Аннотация: участвовал в конкурсе "Дерусь, потому что дерусь" на РБЖ Азимут, опубликован во 2 номере журнала Меридиан за 2011 год
"Я дерусь, потому что дерусь!"
Светящиеся буквы на фоне темного неба вспыхивали пронзительно-синим, постепенно выгорали до багрового, и снова ярко-синяя вспышка - каждые три минуты, своеобразный таймер Деринга.
Отсюда, с балкона оракул его знает какого этажа, лазерный слоган над стадионом скорее угадывался, чем читался на самом деле. Впрочем, высота непричем, просто ракурс неудачный - со стороны космопорта надпись была видна четко и сверху, Стась обратила на нее внимание еще в отстойнике, пока Бэт и остальная команда проходили таможню. Сама она освободилась раньше - рабы шли через особый терминал, вместе с домашними любимцами, да и проверяли их куда менее дотошно. Забавно. Меньше прав - больше свободы. Например, свободы любоваться припортовыми пейзажами этой самой... кстати, а действительно, как она называется, эта планета? Спросить у кого, что ли? Помнится, ее тогда восхитила еще одна грань свободы - можно спросить, а можно и не спрашивать, выбор только за ней самой. Пустячок, а приятно...
---
- Извини.
- А-а, пустяки! - Бэт умел скрывать огорчения. Когда хотел. - Давай-ка я тебя лучше просканирую.
Она не стала возражать, все еще чувствуя себя виноватой. Хотя и была уверена, что повреждений на этот раз особых нет. Ключица - это ерунда, пара минут в реакамере.
- Как я и думал. Быстро в камеру, пока отек не начался! Потом отдыхай, а через сорок минут опять спарингнешься с Медведем. Не торопись, время удвоено. Сделай вид, что испугалась, он поверит, теперь-то как раз и поверит. Видишь, как все удачно складывается? Но не переигрывай. А если будешь падать - не залеживайся, он любит добивать лежащих ногами. И помни про его стимулятор. Он обречен.
Бэт не предложил отменить встречу. И Стась не была уверена в причине этого - действительно ли он верит в нее, или просто хочет, чтобы она сама верила. Интересно, сколько он потерял? Даже спрашивать страшно, Чемпионат Деринга - это вам не хилые полулегальные стычки по праздникам, здесь счет на световые.
Если немного повезет, можно протиснуться в призовую десятку. Один проигрыш на шесть побед и две продленки - шансы весьма неплохие.
А призовая десятка - это полуэра.
И пусть даже восемьдесят пять процентов принадлежат Бэту как хозяину - все равно можно запросто выходить из игры и больше ни о чем не беспокоиться...
---
Стоять было сложно, ноги дрожали и подкашивались. Да и шея ныла. Стась немного подумала, и легла на перила грудью, уперевшись в полированный камень локтями и уложив тугой жгут огненно-красных волос змейкой перед собой, благо ширины перил как раз хватало. И ногам, и шее сразу стало легче. Конечно, можно было бы сесть в стоящий за углом шезлонг, но до него ведь еще тащиться. Да и поставлен он так, чтобы наблюдать за стартами, а Стась не хотелось смотреть в сторону космопорта. Ее уже тошнило от перелетов.
Камень балконных перил оказался неожиданно теплым. Интересно - просто накопитель или внутренний подогрев, как у пола в бассейне? Скорее всего, накопитель - какой резон отапливать улицу, а дни тут жаркие. Наверное. На стадионе, конечно, климат искусственный, но сейчас уже ночь, а все равно не холодно, и ветер теплый.
Она пропустила кончик косы между пальцами, хмыкнула - волосы были скользкими. Очень скользкими.
Еще одна безумная идея Бэта. Сработавшая, как и все прочие его идеи, тоже казавшиеся поначалу безумными. Иногда она думала - а бывают ли у него вообще несработавшие идеи?
---
- С этим не церемонься - он маньяк. Сразу вырубай, не дай себя схватить. У него руки - как челюсти у питбульгиены! Не вырвешься. Даже ты.
- Да ясно мне, ясно...
Влажное полотенце мажет по лицу, свисток режет уши и тут же сильным толчком Стась буквально швыряет вперед, в центр ярко освещенного круга. Видимого ограждения у ринга нет, лишь управляемые силовые поля, что эффективнее.
