвет. Долго же мы шлялись. Небо заметно посветлело, да и Звитка, наверное, скоро перестанет спотыкаться об каждый корень. Когда я немного оклемаюсь, сможем идти. А пока пусть тоже отдохнет, ночь не спала.
   Вначале я услышал характерный шорох. Был бы здоров - уловил бы раньше. А сейчас ничего сделать не успел. Из-за березы вылетела тоненькая фигурка. Метнулись четыре косички - и я узнал Тинару.
   "Она-то что здесь забыла?.." - подумалось растерянно.
   Девчонка, обернувшись, бойко крикнула кому-то в чаще за спиной. И только потом увидела громадную многоногую тушу. И руку, на которой еще плясали изумрудные отблески.
   Я с трудом мог разглядеть ее лицо - в сумерках видел хуже, чем, например, при лунном свете. Но вся ее поза ясно показала, как непонимание сменяется ужасом. Девушка тихо вскрикнула и прикрыла рот ладонями.
   Вот тебе и немая сцена. Хоть трижды спрячь черные зубы - компромата с горкой хватит. Слишком веские улики, на несколько тонн потянут.
   Следом за девушкой вышел глава общины собственной персоной. Я ждал, что сейчас за ним явится подкрепление - очередной самодеятельный отряд истребителей нечисти. Однако никто сюда больше не спешил. Вдвоем пришли? Слава богу, не так все и плохо... Юная натуралистка и дедуля - невелика угроза.
   Очевидно, Тинара следила за нами, но чересчур аккуратно - упустила, хоть и ненадолго. Захотела выяснить, куда раненого героя понесло среди ночи. Да еще и доложиться не забыла. Вот бдительная нашлась... Похоже, я был прав, и ее действительно отрядили присматривать за странными гостями - вроде как на всякий случай. Но кураторша совсем не ожидала, что чьи-то опасения на наш счет подтвердятся. А вот дедок удивленным не выглядит совершенно. Ишь как насупился... Наверняка это его поручение и было.
   Не проронив ни слова, старик отодвинул девушку и прикрыл ее своим щуплым телом. Тинара так и стояла, как статуя, лишь ветерок трепал непослушный локон. Пораженно смотрела на нас - и, по-моему, даже не на хищную тварь, а на меня. Наконец девчонка отняла руки от лица, и я заметил, как дрожат ее губы.
   Тухлятиной почему-то повеяло особенно густо. Химера угрожающе заскрежетала, пригнулась к земле.
   - Ее сделал не я, - бестолково попытался оправдаться, поймав потухший взгляд Тинары. - И потом, того гимори я ведь...
   Осекся, увидев, как мутнеет и вихрится воздух вокруг деда. Слова застряли в горле. В глазах старика застыла угрюмая, непреклонная воля. И она, эта воля, просачивалась наружу. Закрутились листья под ногами. Клочковатая седая бородка развевалась, как знамя. По плечам ударили мелкие градины.
   Звитка охнула, ткнув пальцем куда-то вверх. Я быстро отступил к чудовищу, на миг запрокинул голову. Там собиралась грозовая туча. Прямо над нами. Пять минут назад небо было чистым...
   Да что за хрень! Почему, куда ни плюнь, попадешь в колдуна?!
   Рядом с нами бушевала настоящая буря - с центром в виде неопрятного аксакала. Возле него уже вились туманные ленты. Драные и неровные, они стремительно разбухали, напитывались молочной белизной. Редкие травинки тоже словно окрепли. И грозно шевелились невпопад с порывами ледяного ветра.
   Чудовище надсадно, с присвистом, заклокотало. Направило башку на врага и вдарило ультразвуком. Тинара взвизгнула и присела, сжимая виски. А деду хоть бы что, только дернулся! Туман защитил, погасил импульс! Даже девчонку только краем задело.
   Старик развел руки и резко хлопнул раскрытой ладонью о кулак. Потянуло стужей, как из морозилки. Земля под его босыми ступнями покрылась инеем. А туманное щупальце изогнулось, льдисто блеснуло и понеслось ко мне.
   Кинулся в сторону, но уйти от него я не смог. Левый бок вспороло, обожгло холодом. Что-то с тупым мычанием проломилось через кустарник. Я обернулся, запнулся и упал. Под ладонь подвернулось острое. А в следующий миг я дико взвыл! Кисть насквозь пронзили мелкие корешки. И тут же закопошились, как черви, торопливо оплетая ее.
   С воплем вырвал руку из плена растений. Бешеные корни жадно тянулись за ней. Сатану вам лысого, а не кисть! Мне и эльфийских щепок хватило!
   Кто-то схватил меня за шиворот. Чуть было не всадил клинок в ответ. Но вовремя опомнился. Химера, не прекращая долбить акустикой, пятилась, волоча меня за собой. Еще и умудрялась клешней отбивать наглые змеи тумана. Дед на ее потуги реагировал слабо.
   А вот живительный луч застал его врасплох. И сейчас использовался не по назначению.
   На бедре, куда брызнули зеленые сполохи, моментально вздулся бесформенный бугор. Колено тоже попало под раздачу. Старик захрипел и ошеломленно уставился на ногу. Локальная буря чуть притихла, ленты тумана поникли и оплыли. На, лови!
   Трупные миазмы так шибанули в лицо, что я подавился желчью. Словно падаль валяется в двух шагах! Что за?..
   Мимо промчалась какая-то длинная гнусь, казалось, состоящая из одних только лап. Я едва успел зацепить ее мечом. Гадина, однако, почему-то не обратила на это никакого внимания. Оказалось, ее целью были вовсе не мы.
   Существо, невообразимо воняя лежалыми покойниками, устремилось к деду. Начисто игнорируя секущие градины, проскочило под туманным щупальцем. А потом обхватило старика... руками. Четырьмя парами.
   У него не было лап. Все это - руки. Гнилые руки мертвецов. Вот что здесь смердело, ага.
   - Я могу вам помочь? - послышался холодный, чуть насмешливый голос.
  

Глава 26. Заклинатель падали

   Это еще кто?! Я резко отшагнул, спиной к дереву. Умудрился так скосить взгляд, чтобы не выпустить деда из виду - вместе с многорукой поганью. Кому там хотят помочь?.. Что это за мерзость?
   В нескольких метрах от нас стоял парень, одетый в какую-то камуфляжную куртку. Спокойно смотрел и на старика-колдуна, и на меня, и даже на химеру вместе с гнилой дрянью. Кусты за визитером с хрустом раздались, и оттуда вывалился ободранный медведь. Ох ты ж мать, даже не медведь! Какого...
   Не успел я подумать, что парню каюк, как жуткая образина обогнула его и ломанулась сюда. Звериная голова у нее была отрублена, а взамен пришита человеческая. Аккуратными крупными стежками.
   Дед ловко вывернулся из объятий - только ошметки мертвечины полетели. На подмогу ему кинулись ближние ветки, но не достали. Уши обдало холодом, и я едва успел пригнуться. Морозная лента прошла вскользь, отбросив рукастую дохлятину к Звитке. Ведьма взвизгнула и прижалась к химере. Раньше-то никогда бы...
   А колдун-то метил не в меня! Парень насилу увернулся, спрятавшись за стволом. Почему в него?.. Почему не в нечисть?
   Чудовищная многоножка вновь попыталась достать старика. Рванулась к нему со всех... рук, но увязла в корнях. Те с легкостью прошивали ладони, это я уже выяснил. Ледяной шквал ударил по твари, а следом обрушился на косатку-скорпиона. Дед согнулся, тяжело дышал, но не сбавлял напора. Еще и Тинара почему-то там замерла в напряженной позе, дергая кистями... И листва рядом с ней задорно колыхается!
   Меня оглушило пароходной сиреной. Крутанулся, ища глазами нового врага, но вмиг понял, что выла химера. Она подскочила ко мне, таща Звитку. Припала на пузо, согнув лапы, прикрывая нас хвостом. Глаза по бокам головы - удобно для таких... переплетов.
   Колдун хрипло и отрывисто гаркнул на девушку и попятился. Потом развернулся и захромал подальше от нас. Студеный туман окутал его раненую ногу, и вдруг старик припустил во всю прыть. Гниль, оставляя куски мяса в корнях, бросилась было за ним. Но тут наверху гулко треснуло, рухнула толстенная ветка - и пробила насквозь вонючее туловище. То, что я принял за медведя, плюхнулось на четыре лапы и ринулось к Тинаре. Девчонка звонко, отчаянно ойкнула и шлепнула себя по локтю. Листья сорвались и засвистели, рассекая мертвую плоть, как лезвия. Острые пластинки, только что бывшие частью растения, чиркали по толстой шкуре, впивались в человеческую голову, одна, кажется, воткнулась в глаз... Но образине было наплевать. Все равно что дробью по танку. Только слегка дрогнула, когда разошелся шов. Вот оно, слабое место!
   Снова невнятный крик деда, и облезлую шерсть опалил разряд молнии! Воздух гулко треснул, зазвенел. Дохлая туша замешкалась, Тинара неестественно всхлипнула. Воспользовалась моментом и побежала за стариком. Сквозь завывания ветра я услышал слитный стон неживых глоток.
   Погодная аномалия сворачивалась. Косой проблеск света скользнул по трупным пятнам... Похоже, колдун скомандовал отступление. Фанатик упертый. Но не безмозглый.
   Показательно, что вся эта падаль будто бы демонстративно не замечает ни меня, ни ведьму, ни членистоногую громадину. В прошлый раз, на реке, мертвецы были куда менее разборчивы. Вывод напрашивается сам собой. Враг моего врага - мой друг? Ну не факт...
   Образина присела, тряхнула башкой и погналась за девчонкой - очень прытко!
   - Ее не трогай! - крикнул я, развернувшись к парню. - Деда хоть сожри, а девку оставь! Пусть валит!
   - Так она же... - тот даже слегка растерялся.
   - Оставь, говорю! - нагло заступился я. Не знаю, почему. Но отдавать Тинару на растерзание совсем не хотелось. Старик все равно уйдет, какая разница.
   Визитер странно закрутил рукой, словно выписывая что-то пальцами в воздухе, и плавным жестом указал в сторону от девчонки. Медвежья туша споткнулась, и лапы махнули куда-то мимо. Человеческая голова на ней качнулась и слепо вперилась в пустоту.
   Тьфу ты. А я так наделся, что они на радиоуправлении, например. Или просто дрессированные.
   Поодаль смачно хрустнуло, дрогнула земля. Сдается мне, аксакал не так уж измотан. Вожак мертвяков отреагировал странно: крутанул носком сапога, выставил плечо и несколько раз будто бы стряхнул с ладоней налипшее тесто. Что это за пляски? Решил отозвать свою мерзость?
   С этим я угадал: тяжелая неровная поступь приближалась. Из листвы вынырнула гнусная многоножка. А вот интересно, успеет ли Звитка вырубить их хозяина или эта дрянь окажется быстрее?.. И что нечисть будет делать без командира? Вряд ли пойдет искать уютную могилку. Дохлые гопники у реки были очень даже активны, а я не видел, чтобы ими кто-то управлял.
   Здорово тухлятину потрепало, кстати. Тварь, скроенная из мертвецов, припадает сразу на несколько рук. Кое-где тела рассечены, и гнилые клочья вывернулись наружу. Из пробитого трупа на землю капает жидкость. Воняет все это... Трудно вдыхать без слез. А ведьма-то вообще не боец - пошатнулась, неуклюже оперлась на химеру. Сам пока держусь - больно, но рана, кажется, легкая. Тролля запросто не проморозишь. Наверное.
   Неживые конечности двигались вразнобой, заплетаясь, но стабильно несли гниющую массу. Заканчивалась конструкция вполне обыденно: у последнего тела не обрубили нижнюю часть, и сохранились ноги - правда, грубо укороченные на половину ступни. Поэтому оно временами взбрыкивало, пытаясь вырваться вперед. Ясное дело, не получалось. Еще какой-то нарост на спине - на передней части, где голова. Единственная, кстати.
   Звитка во все глаза смотрела на самоходную падаль и часто, поверхностно дышала. А когда вернулась образина с чужой башкой, ведьма дернулась так, что едва не упала. Похоже, это для нее тоже в диковинку. Хоть и аборигенка.
   Так, а вот и еще покойнички сюда подтянулись! Уже без изысков - просто бывшие люди. Парочка, причем второй вот-вот развалится на ходу. В кустах опять замычало - видимо, там еще один, но не может встать. Неплохо их старик разделал. Однако вот с перешитыми уже не справился.
   Хозяин жутких созданий тем временем тоже внимательно изучал нас, заложив руки за спину. Обманчиво расслабленный... И мертвяки пока не проявляли агрессии. Как и твари, сделанные из них. Даже не шевелились почти. Экономят энергию?..
   Надо же, совсем рассвело. Или это только для меня? Парень вот скользит взглядом по химере... Сам-то вроде живой и здоровый. Встретил бы его без дохлой свиты - и внимания бы не обратил. Простое пухлое лицо, нос картошкой. Эдакая деревенская рожа, такие еще рязанскими называют. В общем, вылитый колхозный тракторист: румяный, кудрявый, сероглазый. Немного чумазый.
   Молчание затягивалось. Я опустил меч, но крепко сжимал рукоять. Владелец нечисти все-таки заговорил первым:
   - Рад видеть здесь собрата по ремеслу. Попали в засаду?
   - Почти. - Я благоразумно не стал его разубеждать. Тоже мне, коллега выискался...
   - Нечасто тут встретишь товарища. И... признаться, не слышал, что среди народа эльфов есть... наши сторонники, - осторожно продолжил парень и улыбнулся. По-доброму так, располагающе. А глаза серьезные, цепкие.
   - Так я и не эльф, - сказал я, стягивая платок, и оскалился в ответ. Улыбка "коллеги" слегка поблекла.
   - Вот как. Ну что ж, - кивнул он после короткой заминки. - Очень хорошо, что я успел к вам вовремя. Места здесь опасные. При всем уважении, не уверен, что вы справились бы сами. Очень сильный попался...
   - Да, спасибо за помощь. - Привычно пропустил мимо ушей незнакомое слово. Ясно, что он про деда-колдуна говорит.
   - Надолго сюда? - осведомился визитер, продолжая вскользь посматривать на косатку-скорпиона. Чудовище платило ему тем же.
   - Мимо шли, - честно ответил я. Совсем не нужно, чтобы он принял за конкурента.
   - Но задержались, - усмехнулся парень. - Я заметил следы вашего... еще три дня назад. И сразу понял, что рядом...
   А вот это уже важно. По смыслу - что-то вроде "тот, у кого больше, чем у других". Чего именно больше - непонятно. Чьи следы - тоже, хотя догадываюсь.
   - Четвертый день тут, - добавил я. - Были дела. Сейчас уходили. Не получилось.
   - Не зря я пытался вас найти, - заявил нежданный помощник. - Оставлял знаки, но вы на них не ответили. Свои метки тоже не ставили... Еще и мой... потерял след. Вывели к вам только туча и ветер. Старый... сам себя выдал.
   А я-то думал, почему здесь не лес, а проходной двор! Оказывается, заклинатель трупов меня намеренно искал. Что ему надо?
   Стоп, три дня назад?! Как раз тогда мы с Сартаком кромсали мертвяков на берегу. Он хочет поквитаться за порчу имущества, что ли?
   Я напрягся еще больше. Если начнет предъявлять претензии, можно отмазаться, но... Вдруг эти покойники были ему особенно дороги?
   - Местные... в последнее время слишком беспокойны. Не понимаю, почему вы не ответили на знаки... - Он замолк на полуслове. Химера как раз пыхнула отработанным воздухом. Так, и в чем проблема?
   - Мы не смогли... - пришлось мне заполнять паузу.
   - Ого! Оно что, дышит? - увлеченно перебил парень. - Как вы его научили? И зачем?..
   - Оно живое, - мрачно пояснил я. Теперь сообразил, с чего вдруг во мне коллегу узнали...
   Погонщик бродячей падали неплохо владел собой: почти не выдал замешательства. Однако неловкая тишина все-таки повисла. Он продолжал пялиться на химеру, а я тем временем подметил, что Звитка, кажется, сама теперь раздумала дышать. Впрочем, наверное, дело в трупной вони... Повезло китообразному - обоняния-то практически лишено.
   - Деревня близко, - я поспешил напомнить о главном. - Они приведут других.
   - Как вижу, не только со старым... вы не ладите, - вежливо улыбнулся этот якобы собрат. Мне кажется, или он меня так ненавязчиво подкалывает? Или проверяет?
   - Ты вроде тоже не с ними заодно, - пресек я муторные разговоры. Новоявленный "коллега" глянул искоса, но кивнул.
   - Раз уж вы не ищете ссоры с... нашими недругами, быть может, продолжим беседу в другом месте? - предложил он мягко. - Приглашаю вас посетить мою походную стоянку. Там... безопаснее.
   - Нет, к тебе мы не пойдем, - отрезал я. - Очень спешим. Спасибо, но нам пора.
   Ага, ищи дурака - по доброй воле переться в лагерь чародеев, реанимирующих гнилые трупы. Нет уж, только под конвоем. А на конвой загробная свита, слава богу, не тянет. Хотя страхолюдина, сделанная из медведя, явно опасна даже для кита-паука. Но заклинателю связываться с нами, я думаю, тоже не с руки. Ох, руки... Вот они - в избытке. Каждый раз, как погляжу на эту мерзость, по спине бегут мурашки. А позвоночник чешется с новой силой.
   К тому же не нравятся мне его тон и его взгляд. Вроде старается говорить дружелюбно и ненавязчиво, но пару раз в голосе прорывался нешуточный такой нажим. Просто так он меня никуда не отпустит, неспроста же проявил такое усердие при поисках. Нашел в итоге не то, чего ждал, но теперь вдохновился еще больше. А ведь он настоящий чернокнижник - не такой, как я! Удивительно, в первый раз этот навязанный образ пошел нам на пользу. Теперь бы только уладить все без потерь. Может статься, что еще обратно к любителям природы захочу. Все лучше, чем стать экспонатом в передвижном паноптикуме. Скверная ситуация. С душком.
   Представил, как я ковыляю следом за румяным хозяином, разевая гниющий рот, а в щеках копошатся черви... Передернуло знатно, даже "коллега" заметил:
   - Что с вами? Рана дает о себе знать?
   - Льдом посекло. Холодно, - подтвердил я. - Пустяки.
   - На стоянке есть снадобья... - тактично начал парень.
   Косатка-скорпион тревожно скрипнула, придвинулась ко мне и дотронулась рукой до плеча. На этот раз чернокнижник не сумел удержаться: подался вперед, коротко хмыкнул. Химера, почувствовав его внимание, напряглась еще больше. Я коснулся ее морды: спокойно, мол, не сейчас.
   - Хорошо, не буду настаивать, - тут же сдался визитер. - Однако мы здесь задержались дольше, чем следовало. Предлагаю скорее уходить. Конечно, хотелось бы неспешной, приятной и полезной для всех нас беседы за кружкой травяного взвара... Но важные вопросы можно обсудить и по пути.
   Такой компромисс меня, в принципе, устраивал. Выбора особо и нет. И оставаться больше нельзя, это очевидно... Я молча кивнул. Тем более еще по первому дню в этом мире знаю, как лихо членистоногая косатка умеет разделывать медведей. Правда, живых. А уж обычные трупы для нее совсем не угроза, разве что если навалятся огромной толпой.
   - Давай за ним. - Я взял Звитку под локоть. Она замотала головой, не сводя с колдуна глаз, расширившихся почти до обычного европейского размера.
   - Не беспокойтесь, мои скроеныши не причинят вреда ни вам, ни вашей спутнице, - правильно оценил ее реакцию "коллега". - В конце концов, я опытный мастер, а не какой-нибудь неумеха. Пусть моя молодость вас не смущает.
   - Да она просто вонь не любит, - проворчал я, увлекая Звитку к химере. - Живее, иначе нам тут не поздоровится.
   - Ваше... создание может вас везти? - поинтересовался паренек.
   - Вдвоем... наверное. - Я задумчиво посмотрел на захвостье монстра. - Если не очень долго. Но втроем - никак. А ты сам можешь ехать... верхом? Ну вот на нем?
   Указал на вонючую образину, которая застыла, как подгнившее чучело. Я бы на такое сел только в самом крайнем случае. Слишком уж... червоточит. Скорость нам необходима максимальная, хотя кит-скорпион не горит желанием таскать кого-то на себе. Но, думаю, поймет ситуацию. Скоро сюда подоспеет очередной рейд охотников на нечисть. Учитывая оперативность, с которой они организуют подобные вылазки... Впрочем, им все равно понадобится позвать народ из соседнего поселка, а то и из других. Несколько часов у нас есть в любом случае. Постараемся оторваться.
   - Дикость, конечно... - вздохнул колдун, вынимая из заплечного мешка непонятную конструкцию. Больше всего она походила на помесь сбруи с пыточным орудием. С одной стороны - что-то вроде искривленного седла, а с другой торчат острые штыри длиной в половину локтя. Некоторые - еще и загнутые.
   Заклинатель подошел к тухлому медведю, с размаху нахлобучил эту штуковину ему на спину. И двумя резкими ударами вогнал штыри прямо в шкуру. Страхолюдина лишь вздрогнула и засипела. Потом парень перекинул веревку через грудь своего творения, закрепив ее там крючками. Ловко взобрался в седло, натянул поводья. Звитку, судя по ее гримасе, опять замутило.
   - Мертвые скакуны порой удобнее живых, - прокомментировал погонщик трупов. - Не знают усталости, не требуют пищи, не болеют и не мерзнут. Ничего не боятся. И не спят.
   - Ага, только могут развалиться на ходу, - добавил я.
   - Да, вы правы, - вздохнул молодой чернокнижник. - Поднятая плоть быстро приходит в негодность. И чем больше двигается, тем скорее.
   - Не грохнешься? - равнодушно уточнил я.
   - Это вряд ли. Шипы держат крепко, проверял.
   Пожав плечами, я приблизился к морде химеры. Погладил ее по глянцевой щеке и проговорил вполголоса:
   - Нам надо быстро уходить. Ты нам поможешь? Прокатишь на себе - нас двоих?
   Обвел рукой нас с ведьмой, потом хвост зверюги. Еще раз переспросил. Косатка-скорпион недовольно сощурилась, но цокнула утвердительно и слегка согнула конечности. Не против, стало быть.
   Подсаживая Звитку и карабкаясь на паучью лапу, я больше всего жалел, что у троллей нет дополнительного глаза на затылке. Очень неприятно оставлять за спиной человека, который сшивает из трупов тошнотворные композиции и командует ими. Колдун, дождавшись, пока мы разместимся, дважды щелкнул пальцами, дернув кистью справа налево, и его ободранный транспорт заковылял вперед, набирая скорость.
   В патанатомии труп именуется "кадавр". Тут напрашивается это же слово, хотя цели, с которыми резали и шили мертвые ткани, уж точно не сугубо научные.
