ВРЕМЕНА ГОДА

I
Всё снег да снег... И ни кустов, ни пней,-
Всё крыто белизной,-чернеет только роща.
И липа ближняя касанием ветвей
Воспринимает лик луны наощупь.

II
Безветрие.  Упёрся дым в зенит.
В тулупе антрацитовом ворона,
Согнув осинки верх, недвижимо висит:
Примёрзла к синеве, натянутой до звона.

III
Угрюмо-ртутное мерцание зажёг
Он на плечах оледенелых елей-
Сквозь мглу белесую проглядывает еле
Дымящийся серебряный кружок.

IV
Нисходит солнца диск, и дымные тяжи
Его спускают с неба осторожно.
Вот он на проводах висит, как знак дорожный,
А сзади-оглянись!-пылают этажи.

V
Гуляет всласть шальное время года:
Хохочет и свистит... Деревья, крыши рвёт...
Слепых, безумных сил безудержный полёт
И скрежет, треск и гроход ледохода!..

VI
Зов лебедей ликует над равниной...
Поддавшись, видимо, напору вешних вод,
Сломав, несёт оцепененья лёд
Любовь-души моей стремнина...

VII
Откуда-то из-за морей, издалека,
И так из года в год, уж это непременно,
Вне точных сроков, но приходит перемена...
Да вот она... Ведут буксиры-облака.

VIII
Разливом вешним высота плывёт.
Обрывки кисеи в холодной сини перятся.
Как жаворонок, ввысь того гляди вспорхнёт
Вольноотпущенное сердце...

IX
Воля извечная вписана в клетки:
Время!  Растаяли сны белоснежные...
Взбухшие почки взорвались, и нежная
Прозелень-дымка оляпала ветки.

X
Мелькнул просвет улыбкой голубою,
И расслоилась непогодь, уходит будто дым...
А вот и ласточка, черкнув крылом косым,
Зигзаг стремительный рисует над водою.

XI
Туман сошёл.  Растаял над водою.
В лицо дохнула ветерка струя.
Лучами пробуя иголок острия,
Восходит солнце, пробираясь в хвое.

XII
Зарылся ветер в белизну рубах,
Полощет в синьке, хлопает, уносит...
На реактивный след ещё забросит,
Увлекшись... Весь бельём пропах!

XIII
Прорыта в тёмных тучах борозда
Сияет в ней счастливым ровным светом,
Вся переполнена свиданием с поэтом,
Его открывшая вечерняя звезда.

XIV
О, как всесильно властны эти звуки...
Как пронимают эти всплески свиста...
Дрожит звезды слеза... В ознобе стынут листья...
О, счастье выразить всю глубь любовной муки...

XV
Скрипит весло, уключину ворочая.
Далёкий бакен жёлтый глаз зажёг.
Скликая звёзд стада, что разбрелись по ночи,
Поёт над лесом месяца рожок.

XVI
Сидит луна на мокром днище лодки.
Вокруг неё галдит лягушек хор.
О чём они?  Весёлый мелют вздор...
А может, лунностью полощут, черти, глотки...

XVII
С. Есенину
Туч небольшой табунок
Ветер-мальчишка пасёт.
Чёрный худой стригунок
Мать-кобылицу сосёт.

XVIII
Изнемогая в душную погоду,
Берёзки огляделись-берег пуст.
И та, что с краю, кинув тень на куст,
Вот-вот, мне кажется, ступить решится в воду.

XIX
Всё притаилось, замерло от зноя.
Кузнечики не брызжут из-под ног.
В тень душную, да под радушный стог
Ленивый полдень лёг у водопоя.

XX
С травою мы полдневным жаром слиты.
Щекочет ухо спелый колосок.
А солнце с неба, будто бы сквозь сито,
Всё сыплет в речку золотой песок.

XXI
Я собираю звуки, по лесу блуждая...
Поёт и щёлкает и свищет всякий птах.
Комочек бытия, в жизнь возвращённый прах,
Бесхитростную радость утверждает.