И эффектнее.
Или надо говорить не "ринг" а "татами"? Впрочем, нет - татами вроде бы квадратная... или квадратный? Черт его знает, восток - дело тонкое...
Стась еще не успела устать - "маньяк" был только третьим. Руки у него работали как поршни, и он стремился вперед, о защите не думая. Стась вырубила его чистенько, на восьмой секунде. Вырубила жестоко и наверняка - убийц она не переносила органически, сказывалось тсенское воспитание.
Расслабилась, обвиснув в силовом коконе. Она еще не устала, но зачем без нужды выпендриваться? Закрыла глаза.
- С этим не спеши, помотай на длинной. У него - капоэйра, выглядит красиво, но выдохнется быстро. Он не опасен, так что устрой спектакль, пусть народ порадуется. Играй на ускользание, ясно?
- Да ясно мне, ясно...
Акробатика - штука красивая, кто же спорит? Прыжочки, кувырочки, ножнички-мортальчики там всякие. Зрелищно. Гораздо более зрелищно, чем Стойка-тени-за-спиной. Да только вот имеется два "но", как же без них...
Первое - сил забирает уйму. А Стойку тени можно сутками держать - и ничего. А второе "но" - время. Зрелище будет восхищать первые минуты две. Ну - три, отсилы. Потом вызовет скуку. Потом начнет раздражать...
Стась потянула почти шесть минут, прислушиваясь к реакции зала, потом решила - можно.
Имидж нужно каждый день вдалбливать публике, если хочешь выжить. Твой главный соперник не на ринге, а там, в креслах за силовыми полями. Так сказал Бэт, и кто она такая, чтобы спорить?
---
- Я не умею драться, Бэт...
Она сама ему это сказала, еще тогда, при почти что первой встрече, когда он предложил стать ее хозяином. Поначалу она вообще ничего говорить не хотела, но продемонстрированный кубик тсенки не произвел ожидаемого впечатления. Вот и пришлось объяснять. А он только смеялся и качал головой, сожалея не о том, что она оказалась тсенкой, а лишь о том, что сам он не знал этого заранее, до начала уличных соревнований, и не смог сделать нужную ставку. Начинающие - они же убивают пачками, так было всегда, надо же с чего-то начинать? Знай он заранее, что Стась - тсенка...
---
-...В атаку не лезь, пусть сам нарываться начнет, и помни - он левша. А шея слабая. Попытайся сама поймать, если справа подставится...
- Да помню я, помню...
Свисток. Пружинящий мат под ногами, шипение рассекаемого воздуха. Левша он там или не левша - это кто его там знает, а вот ноги у мальчика - о-го-го!
Опасные ноги...
Первая минута. Вторая... Глухая защита, шаг вперед, шаг вправо - и все. Блок, нырок под удар, разворот от другого.
Перерыв тридцать секунд. Время для желающих сделать дополнительные ставки. И как только они успевают - эти несчастные секунды пролетают одним коротким вдохом...
Блок. Разворот. Нырок. Шаг влево. Шаг вправо. Словно парный балет. Без музыки, на цыпочках. Третья минута. Четвертая. Пятая...
Двенадцать раз она пыталась пробить его защиту. В среднем - каждые двадцать-тридцать секунд, вложив в атаку все, что только могла, все, чему учили в корпусе Амазонок и в чем последнюю неделю натаскивал ее Бэт - беспрерывно, даже во время сна. Красиво, грамотно - и безрезультатно. Подловить и дожать удалось лишь на седьмой минуте, шея у мальчика действительно оказалась слабой.
Бэт не стал ругаться и говорить: "Ведь я же тебя предупреждал!", умный он. Хмыкнул только: "Не пережми". Быстро размял затвердевшие икры, прошелся по плечам.
- Черт, этой не знаю, будь начеку...
Пятая? Или нет - уже шестая... Явная дилетантка, непонятно даже, как она добралась до финала, пусть даже и среди не-центровых.
Стась справилась с ней за минуту и две секунды, да и то только потому, что первые пятьдесят девять секунд прощупывала на дальней дистанции, всерьез ожидая подвоха.
- Заставь его побегать. У него дыхалка слабая. Займи центр и погоняй по кругу на дальней, ясно?
- Да ясно, ясно...
