Тщеслава Ярмаркина : другие произведения.

Я пришел по вашу душу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (пародия на реальность с элементами мистики)


   Я ПРИШЕЛ ПО ВАШУ ДУШУ ИЛИ БУРЯ В СТАКАНЕ
   (пародия на реальность с элементами мистики)
  
  
   се к лучшему в этом лучшем из миров"
   Вольтер "Кандид"
  
   "Я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо"
   Гёте "Фауст"
  
   "Сынок, это фантастика"
   Реклама сыра "Хохланд"
  
   ПРОЛОГ
  
   Как всегда без особого повода, черти пировали вокруг огромного костра: жарили шашлыки, курили, пили пиво, вино и по-настоящему спиртные напитки, развратничали, травили скабрезные анекдоты про ангелов и перемывали мощи святым, по сотому разу пересказывая друг другу их жития, вычитанные в книжонках, написанных смертными. Часто возникали споры:
   - А я тебе говорю, слезал он со столба! Мало ли кто напишет, что нет. Не мог он вообще не слезать. Сам подумай! - говорил пожилой, разменявший не первое тысячелетие бес Антиделювиил. В пылу спора он скалил пожелтевшие клыки, бил копытом и эмоционально вздыбливал пыль щетинистым хвостом.
   - Ну, не знаю. Как-то вошло в привычку полагаться на печатное слово... - неуверенно отвечал ему молодой бес лет ста пятидесяти - двухсот, отзывавшийся на звучное имя Дефолаэль. Он все время поправлял бордовый бархатный берет, сползавший ему на лоб, и недовольно стряхивал невидимые соринки с изящного кашне в тон головному убору.
   - Полагаться?! А кто как ни ты почитает чуть ли не за удовольствие сподобить очередного писаку на очередное псевдобиографическое вранье?! - вопросил его собеседник.
   - Я работаю только со светским искусством и в теологию принципиально не лезу. Там, знаешь ли, навалять могут и свои, и чужие. Да и все теплые места уже заняты, - отнекивался Дефолаэль.
   Он держал в руках непочатую бутылку с абсентом и высматривал, где бы разжиться рюмкой, ложечкой и сахаром.
   - Ну-ну. Теология, может и грязное дело. Но ведь не зря говорят: если ты не занимаешься теологией, теология займется тобой, - заметил его умудренный годами собеседник.
   - Это схоластика или софистика?
   - Это? Это афоризм, дружище.
   Старый бес покровительственно похлопал молодого по спине мощной лапой. Дефолаэль бросил косой взгляд на запущенные, грязные когти Антиделювиила и брезгливо поморщился.
   - Не знаю, начальство само по себе, а мы - сами по себе, - отозвался он, - И без их разборок порой тошно. У меня вон опять аврал. Выдали список смертных - имя им легион. Дескать, у некоторых из них, "дедлайн" в этом веке, а никто из наших еще с ними не поработал.
   - И?
   - Ну а что "и"? Все как обычно. Завтра вылетаю в командировку на полевые работы.
   - А легенду дали? Или сам сочинил? - деловито осведомился Антиделювиил.
   - Ну, я хотел сначала прикинуться продавщицей косметики из "Ravon" или "Midnight flame", да где уж там. Их никто теперь даже на порог не пускает, а уж откровенничать за жизнь с ними точно никто не пожелает...
   - Ой, и не говори, - с готовностью согласился Антиделювиил, - Я как-то прикинулся, что из "1Z Софт" с презентацией - едва не побили. Только-только успел забежать за угол и развеяться в пространстве. Потом двое суток себя по частям собирал - это же хуже похмелья, сам знаешь. Ну, и что же ты в итоге придумал? - спросил он любопытно.
   - О, у меня замечательный план, - в глазах молодого демона появилось мечтательное выражение, - Так раньше еще никто не делал. Но это пока секрет.
   - Ты это, парень, поосторожнее с новаторством. Инициатива, как справедливо заметили смертные, наказуема. Лучше уж старые проверенные методы с гарантированным результатом, - Антиделювиил прищелкнул пальцами при слове "результат".
   - Но нельзя же действовать только ради результата? Процесс тоже важен. И потом, мы столько слышали о творческом подходе Великих... Уже пора и самим попробовать, - горячо возразил молодой демон, - Да и без реформ нельзя. Ты, кстати, слыхал? Контракты теперь не обязательны. Достаточно подбить на грех, и все, душа тебе зачтется. Здравствуйте, слава и почет.
   - Это как же это? - удивился старик.
   Мимо пробежал бесенок с подносом плотно набитых косяков. Дефолаэль хватанул один и манерно прикурил его от костра, стараясь не опалить берета, кашне и ухоженных волос.
   - Ох, ну и пижон же ты все-таки, - сказал Антиделювиил вполголоса и с укоризной покачал головой.
   - Говорят, - Дефолаэль смачно, со знанием дела затянулся, - они там, наверху, какую-то систему учета душ внедрили. Понагнали практикантов...
   - Да ты что?! Но, все-таки, не стал бы я доверять нашему начальству с его реформами, - опытный бес опасливо огляделся, нарочито громко икнул, - Опять, небось, передергивать начнут, да приписками в пользу любимчиков заниматься. Знаю я их. Понабрались у людей: блатерство, кумовство... Ничего святого не осталось в Преисподней! - сокрушался он.
   - Да уж, ничто человеческое демонам не чуждо, - задумчиво поддакнул Дефолаэль. Он, однако, еще не растерял юношеского восторга перед идеалами служения Тьме, поэтому не поддержал нападок старика на руководство.
   - Потом, ты знаешь, парень, с контрактом-то он как-то надежнее... Кайся, не кайся, а уж подписал, - старик подмигнул молодому коллеге.
   - Это неизящно, - фыркнул Дефолаэль, закидывая один из концов кашне за спину, - я не ищу легких путей. Да и потом, можно подумать, с контрактами обломов не случалось, - добавил он тише.
   - Ну, а страна-то хоть какая, а, Дефолаэль? - поинтересовался пожилой бес, откупоривая очередную бутылку водки.
   - Россия. Страна медведей, водки и мавзолеев! Сам выбирал, - не без гордости ответил Дефолаэль.
   - О-о-о-о, чертовски сочувствую тебе, братишка, - рассмеялся его старший товарищ.
   - Почему? Ведь говорят, там красивые девушки, процветает коррупция и пьянство. Что еще надо для успеха в нашем деле?
   - Ну-ну, вот ты и погорел на незнании матчасти, мой юный друг, - поучительно сказал Антиделювиил.
   - А что такое? Что опять не так? - хмыкнул молодой.
   - Ты хоть можешь себе представить миллионы православных атеистов, со всей дури ударившихся в капитализм и демократию?
   Дефолаэль сделал удивленное лицо и подавился густым дымом. Берет снова съехал ему на глаза.
   - То-то же. Но все равно, парень, удачи тебе. Да пребудет с тобой Темная сила. Б-г меня побери! Я уже голливудскими штампами заговорил! - последнее старик сказал шепотом, негодуя на самого себя.
  
   Глава первая, с которой начинается.....
  
   Однажды, осенним понедельничным утром, чуть смущенный молодой человек лет 28-30 вошел в многоэтажный бизнес-центр на Юго-Западе Москвы, что в России (планета Земля, Солнечная система, галактика Млечный путь). Одет он был вполне прилично, но неблестяще, поэтому охранник счел своим долгом смерить его суровым, холодным взглядом (порой могло показаться, что зарплата охранника напрямую зависит от количества таких вот взглядов, брошенных в адрес посетителей здания, причем обоснованность взглядов пока еще не поддавалась автоматизированному контролю).
   Как охранник и ожидал, парень застеснялся еще больше, покраснел, покрылся испариной и шарахнулся в противоположный конец вестибюля. Охранник, словно голодный тигр, увидевший добычу, стремительно пересек пространство и спросил у молодого человека нарочито строго:
   - Вы куда?
   - А? Я? Я вот в компанию "Саяны-Страх". С сегодняшнего дня я там работаю, - парень заискивающе улыбнулся, - Системным администратором.
   -Пропуск есть? - охранник равнодушно перешел к следующему вопросу из своего незыблемого списка, не проявив ни малейшего интереса к подробностям трудовой биографии посетителя.
   - С собой нет. Но обещали заказать, - ответил молодой человек, беспомощно оглядываясь по сторонам.
   - Тогда вон, иди на рецепцию, спрашивай, - охранник кивнул в сторону длинной стойки.
   Молодой человек кинул взгляд в заданном направлении и окончательно сник. За стойкой, как птички на ветке, сидели четыре девушки, одновременно умудрявшиеся говорить по телефону, печатать, выдавать пропуска и болтать друг с дружкой. В пространстве между ними мелькали бланки, провода, шариковые ручки; разноцветные губы и ногти девушек отражали свет и бликовали, слепя ошарашенных просителей.
   Охранник удовлетворенно оценил произведенный эффект и удалился мягкой походкой сытого льва, находящегося среди своего прайда.
   Гость подошел к стойке. Безуспешно попытался поймать взгляд хотя бы одной из девушек-секретарей. Выудив из витавших в кондиционированном воздухе обрывков разговоров, что для получения пропуска нужен паспорт, он неловко опер свой кейс на коленку, открыл его и шумно рассыпал содержимое.
   В этот момент его, конечно же, заметили все! Особенно девушки с рецепции. Нечуждые такта, они обсуждали между собой его неуклюжесть исключительно по "аське", сохраняя невозмутимое выражение на презентабельных лицах.
   Быстро нашарив паспорт в куче раскиданных вещей, гость с глуповатой улыбкой провинившегося школьника, протянул его одной из девушек.
   - Здравствуйте, проверьте, пожалуйста, мне должны были заказать пропуск в "Саяны - Страх". Роман Беленький, - представился он.
   По счастью, пропуск нашелся за какие-то четверть часа, и злоключения некоего Романа Беленького на первом уровне прохождения здания закончились. Ну, если, конечно, не считать небольшой очереди возле турникетов, очереди перед лифтами и давки в них.
   Как обычно в будний день, лифт шел вверх со всеми остановками. Возле двери стоял высокий русый мужчина, на вид примерно того же возраста, что и Роман. Он был одет в аккуратный, но ничем не примечательный деловой костюм, в руках он держал неброское полупальто и обычную сумку. Человек этот обращал на себя внимание лишь тем, что громко разговаривал по мобильному телефону, демонстративно морщась на плохую связь и шумы вокруг:
   - Игорь! Привет однокашнику! Давненько тебя не слышно, не видно! Куда пропал? Как дела? - спрашивал он у невидимого собеседника.
   -Да ты что?!
   - Ну ты, Игорь, даешь!
   -Все-таки закончил?! Молодец!
   - А почему такая таинственность? - этот вопрос был задан с искренним любопытством.
   -Ну, вообще ты прав, конкуренты не дремлют. Только дай, украдут мысль из реферата первокурсника, не то что...
   - Я? Да вот, все никак не выходит, - говоривший мужчина как-то зажался, потух, - То одно, то другое. Либо карьера, либо наполеоновские планы, знаешь ли. Второго не дано, не говоря уже о третьем, - он пытался шутить.
   - А вот так. Но я, правда, рад... - Да, пожалуйста, проходите - Что? Нет, это я не тебе, я в лифте еду. Теперь рабов на галеры поднимают на лифтах, - снова сострил он.
   - Обмыть? Не боишься сглазить, празднуя раньше времени? Ну, давай, конечно. В воскресенье, пойдет?
   - Ну, если хочешь, присылай, я посмотрю, не вопрос, - мужчина недоуменно приподнял брови.
   - Ага, хорошо, буду ждать.
   - Счастливо.
   Молодой человек отключил телефон и виновато оглядел остальных пассажиров лифта. Пока он говорил, на его лице держалась немного искусственная улыбка, обращенная к невидимому собеседнику, но теперь ее сменила довольно унылая мина. Он сам, казалось, ощущал перемену и пытался сделать ее менее очевидной.
   Новый системный администратор компании "Саяны-Страх", назвавшийся на рецепции Романом Беленьким, очень внимательно прислушивался к разговору и наблюдал за метаморфозой лица говорившего в зеркале на задней стене лифта. "Интересно, очень интересно...", - думал он, - "В этом точно что-то есть! Удача сама идет ко мне в руки, это совершенно очевидно".
   Роман продвинулся к выходу, встретился глазами со своим случайным попутчиком. Тот вежливо, хотя и безрезультатно вжался в стену кабинки, давая понять, что хочет максимально облегчить незнакомцу пребывание в здании.
   Роман вышел на 16-м этаже и, сверяясь с бумажкой, как кладоискатель с картой, направился через лабиринт коридоров на поиски нужной комнаты. Поиск усложняло то, что на одних дверях были только номера, на других - только таблички с фамилиями или названиями отделов, поэтому определить порядок было весьма непросто. Наконец, методом исключения, он достиг искомой цели.
   Офисная дверь серого цвета из непонятного материала, неубедительно имитирующего дерево, бесшумно впустила его в большое, но весьма заставленное помещение. Роман вошел очень тихо, но на него немедленно уставилось пар пять глаз, отчаянно жаждавших хоть каких-то визуальных впечатлений вне "рабочих станций". При этом никто не проронил ни слова. Присутствующие деловито, и как-то неприветливо, молотили пальцами по клавиатурам.
   - Здравствуйте, - сказал вошедший, оглядываясь по сторонам, как жертва кораблекрушения посреди океана. - Я - Роман Беленький, на работу к Вам, сисадмином, - совсем уж упавшим голосом сказал он.
   - А-а-а, - раздался справа, из-за перегородки, уверенный баритон лет 40-45.
   Молодой человек рискнул сделать несколько шагов на голос. В отгороженном пространстве сидел крупный бородатый мужчина, одетый в до сего дня единственный на всю комнату костюм. Исполненным значимости жестом он откинулся в кресле и уставился на Романа серыми, стеклянистыми глазами чуть на выкате. Если бы не очки, глаза эти и вовсе казались бы искусственными. Но очки доказывали, что глаза эти настоящие и притом весьма близорукие.
   - Ждем, ждем, - сказал мужчина неформальным тоном, не допускавшим, однако, ответной фамильярности. - Ну, проходи, не стой как бедный родственник. Будем знакомиться. Я - Дмитрий, возглавляю ИТ- отдел, а вот наши замечательные сотрудники...
   Дальше последовал калейдоскоп имен и должностей, скороговорка приветствий и эстафета рукопожатий.
   Изрядно ошарашенного на вид Романа подвели к его новому рабочему месту, сунули под нос объемистую кипу корпоративных документов, сказали, где можно разжиться кипятком, заваркой и печенками ("у нас как в Турции - "Все включено"), и оставили до поры до времени в покое. Он вполне добросовестно углубился в правила внутреннего распорядка, делая вид, что не замечает взглядов и усиленных миганий "аськи" на соседних мониторах. Но на самом деле Роману Беленькому было дьявольски любопытно, какое впечатление он произвел на новых сослуживцев...
  
   Глава вторая, в которой появляется...
  
   Ближе к вечеру, в этом же здании, в другой, но практически такой же комнате этажом выше Алексей Лущин, старший менеджер по работе с корпоративными клиентами, нервно швырнул телефонную трубку. Он знал, что на другом конце уже не слушают, и потому позволил себе этот экспрессивный жест. В конце концов, понедельник - день тяжелый! Алексей был относительно давним сотрудником компании и на хорошем счету. Поэтому начальство смотрело сквозь пальцы на его редкие проявления темперамента. Он был одним из тех немногочисленных счастливцев, кому удавалось регулярно достигать уровня ежемесячного дохода, заявляемого в объявлениях о найме менеджеров по страхованию.
   Алексей обладал полунордическим характером. То есть, он очень старался, чтобы его характер считали нордическим, и в половине случаев его попытки увенчивались успехом. Внешностью он обладал среднеславянской и одевался в магазинах для среднего класса.
   В свободное от работы время Алексей ездил на метро, умеренно поругивал российский автопром и правительство, никогда не ходил на выборы, часто находил время и повод выпить с друзьями. А еще, методом многочисленных проб и ошибок, он пытался найти свою единственную (текущую единственную звали Марина Озаревич).
   Тут же стоит, пожалуй, черкнуть, что Алексей относился к поколению, большинство представителей которого получили надежную прививку против всякой политической активности еще в раннем детстве или отрочестве. Тогда, в конце 80х - начале 90х, их родители частенько переключали каналы телевизоров с мультиков на скучнейшие съезды агонизирующей КПСС и ходили на митинги, где взявшись за руки в едином... хм... революционном порыве выкрикивали "Ельцин! Ельцин! Ельцин!". Дети же во время этих эпохальных событий продолжали зубрить октябрятские правила и строки вроде "Был апрель в Симбирске - городке!". При этом по стране семимильными шагами шла гиперинфляция, а доллар США, кажется, стоил около 300 рублей. Страсти по Союзу впоследствии улеглись, но осадок остался - Алексей, как и многие его сверстники, не мог себя заставить проявить хоть сколько-нибудь активную гражданскую позицию. Те же выборы, по доброй традиции назначаемые на воскресные дни, казались неоправданным посягательством государственной машины на и без того эфемерную личную свободу.
   Алексей потянулся в своем офисном кресле, хотел было крутануться в нем, но вовремя опомнился: на сегодня эксцентричных выходок было достаточно - это ясно читалось по хмурому выражению лица Ники Князевой - ассистентки босса, сидевшей в отдельном боксе с прозрачными перегородками. Алексей вздохнул и принял конвенциональную позу примерного офисного сотрудника: глаза направлены строго в монитор, ладони нависают над клавиатурой, пальцы в полу плие (указательные правой и левой руки над "а" и "о" соответственно), готовые выбить бодрую дробь в ритме "qwerty-qwerty-qwerty". Ноги аккуратно задвинуты под стол. NB: не следует сидеть нога на ногу - признак разгильдяйства! Не рекомендуется зацеплять стопой ножку кресла и притоптывать - это наипервейший признак неуверенности в себе! Хуже того - это странно!
   Но, при всей лояльности своей позы, Алексей вовсе не был занят работой. Он с интересом читал письмо о предстоящем "корпоративе" по случаю ноябрьских праздников (без дресс-кода, с шашлыком и выпивкой, возможно, с пейнтболом, а главное "за счет заведения"). Увы, мероприятие было назначено на последний день в череде выходных. Это означало ранний подъем и поздний, нетрезвый отход ко сну перед началом новой рабочей недели, приросшей, к тому же, "черной субботой". Но что поделать?
   Разумеется, слишком многого Алексей от корпоратива и не ждал: недожаренный шашлык в исполнении генерального директора (придется давиться, нахваливать и подкладывать себе добавку), избитые, политкорректные до пошлости, фразочки о командном духе (который явно с душком), тематические тосты, произносимые по очереди... И все же, уж лучше такой досуг, чем никакого. Да и явка была почти обязательной.
   "Тосты, вот о чем стоит подумать заранее" - сказал себе Алексей и принялся перебирать варианты. "За процветание? Нет, слишком просто, подумают, что не заморачивался... За нашего руководителя, который собрал такую замечательную, успешную команду? Ох, это еще хуже. Пованивает лестью, да еще за "успешную" заставят отвечать цифрами... Да уж, засада с этими тостами. В воскресенье еще придется выдавливать из себя какие-то слова для Игоря. Интересно, что же он там такого в итоге родил на благо науки?" - спрашивал себя Алексей, вспомнив утренний разговор в лифте с бывшим сокурсником по истфаку. На него нахлынули воспоминания о студенческих годах, планах на будущее, мечтах...
   - Лущин! Лущин, мать моя женщина! - раздался из стеклянного бокса командирский голос госпожи Князевой, никак не вязавшийся с ее вполне гламурной внешностью, - У тебя телефон на столе орет благим матом, а ты витаешь в каких-то хрИновых облаках!
   Не то чтобы Ника была официально уполномочена вести себя так, но перечить ей никто отчего-то не решался. Кто-то ленился, а кто-то и побаивался: "как бы чего не вышло". Ведь если человек ведет себя так, значит, чувствует на то свое право, и, вероятно, за ним стоит тот, кто ему это право предоставил. Так или иначе, проверять это право на прочность желающих не находилось.
   Лущин виновато, чуть беспомощно, улыбнулся, спрыгнул с облаков, больно ушибив при приземлении ауру и самолюбие о жесткое напольное покрытие. Правой рукой он поднял трубку телефона, левой пригладил волосы, скрывая смущение.
   - Добрый день. Компания "Саяны-Страх", старший менеджер по работе с корпоративными клиентами Алексей Лущин, - скороговоркой произнес он.
   - Да-да, разумеется, я понимаю. Значит, титульное страхование на земельный участок?
   - Конечно, нет проблем. Я Вас услышал. Документы мы подготовим в кратчайшие сроки.
   - Всего доброго.
   Алексей говорил нарочито бодро, громко и профессионально. Прижив трубку к уху плечом, он оперативно делал заметки в базе. Как ни крути, а замечтаться на рабочем месте на глазах у коллег - это промашка. У него сжался желудок при мысли о возможном разносе от начальства.
   Под предлогом, что "вы все дармоеды, и повод накрутить хвоста всегда есть", начальство любило устраивать персональные разносы в личном кабинете, вход в который, "весьма кстати", располагался в комнате, где работал Алексей.
   Алексей устало выдохнул и в очередной раз покосился на часы в углу монитора. Они показывали 17:45. Понедельник истекал. Уже вполне можно приниматься за ежедневный отчет о проделанной работе. Алексей бросил взгляд на список контактов "аськи". Слева от "ника" его девушки Марины наконец-то исчез кирпич статуса "Занят". Алексей улыбнулся рабочему столу и открыл окно переписки.
   Позади него негромко хлопнула дверь комнаты, - кто-то из сотрудников решился покинуть рабочее помещение первым. Алексей этим первым не бывал никогда, но вот вторым - часто.
  
   Глава третья, в которой цитируется...
  
   "Марс бросил взгляд на таймер виртуальности на наручном пульте. Запас был почти на нуле. Он посмотрел на лежавшую рядом Рею. Индикатор ее таймера был еще в зеленой зоне, запаса должно было хватить еще часа на 3-4, а там и будильник сработает. "Пускай поспит еще" - подумал Марс - "самые роскошные сны снятся в виртуальности". Он встал, нажал на одну из кнопок пульта, порылся в одном из списков готовых шаблонов объектов и вызвал помпезный письменный прибор в стиле ампир, которому мысленно надиктовал несколько слов для Реи. Перо изящно затанцевало на цифровой имитации бумаги:
   "Выпадаю в реал. Как только наработаю на очередной сеанс - вернусь. Надеюсь, увидимся снова. Марс".
   Он снова нажал на одну из кнопок пульта. Перо исчезло, лист с изящно подвернутым краем повис в воздухе над кроватью. В этот момент таймер резко пискнул. Фигура Марса мигнула несколько раз и исчезла из пространства, оформленного в виде изящно обставленной комнаты.
   Марти очнулся на своей постели. Открыв глаза, он ничего не увидел. Собственно, как и всегда. Через виртуальный шлем, закрывавший половину лица, мало что можно было увидеть, находясь в физической реальности. Марти стянул его с головы, отключил приборы системы жизнеобеспечения. В глаза ударил бледно-желтый электрический свет. Как и после каждого сеанса, у Марти зверски болела голова. Затекшей рукой он дотянулся до нагрудного кармана пижамы, нащупал упаковку с болеутоляющим. "Ура, на месте" - родилась в голове первая законченная фраза. Марти с трудом выковырял две таблетки и разжевал их, морщась ужасной горечи. "Зато так быстрее подействует" - тускло мелькнула вторая мысль.
   Марти тоскливо покосился на вмонтированную в стену точку Входа. Из слота торчала его опустошенная карточка. Теперь, пока он не пополнит своего счета, о новых прогулках по виртуальным просторам можно было и не мечтать. "Два месяца работы и только два дня там" - подумал Марти. Боль, казалось, отступила, и он попробовал сесть на постели. "Главное не упасть, как в тот раз" - подумал он. Марти ухватился за потолочную балку над головой - его кушетка находилась на третьем уровне в огромной общей комнате. По периметру помещения располагались ряды постелей, оборудованных точками доступа и системами жизнеобеспечения. В центре стояли душевые кабинки. Вдоль стен соседнего коридора выстроились номерные шкафчики с вещами.
   Марти неловко спустился вниз по узкой железной лестнице. Голова кружилась. Пошатываясь, он доплелся до своего шкафчика, взял свежую смену белья и рабочий комбинезон, побрел в одну из душевых. Открыв кран, он вздрогнул от внезапного гулкого шума, нарушившего тишину общежития.
   Марти вымылся, оделся, посмотрел на себя в зеркало. Всякий раз ему приходилось заново привыкать к своему настоящему лицу и телу. Марти из плоти и крови мало напоминал высоченного рокового брюнета Марса, чьи лицо и тело были собраны на основе нестандартного дизайнерского шаблона внешности. Марти копил на него полгода, отказывая себе во всем и нанимаясь на самую черную работу! Правда, последнее время он стал уставать от вычурной физиономии своего виртуального "я". Марти вздохнул, хмурясь на свое несовершенное отражение. Ответный взгляд из зазеркалья был не менее сердитым.
   В самом отвратительном расположении духа Марти собрался и отправился на поиски работы. У Компании всегда была какая-то работа в Поддержке: отслеживание систем жизнеобеспечения, ремонт километров и километров проводов, утилизация отходов, похороны и так далее. Платой была пища, койка и время, начисляемое на личный счет, баланс которого и определял, как долго можно пробыть в виртуальности.
   Он поднялся на лифте и вышел из дома. По серым, скупо освещенным улицам сновали роботы: уборщики, мусорщики, водопроводчики... Изредка попадались одинокие люди, которых выдавала смягчавшая силуэт одежда одинакового покроя. Еще реже попадались женщины с маленькими детьми, которых вели в школы. Компания поощряла материнство бонусными часами в виртуальной реальности и работой полегче. Многие соглашались.
   - Мама, а зачем тебе работать? Ведь есть же машины? - звонкий детский голос прорезал полумрак.
   Ответа не последовало. Женщина, ведшая ребенка за руку, только ускорила шаг. Ребенок чаще засеменил короткими ножками, пытаясь поспевать за матерью.
   Марти вспомнил свое детство. У него был настоящий отец. Тогда некоторые еще образовывали пары в реальности. Отец-то и удосужился рассказать сыну, что роботы - это, конечно, замечательно, но и они иногда ломаются. "Злые машины из старых фильмов" - говорил отец с презрением - "Ха-ха! Да это ничто по сравнению с безумствами робота, у которого слетела какая-нибудь программа. Я был там, на Дримстейшн, когда случилась эта авария" - задумчиво произнес отец и опасливо оглянулся на стену позади - "что-то где-то перемкнуло. Не знаю уж, что. Я не специалист. И 2700 человек вышли из виртуала еще большими кретинами, чем туда вошли. То есть, овощами" - отец невесело подмигнул Марти - "Эх, пивка бы... " - мечтательно потянул он - "Говорят, Компания содержит их где-то за свой счет, но и другое тоже говорят.."- отец осекся, увидев испуганный взгляд ребенка. "Да ты не бойся, не бойся, глупый. Технологии не стоят на месте, выход в виртуальность становится с каждым днем все безопаснее и безопаснее" - скороговоркой произнес отец, потрепав волосы сына.
   Потом были школа и колледж, учебные вылазки в виртуальность за счет Компании и детский страх прошел, сменившись восторгом.
   Воспоминания Марти прервала стайка одичавших кошек, которая гнала пегого колченогого пса. Марти очень нравились кошки, нравилась их мягкая упругость, выразительные глаза, утонченные, просто-таки светские манеры. Он много читал о них в детстве и даже много лет хранил старинную бумажную книгу о кошках с плоскими иллюстрациями и глуповатыми, наивными четверостишьями. Едва только ему позволили самостоятельно выходить в виртуальность, он создал Нэку - кота, умевшего мурлыкать и говорить. Но почему-то Нэку ему не слишком полюбился.
   "Эх, не придумали еще телепортацию" - подумал Марти, садясь в прилично заполненный вагон монорельса. Большинство пассажиров молчали, уставившись на носки собственных ботинок. Какой-то всклокоченный старик, из "натуралистов", сорванным голосом вещал о возврате к природе и жизни в гармонии с миром. Двое на другом конце скамьи вели спор столетия: стоит ли, находясь в виртуальности, вступать в контакты с Другими, или правильнее создавать себе отдельное общество? Пуристы отстаивали чистоту идеи виртуальности, призывая создавать собственные миры, не противореча основному замыслу разработчиков. Благо, соответствующие функции были предусмотрены. Остальные по старинке твердили, что человек есть человек, и что ему необходимо общаться с себе подобными и, конечно, любить. Пуристы возражали, что, по сути, человек умеет и желает общаться только с самим собой и пытаться заставить его интересоваться кем-то еще - консерватизм, морализм и лицемерие. Коль скоро есть возможность создавать собеседников и любовников по своему образу и подобию, грех ее упускать. Марти усмехнулся про себя. Ему эта дискуссия всегда казалась бессмысленной. Даже из самого продвинутого набора шаблонов полноценную компашку (не говоря уже о женщине) не создашь, да и в кодах настроек искусственных личностей разбирался далеко не всякий. "Не всем мама и папа оставили достаточно средств на высшее образование и сотни часов виртуальности" - не без злобы подумал Марти. "С другой стороны, конечно, нельзя сбрасывать со счетов взломщиков. Чем меньше общения с Другими, тем больше шансов не попасться к ним в ловушку" - аргументировал он про себя. Марти вздохнул, потряс головой. Пытаясь отвлечься от спора, он стал внимательно слушать механический голос, читавший правила пользования монорельсом, названия станций и какие-то объявления.
  

****

   Рита выпала в реальность, едва успев очнуться от шикарного виртуального сна. "На этот раз еще довольно прилично" - подумала она, оценивая тяжесть отходняка. "И все-таки это наглый треп, что женщины выходят легче!" - сердито сказала она про себя, садясь.
   Ее койка находилась на втором уровне огромной общей комнаты. Рита огляделась. Снизу и по бокам виднелись силуэты лежавших людей. Койка на третьем уровне пустовала. Рита спустилась вниз.
   "Жаль, что мы с Марсом так редко совпадаем" - рассеянно думала она, приводя себя в более или менее приемлемый для реальности вид. "Интересно, на что он похож в жизни, и как его зовут? Сколько ему лет? Да и парень ли он вообще?" - спросила она у своего отражения. Риту вполне устраивала собственная внешность, но, создавая Рею, она все-таки попыталась пофантазировать. Получившийся образ очень нравился ей, нравился так, как цифровые репродукции старинных полотен в базах данных.
   По спине пробежал неприятный холодок: а вдруг он из взломщиков? Мало ли? У этих тактика непредсказуемая. Через десятые руки до Риты дошли обрывки истории об одной девушке. Взломщик перепрограммировал ее ручной пульт, пока та спала. Алгоритм выхода сработал некорректно.... и, как результат, кома. Правда, похожие истории ходили и про не менее коварных взломщиц.
   Бывали и курьезы. Недавно взломщики смеху ради деанонимизировали одного незадачливого типа, который создал в своем пространстве гарем из несовершеннолетних, а вот о должной защите не позаботился. Снова всплыли старые споры о цензуре и регулировании виртуальной реальности. Споры вскоре сами собой затихли, а разоблаченный любитель нимфеток теперь скрывался от "натуралистов", регулярно присылавших ему угрозы, и вынужден был полностью переделать свое цифровое альтер-эго, чтобы на него не "указывали пальцем" неистребимые любители сплетен.
   Но, в общем и целом, слухи ходили вяло. Компания не слишком-то поощряла разговоры на эту тему и частенько выпускала опровержения, которые крутили на линиях монорельса и на уличных экранах вместе с рекламой все новых и новых платных возможностей виртуала. Если кто-то, действительно, исчезал, причин могло быть множество: смерть, пустой счет, уход в собственный мир..ну и, как один вариант из многих, взломщики. Выспрашивать реальные обстоятельства самому считалось бестактным.
   Умельцы разрабатывали всевозможные средства защиты, детекторы и сканеры, но спасали они только от самых примитивных атак, а платить-то приходилось драгоценным виртуальным временем.
   Кое-кто шутил, что за взломщиками как раз и стоят разработчики средств защиты, а в реал они выходят только за тем, чтобы распространять страшные истории. Поговаривали, что у Компании есть секретное подразделение по борьбе с нарушителями личных пространств, но некоторые возражали, утверждая, что у мафии все схвачено.
   Вообще, мало кто, кроме кучки специалистов Компании, разбирался в тонкостях устройства виртуальности, и большинство знало только..."
  
   Споткнувшись о длинную фразу с техническими терминами, Марина оторвалась от книги. "Очередная порция фантастической чуши в духе "ах, как страшно и мрачно жить станет в Будущем" - подумала она, сохраняя файл с переведенными главами и скидывая копию на флешку.
   Марина проверила электронную почту. В папку Входящие сыпанулось несколько похожих, скучных писем от заказчиков, ссылки на новые шуточки от друзей и несколько новых комментариев к блогу. Марина, пресыщенная, как и все пользователи Сети, юмором ради юмора, больше из вежливости, чем из искреннего интереса прощелкала присланные ссылки, отправила в ответ на каждую по подходящему смайлику. Как и всякий владелец малоизвестного журнала, к разбору комментариев она подошла более обстоятельно.
   Один из них оставил незнакомый Марине пользователь "cherny_drakon1975". На его "юзерпике", видимо, была собственная фотография, но судить по ней о его внешности не представлялось возможным. Впрочем, как и по большинству цифровых фото, выложенных в Сети, включая Маринину. Одни из них слишком малы, на других, в результате долгой и упорной обработки, исходное изображение уступило место абстрактному антропоморфному образу.
   "Привет, прикольные у тебя посты" - говорилось в комментарии, оставленном под вполне ординарной, на взгляд Марины, записью. Ей не очень понравился фамильярный тон фразы, однако она написала ответное "Спасибо!".
   К ее удивлению, почти тут же появилась новая, довольно пространная реплика от таинственного незнакомца, содержавшая, среди прочего, предложение встретиться за чашечкой кофе. Марина хотела проигнорировать навязчивого гостя своего Сетевого пространства, но привычка быть вежливой со всеми, доведенная до рефлекса бабульками у подъезда, взяла свое.
   "Благодарю за приглашение, но я предпочитаю знакомиться в живую" - набрали пальцы Марины.
   "Правильно! Я тоже! Вот и познакомимся в живую!" - оперативно ответил незнакомец.
   Марина быстро раскусила попытку подстроиться под себя и поморщилась топорному исполнению это весьма заезженного приёмчика. Она фыркнула в экран и заблокировала беседу, игнорируя последнюю реплику. Посмотрев на дату последней записи в своем журнале, Марина покачала головой. Она задумчиво провела пальцами по клавиатуре, открыла пустую форму ввода и набрала несколько строк на профессиональные темы.
   Покончив с "блоготворительностью", Марина закрыла окно обозревателя. Бросив взгляд на список контактов в "аське", она отметила появление своей подруги - дизайнера Инги Ненашевой, воплощавшей в жизнь принцип "когда встал, тогда и утро". Как правило, утро наступало не раньше 5-7 вечера. Алексей, видимо, все еще был в офисе; возле его "ника" красовалась надпись "Работа делает человека свободным". Марина не была уверенна, что хочет поболтать с подругой, и, разумеется, не хотела показаться навязчивой бойфренду, поэтому она только сменила свой статус с "Занят" на более приветливое "в Сети".
   Через пару минут на экране выскочила оранжевая плашка сообщения. Вопреки ожиданиям Марины, первым написал Алексей, а вовсе не словоохотливая Инга.
   - Привет тебе, - писал он, - Все работаешь, мисс "Свободный график"? - добавил он.
   - Ну, на сегодня почти закончила. И тебе привет:), - ответила она, улыбнувшись его анимированной аватарке в окне переписки.
   - Может, встретимся завтра? Посидим где-нибудь, или ко мне зайдем? - спросил он - А то ты, небось, разговаривать вслух скоро разучишься, - бросил он вдогонку.
   - Ты не лучше. Вон как быстро печатаешь. Офисную выучку сразу видать, - съехидничала Марина в ответ, - А вот встретиться, боюсь, теперь не раньше пятницы.
   - Ну вот:(. Что так?
   - Аврал:(. Мало мне этого сентиментального кибер-опуса, так еще подкинули бухгалтерские доки.
   - Сочувствую, - ответил Алексей, подставив к сообщению один из печальных смайликов, чтобы добавить тексту эмоций и искренности.
   - Пасиб:). Но с выходных опять станет посвободнее, точно:).
   - Эт хорошо:).
   - :)
   - Кстати, о выходных...
   - ?
   - Следующих:).
   -:))
   - У нас тут намечается корпоративное мероприятие на лоне природы. Составишь компанию?
   В этот момент на экране выскочило окошко с "ником" Инги и словом "привет". На аватаре у нее было фото утонченного молодого человека с томным взором, топлесс, при макияже. Жеманным жестом юноша проводил указательным пальцем по припухшей, влажной верхней губе. Молодой человек вовсе не символизировал плачевные последствия лизания металлических поверхностей на морозе, нет. Он рекламировал какой-то "люксусный" парфюм и при этом весьма радовал нетривиальное эстетическое восприятие Инги. Молодой человек уже давно олицетворял Ингу в Сети, и Марина, как это и было задумано, постепенно начала отождествлять его образ с образом своей подруги.
   - Привет- привет, - отбарабанили в ответ Маринины пальцы.
   - Чего нового в мире? Чего молчишь? Мы тут только что проснулись... - писала Инга.
   Она часто писала о себе во множественном числе и не редко в среднем роде, что соответствовало ее самооценке, убеждениям, относительно наличия нескольких сущностей в человеке, и верности принципам равенства полов.
   - Да я не молчу. Я разговариваю. Просто не с тобой:)
   - Интересный разговор?
   - Разговор - так се, зато собеседник - вполне себе.
   - А-а-а, тогда я даже знаю, кто это. Опять тот молодой человек, которого мы тогда подвезли с вечеринки.
   - Подвозила, между прочим, я. А ты отчаянно строила ему свои пьяненькие глазки.
   - Я?! Как ты могла такое подумать?! - уличенная Инга возмущалась, - Он, конечно, ничего, и даже секси, но не совсем в моем вкусе.
   - Н-да? Не совсем в твоем говоришь? А кто так упорно уговаривал меня "взять с нами того миленько мальчика"? Я-то вообще не собиралась ввязываться...
   - Хм-м, ладно, украшу своим присутствием ваш корпоратив, - Марина походя кинула сообщение Алексею, хотя сначала собиралась попросить время на размышление.
   - Ну, я было не форте-трезво, каюсь, - пришел ответ от Инги, - А то, что ты никогда ни во что не ввязываешься, это верно.
   - Конечно, у меня же для этого есть ты. Правда, сейчас ты явно трезвая и недовольная, что какой-то молодой человек вдруг решил продолжить знакомство не с тобой;).
   - Х-м-м, он, наверное, запал на то, что у тебя машина. Больше не приходится ездить на общественном транспорте вечерами, - Инга начала подпускать шпильки, - другого мотива я не вижу, - добавила она с новой строки, как бы в раздумье.
   - ОК! Ладно, пойду я потихоньку домой;) - написал Алексей и исчез из "онлайна", едва дождавшись краткого "ОК, пока" от Марины.
   - Конечно! Чудо корейского автопрома - вот мое секретное оружие обольщения! - напечатала Марина в ответ на колкость подруги, - А ты свой шанс упустила. Всего-то надо было ему намекнуть, что тебе предки отдельную квартиру подарили. Он бы тогда, не колеблясь ни секунды, упал к твоим ногам с предложением руки, сердца и прочего ливера, - язвила в ответ Марина.
   - Фу, как скучно, - заметила Инга.
   - Что?
   - Предложение руки и сердца.
   - А-а, ну, это не самое страшное, что может случиться в жизни, - уклончиво ответила Марина.
   - Не, ну в принципе подаренные органы можно продать, - Инга решила поупражняться в цинизме, - Но, я смотрю, у вас все серьезно: он у тебя в списке контактов, и я про него слышу чуть ли ни каждый день все последние месяцы, - Инга явно не собиралась менять тему.
   Марина задумалась, формулируя ответ так, чтобы отвести русло беседы подальше от своей личной жизни. Она покосилась на часы. Начало седьмого. Она уже устала, а Инга только-только разошлась и явно намеревалась спровоцировать подругу на один из тех откровенных разговоров, после которых чувствуешь себя обобранным и, как в известной шутке, остается неприятный осадок. Тяжело вздохнув, Марина сказала себе: "И сколько же можно сидеть перед экраном, в самом деле!".
   - Меня видно? - кинула она сообщение Инге.
   - Угу, - пришел ответ.
   - Кажется, я выпадаю, - набрала Марина и вышла в "офлайн".
   Марина несколько раз повторила маневр со входом в программу и выходом из нее и кинула Инге огорченный смайлик.
   - Да, точно, ты вылетаешь, - пришел ответ.
   Довольная очередным успехом своей дипломатии и тактики пассивного сопротивления напору дружеского любопытства, Марина снова вышла из "аськи", на этот раз окончательно.
  
   Глава четвертая, в которой выясняются...
  
   Утвержденный в правах администратора документально и виртуально, Роман Беленький начал свой второй рабочий день с рекогносцировки. Вместо карты местности и бинокля в его распоряжении были логи системы управления пользователями, порывшись в которых, он рассчитывал узнать, какими тайным страстям предаются его новые сослуживцы, и какие грезы помогают им ежедневно высиживать по восемь часов в стенах здания.
   Нечета многим писателям, логи были хорошими рассказчиками. Они не вдавались в подробные описания внешности своих героев (т.е. пользователей), не были под завязку набиты авторской моралью, на которую ушли бы драгоценные ресурсы памяти, не содержали пространных диалогов и вымученных шуток. Только даты, идентификаторы и события. Все максимально сжато, без лирических и философских отступлений, воды и соли земли, да и вообще, почти без слов. Но, при этом квалифицированный читатель мог обнаружить между строк и романтическую линию, и интриги, и тайные пороки. Иными словами, логи формировали систему образов и живописали идейно-нравственные искания "юзеров" не хуже иного многословного классика. Хотя, пожалуй, даже у самых плодовитых авторов, количество персонажей все же уступало числу учетных записей в более или менее приличной системе.
   Роман листал страницы лога и местами уже различал за сухой статистикой черты и повадки некоторых своих новых знакомых. Вот, открыв найденную в одном из отчетов ссылку на страничку сайта знакомств, он бегло просмотрел анкету блондинки под ником "Солнечная". Владелица без вредных привычек и жилищных проблем, с отретушированной фотографией и "очаровательным малышом 5 лет", судя по всему, надеялась, что сайт подарит ей "простое женское счастье" с типичным персонажем из любовного романа, причем, желательно, Львом по знаку зодиака, Собакой, Овцой или Драконом по китайскому гороскопу.
   Присмотревшись к снимку, Роман узнал офисный интерьер позади фигуры и понял, что владелица анкеты никто иная как Света Нуждина, с которой он познакомился накануне. Тогда она, не вставая, протянула ему чуть влажную ладошку, покраснела и уронила ручку со стола, заваленного, между прочим, баночками с антидепрессантами и дамскими журналами. На самом видном месте располагалась довольно крупная фотография ребенка дошкольного возраста в недорогой, но вычурной рамке. После Влад, второй администратор, дал Свете, или Лане, как она сама попросила себя называть, весьма циничную характеристику. Впрочем, и остальной части родного коллектива, в котором Влад явно ощущал себя сталкером, досталось не меньше.
   Судя по логу, анкета регулярно посещалась и обновлялась. Ее владелица вела на том же сайте дневник. Роман уже собрался было углубиться в "секретные материалы", но мольба о помощи из бухгалтерии заставила его вернуться к исполнению служебных обязанностей.
  

***

  
   "Обед! Обед!" - в этот вторник, как и во всякий другой будний день, около двух часов пополудни коридоры здания огласили зычные вопли поварихи и ее помощницы. Следом послышались хлопки дверей и топот торопливых ног. Одни ступали уверенно, другие жеманно перестукивали каблучками, как бы давая понять, что их обладательницам вовсе не хочется есть, а если и хочется, то исключительно цветочный нектар, амброзию и низкокалорийную пыльцу, а никак не плавающую в собственном жире куриную ногу с горошком или рисом.
   Причиной спешки был, как водится, дефицит. В помещении, отведенном под корпоративную столовую, за раз могло кое-как рассесться человек 50, не больше. В итоге обед подразумевал не только две перемены блюд, но и 6 перемен едящих. По закону джунглей и офисов, к концу шестой часто уже не доставало гарниров и закусок.
   Первые счастливчики рассаживались за столы, соблюдая гласную и негласную иерархию, учитывая цеховую принадлежность, дружеские симпатии, романтические и карьерные устремления. Начинались всевозможные беседы.
   Еще не изучив всех тонкостей местного застольного этикета, Роман, следовал примеру сослуживцев. Он взял тарелку из стопки и, не вдохновившись видом и ароматом супа, положил себе щедрую порцию второго.
   - Картошки по одной берем! - рявкнул прокуренный женский голос за спиной.
   Роман вздрогнул от неожиданности, обернулся. Позади, опершись мощной спиной на холодильник и скрестив руки на манер Наполеона, стояла повариха "тетя Тоня".
   - Извините, я не знал - с вежливой улыбкой негромко ответил Роман, откашлявшись.
   Он демонстративно скинул одну из картофелин обратно в кастрюлю.
   - Я только второй день здесь - добавил он оправдательным тоном, давясь приступом гнева.
   - Ну вот, теперь знаешь - назидательно ответила повариха.
   Роман торопливо плюхнулся на первый попавшийся свободный стул спиной к "раздаче" и принялся сосредоточенно жевать, не получая при этом особого удовольствия.
   - Не обращай внимания, она всегда такая, - полушепотом произнес голос справа. Молодая ухоженная рука сочувственно потрепала Романа по плечу.
   Он оглянулся. Рядом сидела худенькая брюнетка. "Ника, секретарь" - вспомнил он имя и должность. "Не мой тип", - мысленно вынес резолюцию Роман.
   - Ты ведь новенький из ИТ-отдела? - спросила она, умудряясь одновременно есть, говорить и очаровательно улыбаться, - Я помню, ты с Владом вчера утром к нам заходил, - пояснила она.
   - Да, - ответил Роман, проглотив кусок жесткого мяса. А Вы ведь Ника?
   - Да, - с улыбкой сказала она. И можно на "ты", а то я кажусь себе на 10 лет старше. Вообще-то айтишники обычно за тем столом тусуются, - Ника кивнула в сторону дальнего стола, за которым сидела группа серьезных мужчин в свитерах и джинсах, - Но ты можешь остаться и здесь, - поторопилась добавить она, видя готовность Романа отсесть.
   Ника снова по-дружески положила руку ему на плечо. Тот отдал должное изящной форме кистей и остался на месте.
   - Очень вкусно, спасибо, Антонина Юрьевна, - громко и отчетливо произнес полноватый мужчина средних лет, вставая из-за стола, где собрались юристы. Сопровождаемый жестким взглядом поварихи, он пронес две пустые тарелки через весь пищеблок. Дойдя до мойки, он открыл воду, взял губку, шумно выдавил на нее средства из полупустой бутылки, неловко потер и пополоскал посуду и, расставив все по местам, вышел за дверь.
   - На здоровье, Ростик, - запоздало отозвалась повариха, одобрительно кивнув ему вслед.
   Не меняя позы, повариха окинула сидящих, как упомянутый французский полководец вражеские позиции.
   - Сонь, а ты чего салатик не кушаешь? Не нравится?! - угрожающе спросила она у какой-то сухопарой особы с пугливыми глазами, сидевшей, как успел разобраться Роман, среди бухгалтеров.
   Названная Соней женщина быстро, стараясь загладить вину, кинула к себе в тарелку несколько ложек голубоватого салата из непонятных компонентов.
   - А из чего салатик, Антонина Юрьевна? - решилась спросить женщина, неуверенно ковыряя вилкой незнакомое блюдо.
   Не спуская своих василисковых глаз с Сони, Антонина Юрьевна назидательным тоном перечислила ингредиенты, среди которых были, между прочим, яйца. Повариха пустилась в воспоминания:
   - Помню, когда тебя вот, Ленчик, еще на свете не было, - она пренебрежительно стрельнула сощуренными глазами в сторону молодого рекламщика, - работала я в клинике. Яйца туда отборные привозили, так я, что ни день, домой везла десяток. У меня вся родня их ела. А этим что, - размышляла она, - они же раковые были. Нежильцы.
   Повисла неловкая пауза. Затем кто-то из отдела страхования решился-таки начать светскую беседу о работе.
   Покончив с обедом, Роман примерно направился к мойке (он еще не забыл своего вчерашнего грозного рёва "Ку-у-уда!", раздавшегося при его попытке выйти, не вымыв за собой посуды). Открыв кран, он демонстративно засучил рукава костюма и отстранился от края подстолья, безуспешно пытаясь уберечь одежду от рикошета брызг. Превратив явно грязную тарелку в сомнительно чистую, он вышел, пробормотав положенную формулу благодарности."Так-то" - буркнула ему Антонина Юрьевна. Ника проводила его сочувственным взглядом.
  

