У котёнка четыре лапы, хвост, длинное гибкое тело и озорная голова, состоящая из ушей, носа, глаз, рта, между которыми растёт мягкая шёрстка. Ещё у него есть усы: без них кот - не кот: усы служат антеннами, через которые он узнаёт о перемене погоды, передвижении мышей, настроении хозяина, а также о наводнениях, грозах, войнах и концах света.
Почему голова у котёнка озорная, а также то, почему без усов кот - не кот, я узнал вчера в гостях. Заметив этого зверёнка, разлёгшегося на диване - игрушечного и неживого, но состоящего из мягкой шёрстки и тёплого, а потому приятного на ощупь - пошагал, чтобы взять его на руки или погладить.
Когда до котёнка оставалось сделать три шага - с четырёх начал - он проснулся и посмотрел на меня. Оставалось два шага - зверь поднял лапу, одновременно его голова наклонилась, одновременно один глаз зажмурился - и мне стало смешно: так я узнал, что голова котёнка выглядит озорно.
Сделал последний шаг и взял его на руки: он вначале замурлыкал, но потом, свернувшись клубком и уснув, примолк - нос у мизинца, лапки свисают. Неожиданно уши котёнка дёрнулись, и я наклонил голову к его мордочке - в дырочках носа светилась влага. Я наклонил голову ниже - кот проснулся, взглянул на меня и зевнул - мне показалось, что изо рта у него плохо пахнет. Зверёк, пару раз мурлыкнув, снова уснул.
"Действительно ли у него изо рта так отвратительно воняет?" - задумался я и наклонил голову ещё ниже. Котёнок приоткрыл один глаз и чёрный круг превратился в узкую линзу, которая затем снова обратилась в круг. Глаз закрылся - он положил голову на основание моего мизинца: лёгкое дуновение пробежало по пальцу - раз-два, раз-два и я вздрогнул - дыхание подтвердило, что он живой: в дырочках носа в такт дыханию шевелилась влага.
А потом я узнал, что котёнок может знать о разных событиях, которые должны свершиться.
Его дыхание трепетало на моём пальце. Я осторожно поднёс котёнка к лицу. Его усы зашевелились. Он проснулся, поднял голову и уставился мне в глаза. "Мяу" - сказал я. "Мяу" - ответил котёнок и тронул лапкой мой нос. Мы друг друга поняли. "Очаровашка" - сказала Наталья. Я согласился.
Котёнок забеспокоился, спрыгнул с ладони и выбежал из комнаты. Значит, пора и мне уходить. Я напоследок поцеловал Наталью (эта дура не знала тогда, что её целуют в последний раз и даже не предложила зайти ещё. Ну и чёрт с ней. Теперь знает). На лестничной площадке сидел котёнок и облизывал лапки. "Идём" - сказал я и пошагал вслед за побежавшим вниз по лестнице зверем. Мы вышли на улицу и, не оборачиваясь, потопали прочь от дома, слушая грохот падающих панельных блоков, Тени ссыпающихся панелей перед нами походили на осенние листья, летящие в костёр и пропадающие в огненных вихрях. "Мяу" - сказал я. "Мяу" - ответил котёнок.
Сейчас я сижу в каменном склёпе. На руках у меня котёнок. Мы окружены ящиками с продуктами - консервами, сыром, специальной кошачьей едой и ждём, когда наступит ядерная война.
Он спит, но его усы беспрерывно шевелятся: я читаю в их движениях письмена о грядущих войнах, катастрофах и конце света.