Яркий свет. Боль в сведенных пальцах. Почему-то - только в пальцах.
И - сквозь нарастающий звон в ушах:
- Этот - вообще не соперник, он после травмы. Сделай ложный выпад ниже пояса - он их боится до судорог. Ясно?
- Да ясно, ясно...
Свист. Онемевшее плечо. Парень, встающий и снова падающий на колени, запутавшись в собственных ногах.
Восьмой?
Девятый?
Фрагменты... Свист. Звон в ушах.
Звон - это после того, длинного, задел-таки по уху, еще чуть - и в висок было бы. По касательной, правда, только кожу свезло, но никаких сотрясений быть не может, не ври, Зоя, ты отлично знаешь, что поташнивает нас по совсем другой причине...
- Все, хватит!
Махровый халат с капюшоном, огромный, как плащ-палатка, обрушивался на плечи всегда неожиданно. Только-только сумеешь войти в ритм, настроиться на длинную дистанцию, и сразу - бац!
Первое время Стась пыталась сопротивляться. Но быстро обнаружила, что длинные рукава халата при желании легко превращают его в смирительную рубашку.
- Два пропущенных в колено, один в бедро, шесть в корпус и один в голову. По-моему - вполне достаточно.
- В голову по касательной, а это не считается!
- Видел я, по какой касательной...
Бэт голоса не повышал, однако спорить с ним желание пропадало. К тому же, если посмотреть с другой точки зрения... Вот, например, переработает она, увлечется, зазевается - и сломает что-нибудь серьезное, для восстановления чего реакамере потребуются сутки. Или даже двое суток. Для Стась это будет просто двумя сутками неприятных ощущений, а для Бэта и его команды - финансовой катастрофой. Они же все только на нее и рассчитывают, вон сколько сил и средств вбухали, один супер-тренажер "хорст" чего стоит, да и реакамера та же. И если сейчас Стась повредит себе что-нибудь серьезное - это будет с ее стороны просто черной неблагодарностью.
Пожалуй, что даже подлостью это будет...
Она вытерла предложенным полотенцем лицо, покосилась виновато. Вздохнула.
- Извини...
Он, похоже, разозлился.
Это не было чем-то необычным - настроение у него менялось стремительно и непредсказуемо. Во всяком случае, она уже давно перестала даже пытаться понять, что именно может его развеселить, а что огорчает - все равно не угадаешь. Хотя некоторые закономерности прослеживались - он, например, всегда злился после окончания боев, и она никогда не могла понять причины. Потому что злился он вне зависимости от результатов самих боев. И даже от результатов тотализатора.
Нет, он при этом не ругался, не рычал на нее или других, не топал ногами. Наоборот. Он становился очень-очень вежливым, говорил медленно и тихо, почти ласково, и беседу при этом мог поддерживать вполне осмысленную, так что первое время она даже не понимала, что это он так злится. Пока случайно не заглянула во время одной из таких бесед в его глаза. И не замолчала на полуслове, задохнувшись...
- Пошли, погреемся. Заминку сегодня я тебе сам сделаю, так будет надежнее.
Она ничего не ответила, боясь неверным словом разозлить его еще больше. Осторожно кивнула.
Это хорошо. Массаж на него всегда действовал успокаивающе, еще одна странная закономерность, пока что не имевшая исключений. Он никому не доверял, собственноручно расстилая Стась на теплом камне и выжимая крепкими пальцами из ее тела воспоминания о ринге до самой последней капли. Конспирация. Может, он потому и с командой ей не давал сдружиться - мало ли что они могут заметить и кому рассказать?
Немного позже, проваливаясь в горячую, пахнущую распаренным деревом темноту, Стась уже могла рискнуть привычной шуткой:
- Ты - чудовище...
А он смеялся. Нормально вполне смеялся. Почти довольно.
И глаза у него были нормальные.
Значит, все снова в порядке и можно расслабиться...
---
- Не стой на ветру, простынешь.
В любой другой день Стась обязательно начала бы возражать. Просто для поддержания разговора. Да и потом - какой же это ветер?
Но не сегодня.
И даже не потому, что сегодня она слишком устала.
Молча встала с перил, бросила последний взгляд на мигающую рекламу далеко внизу, передернула плечами - становилось действительно прохладно. Задвинула балконную дверь до упора, отсекая псевдопластиком шумы ночного города там, далеко внизу.
