Агри. Рейкбек. Вторая часть

Часть вторая.
Тайны Тиринского двора.
Глава 9.
Оставшись равнодушным,
Забудешь ты секрет!
Ну! Лезь скорее глубже,
Найдешь ты там ответ!

С волос текла вода, я была готова вот-вот закипеть от злости. Переступив с ноги на ногу, бросила тоскливый взгляд на вожделенный балкончик. По высокой галерее этажей раздался нервирующий смех, я задрала голову и погрозила кулаком. В голове зазвучала наполненная ехидством фраза.
-- Мои приказы выполняются безотлагательно, а ослушание ведет к наказанию. Приступай к выполнению задания немедленно!

Советник на поверку оказался редкостной скотиной, которая нарывалась на мордобой, но вследствие своего положения в иерархии двора, был недосягаем. Ничего, он еще допрыгается интриган гриаров! Мраморный столбик подо мной вздрогнул, вынуждая вернуться к неприятной действительности, единовременно забыв о сладких мечтах, о мести. Поверхность лазурной воды пошла крупной рябью, а на глубине промелькнула черная тень. Тоскливый вздох точно отразил все мои мысли по поводу предстоящих подвигов, но на полпути к цели очень не хотелось отступать назад. И ведь с самого начала вся эта затея с практикой во дворце вызывала рвотные рефлексы.

...Экзамены закончились, успев оставить после себя дикую усталость и озлобленность на весь состав экзаменаторов. Осталось позади и разбирательство о моем "преступлении", где, как и обещалась, появилась Каприс. Обвинения сняли, и поднявшийся было скандал, спешно замяли. Единственное чего я так и не дождалась это публичных извинений. В одном я так и не разобралась, почему в академии все еще преподает Истон Виверен? Впрочем, я не собиралась доносить на него, ибо все мои домыслы не имели под собой никакой доказательной основы, так сплошное баловство.
Итак, настал вечер последнего дня экзаменационной недели. Я вертелась на кровати измотанная до предела, но и точно также взвинченная и возбужденная предстоящим. В тайне я очень надеялась, что у кое-кого еще раз замкнет в голове и обещание практики срочно отменится. Только вот мои мечтания не имели никакого отношения к суровой действительности. В дверь деликатно постучали, чего отродясь не водилось за обитателями общаги. Дурной знак, - подумала я, поднимаясь с постели.
Передо мной стоял курьер, держа на одной ладони коробку, а в другой планшет.
-- Ивона Теренс?
Я согласно кивнула.
-- Тогда распишитесь здесь, - он протянул мне планшетку, я вытащила стило и поставила роспись.
Коробка тут же перекочевала мне в руки, а курьер удалился. Заперев дверь, нетерпеливо содрала крышку и заглянула внутрь. У меня задрожали руки, но я все же вытащила содержимое посылки. Нервно дергалось веко, и местами пробивал нервный смех. Содержимым являлся костюм, который мне надлежало носить как дворцовую униформу. Все бы ничего, но ее фасон и неуместно глубокое декольте...
В нагрудном кармашке торчал сложенный листок бумаги.
"Ивона, будь паинькой одень это. Жду тебя завтра в десять утра у дворцовых ворот. О. Гауди."
В общем, вся это порнография полетела в мою дорожную сумку, потом разберусь. Спихнув на пол остатки коробки, я улеглась на постель. Глаза уже закрывались сами, но мне не суждено было отдохнуть. Выданный на днях визор отчаянно мерцал и вибрировал, вызывая у меня ноющую зубную боль. Вытащив из-под себя подушку, накрыла ей голову, прижав к ушам. На мгновение блаженная тишина примирила меня с окружающей несправедливостью, но тут включился автоответчик.
-- Ивона Шангри Теренс! - Этот холодный и властный голос мог принадлежать только одному человеку - моему отцу. - Я жду тебя завтра вечером, к ужину. Только попробуй не явиться!
Я непроизвольно втянула голову в плечи. Визор утих, сон унесло поганым предчувствием больших неприятностей. Рыкнув, я подскочила с постели, сметя на пол подушку и одеяло, пинком отправила собранную сумку на кровать. На поверхности громко вопиял предмет моей злости, он же ее нечаянная или нарочная жертва. Сорвав с себя форму, я принялась натягивать будущий позор. Черные брюки с серебряным кантом по боковому шву обтянули все, что только можно обтянуть. Красиво, ага... тут пока никто не видит! Блузка, в отдельности от пиджака вообще выглядела порнографично, а застегнутый китель так стягивал грудь, что появлялась весьма пикантная ложбинка. Я попыталась поправить, но в итоге добилась обратного. Теперь грудь почти вываливалась из декольте. Вновь задергалось веко. Я скосила глаза на левый рукав. Там красовалась нашивка, благодаря которой (позор на мою голову!) все будут знать о моем обучении на третьем курсе в военно-религиозной академии. Последней каплей стало отражение в зеркале. Для меня, конечно, не было тайной моя внешность, но когда это столь вульгарно подчеркивается...
Из задумчивости меня вывел стук в дверь. Какая-то обреченность охватила в этот момент, потому что день все никак не желал заканчиваться.
-- Кто? - устало спросила я, не торопясь предстать перед визитером в таком виде.
-- Ивона, открой...
Гриар раздери, Оуинал!
-- Чего надо? - невежливо поинтересовалась, прислонившись к двери спиной.
-- Нужно поговорить, - настойчивый и раздраженный...
-- И не подумаю. Проваливай, я уже не подчиняюсь твоим приказам. У меня практика началась, - а кто говорил, что мне так нельзя?
-- Хорошо. Твой отец, он связывался со мной.
-- И что? Мне все равно.
-- Послушай, у тебя проблемы... - за дверью воцарилось подозрительное молчание.
Я выдержала не долго.
-- Проблемы? Это про меня, что дальше? - ненавижу ходить вокруг да около.
-- Карстен Теренс отзывает тебя из академии. Он счел последнее происшествие достаточным, для расторжения какой-то договоренности. Твоя практика... это единственное на что он не смог повлиять. У тебя есть пара месяцев, чтобы разобраться со своей семьей. Иначе...
Меня бросило в жар от его слов, противно заломило живот. Я распахнула дверь. Оуинал почти вывалился на меня. Подхватив его под руку, дернула на себя, в последний момент, отойдя в сторону. Он упал прямо на развороченную постель. Мне хватило одного вздоха, чтобы запереть дверь и оказаться сверху ошеломленного шанцу. Прогнувшись так, что грудь едва ли не касалась его лица, нежно промурлыкала.
-- Мне все равно, ты слышал. Мне надоело! Он мне не отец! Я разберусь с ним. - В голосе прорезались довольно дерзкие нотки. - А тебе нравится то, как я выгляжу? Это моя новая форма.
-- Ивона, - хрипло выдохнул он, - каково ты творишь?
-- Ты против? - разочарование отдавало детской обидой.
Нагнувшись к его лицу, я пристально посмотрела в глаза. Он переживал, боялся и... Так же быстро поднявшись, я отошла к самой двери.
-- Уходи...
Он медленно поднялся с постели, но не торопился выполнять мой приказ.
-- Ты считаешь, что сможешь справиться со всем одна. Думаешь, твоей силы духа хватит, но я боюсь того момента, когда ты сломаешься не выдержав давления. - Оуинал сунул руку в карман и вытащил мятую пачку сигарет. - Я мог воспользоваться моментом, но тебе сейчас нужно задуматься о предстоящей практике. Двор - это место, где могут возвысить, а могут утопить, разом уничтожив твое имя. И то, что ты молодая девушка, курсант элитного учебного заведения, дочь одного из влиятельных аристократов Тризы, никто не посмотрит.
Оуинал вытащил сигарету и прикурил. Только сейчас, когда я немного отдышавшись, обратила внимание на то, как сильно изменился всегда ироничный и строгий наставник. Вид был уставший, взгляд настороженный, и ни одной искры радости. Я почувствовала себя сволочью, думающей только о себе. Как будто проблемы могут быть только у меня, а все остальные лишь раздражающие факторы.
-- Прости, - тихо сказала я, глядя прямо ему в глаза.
И не хотелось оправдываться, потому что виновата, везде и во всем сама. Слишком самодостаточная, ни семьи, ни любимого человека. А ведь не нужны они мне. Я никогда не переживала о ссоре с отцом, и даже была благодарна ему, что он освободил от участи домашней девочки, открыв глаза на суть вещей.

Оуинал ушел. Наверное, не захотел прощаться, а я подумала, что ничто не сможет помешать мне, вернуться сюда...

Наутро следующего дня, я как и положено явилась к дворцовым воротам. На мне красовалась потрепанная куртка и брюки от форменного костюма курсанта. Советник появился почти сразу же, выразив свое "фи" по поводу моего внешнего вида.
-- Я же просил тебя.
-- Размер не подошел, - не моргнув, соврала я.
Советник неприятно сощурил глаза, которые в свете солнца показались мне золотыми. Мы прошли пост охраны, где мне выдали пропуск и сняли биотмерические данные. По аллее до самого дворца мы прошли молча. Мне не хотелось вступать в очередную бесполезную пикировку, а Гауди наверняка замышлял очередную гадость.
Дворец представлял собой довольно большую сеть запутанных коридоров и делился на две половины: императорскую и ту где квартировались все остальные. Эти части соединялись, как сложенные в замок пальцы, то есть этаж первого императорского не совпадал с первым этажом другого крыла, соприкасаясь друг с другом декоративными межэтажными балкончиками. А попасть на них можно было, только совершив некий акробатический этюд, проявив не дюжую гибкость. Отсюда и два отдельных парадных входа.
Мой весь из себя загадочный провожатый, выбрал императорскую часть. Здесь было довольно людно, пахло лощеной аристократией и дорогими духами, которые заглушали даже запахи осенних цветов в огромных напольных вазах. На нас никто не обращал внимания, но я все равно постоянно ощущала взгляд в спину. Но скоро мы минули оживленные залы, углубившись видимо в самую дальнюю часть. Здесь почему-то пахло морем, а где внизу слышался плеск воды.
-- Внизу находится грот Ее Величества, - просветил меня советник, остановившись у края галереи.
Подойдя к нему, я облокотилась на каменный бортик. Внизу плескалась лазурно-голубая вода. Прозрачная, с пьяняще-пряным ароматом, что если закрыть глаза чувствуешь себя на берегу моря. Грот делился на три части. Первая и самая глубокая, видимо вела к самому источнику морской воды. Вторая была намного мельче и к ее созданию явно приложили руку строители. Третья находилось у самой стены, которая в свою очередь делила дворец на две части, здесь находились разнообразные фонтанчики и роднички, украшенные огромными раковинами.
-- Пугающе, - резюмировала я, глядя вниз.
-- Ивона, ты представляешь, чем тебе придется заниматься на практике? - задумчиво спросил он.
Я кивнула.
-- Скорее всего, работа в канцелярии, помощь юристам. Никакой физической нагрузки.
-- В основном. - Подтвердил советник. - А теперь о квартировании... ты будешь жить в северном крыле, на четвертом этаже, комната последняя по коридору, на табличке будет написано твое имя. Ключ вот.
На его протянутой ладони лежал самый обычный ключ, коих не делают, уже гриар знает сколько столетий. Медный, с фигурными завитками на шляпке. Я потянулась, чтобы взять, но этот...не знаю, как назвать, мерзавец. Зашвырнул его в грот, где тот весело булькнул в дальнюю раковину, заполненную водой.
-- Я просил тебя надеть форму, - нагло улыбаясь, сказал советник, - а теперь это твое наказание. Ключ нужно достать, а потом можешь отправляться к себе.
Непроизвольно сжались челюсти, меня в который раз довели до белого каления. Но вместо того, чтобы выместить ярость, я спокойно ответила.
-- Как пожелаете, mia inema, - сопроводила слова придворным поклоном.
Вот так я и оказалась мокрая, злая, но с твердой уверенностью завершить начатое. А цель состояла в следующем. К дальнему концу грота можно было добраться, только совершив серию акробатических пируэтов. Первая часть бассейна, утыканная декоративными столбиками заканчивающимися парой сантиметров над поверхностью. Первые три от начала грота были приблизительно на равном расстоянии, а вот четвертый. Как перебраться на него я думала уже несколько минут, тревожно глядя в глубину грота, где одна упрямая рыбина таранила столбик, на котором ваша покорная слуга предавалась тяжелым думам. А этот факт отнюдь не прибавлял желание лезть в воду. Камень подо мной предательски дрожал и, судя по всему, собирался обвалиться. Пришлось срочно изменить всей отношение к идее плавания.
Водичка оказалась бодряще прохладной, но это мало что изменило. В несколько мощных гребков я достигла нужного мне столбика. Одежда неприятно тянула назад, но мне необходимо было покинуть воду как можно быстрей. Я оглянулась, почувствовав на ноге определенно лишний элемент, и от неожиданности выдернула ногу из почти сомкнувшихся челюстей хищной рыбки. Послышался треск ткани, и я лишилась одной брючины. Хищница обиженно булькнула мордой по воде, обдав меня не хилой волной и медленно ушла на глубину. Задерживаться здесь меня абсолютно не тянуло, я перепрыгнула на каменный бортик, делящий вторую часть грота на две половины и ведущий прямиком к моей цели. Едва пострадавшая нога коснулась поверхности, как я едва не салилась в воду. Шоковое состояние, в котором обычно пребывают люди после неожиданной травмы, прошло слишком быстро, дав лишь время для прыжка. Из глубоких борозд текла кровь, скатываясь по ботинку вниз на бортик, и далее попадала в воду.
-- Нехорошо, запах крови привлечет хищника, - пробормотала я, боковым зрением заметив режущий поверхность воды плавник.
Вовремя увидев, я предугадала коварный прыжок рыбины, несомненно, повлекший за собой мою скорую кончину. Я распласталась на бортике, пропуская над головой вконец озверевшую тварь. И ползком-ползком прочь от подвластной ей территории. Мне жить хочется, а тебя видимо голодом морят, - я глупо хихикнула, наблюдая, как рыбина ткнулась мордой в дно и теперь непонимающе крутилась на месте.
Достигнув, наконец, края грота, тяжело взгромоздилась на ближайший элемент декора. Им оказался валун, покрытый глянцевой золотой росписью. Вогнутый сверху, сухой и холодный, наверное, единственный не утопленный в воде. Я оглядела покусанную ногу, придя к выводу, что могло быть намного хуже. Мне оставался последний рывок, до той раскрытой гигантской раковины, где на дне находился ключ от моей комнаты, а вместе с ним гордость и упрямство. Вот кто мне мешал послать советника в гриаровы кущи? И я поползла, цепляясь за все, что попадалось на пути, закусив до крови губы, чтобы не заорать от боли. Вода здесь была просто ледяная, источниками которой являлись подземные ключи.
Итак, вершина взята и вожделенные: ключ, гордость и упрямство при мне, пора бы и честь знать. Только для этого необходимо совершить как минимум еще один подвиг. Из грота существовал только один выход, он же вход, через галерею, но меня явно бы не хватило на то чтобы проделать обратный путь. Я нашла другой выход, через межэтажный, декоративный балкончик, всего-то и надо подтянуться и влезть. В обычном состоянии да, без проблем. Сейчас - катастрофа. Единственный положительный фактор, я окажусь сразу в той части дворца, что мне нужна. Вместо того, чтобы совершить променад в таком виде по императорской части.
Смывая в ванной кровь с ноги, я тихо сквозь сжатые зубы материла чокнутого советника с больной фантазией, папочку возжелавшего увидеть меня именно сегодня, когда хочется только лечь в постель и умереть. Мне хватило сил добраться до комнаты, оставшись почти незамеченной никем, кроме пары слуг. Обработав раны кровоостанавливающим гелем, я убедилась в нужности похода к врачу. Действия геля вряд ли хватит на час, а мне нужно стоять на ногах и вообще чувствовать себя человеком, а не разодранным куском мяса. В моей походной аптечке едва хватило полосок пластыря, чтобы закрыть несколько десятков борозд от зубов. Последней деталью стал бинт, наложенный столь хлипко, чтобы не перетянуть раны. Глядя на лежащие ампулы с обезболивающим препаратом, меня заполнила жаркая обида. Так же быстро, как и прошел адреналиновый шок, пройдет и действие обезболивающего, или не поможет вовсе. Индивидуальная невосприимчивость к внушительному списку препаратов, ядов в том числе, отсюда сумасшедшие корчи при серьезной ране.
Остатки брюк пришлось срезать, дабы лишний раз не тревожить рану. Волосы, сполоснутые в пресной ключевой водичке, высохнув, завились. Да, таки пришлось нырять за ключиком, немаленькой оказалась ракушка. По стеночке, я медленно вернулась в спальню, где распотрошила свою сумку до самого дна, где хранилось единственное платье. Помнится, оно мне было самую малость великовато. Почему вдруг платье? А вы пытались натянуть брюки в обтяг на разбитое колено? Вот и я о том же!
После одевания и приведения волос в порядок, мучительно долго пыталась отдышаться, а позднее заставить себя встать. Когда мне это удалось, я застегнула пуговицы на форменном кителе. Длина простого черного платья в пол, позволила скрыть все шрамы, а мягкие туфли без каблука, передвигаться с меньшей болезненностью для ноги. Меня все равно штормило от кровопотери, а хромота бросалась в глаза, хотя мне глубоко плевать, что об этом думают окружающие. Вызвав из комнаты такси, я мужественно продвигалась к выходу из дворца. Это заняло уйму времени, но моя злость на полмира переупрямила боль.
В такси, ждущее меня возле дворцовых врат, я буквально упала, а назвав адрес больницы, ненадолго потеряла сознание. Казалось, прошло лишь пару секунд, но люфтер уже находился на территории больницы. Сказать по правде, я еще не прониклась собственной идеей, ведь шить придется на живую, но ведь никто не даст мне недельку побыть в горизонтальном положении, зализывая раны. Из такси мне помогла выйти медсестра, а ей на помощь уже спешил санитар с коляской. Все, теперь можно было смело уходить в несознанку, но боль решила, что с нее хватит, вгрызаясь в мозг с новой силой. В палате меня деликатно переложили на кровать, пообещав скорый визит доктора. По большому счету мне все равно, когда придет мой мучитель, но слова отца подстегивали меня.
Дверь в палату открылась, и вошел врач. Мужчина, на вид лет пятьдесят, но уже успевший обзавестись частой сединой и тонкой сеточкой морщин в уголках глаз.
-- Меня зовут доктор Маару. Что у вас приключилось? - спросил он, вглядываясь в мое лицо.
Я потянула юбку вверх, обнажая бинт, пестревший брусничными точками. Кровь все-таки прошла сквозь гель. Врач подошел и быстро снял повязку, увидев множество наклеек пластыря, непонимающе покосился на меня.
-- Ивона. - Коротко преставилась я. - Если вы хотите мне помочь, то не стоит тянуть.
Он кивнул и аккуратно отклеил первый пластырь. Я мужественно сжала зубы, не нужно этому милому человеку слышать, как молодая леди умеет ругаться. За первым пластырем последовали все остальные, оставив лишь те, что находились с другой стороны ноги. Видно было, как доктор Маару пытается понять, чем возможно получить такие раны. Но вместо того чтобы задавать второстепенные вопросы, он сделал правильный вывод.
-- Я возьму у вас кровь на анализ, чтобы исключить возможность заражения и сделаю укол обезболивающего.
Если на первое я еще могла ответить утвердительно, то второе.
-- Скажите, а какое у вас самое сильное обезболивающее?
-- Думаю, концентрированная вытяжка из болотной розы, но она не применяется для таких случаев, - ему как раз принесли набор для шитья. Медсестра повесила капельницу и собиралась поставить мне катетер. Я жестом остановила ее и требовательно посмотрела на врача.
-- Доктор Маара, я уважаю вас, как специалиста, но вам придется поверить мне на слово. От матери я унаследовала почти полную невосприимчивость ко многим препаратам, поэтому я буду не против, если вы попробуете вколоть эту вытяжку.
-- Но...
-- Неужели я похожа на наркоманку? - возмутилась я.
-- Хорошо. Принесите, пожалуйста, ампулу борзы. - Обратился он к медсестре. - Ивона, хочу вас предупредить. Если вы мне соврали, борза погрузит вас в очень... очень глубокий сон. Я вколю вам полкубика - это большая доза, и она подействует сразу. Но, если вы честны, думаю, она облегчит вашу боль пока я буду шить.
-- Вы не поверите, но я была бы счастлива, будь так как вы говорите, - медсестра вернулась и протянула доктору ампулу с прозрачно-желтой жидкостью.
Сначала у меня взяли кровь, а потом поставили капельницу, на что я спросила:
-- А почему через капельницу?
Добрый доктор усмехнулся.
-- Несмотря на вашу уникальную способность, борза в концентрате токсична и просто сожжет вам вены. А так физраствор поможет ввести препарат без вреда для здоровья, - он набрал в шприц нужную дозу и вколол ее в трубку.
Прошла минута. Ничего не произошло. Ну конечно ничего, когда весь этот пакет докапает в мою кровь. Доктор видимо смирился, и выжидательно посмотрел на меня, получив вымученную улыбку.
-- Приступайте.
-- Рина, добавь в капельницу оставшийся препарат и когда придут результаты анализов сделайте запрос в банк крови, нам понадобится переливание. - Он больше не стал тянуть, и приступил к делу, но молчать доктор Маару, либо не мог, глядя, как я стискиваю челюсти и кусаю губы, либо не умел. - Скажите, Ивона, вы служите при дворе?
-- Не совсем, - я ушла от ответа.
-- Ну хорошо, тогда я спрошу по-другому. Почему вы не обратились к придворному врачу?
Тут я, конечно, хлопнула бы себя по лбу будь у меня на то силы.
-- Как-то не догадалась.
Медсестра вколола мне остатки обезболивающего и ушла, но тут же вернулась с планшетом в руках.
-- Доктор Маара, вы должны на это взглянуть.
Я уже догадалась, отчего у мужчины так вытянулось лицо, но самой признаваться во всем не хотелось. Когда доктор справился со своими эмоциями, то неуверенно поинтересовался.
-- Скажите, а вы бывали на Шанцури?
-- Было дело, и вам придется не делать мне переливание, потому что вряд ли кто-то из местных шанцу предоставит мне некоторое количество своей крови. Так что будем надеяться, что мой организм сам восполнит потери.
-- Вы интересный пациент, Ивона, - признался врач, продолжая накладывать шов.
-- Доктор Маару, я была бы вам очень признательна, если вы поторопитесь. Весьма не приятная процедура, знаете ли.
Как я и ожидала, отголосок борзы, все же дошел до измотанного тела, но насколько слабый - обидно до слез. Хорошо, что доктор внял моей просьбе, позвав себе помощника. Дело пошло быстрее, хоть и не веселее. Когда меня попросили перевернуться на живот, я уже настолько отупела от постоянной боли, что кажется, отключилась.
Меня кто-то легонько тормошил. Застонав, открыла глаза, слабо соображая, что со мной и где нахожусь. Нога по-прежнему чувствовалась отдельным островом боли, но уже не так впечатляла. Пока я была в отключке, меня подлатали и перевернули на бок, пристроив перебинтованную конечность на подушке. Потянувшись к лежащей на тумбочке сумке, не сразу обратила внимание медсестру, которая меня разбудила.
-- Который час, Рина?
Женщина бросила быстрый взгляд на лежащий рядом планшет.
-- Шесть. Как вы себя чувствуете?
Мне пришлось преодолеть желание полежать еще пару минут в тишине палаты. Решительно перевернувшись на спину, села. Тело вело себя вполне прилично, за исключением ноги. Я осторожно спустила на пол сначала здоровую, а потом и покалеченную конечность.
-- Вам лучше остаться в постели, - подорвалась ко мне медсестра.
-- Мне нужно идти, - дотянувшись до сумки, я достала карту и протянула ее женщине, - я не собираюсь оставлять данных о себе. Просто заплачу за оказанные услуги. Пока я буду приводить себя в порядок, вы сходите и решите все формальности. Хорошо?
Она кивнула и ушла. Еще бы частная клиника отказалась от оплаты! Интересно, как там... дома? Что стало с моей комнатой, продал ли отец литию* и закончил ли кто-нибудь "Зеленую бурю"*?