XXII
Я распахнул окно-до боли блеск: роса
На спелой желтизне украинского хлеба.
Ударил синью всей наотмашь по глазам
Потоп ошеломляющего неба.

XXIII
Настанет срок, и спросит Грозный Глас:
Чем жил ты на Земле? Ладони предъяви!!!
В чернилах... В гипсе... В "кадмиях" и "марсах"...
В "английской красной"?  В собственной крови...

XXIV
Злопамятье моё таится столько лет...
Когда ж сужает взгляд терпения запас,
Шепчу смешной мальчишеский обет:
Я отомщу вам-буду лучше вас!

XXV
Ударь, гроза!  Запруды сокруши!
Явись в слепящих молниях прозренья!
И ливня шквал обрушь, и громом оглуши
И помыслы мои наполни озареньем!..

XXVI
Мне каждый день поставить может точку:
Неверная мерцает жизни нить.
А я всё тщусь, сминая сырость строчек,
Злость затаённую в гром гнева претворить...

XXVII
В ночи мерцают звёзды, как положено.
Там ангелы-электросварщики, видать.
Приходится трудягам еженощно
Прорехи в мироздании латать.

XXVIII
Озябли, верно, за ночь лодки у причала,
И зябко ёжится подчас речная гладь.
А солнце что-то не торопится вставать:
Устало, может быть, всё начинать сначала.

XXIX
Поёживаясь в утренней прохладе,
Подсолнух морду положил поверх плетня.
Добротность звонкого сияющего дня
Хозяйственно простукивает дятел.

XXX
Меж скошенных лугов, раскинув запах тины,
Речушка мирно спит, мерцая серебром.
Тишь в камышах.  Спокоен сон утиный.
Лишь изредка плеснёт.  По-видимому, сом.

XXXI
Вздыхая в полусне, вся в тонких нитях тины,
Вода колышет полную луну.
Сплетения теней плывут по валуну,
Играют блики пёрышком утиным.

ХХХII
Беру в ладони переплеск плотины
И тёплого дождя шумящую завесу,
И сойки вскрик, и запах гнили тинной,
И шёлком света оплетённый перелесок.

XXXIII
Разлив луны и звёзд на листьях россыпи...
Зеркальной ночи тихий светлый ход.
Плывут стога.  Задумавшись, берёзы,
Как тени белые, бредут полями вброд.

XXXIV
Касался звёзд и клейких взбухших почек,
Снега я ворошил и жар колосьев спелых.
Почти всего коснулся осязаньем строчек,
Вот губ твоих коснуться всё не смею...

XXXV
Ладонь подставила: "А знаешь, всё же капает..."
Дымком горчащим серый стог пропах.
Пушинок золото и от стерни царапины,
И привкус тёплой мяты на губах...

XXXVI
Полянок и ложбинок откровения,
Их лепестково-свежая прохлада.
И это вот-определить ведь надо!-
Твоё Божественное раздвоение.

XXXVII
Всё, чем я жил, теперь второстепенно.
В тебе лишь истина-до дна её познать...
Штудируя изгибы губ, в извечное вникать...
В тебе-суть бытия.  Всё остальное-пена.

XXXVIII
Неспешной чередой проходят облака.
То вспыхнет зелень трав, то наплывают тени.
Лежу, сощурив взгляд, бездумен, как растенье,
И что секунды мне... Часы... Года... Века...

XXXIX
Клубится кипень в голубом разлёте...
Вот округлилась грудь... Протянута рука...
Возводят кручи спин и мощь тяжёлых бёдер
Белотелые облака.

XL
В сухие сосновые иглы, в горячую россыпь зарыться...
Смолистым, так памятно-сладким, дыханием жарким упиться...
Янтарные жёлтые иглы, вы будто бы мёдом налиты...
Сухие сосновые иглы... В вас горечь мечтаний разбитых.

