Жила-была на свете Белая С Серыми Пятнами Кошка. Она была дальней родственницей той самой Кошке, Которая Гуляла Сама По Себе, и еще ходили слухи, что в ее семье все кошки ходили смотреть на королей, но никто не знал, правда ли это, потому что кошки-такие загадочные создания...
Так вот, у героини моего повествования было, как и у всех кошек, девять жизней. Обычно они выглядили маленькими хрустальными колокольчиками, и Кошка носила их на шее на тоненькой серебряной цепочке, чтоб не потерять. И при каждом тихом кошачьем шаге эти бубенчики звенели: "Дзинь-дзинь,"- и так девять раз.
И вот однажды Кошка решила поиграть в Кошки-Мышки на ежегодном всекошачьем осеннем балу. Но для этого Кошке надо было быть очень-очень тихой и незаметной, и она сняла с шеи все свои хрустальные жизни-колокольчики и спрятала дома, в логове... И Кошка просто блистала на балу, она была самой лучшей, самой неслышной кошкой и поймала больше всех мышей... Ее даже наградили за удивительные спортивные достижения настоящим Кошкиным Домом.
А в это время одна заблудившаяся мышка шмыгнула по полке, на которой лежали хрустальные кошачьи жизни, и-Дзинь- одна из этих жизней была задета хвостом, упала и раскололась на миллион маленьких осколочков.
И Кошка, идущая по дороге домой, сразу поняла, что одной жизнью у нее стало меньше. И тогда Кошка стала думать, как же ей сохранить остальные восемь жизней...
Кошка сидела, аккуратно чесала за своим пятнистым ухом и думала так день, или неделю, а может, и год... Но вопрос был очень туманным. И наконец Кошка поняла, что такой важный и туманнный вопрос может решить только какое-то туманное создание, например, Лошадка Туманная Белая, о которой Кошка много слышала от своего знакомого Ёжика в Тумане, который ее даже, кажется, видел, и точно знал, что она там есть.
И вот Кошка, гордо позвякивая своими восьмю жизнями, отправилась в туман. А туман был таким молочно-белым, таким густым, таким насыщенным, как кисель, да-да, этот туман напоминал именно овсяный кисель.
Но Кошка была неглупа, она сумела не заблудится в тумане, ощущая тропинку своими мягкими когтистыми лапами. Она шла, а колокольчики позвякивали у нее на груди. Но вдруг Кошка почувствовала под своей лапой что-то скользкое...
Лягушка, большая зеленая Цaревна-Лягушка сидела на тропинке, а Кошка... Кошка поскользнулась- Бац, упала, и еще одна жизнь рассыпалась тонeньким перезвоном и разбилась на мелкие росинки в этой мороси. И на шее у Кошки осталось только семь маленьких колокольчиков-жизней.
Но Кошка была оптимисткой. Она решила, что настоящая Туманная Белая Лошадь даст ей такой мудрый совет, который поможет ей не только сохранить, но и преумножить ее звенящие жизни.
Она даже не очень-то рассердилась на Лягушку, так невовремя возникшую на этой дороге. А Лягушка была расстроена, ее огромные глазищи были так печальны...
-О чем ты грустишь, Лягушка?,- спросила Белая в Серых Пятнах Кошка.
-Я хочу найти свое место,-проквакала Лягушка.
Кошка задумалась и поняла, что это тоже туманный вопрос.
-А не пойти ли нам вместе к настоящей Белой Туманной Лошадке за советом?- спросила она печальную Лягушку.
И Лягушка попрыгала следом за Кошкой к настоящей Белой Туманной Лошадке.
Итак, Белая С Серыми Пятнами Кошка осторожно двигалась по тропинке, а следом за нею - прыг-скок - шлепала Царевна-Лягушка, потерявшая свое место. А туман охватывал их со всех сторон.
И вдруг вдали послышалось тихое ржание. И мудрая Кошка поняла, что это наверняка она, та самая настоящая Белая Туманная Лошадка, которая так хорошо должна разбираться в туманных вопросах.
Лапки Кошки задвигались все быстрее и быстрее, и, надо же, тропинка вывела их на холм, где почти не было тумана, зато стояла самая настоящая-пренастоящая прекрасная Белая Туманная Лошадь с темно-синими глазами и вечерними звездами, запутавшимися в гриве. Ах, как она была красива!
Кошка и Лягушка даже замерли на мгновение, слегка ошалев от такой туманной красоты.
Но потом они опомнились и, поглядев на тихо позвякивающие свои семь колокольчиков-жизней, Кошка спросила у Лошадки мурлыкающим неподражаемым голосом, который и мышку уговорит плясать джигу, а не только Лошадку, даже самую красивую, ответить на вопрос:
-Не поможешь ли ты мне, Лошадка, решить пару туманных вопросов? Как мне сохранить и преумножить мои жизни, их у меня осталось только семь? И как вот этой грустной Царевне-Лягушке найти свое место в жизни?