Восемь лет назад.
"За окном бесилась непогода, тугие струи дождя, то просились войти, то ревниво бросались прочь. Я подышала на стекло и нарисовала снежинку. Скоро зима, а, кажется, совсем недавно было лето и отец, как всегда строгий и равнодушный, встречает меня на аэровокзале. Конечно, меня это удивило, но на душе потеплело. Все лето я провела в родовом поместье, предоставленная самой себе. А сейчас я ощущала исходящий от отца странный интерес.
-- У нас гость, - сообщил мне отец, когда люфтер опустился на площадку перед домом.
-- Хорошо, я не буду вам мешать, - послушно ответила я, опустив глаза вниз.
-- Нет-нет. Приводи себя в порядок, я хочу с тобой кое о чем поговорить, - странно расплывчатый ответ насторожил, но не вызвал беспокойства.
-- Да, отец.
Стоило ли притворяться ему заботливым, когда глаза по прежнему излучали равнодушие. Так, зачем стараться? Я тихо вздохнула, захотелось вернуться обратно в поместье. Где в покое и тишине, мне было хорошо. По стеклу стекали струйки воды, а ветер принес лист клена."

Глава 10.

Я часто себе представляла, как вернусь сюда, в этот дом, где осталась послушная девочка Ивона. Крутилось множество разнообразных сюжетов, но мне в голову не приходило, что это может случиться так быстро. Ведь мне еще нет двадцати пяти, а в моем мире это возраст, когда человек становится полностью независимым, как от семьи, так и от родового долга. Если тебя не привязали до этого момента замужеством, а в аристократических семьях такое не редкость, то можно смело слать лесом титулы, обязательства и прочее. И в кого я такая сорвиголова?
Поскольку с моего ухода прошло восемь лет, я была готова к тому, что никто из слуг не узнает меня. Стоило ли переживать? Нет, я здесь не ради того, чтобы придаваться воспоминаниям. На входе меня встретил дворецкий - высокий мужчина, с невыразительным лицом и идеальной выправкой.
-- Передайте вашему хозяину, что пришла Шанги Ивона.
-- Вам назначено? - бесстрастно поинтересовался он.
-- Несомненно.
Он проводил меня в гостиную и попросил подождать. Меня не ела совесть за маленькую ложь, просто я не хотела иметь к этому дому никакого отношения, а также стать темой для сплетен у прислуги. (Примечание: здесь Ивона имеет в виду не классовое сословие, а именно один из видов работы.) Отец сам спустился ко мне, видимо заинтригованный моей таинственностью. По его лицу сложно было понять, что он испытывал на тот момент, но одно я знала совершенно точно. Ему, так же как и мне, наше столкновение интересов не приносит никакой радости.
-- Я вижу, ты не хочешь афишировать свое пребывание здесь, как моей дочери, - осведомился он.
-- Именно так, - сухо ответила я.
Окинув меня изучающим взглядом, он сделал в уме какие-то выводы.
-- Я не хочу с тобой ссориться, тем более мы с тобой уже давно все обсудили. Но я настаиваю, чтобы ты поднялась в свою комнату и немного отдохнула перед ужином. Надеюсь тебя не нужно провожать? - его слова не были продиктованы отцовской заботой, скорее уж вежливость, которая так присуща моему родителю.
-- Благодарю, - я чувствовала, как прошлое ядом заползает под кожу и ничего не могла сделать. Дом буквально дышал теми днями, а я вдыхала отравленный воздух, который парализовал мою волю. Я словно кукла, которую дергали за ниточки, поднималась по лестнице, тяжело опираясь на перила, а отец стоял внизу и наблюдал за моими болезненными движениями. Моя гордость корчилась в припадке.
Дверь в свою комнату после такого унижения открыть оказалось совсем не сложно. Но здесь мне дышалось легко, и оковы рассыпались тленом времени, оставив после себя легкую горечь потери. Здесь ничего не изменилось. Паркет блестел, большая кровать в алькове, под закрытым темно-синим балдахином, манила прилечь и забыться. Возле шкафа полного книг стояла укрытая драпировкой лития. Поковыляв до нее, я потянула за ткань. Та с шорохом соскользнула на пол, открыв моему взгляду тонкий стан, изящный золоченый изгиб, с которым не могла сравниться красота ни одной женщины. Я боялась прикоснуться и страстно мечтала ощутить гладкую поверхность теплого дерева, пробежаться по резным завиткам. Прочитать прикосновением имя мастера создавшего этот совершенный инструмент. Струны переливались в скупом вечернем свете, маня к себе дотронуться.
Опустившись в кресло, я прикрыла глаза. Ты лишил меня всего, что так дорого, так непростительно дорого мне. Ты заставил меня стать той, кто слепо смотрит на мир, в котором я выросла. Никто даже в пьяном угаре не сможет подумать, что курсант Теренс увлекалась вышивкой шелком, игрой на литии и так робела перед своим отцом. Она была послушной дочерью. Она нелюбимый ребенок. И, тем не менее - это все я. Если сейчас открыть глаза и подойти к столу, выдвинуть верхний ящик, то там завернутое в тяжелый бархатный чехол, найдется покрывало "Зеленая буря" вышитое мной в подарок маме, которую я никогда не видела. Мама. Мама, ты для меня одной всегда оставалась несбыточной мечтой. Покрывало я хотела положить на погребальную урну в твоей усыпальнице, но так и не успела закончить его.
В дверь тихонько поскреблись.
-- Входите, - едва слышно произнесла я, но меня услышали.
Дверь приоткрылась и образовавшуюся щель проскользнула молоденькая девушка в униформе горничной. На раскрытой ладони балансировал поднос с чайным набором. Увидев меня, она сделала изящный поклон и поставила поднос на столик. Налила в чашку густо золотой чай и подала мне.
-- Меня зовут Эмиль, я буду вам прислуживать, госпожа, - робко сказала она, опускаясь передо мной на одно колено.
У меня глаза полезли на лоб, моментально слетела приятная расслабленность. Я отлепилась от мягкой спинки, когда она, не поднимая на меня глаз, произнесла:
-- Хозяин, попросил вас выпить этот отвар, - она коснулась мой ноги и аккуратно сняла туфлю, - он сказал, что отвар снимает усталость и облегчает боль, - вторая туфля соскользнула с ноги.
Эмиль поднялась и пододвинула ко мне пуфик. Я закинула сначала здоровую ногу. Больную помогла переложить Эмиль. Моей благодарности не было предела, поэтому я беспрекословно выпила предложенный отвар.
Он понял причину моей бледности и кривой походки, - я отставила пустую чашку, задумчиво наблюдая, как Эмиль тут же забрала ее и наполнила новой порцией отвара. Надо было связаться с советником, чтобы уточнить о моем месте работы. Визор долго отказывался связывать меня с ним, а когда тот все же ответил, я долго не могла издать хотя бы звук. Его вид сбил меня с мысли, кажется, я кое-кого разбудила.
-- Советник? - все же решила уточнить.
-- Да? - в тон мне отозвался взъерошенный шанцу.
-- Рада вас видеть, - на лице расползлась злорадная усмешка.
-- Ивона, говори чего тебе, - наш несносный советник не в настроении?
-- Практика, - менторским тоном напомнила я.
Он сонно потер глаза и почесал кончик носа. Создалось такое впечатление, что он силится вспомнить о чем-то.
-- Да точно. Завтра тебя ждут в министерстве юстиции, - он на мгновение прикрыл глаза, - тебе в сто второй кабинет. Обратишься к Маркусу Энаи, ты в его штате.
-- Значит, мне не придется все время ошиваться во дворце? - я мечтательно закатила глаза.
Советник недовольно хмыкнул и отключился. Ну надо же, шуток не понимает... А настроение-то как поднялось, неужели в моем переулке праздник? Витая в своих исключительно мстительных мечтах, я исподволь следила, как Эмиль достала шкатулку с гребнями и прочими девчачьими штучками. Подумалось, что неплохо бы хоть раз за тысячу лет, привести волосы в порядок. Когда же девушка взялась за расческу, то до меня дошло, что этим она и собирается заняться.
-- Об этом тебя тоже попросил хозяин? - было от чего изумляться, ведь, в сущности, я для прислуги здесь гостья, но...
-- Нет, но я подумала, раз уж хозяин разрешил отдохнуть в этой комнате, так почему бы не привести в порядок ваши волосы перед ужином, - беззаботно ответила она, откуда-то из-за спины.
Вот же верно говорят - простота хуже воровства! И откуда такая беспечность?
Эмиль уже полностью погрузилась в мои шевелюру, возрождая в памяти забытые ощущения. Еще одно болезненное напоминание, о том, что нельзя вечно прятаться за стенами академии, подавляя в себе женщину. И это у меня получало довольного долго. Однокурсники давно перестали видеть во мне девушку, а пацанское поведение вошло в привычку, став неотъемлемой частью меня.
-- Госпожа, уже все, - девушка убирала лишние шпильки в шкатулку.
-- О, спасибо, Эмиль, - осторожно касаясь волос, поблагодарила я.
-- Если вам еще что-нибудь понадобится, зовите, - сказала она уходя.
Я мысленно покивала. Нет уж, хорошего понемножку. Визор ожил, на дисплее плавала надпись, что абонент засекречен. Так не пойдет, мистер икс, - нажала отбой и тут же полезла в сеть, запросив агентство недвижимости. Решение снять квартиру пришло уже давно, но меня что-то все время останавливало. Советник же, разрешил все мои сомнения. Я быстро набросала запрос и вышла. Тут же пришло сообщение. А мистер икс настойчив...
"Ивона, Ив... я чувствую на тебе след смерти. Мы скоро встретимся. И."
Вот же ж мать твою, выдумщик нашелся! Что еще за след? Не про рыбку же он? В худшем случае я бы лишилась ноги, какой тогда след он имел ввиду... И эта подпись. Экран визора загадочно сиял, я не смогла устоять. Пальцы быстро запорхали по экрану. В итоге получилось следующее:
"Слышь, гаденыш, я пока милая и терпеливая, но ведь могу и разозлиться. Узнаю, кто такой, не обессудь - покалечу!"
Подписываться не стала, он и так в курсе с кем имеет дело. Сообщение ушло неизвестному адресату. Надеюсь, он впечатлится, чтобы впредь сначала думать, а потом делать. Я откинулась на спинку и прикрыла глаза, рассчитывая, провести оставшееся до ужина время без мыслей и движения. Но оппонент не впечатлился.
"Дерзкая, люблю дерзких" - гласило сообщение. Меня передернуло. Омерзительно. Пришлось отключить визор, дабы не сорваться на ни в чем не повинном девайсе.
В дверь постучали.
-- Войдите.
В комнату вошел мужчина. Еще одно незнакомое лицо, - мимолетно подумала я, а в мысли закралось странное подозрение. Отец намеренно омолодил штат прислуги, дабы избежать в будущем досадных неприятностей. Что ж, продумано, другого от этого человека я и не ожидала.
-- Я провожу вас в столовую, госпожа, - сказал он.
Нет, все же я не хочу больше слышать подобный, подчеркнуто равнодушный тон людей, которые вроде бы и служат тебе, а за спиной ненавидят. Не хочу вращаться в среде таких как отец. Меня вполне устроит служба шанцу, а я знаю - там ждут упрямую человечку. Вот только сдам экзамены для свободного распределения, и видели меня.
-- Иду, - отозвалась я из своего угла.
Тяжело припадая на здоровую ногу, я медленно следовала за слугой. Конечно, мне не требовался провожатый, но легенду лучше не рушить - для всех я странная гостья. Мы вошли в столовую, где против традиций было сумрачно, а бледный свет, что проникал сквозь окна, лишь слегка разгонял полумрак. Я увидела отца, он стоял возле холодного камина. Высокий, все еще сохранивший стройность, хотя ему уже давно за пятьдесят. Все еще красивый и такой же холодный. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся. Меня парализовало ужасом. Не думала я, что все настолько нехорошо. Но выдержка, выработанная за годы тренировок, сделала свое. Приветливо кивнув, я проследила, как слуги до сих пор суетившиеся у стола тихо вышли.
-- Вы хотели меня видеть?
Он кивнул, приглашая за стол. Я послушно подошла и села за вежливо отодвинутый стул. Отец посадил меня рядом с собой, как мило. На столе стояло несколько блюд и закусок, но, судя по всему, есть никто не собирался. По правую руку отца лежала черная кожаная папка, красноречиво подтверждая мои мысли о еде.
-- Итак, я хотел бы поговорить с тобой об интересах семьи.
-- Не думаю, что это имеет какое-то отношение ко мне.
-- Ты все еще носишь мое имя!
-- Какая досадная мелочь, - горько отозвалась я в ответ на его деспотичное заявление.
-- Ивона. - Он был до омерзения похож на строгого родителя. - Ты знаешь о зависимости семьи от рода Виверен и условие нашего плодотворного сотрудничества.
-- Мне все равно, - я пожала плечами и сделала глоток вина.
-- Ты все еще находишься в прямой зависимости от рода, а Виверен потребовал скорейшего исполнения наших договоренностей.
-- Я не уйду из академии, ради чьей-то прихоти. К тому же мне не нравится этот его приказной тон и манера решать все за моей спиной.
-- Он знал, что ты не пойдешь на это сейчас. Но мне совершенно не ясно, почему ты отказала ему тогда? - кажется, он понял, что давить на меня бесполезно.
-- Мм... думаю, Виверен не захочет распространяться на эту тему, а вот я охотно расскажу. - Я кровожадно ухмыльнулась в бокал с вином. - Истон... Виверен стал моим первым мужчиной. Не будем заострять внимание на том, что я была против, это совершенно неважно. Мне не стыдно отец, а вот ему почему-то страшно неприятно вспоминать эти восхитительные минуты торжества грубой силы над ребенком. Ну как? По-моему восхитительно! Ах, да, причина моего отказа... мне не нравятся его глаза.
Какое было выражение лица у него, словами не передать. Какая жестокая дочь, как несправедливо она относится к собственному отцу. Отвратительна, но вместе с тем сладка моя маленькая месть.
-- Это ничего не меняет, - сохранять лицо при плохой игре, как это типично для аристократа.
-- Без сомнения.
-- Ты уверена в своем решении? - вкрадчиво поинтересовался отец, ненароком кладя руку на папку.
-- Это бессмысленный разговор. Я знала, что не услышу ничего разумного, вы всегда относились ко мне как к товару, который необходимо подороже продать. И все бы так и было, не вмешайся Виверен со своей "любовью". Но сейчас я не позволю себя использовать, вам придется найти способ обойти ваши договоренности. И не надо меня тыкать носом в честь семьи. С меня хватило вашего решения отозвать меня из академии. Фатальная ошибка. - Мне стало настолько противно находиться рядом с этим лицемером, что я уже не сдерживала тон голоса, выплескивая всю свои неприязнь.
-- Я лишу тебя родового имени, - холодно сказал он.
-- Вы не посмеете! - прошипела я, чувствуя как спокойствие покидает меня.
Он нехорошо сузил глаза.
-- Дай согласие на свадьбу и мы забудем этот разговор.
Меня спровоцировали, и видят высшие я не хотела этого.
-- Вы не имеете права шантажировать, как и лишать имени. Но если все так печально, - я резко поднялась, неприятно шаркнул отодвигаемый стул, - делайте, что хотите. Меня это больше не касается. И да - я отрекаюсь от вас. Теперь все формальности соблюдены.
Если Карстен Теренс и был шокирован, то не подал виду.
-- Не смею вас задерживать, - равнодушно, хотя я догадывалась насколько сильно он раздражен.
Не оглядываясь, я последовала к выходу, но меня настигли тихие слова.
-- На что же ты рассчитываешь?
Я остановилась.
-- Вы слишком мало обо мне знаете.

