|
|
||
Как-то Сима, инженер-конструктор в одном из Московских НИИ, женщина крупная, в теле, но не лишённая привлекательности, в кругу своих сотрудниц, а разговор как раз принял соответствующее направление, выразилась так:
-Чтоб мой муж был жив-здоров, но если... если он, не дай Бог, умрёт, то я совсем не из тех, кто вешает замок на свой амбар.
Она всегда выражалась прямо, без околичностей и довольно образно. И вот, представьте себе, её муж вскорости умер. Не подумайте, я совсем не хочу увидеть какую-то связь между выразительной категоричностью Симиных установок и смертью её Сени, но получилось именно так.
Что же дальше? Погоревала Сима, поплакала, конечно. Всё- таки прожила со своим Семёном более двадцати лет. Погоревала и... вышла замуж снова.
Вышла за представительного, седого гражданина, звали его Ян, и работал он экспедитором в какой-то конторе, и... И, представьте себе, этот Ян тоже в скором времени умер. Здоровенный мужик, опрокидывавший в себя 200 грамм водки не поморщившись и шутя поднимавший до предела набитые чемоданы, умер от гриппа. Вернее, от его последствий. Заболел в командировке, перенёс грипп на ногах (впервые ли?) но, приехав домой, свалился и умер. Паралич сердца.
Погоревала Сима, поплакала вполне искренне, но сколько можно? И, подняв свои зелёные в крапинку глаза, обвела ими мысленно знакомый круг холостых мужчин.
Следующим был Коля, которого по паспорту звали Наум. Мужчина тоже крепкий, краснолицый, чуть рыжеватый.
Но тут надо рассказать такое. Дочь Симы, жившая ранее с ней, недавно вышла замуж (синхронно, кажется, с самой Симой) и переселилась к мужу в его кооперативную квартиру. Таким образом у Симы оказалась, на одну её, изолированная двухкомнатная. А Коля, новый Симин избранник, вот-вот (это вот-вот уже столько лет!) должен был получить на себя однокомнатную. Он ютился в одной комнате со своей бывшей, с которой уже порядком как развёлся, и можете себе представить состояние его нервной системы!
Казалось, решение всех проблем заманчиво просто. Переселяйся себе Коля (Наум) к своей самой судьбой подаваемой Симочке и наслаждайся жизнью! Так нет. Заело его. Как! Чтоб пропадала его однокомнатная, которую он вот-вот, уже столько лет, как должен получить?.. Ведь какую шикарную можно отхватить, обменяв две изолированные, двухкомнатную и однокомнатную, на трёх или даже четырёх!
"Не отдам им заслуженное, горбом своим заработанное",-- категорически решил Наум (Коля), и пошёл драться. Нет чтобы ему спокойно наслаждаться счастьем со своей Симочкой... Пошёл. И добивался, и кричал, и кулаком по столам стучал, и... И инфаркт. Нужно ему было это?
Погоревала Симочка, поплакала, и подняла свои, когда-то, говорят, прекрасные, но теперь несколько выцветшие глаза,-- слёз-то сколько было!--и стала обводить ими знакомый круг холостых мужчин. И обводить не только мысленно.
Но, несмотря на то, что была она ещё довольно ничего собой, и взгляд её был завлекательно-обволакивающий, мужчины эти, на которых он, взгляд её, останавливался, внутренне сжимались и, некоторые, особенно слабонервные, даже шарахались... Никто не хотел умирать.
И вот Сима подалась в эмиграцию, оставив приличную и привычную ей работу, ещё более приличную, как вы уже знаете, двухкомнатную квартиру и беременную дочь с зятем, которых не захотели отпускать из-за допуска зятя.
На днях я её встретила в редакции "Нового Русского Слова", я принесла туда объявление моего босса. Мы обрадовались друг другу (ещё бы, столько лет знакомы и даже работали вместе), и я узнала, что в Нью-Йорке она уже третий месяц, сидит ещё на Найане, а что делает здесь, в газете?.. Она несколько смутилась, но всё-таки посвятила меня (между прочим, с дальним прицелом) в своё. Она принесла объявление в рубрику "Брачное".
Поверьте, я ничего против Симочки не имею, я ей даже сочувствую и надеюсь, что злополучная цепочка её матримониальных неудач оборвётся наконец-то. Всё-таки через океан Симочка перепрыгнула... Вот на днях появится её объявление, и мы посмотрим, как у неё дальше сложится.