   - Прошу прощения, мне нужно... прибраться. Дело недолгое, - вдруг сказал заклинатель дохлятины. Мы как раз оказались рядом с кустами, в которых что-то ворочалось и ныло. Вот туда он и направился, спрыгнув со своего страшилища. Я пошел следом, держась в паре метров. Проверить, не будет ли сюрпризов.
   Однако пока обошлось: там действительно копошился один-единственный труп. Без руки, словно срезанной громадным лезвием, а нижняя часть тела размолота в кашу. Странно, я не помню, чтобы мое чудище приложило к этому свою клешню. "Коллега" подошел к своему имуществу и покачал головой.
   - Действительно, не починить. Жаль, хорошее было сырье. И совсем свежее, - вздохнул он, вынимая из кармана тонкий ножик. Нагнулся к вонючему лицу и в четыре взмаха вырезал на нем какой-то узор. Искалеченный покойник вмиг обмяк и затих, а его хозяин вытер нож о штанину, засунул обратно в карман. Извлек взамен плоскую деревяшку - и лихо прошелся ей по своему художеству, сдирая дряблую кожу, словно напильником. Ясно, затер улики. Смысла в этом я не увидел, ну да и наплевать. Зато дохляком меньше.
   А колдовство он использовал сродни умениям Звитки, похоже. Только вот она вроде не умеет контролировать бродячих покойников...
   Убедившись, что новый знакомец не устроил нам неприятную каверзу, я снова влез на спину чудовища. Обхватил за талию Звитку, которая держалась за скорпионий хвост. Даже комфортно ехать так вдвоем, ну надо же. Одна лишь химера недовольна.
   Колдун верхом на перешитом медведе двинулся сбоку, чуть позади, и иногда сверялся с какой-то непонятной штуковиной, не слишком похожей на компас. Потом показывал, куда свернуть. Когда мы оказались в паре километров от места, где ветхий дедуля устроил ледяную бурю посреди лета, я решил прояснить важный момент:
   - Ты здесь один?
   - В этих землях люди нашего ремесла редко путешествуют отрядами, - улыбнулся чернокнижник, внимательно посмотрев на меня.
   - И все-таки?
   - Да, конечно. Один. Если не считать моих неживых помощников, - не стал он увиливать. Хотя кто его знает, по лицу у него что-то прочитать невозможно. Даром что на вид - валенок валенком. И больно уж уверенно чувствует себя на вражеской земле.
   Мимо прошмыгнула жуткая многоножка... точнее, многоручка. Я проводил ее пристальным взглядом, и парень истолковал его превратно:
   - Не правда ли, интересная поделка? Скроеныш, только не совсем обычный... Задумал ее и сработал я сам. Сказать честно, было трудновато.
   Я не нашел слов и лишь уклончиво хмыкнул. Поделка, ага. Из природных материалов.
   - Ах да, прошу прощения! - встрепенулся колдун. - При нашей встрече был не тот случай, чтобы представиться, как подобает, а потом вовсе из головы вылетело! Прошу, не примите за грубость. Мастер Зийом, Юванов сын, по прозванию Голубой.
   - О!.. - Я не сдержался и неуместно хихикнул. Придется оправдываться. - Я Тринитротолуол, родом из Обратной Перистальтики. Со мной Звитка. Как там тебя...
   - Звиталана, - робко вставила клыкастая ведьма.
   - Точно, Звиталана. Голубой, да... - произнес я, стараясь сохранять серьезность. - У меня давным-давно был знакомый с таким же прозвищем. Я думал, оно редкое.
   Кстати, действительно был. Только заклинатель, конечно, ничего такого не подразумевал. И наверняка бы смертельно оскорбился, если бы узнал, о чем я сейчас подумал. Может, и дрянь свою на меня бы натравил. Просто, видимо, пока еще сильны ассоциации из моей прошлой жизни. Это хорошо... А то я начал иногда сам себя воспринимать как болотного тролля, врага всех подряд аборигенов. Не как человека.
   - Действительно, забавное совпадение, - дружелюбно заметил чернокнижник. - Но я называюсь так лишь перед теми, кому могу доверять. Сами понимаете...
   Да нет, не особо. О чем это он? Хотя... Скорее всего, тут религиозный подтекст - небеса и все такое. В местной догматике я был не силен. Усвоил лишь, что одна религия тут распространена куда больше других. И что она, по-моему, напоминает смесь иудаизма и буддизма. Уж разумеется, не посещал здесь церкви, или как их назвать: мало ли на что там могу нарваться. Но помню, что бог в этой вере один, а упоминать его - табу. То есть вообще никак, даже нельзя использовать само слово "бог", если подразумеваешь конкретно его. Вместо этого говорят просто о небесах, абстрактно. Наверняка их цвет считается сакральным или хотя бы символическим.
   То есть прозвище, можно сказать, богоборческое. Нехилое самомнение у юноши! Я многозначительно устремил взгляд ввысь. Колдун, который представился Голубым, довольно ухмыльнулся. Тщеславен, так и запишем.
   - А сколько у тебя... вот такого? - кивнул я на медвежий труп с пришитой головой какого-то бедолаги. Чуть не навернулся при этом с химеры, поскольку та как раз перемахнула через поваленный ствол. В позвоночнике жестко стрельнуло, ребра тоже заныли. Неудивительно - еще утром я был инвалидом...
   - Скроенышей? Сейчас только три. Двух вы видите, третий в лагере. Он сильно поврежден, нужно чинить, - вздохнул чернокнижник.
   - Не успеешь, - предположил я.
   - Да, теперь вряд ли... Столько труда, и все впустую, - сокрушенно покачал он головой. - А где другие ваши гимори?
   - Мне и этого хватает, - не стал я вдаваться в подробности.
   - Понимаю, - вновь натянуто улыбнулся колдун. - Особенно здесь. Такая мощь, такая тонкая работа... Я восхищен. Только мастер может по-настоящему оценить умения другого мастера. Я подчиняю и улучшаю мертвую плоть, вы меняете живую - но наше ремесло очень схоже. Могу я узнать, какие у вас дела в здешних краях? Почему вы велели не трогать девчонку? Они же не могли принять гимори...
   - Много вопросов, - я демонстративно поморщился. - Гимори спрятал. Дел тут нет, мимо проходили. Девчонка ни при чем.
   - Мы уважаем волю наших товарищей, - уверил заклинатель трупов. - И тайны. Любые.
   При этих словах он почему-то выразительно поглядел на Звитку. Это что за намек? На мою личную жизнь, что ли?
   - Вот и славно, - в очередной раз я не стал углубляться в сомнительную тему.
   Ни в жизнь не поверю, что он просто так, от скуки интересуется. И что так навязывал свое общество без далеко идущих планов. Еще и активно напирает на то, что он, дескать, мой друг... В гробу я видал таких хитрых друзей. Вместе с их тухлыми поделками.
   А все же я правильно сделал, когда велел ему остановить погоню за Тинарой. Она хорошая девчонка, только максималистка до крайности. И недоучка, так что для нас с тварью не опасна.
   Взгляд опять мазнул по спинам мертвецов, сшитых в единую... конструкцию. А, так вот что это за нарост! На переднее тело мастер кройки и шитья зачем-то приспособил голову крупного волка. Точнее, часть головы. Срезал затылок наискось и закрепил скобами посреди человеческого туловища. Это ж надо было додуматься только!
   Волчья голова уставилась на меня и беззвучно задрала гнилую губу, обнажая зубы. Ну правильно, рычать-то не может - ни голосовых связок, ни, собственно, даже легких. Вот зачем она там? Для красоты, что ли?
   Похоже, мое изумление было слишком очевидным. Колдун тут же поторопился рассказать о своем оригинальном решении:
   - Неплохо вышло, правда? Это добавочный узел для... Без него возникли бы трудности с...
   - С чем? - традиционно не понял я.
   - М-м... Руки бы двигались невпопад, - пояснил он. - Скроенышу было бы тяжело бегать. А вы посмотрите, какой он резвый получился!
   Заклинателя прямо распирало от гордости. Ну еще бы, авторская разработка! Тьфу. Видимо, имеется в виду, что иначе бы возникли проблемы с координацией движений. А он вот так остроумно их обошел. У этого Голубого точно какие-то нелады с психикой.
   - До чего же приятен разговор с собеседником, которому чужды нелепые деревенские поверья! - продолжал разглагольствовать тот. - Нечасто встретишь человека... Простите, не обязательно человека... Который понимает, что здесь не участвуют никакие потусторонние силы - только наука и дарование!
   Такая себе наука, конечно, когда безголовые трупы на тебя кидаются. Озвучивать свое мнение я, конечно, не стал.
   А все же язык "средней земли" я наловчился воспринимать на слух вполне сносно! Раньше, бывало, улавливал с пятого на десятое, особенно при общении с алхимиком. А теперь и сложные слова получается переводить, иногда даже с лету.
   - Да, ужасная... Э-э, ужасно шустрая... поделка, - сдержанно похвалил я колдуна, который явно напрашивался на комплимент.
   На мое счастье, больше выдавливать из себя одобрительные оценки не пришлось: паукообразная косатка в этот момент затормозила и принялась к чему-то прислушиваться. Я тоже насторожился, но на фоне обычного шелеста листьев и редкого чириканья ничего не выделялось. А, нет! Вдалеке застрекотала сорока. Они так делают, только когда обеспокоены. И мы как раз направляемся в ту сторону. Надо иметь в виду.
   Ехали на своих, так сказать, питомцах мы уже довольно долго. Я даже немного приноровился к зловонию. Вряд ли походный лагерь Голубого очень далеко от места нашей стычки с аксакалом и Тинарой. По ощущениям он должен быть скоро. И чем сильнее мы к нему приближались, тем больше хотелось распрощаться с навязчивым чернокнижником. Мы не договаривались, что заглянем к нему на огонек. Чересчур эта идея... попахивает. Еще и сорока там где-то трещит.
   - Нам пора расходиться, - наконец заявил я, не выдержав.
   - Но постойте, как же так! - искренне возмутился колдун. - Нам еще столь многое необходимо обсудить...
   - В другой раз. - Попытка отмазаться вышла довольно жалкой. - Договоримся, как встретиться.
   - Мы почти пришли к стоянке, - подтвердил он мои опасения. - Я только отдам приказ на сборы, и мы с вами еще побеседуем. Прошу подождать, это недолго.
   Вот привязался, а! Как от него отделаться-то деликатно... Портить отношения с владельцем неживого паноптикума совсем нежелательно. Кто знает, как оно отзовется в будущем. Мне новые - и полезные - контакты нужны как воздух. Однако доверять ему и лезть в возможную ловушку не собираюсь.
   Некстати вспомнилось, что таких типов в компьютерных игрушках называли некромантами. Хотя, по идее, некромант - это тот, кто по трупам гадает.
   - Мы посмотрим на сборы, - буркнул я. - Интересно.
   На самом деле не так уж интересно, но совсем не хотелось отпускать его без контроля в лагерь, где может найтись что угодно.
   - Пожалуйста, за мной. - Колдун вычурно повел рукой, и его ездовой кадавр обогнал химеру. Та вздрогнула всем телом и зашипела. Звитка от неожиданности подскочила, пришлось ее стиснуть крепче. Как-то непристойно вышло, но она даже не пискнула.
   Между деревьями посветлело, показался склон оврага, а там...
   На расчищенном от подлеска широком дне виднелись два шатра. Один - поменьше и раскрашен в те же камуфляжные цвета, другой - большой, из грубой мешковины. Видимо, жилой и склад. Рядом же с шатрами бродила, ползала и лежала их обслуга. Пара десятков мертвецов. По виду не ошибешься: грязные, в лохмотьях, некоторые голые, у нескольких не хватало рук. Уж не знаю, отвалились они где-то или пошли на опыты хозяина.
   - В овраге - чтобы не разбрелись? - спросил я, изо всех сил пытаясь сохранять невозмутимый вид. Дескать, ходячие трупы меня совсем не смущают. Получалось, наверное, не ахти. Будешь тут спокойным...
   - Ну конечно, - подтвердил мою догадку Голубой. - Верно подмечено. Так им сложнее уйти. С гимори поступают так же?
   - Ну да, если они не приучены, - наврал я. А может, и не наврал, кто его знает.
   - Сейчас вернусь к беседе, - сказал заклинатель, подходя к краю склона.
   Он отставил ногу, завел левую руку за голову, правую упер в бок. А потом начал, без преувеличения, танцевать! Серьезно?! Ему здесь что, мюзикл? Петь-то не будет хоть?
   Недоумение мое было недолгим. Мертвяки, подчиняясь воле хозяина, прекратили бессмысленно блуждать по дну оврага или валяться на траве. Вместо этого они подтянулись к большому шатру, а потом вяло принялись его разбирать. Еще пара движений Голубого, выпад коленом - и гниющие руки стали шевелиться куда более резво, хоть временами и бестолково.
   - Вот ты какой, боевой гопак, - пробормотал я себе под нос.
   Колдун наконец прекратил свои зловещие пляски, обернулся к нам. И слегка сместился вбок, уходя с линии, по которой была нацелена морда химеры.
   - Встань правее, - попросил я его. Так он окажется между нами и своим мобильным кладбищем. А тварь сможет быстро оглушить его акустическим ударом. Не позволит ему вытанцовывать.
   - Разумная осторожность, - понял меня чернокнижник. - Но вы же видите: я отозвал скроенышей, они спускаются в лагерь. Вам ничего не грозит - вы мои гости.
   - А те... мертвые, которые были с тобой? Где они? Их было больше.
   - Я отправил их запутывать след и уводить от стоянки. Догонят, если уцелеют.
   - Ладно, - не стал я дальше тянуть и перешел к сути. - Короче. Чего ты от нас хочешь?
   - Куда вы держите путь, я могу спросить? - учтиво поинтересовался Голубой.
   - Туда, - лаконично ответил я, махнув рукой направлении от солнца.
   - Дурные слухи идут с запада, - задумчиво обронил "некромант". - Говорят, вырезали несколько деревень. Начисто. А трупы сожрали.
   - Такие твари, как эти? - я кивнул в сторону кадавров и дохлой обслуги.
   - Мертвецы не едят людей, - усмехнулся заклинатель. - Это глупые народные сказки. Ну, почти не едят. А вот живые... создания - едят, причем охотно.
   Я показательно нахмурился. Очень уж прозрачный намек. Занятно, что колдун сказал об этом как бы вскользь, невзначай. Словно кухонный разговор о коррупции во власти. Вроде и осуждает, но так... Мол, все привыкли, ничего не поделаешь.
   - Его гимори тоже не ест людей! - внезапно встряла Звитка.
   - Ничего об этом не знаю, - подтвердил я. - Зато я слышал другое. Что такие, как ты... владыки мертвых... делают воинов. Много. А потом захватывают деревни и города. А их жителей призывают в свое неживое... войско.
   - Вот уж никак не ожидал услышать эти дикие бредни от ученого человека! - воскликнул Голубой. - То есть от эльфа... То есть...
   - Неважно, - махнул я рукой.
   - У черни, да и не только, неверное... о нашем ремесле, - продолжил "некромант". - Эти узколобые неучи думают, что можно, например, просто пришить части одного трупа к другому, и получится скроеныш! Просто пришить, как лоскуты тряпья! Вот так они судят, тупицы. Но вы-то должны понимать, что все совсем не так!
   У меня хватило ума не ляпнуть, что я тоже так считал. Впрочем, оно и логично: я эту мерзость впервые вижу, да и вообще не представлял, что такое возможно.
   - Ага, - поддакнул я. - Нельзя так просто взять и пришить.
   - Закрепить и склеить кости, сцепить нервы, сшить сосуды, мышцы и покровы... - перечислял колдун. - Без этого не получится перехитрить бытие и заставить мертвое вести себя как живое.
   Ого, да это, выходит, целая операция - только не хирургическая, а патологоанатомическая. Я наметил легкий поклон. Потешу самолюбие владельца бродячего морга - от меня не убудет. Каждая крупица информации о местном волшебстве мне критически необходима. За несколько минут я узнал больше, чем за месяцы скитаний по лесам. Однако что ему все-таки от меня надо?
   - Дохлые не годятся для... войны, - подытожил я.
   - Войском мертвецов биться можно - но недолго. Одно хорошее сражение - и надо его собирать заново, из свежего сырья. Можно взять его на поле боя... Если тебе позволят, - пояснил чернокнижник.
   - Никто не даст, - понятливо осклабился я, с удовлетворением отметив, как румянец на лице Голубого при этом потускнел.
   - Для того, чтобы создать воинство, гораздо больше подходят живые. Люди и гимори, - кривовато улыбнулся он. - Их хотя бы можно использовать несколько раз. Мертвые - только для небольших столкновений.
   - Так... Ты к чему? - невинно уточнил я, хотя и без того все было очевидно.
   - Я не намерен вмешиваться в ваши дела, - осторожно начал колдун. - Но от лица моих товарищей прошу вас действовать в этих землях с оглядкой. Любая оплошность может погубить и вас, и нас. Местные... не слажены, но если вы пойдете войной...
   - Никакой войны, - перебил его я. - Мы идем мимо.
   - Отряды гимори тут быстро истребят. - По всей видимости, заклинатель трупов не очень-то мне поверил. - Вы же знаете, что случилось два века назад. Мастер Дрогумир по прозванию Крутой...
   Я снова не выдержал и громко фыркнул. Нет, они что, издеваются? То, понимаешь, Голубой, то Крутой. У нас во дворе прозвища примерно так же давали.
   Из оврага мощно потянуло падалью. Закашлявшись, я помахал рукой - дескать, продолжай.
   - Его подвела... - Голубой покосился на меня, но комментировать мою реакцию не стал.
   - Что подвело? - все-таки не расслышал я.
   - М-м... Слишком верил в свои силы, - пояснил колдун. - Слишком высоко их оценил. Собрал большое войско из могучих гимори, но не успевал его пополнять. Растратил дарование. Был разбит, схвачен и казнен - бросили в... к зверям. Неужели вы не слышали об этих событиях? Быть того не может!
   - Слышал, конечно, - заверил я чернокнижника. Пусть не думает, что я с луны свалился. Вдруг заподозрит, что и луна эта вдобавок иномирная.
   Упомянутый горе-завоеватель надорвался магически, что ли? Или просто не успевал делать качественно и скатился в эрзац? Или материал для поделок закончился?
   - Сказание поучительное, - прищурился Голубой. - Один чародей не может победить... Каким бы великим мастером он ни был.
   Да ясно мне, к чему ты клонишь. Вот назойливый. Пусть и не удалось распознать очередное слово, но смысл кристально очевиден: в одиночку не нагнуть государство или хотя бы сообщество экологов-фанатиков. Ну и кто бы спорил! Никуда мне не уперлись лавры вашего Крутого. Еще и такие нелепые. Да и вообще я ни разу не чародей, вот только "коллеге" об этом знать совсем не нужно.
   - Не стану я идти против... всех, - запротестовал я, для убедительности сделав жест, будто отпихиваю то, что он мне навязывает. - И не знаю, кто там... шлет гимори. Но нам надо туда.
   - Могу предложить вам поддержку, - неожиданно закончил мысль "некромант". - Мою и моих товарищей. Поверьте, они на многое способны. Вместе мы сумеем перевернуть весь здешний край. И принести сюда свет учения. Я очень рад нашему знакомству и надеюсь, что оно станет началом доброй дружбы.
   Ах вот оно что! Я с трудом обуздал эмоции и не позволил себе выругаться. Да он, оказывается, банально вербует потенциально ценного специалиста! Ссылаясь на общие интересы и единство идеологии! По моему лицу, конечно, было заметно, насколько я ошеломлен таким предложением. Надо что-то отвечать. Срочно.
   И держаться при этом вежливо и предупредительно. Ссориться с неизвестной коалицией темных колдунов совершенно ни к чему. Вдобавок этот Голубой - вообще-то единственный, кто отнесся ко мне и химере без предубеждения.
   - Спасибо тебе, - наконец заговорил я. - Не ожидал, да. Но сейчас мы спешим. Сильно.
   Не верю я в бескорыстных благодетелей, невесть откуда взявшихся и сразу же готовых оказывать мне всемерную поддержку. Причем сугубо из гуманистических побуждений, не требуя ничего взамен. И в родном-то мире не верил. А уж в чужом на сей счет у меня совсем никаких иллюзий не осталось. Влиятельные люди и организации просто так не будут помогать какому-то лесному троллю и его чудовищу.
   - Пойдемте туда вместе, - не унимался Голубой. - Я настаиваю. Вам пригодится наше участие.
   Помолчали. Я напряженно обдумывал, как бы помягче его послать. Он просто ждал моего согласия, сверля меня глазами стального цвета. Один из них, как я заметил, слегка косил. Под нашими ногами, в овраге, шевелилось самоходное гнилье. Вздохнула и скрипнула химера.
   С "некромантами" связываться - себе дороже. Не ровен час, заберут косатку-скорпиона на опыты... Пришивать ей еще что-нибудь ненужное. Посмертно. Или на запчасти разберут, например. А меня - в расход. Потом еще и поднимут безвольной тушкой, почему нет. Экзотика же - такой экземпляр в прислужниках. Дохлый почти что эльф.
   Голубой, кстати, обмолвился, что колдуны обманывают природу, и мертвое словно продолжает жить - оставаясь при этом мертвым. А что если при этом частично сохраняется и мышление человека? Ведь мозг тоже не должен сразу утрачивать функциональность. Тело способно как-то действовать и без него - помню, как на меня напал безголовый труп. Но пока мозг совсем не разложился, он ведь может частично работать, если уж мертвое тело продолжает двигаться? А значит, там могут оставаться осколки угасающего сознания, которое деградирует вместе с гниющими тканями. Но все еще что-то понимает, пусть и фрагментарно. Если представить такое... Вот где ужас-то. Пожалуй, по сравнению с этим обычная смерть - прекращение сознания, полное небытие - выглядит гораздо предпочтительнее.
   Уж точно не стоит доверять мутному заклинателю, который дает мертвякам убогое и отвратительное подобие жизни. Особенно если учесть, что задняя часть многоножки - та самая, которая брыкалась - при жизни явно была девочкой-подростком. Нет, конечно, вполне может быть, что патологоанатом-энтузиаст просто где-то откопал этот труп... Но все же.
   А ведь я знаю наверняка, что в этих местах пропадали люди. И Сартак опознал одного мертвеца из тех, которых мы вторично упокоили на берегу.
   Все вокруг подсказывает, что иметь с колдуном общие дела - плохая затея. Однако и оскорблять такого человека отказом я бы не рискнул... Поступим просто: не буду ничего обещать, но тоже выражу надежды на дальнейшее сотрудничество. "Ваш звонок очень важен для нас".
   - Ты сказал, вы уважаете чужие тайны, - неторопливо изрек я, когда молчание совсем уж неприлично затянулось. - Мы идем туда, где может быть опасно. Для тебя. И ты помешаешь. Нам. Но подружиться... Можем. Как будем держать... это, как его... Вязание? Тьфу, связь?