***
День клонился к закату. По дороге во дворец, я перекусила в кафешке у квендеров, после чего связалась с агентством. Из нескольких предложенных вариантов выбрала небольшую квартиру на окраине города. Электронный договор, означенная сумма на счет фирмы и я счастливый обладатель скромных метров сроком на два месяца. Все это я проделала, пока люфтер вез меня к императорскому дворцу. Конечно, в связи с новыми обстоятельствами придется еще пооббивать пороги академии, чтобы меня восстановили (спасибо родителю!), но почему-то мне кажется, что это самая скромная из проблем.
Люфтер плавно остановился перед дворцовыми воротами и опустился. Я неуклюже выбралась наружу, проклиная здешние порядки, по правилам которых транспортные средства, не имели права проезда на территорию дворца. Конечно, как у любого правила имелись свои, особенные исключения. Почти добравшись до аллеи, ведущей к жилой части дворца, я с некоторым неодобрением наблюдала вальяжно плывущий мимо гибрид. Черные, блестящие бока, так и переливались в свете заходящего солнца. Неожиданно подумалось, что я тоже не прочь иметь подобную привилегию. А еще о том, кто мог на нее рассчитывать. Тут уж второй вопрос разрешился сам собой.
Массивные двери, ведущие в императорскую часть дворца, распахнулись вовсю ширь. Впереди шли четверо охранников, а за ними первое лицо империи - Его Величество Император Ланхорн. Императора вживую я не видела никогда, зная лишь по многочисленным статьям и выступлениям в сети. Наш властитель, он был по-своему интересен внешне, при этом, не являясь эталоном красоты. Как ни странно для человека своего положения одевался довольно просто. И естественно не в одиночестве. По сторонам от него шли еще двое мужчин, впрочем, я их видела впервые, но не сомневалась - за плечами у каждого и титулы, и звания, и еще много чего в нагрузку к первому и второму.
Задумавшись, я как раз дохромала до остановившегося перед крыльцом гибрида, как в голову пришла светлая мысль, что сейчас мне волей-неволей придется поприветствовать сурового правителя. Ну конечно, а у нас тут полтора человека тире калека, которая ногу согнуть может лишь слегка. Для придворного же поклона требовалось, как минимум согнуться на треть своего роста. Вот тут-то я и поняла, насколько крупно влипла. Этикет на пару с банальным уважением к своему императору. Я замерла на месте, видя, как высокопоставленная группа приблизилась настолько, чтобы разглядеть их в мельчайших подробностях.
Кроме меня по аллее шли еще несколько человек, который в точности как и я, замерли по обе стороны от машины. Император остановился, приветствуя своих подданных. Я сделала глубокий вдох и... Шаг в сторону, присесть, отставив левую ногу назад, затем низкий поклон. Я даже успела поймать удивленные взгляды окружающих и один напряженный, прозрачно-синих глаз императора, прежде чем острая вспышка боли отправила меня в сладкое забытье.

***
В нос сунули какую-то жутко пахнущую дрянь. Я открыла глаза. Голова гудела, и не двусмысленно болела нога, словно меня раскромсали по новой. На краю кровати сидела немолодая женщина в нежно-голубом халате врача.

Нервно облизав пересохшие, искусанные губы, вспомнила свое падение.
-- Дайте воды, - попросила я, приподнимаясь на локтях.
Перед глазами все поплыло. Помотав головой, я сфокусировала зрение на протянутом стакане. Я выпила все до дна, сразу почувствовав капельку лучше. Честно признаться, хотелось остаться наедине со своей болью, тяжелой головой и просто поспать. А кстати, почему меня мучает жажда, а во рту даже после стакана воды все еще сухо и мерзко? Но доктор сама разрешила все мои сомнения.
-- У вас разошлись несколько швов, но я вас подлатала и сделала укол обезболивающего, - женщина казалась самой добротой.
-- Что конкретно вы мне ввели? - потребовала я, облизывая вновь пересохшие губы.
-- Декстрон внутримышечно, - она как не в чем не бывало, собирала инструменты в сумку.
У меня вырвался стон и перешел в недовольное бурчание. Как мне не хотелось вставать, а пришлось. Доктор посмотрела на мое барахтанье с недовольством и изумлением.
-- Что вы делаете?
-- Попытаюсь нейтрализовать действие декса, который вы мне ввели.
-- Зачем?
-- Не мешайте, - раздраженно отмахнулась я, - а если хотите помочь, подайте мне сумку.
Женщина удивленно моргнула, и мне было видно, как она соображает, чем же банальный препарат мог навредить.
-- Ну же, - поторопила я.
-- Хорошо, - она подошла к развороченной сумке и положила ее рядом со мной.
-- Так, - я зарылась в сумку по самые локти, - а теперь нужно вспомнить... вспомнить... - оторвавшись от поисков, посмотрела на застывшую в нерешительности женщину.
Ослепительно улыбнувшись, насколько мне это позволила гудящая голова, выдала следующее:
-- Спасибо.
-- Но как же...
-- Я справлюсь.
-- Тогда я приду завтра утром чтобы сделать перевязку, - она подняла свой чемоданчик.
-- Не нужно, я сама все сделаю, - не знаю чего я так уперлась, но ощущение, что меня здесь гробят только крепло.
Женщина недовольно поджала губы и ушла. Когда за ней закрылась дверь, я вынула из сумки руку, в которой сжимала визор шанцурийского производства. Задумчиво щелкнув по темному экрану, я откинулась на подушки. Чем нейтрализовать декстрон я знала, но вот как он себя поведет в связке с борзой... Если бы здесь был Унечи, он бы наверняка не сомневался, точно зная ответ. А вот мне приходилось терзаться сомнениями. С кланом "Ино" связаться не представлялось возможности, система, даже эта, так далеко меня не пропустит. Советник тоже не самый лучший вариант. Тем более выслушивать его колкости в свой адрес, нет уж, увольте. Оставался только наставник. Я бы не сказала, что он меньшее из зол, но выбора особого у меня все равно нет. Достав свой визор, нашла номер наставника и нажала вызов. Соединение произошло почти сразу.
-- Простите за поздний звонок, наставник, - вид у Оуинала был растрепанный.
-- Ничего. Что у тебя стряслось? - его лицо приблизилось, а глаза прищурились.
-- Все в порядке, просто у меня к вам вопрос. Как борза будет взаимодействовать с декстроном в...
-- Что?! - от его крика, я чуть не уронила визор.
-- Наставник, давайте без истерик. Мне важно сейчас выяснить, как эта связка может взаимодействовать и вводить ли ивалт?
-- Погоди, на тебя же не действуют ни яды, ни анальгетики.
-- Наставник, я понимаю вы еще не проснулись, но смею вам напомнить, - я коснулась виска, чтобы стереть катящуюся капельку пота, - во мне течет кровь шанцу.
-- Значит так... - он потер щеку и сел.
Я как раз успела увидеть мелькнувший на экране голый торс.
-- Много борзы в тебе?
-- Ампула.
-- Ивона! - возмутился наставник.
Меня его поведение тоже возмутило, но я воздержалась от объяснений.
-- Ладно, в связке борза и декс скорее всего подействуют на твою ЦНС (центральная нервная система), будь готова что не сможешь уснуть, и если у тебя есть ивалт... одного кубика тебе хватит.
-- Есть, я пошла, - нажала отбой и облегченно выдохнула, наставник бывает очень навязчив, а это раздражает.

***
Табличка с номером сто два, красовалась на весьма пошарпанной пластиковой двери. Мое будущее начальство видимо имело весьма непритязательный вкус и это, как нестранно, радовало. Постучав, я услышала очень далекое "войдите". Оказалось, что за дверью находилась небольшая комната, которая только предвосхищала появления кабинета самого Маркуса Энаи. Здесь, судя по всему, должен был восседать секретарь, но его тут, похоже, никогда не водился, потому что на всех имеющихся поверхностях лежали и стояли коробки с книгами. Много книг, разных и оттого еще более притягивающих внимание, ведь подобную литературу уже очень давно сменили электронные носители. С сожалением оглядев небрежно разбросанное богатство, проследовала за перегородку из темного непрозрачного стекла. За одним из двух рабочих столов сидел мужчина. Светлая пепельная челка падала на темную оправу очков, скрывая лицо сидящего. Перед ним лежала раскрытая книга. Большая, с пожелтевшими от времени страницами.
-- Почему не в форме? - неожиданный вопрос поверг меня в глубокую задумчивость, а ведь он даже не поднял на меня глаз.
-- Боевая рана, - медленно сказала я.
Мужчина поднял голову, удостоив меня недоуменного взгляда.
-- Что?
Я, нисколько не стесняясь, приподняла подол юбки, демонстрируя аккуратно наложенную повязку.
-- Ивона Теренс, третий курс военно-религиозной академии Тризы, прибыла по назначению на место практики. - Бодро отрапортовала я, рассматривая Маркуса Энаи.
-- Архивариус, заместитель министра юстиции Маркус Энаи. Будешь мне помогать... - он задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, - в меру своих знаний. Третий курс, говоришь?
Мне не оставалось ничего кроме как кивнуть, пропустив мимо ушей то ли изысканное издевательство, то ли суровую констатацию факта.
-- Обычно я беру на практику выпускной курс, - он выдвинул ящик и, достав оттуда папку, сказал, - но видимо Гауди нашел мне кого-то поинтересней выдрессированного выпускника. Итак, Ивона...
Закралось подозрение, что в папке, которую так любовно поглаживал Энаи, находится один из вариантов досье на меня любимую. По спине забегали неприятные мурашки, вот как выдаст что-нибудь убойное из моей нескучной биографии и придется мне ставить его в свой черный список... Но мой будущий начальник не стал провоцировать конфликт, он просто решил поиграть на моих нервах, мстя за мой внешний вид. Ну, дался им мой внешний вид! Видела я женщин в форме, пока искала нужный мне кабинет. Не знаю, что нужно было сделать, чтобы именно моя форма приняла такой провокационный вид, только на остальных сотрудницах она смотрелась вполне пристойно, не вызывая нервного смеха и прочих неформальных желаний. Ах да, не забыть, кого надо благодарить за подобную неловкость...
Но я отвлеклась, а Энаи тем временем что-то объяснял, с каменным лицом созерцая витающую в облаках меня.
-- Ивона, ты меня слушаешь?
Я сморгнула непрошеные мысли и с ужасом поняла, что прекрасно знаю, о чем он мне говорил.
-- Да. Это мое рабочее место, и да, я справлюсь с вашим заданием.
-- Тебе нужно всего лишь придумать простую схему, по которой ты рассортируешь все дела за последний месяц. Даю тебе три дня, - он дождался моего утвердительного кивка и вновь погрузился в чтение.
Признаюсь, мне меньше всего хотелось работать в такой близости от начальства, но это в тысячи раз лучше, чем находиться при дворе. Я опустилась на кресло и запустила компьютер. Нашла нужную папку и открыла. Глаза расширились помимо воли, здесь было, по меньшей мере, несколько сотен дел. Читать каждое и искать схожие признаки даже не стоило начинать. Таким путем я не справлюсь и за неделю. Это ведь не настоящее задание, а всего лишь проверка моих способностей. Открыв наугад несколько дел, убедилась, что все они уголовные. Последующие два часа я пыталась набросать хоть какую-то схему, но все мои попытки оказывались бесплодными, я сама же забраковывала все варианты. Нужно сделать передышку. Откинувшись на спинку кресла, потерла уставшие глаза.
Энаи, кстати, уже успел куда-то уйти, так что я даже не заметила. Ну, раз такое дело. Я достала из сумки шанцурийский визор и подключила его к компьютеру. Местная сеть сразу заблокировалась, по монитору побежала приветственная надпись. Собственно я ничего конкретно не искала, просто хотела отвлечься, а заодно глянуть на Шанцури со спутника. Но прекрасные виды вовсе не помогли, а еще сильнее погрузили меня в мрачное расположение духа. Вместе с тем в голову пришла свежая мысль, и я до конца рабочего дня расправилась со своим заданием.
Собираясь уходить, я вызвала такси и выключила компьютер. Надо бы решить вопрос с транспортом, желательно сегодня же. Убирая визор в сумку, я заметила, как вытянулось лицо у Энаи, впрочем, он не стал любопытствовать. По пути из министерства предстояло заехать в камеру хранения, чтобы забрать сумку с личными вещами, которую я забрала из дворца.
-- Тебя подвезти? - я так понимаю, он задал этот вопрос из вежливости.
-- Нет, во дворец я не собираюсь, - Энаи сверкнула на меня стеклами линз.
-- Ну тогда до завтра.
-- До завтра, - сказала я, глядя как он выходит из кабинета.
К слову, министерство юстиции располагалось довольно далеко от самого дворца. И если тот находился на юге города, то министерство на северо-западе, а мое новое жилище где-то посередине и еще дальше на самой окраине. Забрать вещи было минутным делом, после чего люфтер доставил меня по означенному в договоре адресу. Обещанная пятиэтажка притаилась в тени старых кленов. Ничего необычного для Тризы, типовой дом, с совершенно одинаковыми комнатами, в которых чаще всего селились одиночки, либо приезжие. Ключ я получила у консьержки с наставлениями не шуметь после десяти вечера, после чего препровождена на пятый этаж.
В квартире пахло свежим ремонтом, по случаю чего все два окна были открыты настежь. Сняв китель, я поковыляла прямиком в спальню. Свежее белье приятно захрустело под тяжестью тела. Можно было выдохнуть и наслаждаться неожиданным отдыхом. И кто знает, не случись со мной такого конфуза в гроте, быть ли мне на том месте в министерстве?

