Антон Кошкин работал в мафии киллером. Работу любил и ни от кого не скрывал своей профессии. Никто и не удивлялся, когда узнавал: ну киллер и киллер. Это раньше, когда их мало было, бабки у подъезда пальцами в спину тыкали: "Глянь, убивец пошел". Нынче народ попривык: менеджеры-брокеры, дилеры-киллеры -- все работы хороши...
Сидел как-то Антон у окна, инструмент с оптическим прицелом смазывал и заказов ждал, как звонок в дверь. Глянул Кошкин в глазок и обомлел -- участковый собственной персоной. Открыл дверь, а у самого руки ходуном -- вчера выходил выбрасывать мусор, контейнер переполнен был, он и вывалил ведро прямо на газончик... -- Вы по поводу мусора? -- решил сразу расколоться Антон. -- Так я не виноват... -- Нет, я по другому поводу, -- зловеще сузил глаза участковый. -- Вы кем работаете? -- Киллером, -- пожал плечами Антон. -- В мафии, лунцевская бригада. -- А запись в трудовой книжке имеется? -- перебил участковый. Антон растерялся: -- Нет записи, и самой книжки тоже нету, только вот это, -- он показал грудь, на которой была наколота русалка, держащая винтовку с крестиками-показателями вокруг. -- Ты мне свою липу не суй, -- разозлился участковый. -- Документа с печатью нет, значит, безработный, а по старому тунеядец. Думаешь, раз статью отменили, управы на тебя не будет? Да все тунеядцы у меня под колпаком. Если чего в районе случилось, сразу за ушко к нам -- и доказывай потом, что не причем. Вчера витрину в коммерческом киоске камнем разбили. Вот ты где был с двадцати трех до двадцати четырех? Есть алиби? Антон облегченно вздохнул. -- Конечно есть -- я вчера в это время директора Шанкрбанка (помните рекламу "самый твердый банк") замочил. Сегодня "Новости" смотрели? Там мои приметы передавали. Участковый профессиональным взглядом оглядел Антона: -- Ну что ж, похож, похож, ладно на этот раз, считай, отвертелся. -- И потом уже примирительно добавил: -- Ты пойми, депутат от нашего округа натрепал, что искоренит безработицу в районе, а теперь отчитываться надо, вот он волну и поднял: бороться с безработицей, вплоть до привлечения. Так что халтурить можешь где угодно, а на официальную работу устройся. В общем давай, принесешь трудовую с печатью -- я от тебя отстану...
"Строг, -- подумал Антон, закрыв дверь. -- И впрямь затаскает, а мне в ментовке светиться не резон, всех клинтов распугают. Делать нечего, придется устраиваться".
Он повесил винтовку на вешалку, одел золотую цепь и погнал свой "мерс" на биржу труда.
Впервые в жизни Антон честно отстоял очередь в окружении косящихся на него очкастых инженеров-оборванцев.
Наконец, старичок-биржевик усадил его на драный стул. -- Значит, безработный, -- посочувствовал он Антону, внимательно разглядывая брильянтовый перстень на его пальце. -- Профессия хоть есть? -- Есть, -- кивнул Антон, -- киллер высшего разряда. -- Киллер, -- старичок покопался в картотеке. -- У меня в реестре такой профессии нет, объясни по-русски, что делать умеешь? -- Стрелять могу. -- Стрелять, стрелять, -- старичок снова закопался в картотеке. -- Вот, считай, повезло -- нужен стрелок в ВОХРу на гранатно-патронажную фабрику. -- Оружие свое брать или там дадут? -- угрюмо осведомился Антон. -- Да нет, никакого оружия не положено, свисток дадут, увидел несуна -- свисти. А оружие ни-ни, у них и так текучесть кадров высокая. -- Не, не пойдет, мне надо по специальности, да и свистеть я не могу, -- соврал Антон. -- Может, снайпер кому нужен? Я бы снайпером пошел, у меня оптика цейсовская. -- Ладно, введем тебя в картотеку, может, какой заказчик на снайпера найдется, -- успокоил старичок, заполняя карточку.
Через неделю Антону перезвонили и пригласили на собеседование в консерваторию. Старший менеджер в красном пиджаке и серьгой в ухе усадил Антона в кожаное кресло. -- Значит, вы снайпер? -- Вообще-то я киллер, -- уточнил Антон, -- а снайпером подрабатываю. -- Это хорошо. Мы говорим киллер -- подразумеваем снайпер, -- сострил красный пиджак. -- У нас в консерватории ночные дискотеки проводятся. Так вот, под утро, когда они заканчиваются, нам и нужен снайпер. -- Припозднившихся, что ли, отстреливать? -- не понял Антон. -- Да нет. Дело в том, что у нас в программу дискотеки входит выпускание воздушных шариков. Так под утро весь потолок в этих самых шариках. Лестницей до них не достать, а директор требует к дневным концертам потолок очистить. Работа тонкая -- главное светильники не побить. Оружие дадим, духовушку, правда, но импортную...
Теперь каждое утро Антон, почистив ботинки и казенную винтовку, выходит из подъезда.
"Наш-то на работу, в консерваторию пошел", -- шепчутся у подъезда бабульки. Участковый при встрече за руку здоровается и всякий раз осведомляется, нельзя ли пристроить до храму искусств пару неприкаянных гопников. Ребята из лунцевской бригады немного завидуют -- давно ль вместе банкиров-фраеров гоняли, а теперь гляди ж ты, в натуре, интел-лиген-ция... Вот только пахан ворчит немного: эх, молодежь, баловство это -- по воздушным шарикам из духовушки шмалять.