У меня баба появилась. Классная. С огромными титьками, голубыми глазами, жопой - что надо. И умная. Трахаемся на дню раз по пять - и чем чаще, тем больше хочется. Прямо наваждение какое - то. Зовут её кстати Клавдия. Я её во время оргазма клавесином называю, а иногда клавишей - её прёт от этого, как червяка: извивается, дрыгается и рычит - но это уже как лев. "Клавесин, - говорю, - клавиша моя ненаглядная, клавиатура - клавиакорд драгоценный. Адаманд" А она: "Ах! - отвечает, - любви, ещё больше любви!" И воет. Как волк. Такая любовь у нас звериная. Была - до вчерашнего дня. А теперь не знаю уже, есть она или нет; хожу, - в окна гляжу, сигареты курю одну за одной, пытаюсь телевизор смотреть - не прёт, музыку слушать - не канает, в игру компьютерную поиграть - не пробирает.
А всё из - за моей неинтеллигентости (это она сказала, возмущёно надевая трусы и сверкая очами). А было всё так: любились мы агрессивно, но с весельем - кусали друг друга и когтями драли. Вот - вот кончим: она плачет, я пою, в крови все. Вдруг я возьми да вставь среди своих восклицаний - "Клапан!" Эротично так сказал, с французским прононсом, но не размыслив. Она как подпрыгнет - и на меня: "Блять, сука!" "Мадам, - отвечаю, - почему вы кричите так агрессивно? В чём причина вашего гнева, о, ненаглядная моя?!" А она: "Ты как меня, сволочь некультурная, назвал?!" Я: "Клавесин, услада глаз моих, светочь ненаглядный". Она: "Ты, пидор, стрелки не мечи. Когда кончали, скажи как назвал?" Я: "Клапан... Клапан сердца моего... кажется" (Я сразу понял, какое слово ей не понравилось). Она: "Это я клапан?! Урод ты! Да меня самый тупой фраер так не называл! Черножопый с грязным хуем не обзывал! Бомж на помойке не... обласкивал!" Я: "Но это ведь наоборот хорошо! Вдумайтесь в значение слова "клапан"! Оно прекрасно! В нём звенит звук клавесина (в нём ведь есть клапаны)! Клапан, сдерживающий огонь моей страсти! Миллионы клапанов техногенной цивилизации, поющие в машинах, несущих любовников друг к другу сквозь природную метель и туман одиночества!" Вот тут я, кажется, промазал. Она сразу озверела: "Ах ты шофёришка вонючий! (а я шофёром работаю). У тебя в голове кроме клапанов и электрогазогенераторов ничего нет! Сплошные коробки передач и жиклеры в карбюраторах! Никакого искусства!" Здесь уже я вскипел: "Ах! Моё чудо! Не мусольте в своём грязном ротике имя моего благородного дела, дарующего мне хлеб насущный и одежды!". Она не ответила, собралась быстренько, харкнула на пол и ушла. Такая вот сука.
Я её сдуру вслед ещё клопом назвал. И калом. Она аж взвизгнула от злости.
Такие вот дела печальные. Где - то она сейчас? Может, своему доктору наук пошла, может к тому бомжу - интеллигенту, а может дома сидит, книжку читает. Размышляет. А мне - то что - хожу вот по комнатам, курю...
Да не в первый раз так с ней - всё равно вернётся. Потому как умная. Интеллигентка.