****

  
   Пытаясь приблизить окончание трудового вторника, Алексей отправился на перекур. По случаю заботы компании о здоровье служащих, курилки ни на одном из этажей компании не было, приходилось спускаться на улицу, а значит - отмечать время входа-выхода в вестибюле. Компания не желала оплачивать никотиновые паузы, даже если во время них сотрудникам на ум приходили гениальные (чтобы не сказать "инновационные") идеи (а то и целые "концепции"), которые можно было применять во благо конторы. Алексей надел на шею цепочку с пропуском, усмехнулся, вспомнив, как Марина обозвала его один раз "тавром", а другой "меткой апокалиптического зверя".
   Алексей дождался лифта. Тот приехал, как всегда битком, и с новыми следами вандализма на стенах, полу и потолке. "Скотовозки" - вспомнил Алексей еще одно Маринино словечко и стер с лица глупую, нелояльную ухмылку.
   На первом этаже он отвесил поясной поклон турникету, чтобы дотянуться карточкой пропуска до "мишени". И вот, наконец, он вышел на высокое крыльцо здания.
   Прохладный ноябрьский воздух кокетливо кинулся в лицо, призывая пойти побегать на воле, пошлепать по осенним лужам, забрызгав до колен костюмные брюки и пропотнив нестираемый синтетический пиджак.
   Ответом на этот невинный флирт эфира был будничный щелчок зажигалки, недовольная гримаса современного "борца за огонь", бережно прикрывающего рахитичное пламя от ветра и, затем, цинично выпущенная в атмосферу струя седого сигаретного дыма, полного отравы и дурного настроения.
   - Салют, - раздался мужской голос из-за колонны, облицованной полированным гранитом цвета Мавзолея.
   - А-а-а, нуб, даров... - Алексей преувеличенно бодро протянул руку Роману.
   На самом деле, он планировал побыть один, спокойной подымить, не ведя светских бесед ни о чем с людьми, с которыми в иных обстоятельствах, например, в вагоне метро, он не перекинулся бы и десятком слов. Максимум, поинтересовался бы выходят ли они на следующей, или сорвал бы на них накопившуюся за день агрессию. А скорее всего и вовсе отгородился бы плеером. Но корпоративный дуализм требовал с одной стороны, максимальной отдачи рабочему процессу, а с другой - коммуникабельности и дружелюбного отношения к сослуживцам (без излишнего внимания к сослуживицам, за исключением специальных мероприятий и 8-го марта).
   Роман продолжал невозмутимо дымить, стоя вполоборота к Алексею и небрежно прислоняясь к сомнительной чистоте колонне. Надо сказать, что одет он был недешево и даже с какой-то претензией на элегантность, но ухоженным не казался, скорее, богемным. На брюках виднелись засохшие капли грязи, сочетание цветов пиджака и рубашки было весьма спорным и смелым. Это был стиль откровенного сноба, которому наплевать на чужое мнение, либо пофигиста, которому просто плевать на все.
   Роман начал было что-то насвистывать, но осекся. Оглянулся на Алексея.
   - Не хочу показаться банальным, или навязываться, но как дела? Обедал уже? В столовке я тебя что-то не видел...
   - Обедал. Только в нашу столовую я никогда не хожу. Дела нормально. А как еще? На очень хорошо не тянет, да и на шекспировскую трагедию, пожалуй, тоже, - Алексей удивился собственной многословности.
   - А ты как? Осваиваешься? - задал он ответный вопрос вежливости, хотя и не испытывал особого интереса к ответу.
   Романа Алексей видел уже пару раз. Первый раз мельком, еще в понедельник утром, в набитом лифте. Как раз в это время еще объявился Игорь со своими новостями. Тогда вид у Романа был неблестящий, какой-то неуверенный и напуганный. Сначала он оглядывал лифт, словно в приступе клаустрофобии, а потом хмуро отвернулся к зеркалу на стене. Днем, незадолго до обеда, новенький на несколько минут заходил к ним в комнату вместе с другим админом Владом. Влад, как всегда, широко улыбался, резковато шутил, жонглировал проводами. Беленький осматривал комнату, сложив руки на груди, и старался ни с кем не встречаться взглядом.
   Ловя вопросительные взгляды присутствующих, Влад, наконец, снизошел до того, чтобы представить своего нового коллегу:
   - Это Роман Беленький, мой коллега, специалист по цифровой проктологии. Прошу любить и жаловать. Хотя нет, жаловать его будет кассир дважды в месяц, а вы будете жаловаться и ныть, знаю я вас.
   Девушки прыснули. Мужчины стали по очереди вставать, чтобы обменяться с Романом рукопожатием и, по возможности, шуткой.
   Когда очередь дошла до Алексея, он сказал "Не обращай на Влада внимания, это он по себе судит: кроме как в пресловутый бубен бить ничего не умеет, вот и жалуются на него".
   Влад осклабился и показал Алексею кулак.
   - А ты со своими шуточками зато первый боянист на конторе, - парировал он.
   По такому случаю даже Ника соизволила покинуть свой стеклянный чертог и предложила новенькому "чай-кофе", в упор расстреливая его своими безупречно нарисованными глазам и обдавая по истине взрывной волной какого-то аромата.
   Теперь же Роман с невозмутимым и даже артистичным видом, вовсе несвойственным его специальности, подпирал стенку и неторопливо курил хорошую сигарету. В его жестах кто-то странно сочетались робость и нахальство, ловкость с неуклюжестью.
   - Освоился, - сказал он, - а что? У вас тут как везде, в общем. Ничто не ново под Луной, знаешь ли.
   - Всего-то второй день, и уже такое разочарование? - спросил Алексей, вскинув брови от удивления такой прямоте.
   - Я не разочарован. Я не очарован. И не удивлен, ни разу, - Роман медленно, безапелляционно произносил все это, продолжая стоять вполоборота к собеседнику, не глядя ему в глаза и ритмично поднимая и опуская руку с сигаретой.
   - А чего ты ждал? - с легким раздражением спросил Алексей, - У нас, в общем, не так уж плохо. Зарплата белая, ДМС, отпускные... Да и работа не пыльная, хотя вот не знаю, как у вас, айтишников.
   -Тоска тут у вас смертная. Хуже чем в аду.
   Алексей истерично прыснул, едва не поперхнувшись дымом:
   - Ну, ты загнул, парень. В аду! Можно подумать ты там бывал..., - сказал он, отсмеявшись и откашлявшись.
   - Может и не бывал, - оживленно отвечал Роман, - но там точно повеселее будет! И народ очень разный. Ты только представь...
   - Да-да, помним. "Божественная комедия".
   - Ну а что? Может старина Данте был не так уж неправ, а? А у вас тут сплошное болото, ханжество и рутина.
   - Ох, ну ты и суров. В тебе проснулся борец с Системой? Или что-то уже не заладилось, и ты пытаешься на кого-то свалить вину? Хорошая мина при плохой игре? Ты Д'Артаньян, а все остальные...? - Алексей тряхнул головой, словно отмахиваясь от каких-то личных демонов, - Ладно, не досуг мне с тобой спорить. Пойду, принесу еще немного прибыли любимой компании. - Алексей резко развернулся и вошел в здание.
   - Ступай, ступай, - наигранно-равнодушным тоном отозвался Роман. Сам он только переступил с одной ноги на другую, не выказывая ни малейшего намеренья возвратиться в офис.
   Он докурил сигарету, подавил в себе шкодливый импульс швырнуть окурок на середину тротуара или прижечь им чье-то пальто (из тех, что подороже), аккуратно затушил бычок о стену и выкинул его в урну.
   Мелкий бес Дефолаэль, скрывавшийся за костюмом офисного служащего, мысленно перебирал свою целевую аудиторию смертных и размышлял, чем же увлечь среднестатистического клерка на стезю порока и греха. Собственно, сказать, что объекты находятся на пути Добродетели, было бы явной натяжкой. Но, по действовавшему Кодексу, недеяние явного зла трактовалось в пользу души и влекло ее на горние вершины Эдема. Поправки к кодексу от служб Преисподней, направленные на изменение существующего положения, неизменно проваливались. Приходилось действовать по старинке, следуя заветам дедушки Мефистофеля, полное издание которых занимало пятьдесят с лишком томов, и было, при этом, настольной книгой любого уважающего себя демона.
   "Вот этот Алексей?" - задавался вопросом Дефолаэль - "Есть ведь у него и тайные пороки и страсти, которые можно было бы разжечь. Но он ведь почти совершенно уверен, что у него все хорошо и, главное, так как надо! Вот, поди же, убеди его в обратном! Никакой собственной инициативы, никаких собственных желаний! Тоска!"
   Не без усилия бес стер с лица демоническую ухмылку, застегнул пиджак и вернулся в офис, чтобы получить втык от "начальства" за затянувшийся перекур.
  
   Глава пятая, в которой знакомятся...
  
   Оставив за кормой офисные треволнения, Ника Князева бодро шагала по вечернему городу с лицом Дианы-охотницы, высматривающей раненую косулю. Эта новая амазонка с воодушевлением предавалась заслуженному шоппингу. Она уже затарилась всем, что могло пригодиться для корпоративного выезда на шашлыки: новыми облегающими джинсами, декольтированной кофтой с оторочкой из стриженного меха, модным бельем и высокими ботинками на шнуровке (увы, без каблука). Оставалось всего ничего: подобрать правильные духи, способные по силе аромата конкурировать с лесным воздухом, дымом костра и парами спиртного, и, быть может, бижутерию к случаю. "Этника была бы очень к месту" - напряженно размышляла Ника, просчитывая в голове "убойные" комбинации из купленных вещей.
   Увидев вывеску парфюмерного магазина известной сети "Le Monde des Иtoiles" ("Ле монд дезэтуаль" по-нашему), Ника кинулась к ней через площадь, подобно ястребу, преследующему куропатку. Презрев запрещающие сигналы светофоров, угрожающий рев моторов легковушек и грузовых автомобилей, она уже почти добежала до тротуара, когда бампер сворачивавшего внедорожника слега задел ее диетический филей. Пролетев пару метров, Ника растянулась ковриком возле того самого магазина, куда она так спешила. "Хорошо, что я в старой одежде" - только и успела подумать она, приземляясь.
   Ника уже почти собралась встать на карачки и всласть выматериться, но неожиданно откуда-то сверху раздался мужской голос, стандартно модулирующий флиртовые интонации: "Леди, позвольте предложить Вам руку". Ника, не глядя, протянула изрядно попачканную руку вверх. Незнакомец энергично потяну ее на себя и привел-таки Нику в вертикальное положение, не удержавшись, правда, от шаблонной шуточки, что по закону жанра должен был бы действовать наоборот. Поднявшись, Ника оказалась нос к носу с незнакомцем и очень обрадовалась про себя, что надела невысокие, "прогулочные" каблуки - всего-то 7 сантиметров. Ее спаситель роста был весьма среднего, лет 35 на вид, чуть лысоват. Неопределенного цвета глаза смотрели с прищуром, оценивающе, спокойно. Яркие, чуть влажные, пухлые губы маленького рта кривились в усмешке, которую он явно пытался выдать за улыбку.
   - Очень приятно, Вадим, - сказал он, чуть склоняясь.
   - Ника - автоматически представилась она, жеманно отряхивая куртку носовым платком. Учитывая степень поражения, жест был совершенно бесполезен, но демонстрировал чистоплотность и доказывал временность существующего состояния.
   - Какое чудесное имя! И Вам идет! Но я думал, такие красивые девушки на улице не валяются, - тараторил Вадим, стараясь не обрывать нити разговора и не исчезать из поля зрения Ники.
   - Нет, вообще-то это не совсем в моих правилах, - буркнула Ника, с отчаянным упорством продолжая бороться с уличной грязью в складках одежды и маникюра.
   - Позвольте Вас сопровождать, - сказал настойчивый кавалер псевдогусарским тоном, который задумывался как не терпящий возражений.
   - Да как хотите. Дорога не куплена.
   Нике Вадим не особенно понравился. Даже совсем не понравился. Какой-то сальный тип, глазки так и бегают. Фу! Но не в ее привычках было сразу отшивать мужчин: мало ли что... Еще со школы Ника научилась коллекционировать людей вообще и мальчиков в частности. Именно на ее парте 14-го февраля скапливалось больше всего валентинок, которые она перестала читать еще в восьмом классе, но демонстративно открывала, одаряя содержание каждой лучезарной или таинственной улыбкой (в зависимости от цвета помады, погоды и моды). Красивая сама собою, Ника рано овладела премудростями росписи по живому лицу и его обрамления в прическу. В результате, правда, Ника превратилась в одну из тех особ, которым на минимальные сборы требуется не менее двух часов. Но это, что называется, детали.
   Итак, Ника и ее новый знакомый медленно дрейфовали по направлению к метро (покупку духов было решено отложить на другой раз, когда она будет в менее растрепанных чувствах и одеждах). Вадим беззастенчиво и не слишком оригинально клеился, перебирая одну за другой шаблонные фразы:
   - Никуся, а Вам нравится музыка? - спросил он, и не заметив, как скривилось ее лицо на это обращение, продолжил - Я недавно открыл для себя Дворжака. И быть может, Вы окажете мне честь (второй полупоклон в сторону Ники) пойти со мной в Филармонию, на концерт?
   - Клеите на культурку? - равнодушно, но не резко спросила Ника со вздохом.
   Вадим деланно рассмеялся и, не сбавляя оборотов, продолжил осуществлять план наступления:
   - Ну, надо же! Как интересно! Не успел я подумать, что надо бы повернуть, как Вы повернули! Просто мистика какая-то!
   - Клеите на родство душ? - так же ровно осведомилась Ника. Пока ее "спаситель" не сказал ничего такого, что произвело бы на нее впечатление.
   - Но ведь так оно и есть, - попытался не ударить в грязь лицом Вадим.
   - Н-да? А я думала, что просто к метро по-другому не выйти, - иронично парировала Ника.- А вот, собственно, и оно. Мне домой - поздно уже, мама, наверное, уже волнуется. А Вам, молодой человек, в любую другую сторону. Спасибо, что соскребли с асфальта. Всего Вам наилучшего, - Ника мило, но малообещающе улыбнулась.
   - Никуся, ну давайте не будет прощаться окончательно! - драматично взмолился Вадим - Оставьте хотя бы номер телефона, - упорствовал он.
   Ника задумалась. Конечно, Вадим явно не был мужчиной ее мечты, но вдруг и ему найдется применение? Да и вообще, разве штабеля фрустрированных воздыхателей у порога - не олицетворение дамского счастья, социальной востребованности и успешности? Особенно, когда тебе уже немного за 25.
   - Ну, хорошо, пишите, молодой человек, - сказала она тоном императрицы, которую уговорили помиловать еретика, и продиктовала 11 заветных цифр своему настойчивому спутнику, торопливо поверявшему их памяти своего мобильного телефона.
   - Спасибо, прекрасная леди, - драматично воскликнул Вадим, укладывая мобильник с вожделенным номером в левый нагрудный карман, что называется "поближе к сердцу" (Вадим был правшой, а укладывать что-то правой рукой в правый карман весьма неудобно).
   Они простились; Ника, наконец, осталась одна. Сев в поезд метро, она позволила себе расслабить лицо, с него сползла заученная, кокетливая, презентабельная улыбка. Веки устало опустились, показав скатавшиеся за день тени.
   В одном из перегонов возле Ники материализовалась относительно немолодая полнокровная дама на высоких каблуках и при старомодном макияже. Почуяв опасность, Ника с пару секунд поколебалась над выбором тактики: прикинуться спящей или изобразить пантомиму "вагонная стерва" (та же "трамвайная хамка", только помоложе, стройнее и голосистее).
   Однако Никины опасения оказались напрасными: своей жертвой дама уже наметила совсем другого пассажира. Явно усталая, хрупкая девушка, похожая на студентку или ученицу старших классов, покачивала русой головой в непритворной полудреме на угловом месте. Лицо у нее было совсем детское и бледное, а синяки под глазами явно не были следствием привычки спать с накрашенными ресницами. Пожилая дама повернулась к ней всем корпусом, сглотнула, и на весь вагон произнесла пламенную речь, достойную шекспировской героини или партийной активистки времен первой пятилетки:
   - Вот она, молодежь! Никогда не уступает места! Нет, не доживут они до нашего возраста! Не доживут!
   Пассажиры в вагоне начали оглядываться в поисках источника звука, а также цели обличений. Через несколько мгновений девушку уже пронзало около сотни негодующих взглядов, в которых сквозило некоторое облегчение от того, что их самих гроза миновала. Девушка смущенно встала и отошла в уголок возле дверей, опустив глаза долу. Соседи по лавке с сожалением проводили ее глазами: они уже успели оценить габариты грозившей им замены. Пожилая дама назидательно уселась на скамью, как римский триумфатор на золоченый трон. Соседи выдохнули. Поезд продолжал следовать заданным маршрутом.
  
   Глава шестая, в которой обрисовывается...
  
   Вадим сидел за своим компьютером в офисе. Его стол находился возле окна, покосившиеся жалюзи не закрывались и осеннее солнце, бессильное справиться с заморозками и отморозками, казалось, направило всю свою ярость на монитор. Тот жутко отсвечивал, заставляя Вадима щуриться и извиваться в кресле, выискивая более или менее приемлемый угол зрения. Он мысленно выругался в адрес руководства и офис-менеджера, этой самодовольной столичной стервы, которая никак не может озаботиться заменой жалюзи. Вадим, морщась в экран, вспомнил их последний разговор:
   - Катеночек, привет. У меня тут проблемка, спасай, - произнес он медовым голосом, появившись на пороге административного отдела с месяц назад. Как и сегодня, это была среда.
   Офис-менеджер Екатерина подняла голову, окинула его поверх очков в строгой оправе ледяным взглядом, снова опустила голову с безупречной укладкой, сделала вид, что погружена в работу.
   - Катюш, ну помоги, - Вадим кашлянул.
   - Послушайте, Вадим, - начала она подчеркнуто официальным тоном после паузы, - я что-то не припомню, чтобы разрешала Вам мне тыкать и называть себя уменьшительными именами. Это во-первых. Во-вторых, решение Ваших проблем, которых, я полагаю, немало, не в моей компетенции. Для всего, что связано с управлением офисом, у нас существуют специальные утвержденные руководством шаблоны сообщений. Заполните соответствующую форму и пришлите мне в установленном порядке.
   Все это Екатерина произнесла, не поднимая глаз, затем резко встала, взяла со стола какие-то бумаги и вышла, демонстрируя Вадиму вид со спины на свой элегантный деловой костюм. От нее веяло раздражением и дорогими духами.
   Девушки в комнате хихикнули, застучали по клавишам, как телеграфистки во время войны, очевидно обсуждая "как она его отбрила".
   Вадим стоял в небрежной позе, засунув руки в карманы брюк. Про себя он матерился. Выждав для приличия пару минут, он хмыкнул и ушел восвояси. Никто не сказал ему ни слова.
   Тогда же, злясь на себя и "эту сучку", Вадим заполнил стандартную заявку на офисные принадлежности и оборудование. Он вдруг испугался, что его спросят, что же, собственно, приключилось с такими надежными жалюзи. Внятного ответа у него не было, ведь он сам их и подпортил, чтобы создать хоть какой-то повод для беседы с Катей. "Теперь вот изволь из-за этой крысы легенду сочинять "- думал он - "дряни, все дряни".
   Покончив с заявкой, Вадим в тот день отвел душу на своем любимом пикаперском форуме. Он написал длинный обличительный пост в адрес всех "ОЖП". Ответные комментарии отчасти вернули равновесие его пошатнувшемуся эго:
   - Не волнуйся, бро! Ты все круто сделал. С жалюзи ваще кора! А она - дура, что не оценила. И вообще, женское "нет", это замаскированное "да". Она еще сама к тебе прибежит, да поздно будет!
   Вот и теперь Вадим снова "зависал" на все том же форуме, писал очередной пост. Там, в Интернете, все были крутые, удачливые ребята, имевшие новый секс с новой "статусной" девушкой чуть ли не каждый вечер, чтобы на утро поделиться впечатлениями с товарищами по оружию. Публикуемые ими отчеты отличались от эротических рассказов из того же Интернета только специфическим жаргончиком, да большим количеством орфографических ошибок (которые, разумеется, свидетельствуют о правдивости историй и волнении, а не о безграмотности авторов). Опытные "гуру съема" делились боевым опытом с начинающими, и каждый считал, что в брюках у него вмонтирован "babe-magnet", надо только заучить пару-тройку убойных приёмчиков его применения.
   Вадим был на форуме далеко не новичком, хотя по-прежнему преклонялся перед местными авторитетами, досконально знал местную кухню и сленг, чем в тайне гордился. Его комментарии под "ником" "black-dragon" и анимированной аватаркой с драконом, машущим крыльями и несущим обнаженную девушку с пышными формами, в обязательном порядке появлялись под каждой темой. Его уважали в сообществе, на него ссылались, его цитировали.
   Сейчас он в подробностях описывал свое вчерашнее знакомство с Никой (то есть "статусной столичной штучкой с ногами от ушей, HB7, никак не меньше, а главное, в карту!"). Подробно описывал, возле какого торгового центра он тусовался, какие использовал старые приемы, какие новые обкатал, как собирался действовать дальше, чтобы уже на третьем свидании, не позже, она зажгла с ним в постели. "Открыл я ее удачно, просто повезло. Заговорили, включил БГ. Телефон свой чуть ли не сама мне в трубку вписала! Думаю, может, надо было ее сразу к себе в гости на пару палок чая пригласить, а, пацаны? Вид у нее был такой, как будто она щас сама из одежды выпрыгнет, чесслово!".
   Вадим бодро набирал текст, улыбался написанному, ждал завистливых комментариев и почти уже сам верил, что именно так оно все и было на самом деле.
   Не успел он выложить сообщение, как появились ответы в духе: "Ну, ты монстр соблазна, чувак!" и "Не упусти, куй железо, пока горячо", "Ждем продолжения в деталях", "А чего же на фаст не раскрутил, соблазнитель-кун?" и т.д. Вадим не оставался в долгу и отвечал всем с дружеским снисхождением опытного бойца полового фронта и признанного мастера пошлости.
   Не слишком неожиданно появился комментарий от местного "тролля", который славился умением выводить на чистую воду "кибер-дрочеров", выдающих себя за гигантов большого секса. "А где пруфпик или ссылка на ее личку, а, black-dragon?"- спрашивал назойливый пользователь "pravda_matka", аватарой которого сегодня был святой Георгий, пронзающий дракона. Вадим неохотно отозвался: "А к чему тебе фотографии? С живыми девушками пока боишься?" Под его ответом тут же отплюсовали несколько пострадавших от "правды матки" начинающих донжуанов. "Да нет, не боюсь. Просто почти уверен, что ее либо вовсе не существует, либо это крокодил. Короче, факты в студию" - отвечал таинственный провокатор. Кто-то вступился за авторитет Вадима: "Ну, неужели не ясно? Человек не хочет деанонимизации, тем более только первое свидание было". Вадим подумал. Написал: "Народ, не разводите флейма. Я думаю, этот юзер ваще телка, у которой острый недотрах на почве собственной страшности" (сам-то он регулярно партизанил на дамских форумах под нейтральным "ником"). Участники форума с готовностью уцепились за эту версию, которая не только не угрожала их альфа-самолюбию, но и наоборот, оказывала ему некоторую поддержку.
   Пребывая на форуме, Вадим словно оказывался в какой-то альтернативной реальности, где он был членом элитарного клуба (по сравнению с которым Артуров круг - сборище неудачников и девственников), где он чувствовал себя уважаемым, значимым, и был готов, в свою очередь, дарить уважение другим и признавать их значимость. Иногда, покидая форум, Вадим испытывал что-то вроде похмелья: реальность показывала, что, возможно, он не слишком к себе объективен, да и остальные "форумчане" тоже. Что все они, мягко выражаясь, имеют обыкновение преувеличивать свои подвиги, а значит и рецепты их менее, справедливы, чем газовые законы из школьного курса физики. Но, чем больше жизнь била по самолюбию, тем сильнее Вадима затягивала атмосфера форума, где он всегда мог рассчитывать на доказательства собственной крутизны, успешности, где у него был достойный статус, дававший ему определенный вес, хоть и виртуальный, и моральное право на чувство превосходства перед теми членами сообщества, кто таких "высот" еще не достиг, а также какую-никакую этикетку, "порт приписки" по жизни, пусть даже и существующей только в виде относительно узкой группы с сомнительной, но уже принятой обществом, мотивацией.
   Вадим услышал уверенные, тяжеловатые шаги, наступавшие из коридора. Он оглянулся, закрыл страницу форума, открыл текстовый файл и притворился, что сосредоточенно работает над очередным отчетом об исследовании рынка. Через мгновение на пороге появилась полноватая, но интересная дама лет 40-45. Она была ярко накрашена и одета по предпоследней моде: обтягивающие светлые шерстяные бриджи, высокие сапоги на узком каблуке, блузка с завышенной талией и заниженным вырезом. Выцветшие от частого крашения волосы, бледный грим и вечно капризное выражение лица делали ее порой похожей на молодящуюся актрису, которая уже давно лишилась и ролей, и поклонников, но все еще мнит себя примадонной и рассказывает в каптерке истории о своих былых победах на любовном и профессиональном поприщах.
   Такое впечатление производила Елена Павловна Нестеренко, глава департамента маркетинговых проектов, на тех, кто видел ее впервые. Однако это было тот самый случай, когда первое впечатление оказывалось довольно далеким от истины.
   Елена Павловна стремительно пересекла комнату, подняв сквозняк, от которого со столов попадали распечатки и мелкие предметы. Повскакивав со стульев, чтобы подобрать их, соседи Вадима по комнате словно бы отвесили начальнице земной поклон. Подойдя к Вадиму, она встала у него за спиной и, вцепившись острыми, непропорционально изящными, пальцами в спинку его кресла, окликнула резким, высоким голосом:
   - Вадим?
   Тот обернулся, как будто неожиданно оторванный от работы. Чтобы встретиться глазами с начальницей, он должен был вывернуть шею градусов на 150 и притом запрокинуть голову.
   - Да, Елена Павловна? - отозвался Вадим, стараясь не пялиться на двойной подбородок и несколько перезревшее декольте начальницы.
   - Послушай, Вадим, - строго начала она, - Что-то ты затянул с последним отчетом. Заказчик только что звонил, пора сдавать.
   - Но Елена Павловна, Вы же знаете, объективных данных недостаточно...
   - Ничего не знаю и не обязана. Это не моя работа. Соси пальцы, но чтобы к вечеру отчет был!
   - Да, хорошо, - подавленно ответил Вадим.
   Елена Павловна поджала губы, резко сдавила пальцами мягкую спинку кресла, затем ее выпустила. Оглядев остальных сотрудников, она сделала пару несущественных замечаний и вышла, весьма довольная собой.
   Ей нравилось иногда устраивать демонстрацию силы окружающим, особенно мужчинами, доказывая свое моральное превосходство. При этом суть решаемых вопросов волновала Елену Павловну мало. Вадим чаще всего становился ее жертвой, потому что она особенно недолюбливала таких вот "понаехавших сальных типчиков, которые 24 часа в сутки думают только об одном: как бы пристроить свой зад".
   Вадим минут десять просидел неподвижно, унимая дрожь и злобу. Затем он просмотрел отчет - обзор по ситуации на российском рынке обуви был безнадежно далек от завершения: несколько ценовых графиков, диаграмма спроса и предложения, таблицы с описанием ведущих игроков рынка, немного текста, описывающего схемы. Вот, собственно и все. Страниц 10-15 не больше. И это еще с учетом иллюстраций и не самого маленького интервала. С одной стороны, что еще нужно заказчику, с другой - этого явно недостаточно, чтобы считать продукт готовым и имеющим товарный вид. Необходимо было добавить объема и придумать какую-нибудь "изюминку", чтобы товар компании отвечал задекларированному духу инновационности.
   Чтобы спасти положение, Вадим скопировал из Википедии и с профильных сайтов определения различных видов обуви, справку по климатическим условиям в различных регионах России и долгосрочные прогнозы Гидрометцентра и Gismeteo. Затем он написал пространный текст, увязывающий данные по спросу, экспорту и импорту обуви с климатической характеристикой регионов и попробовал бросить взгляд в будущее, дав неопределенный прогноз. Наконец, Вадим раскидал по тексту словосочетания вроде "отлаженная логистическая инфраструктура", "экспортоориентированная экономика", "ценовые войны" и т.д. Поставив последнюю точку, Вадим немедленно отослал документ Елене Павловне.
   Едва сообщение исчезло из папки "Исходящие", Вадим словно сбросил с себя змеиные чары начальницы. Кровь снова задвигалась в жилах, пальцы "оттаяли". Он вспомнил, что забыл проверить орфографию, не говоря уже о "запятых", но нахлынувший "отходняк" быстро вытеснил из его сознания филологические проблемы. "Ладно, аврал есть аврал. В следующий раз сделаю получше" - сказал себе Вадим. Эту фразу он говорил себе после каждого проекта, отчета, задания. На самом деле, он "придумал" ее как универсальное средство успокоения совести еще в институте и искренне верил, что является единственным владельцам этого весьма эффективного против нее оружия.
  
   Глава седьмая, в которой продолжается...
  
   Пятничным утром в однокомнатной квартире в районе Новослободской издевательски запищал китайский будильник. Алексей продрал глаза и понял, что у него, во-первых, простуда, во-вторых - прескверное настроение. Он опять закрыл глаза и уткнулся текущим носом в подушку. "Надо было в куртке ходить курить" - запоздало посетовал он на собственную беспечность. А еще его никак не покидали липкие образы из сна, навестившего его в середине ночи. Это не был кошмар, похожий на голливудские фильмы ужасов-и-катастроф, в которых все, по сути, красиво, неправдоподобно, далеко и не про нас-с-тобой. Нет.
   Сновидение было хоть и коротким, но удручающе реальным. В нем Алексей отчаянно пытался взбежать вверх по эскалатору, идущему вниз. Люди вокруг, казалось, не видели его или не обращали внимания. Он спотыкался о полы собственного пальто, но никто даже не оборачивался, чтобы помочь или рассмеяться. Прочие пассажиры этого метро, казалось, были вполне довольны собой и выбранным направлением. Они смирно стояли на своих ступеньках, повернувшись по ходу движения, и счастливо улыбались, глядя в никуда. И только он один метался, не зная, что хуже: бороться с машиной или сдаться ей на милость.
   Будильник настойчиво повторил свой незатейливый сигнал. Алексей невольно дернулся, трафаретно ударился о стену в головах дивана. Остатки сна чуть поблекли в сознании, а вот насморк вышел на первый план вместе с утренним голодом и необходимостью привести себя в рабочее состояние.
   Надо сказать, что Алексей был болезненно пунктуален. И, как не парадоксально, эта черта мешала ему чувствовать себя в офисе абсолютно комфортно. Более того, она даже вредила его карьерному росту. Алексей всегда приходил вовремя, но никто этого не видел и не мог оценить, а вот то что и уходил он всегда вовремя отмечали все. Уже к полудню он вполне мог оказаться в незавидной ситуации, когда, сделав свою часть какой-то работы, приходится просто сидеть и ждать, пока коллеги соизволят объявиться, раскачаться и, наконец, сделать следующее действие, необходимое для получения конечного результата. В итоге, вместо заслуженной репутации человека обязательного и надежного, именно Алексей снискал себе славу эдакого "фрика" с задатками гениальности, не слишком-то востребованной в страховом бизнесе.
   Вот и теперь Алексей на автопилоте сновал по квартире, которую снимал уже года полтора. Сначала поводом были его отношения с прежней девушкой, теперь - привычка жить отдельно от матери и встречаться с какой-нибудь девушкой. Он собирался, как всегда укладываясь в отведенное время и стараясь не слишком много думать на отвлеченные темы, не засматриваться в окно и успевать высморкаться.
   Когда он явился на работу, в офисе еще было пусто, даже уборщица не считала нужным быть святее генерального и, поэтому в урнах все еще красовался вчерашний мусор, источавший характерный запах прошлого.
   Алексей включил компьютер, поставил новую бутыль с водой в кулер, сделал кофе, пригубил, как обычно обжегся, как обычно поморщился привкусу растворимого суррогата и раскаленного пластика. "Да уж, "теперь со вкусом стаканчика" - мелькнуло в голове Алексея. Желудок также отозвался желчным пассажем в адрес "растворюги". "Надо завести собственную кружку" - напомнил он себе в тысячный раз.
   На мониторе мигнуло приветствие операционной системы. "Windows ex machina", - сострил про себя Алексей, зажевывая кофе ментоловым леденцом от простуды. Загрузился рабочий стол с нейтральным фото кота, который казалось, пытался смахнуть хвостом многочисленные ярлыки и, наконец, Lotus Notes с собственным "иконостасом" функций, совершенно бесполезных в работе, но обязательных к использованию для "целей оптимизации рабочего процесса и составления релевантной отчетности".
   Высморкавшись, Алексей кликнул на ярлык почтового сервиса и снова принял позу "разумеется, я подожду еще немного". Как и большинство здравомыслящих людей, Алексей понимал, что правила "80% работы выполняют 20% сотрудников" все эти нововведения типа CRM, ERP, PM никак не отменяют и только осложняют жизнь тем самым несчастным двадцати процентам, позволяя оставшемуся большинству невозбранно развлекаться на халявных тренингах с чаем, печенками, деловыми играми и кейсами. Как и всякий осторожный человек, Алексей никогда не говорил об этом вслух. Он просто тихо ненавидел Lotus Notes.
   Через пару часов Алексею удалось-таки прокачать и разобрать всю почту, назначить адекватные статусы текущим заданиям, составить себе план звонков и даже родить пару новых слайдов к презентации, которую ему предстояло делать через пару недель в офисе одного важного клиента (официально фирмочка была так себе: и страховать-то нечего кроме тараканов в голове руководства, однако, по слухам, там отбеливались деньги и имя одного известнейшего олигарха, чье имя решались называть лишь издания уровня "Форбс", да некоторые представители Генпрокуратуры).
   Около 11 утра зашла уборщица. Поздоровалась. В очередной раз рассказала свою печальную историю, обругала все власти, при которых ей довелось пожить, а также всех отсутствующих сотрудников офиса: кого за неряшливость, кого за странный внешний вид, а кого и за слишком большого размера сменку, загромождавшую пространство под столом. Прибралась, демонстративно оббивая шваброй углы, ножки столов и системные блоки. Алексей кивал на ее разглагольствования, стараясь не вызывать огонь на себя. Иногда ему хотелось сказать этой изрядно побитой жизнью и молью старухе что-то приятное, но он всякий раз пасовал перед ее антипатичной наружностью и едкими репликами.
   Наконец, начали подтягиваться сослуживцы, на стоянке нарисовался джип "Самого". Офис ожил и загудел, как улей весной. Алексей зевнул, огляделся, потянулся. "Скоро обед" - подумал он и принялся размышлять над одной важнейших профессиональных задач любого служащего: где пообедать выгодно и вкусно.
   - Леш, а Леш? Ты где опять витаешь? - донесся до Алексея голос Светы - Смотри, опять от Ники втык получишь, - предостерегла она его.
   Света обратила внимание на Алексея несколько месяцев назад, когда сослуживцы скидывались на подарок по случаю его дня рождения. Именно тогда она с удивлением узнала, что и по знаку зодиака, и китайскому гороскопу они совпадают. С того дня Света каждый день находила в нем все новые и новые достоинства, причем именно те, которые она больше всего ценила в мужчинах. Если в какой-то реплике Алексея находилось что-то от ее идеала, эта реплика тут же превращалась в кирпичик для возведения большого и светлого чувства. В противном случае, Света пропускала сказанное мимо ушей и считала случайностью, либо приписывала вежливости, дипломатичности и врожденному такту своего избранника. Через пару недель такого углубленного анализа Алексей в глазах Светы превратился из менеджера среднего звена за одним из соседних столов в сказочного принца, который только слегка заколдован обстоятельствами. Его маленькая фотография, скачанная с корпоративного сайта, заменила на дисплее Светиного телефона безупречный лик одного из голливудских секс-символов, с которым не задолго до этого она пережила головокружительный воображаемый роман. Затерянный в дебрях повседневных проблем, Алексей, конечно, не мог сам заметить Свету и нуждался в подсказках. Подсказки регулярно делались в виде домашних пирожков, улыбок, томных взглядов, разговоров за жизнь после обеда и даже глубоких декольте по пятницам. Но видимо, выбранные Светой методы были далеки от совершенства, потому что ее тонкие намеки замечали все, кроме адресата.
   Вечерами в своей квартире, с блуждающей улыбкой и отсутствующим взглядом, Света мечтала о том, как ... хм ... она познакомит Алексея со своим сыном, как они немедленно подружатся. Конечно же, он станет замечательным отцом для Максима, не то что эта вечно пьяная, бездарная скотина, ее бывший муж. Света порой с удивлением вспоминала, что восемь лет назад она, тогдашняя выпускница ВУЗа, испытывала к этому типу не менее теплые чувства, чем теперь к Алексею.
   Вот и теперь Света смотрела на "своего Лешу" откровенно влюбленным взглядом и смущенно, но упорно опиралась ладонью о его стол. В другой руке она держала кружку с кофе, которую слишком уж часто подносила ко рту, закрывая при этом половину лица.
   - Леш, ты вечером как, пойдешь?
   - Куда это? - без особого интереса спросил Алексей, не отрываясь от переписки с Мариной.
   - Ну... Ты почту смотрел?
   - А что такое?
   - Да Рома, айтишник новый, решил проставиться по случаю первой пятницы на новом месте в "Мире пива". Я заметила, что и ты в списке адресатов...
   - А-а-а, наш новый необыкновенный админ... Странно. Он что, всю контору поить собрался?
   - Нет, только тех, с кем познакомился уже. Пойдешь? И кстати, почему необыкновенный?
   - Хм-м, да странный он какой-то. А насчет вечера не знаю. Я вообще-то с девушкой вечером встречаюсь, - Алексей демонстративно отправил очередное сообщение по аське.
   - А-а-а, - разочарованно потянула Света, - Ну, ведь это вряд ли надолго. Пропустим по стаканчику пива за счет новенького и все, - Света попыталась игриво подмигнуть, - Только на часик-другой, Леш. Девушка твоя поймет, если любит, - последнее было сказано с некоторым наигранным пафосом.
   - Н-да? - Алексей, наконец, отвел глаза от экрана и пересекся взглядом со Светой. Вздохнул, мысленно взвешивая "за" и "против". Аргументов "против" было немного больше, поэтому Алексей решил из принципа не отказываться от бесплатного удовольствия.
   - Что ж, ладно, посмотрим. Вообще, я совсем не возражаю, если Рома раскошелится на пиво. Правда, в этой забегаловке моего любимого бельгийского не держат, - Алексей улыбнулся, словно извиняясь за свои "барские" замашки.
   Света, довольная очевидным действием своих чар, вернулась к делам.
   Это безобиднейшее, по сути, существо занимало должность менеджера по претензиям физических лиц. Кто-кто, а уже физики умеют предъявлять претензии. Они ведь сражаются не за абстрактное имущество компании, которое выражено в длинных числах плана счетов, а за вполне конкретные кровные рубли, доллары и евро. Не обладая значительными административными ресурсами, позволяющими лицам юридическим держаться спокойно, достойно, уверенно, а иногда и по-королевски равнодушно, физики яростно нападали на авангард страхователя в лице Светы, а она даже и не думала обороняться. В каждом диалоге с недовольным клиентом она выражала полное согласие с его позицией и была готова уступить по всем пунктам, и только железные условия договора мешали ей сдаваться на милость звонящих, что не могло не вызывать у них вспышек праведного гнева. Света же безуспешно пыталась эти вспышки погасить:
   - Да, разумеется, мы постараемся провести экспертизу как можно скорее...
   - Я прекрасно Вас понимаю, но в данном случае ускорить процедуру, к сожалению, невозможно.
   - Не волнуйтесь так, пожалуйста.
   - Поймите, я ничего не могу сделать. Это не от меня зависит...
   - Не нужно грубить!
   Часто, иногда несколько раз за день, Света вскакивала из-за стола, прижав ладонь к лицу и, всхлипывая, выбегала прочь из комнаты. Это действие давно уже стало частью "делового оборота" отдела, и обычно никто даже на нее не оборачивался. Минут через десять Света возвращалась, неуверенно переставляя ватные ноги. Дрожащей рукой она открывала одну из многочисленных баночек, ровной шеренгой выставленных на ее столе между фотографией сына и стопкой бумаг, высыпала в миниатюрную ладошку пару-тройку цветных таблеток или горошек (по ситуации), а через некоторое время начинала быстро и весело болтать с сослуживицами, по-птичьи оглядывая комнату словно в первый раз припухшими, удивительно ясными глазами, окруженными частоколом слипшихся светлых ресниц.
   В коллективе Свету любили, ценили и жалели. В отличие от большинства, она давала хоть какую-то пищу для разговоров и сплетен в стерильной среде командного духа. Всем было любопытно, сколько же она в итоге продержится. Сарафанное радио разносило последние новости по всему зданию:
   - Прикинь, наша Светка опять в трубку разрыдалась, а тут, как на зло, генеральный зашел.
   - И?
   - А что "и"? Ничего он не сказал, конечно. Но скроил такую мину... надо было видеть, - реплика сопровождалась драматичным закатыванием глаз или "имитацией" якобы скроенной мины.
   - М-да, не завидую я вашей Свете, - сочувственно говорилось в ответ.
   - Да уж и нечему особо: муж запил и ушел, ребенок маленький, работа, личная жизнь только по переписке... Не удивительно, что она срывается.
   - Слыхала? Говорят, сокращения будут...
   - Ой, надеюсь, нет.
   И офисные кумушки начинали оживленно обсуждать грядущую волну сокращений, в красках описывая друг другу собственные проблемы, но в тайне радуясь, что по кому-то сокращение может ударить и скорее, и больнее.
  
   Глава восьмая, в которой поручается...
  
   "- Надо полагать, ты очередной герой по мою душу? - лениво спросил дракон Кадомет у ладного молодого рыцаря, что появился на пороге его пещеры.
   - Я пришел за твоей головой, - воинственно выкрикнул Блейт, обнажая свой сияющий клинок, - Защищайся, богомерзкая тварь! - Блейт принял боевую стойку.
   - Ну вот, опять нагрубили, - устало произнес Кадомет, вставая во весь рост и потягиваясь, - И спрашивается, за что такая ненависть ко мне?
   Дракон размял лапы и энергично потерся спиной о стену пещеры. Несколько золотистых чешуек упали на гладкий каменный пол.
   - Авитаминоз, - посетовал Кадомет вслух.
   - Не пытайся заговаривать мне зубы, отродье сатаны, - Блейт сдвинул брови и угрожающе помахал мечом, - я эти ваши штучки хорошо знаю! - добавил он предостерегающим тоном.
   - Правда? Какая досада, - дракон вздохнул, - Ну ты хоть мечом-то своим в глаза мне не отсвечивай, болят со сна-то. Да и не честно это, - жалобно сказал дракон. - Я все-таки решительно не понимаю, чего вы все, рыцари, так на меня ополчились, а? - спросил он недоуменно.
   - Ты дракон. Ты зло! - безапелляционно заявил Блейт, вновь потрясая клинком и звеня пластинчатыми доспехами.
   - Ой, не маячь же ты своим мечом и латами, ради Б-га, и не ори так! В пещере акустика, а у меня слух тонкий, - в голосе дракона появились откровенно капризные нотки, - Что ты, между прочим, понимаешь под Злом, а? Поясни-ка мне перед смертью, - дракон иронично хмыкнул, - да и себе заодно.
   - Ты убиваешь людей. Это зло! - убежденно крикнул рыцарь.
   - Ты тоже убиваешь, - парировал Кадомет, - я же на этом основании не поливаю тебя грязью.
   - Я убиваю в честном бою, на поле брани, - гордо сказал Блейт, выпрямляя спину и выпячивая грудь.
   - А я - ради пропитания, - ответил дракон, разведя когтистыми передними лапами.
   - Это отвратительно!
   - Ну почему, вполне съедобно, - сказал дракон тихо, потянув носом воздух и сглотнув слюну. - Такова уж моя природа, - безнадежно добавил он в полный голос.
   - Ты богопротивное создание! Я избавлю мир от тебя! Защищайся, я нападаю! - заорал рыцарь благим матом и кинулся на Кадомета.
   Тот испуганно охнул и, весь дрожа, сжался в глубине пещеры.
   - Ты думаешь, ты такой справедливый, да? Такой весь белый и чистый, а? - захныкал он, закрыв морду перепончатыми крыльями.
   Блейт оторопел от такой неожиданности и опустил оружие.
   Кадомет перевел дыхание, опустил одно крыло, чтобы видеть противника.
   - Вот-вот. Всегда вы, рыцари, так! Сначала рубите, потом думаете. А ведь я, в отличие от тебя, даже не выбирал, кем мне быть.- Помню, в детстве, - лирическим тоном продолжил дракон, воздев топазовые глаза к сводам пещеры, - мне мама приносила разных людей, а я собирал обертки.
   - Одежду! - возмущенно поправил его Блейт.
   - Ах да, прости, одежду, конечно, одежду.
   - Так странно получилось, - тихим, задумчивым голосом говорил дракон, окидывая рыцаря долгим взглядом, - в моей коллекции есть почти все: платья, мантии, даже корона где-то была, а вот приличного доспеха нет. Был один римский, но я его недавно выменял на клавесин.
   - Ты играешь на клавесине?! - спросил Блейт, настолько ошарашенный последней фразой, что забыл о предпоследней.
   - Нет, - огорченно признался Кадомет, - но очень хотел бы уметь. Я же говорю, у меня тонкий слух, и я очень люблю красивую музыку.
   - Да-а, музыка - это чудесно, - мечтательно сказал Блейт.
   Опершись на меч и прикрыв на несколько секунд глаза, он принялся насвистывать какой-то модный придворный мотивчик.
   Кадомет резко метнулся вперед, свернул Блейту шею, как курёнку, и уволок его вглубь пещеры, где хранилась его внушительная коллекция костюмов.
  

****

   Снаружи шло время. Блейт все не возвращался. Предводитель отряда принц Дуалад беспокойно поглядывал на солнечный диск, скатывавшийся все ниже и ниже по западной стороне небосвода. "Он храбр, отважен и опытен, но в этот раз не стоило отпускать его одного. Кадомет стар и хитер" - думал принц.
   - Диармед, - он окликнул молодого оруженосца, - думаю, Блейт не справится в одиночку. Возьми меч и ступай в пещеру.
   - Да, мой повелитель, - ответил Диармед, покорно склоняя голову.
   - Пусть Боги будут на твоей стороне. И ни в коем случае не давай этой лживой бестии заговорить себе зубы, - Дуалад ободряюще похлопал юношу по плечу. - Возвращайся с победой!
   Диармед твердо, но не без опаски вошел в логово дракона. Крадучись, он пересек б?льшую часть пещеры, когда увидел спящего Кадомета. Тот мирно посапывал, свернувшись уютным клубком вокруг полного рыцарского доспеха. Ящер чему-то улыбался во сне, обнажив мощные клыки. В ближайшем углу острый взгляд Диармеда различил аккуратно сложенную горку каких-то белых предметов. Его передернуло: это были педантично обглоданные человеческие кости.
   - Подлая тварь!!! - заорал Диармед так, что задрожали своды пещеры. С грохотом оборвался длиннющий сталактит, свисавший в середине зала.
   Дракон встрепенулся, мотнул головой и рыгнул от неожиданности, обдавая очередного героя малоприятным ароматом.
   - Фу-у-у, как невежливо! - возмутился Кадомет, потирая глаза, усиленно моргая и оглядываясь. - Ну вот, мой самый красивый сталактит. Я выращивал его 600 лет! - драматично посетовал дракон, печально взирая на обломки.
   - Ты сожрал моего друга! Я отомщу за него! Готовься встретить смерть! - в негодовании восклицал Диармед. Подбадривая себя, он начал изощренно сквернословить, смешивая человеческие ругательства с эльфийскими, которые еще ребенком подслушал от деда.
   Широко зевнув, дракон сел поудобнее и принялся внимательно слушать, не перебивая рыцаря. Пополнить словарный запас перед полдником никогда не повредит."
  
