Аннотация: Иногда попаданцы всё же возвращаются домой
Меня зовут Алёна, я 'Типичная попаданка', а это моя история. У себя, дома, я проводила всё время за компьютером, работая или в видеоиграх. Так что здесь, в мире стрел, мечей и магии всё, что я знала и умела оказалось бесполезным. К счастью, есть у меня одна особенность, которая всю жизнь помогает мне добиваться успеха, что-то что есть далеко не у всех: упорство.
Я отринула весь свой предыдущий опыт, а шутка про 'полезность' диплома ещё никогда не была настолько актуальной. Также пришлось довериться племени лесных эльфов. Они оказались очень добры и гостеприимны, помогли освоиться в своём обществе. Я прожила с ними несколько лет, и эльфы учили меня, как умели.
Напрасно.
#
Я, не сомневаясь, назову Дикий лес прекраснейшим местом из всех, что я видела.
Сколько земных лет прошло? Думаю, около четырёх. И я всё ещё не могу насмотреться. Каждое утро - как в первый раз. Вдыхаю полную грудь свежего воздуха, запрокидываю голову, пытаясь разглядеть небо сквозь листья монументальных деревьев. Где-то там, высоко-превысоко, в листве, шуршит что-то настоящее, живое. Не кошки ваши домашние, а дикие, свободные звери и птицы, которые сами выбирают себе дом и корм.
А ещё Дикий - лес скалистый. Повсюду огромные, поросшие мягким мхом валуны, под ногами - тоже серые камни. Но деревья здесь сильные - они корнями эти камни точат. И не только камни, всё мхом поросло. Лес словно одет в пушистую пижаму, уютный и днем и ночью. Здесь не бывает жарко.
Остроухие приняли меня с опасением. Ещё бы: языка я не знала, друг друга мы не понимали, спасибо, местные братья-ворожеи что-то углядели и решили не прогонять. Поначалу, было очень сложно, за что ни бралась - из рук валилось. Эльфы качали головами, сочувственно улыбались. Потом выдали мне наставницу (или меня ей выдали), Марину. Мне она сразу понравилась: имя знакомое. А вот я ей не очень. Ну, языка не знала, друг друга не понимали. Я ей говорю:
- Ану белоре дела'на?
Она повторяет со своим забавным эльфийским акцентом. Теперь так здороваемся.
Бросить пришлось всё, что умела, ничего не пригодилось. Когда садилась за стол - руки искали клавиатуру. Стоило задуматься - хлопала по бёдрам в поисках смартфона. Избавиться от этих привычек я старалась как можно скорее: мысль о возвращении домой даже не возникала. В книжках попаданцы обычно не возвращались.
А что у меня дома было? Работа? Родители? Съёмная квартира, куда я от них съехала? Не так уж мало, если задуматься... Но тут! Лес, эльфы, магия, приключения!
Дивный новый мир ждал меня, и я собиралась увидеть его весь.
Сказала об этом как-то Марине, безбожно коверкая её прекрасный язык, который только-только начала понимать. Она схватила меня за плечи и давай говорить. Говорила, говорила, что-то трёхэтажное говорила, смотрела сурово, а я по инерции кивала.
Докивалась.
Меня начали тренировать.
Мне это понравилось. Раз уж все мои земные навыки оказались бесполезны, то эльфийская школа пришлась кстати. Всю жизнь любила лучников как класс.
Правда, меня чуть зрение не подвело - пятнадцать лет перед монитором, - но и тут ворожеи помогли: что-то скормили, что-то нашептали и спустя пару недель видеть я начала лучше, чем когда-либо раньше.
Работать приходилось на износ. Иногда не было сил дойти до кровати. 'Спокойствие, только спокойствие, - говорила себе тогда, - Шепард же не ныла, когда галактику спасала. И ты терпи, пригодится же это всё'.
Лучше всего я умею быть хорошей ученицей.
Марина, как потом оказалось, была почти младшей в племени. Ей чуть больше двухсот лун сейчас. И да, время местные считают в лунах. Сначала на небе висит одна луна - потом выходит другая. Каждая - примерно по полгода наших, но точно не скажу. И мои двадцать пять зим превратились в пятьдесят лун.
