Осторожно, мне же приятно!!
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
осторожно, мне же приятно!
пьеса в 2-х действиях
действующие лица:
- Александр иванович - чиновник
- катерина петровна - содержательница заведения
- иммануил Игнатьевич - редактор местной газеты
- Дмитрий Никифорович - судья
- Петр Сергеевич - банкир
бездействующие лица:
- общественность
сочувствующие:
- мужик
___________________________
0 действие
В сильно накуренную комнату врывается растрепанный выпивший мужик с криками: "Ничто не вечно!", "Мир не воззрит!", "Явите же престол!". Вслед за этим он так же стремительно убегает прочь.
действие I
Александр Иванович (чиновник) и Катерина Петровна (содержательница) сидят в полупустой зале заведения - как обычно водится в самом начале вечера - выпивают.
Александр Иванович что-то шепчет на ухо Катерины Петровны
-Ах, Александр Иваныч, как можно! Ну, право, вы мастак до шуток! Эдакий мастак!
-Позвольте, сударыня, я лишь истинно и по существу! (прикладывает руку к сердцу) Ну как же я могу смолчать, раз такие вензеля, такие вензеля-то выделывает!
- Мне,признаюсь, то и приятно - не даром у нас лучшее заведение. Ничего не жалко, коль человек хороший! Тут и постараться не грех, коль человек-то...
- Какие вензеля! Я и подумать не мог, что так можно! А она, гляди, раз, и давай эдакие вензеля выделывать, что я право, сначала было расстерялся!
- А сегодня ваш приятель, Иммануил Игнатич, будет-с, а то тут уже по нему справлялись.
- Всенепременно! Он после вчерашнего сам не свой ходит. Такие вензеля, такие вензеля! Он вообще впечатлительный, чай и на содержание возьмет - чем черт не шутит!
- Ах, как приятно слышать столь лестные признания от такого знающего человека!
- Право же, Катерина Петровна, какая тут лесть когда вензеля-то! Она же каждую нотку мою прочесть может! И не просто прочесть, а и воплотить! Да и как! - в лучшем виде вопотить может! Такого, признаться, не ожидал!
(Достает ассигнацию, протягивает смотрительнице)
- Нате вот, это за гостеприимство!
(Она, игриво смущаась, прячет деньги в корсет, томно вздыхает)
- Ах, вы так любезны!
(Александр Иванович довлольно откидывается на спинку стула)
- Я вот на них чутьё имею особое. Черт знает, откуда оно взялось, но с первого взгляду определить могу точно, кто чего стоит и стоит ли вообще. А тут, такие вензеля выписывает, аж сердце замирает! Сначала подумал, что так, среднечок, но по ознакомлении! Экая штучка оказалась! Кто бы мог подумать! Даже я ошибся!
- И сегодня, вы непременно продолжите посещение?
- Что за вопрос! Непременно продолжу! И еще как продолжу! Я тут за день напридумывал всякого (хитровато улыбается, поглаживая подбородок), и уж если она и этого вынесет, то я, право, и не знаю, чего она вообще не может!
- Эта-то вынесет! Уж будте уверены!
(Выпивают)
- Я, признаться, давно хотел спросить... (наклоняется вперед, говорит тише) я давно хотел было спросить, многие ли к ней прививаются и со всеми ли она одинакова?
(Катерина Петровна, смекнув в чем дело)
- Вы не поверите, но немногие. И не одинакова она с ними. А вот вы - настоящий мужчина - она так сама мне давеча сказала. Говорит, мол: Александр Иваныч такой мужчина, какого я и не встречала ни разу!
- Так и сказала?! (возбужденно шепчет чиновник)
- Так и сказала, что мол, не встречала. Что такого порыва и отродясь не ...
- Так и сказала?! (еще возбужденней перебивает чиновник)
- Так и сказала!
- Матерь Божья, что за прелесть! (закусывает губу). Что за прелесть! А вензеля-то, вензеля!
(Деловито откидывается обратно на спинку стула)
- Я, признаться, много где побывал (шевелит усами), он отзывы получал, в целом, схожие. От чего это - я, право, и не знаю.
- Ах, ну что вы. Такой видный мужчина и без должных отзывов!
- Благодарю, благодарю... Вы мне льстите...
- Как можно, Александр Иванович, как можно... Истинно так!
- Ну, право, вы меня смущаете...
- Ничуть нет, уж поверьте...
(Выпивают)
- Не думаете ли сами-то билетик приобресть? (Катерина Петровна чуть понижат голос), а то и гляди, опередит кто...