   "Осторожно, двери закрываются, следующая станция "Лубянка" - раздался в голове Вадима весьма земной и хорошо поставленный голос, знакомый миллионам по саундтреку к московскому метрополитену.
   Вадим не без сожаления захлопнул книгу в цветастой обложке с полуобнаженной "эльфийкой" на первом плане, героем-и-драконами на втором (волшебным мечом герой разит драконов, а наметанным глазом рассматривает пышногрудую деву) и вычурными горами-долинами на третьем. По краю, разумеется, шли изгибы узора в кельто-славянском стиле. Большими, стилизованными под драгоценности, буквами был начертан (иначе и не скажешь) заголовок "Дуалад и Хребты обмана". Сюжет бестселлера несколько отличался от классического фэнтези, но в конце все равно торжествовала справедливость.
   Вадим протиснулся к дверям, не спрашивая окружающих, выходят ли они. Настроение у него в то утро было довольно мрачное: пятница, осень, работа, приближение срока платежа за квартиру и все еще никаких планов на предстоящие праздники. Пикаперский форум, его извечное прибежище от жизненных бурь, висел уже почти сутки, лишая шаткую самооценку Вадима такой необходимой для нее подпорки, пусть и виртуальной.
   Перебирая в голове печальные мысли как страницы результатов неудачного поиска в Интернете, Вадим дошел-таки до офиса. Миновав проходную, он поднялся на этаж и вошел в комнату.
   Все уже были в сборе, а в его кресле вальяжно расположилась сама Елена Павловна. Вальяжной, правда, была только поза, выражение лица руководительницы было отнюдь не милостивым. Оно было настолько грозным, что даже четырехслойный профессиональный макияж не выдержал напора эмоций и потрескался на возвышенностях и впадинах мимического рельефа.
   Вадим невольно сгорбился еще больше обычного, опустил глаза.
   - Доброе утро, Елена Павловна, - сказал он и кашлянул.
   - Доброе, Вадик. Видимо, такое доброе, что некоторые позволяют себе опаздывать. Ну да ладно, обсудим это, когда будем рассчитывать твою годовую премию, мой дорогой. А сейчас к делу. Сядь, будь любезен.
   Елена Павловна и не думала уступать Вадиму кресло, поэтому ему пришлось выкатить из угла продавленный стул, который иногда использовали вместо стремянки или подставки для ног.
   Когда он сел, Елена Павловна, сложив пальцы домиком, изложила суть нового задания.
   - Тут вот что, клиент наш, тот самый, мобильный оператор, разрабатывает новую линейку продуктов, но не просто продуктов, а "культовых" продуктов, разумеется. Одна беда, таких продуктов уже хватает. Соответственно, наша задача по просьбе клиента найти необычный способ продвижения.
   - То есть?
   - Ну, нужно отыскать целевые аудитории, не охваченные ни одним из культовых продуктов из-за своего низкого статуса или уровня доходов, или еще по какой-то причине, - она неопределенно взмахнула рукой, - и разработать для них концепцию предложения, вовлекающую их в активное потребление продукта. Быть может, удастся выявить целый новый сегмент, ну знаешь вроде lux, premium... В общем, как говорится, "бери больше, кидай дальше". Файлы по проекту я тебе скину.
   - Хорошо, Елена Павловна, буду стараться, - обреченно ответил Вадим.
   Елена Павловна вышла, не ответив. Напряжение спало, присутствующие, наконец, позволили себе сморгнуть, пошевелиться и начать разговоры.
   - Повезло тебе, - донеслось до Вадима, - занятный проект. Лучше, чем вся эта текучка с отчетами.
   - Да уж, - буркнул он.
   Никогда еще его так не бесило сломанное жалюзи и отблески бледного осеннего солнца на мониторе.
   Елена Павловна была человеком дела, и уже через 2 часа Вадим получил письма с объемистыми вложениями, касавшимися нового проекта. Без особого воодушевления он принялся вникать в технические характеристики продукта, конкурентную ситуацию компании-клиента, существующие и целевые показатели эффективности.
  
   Глава девятая, в которой распивается ...
  
   На нескольких мониторах горел оранжевый сигнал "аськи": Роман напоминал всем, с кем успел познакомиться, о мероприятии в пивной.
   Приглашенные оживились: задвигались стулья, защелкали замки сумок и сумочек, зашуршали плащи и куртки. Самые нетерпеливые ждали в дверях нерасторопных. Те, кто не получил приглашения, досадливо морщились на шум и бросали неодобрительные взгляды на коллег, начавших собираться на пять минут раньше обычного.
   По дороге в ближайшую пивнушку с незатейливым названием "Мир пива" и скромным ассортиментом закусок и напитков, дюжина приглашенных старалась поддерживать оживленную беседу, чтобы скрыть тот неприглядный факт, что плевать им и на малознакомого Романа, и друг на друга, а просто хочется выпить на халяву, раз уж кто-то готов платить по счетам.
   Был "Мир Пива" самой заурядной забегаловкой, где подавали три вида пива: немецкое темное, чешское светлое и "Невское оригинальное". Предусмотрительно отыскав взглядом дамскую комнату, девушки заказали "по маленькому светлому с салатиком", мужчины - "по темному с сухариками, мясным ассорти, сырными шариками, пиццей и жареной картошкой". Заказ принесли по столичным меркам оперативно - минут через 40, в продолжение которых вся компания обменивалась впечатлениями от прошедшего рабочего дня, старательно их приукрашивая.
   Девушки жеманно схрумали свои низкокалорийные закуски, разработанные лучшими кролиководами, запили их пивом и стали тоскливо поглядывать в тарелки к мужчинам. Постепенно алкоголь делал свое дело, и девушки, расхрабрившись, начали поклевывать наманикюренными пальчиками пиццу, картошку, сухарики, сырные шарики и прочие жирности, заказанные сослуживцами, громогласно укоряя себя за каждый отщипанный кусочек, грозясь завтра же сесть на диету, а то и вовсе начать новую жизнь с понедельника. После очередного лакомого кусочка, в котором "так много жира", они жеманно промокали губки салфеточкой, стараясь не смазать макияж.
   Роман-Дефолаэль как-то неожиданно оказался возле Алексея. Хотя еще в начале вечера к тому подсела Света, нужда организма заставила ее покинуть свое место, а по возвращении она предусмотрительно предпочла сесть в проходе и стрелять глазами в предмет своих вожделений с дальней дистанции.
   - Слушай, Леш, а как тебя в страховщики-то занесло? - неожиданно спросил Дефолаэль.
   - Как и всех, случайно, - ответил Алексей, беспомощно улыбаясь.
   - Ха, случайностей не бывает.
   - Это банальная шутка, - почти огрызнулся Алексей.
   - Нет, это аксиома.
   - Да ты, оказывается, не только провокатор, но и философ....
   - Куда там, я же практик...системщик..зато немало изучал логику в институте, - ответил бес, покачав стаканом.
   - Ну да. Я, видишь ли, учился на историка, хотел найти ответы на все вопросы человечества, создать оригинальную концепцию развития общества, - Алексей неубедительно разыгрывал самоиронию, - Даже в аспирантуре поучился. Но быстро понял, что не знаю даже чем заплатить за билет в кино, не говоря уже о понимании тайн мироздания. Да и потом, должен тебе сознаться в ужасном пороке: как минимум три раза на дню мне жутко хочется жрать, а иногда даже четыре или пять. Мать болела, нужно было помогать. Мне не так повезло, как некоторым, - Алексей с досадой в очередной раз вспомнил об Игоре и сказал про себя: - "Чтобы он провалился! Маменькин сынок!"
   - Короче, не судьба, - прибавил он вслух.
   - Понятно. Денег захотелось, - Дефолаэль радостно уцепился за слова собеседника.
   - Свободы.
   - Даже так! Но ты приплыл ее искать в весьма мутные воды, тебе не кажется? В этой душной конторе может быть и можно много заработать, но вряд ли много получить. Во всяком случае, тут нельзя нажить состояния или обрести свободу. А что, ты, кстати, понимаешь под свободой? А то употреблять слова мы все горазды...
   - Тоже, что и все, наверное. Никогда не пытался дать определения, если честно.
   - А ты попробуй. Бывает полезно.
   - Ну, пожалуй, совпадение прав с возможностями и желаниями. А ты?
   - Я? Я только одно знаю, свободы здесь нет! - уверенно заявил Дефолаэль.
   - Ты не поверишь, но я это уже начал замечать, - саркастично ответил Алексей.
   - В самом деле? И? - в глазах Дефолаэля мелькнула искра.
   - Что "и"? Необходимость работать и зарабатывать еще никто не отменял. До благородного суицида я пока, прости, еще не дозрел. Да и какая-никакая карьера складывается.
   - Какая-никакая? Тебя это устраивает? - демонически усмехнулся Дефолаэль - А говоришь, что хочешь свободы.
   - А с чего это тебя заинтересовали мои идейно-нравственные искания? - с вызовом спросил Алексей. Он отчаянно искал способа прекратить эту игру в одни ворота, не теряя лица. - Быть может, ты, Ром, на самом деле переодетый волшебник? Или исповедник? Свидетель Иеговы? - Алексей начал немного горячиться.
   - Едва ли, - усмехнулся бес, - просто изучаю обстановку.
   - И что? Неужели все так плохо?
   - Тухло, чувак, тухло, - убежденно сказал Дефолаэль. - Неужели у всех здесь предел мечтаний директорское кресло?! - патетично воскликнул он.
   - Это реалистический предел реалистических планов. Не более. Да и не так это просто, как тебе, друг мой, кажется.
   - Конечно, не просто. Насколько я знаю, генеральный не собирается на пенсию, - рассмеялся Дефолаэль.
   - Да, но и жить вечно он не собирается, я полагаю, - ухмыльнулся Алексей.
   - Ну, я думаю, до этого еще далеко, да и, скорее всего, у него есть свои дети.
   - Не знаю. Поживем, увидим.
   - Боги, как скучно! - резюмировал Дефолаэль.
   - Скучно, не скучно. Селяви. Выше головы не прыгнешь, и чудес не предвидится.
   - Точно, не предвидится, - хмыкнул искуситель. - А тебе вообще не кажется, что наша жизнь похожа на дурной, затянутый роман, где ничего толком не происходит, а читать между строк особо нечего? - спросил Роман, закуривая сигарету.
   - Ценное замечание, но не ты первый его сделал, - ответил Алексей устало. Он привык, что последнее слово в таких разговорах обычно остается за ним. Но Роман оказался неутомимым собеседником и, к тому же, весьма напористым. Глядя на своего визави, Алексей тоже достал из кармана пачку сигарет. Роман придвинул к нему зажигалку.
   - А я, знаешь ли, вообще сомневаюсь, что в наше время, - Дефолаэль выпустил презрительную струю дыма в адрес эпохи, - можно произнести хотя бы одну фразу не цитируя кого-то или что-то. Так что, на новизну я отнюдь не претендую, упаси Боже! Но все-таки, - бес манерно стряхнул пепел и умудрился, сидя на стуле презрительно покоситься на официанта, сменившего пепельницу, - мы тут все прозябаем в безвестности. А ведь могло бы быть совсем иначе, - он бросил на Алексея косой взгляд.
   - Как? - Алексей чувствовал, что увяз в разговоре с головой, но не мог его прекратить и с усталым любопытством продолжал диалог.
   - Ну, представь, стал бы ты по мановению волшебной палочки Гарри Поттера известным писателем, ученым, актером или художником... были бы у тебя деньги, слава, восхищение публики, доступ ко всему самому лучшему, включая отборные вина и самых красивых женщин. Ты получил бы всеобщее признание, а значит, между прочим, и свободу. Ведь "богатым и знаменитым" не перечат. У них не требуют объяснений и не учат жить. Наоборот, с них берут пример. Они поставили себя вне устоев, но не стали изгоями.
   Алексей рассмеялся.
   - Как это - по мановению волшебной палочки? В меня вложили бы талант, которого во мне никогда не было? Тогда это был бы уже не я, а как же то, для чего я действительно пришел в этот мир? Или я просто стал бы известным и все? Зная, что на самом деле я никто и зовут меня никак, и что я ничего достойного сам не сотворил? Не, не уважаю я такой халявы.
   Дефолаэль вскинул бровь.
   - Лукавишь. Все любят халяву, и никто никогда не отказывается. Тем более никто не отказывается от славы или денег. Так не бывает. Это прости, антинаучная фантастика. Большинство нормальных людей хочет любым способом заявить о своей значимости, "оставить свой след на песке времен", и, по возможности, сделать на этом деньги. Это нормально. Это гораздо более человечно, чем твои рассуждения о высокой морали, этике и предназначении.
   - Да, но вопрос, кому же я хочу доказывать свою значимость? - не сдавался Алексей.
   - Окружающим, конечно. И не говори, не говори, что и гордыня тебе так же чужда, как алчность. Нет, я, конечно, могу политкорректно завуалировать эту мотивацию рассуждениями на тему самопознания в сравнении, но смысл от этого не изменится.
   - Не знаю. Мое собственное мнение о себе тоже чего-то значит. Не готов я себя уважать за то, что где-то удачно подсуетился, поймал халявку и теперь сижу на чужом троне, пожинаю лавры, которых не заслужил.
   - Это ты так себя успокаиваешь, - не ослабевал напора демон, - Просто решил, что удача тебе уже не улыбнется, а халява не светит. Зелен виноград, ага. А предложи тебе сейчас возможность по легкому всего добиться, забудешь про свою этику.
   - Не знаю. Не проверял, - примирительно улыбнулся Алексей.
   - Нет, говори что хочешь, дорогой друг, а зависть, себялюбие и тщеславие пока еще никто на Земле не отменял!
   - А разве я не наврежу самому себе, занимая чужое место под Солнцем? - нашелся Алексей.
   - Не более, чем занимаясь не своим делом, - Дефолаэль победно подмигнул Алексею, - но удовольствия-то ты получаешь гораздо меньше, не говоря уже о прибылях.
   - Не знаю, ты вот сравнил нашу жизнь с романом. А мы ведь верим, когда герои книг отказываются от легкой наживы.
   - Это где такое? - осведомился бес.
   - Ну как... Фродо, Гендальф и Галадриэль отказываются от кольца Всевластия, и нам это не кажется неправдоподобным. Почему же человек не может отказаться от легкого пути к деньгам, славе, власти? Что тут такого удивительного?
   Дефолаэль расхохотался:
   - Мы верим автору потому, что в твоем списке персонажей нет ни одного человека, и как минимум двое бессмертных! Мораль и этика в наше время - прерогативы жанра фэнтези в одной куче со словами из мертвых кельтских языков.
   Алексей сник.
   - Ладно, не буду тебя больше мучить своими демоническими провокациями, - Дефолаэль театрально пошевелил длинными, узловатыми пальцами с широкими ухоженными ногтями, - а то ты, чего доброго, расплачешься спьяну.
   - Ты прямо как Марина. Ей тоже все всегда не достаточно хорошо.
   - Марина?
   - Моя девушка. Кстати... - Алексей потянулся в карман за мобильником, достал его, набрал и отправил сообщение.
   - Девушка?
   Алексей смущенно провел рукой по волосам.
   - Да, и, кстати, мы собирались встретиться, так что я вас, пожалуй, оставлю. Спасибо за пиво, нуб, - Алексей вдруг почувствовал, что это шуточное слово совсем не клеится с личностью его собеседника.
   - Не за что, увидимся в понедельник, - буднично ответил Дефолаэль.
   Алексей оделся, стараясь больше не встречаться с Романом взглядом, и направился к выходу из заведения. Бес проводил его задумчивым взглядом, повернул голову и увидел, как Света, с тоской в глазах, глядит вслед удаляющейся фигуре Алексея. Демон недобро ухмыльнулся. Привычным усилием погасив улыбку, он, с напускным смущением и дружеским участием, подсел к Свете.
   - А чего мы такие грустные? Хочешь еще пива?
   - Угу, спасибо, Ром,- Света слабо улыбнулась.
   Под глазами у нее наметились темные круги, от потертой подмышками ангоровой кофточки пахло потом. Она и сама чувствовала этот запах, и старалась не делать резких движений. Дефолаэль исподволь разглядывал ее.
   Света не была слишком дурна собой или глупа. Но удача настолько часто отворачивалась от нее, что она уже не могла не верить в довлевшие над ней тяжелый рок и жестокую судьбу. Сослуживицам нравилось видеть ее за общим столом и сознавать превосходство своих макияжа, гардероба и личной жизни, какими бы банальными они не были.
   Все это и даже больше наш мелкий бес считал за секунды. Света представлялась ему куда более простой жертвой, чем рефлексирующий Алексей, с которым, наверняка, намучился бы и сам Мефистофель - автор классических методик соблазнения смертных "Правила душегубства" и "Как затащить душу в Ад за три беседы?". Дефолаэль знал и ту непреложную истину, что путь к душе женщины, даже самой современной, всегда лежит через сердце, а точнее - через сердечные дела. Кто представлял интерес для Светы, тоже было очевидно. Теперь главное, втереться в доверие и дело сделано.
   И все же, Дефолаэль куда больше хотел заполучить Алексея. Этот экземпляр добавил бы Преисподней куда больше славы, чем очередная дамочка, пустившаяся во все тяжкие на пороге бальзаковского возраста (несмотря на высказываемую иногда критику в адрес начальства, Дефолаэль все еще оставался весьма лояльным бесом, очень дорожившим честью и славой своей организации). Подслушивая и подсматривая, он уже понял, что именно подтачивает уверенность Алексея в собственном счастье и успешности, но пока не видел подходящего случая направить его искания по пути зла. Действовать грубо, являясь во всем своем демоническом великолепии и предлагая моментальное исполнение всех желаний, тоже не хотелось. Знакомый с литературой смертных, Дефолаэль был одним из немногих в Преисподней, кто знал: даже у самого старого Мефистофеля бывали провалы.
   - И все-таки, Лан, почему ты такая невеселая? а? - сказал он, "по-дружески" толкнув ее в бок, - Тебе тут не нравится?
   - А? Да нет, совсем не грустная, нормальная, как обычно.
   - Ну-ну. А чего глаза на мокром месте? Или пицца переперченая оказалась? - Дефолаэль игриво подмигнул ей.
   - Наверное. И дым от сигарет глаза щиплет, - Света неловко улыбнулась.
   Бес широким жестом заказал ей еще пива. Она не стала отказываться. После тяжелого рабочего дня и антидепрессантов ее заметно развезло и потянуло на разговоры о сокровенном.
   - А ты, я смотрю, сдружился с Лешей? Вы так долго разговаривали...
   - Да. Он много говорил о своей девушке. Ты с ней не знакома? Рина, кажется?
   Света нахмурилась.
   - А-а-а, о бабах говорили, - ее лицо разочарованно вытянулось, - Нет, Марина ее зовут - имя "соперницы" Света процедила с заметной неприязнью, - видела я ее как-то раз. Она его с работы на машине встречала. Видная девушка, ничего не скажешь. Только держится как-то странно. Не знаешь, он с ней придет на шашлык?
   Дефолаэль не знал, но для большего эффекта кивнул утвердительно.
   - С ней. Он ей сейчас такой восторженный дифирамб спел... Я даже не поверил, что она вообще существует. Просто какой-то вымышленный персонаж! Это он, наверное, спьяну. Хотя и выпил-то вроде только один стакан.
   Света с трудом удержала на лице подобие улыбки, но от наблюдательного демона, разумеется, не укрылась ее досада. Он мысленно потирал руки - наживка проглочена, можно подсекать. Главное, как говорили древние, с которыми Дефолаэль часто общался по работе, "поспешать медленно".
   У Светы же окончательно испортилось настроение. Алексей ушел, разговор не приносил удовольствия, от пива и выпитых днем таблеток начинала болеть голова.
   - Ладно, Ром, пойду и я, завтра мать ребенка моего привезет; дел по дому выше крыши. Спасибо тебе, хорошо посидели.
   Дефолаэль очень убедительно изобразил теплую улыбку.
   - Всегда рад. До понедельника?
   - До понедельника.
   -Ой! - Света испуганно вскрикнула. Вставая, она неловко шагнула и задела стол. Стоявшая у самого края почти полная пластиковая солонка упала и раскрылась.
   - Ну вот, - Света искренне огорчилась, - Соль просыпала! Плохая примета! Какая я неуклюжая!
   - Ты веришь в приметы? - деланно изумился демон, хотя и давно заметил прямую зависимость между суеверностью и количеством бед. А у Светы бед явно хватало...
   - Да, немного.
   - Не волнуйся, - улыбаясь, Дефолаэль нагнулся, взял щепотку соли и театрально кинул себе через левое плечо. - Видишь, теперь все наверняка будет в порядке.
   - Ох, я надеюсь. Ну, пока, - Света слабо улыбнулась, взяла куртку чуть дрожащей рукой и поспешила уйти прочь.
   Сослуживцы, счастливо ставшие собутыльниками, постепенно откланивались, и тогда демон счел приличным попросить счет. Ожидая его, Дефолаэль откинулся на спинку стула и, оглядывая полупустой зал расфокусированным взглядом художника или игрока. Напряжение спало, ему становилось скучновато.
   Из всей компании за столом оставалось человека три. Двое вели неспешную беседу, отгородившись от мира захватанными стаканами с недопитым, тепловатым пивом и переполненными пепельницами. Они явно радовались, что к ним на огонек-таки зашла муза задушевных разговоров. Всем своим видом собеседники показывали, что лучше их сейчас не прерывать, и что любой третий, даже, например, сам Иисус, будет лишним.
   Третий сидел в отдалении перед пустой кружкой, облокотившись на стол, оперев подбородок на скрещенные запястья. Кисти его безвольно висели, кончики пальцев - подрагивали. По его раскрасневшемуся, натужному лицу и неподвижным глазам Дефолаэль безошибочно поставил диагноз - набрался.
   Дефолаэль не без некоторого усилия вспомнил имя этого человека - Иван Шоломеев. Работает за соседним компьютером, довольно неприметный, серьезный, правильный малый. Добряк. У девушек имеет репутацию "душки", хотя и не сильно у них популярен в силу малого сходства с голливудскими секс-символами. Хорош на каждый день, но не на выход, что, увы, не совсем соответствует приоритетам современных барышень. Дефолаэль с неприязнью подумал о шоломеевских подколах по поводу его костюма, не слишком соответствующего профессии.
   Бес подсел к Ивану, сочувственно посмотрел на его "усталый" вид, сказал:
   - Ну что, брат, укушался?
   - Угу.
   - Домой-то дойдешь?
   - Дойти-то дойду, но у меня тут машина во дворе припаркована....
   - Ну и что? Подумаешь, постоит твоя ласточка, детище российского автопрома, ночку во дворе. Сам посуди, кто на нее польстится? Ну, в худшем случае, - Дефолаэль тонко улыбнулся, - матерное слово накарябает кто-нибудь из жильцов ближайшего дома.
   - Вот-вот, - сокрушенно отозвался Иван, - или колеса проткнут, - Не, придется как-то "плыть" - Иван икнул.
   - В таком состоянии?! Ты спятил! Это самоубийство! - демон умело вложил в интонацию негодование и дружеское участие.
   - Да ладно. Где наша не про-па-да-ла, - чуть задыхаясь, выговорил Иван.
   - Ага, тоже мне, Шумахер нашелся. Ты сейчас, небось, и встать не сможешь, не то что машину вести.
   - Да ну тебя. Не такой уж я и пьяный. Ща вот отолью и поеду.
   Иван встал, покачнулся, сделал вид, что оглядывается в поисках уборной, наконец, нетвердым шагом направился вглубь зала, где на деревянной двери в деревенском стиле, будто подкова на счастье, была прибита буква "М".
   Роман наблюдал сценку недобрым выжидающим взглядом.
   Через несколько минут Иван вернулся из уборной с мокрым лицом и волосами. Вид у него был немного посвежевший, он улыбался.
   - Ром, спасибо за пиво и моральную поддержку, - сказал он нарочито бодро, беря со стола пачку сигарет и снимая с крючка куртку.
   - Я все-таки поеду, - решительно сказал он.
   - Ну, ты уж не лихачь, осторожнее на дороге, - с явным сомнением в голосе ответил бес.
   - Не веришь в мое водительское мастерство? Я крут! - Иван трафаретно ударил себя кулаком в грудь и качнулся.
   - Ну-ну, ты уже большой мальчик, учить жить не буду, - как бы сдаваясь, сказал Дефолаэль.
   - Пока.
   - Счастливо доехать.
   Иван обернулся и показал два пальца, сложенных в виде латинской буквы "V".
   Дефолаэль посмотрел ему в след. В этот момент официантка, лучезарно улыбаясь, подала ему папочку, стыдливо прикрывавшую изрядный счет. Бес, не моргнув глазом, его оплатил и попросил принести себе напоследок еще три..нет четыре шарика шоколадного мороженного с хрустящими трубочками.
   Надо сказать, что, Дефолаэль, как и все сверхъестественные существа, ни в еде, ни во сне, ни в удовлетворении каких бы то не было иных естественных потребностей, строго говоря, не нуждался. Но, как истый демон, да еще специализирующийся на искушении, он знал цену плотским наслаждениям и никогда не упускал случая предаться какому-нибудь из них. Как не странно, его особым расположением пользовалось шоколадное мороженое. Ну, и еще, конечно, секс.
  
   Глава десятая, в которой встречаются...
  
   Алексей покинул "Мир пива" в дурном настроении. Он чувствовал, что в философском споре с Романом был не на высоте. Правду говоря, продул он этот спор. С эрудированным Алексеем такое случалось нечасто.
   "Нет, все-таки зря я отправился на эту попойку", - думал он. "Вот она, вежливость. Надо учиться говорить "нет". И какой Роман мне друг? Далось мне это халявное пиво" - распекал он себя уже без особой грусти.
   Да-да, Алексей вполне искренне не одобрял халявы. И приводил тому вполне веские причины: на халяву никогда не дадут особо повыбирать, да расплатиться в итоге, видимо, придется. В этот раз он расплатился дозой вынужденной откровенности. "Мало с кем," - думал Алексей, вдыхая свежий воздух, - "стоит вести такие беседы. Чувствуешь себя обманутым. У меня-то нет никакого желания вызнавать его подноготную, а он уже не первый раз умудряется втянуть меня в разговор за жизнь". "Вот уж точно, "всю душу вытянул", иначе и не скажешь" - фыркнул Алексей и мотнул головой, пытаясь прекратить бессмысленный внутренний диалог с Романом.
   Он остановился возле перекрестка, к которому должна была подъехать Марина, устало закурил, обозревая поредевшую к ночи толпу прохожих. Среди них была и девушка в белой куртке и светло-голубых джинсах. Она весело смеялась в трубку мобильного телефона, и все время сталкивалась с другими пешеходами. Это обстоятельство, казалось, забавляло ее еще больше. В какой-то момент она оказалась у самого края тротуара, и ее с ног до головы окатила жидкой уличной грязью проехавшая на полной скорости дорогая машина, за рулем которой виднелось недовольное, сухое женское лицо.
   Девушка громко выматерилась, попыталась привести себя в порядок, поняла, что это невозможно и выругалась снова, вызвав неодобрительные взгляды тех, кто не успел увидеть происшествия. С трудом приведя одежду в более или менее удобоваримый вид, она двинулась дальше, перестав выделяться из ночной осенней толпы цветом и настроением.
   Алексей наблюдал за этой мини-драмой с почтительного расстояния. Он даже зажег еще одну сигарету, надеясь, втайне от самого себя, на более эмоциональную развязку с криками, истериками и попытками догнать злосчастное авто. Так или иначе, настроение у него улучшилось, он снова ощутил себя на коне в этой жизни.
   Наконец, к тротуару подъехала знакомая малолитражка. Алексей затушил бычок, приветственно взмахнул рукой и подошел к автомобилю. Щелкнул замок. Алексей открыл дверцу, сел в салон, как всегда упершись ногами в приборную панель.
   - Привет, - смущенно сказал он Марине, сидевшей за рулем.
   Каждый раз при встрече с ней Алексей немного стеснялся. Он отчего-то боялся, что однажды у него все-таки не найдется подходящей темы для разговора, а Марина, не считаясь с его самолюбием, воспользуется поводом попрактиковаться в остроумии.
   Марина чмокнула его в щеку, бросила ответный "привет" и принялась выруливать на проезжую часть, щуря близорукие глаза за простенькой оправой.
   - Как посидели? - спросила Марина, не отрывая глаз от дороги.
   - Ничего так, - Алексей неопределенно пошевелил ладонью.
   - А-а, ну здорово, - отозвалась Марина, по-прежнему глядя вперед.
   - Между прочим, наш новенький съел мне весь мозг разговорами о смысле жизни, - продолжил Алексей рассказывать, чуть повысив тон.
   - Да? Очень интересно. И что сейчас модно называть смыслом жизни?
   Марина бросила беглый взгляд на Алексея.
   - Да, видимо разговор тебя не порадовал, - добавила она
   - Да ну, пустая тема, честно слово, - раздраженно бросил он, как будто это Марина устроила ему допрос с пристрастием.
   - Предпочитаешь обсуждать работу и последние сплетни? - съязвила Марина и снова пристально уставилась в лобовое стекло.
   - Почему ты не сделаешь себе контактные линзы? - спросил вдруг Алексей не без некоторой агрессии, уставившись на Марину в упор.
   - Боюсь, - с беспомощной улыбкой ответила Марина, - Как бы чего не вышло, - она слегка пошевелила пальцами лежавшей на руле руки.
   - Это паранойя, фобия, - не без некоторого удовлетворения констатировал Алексей.
   - Конечно, фобия! - с шутливой готовностью согласилась Марина. - У всех есть фобии. Человек без любимой фобии или даже нескольких любимых фобий неприемлем в обществе. Как ты не понимаешь? - Марина посмотрела на Алексея. - В голове всегда должна быть парочка смачных ночных кошмаров или идей фикс, которыми не стыдно поделиться с друзьями в порыве откровенности. Другой вопрос, - Марина явно вошла во вкус, - что не все фобии одинаково подходят для светской беседы. Я думаю, что лучше всего под пиво идет боязнь высоты, собак, акул, пришельцев, ну, на крайняк, самолетов. Контактные линзы, конечно, не так здорово, а намеки на бессмысленность бытия, - это уже и вовсе моветон. Особенно, среди коллег по работе.
   - Я уже за глаза побаиваюсь твоего нового сослуживца, - добавила Марина, чуть помолчав. Ее смешливое, острое лицо стало вдруг серьезным.
   - А что так?
   - Любопытный больно. В наше время так себя вести не принято. Что делаешь в воскресенье? - Марина решила переменить тему.
   - А я разве еще тебе не говорил?
   - Нет.
   - Странно, я думал, говорил... Мне институтский приятель звонил. Кажется, ему есть чем похвалиться в смысле смысла. Зовет выпить.
   - Это тот самый твой замечательный приятель, который по твоим рассказам, сидит на шее у матери и уже лет десять вынашивает наполеоновские планы?
   - Он. Тут направо поверни.
   - Да, точно. Все время забываю.
   - Ты редко у меня бываешь.
   - Разве?
   Марина выполнила маневр и через пару минут вырулила в полутемный двор дома Алексея.
   - Угу, я успеваю соскучиться.
   - Ну, это даже хорошо, - ответила Марина с улыбкой и заглушила мотор.
   - Что ж хорошего? И почему бы тебе ко мне не переехать? Охота была с предками жить? На бензин бы меньше тратила... Не понимаю я тебя... - он немного нахмурился.
   Они вышли из машины, и, вытанцовывая средневековые па вокруг осенних луж, подошли к подъезду.
   - Опять ты об этом... Я уже сказала все, что думаю по этому поводу. А мои предки научились не пытаться сделать из моей жизни то, что нравится им. Хотя это было и непросто. Для них, - отозвалась Марина.
   - Повезло тебе с предками, - серьезно сказал он.
   - С предками, пожалуй, да, - смеясь, ответила она, заходя в услужливо раскрытую перед ней дверь.
  
   Глава одиннадцатая, в которой проводят время...
  
   Вот и отгремели живописные взрывы финального сорокаминутного экшена, с экрана как по волшебству бесследно исчезли изуродованные тела второстепенных персонажей, атмосфера очередной убедительной победы Добра окутывала в меру окровавленного, мускулистого героя и эротично растрепанную героиню. Крепко обнявшись, они стояли на краю утеса, с которого секунды назад в пропасть провалился, изрыгая многословные проклятия, их главный Враг. Герои страстно объяснялись друг другу в любви под крики чаек в закатном небе и шум прибоя далеко внизу.
   Фильм кончился; на широченном мониторе Инги высветилось оптимистичное "The End". Под лиричную музыку поползли титры. Инга удовлетворенно смахнула несколько слезинок со своих светлых глаз, довольно скептично смотревших на этот мир, но ценивших правдоподобно созданные киновселенные, которые позволяли испытывать сильные эмоции без сопряженных с ними в реальной жизни больших проблем.
   Она бросила взгляд на часы - девять утра, можно бы и спать лечь. Инга широко, с наслаждением зевнула не столько, потому что ее так уж клонило в сон, а просто, потому что зевнуть было очень приятно. Потом легонько провела длинными пальцами по лицу, разглаживая мимические морщинки. Подумав о чем-то с минуту, она потянулась к мобильному телефону, нашла в памяти номер Марины и нажала на кнопку вызова.
   - Блин, что случилось?! - раздался в трубке недовольный, сонный голос Марины.
   - Извини, я тебя разбудила? - без особого раскаяния в голосе спросила Инга, - Ты же у нас жаворонок вроде. Телефон включен... Я думала, ты уже на ногах.
   - Я поздно легла, - коротко ответила Марина.
   До Инги донесся приглушенный мужской голос, который сердито вопрошал, в чем дело.
   - Шо случилось-то? - спросила Марина после паузы.
   - Ничего. Просто хотела соблазнить тебя перспективой пойти куда-нибудь сегодня вечером. Посидеть, выпить, потрепаться, но я так слышу у тебя там соблазны поинтереснее есть? - мурлыкнула Инга.
   - Угу. Но одно ведь другому не мешает, - сказала Марина, - Мы вполне можем и все вместе вечером посидеть, не возражаешь?
   - Нет, отнюдь.
   - Ну, тогда созвонимся потом, уточним пароли и явки, ОК?
   - ОК, я тогда сейчас спать пойду.
   - Угу, я тоже.
   Голос на заднем плане хихикнул.
   Инга отключила телефон и не без некоторой зависти вспомнила Марининого приятеля. Да, не совсем ее тип, конечно, но вполне "съедобен". Она легла в постель и потешила свое сознание мыслями о возможной потраве чужого огорода. Некоторые мысли были довольно откровенными, но как говорила себе Инга, это ведь всего лишь мысли. Как можно запретить себе думать? Да и надо ли?
   Пофантазировав в свое удовольствие, она отвернулась к стене и, как всегда, мгновенно уснула.
  

*****

  
   Вечером Марина, Алексей и Инга вошли в двери классического японского ресторана "с судоку и гейшами", присутствующими в качестве элементов дизайна, и стандартным меню из суши, узнав о существовании некоторых видов которых, многие японцы, вероятно, сильно удивились бы.
   На пороге заведения молодых людей встретила официантка убедительно монголоидной внешности. Она, сказать по правде, имела к стране восходящего Солнца не больше отношения, чем посетители ресторана, но русский язык коверкала с не меньшим блеском, чем как если бы только что приехала из монастыря в отдаленной японской провинции.
   Девушка провела молодых людей к свободному столику, возле которого стояло четыре стула, хотя свободно разместиться за ним могло только два полноразмерных человека, ну, в крайнем случае, три. Официантка также выдала два экземпляра ламинированного меню, похожего на комикс, и тактично удалилась в сторонку.
   Троица кое-как расположилась за столом. Алексей и Марина сели рядом и стали листать одно меню, соприкасаясь головами. Инга села напротив и принялась со знанием дела просматривать второе.
   Алексей бросил на Ингу короткий взгляд исподлобья. Он видел ее уже далеко не в первый раз, но как всегда поразился ее подчеркнутой, но холодной сексуальности. С одной стороны, она давала повод, с другой - не давала особых шансов. Хотя, хотя... порой ему казалось, что его ставки не были так уж низки, и при определенных стараниях он мог бы рассчитывать на благосклонность этой "ледяной королевы", как он называл ее про себя.
   Инга поймала этот взгляд и прямо, не мигая, посмотрела на него в ответ. Она казалась немного сердитой, строгой и, при этом, донельзя кокетливой. Алексей не знал, как реагировать на такую откровенность, смутился, отвел глаза, немного покраснел и предложил сделать уже заказ. Инга поправила волосы.
   Марина наблюдала за этой пантомимой без видимых проявлений эмоций, но внезапно она почувствовала себя шахматной фигурой, которую обхватили длинные, острые, холодные пальцы и отставили далеко-далеко от доски, где разворачивается важное для нее действие.
   Официантка поймала просительный взгляд Алексея и подошла. Молодые люди сделали заказ, и Алексей, чувствуя себя виноватым, решил разрядить обстановку непринужденной беседой. Он обратился к Марине, глядя на нее извиняющимся взглядом и осторожно приобняв за плечи.
   - Хорошие новости. У нас сказали, что на природу поедем на автобусах.
   - Как мило, я уже приготовилась вести и воздерживаться, - сказала Марина. - Я вообще подозреваю, что ты меня с самого начала за этим и пригласил, - суховато добавила она.
   - Почему? - спросил Алексей, уязвленный ее репликой, - Вовсе и не за этим. Почему ты так плохо думаешь о людях? Какой пессимизм! - он попытался придать своему голосу шутливую интонацию.
   Официантка с обычным для российской сферы обслуживания выражением вселенской скорби на лице принесла традиционные нагретые полотенца. Алексей, воспользовавшись возникшей паузой отошел в "комнату для маленьких мальчиков".
   - Он тебя совсем не понимает, если называет пессимистом, - заметила Инга, тщательно вытирая свои красивые руки.
   Марина пожала плечами.
   - А что за "природа"? - спросила Инга.
   - Да у него на работе корпоративное мероприятие намечается. Это, конечно, будет паноптикум без галстуков, но думаю съездить ради прикола.
   - А-а. Давно не наблюдала офисный планктон в позе "вольно"?
   - Ага, типа того.
   - Решила поддержать отечественного производителя дешевого спиртного? Или надеешься, что все-таки подадут Мартини?
   - Надежда умирает последней, знаешь ли.
   - Угу-угу. Не, я предпочитаю более богемные компании.
   - Я обычно тоже...
   - Да, я понимаю. Любовь, - саркастично сказала Инга.
   Марина собиралась что-то возразить, но тут вернулся Алексей, и она завела общий разговор о новом фильме, который уже успел обругать весь Интернет, хотя почти никто еще не посмотрел.
   - Ты ведь вроде бы смотрела этот фильм? Ну "Чужая жизнь во мне", - спросила она у Инги, неравнодушной к кинематографу.
   - Угу, - ответила та.
   - И как?
   - Надо сказать, весьма.
   - А поподробнее?
   - Поподробнее сложно. Сюжет, конечно, мелодраматичен. В конце всех побеждают Добро и Любовь - это ведь Голливуд. Но там есть занятные мысли на тему будущего и картинка хороша.
   - Опять футуризм... - преувеличенно сокрушенным тоном сказала Марина.
   - А что такого? Людям интересно, что будет, - чуть ли ни в один голос спросили Инга и Алексей.
   - Да ну, не знаю, - смущенно сказала она, уставившись на роллы, - По-моему, жить только завтрашним или даже послезавтрашним днем также странно, как и только вчерашним. У меня иногда возникает ощущение, что мы хороним себя в грудах предположений о будущем: светлом, компьютерном, апокалиптическом, космическом и так далее.
   - Да ладно, это же просто кино, - сказал Алексей, - не грусти.
   - Далека от мысли, - Марина улыбнулась.
   - Так что за мысли-то, - спросил он Ингу.
   - А там общество состоит из наркоманов.
   - Эка невидаль, - усмехнулась Марина.
   - Не, это занятно. А главное, правда. Все хотят кайфа, много кайфа и без особых усилий. В фильме так. Почти, - Инга ласково улыбнулась креветке, ловко отправила ее в рот и, не меняя выражения лица, покосилась на Алексея.
   - А в чем подвох идеального мира? - Марина заинтересовалась.
   - Ну, любой кайф, знаешь ли, приедается. Нужно либо дозу увеличивать, либо наркотик менять. Плюс зависимость, - Инга снова покосилась на молодого человека, как бы приглашая его участвовать в разговоре.
   - И в этом самом месте появляются склизкие монстры? - иронично спросила Марина, щелкая палочками, как клешнями.
   - Ну, можно и так сказать, - Инга хитро улыбнулась, - На самом деле, сюжет банален: злые инопланетяне поработили...
   - Они светятся зеленым в темноте? - Марина перебила подругу.
   - Нет.
   - Досадно.
   - Зато у них фиолетовые глаза. Грим вообще потрясный. Но ты слушай дальше.
   - А, ну-ну?
   - Так вот они поработили Землю, причем без единого выстрела из лазерной пушки.
   - Да ну! - Марина деланно удивилась.
   - Ага. Прикинь?
   - Они пацифисты, вегетарианцы и испытывают чувство вины перед человечеством? - иронизировала Марина, перебирая сюжетные ходы модных книг и фильмов.
   - Ни разу. Расчетливые коммерсанты.
   - Узкий прищур и звериный оскал галактического капитализма?
   - Именно, - Инга кивнула.
   - У них, понимаешь ли, есть некое особое вещество...
   - Спайс? - поинтересовался Алесей, с аппетитом уплетавший под эту беседу суши и евший глазами собеседниц.
   - В точку! - Инга одарила его очаровательной улыбкой, - Так вот это вещество дает крышесносный кайф и позволяет человекам жить 120 лет.
   - Пока все очень хорошо, - констатировала Марина.
   - Это пока. Первый раз, конечно же, попробовать дают бесплатно. Но попадалово в том, что вещество вызывает привыкание, а чтобы приход был мощным дозу надо увеличивать. Ну, а товар надо отрабатывать.
   - Ты же говорила, что без особых усилий? - удивленно спросила Марина.
   - Ну как бы и да, и нет, - Инга сделала таинственное выражение лица.
   - Так, так, - мы заинтригованы, сказал Алексей.
   - Нет, там, действительно, полный песец, - Инга поежилась, - Сценарист, по-моему, извращенец. В общем, чтобы получать наркоту, там полагается работать инкубатором для пришельцев. Причем, ура равноправию, это могут делать и мужики, и бабы.
   - Как мило со стороны сценариста, - съязвила Марина, поморщившись.
   - Ага. Причем по сюжету это как бы и не больно, да и знаний особых не требует, но обременительно и, согласись, унизительно как-то для разумных существ.
   - М-да, печально. Надо полагать, где-то в этом месте у героев случается неземное чувство? - сообразила Марина.
   - У героя из местного сопротивления. Героиня сильно не в себе.
   - То есть, сопротивление все-таки будет? В кино человечество всегда оправдывает ожидания...
   - Да, тут начинается мощный экшен.
   - А-а, и герой бросается на амбразуры? - сказала Марина и вздохнула: - нет, все же вилки гораздо удобнее.
   - Да, чтобы спасти возлюбленную.
   - Он вырывает ее из лап коварных инопланетян, вдвоем они освобождают планету, строят реабилитационные центры и "ксеноабортарии"? - Марина строила предположения.
   - Представляешь, какой необычный ход? - иронизировала Инга в ответ.
   - А в конце влюбленные, конечно же, женятся?
   - Да, на развалинах Нотр-Дама.
   - Хорошо, что не Лувра, - фыркнула Марина, - Да уж, представляю себе.
   - Но согласись, идея необычная.
   - Марина пожала плечами и подцепила палочками свой последний ролл.
   - А ты что скажешь, Леш? Чего молчишь? - спросила Инга.
   Алексей задумчиво ковырялся в тарелке.
   - А? - негромко отозвался он, - Ах, фильм? Да ну, бессмысленная идея. Бр-р-р-р! - он мотнул головой и продолжил с убеждением: - Я бы не согласился на такое ни за какие коврижки. И думаю, что все бы отказались. А ваши инопланетяне обломались бы со своим расчетом.
   - А ты, оказывается, принципиальный, - ответила Инга. Она игриво потрепала его за рукав чистым кончиком палочки.
   Марина кашлянула.
   - Не возражаете, если я попрошу счет? - сказала она, оглядев почти опустевший стол.
   Переглянувшись, Инга и Алексей кивнули.
   - Подвезешь нас? - спросил он.
   - Окей, - ответила Марина без особого воодушевления.
  

*****

  
   Лицо Марины исчезло за боковым стеклом малолитражки со словами "Счастливо, спишемся". Алексей приветливо кивнул собственному отражению и зашел в подъезд своего дома. Света не было. Чертыхнувшись, Алексей достал из кармана мобильник, надеясь, что с его помощью удастся хоть немного развеять мрак. Оказалось, что с вечера пятницы его дожидается сообщение. Зайдя в лифт, Алексей торопливо открыл СМСку, опасаясь, что, пока он развлекался, что-то случилось на работе или, не дай Б-г, с матерью.
   Писал, однако, Игорь: "Все в силе? Жду в вс. Приходи, во сколько хочешь. Я свой опус тебе в почту скинул, как договаривались, посмотри, а? Пошел за выпивкой;)". "Чтоб тебя!" - выругался Алексей, споткнувшись о ступеньку, и сбросил Игорю ответное "ОК".
   Зайдя в квартиру, он, не раздеваясь, включил компьютер. В почте, действительно, обнаружилось пустое письмо за подписью Игоря с приложенным к нему объемистым файлом. Алексей вздохнул. "И почему я должен в выходной день читать чьи-то опусы?" - подумал он. В носу у него снова засвирбило. "Чертов насморк" - подумал он, открывая вложение.
   Документ оказался объемистой монографией, страниц под 300, озаглавленной "Статус, как гарантия сохранности общественной модели. Исторические параллели в западной цивилизации". Алексей скорчил скептическую гримасу, лениво пролистал длинное оглавление и углубился во Введение.
   "Из естественных и общественных наук нам хорошо известно, что человек - социальное животное. Он нуждается в признании и одобрении себе подобными. В свою очередь, из курса истории нам также известно немало примеров из прошлого, когда отдельные личности, а иногда, целые классы, стремились повысить свой статус, и в своем стремлении к цели до неузнаваемости меняли строй в том обществе, в котором они находились".
   "В первой части нашей работы дается сводка и краткий анализ наиболее важных, с точки зрения автора, событий такого рода в мировой истории. Во второй части мы рассматриваем историю новейшую, причем анализируется лишь ее последний период. Задача автора в данном случае, доказать, что современная структура западного общества постоянно формирует новые статусы и с готовностью принимает нарождающиеся, расширяя существующую социальную иерархию вертикально и горизонтально, чем обеспечивает доступность "статуса", а значит - стабильность общества, неизменность его модели. Общество защищает себя не непримиримой борьбой с новым и чуждым, а его принятием и тотальной ассимиляцией в иерархии статусов. При этом уничтожается исходная цель возникновения явления, его содержание. На смену приходит основная цель существования в обществе - обретение статуса. При этом индивид, подсаженный "на иглу" статуса, едва ли станет зачинщиком революции, способной отнять у него все реальные или потенциальные достижения. Кроме того, сохраняется видимость разнообразия и толерантности. Формированию новых статусов способствуют три кита современного общества: "политика", "экономика" и "культура". Статусный потенциал той или иной деятельности становится определяющим при выборе профессии, хобби, стиля жизни".
   "Одним из примеров, которые автор считает нужным привести во Введении, является, безусловно, контркультура. Приняв и абсорбировав ее, Общество нанесло ей смертельный удар и лишило созидательной силы. В итоге разница между нынешними клерком и панком лишь во внешней символике статусов".
   "Статус превращен в товар и объект потребления".
   "Разумеется, автор вовсе не претендует на универсальность своего вывода и не настаивает на его справедливости во всех возможных случаях, однако...".
   Пролистав пару десятков страниц, Алексей с облегчением встал из-за стола, переоделся, заглянул в холодильник и, решив, что сыт, отправился на боковую.
   "Не так уж это и оригинально. Особенно, когда у тебя куча свободного времени" - подумал он, гася лампу и натягивая на голову одеяло.
  
   Глава двенадцатая, в которой укладывают...
  