Забавно, но Стась только что поняла, что не знает названия этого города. Да что там города - она и о названии отеля представление имела весьма смутное, "Плаза", кажется... Или "Старлайф"?.. Нет, "Старлайф" был на прошлой неделе, Бэт тогда еще притащил те забавные шарики...
---
- Ну и что это такое
Шариков в черной коробочке было горсти две, хотя вряд ли кому пришло бы в голову мерить их горстями - Стась попыталась было потрогать один, и теперь сосала изрезанные пальцы.
Больше всего они напоминали крохотные плавучие мины, даже не сами мины, а то, как любят их изображать в "морском бое". Или крупные дробинки, утыканные иголками. Иголки, правда, были совсем не иголками, а осколками мономолекулярных лезвий. Которые, между прочим, штука весьма секретная и в свободную продажу вроде бы не поступали.
Впрочем, Бэт есть Бэт...
- Зажимы. Для волос.
Очевидно, на ее лице что-то все-таки отразилось, потому что он поспешно добавил:
- Э-э, я не шучу! На самом деле - зажимы. И на самом деле - для волос.
И она поняла - не шутит.
- Что-то я не совсем...
- Новая фишка! - он засмеялся беззвучно, оскалив ровные зубы. - Пора раскручивать твой хвост на полную катушку.
Стась вздохнула. Пожала плечами, смиряясь с еще одной неприятностью.
- А я-то надеялась, что его скоро можно будет совсем отрезать...
- Ты что! Отрезать такое богатство! Знаешь, во сколько мне обошелся тот ускоритель роста? Вот то-то...
- Неудобно с ним. Мешается, да и вообще... Так и ждешь, что кто-нибудь схватит как следует, дернет.
- Можно подумать - еще не хватали!
- Повезло. Не каждый же раз...
- Везет утопленникам. А чтобы на плаву удержаться - одного везенья мало. Думаешь, я тебя просто так этой дрянью голову дважды в день мазать заставляю? То-то... А теперь еще и зажимчики.
- Комиссия не пропустит - это уже оружие.
- А вот и нет, я проверял! Мелкие инородные тела запрещены в общем количестве более ста грамм и при весе каждого отдельно взятого более двух грамм, а здесь ровно девяносто восемь зажимов по грамму каждый. А с учетом разрешенных трехсантиметровых армированных когтей лезвия в один сантиметр и обсуждать смешно! Никаких серьезных повреждений, зато кровищи будет - хоть залейся, очень эффектно... Представляешь, какой сюрпризик ожидает следующего, кто попытается дернуть тебя за косичку?! - он хихикнул. Потом добавил уже серьезно - Но это не главное. Ради просто обороны я бы и суетиться не стал, "Шелковый угорь" - штука надежнейшая, пусть бы пробовали, силы тратили... Но ты мне сама идею подсказала. Помнишь Медведя?
- Это который с татуировкой в виде черепов?
- С черепами - это Комбат. А Медведь - у него ногти мутированные и уха нет.
- Комбат, Вомбат - какая разница?.. Постой, это на прошлой неделе? У него еще бедра перекачаны, ходит раскорячку, да?
- Вижу, помнишь. Это хорошо. Финал свой помнишь?
- Н-ну...
- Это плохо. Учишь вас, учишь... Удачные фишки запоминать надо!
Ав-то-ма-ти-чес-ки!
- Это... когда я его хвостом по глазам, что ли?
- Умница! Сходу повторить сможешь?
- Так нечаянно же получилось!
- Это ты другим рассказывать будешь. А я к некоторым словам глухой. Давай-давай, я жду!
- Да не помню я, Бэт! - знал бы кто, как это противно, все время чувствовать себя виноватой! - Это же случайно тогда...
Он ударил без предупреждения - резко и в полную силу, она уже умела определять подобное. Удар был нацелен в висок - не смертельно, но болезненно, а, главное - обидно. Попади он в цель - и хвост дракона на красивой татушке был бы подпорчен некрасивым синяком.
Но в цель он не попал - шея сработала автоматически, голова нырнула назад и вбок, и красно-рыжая коса с оттяжкой хлестнула Бэта по руке.