(Александр Иваныч хмурится, вопросительно поднимает бровь)
- Я к тому, что уже справлялись... (несколько потупя глаза говорит смотрительница)
- Катерина Петровна, уж вы посторайтесь, чтобы никно не приобрел, а я пока еще присмотрюсь. (Достает ассигнацию, протягивает смотрительнице, та привычным жестом опускает деньги в корсет)
- Конечно, конечно, не беспокойтесь. Придержу, придержу. Такой человек! Чтоб такому человеку не придержать-то...
(Выпивают)
- А вот скажите мне, Катерина Петровна, (немного успокаивается чиновник) много ли тут схожих с нею. Ну, вы понимаете, в каком именно аспекте...
(Катерина Петровна, немного задумавшись)
- Нет,.. думаю что нет. Остальные больше по другим, обычным аспектам... А по таким как ваш... нет, нет таких. Она одна и есть.
- Вы понимаете, что это конфидециально, иначе буду вынужден... (хитро улыбается)
- Что вы, что вы, Александр Иванович! Все только меж нами! Исключительно! Можете не сомневаться...
(Еще больше успокаиваясь)
- Славно, славно...
(Выпивают)
- Что-то Иммануил Игнатич не спешит к нам... (смеется содержательница)
- Не извольте волноваться, сударыня, непременно придет. Да и рано еще. Он, скорее, ближе к началу будет. Так что я пока с вами потолкую. Вы не против?
- Что вы, с таким-то интересным человеком! Право, чуть позже буду вунуждена вас покинуть - дела, сами понимаете, (смеется). Ну да там и Женечка освободится... Так вы и не заскучаете....
- А чем же она занята-то?
(Громко смеются, выпивают. Чиновник начинает хмелеть)
- Эдакие вензеля выделывает, чертовка, экие вензеля-то! Я, признаться, и не подумал бы, что в таком скудном тельце столько прыти скрываться может! Такие вензеля, черт подери! Я-то думал, что как обычно выйдет, а тут... Ну, чертовка! И где вы только, Катерина Петровна, выискали такую штучку?!
- Ах, милостивый государь, сама ко мне явилась. Говорит, что осиротела, что никого из родных не осталось. И чтобы в раз не сгинуть, мол, просит "высокого дозволения" остаться. Представьте, "высокого дозволения" я так это и запомнила!
- А может от несчастной любви... Многие, насколько мне известно, от несчастной любви решаются на такие действия, когда больше уж ни во что не верят, либо отомстить так за себя хотят... Сейчас же и не поймешь, кому что надо, и по какой нужде... Ну да мне дела до этого нету. Главное, чтобы служила исправно, чтоб с нее доход был. А там уж неважно откуда, зачем...
- Истинная правда, милостивый государь, главное, чтобы польза порядочным людям была. Чего же еще с них возымеешь окроме этого?!
- Знамо дело, нечего. Для того то и созданы.
(Выпивают)
- Я склонен полагать, Катерина Петровна, что есть какая-то определенная родовая закономерность. И как не крутись, все равно пойдешь по билету. А чем плохо, коль предрасположенность. В чем винить?! Видать, было угодно (медленно поднимает палец вверх). Уж это лучше, чем где-нибудь еще! Ведь предрасположенность! Что тут поделаешь? Да и надо ли что вообще делать?!
- Так и есть, ничего не поделаешь. (участливо кивает содержательница)
- Я и говорю, предрасположенность. И ничего в том зазорного нет - чем не занятие?! Какова предрасположенность, такова и служба! И коли ты хорошо справляешься, то совершенствуй! А как совершенствовать, коли нет предрасположенности! (Выпивает,все больше хмелеет)
- Так и есть, истинная правда! (оглядывается по сторонам)
- Но коли по предрасположенности, то эдакие вензеля, экие штуки выделывают, аж дух захватывает!
(Выпивает)
Зала постепенно наполняется. Становится шумнее. Катерина Петровна все чаще оглядывается
- Ах, Александр Иваныч, все так, истинно так. Ну, мне, право, пора - уж люди собрались...
- А где Женечка?! Куда вы ее спрятали? (говорит громко, смеется)
- Сейчас, сейчас она подойдет! Я непременно ей скажу, что вы ждете...
- Непременно! Непременно и скажите!
Выпивает. Хлопает рюмкой о стол.
- А вот и Иммануил Игнатич! Милости просим! (облегченно вздыхает содержательца и незаметно удаляется)
Иммануил Игнатьевич (редактор местной газеты) садится радом с Александром Ивановичем
- Экая стерва эта Катерина Петровна, укрывает от меня Женечку! (оборачивается ей вслед)
- Полно кипятиться, Александр Иваныч, куда денется!
- Никуда и не денется! Сейчас и приведут!
(Наливает себе и Иммануилу Игнатьевичу. Выпивают)
- А ты-то, по свою Шурочку пришел? Тоже, небось, штучка? Тоже, поди, вензеля кажет?