   Света с возмущением закрыла глянцевый дамский журнал, с обложки которого на нее смотрела ухоженная мулатка с напыщенными формами и широкой звездной улыбкой, добавлявшей фотографии контраста, а образу - блеска. Пролистав от корки до корки пухлый, остролистый ежемесячник, позиционируемый в качестве лучшего друга всех женщин, она почувствовала себя самой настоящей Золушкой, которая разминулась со своей феей-крестной лет 15 назад и теперь обречена бесконечно выполнять черную работу, узнавая о балах только из страниц светской хроники. Света аккуратно положила журнал фотографией вниз на вершину ровной стопки, выстроенной на низком шведском столике со стеклянной столешницей и белыми, тонкими ножками из металла. На еще вчера идеальной поверхности купленного в кредит столика виднелась царапина в волос толщиной, которая показалась Свете самым настоящим рвом. Не выдержав этого зрелища, Света разрыдалась.
   Сквозь туман из слез и потекшей туши Света увидела стоявшего на пороге комнаты Максима (да, кстати, она всегда ненавидела это имя, но когда сын родился повальная мода на "Максов" не оставила никакого выбора..). Сейчас ребенок нерешительно переступал с ноги на ногу, наступая на собственные мыски.
   - Мама? Что с тобой? - испуганно произнес мальчик.
   - Иди спать! Поздно! - выкрикнула она, вытирая слезы, - Одна морока с тобой! Хорошо, что завтра тебя бабушка забирает, несчастье ты мое. Ты посмотри, бессовестный, что ты наделал! - Света указала на "изуродованную" столешницу.
   Максим сник, смущенно уцепился рукой за дверной косяк. Глаза у него покраснели. Он никак не мог вспомнить, какой именно вред и когда причинил столу.
   - Чего ты стоишь? Нарочно мне нервы мотаешь? Я тебе русским языком сказала: "марш в постель"!
   Мальчик всхлипнул, бросил на мать непонимающий взгляд.
   - Ну и что ты плачешь как девчонка? Весь в своего папашу-дибила, тот тоже вечно дел наделает, а потом рассусоливается.....
   Света оглядела ребенка с ног до головы.
   - И почему ты не в тапках? Носки же белые, сколько тебе повторять?
   - Ну, мам..., - еле слышно прошептал Максим.
   - И не "мамкай" мне тут! иди спать!
   Максим вышел, всхлипывая. Света сидела, уставившись в одну точку, напряженная, как пружина механических часов. Стены, оклеенные яркими виниловыми обоями с выпуклой фактурой, и светлая, не слишком старая, мебель раздражали. Казалось, даже обстановка смеялась над ней резкими бликами выхолощенных поверхностей.
   Из оцепенения Свету вывел приглушенный звук детского плача. Она встрепенулась, прислушалась, побледнела. Вскочив с дивана, Света побежала в детскую.
   Ночник в абажуре лимонного цвета, затканном шелковыми изумрудными стрекозами, отбрасывал прихотливые узоры на светлые стены и современный гарнитур-трансформер. В свое время, позируя на стенде огромного мебельного магазина, он подкупал удобством и компактностью, теперь же, уверенно расположившись в квартире своих владельцев, он совершенно распустился и изволил подбираться только к приходу гостей. В нишах смирно расселись плюшевые звери, на единственной книжной полке в ряд выстроились новехонькие томики комиксов, подаренные родственниками.
   Максим рыдал в подушку, лежа на одеяле. У Светы снова навернулись на глаза слезы, ей стало стыдно. Она села на край постели сынишки, обняла его в приливе нежности и жалости. Тот в ответ конвульсивно вцепился в нее руками.
   - Ну, прости, прости маму. Дура мама твоя. Не плачь, ты у меня самый лучший, самый замечательный, самый красивый... Зайка, ну не плачь, - приговаривала она, поглаживая ребенка по голове, утирая ему и себе лицо.
   Мальчик продолжал дрожать и всхлипывать. Он немного задыхался.
   - Бедные мы с тобой, бедные, - приговаривала Света, не то сыну, не то самой себе, размякнув от нахлынувших эмоций, - Никому мы не нужны. Все нас бросили..
   Немного успокоившись, Света отстранилась от ребенка и спросила, вытирая ему лицо и приглаживая волосы:
   - Ты чего хотел-то?
   Максим потянул носом и сбивающимся голосом рассказал об очередном предстоящем в детском саду утреннике. Как обычно, приглашались не только дети, но и их родители, которым предписывалось умиляться и фотографировать.
   - Ты придешь? - спросил мальчик.
   - Нет, котик, - Света сделала огорченное лицо, - мама не может, у мамы работа. Но бабушка придет обязательно! Я тебе обещаю. А теперь, спи, спи.
   Света торопливо встала, поправила какую-то неровно стоявшую игрушку и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Избавившись от чувства вины перед ребенком, она вернулась в б?льшую из комнат, называвшуюся, в зависимости от настроения, либо залом, либо гостиной, включила телевизор и принялась рассеяно переключать каналы. На одном шел какой-то научно-популярный фильм иностранного производства в стиле "жизнь замечательных частиц". Тема показалась Свете любопытной, но через несколько минут лавина терминов, большинство из которых она не слышала с института, а то и со школы, вызвал у нее легкую мигрень. Света поспешно переключила канал.
   На соседней кнопке два общественных деятеля спорили о судьбе реалити-шоу. Они спорили ожесточенно, активно жестикулируя и не сдерживая эмоций, хотя и точно знали, что от их диспута не зависит ничего, кроме рейтинга передачи. Один, представитель церкви, утверждал, что такие передачи есть зло, второй, светский политик, что они являют собой нормальный элемент современной масс-культуры. Реплики оппонентов сопровождались показом наиболее скандальных и откровенных отрывков из пресловутых шоу.
   Света посмотрела один клип и решила задержаться на канале, заинтересовавшись дискуссией.
   - Это смотрят наши дети! Чему они там научатся? - с жаром говорил поборник морали, - Участники шоу занимаются сексом в прямом эфире, - возмущался он.
   - Ну, а что им еще делать? Не смотреть же реалити-шоу? - сострил ведущий.
   Он стоял, скрестив руки на груди, и следил за происходящим как цирковой дрессировщик за своими животными.
   - Время цензуры со стороны государства или церкви прошло, - возражал политик, - разрушаются многие привычные старшему поколению стереотипы, уходят ненужные, устаревшие устои, раздвигаются границы мышления! И вообще, я, лично, стою за широту взглядов!
   - Ну, если взгляды достаточно широки, то в них поместятся и устои, разве нет? - заметил ведущий, подкалывая для равновесия и второго участника дискуссии.
   - Современные разрушители устоев, - отвечал служитель культа, - это Дон Кихоты наоборот. Если тот боролся с мельницами за отжившие идеалы, то сегодня мы имеем обратную картину. Причем у меня создается впечатление, что эти Дон Кихоты давно уже бродят на руинах устоев, недоуменно потрясая копьями, а их Санчо Пансы устроились работать в СМИ.
   - Но Вы же не станете спорить с необходимостью перемен? Не станете отрицать прогресс? - не унимался его оппонент.
   Не готовая к такой серьезной полемике, Света снова переключила телевизор. На несколько минут ее внимание задержала хроника происшествий за сутки. На экране шел сюжет с места крупной аварии, случившейся прошлой ночью в одном из спальных районов столицы. В каком точно, Света не разобрала. Поперек дороги стояла забрызганная грязью, видавшая виды отечественная легковушка. Чуть в стороне лежало что-то, похожее на человеческое тело. Вокруг, в оранжевом свете фонарей, толпились милиционеры, врачи и зеваки. В водительском кресле машины, выставив ноги наружу, неподвижно сидел мужчина. Он был то ли пьян, то ли слишком шокирован случившимся. Ему задавали какие-то вопросы, но его едва слышные ответы заглушал шум проносящихся мимо автомобилей, озабоченные реплики медиков и гомон собравшейся толпы. Лицо мужчины было склонено вниз и почти касалось сцепленных в замок рук, но все же показалось Свете смутно знакомым. Она попыталась вспомнить, где видела этого человека раньше, но не успела - картинка уже сменилась. Теперь вместо ночной дороги на экране возникла схема ДТП, за кадром звучал сухой комментарий технического специалиста. Света прочувствованно вздохнула и снова переключила канал.
   На следующих двух шел один и тот же рекламный ролик, обещавший выведение всех пятен, кроме, разве что, солнечных. Света перескакивала туда-сюда, ожидая, где быстрее закончится реклама. Наконец, на одном из каналов загрохотали раскаты закадрового смеха, на другом - стрельбы и сочной ругани. Бутафорское веселье раздражало Свету чуть меньше, чем недостоверная имитация войны и смерти; она выбрала комедию.
  
   Глава тринадцатая, в которой раскрывается тема...
  
   "Эдгара заводил белокурый пушек на ее подмышках, видневшийся каждый раз, когда Элла задирала руку, чтобы вернуть удар. Нахлынувшая волна возбуждения переполняла его и мешала сосредоточиться на игре. Эдгар уже не замечал мяча и позорно проигрывал второй сет подряд, не в силах оторвать взгляда от опаловой кожи Эллы. Только у нее во всем свете могла быть такая кожа: светлая, но не бледная, без единого изъяна, без единого темного пятнышка, кроме обвыражительной родинки на предплечье. Эдгар любовался ее оголенными руками и ногами, и, как свое собственное, чувствовал малейшее движение ее юного, сильного тела под облегающей белой кофточкой и короткими, почти детскими, шортиками. Не в силах дальше бороться с возбуждением, Эдгар поднял руку, прося Эллу о перерыве. Отшвырнув ракетку, он накинул на себя тяжелое, влажное пляжное полотенце и устало опустился на узкую скамью возле корта.
   Стоял жаркий полдень. Элла подбежала к Эдгару и плюхнулась на разогретое щедрым калифорнийским солнцем дерево. Она в изнеможении опустила голову, уронив на лицо гриву густых белокурых волос, и опустила расслабленные руки на колени. Эдгар боковым зрением увидел, как тоненькая струйка пота пробежала сначала по ее тонкой, девичьей шее, потом юркнула в вырез футболки и скользнула по острой юной груди, замерев возле темно-розового напряженного соска. Неожиданно...."
  
   Неожиданно сквозь приятный мужской голос, читавший аудиокнигу, прорвался ринг-тон мобильника. Ника раздраженно поставила плеер на паузу, сорвала с головы наушники. "Как всегда! На самом интересном месте!" - не могла не подумать она, быстро дожевывая очередной "шар Моцарта", призванный усилить впечатление от романтической истории. Ника вытерла пальцы о валявшийся рядом фантик, и, волоча за собой плед, рванулась от дивана к столу, где надрывался телефон.
   - Алло - почти крикнула она в трубку.
   - Приветик, - раздался приторный голос Вадима, - Помнишь меня?
   - Смутно, если честно, - ответила Ника довольно резко.
   - Ну как же, я же твой верный рыцарь-спаситель на белом коне.
   - Ты что-то путаешь: рыцарь, он печального образа, а на белом коне - принц, - довольно резко отозвалась Ника.
   - Ну, значит, я твой принц, - бойко ответил Вадим.
   - Ха! Легко же ты себя проапгрейдил, - хохотнула Ника.
   Вадим, обрадованный тем, что ему удалось удачно рассмешить девушку (а всем известно, что это половина дела), решил перевести беседу на более высокий уровень.
   - Ты где? - спросил он.
   - Дома, - коротко ответила Ника.
   - Такая девушка и проводит воскресный вечер дома! Уверен был, что ты в каком-нибудь шикарном клубе, пьешь шампанское и танцуешь! Что делаешь?
   - Читаю, - только давний инстинкт собирательницы мужчин удерживал Нику от того, чтобы бросить трубку. Ну, и еще немного любопытство. Все-таки, реальная жизнь если и не интереснее иного романа, то однозначно воздействует на большее количество чувств.
   - Какая ты умничка. Это, наверняка, очень серьезная книга?
   - Не фига, - Нику раздражал фальшивый тон Вадима и она невольно отвечала на него грубостью, - Любовный роман. Местами, даже эротический. Под него шоколадки хорошо идут, знаешь ли.
   - М-м, эротика и шоколад, - это замечательно, - трафаретно понизив голос, потянул Вадим, надеясь, согласно пикаперской методике, сделать из этого сочетания слов "якорь".
   - Ага, просто прекрасно. Только причем тут ты? Вот вопрос, - разговор явно наскучил Нике.
   - У-у, ты гадючка, но очаровательная. Знал бы твой адрес, уже стоял бы под дверью с цветами и шампанским, - сказал Вадим, надеясь перевести фрейм, а заодно уточнить жилищные обстоятельства новой знакомой.
   - Долго бы стоять пришлось. Цветов у меня у меня полный подоконник, да и выпить найдется. Если мне потребуется компания животного, я заведу кота. Ладно, счастливо, у меня там главный герой в состоянии крайнего возбуждения, не хочу упустить кульминацию. - Ника положила трубку, не дожидаясь ответа.
   Потянувшись, она снова забралась на свой мягкий диван, укуталась в плед, развернула очередную конфету, отправила ее в рот и уже потянулась за плеером, как из кухни донесся голос ее матери:
   - Это кто звонил?
   - Да так, никто. Не подслушивай, мам!
   - Вечно у тебя никто! - недовольно отозвался голос, преодолевая шум воды, - Скоро 30, а все сплошные "никто" звонят. Смотри...
   - Ну тебя, мам - устало ответила Ника, не желая вдаваться в эту тему.
   На пороге комнаты возникла высокая, крепкая, по-своему эффектная, дама в спортивном костюме и повязанном поверх него фартуке. Когда-то яркая брюнетка, она уже давно закрашивала седину в актуальные цвета. На сей раз ее выбор пал на баклажановый.
   - Что слушаешь-то? - спросила свою дочь Серафима Александровна, глянув на коробку от диска, лежавшую на диване.
   - Книгу слушаю. Ничего особенного, просто роман, - сбивчиво ответила Ника, засовывая коробочку под плед.
   - Опять ничего! - мать всплеснула руками - Все конфеты поедаешь? - спросила она, заметив обертки - А растолстеть ты разве не боишься? Вот уж точно, тогда никто замуж не возьмет!
   - Опять ты за свое, - Ника театрально запрокинула голову, - других тем как-будто нет.
   - А что, скажешь я не права? Вон, джинсы ты себе новые купила. В обтяжку. Так сидят же как на барабане! Еле-еле застегиваются!
   - Я, между прочим, в спорт-зал хожу. И вообще, ты сама говорила, что я слишком тощая, и что таких никто не любит. Разве нет? - оборонялась Ника, - Да и джинсы тебе вроде бы понравились - добавила она удивленно.
   - Нормально, - буркнула Серафима Александровна, - сейчас так носят, я знаю.
   - Но мне идет?
   - Нормально, только я в такой одежде ничего не понимаю, - пожала плечами мать.
   Ника раздраженно вздохнула, махнула рукой.
   - Ладно.
   Серафима Александровна развернулась, чтобы уходить, но вспомнив что-то, снова обратилась к Нике.
   - Я же тебе самое главное не рассказала! Иринка звонила! Через неделю, в субботу, Мишеньку крестят. Я уже и отцу звонила, он с дачи приедет.
   - Угу, - равнодушно отозвалась Ника.
   - Они с мужем так долго церковь выбирали и крестных для внука... - Серафима Александровна была готова бесконечно говорить о своей младшей дочери.
   - Да, это все сложно, - отозвалась Ника, вертя в руках наушники.
   - Но Ирка молодец! Все успевает, - Серафима Александровна многозначительно посмотрела на Нику,- Завтра пойду подарки покупать, - мечтательно сказала она.
   Ника кивнула, но промолчала, не желая поддерживать разговора.
   - А ты что такая невеселая? - мать по-своему истолковала молчание Ники - Завидно, небось, что сестра уже своим домом с мужем живет?
   - Нет. Тоже мне, принц нашелся, - фыркнула Ника, - а я нормальная, просто устала.
   - Устала она. Сидела всю неделю нога на ногу, по магазинам пробежалась немного и уже устала. Вот будут у тебя настоящие заботы, узнаешь, что такое "устала". Нет бы иногда сестре помочь! - мать махнула рукой и вышла из комнаты.
   Ника надела наушники, включила плеер и вернулась к весьма затянутой эротической сцене. К ее великому разочарованию, по воле автора идиллию нарушили силы природы в виде весьма банального холодного дождя, которому никак не место на страницах любовного романа под многообещающим названием "Весенний вечер на Ривьере". Здесь больше подошел бы красочный конец света, или, в крайнем случае, мощное землетрясение. Но, так или иначе, герои были вынуждены прервать сближение и ретироваться в помещение, так и не объяснившись и не слившись в экстазе.
   Ника недовольно нажала на "Стоп". Вплетение обыденности в канву сюжета возмутило Нику и задело ее чувствительность. "Можно подумать, в жизни мало серого" - подумала она, - "Если даже романисты не в силах придумать ничего более изящного, то чего же ожидать от реальности?". Ника вздохнула, ей вспомнился разговор с Вадимом. В нем не было ни одной реплики, которой ей еще не доводилось слышать в том или ином варианте. Во всяком таком диалоге насквозь была ясна мотивация собеседника, его "хитрый план" и расчет. Она видела перспективу от начала и до конца. Это навевало жуткую тоску, а иногда и отвращение. Ни волшебства, ни загадки, ни элемента случайности! Разве это флирт? Разве это соблазнение?
   Ника обиженно надула губы, хотя никто не мог ее видеть. Привычным жестом она выставила будильник и отправилась на поиски романтики и искусного соблазна в страну снов - наиболее востребованную и доступную на сегодня версию виртуальной реальности.
  
   Глава четырнадцатая, в которой выясняется...
  
   Алексей не любил воскресений за то же, за что и большинство людей: следом всегда наступает понедельник. Быть может, человечеству и удалось преодолеть силу тяготения, но разорвать порочную связь между последним выходным и первым рабочим днем не под силу даже искусственному интеллекту, не говоря уже о его несовершенном природном аналоге.
   На сей раз он, однако, проснулся в весьма приподнятом настроении. Давешняя непонятная простуда совсем прошла, день обещал только положительные эмоции. Бодро выполнив утреннюю рутину, описываемую возвратными глаголами вроде мыться и бриться, он не без некоторого снисхождения жителя Центра, отправился к Игорю, все еще зарегистрированному с матерью в Бибирево.
   Примерно через час, выйдя из подпространства метрополитена, найдя нужную улицу среди толпы прохожих и отсчитав на ней нужное количество многоэтажек, Алексей добрался до дома своего бывшего однокашника. В домофон ответил сбивчивый женский голос. "Анна Борисовна" - напомнил себе Алексей, заходя в подъезд. Он поднялся и позвонил. Дверь открылась и вместо угловатой фигуры своего приятеля, Алексей увидел перед собой приземистую старуху. Он чуть отпрянул и замер.
   - Леша? Ты? - спросила женщина, подняв на него подвижные, слезящиеся глаза.
   - Да. Здравствуйте, Анна Борисовна. Я к Игорю. Он меня пригласил, - Алексей, как и всегда прежде, удивился, насколько плохо выглядела мать его друга, а ведь она была на несколько лет моложе его собственной.
   - Зайди, - коротко сказала Анна Борисовна и отошла в сторону, пропуская гостя.
   Алексей зашел. Из тесного пятачка прихожей открывался вид на обе комнаты и кухоньку хрущевки. Квартира была обставлена по модам 80-х годов, и только новый ноутбук на письменном столе, очевидно принадлежавшем Игорю, выделялся на общем фоне. Счастливого обладателя чуда техники видно не было.
   Анна Борисовна жестом помешала Алексею разуться, взяла его пальто, потянувшись, повесила его на крючок, расправила полы и стряхнула с него несколько невидимых пылинок, затем пригласила Алексея на кухню и предложила сесть. Поставив перед гостем чашку, Анна Борисовна плеснула туда чуть теплой заварки и сказала:
   - Леша, Игоря больше нет.
   Алексей недоуменно посмотрел на Анну Борисовну, подтянул ноги к себе и выпрямился.
   - Т-то есть? Он же мне писал на днях? - спросил он, поглядывая на сахарницу и не решаясь протянуть к ней руку.
   - Позавчера вечером его у магазина машиной сбило. Пьяный за рулем был. Скорая приехала, но не спасли... - говоря все это, женщина села напротив и уставилась в окно.
   Алексей многозначительно молчал, выискивая подходящие слова, которые позволили бы ему вежливо и с достоинством удалиться назад, в свою жизнь. Однако секунды неловкой паузы шли одна за другой, а слов не находилось.
   - Мои соболезнования, - наконец сказал Алексей, сползая вперед, на край стула. Он беспомощно посмотрел в глаза Анне Борисовне, как бы прося разрешения выйти.
   - В среду похороны, - ровно сказала она, игнорируя его безмолвную мольбу, - Придешь? У него кроме тебя и друзей-то не осталось. Все наука да наука, будь она..., - Анна Борисовна зарыдала.
   Алексей сцепил руки в замок.
   - Конечно же, я приду! И вообще, если я хоть чем-то могу помочь - обращайтесь, - сказал он, пытаясь откупиться от чужого горя вежливостью.
   - Спасибо, Леш, - благодарно всхлипнула старуха, вставая, - Ты меня сейчас извини, у меня много дел.
   - Да-да, конечно, я понимаю, - почти прошептал Алексей. Он с готовностью встал на ноги и двинулся в сторону двери.
   Неловко, но пристойно распрощавшись, он вышел. Глянув на часы, Алексей понял, что пробыл в квартире не более четверти часа; еще не было и двух. "И уже успел надавать обещаний. Как всегда" - посетовал он про себя. Мысленно пролистав список друзей и знакомых, он решил, что никого не желает видеть и слышать. "Ладно, пойду домой, отдохну перед новой неделей" - сказал себе Алексей. Он облегченно вздохнул, улыбнулся каким-то своим мыслям и отправился в обратный путь.
   Дома Алексей сварил себе кофе, взял пачку крекеров и уселся за компьютер, надеясь прикрыть безделье фиговым листком какого-нибудь ни к чему не обязывающего занятия вроде болтовни по "аське" или прохождения нескольких квестов Elder Scrolls. Но, разбудив машину, он наткнулся на незакрытый со вчера файл с монографией, он решил прочесть еще несколько страниц. "Должно же там быть хоть что-то" - сказал он себе.
   Алексей читал, прокручивал страницу за страницей, подперев подбородок левой рукой. Он посмеивался про себя над наукообразным языком текста, который никак у него в голове не вязался с образом неряхи-Игоря, который никогда не мог связать двух ни в компании, ни на экзамене. Всегда в тени своего друга - отличника и остряка. ("я был первым на курсе"- не без гордости вспомнил Алексей). Игорь был просто крепким середнячком, не хватавшим звезд с неба, но и не вызывавшим зависти окружающих.
   На одном дыхании прочтя первую часть работы, Алексей вышел на кухню, перехватить что-нибудь. Поедая наскоро сделанные бутерброды, он витал между Древним Римом и Иерусалимом, наблюдая, как возвышаются одни и ниспровергаются другие под прикрытием воин за право верить в определенного бога, хоронить мертвых или развеивать их прах по ветру... "Нет" - думал Алексей, - "все-таки Игорь впал в крайность. Не все же одно тщеславие и хищнические амбиции".
   Перекусив, Алексей принялся за вторую часть книги, которая была немного корче первой, но больше относилась к социологии или философии, чем собственно к истории. В ней подробно излагалась авторская теория, по которой общество научилось защищаться от честолюбцев, кидая им то, что они хотят. У Алексея заболели глаза, но он не мог оторваться от текста до самого вечера. Наконец, прокрутив очередную страницу, он наткнулся на внушительную библиографию.
   "The end" - сказал он себе. "Что ж, в целом, ничего особенного. Все уже это было, и даже в художественной литературе. Но если подработать напильником, можно попытаться опубликовать. Конечно, многое надо будет отредактировать, а кое-что и вовсе переписать по-своему. Но все равно его можно будет упомянуть как соавтора. Предварительную работу он проделал немалую. Этого нельзя не признать". Алексей чувствовал во рту неприятную горечь. Ныл желудок. "Слишком много кофе на этой неделе"- подумал он.
   На столе завибрировал телефон. Алексей вздрогнул от неожиданности и, рефлекторно схватив трубку, ответил, нажав на кнопку.
   - Да? - раздраженно бросил он невидимому собеседнику.
   - Алешенька? - испуганно спросил женский голос на другом конце, - Что-то случилось? Ты на себя не похож...
   Алексей узнал мать. Выругался про себя за то, что забыл посмотреть на определитель номера.
   - Привет, мам. Все со мной нормально, - как можно спокойнее сказал он.
   -А что же ты ни вчера, ни сегодня не заехал? Я так ждала.., - в голосе звучала обида.
   - Прости, не смог, - виновато сказал Алексей, - Ты помнишь Игоря? Моего сокурсника? Его позавчера сбила машина... насмерть. Я сегодня должен был с ним встретиться и узнал... Его мать, конечно в ужасном состоянии. На неделе будут похороны. С этими новостями я так замотался, что не смог к тебе приехать. Теперь уж не раньше следующей субботы, - Алексей правдоподобно сымитировал огорчение.
   - Игорь? Это такой хороший, скромный, тихий мальчик? Я помню. Немного глупенький, наивный, но добрый. Очень милый мальчик. Горе-то какое.
   - Да, это все очень печально, - Алексей закатил глаза, выслушивая причитания матери.
   - А как Мариночка? Быть может, вы вместе заедете? - приторным голосом спросила женщина.
   Алексей хорошо знал, что Марину его мать на дух не переносила, но она умела быть дипломатичной. По крайней мере, по телефону.
   - Нет, ма, не думаю, что она сможет, - не уступая матери в такте, ответил Алексей, - у нее, кажется, аврал на работе.
   - Очень жаль, - с явным облегчением сказала мать, - я бы кролика потушила вам...
   - Марина вегетарианка.
   - Ах, да-да, верно. Все время забываю. Она такая необычная девушка, - суховато отозвалась женщина, - Прости, старость, - добавила она с рассчитанным до запятой кокетством.
   - Ну что ты, мам, какая старость, - запротестовал Алексей, как от него и ожидалось.
   - Да-да, увы, увы. Ну, а как твоя работа?
   - Нормально, - неопределенно ответил Алексей.
   Как и все, он злоупотреблял этим словом. Как и все, он не знал чем его заменить. Как и все, он не знал, как вести беседу без каркаса из пустых вопросов, на которые, по сути, нет другого краткого и негрубого ответа, кроме этого слова.
   - Лешенька, - изменившимся, немного просительным, но твердым тоном начала мать, - я тут немного приболела. Доктора вызывали. Он столько всего понапрописывал. Все ужасно дорогое, импортное...
   - Хорошо, мам, я привезу тебе денег в субботу.
   - Спасибо, сыночек, - удовлетворенно ответила женщина, - Так, значит, тебя ждать в субботу? Я все-таки потушу кролика, как ты любишь.
   - Да. Здорово, мам, спасибо - отозвался он ровно.
   Алексей ненавидел крольчатину, но никогда не говорил об этом, чтобы не огорчить мать.
   - Ну, счастливо. Целую тебя, котенок.
   - Пока, мам.
   Алексей отложил телефон. Снова уставился на монитор, грустно усмехнулся и закрыл файл. Потом залез в ящик стола, где в коробке из под флакона с одеколоном, подаренного на 23-е февраля коллегами, хранились наличные. Он достал скромную стопку купюр, отложил для матери столько, столько не постыдится дать хороший, примерный сын и не без раздражения подумал, что теперь, не считая корпоратива, других развлечений до конца месяца у него не будет, а Марина, конечно, не преминет проехаться по этой теме.
   Непонятная химия человеческий настроений вдруг заставила Алексей разозлиться на Марину. Вместе жить она не хочет, все мечтает о чем-то, пропадает где-то целыми дням и все у нее какие-то авантюры, все ей неймется. Давно уже пора повзрослеть и жить как все нормальные люди, ходить на нормальную работу. А то вечно вся из себя такая неземная, ничье мнение ее не волнует. Творит, что ей в голову взбредет!
   Уже давно стемнело, стрелка часов подползала к 11 вечера. Из квартиры сверху донеслись сначала шумы: двигали мебель, вероятно, столы, потом - громкая музыка. Алексей невесело усмехнулся. Ему, вдруг стало стыдно своих мыслей. Как бы извиняясь за них перед Мариной, он, несмотря на поздний час, набрал ее номер.
   - Марина? - спросил он у трубки, дождавшись ответа, - Привет, это я.
   - Да так. Что-то паршиво мне. Представляешь, я ведь утром узнал, что тот мой институтский друг... Помнишь, я говорил? Погиб он.
   - Машина сбила. В пятницу еще.
   - Да я еще ничего толком не знаю, поехал к нему сегодня, как договаривались. Я ведь даже от него в субботу письмо получил по электронной почте, там...
   - Нет, не с того света. Марин, не ерничай, повод неподходящий, - Алексей все же не смог сдержать мимолетной улыбки, - Ну, просто отправил он его раньше.
   - Соседи вот мои, идиоты, музыку на ночь глядя врубили. Слышишь? "Зеленоглазое такси"? Им, блин, не такси нужно, а карета скорой помощи с дюжими санитарами. Мать тоже свои права заявляет...
   - Спасибо, ты все-таки замечательная, - он улыбнулся в трубку.
   - Марин, слушай, тут такое дело, Игорь ведь... - Алексей запнулся.
   - Нет, ничего, забыл, что хотел сказать, да и тебе неинтересно это. Поздно уже, - как бы впадая в задумчивость, сказал он.
   - Спокойной ночи тебе, - Алексей торопливо закруглил разговор.
   - Угу, целую.
   Между тем, музыка не утихала, напротив, соседский праздник, казалось, набирал обороты. Алексей покосился на часы: 23.10. В сердцах он схватил со стола первый попавшийся под руку предмет - канцелярские ножницы - и со всего размаху саданул ими по батарее. С трубы осыпалось несколько чешуек краски. Наверху стало немного тише, раздались спорящие друг с другом голоса, а еще минут через 10 воцарилась тишина.
   "Да, пожалуй, возмутитель спокойствия - это тоже, своего рода, статус"- усмехнулся про себя Алексей. "А что?" - его мысль пошла дальше - "Иногда им даже удается прославиться. Про самых "выдающихся" нарушителей снимают фильмы и пишут книги. Они идут против устоев, но противны ли они обществу? В этом есть какая-то жутковатая диалектика. Интересно, что сказал бы Игорь на этот счет?". Алексей решил записать свои размышления, снова сел за компьютер, но, как не старался, не смог облечь туманной идеи в четкие слова.
  
   Глава пятнадцатая, в которой приходит вдохновение
  
   Разговор с Никой сначала очень расстроил Вадима. Ему даже показалось, что его окончательно "отшили". Он дошел до холодильника, открыл банку пива и сел за компьютер. Зайдя на любимый форум, Вадим начал набирать полевой отчет о "проделанной работе". И как-то совершенно незаметно для него самого реальность стала искажаться под пальцами, превращаясь в художественный вымысел. Символы в поле ввода складывались в слова и фразы, повествующие вовсе не о том, как незадачливый Дон Жуан, получил, по большому счету, отказ, а о том, как расчетливый соблазнитель одним лишь телефонным звонком приблизился к своей заветной цели. Вадим вдохновенно стучал по клавишам, прихлебывая пиво, и даже сам начинал верить в написанное:
   "Ну вот, я снова на форуме, тусовка. Ловите очередной отчет. Скажу я вам, парни, сучий щит у нее работает на 200%, но К++ я все-таки добился. Причем по телефону. Осталось довести до нужной температуры;). Одна засада: никак не удается разобраться в ее ценностях. Надо устроить выгул.
   Такие дела, бро. Как говорится, продолжение следует".
   Вадима очень воодушевило написанное, он уже готов был немедленно повторить попытку сближения с объектом, но глянув на часы, понял, что набрав сейчас номер Ники, он в лучшем случае наткнется на вежливый голос, сообщающий о недоступности абонента, а в худшем, в худшем это будет даже не "ДОД", а бан навечно.
   Вадим еще немного полистал форум и, не найдя ничего нового, закрыл страницу. Он рыгнул. В желудке исчезло ощущение переполненности. "Еще одна банка пива не помешает" - решил он и, шлепая босыми ногами по липкому полу, поплелся к холодильнику. Пива не оказалось. Выругавшись, Вадим захлопнул дверцу, постоял с минуту, прислушиваясь к шорохам из-за стен и глухому гулу вечернего города, где, кажется, кипела настоящая жизнь.
   Он посмотрел на часы. До конца этих пустых выходных оставалось еще целых 3 часа, до начала рабочей недели - всего 12. Он тоскливо подумал о том, что Елена Павловна непременно затребует отчета по новому проекту, к которому одной только документации оказалось на неделю читки. Вадим вздохнул, включил телевизор - излюбленное средство современного человека в дуэли со временем, за которым все равно остается последний выстрел.
   - Итак, многоуважаемые дамы и господа, дорогие телезрители, позвольте приветствовать вас на нашем реальном шоу НЕРЕАЛЬНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ "Час звезды"! - раздавалось из недр голубого экрана.
   Вадим поморщился. Ведущий заливался по-петушиному бодро, что на взгляд Вадима, не очень вязалось со временем суток.
   - Первым в нашем сегодняшнем эфире будет "Час Клары". Клара приехала к нам на программу из, - ведущий, как бы невзначай, глянул на ладонь свободной от микрофона левой руки, где прятался блокнотик, - прекрасного города Киселёвска, - в голосе слышалась искренняя радость по поводу простоты названия города.
   "Недалеко от нас" - рассеянно подумал Вадим, глядя в экран.
   - Клара, Вы играете на кларнете, Вашего мужа зовут Карл, и Вы собираете кораллы? - шоу на экране продолжалось.
   - Нет, - оторопело ответила полная дама средних лет, отчаянно стараясь улыбаться шутке, за которую еще в школе готова была треснуть учебником по голове любого.
   - Тогда чем же вы удивите наше взыскательное жюри и публику? - иронично продолжал ведущий, не забывая поглядывать в камеру, выполнять замысловатые па ногами и взмахивать своей густой шевелюрой, кокетничая с аудиторией у телеэкранов.
   Щурясь от непривычного освещения, дама неловко переминалась с ноги на ногу и явно не знала, куда деть руки.
   - Я умею подражать рингтонам мобильных телефонов, - наконец выдавила она из себя.
   - В самом деле? Это просто НЕВЕРОЯТНО! После рекламы мы вернемся в эту студию, где для вас выступит первый в мире человек-рингтон! Оставайтесь на первой кнопке!
   Ведущий крутанулся вокруг своей оси на 360 градусов и исчез за заставкой канала.
   Вадим задремал перед "ящиком". Кто-то похожий на Оле-Лукойе, но с бутылкой портвейна вместо цветного зонтика, тешил его странными видениями, в которых мобильные телефоны отплясывали кан-кан, а на их дисплеях, точно китайские болванчики, покачивались довольные лица владельцев.
   -УНИКАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ОТ СЕТИ "КЕНОБИ", - заорал благим матом динамик телевизора во время очередной рекламной паузы.
   Вадим встрепенулся, открыл глаза, потер лоб, удивленно оглядел неопрятную мебелированную комнату съемной квартиры со старым ковром на одной стене и совковым модульным гарнитуром вдоль другой. Посидев с минуту неподвижно, он бросился к компьютеру начал торопливо набрасывать слайды презентации. Вадим лихорадочно составлял красочные схемы, подбирал хлесткие формулировки, находил яркие метафоры, чтобы донести свой гениальный замысел до аудитории. В порыве неожиданного вдохновения, он даже сделал больше, чем от него, по сути, требовалось: придумал полный план рекламной кампании со слоганами и речевками. Плотно забив информацией полсотни слайдов, Вадим любовно подобрал шрифт и цвета для своего детища.
   Утомленный творческим экстазом, он отправился спать. Сон его был беспокойным. Вадим ворочался, несколько раз вскакивал, бросался к компьютеру и вносил мелкие исправления, всю важность которых дано было понять только ему. Полный сомнений и надежд, он снова ложился и проваливался в пустоту, чтобы через полчаса снова проснуться, кинуться к клавиатуре и лихорадочно набрать несколько слов дрожащими от волнения руками.
   В понедельник Вадим проснулся с тяжелой головой и большими сомнениями. Так ли хорош его замысел, спрашивал он себя, сидя перед монитором в трусах, носках и рубашке. Прихлебывая кофе, Вадим торопливо пролистывал слайды. То здесь, то там он с раздражением замечал нескладные фразы, противоречия общей концепции, некрасивые диаграммы. Но все равно, основная идея снова захватила его воображение. Перед глазами Вадима, словно наяву, возникали рекламные щиты и ролики будущей кампании. "Нет, ребята, это бомба!" - раздельно произнес он, сливая файл на флешку.
   С настроением полководца перед генеральным сражением Вадим отправился на работу.
  
   Глава шестнадцатая, в которой срывается...
  
   В понедельник Алексей пришел на работу заметно позже обычного. Ночью ему почему-то плохо спалось. Он все время ворочался, никак не мог найти удобного положения, несколько раз вставал, чтобы открыть или закрыть форточку. Каждый раз, когда ему казалось, что он вот-вот провалится в сон, накатывал очередной поток бессвязных мыслей. Вернее, связь между мыслями была, но они настолько быстро сменяли друг друга, что Алексей не успевал ухватить логики. Под утро он все-таки уснул, а вернее как бы оцепенел в кровати, умудрившись почти перестать думать. "Наверное, Луна влияет" - решил он, с облегчением услышав утром звон будильника.
   Офис уже был прибран, Ника сидела в своем "хрустальном тереме". "В ожидании прекрасного принца. Картина маслом" - подумал Алексей, иронично оглядев безупречный макияж и укладку Ники, ее отполированный маникюр, аккуратно сложенные возле клавиатуры кисти и выжидательную позу примадонны, ожидающей поднятия занавеса.
   - Привет, Ник, - сказал он, вымучив улыбку.
   - Привет. Ты сегодня сова? - Ника посмотрела на Алексея, примечая на его лице следы неспокойно проведенной ночи и строя всевозможные предположения.
   - Ну да, типа того, - он заставил себя улыбнуться - Сегодня, видимо, буду "овертаймить" как все. А что? Выгодно и не пыльно.
   - Флаг тебе в руки и древко в... них же, - ответила Ника ехидно, лениво потягиваясь к трубке проснувшегося телефона.
   Сев за свой стол Алексей почему-то ощутил себя плоской бумажной фигуркой из детской книжки-раскладушки. Это было похоже на похмелье, хотя он ничего и не пил с субботы. Настроение было ниже плинтуса.
   На столе Алексея тоже заговорил телефон.
   - Добрый день. Компания "Саяны-Страх", старший менеджер по работе с корпоративными клиентами Алексей Лущин, - произнес он бесцветным голосом стандартную фразу, - Чем я могу Вам помочь?
   - Я уже говорил, что претензия Ваша в стадии рассмотрения, на это отведены определенные сроки, указанные, кстати, в договоре. Эти сроки будут соблюдены, - отозвался он бесцветным голосом на реплику собеседника.
   - Да, это обычная практика, - продолжал он, нервно вертя в руках ручку.
   - Разумеется, - подтвердил Алексей какое-то утверждение звонившего клиента, закатив глаза.
   - Обещаю ли? Да послушайте Вы, - у Алексея сдали нервы, - мне что, каждый раз, каждому звонящему давать торжественную клятву в письменном виде и подписывать кровью? Да мне крови на вас на всех не хватит! Извольте удовольствоваться нашими договорными обязательствами и стандартными процедурами!!!
   - Да Бога ради! Хоть в Гаагский трибунал! - он практически орал.
   - И Вам всего наилучшего.
   Алексей швырнул трубку. Тут же поднял ее снова, чертыхнулся, опустил. Сидевшие рядом коллеги удивленно оглядывались и "перестукивались" по "аське". Невероятно! Удивительно! Алексей, считавшийся эталоном выдержки среди менеджеров, кажется, начинал "сгорать".
   Алексей снял пиджак. Прошел от стола к окну и обратно, хотел было пройти еще раз, но поймав на себе взгляды сослуживцев, сдержался. Сел на место, снял с запястья часы, хрустнул пальцами, и начал набирать что-то с клавиатуры.
  

*******

   Чтобы остаться одному, Алексей демонстративно уставился в монитор. Для успокоения нервов он зашел на свой любимый исторический форум. Собственно, форум был скорее ненавистным, чем любимым, ведь, по мнению Алексея, там тусовались одни дилетанты и недоучки. И, тем не менее, он был там частым гостем и даже участником. Алексей утверждал, что старается "держать руку на пульсе", но практически никогда не читал тем, связанных с исследованиями, которые проводились после того, как он закончил институт. Наибольшее раздражение у него вызывали работы сверстников. Алексей был искренне убежден в бездарности своего поколения и его неспособности создать или открыть чего-то новое. А уж коль скоро кто-то из его представителей и удостаивался публикации и внимания профессионального сообщества, то, разумеется, только благодаря возможностям своих родителей или влиятельных покровителей. Вот и теперь Алексей скептически, с чувством собственного превосходства непризнанного гения, пролистывал страницы, в очередной раз убеждаясь, что ничего "настоящего" никто, конечно же, не сказал.
   Просмотрев все обновления, он бросил взгляд на свой список контактов в аське. Он уже немного успокоился и теперь хотел выговориться. Марина была в офлайне. "Опять где-то бродит" - с обидой подумал Алексей, почувствовав себя брошенным. Он посмотрел на часы, поерзал в кресле, чтобы размять затекшие мышцы, открыл один из сайтов для поиска работы. Алексей обновил свое резюме, разослал его по адресам из тех объявлений, авторы которых наиболее всего преуспели в раздаче воздушных обещаний. Он перечитал все новые статьи ведущих экспертов, в которых нашел лишь старые советы, основанные на идеализированных представлениях одних людей о том, как другим следует общаться с третьими в ситуациях, максимально удаленных от реальности. Алексей оставил несколько желчных анонимных комментариев. Он, разумеется, презирал анонимность, но самому себе не мог не признаться, что побаивался реальных последствий виртуальной откровенности.
   Эти нехитрые, но все же действия, привели его в достаточно благодушное настроение для того, чтобы отправиться обедать. В отличие от большинства сослуживцев, предпочитавших экономию денег экономии нервов и ходивших в корпоративную столовую, Алексей каждый день исчезал из офиса на один час, полностью используя свой законный перерыв. В этом был его личный маленький бунт против Системы. Алексея сначала пытались призвать к порядку и вернуть в коллектив, обвиняя в снобизме и подозревая в презрении к стряпне "тети Тони", но со временем отстали, предоставив ему свободно распоряжаться если не содержимым своей головы, то хотя бы желудка.
   Зайдя в ближайший торговый центр, Алексей неторопливо спустился в ресторанный дворик и, как всегда, обошел его по периметру, свысока поглядывая на вывески и клиентуру самых дешевых забегаловок и с аппетитом рассматривая меню более дорогих заведений. Наконец, он остановил свой выбор на одном из ресторанов, где блюда быстрой кухни подает официант. Итоговый счет возрастает при этом не слишком сильно, а вот самооценка - весьма и весьма. Алексей сделал заказ, расслабился и приготовился получить привычное удовольствие в компании парочки горячих блюд и десерта.
   Обычно, обедая в приличном месте, он приправлял еду честолюбивыми мечтами о том, что когда-нибудь сможет позволить себе посещать куда более пафосные рестораны. Сидя за столиком, Алексей не просто ел, он участвовал в представлении, в красочном шоу возможностей. И всякий раз он верил, что однажды, наконец, получит в этом шоу более важную роль. Надо сказать, что из его грез постепенно исчезали детали процесса достижения цели, да и сама цель становилась все менее и менее конкретной. А вот лучезарное видение успеха из года в год становилось все ярче и ярче.
   Но сегодня ему никак не удавалось уйти в мир своих фантазий. Любимая приправа к будням словно выдохлась, а призываемые воображением образы вызывали только еще большую тоску. Какой-то мерзкий голосок внутри язвительно спрашивал, когда же он, собственно, собирается начать свой путь к вершинам, и что же ему так мешает. Алексей приводил себе в оправдание обычные в таких случаях аргументы в духе "заела рутина", "кругом интриганы" и "не везет". Но голос только саркастически смеялся в ответ.
   Алексей быстро смолотил обед, и, против обыкновения не оставив чаевых, недовольный вышел из ресторана.
   Вернувшись в офис, он нашел в "Лотусе" сообщение от босса, составленное Никой и помеченное "красным" статусом, с подчеркнуто вежливой просьбой зайти к нему в кабинет как можно скорее. В "аське" мигало несколько сочувственных сообщений от коллег, торопившихся первыми сообщить ему, что они видели, как босс подходил к столу Алексея, недовольно побарабанил по нему костяшками пальцев, что-то сказал Нике и с неублаготворенным видом удалился в свой кабинет.
   У Алексея скрутило желудок, и встал комок в горле. Нет, он давно уже прекрасно знал, что за один невоздержанный разговор с клиентом его вряд ли немедленно уволят "без права переписки", но беседа с начальством обещала быть очень неприятной.
   Идти не хотелось, но и выбора не было. На такие случаи Алексей нажил присказку "Пройдет и этот день". Помогало. Раньше. Но в последнее время стало жаль просто так сливать дни.
   Алексей собрался с духом, выжал из себя подобие улыбки и направился в "логово дракона". Ника проводила его взглядом, которым римские матроны провожали гладиаторов на битву, и снова углубилась в чтение одного из ЖЖ-сообществ, посвященных "постройке" добротной, прочной и гигиеничной любви.
   Алексей тихо зашел в кабинет генерального. Жалюзи были закрыты, шторы - опущены, в помещении царила почти полная темнота. Откуда-то сквозило. Все плоские поверхности в этой святая святых менеджмента занимала коллекций керамических кроликов, сувенирных шахматных досок, которыми никто ни когда не пользовался по прямому назначению, и архаических символов плодородия, оформленных в стилистике разных народов. Дорогая мебель презрительно поблескивала полировкой. Мощный силуэт Николая Остаповича вырисовывался в глубоком, мягком кресле за классическим письменным столом из темного дерева. На его лицо падали отсветы монитора дорогого ультратонкого ноутбука, тихий шелест вентилятора которого только подчеркивал тишину.
   - А-а-а, это ты. Заходи. Садись. Кофе тебе попросить? Или нахлестался уже? - сказал босс в стиле односторонней неформальности, столь любимом руководителями.
   - Нет, спасибо, - тихо ответил Алексей и прочистил горло.
   Он сел и унизительно провалился в полиуритановое облако кресла. Попытался выпрямиться и только неловко скрипнул обивкой.
   - Н-да. Мне тут из AZBest Limited звонили. Лично. Мне. Оцени! Ругались. На тебя. Как прикажешь понимать такое? Объясни. Может я мало тебе плачу, что ты уже на клиентов орешь? - Николай Остапович заметно повысил голос - Ты себя кем вообразил? В этой компании орет только один человек! И это не ты!!!
   - Да и не орал я, - тихо возразил Алексей и тут же об этом пожалел. Он нарушил известное всем с детства правило: старшие ругаются - молчи, потупив взор, и думай о приятном. И не дай Бог начать отпираться в духе "это не я", "он первый начал" или "у меня свои проблемы", "я очень устал".
   - А я не спрашиваю, орал ты или не орал. Мне твои показания не нужны! мне звонил мой клиент и жаловался на грубость моего мелкого клерка! А? Молчишь теперь?! Молчи, молчи.
   - Нет, я все понимаю, можно иногда и на конфликт пойти, но всему, друг мой дорогой, есть время, место и полномочия. У тебя не было ни того, ни другого, ни третьего! А теперь они только что головы твоей на тарелке не просят! Ты хоть знаешь, на кого вызверился?
   - Нет.
   - Это их главбух была. Дочь тамошнего генерального! Понял теперь, голова садовая? Идиот! Я их полчаса успокаивал по телефону! Я! Сам!
   - Да не сказал я ничего такого, - Алексей предпринял очередную безнадежную попытку самообороны.
   - А ты у нас теперь еще и лингвистическая экспертиза, оказывается? Ты у нас теперь знаешь лучше всех, что говорить можно, а что нет? Есть, блядь, деловой стиль! Слышал про такой?! Его и придерживайся, мать твою! Что вам, кретинам, методичку надо писать?! Казлы! Разговорник, бля?!
   - Ладно, вот что, - Николай Остапович, казалось, спустил пар, - завтра утром первым делом позвонишь и извинишься. Ты понял меня?
   Алексей кивнул. Начальник окинул его презрительным взглядом.
   -А я еще тебя повысить хотел. Да видно, рано. Как бы не пришлось отправлять в бессрочный отпуск без выходного пособия. Теперь катись с глаз моих долой, - Николай Остапович махнул на Алексея рукой.
   Алексей не без усилия вылез из кресла, неловко шаркнув подошвой по полу. На кожаных подлокотниках остались следы его вспотевших ладоней. Подавив рефлекторное желание вытереть их о брюки или сжать в кулаки, он вышел вон.
   За дверью его снова встретили сочувственные маски, за которыми пряталось умеренное злорадство: "аутодафе случилось, но сожгли не меня" - повод для радости и выброса адреналина у офисных "экстрималов". Через Нику все уже знали, что Леша с самого утра был не в себе, взвинченный и нервный. Все гадали, какая же тайна может скрываться за случившимся?
   Алексей вернулся на свое место. В ушах шумело, как после самолета, руки немного дрожали. "Повышение?!" - думал он растерянно - "Это он серьезно или чтобы мне было еще гаже? Вот гадай теперь". "Все не слава Б-гу! Везде обломался!" - сказал он себе.
   "Завтра придется звонить с извинениями, значит, инцидент не исчерпан, значит, здравствуй, бессонница" - размышлял Алексей невесело, просматривая присланные кем-то фотографии отпуска в Турции. Алексей знал за собой эту слабость: несделанное дело, нерешенный конфликт, поджимающие сроки - такие вещи надежно лишали его сна и покоя. Возможно именно поэтому, из чувства самосохранения, он старался делать работу быстро и хорошо. Лояльность? Пусть начальство думает так, если ему угодно. Но от самого себя Алексей не скрывал или почти не скрывал, что за его успехами по службе всегда скрывалось банальное желание заработать побольше и спокойно, крепко спать, зная, что никто не может к нему придраться.
   К его столу подошла Света, вертя в руках пластиковый стаканчик.
   - Эй! Сделать тебе утешительный кофе? - бодро спросила она.
   Алексей вынырнул из своих невеселых размышлений.
   - Спасибо, Лан, я не хочу сейчас. Я потом сам сварю, - сдержанно сказал он.
   - Не переживай, со всяким может случиться. Хочешь Новапасситу? А еще у меня конфеты есть. Шоколад, говорят, хорошо от стресса, - Света говорила быстро, ее высокий голос болезненно отдавался у Алексея в голове. Он поморщился:
   - Слушай, Лан, ну хоть ты-то не стой над душой, а? Без тебя тошно, ей Богу! - взорвался Алексей второй раз за этот день, - Займись лучше делом. Что, больше нет клиентов, у которых проблемы со страховками, ты ко мне цепляешься?!
   Света замолкла на полуслове. Потом пробормотала какие-то извинения и села на свое место. Кто-то из женщин в комнате фыркнул, неубедительно маскируя смех под приступ кашля. В комнате воцарилась выжидательная тишина, но ни Алексей, ни Света не были расположены и дальше веселить коллег.
   Света высидела за столом с четверть часа, уткнувшись в стопку каких-то распечаток. Потом она искусственно потянулась, критически оглядела свою кружку, заляпанную высохшими каплями Nescafe, взяла ее и вышла из комнаты.