Звук был очень неприятный - словно плеткой по кожаному креслу. Бэт зашипел втягивая воздух сквозь зубы и отчаянно тряся рукой. Стась ойкнула. Скривилась, словно себя ударила.
Глядя, как на предплечье наливается краснотою широкий рубец, Бэт выдавил, морщась:
- А представляешь, если бы еще и с зажимчиками!..
Голос у него был мечтательный и очень довольный.
---
- Устала?
Стась качнула головой.
Она устала, разумеется, но вопрос подразумевал не это, просто одна из вежливых вариаций на тему "мне уйти?" - а она не хотела, чтобы он уходил.
Забавно.
Действительно, забавно, но она чувствовала себя не совсем уютно в этом огромнейшем номере своей мечты - одна.
Тем более - сегодня.
Она мечтала о чем-то подобном - давно, еще после самой первого выигранного боя. Номер-люкс, сауна с массажистом, шоколадный торт, канистра березового сока, шампанское в номер и блондинистый пухлогубый стюард, готовый, как скаут, всегда и на все. Ох, какой же богатой и свободной она тогда себя ощущала! Карман распирал выигрыш целой десятки, и до любой звезды казалось рукой подать...
Стась присела на мягкую ручку кресла, поболтала ногой, глядя, как мерцают удвоенные отражения свечей в глубине полировки, как медленно тонут искры в гранях тяжелого хрусталя.
Садиться в кресло не хотелось - в его мягкой обволакивающей глубине она бы чувствовала себя еще более неуютно. Да и встать потом будет сложновато. Бэт молодец, конечно, и заминку провел на уровне. Не стал ограничиваться обычными мерами и поставил полную деинтоксикацию, кислоты в мышцах не осталось, спасибо ему. Да только вот и самих этих мышц после сегодняшнего не очень-то...
- Музыка не мешает?
Стась опять качнула головой.
Негромкий музыкальный фон действительно не мешал, больше того - не замечался, словно был неотъемлемой деталью этого номера.
Немного подумав, Стась подцепила еще один сэндвич и ложку салата. Сэндвич, конечно, назывался вовсе не сэндвичем, да и салат носил гордое наименование длинною в три строчки. Но Стась не собиралась ломать голову и язык при запоминании и произнесении точных и правильных титулов всего того, что было сегодня ими съедено под шампанское при свечах в номере-люксе на двести тридцать шестом этаже отеля... хм-м, наверное, все-таки, "Плаза", в городе... хм-м... ладно, проехали.
Бэт снял президентские апартаменты. Весь двести тридцать шестой этаж и половину двести тридцать пятого. С бассейном, зимним садом и огромным электроорганом в одной из комнат. С примыкающим к бассейну тренажерным залом и оружейной. Имелся тут даже небольшой тир - очевидно, для развлечения президентских телохранителей. Ресторан тоже был собственный. Кажется, в тире существовала возможность стрельбы по живым мишеням. Если возникнет такое желание.
Стась передернуло.
Бэт снял полтора этажа неслучайно.
На двести тридцать шестой была поселена Стась, этажом ниже - остальная троица и сам Бэт. Стась не знала, как к подобному распределению помещений отнеслись другие члены ее вроде бы команды. Когда же она сама попыталась возразить - Бэт даже спорить не стал, просто отмахнулся. И Стась окончательно сдалась.
Раз уж он так решительно вознамерился не дать ей ни малейшего шанса наладить нормальные отношения с ребятами - спорить бесполезно. Все равно что-нибудь придумает.
Да и прав он, наверное. Глупо прикидываться, что она им ровня. Они вольные, за их головы не назначена награда, и на хвосте у них не сидят сине-оранжевые ищейки...
Стась отправила в рот еще один сэндвич. Тоже мне - бутерброды, называется! Размером с почтовую марку! Хотя - вкусные, заразы, спору нет.
Ужин при свечах и с шампанским. Между прочим, был даже шоколадно-ореховый торт. Правда, вместо на все готового раскрепощенного блондина, о котором мечталось когда-то - до чрезвычайности вежливый брюнет, застегнутый на все пуговицы до самого горлышка и о скаутских правилах слышавший разве что в далеком безоблачном детстве. Так ведь никто и не обещал, что мечта должна сбываться дословно.
Вежливый.
Бэт сегодня очень вежливый. Очень-очень-очень.
Даже массаж не помог...