- А то! И еще какие!
- И что, любые...
- Любые!
- А такие может... (наклоняется к уху Иммануила Игнатича, долго что-то шепчет)
- Ну, уж такие... Про такие я и не спрашивал (теряется)
- А ты вот востребуй! (сияет чиновник) Ты востребуй!
- Ну, это уж слишком...
- Ой, да ладно тебе, Савва Игнатич! Полно жмуриться! Хочешь аспекты - изволь!
- Да уж какие там аспекты - срам один! Неужто нельзя по-человечески!
- А ты хочешь сказать, что я не по человечески! Я что ни на есть по-человечески! У меня просто подход иной, аспект, так сказать. Тебе и не понять его!
- Ладно, ладно, успокойтесь. Будет вам кипятиться-то. Каждому своё...
- Вот это верно! Каждому свое!
Выпивают. Александр Иванович захмелел окончательно
- Я тебе, Иммануил Игнатич, больше скажу. Коли деньги уплочены - то святое - значит и требовать можно чего угодно! Не уж-то ты этого не знаешь?! Али мне учить тебя надо?!
- Да полно вам! Успокойтесь! Вы бы лучше поискали свою Женечку, а то того и гляди, умыкнет кто-нибудь. Никому теперь верить нельзя...
- Никому, ой, никому... (качает головой). Теперича никому нельзя (поднимается, опираясь на стол) верить, никому... А ты гляди у меня, а то я твою газетенку... (хитро улыбается. Выпивает стоя) Понял? (уходит. Поднимаясь на второй этаж: Женечка, ты где? Женечка, Женя...
Иммануил Игнатич смотрит ему в след. За его спиной возникает Дмитрий Никифорович - судья
- Что-то он сегодня изрядно...
(редактор оборачивается)
- Ах, Дмитрий Никифорович, мое почтение! Какими судьбами...
(занимает место чиновника)
- Да все такими же, Савва Игнатич, все такими же. Что-то я смотрю, нынче люду собралось порядком - хватит ли на всех, чтобы не ждать? А то и гляди, прождешь черт знает сколько, да и выматаешься весь без дела...
- Так среда же, Дмитрий Никифорович. По средам всегда особо людно.
- Отчего же так, голубчик? (осматривается по сторонам)
- А поди его знай. Точно нарочно и безо всякой на то видимой причины.
- Может, расценки меняются, так они и прут себе почем зря?
- В том-то и дело, что все по-прежнему. В том-то все и дело...
- Да, чего только не бывает... (оборачивается по сторонам) Скажите, голубчик, не видели вы тут, часом, Катерину Петровну?
- Видел, но мельком.
- Шальная баба, эта Катерина Петровна, ой, шальная...
- От чего же это, Дмитрий Никифорович, шальная?
- А вот вы сами рассудите. Содержать такое прибыльное дело, когда рядом постоянно снуют всякие твари, и не потерять при этом самоуважения! Разве это не удивительно?! Разве это не заслуживает уважения?!
- Да, пожалуй, да... (неуверенно)
- Разве это не более чем женщина?! Ах, мне непременно надо ее разыскать! Непременно! Выразить ей мое восхищение... (оборачивается все сильнее, пытается встать, но тут на шее у него неожиданно виснет довольный Александр Иванович)
- А, милый друг! Вот и вы к нам пожаловали! А я было думал, не Дмитрий ли это Никифорович? И что же оказалось?! Я не ошибся!
- Да-с, приятная встреча... (пытается высвободиться, но чиновник крепко повис на его шее)
- Не изволите ли присесть с нами, али вы торопитесь? (жестом приглашает садиться)
- Благодарю, но мне, право, некогда...
- Ну, сделайте милость! Мы с Иммануилом Игнатичем будем польщены таким сосуществованием... (улыбаясь, смотрит на редактора. Тот неопределенно кивает)
- Ну, право же, если только на минутку... (судья в нерешительности садится)
- На минутку, на минутку... (легко улыбается чиновник и усаживается рядом)
(Разливает)
- Ну-с, за встречу, господа! (выпивает первым)
(Выпивают и остальные)
- А я вот, решительно не представляю, как можно такой щупленькой девичке вить подле себя столько народу! Как скрипка в оркестре! Божественно!
- Что-то вас, Александр Иванович, на лирику потянуло, - крякнул судья.
- А вот и запросто! Отчего же мне тушеваться, коли есть о чем сказать! Да вы, милейший, и не знаете, что это за птичка! И что она вытворяет-с! Эдакие вензеля!
- Ну, полно, полно! Не опростоволосится бы, а то и гляди, всучат билетик - вы и не заметите, а там уже и не оберетесь хлопот на свою голову. Чего они только не делают, чертовки. И вензеля, как извольте выражаться, и шмензеля. А все одно - тварь!