   - Очень жаль, - с неприкрытым разочарованием протянул чернокнижник. - Но спорить я не вправе. Ваши дела - только ваши. Однако будьте уверены, что мы всегда рады тем, кто разделяет наш образ мыслей.
   Неслабо он завернул. Разумеется, я не стал ему объяснять, что мои представления о границах допустимого в науке кардинально отличаются от его собственных. Причем это касается и способов получения знаний, и прикладного их применения, и методов популяризации своих взглядов.
   - Примите на прощание. - С этими словами Голубой открыл внушительную заплечную котомку. Затем извлек из нее круглую запаянную колбу размером с большой апельсин. В ней вяло шевелилось... нечто омерзительное.
   Он подал сосуд мне. Принимать непонятный подарок я, само собой, не спешил. Вместо этого распорядился:
   - Звитка, возьми. И покажи.
   Ведьма аккуратно подставила ладонь, и колба перекочевала туда. Руку спутницы чуть тряхнуло. Такой тяжелый шар, что ли?
   Сквозь мутное, с пузырьками, стекло на меня посмотрела птичья голова. Иссохшая, почти лишенная перьев, она разевала клюв и пыталась перекатываться по дну емкости. Голова была, по всей видимости, аккуратно отделена от тела - вместе с куском позвоночника и тонкими нитями нервов. На их концах я рассмотрел миниатюрные крючки, а по бокам шеи - железные скобки с винтами. И как это понимать?
   - Это основа скроеныша, как видите, - объяснил "некромант". - Голубиная голова. Когда вы пожелаете отправить послание, вам нужно будет всего лишь поймать птицу. Не очень крупную, но и не мелкую. Потом отрубите ей голову и сцепите нервы. Сосуды соединяются вот этими трубками - видите, как удобно? Перекидываете скобы, крутите вот тут... Даже можно обойтись без клея, все держится накрепко. Немного ждете, и скроеныш должен быть готов. Если не получилось, придется повторить со свежей птицей.
   Черт побери, до чего местная некротехника дошла. Заготовка кадавра с разъемом для установки. Прямо-таки набор "Сделай сам", только не очень детям подходит.
   - Зачем так сложно? - полюбопытствовал я, убирая эту пакость к себе в сумку.
   - Мертвая птица летает совсем недолго. Не больше недели после того, как ее подняли. Вот и пришлось пойти на некоторые доработки, - охотно ответил заклинатель. - А голуби отлично умеют находить...
   - Да я уж понял, почему голубь, - отмахнулся я.
   - Если же встретите другого нашего собрата, то сделайте так... - Голубой потер правое веко, трижды быстро проведя по нему указательным пальцем, а потом один раз - не спеша.
   Я, помедлив, повторил жест. Колдун кивнул.
   - Ну все, мы уходим, - в очередной раз я сделал попытку распрощаться с прилипчивым знакомцем. - Спасибо тебе... за все.
   - И еще... - "Некромант" достал из-под рубахи овальный кулон на тонкой витой цепочке. Синий камень, казалось, неярко мерцал. Это мне, скажем прямо, не понравилось.
   - Почему светится? - не постеснялся я уточнить назначение амулета.
   - Здесь... свечения, - усмехнулся колдун. - Подновляю, когда есть возможность.
   И повернул самоцвет ко мне обратной стороной, ткнул ногтем в закорючку, выцарапанную на камне. Она была похожа на скандинавские руны, тоже предназначенные для вырезания на твердом. Ага, видимо, из той же оперы, что и значки ведьмы - только роль другая...
   - Это... яхонт? - спросил я. Кажется, по-русски - вспомнил старое название сапфира. Но Голубой меня понял.
   - Увы, я пока не настолько богат, - развел руками собеседник. - Это всего лишь цветное стекло. Яхонты у нас не в ходу - дорого. Но простаков впечатляют такие вещи. Держите - это тоже вам.
   Я молча глянул на Звитку, и та еще раз получила предположительно коварный дар. Сам я это трогать пока не собираюсь. После зубных гранат вообще крайне настороженно отношусь к таким вот предметам: откуда мне знать, какие волшебные свойства туда заложили. А определить нет возможности. Ну ладно, вдруг все-таки пригодится. Никто ж не предскажет, как моя судьба повернется в дальнейшем.
   - В общем, да, спасибо, - вторично поблагодарил я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро.
   Что-то у этого кулона слишком красивые грани для стекляшки. А, дошло. Хрусталь.
   - Если мастер не поймет знак, покажите ему это, - растолковал "некромант". - Однако если он вдруг помянет темную богиню, мертвого господаря, могучую ночь, силы мрака, великую тьму, владычество праха, вместилище тлена или еще что-нибудь такое - не имейте с ним никаких дел. И сразу оборвите разговор, забыв о всякой вежливости. Они не стоят уважения - это не ученые, это тупой сброд.
   Голубой презрительно сморщился и, судя по его виду, проглотил ругательство, которое вертелось на языке.
   - Буду знать, - лаконично отозвался я. - С такими бы и не стал... водить знакомство. Все. Э-э, до новой встречи.
   Сухо улыбнулся и прижал ладонь к груди, медленно пятясь к кустарнику. Звитка присела в поклоне и заторопилась туда же. Последней стоянку Голубого покинула химера - причем она напоследок гордо вздернула морду, чуть не коснувшись земли хвостом. Это что вообще за театральщина? Тоже мне, драматический момент. Да, пляски злого колдуна больше подходят для детского спектакля, но это же не повод!
   Теперь солнце светило нам в спину. Там же остался опереточный, но жуткий заклинатель со своими скройняшками. Путь нам указывали пока еще длинные тени. На запад.
   Теперь я точно знаю, куда ты идешь, небывалое существо, невозможное даже по меркам этого сдвинутого мира. Туда, где массово штампуют подобных тебе. Но зачем ты туда идешь, хищное чудовище, которое плачет по ночам? Ищешь своего создателя?.. А вот лично мне это не нужно совсем...
  

Глава 27. Родственные тела

   - Это что он такое делает? - озадаченно спросила Звитка, глядя на странную картину.
   - Я так думаю, что это она, - заметил я. - И она... освежает лицо.
   Лесное бродяжничество стало настолько привычным, что я перестал считать дни и даже недели. Косатка-скорпион наконец-то окончательно определилась с ориентирами - после того как мы вышли к невысокой гранитной гряде, стеклянно блестевшей на солнце. Ее цель наверняка сильно приблизилась. Это было заметно по тому, насколько резкими, порывистыми стали движения химеры. Сильно нервничает, это точно. Даже замедлила темп, будто оттягивала неизбежное - или морально готовилась к чему-то важному.
   И вот наступило утро, когда членистоногая жуть вместо того, чтобы подгонять нас со Звиткой, вдруг решила умыться в ручье. Натурально умыться: зачерпнула воду рукой и попыталась растереть ее по морде. Не удалось, но она сообразила просто поплескать на себя ладонью. По-моему, проще было окунуть челюсть полностью, все равно дыхало на затылке.
   Чем дольше мы вместе, тем больше в ее поведении проявляется человеческого - точнее, эльфийского. Может ли быть так, что это связано со мной? Надеюсь, ее в итоге не перемкнет на почве расового превосходства и заботы о мире.
   В любом случае, видимо, вскоре нам придется расстаться. Крайне сомневаюсь, что неведомый хозяин химеры примет меня с распростертыми объятьями. Зачем я ему нужен? Разве что тоже для опытов - или как заготовка для нового... изделия. Если из меня еще можно что-то смастерить, потому что плоды антинаучной биоинженерии вроде как не поддаются дальнейшей обработке. Смутно помню такое из книги, которую читал у алхимика Яцека.
   А если мое нынешнее тело все-таки было произведено тем же колдуном, который лепит этих тварей... Тогда мне встреча с творцом противопоказана абсолютно. Меньше всего хотелось бы потерять собственную волю - или быть списанным в утиль. Переубедить химеру мне не удастся никак - это кристально ясно. Значит, расходимся... Вскоре. Но не сейчас.
   Вроде бы почти ничего нас не связывало с членистоногим китом - кроме разве что эльфийского происхождения. Этого явно мало для того, чтобы чувствовать какую-то там близость. И тем не менее от мыслей о прощании становилось не по себе - как будто с девушкой отношения разрываю. Долгие и теплые отношения... Или словно навсегда теряю сестру. Тролли в этом мире, похоже, чересчур сентиментальны. За собой я раньше такого не замечал. Хотя очень благодарен чудовищу. Оно меня спасало столько раз, что я со счета сбился.
   Ближе к ночи мы со Звиткой сидели у костра и жарили на палках надоевшую зайчатину. Опять без соли и специй. Я в прежней жизни так любил всяческие пряности и приправы... Кажется, сейчас готов был вновь пожертвовать парой когтей - ради пакетика с заурядным перцем.
   - Толуол, а зубы-то у тебя черные? - вдруг спросила Звитка, перестав жевать и пристально поглядев на меня.
   Я глухо кашлянул и уставился на ведьму. Вот это внезапно! Сколько мы с ней по лесам шляемся, и рожу свою от нее никогда не прятал. Тонкий местный юмор, что ли?
   - А то я все смотрю, смотрю... - продолжила спутница. - И в толк не возьму никак. Если прямо в рот тебе глядеть - то черные, тонкие. А если просто так - трудно приметить, вроде как у всех... Ну, кроме меня...
   Звитка вдруг пригорюнилась, опустила голову. Даже есть перестала.
   - Да не страшные у тебя зубы, - сказал я зачем-то и крепко задумался.
   Меня до сих пор, когда вспоминал о первых днях в чужом мире, изумляло вот что. Почти двое суток я не понимал, что мое новое тело - не человеческое! Не обращал внимания на те самые когти - даже когда справлял нужду! Заметил один раз - и забыл, тут же отвлекся. Точнее, чувствовал что-то неправильное, однако до сознания это не доходило. Понятное дело, шок, стресс... Но не настолько же! Может, виноваты мозги тролля или его привычки. Может быть, разум был так сильно затуманен, угнетен из-за переноса на иной носитель. Я склонялся именно к такой версии. А теперь, похоже, нашлась другая - и гораздо более подходящая.
   Если Звитка не прикалывается и не врет, если ее психика не настолько нарушена, то это значит... Что я могу безотчетно, исподволь влиять на восприятие окружающих. Совсем чуть-чуть, можно сказать, ничтожно - если присмотреться, наваждение мигом развеется. Ведь недавно чернокнижник Голубой оценил мой антрацитовый оскал. Но как раз это влияние, видимо, мне и помогало не спалиться в некоторых ситуациях. А я-то думал, почему мне так везет.
   Кажется, в каких-то мифах троллям даже приписывалась сходная особенность. Это что же... Я сам себе отвел глаза, когда очнулся в этом мире? Сделал, так сказать, самоотвод? Потому что не мог представить, что уже не человек, и умудрился скрыть это от себя, хотя бы и на время? Причем даже слишком хорошо вышло. Тут, наверное, все же повлияли и другие обстоятельства.
   Далеко за пределом круга, очерченного костром, зашелестел подлесок. Как-то странно, ветра же почти нет - кроны не шумят. Я плавно поднялся, стараясь, чтобы мой силуэт не проявился на фоне огня. Не хватало еще подсвечивать цель для паскудных лучников.
   Напрягая тонкий слух, слыша писк каждого комара, я тихонько двинулся в ту сторону, где мог затаиться враг. Меч наготове - рукоять уже привычно лежит в ладони. Левая рука тоже не безоружна - когти успели отрасти. Постоял немного спиной к костру, чтобы глаза привыкли. Вот, кажется, отсюда был шорох...
   Ничего. Ни врага, ни следов, даже ветки не сломаны. Нервный я стал тут чересчур, и даже таблетки купить негде.
   Обошел на всякий случай вокруг нашей стоянки - по-прежнему пусто. Разве что почудилось, будто хвоя слегка хрупает не только под моими сапогами, а как бы эхом. Ну да это совсем уж перебор.
   - Наверное, снова волки, - пробурчал я, возвращаясь.
   Звитка только пожала плечами. Она-то ничего особенного не услышала. А вот тварь тоже поглядывала в окружающий сумрак, развернувшись к нему эльфийским глазом.
   Спал я, как обычно, чутко, но больше нас ничего не беспокоило. Чертовы ушастые стрелки, видимо, все-таки потеряли наш след. Отголосков волшебного пения я не слышал несколько месяцев. И земли радикальных борцов с нечистью мы вроде покинули. По крайней мере, уже давно не встречалось вообще никаких поселков. Глушь, да и только. Логично, что именно в таком месте должен был обосноваться неведомый специалист по модификации живых существ...
   На рассвете захотелось пить. Я потянулся, сбрасывая остатки дремоты, и побрел к ручью, вблизи которого мы теперь держались. Присел, чтобы зачерпнуть воды, и между лопаток кольнуло ощущением недоброго взгляда.
   Выпрямился, осмотрелся. Чужое внимание обдало сквозняком, заставляя зябко поежиться. Однако, конечно, ведьмы рядом не было - и вообще никого. Да что за ерунда мне мерещится.
   Мерещится? Да черта с два! Я снова, стараясь казаться беззаботным, склонился над прозрачными струями. Интуиция - это результат подсознательного анализа. Когда обрывки информации воспринимаются мозгом напрямую, без осмысления, и вывод дается как смутное предчувствие. Он может быть и ошибочным, конечно. Но я готов клясться чем угодно: на меня сейчас смотрит тот, кого я не должен был заметить. Неважно, зверь, человек или еще какой гуманоид. Неважно, живой, мертвый или вообще искусственный.
   Это Голубой в своем камуфляже настолько ловко спрятался, что ли? Но его вонючая орава маскируется куда хуже. Ее-то я бы точно услышал - или вообще почуял. А без ходячего гнилья колдун совсем не так страшен.
   Вернувшись на стоянку, подождал, пока Звитка проснется. Поджарил кусок мяса, оставшийся с вечера. Как бы между делом полюбовался опостылевшими деревьями. С праздным видом прогулялся до кустов. И хоть бы разок где-то ветви некстати шелохнулись!
   Утомившись от невнятных впечатлений, мягко растолкал ведьму. Пока она приводила себя в порядок, беспокойство пошло на убыль. В самом деле, повод все-таки сомнительный, чтобы пугать спутницу. Неприятно будет выглядеть трусливым чудилой, если все обойдется. Расслабляться, впрочем, резона тоже не нашлось. Всучил Звитке зайчатину и, когда она уже доедала, буднично произнес:
   - Сейчас пойдем быстро. Мне тут не нравится.
   Спутница вначале не поняла, а потом вскинулась:
   - Что? Зачем? Что ты видел?
   - Ничего не видел, - недовольно буркнул я. - Просто не нравится. Плохие места.
   Клыкастая ведьма спорить не стала. Собрались за считанные минуты - и бодрым шагом, разве что стараясь не бежать, припустили вдоль русла. Неприязненный взгляд временами жег спину, и не похоже, чтобы возможные преследователи сильно отставали. Или это я себя накручиваю... Ведь по-прежнему никого засечь не удавалось, хотя и старался почаще вертеть головой.
   Когда солнце приблизилось к зениту, стало только хуже. Теперь мне казалось, что враждебные наблюдатели пытаются нас окружить. Явственно ощущался еще один источник нездорового интереса - он был где-то слева и вроде бы немного обгонял нашу компанию.
   Стоп! А не внедрены ли эти мысли извне?! Кто-то опять лезет мне в голову?.. Измотать подозрениями, нарушить критичность суждений и загнать обезумевшую от паники жертву в западню? Очень похоже на методы заботливых ушастых родственничков! Подло и со вкусом!
   Я замедлил шаг, притормозил и запыхавшуюся Звитку. Она была только рада: за эти часы основательно обессилела, уже и ноги заплетались. Не будем спешить неведомо куда. А вместо этого сменим направление!
   Труднее всего оказалось убедить чудовище. Вначале оно решительно возражало, пихая меня клешней, удаляться от ручья не желало ни в какую. Потом я аккуратно придержал химеру за руку и проникновенно заглянул в янтарный глаз. Указал на лес, потом обратно, и заверил ее:
   - Мы потом вернемся. Но сейчас пойдем туда, ладно?
   Косатка-скорпион нехотя кивнула, подогнув передние лапы. Тотчас же, как мы свернули влево, напряжение усилилось. Теперь позвоночник прямо-таки сверлило злобным азартом загонщика. Аж заныло там, где был перелом.
   Почудилось, будто неподалеку за дерево нырнула смазанная тень. Как раз оттуда и веяло агрессивным вниманием. Я не утерпел, рванул туда - пусто! Только влажно блестит прелая листва. Наверное, роса еще не сошла. Слегка пахнет ментолом, но это от нашего монстра.
   Да что со мной творится! Ладно, еще пара километров - и отдохнем. Звитка наберется сил, я освежу голову. Кстати, надо бы уговорить химеру прокатить ведьму на себе. Сегодня мы должны максимально удалиться от места, куда меня толкают неотвязные иллюзии.
   На коротком привале мы не перебросились и парой слов. Я пытался разобраться со своим внезапным приступом то ли озарения, то ли помешательства. Звитке передалась моя нервозность, и ее тоже не тянуло поболтать. Теребила спутанные волосы, пугливо озираясь на каждый шорох. А вот я поглядывал лишь в одном направлении. Потому что теперь неуловимые охотники объединились. Если они вообще существовали, разумеется.
   И химера что-то притихла совсем, застыла черной глыбой. Переживает, наверное, что отдаляемся от ее пункта назначения - или приписки. Задумчиво погладил чудовище по китовой щеке, и тут как током дернуло. Вот оно! Паукообразная косатка неотрывно смотрит туда же, куда и я. А ведь оттуда ни звука не донеслось, ни запаха. Да и характерных щелчков эхолокации тварь не издавала. Они могут быть выше моего порога восприятия, но...
   Опасение окрепло и перешло в убежденность. Там точно кто-то есть. И этот кто-то никак не желает отвязаться от нас.
   Я опустился на подстеленную хламиду рядом с ведьмой, слегка приобнял ее и прошептал:
   - За нами следят. Не знаю, кто.
   - Что? Следят? Острые уши?! - всполошилась она.
   - Тише! - одернул я Звитку, пока та не спровоцировала непонятно кого. - Может, и они. Но почему-то не нападают. А может, какой-то зверь. Точнее, звери. Просто знай, что они рядом. И не вертись! Идем, как шли. Только ты на гимори поедешь.
   Затем вернулся к химере, взял ее за руку. Тварь чуть заметно вздрогнула.
   - Ты их тоже чуешь? - спросил, указав двумя пальцами на глаза и едва наметив жест в ту сторону, которая волновала больше всего. Чудовище перевело взгляд на меня и слегка опустило морду.
   Значит, правда. Но каким образом?.. Ведь кроме той тени, проскользнувшей на границе зрения, больше никаких подтверждений не было! А мания преследования не отпускает с самого утра! Что за шестое чувство такое проснулось у нас с химерой?
   От вспыхнувшей догадки я обмер. Знаю я это, что это за экстрасенсорика. Это эльфийский радар, позволяющий наводиться на сородичей. У меня он действовал из рук вон плохо - что и неудивительно, ведь разум человеческий, а тело эльфийское только местами. У косатки-скорпиона он работал получше, как ни странно. Ведь у нее от длинноухих сохранились лишь разрозненные части. Возникает вопрос, почему на этот раз мой радар включился раньше. В любом случае сейчас мы с тварью пеленговали один и тот же объект. Или же группу затаившихся объектов, если чутье не врет в таких нюансах.
   И никаких сомнений: кем бы ни был тот, кто таится поблизости, в нем течет кровь высокорожденных нелюдей. Чтоб их черти драли.
   Но почему они просто наблюдают за нами? Чего ждут? Подхода основных сил? И как сломать их план?..
   Самый очевидный вариант - навязать бой, пока те не смогли связаться со своими и передать информацию. Но, возможно, ее уже успели как-то отправить. И как раз контакта они прекрасно избегают, не нарушают инструкций. Как заставить их полезть в драку? Рассказать о богатой интимной жизни их матерей, что ли? Не думаю, что поможет.
   Наша сила сейчас в том, что мы знаем о наблюдении и пока это не афишируем. Начнем показывать, что в курсе, - и преимуществу конец. Как бы только им воспользоваться-то. Ладно, пока двигаемся дальше. По крайней мере, теперь я уверен, что не схожу с ума.
   Уговаривать косатку-скорпиона не пришлось: сразу, как только поняла, чего хочу, поджала лапы и пустила Звитку на спину. Перепуганная ведьма продолжала суматошно крутить головой, пока я исподтишка не показал ей кулак. Тогда она стала изображать манекен, который шевелиться вообще не умеет. Я мысленно плюнул. Актриса от бога, конечно.
   Похоже, стоит вернуться к ручью. Не тем же маршрутом, естественно, а по дуге. Там хотя бы более открытая местность. Изобразил, будто задумался, и указал химере дорогу. И мы понеслись почти рысью, перелетая через коряги и стараясь не споткнуться. Ну, я старался, паучьему киту-то без разницы.
   Незримые преследователи, если верить ощущениям, вначале поотстали. Видимо, не ожидали от нас такой прыти, а двигаться скрытно в подобном темпе не могли. Но потом на краю сознания вновь замаячили фантомные образы. И я все-таки расслышал, как изредка шлепает что-то позади!
   Тихое бормотание ручья подсказало, как выйти к нему. До чего же достал этот лес, век бы его не видеть! В степи-то ушастым лазутчикам пришлось бы куда сложнее. Ладно, хрен с вами, переведу дух. Надо ж имитировать беспечность. Ополосну лицо, что ли... Эй, постойте, а где второй? Из кустов сейчас таращился мне в спину только один... Вроде бы.
   Я наклонился, чтобы глотнуть воды и параллельно прислушаться к себе. Неожиданно голова закружилась, камни на дне расплылись, мышцы ослабели. Едва устояв на ногах, поплелся к химере со Звиткой, стараясь не расплескать содержимое черепа. Вот же... Перенапрягся? С чего бы? Тело выносливое, раньше и не так бегал...
   Тревога накатила мгновенно. Эльфы рядом! Совсем близко! Не оборачиваясь, я рухнул вбок, кувыркнулся, подскочил. Хватило мне ваших стрел! Себе оставьте!
   Членистоногая косатка сдавленно скрипнула и зашлась в безумном вопле. Ревела и выла так, что ведьмин визг тут же потонул в этой неизбывной боли. Рука монстра молотила дельфинью морду, янтарный глаз пылал крохотным солнцем. Лютая ненависть и дикое горе.
   Обливаясь липким потом, я стремительно развернулся, встречая врага лицом к лицу. И остолбенел, не закончив поднимать меч.
   Лучше бы уж это были эльфы. Все оказалось гораздо кошмарнее, чем я мог вообразить.
   Передо мной, пощелкивая клешней, стояла знакомая бестия. Когда-то она была стройной высокой девушкой - но теперь это лишь угадывалось. Хитиновая маска вместо лица, паучьи когти вместо ступней. Хвост, увенчанный скорпионьим жалом. Перекошенное тело, покрытое жестким панцирем. Растрепанные светлые волосы и горящий золотом глаз.