****

   Отобедав без особого удовольствия на казенной кухне, Дефолаэль решил порадовать себя стаканчиком хорошего чая. Как истый гурман, он точно соблюл всю процедуру заваривания, упустив только одну деталь - посуду. Увы, эта ошибка оказалось роковой: чай, как и до этого кофе, вышел с ароматом пластика, а вовсе не "нежных верхних листочков, собранных руками прекрасных индийских девушек". Дефолаэль досадливо поморщился и без особого вдохновения в который раз углубился в логи. Перебирая их, он пытался сложить пасьянс из полученной информации, чтобы употребить ее на благо, то есть на зло.
   От этого медитативного занятия его оторвал сигнал "аськи": "Ром, у меня с компом что-то" - в Никином сообщении почти слышалась истеричная нотка - "Ты не посмотришь?!". Завершался текст двумя строчками гримасничающих смайликов. "ОК" - бросил Дефолаэль в ответ и без энтузиазма отправился на соседний этаж.
   Возле лифтов, как всегда, тусовалась приличная толпа сотрудников "Саяны-Страх". Большинству, как и Роману, нужно было проехать только один этаж, но каждый настолько спешил, что предпочитал минут 10 постоять в холле, а не топать по лестнице, растрачивая драгоценные калории, припасаемые для ежеквартального всесожжения на алтаре спорта или активного отдыха.
   Деловито ожидая лифт, служащие бросали недовольные взгляды на часы, закатывали глаза, как Шпенглер Европу, перелистывали солидные стопки бумаг, прижатые к груди, или вели светские беседы о состоянии климатической системы в офисе и видах на ее усовершенствование. Сегодня было на две темы больше тему больше: срыв Лешки Лущина и "гвоздь программы" ЧП с Шоломеевым.
   Весь офис, как растревоженный улей, обсуждал новость: Ваня-программист, которого все считали безобиднейшим существом на Земле, нажрался в пятницу вечером с новеньким админом в дрова, сел за руль и насмерть сбил пешехода. Точные детали еще никому не были известны, но история, передаваемая из уст в уста, все равно обрастала подробностями, превращаясь в блокбастер. В воображении коллег Ивана возникали образы очевидцев и гаишников, которым, якобы, пришлось выволакивать в дугаря пьяного нарушителя из машины. Он же при этом, будто-бы, не переставая орал что-то про Формулу 1 и пьедестал почета, требовал шампанского в студию и тому подобное.
   О произошедшем узнали только после обеда, когда Ивана окончательно хватились на рабочем месте. Естественно, новость стала распространяться по комнатам и коридорам со скоростью эпидемии самого модного гриппа, меняясь по ходу движения так же непредсказуемо, как его штаммы.
   Разговоры не замолкали ни на секунду, всем хотелось высказать свою версию аварии и ее причин. Кто-то не верил и настаивал на ментовской подставе, автолюбители крыли матом пешеходов, которые считают, что им все всё должны, и даже не утруждаются разуть глаза, женщины эмоционально выражали сочувствие семье пострадавшего...
   Стоило Роману-Дефолаэлю появиться в холле, как на него набросились с расспросами: что да как. Всем непременно хотелось знать правду из первых уст. Увы, в таком варианте правда обычно оказывается короче и прозаичнее. Поэтому впоследствии она подвергается литературной правке и в "облагороженном" виде передается дальше, в том числе, и в анналы истории.
   Демон не терялся и с достоинством выдавал свою версию с "бухим в стельку Ваней" и классическим "я не должен был позволить ему сесть за руль в таком состоянии".
   В ответ он неизменно получал бурю ободрительных, оправдательных, теплых реплик в свой адрес: "В конце концов, Ваня взрослый парень и должен был подумать своей головой". Нашлись и свидетели того, как Роман пытался Ивана отговорить. Они дали Дефолаэлю полное отпущение всех явных и неявных грехов, уверив его в том, что он сделал даже больше, чем мог или должен был.
   Сполна насладившись вниманием аудитории и получив изрядную дозу сочувствия, Дефолаэль добрался-таки сначала до кабины лифта, а потом и до нужной комнаты. Он уже потянулся к ручке, как та нервно дернулась. Дверь приоткрылась.
   В просвете появилась Света с кружкой в руке и большими солеными озерами в глазах. Она неловко протиснулась между демоном и стеной, промямлив какие-то приветствия и извинения, и направилась в сторону уборной.
   Поколебавшись несколько секунд, Дефолаэль окликнул Свету.
   - Лан, что с тобой? На тебе лица нет, - обеспокоенно вопросил он.
   - Да так. Ничего, работа достала и вообще, все нервные какие-то сегодня, - сказала Света, вытирая глаза так, чтобы не размазать тушь слишком сильно.
   - Кто, все? - с участливым любопытством осведомился бес, уловив главную мысль ее реплики.
   - Да Леша, - Света благодарно пустилась в подробности, - Он сегодня весь день сам не свой, на клиента наорал, ему влетело. А он вот на мне зло сорвал.
   Дефолаэль покачал головой, неодобрительно цокнул языком.
   - Да нет, Ром, я все понимаю, - кротко сказала она, - Нервы. Да еще эта история с Ваней из твоего отдела. У нас все только об этом и говорят. Кто бы мог подумать?
   - Да, это, во многом, моя вина, - бес, в который раз за этот день, без запинки повторил свою историю.
   - Но, - он сочувственно поглядел на Свету, - Лешка не должен был срываться на тебя. Можно подумать, у тебя нет проблем. Ты же не орешь на тех, кто к тебе по-настоящему хорошо относится, - произнес Дефолаэль в благородном негодовании, потом осекся, кашлянул, - Ну, в смысле, на своих друзей.
   Света чуть покраснела, теребя в руках кружку.
   - Ладно, главное, не вешать носа! Будет и на твоей улице праздник, я уверен!
   - Правда? Ты так думаешь?
   - Конечно! А если кто вздумает обижать, жалуйся мне, я им почту или ВКонтакте отключу. Я же Всемогущий админ! - бес лукаво подмигнул Свете и потянулся к дверной ручке, - Ладно, надо идти спасать человечество. У Ники там опять какие-то траблы с компом, - Демон театрально поморщился.
   Света понимающе кивнула в ответ.
   - Иди, конечно, а то криков не оберешься. Ника у нас девушка с характером.
   Еще раз улыбнувшись, демон сделал решительный шаг в комнату. Ника встретила его обворожительной улыбкой и, против ожиданий, лишь слегка пожурила за задержку.
   - Вот, смотри, какой ужас! - жеманно сказала она, уперев ноготок указательного пальца в экран.
   На экране, действительно, творилось что-то невообразимое, на взгляд профессионала, абсолютно непосильное для самой системы без помощи пользователя.
   Демон-администратор склонился над клавиатурой и, вызвав легким движением руки "Диспетчер задач" быстро привел "Рабочий стол" в естественное состояние. Ника все это время не двигалась с места, восхищенно хлопая глазами, испуская флюиды и феррамоны.
   - Ну вот, - сказал Дефолаэль спокойно, почти не глядя, в вырез ее строгой блузы, - Как и все прогнившие, порочные системы в этом мире, Windows, по-своему, весьма живуча.
   -Спасибо, Ром, ты гений, - сказала Ника.
   - Да не за что, - равнодушно бросил тот и, к ее разочарованию, вышел, не обернувшись.
  
   Глава семнадцатая, в которой зарождается...
  
   Дефолаэль пружинящими, энергичными шагами направился на свое рабочее место. После недели наблюдений и чтений логов у него родилась идея, достойная его общего новаторского замысла.
   Демон вернулся в помещение ИТ-отдела, сел за свой компьютер, запустил для вида ни к чему не обязывающий пасьянс и с энтузиазмом принялся перебирать Интернет-страницы всевозможных черных, белых и цветных магов, гадалок, ворожей, шаманов и прочих владельцев тайных знаний и паранормальных способностей, готовых за скромное материальное вознаграждение прочесть в будущем обделенного Силой клиента самые лучезарные перспективы и решить если не все его проблемы, то хотя бы их нематериальную, астральную составляющую.
   Дефолаэль читал описания услуг, не отличившиеся ни оригинальностью, ни реалистичностью: съем сглаза, порчи и венца безбрачия, чистка ауры, приманивание удачи, и, конечно же, приворот и отворот. Большинство "специалистов" по оккультным наукам обещали сделать все "без греха" и с молитвой. Демон в голос рассмеялся этим посулам. "Что есть грех, если не попытка одного человека лишить свободной воли другого, пусть и обреченная на провал, пусть и продиктованная так называемыми "высокими чувствами"?" - думал он, мысленно потирая руки.
   После недолгих колебаний, Дефолаэль остановил свой выбор на салоне некоей госпожи Анжелики, чья родословная по материнской линии состояла из одних цыганских ведуний, а по отцовской - исключительно из жрецов культа Вуду. Доминирующей специализацией госпожи Анжелики была любовная магия. Она бралась быстро и просто, всего за один сеанс, обеспечить наступление полного счастья и гармонии при помощи всевозможных зелий, призванных воздействовать на соответствующие чакры опаиваемого. Разумеется, крупным шрифтом госпожа Анжелика давала 100% гарантию действенности своих услуг. Но мелким поясняла, что гарантия действительна только при условии полного соблюдения ритуала распития любовного напитка.
   Дефолаэль состряпал краткую версию текста с сайта и вместе со ссылкой сбросил Свете через ее анкету на сайте знакомств как "уникальное предложение для тех, кто ищет настоящую любовь". Через пару часов он снова проверил логи и с удовлетворением отметил, что Света не только побывала на сайте салона колдуньи, но и даже открывала форму записи на очный прием.
   "Коллеги" его, тем временем, за не имением более важных дел, продолжали обсуждать последние новости. Поток достоверной и не очень информации на животрепещущие темы постепенно иссякал, и каждая новая подробность вызывала всеобщее воодушевление, становясь поводом для оживленных дискуссий. Очередную порцию масла в догорающий костер сплетен под конец дня подлил Влад, вернувшийся из очередной вылазки на передовую линию противостояния между машинной логикой и пользовательским представлением о ней.
   - Народ, новость слышали? - громко сказал он, заходя в комнату и плюхаясь в кресло.
   - Как? Еще новость? - с удивлением и воодушевлением вопросил единственный в отделе женский голос.
   - Угу. Короче, парень, которого сбили, оказывается сокурсник Лешки Лущина. Игорем звали.
   - Как-как? - переспросил Дефолаэль, наморщив лоб, будто припоминая что-то.
   - Игорь, - отозвался Влад.
   - Как занятно, - медленно произнес демон.
   - Ага, - Влад уцепился за возможность растянуть разговор, - Князева Ника первая узнала, а Лущин, когда ФИО услыхал, тоже вот как ты сейчас переспросил. Помолчал так, а потом сказал, что приятель это его. Про наезд-то он еще вчера узнал, только без подробностей. Ясно теперь, чего он смурной такой был. Еще сказал, что Игорь этот самый по жизни неудачник был.
   - Так прямо и сказал? - снова раздался неприметный женский голос.
   - Угу, прикинь? - охотно отозвался Влад.
   Дефолаэль осуждающе протянул:
   - Ха-а-арош друг!
   - Эй! - раздался голос шефа из-за перегородки, - Хорош трепаться! Рабочий день еще не так уж и закончен. Арбайте!
   Все виновато уставились в мониторы. Дефолаэль последовал их примеру.
   Он вполне уже проникся офисным духом и научился эффективно имитировать бурную деятельность, выполняя лишь необходимый минимум работы. День среднего, не слишком фанатичного служащего, при этом проходит в своеобразном анабиозе и лишь к вечеру наступает некоторое оживление. Многие будто-бы принимаются активно подчищать "хвосты", а на деле - разминать сонные мозги, пальцы, руки, ноги, прежде чем окунуться в собственную жизнь. Кто-то помчится к радостям семейного очага, кто-то окунется с головой в ночную жизнь, кто-то пойдет домой, где ждут кресло, плед, бутылка, кот и увлекательная книга. Каждый день Роман почти кожей чувствовал нарастающее возбуждение в последние полтора-два часа рабочего дня. Волей неволей даже он заражался этим настроением, этой рутинной эйфорией для среднего класса. В этой эйфории было что-то от запретного плода, от бунта, что-то заговорщическое, что-то, о чем нельзя говорить вслух, но, при этом, совершенно лишенное реальной опасности и риска для положения в обществе.
   Разумеется, подвержены этой эйфории были не все: кое - кто слишком подсел на другой доступный вид наслаждения - построение образцовой карьеры. Они поглядывали на остальных свысока, как старшеклассники на первоклашек, еще не осознавших всей серьезности учебы, и в тайне считали их неудачниками, а себя - будущими лидерами.
   Кто-кто медлил с уходом, желая загладить какой-нибудь промах по службе.
   Дефолаэль сидел на месте и исподволь наблюдал, как каждый старался своей манерой уйти или остаться подольше подчеркнуть, что он или она - добросовестный Работник, образцовая Мать и Жена, старательный Студент, ответственный Менеджер, отвязный Тусовщик. Одним словом, продемонстрировать толпе свою успешность в офисе или за его пределами.
  
   Глава восемнадцатая, в которой снова встречаются...
  
   Получив нагоняй, Алексей примерно сидел за столом, демонстративно не отвечал на обращаемые к нему реплики сослуживцев и деловито обрабатывал какие-то таблицы, некоторые из которых до этого провалялись не одну неделю. Мысленно он ругал себя на чем свет стоит: "Размечтался! Распланировался! А вот сейчас останешься на улице без куска хлеба, и куда ты пойдешь? Кому и на кой ты сдался? Кто тебя ждет?"
   Успев к вечеру изрядно себя накрутить, он бросил очередной тоскливый взгляд на список контактов "аськи", готовясь снова убедиться в том, что все знакомые отсутствуют и совершенно не желают разделить его служебные, профессиональные и личные горести. Но, на сей раз, Алексею не суждено было полностью отдаться жалости к себе. Марина все-таки объявилась в онлайне.
   - Привет, ты где пропадала? - написал ей Алексей.
   - Привет. Я не пропадала. Я прекрасно провела время в компании умного человека, - пришел ответ.
   - Ты, разумеется, имеешь в виду себя? - спросил он.
   - Угу:).
   Алексей не решился расспрашивать подробнее. В последний раз, когда он с прохладцей отозвался об очередном увлечении Марины, вышла самая крупная их ссора со времени знакомства. Алексей сказал, что она разбрасывается, вместо того, чтобы ставить перед собой конкретные, достижимые цели. Он, наверное, задел за живое, потому что Марина вспылила. Она потребовала не учить ее жить. Потом, выразительно на него глядя, она добавила, что, между прочим, многим людям вообще свойственно забывать жить, потому что за это не платят денег и не гладят по головке.
   - А ты сейчас занята? - спросил Алексей.
   - Нет, не особо, а что?
   - Забери меня отсюда, - набрал он в окне сообщения, криво улыбаясь экрану. Для полноты картины Алексей прибавил к просьбе рыдающий смайлик.
   - Что, так печально? - пришел ответ.
   - Всё, - написал он.
   - Вообще, мы вроде не договаривались, - Марина сопроводила сообщение недоумевающим смайликом, - да и устала я..., - кинула она вдогонку.
   - Ну, пожалуйста. На меня тут босс наорал, история эта с Игорем из головы не идет. Представляешь, его, оказывается, мой сослуживец сбил...
   Марина скинула в ответ несколько удивленных рожиц, задрыгавшихся в окне переписки на мониторе Алексея.
   - В среду на похороны тащиться... Сослуживцы тоже достали со своим лицемерным дружелюбием, - продолжал нагнетать он, - а сами, небось, только рады посплетничать.
   - А-а-а, сослуживцы... часть той незримой силы, что вечно притворяется, что хочет блага, и вечно совершает зло, - откликнулась Марина.
   - Твой очередной актуальный афоризм?
   - Боюсь, что актуальный.
   - Боишься?
   - Ну, чем актуальнее афоризм, тем меньше он проживет, - ответила Марина, добавив к сообщению смайлик, пожимающий отсутствующими плечами.
   - Марин, правда, заезжай, а? Сходим куда-нибудь или ко мне пойдем?
   - Хм-м, ну ладно, жди, спасу тебя через час.
   - Спасибо. Ты прелесть! - Алексей не поскупился на смайлики.
   - Угу, - ответила Марина и ушла в офлайн.
   Алексей же уставился в очередной файл, с искренним намерением его прочесть и проанализировать. С сосредоточенным лицом он перелистывал страницы, вылавливая отдельные слова, но не улавливая общего смысла документа.
   Неожиданно стало темно. Алексей, словно разбуженный, огляделся. Оказалось, что он остался в комнате совсем один. Кто-то, привыкший уходить последним, машинально погасил за собой свет. Алексей выключил свой компьютер и вдруг подумал, что разница между ним и умной машиной в том, что ее можно выключить, а его вот никак. Только убить. Даже во сне приходят сновидения, причем далеко не всегда приятные, и мешают отключиться. "А ведь у искусственного интеллекта уже обнаружилось как минимум одно преимущество перед естественным" - подумал он, покидая рабочее место...
   - Hello, how are you? - протараторил Алексей, усаживаясь в знакомую малолитражку минут десять спустя.
   - Да, видно и правда плохи твои дела, если ты спрашиваешь о состоянии моих на английском, - не без сарказма сказала Марина после краткой внутренней борьбы между искушением проявить теплые чувства и обнять любимого человека и искушением в очередной раз проявить свое остроумие, - Тебе, кстати, правда интересно как у меня дела? Или ты просто не знаешь как по-другому начать разговор? - спросила она своим обычным, несколько резковатым тоном.
   Алексей недовольно цокнул языком.
   - Ты опять в своем репертуаре... Мне и так паршиво.
   - Неправда, я редко повторяюсь.
   - Издеваешься?
   - Да, конечно, - ответила Марина, миролюбиво улыбаясь.
   - Кстати, не вижу связи между плохим настроением и английским языком, - буркнул он, скрестив руки на груди.
   - На чужом языке проще оставаться поверхностным и обходить острые углы, - Марина неопределенно пошевелила кистью руки.
   - А-а. Но я просто шутил.
   - Разумеется, шутил.
   - На что ты намекаешь? - спросил Алексей, Бог знает почему, чувствуя себя уязвленным.
   - Я? Я никогда не намекаю. Не мой метод. Предпочитаю говорить прямо, - Марина усмехнулась, глядя на его хмурое лицо.
   Алексей пожал плечами.
   - К тебе едем? - спросила Марина, выруливая к большому перекрестку.
   - Угу, если не возражаешь.
   - Не-а, не возражаю, - Марина тепло улыбнулась, глядя на светофор, - В ресторане я опять буду сидеть напротив тебя трезвая и мрачная, - добавила она.
  

***

   - Достало меня все, - сказал Алексей, опрокидываясь на подушку и уставившись в потолок.
   -Что, все? - спросила Марина, лениво зевнув.
   - Да всё. Думаю работу сменить.
   - А что так? - Она приподнялась на локте и с любопытством уставилась на Алексея.
   - Да ну не знаю, надоело все, еще и босс наорал сегодня не за что не про что.
   - Совсем-совсем не за что?
   - Ну, сорвался я немного. С кем не бывает? Тем более со всеми этим делами... Подумаешь, большое дело. А он мне такой разнос устроил! Как с мальчишкой несмышленым разговаривал.
   - Ну, ты, положим и не девчонка...
   - Марин, я же серьезно! - Алексей насупился.
   - Значит, кто-то из нас должен пошутить, - ответила она, потрепав его за руку.
   - И только поэтому ты хочешь сменить работу? - спросила она нейтральным тоном, - Потому что босс наорал "не за что"?
   - Ага. Ну и вообще, как-то захотелось перемен.
   - Перемен? И как ты себе это представляешь?
   - Ну, как. Новые люди, новая обстановка, другие проекты.
   - И долго все это будет оставаться для тебя новым?
   - Не знаю, - растеряно ответил Алексей.
   - Я вот думаю, что пока испытательный срок не кончится, - усмехнулась Марина, - потом адреналин спадет, энтузиазм исчезнет и все пойдет по-старому. Наверное, даже пресловутые наркоманы, повышая дозу, получают больше качественных перемен, чем в итоге, получишь ты, sole mio. Хотя, прости, не хочу учить тебя жить. Делай, как сам знаешь.
   - Нет, а какая у меня, по-твоему, альтернатива? Астрал? Нирвана? Жить творчеством, которым я с роду не занимался? Наука, которую я уже почти забыл? - Алексей запнулся, - Ну, положим, не забыл, но давно не возвращался.
   - Ну-у, это только тебе решать, - неопределенно потянула Марина,- Но, по-моему, не стоит упорно пытаться жить в чуждой среде, делая вид, что в веришь в ее идеалы.
   - В смысле? - Алексей невольно вспомнил свой пятничный разговор с Романом.
   - В смысле, если бы ты верил в то, что делаешь, тебя не выводили бы из равновесия житейские мелочи. Они были бы каплей, но не последней. Или есть что-то еще?
   Алексей вспылил.
   - Ох, любишь ты философию разводить на пустом месте. Может человек просто захотеть сменить работу?
   - Может, может, - спокойно ответила Марина, - и не я мешаю человеку это сделать. Просто высказываю свое мнение. Ты сам завел этот разговор, между прочим.
   - Ты знаешь, что он мне сказал?
   - Кто?
   - Ну, босс, когда ругался.
   - Нет, я не телепат.
   - Сказал, что собирался повысить, а теперь вот вряд ли. Вот думаю, правда, собирался или просто хотел уязвить самолюбие побольнее...
   - Думаешь, если сменишь место, утрешь им всем нос и быстро станешь большой шишкой?
   - Может быть, - усмехнулся Алексей, чуть успокоившись, - почему нет?
   - Ну-ну, только все это тавтология. Будешь ли ты больше доволен жизнью и собой, когда из старшего менеджера превратишься в директора департамента? А?
   - А чем не цель? Причем, вполне достижимая.
   - А-а-а, синица уже в руках уже есть, а виноград все также зелен?
   - Ну а вот ты, ты-то чего добилась? Ни карьеры, ни перспектив, все носишься с маловыполнимыми планами, мечтами.
   - Я живу так, как я хочу. Или почти так как хочу. Причем, я знаю, на что это "хочу" похоже, или, по крайней мере, на что оно точно не похоже, - Марина неопределенно взмахнула кистью над головой, - Это не так уж и мало. Быть может, это и не повод для других уважать меня и восхищаться мной, но это повод для самоуважения. И я не живу, готовясь к жизни, которая вот-вот наступит.
   - Но не все же хотят жить так, как ты!
   - Конечно, нет. Но, судя по всему, ты не хочешь жить так, как живешь сейчас. Иначе бы не жаловался.
   - Я не жалуюсь, - обиженно сказал Алексей.
   - Правда?
   - Ну а что ты собственно предлагаешь? Дай совет, раз уж такой разговор.
   - Э - нет. Не хочу давать советы, а потом отвечать за результаты. И вообще, что за реактивная позиция? Как скажут, так и сделаю? Детский сад, - Марина фыркнула, - Слушай, может быть, хоть угостишь меня чем-нибудь?
   - ОК, - сказал он, вставая, - Пойду, пороюсь в холодильнике.
   Через несколько секунд из кухни послышалось шуршание пакетов, хлопки открываемых и закрываемых дверок кухонных шкафов, щелчок кнопки электрочайника и звон посуды.
   - Чаю тебе заварить? - крикнул Алексей.
   - Ты же знаешь, я ненавижу чай, - не без раздражения бросила Марина.
   - Ах, да, прости. Сок пойдет? - донеслось из-за стены.
   - Пойдет...Нет, все-таки сменить одну ненавистную работу, на другую, не менее ненавистную - это не выход, - сказала Марина.
   - Почему сразу ненавистную? - спросил Алексей.
   - Да потому. Признайся, если твоя контора пойдет прахом, тебе будет совершенно на это наплевать, при условии, что тебе будет куда уйти.
   - Ну-у-у..., - неопределенно протянул Алексей.
   - Вот! Не можешь возразить! - Марина торжествовала - И ерунда все эти разговоры о "командном духе", "общих целях" и "лояльности". Это как переходящие вымпелы при социализме.
   - У нас и сейчас вымпелы есть. В отделе продаж, - отозвался Алексей уязвленно.
   Марина заливисто расхохоталась.
   - Ой, правда?
   - Правда-правда.
   - Расскажи! - потребовала Марина.
   - Ну а что рассказывать, - сказал он, возвращаясь в комнату с какой-то снедью, - По результатам квартала сотруднику присваивается переходящий Знак золотого менеджера, знак серебряного менеджера и знак бронзового менеджера.
   - И что, работает? - спросила Марина удивленно, набивая рот сухомяткой и попивая холодный сок.
   - Представь себе. Я сам одно время продажником был...
   - Н-да. Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно.
   - Ну а ты? Ты-то любишь свою работу? - спросил Алексей.
   - Она меня вполне устраивает, и я не устраиваю истерик из-за мелких неприятностей, - уклончиво ответила Марина.
   - Но меня все-таки не устает удивлять, как ты можешь вот так целыми днями сидеть дома одна.
   - Да-да, где уж мне до тебя, проводящего свое рабочее время в теплой компании настоящих друзей. Какая идиллия! Аж тошно.
   - Не то чтобы друзей, но все-таки, общество. Как ты тут не дичаешь?
   - Наверное, я по умолчанию дикая, дичать дальше некуда, - Марина миролюбиво улыбнулась.
   - Ладно, давай лучше есть, а потом - спать. Завтра вставать рано, - сказал Алексей, как бы соглашаясь прекратить спор.
  
   Глава девятнадцатая, в которой разруливается...
  
   - Алло? - Алексей ответил на телефонный звонок.
   - Анна Борисовна? Здравствуйте, - он заговорил приглушенным, соболезнующим тоном.
   - Завтра? Хорошо, я, как и обещал, буду. Если, конечно, начальство отпустит, - он попытался выговорить себе хотя бы видимость свободы действия.
   - Ноутбук Игоря? Я думаю, вполне реально продать. Да, я понимаю...расходы...
   - М-м-м, да, я, пожалуй, мог бы заняться продажей, - у Алексея почему-то екнуло сердце при мысли о том, что компьютер Игоря может оказаться у него, - Только его надо будет подготовить, почистить от старых данных.... Я тогда его заберу завтра? После...? - Алексей ощутил неприятную дрожь в ногах, почувствовал какую-то тошнотворную смесь страха с азартом.
   - Работу? Какую работу? - вопрос Анны Борисовны насторожил Алексея.
   - Н-нет, Игорь мне, в принципе, ничего такого не рассказывал, - он задержал дыхание, как приговора ожидая ответной реплики.
   - Но быть может, кто-то еще в курсе?
   - Ах, вот как, не общался... Да, он вообще был очень скрытным...
   - Нет, увы, мне ничего не известно о его исследованиях, - Алексей произнес последнее слова звонким голосом человека, успешно сдавшего экзамен.
   - Конечно же, я проверю.
   - Да, до завтра, Анна Борисовна.
   "Ну, и зачем соврал?" - спросил себя Алексей, закончив разговор. "Ладно, потом как-нибудь ей расскажу, в более подходящий момент. Сейчас не до этого" - пообещал он себе в ответ. Алексей нервно швырнул телефон на стол и машинально повесил пальто на ближайшую вешалку. Он только что пришел в офис. Как Алексей и рассчитывал, в комнате кроме него еще никого не было. Можно было спокойно покончить со вчерашним неприятным инцидентом. Неожиданно дверь открылась, и в проеме нарисовался Роман.
   Бес наудачу прогуливался по кабинетам, вынюхивая людские слабости.
   Увидев его, Алексей резко нагнулся под стол, делая вид, что хочет включить компьютер.
   - Привет, - окликнул его демон, - А Ланы еще нет? - он начал с нейтрального вопроса.
   Алексей поднял голову. Фигура Романа-Дефолаэля нависала прямо над ним.
   - Н-нет, не приходила. Вроде бы, - Алексей всегда уклончиво отвечал на такие вопросы, словно его слова могли как-то повлиять на ситуацию.
   - Да-а, ну и дела, а? - демон безуспешно пытался поймать взгляд Алексея, - Кто бы мог подумать, что Иван так влипнет. Я с ним даже и не познакомился-то толком. Такой тихий парень, чтобы не сказать тюфяк... И надо же было ему сбить именно твоего друга. Это ведь тот самый друг, с которым ты тогда разговаривал по телефону, да? Я помню. Он еще что-то должен был тебе прислать? Надо же, как бывает... Вот живет человек, что-то делает, мечтает, планы строит, и вдруг рррраз...! - Дефолаэль замолк, выжидая.
   - Да, очень странно, - отозвался Алексей будто-бы рассеянно.
   - Странно? - Дефолаэль вскинул бровь, - А мне вот даже кошмар приснился..., - бросил он на удачу.
   Алексей вздрогнул.
   - Ну да ладно, раз Ланы еще нет, не буду тебя грузить и отвлекать от работы. Кстати, ты так и не включил комп, - сказал демон, кривовато улыбаясь, потом резко повернулся и вышел вон.
   Алексей чертыхнулся, выключил машину и задумался. Он вспомнил, что под утро видел премерзкий сон, не посещавший его с институтских лет. Этот кошмар, мучивший его, первого студента на курсе, заключался в том, что появлялся некий новенький, значительно превосходивший его во всем.
   Алексей вздохнул, покачал головой, разгоняя докучливые мысли. Ему хотелось курить. "Нет, сначала дела" - сказал он себе. Алексей хотел покончить с неприятным понедельничным инцидентом, пока не собрались его коллеги. Он собрался с духом (звонить самому всегда так неприятно! Жаль, что нельзя отправить письмо), и набрал номер.
   - Здравствуйте, будьте добры Аллу Ярославовну.
   - Это Алексей Лущин, "Саяны-Страх".
   - Да, конечно, подожду.
   Алексей нервно выстукивал стопой ритм мелодии ожидания. Через пару минут в трубке раздался холодный, настороженный женский голос.
   - Да, я слушаю?
   - Алла Ярославовна, - Алексей четко проартикулировал все окончания, - Это Алексей Лущин из "Саяны-Страх". Я вчера говорил с Вами и был очень груб...
   - Да уж, мягко выражаясь, - прошипела его собеседница.
   - Я должен принести Вам свои извинения. Мое поведение было совершенно непростительным, и даже гибель ближайшего друга не может быть оправданием таких срывов. Я хочу Вас заверить, что больше это не повторится, - пока Алексей говорил, в комнате появилась пара человек. Вошедшие окинули его любопытными взглядами, заставляя Алексея говорить тише.
   - У Вас умер друг? - голос зазвучал чуть мягче, в нем появился интерес.
   - Да, погиб. Сбила машина. Ему не было и 30. Мы дружили с первого курса. Не разлей вода, что называется. Замечательный был человек, - Алексей разговорился, ему было приятно помянуть Игоря добрым словом.
   - Что ж, это печально. Ладно, Б-г с Вами, - на том конце улыбнулись,- Хотя, Вы, конечно, наговорили тут такого...
   - Извините, извините еще раз.
   - Ну что с Вами поделать. Извиняю.
   - Спасибо за понимание, Алла Ярославовна.
   - Пожалуйста. До свидания, Алексей.
   - Всего доброго. Удачи Вам.
   Алексей медленно положил трубку, провел ладонью по столу, откинулся на спинку стула.
   - Отстрелялся? - раздался "сочувствующий" голос одного из сослуживцев.
   - Угу.
   - Очень ругалась? - не унимался голос.
   - Да нет, не особо.
   - Ну и славно, - разочарованно подытожил голос.
   Алексей попытался уйти в работу, во всяком случае, создать видимость занятости. Ему по-прежнему хотелось курить, но было лень вставать и идти на первый этаж. Да и на крыльце всегда такая толпа народу! Все лезут со своими проблемами, задушевными разговорами! Не дают расслабиться!
   К полудню появился Николай Остапович. Проходя мимо Алексея, он сделал приглашающий жест ладонью и негромко сказал:
   - Зайди.
   Алексей послушно поплелся за генеральным.
   - Ну что, орел, извинился? - спросил нарочито бодрым тоном начальник, включая свет и устраиваясь за своим столом.
   - Да, - Алексей быстро сел, сцепив ладони перед собой, - Я утром первым делом позвонил. Все в порядке. Алла Ярославовна приняла наши ..., -Алексей кашлянул, - мои извинения. Инцидент исчерпан.
   - Отлично. Хотя, лучше было бы, конечно, письмом, на фирменном бланке, - задумчиво ответил босс, глядя в монитор своего ноутбука, - Ну, иди тогда, работай.
   - Николай Остапович?
   - Ась?
   Завтра похороны моего друга. Вы ведь слышали...? Весь офис обсуждал... Мировой парень был, - добавил Алексей тихо, не в силах удержаться от соблазна воскурить покойному очередную порцию фимиама, - Мне очень нужно там быть. Его мать так просила... А я в выходные отработаю.. в пятницу. Ведь на этой неделе пятница нерабочий день? Отчетом позанимаюсь, - добавил Алексей, предупреждая любые возражения в духе "на кой ты тут сдался в выходной день!".
   Не отрываясь от экрана, Николай Остапович махнул рукой.
   - Б-г с тобой, можешь завтра не выходить на работу, но чтобы сегодня сидел до упора и в пятницу явился! На охране о выходных сам договариваться будешь...
   - Спасибо большое!
   - Иди, работай...
   Алексей вышел из кабинета босса в хмуром, но все же достаточно приличном настроении, чтобы, наконец, пойти пообедать и покурить.
  
   Глава двадцатая, в которой ворожат...
  
   "Он сидел на камне у порога, глядя слезящимися, подслеповатыми глазами в темноту. Она была живая и пугающая. Казалось, под каждым листом притаилась змея, а каждый блик - это глаз хищного зверя, который поджидает странную добычу. Эта самая добыча медленно передвигается на двух худых задних ногах, не может укусить или оцарапать, но упорно не желает становиться едой, пускаясь на всевозможные ухищрения, чтобы выжить.
   Раньше Он очень боялся ночного неба, с которого смотрел один огромный, холодный белый глаз и множество мелких, колючих. Большой глаз иногда раскрывался широко и смотрел внимательно, а иногда щурился недоброй дугой. Теперь этот страх прошел. За все свои весны Он ни разу не видел от беды от глаз ночи. К тому же большой глаз отчего-то расплылся, помутнел, да и мелкие частью погасли, частью потускнели. Сейчас без них даже было как-то тоскливо.
   Вздохнув, Он бросил пристальный взгляд вглубь пещеры, где вокруг костра сидели Другие. Он знал их всех и почти всех помнил беспомощными комками крика. Никто из них не помнил таким его. У Других был удачный день - крупная добыча, но Он не участвовал в охоте. Большой свет приходил и уходил уже несколько раз с тех пор, как Он перестал выходить из пещеры. Не мог. Сначала с ним еще делились едой за прошлые заслуги, потом - перестали. Казалось, Его уже нет.
   Он сидел, не двигаясь, старясь не привлекать внимания Других и ночи, и уже не знал сам: есть Он или нет. Ему вдруг захотелось встать и убежать без оглядки в неприветливую темноту, которая, как всегда, чуждая и опасная, не удивляла своим равнодушием.
   К нему подошла не очень молодая женщина. Он узнал ее лицо. Много весен назад, Он уже не помнил точно сколько, она очень нравилась ему. Потом, кажется, у нее был ребенок. Ребенка не стало. Или нет? Он улыбнулся женщине, не показывая зубов, чтобы она не решила, что Он пытается ей угрожать, а быть может, чтобы не увидела, как мало их осталось.
   Но женщина смотрела не на Него, а на камень, на котором он сидел. Она присела и, не обращая на Него никакого внимания, обхватила камень руками и потянула. Он отпрянул и оказался за пределами пещеры. Женщина с камнем деловито удалилась к костру и вручила его тому из Других, который говорил с Небом, Огнем и Водой.
   Он огляделся, по телу пробежали мурашки. Свежий воздух вновь заставил его почувствовать себя живым, слишком живым, чтобы пропасть. Услышав какой-то шорох, Он метнулся назад и притулился возле стены. Его мучил запах жареного мяса и вид костра, к которому Он не смел подойти. Уткнув голову в колени, он подслушивал Других.
   Молодой, сильный, уверенный голос говорил о том, как лучше подстерегать добычу, где расставлять ловушки, какую приманку больше любят мелкие, а какую - крупные, где лучше ловить добычу в воде. Голос говорил гордо, громко, и никто не смел возражать его напору.
   Он слушал и печально усмехался про себя: "Тот молодой, еще весь черноволосый, еще так мало видел, а уже считает, что может говорить". Он с трудом встал, шаркая, подошел ближе к костру, кашлянул, заговорил:
   - Много весен назад, две ладони - начал он не очень громко.
   Никто не обернулся.
   - Четыре ладони - произнес он громче, сопровождая нескладные слова жестами.
   Кое-кто из детей и женщин покосился на него с удивлением. "Так давно?" - спрашивали их глаза. Они не помнят...
   - Мы охотились на большую добычу. Нас было ладонь и один, их - ладонь, - говоря, Он показывал раскрытые ладони.
   Мимолетный интерес к Его истории снова угас.
   - Нас было два пальца, их - две ладони, - сказал Он тогда, как мог громко.
   Несколько голов повернулись в его сторону. Воодушевившись, Он подобрал кусок белого нетвердого камня с пола пещеры и набросал на стене две крошечные фигурки охотников и десять больших силуэтов огромных животных с длинными-длинными носами, плоскими ушами, огромными клыками и шерстью на спинах. Другие замолкли, некоторые даже перестали жевать, дети придвинулись поближе, их глаза поблескивали в полумраке, как глаза ночи.
   Он продолжил свою повесть, описывая особенно глубокую ловушку, которую они копали, трижды встретив большой свет. Он размахивал руками, подражал голосам животных и охотников, рассказывая Другим о том, как в былые времена двое охотников могли справиться с десятком огромных животных. Не то что нынче.
   Правда, друг Его погиб. Да. Провалился в ловушку к разъяренному стаду... "Плохой охотник" - выкрикнул кто-то из глубины пещеры и презрительно сплюнул. Он принялся яростно возражать. Ведь дело лишь было в слабой земле у края ловушки, которая провалилась под ногами охотника. Кое-кто понимающе закивал. Он добавил, что пытался, пытался спасти второго (тут, за неимением слов, ему понадобилось немало жестов, но зато зрители были ошарашены таким необычным поворотом сюжета, кое-кто задумался), но было уже слишком поздно (некоторые женщины украдкой утирали слезы).
   Потом он перешел к красочному описанию пиршества по случаю удачной охоты. Описал прекрасных женщин, которые плясали вокруг огромного костра (сейчас и пляски хуже, и женщины дурнее, и костры бледнее). Он нарисовал танец на стене, под изображением ловушки.
   Закончив рассказ, Он оглядел Других победным взглядом и сел возле своих рисунков, которые словно придавали его истории дополнительный вес. Молодые уважительно зацокали языками, хотя кое-кто и пытался выражать сомнение. Разгорались споры.
   Самые любопытные и недоверчивые подходили к нему и, предлагая куски мяса, просили рассудить их. Полулежа на услужливо расстеленных шкурах, Он уплетал жаркое и, чуть захмелев от еды и усталости, снисходительно разъяснял молодым охотникам подробности своего давнего подвига.
   Рядом все время вертелся какой-то мальчишка. Ребенок внимательно слушал старика, стараясь не пропустить ни слова, и думал, что будь он на той охоте, то не стал бы загонять стадо в глупую земляную ловушку. Он, конечно, взял бы копье и с первого раза метнул бы его так, чтобы оно насквозь прошло через десяток зверей и сразило их наповал, точно жалких рыбешек. Мальчишка думал и рассеянно чертил свою сценку пальцем в пыли..."
  
   Максим закрыл потрепанный томик рассказов о доисторических людях для юношества, сполз с кресла и аккуратно поставил книгу назад в бабушкин книжный шкаф, стараясь не перепутать места. Бабушка очень не любила, когда он брал что-то без разрешения, особенно книги: красивые, старые издания. Со стертой позолотой строгих переплетов, желтизной на краях страниц, которая подчеркивала добротность бумаги, и черно-белыми иллюстрациями, они выстроились за стеклянными створками по формату и алфавиту. Бабушка очень дорожила своей библиотекой и мечтала когда-нибудь передать ее по наследству правнукам, хотя дочь и говорила ей, что лет через 10-15 ее коллекция будет годиться разве что на макулатуру.
   Максим оглядел полки. Его взгляд привлекла явно старая, но не потрепанная книга большого формата, стоявшая у него над головой. "Дорогая" - подумал Максим, и вытер об себя чуть влажные ладошки. Убедившись, что бабушка в соседней комнате поглощена каким-то фильмом, он встал на цыпочки и с трудом достал тяжелый таинственный том. Это был богато изданный переводной каталог макроэкономической статистики за 80-е годы, название которого ничего не сказало ребенку и мало что говорило большинству взрослых. Мальчик крепко зажал драгоценную добычу между стенкой шкафа и грудью и просмотрел несколько страниц. Одни листы были белые, блестящие, с чуть выпуклыми черными буквами, которые складывались в сложные слова и фразы, другие - толстые, матовые с разноцветными линиями и столбцами. Он не понял, чего они означали, но рассматривать их было занятно: пестрые изображения зажигали в голове не менее пестрые мысли, образы и ассоциации. Наконец, устав держать книгу, Максим с сожалением вернул ее на полку.
   Закрыв дверцу шкафа, Максим посмотрел на часы и очень удивился. Почти восемь, а мама еще не приехала за ним и не позвонила, чтобы сказать спокойной ночи. Он решил позвонить ей сам. Она ведь наверняка будет рада ему и захочет узнать, как прошел его день.
  

*****

   "19:43" - показывали часы на мониторе рабочего компьютера. Света уже отправила отчет за день, вышла из "аськи" и переобулась, когда у нее зазвонил мобильный телефон. Она недовольно посмотрела на дисплей и, узнав номер, ответила.
   - Да, сынуля? Что-то случилось, зайка?
   - Нет, сегодня мама не сможет. Останешься у бабушки.
   - Нет, мой хороший, у меня очень много работы, - говорила Света, теребя голубой бумажный квадратик с каким-то адресом.
   Обычно Света радовалась, если Максим звонил ей в рабочее время. Нередко она и сама звонила ему из офиса. Глядя на его фото, украшавшее ее стол в лучших традициях Голливуда, Света спрашивала, пообедал ли он, выучил ли стишок, хорошо ли слушался бабушку или воспитательницу в садике. В таких случаях она говорила нарочито громко, поглядывая на окружающих с недосягаемой высоты безупречного материнства, которое, безусловно, важнее любой работы, увлечений или мелких жизненных неурядиц ее несемейных сослуживцев. Максим же был готов разговаривать с матерью часами и обстоятельно, с наивной детской уверенностью в заинтересованности собеседника, отвечать на все эти простые вопросы.
   Во время таких бесед матери семейств одаривали Свету одобрительными или сочувствующими взглядами, а потом заводили с ней серьезные беседы на тему воспитания детей. Молодым и холостым полагалось молчать, внимать, и ни в коем случае не перебивать.
   На этот раз Света говорила тихо, отворачивая лицо и трубку от тех немногих сослуживцев, кто еще оставался в офисе, несмотря на то, что среда - это "маленькая пятница".
   - Я тоже скучаю по тебе, котенок, - говорила она.
   - А как дела в садике? Ты слушался Елизавету Семеновну? Она на тебя жаловалась на прошлой неделе.
   Света присела на край стола, выслушивая по-детски обстоятельный ответ на формальный вопрос.
   - Слушайся бабушку. Веди себя хорошо. Обещаешь?
   - Вы уже ужинали? Где бабушка?
   -Ах, телевизор смотрит...
   - Книжку читал? Умничка моя. Я тобой горожусь, - последнее Света произнесла чуть громче, - Давай, ты мне потом расскажешь про книжку? Хорошо? А то у мамы сейчас много важных дел, - Света снова заговорила тише, обращаясь к себе в третьем лице, как-будто бы тогда и ответственность за произносимые слова понесет не она, а некое третье лицо.
   - Нет, сынуля, сегодня мама ну никак не сможет, - голос Светы упал.
   - Бабушка с тобой посмотрит.
   - Мама тебя очень любит. Спокойной ночи, котенок.
   Света закончила разговор, убрала телефон в сумку и вышла из комнаты. У подъезда она наткнулась на Романа. При виде нее демон затушил сигарету и деловито натянул перчатки. Он весь день издалека следил за Светой, подсматривая в логи, подслушивая обрывки разговоров и наблюдая смену статусов "аське". Теперь Дефолаэль хотел окончательно убедиться, что все идет так, как надо. Как надо ему.
   - Тоже домой? - спросил он, - Что-то ты сегодня поздно...
   - Да, домой. То есть, сначала по делам, а потом домой, - ответила она сбивчиво.
   Они молча двинулись в сторону метро. Подходящей темы для беседы не находилось, наконец, Света сказала как бы невзначай:
   - Леши сегодня весь день не было.
   - Что так? Заболел? - с хорошо поставленным равнодушием спросил Дефолаэль.
   - Ну, ты же слышал...?
   Дефолаэль, конечно же, все давно слышал и не один раз, а Света прекрасно понимала, что он не может не быть в курсе. Тем не менее, он только покачал головой в ответ, давая Свете возможность в очередной раз погрузиться в подробности сплетни о любимом предмете.
   - Оказывается, это его друга Ваня в пятницу сбил. Сегодня похороны. Ты представляешь себе? Ну и совпадение.
   - Совпадение? - с сомнением в голосе спросил демон. - Я в такие совпадения не очень верю, - сказал он и осекся, - Хотя в жизни есть место любым странностям и чудесам, - он подмигнул Свете.
   Они спустились на станцию и сели в вагон. Дефолаэль напряженно вслушивался в названия станций и поглядывал на Свету. Наконец, она направилась к дверям.
   - Ну, мне выходить. Пока, Ром, до завтра.
   - Счастливо. Удачи тебе, - демон широко улыбнулся, явно чем-то обрадованный.
   Оставшись одна, Света вышла в город. Уже стемнело, незнакомая улица казалась еще более незнакомой и романтичной, а складские ангары вдоль близкого горизонта даже придавали ей некоторую многообещающую мистичность. Поплутав между нескольких корпусов, Света нашла крыльцо, ведшее в полуподвальное помещение. Рядом стоял указатель, украшенный аляповатым узором в псевдоориентальном стиле. Напечатанный на указателе текст гласил: "Салон Высшей Магии Госпожи Анжелики: цыганская магия, вуду, приворот, снятие сглаза, порчи и венца безбрачия. Ежедневно, с 9 до 22 часов". Подобно Орфею, сошедшему за своей Эвридикой в царство Аида, Света спустилась по крутой лестнице, облицованной полированным мрамором, и открыла тяжелую железную дверь в деревянном коробе, покрытом резьбой.
   Приемная госпожи Анжелики была оформлена просто и без затей: полумрак, большие зеркала от пола до потолка, пара кованых садовых кресел и задрапированный фиолетовым велюром вход в святая святых. На звон придверного колокольчика из-за занавеси вышел пожилой худощавый мужчина в черном с седой шевелюрой и длинной остроконечной бородой.
   - Госпожа Анжелика уже ожидает Вас, - замогильным голосом произнес он и указал на крючки для верхней одежды.
   Дрожащими, непослушными пальцами Света расстегнула пальто, повесила его и, глубоко вздохнув будто перед прыжком в воду, вошла в соседнюю комнату.
   Там оказалось еще темнее, чем в приемной. Свет испускали лишь две свечи красного геля, да отблески их пламени, игравшие на хрустальных шарах, кристаллах и россыпях поделочных камней вроде гематита, аметиста, бирюзы и оникса, которым молва и оккультный маркетинг приписывают всевозможные магические свойства.
   В глубине комнаты сидела женщина, Света разглядела только ее белевшие во мраке пальцы и запястья, унизанные, несомненно волшебными, кольцами и браслетами. Лицо было скрыто, но Света нисколько не сомневалась, что перед ней пожилая цыганка.
   - Я знаю, зачем ты здесь, - резко произнес неожиданно глубокий голос.
   Света вздрогнула. У нее задрожали колени.
   - Присядь, дитя, - сказал голос чуть мягче, как бы ублаготворенный произведенным эффектом.
   Света огляделась и с трудом различила очертания низкого пуфика. Она послушно, почти на ощупь, опустилась на него. Раздался "таинственный" шорох наполнителя.
   - Итак, - заговорил голос после паузы, - ты влюблена ...нет...ты любишь человека, который не замечает твоего чувства и не отвечает на него? - пальцы гипнотически манипулировали колодой карт таро.
   - Да, госпожа Анжелика.
   - Х-м-м, - протянула госпожа Анжелика, рассыпая колоду по столу и делая в воздухе какие-то пассы.
   - Карты и звезды пророчат тебе две дороги, - сказала она после тонко рассчитанной паузы. - В конце одной я вижу зиму, одинокую и холодную. В конце другой ждут тебя весна и щедрое лето. Вижу там любовь, свадьбу, ребенка. Да... Вижу девочку. По какой дороге ты пойдешь?
   - По второй, - ответила Света, неотрывно глядя на пальцы гадалки.
   - Да... Но тут без помощи Сил не обойтись. Готова ли ты верить и действовать? - строго спросил голос.
   - Да, - не без колебаний в голосе отозвалась Света.
   - Хорошо, - одобрительно ответила цыганка.
   Одна из кистей на миг исчезла в темноте, появилась снова, протягивая Свете вычурный посеребренный флакончик.
   - Это - цыганский любовный напиток. Самый мощный приворот. Налей его тому, кто тебе люб и пусть он выпьет его, глядя тебе в глаза. Тогда сбудется загаданное.
   Света приняла драгоценный флакончик из холодной сухой руки госпожи Анжелики.
   - А теперь, иди и не теряй Веры. Если потеряешь Веру - Сила уйдет из напитка, - почти с угрозой сказала колдунья.
   Света вышла, стеснительно пряча флакончик за рукав. Снова оказавшись в приемной, она поймала на себе настойчивый взгляд старика-ассистента и спросила:
   - Где я могу расплатиться? - смущенно спросила она.
   Старик молча и с достоинством открыл невидимую в полумраке дверцу и пригласил Свету зайти. За дверью обнаружилась крохотная конторка, отделанная в прозаичном стиле первых столичных евроремонтов. На столе из светлого ДСП стоял кассовый аппарат, на крашеной стене висел прейскурант. Света смущенно протянула старику несколько купюр, тот, не меняя выражения лица, пересчитал их и выбил чек.
   - Гарантия - неделя, при условии соблюдения инструкций госпожи Анжелики, - произнес он будничным тоном, провожая до двери ошеломленную нереальность происходящего Свету.
  
   Глава двадцать первая, в которой глубоко копают...
  