Стала чувствовать себя солиднее...
По эльфийским же меркам Марина считалась младше меня. Повесили на неё ответственность в моём лице, она взвалила эту ответственность на свои тонкие эльфийские плечи и гордо держала осанку, ни разу не сгорбилась. Была мне и мамой, и учителем, и другом, потом.
Время всё бежало, луны сменяли друг друга, одна за другой, третья, четвёртая, шестая... Я всё чаще спрашивала, когда, ну когда же мне можно будет пойти и увидеть этот мир? Марина смотрела оценивающе и говорила: 'Ещё немножко'.
Я три луны слышу это её 'немножко'.
Я уже стала другим человеком. Моё тело теперь крепче и ловчее прежнего. И не как в игре - циферки раскидать, я действительно сама это сделала. И накануне сказала Марине, что собираюсь уйти.
И, чёрт возьми, этот разговор дался мне нелегко!
Дикий лес не просто заповедное место, а ещё и изолированное. Эльфы не говорят этого прямым текстом, но всегда меняют тему или невинно улыбаются, когда я спрашиваю о том, что за его пределами. За девять лун я сильно полюбила всех этих ребят, но принять их образ жизни не могла. Сидеть в лесу зная, что дальше новый, неизведанный мир? А может его спасать надо и только я с этим справлюсь? Я говорила об этом с Мариной, но она меня словно бы не понимала. Смотрела растерянно, хлопала длиннющими ресницами. Завела свою шарманку, что нужно подождать 'ещё немножко'. И тут я вспылила. Напомнила ей, что я не эльф, не молодею и состарюсь раньше, чем она решит, что меня можно отпустить из под крылышка. Сказала что там, откуда я родом, люди сами решают, когда они готовы к переменам и не ждут разрешения, и что единственное одобрение, которое мне нужно - это моё собственное. А от упоминания дома у меня что-то всколыхнулась и я добавила, что потеряла треть своей жизни там, за границей этого мира. Треть, которую я потратила на бесполезное здесь обучение. И ещё треть я терять не готова. От нахлынувших эмоций я перескочила на родной язык и, хвала лесу, не заметила этого. Не стоило наставнице слышать, как я обвиняю её в том, что она держит меня в этом лесу как в клетке, как собачку на привязи, что она паразитирует на моём чувстве благодарности, заставляя испытывать вину просто за желание идти своей дорогой. Я сказала, что она одновременно лучшее и худшее, что со мной случалось в моей сравнительно короткой жизни.
Заткнуться я смогла только когда её лицо болезнено побелело, а уши словно бы поникли. Она не знала моего языка но, похоже, поняла что я хотела сказать и, поджав губы, просто ушла к себе.
Не сказав ни слова. Оставив меня одну в полнейшей тишине. Под грузом собственных слов. Я считала, что поступаю правильно, но вот слова стоило выбирать другие.
И как мне с ней утром объясняться?
#
Утра ждать и не пришлось. Марина растормошила меня ещё до рассвета.
- Просыпайся, - говорит, - у нас работа есть.
А вот если бы она пришла несколькими минутами раньше, меня бы и будить не пришлось.
Никто ещё не задался вопросом, а чем это одинокие, изолированные эльфы в лесу занимаются? Пьют вино и возделывают грядки? Да как бы не так (вернее, не только)!
Дикий лес не только заповедное место. Лес - это воплощение жизни и воли к жизни. Все силы и энергии мира сходятся в одном месте. Здесь.
И едва ли половина этих сил хорошая и пушистая. Другая половина проявляется разными аномалиями: призраки, одержимые твари, искажения. Со всем нематериальным разбираются ворожеи. А со всем материальным - рейнджеры. Марина одна из них, а значит, и я вместе с ней.
Поддерживаем порядок.
По большей части работа не сложная. Одержимых тварей умертвить. Больную землю исцелить. Ворожей прикрыть, чтобы с ними во время обряда ничего не произошло.