   Однажды я проткнул ей мозг кинжалом. А еще тогда ее грудь не защищал прочный хитин... Выжила, сбежала и нашла меня? Но как?..
   Тварь тоже замерла, поводя страшной рожей. Наклонила голову набок и оценивающе вперилась в химеру разными глазами. На меня даже не смотрит...
   Нет, это все-таки не та, которую я зарезал. У этой пропорции другие: верхняя часть тела явно меньше, чем нижняя. Морда скорее вытянутая. И клешни коротковаты.
   Пока я отстраненно пялился на воплощенный ужас, косатка-скорпион не умолкала. Прерывалась на миг, задыхаясь, а потом снова тоскливый и гневный вой выплескивался из пасти, бил по сердцу. Вдруг химера затряслась в рваном ритме, как будто в ней что-то закоротило. И все накрыло тишиной - остался только призрачный звон в ушах. Но сквозь него я отчетливо расслышал, как стучат зубы у ведьмы. И как кто-то крадется справа.
   Попятился, не теряя из виду адскую мерзость. И увидел, как из леса неспешно выбирается еще одна! Они берут нас в клещи! Надо вырубить ближнюю и бежать!.. Но как, если огромный хищник словно завис наглухо?
   - Ч-что это?.. Это как тогда?.. - прижавшись ко мне, спросила Звитка. Ее дрожь ощущалась как своя.
   А двуногая тварь по-прежнему не рвалась в бой, лишь буравила беспощадным взглядом. Вторая опасливо, но уверенно приближалась.
   - Гимори, две штуки. Знакомая модель. - Я почему-то сбился на русский, но комментарии все равно были излишни.
   Да. Это как тогда. Только теперь их двое. Очень похожих. Все еще не нападают... Приняли за своих? Хотят сопроводить к хозяину?..
   И они схожи, но не одинаковые. У той, которая заходит сбоку, верхняя половина оплывшая, как студень. Почти без хитина и жирно блестит, будто облитая маслом. Вся облеплена сухими листьями, хвоей, песком и прочим лесным мусором. Ничего странного, что ее было так сложно заметить.
   Одутловатая харя, совсем не напоминающая эльфийскую, оскалилась жемчужными зубами. Гадина ускорилась. При каждом ее шаге колыхались отвисшие до пояса складки.
   - Эй! - позвал я и потянул химеру за руку. Затем, пытаясь смотреть в две стороны сразу, отвесил ей легкую пощечину. Ноль реакции. Уже не сдерживаясь, залепил по китовой щеке с размаху - только руку отбил. Больше никакого результата! Ладно, попытаемся уйти с линии атаки, прикрываясь чудовищной тушей... Плохо это, но она все-таки покрепче нас со Звиткой... И должна же прийти в себя! Тут не до припадков!
   Глянул за ручей - и космы на затылке приподнялись. Нет. Не убежать. Из-под еловых лап выскользнула новая тварь - и выглядела она серьезнее прочих. Массивнее, выше, сложена более правильно. Лицо - один в один как у длинноухих, только с черными пластинами на щеках и носу.
   Обложили - взяли в треугольник. А мое чутье тут не помогло... Или я неправильно понимал сигналы.
   Может, с ними все-таки получится договориться?.. Ведь не атакуют, медлят!
   Третья тварь указала клешней на членистоногого кита и звонко рявкнула. Другие тут же метнулись к нам. Кранты переговорам.
   - Звитка! Знак! - крикнул я, нацелив клинок. - От сна!
   Ведьма живо сообразила, что он нужен вовсе не мне. Миг - и лоб химеры украсили кровавые росчерки. Сипло пискнув, она встряхнулась, подняла морду. Молодец клыкастая! Есть риск навредить нашему монстру - но иначе никак!
   Косатка-скорпион снова тонко взревела - но уже с яростью. И сама бросилась на ближайшую тварь - ту, которая показалась первой. Мощная туша сбила бывшую эльфийку с ног - но почему-то не впилась в нее зубами-ножами. Вместо этого вмазала кулаком, потом клешней - и заколотила по хитиновой роже, сминая ее в кашу.
   Оплывшая гадина рванула ко мне, замахнулась. Успел рефлекторно отшатнуться, но все равно клешня задела плечо. Да еще как задела! Рука тут же отнялась, а ведь удар пришелся по касательной! Хорошо хоть, что левая!
   Новый выпад - теперь хвостом! В ответ я успел рубануть по жалу. Раздался сочный хруст - и острие обломилось! Так тебе, мерзость!
   Бестия заверещала, и тут же ее снесла химера, лихо развернувшись. У нее-то хвост побольше!
   Первая тварь, избитая клешней, тяжело поднималась. Мотала башкой, темная кровь заливала ей глаза. Знатно ее отделало чудище! Не так и опасны эти жуткие отродья! Глядишь, и отобьемся! Или они сами поймут, что добыча не по зубам...
   - Звитка! Сюда! - скомандовал я. - Прорвемся! Сейчас она их раскидает!
   Ринулся к отлетевшему исчадию, взмахнул мечом, рассекая жир на горле. Сразу же без затей ткнул в складки на боку. Тварь громко вякнула и наугад двинула ногой. Чуть не попав мне по голени! На тебе еще, гнида!
   И да, они все-таки поняли. Точнее, поняла самая крупная особь - которая пока не лезла в драку. Только поступила она странно: развела клешни в стороны, запрокинула голову. Над ней загорелся ядовито-розовый, будто неоновый овал. А над ручьем полилась визгливая и ухающая, замогильная... песня. Каждая ее нота нестерпимо резала слух - потому что противоречила предыдущей. Нереальный, инфернальный диссонанс.
   Солнечные лучи рядом с тварью дрожали и искривлялись. Ну приехали. Эта мразь еще и колдует.
   Я помчался к ней, не обращая внимания ни на что больше. В этом мире любые песни и пляски могут убивать. Лучше уж клешней по ребрам. Наперерез метнулась окровавленная гадина. Увернулся, но это было уже неважно. Не успел.
   Хитиновые конечности сухо стукнули друг об друга. Раздался звук, словно за облаками ударили в треснувший колокол. Вокруг твари взвилась серая дымка, разошлась кольцом - и понеслась ко мне.
   Я что было сил подпрыгнул, пытаясь пропустить волну. Не удалось: плюхнулся посреди нее, набрал полные легкие неощутимого дыма. И ничего не произошло.
   Вначале. А потом я изумленно отметил, что мелкие камушки под ногами поднимаются и плывут над землей. Очертания предметов слегка размылись. Меч в руке стал изогнутым, как сабля. И этой саблей я чиркнул по груди первой твари, которая с неожиданной легкостью сиганула на три метра. Чуть-чуть не дотянулась до меня!
   Острие клинка погрузилось в панцирь, не ощутив сопротивления, и растворилось в нем. Буквально.
   Клешня мелькнула у виска. Меч застрял! Отпускать? И остаться с одним кинжалом, который даже к палке не привязан?
   С глухим рыком я дернул рукоять, разворачиваясь всем корпусом. Влажно чавкнуло, и я вдруг полетел в одну сторону, а бестия - в другую. Грохнувшись наземь, проехал еще пару метров и свалился в русло. Как так-то?!
   Главная особь заквакала и зачмокала. А вода в ручье медленно, пузырями потекла наверх. Я замахал свободной рукой, пытаясь ухватиться за почву. Потому что мое тело тоже потеряло опору. И воспарило над ней.
   Вода собиралась в дрожащие шары и колбасы, зависнув метрах в двух над высохшим руслом. Один из них ударил меня в лицо - но не намочил его, а разлетелся на множество мелких.
   Все мысли будто улетучились вместе с пропавшей гравитацией. Лишь почему-то звучали в голове строки: "Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна..." Меня перевернуло вверх ногами. Прижал колени к груди, резко распрямил... Зря я это сделал: берег и небо бешено замелькали перед глазами, накатила тошнота.
   Мимо просвистела черная торпеда. Твари-то не сильно растерялись! А я болтаюсь тут, изображая волчок...
   Тут сила тяжести вернулась - и неумолимо потянула меня. Но не вниз, а вбок! А потом мотнула в обратную сторону! Да что творится?!
   Кувыркаясь в воздухе, я едва не врезался в кита-скорпиона, летевшего по своей траектории. Судорожная попытка уцепиться за него - бесполезно! И снова невесомость... А потом - резко вверх, будто земля и небо поменялись местами! Вновь кровь отливает от мозга, но тело по инерции продолжает подниматься... И опять - рывок, теперь хотя бы туда, куда положено.
   Звитка вопила, как резаная. Висела вниз головой, рубаха задралась, обнажив грудь. В другое время заценил бы, но сейчас... Как сражаться, если верх и низ - пустые условности? Если меч при взмахе увлекает все тело за собой? Хотя этим как раз можно воспользоваться...
   Беспомощно барахтался громадный хищник, враз потерявший вес. На него набросилось оплывшее отродье, удачно оттолкнувшись ногами от бревна. Клешня едва не выбила китовый глаз, а вторая ударила в раскрытую пасть. Тут же химера ее откусила, но острый хитин, видимо, пробил там что-то. Изо рта выплеснулась кровь, тут же свернувшись шариками. Косатка-скорпион гневно зашипела, выплюнула огрызок и долбанула ультразвуком.
   Его я не услышал, но сразу же почувствовал. Звук словно отразился от несуществующей преграды и жахнул прямо по мне. В глазах потемнело, тело превратилось в кисель, череп едва не треснул.
   - Стой! Больно! По мне бьешь! - взвыл я, скрещивая руки. - Стой!
   Водяной бублик, вращаясь, булькнул об подбородок, капли набились в рот и нос. Я закашлялся, но кашель не мог выбить жидкость из дыхательных путей... Не хватало еще захлебнуться пригоршней воды! Гравитация помогла - хоть и приложила меня об гальку на дне ручья. Сверху обрушился холодный поток, саданул не хуже дубины.
   А дельфиний стон оглушил похлеще ультразвука! Чудище же всей массой впечаталось в грунт! Оно же, наверное, все себе переломало! И что там с ведьмой?
   В три движения выбрался из русла. Короткая вспышка радости: косатка-скорпион все-таки пыталась подняться. При этом даже кровью не харкает - легкие целы. Могло ведь проколоть осколками ребер... Ожидал худшего, если не самого страшного. Звитка уже на ногах, бежит ко мне.
   Однако встать у химеры не получалось. Ничего удивительного: часть паучьих лап изломана, вывернута под непривычными углами. Как минимум две. Членистоногий кит хрипел и тихо хныкал. Наверняка болевой шок. И к нему подбирались ушастые порождения черных ритуалов...
   При очередном шаге ведьма взмыла ввысь с истошным криком. Прямо в объятия твари, прыгнувшей навстречу!
   Сбить Звитку с траектории я никак не успевал. Зато мог сшибить адскую эльфийку.
   Оттолкнулся от земли, одновременно махнув клинком, нацелившись на тварь. И понесся вслед за ним. Накрыла легкость, даже эйфория - лечу, как во сне... Видимо, кислородное голодание из-за того, что кровоснабжение нарушилось. В висках застучало, сердце забилось где-то под горлом, словно при спуске на скоростном лифте.
   Не промазал! Меч ударился о хитин. Проткнуть его не смог, но оттолкнул колдовское отродье. Да и как бы он проткнул, если вместо острия - кусочек плоти...
   В бок жестко пихнуло. Звитка! Столкновение нас закрутило, я схватил ведьму свободной рукой, усиливая вращение. И резко отпустил, забрасывая ее подальше от кита-скорпиона и его врагов. Самого меня швырнуло к кромке леса.
   Полет грубо прервала гравитация, которая включилась в штатном режиме. Свалился с высоты трех метров, чуть не свернув себе шею. Новый стон химеры прорезал воздух. В живот впился острый камень. Будто кулаком заехали! Сейчас бы свернуться эмбрионом, полежать спокойно... Нельзя. Приподнялся на локте, выставил колено. Теперь упереться в него руками и разогнуться... Подобрать меч... Утереть пот, заструившийся по лицу...
   Звенела клекочущая песня. Ликовала, переливалась кваканьем и стрекотом. На бирюзовом небосводе горели три солнца. Одно - обычное, другое - тусклое, багровое. И третье - огромное, отливающее синевой, покрытое бурыми пятнами. Вот почему стало так жарко.
   Поражаться еще сильнее я уже не мог. Все воспринималось сквозь завесу отчуждения, словно так и надо.
   Между еловой лапой и клинком проскочила длинная искра, сухо щелкнуло, в нос шибанул запах озона. И меч вырвался из руки! Я подскочил к дереву, схватился за рукоять - не оторвать! Намертво прилип к коре, как приклеенный! Это с каких пор органика обладает магнитными свойствами? Хотя чему тут удивляться.
   Странно замедленными скачками двигалась ко мне тварь с разбитой рожей. Елка не желала отдавать оружие. Кинжалом этих мразей точно не заковырять. Мечом еще хоть как-то...
   Тело опять потянуло вверх и влево. Уцепился за ветку - та обломилась, отправив вертеться в пустоте. Трава кружила подо мной. Зеленая, зеленая трава... А теперь - вправо и вниз! И вновь наверх!
   Перед лицом проплыл, извиваясь, толстый уж. Вместо морды у него была лягушачья голова, а из хвоста рос пучок сочных листьев.
   Одинокая птица, похожая на ворона, не сумела сориентироваться, влепилась в дерево. И тут же в него вросла! По коре расплылось лохматое черное пятно - и ворона как не бывало. Лишь судорожно подергивались торчащие из перьев лапки. Прочь от стволов! И ветку выбросить!
   Законы природы здесь определенно свихнулись. Три солнца, смена векторов гравитации, магнитные деревья... И птицы, которые сливаются с ними. Посреди всей этой вакханалии гордо реяла альфа-особь - которая и организовала физическое беззаконие. Возле нее вилось целое облако из гальки и камней. Они же со свистом хлестали по гладкой китовой коже, избороздив ее глубокими царапинами.
   Косатка-скорпион все-таки держалась - и давалось ей это дорогой ценой. Вот-вот свалится - точнее, вырубится. На нее снова наскочила тварь, которой та откусила клешню. Хвост химеры разогнулся, как пружина, и отбросил гадину.
   А предводительница стаи все щелкала и ныла, вознесшись над ними, словно посланник злого бога. Неоновый овал над ней сиял и переливался всеми оттенками розового и лилового. Лучился мстительным торжеством. Альфа-особь купалась в эфемерной дымке, из-за которой лучи трех солнц огибали ее фигуру. В какой-то дымке матовой... То ли свет распространялся неправильно, то ли искажалось само пространство.
   Но атональная тянущая мелодия не могла заглушить другую - ту, которая звучала лишь у меня в голове. И вселяла странную уверенность, что мне по силам совладать с круговертью дикого хаоса.
   Жуткое исчадие каким-то образом взломало... реальность. Разорвало ткань мира. Но у меня вдруг возникло необъяснимое чувство, что я и сам могу воспользоваться открытой лазейкой. Обратить колдовство против самой бестии. Ведь частично - телесно - я тоже эльф. У меня в ночи сияют глаза... Если уродская погань так может, то, наверное, я тоже! Но не догадываюсь, как.
   Музыка из родного, навсегда потерянного мира продолжала играть в сознании. Она росла и крепла во мне. Хотелось выплеснуть слова, чтобы песня отвязалась. "А мы летим орбитами, путями неизбитыми..."
   - Прошит метеоритами простор! - воскликнул я, повинуясь нелепому порыву, вскинул руку и щелкнул пальцами. Русские слова прозвучали неведомым заклинанием.
   Каждый камень, парящий рядом с альфа-особью, мгновенно разогнался так, что превратился в тающий штрих. Слитный хлопок едва не лишил меня слуха. И все они разом пробили тело колдующего отродья. Навылет. Раны расцвели фиолетовыми брызгами, тварь молча рухнула в кусты.
   Был неправ. Изумиться еще больше все-таки возможно.
   Неужели это сделал я?! Глянул на свои пальцы. Ничего необычного. Когти не учитываю. И это ими я превратил гальку в картечь? Вмешавшись в дьявольские чары. Что, не ожидала, сволочь магическая?
   Подбежал ближе, чтобы проверить. Бестия распростерлась среди сломанных веток - в луже крови. Теперь она совсем перестала походить на падшего ангела. Стала заурядной хищной тварью. Дохлой хищной тварью.
   Радоваться рано. Двух других гадин каменная шрапнель не задела. Одна из них, правда, почему-то замерла на месте - в напряженной позе, будто на бегу. Но другая все пыталась одолеть громадного монстра. Израненного, переломанного... Ах ты подлюга!
   Клинок отклеился от дерева, воткнулся у корней. Подхватил его, бросился на помощь химере. А Звитка зачем-то помчалась к застывшей твари!
   - Назад! Нельзя! - заорал я, ярко вспомнив эффект зубной гранаты. Не сам разрыв, а сферу замедления перед этим.
   Но было поздно. Ведьма с разбегу влетела в область вязкого времени. Ее рука с зажатым в ней стеблем тянулась ко лбу твари, а клешня той медленно приближалась к лицу Звитки. Рискуя застрять сам, кинулся туда, рванул клыкастую за шиворот. И вытащил!
   Оттолкнув ведьму, подобрал толстую ветку и воткнул в землю. Под углом, направив на живот отродья. Выпадет - напорется!
   Членистоногое чудовище надрывно затрещало, и я, зайдя со спины к однорукой дряни, рубанул мечом ей по шее. И еще раз! Плеснуло лиловым, тварь с визгом развернулась, занося уцелевшую клешню. Отскок, удар - куда уж получилось. Жир ее неплохо защищает - почти как хитин. Косатка-скорпион не упустила случай, и огромная пасть вырвала кусок обвисшей плоти. А я тут же добавил по горлу, прервав оглушительный вой. Сейчас тварь могла лишь булькать...
   Позади раздался потусторонний клекот, а позвоночник вмиг заледенел. Я прянул вбок и оглянулся, уже зная, что именно увижу.
   В измятых кустах распрямлялась скрюченная фигура. От пальцев в основании полуклешни тянулась желтая мгла. Она стекала вниз и стелилась по траве. И там, где марево касалось земли, растения на глазах увядали и засыхали. А дыры от галечной шрапнели на теле бестии затягивались, покрываясь бледно-коричневой пленкой.
   Да, теперь я понял, зачем ей нужны пальцы.
  

Глава 28. Могучая немощь

   Боже ж ты мой!.. Она и так может?! Что ж делать-то? Как ее убить вообще? Что это за тварь, какой маньяк ее изготовил? И сколько их еще он может сделать?..
   Самое жуткое - что где-то рядом могут ошиваться и другие. Даже если они не колдуют - нам точно хватит. И я очень надеюсь, что вот эти две не окажутся внезапно такими же... одаренными.
   Оплывшая мерзость, свистя разрубленной трахеей, плюхнулась мне под ноги. Конвульсивно дернула уцелевшей лапой - да жди, зацепишь! Ткнул ее клинком еще раз - для верности. И тут косатка-скорпион, забыв о своих травмах, махнула к ожившей альфа-особи.
   Не добежала. Желтушное марево коснулось китовой щеки и расплылось по ней. Чудище споткнулось, пропахало мордой землю и оглушительно затрещало-завыло.
   Бестия-чародейка повела полуклешней, дымка заскользила по черной туше. Кожа под тускло светящейся мглой опадала, иссыхала и сморщивалась. А сама гадина выглядела все бодрее! Расправила плечи, засверкала янтарным глазом. Показалось, что она даже улыбается, хотя губ у адской эльфийки не было. Вот же сволочь!
   Если волшебство паучьего кита было донорским, то его вывернутое отражение поглощало жизнь жертвы. Как вампир! Надо спасать химеру, иначе ее досуха выжмут!
   В три прыжка очутился рядом с поганью, замахнулся... И сатанинское марево едва не перекинулось на мое тело - чудом затормозил! А другая тварь наконец отлипла от воздуха! Напоролась на ловушку, взревела и поперла прямо на Звитку. Уже не так проворно, но... Как жаль, что палка не проломила хитин.
   Ведьма, глухо вскрикнув, драпанула к лесу. Нет! Там ее все равно догонят!
   - Стой! Звитка! - гаркнул я. - Без тебя не отбиться!
   И на что я надеялся... Конечно, она не послушалась. Сейчас скроется в подлеске. Тем временем неубиваемое отродье, похоже, окончательно поправилось. От ран не оставалось и следа... Косатка-скорпион застыла недвижимой горой мяса. Неужели - все?.. Как ее спасти? А как помочь ведьме?
   Альфа-особь заметила мое напряженное внимание. Наклонила голову, ощерилась в ухмылке - на этот раз совершенно отчетливо! - и бросилась ко мне.
   Я, конечно, не стал дожидаться верной смерти. Еще успеется. Противопоставить ей не смогу ничего - совсем ничего. Как она двигается, какая могучая, гибельная грация...
   Со всех ног припустил туда, где в последний раз видел Звитку. Успел только отметить тонкий, почти прозрачный фонтанчик пара над черной громадой. Чудовище еще дышит!
   Что делать, что делать-то... Любая из колдовских мразей догонит меня, не запыхавшись. Меч едва пробивает их панцири... А уязвимые точки - глаза, например, - они берегут... как зеницу ока. С их скоростью реакции - без шансов. Звитку, должно быть, уже жрут... А нет, вот она! Серое пятно шевелится на стволе березы! Успела залезть! А где избитая бестия?
   Увидел. Руки твари не могли хвататься за ветки и цепляться за кору. Но это с лихвой компенсировалось ловкостью и силой. Порождение отвратной магии прыгнуло, обхватило конечностями дерево и резво поползло по нему наверх. К замершей от ужаса ведьме. Достанет ее куда раньше, чем я успею помешать!
   Ветки трещали прямо за спиной. Исчадие-вампир меня вот-вот настигнет... Со стороны ручья послышался гневный дельфиний свист, и тварь передумала - кинулась добивать. А потом я снова ощутил неземную легкость. Гулко стукнуло под кадыком, вернулась тошнота.
   Невесомость в этот раз накатывала лениво, как бы нехотя. Вес уменьшался постепенно, и очередной полет не стал сюрпризом. Меня приподняло над грунтом и потащило ветром. Уцепился за кусты, крикнул что есть силы:
   - Звитка! Прыгай!
   Держась за ветки, присел - и резко отпихнул землю от себя. Помчался так, будто телом выстрелили из пушки. Дыхание перехватило.
   Ведьма все-таки послушалась - а что ей оставалось? Полетела ко мне. И бестия - за ней! Черт, плохо прицелился - разминулись со Звиткой! А тварь почти цапнула клешней!
   На полной скорости вломился в еловые лапы. Они смягчили удар, хоть обломки веток и рассадили кожу - ноги, руки, грудь, щека... Плевать! Глаза целы - и ладно! Оттолкнуться от дерева - и на перехват. Единственный шанс перевернуть ситуацию! Единственный! Нельзя промахнуться! Иначе...