Два дня на практике пролетели незаметно, я честно маялась дурью, лазая по сети нашей и шанцу, усиленно делая вид, что в поте лица выполняю ответственное задание. Только архивариус, глядя на меня, становился все мрачнее и мрачнее.
По истечению отведенного срока он подошел к моему столу.
-- Вижу, что тебе совершенно нечем заняться, - он красноречиво смотрел на заваленный всякой ерундой рабочий стол компьютера.
-- Вовсе нет. - Невинно ответила я, сворачивая все открытые страницы. - Вот. Я выполнила то, что вы меня просили.
-- Объясняй, - потребовал Энаи.
-- Эта папка с делами, в которых выиграла сторона обвинения. В этой дела проигранные. Их можно смело убирать в архив. Ну а в третьей, дела, в которых сторона защиты подала на апелляцию, они все еще пересматриваются. Также можно составить статистику в процентах, - наконец, закончила я, довольная своей маленькой хитростью.
-- Хорошо, а теперь займись этим... - и понеслось, одно поручение за другим, не такие головоломные, но не менее скучные. Потихоньку я влилась в довольно напряженный ритм работы самого архивариуса, меня определенно радовало, что моя служба никак не касается с общения с людьми. И где-то в глубине души тихо радовалась установившемуся спокойствию. Нога тихонько заживала, а раны уже не мешали нормально двигаться. Под конец недели мне сняли швы, обязав обрабатывать раны мазью. Выходные я планировала провести дома, приготовить что-нибудь вкусненькое и хорошенько выспаться. Но неожиданный вызов на работу похоронил все мои планы. Не сказать, что я огорчилась, скорее, была раздосадована тем фактом, что затеяла стирку. А из чистого, осталась только злосчастная форма.
В здании министерства было тихо и пусто, неудивительно - выходной же. Поднявшись на лифте на второй этаж, поспешила к кабинету. Дверь оказалась открытой, а за нею раздавался голос Маркуса Энаи. Я остановилась, прислушиваясь к спокойному тембру начальника, но он говорил слишком тихо, чтобы расслышать все, кроме отдельных слов. Войдя, я недовольно покосилась, на развалившегося, на моем рабочем месте Брейка Гауди.
-- Советник. - Насмешливо поприветствовала я, делая легкий поклон, так чтобы он лучше рассмотрел содержимое вызывающе открытого декольте. - Чем обязана, лично лицезреть вас?
Но мужчина пребывал в отвратительном настроении.
-- Теренс, почему я должен тратить свое личное время на твои поиски?
Кажется, на моем лице отразилось неподдельное удивление.
-- Как это?
-- Ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения, игнорируешь почту. Какого гриара ты возомнила о себе? - глаза советника горели недобрым огнем, что мне стало не по себе.
Конечно, я обратила внимание на молчание моего визора, но не более того. Достав несчастный девайс из сумки просмотрела папку вызовов и сообщений.
-- Пусто, мне никто не звонил, - я нажала вызов первого попавшегося абонента, но ничего не вышло, - меня заблокировали, ничего не понимаю...
Гауди требовательно протянул руку и визор перекочевал к советнику в карман под мои огорченные вздохи.
-- С этим я разберусь позже. Маркус, ты не мог бы оставить нас одних, - архивариус неопределенно пожал плечами, послал мне сочувствующий взгляд и ушел.
Я подошла к столу архивариуса и присела на край, наблюдая, как советник внимательно изучает мое лицо. Тут я спохватилась. Этот мерзавец наверняка читает меня, словно раскрытую книгу. К несчастью что-либо предпринимать было поздно, я смиренно вздохнула, ожидая разноса. Но вместо того, чтобы начать пилить подобно заботливой мамаше. Этот мужлан, этот тиран! Мгновенно оказался возле меня, приподнял за бедра и усадил на стол. На затылок легла горячая ладонь, приближая меня к себе. Я зачарованно смотрела в его глаза, наблюдая, как стремительно расширяются зрачки, заполняя собой радужку.
-- Не надо, - едва слышно пролепетала я, ощущая как стремительно затягивает в черный водоворот. И стоило только об этом подумать, как наваждение схлынуло. Я удивленно моргнула и попыталась отстраниться. На лице шанцу не дрогнул ни один мускул, зрачки медленно вернулись к нормальному размеру, но напряжение между нами никуда не ушло, напротив только сильнее сгустилось.
-- Почему я не вижу твоих мыслей? И... - он сделал глубокий вдох, - не могу найти даже контура архива?!
-- Что?
-- Как давно ты заглядывала в архив? - жестко потребовал он, стискивая волосы на затылке.
Мне самой стало интересно... Потому что еще во время сессии, я удивилась, как быстро и легко усваиваю прочитанный материал, что мне даже в голову не пришло пользоваться архивом. Но сейчас мне стало по-настоящему страшно, пришлось сделать над собой усилие и заглянуть в хранилище. Как не странно оно было на месте, но как будто стал более прозрачным. Стерлись четкие границы, разделяющие его и мою природную память. Он постепенно растворялся, становясь единым целым. К чему бы это?
-- Он на месте, - отстраненно произнесла я, - и что за хамские манеры? Можно было и попросить, я бы не посмела отказать... Что за спешность?
Он убрал руку с моего затылка, и я обессилено уткнулась лбом ему в грудь. Советник не возражал, а мне даже не приходило в голову как это может выглядеть со стороны.
-- Знаешь, когда император поинтересовался у меня твоим здоровьем посреди совещания, я удивился. Но спустя два дня это повторилось вновь, он хотел знать, почему ты не отвечаешь на приглашение, посланное им лично. Вот тогда меня всерьез задело, чем это мелкая негодница могла задеть подчеркнуто вежливого, не позволяющего ничего лишнего с придворными дамами, императора? Это сбивает с толку и раздражает...
-- Вы сами во всем виноваты, - фыркнула я.
Он не стал спорить, видимо знал, чем я успела отличиться перед Его Величеством и вследствие чего это произошло.
-- Тебе стоит хотя бы раз в неделю появляться во дворце. Не доставляй мне больше неудобств, я не твоя нянька. Но раз уж я здесь, хочу сказать, что ты приглашена на первый зимний бал-маскарад. Одень маску пострашнее, веди себя тихо и постарайся не выделяться.
-- А можно не приходить? - просьба прозвучала по-детски плаксиво.
-- Нельзя. - Сказал, как отрезал. - Смотрю, ты уже совсем освоилась, успев очаровать Маркуса.
Я фыркнула и отстранилась, потому что тепло исходящее от шанцу странным образом действовало на тело. Совсем дурная стала, раз польстилась на советника.
-- Всего лишь выполняю свою работу, - и сама удивилась насколько холодно и раздраженно прозвучали мои слова.
-- Ивона, в чем дело?
-- А? - я посмотрела на свои руки, которые по какой-то неведомой мне причине обнимали Брейка за талию. Я беспомощно открыла и закрыла рот, перевела полные непонимания глаза на советника. На его губах блуждала загадочная улыбка, словно бы он о чем-то догадался, а теперь просто наслаждался своим открытием. Пальцы сплелись в замке у него за спиной, я приблизилась и потерлась щекой об жесткую ткань кителя.
-- Мне очень хочется сделать немного больше, чем позволяет мое благоразумие. И это не красит меня, но три года воздержания, это не так просто... - Я вдохнула его запах и с сожалением оттолкнула, слезая со стола. - Прошу прощения.
Я отошла от него подальше и отвернулась, опасаясь за сохранность душевного равновесия.
-- Ивона, - спокойный голос советника, прокатился дрожью по животу, - не забывай, что я мужчина. Поверь в другой ситуации, я бы не стал себя сдерживать и тем более останавливать тебя.
И ведь верно! Предупредил, стоял спокойно, боясь пошевелиться, ни малейшего намека на согласие, но не отошел же! Закусив до боли губу, мучительно соображала, как ответить на столь откровенное признание. Но так и не найдя достойного ответа, торопливо покинула кабинет. В коридоре меня окончательно отпустило, вернулся трезвый рассудок, а вместе с ним пришло ощущение, что я смогла остановить нечто неизбежное.
Спустившись на парковку, я отыскала свой люфтер. Честно скажу, взять это пыточное устройство, меня точно надоумил великий шутник Гриар. Одно дело гонять на нем в пределах полигона, и совсем другое лететь по правилам двухуровневого движения. К счастью проблема разрешилась с помощью автопилота, наподобие того, что используется в такси. Задал маршрут и сидишь, любуешься красотами города над и под люфтером. А ручное управление оставим на совесть профессионалов, должны же и у меня быть какие-то недостатки.
Я села в кресло водителя и задумчиво побарабанила по приборной панели. Конечно, можно вернуться домой, занявшись свой программой минимум, но слова советника засели в голове напрочь.
"Тебе стоит хотя бы раз в неделю появляться во дворце. Не доставляй мне больше неудобств, я не твоя нянька..." - а кому хочется иметь такую няньку? Нашкодишь - открутит голову, опозоришься - выслушаешь о себе много лестного. Не нужно нам такого счастья! Да и за приглашением надо съездить, ведь если это первый зимний бал, то наверняка будет проводиться первого числа месяца. А это... послезавтра. Рабочий день, между прочим. Еще немного повздыхав над вселенской несправедливостью, задала параметры полета, назначив пунктом парковку неподалеку от дворца. Люфтер плавно поднялся и, совершив разворот на месте, стремительно покинул парковку.
В воскресное утро город выглядел пустынным, никому не хотелось проводить последний осенний выходной здесь. Люди стремились уехать еще засветло, чтобы избежать пробок на выезде и насладиться яркой природой окрестностей Тризы, или посетить один из плавучих ресторанчиков на одном из трех озер. Благодаря этому дорога до дворца заняла всего несколько минут. Покинув кабину, я медленно пошла в сторону виднеющихся издалека ворот. Пройдя стражу, с содроганием вступила на центральную аллею. А здесь в отличие от города было весьма людно. Дорого, но не всегда красиво одетые женщины, подчеркнуто просто одетые мужчины. Последнее меня удивило, но вспомнив императора, я поняла, что они всего лишь подражают своему сюзерену.
"Подхалимы..." - вертелась в голове мысль, пока я проходила мимо переговаривающихся групп людей. Все время хотелось брезгливо скривиться, выражая собственное мнение всей аристократии в целом. Помнится, когда я только поступила в спецшколу, Оуинал сделал предположение:
"Тебе стоило родиться в любой другой стране, где есть понятие государство..."
Я тогда не предала этому внимания, а сейчас могла только позавидовать проницательности наставника. Обогнув дворец, наконец, добралась до входа в жилую часть. Здесь было тихо, лишь прислуга тенями сновала от комнаты к комнате. Дойдя до лестницы, я удивленно посмотрела на то место, где совсем недавно находился декоративный балкончик. Но теперь от него не осталось и следа, будто даже стена красноречиво намекала на мой не вполне трезвый ум. Только вот я не сходила с ума, а кто-то здраво решил устранить единственный выход из грота. Что за тайну хранит это место? И не ее ли хотел показать мне советник своей выходкой... Задумавшись, я так и застыла занеся ногу на первую ступеньку, а по лестнице кто-то спускался. Стоило мне только поднять глаза вверх, как я столкнулась с ледяным взглядом лорда Теренса. Меня непроизвольно передернуло. Рядом с отцом шел хорошо знакомый с детства Карим Парскин - семейный юрист.
-- Ивона, давно не виделись, - мужчина действительно обрадовался встречи, но увидев мою враждебную физиономию, осекся.
-- Лорд Теренс, Карим Паркинс. - Холодно поприветствовала я. - Чем обязана?
Отец перестал изображать из себя ледяного истукана, спустился вниз по лестнице, встав рядом со мной.
-- Ивона, я хочу спросить последний раз. Ты выйдешь замуж за Истона Виверена? - не понимаю на что он рассчитывал, но...
-- Отец, - обманчиво мягко произнесла, на секунду вспомнив прежнюю себя, - конечно, я как примерная дочь должна подчиниться воле родителя...
Невозмутимость отца на миг покинула, глаза блеснули какой-то сумасшедшей надеждой.
-- И это, несомненно, так. Любая на моем месте безоговорочно согласилась. Виверен красив, умен, богат и знатен, вхож в императорскую семью, - в моем голосе все меньше и меньше оставалось мягкости и почтительности, - только я не любая! Свое слово я сказала, и менять его не собираюсь. Если меня лишают поддержки рода, мне остается только принять факт. На этом моя жизнь уж точно не закончится, лорд Теренс.
-- Что ж... Карим, отдай Ивоне документы, - он ясно дал понять, что его не касаются мои обиды.
-- Ивона, вот, - он протянул мне ту самую папку, которую я видела на ужине у отца, - ты должна ознакомиться и подписать в указанных местах.
Как только папка оказалась у меня в руках, я устремилась вверх по лестнице. Никто больше не заставит испытать унижения.
В "моей" комнате стояли чуть подвядшие цветы. Я коснулась нежных лепестков и взяла прислоненный к вазе конверт. Там было приглашение на зимний бал. Видимо никуда мне из этой обители зла не деться, так или иначе меня сюда притянет чужая воля. Приглашение было убрано в карман, и больше здесь оставаться незачем, но меня привлек приоткрытый шкаф. За дверцей, убранные в прозрачные кофры, висели два комплекта формы и зимнее пальто. Не знаю, но я обрадовалась этому факту, потому что уже давно ломала голову, где бы обзавестись сменной формой.

***
В понедельник начальство даже не соизволило объявиться на рабочем месте, при этом загрузив работой по самое некуда. К концу дня я уже чувствовала подступающую дурноту от одного вида дел о расчлененке и тому подобных изысков. Появилось ощущение, что архивариус нарочно спихнул на меня именно эту работу, мстя за воскресный вызов. За работой день незаметно подошел к концу. Только я собралась уходить, как дверь в кабинет распахнулась, и вошел бледный до нежной зелени Маркус. А у меня чуть было не сорвался вопрос: "Ты где был-то?". Прошел к своему столу и безжизненно растекся на кресле. Минут пять я наблюдала, как он пытается привести себя в жизнеспособное состояние. Когда ему это удалось, архивариус сфокусировал свой взгляд на мне и непонимающе моргнул.
-- Ивона, чего тут забыла? Иди уже домой, без тебя тошно сил нет. - Он закрыл глаза и положил руку на лоб. - Эти совещания... когда-нибудь меня отправят в мир иной.
-- А, ну тогда до завтра, - тихо попрощалась я и выскользнула из кабинета.
Дома меня ждал небольшой сюрприз от Роджера, который неизвестно как разыскал снятое мной жилище. Из его бара привезли роскошный ужин, к нему же прилагалась бутылка хорошего красного вина. После такого изобилия меня сморило, едва я успела заползти под одеяло.

Утро началось с мерзкого факта. Я проспала. Причем капитально, потому что часы неумолимо показывали полдень. В ужасе мечась по спальне, я одевалась, одновременно причесывалась и чистила зубы. К зданию министерства прибыла уже в половине первого, начало обеденного времени. На этаж я ступила в слегка невменяемом состоянии. То, что мне устроят приличную головомойку, было ясно с самого начала, но вот я никак не ожидала запертого кабинета. За пластиковой табличкой сиротливо торчал огрызок бумаги, на котором суровым подчерком нацарапали следующее:
"Ивона, буду после шести, задание на столе. Маркус Энаи"
У меня даже ноги подкосились от свалившегося облегчения. Пришлось сбегать вниз к охране и взять ключ от кабинета. Просмотрев оставленный материал, я спокойно оставила файлы ожидать моего возвращения из местного общепита. Там меня и настигло гневные очи архивариуса.
-- О, здравствуй, красавица! - вроде бы дружелюбно, если не обращать внимания на злобный оскал.
-- День добрый...
-- Ничего не забыла? - вкрадчиво и ласково.
-- Э-ээ?

-- Не помнишь? - он смешно сложил руки на несуществующем животе.
-- Опоздала, - покаялась я, чувствуя, что нависший карающий меч слегка туповат и рубить точно не будет, поэтому голову мне отпилят, медленно, но верно.
-- Ты о чем? - Удивился архивариус. - Ты на бал идешь или где?
Дальше последовало мое нецензурное высказывание, после чего, я едва не уронила голову в салат.
-- Так я и думал!
-- Но, как же задание и записка?
-- На завтра. - Простонал мужчина, заметив мое перекошенное лицо. - А теперь доедай свой обед и иди-ка, наводи красоту.

-- А можно мне так? - я рукой продемонстрировала форму.
-- С ума сошла! - Возмутился архивариус, сверкнув на меня черными глазами, а потом его осенило. - Только не говори, что у тебя нет платья?
Откуда ему взяться? - подумалось мне.
Вот так я и оказалась в шикарном ателье, в которое меня направил архивариус. И откуда, только знает? Хозяйка Веллана встретила меня приветливо, вежливо поинтересовавшись, какое я хочу заказать платье.
-- Мне нужно готовое, - осадила я ее, видя как на лице женщины появляется сначала растерянность, а потом и озарение.
-- Вам на бал-маскарад?
-- Ага.
-- Должно быть милая девушка, не достаточно серьезно относится к подобным мероприятиям, - конечно, она вкладывала совершенно другой смысл в свои слова. Но я их восприняла как констатацию факта - да, я не имею никакого отношения к высшему свету.
-- Именно так, но вы же, мне поможете исправиться?
Естественно она растаяла.
-- Цвет, фасон, пожелания? - коротко спросила она скрываясь за бархатной шторой.
-- Ничего такого...
После чего мне было предложено всего лишь одно платье густо серого цвета, отливающего сталью и мне это понравилось. Открытые плечи и глубокое декольте меня слегка напрягло, но хозяйка успокоила, что все в рамках приличия. Первое что повеселило, это юбка. Пышная, как и во времена моего детства, но длина спереди едва прикрывала колени. Подкладка, отделка корсажа, рукавов и пышная пена подъюбников имела цвет спелой сливы.
-- Он подходит к цвету ваших глаз. - Зачаровано произнесла Веллана, но увидев мою заклеенную ногу, призадумалась. - Чулки это не скроют...

-- Может другое платье, чтоб прикрывало ноги?
-- Старомодно, - отмахнулась она и удалилась за штору.
Веллана отсутствовала довольно долго, так что я успела заплести волосы и уложить в элегантной короной. Тем более на что-то другое у меня просто не было времени. Закончив, я увидела сидящую на диванчике хозяйку, которая внимательно и как будто бы с одобрением наблюдала за моими манипуляциями. У нее на коленях лежала открытая коробка.

-- Это костюм танцовщицы. - Пояснила она, доставая нечто воздушно-полупрозрачно-шелковое. - Но нам нужны только шаровары...
Смотрелось довольно интересно и решилась проблема с моей ногой. В нагрузку к платью прилагался тяжелый бархатный плащи и собственно маска. О последней можно сказать только одно - просто и без претензий. Такая же темно-серая как и платье, с кантом в тон отделке. Теперь меня можно хоть в музей, хоть на бал. Я влезла в сапоги и пригорюнилась, хмуро разглядывая счет за весь мешок удовольствий.
-- Ну вам же понравилось? - лукаво поинтересовалась хозяйка.
-- Грабеж! - только и ответила я, подписывая счет.
-- Могу посоветовать неплохой обувной недалеко отсюда...
-- О-ооооо!
***
После всех мытарств по городу, я могла смело считать себя той самой девушкой из старой сказки, в которой добрый фей подарил туфельки из лепестков роз дочери кузнеца, чтобы та попала во дворец. Естественно на балу я не собиралась искать никакого принца, а всего лишь выполняла строгий приказ советника, к тому же я опоздала на целых два часа и в случае чего мне прилично достанется от советника.
Двери в бальную залу были приоткрыты, выпуская в полутемный коридор звуки музыки, многоголосую какофонию голосов, смех и отзвуки так похожей на мое прошлое жизни. Где когда-то были и такие вечера, дорогие украшения, танцы, но все растворилось в тумане грядущего. Приблизившись, я неуверенно замерла у входа, как вдруг из-за двери вынырнул кто-то из слуг, бросил на меня удивленный взгляд и удалился по своим делам. Больше мне не хотелось привлекать подобного внимания, и я обреченно шагнула внутрь. Свет множества светильников заставил подслеповато зажмуриться, но глаза очень быстро привыкли к яркому освещению. Я оглядела красиво убранный зал, который как розы на торте сейчас наполняли женщины в платьях бело-розово-кремовой гамме. Они выглядели столько вкусно, что у меня появилось непреодолимое желание съесть все это кондитерское безобразие. Вслед за этой мыслью пришла другая - мой темный наряд как бельмо на глазу среди этих воздушно-пенных десертов. Никак хозяйка ателье так изящно поквиталась за мое пренебрежение к императорскому балу.
Мужчины отличались от своих дам строгими, элегантными силуэтами костюмов, на них хотелось смотреть. Изредка я находила взглядом тех немногих оригиналов, не променявших свой вкус на модные тона. И темно-зеленые, сапфирово синие, кораллово-красные - нет-нет, а мелькали в нарядной толпе, разбавляя скучную палитру. Проходящий мимо официант с подносом, предложил мне бокал вина, я не отказалась, продвигаясь по периметру зала, стараясь слиться с веселящейся толпой. Среди масок и наигранных улыбок, чувствовать себя комфортно было достаточно сложно. Но по мере опустошения бокала, мне становилось все забавнее наблюдать за обменом многообещающих взглядов, которые бросали друг на друга дамы и кавалеры. А в середине зала по блестящему паркету скользили пары, завораживая красотой движений. Помимо воли в голове зазвучал голос учителя танцев Айканар:
"Если ты когда-нибудь бросишь танцевать с противником, поймешь настоящую красоту музыки и движений самого танца, а не его конечной цели" - но я-то точно могла сказать, что первое не брошу никогда, а второе знала всегда, лишь не желала признаваться в этом другим. Но разве это преступление?
Наблюдая за сменой музыки, темпом и движением пар на паркете, подсознательно стремилась оказаться на месте одной из тех, что так легко принимают приглашения. А меж тем желающих вступить в круг танцующих становилось все больше, ряды праздно шатающихся редели и это свершилось. Заиграла знакомая задорная мелодия, кто-то совсем бесцеремонно схватил меня за руку, и я оказалась там, где мечтала. Неожиданно, но приятно.
Я с вызовом взглянула на наглеца, отметив того как жертву бледной и наглой пастели, лишь расцвеченную кричащим золотом, дерзко улыбнулась. Тот не смутился, ответив мне тем же, закружил меня в танце. Ненадолго, как и требовал того рисунок танца, после чего мы остановились, поблагодарив друг друга мимолетным поклоном. Сделав шаг в сторону, протянула руку следующему партнеру, им оказался довольно высокий русоволосый мужчина в маске черной с серебром, в прорезях которой сверкали странно знакомые синие глаза.
-- Ваше Величество, - прошептала я, стараясь не сбиться с ритма и не отдавить от неожиданности ноги императору. Поскольку танец не разделял нас на подданных и правителей, то и прочего этикета не требовалось, тем более маска долженствовала скрывать не только личину партнера, но и его статус. К тому же для меня сейчас он был не моим императором, а обаятельным мужчиной, присутствие которого взволновало меня.
-- Вы наблюдательны, очаровательная незнакомка, несмотря на то, что пришли сюда позже всех, - император сдержанно улыбался, хотя мне показалось, желал скрыть свое недовольство.
-- Вам тоже не откажешь в наблюдательности, Ваше Величество, - кажется, я его уела.
-- Что ж вы меня раскрыли, но ваш наряд довольно сильно выбивается из прихоти здешних модниц, - все верно, поддерживать обычную светскую болтовню жутко скучно и в этом я его полностью поддерживаю.
Музыка вновь сменилась, давая время парам поблагодарить друг другу, и поменяться партнерами. Мою протянутую ладошку смяла чьи-то жесткие пальцы, а когда я увидела белоснежную шевелюру и знаковые глаза цвета корицы, попыталась позорно сбежать. Естественно советник предотвратил мою попытку, приподняв меня над полом словно пушинку, так что никто ничего не заметил.
-- Ивона, - оскалился Гауди, - какого гриара ты творишь?
-- Ну откуда я знала, что при дворе такая "сладкая" мода, - возмутилась я, но тут меня осторожно опустили, и пришлось сконцентрироваться на танце.
-- Я не об этом! - прошипел он мне на ухо.
Я с интересом всмотрелась в лицо советника, скрытое под темно-синей маской.
-- А что тогда?
-- Опоздала - раз, привлекла ненужное внимание - два. И последнее - не смей приближаться к императору. Увижу рядом, убью, - похоже, он не шутил.
-- Слушаюсь! - отчеканила я.
Тут как раз пришло время сменить партнера и я вернулась к тому наглецу, что так бесцеремонно вытянул меня в круг танцующих. Закончив тур, он отвел меня в сторону.
-- Благодарю за танец! - поклон и попытка вовлечь меня в визуальный флирт.
-- Ну что вы, это было так любезно "пригласить" меня, - едко ответила я и удалилась подальше от огорошенного мужчины.
На этот раз я была более внимательна, держась как можно дальше от развлечений. Самым стратегически выгодным, оказались длинные столы с закусками, за которыми располагались небольшие диванчики, отгороженные атласными ширмами. Набрав себе полную тарелку еды и прихватив бокал с вином, я устроилась на одном из диванчиков, с удивлением обнаружив, что отсюда просматривается весь зал.
Первый день зимы почти всегда совпадал с цветением снежной Лимары, которая своим ароматом наполняла все сады, скверы и прилегающие к ним улицы. Традиционно этот день праздновался повсеместно. Авгурийцы выходили на улицы города, чтобы присоединиться к одному из организованных костюмированных шествий. На центральных площадях всегда устраивались театральные представления и состязания пекарен города на лучших пирог из лепестков ранней Лимары растущей чуть южнее Тризы. К слову сказать, пироги из лепестков были одним из любимейших сезонных блюд столичных жителей.
Здесь же в бальном зале я не смогла найти ни одной веточки этого дерева, впрочем, все верно. Аромат Лимары в замкнутом пространстве мог вызвать головную боль, тошноту, головокружение и даже спазм дыхательных путей. Зато под самым сводом потолка находился голлограф наполнявший пространство сыплющимися лепестками Лимары. При касании с предметами они таяли, отчего создавалось ощущение идущего снега.
Только сейчас я обратила внимание на возвышение у дальней от меня стены зала, там находился двойной трон. Одно место пустовало, а на другом сидела супруга императора Вероника. И все бы ничего: красивое платье серебряного цвета, крупные бриллианты на шее, маска, искрящаяся под светом многочисленных светильников и легкий блеск на губах, но даже отсюда она казалась неживой статуей. К ней подошел мужчина в нежно-кремовом костюме и пригласил на танец, она рассеянно кивнула и встала, как мне показалось несколько неуклюже. Тот принял протянутую руку в кружевной перчатке и повел ее в круг танцующих. Дальше они слились с общей массой, и я потеряла их из виду.
Тарелка с закусками незаметно опустела, из-за чего меня больше не тянуло танцевать, но я заметила приближающегося сюда императора. Тяжко вздохнув, пожелала себе удачи в будущих разборках с советником, который не упустит случая исполнить свое обещание, пусть даже понимая, что в данной ситуации я всего лишь жертва стечения обстоятельств. Данный фактор ничуть не усиливал моего желания общаться с венценосной особой.
-- Вот вы где! - весело произнес он, опускаясь на диванчик рядом, меня обдало приятным ароматом мужских духов.
-- Значит, я все таки потеряла свой плащ-невидимку, - натянуто пошутила я, стараясь не смотреть монарху в глаза.
Император рассмеялся и с облегчением стянул маску на грудь.
-- Могу я узнать ваше имя? - в общем-то, у меня не было особых вариантов и отказать своему сюзерену я не имела права, но вспомнив злющего советника, настроилась на долгую осаду.
-- Прошу прощения, Ваше Величество, но могу я остаться незнакомкой? - выпалила я, надеясь, что мой оскал хоть отдаленно напоминает обольстительную улыбку.
-- Ну раз вы так настаиваете, я не против, - он бросил хмурый взгляд на подданных и как будто о чем-то задумался.
-- Прекрасный бал, Ваше Величество, - сказала я, также следя за залом, и каждый раз тревожно вздрагивая, увидев беловолосую голову в толпе.
-- Я бы с удовольствием променял это сборище, на уличные гуляния с обычными авгурийцами. Но это невозможно, - его откровенность меня напугала, и вместе с тем удивила.
Мне захотелось признаться, что я здесь тоже как на иголках, но решила не проявлять откровенного неуважения. А вместо этого сказала:
-- Да, и попробовать пирог из Лимары, горячий, только из печи.
-- Вам здесь неуютно, - тонко подметил он.
-- Возможно.
-- Вы единственная, кто уединился с едой и выпивкой, а не с кавалером.
-- Это факт, - развеселилась я, залпом допивая вино.
Хорошо, что нас прервали потому, что у меня стало появляться ощущение неотвратимого возникновения симпатии к этому человеку. Несколько придворных немного смущаясь, позвали императора с собой.
-- Прошу прощения, но я обещал им партию в бридж, - он поднялся и изобразил шутливый поклон, а я чуть не застонала от досады, когда на горизонте нарисовался мрачный Гауди.
-- О, советник! Вы с нами?
-- Ваше Величество, - учтиво произнес он, - с вашего позволения я останусь.
Сгибаясь в поклоне, он успел окатить ледяным и многообещающим взглядом. Император нас покинул, хотя было заметно, как ему интересно, что произойдет дальше. Я же прикинув в уме, решила, что при всех меня вряд ли будут убивать, поэтому спокойно перенесла излучаемые в мою сторону волны негатива.
-- Я же просил тебя!
-- Да что вы от меня хотите? - С достоинством парировала я. - Чтобы я бегала от императора, которому захотелось пообщаться именно со мной? Так я только "за", но боюсь, меня не правильно поймут... к тому же, он не знает, кто я.