Но есть одна тварь... Марина мне сказала, что мы с ней в одну луну появились. Тварь эта обычно приходит в ночи и наводит неясную порчу на всё, к чему прикасается. Эльфам рядом с ней даже дышать тяжело, я же чувствую себя полегче. Тварь, к счастью, появляется нечасто, но каждый раз устраивает какое-нибудь стихийное бедствие. Из-за неё увяло полгектара леса, ещё больше заболотилось. А ещё, как только она появляется, следом за ней и прочая дрянь лезет. Ворожеи себе уши рвут от этой напасти и пока придумали только как это быстрее находить.
Марина мне и слова не говорит, но я по лицу вижу, что приключилось это самое.
Душевные терзания в сторону! Чем мы сегодня займёмся? Сегодня мы снова попытаемся поймать эту тварь!
Небо едва начинает светлеть, а наставница стрелой летит в чащу леса, не разбирая дороги. Мне приходится прикладывать все силы, чтобы только успеть за ней и не потерять тусклый блеск стальных филиграней на древке её лука. Без этого ориентира в утреннем сумраке я за ней не поспею. А уж о том, чтобы перекинуться парой слов с извинениями и речи не идёт.
Ну хорошо! После поговорим.
Небо в просветах становилось светлее, но мы, почему-то, заходили всё глубже в беспросветную тьму. Вдруг Марина делает знак замедлиться и дальше мы двигаемся бесшумно. Потом она рукой указывает направление. Я смотрю, как эльфы учили, и понимаю, что там, дальше, всего в сотне шагов, что-то творится. Не вижу, но будто бы нутром чувствую. Мы киваем друг другу и расходимся, чтобы обойти место с разных сторон.
За моей спиной лук - Тал'эдора - красивый и лёгкий, вырезанный специально для меня. 'Тал'эдора' с их языка - неизвестный друг, незнакомка с улыбкой. Я беру её в руки и чувствую '+100 к решимости'. Прячусь в листве. Деревья узнают меня, прикрывают, скрывают шелестом лёгкую поступь шагов, помогают пройти ближе, подкрасться к чужаку на расстояние протянутой ветви... Марина с другой стороны даёт мне знак замереть.
Тварь нас пока не замечает. Она царапает когтями кору деревьев, что-то рисует. Она частенько это делает. Ворожеи символы узнают, но как они в такой комбинации должны работать не понимают. Эти узоры мы с Мариной всегда с деревьев вместе с корой снимаем, а ворожеи её потом восстанавливают.
Продолжаю ждать. Ноги словно сливаются с землёй, а я - с листвой. Я дерево. Тихое, незаметное, покачиваюсь вместе с ветром, и не кровь в моём теле, а смола, и не кожа, а кора - это любимая эльфийская премудрость, глаза отводит. Но я не эльф, она и на меня немного действует. Я сама себя начинаю деревом считать, так что этот фокус у меня лучше чем у некоторых эльфов получается.
Тварь же, будь она неладна, всё царапает и царапает, ковыряет и ковыряет. Стружка падает к её ногам, а внутри меня медленно разогревается злость. Себя поцарапай, пенёк!
Переглядываюсь с Мариной и медленно, как дерево поднимает ветви, поднимаю Тал'эдору. Пальцами я касаюсь запястья и беру из под него ало-розовую нить энергии, которая принимает форму стрелы, кладу её поверх рукояти.
Это сложный фокус, говорят, ему полсотни лун учиться надо, но как-то мы с Мариной оказались в серьёзной переделке, я колчан в ней потеряла и пришлось проходить курс экстерном. Наставница и времени на эту ерунду тратить не хотела, но мне вдруг хватило пары минут. Марина дольше на меня смотрела, со смесью ужаса и неверия на лице, а мне казалось (и кажется до сих пор), что чистый воздух и здоровое питание сделали своё дело, а эльфы так тянут, потому что никуда не торопятся.
Талантливая я, проще говоря.
Я направляла стрелу на тварь, смотрела поверх её головы. Мне достаточно было ждать. Накануне ворожеи придумали идею, как это чудовище поймать. Просили дождаться. Мы и ждали. Я бросила взгляд вверх, пытаясь определить время и чуть не ахнула, забывшись: раннее утро сменилось глухой ночью. Сквозь тёмную листву виднелась россыпь звёзд и Луна. Одна из них. Что ж, мы попали в одно из искажений, которые эта зараза приносит с собой. Марине сейчас должно быть непросто. Я искала её взглядом и не находила.
