Тише. Тише... Не надо восклицательных знаков: пусть в тишине приходят мёртвые. Только не те - с фотографий на могильных памятниках, писаные в деловом стиле: с глазами, смотрящими в объектив фотоаппарата, но не в нас, весёлых и пьяных; мёртвые - с поджатыми губами, похоронившими улыбки; мёртвые - с галстуками, пророчащими падение на два метра - в землю. Пусть придут мёртвые - не с официального государства могильных памятников, а из весёлого царства памяти, где мягкие игрушки, Новый год и лето в кармане.
Пусть приходит тишина. Наступай, тишина!
Вчера закончился снегопад. Сегодня светило громадное зимнее солнце, заполонившее треть чистейшего голубого неба и отражающееся в мириадах мельчайших снежинок, зовущее на улицу - играть в снежки и пить пиво, щупать девчонок и кататься с горки. Сашка вышел. Ура! Вместе с ним пошла мать. Решили делать снеговика. За дело взялись серьёзно: притащили лопату и отошли подальше - к деревьям за домом, где не ходили люди, потому снег был не истоптан и не заплёван.
Первый ком катали долго - целый час. "Ого! Не слишком большой получился?" - спросил Сашка маму, глядя на ком, который высотой приходился ему по горло.
"Сравняем!" - воскликнула мать и лопатой ополовинила шар. Острые углы заровняли, придав мало-мальски круглую форму, из оставшейся половины скатали другой шар - поменьше. "Ну, Шурка, взялись!" - крикнула мамка: вдвоём подняли ком и поставили его на большой. "Как же мы голову наверх затащим?" - засомневался Сашка, глядя на громоздкую конструкцию выше него. "Придумаем что-нибудь", - обнадёжила мать.
Голове постарались придать максимально круглую форму: долго уплотняли и заравнивали снежный шар. Потом нарисовали на нём глаза, вместо носа воткнули ветку, на место рта - палочку. "Как наверх подымать-то будем?" - озадачился Сашка. "Вот так!" - ответила мать, посадила Сашку к себе на шею, и подала ему ком. "Венчай!" - сказала она. Сашка водрузил голову наверх и заровнял стык снегом. Отошли. "Знаешь, Шурик, - сказала мать, - это хорошо, что мы нижнюю часть сделала из половинки шара - наш снеговик выглядит натуральнее из-за своей нестандартной фигуры". "Да, - согласился Сашка, - только он не улыбается...". "Исправим!" - воскликнула мать, подбежала к снеговику, осторожно открепила голову и, слегка наклонив её, поставила обратно. "Теперь?". - "Он улыбается, но печально". - Отозвался Сашка.
"Я знаю! - возгласила мать, - нужно принести губную помаду, тушь и морковку - на место носа, тогда он станет совсем живым и будет улыбаться!". "Точно! - закричал Сашка, - ещё ему нужно приделать руки и на макушку надеть твой парик".
Побежали домой. "Знаешь, Шурка, нужно также взять краски и нарисовать ему одежду", - говорила мамка, дымя на ходу сигареткой. "А вдруг он станет совсем живым и уйдёт?" - возражал Сашка. "Верно, - соглашалась мать, - он ведь будет при одежде, и не станет стесняться..." "Мы нарисуем ему только штаны, - предложил Сашка, - вроде как в одежде, но и по городу не погуляешь". Мать засмеялась.
Взяли всё, что нужно, и побежали на улицу, переговариваясь о цвете штанов. "Красные", - доказывал Сашка. "Оранжевые", - спорила мать. "Может, вообще в синий покрасим? - Предлагал Сашка, - джинсы будут". "Можно, - говорила мать, но ведь джинсы и оранжевыми бывают... Не бывают". - Вдруг резко прервалась она и остановилась: на месте снеговика лежала большая куча снега, в которой смутно проглядывали - меж следов от больших ботинок - снежные шары и торчала голова снеговика.
"Мама, - они убили его?" - плача спросил Сашка. "Нет, - ответила мать, всхлипывая, - он ушёл, сынок". "Голый?" - не поверил Сашка. "Да", - ответила она, натянула Шурику на глаза шапку и, пока тот поправлял её, притоптала голову снеговика.