   Есть! На лету поймал ведьму за талию, сграбастал в объятья, чтобы успокоилась и не вздумала снова свалить. Она лишь ойкнула, косясь мне за спину. Сейчас оттуда выскочит жуткое отродье! Хорошо, что нас пока скрывает пышная крона!
   - Это для нас... удача, - порывисто выдохнул я. - Может, последняя. Рисуй на мне знак, чтобы... От усталости!
   - Так нечем же... - растерянно пробормотала Звитка. Глаза распахнуты, зрачки огромные...
   - Сейчас все будет! - усмехнулся я и приник к ее лицу. Чтобы распороть свою губу нечеловеческим клыком ведьмы.
   Брызнула струйка крови, сразу собравшись тугими каплями. Я схватил Звитку за руку, сунул ее палец в ранку и хрипло потребовал:
   - Давай! Живо!
   Больше она не медлила. Буквально в один взмах вывела на моем лбу липкую закорючку. Закончила за секунду до того, как нас плавно потянуло вниз.
   Ведьма постаралась на славу! Мне будто вкололи амфетамин - почти смертельную дозу. В груди замолотило так, что я охнул. Кровь понеслась по артериям, накачивая мышцы. Мир дрогнул и вдруг стал очень четким, словно кто-то выкрутил резкость на максимум.
   А вот и адская эльфийка! Пробив листву, к нам вырвался черный снаряд. Но теперь можно с ней и потягаться! И я прыгнул к твари, метя лезвием под правую полуклешню. Гравитация оставалась слабой, этим и воспользовался. Мозг заработал как настоящий вычислитель, и мысленная траектория вела точно к цели. Ох, как нехорошо мне... Сердце заходится.
   В последний момент бестия прижала локоть к боку, и меч впустую скользнул по хитину. А выпад второй лапы сшиб меня в траву! Хрустнули ребра, я кубарем покатился по земле. Тут бы мне и конец - однако стимулятор не подкачал! Мы с отродьем почти сравнялись в скорости и реакции. Увернулся от паучьих когтей, отвел удар мечом плашмя. И сразу обеими ногами - гадине в брюхо!
   Та отлетела аж на пару метров. Взвыла, заурчала, по-человечески приложив лапы к животу. Ага, ей ведь туда палка втыкалась! Славно сошлось!
   Как успел встать, сам не понял. Тварь с обиженным стрекотом ринулась в атаку. Не рассчитала - перелет! А я шагнул к ней - и точным, выверенным уколом таки вогнал клинок под клешню. Тотчас разорвал дистанцию. Было несложно: сила тяжести едва ли половинная. Меня догнал лишь звенящий визг врага.
   Это ж надо, что знак животворящий делает! Ведь пробил, хоть острие меча испорчено! Не помереть бы еще от разрыва аорты...
   Жаль, не сильно удалось ранить. Крови немного, хотя лапа твари обвисла. Долой меч! Придется кинжалом! Который короче втрое...
   Попытался перехватить инициативу, подтянулся на ветке, чтобы напасть на бестию сверху... И рывок внезапно подбросил тело метров на пять. Я застрял в сучьях, спину опалило болью. Гадина проскочила подо мной, нелепо пытаясь затормозить. Гравитация убавилась еще сильнее, значит. Когда ж кончится эта свистопляска!
   Выцарапался из древесной клетки, достал кинжал. Однако в бой не полез. Зачем торопиться - смертоносная жуть сама ко мне придет. Еще секунда...
   И она пришла. Задрала голову, клацнула челюстью и взметнулась в воздух. А я уже падал навстречу. И не просто падал - еще и ускорения себе придал.
   Метил я в глаз. Не попал - но вбил стальную полосу прямо в рот твари. Тихий хруст - и рукоять выскальзывает из ладони, а клешня раздирает мне бок. Рухнули мы с бестией вдвоем.
   Столкновение перебросило меня через голову, и грохнулся я рядом с гадиной. Повезло, что не в обнимку с ней. Тварь билась в агонии так, что окажись я ближе - порвала бы в момент.
   Сипло втягивая воздух, вскочил. Лезвие вошло в пасть отродья всего на треть - поддал ногой, засаживая клинок до свода черепа. Чудом успел отпрянуть. Бывшая эльфийка конвульсивно изогнулась, перепахала клешнями почву вокруг себя - и обмякла. Ее зубы, блестя перламутром, в облаке сиреневых капель неторопливо оседали на траву. А я повалился на колени, держась рукой за грудь. Кислорода люто не хватало, слишком активно его выжигал разогнанный организм. Легкие не успевали за мышцами.
   Немного отпустило, и я с трудом поднялся. Одышка и не думала проходить, но больше терять время было никак нельзя. Там убивают моего друга - единственного в этом мире. Только бы успеть.
   Рана на боку глубокая, но, кажется, печень не задета. Главное - оттуда ничего не вываливается. Подобрал меч, выдернул кинжал - и живо к ручью! Крикнул на бегу:
   - Звитка! Не уходи далеко! Спрячься, я скоро!
   В режиме форсажа я долго не протяну. У меня есть несколько минут - не больше. Потом - долго, долго отдыхать... Иначе побочные эффекты прикончат меня раньше, чем доберутся мерзкие исчадия. Вот уже и мозг дает сбои...
   Продрался сквозь кусты - и поле зрения превратилось в туннель с серыми стенками. Уперся он в жало вампирской погани, занесенное над китовым глазом. А потом я отключился. И снова осознал себя, когда меч хрястнул о черную шею.
   Зарубка вышла знатной - но польза от нее была сомнительная. Тварь всего лишь отвлеклась. Жало, сменившее цель, угодило мне в лицо. Чуть-чуть не смог отшатнуться...
   Острие пробило щеку, ткнулось в зубы, выплескивая яд. Вспыхнули белые звездочки, челюсть нестерпимо заломило. Я шарахнулся в сторону, сплюнул едкую горечь. Если попадет в желудок - не беда, переварится... Главное - чтобы как можно меньше отравы оказалось на поврежденных тканях. Вот нарастающий привкус металла - точно не к добру.
   По хитину отродья текла яркая струйка, все-таки задел артерию. Толку-то... Эта мразь сейчас все залечит... за чужой счет. Косатка-скорпион мне уже не поможет, едва шевелится.
   Гадина теперь не скалилась. Просто сплела три пальца, которые росли на половинке клешни. Они окутались гнойным свечением... Уклоняться я не стал. Вместо этого рубанул снизу вверх - за миг до того, как туманная клякса ляпнулась мне на грудь.
   Будто кислотой окатили. Разом вспомнились все пытки в эльфийских застенках. Сознание снова померкло. Последнее, что увидел перед этим, - как ошметки тонких пальцев шлепнулись мне под ноги.
   Разум проснулся, когда я почему-то стоял по пояс в ручье. Горло саднило от вопля. Порванная щека горела, словно об нее тушили сигару, челюсть ныла. Легкие запекались, как в духовке. Не чувствовалась лишь рана на боку, и вот это было опасным признаком. Где колдовская мразь?!
   Да вот же! Летит, размазавшись в прыжке... Оставалось лишь плюхнуться в воду. Окунулся с головой, мелькнула черная тень... Только бы не утонуть. Если опять вырублюсь...
   Вынырнул, шумно фыркнул. Второй раз бестия не оплошает. Меч я где-то посеял, но кинжал болтался на поясе. Еще есть когти. Которыми хитин даже не поцарапать. До чего жжет щеку...
   Новый бросок твари я не пропустил. Стимулятор-то еще действует. Руку выше, наклонить клинок...
   Зря готовился. Скачок гадины обернулся корявым кульбитом. Она с треском вмазалась в грунт, распласталась на нем изломанной куклой. Очень страшной куклой. Я прекрасно понял, почему: кинжал в ладони показался пудовой гирей. Тело налилось свинцом, непосильная тяжесть надавила на плечи. Видимо, гравитация решила наверстать упущенное.
   Шаг, еще шаг... Вода достает почти до груди, до омертвевшего пятна на ней... Я его прекрасно чувствую, хоть и не вижу под рубахой. Быстрее, пока кошмарная эльфийка не оклемалась. Смешно... Ее ведь подвело собственное колдовство. Вновь. Жидкость это или желе? Почему так трудно через нее проталкиваться? Держаться, не соскользнуть за грань беспамятства... Ох, она закопошилась... Встает! Тварь встает, не вода... В ушах канонадой бьется кровь. Еще шаг... Да живей ты, развалина! Ты ж под допингом! Она же сейчас опять!..
   Последние три метра дались совсем трудно. Разогнался, как уж мог, собрал остатки сил - и вздернул неподъемную руку. Ощутил, как надрываются сухожилия, пытаясь отделиться от костей...
   Свою возможность я использовал, а бестия - нет. Клинок вонзился ей точно под подбородок. Радости не было, только равнодушие. И облегчение. Теперь можно и отдохнуть... Но вначале - контрольный удар. Не один. Чем больше - тем лучше. Придется только подождать. И быть наготове. Вон как она дергается. Пока присяду... Как же отдышаться-то, а.
   Когда отродье прекратило сучить лапами, я осторожно подполз вплотную. Застрочил кинжалом, как швейная машина, - в глаза, в шею, под мышки, в пах, под колено... Лишь бы слой хитина был потоньше. Двигаться стало легче - вес вроде приходит к норме. Ладно, надеюсь, ей достаточно...
   Ресурсов организма едва хватило на то, чтобы откатиться на полметра от трупа врага. Трупа ли? Пожалуй, сейчас уже да. Без пальцев она не поколдует. По крайней мере, даже не пыталась.
   Я, скрипя зубами, раскинулся на траве, прижал ладонь к пробитой щеке. Та занемела, наверняка это яд действует. Весь вымазан в разноцветной крови - своей и чужой. В небесах застыли призраки двух лишних солнц. Они уже не грели, но все равно пока светили. Тусклым, неживым сиянием. "А звезды тем не менее, а звезды тем не менее..." Тьфу, вот заело... Хотя, может быть, именно эта песня меня в итоге и выручила. Уберегла от верной смерти. Тоже прикол, конечно... Рассказать бы кому-то, кто поймет. Но увы. "Чуть ближе, но все так же холодны..." Сейчас холодны. А десять минут назад они были вполне даже горячи.
   Спать. Только спать - больше мне ничего не нужно. Если к этой стае шло подкрепление, то оно бы уже давно прибыло. Наверное. В любом случае я теперь ни на что не годен. Хочется думать, что временно. Отрава в крови, сквозная дыра в щеке, непонятно, что там на груди... И с печенью... Наплевать. Сейчас - спать.
   Напоследок уколола тревога - издалека, через толстую подушку безразличия. Что там моим чудищем... Звитка-то вроде даже не ранена. Или не сильно. Хорошо. Повезло ей. Мне - не особо. Как и химере. Но она все же была жива... Она крепкая, выкарабкается. Должна! Заживает на ней все... Даже не как на собаке. Скорее этим могут похвастаться... Кто? Самые примитивные виды. Например...
   Хотел зацепить мысль, но она тут же ускользнула. Да и без разницы.
   Я отсалютовал трем солнцам - уже не зная, есть они или мерещатся мне. И провалился в небытие.
   Пробуждение вышло неприятным до крайности. По всем признакам - как с жесточайшего похмелья. Мысли ворочались еле-еле. Еще и ломит все тело, голова раскалывается, ноет в правом боку. Во рту - раскаленная пустыня. Я вчера внезапно забухал, что ли? С кем? А главное, что это было за пойло? Опять Леха приволок вонючую сивуху под видом чистейшего самогона из деревни? Зарекался же употреблять его гостинцы... Сам пусть пьет свою жидкость для замачивания бинтов.
   Вот почему очнулся! Меня тянут за рубаху и трясут. А теперь еще и лупят по лицу! Это кто там такой наглый, а? Леха, ты совсем охренел! Отвали!
   Нет, какой там Леха... Это же еще до армии было. Он вместе с паленой бормотухой сейчас... где-то далеко. Недостижимо далеко. В другом... пространстве.
   Тут я вспомнил, кем я стал и где нахожусь. И что со мной на самом деле случилось. А дергает меня Звитка. Вдобавок пощечины раздает! И ревет, кажется.
   - Хватит... меня... бить, - выдавил я по слогам, разлепив глаза. - Я живой.
   Лицо ведьмы оказалось прямо перед моим. Она шмыгнула носом, утерла слезы рукавом и жалко улыбнулась.
   - Добудиться не могла... Думала, так и... отойдешь... - оправдалась Звитка. И снова всхлипнула.
   Прямо дежавю какое-то. А, нет. Это уже и вправду было. Очень похожая ситуация, я так же лежал... После встречи с другим изделием чернокнижника. Невольно усмехнулся. Щеку тут же продрало крючьями боли, я со свистом выругался.
   - Что? - Ведьма испуганно оглянулась. - Что такое?
   - Ну а сама как думаешь? - раздраженно просипел я. - Видишь дырку в щеке? По-твоему, так и надо?
   - Н-нет... - протянула клыкастая, сморгнув влагу. - Зашить могу, но нечем...
   - Знак твой... Мне нельзя, да? Снять боль, - решил уточнить на всякий случай.
   - Нельзя, - подтвердила ведьма. - Тебе никакие нельзя будет. Долго.
   Я лишь вздохнул. И, не откладывая больше, задал самый важный вопрос:
   - Что с гимори? Как она?
   Звитка сгорбилась. Вымолвила со сдавленным рыданием:
   - Плохо, совсем плохо. Видать, помирает...
   В груди похолодело, несмотря на жар, мучивший легкие. Я напряг мышцы, скорчился, оперся на локоть. Мать моя, до чего ж ноют кости, тянет связки! И слабость невыносимая. Чувствую себя дряхлым стариком. Доживающим последние дни в хосписе.
   - Помоги, - попросил я, поджимая колени и пытаясь выпрямить руку. - Встать помоги.
   Подал ладонь ведьме, та схватилась за нее, потянула - и свалилась на меня. Ох ты... В глазах потемнело, вдох пришлось пропустить. Ребрам тоже досталось, значит.
   - Сле... Слезай, - придушенно простонал я. - Под мышки возьми, что ли...
   На то, чтобы придать мне положение, хотя бы отдаленно схожее с вертикальным, у нас ушло минут двадцать. Или, может, час - настолько я при этом изнемог. Звитка и так, и эдак пыталась зайти, но весил я раза в полтора больше нее. При этом сам старался со всем возможным рвением. Просто одного лишь рвения было явно недостаточно.
   Когда мы совместными усилиями все же исхитрились поставить меня на ноги, пришлось навалиться на тощее деревце. Нужно было перевести дух. Следить, чтобы колени не подгибались. И собирать всю волю, чтобы доковылять до покалеченной химеры.
   Ну, так сказать, с богом. Вроде морально подготовился. Я стиснул зубы. Вспышка боли придала мне решимости, и я захромал в сторону ручья, почти повиснув на несчастной ведьме. Второй раз она уже роль костыля выполняет... По всему выходит, что третью встречу с изуродованными эльфийками я не переживу.
   Тревога за хищное чудовище, ставшее моим другом, гнала вперед почище любого хлыста. Однако идти вынужден был очень медленно. Контролируя каждый шаг, чтобы не споткнуться или не потерять равновесие. Еще раз такой подвиг, как подъем с земли, я не потяну.
   Неширокий ручей вброд мы преодолевали, наверное, четверть часа. Это далось мне тяжелее, чем шаги по сухой почве. Избыточная сила тяжести уже не мешала - но все равно вода казалась густой, как кисель. Еще и поскользнулся разок. Слава богу, Звитка смогла удержать. Купание пришлось бы очень некстати.
   Потом завяз в топкой грязи. Пока выдергивал из нее ноги и карабкался на берег - почти сполз в сумеречное состояние. Спасибо ведьме, здорово помогла. Еще пара десятков метров - и эпический переход завершился. Я добрался до химеры. Получилось. Превозмог, что называется.
   Теперь я на себе испытал, что это такое - быть старым. Когда немощен настолько, что дойти до туалета - задача не из простых. Когда при обычной ходьбе каждая мышца трясется от напряжения. Остается лишь верить, что у меня это временно. А то лучше уж эльфам сдаться, чем так... путешествовать. Хотя нет, не лучше - длинноухие долго содержать такого родственника тоже не станут.
   Косатка-скорпион лежала неподвижно, разметав лапы и закатив глаза - китовый и эльфийский. А вот другие органы зрения у нее, видимо, работали в фоновом режиме. Потому что, когда я приблизился, она чуть слышно пискнула, и взгляд чудовища сфокусировался. Жива все-таки! Жива!
   Химеру я уже видел изможденной и истощенной. Видел, когда она кровоточила всей кожей. Но так плохо, как сейчас, она, пожалуй, никогда не выглядела.
   Гладкая кожа посечена, изрезана и пробита - всюду, куда ни посмотри. Кое-где она просела, обтянув мускулы и кости, как у мумии. Это из-за колдовской мерзости... Хвост свесился на сторону. Рука нездорово красная, словно обожженная, а главное - переломаны и вывихнуты опорные конечности. Кажется, три или даже четыре. Все - с одного бока, а значит, ходить монстр не сможет еще долго. Придется его выхаживать... Приносить пищу и лечить. Как прокормить-то многотонного хищника, который передвигаться не способен... Охотник из меня паршивый, особенно теперь. Из ведьмы - не лучше. Но вот ее дар сейчас опять сильно пригодится...
   - Как ты? - я обвел ладонью морду твари и прижал кулак к сердцу. Указал пальцем на ее раны и на перебитые лапы.
   Ответом были лишь слабое шипение и прикрытые глаза. Да уж, до чего же досталось бедняге...
   На черной туше повсюду алеют глубокие раны. По форме похожи на скругленный треугольник. Одна - прямо над золотистым глазом, в глубине заметен фрагмент белого черепа. Это от клешней гадин. Будто молотом-клевцом долбили... Не верится, что мы с ними справились. До сих пор не пойму, как удалось спастись. Всем троим. Невероятно. Если бы не песенка про космонавтов, которую не к месту навеяла невесомость... То не видать бы мне уже ни солнца, ни прочих звезд.
   - Я тебя... буду смотреть, - направил кисть на свои глаза, потом - на вывернутые суставчатые ходули. - И... вправлять, да. Потом. Я умею. У людей... Звитка, наведи ей... чтобы боль стала меньше.
   - Притомилась очень, - пожаловалась ведьма. - Сил нет. На тебя ушли... Плохо выйдет.
   - Ну хоть как-то, - процедил я и отвернулся.
   Разговаривать было крайне неприятно. Когда я открывал рот, клочья слизистой со щеки лезли на язык. Лицевые кости слева тоже ломило нещадно. Осторожно потрогал зубы: сильно шатаются, но вроде держатся. Ничего, должны закрепиться обратно. С новым телом кое в чем мне все-таки повезло. Оставайся я человеком, точно бы зубов недосчитался. И челюсть наверняка бы не выдержала.
   Впрочем, будь я человеком, скорее всего, и не пришлось бы сражаться с чародейскими отродьями. Обосновался бы в подходящей деревне, занялся каким-нибудь знахарством...
   Вот сейчас им и займусь как раз. До этого таких пациентов у меня не было. Звитка как раз макнула палец в кровяной потек и вычертила неровный полукруг с завитушками. Надо же... Такая мазня - и действует почище любой анестезии. По себе помню. Тварь тоже повело, судя по тому, что глаз подернулся мутной поволокой. Мы с ведьмой уже было поплелись осматривать покалеченные лапы, когда я заметил блеклые сполохи, заигравшие на изящных фалангах.
   Отшагнул, толкая Звитку. Погрозил химере, вытянувшей ко мне руку:
   - Ты чего это! Не вздумай! Не надо!
   Тварь отрешенно выдохнула, моргнула. Призрачный свет погас. Что за самоотверженность такая маниакальная! Это ж она увидела дыру в щеке - и тут же решила полечить! Отдавая, можно сказать, последнее. Нет уж, ей нужнее. Я-то выкарабкаюсь. Лишь бы отравление не оказалось серьезнее, чем ощущается... Большую часть яда смыло вытекающей кровью, в рану попал минимум, наверное. Да и токсины скорпионов не относятся к самым смертельным. Но все же опасны, конечно.
   Пробоины от клешней на китовой туше выглядели страшно. Однако, судя по всему, жизни напрямую не угрожали. Все-таки прослойка подкожного жира солидная, а мышцы могучие. Вот и славно, вот и хорошо... Кровопотеря только сильная. А перевязать невозможно. Не грязью же залепливать. Я вот тоже кровью истекаю понемногу... Как закончу, надо осмотреть мои собственные раны... Попросить Звитку замотать их тканью.
   Вообще не похоже, что химера прямо уж при смерти. Легко отделалась, можно сказать. Ведьме показалось с перепугу. Хотя косатка-скорпион так слаба... Могут быть внутренние повреждения, и их мне никак не определить. Уж тем более - не поправить. Будем надеяться на лучшее - что еще остается.
   Добравшись до ее лап, я удрученно покачал головой. Думал, что конечности членистоногих вправлять нетрудно, скелет-то внешний. На деле картина получилась такой причудливой и абсурдной, что я застыл в оцепенении. Звитка устало покачнулась, и я не стал дальше ее эксплуатировать. Опустился наземь - точнее, почти упал. Разодранную мышцу словно залили кипятком, я сматерился сквозь зубы. Не знаю, от боли или от изумления.
   Похоже, что внутри паучьих ног у твари были кости. По крайней мере, обломки, которые оттуда торчали, выглядели в точности так. Это, разумеется, прекрасно объясняло, почему хитиновые лапы не ломаются под весом чудовища. Но вызывало другие уместные вопросы.
   Откуда там кость? Что за ерунда? Может, меня глючит от перенапряжения, травматического шока и яда? Или колдовство адского исчадия повлияло?
   Я наклонился, чтобы разглядеть поближе. С силой потер глаза ладонями. Да нет, и вправду кости. Трогать осколки, выпирающие из раны, уж не буду без необходимости. Дорого бы я заплатил за то, чтобы просветить монстра рентгеном. Изучить его скелет целиком. Вот уж была бы сенсация в научном мире. Членистые конечности с костями в основе! Впрочем, сам кит на паучьем шасси уже претендует на открытие тысячелетия.
   Чем меньше времени проходит между травмой и вправлением перелома, тем лучше. Иначе может начаться некроз тканей. Естественно, пытаться поставить кости на место стоит лишь тогда, когда умеешь это делать. Я умел, а за прошедшую зиму еще и натренировался вполне сносно. Но... С такими увечьями не сталкивался вообще никто и никогда, однозначно. А чтобы работать с крупными конечностями, да еще в толстой хитиновой оболочке, нужны физические усилия. Какое там, я стоять не могу без поддержки...
   Все равно - вправлять надо. Отдыхать - потом. Давай, наскреби последние резервы... Должны же быть еще...