И тут моего плеча кто-то коснулся. От неожиданности я задеревенела, как показалось, до косточек. Но это оказалась Марина. Лицо у неё было зелёное, как мох (эльфы такие чувствительные!), жестом она велела уходить. Я ей, так же жестом, дала понять, что в порядке и могу наблюдать дальше. Наставница нахмурилась и покачала головой. Во имя двух лун! Она ведь не начинает снова? Я не маленькая!
Верно. Я не маленькая и не собираюсь устраивать здесь глупую сцену. Надо отступить - значит надо. Она старшая.
Поверив себе, я проглатываю поднявшуюся обиду и медленными шагами возвращаюсь в тень леса, подальше от твари и того, что она там делает.
И здесь мою грудь словно крюком вздёрнули! Громко ахнув, я слепну от голубой вспышки. Внутренности словно на кулак наматывает. Ветки бьют по лицу, а сразу после этого я щекой приветствую мокрую землю. Мигом разворачиваюсь, в глазах всё ещё мелькают голубые вспышки - а тварь воет, леденя душу, будто тоже не рада меня видеть. Ха-ха, 'будто'. Я резко беру стрелу из запястья, сжимаю руку на пустоте - я выронила Тал'эдору! - и тогда ударяю стрелой, целясь твари по ногам. Та скользит в сторону, словно тень и тут же в неё, одна за другой, летят стрелы моей наставницы. Марина приближается стремительно. Я видела, и не раз, как она сближается с противником, как, в последний момент отведя лук, выхватывает кинжал, но в этот не успевает: тварь бросается наутёк, бросив в меня на прощание заклинание. Я тут же проваливаюсь под землю, словно в воду.
- Я в порядке! Догоняй! - успеваю крикнуть прежде, чем жидкая грязь оказывается у меня во рту. Пытаюсь держаться на плаву, но тут что-то хватает меня за ноги и тянет глубже. От неожиданности я выпускаю глоток воздуха, но прежде, чем успеваю запаниковать, вспоминаю: я - дерево.
Я дерево.
Не кровь, а смола, не кожа, а кора.
Я не смогла бы обмануть дерево, но с деревом мы дружны, а вот злая магия оказывается глупее мшистого камушка. Потеряв меня, как живого человека, она быстро рассеивается и я спешу всплыть, пока земля не успевает затвердеть вновь.
Марины рядом нет, она, должно быть, гонит эту проклятую тварь прочь.
Я знаю от деревьев, что наставница уже так далеко, что мне вовек за ней не угнаться. Никому за эльфом не угнаться.
Я знаю от деревьев, что тварь бежит не оглядываясь, скачет тенями, привычным ей способом.
Нет, деревья со мной не говорят. Но они могут чувствовать, и меня научили чувствовать вместе с ними. Весь лес связан корнями и если знать в какую сторону смотреть...
Марина возвращается. Не рискует преследовать тварь в одиночку. Небо стремительно светлеет - искажение рассеивается. Ворожеи тоже близко. А ещё рядом со мной лежит мешочек. И что-то тянет меня к этому мешочку, тот самый крюк в груди. Проворачивается и тянет. Я не хочу к нему прикасаться, умом это понимаю, нутром это чувствую, но что-то тянет к нему мою руку. Я сжимаю грубую ткань и из мешочка просыпается голубой песок. Того же цвета, что и вспышка, которая снова меня слепит, едва я вижу лицо наставницы.
Конец сказочке. Можете расходиться.
#
Я падаю спиной в воду - в этот раз именно в воду. От неожиданности захлёбываюсь, кашляю под водой, пытаясь всплыть. Грязь с одежды растворяется в и без того мутной воде, полностью лишая зрения.
Я дерево. Дерево. Не паниковать и вода меня сама поднимет.
Вода не торопится.
Грудь сдавило, будто железом, и я выкашливаю последний пузырь воздуха, двигаю ногами, руками, всем телом, надеясь, что к поверхности. Наконец, сквозь муть, пробивается тусклый свет, я тянусь к нему рукой! Ещё чуть-чуть, и..!