- Решительнейшая чушь! Решительнейшая!
В сильно накуренную комнату врывается растрепанный выпивший мужик с криками: "Ничто не вечно!", "Мир не воззрит явления свои!", "Явите же престол!". Вслед за этим он так же стремительно убегает прочь. Троица молчаливо смотрит ему в след.
Первым опомнился Александр Иванович:
- Экий скот!
- Куртизан! - подхватывает Иммануил Игнатич
- Черт знает что! - соглашается Дмитрий Никифорович
- Ах, Катерина Петровна! - провизжал Александр Иванович, завидя смотрительницу, - благодарствую! Экие вензеля! Первый сорт!
- Рада, искренне рада - улыбаясь проговорила она, подходя к столу и деманстративно не замечая Дмитрия Никифоровича. Тот же, приметив ее, начинает волноваться, ерзать на стуле.
- Женечка просто божественна! Божественна! - не унимался Александр Иванович.
- Здравствуйте, Катерина Петровна. - проговорил Дмитрий Никифорович приподнимаясь.
- А, Дмитрий Никифорович, приятно видеть вас в нашей скромной обители.
- Благодарю, мне тоже...
С мгновение смотрят друг на друга
- Экие вензеля! Чертова баба! - врывается Александр Иванович.
Смотрительница и судья вздрагивают от неожиданности и смущенно улыбаются.
- Вы же только подумайте, - продолжал Александр Иванович, - красота вырождения! Обитель наваждений!
- Да вы, голубчик, поэт - улыбается Иммануил Игнатич.
- А что? Отчего бы и нет! - Александр Иванович горделиво вскидывает голову и декламирует:
Не оставляйте же воспоминаний
Минувших дней и лет признаний ...
Еще чего-то там...
Все смеются. Александр Иванович шутливо раскланивается.
- Молодцом! Молодцом! Подбадривал Иммануил Игнатич
- А скоро ли представление, Катерина Петровна? - вопрошал Александр иванович, отходя от смеха.
- Ох, я и забыла! Пправо же, люди-то собрались! Ах, Александр Иванович, спаситель!
- Да, я такой! - с выходом говорит он. - А что?!
Катерина Петровна поспешно удаляется отдавать распоряжения к началу представления.
- А, собственно, что за представление, господа? - раздается позади оставшейся троицы.
Александр Иванович, оглядываясь радостно вскрикивает узнав старого приятеля:
- Ах ты вымя! Пришел! Пришел! Черт тебя дери!
- Мое почтение, господа. - проговорил человек, подойдя к столу.
- Ах ты вымя! Пришел! Пришел! - повизгивал Александр Иванович
- Позвольте представиться, - проговорил человек - Петр Сергеевич.
Остальные (редактор и судья)привстают:
- очень приятно, Иммануил Игнатьевич
- очень приятно, Дмитрий Никифорович
- и мне господа, очень приятно. Могу ли я к вам присоединиться?
- Ах ты вымя! Вымя! - визжит Александр Иванович - пытаясь обнять друга. Я же все помню! Помню! Ха!
- Сашенька, успокойтесь, все хорошо. - успокаивает его Петр Сергеевич. - простите, господа, мы с ним давно знаемся, и видно... он рад.
- что вы, что вы - конечно! Не беспокойтесь. (видно, что человек им импонирует)
- благодарю.
- у-тю-тю... (Александр Иванович делает ему козу)
- да угомонись. А что за представление-то? Вы за этим сюда пришли?
- да! Мы за этим и пришли! По средам-то! По средам!
- и что же будет?
Александр Ивановичь хитровато оглядывает собравшихся.
- да так, номерочек один.
- всего один?
- ха! А тебе тут что - водевиль подавай! А?! (журит его, дурачится)
- ну а вы, господа, знаете же наверняка в чем дело.
- да нет. Мы вот и сами впервые слышим об этом представлении (переглядываются)
- скрытничаешь, Сашенька? А?
- а что! Сами и посмотрите. Скоро уже. Катерина Петровна уже распорядилась.
- вот оно что.
- ну так.
- Ах, давайте же по рюмашечке! По рюмашечке! (загорелся чиновник, берясь за графин с водкой)
- я, пожалуй, буду вынужден откланятся - нерешительно проговорил Дмитрий Никифорович, накрывая рюмку ладонью - дела.
- да бросьте вы! Дела! Какие еще дела могут быть у честного человека в это время как именно не здесь?! (завелся Александр Иванович). Вы все сегодня куда-то от нас ускользаете! - садитесь же, садитесь! Такой человек, и не хочет садиться! Прекраснейший же человек!