   Вечером Алексей возвращался со скромных похорон. Одевшись не по погоде, а по случаю, он замерз. Ему ужасно хотелось есть и спать. Сидя в набитом вагоне метро, он пытался радоваться тому, что поступил правильно, отдав последний долг покойному, и еще тому, что сегодня не пришлось идти в контору. Но радоваться, почему-то, не удавалось. Перед глазами упорно возникали картинки прошедшего дня:
   Вот закрытый гроб на кафедре ритуального зала. Алексей, не отрываясь, смотрел на него и ловил себя на глупых мыслях: "Есть ли там вообще тело? А быть может, оно там появится, только если гроб откроют? Какой смысл ему там быть все время?". Он мотнул головой, отгоняя от себя всю эту чушь, потер лоб ладонью, стараясь настроиться на торжественный лад.
   Вот, во время процессии на кладбище, двоюродная сестра Игоря, совсем молодая женщина лет 28 тихо говорит своей дочке:
   - У тебя был один дядя, теперь нет ни одного.
   - А что случилось? - спросила девочка, стараясь поспевать за взрослыми своими короткими ножками.
   - Он умер. Погиб, - ответила ее мать.
   - А что происходит, когда люди умирают, - снова спросил ребенок.
   - Этого никто не знает, но надо верить, что что-то хорошее, - осторожно ответила ей мать.
   - А ты умрешь? - в девочке проснулось любопытство.
   - Ну, а что делать? - невесело усмехаясь, ответила молодая женщина, - Все там будем.
   - Ну, тогда, ты когда умрешь, приходи ко мне рассказать, что там, ладно?
   Немногочисленные участники процессии невольно прыснули.
   - Оттуда не возвращаются, - сказал кто-то, тяжело вздыхая.
   Девочка смутилась и замолчала, стараясь спрятаться среди складок материнского пальто.
   После церемонии Анна Борисовна пригласила всех к себе, помянуть. Ко всеобщей досаде на столе оказалась только водка, пара скучных салатов и едва теплая картошка с тушенкой.
   Улучив минуту, Анна Борисовна позвала Алексея в комнату Игоря, где незаметно, стесняясь гостей, сунула ему завернутый в пакет ноутбук. "Вот, чтобы не забыть. Ты уж постарайся подороже, а?" - приговаривала она.
   Родственники в основном помалкивали, не желая говорить о покойном хорошо, и прикрываясь тем, что нельзя говорить плохо. Вздыхали, отводили глаза от хозяйки и выставленной на трюмо большой фотографии покойного с черной лентой, выпивали, не чокаясь, закусывали тем, чем было. Они понимали всю глубину трагедии и не жаловались на скудость стола.
   Анна Борисовна попыталась завести разговор:
   - Алеш, ведь Игорь какую-то необычную тему изучал, да? Кажется, даже писал что-то? Он вроде бы говорил, а я забыла. Может, ты что знаешь? - она с надеждой ждала рассказа о научных достижениях сына.
   Алексей лишь пожал плечами и, не глядя ей в глаза, пробормотал что-то невнятное. У него задрожали руки; вилка выскользнула на пол, нарушив траурную атмосферу резким звоном.
   Гости нахмурились, уставившись в тарелки. Анна Борисовна охнула, торопливо подобрала бестактный прибор и выбежала на кухню за чистым.
   Родственники воспользовались суматохой, чтобы встать из-за стола, на котором оставались только тем самые последние куски, которые все всегда стесняются взять. Некоторые незаметно сходили в туалет и начали прокладывать путь к выходу с приличествующими выражениями соболезнования.
   Все эти образы мелькали в голове, как кадры диафильма, вызывая тошноту. В носоглотке у Алексея стоял запах дешевой водки и тушенки. Судорожно сглатывая, он с трудом дотерпел до своей станции и выбежал на улицу.
   На воздухе стало легче, гипнотическое состояние, навеваемое ритмичным ходом поезда метро, ушло, вид широкой улицы, по которой в любое время суток снуют автомобили и прохожие, вернул Алексею чувство реальности, а прошедший день мог бы и вовсе показаться неприятным сном, если бы не сумка с чужим ноутбуком в руках.
  
   Глава двадцать вторая, в которой представляют...
  
   В новом, еще не обношенном как следует костюме Вадим поднимался на лифте на директорский этаж, делать презентацию генеральному. В понедельник Елена Павловна с удивлением просмотрела его черновик. Разнесла его в пух и прах, особенно жестко пройдясь по оформлению, но, все же, приняла концепцию и велела к четвергу все оформить так, "чтобы даже представитель заказчика смог уловить суть. Побольше картинок, поменьше слов и, главное, корпоративные цвета".
   Вадим зашел в переговорную, оформленную в позитивном стиле. Там уже ждали Елена Павловна и представитель заказчика, перед которым лежала папка с логотипом, в виде фиолетового зайца с телом, стилизованным под корпус мобильника, и ушами в форме антенн.
   - А вот и наш главный специалист на этом проекте - Вадим Колонец, - удивительно приветливо и тепло сказала Елена Павловна. - Вадим, - продолжила она: - познакомься с Рубеном Эриковичем, директором по маркетингу компании "МобайлБум". Валентин Васильевич задерживается. Вадик, - почти проворковала она, - настрой пока проектор, будь любезен.
   Вадим снял пиджак и послушно завозился с техникой. Минут через сорок подошел и генеральный, как равному подал руку гостю, небрежно кивнул подчиненным и велел начинать.
   Вадим вывел на экран первый слайд и начал свой заранее отрепетированный доклад:
   - То, что я предлагаю даже не инновация, а революция на рынке маркетинга и рекламы. Настало время переходить от практики рекламирования продукта клиенту, к практике рекламирования своих клиентов. Вот, кстати, и несколько слоганов для будущей кампании:
   - Мы рекламируем своих клиентов!
   - Станьте звездами с "МобайлБум"!
   - У клиентов "МобайлБум" громкие имена!
   - "МобайлБум": купи и прославься!
   - "МобайлБум": Слава - это просто!
   "Говоря конкретнее" - продолжил Вадим, переводя слайд и стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды, - "я предлагаю концепцию "известность в обмен на покупку и лояльность". Покупая телефон, клиент, в зависимости от модели и условий контракта, получает определенное количество эфирного времени на том канале, с которым имеется соответствующая договоренность. Таким образом, можно стимулировать приобретение более дорогих, статусных моделей, с которыми предлагается больше времени. В качестве эконом варианта предлагаю пакеты, включающие радио-эфир и право выступления на площадках в Сети. При покупке дополнительных аксессуаров и устройств возможно выделение бонусного времени. Можно также продумать возможность передачи эфирных минут третьим лицам, например, в качестве подарка. Стоит также выпустить подарочные карты и сертификаты для клиентов".
   "По моим прогнозам, такая политика позволит мотивировать клиентов на конкуренцию друг с другом за, выражаясь профессиональным языком, узнаваемость собственного образа. Кроме того, в рамках кампании возможно проведение аукциона за право первым воспользоваться новой услугой".
   "Залогом успешности нового подхода является то, что потребность в славе и признании - одна из базовых потребностей не только среднестатистического клиента "МобайлБум", но и человека вообще. Следовательно, с внедрением метода клиентская база компании начнет расти в геометрической прогрессии".
   Удивляясь собственному красноречию, Вадим показывал все новые и новые слайды, на которых полоски и линии цветных графиков и диаграмм указывали путь к прогрессу, успеху, прибыли и всеобщему счастью и процветанию.
   Часа через два, слегка оглушенный лаврами, полученными за "необычайную проницательность" и "уникальный замысел", Вадим вышел из переговорной. Насвистывая незатейливую мелодию из "Часа звезды", он пошагал по самой середине коридора, как подлинный триумфатор.
   Не успел Вадим перешагнуть порога своей комнаты, как на него посыпались многословные поздравления сослуживцев, которые несколькими минутами раньше узнали последние новости через "аську" и даже успели обменяться со своими корреспондентами сообщениями вроде "Ну, конечно, на некоторых проектах просто большими буквами написано "Успех"!", или "Что ж, его концепцию нельзя назвать неудачной, но мог бы и получше придумать, он парень неглупый", или "Не докручено, я от Колонца ожидал большего". В одном все сходились: Пахнет бонусами, а значит, Вадим просто обязан проставиться по такому случаю!
   Теперь же на Вадима обрушилась шумная лавина всеобщей любви. Он размяк в лучах славы, как в теплой ванне с гидромассажем. Глуповато, чуть снисходительно улыбаясь коллегам, он скромно отвечал на дружеские комплименты с таким расчетом, чтобы продлить мгновение и вызывать у сослуживцев новые восторги по поводу своей креативности.
   Опустошенный событиями, Вадим сел за свой стол и бездумно уставился в монитор. Когда же он, наконец, сумел сосредоточиться, то с некоторой досадой обнаружил свернутое окно пикаперского форума. Его вдруг смутила бравада собственного виртуального двойника и его приукрашенные (мягко выражаясь) рассказы об удачах на любовном фронте. После вкуса реальной победы, виртуальный успех казался пресноватыми и отчего-то незаслуженным.
   Отклеив глаза от экрана, Вадим достал из кармана мобильник и принялся вопросительно изучать дисплей этого портативного оракула. Он задумчиво пролистал объемистый список контактов несколько раз, в нерешительности останавливался на некоторых именах и фамилиях. Наконец, Вадим выбрал одну из строк, нажал на кнопку вызова и резко выскочил в коридор, позволив себе, между прочим, поднять почти такой же сильный сквозняк как Елена Павловна.
   - Никуся? - не очень уверенно произнес он в трубку, услышав довольно безучастное "Да?".
   - Привет, это Вадим, которого ты, хоть и смутно, но все-таки помнишь.
   - А-а-а, как дела? - отозвалась Ника, наблюдая сквозь стеклянную перегородку любезную беседу Романа и Светы. Прямо на ее глазах Роман присел на край Светиного стола и один за другим уплетал жареные пирожки, которые та в очередной раз принесла из дома. Нику аж передернуло при мысли о калорийности этих пирожков. "Как только можно такое есть!" - возмущенно подумала она, рассеянно слушая Вадима, который давал ей красочный отчет о своих делах, не забывая все же применять пикаперские примочки.
   - Молодец. Поздравляю,- равнодушно бросила она в паузу, продолжая пытаться прожечь взглядом стекло своего "кабинета" и испепелить им Свету с этими ее ужасными масляными пирожками.
   - А ты на работе? - спросил Вадим.
   - Да, конечно, и я очень занята, - холодно сказала Ника.
   Ее правая рука устала держать телефон, да и ухо затекло, не говоря уже о том, что Роман и Света, кажется, заканчивали беседу, а значит, он должен был скоро пройти мимо Никиного стола к двери комнаты.
   - А что ты делаешь завтра? - решился, наконец, спросить Вадим.
   - Завтра? Завтра у меня куча дел, - как-то плаксиво ответила Ника, наблюдая, как Роман чмокнул Свету в щеку и направился к выходу.
   - Ты знаешь, Вадик, - неожиданно громко сказала Ника, когда Роман почти поравнялся с ее рабочим местом, - у нас в воскресенье намечается корпоративный шашлык, можно приходить с друзьями, - последнее слово она произнесла кокетливо, с однозначной двусмысленностью, - Если хочешь, можешь быть моим кавалером. Угощение и напитки по системе "Все включено". Как тебе такая идея?
   Вадим тут же согласился, не веря своим ушам, точнее, уху. Он был в восторге от такой перспективы. Вот уж точно, мечта пикапера: романтическое свидание на лоне природы, за которое еще и не придется потратить ни копейки собственного "ресурса", как говорят на форуме.
   - Замечательно! Скажи только где и когда! - воодушевленно спросил он.
   В этот момент за Романом закрылась дверь и Ника уже более тихим и менее выразительным голосом ввела Вадима в курс организационных подробностей.
   Закончив разговор, Ника подошла к Свете. Указав на последний остававшийся пирожок, она спросила:
   - Можно? Так чудесно пахнет, что я не удержалась, - добавила она, мило улыбаясь.
   - Конечно, угощайся! Жалко, с капустой не осталось, только с повидлом.
   - А я смотрю, у тебя завелся поклонник? - спросила Ника, взяв пирожок двумя пальцами и чуть надкусив его для вида.
   - Рома? - Света весело рассмеялась, - Он не поклонник. Мы просто подружились, - Света сказала чистую правду, но таким тоном, что всем присутствующим, а главное, Лущину, должно было стать совершенно очевидно: эта дружба непременно обещает продолжиться в интимной обстановке.
   Ника поджала пухлые губы, переваривая текст и выдумывая подтекст в меру своей неприязни к собеседнице.
   - Обаятельный молодой человек. Не то что зануда Влад или все наши, - Света выразительно покосилась на Алексея, ожидая вспышки ревности. Тот не отрывался от монитора с того самого момента как новенький сисадмин зашел в комнату.
   - Ты находишь? По-моему он какой-то странный, - безразлично сказала Ника, - Тощий, длинный, несуразный. И вообще, первый раз вижу айтишника с такими пижонскими замашками. И еще костюм! Ты видела раньше админа в костюме? - громогласно вопросила Ника, западавшая, между прочим, исключительно на высоких, худощавых мужчин в дорогих костюмах.
   - Ну-ну, на вкус и цвет..., - отозвалась Света не без легкой издевки.
   - Это да, верно, - отозвалась Ника чуть спокойнее, - Спасибо за пирожок. Просто чудо! Поделишься рецептом? Или это тайна? - спросила она, уже удаляясь к себе.
   - Почему же тайна, поделюсь, - пообещала Света, точно зная, что за рецептом никто в итоге не обратится.
  
   Глава двадцать третья, в которой спасают...
  
   "А зачем вы вообще этим занимаетесь? - спросил Марти у Рендольфа. Пожилой взломщик пожал плечами.
   - Да от скуки и занимаемся, - спокойно сказал он.
   - От скуки? - Марти вскочил с узкой кушетки. От скуки он ворует чужие учетные записи и выдает себя за других людей перед их близкими?!
   - Близкими? - Рендольф усмехнулся, - Ну и понятия у тебя, ей Богу. Последний раз я имел дело с такими словами и рассуждениями в институте, когда сдавал экзамен по классической литературе. В конце концов, он просто первым придумал такую игру. Если исключить то, что он убивает тех, кто догадывается о подмене, то это даже забавно. Что в этом такого? - Рендольф искренне недоумевал, - Я бы и сам так поразвлекался.
   Марти обхватил голову руками.
   - Не могу понять, как ему удается притворяться другим человеком?
   - Понятия не имею. Но не думаю, что это так уж сложно, учитывая, что вопрос с внешностью отпадает. Я бы на его месте попытался просто затмить предшественника. Вот и все. Я вообще удивляюсь, что все в итоге замечают подмену, - задумчиво сказал Рендольф.
   - А быстро? - спросил Марти и перестал дышать, ожидая ответа как приговора.
   - Ну, обычно месяца 2-3 держатся. По нашим данным, - Рендольф сделал неопределенный жест.
   - Но мы ведь можем что-то сделать?
   - Я! Я - могу. И как раз пытаюсь, между прочим. Я ты со своим душевным пылом мне только мешаешь, - Рендольф хмуро уставился в монитор.
   - Не понимаю, почему ты вообще согласился мне помочь их найти!
   - Из любопытства, - бросил Рендольф через плечо и углубился в цифры.
   - Кстати, насколько я знаю, ты первый из пострадавших, кто вообще обратился с такой просьбой. Создают новую учетную запись, да и все, - добавил он, помолчав.
   Мартин задумчиво покачал головой. Он встал и принялся мерить шагами тесную комнатенку Рендольфа. Это было очень неприглядное жилище, но большинство в реальности не имело и такого.
   Через четверть часа Мартин не выдержал и снова нарушил молчание.
   - Как ты думаешь, надежда есть?
   - Вероятность? - переспросил Рендольф, - Да, полагаю, что есть. - Собственно, я даже, кажется, напал на их след. Не знаю, утешит ли это тебя, но 72 часа назад твоя подружка была жива, - Рендольф криво улыбнулся, глядя на перекошенное лицо Марти.
   - Н-да, - протянул он, - Бывает же еще такое.
   Во взгляде Рендольфа мелькнуло что-то похожее на зависть. Даже ему иногда надоедал виртуальный мир с его исключительно математическими ожиданиям и совершенно стандартными отклонениями.
  

*****

   Рея не узнавала Марса. Раньше у него едва доставало средств просто на то, чтобы иногда объявляться в пространстве, но не более. Теперь же он где-то раздобыл целое состояние, широким жестом пополнил ее счет и даже ...
   Даже купил тур на двоих у самого известного дизайнера виртуальных миров и путешествий. С "лица" Марса исчезли следы насущных проблем, во взгляде, казалось, появился авантюрный блеск, а в голосе - безудержное, почти истерическое веселье.
   Сначала Рея была в восторге от таких перемен. Кто бы мог подумать, что практичный, уравновешенный Марс, казалось неспособный на слишком сильные эмоции, вдруг проявит себя с такой стороны. "А с ним не соскучишься!" - говорила себя Рея.
   Но потом, потом ей начало становиться не по себе. Что-то нечеловеческое было в этом существе с неуемными страстями и желаниями, безошибочной интуицией и несокрушимой волей. Волей к чему, хотелось бы знать...?
   Иногда ей казалось, что он не столько угадывает ее мысли и желания, сколько внушает их ей. На днях, поймав на себе ее настороженный взгляд, он спросил:
   - Что? Что-то не так? Ты так на меня уставилась, будто у меня двоичный код просвечивает, - Марс улыбался чужой улыбкой, показывая оба ряда зубов.
   Рея пожала плечами.
   - Странный ты какой-то стал. Сам не свой.
   - Тебе кажется, - ни в его голосе, ни в словах не было никакой угрозы, ни намека на грубость, но угроза явственно ощущалась в нем самом. Рея почла за лучшее согласиться:
   - Да, наверное, - она заставила себя улыбнуться и отвести глаза в сторону".
  
   На этом драматичном моменте Марина оторвалась от перевода. Она совершенно не волновалась за судьбу главных героев, потому что давно дочитала книгу и знала, что этот нудный кибер-эпос, как и большинство нудных кибер-эпосов, кончится "хеппи-эндом": герой спасет свою героиню, а до кучи и всех остальных жителей Земли, от сумасшедшего маньяка. Марина не слишком одобряла такого финала. Ей казалось, что автор мог бы закрутить интригу поинтереснее и сделать героев менее однозначными. В эпилоге, отстоящем от времени действия на каких-то жалких двести лет, благодарное человечество воздвигало памятник Любящим, сумевшим оживить веру в идеалы и мечты (здесь читателю, по всей видимости, предлагалось поплакать от нахлынувшего катарсиса).
   Марина тряхнула головой, как бы пытаясь отделаться от липкой, сахарной ваты сюжета. Она сохранила файл, выключила компьютер, быстро оделась и, схватив со стола ключи от машины, и выбежала из квартиры.
  
   Глава двадцать четвертая, в которой размышляют...
  
   Алексей оглядывал очередной слайд презентации критическим взглядом, пытаясь найти повод для переделок и потратить еще несколько минут этой невыносимо длинной пятницы.
   Даже вчера было проще. Вечером приехала Марина, как всегда, с кучей новых острот на злобу дня. Правда, своего. Алексею все больше казалось, что ей мало дела до него, да и вообще до других людей и их дел. Любой разговор сводился к обсуждению непонятных планов и задумок, постоянно крутившихся у нее в голове. Да, себя она не забывала ни на секунду, никогда! Сначала его это удивляло и привлекало, теперь - больше раздражало. Она словно все время от чего-то защищалась или пряталась. Сопротивлялась какой-то атаке, а иногда и атаковала сама. А ему постоянно казалось, что он должен что-то сделать, как-то соответствовать. Кому должен? Что? Он вздохнул и невольно нахмурился, вспомнив, как утром они поцапались из-за будильника. "Второй раз за одну неделю меня будит это орудие пыток!" - возмутилась она. Алексей в ответ наговорил ей какой-то ерунды о режиме, "нормальной работе", карьере... Зачем было? Лучше бы промолчал. Даже стыдно вспомнить. Сейчас она в офлайне; дуется, наверное. Алексей тяжело вздохнул.
   Теперь же ни сто раз повторенные шутки коллег, ни необходимость отвечать на звонки и письма клиентов, ни бдительная Ника, следившая за наличием формальных признаков рабочей обстановки, - ничто не отвлекало в этот день Алексея от собственных мыслей.
   Алексей крутанулся в кресле на 360 градусов, но не получил от этого особого удовольствия, ведь он не нарушил никаких правил, не бросил вызова никаким устоям и никто не мог бросить на него недоуменного взгляда.
   Алексей вдруг подумал, что у рабочих муравьев и пчел, так популярных у сказочников и философов, именно потому и не бывает ни угрызений совести, ни тщеславия, что они всегда вместе и всегда озабочены своими повседневными делами. Никаких докучливых задних мыслей, только конкретные задачи.
   Алексей невесело рассмеялся своим мыслям: " тоже нашел двигатели эволюции: тщеславие и чувство вины. Только подлога до кучи не хватало, да. У муравьев и понятий-то таких быть не может - лишь бы Муравейнику польза была, а кто принес соломинку или там лист - всем по фигу". Он представил себе муравья, который вдруг решил написать трактат о жизни муравейника и отказывается таскать соломинки. Остальные муравьи в негодовании шевелят антеннами: "Как же, такое тунеядство! Немыслимо! Неприемлемо!".
   "А может, никто и не заметил бы даже?" - размышлял Алексей - "А если заметят и узнают?"
   Последняя мысль относилась к другому вопросу, который не давал ему покоя уже несколько дней. Он вдруг вспомнил о ноутбуке Игоря, который валялся у него в квартире со среды. "Ах, да" - подумал Алексей. Для очистки совести он решил позвонить Анне Борисовне.
   - Анна Борисовна? - произнес он в трубку, набрав номер и дождавшись ответа. - Это Алексей, - он кашлянул в ладонь, - Алеша Лущин.
   - Я хотел Вам сказать, что дал объявление о продаже компьютера. Теперь будем ждать ответа.
   - Да, думаю, довольно быстро и выгодно. Машина почти новая, мощная.
   Алексей говорил настолько беззаботно, насколько позволяла ситуация.
   - Нет, Анна Борисовна, я везде искал, все папки перерыл, - Алексей подробно отчитывался для большей убедительности, - Ничего нет. Никаких документов и записей. Мне очень жаль, - скороговоркой сказал он.
   -Разумеется, как только найдется покупатель.
   - Да-да, - теперь уже Алексей был рад поскорее закончить разговор.
   - Всего доброго, Анна Борисовна, - проникновенным голосом сказал он.
   Он отложил телефон. Попытался снова сосредоточиться на презентации, но не мог. "Ну вот, опять зачем-то соврал! Вот зачем, а?" - укорял он себя. "Я же ничего такого и не думал! И не собирался даже... Хотя... и вообще, еще неизвестно, чья это изначально идея была. А работа сырая, очень сырая. Еще корпеть и корпеть над ней" - думал он. Алексей запустил пальцы в волосы, пытаясь не то собраться с мыслями, не то разогнать их, а те, как и все последние дни, упорно бежали по неприметной, но уже хорошо протоптанной тропке.
   "Плохая идея. Плохая. Если всплывет..." - сказал он вслух, безуспешно пытаясь заглушить назойливый голос внутри. Он встал с кресла и принялся мерить шагами пустую комнату, чтобы размять ноги. Увы, ожидаемого облегчения ему это не принесло. Алексей вернулся к столу, сел на край. Как всегда, хотелось курить, но он и так уже выходил несколько раз, отмечая время. Алексей снова рассеянно потянулся к мобильнику, порылся в старых сообщениях, удалил несколько штук наименее ценных, улыбнулся самым дорогим.
   Неожиданно для себя он набрал номер матери.
   - Привет, мам. Помнишь, что я завтра приду?
   - Да-да, один.
   - Сейчас? На работе. Пришлось выйти в выходной, отработать за среду. Помнишь, я говорил тебе об Игоре?
   - Ну вот.
   - Очень скромно, всего несколько человек.
   -Да, печально, - Алексей тяжело вздохнул о чем-то своем, воспользовавшись поводом.
   - Да, мам, конечно.
   - Да, не вопрос, сделаю, - Алексей был и рад набрать побольше обязательств и раздать обещаний.
   - Ну, пока, мам. До завтра.
   Позвонив матери, Алексей хотя и не выговорился, так как хотел бы, но все же почувствовал некоторый прилив самообладания, который позволил ему досидеть остававшиеся пару часов назначенного рабочего времени. Как только минутная стрелка настенных часов сделала явственный разрешающий взмах, переместившись с 17.59 на 18.00, Алексей резко встал из-за заранее отключенного компьютера, быстро оделся и вышел вон.
   Уже на улице, проходя мимо огромных витрин супермаркета, горевших теплым, ровным светом, он вспомнил, что дома закончились мешки для мусора и еще кое-какая хозяйственная дребедень. А с его планами на выходные время купить все это вряд ли найдется. Алексей решил зайти.
   Он неуверенно прошел внутрь, болезненно сощурил глаза после уличного полумрака, завернул в отдел хозтоваров, где без особой для себя пользы подслушал разговор двух хозяек, обсуждавших достоинства различных порошков. Женщины стояли друг напротив друга и оживленно болтали, перегородив проход тележками. Они по очереди кидали враждебные взгляды на Алексея, невольно вторгшегося на чужую территорию. Спиной одна из них закрыла нужную ему полку. Алексей потолкался рядом несколько минут, делая вид, что изучает ценники, но, потеряв надежду добраться до заветных мешков, вынужден был удалиться.
   В соседней секции на уровне его рук какой-то услужливый мерчендайзер расположил батарею бутылок с коньяком с дружественным ценником и раскрученной маркой. "Пусть в доме будет" - сказал себе Алексей, воровато цапнул ближайшую и направился к кассам, из двух десятков которых, как водится, в вечернее время работали всего две. Расплатившись, он достал мобильный телефон, нерешительно повертел его в руках, убрал обратно, так никому и не позвонив, и вышел из магазина.
   Дома он наспех собрал на стол, поужинал, поглядывая на бутылку. "Устал" - подумал Алексей,- "не усну нормально". Он щедро плеснул себе в рюмку коньяку, медленно выпил и замер, будто ожидая явления Морфея. Но, как обычно, вместо него явился Бахус со своей разномастной свитой. Алексей уже после первой рюмки заслышал приближение этого бога и его шумных спутников. Они били в барабаны, играли на медных трубах и пели все громче и громче, о том, что все обязательно будет хорошо, что все обязательно будет именно так, как мечтается Алексею, что ему улыбнется удача, что она уже, уже улыбается ему. И не придется ничего делать, все сделается само собой, ведь все предрешено заранее: он будет счастлив, богат, любим и никогда не умрет. То есть, быть может, и умрет, но очень не скоро, и не по-настоящему. По-настоящему, пели их сладкие неземные голоса, он живет сейчас, радуясь и предвкушая скорый успех. С каждой рюмкой голоса становились все громче и громче, убедительнее и настойчивее. Он подпевал им, разговаривал с сатирами, которые расселись на полу кухни, пытался поймать носившихся вокруг легких нимф и смеялся, так беззаботно, как смеются только дети, боги и пьяные. Потом музыка начала перерастать в монотонный гул, а перед глазами заплясали разноцветные пятна. Языческие боги посмеялись над ним и ушли, оставив одного. Не понимая, как над ним подшутили, Алексей продолжал пить, но они не возвращались. А он все пил, и ждал, что судьба явится во всем своем великолепии, "найдет его за печкой" и уведет в прекрасную страну сбывшихся мечтаний, отказываясь понимать, что за печкой находит только запечная судьба.
  

*****

  
   Субботним утром Алексея разбудил бледный луч осеннего света, некстати пробившийся через неплотно задвинутые шторы. Он инстинктивно открыл глаза, пошевелился. Голову пробила резкая боль, желудок отозвался спазмом и изжогой, тело покрылось испариной.
   Алексей попытался снова расслабиться, закрыть глаза. Но мозг, безуспешно пытавшийся родить хотя бы одну связную мысль, мешал снова забыться сном.
   Алексей сел на постели, свесив свинцовую голову до колен. Рядом с кроватью валялась почти пустая коньячная бутылка, при виде которой ему в нос ударил запах дешевого алкоголя. Алексея затошнило, пересохший рот наполнился слюной, перед глазами заплясали темные пятна. Он вскочил и быстро, как мог, побежал в туалет, натыкаясь на все стены и углы.
   Оттуда он кое-как перебрался в ванную и привел себя в относительный порядок. Потом позавтракал парой таблеток обезболивающего и сварил себе кофе. Похмелье немного отступило, и Алексей наслаждался относительной интеллектуальной неполноценностью, не допускавшей слишком обременительных размышлений.
   Закрыв глаза и грея чашкой озябшие, неловкие пальцы, он медленно составил в голове распорядок дня, сводившийся, по сути, к одному предприятию: поездке к матери. Потом, рискнув повернуть голову, он глянул на часы: пора было выскребаться из дома.
   Алексей тяжело вздохнул: меньше всего на свете ему сейчас хотелось двигаться. Подбадривая себя негромкой руганью, он принялся одеваться. Алексей натянул на себя запрещенные в будни джинсы и вчерашнюю рубашку, огляделся в поисках носок, как всегда, раскиданных на максимально возможной площади. Осторожно нагнувшись, чтобы осмотреть пространство под письменным столом, он наткнулся на пакет с ноутбуком, спрятанный там еще вечером в среду. Алексей вздрогнул, сначала невольно отпрянул, потом раздраженно схватил пакет, послонялся с ним по квартире и в итоге запихнул на антресоль, чтобы не путался под ногами, пока не появится покупатель.
   Один из носок никак не находился. Продолжая ругаться, Алексей пнул стул. Отскочив на полметра, тот задел циновку, под краем которой и обнаружился искомый предмет. В любой другой день Алексей посмеялся бы над иронией судьбы и туманными причинно-следственными связями, но в это утро он лишь в очередной раз убедился в собственной невезучести. "И почему именно со мной вечно случаются всякие идиотские истории?" - подумал он, и заметил, что, в довершение всех бед, джинсы его заляпаны сзади грязью чуть ли не до зада. Алексей в очередной раз за утро выматерился. Найдя старую зубную щетку, он, как смог, отчистил брючины.
   Выйдя, наконец, на воздух, он понял, что вспотел, подумал, что все-таки стоило надеть свежую рубашку. "Как же все достало!" - подумал он. Изрядно поборовшись с зажигалкой непослушными еще пальцами, Алексей закурил и неторопливо направился к метро, жадно вдыхая утренний городской воздух.
   В родительской квартире ничего не менялось уже лет 10, поэтому, всякий раз приходя туда, Алексей чувствовал себя путешественником во времени. Общаясь с матерью, он снова превращался в старшего школьника или, в лучшем случае, в студента-первокурсника, обязанного давать отчет во всех своих поступках, мыслях, планах и тратах.
   Тамара Викторовна вовсе не была "деспотичной матерью" из психологического триллера. Отнюдь. Просто, как и все матери во все времена, она всегда лучше всех понимала своего сына, лучше всех знала, что ему нужно, в чем его проблемы и как их проще всего решить. Вот и на этот раз, открывая дверь перед сыном, эта ухоженная зрелая женщина ранне-пенсионного возраста тут же воскликнула, охнув:
   - Алеша! Ну, ты опять ходишь неряхой! Я ведь уже столько раз говорила тебе, как складывать брюки, чтобы они не мялись.
   Алексей в ответ улыбнулся по-детски виновато и беспомощно. Мать поцеловала его в щеку, помогла снять куртку и расправила смятый воротничок рубашки.
   - Давай, разувайся, мой руки, садись за стол, будем обедать. А то я тебя заждалась.
   Алексей послушно побрел в ванную, потом на кухню. Там уже был накрыт знакомый с детства стол, под столешницу которого ноги у Алексея перестали помещаться еще на втором курсе института. Он послушно сел, улыбнулся матери, положившей ему в тарелку щедрую порцию кроличьего мяса тушеного с картофелем, начал ритмично жевать.
   - Ты слишком много работаешь, Алешенька, - Тамара Викторовна покачала головой, как когда-то, заставая сына-отличника за ночной зубрежкой перед экзаменами, - Выглядишь неважно. Бледный весь, осунулся.
   - Мам, денег еще никто не отменял. И не отменит. Коммунизм не состоялся, - ответил Алексей устало, боясь быть втянутым в очередное длинное обсуждение своего образа жизни.
   - Ну и что? Ты же и так хорошо зарабатываешь, - мать не желала менять тему.
   - Да, потому и зарабатываю, что работаю, - Алексей недовольно наморщил лоб, - Мне нужно за квартиру платить, есть, пить, достойно одеваться и иногда развлекаться. Да и тебе помогать иногда, - Алексей вспомнил о принесенных деньгах.
   Мать уцепилась за последнее предложение.
   - Ну вот, попрекаешь мать! А ведь мог бы и дома жить, на всем готовом. И откладывать еще.
   - Мам! - Алексей повысил голос, но тут же заставил себя сбавить обороты, не желая "портить всё" и продолжил уже более спокойным, но твердым тоном, - Мы уже с тобой этот вопрос тысячу раз обсуждали. Мне так удобнее, - сказал он, отодвигая от себя пустую тарелку.
   - Да-да. Молодо-зелено. Потом вот вспомнишь мать, да поздно будет.
   - Ма-а-ам, ну не начинай, Б-га ради, - Алексей виновато опустил голову.
   - Мне вот тут кучу лекарств прописали...
   Алексей встал, вышел в прихожую, вернулся, протянул матери стопку купюр.
   - Кстати, вот, как и обещал...,- произнес он, снова садясь.
   - Спасибо, - Тамара Викторовна чмокнула сына в макушку, забирая деньги, - Еще будешь?
   - Нет, мам, спасибо.
   - Не понравилось? - испуганно спросила мать.
   - Нет, нет, ну что ты. Все просто замечательно. Но я уже сыт.
   - Ты мало ешь. Совсем исхудал. Замучили тебя.
   Алексей вздохнул. Он решил не озвучивать истинную причину своего потрепанного вида.
   - А как Марина?
   - Нормально.
   Тамара Викторовна испытующе посмотрела на сына.
   - Вы все-таки поссорились? - с надеждой спросила она.
   - Нет. С чего ты взяла?
   - Да так. Какой-то ты взвинченный.
   - Наверное, это из-за Игоря. Никак не отойду. Да и вообще, неделя была очень тяжелая. Босс наорал не за что, не про что, - Алексей сделал неопределенный жест- А еще мать Игоря просила его комп продать.
   - Что продать?! Говори со мной по-русски, сколько раз просила! - раздраженно потребовала Тамара Викторовна.
   - Компьютер, - Алексей четко выговорил это слово, параллельно напоминая себе весь список слов, которые не стоило употреблять в разговоре с матерью, а также весь список тем, которых не стоило касаться.
   - И ты взялся? - не без упрека в голосе спросила Тамара Викторовна, наливая Алексею чай.
   - Спасибо, - тихо сказал он, взяв чашку,- Ну, взялся. Поди, откажись в такой ситуации... - он развел руками.
   - Вечно ты всем помогаешь! Ты себя загонишь. Так нельзя! - Тамара Викторовна искренне возмущалась.
   Алексей соображал, как незаметно сменить тему.
   - Да, ты знаешь, жутковатое совпадение. Игоря-то, как выяснилось, мой сослуживец сбил. Один новенький проставлялся, а тот перебрал и за руль сел. Вроде и отговаривали его, а все равно... Вот и вышло... - Алексей задумчиво помешал чай.
   Тамара Викторовна покачала головой.
   - Знаешь, я все-таки за тебя очень волнуюсь. Как ты там один живешь..., - вдруг сказала она прочувствованно.
   - Я не один, у меня есть друзья, девушка...
   - Друзья! Сегодня они друзья, а случись что... Девушка не жена. Вы даже не живете вместе! И здесь она не показывается. Не работает нигде толком... Несерьезно это все, - вынесла мать вердикт.
   Алексей пожал плечами, покорно ожидая очередной лекции о благах семейной жизни, до которой, он, по мнению матери, "еще не дозрел".
   Но Тамара Викторовна только тяжело вздохнула, шагнула к мойке.
   - Давай я помою посуду? - вызвался Алексей, чувствуя вину не понятно за что.
   - Да нет, уж сиди. Я сама, - с прощающей улыбкой ответила мать.
   Как бы оправдываясь за свое дурное расположение, Алексей принялся в подробностях рассказывать, как начальник распек его за ничтожный проступок, которого он и не совершил бы никогда, если бы не неожиданная смерть лучшего друга.
   Тамара Викторовна снова посетовала на то, какая у сына ужасная работа, и горячо поддержала его планы сменить место:
   - И правильно! Если не ценят - уходи, не раздумывай. Такого как ты с руками оторвут. Без хлеба не останешься.
   Алексей улыбнулся материнской необъективности.
   - Я вот тут подумал, может, к науке вернуться? А?
   - Зачем? - недоуменно спросила она.
   - Не знаю. Вот Игорь вроде бы занимался чем-то...
   - И что?
   - Ну... он что-то занятное делал. Вроде бы, - Алексей опустил голову, - но в детали он меня не посвящал.
   - Ну, раз не посвящал, значит, и говорить особо было не о чем, - уверенно заявила Тамара Викторовна, открывая кран.
   - Он жил, как хотел, - буркнул Алексей после паузы.
   - Что? У меня же вода шумит, - переспросила Тамара Викторовна, убирая очередную сияющую тарелку в буфет над раковиной.
   - Ничего, ничего, - поспешно сказал Алексей и снова перевел разговор на бытовые темы.
  
   Глава двадцать пятая, в которой предсказывается...
  
   Света захлопнула обе входные двери за хмурым жэковским сантехником, вбежала в гостиную, схватила со стола первый попавшийся журнал и села на диван, скрестив ноги. Не в силах успокоиться, она быстро перелистывала страницы, не вникая в содержание. Растревоженные глянцевые листы недовольно шуршали и заворачивались, словно жалуясь на грубое обращение.
   -Нет, ну каков наглец, - громко произнесла Света вслух, хлопнув по подлокотнику - 500 рублей, а! А что не 1000? - Она фыркнула.
   В этот самый момент ей, как на зло, подвернулась статья с большими, яркими фотографиями жилища какой-то очередной юной многообещающей актрисы или певицы. Света завистливо оценила ровно выложенный мелкий итальянский кафель в просторной ванной, аккуратно подогнанные плинтуса в роскошном холле и идеально прямые углы, в каждом из которых было ровно 90 градусов, не больше, не меньше. Одно слово - элитное жилье.
   На некоторых фотографиях среди многочисленных, тщательно скомпонованных элементов интерьера попадалась хоть и не атлетическая, но внушительная фигура мужа начинающей звезды экрана. Света с тоской вздохнула и мысленно направила еще пару проклятий в адрес сантехника. Поднявшись с дивана, она крадучись подошла к большому шкафу, удачно заполнявшему пространство вдоль одной из стен комнаты. Света встала на цыпочки, бесшумно открыла антресоль и в который раз достала оттуда аляповатый флакончик с зельем. Не решаясь открыть его раньше времени, Света только покрутила его в руках, словно выискивая этикетку, инструкцию по применению, описание фармакологических свойств и список противопоказаний. Отсутствие всех этих сведений показалось ей наиболее веским доказательством действенности препарата.
   В голову Свете опять пришла докучливая мысль, что, возможно, она поступает не совсем правильно. Она торопливо списала голос совести на страхи и комплексы, напомнив себе, что в наше время, как и в любое другое, за свое счастье необходимо бороться любыми доступными способами. "В самом деле, к чему упускать такой шанс?" - убеждала себя Света.
   По телевизору фоном шел прогноз погоды на воскресенье. Крупногабаритная ведущая в роговых очках обладала несомненной харизмой и колоритом, что в глазах руководителей телеканала превращало дикцию во второстепенный актив. Так или иначе, вопреки ее неподражаемой манере, Свете удалось понять, что гидрометцентр не обещает ничего приятно. "Значит, сбудется" - тоскливо сказала себе Света, но все-таки решила свериться еще и с гороскопом, который хоть и не слишком силен в метеорологии, зато может пролить свет на перспективы устройства личной жизни на определенном участке пространственно-временного континуума.
   Снова сев, Света протянула руку к стопке и вытащила из нее еще один журнал, оформленный в эзотерическом стиле. Привычным жестом Света раскрыла его на нужном знаке и углубилась в перевод со звездного языка на обывательский. За точность, правда, никто поручиться не мог, ибо четкой нормы у этого языка никогда не существовало, и каждый практикующий астролог вынужден был полагаться лишь на собственную интуицию, опыт, фантазию и чувство меры.
   "В эти выходные следует обратить особенное внимание на здоровье" - говорилось в гороскопе - "возможны проблемы с сердцем и нервами". Света учащенно задышала, схватилась за горло и, стараясь предотвратить паническую атаку, торопливо перелистнула страницу, обратившись к более актуальному для себя разделу:
   "Любовный фронт сулит победы смелым и решительным. Но будьте осторожны: влияние загадочного Плутона внесет двойственность в ситуацию и может привести к неожиданным последствиям".
   Заинтригованная таинственным посланием небес, Света заглянула в гороскоп Алексея, но там не нашлось ключа, лишь новые вопросы. Например, она никак не могла понять, какое отношение к ним двоим может иметь фраза "Чем бы вас не искушали, всегда выбирайте себя".
   - Ма-а-а-м! - из туалета донесся испуганный вопль Максима, вырвавший Свету из размышлений о высоких материях, - А бачок опять течет!
   Позабыв обо всем на свете, Света кинулась перекрывать воду.
  
   Глава двадцать шестая, в которой расплачиваются...
  
   Давешнюю эйфорию от успехов на трудовой ниве как рукой сняло. В до блеска надраенной квартире Вадим полулежал перед телевизором в неудобной позе, закинув за голову согнутую в локте руку. Он был ужасно зол. Просто рвал и метал, мысленно посылая самые страшные проклятия в адрес навестившей его утром квартирной хозяйки, самым невинным из которых было: "Чтоб ты сдохла в страшных мучениях, старая сволочь!".
   И в самом деле ведь сволочь! Вадим убил пятницу на мытье, скобление и чистку всего, что только можно было мыть, скоблить и чистить на тридцати квадратных метрах однушки. В субботу он был вынужден встать ни свет ни заря по будильнику, чтобы вымыть, вычистить и привести в порядок себя самого к визиту старой дамы, а она...
   А она явилась на полчаса раньше условленного времени, тихо открыла дверь своим ключом и немедленно, без стука, прошла в комнату. Застав своего квартиранта в трусах, рубашке и плеере, хозяйка недовольно поджала губы и даже не соизволила отвернуться, когда ошарашенный ее появлением Вадим пятился в сторону ванной, прижимая к себе брюки и лопоча оправдания.
   Через несколько минут он вернулся в комнату одетый и презентабельный. Старуха, успевшая уже расположиться в кресле, снисходительно кивнула ему. Вадим смущенно порылся в ящике стола, вынул оттуда заготовленную пачку тысячерублевок и протянул своей мучительнице. При этом он вежливо улыбался, посылая ее про себя ко всем чертям.
   Она дважды дотошно пересчитала деньги и демонстративно проверила каждую купюру, посмотрев ее на просвет и ощупав тиснение. Вадим униженно молчал, стараясь не докучать хозяйке пристальным взглядом и сделать эти свои старания максимально незаметными.
   Удостоверившись, что все верно, старуха с тяжелым вздохом убрала пачку в свою старомодную, надежную сумку и, казалось, уже готова был уйти. Но неожиданно она спросила Вадима, глядя на мелкие пятнышки на обоях, оставленные предыдущими съемщиками, не собирается ли он сделать небольшой ремонт. Получив отрицательный ответ, она встала и двинулась к двери. Уже доставая из кармана ключ, хозяйка остановилась и, обернувшись, сказала: "Ах да, чуть не забыла. Вадим, со следующего месяца плата будет на 300 долларов выше. Вас это устраивает?"
   Его это совершенно не устраивало, но он знал рынок. И еще он знал, что на месте это мерзкой старухи поступил бы точно также. Поэтому Вадим только согласно кивнул ей. "Вы же понимаете, инфляция..." - добавила она уже на пороге, как бы извиняясь из как бы вежливости. Вадим снова затравленно кивнул, не найдя в своем лексиконе цензурной фразы к случаю.
   Теперь же, глубоко вздохнув, он встал с дивана и сел за стол, решив отвлечься от грустных мыслей за компьютером. Больше по привычке, чем из интереса, Вадим сначала зашел на любимый форум. Но по случаю длинных выходных, ни гостей, ни новых записей там не было. Обсуждение искусства соблазнения замерло до начала рабочей недели: у всех нашлись дела поинтереснее. Вадим хотел было черкнуть пару строк, но потом сообразил, что так только заработает репутацию неудачника, которому больше нечем заняться в субботний день. Он решил перейти к реальным действиям и перешел на сайт знакомств. Вадим принялся листать многочисленные анкеты и не в первый раз с досадой отметил, что самым миловидным личикам соответствуют самые большие проблемы, в том числе с жильем.
   "Тоска" - подумал Вадим, отрываясь от экрана и осматриваясь. Его взгляд упал на книгу, позабытую с неделю назад. "Посмотрим, как там рыцари" - сказал он себе, открывая томик и погружаясь в вымышленный мир.
  
   "Ночь спустилась на Хребты обмана. Вопреки всем правилам драконоборства, оставшиеся в живых члены отряда Дуалада решили отправиться в пещеру Кадомета все вместе. Держа наготове мечи, факелы и скепсис, рыцари боевым порядком вошли в жилище своего врага. К их удивлению, тот преспокойно лежал на животе, уперев локти в пол, и сосредоточенно рассматривал обломки огромного сталактита. Кадомет пытался сложить мозаику. Увидев рыцарей, он нахмурился. Ему еще совсем не хотелось есть, да и разговаривать тоже. Дракон начинал всерьез сердиться на назойливых воителей. Ящер нервно почесал задней лапой белесое пузо, но все же сказал довольно вежливо:
   - Чем обязан?
   Возмущенные рыцари наперебой загалдели: "Подлая тварь! Скотина! Смерть! Смерть!"
   Дракон передернул плечами.
   - Смерть. Что вы знаете о смерти и жизни? Вы, которые едва, едва дотягивают до 50, ну, 60 лет.
   - Иногда до 90, - возразил кто-то из рыцарей.
   - Ха! - презрительно воскликнул Кадомет, садясь на корточки и складывая передние лапы на груди.
   - Рассказать вам, что такое настоящая жизнь? Жизнь, которая длится тысячелетия? Жизнь, которая созерцает, как рождаются и гибнут целые народы? А?
   Рыцари вынули мечи из ножен и двинулись на дракона.
   - Как некрасиво! Как низко пали рыцари! - возмутился Кадомет, качая крупной головой, - Целый отряд на одного старого, усталого дракона, который увидел свет на заре вашей подленькой цивилизации!
   Слова Кадомета задели Дуалада за живое. Он, действительно, нарушил рыцарский кодекс, приписывавший убивать драконов исключительно один на один. Принц поднял руку, призывая своих соратников остановиться.
   - Чего же ты хочешь, Кадомет? - спросил Дуалад, - Драться с кем-то одним из нас? Изволь. Но остальные будут следить за поединком, чтобы ты бился честно. Прости, но твое коварство - притча во языцех.
   - Позвольте мне хотя бы вспомнить свою жизнь напоследок? Ведь развязка поединка не известна никому из нас, - вкрадчиво произнес ящер, видя смятение в рядах противников, - А потом я сделаю так, как ты хочешь.
   - Хорошо, - согласился Дуалад, гордый своим благородством.
   Кадомет закатил глаза, кашлянул, прочищая голос, извинился за легкую дымовую отрыжку и начал вслух вспоминать свое детство, своих родителей, братьев и сестер. Рыцари, порядком подуставшие за этот длинный день, расселись полукругом перед драконом и заворожено слушали. Кадомет был превосходным рассказчиком, хотя свою семью и детство помнил несколько смутно. У него вообще были нелады с памятью последние лет 400.
   - Я родился в Египте, - говорил он напевным, выспоренным тоном, - во времена фараонов, богов и героев, которым нынешние, - он снова окинул рыцарей презрительным взглядом, - не чета! О, тогда знали, что такое честь воина и берегли ее пуще самой жизни!
   Рыцари виновато потупились.
   - Детство мое пришлось на эпоху Древнего царства, - продолжал он, - отрочество и юность - на времена Среднего! То было, поистине, золотое время! Пирамиды! Новенький сияющий Сфинкс... рабы, - Кадомет сглотнул и замер на секунду, будто припоминая подробности. В его прекрасных, одухотворенных очах, будто воды священного Нила, заблестели слезы ностальгии по давно минувшей молодости. Рыцари умиленно смотрели на ящера, обладающего столь тонкими эмоциями.
   Только один из соратников Дуалада не разделял всеобщего восхищения. Это был глухонемой Абертол. Этот рахитичный деревенский парень, вооруженный лишь скромных размеров деревянной дубинкой, стоял позади всех и недоуменно переводил взгляд с одного товарища на другого. Те, казалось, совершенно позабыли о цели своего прихода! В порыве нахлынувшей на него ярости, Абертол с диким воплем бросился через весь зал на Кадомета и одним ударом дубинки размозжил череп опешившему от неожиданности дракону. "Как нелепо" - только и успел подумать ящер, разливая мозги по полу пещеры.
   Рыцари Дуалада словно очнулись от гипноза и с удивлением воззрились на Абертола, которого до сего дня считали дурачком и таскали за собой исключительно из милосердия, ну и еще, чтобы было на кого взвалить грязную работу вроде чистки доспехов или мытья посуды. "Вот гад, всю шкуру попортил" - подумал принц, но все же одобрительно похлопал парня по плечу и раздельно произнес, глядя на него: "Молодец! Почти как настоящий воин! Вот еще освоишь меч, научишься носить доспех и держаться в седле - станешь не хуже других!" Абертол прочел эти слова по губам предводителя и зарделся, смущенный такой неожиданной похвалой.
   Дуалад деловито распорядился отрезать изуродованную голову Кадомета и погрузить ее на повозку. "Итак, условие короля выполнено. Враг повержен, принцесса будет моей!" - сказал он себе, торжествуя. Покидая осиротевшее логово дракона, он думал о том, как опишет свое эпическое сражение с Кадометом. Мысленно Дуалад уже подбирал цветистые метафоры, яркие образы и даже рифмы для своего рассказа. "Неплохо бы договориться с каким-нибудь менестрелем, чтобы сложил музыку, достойную моего подвига, а еще с придворным таксидермистом... быть может, не все так безнадежно" - заметил он себе".
  