   - Найди... палки. Крепкие, - проговорил я, стараясь не размыкать челюсти. - Восемь или десять. Или сруби тонкие деревья. Мечом вот... Надо будет лапы обвязать. Далеко не ходи только. Я посижу пока.
   Звитка ушла на поиски материала для шины, а я то ли задремал, то ли свалился в обморок. От легкого прикосновения к плечу подскочил и взвыл: разбередил бок. Показалось, что туда острых стекляшек насыпали. Ох черт, снова вставать...
   Ведьма глядела на меня с неприятной жалостью. Проигнорировал дорожки слез на ее лице и требовательно вытянул руки. Она тоскливо вздохнула, сжимая пальцы на моих предплечьях и откидываясь назад. Кряхтя, враскачку справился с подъемом. Теперь самое сложное.
   Когда я взялся за первую лапу, химера взвизгнула так пронзительно - виски сдавило, сердце защемило. От неожиданности отдернул руку - и, похоже, только сильнее навредил. Судя по тому, как чудовище захлебнулось стоном.
   Ах ты ж, какие тяжелые лапы... Трудно проводить репозицию костей, когда конечность весит почти как ты сам. Почти невозможно - если силы выжаты буквально в ноль. Но нужно... Налегал всем телом, поднимая и поворачивая изломанные ходули. В особо запущенных случаях привлекал Звитку, которая и меня поддерживала одновременно. Она же и привязывала к лапам палки, чтобы зафиксировать положение. Отрезая полоски ткани прямо от моей рубахи... Ничуть не жалко, все равно изорвана и запачкана так, что не отстирать вовек. Тварь визжала, скрипела и свистела на все лады, несмотря на ведьмино обезболивание.
   - Потерпи... Потерпи, ладно? - ласково приговаривал я. Не знаю, кому - ей или себе.
   Руки уже не слушались, голову забил ватный туман. В нем терялись звуки, запахи, образы и чувства. Двигались мои кисти, пожалуй, чисто автоматически, разум их не контролировал. Ну же, держаться... Осталась необработанной лишь одна лапа, и травмирована она меньше прочих...
   Вот уже... Все-таки дошел до конечности из последней пары. И вполголоса обозвал себя идиотом. Мог бы и раньше догадаться, что лапы поддерживает внутренний скелет. Ведь две из них оканчивались девичьими - эльфийскими - ступнями. А там-то кости точно были - как и в голенях. И с чем-то они должны были соединяться. Иначе как бы чудище на них опиралось?
   Провозился настоящую вечность - по ощущениям. Связь с реальностью стремительно истончалась, таяла. Закончил, кажется... Лучше сделать уже не смогу.
   - Все... - сказал я и сполз на изрытую почву. Спасибо хоть, Звитка замедлила падение.
   - Ты чего? - испугалась она.
   - Я спать. Обвяжи... лапу. Как делали... - уже закрывая глаза, невнятно прошептал я.
   Сон обрушился мгновенно и сокрушительно, как удар исподтишка. Никогда не засыпал так быстро, даже в армии после строевой. Правда, забытье вышло неспокойным -меня начало лихорадить, и сильно. Знобило, и я, почти не поднимая веки, осторожно подлез под бок химеры. Нельзя ворочаться, а то, не дай бог, потревожу ее переломы...
   А проснулся в этот раз неожиданно легко. Даже сам не поверил. Хотел себя ущипнуть, но это не понадобилось. Дыра в щеке, ушибленная челюсть, надорванная икра и рассаженный бок тут же напомнили о себе. Кожа на груди, наоборот, странно онемела.
   С тихим стоном я потянулся. Мышцы отозвались саднящей вялостью. Будто не спал, а сдавал нормативы для спецназовцев и десантников параллельно. Всю ночь. В том, что ночь уже прошла, сомнений не было. Солнце едва поднялось над верхушками деревьев. А когда я вправлял лапы косатке-скорпиону, начинался вечер. Выходит, проспал две трети суток. Или около того. Неслабо так вздремнул.
   Согнул одеревеневшее туловище, сел - сам, без посторонней помощи! Да, где ведьма-то?
   - Эй! - беспокойно позвал я. - Звитка! Звитка!
   - Тут я! - немедленно откликнулись за спиной.
   Я вздрогнул, обернулся. В шее что-то щелкнуло. И вдобавок обожгло щеку. Ай, чтоб тебя!..
   - Одежду... Снять надо. Да не с тебя! С меня! - поспешил я уточнить, увидев, как ведьма ухватилась за нижний край своей рубахи. - Да не штаны, что ж ты!
   С грехом пополам стянули с меня хламиду, потом серые обрывки. И я уперся подбородком в грудь, пытаясь оценить масштабы неприятностей.
   Выглядело все довольно паршиво. Там красовалось здоровенное пятно серо-желтой, явно омертвевшей кожи. Границы его были очень четкими, красными, отекшими. То есть вширь оно вроде не расползается. Уже радует. Лишь бы отторгалась погибшая ткань постепенно, чтобы успели нарасти новые покровы. Пересадку-то мне здесь никто не сделает.
   Оглядев след от поганой мглы, потрогал его пальцем. Судя по отсутствию чувствительности, рецепторы выжжены начисто. Значит, повреждение не просто обширное, но и довольно глубокое. То-то было так больно... Надеюсь, хотя бы ребра не затронуло.
   А вот по химере это мерзкое марево погуляло гораздо сильнее. Настрадалась... Как там она? Нужен нормальный осмотр, а не как вчера.
   Аккуратно коснулся правой стороны лица, скривился. Щеку раздуло, особенно опухли ткани вокруг раны. Все-таки яд подействовал сильнее, чем я ожидал. Поэтому ночью озноб пробрал... И лицевой нерв дергает невыносимо, а голова кружится.
   Что с боком и ногой, я уже видел. В общем-то, тоже ничего хорошего, но и не смертельно. Могло быть хуже, да еще как. Это чем мне так вчера икру рассекло? Веткой или клешней? Не помню... Еще ведь носился, как наскипидаренный, и даже не особо замечал.
   Встать самостоятельно не удалось, опять меня тянула Звитка. Слишком уж забились мускулы, почти каменными стали. Особенно - на бедрах и голенях. И пресс тоже.
   Ну что ж... Уже привычно опираясь на живой костыль, побрел к морде чудовища. Оно было в сознании, хоть и не выдавало этого никак. Янтарная радужка потускнела, выглядела как грязная латунь. Тварь моргнула, приоткрыла пасть - виновато улыбнулась мне, что ли...
   - Как ты, милая? - грустно спросил я, гладя ее по скуле.
   Косатка-скорпион пискнула на грани слышимости и подала мне руку. Я сжал худые пальцы и вздрогнул: кожа с них слезала перчаткой. Жесть какая... До чего гнусное колдовство. Какой же больной ублюдок создал этих отродий...
   Осторожно высвободив кисть, начал обход вокруг громадного неподвижного тела. Пятна сморщенной просевшей кожи виднелись на нем повсюду. Бесформенные, уродливые. А вот пробоины от клешней запеклись, кровь оттуда больше не лилась. Отлично, просто замечательно... Переломы зафиксированы худо-бедно, обломки кости не вылезли обратно. Тоже неплохо. И даже почти все глаза целы, только фасеточный слегка поцарапан. Ну да их у твари с запасом, не критично.
   В целом итоги удовлетворительны, да и состояние химеры кажется тяжелым, но стабильным. Некротические опалины локальны, не растут. Теперь возникает только проблема, как ее кормить. Силы необходимо восстанавливать, заодно обеспечить ее материалом для регенерации. Да уж... Та еще задачка сейчас, учитывая, что я сам, прямо скажем, слегка не в форме для охоты. На Звитку тоже надежды мало.
   Однако есть еще одно важное дело, которое не стоит больше откладывать. Утилизация трупов. Хоронить я их, разумеется, не собирался. Но и так оставлять нельзя - ведь мы будем вынуждены тут задержаться. Не могу даже прикинуть, на какой срок. Может, и на несколько месяцев.
   Суть-то не в том, что вонять будет. Хотя и это тоже. Главное - чересчур уж меня тревожат способности гадин. Сверхъестественные способности. Вроде и лежат мертвее мертвых, но перестраховаться следует обязательно. Вампирская особь тоже вот представлялась безнадежно дохлой. А поди ж ты, какой козырь выложила.
   Значит, надо найти и обезвредить останки, насколько получится. Впрочем, долго искать, к счастью, не придется. Неподалеку лежит раздутая бестия, а вот там на берегу, по-моему, чернеет предводительница стаи. Странно, вроде я ее убивал дальше от воды. Хотя, конечно, уверенности никакой, да и исколота она - будь здоров. Точнее, будь мертв окончательно.
   По идее, гарантированный вариант - порубить их на куски. Но расчленять трупы в моем состоянии... Слишком тяжелый физический труд, не осилю. Ну, тогда надо просто отволочь их к ручью и сгрузить в воду, по заветам Сартака.
   - Звитка, я сейчас прилягу, отдохну... А ты набери хвороста и еще палок. Побольше, - распорядился я. - Далеко не ходи, помнишь?
   Ведьма понуро кивнула, даже не спросила, зачем оно. Наверное, подумала, что для костра. А костер нам особо ни к чему сейчас. Важнее обеспечить плавучесть трупов, чтобы их подальше унесло течением. Сильно нервируют такие соседи, даже с виду покойные.
   Я вновь устроился на комковатом грунте и закрыл глаза. Сон, конечно, не самое лучшее лекарство, но выбирать не приходится. Других все равно нет. Хотя отвлечься от жгучей, стреляющей боли в щеке не получалось. Наверняка и так нерв зацепило, а тут еще и скорпионий яд... Который как раз содержит специфические нейротоксины. Не судьба мне, видимо, тут улыбаться. Мало того что зубы угольно-черные, так еще и мимика нарушится. Кривая будет. Наплевать, зато живой, руки-ноги на месте даже...
   В общем, отдых вышел сомнительный. Когда вернулась Звитка, с горем пополам мы отправились перетаскивать опасную падаль. Захватив самую длинную палку из тех, что принесла ведьма.
   Этой жердиной я минут пять старательно, со всех сторон тыкал жирную гадину, не отваживаясь подходить без проверки. Ведьма стояла наготове с испорченным мечом, который обнаружился у кромки воды, и стучала зубами. Явно не от холода: припекало вполне по-летнему. Нет, никакой активности... Даже когда сунул деревяшку прямо в рану на горле. Ладно, дерзнем...
   Твари, как выяснилось, весили куда больше, чем я прикидывал по их виду. Слава богу, ручей журчал лишь в десятке шагов. Помаленьку справились. А ведь другая бестия валяется в лесу, еще через кусты ее надо как-то допереть. Свежий воздух, солнечный день, природа, физкультура... Бездыханные блондинки с кошмарными рожами.
   Их тела - замечательный источник белка и кальция. Они бы решили вопрос с пропитанием чудовища, уж как минимум на пару дней. Но поедать то, что было когда-то разумным и остается гуманоидом, совершенно омерзительно. От одной мысли меня затошнило. К тому же косатка-скорпион, похоже, в какой-то степени их сородич... Да и сам я их засек неведомой экстрасенсорикой, настроенной на эльфийскую кровь. Так что даже предлагать химере такую добычу не буду. Каннибализм она точно не одобрит. В конце концов, мы не в ледяной пустыне, найдем еще что-нибудь.
   Скрутил клешни гадины за спиной, под них сунул охапку хвороста. Напоследок всадил ей кинжал в глазницу и основательно, вдумчиво провернул там лезвие. Потом уже спихнул в русло, мордой вниз. Для надежности - если что, все равно захлебнется.
   Нет, так не поплывет. Слишком мелко. Пришлось еще заходить в воду и тянуть останки на середину ручья. Плод трудов колдуна-изувера неспешно отчалил в последний путь. Первый пошел, осталось еще два.
   Дальше мы перешли ручей и зашагали к поверженной альфа-особи. За несколько метров до трупа я споткнулся и замер, напряженно вглядываясь. Звитка тут же спряталась за моей спиной.
   Эй, что за дела! Голова гадины развернута влево, а была - вправо! Или нет... Не вспомнить. И волосы все в полусгнивших листьях и иголках, будто волочились по земле. А еще за лапами тянутся короткие борозды рыхлого грунта... Да нет, не может быть. Явно же околела. Гнида вонючая... Даже так пугает до дрожи.
   Толкал эту тварь валежиной я куда дольше и упорнее, чем предыдущую. Цена дурацкой ошибки запредельная, а адское отродье - очень хитрое. Потом прекратил тычки, встал вполоборота, словно рассматриваю что-то вдали. А сам косился на хитиновую дрянь. Реакции не дождался. Не выдержал - размахнувшись, как смог, звезданул жердью по безобразной башке. Та мотнулась, из пустой глазницы вытекла лиловая жижа - и все. Ладно...
   Трогать ее руками я все равно не стал. Связал из кусков грязной холстины веревку, сделал петлю, палкой подвел ее к лапе бестии. Коряво накинул, затянул. Ну вот, можно и тащить.
   Мы со Звиткой спустились в русло, транспортируя страшный груз. Сапоги опять наполнились водой. Просушу я их, очевидно, нескоро.
   Когда труп шлепнулся в ручей, подняв брызги, на фоне плеска я расслышал прерывистый всхлип. Оглянулся - из-под головы исчадия поднимались пузырьки. Тьфу ты, да это нервы шалят. Наверняка уж померещилось. А воздух просто в носу оставался, вот и вышел сейчас.
   Ведьма сбегала за толстенной суковатой корягой. Я наскоро примотал эту штуку самодельной веревкой к безвольным клешням, прихватил их друг к другу - и срочно на наш берег. Уже оттуда проводил взглядом злобную карикатуру на эльфов. Скатертью дорога. Пусть ручей тебе будет могилой. Правда, погружается бестия сильно - тяжеловата коряга оказалась, сырая. Ничего, уплывет...
   Теперь - за последней. Отыскалась она не сразу, но измочаленные кусты подсказали, куда смотреть. Стандартная проверка методом тыка дала отрицательный результат - хотя для нас он был таки положительным. На раздражители отклика нет, можно контактировать вплотную. То есть брать и буксировать. Я - за одну лапу, Звитка - за другую. Поехали.
   Пока продирались вместе с падалью, практически надсадился. Даже пришлось сделать передышку - заодно и клинок в глазнице твари покрутил. Однако вчера было хуже. Гораздо хуже. Глядишь, завтра и поохотиться смогу. Как-нибудь.
   Бренная жуть наконец булькнулась в мелкую волну. Подвинул ее палкой, отправляя вслед за товарками. После чего стоял, уперев руки в колени, и размышлял.
   Ведь еще после первой встречи с аналогичной гадиной, которая меня почти прикончила, я заподозрил, что сходства у нее с косаткой-скорпионом куда больше, чем кажется поначалу. Но тогда изучать подробнее не было возможности. А сейчас уже сполна разглядел. Насмотрелся.
   Мало того что каждая создана на базе эльфийки и скорпиона, так еще и общая логика в компоновке прослеживается. У моего чудища женская рука - левая, у этих там полноценная клешня. На правой у паукообразного кита - половинка клешни, безымянный палец и мизинец, если прикидывать по размеру и форме. У гуманоидных тварей - тоже половинка, но другая. А еще большой, указательный и средний пальцы. Слева у монстра из подвала - два глаза, дельфиний и эльфийский. У четырех отродий, убитых нами, золотистый глаз с ресницами расположен на правой части морды... Второй глаз - непонятно что. Грудных плавников у членистоногой косатки нет, зато у этих гадин на предплечьях заметны кожистые утолщения, почти лопасти. Должны помогать им плавать... Не зря лапы связывал. Хвост моей химеры загнут, как у скорпиона, но жала на нем нет. Однако оно присутствует у всех четырех двуногих. И отлично прокололо мне щеку, да. А вот сам хвост у них более подвижный, и хитина на нем я почти не увидел. И, конечно, главное - ноги. Паучьи ходули восьмилапой зверюги все почти одинаковые - кроме задней пары. Снизу они там почему-то превратились в девичьи голени и ступни. Ноги бестий похожи на человеческие, вот только оканчиваются как раз паучьими когтями. Как будто поменяли местами...
   Кровь у изуродованных эльфов небывалого цвета. Скорее всего, из-за смеси гемоглобина позвоночных и гемоцианина скорпионов. А у членистоногого кита - просто красная. Тут расхождение. В целом же все выглядит так, словно...
   Словно они все - продукт одного и того же колдовского техпроцесса. По-настоящему чудовищного, до безумия садистского техпроцесса. Возможно, косатка-скорпион - побочный продукт. Нет, нестыковка... Размеры частей не совпадают.
   В воде мелькнуло гибкое тонкое тельце, я качнул головой и уставился в муть, поднятую нами. В ручье есть рыба! Или хотя бы змеи. Если плавают - то наверняка ужи. Нам все равно сгодятся, мы не привередливые. Лично я и на лягушек согласен. Живот от мыслей о еде подвело, но рыбачить или ловить рептилий сейчас никак не удастся. Вымотался напрочь - хоть прямо здесь ложись.
   Однако лучше держаться поближе к химере. Вдруг ей помощь понадобится. Или мне. Так что доплелся к ней, притулился на лапнике - Звитку попросил срубить. Казалось бы, когда так изнурен, забыться - проще простого. Но нет, сон все не шел. Я ворочался, стараясь устроиться так, чтобы раны меньше беспокоили. Черта с два - разболелись в разы сильнее, чем вчера. Особенно щека. Вдобавок я постоянно прикусывал распухшую слизистую. Когда пораненный и отравленный нерв начал красочно пересказывать историю о приемах в эльфийском шатре, я все-таки не стерпел. Подполз к морде косатки-скорпиона, помахал ладонью перед фасеточной нашлепкой. Ресницы на другом глазу дрогнули, приподнялись.
   - Можешь подлечить? Только совсем немного. Чуть-чуть, - пробормотал я, поворачиваясь к химере дырявой щекой. Двумя пальцами показал жест "налей на донышко".
   Чудище горестно заморгало, а бледное сияние обдало лицо приятной свежестью. Секунда, две, три...
   - Стой, стой! Хватит! - я скрестил руки перед собой, отклоняясь. - Спасибо!
   Но луч погас не сразу. И успел скользнуть еще по боку. Экая внимательная...
   - Да хватит же! Не надо! - взмолился я, легонько толкая химеру.
   Та цокнула, тряхнула кистью. Отпал прозрачный лоскуток кожи, закружился перед лицом. Я поежился, коснулся белой шкуры под дельфиньей челюстью, снова шепнул: "Спасибо".
   На душе было пасмурно. Ну зачем она так выложилась-то... Противно теперь от своей просьбы, как будто воспользовался благородством друга. Буквально ведь здоровьем жертвует, да еще и больше, чем нужно. Ладно, вернуть все равно не смогу... В конце концов, это не внутренние повреждения затягивать, сил на пробитую щеку у химеры должно уйти немного. А рану на боку целебное сияние лишь задело.
   Полегчало? Не то слово. Нерв таки унялся и перестал намекать на самый мрачный эпизод моей жизни. Нынешняя ситуация куда лучше. Тогда отчаяние и безысходность давили немногим меньше, чем физические страдания. Тогда я думал, что не выберусь, - и думал об этом постоянно. Сейчас все иначе. Все наладится. Насколько это возможно для тролля-изгоя в компании с хищным монстром и вероломной ведьмой. Зато теперь я абсолютно убежден, что моя химера не заодно с этими гнусными отродьями. Пусть происхождение и общее.
   Сморило меня моментально. Раны тревожили гораздо меньше, закаменевшие мышцы не так уж и ныли. Зато кожа под заскорузлой одеждой и коростами зудела просто безумно. Я чесался всю ночь напролет, даже случайно расцарапал лодыжку. На рассвете плюнул, поднялся - сам! - и похромал отмываться. Слабость, головокружение, звездочки в глазах... Почти привык уже. Не падаю - и славно. Правда, импровизированную клюку с собой прихватил. Не зря вчера отложил эту дубину, по дороге пригодилась.
   Звитка немедленно увязалась следом. Догнала, осведомилась:
   - Ты куда? Зачем?
   - К ручью. Мыться, - хмыкнул я.
   - Я с тобой! - заявила она, взволнованно хлопая ресницами.
   Ну, гигиена ей точно не повредит. Я только плечами пожал и подхватил ее под локоть. Сразу двинулся бойчее. Ведьма что, считает, что я собрался ее бросить? Здесь, сейчас? Или просто до одури боится теперь темных кустов? Вон как подорвалась тут же. Идет теперь, зевает.
   Спустились на десяток метров ниже по течению. Я сначала вдоволь напился прохладной, хоть и с илистым привкусом воды. Затем скинул хламиду. С кряхтеньем начал было стягивать рубаху. Скептически оглядел ее и передумал - просто разодрал на груди, швырнул негодное тряпье на землю. Ополоснусь, постираю эти жалкие обрывки - приберу. Даже ими разбрасываться не стоит. В травяной котомке была запасная рубаха, ее и надену. Правда, чувствую, что в моих увлекательных странствиях недолго она продержится.
   Хотел уже снять штаны - но понял, что Звитка не намерена уходить. Она, как оказалось, сама успела обнажиться по пояс. Стоит как ни в чем не бывало, одно что отвернулась. Простые нравы...
   Я покосился на смуглую спину, сероватую в утреннем сумраке, и недовольно произнес:
   - Может... как там это... Изволишь свалить хоть?
   - Там страшно... - насупилась ведьма. - Зачем гонишь?
   - Один привык мыться, - проворчал я. - Отойди слегка. Ну вот туда... Где пень.
   Спутница с неохотой удалилась, и я наконец приступил к водным процедурам. Застирал кусок тряпки, недавно служившей мне одеждой. Взялся очищать ей кожу вокруг ран - вот и пригодилась как раз. Осторожно, чтобы не залезть ненароком когтями в поврежденные ткани. Главное - не торопиться и не налегать, а то края могут разойтись. Будет неприятно. Медленно, бережно...
   Кровяная корка соскабливаться не желала. Воевал я с ней долго, даже ноги замерзли. Хотя поначалу вода показалась довольно комфортной. Ну, Звитка, должно быть, другого мнения. Слышно, как она с присвистом втягивает воздух, когда плещет на себя.
   Оглянулся на нее и вдруг почему-то обомлел. Да кого я обманываю - почему-то, ага. Причина же ясна как день. Голая женщина нагибается и обтирает себя руками. Молодая, можно назвать стройной, хотя плечи широковаты. Ничего особенно эротичного в этой сцене, естественно, не было. Люди в норме вообще ничуть не соблазнительно моются. Не совсем люди - тоже. Просто я слишком долго не видел женского тела, да и все.