-- Считаешь, я к тебе цепляюсь? - вопрос был более чем неожиданным.
-- Да.
-- Он обратил на тебя внимание, понимаешь?
-- Но я вовсе не стремлюсь привлечь к себе внимание!
-- Тогда позволь тебе напомнить о том кем ты стала после разрыва с родом, - спокойно сказал он.
-- Никем, - я пожала плечами, хотя меня распирало желание дать ему в морду за подобную прямолинейность.
Само по себе целью этой фразы являлось предупреждение, ведь такие разрывы осуждались. Чтобы произошло подобное событие, член рода должен, по крайней мере, совершить убийство или политическое преступление. А мое присутствие здесь и укрывательство данного факта несомненное оскорбление Его Величества. Но вот беда, мне, поставленной в двусмысленное положение, было глубоко наплевать.
-- Так зачем вы настояли на моем присутствии, если считаете меня некой угрозой? Так может мне прямо сейчас уйти? Нет? Тогда скажите советник, а у вас на родине, на Шанцури, кем является приемный ребенок главы клана?
-- Что-то вроде принцессы, но к чему этот вопрос?
-- Меня хотел уничтожить собственный отец и он добился этого, без сомнения. Меня всячески пытаетесь втоптать в грязь вы, советник. Но у вас это не получится, - я подняла левую руку и стянула браслет с запястья.
Зрачки в глазах шанцу дрогнули и расширились, почти заполнив собой радужку. Он зачарованно подался вперед и кончиком пальца провел по рисунку татуировки.
-- Alantielli, - прошептал он. (с языка шанцу - невозможно)
Решительно поднявшись с дивана, покинула бывший до некоторого времени уютный уголок. Если я думала, что вечер плохо начинался, то глубоко заблуждалась - все перманентно паршиво - проще говоря, я в дерьме. Мне стало невыносимо тесно среди надушенных кружев и насквозь фальшивых улыбок. Стоило больших трудов пробраться сквозь толпу и не потерять по дороге приветливое выражение лица. И только вечерний прохладный воздух помог мне избавиться от навязанного поведения, вернуть себе хладнокровие и позабытую выдержку. Я действительно находилась на грани.
Балкон пустовал, вероятно, по причине довольно холодного ветра, который принес с собой северо-западный циклон. Пройдя к балюстраде, облокотилась на каменные перила. Внизу темнел сад, лишь слегка освещенный нечастыми фонарями. Боковое зрение уловило новый источник света, повернув голову, увидела узкую полоску окна в проекции, метрах в пятнадцати от балкона. Там и зажегся свет. Затем громыхнули давно не открывавшиеся створки окна, а вниз с шорохом упал моток толстой веревки. Чтобы там не происходило, законом тут не пахло. Оглянувшись на прикрытую дверь, ведущую обратно в бальный зал, я решала непростую дилемму. Одно дело придти сюда для галочки на полях у начальства, а совершенно другое, впутаться в авантюру на фоне дворцового антуража. Пока шел душеспасительный процесс в голове, пальцы уже искали застежки на туфлях.
Отсюда к окну вел довольно широкий декоративный карниз, по нему ничего не стоило пройти даже в таком наряде. Взобравшись на перила, обогнула колонну и спустилась на выступ. Тут ветер донес до моего слуха мужскую ругань и женский растерянный голос. Меня вдруг осенила простая до безобразия мысль - там ведь наверняка развлекаются любовники, как вдруг нагрянул законный супруг/супруга, и теперь кто-то из них будет уматывать таким образом. Но позвольте усомниться, откуда у них такая предусмотрительность относительно окна и веревки. Отогнав все сомнения, я устремилась к цели. Не дойдя каких-то пару метров, меня ощутимо дернуло назад. Негромко ругнувшись, я попыталась ликвидировать помеху, но с одной рукой мне это сделать не удалось. Освободив руки от ноши в виде туфель, заметила, что подол юбки зацепился за декоративный элемент карниза, до которого невозможно было дотянуться, не сверзившись вниз. Недолго думая нашла рядок маленьких пуговок сзади и быстро расстегнула. Юбка с мелодичным шуршанием соскользнула по гладкой ткани шаровар. Переступив через нее, наклонилась, чтобы поднять, но налетевший порыв ветра опередил меня и деталь моего туалета, словно диковинная птица упорхнула вниз. Моему возмущению не было предела, но собрав волю в кулак, я пообещала себе вернуться за ней, как только разберусь с подозрительной ситуацией. Подхватив туфли, кошкой подобралась к окну и аккуратно заглянула внутрь. Увиденное заставило меня покрыться холодным потом, и скрыться обратно в темноту.
Та комната была чьим-то кабинетом, но сейчас там происходило совершенно невозможное. На полу, прислонившись к стене, сидела связанная ее величество Вероника. Слегка потрепанная, с рассыпавшейся прической и уже без маски. На лице ни капли испуга или истерики, она как будто была не здесь и в то же время казалась совсем равнодушной. Но простите, как такое может быть? Ее даже в нынешнем состоянии сложно назвать сильной натурой, а ходили слухи, что она и вовсе изнеженный цветок лотоса. Приподнявшись на мысках, я решительно заглянула в окно. Из невидимой мной части комнаты показалось новое действующее лицо, это был тот самый нежно-ванильный десерт в красивой обертке, то есть мужчина, пригласивший ее величество на танец. В руке он держал кинжал, и мне вдруг подумалось, насколько старомоден этот преступник, хотя я и сама отдавала предпочтение этому благородному виду оружия. Пришлось срочно умерить свои симпатии и начинать думать о спасении ее величества, которая была явно не в состоянии позвать на помощь.
Мужчина явно не понимал, что делать с женщиной в таком состоянии. Он подошел к ней поднял лицо за подбородок.
-- Ваше Величество! - С ненавистью выплюнул он. - Ну же очнитесь! - Тишину комнаты разрезала звонкая пощечина.
Женщина дернула головой, но не произнесла ни звука, а на лице, как и прежде не отразилось ни единой эмоции. Теперь я не на шутку испугалась, в отличие от похитителя. Он уже отчаялся что-либо добиться от Вероники и начинал терять терпение. Сейчас возможность промедления грозила жизни ее величества, а впоследствии, скандалом на всю империю. Мужчина тем временем брезгливо оттолкнул ее и нервно зашагал по комнате. Я выбрала момент, когда тот отвернется и отойдет на максимальное расстояние от окна, и забралась на подоконник. Положив туфли там же, мягко спрыгнула на пол.
Всегда в такие моменты, требовавшие от меня полной мобилизации, я испытывала нешуточное волнение и мощный прилив адреналина. Но что-то изменилось внутри меня, и я точно знала, что сделаю от и... Подхватив со столика присмотренную заранее статуэтку, крадучись направилась к мужчине. Тот зря времени не тратил, связавшись с кем-то по визору. Он заметил меня слишком поздно, не успев ничего предпринять, статуэтка глухо звякнула о его голову и рассыпалась на крупные осколки. В моих руках осталась подставка. Мужчина свел глаза к переносице и без чувств свалился на пол, выронив из ослабевших рук визор. Связь установилась как раз в момент падения, и я без раздумий подобрала его, чтобы лицезреть до боли знакомое лицо.
-- Какие люди! - я едва не присвистнула от нахлынувших эмоций.
Тот самый вор, что закинул Каприс на Ниберу, едва не убив ее, широко улыбался мне.
-- Думаю я вспомнил бы такую ослепительную красавицу, - похоже он ни сколько не удивился моему появлению, вместо хозяина визора, - но мы с вами вряд ли знакомы.
-- Да-да, не представлены. Могу я узнать ваше имя? - я прищурилась, краем глаза следя за отдыхающим на полу мужчиной.
-- Мое имя слишком известно, чтобы его не знать, - ну, просто безобразно обаятельный засранец, - и чересчур скандально, чтобы произносить его вслух.
-- Что ж... - другого ответа я и не ожидала.
-- Кстати, тот идиот, что одолжил вам свой визор сейчас не может разговаривать? - светский тон беседы обязал нас разводить реверансы и быть несерьезными.
-- Ах, простите! Он отдыхает. - Я уже совсем вошла в роль неуклюжей придворной дамы. - Я случайно уронила на его голову эту милую статуэтку. - Абсолютно невинные глаза и демонстрация обломка.
-- Ну что вы, как я могу сердиться на вас... - медленно проговорил он, а в его глазах загорелась ненависть, - дай только добраться до тебя, тварь!
-- Ммм... с этого и нужно было начинать. Но мне пора бежать, - я сделала шутливый реверанс и оборвала связь.
Присев рядом с бессознательным мужчиной, первым делом сняла с него маску, но это мне абсолютно ничего не дало. Обернувшись к Веронике, я задумчиво изучила ее внешний вид.
-- Что же он от вас хотел? И чем, гриар подери, вас накачали? - естественно мои вопросы повисли в воздухе.
Стоило обыскать этого горе похитителя. Похлопав его по карманам, обнаружила перчатки, электронный ключ от люфтера и камень. Знакомый, кстати, камешек. Черный, самый обычный, с приметной белой прожилкой-молнией, каких великое множество на каждом галечном пляже. Но я уже видела эту молнию...
"Едва я добралась до раковины, в которую упал ключ, мне стало ясно, что придется нырять. Родниковая вода холодом обожгла кожу и неприятно свела мышцы лица. Я вслепую пошарила по дну, но ничего кроме камешков под руку не попалось, пришлось открыть глаза. Ключ лежал на гальке размером с пол-ладони черной с прожилкой-молнией на гладком боку..."
А дальше память подкинула подслушанный в дворцовом саду разговор.
"...мы так до конца и не смогли изучить воздействие камней на организм человека.
... скоро это станет абсолютно не важно...

...но это опасно!

...не опаснее смерти, и хватит уже муссировать эту тему. Достаньте мне камень!

...но ваше ве...

...тише, не шумите, завтра же отправляйтесь в Запретный город..."
-- Камни... все вертится вокруг этих гриаровых камней! - Я замолкла, прислушиваясь к крикам, доносящимся из-за двери.
Спрятав камень в декольте, я успела взобраться на подоконник, когда в замке повернулся ключ. Не было и речи, чтобы вернуться обратно тем же путем, что и пришла, поскольку важная часть туалета сейчас служила покрывалом пышным кустам. Поэтому я подобрала веревку, проверив, крепко ли она привязана, и тут дверь распахнулась. Вломились какие-то люди, окружив вниманием связанную женщину. Мужчина также подвергся осмотру, но я видела только императора. Он замер в дверях, обвел взглядом комнату, не упустив ни одной мелочи, и остановился на мне. Удивленно вскинутые брови говорили о том, что он видимо, оценил мой внешний вид. Тут кто-то из придворных опомнился и бесстрашно двинулся в мою сторону. Я в свою очередь кокетливо стрельнула глазами в его сторону и шагнула назад. В ушах засвербело от смешавшегося ветра и чьего-то крика. Несколько секунд неприятного трения обнаженных ладоней об веревку и босые ступни коснулись влажного газона. Не теряя больше времени припустила к месту приземления моей юбки. Конечно же, я забыла про туфли, которые так и остались, сиротливо стоять на подоконнике. Сдернув с куста юбку, торопливо покинула освещенную часть сада, чтобы закончить свой туалет.
Меня никто не преследовал, а это значило лишь одно, его величество император разобрался в ситуации. День определенно бил свои рекорды по количеству подлянок, но что принесет грядущее завтра? Посмотрим! - думала я, пробираясь к центральной аллее.

Глава 11.

Нашли млять золушку! (с)

Одна приоткрытая тайна стоила возмущенно взволнованного вида советника, и я честно предвкушала, как вскоре легкий бриз его эмоций перейдет в настоящую буру. Не знаю зачем, но сделав это, мне стало легче, хотя Унечи меня всегда предупреждал - последствия не замедлят проявиться. И кто-то выстоит в борьбе с традициями, а кто-то сломается, рассмотрев в них подвох. Ставка именно на этого шанцу была осознанной и взвешенной. Советник - политик и проныра со стажем, ему ничего не стоит удержать себя в рамках, при этом его помощь будет неоценима. Ведь очень скоро станет известно о разрыве с родом, тогда-то и вступит в игру он. Советник станет моим гарантом спокойствия и поддержки, без огласки моей родственной связи с кланом Ино. Все остальное же, лишь назойливые помехи, которые особо не трогали. По-другому быть не могло, рано или поздно, я всегда возвращала себе потерянную рассудительность.
Министерство со своей монументальной размеренностью напоминало мне библиотеку. Та же тишина и люди больше похожие на безмолвных призраков, я с каким-то мрачным удовольствием присоединилась к ним, предвкушая сегодняшний день. Маркус едва уловимым движением головы поприветствовал меня, как всегда погруженный в чтение особо древней книги. На рабочем столе уже готовый к моему приходу находился файл с заданием, но вместо этого я подключила к системе визор и набрала в поисковике "запретный город".
Легенда была такова... город основали приверженцы какой-то древней организации, участники которой имели магические способности, но в отличие от тех же шанцу, получали их в результате некоего обряда и лишь немногие выживали в процессе его проведения. Запретным город именовался не оттого, что в него запрещалось входить, а лишь по причине нелюдимости самих обитателей. Затворничество и множество слухов о творившемся за высокими стенами города, стягивало любителей наживы. Но несколько лет назад город обнаружили открытым и брошенным. Даже не смотря на то, что сеть шанцу имела неоспоримые достоинства перед авгурийской, она не смогла мне поведать ничего особенного. А вот по запросу о "могильниках" нашлось и кое-что интересное. Упоминалось некоторыми непроверенными источниками о заключенной в них силе и ни одного намека на ее происхождение или назначение. Ничего! Ходить по кругу невесело, особенно чувствуя явный подвох. Острое отсутствие информации толкало меня на скользкую дорожку, имя которой - Брейк Гауди. Не пугало даже яркое воспоминание его реакции, на одно лишь упоминание о злополучных камешках.
Сосредоточившись на нынешнем задании, я погрузилась в изучение документов, не реагируя ни на какие посторонние факторы. И лишь когда Энаи требовательным голосом вырвал меня из этого состояния, сфокусировала взгляд на новом действующем лице. Лицо - рода мужского, требовало от меня росписи в бланке доставки и видимо уже довольно давно пыталось добиться от меня хоть какой-то реакции. Боковым зрением я поймала удовлетворенную усмешку Энаи, но никаких комментариев с его стороны не последовало. Когда со всеми формальностями было покончено, передо мной стояла довольно объемная черная коробка, перевязанная широкой, красной лентой к ней прилагалась карточка, но там лишь стояло мое имя и не более того.
-- Информативно, - пробормотала я, развязывая ленту.
Возможно, не исключаю, меня мог удивить такой "подарок", но я только согласно кивнула на содержимое коробки. На шелковом ложе покоились мои туфли, а мне оставалось только гадать, кто такой догадливый и предусмотрительный: советник или император.

-- Красивые туфли, - промурлыкал подкравшийся архивариус.
Словив мой мрачный взгляд из-под бровей, отодвинулся на безопасное расстояние.
-- Еще бы!
-- Дорогой подарок, - меж тем продолжал нарываться на неприятности он.
-- Знаю, - подтвердила я, смахивая коробку со стола.
-- Поклонник?
-- Скорее прозорливый доброжелатель, - пригвоздила я, сверля архивариуса неприязненным взглядом.
Тот озадаченно поскреб затылок, и вернулся к своему рабочему месту. Откинувшись на спинку кресла, задумалась о последствиях вчерашней выходки. С одной стороны ничего страшного не произошло, и посылка это лишний раз доказала. Но вот с другой... теперь император в курсе того, кто скрывался под маской и кто в очередной раз подставился. Наверняка, произошедшее с его супругой, ее неадекватное состояние и обнаруженный камень, втянут меня в нечто крайне неприятное, а как следствие опасное. Как и не избежать мне теперь разговора по душам с советником. Все это не страшило, напротив, оплетающие меня нити чьей-то паутины интриг, вызывали интерес.