   "Ну, надеюсь, завтра мне повезет больше чем бедняге Кадомету. Вот Дуалад, стервец, крут! Мужик! Умеет устраиваться!" - решил Вадим, закрывая книгу и возвращаясь к повседневным заботам.
   До конца оставалось всего восемь коротких глав и эпилог.
  
   Глава двадцать седьмая, в которой снова выпивают...
  
   Ника сидела за столом между подругой сестры, которая пару часов назад счастливо стала крестной матерью и ее мужем. Она мрачно взирала на всевозможную снедь и с ужасом прикидывала количество калорий в некоторых блюдах.
   - Красиво все получилось, душевно, - со значением сказала Серафима Александровна, умиляясь на внука, который безмятежно дремал на руках у ее младшей дочери.
   - Да, все как надо сделали, - поддакнул ее муж, протягивая руку к початой бутылке с шампанским. Окинув этикетку презрительным взглядом, он аккуратно наполнил свой бокал до краев золотистым напитком.
   - Предлагаю тост! - произнес он торжественно, поймав на себе недовольный взгляд жены.
   При этих словах гости поспешили привести свои бокалы в боевую готовность и приготовились слушать.
   - Пусть все у нас всегда будет так же хорошо, как сейчас! - сказал мужчина со слезой в голосе.
   - Замечательно сказано! - заметил кто-то на другом конце стола.
   Гости звонко чокнулись. В этот момент Ника почувствовала неловкое прикосновение к своей коленке. Чьи-то пальцы робко отыскали дорогу к ее ногам под столом и теперь, осмелев, пытались нашарить путь выше. "Вот за это я и ненавижу юбки" - с тоской подумала Ника и решительно дернула ногой, стараясь не опрокинуть при этом стола и вообще, не наделать шума: праздник все-таки! Она покосилась на своего соседа, который с отсутствующим видом ковырял вилкой селедку под шубой в своей тарелке и категорически отказывался понимать намеки.
   Ника была готова расплакаться от обиды. Стараясь не привлекать к себе внимания, она толкнула соседа локтем и бросила на него угрожающий взгляд. Тот негромко рассмеялся, но руку все же убрал. Сдерживая неподходящий к случаю взрыв негодования, Ника молча встала из-за стола и прошла на кухню. Следом за ней решительно направилась и новоявленная крестная, которая, как и всегда в таких случаях, заметила даже больше, чем произошло.
   - Ах ты, дрянь! Шлюха! - прошипела та Нике, едва прикрыв за собой тонкую дверь из толстого картона, - На чужих мужиков вешаешься, да? Своего найди, крыса!
   - Я ничего такого не..., - начала было Ника оправдываться.
   - "Ничего такого". Ах-ах! Знаем, знаем мы эти ваши блядские отговорки, - в приступе пьяного гнева молодая женщина уже не стеснялась в выражениях. Ссора грозила выплеснуться в комнату и перерасти во всеобщий скандал.
   По счастью, привлеченная голосами, на кухню зашла Серафима Александровна. Трезво оценив ситуацию, эта закаленная в житейских бурях дама расплылась в очаровательнейшей из своих улыбок и сказала, как ни в чем не бывало:
   - Никочка, помоги мне, пожалуйста, с подарками. Надо разобрать там...
   Она взяла дочь за руку и увела прочь.
   Лишенная соперницы, обескураженная крестная вернулась за стол и метнула испепеляющий взгляд на своего благоверного.
   - Ну что, дождалась, да? - назидательно шептала Серафима Александровна дочери, выведя ее в прихожую.
   - Но чем я-то виновата? Что он руки распустил? Ты видела, нет?
   - Виновата. И не прикидывайся святой. Все ты понимаешь. Ты вот мне скажи, куда ты так вырядилась сегодня? А? Мне еще в церкви за тебя стыдно было.
   - Так праздник ведь, - всхлипнула Ника.
   - Да, но не твой, - строго сказала Серафима Александровна.
   Ника удивленно посмотрела на мать.
   - Ты ведь знала, что все семейные будут, ловить нечего. Чего так разоделась, накрасилась, а?
   Ника вздохнула.
   - Может мне еще кислотой облиться оттого, что все вокруг такие семейные, а?
   - Вот-вот. Все вокруг. Все! И заметь, не я это первая сказала.
   - Ника, - сказала она, помолчав, - я ведь о тебе забочусь. Влипнешь ты так в историю.
   - Ма-а-ам, - протестовала Ника.
   - Ты, кстати, чего к нему вообще подсела? - с подозрением спросила Серафима Александровна.
   - Я?! - возмущенно спросила Ника.
   - Ты, ты.
   - Это он подсел, между прочим. Я там раньше оказалась, - ответила Ника, повышая голос, как бы желая объясниться со всеми сразу.
   - В самом деле? - спросила ее мать, прищурившись, - Мне казалось иначе. Ну да ладно, не будем сейчас спорить. Смысла нет, - примирительно сказала она, приобняв дочь, - Ты зря думаешь, что я тебя не понимаю. Я все-все понимаю, но сейчас тебе лучше пойти домой. Не стоит обострять.
   - И пойду, - раздраженно сказала Ника и принялась быстро одеваться, - Нужны вы мне больно, - резко бросила она, вылетая за дверь.
   - Ох-ох, какие мы злые, - Серафима Александровна иронично покачала головой, закрыла за дочерью дверь и вернулась в зал, довольная тем, что сумела спасти праздник.
   Ника пулей выскочила из подъезда. "Нет, нет, романистам еще далеко до реализма! Ох, как далеко!" - рассуждала она в приступе ненависти к человечеству. "Все-таки все мужики сволочи!" Ну, ничего! Вы у меня еще с рук есть будете!" - мысленно угрожала Ника всем представителям противоположного пола. "Вырядилась! Ха! Вот завтра я выряжусь, так выряжусь!" - с мрачной решимостью пообещала себе девушка.
  
   Глава двадцать восьмая, в которой также выпивают...
  
   Марина дожидалась Ингу и их общую знакомую Вику возле метро. По часам вечер субботы еще не совсем наступил, но природа была иного мнения и уже погасила "верхний свет", словно призывая горожан расходиться по домам и ложиться спать. Те, в свою очередь, отказывались следовать советам "старших", выискивая всевозможные развлечения на свою голову.
   Марина ждала уже с четверть часа и мысленно ругалась на своих подруг, которые могли прийти вовремя или опоздать, но никогда не появлялись раньше, вечно заставляя ее ждать. Наконец, в точно условленное время, появились Инга и их общая знакомая по имени Вика. Марина помахала девушкам рукой, уже забыв, что минуту назад была готова их прибить.
   - Привет. Давно ждешь? - произнесла Инга стандартную формулу.
   - Нет, только что пришла, - отозвалась Марина не менее шаблонной фразой.
   Девушки завели для фона простенький разговорчик и направились в сторону клуба, имевшего репутацию заведения для интеллектуалов: творчество выступавших там групп было призвано расширить сознание гостей, а вот в уборных было настолько тесно, что колени упирались в дверь.
   Вика улыбалась, всеми силами стараясь не теряться на фоне красавицы Инги, на которой образ женщины-вамп сидел как влитой. Да, Инга была хороша собой и весьма умна. Как истый дизайнер "не только по должности, но и по сути", она модно одевалась, чтобы подчеркнуть первое, и красила волосы в темные тона, чтобы обратить внимание на второе. Сама Инга не без удовольствия отметила, что Марина и Вика то ли не удосужились, то ли не смогли предпринять никаких особых мер к улучшению своей внешности, а, значит, послужат ей прекрасным обрамлением. Нет, разумеется, Инга считала своих подруг очень привлекательным и талантливыми. Но тем приятнее блистать на их фоне. Тем приятнее.
   Слушая ненавязчивый девичий треп, Марина уже жалела, что позволила себя уговорить на этот "выход в свет": опять будет слишком громкая музыка и дипломатичные упреки гостей в адрес плохого звука, который мешает оценить талант исполнителя. Будет и непременный бармен-мизантроп, наливающий каждый следующий коктейль жиже предыдущего, помогая достовернее изображать новомодную пресыщенность и недовольство этим миром.
   - Что? - переспросила Марина, выдернутая из своих "философских" размышлений очередным вопросом кого-то из подружек.
   - Как твой жоних поживает? - поинтересовалась Инга, с показным изяществом повиснув на тяжелой деревянной двери заведения.
   - Поживает нормально, только не жених он никакой. А что? - Марина недоуменно пожала плечами и дернула дверь, на секунду опередив какого-то парня, уже собиравшегося проявить немного шовинизма и "спасти" хрупкую Ингу.
   - Ну, бойфренд. Не цепляйся к словам. Это просто шутка. Я почему-то думала, вы вместе будете, - сказала Инга.
   - Нет, у него какие-то дела, - ответила Марина, не вдаваясь в подробности.
   - В выходной день? А у этих дел случайно нет женского имени? - иронично спросила Инга. Благосклонно улыбаясь своему отражению в большом зеркале при входе, она покосилась на нижние веки совсем молоденькой девушки, которая прихорашивалась там же.
   - Женское, женское. Имя его матери, - устало отозвалась Марина, сдавая куртку, - Он к ней поехал.
   Получив номерок, она вспомнила, что за разговором позабыла в кармане плеер, а ведь вежливый гардеробщик, кажется, напоминал... Не желая выглядеть полной дурой, Марина не стала просить куртку назад. "Авось, не позарятся" - подумала она.
   -Ну, если он тебе сказал, что к матери, то, конечно же, к матери, - Инга лукаво улыбнулась.
   Вика в нерешительности переводила взгляд с Инги на Марину и обратно.
   - Пойдемте внутрь? - сказала она, наконец, чтобы совсем не выпадать из разговора.
   Девушки прошли в святая-святых клуба, где, как водится, царил приятный полумрак, способствующий устройству личной жизни и невозбранной утрате человеческого облика, а также позволяющий хозяевам заведения не заморачиваться дизайном интерьера и реже тратиться на его обновление. По случаю дня рождения заведения большая часть помещения была уставлена накрытыми столами, между которыми и "тискались" гости вечеринки. Особы, приближенные к владельцам клуба, угощались бесплатно. Инга со знанием дела совершила несколько туров по залу и скоро сделалась одной из этих самых приближенных. Для девушек немедленно выискались места за столиком с видом на сцену и какие-то не слишком назойливые кавалеры для престижа и антуража.
   На сцене разворачивалось представление, составленное из сатирических сценок и песен. Сценки по большей части пародировали пародии на приевшиеся телевизионные шоу и деятелей эстрады, среди которых были звезды самой разной величины и светимости: черные и белые карлики, красные и желтые карлики, коричневые карлики и даже двойные звезды. Песни же полностью отвечали утонченным вкусам местной аудитории: никакой попсы, исключительно добротный зарубежный рок и кельтика на языках оригинала в исполнении "культовых" групп местного значения. Справедливости ради стоит признать, что и музыкантам, и мастерам разговорного жанра вполне удавалось затруднять разговоры в зале, хотя и не отвлекать посетителей от них.
   Уже, наверное, полконцерта прошло и, примерно, пара дюжин знакомых и не очень лиц успели поинтересоваться у Марины, Инги и Вики, как им нравится "пати". Девушки уже успели изрядно выпить, поэтому вполне искренне отвечали, что вечер хорош как никогда.
   Затихли последние натужные аккорды очередной песни о вересковых пустошах, драконах, златокудрых девах и героях с длинными именами, заговоренными мечами и волшебными доспехами. На сцену вышел конферансье - зеленый, как яблоко из рекламы зубной пасты, но бойкий, как розовый плюшевый зайчик, из рекламы батареек:
   - А сейчас, дорогие мои, - здесь он выдал намекающий смешок, - следующий номер нашей уникальной программы. Похлопаем, похлопаем! Еще! Не слышу!
   - Боже, в последнее время просто какое-то нашествие уникального, - негромко возмутилась с места Марина, - шагу нельзя ступить, без того чтобы не вляпаться во что-то уникальное.
   Кто-то за соседним столиком хихикнул. Еще кто-то цыкнул. На конферансье уже исчез, уступив место двум молодым юмористам.
   - Послушайте, коллега, - начал один из них, - А почему бы нам с вами не поставить в нашем театре, - последовал широкий жест рукой, - Шекспира на новый лад? Скажем, Гамлета?
   - На новый? - спросил в свою очередь второй, ухмыляясь.
   - Ну да, чтобы привлечь современную аудиторию к шедеврам мировой классики. Так сказать, пропатчим старика Шекспира под Миллениум.
   - Секундочку!- бодро выкрикнул его собеседник и вдруг выбежал за кулисы.
   Первый только недоуменно пожал плечами, провожая коллегу взглядом. Зрители затихли, ожидая развязки гэга.
   Через минуту или чуть больше второй снова появился, но уже с другой стороны сцены. На нем была женская соломенная шляпка, белокурый парик и кринолин без юбки. Лицо актера покрывал толстый слой муки. На белом овале выделялись ярко накрашенные губы. Незаметно подкравшись, он хлопнул напарника по спине. Тот охнул и резко развернулся.
   - Это чеснок, - напевно начал новоявленный травести. Он театрально закатил глаза и протянул своему визави на раскрытой ладони здоровенную головку бутафорского чеснока, - он гораздо круче розмарина и анютиных глазок: помогает держать язык за зубами, избегать небезопасного секса, вампиров и любого гриппа.
   Первый неуверенно взял предложенный чеснок и брезгливо его понюхал.
   - А вот и "product placement" в тему, - продолжил второй.
   Осклабившись в зал, он предъявил, иначе и не скажешь, всем знакомую пачку Orbit. Передав своему напарнику и жвачку, новоявленная Офелия фальшиво затянула мотивчик ниагаровской "Пока горят поля" и под всеобщий хохот, на полупальцах, покачивая бедрами, удалилась со сцены. Оставшийся в одиночестве актер развел руками, поклонился и тоже исчез.
   - А что, глубоко, - изрек один из кавалеров Марины, Инги и Вики.
   - Угу. Изобретатели бубликов тоже, знаешь ли, глубоко копали, - как всегда, резко отозвалась Марина, шумно дотягивая очередной коктейль.
   Ее реплика потонула в шуме усилителей, из которых, словно хтонические силы из подземных чертогов, рвалась очередная мелодия. На сцене появилась затканная руническими письменами четверка "варягов" отечественной сборки с инструментами и юношеским задором, но, увы, без таланта. После первой песни группу удостоили шумной овации, которая прокатилась по залу как вздох облегчения. После второй аплодисменты выражали робкую надежду. После третьей воцарилась мрачная тишина. В зале стало заметно свободнее, появился лишний кислород.
   - Вы как хотите, а я домой, - во всеуслышание заявила Марина, выразительно посмотрев на часы, а потом на подруг.
   Вика выжидающе посмотрела на Ингу. Та играла в гляделки с каким-то молодым человеком за соседним столиком и, видимо, не слышала ни нордической музыки, ни разговора. В этот момент парень довольно демонстративно отвернулся к сцене. Инга окинула своих спутниц недовольным взглядом.
   - Да, пойдемте отсюда. Надоело! На меня все пялятся! - громко сказала она.
   - Кто? - Марина недоуменно оглядела зал.
   - Да вон, какой-то стремный чувак, я его не знаю, - Инга неопределенно пошевелила пальцами, - Идемте скорее, а то прицепится, не отвяжемся.
   - По-моему, никто на тебя не смотрит, - сказала Марина.
   - Да смотрит же! Ты просто, как всегда, не видишь ничего, - не унималась Инга, - Зоркий сокол!
   Спасая честь и репутацию Инги, девушки торопливо покинули клуб. Однако, вопреки всем опасениям, ничьи романтические или низменные устремления не встали у них на пути. Зато Марина с неподдельной радостью обнаружила в кармане куртки забытый там плеер.
   Выветрив по дороге хмель, девушки вместе спустились в метро. Изрядно поднадоев друг дружке за этот вечер, они были вынуждены несколько остановок ехать вместе, обмениваясь улыбками и репликами, которые теперь заглушал не шум ударных, а куда более ритмичный стук колес поезда о рельсы, прерываемый речитативом машиниста, который в этот поздний час самолично объявлял названия станций.
   Наконец, Инга встала, собравшись на выход.
   - Вик, не спи, наша, - приказным тоном объявила она задремавшей приятельнице.
   - Марин, счастливо завтра потусить с твоим принцем на лоне природы, - Инга насмешливо подмигнула, - твоя любимая романтика.
   - Угу, а вам счастливо доехать, - будничным тоном ответила Марина, не поддержав шутки.
   Инга и Вика вышли из вагона на одной из станций Кольцевой линии, положив конец непрочному сестричеству.
   Оставшись одна, Марина наконец-то включила плеер и достала мобильный телефон. Дисплей услужливо сообщил ей о трех неотвеченных вызовах и смске. Писал Алексей: "Привет! Где ты все бродишь? Не могу дозвониться! Не забудь: завтра в 9 утра, возле офиса. Я тебя люблю! А. Л.".
   "Даже так..." - подумала Марина, читая сообщение, - "Странный он какой-то стал. Сам не свой". Она невольно повторила про себя слова героини из недавно переведенного романа.
  
   Глава двадцать девятая, в которой отправляются...
  
   Вот и настал великий день. К пункту "А", подъезду здания, было подано 6 новехоньких импортных автобусов. Сотрудники компании "Саяны-Страх" суетились вокруг, рассаживаясь, упаковывая снедь, знакомясь с друзьями друг друга и пытаясь изобразить оптимизм по поводу погоды и предстоящей поездки. Погода выдалась славная: туман, мелкий осенний дождь, серое, затянутое облаками небо. "Еще бы снег пошел" - сказал кто-то, истерично хихикнув. Вообще, отличиться остроумием пытались многие.
   Больше всех балагурил некий Вадим, приятель Ники. Он, казалось, вошел в раж и уже не замечал, что больше всего смеялся своим шуткам сам. Пряча ладони в рукава, как в муфту, Ника строго поглядывала на своего спутника и натянуто улыбалась его репликами. Она старалась подобрать нейтральную тему для спокойной светской беседы, но, увы, в то утро даже погода не могла ей услужить. Еще Ника выглядывала кого-то в шумной толпе сослуживцев. Наконец, она вздернула вверх руку и, взмахнув ею над головой, окликнула с деланной веселостью двоих сослуживцев:
   - Рома, Лана! Идите сюда! Давайте поедем вместе, в этом автобусе.
   - Ок, давайте, - ровно и коротко ответил Роман-Дефолаэль, пойдя вместе со своей спутницей.
   Света молчала, ее взгляд, как за минуту до этого Никин, беспокойно переходил с лица на лицо, не желая остановиться.
   - А где же наш Леша? - спросила она с деланным безразличием.
   Они с Мариной, его девушкой, уже внутри сидят, - отозвалась Ника, сделав ударение на имени "Марина" и словах "его девушкой", - Бедняга, смурной он какой-то всю эту неделю, - добавила она, пожав элегантными плечами, обтянутыми модной коротенькой курточкой из лаковой кожи, и жеманно потершись щекой о ее меховой воротник.
   Света робко потянула своего демонического спутника за рукав.
   - Ром, холодно, - "плачущим" голосом сказала она, - пойдем в автобус.
   - Правда, пойдемте внутрь, - поддержала ее Ника. Она пару раз зябко переступила с ноги на ногу, как бы невзначай демонстрируя свои новые узкие джинсы и стильные ботинки.
   В автобусе еще не включали отопления, но уже немного надышали. Впереди сидело несколько девушек из бухгалтерии. Они охраняли сумки с продуктами и весело щебетали, не обращая никакого внимания на парочки, но про себя завидуя им. Марина и Алексей устроились чуть поодаль от них в середине салона. Он смотрел на кончики своих ботинок, морщил лоб, думал о чем-то, она изучала его профиль и, казалось, собиралась что-то спросить. Тут вошли Ника с Вадимом и сели позади. С противоположной стороны расположились Света и Дефолаэль.
   - Нет, все-таки это ужасно, то что случилось с твоим другом, - Дефолаэль через проход обратился к Алексею после обычного обмена приветствиями, - Вот ведь как бывает... Вы ведь вместе учились? Наверное, много общих воспоминаний, совместных задумок...?
   Да, - только и ответил Алексей, не поднимая глаз.
   - Он работал?
   Алексей поднял глаза на беса, его взгляд был почти злым.
   - Нет.
   - А как же? - не отставал Дефолаэль.
   - Наукой занимался.
   - Это, разве, не работа?
   - Во всяком случае, это не то, за что платят. Это не то, на что он жил, - устало пояснил Алексей.
   - Наверное, он был очень талантлив, - сочувственно сказал Дефолаэль тоном утверждения, - Талантливым людям трудно заставить себя делать не то, что хочется. Собственно, они и не могут, коль скоро по-настоящему талантливы, - добавил он с нажимом.
   - Наверное, - согласился Алексей.
   -А ты не знаешь, над чем он работал? - не унимался демон.
   - Нет, хотя когда-то нас интересовали похожие темы. Но тебе это все равно не интересно.
   Роман поощрительно улыбнулся более или менее развернутому ответу.
   - Я вот даже теперь подумываю сновать вернуться к науке. К своим старым наработкам. А то ведь не знаешь, когда..., - Алексей снова впал в задумчивость, не закончив фразы и не заметив скепсиса на лице Марины.
   Автобус заполнился, в кабине появился колоритный небритый водитель со сморщенным лицом, редкозубой улыбкой и единственной возможной радиостанцией. Все разговоры в салоне постепенно перешли на предстоящее мероприятие и субъективную оценку собственной способности поглощать спиртное без видимого эффекта. Марина, молча, улыбнулась. Тема, на ее взгляд, всплыла подозрительно рано: обычно такие беседы - признак того, что мощности либо уже задействованы, либо с минуты на минуту будут.
   И, действительно, едва лишь колонна тронулась, сидящие впереди начали передавать остальным пластиковые стаканчики с недорогим вином из красителя идентичного природным реактивам и ректифицированного спирта высшей марки. По салону распространился характерный душок.
   Марина заулыбалась еще шире, радуясь, что, как всегда, верно поняла намеки. Она передала очередной полный стаканчик Алексею.
   Света кинула на нее недобрый взгляд и мстительным жестом ощупала свою сумочку: на месте ли заветный пузырек с зельем?
   - Я вижу, в твоей компании отлично оптимизируют издержки, - сказала Марина, пригубив из своего стаканчика и чуть заметно поморщившись.
   - В смысле? - Алексей явно не уловил смысла реплики.
   - Вино дешевое, - сухо пояснила Марина. Она считала остроумие важной частью собственного обаяния и ненавидела пояснять свои реплики.
   - Тебе не нравится? - не без вызова спросила девушка напротив, которую, как Марина слышала, звали Светой и называли Ланой.
   - Ну что ты, - почувствовав враждебность в тоне своей визави, Марина ответила нарочито дружелюбно, - Лучшее наливают только по случаю дня рождения королевских особ.
   Ника, сидевшая неподалеку, рассмеялась, решив поддержать шутку.
   - Да уж, деликатес, - она брезгливо сжала красивые, блестящие губы. - Наша Лана просто лучше разбирается в детском питании, чем в винах.
   Ника обращалась к Марине и искоса смотрела на Романа. Тот, казалось, не обращал на девичью перепалку никакого внимания. Но это, разумеется, только казалось.
   Марина только слега улыбнулась, не желая затевать полномасштабного сражения на шпильках; Вадим недоуменно переводил взгляд с лица на лицо, пытаясь успеть вставить хоть слово. Спутница Алексея почему-то казалась смутно знакомой. Где он мог ее встречать раньше? Марина поймала его взгляд и решила, скрепя сердце, подразрядить обстановку ненавистным ей разговором на отвлеченные темы.
   - Ты ведь Вадим? - Марина очень не любила "тыкать" малознакомым людям, но разводить куртуазию над одноразовой посудой было едва ли уместным.
   Он кивнул в ответ.
   - Чем занимаешься? - спросила она, имитируя заинтересованность в ответе.
   - Маркетингом. Исследования, разработка концепций..., - Вадим описал рукой широкий круг в воздухе.
   - О, это очень современная, востребованная специальность, - вежливо отозвалась Марина.
   Вадим польщено улыбнулся, бросив взгляд на Нику, но она явно не оценила его маленького социального успеха.
   - А ты?
   - Я - переводчик. Фрилансер.
   - Чудесная профессия для леди, - улыбнулся Вадим. Он, наконец, вспомнил, что видел фотографию этой девушки на просторах ЖЖ. Фотография была вполне приличная, а из профиля явствовало, что хозяйка журнала с детства проживает в Москве, поэтому Вадим даже предпринял попытку с ней познакомиться. Неудачную.
   Марину передернуло от слов Вадима и его общего тона. Далекая от крайнего феминизма, она все же ненавидела, когда ее профессию причисляли к разряду "женских".
   - Да, - отозвалась в свою очередь Света, - благостная профессия для девушки.
   Марина снова сдержалась, чтобы не затевать "холивара" о нужности и трудности различных профессий.
   - Но Света не унималась, ее вдруг очень взволновала поднятая тема.
   - Ты, вот, можешь дома работать, с ребеночком сидеть... Везет же...
   - У меня нет детей, - сдержанно отозвалась Марина.
   - Но будут же, - продолжала Света, - я вот так мало времени с сыном провожу...
   Света была одной из тех, кто хмелеет с одного глотка, особенно после трудовой недели. В ее голосе уже звенели пьяные слезы:
   - Я плохая мать, а все из-за работы, - Света посмотрела на Марину так, словно это именно она и только она виновата во всех ее несчастиях.
   - Ром, твоя новая подруга совсем раскисла - "деликатным" театральным шепотом на весь автобус сказала Ника, лучезарно улыбаясь демону.
   Тот приобнял Свету за плечи, тихо сказал ей несколько слов. Она положила голову ему на плечо, назвала своим лучшим другом и вскоре задремала. По ее лицу скатилась слеза.
  
   Глава тридцатая, в которой следует продолжение...
  
   Через час с небольшим колонна прибыла в пункт "Б" - зону отдыха на одном из Подмосковных водохранилищ. Зона отдыха эта стала весьма популярным местом проведения "тимбилдинговых" мероприятий и "фемели пати", поэтому естественный ландшафт, некогда снискавший ей славу очередной российской Швейцарии, утерян был безвозвратно стараниями как гостей, так и массовиков-затейников... гм... то есть "эвент-менеджеров".
   Прежде это была тихая бухта, с которой можно было при желании написать и подмосковные вечера и утро в Монтрё, теперь же холмистые берега ее покрывали бескрайние поля беседок, навесов, тентов, павильонов и других сооружений типа "сарай-делюкс", насаженных с истинно лопахинским размахом. Каждое имело какое-нибудь бодренькое или романтичное названьице в духе "Привал зачарованных охотников", или "Хижина старого рыбака", призванное вызывать добрую улыбку радости у гостя, создать идиллическую атмосферу дружбы и взаимного доверия в коллегах или друзьях.
   Строительные работы и толпы отдыхающих всех мастей с детьми, домашними животными, руководителями и автобусами справились с уничтожением зелени вокруг чуть быстрее, чем пресловутые кролики в Австралии. Чтобы восполнить возникший цветовой дисбаланс, невидимая рука владельцев участка укутала все сооружения брезентовой сеткой цвета хаки и прихотливо раскидала по территории зеленые мусорные контейнеры да туалетные кабинки того же цвета надежды (без света, слива, вентиляции и асенизации). Лазурные воды бухты, привыкшие отражать берега, скоро пожелтели, подернулись нездоровой ряской, среди которой курсировали лодки, окурки, мертвые рыбины и улитки. Ко времени описываемых событий, аромат воды напоминал дыхание завсегдатая фастфудов, пренебрегающего услугами стоматолога.
   Сотрудники "Саяны - Страх" и сочувствующие высадились у неприветливых серых врат парка развлечений и вглядывались в густой туман осеннего утра, ожидая дальнейших указаний к празднованию.
   Света уже успела протрезветь. Теперь ее лишь слегка мутило, но она была полна энтузиазма и надежд. Марина и Алексей стояли в отдалении. Он курил, Марина торопливо и довольно громко рассказывала о том, как была здесь несколькими годами раньше, и как все изменилось в худшую сторону. Возле своей машины, властно положив руку на крышу, стоял Николай Остапович, оглядывая подчиненных хозяйским глазом.
   Ника активно участвовала в возне с продуктами и напитками, стараясь привлечь к тому же и Дефолаэля. Она без конца давала ему всевозможные мелкие поручения, которые способен выполнить только "такой сильный и ловкий молодой человек как он". Молодой демон с увлечением, чтобы не сказать с азартом, исполнял предложенную ему роль джентльмена. Вадим откровенно скучал, пытаясь скроить более или приличную мину.
   Примерно через четверть часа из густого тумана перед воротами материализовались две фигуры: мужская и женская. Они были одеты в униформу позитивного, канареечного цвета, забавлявшего гостей, но едва ли самих обладателей костюмов.
   - Добро пожаловать в наш парк! - начала девушка хорошо поставленным, профессионально-счастливым голосом, - Мы приготовили для вас интересную и разнообразную программу развлечений, которая никого не оставит равнодушным...
   Тут стоявший рядом с ней парень "ловко" перехватил инициативу у напарницы и "огласил весь список" аттракционов для сплочения команды: бег в мешках, перетягивание канатов, эстафеты, надувание воздушных шариков наперегонки...
   - И многое другое, - снова подключилась девушка.
   Кто-то из гостей разочарованно спросил "А как же обещанный пейнтбол?" Николай Остапович нахмурился, скрестил ноги, похлопал ладонью по крыше своего автомобиля.
   - А Пейнтбол пролетает как фанера над Парижем, - бойко отозвалась Ника в своей неподражаемой манере "тургеневской девушки наоборот", - Руководство полагает, что эта агрессивная игра не способствует укреплению командного духа, - тихонько пояснила она любопытному.
   Марина тонко улыбнулась этому замечанию, но смолчала, чтобы не настраивать против себя весь коллектив неполиткорректными остротами. Алексей, казалось, где-то витал и не заметил волнения.
   После эффектного вступления юноша и девушка в желтом проводили пока еще недоспаянный коллектив к отведенному участку с несколькими навесами, под которыми стояли столы и стулья из красного пластика.
   - Располагайтесь здесь, - гостеприимно прощебетали "канарейки" чуть ли ни в унисон, - Ждем вас на площадке через пять минут, - молодые люди синхронно указали в сторону довольно унылого, лысого поля, окруженного ржавыми фонарными столбами и обшарпанными сизыми трибунами.
   Быстро покидав пакеты и рюкзаки под столы, основательно разогретые коллеги и примкнувшие к ним лица без особого энтузиазма поплелись на Большую игру, которая, кто бы чего про себя не думал, являлась официальным гвоздем, кульминацией и основным блюдом всего мероприятия.
   Молодые люди в желтом, называвшие себя не то "аниматорами", не то "модераторами", вооружились свистками и пригласили гостей приступить к сеансу массового приобщения к командному духу. Присутствующих быстро и умело, с хирургической точностью поделили на зрителей, которым предписывалось болеть за игроков с облезлых скамей, ставя на филейные части занозы нетерпения, и две команды, составленные из представителей всех дивизионов, департаментов и проектных групп компании.
   Алексей, как фигура в своем отделе заметная, оказался капитаном одной из них, Марина, как его спутница - в группе моральной поддержки. Света попыталась попасть в одну команду с Алексеем, но, увы, когда она протиснулась к модераторам, участников уже набрали, и ей ничего не осталось, как сесть рядом с Дефолаэлем, который заблаговременно удалился на трибуны, следуя примеру Ники и Вадима.
   Первым испытанием был, конечно же, бег в мешках. Участники команд с улыбками на натужных лицах бодро скакали в куртках, пальто и мешках, поощряемые ревом болельщиков, в руках которых белели вездесущие пластиковые стаканчики. Темное земляное поле было чуть влажным после недавних дождей и многие падали, делая вид, что от этого только веселее. Марина, близоруко щурясь, пыталась со своего места высмотреть Алексея. Разглядеть его в общей массе желтых и синих мешков, доходивших большинству до подмышек, ей удалось только тогда, когда настала его очередь пропрыгать стометровку.
   Увидев его на дистанции, Марина чуть покраснела, оглянулась на соседей по трибунам, но, казалось, никто не замечал, насколько именно он комичен, силясь обогнать соперника и быстрее пересечь поле таким вот противоестественным способом. Уже под конец Алексей поскользнулся, неуклюже рухнул на карачки, но все же не совсем упал, чем был явно очень горд. Передав мешок следующему бегуну, он помахал рукой в сторону, где сидела Марина. Она ограничилась сдержанной улыбкой.
   По итогам первого состязания одна из команд даже сумела победить и заработать очко. Настала очередь перетягивания каната. Команды построили в две шеренги, посреди поля возникла внушительных размеров бухта, при виде которой участницы игры опасливо посмотрели на свои, в основном лаковые, кожаные перчатки, тоскливо постаскивали их с пальцев и бросили прощальные, полные тоски взгляды на свои ухоженные ногти. Кое-кто с опасливым недовольством проверял обувь: не сломается ли каблук?
   Николай Остапович сидел в первом ряду трибун, вальяжно развалившись, взирал на обе команды и подбадривал их:
   - Ну-ну, больше жизни!
   Канат был размотан и вручен командам; прозвучал сигнальный свисток. Сороконожка тяни-толкай ожила. Буквально тут же раздались чьи-то досадливые возгласы - канатом содрало пуговицу с пальто. Пострадавший, однако, сумел собраться с духом, и состязание возобновилось с прежним задором. Трибуны неистовствовали. Больше всех шумел Вадим, имевший богатый опыт футбольного болельщика. Он даже удостоился одобрительной реплики со стороны Николая Остаповича: "Вот как своих поддерживать надо!". Нарастанию интриги послужило то, что в этом конкурсе выиграла та же команда, что и в первом. У участников и зрителей, волей-неволей, начал выделяться адреналин.
   Последовала эстафета, за ней - надувание шариков на время, после объявления результатов которого шарики разрешалось протыкать всем желающим.
   Разумеется и ко всеобщему удивлению, после подведения общего итога победила Дружба. Зрители и участники громогласно радовались, задыхаясь, обменивались впечатлениями, хлопали шариками. Марина закрыла уши ладонями и смотрела на происходящее широко распахнутыми, испуганными глазами.
   Подошел Алексей, начал эмоционально что-то рассказывать, возбужденно жестикулируя. Марина пыталась разобрать его слова через общий гвалт.
   - Ну как тебе? Мы почти выиграли! - прокричал нарочито весело.
   - Что? - переспросила она, не повышая голоса.
   - А? Не слышу, что ты говоришь? - он улыбался.
   Марина пожала плечами.
   - Не слышу тебя совсем, - сказала она громко и закашлялась.
   - Я спросил, как тебе игра? - повторил он, обрадованный тем, что связь, наконец, установилась.
   - Нормально, - выкрикнула Марина, - ты изгваздался чуть меньше остальных. Молодец. Можешь собой гордиться.
   Алексей не расслышал последней фразы, но по выражению лица Марины понял, что она пошутила и расхохотался.
   Она тоже смеялась, заглушая внутри себя рев толпы и хлопки протыкаемых воздушных шариков.
   Потоптавшись еще немного по полю, усыпанному теперь обрывками цветной резины, вся компания в превосходном настроении вернулась к столам и мангалам.
  
   Глава тридцать первая, в которой продолжение следует назначенным курсом...
  
   Итак, корпоративный дух был должным образом укреплен, пора было подумать и о телесных нуждах человеческих ресурсов. По такому случаю, женская часть коллектива не без некоторого кокетства принялась колдовать над продуктами, моя овощи, фрукты и руки бутелированной водой, нарезая сыры, колбасы и хлебы, расставляя пластиковые тарелки и громко охая, если незадачливый порыв ветра уносил их в сторону воды.
   Марина почувствовала себя не удел. Она изобразила на лице готовность помочь дамам по первому зову и села на углу одного из столов, потягивая "молодой уксус". "Замуж не выйдешь" - походя бросила ей незнакомая женщина, проносившая миску с огурцами. Марина кисло улыбнулась старому суеверию.
   За ее спиной раздался голос Вадима.
   - Леди скучает?
   Он уже начинал понимать, что Ника, действуя не хуже любого пикапера, пригласила его только в качестве "соушл пруфа", а по-простому выражаясь, чтобы не идти одной, и решил дать ей симметричный ответ, присмотревшись к другим "ОЖП" детородного возраста с решенным квартирным вопросом, но не устроенной личной жизнью. Марина смотрелась наиболее "статусно", и Вадим начал кампанию именно с нее.
   - Нет, ну что ты. Мне никогда в жизни еще не было так весело, - ответила Марина, глядя Вадиму в глаза, и саркастично рассмеялась.
   Вадим не понял, что выбрал худшую тактику общения с Мариной и продолжил наступление в том же духе:
   - А ты белоручка, - приторным голосом сказал он, - Люблю капризных девушек с чувством юмора. Тут он позволил себе окинуть Марину долгим взглядом прищуренных глаз.
   - С чего ты взял, что белоручка? - Марина начинала сердиться, но ленилась скандалить.
   "Вот тоже знаток человеческих душ! Кого не возьми, каждый психолог!" - возмущалась Марина про себя - "Ха! Белоручка! И это только за то, что я не притворяюсь, что мне доставляет удовольствие мыть 10 килограммов огурцов в стакане воды в выходной день. А кто больше работал на неделе, тоже вопрос. Я не сижу на окладе, как некоторые" - состав привычных аргументов молнией промелькнул у нее в голове. Вдогонку им и своей реплике Марина добавила:
   - Ну да, это я же всю неделю в офисе пасьянсы раскладывала.
   Вадим рассмеялся избитой фразе, точно изысканной остроте.
   Марина поискала глазами Алексея. Тот без особой пользы для себя и процесса вертелся вокруг одного из мангалов. Там делами заправляли мужчины во главе с Николаем Остаповичем, единогласно избранным главным экспертом по шашлыкам. Алексей перехватил настойчивый взгляд Марины, глянул на улыбающегося Вадима, оценил ситуацию, подошел.
   - А-а, сосед по автобусу. Вадим, кажется? А где же Ника? - спросил Алексей, глядя ему в глаза.
   - Не знаю, пойду поищу.
   Вадим понял намек и ретировался, улыбаясь и насвистывая.
   - Очень достал? - спросил Алексей Марину, когда Вадим отошел достаточно далеко, чтобы о нем можно было злословить в полный голос, не нарушая приличий, но надеясь при этом, что обрывки разговора все же достигнут его ушей.
   - Да не, не особо. Пытался быть остроумным, но был смешон, - отозвалась Марина со вздохом.
   Она посмотрела куда-то в сторону, встряхнула стакан с вином, в котором плавало несколько сухих хвоинок.
   - Но все равно спасибо, что спас, - сказала она теплее, снова поворачиваясь лицом к Алексею.
   Они стояли у края одного из не накрытых еще столов. Алексей вдруг предложил:
   - Пройдемся вдоль воды?
   Марина безразлично пожала плечами.
   - Пройдемся.
   - Слушай, Марин, - неуверенно начал Алексей, пытаясь сформулировать какой-то сложный вопрос, - Тут такое дело... Вот, представь, если бы вдруг тебе...
   Он искоса посмотрел на Марину. Та разглядывала крону ближайшего дерева и, казалось, совершенно его не слушала.
   - Смотри, там белка! - сказала она, - А ты что-то хотел спросить? А?
   - Как тебе тут? - спросил Алексей беззаботным тоном, хотя минуту назад собирался завести совсем другой разговор.
   - Ничего, - равнодушно ответила Марина и тут же пожалела, что не попыталась высказать большего энтузиазма.
   Алексей насупился.
   - На тебя не угодишь. Еда есть, вино есть, компания, природа... Что еще надо?
   - Ну, - Марина тонко улыбнулась, - формальное наличие составляющих праздника еще не гарантия праздника. Потом, я же не сказала, что мне плохо или скучно. Ничего, действительно, ничего.
   - Вот вечно ты все усложняешь! - воскликнул Алексей, - Бывает ведь и куда хуже...
   - Ну и ориентиры у тебя, - язвительно сказала Марина, глядя перед собой, - Если мы не аутсайдеры, то уже сразу лидеры!
   - Можно иногда и по-другому мыслить, - тихо добавила она.
   - Угу, конечно. Один тут попытался... - Алексей фыркнул, мотнув головой.
   - Ты это о чем?
   - Инициатива наказуема, вот я о чем, - категорично заявил он.
   - Ах, как серьезно!
   - Да. Я - реалист. Я знаю, в каком мире живу, а вот ты еще, видимо, до этого понимания не дозрела. Ты живешь по законам идеальных газов! Жизнь не ставила тебя перед выбором! Вот и вся разница.
   - Ох, ну ты и сказал! - Марина закатила глаза, - Сам-то себе веришь?
   Алексей обиженно замолчал.
   - Я тебя совсем не знаю, - сказал он после паузы.
   - А ты пытался знать? - поинтересовалась она.
   - А ты?
   Марина криво улыбнулась.
   - Леш! - донеслось до них со стороны навесов, - А Леш! Ты куда запропастился! Тебя Николай Остапович ищет.
   - Ага, иду! - с готовностью отозвался он, обернувшись на голос.
   - Ладно, потом поговорим, - сказал Алексей, тронув Марину за плечо, и торопливо зашагал прочь.
   Вскоре со стороны столов до нее донесся его неестественно громкий и веселый голос. Марина вернулась к столам и снова села у края одного из них. Как всегда, она была настороже, готовая отразить любую атаку на свои принципы. Правда...желающих посягнуть на них, увы, не находилось.
  
   Глава тридцать вторая, в которой смешиваются...
  
   Света взяла на себя заботу о напитках. Она разливала вино в стаканчики с логотипом фирмы на донышке и расставляла их по столам. Ее все еще мутило от терпкого запаха "букетов Молдавии", но, тем не менее, она улыбалась и даже напевала какой-то немудреный мотивчик, радуясь природе и свежему воздуху. А еще она заметила, что Марина и Алексей держались по отдельности, будто между ними пробежала черная кошка или даже несколько черных кошек.
   Припрятав в сумочке пару стаканчиков, Света отошла к воде, будто бы полюбоваться видом. Устроившись за лысоватым по сезону старым дубом, она достала из сумочки флакончик и выплеснула его содержимое в один из стаканов. К ее великому разочарованию, по виду всемогущий элексир не отличался от воды, к ее радости, зелье совершенно не пахло. Света вложила в заряженный стакан пустой и вернулась к столам. Выбрав момент, она наполнила оба стакана вином и отправилась искать Алексея.
   Света целеустремленно сканировала пространство взглядом, выискивая своего "суженного". Внезапно у нее в сумке завибрировал мобильный, распространяя по всему телу дрожь, будто от слабого удара электротоком. "Что-то с Максимом" - подумала она с привычным испугом человека, имеющего повод ожидать беды, но еще в нее не попадавшего. Света поставила стаканы на край одного из столов и ответила на звонок. Тонкий голос сына начал сбивчиво рассказывать какую-то душераздирающую историю о соседской кошке, которую нужно было пристроить на время отпуска хозяев. И, разумеется, лучшим вариантом Максимка считал квартиру своей матери. Света, ненавидевшая кошек за бесполезность в хозяйстве, грязь и неизбежные расходы, начала отговаривать сына, чередуя угрозы, упреки, аргументы и посулы. Увы, качество связи за городом оставляло желать лучшего, и малыш никак не мог взять в толк, что если он откажется от своего фелинологического проекта, то получит новенький телефон на день рождения. Не на шутку встревожившись, видя уже как наяву кошачий произвол в своей чистой квартирке, Света вышла на открытое место, надеясь на усиление сигнала и укрепление взаимопонимания. Она полностью ушла в разговор и совершенно потеряла из виду столы.
   В это время, Роман и Ника, груженые бадминтонными ракетками, брели в поисках какой-нибудь подходящей полянки. Ника не была фанаткой активного отдыха, но роль феи домашнего очага прельщала ее не больше, чем Марину, чье волевое неучастие в заботах о столе Ника решила взять на вооружение. Ну и конечно, немаловажным было и то обстоятельство, что в бадминтон любители обычно играют тет-а-тет.
   Ни в одной из своих ипостасей Дефолаэль не любил подвижных игр и худых брюнеток. Но, к несчастью, на этот раз муза вежливого отказа отказала ему в помощи, вынудив взять ракетку и пойти следом за неутомимой Никой и прочь от запахов мясного и хмельного. А ведь он планировал понаблюдать за Светой и Алексеем. Ведь кто их знает, этих смертных! Они могут завалить даже безупречный план!
   На краю одного из недонакрытых столов на их пути стояло два наполненных, явно нетронутых, стакана с вином. Демон остановился.
   - Ник, давай хоть выпьем. Во рту пересохло, да и холодно..., - сказал он жалобно, поеживаясь в своем стильном, но тонком плаще.
   - Давай, - Ника плотоядно улыбнулась, показав два ряда некрупных, очень белых, острых зубов, - только, чур, на брудершафт.
   Дефолаэль не успел даже подумать о том, чтобы возразить, как Никина рука переплелась с его, а ее лукавые глаза уставились в его. Сопротивление было бы бесполезно, да и неоправданно, и бес, посылая все к ангелам, выпил кислую жидкость с подозрительным солоноватым привкусом, пытаясь адекватно отвечать на Никин призывный взгляд и воспоследовавший страстный поцелуй.
   То ли от острой асфиксии, то ли под действием цыганского эликсира любви, который, волею судеб, оказался в стакане Дефолаэля, Ника вдруг показалась ему не такой уж худой, особенно местами, и не такой уж брюнеткой - так, темно-русая, и отнюдь не пустой - просто веселой.
   Демон искренне улыбнулся Нике и, с неожиданным энтузиазмом подхватив ракетки, пошел за ней, оценивая вновь открывшиеся его взору неровности рельефа и перспективы их детального изучения.
  
   Глава тридцать третья, в которой рушатся...
  