   Украдкой поглазел еще немного, устыдился и пошел на берег за хламидой. Ее тоже нужно сполоснуть. Потом окунуться - и хватит, и так колени дрожат уже. Не от холода - от переутомления. Сделав шаг, с недоумением отметил у себя характерную физиологическую реакцию. Нет, оно и естественно, вот только гормональные терзания в этом теле раньше меня особо не преследовали, а сейчас момент для них и вовсе неподобающий. Вообще крайне странно, что организм нечаянно захотел размножаться. Когда насилу жив остался, вполне себе так изранен, мышцы деревянные, слабость дичайшая, да еще и отравлен слегка... Не иначе, побочка от магического стимулятора вылезла. Или инстинкты решили, что риск помереть совсем уж неиллюзорный, а значит, надо хоть успеть потомство оставить. Только почему-то с представительницей иного биологического вида. В любом случае - к черту. Не до того сейчас. Да и к подкатам обстановка решительно не располагает. Мне б одеться кто помог, но подзывать неудобно... Тоже мне, герой с оружием наперевес.
   Либидо неуместно как-то активизировалось. Где раньше было? Полное ощущение, что переключился невидимый тумблер. Это что-то от длинноухих? Интересная особенность.
   В задумчивости я ступил на влажную почву. Рассуждения помогли отвлечься, но не полностью. А еще я чересчур в них потерялся. Поскольку не сразу понял, что Звитка уже закончила с купанием. И поглядывает на меня через плечо - застенчиво, но увлеченно.
   - Ты все ж не гимори... Тролль, стало быть, - поделилась она впечатлением.
   Самая подходящая фраза для такого неловкого момента.
  

Глава 29. Берег невозможности

   Море, море, мир бездонный... Бескрайняя глянцевитая гладь расстилалась перед широченной полосой песка. Необъятная синь, если смотреть вперед. С боков ее ограничивали берега небольшого залива. Полный штиль - потому и вода почти не морщинится.
   Давненько я не видел моря... Со школы, поездка после десятого класса. Конец лета, даже начало осени... Как раз к бархатному сезону сюда подоспел. Хотя нет, не начало, а скорее уж середина. Если подсчитать получше, ведь как минимум месяц мы провели у памятного ручья. И листья на деревьях - всех оттенков желтого, рыжего и багряного. Надо же, а ведь тепло - мне так вообще жарко. Климат здесь на удивление мягкий, резко контрастирует с теми местами, где я появился. Точнее, вселился в чужое тело. Это ж сколько мы прошли в общей сложности?..
   Только вот расслабиться здесь, позагорать, снять стресс не получится. Никак. Увы мне.
   Косатка-скорпион ковыляла по берегу вполне даже бодро, хотя увечья до конца и не зажили. Одну лапу так и подгибала при ходьбе. Ну да у химеры их избыток, на скорости почти не сказывалось. Чего не скажешь о нас. Вытаскивать ноги из рыхлого песка надоело уже минут через десять, а еще через полчаса я мысленно проклял этот чертов пляж. Продираться через подлесок и то было проще! Чудище, что характерно, сворачивать никуда не собиралось. А ведь можно было обойти по краю хотя бы...
   С истощенных боков химеры свисали складки черной кожи. Ей бы не спешить никуда, отъедаться понемногу... Да и нам бы это точно не повредило. Нет, никакого покоя. Так и несется к точке, известной только ей. Иногда притормаживает, словно в нерешительности. Но продолжает свой бег - неуклюжий, колченогий. А мы - за ней...
   В последние пару ночей, как повеяло морской свежестью и лес совсем поредел, даже спать мы почти перестали. Максимум три-четыре часа - и снова в путь. Тварь так и рвалась туда - пусть и моргал тревожно ее эльфийский глаз, когда этим утром она всматривалась в рассветную мглу. Она тоже боится того, что может там найти. Даже вздрагивает, когда задумывается. Сперва показалось, что это от боли. Может, конечно, и так, но я теперь выпускал меч из руки, только когда ел или отворачивался в кусты на минутку. И Звитке велел кинжал всегда рядом держать.
   Нет, все-таки я пока не восстановился полностью. Слишком тяжело далась схватка с немыслимым врагом. Запутавшись в собственных ногах в двадцатый раз, я хлопнул ладонью по хвосту химеры и объявил:
   - Привал! Не могу уже. Хоть перекусим.
   Уселся на песок и изобразил, как откусываю кусок от чего-то невидимого, но большого и сочного, и с удовольствием жую. На деле пришлось достать из котомки подвяленную голубиную тушку. Последнюю, кстати. Принюхался: вроде есть еще можно. Да и выбор-то какой... Больше тут ничего не добыть, берег словно вымер. За много часов - никакого следа живности. Лишь чайки кружили далеко над водой, едва видимые.
   Надоели до ужаса мне эти голуби еще на берегу ручья - а не моря. Надоели, но куда деваться. Вгрызаясь острыми зубами в ощипанную и выпотрошенную птицу, я вспомнил, как наловчился сбивать их камнями. Даже ведь не предполагал, что у тролля такой потрясающий глазомер! И такая твердая рука. Очень помогло, конечно, и то, что голуби там гнездились совершенно непуганые. В кронах у воды их более чем хватало, хотя и пришлось полазать по деревьям - и это в состоянии, когда от слабости хотелось просто лечь и не вставать сутками. Раньше я думал, что голуби в природе живут где-нибудь на скалах. А выяснилось, и в лесах тоже - на наше счастье.
   Рыба тоже оказалась подспорьем, пусть водилось там ее маловато. Пытался бить ее палкой с кинжалом - ничего не вышло. Зато догадался смастерить примитивную удочку. Удилище - та же ветка, крючок - из толстой иглы, которую мне положили в котомку экологи-радикалы вместе с прочими припасами. Ее пришлось согнуть на булыжнике. Ну а леску сплел из своих жестких и длинных волос. Повозиться пришлось порядочно, а результат не особо порадовал. Но все-таки лучше, чем ничего.
   Косатка-скорпион, наверное, считала так же. Чтобы хоть как-то ее прокормить, я целыми днями торчал с удочкой у воды или рыскал по окрестностям. Белковой пищи все равно категорически не хватало, и на регенерацию химера расходовала запасы организма. Вот и исхудала донельзя, даже формы китовой туши исказились. Несмотря на это, она периодически порывалась меня подлечить, но я пресекал эти попытки. Раны кое-как рубцевались и без вливания заемной жизни. Прибегать к услугам искалеченного и вечно голодающего донора я не мог себе позволить.
   Многотонному чудовищу просто на поддержание сил требовался десяток килограммов мяса в день. Это как минимум. Мы со Звиткой искали пищу параллельно и сменяя друг друга в часы отдыха, но и этого было мало. Слишком мало. Я всерьез боялся, что химера погибнет от бескормицы. Целые дни проходили в непрерывных поисках добычи - хоть какой-нибудь. Я радовался, когда удавалось убить крупного ужа или жирную лягушку. Членистоногий хищник не привередничал - ел все, что давали. С наступлением темноты истребление местной фауны не прекращалось. Птицы засыпали на ветках и в гнездах, охотиться на них становилось легче. Спасибо ночному зрению, доставшемуся мне от эльфов, - ну и слуху, разумеется. Дни оборачивались неделями, недели - месяцами. Всю позвоночную живность в радиусе пары километров мы выбили быстро. Каждый раз приходилось забираться все дальше, чтобы хоть чуть-чуть насытить утробу несчастного монстра. Я отупел от однообразной и зачастую бесплодной деятельности, зато отточил навык метания камней. Не то чтобы это сильно помогло: голуби тоже почувствовали угрозу и стали вести себя куда осторожнее. Теперь я понимал, каким было существование древних людей - когда почти все время занимали поиски пропитания. Да уж, в этих условиях точно не до развития ремесел или там искусства. Даже удивительно, что цивилизация тогда очень медленно, но все же развивалась. Не менее поразительно, что переломы химеры все-таки срастались - причем гораздо лучше, чем я мог ожидать. Словно ее кости взяли на себя повышенные обязательства в знак поддержки стахановского движения. Выполнить пятилетку в четыре года и все такое.
   Каждые сутки я ждал, что нагрянет новая стая. Или что вернется та, которую я отправил сплавляться по ручью. Спал урывками, измаялся вконец... Никто не пришел. Твари сгинули с концами.
   А едва лишь китообразная нечисть смогла встать на суставчатые лапы, мы снова двинулись в путь. Буквально на следующий день. С тех пор так и шли, пока не оказались на этом чудесном пляже - будь он трижды неладен. По дороге нам не попались ни быки, ни лоси, ни медведи. Даже волки обходили нас стороной. Большой удачей стала подбитая мной на взлете крупная птица, напоминающая гибрид тетерева с глухарем. Или это просто глухарь такой странный был - я не специалист, так что трудно судить.
   Энергии чудовищу для передвижения требовалась прорва, но теперь оно и само могло охотиться. Глушило ультразвуком мелких зверьков, однажды выследило и убило целого барсука. Не думал я, что когда-нибудь буду так счастлив из-за гибели ни в чем не повинного животного - но жрать-то, извините, всем надо. Особенно тем, чье здоровье подкосили мерзкие гадины. Родство с которыми, увы, на пользу не пошло. Ничуть их к нам не расположило. Как бы даже не наоборот.
   К концу немудреной трапезы жутко зачесалась щека - изнутри, там, где ее проткнуло жало. Видимо, до сих пор заживает. Я потер ее ладонью об зубы - полегчало. А потом зуд вернулся. Черт, ну не когтями же лезть в рот...
   - Что с тобой? - обеспокоилась Звитка, глядя на мою перекошенную рожу.
   - Пустяки, - отмахнулся я. - Пройдет. Сама чего не ешь? Нам еще шагать и шагать. И снова шагать. По песку этому...
   - Не могу, - вздохнула ведьма. - Тяжко тут. И пусто, и давит. Душу мотает...
   - Да уж... - подтвердил я, наконец-то поняв, что мне мешает идти вовсе не только рыхлый песок.
   Чем дальше мы продвигались по пляжу, тем тоскливее становилось. И дело даже не в том, что берег был таким унылым. Солнечно, лазурное море блестит... Кремовый песок с редкими вкраплениями галечника. Вполне подходящий пейзаж, пусть и пустынный. Но вот тяжело на сердце - и все тут. Будто изнутри грызет что-то склизкое, подтачивает эмоции и чувства. И растет, отравляя все вокруг. Можно подумать, что это страх перед создателем химеры, - но нет, даже волнения не оставалось. Лишь тоска.
   К слову, с колдуном-то я встречаться не планировал, и все же... Надо понять, что делать дальше. Не думаю, что косатка-скорпион, в жилах которой течет эльфийская кровь, идет туда с добрыми намерениями. Надо ей помочь, но... Что творится у нее в голове, представить невозможно. Вероятность, что химера просто хочет воссоединиться с прежним владельцем, копеечная - однако она есть. В любом случае... Как бороться с заклинателем, который плодит тварей, локально перекраивающих законы бытия? В прошлый раз мы чудом уцелели, хотя такая особь была лишь одна. Затея выглядит абсолютно обреченной. Чистое самоубийство. А ведь монстр с пути не свернет, это очевидно. Значит... Стоит определить, когда расставаться с жуткой спутницей. С исполинской зубастой тварью, которая может в один присест расправиться с любым зверем. С моим единственным другом в чужом мире... Бросить ее сражаться с извергом-колдуном в одиночку, выходит. Как потом жить, понимая, что предал друга и отправил его погибать? И как идти вместе на верную смерть, когда делать это вовсе не обязательно?..
   Ладно, как говорится, война план покажет, чего сейчас изводить себя. Пока на присутствие чернокнижника ничего не намекает. Пляж как пляж. Только почему такая безнадега здесь?.. Как раз из-за предчувствия возможного прощания - или более страшного? Пожалуй. Но все равно - слишком уж давит. Эдак и настоящая депрессия не за горами.
   Звитка тем временем, заметив мое подавленное состояние, придвинулась ко мне совсем близко. Почувствовав ее дыхание на здоровой щеке, я не слишком деликатно отстранился. После того слегка постыдного инцидента она стала вести себя как-то двусмысленно. Вроде ничего такого, но спать старалась всегда рядом, прижавшись ко мне. Как бы ненароком потягивалась, чтобы рубаха слегка приподнялась, подвязывала юбку на уровне колен и все в таком духе. В общем, старорежимный флирт во всей красе. Казалось бы, средневековье, консервативное общество... А вот как оно выходит.
   Меня все ее поползновения больше тяготили, чем привлекали. Ну и забавляли немного, что уж скрывать. Я по-прежнему не испытывал доверия к ведьме - учитывая ее способности по контролю сознания. Само собой, все свои приемы она мне не раскрыла. Может, я вообще в курсе только крошечной их части. А ведьмовство в земной культуре ведь ассоциировалось в том числе с сексуальными практиками... Совершенно неохота на своей шкуре проверять, врут ли об этом сказки, легенды и прочее народное творчество. Ведь в новом мире реальностью были многие вещи, которые казались очевидным вымыслом. Заставляет задуматься о межпространственных контактах в прошлом, но толку-то от этих размышлений.
   Выбросил обглоданные кости и нехотя встал. Уныние тут же надавило на плечи, усаживая обратно, но я не поддался. Пора все-таки поправить острие клинка. Все откладывал из боязни испортить окончательно... Но риск не так уж велик. Не разлетится же меч на куски, в конце концов. Эх, был у меня прекрасный точильный брусок... Да вот беда, пропал он в эльфийском лагере вместе с прочими пожитками.
   Я побродил немного, стараясь не смотреть на поникшую Звитку. О, вот крупный окатыш, рядом несколько штук поменьше. Ну-ка попробуем... Уложил меч на камень под углом, так, чтобы высохший ошметок мяса немного торчал сверху. Придерживая лезвие рукой, обернутой в тряпку, выровнял. Долбанул по нему другим булыжником - туда, где плоть врастала в металл. Еще раз, еще! Клинок печально звякнул, и его конец обломился. Остался неровный, удачно зазубренный край. Сойдет. Вот и починил, как уж смог!
   Звитка подняла взгляд, и вроде бы в ее глазах блеснула влага. Я ободряюще улыбнулся, потрепал ее по плечу. Ведьма благодарно кивнула. Симпатичная она все же... Однако половой инстинкт у тела, ставшего моим, действительно работал иначе. И я, кажется, разобрался, в чем тут соль. У людей это программа, диктующая необходимость найти партнера в любой ситуации - кроме самых экстремальных. В присутствии любого человека, которого организм считает подходящим для продолжения рода, она запускается и навязывает желание, знакомое почти каждому. Грубо говоря, велит спариваться, невзирая на то, как оценивает это разум. Если человек изолирован от особей другого пола, инстинкт мучает его, создавая неудовлетворенную потребность. И его не переубедишь мыслями о том, что изменить ситуацию не получится. Инстинкты плевать хотели на твои личные проблемы, их задача - заставить тебя действовать так, как нужно для выживания вида.
   А у меня, судя по всему, влечение напрямую подчинялось сознанию. Задумался о том, что давно не видел голых женщин, - тело и среагировало. Скорее не на само зрелище, а на его оценку. Вспомнил, что ведьма может быть опасна, - либидо уползло туда, откуда вылезло. И задремало, почти никак не проявляясь. Что мне было только выгодно. Не знаю уж, как возник этот механизм, но сдается мне, что эльфы вообще не страдают от воздержания. Или тролли. Или это из-за того, что разум пересаженный...
   Стало быть, я могу включать либидо произвольно, по своему усмотрению, когда посчитаю нужным. Мне бы такую возможность в шестнадцать лет! Сейчас она, впрочем, тоже кстати... Чуть оттаяли в памяти былые утехи - и тут же теплая волна прокатилась от сердца вниз. Стало повеселее.
   Дело помаленьку шло к вечеру, солнце неуклонно перлось к морю. Чтобы там утопиться и медленно гнить на дне. Тлен и тщета, туда ему и дорога. Да что такое-то, господи!.. Что за бредовый кризис на ровном месте? Отставить! Не так уж все и плохо! Жив, по большей части даже здоров, инвалидом не остался... Временами бываю сыт. Кое-как, но все-таки одет и обут. Есть с кем пообщаться. К черту! Все нормально, я просто устал. Ведьма - тоже.
   Вообще смеркаться начнет через пару часов, можно бы уже подыскивать место для ночевки. На песке спать - так себе идея, потом утомишься его выгребать из всяких труднодоступных мест. Но не похоже, что чудовище намерено ждать до завтра. Вон как нетерпеливо переминается...
   Увидев, что я посматриваю на небо, членистоногая косатка хлестко свистнула, защелкала и неуклюже развернулась. И засеменила прочь, ускоряясь!
   - Э, погоди! - угрюмо окликнул я. - Стой, кому говорю! Да идем мы уже!
   Как с цепи сорвалась, честное слово. Чую, не суждено нам сегодня поспать. Так и будем всю ночь по пляжу нестись галопом. По песку этому драному!
   Негодуя и грязно ругаясь, я зашагал за неугомонным монстром. Вызволять сапоги из рыхлого плена надоело уже через пять минут. И так настроение - хоть эльфам сдавайся, а тут еще и это...
   Через час - или меньше - хотелось выть в голос. Химера оторвалась на десяток метров, нацелилась мордой на что-то невидимое. Звитка тихо всхлипывала позади. Сам я желал упасть рожей в песок и остаться лежать до утра. До следующего или какого-нибудь еще. Солнце спускалось по небосклону, готовясь обмакнуть край в маслянистую рябь.
   Я всегда очень любил закаты, особенно на море. Когда золотые, янтарные, рубиновые, аметистовые краски смешиваются и расплескиваются по небу и по воде. И впервые, наверное, в жизни шикарный вид меня ничуть не успокаивал и не вдохновлял - только угнетал.
   Звитка вдруг пошатнулась и схватила меня за плечи, а я дернулся. Не из-за ведьмы: почудился некий звук, как бы отголосок далекого крика. Чайки? Да нет, голос был человеческий... Странно, уши даже не дрогнули, и направление непонятное.
   Еще несколько шагов - и звук повторился. Теперь он был совершенно четким и протяжным. Нет, ничего я не напутал. Хотя откуда он, по-прежнему не определить.
   - Слышала? - спросил у ведьмы, придержав ее за локоть.
   - Что? - не поняла она.
   - Ну сейчас было, - пояснил я, нервно оглядываясь.
   Ну да, она могла и не разобрать. А вот косатка-скорпион тоже остановилась, склонив морду.
   Стоило лишь сдвинуться с места, вопль резанул снова. Расстояние большое, но не ошибиться - человеческий! Высокий, истерический - несомненно женский! Чайка не может так тянуть, не затыкаясь!
   - Вот снова! - не выдержал я, видя, что Звитка не обращает внимания.
   - Да что?.. - Ведьма с испугом закрутила головой.
   - Как не слышишь?! - изумился я. - Девка орет какая-то! Там, дальше! Вот сейчас!
   Крик раздавался издалека, ну и что? Его громкости уж точно хватало для любых ушей - вовсе не только для длинных! Не воспринял бы только глухой. Я потянул ведьму за собой, почти бегом. Обогнал чудище - точно же, вот оттуда он! Звонче стало! Мы туда идем как раз!
   - Ну вот же, орет! Там! - Я ткнул мечом перед собой.
   Звитка только хлопала глазами. Не слышит! Да как это?!
   И тут я осознал: никакого звука не было. Потому и уши на него не наводились. Вопль отзывался прямо в голове - неслышимый и неумолчный. Исступленный, дикий - но монотонный. Словно короткий кусок аудиозаписи бесконечно зациклили в программе. У человека бы дыхание закончилось уже...
   Химера глухо засвистела, вжалась пузом в землю. Застыла, содрогнулась всем телом и стремглав помчалась вперед. Песок веерами выметывался из-под лап.
   - Э! Стой! - бестолково воскликнул я, стартуя за ней.
   Подождет она, как же! Разогналась, как локомотив! И куда несется?.. Зачем? А главное, впереди ничего особенного не видно! Совсем не видно! Пляж, плоский, как шутка прапорщика, - и больше ничего! Ни человеческих фигур, ни зданий, ни даже кустов или валунов!
   Ведьма не слышит, а тварь - да! Не я один! Без колдовства точно не обошлось. Там наверняка какая-то западня!
   Молчаливый крик подчинялся законам акустики - пусть звуком он и не был. То есть становился тем громче, чем ближе его источник... И он уже рядом! Голос звучит, будто за полсотни метров!
   Тварь резко, с пробуксовкой затормозила, подняв целое облако пыли. И поползла дальше - уже крадучись. Ага, умница! Все-таки поняла, что нельзя туда соваться с налета!
   Я замедлил бег еще раньше, и меня наконец догнала Звитка. Сбивчиво, давясь воздухом, спросила:
   - Чего она? А ты чего? Что услыхали-то?..
   - Ты так и не слышишь? - уточнил я, хотя и был уверен в ответе. - Совсем ничего?
   - Волна шумит... - обескураженно пробормотала ведьма. - И птицы... Там, далеко...
   - Неважно, - я махнул рукой, не сводя глаз с направления, откуда летел немой вопль. - Тут очень гадкое место. Очень. Берегись... всего.
   На этих словах косатка-скорпион вновь рванулась вперед, потом вбок - и беспорядочно заметалась по берегу. Забыв о всякой осторожности. И вид у нее был - как у человека, который обронил ключи и найти их не может. Да что с ней?
   И ведь по-прежнему взгляду не за что зацепиться! Кроме самой твари... Ничего необычного! Разве что россыпи гальки выступают пятнами. Неслышимый крик... Невидимый враг? Опять?!
   Но нет, никакие экстрасенсорные чувства не подсказывали, что рядом эльфы - или их извращенные подобия. Да и сам этот вопль плохо годился на роль приманки. Вот отпугивал он прекрасно.
   Что здесь творится?.. Почему чудовище не уходит? И откуда идет отсутствующий звук?
   Пересилив себя, направился к твари. Надо выяснить, что она ищет... Помочь и поскорее забрать ее отсюда. С каждым пройденным метром отчаянный полустон усиливался, еще и в ушах зашумело. Все внимание я сосредоточил на участке, где теперь замер членистоногий кит. А стоило бы смотреть и под ноги.
   Это я понял, когда едва не растянулся на земле. Нелепо пробежал несколько шагов, но удержал равновесие. Обернулся и выдохнул: снова ничего такого! Просто запнулся об какое-то бревно, почти занесенное песком.
   А впрочем... Подозрительное оно. Присмотрелся и вздрогнул - ну да, точно. У бревен не бывает рук и скрюченных пальцев. Вдобавок сжимающих кусок ржавого металла. На мертвецов я в ином мире уже насмотрелся - в том числе на таких, которые двигались и нападали на меня. Поэтому первым делом трижды пнул останки. Нет, этот не шевелится...
   - Звитка, не подходи пока! - предупредил ее, чтобы нам всем вместе не влипнуть. - Там жди, где стоишь.
   Ведьма, застигнутая на полушаге, торопливо кивнула. И переставила ногу обратно. Сам же я окинул взглядом пляж в поисках других неровностей. Их здесь хватало, в основном банальные окатыши - наподобие того, которым я чинил свой меч. Но метрах в десяти было что-то покрупнее, тоже частично скрытое под песком...