И - ни слова упрека.
Что там слова - ни одного косого взгляда за весь вечер. Словно и не случилось ничего. Словно все в полном порядке. Только лицо закаменевшее, и голос повышенной мягкости...
Лучше бы наорал. Лучше бы грубо схватил за плечи, как тогда, на ринге, затряс яростно, легко перекрывая звенящим от бешенства шепотом неистовые вопли трибун. Лучше бы даже ударил.
Тогда можно было бы, по крайней мере, хотя бы обидеться. И не чувствовать себя такой виноватой...
- Ну не могла я, понимаешь?..
Он откликнулся сразу, но опять о другом:
- Попробуй вот это вино, оно местное, привкус необычный, но не плохой, оно слабое, попробуй, советую...
Привкус ей был знаком. Странный такой, сладко-терпкий, холодящий, с легким оттенком шоколада... Где она могла пить такое, она ведь не очень любила вина, особенно - синие?
- Я не смогу объяснить... дело не в том, что я тсенка, мои родители никогда не были слишком религиозны... Просто меня готовили в миротворки, понимаешь? А вот это уже куда серьезней. Блокада - страшная штука... Нас не просто обучают, нас кодируют, понимаешь?.. чтобы нигде и никогда, даже случайно... Ты видел мои уходы? Мы называем это разносом... очень удобно, скорость возрастает в сотни раз, даже от пули можно увернуться... ну, почти увернуться... если не в упор... Но есть одна штука. Если ты в разносе - то любой твой удар заведомо смертелен... Понимаешь? Даже самый слабый... даже просто легкое касание... Мы никогда не контачим в разносе, это забито на уровне рефлексов, понимаешь?..
- Я знаю, что такое разнос, - перебил Бэт спокойно, - Как тебе понравился торт?
И опять в его голосе не было осуждения.
Более того - он ясно и недвусмысленно дал понять, что не желает поддерживать разговор на эту тему. И - никаких претензий. Словно все в полном порядке, словно и не поставила она своей сегодняшней нерешительностью все их предприятие на грань не просто финансового провала, а вообще полного краха...
Хотя кто его знает, может, он вовсе ничего сегодня и не потерял - может быть, он еще и заработал на этом, случай-то ведь беспрецедентный! Бэт - мальчик умный, не угадаешь, на что именно ставил он. Может быть там, на ринге, он просто испугался, не за ставки свои испугался, а за нее, чисто по-человечески, человек же он, в конце-то концов...
Но если не потерял он сегодня ничего - на что тогда он так злится? Откуда тогда это раздражение? Не внешнее раздражение, показушное и язвительное, которое так часто демонстрирует он окружающим, а глубоко запрятанное на самом дне темных глаз и прорывающееся наружу лишь в почти незаметных подергиваниях острого подбородка, лишних морщинках у губ, слишком резких движениях пальцев. Или таком вот взгляде, словно он ждет от нее чего-то очень важного, ждет, и никак не может дождаться. И внутренне раздражается все больше и больше от бесплодности ожидания. Но, человеком будучи вежливым, внешне никак раздражения не проявляет.
И от этого взгляда его, и от вежливо-безличной заботливости смутное намерение как бы невзначай поинтересоваться - а чего же, собственно, он с таким нетерпением ждет? - потихоньку перерастало в довольно-таки острое желание схватить со стола самую большую тарелку и изо всех сил треснуть его по макушке. И бить до тех пор, пока не объяснит он, наконец, чего же ему, скотине, от нее надо?!!
И это желание, даже полностью осознавая свою порочность, вовсе не собиралось становиться желанием чего-то более правомерного. Отчего чувство вины лишь усиливалось.
Она не проиграла сегодня.
Ей присудили победу.
По очкам.
После второй суперпродленки.
В десятке финального чемпионата Деринга не принято откладывать в третий раз, даже если никто так и не был убит или избит до потери сознания - а чистой победой в финале считалась только такая, когда проигравшего с поля уносили.
Она очень надеялась, что сумеет. Потому и вызвалась спаринговаться именно с Морткопфом - сама вызвалась, благо других желающих не было. Его партнеров всегда разыгрывали через довольно жестокую жеребьевку.