Конец рабочего подкрался неожиданно и архивариус куда-то так сильно торопился, что едва ли не пинками выгнал меня из кабинета. Понаблюдав некоторое время за удаляющимся начальством, поудобней перехватила коробку и пошла следом. Устроившись за штурвалом люфтера, задумалась над необходимостью ехать во дворец, камень-то необходимо вернуть... раз уж он так глубоко, но как оказалось не надежно спрятан.
Уговорить себя подняться в зал с гротом, было не такой простой задачей, но я преодолела свое нежелание. Не знаю, насколько правильно рассуждаю, но если нужно что-то не просто спрятать, а похоронить, то подходить к делу нужно творчески. Я не стала подниматься на галерею, где происходил непосредственно разговор с советником, а прямиком направилась к гроту. Присев на каменный бортик, опустила руку в воду. Моей старой знакомой не наблюдалось, и я бездумно водила ладонью по поверхности воды. Не думаю, что тот расфуфыренный аристократишка сам полез за ним. Я вытащила из сумки камень и чуть примерившись, бросила его в воду. Теперь туда полезет разве что полный идиот, если догадается о нахождении камня, глубина-то здесь нешуточная. С чувством выполненного долга, я поднялась и покинула грот.
Поднявшись на этаж выше, уверенным шагом направилась по направлению к выходу. Дома меня ждал холодный ужин и несколько книг, тайком позаимствованных из обширной библиотеки архивариуса. С него не убудет, а мне есть чем расслабить мозги, выкинув из головы всю ту дрянь, набившуюся за рабочий день. Я даже на какое-то мгновение ощутила себя счастливой, наполненной энтузиазмом, но...
К выходу можно было попасть двумя путями, через разбитую здесь оранжерею или подняться над ней по довольно узкой галерее вдоль стены. Оранжерея на данный момент кишела праздношатающимися придворными, и этот вариант отпадал, поэтому я уверенно выбрала другой. Преодолев примерно треть длины перехода, я услышала с другого конца звонкий женский смех и стук каблучков. Через несколько мгновений показалась и его хозяйка, но не одна, а с парой. Пожалуй, я бы не обратила внимания на мило переговаривающихся людей, если бы в мужчине не разглядела советника, на руке которого повисла довольно миловидная шатенка. По их поведению ничего не стоило определить, что они состоят в очень тесных отношениях. Я с грустью подумала, что оранжерея была не таким уж плохим вариантом. Расстояние сокращалось слишком быстро, я успела констатировать свою несправедливость к спутнице советника. Она оказалась не просто мила, а вызывающе красива. Прозрачно-голубые глаза смотрели на мир с презрением, а пухлые губы стервозно кривились в улыбке. Нежно-молочную кожу подчеркивало платье из темно-сиреневого бархата. Единственный на мой взгляд недостаток - слишком миниатюрная фигурка, она даже не доставала Гауди до плеча и это с каблуками. Честно засмотревшись на женщину, упустила момент, когда меня заметили. Но этот день мне не испоганит никто, даже красноречиво хмурое выражение лица, каким меня одарил советник. Приблизившись, я последовала правилам этикета, которые порой являлись весьма полезной вещью.
-- Советник, - сухо поприветствовала я, склоняясь в легком поклоне.

Он кивнул, не проронив ни звука, и собирался продолжить свой путь дальше. Его планы спутала любознательная бестия, капризно заявив:
-- Милый, почему ты не представишь нас? - она стрельнула в его сторону убийственно-упрямым взглядом, будто собиралась, если что, жестоко отомстить за непослушание. Невольно восхитившись подобным поведением, с интересом наблюдала за развитием ситуации, терпеливо ожидая его ответа.
-- Ивона Теренс, курсант военно-религиозной академии, - сквозь зубы процедил он, видя мою весьма довольную физиономию, - леди Тамарил Гауди Ил-Мерит, моя супруга.

Я продолжала вежливо улыбаться, и даже изобразила долженствующий поклон. А осознав слова советника, просияла искренним восторгом.
-- Советник Гауди, леди Тамарил, - я выдержала паузу, - очень рада знакомству, но мне пора.
-- Еще увидимся, - загадочно обронила леди, увлекаемая твердой рукой мужа.
-- Ни за что, - пробормотала себе под нос я, когда отошла на приличное расстояние.
Сама мысль о том, что этот интриган может оказаться женатым, явно звучала дико. Ну не вязалось одно с другим и все тут! Но самым возмутительным фактом, несомненно, была сама леди Тамарил.
Она же авгурийка! - удивлялась я, уже не пытаясь сдерживать издевательский смех. А шанцу как несушки со своей чистой кровью носятся, очень ревностно относясь к самому институту брака и иже с ним. Нет, это нонсенс, честное слово! Мне страшно подумать, что должно стоять за этой дамой, то ради чего гордый шанцу поступился собственными принципами. Какая женщина! - вновь восхитилась я.
Выйдя из галереи, я успела преодолеть пролет ступеней, чтобы застыть от набросившегося на меня ужаса. И этот ужас оказался из разряда самых отвратительных, в этот момент я бы не отказалась вновь оказаться один на один с диким животным. На площадку вышла группа придворных возглавляемых императором. Я поспешно склонилась в глубоком поклоне. Он скользнул по мне взглядом и последовал дальше. Вздох облегчения сорвался с губ, но напряжение усилилось, когда один из мужчин остался со мной на площадке, не последовав за своим сюзереном. Моим ужасом был никто иной, как Истон Виверен. К счастью меня никто не обязывал его вниманием, я просто развернулась и пошла прочь.
-- Ивона, - его голос пригвоздил меня к месту, а внутри все замерзло от ярости.
Развернувшись к нему лицом, не поднимая глаз от пола, сказала:
-- У тебя хватает наглости называть меня по имени? - сейчас я была огромным сосудом, для которого любое колебание могло стать фатальным.
-- Ты нашла способ обойти меня, но ты не сможешь бегать вечно, - его голос зазвенел у меня в ушах тревожным набатом.

Я подняла на него глаза и расхохоталась.
-- Поистине, безумец! Ты нашел способ опутать своими сетями мой род, но тебе придется умерить аппетит. - Холодно довершила я, чувствуя, что еще секунда, и я просто убью его. - Я живой человек, а не игрушка. Запомни это.

Но у Виверена напрочь отсутствовало чувство самосохранения, поскольку он, сверкая глазами, двинулся на меня. Я сделала последнюю попытку, предотвратить трагедию.
-- Не дури, Ви. Так ты меня никогда не получишь! - пригрозила я отступая назад.
-- Можно подумать у меня есть выбор. - Философски заявил он, чем подписал себе приговор.
В отличие от того же Гауди, Виверен не был профессиональным бойцом. Да, безусловно, у него был некоторый опыт в военных дисциплинах, но не более. Я не стала ждать, пока тот дойдет до меня, чтобы "заключить в объятья". Бросилась вперед и вниз, припадая на одно колено. В руке моментально появился нож, с которым я никогда не расставалась. Но видимо мужчина оказался не готов к проявлению агрессии, упал от неожиданной подсечки. Оказавшись рядом с ним, приставила кончик лезвия к горлу. В этот момент я не испытывала угрызений совести, из меня фонтанировала скопившаяся злость. Мужчина удивленно покосился на нож и самоуверенно уставился на меня, будто и не зависел от разъяренной женщины.
-- Ты это серьезно? - вырвалось у него.
-- А что похоже, что я шучу? - лезвие впилось в кожу и не почувствовав ощутимого сопротивления, легко прокололо кожу.
Алая змейка резво стекла вниз на белоснежный воротничок рубашки. Вид крови, разжег во мне еще большую жажду мщения. Я зачарованно подалась вперед, лезвие почти нежно коснулось горла. А я не сразу поняла, что вокруг творится полнейший хаос. Нас окружили люди, и недавняя группа во главе с императором тоже была здесь. Бросив разочарованный взгляд на Виверена, облизала пересохшие губы и нагло улыбнулась присутствующим.
-- Живи, - брезгливо бросила я и убрала нож.
Никто даже не мог и представить, насколько я хотела крови этого подонка с внешностью ангела. И если внешне казалась спокойной, насмешливой, то внутри клокотал гнев, от которого не так-то просто избавиться. Толпа вокруг меня галдела, осуждающе сверля десятками глаз, но мне было все равно. В момент нападения я четко сознавала, что последующее наказание отразится на моей жизни, и все равно сделала это.
-- Тише! - потребовал император, как только смог отойти от шока.
Похоже, он узнал меня. Честь мне и хвала, я снова умудрилась влипнуть по самое некуда. Гордо выпрямившись, я наблюдала за Вивереном, который вовсе не казался напуганной жертвой. Скорее в его взгляде и уверенных движениях читалось "другого я и не ожидал". Он будто рассчитывал на подобную реакцию.
-- Что тут произошло? - этот животрепещущий вопрос задал его величество, смотря попеременно, то на меня, то на Виверена.
-- Ваше Величество, - я склонилась в глубоком поклоне, - я напала на Истона Виверена с целью... убить.
Очень хотелось добавить "убить гада", но решила не искушать судьбу дальше. Виверен продолжил это делать и сейчас, поднявшись на ноги, подошел ко мне и взял за руку, которую я хотела выдернуть, но выдернула только собственное плечо из сустава. Вот же, придурок!
-- Я не в претензии, Ваше Величество, - спокойно и немного устало произнес он, предостерегающе сжимая мою кисть еще сильнее.
Плечо ощутимо болело, что вовсе не вызывало желания вырываться. А чего он собирался добиться своим странным поведением, а заодно желанием выгородить меня, еще предстояло узнать. Правда, находиться рядом с ним и чувствовать его прикосновения, было невыносимо, меня буквально корежило от отвращения. Но упорства во мне все же больше, чем женской слабости.
Император, наконец, пришел к закономерному решению.
-- Раз так, то я жду вас, - он посмотрел на меня, - завтра с утра, для беседы. А сейчас, я прошу всех успокоиться и вернуться к своим делам, господа!
Естественно никто не мог ослушаться императора. Народ послушно, но явно неохотно покинул место происшествия. Остались лишь мы: я и Виверен, император и стоящий чуть позади телохранитель его величества.
-- Ивона Теренс? - обратился ко мне император.
Я кивнула, чувствуя себя букашкой приколотой булавкой.
-- Вы понимаете, что понесете наказание независимо от решения лорда Виверена не предъявлять претензий. К тому же двор не то место, где вы можете проявлять агрессию, - меня отчитали как маленького ребенка.
-- Безусловно, - грубо влезла я, выдернув руку из его тисков, - так и будет.
-- Можете идти, - кивнул он.
После того как император удалился, меня понесло и на мужчину вылился поток жесткой шанцурийской брани, потом я весьма неэлегантно сбежала. Но вот сил на возвращение в квартирку на окраине совершенно не осталось. Поэтому остаться на ночь здесь, пожалуй, не такая плохая идея. К тому же с утра все равно идти на ковер к императору. Самая вдохновляющая мысль на ночь глядя...
Повалившись на кровать я невесело уставилась в потолок. Вправленный сустав слегка побаливал, но это такая малость, по сравнению с остальным. Конечно, весь сегодняшний день оказался сплошной нелепостью. Просто череда абсолютно смехотворных случайностей, которые, словно труп дохлой кошки тянутся за мной, как на веревочке. И если я, хоть что-то понимаю в своей никчемной жизни, это только затянувшееся вступление.

***
Мне никогда не приходилось вставать по будильнику, чтобы проснуться вовремя. Сегодняшнее утро не стало исключением. Открыв глаза, сделала несколько частых вдохов, давая мозгу большую дозу кислорода, прогнав тем самым остатки сна. Потянувшись всем телом, отметила, что так и заснула в одежде, но гораздо больше меня тревожило легкое дыхание, которое я услышала проснувшись. Я повернула голову набок и едва не задохнулась от возмущения. Положив голову на согнутый локоть, мирно спал Брейк Гауди. Наглый, паршивец, - подумала я, переворачиваясь на бок. Паниковать было слегка поздновато, а спал этот беловолосый красавец, похоже, довольно давно.
Обычно прищуренные глаза и нахмуренные брови, теперь не портили привлекательные черты лица шанцу. Безмятежность, граничащая с эротизмом, а если приглядеться, перешагнувшая ее, тянула меня к нему. Растрепанные белые волосы, на кончике уха виднеется миниатюрная сережка, рубашка, расстегнутая на груди и тонкий аромат духов, исходящий от шанцу.
Куда-то делось все утреннее спокойствие, тело отозвалось просыпающимся внутри жаром. Я бездумно протянула руку к его лицу. Едва кончики пальцев коснулись теплой кожи, как мою ладонь грубо перехвали. Вторая рука проскользнула под талией, подтянув меня к так и не открывшему глаза мужчине. Мой нос уперся ему в грудь, а губы едва не коснулись кожи. Тяжело вздохнув от нахлынувших эмоций, постаралась мыслить трезво, даже попыталась оттолкнуть его, но ничего не вышло. Шанцу я не противник. Это было последней приличной мыслью. Кажется, я дошла до такого момента, когда все сдерживающие барьеры уже не действовали.
-- Отпусти, - хрипло произнесла я, но мои слова ушли в пустоту.
Тесно прижатая к горячему мужскому телу, чувствуя, как по макушке проносится теплый ветерок от дыхания, я испытала острую потребность избавиться от одежды, чтобы ощутить его внутри себя, или как следует надавать ему по почкам. Первое, пока казалось много предпочтительней, я задрала голову, наткнувшись на мутный ото сна взгляд. Тут промелькнула гаденькая мыслишка, что мужчина сделал все это неосознанно и еще не разобрался что к чему. Я закинула на него ногу, напряглась, перенося центр тяжести на нее, и оказалась на нем. Руки у меня на талии расслабились и теперь сползли несколько ниже. Уперевшись ладонями ему в грудь, задумчиво покусывала губы. Ну не могу же я поступить как мужчина одержимый желанием: снять с шанцу брюки и овладеть им. Бред! Мне не пришлось делать трудный выбор, наш спящий красавец подал первые признаки разумности. Я весело усмехнулась, предвкушая интересный разговор.
-- Доброе утро, - ласково сказала я, ловя на себе недоуменный взгляд советника.
-- Ивона, что ты делаешь... - тому что я делаю он не нашел внятного объяснения.
-- Хорошо выспались? - в том же духе продолжила я.
-- Да... - опасливо ответил он, косясь на входную дверь.

Я наклонилась вперед и ловко расстегнула еще одну пуговицу на его рубашке, касаясь обнаженной кожи с почти маниакальным удовольствием.
-- Что ты делаешь? - кажется, уверенность покинула всегда собранного советника.
-- Ничего, а что? - как ни в чем небывало продолжила расстегивать пуговицы. Когда с последней было покончено, откинула края рубашки в стороны, любуясь рельефным животом и легким золотистым загаром. Но эстетическим удовольствием сыт не будешь. Я шумно выдохнула, почувствовав под пальцами жар его тела.

-- Ивона... - требовательно позвал он, севшим голосом.
-- Не мешай! - отмахнулась я, срывая с себя пиджак и дрожащими пальцами расстегивая блузку.
-- Мы не можем, - еще одна робкая попытка отрезвить меня.
-- Я могу!
Блузка полетела вслед за пиджаком. Когда я взялась за ремень, мои руки мягко перехватили и развели в стороны. Все что я о нем думала, было написано у меня на лице: возмущение, обида и непонимание. Ну, какого гриара он выделывается? Я ведь точно знаю, что он хочет меня.
-- Ивона, - он успокаивающе мое погладил запястье, на котором находился клановый знак, - если бы ты не была одной из "нас" все сложилось проще. Но теперь я не имею права так поступать с тобой.
-- Я давно не девочка, расслабься, - бросила я, надеясь, что это поможет.

Он вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.
-- Ты же знаешь о чем я.
-- Никто же не узнает, - мне становилось сложно сдерживаться.
Но это не помогло, я рассержено фыркнула.
-- Жестокий! Ненавижу ваши правила! - Вспоминая, как от меня начали шарахаться бывшие партнеры по любовным утехам, после того, как я была официально принята в клан. - Кстати. Ты женат! Позор на твою белобрысую шанцурийскую голову!
-- Не твое дело, - беззлобно ответил он.
-- Ну раз так, то давай на часок забудем о правилах и избавим меня... - я задумчиво посмотрела на пряжку ремня, - и тебя от ненужного напряжения?

Но советник оказался крепким орешком, точнее непрошибаемым идиотом.

-- А что если я действительно испытываю к тебе нежные чувства? - Ныла я, откровенно строя глазки шанцу. - Тогда мне придется убить твою жену и насильно женить тебя на себе... - этот вариант мне понравился только в первой части, - нет, слишком долго! У-ууу, гриаров шанцу!
Я вырвала руки и стремительно опустилась на его обнаженную грудь, и пока он не очнулся, накрыла его губы своими. Настойчивый поцелуй получил страстный отклик, его язык толкнулся мне в губы и был с не меньшим желанием впущен. Это было безумие и извращение. Я знала, что он не зайдет дальше и не позволит мне сделать большего, но все равно разрешал себя соблазнять. В меня закружилась голова, и занемели кончики пальцев, низ живота откровенно сжало от боли неудовлетворенности. Первой, и не без сожаления, отступила я. Советник, еще какое-то время приходил в себя, но мне не хотелось его даже видеть. Соскользнув с кровати, я рывком подобрала разбросанную одежду и принялась одеваться. Хорошо, что форма не мнется, иначе перед императором я предстала в весьма непрезентабельном виде.
Чтобы хоть как-то отвлечься от стоящего перед глазами вида обнаженного торса советника, спросила:
-- А почему вы спали у меня в постели? - разорвав близость, я машинально перешла на "вы".
-- На то была веская причина.
-- Не сомневаюсь, - кисло отозвалась я, направляясь в ванную комнату.

Выйдя оттуда приблизительно через полчаса, мне уже не требовалось избегать его внимательных глаз, чтобы не накинуться на него. Холодная вода и кратковременная медитация сделала свое черное дело. Советник же тоже не терял времени даром, полностью одевшись и приведя волосы в порядок, хотя я наивно полагала, что он уйдет не попрощавшись.
-- Можете воспользоваться моей ванной, - милостиво разрешила я.
Шанцу не стал выводить меня из себя и скрылся за дверью. То, что я его не выгнала, вовсе не значило мое смирение, просто мне позарез надо узнать, где располагается рабочий кабинет его величества императора. Вот и приходилось ожидать, пока советник наведет марафет. К слову сказать, в этом нашем междусобойчике, были и положительные стороны. Советник не стал учинять расправу, по поводу моего поведения на маскараде, ну и конечно, мою маленькую выходку с побегом. Скорее всего, все еще предстоит, но перед самим сюзереном в более официальной и строгой форме. С советником можно было препираться и спорить, с императором - без вариантов.

Дверь в ванную открылась, явив мне посвежевшего шанцу. Я не стала ходить вокруг да около, а прямо спросила.
-- Мне нужно в приемную императора, - сухо сказала я.
-- Я провожу.
Больше он не проронил ни слова, а доставив меня к дверям приемной, взял за руку и нежно поцеловал запястье. Я изумленно замерла, до боли закусив нижнюю губу. Его пальцы нехотя разжались, от поцелуя остался горящий след.
-- Скотина! - бросила я ему вслед и ожесточенно потерла запястье, пытаясь стереть откровенное признание шанцу о его чувствах.

Глава 12.
Я вас ненавижу! (с)
Мое детство сильно отличалось от того, что было у моих ровесников из аристократических семей. Нет, конечно, при мне были учителя и воспитательница, но меня, ни кто, ни к чему не принуждал. Поэтому я не знала чувства ненависти к кому бы то ни было. Зато все это затмевало равнодушие отца, по крайней мере, я тогда ощущала именно так. Я росла сорняком, которому позволялось многое - возможно, это была своеобразная компенсация любви и внимания. Но в моей жизни все же присутствовал особый человек, который научил меня оставаться человеком в любой ситуации. Дедушка Имарэ - отец моей мамы. Он отдал мне всю нерастраченную любовь, ту, что мог подарить свое дочери. Он ушел, когда мне исполнилось двенадцать. Дед единственный кто когда-либо видел как я плачу и единственный кто повышал на меня голос. Не знаю, почему именно эти воспоминания пришли мне на ум в этот момент, но сейчас мне также не по себе, как и много лет назад.