   Света, насилу уговорив Максима не нести домой соседскую кошку и наказав во всем слушаться бабушку, вернулась к столу, и, разумеется, не нашла стаканов на прежнем месте. Вместо них появилась объемистая миска с каким-то салатом, укутанным в такой толстый слой майонеза, что угадать исходные ингредиенты не представлялось возможным, даже отведав этого блюда. Света села на ближайший стул и неподвижным взглядом уставилась в столешницу, растеряв все мысли. Чья-то рука поставила перед ней тарелку шашлыка с углями и кровью. Мужской голос спросил:
   -Кетчуп? Табаско? Горчицу?
   - Все равно, - ответила Света, подняв голову, чтобы сглотнуть нахлынувшие слезы.
   Перед ней в позе трафаретного гарсона из дешевого фильма про дорогую жизнь стоял Вадим.
   - Тогда тобаско, - сказал он, верный выбранному стилю. Он взял бутылочку с соусом и, как мог щедро, оросил то, что в умелых руках могло бы стать шашлыком.
   - Угощайтесь, - тоном офицера и джентельмена произнес Вадим.
   Света послушно придвинула к себе тарелку и, вооружившись пластиковой вилкой, принялась пытаться подцепить то один, то другой кусок. Вадим же воспользовался моментом, чтобы получше разглядеть собеседницу. Да, это, конечно, не Царь-девица, но и не крокодил, да и к тому же большую часть альтернатив на сегодня он уже опробовал без особого успеха.
   - Слушай, тоска тут у них, - начал он, - Все только друг с дружкой тусуются, - намекнул он на Нику и Романа, которые сидели за соседним столом, с аппетитом ели шашлык из одной тарелки, нахваливали его и подозрительно громко смеялись, стукаясь головами при каждом удобном случае.
   - Да уж, невесело, - согласилась Света, меланхолично перекатывая мясо по тарелке, отчаявшись более или менее пристойно донести его до рта. Она отыскала, наконец, Алексея, который с мрачным видом сидел за самым большим столом. Марина рядом рассеянно клевала салат и делала вид, что слушает Влада, который, как обычно, нес какую-то околесицу, превращая естественный русский язык в забавное порой подобие двоичного кода.
   - Свалить бы отсюда, - задумчиво потянул Вадим, крутя в пальцах ветку и глядя в сторону невидимого города.
   - А как? - маскируя надежду безнадежным тоном, спросила Света, напрочь лишенная практической сметки и элементарных знаний подмосковной топографии.
   - Можно машину поймать. Тут шоссе недалеко совсем, - сказал Вадим, махнув рукой в сторону невидимого автобана.
   Он вздохнул, поняв, что намеками не обойдешься и надо действовать открыто.
   - Свет, серьезно, давай смотаемся, а? - Вадим лукаво подмигнул собеседнице, склоняя ее к небывалой авантюре.
   - Неудобно как-то, все сидят... - сказала Света с сомнением, за которым явно сквозила готовность принять предложение.
   - Неудобно? Да эти свинюги сами про нас забыли. Вон, веселятся, - Вадим бросил красноречивый взгляд на Нику и Романа. Света снова покосилась на Алексея.
   Тот молча и упорно уминал шашлык. Жесткое мясо не поддавалось ни зубам, ни вилке, ни ножу. Алексей помогал себе руками, с видимым усилием проглатывал крупные куски, облизывал пальцы, хотя на столе были салфетки. Было видно, что он прилично выпил.
   Свету передернуло от отвращения. Она бросила любопытно-сочувственный взгляд на Марину, но той, казалось, было все равно.
   - Да и шашлык тут никто готовить не умеет, - Вадим глянул на нетронутое мясо в тарелке на коленях у Светы. Стремясь показаться культурным, он очень аккуратно выцапал двумя пальцами небольшой кусок, стряхнул с него лишний соус, подозрительно понюхал, попробовал на зуб, поморщился.
   - Не, эт не шашлык. Вы мы с друзьями жарим... эт да. Надо тебя как-нибудь угостить, - не без расчета добавил он.
   Света слабо улыбнулась.
   - Да, как-то здесь не весело. И эти игры идиотские...
   -Во-во, детский сад. Давай уйдем, пока еще не совсем поздно, - Вадим глянул на часы, - Еще только три, а они тут, небось, до вечера зависнут. Тебе далеко ехать? - спросил он, внимательно глядя на Свету.
   - Люблино.
   - Прилично, - Вадим присвистнул. - Снимаешь? - спросил он с надеждой, но готовый изобразить сочувствие в случае положительного ответа.
   - Нет.
   Света рассказала, что живет с сыном, а квартира осталась от ее бабки с дедом. Вадим с интересом слушал, задавал вежливые, очень уместные вопросы о ребенке.
   За главным столом, тем временем, приступили к тостам. Первым ораторам повезло: они успели воспользоваться скудным запасом тех допустимых банальностей, которые от частого повторения не затерлись, а заслужили репутацию классики. Теперь они со злорадством поглядывали на остальных. Света и Вадим одновременно почувствовали угрозу приближения словесного водоворота. Вадим бросил на нее вопрошающий взгляд.
   - Да, ты прав, Вадик, пойдем, пожалуй..., - сказала, наконец, Света, сдаваясь на уговоры.
   Стараясь не привлекать к себе внимания, они неторопливо покинули периметр зоны отдыха и направились к шоссе.
   Уже в салоне непременной девятки с непременным ароматизатором "елочка" и массажными накидками из деревянных шариков на креслах Вадим решился:
   - Светуль, а пойдем мороженого где-нибудь поедим? Не пропадать же вечеру? Я кафе приятное в Центре знаю.
   - Давай, - сдалась Света без особой борьбы, - Скажи, а кто ты по знаку Зодиака?
   - О, ты тоже интересуешься астрологией? Надо же, у нас оказывается, немало общего...
   Включив "бредогенератор" на полную мощность, Вадим состряпал смску для Ники, в которой с сожалением сообщал ей, что у них ничего не получится, потому что он встретил женщину своей мечты.
  
   Глава тридцать четвертая, в которой дискутируют...
  
   Вереница автобусов осторожно пробиралась к городу сквозь темноту. По их крышам издевательски стучал мелкий дождик.
   Марина сидела, вытянув одну ногу в проход, и смотрела на фонари, мелькавшие одинаковыми расплывчатыми пятнами в окне с противоположной стороны. Через проход от нее сидел Роман, а возле него, привалившись к запотевшему стеклу, умиротворенно дремала Ника. Она улыбалась. Рядом с Мариной Алексей то ли спал, то ли думал о чем-то своем, уронив голову на спинку впередистоящего кресла и отвернувшись.
   Автобус в очередной раз тряхнуло: то ли колесо провалилось в выбоину, то ли лежачий полицейский растянулся на пути. Резкая боль в стопе вывела Марину из гипнотического состояния, в которое ее привело дефиле мачт городского освещения.
   - Простите, Бога ради! - с искренней досадой воскликнул Дефолаэль втягивая ногу в узкое пространство между рядами кресел, - очень сильно тряхнуло, не удержал равновесия.
   - Ну, хорошо, что вы хоть каблуков не носите! - ответила Марина, критически осматривая отпечаток протектора мужского ботинка на носке своих изящных сапог, - И Б-г тут, кстати, совсем не причем, - обиженно добавила она.
   - Да, пожалуй, - согласился демон, - А Леша там уснул что ли? - спросил он, не давая Марине снова уйти в себя.
   Энергичный бес чувствовал небывалый прилив сил и вдохновения. Он мучился от вынужденного безделья и отчаянно стремился завязать какую-нибудь задушевную беседу.
   Марина пожала плечами, не оглядываясь на сидевшего без движения Алексея.
   - Вроде спит, не знаю, - равнодушно бросила она и замолчала.
   - Бог не причем, говорите? Пожалуй, что и не причем. Вообще, говорят, Б-г есть любовь, - Дефолаэль решил развить тему, которая вдруг показалась ему весьма любопытной и благодатной.
   Марина задумалась.
   - Что ж, у них немало общего. И Б-г, и любовь опираются на веру, они тесно связаны с творчеством... А еще мы постоянно требуем доказательств их существования, обоснований, объяснений...
   Демон негромко рассмеялся, стараясь не разбудить Нику.
   - Нет, нет, я вполне серьезно, - продолжила Марина, оживившись, - Представьте себе Б-га, которого верующие, на манер книжных любовников, донимают просьбами: "Ну, покажись опять, ну, скажи снова, что ты есть, ну соверши какое-нибудь чудо". Как известно из романов, - Марина состроила шутливо-назидательную гримаску, - в любви такая тактика всегда ведет к обратному результату. Видимо, в общении с Б-гом тоже. Его уже давно никто не видел. Кое-кто даже поговаривал, что он умер.
   - А ведь и правда, что-то его не видно! Б-г все-таки мог бы и почаще совершать чудеса, а? - провокаторским тоном заметил бес.
   - Быть может, - согласно ответила Марина, - Хотя, чудес не надо просить, их надо совершать самим.
   - Занятная у Вас теория. Я-то думал, что сходство состоит в том, что и Б-га и Любовь выдумали люди, - сказал искуситель.
   - Ну, значит, их стоило выдумать. Люди на то и люди, чтобы что-то выдумывать. Идеалы, например.
   - Зачем?
   - Чтобы было к чему стремиться, надо полагать, - Марина пожала плечами.
   Алексей повернул лицо к говорившим.
   - Интересно, способен ли кто-то соответствовать идеалам, которые выдумала ты? - тихо спросил он не без вызова.
   - А разве кто-то пытался? - громко бросила Марина в ответ, не меняя общего шутливого тона беседы. - Хотя, между прочим, я никогда не утверждала, что мой идеал - совершенство, - добавила она тише.
   Алексей хотел выдумать не менее остроумный ответ, но не успел. Марина, отметив что-то для себя за окном, вдруг обратилась через весь салон к водителю:
   - Извините, пожалуйста, а можно остановить у перекрестка? Мне здесь удобнее сойти.
   Водитель, не оборачиваясь, кивнул:
   - Можно.
   - Пока, Леш. Спишемся, созвонимся, - сказала Марина, снимая с полки свою сумку, - Всем счастливо! - добавила она громче, пересекая салон.
   Несколько секунд, пока автобус тормозил, она простояла у двери. Дверь раскрылась и выпустила ее в город, над которым закружились первые снежинки.
  
   Глава тридцать пятая, в которой отчитываются и отчитывают...
  
   В готических анфиладах здания адской администрации было чертовски холодно, гулял сквозняк, между этажами деловито сновали бесенята-курьеры. В оконных проемах чинно восседали каменные горгульи и посетители, ожидающие приема.
   Немного обеспокоенный неожиданным срочным вызовом, Дефолаэль в приличествующем случаю, скромном демоническом обличии и черной мантии, скроенной по последней моде, заимствованной из американского кино, зашел в кабинет к своему наставнику и в определенном смысле начальнику - Примусу Секундусу Третьему.
   Именно под его чутким руководством еще неопытный бес Дефолаэль делал свои первые, робкие шаги на пути Зла. Он учился выискивать хорошее в дурном и дурное в хорошем, обелять черное, очернять белое, убивать любовь и разжигать ненависть, ниспровергать идеалы и оправдывать пороки, подменять мечты честолюбием - в общем, быть порядочным душегубом.
   Теперь же Примус Секундус, этот мощный, грузный старик с широким лбом мыслителя и узкими, темными глазами хищника, сидел за тяжелым письменным столом, задумчиво глядя перед собой и попыхивая трубкой. Крючковатыми пальцами он небрежно перебирал листы документа, в котором Дефолаэль с порога узнал собственный отчет, затребованный накануне вечером, тут же написанный в приливе вдохновения и немедленно посланный ко всем заинтересованным чертям, то есть, по назначению.
   - Проходи. Садись, - спокойным, не предвещавшим ничего хорошего, тоном сказал Примус. Старый демон окинул молодого любопытным взглядом, задумчиво разгладил свои пышные усы.
   - Ты тут чего понаписал? Что это за рифмованная блажь? - спросил он без гнева, как только Дефолаэль устроился поудобнее на низеньком жестком треножнике из бронзы.
   Не дожидаясь, ответа пожилой бес встал, потянулся, и раздвинул тяжелые темно-зеленые шторы, скрывавшие огромное окно позади стола. В глаза Дефолаэлю брызнули ярко-алые лучи потустороннего света, заставив уважительно потупиться. Примус сел на место и продолжил:
   - Я измучился в твоих виршах факты выискивать. С каких это пор отчетность о командировках пишется в таком стиле? Поясни уж мне, старику, будь любезен? - в его тоне появилась едва заметная ирония - Это что? Новая мода вашего бестолкового поколения?
   - Я хотел, чтобы было красиво, - начал Дефолаэль, глуповато улыбаясь орнаменту из пентаграмм на каменном полу.
   - Красиво? Красиво?! Ты в уме ли? - воскликнул Примус с удивлением, - С каких это пор наша миссия связана с Красотой? Желаешь сеять Прекрасное? А может быть еще Разумное и Доброе? - ехидно вопрошал Примус, перегнувшись через стол. Он уставился Дефолаэлю в лицо и обдал его едким запахом серы и адски крепкого табака.
   - Я подумал, немного эстетики и изящества в нашем деле не повредит. Содержание ведь от этого не изменилось, - Дефолаэль неуверенно пожал плечами.
   - Содержание? - чуть дрогнувшим голосом переспросил Примус, снова садясь, - Ты хочешь поговорить об этом? О содержании? Хорошо же, поговорим, мой юный друг. Ты, судя по этому опусу, - продолжал он назидательным тоном, - искренне считаешь, что справился с задачей и добился высоких результатов?
   - М-м-м, а разве нет? - Дефолаэль непонимающе заморгал, - Один человек повинен в гибели другого, невинного. Тот, кого погибший считал лучшим другом, как я понимаю, зарится на плоды его трудов. Одна влюбленная женщина решила опоить предмет своей страсти приворотным зельем, лишив его одного из главных Даров - Свободы воли...
   - Все так. Все так, - Примус перебил молодого беса, - На первый взгляд, ты у нас кругом молодец. Да только убийца твой обошелся бы и без тебя, видали мы таких лихачей. А как он сейчас кается! Ты бы только слышал... Грех был нечаянный, так что с ним еще Его бабушка надвое сказала, - при слове "Его" Примус направил указательный палец вниз, зеркально повторяя манерный жест святых с известных ренессансных полотен, - Предательство покойного друга? Предательство - это замечательно, да вот только мягкотелый он, грешник твой, что в добре, что в зле. А роль твоя, опять же, довольно сомнительна. Ты ведь даже не планировал, что события будут развиваться именно так. Это всего лишь совпадение! Импровизация! Ты даже не соизволил составить четкого плана! Ты не сеял зерен зла и не пестовал ростков порока, а лишь пожинал плоды случайностей!
   - Ну, все-таки случайностью тоже надо суметь воспользоваться, - оправдывался Дефолаэль вполголоса, - это тоже своего рода искусство.
   - Ха, можно подумать у тебя получилось! Метался между событиями как дерьмо по проруби, - презрительно фыркнул Примус, - И вообще, не пытаешься ли ты подчинить себе Провидение? - с подозрением спросил он.
   - Нет, конечно, нет, - Дефолаэль поспешил откреститься от подобной крамолы, - Но я подумал, если даже Случай благоволит мне, значит, я иду верной дорогой...
   - Верной дорогой? Позволь тогда расспросить тебя поподробнее о твоей дороге. Как так вышло, что из всего нашего арсенала магических средств и способностей, ты выбрал только наделение себя профессиональным навыком... - Примус, отложил трубку, порылся в ящике стола, достал какие-то бумаги и не без усилия, раздельно прочел, - СИС-ТЕМ-НО-ГО АД-МИ-НИС-ТРА-ТО-РА, - он вопросительно посмотрел на Дефолаэля, - да еще и не воспользовался ни одной из наших проверенных временем эффективных наработок!
   - Как, скажи мне для начала, как ты читал в душах смертных без телепатии? - Примус сложил руки на груди и склонил голову набок, ожидая ответа.
   - Я хотел опробовать собственный метод. Вести себя как человек, использовать их технологии, чтобы втереться в доверие и узнать больше об их слабостях. Информацию я собирал через логи, - Дефолаэль поймал на себе непонимающий, злой взгляд Примуса, - ну, протоколы их компьютерных систем.
   - Значит, по-твоему, ты во всем вел себя как человек? Ну-ну, ну-ну. А эта твоя идиотская затея с зельем! Она и вовсе не выдерживает никакой критики!
   - Но почему же? По-моему, неплохая идея, и реализована в лучших традициях, - Дефолаэль без особого успеха попытался придать своему лицу обеспокоенность.
   - В лучших традициях чего? Бульварного романа? - в голосе Примуса звучал не столько гнев, сколько усталость, - Ты думаешь, это верх элегантности, завлечь душу к практикующей шарлатанке?
   - А разве плохо?
   -Да уж куда лучше, - саркастично произнес Примус, - Понамешал, понимаешь ли. Тут тебе и высокие технологии, тут тебе и оккультные науки. Ты бы еще выкатил рояль из кустов и сыграл арию из "Любовного напитка". И, кстати, о напитке. Ты хоть знаешь, что это была вода?
   - Вода? - Дефолаэль искренне удивился такому невниманию людей к деталям создаваемых иллюзий.
   - Минеральная.
   - Минеральная?
   - Да, и не самая плохая. А ты чего ждал? Неужели, настоящего зелья?
   - Нет, но я думал, они хотя бы пытаются... для правдоподобия... из любви к творчеству...
   - Н-да, тебе надо было не системным администратором, а гринписовцем прикинуться.
   - Почему это?
   - Да потому. Зеленый ты. Ведешь себя как малое дитя, которое еще не знает даже, откуда чертенята появляются! Нет, ну это слишком наивно, так полагаться на людей. Ты ведь не считаешь, что они по умолчанию сотканы из чистого Света, пока ты не соизволил появиться на их пути? - Примус покачал головой, - И ты еще хотел "вести себя как человек". Много ты знаешь о людях! Тебе, дурню, до них кое в чем еще расти и расти.
   Дефолаэль понуро опустил голову. Примус снова обратился к отчету, полистал его, покачивая головой.
   - У тебя размер кое-где сбивается, - констатировал старик.
   - Где?! - заинтересованно и уязвлено спросил Дефолаэль, перегнувшись через стол, чтобы видеть текст.
   Примус кашлянул, сурово поджал губы. Дефолаэль отпрянул назад, едва не опрокинув треножник.
   - Простите, - смущенно сказал он.
   - Нда-а-а, - потянул Примус снова, сверля Дефолаэля подозрительным взглядом, - Дела, дела... Ты хоть знаешь, что зелье твое она ему так и не дала?
   - Как так?
   - Вот так. Случай вмешался, - ехидно заметил Примус, - Ты вообще вчерашний день хорошо помнишь?
   - Должен признать, смутно.
   - Смутно! Смутно! - дважды произнес Примус, смакуя презрение и негодование.
   Дефолаэль поник.
   - Куда в итоге девалось это шарлатанское снадобье, мы так и не выяснили. Между прочим, эта самая госпожа Анжелика порой появляется в дамских изданиях с претензией на интеллектуальность. Пишет псевдонаучные опусы вроде "Эффект плацебо в магии чувств", правда, под псевдонимом. Почитай, тебе полезно будет, - в голосе Примуса слышалась явная ирония.
   Дефолаэль молчал, запоздало ругая себя за пренебрежение к печатной прессе.
   - Ты хоть понимаешь, что своим креативным подходом, своей нелепой инициативой всех нас дискредитируешь? - Старик начал горячиться, используя свой невеликий запас праведного гнева, что предвещало скорую развязку беседы.
   - Почему? - Дефолаэль удивлено поднял глаза на наставника.
   - Да потому. Ты, балда, по сути, не сделал ничего. НИЧЕГО! Что ты там был, что тебя там не было. Ты же в ноль вышел!
   - Как же... - Дефолаэль недоумевал.
   - А вот так! Метался между случайными событиями, пытаясь везде поспеть напакостить, и везде опоздал. Ударился в какие-то творческие искания... В этом ты, и, в самом деле, был отвратительно человечен, - старый бес скривился в усмешке, - Наша миссия какая? А? - спросил он резко.
   Дефолаэль ответил испуганным, затравленным взглядом. Примус недовольно цокнул языком, выпустил клуб сизого дыма.
   - Вот-вот, в этом весь ты. Форма, красота, виньетки, оригинальность... А суть-то потерял! - Примус разошелся уже не на шутку. - Наша миссия постоянно изменять баланс в пользу Зла! - Примус аж взвизгнул на последнем слове.
   - Ты хоть знаешь, что меня вызывали, - он повторил указующий жест.
   - Нет, откуда же.
   - Вот знай. Вызывали. Из-за тебя. Ты, говорят, Веру во всех нас подрываешь! Говорят, с такими как ты, один готический антураж скоро и останется, а под ним - никаких убеждений, аполитичность. Дескать, еще лет 50-100 и вовсе о нас позабудут. Страх потеряют. Ты представляешь себе, что тогда будет?
   - Но я ведь искренне предан... - пытался оправдываться Дефолаэль, хотя и без особой горячности.
   - Предан?! Чему?!
   Дефолаэль смешался, не умея подобрать слов:
   - Делу... идеалам...
   - Дело, идеалы... Какие у нас, У НАС, к ангелам, могут быть идеалы? А? Пустобрех ты, и больше ничего. Выучили тебя слова красивые повторять и только-то. Ввели, понимаешь, кандидатский минимум по Злу, развели, понимаешь, "инвольтацию к эгрегору" и прочие фразочки. Тьфу, противно! А Зло, Зло, это же так просто! Зло, мой юный друг, - это смерть при жизни. Вот и вся премудрость! И заметь, люди в этом вполне преуспели без тебя! Не только их добродетели, но и даже пороки частенько отдают мертвечиной... - Примус внезапно замолк, будто отгоняя от себя какую-то крамольную мысль. Он неопределенно взмахнул рукой, - Ладно, надоело мне с тобой возиться. Слушай сюда. Я тебя, дурака, отстаивал, как мог. От аннигиляции отговорил. В конце концов, надо признать, работать стало трудно, и в том не только твоя вина. Но решено отправить тебя на Землю, на одну жизнь, учиться у тех самых людей, на которых ты так хочешь быть похожим. Они там во всем поднаторели. Кое в чем даже слишком. Надо соответствовать требованиям эпохи! Наша задача - догнать и перегнать людей! Доказать, что институт демонов-искусителей все еще необходим Преисподней, - последнюю фразу Примус произнес с некоторым пафосом.
   На лице Дефолаэля не отразилось никаких эмоций, он явно опять думал о чем-то своем, но Примус принял его безучастие за шок.
   - Ну-ну. Не переживай, парень. Это еще не изгнание. Так. Стажировка. Пока. Благо и легенда у тебя удобная уже есть, не на пустое место отправишься. Пройдешь - тогда, по результатам, думать будем. А теперь пшел вон! Глаза бы мои на тебя не смотрели...
   Примус произвел какие-то манипуляции и Дефолаэль перенесся на одну из центральных улиц Москвы. Вместо мантии на нем оказался длинный плащ, джинсы и свитер. Лицо, которое он носил последние две недели под именем Романа Беленького, снова скрыло его демоническую наружность, и теперь уже не в воле Дефолаэля было его сбросить. На шее висел пропуск сотрудника славной компании "Саяны-Страх", в кармане лежал мобильник и ключи от съемной квартиры. Телефон пискнул СМСкой. Роман открыл сообщение, улыбнулся и набрал ответ:
   "Спасибо, Ник, жить буду. Обычная простуда. Завтра снова выхожу на работу;). Увидимся. Целую".
   "Чего бы вы все понимали в искусстве!" - подумал он, как бы продолжая про себя спор с Примусом, убрал телефон и отправился домой.
  
  
   ЭПИЛОГ
   (год спустя)
  
   I
  
   Не без некоторого душевного трепета Елена Павловна Нестеренко вошла в новехонький, с иголочки, бизнес-центр, потрясающий воображение своих гостей в первый раз и угнетающий их сознание во все последующие. Привыкнув к слепящему блеску поверхностей из полированного мрамора, металла и стекла, она сфокусировала взгляд и отыскала в пространстве вестибюля баннер мероприятия "Как тратить меньше времени на бесполезные тренинги и семинары", ради которого она сегодня приехала в этот храм капитализма.
   Елена Павловна подошла к баннеру, перед ним обнаружился столик с бейджами участников и неприметной девушкой-регистратором. Елена Павловна громко представилась, назвав полностью свою должность, и, получив бейдж, принялась старательного его пришпиливать к рельефу своей водолазки, неуклюже зажав сумочку подмышкой.
   - Вам помочь? - раздался сзади солидный, вежливый мужской голос.
   Елена Павловна, оборонительно нахмурившись, обернулась, готовая дать отпор нахалу, и увидела перед собой представительного господина в дорогом костюме.
   - Я имел в виду, сумку подержать, - прибавил он, оценив выражение ее лица.
   Елена Павловна смутилась, растерялась, неловко протянула сумку незнакомцу, кое-как справилась с тугой булавкой, стараясь не слишком морщить подбородок и не оттягивать кофту.
   Мужчина возвратил ей сумку, подчеркнуто небрежно отрекомендовался регистраторше, приколол свой бейдж на лацкан пиджака и вновь обернулся к Елене Павловне:
   - Будем знакомы, - сказал он с почти серьезным лицом, указывая на бейдж, все пространство которого занимал длинный титул "Цыплаков Николай Остапович, генеральный директор, компания "Саяны-Страх", финансовая группа "Саяны".
   Елена Павловна впервые приветливо ему улыбнулась; в сочетании с должностью и дорогим костюмом, Николай Остапович начал производить на нее более благоприятное впечатление.
   Завязался разговор; разговор не развязывался даже во время лекции, которую через переводчика вел импозантный иностранный специалист, ловко орудовавший дюжиной красочных слайдов. Слайды эти позволяли ему читать курс и отвечать на любые вопросы аудитории, в том числе, на чисто дамские: "женаты ли Вы?" и на чисто мужские: "любите ли Вы футбол?". В первом случае опытный лектор смягчал утвердительный ответ фотографией своих очаровательных малышей, при виде которых женщины умилялись и мирились с наличием у него супруги. На второй вопрос он был вынужден отвечать отрицательно, но собственный портрет в компании только что выловленной форели и спиннинга немедленно возвращал лектору расположение всех мужчин.
   К окончанию первого кофе-брейка Елена Павловна уже была приглашена сопровождать Николая Остаповича на корпоративное мероприятие по случаю ближайших праздников. К концу второго, изящно надламывая ухоженными ногтями печенюшку, она дала согласие.
   Перед прощальным фуршетом лектор достал из загашника оранжевый резиновый мячик и бросил его в зал, чтобы зрители, перебрасывая его друг другу, по очереди делились своими впечатлениями от мероприятия. Впечатления, разумеется, оказались исключительно положительными: ни один нормальный взрослый человек не в силах устоять перед обаянием яркой детской игрушки. Сжав мячик в ладонях, Елена Павловна, чуть зардевшись, сказала, что ее ожидания полностью оправдались, особенно в части общения с коллегами-руководителями. Получив эстафету из ее рук, Николай Остапович важно и с достоинством вторил соседке.
   Во время фуршета участницы семинара метали в Елену Павловну завистливые взгляды, кружившие ей голову не меньше, чем вино и беседа с интересным мужчиной в самом расцвете сил. Николай Остапович в свою очередь был в восторге от госпожи Нестеренко, в которой явно сочетались так ценимые им в противоположном поле строгость, воля и даже некоторая суровость.
   Вместе покидая бизнес-центр, они взяли буклетики предстоящих мероприятий: "Как поверить собственным словам" и "Как научиться принимать действительное за желаемое".
  
   II
  
   На одном из индийских пляжей, под полуденным ноябрьским солнцем в шезлонге лежал белый мужчина лет 35-36. Обилие пустых стаканчиков из под пива рядом, браслет отеля системы "Все включено" на запястье, выражение брезгливого недовольства, семейные трусы и брюшко над ними выдавали в нем русского туриста, готового съесть три обеда по цене двух и жаловаться на слишком громкий шум прибоя в бунгало на первой линии пляжа.
   Закрыв зеркала души пластиковыми стеклами солнцезащитных очков, он наблюдал нескончаемое дефиле в бикини на фоне моря и мысленно, по старой привычке, выставлял баллы: "HB5, HB7, а вот эта ну совсем крокодил...". Некоторые лица и фигуры на пляже были ему как-будто знакомы по передаче "Звездные минуты с МобайлБум", во время которой счастливые обладатели сотовых телефонов упомянутой марки соревновались в искрометном юморе, красноречии и прочих талантах.
   Его вуайеристическую идиллию нарушила заметно беременная особа в пляжных тапочках и раздельном купальнике, расшитом пайетками.
   - Вадик! Вадик! - кричала ему женщина, неловко продираясь через глубокий мягкий песок, - Где Максимка?! Он же с тобой был? - договорила она и, тяжело дыша, плюхнулась на край его шезлонга, который резко просел.
   Вадим, а это был именно он, нехотя подобрал ноги. Света, его законная супруга, по-хозяйски положила ладонь на колено мужа и непосредственного начальника. Некоторое время назад она окончательно разочаровалась в страховом бизнесе, и теперь разбирала претензии тех, кто считал, что "МобайлБум" урезал их время в эфире или неверно рассчитал его. Вадим же, прикрепленный с некоторых пор к одному клиенту, отвечал за весь проект.
   Все так же неохотно Вадим снял очки, лениво оглядел весь пляж и, приторно улыбаясь, указал пальцем в сторону детского городка. Там, среди разнородной массы детей, носился и Максим, которого взяли в путешествие по принципу "не пропадать же скидке".
   Умиляясь своему чаду, Света, крякнув, потянулась за фотоаппаратом, висевшим в головах шезлонга.
   - Тебе принести лежак? - без особого энтузиазма осведомился Вадим, провожая взглядом голодного кота очередной женский силуэт.
   - Нет, спасибо. Скоро обед. Пойду, переоденусь, - Света сделала несколько кадров и вернула фотоаппарат на место, - Долго на солнце не лежи. Обгоришь, - заботливо сказала она мужу.
   Вадим ласково потрепал жену по спине и перевернулся на живот, надвинув очки на глаза. На соседнем шезлонге растянулась фактурнейшая девица, которую растирал кремом ее приятель. Вадим мечтательно зажмурился.
   - Макси-и-и-им, идем в номер, - донеслось до него откуда-то издалека.
   Вадим задремал. Знакомые и незнакомые тела и лица сливались у него в голове в единый, смутно знакомый профиль клиента.
  
   III
  
   Уже целый год Дефолаэль, со свойственным ему задором и вниманием к мельчайшим деталям, старательно учился быть "homo veritas". У него появились страхи и надежды, уйма сомнений и некоторая уверенность. Он уже привык называться себя Романом, прочел множество книг, до которых раньше не доходили руки, и посмотрел десятки фильмов. К своему огромному удивлению, бывший бес всякий раз натыкался на торжество жизни над смертью в искусстве. Даже в гибели всех положительных персонажей он научился замечать некий жизнеутверждающий смысл. Хотя раньше мог найти трагедию даже в самом счастливом финале. "Какая разница, умрут все сейчас или через много лет и в один день?" - говаривал он когда-то, распивая в парижских кафе Перно с художниками и писателями. Экс-демон каждый раз жмурился от удовольствия, вспоминая атмосферу европейских столиц времен belle epoque, когда, совсем еще молодым чертиком на побегушках, он прислуживал авторитетным бесам и иногда пакостничал на Монмартре. "Нет" - думал он - "Зря все-таки Главный затеял те войнушки. Грехов, конечно, много под них наделали, но как-то неизящно". Да, Роман по-прежнему живо интересовался искусством, посещал всевозможные выставки и иногда даже думал, а не попытаться ли самому сделать что-то оригинальное. Почему нет, ведь он всегда тянулся к прекрасному и необычному.
   По работе он каждый день имел дело с Интернетом, который привык считать эдаким питомником, где восходят ростки Зла. Теперь же он с удивлением обнаружил в Сети массу интересных, новых, да и просто удобных вещей, а зло из важнейшего элемента мироздания превратилось в его глазах в составную часть пестрого орнамента.
   Вот и сегодня он явился к Нике с букетом из 15 алых роз (что хоть и старо, как советский шлягер, но отнюдь не банально), купленным в виртуальном магазине.
   Раздумывая, чтобы такое необычное сказать Нике, чего еще никто никогда никому не говорил, Роман позвонил в дверь. Только-только он успел переложить букет в правую руку, как дверь распахнулась. В проеме возникла монументальная фигура Серафимы Александровны, которая одной рукой орудовала ключами, а другой прижимала к уху миниатюрный мобильный телефон, корпус которого едва покрывал дистанцию между ухом и губами.
   Роман опустил букет, усилием воли погасил глуповатую улыбку и постарался не глядеть на будущую тещу влюбленным, полным страсти взором, заготовленным для Ники.
   - Проходи, Ром, - сказала Серафима Александровна, на секунду оторвавшись от телефонного разговора.
   С видом благосклонного Цербера она чуть отошла в сторону, придерживая дверь. Роман протиснулся в узкий коридор. Стараясь не смять цветы, он разулся и разделся под бдительным, изучающим оком Никиной матери. Наконец, из боковой двери выпорхнула и сама Ника в живописно растрепанном виде, над созданием которого она колдовала минут 40, а то и битый час. Роман снова заулыбался. Эстет в нем не мог не отдать должного ее усилиям.
   - Привет, - сказал он, позабыв все новые красивые слова, которые хотел ей подарить вместе с цветами, - Вот, - Роман протянул Нике букет, - сегодня год как мы знакомы.
   - Спасибо! Какие милые, - Ника взяла цветы, трафаретно ткнулась носиком в одну из роз и куда-то снова исчезла.
   С самого утра она взволнованно задавалась вопросом, вспомнит ли Роман про их годовщину и не стоит ли ему об этом напомнить самой. Она уже несколько раз проговорила про себя пламенную речь, на случай если он забудет, но совершенно не подумала он том, что скажет, если память ему не изменит. Теперь же она, наконец, успокоилась.
   - Ты так рано. Я еще совсем не готова и выгляжу ужасно, - раздался ее чуть капризный голосок откуда-то из глубины квартиры.
   - Ну что ты, ты выглядишь просто замечательно, - искренне ответил Роман.
   - Мне надо привести себя в приличный вид, - донеслось до него уже из другого места квартиры. Роман, вертя головой, уже всерьез задавался вопросом, не спрятан ли где-нибудь телепорт.
   - Ничего, я подожду, - отозвался он, пытаясь половчее устроиться в прихожей.
   - Ты проходи на кухню, садись, - отозвалась Ника, поощряя своего жениха за примерное поведение и правильную реакцию на все ее реплики.
   Из ванной раздался шум воды.
   Он послушно прошествовал через коридор и уселся напротив святая святых любого жилища - холодильника. Из-за нескромно тонкой бетонной стены до него доносилась половина телефонного разговора:
   - Нет, я, конечно, рассчитывала, что с ее-то внешностью она выйдет за актера или олигарха, - Серафима Александровна заливисто рассмеялась в трубку, чтобы показать, что на самом деле, гораздо более скромного мнения о достоинствах своей старшей дочери, - Но что поделать: любовь! Сердцу ведь не прикажешь, - женщина сентиментально вздохнула, притворяясь, что искренне огорчена Никиной незавидной долей.
   - Да, я не хотела, чтобы она так торопилась с замужеством, лет 5 еще вполне можно было подождать. Да и вообще, это, в конце концов, и вовсе необязательно. Вот такие у меня они - молодые да ранние, - Серафима Александровна старалась не выдать своей радости по поводу смены образа продвинутой матери девицы "под 30" на давно уже прельщавшую ее роль матери замужних молодых женщин.
   - Да, Рома очень приятный молодой человек, вежливый, начитанный. С Никуси только что пылинки не сдувает. Очень красиво за ней ухаживал. Представляешь, целый год! Знаешь, он все-таки довольно перспективный. Нашел новую работу. Его там очень ценят.
   - Да-да. Прилично зарабатывает, машину недавно купил.
   - Мы с отцом его приняли, - Серафима Александровна испустила еще один точно рассчитанный тяжелый вздох материнской обеспокоенности.
   - Да я не сокрушаюсь, что ты. Но все-таки, могла бы и повременить, к чему такая спешка, правда?
   - Ну, может быть ты и права, - как бы сдаваясь, ответила Серафима Александровна на какую-то домостроевскую реплику собеседницы.
   - Жить? Жить пока у нас будут. Он из другого города, родных никого, снимает...
   - Теперь вот пойдет: быт, кухня, пеленки, никаких развлечений, - Серафима Александровна живо себе представила печальную участь дочери и даже поверила в собственные причитания.
   На глазах матери выступили слезы умиления.
   - А какая она у меня красавица! - гордо заявила Серафима Александровна, когда перед ней вдруг возникла Ника в очередной обновке, взглядом требуя материнского одобрения, - Не нарадуюсь! Вот ведь достанется парню сокровище, - Серафима Александровна расхваливала дочь, придирчиво поправляя прядки на ее прическе то так, то эдак.
   - Так мы тебя ждем на свадьбу, да.
   - Конечно! Приходи пораньше, поможешь девочкам машину украсить.
   - А помнишь, как на твоей свадьбе...- Серафима Александровна расхохоталась каким-то давним воспоминаниям.
   - А я вот помню! Да, говорят, собственную свадьбу всегда помнишь хуже, чем те, на которых гулял.
   - Ну, дай-то Б-г, дай-то Б-г - сказала Серафима Александровна и театрально постучала три раза по ближайшему, более или менее деревянному, предмету.
   Распрощавшись со своей собеседницей, Серафима Александровна тут же принялась набирать другой номер, чтобы все друзья и родственники были осведомлены о предстоящем великом событии.
   Ника повертелась перед умеренно кривым зеркалом модного трехстворчатого шкафа, и, уверенная в своей неотразимости, направилась на кухню за порцией комплиментов и признаний, которые, что не говори, всегда приятно услышать.
  
   IV
  
   Перед ноябрьскими праздниками Марина, Инга и Алексей отправились в японский ресторан. Официантка с японским разрезом глаз, привезенным откуда-то с окраин бывшего СССР, усадила их за тесный столик и положила перед компанией два ламинированных меню, накрывших большую часть столешницы.
   Одно взяла Марина, Инга и Алексей склонились над вторым. Он приобнял Ингу за плечи, виновато покосился на Марину.
   - Я уже решила, что буду, - спокойно сказала Марина, быстро пролистав знакомый список, где против старых картинок были напечатаны новые цены.
   Молодые люди сделали заказ и начали принужденно болтать. Они не виделись несколько месяцев. Марина, вроде бы, ездила в отпуск, потом безвылазно сидела за очередным из своих многочисленных творческих проектов, результатов которых, правда, еще никто никогда не видел. Алексей, по-прежнему, много работал, Инга, как всегда, наслаждалась жизнью. Теперь предстояло заново определить расстановку сил и установить рамки дозволенного в беседе.
   - О, - воскликнул Алексей, словно наткнувшись на золотую жилу, - Смотрите, какую я вещь себе оттопырил.
   Алексей с, не то наигранной, не то искренней, гордостью извлек из кармана пиджака новехонький плоский смартфон в серебристом корпусе с золотыми звездочками. Ласкающим жестом Алексей откинул крышку, нажал на крошечную кнопочку и очень аккуратно поставил свою новую игрушку на стол. На экране устройства высветился логотип "МобайлБум".
   - М-м, ты все-таки купил такой? - спросила Инга не без удивления, но все же довольно равнодушно.
   Марина мельком оглядела вещицу, сказала пару вежливых слов по поводу дизайна, улыбнулась Алексею, глядя сквозь него.
   Сам же обладатель модной вещицы не мог нарадоваться на покупку:
   - У меня контракт, конечно, недорогой, всего 2 минуты эфира, ночью, но чем больше я звоню, отправляю сообщения и все-такое, тем больше времени мне положено. Скоро стану звездой шоу, - сказал он вроде бы с иронией.
   Марина и Инга переглянулись. Инга уставилась в принесенный ей коктейль. Марина вдруг неожиданно вспомнила чего-то, спросила у Алексея:
   - Это ведь год назад случилось, да?
   - Что? - слишком быстро спросил Алексей, нахмурившись и покраснев.
   - Ну, друга твоего сбил твой сослуживец...
   - Да - Алексей откинулся на стуле, посмотрел вокруг себя блуждающим взглядом. - Я до сих пор каждые две недели бываю у его матери. Анна Борисовна никак не придет в себя. По-моему, она сходит с ума. Все пытается у меня выспросить что-то про работу Игоря, а откуда мне знать?
   - А ты, в самом деле, не знаешь? - Б-г знает почему, Алексею послышалась угроза в вопросе Марины.
   - Нет, ничего такого, - Алексей смешался, - А почему тебя это интересует?
   - Да так, для разговора, - отозвалась Марина, пожав плечами.
   - В любом случае, я думаю, ей недолго осталось, - задумчиво, словно самому себе, сказал Алексей.
   - А что с тем парнем в итоге стало?
   - С каким?
   - Ну, который наехал...
   - А-а, Шоломеев... Получил, гад, свой условный срок. Жаль, я ему морду не разукрасил, чтобы знал, как бухать за рулем! Я зимой на суде был с Анной Борисовной. Романа свидетелем вызывали, так он все себя винил. Но у нас он все равно больше не работает.
   - Кто, Роман? - переспросила Марина
   - Да нет, Шоломеев же! Хотя..., - сказал Алексей, перебирая пальцами салфетку, - Беленький ведь тоже уволился несколько месяцев тому. Он даже проставлялся в пивнушке на прощание, но я не пошел. Мы, - он опять осторожно приобнял Ингу, - тогда как раз в кино, кажется, ходили.
   Новая игрушка Алексея на столе внезапно дрожать и подпрыгивать. Он посмотрел на дисплей, нахмурился, ответил. "Да, мам, привет" - сказал он, вставая.
   - Кстати, он тут меня своей мамаше формально представил, - фыркнула Инга, едва только Алексей отошел на достаточное расстояние.
   - Да? - без особого энтузиазма произнесла Марина.
   - Угу!
   - И как?
   - О-о-о, меня встречали тушеным кроликом. Кстати, весьма и весьма. Ее почему-то очень обрадовало, что мне понравилось. Почти также, как то, что мы в моей квартире теперь живем.
   - Тамара Викторовна может быть очень обаятельной женщиной, - сдержанно ответила Марина.
   - Не-е-е, это я очень обаятельная женщина. Прикинь, она мне сказала, что рада, что Леша наконец-то встретил серьезную девушку. Это я-то серьезная девушка!
   - Ну, матери, знаешь ли, всегда виднее. У вас, я смотрю, такая неземная любовь. Так, когда же свадьба? - не без ехидства осведомилась Марина.
   - Никогда! - с драматичной твердостью ответила Инга, - Я сама тут перепугалась после этого торжественного приема. Спросила его напрямую.
   - И? - Марина на секунду перестала жевать, посмотрела в лицо подруге, - Ох, между прочим, ненавижу палочки. Как можно восхищаться культурой, которая не создала вилок? - прибавила она тихо, - Так что же он? - Марина сама же вернулась к прежней теме.
   - Он меня очень порадовал. Говорит, что брак - это устаревший институт, что вступать в него не собирается. Хотя сказал, сказал-таки, что любит меня.
   Марина удивленно вскинула брови.
   - С ума сойти! Неужели, лично сказал?
   - Ага, хотя в эти выдумки не верю, ты знаешь...
   - Знаю, знаю. Не верить ни во что, действительно, проще.
   Марина помолчала несколько секунд.
   - А быть может, человечество просто перерастает свой юношеский максимализм и утрачивает пафосные идеалы, вроде веры в любовь и в Господа Б-га, - добавила она.
   - И что, никакой надежды на истинное чувство? - усмехнулась Инга - Не ожидала от такого романтика как ты.
   - Кто бы и что не говорил, я все-таки реалист. На самом деле, большинство людей реалисты. Другой вопрос, что реальность у каждого, видимо, своя. Но я-то, разумеется, и верю, и надеюсь. Такова моя природа, - Марина лукаво подмигнула подруге.
   - Ну а меня, как ты знаешь, интересуют только эмоции и ощущения, без особых рассуждений, - ответила Инга, пожав плечами.
   - Да? Он-то вообще порассуждать любит иногда.
   - Не-а, это ты любишь, причем сама с собой.
   Марина хмыкнула, но возражать не стала.
   - Слушай, - помедлив, спросила Инга - а что у вас тогда произошло все-таки? Он сам не рассказывал, а я не спрашивала...
   - Ты и не расспрашивала?
   - Представь себе, нет.
   - Хм-м, ну, как тебе сказать... - Марина отвела взгляд в сторону, подбирая складный ответ, - Разошлись характерами. Достоинства перестали восхищать, а недостатки - возбуждать.
   - Разумеется, тебя в нем?
   - Нет, почему же. Думаю, взаимно.
   - Вот, поэтому я и не заморачиваюсь характерами, - назидательно сказала Инга, - к чему лишние поводы для конфликтов?
   - Да уж, ты не заморачиваешься.
   - А ты его ревнуешь? Ну, хоть немного-то...
   - Не-а, не ревную. И вообще, я не любитель крольчатины, как, между прочим, сразу заметила его мудрая мать.
   - Ты это к чему?
   - Да так.
   - Ах, крольчатина...
   - Угу, - отозвалась Марина, продолжая битву с роллами.
   - Хочет работу сменить - продолжала Инга.
   -Опять?
   - То есть?
   - Видишь ли, у него уже были идейно-нравственные искания с год назад. В итоге сменил, он, правда, не работу..., - Марина саркастично ухмыльнулась. Инга потупилась.
   - А-а. Да, на него находит иногда. Когда выпьет, все какие-то научные идеи высказывает и обещает обессмертить свое имя. И даже иногда заодно и мое. Вообще, многовато пить стал.
   - Понятно. Так он все там же?
   - Ага. На днях едем на корпоратив по случаю праздников.
   - Ты же предпочитаешь богемные мероприятия? Или теперь нет?
   - Предпочитаю, но думаю, это тоже будет забавно.
   - Ну-ну, - Марина снова воспользовалась своим излюбленным междометьем, выражавшим широчайшую гамму настроений.
   - Кстати, возвращаясь к вопросу о замужествах. Марин, я тебе уже рассказывала про Вику?
   - Нет, а что с Викой? - без особого интереса спросила Марина.
   - Вот она как раз вышла замуж с неделю назад.
   - Да?
   - Ага. Все в лучших традициях: платье, кольца, торт, гости, пьянка, драка. Угадай за кого?
   - За какого-то мужика?
   - Очень остроумно. За того чувака из клуба, помнишь?
   - Чувака из клуба? Вот уж, воистину, подробное описание. Мало ли в клубах чуваков, Ин.
   - Ну, я еще подумала, что он на меня смотрит, а он, оказалось, на нее пялился. Они через неделю там же познакомились. Так что ты была права. Как и всегда, впрочем, - Инга вздохнула с деланным отчаянием.
   Появился Алексей, на его лице снова красовалось беззаботное выражение.
   - О чем разговор? В чем Марина опять оказалась права? - осведомился он, усаживаясь за стол и поочередно заглядывая в глаза Марине и Инге.
   - Мы перемыли тебе кости, а я по ним немного погадала, - съязвила Марина.
   - Ты в своем репертуаре, - обиженно бросил Алексей, отодвигаясь поближе к Инге.
   Марина согласно кивнула и наколола последний ролл на палочку.
  
   ПОСТСКРИПТУМ
   Послесловие рецензента
  
   Та-кии вынул транслятор из верхнего рецептора и задумчиво замерцал впечатлениями. Он растянулся в сторону стеллажа и аккуратно положил транслятор в специальную нишу между пятой и седьмой полками. Из соседней Та-кии извлек ленту сканера и привычным движением профессионального рецензента закрепил ее на себе. Устройство заговорило высокочастотным писком, преобразуя мыслительные импульсы в простые колебания:
   "Итак, представляем на суд читателя очередную книгу из саги "Хроники трехмерного мира". Это новое произведение одного из самых плодовитых рассказчиков современности Ээ-Нуу. Как и в предыдущих историях, действие происходит в вымышленной вселенной, ужатой, волей автора, до трех измерений. Даже чтобы просто представить себе такую картину, требуется проявить недюжинное воображение. Рассказчик наделил своих персонажей совершенно необычной физиологией и способами восприятия, а, значит, их мышление строится на абсолютно иных законах, чем в реальности".
   "Стоит ли советовать эту историю аудитории? Да, и еще раз да! Из нашего общества развитого совершенства давно изгнаны все пороки, сомнения, страхи и другие элементы энтропии, но тем более нелишним будет напоминание о них молодому поколению. Поданное в жанре фантастики, это повествование не даст повода для сомнений в достижениях нашего строя, но предотвратит зарождение реакционистских настроений. Кроме того, своими очевидными недостатками эта работа позволяет искусству современности несколько отступить от достигнутых им вершин, что заново открывает просторы для творчества нашим бесспорным гениям".
   Та-кии снял сканер, прижал его к передатчику и отправил рецензию в редакцию. Покончив с делами, он несколько мгновений повисел в пространстве, размышляя, чем занять себя, чтобы ненароком не нарушить созданного с таким трудом совершенства мироздания. Наконец, он достал откуда-то головоломку из множества полупрозрачных пентерактов, вибрирующих на 40 разных частотах, и принялся складывать ее так, чтобы рядом оказались совпадающие по частоте фигурки.

КОНЕЦ КНИГИ
   Примечания:
   От англ. antediluvial - "допотопный" (Прим. автора).
   "Аська", или, официально, ICQ - компьютерная программа для мгновенного обмена сообщениями через Интернет (прим. автора).
   Юзерпик, а также аватар, аватара, ава, пик - слова английского происхождения, обозначающие изображение (фото, иногда мультфильм из нескольких кадров или рисунок), которое используется на форумах, в виртуальных дневниках, чатах, системах обмена сообщениями и др. как "портрет" того или иного пользователя ("юзера"). Некоторые используют собственные фотографии, кто-то - абстрактные изображения, кто-то - фотографии кумиров, и др (прим. автора).
   Жаргон пользователей Интернета. Слово произошло от английского разговорного "newbie" - новичок (прим. автора).
   Особа женского пола - пикаперский сленг (Прим. автора).
   Hot babe - "горячая штучка" (англ.), пикаперское выражение, означающее красивую девушку. Цифры - шкала оценки внешности, обычно 10-балльная (Прим. автора).
   Сокращение из пикаперского жаргона. Означает бредогенератор (прим. автора).
   Пикаперский жаргон. Означает разводку ОЖП на секс в день знакомства, без расставания (прим. автора).
   Термин из этих ваших Интернетов. Означает ссылку на какой-нибудь ресурс, подтверждающий факт (англ. proof link). В данном случае предлагается поделиться фотографией девушки, желательно, в собственном обществе.
   От валлийского Сadomedd - уклоняющийся от битвы (Прим. автора).
  
   Термин из этого вашего пикапа. Означает причину, сигнал, запускающий механизм выработанного условного рефлекса, вызывающий определённое эмоциональное состояние (Прим. автора).
   Термин из этого вашего пикапа. Означает попытку мыслить так, как-будто какое-то событие уже произошло ("если бы..то"). В данном случае, наш герой явно пытается добиться свидания (Прим. автора).
   Известная серия компьютерных игр (прим. автора).
   Очередной термин из этого вашего пикапа, означает очень положительную реакцию девушки (Прим. автора).
   Пикаперский сленг, расшифровывается как "давай останемся друзьями" (Прим. автора).
   Привет, как дела? (англ.) (прим. автора).
   От валлийского "Жертва" (прим. автора).
   Специалист по изготовлению чучел (прим. автора).
   Pendant que les champs brulent (прим. автора).
   От английского "holy war" - священная война. В современном молодежном сленге - спор по поводу какой-то заезженной темы (прим. автора).
   Термин из этого вашего пикапа, означает "доказательство социальной значимости" (Прим. автора).
   пятимерный гиперкуб, аналог куба в пятимерном пространстве. Пентеракт имеет 32 вершины, 80 рёбер, 80 граней, 40 кубов и 10 тессерактов. (прим. автора).
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"