Лошадка на минуту задумалась, а потом посмотрела своими туманными глубокими глазами и сказала:
-Лягушке помочь легко, ей просто нужна жизнь. Ты, о Кошка, подари ей одну из своих, и тогда, даже если она не всегда будет на своем месте в жизни, то уж жизнь будет у нее всегда на месте.
Кошка задумалась, а грустная Лягушка задумчиво мяла в лапах свою корону, понимая, что вряд ли Кошка отдаст ей жизнь просто так. Кошке очень не хотелось терять еще одну жизнь, но она посмотрела на печальные глаза Лягушки и поняла, что если она не поможет Лягушке, не в радость ей будет звон колокольчиков. И тогда она аккуратно сняла седьмой колокольчик и протянула его печальной Лягушке просто так.
Лягушка засияла от счастья и тут же превратилась в Царевну.
-Ага, теперь Лягушка нашла свое место в жизни, став Царевной,-засмеялась Туманная Лошадка, и туман в лощине всколыхнулся от этого смеха,-а тебе, о Кошка, которая смогла подарить целую жизнь, помогу я. Видишь там, за туманом, звезды? Это стада Лунных Тельцов и Святых Небесных Коров на звездном пастбище. Тебе нужно всего лишь попробовать их молока. Ступай же!
И Лошадка растворилась, а холм как-то втянулся и исчез вместе с хлопьями белого тумана.
Кошка очутилась на странной тропинке, которая одним концом упиралась в самое звездное небо.
Кошка отправилась по этой тропинке, позванивая своими шестью колокольчиками. И постепенно добрела до огромного звездного луга, где паслись лиловые Святые Коровы с лимонными нимбами вокруг головы и оранжевыми крылышками, а рядом резвились черные Лунные Тельцы, перепархивая от звезды к звезде.
Кошка подошла к главной Архисвятой Корове с тройным, особенно ярким нимбом, которая как раз изящно пропархивала мимо, волнующе мыча оперным контральто.
-Послушайте, о Ваше Коровье Святейшество,-медово пропела Кошка. Но Корова не слышала, она возбужденно мычала своим контральто арию Нормы "Casta Diva".
Кошка, отчаявшись привлечь коровье внимание, начала звенеть всеми своими колокольчиками-жизнями с такой силой, что один из них-Дрызг- и рассыпался в мелкие звездочки.
Корова удивленно огляделась, увидела Кошку, поправила слегка упавший вбок третий нимб и гордо спросила:
-Что вы хотите, о просительница?
Кошка умоляюще мяукнула:
-Мне бы хотелось отведать вашего небесного молока. А то там, внизу,- тут она показала на маленькую далекую Землю,-уже и не верят в Небесное Молоко и Млечный путь!
-Ах, так,-возмущенно протянула Корова грудным голосом,-что ж, пей, и убедишься!- и по мановению коровьего крыла пара особенно черных Лунных Тельцов приземлились вместе с крынкой с искрящимся молоком. Глазки Тельцов уставились на кошкины жизненные колокольчики, и Пресвятая Корова попросила у Кошки пару для ребятни. Кошка, подумав, сняла с себя три колокольчика и протянула их Тельцам и Корове.
Корова улыбнулась и присела в книксене, украсив шею красивой безделушкой.
Стадо отлетало, и Кошка осталась одна на тропинке... На шее ее тихо позванивали два колокольчика.
Кошка улыбнулась таинственной кошачьей улыбкой. Говорили, что улыбкой она пошла в дядю, Чеширского кота. Так вот, Кошка улыбнулась и наклоналась к крынке. И вдруг... да-да, Блумс- цепочка порвалась, и один из колокольчиков свалился прямо в молоко, и рассыпался молочной пеною...
У Кошки остался один колокольчик, всего один... Она подумала и начала лакать полученное ею молоко. И - ЧУДО! Нет, восемь колокольчиков не выросли заново на цепочке, но один-единственный так засиял, так зазвенел!!!
И начал увеличиваться, и при прежней легкости стал таким красивым... И Кошка поняла, что этот единственный жизненный колокольчик ей дороже всех бывших... И, когда она спускалась вниз в Кошкин Дом, Колокольчик звенел музыку за девятерых. Так что издалека приходили слушать эту мелодию и Лошадка, и Царевна, и даже Hебесная Корова с детьми.
И Кошка жила одну-единственную, но очень красивую и мелодичную жизнь, и ни капли не жалела о потерянных восьми колокольчиках.