Император молчал, хмуро глядя в окно. По мне так лучше б высказался, ведь его красноречивое молчание угнетало. Я вообще не осознавала свою вину перед Вивереном, а от этого становилось еще гаже. Ну почему мне всегда из-за него попадает? И первой не заговоришь, и дерзить не станешь, - я украдкой потерла горящее запястье. Не верилось, что меня оставили наедине с его величеством, даже охрану отпустил. А теперь уже минут двадцать играет в молчанку, периодически кидая на меня подозрительные взгляды. Ужасная пытка. Это притом, что я зла на советника и меня прямо таки распирает от негодования. Плюс, меня мучает чувство неудовлетворенности, которое, как оказалось, распространяется не только на шанцу, но и на мужчин в общем. Досталось даже встретившему меня секретарю его величества, отчего тот смутился и отвел глаза. Дурдом! Я становлюсь неуравновешенным маньяком. И почему только сейчас, когда три года в академии прошли довольно спокойно. Никак нас, какой дрянью пичкали, для подавления сексуального желания. А сейчас сменился рацион питания и вот результат. От таких простых выводов я едва не скрипела зубами от ярости.

Меня отвлек от невеселых мыслей вновь обративший свой ясный взор император.

-- Ты себя хорошо чувствуешь? - неожиданно спросил он, чем окончательно добил меня.
-- Прекрасно, - выдавила я из себя, заодно натянуто улыбнувшись.
Высшие не дадут соврать, мне было что сказать, причем так много, что я едва сдержалась. Его величество пронзил меня своим горящим взглядом, поднял руку к лицу и потер висок.
-- Я не собираюсь ходить вокруг да около. Сейчас мне важно услышать от тебя клятву верности.
Намек был весьма прозрачен - "я тебе не доверяю, но постараюсь оградить себя, насколько позволит моя власть". Законно. Приклонив одно колено, приложила руку к груди и произнесла:
-- Клянусь служить своему императору. Высшие мне свидетели, - стандартная клятва, но в разделяющем нас расстоянии появился светящийся знак равновесия - клепсидра и истаяла мгновение спустя, перевернувшись раз, будто давая отмашку моим словам. Вот и думай теперь, к чему бы высшие решили поручиться за мои слова.
-- Принимаю. - Чуть помедлив, ответил Император, складывая руки в замок. - А теперь встань. - Как ты понимаешь, я позвал тебя не для того, чтобы отчитывать за детскую выходку с лордом Вивереном. В этом деле вы должны разобраться без посторонних.
-- Да, Ваше Величество.
Меня смутил его мягкий тембр голоса, и вкрадчивые нотки, будто, император искал особый подход к дикому животному.

-- Присядь, - попросил он, указывая на стул возле его рабочего стола.
Происходящее нравилось мне все меньше и меньше, но я не могла ослушаться, покорно опустилась на предложенный стул.
-- Итак, дело вот в чем... на маскараде ты увидела то, что не должна была. Я хочу, чтобы ты, Ивона об этом забыла.
-- Я понимаю.
-- Не совсем. Император милостив к своим верным подданным, поэтому я пресеку слухи о твоем отлучении от рода, и тебе не придется быть должницей шанцу. Взамен ты подпишешь договор о Согласии.
Да император, ты милостив ничего не скажешь, - как-то отстраненно подумала я, припоминая, что нам рассказывали об этом договоре. Ничего особенного, если ты сам не полез в библиотеку и не откапал кое-что дурнопахнущее про нашу систему. Договор о Согласии состоял всего лишь из одного пункта. Передо мной лег лист плотной белой бумаги. Я наклонилась и прочитала вслух.
-- Я, урожденная Ивона Теренс, обязуюсь сохранить в тайне произошедшее, обговоренное ранее происшествие в тайне. За невыполнение договора и разглашение разрешаю привести в исполнение смертный приговор без разбирательств и суда. Ознакомлена, роспись... - Дочитав до конца, я подняла глаза на монарха. - Вам не достаточно моей клятвы?

-- Ивона, это формальность. Подпиши и будешь свободна, - он устало откинулся в кресле и это только начало дня.
Тут мое спокойствие совсем куда-то исчезло.
-- А если я не подпишу?
-- Тогда мне придется вспомнить о вчерашнем инциденте. Ты сейчас не имеешь поддержки рода, изгой, при дворе на птичьих правах, Гауди пока молчит, а Виверен - лорд. Там было куча свидетелей, которые подтвердят твои слова о желании отнять жизнь. Наказание - заключение в колонию строгого режима, пара десятков лет и последующее изгнание из страны.
Я кивала, пока он говорил, и спокойно смотрела прямо ему в глаза.
-- Похоже, что у меня нет выбора, - я вынула из полированной деревянной подставки элегантное перо и под бдительным надзором его величества, вывела несколько замысловатых закорючек.
-- Вот и все, - я полюбовалась на свою подпись и протянула лист императору. Тот скептически оглядел сияющую физиономию, внимательно посмотрел на договор и спрятал тот в ящик стола.
-- Можешь быть свободна. - Поднявшись, я уже знала, что буду делать, как только выйду за порог приемной.
Я склонилась в поклоне, спокойно выдержав граничащий с неуместным интересом, взгляд императора.
-- Ивона.
-- Да, Ваше Величество.
-- Ты получила посылку? - он заинтересованно подался вперед, ставя локти на темную поверхность столешницы.
-- Да, Ваше Величество, это было весьма любезно с вашей стороны, - спокойно произнесла я, ощущая, как ярость подкатывает к самому горлу, сжимая его в тиски.
-- Рад, что ты оценила.
Еще один поклон и я почти выбежала из кабинета императора, проносясь мимо изумленного секретаря. Я шла по полупустым галереям и, стараясь не сталкиваться с взглядами придворных. Мне просто жизненно необходимо сейчас выпустить пар, неважно как, но прямо сейчас. Вылетев из приемной, я какое-то время шла, абсолютно не вникая в направление своего движения. А когда пришла к решению что-нибудь разнести, поняла, что понятия не имею, где нахожусь.
-- Ну да, - вслух произнесла я, оглядывая тихий коридор.
Потолок здесь был пониже, окна шире и полностью закрыты тяжелыми шторами. Впереди меня ждал поворот на девяносто градусов, либо обратный путь который я совершенно не помнила. Вот так я и стояла, разглядывая коридор в совершенной прострации.
Лояльный император, советник в моей постели, мои гормоны. Много взбесившихся гормонов, которые даже сейчас не давали покоя моему телу. Меня то и дело бросало в жар, а потом в холод. Тугой пиджак мешал дышать, я его расстегнула и бросила кровожадный взгляд на зашторенное окно. Чего они тут интимный полумрак устроили? Я решительно отодвинула штору и потянула за ручку, но та не поддалась. Задрав голову, увидела старомодный шпингалет на самом верху. Пришлось лезть на подоконник, но и моего роста не хватило, а воздуха хотелось все сильнее. Даже вытянувшись и поднявшись на цыпочки, его не достала. Я наклонилась и вытащила нож. Подцепить шпингалет оказалось секундным делом, но как только я потянула ручку, в коридоре послышались голоса. Кто-то сюда шел. Выпрыгивать навстречу было глупо, пришло замереть и подслушивать.
-- ...взъерошенный, ты какой-то странный сегодня. Что случилось? - ну ничего себе, так наткнуться на его величество.

-- Я в порядке, - и мрачный советник с ним, мило.
-- Она ничего больше не натворила?
-- Нет, даже камень вернула в грот, - пришлось прикрыть рот ладошкой, чтобы гаденько не захихикать.
-- Ты знаешь Брейк, она подписала договор.
-- Подписала?!
-- Где подвох?

-- Мне нужно его увидеть, вы не против, Ваше Величество?
И тут я поняла, что меня раскроют, если только советник не сделает мне милость, а он не сделает, и не откроет тайну моей подписи в договоре. Я схитрила, вписав вместо положенного фирменного росчерка категоричное "ни за что", но на красивом шанцурийском, чьи закорючки вполне можно принять за роспись.
-- Хорошо, думаю, тебе стоит приглядывать за ней. Слишком сильное вокруг нее поле, Теренс ходячий магнит, а ты с ней вроде ладишь...
-- О нет, только не это. Сир, все что угодно, только не это... - голоса удалялись, превращаясь в совсем неразборчивое бормотание и наконец, затихли.
Чего это советник был так категорически против. Он же сам выдернул меня из академии. Или что-то изменилось в его отношении ко мне? Ну и ладно, пусть говорят что угодно, а сейчас долгожданный свежий воздух. Я распахнула створку, подставляя лицо прохладному ветру. Оказывается это окна первого этажа с довольно низким цоколем. Я не удержалась и спрыгнула вниз, держась в тени деревьев, вышла на аллею, ведущую к центральной. Оглянувшись на здание дворца, застыла с удивленно открытым ртом.
-- Чтоб меня! - открытого окна не было, низкого цоколя тем более, это вообще оказался торец здания без окон. И скажите на милость, как такое может быть? Абсолютно ничего не понимая, я покинула оплот сплетен и интриг.

В квартире меня ждал очередной сюрприз. Точнее возле нее: полтора десятка коробок весьма впечатляющих размеров. Пришлось спуститься к консьержке, которая недовольно поджав губы, вручила мне карту доставки. В графе отправитель значился мой отец, а это значит...
Вернувшись обратно, я отперла дверь и занялась перетаскиванием тяжестей внутрь квартиры. Свалив коробки в коридоре, подкатила кресло к стационарному визору нажав на вызов. Спустя продолжительное время небольшой экран показал мне хмурое лицо Маркуса Энаи.
-- Ивона? - удивленно произнес он, заставив меня еще раз напомнить себе о сообщающихся сосудах, по принципу которых был устроен здешний мир.
-- Я вижу, вы уже в курсе всего происходящего. - Раздраженно сказала я. - Тем проще. Мне нужно взять отгул на сегодня и завтра.
-- О, конечно, - он как-то облегченно махнул рукой, словно мое присутствие доставляло ему кучу проблем.
-- До встречи, - кивнула я и отключила связь.
Зачем мне нужны два отгула я пока не знала, но глядя на нагромождение коробок и не задумываясь о произошедшем за последние дни, хотелось укрыться от всего мира. Но здесь и сейчас мне не сиделось на месте, нужно было закончить с одним важным делом. Папка, которую мне передал юрист отца, давно ждала моего внимания, но я все время оттягивала этот момент. Включив информационный планшет, вложенный в папку, первым делом распаковала договор, касающийся об отлучения от рода, отказ от наследства, лишения титула. Роспись поставила недрогнувшей рукой, тут же отправив документ отцу. Две другие папки стали неожиданностью. Об одном из документов я знала: завещание дедушки, отца моей мамы, по которому я являлась единственной наследницей его состояния и родового гнезда. Единственное, что не мог мне передать дедушка Имарэ это свою фамилию и титул. Третий файл содержал завещание мамы, она оставляла мне свои личные вещи, драгоценности и ключ от усыпальницы. Если первые два пункта были нормой, то ключ от маминой усыпальницы никак не вписывался в нее. Зато теперь я точно знала, на что я потрачу свои отгулы. Я поеду в поместье, подышу горным воздухом, развеюсь, сброшу негатив, искупаюсь в горном озере. Мне будет хорошо и легко, и я не буду вспоминать о своей жизни. Не буду.

***
-- Унечи, почему ваши женщины...
-- Не женщины, Ивона, даеры*.
-- Даеры. - Подхватила я, но сбить себя с мысли не дала. - Так вот. Почему ваши даеры так со мной обращаются и смотрят на меня, как дерьмо? Их, что не учили элементарной дружелюбности?
-- Ива, ты чужая. Ты не связана нашими правилами...
-- Но мужчины, Унечи, мужчины не смотрят на меня с презрением.
-- Ты же не ребенок. Пойми одно, ты не одна из нас!
-- Оу, теперь мне все стало ясно. Не нужно водить меня за нос, я все равно узнаю то, что мне необходимо, - покосившись вниз, осторожно сделала еще один маленький шаг.
-- Пригнись! - вдруг скомандовал шанцу, толкая меня в спину.
Конечно же, я сразу потеряла равновесие и подобно сосульке на скате крыши повисла на мостке, разделяющем пропасть. Над головой что-то вжикнуло. Поудобней перехватив руки, оглянулась на шанцу. Унечи спокойно стоял на перекладине, изучая соседнюю гору.

-- Любуешься? - ворчливо пропыхтела я, взбираясь на мосток.
-- А то я не насмотрелся за полторы недели, - меланхолично заявил он и, не поворачиваясь ко мне, добавил, - двигай, давай, пока тебя не нашпиговали ядовитыми дротиками.

-- С ума сойти! - Фыркнула я, преодолевая оставшееся расстояние. - Я согласилась на эту вылазку ради ответов, а ты кормишь меня пространными отговорками. Когда я спросила тебя о том, почему не было боли во время ранения, ты сослался на обезболивающее. Это бред, они на меня не действуют. Следующей была соционика... куда уж проще, вкратце в двух словах, но нет! Унечи, почему ваши женщины как существа с другой планеты? Они не только выглядят по-другому, они думают совершенно непонятным образом. Как такое вообще возможно?
Шанцу одарил меня снисходительной отеческой улыбкой.
-- Ивона, ты хочешь разобрать наш вид на молекулы, использовав меня, как энциклопедию, но неужели тебе не интересно разобраться во всем самой? Два года. Тебе дали два года, чтобы жить среди нас, изучать наше общество, это беспрецедентная возможность. Не сдавайся, они примут тебя. Помучают, но примут.
-- Ну тогда хотя бы объясни еще раз, чем отличается женщина от даеры? - привалившись спиной к камню, я достала флягу с водой.
-- Даеры - это незамужние девушки, - коротко ответил Унечи.
-- И что с того? - подогнув под себя ноги села прямо на землю.
Шанцу недовольно поморщился и отобрал у меня флягу. Меня его ужимки жутко достали и я никак не могла понять, в чем дело.
-- Унечи, у нас нет такого разделения, понимаешь? Есть различие лишь по физиологии. Сначала мы девушки, после дефлорации женщины, от этого еще никто не становился такими... стервами. Захотела, переспала с мужчиной, стала женщиной. У нас так, - все это время шанцу внимательно слушал меня, не отрывая от моего лица взгляда.
-- Наши девушки не имеют права вступать в половую жизнь до свадьбы.
-- Почему?

-- Потому что мы разные, потому что так сложилось много поколений назад. Ты знаешь такое слово как традиция?
-- Ладно, я поняла. Даеры, так даеры, - отмахнулась я, глядя на тяжелые тучи в небе, - но ваши традиции это нечто...
-- Я же не критикую твой ежеутренний ритуал, - он показал мне на едва заметную тропинку между камней.
Пришлось подниматься и идти дальше. Вообще-то сюда в горы можно было добраться с помощью простого флаера, а мостки, соединяющие пропасти остались в наследство от сборщиков горного амариса - ягода, из которой делается потрясающее розовое вино. Сейчас ими не пользуются, но и ломать никто не собирался, а они в свою очередь довольно сильно облегчили мне жизнь, хотя я все равно уже сыта по горло горами.
-- Мой ритуал?! - Удивленно выгнув бровь, окинула шанцу заинтригованным взглядом. - Мой ритуал. Я так привыкла! Каждый день в течение трех лет я начинаю утро с разминки, и это нормально.
-- Конечно, нормально. Только когда ты не выбегаешь в шесть утра в безобразно короткой майке и шортах.
-- Ты это серьезно? - возмутилась я.
Молчание Унечи было красноречивее ответа.

-- Нас с самого детства учат не стесняться своего тела, почему я должна это делать сейчас? И... тебе стоило предупредить меня раньше.
-- Помолчи, хватит болтать, - прошипел шанцу, насильно вынуждая меня пригнуться.
-- Ой, как же это сексуально. Кто-то хочет нас убить?
-- Мы нарушили границу. Нас предупредили, но мы не ушли, - вкрадчиво, над самым ухом прошептал Унечи.
-- Так давай уйдем.
-- Нет.
-- Что?! Но почему?
-- А теперь слушай свое задание. Ты должна пересечь границу и внедриться в клан Асаи.
-- Что я должна сделать? - я возмущенно открыла рот и обернулась, чтобы одарить деспота гневным взглядом. Но шанцу и след простыл. Он меня бросил... одну! Ну что, ты сам напросился, гриаров шанцу!

***
Чтобы попасть в поместье Абиссэ, можно было сесть на рейсовый, пассажирский люфтер, а потом еще десять километров топать пешком по густому лесу. Все потому, что родовое гнездо находится в безлюдной глуши на предгорье. Романтика на грани фантастики, но уж больно лениво. Или настроить автопилот и насладиться шестью часами полета. И я наслаждалась, вспоминая навыки вышивания шелком, заканчивая покрывало.

В присланных коробках оказались вещи мамы и мои. Мне, наконец, повезло избавиться от опостылевшей формы, сменив ее на брючный костюм. Если из своих платьев я выросла, да и не смогла бы больше надеть эти детские кружева и оборки, то мамин вкус оказался вполне по мне. Да и размер пришелся впору, не зря дедушка говорил, что я мамина копия. Судя по всему, моя мать была женщиной весьма оригинальной, не склонной к кокетству и женственности. Либо мне передали ее гардероб, который она носила до замужества. Дед мало рассказывал мне про нее, предпочитая ограничиваться общими фразами типа, она была прекрасной дочерью. Отец же, сам по себе отбивал желание задавать вопросы. Я смирилась с эфемерным образом Шангри Теренс, а теперь ее одежда, личные вещи и ключ... Передо мной лежала загадка и кто знает, так ли сильно мне хочется ее разгадать. Я бросила взгляд на экран навигатора. Еще два часа в тишине, наедине с собой и вышивкой. Мне плохо, я схожу с ума, и меня это бесит. Прошлая жизни не приносила облегчения, напротив, выводила из себя, но я принципиально терпеливо клала стежок за стежком. Осталось совсем немного, как раз успею к прилету, если не порву его в порыве раздражения...

Глава 13.
Без меня, меня женили. (Народный стеб)

-- Пьяная походка, дивная погодка,
Эх жизнь хороша, и в кармане не гроша.
Пьяная походка, эй постой красотка,
Эх жизнь хороша!
Напо-олни бокал и выпей до дна-а, - горланил седой сторож, насмешливо щуря выцветшие голубые глаза.
-- Заткнись, - в который раз простонала я, закрывая уши руками.
-- А вы выйдете оттуда, хозяйка? - противный старикашка не унимался, явно желая вытянуть из меня все жилы.

Я откинулась на стену и, подняв руку вверх, вслепую нашарила сенсорную панель. Входная дверь в усыпальницу тихо закрылась, под аккомпанемент возмущенных воплей старика. Наступила желанная тишина. Вытянув ноги на полу, я прикрыла глаза. Когда мне пришла идея посетить мамину усыпальницу, в которой хранилась чаша с ее пеплом, я даже не подозревала, насколько страшной окажется действительность. Мне сложно судить с точки зрения обычного человека, ведь я не знаю что такое полноценная семья, но будучи маленькой, мне было не до поисков правды про свою мать. А достигнув сознательного возраста, мой интерес насильно остудили. Как не странно, я ни разу не видела маминой фотографии, видео, картины - ничего, словно ее нарочно стерли из моей жизни. От деда я часто слышала, что вылитая мать, но знакомые отца также говорили о моей схожести с ним. Так что все эти слова, оставались лишь пустым звуком. Но теперь, будто насмехаясь надо мной, с картины на противоположной стене на меня смотрел мой двойник. И этого просто не могло быть! Мать и дочь не могли быть зеркальным отражением друг друга. Пусть у нее короткая стрижка и цвет волос несколько темней, но это мое лицо, мои бледно-сиреневые глаза и эта тонкая усмешка. Я всегда делала так, когда скрывала пренебрежение за милой улыбкой.
Меня буквально мутило от каждого взгляда на портрет в тяжелой деревянной раме, а покрывало, которое я приготовила в дар, так и осталось лежать на полу симпатичной зеленоватой лужицей. Я так и не осмелилась подойти к чаше с прахом, слишком сильной оказалась неожиданность. Потом появился этот безумный старик, горланящий пошловатые песенки и призывающий меня выйти из усыпальницы, потому что я тут торчала с самого утра. И все же не могла уйти. Мне не верилось, что ключ от усыпальницы должен рассказать только об этом, должно быть что-то еще. Но я не могла себя заставить действовать.