Она все утро листала спортивные архивы, чтобы убедить себя окончательно - без подобного человека мир станет только чище. Он был откровенным садистом и злостным социопатом, он любил убивать и калечить, при этом не делая особых различий между рингом и жизнью вне его, и до сих пор не был надежно заперт в комнате с мягкими стенами только благодаря многочисленной своре персональных и хорошо оплачиваемых адвокатов. Во время затишья между играми его пытались контролировать при помощи усиленных транквилизаторов, но это удавалось не всегда, о чем свидетельствовали несколько так и не доведенных до суда уголовных дел.
Она просмотрела их все. Тщательно и скрупулезно. Особенно долго задерживая на экране фотографии жертв. Вглядываясь. Запоминая. Убеждаясь.
У нее не было ни малейших сомнений в том, что человек этот жить не должен. Это было даже не ее решение - материалов дел хватало, как минимум, на четыре смертных приговора. И это - не считая тех, кого убил и искалечил он вполне легально, в рамках правил того или иного Кубка.
Но ей мало было убедиться в том, что не должен этот человек жить. Ей нужно было доказать себе самой, что он вообще не человек. Не животное даже - была довольно-таки высокая вероятность, что законтаченная на тсеновское воспитание миротворческая блокада может сработать и на убийство любого представителя великого круга перерождений.
Стась не сомневалась, все для себя решив и придумав обход блокады еще вчера, за несколько часов до жеребьевки. Изучение архивов потребовалось для окончательной убежденности, что в последний момент не начнут одолевать ее посторонние мысли.
Она еще вчера была уверена, что сможет. А уж сегодня, после всех этих фотографий... Ни человек, ни зверь не может вести себя так, так ведут себя лишь вирусы, в короткий срок уничтожая все, до чего могут дотянуться. А миролюбивого отношения к вирусам никто не требует даже от трижды тсена или четырежды миротворки. С вирусами обращаются при помощи антибиотиков.
Кажется, она вздрогнула - край бокала звякнул о сомкнутые зубы. Или просто неверное движение руки - рука дрожала, и противной мелкой дрожью отзывалось все тело.
Пятьдесят четыре минуты - это много.
Очень много...
Она даже не ударила его, он сам упал. Подвернулись ноги. Судороги, наверное. Ее и саму скрутило, но - немного позже, а в итоге - победа...
Победа, оракул его раздери.
Так откуда же это острое чувство вины и желание во что бы то ни стало оправдаться?..
- Не злись, прошу тебя... Я пыталась...
Пятьдесят четыре минуты.
Абсолютный рекорд чемпионата...
Это для Морта и зрителей - пятьдесят четыре, а она только и делала, что уходила в разнос, растянув это сомнительное удовольствие раз в пять. Сама виновата, слепому ведь ясно, что Морт пробитый, и пробитый не раз. Среди боевиков это поощрялось всегда, хотя и неофициально, а тут - хитч, игры без правил... Нельзя было просто бить по болевым точкам и надеяться, что временный паралич заставит его передумать. Нельзя было вообще на что-то надеяться, выходя против такого.
Только - убивать...
Забавно, но ей вовсе не было страшно. Даже сегодня. Даже на последних минутах. Зубы выбили о стекло мелкую дробь, она придержала край губами. Запоздалая реакция? Стась отставила пустой бокал, и вдруг вспомнила.
Не вино, в том-то все и дело.
Сок.
Лишь один сок в этом мире имеет вот такой ментолово-шоколадный привкус - сок опикао.
Забавно.
Опикао - здесь?..
И почувствовала, как мурашками стянуло кожу на руках и затылке, а вдоль позвоночника потянуло ознобом.
Она ведь так и не узнала точно, где именно расположено это самое ЗДЕСЬ.
Как-то все не нужно было...
- Послушай, тебе это, возможно, покажется странным... Но... Где мы?
- Деринг, - Бэт шевельнул плечом. То ли пожал, то ли просто передернул.
- Я знаю, что Деринг. А поточнее?
- Пирамида Дьявола, левый нижний угол. Почти пограничье. Есть пара
обитаемых систем - у Свингла и Тарсова. До Базовой пара прыжков, соседство, конечно, малоприятное. Поэтому стричься не рекомендую.
Стась машинально потерла висок. Татуировка уже не зудела, став привычной и неощутимой. Сине-оранжевые оказались гораздо ближе, чем она смела надеяться. Два прыжка. Почти рядом...