XLI
Вечерний час речной прохладой дышит...
Так сладко пахнет скошенной травой!
Строчат цикады о своём наперебой,
И наша звёздочка проклюнулась над крышей.

XLII
Ссыпая семена с душистых спелых трав,
Разморена полынными духами,
Жара легла, прикрылась лопухами,
Сырую тень под бок себе подмяв.

XLIII
Садится солнце.  Истомилось в зное.
Не в силах совладать с, увы, привычной ленью,
И я бы сел, нет, растянулся под сосною
В обнимку с длинноногой тенью.

XLIV
Уснули яблони под звёздностью густой.
К стволам белёным мгла приникла... Дремлет.
Вдруг шорох в листьях и удар о землю:
Наверно, сбило яблоко звездой.

XLV
Чуткий пруд подёрнут плёнкой зыбкой.
Камыши в росе склонились под откосом.
В пузырьки росинок тычутся как рыбки
Голубые тонкие стрекозы.

XLVI
Виснет туча тёплым белым выменем.
Парит сыростью искрящийся покос.
Костёр чадит.  Своей ладонью дымной
Всё норовит мазнуть по белизне берез.


XLVII
Гуляют тени средь вечерних рос
По лунным лужам лёгкою гурьбою.
В пятнашки вдруг затеют меж собою...
Прохладой тянет по ногам берёз.

XLVIII
Дым наливает горечью калину.
В поля роняя скорбное "курлы",
Синь стонет-клин в ней журавлиный,
Как наконечник от невидимой стрелы.

XLIX
Я в сорок два затеял рифмы гнуть.
Иссохнешь весь, покуда там начертится...
А дни всё сыплются... В шуршащих листьях путь...
Иду.  Ищу слова, что совместимы с сердцем.

L
Жгут листья.  Редкие метёлки ковыля
Щемяще-сладкий провожают дым.
Плывёт oн, стелется раздольем голубым...
Прощаясь, обнимает тополя.

LI
Студёности сухой глотки так хороши...
Отёр я капли звёзд ладони тылом.
Меня, приблизив Ковш свой, напоило
Ночное небо.  Мера от души.

LII
Отмерено и мне крутой земной недоли.
Порой невмоготу, да толку что скулить.
Стараюсь всё отдушину пробить...
Быть может, действием осилю тупость боли.

LIII
Гряда Свершений.  Нет, не доползу.
Раскрытость глаз-для чёрных птиц пожива.
А там, видать-живой воды лазурь...
Но ей поить стихи уже чужие.

LIV
Из Гёте
Мгла недвижна над спящей листвою.
Непроглядно, стеной-темень бора.
Тишина... Подожди, уже скоро
И ты приобщишься к покою.

LV
Века-волы бредут дорогой торной...
Пылит всё Млечный Путь, копытами побит...
Прислушайся... Быть может, протрубит
Туманность дальняя серебряной валторной...

LVI
Простужен ветер, зябнет в мокрой хвое.
Неможется ему-тепла один бы луч!
Остывшую золу ползущих низко туч
Гребёт осины кочергой кривою.

LVII
Взъярилось туч свинцовое рваньё-
Дерутся в небе пепельные кони!
Ошмётки в дикой драке-вороньё
Со свистом ветер голым полем гонит.

LVIII
Ко мне в окно снежинка заглянула,
Такое милое и любопытное созданье...
Всё оглядела и, кивнув мне на прощанье
К подружкам, как девчонка, упорхнула...

LIX
Не для забавы праздной строчки я тесал.
Ржаной заквас и ржание вобравши,
Будь, стих мой, как сухарь, что Магеллан сосал,
Будь лапой мужика, Пегаса приласкавшей.

LX
С моста в расплавленность уставясь,
Оперлось солнце на перила...
Потом всё туча перекрыла,
Закатным жаром окровавясь.

1971-1996