Я ждала здесь покоя и умиротворения, а нашла очередную гребаную головоломку, натолкнувшую меня на мысль, что вся моя жизнь сплошная ложь. Теперь многое становилось ясно, в том числе и отношение отца ко мне. Он сбит с толку настолько, что пошел даже на позорную для рода процедуру, лишь бы убрать от себя подальше. Ладно, я всем мешала, но почему никто не считался со мной? Впервые мне пришлось испытать что-то похожее на обиду. Отчаянно захотелось избавиться от догадок. Это послужило мощным толчком к движению.
Подобрав покрывало, перекинула его через плечо и решительно направилась к картине. Сняв полотно с подставки, развернула его изнанкой к себе, чтобы изображение не травмировало мою нежную девичью психику, и только хотела взять покрывало с плеча, как заметила на багете странную выпуклость. Как будто пристал ком земли, но этого не могло быть. Здесь вообще наблюдалась почти медицинская стерильность.
-- Хозяйка! Хозяйка! - громко заголосили, а в дверь забарабанили.
Картина выскользнула из рук и упала. Рама разлетелась на составляющие: холст, натянутый на подрамник, грустно шмякнулся мне на ноги. Спокойно проследив за всем этим безобразием, я глубоко вдохнула и грубо рявкнула в сторону двери:
-- Что?! - но тут моим вниманием завладел отколовшийся от рамы ком.
В нем что-то блестело. Подобрав его, пошкрябала ногтем блестящий прямоугольник, поддела уголок и выковырнула его. Это оказался флешдиск образца тридцатилетней давности, да и оборудования, чтобы его прочесть можно найти только на барахолке или здесь... в поместье.
-- Хозяйка-ааа, - голос стал на редкость противным и гнусавым.
Я быстро накинула покрывало на чашу, сунула под мышку картину и открыла дверь.
-- Чего тебе?! - вызверилась я, смотря прямо в мутные голубые глаза старика.
-- Гость приехал, - радостно сообщил он, складывая руки на груди.
-- Гость? Я сама здесь гость! Отстань от меня и не мешайся! - отмахнулась я, закрывая электронный замок.
Что можно взять с ополоумевшего от паров спиртного старика, который только и делает, что глушит водку и распевает песенки, действуя на нервы окружающим. Но, кажется, он довольствовался моим выходом из усыпальницы, после чего моральное насилие и преследование закончилось.

Приехав сюда вчера ночью, я не на шутку переполошила немногочисленную прислугу, которая присматривала за домом в отсутствие хозяев. Но мне не хотелось, чтобы из-за меня поднялась суета, поэтому не стала сообщать о своем прибытии. А рано утром направилась к озеру, где была построена мамина усыпальница. Но больше здесь делать нечего, кроме того, все работники в доме уже извещены о моем вступлении в наследование и то, что я не собираюсь что-либо менять. Любоваться же на местные красоты не входило в мои планы, я не особо жаловала поместье Абиссэ. Это место всегда ассоциировалось с тюрьмой, куда отец отправлял меня по любому поводу и без него.
Дойдя до посадочной площадки за домом, открыла кабину, куда забросила злосчастный портрет, флешкарту покрутила в руках и положила в карман брюк, после чего направилась к крыльцу. Там меня уже поджидала пожилая экономка Матэ. И она, кажется, собиралась меня отчитать за такое долгое отсутствие. Впрочем, мне уже не шесть, и я вполне могу позаботиться о себе сама.
Взбежав по ступеням, я на секунду задержалась рядом с женщиной.
-- Матэ, я буду обедать в кабинете у деда и прошу не беспокойте меня. - Видя, как женщина уже открыла рот, чтобы донести до меня что-то очень важное. Сделала то, чего никогда себе не позволяла. - Матэ, это не просьба. Это приказ.
Вот примерно такой скотиной нужно быть, чтобы тебя начали принимать за личность, а не безвольную, но добрую соплячку. Женщина удивленно моргнула, но тут же спрятала эмоции за мягкой улыбкой.
-- Да, хозяйка.
Конечно, да и этим ты мне сильно облегчишь ближайшие несколько часов. Я вошла внутрь и стремительно взбежала по широкой лестнице, после чего подошла к кованой решетки лифта и тронула поверхность сенсорной панели. Миниатюрная кабинка плавно поднялась вверх до стеклянного купола крыши. Кабинет деда был заперт, но еще будучи маленькой девочкой я имела сюда доступ. И с того момента это место совсем не изменилось. Подойдя к письменному столу, включила сеть, а затем запустила компьютер. Техника не подвела и загрузилась довольно быстро, гораздо дольше я решалась на то, чтобы вставить флешдиск. Но это было важно, настолько важно, что меня потряхивало от эмоционального напряжения. Диск долго не реагировал на мои попытки открыть его, но после нежного постукивания об стол и потряхивание в воздухе, он соизволил заработать. Один единственный файл оказался видеороликом. Камера показала мне незнакомое место, какая-то комната и прыгающее изображение, кто-то пытался отрегулировать ее положение. Но вот картинка замерла, послышался стук каблуков и шелест ткани, на стул перед камерой опустилась Шангри Теренс. Я вцепилась в подлокотники кресла. Она молчала, уставившись в объектив камеры, а казалось, смотрела прямо мне в глаза. Было жутко вдвойне, от нашей зеркальной схожести, даже манеры держаться. Она раздумывала. Но после секунд молчания, резко вскинулась.
-- Я не знаю, как сложится моя судьба, попадет ли эта запись в твои руки моя девочка, но знай, что мое сердце навсегда будет принадлежать тебе... - Снова возникла напряженная пауза, но ей видимо хотелось быстрее закончить с записью. - Это не отчет, здесь можно запинаться и начинать все с начала, но я уже столько раз прокручивала в мыслях этот разговор, что боюсь получить скорее оттарабаненный пересказ. Мне этого не хотелось бы.

Ее губы изогнулись в нежной улыбке, так, что защемило где-то в груди.
-- Если ты вырастишь нежным, холеным и чистым цветком, то, скорее всего, вряд ли поймешь суть моего рассказа. А я, пожалуй, буду только счастлива. Но если жизнь заставит тебя бороться и каждый раз подниматься над собственной головой, чтобы выжить, услышанное поможет обойти многие неприятности стороной или просто принять к сведенью.
Итак... в Запретном городе давно ведутся разработки и там работает наш человек. Скрипториум много лет пытался взломать эту систему. Недавно им это удалось. А я несколько раз моталась через весь континент, чтобы встретиться с ним. К сожалению, его имени мне не сообщили, но из каждой подобной поездки я получала от него камни. Собственно из-за чего весь этот цирк и затевался. Твой отец никогда не знал о моей причастности к тайной организации, да и после замужества я достаточно редко бралась за дела. А потом я заболела, но, ни лучшие врачи, ни поездка на Шанцури ничего не дали. И тогда я записалась на испытания. Когда нужный камень был найден, ученые провели слияние. Перед этим мне долго объясняли сам принцип и возможные последствия, но я умирала, цепляясь на тот момент за любую возможность выжить.
Слияние прошло успешно, симптомы болезни ушли, это был успех. Все изменилось, когда я узнала, что ношу ребенка. Про мои сомнения и муки совести, я, пожалуй, не буду говорить. Но шло время и ничего не менялось, сейчас тебе год... - она тяжело откинулась на спинку кресла и потерла виски, - я рада, что смогла сотворить такое маленькое чудо.
Ивона, а теперь главное, я умираю. Никто не замечает, но это так. И я не знаю, как на тебе отразится моя глупость. Прости... Я говорю, прости, потому что содеянного уже не в силах исправить. О тебе позаботится отец и дедушка, они тебя очень любят. А теперь вспомни, что я говорила в самом начале и либо забудь, либо прими к сведению и держись подальше от Скрипта, камней и всего что касается Запретного города, - прикрыв глаза, она потянулась к клавиатуре.
Запись закончилась, но мне хватило и этого.

-- Мама работала на Скрипториум? - не стоило задавать себе этот вопрос, потому что из него родилась целая куча других, касающихся Брейка Гауди. Знал ли он мою мать, а если и знал, то... Вот тут меня окончательно переклинило. Я уронила голову в раскрытые ладони и застонала. Хотя во всей этой истории с ней есть определенная логика. Благодаря действию камня я стала точной маминой копией, и обладательницей архива. Возможно, это звучит неправдоподобно, но участникам по изучению архива приходится годами учиться пользоваться модифицированной памятью, испытывая серьезный стресс. А я освоила его за несколько месяцев, после чего смогла несколько подкорректировать конфигурацию и создать тайник. Ну и в довесок, с помощью правильной медитации растворить его в своем сознанье, отчего мои мысли стали, только моим достоянием. А еще то, что мне наверняка только предстоит узнать.
В дверь деликатно постучали, но у меня не было сил выдавить из себя даже звук. Хорошо, что Матэ не стала ждать моего приглашения и тихо вошла. Передо мной опустился поднос с едой.
-- Хозяйка, ешьте, пока не остыло. - Тихо произнесла она, составляя посуду на стол. - Я позволила себе достать вина из погреба. У вас сегодня был непростой день. Ну, все-все я уже ухожу. Приятного аппетита.
Я потянулась за бутылкой и щедро плеснула в бокал. Лучи солнца пронзили тонкое стекло, щедро разбрызгав янтарные брызги по столу. С утра небесное светило скромно пряталось за серыми тучами, но к полудню резко похолодало, и хмарь расступилась. Как-то у меня не складывалось соответствовать погоде. Когда светило солнце у меня вечно чесались кулаки, а настроение впору палачом работать, радостно скалясь кровавым брызгам на одежде. В дождь не наступала меланхолия и сонливость, а все куда-то на подвиги, да на амбразуру где-нибудь повыше и погрязней. Гроза, скорее всего, предвещала веселуху на дождичке в компании мутных луж и однокурсников. Непогода всегда заводила...
Но сейчас мне стало чуточку теплее от одного солнечного луча. Протянув руку, положила ладонь на яркую полоску света. Что-то изменилось, сделало меня чуточку серьезней и...

Сделав щедрый глоток вина, я набросилась на еду. Трапеза периодически прерывалась мрачными взглядами на мерцающий монитор. Нужно было решить, как поступить с записью. И отчего-то все тянуло отправить ее отцу, дабы удовлетворить свою темную половину сущности. Правда, давать отцу такое количество опасной информации, несомненная глупость с моей стороны. Хранить же запись, для собственного самоуничижения, не совсем в моих привычках, как и впадение в депрессию. Значит. Я без всяких сантиментов выдрала флешдиск и бросила его в бокал с вином. Демонстративно поболтала содержимое, подняв руку вверх, словно собираясь произнести тост. Тут дверь распахнулась вовсю ширь и в нагло вломившегося посетителя, полетел нож для мяса. Но, то ли я рассчитывала испугать визитера, а не убить, то ли выпитое отразилось на меткости. Только нож пролетев расстояние до двери, как по маслу вошел в угол косяка, выбив из того щедрую щепу. В этот раз интуиция меня подвела, стоило бить на поражение, а уж потом думать, что делать с трупом. Именно таким, оценивающим взглядом, я рассматривала вошедшего мужчину. Кровожадно раздумывая, куда спрятать левую руку и правое бедро, потому что голову я точно оставлю для игры в футбол, а из торса сделаю боксерскую грушу.
-- Ты! - я ткнула в его сторону пальцем и с грохотом опустила бокал на стол, забрызгивая манжеты вином. Просто не могла поверить своим глазам, но все равно видела в проеме того аристократа, который чуть не утопил нас с Каприс в водах Ниберы.
-- Я, - радостно оскалился тот, не обратив никакого внимания на торчащий в косяке нож.
С лязганьем отодвинулось массивное кресло, следуя за моим порывистым движением.
-- Какого. Гриара. Ты. Тут делаешь! - медленно и с четкими паузами произнесла я, выбираясь из-за стола.

-- Ну-у, есть одна идейка, - широкая улыбка озарила его лицо, отчего на щеках появились ямочки. Он медленно полез во внутренний карман куртки. А я отступила назад к стене, на которой висело дареное деду оружие - антиквариат со всех уголков авгурии. Не отводя глаз от красующегося мужчины, завела руку за спину и вернула ему улыбку, такую же широкую и искреннюю. Высшие, как я вам благодарна за этого мерзавца! В ладонь удобно и даже чуточку свободно легла оплетенная кожей рукоять меча. Заподозрив неладное, мужчина замер и в этой тишине робким шелестом заявил о себе вынутый клинок.
-- Несомненно, - прошептала я, делая выпад в его сторону.
На его лице появилось какое-то озадаченное выраженное, но он легко ушел от колющего удара.
-- Я больше за диалог, чем за избиение женщин и детей, - мужчина очень старался показать мне свое расположение, - но если ты не настроена говорить, мы можем переместиться в кровать, где ты потратишь свою энергию с большей пользой, - продолжал ерничать он, легко уходя из-под линии атаки.
Не нужно было мне отвлекаться на его слова. Он воспользовался моей рассеянностью и также выцепил какую-то древнюю железку со стены, встретив мою уже более осознанную атаку мощным блоком. Что он там про постель говорил, я совсем не против, вот только надеру ему задницу. Оттолкнувшись от его меча, отошла на пару шагов, чтобы иметь место для маневров и снова атаковала. Стоило заметить, что толкнувшая к оружию злость осталась где-то позади. Теперь мне не хотелось расчленить его, а я, изучив кучу подобных уголовных дел, поверьте, знала в этом толк.
Прощупать уровень, показать собственную слабость и как следует приложить по руке держащей меч. Подлость была просчитана до мелочей, я открылась, и тут же он нанес удар. Подавшись корпусом в сторону и перехватив рукоять двумя руками, плашмя ударила ему по пальцам. Сила и опыт не были моей сильной стороной, поэтому я училась, выкручиваться за счет подвижности и скорости. Его пальцы разжались, и меч с глухим звоном ударился об пол, а я пинком отправила оружие под стол. Изобразив самое кровожадное выражение лица, направила острие к яремной выемке опешившего мужчины.
-- Нравлюсь?
-- Позер, - процедила я, опуская меч.
Он хмыкнул.
-- Наверное, мы не с того начали знакомство, - философски заметил он.
-- Да уж, попытка убийства меня и моей подруги, не самое подходящее начало.
-- Работа, - он развел руки и обаятельно улыбнулся.
-- Так могу я узнать ваше имя? - холодно поинтересовалась я, возвращаясь в кресло.
-- Айвери Бес, наемник, - представился он, делая легкий поклон.
-- Что же тебе от меня нужно на этот раз, наемник? - мне не удалось скрыть досаду в голосе.
-- Значит все же диалог. Хорошо! - он опустился в кресло напротив. - Вот, посмотри сначала на это.
Он вытащил из внутреннего кармана сложенную мягкую папку и протянул ее мне.
-- Что это? - спросила я, принимая ее.
-- Пара бумаг, - отмахнулся Бес, вольготно разваливаясь в кресле.
Внутри действительно были документы. Первый, печально известный договор о согласии, я отложила его в сторону. Второй, мой перевод под начальство... Меня передернуло, я подняла глаза на безмятежного мужчину.
-- Айвери Бес?! Неет, - я простонала и спрятала лицо в раскрытых ладонях.
-- Прости милая, это приказ моего нанимателя. Ничего личного.

-- Я бы хотела поговорить с вашим... нанимателем, - точнее хотела кое-что прояснить, за что мне подложили такую свинью.
-- Да без проблем, - он достал визор и сделал вызов, после чего положил его передо мной.
Экран ожил, и я увидела сосредоточенный профиль Брейка Гауди. Не поворачиваясь лицом к визору, он ответил:
-- Да, Айвери, что у тебя?
-- Советник, как я рада вас видеть, - мой голос был настолько сладок, что заломило зубы.
Его щека нервно дернулась, и он резко повернулся к визору.
-- Ивона?
-- Советник Гауди! Я тут узнала о своем переводе и мне это решение кажется слегка неадекватным. Вот к чему бы это?
Тут он опомнился от первого шока.
-- Твоя практика у Энаи закончена, ты засиделась в кабинете. А Айвери будет стажировать тебя в разведке, это хороший опыт. Так что не жалуйся! - он меня откровенно отчитывал.
-- Буду наслаждаться, ведь ваш наемник действительно хорош. - Злорадствовала я, видя, как нехорошо сузились глаза мужчины. - Мне придется подчиниться, ведь это ваш приказ, но что до второго документа... Я его подпишу, если только вы внесете в текст поправку. Укажите причину, укажите, и надену эту петлю себе на шею.
-- Ты знаешь, чем это тебе грозит?
-- Мне все равно, пускай будет скандал, - я пожала плечами.
-- Это все? - сейчас мы стоили друг друга своим настроем.
-- Это все.

Он отключился первый, а я облегченно откинулась на спинку кресла, поймав на себе заинтересованный взгляд Беса. Этот человек не стеснялся меня откровенно рассматривать, медленно и со вкусом раздевая взглядом. И мне почему-то показалось, что мы сработаемся.
-- Занятные у вас отношения.
-- Не твое дело.
-- Не мое, но это так любопытно. Что просто не могу устоять! Никогда не видел, чтобы этот гриаров шанцу о ком-то беспокоился.
-- Что ж, если кучу угроз можно расценивать как беспокойство, то да. Ему нет до меня никакого дела. Советник просто спихнул на вас ненужную обузу, поздравляю, - я прямо таки каждой клеточкой ощущала себя неким десертом, который, безусловно, можно съесть, но потом долго мучиться с несварением и аллергией.
-- Обузу? - На его лице проступило такое сильное изумление. - Я тебя умоляю, ты и вздохнуть не сможешь без моего приказа.
-- Как это мило. - Я ожидала нечто подобное. - Муштра дело нужное да, но я не безмозглая скотина.
-- Я этого не говорил, хотя и наслышан о твоих похождениях, - он выразительно посмотрел на отложенный договор.
-- Ерунда, - демонстративно смяла лист и бросила в корзину для мусора, - что там с моим распределением. Гауди обещал разведку, это так?
-- Тебе интересно узнать о твоем наваждении, из-за которого происходят все неприятности? - так соблазнительно звучал скрытый подтекст, что я подалась вперед, изобразив внимание.
-- Еще как! - я приподняла бровь и потянулась за бокалом.
Как только пальцы ощутили прохладу стекла, я будто очнулась от наваждения. На дне бокала лежал злополучный флешдиск. Бес тоже обратил на него внимание.
-- Какой антиквариат, просто сама древность! - отнял бокал и вынул оттуда диск. - Испорчен, а сохраненные файлы погибли в отличном белом вине.
-- Какая жалость! - нет, я определенно не стала серьезней.

Оставить комментарий © Copyright Агри (flertovka@gmail.com) Размещен: 26/02/2011, изменен: 26/02/2011. 152k. Статистика. Повесть: Фантастика, Фэнтези Рейкбек (по частям)
Аннотация: Вторая часть полностью. Тиринский двор.

Агри : другие произведения.

Рейкбек. Вторая часть