Догоревшая свечка ярко вспыхнула напоследок и погасла. Бэт долго смотрел на Стась с какой-то странной задумчивостью, потом сощуренные глаза его стали непроницаемыми.
- Уже поздно, - сказал он очень мягко, - Я не буду будить ребят, лягу на диване.
Забавно, но это ее обрадовало. Оставаться одной в восьми пустых комнатах - удовольствие ниже среднего.
А еще ей очень хотелось, чтобы он понял. Хотя бы он. Может, тогда бы он и ей самой объяснил...
Кровать была достойна апартаментов, в такой можно заблудиться. Шестнадцать вариантов вибрации и столько же терморежима, антиграв, обтянутый темно-сиреневым шелком. Некоторое время Стась полусидела-полулежала на краешке - кровать услужливо сформировала спинку, когда стало понятно, что принимать горизонтальное положение немедленно гостья не собирается. Было приятно просто сидеть, зарываясь босыми ногами в пушистый мех ковра. Она не стала понижать прозрачность огромных окон, и в спальне было даже светлее, чем в той комнате с балконом, где стоял на столике недоеденный шоколадный торт и таяли свечи.
Забавно, не правда ли, Зоя? А главное - сколько нового про себя узнаешь. Ну, ладно, тсен из тебя никакой, с этим все давно уже смирились... Амазонка вот тоже фиговая при всех твоих метках и навыках. Можно, конечно, упирать на то, что в миротворки, мол, готовили, а миротворки тем-то как раз и печально знамениты, что никогда и ни при каких условиях не могут они нарушить блокаду, даже если иначе не выжить.
Только ведь сама знаешь, что и миротворка из тебя получилась бы аховая.
Попросту - никакая.
Они ведь не просто не могут. Они даже пытаться не будут. Ни при каких обстоятельствах. Потому что стержень у них такой. Основа жизни. А какой у тебя стержень? Не смогла, потому что не смогла?
Не смешно.
Стась встала, осторожно прошла по ковру к двери в соседнюю комнату. Наверное, это был кабинет - книжные полки, два рабочих терминала, комм, кресла черной кожи, еле уловимый запах хорошего табака. Наверняка ароматизатор для придания колорита - Бэт не курит, а здесь слишком хорошая система кондиционирования, чтобы от прежних постояльцев остался хотя бы запах. В кабинете не было ковра на полу, паркет холодил босые ноги.
Стась на цыпочках прошла к тяжелой темной двери, приоткрыла осторожно.
За дверью оказалось темно - свечи догорели, а понизить прозрачность стекол почти до нуля Бэт таки не поленился. Стась прислушалась, пытаясь понять по его дыханию, спит ли он. Подумала, что это глупо - не мог он успеть заснуть. Да и если бы успел - все равно бы уже проснулся от скрипа открываемой двери. Но еще глупее спрашивать в темноту - "Бэт, ты спишь?"...
- Бэт, ты спишь?
Тишина. Тяжелый вздох. Шорох.
- Сплю. И тебе советую. Завтра трудный день.
- Бэт, пару слов...
- Детка, перестань маяться дурью и спи.
- Пара слов...
- Слушай, достала! Ладно, для тех, кто в бэтээре, объясняю первый и последний раз! Если бы ты видела ваш бой, ты бы не задавала глупых вопросов. Морткомпф был похож на вконец озверевшего берсерка, а ты - на тореадора... А симпатии публики редко бывают на стороне быка, особенно, если тореро хотя бы наполовину так же хорош, как ты. А жюри - что жюри? Та же публика. К тому же я почти догадывался о чем-то подобном и подстраховался. Мы неплохо заработали, я уже перевел на твой счет премиальные. Тебе не о чем волноваться, спи спокойно...
- Я не об этом... Бэт, неужели Деринг был прав? Драка без причины - это и есть основной признак разума?
- Чушь собачья.
В темноте завозились. Кажется, он сел на диване.
- Никто никогда не дерется без причины. Никто, поняла?
Стась вздохнула.
- Ну да, я помню правила. Никто из живых, и только люди, как высшие представители тварного круга перерождений, тем самым проявляя свободу воли, данную им...
- Перестань повторять эту чушь. Люди - в первую очередь. Даже бьютиффульцы.