   И да, там тоже оказался труп. Следующий обнаружился совсем рядом со вторым, закопанный почти полностью. А вскоре я наткнулся и на четвертый, и на пятый... Шестым был скелет четвероногого. Точнее, мне сперва показалось, что скелет, но ребра и череп оголились лишь над поверхностью грунта. Раскопал слегка носком сапога - и показались неповрежденные ткани. Только, конечно, черные, окаменевшие без влаги...
   Химера, очевидно, как раз между телами и металась. Да сколько их здесь, получается? И что их всех тут скосило? Опасность рядом - или ушла?
   Бросился бы прочь немедленно, прихватив Звитку, однако косатка-скорпион не желала покидать орущий пляж. Блуждала туда-сюда, вроде бы без особого смысла, иногда прикасалась к чему-то рукой... Опознает покойников, что ли?
   И правда же! Найденные мной трупы наверняка принадлежали не людям. Четвероногий-то понятно, но ведь и прочие... Слишком похожи телосложением: тонкокостные, высокие, как на подбор. Я второй раз за день закутал кисть в тряпку и, преодолев брезгливость, смахнул песок с головы мертвеца. Хрящ, облепленный сморщенной кожей, длиной сантиметров в двадцать - ухо. Эльфийское ухо.
   Удивляет, что никакие падальщики не растащили мертвечину по частям. Тела выглядят целыми и, похоже, лишь слегка были тронуты тлением. А потом все бактерии почему-то погибли. И останки законсервировались. Получились мумии.
   Стервятники не тронули, разложение остановилось... Но влажность у моря зашкаливает! Не могли они мумифицироваться! Не должны были...
   Чайки не подлетают, камни у воды не позеленели, бактерий, выходит, здесь тоже нет. Мертвая стерильность. И безголосый крик, выносить который все труднее. Руки то и дело непроизвольно тянулись к вискам, приходилось одергивать себя. Бесполезно затыкать уши, когда вопят прямо в мозгу.
   Никто не нападает - однако от этого ничуть не легче. Здесь все было пропитано незримой, неосязаемой смертью без цвета, вкуса и запаха. Так обычно говорят про радиацию. Я сразу о ней же и подумал, отшатнулся от запыленных трупов... Хотя быстро взял себя в руки. Если здесь и произошло заражение радиоактивными материалами, то за прошедшие годы на открытом месте все бы уже выветрилось. Участок-то небольшой... Вообще кажется, что тут случился выброс чего-то пострашнее. И я мог услышать его следы - мозгом, разумом, но не ушами. Тварь тоже могла... Нет уж, валить отсюда, сейчас же! Кто знает, какая зараза укрылась в местном воздухе!
   Я сунул меч в петлю на поясе и повернулся к Звитке - как раз чтобы увидеть, как она оседает на песок. Кинулся к ней, едва успел подхватить. Глаза ведьмы были широко открыты, но устремлены непонятно куда. Уложил ее, похлопал по щекам - без толку. Взвалил безвольное тело на плечо и потащил подальше. От воды, от пляжа... От вопящего могильника.
   Когда зудящее в мозгу эхо чужой трагедии наконец-то утихло, спутница тут же пришла в себя. Задергалась, зарыдала. Я шлепнул ее по заднице, чтобы угомонилась, пробежал еще сотню метров и сгрузил пострадавшую на землю. Сам лег рядом - вашу ж мать, все былые травмы дружно попросили быть с ними нежнее! Да еще как попросили! Нога ныла, в правом боку кололо. Грудь, обожженная некротическим маревом, снова горела, будто утюг приложили. Натер ее ведьмиными коленями, пока нес, - вот и результат.
   Звитка все ревела, уткнувшись мне в шею. Захлебываясь, выговаривала:
   - Голова закружилась, как закружилась!.. Все вижу, при памяти, а ничего не могу! Ни стоять, ни тебя позвать! Ничего не могла! Ох, страшно-то как! Ох, натерпелась!
   Почему-то она начала слегка растягивать слова, как будто резко захмелела. Меня это насторожило. Отодвинул ведьму и вгляделся ей в лицо.
   - А ну-ка улыбнись, - потребовал я.
   - Чего? - Она недоуменно уставилась в ответ.
   - Улыбнись, говорю! Живо! - повторил я и слегка потряс ее за плечи.
   Звитка, испуганно моргая, развела уголки губ в стороны. Как я и думал: один из них, левый, поднялся заметно выше другого. Кривоватая ухмылка вышла.
   - Еще раз, - попросил я.
   Ровно та же самая картина. Беда... Да что там - катастрофа! Мозговая катастрофа... Может случиться, если срочно не вмешаться. Не знаю, каковы повреждения, но каждая минута на счету!..
   Аккуратно переложил голову ведьмы на землю, шепнул:
   - Я сейчас... Все хорошо будет. Не шевелись только.
   И метнулся к монстру-спасителю, который продолжал безучастно бродить между телами. Ожог на груди полыхнул совсем уж злобно, я аж губу прикусил. Безмолвный и бесконечный вопль опять ударил по сознанию - и теперь я точно мог сказать, что он губителен. В том числе ведь наверняка и для чудовища! Хотя пока оно признаков поражения не выказывает... Или то, как оно себя сейчас ведет, и есть признак?
   Тварь заметила меня еще издали. Остановилась и растерянно наблюдала, как я приближаюсь, размахивая руками. Потом сообразила, встрепенулась и поскакала навстречу. А сам я развернулся, указывая на ведьму, и заорал:
   - Помоги! Умереть может! Сюда!
   Времени почти не потерял... Ничего, должны успеть! Изумрудный луч творит чудеса, без всяких оговорок...
   Звитка лежала в той же позе. Молодец, старается... Глаза не закрывает, в них снова слезы почему-то. А еще страх и непонимание.
   - Да не плачь ты, - неуклюже попытался я ее утешить. - Сейчас все пройдет...
   Косатка-скорпион мялась рядом, разглядывая женщину, и явно тоже не могла вникнуть, чего от нее хотят.
   - Голова, - подсказал я, поводив пальцами над темными волосами.
   Недоверчивый прищур эльфийского глаза, короткая трель - и на лоб ведьмы пролилось целительное сияние. Она ахнула и зачем-то приподнялась.
   - Лежи спокойно! - я придавил ее плечи к земле. - Так надо! У тебя в мозгу кровь течет! Э-э, вытекает! Надо лечить!
   Процедура закончилась быстро, но, надо полагать, это нормально. Сами повреждения сосудов крохотные, а вот их последствия... Да уж.
   Потом я сидел рядом со Звиткой и внимательно следил за ее состоянием. Ухудшения не заметил. Специально спрашивал о всякой ерунде - речь внятная, связная. Зрачки одинакового размера, на свет реагируют - заставил посмотреть на солнце. Сонливости нет, как и обмороков. Да и улыбка частично выровнялась. Вроде обошлось.
   Прав я был, когда задумался о пагубном воздействии мертвецкого пляжа. Нельзя там долго находиться. А вот тварь, обождав немного, все же поперлась обратно! Да что ей здесь надо, в конце концов? Стоит оно того, чтобы рисковать жизнью? Сильно сомневаюсь.
   Тревога росла беспрерывно, и я напряженно оценивал каждое движение химеры. Ведь никак не сумею вытащить, если ее там прижмет тем же самым! Однако чудовище, несмотря на свое болезненное упорство, дезориентированным не выглядело. Лишь иногда встряхивало передней половиной тела, напрасно силясь избавиться от бестелесного крика. Вдоволь насмотревшись на тварь, пришел к выводу, что пока ее здоровью все-таки ничего не угрожает. Изменений за четверть часа никаких, шастает резво. Суставчатые лапы переступают согласованно, хвост не волочится. Янтарный глаз вспыхивает отсветом заката.
   Ну что ж такое! Осень, стемнеет мигом, а ночевать неподалеку от зловещего места, ставшего братской могилой, нет ни малейшего желания - вот совсем нет! Долго она тут будет копошиться? Может, попробовать помочь? Узнать бы для начала, что паучий кит тут собирается отыскать. И что станет делать, если не найдет?
   Вообще, конечно, мне и самому хочется выяснить, что тут произошло когда-то. Но как вспомню Звитку, сползающую на землю... И ее взгляд, изучающий непостижимую даль. Сразу любой интерес пропадает.
   Впрочем, косатку-скорпиона оттуда нужно выманивать, пока не стемнело совсем. Уговоры займут время, придется опять забираться туда, где беззвучно вопит то ли песок, то ли воздух... Твари-то хоть бы что, а мне?
   Сколько там можно пробыть без большого вреда для организма? Других подопытных у меня нет - вынужден экспериментировать на себе. И, видимо, в ускоренном режиме, а то солнце живо плюхнется за горизонт. Недолго ему осталось.
   Решившись, подошел к условной границе аномальной области - туда, где рвущий душу крик едва ощущался. Углубился еще на несколько метров и уселся на остывающий грунт. Проторчал там до тех пор, пока светило не съехало к самой воде. Теперь до ночи - всего ничего. Пора уже что-то делать.
   Особого дискомфорта я так и не почувствовал, только спина затекла. Никаких головокружений, помрачений и прочих там недомоганий. Звитка провела здесь меньше времени - и симптоматика проявилась уже ярко. Правда, там интенсивность была выше, если судить по громкости прибрежной тишины. Ну что ж, пробуем дальше...
   Результат несколько обнадеживал. Я осмелел и устремился дальше по спирали, не забывая по-прежнему тщательно мониторить свое состояние. Отклонения пока так и не обозначились. Странно, конечно, что на меня, как и на косатку-скорпиона, голосистое кладбище влияет куда слабее, чем на ведьму. Может, у нее индивидуальная непереносимость? И это как раз связано с ее противоестественными способностями? Погибшие эльфы вполне могли быть колдунами...
   Или дело в том, что мы слышим этот вопль, а она к нему глуха?.. Тоже вариант.
   Так и набрел на нечто странное - и точно рукотворное. Раньше не приметил из-за густеющих сумерек, укравших глубину у рельефа. Да и по цвету оно совершенно сливалось с окружающим песком. Точнее, из него и состояло, скорее всего. Только он был спрессован в плотный монолит. Загадочным способом - и есть все основания считать, что без чародейства тут не обошлось.
   Больше всего сооружение напоминало платформу, поднятую на полметра над уровнем земли. Или немного выше. Удивляет все-таки, что завидел ее только вблизи. Возникла даже мысль, что тут тоже замешана какая-то ворожба, укрывшая клочок местности от лишнего внимания. Хотя, казалось бы, зачем - уж призрачный вопль привлекает его лучше некуда... Логичнее списать все на собственную рассеянность, пожалуй.
   Платформа была огромной, размером эдак с солидную квартиру, сложной формы. Никаких углов, только дуги и кривые линии в очертаниях. Выглядела бы как природное образование - если бы не совершенно плоская поверхность, покрытая сложным узором из тонких канавок. Я обошел ее почти полностью, когда заметил ряд бревен, уходящий в сторону воды. Их занесло песком, древесина побелела, рассохлась и потрескалась. К тому же уложены бревна были не сплошняком, а с интервалами. Поэтому в глаза сразу не бросались.
   Шагнул к ближайшему, оглядел, попытался пошевелить его ногой. Засело крепко, но вряд ли его закапывали. Раньше, видимо, лежало свободно. Обтесано, даже вроде ошкурено, когда-то его старались сделать ровным и гладким. Я прогулялся вдоль всего ряда, отмечая, что расстояние между деревяшками оставалось примерно одинаковым, а все они оказались одной длины. И располагались параллельно друг другу. Ближе к берегу, правда, часть бревен перекосило, за несколько метров до воды они заканчивались - наверное, снесло волнами и приливами. Судя по тому, что они создавали прямую дорожку от моря к площадке, использовали их как каток. Чтобы легче было тащить какую-то внушительную тяжесть. И с той стороны как раз был устроен широкий пандус из того же прессованного песка.
   Жестокая догадка вонзилась в мозг вместе с несуществующим криком, прокатилась по спине мурашками. Я забрался по пандусу на платформу, чтобы убедиться в ней. Так и есть: желобки причудливо переплетались, сливались - и образовывали замкнутый контур. Несколько вытянутых овалов разного размера, которые пересекались в центре. Со внешней стороны их хаотично сшивали дуги-выемки. В дальней части контура кое-где виднелись желто-бурые пятна. Какая-то отвратительная корка, непонятно когда засохшая. Ее затирали ветер, солнце и песок, так что, может, раньше и сплошной была. Подошел туда, стараясь не наступать на канавки. На том краю застыли темные, почти черные в полумраке наплывы. Неровными буграми, спускаясь на песок... Судя по виду, какая-то органика. Здесь давным-давно что-то лежало и гнило. В итоге ничего не осталось - кроме корки и натеков. Значит, бактерии тут выживают... Ну да, крик-то на этой части площадки еле улавливается.
   Хватит отвлекаться. Пора признать очевидное: линии, вытравленные на поверхности, - это ритуальная схема. Все сходится. Здесь, на этом самом месте, создавали "живое, которого не было". Картинок на такую нехорошую тему в книге Агнески не нашлось, но вкратце упоминалось, что нужно что-то чертить на полу. Как раз эти овалы и дуги, должно быть.
   Так что же - чернокнижник, устроивший тут свою мастерскую, валяется на пляже вместе с другими покойниками? Придется осмотреть тела куда более тщательно... Но кто ж тогда делает адских гадин, которых я встретил уже дважды? Сообщник? Или целая организация?..
   Обернулся - и сердце замерло. Косатка-скорпион стояла рядом с платформой. Когда только успела подобраться... Вытянувшись всем телом, почти касалась мордой площадки. Эльфийский глаз туманили слезы, а кисть сжалась в кулак. Вот что она искала... Не может быть. Неужели?..
   - Узнаешь? Ты здесь была? - спросил я, указав на тварь и на платформу под ногами.
   Химера задрожала, издала невнятное мяуканье и наставила руку на меня, потом - в сторону. Сразу повторила жест - настойчиво, резко. Просит уйти?
   - Ладно... - только и протянул я.
   Спрыгнул с площадки и поплелся к Звитке. Что еще остается? Ночевать все-таки придется на чертовом берегу, стало быть. На душе надежно воцарилась пустота, вакуум прямо какой-то. То ли из-за изматывающего вопля, то ли от полного непонимания, что делать дальше. Когда верная спутница, без которой мой путь в ином мире мог оборваться, толком не начавшись, потеряла свою цель. Ее создателя тут нет - или он мертв. Если таки жив, то где-то далеко. Замечательный факт, очень успокаивает - меня, но не ее. Куда она теперь? Останется здесь, что ли?
   Остановился, глянул на тварь. Она же явно пыталась сейчас восстановить что-то в поврежденной памяти! Мучительно - но безрезультатно. Это было заметно по тому, как поникло, расслабилось тело чудовища, еще минуту назад напряженное, как струна. Площадка чернокнижника уж точно вызвала у химеры определенные ассоциации - но их было мало. Почему, ведь схема должна дать хороший стимул? Ведь саму тварь изготовили примерно так же? Ладно, как работает ее мозг - неразрешимая загадка.
   Хотя сам-то я... Уже пришлось признать, что мой разум сбоит на новом носителе. Если его не подстегивать, не вынуждать к размышлениям... И сейчас вывод все-таки созрел.
   Какой груз могли волочь с моря? Что-то живое? Логично, иначе зачем его помещать на платформу. Живое, крупное и тяжелое, доставлено с воды. Кит-косатка? Да запросто. Точнее, косатки вообще-то причисляются к дельфинам, но не суть. Один из овалов как раз подходит по размеру, туда бы она вписалась.
   Выходит, это не просто похожий рисунок. Это именно та конкретная схема, про которую я вдохновенно врал эльфу-дознавателю, когда он лез мне в голову. Как раз ее я старался вообразить, чтобы он повелся. Но не вышло. Еще бы - ведь просто представлял по куцему описанию. Теперь-то она передо мной воочию. Если что, смогу вызвать нужный образ. Как же надеюсь, что не придется...
   Следы разложения на площадке... Остались после страшного обряда, видимо. Что же там гнило - отходы... производства? Части, не вошедшие в сборку?
   Неважно. Главное - мы сейчас там, где и появилось чудовище. Где безвестный подонок-живодер срастил в единое целое кита, гигантского скорпиона и девушку. Вот почему невозможный монстр сейчас, не моргая, пялится на эту дьявольскую схему. Аккуратно, педантично выведенную на поверхности затвердевшего песка.
   Надеюсь, этот ублюдок здесь же и подох. Понятия не имею, что стало причиной гибели эльфов на пляже, но оно уж точно связано с этим ритуалом. Жаль только, что колдун никак не мог действовать в одиночку. И кто-то продолжает клепать гнусную погань...
   И где-то достает сырье для этого. Вряд ли ему просто сдают ненужных гуманоидов на переработку. Теперь-то яснее ясного, почему длинноухие мерзавцы столь неистово желали узнать, кто и как создал мою спутницу. Методы эльфов я, разумеется, одобрить никак не мог. Особенно потому, что они коснулись меня лично. Да еще как коснулись! Врагу бы не пожелал... Хотя нет, сейчас бы уже пожелал. Но вот мотивы их понятны и просты. Я сам покрываюсь ледяной испариной от мысли, что такое можно сотворить с разумным существом. Наверное, смерть и то лучше. Никто не заслуживает подобного... Или почти никто.
   Солнце почти утонуло в жирной пучине, остался торчать лишь пучок тусклых лучей. Сумрак, истерически молчащий голый пляж, одинокая тварь, угрюмо нависшая над своей колыбелью - и эшафотом... Все это вместе давило неимоверно, еще и припекал растревоженный ожог. Взгляд бездумно скользнул по плавным линиям колдовского чертежа. Зацепился за движение - и вправду, губительный фактор тут угасал. По платформе ползла раковина размером с апельсин. Даже в таком месте сами по себе они не шляются. Значит, и нам с тварью тут пока ничего не грозит.
   Раковина остановилась, потом сместилась коротким рывком, и я понял, что в ней сидит вовсе не моллюск, а рак-отшельник. Он было поволок свою обитель в направлении, откуда звучал молчаливый крик, но резко передумал и припустил обратно.
   В прежней жизни я их видел только по телевизору и на фотках. Но больше заинтересовало меня не ракообразное, а один из символов, нанесенных на площадку. Что-то такое полузнакомое... Похож на покореженную снежинку. Сдвинувшись, отшельник как раз открыл его для обзора. Я присел на корточки, чтобы пристально рассмотреть. Но так и не удалось вспомнить, где я мог натолкнуться на нечто подобное. Да и черт с ним.
   Вставая, покачнулся и обеими руками оперся о платформу. В это мгновение показалось, что вся моя кровь перетекла в кисти и пытается вырваться оттуда. На секунду зрение пропало, как будто заволокло непроглядной мглой и руки, и небо, и схему, и рака этого. Даже испугаться не успел. Позвоночник словно прострелило молнией - от шеи до поясницы, подступила тошнота, а перед глазами закружились серебряные искорки - как если смотреть на мелкий снег против солнца. Мириады искр сложились в спирали-галактики. И потом мир вокруг словно протаял, обнажая свою основу. Предметы сделались серо-желтыми и почти прозрачными, лишь одно яркое пятно светилось прямо передо мной. Я потянулся к нему - и не рукой, которой не мог пошевелить. А чем еще?.. Без разницы, главное - что оно очутилось рядом. И потом я нырнул прямо в него. Не хотел - так само получилось. Противиться непонятному притяжению было сложно. Да и зачем?
   Зато, окунувшись в пятно, понял, чем оно являлось. Тельце рака-отшельника, вот что это такое было. Закрученное спиралью, с клешнями и ходильными ногами. Глаза - как бусины на стебельках. Я увидел разом все клетки этого рака, каждую -- до самых мелких деталей, а еще другие - явно растительные, с крупными вакуолями. Вторые тянулись к первым, пытались смешаться с ними. А мое сознание погружалось в этот биологический микромир все глубже. Звездочки примитивных нейронов со вспышками импульсов между ними, тугие волокна мускульной ткани, столбики эпителия... Зеленые горошинки в бесцветных бочонках... Уже стали видны хромосомы в ядрах клеток. Я ощутил, что меня - разум, личность, душу или еще черт знает что - влечет туда слишком сильно, как в черную дыру. И волевым усилием выдернул себя в реальность.
   Так, вот небо с блеклым серпом луны, вот пляж... Вернулся. Что это было? Что я видел? Слишком уж детально и красочно для галлюцинаций! Бесплотный крик таки начал вредить мозгу?..
   Еще и желобки на площадке налились оранжевым сиянием, будто в них сгустились последние лучи заходящего светила. И теперь быстро затухали. Пространство в центре злодейского чертежа расплылось, потеряло фокус. Прищурился - оно пришло в норму. Нет, не совсем! Там что-то шелохнулось, а ведь только что было пусто.
   Со вскриком я отодрал руки от площадки. Чертовщина какая-то. Рака-отшельника передо мной не было. Он, кажется, переместился туда. Когда только успел? Пока меня штырило? Они вроде не настолько реактивные... Загадочный приступ длился всего ничего, небо еще довольно светлое.
   Что-то явно не так. Ткани именно этого животного я сейчас исследовал... внутренним взором. Лучше, чем под любым микроскопом! Не мог я так четко представить каждую мелочь... Многие миллионы мелочей. Как еще голова не лопнула.
   Вздохнув, я опять залез на платформу чернокнижника. Подошел к раковине, которая уже никуда не ползла. Членистоногое в ней вяло перебирало конечностями и, вероятно, готовилось отдать концы.
   Я поднял его, держа двумя пальцами панцирь моллюска и не прикасаясь к самому отшельнику. Ноги, тело, даже глазные стебельки рака обросли нитями, похожими на побеги мха или водоросли. Цвет сейчас не определить, темно... Однако я отчетливо помню, как созерцал клетки растения параллельно с тканями животного. И как они стремились к слиянию с теми... Вот и совместились. Естественно, рак, нашпигованный зеленью, - это скорее экзотическое блюдо, чем жизнеспособный организм.
   Короткая агония закончилась, ноги и клешни, покрытые мшистым пухом, затихли и обвисли. Мерзостная схема продолжала работать даже спустя много лет. Они многоразовые? Почему раньше отшельник тут спокойно отирался? А теперь болтается мертвым в своей раковине, похожий на комок тины. И внутри у него то же самое. Что запустило процесс, летальный для бедолаги?
   Причем именно в тот момент, когда мои руки коснулись песчаного монолита... Ими я уже однажды сотворил невероятное - обрушил на поющую бестию ее же оружие. Но вот сейчас причина точно была во мне - без всякого участия чародейских тварей! Я что, тоже... из этих?
   В этом мире куда ни плюнь - попадешь в колдуна. Выходит, это справедливо и для случая, если плюнул и ненароком попал в себя же. Ну и дела...
   Задумчиво почесав ухо, я положил погибшего рака обратно на площадку. И услышал нарастающее шипение, а затем страшный удар вышиб из меня дух.
Оценка: 5.91*60  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"