Даже эльфы не умеют дышать под водой.
Кто-то хватает меня поперёк туловища и дёргает вверх.
Воздух! Как же хорошо и славно дышать!
Точнее, первые пару вдохов.
Я снова кашляю, но уже не из-за воды. Что за ужас!? Я почти готова утонуть обратно.
Кто-то продолжает держать меня над водой и спасибо ему за это. Гребёт к берегу. Крики, много криков, да ещё и прямо над ухом. На эльфийский не очень похоже.
Мы добираемся до берега... небольшой пристани? Меня поднимают по каменным ступенькам,усаживают на них же. Наконец я могу протереть глаза от грязи и оглядеться.
Нет.
НЕТ!
Это что, Кремль?
И язык на котором продолжают кричать прохожие не просто кажется знакомым, я его знаю!
- Девушка, девушка!
- Как вы себя чувствуете? Что-то болит?
- Вызовите скорую! Кто-нибудь, вызовите скорую! Чего вы ждёте, вызывайте уже!
- Вы по русски говорите? Ду ю спик инглиш?
Я говорю по эльфийски!
- Норт! Эл'ле ма ре'кантара альвэ!
Я всю оставшуюся жизнь собиралась говорить по эльфийски!
- Ал'ле ма ра'кантара альве!
- Не понимает.
Мне в лицо тычется плоский светящийся прямоугольник. На нём изображения флагов.
Да я за восемь лун забыла кому эти флаги принадлежат!
- Да оставьте вы её в покое, у девушки шок! Сейчас врачи приедут, разберутся.
Тал'эдора!
- Тал'эдора! - кричу, вскакивая с места. Меня тут же хватают за локти. Думают, что в воду кинусь? Да за моей Тал'эдорой, я..!
Нет, нет, её нет! Дерево, дерево не тонет ведь! Налево, направо - нет её. Наверно отнесло течением. Подобно листу, оторвавшемуся от ветки, я так же легко вырываюсь из чужих пальцев. Снова крики.
- Держите её! Убьётся! На дорогу выскочит!
- Совсем больная!
- Понаехали, туристы чокнутые. Да пусть убьётся, спокойнее будет.
Почти вылетаю на мостовую. Давай, голова, вари! Тал'эдора, была ли она со мной? Моя рука сжимается на пустоте. Я выронила её перед тварью, или раньше, у дерева? Мы ведь связаны, могла ли она перенестись со мной вместе?
Река делает изгиб, я смотрю на её поверхность. Тал'эдора! Тал'эдора! Тал'эдора!
Её нет. Я вижу каждую волну на поверхности, я вижу каждый листик, каждую бумажку, каждую бутылку прибитую к каменному руслу.
А её нет.
'-1000 к уверенности'
Ноги подломились. Взгляд помутнел.
Я не планировала возвращаться. Не так. Мой дивный новый мир! Мой лес! Мои эльфийские друзья! Моя Тал'эдора...
Издалека донёсся вой сирен.
Этот шум, этот проклятый шум! Гомон, жужжание, гудение, механическое рычание, сирены.
И тощие, слабые деревца за моей спиной.
Со скрипом, дребезжанием и вонью сгоревшего бензина, рядом останавливается карета скорой помощи. Пф-ф! 'Карета'! Полумёртвая газелька. Сердце колотится, взгляд плывёт, дыхание не слушается - я бы больше обрадовалась полуживому катафалку сейчас, правда.
Из 'кареты' выпрыгивают фельдшеры, подходят небрежно, переговариваясь о чём-то по пути с зеваками.
Мужчина опускается передо мной.
- Ты меня понимаешь?
Киваю.
- Имя назвать можешь?
- Алёна Меньшикова.
- Русская?
Киваю.
- И откуда акцент такой интересный...
Отмахиваюсь
- Документы есть?
Качаю головой. показываю на реку. Пусть думают, что утопила. И как будто не зря у перил скакала.
- Понятно. А как в реке оказалась?
Жму плечами. Фельдшер оборачивает муфту вокруг плеча, надувает, сдувает. Светит в глаза фонариком, даёт трубочку подышать.